Владимир Михановский.
Важный вопрос
-- Зацепившись за никелированную штангу, Энквен повис, глядя в окно. Обширный институтский двор был пуст. Только на волейбольной площадке одинокая фигура возилась с сеткой да новая лаборантка куда-то торопилась с папкой в руке. В папке - Энквен разглядел без труда - лежали толстый конспект и учебник звездной навигации. Энквену нравились такие нечастые дни (люди называли их выходными), когда он мог так вот, не спеша собирать информацию, вдумчиво классифицировать ее, а все непонятное, как обычно, уточнять во время вечерней встречи с Павлом Филипповичем, или просто Пашей, как звали его сотрудники. Там, наверху, за толстым потолком, на плоской крыше сточетырнадцатиэтажного здания, размещалась площадка, с которой взлетали в голубое небо серебристые машины, споро машущие крыльями. Очень хотелось рассмотреть их вблизи, потрогать, залезть в кабину, включить атомное сердце. Однако летательные аппараты были знакомы роботам пока только теоретически: подниматься на авиаплощадку им еще не разрешалось. Даже отсюда, с головокружительной высоты, Энквен различал в открытое окно каждую былинку и достаточно хорошо слышал каждое слово, произносимое внизу. Парень все еще возился с волейбольной сеткой. Прикрепить ее было не так-то просто: порывистый ветер рвал сетку из рук. - Помоги, Катюша! - попросил юноша, как только лаборантка поравнялась с ним. - Некогда, Андрей, - донеслось до Энквена. Девушка замедлила шаг. - Зашиваюсь - ужас! Послезавтра защита. - А сейчас куда? - На консультацию. - На консультацию? - удивился Андрей. - Но ведь сегодня никого... - Знаю. - Кто же тебя будет консультировать? Она усмехнулась: - А это мой секрет. Через несколько минут Энквен услышал, как глубоко внизу, в недрах здания, вздохнул включенный транспортер. Потом по коридору четко простучали каблучки, и в комнату вошла Катя. - Привет, Энквен, - сказала она. Энквен легко прыгнул к ней, точно рассчитанным движением оторвавшись от штанги. Рядом с тоненькой девушкой двухметровый робот со своими девятью гибкими конечностями выглядел достаточно солидно. - Понимаешь, Энк, не выходит одна задача. А без нее мой дипломный проект горит. - Горит? - удивился робот. - Ой, ну как ты не понимаешь! Вот условие, послушай. И она медленно продиктовала условие. Робот застыл как вкопанный. Только в его огромных глазах-блюдцах иногда пробегали неспокойные блики, что отражало напряженную работу мозга. Пауза затянулась. - Да, конечно, без программирования нечего... - разочарованно пробормотала Катя. - Чудес на свете не бывает. Махнув рукой, она медленно сделала несколько шагов к выходу. И тут Энквен быстро заговорил. Никогда еще за свое короткое существование он так не торопился: новой лаборантке он почему-то отдавал предпочтение перед остальными людьми. По наблюдениям Энквена, отдавал ей предпочтение и Паша. - Что, что? - растерянно остановилась Катя. - Ничего не понимаю... Тогда Энквен схватил со стеллажа карандаш. Бумаги не было, и робот, подскочив к стене, стал выводить на ее светло-кремовой поверхности какие-то формулы. Катя напряженно вглядывалась в то, что писал для нее Энквен. - К этому, - показал робот на последнюю формулу, - нужно добавить еще интеграл столкновений. - Ну, конечно! - воскликнула она. - Тут уж я разберусь дальше сама. Спасибо, Энквен. Дай я тебя за это расцелую! Девушка потянулась к нему, однако Энквен уклонился от непонятного для него действия. Отскочив в сторону, он застыл в выжидательной позе. "Словно барс перед прыжком", - подумала она, закрывая за собой двери. Робот вышел из стадии неподвижности только тогда, когда снизу донесся еле слышный вздох выключенного транспортера. Энквен старательно вытер виниловой щеткой формулы со стен и медленно прошелся по комнате. Так он делал всегда, когда не мог найти логического решения какой-нибудь проблемы. Стало вечереть, однако робот и в темноте видел, как днем. Лишь заслышав в коридоре знакомые энергичные шаги, он включил люминесцентную панель, и мягкий свет затопил комнату. Павел Филиппович был в добром настроении: ведь ему - после ежевечерней беседы со своим подопечным - предстояло свидание... Энквен рассказал ему о навигационной задаче и спросил, правильно ли он решил ее. - Остроумное решение, - похвалил его Паша. - Но откуда ты взял условие? Я, насколько помню, не давал тебе такой задачи, - добавил он, скользнув взглядом по стеллажам, набитым книгами и информблоками. - Попутно пришлось решить, - произнес Энквен, уклоняясь от прямого ответа. "У него уже появились свои тайны. Он взрослеет", - мысленно отметил Павел Филиппович. Он уже совсем собрался было уходить, но что-то в поведении Энквена насторожило его. - Что еще? - спросил Паша. - Есть вопрос. - Говори. - Ты знаешь Катю? - Катю?.. Какую Катю? - Новую лаборантку. Паша почувствовал, что начинает краснеть, и метнул на робота подозрительный взгляд. - А почему ты, собственно, спрашиваешь? - Надо, - лаконично ответил Энквен. - Ну, знаю. - В таком случае объясни мне, пожалуйста, воспитатель, что означает с ее стороны действие поцелуя? Мучительная, до корней волос краска залила лицо юного вестибулярника. "Может, он стал ясновидящим?" - обожгла мысль. - Я... я не знаю, - пробормотал он. Робот вздрогнул. Впервые он слышал от человека эти слова. - В таком случае я сам объясню тебе, воспитатель, - великодушно пробасил он.
[X]