Эрнст Малышев
Таинственная находка
1 "Желание что-ли загадать? - лениво подумал Николай, заметив высоко в ночном небе стремительно несущуюся к Земле звезду. - Да это, пожалуй, крупный болид", - сказал он про себя, увидев как яркий светящийся шар с растянувшимся на полнеба шлейфом опустился почти рядом, на соседней сопке. Вершина ее вспыхнула, и ослепительное пламя ударило вверх огненным столбом, который, рассыпавшись на мириады искр, осветил окрестности. Селихов обратил внимание на сиреневый оттенок пламени. "Тайга бы не загорелась", - мелькнула у него мысль, холодком обжегшая сознание. Но вспыхнувший было столб огня почти сразу погас, и тяжелая темнота вновь опустилась на лесистый распадок возле крохотного озерца, где геолог Николай Селихов расположился на ночлег. Это была первая настоящая экспедиция Селихова после окончания института, когда он впервые самостоятельно вышел на разведку. Настоящее мужское дело, а не до оскомины надоевшая практика вместе с сокурсницами. Вообще-то приятнее ходить с напарником, но тот заболел, и Николай выпросился пройти по маршруту один. За двое суток пути не обнаружив ничего примечательного, он возвращался в лагерь. От ночевки до базы оставалось не более тридцати километров. "Завтра суббота, ребята соорудят баньку", - мечталось ему, когда залезал в спальный мешок. И вдруг этот непонятный болид! Николай зевнул, еще раз взглянул на таинственно темневшую громаду сопки и плотно завернулся в одеяло. Попытался уснуть. Обычно он засыпал сразу. А тут что-то не спалось. Полежав с закрытыми глазами, попробовал сосчитать до ста, затем до двухсот. Долго поворачивался с боку на бок, пытаясь поудобней устроиться. Нет, никак не брал его сон! Он все время думал об этом болиде. Уж больно необычным показался ему полет этого обыкновенного, на первый взгляд, метеорита. И потом ему почудилось, что в тот момент, когда болид коснулся поверхности, он раза три подпрыгнул, как резиновый мячик. "Ерунда, - успокаивал он себя. - Обыкновенный болид. Но откуда этот необычный шлейф и окраска? Откуда такой своеобразный оттенок пламени? И пожара не было... А ведь должен быть пожар, должен. Хотя был конец сентября, но дождей давно не было и тайга стояла сухая. Костер-то он с одной спички зажег, не каждый раз ему это удавалось..." Только под утро его сморило. Николай заснул крепким сном. Солнце уже стояло довольно высоко, когда он, будто кто-то его толкнул, проснулся. Выбрался из мешка. Протер заспанные глаза и сразу бросил взгляд на сопку. Ничего нового на ней не заметил. Лишь на вершине темнела небольшая проплешина. Кругом стояла глухая тишина. Лишь издалека доносились обычные звуки утреннего леса. Не позавтракав, Николай плеснул себе на лицо воды из озерка и, быстро собравшись, двинулся к сопке. Путь оказался неблизким, но через три с половиной часа он стоял на ее вершине, внимательно разглядывая следы ночного пришельца. На месте упавшего болида он обнаружил ровную квадратную площадку с явно выраженными следами высокотемпературного воздействия. Вся поверхность была покрыта толстым слоем черного пепла, а обломки горных пород оказались затянутыми черной, непроницаемой пленкой со следами побежалости. Но самое интересное Николай обнаружил в центре площадки. Там, видимо, находилось несколько отдельно стоявших деревьев, которые превратились в пористые угольки. А ведь каждому школьнику известно, что углерод плавится при температуре три с половиной тысячи градусов. Что же могло вызвать такую колоссальную температуру? Обыкновенный болид? Вряд ли! Так что же могло исторгнуть такую лавину пламени? Покопавшись в пепле, Селихов обнаружил несколько стеклообразных капель, какие-то чешуйчатые частицы в виде своеобразных решеток и круглый фиолетовый шарик диаметром не более одного сантиметра. Аккуратно собрав все в полиэтиленовый мешочек и бросив туда несколько горстей пепла, Николай сразу направился в базовый лагерь партии. Добрался он туда лишь к вечеру. 2 Начальник партии, невысокий, с большой окладистой черной бородой, отнюдь не старившей его юное лицо, издалека заметил, что с Николаем происходит что-то неладное. Несмотря на молодость - начальнику было всего двадцать пять лет, - он немало побродил но тайге, так что опыта ему было не занимать. Он пошел в поисковую партию сразу после школы и геологоразведочный институт оканчивал заочно. У него за плечами было уже два открытых им лично месторождения железной руды. Одно - сравнительно небольшое, а второе по запасам имело промышленное значение. Идя навстречу Селихову и ехидно улыбаясь, Котляров спросил: - Чем вы так встревожены, мой юный друг, Ричард Львиное Сердце? Они давно дружили и часто позволяли себе шуточки но отношению друг к другу. Николай, запыхавшись, с ходу выпалил все, что он видел, и протянул Котляропу полиэтиленовый пакет. Тот недоверчиво посмотрел на пего. Открыл. Зачем-то понюхал и, смешно сморщив нос, произнес: - Фу, сэр, это все дурно пахнет... Не могли бы вы порадовать шефа чем-нибудь посвежее. Допустим, рыбкой, но я бы не отказался и от крыла перепелки. Концентраты мне, как и вам, изрядно надоели, - затем, сразу посерьезнев, сказал: - Ладно, шутки в сторону, переоденься, поужинай. Пашка приготовил отличную кашу и дуй в лабораторию. Я буду там... Действительно, в этом что-то есть! Когда Николай пришел в лабораторию, то увидел, что Котляров, сидя на табуретке, одной рукой ерошит черные кудри, а другой держит перед собой лист с результатами анализа. - М-да, - глубокомысленно заметил он, увидев вошедшего друга. - Ну-с, молодой человек, и загадку вы нам загадали. Ты понимаешь, друг мой Санчо... В твоей находке, я имею в виду чешуйчатые частицы, сидит почти вся менделеевская таблица и куча еще каких-то элементов, пока неизвестных науке. Это наводит меня на некоторые мысли. Похоже, что твой пришелец вовсе не болид, а... - А что же? - нетерпеливо перебил Николай. - Ну, учитывая сверхвысокую температуру в точке соприкосновения с поверхностью, это мог быть космический корабль, зонд или робот. Скорее всего, все-таки - робот. Дело в том, что эти чешуйки представляют собой своеобразные кристаллические решетки, что-то вроде аналога человеческого мозга. Утверждать, что это представитель какой-нибудь кристаллической цивилизации, по меньшей мере, антинаучно и достойно лишь малоуважаемых писателей-фантастов. А предположить наличие искусственного мозга - это более приемлемо. Ты ведь знаешь, как далеко шагнули в создании искусственного интеллекта в Японии и Штатах. Да и у нас в стране кое-что имеется... Так-с, предположим, что это все-таки робот. Но что с ним произошло? Как он перемещался? Неужели это какой-то канал, вроде телепортационного?! Тогда почему произошел сбой? Да, мыслей много, даже чересчур. Ты хорошо запомнил это место? - Чего запоминать, оно и на карте есть. Сопка и обозначена, как высота 577, - обиделся Николай. - Да я туда с закрытыми глазами дорогу найду! - Ладно, не обижайся, я ведь шучу, - примирительно сказал Сергей. - Пожалуй, надо туда еще раз наведаться. Глядишь, и еще какую-нибудь диковинку разыщем, да она и натолкнет нас на новые мыслишки. А потом мы их... и в Академгородок, в Новосибирск подкинем вместе с твоей находкой. Там ребята башковитые. Быстро распознают, что к чему! А пока поколдуй-ка над своим фиолетовым шариком. Я ведь его и напильником пробовал, и кислотой. Ничего не берет... Твердый, зараза! Хотелось бы хоть маленький соскоб для анализа сделать. - Хорошо, давай, - сразу согласился Николай, и, взяв шарик в руки, стал внимательно его разглядывать. Шарик казался очень тяжелым для своих размеров. Он был исключительно гладким. Так и перекатывался в ладонях. Селихов подошёл к тискам, Зажал и них шарик и стал закручивать ручки. Губки тисков сошлись и зажали шарик. Дальнейшие попытки зажать шарик привели к тому, что тиски прогнулись, а шарику хоть бы что. Напильник его действительно не брал. Тогда Николай взял в руки зубило, приложил его к шарику и изо всех сил ударил молотком по кончику зубила, намереваясь отколоть от шарика хотя бы крошечный кусочек... В этот момент что-то полыхнуло, сверкнула молния, и Николай, выронив из рук молоток и зубило, медленно осел на пол. 3 Когда он очнулся и пришел в себя, то первое, что увидел- это склоненное над собой озабоченное лицо Сергея. - Ну, что, оклемался, дружище? - обрадовался тот, отводя от его носа пузырек с нашатырем. - Где я? Что со мной? - прошептал Николай. - Как где? Здесь, в лаборатории. Я уже минут двадцать над тобой хлопочу. Хотел уже по рации "скорую" вызывать. Прилетел бы за тобой вертолет и забрал в больницу. Что бы я тогда без тебя делал? И как это тебя угораздило по шарику зубилом шарахнуть? Да разве можно до такого инженеру, да еще геологу, додуматься!? Мало ли что он собой представляет! Ну, да ладно... Встать-то можешь? - Кажется, могу. Но что-то с черепушкой. Перед глазами все время какие-то сиренево-фиолетовые круги. Помоги мне... Сергей подал Николаю руку и тот с его помощью сел на топчане, потряхивая головой. Затем, схватившись руками за виски, застонал и прерывающимся от волнения голосом произнес: - Ничего не пойму, мистика какая-то! Наваждение! - Что, что с тобой? - пытался расспросить его Сергей. - Погоди, дай прийти в себя, - отмахнулся Николай. - Это действительно какая-то мистика. Ты ведь сказал, что я был без сознания минут двадцать? - Да, не больше. А для точности - восемнадцать минут, - ответил Сергей, взглянув на свой "Ориент". - Тогда слушай. Я такое увидел, что боюсь даже говорить... Если бы не ты, я бы и не решился рассказывать. - Ну, хватит разглагольствовать. Рассказывай, да побыстрее, - торопил Сергей... - Хорошо, слушай. Когда я ударил молотком по зубилу, то у меня перед глазами вспыхнуло ярко-фиолетовое пламя и я... я явственно увидел... - начал Николай. 4 ...явственно, вот как тебя, увидел неземное лицо... У него был совершенно лысый, круглый, как шар, череп. Узкие фиолетовые глаза с ромбовидными черными зрачками. Две дырочки ноздрей и нитевидная безгубая щель рта фиолетового цвета. Лицо сиреневого цвета с фиолетовым оттенком. Иногда он подносил к глазам четырехпалую ладонь и как-то странно шевелил пальцами. Я не слышал звуков его голоса. Да и рот не двигался, по-моему, он не издал ни звука. Но я отчетливо, совершенно ясно слышал его мысли. Они каким-то образом проникали в мой мозг. Он явно был очень зол и рассержен. Перед ним в почтительной позе стоял человекообразный, по-видимому металлический робот. - Вы совершили грубейшую ошибку, КЭК, - мысленно говорил ему инопланетянин. - Непростительную ошибку, которая стоила жизни нашему лучшему экземпляру. Гордости нашей науки! Это было уникальное явление! Это лучшее, что мне удалось создать за последнее время. Он стоит кучи таких бездарностей, таких тупоголовых тупиц, как вы, КЭК. Вы и подобные вам обыкновенные автоматы... А в него я вложил душу. Его мозг был совершенен. Он мог принести огромную, неоценимую пользу Сообществу и, в первую очередь мне, вашему Создателю. Объясните мне, наконец, что произошло. Что случилось? А если люди Голубой планеты что-либо узнают? Чем мы застрахованы, что они не увидели, как полыхало мое создание? А если они побывают на месте его гибели? Они могут о многом догадаться... За последнее время их наука далеко ушла вперед. Вы представляете, что произойдет, если люди на этой планете узнают, что за ними ведется систематическое наблюдение? Что мы следим за каждым их шагом? Мы не можем допустить, чтобы они вырвались за черту положенного им Знания. Ни одна цивилизация, кроме нашей, не должна достигнуть Предела. И вы знаете, КЭК, что вы и вам подобные созданы, чтобы не допустить этого. Что касается Голубой планеты, то эта самая молодая цивилизация оказалась для нас самой опасной. За какое-то мгновение для Бесконечности она совершила такой скачок к Знанию, что не под силу ни одной нормально развивающейся цивилизации. Мало того, что они вырвались за пределы тяготения своей планеты, я уверен, что если их не остановить, то они вырвутся за пределы и их звездной системы. А если они найдут кокр? Что будет тогда? Хорошо хоть, сработала схема самоликвидации". "Да, Создатель, знаю", -- последовал ответ робота. "Так что же произошло? Объясните мне, наконец. Как, по какой причине могла не сработать Система? Ведь было предусмотрено все. Буквально все. Элементы управления, сбора и анализа информации, наличие дублирующей подсистемы, все подчинено одной единственной цели. И такой недопустимый... недопустимый, КЭК, промах!" "Позвольте сказать, Создатель". "Говори". "Я все сделал по инструкции. Включил Систему. Подготовил энергетические установки. Подсоединил силовое поле. Отработал схему и траекторию полета. Замкнул Канал. Система полностью заработала, но случилось невероятное. Неожиданно потерялась энергия. Траекторию полета пересек обыкновенный кусок металла. Скорее всего, один из спутников, которые люди с Голубой планеты во множестве забрасывают в околопланетпое пространство. Потерялось взаимодействие между двойным К- и тройным Э-полями. Система автоматически выбрала программу самоликвидации, - прекратилась подача Элькокра, внутреннее давление разорвало внешнюю оболочку канала и..." В этот момент я почувствовал резкий запах нашатыря и увидел над собой твое лицо. 5 - Действительно, какая-то мистика, - задумчиво протянул Сергей. - Но здесь что-то кроется! Кстати, где этот твой злополучный фиолетовый шарик? Надо бы еще раз взглянуть на него повнимательнее. Он встал, подошел к столу, но в тисках шарика не оказалось. Все было на месте: и молоток, и зубило, и напильник... Не было только шарика! - Ладно, завтра с утра .пораньше встанем и двинем на твою сопку. Надо побольше добыть вещественных доказательств. Все тщательно сфотографировать. И не мешало бы попросить Бабаяна заснять все на пленку. Костя ведь у нас кинолюбитель. Пускай потом прокрутит нам фильм. Он послужит дополнительным козырем, А то еще примут нас с тобой в Академгородке за шизиков?! Да брось, шутки что-ли разучился понимать после того, как тебя приложило? Ступай-ка лучше в свою палатку и выспись как следует. А я все подготовлю к завтрашнему походу. 6 На рассвете Николая разбудили и после плотного завтрака, загрузив рюкзаки, все трое двинулись в путь. Впереди шел Николай. Он после вчерашнего удара пришел в себя и уверенно вел группу. В центре, нагруженный рюкзаком и кучей приборов, тащился Сергей. Замыкал шествие Бабаян. Он выбегал вперед, заходил сбоку, снимая на пленку и фотографируя "историческую" экспедицию. К обеду были на месте. Сергей с Николаем внимательнейшим образом, ползая на коленях, исследовали каждый сантиметр обожженной поверхности почвы. Они пытались обнаружить дополнительные следы, оставленные загадочным объектом. Больше всего удивило, что вокруг прямоугольного черного пятна, напоминавшего след огромного противня, вынутого из печки и неаккуратно поставленного на белоснежную скатерть, не пострадал ни один кустик, не обожжена ни одна травинка. Зато в середине пятна было множество расплавленных угольков от деревьев и покрытых черной пленкой камней. Ни одной чешуйчатой частицы, ни одной стеклообразной капли, ни шариков они не обнаружили. Бабаян добросовестно работал с кино- и фотоаппаратами, регистрируя каждый их шаг. На вершине проторчали до темноты. Пришлось даже воспользоваться электрическим фонарем, но он почему-то сразу погас. Переночевали, спустившись вниз, где по дороге на вершину приметили удобную лощинку. Утром еще раз осмотрели вершину. Ничего нового не обнаружили. На базу возвращались раздосадованными, утомленными. Шли медленно. Суетился только Бабаян, продолжая снимать свой "героический" документальный фильм о таинственной находке Николая, пока вконец не обозленный его беспрестанным мельканием Сергей не вышел из себя и не заорал на него, чтобы тот прекратил эту бессмыслицу. Самое главное было заснять вершину и обожженный пятачок. Пришли поздно. Сергей с Николаем сбросили с плеч рюкзаки и приборы. Сели в лаборатории и, уставившись в одну точку, надолго замолчали. Бабаян отправился проявлять пленки. 7 Вскоре он ворвался в лабораторию взволнованный. - Слушай, это черт знает что! Ты только погляди, - обратился он к Сергею. - Все засвечено, все... Засвечено все, что снято на вершине. Ты мне не веришь, ты думаешь я плохо снимал. Я хорошо снимал. Я снимал все подряд. Но гляди, - он тыкал пальцами в фотоснимки. - Здесь видишь... Вот здесь! Здесь хорошо видно. Все хорошо. Вот база, вот дорога. Вот недалеко от вершина. А здес засвечено. Ничего не видно. Ничего здес на вершина, ничего нэт. Вот опят у вершина. Вот опят спускаемся. Вот опят идем к база. Я снимал хорошо. Я правильно снимал. - Когда Костя волновался он забывал смягчать согласные и падежи русского языка. - Ладно, - махнул рукой Сергей. - Все ясно. Иди, готовь проектор. Может, там чего-нибудь увидим. "Почему ему все ясно, - подумал Николай, - мне, например, ничего не ясно", - но ничего не сказал, решив осмотреть электрический фонарик. Батарея, электроды, нити электрической лампочки фонаря были оплавлены. Он молча показал его Сергею. Тот недоуменно повертел фонарь в руках и осторожно положил на стол. Остальных решили пока ни во что не посвящать. Бабаян притащил кинопроектор в лабораторию и навесил на стену белую простыню. Сергей и Николай взволнованно смотрели на экран. Под стрекот проектора они увидели, как идут по дороге к вершине. Пленка оказалась отличного качества, а Бабаян - мастером своего дела. Видимость была отличной. При приближении к вершине словно все оборвалось. Проектор продолжал стрекотать, а на экране мелькала сплошная белая полоса... Кадры фильма появились на простыне-экране, когда Сергей и Николай находились снова у подножия сопки... -------------------------------------------------------------------- "Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 01.08.2001 18:40
[X]