Джудит Меррил
Только мать
& SpellCheck: Svan
Маргарет протянула руку на тот край кровати, где должен был лежать Хэнк. Ее пальцы ощупали пустую подушку, и тогда она проснулась, подумав: "Интересно, как долго будет жить старая привычка?" Она свернулась клубочком, по-кошачьи стараясь сохранить тепло, но потом поняла, что все равно пора вставать и выбралась из постели, с радостью ощущая, какой она стала тяжелой и неуклюжей.
Утренние действия были автоматическими. Проходя через кухоньку, она нажала на кнопку, чтобы приготовить завтрак: доктор велел ей завтракать как можно обильнее, затем она оторвала лист от факс-газеты. Сложив страницу так, чтобы видеть раздел "Национальные новости", она прислонила листок к стене и принялась чистить зубы.
Никаких новых бедствий. Ни одного прямого попадания. По крайней мере ни об одном не было официальных сообщений.
МЭГГИ, МИЛАЯ, НЕ ПЫТАЙСЯ ВЫЧИТАТЬ ЧТОНИБУДЬ МЕЖДУ СТРОЧЕК. НИКАКИХ БЕДСТВИЙ. НИ ОДНОГО ПРЯМОГО ПОПАДАНИЯ. ДОВЕРЬСЯ ОПТИМИСТИЧНОМУ ГАЗЕТНОМУ СООБЩЕНИЮ.
Три приятных звоночка на кухне оповестили о том, что завтрак готов. Она разложила на столе яркую салфетку и расставила посуду жизнерадостных цветов в тщетной надежде возбудить в себе аппетит. И только когда все уже было готово к трапезе, она отправилась к почтовому ящику, позволив себе наконец-то удовлетворить столь долгое ожидание. Она знала, что уж сегодня-то наверняка придет письмо.
В ящике были письма. Два конверта со счетами и встревоженная записка от мамы: "Дорогая, почему ты мне раньше обо всем не сообщила? Конечно, я в восторге, но все же, ты уверена, что доктор не ошибся? Все эти годы Хэнк возится с ураном и торием. Конечно, он всего-навсего проектировщик и не приближается к опасным вещам, но вспомни, что в свое время, в Оак Ридж, он был техником. Не думаешь ли ты... нет, конечно же, я выжившая из ума старуха и мне вовсе не хочется тебя огорчать. Ты знаешь обо всем куда больше меня, и я уверена, что твоему доктору можно доверять. Ведь он ОБЯЗАН знать...".
Мэгги поморщилась, хотя кофе был отменный, и поймала себя на том, что просматривает медицинский раздел газеты.
ПРЕКРАТИ ДАЖЕ ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ, МЭГГИ. РАДИОЛОГ СОВЕРШЕННО ОФИЦИАЛЬНО ПОДТВЕРДИЛ, ЧТО ПО СЛУЖБЕ ХЭНК НЕ ИМЕЛ ДЕЛА С РАДИАЦИЕЙ. А ЧТО КАСАЕТСЯ РАЗБОМБЛЕННЫХ УЧАСТКОВ, КОТОРЫЕ МЫ ПРОЕЗЖАЛИ... НЕТ, НЕТ! ПРЕКРАТИ! ЛУЧШЕ ПОЧИТАЙ КУЛИНАРНЫЙ РАЗДЕЛ. БУДЬ УМНИЦЕЙ, МЭГГИ.
Известный генетик в медицинском разделе газеты рассуждал о том, что теперь на пятом месяце беременности можно с уверенностью утверждать, будет ли младенец нормальным, либо на свет появится какой-то уродец. Резкие мутации, разумеется, следует ликвидировать, а вот если дело касается частностей, изменений в чертах лица или перемен в строении мозга, засечь их пока не удается. Например, бывали случаи, когда развитие конечностей прекращалось на седьмом или восьмом месяце. Но, как радостно завершил свою статью доктор, даже худшие случаи ныне возможно предотвратить.
ПРЕДСКАЗАТЬ И ПРЕДОТВРАТИТЬ^ МЫ ЖЕ ПРЕДСКАЗЫВАЛИ! И ХЭНК, И ДРУГИЕ - ОНИ ЖЕ ПРЕДСКАЗЫВАЛИ. НО МЫ НЕ СМОГЛИ ПРЕДОТВРАТИТЬ, МЫ МОГЛИ ОСТАНОВИТЬ ЭТО И В СОРОК ШЕСТОМ, И В СОРОК СЕДЬМОМ...
Маргарет поняла, что завтрак она съесть не в состоянии. Последние десять лет она обходилась чашкой кофе, обойдется и сегодня. Затем она застегнула пуговицы нелепой хламиды, которую ее уговорила купить продавщица, клявшаяся, что это - единственное одеяние, пригодное для последних месяцев беременности. Теперь, когда с завтраком и письмами покончено, можно покинуть дом.
Мэгги наслаждалась прелестью раннего утра. Ночью прошел дождь и тротуары все еще были мокрыми, а не пыльными. Воздух казался более свежим, если не считать налетавших время от времени зарядов кислотного дыма с фабрики. До службы ей предстояло пройти шесть кварталов и она наблюдала, как гасли огни в круглосуточных закусочных и стеклянные витрины отражали первые лучи солнца, зато в темных интерьерах табачных киосков и химчисток зажигался свет.
Мэгги работала в новом государственном здании. На четырнадцатый этаж она ехала в непрерывно движущемся лифте и казалась себе гамбургером, который поднимается из печки на прилавок. Еще через несколько минут она уже сидела за своим столом, последним в длинном ряду точно таких же столов.
Каждое утро стопка бумаг, которые ожидали ее появления на столе, становилась чуть-чуть выше. И понятно - каждый знал, что наступали решительные месяцы и исход войны зависел, в частности, от расчетов, которые вела Мэгги. Отдел кадров перевел ее сюда, когда обнаружилось, что предыдущая работа для нее слишком утомительна. Новый же компьютер был прост в управлении, правда, работа была не столь увлекательной как раньше. Но в наши дни работу не выбирают. Каждый делает все возможное на своем посту.
Она вспомнила о своей беседе с психологом. ВЕРНЕЕ ВСЕГО, Я НЕ СТАБИЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ. ИНТЕРЕСНО, КАК ИМЕНУЕТСЯ МОЙ НЕВРОЗ, КОТОРЫЙ ЗАСТАВИЛ МЕНЯ СИДЕТЬ ДОМА И ЧИТАТЬ ТУ СТАТЬЮ ГЕНЕТИКА.
Но тут она прервала ход своих мыслей и углубилась в работу.
18 февраля.
Дорогой Хэнк!
Эту записку я пишу из больницы. На работе я упала в обморок, и доктор решил, что мне лучше побыть под наблюдением врачей. Я представляю, каково мне было бы лежать дни, а может, и недели дома, ожидая, когда это произойдет, но доктор Бойер полагает, что осталось совсем недолго.
Здесь много газет, а в них так часто пишут про детоубийц. Детей убивают родные родители, причем наказания совершенно не соответствуют тяжести преступлений...
Пиши почаще. А то я постоянно думаю и думаю... Но все в порядке, и беспокоиться нам не о чем. Пиши чаще и помни, как я тебя люблю.
Мэгги.
СПЕЦИАЛЬНАЯ СЛУЖЕБНАЯ ТЕЛЕГРАММА
23 февраля 1953
22:04 ЛК 37 Г.
От: Техника-лейтенанта Х. Марвелла. Х 47-016, ГСНУ
Кому: Миссис Х.Марвелл. Женская больница, г. Нью-Йорк.
ПОЛУЧИЛ ТЕЛЕГРАММУ ВРАЧА ТЧК ПРИЛЕТАЮ ДЕСЯТЬ НОЛЬ ЧЕТЫРЕ УТРА ТЧК ПОЛУЧИЛ КРАТКИЙ ОТПУСК ПОЗДРАВЛЯЮ ПОБЕДОЙ ТЧК ЛЮБЛЮ ХЭНК.
25 февраля.
Дорогой Хэнк!
Получается, что тебе они тоже не показали
малышку? А я-то думала, что в такой громадной больнице есть иллюминаторы в инкубаторах, чтобы папаши могли поглядеть на своих крошек, раз мамам еще рано вставать. Они сказали мне, что не покажут малышку еще неделю, недаром мама предупреждала меня, что если я в жизни всегда буду так спешить, то мои дети родятся до срока. Ну почему мама всегда права?!
Ты видел, какой танк они подсунули сюда под видом палатной сестры? Они не имеют права допускать таких женщин до родильниц. Все мои надежды обмануть ее и проникнуть поближе к крошке провалились. К тому же она способна говорить только о мутантах. К счастью, с нашей крошкой все в порядке, хоть она и поспешила появиться на свет.
Я чувствую слабость. Они предупредили меня, чтобы я не садилась раньше времени, но должна же я писать тебе!
Люблю тебя, твоя Мэгги.
29 февраля.
Дорогой!
Наконец-то ее увидела!
Конечно, они правы, когда говорят о новорожденных, о личиках, которые на первых порах нравятся только их матерям - но это очаровательный ребенок. И все на месте! И глазки, и ушки, и носик-один носик, не бойся! И все на своих местах. Нам так повезло, Хэнк!
Боюсь, что я всем здесь надоела. Я сутра до вечера приставала к палатной сестре, что хочу увидеть ребенка. Наконец та позвала доктора, который стал мне все "объяснять" и наговорил кучу чепухи, которую я, к счастью, как и всякий разумный человек, не поняла, Единственное, что я поняла: нашей малышке больше не надо лежать в инкубаторе.
Ты не представляешь, что я пережила, пока они решали этот вопрос, но наконец, я услышала, как та Женщина в Белом сказала за дверью: "Пожалуй, так будет лучше. Для всех".
Представляешь, у этих врачей и сестер вырабатывается прямо-таки божественный комплекс, столь велика их власть над беспомощными пациентами, и потому нормальная родильница не пользуется здесь никакими правами.
Я чувствую страшную слабость. Напишу тебе позже. Люблю.
Мэгги.
8 марта.
Мой дорогусенький Хэнк!
Знаешь что: эта сестра просто идиотка, если она тебе такое сказала. У нас с тобой девочка. С детьми легче разобраться, чем с котятами. Как тебе понравится имя Генриетта?
Я уже вернулась домой и занята больше, чем центральный компьютер. Они меня ничему не научили в больнице, поэтому мне приходиться самой всему учиться - и как ее купать, и кормить... она хорошеет день ото дня. Когда же у тебя будет отпуск? Настоящий отпуск?
Люблю.
Мэгги.
26 мая.
Дорогой Хэнк!
Ты бы сейчас на нее поглядел. И наконец-то тебе это удастся. Я посылаю тебе цветную кинопленку. Моя мама сшила малышке смешной конверт' в нем она словно белый мешок картошки с чудесным хорошеньким личиком, которое выглядывает наружу. Только не подумай, что я сумасшедшая мамаша: вот увидишь ее сам и влюбишься!
10 июля.
... Хочешь верь, хочешь нет, но твоя дочка уже умеет говорить. И не просто лепетать, как положено младенцам, а по-настоящему. Это обнаружила Алиса, наш дантист. Когда она услышала, как наша крошка лепечет, она заявила, что это разумная речь, просто произнести толком слов она еще не может -у нее же нет зубиков.
13 сентября.
... У нас с тобой настоящий вундеркинд! Теперь, когда у нее прорезались передние зубки, она говорит совершенно чисто. И она начала петь! И как точно она выводит мелодии! В семь-то месяцев! Мой любимый, если бы ты только смог приехать к нам, наш мир стал бы идеальным!
19 ноября.
... наконец. Наш маленький гений был так занят, что только сейчас научилась ползать. Но доктор говорит, что в таких случаях развитие идет непредсказуемо.
СПЕЦИАЛЬНАЯ СЛУЖЕБНАЯ ТЕЛЕГРАММА
1 декабря 1953 г.
08.47. ЛК 59 Ф
От: Техника-лейтенанта Х.Марвелла. Х-47-016. ДСНУ
Кому: Миссис Х.Марвелл. кв.К-17. 504.Е.19 стр. Нью-Йорк
НЕДЕЛЬНЫЙ ОТПУСК НАЧИНАЕТСЯ ЗАВТРА ТЧК ПРИЛЕТАЮ АЭРОПОРТ ДЕСЯТЬ НОЛЬ ПЯТЬ ТЧК ВСТРЕЧАТЬ НЕ НАДО ЛЮБЛЮ ЛЮБЛЮ ЛЮБЛЮ ХЭНК
Маргарет спустила воду из ванночки, пока в ней не осталось несколько дюймов, а затем отпустила извивающуюся девочку.
- Пожалуй лучше, если бы ты была отсталой, - заметила она, счастливо улыбаясь своей дочке. - В ванночке не поползаешь.
- Так почему мне не купаться в настоящей ванне?
Маргарет уже привыкла к разумности своей дочки, но время от времени ее слова заставали мать врасплох. Она завернула розовое тельце в полотенце и начала вытирать.
- Потому что ты еще маленькая, стенки ванны твердые, а твое тело и головка еще мягкие !
- А когда мне можно будет купаться в ванне?
- Когда твой череп догонит твои мозги, - ответила мама.
Маргарет протянула руку к чистому белью и заметила:
- Не понимаю, почему ты не можешь пользоваться пеленками, как все дети. Ты же умный ребенок.
Девочка не стала отвечать, она слышала эти слова уже сотни раз. Она дождалась, пока мама завернула ее в простынку и одеяльце и в ответ благодарно улыбнулась ей. Той самой улыбкой, которая привела в восторг Хэнка на кинопленке,
- А теперь спать, - сказала Маргарет. - Когда ты проснешься, наш папочка уже приедет.
- А почему он приедет? - задавал вопрос четырехлетний мозг, стараясь удержать от сна десятимесячное тельце.
Уложив ребенка, Маргарет прошла на кухоньку и поставила таймер для гренок. Затем она извлекла из гардероба новое платье, туфли, белье - все новенькое, купленное неделю назад и приготовленное ко дню приезда Хэнка. По пути в ванну она вынула газеты из факса и, перетащив в ванную все свое добро, с наслаждением опустилась в воду.
Она просматривала газеты невнимательно. Сегодня ее не так, как обычно, интересовали национальные новости. А вот статья знакомого генетика - число мутаций увеличивается... но мой ребенок нормальный! Потом она заметила в газете небольшую заметку. Она касалась Оак Риджа 1947 года. Как раз тогда Хэнк оттуда уехал. Только два или три процента родителей, виновных в убийстве своих детей-мутантов привлекаются к ответственности... Но ко мне какое это может иметь отношение? Мой РЕБЕНОК НОРМАЛЬНЫЙ.
Она была одета, причесана и оставалось лишь коснуться губ помадой, когда в дверь позвонили. И впервые за восемнадцать месяцев она услышала такой сладкий звук ключа, который зашуршал в двери еще прежде, чем отзвенел звонок.
- Хэнк!
- Мэгги!
И больше они ничего не могли произнести.
Миновало столько дней и месяцев, столько новостей сложилось в невероятные груды, столько всего надо было сказать... что она просто стояла, глядя на мундир защитного цвета и незнакомое бледное лицо. Она восстанавливала его черты пальцем памяти. Та же высокая переносица, те же широко расставленные глаза, густые брови, крепкий подбородок, правда, линия волос чуть отступила, обнажив лоб. Бледный... ну конечно же, бледный. Все эти месяцы он провел под землей. И кажется чужим...
Она успела подумать об этом, прежде чем его рука дотронулась до нее и в одно мгновение пересекла пропасть шириной в восемнадцать месяцев. Они продолжали молчать, но теперь им не нужны были слова. Они были вместе, они были одним человеком, и этого было достаточно.
- А где малышка?
- Она еще спит. Она вот-вот проснется. Но в этих словах не было нетерпения. Голоса звучали так, словно войны и разлуки более не было. Маргарет подняла с пола его шинель и повесила в шкаф. Она прошла на кухню посмотреть, как запекается мясо, а он один стал обходить комнаты, вспоминая и возвращаясь в свой дом. Она нашла его у детской колыбельки.
Она не видела его лица, да и не было в том нужды.
- Я думаю, что ее можно разбудить, - Маргарет откинула одеяльце и подняла на руки белый сверток. Веки девочки дрогнули и сонные карие глаза лениво открылись.
- Привет, - осторожно произнес Хэнк.
- Привет, - ответила девочка. Конечно, Мэгги писала ему, но самому услышать... Он повернулся к Маргарет.
- Она на самом деле...
- Конечно, она все может, дорогой, - но не это важно. Она может делать и все то, что делают самые обыкновенные глупые и даже отсталые дети. Посмотри, как мы ползаем!
Маргарет перенесла девочку на большую кровать.
Несколько секунд Генриетта лежала смирно и с опаской смотрела на родителей.
- Ползти? - спросила она, наконец.
- Конечно. Твой папа никогда этого не видел.
- Тогда поверни меня на животик, - сказала девочка.
- Ой, конечно же! - Маргарет перевернула девочку на живот.
- В чем дело? - спросил Хэнк. Голос его звучал обычно, ровно, но в нем появился полутон, который изменил атмосферу в комнате. - Я думал, что они сами переворачиваются.
Маргарет не заметила перемены в тоне Хэнка.
- Этот ребенок, - сказала она, - делает то, что пожелает.
Глаза Хэнка помягчели, когда он увидел, как его дочка ползет по кровати.
- Ах, ты хитрюга! - засмеялся он. - Знаешь, на кого она похожа? Ты когда-нибудь видела бег в мешках, что устраивают на пикниках? Да развяжи ты ей руки!
Он наклонился, чтобы развязать бант, которым мешок был завязан на ее шее.
- Я сама, милый, - сказала Маргарет.
- Не упрямься, Мэгги, - возразил Хэнк. - У тебя это первый ребенок, а у меня было пять младших братьев.
Он развязал бант и хотел вытащить наружу ручку.
- Давай, не упрямься, - приговаривал он. - А то все подумают, что ты червячок, а не девочка, которая уже скоро будет ходить.
Маргарет стояла рядом и улыбалась.
- Скоро ты услышишь, как она поет, - произнесла она.
Его пальцы потянулись погладить плечо девочки, но вдруг он понял, что руки у нее нет - под кожей плеча он почувствовал мышцы, которыми ребенок пытался помочь себе ползти.
Его жена стояла рядом и говорила:
- Она уже научилась петь "Джингл-беллз". Левой рукой он провел по другому боку и дальше туда, где должна была быть нога...
- Мэгги, - сказал он, убирая руки. В горле его пересохло. Он говорил очень медленно. Голова кружилась, но он должен был спросить, чтобы не счесть себя сумасшедшим.
- Мэгги... почему ты... почему ты мне не сказала?
- Что сказать тебе, милый? - голос ее звучал, как извечно звучит голос женщины, которой приходится объяснять мужу какую-то элементарную истину.
Неожиданная вспышка ее смеха прозвучала естественно и обычно:
- Неужели она мокрая? А я и не заметила?
Она не заметила.
Он гладил тело дочки - нежное, маленькое тело, лишенное конечностей. О Боже! О всемогущий Боже! - Его голова затряслась и мышцы гортани сжались в неудержимом пароксизме истерии... он не мог отнять ладонь от тела дочки... О, БОЖЕ!
ОНА НЕ ХОЧЕТ ВИДЕТЬ...
| [X] |