Вонда МАКИНТАЙР

                             ПОИСКИ САТАНЫ

     В конце дня четверо  путешественников  спустились  с  гор.  Уставшие,

голодные и продрогшие, они вошли в Санктэри. Жители  города  наблюдали  за

ними и посмеивались, но смеялись  они  исподтишка  или  вслед.  Все  члены

группы шли вооруженными, хотя в их облике не  было  ничего  воинственного.

Они удивленно оглядывались по сторонам, подталкивая  друг  друга  локтями,

показывая пальцами на непривычные вещи вокруг, т.е.  вели  себя  так,  как

будто никогда прежде не видели города. И это действительно было так.

     Ничего не подозревая о развлечении горожан, они прошли через рынок по

направлению к центру города.

     Становилось темно, и фермеры почти закончили упаковывать свои  навесы

и  отбраковывать  продукты,  выбрасывая  все  подгнившее  и   негодное   к

завтрашней продаже. На булыжной мостовой, здесь и там, были  в  беспорядке

разбросаны мягкие капустные листья, испорченные  фрукты,  и  куски  всякой

дряни плыли по открытой сточной канаве.

     Чан, который шел рядом с  Весс,  слегка  поправил  тяжелый  рюкзак  и

предложил: "Давайте остановимся и купим что-нибудь поесть до того, как все

разойдутся по домам".

     Весс не остановилась, а только выше подтянула рюкзак на  плечах.  "Не

здесь, - сказала она. - Я устала  от  черствых  лепешек  и  сырых  овощей.

сегодня вечером я хочу горячей пищи." Она продолжала  тащиться  с  трудом.

Она знала, как чувствует себя Чан. Она оглянулась на Аэри, которая  брела,

закутанная в длинный темный плащ и согнутая  под  тяжестью  рюкзака.  Аэри

была выше Весс, такой же высокой, как Чан, но очень  худенькой.  Ее  глаза

потемнели от беспокойства и тяжести путешествия. Весс  никогда  раньше  не

видела ее такой. Она видела ее непринужденной.

     - Наша неутомимая Весс, - сказал Чан.

     - Я тоже устала, - откликнулась  Весс.  -  Ты  снова  хочешь  разбить

лагерь на улице?

     - Нет, - ответил Чан.

     Квотс, которая шла за ним, хихикнула.

     В первой же деревне, которую они  повстречали  на  пути,  -  кажется,

прошли годы, но на самом деле это  было  всего  два  месяца  назад  -  они

попытались разбить лагерь на свободном, как им показалось, участке. Но это

была общественная собственность деревни. Если бы в  деревне  была  тюрьма,

они были бы брошены в нее. А так  их  выпроводили  за  пределы  деревни  и

попросили никогда не возвращаться.

     Встреченный ими путешественник объяснил им, что означает гостиница, и

что означает тюрьма, и теперь они все  могли  бы  посмеяться  с  некоторым

смущением над этим эпизодом.

     Те маленькие города, через которые они проходили, даже приблизительно

не были похожими на Санктэри размером, шумом и толпами людей.

     Весс никогда не видела так много  людей,  таких  высоких  зданий,  не

представляла таких  ужасных  запахов.  Она  надеялась,  что  за  пределами

базарной  площади  будет  лучше.  Проходя  мимо  рыбных   прилавков,   она

сдерживала дыхание и спешила.

     Был  конец  осеннего  прохладного  дня,  и  Весс  даже  не   пыталась

представить, как же это все может пахнуть в  конце  летнего  -  жаркого  и

длинного - дня.

     - Мы должны остановиться в первой же гостинице, которую мы найдем,  -

сказала Квотс.

     - Хорошо, - ответила Весс.

     К тому времени, как они достигли конца улицы, темнота стала полной, и

рынок опустел. Весс подумала, что странно, что все исчезли так быстро, но,

несомненно, все они слишком устали и хотели добраться до дома  к  горячему

огню и обеду. Она почувствовала внезапную острую  боль  тоски  по  дому  и

безнадежность: их поиски продолжались уже так долго  и  с  таким  мизерным

шансом на успех... Здания тесно обступили их  в  темноте,  улица  внезапно

сузилась. Весс остановилась. Перед ними было  три  тропинки  и  четвертая,

шагах в двадцати.

     - Куда теперь, мои друзья? Мы должны спросить кого-нибудь, -  сказала

Аэри тихим усталым голосом.

     - Если мы кого-нибудь найдем, - засомневался Чан.

     Аэри шагнула по направлению к темному углу.

     - Сударь, - сказала она,  -  не  направите  ли  вы  нас  к  ближайшей

гостинице?

     Остальные тщательно всматривались в темную нишу.  Действительно,  там

притаилась темная фигура. Она поднялась. Весс  смогла  увидеть  сверкающие

маниакальным блеском глаза и ничего больше.

     - Гостиница?

     - Ближайшая, пожалуйста, мы пришли издалека.

     Фигура хихикнула.

     - Вы не найдете гостиницу в этой части города, чужеземцы. Но за углом

есть таверна, в ней есть комнаты наверху. Возможно, это устроить вас.

     - Спасибо, - поблагодарила Аэри и повернулась. Слабый ветер взъерошил

ее короткие черные волосы. Она запахнула поплотнее свой плащ.

     Они пошли дорогой, которую указал незнакомец, и не  увидели,  как  он

дергается в конвульсиях от беззвучного смеха.

     Перед таверной Весс  едва  разобрала  странную  надпись:  "Вульгарный

единорог". Странное сочетание даже для юга, где странные сочетания были  в

моде в наименованиях таверн.

     Она толкнула дверь. Внутри было едва ли не так же темно, как снаружи,

и накурено.  Шум  стих,  когда  Весс  и  Чан  вошли,  затем  возник  опять

удивленным гудением, когда Аэри и Квотс вошли вслед за ними.

     Весс и Чан не слишком  отличались  от  обычных  представителей  южных

горных  народов.  Он  посветлее,   она   потемнее.   Весс   могла   пройти

незамеченной, как  обычная  горожанка,  где  угодно.  Красота  Чана  часто

привлекала внимание. Но рост и элегантность  белокожей  черноволосой  Аэри

везде вызывала комментарии.

     Весс улыбнулась, представляя, что бы произошло, если бы Аэри сбросила

плащ и показалась, какая она есть на самом деле. И Квотс - ей  нужно  было

нагнуться, чтобы войти вовнутрь. Она выпрямилась, она  была  выше  всех  в

комнате. Дым около потолка кружился кольцами вокруг ее волос. Она  коротко

подстриглась для путешествия,  волосы  вились,  обрамляя  лицо,  -  рыжие,

золотистые, бледно-песочные. Ее серые глаза отражали огонь в  камине,  как

зеркала. Не обращая внимания на  удивленные  взгляды,  она  сбросила  свой

синий шерстяной плащ с широких плеч и поставила рюкзак на пол.

     От сильного тяжелого запаха жаренного мяса у Весс потекли слюнки. Она

разыскала человека за стойкой.

     - Сударь, - сказала  она,  старательно  выговаривая  слова  на  языке

жителей города Санктэри, - языке торговцев всего континента. - Вы  хозяин?

Я и мои друзья нуждаемся в комнате на ночь и обеде.

     Ее требование казалось  ей  достаточно  обычным,  но  хозяин  таверны

глянул искоса на одного из своих клиентов, и оба засмеялись.

     - Комнату для молодого господина? - он  вышел  из-за  стойки  бара  и

вместо того, чтобы ответить Весс, стал разговаривать с Чаном.

     Весс улыбнулась про себя. Как и все друзья Чана, она  давно  привыкла

видеть, как люди влюблялись в Чана  с  первого  взгляда.  Она  бы  и  сама

сделала бы то же самое, если бы встретила его впервые уже взрослым. Но они

знали друг друга всю жизнь, и их дружба была более близкой и глубокой, чем

преходящая страсть.

     - Комнату, - повторил хозяин, - еды для вас и ваших леди? И это  все,

что мы можем сделать для вас в нашем скромном заведении?  Вы  не  требуете

позвать фокусника? Арфистов и гобоистов? Попросите и все будет для вас.

     Тон предложенного был далек от соблазнительного  и  даже  дружеского,

тон хозяина таверны был  насмешливым.  Чан,  слегка  нахмурившись,  бросил

взгляд на Весс, когда все вокруг залились смехом. Весс была рада, что цвет

ее лица был достаточно темным, чтобы скрыть разливающуюся по  лицу  краску

ярости. Чан же покраснел до корней волос.

     Весс понимала, что их оскорбили, но она не понимала, за что и почему.

Она ответила с вежливой учтивостью.

     - Нет, сударь,  благодарим  за  ваше  гостеприимство,  но  нам  нужна

комната, если она у вас есть, и пища.

     - И еще мы не откажемся от ванны, - добавила Квотс.

     Хозяин таверны взглянул на нее с выражением  раздражения  на  лице  и

опять обратился к Чану.

     - А вы, молодой господин, позволяете своим леди говорить за вас?  Это

чужеземный обычай, или  вы  слишком  высокородны,  чтобы  разговаривать  с

простым хозяином таверны?

     - Я не понимаю вас, - сказал Чан. - Весс говорит за нас  всех,  разве

мы должны говорить хором?

     Отступив назад, хозяин скрыл свою реакцию, указав им  с  подчеркнутым

поклоном на столик. Весс сбросила сумку на пол около  стены  за  спиной  и

села,  облегченно  вздохнув.  Остальные  последовали  ее   примеру.   Аэри

выглядела так, будто ее ноги не смогли бы выдержать ни минуты больше.

     - Это простое место, - сказал хозяин таверны. - Пиво или  эль?  Вино?

Мясо и хлеб. Вы сможете расплатиться?

     Он снова говорил с Чаном, не обращая внимания на Весс, Аэри и Квотс.

     - А какова цена?

     - Четыре обеда, постели, позавтракаете вы где-нибудь в другом  месте,

я не открываюсь рано. Один серебряный заранее.

     - Ванна включена в оплату? - спросила Квотс.

     - Да, все учтено, - ответил хозяин таверны.

     - Мы можем  заплатить,  -  сказала  Квотс,  чья  очередь  была  вести

расходы, и подала серебряную монету.

     Он продолжал смотреть на Чана,  но  после  неловкой  паузы  он  резко

повернулся, выхватил из рук Квотс монету и быстро пошел прочь.

     Квотс убрала руки под стол и тайком вытерла их о штанины своих грубых

хлопчатобумажных брюк.

     Чан было посмотрел на Весс:

     - Ты хоть что-нибудь понимаешь, что происходит  с  тех  пор,  как  мы

вошли в городские ворота?

     - Все это любопытно, - ответила Весс. - У них странные обычаи.

     - Мы можем заняться разгадыванием  этих  обычаев  завтра,  -  сказала

Аэри.

     Молодая женщина, несущая поднос, остановилась около их  столика.  Она

была странно одета на их взгляд, очень  уж  по-летнему.  Открытые  руки  и

плечи, почти обнаженная грудь.

     - Здесь жарко, - подумала Весс. - Весьма разумно  с  ее  стороны  так

одеться, ей нужно будет лишь накинуть плащ, прежде чем идти домой. Она  не

продрогнет и не перегреется.

     - Вам эль или вино? - спросила молодая женщина Чана. - Для ваших  жен

тоже вина?

     - Пива, пожалуйста, - сказал Чан. - А что такое "жены"? Я изучал  ваш

язык, но такого слова не знаю.

     - Разве леди не ваши жены?

     Весс сняла с подноса кружку эля, она была  слишком  усталой,  слишком

хотела пить и даже не пыталась разобраться, о чем Чан беседует с женщиной.

Она сделала большой глоток прохладного горького напитка.

     Квотс потянулась за флягой с вином и двумя чашками и  налила  себе  и

Аэри.

     - Мои компаньоны - Весс, Аэри, Квотс, - сказал Чан, кивая  в  сторону

каждой. - Меня зовут Чандлер, а как вас?

     - Я всего лишь прислуга, - сказала девушка испуганным голосом. -  Вам

не нужно утруждать себя запоминанием моего имени.

     Она быстрым движением взяла кружку пива с подноса,  поставила  ее  на

стол, немного расплескав, и убежала.

     Они все переглянулись, но в этот  момент  подошел  хозяин  таверны  с

деревянными тарелками с мясом. Они  были  слишком  голодными  и  усталыми,

чтобы удивляться и думать, что такое они сделали, что девушка-прислуга так

испугалась. Весс оторвала кусок хлеба, он был совершенно свежим. Этот обед

значительно отличался в лучшую сторону от походного рациона - сухого мяса,

лепешек, замешанных в спешке и  испеченных  на  камнях  бивачного  костра,

фруктов, когда они могли найти или купить их. У себя дома Весс привыкла  к

лучшему.

     - Ты не поделишься своим хлебом со мной? -  попросила  она  Квотс  на

своем языке. Квотс улыбнулась.

     Мясо было горячим и свежим. Даже  Аэри  ела  с  аппетитом,  хотя  она

предпочитала сырое мясо.

     Слегка насытившись, Весс выбрала момент, чтобы оглядеть таверну более

внимательно.

     Около бара группа мужчин внезапно разразилась хриплым смехом.

     - Ты рассказываешь какие-то небылицы каждый раз, когда  возвращаешься

в Санктэри, Бочел, - сказал один из них.

     Его громкий голос был полон издевательства.

     - У тебя есть какая-то тайна, или интрига, или чудо,  которое  делает

тебя богатым? Почему бы  тебе  не  взяться  за  честную  работу,  как  все

остальные?

     Они рассмеялись еще громче, и вместе с ними тот  здоровенный  парень,

над которым они смеялись.

     - Видите ли, - сказал он, - сейчас у меня есть кое-что, что даст  мне

путь ко двору императора. Когда вы услышите завтра глашатая, вы узнаете.

     Он заказал еще вина, и вся компания ела, пила и хохотала за его счет.

В "Единороге" стало еще теснее, шумнее, накуреннее.  Временами  кто-нибудь

смотрел в сторону Весс и ее друзей, но в  остальном  им  никто  не  мешал.

Холодный, легкий ветерок разогнал запах пива, жареного мяса и немытых тел.

Вдруг наступила тишина, и Весс быстро  огляделась,  чтобы  посмотреть,  не

нарушила ли она какой-нибудь  незнакомый  обычай,  но  все  внимание  было

приковано ко входу в таверну. Там не очень отчетливо была видна  одетая  в

плащ фигура, но аура силы и самообладания исходила от нее определенно.

     Во всей таверне не было стола, где было  бы  свободное  место,  кроме

столика Весс и ее друзей.

     - Садитесь с нами, сестра, - повинуясь какому-то внутреннему импульсу

позвала Весс.

     Два длинных шага, толчок, кресло неприятно  проскрипело  по  полу,  и

Весс оказалась припертой к стене ножом к горлу

     - Кто назвал меня "сестра"?

     Темный капюшон откинулся назад  с  длинных  седеющих  волос.  Голубая

звезда вспыхнула на лбу женщины. Ее изысканные черты лица стали  страшными

в свете этой звезды. Весс смотрела  прямо  в  гневные  глаза  женщины.  Ее

сонная артерия пульсировала под кончиком ножа. Если она или кто-нибудь  из

друзей сделает малейшее движение, она умрет.

     - Я не хотела вас обидеть, - она чуть было снова не сказала "сестра".

Но причиной оскорбления была не  фамильярность,  причиной  было  само  это

слово. Эта женщина путешествовала инкогнито, а Весс нарушила  конспирацию.

Одним извинением создавшегося положения  было  не  исправить.  Капля  пота

скатилась по лицу Весс, еще немного бы и ее друзья - Чан, Аэри и  Квотс  -

решились бы действовать. И если  Весс  ошибется  снова,  не  один  человек

погибнет в борьбе.

     - Мое плохое знание вашего языка оскорбило вас, молодого господина, -

сказала Весс, надеясь, что хозяин таверны употреблял если не вежливый тон,

то вежливую форму обращения.  Часто  бывает  безопаснее  оскорбить  тоном,

нежели словами.

     "Молодой господин", - снова проговорила она,  видя,  что  женщина  не

убила ее. - Кто-то подшутил надо мной, переведя "frejojan" как "сестра".

     - Возможно, - сказала переодетая женщина, - что же значит "frejojan"?

     - Это выражение миролюбия и готовности дружбы, слово для  приветствия

гостя. Так называют детей одних родителей.

     - А, "брат" - вот слово, которое ты имеешь в виду, слово,  с  которым

можно обращаться  к  мужчинам.  Обращение  к  мужчинам  "сестра",  которое

является словом для женщины, - это оскорбление.

     - Оскорбление? - воскликнула Весс, искренне  удивившись.  Но  женщина

уже убрала нож.

     -  Ты  не  цивилизованная  женщина,  -  сказала  переодетая   женщина

дружелюбно, - а первобытная женщина не может оскорбить меня.

     - Видите ли, - вступил в разговор Чан, - проблема в переводе. В нашем

языке слово, обозначающее невоспитанного человека и иностранца переводится

как "варвар".

     Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой. Весс пожала ему  руку  под

столом.

     - Я имела в виду всего лишь предложить вам место, так  как  все  было

занято.

     Незнакомка вложила кинжал в ножны  и  уставилась  в  глаза  Весс.  Та

слегка задрожала и представила, как она проводит  ночь  с  Чаном  с  одной

стороны и с  незнакомкой  с  другой.  "Ты  могла  бы  быть  в  центре",  -

выдерживая пристальный взгляд, подумала Весс. Незнакомка рассмеялась. Весс

не могла понять, относится ли насмешка в тоне этой женщины  к  ним  или  к

себе самой.

     - Так я сяду сюда, так как больше нет места.

     Она так и сделала.

     - Меня зовут Лизанде.

     Они представились и предложили ей -  Весс  заставила  себя  думать  о

Лизанде как о "нем", чтобы не нарушить конспирацию снова - предложили  ему

вина.

     - Я не пью, - сказала Лизанде, - но чтобы  показать,  что  я  не  таю

обиды, я покурю с вами.

     Она завернула табак  в  сухой  лист,  закурила  и  затянулась,  потом

протянула сигарету Весс. Из вежливости Весс согласилась попробовать. Когда

кашель кончился, ее горло болело, и голова кружилась от сладкого запаха.

     - Это требует практики, - сказала Лизанде, улыбаясь.

     У Чана и Квотс получилось не лучше, но Аэри  затянулась  глубоко,  ее

глаза закрылись, она задержала дыхание.  Так  она  и  Лизанде  по  очереди

курили, остальные заказали еще эля и вина.

     - Почему из всей этой толпы вы выбрали именно меня, чтобы  предложить

сесть здесь? - спросила Лизанде.

     - Потому что, - Весс сделала паузу, чтобы  подумать,  как  обосновать

свое поведение, чтобы это звучало разумно. - Вы  кажетесь  мне  человеком,

который знает, что происходит, который может помочь нам.

     - Если вам нужна только  информация,  то  вы  можете  получить  ее  с

меньшими затратами, нежели нанимая чародея.

     - Вы волшебник? - спросила Весс.

     Лизанде посмотрела на нее с презрением и жалостью: "Вы  дитя!  О  чем

думают ваши люди, посылая с севера детей и простачков?"

     Она коснулась звезды на лбу.

     - Как вы думаете, что это значит?

     - Мне придется догадаться. Наверное, это значит, что вы маг.

     - Прекрасно. Несколько лет уроков, подобных  этому,  и  вы  некоторое

время сможете уцелеть в Санктэри, в Мейзе, в "Единороге".

     - У нас нет лет, - прошептала Аэри, - мы и  так,  кажется,  потратили

слишком много времени.

     Квотс положила руки на плечи Аэри и мягко обняла их.

     - Вы  меня  заинтересовали,  -  сказала  Лизанде,  -  скажите,  какие

сведения вам нужны, возможно, я узнаю, можете ли вы  получить  их  не  так

дорого, - не дешево, но и не так дорого - от Джубала  -  торговца  рабами,

или от пророка, - она остановилась, увидев выражение их лиц.

     - Работорговец?

     - Да, он тоже собирает информацию, вы не должны беспокоиться, что  он

схватит вас в своей гостиной.

     Они начали говорить все разом, но, поняв  всю  тщетность  разговоров,

замолчали.

     - Начните сначала, - попросила Лизанде.

     - Мы ищем одного человека, - сказала Весс.

     - Это плохое  место  для  поисков.  Никто  ничего  не  скажет  вам  о

посетителях этого заведения.

     - Но это наш друг.

     - Это неважно. Это всего лишь слова.

     - Во всяком случае, Сатана не пришел бы сюда, - сказала Весс. -  Если

бы он был свободен, он бы смог уйти домой, или он нашел бы нас, или  мы  о

нем что-нибудь услышали.

     - Вы опасаетесь, что его заключили в тюрьму или, возможно, он попал в

рабство.

     - Видимо, так. Он охотился один, люди его племени часто  так  делают.

Мы  все  иногда  нуждаемся  в  одиночестве,  -  кивнула  Весс.  -  Мы   не

беспокоились о нем, пока не наступил праздник, а он не пришел домой. Тогда

мы бросились на поиски. Мы нашли его лагерь и старые следы. Мы думали, что

его похитили, чтобы потребовать выкуп, но требований  выкупа  ниоткуда  не

было. Следы вели прочь.

     - Мы пошли по следам, до нас доходили слухи о нем, - сказала Аэри.  -

Но дорога разветвилась, и нам пришлось выбирать, какой дорогой идти.

     Она встрепенулась ненадолго и отвернулась в отчаянии.

     - Я не смогла найти след...  -  сказала  Аэри,  которая  каждый  день

летала на большие расстояния  в  поисках  следов  Сатаны  и  каждый  вечер

возвращалась в лагерь, который разбивали друзья на  дороге,  измученная  и

переутомленная.

     - По-видимому, мы выбрали не ту дорогу, - сказала Квотс.

     - Дети, - сказала Лизанде, - дети, frejojan.

     - Frejojan, - сказал  Чан  автоматически  и  развел  руками,  как  бы

оправдываясь.

     - Ваш друг - один из многих рабов. Вы  не  сможете  отыскать  его  по

бумагам, пока не узнаете,  под  чье  имя  они  подделаны.  Узнать  его  по

описанию было бы большой удачей, даже  если  бы  у  вас  была  уменьшенная

копия. Братья, сестры, вы сами можете не узнать его теперь.

     - Я бы узнала его, - сказала Аэри, - мы все  узнали  бы  его  даже  в

толпе близнецов. Любой, кто видел его хоть раз, узнал бы его. Но никто  не

видел его, а если и увидит, не скажет нам. Видите ли, он крылатый.

     - Крылатый?! - Лизанде была поражена.

     Аэри продолжала:

     - Я полагаю, крылатые люди - редкость на юге.

     - Крылатых людей не существует на  юге.  Крылатые?  Вы  действительно

имеете в виду...

     Аэри начала откидывать назад свою накидку,  но  Квотс  обняла  ее  за

плечи снова. Весс быстренько вмешалась в разговор:

     - Кости более длинные, -  сказала  она,  дотрагиваясь  растопыренными

пальцами  левой  руки  до  ладони  правой.  -  И   сильные.   Между   ними

разворачиваются перепонки с перьями.

     - И люди летают?

     - Конечно, зачем же им еще крылья?

     Весс взглянула на Чана, он кивнул и полез в карман.

     - У нас нет уменьшенной копии, но у нас есть картинка. Это не Сатана,

но он очень похож.

     Чан достал деревянную коробочку, которую он носил с собой всю  дорогу

от самого Каймаса. Он достал оттуда лист тонкой хорошо обработанной лайки.

Одна сторона была исписана, на другой было изображение с подписью внизу.

     - Это из библиотеки в Каймасе, - сказал Чан, - никто не знает, откуда

она там. Я думаю, она очень старая, видимо, из  книги,  но  это  все,  что

осталось.

     Он показал Лизанде исписанную сторону.

     - Вы можете это прочитать?

     Лизанде покачала головой:

     - Этот язык мне незнаком.

     Разочарованный Чан перевернул манускрипт  той  стороной,  на  которой

было изображение,  и  протянул  Лизанде.  Весс  тоже  потянулась  к  нему,

разглядывая детали и при неясном свете свечей. Изображение было прекрасно,

даже прекраснее, чем сам Сатана. Удивительно, насколько Сатана  был  похож

на это изображение, хотя  оно  находилось  в  библиотеке  задолго  до  его

рождения.  Стройный,  сильный,  крылатый  человек  имел  золотисто-красные

волосы и крылья, пылающе окрашенные.

     Казалось,  выражение  его  лица   наполовину   составляла   мудрость,

наполовину - безысходное отчаяние.

     Большинство летающих людей были черными,  или  переливались  глубоким

зеленым цветом или темно-синим. Но Сатана,  так  же,  как  изображение  на

рисунке, был цвета огня.

     Весс объяснила это Лизанде.

     - Мы предполагаем, что подпись под  картинкой  -  это  имя  человека,

изображенного на ней. Мы не были уверены, что правильно произносим его, но

матери Сатаны понравилось, как мы  произносим  его,  она  именно  так  его

называла.

     Лизанде долго молчала и неподвижно смотрела на золотую и ярко-красную

картинку, потом покачала головой и откинулась в кресле. Она  затянулась  и

выпустила колечко дыма  к  потолку.  Колечко  растянулось,  заискрилось  и

рассеялось в дымке.

     - Frejojan,  -  сказала  Лизанде,  -  Джубал  и  другие  работорговцы

устраивают шествия живого товара по городу перед каждым аукционом. Если бы

ваш друг был в этом караване, любой в Санктэри знал бы,  любой  в  империи

знал бы это.

     Аэри под плащом сжала руки в кулаки и пронзительно посмотрела на нее.

     - Но, может быть... Такое необычное  существо  не  продавалось  бы  с

обычного аукциона. Его предложили бы в частной продаже, или  на  выставку,

или даже самому императору для его зверинца.

     Аэри вздрогнула, и Квотс заметила, как проступила под плащом рукоятка

ее кинжала.

     - Это самое лучшее, неужели  вам  непонятно?  С  ним  будут  прилично

обращаться,  поскольку  он  бесценный.  Обыкновенных  рабов  бьют  плетью,

стригут и заставляют повиноваться.

     Чан побледнел, Весс вздрогнула. До сих пор, беспристрастно  рассуждая

о рабстве, никто из них не понимал, что оно значит на самом деле.

     - Но как мы найдем его? Где искать?

     Лизанде задумчиво ответила:

     - Если хоть кто-нибудь будет знать, Джубал будет знать тоже.  Вы  мне

нравитесь, дети. Сегодня ночью поспите, возможно, завтра Джубал  поговорит

с  вами,  -  она  поднялась,  беспрепятственно  прошла  сквозь   толпу   и

растворилась в ночной темноте.

     Весс и ее друзья некоторое время сидели молча, задумавшись  над  тем,

что сказала Лизанде.

     Молодой стройный парень пересек комнату  и,  подойдя  к  их  столику,

обратился к Чану. Весс узнала в нем  человека,  который  в  начале  вечера

смеялся вместе со своими друзьями у стойки.

     - Добрый вечер, путешественник, - сказал он Чану, - мне сказали,  что

эти леди - не ваши жены.

     - Кажется, каждый в этой комнате хотел бы  знать,  мои  ли  жены  эти

женщины, но я до сих пор не понял, о чем вы меня спрашиваете, - сказал Чан

доброжелательно.

     - Что же здесь трудного,  понять,  что  означает  "жены"?  -  мужчина

изогнул дугой одну бровь и продолжал. - Женщина, которая связана  с  тобой

законом, которая рожает и воспитывает твоих сыновей. Никто, кроме вас,  не

может пользоваться ее благосклонностью.

     - Благосклонностью?!

     - Секс, ты чучело огородное, "любовь", ты понял, черт тебя подери.

     - Не совсем. Это звучит, как странное сочетание для меня.

     Весс тоже подумала, что это  странно.  Казалось  абсурдным  -  рожать

детей только одного пола, а быть связанным законом - звучит подозрительно,

как рабство.

     Но три женщины, давшие обет верности исключительно одному  мужчине?!!

Она встретилась взглядом с Аэри и КВотс и увидела, что они  думают  то  же

самое. Они прыснули от смеха.

     - Чан, дорогой, подумай, каким измученным ты был бы, - сказала Весс.

     Чан побледнел. Они часто спали и занимались  любовью  вместе,  но  от

него не ждали удовлетворения  все  подруги.  Весс  получала  удовольствие,

занимаясь любовью с Чаном, но ее также волновала деликатная жесткость Аэри

и неиссякаемая мягкость и сила Квотс.

     - Тогда они не твои жены. Итак, сколько стоит вот эта? - он указал на

Квотс.

     Все с любопытством ждали развязки.

     - Ну, ну! Не будь скромным! Каждому ясно, зачем еще приводить  женщин

в "Единорог"? Так что лови миг удачи. Я смогу заплатить,  уверяю  тебя,  -

продолжал парень.

     Чан начал было  говорить,  но  Квотс  жестом  остановила  его,  и  он

замолчал.

     - Скажи мне, если я тебя  правильно  интерпретирую,  -  обратилась  к

парню Квотс, - ты думаешь, партнерство со мной доставит тебе удовольствие?

Ты хотел бы побывать в моей постели сегодня ночью?

     - Совершенно верно, дорогуша! - он потянулся к ее груди, но  внезапно

передумал.

     - Кроме того, ты обращаешься не ко мне, а к моему другу. Это  кажется

не совсем удобным и очень грубым.

     - Ты бы лучше  побыстрее  привыкала  к  этому,  женщина.  У  нас  так

принято.

     - Ты предлагаешь Чану деньги, уговаривая меня переспать с тобой?

     Парень взглянул на Чана:

     - Ты бы лучше приучил к дисциплине твоих шлюх и  умению  вести  себя,

иначе твои покупатели сделают это, и твой товар будет дискредитирован.

     Чан вспыхнул, растерялся, заволновался и  смутился.  Весс  не  верила

своим ушам. Неужели возможно то, что происходит.

     - Ты, мужчина, обращаешься ко мне, - сказала Квотс, вкладывая в слово

"мужчина" столько презрения, сколько он вложил в слово "женщина", -  но  у

меня есть вопрос. Ты не безобразен, но все  же  ты  не  можешь  заполучить

кого-либо лечь с тобой в постель для радости, а  делаешь  это  за  деньги.

Означает ли это, что ты болен?

     Потеряв дар речи от гнева, он потянулся за ножом, но прежде,  чем  он

прикоснулся к нему, кинжал Квотс продребезжал из ножен. Она держала кончик

кинжала как раз над пряжкой его ремня.  Смерть,  которую  она  предлагала,

была медленно и мучительной. Все  в  таверне  внимательно  наблюдали,  как

мужчина медленно поднял руки.

     - Уходи прочь, - сказала Квотс, - и больше  не  подходи  ко  мне.  Ты

достаточно привлекателен, но если ты не болен, то ты дурак, а я не сплю  с

дураками.

     Она отвела кинжал взмахом  руки.  Он  быстро  отступил  и  завертелся

волчком, разглядывая лица вокруг. Но увидел  на  лицах  насмешки,  которые

сменились хохотом. Он помчался сквозь грохот  хохота,  пробивая  дорогу  к

двери.

     Хозяин таверны, перекрывая шум, сказал:

     - Чужеземцы, я не знаю, возвысили вы себя или  выкопали  себе  могилу

сегодня вечером, но я давно так  не  смеялся.  Бочел  Мейн  этого  так  не

оставит.

     - Не вижу ничего смешного, - сказала Квотс, вкладывая кинжал в ножны.

Она даже дотронулась до рукоятки шпаги.  Весс  никогда  не  видела,  чтобы

Квотс вынимала ее из ножен.

     - И я устала. Где наша комната?

     Хозяин таверны повел их наверх по ступеням. Комната была маленькой  и

с низким потолком. Когда он ушел, Весс ткнула соломенный  матрас,  лежащий

на одной из кроватей, и сморщила нос.

     - Не  хватает  только  завшиветь,  я  не  собираюсь  спать  в  гнезде

насекомых.

     Она бросила на пол свой спальник. Чан  движением  плеч  опустил  свое

снаряжение. Квотс бросила рюкзак в угол.

     - Я скажу Сатане все, что я о нем  думаю,  когда  мы  найдем  его,  -

сказала она сердито, - глупец, позволил взять себя в плен этим существам.

     Аэри стояла, опустив плечи, в своем плаще.

     - Это дурное место. Ты можешь спастись бегством, он - нет.

     - Аэри, дорогая, я знаю, извини, - Квотс обняла ее, погладила волосы.

- Я не хотела обидеть Сатану. Я была сердита.

     Аэри кивнула.

     Весс прикоснулась к плечам Аэри,  потом  отстегнула  пряжку  длинного

плаща и стянула его с плеч Аэри.

     Свет свечи  покрывал  рябью  ее  шерстку,  гладкую,  лоснящуюся,  как

тюленья кожа. На ней ничего не было, кроме короткой  тоненькой  туники  из

голубого шелка и походных ботинок. Скинув ботинки,  Аэри  уперлась  своими

когтистыми пальцами в растрескавшийся пол и потянулась. Ее внешние  пальцы

лежали  прямо  на  тыльной  стороне  рук.  Аэри  раскрыла  их,  и   крылья

развернулись. Раскрытые только наполовину, ее крылья заняли  всю  комнату.

Она опустила их и, подойдя к окну, отодвинула занавеску.  Соседнее  здание

было совсем рядом.

     - Я собираюсь полетать, мне это необходимо.

     - Аэри, мы так долго шли сегодня...

     - Я понимаю, Весс, я устала, я не полечу далеко.  Я  не  могу  летать

днем, не могу здесь, а луна прибывает. Если я не полечу сейчас,  возможно,

я надолго потеряю способность летать.

     - Да, это так, - откликнулась Весс, - будь осторожнее.

     - Я не надолго.

     Она выбралась из окна и вскарабкалась  по  неровностям  стены  вверх.

Внутри было слышно, как она скребется своими когтями. Три легких  шага  по

крыше, шуршание крыльев, и она полетела.

     Остальные сдвинули кровати к стене, расстелили одеяла на полу,  чтобы

они перекрывали друг  друга.  Квотс,  сделав  петлю,  прикрепила  ремни  к

крючку, торчащему из стены и поставила свечу на подоконник.

     Чан крепко обнял Весс.

     - Никогда  не  видел,  чтобы  кто-нибудь  двигался  так  быстро,  как

Лизанде. Весс, милая, я испугался, что он убьет тебя прежде, чем  я  успею

хоть что-нибудь сообразить.

     - Глупо было так откровенно разговаривать с незнакомым человеком.

     - Но от него мы узнали кое-что важное насчет Сатаны.

     - Действительно, может быть страх, который мы испытали, стоил  этого.

Весс выглянула в окно, но Аэри не было видно.

     - А почему ты решила, что Лизанде - женщина?

     Весс  резко  взглянула  на  Чана.  Он  смотрел  на  нее   с   кротким

любопытством.

     "Он не знает, - подумала Весс удивленно, - он не понял."

     - Я... Я не знаю, -  ответила  она,  -  глупая  ошибка,  я  много  их

совершила сегодня.

     Впервые в жизни она преднамеренно  солгала  своему  другу.  Ей  стало

немного не по себе, поэтому, когда она услышала звук скребущихся по  крыше

когтей, она обрадовалась не только  потому  что  Аэри  вернулась.  В  этот

момент хозяин  таверны  постучал  в  дверь,  сообщил,  что  ванна  готова.

Произошло небольшое замешательство, пока они втаскивали Аэри и одевали  на

нее плащ прежде, чем открыть дверь, и Чан забыл об этом разговоре.

     Шум внизу постепенно затих. Весс заставила  себя  лежать  неподвижно.

Она так устала, что чувствовала себя  попавшею  в  бурный  поток  в  реке,

который крутит и крутит, и она не знает, куда  плыть.  Но  заснуть  ей  не

удавалось. Даже ванна, первая теплая ванна с тех  пор,  как  они  покинули

Каймас, не сняла напряжения. Квотс, голая и теплая, лежала рядом с  нею  и

Аэри, лежала между Квотс и Чаном. Весс не претендовала  на  место  Аэри  и

Квотс, она не любила спать в середине.

     Она хотела разбудить одного из друзей, чтобы позаниматься любовью, но

судя по дыханию,  они  глубоко  спали.  Она  прижалась  к  Квотс,  которая

протянула руку во сне и обняла ее.

     Темнота длилась без конца, без каких-либо признаков жизни внизу, и  в

конце концов Весс высвободилась из-под руки Квотс и  одеяла,  тихо  надела

брюки, рубашку и босая прокралась вниз по  ступенькам,  прошла  по  пустой

таверне и вышла. На ступеньках крыльца она села и натянула  ботинки.  Свет

луны был слабым, но Весс этого было достаточно.

     Улица была пустынной. Каблуки глухо  стучали  по  булыжной  мостовой,

эхом отдаваясь в глинобитных стенах построек.

     Такое непродолжительное пребывание в городе не должно было сделать ее

такою  неловкой,  но  сделало.  Она  позавидовала  Аэри,  ее   способности

спастись, в любой самой опасной ситуации. Весс шла по  улице,  внимательно

отслеживая путь, его легко было потерять в этом лабиринте  улиц,  аллей  и

оврагов. Скрип башмаков, мгновенно затихший,  вывел  ее  из  мечтательного

состояния.  "Кто-то  пытается  преследовать  ее?  Удачи  им".  Весс   была

охотником. Она подбиралась к своей добыче так тихо, что убивала ее  потом,

так что стрелы были ей не нужны, в густом влажном лесу, где она жила.

     Она подкрадывалась к  пантере  и  гладила  ее  гладкую  шкуру,  потом

исчезала так быстро, что это живое существо оставалось рычать в  ярости  и

разочаровании, пока она смеялась в восторге.

     Она ускорила шаг и ее поступь стала бесшумною. Незнание  улиц  слегка

затрудняло движение, в любой момент можно было ожидать смертельного удара.

Но  она  убедилась  к  своему  удовольствию,  что  ее  охотничий  инстинкт

проявился и городе. В какой-то момент она подумала, что надо бы  вернуться

обратно, но высокая стена,  преградившая  путь,  имела  глубокую  трещину,

идущую по диагонали от земли до самого верха. Она решила, что эта  трещина

будет хорошей опорой, чтобы забраться наверх. Она взобралась и прыгнула  в

сад за стеной, пробежала стремглав через него и направилась к  виноградной

лозе  и  свернула  в  соседнюю  аллею,  она  бежала  легко,  радостно,  до

изнеможения. Она хорошо себя чувствовала, несмотря на мрачноватые  силуэты

зданий, кривые грязные улицы и отвратительные запахи.

     Она притаилась в покрытой тенью нише, где  граничили  два  дома.  Она

подождала, прислушиваясь. Мягкие и  едва  слышные  шаги  остановились.  Ее

преследователь сомневался. Песок шуршал под его ногами, пока  он  выбирал,

один путь, потом другой,  затем,  выбрав  неправильный  поворот,  заспешил

прочь. Весс ухмыльнулась, но все же она чувствовала уважение  к  охотнику,

который так долго преследовал ее.

     Продвигаясь по теневой стороне, Весс пошла по направлению к  таверне.

Когда она подошла к полуразрушенному зданию, которое она  запомнила,  Весс

отыскала опоры для рук и ног и вскарабкалась на крышу. Способность  летать

была не единственным талантом Аэри, которому завидовала Весс,  способность

карабкаться вверх по гладкой  отвесной  стене  иногда  тоже  бывает  очень

полезной. Крыша была пустынна. Несомненно, там было слишком холодно, чтобы

спать, и жители города стремились ночью в теплые,  хотя  и  перенаселенные

дома. Воздух здесь был чище, и она двигалась по крыше, пока было возможно.

Но главный переход через Мейз был слишком широким, чтобы перескочить через

него.  Со  здания  напротив  "Единорога"  Весс   оглядела   таверну.   Она

сомневалась, что ее преследователь первым мог достичь  таверны,  но  такая

возможность не исключена в столь странном месте. Она  никого  не  увидела,

таверна была совсем рядом, внизу.

     Она спустилась вниз по  фасаду  здания  и  начала  пересекать  улицу.

Кто-то распахнул настежь дверь позади нее, выпрыгнул, когда она обернулась

и ударил  кулаком  в  висок.  Весс  рухнула  на  булыжную  мостовую.  Тень

приблизилась и ударила ее ногою в  ребра.  Острая  боль  пронзила  грудную

клетку и стала нестерпимою, когда она попробовала вздохнуть.

     - Не убивай ее, не сейчас.

     - Не буду, у меня на нее свои виды.

     Весс узнала голос Бочела Мейна, который оскорбил Квотс в таверне.  Он

ткнул ее носком в бок.

     - Когда я  разделаюсь  с  тобой,  сука,  ты  отведешь  меня  к  твоей

подружке, - он  начал  расстегивать  ремень.  Весс  попыталась  подняться.

Приятель Бочела Мейна шагнул к ней, чтобы  снова  ударить  ногой.  Но  как

только он взмахнул ногой, она схватила ее и скрутила. Когда он упал,  Весс

изо всех сил постаралась подняться. Бочел Мейн  удивился,  подошел  к  ней

пошатываясь и схватил в медвежье объятие, связал ей руки так, что  она  не

могла достать свои ноги. Он придвинул свое лицо совсем близко к  ее  лицу.

Она почувствовала давно не бритую щетину и запах перегара. Он никак не мог

справиться с ней, чтобы поцеловать в губы и обслюнявил щеку.

     Его штаны соскользнули и его пенис ткнулся в бедро Весс.

     Она ударила его коленом в пах со всей силы. Он  вскрикнул,  схватился

за больное место, корчась от  боли,  стонал  и  спотыкался  через  упавшие

брюки. Весс выскользнула, вытащила нож и прислонилась к стене, готовясь  к

новому нападению. Приятель Бочела Мейна бросился на нее. Весс,  защищаясь,

сделала коротко взмах  ножом,  порезав  ему  руку,  он  отскочил,  яростно

выругавшись.  Кровь  струилась  у  него  между  пальцами.  Весс   услышала

приближающиеся шаги раньше, чем он. Она уперлась свободною рукой в  стену,

за спиною. Она боялась звать на помощь. В этом  месте  любой  отозвавшийся

запросто  мог  присоединиться   к   нападающим.   Однако   парень,   снова

выругавшись, схватил  Бочела  Мейна  под  руку  и  поволок  его  прочь  со

скоростью, на которую тот был способен в его плачевном состоянии.

     Весс, обессилев, сползла по стене вниз, на землю. Она  понимала,  что

опасность  еще  не  миновала,  но  ноги  больше  не   держали   ее.   Шаги

приостановились. Весс подняла глаза, сжимая пальцами рукоятку ножа.

     - Frejojan, - сказала Лизанде мягко, остановившись шагах в десяти.  -

Сестра, ты завлекла меня в настоящую погоню. И, кажется, не только меня, -

она посмотрела вслед двум мужчинам.

     - Я никогда раньше не  дралась  всерьез  с  людьми,  -  сказала  Весс

неуверенно, - только тренировалась. Никому не причиняла боли.

     Она  потрогала  висок.  Кровь  сочилась  небольшой   струйкой.   Весс

подумала, как ее остановить, и струя постепенно прекратилась. Лизанде села

на корточки рядом с ней.

     - Послушай, -  она  осторожно  прощупала  рану,  -  рана  только  что

кровила, но прекратила, почему это произошло?

     - Я не знаю. Кто преследовал меня, ты или они? Я думала, что ухожу от

преследования кого-то одного.

     - Да, я преследовала тебя.  Они  собирались  вернуться,  побеспокоить

Квотс снова.

     - Ты знала об этом?

     - Весь город знает, дитя мое. Или во всяком случае весь  Мейз.  Бочел

не скоро оставит  это.  Самое  плохое,  что  он  никогда  не  поймет,  что

случилось и почему.

     - Я тоже не очень-то поняла, что случилось и почему, - она  взглянула

на Лизанде, - как вы можете жить здесь? - выкрикнула она.

     Лизанде отступила, нахмурившись.

     - Я не живу здесь, но это не совсем то, о чем ты спрашиваешь.  Мы  не

можем разговаривать так свободно на улице.

     Она оглянулась, посомневалась и вернулась.

     - Хочешь пойти со мной? У меня не очень  много  времени,  но  я  могу

привести в порядок твою рану и мы сможем поговорить в безопасности.

     - Хорошо, - сказала Весс. Она кое-как заставила себя встать на  ноги,

сморщившись от острой боли в боку.

     Лизанде подхватила ее под локоть, удерживая в равновесии.

     - Возможно у тебя сломано ребро, - сказала она.

     Они медленно двинулись по улице.

     - Нет, - сказала Весс, - это ушиб, поболит какое-то время, но это  не

перелом.

     - Откуда ты знаешь? - спросила Лизанде.

     Весс посмотрела на нее лукаво.

     - Я быть может не из города, но люди, среди которых я живу, не совсем

дикие. Я много времени уделяла урокам, когда была маленькая.

     - Урокам? Урокам чего?

     - Урокам распознавания, ранена ли я, и если да, то что должна делать,

урокам контролирования процессов в моем теле. Разве  люди  здесь  не  учат

детей этим вещам?

     - Здесь люди просто не знают этих  вещей,  -  сказала  Лизанде,  -  я

думаю, у нас тем для разговора больше, чем я предполагала.

     К тому времени, когда они подошли к маленькому строению, где  Лизанде

остановилась, Весс чувствовала головокружение от удара по голове,  но  она

была уверена, что это не серьезное ранение. Когда Лизанде  открыла  низкую

дверь и нырнула внутрь, Весс последовала за  ней.  Лизанде  зажгла  свечу.

Фитиль вспыхнул. В центре темной комнаты светящимся пятном отражался свет.

Фитиль разгорелся ярким пламенем и  пятно  отражения  стало  больше.  Весс

зажмурилась. Отраженное пятно превратилось в сферу, выше Лизанде, цвета  и

консистенции  глубокой   воды,   мерцающее,   серо-синего   цвета.   Сфера

балансировала на нижней дуге,  слегка  изгибаясь,  так  что  она  была  не

совершенно круглая.

     "Следуй за мной, Весс!".

     Лизанде  подошла  к  сфере.  Ее  поверхность  покрылась   рябью   при

приближении. Она шагнула внутрь. Сфера сомкнулась, и все, что Весс  смогла

увидеть, - неясное очертание фигуры под  поверхностью  и  пятно  света  от

пламени свечи. Она осторожно дотронулась до сферы кончиками пальцев. Сфера

была мокрая. Глубоко вздохнув,  Весс  просунула  руки  сквозь  поверхность

сферы и мгновенно ощутила, как холод сковал все ее движения, она не  могла

ни продвигаться дальше, ни спастись, она не могла  пошевелиться.  Даже  ее

голос был взят в плен.

     Спустя мгновение Лизанде появилась на поверхности. Ее волосы блестели

капельками воды,  но  одежда  была  сухая.  Она  стояла  и,  нахмурившись,

смотрела на Весс, морщины окружали звезду на ее  лбу,  но  потом  лицо  ее

просветлело, и она взяла Весс за запястье.

     - Не сопротивляйся, - сказала она, - не сопротивляйся мне.

     Голубая звезда блестела в темноте, вспыхивая новыми лучиками.

     Преодолевая большое  сопротивление,  Лизанде  вырвала  руки  Весс  из

сферы. Манжеты рубашки были мокрые и холодные. Всего за  несколько  секунд

пребывания в воде пальцы сморщились. Сфера отпустила ее внезапно,  и  Весс

едва не упала. Лизанде вовремя подхватила и удержала ее.

     - Что произошло?

     Все еще поддерживая Весс, Лизанде шагнула в воду и раздвинула ее, как

занавески. Она подтолкнула Весс к образовавшемуся  проходу.  Против  своей

воли Весс сделала неуверенный шаг  вперед,  и  Лизанде  помогла  ей  войти

вовнутрь.  Поверхность  сомкнулась  за  ними.  Лизанде  усадила  Весс   на

возвышение, которое мягко образовывалось из внутренней волны. Весс ожидала

стать мокрой, но было тихо, мягко и слегка тепло.

     - Что случилось? - спросила она снова.

     - Сфера имеет защиту от других волшебников, - объяснила Лизанде.

     - Я не волшебница.

     - Я верю, что ты так думаешь. Если бы я узнала,  что  ты  обманываешь

меня, я бы тебя убила. Но если ты не волшебница, то только потому, что  ты

не тренировалась.

     Весс начала протестовать, но Лизанде подала  знак  рукой,  приказывая

замолчать.

     - Теперь я поняла, как ты избавилась от моего преследования на улице.

     - Я охотник, - сказала Весс, раздражаясь, - какой же хороший  охотник

не умеет двигаться бесшумно и быстро?

     - Нет, это было нечто большее. Я тебя замаркировала, а ты  отодвинула

это. Некто прежде не делал этого.

     - Я тоже не делала.

     - Давай не будем спорить, frejojan, сегодня нет времени.

     Она внимательно  оглядела  рану,  затем  запустила  руки  в  сферу  и

вытащила их  с  пригоршней  воды,  и  смыла  остатки  засохшей  крови.  Ее

прикосновение  было  теплым  и  успокаивающим,  таким  же  искусным,   как

прикосновение Квотс.

     - Почему вы привели меня сюда?

     - Здесь мы можем поговорить не на всеобщем обозрении.

     - О чем?

     - Сначала я хочу спросить тебя, почему ты подумала, что я женщина?

     Весс нахмурилась и уставилась в пол. От  ее  ботинка  на  поверхности

появилась рябь, как от ноги водохода.

     - Потому, что вы женщина, - ответила она, - почему вы это  скрываете,

я не понимаю.

     - Это трудный вопрос, - сказала Лизанде, -  я  спрашиваю,  почему  ты

назвала меня сестрой в тот момент, когда увидела меня. Никто на  свете  не

определял с первого взгляда, кто я. Ты могла поставить меня и себя в очень

опасное положение. Как ты узнала?

     - Я просто знала, - упорствовала Весс, - это было ясно. Посмотрев  на

вас, я не задумывалась над тем, женщина вы или мужчина.  Я  подумала,  как

она прекрасна, как изящна. Она выглядит мудрой.  Может  быть,  она  сможет

помочь нам. Поэтому я позвала вас.

     - А что думали ваши друзья?

     - Они... Я не знаю, что думали Квотс и Аэри.  Чан  спрашивал,  что  я

думаю по этому поводу.

     - Что ты ответила ему?

     - Я... - она запнулась, до сих пор испытывая стыд за то, что  сказала

неправду Чану, - я солгала ему, - сказала она грустно. - Я сказала, что  я

устала, что было темно и накурено, и я глупо ошиблась.

     - Почему тебе не захотелось убедить его в своей правоте?

     - Потому, что это не мое дело - отвергать то, что человек  сам  хочет

думать об этом. Даже по отношению к моему самому  старому  другу,  к  моей

первой любви.

     Лизанде изогнула поверхность внутри  сферы,  ее  плечи  расслабились,

исчезло выражение напряженности на лице.

     - Спасибо тебе, маленькая сестра, - сказала она, и голос ее был полон

спокойствия. - Я не знала, в безопасности  ли  моя  личность  из-за  тебя.

Теперь вижу, что да.

     Весс резко вскинула голову, похолодев от догадки:

     - Вы меня завлекли сюда... Вы убили бы меня?

     - Если бы мне пришлось, - просто сказала Лизанде, -  я  рада,  что  в

этом не было необходимости. Но я не могла бы поверить в  обещание,  данное

под угрозой. Ты не боишься меня, ты приняла решение по своей воле.

     - Возможно, так, - отозвалась Весс, - но это неправда, что я не боюсь

вас.

     Лизанде внимательно посмотрела на нее.

     - Возможно, твой  страх  не  на  пустом  месте,  Весс.  Ты  могла  бы

уничтожить меня одним необдуманным словом, но то,  что  ты  знаешь,  может

уничтожить тебя. Есть люди, которые ни перед чем не остановились  бы  ради

того, чтобы узнать то, что знаешь ты.

     - Я не собираюсь рассказывать им.

     - Если бы они подозревали, они могли заставить бы тебя силой.

     - Я сама могу о себе позаботиться, - сказала Весс.

     Лизанде потерла переносицу большим и указательным пальцами.

     - Ах, сестра, я надеюсь,  что  смогу  дать  тебе  хотя  бы  маленькую

защиту.

     "Она - он", - напомнила Весс сама себе, поднимаясь.

     - Мне пора, уже светает. Вы задавали мне вопросы, могу  ли  я  задать

вам один?

     - Я отвечу, если смогу.

     - Бочел Мейн, если бы он не вел себя так бестолково, он запросто  мог

меня убить. Но он насмехался надо мной, пока я не пришла в  себя.  Он  был

так уязвим для меня. Его друг знал, что у меня есть ноги, но он  напал  на

меня безоружным. Я пытаюсь понять, что же произошло, какая-то бессмыслица.

     Лизанде вздохнула.

     - Весс, - сказала  она,  -  мне  бы  хотелось,  чтоб  ты  никогда  не

приходила в Санктэри. Ты спаслась по той же причине, по которой  я  решила

стать такой, какой должна оставаться сейчас.

     - Я все еще не понимаю.

     -  Они  никогда  не  ожидают,  что  ты  будешь  драться.   Небольшого

сопротивления как раз достаточно, чтобы  взволновать.  Они  ждут,  что  ты

подчинишься их желаниям, захотят ли они  ударить  тебя,  изнасиловать  или

убить.  Женщины  в  Санктэри  не  приучены  бороться.  Их  учили,  что  их

единственная сила в способности угождать  в  постели  и  в  лести.  Совсем

немногие перечат, остальные смирились, чтобы уцелеть.

     - А что с теми, кто не смирился?

     - Их убивают за их  высокомерие.  Или,  -  она  горько  улыбнулась  и

развела руками, указывая на  себя,  -  некоторые  нашли  применение  своим

талантам в другой области.

     - Но почему вы смирились с этим?

     - Здесь так принято, Весс. Они говорят, что так и  должно  быть,  что

так предопределено.

     - В Каймасе так не принято, - сказав название своего родного  города,

она почувствовала желание вернуться. - Кто предопределил это?

     - Моя милая, - сказала Лизанде сардонически, - боги!

     - Тогда избавьте себя от богов.

     Лизанде вскинула брови.

     - Наверное, тебе не следует высказывать свои мысли вслух в  Санктэри.

Жрецы всесильны.

     Она провела рукой по сфере, и поверхность раздвинулась, как будто она

разрезала ее пополам. Лизанде раздвинула оболочку так, чтобы  Весс  смогла

выбраться.

     Весс думала, что неуверенность и неопределенность,  которые  угнетали

ее, исчезнут, когда она почувствует твердую землю под ногами. Но этого  не

произошло.

     Весс и Лизанде возвращались  в  "Единорог"  молча.  Мейз  просыпался,

улицы начали наполняться нагруженными повозками, тянувшими их  впряженными

пони, нищими,  уличными  торговцами  и  ворами-карманниками.  Весс  купила

фрукты и мясные тефтельки для друзей. "Единорог" был закрыт,  внутри  было

темно. Как и сказал хозяин таверны, он не открывал рано. Весс  обернулась,

Лизанде стояла около лесенки у входной двери дома.

     - Я должна покинуть тебя, f...

     Весс с удивлением сказала:

     - Но я думала, что ты поднимешься со мной позавтракать, побеседовать.

     Лизанде покачала головой. Ее улыбка была странной, не ироничной,  как

ожидала Весс, но мрачноватой.

     - Я хотела бы, сестричка, если бы могла. На этот раз мне бы хотелось.

Но у меня неотложное дело на севере.

     - На севере? Зачем же вы шли со мной?

     Весс сориентировалась по дороге обратно, несмотря на то,  что  кривые

улочки не позволяли идти прямо, они с Лизанде продвигались на юг.

     - Я хотела прогуляться с тобой, - ответила Лизанде.

     Весс сердито посмотрела на нее.

     - Ты думаешь, у меня не хватило бы ума добраться самостоятельно?

     - Это чужое для тебя место, здесь беззащитны даже  те  люди,  которые

живут постоянно.

     - Вы...

     Весс остановилась. Так как она обещала хранить тайну,  она  не  могла

сказать то, что хотела, что ей бы не понравилось,  если  бы  с  ней  самой

обращались, как она с Весс. Весс подавила гнев. Сильнее гнева  на  Лизанде

за то, что она не уверена  в  ней,  сильнее,  чем  ее  разочарование,  что

Лизанде уходит, было удивление, что Лизанде намекнула насчет  Сатаны.  Она

не хотела вникать слишком глубоко в мотивы поведения волшебницы.

     - Я обещала, - сказала Весс горько, - ты можешь быть уверена, что мое

слово важно для меня. Может быть, твое дело более важное.

     Она повернулась, нащупала задвижку, взгляд ее затуманился.

     - Весси, - сказала Лизанде мягко, - ты думаешь, я  вернулась  прошлой

ночью только для того, чтобы заставить тебя дать клятву?

     - Это не имеет значения.

     - Возможно, нет, поскольку я мало чем могу отблагодарить тебя.

     Весс повернулась:

     - И ты думаешь, что я дала обещание только потому, что  надеялась  на

твою помощь?

     - Нет, - сказала Лизанде, - frejojan, я хотела бы, чтобы у меня  было

побольше времени, но главное, что я хотела бы рассказать тебе, это то, что

я разговаривала с Джубалом прошлой ночью.

     - Почему ты не сказала мне? Что он сказал? Он знает, где Сатана?

     Но она заранее знала, что ответ не будет приятным. Лизанде  не  стала

бы придерживать хорошие новости.

     - Он увидится с нами?

     - Он не видел вашего друга. Он сказал, что у него нет времени  видеть

вас. Я надавила на него - он  мне  обязан  кое-чем  -  но  он  ведет  себя

необычно последнее время. Чего-то он боится больше, чем меня, и это  очень

странно.

     Лизанде посмотрела вдаль.

     - Неужели он не сказал хоть что-нибудь?

     - Он сказал, что сегодня  вечером  вы  должны  прийти  в  парк  перед

правительственным дворцом.

     - Почему?

     - Весси, это может быть, и не даст ничего, но это место аукциона.

     Весс покачала головой, сбитая с толку.

     - Там рабы предлагаются для продажи, - продолжала Лизанде.

     Ярость, унижение, надежда: реакция Весс была такой сильной,  что  она

не смогла ответить. Лизанде поднялась по ступенькам одним большим шагом  и

обняла ее. Весс  не  сопротивлялась,  дрожащая,  и  Лизанде  погладила  ее

волосы.

     - Если он там, то это незаконно, Лизанде! Может ли свободный  человек

быть украденным в своем доме и... и...

     Лизанде  смотрела  в  небо,  солнечные  лучи  осветили  крышу  самого

восточного здания.

     - Frejojan, я должна идти. Твой друг, видимо, будет  продаваться.  Ты

можешь постараться купить  его.  Здесь  торговцы  не  так  богаты,  как  в

столице, но достаточно богаты.  Тебе  понадобится  очень  много  денег.  Я

думаю, тебе и твоим друзьям вместо этого надо обратиться к  правителю.  Он

человек молодой и глупый, но не знаю...

     Лизанде обняла Весс последний раз и пошла прочь.

     - До свидания, сестричка. Поверь, пожалуйста, я бы осталась,  если  б

могла.

     - Я знаю, - прошептала Весс.

     Лизанде пошла прочь, не оглядываясь, оставив Весс одну  среди  ранних

утренних теней. Весс пошла в свою комнату наверху. Когда  она  вошла,  Чан

полулежал, опершись на локоть.

     - Я уже стал беспокоиться, - сказал он.

     - Я могу сама о себе позаботиться, - огрызнулась Весс.

     - Весс, любимая, что случилось?

     Она  попыталась  сказать  ему,  но  не  смогла.  Она  стояла   молча,

уставившись в потолок, не глядя на своих лучших друзей.

     Когда  Чан  встал,  она  посмотрела  через  плечо.  Рваные  занавески

пропускали лучики света, которые падали на  его  тело.  За  время  долгого

путешествия он изменился, как и остальные. Он был все  еще  прекрасен,  но

похудел и посуровел.

     Чан мягко коснулся ее плеча. Она отпрянула. Он заметил пятнышко крови

на воротничке.

     - Ты ранена? - испуганно воскликнул он. - Квотс!

     Квотс что-то  сонно  пробормотала  со  своего  места.  Чан  попытался

отвести Весс к окну, там было светлее.

     - Только не трогай меня.

     - Весс!?

     - Что такое? - проснулась Квотс.

     - Весс ранена.

     Квотс босая подошла к ним, Весс упала в ее объятия и разрыдалась.

     Квотс поддержала Весс, так же как  Весс  поддержала  Квотс  несколько

дней назад, когда Квотс тихо плакала ночью, уткнувшись в  подушку,  тоскуя

по дому и по детям.

     - Скажи мне, что случилось? - мягко спросила она.

     Весс постаралась рассказать как можно меньше о нападении, и как можно

больше про то, как объяснила Лизанде и это нападение и жизнь в Санктэри.

     - Понимаю, - сказала Квотс и вытерла слезы с ее щек.

     - Я не знаю, - сказала Весс, - я, должно быть, схожу с ума, раз  веду

себя подобным образом.

     Она снова начала плакать. Квотс отвела ее к  одеялам,  где,  тревожно

моргая, сидела Аэри. Чан последовал за ними в равной степени встревоженный

и смущенный.

     Квотс посадила Весс, села с ней рядом и  обняла.  Аэри  погладила  ей

спину и шею и распустила крылья вокруг них.

     - Ты не сходишь с ума, - сказала Квотс, - ты не привыкла к их  образу

жизни.

     - Я не хочу привыкать к тому,  что  здесь  принято.  Я  ненавижу  это

место. Я хочу найти Сатану, я хочу домой.

     - Я знаю, - прошептала КВотс, - я знаю.

     - А я нет, - сказал Чан обиженно.

     Весс уткнулась в плечо Квотс, неспособная хоть как-то загладить  свою

вину перед Чаном.

     - Оставим ее одну сейчас, ненадолго, - сказала Квотс ему, - пусть она

отдохнет. Все будет хорошо.

     Квотс уложила Весс и легла с ней рядом. Свернувшись калачиком,  между

Квотс и Аэри, с крыльями Аэри, раскинутыми над ними  всеми,  Весс  глубоко

заснула.

     В середине утра Весс проснулась. Ее голова сильно  болела,  и  черный

синяк во весь бок причинял боль каждый раз, когда  она  глубоко  вздыхала.

Она оглядела комнату. Квотс сидела рядом  и  пришивала  заплату  к  своему

рюкзаку. Квотс улыбнулась и  наклонилась  к  ней.  Аэри  расчесывала  свой

короткий  гладкий  мех,  а  Чан  неотрывно  смотрел  в  окно.  Он   оперся

подбородком на руки, положенные на подоконник. На коленях  у  него  лежала

рубаха, которую он так и не поменял. Весс встала, пересекла комнату,  села

на колени рядом с Чаном. Он посмотрел на нее, потом в окно, потом опять на

нее.

     - Квотс объяснила немного.

     - Я была не в себе, - сказала Весс.

     - Только потому, что варвары ведут себя как... как варвары, не лучший

повод сердиться на меня.

     Он был прав. Весс это понимала. Но гнев и смятение были  еще  слишком

сильны, чтобы спокойно говорить об этом.

     - Ты знаешь, - снова заговорил Чан, - ты ведь знаешь,  я  не  мог  бы

вести себя так.

     На  мгновение  Весс   действительно   попыталась   вообразить   Чана,

действующим как хозяин таверны или Бочел Мейн,  -  надменно,  безрассудно,

руководствуясь эгоистическим интересом и желанием быть выше всего и  всех.

Мысль эта была настолько нелепа, что она расхохоталась.

     - Я знаю, что ты бы никогда так не поступил, - сказала она.

     Ярость охватила ее, когда она представила, каким бы он был,  если  бы

условия его жизни были иными, но еще большая ярость охватывала  ее,  когда

она представляла, кем бы была она.

     Весс быстро обняла Чана.

     - Чан, мне нужно покинуть это место,  -  она  взяла  его  за  руки  и

поднялась. - Я виделась с Лизанде сегодня ночью и  должна  рассказать  вам

всем, что узнала от него.

     Они не стали дожидаться  вечера,  чтобы  пойти  к  правительственному

дворцу, и отправились раньше, надеясь добиться аудиенции принца и  убедить

его не дозволять, чтобы Сатана был продан.

     Но  и  остальные  не  ждали  вечера,  чтобы  прийти  ко  дворцу.  Они

присоединились  к   толпе,   устремившейся   к   воротам.   Попытка   Весс

проскользнуть через толпу заслужила локоть в больное ребро.

     - Не толкайтесь, девушка,  -  сказало  одетое  в  лохмотья  существо,

которое она задела. Оно погрозило ей пальцем. - Ты чуть  не  сбила  с  ног

старого калеку. Я бы никогда не поднялся, если бы упал.

     - Простите, сударь, - сказала она.

     Она увидела, что впереди люди столпились в  более  узком  месте.  Они

оказались как бы в очереди.

     - Вы идете на аукцион рабов?

     - Сегодня нет аукциона, чужеземка, сегодня карнавал пришел в город.

     - Что за карнавал?

     - Вы никогда не слыхали о карнавале? Ну, не расстраивайтесь, половина

людей в Санктэри не видела его тоже. Два раза по 12 лет прошло с тех  пор,

как был последний. Теперь принц стал правителем, мы будем видеться чаще, я

не сомневаюсь. Они придут,  желая  допуска  к  его  брату  императору,  из

отдаленных районов и столицы.

     - Но я не поняла до сих пор, что такое карнавал.

     Старик показал пальцем. Над высокой стеной дворцового  парка  большой

кусок ткани безвольно висел вокруг  высокого  столба,  вдруг  он  медленно

начал расправляться и раскрылся, как огромный гриб.

     Весс задумалась. Веревки, укрепленные оттяжками, натянулись, формируя

парусину в громадную палатку.

     - Под ним волшебство, чужеземное  дитя.  Чудные  животные.  Гарцующие

лошади,  очаровательные  девушки,  украшенные  перьями,  танцующие  на  их

спинах. Жонглеры, клоуны, акробаты, канатоходцы и уродцы, -  он  хихикнул.

Больше всего я люблю уродцев. В последний раз, когда я был  на  карнавале,

показывали овцу с двумя головами и мужчину с  двумя  членами,  но  это  не

следует рассказывать молодой  девушке,  если  вы  не  трахаете  ее,  -  он

потянулся, чтобы ущипнуть Весс.

     Весс резко отскочила и потянулась за ножом. Испуганный старик сказал:

     - В этом нет ничего оскорбительного для девушки.

     Она убрала нож в ножны.

     Старик снова засмеялся:

     - И специальная выставка именно на этом карнавале для принца.  Нельзя

сказать, что там будет. Но это будет зрелище, можете быть уверены.

     - Благодарю вас, сударь, - холодно ответила Весс и зашагала  к  своим

друзьям.  Человек  в  лохмотьях  был  подхвачен   толпой.   Весс   поймала

внимательный взгляд Аэри.

     - Ты слышала?

     Аэри кивнула. "Он у них". Что еще может быть их большим  секретом?  В

этом покинутом небом месте они могут иметь власть над несколькими  бедными

троллями или саламандрой.

     Она говорила  саркастично,  потому  что  тролли  были  безобиднейшими

существами, и Весс часто специально часто поднималась  на  холм  во  время

охоты, чтобы почесать подбородок саламандры, которая жила  там.  Она  была

совершенно ручной, потому что Весс никогда не охотилась на  саламандр.  Их

шкурка была слишком тонкой, чтобы использовать ее, и никто в ее  семье  не

любил мяса ящериц. Поэтому она не стала бы впустую тратить время на  такую

добычу.

     - В этом месте они могут иметь крылатую змею в ящике и  называть  это

великой тайной.

     - Весс, эта тайна - Сатана. И мы все это знаем, -  сказала  Квотс.  -

Теперь нам надо подумать, как освободить его.

     - Конечно, ты права, - сказала Весс.

     У ворот два огромных стражника сердито смотрели на толпу, которую  им

было приказано впустить на парад. Весс остановилась перед одним из них.

     - Я хочу видеть принца, - сказала она.

     - Аудиенция на следующей неделе, - ответил он, едва взглянув на нее.

     - Мне нужно видеть его до того, как начнется карнавал.

     Тогда он насмешливо взглянул на нее:

     - Ты действительно этого хочешь? Тогда тебе не повезло. Принц уехал и

не вернется до парада.

     - Где он? - спросил Чан.

     Она услышала недовольный ропот толпы, накатывающейся позади.

     - Государственная тайна, - сказал охранник, - а теперь  или  входите,

или освободите дорогу.

     Они вошли. Толпа внезапно поредела, потому что площадь перед дворцом,

где  должен  был  проходить  парад,  была  огромной.  Даже  шатер  казался

маленьким. Дворец возвышался над ним, подобный утесу. Здесь были  если  не

все жители Санктэри, то большая часть. Торговцы установили прилавки. Здесь

бусы, там фрукты, чуть подальше - пирожки, печенье.  Какой-то  нищий,  еле

передвигая ноги, медленно прошел мимо, и в нескольких шагах большая группа

титулованной знати в атласе и в мехах и  золоте  прогуливалась  томно  под

зонтиками от солнца, поддерживаемыми обнаженными рабами. Слабого  осеннего

солнечного света едва ли было достаточно, чтобы испортить цвет лица самого

утонченного аристократа, или согреть спину самому физически крепкому рабу.

     Квотс оглядывалась, затем показала над головой толпы:

     - Они делают дорожку с помощью  веревок  и  подпорок.  Парад  пройдет

через ворота в шатер с этой стороны.

     Она очертила рукой дугу справа налево, с востока на запад от ворот.

     Карнавальный шатер был воздвигнут между блоком аукциона  и  казармами

охранников.

     Они попытались обогнуть шатер, но пространство за ним вплоть до самой

стены было огорожено канатными барьерами. Перед шатром извивалась огромная

очередь зрителей. Их явно было больше, чем мог вместить шатер.

     - Мы никогда не попадем внутрь, - сказала Аэри.

     - Может, это к лучшему, - отозвался Чан. - Нам не нужно быть внутри с

Сатаной, нам надо вытащить его оттуда.

     Тени легли на дворцовый парк.  Весс  сидела  и  ждала,  молча  и  без

движения. Чан сильно волновался и грыз ногти. Аэри сутулилась под  плащом.

Её капюшон был низко надвинут, скрывая лицо. Квотс  посмотрела  на  нее  с

тревогой и проверила, на месте ли шпага.

     После того, как им снова отказали в аудиенции, на этот раз  у  дверей

дворца, они завладели местечком рядом  с  огороженным  канатами  проходом.

Напротив них рабочая бригада заканчивала изготовление помоста. Как  только

он был готов,  из  дворца  выбежали  слуги  с  пледами,  шелковым  тентом,

окаймленным бахромой, несколькими креслами и  с  жаровней,  полной  углей.

Весс тоже не возражала бы против  жаровни.  Солнце  садилось,  становилось

прохладно. Толпа росла, становилась  гуще,  громче  и  все  более  пьяной.

Впереди, перед входом в шатер, то и  дело  вспыхивали  драки,  когда  люди

понимали,  что  им  никогда  не  попасть  внутрь.  Вскоре  атмосфера   так

накалилась, что глашатаи рассыпались  среди  толпы,  звоня  в  колокола  и

объявляя, что  на  карнавале  будет  еще  одно  представление,  еще  много

представлений, пока все жители города не увидят чудес карнавала. И секрет.

Конечно, секрет. Однако, не было никакого намека, что же это за секрет.

     Весс плотнее запахнула плащ. Она-то знала, что  это  за  секрет.  Она

надеялась, что как только "секрет" увидит своих друзей, то будет готов  на

что бы то ни было. На все, что они смогут сделать.

     Солнце коснулось верхушки стены,  которая  окружала  дворцовый  парк.

Скоро будет темно.

     Трубы и цимбалы. Весс посмотрела в сторону главных ворот, но  секунду

спустя поняла, что все горожане вокруг вытянули шеи, чтобы увидеть вход во

дворец.

     Огромные  двери   распахнулись,   оттуда,   маршируя,   вышел   взвод

гвардейцев. За ними следовала группа вельмож,  одетых  в  драгоценности  и

парчу. Они шли через плотно набитую площадку. Молодой  человек  с  золотой

короной на голове  во  главе  группы  признательно  кланялся,  отвечая  на

приветственные возгласы толпы, как будто они все были посвящены в  рыцари,

которыми, подумала Весс, они не были. Но над глухим бормотанием и  рокотом

толпы самым громким был возглас:

     - Принц!!! Да здравствует Принц!

     Колонна маршировала от дворца к только что построенному помосту. Все,

кто зазевался на этой тропе, вынуждены были поспешно схватить свои вещи  и

убраться с дороги. Маршрут очистился так быстро, как вода,  расступающаяся

вокруг камня.

     Весс стояла, в порыве быстро пересечь маршрут и  еще  раз  попытаться

поговорить с принцем.

     - Прочь с дороги!

     Кто-то кинул в нее огрызком яблока. Она отбросила его прочь  и  снова

опустилась на землю, однако же не из-за страха или летящих отбросов.  Аэри

с теми же самыми мыслями начала подниматься на  ноги.  Весс  коснулась  ее

локтем.

     - Посмотри, - сказала она.

     Казалось, что всеми, мимо кого проходила процессия, и  кто  мог  быть

услышан, завладели  одни  и  те  же  мысли.  Толпа  заволновалась,  каждый

старался криком привлечь к себе внимание. Принц швырнул  горсть  монет,  и

нищие, толкая друг друга, бросились за ними прочь  от  принца.  Остальные,

более упорные в своих требованиях, продолжали теснить его. Тогда гвардейцы

окружили принца, так что он почти скрылся  из  поля  зрения,  и  вытолкали

граждан копьями, осыпая их градом брани.  Плотный  кордон  расступился,  и

принц взошел на помост. Он поклонился во все стороны и обратился к толпе:

     - Мои друзья! - прокричал он. - Я знаю, у всех вас  есть  просьбы  ко

мне. Малейшая обида моих подданных важна для меня.

     Весс фыркнула.

     - Но сегодня вечером мы все сможем созерцать чудо, невиданное  прежде

в  империи.  Забудьте  ваши  беды  на  сегодняшний  вечер,   друзья   мои,

наслаждайтесь зрелищем вместе со мной.

     Он протянул руку и увлек одного из сопровождавших его людей на  сцену

рядом с ним. Бочел Мейн.

     - Через несколько дней Бочел Мейн и его труппа будет путешествовать в

Ранк и там развлекать моего брата императора.

     Весс и  Квотс  посмотрели  друг  на  друга  испуганно.  Чан  невнятно

пробормотал проклятие. Аэри вздрогнула, и Весс, чтобы успокоить, взяла  ее

за руки. Они все подняли капюшоны.

     - Бочел Мейн едет как официальное лицо, чтобы выразить императору мое

почтение.

     Принц поднял  свернутый  лист  пергамента,  скрепленный  ярко-красной

тесьмой и черным воском. Принц сел и посадил Бочела Мейна рядом с собой на

почетное место. Остальные из  королевской  свиты  расположились  вокруг  и

перед ними.

     Весс с друзьями подвинулись ближе.

     Под звуки флейт и барабанов раскрылись ворота для  процессии.  Музыка

продолжала некоторое время играть, перед тем,  как  все  произошло.  Бочел

Мейн начал волноваться. Внезапно какая-то фигура вышла, шатаясь, в проход,

как-будто ее вытолкнули. Тощий, как скелет, рыжий мужчина кое-как  удержал

равновесие, выпрямился и внимательно посмотрел по сторонам.  Презрительные

усмешки смущали его. Он скинул свою длинную  накидку  с  плеч,  чтобы  все

видели его балахон, украшенный звездами, и  сделал  несколько  неуверенных

шагов. Около первого деревянного столба, поддерживающего канатный  барьер,

он снова остановился. Демонстративно жестикулируя, обернувшись  к  столбу,

он сказал гортанное слово.

     Люди, стоявшие рядом, отпрянули с криком, и маг,  пошатываясь,  пошел

дальше вдоль тропинки, сначала по одной стороне, потом  по  другой,  делая

движения рукой к каждому деревянному столбу по очереди.

     Белые светящиеся круги слились и осветили путь. Весс увидела, что  на

самом деле столбы не горят. Когда столб, стоящий перед ней, начал  гореть,

она  протянула  к  нему  руку  с   растопыренными   пальцами,   внутренней

поверхностью  ладони  вперед.  Она  не  почувствовала  жара  и   осторожно

дотронулась до столба, затем сжала его ладонью. Он  был  теплым  и  хранил

свое  обычное  строение  сучковатого  плохо  обструганного   дерева.   Она

вспомнила, что Лизанде говорила о ее больших способностях.  Ей  захотелось

узнать, смогла бы она сделать то же самое.  Этот  трюк  мог  бы  оказаться

полезным, впрочем, вовсе не обязательно. У нее не было ни кусочка  дерева,

чтобы попробовать, ни малейшей мысли, с чего надо начинать такую  попытку.

Она пожала плечами и отошла от столба. Нет,  это  только  ее  воображение.

Место, к которому она прикоснулась, не стало ярче.

     Возле помоста маг  остановился,  рассеянно  оглядываясь.  Бочел  Мейн

свирепо поглядел на него и наклонился вперед,  видно  было,  что  он  едва

сдерживает гнев. Маг выдержал его взгляд. Весс увидела, как пальцы  Бочела

Мейна напряженно сжимают рубиновую цепь. Он скрутил ее. У Весс перехватило

дыхание. Маг громко закричал и воздел руки  к  небу.  Бочел  Мейн  немного

отпустил талисман. Маг раскинул руки. Он дрожал.  Весс  тоже  трясло,  как

будто ее хлестнули цепью, как кнутом.

     Маг зашевелил  дрожащими  руками.  Помост  принца,  деревянные  части

стульев, шесты, поддерживающие  отделанный  бахромой  тент,  -  все  вдруг

вспыхнуло ярким белым пламенем. Гвардейцы в ярости беспорядочно  бросились

вперед, но остановились по единому  мановению  руки  принца.  Он  спокойно

сидел и улыбался. Его руки  покоились  на  пылающих  подлокотниках  трона.

Языки пламени пробегали по его пальцам, огонь крутился между его ступнями.

Бочел Мейн  удовлетворенно  откинулся  на  спинку  стула  и  кивнул  магу.

Остальные вельможи на помосте  смущенно  встали.  Нервничая,  они  все  же

последовали примеру своего господина и  снова  сели.  Маг  шагнул  вперед,

зажег все остальные столбы и исчез  в  темноте  шатра.  Его  опоры  начали

светиться сверхъестественным светом.

     Постепенно барьерные канаты, ковры на помосте,  тент  над  принцем  и

брезент шатра порылись мягким свечением. Принц захлопал в ладоши, кивая  и

улыбаясь Бочелу Мейну, и свита последовала его примеру.

     С пронзительным криком, кувыркаясь, в воротах показался  шут.  Следом

за ним флейтисты и барабанщики, затем три пони, к  уздечкам  которых  были

прикреплены покрашенные перья. Трое детей в шортах, украшенных  блестками,

сидели верхом. Тот, который ехал первым, вскочил на  ноги,  балансируя  на

спине своего пони, в то время как двое других делали "свечки",  уперевшись

в холки лошадей. Весс, которая никогда в своей жизни не сидела на  лошади,

и боялась даже подумать об  этом,  зааплодировала.  Публика  здесь  и  там

зааплодировала тоже, и сам принц лениво похлопал в ладоши.

     Но крупный седой мужчина невдалеке саркастически засмеялся и завопил:

     - Покажите еще что-нибудь!

     Таким  же  образом  отреагировало  большинство  публики,   выкрикивая

насмешки и глумясь. Поодаль стояла девочка, неподвижно смотревшая  вперед.

Весс сжала зубы в гневе  за  нее,  под  впечатлением  от  ее  достоинства.

Старшая дочь Квотс была примерно такого же возраста, Весс взяла подругу за

руки, и та благодарно сжала пальцы.

     Пара быков втащила клетку через темные ворота. Весс  замерла.  Клетку

вытащили на свет. В ней сидел старенький тролль,  скорчившись  на  грязной

соломе в углу. Мальчик ткнул тролля кнутом, когда быки волокли клетку мимо

принца. Тролль подпрыгнул и выругался тоненьким рассерженным голоском.

     - Ты нецивилизованный варвар! Ты принц, принц червей, слышишь,  принц

опарышей! Чтобы твой пенис рос до тех пор, пока никто не  сможет  спать  с

тобой! Чтобы влагалище твоей лучшей подруги скрутилось в  узел,  когда  ты

будешь совокупляться с нею! Чтоб у тебя  была  водянка  мозга  и  камни  в

мочевом пузыре!

     Весс покраснела  от  смущения,  она  никогда  не  слышала  такого  от

троллей. Обычно они были самые культурные лесные обитатели, и единственная

опасность в них было то, что они могли завлечь на целый  день  докладом  о

форме облаков или об эффектах определенных грибов.

     Весс осмотрелась, испугавшись, что кто-нибудь оскорбится за  то,  что

тролль говорил так их правителю. Тут она  вспомнила,  что  он  говорил  на

языке интеллигентных существ, и никто, кроме нее и стоящих  рядом  друзей,

ничего не понимал.

     - Друг, - вдруг закричала она, - сегодня ночью будь готов,  если  мне

удастся!

     Тролль запнулся на середине тирады, но  овладел  собой,  заскакал  по

кругу, производя бессмысленный шум, пока не повернулся к ней  лицом.  Весс

стащила капюшон, чтобы тролль смог узнать ее  потом.  Как  только  повозка

проехала, она снова его одела, та что Бочел Мейн не смог бы разглядеть  ее

с противоположной стороны прохода.

     Серо-золотой маленький человечек в  ярости  сжимал  прутья  клетки  и

смотрел на толпу, строя страшные рожи и производя страшный шум в ответ  на

издевательства. Но между криками и тарабарщиной он проговорил:

     - Я буду ждать!

     Проехав чуть дальше, он начал плакать.

     - Весс, - позвал Чан, - что с тобой?

     - Как я могла дать ему проехать, не сказав ни слова?

     - В конце концов, он нам незнаком, - заметила Аэри.

     - Он захвачен в рабство так же, как Сатана!

     Весс перевела взгляд с Аэри на Чана и увидела, что они не понимают.

     - Квотс?

     Та кивнула.

     - Да, ты права. Цивилизованному человеку нечего здесь делать.

     - Как вы собираетесь отыскать его? Как вы собираетесь освободить его?

Мы не знаем даже, как нам освободить Сатану! Нуждается ли он в помощи? - в

голосе Аэри слышались гневные нотки.  -  Мы  сами  разве  не  нуждаемся  в

помощи?

     Аэри отвернулась и тупо уставилась на парад. Она даже  сбросила  руки

Квотс, которая хотела ее успокоить, обняв за плечи.

     Спорить времени не было. Шесть лучников тяжело вступили в ворота.  За

ними следовала телега. Это была плоская кровать, занавешенная  кругом.  Ее

тянули две крупных пегих лошади, у одной из которых были голубые  безумные

глаза.

     Следом шествовали еще шесть стрелков. Ропот  замешательства  пронесся

над толпой, и затем раздались крики:

     - Секрет! Покажите секрет!

     Форейтер остановил упряжку  перед  принцем.  Бочел  Мейн,  задыхаясь,

вскарабкался на повозку.

     - Мой господин! - закричал он. - Я представляю тебе миф нашего мира!

     Он дернул за веревку, занавески  упали.  На  площадке  стоял  Сатана,

непреклонный, с высоко поднятой головой, и не отрываясь, смотрел вперед.

     Аэри застонала, а Весс едва удержалась, чтобы  не  перемахнуть  через

канаты, размахивая ножом на глазах у всей толпы, не думая о  последствиях.

Она проклинала себя, что так бестолково поступила этим утром. Если бы  она

захотела, она могла бы выпустить кишки из этого Бочела Мейна.

     Они не сломили Сатану. Они скорее убили бы его, чем лишили  гордости.

Но они лишили его одежды  и  заковали.  Серебристо-серые  рубцы  покрывали

золотистый мех на его плечах. Весс сжимала рукоятку ножа. Бочел Мейн  взял

длинный шест. Он  был  не  настолько  глуп,  чтобы  оказаться  в  пределах

досягаемости когтей Сатаны.

     - Покажись-ка! - завопил он.

     Сатана не говорил на торговом  языке,  но  Бочел  Мейн  объяснился  с

помощью шеста. Сатана смотрел на него без движения, пока  молодой  человек

не прекратил тыкать его и, смутно осознавая достоинство пленника, отступил

на шаг.

     Сатана огляделся, его глаза,  подобно  кошачьим,  отражали  свет.  Он

посмотрел в лицо принцу. Тяжелая цепь гремела, когда он  передвигался.  Он

поднял руки, раскрыл ладони,  его  пальцы  разогнулись.  Он  раскрыл  свои

огромные красные крылья.  Полупрозрачные  перепонки  отражались  в  огнях,

зажженных магом. Казалось, он сам вспыхнул пламенем.

     Принц уставился на него в молчаливом удовлетворении, в то  время  как

пораженная толпа ревела от удивления.

     - Внутри, - завопил Бочел Мейн, - когда я отпущу его, он полетает.

     Одна из лошадей, задетая кончиком крыла, фыркнула и встала  на  дыбы.

Повозка наклонилась вперед, форейтер натянул уздечку, у  лошади  появилась

кровавая пена, а Бочел Мейн, потеряв равновесие, грохнулся на  землю.  Его

лицо сморщилось от боли. Весс обрадовалась. Сатана едва шелохнулся.  Мышцы

на его спине напряглись и перекатывались,  пока  он  удерживал  равновесие

своими крыльями.

     Аэри  издала  высокий  пронзительный   звук,   почти   за   пределами

слышимости, но Сатана услышал. Он даже не дрогнул, даже  не  повернулся  в

отличие от тролля, но он услышал. В белом ярком  свете,  зажженном  магом,

было видно, как шерсть на его плечах вздыбилась, и он задрожал.  Он  издал

ответный тоскливый крик - призыв к любимой. Он сложил  свои  пальцы-крылья

обратно вдоль рук. Перепонки дрожали и светились.

     Форейтер хлестнул лошадей, и повозка прогромыхала дальше. Для  толпы,

стоявшей на улице, представление окончилось.

     Сопровождаемый свитой, принц спустился с помоста, шествуя бок о бок с

Бочелом Мейном, и последовал в карнавальный шатер.

     Друзья стояли кучкой, пока толпа двигалась мимо них. Весс  напряженно

думала. Они собираются дать ему полетать внутри.  Мы  освободим  его.  Она

взглянула на Аэри.

     - Ты сможешь приземлиться на верхушке шатра? И взлететь с него?

     Аэри бросила взгляд на крутой скат шатра.

     - Без труда, - ответила она.

     Площадка за шатром была освещена не огнями  мага,  а  факелами.  Весс

стояла, прислонившись к парковой стене, наблюдая суматоху и  беспорядок  в

труппе, и слушала аплодисменты и смех  толпы.  Представление  длилось  уже

довольно долго, большинство  из  тех,  кто  не  попал  внутрь,  ушли.  Два

карнавальных рабочих, скучая, охраняли  барьер,  но  Весс  знала,  что  ей

удалось бы проскользнуть мимо них в любое время.

     Ей было тревожно  за  Аэри.  Как  только  все  начнется,  Аэри  может

пострадать. Ночь была  чиста.  Полная  Луна,  яркая,  высокая.  Когда  она

приземлится на крышу шатра, в  нее  легко  можно  будет  попасть  стрелой.

Сатана может оказаться в еще большей  опасности.  Все  зависело  от  Весс,

Квотс и Чана. Им нужно было создать такой хаос, чтобы лучники  отвлеклись,

и им было не до стрельбы. Весс очень на это надеялась.  Она  проскользнула

под веревкой, пока ее никто не видел, и не спеша прошла в тени шатра,  как

будто она была из труппы. Повозка Сатаны находилась около выхода на сцену,

но Весс пока не пошла к своему другу. Не замечая ее, мимо проскакали  дети

на своих пони. В свете  факелов  они  казались  худыми,  уставшими,  очень

молодыми, а пони - худыми, уставшими  и  старыми.  Весс  проскользнула  за

клетки с  животными.  Здесь  действительно  была  саламандра,  но  жалкая,

убогая, выглядевшая очень голодной и размером едва ли  с  большую  собаку.

Весс сломала замок на ее клетке. У нее был только нож в качестве рычага, и

она  повредила  лезвие.  Разбив  замки   на   клетках   других   животных,

полувзрослого волка, карликового слона, она, однако же, еще не  освободила

их. Наконец, она дошла до тролля.

     - Друг, - прошептала она, - я сзади вас.

     - Я слышу тебя, друг, - тролль подошел к задней стенке своей клетки и

наклонился к Весс, - прошу прощения за свой неопрятный  вид,  друг.  Когда

они меня поймали, у меня ничего с собой не было, даже щетки.

     Его золотые с проседью волосы сильно спутались. Тролль протянул  руку

сквозь прутья, и Весс пожала ее.

     - Весс, - представилась она.

     - Аристархус, - сказал тролль, - вы говорите с тем же акцентом, что и

Сатана. Вы пришли за ним?

     Весс кивнула.

     - Я сломаю замок на твоей клетке, - сказала она,  -  мне  надо  будет

находиться ближе к шатру, когда они повезут его  внутрь,  чтобы  заставить

летать. Было бы лучше, если бы они ничего плохого не заметили.

     Аристархус кивнул.

     - Я не вылезу отсюда, пока  вы  не  начнете.  Могу  ли  я  чем-нибудь

помочь?

     Весс взглянула на ряд клеток.

     - Не могли бы вы... не затруднит ли вас освободить этих животных?

     Тролль был старенький. Она не знала, может ли  он  достаточно  быстро

двигаться. Аристархус, довольный, улыбнулся.

     - Мы все здесь сдружились, - сказал он. Правда,  саламандра  довольно

раздражительная.

     Весс вставила ноги в висячий замок и сломала его. Аристархус снял его

с двери, швырнул в солому и смущенно улыбнулся Весс.

     - Мне кажется, я стал вспыльчив за эти дни.

     Весс снова сжала ему руку.

     Рядом с шатром пегие лошади покатили телегу  с  Сатаной.  Бочел  Мейн

нервно давал указания.

     - Хорошо, что вы пришли. Я убеждал его смириться, хотя бы  ненадолго,

но ему это было нелегко. Однажды он так  рассердил  их,  что  они  забыли,

насколько он ценен.

     Весс кивнула, вспомнив рубцы от кнута.

     Повозка покатила вперед, за ней последовали лучники.

     - Мне надо спешить, - сказала она.

     - Пусть счастье способствует вам.

     Она насколько могла подошла к шатру, но не  смогла  по  крикам  толпы

понять,  что  там  происходит.  Форейтер  повел  лошадей  по  арене.   Они

остановились. Кто-то подполз под повозку и расстегнул  кандалы  внизу  вне

досягаемости Сатанинских когтей. И потом она услышала вздох,  все  затаили

дыхание от удивления, когда Сатана расправил крылья и взлетел.  Тень  Аэри

пересекла воздух над ней. Весс сняла плащ и замахала им,  подавая  сигнал.

Аэри спикировала на шатер и приземлилась на вершине.

     Весс вытащила нож и начала перерезать крепежный канат.  Она  заточила

лезвие, поэтому  сейчас  разрезала  веревку  довольно  быстро.  Побежав  к

следующей, она услышала, как тон толпы постепенно изменился.  Люди  начали

замечать, что происходит что-то непонятное.

     Чан и Квотс делали свое дело.

     Весс покончила со второй веревкой.

     Когда шатер начал опадать, она услышала, как рвется брезент  наверху,

где Аэри действовала своими когтями.

     Весс перерезала  третью  веревку,  четвертую.  Легкий  ветер  колыхал

обвисшее сооружение. Брезент треснул и завыл как парус. Весс услышала, как

закричал Бочел Мейн:

     - Веревки! Держите Веревки! Веревки рвутся!

     Шатер обвалился с трех сторон.  Люди  внутри  начали  кричать,  затем

пронзительно вопить, пытаясь выбраться.

     Несколько человек высыпали на плац, и затем вся толпа  устремилась  в

узкое отверстие. Ржание перепуганных лошадей послышалось сквозь шум толпы,

и свалка превратилась в панику. Пегие лошади рванули и  понесли  прямо  на

толпу. Люди разбегались  прямо  из-под  копыт  направо  и  налево,  пустая

повозка, болтаясь из стороны в сторону, громыхала за ними.

     За испуганными лошадьми бежали еще более испуганные  люди.  Гвардейцы

пытались прорваться внутрь к своему принцу.

     Весс обернулась, чтобы отыскать Чана и Квотс и  застыла  в  ужасе.  В

тени, за шатром, Бочел  Мейн,  не  замечая  хаоса,  натянул  тетиву  лука,

нацеливая стрелу со стальным наконечником в небо. Весс бросилась к нему  и

сбила его с ног. Тетива зазвенела, стрела описала в воздухе дугу и упала в

мягкий брезент.

     Бочел Мейн вскочил, его лицо покраснело от ярости.

     - Ты, ты, сука! - он кинулся к Весс, схватил  ее  и  ударил  по  лицу

тыльной стороной ладони. - Ты назло погубила меня!

     Удар повалил ее на землю. На этот раз Бочел Мейн не насмехался.

     Весс, наполовину ослепленная, стала карабкаться от него. Она слышала,

как его ботинки тяжело ступают все ближе, и он ударил ее  в  то  же  самое

место, по ребрам.

     Кость хрустнула. Весс взялась за нож, но его лезвие, зазубрившееся от

того, что она открывала замки у клеток, зацепилось за ободок  ножен.  Весс

почти ничего не видела и едва дышала. Пока она  возилась  с  ножом,  Бочел

Мейн ударил ее снова.

     - На этот раз ты не уйдешь, сука.

     Весс встала на колени, упираясь руками о землю.

     - Только попробуй убежать, - он шагнул в ее сторону.

     Весс в ярости вскочила на ноги, несмотря на боль. Он завопил,  взывая

о помощи, когда падал. Единственное, что он никак не ожидал от нее  -  это

нападение. Весс зашаталась. Она все-таки вырвала нож из ножен, пока  Бочел

Мейн нападал на нее.

     Она всадила в него нож, в его брюхо, а потом выше, в его сердце.

     Она знала, как убивать, но никогда не убивала  человеческих  существ.

Ее руки орошала кровь ее жертв, но никогда человеческая кровь. Она видела,

как умирают от ее руки,  но  никогда  не  видела,  как  умирает  существо,

которое знает, что такое смерть. Его сердце еще выталкивало  кровь  вокруг

лезвия, его руки тянулись к ней, стараясь оттолкнуть ее руки от груди,  он

упал на колени, содрогнулся, опрокинулся, изогнулся в конвульсии и умер.

     Весс вытащила ноги. Еще  раз  послышалось  ржание  испуганных  коней,

яростные проклятия и вой полуживого волчонка.

     Шатер мигал волшебными огнями.

     "Лучше бы это были факелы, -  пронеслось  в  голове  Весс.  -  Факелы

сожгли бы вас, и это как раз то, что вы заслуживаете".

     Но огня нигде не было. Ничего горящего, даже волшебный огонь померк.

     Весс поглядела на Бочела  Мейна.  От  пережитого  у  нее  навернулись

слезы, и она провела рукавом по лицу, вытирая их.

     В вышине парили два человека, свободные.

     - И что же делать дальше?

     Квотс и Чана нигде не было видно.

     Вокруг были лишь испуганные, незнакомые  люди:  артисты  в  блестках,

горожане, дерущиеся друг с другом,  и  еще  гвардейцы,  пришедшие  спасать

своего господина. Саламандра в страхе шипела.

     Лошади поскакали прямо на Весс, и она отскочила, испугавшись, что они

раздавят ее. Аристархус остановил их и бросил Весс поводья второй  лошади.

Это был пегий жеребец от повозки Сатаны, тот самый,  с  бешеными  голубыми

глазами.

     Почувствовав запах крови, он фыркнул и встал на  дыбы.  Весс  кое-как

удержала поводья. Жеребец снова встал на дыбы и сбил ее  с  ног.  Кости  в

боку сдвинулись, и у нее перехватило дыхание.

     - Садитесь верхом, - закричал Аристархус, - вы не  сможете  управлять

лошадью с земли.

     - Я не знаю, как, - Весс остановилась. Ей было трудно говорить.

     - Схватите его за гриву! Прыгайте! Держитесь коленками!

     Она сделала, как сказал тролль, оказалась на спине у лошади и чуть не

упала на другую сторону. Весс сжала жеребца ногами, и тот прыгнул  вперед.

Оба конца поводьев были с одной стороны. Весс знала, что это  неправильно.

Она потянула за них, жеребец закрутился и чуть было снова не сбросил ее.

     Аристархус на лошади двинулся вперед,  схватил  жеребца  за  уздечку,

животное стало, широко расставив ноги, пригнув назад уши, расширив ноздри,

дрожа между ногами Весс. Она испуганно вцепилась  в  гриву.  Ее  сломанное

ребро так болело, что она была на грани обморока. Аристархус наклонился  к

жеребцу, легко дунул ему в ноздри и заговорил с ним так тихо, что Весс  не

расслышала слов. Тихо, легко тролль выправил поводья.  Животное  понемногу

расслабилось, его уши снова поднялись.

     - Будьте осторожны с уздечкой, - сказал тролль, - он хороший жеребец,

только немного испуган.

     - Мне нужно найти друзей, - сказала Весс.

     - Где вы должны встретиться? - спокойный голос Аристархуса  помог  ей

обрести хладнокровие.

     - Где-то там, - она показала на темное место позади шатра.

     Аристархус направился туда, все еще держа жеребца под уздцы. Животные

аккуратно переступали через разбитое оборудование и брошенную одежду.

     Квотс и Чан выбежали из тени шатра.

     Квотс смеялась. Увидев Весс, она хлопнула Чана  по  плечу,  чтобы  он

обратил на нее внимание, и они, свернув, побежали к ней.

     - Вы видели, как они полетели, - закричала  Квотс,  -  они  перегнали

орлов!

     -  Раз  уж  они  перегнали  стрелы,  -  сказал  Аристархус  сухо.   -

Поторопитесь. Вы покрупнее, забирайтесь сюда за мной, а вы, - он обратился

к Чану, - забирайтесь позади Весс.

     Они так и сделали. Квотс ударила лошадь, и она дернулась  вперед,  но

Аристархус удержал ее.

     - Тихо, дети, - проговорил тролль, - тихо. Сквозь темноту никто нас и

не заметит.

     К удивлению Весс он был совершенно прав. Лошади шагом шли по  городу,

и Квотс спрятала Аристархуса под  плащ.  Рев  за  ними  стихал,  никто  не

преследовал их. Весс сжимала гриву жеребца, все  еще  неуверенно  чувствуя

себя так высоко от земли.

     Прямой путь из Санктэри лежал в стороне от "Единорога"  и  вообще  от

Мейза, но они решили попробовать вернуться туда. Путешествовать  по  горам

без снаряжения поздней осенью  было  очень  рискованно.  Они  подъехали  к

"Единорогу" по задней аллее, почти никого не встретив. Очевидно, обитатели

Мейза  тоже  любили  развлечения,  как  и  все  в  Санктэри.   Несомненно,

возможность наблюдать  своего  принца,  выпутывающегося  из  обвалившегося

шатра, было лучшим развлечением за весь вечер. Весс сама не отказалась  бы

взглянуть на это.

     Спрятав лошадей в тени и оставив с  ними  Аристархуса,  они  тихонько

прокрались по лестнице наверх в  свою  комнату,  распихали  свои  вещи  по

рюкзакам и стали спускаться вниз.

     - Молодой джентльмен и его леди, добрый вечер!

     Весс развернулась, Квотс, стоявшая рядом, сжала рукоятку меча. Хозяин

таверны попятился, но быстро пришел в себя.

     - Да... - усмехаясь, обратился он к Чану, - Я-то думал, они  вам  для

этого дела, а, оказывается, это ваши телохранители.

     Квотс схватила его за куртку, подняла над полом  и  с  лязгом  вынула

широкий меч из ножен. Весс никогда не видела, чтобы  Квотс  вынимала  этот

меч в гневе или обороняясь, никогда не видела  его  лезвия.  Но  Квотс  не

забывала про него. Острие было наточено до блеска.

     - Я поклялась не терять рассудка с тех пор,  как  оставила  войну,  -

очень тихо проговорила она. -  Но  еще  чуть-чуть,  и  вы  заставите  меня

нарушить клятву.

     Она разжала руки, и хозяин упал на колени.

     - Я не хотел обидеть вас, моя госпожа.

     - Не называй меня госпожой. Я не из знатного рода. Я была солдатом, и

я женщина. Если это не может заслужить ваше почтение, то и вы  не  сможете

внушить мне сострадание.

     - Я не хотел  обидеть,  я  не  хотел  оскорбить.  Я  прошу  прощения,

северная женщина.

     Теперь в его голосе не было презрения, только страх. Весс поняла, что

ее и Квотс могли бы здесь только презирать, либо бояться,  ничего  больше.

Других вариантов не было. Квотс спрятала нож.

     - Ваше серебро на столе, - холодно сказала она, - мы и  в  мыслях  не

держали вас обманывать.

     Хозяин встал и пошел в комнату. Квотс схватила ключ, толкнула дверь и

заперла ее.

     - Давайте убираться отсюда.

     Они прогромыхали по лестнице. На улице  они,  как  смогли,  привязали

сумки к седлам. Они слышали, как хозяин таверны колотил в дверь наверху и,

когда ему не удалось выбить ее, он бросился к окну.

     - Помогите! - закричал он. - Грабители! Бандиты!

     Квотс вспрыгнула на лошадь позади Аристархуса. Чан вскарабкался и сел

позади Весс.

     - Помогите, - кричал хозяин. - Пожар! Наводнение!

     Аристархус ударил лошадь, и  они  устремились  вперед.  Жеребец  Весс

вскинул голову, шумно вздохнул и рванул с места в карьер. Пока они скакали

по улице, Весс могла лишь, согнувшись, удерживаться в седле, уцепившись за

гриву и упряжь.

     Они проскакали через  предместья  Санктэри,  перешли  вброд  ручей  и

направились на север по руслу ручья.  Лошади  были  все  в  мыле,  поэтому

Аристархус  настоял  на  том,  что  нужно  ехать  тише,  и  дать   лошадям

передохнуть. Весс это казалось правильным и, кроме того, она  не  заметила

никакой погони. Она внимательно посмотрела на небо, но было темно,  и  она

никого не увидела.

     Оставив стремительный галоп, они пустили лошадей  шагом.  Каждый  шаг

отдавался у Весс в ребрах. Она  попыталась  сосредоточиться,  чтобы  снять

боль, но для этого нужно было остановиться, лечь и расслабиться. Пока  это

было невозможно.

     Ночь и дорога длились бесконечно. На рассвете они добрались  до  едва

заметной заброшенной тропы, по которой Весс привела их сюда. Тропа уходила

в сторону от дороги, прямо наверх, в горы. Деревья, черные на фоне  синего

светлеющего  неба,  сомкнулись  над  головой.  Весс  казалось,  будто  она

вырвалась из кошмарного мира и попала в  тот  мир,  который  она  знала  и

любила. Она еще не чувствовала себя свободно, но уже могла порассуждать  о

возможности такого чувства.

     - Чан?

     - Я здесь, дорогая моя Весс.

     Она взяла его руку, которой он осторожно  обхватил  ее  за  талию,  и

поцеловала в ладонь. Потом отклонилась назад,  и  он  поддержал  ее.  Едва

видимый между торчащими корнями, струился ручеек.

     - Надо остановиться, дать отдых лошадям, - сказал Аристархус, - да  и

самим отдохнуть.

     - Чуть впереди виден просвет, - проговорила Весс, - там  есть  трава.

Они ведь едят траву, не так ли?

     Аристархус усмехнулся:

     - Действительно едят.

     Подъехав к  полянке,  Квотс  спрыгнула,  споткнулась  и  сквозь  стон

рассмеялась.

     - Сколько времени минуло с тех пор, как я сидела на лошади?!

     Она помогла слезть Аристархусу.

     Чан спешился и стоял, разминая ноги после долгой езды.  Весс  сидела,

не двигаясь. Она чувствовала себя так, будто находится внутри  сферы,  той

тайной сферы, в которой она была с Лизанде.

     Предрассветную тишину нарушил шум крыльев. Сатана и Аэри приземлились

в центре поляны и побежали к друзьям. Весс  запустила  пальцы  в  косматую

гриву пегого и сползла на землю.  Она  прислонилась  к  нему,  измученная,

часто дыша. Она слышала, как Чан и  Квотс  приветствовали  друзей.  Но  не

могла двинуться.

     - Весс!

     Она тихо обернулась, все  еще  держась  за  лошадиную  гриву.  Сатана

улыбался ей. Она привыкла видеть летающих худыми, но гладкими. Сатана  был

очень худой, кожа да кости. Его короткий мех был тусклый и сухой и,  кроме

шрамов на спине, остались следы на лодыжках и на шее.

     - О, Сатана! - она обняла его, и он обхватил ее крыльями.

     - Дело сделано, - сказал Сатана, - все кончилось.

     Он нежно поцеловал Весс. Все подошли к ним,  и  он  ласково  потрепал

Квотс по щеке и поцеловал Чана.

     - Друзья, - он оглядел их всех,  слеза  скатилась  по  его  щеке,  он

завернулся в крылья и заплакал.

     Они стояли рядом и успокаивали его, пока мучительные всхлипывания  не

прекратились.

     Смущенный, он вытер слезы рукой.

     Аристархус стоял невдалеке. Его большие зеленые глаза блестели.

     - Аристархус, ты, наверно, думаешь, что я  ужасно  глупый,  глупый  и

слабый?

     Тролль покачал головой:

     - Я думаю, когда же я, наконец, поверю, что я свободен.

     Он посмотрел на Весс.

     - Спасибо вам.

     Они уселись у ручья отдохнуть и поговорить.

     - Возможно, нас даже не преследуют, - сказала Квотс.

     - Мы наблюдали за городом, пока вы не  вошли  в  лес,  -  подтвердила

Аэри, - мы никого не видели на дороге.

     - Наверно, они даже не поняли, что кто-то еще помогал Сатане убежать,

кроме того человека, с которым он улетел, никто не  видел,  как  мы  режем

канаты.

     Весс наклонилась к ручью, ополоснула лицо,  потом  набрала  пригоршню

воды и поднесла  к  губам.  Первые  лучи  солнца  пробились  сквозь  ветви

деревьев и осветили полянку. Ее руки все еще  были  в  крови.  Кровь  была

перемешана с водой. Ей стало трудно  дышать,  она  сплюнула,  пошатываясь,

встала и отошла на несколько шагов. Она упала  на  колени,  и  ее  вырвало

желчью. В ее желудке ничего не было, кроме желчи. Она подползла к ручью  и

вымыла руки песком и водой. Друзья в шоке уставились на нее.

     - Там был один, Бочел Мейн. Я убила его.

     - Ах, - воскликнула Квотс.

     - Ты преподнесла мне еще один подарок, - сказал Сатана. - Теперь  мне

не придется возвращаться, чтобы убить его.

     - Помолчи, Сатана, она ведь никого еще не убивала.

     - Я тоже, но я порвал бы ему глотку, если  б  он  хотя  бы  один  раз

ослабил мою цепь, чтобы я мог достать его.

     Весс обхватила себя руками, стараясь облегчить боль в  ребрах.  Вдруг

сзади она услышала Квотс.

     - Ты ранена? Почему ты не сказала мне?

     Весс затрясла головой, не в силах ответить, и потеряла сознание.

     Очнулась она в полдень, лежа в тени высокого дерева в  кругу  друзей.

Невдалеке паслись лошади. Аристархус сидел на камне у ручья  и  расчесывал

спутавшуюся шерсть.

     Весс поднялась, подошла и села рядом.

     - Вы звали меня?

     - Нет, - ответил тролль.

     - Мне показалось, я слышала... - она пожала плечами, - пустяки.

     - Как вы себя чувствуете?

     - Лучше, - ее ребра  были  плотно  забинтованы,  -  Квотс  -  хороший

целитель.

     - Никакой погони. Аэри только что смотрела.

     - Хорошо. Можно, я расчешу вам спину?

     - Это было бы очень любезно.

     Она принялась молча расчесывать его, но делала это  очень  рассеянно.

После того, как гребешок третий раз зацепился за спутавшийся комок  волос,

тролль тихо запротестовал:

     - Сестра, пожалуйста, осторожней, шерсть, за  которую  ты  держишься,

прикреплена к моей спине.

     - Ой, Аристархус, извини.

     - Что с вами?

     - Не знаю, - сказала  она,  -  я  чувствую...  Я  хочу...  Я  немного

пройдусь по тропе. - Она отдала ему гребень и встала.

     - Я ненадолго.

     В лесной тишине она немного успокоилась, но что-то тянуло  ее,  звало

ее. Но вот она услышала какие-то звуки, похожие  на  шелест  листьев.  Она

свернула с тропы и затаилась, ожидая.

     По тропе тихо и устало  шла  Лизанде.  Весс  так  удивилась,  что  не

проронила ни слова, пока волшебница проходила  мимо,  но  через  несколько

шагов Лизанде остановилась и, нахмурившись, огляделась.

     - Весси?

     Весс вышла на свет.

     - Как ты узнала, что я здесь?

     - Я почувствовала, что ты рядом. Как ты нашла меня?

     - Мне показалось, что кто-то зовет меня. Это были твои чары?

     - Нет, только надежда.

     - Ты выглядела очень усталой, Лизанде.

     Она кивнула.

     - Я получила вызов и ответила на него.

     - Ты победила?!...

     - Да, - Лизанде горько улыбнулась, - я все еще хожу по земле  и  жду,

когда наступит конец света. Если это называется победа, то я победила.

     - Пойдем к нам, отдохнешь, перекусишь с нами.

     - Спасибо, сестричка. Я отдохну с тобой. Но ваш друг... вы нашли его?

     - Да, он на свободе.

     - Вы все целы?

     Весс пожала плечами и тут же об этом пожалела.

     - На этот раз я сломала ребро, - она не  хотела  говорить  о  большей

травме.

     - А теперь вы идете домой?

     - Да.

     Лизанде улыбнулась:

     - Я могла бы догадаться, что вы найдете Забытую Тропу.

     Они зашагали вместе к лагерю. Весс взяла колдунью  за  руку,  немного

испугавшись своей самонадеянности.

     Лизанде не убрала руку, а мягко сжала пальцы Весс.

     - Весси, - Лизанде поглядела ей  в  глаза,  и  Весс  остановилась,  -

Весси, ты бы вернулась в Санктэри?

     Испуганная и оглушенная Весс проговорила:

     - Зачем?

     - Это не так страшно, как  сперва  кажется.  Ты  могла  бы  научиться

многим вещам.

     - Как быть колдуньей?

     Лизанде замялась:

     - Это было  бы  трудно,  но  возможно.  Твои  способности  не  должны

пропадать.

     - Ты не понимаешь, - сказала Весс, я не хочу быть волшебницей,  я  не

стала бы из-за этого возвращаться в Санктэри.

     Наконец Лизанде выговорила:

     - Это не единственная причина.

     Весс  взяла  ладонь  Лизанде  между  своими,  поднесла  к   губам   и

поцеловала. Лизанде протянула руку выше и погладила  Весс  по  щеке.  Весс

затрепетала от прикосновения.

     - Лизанде, я не хочу вернуться в Санктэри. Я могла бы вернуться  туда

только из-за тебя, - и этот город изменил бы меня. Он уже изменил меня. Не

знаю, смогу ли я снова стать той, какой была прежде, но  я  постараюсь.  Я

была бы рада никогда не знать большинства из тех вещей, которым  научилась

там. Ты должна понять меня.

     - Да, - ответила Лизанде, - было бестактно просить тебя об этом.

     - Может быть, я не перестала бы любить тебя,  -  продолжала  Весс,  и

Лизанде проницательно посмотрела на нее, - но мое чувство  изменилось  бы,

так же, как  и  я.  Это  была  бы  уже  не  любовь.  Это  была  бы  уже...

потребность, необходимость, и зависть.

     Лизанде села на пенек, опустив плечи,  и  уставилась  в  землю.  Весс

присела с ней рядом и нежным движением убрала ей волосы со лба.

     - Лизанде...

     - Да, сестричка, -  прошептала  колдунья,  как  будто  она  настолько

устала, что не могла громко говорить.

     - ...У тебя наверное здесь очень важное дело. Иначе,  как  это  можно

выносить? - подумала Весс.  -  Она  рассмеется  над  моим  предложением  и

объяснит, насколько оно глупо и невозможно.

     - И Каймас, мой родной город... он  покажется  тебе  скучным,  -  она

остановилась, удивляясь своему замешательству и страху.

     - Пойдем со мной, Лизанде, - резко  сказала  она,  -  пойдем  ко  мне

домой.

     Лизанде посмотрела на нее с таким  выражением  лица,  что  невозможно

было догадаться, рада она или нет.

     - Ты серьезно это говоришь?

     - Там так красиво и  спокойно.  Ты  наполовину  уже  знакома  с  моей

семьей, остальные тебе тоже понравятся. Ты говорила, тебе есть чему у  нас

научиться.

     - Тому, как любить?

     У  Весс  перехватило  дыхание.  Наклонившись   вперед,   она   быстро

поцеловала Лизанде, затем второй раз, уже медленно, так как ей хотелось  с

того  момента,  как  увидела  ее.  Потом  она  немного  подалась  назад  и

проговорила:

     - Да, Санктэри заставлял меня лгать, но сейчас я не в Санктэри,  и  к

счастью больше никогда не увижу его и никогда больше не придется лгать.

     - А если мне нужно будет уйти?

     - Я могла бы попытаться уговорить тебя остаться, - улыбнулась Весс  и

погладила Лизанде по волосам, - но я не буду держать тебя. Просто  у  тебя

всегда будет место в Каймасе, сколько бы ты не захотела  остаться  там,  и

когда бы ты не вернулась обратно.

     - У меня есть подозрение, сестричка, что это не твое решение,  а  мое

собственное. И моя сила. Мне кажется, я не захочу покидать твой дом, пожив

там некоторое время.

     - Я не могу предвидеть будущее, - сказала Весс и засмеялась сама  над

собой, что говорит эти слова волшебнице, - возможно ты сможешь.

     Лизанде не ответила.

     - Я знаю, -  продолжала  Весс,  -  все,  что  делает  человек,  может

причинить боль. Себе, другу. Но ты так  не  можешь,  -  она  поднялась,  -

пойдем, пойдем, отдохнешь со мной и моими друзьями, а потом пойдем домой.

     Лизанде тоже поднялась.

     - Ты так многого обо мне не знаешь, сестричка. Как  многое  из  этого

причинило бы тебе боль.

     Весс закрыла глаза, желая как ребенок в сумерках разыскать звезду.

     Она снова открыла глаза.

     Лизанде улыбнулась.

     - Я пойду с тобой. Но только не надолго.

     Они зашагали вместе, держась за руки, к своим друзьям.