Книго 



   Каждое утро денщик полковника Паркера приходил будить лейтенанта  Орэля
[француз, литератор, главное действующее лицо  романов  А.Моруа  "Молчание
полковника Брэмбляя (1918) и "Речи доктора О'Грэди"  (1921)],  переводчика
штаба английской дивизии. Денщик был старый служака, коренастый и  хитрый.
Раскладывая с необычайной ловкостью и сноровкой одежду лейтенанта, он в то
же время объяснял молодому французу неписаные законы, действующие в армии.
   - Как вам известно, господин  лейтенант,  английский  солдат  обязан  в
мирное время посещать церковь  каждое  воскресенье.  Когда  приходит  пора
собираться  к   обедне,   дежурный   офицер   командует:   "Стройтесь   по
вероисповеданиям!" - и англикане  [приверженцы  государственной  церкви  в
Англии, разновидности протестантизма; сохраняют церковную иерархию, пышный
культ], пресвитерианцы  [отрицают  роскошь  обрядов  католической  церкви,
отвергают   власть   епископа,   признавая   лишь   выборного   священника
(пресвитера) как служителя культа и  главу  самоуправляющейся  религиозной
общины], католики в парадной форме направляются в свои церкви.
   Дежурный офицер ведет отряд своих  единоверцев.  Во  главе  каждого  из
остальных отрядов идет старший унтер-офицер  соответствующей  религии.  Уж
тут никак не отвертишься, как бы ты ни старался.
   Конечно, раз человек пошел на военную службу, ему  приходится  мириться
со многим. Но гнуснее этого хождения в церковь  ничего  нет.  Не  думайте,
господин лейтенант, что я какой-нибудь там безбожник - я верю  в  бога  не
хуже других... Я охотно пою  церковные  гимны,  и  проповедь  я  не  прочь
послушать, если старикан говорит  складно.  А  вот  уж  наводить  на  себя
красоту по воскресеньям перед обедней - этого я терпеть не мог,  это  меня
из себя выводило... Вы всегда видите нас в походной форме; парадной формы,
в которой мы ходим в церковь, вы не видали... Ах! будь она  проклята!  Она
ярко-красная, золота на ней столько,  что  глазам  больно,  нагрудники  из
белой кожи; и осмотр перед выступлением - тоже дело нешуточное, не  пустая
формальность! Меня при этом осмотре несколько раз штрафовали. В  походе  я
исправен, господин лейтенант, вы ведь сами в этом убедились; но я не люблю
жизни в казармах, дежурств и чистки.
   Я частенько говорил себе: "Броммит, дружище, - ты осел, да  еще  какой!
Если молокосос, служащий всего  лишь  два-три  года,  не  находит  способа
отвертеться от хождения в церковь, это еще понятно.  Но  после  пятнадцати
лет службы надо же уметь сварганить какую-нибудь штуку! А если ты,  старый
сверхсрочник,  не  умеешь  устроиться  так,  чтобы  в  воскресенье   утром
поваляться в постели, - значит, ты не достоин своих нашивок!"
   Но сколько  я  ни  раскидывал  мозгами,  я  ничего  не  мог  придумать.
Командовал нашим полком старик Рейд. Мы ему дали прозвище Скользкий  Билль
- уж очень он был хитер, ни на  какую  удочку  его  нельзя  было  поймать!
Старую обезьяну ужимками не проведешь!
   Как-то раз меня вызвали в  канцелярию  насчет  какой-то  бумажонки.  На
стене висела табличка, я к  ней  присмотрелся  поближе.  Аккуратная  такая
табличка:
   "Распределение  нижних   чинов   по   вероисповеданиям".   Англикан   -
столько-то; пресвитерианцев - столько-то; католиков -  столько-то.  Но  на
цифры мне наплевать. А заинтересовала меня  вот  какая  графа:  веслеянцев
[веслеянцы - сторонники учения Джона Уэсли  (Веслея;  1703-1791),  который
вместе со своим братом Чарлзом основал секту методистов, то есть верующих,
ставящих своей целью последовательное, методичное  (отсюда  и  название  -
методисты) соблюдение всех предписаний религии] - не имеется.
   И тут-то меня осенило.
   Веслеянцев не имеется... значит,  нет  унтер-офицера  веслеянца,  чтобы
водить в церковь нижнего чина веслеянца, если бы такой нашелся. Да по всей
вероятности в нашем глухом  ирландском  городишке  и  священника-веслеянца
нет. Значит, можно будет по воскресеньям нежиться  в  постели.  В  крайнем
случае, если даже у веслеянцев и окажется церковь, меня  ведь  туда  будут
посылать одного. Ну, а отряду, состоящему  из  одного  человека,  нетрудно
маневрировать. Стать веслеянцем! Вот в чем спасение!
   Одно только соображение меня смущало: я не имел понятия о том, что  это
за мудреное вероисповедание. Я не святоша, но я добрый христианин,  и  мне
не хотелось свалять дурака... А кроме того, военному  человеку,  вероятно,
не так-то легко позволяют  менять  религию.  Придется,  наверно,  пойти  к
самому Биллю, а со стариком  надо  держать  ухо  востро.  Ему  врать  надо
умеючи.
   Справляться о веслеянцах у товарищей я не решался. Этим я мог  обратить
на себя внимание и испортить всю музыку. Но у меня в городе была подружка,
она зналась с людьми образованными, вот я и поручил ей все разведать.
   Она мне добыла все нужные сведения: вероисповедание оказалось самое что
ни  на  есть  приличное,  вполне  для  меня  подходящее.  Вы-то,  господин
лейтенант, конечно, знаете, кто такой  Веслей.  Толковый  был  парень!  Он
считал, что епископы  и  священники  того  времени  нарушали  евангельские
заветы; он проповедовал  возврат  к  бедности,  к  смирению,  кротость  по
отношению к ближнему! Вы  сами  понимаете,  что  англиканской  церкви  это
пришлось не по вкусу. В общем, религия оказалась очень благопристойная,  и
то, что порядочный человек, вроде меня, увлекся ею, никого не должно  было
удивить.
   Так  я  сам  себя  шпиговал  и  подзуживал  этим   Веслеем,   пока   не
почувствовал, что  беседа  с  Биллем  меня  уже  не  страшит.  Я  пошел  к
фельдфебелю и заявил, что мне нужно повидать полковника.
   - По какому поводу?
   - По личному делу,
   Ему смерть как хотелось выведать, что мне нужно от полковника, но  мне,
для того чтобы дело выгорело, надо было застать Билля  врасплох,  и  я  не
выдал  фельдфебелю  плана  своего  наступления.  Полковник  встретил  меня
довольно приветливо.
   - У вас какая-нибудь претензия, Броммит?
   - Нет, сэр, я всем доволен. Но я пришел доложить вам, что хочу  перейти
в другое вероисповедание. Я видел, что мне удалось ошарашить Билля.
   - Перейти в другое вероисповедание? Это что еще за новости? Слыхали  вы
когда-нибудь   нечто   подобное,   фельдфебель?   А   сейчас   вы   какого
вероисповедания?
   - Англиканского, господин полковник, но впредь  я  хотел  бы  числиться
веслеянцем.
   - Да кто вам втемяшил эту чепуху? Может  быть,  пастор  чем-нибудь  вас
обидел? Что случилось?
   - О,  нет,  господин  полковник!  Отнюдь  нет,  пастор  Моррисон  очень
внимателен ко мне. Не в этом дело. Я  просто  перестал  верить  в  догматы
англиканской церкви - вот и все.
   - Перестали верить... чему верить? Что вы понимаете в догматах?
   - Многое, господин полковник. Вот, например,  насчет  епископов.  Я  не
одобряю их образа жизни...
   - Черт возьми! Вы слышите, фельдфебель? Он  не  одобряет  образа  жизни
епископов! А где вы имели случай наблюдать их образ жизни, Броммит?
   - Веслей был необыкновенный человек, господин полковник. Он...
   И тут я начал без передышки выкладывать ему все то,  что  моя  подружка
разнюхала в городе. Вы  понимаете,  что  через  пять  минут  ему  все  это
осточертело. А между тем у  него  был  только  один  способ  заткнуть  мне
глотку: согласиться на мою просьбу. Ему  не  к  чему  было  придраться:  я
слишком много  думал,  меня  мучили  сомнения.  Но  нельзя  же  наказывать
человека за то, что он слишком много думает. Старик  знал  устав  не  хуже
моего. Он сразу понял, что остается делать, и сказал:
   - Ладно. В конце концов это ваше дело. Фельдфебель! Внесите его в графу
веслеянцев.  Броммит!  Вы  явитесь  в  канцелярию  в  пятницу  вечером.  Я
переговорю с веслеянским священником, условлюсь  с  ним  насчет  посещения
вами церкви. Вы знаете, где он живет?
   - Нет, господин полковник, не знаю.
   - Странно... Странно... Ну,  это  не  беда,  я  его  разыщу.  Итак,  до
пятницы...
   Проклятый Билль! Недаром старикан  прослужил  столько  лет.  В  пятницу
вечером он заявил мне:
   - Ну вот, все улажено. Я говорил с веслеянским священником, преподобным
Шортом. Достойнейший человек! Мы  условились,  что  вы  будете  ходить  по
воскресеньям к обедне и ко всенощной, к девяти часам утра и к шести  часам
вечера... Да, два раза в день. Веслеянство -  суровая  религия.  Если  вам
случится пропустить службу, преподобный Шорт уведомит меня об  этом,  а  я
тогда приму соответствующие меры. Впрочем, мне незачем говорить  вам  это.
Если человек в тридцать лет решается перейти в  другое  вероисповедание  -
значит, он будет усердно посещать церковь.
   Да, недаром он носил прозвище Скользкий Билль! В следующее  воскресенье
я отправился в веслеянскую церковь. Преподобный Шорт был тощий, долговязый
старик, лицо у него было презлющее. Он нам произнес  грозную  проповедь  о
том, что мы должны коренным образом изменить нашу жизнь, говорил обо  всем
том, от чего нам следует отказаться в этом  мире,  и  о  пылающем  костре,
который ждет нас на том свете, если мы не  последуем  его  советам.  После
службы он подошел  ко  мне  и  попросил  меня  подождать,  пока  прихожане
разойдутся. И до двенадцати часов он  меня  изводил  наставлениями  насчет
обязанностей, которые на меня налагает моя  новая  религия,  насчет  книг,
которые мне следует читать, насчет людей, с которыми мне следует водиться.
Я вышел из церкви совершенно обалделый, а ведь  мне  предстояло  вернуться
туда к вечерне.
   И так пошло каждое воскресенье.  Я  чертыхался  с  утра  до  вечера,  я
проклинал и Шорта и  Веслея.  Как-то  раз  я  рискнул  пропустить  службу;
паршивец Шорт наябедничал полковнику,  а  тот  оштрафовал  меня  на  целую
недельную получку. Затем треклятая веслеянская община стала устраивать  по
пятницам  вечерние  беседы,  а  новообращенный  нижний  чин  с  разрешения
полковника должен был украшать их своим присутствием.
   Месяц спустя мое терпение окончательно лопнуло:
   Шорт вздумал шпынять меня по поводу моей подружки; я вышел  из  себя  и
решил пойти на все, даже на то, чтобы опять предстать перед Биллем, только
бы не выслушивать больше речи этого помешанного.
   Я сказал Биллю:
   -  Мне  очень  жаль,  господин  полковник,  что  мне  приходится  снова
надоедать вам своими вероисповедальными делами, но веслеянство  это  самое
меня совершенно не удовлетворяет. Это совсем не то, чего я ожидал...
   Я думал, что полковник сразу  напустится  на  меня.  Ничего  подобного!
Билль смотрел на меня, улыбаясь.
   - Ол-райт, Броммит! На то ведь правительство и  платит  мне  жалованье,
чтобы я заботился о духовных нуждах моих подчиненных! Разрешите  спросить,
какую из существующих религий вы теперь изволите избрать?
   - Видите ли, господин полковник! Никакую... Я создал себе  нечто  вроде
собственной религии... Конечно, если вы ничего не имеете против...
   - Я-то? Да это меня  совершенно  не  касается,  милейший!  Напротив,  я
восхищаюсь активностью вашего ума... Вы самостоятельны в своих  убеждениях
- это прекрасно. А обязательное посещение по воскресеньям места, где  люди
молятся сообща, не соответствует этим убеждениям. Вот и все!  Я  правильно
передаю вашу мысль - не так ли?
   - Точно так, господин полковник. Совершенно правильно.
   -  Это  отлично  можно  уладить,  Броммит.  Я  уже   давно   подыскиваю
кого-нибудь для мытья  лестниц  по  воскресеньям,  пока  все  в  церкви...
основательного мытья... Запишите, фельдфебель. Рядовой Броммит,  агностик,
назначается бессменно мыть лестницы по воскресеньям.
Книго
[X]