Юрий Мамлеев.
Вечная женственность  
Гарри  М.  знал: больше  ему не жить.  Жить было  незачем.  Он потерпел
  полное банкротство: дело его лопнуло, источник престижа и жизни иссяк. Можно
  было - не исключено - найти работу, но уже не престиж, не власть.
       Он был выброшен из стаи волков...
       Уже несколько  месяцев  он находился в полном низу, хотя и  с безумными
  надеждами все восстановить.
       Восстановить,  и  не  просто  восстановить,  а  владеть,  владеть  этим
  похотливым земным шариком, сделать  его золотым, чтобы ничего, кроме золота,
  не было бы во всей вселенной.
       Деньги  снились  ему  по  ночам;  они сыпались со  звездных  путей, они
  обвивали его горло. Из долларов он бы сколотил себе гроб.
       Но все  кончено.  То были мечты,  а Гарри М. знал,  мечты - это признак
  смерти. Ибо жизнь - это только факт, и деньги  ценны только тогда, когда они
  факт.
       Он,  как и все, кто окружал его раньше,  был  королем фактов. Теперь  у
  него не было их. Он жил без фактов. Он решил с этим кончать.
       У него нет больше нервов жить  и бороться  за престиж, власть и деньги.
  Он сломлен в этой борьбе.
       Гарри М. стоял  в темном колодце  между  двумя  грязными  нью-йоркскими
  небоскребами, которые были чернее ночи. И потому он их не видел.
       Но он подошел к двери. Она  была открыта, и смрадная вонь (внутри лежал
  разложившийся труп собаки)  не изменила в нем ничего. Надо было подняться на
  сорок  первый этаж  (лифт почему-то не  работал) и  оттуда  броситься  вниз:
  просто там было  разбитое  стекло. И кроме того, Гарри М.,  верящий в факты,
  считал, что прыгать надо только с высокого этажа: так вернее.
       И  он  начал взбираться вверх по нелепой лестнице. Быстро  очутился  на
  десятом  этаже. Там лежал  труп  человека.  Уши  у него были отрезаны, а нос
  съеден.
       Гарри  М. продолжил  подъем.  Сердце  превращалось в  буйвола,  буйвола
  смерти. Трижды  он  засыпал, вдыхая вонь  и пыль  черной лестницы.  Но потом
  вставал и упорно продолжал путь.
       Крысы путались его решимости.
       Их было много, крыс, и пищи у них было много: они пожирали сами себя.
       На двадцать шестом этаже  он взглянул в неразбитое окно:  внизу бушевал
  огнями Нью-Йорк и многие его небоскребы казались еще выше того, в котором он
  находился.
       И почему-то нигде не было  сладострастия.  Словно  небоскребы поглотили
  его в себя.
       Гарри М. торопился к цели. Он знал, что сошел с ума, ибо у него не было
  денег.
       Вот и сорок первый  этаж. В  черное окно дохнуло прохладой: из дыры. Он
  уже подошел к ней, как вдруг из тьмы вынырнула туша.
       - Я ждала тебя, мой ангел! - закричала туша. - Я ждала тебя много дней!
       И огромная старая женщина поцеловала Гарри М. в ухо. Он заорал:
       - Кто ты?!
       Туша ответила:
       - Я женщина. Я знаю эту дыру. Не ты один. Но я ждала тебя.  Почему тебе
  опротивела жизнь?
       - Отвяжись, старая дура!
       - Родной, не  лезь  в дыру. У тебя есть член.  Дай мне  только  минуту,
  минуту твоей любви. Я хочу делать любовь с тобой! Дай!
       - Старая, безденежная дура!
       - Зачем  тебе лететь с сорок  первого  этажа?  Сделай  любовь со  мной!
  Сделай, сделай,  сделай! Если  даже  хочешь - лети, но сначала сделай!  Ведь
  твой член - сокровище, как  банковский счет... Дай я  его поцелую. Зачем  ты
  хочешь его губить? Сделай сначала  любовь со мной, а потом лети... Последний
  оргазм перед смертью - и потом в ад. Таков наш образ жизни.
       И огромная туша объяла Гарри М. Он бешено сопротивлялся. Женщина тем не
  менее  почти   насиловала  его;  в  рот  потенциального  самоубийцы  входило
  старческое дыхание.
       Вонь, пот и широта тела поглотили Гарри. А старуха шептала:
       - Если бы я была богатая, я бы приказала врачам вырастить на моей ляжке
  огромный  живой член. И у  меня не было  бы проблем  в  любом возрасте,  мой
  любимый. А сейчас ты мне так нужен!
       Гарри М. тошнило: но тошнило его от близкой смерти. Он знал, что должен
  умереть,  ибо у него  не было денег  -  единственной реальности,  двигателя,
  вселенной. И  это ущемляло его  самолюбие,  даже его бытие.  Неудачникам нет
  места на этой земле. Он сделал усилие и освободился от напора сладострастной
  туши.  Легкий,  он совсем приблизился  к  дыре. Но  она  - Беатриче,  Вечная
  Женственность Нью-Йорка, цепко держала его за штаны.
       - Отдай член! - заорала старуха. Ей было всего шестьдесят восемь лет.
       Гарри М.  рванулся. И тогда туша, разорвав ширинку, впилась в его член.
  Зубов у нее почти не осталось, но были старческие когти на руках.
       Гарри  М. завопил  и рванулся опять -  уже вниз. Кусок члена  остался в
  когтях у женщины.
       Пока Гарри М. летел, завершая свой победный маршрут, она пожирала член.
  Жрала  легко,  воздушно,  из-за отсутствия  зубов. Кровь самоубийцы  стекала
  прямо внутрь туши. Единственный целый зуб  во рту хохотал. А  глаз вообще не
  наблюдалось.
       Гарри М., пока летел, все эти секунды не терял  сознания. И опять в эти
  великие мгновения думал о том, о чем думал всегда, - о деньгах.
       Когда  же он  упал,  то  потерял  сознание и сразу  перестал  думать  о
  долларах.
       Хоронили его шумно, помпезно, хотя и без  частицы члена, - и конечно, в
  протестантской церкви, точнее, в клубе, называемом церковью.
       Пастор говорил на церемонии:
       -  От  нас  ушел человек,  близкий к Богу.  Он  ушел от нас, потому что
  обанкротился, а деньги для него были путем к Богу, материализацией исканий и
  надежд, прямой дорогой к раю на земле... Пусть он получит там  то, что хотел
  иметь здесь. 

  Книго
  




        

            
[X]