Юрий Мамлеев.
Серeженька
- Если в течение тридцати минут не сделать укол, парень умрет как дважды два, - сказал врач, выйдя на террасу. - А сделаем укол, будет жить, сколько влезет. Кругом была мгла, вечер, высокие смутные деревья и подмосковные дачи. "Надо выйти на шоссе, - продолжал врач, - и поймать машину. Больница в семи - десяти минутах быстрой езды. Иного выхода нет. "Скорой помощи" поблизости нет". Мамаша умирающего молодого человека, Вера Семеновна, первая выкатилась в сад. За ней вслед выскочили несколько гостей и дачников. "Неужто помрет, помрет... Сереженька-то", - бормотала Вера Семеновна, семеня ножками то направлению к калитке. Ей казалось, что все вокруг оцепенело и только что-то сильное и жестокое давит грудь. - Где взять машину? - подумала она, и ей на мгновенье показалось, что она и есть машина, быстрая такая и широкая... Раз-раз, и понесет своего мальчика до больницы, быстро-быстро... Механически она выбежала за калитку на шоссе. Около нее раздавались громкие матерные голоса. Кто-то играл в карты, прячась в канаве. Фьють, фыоть, фьють - ей очень захотелось, чтобы показались десятки, сотни машин. Но ничего не было. Подбежали, подтягивая штаны, гости и дачники. Один из них на ходу полоскал горло. Вере Семеновне почудилось, что спасение ее мальчика зависит от того, будет ли мир неподвижен и неподатлив, как сейчас, или нет?! Пыхтя, она побежала сама не зная куда. Вдруг на повороте, у железной дороги, она увидела легковой автомобиль, ожидающий зеленого сигнала. Уже через минуту она была около него; внутри сидело два человека, мужчина и женщина. ...Хватая себя за волосы, рыдая и воя, Вера Семеновна запричитала о том, что нужно спасти молоденького парня, ее сына, студента. Спасение займет всего десять минут. - Мы еще не умывались, гражданка, - вдруг тупо сказал водитель. - Он шутит, конечно, мамаша, - вмешалась женщина, сидящая на заднем сиденье. - Но поймите, мы должны вернуться вовремя: машина не наша, и ее хозяин давно ждет нас. - Мальчик же умрет через полчаса! - громко заорала Вера Семеновна. Но странно, внутри она почувствовала, что кричать бесполезно и что вполне нормально и естественно, если люди ее не послушают. И это сознание стало придавать некоторую театральность и искусственность ее, казалось бы, самым искренним и душераздирающим крикам. Наконец, после того как водитель холодно, как обычно смотрят друг на друга прогуливающиеся на улице люди, взглянул на нее, Вера Семеновна поняла, что все кончено; и хотя она знала, что не поступила бы так сама на его месте, тем не менее прежний холодный опыт жизни заставил ее даже не возмутиться, как будто так оно и должно было быть. Взглянув, она несколько даже лицемерно пискнула: "Восемнадцатый год мальчику-то... Рано умирать..." - Вон смотрите, там еще одна машина, - сказала ей женщина. Вера Семеновна бросилась туда, крича и размахивая руками. Но она не добежала до машины. Хотя водитель видел ее дикую, истерзанную фигуру, он рванул с места. Автомобиль проехал мимо Веры Семеновны, обдав ее грязью. Она обернулась. Тем временем и первой машины простыл след. Она, как напроказивший малыш, вовсю удирала по шоссе. Вера Семеновна боялась посмотреть на часы. А по другую сторону железной дороги она увидела вспыхнувшую в ее сознании картину: около пивного ларька стояла милицейская машина. Дюжие милиционеры втаскивали в нее молча, но остервенело сопротивляющегося мужика. Когда Вера Семеновна подсеменкла туда, там уже были ее соседи-дачники. - Не дают автомобиль, - тупо и удивительно сказали они ей. - Говорят, что им срочно надо отвезти пьяного. И они не могут не по назначению использовать машину. Вера Семеновна, сама не помня себя, но больше механически, принялась кричать. Сиволапые милиционеры подтаскивали пьяного и осматривали его, но в то же время наблюдательно и даже с уважением слушали ее. Слушали и ничего не отвечали. Одному она кричала прямо в ухо, но он, казалось, слыша ее, равнодушно стоял и смотрел на пьяного, точно выпуская ее крики из другого уха. Смотрел и переминался с ноги на ногу. - Слезами, хозяйка, горю не поможешь, - вдруг, крякнув, назидательно проговорил он. Тут же к нему пристало подошедшее со стороны, какое-то пьяненькое, но громадного росту существо. Этот мужик сначала незаметно и тихо, как в тайне, с любопытством выслушивал Веру Семеновну и дачников. Теперь он упоенно взыгрался. - Ведь сыночек у матери помирает, родное дите, - зычно закликушествовал он, поднимая огромные руки то на грудь, то к небу. - Люди, а?! Люди?! Али вы крокодилы!? Ежели бы чужой иль племяш... А то ведь родное дите... Пожалеть тут надо, приголубить, а... Дубины... Он так кричал и самозабвенно расплескивался, что не заметил, как Вера Семеновна с дачниками уже ушли. Долго еще потом он орал и даже, когда милицейская машина уехала, одиноко бежал по темным дачным улицам, крича и причитая, пугая собак и старух. Вера Семеновна между тем подходила к своему дому. Она ушла, потому что посмотрела на часы: прошло уже сорок минут. Состояние у нее было мертво-обреченное, слегка полоумное и в то же время спокойное. Она думала о том, что она еще с самого начала, когда выбежала из калитки, ясно осознала то, что хоть ей и встретятся люди, но никто все равно не поможет. Что просто так должно быть, судя по всему, что такое жизнь, и возмущаться так же нелепо, как если бы ударила молния и убила ребенка. Но ее душил кошмар, сам по себе, потому что исчез ее мальчик: она была уверена в этом, в таких случаях врачи не ошибаются. Маленький, распушистый куст на мгновенье показался ей сыном; она взмокла, и ей захотелось поесть; по спине прошел холод. Вдруг Вера Семеновна подумала, что теперь, без сына, ей сполна будет хватать ее пенсии. Посмотрела на небо: может быть, ей еще удастся слетать на луну. В саду, у ее дома, шумели, точно разговаривая с Богом, деревья. У калитки, освещенная уличным фонарем, стояла старушка соседка. По ее оживленному лицу Вера Семеновна поняла, что Сережа умер. -------------------------------------------------------------------- "Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 14.02.2003 14:47
[X]