ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ

"УБИЙСТВО НА ВУЛКАНЕ"

Джин ЛОРРА

Глава 1

     - Фотонными торпедами - огонь!

     Капитан Джеймс Т. Кирк в напряжении подался вперед в кресле управления, словно силой своей воли хотел заставить все вооружение американского крейсера "Энтерпрайз" выстрелить. Его ожидания, однако, были напрасны - выстрела не последовало.

     Боевой корабль Клингонов, видимый на дисплее, нацелился на межзвездный корабль Федерации и сделал повторный залп. "Энтерпрайз" затрясло, но его защитные экраны выдержали.

     - Мистер Зулу, мне нужны торпеды! - голос капитана звучал твердо и решительно.

     - Не срабатывают приборы управления, сэр! - выкрикнул рулевой, пытаясь справиться с заевшей системой пуска. Кирк нажал кнопку на ручке кресла.

     - Аварийная система пуска! Мистер Чехов, открыть огонь фотонными торпедами!

     - Есть открыть огонь!

     Наконец на дисплее стало видно, как торпеды пошли в цель.

     Голос из аварийной аппаратной принадлежал отнюдь не Павлу Чехову.

     Кирку отвечал лейтенант Карл Ремингтон, выпускник академии Звездного Флота. В его голосе Кирку четко слышались нотки страха, и капитану стало интересно, устоит ли новичок.

     - Фазеры первый номер, - пли!

     Клингоны шли навстречу смерти: оружие ближнего боя било по их кораблю во всю мощь, но защитные экраны противника не взорвались.

     - Фазеры второй номер, - пли! - Кирк решил воспользоваться своим преимуществом.

     На этот раз экраны рассыпались разноцветными огнями, как салют в ночном небе.

     - Все системы залпового огня, - пли!

     Ремингтон не заставил себя ждать. Корабль клингонов был разбит прямым попаданием фотонных торпед и фазерным излучением. Залпы были настолько сильными, что от ударной волны даже защитные экраны "Энтерпрайза" вышли из строя. Через несколько мгновений погасли последние экраны клингонов, длинношеий корабль агонизировал.

     - Прекратить огонь! - скомандовал Кирк, и тут же до него дошло, что стрельба стихла до его приказа.

     - Аппаратная аварийного управления! Ответа не последовало.

     - Чехов! Ремингтон! Ответьте! После длительной паузы донесся слабый, прерывающийся голос Чехова;

     - Капитан, нам нужна медицинская помощь... - Чехов закашлялся, в эфире вновь наступило молчание.

     - Лазарет! - крикнул Кирк, нажимая соответствующую кнопку. - Боунз, направь кого-нибудь в аварийную аппаратную. Быстро! - и, включив систему внутренней связи, распорядился:

     - Кто-нибудь поблизости! Срочно возьмите управление в аварийной аппаратной!

     - Гроган слушает, капитан! - раздался женский голос одновременно с загоранием индикатора на приборной панели. - Мистер Чехов потерял сознание. Мистер Ремингтон... Он мертв.

     - Гроган, направь людей на консоль - мостик обесточен!

     - Слушаюсь, капитан!

     Меры предосторожности были уже излишними - бой закончился. Корабль клингонов безжизненно дрейфовал в космическом пространстве. Сканеры показывали отсутствие питания и абсолютную не функциональность систем жизнеобеспечения. Команда "Энтерпрайза" ясно слышала отчаянные крики пришельцев, задыхающихся от нехватки кислорода, остатки которого поглощались огнем.

     - "Энтерпрайз" вызывает корабль клингонов. Команде приготовиться к переходу на наш крейсер! Скотти... Бортинженер уже понял, что от него требуется.

     - Есть, капитан. Мы попробуем, но сканеры показывают, что у них на борту осталось около десятка живых, и они умирают один за другим.

     Кирк замор, слушая доклады. "Энтерпрайз" получил серьезные повреждения, следовало зайти на ближайшую звезду для ремонта. За системами корабля наблюдал компьютер, перечень неисправностей быстро фиксировался в его электронном мозгу. По отношению к экипажу техника была бессильна, людям приходилось заботиться о себе самим. Капитана раздражало медленное поступление сообщений об убитых и раненых.

     - Три дьявола на борту еще живы, - доложил Скотти, выходя на мостик из турболифта. - Наглотались дыма, как собаки. Так им и надо!

     Шотландец сразу же направился к шипящей рулевой консоли.

     - Где они? - спросил Кирк.

     - В лазарете. Не сомневаюсь, доктор Маккой подлечит их для допроса.

     Кирк продолжал пристально смотреть на монитор, на экране которого маячил поверженный корабль Клингонов, ставший могилой для всей его команды, за исключением троих.

     - Зачем они это сделали? - вслух спросил Кирк. - Конечно, они оспаривают наше право на этот сектор. Но нападать на нас? Мы всего лишь предупредили их о нарушении границ Федерации.

     - Это же Клингоны, - раздраженно заметил Скотти. - Чего еще от них можно ждать?

     - К чему им понадобилось рисковать своими жизнями? Они прекрасно знали, что у них нет шанса победить. Зачем драться за сто кубических световых лет вакуума?

     Мистер Спок, до этого безмолвно занимавший свой пост, неожиданно заговорил:

     - Мы отвоюем эту пядь земли, В которой есть не выгода, но имя.

     - Что-что? - переспросил Кирк.

     - Это из "Гамлета", - сказал вулканец. - Шекспир понимал психологию воина. Вот эта армия, тяжелая громада, Ее оружья мощь с землей смешает.

     Она, опасность, смерть - все, презирая, Готова драться из-за чепухи, - он замолчал, затем продолжил:

     - Или, как сказал бы поэт Клингон, капитан, для драки годится любой предлог.

     - Пускаешься в циничные рассуждения, Спок?

     - Нет, капитан, это всего лишь мои наблюдения. Я не раз видел, как действуют Клингоны. Их поступки не логичны, но вполне предсказуемы.

     - Ты хочешь сказать, что я мог избежать этого боя? - спросил Кирк.

     - Да нет, капитан, как раз наоборот: раз уж мы столкнулись с Клингонами в спорном секторе, схватка была неизбежна.

     Но Кирку от замечания первого офицера легче не стало. Можно было найти другой способ, вместо того, чтобы палить друг в друга. Они были похожи на детей, играющих в пиратов, с той лишь разницей, что потери оказались реальными.

     Наконец из лазарета поступил доклад от Маккоя.

     - Четверо убитых, капитан: Розен, Ливингер, Мгура, Якорский.

     Девяносто три раненых, одиннадцать из них - достаточно серьезно, их надо госпитализировать. Один, впрочем... Джим, вы не могли бы спуститься к нам, как только это будет возможно?

     - Ремингтон? - спросил Кирк, вспомнив, что Гроган считала молодого человека мертвым.

     - Да, я хотел бы поговорить с вами наедине. Скотти удалось исправить консоль на мостике управления, доклады закончились.

     - Мистер Спок, возьмите управление на себя, - приказал Кирк и вошел в турболифт.

     В лазарете раненые члены экипажа, те, что были в сознании, улыбнулись Кирку, когда он появился, он ответил им тем же и поблагодарил за отлично выполненную работу. Капитан подбодрил их, обещая, что скоро с помощью Маккоя они встанут на ноги. Вся показная жизнерадостность Кирка улетучилась, когда он вместе с доктором вошел в отделение реанимации и увидел бледного Карла Ремингтона, лежащего без движения. По внешнему виду лейтенанта можно было сказать наверняка, что он мертв, лишь горящие индикаторы над его головой фиксировали жизнь в застывшей форме.

     - Насколько он плох?

     - Положение безнадежно, - заметил Маккой.

     - Черт возьми, Джим, в лучшем случае он протянет несколько дней.

     Полная парализация. Часть нервной системы, отвечающая за выполнение сознательных действий, отключилась и совершенно не работоспособна, вероятно, в результате сильного излучения энергии во время последнего обстрела нашего корабля Клингонами. Подсознание все еще функционирует. Я отключил его от приборов поддержания жизнедеятельности, но... он жив, пока жив. Он не способен выполнять никакие действия, даже моргать и то не может. Если и произойдет некоторая стабилизация, и он не умрет, то в таком состоянии будет пребывать многие годы.

     - О, боже! - воскликнул Кирк. - Сам он знает об этом? Я хочу сказать, слышит ли он нас? Осознает ли этот факт?

     - Не знаю. Обратная связь отсутствует. Пульс остается ровным, дыхание тоже. Никаких эмоциональных всплесков. Хотя, возможно, такая реакция ему недоступна. Мне попросить Спока?..

     - Нет - ответил Кирк, но тут же, вздохнув, добавил:

     - Да. Нам обязательно нужно знать.

     Спок, который всегда неохотно использовал анализатор сознания, согласился.

     - Понятно, мы непременно должны знать, осознает ли Ремингтон проявления внешней среды, прежде чем ему будет назначен курс лечения. Я займусь им, если вы, доктор, оставите меня наедине с ним.

     Кирк и Маккой удалились в кабинет врача, чтобы там подождать результатов обследования, проводимого Споком. Кирк устало опустился в кресло, впервые за целый день, позволив себе расслабиться.

     - Может быть, он мертв лишь "технически"? - предположил Маккой. - Я не обнаружил никакой активности мозга...

     - Может быть, и его тело отключится, тогда он не доставит тебе хлопот... - Кирк осекся, не продолжив резкое замечание. Он сидел, упершись локтями в колени, и потирал ладонями глаза. - Извини, Боунз, ты сделал все возможное.

     - И ты тоже, - заключил доктор. - Вот, возьми лекарство, - он протянул Кирку коньяк.

     Кирк, не сопротивляясь, принял его с благодарностью. Маккой сел за свой стол, и спросил:

     - Джим, Ремингтон - один из тех юношей, с которыми ты отождествляешь себя, не так ли?

     - Боунз, я...

     - Понимаю, ты заботишься о всех членах экипажа одинаково, но я - то знаю: когда ты видишь энергичных и многообещающих ребят, только что выпустившихся из Академии и готовых схватиться с Галактикой, ты вспоминаешь, как когда-то некий Джеймс Т. Кирк сам стал молодым капитаном Звездного Флота и до сих пор остается им.

     - Это было очень давно, Боунз.

     - В такие моменты, как сейчас, ты задаешься вопросом, во имя чего это делается, и ради чего был сегодняшний бой, один из многих, которые мы вели. Кирк кивнул головой в подтверждение слов Маккоя.

     - Кому-то ведь нужно выполнять эту работу. Может казаться, что здесь мы защищаем вакуум, но если позволить Клингонам завладеть именно этим участком, то они построят здесь базу для своих звездных кораблей, она будет находится намного ближе к населенной территории Федерации, чем сейчас. Тем не менее, черт возьми, от этого легче не воспринимаются смерть людей или их искалеченность на всю жизнь!

     Кирк сидел, молча уставившись на коньяк. Маккой не стал продолжать разговор, зная, что капитан выпьет еще одну-две порции, заснет от усталости и встанет, как всегда, спозаранку, чтобы позаниматься в спортивном зале перед началом траурной церемонии похорон.

     Прошло полчаса, прежде чем Спок вернулся из реанимации. Выглядел он бледным и угрюмым.

     - Мистер Ремингтон... Он в себе, доктор. На внешние раздражители не реагирует, но его сознание, заблокированное в глубине мозга, функционирует.

     - О. господи, - еле слышно произнес Маккой, пряча свои глаза. Он еле сдержался, чтобы не заплакать, но голос выдал его. - В подобные моменты я спрашиваю себя, зачем я стал врачом. Если бы я ничего не сделал для этого мальчика, он бы умер, а теперь оказалось, что я приговорил его к жизни в состоянии смерти.

     Он налил себе еще коньяку и, поколебавшись, плеснул Споку.

     - Не надо ничего говорить - просто выпей.

     - Не возражаю, доктор, - согласился Спок и осушил рюмку одним духом.

     Затем он сел в последнее свободное кресло небольшого кабинета и сказал:

     - Доктор Маккой, капитан... Есть вероятность, что мистер Ремингтон поправится.

     - Спок, - возразил ему Маккой. - нет никакой возможности восстановления нервных клеток, если учесть полученные лейтенантом повреждения. Нервные клетки не регенерируются. Если бы исследования по методике регенерации клеток проводились, мне об этом стало бы известно.

     - Если такие исследования проводились где угодно, только не в Академии наук Вулкана, - заметил Спок, - и были в стадии практического эксперимента...

     - Были? - перебил Маккой, верно считая, что Спок, с его правильной грамматикой английского языка, употребил бы "были бы", если б речь шла всего лишь о предположении. - По-твоему, такая методика действительно существует?

     - Да, доктор, существует.

     - Но откуда тебе это известно, если даже я об этом ничего не слышал?

     Я тоже читаю научные публикации в журнале Академии Вулкана - Пока еще исследования не закончены, поэтому результаты не опубликованы, - объяснил Спок. - Тем не менее, у меня есть... личные причины, чтобы быть в курсе экспериментов.

     Кирк привстал в кресле, настороженный, обеспокоенный за своего друга.

     - Личные причины, Спок? Ты в порядке?

     - Дело не во мне, - ответил вулканец безразличным тоном, за которым он прятал свои чувства. Земляне заметили, что он тщательно себя контролирует. - Речь идет о... моей матери.

     - Аманда? - озабоченно спросил Маккой, припоминая прелестную даму, с которой познакомился во время полета на Бабель. - Она больна? Я могу тебе чем-то помочь, Спок?

     - У нее дегенеративный ксеноз.

     Маккой сразу же замолчал. Выражения участия его друг-вулканец не приветствовал бы. Болезнь являлась одним из побочных продуктов путешествий на другие звезды и была чем-то вроде аллергической реакции вследствие долгого проживания на планетах чуждых миров. Тот, кто заболевал ею, излечиться уже не мог; волокна нервных стволов растворялись до тех пор, пока больной не умирал из-за того, что тело переставало управляться мозговым центром.

     - Когда она заболела? - осторожно спросил Маккой.

     - Мы надеемся - мой отец, Сарек, и я, - что она не умрет, доктор. Ей бы оставалось жить несколько месяцев, но методика регенерации, разработанная целителем Сорелом и его коллегой, доктором Даниэлем Корриганом, прошла успешное апробирование на последнем.

     - Похоже, этот человек придется тебе по душе, Боунз, прокомментировал Кирк, - он так же, как и ты, вес эксперименты проводит на себе.

     - Несмотря на тот факт, что по возрасту, он немногим старше моей матери, - продолжал объяснять Спок, - несколько лет назад доктор Корриган начал быстро стареть физически. К счастью, этот процесс не затронул его мозга, и ему вместе Сорелом удалось разработать методику лечения. Сарек говорит, что доктор Корриган излечился полностью, включая и регенерацию нервных клеток. В настоящее время методика испытывается только на тех, кого нельзя вылечить другими средствами. Моя мать сейчас находится в состоянии стаза и вот-вот будет выписана. Во время последней связи с отцом он сообщил мне, что мониторы показывают практически абсолютную регенерацию. С матерью все будет в порядке, с отцом у них впереди еще долгая совместная жизнь.

     - Спок, - обратился к нему Кирк - я счастлив это слышать, но почему же ты раньше молчал?

     - У меня было намерение рассказать, но сообщение пришло как раз перед схваткой. Я собирался попросить разрешения отлучиться на Вулкан и взять вас, доктор Маккой, если вы не возражаете. Я глубоко верю доктору Корригану, который лечит мою мать в течение многих лет, но...

     - Благодарю, Спок. - Маккою стало приятно оттого, что Спок доверяет ему. - Почту за честь. Как ты думаешь, они примут Ремингтона?

     Джим, "Энтерпрайз" ведь, так или иначе, пойдет на ремонт...

     - Берите Ремингтона на Вулкан, Боунз. Это приказ. Разумеется, ты получишь увольнительную, Спок. Хоть раз побудешь на твердыне, дома. Тем более что мы находимся рядом с Вулканом.

     - Поскольку и вы будете свободны, капитан, - вежливо предложил Спок, - могу ли я пригласить вас к себе? Отец будет счастлив, видеть вас обоих у себя в гостях, а когда вернется мать, то, конечно же, тоже обрадуется, встретившись с вами вновь.

     На том они и порешили, с облегчением вздохнув, что появилась хоть какая-то возможность выхода из тупика проблем. Перед Маккоем стояла теперь одна задача; доставить Ремингтона на Вулкан живым.

Глава 2

     Сарек вышел из акустического душа и накинул на себя легкую одежду, соответствующую жаркому лету планеты Вулкан.

     День обещал быть достаточно знойным. Даже коренные вулканцы чувствовали себя в такую погоду неуютно. Студенты Сарека обязательно будут взять себя беспокойно. И зачем только он поддался уговорам вести начальный курс программирования на компьютерах для первокурсников, две трети которых были представителями других планет?

     В доме, кроме него, никого не было, но Сарек уже привык к этому за прошедший месяц. Аманда все еще находилась в стазе, и тем лучше для нее: ей не придется страдать в пик летней жары. Прожив достаточно долго на Вулкане, она никак не могла привыкнуть к душному зною. Помня о том, что вечером он должен принимать гостей-землян, Сарек установил температуру системы охлаждения воздуха на несколько градусов ниже, чем это требовалось для него самого. Даже Споку, несомненно, понадобится не один день, чтобы акклиматизироваться к беспощадной летней жаре Вулкана. Прошло почти два года, как Спок покинул планету при таких печальных обстоятельствах.

     Нет, Сарек не позволил себе занимать свои мысли прошлым. Аманда была права. Он поступил неправильно, отказавшись от сына, и глубоко сожалел, что не согласился на женитьбу Спока. Но что сделано, то сделано. Во время путешествия на Бабель отец и сын снова встретились друг с другом. Да, ему придется невозмутимо готовиться к свиданию со Споком. Как бы там ни было, ему не особенно хотелось возвращения Спока в окружении тех же людей, которых он брал в свой Кун-ут Кали-фи. Сарек высоко оценил выбор друзей, сделанный его сыном, после того, как познакомился с ершистым доктором и храбрым запальчивым капитаном во время того самого путешествия для участия в мирной конференции. Сарек, однако, надеялся, что Споку нескоро понадобится приводить двух защитников к их семейному очагу.

     Сарек вышел из дома, расположенного на окраине Шикара, и пошел в Академию Вулкана, где он преподавал и проводил исследования, если только не отправлялся на другие планеты с дипломатической миссией. Сорел настоял на том, чтобы Сарек ежедневно, как минимум, совершал прогулки с целью поддержания полной функциональности сердца после операции, проведенной доктором Маккоем. Сарек никогда не чувствовал себя так хорошо за последние годы, как теперь, после выздоровления. Прогулка доставляла удовольствие и не была довлеющей обязанностью. Тем не менее Сарек решил возвращаться вечером, когда спадет жара.

     Болезнь Аманды свалилась как снег на голову. Сарек сам впервые ощутил свою смертность на борту "Энтерпрайза", но несмотря на вероятность того, что он переживет свою жену-землянку, до настоящего времени он серьезно не верил в ее смерть. Облегчение, которое Сарек чувствовал теперь, после получения результатов лечения от Сорела и Корригаиа, совсем не соответствовало нормам поведения на Вулкане, но ему было наплевать на это.

     Аманда скоро выздоровеет!

     В офисе Сарека его ассистентка, Элейна Миллер, просматривала компьютерные программы, разработанные классом, где он собирался читать лекцию.

     - Доброе утро, Сарек, - приветливо поздоровалась Элейна. - Вам, вероятно, захочется просмотреть, как составил навигационную программу для звездолета мистер Ватсон. Я полагаю, это лишь видимость программы.

     Сарек склонился за се плечом и внимательно посмотрел на экран.

     Колонки цифр были достаточно хорошо ему знакомы, в конце концов на этом курсе он читал лекции многие годы и ставил постоянно одни и те же задачи.

     Ответы мистера Ватсона, тем не менее, всегда были уникальными.

     - Используя данную программу, проложите курс на Ворп-4 от Вулкана к Земле, - дал команду компьютеру Сарек.

     - Прокладка курса невозможна, - ответил гнусавым голосом компьютер.

     - Отсюда туда добраться нельзя, - бесстрастно заметил Сарек и был награжден за это осуждающим взглядом.

     Хотя Элейна была такой же землянкой, как и Аманда, она не обладала тонким чувством юмора, как его жена. Наоборот, спустя год совместной работы "Сареком она даже не допускала мысли, что вулканец способен шутить.

     С другой стороны, это могло быть частью позиции землян, учившихся здесь которая выражалась в сентенции; "Я в большей степени вулканец, чем сами вулканцы", - имея в виду сдержанность коренных жителей. Часто Сареку хотелось сказать Элейне, чтобы она оставалась сама собой, но он боялся, что именно эта маска является ее сутью, поэтому предпочитал не высказываться.

     Сарек просмотрел программу Ватсона, выделил ошибки студента и сделал на полях пометки с объяснениями. Закончив, отправился о аудиторию.

     Температура воздуха повышалась. В учебных классах она была чуть ниже, чем на улице, по все же высоковата, чтобы не доставлять хлопот студентам с других планет. Сарек бросил взгляд поверх моря голов потеющих и ерзающих землян, среди которых изредка встречались андорианцы, геманиты и лемнорианцы. Горстка вулканцев сидела смирно, внимательно слушая и конспектируя. Даже после месяца совместного обучения они бросали неодобрительные взгляды на остальных, когда те хохотом реагировали на шутки, время от времени отпускаемые Сареком.

     От Сарека не ускользнуло отсутствие двух телларитов, наверняка, спрятавшихся в комнатах с включенными на полную мощность кондиционерами.

     Он закончил демонстрировать порядок выполнения следующего задания и предложил студентам поставить вопросы. Как всегда, мистер Ватсон отличился тем, что не понял задания, и Сареку пришлось объяснять все заново. Он но переставал удивляться, каким образом Ватсону удалось сдать вступительные экзамены в Академию. ТСиа, вулканка одной из колоний, обратилась с очень умным вопросом, и он нашел живой отклик у студентов - дискуссия продолжалась до конца занятия. Двое землян, мистер Зари и мистер Стивенс, ушли с ТСиа, споря на ходу. Сареку было любопытно, догадывается ли девушка о своей привлекательности. Внешне она выглядела взрослой, но до полной зрелости ей недоставало лет двадцати. Земляне, так и не встретив взаимности и даже понимания, вскоре потеряли к девушке всякий интерес.

     Сарек уже неоднократно наблюдал, как новички повторяют один и тот же процесс.

     Землянки были проницательнее - они легче познавали и разгадывали причудливые выверты биологического развития на Вулкане. Они не тратили время впустую на молодых студентов. Те немногие молодые женщины, которые серьезно подыскивали себе ухажеров, проявляли большой интерес к профессорам мужского пола. Насколько было известно Сареку, такие попытки к успеху не приводили: мужчины Вулкана, достигшие половой зрелости были либо связаны обязательствами, либо уже женаты.

     Вернувшись в офис, он застал Элейну работающей за компьютером.

     Впервые его заинтересовало, чем она могла заниматься в свободное время. И было ли оно у нее? Редкие дни он не заставал ее в офисе. Работа над диссертацией продвигалась на удивление быстро, и Сареку не в чем было упрекнуть Элейну. И все же у него не возникало ощущения, что он хорошо ее изучил. Многие из его студентов-землян обоих полов стали Сареку друзьями, а Элейна по прежнему оставалась загадкой. Рассуждая о студентах с Земли, заигрывающих друг с другом, Сарек делал предположения, достигла ли Элейна возраста, когда ей нужен мужчина. Сватовство на Вулкане - явление обыденное. Только в прошлом году Сарек "Амандой помогли найти подходящую партию дочери его кузины. Но люди вели себя иным образом. Ага, если Элейна, как казалось, разыгрывала из себя вулканку, может статься, она согласится быть представленной одному из студентов-выпускников. Или подождать Аманду и послушать ее совета?

     - Элейна, я иду в клинику, - предупредил Сарек.

     Девушка, вздрогнув от испуга, оторвала взгляд от компьютера. Она так погрузилась в работу, что не слышала, как он вошел. Элейна на мгновение смутилась и покраснела, закусив нижнюю губу. Самообладание тут же вернулось к ней, и она вновь натянула на себя свою обычную маску. Элейна очистила экран и прикрыла рукой картридж, выступающий из загрузочного устройства.

     - Я оценила программы ваших студентов, Сарек. Могу поработать на консоли у себя, если вы...

     - Нет, Элейна, продолжайте заниматься своим делом. Я вернусь приблизительно через час двадцать.

     Сарек заметил, что его ассистентка пользуется зеленым картриджем, позволяющим выйти в главный компьютер Академии. Характер, работы Элейны часто требовал пользования программами из головной системы, не поступающими на консоли студентов, их можно было легко набрать на компьютерах в офисах факультета. Удовлетворенный тем, что дал помощнице время для работы, Сарек направился через кампус к больничному комплексу.

     Пройдя по прохладным коридорам, он остановился перед дверью с табличкой:

     "Входить строго после стерильной обработки". Он направился в санитарный пропускник, снял одежду и постоял, ожидая, пока лучи продезинфицируют его тело, затем надел стерильный розовый халат, выпавший из ячейки. Пройдя босиком к внутренней двери, он очутился перед электронным замком и назвал код: "Сарек на встречу "Амандой". Еще раньше он настоял, чтобы в память электронного охранника заложили и его голос. Дверь открылась, и Сарек попал в стерильный отсек. На левой стене загорелись индикаторы датчиков приборов, но Сарека интересовал лишь их мерцающий свет, падающий на флюидную массу в центре комнаты. Голубоватый туман находился в коллоидальном жидко-газообразном состоянии. В нем плавала Аманда, поддерживаемая антигравитационными полями. Туман касался только се тела.

     Вся эта полужидкая масса не была заключена в сосуд - силовые поля придавали ей форму неправильного четырехугольника в виде продолговатого ящика.

     Через шесть дней Аманду извлекут из флюидного раствора, к ней вернется сознание, а к концу месяца, как обещал вчера Сорел, се выпишут из клиники здоровой. Пока же се тело плавало в тумане, а длинные серебристые волосы беспорядочно развевались. Аманда казалась мифическим существом из океанов ее загадочной планеты-родины. Сарек не мог отчетливо рассмотреть жену, чтобы заметить какие либо перемены. Суть лечения заключалась в приостановлении дегенерации нервных клеток и в начале процесса регенерации. Кроме того, после курса лечения ожидался эффект омоложения, как и в случае с доктором Корриганом.

     Аманда расхохоталась, когда Корриган сообщил ей об этом.

     - - Неужели? Ты можешь представить все дело так, словно Сарек похитил жену из люльки, настолько я буду молода?!

     - Нет, не совсем так. По окончании лечения ты будешь выглядеть на свои тридцать пять, - заверил ее доктор. Сареку было приятно это слышать.

     Хотя он повстречался, а вскоре и женился на Аманде, когда ей было чуть за двадцать, он чувствовал, как жена все более хорошеет с возрастом. Ее молодости он предпочитал грацию и мудрость зрелости.

     Дверь распахнулась, и кто-то еще затопал босыми ногами по комнате, направляясь к стене с датчиками. Сарек остался стоять на том же месте. Он знал что техники регулярно приходят снимать показания приборов. Любая задержка в этом деле могла дать целителю повод отменить все привилегии, касающиеся посещений, которые он сам считал не вписывающимися ни в какую логику. Вошедший, тем не менее, после осмотра датчиков не удалился. Вместо этого он приблизился к Сареку и остановился рядом с ним. Только тут Сарек обнаружил, что пришел самеорел!

     Они были примерно одного возраста, но Сорел всегда выглядел моложе Сарека. Целители подвергались более жесткому контролю по сравнению с другими жителями Вулкана. Это делалось из необходимости, так как они обладали особенной силой и имели дело с пораженным мозгом и больными телами.

     Ростом Сорел не отличался от Сарека, но был гораздо худее его. Прямых черных волос его коснулась первая седина, в то время как Сарек был совершенно седым уже много лет. Но Сорела делали непостижимым его глаза.

     Радужная оболочка их была настолько темной, что сливалась со зрачками, отчего по выражению глаз ничего нельзя было прочесть. Глядя на лицо Сорела, напрочь лишенное эмоций, Сарек думал, что общается с компьютером, да к тому же не одобряющим его действий.

     Сарек ждал, пока Сорел начнет разговор. Если в состоянии Аманды наблюдались изменения, Сорел должен был сказать ему об этом. В противном случае нет смысла спрашивать. Выдержав паузу, Сорел вдруг сказал:

     - Сарек, я должен извиниться. Сарек вздрогнул и выждал, прежде чем ответить безразличным тоном:

     - Тебе не за что извиняться, Сорел.

     - Я даже не сделал попытки понять твою просьбу по поводу исключительного права на посещение жены. Просто оттого, что в этом нет логики. Теперь... моя жена находится в стазе.

     - ТЗан? Я и не знал, что она больна.

     - Прошлой ночью произошел несчастный случай. Она устраняла неисправность в стимуляторе нервной деятельности, тот замкнул, и она получила обширное повреждение мозга. Мы опасаемся, что даже стазокамера не будет гарантировать регенерации.

     - Кто ее наблюдает?

     - Корриган.

     Разумеется, партнер Серела, доктор-землянин, прибывший на Вулкан с первыми учеными Земли по приглашению Академии... Человек, нашедший здесь свой дом, как и другие немногочисленные представители той планеты. Сорел и Корриган вместе работали, чтобы заставить Спока вернуться к жизни, и с тех пор их партнерские отношения стали еще более глубокими. На Вулкане их считали лучшим медицинским тандемом.

     Сорел продолжал:

     - Даниель не спрашивал меня - он просто ввел код моего голоса в автоматическую систему открывания двери стазокамеры ТЗан. Я не думал, что смогу совершить что-либо, не поддающееся логике... и уже навещал ее утром.

     Полагая, что целитель чувствует смущение от признания в этом эмоциональном поступке, Сарек высказал предположение:

     - Естественно, ты ведь хотел засвидетельствовать работу доктора Корригана.

     В уголках рта Сорела появилась слабая, кривая улыбка. Сарек впервые видел Сорела улыбающимся.

     - Нет, Сарек. Я смотрел на показания Датчиков и ничего не понимал. Я ходил в камеру затем, зачем ходишь и ты: побыть с женой, поглядеть на нее.

     Завидую тебе, потому что ты знаешь, после выхода из стаза твой Жена будет здорова.

     - Если состояние ТЗан будет неудовлетворительным, Корриган найдет способ улучшить его. Таковы земляне. Когда будут исчерпаны все логические средства, они пойдут против логики, пока не добьются успеха. Сорел нахмурился, посмотрел на дрейфующую Аманду и вновь перевел взгляд на Сарека.

     - Иногда я задаюсь вопросом: не изменила ли тебя совместная жизнь с землянкой? И все же не припомню, чтобы Аманда шла против логики, в то время как ты...

     Сарек ожидал, что ему напомнят, как глупо, - хотя ни один вулканец и не употребил бы этого слова, - он поступил, согласившись вылететь для выполнения миссии на Бабель. И это после двух-то инфарктов!

     Но вместо этого Сорел заметил:

     - Я слышал, студенты за глаза называют тебя чем-то вроде... комедианта. - Сорелу пришлось употребить итальянское слово, ибо в словаре Вулкана такой термин отсутствовал.

     - Со студентами из других миров приходится применять методику, отличную от той, которой успешно пользуются при обучении вулканцев.

     - Но Аманде все же удается успешно учить местных студентов.

     - Не сомневаюсь. Однако тебе известен один неразумный поступок Аманды.

     - В самом деле? Ну-ка просвети.

     - Она вышла за меня замуж, - напомнил Сарек.

     - А-а. Ну разве только это.

     Сорел снова посмотрел пристально на голубую дымку.

     - Ты преднамеренно провоцируешь всеобщее падение любознательности на Вулкане, Сарек. Как получилось, что ты на ней женился? Извини, можешь не отвечать.

     Неловкое молчание нарушил звук открывающейся двери, за которой появился доктор Корриган. Землянин был невысоким и коренастым, всегда весел и общителен. Он даже и не пытался перенять привычки и следовать обычаям, принятым на Вулкане, но каким-то образом ему удалось крепко сдружиться с Сорелом, самым неэмоциональным вулканцем.

     - Мне следовало знать, что в это время ты делаешь свой обычный обход, Сорел, - поприветствовал партнера Корриган. - Доброе утро, Сарек.

     - Доброе утро, доктор Корриган. Если вам нужно проконсультироваться с Сорелом.

     - В этом нет необходимости - у меня только хорошие новости. ТЗан реагирует гораздо лучше, чем мы могли предположить. Следует прогнозировать полное выздоровление. Наверное, ты и без меня в этом убедился.

     - Нет, Даниель. Показания датчиков я видел. но был не в силах их проанализировать.

     Сарек удивился, что целитель-вулканец проявляет эмоции перед землянином. Затем до него дошло, что за годы общей профессиональной работы Сорел и Корриган очень сблизились.

     - Спасибо, Даниэль, - поблагодарил Сорел. Как долго, по твоему мнению, ТЗан будет оставаться в стазе?

     - От двадцати до двадцати пяти дней. Она находится под тщательным контролем мониторов. Сейчас это всего лишь вопрос времени.

     - Рад слышать об улучшении состояния ТЗан, - сказал Сарек. - Ты чувствуешь себя одиноко без нее, Сорел?

     - Да, - согласился целитель, - все мои дети покинули родные пенаты, хотя Сотой живет здесь, в Академии. Моя дочь, ТМир, правда, возвращается домой вечером.

     - Мой сын тоже, - заметил Сарек. - С ним двое его друзей, и я собираюсь взять их к Анджело на обед. Не желаешь присоединиться с дочерью к нам, Сорел? И вы тоже, доктор Корриган?

     - Мы ожидаем нового пациента для помещения его в стаз, - сказал Корриган. - Пациент - член экипажа звездолета с серьезным повреждением мозга. Наша методика должна помочь ему.

     - Да, - подтвердил Сарек, - я знаю. Именно по этой причине Спок с друзьями будет здесь. Когда вы поместите неудачливого молодого человека в стазокамеру, мы и пообедаем вместе.

     - ТМир прибудет слишком поздно, - посетовал Сорел, - но я не возражаю, Сарек.

     - Доктор Корриган?

     - С удовольствием. И прошу, называй меня Даниэлем. Только земные пациенты называют доктором Корриганом.

     По возвращении в офис Элейну Сарек не застал. Он опоздал на десять минут, и она ушла. Воистину она в большей степени вулканка, чем сами вулканцы!

     Сарек устроился в кресле и вызвал голосом компьютер.

     - Компьютер?

     - Компьютер в рабочем режиме. Желаете продолжить работу с заложенной программой? - на экране появился код медицинской программы Академии, которую Сарек сразу же узнал. - Если да, то вставьте картридж А в дисковод С.

     У Сарека такого картриджа не было. Должно быть, это один из картриджей Элейны. Но ведь ее работа не имела ничего общего с медициной!

     Просматривая код, он понял, что его ассистентка изучала новую методику стаза и, несомненно, следила за прогрессом в лечении Аманды. Нет, она не была такой холодной, как казалось на первый взгляд. Будучи один он позволил себе улыбнуться сдержанности девушки, не желающей показать, что ее глубоко волнует этот вопрос. Она ведь могла прямо спросить его об Аманде. Со своей стороны, он не мог сказать Элейне, что его открытие пробудило в нем отцовские чувства по отношению к ней. Кое-что он мог все-таки себе позволить. Подумать только! Доктор Корриган неженат! А теперь, после омоложения, он совершенно здоров.

Глава 3

     Леопард Маккой уже посещал однажды Вулкан и предпочел бы об этом не вспоминать. Он хорошо вспомнил и гравитацию, и жару, пока транспортер доставлял гостей в центральный транспортный терминал клиники Академии.

     Потоки горячего воздуха обжигали до такой степени, что пот лился градом.

     Маккоя не покидало ощущение, что его поджаривают в печи.

     Кирк, следовавший за Маккоем, словно читал его мысли.

     - Не помню, чтобы здесь стояла такая жара.

     - Середина лета, что вы хотите? - заметил тихо Спок, сходя с платформы, чтобы поприветствовать отца.

     Могло казаться, что для Спока встреча безразлична, но от Маккоя не ускользнуло, как Спок судорожно сглотнул, поднимая руку в приветствии, принятом на Вулкане.

     - Мир и долгой жизни, тебе, Сарек. Сарек не стал напускать на себя холодную официальность и делать вид, что незнаком с собственным сыном. Он скрестил руки в кистях, протянув ладони к Споку. Маккой видел, как точно таким жестом пользовалась Аманда на "Энтерпрайзе".

     - Добро пожаловать домой, сынок. Спок с готовностью пожал руки отца.

     - Рад возвращению. А как мама?

     - Скоро поправится, - Сарек повернулся к остальным, приветствуя их по местной традиции. Капитан Кирк, доктор Маккой, да будет ваша жизнь долгой и процветающей.

     - Спасибо, того же и вам желаем, господин посол, - сказал Кирк, с трудом ставя руку в нужное для приветствия положение.

     Маккой даже утруждать себя не стал приветствием.

     - Мы высоко ценим ваше гостеприимство, сэр, но у меня пациент...

     - Да-да, конечно. Направьте его вниз по лучу. К его приему все готово.

     Санитары ждали, подготовив антигравитационные приспособления, чтобы принять Карла Ремингтона с нижней лучевой точки в центральный клинический комплекс. Там Маккой впервые встретил знаменитый медицинский тандем "Сорел-Корриган". Удивительно, как они, такие разные, могли сойтись! Их бесценный совместный вклад в медицину на протяжении многих десятилетий отражался в специальных журналах Федерации.

     Корриган был настолько жизнерадостным, насколько Сорел - предельно сдержанным, невысокий лысеющий ирландец со смеющимися голубыми глазами, коренастого телосложения. Он слишком молодо выглядел, чтобы проработать с Сорелом все эти долгие годы.

     - Сейчас посчитаю, - сказал, задумавшись Корриган, когда Маккой спросил его о возрасте. - Мне трудно определить возраст в стандартном летоисчислении, поскольку я прожил на Вулкане достаточно долго. Наверное, мне семьдесят... - ответил он с некоторой долей сомнения.

     - Семьдесят три целых шестьдесят одна сотая, если быть точным, подсказал Сорел, которого можно было назвать не иначе, как ходячим компьютером.

     - В таком случае тот факт, что выглядишь ты на тридцать, можно отнести на счет эффекта стазолечения? - поинтересовался Маккой.

     - Совершенно верно. Косметический эффект не был самоцелью. Я умирал, доктор. Как бы там ни было, то, что я чувствую себя на тридцать пять, в самом деле можно считать не иначе, как благословением.

     - По-твоему, стазополе может стать стандартным методом гериатрического лечения?

     - Это чрезвычайно опасно, - заметил Сорел.

     - Прерывание действия стаза даже на долю миллисекунды вызывает разрушение поля, и поскольку от него зависит жизнь пациента, больной умирает.

     - Но ведь существует же какая-то система аварийной поддержки поля? спросил Маккой.

     - Несомненно, - ответил целитель. - Одновременно действуют два источника питания, так как даже несколько секунд задержки включения уже являются роковыми. После разрушения поля для его последующего восстановления потребуется двадцать семь и девять десятых минуты, а за это время больной умирает.

     Маккой с интересом наблюдал, как голубой туман медленно обволакивает тело Карла Ремингтона, уже находящегося в подвешенном состоянии при помощи антигравитационных систем в середине комнаты.

     - Но ведь мистер Ремингтон был жив и без поддержки жизнеобеспечения до помещения его сюда.

     - Стазополе все еще формируется, и он жив за счет внутренних резервов, - объяснил Сорел. -Только после окончательного формирования поля оно заменит его собственную нервную систему, отвечающую за подсознательные процессы.

     - Но ведь его нервная система не повреждена, - возразил Маккой.

     - Зато она вмешалась бы в процесс исцеления, - объяснил Корриган, препятствуя регенерации поврежденных нервных клеток, отвечающих за область сознательных действий. Суть в том, что данное поле блокирует действие нервной защиты тела так же, как некоторые наркотические средства блокируют химическую иммунную систему в момент трансплантации органов. После пересадки органа пациент подвергается риску инфекционного заражения до тех пор, пока его иммунная система не восстановится. И в стазополе пациент подвергается вероятности блокировки всего тела, пока его собственная нервная система не начнет функционировать.

     - Вы понимаете, доктор Маккой, - сказал Сорел, - в этой программе в данный момент принимают участие только те пациенты, которые так или иначе обречены в скором времени на смерть, или кто, как мистер Ремингтон, не живут в обычном понимании этого слова, а функционируют Только телом. Эта методика не применяется к людям, желающим всего лишь повернуть процесс старения вспять, и вряд ли будет применяться в дальнейшем.

     - Почему же нет? Ведь еще никто из ваших пациентов не умирал, не так ли?

     - Я был первым и единственным пациентом, кто прошел через весь процесс, - напомнил Корриган. - Остальные больные еще не добрались до самой опасной части процедуры, ее может помочь выполнить только целитель-вулканец.

     - Или аналогично подготовленный телепат, - добавил Сорел. - Для того, чтобы пациент вышел из состояния стаза, целитель должен мысленно слиться с ним и заставить его разум слиться с телом. Это очень тонкая процедура, доктор, необычайно трудная и даже болезненная. Даниэль полностью мне доверяет, но даже в нашем случае я испытывал значительные сложности в достижении такого слияния.

     - Он имеет в виду, что я доставил ему адские мучения, - переиначил Корриган. Сорел невозмутимо продолжал;

     - Когда подойдет время выходить из стаза Аманде, Сарек будет участвовать в процедуре вместе со мной, поскольку он связан с женой узами.

     Мы предполагаем, процесс пойдет легче, но поскольку речь идет о первом опыте, то пока можно говорить только о гипотезе. Главным целителем при выходе из стаза моей жены будет ТПар, но в этой процедуре по той же самой причине буду и я.

     - Сорел ходит вокруг да около, - прервал его Корриган. - Он хочет сказать, что мы почти уверены в регенерации нервной системы, отвечающей за сознательные процессы, у Карла Ремингтона. Единственное, чего мы не можем гарантировать, так это воссоединения его разума и тела после завершения процесса. Вы видели результаты сенсорно-деривационных  экспериментов, доктор?

     Маккой пожал плечами.

     - Да. Может вызываться паранойя, галлюционации, бред...

     - Вот именно. Я не преувеличиваю, когда говорю, что заставил Сорела пройти через ад, чтобы вытащить меня. Мне самому он казался дьяволом, а ведь он самый близкий друг. Если уж я не смогу доверять Сорелу, то во всей Вселенной я вообще никому не смогу доверять. Итак... Как сделать, чтобы Ремингтон доверился Сорелу, ТПар или другому целителю, которые будут воссоединять его разум с телом? Ведь он ни с кем из них не знаком? Он может уйти в постоянную кататонию. Мы не знаем, что может случиться.

     Маккой перевел взгляд с Корригана на Сорела, не в силах что-либо прочитать в его непроницаемых черных глазах. Помолчав, целитель сказал:

     - Мы должны попробовать. Все мы целители, и наша обязанность спасать жизни. Мы предупредили вас о потенциальной опасности, доктор Маккой, но у вулканцев и землян много общего в философии. Там, где есть жизнь, есть и надежда.

Глава 4

     Джеймс Т. Кирк уже давно сбился со счета, перебирая планеты, посещенные им за всю жизнь, большую часть которой он бороздил Галактику.

     Практически на всех, даже мало-мальски обитаемых, был итальянский ресторан. На Вулкане он, естественно, располагался рядом с корпусом широко известной Академии наук. Назывался он "Анджело" и Принадлежал одной паре землян, иммигрировавших с системы Ренеб. Клиенты с меньшим опытом путешествий не видели ничего особенного в том, что итальянским рестораном заведуют двое землян, но Кирк приучил себя проверять такие вещи после неудачного опыта с андорианской пиццей и телларитской лингини. Раз уж Сарек выбрал ресторан, Кирк не сомневался в безвредности пищи для человеческого организма. Тем не менее, зная вкусы Спока, он гадал, понравится ли еда ему. Как бы там ни было, едва шестерка вошла в ресторан, люди сразу поняли, что попали в нужное место. Там аппетитно пахло, а навстречу им вышел сам Анджело, загоревший землянин с заразительной улыбкой и ярко выраженным итальянским акцентом. Так Чехова выдавало его русское произношение английских слов, а Скотти - его шотландский говор жителей гор.

     Анджело засуетился, рассаживая компанию посла. Большая часть посетителей ресторана была представлена студентами-землянами, но среди них Кирк заметил несколько вулканцев. Помещение разделялось на уединенные кабинки, где можно было замечательно провести время и поужинать всей семьей. Одну из задних кабинок предоставили в их распоряжение. Стол накрыли льняными скатертями, сервировали китайским фарфором и хрусталем, импортированным с Земли. Даже температура воздуха там была значительно ниже, чем в других местах, посещенных Кирком. Облегченно вздохнув, он устроился на стуле и решил, что в конце концов съест что-нибудь несмотря на отсутствие аппетита.

     Маккой и Спок вели себя очень спокойно, но Сарек казался более возбужденным, чем всегда, как заметил Кирк. Сорел по сравнению с Сареком выглядел сурово, а доктор Корриган в отличие от других был приятным исключением. Как только мог этот человек жить в таком месте, как Вулкан?

     Наблюдая за поведением присутствующих, Кирк нашел ответ на свой вопрос: Корриган оставался самим собой. Одна из вулканских поговорок гласила:

     "Я рад тому, что мы такие разные". Данное высказывание наглядно иллюстрировалось в их компании.

     Мясо отсутствовало в еде, но она была отлично приготовлена. Кирк откинулся на спинку стула, откровенно наслаждаясь обществом. Особенно ему нравилось наблюдать, как Спок смотрит на отца.

     - Профессия врача создает одну проблему, - сказал Даниэль Корриган, взяв ломтик хлеба. - У меня не остается времени готовить. Знаешь, Сарек, я буду просто рад, когда Аманда выйдет из стаза, ведь я смогу еще раз отведать ее хлеба.

     - В булочной Сэма большой выбор разных сортов хлеба, - заметил Сарек, - гораздо вкуснее компьютеризированных продуктов.

     Кирк пытался догадаться, вулканского или земного происхождения имя Сэм.

     - Они хорошо готовят крейлу, - согласился Корриган, - но не отдают должное земному хлебу.

     - Эта дискуссия не имеет под собой логической основы, - возразил Сорел. - Питание есть питание. Совершенно сбалансированную диету может составить любой компьютер.

     - И это говорит человек, только что съевший баклажаны и две порции спагетти, - съехидничал Корриган. - Только не утверждай, что нет никакой разницы между натуральной и искусственной пищей.

     - Если он не скажет, то это сделаю я, - вмешался Маккой. - В последний раз я ел такую вкуснятину во время последнего пребывания на Ригли. Благодарю вас, господин посол.

     - Сарек, - поправил его отец Спока. - Сейчас я не при исполнении дипломатической миссии.

     Корриган, тем не менее, продолжал цепляться к своему другу и коллеге.

     - Ты хочешь сказать, что съел бы столько же много, если б пища была приготовлена при помощи компьютера?

     - Я ничего не ел со вчерашнего утра, - ответил целитель с невозмутимым достоинством.

     - Мне ни разу не удалось заставить тебя съесть ленч, - добавил Корриган.

     - У вулканцев не бывает ленча, - непроизвольно хором произнесли Сарек, Спок и Сорел, отчего три землянина расхохотались.

     - Единственное, что тебе нужно, - сказал Сорел, так это жениться на женщине, умеющей хорошо готовить.

     - Молчу, молчу, молчу. Я отстану от тебя, если ты прекратишь попытки оженить меня!

     Кирк вспомнил, что все вулканцы-мужчины должны быть женаты, и посмотрел на Спока. Его заместитель, однако, сосредоточенно глядел на нетронутый стакан вина.

     Сарек не стал говорить о своем сыне, с которым находился в ссоре, и Кирк решил повернуть разговор к теме еды.

     - Должен признать, что все было просто замечательно. Я давно не ел так вкусно. Эти блюда заслуживают того, чтобы занять свое место на Четвертом Ригеле.

     Они медленно потягивали недопитое вино, довольные и компанией, и приятным разговором. Кирк никогда не думал, что это возможно в смешанной компании, состоящей из землян и вулканцев. Все указывало на то, что планета станет достаточно уютным местом проведения краткосрочного отпуска.

     Вот только удалось бы найти спасение от жары!

     Неожиданно Сорел словно окаменел. Он побледнел и схватился за грудь.

     Корриган вскочил на ноги.

     - Что случилось? - встревоженно спросил он. Сорел, судорожно глотнув воздуха, с большим усилием взял себя в руки.

     - ТЗан.

     - Сорел, она находится в стазе и ничего не может чувствовать, успокоил его Корриган.

     - Она умирает, - с болью в голосе сказал целитель, взгляд его был устремлен на что-то, не видимое другим.

     - Нет! - вскричал Корриган. - О, боже, нет, этого не может быть!

     Давайте быстрее вернемся в клинику!

     Кирк и Спок пошли первыми, расчищая дорогу целителю, который шел спотыкаясь, тяжело опершись на маленького доктора-землянина. Сарек поддерживал Сорела с другой стороны. Они сели в две наземные машины.

     Теперь Сорел был на грани обморока, и Сарек впихнул его вместе с Корриганом на заднее сидение.

     - Позаботься о нем, Даниэль. Я поведу машину. Спок, а ты возьми мою.

     - Скорее, Спок! - поторопил Маккой, спешно направляясь к машине Сарека. - Если что-то случилось с одним пациентом, то может произойти и с остальными!

Глава 5

     - Мониторы! - закричал с заднего сидения Даниэль Корриган. - Не могло произойти ничего страшного, иначе нас искали бы по всем компьютерам!

     - Не доверяй мониторам - доверяй внутренней связи, - хмуро заметил Сарек, выехав на полосу встречного движения, чтобы обогнать два медленно движущихся автомобиля. К счастью, навстречу им ехал вулканец, ловко увернувшийся от них. Только бы не повстречались водители с других планет!

     Сарек ничего не чувствовал, но заставил себя подавить страх за Аманду, воспользовавшись формулой медитации вулканцев. Разве могло происходить что-то нехорошее только в одной стазокамере? Зачем он позволил своей жене провести лечение, когда о его методике так мало известно?

     "Она все равно бы очень скоро умерла, - напомнил он сам себе. Возможно, сейчас ее не было б в живых".

     До клиники оставалось каких-то два квартала, когда коммуникатор Даниэля начал подавать сигналы, через несколько секунд запищал коммуникатор Корриган.

     - Корриган слушает. Что произошло?

     - Прекратилась подача энергии в стазокамеру леди Т'3ан. Пожалуйста, приезжайте в клинику!

     - Я уже на пути. Сорел направляется со мной. В этот момент Сорел стал задыхаться, издавая страшные хрипы, Сарек никогда раньше не слышал подобных. Он резко нажал на педаль, и машина, заскрежетав тормозами, остановилась как вкопанная перед отделением неотложной помощи. Сарек, повернувшись, увидел, как Даниэль поддерживает Сорела, уткнувшегося лицом в ладони.

     - Мы на месте, - говорил Даниэль Сорелу. -Выходи, нам нужно помочь ей!

     Сорел поднял голову, лицо целителя не выражало никаких эмоций, и Сарек все понял.

     - Слишком поздно. Она мертва.

     - Тогда мы воскресим ее! - настаивал Даниэль. - Сарек, прошу тебя, позаботься о Сореле, - доктор-землянин выскочил из машины и вбежал в здание.

     Сарек долго прожил с землянами и знал, что никакая логика не остановит попыток Даниэля спасти Т'3ан. Он также понимал, что все усилия будут тщетны: до того, как Аманда вошла в стаз, ему подробно разъяснили, как функционирует камера После блокирования нервной системы Т'3ан ее нельзя было вернуть к жизни даже с самой совершенной аппаратурой жизнеобеспечения.

     Теперь речь шла уже не о Т'3ан, а о спасении Сорела. Непредвиденная потеря мысленной связи с женой могла расстроить и уничтожить его разум.

     Телесная смерть наступала медленней, но в любом случае была неизбежна, если он тотчас не получит целительного слияния с мыслями близкого человека.

     Когда Сарек велел Сорелу идти в клинику, тот не стал сопротивляться, действуя, как автомат. Его глаза, ранее непроницаемые, теперь смотрели невидящим взором. Сарек с Сорелом подошли к двери, а навстречу им спешила целительница ТПар. Она коснулась легким движением лица Сорела и сказала:

     - Обязательно должен присутствовать кто-нибудь из семьи.

     - Я вызову его сына, - Сарек направился к консоли связи на столе дежурного. Сестра предоставила ему код Сотона. На экране появился молодой человек, очень похожий на Сорела.

     - Вы смотрите запись, - начал он. - Моя сестра ТМир сегодня возвращается с другой планеты. Я буду встречать ее в космопорту и затем отвезу к отцу, Сорелу. Меня можно будет найти у него.

     На экране высветился код Сорела, но все, что Сарек получил, набрав его, было картинкой с Сорелом, на которой он сообщал, что у него нерабочий день и что клиника вызовет его в случае необходимости.

     Расстроенный Сарек произнес то, что и без него всем было ясно:

     - Они еще не вернулись из космопорта. Сарек обратил внимание на Кирка, стоящего за его спиной и наблюдающего за безуспешным поиском детей Сорела.

     - Можно мне попробовать? - спросил землянин и набрал новый код. Космическая центральная Вулкана! Говорит капитан Джеймс Т. Кирк, капитан Звездного Флота. Срочный вызов по коду 3В. Необходимо найти пассажирку, прибывшую на Вулкан, - он повернулся к Сареку. - Ты не знаешь, на каком корабле она прибыла?

     - Нет.

     - Как ее зовут?

     - ТМир. Ее встречает брат Сотой.

     - Срочный код 3В, - повторил Кирк. - Следует определить местонахождение прибывшей пассажирки ТМир, молодой вулканки, или ее брата Сотона, уехавшего в космопорт встречать девушку. Они должны срочно появиться в клинике Академии Вулкана в связи с осложнившимися семейными обстоятельствами. Остаемся в режиме приема.

     - Космическая центральная Вулкана горячо приветствует капитана Звездного Флота Кирка, ответил голос. - Поиск ТМир и Сотона идет по всем каналам.

     - Благодарю тебя, капитан, - сказал Сарек. Он мог бы добиться того же, но потерял драгоценно? время, действуя через посредников. - Надеюсь, Сотон и ТМир не в транзите.

     - Они едут на машине?

     - Не знаю. Они могли воспользоваться общественным транзитом.

     - Черт возьми! - выругался Кирк. - Почему девочка сразу же не отправилась домой на лучевом транспорте?

     - ТМир не пользуется военным и срочным приоритетом. Ей нужно пройти иммиграционную службу, поэтому она и не поехала сразу же в Шикар - Сейчас она может пользоваться приоритетом срочности, но нам нужно связаться с ней. Ну давай же. - нетерпеливо поторапливал Кирк пустой экран, делая это вопреки всякой логике - Ответьте же, детки. Отец нуждается в вашей помощи Если бы ситуация не была такой серьезной, Сарек удивился бы отсутствию здравого смысла в поведении Кирка, так же, как он поражался поведению Аманды. Кирк был капитаном звездолета, Аманда - известной ученой. Оба работали плодотворно и успешно, но... на сто процентов оставались землянами Будто в ответ на требование Кирка, на дисплее появились лица двух молодых вулканцев - Сотона и его сестры. Можно было восхищаться их выдержкой, но, тем не менее, Сарек заметил в их глазах беспокойство.

     Близость членов этой семьи была очень тесной, и новость о смерти матери, услышанная детьми, лишь подтвердила то, что они уже ощущали раньше - Вам следует, не откладывая, прибыть в клинику Академии, - сказал Сарек. - Ваш отец.

     - Мы понимаем, - Сотон переглянулся с сестрой и вновь посмотрел на Сарека. - Я на наземной машине отца. Понадобится три часа...

     - Будет слишком поздно! - заметил Сарек.

     - Я организую для них лучевой транспорт, - пришел на помощь Кирк. Где вы сейчас находитесь?

     Картинка расширилась, и на экране показалась женщина в форме Звездного Флота.

     - Мы вызвали их в Космическую центральную, капитан.

     - Отлично. Свяжите меня с любой орбитальной станцией, готовой взять ребят и доставить их сюда. Оставайтесь на связи, лейтенант, - все координаты у вас.

     - Слушаюсь, сэр.

     Изображение девушки пропало. Вместо нее появился мужчина-вулканец, одетый в простую бежевую тунику с прикрепленным к ней красным значком.

     Ученый. На космических станциях Вулкана было очень мало военных, и они не могли отдавать приказы. Сарек приготовился прийти на помощь Кирку в случае необходимости, но Кирк сразу же перешел с командного на дипломатический тон.

     - Орбитальная станция-Два, Звездный Флот просит оказать содействие в оказании помощи двум гражданским лицам с планеты Вулкан.

     - Чем могу помочь, капитан?

     - Сотон и ТМир находятся на Космической центральной Вулкана. Только что умерла их мать, а отец пребывает в клинике Академии наук...

     - Понятно, капитан. Мы отправим их на борт орбитальной станции-Два по лучу, а оттуда прямо на транспортный терминал клиники.

     Ученый и лейтенант Звездного Флота обменялись координатами. Затем лейтенант вновь уделила внимание Кирку.

     - Сотон и ТМир в данный момент сопровождаются к транспортеру.

     - Очень оперативно, лейтенант...

     - ТВел, сэр.

     - Я позабочусь, чтобы вас отметили в личном деле, а от меня большое спасибо.

     - Рада помочь вам, - не замедлила ответить лейтенант, как это сделал и Сарек: имея дело с землянами, вулканцы пользовались формулами вежливости, принятыми у людей, подобно тому, как Кирк отдавал команды и в то же время обращался с просьбой к гражданским ученым.

     Сарек надеялся, что от Спока, стоящего за спиной Кирка, не ускользнет взаимопонимание в общении вулканки и землянина. Кирк и ТВел одновременно потянулись к кнопкам, чтобы отключить связь. Сарек спросил впопыхах;

     - Как долго будут добираться сюда Сотон и ТМир?

     - Им понадобится пять-восемь минут ходьбы отсюда до транспортера, ответила ТВел, сообщая единственную информацию, которой располагала.

     Даже в этом случае на прибытие могло уйти много времени. Переброска транспортером, смена координат, снова транспортировка, а затем долгий переход до клиники...

     - Благодарю тебя, капитан Кирк, - сказал Сарек. - Я не смог бы организовать их доставку сюда так быстро, как это сделал ты... но все равно жить Сорелу остаются минуты.

     Когда они отошли от стола, Корриган и Маккой уже шагали по коридору.

     - Отказал только один источник энергии, - сообщил Маккой. - Источники Аманды и Ремингтона работают прекрасно. Все инженеры бросились на поиски неисправности.

     - Но Т'3ан мертва, - напомнил Корриган. -Где Сорел? Его дети...

     - Они уже в пути, - сказал Кирк.

     - Ну, слава богу! - облегченно вздохнул доктор.

     В этот момент из другого коридора вышел молодой вулканец в специальном лабораторном халате и направился к столу регистрации пациентов.

     - Я слышал,.. что леди ТЗан.

     - Она мертва, - сообщила медицинская сестра.

     - Что произошло? - спросил молодой человек, внешне выглядевший спокойным, лишь голос его звучал напряженно.

     Сарек признал в нем Сендета, бывшего студента, занимавшегося в компьютерной группе несколько лет назад. Теперь он носил зеленый значок с поперечной красной полосой, свидетельствовавший о его принадлежности к технологическому персоналу клиники.

     - Большего я вам ничего сообщить не могу, до тех пор, пока семья ТЗан не даст дополнительной информации, - сказала Сендету медсестра.

     - Мы вместе работали в лаборатории нейрофизики, - сказал Сендет Сареку, - я был с ней вчера вечером, когда ее ранило. Говорили, что се жизни ничего но угрожает, поскольку имеется оборудование стаза.

     - Сендет, - обратился к высокому вулканцу, глядя на него снизу вверх, Даниэль Корриган. -Вчера прекратилась подача энергии в стазокамеру. Это все, что нам пока известно. Пожалуйста, пойди и расскажи коллегам ТЗан о том, что произошло.

     Сендет пристально посмотрел на доктора землянина и произнес сдавленным голосом:

     - Я понял, Даниэль. А как же семья ТЗан?

     - ТПар сейчас с Сорелом, а дети вот-вот прибудут. Здесь ты ничем не поможешь - Нет, не помогу, - мрачно произнес Сендет.

     - Я не являюсь членом семьи Сорела.

     Сарек не обратил внимания на странный тон в голосе Сендета, который развернулся и ушел. Даниэль уже собирался удалиться в офис, где он работал вместе с Сорелом, но в этот момент появилась ТПар.

     - Даниэль, - с беспокойством проговорила она.

     - Сорел умирает. Он не поддается моему воздействию сознанием. Его дети...

     - Они будут здесь где-то через двадцать две минуты, - сообщил Сарек, присоединяясь к доктору и целительнице.

     - Слишком долго ждать, - заметила ТПар. - Сорел уходит из жизни.

     - Нет! Он не должен умирать! Я не допущу этого! - в отчаянии воскликнул Даниэль и уже собрался бежать в офис, но Т Пар остановила его.

     - Он ничего не видит и не слышит, Даниэль. Есть только один способ помочь ему - слиться с ним разумом.

     Сарек заметил, как побледнел доктор и как отпрянула ТПар. Особым чувством целительницы она распознала первобытный страх в сознании Корригана, сразу же взяла себя в руки и продолжала так, будто не видела реакции Даниэля.

     - Вы с ним как братья и уже были однажды в состоянии мелдинга. Если тебе удастся заставить его разум не угаснуть хотя бы несколько минут - до прибытия детей, ты спасешь ему жизнь.

     Голубые глаза доктора выражали неприкрытый страх.

     - Я не могу этого сделать. Я... я только отпугну его, ТПар. При одной мысли о мелдинге начинаю чувствовать боль и страх. Я ведь не вулканец!

     - Сорел тоже не землянин, - возразила целительница, - но сливался с тобой, чтобы вытащить тебя из стаза. Он переживал вместе с тобой твои страхи и боль и страдал, ради твоей жизни. Разве ты ничем не обязан Сорелу, Даниэль?

     Доктор нехотя согласился.

     - Я многократно обязан ему своей жизнью. Хорошо, ТПар... Я постараюсь. Чего бы мне это ни стоило, не дам ему уйти из жизни, пока не прибудет его семья.

Глава 6

     Даниэль Корриган осторожно вошел в офис Сорела, хотя не было причины пробираться туда на цыпочках. Даже наступление конца света не потревожило бы целителя. В комнате, предназначенной для мелдинга, в кресле полулежал Сорел, обмякший, с открытыми, но безжизненными глазами. Казалось, он мертв. Корриган непроизвольно потянулся за медицинским сканером и обследовал Сорела. Жизнь едва теплилась в нем, о чем говорили быстро исчезающие на экране прибора показания деятельности организма. ТПар сказала Корригану, что ему достаточно дотронуться до лица друга для создания начальной стадии мелдинга. Это произойдет, если во время контакта Сорел примет Даниэля за члена семьи. В противном случае...

     Даниэль преднамеренно выбросил из головы плохие мысли. За долгие годы он научился некоторым приемам целителей Вулкана. Усаживаясь в кресло, Корриган сосредоточился и переключился на положительные эмоции, памятью возвращаясь в прошлое, во времена дружбы с Сорелом и ТЗан, в годы его успешной работы с целителем. В воспоминаниях Корригана Сорел был практически неразлучен с ним. Когда Даниэлю было трудно, он принимал его, землянина, без всякого скептицизма, не то что другие вулканцы. "Я радуюсь тому, что мы разные," - повторял Корриган, заставляя себя перевоплотиться, хотя процесс слияния разумов очень раздражал его. Это чувство ранее приходилось испытывать не ему одному: не многие земляне выдерживали вторжение в свое сознание, не испытывая при этом страха. И все же он не должен допустить, чтобы его страх загнал Сорела еще глубже в себя, еще ближе к смерти.

     Покопавшись в памяти, Корриган припомнил, как впервые его пригласили в дом Сорела. Перед глазами проплыла сцена в саду: маленький Сотон играет с сестренкой ТМир под охраной ручного сехлата - большого клыкастого существа, похожего на медведя. Вулканцы вывели этих животных и сделали такими же преданными и добрыми, как собаки. Корриган услышал звон колокольчиков на детской игрушке, ощутил ласку вечернего ветерка, вдохнул аромат благоухающих цветов...

     Корриган прикоснулся к лицу Сорела. Отчаяние! Пустота! Смерть!

     Борясь с инстинктивным желанием дальше не продолжать, Корриган заставил себя заполнить вакуум в сознании Сорела приятными семейными сценами. Великолепно тренированный разум Сорела поддался контролю.

     Корриган подавил в себе страх и обнаружил, что теперь умирающий не собирался вторгаться в его сознание, а вместо этого уже в своей памяти тосковал по ТЗан, хотел видеть жену вновь, касаться ее... Боль и отчаяние, только что присутствовавшие, исчезли, сознание Корригана сыграло роль катализатора, вызывая поток "лечебных" воспоминаний. Картина с детьми под присмотром домашнего зверя сменилась другой, где появилась ТЗан, наблюдающая за ними с удовольствием, которое испытывал каждый вулканец в присутствии детей.

     Корриган всегда считал ТЗан красивой, а тепло, излучаемое се нежными карими глазами, давало основания полагать, что в те дни ТЗан относилась к нему благосклоннее, чем ее муж. Но в восприятии Сорела Даниэль увидел совсем другую ТЗан - с таким же добрым взглядом, но еще прекраснее. Он почувствовал основу их брака - то, чего прежде не понимал, что считал обычным в жизни вулканцев. Вместо чуждого проникновения в свой мозг, смятения, вторжения в его уединенность к Корригану пришло ощущение полноты, благорасположения и домашнего уюта.

     Воспоминания Сорела целиком охватили Даниэля. Он увидел, что в детстве Сорел был связан незримыми узами с девочкой, два года спустя умершей от редкого вида лихорадки. Они мало знали друг друга, но утрата отношений, установленных в раннем возрасте, очень болезненна, хотя и не сравнима с потерей брачной связи взрослых.

     Отсутствие невидимых уз с женщиной стало преимуществом Сорела при его подготовке к будущей работе, поскольку ничьи чувства не влияли на его собственные. Пока Сорел овладевал контролем над собой, необходимым целителю, ему не приходилось стараться принимать на себя истязающие психические переживания, блокировать или снимать их. В своем посвящении он был холоден, честолюбив и решителен. Сорел жил без чего-то жизненно важного на Вулкане, не чувствуя в этом недостатка... пока не встретил ТЗан.

     Она тоже училась в Академии, штудировала нейрофизику, взаимосвязь между химическими и физическими элементами нервной системы, их влияние на сенсорное и эмоциональное восприятие. Однажды она читала демонстрационную лекцию будущим целителям в классе Сорела, и он впервые за все годы работы в Академии не мог сосредоточиться на уроке. После лекции он пошел за ней в исследовательскую лабораторию клиники. У двери девушка повернулась к Сорелу, внимательно посмотрев на него нежными карими глазами, в которых стоял немой вопрос, хотя сама она выглядела невозмутимой.

     - Вы ни с кем не связаны узами, - выпалил Сорел первое, что пришло ему на ум.

     - Вы тоже, - вторила она ему, глядя настороженно.

     - Ваша лекция... - забормотал он.

     - Ведь вы ее не слышали, - заметила она.

     - Я... да, верно. Можно мне... взять ваш конспект почитать? Извините меня... - он чувствовал себя круглым дураком, не зная, о чем говорить, и все же ему хотелось остаться с ней. Влечение не было сексуальным и не могло им быть: оба не достигли физиологической зрелости, но гармонировали психически. Между ними еще не установилась мысленная связь, существовали различия, и несмотря на это, их тянуло друг к другу.

     - Завтра вечером концерт, - пришла на помощь ТЗан. - Не хотите пойти со мной?

     Сорел никогда не посещал концерты в Академии и не имел представления о музыке, кроме того, чему его в детстве учили по программе, но с готовностью согласился и, крепко прижав к себе копию ее лекции, удалился.

     Сорел вернулся в свою комнату, разбросал листы на письменном столе, не видя ничего, только ее имя на титульном листе. И вдруг вспомнил, что забыл представиться.

     Сорел узнал о времени и месте концерта и перед его началом, выяснив, где живет ТЗан, постучал в ее дверь. ТЗан уже ждала его. Со своей стороны, она навела некоторые справки, и ей назвали имя незнакомца.

     - Вы принадлежите к той же семье, что и поэт Соран. Были хорошо знакомы с ним?

     Соран приходился Сорелу дальним родственником, чьи работы при жизни считались нетрадиционными. Он получил признание несколько лет назад, случилось же это незадолго до его смерти. Относясь с некоторой долей цинизма ко всем жанрам искусства, Сорел подозревал, что поклонение творчеству Сорана стало возможным в связи с его кончиной, но он не сказал об этом ТЗан и вскоре не пожалел, что промолчал на сей счет. Она разбиралась в поэзии Сорана и, кроме всего прочего, обладала даром в доступной форме преподносить ее другим. С ТЗан он научился высоко ценить тонкость человеческой души и теперь сожалел об упущенной возможности обсудить с самим Сораном высокие материи на редких встречах, когда вся семья собиралась вместе.

     Отношения Сорела и ТЗан строились на парадоксах. ТЗан, словно источавшая тепло, что было редким качеством у вулканцев, работала в стерильной клинической лаборатории нейрофизики, где на практике пытались препарировать чувства с точки зрения химических и физических реакций.

     Сорел как целитель обладал необыкновенно сильным полем воздействия, но не умел сопереживать, что мешало ему успешно заниматься пациентами, в значительной степени нуждавшихся в его помощи. Так и было до встречи с ТЗан. Несмотря на то, что Сорел с большим трудом сдал экзамен по нейрофизике, преподаватели отмечали устойчивый рост его чувствительности к психическим и эмоциональным проблемам - по мере того, как развивались его отношения с ТЗан. У ее семьи не было такого долгого и героического прошлого, как у семьи Сорела, обязанной своими корнями небольшой группе философских повстанцев, возглавляемых Сураком. Впрочем, предки ТЗан также заслуживали должного уважения, и родители Сорела вздохнули с облегчением, освобожденные от необходимости подыскивать сыну подходящую спутницу жизни.

     Итак, отныне Сорел и ТЗан были связаны узами. Они неплохо узнали друг друга за последнее время. Близость переросла в прочный союз, закрепленный соответствующей церемонией. Согласно закону Вулкана они стали наконец взрослыми, повели совместное хозяйство, хотя сексуальная зрелость пришла с годами и дети появились позже. Сорел и ТЗан завершили учебу, начали профессиональную карьеру и жили в согласии.

     На волнах памяти друга Корригана понесло дальше, к первому опыту страсти, встреченной ТЗан с характерными для нее уверенностью и благоразумием. Они прошли ритуал огня и колокольчиков, доказав всему миру крепость своего союза. Сорел обнял ТЗан и потушил огонь страсти живительной прохладой, которой располагала его подруга.

     ТЗан родила ему сына, Сотона, а затем девочку, ТМир. В воспоминаниях Сорела появился сам Корриган - вначале как чужак, которого, тем не менее, уважали, потом друг и, наконец, брат. Они объединили свои знания и опыт в области медицины, в результате чего на свет появился первый гибрид от вулканца и землянки, сын Сарека и Аманды, названный Споком. Пока младенец с такой необычайной наследственностью успешно рос и развивался, - у Сорела появился третий ребенок, девочка, родившаяся раньше положенного срока в муках. Она умерла через несколько часов после рождения, спасти ее не смогли даже объединенные усилия Сорела и Корригана. К тому времени Даниэль понял, какое значение для вулканцев имели дети. Каждый ребенок был связующим звеном с будущим. Здесь не слышали о плохом обращении с детьми и о недостатке внимания к ним. Каждый малыш был желанным, и даже если вулканцы утверждали, что им непонятно значение слова "любовь", они прекрасно знали чувство, выражавшееся в проявляемой о своих детях заботе.

     Поэтому, когда Корриган произнес общепринятые слова: "Я скорблю вместе с вами", - обращаясь к Сорелу и ТЗан, он вложил в них всю свою душу. Теперь, возвращаясь в воспоминания глазами Сорела, Даниэль понял, что целитель в свою очередь искренне сочувствовал и ему. Он выяснил для себя, что именно тогда Сорел все чаще стал интересоваться, почему Корриган не женится.

     Любопытство Сорела, присущее вулканцам, было проявлено и в воспоминаниях о Корригане. Как странно видеть самого себя глазами другого человека! Поначалу Сорел считал, что Даниэль не женится по молодости. Люди не связывались узами в детстве, поэтому его коллеге придется самому искать себе супругу, как Сорелу. Выбор был небольшой: на Вулкан прибывало мало женщин, да и те были студентками Академии. Как-то на Вулкан для чтения лекций прилетела профессор Тереза Альбарини, с которой Даниэль провел значительную часть времени, но оставаться она не захотела, в отличие от Корригана, - уже обосновавшегося на планете. Сорел понимал печаль, охватившую его друга при расставании "Терезой, но не имел представления, как обращаться с эмоциями землян.

     Долгие годы Даниэль не проявлял серьезного интереса к женщинам, пока судьба не столкнула его с Мирандой Джоунз, слепой телепаткой с Земли, прибывшей на Вулкан для получения навыков контроля за своими возможностями. Сорел видел, что Миранда нравится Даниэлю, и надеялся, что девушка заметит, какой хороший человек его друг. У Сорела были некоторые сомнения, поймет ли она это, но своей оценке женщины-землянки в таком вопросе не доверял. Когда он заговорил об этом с ТЗан, занимавшейся в тесном контакте с Мирандой разработкой сенсорной сетки, позволяющей "видеть", то жена сказала:

     - Не подталкивай Даниэля, муж мой. Не думай, что Миранда сможет оценить его по достоинству.

     Спустя несколько дней Сорел застал Даниэля в офисе понуро сидящим.

     - Ты не заболел, Даниэль? - спросил его Сорел.

     Приятель поднял голову и попробовал выдавить из себя улыбку.

     - Нет, я не болен, я просто глуп. Ты, должен был лучше знать. Миранда Джоунз, пожалуй, первая женщина, которую вы с ТЗан мне не сватали, а я, старый дурак, решил, что такая прелестная девушка, как Миранда, заинтересуется мной.

     Тогда Сорел впервые понял, что его друг стареет. Их относительные этапы жизни резко поменялись: когда Даниэль прилетел на Вулкан, он был моложе Сорела, и дело здесь не в количестве прожитых лет, а в этапах жизни. Теперь же Сорел вступал в пору зрелости, тогда как Даниэль этот этап давно прошел и приближался к старости. Прошло еще немного лет, возраст наступал все стремительнее, и происходило это гораздо быстрее, чем обычно у землян. Этот факт заставил Сорела приложить максимум усилий для разработки методики стаза, продолжить начатые в предыдущие годы эксперименты. Одно время Сорел с Корриганом надеялись добиться успеха в регенерации нервов, атрофия которых стала причиной слепоты Миранды, но та покинула Вулкан задолго до того, как их методика достигла той стадии, когда ее можно было бы использовать на неизлечимых пациентах. Методика стаза спасла Даниэля... но ТЗан!..

     Из глубины сознания на поверхность вновь всплыла горечь утраты.

     Корриган не сдержал свои чувства, добавив тем самым собственную тоску к переживаниям друга. Он хотел сказать целителю, что дело не в методике она не подвела, все случилось из-за перебоев в подаче энергии, но неуверенность в этом мешала ему мысленно убедить в том же Сорела. Ни одного, ни другого нельзя было обвинить в случившемся. Там, где раньше присутствовала ТЗан, теперь не осталось ничего, кроме мрачной пустоты, которую лишь частично заполняли воспоминания, ибо память неизменно возвращалась к мысли, что ТЗан ушла навсегда. Умерла, и вернуть ее уже нельзя...

     "Отец".

     В мыслях Корриган ощутил присутствие еще одного человека, присоединившегося к печали, а затем другого, менее мужественного, но в такой же мере убитого горем. У Сотона было твердое психическое прикосновение, что однажды помогло ему стать таким же целителем, как его отец. Вторым человеком оказалась ТМир, прибывшая с других планет, чтобы стать участницей ужасного приема.

     "Я скорблю вместе с вами", - ответное чувство было настолько естественным, что Корригану даже не пришлось напрягаться. Молодые люди коснулись его сознания с благодарностью, мысленно деля на троих всю тяжесть горя. Семейные узы затронули и Корригана, и это радостное чувство принятия его в круг семьи казалось на удивление странным на фоне глубокой скорби! Затем контакт постепенно ослаб. Корриган опять вернулся в мир физического осязания. ТПар убрала руку от лица Сорела. Сотон и ТМир каждый одной рукой держали за руки отца, а другой касались лица Корригана, пока ТПар выводила его из состояния мелдинга.

     - Теперь они позаботятся о нем сами, - тихо произнесла целительница.

     - Пойдем, Даниэль, тебе следует отдохнуть. Ты все сделал наилучшим образом, Сорел будет жить.

     Корриган неохотно вышел из транса и, намереваясь встать, натолкнулся на ТПар. Он был весь в слезах, целительница вытерла их мягкой тканью и повела Корригана в его офис. Наступило слишком сильное истощение, не было сил идти домой. Он лег на диван. ТПар сняла с него обувь, накрыла покрывалом и дотронулась до лба.

     - Мне нужно?..

     - Я постараюсь заснуть, - не дал ей закончить Корриган, чтобы она ушла и он смог разрыдаться, как умели выплакивать горе только земляне.

     ТПар кивнула головой и удалилась.

     Оставшись один, Даниэль Корриган отдался во власть слез, горюя о чуть было не потерянном друге и об утрате чего-то такого, чего он до этого вечера не знал: на какое-то мгновение в мелдинге он почувствовал, что у него есть семья, и ощутил всеобъемлющую любовь и радость от сознания этого. Подобное чувство было доступно не многим. Теперь его исключили из совместно разделяемой печали.

     С этими мыслями Корриган уснул.

Глава 7

     Сарек проснулся, как обычно. Его гости-земляне, накануне засидевшись за полночь в условиях жары и гравитации, не привычной для них разреженной атмосферы, сейчас безмятежно спали. Даже Спок спал беспробудным сном.

     Сарек прошел в свой домашний кабинет, который они занимали с Амандой, и вызвал офис в Академии. Как он и ожидал, Элейна уже была на месте. Как только Сарек появился на экране, она заговорила:

     - Сарек!

     - Пожалуйста, проведи вместо меня утренние занятия, Элейна.

     - Разумеется, - с готовностью согласилась она. - Но, Сарек, ты хорошо себя чувствуешь? Ты не болен?

     - Нет, со мной все в порядке. Вчера ночью мы занимались одним экстренным случаем, и мои гости задержались допоздна.

     - Экстренный случай?

     - Одна из стазокамер не сработала, в результате чего умер пациент.

     - Вы ведь не имеете в виду вашу жену? - в голосе молодой женщины звучали тщательно скрываемые эмоции.

     - Нет, умерла ТЗан, жена целителя Сорела. Элейна на мгновение отвела взгляд от экрана.

     - Я не знала, что в стазе есть еще кто-нибудь. Я... рада, что с Амандой ничего не случилось, - голос Элейны слегка дрожал, - Она вне опасности, но мои гости захотят сходить утром в клинику. Я самолично проверю показания датчиков. Возьми мой класс, Элейна. Ты учишь студентов не хуже меня.

     Неожиданно к нему пришла мысль, что Элейна могла бы замещать его, пока не получит степень и не покинет Вулкан.

     - Я, собственно, - начал он, - хочу порекомендовать Сенеку дать тебе мой курс в следующем семестре. Твоя квалификация этому соответствует, а опыт преподавательской работы станет полезным дополнением к твоему диплому.

     - Польщена твоим доверием, Сарек, - безразличным тоном поблагодарила Элейна, и Сарек спросил себя, догадалась ли девушка, что он нашел логический ход навязать ей это неблагодарное дело.

     Сарек направился в кухню Аманды. Здесь пахло специями и травами, хранившимися в неплотно закрытых контейнерах. Его жена была отличным поваром. Сарек без проблем питался два раза в день, когда еду готовила Аманда. Оставшись один, он съедал на завтрак лишь кусочек фрукта. Бывали дни, когда совсем забывал об ужине. Сегодня в его доме были гости. Сарек просмотрел список блюд, приготовленных и замороженных Амандой до того, как она вошла в стаз, выбрал аппетитные тушеные овощи, способные сохранять свой аромат длительное время, запрограммировал кухонный компьютер на размораживание и подогрев блюд на вечернее время, выставил сок касы и включил кофеварку.

     Удивительно, но Спок все еще не проснулся Сарек считал, что поздно встают только земляне, а его сын всегда просыпался рано. Сарек надеялся побыть с ним немного наедине и поговорить за то короткое время побывки, которое предоставили сыну. Это была их первая встреча с тех пор, как они "поправили свои заборы", как сказала Аманда во время полета на Бабель. Сарек и прежде слышал это выражение от землян, знал, что "поправить забор" в переносном смысле означает "помириться с кем-либо", но Сарек размышлял над буквальным толкованием этого выражения применительно к отношениям между ним и сыном.

     - Жена моя, - спросил он Аманду, - почему строительство забора двумя людьми является символом улучшения их взаимоотношений?

     Они все находились тогда на борту "Энтерпрайза" после выписки Сарека из лазарета и через считанные часы должны были оказаться на Бабеле для решения важных вопросов Федерации.

     - А разве ты не собираешься устанавливать мир, возводя забор вокруг Коррдигана? - спросила его Аманда.

     - Объясни понятнее, пожалуйста.

     - На Земле, если один фермер выращивал кукурузу, а другой разводил скот, и забор, разделяющий их территории, ломался, то скотина травила кукурузу. У соседей в связи с этим могли возникнуть ссоры. Но, если они решали общими усилиями починить забор, все разногласия исчезали сами собой.

     - Таким образом, - сказал Сарек, - мы построим "забор" из членов Федерации вокруг Коррдигана и не позволим орионам выйти за пределы дозволенного...

     - Подобно тому, как фермеры закрывали коровам доступ на кукурузные поля, - продолжила Аманда, и в синих глазах ее засверкали озорные огоньки.

     Затем она вдруг посерьезнела. - Когда философские взгляды людей диаметрально противоположны, как, например, вера Федерации в свободу и чуждая ей вера орионов в рабство, не остается ничего, как поставить "забор", за которым права каждой стороны будут уважаться в равной степени.

     Это применимо и к отношениям между отдельными людьми.

     Аманда нашла через компьютер в библиотеке звездолета поэму XX века "Стена уважения", написанную Робертом Фростом. Сарек очень внимательно ее прочитал и пришел к выводу, что разобрался в пословице; "Чем крепче заборы, тем лучше соседи". И все же у него из головы не выходила первая строчка поэмы: "Но что-то в стенах есть, что мне не по душе".

     Лично он не хотел никакой стены между собой и сыном. Различие одного от другого не было явно противоречивым. Теперь, когда Сарек смирился с решением Спока выбрать себе карьеру на Звездном Флоте, он уже не был уверен, существовало ли различие вообще.

     Остаток пути на Бабель, во время другого его путешествия на борту "Энтерпрайза", Спок постоянно был в работе и избегал встреч с отцом, если, конечно, они не сталкивались на людях. Сарек отчетливо помнил два момента, когда ему показалось, что лед в их отношениях тает. Впервые это случилось в лазарете, после того, как Сарека прооперировали. Тогда они, даже не договариваясь, спонтанно начали поддразнивать Аманду. Повторилось еще раз в ходе игры в покер - несложной игры, придуманной землянами и основанной на принципе математической вероятности. Коллеги Спока пригласили двух вулканцев присоединиться к ним. Сарек вспомнил, как сильно был поражен Спок, когда отец его согласился принять участие тоже, но удивление выразилось только в приподнятой брови. Правилами поведения на корабле запрещалась игра на деньги, поэтому ставки делались в основном продуктами и напитками. Спок и Сарек принесли тогда много разных вещей, включая несколько бутылок старого шотландского виски.

     Но дух товарищества быстро улетучился, словно каждый раз Спок сожалел об ослаблении натянутости в отношениях с отцом. Сын вновь переходил на официальный тон... может, опасаясь, что своим поведением ненароком обидел отца.

     "Больше так нельзя, - думал Сарек. - Спок, сын мой, почему нам нельзя быть друзьями?"

Глава 8

     Даниэль Корриган вздрогнул и проснулся. У него сработал привычный рефлекс врача, который заставил стряхнуть сон, чтобы тот уступил место ясности мысли. С чувством вины Даниэль бросил взгляд на хронометр. Уже середина утра! Он пропустил три назначенных встречи! А ведь ему нужно работать и за Сорела...

     В холле перед офисом не было пациентов, только одна ТСел сидела за своим столом и составляла график приема больных для него и Сорела. Т Сел приподняла голову, когда Даниэль вошел. Ввела его в курс дела.

     - Сорел в лечебном трансе, поправляется. С двумя другими больными в стазокамерах все в порядке. Сегодня вашими пациентами занимаются ТПар и МБенга. ТПар попросила подать вам чай из тхериса и сообщить ей о вашем прибытии.

     Корриган знал, что лучше не спорить. Он допивал чай, когда пришла целительница. Она отвела его в офис и дотронулась до его лица. Это было холодное и беспристрастное касание мыслями, как было до вчерашней ночи. С большим трудом ему удалось выдержать его, это касание.

     - Похоже, для тебя все прошло безвредно, Даниэль, но я не хочу, чтобы ты сегодня работал. Если хочешь, можешь опять лечь спать и пусть тебе станет легче от сознания, что каким бы болезненным мелдинг не был для тебя, ты спас жизнь Сорелу.

     - Это совсем не было больно, - возразил Корриган. - Раньше я ничего подобного не чувствовал.

     - Сорел принял тебя как члена семьи. Я и надеялась, что так будет, но не думала, что ты почувствуешь перемену в мелдинге. Когда в него вошла я, ты, по-моему, испытывал дискомфорт. - Т Пар умолкла, внезапно догадавшись:

     - Видно, такой была твоя реакция на мое непрошенное вмешательство. Прости меня, Даниэль. Мне не следовало так быстро прекращать сеанс.

     - Со мной все в норме. Как ребята... гм, дети Сорела?

     - Они утешали отца, разделяя его горе, и теперь отдыхают. Отдохни и ты.

     - Я уже достаточно отдохнул, - не соглашался Корриган. - Сейчас мне нужен душ и немного кофе, потом хочу посмотреть технический отчет об аварии в стазокамере.

     - Даниэль... - осуждающе начала ТПар.

     - Сегодня с пациентами я не работаю и могу отдохнуть, но я должен удовлетворить свое любопытство и узнать, что же все-таки случилось прошлой ночью.

     Любопытство было единственной из всех эмоций, которую вулканцы допускали в проявлении чувств и даже поощряли.

     - Понимаю, - сказала ТПар, - Только не переутомись, Даниэль.

     Он принял душ и побрился. Акустический аппарат быстро почистил одежду Корригана. Даниэль снова надел се, чувствуя себя теперь свежее. У него в офисе стояла кофеварка. Скоро он сидел, попивая ароматный кофе, и изучал отчеты на компьютере. Они ему ни о чем не говорили. Корриган хмурился, нажимал кнопки и снова хмурился. Не проявлялось никаких признаков сбоя аппаратуры... но женщина умерла.

     Чем больше он концентрировал свое внимание на цифрах, тем меньше видел. Борясь с раздражением, он вызвал инженерный сектор клиники. На экране мгновенно появился начальник сектора Сторн.

     - Я ждал твоего вызова, Даниэль. Мои люди провели всю ночь в поисках неисправности и до сих пор этим занимаются. До настоящего момента причина отключения питания неизвестна.

     Вулканец говорил спокойно, но Корриган заметил на его лице следы разочарования и волнения, что внешне проявлялось глубокими складками морщин. Вулканцы с раннего детства учились искусству концентрироваться, но концентрация без результата могла повредить любому разумному существу.

     - Пожалуйста, продолжайте работать, - попросил Корриган, - и свяжитесь со мной, если удастся что-то выяснить. Тем временем две другие стазокамеры...

     - Контролируются визуально мониторами, а также компьютерами, заверил Сторн. - Мы будем осуществлять двойной контроль до тех пор, пока не найдем причину неисправности.

     - Благодарю тебя, - угрюмо сказал Корриган и отключил связь.

     Как бы там ни было, к черту вулканское хладнокровие! Сейчас он был бы рад любому предлогу, чтобы наорать на кого-нибудь. Он пошел к двери, соединяющий его офис с офисом Сорела, чтобы посмотреть на партнера, лежащего в трансе. Целитель был бледным, взгляд его - бессмысленным, что считалось нормальным для транса, как и сигналы жизни на мониторе, показывающие биение сердца и дыхание, намного ниже нормы. В данный момент Корриган ничем не помог бы Сорелу, он чувствовал себя брошенным на произвол судьбы, предпринимал действия, но куда бы ни ткнулся, везде его ждало разочарование. Корриган вернулся к себе и увидел вошедшую вслед за ним ТСел.

     - Сотон и ТМир хотели бы поговорить с вами, если...

     - Впусти их, ТСел.

     Когда сын и дочь Сорела уселись по другую сторону письменного стола, Корриган только и сказал им:

     - У меня нет ответа для вас. До настоящего времени не удалось отыскать причину перебоя в подаче электроэнергии в стазокамеру вашей матери.

     - Мы пришли не для того, чтобы задавать вопросы, Даниэль, - сказал Сотон. Сын Сорела был точной копией отца в молодости, не считая, пожалуй, теплых выразительных глаз, унаследованных им от матери.

     - Даниэль, мы явились поблагодарить тебя, - сказала ТМир.

     Это был голос не ребенка, а взрослого человека, и Корриган пристально посмотрел на нее. Внешне она выглядела такой же юной, как и семь лет назад, когда улетела с Вулкана, чтобы изучить ксенобиологию. Ее контакт с другими культурами в определенной степени сделал ее более загадочной. Нет, это слово совсем не подходило для се описания...

     Корриган прекратил поиски подходящего выражения и принял благодарность двух молодых людей, выросших у него на глазах. Когда Корриган прибыл на Вулкан, Сотону исполнилось десять лет, а ТМир только родилась. Для них он не был посторонним или чужаком, иначе его отторгнули бы во время мелдинга, да и без него Корригану известно, что его считали своим.

     - Ты спас жизнь отца, - сказал Сотон. - Даниэль, ты и раньше был для нас братом отца, но таким, как вчера, ты еще никогда не был. ТПар не следовало выводить тебя так быстро из мелдинга.

     - Конечно, - согласилась ТМир. - Мы не могли остановить се, поскольку отец нуждался в нашем внимании, но мы чувствовали твою боль, Даниэль, ведь отец принял тебя, а не Т Пар...

     - Нет, ТМир, - поправил ее Корриган. ТПар всего лишь хотелось освободить меня, как ей казалось, от болезненных ощущений. Именно она настояла, чтобы я попробовал войти в мелдинг с Сорелом, когда самой ей этого сделать не удалось. Вы не должны обвинять ее в проявлении отрицательных эмоций, она ведь действовала как целительница, ради блага своего пациента.

     - Прости меня, Даниэль, - сказала ТМир и опустила глаза, словно ее укорял отец. Подняв голову, она обеспокоенно заметила:

     - Я за тебя переживаю.

     Брат ТМир удивленно поднял брови, но только и нашелся, что сказать:

     - Я тоже за тебя переживаю. Теперь, когда отец поправляется, думаю, что Т Пар уже...

     - Да, она обследовала меня, как только я проснулся, но вы сами можете убедиться, что на меня не оказали воздействия никакие необычайные эффекты, Сотон.

     Сын Сорела заканчивал практику целителя. Менее чем через год он на другой стороне планеты соединится со своей подругой, с которой связался узами, и займется частной практикой целителя в маленьком поселении - не как отец, занимавшийся исследованиями в Академии.

     - Не так часто появляется возможность обследования землян, - заметил Сотон, и это было сущей правдой. Земляне, жившие в Шикаре, как правило, приходили к Корригану или другим докторам землянам, и Даниэль прекрасно понимал, что Сотону хотелось осмотреть его самому, как Даниэль проделал то же с его отцом утром.

     Корриган собрался с силами и приготовился к касанию своего сознания.

     Ему не стоило напрягаться. Едва Сотон дотронулся ладонью до его лица, Корриган почувствовал, как по телу разливается приятное тепло, вызывая ощущение родственности. Оно было таким же, как и во время мелдинга с Сорелом - целительное касание, подавляющее отрицательные эмоции и смягчающие печаль и грусть, - Спасибо тебе, - прошептал Корриган, когда Сотон так же плавно вышел из мелдинга, как и вошел в него.

     ТМир с любопытством взглянула на брата.

     - Может быть, и мне следовало стать целительницей.

     Корриган даже не знал, что ответить на слова ТМир. По результатам успеваемости она за время учебы получала хвалебные отзывы, а в письмах домой взахлеб рассказывала о своих успехах. Сотон бросил на ТМир взгляд, который Корриган не смог истолковать, и затем обратился к нему:

     - Завтра у нас день скорби по матери. Даниэль, ты не смог бы присутствовать в качестве брата отца?

     - Считаю это большой честью для себя, но вы должны объяснить, что мне нужно будет делать.

     - Я растолкую тебе, - предложила ТМир. -Мы поговорим завтра перед церемонией.

     Молодые люди ушли, Корриган вернулся в кабинет, чтобы продолжить изучение технических отчетов. Где-то среди цифр должен скрываться ответ на вопрос: почему две системы подачи энергии в стазокамеру отказали одновременно без предупреждения? Почему это случилось?

Глава 9

     Джеймса Т. Кирка разбудил бой больших старинных часов. Ему снилось, как он навещал на ферме отца. Дело было в июле, жара стояла невыносимая, и он с братом Сэмом собирался на пруд ловить рыбу - в этом было их спасение от зноя.

     Кирк открыл глаза. Сон растаял. Ветви яблони не давали даже рассеянной тени в комнату, где он находился. Беспощадное солнце пустыни отражало лучи от стен, заставляя на мгновение прищуриться. Кирку предоставили комнату Спока, а Маккой расположился в комнате для гостей.

     Дом значительно отличался от того, каким его представлял себе Кирк, и где, по его мнению, провел детство Спок. Кирк ожидал увидеть старинную и без каких-либо украшений "среду обитания" или похожую на крепость резиденцию предков. Вместо этого он с друзьями оказался на окраине Шикара в доме, рассчитанном на одну семью. Архитектура его была самой простой, такие дома сплошь и рядом встречались в просторах Галактики. В отдельных местах жилья имелись изгибы - там, где у землян был угол, и наоборот. Обстановка внутри, однако, была уникальной и создавала уют. Она состояла из комбинации мебели Вулкана и фамильного гарнитура Аманды. Из всех предметов выделялись потертые со временем часы из темного орехового дерева. Они стояли в коридоре, их маятник величественно качался из стороны в сторону.

     Ни время, показываемое часами, ни фазы луны в нижней части циферблата не имели ничего общего с отсчетом времени на Вулкане и тем более с Луной, которой у планеты не было - так, по крайней мере, считал Кирк.

     - Надеюсь, бой часов не будет тебе мешать, говорил Сарек, показывая Кирку и Маккою их комнаты, - Аманда меня простит, если я остановлю их.

     - А откуда она узнает? - поинтересовался Маккой. - Они ведь но показывают вулканское время.

     - А вот и показывают, - не согласился Сарек. - Когда моя жена впервые прибыла на Вулкан, она настраивала часы, пока полночь и полдень на них не стали соответствовать такому же периоду суток на Вулкане. Остальное время на часах для нас не имеет никакого значения.

     - Только не для мамы, - вмешался Спок, - и не для меня. Помнишь, отец, как ты остановил часы, когда я был маленьким, потому что я ориентировался по их бою, а свое чувство времени не развивал?

     Кирк заметил, как отец с сыном обменялись взглядами, в которых мимолетом отразились общие воспоминания о прошлом.

     - Мне не следовало беспокоиться. Однако я тогда опасался, что ты не сможешь приобрести навыки вулканцев, Спок промолчал. Кирк догадался, что он боялся сказать что-нибудь не то. Сарек проявил радушную гостеприимность, принимая их как родственников, не проявляя своего вспыльчивого характера. Кирку однажды довелось воочию увидеть, как его буйный нрав вырвался наружу, и одного раза было достаточно. Тогда, на "Энтерпрайзе", Сарек в порыве гнева ударил упрямого посла с Телларита о стену комнаты для приемов официальных представителей.

     Потихоньку Кирк прошелся по дому. Дверь комнаты Маккоя все еще была закрыта. Из кухни доносился ароматный запах кофе, но пока Кирк добрался туда, никого не застал. Свежесваренный кофе еще дымился на стойке рядом с графином сине-зеленого сока. Будучи уверенным, что ни Сарек, ни Спок не выставят землянам что-нибудь вредное для здоровья, Кирк налил на пробу маленький стаканчик. Вкус был острым и напоминал что-то среднее между ананасом и клюквой. Допив сок, он налил себе чашечку кофе и подошел к окну, чтобы рассмотреть сад. От палящего солнца растения завяли и высохли.

     Кирк знал, что достаточно их немного полить водой и они вернутся к жизни, как любые растения галактических пустынь. Кирк насладился кофе и собрался было отойти от окна, но в поле его зрения попала оранжерея, расположенная в дальнем конце сада. Там он заметил какие-то движения. Открыл дверь, ведущую в сад, и его сразу же обдало жаром, как из духовки. Кирк хотел даже вернуться, но любопытство взяло верх, и он направился по тропинке.

     В оранжерее царила приятная прохлада.

     - Доброе утро, капитан Кирк, - поздоровался Сарек.

     - Называй меня Джимом, - предложил Кирк. - Я не на службе.

     Глаза Кирка привыкли к полумраку тени после ослепительного солнца. В глубине стеклянной оранжереи виднелись карликовые фруктовые деревья: яблони, апельсины и персики. Еще там росли несколько кустов помидоров, перцев, лук, фасоль - всего понемножку, но в большом разнообразии. В кадке цветущая земляника уже красовалась созревшими плодами.

     - Вот это да! Похоже на маленький кусочек Земли, - восхищенно произнес Кирк, глубоко вдыхая влажный, насыщенный кислородом воздух.

     - А оно так и есть, - подтвердил Сарек. - Много лет назад мы доставили с Земли почву, семена, черенки. Сделано это было для того, чтобы Аманда и другие земляне, жившие тогда на Вулкане, могли получать пищу с микроэлементами для поддержания здоровья. Сейчас на Вулкане так много землян, что открыто даже коммерческое заведение, выращивающее земные овощи и фрукты, но моя жена любит собирать все необходимое из собственного сада.

     "Тебе, как и твоему сыну, очень нравится возиться с такими вещами", подумал Кирк, глядя, как умело Сарек подвязывает помидоры.

     - Где ты берешь воду в это время года?

     - Шикар построен на артезианских колодцах, - объяснил Сарек. - За счет солнечной энергии вода подастся в любую часть города. Мы не поливаем сады под открытым небом при низком уровне грунтовых вод, но для маленькой оранжереи подходящая вода находится - после повторной переработки, конечно. Это может быть очищенная и отфильтрованная вода из душа.

     - Из душа? - воскликнул Кирк, чуть не подпрыгнув от радости. Водяной душ был роскошью, которую Кирк не думал не гадал найти на Вулкане. Ванная, находившаяся между комнатами его и Маккоя, была оборудована акустическим душем, как на борту звездолета.

     - Многие земляне предпочитают водяной душ акустическому, - поделился своими наблюдениями Сарек. - Когда в оранжерее устанавливали водопроводную систему, провели воду и в душ Аманды. Если тебе и доктору Маккою захочется воспользоваться им...

     - Уверен, ты прекрасно изучил землян и понимаешь, что мы с огромной радостью примем твое предложение! - чуть ли не выкрикнул Кирк. - На борту звездного корабля водяной душ разрешается в исключительных случаях.

     Кирк с интересом смотрел на земные растения.

     - Здесь все такое живое по сравнению с тем, что я видел снаружи.

     - На Вулкане вегетационный период заканчивается с приходом летней жары. Перед вашим отъездом пойдут дожди, и ты увидишь, как оживет сад.

     Сейчас хорошо себя чувствуют только плотоядные растения пустыни - в период засухи они ловят животных, ослабленных обезвоживанием.

     В отличие от гидропонических садов на "Энтерпрайзе", в оранжерее Сарека не было декоративных растений.

     - Тут нет моста для роз, - заметил Кирк.

     - Их выращивают в небольшом количестве в коммерческих оранжереях.

     Аманда обрадовалась, увидев их снова. Но... после того, как их срезают с куста, они здесь погибают. По этой причине жена не выращивает и не покупает их.

     - В этом проявляется уважение вулканцев к жизни, - предположил Кирк.

     - И землян тоже, - добавил Сарек. - Моя жена отреклась от привычек человека Земли. У тебя не было времени с ней познакомиться. Не сомневаюсь, она будет довольна, когда увидит тебя и Маккоя. Она ждет и Спока, естественно.

     - Кстати, - полюбопытствовал Кирк. - Мне известно, что вулканцы считают беспокойство напрасной тратой энергии...

     - Это сказал мой сын?

     - Он как-то предложил, чтобы одному из наших молодых офицеров удалили адренальные гланды, - сказал Кирк.

     У Сарека в удивлении приподнялись брови, и Кирк скрыл улыбку; настолько выражением лица Сарек стал похож на Спока, - Беспокойство - невыгодное чувство. Озабоченность не может подстраховать каждого в случае прогнозируемых и непредвиденных чрезвычайных обстоятельств. Спок прибыл сюда позаботиться о своей матери и обо мне. У нас нет теперь с ним разногласий, Джим.

     - Знаю и очень рад этому.

     - Но желаешь присоединиться сегодня к нам проанализировать отчет по неполадкам в энергоблоке?

     - Да, мне хотелось бы посмотреть этот отчет. Жаль, что Скотти здесь нет. Не то, чтобы я не доверял вашим инженерам, просто я не знаю их так хорошо, как мистера Скотта.

     - Кроме того, наши инженеры - вулканцы, - добавил Сарек. - Они тщательно изучат всю логическую цепочку возможной неисправности, но... не дадут вмешаться интуиции.

     В Академии Кирк чувствовал себя совершенно лишним человеком. Маккою было интересно изучить возможности стазолечения с медицинской точки зрения. Спок и Сарек засели за терминал компьютера, а Кирку ничего не оставалось, как безучастно все это созерцать, в то время, когда чесались руки - так ему хотелось поработать.

     Даниэль Корриган выглядел бледным, глаза его немного воспалились. Ему не терпелось ознакомить Маккоя с клиникой.

     - ТПар мне не разрешила работать сегодня, я свободен, и готов показать тебе наши владения.

     - В первую очередь я взглянул бы на Ремингтона, - выразил желание Маккой, - и на Аманду тоже, если не возражаешь. Она не моя пациентка, но мне подруга и мать близкого друга.

     - Не надо ничего объяснять, Леонард, - сказал Корриган, по вулканской традиции называя его по имени.

     Прежде чем оба врача ушли, Корриган обратился к вулканцам;

     - Сорел побудет в изоляции до завтрашнего прощания с ТЗан. Похороны назначены на полдень. Ты член семьи, Сарек.,.

     - Мы будем там, - пообещал Сарек, - чтобы почтить память леди ТЗан.

     Когда Корриган и Маккой удалились, Кирк стал наблюдать, как Спок и Сарек слаженно "играют", усевшись за консоль компьютера. Они одновременно хмурились при появлении новых данных, в которых отсутствовала искомая информация. Через полчаса они уже вышли за пределы компьютерных символов Вселенной и набирали диаграммы с подписями па языке, показавшемся Кирку похожим на греческий, ему понятны были лишь самые распространенные символы, из чего Кирк сделал вывод, что язык вулканский.

     Он подумывал пойти прогуляться, по страшился испепеляющей жары, и как раз в этот момент в офис Сарека вошла женщина. Она была утонченной красоты - именно того типа, что заставлял сердце Кирка биться учащенней. Блондинка невысокого роста с нежным невинным лицом, на котором выделялись огромные голубые глаза. Летняя одежда, хотя и закрывала ее тело от шеи до колен, не могла утаить совершенных линий фигуры. Женщина двигалась уверенно, что говорило о се частом пребывании в офисе. Она подошла к рабочему столу и выложила па него кипу кассет. Бросив взгляд на двух вулканцев, настолько погруженных в работу, что они не заметили ее прихода, женщина одарила улыбкой Кирка.

     - Яблочко от яблони недалеко падает. Насколько я понимаю, это сын Сарека, не так ли?

     - Да, а я Джеймс Т. Кирк.

     - Капитан "Энтерпрайза". Рада познакомиться с вами. Я ассистентка Сарека, Элейна Миллер.

     Ассистентка Сарека - это могло означать лишь то, что, кроме прелестной внешности, у нее еще и умная голова. Сердце Кирка застучало сильнее. Он нашел, что со своим высоким интеллектом она выглядела воистину неотразимой, не говоря уж о том, что могла добиться всего чего бы не пожелала, мигнув. голубыми глазами. Подумать только! ВАкадемии наук Вулкана ее чары не оказывали на невозмутимых вулканцев никакого воздействия: Элейна даже не моргнула Кирку. После единственной улыбки, которая сразу исчезла, ее лицо выражало полное самообладание. Серьезная, она подошла к терминалу компьютера.

     - Извини мена, Сарек, можно отвлечь тебя на минутку?

     - Конечно, - ответил отец Спока и представил Элейне сына.

     Она слегка кивнула головой в знак приветствия и спросила:

     - Мне нужно забирать задания студентов для проверки на терминале в моей комнате, Сарек?

     - Нет, ты можешь заняться этим и здесь. На нашем терминале нет нужной информации, и мы сейчас направимся поближе к источнику.

     - Джим, - сказал Спок, - мы собираемся проверить мониторы в стазокамерах. Технический сектор не смог обнаружить, причину неисправности, но...

     - Но вы можете обнаружить то, что они пропустили. Я подойду к вам чуть позже.

     Когда они ушли, освободив компьютер, Элейна села за терминал и начала работать в режиме просмотра. Кирк решил продолжить разговор.

     - Как насчет ленча, прежде чем вы приступите к работе?

     Она подняла голову и снова улыбнулась.

     - Как бы я этого хотела, капитан, но преподавание в классе Сарека оторвало меня от собственных занятий. Я с удовольствием послушала бы о ваших приключениях в Звездном Флоте. Возможно, мы выберем для этого время перед вашим отъездом с Вулкана.

     Она не назвала, однако, конкретное время встречи. Кирк понял, что таким образом его просто отшили. Подобные отказы он получал довольно часто, так что они не затрагивали его самолюбия... Вот и сейчас он вышел из офиса Сарека, чувствуя лишь сожаление: Элейна Миллер была самой привлекательной штучкой из всех, которые ему довелось увидеть на Вулкане.

     Комплекс Академии был необозримых размеров, но направления движения по нему хорошо отметили на разных языках. Кирк быстро нашел дорогу к клинике и вскоре увидел Спока и Сарека с другим вулканцем по имени Сторн.

     Они внимательно изучали внутренности компьютера размером со стену, панели с которого стояли рядом.

     - Эти мониторы не зарегистрировали колебаний в подаче энергии, говорил Сторн, - и тем не менее, стазокамера была обесточена. Такого не может быть, ведь существует множество предохранительных цепей.

     - Да, это видно по схеме. - Если мы не найдем причину неисправности, нельзя гарантировать, что не повторится то же, - заключил Сарек.

     "И твоя жена будет в опасности, и член моего экипажа, - подумал Кирк.

     - Черт, как жаль, что здесь нет Скотта!"

Глава 10

     Леонарду Маккою второй визит на Вулкан начинал не нравиться - так же, как и первый. С какой стати ему присутствовать на похоронах какой то дамы, которую он даже не знал? На церемонии должно присутствовать столько членов семьи, сколько может прибыть, как объяснил Спок, готовый уже пуститься в пространные толкования генеалогического дерева, чтобы показать свою отдаленную связь с семьей Сорела, но Маккой недовольно остановил его.

     - Но лично я никем им не довожусь!

     - Ты и капитан Кирк гостите в нашем доме, доктор, - терпеливо пояснил Спок. - Гости традиционно считаются членами семьи. Пойми же наконец, что никто из нас не будет принимать непосредственного участия в церемонии похорон. Это обязанность родственников первой очереди, ну, а мы доводимся им дальней родней. Как бы там ни было, чем больше придет народу, тем выше почести оказываются усопшим.

     "Этой леди уж точно уделяется слишком много внимания", - подумал Маккой, оглядывая помещение, предназначенное для прощания. Зал был забит до отказа, и Маккой с Джимом пристроились сбоку. Через несколько рядов они увидели еще одного доктора-землянина. МБенгу, с которым мельком встречались накануне, Как и Маккой, тот был врачом на Звездном Флоте, но последние три года провел в Академии Вулкана, учась лечить вулканцев. С некоторых пор их стало много на флоте, а вулканцы-целители записывались туда с большой неохотой, что создавало трудности при лечении, поэтому открыли курс подготовки врачей-землян.

     "Разве была у меня возможность иметь такого врача, когда пришлось оперировать отца Спока? - подумал Маккой. - Но я успешно справился с задачей", - с заслуженной гордостью напомнил себе Маккой: Сарек чувствовал себя превосходно и на здоровье не жаловался.

     Разговоры потихоньку угасали, и когда Сорел с семьей появился на платформе в нижней часта помещения, в зале наступила тишина. Близких родственников было мало; Сорел с сыном, дочерью и - Маккой очень удивился - доктор Корриган. Из другой двери на противоположной стороне зала вышла маленькая, но впечатляющая фигура, оказавшаяся ТПау. Опираясь на палку, стареющая матриарх Вулкана приблизилась к членам семьи и заговорила с ними на древнем ритуальном диалекте, который переводчик Маккоя передал на староанглийском языке.

     - Считаешь ли ты этого человека из других миров своим родственником, Сорел? - в голосе ТПау звучали нотки презрения.

     "Вот тебе и неэмоциональные вулканцы!" - подумал Маккой, вспомнив, как предубежденность этой женщины чуть было не стоила Джеймсу Кирку жизни.

     Корриган опередил Сорела и ответил сам;

     - Я не из других миров, ТПау. Я вулканец. Своими словами он хотел заставить ее признать этот факт.

     - У тебя гражданство Вулкана, но кусок манускрипта не может изменить твою кровь.

     Дочь Сорела сделала шаг вперед, но брат с отцом, между которыми она стояла, вернули ее на место.

     "Правильно, - мысленно согласился Маккой, - пусть защитит себя сам".

     - Кровь кровью, - заметил землянин, - моя кровь - основа моей жизни, как и ваша. Земляне и вулканцы чтят жизнь. Сегодня я пришел сюда, чтобы поклониться дорогому другу, ушедшему от нас. Зачем ты сюда пришла, ТПау?

     Она долго стояла, уставившись на него, после чего ее поведение в корне изменилось.

     - Ты говоришь мудро, Даниэль Корриган. Мы все явились сюда почтить-намять ТЗан. Сорел, утешали ли тебя твой брат и дети твои?

     "Черт меня подери, - выругался про себя Маккой. - Подумать только, когда Джим толкнул се, она добилась, чтобы ему сделали укол, намного превышающий норму. - Тебе нужно доказать, что ты ее не боишься", - сделал он вывод и продолжил наблюдение за происходящим внизу ритуалом, простым и сдержанным, каким он, по мнению Маккоя, и должен быть на Вулкане. Спок рассказал, что Сорел и его семья уже не чувствовали остроту утраты и не были подавлены, как земляне, долго окончательно не свыкающиеся с потерей.

     Можно было предположить, что вулканцы все выстрадали, когда вместе находились в состоянии мелдинга. После церемонии они вернутся к выполнению своих обязанностей, пережив печаль, словно смерть родного им человека случилась много лет назад.

     Маккой хотел думать, что так оно и происходило. Ему не нравилось отсутствие ответа на вопрос: почему отказала стазокамера? Его раздражало, что жизни еще двух пациентов зависят от техники, которая снова могла подвести. Через четыре дня закончится лечение Аманды. Мысль об этом приносила облегчение. Маккой очень симпатизировал матери Спока. Он не раз видел, как Аманда общается с Сареком, и знал, что их дом стоит на прочном фундаменте. Боже упаси, чтобы неизвестная техническая неисправность стала концом отношений, обещавших продолжиться с новой силой.

     После ритуальной церемонии люди начали не спеша выходить из зала.

     Сарек, Спок и Маккой тоже направились к выходу, но Джим Кирк пошел в противоположную сторону, к семье Сорела, все еще остававшейся на центральной платформе. Сарек, заметив Кирка, повернул назад, а за ним и остальные.

     - Считается правилом хорошего тона выразить соболезнование родственникам, - сказал Сарек. К платформе подходил молодой вулканец.

     - Мое почтение, Сорел. Я разделяю с тобой скорбь.

     - Сендет, - признал его Сорел, и Маккой вспомнил, где он видел этого человека раньше; когда тот спрашивал о ТЗан в клинике. - Твое присутствие - честь для нас.

     - В самом деле? - ухмыльнулся парень. В его тонких чертах лица скрывалось неудовольствие. -Для меня было бы большей честью стоять с твоей семьей, Сорел.

     Маккой заметил, каким взглядом Сендет посмотрел на ТМир, отчего та опустила голову. Вот как мы в поисках подруги.

     "Они, несомненно, могли стать красивой парой", - подумал Маккой. Дочь Сорела была стройной хрупкой девушкой с грациозной походкой балерины.

     Маккой не мог не заметить очаровательных выразительных глаз ТМир. Не зря она скрывала их под вуалью, дабы не нарушать целостности траурной церемонии. Высокий и хорошо сложенный, с каштановыми волосами, с огромными глазами, окаймленными длинными черными ресницами, Сендет привлекал той красотой, которой Маккой завидовал, когда был юным и неопытным. Такие молодые люди должны существовать для того, чтобы ловить в сети всех девушек подряд. Его черты лица мать Маккоя назвала бы аристократическими.

     Сам он той завистью давно переболел... Что же тогда не нравилось ему в этом юноше? Его гордость? Ощущение, что он считает себя лучше всех окружающих его людей?

     - Если твое место в будущем среди нас, мы будем рады, Сендет. Пока же мы ценим тебя как коллегу ТЗан и нашего друга.

     Сендет отступил в сторону, все еще не отрывая глаз от ТМир, так и не взглянувшую на него. Маккой понял, что ему не нравится в этом парне: было очевидно, что мысли юноши сосредоточены на самом себе, а не на несчастной умершей леди и трудностях ее семьи. Он встречал людей подобного типа, тоже на похоронах, у себя дома, в Джорджии. Они больше беспокоились о том, чтобы занять подобающее им место в траурной церемонии, а не о том, как утешить убитую горем семью.

     Сендет ушел, и Маккой испугался, что Кирк создаст еще одну неловкую ситуацию, нарушая мирное течение панихиды. Вполне вероятно, Кирк намеревался выразить соболезнование, но, подозревал Маккой, у капитана на уме было что-то еще. Говорил Кирк официально, фразами из пособия Звездного Флота, однако было ясно, что на самом деле он избрал целью высохшую, дряхлую ТПау, которая стояла чуть поодаль, словно подчеркивала свою непричастность к семейству, принявшему в свои ряды землянина. Маккой отметил неодобрение на лице ТПау, когда к Сорелу подошел выразить соболезнование МБенга.

     Что же могло произойти с ИДИК? Этот вопрос не выходил у Маккоя из головы, а ТПау посмотрела на доктора, как на пустое место. МБенга ушел, не подходя к матриарху Вулкана, у Маккоя тоже не было желания заводить с ней разговор, чего не скажешь о Джеймсе Т. Кирке, который от семьи Т'3ан пошел прямо к платформе, где стояла старуха.

     - Вот мы и встретились, ТПау.

     Она удостоила его взглядом, только когда Кирк заговорил с ней, Маккою даже почудилось, что ТПау вообще притворится, будто не знает капитана.

     Наконец она соблаговолила с ним заговорить, но так, словно обвиняла в совершении преступления.

     - Ты жив, Джеймс Кирк.

     - Только не благодаря тебе, - как можно спокойнее ответил Кирк.

     ТПау сделала вид, что не расслышала и посмотрела поверх Кирка на Спока и Маккоя.

     - Ты жив, и Спок тоже.

     Маккоя не покидало ощущение, что она пронизывает его таким взглядом, как будто вместо глаз у нее фазерные пушки.

     - Земляне издеваются над нашими традициями, - с этими словами она развернулась и величественной походкой не спеша ушла прочь.

     Кирк намеревался догнать ее, но Маккой схватил его за руку.

     - Джим, оставь ее.

     - Черт возьми, Боунз, я хотел дать ей шанс извиниться! Что могло произойти с уважением вулканцев к жизни?

     - Нам понятны не все их обычаи и традиции. Может статься, некоторые вещи они ценят выше жизни, между прочим, как и ты. Поэтому не надо суетиться из-за пустяков, только потому, что для ТПау священным является то, что для тебя не имеет существенного значения.

     Гнев Кирка прошел, но все же капитан сказал:

     - Я считал, что логика должна отметать все предрассудки.

     - ТПау принадлежит к старому поколению, заметил Маккой. - Оглянись вокруг - нас все здесь считают своими. Твои поступки могут отрицательно сказываться на других живущих здесь землянах еще долгое время после нашего отбытия на "Энтерпрайз".

     - Ты прав, Боунз, - согласился Кирк. - И все же... Когда-нибудь мне хотелось бы проучить эту женщину!

Глава 11

     После церемонии часть присутствующих вернулась к своей работе. ТПри, связанная узами с Сотоном, сидела в первом ряду с кузенами и кузинами, тетями и дядями, дедушкой Сорела и родителями Т'3ан. ТМир объяснила Корригану, что теперь родственники пойдут со старейшинами на традиционный обед.

     Корриган знал этих людей, хотя с некоторыми из них встречался лет пятнадцать назад на траурной церемонии, посвященной родителям Сорела.

     Тогда он сидел в рядах друзей и в банкете участия не принимал. Впервые к нему пришла мысль; может быть, родственники считали, что роль брата будет исполнять кто-нибудь из них? У него не возникло ни тени сомнения, когда он схватился с ТПау, - если Сорел этого захотел, значит, считал его другом, хотя семья могла осудить целителя...

     Корриган чувствовал, что особое неудовольствие проявляет Сендет, но на это не стоило обращать внимания, поскольку тот не принадлежал к членам семьи. Юноша в конце концов отвернул ледяной взгляд от Корригана и обратился к ТМир:

     - Теперь, когда ты вернулась на Вулкан, нам обязательно нужно поговорить, и побыстрее.

     - Нам нечего обсуждать с тобой, Сендет, - ответила ТМир, голос ее звучал мягко, как будто она разговаривала с ребенком, которого не хотела обидеть, но вместе с тем должна была поставить на место.

     - Прошло семь лет, ТМир. Мы оба уже взрослые. Твой отец...

     - Сендет, сейчас не место и не время, - прервал его Сорел. - Семья должна идти.

     Взгляд Сендета остановился на Корригане еще раз.

     - Ты объявляешь пришельца из другого мира членом твоей семьи и этим оскорбляешь выходца из немногих самых благородных кланов Вулкана.

     Сотон и ТМир с двух сторон подошли к Корригану.

     - В этом нет для тебя оскорбления, - сказал Сотон.

     - Благородство должно быть в делах, а не в имени, - поддержала его ТМир.

     Брат и сестра цитировали Сурака. Сендет не мог ответить, не нарушая традиций Вулкана. Стало очевидно, что Сорел не собирался приглашать его на поминальный обед... и клан решил поддержать честь немногочисленной семьи.

     Подошел Спелак, дедушка Сорела. Он был так же стар, как и ТПау, и такой же представительный. В отличие от черных непроницаемых глаз Сорела, глаза Спелака с возрастом приобрели пергаментный цвет.

     - Сендет, - произнес он величественным тоном, - ты пришел сюда почтить память коллеги. Уйди и не позорь себя. Происходящее здесь касается только нас.

     Сендет не мог не подчиниться приказу почтенного старца. Не проронив больше ни слова, он развернулся и ушел. Спелак обратился к Корригану, который уже приготовился получить такой же отказ, но принял твердое решение оправдать выбор Сорела и не проявлять своих эмоций, независимо от того, что скажет старец.

     - Даниэль, сегодня ты принес почет и уважение нашей семье. ТПау испытала тебя, и ты выдержал ее проверку.

     Корриган подавил в себе изумление, ничем не проявив его и не позволив сорваться с языка земному "спасибо". Вместо этого он произнес общепринятую в таких случаях фразу:

     - Считаю это честью для себя, Спелак. Губы Спелака скривились в подобии улыбки.

     - Мы признаем тебя равным по крови. Я с радостью объявляю тебя нашим родственником.

     Спелак жестом, полным достоинства, передал Корригана ТМир и принялся беседовать с Сорелом. ТМир наклонилась к Корригану и прошептала:

     - Теперь никто не сможет возражать - что бы ты ни сотворил.

     У Корригана и не было намерений совершать противоправные действия. Он прожил на Вулкане более половины своей жизни, говорил на языке его жителей, как на родном, хотя не совсем избавился от акцента, знал, как и что следует есть на банкете.

     Разговор протекал в приятном русле, и Корриган забыл, что нужно сдерживать земные эмоции, когда их с Сорелом спросили о совместной работе.

     Было видно, что дальние родственники, как и близкие, готовы считать его членом семьи и радоваться имеющимся между ними различиям. К счастью, ТПау рядом не было. Однако, когда все уже расходились, тетя Сорела, ТПейра, остановилась перекинуться словом с Корриганом.

     - Как случилось, что ты до сих пор не женат, Даниэль? Или у тебя нет потребности в узах, как это принято у нас на Вулкане? Но ты, несомненно, получил бы пользу от компании жены. Опять же - дети...

     - Моя работа поглощает меня целиком и полностью, - ответил Корриган, - и отнимает большую часть времени. Против женитьбы я возражений не имею, но ты должна понять, что выбор у меня очень ограничен...

     - Не сказала бы, - настаивала ТПейра. - В своей профессии ты добился высот, ты здоров и у тебя неплохой характер. Любая женщина, будь уверен, почтет за честь иметь тебя мужем. Тебе даже невесту искать не придется семья подберет подходящую кандидатуру.

     - О, нет, только не это. - воскликнул Корриган. когда ТПейра отошла.

     - Довольно того, что твой отец мечтает оженить меня. А что будет, - если в этом примет участие вся семья?

     ТМир внимательно посмотрела на Корригана.

     - Думаю, что могу спасти тебя от продажи на аукционе женихов, Даниэль. Дай мне только поговорить с отцом. Кажется, я знаю, как найти приемлемое решение.

     Корриган и Сорел провели остаток дня в заботе о пациентах, делая это сообща и каждый индивидуально. Аманда и Ремингтон все еще продолжали оставаться под визуальным наблюдением, поскольку причина отказа источника энергии не была выяснена. В стазокамерах процесс проходил нормально, с пациентами также был полный порядок. Закончив последний обход больных, оба врача освободились и могли отправляться домой. Когда Корриган заглянул в офис Сорела, чтобы попрощаться, он увидел там и ТМир.

     - Я пойду с тобой, Даниэль, по пути расскажу тебе о решении твоей проблемы, - предложила девушка.

     - Проблемы?

     - Я имею в виду предложение тети ТПейры.

     - А-а, я уж и думать об этом забыл. Ну, конечно же, мы отправимся вместе, и ты посвятишь меня в свои планы.

     Они вышли из клиники и окунулись в наступившие сумерки. По дороге ТМир болтала обо всем подряд: о своей учебе, о жизни других миров, о людях разных рас, с которыми подружилась в последние семь лет. Корриган жил в одной из квартир комплекса зданий, предназначенных для преподавателей факультета и персонала Академии. Квартира была маленькой, в ней он прожил все годы пребывания на Вулкане, довольствуясь малым и не нуждаясь в особенной изысканности. Не имея дипломатической привилегии, он привез с Земли лишь некоторые памятные вещи, не то что Сарек и Аманда, перебросившие через всю Галактику тяжелую мебель. Самым крупным предметом, который Корриган взял с собой, была картина с изображением парусника с раздутыми от ветра парусами. На Вулкане не было океанов. Он вспомнил, какое сильное впечатление картина произвела на ТМир в детстве и как девочка то и дело приставала к нему с просьбой рассказать о его предке-моряке. Как же она была разочарована, узнав, что сам Корриган никогда не ходил под парусами!

     Они вошли в квартиру, и ТМир сразу же приблизилась к картине и стала ее рассматривать, как всегда в каждый свой визит к нему. Корриган заглянул в миниатюрную кухню.

     - Ужинать мы, наверное, не будем после сегодняшнего банкета, но у меня есть твое любимое пирожное, и я поставлю чай.

     - Я бы предпочла коньяк, Даниэль. Корриган удивился, но достал две рюмки и разлил спиртное. ТМир по-прежнему стояла перед полотном.

     - Я плавала на паруснике, - неожиданно произнесла она.

     - Что ты сказала?

     - Это было на Земле, два года назад - там мы проводили отпуск.

     Некоторые студенты назвали меня сумасшедшей; найдите жителя Вулкана, который захочет поплавать под парусами в океане! На Земле еще ходят парусники, в основном для туристов и отпускников, но грузовых кораблей мало. Мне показалось, на этом паруснике перевозили какую-то контрабанду, которую нельзя переправить транспортными судами.

     - ТМир!

     - Я хотела плыть в качестве члена команды, - объяснила она, - и только на этом судне меня не подняли на смех. Они не стали проверять мои документы, и я поплыла из Италии в Ирландию, тем же курсом, что и твой предок.

     - И как тебе это понравилось? - поинтересовался Корриган.

     - Почти все время путешествия я была насквозь промокшей и никак не могла согреться. От канатов натерла мозоли и... Я ни за что не променяла бы то плавание и на десять полетов на комфортабельных звездолетах.

     Они стояли рядышком перед картиной. Вдруг ТМир резко повернулась к Корригану, и... он неожиданно почувствовал теплоту се присутствия, заполнившую сокровенную часть его души. Корриган вспыхнул, поняв, какую серьезную ошибку он допустил. Он не мог и дальше играть роль дяди по отношению к дочери своего лучшего друга, ни с кем не связанной узами.

     Внешне ТМир оставалась такой же, как и семь лет назад, когда временно покидала Вулкан, но за это время природа вдохнула жизнь в совершенные формы со красоты. ТМир достигла половой зрелости. Корриган не считал ее больше ребенком. Она превратилась в женщину, самую желанную для него...

     Корриган отступил, но она снова приблизилась, словно повинуясь его полю притяжения. Разумеется, она могла и не понимать, какое воздействие оказывает на него...

     - Знаешь, ТМир, я запамятовал, что тут за последние два дня совсем забросил кое-какую работу.

     - Она подождет до завтра, - промолвила в ответ ТМир, - сегодня ты получишь решение своей проблемы.

     - Ах. да, - натянуто засмеялся Корриган, садясь на край кушетки. Ну-ка, расскажи, как мне отвязаться от ТПейры.

     Он ожидал, что ТМир сядет напротив него на стул, но она села рядом с ним. Чувствовала ли она, как действует на него? Корригану не хотелось, чтобы она догадалась об этом, иначе мог наступить конец их дружбе.

     Нервничая, он начал говорить:

     - Если ты не предложишь решения, то каждую женщину-землянку, прибывающую на Вулкан, будут предлагать мне.

     - Почему речь идет только о землянках, Даниэль? Сегодня даже ТПау признала тебя вулканцем - Ни одна вулканка... - что он говорит? Он никогда прежде даже думать не позволял себе о женщинах с этой планеты... Но это было раньше.

     ТМир взглянула на него поверх ободка коньячной рюмки ласково и в то же время изучающе.

     - Может быть, я и не унаследовала особых качеств целителя, но у меня их достаточно, чтобы знать, что ты меня желаешь, но боишься об этом сказать. Я тоже боялась. Боялась, что ты не захочешь меня и будешь считать лишь дочерью своего друга.

     - Ты и есть дочь моего друга, - сказал ей Корриган. - Если бы Сорел узнал...

     - Отец говорил, что тебя трудно убедить.

     - Так он в курсе дела?! - Корриган чуть не расплескал свой коньяк и, борясь с дрожью в руках, поставил рюмку на ящик, служивший столом.

     - Даниэль, в нашей семье чтят традиции. Сегодня я спросила разрешения у своего отца. Ему идея очень понравилась. Если ты согласен, он предложит тебе меня в качестве спутницы и жены.

     - Сорелу это... понравилось? - одна шокирующая новость следовала за другой.

     - Да-да, Даниэль. Ты единственный мужчина, за которого я всегда хотела выйти замуж. Когда ты стал поразительно быстро стареть, почему, ты думаешь, я решила покинуть Вулкан? Знала, что скоро достигну зрелости и не хотела против своей воли выходить за кого-то другого, пока ты жив. Если бы вы с отцом не нашли способа лечения, я бы не вернулась на Вулкан до твоей смерти.

     - Т Мир, это все детские причуды.

     - Нет, - твердо заявила она. - Отец не стал связывать узами Сотона или меня, когда мы были детьми, потому что его свободный выбор нашей мамы оказался очень счастливым. Сотон легко нашел ту, чье сознание совместимо с его, так же, как это сделала и я. С самого раннего детства я знала, почему ты отказываешься от всех предложений жениться - ты ждал, пока я вырасту.

     Теперь... время пришло, Даниэль.

     - Не могу поверить в это, - пробормотал Корриган, хотя опыт встречи с Сорелом и Т'3ан во время целительного мелдинга говорил ему, что так действительно и было... но между вулканкой и землянином?

     - Нет сомнений, ты чувствовал это, - прошептала ТМир, - когда наши мысли коснулись друг друга в мелдинге с отцом. Для меня это явилось еще одним доказательством того, о чем я догадывалась, пока не стала достаточно взрослой для понимания происходящего.

     - А как же Сендет? - спросил Корриган, до которого дошла причина неудовольствия молодого вулканца.

     - Сендет? К нам он не имеет никакого отношения.

     - Но он-то так не считает. По крайней мере, в отношении тебя.

     - Сендету нужна не я, Даниэль, он хочет объединить свою семью с нашей. Его родители пытались убедить моих отца и мать, чтобы они связали меня с ним узами, когда нам было по семь лет, но мои родители были твердо убеждены, что я и мой брат свободны в своем выборе. До моего отлета с Вулкана Сендет еще раз пробовал уговорить меня. Я надеялась, - она улыбнулась, - что к моменту моего возвращения он найдет себе другую женщину. Он прав, заявляя, что его семья принадлежит к древнему и благородному роду. Немало вулканцев, для которых это имеет первостепенное значение. Сендет без труда найдет себе выгодную партию.

     - И твои родители не настаивали, чтобы ты выбрала его?

     - Они никогда не пошли бы против моего желания. Более того, они поняли, что приверженность Сендета к традициям выражается формально, его интересует только внешняя сторона и громкое имя. Его любовь к обычаям не проявляется в делах и вере. Даниэль, я не хочу Сендета и не желаю тратить время на разговоры о нем. Давай планировать наше будущее вместе.

     - ТМир, я настолько стар, что не гожусь тебе даже в отцы.

     - Об этом нет и речи. Ты будешь жить долгие годы в силе и здравии.

     Нелогично выставлять возражения, в которые и сам не веришь. Это не гипотетические построения. Я свяжусь с тобой узами, ощущая только тебя.

     Он почувствовал, как его душевная пустота взывает к наполнению желанным присутствием ТМир. Корриган не думал возражать - она была права в том, что он ищет предлог, чтобы его отговаривали.

     - Я... буду спутником, связанным с тобой узами, и мужем, ощущая только тебя.

     Хотя на губах ТМир улыбки не было, глаза ее радостно смеялись.

     - Завтра, - сказала она, - завтра мы свяжемся узами, до отъезда супруги брата. Свидетелями будут отец, Сотон и ТПри. Отец поможет нам в случае необходимости, но не думаю, что это потребуется.

     Корриган взглянул в глаза ТМир и увидел в них обещание такого будущего, о котором не смел и мечтать. Пустота, образовавшаяся в нем после того, как ТПар вырвала его из мелдинга, снова заполнится. Лишь теперь он признался себе, как он этого хотел.

     - Я люблю тебя, - сказал он, прибегая к английскому, чтобы найти подходящие слова для выражения своего чувства.

     - Я лелею тебя, - вторила ТМир, пользуясь вулканским языком, значение се слов Корриган только-только начинал понимать. - До завтра, Даниэль.

     - До завтра, - повторил он и... поцеловал се. Она не сопротивлялась и в ответ обняла его - так, как это делают земные женщины, о чем она, должно быть, знала по увиденному в реальной жизни или на сцене, во время пребывания на Земле. Ее объятия были неопытными, по пока не время объяснять ей, что значат у землян поцелуи.

     Он выпустил ее из объятий и улыбнулся, глядя в се вопрошающие глаза.

     - Ощущения от поцелуев бывают гораздо лучше. На этот раз улыбнулась ТМир.

     - Я знаю, хотя раньше у меня никогда не было опыта физического касания. Послезавтра ты научишь меня этому, Даниэль, а я покажу тебе, как это делают вулканцы. А сейчас мне пора домой.

     Корриган согласно кивнул головой.

     - Утром мне предстоит операция, день будет очень насыщенным, впрочем, как и у Сорела. Но вечером...

     - Да, Даниэль. До завтрашнего вечера, мой будущий муж!

     ТМир ушла. Корриган подавил в себе желание проводить ее до дома, чтобы еще немного побыть с ней. У вулканцев это не было принято. С периода Реформ на планете не совершалось никаких преступлений. В любое время суток женщина или ребенок находились в городе в безопасности. На дверях дома Корригана, как и у других, не было замков, ибо ни один вулканец не посмел бы переступить порог жилища чужого человека без приглашения. Единственными закрытыми помещениями являлись стазокамеры, где чье-либо случайное появление могло повлечь за собой травму или даже смерть пациентов.

     Корриган приготовился ко сну, зная, что понадобится прибегнуть ко всем известным способам медитации, чтобы успокоить возбужденное и переполненное эмоциями сердце. Из зеркала в ванной комнате на него смотрело все такое же нерасполагающее лицо, как и прежде. Он не изменился: тот же невысокий, коренастый лысеющий мужчина, каким был час назад, и все же ТМир желала его. Голубые глаза в зеркале сияли от счастья, и Корриган громко и радостно рассмеялся.

Глава 12

     На следующее утро Джеймс Т. Кирк последним принимал душ перед уходом в Академию. Спок уже собрался, а Маккой одевался, Когда Кирк прошлепал босиком через спальню хозяина, выкрашенную в безмятежные сине-зеленые тона, контрастирующие с белым и бежевым цветами в остальной части дома.

     Присутствие Аманды здесь было ярко выраженным; на туалетном столике - голограмма молодой улыбающейся Аманды с крохотным Споком на руках, о ней напоминали и другие принадлежащие ей предметы.

     Сарек ушел раньше всех на утреннюю лекцию в Академию, и можно было не торопиться. Спок хотел подвезти Кирка и Маккоя. Они понемногу адаптировались к воздуху и гравитации, но еще не были готовы к длительной прогулке под беспощадным солнцем Вулкана, Кирк чувствовал себя нормально, лучше, чем предполагал. Практически, если бы их головы не забивала странная загадка отказа энергоблока, он "Маккоем прошлой ночью мог бы вкусить ночной жизни Шикара. Капитан был уверен, что вокруг Академии должны быть кое-какие интересные заведения, завсегдатаями которых были студенты, преподаватели и персонал из сотен других миров. Зато они провели неожиданно приятный вечер со Споком и "Сареком, После вечерних лекций посла они вернулись домой, хорошо поужинали и сели поговорить в главной комнате дома. Кирк обратил внимание, что Маккой ограничился одним стаканом вина, так как подсознательно находился в состоянии вызова. Сигналов не поступало, и они стали рассказывать о заданиях, которые выполняли па "Энтерпрайзе", необычайные истории, не считавшиеся секретными. В основном это были приключения, случавшиеся с ними, а Спок в них всегда вел себя по геройски.

     - Плохо, - пожалел Кирк, - что мы не имеем права поведать о самых интересных историях.

     - Понятно, - согласился Сарек. - Я сам не могу рассказать из-за секретности некоторых деталей о том, как Аманда чуть было не сторговала меня за горсть кристаллов дилития. Что бы там ни было, - невозмутимо продолжал он, в то время как земляне открыли рты от изумления, послушайте о том, как нас однажды послали за латием к предводителю доркаси.

     - Что такое латий? - поинтересовался Кирк.

     - Это растение, - просветил его Маккой, - более ста лет оно было единственным источником. укрепления иммунных свойств сыворотки. В конце концов двадцать пять лет назад синтезировали искусственный препарат, а в то время надеждой жертв с ослабленной иммунной системой были редкие природные средства.

     - Совершенно верно, - поддержал его Сарек. - Наша миссия выпала на тот период, когда латий являлся единственным известным средством лечения.

     Спок только что пошел в школу, и поэтому остался на попечении моей матери.

     Федерация приняла решение направить делегацию с Вулкана, поскольку доркаси с презрением отвергли предыдущие миссии, посчитав их слабыми и не заслуживающими внимания. В их представлении, единственное достойное развлечение - не что иное, как кулачные бои. Ростом доркаси более двух метров и наделены соответствующей силищей, Федерация сочла необходимым направить вместе с главой делегации и его жену. Первые переговоры потерпели фиаско. Посол, возглавлявший тогда миссию, оскорбил одного из военачальников по имени Малко, отказавшись от женщины-доркаси, преподнесенной ему в качестве подарка. Кирк фыркнул от смеха.

     - Ох, уж эти обычаи и нравы! Я хлебнул свою долю подобных проблем.

     - Проблем? - с наигранным удивлением спросил Маккой. - Уж ты-то, сдается мне, схватил бы предлагаемую даму в охапку - только бы пятки сверкали, Джим!

     - Есть проблемы, связанные с местными обычаями, и другого рода, Боунз. Если мне не изменяет память, то ты почему-то прятался за столами и - стульями, притворяясь, что пересаживаешь растения, когда нам нужно было сделать посадку на Солярис-3. Вся планета - это колония нудистов, - сказал Кирк, поддержав Сарека. - Там не разрешается носить одежду. Они считают кощунством прикрывать творение самой природы.

     - Если я не ошибаюсь, именно ты настоял, чтобы мы взяли трикодер, проворчал Маккой, - и держал его в довольно необычном положении. Почему ты не дашь послу закончить его рассказ?

     Сарек продолжил:

     - Мы исходили из того, что доркаси не предложат мне еще одну жену.

     Ну, а что касается стычек с применением физической силы... Если бы не удалось их избежать, то у нас были довольно-таки крепкие ребята, чтобы не потерпеть унизительного поражения, какое испытывали земляне. Нам казалось, что предусмотрены все возможные неувязки, и нам удастся заключить соглашение о торговле.

     - И что произошло дальше? - заинтересовался Спок. - Ты никогда не рассказывал мне об этой миссии, отец. Я еще был маленьким, но помню, как ты вернулся домой с подбитым глазом.

     - Да, это так, но все же я вернулся домой с твоей матерью.

     - О, только не это, - начал давиться от смеха Кирк. - Мне кажется, я знаю, что будет дальше. Тамошний предводитель подумал, что ты привез Аманду ему в подарок.

     - Тебе следует задуматься о дипломатической карьере, Джим, - сказал Сарек. - Именно так он и решил. Предусмотреть такой выходки с его стороны никто не мог. Малко организовал для членов нашей дипломатической миссии вечернее... развлечение. В этом нет ничего удивительного, так как это вселенская традиция, но откуда нам было знать, что социально-этнический строй примитивного общества способствовал поощрению того, что у нас считается сугубо интимным делом...

     - Ты хочешь сказать, что вечернее развлечение переросло в оргию? переиначил Маккой.

     - Именно так, - подтвердил Сарек. - Когда наши дипломаты не проявили желания участвовать в этом, а Малко не преподнесли подарок, который он ждал, то он сам решил проявить инициативу и взял Аманду. У меня оставался только один выход в этом сборище.

     - Ты дрался из-за мамы? - изумленно спросил Спок, в голосе которого звучало недоверие.

     - А, по-твоему, мне надо было отдать ее Малко?

     - Но ведь были и другие логические альтернативы?

     - Малко находился в состоянии опьянения и был полон решимости взять то, что хотел. Он не желал вести переговоры, а твоя мать - спать с одним из пунктов торгового соглашения. Скажи мне, Спок, а как бы ты поступил на моем месте?

     - Твоя миссия...

     - Ты обменял бы мать на латий?

     - Нет, разумеется, нет. Но нападать на хозяина, принимающего тебя!

     - Это позволило нанести отвлекающий удар. В разгаре последовавшей потасовки один из моих помощников вызвал наш звездолет и по концентрированному лучу в мгновение ока мы исчезли из зала, а до этого успели нанести друг другу значительный урон. Аманда произвела на Малко впечатление. Для него она теперь была не наложницей, которую поначалу он в ней видел, а колдуньей!

     - И ваша миссия провалилась, - заключил Спок. Кирку хотелось задушить Спока за то, что тот не смог уловить сути рассказа, но сам Сарек оставался невозмутимым.

     - Совсем нет, - спокойно ответил он. - В глазах Малко человек, отважившийся прожить с твоей матерью всю жизнь (как сказал Малко, "приручить эту женщину"), был героем. Мой поступок снискал у него уважение, и договор был подписан, к удовлетворению обеих сторон.

     - Это одна из первых твоих миссий, - сказал Кирк. - Тот, кто входил в контакт с новыми для нас народами, поначалу постоянно удивлялся сюрпризам, пока не приобретал необходимого опыта. Потом уже ничему не удивляешься, но неожиданностей от этого меньше не становится.

     - Сюрпризов хоть отбавляй, - согласился Сарек. - В этом смысле твоя работа и моя, - когда мне приходится выступать в роли посла, - очень похожи.

     Кирк перевел взгляд на Спока, размышляя, что имеет в виду его отец, ибо задачи Спока и Кирка на борту "Энтерпрайза" практически не отличались друг от друга. Спок сидел с безразличным видом и вежливо слушал, не подавляя реплик.

     - Карл Ремингтон, юноша, которого положили в стазокамеру, - продолжил тему Кирк, - столкнулся с одной загадкой во время первой своей высадки на неизвестную планету. Я взял его с собой, чтобы посмотреть, как он ведет себя в необычной ситуации. Для пего это было безопасно, ведь с нами был Спок и три человека из службы безопасности.

     - Планета оказалась неисследованной, богатой минералами и с большим разнообразием форм жизни, хотя наши сенсорные датчики не показали признаков цивилизации, - объяснил Спок. - Перед нами стояла задача обследовать различные районы на предмет определения ее пригодности для разработки ископаемых и колонизации. Предстояло выяснить, есть ли здесь разумные существа, пусть даже примитивные.

     - Мы получили неопределенные данные, - продолжил Кирк. - На планете жили крупные кошкообразные создания, обитавшие группами, но не строившие укрытий. Переводчик интерпретировал их звуки как возможный язык общения, но компьютер запросил дополнительную информацию. Все десанты вначале стараются приблизиться к обнаруженным существам и записать весь спектр издаваемых ими звуков для компьютера и переводчика с целью последующего декодирования. Если звуки действительно оказывались средством общения, "Энтерпрайз" выбрасывал на орбиту предупреждающие буи, и разведчики срочно покидали планету, дабы позволить ей развиваться самостоятельно. Место оказалось вполне приличным: мягкий климат, ласковое солнце, нежный ветерок. Нам стало известно, что кошкообразные существа охотятся на других животных, но делают это в парах и приносят добычу для всей стаи. Других хищников мы не обнаружили и... Я проявил беспечность, - признался Кирк. Наша группа окружила небольшую стаю, занятую пожиранием пищи. После этого животные должны были издать множество звуков, которые мы собирались записать, и отправиться спать.

     - Так мы предполагали, исходя из своих наблюдений, - объяснил Спок. Но в этой группе одно животное не ело вместе со всеми. Оно время от времени приподнимало голову, принюхивалось и издавало звуки, прохаживалось взад-вперед и снова кричало.

     - Существо находилось совсем близко от меня, - рассказывал Кирк дальше. - У меня появился шанс записать для переводчика звуки, не зафиксированные ранее, и поэтому я решил подползти к кошкообразному как можно ближе. Неподалеку от себя я видел только Ремингтона. Мы не решились использовать для переговоров коммуникаторы из опасения быть услышанными.

     Предварительно обработали себя спреем, нейтрализующим запахи, и чувствовали себя в полной безопасности. Я подал Ремингтону знак, чтобы он записывал звуки со своей точки, но он отрицательно покачал головой и стал показывать жестами, чтобы я отходил назад! Я был раздражен. Еще бы!

     Мальчишка, у которого молоко на губах не обсохло, осмелился не только не подчиниться приказу капитана, но и сам командовал!

     - Тебе нужно было подчиниться, - вставил Маккой.

     - М-да, век живи - век учись. Мне следовало догадаться, что отличник учебы в Академии, Ремингтон никогда не позволил бы себе нарушить субординацию. Я и понятия не имел, что означает поведение существа, и повторил свой приказ. Ремингтон замотал головой и пополз в мою сторону.

     На этот раз я не на шутку рассердился. Мальчишка впервые высадился на планету, а ведет себя так, словно руководит всем только он. Я еще раз махнул ему, встав на колени, и в этот момент сзади услышал противнейший визг. Я оглянулся - и увидел детеныша! По размерам кошкообразное существо было раза в четыре меньше остальных. Оно смотрело на меня расширенными от ужаса глазами и звало на помощь маму. Мамой, разумеется, оказалось животное, не принимавшее участия в трапезе! Оно рвануло через холмик, чтобы взглянуть, кто напал на се сыночка, и увидело меня, чуждого монстра, стоящего между пей и ее ребенком. Наши фазеры были переключены на режим оглушения. Я схватил свой, прицелился, но самка нанесла мне удар первой.

     Мой фазер улетел бог знает куда, я покатился вниз чувствуя невыносимую боль в области ребер, которые, как впоследствии выяснилось, оказались сломанными. Она содрала мне кожу на груди, защищаться я уже не мог - даже двигаться был не в состоянии. Ремингтон панике не поддался. Я услышал хлопок его фазера, но существо лишь мотнуло головой и взвыло. Наши фазеры не рассчитаны на их нервную систему и эффект выстрела был нулевым!

     А детеныш вовсю кричит, мама-кошка готова на меня наброситься, и я прекрасно понимаю положение Ремингтона. У него приказ - никого на планете не убивать, но, с другой стороны, если он не остановит эту так называемую кошку, она убьет его капитана! Остальные члены группы уже бегут к нам, но и существа проделывают то же самое! Времени терять нельзя, а я ничего не могу предпринять...

     И вдруг вижу, как Ремингтон срывается с места. Пытаюсь кричать, но не в силах и вздохнуть из-за поломанных ребер. Он бежит со всех ног с леденящим душу криком к детенышу. Мать бросает меня, чтобы защитить ребенка. Ремингтон хватает детеныша, царапающего его когтями, и бросает самке. Это отвлекает ее на некоторое время, достаточное, чтобы подоспела команда службы безопасности. Ребята видели, что фазер оказался бесполезным, но у них с собой гарпунная сеть. Трое выстреливают сеть на нападающие существа, а Спок в это время вызывает "Энтерпрайз" и по лучу нас перебрасывают на звездолет - до того, как кошки успевают выпутаться из сети!

     - Тебе не следовало забывать, что Ремингтон родом с планеты-заповедника... - вмешался Спок.

     - Да, - сказал Кирк. - Я должен был помнить, что он знает о диких животных гораздо больше, чем я. Он спас положение и капитана в том числе, за что получил благодарность. Оказалось, что у кошкообразных существ имеются рудименты языка в его примитивной форме, и мы не уничтожили ни одно животное. Планета закрыта для посещений, пусть развивается естественным путем. Если исключить тот факт, что Боунз проклинал меня на чем свет стоит за то, что я в очередной раз подверг свою жизнь опасности, то можно считать, все закончилось благополучно.

     - У меня сложилось впечатление, - заметил Сарек, - что мистер Ремингтон является ценным дополнением к вашему экипажу.

     Кирк согласился. В это утро, принимая душ, он надеялся, что в лечении юноши не произойдет никаких сбоев. Даже если после стаза регенерация нервных клеток потечет удачно, останется опасение, что целители не смогут проникнуть в его сознание и вернуть к нормальной жизни. Нет... еще слишком рано думать об этой проблеме. Стазосистема, вроде бы, снова функционировала как положено после того злополучного дня...

     - Джим! Джим, ты слышишь меня? Джим! В дверь ванной комнаты настойчиво стучали. Его звал Маккой.

     Кирк отключил воду.

     - Да, Боунз. Что случилось?

     - Только что с нами связались из Академии. Опять отказала энергосистема! Быстрее одевайся и выходи! Кирк наспех обтерся полотенцем и натянул одежду на влажное тело. Кто стал жертвой на этот раз? Аманда?

     Ремингтон? Или... оба?

Глава 13

     Сарек закончил утренние лекции и вернулся к себе в офис. Элейна уже ждала его для проверки работ, сданных Сареку студентами. Консоль компьютера была включена, но на экране не просматривалось никакой информации. Кассеты в загрузочном устройстве не было.

     - Ты закончила работу, Элейна? - спросил ее Сарек. - Вполне можешь пользоваться моей консолью. У меня сейчас гости, и над своими проектами я пока трудиться не стану.

     - Спасибо, Сарек, - поблагодарила она, - Вначале я проверю работы, а затем займусь своим проектом.

     - Мой сын уже должен быть здесь, - сказал Сарек. - Может, гости проспали? За последние несколько дней произошло много всяких событий, да плюс к этому еще акклиматизация.

     Он давно заметил, что Элейна привыкла к знойному лету на Вулкане, как и коренные жители. Светлые волосы собирала на затылке в пучок, носила легкое свободное платье и, казалось, не потела, как большинство землян.

     Она никогда не говорила, где предпочла бы применить специальные знания в компьютерной науке, изученной на Вулкане. На все вопросы отвечала;

     - Я выберу после завершения учебы одну из предложенных мне вакансий.

     Как бы там ни было, степень Академии наук Вулкана вкупе с рекомендациями Сарека и других преподавателей давали ей возможность отправиться куда угодно. А может, она вообще никуда не хотела уезжать?

     Элейна старательно изучила обычаи, переняла привычки вулканцев, а с ростом приема студентов Академии могли потребоваться новые преподаватели. Он решил, что переговорит с Сенеком и, наконец, посоветуется с Амандой о...

     Консоль связи стала подавать громкие сигналы. Элейна вздрогнула должно быть, глубоко погрузилась в анализ работ на компьютере. Сарек щелкнул рычажком, и на экране коммуникатора появился Спок.

     - Отец, вновь отказал энергоблок. Мистер Ремингтон мертв. Капитан Кирк, доктор Маккой и я сейчас находимся...

     - Бегу, - Сарек отключился, пытаясь взять под контроль охватившую его панику.

     Второй сбой! В третий раз жертвой станет Аманда!

     Элейна наблюдала за Сареком. Он прижал руки к груди, выравнивая дыхание, и проговорил как можно спокойнее:

     - Ты уже знаешь... Если не срабатывают системы мониторинга, то мы с сыном сможем проверить их до того, как энергоблок выйдет из строя в очередной раз.

     - Я могу чем-нибудь помочь? - спросила Элейна.

     - От твоей помощи мы не отказались бы.

     - Разумеется, Сарек, ты иди, а я только отключу системы и последую за тобой.

     Значит, она заметила его нетерпение, а если нет. то могла предположить, как он поведет себя в этой ситуации. Повторяющиеся сбои в энергоблоке означали, что Аманда тоже подвергалась опасности. Вопрос заключался лишь в том, когда это произойдет. Избежать трагедии можно, найдя неисправность или выведя Аманду из стаза.

     Прибыв в клинику, Сарек в первую очередь нашел Сорела и Корригана в пустой стазокамере, где еще недавно лежал Карл Ремингтон. Без лишних разговоров Сарек заявил:

     - Аманду немедленно следует вывести из состояния стаза.

     - Я приступил к необходимым процедурам после того, как все усилия вдохнуть жизнь в Ремингтона оказались безуспешными, - сообщил Сорел. -Тем не менее, для этого понадобится несколько часов, Сарек. Предварительный этап вывода Аманды из стаза запланирован на послеобеденное время.

     Корриган выглядел бледным.

     - Процесс нельзя форсировать, - сказал он сурово. - Потребуется два дня, пока ее тело начнет функционировать независимо от воздействия поля.

     Если выход из стаза будет осуществлен досрочно, она умрет.

     - А если перебой в подаче энергии случится во время подготовительного периода?

     - Риск уменьшается с каждым часом, - заметил Сорел. - Как бы там ни было, пока не закончится процесс, риск остается. Даже за час до завершения вывода риск смерти равен двадцати двум и восьмидесяти трем сотым процента, если стазополе перестанет действовать.

     - А сейчас? - спросил Сарек, ища утешение в безучастных и холодных цифрах.

     - Девяносто девять целых двадцать одна сотая процента.

     И вновь, прежде чем продолжить, Сарек выровнял дыхание.

     - Вам удалось выяснить причину неисправности?

     - Нет, - ответил Корриган. - Здесь была техник и сняла показания. В них не замечено никаких колебаний. Она услышала, как тело Ремингтона упало на пол, оглянулась и увидела, что поле перестало действовать, а потом услышала, как сработала система защиты монитора, контролирующего сердце.

     Посмотри на эти соединения, - Корриган указал на вскрытую панель с многочисленными схемами и проводами. - Все в полном порядке. То, что произошло, не могло случиться!

     - Но случилось, - спокойно сказал Сарек, - и причем дважды.

     Корриган отвел взгляд от вулканцев.

     - В этом не моя вина, - хмуро ответил он. - Нельзя было допускать применения непроверенной методики на своих пациентах...

     - Даниэль, - сказал ему с укором Сорел, - это такая же твоя методика, как и моя, и стазополе тут ни при чем. Вся проблема в подаче питания.

     - Как же проблема может заключаться в подаче питания, если нет и признаков неисправности? - занервничал Корриган. - Мы исходим из предпосылки, что сбой в энергоблоке повел за собой прекращение действия поля. Поскольку энергоблок в порядке и питание подавалось, значит, поле перестало действовать по другой причине - что-то мы недоработали.

     - Ничего, кроме сбоя в подаче питания, не могло повлиять на разрушение стазополя, - настаивал Сорел.

     - Нам ничего неизвестно, - произнес упадшим голосом Корриган. Он тяжело опустился на тумбочку с оборудованием, больше в помещении сидеть было не на чем. - О, боже! Мне повезло, чертовски повезло, что опыт на мне прошел удачно.

     Корриган судорожно потер ладонями виски.

     - Смерть ТЗан. Я знаю, почему ты не веришь, что подвела методика, Сорел. Я убил ее - так же, как если бы оставил на операционном столе истекать кровью!

     Сарек не знал, что сказать, Сорел видел ситуацию в более логическом свете, чем Корриган, но захочет ли он признаться себе, что недоработка методики стала причиной смерти его жены? У Корригана наверняка нельзя отнять присущего всем землянам эмоционального подхода к проблемам, но его мысль о том, что если одно направление исследований результатов не давало, то следует искать другие пути, была вполне здравой.

     Наконец Сарек внес предложение.

     - Если вы тщательно проверили всю аппаратуру стазокамеры и энергоблок и не обнаружили поломки, почему бы не поискать ее в другом месте?

     - Где?

     - Вы говорили, что прекращение действия поля, какой бы причиной это не вызывалось, мониторами зафиксировано не было. Система предупреждения сработала только после того, как нарушилось сердцебиение пациента. Вы уже посмотрели соединения между стазоблоком и монитором и нашли их в полном порядке. Следовательно, неисправность надо искать в мониторах. Возможно, после их тщательной проверки вы найдете основные неполадки.

     Сорел и Корриган переглянулись. Врач-землянин утвердительно кивнул головой.

     - Спасибо за совет, Сарек. Твое мнение, Сорел?

     - Нужно вызвать Сторна. Мониторную панель делали его инженеры.

     Спок, Сторн, Леонард Маккой и Джим Кирк проверяли входное напряжение стазокамеры.

     - Мы выяснили, что в обеих камерах имела место неисправность в мониторной панели, - сказал Сорел. - В одном и другом случае не сработала система предупреждения о прекращении действия поля. Я узнал, что жизнь жены начинает угасать, на несколько минут раньше остальных. Неполадки в мониторе не могли стать причиной разрушения поля, но, как правильно говорит Сарек, обнаружение одной неисправности выводит нас на другую.

     - Хорошая мысль, - заметил Кирк, - если вообще речь идет только о неисправностях.

     - Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду, - попросил Спок.

     У Сарека создалось смутное впечатление, что его сын облегченно вздохнул, когда землянин освободил его от необходимости говорить то, что сам бы высказал бы неохотно.

     - Вы ведете речь о четырех отдельных неисправностях: две из них вызвали разрушение стазополя, а из-за двух других это разрушение не было зафиксировано мониторами. Но вы не можете найти место замыкания, вышедших из строя проводов, выбитых предохранителей и всего прочего. Не много ли для длинной цепи совпадений? Видимо, кто-то спланировал происшествия и старательно замел следы.

     Сообщение Кирка вызвало немую сцену. К такому выводу, каким бы логичным он не был, вулканцы, но имевшие опыта жизни в других мирах, сами прийти не смогли бы. Сарек понял, что даже он, близко изучавший различные формы насилия на других планетах, никогда не допустил бы мысли об этом, живя на своей безмятежной и спокойной планете, потому что в этом выводе не было... логики.

     Наконец молчание нарушил Корриган.

     - Но зачем это было сделано?

     - Если б мы знали, зачем, то знали бы и кому это понадобилось, заключил Кирк. - Продолжайте искать механические повреждения, только, ради бога, зафиксируйте их! Я не хочу, чтобы и Аманда умерла! Хочу выяснить причину смерти члена моего экипажа: был ли он главной жертвой, а гибель леди ТЗан случайной, или же покушение совершали на нее, а смерть Ремингтона подстроили, чтобы убедить нас в поломке стазоаппаратуры?

     - Джим, - обратился к нему Спок, - по твоим рассуждениям, речь идет о покушении на убийство. На Вулкане отсутствует само понятие о такого рода преступлениях. Последнее убийство на этой планете произошло три тысячи лет назад.

     - Допустим, последняя попытка убийства имела место не так давно, заметил Кирк, и Сарек едва не сорвался оттого, что тот подвергал сомнению слова его сына.

     И тут он вспомнил, что Джеймс Т. Кирк, все еще остававшийся преданным другом Спока, чуть было не стал жертвой ритуального убийства, разрешавшегося традицией, хотя современные обычаи не позволяли делать это на протяжении многих поколений. Вина и весь позор за случившееся лежал на ТПринг, а не на Споке или ком-то другом.

     Кирк не стал развивать свою мысль дальше, и все вернулись к поиску неисправностей. К ним присоединились дети Сорела, Сотон и ТМир.

     - Спет рассказал мне о последнем сбое, отец. Если ты останешься здесь, я возьму на себя твоих пациентов.

     - Да, Сотон. Мне очень хочется продолжить проверку оборудования.

     Даниэль, пойди, пожалуйста, с Сотоном.

     - Нет, - вспылил врач-землянин. - Для меня сейчас не самое подходящее время уходить от проблем.

     - Даниэль, я не это имел в виду. Нашим пациентам будет лучше, если, по крайней мере, один из нас останется с ними, а твой инженерный опыт...

     - Так же хорош, как и твой, - закончил Корриган. - Вот Сторн эксперт в этом деле, но работал он по нашим схемам. Мы с тобой можем выявить то, что инженер не заметит.

     - Очень хорошо. Сотон, глянь, будь добр, есть ли там кто-нибудь из незанятых врачей-землян тебе в помощь, - попросил Сорел.

     - Я пойду с ним, - предложил Маккой. - Все равно я здесь как пятое колесо в телеге с моими познаниями во всех этих электрических штуках. Я Врач, а не инженер.

     Маккой с Сотоном ушли, но ТМир осталась. Сарек не мог взять в толк, чем она могла помочь. Он припомнил, что девушка - ксенобиолог. Потометорн отвлек его, и он о ней забыл.

     - Сорел, проверь мониторы в стазокамере. Сарек, возьми датчик энергоблока и посмотри, есть ли стабилизация питания. Спок, в этой панели я все цепи уже прозвонил, - жестом он указал на блок за стеной. Тестирование ничего не показало. Может, тебе удастся что-нибудь заметить.

     Несколько минут Сторн проверял напряжение, идущее через выпрямитель на пустую стазокамеру. Как и предполагалось, стабилизатор поддерживал постоянное напряжение до входа в стазокамеру. Сарек попробовал попеременно отключать один и другой энергоблок, и каждый раз включался аварийный источник питания, а на панели Сорела срабатывала система аварийного предупреждения.

     В третий раз все действовало бесперебойно. Вошел Корриган и вмешался.

     - Дайте-ка я здесь посмотрю!

     Он лег, просунув голову в блок, и прокричал:

     - Подай-ка импульс сюда, Сторн, и посильней. Хочу взглянуть, как поведут себя прерыватели цепи.

     Сторн оглянулся и, увидев, в каком положении находится Корриган, сказал:

     - Только пусть все уйдут отсюда. Сейчас, вот возьму приборы...

     Он вышел через узкий проход, чтобы взять необходимое оборудование. В этот момент появилась ТМир.

     - Даниэль, ты не должен подвергать себя опасности.

     - Питание отключено, - ответил он, упрямо ковыряя платы, как будто мог найти болтающиеся соединения в добротно сделанной аппаратуре.

     Сторн возвращался из внешней камеры с набором вольтметров. Сорел обратился к нему:

     - Ты не знаешь, как снять эти показ... Вдруг послышалось жужжание, затем треск, и посыпались искры. Даниэль Корриган испуганно закричал.

     Перед Сорелом с Сареком взорвалась приборная панель, ярко осветив помещение вспышкой и осыпав их снопом искр. Воздух пропитался едким дымом горелой изоляции. Сарек удержал падающего Сорела... Они одновременно пригнулись, чтобы защититься от летящих в них кусков пластика. Сарек закашлялся и осторожно приоткрыл глаза, потом отвел руки Сорела от его лица.

     - С тобой все в порядке? У Сорела закоптилось лицо, глаза слезились.

     - Кажется, да, - он вдруг охнул и отбросил Сарека в сторону. - ТМир, нет!

     ТМир сидела на коленях, склонившись перед Корриганом, впавшим в бессознательное состояние. Ее ладони были направлены на его лицо в положении, необходимом для мелдинга.

     - Даниэль, - пробормотала ТМир, концентрируя свои мысли.

     Корриган очнулся и, увидев ТМир, широко раскрыл глаза. Лицо землянина было виноватым и одновременно скованным от ужаса. Сорел подбежал к дочери, чтобы прервать се действия, но было уже слишком поздно.

     ТМир отпрянула, отведя руки от лица Корригана, словно от заразы, и не успели в задымленной комнате появиться Кирк, Спок и несколько техников, как она закричала в отчаянии:

     - Нет, только не это! Даниэль, ты убил мою мать!

Глава 14

     Джеймс Т. Кирк внимательно наблюдал открывшуюся перед ним картину в крохотной стазокамере. Все, кто находился внутри, когда мощный всплеск напряжения вывел из строя аппаратуру, были покрыты копотью. Пахло горящим пластиком, вентиляторы не работали. Не отключилось лишь тусклое аварийное освещение. Первым начал действовать Сорел. Он отвел дочь от Корригана и склонился над ним, прощупывая на горле пульс. Землянин закашлялся.

     - С тобой все будет хорошо, Даниэль, - сказал Сорел.

     - Нет, отец, - запротестовала ТМир, - он ведь...

     - Он землянин, - заставил ее замолчать Сорел, поднимая партнера. - Ты не понимаешь! Дайте пройти на свежий воздух! - приказал он остальным.

     Кирк последовал за ним. Он слышал обвинения ТМир и хотел знать, что она увидела в мыслях Корригана. С какой стати ему приспичило портить собственное оборудование? В этом не было смысла.

     В коридоре Сорел положил Корригана на скамью и, достав медицинский сканер, стал его настраивать. Инструмент зажужжал. Закончив мини-обследование, Сорел сказал:

     - Ничего опасного, но тебе требуется покой, Даниэль.

     Взгляд Корригана был устремлен мимо Сорела на ТМир. Она, избегая смотреть ему прямо в глаза, сказала, обращаясь к Сорелу;

     - Отец, как ты можешь обращаться с ним как с другом, когда он...

     - Помолчи, дочь. Ты не понимаешь, а если тебе так мало известно о землянах, зачем собираешься выйти замуж за одного из них? Разве тебе не ясно, что твои обвинения наносят ему больше вреда, чем чьи-то еще? Не можешь вести себя соответственно логике, так лучше помолчи.

     Девушка повиновалась, и Кирк ничего не успел уловить. ТМир хотела выйти замуж за Корригана? Ее отцу эта идея не очень нравилась. А что, если мать не дала своего согласия на брак? Корриган мечтал получить девушку, а почему бы и нет? Она прелестна, так же красива, как и ТПринг, но не столь холодна. Вдруг он решил использовать возможность и убрать препятствие в лице Т'3ан, поместив ее в стазокамеру? Кирк припоминал, что ТЗан очутилась там после несчастного случая. Не Корриган ли подстроил его?

     Кирк молчал. Он не имел доказательств своей теории, но вспомнил из курса психологии, которую в свое время изучал в Академии, что большая часть убийств совершается членами семьи жертвы или близкими друзьями.

     Очевидно, Корриган принадлежал и к тем, и к другим. А как насчет прочих членов семьи? Когда умерла мать, ТМир была на пути к Вулкану и не могла быть причастив к делу. Что касается ее брата - мог ли он настолько не одобрять планы сестры стать женой Корригана, чтобы пойти на вес для дискредитации доктора и даже - на убийство собственной матери?

     Нет, абсурд какой-то. А что, если это Сорел? У землян муж стал бы первым подозреваемым. Если бы он решился на преступление, то автоматически рисковал бы и своей жизнью, а для вулканца убийство жены маловероятно...

     Впрочем, судя по тому, что знал Кирк, это единственный способ избавиться от ТЗан. Один раз в семь лет жены на Вулкане имели право сделать выбор, но мужья не обладали правом на развод.

     Оставался еще коллега ТЗан - как его там зовут? Сендет, вспомнил он.

     Один раз он видел его в клинике, затем тот показался на похоронах ТЗан, наделав там шума. Что он говорил по поводу того, чтобы стать членом семьи?

     А потом взгляды, которые он бросал на ТМир... Может, ТЗан не давала сбыться его надеждам? Теперь можно подозревать и его, этот человек мог подстроить несчастный случай, а когда план убийства ТЗан провалился, он решил вывести из строя энергоблок...

     Да, ему следует поговорить с Сендетом.

     Кирк прекрасно понимал, что его рассуждения бессвязны и мало на чем основаны. Он совершенно не верил в способность Корригана убить человека, какие бы обвинения ни выдвигала против него ТМир. Девушка - не профессиональная целительница в отличие от своего отца и то, что она увидела в сознании Корригана, скорее всего ею неправильно истолковано.

     Из стазокамеры появился инженер Сторн.

     - Импульс подавался на отключение схемы. Я уверен, что неполадки произошли на входе в энергоблок. Даниэль, Сорел, ваше оборудование здесь ни при чем.

     - И теперь круг возможных неисправностей расширился еще больше, заметил Кирк. - Откуда запитывается этот район?:

     Сторн вышел из стазокамеры, пересек коридор и направился в свой офис, где набрал на компьютере принципиальную электрическую схему клиники. Все собрались вокруг экрана. Кирк подозревал, что для большинства из них, как и для него, быстрая смена участков схемы и столбиков цифр мало значила.

     Сарек сказал что-то по-вулкански, но переводчик промолчал. Сарек выругался, и это подтвердили его слова:

     - Импульс напряжения не был зафиксирован! В компьютере неисправность.

     - И причем очень серьезная, - согласился Спок. - Почему-то наблюдается только в связи со стазокамерами. Сторн, где-нибудь еще в больничном комплексе был зарегистрирован всплеск напряжения?

     - Нет, - ответил инженер, - иначе мне об этом доложили бы.

     - Неужели возможно... - начал Спок.

     .. что кто-то изменил программу? - закончил мысль его отец.

     - К нашим терминалам никто не имеет доступа, - заверил Сорел. - Для того, чтобы его получить, необходимо использовать либо мой пароль, либо Даниэля. Даже если зайдут к нам в офис, то все равно запустить программу невозможно.

     - Компьютерщик-программист мог получить доступ к компьютеру с другого терминала, - предположил Сарек. - Спок был еще очень молодым, но умел находить вход в программы своих друзей-студентов, хотя они и были защищены кодами.

     - Отец.

     Кирк взглянул на своего первого помощника: тот пытался скрыть свое смущение. Сарек сказал:

     - Я не имел в виду напомнить тебе о детских шалостях, Спок. Просто хочу подчеркнуть, что с твоим талантом и опытом ты мог бы взломать самый сложный современный код. Как, впрочем, и я, - добавил он. - И все же у пас с тобой нет необходимости совершать такие вещи.

     Кирк взял на заметку - спросить Спока в более подходящий момент, о каких детских шалостях шла речь.

     - Последний сбой произошел не из-за программы стаза, - заверил Сторн.

     - Вероятно, и предыдущие два тоже. В данном случае определенно неполадки были в программе, отвечающей за подачу энергии, которая несколько проще, чем программа стаза, но не является автономной.

     - Почему доступ к таким важным программам, как эта, не осуществляется индентификацией сетчатки глаза или отпечатков пальцев? - спросил Кирк.

     - Похоже, все, заключается в самом принципе программирования, ответил ему Сарек. - Компьютер - это машина. Если кто-то хорошо знает внутренний язык программирования, то может дать компьютеру программу обойти систему защиты, и он ее выполнит.

     - Я просмотрю, что зафиксировано в программе запитки стазокамеры за последние три дня, чтобы убедиться, не изменил ли ее кто-нибудь. Отец, ты не хочешь присоединиться ко мне?

     - Да, разумеется.

     - Вы выясняйте, как это произошло, - сказал Кирк, взяв электронный блокнот и пишущий шрифт, - а я подумаю над тем, кто это мог сделать.

     Сорел, Корриган и ТМир разошлись по офисам. Сторн со своей группой начал собирать разрушенные панели. Спок с Сареком остались возиться с терминалом компьютера. Их отрывистые реплики, щелканье и пиканье машины мешали Кирку сосредоточиться. Он вышел из офиса и стал искать одну из ниш для медитации. Ниши были разбросаны в разных местах по всей клинике.

     Навстречу Кирку по коридору шла Элейна Миллер. От едкого дыма, шлейфом стелющегося из стазокамеры, она сморщила нос.

     - Что здесь случилось? - спросила она Кирка.

     - Думаю, убийство, - спокойно ответил Кирк.

     - Что?! - от неожиданности вскрикнула Элейна. И затем, взяв себя в руки, сказала:

     - На Вулкане убийство произойти не может. Капитан, это самая мирная планета во всей Федерации. И кого же, по вашему мнению, убили?

     - Леди Т'3ан и лейтенанта Карла Ремингтона. На лице Элейны появилась снисходительная улыбка.

     - Ученая-вулканка и офицер Звездного Флота, которые даже не знали друг друга? Кому понадобилось уничтожать таких разных людей? Или вы считаете, что убийц было двое?

     На какое-то время Кирку его собственная теория показалась смехотворной, но тут же его осенила новая идея.

     - Т'3ан и Ремингтон стали жертвами. Полагаю, что убить хотели не их.

     - Простите... не поняла, - невозмутимость Элейны как рукой сняло.

     Теперь она смотрела на Кирка с нескрываемым интересом. От него это не ускользнуло, но он не стал отвлекаться от темы.

     - Мне кажется, объектом убийцы является Даниэль Корриган, - объяснил Кирк. - Кому-то нужно дискредитировать его работу, поссорить с партнером и удалить с Вулкана.

     - Очаровательная идея, - в голосе Элейны зазвучали нотки волнения. Расскажи мне, как ты пришел к такому выводу.

     Они прошлись дальше по коридору и отыскали место для медитации. Там находился один из тех тигелей, который был в каюте Спока на борту "Энтерпрайза", и длинная скамья, рассчитанная на трех четырех человек.

     Рядом никого не было, и Кирк продолжил разговор.

     - Судя по всему, какой-то неизвестный (или неизвестные лица) вызвал неисправность энергоблока, подающего питание в стазокамеры, убив таким образом Т'3ан и Ремингтона. Между жертвами связь есть - их лечили одним и тем же методом.

     - Логично, - согласилась Элейна, - а я думала, что они умерли из-за неполадок в стазооборудовании.

     - Сторн это категорически исключает, - Кирк включил электронный блокнот. Включатель на нем он нашел без труда, но в значении остальных кнопок разобраться не смог, так как условные обозначения были написаны по-вулкански.

     - Черт! - выругался Кирк. Он водил маркером по экрану, но тот не писал. Электронный блокнот выглядел, как и те, на которых ему приносили на подпись отчеты на борту "Энтерпрайза". Почему он не работал?

     - Вот здесь, - подсказала Элейна. - Экран активизирует эта желтая кнопка. А что ты хочешь записать?

     - Вообще-то я предпочитаю трикодер, - объяснил Кирк, - но и этого достаточно для составления списка подозреваемых. Трикодером я воспользуюсь, когда начну опрашивать их.

     - Ну, прямо настоящий детектив, - улыбнулась Элейна.

     - А почему бы и нет? Ах, да, нам не мешало бы вызвать полицию. Как ты считаешь? - спохватился Кирк, вспомнив, что это дело не входило в его юрисдикцию.

     - Полицию? - удивилась Элейна. В лучшем случае на Вулкане вместо полиции тебе удастся найти старушку, штрафующую студентов за неправильную парковку или за невозврат оборудования, взятого в центре-распределителе. В ее владении находится также отдел забытых вещей, и у нее остается достаточно много времени, чтобы писать приличные стихи.

     - Ладно, - сдался Кирк. - Мне она может понадобится для выдачи из центра трикодера, но не для расследования убийства.

     - Боюсь, тебе придется взять роль Шерлока Холмса полностью на себя, согласилась Элейна и придвинулась поближе к Кирку, который разделил экран на три части и пометил их именами ТЗан, Ремингтона и Аманды. Он заканчивал писать, когда Элейна спросила:

     - Аманда? Но ведь с ней ничего не случилось?

     - Я надеюсь, что так оно и будет, - сказал Кирк.

     - - Если убийца будет действовать по той же схеме, то следующей жертвой станет она. Теперь, кто подозревается в убийстве Ремингтона? Это выяснить очень просто.

     Он написал: "Кирк", "Спок", "Маккой" в колонке под именем Карла Ремингтона.

     - Не понимаю, - опять удивилась Элейна.

     - И я тоже. Мне известно, что я его не убивал. Никто из нас троих хорошо не знал Ремингтона. Я на сто процентов уверен, что ни Спок, ни Маккой не имеют никакого отношения к убийству. Поскольку ни у кого другого мотива для убийства и возможности не было, то получается, Ремингтон стал случайной жертвой. Если, например, Сендет убил ТЗан за несогласие отдать за него свою дочь, в этом случае все подозрения должны пасть на аппаратуру. Возможно, убийце понадобилось дискредитировать Корригана или Сорела, тогда оба, ТЗан и Ремингтон, оказались невинными жертвами.

     - Не является ли убийство слишком экстремальным средством для дискредитации чьей-то работы?

     - спросила Элейна.

     - Для человека с неуравновешенной психикой такой поступок вполне логичен. Мне следует проверить эту версию выяснить, кому мешают Сорел и Корриган... помимо ТПау.

     - ТПау. - синие глаза девушки округлились от изумления.

     - Ты была на похоронах ТЗан?

     - Нет, я се не знала и с Сорелом официально не встречалась, ответила Элейна. - Доктор Корриган - мой врач, но у него я лечилась всего один раз. Его порекомендовал Сарек. Доктор Корриган поставил мне диагноз недостатка питания - болезнь, широко распространенная среди землян, долго проживших на Вулкане. После лечения я принимаю диетические добавки и с тех пор ни разу не болела.

     "А она такая же, как и Спок! - подумал Кирк, вспоминая его привычку на простой вопрос отвечать со всеми подробностями... и все-таки характер ее ответа был не вулканским. Предмет разговора она перевела на себя.

     - Как ты считаешь, Корриган хороший врач? - спросил Кирк.

     - Вне всякого сомнения! - ответила Элейна.

     - По крайней мере, у него безупречная репутация, Сорел никогда бы не взял себе в партнеры человека, в способностях которого сомневался.

     - Как? По твоему мнению, суждения вулканца всегда безошибочны?

     - Что за вопрос? - Элейна улыбнулась, обнаружив на щеках ямочки. - Ты считаешь, к этому каким-то образом может быть причастна ТПау? Конечно, она недолюбливает многих прибывших жить на Вулкан с других планет. Допустим, она не одобряет сотрудничество доктора Корригана и Сорела. Как могут совпадать мнения двух вулканцев, если на один и тот же вопрос у ТПау и Сорела совершенно разные ответы?

     - Убедительно, - ухмыльнулся Кирк. - Ты все аргументируешь, как вулканцы. Мне кажется, ты одна из тех людей, которые настолько восхищаются вулканцами, что хотят стать такими же, как они.

     - Это далеко не так, капитан, - мягко заметила Элейна. - Я землянка и вполне земная.

     - И, как другие земляне, ты берешь отпуск для отдыха?

     - Именно так.

     - Через два дня Аманда будет выведена из стаза, - проинформировал Элейну Кирк, - если нам, конечно, не удастся решить загадку неисправностей раньше. Я пробуду на Вулкане еще месяц. Мне можно будет связаться с тобой?

     Элейна дала ему свой кодовый номер, и Кирк вновь занялся составлением списка подозреваемых. В этом Элейна ему помочь не могла, поскольку не знала никого из людей, которые могли быть причастны к убийству. Она хорошо знакома была только с Сареком. Когда Кирк написал его имя в колонке под именем "Аманда", Элейна в недоумении воскликнула:

     - Но, Джим! Он-то этого не мог сделать!

     - И я того же мнения, но необходимо начать со всех возможных подозреваемых. Дело обстоит так: убийца - специалист по компьютерам, поэтому не следует исключать из списка Сарека... и тебя в том числе.

     - Меня? У меня нет мотива для убийства и ни с одной жертвой я не была знакома.

     - Твоим объектом мог быть Сарек.

     - Что?

     - Если умрет Аманда, то может не выжить и Сарек. Как продвигается твоя диссертация, Элейна? Студенты и раньше творили козни против своих профессоров.

     - Сарек в курсе, что моя работа идет удовлетворительно, - жестко ответила она. - Кроме того, я пообещала помочь ему в части исследования.

     Элейна резко встала.

     - Эй, постой! - остановил ее Кирк. - Извини. Я же говорил, что составляю список всех возможных подозреваемых. Проводи расследование кто ни будь другой, он включил бы в этот список и меня.

     - Да, конечно, понимаю, но мне и правда нужно идти, - голос Элейны слегка потеплел.

     - Прежде чем ты уйдешь, скажи мне, где можно найти эту даму, которая выдает из центра-распределителя трикодеры, и покажи, как сохранить мои записи в этой штуковине.

     Кирк внимательно смотрел на вулканские загогулины на кнопках, которые ему показывала Элейна, запоминая кнопки "сохранить" и "удалить". После ухода Элейны Кирк набросал еще несколько страниц и отправился брать напрокат трикодер.

     Придя в центр-распределитель, Кирк обнаружил, что ТСей, заведующая, уже занесла его в список гостей, к которым Академия должна была относиться со всей учтивостью. Ей даже не нужно было проверять его заявление у Сарека. Кирк не ожидал этого. ТСей нашла ему трикодер такого же образца, какой использовали на Звездном Флоте. Кирк готов был начать расследование, но вначале решил пойти позавтракать. В кафетерии он попытался переписать информацию с электронного блокнота на трикодер, чтобы вернуть блокнот в офис Сторна, но экран был пуст.

     - Черт возьми! - громко выругался Кирк, чем привлек внимание трех андорианцев, сидящих за соседним столиком. Один из них подошел к Кирку и предложил помощь, но и ему не удалось ничего сделать.

     - Это бывает, - заметил студент. Его шипящие звуки выдавали в нем андорианца. - Вы стерли информацию вместо того, чтобы ее записать.

     Надеюсь, это был не конспект для подготовки к экзаменам?

     - Нет, не конспект, - сказал Кирк. - Спасибо за помощь.

     Кирк вышел из кафетерия, чувствуя себя полным идиотом, оттого что понял объяснения Элейны наоборот. "Ну и детектив! Даже записи сохранить не сумел", - подумал Кирк. Но несмотря ни на что, у него появился трикодер, список подозреваемых он помнил. Кирк решил отправиться в клиническую лабораторию нейрофизики для первой беседы.

     Сендет сидел за терминалом компьютера, проделывая операции с пространственным изображением гуманоидных нервных систем. Кирк довольно-таки долго наблюдал за работой Сендета, стараясь увидеть на экране сходство нервных систем вулканца и землянина. "Наверное, хочет выяснить, почему сегодня утром не убило Корригана", - подумал Кирк.

     Наконец Сендет закончил, очистил экран и повернулся к Кирку, Он встал, значительно возвышаясь над землянином, как бы давая понять, что во многих отношениях он выше, но Кирк приучил себя не поддаваться психологическому дискомфорту в присутствии таких людей.

     - Мы прежде никогда не сталкивались, капитан, - сухо сказал Сендет. Почему ты обратился с просьбой о встрече?

     - Я оказываю помощь - проведении расследования причин смерти двух пациентов в стазокамерах, - ответил Кирк.

     - Двух смертей? - Сендет от удивления приподнял одну бровь. Если бы это был Спок, удивление было бы искренним. Неподдельным ли оно было у Сендета?

     - Сегодня утром умер один из членов моего экипажа, Карл Ремингтон, сообщил ему Кирк.

     - Ясно. Разумеется, в твои обязанности входит выявление причин его гибели, но вряд ли я смогу тебе чем-либо помочь. Леди Т'3ан вместе с мужем проводила исследования по нейрофизическим аспектам процедуры стаза. В то время, а это было семь лет назад, я еще учился, проводилась основная работа. Если записи ТЗан могут на что-то пролить свет, я предоставлю их тебе.

     "Вот как! Он готов помочь, если это уводит меня в сторону от цели", подумал Кирк.

     - Благодарю, но полагаю, у Сорела и Корригана эта информация есть.

     - Тогда что же ты хочешь выведать у меня? - Сендет, казалось, выражал искреннее недоумение.

     - Я пытаюсь выяснить, почему умерли ТЗан и Ремингтон. Были их смерти случайными или их кто то подстроил?

     Лицо Сендета стало непроницаемым, что получалось только у вулканцев.

     - Не понимаю, что ты имеешь в виду, - сказал Сендет безразличным тоном, и Кирку стало понятно, что он прекрасно все осознал.

     - Давай представим себе ситуацию, - стал объяснять Кирк. Предположим, кому-то что-то понадобилось, а ТЗан и Корриган стояли на пути. ТЗан отказалась это дать, а Корриган мешал тем, что ТЗан с семьей предоставили ему то, что некоему человеку это хотелось получить самому.

     Лицо Сендета стало еще более невыразительным. Кирк продолжал:

     - Пойдем дальше по этой версии. Допустим, этот неизвестный придумал способ избавиться от ТЗан и возложить ответственность за ее смерть на Корригана. Очень изящное решение проблемы. В результате, как ты знаешь, судьба сыграла на руку преступнику.

     - Нет, не понимаю, - упрямо повторял Сендет.

     - Когда случилось несчастье с ТЗан, ты, как утверждаешь, находился там. Возможно, кто-то преднамеренно повредил ее оборудование. Она не погибла. Вероятно, такова и была цель - нанести ей тяжелые травмы, чтобы се положили в, стазокамеру. Как происходило на самом деле, я не знаю, да это и не имеет большого значения - так или иначе ее жизнь закончилась в стазокамере. Теперь у нашего инкогнито есть шанс убить ТЗан аппаратурой Корригана. Заодно будет дискредитирован и Сорел, против которого этот человек имеет зуб. В результате может разрушиться союз "Корриган - Сорел".

     Чтобы неполадки в стазокамере выглядели убедительными, этот человек подстраивает еще одну аварию в стазокамере никому не известного парня с другой планеты...

     - Стоп!

     Сендет свирепо посмотрел на Кирка, сжимая край стола так, что побелели костяшки его пальцев. Памятуя о невероятной силе вулканцев, Кирк, в случае чего, думал противостоять ему. Сендет глубоко вздохнул и скрестил руки за спиной. Кирк часто наблюдал, как точно так же делает иногда Спок.

     - Ты не отдаешь себе отчета в том, что говоришь, - сказал холодно вулканец. - Лишить жизни другого человека ради собственной выгоды? Ни один вулканец не осмелится и подумать об этом.

     - Я уже говорил тебе, что это всего лишь предположение...

     - Не надо издеваться надо мной, землянин. Я прекрасно понимаю, что твои обвинения направлены против меня, но только неразвитой ум землянина способен создать такую абсурдную теорию Я прощаю тебя, потому что ты меня не знаешь, но ты не заслуживаешь прощения за обвинения вулканцев в таких ужасных действиях. Уходи!

     - Извини, Сендет, но оттого, что ты обиделся, я не уйду, - возразил Кирк. - Мне наплевать скольких людей я обижу в поисках истины. Если ты действительно не причастен к смерти ТЗан и Ремингтона, то почему обижаешься на мои вопросы? Как ты это объяснишь?

     - И тогда ты обвинишь меня?

     - Ты главный подозреваемый, - твердо заявил Кирк, - и будешь оставаться им, пока не предоставишь мне логического объяснения.

     - А если я откажусь? Здесь ты не наделен силой власти.

     - Тогда я попрошу Сарека, и он организует комиссию по расследованию, перед которой ты и предстанешь. Пока же я провожу частное расследование.

     Хочешь, чтобы оно стало гласным, - это я могу устроить.

     Сендет довольно долго смотрел на Кирка и, наконец, выдавил из себя:

     - Что ты хочешь знать?

     - Насколько хорошо ты владеешь компьютерной грамотностью?

     - Я могу пользоваться компьютером для проведения своей исследовательской работы.

     - Нет, речь не о том. Можешь ли ты влезть в его начинку и перепрограммировать то, к чему, по замыслу хозяина, никому не следует вмешиваться? Ну, например, сумел бы ты войти в программу стазокамеры и изменить се?

     - Теорию я знаю, но на практике такого не совершил бы, - ответил Сендет.

     - Так ты этого не делал?

     - Я ведь сказал, что нет. Я не мог этого сделать.

     - Почему - нет?

     - Если я правильно понял суть обвинения, то перепрограммирование, о котором ты говоришь, произошло после того, как Т'3ан положили в стазокамеру.

     - Только если ты не подстроил несчастный случай, который привел ее туда, - предположил Кирк.

     - Капитан, аппаратура камеры отключается, когда в ней нет пациента.

     Любая изолированная камера клиники приспособлена для лечения всеми известными нам методиками. Таких камер в клинике семь. Даже если б я и подстроил несчастный случай с Т'3ан, зная при этом, что для ее лечения понадобится методика Сорела и Корригана и их аппаратура, то я ни за что не смог бы знать, в какую именно камеру се положат. Теоретически я мог бы перепрограммировать компьютер в определенном порядке для раз рушения стазополя, но в этом случае программа отключила бы первое попавшееся поле.

     В зависимости от того, в какую камеру попадала Т'3ан, на пятьдесят процентов возникала вероятность, что погибла бы Аманда Сендет надменно посмотрел на Кирка и добавил:

     - Таким образом, я убил бы невинного человека. Или ты считаешь, что для меня человеческая жизнь ничего не стоит?

     "Мне уже встречались вулканцы, думающие, похоже, так же, как и ты", подумал Кирк, но вслух заметил:

     - Считаю, что любой, кто желает отнять жизнь у другого человека, вряд ли ценит любое проявление жизни, в какой бы форме она ни была.

     Сендет согласился.

     - Ты, естественно, прав. Тот, кто способен совершить убийство, не может уважать жизнь, как это принято у вулканцев. Как бы там ни было, этот человек не хотел рисковать и промахнуться мимо своей жертвы. Я, например, в этом уверен.

     - Поэтому ты подождал, пока станет известно точно, в какую камеру положат ТЗан, - вставил Кирк, - и после этого перепрограммировал компьютер.

     - На это потребовалось бы несколько часов, - сказал Сендет. - Когда леди ТЗан положили в камеру, весь персонал оставался в лаборатории сверхурочно. ТРа и Скеп были вчера со мной весь день и подтвердят, что один на один с компьютером я не оставался.

     - Ты ведь соображаешь, что я должен это проверить? - спросил Кирк.

     - Разумеется, - согласился Сендет. - И ты быстро выяснишь, что мне не предоставлялась возможность совершить то, в чем меня обвиняешь.

     - Да нет уж. У тебя в запасе была целая ночь. Только не надо убеждать меня, что в лаборатории тебя не видели. По всему корпусу терминалы подключены к главному компьютеру.

     - В ту ночь доступ к компьютеру я не получал, - категорично заявил Сендет.

     - Да что ты говоришь! У тебя дома нет компьютера?

     - Домой я не пошел, - твердо сказал вулканец. Кирк ухватился за зацепку.

     - Где же ты был в ту ночь? У тебя есть свидетели, которые могут это подтвердить?

     - Не знаю... видел ли меня кто-нибудь, а если и видел, то запомнил ли, - сказал Сендет. - Я занимался медитацией у... Усыпальницы ТВет.

     - Где это? - поинтересовался Кирк. - Даже если тебя и видели там, докажешь ли ты, что провел там всю ночь?

     - Усыпальница находится по другую сторону пустыни, у подножия горы Л-Лангон. Каждый вечер туда идет специальный трамвай и возвращается только на рассвете. Разумеется, в Усыпальнице компьютеров нет.

     - И, возможно, тебя там никто не видел. Хорошо. Больше к тебе у меня вопросов нет, но твой рассказ я проверю. Полагаю, покинуть город ты не планируешь?

     - С чего бы это? - удивился Сендет. - Ничего противозаконного я не совершал. Если выяснится, что смерть ТЗан случайной не была, ты найдешь убийцу, но это не я.

Глава 15

     Сорел попросил ТСел по-прежнему направлять пациентов к ТПар и Маккою, а сам повел дочь и ее партнера к себе в офис. Даниэль Корриган шел, словно в оцепенении, не в состоянии ясно рассуждать. Более того, его голова кружилась так, что казалось, он вообще не может соображать. Ни слова не говоря, он и Сорел смыли с лиц копоть. Потом целитель посадил Даниэля рядом с ТМир на кушетку, а сам сел в кресло за свой стол, изучая обоих загадочными черными глазами. Наконец Сорел промолвил:

     - Даниэль, ты анализировал случившееся сейчас?

     "Передо мной весь мир взорвался на кусочки", - хотел сказать Корриган, но вместо этого ответил:

     - ТМир увидела в моем сознании вину. Неважно, что подсказывает ей здравый смысл - будто преднамеренно я никому не могу причинить вреда, ее отталкивает сила моих эмоций.

     ТМир, вся сжавшись, повернулась к нему. Хотя внешне она выглядела невозмутимой, глаза ее были полны печали.

     - Даниэль, прости за боль, причиненную мной. Я поступила глупо. Ты не вступил бы в мелдинг с отцом и не спас бы ему жизнь, если б он понял, что на твоей совести смерть матери. Будь это действительно так, в мелдинге это открылось бы. Нелогично было с моей стороны истолковывать твою боль неправильно, - Ты все правильно истолковала, - невозмутимо сказал Корриган. - Это была моя вина.

     - Но... почему? - ТМир беспомощно смотрела то Корригана, то на отца, и в глазах се застыли многочисленные вопросы.

     Сорел сразу перешел к существу вопроса:

     - Даниэль прав, говоря, что его эмоции отталкивают тебя?

     - Я.. прожила семь лет за пределами Вулкана среди людей, которые не сдерживают своих чувств, и мне казалось, что я к этому привыкла.

     - А теперь? - ее отец хотел, чтобы она продолжила свою мысль.

     - Я не знала... что значит испытать непосредственно на себе силу чувств землян.

     Чувства землян. Корриган готов был провалиться сквозь землю. Как глупо он поступил, позволив себе понадеяться покончить с одиночеством. Ни один вулканец не смог бы постоянно испытывать на себе земную нелогичность!

     - Даниэль, - обратился к нему Сорел. - Я хочу поговорить с дочерью наедине. Тебе нужно отдохнуть. Я могу принести для тебя кровать, и ты поспишь здесь.

     - Я, пожалуй, пойду домой, Сорел, - сказал Корриган.

     В кабинете врача ТСел голосом вызвала на компьютер карточку одного из пациентов Корригана для Леонарда Маккоя, голос которого программу не запускал. Доктор Звездного Флота нахмурился, прочитав информацию на экране.

     - Подагра? - изумился он. - Подагра у тридцатидвухлетнего мужчины, сидящего на овощной диете?

     - Чья это карточка? - спросил Корриган, заглядывая в дисплей. - У меня нет пациентов с подагрой.

     История болезни, судя по фамилии, принадлежала Дэвиду Фейну, геологу, лечившему у Корригана повреждение ступни после недавней экспедиции.

     - У Дэйва никогда не было подагры! - глядя на ложную информацию, выданную компьютером, воз мутился Корриган. - У него был разрыв связок, и я сделал ему операцию, а это совершенно не тот диагноз. ТСел...

     ТСел уже вызывала другой файл.

     - Похоже, история болезни и сведения об операции верны, Даниэль.

     Ошибка произошла только что, когда я набирала текущие симптомы болезни - Никогда но доверял машинам! - проворчал Маккой. - Врач ставит диагноз больному, а не компьютер.

     - Согласен с тобой, Леонард, - сказал Корриган. - Однако, что ни говори, общепринято прогонять симптомы пациента через программу диагностики. Иногда компьютер выдаст полезные советы, но никогда прежде я не видел, чтобы компьютер так ошибался. ТСел, вытащи-ка эту программу еще раз и...

     - Стоп! - остановил его Маккой, его голубые глаза странно засветились. - Это может стать уликой. Подключен ли этот компьютер к тому, который управляет стазокамерой?

     - Да, они все подключены к одной сети, - сказала ТСел.

     - Вот это я и хотел услышать. Нужно сообщить Споку! Оставьте программу в таком виде, как она есть, пока он не проверит се. Даниэль, ты не мог бы остаться здесь за меня?

     - Да, разумеется, - ответил Корриган, не прекращая думать о своем пациенте. - Леонард, ты о подагре ничего не говорил Дэйву Фейну?

     - Я с ним практически не разговаривал, - бросил Маккой через плечо. Он ждет в твоем офисе. Спок все еще в стазокамере?

     - Он в офисе Сторна. Это напротив стазокамер.

     Маккой ухмыльнулся.

     - Прекрасно. Сдается мне, что скоро будет сказано последнее слово в этой истории.

Глава 16

     Сарек наблюдал, как Спок проверяет все соединения цепи от стазокамер к главному компьютеру, просматривая все предыдущие команды. "Информация не сохранена", - мгновенно отреагировал компьютер, когда Спок захотел взглянуть на операции, производимые утром. "Восстановить", - дал повторную команду Спок, пальцы его проворно бегали по клавишам. Он держался уверенно, голос его звучал твердо, и все-таки Сарек не мог не заметить в сыне внутреннего напряжения. Когда-то, много лет назад, он посчитал бы это отклонением от идеала вулканца. Тогда он был настолько озабочен тем, чтобы сделать из сына образцового вулканца, что в конце концов удалил его от себя на Звездный Флот.

     "Я был не прав. Ни один вулканец не может достичь идеала, иначе пропадет цель, к которой стремишься. Сам Сурак говорил: "Мотив - это все, что нужно", - когда один из его последователей проявил эмоции в состоянии стресса. Я же подвергал Спока стрессам с раннего детства", - подумал Сарек.

     Он вспомнил, как принуждал сына сдерживать эмоции, когда тому исполнилось пять лет, и как школьные товарищи дразнили его за то, что Спок был "другим"! Отец научил сына подавлять слезы, когда дети не принимали его в свои игры, называя "землянином" и "полукровкой". Аманда прятала от мальчика слезы, а Сарек - гнев. А скрывал ли?

     "Возможно, вместо этого я выливал на него свою злость", - теперь Сарек понял, что в действительности так и было. Он готовил сына стойко переносить любые проявления непризнания, которые ему встретятся в жизни. В итоге же Спок понял, что его собственный отец не признавал его таким, каков он есть, а хотел слепить из него что-то, казавшееся ему приемлемым Как раз перед Кахс-ваном, когда Спок проходил испытание посвящения в мужчины, - то была самая строгая проверка и для Сарека, опасавшегося, что его сын не выдержит экзамен на выносливость в пустыне. "Другие дети были крепкими, закаленными, готовыми постоять за себя. Почему я не понимал тогда, что заставляя сына раньше времени учиться управлять собой, на самом деле воспитал его беззащитным?"

     Невзирая ни на что Спок нашел в себе силу духа выдержать испытание Кахс-ван с честью Тогда Сарек сказал: "Ты не разочаровал свою мать и меня", - скрывая то, что Аманда выразила открыто; "Спок, мы гордимся тобой!" - когда судьи объявили о своем решении.

     Аманда догадалась, что Сарек в душе гордится Споком, на борту "Энтерпрайза" во время полета на Бабель. Как высказалась Аманда, "гордится почти поземному" А он в этом так и не сознался. Он переживал это чувство, но оно было не земным, а вселенским - не что иное, как удовлетворение отца, видевшего удачи сына. Спок делал успехи, его умение работать и разбираться в компьютерах сравнялось с мастерством отца. Но сейчас даже их удвоенные усилия не привели к решению проблемы, Спок вытащил на экран лишь то, что еще можно было восстановить из не сохраненной информации, то есть практически ничего. Тот необъяснимый импульс выбил все из банка данных памяти компьютера.

     - По тому, что мы имеем, ничего невозможно понять, - сказал Сарек. Тем не менее, если обратимся к данным за период до аварии в камере ТЗан, то найдем модель, по которой можно будет восстановить нужную нам информацию - закончил Спок его мысль.

     В том, что они увидели на экране, не было никакого намека на неполадки в энергоблоке - Компьютер обманывать не может - сказал Спок, - по что ни говори, он все-таки даст ложную информацию.

     - Почему бы тебе не поиграть с ним в шахматы? - послышался голос из-за двери.

     Сарек оглянулся и увидел идущего на цыпочках довольно улыбающегося Маккоя.

     - Очень ценное предложение, доктор, - ответил Спок. - К сожалению, если программы и в самом деле изменены, очень трудно предсказать, на каких из них это могло отразиться.

     - В таком большом заведении, как Академия, - объяснил Сарек, - в момент вмешательства в программу сотрудники имели возможность пользоваться сотнями программ.

     - Тем более есть основания полагать, - задумчиво сказал Спок - что человек, который влез в информацию и стер ее, мог, сам того не сознавая, внести ошибки и в другие программы. Если эти ошибки будут найдены, то станет известно, что кто-то обошел систему защиты компьютера и изменил какие угодно программы.

     - Но какие? - спросил Сарек. - Ты предлагаешь сыграть в шахматы, имея в виду что-то конкретное, Леонард? В шахматы здесь играют постоянно, в любое время суток.

     - Однажды один из членов экипажа "Энтерпрайза" изменил заложенную в компьютер информацию, чтобы инсценировать свою смерть и обвинить в этом Кирка, - рассказал Маккой. - Когда Джим оказался перед трибуналом, я застал Спока за игрой в шахматы.

     Сарек взглянул на сына.

     - Ошибка в шахматной программе?

     - Именно, - ответил Спок. - Бенджамин Финни внес изменения в программу компьютера и в результате вмешательства пострадала шахматная программа, одна из последних, запущенных в систему перед ионным штормом, который использовали для дискредитации Джима. Если нам удастся выяснить, какие из самых последних программ вводились или менялись в компьютере Академии...

     - Раз сам компьютер ненадежен, следует попросить пользователей предоставить нам необходимую информацию, - подал идею Сарек.

     - И своими действиями мы вспугнем человека, который влез в программу, - возразил Спок.

     - Ты прав, - согласился Сарек. Как ты определил, что шахматная программа "Энтерпрайза" выведет на незаконное вмешательство?

     - Я... делал это интуитивно, - признался Спок. "Зачем я подавлял его способности, унаследованные от матери?" - спрашивал сам себя Сарек.

     - И тебе удалось выяснить, что хотели сделать с компьютером и спасти карьеру Джима, - вставил Маккой.

     Врач готов уже был что-то предложить, как Сарек спросил сына:

     - А сейчас интуиция тебе ничего не подсказывает?

     - А этого и не понадобится, - огорошил всех Маккой. - Я пришел сообщить вам, на какую программу повлияли происки убийцы.

     У Спока от удивления брови полезли на лоб.

     - Чего ж ты раньше об этом не сказал, доктор?

     - Я только что сам узнал. Речь идет о диагностической программе клиники - той, что разработана для прогнозирования физиологического состояния человека. Вместо диагноза разрыва связок компьютер выдал подагру!

     - Тогда, - предположил Сарек, - первоначальные изменения производились в секторе медицинского программирования.

     - Это уже является доказательством того, что программу изменили, убежденно заявил Спок. - Мы не ищем что-то несуществующее.

     - Пойду найду Джима и скажу ему, что его теория верна, - сказал Маккой.

     Врач ушел, а Спок попросил ТСел вывести дефектную диагностическую программу на их экран. Пока они ждали запуска, Спок повернулся к отцу.

     - Почему ты не присоединился ко мне, когда у нас не было никакой зацепки? Ведь наши поиски могли быть безрезультатными.

     - Звание офицера Звездного Флота ты получил не за охоту на дикого гуся, как сказала бы твоя мать. Твои мысли заслуживают того, чтобы их развивать.

     - Идея, собственно, принадлежала капитану Кирку, - скромно заметил Спок.

     - Я уважаю твое мнение о нем и ценю его. Итак, с чего начнем?

     В этот момент отключился свет. Индикаторы на компьютере мигнули, и экран погас. Перестали жужжать вентиляторы, и мужчины остались сидеть в гробовой тишине, окутанные кромешной мглой. Сарек непроизвольно потянулся к выключателю коммуникатора, но Спок уже опередил его.

     - Сейчас я включу его, отец, - сказал Спок, и в тишине послышался щелчок тумблера. Коммуникатор молчал, и аварийное освещение все еще не включалось.

     - Аманда, - в ужасе прошептал Сарек и рванул к двери.

     - Подожди, пока включат аварийную систему. Ты не сможешь пройти в стазокамеру через воздушный тамбур. Вторичный источник питания стазокамеры автономен от основного и аварийного энергоблоков.

     - В твоих словах есть логика, сын. В твоем успокоении, напоминании мне о том, что я и так знаю, логики нет Его сын знал, что Аманде ничего не грозит. Он вспомнил Сорела, ощутившего смерть жены через невидимые нити, связывающие их обоих. Сарек не чувствовал ничего - ничего, кроме молчаливого присутствия в своих мыслях Аманды.

     - Твоя мать в безопасности, - заверил он Спока. - К ней идти нот никакой надобности... Почему то слишком долго но включают питание.

     - Мы находимся в офисе главного инженера, - сказал Спок, - я видел где-то здесь лампу, работающую от аккумуляторов.

     Через некоторое время маленькую комнату залил яркий свет, Спок с Сареком нашли фонарики и автономный коммуникатор в одном из шкафчиков. В переговорном устройстве уже слышался голос Сторна.

     - Данный канал связи никому не занимать. Всему инженерному персоналу выявить источники освещения на аккумуляторах и доложить в центральную.

     Всем, находящимся в помещениях без окон, оставаться там, пока не загорится аварийное освещение.

     В маленьком кабинете становилось душно.

     - У нас с собой фонари, а Сторну, вне всякого сомнения, нужна наша помощь.

     - Ты прав, отец, - ответил Спок. - Мы ничего не сделаем при отключенном компьютере.

     По дороге в центральную у Спока промелькнула мысль, которую сам Сарек от себя отгонял: "Ты не считаешь, что и теперешний сбой в подаче энергии является случайным?"

Глава 17

     "С глубокой скорбью сообщаю Вам о смерти лейтенанта Карла Ремингтона, наступившей в результате ранений, полученных в бою с империей клингонов.

     Карл Ремингтон погиб, защищая нашу Федерацию. Ой был храбрым офицером и отличным членом экипажа американского крейсера "Энтерпрайз". Эта утрата невосполнима для нас, Мистер Ремингтон находился в бессознательном состоянии с момента ранения и до своей смерти..."

     Джеймс Т. Кирк зачитал сообщение с соболезнованиями семье Карла Ремингтона - самая болезненная и трудная обязанность командира звездолета.

     Он вновь вернулся в нишу для медитации, служившую достаточно подходящим местом для составления сообщения и предварительного доклада в центр Звездного Флота. Кирк начитал документы в трикодер, чтобы при первой возможности передать их через субкосмическое пространство. Он счел нужным записать и сообщение о смерти Ремингтона, пока еще не был убежден в том, что юношу убили. Если бы он знал это наверняка, то был обязан сообщить об этом. Для семьи будет лучше, если она никогда не узнает, что Ремингтон пал жертвой какого-то человека с нарушенной психикой.

     Как ни крути, в данный момент вина за ранение лейтенанта лежала на Клингонах, и, следовательно, они несли ответственность за его смерть.

     Кирк проговорил стандартные фразы соболезнования и приготовился дополнить их своими личными воспоминаниями о лейтенанте. Он чувствовал, как в нем растет все большая решимость выяснить, кто лишил Звездный Флот молодого и многообещающего офицера, а "Энтерпрайз" - ценного члена экипажа. Нужно будет подумать, как проверить алиби Сендета, но пока необходимо опросить других подозреваемых. Кирк уже заканчивал работу, когда погасли все огни. Значит, даже у вулканцев случаются перебои в подаче энергии. Неужели перегрузку системы вызвали многочисленные кондиционеры, включенные в пик дневной жары? От тигеля шел слабый свет.

     Глаза Кирка привыкли к полумраку, и ему удалось найти дверь. В коридоре стояла кромешная тьма, хотя должно было гореть аварийное освещение. Он почувствовал мягкий толчок и услышал знакомый голос.

     - О, черт!

     - Боунз, это ты?

     - Джим? - послышалось шарканье.

     - Иди сюда, - Кирк включил трикодер и помахал светящимся экраном в направлении Маккоя. Врач пробрался в нишу и посмотрел на тигель.

     - Одна из этих штучек, - усмехнулся он. - Не ворчи, это единственное, что дает здесь свет. - Кирк оставил дверь открытой и сел рядом с Маккоем на скамью.

     - Я уже подумываю о том, что мы допустили ошибку, не взяв на Вулкан аварийные комплекты.

     - Точно. Происходит что-то очень непонятное. Думаешь, отключение энергии случайное?

     - А как это объяснить по-другому? - спросил Кирк, - Это мог сделать убийца, которого ты ищешь, - сказал доктор. - Джим, я только что обнаружил глупейшую ошибку в медицинской диагностической программе. Спок с Сареком согласны, что к компьютеру кто-то приложил руку.

     Надеюсь, ты понимаешь, что это значит?

     - Да. Я был прав, Боунз. Мы имеем дело с убийцей. Я тебе больше скажу - оттого что я прав, я удовольствия не получаю.

     Маккой согласился.

     - А теперь взгляни на это место. Одного у вулканцев не отнять - они знают свое дело. Не строят энергосистемы без аварийной поддержки.

     - И тем не менее, мы сейчас сидим в темноте, - заметил Кирк. - Боунз, ты когда-нибудь обращал внимание на то, что происходит с компьютером, если отключить питание?

     - Вся несохраненная информация стирается, - ответил доктор. - И готов биться об заклад, тот, кто играл с компьютером Академии, ничего не сохранял.

     - Получается, улики, поисками, которых занимались Спок и Сарек, уничтожены, - хмуро сказал Кирк. В этот момент он заметил свет, промелькнувший мимо приоткрытой двери. - Эй! Кому-то удалось найти фонарики!

     - Джим, это ты?

     Из-за двери донесся голос Спока. Кирк и Маккой вышли в коридор и увидели, что это и впрямь был он. Рядом со Споком и Сарек. У обоих запасные фонари, которые они отдали землянам.

     - Мы направляемся в центральную энергосистемы, - объяснил им Спок. Мы хоть и не инженеры, но Сторну нужен любой, кто мало-мальски разбирается в электричестве.

     - Я помогу, - предложил Кирк. - Основные неисправности я чинить умею, а если моих знаний будет недостаточно, я, по крайней мере, посвечу фонариком более опытному специалисту.

     - Я иду в отделение неотложной помощи, - сказал Маккой. - В такой темнотище люди обязательно получат травмы, а если электроэнергию быстро не включат, то могут быть случаи тепловой прострации, Уже сейчас здесь невыносимо душно. Почему они не предусмотрели естественной вентиляции?

     - Для создания комфортного микроклимата, пригодного для некоренных жителей Вулкана, - объяснил Сарек. Маккой ушел.

     - Ты, разумеется, понял, что означает полное обесточивание для твоих поисков доказательств преступления по компьютеру? - спросил Кирк Спока.

     - Да, - ответил расстроенный Спок, - вся информация теперь стерта.

     Маккой говорил тебе о своей находке?

     - Говорил. Черт побери, Спок, ни за что не поверю, что эта авария случайна!

     - Я в этом уверен, - согласился Спок. - Однако в главном компьютере Академии имеется система защиты, которой нет в большинстве компьютеров.

     Нам приходится иметь дело со студентами, которые учатся в жестких условиях, и подчас, хотя это и редко происходит, имеются факты... мошенничества.

     - Не без этого, - кивнул Кирк. - В Академии Звездного Флота такое тоже бывает! В компьютере имеется отдельный регистрационный файл, который фиксирует в долговременной памяти все, что поступает с терминалов студентов. Сарек, неужели ты полагаешь, что студенты способны влезть в компьютерную сеть на таком уровне? Речь ведь идет не о фальсификации оценки с целью улучшения успеваемости, копирования чужих проектов или ради того, чтобы узнать, что предстоит выполнять на следующем экзамене. Все гораздо серьезнее: неизвестный обошел систему защиты, изменил программу, да так, что не сработала система предупреждения. Может ли такое сделать студент?

     - Студент-выпускник? Да, может. Я сделал бы, когда учился, и Спок, и наши студенты последнего курса, которым необязательно ограничиваться лишь своими терминалами. Моя ассистентка, например, использует мой терминал для своей диссертации, поскольку через него получаешь доступ к любой информации. Именно по этой причине специальный бок памяти компьютера регистрирует операции, производящиеся навсехтерминалах профессорско-преподавательского состава. Несомненно, есть проектные разработки преподавателей и выпускников, которые не должны быть открыты для всех. Банк данных блока памяти компьютера скажет нам, к каким программам обращались за несколько последних дней, но не даст информации, что именно выполнялось на каждом терминале.

     - А что нам это даст? - спросил Кирк.

     - Если бы одного студента застали за попыткой получить доступ к работе другого студента, - пояснил Спок, - то второго студента спросили бы, давал ли он на это разрешение. В нашем случае мы проверим, пытались ли получить доступ к программе энергоснабжения. Если да, то компьютер скажет нам, с какого терминала производились операции, и, конечно же, станет ясно, кто им пользовался.

     - Сделать это будет невозможно, в том случае, если команды компьютеру подавались на клавиатуре, а не голосом, - упрямо заметил Кирк.

     - Да, это действительно так, но ведь есть с чего начать, - сказал Сарек. - Между тем, Джим, твое расследование относительно мотива и вероятности совершения преступления поможет нам сузить поиск. Тот, кто перепрограммировал компьютер с целью обесточить стазокамеры, направил и мощный импульс сегодня утром и только что отключил основной и аварийный источники питания. Другие пациенты, жизнь которых поддерживается иными видами обеспечения, также подвергаются опасности. Если в данный момент где-нибудь проводится операция, она делается при свете фонариков, а необходимое оборудование работает от аккумуляторов.

     - Совершивший убийства озабочен лишь тем, как замести следы, - сказал Кирк, - и ему совершенно безразлично, жизни скольких людей затронут его действия.

     - Мы столкнулись с человеком с расстроенной, психикой, - согласился Спок. - Мотив здесь имеет большое значение, Джим. Нам неизвестно, связаны ли жертвы с преступлением. Учитывая недопустимое вмешательство в работу сверхсложной аппаратуры и оборудования, этот человек мог выразить таким образом безумный протест высокой технологии Академии, против медицинской программы либо против Сорела или Корригана.

     - В любом из этих случаев, - тоном, но терпящим возражений, заявил Сарек, - Аманда может стать следующей жертвой.

Глава 18

     Маккой добрался до отделения неотложной медицинской помощи и сразу же принялся за работу. Несмотря на обжигающее полуденное солнце двери в коридоры открыли, а жалюзи на окнах приподняли. У первых пострадавших травмы были незначительными: порезы и синяки, полученные в темноте от ударов об острые предметы, когда люди в поисках работающих от аккумуляторов осветительных приборов натыкались на что-нибудь. Затем из темных глубин зданий стали поступать пациенты с травмами потяжелее: техник, работавший под защитой антигравитационного оборудования, отключившегося после падения напряжения; девушка, которую прижало дверью пожарного выхода и которую чудом освободили однокурсники, не давшие задавить ее насмерть; несколько детей, упавших с лестниц. Два студента были доставлены с химическими ожогами - они проводили эксперименты в ботанической лаборатории с портативными распылителями и в темноте не смогли отключить их, в результате сами обрызгались питательной жидкостью с планеты Арктурус-7.

     Два вулканских целителя оказывали помощь пострадавшим коренным жителям планеты, а Маккой занимался землянами и андорианцем, сломавшим руку при высвобождении студентки, зажатой дверью пожарного выхода.

     Пациентов становилось все больше и больше. К целителям присоединился доктор МБенга, а Даниэль Корриган стал помогать Маккою. Пришлось использовать все оборудование и аппаратуру, подсоединенную к автономным источникам питания.

     - Работаю в Академии сорок лет, но такого видеть еще не приходилось, - сказал Корриган.

     - Раньше питание но отключалось? - спросил Маккой.

     - Нет-нет. Дело даже не в этом. Нет такой техники, которая никогда не выходит из строя. Прежде не было случая, когда одновременно отключалось и аварийное оборудование подачи электропитания. В этой системе имеется собственный генератор, который должен включаться автоматически в момент прекращения подачи электроэнергии из города.

     - Свет отключен по всему городу? - поинтересовался Маккой.

     - Нет, - ответила медсестра-вулканка, только что присоединившаяся к врачам. - Я и не подозревала об отсутствии света в клинике, пока не пришла на смену.

     Корриган прервал работу, чтобы вытереть текущий струйками пот, застилавший ему глаза.

     - Может быть, направить всех, кто не в состоянии выдержать жару, в город?

     - Я займусь этим, Даниэль, - с готовностью вызвалась сестра.

     Поток пациентов иссякал, и Маккой был этому несказанно рад. Жара становилась все более невыносимой, удушающей, Маккой уже насквозь промок от пота, к горлу подступала тошнота. Доктор МБенга оказал помощь последнему пострадавшему и подошел к Маккою.

     - Ты не привык к вулканской жаре, доктор, - сказал он низким голосом.

     - Твою помощь мы высоко ценим, но тебе следует отдохнуть.

     МБенга был чернокожим, но Маккой обратил внимание, что цвет его лица имел сероватый оттенок, предательски выдававший усталость и сильное напряжение.

     - Я пойду отдыхать только с тобой, - воспротивился Маккой, и МБенга в ответ на это сдержанно улыбнулся, согласно кивнув головой.

     - Нам нужно остаться и подежурить еще, - предложил Корриган, когда медсестры и санитары увели последних пациентов. - В хранилище лекарств есть система охлаждения, она должна функционировать, если, конечно, не подключена к общей цепи энергообеспечения.

     От мысли, что где-то есть спасительная прохлада, земляне ускорили шаг, но в любом случае надо было спешить - необходимые медикаменты следует срочно перенести в прохладное место. К счастью, система охлаждения работала исправно, и врачи устало прислонились к покрытым кафелем стенам маленькой комнаты, наслаждаясь благословенной прохладой помещения.

     - Я остался б здесь до конца дня! - мечтательно произнес Маккой.

     - Это уж точно, - поддержал его МБенга. Едва измотанные люди расслабились, как до их ушей донесся отдаленный, то приближающийся, то удаляющийся звук сирены.

     - Что бы это значило? - недоумевающе воскликнул Маккой.

     Ему достаточно было взглянуть на Корригана, чтобы понять: звук сирены ничего хорошего не предвещал и нос только плохую новость. Корриган сразу напрягся, от ужаса широко раскрыв глаза, и резко вскочил на ноги.

     - Нет, господи, только не это! Пожарная тревога! В этот момент сигнально-поисковые устройства Корригана и МБенги начали подавать незамолкающие прерывистые сигналы.

Глава 19

     В центральном энергоблоке Сторн занимался поисками неисправностей в цепи аварийного генератора, а Джеймс Т. Кирк светил ему фонариком.

     - Нашел, - наконец произнес вулканец, ставя на место предохранитель, но свет так и не зажегся.

     Кирк в очередной раз с сожалением вспомнил Скотти, которого не было рядом.

     - Здесь еще один такой же, - раздался голос другого инженера, о присутствии которого можно было догадаться только по лучу фонарика, разрезающего кромешную темноту. Послышался щелчок - второй предохранитель попал на место.

     - Имей мы компьютер, давно бы проверили все неисправности, - с сожалением произнес Сторн.

     - Это настоящее вредительство, - убежденно сказал Спок, когда обнаружили и третий сгоревший предохранитель, - цель которого не допустить нас к компьютерам.

     - По-моему, других неисправностей здесь нет, - предположил Сторн, находя очередной испорченный предохранитель, после установки которого свет по-прежнему не появился.

     - Ты считаешь, из строя выведены все предохранители? - спросил Кирк.

     - Будем следовать этой теории, - только и сказал Сторн.

     Время шло, Кирку казалось, что они проверили все предохранители, но лишь после установки двадцатого свет зажегся, ярко осветив помещение.

     - Теперь быстро выяснить, что произошло с главным энергоблоком! приказал Сторн, поднимаясь на ноги.

     Ослепленный светом Кирк часто моргал.

     - Это аварийное освещение? - спросил он.

     - Да, мы можем пользоваться им только здесь для ремонта основного энергоблока. В других зданиях Академии горит слабый свет, маленький генератор там не обладает мощностью для питания систем вентиляции и охлаждения, его хватает только для клиники. Предлагаю начать с главного генератора Шикара, работающего от солнечной энергии.

     Кирк последовал за Сторном, хотя в его помощи, собственно, больше не нуждались. От аппарата в центре помещения Сторн направился к блокам, расставленным вдоль стен. Они были внушительнее по размерам, чем аналогичные на "Энтерпрайзе". Вывели их из строя по той же схеме - система не работала из-за выбитых предохранителей. Инженеры Сторна сразу же приступили к снятию панелей, готовясь к ремонту.

     - Теперь, когда частично появилась электроэнергия, мы со Споком попробуем выяснить, можно ли прибегнуть к помощи компьютера. С ним мы локализовали бы все неисправности цепи, а не проделывали б это визуально, - предложил Сарек.

     - Отлично, - согласился Сторн. - Терминал находится как раз за дверью.

     Кирку больше всего на свете хотелось, чтобы заработали вентиляторы он страшно потел и чувствовал легкое головокружение. Жара стояла такая, что и сами вулканцы побледнели.

     Сторн устанавливал предохранители, когда все услышали пронзительный доносящийся из-за стены звук сирены.

     - Похоже, что это... - начал один из инженеров.

     Сторн вставил еще один предохранитель, и вдруг помещение наполнилось громким сигналом тревоги.

     - Пожар! - испуганно закричали переполошившиеся люди.

     - Но где?.. - начал Сторн, не успев закончить, так как в этот момент в дверь вбежал Спок.

     - Пожар в коридоре! Быстро уходим отсюда, иначе окажемся в ловушке.

     Люди, подгоняемые языками пламени, преследовавшими их слева, выскакивали из энергоблока. Коридор ярко освещался, но сколько времени понадобится огню, чтобы добраться до генератора? Стена пламени шла по пятам, пожар распространился на коридор. Спасаясь, техники побежали к запасному выходу, за ним была вертикальная лестница. Генератор еще работал, и дверь удалось открыть. Толпа хлынула на нижний этаж в коридор, ведущий в стазокамеры. Кирк заметил, как Спок и Сарек посмотрели с тревогой вниз, и понял, что пламя уже охватило помещения - как раз под стазокамерой, где находилась беспомощная Аманда! Отец с сыном одновременно бросили взгляды на стены. Да, огнетушители висели в положенных местах.

     Каждый схватил по одному и быстро побежал в направлении стазокамер.

     - Сарек! Спок! - прокричал Сторн сквозь плотную стену огня. - Мы должны немедленно покинуть здание!

     - Там Аманда! - выкрикнул Кирк и кинулся к третьему огнетушителю. Тот был тяжелый и сковывал движения, но к камерам огонь еще не добрался.

     Выдержала бы только конструкция здания...

     Они подбежали к камере, пол стал невыносимо горячим, температура безжалостно повышалась, но перекрытия сдерживали наступление на этаж.

     Беспрестанно ревела сирена - несомненно, в Шикаре должна быть пожарная команда, которая скоро прибудет!

     Все трое молчали, застыв в угрюмом ожидании. Вулканцы, в своей обычной манере, ничем не выдавали страхов, да и самому Кирку хватало переживаний, которые он всеми силами старался не показывать. Для тех, кому в своей жизни довелось побороздить космос, пожар - самая страшная беда.

     Звездолет представлял собой одиночную автономную систему, и бежать с него, естественно, некуда. Кирк не переставал напоминать себе, что они не на звездолете, что помощь обязательно придет извне... Но, если пламя доберется до стазокамеры, Аманде уже никто не поможет, и она умрет.

     Кирк оглянулся назад, в коридор, и увидел, что выход в дальнем конце огонь пока не заблокировал, и Сторн со своими инженерами помогает медицинскому персоналу эвакуировать пациентов. Со стороны, где находился с друзьями Кирк, пламя прорвалось на пожарную лестницу. Все трое одновременно вскинули огнетушители и ринулись в атаку на огонь. Ситуация осложнялась тем, что пламя, усиленное вертикальным потоком воздуха, становилось все беспощаднее, и, пройдя через дверь, принялось пожирать стены. Кирк, Спок и Сарек стойко боролись с огнем - их отступление означало бы смерть Аманды!

     Огнетушитель Кирка выдохся, пришлось искать новый. Навстречу бежали люди в огнеупорных костюмах с огнетушителями в руках. Прибыл персонал службы безопасности Академии!

     - Немедленно освободить здание! - закричал один из охранников голосом, приглушенным маской.

     До Кирка дошло, что он и слова не в силах вымолвить, только когда закашлялся от едкого дыма. Прикрывая рот рукой, он показал на мелькающие в дыму силуэты Сарека и Спока, Охранник кивнул, но настаивал, чтобы Кирк уходил. Капитан и не собирался оставлять в беде друзей. Схватив один из принесенных огнетушителей, он помчался вслед за группой безопасности.

     Стазокамеру Аманды отделяли от огня всего несколько шагов. Неожиданно вспыхнул потолок. Пламя уже полыхало над головами Сарека и Спока. Они тушили его, по на этот раз закончилась жидкость в огнетушителе Сарека.

     Кирк прорвался к ним сквозь кордон охраны, пытающейся силой вытащить отца с сыном в безопасное место. Кирк передал свой огнетушитель Сареку и побежал за другим. Со слезящимися глазами, задыхаясь от удушья, Кирк приволок его и был полон решимости отдать последние силы для спасения Аманды. Теперь огню противостояло полдюжины огнетушителей. Полностью сбить пламя не удавалось, но и дальше оно не продвигалось. Никто не знал, как долго удастся сдерживать огонь...

     Кирк почувствовал, как огонь обжигает кожу. Легкая одежда совсем не защищала, у него возникло ощущение, что горит все тело. Он отступил назад, укрываясь за персонал в защитных костюмах, но и там скрыться от жара было невозможно, а пламя все ближе и ближе подступало к камере Аманды. Теперь они оказались в огненном кольце. Послышался страшный треск, и через несколько мгновений обвалился потолок. Кирк успел отскочить на безопасное расстояние, но Спок этого сделать не смог и исчез под горящими обломками.

     Сарека перекрытие задело слегка, сейчас он пытался выкарабкаться из-под плиты. На нем горела рубашка, Кирк очутился около него в один прыжок и, сбивая с Сарека пламя, перекатил его подальше от огня.

     - Спок! - пронзительно закричал Сарек. От удушья Кирк не смог сказать ничего в ответ, он лишь бросил взгляд туда, где люди в легких защитных костюмах сбрасывали со Спока горящие обломки, Кирк увидел его ногу, ухватился за нес и потянул на себя. Сарек сделал то же, вместе они вытащили Спока, гася огонь на его волосах, на одежде. На помощь прибыли пожарные, одетые в надежное огнеупорное обмундирование, с брандспойтами, выбрасывающими химический раствор в десять раз быстрее, чем обычный огнетушитель. За пожарными явились специалисты по борьбе с чрезвычайными ситуациями, уложили Спока на носилки и немедленно отправили его в отделение срочной медицинской помощи. Сарек видел, как сына быстро уносят, но сам от помощи врачей отказался.

     - Там моя жена, - хриплым голосом сказал он, показывая на стазокамеру.

     Пожарные шаг за шагом отвоевывали жизненное пространство у огня.

     Дверь в стазокамеру почернела, с нее струйками стекал химический раствор, но она выдержала, и пламя жизни Аманды теперь не угрожало. Можно было уходить.

     Кирк по-настоящему ощутил, как печет обожженные места. Он с трудом дышал, глаза его нещадно слезились. Когда подошли медики, он не сопротивляясь, позволил им уложить себя на носилки. Казалось, реальная опасность миновала, но тут огонь заполыхал на нижнем этаже с другого конца коридора и вновь стал пробиваться сюда! Кирк в очередной раз схватил огнетушитель и бросился с ним на пламя. Врачи пытались остановить его.

     - Огонь остановит пожарная команда, - крикнула ему одна из женщин.

     Пожарные и в самом деле уже поливали лестницу из брандспойтов. Пациентов, кроме Аманды, здесь нет. О ней позаботятся. Зачем рисковать своей жизнью ради спасения имущества, которое можно заменить новым?

     Огонь бушевал с удвоенной силой, яростно беря в кольцо пожарников с обоих концов коридора, заставляя людей в суматохе наталкиваться друг на друга. Из-за дыма нечем было дышать, и Кирк надрывно закашлялся.

     Невыносимый жар заставил Кирка, Сарека и других отступить к лестнице, единственному пути к спасению. Ничего не видя вокруг, Кирк на ощупь продвигался вперед, но тут на него кто-то свалился и в падении увлек за собой. Кирк с трудом открыл глаза и увидел перед собой Сарека, то ли мертвого, то ли потерявшего сознание. Кирк не мог определить, в каком состоянии Сарек, из-за слез, да это и не имело существенного значения.

     Если дым пробился в стазокамеру, значит, Аманда умирает, а вместе с ней и ее муж. Спок пострадал в огне, тоже находился в бессознательном состоянии и ничем не мог помочь отцу.

     Врачи понесли Сарека по лестнице. Кирк поковылял за ними и тоже спустился вниз, где с благодарностью отдался во власть людей, поджидавших его с носилками. Кирку надели на лицо кислородную маску, и он впервые облегченно вздохнул, не опасаясь удушливого дыма. Изо всех сил он хотел остаться в сознании, чтобы узнать участь близких ему людей, но ему это не удалось, как он ни старался. Борясь сам с собой, Кирк провалился в пустоту.

Глава 20

     Леонард Маккой трудился не покладая рук в отделении неотложной помощи и был настолько занят, что некогда было думать ни о чем другом, как об оказании медицинской помощи пострадавшим. Таким же сосредоточенным он был и на борту "Энтерпрайза" в самый разгар боя с противником. Разница заключалась лишь в том, что на звездолете ударная волна от фотонных торпед бросала его из стороны в сторону, а здесь, в клинике, противно пахло химикатами средств пожаротушения. Ко всему прочему, Маккоя донимала жара, исходящая то ли от солнца, то ли от пламени - от чего именно, Маккой не знал. У врачей не хватало времени поинтересоваться, где горело и приближался ли огонь к ним. Все были слишком поглощены приемом и пытались сохранить жизнь тяжелораненым. Сейчас, по крайней мере, был свет, он не пропадал с того момента, когда Маккой и два других доктора покинули прохладное убежище в хранилище лекарств.

     В первую очередь приняли амбулаторных больных, которых добровольцы перевели в здание с действующими кондиционерами. Потом стали поступать лежачие пациенты, самостоятельно передвигаться они не могли, их транспортировали на больничных койках со всем оборудованием и аппаратурой жизнеобеспечения. Вулканцы доставляли их оперативно благодаря своей недюжинной силе. Маккой лично убедился в этом, когда вносили пациента на вытяжке, на кровати которого все еще лежали обломки стены. На каждого больного приходилось достаточно портативного оборудования, необходимого для поддержания жизни. Несколько респираторов, наложенных друг на друга, заменяли кислородные маски, один из добровольцев регулярно подавал воздух, обогащая легкие больных кислородом. В случае необходимости у тех пациентов, которые были в сознании и могли самостоятельно обратиться к врачам, отключали стационарную аппаратуру, заменяя ее на портативную.

     Третью группу составляли пострадавшие во время пожара - так сильно покрытые копотью, что врачи с трудом находили полученные раны. Чаще всего попадались больные, занемогшие от удушья или химической интоксикации, но поступали и с ожогами, с раздражением кожи от попадания химического раствора из огнетушителей, Время шло, а раненых не становилось меньше, напротив, число их возрастало, а травмы были все чаще серьезными. Пожарные выносили людей из огненного кольца, некоторых без сознания, с тяжелыми ожогами, переломами, внутренними повреждениями органов, полученными в результате многочисленных обвалов. Даже огромного лемнорианца, около трех метров роста, и того завалило упавшей конструкцией. Для того чтобы он уместился на носилках, кто-то удлинил их шестами и положил сверху спортивный мат.

     Маккой продолжал работать сосредоточенно, в крайнем напряжении, игнорируя растущие изнеможение и усталость, делая все, чтобы спасти жизни людей. Облегчая боль и страдания больных и раненых, он выводил их на путь выздоровления и в этом находил огромное удовлетворение. Сорел и Корриган сортировали поступающих из зоны бедствия. МБенга и ТПар занимались несложными переломами, легкими ожогами и случаями удушья непосредственно в приемной отделения. Маккоя как хирурга отправили оказать помощь землянам.

     Он переходил из одной операционной в другую, где его ждал новый пациент, а сканер показывал характер повреждений от огня, химического раствора и обвалов. Будучи хирургом звездолета он видел большой спектр ранений, которым не удивлялся благодаря своему богатому опыту. Оставив сестру присмотреть за больным с удаленной после разрыва селезенкой, Маккой вышел из операционной и увидел Сорела, дающего указания двум санитарам доставить пациента в операционную для вулканцев. Маккой узнал раненого.

     - Спок! Сорел, позволь мне заняться этим человеком лично. Мне лучше знать все хитроумные сплетения его внутренностей, чем вашим вулканским хирургам.

     - Он твой друг, - сказал целитель.

     - Тем больше причин верить в то, что он выживет. Мне приходилось и раньше оперировать людей с такими ранами.

     - Он выживет. Его состояние критическое, но нужно остановить внутреннее кровотечение.

     - И сделать это как можно скорее, - добавил Маккой, - Как у вас с запасами Т-отрицательной крови с гуманоидными генами?

     Черные глаза целителя не выдавали никаких чувств.

     - Достаточно для него Т-отрицательной крови, но ты прав - ее запасы ограничены. Для этого пациента ты самый подходящий хирург. Доставь его в четвертую операционную, ТМир.

     Только сейчас Маккой увидел, что дочь Сорела выполняла роль простой санитарки. Спока повезли готовить к операции, а Маккой остался ждать в коридоре. Кто-то поставил столик с едой и напитками, и тут Маккой понял, как его мучает жажда. Он направился к столику, у которого миловидная блондинка разливала желающим чай и сок.

     - Нет, это не берите, доктор, - обратилась к нему девушка, когда он собрался взять чашку с напитком, похожим по цвету на апельсиновый сок.

     - Вы, наверное, новенький на Вулкане. Вот, попробуйте сок каса.

     - Благодарю, - Маккой принял из ее рук чашку. Рассматривая блондинку вблизи, он увидел, что она очень даже хорошенькая, но развивать свой мысли по этому поводу не стал - не хватало сил, а единственное, о чем он думал, так это о своем пациенте. Маккой залпом выпил сок и быстро зашагал в помещение, которое по старинке все еще называлось стерилизационной, но где уничтожение бактерий осуществлялось при помощи лучей. Вдруг кто то закричал от боли, и крик этот напоминал рев раненого быка. Маккой резко обернулся. Громадный лемнорианец вскочил с импровизированной каталки.

     Корриган, стоявший к нему ближе всех, бросился на помощь.

     - Не двигайся! Ты ранишь себя еще больше! Огромный, как скала, лемнорианец, не обращал на слова доктора внимания. Он поднял руку, на которую кто-то наложил шину из небольшой переносной лестницы, и махнул ею в сторону землянина. Корриган инстинктивно отпрянул, но от мощного взмаха великана каталка тронулась с места, сбила с носилок какого-то вулканца и, двигаясь по инерции, врезалась в других больных. Послышались удары, крики, стоны раненых.

     Медицинский персонал бросился помогать упавшим, а возвышающийся над всеми лемнорианец что-то бессвязно промычал, до того невнятно, что переводчик Маккоя не смог передать даже смысла.

     - Он обезумел! - закричал Корриган, находившийся в пределах досягаемости гиганта. - Транквилизатор! Быстро!

     - Какой? - испуганно спросила медсестра-вулканка.

     - Траксадин, десять кубиков. Скорее! - подсказал Корриган, и медсестра исчезла, побежав к фармацевтическому складу.

     Лемнорианец не спускал глаз с Корригана, будто землянин был причиной его бешенства. Врач понял намерения больного и начал успокаивать его.

     - Все хорошо. Сейчас мы тебе поможем. Успокойся, вот-вот...

     Великан, заревев, со всего размаха стукнул сломанной рукой по стене.

     От сильнейшего удара лестница-шина разлетелась на куски, и рука гиганта перегнулась пополам. Рев, издаваемый лемнорианцем от боли, перешел в душераздирающие вопли. Он взмахнул рукой еще раз, словно хотел отбросить от себя источник невыносимых страданий.

     - Боже мой, он же сделает себе многократный осколочный перелом! задыхаясь от волнения, воскликнул Корриган, делая шаг к раненому.

     В этот момент лемнорианец здоровой рукой ударил землянина, будто отбиваясь от назойливой мухи. Корриган свалился как подрезанный. Шесть вулканцев навалились на великана и - это было нелегко даже для шестерых прижали его к полу. Подоспела медсестра со шприцем, который Сорел перехватил у нее и нырнул в клубок тел. Маккой услышал характерный звук вводимого лекарства, надеясь, что Сорел попал в цель, и стал пробираться к Корригану. ТМир была уже рядом с ним.

     - Даниэль, ты не ушибся? - испуганно спрашивала она.

     - Не трогай его! - предупредил Маккой, и девушка посмотрела на него с беспокойством.

     Превозмогая боль, Корриган попробовал привстать самостоятельно.

     - Не двигайся! - приказал Маккой и провел по его телу медицинским сканером.

     - Переломов нет, - объявил он, закончив обследование.

     - У меня такое чувство, что из меня вышибли дух, - чуть дыша промолвил Корриган.

     - Тебе чертовски повезло, - проворчал Маккой.

     - А что с лемнорианцем? - Корриган пристально вглядывался в то место, где лежал его обидчик.

     - Утихомирился, - ответил подошедший Сорел. - У него шоковое состояние, а это гораздо серьезнее, чем перелом руки, поэтому в первую очередь нам придется заняться этим. А тебе, Даниэль, глупо было связываться с ним, когда рядом вулканцы.

     - Но, согласись, ведь они ничего не предпринимали, чтобы остановить его? - возразил землянин. - Могли пострадать другие люди.

     - Он мог убить тебя, - с тревогой в голосе произнесла ТМир.

     - Но не убил же, - спокойно сказал Корриган, еле вставая на ноги. Пошли, представление закончилось, нас ждут пациенты!

     Маккой вспомнил, что ему надо спешить к Споку. На пути в операционную он остановился у столика красотки, чтобы выпить еще одну чашку сока каса.

     Маккой уже собирался уйти, как вдруг девушка, спокойная и невозмутимая, как и все вулканцы, даже во время инцидента с лемнорианцем, вскочила со стула, чуть не перевернув его, и расплескала из чашек сок.

     - Сарек! - громко закричала она. Маккой оглянулся и увидел, что несут не только Сарека, но еще и Кирка. На обоих была копоть от дыма, одежда обгорела, оба - в бессознательном состоянии.

     Корриган, не теряя времени, провел сканером по Кирку.

     - Удушье, ожоги, возможно, - шок. Срочно в отделение неотложной медицинской помощи!

     Сорел осмотрел Сарека. Блондинка стояла рядом и не переставала причитать:

     - Скажите мне, что он жив! Он не может умереть!

     Маккой подбежал к ним, но услышал позади себя голос медсестры-вулканки:

     - Доктор Маккой! Пойдемте быстрее, пожалуйста. Сканер показывает, что у Спока усилилось кровотечение. Ему срочно требуется операция!

Глава 21

     Джеймса Т. Кирка доставили в отделение срочной медицинской помощи. На лицо ему надели маску. Кирку казалось, что его тело принадлежит не ому, а кому-то другому. Он еле вытащил из-под простыни, которой его укрыли, руку.

     На обгоревшую кожу нанесли слой блестящей защитной мази. Но ожог был не очень опасным, хотя местами кожа и покрылась волдырями, как после сильного солнечного ожога.

     Кирк привстал, но к нему подбежал Корриган.

     - Лежи и отдыхай, Джим. Все будет в норме. Я отправлю тебя домой, как только ты получишь порцию целительных лучей.

     - Домой? - в горле появились неприятные ощущения, но он все-таки смог выговорить, сорвав с лица маску:

     - А что со Споком и Сареком?

     - Спока только что прооперировали, сейчас он в лечебном трансе, ответил ему Корриган, убирая в сторону дыхательный аппарат, затем он пробежал по телу Кирка сканером.

     ТМир разносила пострадавшим фруктовый сок и дала попить Кирку.

     - Леонард остановил у Спока внутреннее кровотечение, - продолжил Корриган. - Обширного хирургического вмешательства не потребовалось, и если я хорошо знаю вулканцев, Спок будет готов к выписке утром.

     - А Сарек? - спросил Кирк, ему стало легче говорить после выпитого сока. - Что с Амандой? Они не...?

     - Они оба живы, - успокоил его Корриган. -Пожар ликвидировали до того, как он проник в стазокамеру. Сарек пострадал меньше, чем ты, и пришел в себя, когда Сорел обследовал его. Сейчас он тоже в лечебном трансе. Сорел и ТПар разбудят его, как придет время тебе идти домой, и, Джим, я доверяю тебе убедить Сарека пойти вместе с тобой После лечебной процедуры физическая боль ему не угрожает, но отдых необходим. Ремонт компьютера может подождать и до утра.

     - Я обратил внимание, что Сарек так же упрям, как и его сын, - сказал Кирк. - Я попробую воз действовать на него методами, которыми пользуюсь, если нужно убедить Спока.

     - А какими методами надо воздействовать на упрямого землянина, чтобы заставить его идти отдыхать? - послышался голос Сорела, выходящего из-за спины Корригана. - Даниэль, по-моему, ты должен был уйти еще утром?

     - Ты ведь не жаловался, когда я вернулся по мочь в чрезвычайной ситуации, - парировал Корриган.

     - В тот момент все мои просьбы оказались бы бесполезными. Несмотря ни на что ситуация нормализовалась.

     - Насколько велики разрушения? - спросил Кирк.

     - Огонь поглотил зону аварийного генератора и одно крыло комплекса клиники, - ответил Сорел.

     - Сторн рассказал бы тебе в деталях, но сейчас он занят ремонтом.

     - Главное, нет жертв, - добавил Корриган. - Досадно, что компьютер не работает, зато есть электроэнергия, и пациенты возвращаются в палаты.

     - Кстати, и тебе давно пора быть у себя в комнате и спать, - вновь напомнил Сорел и позвал дочь.

     - ТМир!

     Кирк видел, как ТМир отошла от пациента, которого поила, и встала рядом с отцом.

     - Да, отец?

     - Отведи Даниэля в его апартаменты, заставь что-нибудь съесть и уложи спать.

     - Но, Сорел... - запротестовал Корриган.

     - Даниэль, послушай. Сейчас ты держишься на адреналине. Кризисная ситуация миновала, и количество его уменьшится. Если я не позабочусь о тебе, уверен, есть ты ничего не будешь, спать ляжешь на кушетке в офисе, а наутро вновь приступишь к работе зарядившись кофе и подгоняя себя обостренным чувством ответственности.

     Кирк улыбнулся, обнажив зубы. Сорел только что дал совершенно точную характеристику другому врачу, которого Кирк достаточно хорошо знал.

     - Да, кстати, - спросил он, - а где доктор Маккой?

     Сорел и Корриган одновременно посмотрели на Кирка, удивившись странному, нелогичному переходу разговора, и если Корриган выглядел озадаченным, то на лице целителя-вулканца Кирк впервые смог прочитать выражение, говорившее о том, что Сорел прекрасно понял значение улыбки капитана.

     - Леонард в послеоперационной. Ему понадобится еще несколько часов для завершения работы. Я позабочусь, чтобы он добрался домой, Джим. Делай все, что угодно, ради того, чтобы заставить Сарека отдохнуть, и... ТМир, ты еще здесь? Вот как ты слушаешься отца!

     Глаза девушки, карие, с бархатным оттенком, были очень выразительными. Кирк заметил, как в се взгляде промелькнуло негодование, но она сумела сдержаться и промолчала. Видимо, она, как и Кирк, поняла, что Сорел поддразнивает ее, но с самыми добрыми намерениями. Целителю хотелось, чтобы его дочь и доктор остались наедине и разобрались с обвинениями, выдвинутыми ТМир в пустой стазокамере... Неужели это произошло всего лишь утром?

     Впервые с момента пожара Кирк вспомнил, что ведет расследование убийства. Мог ли пожар устроить убийца? Нет, это предположение отпадало.

     Станет ли человек, играющий жизнями людей на расстоянии, пачкать руки установкой взрывного устройства или разливать какую-нибудь воспламеняющуюся жидкость? Ага, а что, если он здорово испугался за оставленные улики и решил убрать их? Одно несомненно: следовало внимательно осмотреть место пожара и выяснить, откуда он начался.

     Когда ТМир и Корриган ушли, Кирк спросил.

     - Где мой трикодер?

     Сорел протянул руку к полке над головой Кирка и снял аппарат вместе с удостоверением о принадлежности капитана к Звездному Флоту, кредитный ваучер Федерации, хронометр, показывающий вулканское время, и несколько монет.

     - Твоя одежда сильно подпортилась, - сообщил Кирку целитель. - Мы подберем тебе что-нибудь.

     - Ты не мог бы передать Сторну мое мнение? Я считаю, что пожар возник в результате поджога.

     - Ты не единственный, кто подозревает это Джим, - сказал Сорел. - Уже проводится расследование.

     Кирка это не успокоило, и об отдыхе не могло быть и речи. В его голове проносились мысли с раз личными предложениями, из которых следовало, что кем бы ни был человек, осуществивший поджог, очевидно, что он ставил целью убить Аманду и одно временно избавиться от улик. Кирк вновь вернулся к анализу мотивов преступления. Какой из них связал бы воедино ТЗан, Ремингтона и Аманду? Чем больше он об этом думал, тем сильнее убеждался либо из трех человек в стазокамерах покушались на кого-то одного, и пользуя остальных для введения следствия в заблуждение, либо на всех троих с целью дискредитации Корригана и всех землян на Вулкане К тому времени, когда пришел черед Кирка идти на целительное облучение, анестезиологический эффект противоожоговой мази стал проходить.

     Кожу пекло, и он почувствовал непреодолимый зуд - не меньший, чем удовлетворение любопытства относительно возникшей загадки. Наконец Маккой, работавший теперь вместе с сыном Сорела, положил его на специальный стол, такой же, как и в лазарете на "Энтерпрайзе". Жжение и зуд сменились приятным теплым покалыванием, которое способствовало ускорению процесса восстановления клеток эпидермы. Кирк расслабился так, что заснул, но пришел в себя быстро, когда Сотон попросил его перевернуться на другой бок. Сразу не сообразив, он принял молодого человека за Сорела - пока не взглянул в его нежные карие глаза, похожие на глаза сестры. В полусонном состоянии Кирк выпалил личный вопрос, который в обычной ситуации никогда не задал бы вулканцу - Сотон, а ты одобрил бы женитьбу Корригана на ТМир?

     Вулканец остался невозмутимым и не стал уходить от ответа, вместо него читать лекцию о нормах приличия, принятых на планете, как это сделал бы Спок. К удивлению Кирка, он сказал:

     - Земляне, знаю, говорят: "Пусть он и лучший друг, но чужестранец, и за него сестры я не отдам "Это чувство не свойственно вулканцам. Даниэль Корриган - тот человек, которого земляне назвали бы, следуя данному выражению, лучшим другом. Он таковым и является для нас еще с тех пор, когда я был ребенком. Как может кто-либо из нас возражать против того, что он станет членом нашей семьи?

     Молодой целитель с любопытством взглянул на Кирка, затем продолжил:

     - Речь идет не только о внешней стороне дела - я был бы очень доволен, если б моя сестра и Даниэль разрешили свои проблемы, это окончательно оформило бы существующие на протяжении многих лет отношения Корригана с нашей семьей.

     Поняв, что Сотон не отказывается говорить на эту тему, а спросить о том же Сорела трудно отважиться, Кирк решил прощупать почву поглубже.

     - А как же твой отец?

     - У отца нет кровного брата. Его он увидел в Корригане, когда повстречался с ним. Думаю, ТМир доставила отцу огромную радость и наивысшее удовлетворение, когда сообщила о своем намерении выйти замуж за Даниэля. Причинив доктору боль, она здорово расстроила отца, и... боюсь, что именно не нашедшая выхода злость на нее за обвинения в ад рее Даниэля заставила меня открыто говорить с то бой. Прости. У меня не было возможности заняться медитацией, чтобы очиститься от отрицательных эмоций.

     Прошу твоей снисходительности за то, что больше говорить об этом не могу.

     - Я ничего не слышал от тебя, - заверил его Кирк, вспомнив, как однажды точно так же ответил Споку. Он и в самом деле и словом не обмолвился о том, что пришлось услышать, хотя знал, что секрет вулканцев, не выдаваемый ими, был зарегистрирован неизвестным источником даже в картотеке Звездного Флота.

     Сотон вернулся к своим обязанностям. Кирк улегся на живот и задремал под целительными лучами, пока не почувствовал, что кто-то легонько трогает его за плечо. Кирк приподнял голову со скрещенных рук и увидел стоящую рядом Элейну Миллер. До него мгновенно дошло, что лежит он совсем голый, и, к счастью, сообразил вовремя, иначе машинально повернулся бы на спину и сел. Облучение закончилось, но под кожей покалывало, на этот раз от прилива крови. Капитан смутился. "Может, она догадается, что краснота вызвана не ожогом?" подумал Кирк.

     - Я принесла тебе кое-какую одежду, - сказала Элейна, кладя пакет у изголовья. - Сорел уже разбудил Сарека и ждет тебя в холле.

     - Спасибо, - поблагодарил Кирк, не предпринимая попыток, чтобы встать.

     - Тебе помочь одеться, Джим? - предложила Элейна.

     - Нет, я хотел бы сделать это в полном одиночестве.

     - Конечно, - ответила Элейна, словно ублажала ребенка. - Я вернусь через пять минут.

     Кирк облачился в принесенную одежду - в безразмерные штаны на резинке и тунику, которую подпоясал ремнем. По всей видимости, их одолжили в спортивном зале Академии. Более-менее прилично одевшись, Кирк потянулся, обнаружив, что ожоги почти не чувствовались. Если бы речь шла о солнечном ожоге, на следующее утро он мог проснуться с золотистым загаром. В его же случае сухая кожа в обгоревших местах начинала шелушиться и отваливаться в тех местах, где раньше были волдыри. Кирк успокоил себя тем, что после акустического душа кожа станет чистой. Элейна вернулась за Кирком и спросила;

     - Мы можем идти? Знаешь, Джим, что бы ты ни надел, во всем выглядишь элегантно.

     - Гм, спасибо за комплимент. Как выйти в холл?

     - Я проведу тебя. Эта часть клиники больше похожа на лабиринт. И к тому же довольно пустынный.

     - Все уже разошлись по домам?

     - Все, кого можно было отправить. Есть больные с которыми врачам и целителям придется провозиться всю ночь. Мне самой еще предстоит проверить кучу работ. Этот пожар многим перепутал планы.

     Она посмотрела на свисающий с плеча Кирка трикодер.

     - Мне кажется, сегодня ты совсем не в настроении сходить куда-нибудь пообедать, - заметила Элейна. - Я сейчас захвачу что-нибудь в кафетерии.

     Может, завтра вечером...

     - С огромным удовольствием, - с готовностью ухватился за предложение Кирк, зная, что ему будет приятно ждать встречи после дня расследования, который мог стать досадным. Как только мысли его обратились к предстоящим на завтра делам, так он сразу стал рассуждать, как детектив. - Элейна, вот ты живешь на Вулкане долгие годы. Как вулканцы обращаются с тобой?

     - Как это понять - обращаются? Что ты имеешь в виду? В среде ученых я пользуюсь такими же правами.

     - А что касается... То есть, ты, гм... ходишь на свидания только с землянами? Ну, а если к тебе проявит интерес вулканец? Что тогда подумают люди?

     Элейна нахмурилась.

     - Вулканцам нет никого дела до того, что подумают люди. Для них самое главное - традиции. Если человек с другой планеты их соблюдает, то его принимают как своего. Во всяком случае, большинство вулканцев. Ты ведь не считаешь, что все они сделаны из одного теста, а, Джим?

     Кирк вспомнил ТПринг с ее тайным любовником Стонном. Их случай не вписывался в вулканские рамки, хотя оба они были коренными жителями планеты.

     - Нет, просто таких случаев немного. Вот я думаю, что могло бы случится с Корриганом, если б он женился на ТМир?

     - ТМир? Ты имеешь в виду дочь Сорела? А они что, собираются пожениться? Я думаю, это просто здорово!

     - Правда?

     - Даниэль полностью адаптировался к жизни на Вулкане. Какова вероятность того, что он найдет подходящую женщину-землянку, если на Вулкане он чувствует себя, как дома? Ему нет смысла жить бобылем, когда он нашел близкую ему во всех отношениях вулканку.

     Они приближались к холлу, где их ждал Сарек, и немного помолчав, Элейна добавила так, чтобы не услышал вулканец:

     - Брачный союз между вулканцами и землянами вряд ли можно назвать распространенным, но свадьбы их стали более частыми после того, как Сарек нарушил традицию, женившись. на Аманде. Он удивительный человек, Джим.

     Другим вулканцам следовало бы брать с него пример.

Глава 22

     Много времени прошло с тех пор, когда Даниэль Корриган чувствовал себя лишним в семье Сорела, и вот теперь вновь появилась натянутость в его отношениях с ТМир. Они шли вместе к нему домой, дыша горячим вечерним воздухом. Оба хранили неловкое молчание. Была середина лета, и солнце несмотря на поздний час стояло высоко.

     Дома ТМир заставила Корригана сесть на диван, а сама запрограммировала на кухонном компьютере суп, который вскоре принесла ему в чашке. К вечеру Даниэль почувствовал усталость, накопившуюся за день, и горячий суп отчасти снял се. Если тело едва повиновалось Корригану от упадка сил, то сознание было воспалено от предчувствия душевных мук и страданий. Каким образом сохранить дружбу с ТМир несмотря на досадное недоразумение, происшедшее сегодня? Сможет ли он забыть радостное ощущение надежды, охватившее его прошлой ночью, и о котором больше не стоило и говорить? Она, конечно же, выйдет замуж за вулканца. Хватит ли у него самообладания спокойно видеть ТМир с другим мужчиной?

     Первой заговорила ТМир.

     - Даниэль, сегодня я опозорила свою семью. Ее слова прозвучали как гром среди ясного неба. Корриган ожидал услышать все, что угодно, только не это. Запинаясь, он промямлил:

     - О, нет, что ты! ТМир, мы ведь с тобой не женаты, не связаны узами.

     Нет никакого позора в том, что ты передумала, осознав неправильный выбор.

     - Нет, выбор мой правильный, - сказала ТМир, призывая на помощь всю свою выдержку, и даже глаза ее стали непроницаемыми. - Наверное, ты считаешь, что сделал неверный выбор поскольку я не выдержала даже первого испытания.

     - Нельзя ждать от вулканца, что он справится с эмоциями землян, невозмутимо ответил Корриган.

     - Как мне тогда совладеть с эмоциями вулканцев? - голос ТМир звучал бесстрастно, резко контрастируя с произнесенной фразой.

     - Эмоциями вулканцев? - переспросил Корриган в полном замешательстве.

     ТМир стала контролировать свои чувства еще больше.

     - Сегодня утром отец предложил мне выбрать между сомнениями в отношении тебя и мужем-вулканцем, достигшим брачного периода.

     - О, боже! - воскликнул Корриган. - Мне казалось, что я знаю Сорела!

     Этот жестокий!.. Свою собственную дочь!.. Да как он посмел!..

     Он вскочил, готовый вернуться в клинику и найти Сорела.

     - Даниэль.

     Мягкий голос ТМир остановил его.

     - Отец был прав, поставив вопрос таким образом. Я сама целый день искала ответ на него.

     - Как вообще он мог ставить этот вопрос! - не успокаивался Корриган.

     - Раньше ты ни с кем не была связана узами, о тебе никогда не заботился человек, за которого ты вышла замуж, - потому что и в браке-то не состояла.

     - Человек, которого ты любишь, ты хотел сказать? - поправила ТМир.

     - Да, земляне выразились бы так, - признал он. - Важно не само слово, а опыт, который за ним стоит. А у тебя совсем нет опыта супружеской жизни, да его и быть не могло, и ты не представляешь, что значит жить с мужем, проявлять заботу о нем, не говоря уж о душевном единстве. Ты и не смогла бы ответить отцу. Проще выражаясь, ты ничего не смыслишь в этих делах. Он только напугал тебя, и теперь ты со страхом будешь думать о брачном периоде, имея о нем абстрактное понятие. Сорел допустил преступную безответственность, вбивая эту мысль тебе в голову. Вот если бы Т'3ан была здесь...

     - Она увидела бы, что отец прав. Даниэль, у меня достаточно понятия.

     Я знаю, как ответить отцу.

     - И что же ты ему скажешь? Сможешь ли ты воспринять бурные эмоции чужеродного мужа? - Корриган преднамеренно употребил вулканское слово вместо обычного эвфемизма.

     - Да, - торжественно ответила ТМир, - ... и нет.

     - Это не ответ.

     - Даниэль, я должна была додуматься, и отец поставил меня перед фактом: я смогу и приму жесткие и болезненные эмоции человека, я научусь видеть за ними силу и честь его души... если этим человеком будешь ты.

     - Что? - Корриган сомневался, то ли он расслышал.

     - Я наблюдала, как вы с отцом трудились сегодня, спасая жизни пострадавшим при пожаре. Мой отец жив лишь благодаря тому, что ты принял на себя его боль, а его страдания были самыми сильными из тех, которые может испытывать вулканец, - это агония разбитых уз. Я впервые заглянула в глубь своих... чувств. Ты, наверное, догадываешься, что у меня несколько разных причин выйти за тебя замуж, если, конечно, ты согласишься взять меня.

     - Мне точно известно, что это не благодарность за спасение жизни Сорела, - сказал Корриган. - Кроме того, он никогда не стал бы предлагать тебе выйти за меня, как бы ему того не хотелось, и даже подсознательно намекать на это, используя свои способности целителя.

     - Ты абсолютно прав. У меня и в мыслях не было, что отец так быстро согласится, хотя знала - он не будет возражать из чисто логических соображений. Сегодня он заставил меня разобраться в собственных чувствах.

     Я очень сожалею, что причинила тебе боль и опозорила славное прошлое нашей семьи, но мне не стыдно. Я чувствовала бы угрызения совести, если бы искала мужа-землянина ради того, чтобы избежать замужества... за чужеродным мне человеком.

     Корриган тоже весь день думал о случившемся, не позволяя себе обвинить в чем-либо ТМир. Теперь он решил спросить, вкладывая в голос всю нежность, на которую только был способен.

     - А ты в самом деле уверена в своем выборе? Ты сказала, что не ответила на вопрос отца ни "да", ни "нет".

     - Ответ отрицателен в том смысле, что я не смогла б принять никого другого, кроме тебя. Я желаю, чтобы ко мне прикасался только ты, и больше никто. Когда отец ушел, оставив меня наедине со своими мыслями, я вначале застыдилась: не могла представить, что способна впустить в свою душу чужого человека, многие поступки которого не поддаются логике, но который нуждается во мне. Много раз я уходила от картин, возникавших в моем воображении, опозоренная и обесчещенная, отторгнутая от всего вулканского.

     - О... ТМир. - Корригану захотелось обнять се, но она сидела неподвижно, рассказывая о метаниях своей души.

     - Затем прозвучала пожарная тревога, и я побежала помогать - на моем месте так поступил бы каждый, но мне также хотелось забыться, уйти от своих мыслей, работая физически. Отец направил меня к пациентам, и я увидела, как ты озабочен происходящим, твое лицо, твой голос выражали сострадание больным, но ты не позволял чувствам мешать делу. В тот момент я подумала: "Вот что ты потеряла".

     Когда на тебя напал лемнорианец, я воочию убедилась, какой ты храбрый. Это лишний раз подтвердило правильность моего выбора. Если бы только я была достойна тебя!

     - ТМир...

     - Позволь мне закончить. Он ударил тебя, и я в ужасе подумала, что ты убит. Я никогда не знала, что творится в твоей душе, Даниэль, не считая того глупого случая, разрушившего наши надежды.

     - Земляне более стойки, чем кажется вулканцам, - заверил Корриган девушку. - Чтобы меня убить, одного лемнорианца мало.

     - Твоя сила... в твоих душе и сердце. На какое то мгновение у меня сегодня появилось желание схватить тебя и увести из Неотложки, чтобы тебе не угрожала опасность, но оно быстро прошло. Я понимала, что твое место там, и, как мой отец, ты ставишь благополучие своих пациентов выше собственного. Я всегда знала это, Даниэль, - вот одна из причин моего решения связаться с тобой узами. Этим же объясняется и твое чувство вины в смерти моей матери, но я поняла все только после медитации, выстроив логическую цепь.

     - ТМир, в эмоциях землян нет логики.

     - Возможно, со временем я пойму, как ты справляешься со своими переживаниями. Я проанализировала и свои чувства, Даниэль. Вопрос отца заставил меня серьезно задуматься об истинной основе моего выбора тебя, а не мужа-вулканца. Я пришла к тебе не потому, что хотела убежать от чего-то еще. После пожара, когда оказали помощь всем пострадавшим, у меня снова появилось время для медитации. На сей раз передо мной проплывали картины, где ты был рядом со мной и нуждался во мне, - ты, с чувством вины и страха, в котором не было логики. Но теперь это меня не оттолкнуло. Я хотела лишь облегчить твою боль, как ты снимаешь ее у других.

     ТМир опустила глаза на свои руки, сложенные на коленях.

     - Порой женщина не решается идти к своему мужу в его брачный период, но когда она преодолеет смятение и сливается с ним, оба вознаграждаются прочными и глубокими узами, как, например, мои родители. Я не целитель.

     Никогда не соприкасалась ни с кем душой, кроме членов моей семьи, до того, как встретила тебя. Если ты не воспринимаешь меня теперь, я пойму - я нанесла тебе слишком сильный удар, чтоб ты рискнул соединить свою судьбу с моей. Единственное, о чем прошу, - простить меня за утреннюю выходку.

     - На это у тебя были серьезные основания, - утешил ее Корриган и был вознагражден благодарным взглядом ТМир.

     - Ты хорошо понимаешь меня.

     - Настолько хорошо, что мы можем пожениться, если будем всегда откровенны друг с другом, как сегодня. Если поймешь, что моя первая реакция на стрессовую ситуацию не совсем логична, ты дашь мне время подумать...

     - Я сделаю это с превеликим удовольствием! - воскликнула ТМир. - Ты допускаешь, что иногда я, может быть, неправильно истолкую твои чувства, и поможешь понять их?

     - С радостью, - согласился он, - если таким же образом ты будешь поступать и по отношению ко мне.

     - Тогда... давай свяжемся узами, Даниэль. Корриган улыбнулся.

     - Это должно было произойти сегодня вечером, не правда ли? У меня нет чувства вулканского времени. Кажется, события вчерашнего дня произошли сто лет назад, и пройдет еще сто лет...

     - Нет, мы это сделаем сейчас, как и планировали.

     - Но ведь ты хотела, чтобы в церемонии приняла участие вся семья.

     - Отец с Сотоном задержатся в клинике допоздна, но это не имеет значения - мы взрослые люди, а засвидетельствовать слияние наших духовных уз можно и позже. Сейчас я хочу слиться с тобой в одно целое, - Сорел мне этого не простит...

     - Он меня не простит, если я не буду следовать своему решению. С какой стати, ты думаешь, он послал нас домой вместе? От целителя невозможно что либо скрыть, он заранее просчитал мое окончательное решение.

     - Но ты-то не целительница, ТМир, а мои способности в этой области близки к нулю.

     - Мы попробуем, а если не получится, то отец поможет нам завтра связаться душевными узами. У нас выйдет, Даниэль, нам нужно попытаться сделать это вместе.

     Она коснулась теплыми подушечками пальцев его лица. Корриган знал расположение точек, позволяющих войти в сознание другого человека, нашел их на лице ТМир, и в мгновение ока их души слились воедино - так быстро, что он даже не успел сообразить. То было иное ощущение - не холодное слияние в целительном мелдинге, а в какой-то степени оно совпадало с чувством Корригана в семейном мелдинге с Сорелом. Касание душ было очень глубоким, теплым от сознания родственности и величайшего взаимного доверия.

     Но у Корригана с ТМир было нечто большее, что выражалось в величайшем слиянии женского и мужского начал, двух противоположностей, тянущихся друг к другу с огромной страстью, как это может позволить себе всесильная и вечная природа. Они нашли то, что искал каждый из них, и в итоге их единство обрело новый смысл - они стали рассуждать одинаково! Корриган услышал в воображении радостный смех ТМир, заливистый, как песня соловья.

     Душа ТМир оказалась прекрасной, как и она сама. Он читал се вулканскую логику мышления, наблюдая удивительный ход мыслей, увидел со стороны и себя в ее душе: экзотического, но близкого, чужого, но не враждебного.

     ТМир воспринимала его сильным, умным, надежным и занимательным человеком.

     Корриган рассмеялся вслух, увидев себя в представлении ТМир морским волком, стоящим на мостике парусника.

     "Ты знаешь, это все фантазии, ТМир".

     "А мой образ в тебе? Разве не фантазия? -ТМир показала свой образ, каким его создал Корриган: изящной волшебницы ирландских лесов его детства, танцующей среди сказочных персонажей под луной в прозрачных одеждах из газовой ткани. - Я разделила с тобой свои фантазии, но ты еще не поделился со мной своими".

     "Я никогда не осмеливался их проявлять", - вдруг открыл для себя Корриган, и ТМир моментально уловила эту мысль.

     С трогательной нежностью они исследовали друг друга, переплетаясь мыслями, касаясь лишь подушечками пальцев лиц друг друга. Корригану хотелось, чтобы так продолжалось вечно.

     "Так оно и будет", - ответила ему ТМир, душа которой раскрывалась перед ним, подобно бутону розы, увлекая в недра своего "я" и одновременно присутствуя в его сознании, от чего Корриган был наверху блаженства, пока...

     ТМир вдруг отдернула руку.

     - Нет! - непроизвольно вырвалось у Корригана, но она настойчиво отвела и его руку от своего лица. Сила контакта ослабла, но он по-прежнему сохранялся. Она все еще оставалась с ним! Никогда прежде он не испытывал подобного, и Корригану казалось, что это чувство он ждал всю жизнь.

     - Быть всегда с тобой... - прошептал Корриган, и по его лицу покатились слезы. - Прости меня, - пробормотал он и стал беспомощно рыться в карманах, ища платок.

     ТМир взяла платок у него из рук и вытерла ему слезы.

     - Я не прощу тебя за то, что ты землянин. Ты им и останешься, Даниэль. А ты простишь меня за то, что я вулканийнка?

     И снова он ощутил касание его души и увидел в ее глазах отражение его собственной радости. Он поцеловал ТМир, она ответила ему пылкой взаимностью, их духовные узы снова усилились. Когда Корриган разжал объятия, но не отпустил ТМир, она улыбнулась и сказала:

     - Теперь я понимаю значение этого касания... муж мой...

Глава 23

     Время приблизилось к полуночи, когда Леонард Маккой решился оставить последнего пациента на попечение медсестер. Так или иначе, ТПар, Сотон и МБенга ночью дежурили, но Маккой до сих пор руководствовался чувством ответственности за больных, поступивших в кризисном состоянии, и не уходил, пока не убедился, что с ними все в порядке.

     Сорел в своем офисе от руки заполнял карточки больных, так как компьютер все еще не работал.

     - Отчеты, отчеты и еще раз отчеты. У вас такая же морока, как и на Звездном Флоте, - заметил Маккой.

     Целитель отложил в сторону авторучку.

     - Они подождут до утра. Пойдем, по пути я подвезу тебя к Сареку домой.

     Они вышли из клиники, и Маккой остолбенел, не веря своим глазам. В ночном небе висела луна, огромная и флуоресцирующая. Свет от нее был гораздо ярче, чем от луны в его родной Джорджии в период уборки урожая.

     - Но... у Вулкана нет луны! - опешил Маккой. Сорел посмотрел вверх на висевшее светило.

     - Это не спутник Вулкана, Леонард. Это ТКут, такая же планета, как и Вулкан. Она движется по эксцентрической траектории и раз в семь лет приближается довольно плотно к Вулкану, как сейчас. Через четырнадцать лет она будет от нас на максимально удаленном расстоянии. Происходит это раз в триста лет, и тогда ее диск занимает половину небосвода. Ночью, свет от ТКут такой яркий, что становится видно, как днем.

     - Изумительно! - забыв об усталости, восхитился Маккой.

     - Эта планета является достопримечательностью и привлекает туристов, - сказал Сорел. - Может быть, во время твоего пребывания здесь тебе захочется совершить ночную поездку в пустыню? Экскурсии организуются для посетителей с других планет.

     - Не думаю, что мне доставит удовольствие прогулка по пустыне в качестве развлечения.

     - Нет, Леонард, пешком там никто не ходит. В это время года там очень опасно. Когда ТКут освещает небо в середине лета, ле-матя становятся наиболее активными.

     - Ле-матя?

     - Это хищники, по размерам крупнее, чем сехлаты, с ядовитыми клыками и когтями. В это время они бродят повсюду в поисках воды, так как пустыня обезвоживается. Обнаружив добычу, они убивают ее, даже если их не мучит голод.

     - У вулканцев весьма оригинальное представление о достопримечательностях, - заметил Маккой.

     Они подошли к наземному автомобилю Сорела. Даже короткая ночная прогулка по удушливой ночной жаре, и та добавила Маккою раздражительности.

     Вулканец прислонил руку к замку машины и дверцы распахнулись. Он терпеливо продолжал свои объяснения:

     - Ле-матя - не достопримечательность. Люди едут в пустыню полюбоваться ее красотой при свете ТКут. Поездки совершаются на транспорте, имеющем защитные прозрачные оболочки. Сейчас, они, должно быть, уехали, чтобы поспеть к восходу ТКут - Да, вид там будет замечательный, - согласился Маккой, с облегчением окунувшись в прохладу кондиционированного воздуха машины. - В автомобиле с системой охлаждения, да со стаканчиком горячительного мятного напитка в руке...

     - С чем? - удивился целитель. Маккой усмехнулся про себя: если вулканца и можно растормошить, так только любопытством.

     - Это такой холодный напиток. И самый лучший, черт меня задери, из тех, что есть во всей Галактике. Я тебе вот что скажу: если у Сарека с Амандой в их чудесном саду найдется мята, то остальные ингредиенты мы как-нибудь наскребем в Шикаре. Когда Аманда выздоровеет, мы организуем небольшую вечеринку, где я предложу вам, вулканцам, этот мятный напиток.

     Отличная штука для жарких летних ночей!

     - Странно, что Даниэль никогда о нем не говорил, - задумчиво произнес Сорел. - Земляне уделяют столько внимания еде и питью... Даниэль, насколько я знаю, предпочитает всему ирландское виски.

     - Потому что он вырос в Ирландии, где и летом не жарко.

     - Ах, да. Ты сам с Земли, Леонард?

     - Да, из Джорджии, это в южной части Северной Америки. Климат там теплее, чем в Ирландии, но вулканцы сочли бы это место прохладным.

     - Какое разнообразие климатических условий на одной и той же планете, - вновь задумчиво произнес Сорел. - Видно, поэтому земляне хорошо ко всему адаптируются. Мне хотелось бы когда-нибудь посетить вашу Землю. Моя дочь вернулась после учебы с многочисленными рассказами о самых разных культурах планет, на которых она побывала. Лично я никогда не покидал Вулкан.

     - В самом деле? - Маккой был крайне удивлен.

     В сравнении с такими людьми, как ТПау, Сорел выглядел космополитом, и Маккой не мог поверить, что его знакомство с другими культурами и обычаями ограничивалось лишь контактом с теми, кого он встречал в Академии.

     - Знаешь, дети твои выросли, сам ты еще молод. Почему бы тебе не завербоваться лет на пять на Звездный Флот? Посмотришь Галактику. У нас на флоте много вулканцев, и целители нам, ой, как нужны, только вот идти к нам они не хотят, а у тебя есть опыт лечения и вулканцев, и землян. Тебе б цены не было на звездолете.

     - Интересное предложение, Леонард. Такая мысль раньше мне и в голову не приходила, хотя я принимал участие в подготовке врачей для работ на звездолетах здесь, в Академии. Пять лет - не такой уж большой срок, и Даниэль сможет практиковать и вести исследования с нашими коллегами. Я серьезно подумаю.

     Маккой удивился в очередной раз. Он предполагал, что целитель напрочь отбросит эту идею. С другой стороны, для человека, который мог прожить еще лет сто, вероятно, пять лет не казались долгими, чтобы отдать для благородной цели и... одновременно удовлетворить свое любопытство о других мирах. Маккою стало интересно, почувствует ли вулканец непреодолимую тягу к космическим путешествиям, как это случилось с ним после первой поездки.

     Сорел только что потерял жену, и это давало ему определенную свободу и основание оторваться от дома. Маккой вспомнил, как самоотверженно оперировал Сорел, и это подстегнуло убедить целителя. Пример такой фигуры, как Сорел, мог привлечь на Звездный Флот и других целителей.

     - Самое время было бы стать членом Звездного Флота сейчас, продолжал Маккой. - Извини, что напоминаю, но в твоей жизни произошла огромная перемена. Полет куда-нибудь на время с Вулкана, может, и есть то, что тебе надо. Это откроет тебе, гм, новые перспективы.

     - Леонард, именно поэтому сейчас я и не могу сделать это. - Сорел остановил машину перед воротами Сарека. - Я еще не готов к поискам новой жены... а пять лет ждать не могу. Это предложение рассмотрю немного позже.

     - Да? - ответ Сорела ввел Маккоя в замешательство, он совсем не понял, в чем у Сорела трудность. У доктора мелькнула мысль намекнуть Джиму, чтобы тот нашел какую-нибудь уловку с целью заполучить человека, хорошо знающего вулканские методы лечения, для заполнения вакансии на "Энтерпрайзе".

     Вдали от центра города ТКут, казалось, светила ярче. Маккой попрощался с Сорелом и прошел за ворота. Удивительно, зачем вулканцы огораживают свои сады заборами, если на воротах и дверях у них не было замков? Вероятно, защищали сады от детей и сехлатов, решил он, представляя, как Спок играл с живым мишкой, у которого клыки по шесть дюймов. Этих тварей Маккой еще не видел, но обязательно хотел посмотреть на них до отлета.

     Даже при свете ТКут сад выглядел увядшим, засохшим. Земля все еще сохраняла дневной жар, который Маккой ощущал даже через туфли. Воздух оставался таким же удушливым, и Маккой с радостью вошел в дом. В гостиной ярко горел свет. Доктор подумал, что его оставили специально для него, но потихоньку приоткрыв дверь, он услышал легкие звуки музыки. На кушетке лежал спящий, как ему показалось, Кирк, а Сарек сидел в огромном дубовом кресле-качалке, по всей видимости, привезенной Амандой с Земли.

     "Сколько раз в этом кресле убаюкивали Спока в детстве, хотел бы я знать?" - подумал Маккой.

     Сарек играл на литеретте, вулканской арфе, такая же была у Спока на "Энтерпрайзе", но эта - более старая и потертая в тех местах, где ее трогали руки музыкантов многих поколений. Так же, как и Спок на звездолете во время отдыха, Сарек извлекал из инструмента звуки, приятные слуху.

     Когда вошел Маккой, Сарек играл вальс, который доктор уже слышал однажды, но не помнил его названия. Сарек увидел Маккоя и кивнул ему головой, не прекращая играть. Кирк приоткрыл один глаз, убедился, что Маккой никакого нового сообщения не принес, и снова уснул. Маккой взял кресло и поставил его напротив Сарека. Это было кресло, сделанное в вулканском стиле, но с несколькими подушечками для удобства землянина. Чувствовалось, что Аманда приложила руку и здесь.

     Сарек перестал играть.

     - Доброе утро, Леонард. Как дела в клинике?

     - Со Споком все в порядке, живы остальные пострадавшие при пожаре. А вы с Джимом давно должны спать.

     - Джим, думаю, уже спит, - сказал Сарек, бросив взгляд на кушетку, где капитан звездолета и в самом деле мирно похрапывал. - Он действительно лег, как только мы пришли домой, но вскоре встал, сказав, что не может уснуть, а мне тоже не спалось.

     - И ты решил сыграть ему колыбельную?

     - Как видишь. По-моему, он не позволял себе спать до твоего прихода.

     Капитан и во внеслужебное время, как видно, беспокоится о своем экипаже.

     - Он знает, что я разбудил бы его, если б в том была необходимость.

     Рад, что не пришлось этого делать. А ты играл неплохую мелодию. Я где-то слышал се, но не вспомню названия. Что это было?

     - Не знаю, - ответил Сарек. - Аманда называет се "Вездесущим вальсом".

     - Как-как?

     - Я был послом на Земле, когда встретил свою будущую жену. По роду деятельности мне приходилось посещать множество формальных мероприятий. По протоколу, я должен был уметь танцевать один танец - вальс, причем с хозяйкой дома, организующей прием. Всем послам-гуманоидам положено было уметь танцевать. Вскоре я уяснил, что сплясав один раз и отбыв таким образом повинность, дальше можно было не волноваться.

     - Знаешь, нужно отдать должное этим хозяйкам за выполнение их обязанностей тоже, - вставил Маккой. - Представь, каково им танцевать с послом Теллара.

     - Не понимаю, - сказал Сарек совершенно категорическим тоном, что, как уразумел Маккой, на дипломатическом языке могло означать: "Я отказываюсь понимать это, дабы не поставить тебя в неловкое положение, когда ты сообразишь, что сказал бестактность".

     - Не бери в голову, - сказал Маккой, - рассказывай дальше.

     - Вулканец избегает танцевать с женой другого человека, ведь, по нашим обычаям, для мужчины неприемлемо держать в руках женщину, ему не принадлежащую.

     - Но ты же был на Земле, а в чужой монастырь...

     - Совершенно верно. Религиозные ограничения у посла допускаются, но это не распространяется на традиции и обычаи его планеты. Я уже пробыл на Земле некоторое время, когда в наше посольство пришла Аманда. Сейчас она преподаватель иностранных языков, известный ученый-лингвист, а тогда молодая девушка, только-только начинавшая свою карьеру. Она недавно выучила вулканский язык и во время своих первых преподавательских каникул получила разрешение провести их среди работников посольства Вулкана, чтобы совершенствоваться. Наше посольство располагалось в относительно прохладном климатическом поясе, и создавалось впечатление, что лето приносило неимоверное количество балов и приемов на открытом воздухе. Я наблюдал, с каким интересом Аманда слушает план их проведения, и понял, что балы доставляют ей огромное удовольствие, но то, что мне. Случилось так, что я пригласил Аманду сопровождать меня на один из балов.

     "Эта леди, должно быть, хорошо владеет и языком движения тела, сама бы она, я уверен, никогда не посмела бы вот так прямо подойти к тебе и попросить взять се на бал", - подумал Маккой.

     - На балу, - продолжал Сарек, - я при первой же возможности станцевал обязательный вальс с хозяйкой бала и удалился в одну из приемных обсудить с послами некоторые дипломатические ' проблемы. Несколько раз я случайно проходил мимо зала и видел, что Аманда танцует с разными партнерами. В нашем посольстве работал землянин, ответственный за протокол, он извиняющимся тоном напомнил мне, что если я пришел на вечер с дамой, то обязан танцевать последний танец с ней. Я очень обрадовался его подсказке, так как не знал этого правила и мог обидеть Аманду.

     Когда начался последний танец, я увидел, что Аманда окружена молодыми людьми-землянами, но она, следуя этикету, ждала меня. Вот тогда я впервые взял в руки женщину, никогда не принадлежавшую другому мужчине.

     - И в тот момент ты пришел к выводу, что логично будет жениться на ней? - полюбопытствовал Маккой.

     - Нет, ото не так. Решение созрело в конце лета, когда я узнал ее намного лучше. И, - в уголках рта Сарека появилась еле заметная улыбка, это действительно стало логическим выводом, хотя я никогда не стал бы и пытаться объяснять своему сыну, что логика в этом непременно есть. Тот первый танец привел нас к открытию, что наши души родственны. Музыканты тогда играли как раз этот вальс. Потом я стал приглашать ее и на другие балы, и вскоре, благодаря журналистам, наши имена стали появляться в прессе рядом. Ее беспокоило, что меня это поставит в неловкое положение, но я внушил ей, что не вижу в этом никакого оскорбления для себя. На каждом балу обязательно игрался наш вальс, и я выискивал Аманду среди присутствующих, чтобы пригласить се. Земляне назвали бы наше поведение сентиментальным, но мы вели себя логично - мы знали, что как только заиграет вальс, мы встречаемся для танца. Нам не нужно было ни о чем договариваться заранее и искать друг друга в толпе.

     "О, да! Логично на сто процентов! - подумал про себя Маккой. - Так я тебе и поверил!"

     Лицо его оставалось бесстрастным, а на самом деле он, как зачарованный, слушал рассказ о том, как познакомились родители Спока.

     Сарек продолжал:

     - Нам так и не удалось узнать названия танца.

     Аманда назвала его "Вездесущий вальс", так мы и считаем до сих пор.

     За долгие годы я привык к тому, что если Аманда испытывает трудности и грустит оттого, что не может преодолеть их, то ей очень помогает, когда я начинаю играть для нее эту мелодию.

     - А сегодня ты снова вспоминал о ней, - добавил Маккой, - и вполне естественно, начал играть.

     Завтра она выходит из состояния стаза, нет, сегодня, утро уже наступило.

     - Нет, это случится завтра, - поправил его Сарек.

     - Гм? Даниэль Корриган говорил о двух днях.

     - Это по грубому подсчету землян. Фактически процесс выведения из камеры занимает два дня шесть часов четырнадцать минут по вулканскому времени. Мы начали процесс вчера утором и закончим завтра, во второй половине дня.

     - Для меня сегодня не наступит, если я хоть немного не посплю, сказал Маккой, зевая и потягиваясь. Он посмотрел на Кирка. - Не лучше ли нам переложить Джима на кровать. На этот раз мне хоть не потребуется снимать с него ботинки.

     - Ты... часто укладываешь своего командира в кровать? - удивился Сарек.

     - А, несколько раз мы высаживались в увольнение вместе... Но сегодня ни один из нас не напился. Я, собственно, за целый день и капли в рот не взял.

     - Может, хочешь чего-нибудь выпить, Леонард? У нас есть немного бренди.

     - Нет, спасибо. Я настолько устал, что не сумею по достоинству оценить этот напиток, а для расслабления мне сейчас ничего не нужно.

     Они помогли Кирку перебраться в его комнату, и, проходя коридором, Маккой увидел через приоткрытую в спальню хозяев дверь голограмму юной Аманды с маленьким Споком на руках. До сих пор не верилось, что этот крошечный жизнерадостный ребенок вырос в волевого старшего офицера "Энтерпрайза". Синие глаза Аманды оставались такими же, как и в молодости, а се обаятельная улыбка по прежнему лучезарно светилась на лице. Какой человек мог равнодушно смотреть на ее портрет, будь он и вулканцем, логически рассуждающим?

     Взгляд Аманды был знаком Маккою. От него таяло сердце. Доктор знал человека, сделавшего голограмму. Взор Аманды предназначался только одному человеку - ее мужу. Так она смотрела на Сарека на борту "Энтерпрайза", и если богу угодно, то вскоре Маккой увидит, как они берутся за руки и смотрят друг на друга взглядом с портрета Аманды.

Глава 24

     На следующий день Джеймс Т. Кирк проснулся на рассвете. Он не помнил, как пошел спать - последний раз подобное было с ним после высадки на Ригли! Кирк чувствовал себя намного лучше, чем, бывало, после возвращения на звездолет. За время сна обгоревшая кожа облупилась еще больше. После акустического душа тело пощипывало сильнее. Кирк посмотрел в зеркало и увидел, что кожа все еще имела розоватый оттенок. Брови и челка немного опалились огнем, но совсем не сгорели. Он открыл дверцу полки с лекарствами в ванной для гостей и нашел там абсолютно все, что ему требовалось.

     Два движения маленькими острыми ножницами подпаленные волосы были удалены. Кирк обнаружил на полке не имеющую запаха мазь для кожи с этикеткой "Рекомендуется землянам, лемнорианцам и андорианцам. Нетоксично для вулканцев", которой натер обгоревшие места и удивился, что кожа мгновенно увлажнилась. Кирк подумал, что следовало бы пользоваться ею каждый день в таком климате. "Надо сказать об этом Маккою", - решил он.

     Дверь в комнату доктора, однако, была закрыта. Кирк направился в кухню, но там никого не оказалось. Он не увидел ни кофе, ни сока, к своему огорчению.

     - Не спится, Джим? В кухню вошел Сарек.

     - Да нет, я выспался, - ответил ему Кирк. -Учитывая, что подремал под целительными лучами, полежал на кушетке, да плюс к этому, еще и в кровати, то отдыхал я, как видно, больше обычного и готов встретить новый день во всеоружии.

     - Может, тебе еще прилечь? У тебя идет процесс заживания ран, - Нет, мне нужно продолжить расследование. Я верно услышал, как ты говорил Боунзу, что Аманда пробудет в стазе до завтра?

     - Да, именно так, - Если она останется объектом убийцы, то в настоящий момент подвергается опасности в наивысшей степени. Сегодня я планирую быть в Академии у всех на виду и буду опрашивать подозреваемых. Убийце понадобилось дискредитировать исследования по лечению в стазокамере, и он слишком много для этого сделал. Мое присутствие в Академии помешает ему навредить Аманде.

     - Логично. - сказал Сарек. - К сожалению, преступник может и не следовать логике. Вчерашний пожар не предназначался какому-то конкретному человеку, как раньше. Впрочем, кто знает, пожар может и не иметь ничего общего с действиями преступника.

     - А каковы основания для этого предположения? - спросил Кирк, - У меня мало фактов, чтобы вычислить эту вероятность, - ответил Сарек. - Думаю, это удастся сделать, связав воедино результаты расследования с источником пожара...

     Но до итогов расследования было далеко.

     - Очевидно одно, - сказал Сторн Сареку и Кирку, когда они присоединились к нему, оставив Маккоя в клинике, - импульс посылался через постоянный блок памяти центрального компьютера.

     - Для уничтожения улик, - добавил Кирк.

     - Возможно, - холодно заключил Сторн, явно сдерживая раздражение, оттого что Кирк перебил его. Он всю ночь напролет возглавлял ремонт энергоблока и после этого занялся расследованием поджога. Его глаза провалились, вокруг них образовались круги оливкового цвета.

     Чувствовалось, что он на нервном взводе и вот-вот выйдет из себя.

     Тут Кирка осенило. Он подумал, что Сторн предчувствовал выход компьютера и систем энергообеспечения из строя, как Скотти каким-то чутьем угадывал грядущие сбои в своих драгоценных двигателях звездолета.

     - Пожар вызвали не воспламеняющиеся материалы, - пояснил Сторн. Долговременный блок памяти компьютера - наиболее устойчивая и надежная его часть. Поэтому аварийные датчики температуры, задымления и химического контроля завязаны непосредственно на него. Если подведут другие части его системы, то этот блок подаст сигнал тревоги. По всей видимости, произошло то, что вся энергия Академии была направлена непосредственно на долговременный блок памяти, поэтому вчера все и отключилось. Если это сделали намеренно, то кто бы это не совершил, он использовал энергию, во много раз превышающую ту, которая требуется для удаления информации из памяти.

     - Это то же самое, что убить человека многократно, - прокомментировал Кирк, забыв, что собирался больше не прерывать Сторна.

     Инженер, однако, не рассердился.

     - Правильно. Выражаясь образно, кто-то хотел поджарить блок - в смысле уничтожения информации. Он, собственно, и сжег его. Импульс был настолько мощным, что, когда наступила мгновенная перегрузка невероятной силы, не помогли даже предохранители. Блок перегрелся и воспламенился.

     Сильный импульс выбил также предохранители из остальной системы энергоблока. Вот почему в Академии некоторое время не было света и по этой причине сигнал пожарной тревоги не звучал, пока датчики на автономном питании не зафиксировали появление дыма.

     - А к тому времени пожар достиг угрожающих размеров, - сделал вывод Кирк. - Сторн, не случайность ли, что импульс был подан на этот блок, как вмешательство в программу стазокамер повлекло за собой невольное изменение медицинской диагностической программы?

     - Нет, это исключено, - убежденно сказал инженер. ~ Блок памяти защищен девятью степенями защиты. Был защищен, - поправил себя Сторн и стал очень похож на мистера Скотта. - Кто-то специально убрал защиту. Я заказал новый блок, его привезут после обеда. Завтра утром его можно использовать, хотя все, что не сохранено в банке данных Академии, преподавателей или студентов, придется перепрограммировать.

     Кирк вспомнил, что Элейна Миллер говорила накануне о проверке работ студентов, не подозревая, что нет ни одного исправного терминала. Ах, да, вчера он так устал, что не смог воспользоваться ее предложением поужинать, и надеялся, что ей не придется отменять их встречу, назначенную на вечер. "Если мне самому не придется се отменить", - подумал Кирк.

     - Сторн, перед нами явный факт перепрограммирования компьютера, и мы должны признать, что при помощи его убиты два человека, а улики уничтожены.

     - Согласен с тобой, - сказал Сторн. - Поскольку сейчас нет возможности выйти на этого человека, необходимо любой ценой защитить Аманду. Подчеркиваю, первым шагом в этом направлении не должно стать просто восстановление цепи "стазокамера-компьютер". Камеру можно контролировать и автономной системой слежения.

     - Верно, - поддержал его Кирк. - Раз пожар вспыхнул по чистой случайности, значит, преступник - человек, который не захочет марать руки, он убивает людей при помощи кнопок, и до Аманды он добраться не сумеет.

     Тем временем я поговорю со всеми подозреваемыми, хотя чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы убийца уже содержался под стражей.

     - Правильно, Джим, - сказал Сарек. - Сторн, пока компьютер не работает, все занятия отменены, а сына выпишут только утром, я займусь ремонтом, а вы с помощником отдохните.

     Кирк ушел, оставив Сарека руководить сменной инженерной бригадой, которая готовила помещение к приему нового компьютера. Сам Кирк занялся разработкой списка подозреваемых, исключая из него людей, которые не способны на убийство ни при каких обстоятельствах; Сорел и Корриган вычеркивались однозначно, у Маккоя на вчерашний день было алиби, даже если он теоретически и смог обойти систему защиты компьютера. У сына Сорела, Сотона, как понял Кирк, совершенно нет мотива для убийства - он не сомневался, что юноша был предельно честен в разговоре с ним прошедшей ночью. У ТМир также не имелось причин и возможности для преступления. Под подозрением оставался только Сендет, да и то в том случае, если не докажет своего алиби. В списке подозреваемых больше не было никого, кроме ТПау, и тут он понял, что у него нет шанса проверить ее. Собравшись с духом, он решил бесстрашно бросить вызов опасному противнику.

Глава 25

     Офис ТПау размещался в той части Академии, куда Кирк еще не заглядывал. Указатели уводили все дальше от высотных современных зданий, окруженных выжженной солнцем травой, через пустынное игровое поле, тоже выгоревшее, - туда, где виднелась группка старинных каменных домов, пристроившихся на поляне, на которой бил настоящий родник, дававший живительную влагу растительности. Здесь Кирк увидел первые деревья на Вулкане, и ему было приятно спрятаться в их тени после долгой ходьбы. Кожу пекло, несмотря на солнцезащитную мазь, а из-за жары трудно дышалось.

     Рядом с источником кто-то предусмотрительно поставил скамью, и Кирк решил присесть и собраться с мыслями, прежде чем увидеться с ТПау. На лежащем около родника камне была выбита какая-то надпись по-вулкански. Кирк рассматривал ее, и вдруг его внимание привлек расположенный вдоль таблички ряд кнопок, сделанных под цвет древнего камня. Под одной из кнопок он прочитал: "Английский". Кирк нажал на нее, и женский приятный голос - он сразу же узнал Аманду начал говорить: "Пять тысяч лет назад сюда, в оазис пустыни, пришел Сурак с небольшой группой исследователей, чтобы проповедовать философию ненасилия. Рассказывают, что, когда пришли воинствующие племена захватить драгоценные источники влаги, Сурак приветствовал их, предложив вволю напиться, а сам в то же время вещал о силе логики и о мире, которого можно добиться, управляя своими эмоциями.

     На маленькую общину часто нападали, но она предпочитала не сопротивляться. Такого поведения воинствующие племена понять не могли, а поскольку их кодекс чести не позволял убивать безоружных людей, они угоняли в рабство Сурака и его последователей, те шли в полон, не сопротивляясь, и при первом удобном случае проповедовали учение Сурака... а вскоре бесследно исчезали из лагерей своих завоевателей невзирая на цепи и преграды и вновь оказывались со своими товарищами в оазисе Шикара.

     За несколько веков философия ненасилия и управления эмоциями заслужила уважение всех вулканцев и в конечном итоге стала доминирующей в их жизни. Вокруг последователей Сурака возникла Академия. Сюда приходили ученики, чтобы получать знания. Первые здания построили из камней, найденных в пустыне, они и сейчас стоят вокруг источника. За сотни лет маленький центр вырос в громадный комплекс, каким представлен сейчас.

     Наши современники по-прежнему привержены первоначальным идеям философии Сурака, заключающейся в контроле эмоционального состояния. После утверждения учения на планете, некоторые философы решили усовершенствовать его, заменив идею управления эмоциями на полный отказ от них. Приверженцы модернизированной философии есть и по сей день, а называется она Колинахр, люди же, исповедующие ее, удалились из Шикара в суровый район планеты, который запрещается посещать не только представителям других планет, но и любопытствующим вулканцам. Последователей Колинахра знают как Хозяев Гола.

     Тем не менее, полностью отказывается от эмоций очень мало вулканцев.

     Учения Сурака хватало для поддержания мира на этой планете в течение пяти тысяч лет. Сейчас вы находитесь на том месте, где зародилась философия, оказавшая такое сильное влияние на людей, что Сурака называют отцом философии Вулкана".

     Кирк выслушал рассказ о прошлом планеты и приготовился к встрече с настоящим. Капитан вошел в старейшее здание Академии. За тысячи лет ветра, дующие из пустыни, здорово потрепали его, оставив на нем следы эрозии и рябые оспины. Изнутри стены были гладкими, отполированными. Многие поколения академиков протопали дорожки по плиточному полу. То тут, то там были уложены новые каменные точно подогнанные плиты, отличающиеся от старых отсутствием блеска от полировки их ногами. В остальном интерьер оставался таким же, каким был тысячу лет назад. О настоящем здесь напоминали идущие по стенам кабели, проводящие энергию, необходимую для современных ламп освещения, пришедших на смену факелам. Не было вентиляционных решеток, и без них внутри здания сохранялась естественная прохлада. Кирк с облегчением вздохнул: ему не придется обливаться потом при встрече с ТПау.

     В залах Кирку попадалось мало народу, поскольку занятия здесь не проводились. Тут размещались архивы и несколько офисов, в том числе и офис ТПау. На дверях помещений, открытых для посетителей, например, небольшого музея личных вещей Сурака, висели таблички на разных языках. На остальных дверях надписи сделаны были по-вулкански. Кирк обладал хорошей памятью и надеялся, что она не подведет его и на сей раз. Он взял адрес офиса ТПау в справочнике Сарека и хорошо запомнил, как пишется ее имя по-вулкански.

     После недолгих поисков он нашел нужную дверь и распахнул ее. Перед столом он увидел женщину, такую же старую, как и хозяйка кабинета, которой здесь не было. В офисе имелся терминал компьютера, но экран был чист.

     На каменном столе лежала открытая старинная книга, а прямо перед женщиной - факсимильная копия открытой страницы, на полях которой женщина делала пометки. Когда вошел Кирк, она, перестав писать, посмотрела на непрошенного гостя-землянина, ничем не выдав своего удивления. Кирк встретил здесь второго вулканца с синими глазами, первым был Стони, глаза которого стали колючими после того, как его отвергла ТПринг. Взгляд этой женщины был напрочь лишен какого-либо выражения.

     - Ты заблудился? - холодно спросила она, отвернувшись, чтобы завершить работу.

     У Кирка появился шанс как следует осмотреть помещение. Напротив была еще одна дверь, ведущая в другую комнату. Рабочий стол не закрывал ее полностью, оставляя место для прохода, так располагались столы секретарей во всей Галактике, защищая уединение босса.

     - Я пришел поговорить с ТПау, - объяснил ей Кирк.

     - ТПау не о чем говорить с землянином. Ее ответ лишь убедил Кирка, что он в нужном место, и источник информации - за закрытыми дверями.

     - Передай ТПау, что с ней хочет побеседовать Джеймс Т. Кирк, решительно потребовал он.

     - Желания пришельцев с других планет ТПау не интересуют, - настаивала на своем женщина.

     - ТПау пожелает узнать, - громко сказал Кирк, - о двух убийствах, совершенных здесь, в Академии, а ты не даешь ей услышать о них.

     В ответ на это заявление она удостоила его презрительным взглядом.

     - Ты ошибаешься, Если бы такое случилось, то сами власти проинформировали бы об этом ТПау.

     - Насколько я знаю, - сказал Кирк, не понижая голоса, надеясь, что его услышат за толстой внутренней дверью, - на Вулкане нет соответствующей службы тяжких преступлений, потому что здесь они происходят очень и очень редко.

     - Они никогда... - начала женщина, но в этот момент дверь за ее спиной открылась.

     - Я выслушаю тебя, Джеймс Кирк, - сказала ТПау и, развернувшись, величественно прошла в свой кабинет.

     Кирк последовал за ней, но прежде чем закрыть за собой дверь, он имел удовольствие наблюдать, как у секретарши отвисла челюсть.

     "Наверное, это первое за сто лет внешнее проявление ею эмоций", подумал Кирк.

     На стенах кабинета ТПау висели многочисленные полки с книгами и манускриптами. С небосвода мощно лился солнечный свет, попадая прямо на рабочий стол, тоже заваленный книгами и свитками. Ни компьютера, ни кассет, ни блоков хранения данных в поле зрения не наблюдалось.

     Единственным штрихом современности была электрическая лампа, включавшаяся в темное время суток, и электронный блокнот - такой же, который подвел Кирка в начале его расследования. Если бы не эти предметы, не вписывающиеся в общий интерьер, Кирк поверил бы, что вернулся на тысячу лет назад, в прошлое Вулкана. Сама ТПау была одета в свободные свисающие одежды из коричневого и серого материалов, которые могли принадлежать любой эпохе. Полки, как и все в этом здании, были вырублены из камня.

     Документы на них... Кирк заметил под драпированной темно-коричневой тканью знак, который видел и у источника. "Сурак". Инстинктивно он протянул к нему руку, но дотронуться не посмел.

     - У тебя документы, которые написал сам... Сурак? - спросил Кирк с благоговением.

     ТПау промолчала. Вместо ответа она обошла вокруг него, посмотрела прямо в глаза.

     - Что ты можешь знать о Сураке? - наконец произнесла она, но в голосе се звучало скорее любопытство, чем вызов.

     - Все, что известно каждому: он был основателем вулканской философии.

     Для моего друга Спока он герой, как для меня Авраам Линкольн. Этот факт уже достаточно говорит о том, что о нем следует знать больше, чем знаю я.

     Кирк вновь перевел взгляд на манускрипты.

     - Скажи, пожалуйста, это подлинники? Когда Кирк опять посмотрел на ТПау, то увидел, что она изучает его своими блестящими черными глазами.

     Неожиданно она решительно повернулась и, отдернув штору, с величайшей осторожностью сняла один из манускриптов и, к большому удивлению Кирка, протянула ему. Он принял свиток так, словно тот был живым и хрупким. От документа веяло самой историей. Свиток был легко перевязан шнурком, таким же ветхим, как и сам пергамент. Кирк держал его на палочке, боясь вздохнуть: пять тысяч лет назад руки великого Сурака разворачивали этот свиток, чтобы проповедовать философию логики своим последователям. У Кирка было чувство, что спокойная уверенность ученого направляла его через века.

     Кирк взглянул на ТПау и, удостоверившись, что она реагирует нормально, развязал тесьму и аккуратно развернул свиток настолько, чтобы можно было увидеть письмена. Кирк ничего не смог понять, но ровный и четкий почерк говорил ему, что у автора был ясный ум, конкретная цель и сильное чувство лидерства. "Неудивительно, что Спок так хочет быть похожим на него", подумал Кирк.

     Рассмотрев пергамент, Кирк снова скрутил его и аккуратно перевязал шнурком.

     - Благодарю тебя, - сказал капитан, передавая манускрипт в руки ТПау.

     Она не ответила: "Логику не благодарят". Оба понимали, что происшедшее сейчас не вписывалось в логические рамки. ТПау положила документ на место, закрыла его защитной занавеской и вновь уделила внимание Кирку.

     - А у тебя есть чувство традиции, Джеймс Кирк.

     - Земляне ведь не без своих традиций, ТПау.

     - У меня сложилось о тебе неверное мнение. Когда ты впервые прибыл на Вулкан, чтобы быть дружком на свадьбе Спока, я считала, он хочет подчеркнуть, что в его жилах течет и кровь землян. Меня очень оскорбил его поступок, ведь он привел тебя участвовать в самом святом и таинственном ритуале. Я искренне думала, что это стало причиной, по которой ТПринг отвергла его.

     - Спок никогда никого намеренно не оскорбит.

     - Теперь я вижу, что его выбор правильный. Ты показал не только свою физическую силу - ею может обладать и негодяй, и благородный человек, - но и преклонение перед традициями, пусть даже и чужими. Ты достоин той чести, которую тебе оказывает Спок. Сожалею, что раньше не разделяла его мнение.

     - Догадываюсь, отчего так получилось. Ты ведь не очень хорошо знаешь Спока, не так ли?

     - Да, это так, но я исправлю положение. Джеймс, расскажи мне о другом человеке, Маккое, который осквернил ритуал. Как Спок мог взять его в свою компанию?

     - Маккой - врач и целитель. Верно, он лгал тебе, мне и Споку, но ради того, чтобы спасти чужую жизнь, а это для него всегда будет приоритетным, будь уверена.

     Матриарх Вулкана царственно кивнула головой.

     - Значит, Маккой так же высоко чтит жизнь, как и мы. Я подозревала это, а потому не противилась его возвращению на Вулкан, когда узнала, что вы хотите доставить раненого члена экипажа в Академию. Ты полагаешь, Карла Ремингтона убили? Кирк понял, что ТПау многое известно.

     - Да, и леди ТЗан убили тоже.

     - Я думала, они умерли из-за сбоя в работе оборудования.

     - Которое сконструировал землянин?

     - Да, я с легкостью предположила, что оно вышло из строя, оттого что землянин принимал участие в разработке его конструкции. Я делала это подсознательно, и в дальнейшем мне не следует думать о Корригане с предубеждением. Теперь он член нашей семьи.

     - Когда это произошло? - удивился Кирк.

     - Вчера вечером. Он связался душевными узами с дочерью Сорела, ТМир.

     Но почему ты считаешь, что пациенты Сорела и Корригана убиты, а не умерли по чистой случайности?

     Кирк выложил имеющиеся факты: перепрограммирование компьютера, уничтожение улик.

     - Проблема заключается в том, что у этих людей на Вулкане нет врагов, а, следовательно, можно исходить из двух возможных предпосылок: либо объектом преступника являются Корриган и Сорел или кто-то один из них - с целью дискредитации их работы, либо один из пациентов в стазокамерах, два же других убийства совершены для введения нас в заблуждение относительно мотивов преступления. Все обставлено так, будто повинна аппаратура.

     - Бесподобно! - произнесла после недолгого раздумья ТПау. - Значит, ты пришел допросить меня, считая, что я тот человек, который имеет доступ к оборудованию в Академии и мотив для убийства трех пациентов в стазокамерах?

Глава 26

     Кирк никогда в жизни не попадал в такое неловкое положение. Он совершенно забыл, что включил ТПау в список подозреваемых, а сам намеревался использовать се острый ум для раскрытия загадочных убийств и защиты Аманды. После того, как они, неожиданно для Кирка, достигли взаимопонимания, лгать ей он не мог, в какой бы форме ложь ни была.

     - Боюсь... что ты действительно была у меня в списке подозреваемых.

     - А сейчас?

     - Нет, конечно, нет.

     - А почему - нет? - спросила она. - Джеймс, будь последовательным.

     Ничего из того, что сегодня было сказано, не снимает с меня подозрений. С другой стороны, ТНи, моя помощница, подтвердит, что у меня мало опыта работы на компьютерах, чтобы выполнять на них такие сложные операции, о которых ты говоришь. Дома у меня компьютера нет, а тот, которым я пользуюсь в офисе, представляет собой простейшую модель с ограниченным набором функций, таких, как занесение данных и составление библиотечных каталогов, извлечение информации из архивов. Люди, занимающиеся компьютерами на профессиональном уровне, как, например, Сарек, вряд ли назовут мой аппарат пригодным для составления программ. С него даже невозможно войти в компьютерную сеть для получения медицинской или инженерной информации. Кроме того, из этого кабинета но выйдешь, минуя ТНи. Она подтвердит, что вчера все утро я из этой комнаты не выходила и покинула ее лишь поело пожарной тревоги. Убедившись, что нашему зданию огонь не угрожает, а в клинике в нашей помощи не нуждались, мы с ней вернулись сюда и работали до конца дня. Если я правильно тебя поняла, человек, направивший мощный импульс, ставший причиной пожара, не сделал это непосредственно в момент совершения преступления? Или его действия были запрограммированы им заранее?

     - Сторн и Сарек склонны думать, что пожар запрограммирован не был. в отличие от других действий убийцы. Я пользуюсь компьютером, когда в нем есть необходимость, но по сравнению со Споком или его отцом работаю на уровне школьника. Их слову я доверяю. Верю и тебе, ТПау.

     ТПау слегка склонила набок свою царственную голову.

     - Прошло слишком много лет, - сказала она, - с тех пор, когда мне приходилось зарабатывать чье-то доверие. Похоже, Джим, ты рассеял сомнения в отношении своих подозреваемых.

     - И теперь я вынужден всех их снова подозревать, - сказал Кирк. Нет, те, у кого не было возможности пойти на преступление, вне списка. Я рад, что и ты в их числе.

     - А что, если ты в свой список убийцу не включил? Джеймс, ты допрашиваешь множество людей, и даже если среди них убийцы нет, твое расследование может напутать его. Лишивший жизни двух людей, не раздумывая, убьет и тебя.

     - Если он попытается это сделать, то я узнаю, кто этот человек.

     Убийца хотел убрать ТЗан или Ремингтона, и цели своей достиг. Подставив себя, я отвлеку преступника от Аманды и, соответственно, от стазокамер, если он стремится опорочить сам проект стазолечения. Другими словами, мы хотим убедить его в бесполезности его попыток, поскольку знаем, что сбои произошли не по вине оборудования.

     - Ты говоришь так, будто убийца станет действовать логически.

     - Так оно и было. Он действовал чертовски логически. Единственная зацепка, которая поможет выйти на этого человека, - факт, что он хороший специалист-компьютерщик, в городке, где их пруд пруди.

     - Вулканцы верят, - сказала задумчиво ТПау - что на убийство способен человек с больной психикой.

     - В это верят все вулканцы? Когда Сарек находился на борту "Энтерпрайза", там было совершено преступление - убили телларита, с которым у Сарека были разногласия. Я спросил тогда Спока, способен ли его отец на такое, и он ответил, что если бы того потребовали обстоятельства, то убил бы, логически и со знанием дела.

     - Убил бы, - сделала ударение ТПау, - но не совершил убийство. Спок имел в виду, что вулканец может убить, защищая себя или других, либо в борьбе за расовое выживание, как было при Кун-ут Кали-фи. Человек с логическим мышлением не совершит убийство ради личной выгоды. Если убийца все же вулканец, то его сознание не позволяет ему действовать логически, и - в нашем понимании - он очень болен. Я удивляюсь, как он еще не выдал себя другими непродуманными поступками. Если же убийца не вулканец, то для вас, землян, нелогичные ежедневные поступки не будут чем-то из ряда вон выходящим, в отличие от нас, имеющих на это другую точку зрения.

     - Ты права, - согласился Кирк. - В этом случае более вероятно, что преступник не вулканец. И все же, коренные жители планеты хорошо понимают представителей других рас, как тебе известно. Например, Спок всегда может сказать, когда мое поведение, на его взгляд, не является нормальным, - Не забывай, что Спок - полуземлянин. И раз он, как ты говоришь, всегда может сказать... Не хочешь ли ты подчеркнуть, что случаи такого поведения слишком часты, чтобы не вызвать подозрения на то, что человек страдает нервным расстройством?

     Кирк спрятал ухмылку.

     - Думаю, иногда это вызывает у него беспокойство, но оно нелогично, как он сам утверждает. В любом случае он упорно свидетельствовал в мою пользу, говоря, что я не способен на убийство, когда все улики были против меня. Так же настырно он помогал мне доказать свою невиновность, - Кирк нахмурился. - В этом деле тоже фигурировал компьютер, но перепрограммирование было слишком очевидным по сравнению с данной ситуацией. Никаких улик, хотя они могли бы найтись, если б информацию не удалили из долговременного блока памяти!

     - И теперь ты, как древний воин, защищающий свое племя от ле-матя, отводишь от него удар, подставляя себя в качестве приманки, дабы убийца не причинил вреда Аманде.

     - Может, и не совсем так, но ты права! - согласился Кирк. - Это может сработать. Кирк встал.

     - Спасибо тебе, ТПау, спасибо за все.

     - Джеймс, - величественный голос остановил его у двери. Когда он повернулся к ТПау, она предостерегла его:

     - Будь осторожен. Расскажи о своем плане Сареку и Споку, и пусть они тебя подстрахуют. Нельзя предсказать, как поведет себя человек с расстроенной психикой. Долгой жизни и процветания тебе, Джеймс Кирк. Я не пожелала бы узнать, что судьбой тебе уготовано оросить земной кровью пески вулканской пустыни.

Глава 27

     Придя в центральную аппаратную запоминающего устройства, Сарек посмотрел вокруг. Беспорядок после пожара ликвидировали; вместо обгоревших панелей установили другие, заменили и отремонтировали схемы и соединения.

     Место в середине комнаты пустовало - сюда должны были подвезти новое оборудование.

     К Сареку подошел Спок.

     - Все хорошо, отец, остается лишь ждать доставки блока памяти.

     - Это будет через несколько часов. Я собираюсь взглянуть на твою мать. Ты пойдешь со мной?

     - Приму за честь, - ответил Спок.

     "Почему он так говорит?" - Сарек никак не мог уяснить манеру высказываний сына и недоумевал, отчего Спок сам первый не попросил сходить к матери. Боялся ли он, что отец посчитает это нелогичной просьбой, или искренне думал, что, не являясь целителем, он ничем не поможет ей и ему нет смысла входить в стазокамеру?

     Они поднялись по ступенькам и прошли по почерневшему от огня коридору. У двери в стазокамеру дежурил рослый, атлетического телосложения вулканец с фазером на бедре - несмотря на то, что камера открывалась только на голос, распознаваемый специальным компьютерным устройством.

     Охранник узнал Сарека и Спока и отступил в сторону. Сарек что-то сказал, и дверь распахнулась.

     Они стояли в дезинфекционном тамбуре, стерилизуясь под лучами, когда Сарек вдруг заметил:

     - Твоя мать сказала бы, что ты тощий.

     - Она всегда говорит, что я слишком худой, - ответил Сарек и набросил на себя стерильный халат. Открылась внутренняя дверь, и мужчины вошли в камеру. Спок сразу направился к стене с датчиками и приборами - потому, что это интересовало его или чтобы дать Сареку возможность побыть с Амандой наедине? Узнает ли он когда-нибудь, о чем думает сын? Ему удалось прочитать лишь одну мысль Спока, когда тот подошел посмотреть на мать.

     Глядя на кружащийся в водовороте синий туман, окутывавший Аманду, Спок спросил;

     - Почему ты женился на ней, отец?

     - В то время я...

     - Знаю, о чем ты сейчас скажешь. Я хочу понять истинную причину.

     Почему ты выбрал женщину землянку?

     - Я не выбирал именно землянку. Выбрал Амаду, а она оказалась землянкой.

     - У тебя не было указаний... сделать это... с дипломатической целью?

     - Я даже не могу объяснить тебе, почему мы решили выбрать друг друга, но это было взаимно. Когда-нибудь, Спок, тебе придется выбирать подругу жизни, и ты поймешь меня.

     - Ты ведь но хочешь женить меня во второй раз?

     - Было бы нелогично дважды повторять одну и ту же ошибку, - ответил Сарек. - Твоя мать была категорически против помолвки в детстве и оказалась права. Старые обычаи не всегда самые лучшие, Спок, но и отказываться от них, потому что они древние, тоже нельзя. Когда ты сам станешь отцом, поймешь, как трудно решать, что хорошо для твоих детей. Ты будешь делать ошибки. Может, тогда простишь и мои.

     - Я тебя не обвиняю, отец. Мне нечего тебе прощать.

     - Восемнадцать лет мы не разговаривали с тобой, сейчас мне трудно объяснить это логически, но тогда я думал, что действую вполне разумно.

     Посмотрев на сына, Сарек увидел, как у того губы скривились в подобии улыбки.

     - Ты считаешь это забавным?

     - Доктор Маккой и капитан Кирк иногда говорят мне: "Ты упрямый человек, мистер Спок", и я всегда отвечаю: "Спасибо отцу". Я честно унаследовал это качество от тебя и от матери.

     - И если ты вдвойне упрям по сравнению со мной, то однажды вдвойне будешь сожалеть о своих поступках. Спок, по отношению к тебе я совершил ошибку, которой сумел избежать с матерью я создал некий образ совершенства и хотел, чтобы ты олицетворил его. В результате я удалил от себя сына на Звездный Флот.

     - Нет, отец, это не так. Мне думается, если б ты не старался привить мне только вулканский путь совершенствования, я бы никогда не узнал, кем могу стать... но в любом случае я стал бы офицером Звездного Флота. Там я могу быть самим собой... что бы под этим ни подразумевалось.

     - Может быть, - согласился Сарек. - Но, по меньшей мере, мы избежали бы завесы молчания.

     Сарек выждал... и ему показалось, что сын пока не готов его простить, возможно, этого никогда не произойдет.

     Дверь широко распахнулась, и Сарек ощутил своим телепатическим чутьем необузданную радость, которая стала наполнять и его. Спок не отреагировал, очевидно, он все еще осмысливал разговор с отцом, отгородив сознание от внешнего мира. Сарек повернулся к двери и увидел застывшего за ней Даниэля Корригана, и в самом деле невероятно счастливого.

     Сарек видел, как землянин неуклюже пытается контролировать свои эмоции, и это напомнило ему Аманду в первые дни их духовной связи. В то время она могла большую часть времени проводить среди не обладающих телепатией землян, и вулканцы в посольстве учили ее избегать проявления своих чувств, усиленных душевными узами с Сареком. Когда Аманда прибыла на Вулкан, она прилично управляла собой, хотя читать мысли могла только у своего мужа.

     - Прошу прощения, - извинился Корриган голосом, в котором не слышалось раскаяния. - Я не предполагал, что вы здесь окажетесь, иначе постарался бы сдержать свои чувства.

     - Ты нас ничем не оскорбил, Даниэль, - сказал Сарек. - Мне можно поздравить тебя с сочетанием узами?

     - Тебе сообщил Сорел, или я настолько открыт, что это и так ясно? Даниэль покраснел.

     - Это не явилось... неожиданностью, - спокойно ответил Сарек.

     - А для меня - да! - радостно воскликнул врач землянин и тут же взял себя в руки. - Пожалуйста, напомни мне, если я снова сорвусь. Я, право, не выставляю свои чувства специально, это происходит непроизвольно, а в результате меня одаривают приподнятыми от удивления бровями и неодобрительными взглядами.

     - Никто не осудит твоего чувства, - подключился к разговору Спок, если поймет причину твоего состояния. Контроль над своими чувствами скоро войдет у тебя в привычку. Пожалуйста, позволь и мне поздравить тебя, Даниэль.

     - Спасибо. Я все еще сам себе не верю. Мне кажется, ТМир где-то рядом со мной. Я должен не думать об этом, но проще забыться за работой.

     - Корриган подошел к стене с датчиками. - Процесс у нас идет нормально, и завтра мы выведем Аманду из стаза.

     - Разве не может техник следить за приборами? - спросил Спок. Камера сейчас функционирует автономно от энергосистем Академии.

     - Сторн установил радиосигнальное устройство, - сообщил Корриган. Если что-то не сработает, то Сорел, ТПар и я сразу узнаем об этом.

     Поскольку речь идет о вредительстве, доступ в стазокамеру ограничен узким кругом людей. Охранник, например, своим голосом дверь открыть не может. Он стоит там на всякий случай, вдруг кто-то вздумает взломать дверь, что вообще-то маловероятно.

     - Нельзя исключать даже малейшей вероятности, - сказал Спок. - Лучше перестраховаться, чем рисковать жизнью человека.

     - С твоей матерью все будет как нельзя лучше, - с улыбкой заверил его Корриган. - Стазоаппаратура и мониторы работают от автономного источника энергии и подключаться к внешнему компьютеру не будут. От энергосистемы Академии зависит только свет, а его отсутствие Аманде не повредит.

     - Отлично, - удовлетворенно заключил Сарек. - Надеюсь, меры предосторожности окажутся излишними, но я очень признателен за это.

     Даниэль Корриган посмотрел на хронометр.

     - Я должен вернуться к другим пациентам-землянам, чтобы проверить их самочувствие.

     Сарек понимал, что на самом деле Корриган ищет предлог уйти. "Завтра я снова коснусь сознания Аманды и узнаю, что наша жизненная связь восстановлена", - подумал Сарек, глядя, как уходит доктор-землянин. Как только за Корриганом закрылась дверь дезинфекционного тамбура, Сарек вдруг почувствовал, что сын пристально изучает его... и что он полностью открыл свое сознание. Телепатическое поле Спока было сильнее, чем уеарека, он мог бы стать целителем, если б захотел. А способности Сарека для вулканца были на самом низком уровне. Он вспомнил, как когда-то боялся, что его маленький сын будет иметь это поле еще в меньшей степени и не станет настоящим вулканцем, ведь мать Спока вообще не обладала телепатией.

     Мальчик, напротив, оказался необычайно чувствительным - нежеланный дар, делавший его беззащитным в юности среди грубых ровесников и уязвимым к случайным ошибкам своих родителей. Это дало толчок своеобразному развитию профессиональных интересов: он увлекся компьютерами, которые не требовали высокой чувствительности, и дипломатией, где нейтральное восприятие неприкрытых эмоций других людей считалось определенным преимуществом.

     Сарек прекрасно понимал, почему ТПау не согласилась занять место в Совете Федерации. Даже слабое стремление защитить себя от эмоционального напора других становилось тяжким бременем во время долгих и жарких дебатов.

     Человеку же с повышенной чувствительностью пришлось бы сдерживать громадные телепатические барьеры. Спок предпочел жизнь среди представителей разных рас и народов на Звездном Флоте. В итоге, как заметил Сарек, сын развил в себе еще более сильный телепатический контроль над собой. А здесь, в стазокамере, Спок ничем не ограничивал свою чувствительность и изучал Сарека глубоко посаженными глазами, в которых светилось откровенное любопытство вулканца.

     - Ты что-то хочешь сказать, Спок? Вне всякого сомнения задавай отцу любой вопрос.

     Спок отвел взгляд от Сарека и посмотрел на Аманду, парящую в синей дымке.

     - Ты и мать.. - начал говорить он, но не закончил.

     Сарек решил полностью открыть свою душу, чего не делал с тех пор, как у Спока в пять лет открылся талант телепата. Сам он души сына не касался, но готов был открыть свою и принять от Спока все, как бы болезненно это не было.

     Спок повернулся и в упор посмотрел в глаза Сареку.

     - У меня то же самое ощущение, - еле слышно произнес он с хрипотцой в голосе. - Я чувствую мать опосредованно через тебя несмотря на то, что она в бессознательном состоянии.

     - Ничего удивительного, - успокоил его Сарек. - Мы связаны с ней мысленными узами.

     Ему казалось странным, почему Спок удивился этому.

     - Я... когда был ребенком, этих уз не чувствовал, - объяснил Спок.

     - Это очень личное чувство, - сказал Сарек. - Твоя мать научилась скрывать его задолго до того, как ты родился. К Даниэлю это тоже придет.

     Спок проглотил комок в горле, внешне ничем не выдавая своего волнения, но Сарек явно чувствовал, что у сына оставались еще вопросы.

     - Это... это бывает только тогда, когда такие узы устанавливаются с эмоциональными землянами?

     - Какие - такие?

     - Такие сильные и... полные радостных ощущений, - разъяснил Спок.

     - Думаю, узы между вулканцами могут быть еще сильнее, хотя не стану утверждать, ведь у меня нет подобного опыта. Что же касается радости... Я с давних пор подозреваю, что различия между твоей матерью и мной, доставляющие нам обоим радость, в большей степени связаны с различиями между мужчиной и женщиной, а не между вулканцем и землянкой.

     - Отец... Я никогда не достигал такого взаимопонимания с ТПринг.

     Зачастую я искал ее присутствия в своей душе и чувствовал ТПринг меньше, чем ты сейчас мать, когда она без сознания.

     Сарек моментально перекрыл свое сознание, закрывая доступ к нему Спока, чтобы спрятать от пего свое шоковое состояние. Женщина отвергла его сына до такой степени!

     Спок мрачно продолжал.

     - Я смотрел на ее изображение и пытался коснуться се своей душой, он вновь посмотрел на Сарека. - Я думал, что узы между нами слабы оттого, что я вулканец наполовину.

     - Нет, это не так. С твоей стороны узы не слабое, а даже сильнее, благодаря двойственной наследственности. Сейчас бесполезно говорить, что лучше б я объяснил тебе это в детстве.

     - Ты хотел, чтобы я был стопроцентным вулканцем.

     - Это так, - согласился Сарек. - Ты и есть стопроцентный вулканец, представитель ИДИК - новых традиций в полном смысле этого слова.

     Спок внимательно посмотрел на отца.

     - Ты никогда мне об этом не говорил. Последний раз мы беседовали как отец с сыном перед моим уходом в Академию Звездного Флота. Ты напутствовал меня, говоря, что мне очень важно считать себя вулканцем. Ты помнишь свои слова, отец?

     Сарек помнил их.

     - Я вулканец от рождения. Твоя мать вулканка по выбору. Ты же вулканец и от рождения, и по выбору.

     - И затем я тебя разочаровал, сделав другой выбор?

     Сарек порылся в памяти, пытаясь восстановить логические причины того, что теперь казалось иррациональным. В конечном итоге он просто сказал:

     - Я был не прав.

     У Спока от удивления брови полезли на лоб. Сарек говорил дальше:

     - Ты знал, что был прав. Тогда тебе пришло время покинуть наш дом. Я же хотел, чтобы ты остался здесь, в Академии наук, потому что ты мой сын. Я не хотел, чтобы ты был далеко от пас и подвергался опасности военной жизни. Я поступил не как вулканец, Спок. Это была реакция отца.

     - Когда-нибудь я вернусь домой, - твердо сказал Спок.

     - Если сделаешь свой выбор, - ответил ему отец, - Я улетал с этой планеты, но решил вернуться. Твоя мать навсегда покинула Землю, если не считать се кратких визитов туда. Она обустроила свой дом здесь. Где бы ты ни жил, Спок, ты всегда останешься вулканцем. И, независимо от своего выбора, ты никогда не разочаруешь меня.

     Сарек почувствовал, что Спок понял его и разделяет, наконец, его мысли и что на всю жизнь останется с ними взаимопонимание, достигнутое на борту "Энтерпрайза" в лазарете, когда Маккой прооперировал Сарека и кровь Спока спасла жизнь отцу. Поддразнивая Аманду, они на какое-то время нашли тогда друг друга. Теперь взаимная озабоченность состоянием Аманды снова объединила их, и на этот раз навсегда. Сарек, по крайней мере, надеялся, что так и будет.

     "Так будет всегда, - думал он, - если я научусь понимать своего сына, как понимают его земляне"

Глава 28

     Джеймс Т. Кирк встретил Спока и Сарека как раз в тот момент, когда они выходили из стазокамеры Аманды.

     - Я поговорил с ТПау, - сообщил им Кирк, - Она согласилась? - поинтересовался Спок.

     - Разумеется, - небрежно бросил Кирк. - Вот это дама, скажу я тебе, Спок! Что ни говори, но я вычеркнул ее из списка подозреваемых, и теперь придется начинать все с самого начала. Мотив, метод убийства и вероятность его совершения. Начну с того, что буду исключать из числа подозреваемых тех, у кого не было возможности совершить хотя бы одно убийство.

     Кирк вызвал на экран трикодера полный список всех подозреваемых:

     КИРК

     СПОК

     МАККОЙ

     САРЕК

     СОРЕЛ

     КОРРИГАН

     СОТОН

     ТМИР

     СЕНДЕТ

     ЭЛЕЙНА

     МИЛЛЕР

     ТПАУ

     - Зачем ты внес свое имя в этот список? - спросил Спок.

     - Я-то знаю, что не убивал, а вам это неизвестно, - ответил Кирк. Потенциально моими жертвами могли быть Ремингтон или Аманда, а ТЗан я мог убрать, чтобы свалить все па неполадки в оборудовании.

     - Не понимаю, - удивился Сарек. - Зачем тебе понадобилось бы убивать мою жену?

     - Но обратное ты не докажешь, - сказал Кирк.

     - А-а, понятно, - сообразил Сарек. - Хочешь сказать, что, не зная твоего мотива, я не могу отбросить предположение, что у тебя он был?

     - Верно, - ответил Кирк. - Я начал расследование с причин преступления, а в результате у меня не осталось подозреваемых. Это может означать, что либо преступник выпал из моего списка, либо я не вышел на мотив, который привел его к убийству.

     - А чем могла руководствоваться моя помощница? - спросил Сарек.

     - Попытаться достать тебя через Аманду, если б ты вздумал завалить ее проект.

     Сарек, видно, давно понимал значение жаргонных слов, употребляемых землянином.

     - Работа Элейны достойна того, чтобы ставить ее в пример, и от меня она может получить самые лучшие рекомендации.

     - Ну, хорошо, - согласился Кирк. - Я действительно не думаю, что она имеет к убийству какое-то отношение, но я рассуждаю логически, а у нее возможностей поиграть с компьютером хоть отбавляй.

     - В таком случае мой отец и его ассистентка будут самыми главными подозреваемыми, - заключил Спок, - и я в том числе. Мы лучше других знаем компьютеры.

     - Фактически, - сказал Кирк, - я думаю, мы подтвердим алиби друг друга в день приезда, Спок. Расставались ли мы на время, достаточное для того, чтобы подстроить смерть ТЗан?

     Спок помолчал Немного, обдумывая вопрос, и ответил:

     - Нет. В тот день если мы и не были вместе, то очень недолго. Тебе, человеку, не знакомому с компьютерами Академии, не хватило бы времени, чтобы изучить их и перепрограммировать.

     - Более того, - добавил Сарек, - когда Джим не был с тобой, Спок, он находился рядом со мной. А ты разве не был вместе с Леонардом, Даниэлем и Сорелом?

     - А Маккой целый день провел с Сорелом и Корриганом, вплоть до того, как мы встретились перед ужином, - напомнил Кирк. - Спок, Сарек, вы ведь не воспринимаете серьезно, что никого из вас я не подозреваю, но исключение из списка невиновных таким образом дает нам основания полагать, что в действительности мы не причастны к убийствам?

     С этими словами он удалил с экрана трикодера четыре имени.

     - ТМир не может быть убийцей по той же причине, что и вы втроем, сказал Сарек. - Ее вообще не было на Вулкане в тот момент, когда в компьютер вводились фатальные команды.

     - У Сендета есть алиби, которое мне еще надо проверить. Судя по его поведению, он в нем уверен, Помощница ТПау подтверждает, что та провела в офисе целый день, и компьютера у нее нет, - проинформировал их Кирк, - а следовательно, совершить поджог она не могла.

     - Так же, как и мой отец, - добавил Спок. -Он находился то с тобой, то со мной в течение всего времени до вчерашнего пожара.

     - Сущая правда, - подтвердил Кирк, - глядя на сокращающийся список.

     "Если только у него не было сообщника", - подумал он про себя.

     Кирк внимательно посмотрел на оставшиеся в списке имена, и мурашки пробежали у него по спине. Подозреваемыми по-прежнему были:

     СОРЕЛ КОРРИГАН СОТОН СЕНДЕТ ЭЛЕЙНА МИЛЛЕР - Ну, а теперь следующим шагом должна стать проверка алиби этих людей, - сказал Кирк, отключая трикодер.

     - Джим, - обратился к нему Спок, - Сорел и Корриган подтвердят алиби друг друга, поскольку оба находились в лечебном мелдинге. Если бы один из них был виновен в смерти ТЗан, другому об этом стало бы известно.

     Вероятность совершения преступления у них отсутствует... если, конечно, ты не считаешь, что они сговорились. В этом случае ты должен исходить из предпосылки, что Даниэль Корриган умеет контролировать свои эмоции лучше любого вулканца, чтобы ТМир во время слияния с ним душевными узами не узнала об убийстве.

     - Вчера, кстати, она думала, что Корриган виновен, - напомнил всем Кирк. - Но она не связалась бы с ним узами, не убедившись в противном.

     - Ты, видно, не удивляешься этой новости, Джим, - заметил Спок.

     - Нет. ТПау уже говорила мне об этом.

     - Если Сорелу понадобится алиби на сегодняшнее утро, то мы знаем, что он делал: сообщал семье о событии.

     Кирк хотел посоветовать, что этим мог заняться секретарь, медсестра или кто-то другой, но вовремя сдержался. Вполне вероятно, что по обычаю вулканцев это должен был сделать сам Сорел. Заводить речь об ассистентке в присутствии Сарека Кирку не хотелось. Более того, он мечтал, чтобы отца Спока не было рядом, так как капитан чувствовал непреодолимое желание обвинить Сарека в убийстве во второй раз. "Я наверняка снова ошибаюсь! Но почему он становится подозреваемым номер один?" - взволнованно подумал Кирк.

     - Я собираюсь выяснить, чем занимался Сотой до вчерашнего сбоя в подаче энергии, - сказал Кирк. - Чуть позже поговорю со Сторном: вдруг убийцы в моем списке нет?

     С этими словами он спешно удалился, чувствуя, как Спок с любопытством смотрит ему вслед. Несомненно, его друг знал, что он лжет, но Кирк надеялся, что не придется объяснять Споку задуманное им на самом деле.

     Сарек говорил, что его ассистентка Элейна Миллер о компьютерах знала практически столько же, сколько и он сам. Это означало, что она владеет методикой сложнейших операций, а учитывая, что она бесконтрольно проводила слишком много времени, бросало тень подозрений на нее. Вчера... вчера он сказал ей, что все указывает на виновность компьютера, который кто-то испортил, и аппаратура стазокамер тут ни при чем. После этого она ушла в офис Сарека, а вскоре отключилась электроэнергия, и начался пожар!

     Почему, черт возьми, в этом должна быть логика? Налицо все факты, кроме мотива преступления. Сарек сказал, что она примерная ассистентка. В какой степени примерная? В такой, что Сарек хотел видеть се рядом с собой постоянно в качестве жены? Мог ли он отказаться от одной землянки ради другой? Почему бы, и нет, если однажды уже сделал этот выбор?

     Нет, в этом логики не было, но вулканцы способны совершать нелогичные поступки: ТПринг бросила Спока и желала его смерти. Затем, как только представилась благоприятная возможность, она защитила Стонна с помощью Кирка. Он вспомнил, какеарек с Амандой садились на борт "Энтерпрайза".

     Сарек представил Аманду как "человека, который доводится женой" ему, но не назвал ее по имени. Может, до этого они поссорились, а потом, когда Сарек был на грани жизни и смерти, помирились, как это бывает у землян? Позднее, когда угроза для Сарека миновала, они могли решить, что различия между ними непреодолимы.

     Все совпадало. Если они были близки, как всякая женатая пара, то почему Аманда не придавала значения сердечным приступам мужа, они ведь случались у него и раньше? Может, он скрывал болезнь, не желая обременять Аманду лишними заботами? Была ли жизнь для Сарека в тот момент такой безразличной, что он бездумно рисковал ею? А, может, такой его жизнь сделала Аманда? Неужели, по законам Вулкана, у него не было другого способа покончить с их браком? Если Сарек хотел избавиться от Аманды, то ее болезнь сыграла бы ему на руку, но тут со своим лечением появились Сорел с Корриганом. Оно не только спасло бы ей жизнь, но и омолодило, и Сареку пришлось бы жить с ней долгие-долгие годы - теперь жена жила бы больше, чем может прожить обычный землянин.

     Нежеланные муж или жена. Самый банальный мотив из всех существовавших в истории Галактики. Умный и здравомыслящий убийца нашел бы способ отвести подозрения. А как сделать лучше грязную работу, как не руками другого? В первую очередь, возложить вину на Сорела и Корригана, разработавших методику стазолечения и невольно подтолкнувших его пойти на убийство.

     Затем использовать сообщника для перепрограммирования компьютера. В случае обнаружения этого факта вина за содеянное ложилась бы на Элейну Миллер, а не на Сарека.

     Но зачем это понадобилось Элейне? Сарек все время утверждает, что она блестящая ассистентка. А если - нет? Он мог предоставить другие программы, но вчера она действовала самостоятельно и в панике, в результате чего не только стерла информацию в долговременной памяти, но спровоцировала пожар.

     Сарек мог обещать ей хвалебный отзыв о работе, которого она, возможно, и не заслуживала, - в том случае, если поможет ему. Или... он пообещал ей себя? Сарек мог желать се или у них уже была связь. Кирк вспомнил, как однажды на "Энтерпрайзе" он оказался случайным свидетелем разговора двух женщин, членов его экипажа, судачивших, что Сарек неотразим как мужчина, даже больше, чем его сын Спок. Кирк но мог но согласиться с ними, что Сарек привлекает женщин. Кроме этого, он был очень богатым и влиятельным человеком. Многие женщины и мужчины ставят деньги и власть выше физической привлекательности и ума. Нет, в том, что у Сарека немало достоинств для воздействия тем или иным способом на слабую молодую женщину и принуждения выполнить любые его желания, сомнений не было.

     Ага, вот тут-то и выстраивается логическая цепочка, и получается слишком даже замечательно! А если он прав, то какие последствия это может иметь для Спока? После восемнадцати лет молчания он помирился с отцом только ради того, чтобы узнать о попытке убить его мать и заодно отправить на тот свет двух случайных людей?

     Так рассуждал Кирк, направляясь в центральную часть клиники. Он шел туда узнать о местопребывании Сотона до пожара. Собственно говоря, тот в списке подозреваемых был в самом конце. Кирк решил зайти также к Элейне, чтобы еще раз переговорить с ней.

     - Нет! Нет! Ты не имеешь права! - кричал какой-то вулканец хриплым голосом, в котором так и сквозила откровенная ненависть.

     Затем Кирк услышал крик удивления второго человека и пронзительный вопль, вызванный болью.

     Кирк быстро обогнул угол, и перед ним предстала неожиданная картина:

     Сендет, очевидно, только что вышедший из лаборатории, прижал Даниэля Корригана к стене коридора, наложив на лицо доктора руку, как это делали вулканцы в мелдинге. Корриган отбивался, пытаясь убрать руку, но соперничать в силе с вулканцем не мог.

     - Ты бравируешь своими узами, но тебе не удержать ее! - сказал ровным голосом Сендет, но в нем слышалась явная угроза.

     Кирк увидел, как страшно скривился в агонии рот Корригана, и у него даже не было сил подать голос.

     Землянин попробовал опять сопротивляться. Сендет же свободной рукой потянулся к плечу Корригана, намереваясь сжать ему нерв, и тогда с беспомощным землянином можно было делать все, что угодно. В один прыжок Кирк оказался рядом с Сендетом, схватил его за руку и повис на ней, но вторая рука вулканца по-прежнему мертво лежала на лице Корригана. Сендет отбросил Кирка к стене.

     - Не вмешивайся не в свое дело! - зарычал он. Корриган терял силы.

     Неужели Сендет убил его проникновением в сознание? Кирк вновь набросился на обидчика Даниэля, на этот раз уцепившись за его ногу. Они неуклюже боролись друг с другом. Корриган, больше не подпираемый к стене, стал грузно оседать. Кирк услышал, что в коридоре появились люди. Не сдерживаемый никем, Сендет кинулся на Кирка, но другие вулканцы, мужчина и женщина, набросились на буянившего сзади. То были ТРа и Скеп, коллеги Сендета по нейролаборатории. С другого конца коридора на помощь бежали Спок и Сарек. Сендет пытался освободиться от наседавших на него коллег.

     - Отпустите меня! Он опозорил меня! Он опозорил всех вулканцев! Она не может принадлежать ему!

     Сендет вырывался безуспешно, ТРа и Скеп держали его крепкой хваткой.

     Кирк поднялся на ноги. Спок взглянул на него и, убедившись, что все в порядке, склонился над Корриганом, в то время Какеарек спросил властно:

     - Что здесь происходит?

     ТРа и Скеп тревожно переглянулись, а Сендет прекратил сопротивляться и с вызовом смотрел на Сарека, - Это ты! - процедил он сквозь зубы. - Ты положил этому начало со своей землянкой и сыном полукровкой! Чистота вулканской крови запятнана, а этот - он показал на Корригана, - нанес еще большее оскорбление. Он осмелился связаться узами с женщиной, ему не принадлежащей. Она должна быть моей. И она будет моей!

     Корриган издал слабый стон. Спок осторожно дотронулся до его лица, используя положение, отличное от того, как держал руку Сендет, - Целителя сюда! - закричал он, - И ТМир тоже!

     Скеп в замешательстве посмотрел на Сендета, словно раздумывая, отпустить его или нет, но к толпе по коридору уже бежали Сорел и ТМир.

     Девушка так побледнела, что Кирк удивлялся, как она еще не потеряла сознание. Глаза ее стали невероятно большими от изумления. Ни слова не говоря, она склонилась над Корриганом, а Спок освободил место для Сорела.

     Отец с дочерью коснулись руками лица землянина. Корриган и ТМир одновременно вздохнули и затихли. В коридоре наступила мертвая тишина.

     Присутствующие боялись даже дышать, пока Сорел с дочерью оказывали целебное воздействие на Корригана. Кирк не мог понять, что именно сделал Сендет с доктором, но знал, что тот причинил ому боль агонии.

     Минуты показались долгими часами, но вот Сорел поднял голову, убрав руку с лица Корригана, который открыл глаза, с улыбкой посмотрел на ТМир и присел, удивленный тем, что на него уставилось множество глаз.

     - Все в порядке, - сказал он. - Сендет ничего не сделал.

     - Благодаря капитану Кирку, - заметила ТРа. - Боюсь, мы со Скепом не успели бы предотвратить его попытку... - она не закончила фразу, словно не верила, что Сендет способен был это совершить.

     "... убить Корригана", - закончил про себя Кирк ее мысль и был в этом абсолютно уверен.

     - Вот тебя и застали на месте преступления, Сендет. Ты сам говорил, что убить может только человек с расстроенной психикой. Ты что, действительно считал, что люди будут стоять и смотреть, как ты совершаешь убийство?

     - Убийство? - тупо переспросил Сендет.

     - Больше, чем убийство, Джим, - вмешался Сорел. - Сендет пытался разбить установившиеся узы. Это просто... уму непостижимо!

     Кирк чувствовал, что Сорел говорит так оттого, что сам недавно испытал боль и мучительные страдания. Кирк восхищался сдержанностью целителя. Неужели, по законам Вулкана, его осудили б за то, что он прямо здесь казнил бы человека, убившего его жену?

     Сендет упорно продолжал твердить свое.

     - Землянин недостоин того, чтобы связаться узами с ТМир. Он не вулканец. Я защищал наши традиции.

     - А с каким злом ты боролся, когда убивал леди ТЗан? - требовательно спросил Кирк.

     - ТЗан? Я не убивал ее! - Сендет оглядел крут агрессивно настроенных людей. - Нет, к ее смерти ч не причастен, как и к смерти землянина.

     - Мы это увидим, когда я проверю твое так называемое алиби.

     - Алиби? - удивился Сарек.

     - Вчера я допрашивал Сендета, - объяснил Кирк. - Он утверждает, что не программировал отказ стазокамеры ТЗан, поскольку не знал, в какой из них она лежит.

     - Это правда, - согласился Сарек, - но я научил его пользоваться компьютером в совершенстве, Сендет был отличным студентом. Он вполне способен произвести необходимые манипуляции. По моим подсчетам, на вывод нужной программы, преодоление защиты информации и перепрограммирование ушло бы от четырех до семи часов, и все эти действия можно было осуществить поэтапно. С того момента, как ТЗан положили в стазокамеру, и до отказа прошел целый день. Ты сможешь доказать, где ты был в то время?

     - Я не обязан отчитываться тебе, - сказал Сендет.

     - Весь день с ним были ТРа и Скоп, - ответил вместо него Кирк. Когда поступило сообщение об отказе стазокамеры, он все еще находился в лаборатории. После этого мы видели его в клинике.

     - Но у него перед этим была еще целая ночь, - сказал Спок, - как раз после того, как ТЗан положили в стазокамеру.

     Сендет упрямо молчал, и тогда вновь заговорил Кирк:

     - Сендет утверждает, что уехал на общественном транспорте через пустыню в Усыпальницу ТВет и пробыл там всю ночь, занимаясь медитацией.

     Мне не хватило времени выяснить у оператора трамвая или у другого свидетеля, правду ли он говорит.

     - Это наглая ложь, - сказал Сорел слегка севшим голосом, точно так же говорил Спок, когда с трудом себя контролировал. - Ты этого знать не можешь, но любому вулканцу известно; когда светит ТКут, Усыпальница ТВет закрыта для посетителей. В этот период служители се занимаются медитацией в полном уединении, и транспорт туда временно не ходит.

     Целитель подошел к Сендету и посмотрел ему прямо в глаза.

     - Сендет, я обвиняю тебя в злодейском убийстве моей жены и разрыве моих с ней уз. Рядом - восемь свидетелей твоей попытки разрушить узы Даниэля и ТМир, а это для вулканца самое страшное преступление.

     - Нет, я не виновен! - запротестовал Сендет, стараясь, но безуспешно, вырваться из рук ТРа и Скепа. - Да, я солгал землянину. Меня не было в усыпальнице ТВет, но я не перепрограммировал компьютер с целью убить ТЗан.

     Клянусь, Сорел, я ничего не делал, чтобы разорвать настоящие вулканские узы!

     - Мы это выясним, - спокойно ответил целитель. - Будет проведена большая Проверка... прежде чем решится твоя судьба. Уводите его, приказал он ТРа и Скепу и гордо пошел прочь. ТМир и Корриган последовали за ним.

     - Что с ним будет? - спросил Кирк Спока. - Тал-шайа?

     - Возможно, - ответил ому друг. - Если докажут его вину.

     - Ты сомневаешься в этом? - Кирк был немного озадачен ответом.

     Спок укоризненно посмотрел на него.

     - Еще задолго до того, как Вулкан присоединился к Федерации, по нашим законам считалось, что человек не виновен, пока не доказана его вина. У вас на Земле ведь похожие законы?

     - Да, конечно, - согласился Кирк. - А что такое Проверка? Нам нужно идти в качестве свидетелей? Показания Сендета записаны у меня на трикодере.

     - Сендет будет свидетельствовать сам за себя, - объяснил Спок. - Его поставят в кругу целителей, и они, погрузившись в его сознание, узнают всю правду. Если же он начнет сопротивляться... тогда будут иметься все основания применить тал-шайа, то есть безболезненный перелом шеи, что считается милосердной формой казни.

     - Ты хочешь сказать, что Проверка может убить его с большей жестокостью?

     - Если он попробует скрыть постыдные мысли и деяния, - ответил Спок.

     - Учитывая характер действий, за которыми мы его застали, боюсь, у него действительно есть что скрывать.

     Спок обратился к Сареку:

     - Закон нужно уважать, отец, но... теперь мы можем спокойно отдыхать, будучи уверенными, что мать в безопасности.

     Кирк заметил, как Сарек облегченно вздохнул, а капитану стало стыдно, что он думал о нем такие страшные вещи. Хорошо хоть ему не предстояла Проверка! "И, - подумал Кирк уже веселее, - не переставая подозревать Элейну, я встречусь с ней вечером, чтобы хорошо провести время!"

Глава 29

     Даниэль Корриган, не обращая внимания на тупую пульсирующую боль в глубине глаз, слушал объяснения Сорела ТПау ситуации и наблюдал за его приготовлениями к Проверке. Группа целителей войдет в мелдинг с Сендетом, заставляя его сознание постепенно раскрываться, пока не будут найдены правда или ложь его утверждений.

     "Вулканцы не лгут".

     Корриган прекрасно знал этот миф. Это был даже не миф, а идеал вулканца. Случайная ложь на планете была в диковинку. У дипломатов она проскальзывала, но не часто. Вулканцы старались воспитывать своих детей так, чтобы те не лгали ради собственной выгоды или с целью обелить себя. В основном это им удавалось, и общество в целом воспринимало честность как естественное состояние человека. Поэтому на Вулкане практически не совершались преступления. И все-таки они случались, ибо в любом обществе найдется человек, не следующий принятым нормам. Под давлением общества эти люди обычно сдерживали себя и жили в согласии с другими вулканцами, если не проявляли себя однажды, как Сендет.

     Корриган унял дрожь, появившуюся при воспоминании о нападении Сендета, о его руке на своем лице, о пронизывающей боли от насильственного мелдинга, и о невыносимом страдании при попытке Сендета разрушить их с ТМир узы, и о медленном угасании ее присутствия в своей душе... Мысленно он протянул к ней руки, и она стала более осязаемой, своим прохладным явлением снимающей его напряжение и убеждающей, что она никогда не покинет его душу. Корриган чувствовал, как ТМир приветствует его касание, поскольку испытывала такие же страдания, как и он, сопротивляясь губительному воздействию Сендета, желавшего порвать их связь. "Я нужен ей", - с удовлетворением подумал Корриган. Глубокая убежденность в этом сняла последнее физическое напряжение, и головная боль у него прошла.

     Корриган специально прекратил концентрировать свои мысли на ТМир, сказав себе, что ему не следует отвлекать ее от работы. В ксенобиологическом отделе на ТМир возлагались новые обязанности, включая, с начала следующего семестра, преподавательскую деятельность. Как только она убедилась, что их узам не причинен ущерб, и они не пострадали неврологически, ТМир смогла вернуться к своей работе.

     Сорел закончил организацию предстоящего действа.

     - Проверка назначена на сегодня, на четырнадцать часов. Я должен подготовиться. Даниэль, возьми, пожалуйста, моих пациентов на себя или попроси Т Сел перенести время приема.

     - А когда же смогу приготовиться я? - спросил Корриган.

     Сорел непонимающе уставился на него.

     - Даниэль, Проверка - это трудная и опасная процедура, и только вулканцы...

     - Сорел, ты ни разу не говорил мне за долгие годы нашего знакомства:

     "Ты не вулканец и тебе не понять этого". Не надо говорить мне это и сейчас.

     - Прости, - извинился Сорел. - Я хотел сказать, что участвовать могут только тренированные телепаты. Самые ясные и дисциплинированные умы должны действовать с полной объективностью.

     - Объективностью? Сорел, человек убил твою жену. Как ты можешь быть объективным? - Корриган выждал, глядя на бесстрастное лицо Сорела, обдумывающего вопрос. Корриган знал, что Сорелу пришлось выстрадать, когда умерла его жена, и считал, что Другу лучше всего но выставлять свои эмоции убийце.

     - Я один из пострадавших, - наконец произнес Сорел, - и имею право принимать в этом участие.

     - У меня тоже есть право, - настаивал Корриган.

     - Даниэль...

     - Разве это не законно?

     Черные глаза Сорела вперились в Корригана, потом целитель произнес;

     - Да, это законно.

     Когда Корриган присоединился к сидящим вокруг стола телепатам, собравшимся в маленьком конференц-зале, его ждал еще один сюрприз. Среди целителей он увидел ТПар. Кроме нее, были Сов и Сувел, вероятно, приглашенные в качестве нейтральных представителей, так как непосредственно с Сорелом и Корриганом не работали. Сев частенько улетал с Вулкана, сопровождая обычно дипломатические миссии Сарека как врач. Как бы там ни было, собрать группу целителей, но знакомых друг с другом, было невозможно.

     Пришла и ТПау, ее пригласили быть главной судьей и стражем закона.

     Она должна была не допускать вторжения в сознание Сендета за пределы необходимого для расследования, дабы не вмешиваться в его частную жизнь.

     - Даниэль, данная процедура требует специальной подготовки целителя.

     - Раньше я ужо принимал участие в мелдинге, - сообщил им Корриган. Кроме того, закон гласит, что пострадавшая сторона может участвовать в Проверке независимо от того, целитель ты или нет.

     - Даниэль.

     На этот раз голос подала ТПау. Корриган сжался, готовясь услышать от нее, что он не вулканец и тому подобное. Вдруг до него дошло, что ТПау впервые обратилась к нему по имени в соответствии с законами вежливости планеты.

     - Нам нет необходимости проверять, - сказала матриарх Вулкана, - что хотел сделать с тобой Сендет. Нет причины подвергаться болезненному испытанию. Будь уверен, твои интересы мы защитим.

     - Я никогда в этом не сомневался, ТПау.

     - Сендет один раз уже атаковал твое сознание, - напомнил Сев. - Он может повторить.

     - Сев, - подключился к разговору Сорел, - Даниэль обладает сильными узами, и Сендету не удалось разорвать их. Единственное, что у него получилось - на какое-то время приглушить их, хотя, не сомневаюсь, Проверка покажет, что он хотел разрушить их. Я подтверждаю дисциплинированность сознания Даниэля... хотя и отговаривал его от участия в предстоящей процедуре.

     ТПау так пристально изучала Корригана, что ему показалось, будто он напрямую читает се любопытный взгляд, хотя на самом деле мог читать только мысли ТМир.

     Матриарх поднялась.

     - Даниэль, по-моему, тобой движет другой мотив... и если это так, то ты должен обязательно участвовать.

     Что она хотела этим сказать? Он не знал, какие еще скрытые мотивы могли им двигать.

     - Подойди ко мне, - ТПау сделала знак рукой Корригану. - Дай мне свои мысли, - сказала она когда он приблизился. Землянин положился на свои узы с ТМир, которые недавно помогли ему успокоиться, и встал перед ТПау па колони. Ее пальцы пробежали по одной половине его лица, и он сразу почувствовал контакт с ней, такой же, какой был у него с Сорелом, но усиленный се многолетним опытом. Она слегка коснулась его сумбурных подсознательных мыслей и обнажила их.

     "Черт меня задери!" - только успел подумать Корриган, как тут же ощутил в сознании ТПау некоторое изумление, оно, тем не менее, не отразилось на се лице. ТПау убрала руку.

     - Скажи им, - велела она Корригану.

     - В каком-то смысле, - начал объяснять он, вернувшись за стол к целителям, - я отождествляю себя с Сендетом. То есть... Мне понятно, почему он не воспринимает серьезно свой поступок.

     Корриган оглядел целителей, брови которых приподнялись, что говорило об их удивлении.

     - Сендет ни с кем ни разу не был связан узами, - объяснил он.

     И снова в глазах присутствующих он увидел любопытство.

     - Рассудите сами, - сказал Корриган. - Я знаю, что, прибыв сюда, сам допускал несколько раз ошибки, а теперь вам известно, что я даже недавно связался узами. Я все еще учусь сдерживать свои эмоции. Если бы я сегодня лучше контролировал себя, проходя по коридору, то, вероятно, и не спровоцировал бы Сендета. Но... я не думаю, что он заранее хотел причинить мне боль. Он сам не знает, чего от меня добивался. До вчерашнего дня я тоже об этом не подозревал. Помогая исцелить Сорела, я из собственного опыта понял, какие душевные страдания доставляет разрушение уз... да и тогда я ощутил это косвенно. Сендет - не целитель и ему непонятно, что могут значить узы. Это не оправдывает его, ни действия, которые он совершил, становятся объяснимыми.

     - А мы собрались здесь как раз для того, чтобы понять и растолковать причины его поступков, - добавила ТПау. - Даниэль, тебе необходимо присутствовать на Проверке. Мнения ТПау никто оспаривать не стал.

     - Введите обвиняемого, - приказала ТПау, - и да начнется Проверка.

Глава 30

     Джеймс Т. Кирк сидел в одиночестве в доме Сарека, когда пришла Элейна Миллер... с пластиковой корзинкой для пикника. Увидев, как он вырядился, чтобы провести вечер в городе, она улыбнулась и сказала:

     - Эта одежда хороша для танцев, но не совсем подходит для прогулки по пустыне.

     - По пустыне? - спросил ошарашенный Кирк. Через два часа взойдет ТКут, а к тому времени мы уже будем так далеко от Шикара, что он не помешает нам созерцать изумительное зрелище. Восход ТКут считается самым замечательным явлением во всей Галактике.

     - Ты уверена, что двухчасовая прогулка по пустыне в такую жару этого заслуживает?

     - С наступлением темноты в пустыне становится прохладнее. Джим, пожалуйста, пойдем, я знаю, тебе очень понравится.

     "Я не в силах отказать красивой женщине", - подумал он. Если уж Элейна собирается выдержать, то ему, после нескольких дней акклиматизации не составит труда пройтись. Небольшой роман при луне...

     Кирк сходил в свою комнату, вернее, в комнату Спока, прихватил с собой костюм из прочной ткани и сапоги, приготовленные для похода в горы Спок предлагал отправиться туда после ослабления летней жары. Кирк натянул штаны, надел сапоги, поменял рубашку с длинным рукавом на другую - с коротким, более легкую. Он уже собирался выйти из комнаты, но тут его внимание привлекло оружие, развешенное на стене. На борту "Энтерпрайза" у Спока в каюте висела коллекция копий и мечей. А здесь оружие было представлено ножами разных форм и размеров. Кирку всегда казалось странным, почему его скромный и кроткий друг коллекционирует оружие. Кирк вспомнил, что Сарек говорил ему о плотоядных растениях этого времени года и о других потенциальных опасностях. Капитан предпочел бы взять с собой фазер, но его не было, поскольку в доме друга в этом необходимости не испытывали.

     "Это не исследовательская миссия, - сказал он себе. - Речь идет всего лишь о приятной прогулке под луной с красивой девушкой". На всякий случай он решил прихватить с собой из коллекции Спока нож в футляре, больше похожий на современный, чем на классический, античный, и засунул его в сапог.

     Кирк с Элейной вышли через заднюю калитку, ведущую из сада прямо в пустыню. День постепенно угасал, но было еще достаточно светло, а когда стемнело совсем, глаза Кирка уже свыклись с полумраком. Элейна показала ему черную изогнутую линию гор Л-Лангон, выступающих на горизонте, и рассказала, что если они пойдут в сторону самого высокого пика, то окажутся на месте, откуда девушка предполагала наблюдать восход ТКут.

     По-прежнему было жарко, но шагать по тонкому слою песка на горной породе было легко. Кирк чувствовал себя более-менее комфортно - понемногу жара спадала. Однако из-за гравитации он начал уставать гораздо раньше, чем это бывало с ним на Земле. Элейна указала на горное сплетение, возвышающееся перед ними.

     - Мы идем туда, к этим горам. Там поднимемся на плоскую вершину, и перед нами откроется великолепный вид окрестностей.

     Кирк бросил взгляд на Элейну. Она держалась спокойно и бодро, словно прогулка не составляла ей труда. Они приблизились к подножию гряды, оказавшись у крутой скалы около десяти метров высотой.

     - Здесь мы не поднимемся, - удивился Кирк.

     - Мы сделаем подъем с другой стороны, - объяснила Элейна. - Давай обойдем здесь.

     В тени скал какая-то растительность выжила среди знойного лета. Кирку померещилось, что длинные змеевидные листья движутся, как живые. Он присмотрелся внимательнее, остановившись, но движения не заметил.

     Любопытства ради, он топнул ногой, и на этот раз ветви потянулись через песок в его направлении!

     - Посмотри-ка, - сказал он Элейне. - Не это ли растение-людоед?

     - Ну, не совсем так, - смеясь, ответила она. -Эти растения охотятся на животных, прячущихся в тени скал. Хотя, вероятно, они не отказались бы и от человечинки.

     - Давай не будем экспериментировать, - с этими словами Кирк обошел растение. Ему совершенно не нравилось, что листья тянулись к нему, пытаясь схватить. На другой стороне скалы действительно были места, за которые можно было уцепиться руками и упереться ногами. Подъем обещал быть нелегким, но доступным, если бы не сила гравитации Вулкана. Одолев половину пути, Кирк почувствовал, как его руки и ноги наливаются свинцовой тяжестью, а грудь высоко вздымается. Кирку хотелось получить больше кислорода, чем его было в воздухе. Элейна продолжала взбираться, и Кирк заставил себя следовать за ней.

     Наверху Кирк отдышался, осматриваясь вокруг. Элейна была права: ради такого вида стоило подниматься! Свет приобрел синюю и пурпурную окраску, и впервые за все время Вулкан показался Кирку прохладным. Над головой сияли яркие звезды, но даже они не могли сравниться яркостью с той частью неба, где вот-вот должна была взойти ТКут. Сама ТКут - прохладная сестра Вулкана.

     Горы Л-Лангон продолжали маячить на горизонте черной полосой.

     - Что представляет из себя Усыпальница ТВет?

     - неожиданно спросил Кирк.

     - ТВет была святой покровительницей воинствующих кланов, до сих пор неизвестно, реальный это человек или нет. Ей поклонялись задолго до того, как появился Сурак, а нападения на его общины совершались под ее именем.

     - Наверное, есть и действующий храм ТВет в горах? - предположил Кирк.

     - Да, есть. Хотя философия Сурака и является доминирующей, но не предполагает отказ от старых обычаев. ТВет олицетворяет собой женскую силу. В древности се считали защитницей и покровительницей воинов, боровшихся за пищу и воду, необходимые для поддержания женщин и детей в период жаркого лета. После распространения учения Сурака люди стали сплачиваться и сотрудничать, а не воевать. Они научились орошать землю и рациональнее использовать пахотные угодья, выращивая на них овощи, а не разводя скот на мясо. Когда с войнами и голодом покончили, ТВет поклоняться стали меньше. Сегодня оставлен один храм-усыпальница.

     - Он сохранен в качестве исторической достопримечательности? спросил Кирк.

     - Этот храм и действует, - ответила Элейна.

     - Поклонение ТВет и философия Сурака сосуществуют. Фактически некоторые современные торжественные церемонии заимствованы из ритуалов, совершавшихся в честь ТВет. Говорят, теоретически допускается, но практически никогда не исполняется обычай, согласно которому двое мужчин могут проводить дуэль из-за невесты!

     Кирк спрятал злорадную ухмылку - до того неправдоподобно это звучало из уст Элейны.

     - Мне думается, богиня-воин такие вещи поощрила бы. А есть ли еще почитатели ТВет, до сих пор не разделяющие философию Сурака?

     - Не знаю, но вряд ли, - ответила Элейна. - А почему это тебя интересует?

     - Я просто подумал, что это, может, объяснит поведение Сендета.

     О нападении Сендета на Корригана и о Проверке Элейне сообщил Сарек.

     - О Сендете разговаривать не желаю, - категорически заявила Элейна. То, что он сделал, ужасно. Пойдем, выпьем вина и полюбуемся восходом ТКут.

     Они расстелили покрывало на скале, все еще хранившей солнечное тепло дня. Элейна принесла с собой вино, фрукты и крейлы - аппетитные хрустящие бисквиты с изумительным разнообразием ароматов - единственное вулканское блюдо, которое земляне ели с удовольствием. Вино было ригеллианским - этот сорт экспортировался во всю Галактику, оно было недорогим, но вполне приличным на вкус. Глоток напитка вернул Кирка в студенческие годы, когда он вместе с друзьями пил это вино в особых случаях, если пить пиво было как бы неприлично. Кирк, сев на покрывало, оперся о скалу, словно для этого специально предназначенную, и подумал о том, сколько поколений влюбленных студентов поднималось сюда, чтобы полюбоваться восходом ТКут.

     Стоит ли ему удивляться, что только он с Элейной этой ночью будет наслаждаться зрелищем? А когда планета-сестра Вулкана стала появляться на горизонте, он забыл обо всем, кроме красоты ночи и присутствия Элейны. Она придвинулась ближе к Кирку, и он обнял ее, вдыхая приятный запах ее кожи.

     ТКут медленно всходила, обнажая свой слегка золотистый оттенок, подобно августовской Луне, но отличаясь от нее гораздо большими размерами, и от этого казалось такой близкой к Вулкану, что могла на него упасть!

     Кирк улыбнулся своим фантазиям. Может, Элейна решила, что они были настолько знакомы, что могли коснуться друг друга? Кирк повернулся к Элейне, собираясь спросить, о чем она думает, но встретился с со взглядом.

     Самым естественным поступком на свете был бы поцелуй, что Кирк и сделал.

     Элейна пылко ответила ому. Они долго целовались и ласкали друг друга, не обращая внимания на ТКут. Наконец пришло время принимать решение. Кирк выпустил Элейну из объятий, ожидая от нее действий, которые скажут ему о ее намерениях.

     Элейна налила еще вина, встала и подошла к краю обрыва. ТКут сменила золотистый наряд на серебристый, освещая пустыню странным обманчивым светом, побелившим сединой белокурые волосы Элейны и сделавшим невероятно длинной и черной тень девушки. Кирк залпом выпил вино, поставил чашку и подошел к Элейне. Молча он взял руку Элейны, в которой она держала чашку с вином, пригубил немного и поднес к ее рту. Не отрывая глаз от Кирка, она выпила, и, отбросив чашку в сторону, обняла Кирка, стоявшего спиной к ТКут на краю обрыва. Потихоньку он стал уводить Элейну оттуда к месту, где они обустроились на пикник, но она, сделав шаг, споткнулась и чуть не упала.

     Кирк наклонился, чтобы удержать се, но сам потерял равновесие и неуклюже затанцевал под воздействием гравитации. Элейна, пытаясь встать, оперлась на Кирка и ударила его по плечу, от чего он полетел с обрыва.

     - Нет! - закричала Элейна, пытаясь схватить его, но вино и гравитация ослабили реакцию Кирка. Он вспомнил, как Элейна споткнулась, протянула к нему руки, и от со толчка он полетел вниз.

     Падение было таким стремительным, что Кирк не успел собраться для удачного приземления. Он почувствовал, как сначала коснулся земли левой ногой и, хотя старался смягчить падение, ощутил пронзительную боль от лодыжки до колена. Он невольно вскрикнул, но подготовка на Звездном Флоте взяла свое, и он не издал потом ни звука, считая, что больше, чем синяки и ушибы, не получил, если не считать повреждения ноги. Кирк замер. Как только он попробовал выпрямиться, его сразу пронзила острая боль.

     Элейна стояла на коленях на краю обрыва, а свет ТКут придавал ее чертам сверхестественный вид.

     - Джим! С тобой все в порядке? Кирк привстал.

     - Если не считать, что задета моя гордость, то все нормально. Да еще моя лодыжка. Не могу понять, перелом или растяжение.

     - Я сейчас спущусь.

     Пока Элейна спускалась вниз по безопасной стороне скалы, Кирк снял сапог, причиняя себе еще большие мучения. Нога начала опухать. Перелома Кирк не чувствовал, но и при растяжении связок передвигаться он не смог бы.

     "Вот тебе и прекрасная романтическая лунная ночка!"

     Элейна выбежала из-за скалы.

     - Ты можешь идти?

     - Нет, но думаю, что придется, - ответил Кирк. - Костыль здесь сделать не из чего, и поэтому я буду опираться на тебя.

     Заботливыми руками Элейна сняла с Кирка носок и потрогала быстро распухающую ногу.

     - Нет-нет, - сказала она, - с такой ногой тебе идти нельзя, но ничего страшного. Я сейчас поднимусь, принесу тебе еды и вина, а сама быстро схожу в Шикар. Сарек уже будет дома - мы приедем за тобой на его наземном автомобиле.

     Огорченному Кирку пришлось согласиться с ее разумным планом.

     - Извини, я был так неуклюж.

     - Нет, это я виновата, что так неловко споткнулась! - воскликнула Элейна. - Прости, Джим. Ты ведь мог и убиться!

     - Но не от такого падения, - успокоил он Элейну. Никогда еще его свидания не заканчивались так плачевно. Элейна спустила вниз корзинку с приготовленным для пикника и усадила Кирка как можно удобнее, но... не очень. Он прислонился к скале, вытянув ногу и положив се на корзинку. В бутылке вина оставалось меньше, чем на чашку. "Неудивительно, что у нас нарушилась координация", - подумал Кирк, в то же время не припоминая, чтобы он слишком много пил.

     - Жаль, что ты не взяла немного воды, - посетовал Кирк, считая, что после многочисленных спусков и подъемов Элейну тоже должна мучить жажда, а кроме того, она и выпила больше.

     - Я не предполагала, что у нас появятся проблемы, - сказала она. - Ты прав, мне нужно было подумать о воде. Теперь мне предстоит долгая прогулка в одиночестве, и я буду корить себя за то, что не предпочла автомобиль пешей прогулке.

     Кирк надеялся, что спиртное не помешает Элейне на обратном пути. Во всяком случае, заблудиться она не могла - отпечатки их следов четко выделялись при ярком свете ТКут.

     - Я постараюсь вернуться как можно скорее, - пообещала Элейна, позаботившись в достаточной степени о Кирке. - Ты только не беспокойся.

     Возможно, Сарек еще не вернулся, ты вулканцев знаешь, Если он вместе со Споком все еще устанавливает компьютер, то может обо всем на свете забыть.

     Тогда я схожу в Академию и найду кого-нибудь с машиной. Ты жди меня, отдыхай и не двигай лодыжкой!

     Кирк проводил Элейну взглядом, пока она но исчезла, и отпил еще глоток вина. Он хотел выпить все сразу, чтобы утолить мучившую его жажду, но напомнил себе, что до Шикара Элейне понадобится два часа и еще добрый час, чтобы вернуться на машине.

     Кирку вновь захотелось воды. Глупо идти в пустыню - в любую пустыню без фляжки. Даже курсант-первокурсник знает это из основного курса подготовки на выживание. Почему он не спросил Элейну, есть ли вода в корзинке, которую он помогал нести? А аптечка первой медицинской помощи? У него не было сомнений, что, порывшись в кухне Сарека, он обязательно нашел бы и то, и другое. Превозмогая боль, Кирк убрал ногу с корзинки и взял ломтик фрукта, желая утолить жажду. Это немного помогло, но тут ему показалось, будто что-то движется по направлению к нему, стоит пошевелиться.

     Растение! Оно было с левой стороны от Кирка, и его змеевидные листья приближались к нему. Достанут ли они его? Может, оно хотело вырвать свои корни и переместиться туда, где была пища? На Сигнусе-5 такие растения были. "Даже если и так, то надо отползти на безопасное расстояние", сказал он себе. И все же, оставаться сидеть на этом месте в беспомощном состоянии, зная, что эта штука планирует его себе на обед, удовольствия не доставляло. Кирк достал нож из сапога, приготовившись пустить его в ход.

     Он жалел, что в руках у него не фазер. Красота ночи потеряла для Кирка все очарование. Тени, отбрасываемые предметами при ярком свете ТКут, казались зловещими и враждебными. Где-то вдалеке, в районе гор Л-Лангон, которые Кирк видел со скалы, были слышны душераздирающие крики животного, названия которого он не знал. Вой кого-то, претендующего на ночное главенство в пустыне? Крик с целью привлечь самку для брачных игр? А может, это крик хищника, почуявшего раненую добычу?

Глава 31

     Даниэль Корриган не мог бы сказать, кем он был, где находился и как долго пробыл в странной группе телепатов, собравшихся для Проверки вины или невиновности Сендета. Казалось, они целую вечность ведут борьбу, чтобы пробиться в сознание проверяемого, поставившего многочисленные барьеры, пока наконец под безжалостным напором целителей он не стал постепенно сдавать позиции.

     Как и все вулканцы, Сендет прошел подготовку в духе менталитета Сурака, наследие которого усовершенствовалось за многие века поколениями философов и целителей. Первый преодоленный Сендетом барьер - презрение к философии мира и ненасилия. "Если в жизни нет борьбы, то выживают слабые, становясь причиной вырождения расы". Корриган и другие присутствующие прочитали эту мысль в сознании Сендета, сразу распознав в ней аргумент, которым пользовались последователи ТВет. Поскольку на Вулкане существовала полная свобода религиозных отправлений и политических убеждений, приверженцы ее теории насилия не преследовались. Зачем Сендету понадобилось скрывать свою принадлежность к группе, которую большинство вулканцев если и не одобряли, то, по крайне мере, относились к ней терпимо? На его карьеру в Академии это повлиять не могло, а если б он изъявил желание заседать в Высшем Совете, так последователи ТВет избирались туда каждую сессию, и их мнение заслушивалось наравне с другими.

     Телепаты увидели, что восприятие Сендетом жизни на Вулкане - той жизни, которую они все знали, - было искаженным, Ему мерещилось, что всюду на планете поощряется физическая слабость. Он забыл о выражении: "Каждый ребенок-вулканец проходит тест на выживание, Кахс-ван. Те, кто его не выдерживает умирает, либо лишается права на заключение брака". Корриган не понял, чье точно сознание направляло ход мыслей, создавалось впечатление, что сознание принадлежит им всем, нося объединенный характер. Неожиданно сопротивление Сендета было сломлено, и его сразу прорвало.

     "А инопланетянин?! - все мысли Сендета направились на Корригана. - Он не проходил экзамен на зрелость, но Сорел все же отдал какому-то землянину свою дочь! Мало того, что мужчины-вулканцы привезли себе жен других рас!

     Воин имеет право отвоевать женщину из других кланов в бою или взять ее хитростью. Считать же их отпрысков полноправными членами клана..."

     На мысленную реплику Сендета явно отвечала ТПау.

     "Все дети смешанных браков подвергались Кахс-вану, и ни один из них не провалил экзамена. Ни один, Сендет. Того же нельзя сказать о всех детях, в жилах которых течет чисто вулканская кровь. Ты сам, насколько я помню..."

     Неожиданно вся группа погрузилась в болезненные воспоминания Сендета о детстве, когда он, семилетний мальчишка, полный семейной гордости, проходил свой экзамен на выживание в горах Л-Лагон, решивший дойти до конечной точки быстрее всех. Путь надо было преодолеть за десять дней.

     Бывали случаи, когда его проходили за девять дней. Юный Сендет хотел во что бы то ни стало завершить его за восемь дней, что до сих пор никому не удавалось. Для того, чтоб уложиться во время, Сендет выбрал короткую, но более сложную тропу через горы. К вечеру он должен был выйти на основную дорогу, но сегодня выиграл бы четыре часа, перейдя через горы при помощи веревки. Сендет уже пять дней находился в пути и заметно опередил остальных детей, как вдруг наткнулся на детеныша сехлата. Даже четырехлетнему ребенку ясно, что лучше пройти мимо, иначе мать детеныша подумает, что на него нападут, но у Сендета возможности обойти не было.

     Если бы он остался сидеть на узкой горной тропе и выжидать, пока сехлат освободит дорогу, то потерял бы время лидера. Все усугублялось тем, что не было известно, где находится мать звереныша. Если бы он решился протиснуться между двумя животными, то подверг бы себя серьезной опасности. Как же тогда поступить?

     Путь лежал вдоль выступа, на котором сидел детеныш и ел ягоды, растущие вдоль скалы. Выступ достаточно широкий, чтобы по нему легко пробежать тому, кто не боится высоты, - слева скала завершалась отвесным обрывом, а внизу - долина. Сендет осторожно посмотрел вниз и увидел еще один выступ, узкий, всего в несколько шагов и к тому же он никуда не вел.

     Можно было воспользоваться веревкой для того, чтобы спуститься, но все равно не миновать встречи с детенышем сехлата.

     Тогда Сендет глянул вверх. Высоко над головой по более узкому выступу сехлата можно обойти. Тропка хороша для юного вулканца, но узковата для взрослого сехлата, там он мать детеныша наверняка не встретит. Детеныш с места не трогался, и Сендет, отпив из фляжки маленький глоток воды, принял решение. Он повернулся и пошел назад, пока не добрался до места, где намеревался подняться на тропку, расположенную выше. Она оказалась гораздо уже, чем виделось снизу. Сендет еще раз посмотрел на сехлата, уже покончившего с ягодами, и теперь растянувшегося подремать па солнышке.

     Почему он не освободит тропу?

     Сендет достал веревку и по мере подъема набрасывал петлю на попадавшуюся опору. Это было делом нелегким и даже опасным. Кахс-ван проверял также умение принимать правильное решение. Каждый раз, найдя опору и подстраховавшись веревкой, Сендет смотрел вниз, но сехлат с места не уходил. Он уже подумывал отпугнуть его камнем, но мать могла почувствовать выделяемые детенышем гормоны страха и стала бы искать его источник.

     Сендет медленно пробирался по выступу, подчас опираясь на что-нибудь лишь пальцем ноги. Его распирало от гордости, что ему приходится преодолевать такие серьезные препятствия ради того, чтобы быть впереди других детей. В конце концов он добрался до места, где твердой опоры под ногами не было. Выгнув шею, Сендет взглянул вверх и увидел, куда надо продвигаться, чтобы стать двумя ногами, и это можно сделать. Он сильно потянул веревку, проверяя прочность опоры, и... она не выдержала!

     Веревка упала на Сендета, и он, сорвавшись полетел вниз, шлепнулся рядом с сехлатом, отскочил, снова полетел вниз, на другую узкую тропку.

     Сендет ударился обо что-то твердое, и сразу почувствовал жгучую боль, ощутив под собой мокроту. Он истекал кровью! Над собой Сендет услышал взвизгивание сехлата-детеныша, убегающего в страхе, но это уже не имело значения: его мать достать Сендета но могла, да он и так умирал...

     Он все же мог двигаться, чтобы встать с острого камня, который впился ему в бок... Этот камень оказался не чем иным, как фляжкой, а жидкость под ним - но кровью, а драгоценной влагой. Когда Сендет делал вдох, это причиняло ему боль, что говорило о сломанных ребрах. Казалось, во всем теле не осталось места, которое не болело бы. Испытания он не выдержал.

     Боль от сознания этого была гораздо сильнее боли от сломанных костей и от синяков. Другие ребята пройдут мимо него по верхней тропке, но с ним не заговорят, поскольку Кахс-ван это запрещал: экзамен носил индивидуальный характер, и поддержка и взаимопомощь исключались. Те, кто увидит его в такой ситуации, расскажут об этом, когда дойдут до конца пути... но его увидят только завтра, а чтобы дойти до конца, первому из них понадобится пять дней. К тому времени без воды он уже умрет. Сендет старался успокоить себя, что он скончается как воин, без хныканья, даже если об этом никто не узнает.

     Медленно тянулось время. К середине дня Сендет прекратил все попытки ввести себя в целительный транс - этой способностью он пока не обладал и должен был научиться только через несколько лет. Если бы он знал, как это сделать, он спас бы себе жизнь. В думах Сендет впал в сонное оцепенение.

     Разбудили его камни, шумно падающие на него сверху. Машинально он дернулся, вскакивая, но резкая боль из-за переломанных ребер, о которых он забыл, заставила его невольно вскрикнуть. С верхней тропинки на пего смотрел такой же, как и он сам, юный вулканец, Видно, кто-то шел вслед за ним по пятам, и то, что этим человеком оказался полукровка Спок, еще больше унизило его!

     Спок олицетворял собой все то, против чего выступала семья Сендета.

     Сендет уже был достаточно взрослым, чтобы обзываться, но факт, что этот мальчишка завершит свой Кахс-ван первым, для него был невыносимым. Он отвернулся, чтобы не смотреть на Спока, и увидел темные пятна на том месте, где лежал. Кровотечение, однако, если и было, то небольшим. Спок тоже заметил пятна. Когда Сендет вновь поднял глаза, он увидел на лице Спока выражение смятения, говорящее, что мальчик раздумывал, начать ему разговор и таким образом нарушить Кахс-ван. Затем Сендет проследил за его взглядом, упавшим па смятую фляжку, и, детское личико стало решительным.

     - Жизнь должна быть сохранена, - сказал Спок. - Ты сильно пострадал, Сендет?

     Теперь, когда Сендет провалил испытание, причины не отвечать не было.

     - Ты напрасно заговорил со мной, Спок, сын Сарека. Я все равно умру, а ты не пройдешь Кахс-ван.

     - У тебя кровотечение, - настаивал Спок, - но не очень сильное. Ты сможешь подняться, если я сброшу веревку?

     - Нет, у меня сломаны ребра.

     - Тогда я спущусь к тебе, - сказал Спок. -Скоро подойдут другие, и всем вместе нам удастся поднять тебя на выступ - Сколько человек выбрало этот путь?

     - Думаю, еще двое-трое, - ответил Спок. -Тебе нужна вода. У меня есть немного. Если здесь никто не остановится, и нам не помогут, то они сообщат о нас судьям на последнем этапе. Воды во фляжке нам хватит, пока нас не заберут.

     Спок закрепил веревку и спустился к Сендету.

     - Ты дурак, - сказал Сендет Споку. - Никто не остановится ради оказания нам помощи. Только землянин может отказаться от Кахс-вана ради спасения другого.

     - В таком случае тебе повезло, что моя мать родом с Земли, - заметил Спок и невзирая на протесты Сендета принялся осматривать его раны.

     Сендет оказался прав. Два других ребенка, выбравших из экономии времени этот сложный маршрут, прошли мимо. Спок кричал им, взывая о помощи, и даже грозился подняться и сбросить их с тропы, но они лишь ускорили шаг, ничего не говоря в ответ.

     В конце концов мучительная жажда заставила Сендета выпить воды из фляжки Спока. Оба мальчика выжили, а пять дней спустя, за ними прибыл антигравитационный горный хоппер, который снял их со скалы.

     Дома их ждали родители. Отец Сендета сказал своему сыну: "Ты сильно разочаровал меня", в то время как отец Спока произнес: "Ты правильно поступил, сын мой. Ты спас жизнь другому человеку, что гораздо важнее теста, который ты можешь пройти еще раз". Но Споку не пришлось держать экзамен повторно, в отличие от Сендета и двух других мальчиков, прошедших мимо. Отец Сендета стал оспаривать решение судей, аргументируя тем, что Спок тоже не завершил Кахс-ван. Судьи, тем не менее, заявили, что Спок проявил настоящую зрелость, не завершив Кахс-ван ради спасения жизни человека, и подчеркнули, что, если бы Спок прошел мимо, как два других мальчика, Сендет, вне всяких сомнений, умер бы.

     Сендет, разумеется, прошел тест со в горой попытки, но все методы медитации, которым он научился, когда повзрослел, он употребил только на то, чтобы скрыть свое презрение к Споку и в его лице ко всем инопланетянам. Отец Сендета списывал неудачу сына на отказ Сорела связать узами свою дочь с Сендетом, хотя никого из своих детей целитель узами не связывал.

     Сендет еще не раз пробовал завоевать благосклонность ТМир и расположение се отца, но большее, чего ему удалось добиться, так это терпимого, снисходительного отношения к себе ТМир. Потом же она нанесла оскорбление Сендету и всем вулканцам, избрав себе в мужья человека, мать которого была землянкой!

     Вот почему, когда хвастливый землянин бросил ему этим союзом вызов, то попал прямо в душу...

     Здесь целители прервали сцену из воспоминаний Сендета, и на них обрушился шквал боли, причиненной им Корригану. Пока сознание обвиняемого было открытым и неустойчивым, целители продолжали искать нужную информацию:

     "Ты убил ТЗан?" "Ты убил Карла Ремингтона?"

     "Нет. - незамедлительно отвечал Сендет. - Нет, нет и нет! Я никого не убивал!"

     "Где в таком случае ты был в ту ночь, когда кто-то запрограммировал отказ стазокамеры ТЗан? Ты лгал нам, говоря, что был в храме ТВет".

     "Я был на встрече..."

     Сендет не мог и не хотел выразить мысль словами, но в его открытом сознании телепаты смогли присутствовать на встрече неистовых последователей ТВет, планирующих перейти от мирных методов, которыми они пользовались в течение многих веков в бесплодной попытке реставрировать старые обычаи и традиции, к насильственному свержению Высшего Совета и восстановлению воинствующих кланов...

     Окончательный план на собрании, длившемся всю ночь, так и не был выработан... но все увидели опасность, угрожающую мирным вулканцам, тем более страшную, что люди не могли даже допустить малейшей вероятности насилия.

     "Я никого не убивал!" - настаивал Сендет. - Я могу убить в открытом бою, как воин, а не обманным путем!"

     В мыслях Сендета возникали, образы себя настоящего и в качестве древних воинов, возвращающих общество к старой клановой системе, где они правили ^планетой.

     "Слава богу, что этих мятежников лишь маленькая кучка", - мелькнуло в вихре мыслей и рассуждение Корригана.

     По команде ТПау мелдинг закончился, ответы на все вопросы были получены. Кем бы Сендет ни был, Т'3ан и Карла Ремингтона он не убивал.

     Даниэль Корриган пришел в себя. Напротив него сиделеендет, уставившись взглядом, в котором сквозило отвращение.

     - Ты победил, - сказал вулканец заплетающимся языком. - Из-за тебя я стал предателем!

     - Сендет, - ласково обратилась к нему ТПау, - насилие, заполнившее твое сознание - это болезнь. Мы уже видели людей, страдавших ею... Мы будем тебя лечить, но не наказывать.

     - Патриотизм вылечить нельзя! - выкрикнул Сендет и грузно навалился на стол.

     Целители тут же подбежали к нему с медицинскими сканерами.

     - Он остановил себе сердце! - сказал Сев. -Мы можем...

     - Оставьте его, - спокойно сказала ТПау.

     - Он ведь умрет! - воскликнул Сорел. - ТПау, у нас в распоряжении всего несколько минут...

     - Пусть Сендет сам сделает свой выбор, - сказала ТПау. - Разве это не в духе Вулкана? Мы встретимся со всеми, кто вместе с ним замышлял зловещие перемены, и также предоставим им право выбора.

     - Право выбора между смертью и сознательной сменой убеждений? спросил Корриган, чувствуя, что и ему самому становится плохо.

     ТПау пристально посмотрела на него.

     - Нельзя допускать, чтобы насилие творилось от имени патриотизма. Ты стоишь на позиции настоящего вулканца, Даниэль. Да, альтернативы бывают всегда, и, думаю, Высший Совет с этим согласится. У Вулкана есть планеты, пригодные для колонизации, но которые мы еще не начали заселять. Если эта группа откажется реинтегрироваться в наше общество, то может заселить любую из планет и создать собственное... но в конечном итоге и оно даст своего Сурака. К сожалению, одни и те же ошибки повторяются не единожды.

     Сорел, ты еще можешь оживить Сендета?

     Целитель утвердительно кивнул головой. Сев и Сувел вкатили носилки, а Сорел в это время вызвал бригаду реанимации. Ей навстречу они, и направились, но по пути Сендет очнулся и задышал. Корриган взглянул на хронометр - судя по времени, мозгеендет не повредил. Даниэль не завидовал молодому вулканцу и его сторонникам и был бесконечно счастлив, что ТМир к ним не принадлежит.

     И тут до Корригана дошло, что на этом неприятности их не закончились.

     Сендет ТЗан и Карла Ремингтона не убивал, а значит, в коридорах Академии наук Вулкана по-прежнему свободно бродит убийца.

Глава 32

     ТКут незаметно, но верно проплывала над головой Джеймса Т. Кирка и скоро собиралась скрыться за скалой, к которой он прислонился. Вытащив из кармана хронометр, Кирк долго всматривался в слабо светящийся циферблат.

     Почти пять по вулканскому времени. Элейна должна была вернутся еще час назад. Кирк облизал пересохшие губы и подумал, не допить ли оставшееся в бутылке вино. Еще немного, и он увидит на освещенной дорожке приближающийся наземный автомобиль...

     А если - нет? Что, если... Элейна бросила его? Кирк положил бутылку назад в корзинку, сказав себе, что еще успеет сделать последний глоток жидкости. Он хотел, чтобы голова оставалась ясной, а то в нее уже начинали лезть всякие странные мысли. Если в этом месте, как он думал, действительно студенты назначали свидания, то почему, кроме его с Элейной отпечатков, других следов, ведущих к горам, не было? Вулканцы-люди опрятные, и неудивительно, что не видно было пустых бутылок или упаковок из-под еды, разбросанных на месте пикника. Вероятно, сюда кто-то приходил, но следы могло замести ветром, успокаивал себя Кирк.

     Он мысленно вернулся к тому утру, когда фактически обвинил Элейну в сговоре с Сареком, якобы решившим убить Аманду.

     "Но потом мы схватили настоящего убийцу";

     Сендет в самом деле выглядел настоящим убийцей. Ни у кого из вулканцев Кирк не видел такого дикого взгляда. Даже Спок не мог сравниться яростью с Сендетом, В споре, например, Кирк провоцировал друга, и его эмоции прорывались наружу. Однажды он намеревался убить Кирка, но тогда в нем говорил Инстинкт борьбы за выживание, а не жажда убийства.

     Несомненно, они взяли истинного убийцу! А что, если Элейна нарочно столкнула его с обрыва, оставив умирать... потому что он слишком много знал? В принципе он единственный человек, в трикодере которого полно улик.

     Он один занимался их систематическим сбором и проанализировал поведение всех подозреваемых.

     "Да ладно тебе, Джеймс, Элейна просто не может найти кого-нибудь с автомобилем".

     Сарек со Споком, вне всяких сомнений ремонтировали сгоревший компьютер. Элейне потребовалось время, чтобы дойти до дома Сарека, в Академию, найти их, убедить оторваться от работы...

     В том, что Спок бросил бы все и пришел на помощь своему капитану, у него сомнений не было. Куда же они могли запропаститься? Лодыжка Кирка не переставала ныть, и каждый удар его сердца больно отдавался в ней. План на случай непредвиденных обстоятельств: если в течение часа никто не подойдет, он должен попытаться дойти до Шикара прежде, чем зажариться живьем под лучами палящего утреннего солнца. Он может встретить идущих навстречу ому спасателей. Да, это неплохой план, если б не опухшая, причиняющая нестерпимую боль нога. Правда, опухоль не увеличивалась, и опираясь на что ни будь, он мог бы идти. Может, это ему и удастся.

     Кирк снова услышал вой животного, от которого по спине побежали мурашки. Крик был совсем рядом! О, боже, а что, если Элейна не вернулась в Шикар? Вдруг за ней по пятам следовал какой-нибудь страшный хищник, из тех, у которых ядовитые клыки и когти? Он вспомнил из вводного курса о Вулкане, что этот зверь назывался ле-матя. Обычно он обитал в горах, как и дикие животные на других планетах, не осмеливался подходить к большим городам, таким, как Шикар. Сейчас же наступил период засухи, водоемы исчезли, а животные, на которых охотились ле-матя, умерли от жажды, и...

     Кирк отбросил от себя мрачные мысли и задумался над тем, как закрепить лодыжку, если все таки придется идти пешком. Левый сапог ему теперь был ни к чему, поскольку надеть его на ногу он не смог бы.

     Покрывало для пикника! Довольный тем, что предусмотрительно взял с собой нож, он стал разрезать материал на полоски. Кирк вспомнил навыки, приобретенные им во время подготовки "на выживание", в том числе - как сделать бандаж из подручных материалов. Повозившись, он прочно перетянул ступню и закрепил повязку выше щиколотки. Кирк осторожно привстал, попробовал наступить на ногу. Его прошиб холодный пот. Далеко ли уйдешь, когда каждый шаг отдастся неимоверной болью? Кирк снова тяжело опустился на землю. Плотоядное растение, шурша ветками, опять начало двигаться к. нему. Как близко оно подползет? Или движение мерещится в воспаленном воображении?

     "Элейна, черт тебя возьми, куда ты запропастилась?" В ответ на его мысленный вопрос послышалось злобное урчание. Кирк посмотрел на вершину горы - и его охватил животный страх. Там, наверху, он увидел четко выраженный при свете ТКут силуэт зверя.

     - Ле-матя Хищник выгнулся, как кошка, навострив остроконечные уши и принюхиваясь к запахам. Ле-матя помахивал хвостом, явно учуяв дух человека.

     "Надеюсь, он не видит во мне добычу!" - подумал Кирк. Подчиняясь инстинкту самосохранения, он замер, спрятавшись в тени скалы. Может, зверь его не заметит, ошибется в запахе...

     Ле-матя дернул головой и снова зарычал. Кирк увидел, как зверь приготовился к прыжку, и еще сильнее вжался в скалу. Ле-матя стремительно спрыгнул, но из-за потери равновесия лишь задел Кирка своими ядовитыми когтями. Не обращая на острую боль в ноге, Кирк, к, как боксер, уходил от вероятных ударов. хищника, играющего с ним, словно кот с мышкой, и уверенного, что добыча никуда не денется. За ле-матя задвигались ветки кровожадного растения. Звук отвлек зверя, и он протянул лапу к растению, но оно резко выбросило к нему похожую на щупальца ветку, как будто хотело схватить его! Ле-матя отскочил назад, злобно рыча, и снова сосредоточил внимание па Кирке. Ромбовидные отметины на шкуре животного причудливо переливались при его ходьбе.

     Кирк, в любой момент готовый пустить в ход нож, не отрываясь, смотрел на зверя, еле сдерживая желание отсечь тянущуюся к нему лапу. Он не решался это сделать, боясь привести противника в ярость нанесением ему легкой раны. Надо было изловчиться для одного, но сильнейшего, удара! Куда же лучше всего попасть? Кирк понятия не имел, где у хищника сердце, а потому выход оставался один - перерезать глотку, единственное уязвимое место у всех существ, имеющих голову и шею. Для этого нужно было напасть с тыла. Как же обойти эту тварь сзади, запрыгнуть на ее скользкую спину так, чтобы она не достала ни когтями, ни клыками, и достать до горла?

     Неизвестно, как, но осуществить маневр обязательно надо! Кирк с усилием выпрямился, сжав зубы от боли в месте вывихнутой лодыжки, и попробовал обойти противника сзади, но ле-матя повел себя еще агрессивнее, увидев, что жертва не упала духом и настроена сопротивляться. Зверюга открыла пасть, обнажив ряд острых зубов с выступающими ядовитыми клыками и зашипела, распространяя тяжелый смрад. Кирк отступил в сторону и почувствовал, как кто-то хватает его за больную ногу. Чертово растение!

     Разъяренный Кирк нагнулся и со всего маху резанул ножом по тонкому усику, поразившись, что его не так-то просто было отсечь. Неловко отходя назад, он с ужасом подумал, что зацепи его более, толстая ветка, он не смог бы ее отрубить! Тем временем ле-матя решил, что пора прекратить игры и надо приступать к трапезе. Он выгнулся и прыгнул на Кирка, который в свою очередь приготовился нанести удар по горлу. Кирк замахнулся, но нож лишь скользнул по шкуре. Зверь уцепился когтями за жесткие брюки землянина и высоко подбросил его, потом снова отскочил и собрался повторить прыжок.

     Кирк опять попробовал обойти ле-матя сзади, но это ему не удалось. Больная лодыжка сильно замедляла его движения, но даже если б нога была здоровой, ему все равно не удалось бы обмануть хищника. Ле-матя приготовился к прыжку, и в этот момент Кирк заметил, что растение сзади животного старается ухватить его за виляющий хвост.

     И тут Кирк нашел свой единственный шанс на спасение. Они продолжали ходить по кругу, как боксеры на ринге. Ле-матя свирепо рычал и нервно помахивал хвостом. Он пытался зацепить Кирка лапой, но тот вовремя увернулся и, упав, покатился прямо к растению-людоеду и остановился рядом с ветками, припал к земле и выставил вперед нож.

     - Давай-давай, монстр! Здесь я тебя и возьму! Зверь выгнулся дугой, принимая вызов, прыгнул, а Кирк перекатился в сторону. Ле-матя все-таки полоснул его когтями по костяшкам пальцев... но сам упал прямиком на плотоядное растение! Ветви обхватили вырывающегося зверя сильнее, чем створки альдебаранского моллюска. Ле-матя завыл страшным голосом и забился в предсмертной судороге. Кирк, не веря своим глазам, смотрел, как усики растения впиваются в тело кошкоподобной твари, и услышал хруст костей!

     Ле-матя издал душераздирающий крик и затих. Ветви еще немного пошевелились, и растение замерло, переваривая добычу.

     Кирк проглотил застрявший в горле комок и тут почувствовал, что руку печет в том месте, где хищник зацепил ее когтями. Очень хотелось пить, но последние капли вина он собрался употребить на стерилизацию ножа, чтобы удалить яд из раны. Весь дрожа, он подполз к пластиковой корзинке, намочил лезвие ножа вином, моля бога, чтобы в нем был необходимый для дезинфекции процент спирта, И, собравшись с духом, ковырнул рану. Появилась кровь, Кирк стал отсасывать ее, выплевывая вместе с ядом на песок. Он проделал так несколько раз, но началось головокружение. Очевидно, часть яда все-таки попала в организм. Кирк стал терять сознание. Последней яркой вспышкой в его мозгу была мысль, что Элейна специально столкнула его с обрыва и оставила умирать, подарив легкую добычу кровожадному растению и не менее хищному ле-матя... Но он околпачил ее. Он жив! Жив! Рука Кирка разжалась, он выронил нож, пошарил на ощупь, ища его - чем же теперь защищаться, если?.. С последними лучами ТКут Кирк провалился в пустоту.

Глава 33

     Леонард Маккой, проснувшись, обнаружил, что, кроме него, в доме Сарека больше никого нет. Но не это озадачило его. Вчера он вернулся один.

     Джим ушел на свидание, а Сарек со Споком были так заняты, что отправили его на наземном автомобиле, сказав, чтобы он их не ждал. Возможно, они так и не приходили сюда ночевать. Маккой не удивился и неразобранной постели Джима.

     Он пошел в кухню сварить себе кофе. Пока он готовился, Леонард выглянул из окна в сад... и заметил большую сухую ветку, прислоненную к стене рядом с калиткой. Он не смог бы объяснить, что заставило его выйти и проверить - просто что-то показалось не так. Работать в саду Сарека было некому, а о ветре в нестерпимую жару можно только мечтать. К тому же ветер не поставил бы ветку так аккуратно.

     Повинуясь предчувствию, Маккой толкнул калитку, за которой расстилалась сплошная пустыня, а на песке виднелись ровные полоски, словно кто-то подметал его. Не этой ли веткой? Сверху нещадно палило солнце, отражаясь на белоснежном песке. Маккой не знал, что на нем высматривает, пока не понял. Пройдя, чуть дальше, он увидел следы двух человек, ведущие вдаль. Песок слегка засыпал их, и не совсем было ясно, в каком направлении они вели; в дом или из дома. Кому же понадобилось заметать следы?

     О, боже! Это мог сделать, тот, кто пригласил другого человека в полную опасностей пустыню и бросить его там. Он вспомнил, как Сорел говорил, что в это время года туда никто не выходит, поскольку находиться там в период восхода ТКут особенно опасно Кто не знал об этом? Маккой и сам не знал, пока ему не рассказал Сорел, но... об этом могли не проинформировать Джеймса Т. Кирка!

     Маккой сломя голову побежал назад в дом, схватил медицинскую сумку и помчался к наземному автомобилю Сарека. Проохать через садовую калитку нельзя было - она слишком узка. Маккой на большой скорости выехал на улицу, потом на дорогу, ведущую в пустыню. Надеясь, что не нарушает правил движения, он свернул с дороги и направил автомобиль вдоль аккуратных заборов, за которыми прятались дома и сады, и попал на то место, откуда начинались следы. Перед ним расстилалась ровная невзрачная местность с выступающей на горизонте полоской гор. К ним и вела дорожка следов, ее время от времени прерывали миражи водных оазисов, но Маккой знал, что там ничего нет, Только песок. Он уже стал различать вдалеке горные образования, предшествующие настоящим горам. Следы привели к одной из невысоких вершин, под которой Леонард увидел незнакомое странно разбухшее растение и неподалеку от него что-то похожее на груду тряпья. Маккой выскочил из автомобиля и подбежал ближе. Теперь он рассмотрел, что перед ним лежит человек. Без сознания или мертвый? Приглядевшись, он узнал в нем Джима Кирка. Кожа его покрылась волдырями, правую руку раздуло, и она приобрела лиловый цвет, а левая нога была перевязана... Только по медицинскому сканеру доктор определил, что Кирк еще жив, хотя дыхание было очень слабым и сердце едва билось. Маккой сделал Кирку укол, ввел противошоковую сыворотку, антибиотик широкого действия, после чего потащил Джима к автомобилю, жалея, что это не машина скорой помощи, в которой можно было бы ввести плазму для восстановления водного баланса. По крайней мере, удалось убрать Кирка из-под палящего солнца и положить в прохладный салон оснащенного кондиционерами автомобиля! Доктор запрыгнул в машину и быстро повел ее назад в Шикар, прямо, в отделение неотложной помощи клиники. Он стал вытаскивать Кирка из машины, когда ему на помощь пришли два санитара-вулканца.

     Маккой забежал в здание.

     - Мне нужен специалист, знающий, как влияют яды планеты на организм землянина, - с тревогой в голосе сказал он дежурной медицинской сестре.

     - Доктор Корриган...

     - Сегодня в клинике его нет, - ответила дежурная.

     - Черт возьми, у меня здесь человек умирает...

     - Я помогу тебе, доктор, - раздался приятный низкий голос.

     Маккой обернулся и увидел МБенгу.

     - Слава богу! С капитаном Кирком случилась беда. Мой сканер показал наличие в крови какого то непонятного алкалоида...

     - Дай-ка я посмотрю.

     Санитары уже везли Кирка в реанимацию. МБенга провел своим сканером по деформированной руке Кирка, и получил те же результаты, что и Маккой.

     - Яд ле-матя, - заключил он. - Должно быть, ему удалось освободиться от большее части до того, как он потерял сознание. Ему повезло - похоже, зверь слегка зацепил его когтями. Если бы ле-матя вонзил их как следует, Кирк умер бы в считанные минуты.

     - Есть ли противоядие? - спросил Маккой.

     - Да, есть, - ответил МБенга и назвал медсестре по-вулкански лекарство, которое Маккой не смог бы и выговорить.

     Тем временем Кирку поставили капельницу для ликвидации последствий обезвоживания. Санитары раздели его, промыли раны, смазали ожоги болеутоляющей мазью. У Кирка была сильная дисторсия лодыжки - ничто по сравнению с наличием в организме" яда и состоянием правой руки.

     Маккой работал на пару с МБенгой, словно они всегда практиковали вместе. Кирка перевезли в палату интенсивной терапии и подключили различные датчики. Сердце по-прежнему билось медленно и неровно. Жизнь, казалось, то уходила, то возвращалась к Кирку.

     - Ну, давай же, Джим! - умолял его Маккой;

     - Ты доставил его сюда вовремя, - сказал МБенга. - Как случилось, что его поцарапал ле-матя?

     - Понятия не имею! Я нашел его в этой чертовой пустыне. Он ушел на свидание, а что именно произошло, я не знаю.

     - Ты, однако, спас ему жизнь, привезя в клинику, - заверил Маккоя МБенга.

     - А ты спас его тем, что знал, какое лекарство ему требуется. Мне понадобилось бы делать анализ сыворотки или действовать... методом научного тыка.

     Монитор показал аритмичную работу сердца Кирка. В течение некоторого времени Маккою казалось, что он слышит даже свое собственное сердце, но затем у Кирка ритм нормализовался.

     - С ним все в порядке, - еле слышно произнес Маккой.

     - Еще день или два он будет неважно себя чувствовать, - сказал МБенга, - но смерть ему не грозит.

     - Какие могут быть последствия? Заживет ли его рука?

     - Вероятно, дней десять будет ее временная парализация, - предположил МБенга. - Когда он проснется, ты убеди его, что это не навсегда. Маккой облегченно вздохнул.

     - Спасибо. Для него это очень важно. Доктор МБенга, - продолжил он, когда заканчивается твое обучение на Вулкане?

     - Ровно через месяц.

     - А новое назначение на Звездный Флот ты еще не получал?

     - Нет, еще нет.

     - Ну, тогда, если не возражаешь, я переговорю с капитаном Кирком, он использует свои связи, чтобы тебя зачислили в экипаж "Энтерпрайза". Я видел, как ты лечишь и вулканцев, и землян, хотел бы видеть тебя в составе группы врачей звездолета.

     Негр учтиво поклонился и, слегка улыбаясь, ответил:

     - Для меня честь служить с тобой, доктор Маккой.

     Когда МБенга ушел, Маккой еще раз проверил показания на всех мониторах, убедился, что жизнь Кирка вне опасности, И принялся гадать, что Кирк мог делать в пустыне. Капитан собирался провести ночь с этой прелестной блондинкой, Элейной. Миллер, ассистенткой Сарека. Что изменило его планы? Маккой встал, чтобы отправиться на поиски девушки и расспросить ее, но тут в палату вошел Даниэль Корриган.

     - МБенга сказал мне, что ты спрашивал меня. Жаль, что меня здесь не было. Что произошло с Джимом?

     - Он сцепился в пустыне с ле-матя. Корриган поморщился.

     - Но... как? Зачем?

     - Не знаю, что и сказать, - развел руками Маккой. - Смахивает на то, что его кто-то затащил туда а потом замел следы. Если бы убийцу не поймали вчера...

     - Сендет - не убийца.

     - Что?!

     - Сендет не убивал ни Т'3ан, ни Ремингтона. Я присутствовал на Проверке, Леонард. Мы сидели до глубокой ночи. Вот почему я пришел в клинику чуть позже.

     - Тогда получается, что преступник все еще на свободе! - воскликнул Маккой. - И он обязательно постарается убрать Джима, который всем дал понять, что расследование проводит именно он. Это может означать только одно; Джиму известно, кто убийца, и им является тот, кто затащил его в пустыню.

     В этот момент датчик сердечной деятельности показал более учащенное биение сердца и дыхание. Неожиданно Кирк открыл, остекленевшие глаза.

     - Элейна! - вскрикнул он, и датчик боли выдал максимальное отклонение.

     - Джим, все в порядке. Ты в безопасности, - успокоил его Маккой.

     Кирк уставился на него широко раскрытыми, но ничего не видящими глазами.

     - Ле-матя! Нет. Растение-людоед! Элейна! Нет! Элейна!

     Рядом с кроватью лежал аппарат искусственного погружения в сон, лучшее, чем наркотические препараты, успокоительное средство, но Маккою и Корригану пришлось потрудиться, чтобы надеть на Кирка наушники, в бреду воевавшего с ле-матя и растением людоедом. Врачам наконец удалось надеть головные телефоны, Корриган уже щелкнул выключателем, как вдруг Кирк схватил здоровой рукой руку Маккоя.

     - Боунз!

     - Отключи-ка аппарат, - попросил Маккой Корригана, глядя в воспаленные глаза Кирка, на какое-то мгновение просветлевшие.

     - Да, Джим, это я. С тобой все хорошо. Ты в клинике.

     - Боунз, - по-прежнему звал Кирк Маккоя, - скажи Сареку!

     - Обязательно, Джим! Что ему передать?

     - Скажи Сареку, - невнятно повторил Кирк. Сил у него не было. - Скажи ему... Элейна. Элейна. Она... и тут он снова потерял сознание.

     В воображении Маккоя всплыла ужасная сцена, увиденная им в пустыне: рядом с Кирком растение, безобразно разбухшее, ветви которого сплелись вокруг...

     - О, господи! - воскликнул он, опираясь на кровать. - Преступник хотел убить их обоих!

     - Что? - спросил Корриган.

     Элейна, - эта хорошенькая девушка. Она и Джим ушли вчера вечером вместе и, должно быть, попали в западню убийцы, который заставил их, идти в пустыню... О, боже! Рядом с тем местом, где я нашел Джима, было какое-то невероятно раздутое растение. Мне кажется, он хочет, чтобы мы сообщили Сареку о том, что Элейна мертва.

Глава 34

     Сарек пришел в офис, чтобы подготовиться к утренним занятиям и застал там Элейну, проверяющую работы, которые она не успела оценить из-за поломки компьютера. Теперь он снова выполнял основные функции программирования. Требовалось еще несколько дней, для восстановления файлов, записанных преподавателями и сотрудниками Академии. Было ясно, что еще на протяжении месяцев пользователи будут встречаться с пробелами информации.

     Тем не менее, компьютер действовал, и Сарек мог продолжить прерванные занятия. Спок остался помочь Сторну опять протестировать компьютер. Сарек удивился, что Элейна почти закончила проверку работ студентов.

     - Ты, наверное, пришла очень рано? - спросил он. - Разве вы с Джимом не припозднились вчера?

     Элейна осуждающе посмотрела на Сарека, проявившего интерес к се личной жизни, но ответила:

     - Мы с ним никуда не ходили. Джим пришел ко мне домой и извинился, сказав, что у него появилось очень важное дело.

     - Что бы это могло быть? - недовольно спросил Сарек.

     - Не знаю, Сарек, - ответила Элейна, - и этим все сказано. Ты можешь быть довольным, Сарек, больше нет причин беспокоиться о безопасности Аманды. Сторн уже подключил ее стазокамеру к компьютеру?

     - Нет, - ответил Сарек. - Сорел ознакомил нас с результатами Проверки. Выяснилось, что Сендет не виновен.

     - Что? Но ведь его поймали при нападении на доктора Корригана! - ее удивление было чересчур эмоциональным. Сарек не припомнил случая, чтобы его всегда спокойная ассистентка находилась в таком возбуждении.

     - Он обвиняется в попытке разрушить узы Корригана и ТМир, но не причастен к смерти Т'3ан и Ремингтона. Поэтому камера Аманды подключена к автономному источнику питания, а перед дверью поставлена охрана. Я с большим нетерпением жду, когда пройдет семь часов и Аманду выведут из стаза, - признался Сарек. - Ну, а пока мне нужно идти на лекцию.

     - Ты придешь в класс после занятий?

     - Нет, я, как обычно, пойду к Аманде, а потом, наверное помогу восстанавливать операционные системы компьютера, пока не понадоблюсь для вывода Аманды из стаза. Если хочешь, можешь пользоваться моим терминалом.

     - Спасибо, Сарек.

     Ему пора было начинать занятия. Сарек наклонился, чтобы забрать кассеты, но коммутатор подал сигнал. Сарек перевел переключатель на прием и ответил:

     - Сарек слушает.

     Ответа не последовало, слышно было лишь легкое шипение, а затем наступило молчание.

     - Наверное, неправильно набрали код, - предположила Элейна.

     Сарек уже уходил из офиса, когда заметил, как она взяла трикодер, и начала что-то в нем настраивать, но все его мысли были сосредоточены на лекции - ее необходимо перестроить, чтобы нагнать программу, - и но придал значения действиям ассистентки.

     Как он и думал, его замещал другой преподаватель, а потом занятия и вовсе отменили, и теперь студенты с неохотой приступали к учебе, не горя желанием включаться в быстрый темп работы. Первый же вопрос, заданный мистером Ватсоном, показал, что студенты забыли материал, пройденный в начале семестра. Сарек сделал краткий обзор темы и перешел к вопросам, которые студенты рассматривали с Элейной.

     Сарек скоро завладел вниманием аудитории и уже приступил к изложению нового материала, как что-то молнией пронеслось в его голове, прерывая ход мыслей, причем он не мог сказать, что это было. У Сарека вдруг слова застряли в горле, лица перед ним расплылись, как в тумане. Затем он продолжил лекцию, одновременно пытаясь найти объяснение источнику этого странного...

     И вновь сосредоточенность его мыслей нарушило какое-то мрачное предчувствие. Часть студентов смотрела на Сарека с любопытством. Он в очередной раз попробовал собраться, но его охватил подсознательный безотчетный страх. Он по-прежнему ощущал в душе мирное присутствие Аманды, что придавало ему уверенности в...

     "САРЕК!"

     Собственно имя как таковое и не прозвучало - это был пронзительный крик души, в котором слышался безграничный ужас. Этот зов предназначался ему, единственному, кто мог помочь.

     - Аманда! - вскрикнул Сарек, не сознавая, что произносит имя жены вслух. Он очнулся, когда два студента-вулканца прибежали поддержать его.

     На мгновение ему показалось, что студенты-земляне смотрят на него с изумлением. Но их глаза промелькнули лишь на фоне всепоглощающего страха.

     Присутствие Аманды в сознании Сарека стало неустойчивым. Она не была в сознании и все-таки продолжала бороться за свое сосуществование, пытаясь удержаться за душу Сарека, как за спасательный круг. Не обращая внимания на встревоженных студентов, он бросил их в аудитории и помчался сломя голову. Он, бежал по коридорам, по залитой ярким солнцем улице и снова по коридорам в мир физических ощущений, существовавших, казалось, вне его сознания, в котором Аманда не переставала вести яростную борьбу с некой силой, тянущей ее в бездонную черную пропасть небытия.

     Вид Сарека вызывал недоуменные взгляды людей. Два человека с зелеными значками медицинского персонала хотели остановить его. Сарек узнал их в лицо, но не помнил имен, понимал, что они желают ему добра, но...

     - Моя жена! - бросил он на ходу, и слова были сказаны будто не им, а ком-то другим.

     Сарек несся по коридорам, которым не было конца, пока не очутился перед стазокамерой Аманды, где уже столпились люди.

     - Аманда! - неистово заколотил Сарек в дверь, безуспешно пытаясь открыть ее и не в состоянии назвать входной пароль.

     Кто-то из рядом стоящих людей позвал:

     - Корриган.

     Дверь открылась, и Сарек, спотыкаясь, вошел в тамбур, пробуя открыть и вторую дверь, забыв о том, что надо пройти дезинфекцию. Закрылась внешняя дверь. Вместе с ним в тамбуре находилось еще двое.

     - Отец...

     Сарек ничего не ответил, поскольку сосредоточился на Аманде. Если бы его внимание рассеялось, узы между ним и его женой могли нарушиться!

     - Помоги мне, - попросил один из сопровождавших Сарека. - Нужно, чтобы он попал внутрь!

     С Сарека сняли одежду и подставили под поток дезинфекционных лучей. И тут пропал свет. Они оказались в кромешной темноте.

     "Дверь теперь не откроется! Мы отсечены от Аманды, умирающей там!"

     Страх Сарека передался и Аманде. Она была на грани полной потери сознания, чувствовала в душе лишь первобытный ужас, с которым изо всех сил сражалась. Издав звериный крик, Сарек что было мочи бросился на дверь. Ее сконструировали с расчетом сдержать натиск обычного вулканца, но в этот момент сила Сарека стала неимоверной от отчаяния, и дверь с треском вылетела, открывая вход в стазокамеру, освещенную синим туманом да слабой подсветкой приборов.

     Сарек! Не делай этого!

     Но Сарек уже бросился к Аманде - и был отброшен стазополем. Два других человека о чем-то разговаривали друг с другом. Сарек слышал их, но смысл речи до него не доходил.

     - Даниэль, с матерью происходит что-то неладное. Я это чувствую, но не так сильно, как отец.

     - Боже праведный! Кто-то переключил таймер, Спок, настроив на режим выхода из стаза. Преждевременно применены стимуляторы.

     - Ты можешь остановить процесс?

     - Нет. Сам посмотри. Таймер запущен, по механизм выведен из строя.

     Здесь кто-то побывал!

     - Отремонтировать это без инструментов невозможно.

     - Да к тому же и времени нет. Поле прекратит действовать меньше, чем через пять минут. Как здесь сейчас нужен был бы Сорел, но пока не появится свет, входная дверь останется заблокированной. Спок, помоги своему отцу.

     Если вы вдвоем сможете вернуть се в сознание, то будет шанс спасти и се тело.

     - Я понял, Даниэль.

     Сарек стал перед парящей Амандой на колени, тупо уставившись на синий туман. Каким-то образом ему удалось привести себя в состояние душевного равновесия и продолжать поддерживать слабую связь с Амандой.

     Его лица коснулась рука - чья-то душа хотела вступить с ним контакт.

     "Уходи!"

     "Отец, позволь мне помочь".

     Родственные узы взяли свое, Сарек почувствовал положительную реакцию Аманды, ее материнский инстинкт.

     "Да".

     Инстинкт - единственное! с чем им сейчас приходилось иметь дело, пока не восстановится ее сознание. Оно работало лишь на уровне рефлекторной деятельности, мыслительные процессы были блокированы.

     Стазополе начало постепенно разрушаться. Его четырехугольная форма нарушилась, а специфический блеск потускнел. Аманда медленно опускалась на пол. Сарек принял ее обмякшее тело на руки. Оно было холодным как сама смерть!

     - Правильно, Сарек. У нее пониженная температура тела. Согрей ее своим теплом.

     Сарека пугало не холодное тело Аманды, а ледяная пустота, в которой пребывала душа жены. Он приложил руку к ее лицу, нащупал соответствующие контактные точки... и не ощутил присутствия Аманды. Ее душа обитала где-то далеко, не принадлежала физическому телу, которое держал Сарек.

     Даниэль провел сканером по Аманде.

     - Она не дышит. Спок, ты можешь мне помочь? В душе Сарек чувствовал уверенность сына в правильности того, что тот делает вместе с землянином для Аманды. Не отрывая руки от лица, он помог положить ее на пол, сделать искусственное дыхание, но все это вроде бы не имело отношения к Аманде, с которой он поддерживал едва ощутимую связь.

     - Давай, - сказал Даниэль. - Действуй.

     Рука Спока снова коснулась лица Сарека, который положил голову жены себе на колени, чувствуя, как слабо и неровно она дышит... и притягивает к себе его тепло. И все же сознание к Аманде не возвращалось, она оставалась неподвижной и безмолвной, не похожей на живую Аманду.

     "Аманда. Приди ко мне. Приди ко мне, моя жена".

     "Мама, - вторила Сареку душа Спока, - мама, вернись. Все хорошо".

     Они почувствовали, как пробилась слабая искорка присутствия Аманды, очень маленькая, но обнадеживающая.

     Сарек поддержал се своим теплом и бодростью. У Спока были некоторые сомнения, которые вновь вернули страх Аманде.

     "Она твоя мать, Спок. Ты имеешь право заботиться о ней".

     Все сдерживаемые на протяжении многих лет глубокие сыновьи чувства Спока стали потихоньку выплескиваться наружу. Отец и сын вместе звали Аманду с надеждой и радостью встречи, и... она пришла в их сознание. Ее душа вернулась в тело, в водоворот воспоминаний, разделяемых тремя. Это были воспоминания о дне, когда Сарек сделал голограмму, стоящую теперь в комнате Аманды. В тот день они, необыкновенно счастливые, принесли домой из клиники только что родившегося Спока.

     Они вспомнили, как смущались и в то же время гордились, когда Спок проявил свое интеллектуальное развитие, войдя в программу классного компьютера и изменив результаты успеваемости мальчиков, которые относились к нему с издевкой.

     В их сознании промелькнули дни, когда они гордились сыном, - хотя Сарек этого внешне никогда не показывал, - узнав, что он пожертвовал возможностью успешно завершить Кахс-ван с первой попытки ради спасения жизни другого мальчика... одного из тех, кто задевал и дразнил Спока за то, что тот вулканец лишь наполовину.

     Их совместные воспоминания коснулись и страданий Аманды после объявления Споком о желании сделать карьеру на Звездном Флоте, потом она долго не могла нарушить установившееся молчание, длиною в восемнадцать бесконечных лет.

     Они вспоминали и том, как бурно негодовала Аманда, потому что Сарек отказался идти на предполагаемую свадьбу Спока, и о том, как она рассердилась на сына, когда на борту "Энтерпрайза" он поставил долг служения флоту выше долга спасения жизни отца. Она ударила его там, и теперь, в общем сознании, все переживали о случившемся, чего раньше Сарек не замечал. Спок все-таки спас тогда жизнь отцу, и сейчас они, как прежде, стали единой семьей. Любовь Аманды еще больше скрепила ее и сблизила отца с сыном, втягивая их все сильнее в состояние мелдинга...

     "Мама, отец. Пора выходить из мелдинга".

     Дисциплинированное сознание Спока стало преобладающим, возвращая все в реальность. Оно направляло их на этап выхода из мелдинга, где нужно было мысленно в унисон повторять:

     "Я - Сарек. Я - Аманда. Я - Спок. Я - Сарек. Я - Аманда. Я - Спок.

     Я.."

     "... Сарек".

     "... Аманда".

     "... Спок".

     Сарек пришел в себя. Он все так же держал на руках Аманду. Одна сторона его лица, с которой Спок убрал руку, была холодной. Рядом склонился сын, наблюдая за матерью. Глаза Аманды резко открылись, она посмотрела на мужа и улыбнулась.

     - Сарек! - Аманда обняла его и крепко прижала к себе. - О, Сарек, как я тебя люблю!

     - Аманда, - прошептал он ей на ухо. - Любимая.

     Сарек почувствовал, как Спок вздрогнул, пристально посмотрел на отца, но не сказал ни слова. Аманда выпустила из объятий мужа и увидела сына.

     - Спок. Ты здесь. Я думала, что вижу тебя во сне. Сарек украдкой улыбнулся, наблюдая, как его жестковатый и неэмоциональный сын через силу позволяет матери обнять себя... при свидетелях. Сарек вдруг заметил, что зажегся свет. Рядом с ними в камере был не только Даниэль, пришел Сорел, а за ним - Сторн. Аманда выпустила Спока из объятий, и все, как по команде, пришли в движение. Сорел и Даниэль нагнулись к Аманде, сканируя ее, Сторн подал Сареку одежду, и, натягивая ее, тот молча следил, как доктор и целитель обследуют его жену. Он знал, что нарушений в се здоровье они не обнаружат. Если бы что-то причиняло ей боль, это проявилось бы в мелдинге.

     По выходе из него Аманда, по ощущению Сарека, была в своем обычном, нормальном состоянии, а не тем обмякшим существом, которое он держал после разрушения стазополя. Сорел встал.

     - По-моему, твоя жена чувствует себя прекрасно, Сарек.

     - Вот и хорошо, - сказала Аманда. - Мы можем теперь пойти домой!

     - Нет-нет. Тебе пока нельзя, - категорически заявил Корриган. - Ты останешься в клинике под наблюдением. Всех прошу удалиться. Сарек и Спок, вы можете навестить Аманду сегодня вечером. До конца дня она подвергнется интенсивной терапии - в качестве меры предосторожности. А теперь уходите.

     Сарек наклонился, и они с Амандой коснулись друг друга подушечками пальцев. Он одновременно и видел, и осязал теплую улыбку жены, живой блеск се сапфировых глаз, полных обещания. Затем санитары вкатили носилки, и Сарек со Споком ушли.

     Спок дотронулся до руки отца, желая что-то сказать.

     - Отец, я...

     - Сарек! - прервал Спока пронзительный женский крик.

     Из дезинфекционного тамбура стазокамеры погибшего Карла Ремингтона появилась Элейна.

     - Мне очень жаль, - кинулась она к Сареку.

     - Я разделяю с тобой боль утраты. Не волнуйся, все будет в порядке.

     Сарек, я...

     Она протянула руку к лицу обескураженного Сарека, ничего не понимающего, за исключением того, что Элейна считала Аманду мертвой... Он уже открыл рот, чтобы все объяснить ей, но в этот момент кто-то закричал:

     - Задержите эту женщину! Она убийца! С лестницы сбегал запыхавшийся Леонард Маккой.

     - Нет! - завизжала Элейна не своим голосом.

     - Он мой! Вы не отберете его у меня... Я слишком долго его ждала...

     Элейна снова в отчаянии бросилась к Сареку, но Спок поймал се за обе руки и сжал мертвой хваткой, даже не считая нужным нажать на болевую точку.

     - Я нужна ему! - впала в истерику Элейна. -Отпусти меня, Спок! Ты хочешь, чтобы твой отец тоже умер?

     - Прекрати истерику, - холодно сказал ей Спок, - и приди в себя.

     Доктор Маккой, так ты говоришь, что эта женщина...

     - Убила ТЗан и Ремингтона и чуть было не уничтожила Джима Кирка.

     - И Аманду, - пробормотал Сарек, посматривая па трикодер, свисающий с плеча Элейны. Он взял его у нее и включил...

     - Сарек... хочет увидеть Аманду, - послышался с трикодера голос Сарека.

     - Так вот как ты попала в стазокамеру! - догадался Сарек. - Тот утренний звонок... Это был не ошибочно набранный код. Ты запрограммировала вызов, чтобы записать мой голос, и смонтировала пароль для входа в стазокамеру...

     - Она, кроме этого, знает, как заставить компьютер исполнить любую ее волю, - заметил Спок. - Ты был ее учителем, отец.

     Сарек покраснел, перед глазами у него все позеленело. Он схватил Элейну и под влиянием внезапно пробудившегося инстинкта воинов-предков хотел свернуть се шею.

     - Отец!

     Голос Спока вернул Сарека в настоящее, заставив овладеть своими эмоциями, как и полагается ответственному гражданину планеты Вулкан. Сарек отвел руки за спину, усилием воли сдерживая негодование, и спросил Элейну:

     - Почему? Почему ты убила леди ТЗан и Карла Ремингтона? Зачем ты хотела убить мою жену?

     - Из-за тебя... Я люблю тебя; Сарек. Я терпеливо ждала, чтобы получить тебя. Когда заболела Аманда, я знала, что после ее смерти понадоблюсь тебе, но тут изобрели новый метод лечения... Это несправедливо! Она и так провела с тобой много лет, и теперь наступил мой черед!

     Сарек перебросился взглядом со Споком, обоим объяснение Элейны показалось невразумительным. Стремиться заполучить мужчину, уже принадлежащего другой женщине? Не укладывается в уме...

     Впрочем, был один мужчина, отбивший женщину, по праву принадлежащую Споку, а вчера Сендет хотел разбить узы между Даниэлем и ТМир. Да, сознание человека, не опирающееся на логику, могло допустить все, что угодно. И все же.

     - Если ты убивала Аманду, то зачем погубила еще двоих?

     - Смерть ТЗан - чистая случайность, - ответила Элейна. - О том, что в одной из стазокамер лежит офицер Звездного Флота, я не знала, и в этом твоя вина, Сарек. Тебе следовало сказать, что и он находится в стазе! Ты сообщил, что домой возвращается твой сын, и я поняла - пришло время. Тебе он мог понадобиться для вступления в мелдинг после разрушения связи с Амандой, и я заложила в программу компьютера отключение питания стазокамеры.

     - И компьютер команду выполнил, - сказалепок. - А поскольку первой в цепи была камера ТЗан, то жена Сорела и стала первой жертвой, А после этого, - Сарек заметил, как Спок еще сильнее сжал руки Элейны, ты убила Карла Ремингтона, чтобы сбить всех с толку и свалить всю вину на стазоаппаратуру. Логично.

     - Для меня это высшая похвала.

     - Это не комплимент.

     - Джим Кирк был близок к разгадке, не так ли? - вмешался Леонард Маккой. - Ты заманила Джима в пустыню, рассчитывая скормить его ле-матя, но просчиталась. Джим только что пришел в себя и рассказал, как ты с ним поступила. Черт возьми, мы взяли бы тебя еще час назад, если бы подозревали о таком обороте дела!

     - С Джимом все в Порядке? - спросил Спок.

     - Да, нашего капитана ты знаешь, Спок. Он выкарабкается из любого переплета.

     - Земляне все такие, - сказал Сарек как раз в то момент, когда на носилках выкатывали Аманду. Она улыбнулась ему. Спок и Маккой молчали, словно сговорившись, что не следует посвящать ее в курс событий, чтобы она и не подозревала о грозившей ей опасности.

     Одна Элейна не смогла промолчать, увидев живую Аманду.

     - Она... она жива! - опять не своим голосом закричала Элейна. Нет... Это несправедливо!

     - А справедливо было убивать двух невинных людей, и чуть было не убить третьего, и спалить половину клиники? - спросил разъяренный Маккой.

     - Я не думала затевать пожар! - запротестовала Элейна. - Я всего лишь стерла в компьютере информацию.

     - И в результате скачка напряжения начался пожар, - продолжил Спок. Отец, эта женщина не является гражданином Вулкана. Она призналась в убийстве граждан Вулкана и Вериниуса-4, а также в попытке убить гражданина Вулкана и гражданина Земли. Ущерб материальному имуществу причинен также на Вулкане. Могут возникнуть правовые вопросы.

     К ним подошел Сорел.

     - Так, значит, этот человек... Элейна с ненавистью посмотрела на него, но, узнав, кто перед ней стоит, опустила глаза.

     - Мне очень жаль, - сказала она. - Я не собиралась убивать вашу жену.

     Поверьте мне, это произошло случайно. Я хотела убить Аманду.

     Сорел заглянул ей прямо в глаза.

     - Она не в своем уме, - заключил он. - Сам я исцелить ее не смогу, но лечению ее нужно подвергнуть незамедлительно. Заберу ее с собой. Может быть, ТПар выберет время обследовать ее.

     - Эй, подожди-ка, - прервал его Леонард Маккой. - Перед вами убийца.

     Вы не можете просто.. Тут в разговор вмешался Спок.

     - Доктор, в Академии с ней будут обращаться лучше, чем в какой-нибудь исправительной колонии Федерации. Поскольку враждебные действия имели действия на Вулкане, то на нее в первую очередь распространяются законы этой планеты, а в соответствии с ними она получает право выбора между смертью и лечением. По законам Федерации лечение в исправительной колонии - се единственный выбор.

     - Это неправильно, - заявила Элейна. - После того, что я сделала тебе, Сарек... меня совершенно не интересует моя дальнейшая судьба.

     Сорел увел Элейну.

     - Черт меня задери! - сказал Леонард. - И почему мне се жаль? Вы еще увидите, что она сделала с Джимом.

     - Он все же выздоровеет? - спросил Спок, - Да. Ты встретишься с ним чуть позже, Спок, - сказал доктор. - Ему очень больно, и ты будешь единственным человеком, чье присутствие ему не в тягость. Твой сын мог бы стать хорошим врачом, - добавил Маккой, обращаясь к Сареку. - Не представляю, как это ему удается, но он умеет снимать боль.

     У Спока, удивившегося неожиданному комплименту, брови полезли на лоб: по наблюдениям Сарека, у них постоянно были трения. Маккой ушел к своему пациенту, а Спок обратился к Сареку;

     - Можно мне тебя кое о чем спросить, отец?

     - О чем, Спок?

     - Когда мать пришла в сознание, ты назвал ее...

     - Любимая.

     - Не понимаю, - не выдавая удивления, Сказал Спок. - Как и все вулканцы, ты отрицаешь существование этого чувства и все же...

     - Ее просто так зовут, Спок.

     - Что?

     - Сын мой, - ответил ему Сарек. - Наверняка, изучая языки народов Федерации, ты не мог не встретить буквального перевода слова "аманда".

Глава 35

     Через три дня Джеймса Т. Кирка и Аманду выписали из клиники. Весь яд вывели из организма капитана. Джим чувствовал себя здоровым, как и раньше.

     Маккою все-таки пришлось помочь ему одеться: правая рука оставалась парализованной до локтя. Неудобство временное, а пока он вынужден был ходить по Академии эдаким героем. Со вчерашнего дня, когда боль понемногу притупилась, к нему зачастили многочисленные посетители, к его удивлению, большей частью женщины. Не то чтобы он намеревался флиртовать с ТПар, ТМир или Амандой... но молва о его приключениях разнеслась повсюду и сопровождалась шокирующими рассказами об убийствах. Даже несколько женщин-землянок, не работающих в клинике, нашли предлог встретиться с Кирком. Если бы он захотел, то смог бы каждый вечер в оставшееся время пребывания на Вулкане проводить в компании новой девушки.

     В данный момент он был удовлетворен обществом семьи Сарека и друзей.

     Аманда была такой же прелестной и очаровательной, какой он се знал... почти не изменившейся внешне. Он думал, что после курса стазолечения она сгодится ему в дочери, но вместо этого увидел все тот же серебристый цвет ее волос, движения остались такими же соблазнительными... просто после лечения она стала крепче здоровьем, отдохнула.

     Когда Аманда навещала его вечером, она заметила, что Кирк украдкой изучает ее, и расхохоталась.

     - Все изменения произошли внутри организма, - ответила она на его немой вопрос. - Дегенерация нервных клеток прекратилась, и еще вот, посмотри, - она протянула свои руки, согнув их в локтях. - Суставы рук работают хорошо, на коже пропали старческие пятна. Даниэль говорит, что косметический эффект будет нарастать в течение шести месяцев, но двадцатилетней я снова не стану, Джим.

     - В двадцать лет ты, наверное, такой прелестной и не была, - галантно раскланялся он.

     - И мой муж говорит то же, - согласилась Аманда, озорно сверкая васильковыми глазами. -Только он так считает на самом деле. Вулканцы не ценят молодость из-за возраста, но я землянка, и поэтому по-своему тщеславна. Признаюсь, что получаю огромное наслаждение от внешнего и внутреннего омоложения. Цвет волос, правда, у меня прежний, но это для того, чтобы студенты относились ко мне с уважением, - объяснила она и добавила с улыбкой:

     - Когда мне было лет тридцать пять, мои волосы начали слегка седеть, отчего цвет их был ни серебристым, ни натуральным. Я сказала Даниэлю, что проходить этот этап повторно не хочу!

     Аманда чувствовала себя молодой и сильной, но Кирк обратил внимание, что Сарек, помогая ей сесть в наземный автомобиль, чтобы отвезти домой, обращается с женой, как с хрупким фарфором.

     Лишь после того, как все собрались в доме Сарека, Аманда стала требовать ответов на свои вопросы. По настоянию мужа, она легла на кушетку, сам Сарек устроился в кресле-качалке, которое, по-видимому, предпочитал другим. Кирк уселся в кресло напротив, в нем, как он предположил, обычно сидела Аманда. Спок и Маккой тоже пододвинулись ближе, и все, таким образом, оказались в кругу. Создалось впечатление одной большой семьи.

     - Ну, а теперь, - сказала Аманда, - я хочу послушать всю историю.

     - Какую историю? - спросил Сарек, беря с камина арфу.

     - Не строй из себя невинного агнца, Сарек, да и ты, Спок, тоже. Мне известно, что, пока я находилась в стазе, здесь происходили довольно нехорошие вещи. Твоя рана, Джим, тоже, кстати, имеет к этому отношение. И я очень хотела бы узнать, какая связь между ней и человеком, который не будучи целителем участвовал в мелдинге, вытаскивая меня из стаза?

     Четверо мужчин переглянулись, Сарек взялся за настроечные колки арфы, то подтягивая струны, то ослабляя их, и сказал;

     - Жена моя, как два таких совершенно разных события можно логически соединить вместе?

     - Именно это я и хотела бы выяснить! - и стаивала Аманда. - В клинике, когда мне разрешили вставать, я заходила в разные палаты, и, как только я там появлялась, прекращались весьма интересные разговоры. Мне все-таки рассказали о том, что произошло с Джимом, но я так и не поняла, что мог делать здравомыслящий человек в горах Вулкана, да еще во время восхода ТКут.

     - Мне кажется, что мой рассудок тогда был серьезно затуманен, признался Кирк.

     - Чем это, интересно? - Не отставала Аманда. - Что это вы, мужчины, скрываете от меня?

     - Зачем нам от тебя что-то скрывать, мать? - спросил Спок.

     - Спок, тебе было еще четыре года, когда ты начал перенимать привычку отца отвечать вопросом на вопрос. Мне тогда это не нравилось, и теперь не потерплю. Скажи мне, сын мой, что ты делал в мелдинге с Сареком при выводе меня из стаза? Вместо тебя там должен был присутствовать Сорел или ТПар. Ты ведь не целитель. Спок, я не думаю, что они стали бы так сильно рисковать при обычных обстоятельствах.

     Спок посмотрел на Сарека.

     - Она должна знать.

     - Согласен. Просто я думал, что мы все расскажем ей позже, после хорошего отдыха.

     - Я не позволю вам говорить обо мне в третьем лице в моем присутствии! - сказала Аманда, сверкая глазами. - Спасибо, я уже достаточно отдохнула! Ну-ка, выкладывайте всю правду. Спок, я так полагаю, ты вернулся домой, чтобы в случае необходимости помочь отцу. Как случилось, что ты выступил в роли целителя?

     - Все началось еще на "Энтерпрайзе", - решил начать Кирк, считая, что больше нет смысла таиться от Аманды, вулканцы своей скрытностью могли совсем вывести ее из терпения. - Спок в любом случае собирался прибыть на Вулкан, как ты и предполагала, а кроме того, одного из членов нашего экипажа тяжело ранило, и единственной надеждой, на спасение был курс стазолечения...

     Тут Маккой принялся растолковывать медицинскую сторону дела, а потом все четверо стали, рассказывать, как все происходило, аудитории, представленной Амандой, которая сидела с широко раскрытыми глазами.

     .. когда я снова очнулся, и увидел, что Маккой все еще сидит рядом, заканчивал Кирк, - то ужаснулся, испугавшись, что Элейна доберется и до тебя.

     - И она добралась, - сказал Сарек. - Она усыпила охранника и каким-то образом затащила его в пустой изолятор. Затем, пользуясь моим голосом, записанном на трикодере, прошла в твою стазокамеру, Аманда, запустила таймер последовательности выхода из стаза и одновременно испортила сам механизм, чтобы процесс нельзя было остановить.

     - А мы со Сторном все это время находились в его офисе, как раз через коридор, - добавил Спок.

     - Распределение времени было предельно четким, иначе, как шедевром, это не назовешь, - заметил Сарек. - Элейна запрограммировала компьютер на отключение центрального энергоблока, рассчитав время, чтобы ей выйти из стазокамеры и заблокировать в нее ход.

     - Механизм блокирования дезинфекционного тамбура запитывается от центрального энергоблока, - пояснил Спок.

     - Но Элейна не учла, что в минуты опасности ты, Аманда, стала подавать мне сигналы, - продолжил Сарек, - и я успел войти в тамбур до того, как отключилась энергия.

     - И Даниэль тоже, - дополнил Спок. - Когда в системе произошли изменения, он получил аварийный сигнал. К тому времени, мать, и я стал ощущать что-то, беспокоящее тебя. Втроем мы встретились в холле. Тамбур рассчитан на трех человек. Отец должен был идти первым. Даниэль пошел, потому что он твой личный врач. Ну, а так как Сорела поблизости не оказалось, логичным было зайти и мне с ними. Но потом... пропала электроэнергия.

     - Когда вы были в тамбуре? - спросила Аманда. - Как же вам удалось попасть в стазокамеру? Сарек растерянно посмотрел на Спока.

     - Я... не помню.

     - Да ты вырвал дверь из проема, отец, - просто сказал Спок, словно для отца это пара пустяков. Аманда улыбалась сквозь слезы.

     - О, Сарек.

     - В тех обстоятельствах, - сказал Сарек Аманде, - это было единственным логическим выходом.

     - Как только мы вошли в камеру, - продолжал Спок, - поле разрушилось.

     Энергия все еще не появилась. До нас не мог добраться ни один целитель.

     Вот поэтому я и вынужден был войти в мелдинг с отцом - Я рада, что так получилось, - сказала Аманда.

     - Я так прекрасно осознавала, что вы снова вместе.

     - Ну, а я рад, что все обошлось, - сказал Маккой. - Когда Джим рассказал мне об Элейне то, что хотел поведать Сареку, было уже слишком поздно.

     - Послушай, Боунз, - вмешался Кирк, - ты был так же слеп, как и я. Мы даже предположить не могли, что Элейна Миллер - убийца, до тех пор, пока она сама себя не выдала, - Элейна? - Аманда не верила своим ушам. -Она... она всегда представлялась мне хорошей, порядочной девушкой. Так это она случайно убила двух человек и пыталась... - Аманда вопросительно взглянула на Кирка.

     - Безнадежное дело разобраться в намерениях человека с неустойчивой психикой, - сказал Сарек.

     - У любого из нас не укладывается в голове, как Элейна отважилась на такое.

     Аманда внимательно посмотрела на Сарека.

     - Ты, мой муж, не прав. Мотив, который двигал Элейной, - единственное из всего, что я могу понять. Не могу постичь другое: если она хотела заполучить тебя, избавившись от меня, то почему просто не убила меня?

     - К счастью для нас, она могла убить тебя только на расстоянии, заметил Кирк.

     - Что ты хочешь этим сказать?.

     - Элейна убивала, лишь перепрограммировав компьютер. Она заманила меня в пустыню и столкнула со скалы, но не очень высокой - я не мог разбиться при падении. Мне кажется, она и спланировала все так, чтобы я покалечился, и если бы меня не съело растение-людоед, то загрыз бы ле-матя, а если ни то, ни другое, я все равно умер бы от солнечных ожогов.

     Она неопытный убийца. Видите ли, будь она настоящим преступником, ей достаточно было бы подмешать мне в пищу яд или зарезать ножом. Возможностей у нее было хоть отбавляй.

     - Она не могла предвидеть ближайших последствий, - вмещался в разговор Маккой.

     - Оттого и погибли два человека, которых Элейна не собиралась убивать, - добавил Спок.

     - Ваш молодой коллега, - сказала Аманда, - и... ТЗан. О, бедный Сорел!

     - Его помогли вытащить дети, - сказал Спок, - и Даниэль Корриган.

     - Который теперь связан узами с ТМир, - вставила Аманда. - По крайней мере, хоть он поделился со мной приятной новостью.

     - Таким образом, еще один инопланетянин становится членом вулканской семьи, - прокомментировал Спок, - А ты, что, не одобряешь? - спросил Сарек, приподняв бровь, - Наоборот, одобряю, отец. Я думаю... Ко мне пришло понимание того, что порой семья становится выше всяких традиций.

     - Сын мой, семья - это и есть традиция, - сказал ему Сарек. - Откуда они брались бы, если б семьи не давали толчок чему-то новому? Ты, кстати, напомнил мне - я давно обещал передать тебе арфу, которую сделал твой прадедушка. Сейчас как раз наступил подходящий момент.

     Он протянул инструмент Споку, - Для меня это честь, отец. Но... Я не смогу взять его на борт "Энтерпрайза".

     - Почему - нет? Разве традиции не должны сопровождать тебя, куда бы ты ни направлялся, Спок? Возьми, к примеру, Сендета и некоторых других, попытавшихся повернуть все вспять к периоду до Сурака. Они предпочли оставить Вулкан, освоить иную планету и решили взять с собой самые жестокие древние традиции. Ты, Спок, представляешь собой ИДИК, новые традиции, хотя и не менее благородные. Как офицер Звездного Флота ты и ученый, и солдат. А помимо всего прочего, еще и музыкант.

     Спок прикоснулся к старинной арфе и стал осторожно перебирать струны.

     Затем заиграл. Он играл в доме вулканца, среди друзей-землян, сидя между отцом-вулканцем и матерью-землянкой. В музыке, наполнившей комнату, слышались мелодии вулканские и земные. Кирку почудились вкрапления андорианских триолей и даже звуки застольной песни Клингонов, которую они слышали на Станции К-7. Спок, скорее всего, и не позволил бы себе улыбку, а Кирк улыбнулся, ощущая умиротворенность в своей душе и во всей Галактике, довольный возможностью отдохнуть перед возвращением на "Энтерпрайз", - к жизни, не ограниченной традициями одной культуры, к жизни среди звезд.