---------------------------------------------------------------
Jak Erg Samowzbudnik Bladawca pokonal, 1964
"На волне космоса"
Перевод: А. Громова.
Origin: Fileecho "BOOK"
---------------------------------------------------------------
Могучий король Болидар очень любил всякие диковинки и в
собирании их проводил жизнь, забывая при этом иной раз и о
важных делах государственных. Собрал он коллекцию часов, и
были среди них часы пляшущие, часы-зори и часы-облака. Были у
него чучела существ из самых дальних областей вселенной, а в
особом зале под колпаком стеклянным находилось самое редкое
создание. Homo Antropos именуемое, дивно бледное, двуногое; у
него даже глаза были, правда, пустые, и король велел вставить в
них два рубина великолепных, дабы Homo смотрел красным
взглядом. Подгуляв слегка, приглашал Болидар самых желанных
гостей в этот зал и показывал им страшилище.
Однажды был король в гостях у электроведа, такого старого,
что у него в кристаллах ум за разум слегка заходил. Однако был
тот электровед, Голозон по имени, хранилищем всяческой мудрости
галактической. Говорили, что умел он нанизывать фотоны на
нитки, чтобы получались сияющие ожерелья, и даже поговаривали,
что знал он, как можно изловить живого Антропоса. Зная о его
пристрастиях, велел король немедля погребец отворить;
электровед от угощения не отказывался и, хватив лишнего из
банки лейденской, почувствовал, как приятные токи расходятся по
всему его телу. Тогда открыл он королю страшную тайну и обещал
добыть для него Антропоса, который правит одним из племен
межзвездных. Цену он назначил высокую: столько алмазов с кулак
величиной, сколько Антропос весить будет; но король и глазом не
моргнул.
Отправился Голозон в путь-дорогу, король же начал
похваляться перед придворным советом, какого он приобретения
ожидает, да и не мог бы он этого скрыть, ибо велел уже в
дворцовом парке, где росли кристаллы великолепнейшие, построить
клетку из толстых железных брусьев. Тревога охватила
придворных. Видя, что не отступается король от своего, призвали
они в замок двух мудрецов-гомологов, и король принял их весьма
охотно, ибо любопытствовал, что же такое многознайки эти,
Саламид и Таладон, могут рассказать ему о бледном существе,
чего бы он сам еще не знал.
- Правда ли это,- спросил он, едва поднялись
коленопреклоненные мудрецы, поклонившись ему надлежащим
образом,- что Гомо мягче воска?
- Истинно так, Ваша Ясность! - ответили оба.
- А правда ли и то, что через щель, которая имеется у него
в нижней части головы, может он издавать различные звуки?
- И это истина, Ваше Королевское Величество, равно как и
то, что в это же самое отверстие сует Гомо разные вещи, а потом
двигает нижней частью головы, которая на шарнирах к верхней
прикреплена, вследствие чего вещи эти размельчаются, и он их
втягивает в нутро свое.
- Странный это обычай, я о нем слышал,- сказал король,-
однако скажите мне, мудрецы мои, зачем он так поступает?
- На этот счет четыре существуют теории, Ваше Королевское
Величество,- ответили гомологи.- Первая - что делает он это,
чтобы избавиться от излишка ядов (ибо ядовит он
неимоверно). Другая - что поступает он так ради разрушения,
которое предпочитает всем другим утехам. Третья - что из-за
алчности, ибо он все поглотил бы, если б мог. Четвертая...
- Хватит уж, хватит,- сказал король.- Правда ли, что он из
воды сделан, а все же не прозрачен, как и та кукла, что у меня?
- И это правда! Имеется у него внутри, Властитель,
множество скользких трубок, по которым жидкости циркулируют;
есть и желтые и жемчужные, но больше всего красных, которые
несут страшный яд, оксигеном или же кислородом именуемый,
каковой газ все, чего коснется, сразу обращает в ржавчину либо
в камень. Потому и сам Гомо отливает жемчужным, желтым и
розовым цветами. Однако, Ваше Королевское Величество, молим мы
покорнейше, чтобы соизволил ты отступиться от своего замысла и
не добывал живого Гомо...
- Это вы должны изложить мне подробно,- сказал король,
делая вид. что готов прислушаться к советам мудрецов: в
действительности же, однако, хотел он лишь удовлетворить
великое свое любопытство.
- Существа, к которым Гомо относится, зовутся трясущимися,
Господин. Входят сюда силиконцы и протеиды; первые отличаются
более плотной консистенцией, и потому зовут их непропеченцами
либо переохлажденцами; другие, более жидкие, у разных авторов
носят разные имена, как-то: липники либо клейковинцы у
Полломедера, трясинники либо клеевидные у Трицефалоса
Арборыжикового, наконец, Анальцимандр Медяковый прозвал их
тряскослюнявчиками клееглазыми...
- Так это правда, что у них даже и глаза скользкие? - живо
спросил король.
- Истинно, Господин. Существа эти с виду слабы, хрупки, и
стоит им упасть с небольшой высоты, как они превращаются в
красную лужу, но из-за прирожденной хитрости являют они собой
опасность более грозную, нежели все пучины и рифы Астрического
Кольца, вместе взятые! И потому молим мы тебя, Господин, чтобы
ради блага государства...
- Ладно уж, дорогие мои, ладно,- прервал их король.-
Можете идти, а я приму решение с надлежащей осмотрительностью.
Отвесили ему низкие поклоны мудрецы-гомологи и ушли
встревоженные, ибо чувствовали, что не оставил своего опасного
замысла король Болидар.
По прошествии недолгого времени звездный корабль привез ночью
огромные ящики. Их немедленно отправили в королевский парк. И
вскоре двустворчатые золотистые двери открылись для всех
подданных короля; в алмазной чаще, среди из яшмы изваянных
беседок и мраморных чудовищ, увидали все железную клетку, а в
ней бледное гибкое существо, сидящее на маленьком бочонке;
перед ним стояла миска с чем-то странным, издававшим, правда,
запах масла, но испорченного пригоранием на огне и потому
непригодного уже к употреблению.
Однако существо это преспокойно опускало в миску нечто
вроде лопатки и, набирая с верхом, вкладывало смазанную маслом
субстанцию в свое лицевое отверстие. Зрители онемели от ужаса,
надпись на клетке прочтя, ибо поняли, что перед ними живой Гомо
Антропос бледнотник. Простонародье принялось его дразнить, и
тогда Гомо встал, зачерпнул что-то из бочонка, на котором
сидел, и начал плескать на чернь водой убийственной. Одни
убегали, другие хватались за камни, чтобы в мерзость эту
швырнуть, но стража немедленно разогнала всех.
Обо всем этом доведалась дочь короля, Электрина. Видно,
унаследовала она любопытство от отца, ибо не боялась
приближаться к клетке, в которой бледное создание проводило
время, поглощая такую массу воды и подпорченного масла, которая
убила бы на месте сотню подданных короля.
Гомо быстро научился разумному языку и отваживался даже
заговаривать с Электриной.
Спросила его однажды королевна, что это такое белое
светится у него в пасти.
- Я называю это зубами,- сказал он.
- Дай мне хоть один зуб через решетку! - попросила
королевна.
- А что ты мне дашь за это? - спросил он.
- Дам тебе свой золотой ключик, но только на минутку.
- А что это за ключик?
- Мой личный, которым каждый вечер заводится разум. Ведь и
у тебя такой есть.
- Мой ключик не похож на твой,- ответил он уклончиво.- А
где он у тебя?
- Тут, на груди, под золотым клапаном.
- Дай мне его.
- А ты дашь мне зуб?
- Дам...
Открутила королевна золотой винтик, открыла клапан, вынула
золотой ключик и протянула его сквозь решетку. Бледнотник жадно
схватил его и, хохоча, убежал в глубь клетки. Просила его
королевна и молила, чтобы ключик отдал, но он и думать не
хотел. Боясь открыть кому-нибудь, что она наделала, с тяжестью
на сердце вернулась Электрина во дворец. Неразумно она
поступила, но ведь была она еще почти ребенком. Наутро нашли ее
слуги лежащей без сознания на хрустальном ложе.
Прибежали король с королевой и все придворные, а она
лежала будто спящая, но пробудить ее не удавалось. Вызвал
король специалистов - электронников придворных,
медиков-электронургов, и они, обследовав королевну, обнаружили,
что клапан открыт, а ни винтика, ни ключика нет! Шум поднялся в
замке и переполох, все бегали, искали ключик, но тщетно.
На следующий день доложили погруженному в отчаяние королю,
что его бледнотник хочет говорить с ним по поводу пропавшего
ключика. Король тут же отправился в парк, и страшилище сказало,
что знает, где королевна потеряла ключик, но откроет это лишь
тогда, когда король словом своим королевским поручится свободу
ему вернуть и корабль-пустолет дать, чтобы мог он к своим
возвратиться. Король долго упорствовал, весь парк велел
обыскать, но в конце концов согласился на эти
условия. Подготовили тогда пустолет и бледнотника под охраной
вывели из клетки. Король ждал у корабля, ибо Антропос обещал
сказать, где лежит ключик, лишь когда взойдет на палубу
корабля. Когда же он там очутился, то высунул голову в люк и,
показывая сверкающий ключик, закричал:
- Вот он где, ключик! Я его заберу с собой, король, чтобы
твоя дочь никогда не проснулась, ибо я жажду мести за то. что
ты меня опозорил, выставив на посмешище в клетке железной!
Огонь пошел из-под кормы пустолета, и корабль взвился
ввысь при всеобщем остолбенении. Послал король вдогонку самые
быстрые мракодолбы стальные и скоровинтники, но экипажи их
вернулись с пустыми руками, ибо хитрый бледнотник замел следы и
ушел от погони.
Понял король Болидар, как плохо он поступил, не послушав
мудрецов-гомологов, да поздно уже было. Первейшие
электронники-слесаристы старались ключик сделать. Главный
Монтажник дворцовый, резчики и оружейники королевские,
позолотничие и постальничие киберграфы-умельцы - все
съезжались, чтобы мастерство свое испытать, однако же тщетно. И
понял король, что надо вернуть ключик, увезенный бледнотником,
иначе тьма навеки омрачит разум и чувства королевны.
Объявил поэтому король Болидар по всему государству, что
так и так, мол, дело было, бледнотник Гомо антропический
похитил золотой ключик, а кто его поймает либо хоть
драгоценность животворную вернет и королевну разбудит, тот
получит ее в жены и вступит на трон королевский.
Явились тут же гурьбою смельчаки всякого рода. Были средь
них и электрыцари, и ловкачи-обманщики, астроворы, звездоловы;
прибыл в замок Хранислав Мегаватт, фехтовальщик-осциллатор
достославный, с таким маневренным, вихревым сцеплением, что
никто не мог устоять против него в поединке; прибывали
самодейственники из самых дальних краев: два
Автоматвея-догоняльщика, в ста боях испытанные,
Протезий-конструкционист прославленный, который иначе, как в
двух искроглотах, серебряном и черном, нигде не появлялся;
приехал Арбитрон Космософович, из пракристаллов построенный, со
структурой дивно стрельчатой, и Сорвибаба-интелектрик, который
на сорока робослах в восьмидесяти ящиках привез старую счетную
машину, от мышления проржавевшую, но мощную в замыслах. Прибыли
три мужа из рода Селектритов-Диодий, Триодий и Гептодий,
которые имели в головах такой идеальный вакуум, что мысль их
была черна, как ночь беззвездная; прибыл Перпетуан, с головы до
ног в доспехах лейденских, с коллектором, что от трехсот боев
даже патиной покрылся; Матриций Перфорат, который дня не
проводил, чтобы не проинтегрировать кого-нибудь,- он привез с
собой во дворец непобедимого кибернягу, которого звал
Токусом. Съехались все, а когда дворец был уже полон гостей,
прикатилась к его порогу бочка, а из нее в виде капель ртутных
вытек Эрг Самовозбудитель, который мог принимать любую форму,
какую сам захочет.
Попировали герои, так осветив залы дворца, что мраморные
своды начали просвечивать пурпуром, как облака на западе, и
двинулись каждый своим путем, чтобы бледнотника сыскать,
вызвать его на смертный бой и добыть ключик, а вместе с ним -
королевну и трон Болидара.
Первый, Хранислав Мегаватт, полетел на Колдею, где жило
племя холодцов, ибо замыслил там "языка" добыть. И нырял он в
их мази, ударами телеуправляемой шпаги путь себе прокладывая,
но ничего не достиг, ибо, когда слишком раскалился, охлаждение
у него лопнуло, и встретил фехтовальщик несравненный свою
смерть среди чужих, и катоды его отважные навеки поглотила
нечистая мазь холодцов.
Автоматвеи-догоняльщики добрались до страны радомантов,
которые воздвигают строения из светящихся газов, излучая
радиоактивность, а сами так скупы, что ежевечерне пересчитывают
все атомы своей планеты. Плохо приняли Автоматвеев
скряги-радоманты - показали им бездну, полную ониксов,
аметистов, халцедонов и топазов, а когда электрыцари
польстились на драгоценности, радоманты побили их камнями,
обрушив с высоты лавину драгоценных камней, которая, падая,
осветила все вокруг, словно сотня разноцветных комет. Ибо
состояли радоманты в тайном союзе с бледнотниками, о чем никто
не ведал.
Третий, Протезий-конструкционист, добрел после долгого
путешествия сквозь мрак межзвездный до самой страны
алгонков. Там бушуют каменные шквалы метеоров; об их
неиссякаемую завесу ударился корабль Протезия и с
раздробленными рулями стал дрейфовать по глубинам.
Четвертому, Арбитрону Космософовичу, сначала больше
повезло. Прошел он сквозь теснину андромедскую, преодолел
четыре спиральных завихрения у созвездия Гончих Псов, а затем
попал в спокойную пустоту, благоприятную для световой
навигации, и сам, как быстрый луч, налегал на руль и, огнистым
хвостом свой след отмечая, добрался до берегов планеты
Маэстриции, где среди скал метеоритных увидел разбитый остов
корабля, на котором отправлялся в путь Протезий. Похоронил он
корпус конструкциониста, могучий, блестящий и холодный, будто
живой, под грудой базальтовой, но снял с него оба искроглота,
серебряный и черный, чтобы пользоваться ими как щитами, и
двинулся вперед. Дикой и гористой была Маэстриция, каменные
лавины на ней грохотали да серебрились ветви молний в тучах над
безднами. Рыцарь забрел в страну ущелий, и там напали на него
полиндромиты в сиянии малахитово-зеленом. Молниями с вершин
рубили они Арбитрона, а он отражал молнии искроглотным щитом, и
тогда они передвинули вулкан, нацелились кратером в спину
рыцарю и плюнули огнем. Пал рыцарь Арбитрон, и кипящая лава
влилась в его череп, из которого вытекло все серебро.
Пятый, Сорвибаба-интелектрик, никуда не отправился, а,
остановившись у самых границ королевства Болидара, пустил своих
робослов на пастбища звездные, сам же машину начал собирать,
настраивать, программировать и все бегал меж ее восемьюдесятью
ящиками, а когда они током насытились так, что машина разбухла
от разума, начал задавать ей точно обдуманные вопросы: где
обитает Бледнотник, как сыскать к нему дорогу, как его
одурачить, как в ловушку поймать, чтобы ключик отдал. Но ответы
получались неясные и уклончивые, и он, распалившись гневом,
дрессировал машину так люто, что от нее накаленной медью
смердеть стало, и бил ее и лупил, крича: "Выкладывай немедля
правду, проклятая счетная старуха!"; и расплавились ее
соединения, потекло из них серебристыми слезами олово, с
грохотом лопнули перегретые трубки, и остался Сорвибаба над
раскаленной рухлядью взбешенный, с палкой в руках, и пришлось
ему несолоно хлебавши домой вернуться.
Заказал он новую машину, но получил ее лишь четыреста лет
спустя.
Шестой по счету была экспедиция Селектритов. Диодий,
Триодий и Гептодий иначе взялись за дело. Имели они запасы
неисчерпаемые трития, лития и дейтерия и задумали форсировать
взрывами тяжелого водорода все дороги, в страну бледнотников
ведущие. Неизвестно лишь было, где начинаются эти дороги.
Хотели они спросить Огненогих, но те перед ними в золотых
стенах своей столицы заперлись и огнями отбрыкивались; удалые
Селектриты шли на приступ, не жалея ни дейтерия, ни трития, так
что ад отверзающихся атомных недр подымался в звездную
высь. Городские стены блестели, как золото, но в огне
обнаруживали истинную свою природу, превращаясь в желтые облака
сернистого дыма, ибо возводились они из
пиритов-колчеданов. Диодий пал, растоптанный Огненогими, и
разум его разлетелся, как сноп цветных кристаллов, осыпая
панцирь. Похоронили его в гробнице из черного оливина и
повлеклись дальше, в пределы Опаленницкого королевства, где
правил звездоубийца король Астроцид. Было у него хранилище,
наполненное ядрами огненными, из белых карликов вылущенными, и
такие они были тяжелые, что только страшная сила дворцовых
магнитов удерживала их, чтоб не провалились они сквозь планету.
Кто ступил на почву этого королевства, не мог шевельнуть ни
рукой, ни ногой, ибо гигантское притяжение приковывало лучше,
чем цепи и болты. Тяжко воистину пришлось тут Триодию и
Гептодию, ибо Астроцид, увидав их под бастионами замка, начал
выкатывать одного белого карлика за другим и запускал
Селектритам в лица эти пышущие огнем ядра. И все же был он
побежден и сказал Селектритам, каким путем добираться до
бледнотников, но обманул их, ибо и сам не знал этого пути, а
хотел лишь избавиться от грозных воителей.
Вошли тогда Селектриты в черную сердцевину мрака, где
Триодия кто-то подстрелил антиматерией из пищали,- может кто из
охотников-киберносов, а может, был это просто самопал, на
бесхвостую комету поставленный. Так или иначе, а исчез Триодий,
еле успев выкрикнуть: "Аврук!" - любимое свое слово, боевой
клич рода. Гептодий же упорно стремился дальше, но и его ждала
горькая участь. Очутился его корабль среди двух гравитационных
завихрений, Бахридой и Сцинтиллией называемыми; Бахрида время
ускоряет, Сцинтиллия же замедляет, и есть меж ними полоса
застоя, в которой время ни вперед, ни назад не движется. Замер
там живым Гептодий и остался вместе с неисчислимым множеством
других астролайнеров, пиратов мракодолбов, ничуть не старея, в
тишине и жесточайшей скуке, имя которой - Вечность.
Когда окончился так печально поход трех Селектритов,
Перпетуан, киберграф Баламский, который должен был седьмым
отправиться в путь, долго не отправлялся. Долго готовился к
битвам электрыцарь этот, прилаживая себе все более
стремительные проводники, все сильнее разящие искрильницы,
огнеметы и толкатели. Благоразумия полон, решил он во главе
дружины верной идти, и стекались под его знамена конквистадоры:
много пришло и безроботов, которые, иного занятия не имея,
военной службой заняться жаждали. Сформировал из них Перпетуан
галактическую конницу достойную, а именно: тяжелую,
бронированную, которая слесарией именуется, и несколько легких
подразделений, в которых крушители службу несли. Однако при
мысли, что вот он должен идти и жизнь окончить в неведомых
краях, что в какой-нибудь луже превратится он весь без остатка
в ржавчину, железные голени подогнулись под ним, скорбь его
ужасная объяла, и вернулся он тут же домой, от стыда и печали
роняя топазовые слезы, ибо был это рыцарь могущественный с
душой, драгоценностей полной.
Предпоследний же, Матриций Перфорат, разумно взялся за
дело. Слыхал он о стране пигмелиантов, карликов работящих. У их
конструктора рейсфедер на чертежной доске поскользнулся,
вследствие чего из матрицовницы все до одного вышли они
горбатыми уродами, но переделка не окупалась, и так оно и
осталось. Эти карлики собирают знания, подобно тому, как иные
собирают сокровища, почему и зовут их ловцами
Абсолюта. Мудрость их на том основывается, что являются они
коллекционерами знаний, а не их потребителями. К ним и
отправился Перфорат, не с оружием, но на галеонах, палубы
которых прогибались от даров великолепных; намеревался он
купить расположение пигмелиантов нарядами, от позитронов
кипящими, нейтроновым дождем пронизанными; вез он им также
атомы золота в четыре кулака величиной и бутыли, в которых
колыхались редчайшие ионосферы. Но презрели пигмелианты даже
пустоту благородную, расшитую звездными спектрами
прекраснейшими; тщетно Перфорат им и Токусом своим,
разгневавшись, грозил, что, мол, натравит на них
электрычащего. Дали они ему, наконец, проводника, но был тот
проводник спрутом миллиардоруким и все направления сразу всегда
показывал. Прогнал его Перфорат и пустил Токуса по следу
бледнотников, но оказалось, что это был ложный след, ибо тем
путем комета калиевая проходила, простодушный же Токус
перепутал калий с кальцием, который в состав костяка
бледнотников входит. Оттого ошибка произошла. Долго слонялся
Перфорат среди солнц, все более темных, ибо в очень старую
окрестность вселенной попал. Шел он сквозь анфилады пурпурных
гигантов, пока не увидел, что его корабль вместе со свитой
звезд молчащих в спиральном зеркале отражается, удивился и на
всякий случай взял в руки гасильник Суперновых, который купил у
пигмелиантов, чтоб от чрезмерного зноя на Млечном Пути
уберечься; не знал он, на что смотрит, а был то узел
пространства, его факториал теснейший, даже тамошним
моноастеритам неизвестный: говорят они об этом лишь одно - кто
туда попадет, уж обратно не вернется. Доныне неизвестно, что
сталось с Матрицием в этой звездной мельнице; Токус его верный
один домой примчался, тихонько воя в пустоту, и сапфировые его
глазищи таким страхом налились, что никто в них не мог
заглянуть без содрогания. И ни корабля, ни гасильников, ни
Матриция никто с тех пор не видел.
Последний, Эрг Самовозбудитель, тоже в одиночку собрался в
путь. Год и шесть недель его не было. Вернувшись, рассказывал
он о странах, никому не известных. Рассказывал Эрг о планете
прозрачного льда - Аберриции, которая, как алмазная линза,
картину всего космоса в себе заключает; там он и зарисовал
пути, к стране бледнотников ведущие. Толковал он о стране
вечного молчания, Семинарии Криотрической, где видел лишь
ореолы звезд, отраженные в нависающих глыбах глетчеров; о
королевстве разжиженных мармелоидов, которые выделывают из лавы
кипящие безделушки; об электропневматиках, которые умеют
заклинать разум в парах метана, в озоне, в хлоре, в дыме
вулканов и все бьются над тем, как мыслящий гений в газ
вделать. Рассказал Эрг, что для того, чтоб до страны
бледнотников добраться, пришлось ему высадить двери солнца,
Головой Медузы именуемого, и, сняв их с хроматических петель,
пробежал он сквозь внутренность звезды, сквозь сплошные ряды
огней, лиловых и голубовато-белых, и от жара на нем броня
коробилась. Рассказал, как тридцать дней силился отгадать
слово, которым приводится в действие катапульта
астропроциановая, ибо лишь через ее посредство можно войти в
холодный ад трясущихся существ. И как он очутился, наконец,
среди них, а они поймать его силились в ловушки клейкие; как
обманывали его, показывая уродливые звезды, но то было
ложнонебо, ибо настоящее небо они от него хитростью скрыли; как
пытками добивались от него, каков его алгоритм, а когда он все
выдержал, заманили его в засаду и прихлопнули магнетитовой
скалой, а он в этой скале немедленно размножился в бесчисленное
количество Эргов Самовозбудителей, крышку железную поднял, на
поверхность вышел и строгий суд над бледнотниками чинил целый
месяц и еще пять дней. И последним усилием бросили они на него
чудища на гусеницах, но и это не помогло, ибо, неутомимый в
ярости воинственной, резал он их, колол и рубил, и они сдались
и бросили к его ногам подлеца-ключевладельца; Эрг же ему башку
мерзкую отсек, и выпотрошил, и нашел в ней камень,
трихобезоаром именуемый. На камне же была вырезана надпись,
языком бледнотников хищным повествующая, где ключик
находится. Шестьдесят семь солнц, белых, голубых и
рубиново-красных, распорол Эрг, прежде чем, надлежащее открыв,
ключик нашел.
О приключениях и битвах, которые были на обратном пути,
Эрг и вспоминать не хотел, ибо тянуло его к королевне, да и с
коронацией надо было поторопиться.
С великой радостью повела его королевская чета в покои
дочери, которая молчала, как камень, погрузившись в сон. Эрг
склонился над ней, начал орудовать у открытого клапана, чтото
вложил в него, покрутил, и тут же королевна, к восторгу матери,
отца и придворных, открыла глаза и улыбнулась своему
спасителю. Эрг закрыл клапан, заклеил его пластырем, чтоб не
открывался, и сказал, что шурупчик он тоже нашел, но потом
выронил во время схватки с Полихулигием Бортопоном, императором
будкопургенов. Но никто на это не обратил внимания, а жаль, ибо
убедилась бы королевская чета, что вовсе он никуда не
отправлялся, ибо сызмальства владел искусством подбирать ключи
к любому замку и благодаря этому смог завести королевну
Электрину. Так что не испытал Эрг на самом деле ни одного из
описанных им приключений, а всего только переждал год и шесть
недель, чтоб не показалось подозрительным слишком быстрое его
возвращение, да и хотел он увериться, что никто из его
соперников не вернется. Лишь тогда прибыл он ко двору короля
Болидара, королевну к жизни вернул, повенчался с ней и
царствовал долго и счастливо, а обман его так и не
обнаружился. Из чего сразу видно, что мы правду рассказали, а
не сказку, ибо в сказках добродетель всегда побеждает.