-----------------------------------------------------------------------
Keith Laumer. The Brass God (1965). Пер. - М.Гилинский.
Авт.сб. "Космический шулер. Ретиф". СПб, "Северо-Запад", 1992.
& spellcheck by HarryFan, 27 November 2001
-----------------------------------------------------------------------
Возвысившись над материалистическим учением, дипломаты
Корпуса, со свойственными им благочестием и стремлением
познать высшие духовные идеалы, разрешили идеологический
конфликт на планете хугов благодаря находчивости и усердию
посланника Петляката, внесшего неоценимый вклад в историю
развития дипломатических отношений Земли с другими
государствами. Смиренно склоняя голову перед Тем, кто
вершит наши судьбы, помня, что каждый поступок наш отмечен
в Книге Вечности, Петлякат приподнял покрывало мистики,
растолковав враждующим сторонам реалистическую доктрину
Греха, в результате чего было достигнуто...
Том II. пленка I. 480 г.б.э.
(2941 год от Рождества Христова).
Хугский камерарий при папском дворе был высок ростом, с длинными, как у
обезьяны, руками и похожей на купол собора головой, тонущей в широченных
плечах. Глаза его сверкали, словно устрицы, только что вынутые из раковин;
одет он был во все черное. Камерарий в упор смотрел на дипломатов, нервно
сжимающих в руках ручки чемоданов. Жуткий, вызывающий суеверный ужас свет
лился сквозь цветные стекла бойниц, расположенных по стенам круглого
огромного зала, в котором люди казались карликами. Хугские копьеносцы в
шлемах и коротких юбках выстроились у стен в нескольких метрах один от
другого и были так же неподвижны, как горгульи, чьи фантастические фигуры
стояли в нишах над их головами. На неровном каменном полу комками лежала
засохшая грязь; многочисленные выцветшие полотна изображали различные
сцены из семи кругов хугского ада.
- Его Надменноздь Баба милоздиво бредоздавил в ваше разборяжение
наилучшие абардаменды, - сказал камерарий глухим утробным голосом. -
Боднимайдезь на вдорой этаж и бриведите зебя в борядок...
- Послушайте, мистер Ой-Горе-Печаль, - перебил его посланник Петлякат.
- Обдумав сложившуюся ситуацию и не желая обременять Его Надменность, я
пришел к выводу, что я и мои сотрудники вполне могли бы вернуться и
переночевать на звездолете...
- Его Надменноздь уздраиваед браздник и ждед ваз через чаз в Бабзгих
задах. Его Надменноздь будед крайне недоволен, езли ему бридедзя ждадь.
- О, мы премного благодарны Его Надменности за гостеприимство, но...
- Через чаз, - повторил Ой-Горе-Печаль, и эхо его голоса прокатилось по
залу.
Он повернулся, чтобы уйти, задумался на секунду, вновь посмотрел на
землян. Тяжелая цепь, висевшая у него на шее, звякнула.
- Между брочим, вам бредлагаедзя не обращадь внимания на... ах,
неброшенных бозедиделей. Езли увидиде что-нибудь необычное, немедленно
зовиде здражников.
- Посетителей? - ворчливо переспросил Петлякат. - О каких посетителях
вы говорите?
- Во дворце, - сказал Ой-Горе-Печаль, - бозелилазь нечиздая зила.
Поднявшись по каменной лестнице, Ретиф и второй секретарь посольства
Магнан пошли по коридору, освещенному единственным факелом, мимо обитых
железом дверей и заплесневевших от сырости гобеленов. Магнан старался
ступать как можно тише и не отставал от Ретифа ни на шаг.
- Забавные верования у этих провинциалов, - с наигранной веселостью
заявил он. - Нечистая сила! Глупости, да и только. Ха, ха, ха.
- Почему вы говорите шепотом? - спросил Ретиф.
- Естественно, из уважения к Папе. - Магнан резко остановился, схватил
Ретифа за рукав пиджака. - Ч-ч-что это? - спросил он, вытягивая дрожащую
руку. Чья-то небольшая тень метнулась из-за пилястры и скрылась за одной
из дверей.
- Может, галлюцинация? - Ретиф посмотрел на своего спутника и
вопросительно поднял бровь.
- У нее... него... были красные глаза.
- А как, по-вашему, какого цвета глаза должны быть у галлюцинации?
- У меня совсем вылетело из головы, - быстро сказал Магнан, - что мне
необходимо вернуться. Представляете, забыл на звездолете свою шапочку для
купания. Проводите меня.
Ретиф пошел вперед.
- Мы почти у цели. Шесть, семь... вот мы и пришли. - Он сунул в
замочную скважину ключ, который передал ему служка Ой-Горе-Печали. Тяжелая
дверь распахнулась со скрипом, переходящим в протяжный стон. Магнан быстро
прошел в комнату, остановился перед картиной, на которой были изображены
хуги, висящие вниз головой над языками пламени, и разнообразные черти,
протыкающие хугов зазубренными копьями.
- Религия повсюду одинакова, - философски заметил он и, оглядевшись по
сторонам, в смятении уставился на отсыревшие каменные стены, две низкие
кушетки, статуи дьяволов, стоящие по углам. - Какое омерзительное
помещение! - Поставив чемодан на пол, Магнан подошел к ближайшей кушетке и
ткнул в нее кулаком. - Одна ночь на этом матрасе - и я сломаю себе спину!
К тому же здесь жуткий сквозняк, и я наверняка простужусь! И... И... -
дрожащим пальцем он указал в угол комнаты, где стояла голубая каменная
статуя черта с крохотными гранатовыми глазками, угрожающе поблескивающими
в тусклом свете.
- Ретиф? Там кто-то пошевелился! С красной шерстью и горящим взглядом!
Совсем такой, как на картине!..
Ретиф начал распаковывать чемодан.
- Если еще раз его увидите, швырните в него ботинком. А сейчас давайте
быстро переоденемся. По сравнению с разъяренным послом несколько чертей -
не более, чем домашние голуби.
Через полчаса, помывшись, насколько это было возможно, в каменной
раковине, Магнан стоял у треснутого зеркала и поправлял складки хугского
церемониального саронга. Изредка он вздрагивал и испуганно оглядывался
через плечо.
- Нервы у меня разыгрались, вот и мерещатся всякие глупости, -
убежденно заявил он. - Это все Ой-Горе-Печаль виноват. Должен признаться,
его слова чуть было не выбили меня из колеи. До чего же эксцентричные
суеверия у этих туземцев!
На другом конце комнаты третий секретарь посольства Ретиф набивал
обойму небольшого пистолета зарядами величиной со спичечную головку.
- Может, камерарий в изысканной манере просто сообщил нам, что во
дворце полно мышей? - предположил он.
Магнан повернулся, увидел пистолет.
- Ретиф! Это еще что?
- Эксцентричное лекарство от туземных привидений, на тот случай, если
они разбушуются. - Пистолет исчез под хугским саронгом. - Считайте, что я
решил поносить амулет на счастье, мистер Магнан.
- Держать камень за пазухой - древняя дипломатическая традиция, - с
сомнением в голосе сказал Магнан. - Но энергетический пистолет под
саронгом...
- Я воспользуюсь им только в том случае, если кто-нибудь выпрыгнет из
стены и скажет ба-бах, - пообещал Ретиф.
Магнан презрительно фыркнул и, явно любуясь собой, уставился в зеркало.
- Честно говоря, я вздохнул с облегчением, когда господин посол настоял
на своем решении провести сегодняшний вечер в национальной одежде хугов, а
не в обнаженном виде, как полагается по ритуалу. - Он повернулся к зеркалу
одним боком, затем другим, разглядывая неровный нижний край саронга,
из-под которого торчали его голые ноги. - Какая удивительная
дипломатическая победа! Стоит господину послу сжать челюсти, и на него
любо-дорого смотреть! Даже Ой-Горе-Печаль не посмел ему возразить. Жаль,
он не сделал следующего дипломатического шага я не настоял на брюках... -
Магнан умолк, уставился на черные портьеры, закрывающие окно. - Ретиф!
Опять началось!
- Шш-шш. - Ретиф наклонил голову, присмотрелся. Тяжелая ткань портьер
заколыхалась, раздвинулась; примерно в футе от пола появилась сверкающая
красная бусинка, затем нога, толщиной с проволоку, вторая нога, третья и,
наконец, туловище, похожее на красный мохнатый мячик; глаза, расположенные
на концах тонких трубочек длиной в два дюйма, быстро оглядели комнату,
уставились на Ретифа.
Магнан завопил, как резаный, бросился к двери, распахнул ее настежь.
- Стража! На помощь! Привидения! Нечистая сила! - Голос его затих в
конце коридора; послышалось бряцание оружия и топот ног.
Незваный гость явно заволновался. Жалобно вскрикнув, словно черт,
Которого окропили святой водой, он согнул две проволочные конечности,
положил их на спину. Магнан продолжал визжать за дверью, заглушая рокот
голосов хугских стражников.
- В таком случае приведите того, кто знает земной язык! На моего
коллегу напало страшное чудовище! Оно пытается разорвать его на части!
Ретиф быстро раздвинул портьеры, открыл окно.
- Скорее, приятель, - негромко сказал он. - Уходи, пока тебя не
зацапали.
Шерстяной мячик перекатился по полу, остановился перед Ретифом.
Конечности замелькали в воздухе, и к ногам дипломата упал вчетверо
сложенный листок. Затем мохнатое создание прыгнуло в окно и исчезло.
- Где Збизм? - послышался с порога угрожающий голос. Куполообразная
голова в сверкающем шлеме повернулась в одну сторону, потом в другую. За
спиной стражника Магнан изо всех сил вытягивал шею, пытаясь заглянуть в
комнату.
- Где оно? - хрипло выкрикнул он. - Чудовище было четырех футов ростом,
с клыками, как у мамонта!
Хуг сделал несколько шагов вперед, указал семифутовым копьем на
открытое окно.
- Это была мышка, - небрежно сказал Ретиф. - Удрала к себе в норку.
- Ды выбуздил збизма?
- А что, спизмы такие страшные? - спросил Ретиф, незаметно пряча
записку в карман саронга.
- Збизм - нечиздая зила, можед угузидь дерри, будед заражение грови.
- Какая наглость! - возмущенно воскликнул Магнан. - Кусать людей
абсолютно безопасно!
Хугский стражник повернулся к нему, взмахнул копьем.
- Ды бойдешь зо мной, - приказал он. - Дех, гдо заглючаед договор с
дьяволом, варяд в мазле.
- Эй, - Магнан попятился. - Отойди от меня, любезный...
Хуг неторопливо протянул к Магнану мощную руку. Ретиф сделал шаг
вперед, примерился, нанес резкий удар костяшками пальцев. Стражник
покачнулся и, чуть не задев Магнана, рухнул, стукнувшись подбородком об
пол с такой силой, что по комнате прокатилось эхо. Копье ударилось о стену
и разлетелось на куски.
- Р-Ретиф, - заикаясь, пробормотал Магнан. - Вам что, жить надоело? Вы
напали на воина Папской Стражи!
- У меня сложилось впечатление, что он зацепился за ковер и упал. Разве
вы не заметили?
- Но...
- Это произошло в тот самый момент, когда он собирался схватить вас за
грудки.
- Э-э... да, теперь припоминаю. - Магнан откашлялся, заговорил
воодушевленным тоном. - Ужасное падение! Когда он споткнулся, я кинулся со
всех ног, чтобы поддержать его, но - увы! - не успел. Бедняга! Так ему,
скотине, и надо. Проверим, что у него в карманах?
- Зачем?
- Вы правы. Не успеем. Он упал с таким грохотом, что сейчас сюда со
всего дворца сбегутся...
В дверях показался капитан Папской Стражи, которого легко можно было
узнать по шлему в форме ангела с длинными клыками. Склонив голову набок,
капитан уставился на безжизненное тело своего подчиненного.
- Гдо из ваз на него набал? - осведомился он.
Магнан посмотрел на распростертого стражника, словно видел его впервые
в жизни.
- Кажется, этот несчастный упал, - изумленно произнес он.
- Убивадь хугов - незагонно. - Капитан свирепо нахмурился.
- Он... э-з-э... сломал копье, - с готовностью сообщил Магнан, указывая
на обломки.
- Одно из замых здрашных брездублений - озгвевнение церемониального
гопья, - убежденно сказал капитан. - Обряд очищения очень дорого здоид.
Магнан сунул руку в карман и достал кошелек.
- Мне бы так хотелось пожертвовать небольшую сумму...
- Дезядь хугзгих гредидог, - отрезал капитан, - и зчидай, чдо ничего не
броизошло. Еще бядерга, помогу избавидьзя од друба...
Стражник зашевелился, что-то пробормотал, с трудом уселся на пол.
- Ха! - сказал капитан. - Бробала моя бятерга. - Он достал из-за пояса
короткую уродливую дубинку. - Бридедзя бригончидь незчаздную жердву
звиребых землян.
- Стойте! - закричал Магнан. - Вы что, с ума сошли?
- Озгорбление гапидана Бабзгой Здражи - две гредидги.
- Взятка! - вскричал Магнан. - Вымогательство! Коррупция!
- Еще две гредидги. - Капитан удовлетворенно кивнул, посмотрел на
Ретифа. - А ды ничего не згажешь?
- Я не буду платить! - рявкнул Магнан. - Немедленно отведите этого
беднягу к доктору и освободите помещение! Нам необходимо закончить
церемонию одевания!
- Религиозные пожердвования - здарый хугзкий обычай, - запротестовал
капитан. - Ды хочешь нарушидь мездные дабу?
- У нас, у землян, есть свои табу, - вмешался в разговор Ретиф. -
Обычаи велят нам отдавать деньги только добровольно. - Он протянул
хрустящую бумажку, которая тут же исчезла в руке капитана. Стражник тем
временем поднялся на ноги и стоял, покачиваясь из стороны в сторону.
Капитан рявкнул на него, и, подобрав обломки копья, полуоглушенный хуг в
сопровождении своего начальника вышел из комнаты, по пути бросив на
Магнана убийственный взгляд.
Ретиф закрыл за непрошенными гостями дверь, вынул оставленную спизмом
записку, развернул ее и прочел: У ФОНТАНА ЛЮДОЕДА, КОГДА ВЗОЙДЕТ ВТОРАЯ
ЛУНА. ПРИКОЛИТЕ К САРОНГУ ЖЕЛТЫЙ НАВОЗНЫЙ ЦВЕТОК.
Магнан, вновь разглядывая себя в зеркале, глубоко вздохнул.
- Неблагоприятное начало. - Он склонил голову набок, потом подпрыгнул
на месте. - Великие небеса! Половина десятого! Мы опаздываем! - Стряхнув с
саронга несуществующую пылинку, он тщательно пригладил жидкие пряди волос
и, сделав Ретифу знак следовать за собой, вышел из комнаты. Они спустились
с лестницы, прошли высокую арку зала, очутились на широких гранитных
ступенях, ведущих в сад. Бледно-голубые фонари, прикрепленные к голым
веткам чахлых деревьев, освещали призрачным светом декоративные цветы,
похожие на грибовидные наросты, скульптуры, изображавшие мучавшихся в аду
грешников, длинные столы, уставленные земными яствами, в спешке
доставленными со звездолета. Над гротескными каменными фонтанами стояла
завеса брызг; в воздухе пахло серой. Наверху крепостной стены, окружавшей
сад, сверкали установленные в несколько рядов копья; неподалеку, уходя в
небо на полмили, возвышалась бронзовая статуя свирепо усмехающегося идола,
отдающего честь по-хугски: правая рука с растопыренными пальцами вытянута
вперед, левая рука сжимает бицепс правой. Магнан задрожал.
- Какой кошмар, - сказал он, не в силах оторвать взгляда от бронзового
бога. - Послушайте, по-моему, у него из ноздрей идет дым.
Ретиф принюхался.
- Пахнет горелым, - согласился он.
Высокая мрачная фигура шагнула из темноты и остановилась рядом с
Магнатом.
- Горяд здарые газеды, - произнес глухой утробный голос. - Хугзгие боги
бринозяд большую бользу - избавляюд наз од музора.
- Ой-Горе-Печаль! Как вы меня напугали! - Магнан тоненько захихикал и
взмахом руки отогнал жужжащее насекомое, норовившее впиться ему в щеку. -
Надеюсь, сегодняшний вечер завершится к всеобщему удовольствию. Как
отзывчиво поступил Его Надменность, позволив нам устроить в его дворце
этот прием и сыграть на нем роль хозяев. Какой благородный жест,
означающий, можно сказать, признание нашей дипломатической миссии.
- Бревращадь гоздей в хозяев - здарый хугзгий обычай, - сказал
Ой-Горе-Печаль. Неблохо бы вам выучидь взе наши обычаи, чдобы не
повдорилазь издория с брежним дибломадом.
- Да, мы очень переживали, когда предшественника посла Петляката
выслали с вашей планеты. Но послушайте, откуда ему было знать, что от него
требовалось заполнить папский молитвенный тазик стокредитными купюрами?
- Баба намегнул ему, боложив на дно дазига незгольго гредитог. А ваш
бозол избордил их, налив зверху бохлебгу из бобов. Любой бы разъярилзя.
- Некрасиво получилось, - согласился Магнан. - Но я уверен, что это
маленькое недоразумение не повлияет в дальнейшем на нашу дружбу.
Музыканты оркестра начали настраивать инструменты; печальные стоны
струн разнеслись по саду. Вооруженные папские стражники заняли свои места,
дипломаты в саронгах выстроились гуськом.
- Мне бора, - сообщил Ой-Горе-Печаль. - Дела. На брощанье хочу дадь вам
один зовед, деди мои: мирзкие блага, гонечно, ничего не значад для Его
Надменнозди, но замый змердный из взех грехов - жадноздь. Его Надменноздь
брезираед жмодов. - Позвякивая цепью, камерарий удалился.
- Посла все еще нет, - нервно сказал Магнан. - Надеюсь, он появится
раньше, чем Папа Ай-Душка-Шизик. Я содрогаюсь при одной мысли о том, что
мне придется вести с Его Надменностью светский разговор.
- Согласно отчету бывшей миссии, - сказал Ретиф, - разговаривать с
Папой очень просто. Отдайте ему все, на что он положит глаз, а если этого
будет мало, подарите еще немножко.
- Я вижу, вы становитесь настоящим дипломатом, Ретиф, - одобрительно
сказал Магнан. - И все же я обеспокоен...
- Протокол обязывает вас развлекать гостей. Почему бы вам не рассказать
Папе пару неприличных анекдотов?
- Что вы, Ретиф. Вряд ли главе Теократии доставит удовольствие
выслушивать всякие там биологические подробности.
- Не беспокойтесь, к биологии они относятся весьма положительно и
подробностей не стесняются. Зато не советую вам заводить каких бы то ни
было разговоров о пище: хуги до сих пор считают, что еду им приносит в
клюве аист.
- Какой ужас! На всех наших консервах стоит надпись: "Сделано в
Гонконге". Сбегаю к поварам, прикажу, чтобы срочно содрали этикетки с
банок. А вы тем временем идите ко входу в сад и принимайте гостей. Через
час я пришлю вам на смену Струносвиста.
- Если хотите, я могу задержать Папу, - предложил Ретиф, шагая рядом с
Магнаном к воротам. - Для начала я потребую у него пригласительный
билет...
- Без фокусов, Ретиф! Если мы добьемся успеха после того, как
предыдущая миссия потерпела фиаско, нам всем обеспечено продвижение по
службе.
- Лично мне кажется, что Папа не сумеет по достоинству оценить тот
прием, который мы ему оказываем. Вот если б вместо пикника на лужайке мы
направили бы на его дворец несколько пушек, у нас сразу установились бы
прекрасные отношения.
- Вы ничего не смыслите в дипломатии. - Магнан вздернул нос, всем своим
видом показывая, что оскорблен до глубины души. - Тысячелетняя история
доказала, что чем больше дипломаты ходят на приемы, тем скорее они
добиваются успеха.
- Интересно, а хуги об этом знают?
- Естественно. В конце концов у каждого из нас в черепной коробке
находится мозг, осознающий, что все мы - братья по разуму.
- Черепная коробка хуга тверже армопласта. Прежде чем вы вдолбите в нее
родственные чувства, вам перережут глотку.
- Жду не дождусь, - рассеянно сказал Магнан, не обращая на слова Ретифа
ни малейшего внимания, - когда мне предоставится возможность блеснуть
остроумием в беседе с Его Надменностью. Как вам, должно быть, известно,
мои способности лучше всего проявляются в присутствии высокопоставленных
особ, и, само собой, их внешний вид не имеет никакого зна... - Услышав
позади себя какой-то странный звук, Магнан посмотрел через плечо, дико
вскрикнул и отскочил в сторону (отдавив ногу официанту) при виде хуга семи
футов ростом с мощной грудью и широченными плечами, на которые была
накинута золотая мантия. Благородные черты монстра состояли из двух
носовых отверстий, каждое диаметром в дюйм, крохотных красноватых глаз с
поволокой и широкого рта, осклабившегося в улыбке и обнажившего сверкающие
золотые зубы. Унизанные перстнями пальцы сжимали рукоять огромного
двуручного меча.
- Дурно бахнед! - взревел монстр, потянул воздух носом и громко
фыркнул. - Ужазно! - заявил он, отпихивая Магнана локтем. - Убирайзя
одзюда, любезный! На гонюшню!
- О, Ваша Надменность... я всего лишь помазал за ухом... э-э...
одеколоном для бритья...
- Од дебя воняед, гаг од шлюхи в бубличном доме! Где позол Быдлогад?
Надеюзь, наз хорошо нагормяд. Говоряд, дерри любяд божрадь. - Папа весело
подмигнул Магнану розовым глазом и ткнул его под ребра толстым кривым
пальцем.
- У-уф. - Магнан сглотнул. - О, Ваша Надменность!
Ай-Душка-Шизик его не слышал, так как, покончив с дипломатией,
решительно направился к ближайшему накрытому столу. Вооруженные стражники,
звеня ятаганами и подозрительно поглядывая на выстроившихся дипломатов, не
отставали от него ни на шаг.
- Я... я... сбегаю, пригляжу, чтобы подали прохладительные напитки, -
запинаясь, пробормотал Магнан. - Ретиф, сопровождайте и развлекайте Его
Надменность до подхода подкреплений... я хотел сказать, пока не появится
господин посол. - Он скрылся в темноте.
Папа сунул палец в большую хрустальную салатницу, вытащил его,
внимательно осмотрел со всех сторон, затем взял салатницу в руки и одним
движением кисти швырнул ее содержимое на накрахмаленные рубашки
дипломатов, стоявших по стойке смирно с застывшими улыбками на устах.
- Гдо эди брихлебадели? - громко осведомился он. - Дальние
родздвенниги? Ждуд объедгов? Я доже мучаюзь з родздвеннигами. Вернее,
мучалзя. Две недели назад у наз был браздник Замобожердвования, вод я и
бринез велигую жердву, одбравив взех до единого г их бредгам.
- Неплохая идея, - заметил Ретиф. - Думаю, многим теперь понравится
заниматься самопожертвованием.
Папа взял со стола тарелку, на которой лежали бутерброды с икрой,
наклонил ее и, когда бутерброды посыпались на землю, поднес тарелку, к
носу, понюхал и осторожно откусил от нее маленький кусочек.
- Я даг много злышал о блюдах дерри, - сказал он, шумно жуя. - Немного
жездковадо, но вкузно.
Он откусил от хрупкого фарфора еще один кусочек и протянул тарелку
Ретифу.
- Закузывай, - милостиво предложил он.
- Спасибо, Даша Надменность, но как раз перед вашим приходом я выпил
бутылку пива. Не хотите ли отведать тарелки из обеденного сервиза? Гурманы
от них просто в восторге.
Двери, ведущие на одну из террас дворца, распахнулись настежь.
Честолюбивые чиновники посольства разом приняли позы почтительного
ожидания, заулыбались. Коренастая фигура Чрезвычайного Посла и
Полномочного Министра Земли, в огромном красном тюрбане и в короткой,
вышитой золотом, ночной рубашке хугов, торжественно вышла вперед. Рядом
шагала точно такая же фигура, но с копной ярко-оранжевых волос на голове.
Магнан шел в двух ярдах сзади.
- Ваш бозол - двойниг? - поинтересовался Папа, делая шаг навстречу
приближающейся парочке.
- Нет. Это - миссис Петлякат, - пояснил Ретиф. - Если б я был на месте
Вашей Надменности, я бы незаметно избавился от недоеденного блюдца: она
звереет, когда сердится.
- Броглядые замки, таг и норовяд зъэгономидь на жрадве. - Папа выкинул
ободок блюдца в грибовидный куст. - Ах, бриведздвую ваз, бозланниг
Гадобляд! - громыхнул он. - И вашу очаровадельную делгу. Надеюзь, она
згоро бонезед?
- Понесет? - Петлякат растерянно огляделся по сторонам. - Что понесет?
- Надеюзь, вы вовремя брюхадиде звоих делог? - радостно улыбаясь,
заявил Папа. - Или эда - злишгом здарая? Не здрашно, я уверен, чдо в звое
время она была брегразной броизводидельницей.
- Какая чушь! - басом рявкнула миссис Петлякат, выпрямляясь во весь
рост и гневно сверкая глазами.
- Между брочим, - продолжал Ай-Душка-Шизик, - я дербедь не могу
разговаривадь о делах за едой, и боэдому бредлагаю немедленно обзудидь
зоодведздвующий злучаю бодарог. Зо звоей здороны, я годов забыдь маленьгое
недоразумение з бывшим бозлом и, не зобродивляязь, бринядь любую зумму в
размере од одного миллиона гредидог и выше.
- Миллион кредиток? - пробормотал Петлякат. - Подарок?
- Гонечно, езли вы не ходиде брозлыдь жмодом, можеде бодгинудь еще
миллион.
- Миллион кредиток из фондов Корпуса? Но... С какой стати, Ваша
Надменность?
- Э, нед, - Папа укоризненно помахал перед носом посла толстым, как
сарделька, пальцем. - Не вмешивайдезь в наши внудренние дела!
- Что вы. Ваша Надменность! Я только хотел узнать... э-э-э... по какому
случаю мы должны сделать вам подарок?
- Зегодня вдорниг.
- О!
Папа миролюбиво кивнул.
- Вам бовезло, чдо не зреда. В зреду бришлозь бы бладидь вдвойне. - Он
взял бокал с подноса у стоявшего поблизости официанта, выплеснул коктейль
на землю, откусил хрусталь от ободка и принялся задумчиво жевать.
- Блохой бугед, - пробормотал он.
- Мой лучший хрусталь! - миссис Петлякат схватилась за сердце. - А этот
козел жрет его и не подавится!
- Гозел? - Папа подозрительно посмотрел на нее. - Гдо датой гозел?
- Нечто вроде гурмана, - быстро нашелся Петлякат, отирая платком
вспотевший лоб. - Известен своим изысканным вкусом.
- А деберь о бензии, - сказал Папа. - Зущая безделица. Дызяча в день
бозлужид догазадельздвом вызогой оценги моих зазлуг зо здороны Горбуза.
- Тысяча в день... чего? - Посол недоуменно оглянулся на дипломатов,
стоявших все с той же почтительной улыбкой на устах.
- Гредидог, разумеедзя. И не забудьде о зубзидиях на хугзгую
бромышленноздь, зкажем бо бядьдезяд дызяч в мезяц. Деньги можеде бладидь
лично мне, чдобы избежадь бюроградичезгих броволочег.
- Хугскую промышленность? Но, насколько я понял, у хугов нет никакой
промышленности.
- Именно поэдому нам необходимы зубзидии, - решительно заявил Папа.
Лицо посла вытянулось, но он тут же спохватился и заставил себя
улыбнуться.
- Ваша Надменность, главная моя задача - наладить дружеские отношения
между двумя нашими расами, помочь хугам попасть, так сказать, в гольфстрим
галактической цивилизации.
- Гаг можно наладидь дружезгие одношения без денег? - спросил Папа
тоном, не терпящим возражений.
Петлякат задумался.
- Мы, конечно, могли бы предоставить вам заем...
- Зделадь дарздвенную - гуда броще, - указал Папа.
- Само собой, нам придется увеличить штат, чтобы справиться с делами. -
Посол потер руки, в глазах его появился лихорадочный блеск. - Для начала
хватит двадцати пяти сотрудников.
Хуг в черной мантии, вышитой серебром, подошел к Папе, зашептал ему на
ухо, указывая рукой в сторону дворца.
- Чдо? - вскричал Ай-Душка-Шизик громовым голосом и уставился на
Петляката. - Нарушаеде мездные дабу? Бомогаеде нежеладельным элемендам?
Ведеде береговоры з врагами Звядого Брездола?
- Ваша Надменность! - дрожащим голосом произнес Петлякат, даже не
пытаясь перекричать разъяренного священнослужителя. - Я ничего не понимаю!
Что такое вам сказали?
Все тем же громовым голосом Папа начал отдавать распоряжения по-хугски.
Стражники бросились врассыпную и исчезли в кустах. Ай-Душка-Шизик пошел
вдоль стола, собирая хрупкие фарфоровые тарелки в стопку и что-то бормоча
себе под нос. Петлякат семенил следом.
- Ваша Надменность! - вскричал он, задыхаясь. - Объясните мне, что
случилось? Я уверен, произошла страшная ошибка! Что ищут ваши люди? Уверяю
вас...
- Бо доброде зердечной я зоглазилзя бринядь ваз на Хуге! Я огазал вам
величайшую любезноздь и выучил ваш языг! Я даже годов был взядь у ваз
деньги - здрашная жердва з моей здороны! А зейчаз я узнаю, чдо вы одгрыдо
зговариваедезь з врагами Богов!
Ретиф, оставшийся стоять на месте, огляделся по сторонам, увидел фонтан
в форме хугского двухголового карлика с огромными зубами и животом,
подошел к нему, повернулся лицом к Папе и послу, продолжавшим ожесточенно
жестикулировать у обеденного стола. Почувствовав, что кто-то дергает его
за ремешок сандалии, он посмотрел вниз. В высокой траве блестели два
красных глаза, расположенных на концах тонких трубочек.
- Ты ищешь меня? - тихо спросил Ретиф.
- Конечно! - пискнул тоненький голос. - Нам никак не удается
побеседовать в спокойной обстановке, мистер Ах-гм.
- Ретиф.
- Привет, Ретиф. Меня зовут Франтспурт. Ребята уполномочили меня
рассказать вам, терри, что здесь происходит. В конце концов у нас,
спизмов, тоже есть какие-то права.
- Если тебе удастся объяснить мне, что творится в этом сумасшедшем
доме, я буду твоим вечным должником, Франтспурт. Давай, выкладывай.
- Все дело в хугах - они не дают нам ни минуты покоя. Представляешь,
эти бегемоты-псалмопевцы утверждают, что из-за нас происходят все
несчастья, от скисания молока до потери потенции! Дошло до того, что после
захода солнца стало страшно выйти прогуляться...
- Погоди, Франтспурт. Начинай с начала. Кто вы такие? Почему хуги вас
преследуют? Откуда ты так хорошо знаешь земной международный язык?
- Однажды я отправился путешествовать зайцем на земном звездолете,
который опустился на нашу планету, чтобы починить двигатели. Матросы
считали, что я принес им счастье. Веселые были денечки, но вскоре я начал
тосковать по дому, и...
- Постой... Ты хочешь сказать, что являешься коренным обитателем этого
лучшего из миров?
- Ну конечно. Мы, спизмы, появились здесь задолго до хугов и жили
тысячи лет, не зная горя. Потом хуги расселились по поверхности, а мы
заняли тихие удобные места под землей. А затем они ударились в религию, и
наша жизнь превратилась в ад...
- Где-то я слышал, что религия играет положительную роль в развитии
разумных существ.
- В том случае, когда с ее помощью не пытаются истребить других
разумных существ.
- Ты прав.
- Ну вот. Хугские священники провели самую настоящую пропагандистскую
кампанию, нарисовали кучу картин, где спизмы с копьями мучали несчастных
хугов. Через некоторое время даже простые обыватели при виде спизма
начинали махать руками и осенять себя крестными знамениями. Мы и
опомниться не успели, как хуги объявили нам самую настоящую войну. Говорю
тебе, Ретиф, мы живем хуже некуда, и это еще цветочки, ягодки будут
впереди!
Папский стражник, осматривая кусты, приближался к фонтану людоеда.
- А вот и жандармы, - вполголоса сказал Ретиф. - Прячься скорее,
Франтспурт. Тебя ищут по всему саду. Почему бы нам не продолжить разговор
позже...
Спизм нырнул в высокую траву.
- Это очень важно, Ретиф, - послышался его голос из-за ближайшего
куста. - Ребята рассчитывают на меня...
- Шш-шш. Следи за мной, и, если я останусь один, мы обязательно
поговорим...
Невесть откуда появившийся Магнан подозрительно посмотрел на Ретифа,
подошел к нему вплотную.
- Ретиф! Если вы впутались в эту путаницу...
- Кто, я? Что вы, мистер Магнан. Мы же прилетели вместе с вами сегодня
утром...
- Магнан! - раздался из-за куста резкий голос Петляката. - Папа
проинформировал меня, что на территории посольства был замечен ужасный
демон. Естественно, нам ничего об этом неизвестно, но, к сожалению, Его
Надменность сделал вывод, что мы общаемся с существами из загробного мира!
- Он подошел ближе, понизил голос. - Чушь несусветная, но мы должны
сделать вид, что безоговорочно в нее верим. Проследите, чтобы дипломаты
занялись поисками этого мифического черта, а я тем временем попытаюсь
умиротворить Его Надменность.
- Слушаюсь, господин посол. Но... что будет, если мы его найдем?
- В этом случае вы окажетесь куда большим идиотом, чем я предполагал! -
Петлякат изобразил на лице соответствующую улыбку и поспешил вернуться к
Папе.
- Ретиф, вы идите туда, - Магнан махнул рукой в сторону фасада дворца,
- а я посмотрю в кустах. И не вздумайте кого-нибудь найти. Не хватало еще,
чтобы вы обнаружили какое-нибудь чудовище, подобное тому, что напало на
нас в... - Магнан вздрогнул, ошарашенно посмотрел на своего собеседника. -
Великий боже! Как вы думаете...
- Нет, - твердо сказал Ретиф. - Я считаю, сейчас речь идет о драконе
величиной как минимум с дом.
- И все же... мне, наверное, следует рассказать обо всем господину
послу...
- Чтобы подтвердить подозрения Папы? Вы храбрый человек, мистер Магнан.
Не возражаете, если я пойду послушаю, чем это кончится?
- С другой стороны, - торопливо сказал Магнан, - в настоящее время
господин посол очень занят. Не стоит отвлекать его по пустякам. - Он
отошел от фонтана и, стараясь оставаться в поле зрения Папы, начал усердно
заглядывать под все кусты.
Ретиф вернулся к столу, у которого теперь никого не было, кроме
официанта; собирающего мятые салфетки в большой бумажный пакет. Тихонько
свистнув, Ретиф подождал, пока официант поднимет голову, и бросил ему одну
из тарелок. Хуг выронил пакет и поймал тарелку в воздухе.
- А вот еще. - Ретиф сгреб со стола и протянул официанту четыре блюдца,
три пустых бокала и несколько недоеденных бутербродов с сыром. - Держите
скорее и займите место в свите Папы. Он ходит по саду, оставляя за собой
ободки от блюдец, разрисованные цветочками, - наверное, они пришлись ему
не по вкусу.
- Дебе не нравидзя, гаг я рабодаю? - свирепо спросил хуг. Ретиф взял со
стола ложку, уронил ее, незаметно подпихнул ногой под скатерть, свисающую
до земли.
- Вы прекрасно работаете, - успокоил Ретиф официанта и, нагнувшись за
ложкой, увидел два красных глаза на тонких трубочках. - Полезай в пакет, -
прошептал он, почти не разжимая губ.
- З гем ды разговариваешь? - Хуг быстро наклонился, посмотрел под стол.
Бумажный пакет зашуршал: спизм успел юркнуть в него и теперь устраивался
поудобнее.
- Молюсь Богу-Ложке, - небрежно ответил Ретиф. - Уронить ложку - дурная
примета.
- Да? - Хуг прислонился к столу, достал из кармана жеваную зубочистку,
начал ковырять ею в стальных зубах. - Взе иноздранцы - зумазшедшие. Гаждый
дураг знаед, чдо уронидь ложгу - хорошая бримеда, а вилгу - дурная.
- У нас на Земле считается, что упасть с десятого этажа - к смерти, -
рассеянно сказал Ретиф, глядя на приближающихся папских стражников. Один
из них подошел к столу, бросил на Ретифа подозрительный взгляд,
наклонился, поднял скатерть, затем потянулся к бумажному пакету. - Не
хотите ли выпить? - быстро спросил Ретиф и, зачерпнув чашкой густой
красный пунш, шагнул к стражнику, поскользнулся. Струя липкой жидкости
ударила в застежку капюшона на шее, потекла по нагруднику кирасы, оставляя
на ней причудливые узоры. Официант схватил со стола поднос и попятился.
Стражник выпрямился, задыхаясь от возмущения.
- Идиод! Дубина здоерозовая! - воскликнул он.
- Чдо дагое? - взревел громовой голос. - Разбитие збирдных набидков во
время изболнения злужебных обязанноздей? - Папа отпихнул Ретифа,
остановился перед опустившим голову стражником. - В нагазание ды будешь
зварен в мазле! - прорычал он. - Уведиде его!
- Это я виноват, Ваша Надменность, - произнес Ретиф. - Я предложил
ему...
- Ды хочешь бомешадь Вабзгому одбравлению бравозудия? - вскричал
первосвященник, поворачиваясь к Ретифу. - Ды озмелилзя бредболожидь, что
Бабзгое бравозудие можед быдь ошибочным?
- Нет, это вы ошиблись, Ваша Надменность, - сказал Ретиф. - Я случайно
пролил на вашего стражника чашу с пуншем.
Папа побагровел, беззвучно зашевелил губами. Потом шумно сглотнул
слюну.
- Мне даг долго нигде не возражал, чдо я забыл, гагое за эдо болагаедзя
нагазание, - произнес он обычным голосом и помахал в воздухе двумя
скрещенными пальцами. - Благозловляю дебя и одбузгаю дебе эдод грех, зын
мой. - Папа милостиво улыбнулся. - Я одбузгаю дебе грехи на неделю вберед.
Развлегайзя, будь моим гоздем.
- О, как это благородно со стороны Его Надменности! - чуть завывая,
провозгласил Магнан, выходя из-за ближайшего куста. - Как жаль, что мы не
нашли демона, а то бы я...
- Збазибо, чдо набомнил, - угрожающе сказал Папа, перевел взгляд на
посланника Петляката и принялся сверлить его глазами. - Долго мне ждадь?
- Послушайте, Ваша Надменность! Как мы можем найти здесь демона, если
демона здесь нет?
- Эдо двоя броблема!
У ворот в стене, окружающей сад, послышался чей-то вопль. Два солдата
пытались обыскать официанта, державшего в руках большой бумажный пакет.
Официант отскочил в сторону, пакет упал на землю, разорвался напополам.
Расшвыривая бумажные салфетки, отпихивая ногами хлебные корки, спизм
рванулся вперед и, проскользнув мимо изумленных солдат, кинулся к калитке
на другом конце сада. Стражники, выхватывая из-за поясов длинноствольные
пистолеты, преградили ему путь. Прозвучал выстрел, пуля чуть было не
угодила в одного из папских слуг, поспешивших принять участие в погоне.
Папа взвыл, замахал руками.
Спизм резко остановился, развернулся на месте, помчался в направлении
дворца, из которого выбежали несколько священников. Прозвучал залп;
хрустальная ваза, стоявшая на столе рядом с Магнатом, взорвалась, осыпав
его осколками. Магнан завопил как резаный и бросился ничком на землю.
Спизм прыгнул в одну сторону, потом в другую и, оставив преследователей
сзади, вновь побежал к воротам, на этот раз никем не охраняемым. Испустив
боевой клич, от которого, казалось, задрожали стены дворца. Папа
Ай-Душка-Шизик выхватил из ножен огромный двуручный меч и кинулся
наперерез спизму. Когда первосвященник пробегал мимо Ретифа, тот чуть
повернулся и выставил ногу, зацепив Его Надменность за усыпанный
драгоценными камнями кожаный башмак. Папа с размаху шмякнулся о землю,
пробороздил ее орденами и въехал под стол.
- О, как я рад вас видеть, - послышался голос Магнана. - Одну минутку,
Ваша Надменность, сейчас я подползу к вам поближе...
Папа взревел и поднялся на ноги вместе со столом; тарелки, бокалы,
остатки пищи посыпались на Магнана, едва успевшего закрыть голову руками.
Папа вновь взревел, отшвырнул стол, отпихнул Петляката, который,
пританцовывая на месте, пытался отереть бумажной салфеткой грязь с папских
орденов.
- Бредадельздво! - завопил первосвященник. - Вероломные убийцы! Агенды
бреизбодней! Нарушидели загонов! Ередиги!
- Ну-ну, Ваша Надменность! Не надо так волноваться...
- Волновадьзя! Ды вздумал зо мной шудги шудидь? - Папа поднял меч,
замахал им над головой. Стражники мгновенно окружили дипломатов со всех
сторон. - Наздоящим я одлучаю взех ваз од цергви! - взвыл Папа. - Лишаю
ваз воды, пищи и звоего богровидельздва! Громе дого, вы будеде бублично
газнены! Здража, арездовадь их!
Дула пистолетов угрожающе нацелились на дипломатов, окруживших посла.
Магнан всхлипнул. Двойной подбородок Петляката заколыхался.
- Не убуздиде вод эдого! - Ай-Душка-Шизик ткнул в сторону Ретифа
пальцем. - Я збодгнулзя о его ногу! - Стражник приставил пистолет к спине
Ретифа.
- Ах, Ваша Надменность, вы забыли, что Ретиф получил отпущение грехов
на неделю вперед, - жизнерадостно заявил Петлякат. - Ретиф, голубчик,
сбегайте быстренько в мой кабинет и пошлите шифровку: два-ноль-три... или
три-ноль-два?.. или... одним словом - пэ, о, эм, о, ща, мягкий знак...
- Он дагой же негодяй, гаг взе вы и будед нагазан вмезде з вами! -
выкрикнул Папа, глядя, как стражники выводят с террасы оставшихся там
сотрудников дипломатической-миссии. - Вы взех арездовали?
- Да, Ваша Надменноздь, - ответил капитан стражи. - Громе злуг.
- Звариде их в мазле за зоучаздие в брездублении! Чдо же казаедся
оздальных...
- Ваша Надменность, - сказал Петлякат. - Я, конечно, не прочь умереть,
если это доставит удовольствие Вашей Надменности, но тогда мы не сможем ни
сделать вам подарков, ни предоставить субсидий... верно?
- Черд бобери! - Ай-Душка-Шизик опустил меч, чуть не перерубив ногу
Магнану. - Зовзем забыл о бодаргах! - Лицо его приняло задумчивое
выражение. - Бозлушай, чдо згажешь, езли я дам дебе возможноздь выбизадь в
гамере чег на мое имя, брежде чем дебя газняд?
- Боюсь, это невозможно. Мне потребуется Посольская печать, чековый
автомат, шифровальные книги, скрепки, пресс-папье...
- Ладно... бридедзя зделадь изглючение... я оздавлю дебе жизнь, бога не
обладяд чег.
- Простите, Ваша Надменность, но я не могу допустить, чтобы из-за меня
вы нарушили древние традиции. Раз уж мы все отлучены от церкви, начнем
потихонечку голодать...
- Брегради болдадь! Не змей меня доробидь! Гдо гого одлучаед, ды меня
или я дебя?
- О, конечно вы, Ваша...
- Бравильно! А я беру звое одлучение обрадно! - Папа свирепо посмотрел
по сторонам. - Деберь боговорим о бодарге. Можешь доздавидь два миллиона
брямо зейчаз; зовершенно злучайно я бриехал зюда на бронированном
авдомобиле.
- ДВА миллиона?! Но речь шла только об одном.
- Зегодня надо бладидь вдвойне.
- Вы говорили, вдвойне платят по средам. А сегодня вторник.
- Во Бабзгому бовелению зегодня - Среда.
- Но вы не можете... то есть, как же это возможно...
- Реформа галендаря. Давно зобирался ее бровезти.
- Ну, тогда...
- Брегразно! Наздоящим даю дебе одзрочгу. Оздальных эдо не казаедзя.
Уведиде брездубнигов.
- Ах, Ваша Надменность, - произнес Петлякат куда с большей
уверенностью, чем раньше, - я, конечно, благодарен вам за помилование, но,
боюсь, мне не справиться с составлением необходимых документов без помощи
моих сотрудников...
Ай-Душка-Шизик уставился на посла, сверкая влажными красными глазами.
- Хорошо! Забирай их! Я даю одзрочгу взем, громе вод эдого! - Папа
ткнул пальцем в Ретифа. - З ним я зам разберузь. - Стражники придвинулись
к Ретифу, направили на него дула пистолетов.
- Может быть, Его Надменность проявит снисходительность, - сказал
Магнан, стряхивая с руки остатки паштета из печенки, - и на первый раз
простит нашего коллегу, если он пообещает, что никогда больше этого не
сделает.
- Чего не зделаед? - подозрительно спросил Папа.
- Не подставит вам ножку. Вы ведь помните, как упали?
- Он бодздавил мне ножгу? - Ай-Душка-Шизик поперхнулся, лицо его
посинело. - Збециально?
- О... э-э... наверное, произошла какая-то ошибка... - промямлил
Петлякат.
- У вас, Ваша Надменность, необычайно развито чувство юмора, и я
уверен, вы сами над собой посмеетесь, когда поймете, как смешно выглядели,
- заявил Магнан.
- Ретиф! Неужели вы... я хочу сказать, вы, конечно, не... - заикаясь,
пробормотал Петлякат.
- Как бы не так! - возмущенно воскликнул Магнан. - Я лежал под столом и
прекрасно все видел!
- Обызгадь его! - взревел Папа. Стражники кинулись к Ретифу, вывернули
карманы его саронга, подобрали упавший на землю вчетверо сложенный листок.
- Аг-га! - вскричал Папа, развернул записку, пробежал ее глазами. -
Гонзбирация! - завопил он. - У меня бод нозом! Заговадь его в гандалы!
- Протестую! - Петлякат вытянулся во весь рост. - Нельзя заковывать
дипломатов в кандалы каждый раз, когда они допускают в своей работе
некоторые оплошности. Разрешите, я сам с ним разберусь, Ваша Надменность.
Обещаю, что виновный получит строгий выговор с занесением в личное дело...
- Боги должны болучидь до, чдо им бричидаедзя бо браву! - громовым
голосом сказал Папа. - Завдра - велигий браздниг Зреды...
- Завтра четверг, - поправил Папу Магнан.
- Завдра зреда! Зегодня зреда! Наздоящим бовелеваю, чдо взю неделю
будед зреда, черд ее бобери! И гаг я уже объявил, эдод дерри зданед
учазднигом церемонии. Дагова Бабзгая воля! И хвадид зо мной зборидь!
- О, так он станет участником церемонии? - Петлякат облегченно
вздохнул. - Это другое дело. Думаю, денек-другой мы спокойно можем без
него обойтись. - Посол усмехнулся тонкой дипломатической усмешкой. -
Корпус всегда поддерживал религиозные учения, в какой бы форме они ни
выражались...
- Издинные Боги - эдо хугзгие Боги, глянусь Богами! - на весь сад
заорал Папа. - Езли я еще раз узлышу из двоих узд ерезь, я бредам дебя
анафеме! Бригазываю увезти эдого дерри в храм и бодгодовидь его г ридуалам
зреды! Оздальных зодержадь дод арездом, бога боги не объявяд звою волю!
- Господин посол, - сказал Магнан дрожащим голосом и дернул Петляката
за рукав ночной рубашки. - Неужели вы допустите, чтобы Ретифа...
- Его Надменность хочет спасти лицо, - конфиденциальным тоном сообщил
посол и подмигнул Ретифу. - Не беспокойтесь, мой мальчик. Можно считать,
вам повезло: увидите отправление хугских религиозных обрядов, так сказать,
изнутри, наберетесь опыта...
- Но... но... - неуверенно произнес Магнан, - если его сварят в масле,
зачем ему опыт?
- Немедленно замолчите, Магнан! Я не потерплю слюнтяев в нашей
организации!
- Спасибо, что подумали обо мне, мистер Магнан, - сказал Ретиф. - У
меня все еще есть мой амулет на счастье.
- Голдовздво? - рявкнул Папа. - Даг я и думал! - Он слегка повернул
голову, уставился на Петляката одним глазом. - Увидимзя на церемонии. - Он
перевел взгляд на Ретифа. - Зам бойдешь или огажешь зобродивление?
- Ввиду количества пистолетов, на меня наставленных, - ответил Ретиф, -
я, пожалуй, не стану оказывать сопротивления.
В маленькой камере было темно и сыро. Руки у Ретифа затекли от
наручников; он сидел на деревянной скамье перед небольшим столом, на
котором стояла бутылка дурно пахнущего вина. Из-за стены доносились легкие
ритмичные постукивания Ретиф сидел в камере уже больше двенадцати часов,
и, по его подсчетам, религиозный обряд, в котором он должен был принять
непосредственное участие, мог состояться с минуты на минуту.
Постукивания участились, стали слышнее. Раздался неприятный царапающий
звук, словно кто-то провел ногтем по стеклу; затем наступила тишина.
- Ретиф, ты здесь? - спросил из темноты тоненький голос.
- Привет, Франтспурт! Заходи в гости! Я рад, что тебе удалось удрать от
жандармов.
- От этих недотеп? Ха! А в общем-то, Ретиф, у меня плохие новости...
- Выкладывай, что случилось, Франтспурт. Я - весь внимание.
- Сегодня - праздник, и старый Шизик решил одним махом покончить со
всеми своими неприятностями. Хуги уже много месяцев строят Выкуриватель,
стаскивают к нему все подряд, начиная от тряпья и кончая старыми
автомобильными шинами. Когда праздник будет в самом разгаре, священники
собираются поджечь этот хлам и включить помпы. По системе труб дым пойдет
в наши жилища. Понимаешь, что это значит? На несколько миль вокруг спизмам
негде будет укрыться. Ребятам придется покинуть веками обжитые дома и
спасаться на поверхности, где их будут поджидать папские стражники.
Спизмам придет конец!
- Душераздирающая история, Франтспурт, и я с удовольствием тебе
посочувствовал бы, если бы в данный момент не находился в безвыходном
положении...
- Да, конечно, ритуальная церемония. Тебя собираются... - Франтспурт
умолк, прислушался. За дверью послышалось звяканье металла о металл.
- Боже великий, Ретиф! За тобой пришли, а я так и не успел сказать тебе
самого главного: слишком много времени ушло на прокладку тоннеля, а затем
я сдуру начал болтать не о том... - В замочной скважине скрипнул ключ. -
Послушай, ты пил вино из этой бутылки?
- Нет.
- Замечательно! В него подмешан сильный наркотик. Когда я уйду, вылей
вино и сделай вид, что ничего не соображаешь. Веди себя послушно, выполняй
все их распоряжения. Если только они заподозрят тебя в обмане, всем терри
на Хуге перережут горло! Крепко запомни: ни в коем случае не поднимай
головы, не вытягивай рук и сомкни ноги, когда... - Ключ в замке повернулся
с громким щелчком. - Убегаю! Счастливо оставаться! - В углу зашуршало,
наступила тишина.
Ретиф схватил со стола бутылку, опрокинул ее над дырой, где только что
исчез Франтспурт.
Тяжелая дверь распахнулась настежь, и в камеру неторопливо вошли
священник в черной рясе и три стражника с копьями наперевес. Ретиф стоял с
пустой бутылкой в руке, загораживая собой дыру.
- Гаг ды зебя чувздвуешь, дерри? - Священник оглядел Ретифа с головы до
ног, подошел к нему вплотную, поднял веко, удовлетворенно хмыкнул. Забрав
из безжизненной руки пленника пустую бутылку, он поставил ее на стол и
громко сказал: - Дебленьгий.
- Ды уверен? - придирчиво спросил один из стражников. - Од эдих
иноздранцев можно ждадь чего угодно.
- Гонечно уверен! Гиберазцидиумные реагции зуброзадылочных
гагдамихгланд типичны. Глаззический злучай. Уведиде его.
Подталкиваемый наконечниками копий, Ретиф прошел по освещенному
факелами коридору, поднялся по спиральной лестнице и неожиданно очутился
на залитой солнечным светом площадке. В шуме голосов, доносившихся со всех
сторон, отчетливо слышался один-единственный голос.
- ...уверяю дебя, бозол Быдлозад, наше озновное божездво, Иг-Руги-Ноги,
не дольго брегразный архидегдурный бамядниг, поздоянно набоминающий баздве
о вдором бришездвии, но и орагул, регулярно вещающий по зредам в чаз
боболудни. Гонечно, мы не взегда бонимаем, о чем он говорид, но взе
злушаюд его з бочдидельным возхищением...
Глаза Ретифа привыкли к яркому свету, он увидел огромный трон из
черного дерева с резными змеями, на котором величественно восседал Папа в
алой мантии. Справа от него стоял Петлякат, слева - сотрудники
дипломатической миссии, окруженные солдатами с ятаганами.
Священник, сопровождавший Ретифа, подошел к трону, елейно поклонился.
- Ваша Надменноздь, Дод-Гдо-Избран находидзя здезь. - Он махнул рукой в
сторону Ретифа.
- Он... ах?.. - Ай-Душка-Шизик вопросительно Поднял бровь.
- Глаззичезгий злучай гиберзадылочных фигвамболибов, - сообщил один из
стражников.
- Звариде эдого болдуна в мазле, - нахмурившись, сказал Папа. - Он
злишгом много знаед.
- У вас усталый вид, Ретиф, - заметил Петлякат. - Надеюсь, вы хорошо
спали? Вас удобно устроили?
Ретиф смотрел на левое ухо посла отсутствующим взглядом.
- Ретиф! Господин посол задал вам вопрос! - резко сказал Магнан.
- Наверное, он богрузился в медидацию, - торопливо произнес
Ай-Душка-Шизик. - Начнем церемонию...
- А вдруг он болен? - не унимался Магнан. - Может, ему лучше
присесть...
- Ах! - воскликнул Папа, вытягивая вперед руку. - Нам еще бредздоид
одбраздновадь начало церемонии!
- Да, конечно. - Петлякат уселся на маленькую скамеечку рядом с троном.
- Отсюда открывается великолепный вид, Ваша Надменность...
Почувствовав, что стражник подтолкнул его в спину, Ретиф повернулся и
увидел прямо перед собой улыбающегося во весь рот хугского идола.
Гигантская рука с растопыренными пальцами, огромное бронзовое лицо со
стилизованными хугскими чертами находились всего в пятидесяти футах от
площадки, расположенной на вершине холма, где стоял Ретиф. Казалось, идол
обладал злой волей - впечатление это создавал огонь, мерцавший в глубоких
глазных впадинах. Тонкие струйки дыма текли из круглых ноздрей - каждая
диаметром в дюйм - по покрытым копотью щекам и растворялись в прозрачном
воздухе. Рот от уха до уха, казалось, раскалывал лицо пополам; зубы,
похожие на лопаты, далеко отстояли один от другого, а в промежутках была
видна полированная металлическая глотка, тускло освещенная горящим внизу
огнем.
Два монаха подошли к Ретифу, принялись украшать его саронг ритуальными
лентами. Третий монах стоял сзади и что-то гнусавил на хугском языке.
Вдалеке барабаны медленно били дробь. Толпа, заполнившая склоны холма и
равнину внизу, шумела.
Ретиф стоял неподвижно, глядя на глубокий желоб в два фута шириной,
выдолбленный в камне у его ног и обрывающийся ярдов через десять, почти у
самого рта Бронзового Бога. Служка усердно лил в желоб масло, размазывая
его по стенкам руками.
- Скажите, а в чем заключается ритуал? - спросил Петлякат, вспомнив о
своих дипломатических обязанностях.
- Бодождешь - увидишь, - коротко ответил Ай-Душка-Шизик.
- Господин посол? - Магнан откашлялся. - Взгляните, он в наручниках.
- Значит, таков обычай, - резко сказал Петлякат.
- И эта канава, - продолжал Магнан. - Она начинается рядом с Ретифом, а
обрывается прямо у пасти этого жуткого руконога...
- Мистер Магнан, вы - прекрасный экскурсовод, но я тоже не слепой.
Между прочим, - Петлякат понизил голос, - вы случайно не захватили с собой
фляжку?
- Что? Нет, господин посол. Могу предложить вам антигриппозный
аэрозоль, если хотите. И все-таки эта канава...
- Жарко, не правда ли, Ваша Надменность? - Петлякат повернулся к Папе.
- Нечем дышать...
- Дебе не нравидзя наша богода? - угрожающе спросил Папа.
- Нет, нет, очень нравится. Я с детства обожаю жару.
- Ваша Надменность, - обратился к первосвященнику Магнан, - вы не могли
бы сказать, что будет с Ретифом?
- Его ждед большая чездь.
- Все мы гордимся, что одному из нас выпало счастье познать хугскую
философию, приняв непосредственное участие в отправлении религиозного
обряда, - назидательным тоном заявил Петлякат и свистящим шепотом добавил:
- Сядьте на место, Магнан, и прекратите болтать!
Папа вновь заговорил по-хугски; монахи схватили Ретифа, сняли с него
наручники, ловко уложили в желоб лицом вниз. Барабанная дробь усилилась.
Ретифа подтолкнули, он почувствовал, что начал скользить вниз.
- Господин посол! - взвизгнул Магнан. - Мне кажется, они хотят скормить
его этому чудовищу!
- Какая чушь! - презрительно сказал Петлякат. - Наверняка все, что
происходит, символично. И должен вам заметить, мистер Магнан, ваше
поведение недостойно опытного дипломата.
- Стойте! - голос Магнана сорвался. Ретиф, скользивший все быстрее и
быстрее, услышал топот ног, тяжелый всплеск. Костлявые пальцы обхватили
его за голени; повернув голову, он увидел белое, перекошенное от страха
лицо Магнана. Желоб закончился, и два человека, описав в воздухе короткую
изящную дугу, упали в челюсти Бронзового Бога.
- Не вытягивай рук и сомкни ноги, - сказал Франтспурт. Ретиф пролетел
между огромными зубами, задохнулся на секунду горячим воздухом, затем
неожиданно со всего размаху ударился о сетку из тоненьких упругих нитей,
которая сначала подалась, а затем отшвырнула его назад. Он упал на сетку
еще раз, схватился за веревочную лестницу, висевшую справа от него, и
только сейчас почувствовал тяжесть тела Магнана, вцепившегося ему в ноги
мертвой хваткой.
- В яблочко! - взвизгнул чей-то тоненький голос над его ухом. - А
теперь сматываемся отсюда, пока хуги не разобрались, что к чему!
Ретиф поставил ногу на ступеньку веревочной лестницы, наклонился,
поднял Магнана за шиворот, поставил рядом с собой. Жара была удушающей,
хоть они и находились в самом начале глотки Бронзового Бога.
- Что... что... что... про... про... про... - заикаясь, пробормотал
Магнан, пытаясь ухватиться за веревку.
- Скорее, Ретиф! - нетерпеливо сказал Франтспурт. - Из ноздрей ведет
потайной ход!
Ретиф помог Магнану вскарабкаться по лестнице. Они вошли в тоннель,
проложенный в металле, и, следуя за спизмом, начали спускаться по
шероховатым ступенькам. Снизу до них доносились недоуменные голоса хугских
стражников.
- Полный порядок, - сказал Франтспурт. - Передохните немного, а потом я
познакомлю вас с ребятами.
Они зашли в пещеру с самодельным каменным полом, освещенную лампами, в
которых тускло горели ароматичные масла. Сотни глаз, расположенных на
концах тонких трубочек, уставились на пришельцев. Красным спизмам из клана
Франтспурта не сиделось на месте - они перемещались подобно крабам на
средиземноморском побережье. В углах пещеры стояли бледно-голубые спизмы
на длинных ногах; в нишах и на полках сидели крохотные зеленые спизмы, а
рядом с ними - оранжевые с белыми пятнами. Темно-вишневые спизмы свисали с
потолка, как сталактиты, махая в воздухе тремя ногами.
Магнан изо всех сил вцепился Ретифу в руку.
- Г-господи п-помилуй, Ретиф! - задыхаясь, пробормотал он. - Может, мы
умерли, и моя тетушка Минерва оказалась права...
- Знакомься, Ретиф! - весело воскликнул Франтспурт, вспрыгивая на
каменный пьедестал в центре пещеры. - Это - наши ребята. Мы с ними не один
пуд соли вместе съели, и хоть сейчас они очень стесняются, ни один не
отказался помочь, когда стало известно, что ты попал в беду.
- Поблагодари их от моего имени и от имени мистера Магнана. Ощущения
были незабываемыми, правда, мистер Магнан?
- По крайней мере я никогда их не забуду. - Магнан шумно сглотнул. - Но
послушайте, Ретиф, как вам удается разговаривать с нечистой силой? Вы...
надеюсь, вы... не заключили договор с дьяволом?
- Эй, Ретиф! - громко сказал Франтспурт. - Твой друг, кажется, напичкан
расовыми предрассудками?
- Конечно нет! - возмущенно воскликнул Магнан. - Лучшие мои друзья,
независимо от цвета шерсти, отъявленные негодяи... э-э... я хочу сказать,
в нашей профессии приходится встречаться...
- Мистер Магнан немного не в своей тарелке, - объяснил Ретиф. - Он
никак не думал, что ему придется играть активную роль в событиях
сегодняшнего дня.
- Кстати, о сегодняшнем дне, - сказал Франтспурт. - Надо как можно
скорее вывести вас на поверхность. Помпы начнут работать с минуты на
минуту.
- Куда вы собираетесь уйти, когда вас начнут выкуривать?
- Мы проложили маршрут по канализационным трубам, которые выходят на
большое поле в нескольких милях от города. Остается надеяться, что там нас
не будут поджидать вооруженные стражники.
- А где находятся помпы? - спросил Ретиф.
- Наверху, в животе Ик-Руки-Ноги.
- Кто ими управляет?
- Несколько священников. Почему ты спрашиваешь?
- Как можно туда попасть?
- В живот ведут несколько потайных ходов. Но сейчас нельзя терять
времени на осмотр достопримечательностей...
- Ретиф, вы что, с ума сошли?! - вскричал Магнан. - Если священники нас
увидят, нам крышка! На той самой кастрюле, где нас сварят в масле!
- Мы попытаемся увидеть их первыми. Франтспурт, ты сможешь найти
дюжину-другую добровольцев?
- Для того, чтобы залезть в бронзового бога? Не знаю, Ретиф. Ребята
очень суеверны...
- Мне необходимо, чтобы они совершили отвлекающий маневр, пока мистер
Магнан с моей помощью не начнет переговоры...
- Кто, я? - пискнул Магнан.
- Переговоры? - Франтспурт презрительно фыркнул. - Великие небеса,
Ретиф, разве с хугами можно о чем-нибудь договориться?
- Кха, гм... - Магнан откашлялся, прочищая горло. - Вы плохо
представляете себе, мистер Франтспурт, на что способен истинный дипломат.
- Ну что ж... - Франтспурт повернулся к своей аудитории, что-то
прожужжал, потом соскочил с пьедестала. Его тут же окружили спизмы самых
разнообразных размеров и расцветок. - Мы готовы, Ретиф! Вперед!
Изнутри живот Ик-Руки-Ноги был похож на гигантскую пещеру. В дальнем ее
конце хугские рабочие бросали в топку огромной печи старые башмаки, связки
журналов, ломаные изделия из пластика. В пещере царил полумрак, лишь
отблески света играли на металлических стенах. От чадного воздуха
слезились глаза.
Франтспурт, стоявший рядом с Магнаном и Ретифом, глубоко вздохнул.
- Страшно подумать, что будет, когда они начнут качать дым в наши
жилища...
- Где священники? - шепотом спросил Ретиф.
Спизм протянул руку-проволоку к башенке, находившейся наверху узкой
лестницы, огороженной перилами.
- У них там командный пункт.
Ретиф посмотрел по сторонам.
- Послушай, Франтспурт. Расставь своих ребят по местам и жди. Дай мне
пять минут. Потом показывайтесь рабочим по очереди и стройте им рожи
пострашнее.
Франтспурт повернулся, что-то прожужжал, и спизмы исчезли в темноте.
- Может, подождете меня здесь? - предложил Ретиф Магнану.
- Куда это вы собрались?
- Хочу навестить духовных лиц и провести с ними душеспасительную
беседу.
- А я останусь один? С этими упырями-спазмами? Ни за что!
- Хорошо, пойдемте со мной. Только не шумите, а то в животе бога ко
всем прочим запахам прибавится запах горелых дипломатов.
Поднявшись по узкой лестнице, Ретиф сделал несколько шагов от двери,
ведущей в башенку, осторожно заглянул в пыльное окно. Скучающий хугский
священник со свитком в руках сидел, развалившись, в кресле; монах в черной
рясе стоял рядом с ним в почтительной позе. Внезапно по бронзовому животу
Ик-Руки-Ноги прокатился скорбный протяжный стон.
- Что такое? - Магнан подпрыгнул, чуть не упал, уцепился за Ретифа.
- Наши союзники пошли в наступление, - тихо сказал Ретиф.
Хуги, нервно оглядываясь по сторонам, перестали топить печь. Раздался
еще один протяжный стон. Один из рабочих бросил лопату, что-то забормотал
себе под нос. Священник подошел к окну, посмотрел вниз, сделал знак
монаху, который тут же выскочил на лестницу, перегнулся через перила и
заговорил на хугском языке. Ему ответил хор голосов. Двое рабочих пошли к
выходу. Монах закричал им вслед; по всему помещению прокатилось громкое
эхо. Затем наступила мертвая тишина, которую нарушил хриплый вопль,
перешедший в нечто напоминающее предсмертные рыдания. Монах подскочил на
месте, резко повернулся, кинулся к дверям в башенку. Нога его соскользнула
со ступеньки, он упал между стойками перил, едва успев ухватиться за одну
из них, и в этот момент увидел перед собой изумленное лицо Магнана.
У монаха отвалилась нижняя челюсть. Он набрал полную грудь воздуха,
собираясь заорать...
Магнан сорвал с себя лилово-розовый кушак, скомкал его, сунул хугу в
рот. Издав звук, напоминающий хрюканье свиньи, монах отпустил стойку
перил, полетел вниз и с гулким стуком ударился о кучу сваленных под
лестницей автомобильных шин. Рабочие с громкими воплями побежали к выходу.
Ретиф быстро сделал два шага, вошел в открытую дверь башенки. Священник,
стоявший у окна, резко повернулся, вскрикнул, кинулся к микрофону,
стоявшему на столике в углу. Ретиф вытащил из саронга пистолет, направил
дуло на священника.
- Если вы сделаете сообщение сейчас, оно будет неполным, - сказал он.
- Гдо ды? - Хуг протянул руку к ящику стола.
- У вас там лежит Библия? - поинтересовался Ретиф. - Я предлагаю
сначала поговорить на светские темы.
- Бозлушай, ды, наверное, не знаешь, з гем разговариваешь. Я - Его
Неназыдноздь Архиебизгоб Уй-Шудги-Жудги, и у меня огромные звязи...
- Верю. И не пытайтесь убежать; за дверью стоит мой сообщник, а он
страшен в гневе.
На пороге появился задыхающийся Магнан. Уй-Шутки-Жутки попятился.
- Чдо... чдо ды хочешь?
- Насколько я понимаю, - сказал Ретиф, - в разгар праздника среды бог
должен обратиться к народу с пророческими заявлениями.
- Зовершенно верно. Я гаг раз зобиралзя брозмодредь дегзд, гогда ды го
мне ворвалзя. Даг чдо извини...
- Именно о тексте мне и хотелось с вами поговорить. Необходимо внести в
него некоторые изменения.
- Чдо дагое? Махинации зо звядым бизанием?
- Ни в коем случае; просто надо будет вставить в него несколько добрых
слов о наших друзьях и, возможно, короткое рекламное объявление о ДКЗ...
- Богохульздво! Ерезь! Ревизионизм! Я нигогда не зовершу дагого
звядодадздва!
Ретиф щелкнул предохранителем.
- З другой здороны, - торопливо сказал архиепископ, - возможно, в
чем-до я змогу бойди дебе навздречу. Згольго ды бладишь?
- Я не могу взять грех на душу и предложить взятку святому отцу. Вы
сделаете это ради всеобщего благополучия.
- Чдо именно?
- Начнем с кампании, которую вы проводите против спизмов...
- Ах, да! Мы брегразно борабодали! Благодаря узилиям незравненного
Ай-Душги-Шизига, взе зпизмы до единого будуд уничдожены! Добродедель
воздоржездвует!
- Боюсь, Дипломатический Корпус Земли неодобрительно отнесется к
геноциду. Я думаю, нам удастся договориться о том, что хуги и спизмы
поделят сферы влияния...
- Договор з зилами дьмы? Ды зошел з ума!
- Не надо так волноваться, Ваша Ненасытность, - миролюбиво произнес
Магнан. - Я уверен, что согласившись сотрудничать с ними, вы поднимете
свой авторитет, завоюете прекрасную репутацию...
- Ды бредлагаешь, чдобы церговь бошла на гомбромиз з греховоднигами?
- Не совсем так, - все тем же тоном сказал Магнан. - Можно составить
план мирного сосуществования...
- Я, Архиебизгоб Хуга, нигогда не зоглашузь зодрудничадь з Одродьями
Заданы!
- Ну-ну, Ваша Ненасытность. Если б вы сидели с ними за одним столом, вы
бы сами убедились, что эти отродья - славные ребята...
За дверью послышались какие-то звуки, и на пороге появился Франтспурт
красный мохнатый шар, поводящий во все стороны глазами на тонких
трубочках. Из-за его плеча выглядывал голубой спизм на длинных ногах.
- Неплохо сработано, Ретиф, - сказал Франтспурт. - Я вижу, ты заловил
еще одного хуга. Сбрось его с лестницы вслед за первым, и пойдем отсюда.
Теперь мы успеем удрать до того, как они пустят дым.
- Скажи, Франтспурт, твои ребята не смогли бы развернуть трубы, идущие
от помп? Надо заблокировать тоннели и пустить дым в другом направлении.
- Ха! Это мысль! И я знаю, в каком направлении! - Он повернулся, что-то
прожужжал голубому спизму, который тут же бросился вниз по лестнице со
всех ног.
Архиепископ забился в угол: бормоча какие-то молитвы, он непрерывно
крестился дрожащими руками. В башенку, с любопытством глядя на прелата,
заходили спизмы: голубые, зеленые, оранжевые.
- На бомощь! - срывающимся хриплым голосом крикнул священник. - На меня
набала нечиздая зила!
Магнан придвинул кресло к столу.
- Присаживайтесь, Ваша Ненасытность, - успокаивающе сказал он. -
Давайте попробуем выработать modus vivendi, удовлетворяющий обе враждующие
стороны.
- Договоридьзя з Изчадиями Ада? Эдо означаед гонец Цергви!
- Напротив, Ваша Ненасытность. Если вам когда-нибудь удастся уничтожить
оппозицию, вы останетесь без работы. Надо сделать так, чтобы защитить
интересы каждой из сторон.
- В чем-до вы бравы, - неохотно согласился Уй-Шутки-Жутки. - Но гнузная
деядельноздь эдих демонов должна здрого гондролировадьзя, и, гонечно,
Бабой.
- Послушай, мои ребята тоже хотят жить, - запротестовал Франтспурт.
- Можеде бродавадь любовные зелья и бродивозачадочные зредздва, -
сказал архиепископ. - Церговь годова бозмодредь зквозь бальцы на дорговлю
женщинами и наргодигами. Но знабжадь бродугдами бидания незовершенноледних
здрого забрещаедся. Это однозидзя и г збирдным набидкам, за изглючением
хорошо выдержанных вин, поздавляемых звященнигам изглючидельно в
медицинзких целях.
- Ладно, мы согласны, - сказал Франтспурт. - Но вам, священникам, с
этой минуты придется прекратить свою пропаганду. Я совсем не хочу, чтобы
спизмов изображали исчадиями ада.
- О, я думаю, вам нетрудно будет написать картины, где у спизмов будут
крылышки и ореолы вокруг голов, - предложил Магнан. - В конце концов, Ваша
Ненасытность, вы должны возместить спизмам моральные убытки, которые они
потерпели по вашей вине.
- Черди з грыльями? - простонал Уй-Шутки-Жутки. - Бридедзя менядь взю
зимволигу... но эдо реально.
- И мы должны получить гарантии, что земля с двух футов от поверхности
и ниже принадлежит нам. Можете забирать себе поверхность и атмосферу
впридачу, если, конечно, вы разрешите нам иногда совершать прогулки и
дышать свежим воздухом.
- Вболне разумно, - согласился архиепископ. - Замо-зобой, наш договор
вздубид в зилу дольго бозле одобрения его Бабой.
- Кстати, кто займет место Папы, если с Ай-Душка-Шизиком что-нибудь
случится? - небрежно спросил Франтспурт.
- Эдо буду я, - ответил Уй-Шутки-Жутки. - Бочему ды збрашиваешь?
- Просто так, - сказал Франтспурт.
Снизу послышались тяжелые удары. Магнан подскочил на месте.
- Что это?
- Бомбы, - пояснил архиепископ. - Жаль, чдо богибнед много зпизмов, но
дагова воля Иг-Руги-Ноги.
- Мне кажется, старый руконог в последнюю минуту передумал уничтожать
спизмов, - насмешливо сказал Франтспурт. - Мы подсоединили трубы к
городской канализации, так что сейчас во всех квартирах из унитазов идет
дым.
- Бредадельздво! - завопил архиепископ, вскакивая с кресла и махая в
воздухе руками. - Я борываю наш договор...
- Нельзя нарушать обещания, Ваша Ненасытность, - укоризненно произнес
Магнан. - К тому же мистер Ретиф вооружен...
- Идите к микрофону, Ваша Ненасытность, - сказал Ретиф. - Я считаю,
пришла пора незамедлительно объявить о наступлении новой эры. И не надо
говорить о нашем участии в этом деле, пусть вся честь достанется вам
одному.
- Как жаль, что Ай-Душка-Шизик упал с платформы, когда изо рта
Ик-Руки-Ноги пошел дым, - сказал посланник Петлякат, подцепив на вилку
очередной кусок шашлыка. - Хотя, признаться, это была достойная смерть для
столь высокого государственного деятеля. Как трагично скользнул он по
желобу и исчез в дыму!
- Да, взе необходимые догуменды для ганонизации уже бодгодовлены. - Его
новая Надменность, Папа Уй-Шутки-Жутки, явно нервничая, посмотрел на
сидящего рядом с ним спизма. - Он будед ангелом-храниделем обращенных в
издинную веру дьяволов, демонов и брочей нечиздой зилы.
- Вы пропустили самое интересное, Магнан, - сказал Петлякат,
пережевывая пищу. - И вы тоже, Ретиф. Вам следовало бы послушать, как
деликатна я внушил Папе религиозную идею о возможности мирного
сосуществования двух различных рас на одной планете. Так что, пока вы
отсутствовали, хугская философия претерпела радикальные изменения, и
произошло это, смею надеяться, только благодаря моим скромным усилиям.
- Ха! - буркнул Папа себе под нос.
- Честно говоря, - продолжал Петлякат, - я даже не ожидал, что оракул
выскажется с такой определенностью, не говоря уже о проявленной им
щедрости...
- Щедрозди? - встрепенулся Уй-Шутки-Жутки, и по выражению его лица было
понятно, что он лихорадочно перебирает в уме все условия договора.
- Ну, конечно! Вы ведь отдали все права на добычу полезных ископаемых
тем, кого раньше угнетали, - широкий жест доброй воли с вашей стороны.
- Болезных изгобаемых? Гагих болезных изгобаемых?
Франтспурт в шикарной новой мантии Главного Представителя Спизменных
дел при Папском Дворе небрежно сказал:
- Он имеет в виду залежи золота, серебра, платины, радия и урана, а
также алмазные, изумрудные и рубиновые копи, находящиеся в недрах земли.
Наша планета - настоящая сокровищница. Мы будем доставлять металлы и
минералы на поверхность, прямо к грузовым звездолетам, так что помощь
хугов нам не понадобится.
Папа побагровел.
- Ды... ды знал об эдих изгобаемых? - прерывающимся голосом спросил он.
- Разве Его бывшая Надменность ничего вам не говорил? - вмешался
Петлякат. - Ведь нас направили на Хуг с дипломатической миссией сразу
после того, как космическая разведка донесла о богатейших залежах полезных
ископаемых на этой планете...
- А мы изгодовили нашего главного Бога из бронзы, бричем
имбордированной бронзы, - с горечью сказал Папа.
- Просто Струсили при одной мысли о спизмах и не захотели вести
раскопки, - театральным шепотом пояснил Франтспурт.
Небо на востоке потемнело. Полыхнула молния, прогремел гром. Крупная
капля дождя упала в тарелку Петляката на шашлык.
- Ого! Пойдемте во дворец, - предложил Франтспурт. - Знаю я эти грозы,
сейчас такое начнется...
Яркая вспышка осветила статую Ик-Руки-Ноги, выделяющуюся темным пятном
на фоне иссиня-черного неба. Тарелки запрыгали по столу от громовых
раскатов. Папа и его гости торопливо встали, и в это время третья молния,
ослепительно вспыхнув прямо над их головами, ударила в плечо гигантского
идола. Посыпались искры; могучая правая рука с растопыренными в салюте
пальцами медленно согнулась в локте, описала дугу и остановилась, прижав
большой палец к носу. Вновь посыпались искры, как при электрической
сварке. Папа бросил на бога недоуменный взгляд, запрокинул голову и долгое
время пытливо смотрел на небо.
- Между нами, мирянами, говоря, - хриплым шепотом спросил он, - гаг вы
думаеде, эдод феномен имеед гагое-нибудь озобое значение?
- Будь я на месте Вашей Надменности, - с благоговейным ужасом сказал
Франтспурт, - я бы поостерегся. И, кстати... э-э... от имени спизмов я
намереваюсь сделать безвозмездный вклад в папскую казну.
- Гмм. Я зоглазен. А деберь боговорим о болезных изгобаемых. Мне
гажедзя, двадцадь броцендов з дохода - невызогий налог за...
Углубившись в беседу, они медленно пошли по длинному коридору. Петлякат
в сопровождении Магнана отправился готовить доклад в Главное Управление
Сектора. Ретиф вышел на террасу, закурил. Вдалеке торжественно возвышалась
гигантская фигура Ик-Руки-Ноги, показывающая папскому дворцу нос.
Ретиф улыбнулся и, чтобы не остаться у бога в долгу, приставил к своему
носу растопыренные пальцы.