Олег Кyлагин
МОЙ ПАПА - СКЛЕРОТИК
рассказ
Проснулся я от грохота и дребезжания стекол. Вскочил в холодном поту, но
чуть погодя расслабился. Сообразил, что это всего лишь вернулся папа.
Наверно ему просто хотелось, чтобы я узнал о его возвращении. Впрочем,
когда он так сажает флаер, о его возвращении узнаю не только я, но и все
соседи на двадцать километров в округе.
Я вышел на крыльцо. Папа как раз выбирался из дымящихся останков флаера и
выглядел слегка усталым. Я помахал рукой и папа улыбнулся в ответ.
Разумеется, он не пострадал. Для папиного костюма из биопластика такие
посадки мелочь. И флаер не жалко. Согласно штатному довольствию Корпуса,
папе положено три таких в месяц. Тот, кто утверждал довольствие - умный
человек и понимает, что флаеры быстро изнашиваются. Куда быстрее, чем
костюмы из биопластика.
Я почесал затылок, окидывая взглядом рассыпавшиеся по посадочной площадке
детали, и где-то внутри шевельнулось сомнение. А может быть папа просто
забыл включить тормозные двигатели? С него станется.
Дело в том, что мой папа - склеротик (последствия контузии). От нас даже
мама ушла по этой самой причине. А еще ей не нравилось то, что он работает
в Экологическом Корпусе. Однажды я услышал их разговор.
- Как тебе не стыдно, Сергей. Для тебя нет ничего святого. Во время
последнего рейда на Завиракс вы спалили дотла семь городов!
- Леночка, но ведь они загрязняли окружающую среду!
- Вы наполовину истребили население этой несчастной планеты!
- Зато какая там теперь экология! А поголовье тунца выросло почти в три
раза!
В тот раз папа привез мне гранатомет. Совсем как те, с помощью которых
они в Корпусе борются за соблюдение Экологического Кодекса. На самом деле,
конечно, игрушка. Боезаряд почти в три раза меньше, чем у настоящего.
Баловство. Но все мальчишки мне завидовали. Правда, после того как мы с
друзьями разнесли дом Сидоровых, папа гранатомет отобрал.
Было, конечно, обидно. Тем более, что никто не пострадал. Ну, разве что,
дедушка Сидоров. Но ведь он все равно был старенький.
А спустя месяц от нас ушла мама. Наверно, она просто нас не любила.
С тех пор, папа стал привозить кучу интересных вещей. Бластеры - к
сожалению, совершенно неисправные, списанные энергоэлементы больших
космических излучателей, полуразобранные инфрапушки, и, однажды, ракетную
установку - как оказалось, в превосходном состоянии. После двух моих
залпов по Иркутску, папе пришлось срочно передать её в наш краеведческий
музей. Вот уж, не пойму, почему так тогда все переполошились? Ракеты-то
были без боеголовок!
Я так обиделся, что целых три дня не разговаривал с папой. Должно быть,
он в душе чувствовал, что поступил несправедливо. И через неделю привез
мне Поющий Бриллиант. Не ракетная установка, конечно, но тоже штуковина
интересная. Двадцать четыре часа в сутки выводит одну и ту же мелодию. По
громкости, правда чуть слабее, чем стереосистема.
Случилось так, что папу, практически сразу же, опять вызвали в
командировку. А я забыл Поющий Бриллиант на столе и с приятелем Мишкой
укатил на три дня в соседний город, на праздник Смеха. Только нашим
соседям эти три дня было не до смеха. Они чуть с ума сошли. И наверное
высадили бы нашу дверь. Если бы могли. Дверь у нас из суперпластика. И
ставни на окнах тоже. Звук пропускают, а все остальное - нет.
По возвращении, папе пришлось упаковать Бриллиант в двадцать слоев
звукопоглотителя и зарыть в саду. Причем, мне он так и не признался, в
каком именно месте. Такая жалость.
- Вовочка, - сказал мне после того случая, папа,- Если ты хочешь
чего-нибудь добиться в жизни, ты должен тренировать не только это,-
похлопал он себя по накачанным бицепсам, - но и это,- и папа
выразительно хлопнул себя по лбу.
- Поверь, - вздохнул он,- иногда поработать головой бывает намного
полезнее, чем поработать бластером.
Ага, легко ему говорить. Вряд ли я когда-нибудь смогу так же ловко
работать головой, как и он. Это ведь особый талант нужен. Каждое утро папа
разбивает лбом здоровенную кипу кирпичей. А у меня даже от одного кирпича
начинается такая головная боль, что никакой аспирин (единственное
болеутоляющее в нашей домашней аптечке) не помогает.
. Сегодня папа выглядел даже более усталым, чем обычно.
- Был тяжелый день, да?
Он слабо улыбнулся:
- Есть такая профессия, сынок, экологию сохранять...
- Папа...- несмело я начал, пытаясь напомнить о подарке. Он ведь обещал
привезти старинный пулемет системы "Максим". Без патронов, конечно.
Патроны есть у Мишки, но папе об этом знать ни к чему.
- Завтра, Вовочка, всё завтра. Ложись спать.
Я кивнул и отправился в спальню. Спорить в таких случаях бесполезно.
Утром я проснулся от глухих ударов и треска. Выглянул в окно и понял, что
все в порядке. Папа тренируется. По всему саду уже валялись расколотые
кирпичи и сломанные деревяшки.
Во время тренировок его лучше не отвлекать. Я отправился на кухню и тут,
прямо на коробке с мармеладом, обнаружил подарок. Что-то вроде
металлического ларингофона с большим утолщением впереди. Увы, значит, с
пулеметом, пока, облом.
Я повертел подарок в руках. Потом надел вещицу на шею и с трудом сумел
защелкнуть сзади тугую застежку. Внутри "ларингофона" что-то затикало. Как
в старинных механических будильниках. Забавно. Я подошел к зеркалу.
Выглядело круто. Ребята умрут от зависти.
Наскоро перекусив, я отправился к Толику. Мы с приятелями собираемся там
по утрам. У Толика самый большой бассейн в округе. Девчонки тоже туда
иногда ходят. Как-то раз, мы с Мишкой подбросили им парочку мурен. Вот
визгу-то было! Папу Толика чуть не хватил инфаркт. Нехорошо вышло. Он-то
не знал, что мурены были почти ручные и совсем не голодные.
С тех пор, мы с Мишкой больше так не шутим. Ну, разве, что иногда...
Народу в бассейне сегодня было немного. И все вели себя как-то странно.
Сначала с интересом обступили, разглядывая мой "ларингофон", потом,
прислушавшись, удивились:
- А что это тикает?
- Там тикает, внутри.
После чего они посмотрели на меня испуганно и начали так стремительно
выскакивать из воды, словно в бассейне опять обнаружились мурены. Но
сегодня-то не было даже пираний! С чего бы такой переполох?
Скоро никого не осталось. Один Толик.
- Слушай,- сказал он, оставаясь на противоположном конце бассейна,-
Лучше бы ты шел купаться куда-нибудь... на озеро.
- Это еще почему?- удивился я, подплывая.
Но ответа не дождался, потому, что Толик, как ошпаренный выпрыгнул из
воды и скрылся в кустах.
Чего это они все, с ума посходили? Я вылез и вытерся полотенцем. Эх, жаль
Мишки нет, еще вчера вечером укатил с родителями в Иркутск. Он бы оценил
папин подарок... В следующий раз, перед тем как кидать мурен в бассейн к
этому психованному Толику, ни за что не буду их кормить!
"А, действительно, почему оно тикает?"- подумал я, возвращаясь домой, и
решил снять вещицу, чтобы еще раз хорошенько изучить. Не тут-то было.
Проклятая застежка не поддавалась. Ничего, сейчас папа поможет...
Папу я обнаружил дремлющим за старинным романом Лукьяненко. Врач прописал
ему по двадцать страниц после еды для улучшения пищеварения.
- А-а, сынок,- сказал он, мгновенно просыпаясь,- Извини... там в гостиной
пулемет, такой, как ты хотел... Подарок.
- Да?- переспросил я озадаченно,- А это тогда что?
Папа внимательно посмотрел на меня и глаза его округлились:
- Сынок, ты новости иногда смотришь?
Какие там новости, вчера было не того. Вчера мы с Мишкой запускали в
космос кота Сидоровых.
- А что случилось, пап? "Спартак" не вышел в полуфинал?
- Да нет, Вовочка. Все не так страшно, - сказал отец, торопливо вскакивая
с дивана, и почему-то попытался стащить с меня "ларингофон". Причем делал
он это так старательно, что едва не оторвал мне голову. Застежка не
поддалась.
- Ты чего, папа!- закричал я, вырываясь.
- Извини, Вовочка, нет времени на объяснения,- папа разогнался и лбом
пробил облицовочную панель стены. В открывшейся нише обнаружилась ... я
глазам своим не поверил - старинная бензопила "Дружба"! Да ведь за её
хранение, не говоря уже об использовании - в два счета можно вылететь из
Корпуса! Все знают, какой огромный экологический вред наносят бензопилы.
- Папа!- изумленно приоткрыл я рот.
- Нет времени, Вовочка!- прошипел он, хватая бензопилу, и ласковыми
отцовскими пинками погнал меня наружу, к почерневшему флаеру.
- Так надо!
- Но ведь он не взлетит!
- Взлетит,- сурово пробормотал папа, швыряя меня на сиденье,- В Корпусе
мы проходили курс техобслуживания в экстремальной обстановке.
И он дал флаеру такого мощного пинка, что на посадочную площадку градом
посыпались детали, еще кое-как державшиеся после вчерашнего приземления. А
спустя секунду флаер взмыл ввысь, да так стремительно, что папа едва успел
запрыгнуть внутрь.
- Что случилось?- продолжал я допытываться, пока мы неслись куда-то над
лесом.
- Извини, сынок,- вздохнул папа, опуская глаза,- Проклятый склероз. Я
просто забыл вчера эту штуковину на столе.
- Кстати, хотел спросить. Там внутри что-то всё время тикает. Это что
фишка такая? Для прикола? Да, пап?
- Нет, Вовочка, это не фишка,- кашлянул он, глядя куда-то в сторону,- Это
часовой механизм.
- Что-то вроде будильника?- озадаченно я нахмурился, все еще не понимая.
- Почти,- кивнул папа и как можно более будничным тоном пояснил,-
Террористы на Завираксе используют такие штуки для минирования покойников.
Мне повезло. Одну удалось достать целехонькую, для изучения. Жаль, ты не
смотрел новостей... Вчера все информагентства показали об этом репортаж.
- Погоди, ты хочешь сказать...- до меня наконец дошло и я заорал благим
матом:
- Сними с меня эту гадость!
- Не сейчас, Вовочка,- вздохнул папа, глядя вниз,- Мы над лесом. А эти
чертовы террористы используют такие экологически грязные технологии...
Я взвыл.
Но тут лес наконец-то кончился.
- Теперь-то можно это снять!
- Нельзя, Вовочка,- виновато развел руками папа,- Мы над озером. Ты же не
хочешь, чтобы рыбки погибли?
Я прикусил губу. Всё таки, папа у меня добрый. Только по-моему он слишком
долго прослужил в Экологическом Корпусе.
Спустя минуту озеро кончилось и папа немедленно включил бензопилу:
- Теперь можно, сынок!
Я вздохнул, наклоняя голову:
- Пап, а ты уверен, что это не взорвется, когда ты будешь распиливать
застежку?
Он задумался на мгновенье:
- Ты прав, сынок. Не будем её распиливать. Слишком велика опасность
экологического загрязнения.
- Но как же ты её снимешь, папа?!
- Есть одна мысль, Вовочка!- успокоил он, подымая бензопилу.
- Какая?- спросил я, с надеждой поворачивая голову.
И заорал во всю глотку, когда понял...
Очнувшись, я услышал голоса.
- Как же это его угораздило?- озабоченный женский.
- Вы же знаете этих мальчишек,- ответил голос папы,- Нашел в шкафу
старинный бритвенный станок... В общем, сами понимаете...
Я открыл глаза. Женщина-врач и папа стояли рядом со мной. Точнее, не
совсем со мной. Одной существенной части у тела, опутанного трубками и
датчиками, явно не хватало. Если бы не свежая наколка "Спартак-чемпион",
я бы себя не узнал.
- А почему срез такой неровный?- недоверчиво спросила врачиха.
- Ну так... наверно, лезвие тупое попалось,- вполне убедительным тоном
соврал папа.
Я, насколько было возможно, скосил глаза вниз, но так и не смог
разглядеть следов работы бензопилы. А еще у меня сильно чесался подбородок.
Врачиха куда-то вышла, а папа присел на стульчик. Спиной ко мне. То есть
не ко мне, а к одной, но очень важной части меня. Взял опутанное трубками
тело за руку:
- Ничего, Вовочка! У нас в Корпусе бывало и похуже... Не переживай...
Если что - найдем тебе трансплантант. Будет не хуже родной. По крайней
мере, умней. А нет, так сделаем протез. У нас в Корпусе многие с
протезами. И ничего - отличники боевой и экологической. Говорят даже, сам
главнокомандующий - тоже с протезом!
Я попытался выругаться. Только из этого ничего не вышло. Ни звука. И я
снова закрыл глаза. Эх, папа, папа...
Хорошо хоть он голову не потерял. В смысле, мою голову! С него станется.
Он ведь склеротик. Мой папа - склеротик! А может быть, ему просто
поставили некачественный протез...
"Техника-молодежи" N 2/2001
"Порог" N 5/2001