Ирина КАЧАЛОВА
И ДАЖЕ КАМЕНЬ ГОВОРИТ...
Фантастический рассказ
В этот час уже утихла многоголосица, недавно в полную силу звучавшая
на площади, в глубине которой возвышался памятник Поэту. Всласть
набегавшись, разбрелись по домам ребятишки. Исчезли гуляющие пары: туман,
опустившийся на город, прогнал их. Теперь только редкий запоздалый
прохожий торопливо проходил по каменным плиткам, оставляя отголосок гулких
шагов, и снова воцарялось безмолвие.
Когда совсем стемнело, ожили, загорелись фонари. Свет их полегоньку
рассеял туманное одеяние, скрывавшее памятник. И вот из глубины гранитной
глыбы раздался голос. Был он тише дуновения ветра. Только фонари и
подстриженные елки, темным полукружьем обступившие памятник, могли
расслышать его.
Давным-давно это было. Я родился в горах. Привольно текла моя жизнь.
Надо мной было небо и неустанно совершающее свой путь солнце. Оно бывало
то дружелюбным, спокойно-лучистым, то мглистым и далеким. А порою оно
беспощадно заливало меня жгучими лучами. Но когда дело доходило до
морозов, я страдал еще больше. Я ждал их после отлета последних птиц. И
тогда уже начинал исподволь сжиматься. Но все равно удары мороза заставали
меня врасплох. Замороженный, я почти полностью терял способность
чувствовать. Начинал падать снег. Он шел сначала медленно, словно танцуя,
потом валил неразборчиво, густо. Слабые частые прикосновения снежных
хлопьев приносили облегчение. Скоро я оказывался укутанным снежной
перинкой.
Когда приходило время снегу таять, тоненькие голубые струйки сбегали
вниз, щекоча мне бока. Солнце становилось все ласковее, можно было ждать
птиц. И они прилетали. Сначала на небе появлялись движущиеся черные точки,
которые постепенно вырастали, превращаясь в крылатые существа. Птицы
наполняли воздух звонкими голосами. Иногда стая останавливалась в горах
отдохнуть. Как-то по соседству со мной, в кустах, поселилась пара пичуг. Я
любил прислушиваться к их разговорам. Птицы болтали о своем гнезде, о
будущих птенцах, порою ссорились. Иногда среди повседневных птичьих забот
проскальзывали воспоминания о странствиях, о встречах с человеком. Птицы
называли его могучим, непостижимым существом. Но я не знал, что такое -
человек.
Так и жил я, предоставленный самому себе. Тихие думы посещали меня:
казалось, такой жизни не будет конца.
Но однажды возле меня раздался непонятный шум, а потом внезапная
резкая боль впилась в мое тело. Что-то твердое и острое вонзилось в меня и
погружалось все глубже и глубже. Когда я вновь обрел способность
чувствовать, то понял, что я разбит, вырван из материнской горы. Мою
истерзанную плоть поднимало и опускало, мотало из стороны в сторону,
ударяло о что-то твердое. А вокруг в огороженном пространстве была
темнота. Я был в ловушке. И ловушка двигалась.
Тряска прекратилась, свет захлестнул меня, какая-то сила резко
подняла, потом бросила меня вниз. Немного освоившись, я убедился в том,
что лежу на плоском основании совсем близко от земли, в полутемном узком
пространстве. Воздух душный, пыльный, с запахом гари и еще чего-то, мне
неизвестного. Прежняя жизнь больше не вернется, это я чувствовал. Сейчас я
обрел долгожданную неподвижность, но надолго ли? Может быть, завтра меня
ожидают еще худшие испытания. Так жил я на новом месте, тревожась и
надеясь, тоскуя по воле.
В один прекрасный день в помещении стало светлее, и я увидел перед
собой незнакомое существо. Оно напоминало дерево с шарообразной вершиной.
Снизу ствол раздваивался, образуя два ствола потоньше. Пониже вершины от
ствола отходили две тонких подвижных ветки, а с шарообразного окончания
смотрели очень живые серые глаза. И тут меня осенило: это же человек, о
котором поведали птицы. Но вместо богатыря передо мной было существо в
несколько раз ниже и тоньше меня. Я почувствовал разочарование и
одновременно смутную тревогу. Ведь как-никак он хозяин положения, и, судя
по птичьим рассказам, способен на все. Нет границ его возможностям,
говорили когда-то птицы, человек может созидать, но может нести и смерть.
С какими намерениями он пришел? Может быть, отправит меня обратно? Но я не
угадал. Человек достал из мешка какие-то странные толстые и тонкие штуки
(позже я узнал, что они называются инструментами) и обрушил на меня град
сокрушительных ударов. Он откалывал от меня куски. Задыхаясь от боли, я
сопротивлялся как мог, но человек был сильнее. Через некоторое время он
перестал увечить меня, отбросил инструменты и коснулся меня рукой. Его
прикосновение было негрубым, человек начал поглаживать те места, где боль
была особенно резкой. Тепло шло от его пальцев, от всего человеческого
существа, оно проникало в меня, словно пытаясь загладить причиненную мне
боль. Но я не мог, не хотел прощать человека. Пытливые глаза упорно
смотрели на меня, они хотели постигнуть, что же скрывается во мне, но я
вытолкнул из себя чужую волю, спрятав свое сокровенное поглубже. Иными
словами, я объявил человеку войну.
Он ушел и появился на следующий день, собранный, строгий, и снова
начался между нами поединок. И так - день за днем. Я яростно
сопротивлялся, выталкивая из себя мысли и волю человека, все глубже
замыкаясь в себя, изгоняя даже собственные ощущения. А ночью изо всех сил
старался вернуть себя, призывал воспоминания о счастливой жизни, с
отчаянием думая о солнце, ветре, почти забытых мною птицах. Вокруг было
тихо, из окна лился слабый свет, через стекло ко мне заглядывали сонные
листья, они чуть кивали мне, силясь что-то передать, но я не понимал их
знаков.
Однажды утром, как всегда, пришел человек и начал работать. Но
сегодня удары его были несильными и, пожалуй, неуверенными. Что это с ним?
Он сегодня какой-то странный. Вдруг человек отбросил инструменты,
схватился за голову, застонал и повалился на пол. Он лежал около меня,
бормоча что-то. Я прислушался: "О камень, какой ты сильный, ты сильнее
меня. А я-то надеялся победить тебя, вложить в тебя свою душу,
самонадеянный я глупец, жалкая посредственность. Я заслужил свое
поражение. О камень, ты оказался сильнее меня".
И тогда со мной что-то случилось: сам не знаю почему, но мне стало
жаль человека. Ну что мне стоит приоткрыться немного, показать краешек
своей души, ведь меня от этого не убудет. Я хозяин положения, сам человек
признал это. А мне только того и надо было.
В моей жизни произошел перелом. Я перестал тяготиться своим
положением. По утрам я ждал появления человека. Он приходил задумчивый,
нервный и сначала долго всматривался в меня; потом вдруг быстрая улыбка
пробегала по его губам. Человек уверенно брался за инструменты. Движения
его стали более бережными, они почти не причиняли мне боли. А может быть,
просто я привык. Жизнь больше не казалась невыносимой. В те часы, когда я
оставался один, я не замечал серых стен, я вспоминал движения человека,
его лицо вставало передо мной, оно было серьезным, значительным, от него
исходила сила. Я научился различать в человеке какие-то новые черточки.
Так постепенно мы начали понимать друг друга.
Стали появляться незнакомые люди. По одному, по двое они заходили в
помещение и останавливались, рассматривая меня. Они то приближались, то
снова отступали в глубь зала, не отрывая от меня взгляда.
- Как вам удалось заставить его жить? - говорили они моему человеку.
Он слушал и улыбался, конечно, ему было очень приятно, что работа удалась.
Забыв свои прошлые неудачи, успех он полностью приписывал себе. И только я
один ничего не забыл, я один знал, что всегда был живым.
Теперь давно уже я стою на площади, и спокойствие не покидает меня. У
моих ног играют дети, мимо идут прохожие. Я люблю беседовать с домами, в
окнах которых так ярко полыхает утреннее солнце. По вечерам, когда свет
уходит, я думаю о моем человеке: где он сейчас, что теперь делает?
Ко мне нередко подходят люди, они смотрят на меня мечтательно или
сосредоточенно, реже - рассеянно. Но такого взгляда, как у моего человека,
я не встречал больше ни у кого.
Когда шум города тает, небо становится мглисто-лиловым и горят ровным
светом фонари, я думаю о будущем. Всякое существо, конечно, задумывалось
об этом. Придет время, пусть это будет не так уж скоро, но все же оно
настанет, когда я превращусь в обломки, в щебень. А затем и вовсе песком
рассыплюсь по земле. Сквозь трещины земные приникну я к матери-магме, и
даст она новое рождение.
И камень умолк. Фонари задумчиво светились. Чуть шелестели ветки
сонных деревьев. И стояла тишина, словно бы и не звучал из глубины камня
голос.
__________________________________________________________________________
П310. Пещера отражений: Фантаст. произведения / Сост., вступл.
В. Семеновой; Ил. Г. Захарычева. - Р.: Лиесма, 1988. - 494 с.; -
(Приключения, фантаст., путешествия).
ISBN 5-410-00334-9
В третий сборник фантастических произведений авторов, живущих в
Латвии, входят рассказы и повести как известных писателей
(В. Михайлов, Л. Алферова, Н. Гуданец), так и печатающихся впервые
(А. Вязов, Р. Виксниньш, В. Пальмова и др.); всего - 21 автор.
Затрагивая широкий круг проблем, касающихся развития науки и техники
будущего, основное внимание авторы уделяют взаимоотношениям людей,
вопросам нравственности, ответственности за свои поступки, за свой
мир.
Тираж 60 000 экз. Цена 2 руб. 70 коп.
С о д е р ж а н и е: СВОИ: Гуданец Н. Ягненок Билли; Морочко В.
На грани; Михайлов В. Приглашение на ночную охоту; Иванов С. По ту
сторону Моста; Юфряков В. Свои. ЦЕНА ЭТОГО МИРА: Пальмова В.
Испытание; Алферова Л. Пещера отражений; Винник И. Лесное озеро;
Касянич Ю. Сауна; Кричевский В. Цена этого мира. ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА: Качалова И. И даже камень говорит...; Вязов А.
Хахаль; Левкин А. Командор ордена; Винник И. Подарок; Левкин А.
Старинная арифметика; Гуданец Н. Петля; Чепуров В. Чрезвычайные
обстоятельства; Виксниньш Р. Цивилизация в яйце; Гудков В. По моему
хотению. КЛУБНИКА В ЯНВАРЕ: Гуданец Н. Клубника в январе; Сильное
чувство к зеленым человечкам; Машина счастья; Гацура Г. Наблюдатель;
Неудачная поездка; Гудков В. "Опыт Р-2"; Гвин Л., Тренко З. Последняя
надежда; Качалова И. Ковар; Сычеников В. Перчик; Зайканов П. Камни
преткновения; Вязов А. Летун. НЕПОВТОРИМОСТЬ: Виксниньш Р.
Доколумбовы истории; Под сенью Тенитлана; Пытка; Трускиновская Д.
Вечность для Джульетты; Морочко В. "Пыль"; Кавский В. Кольцо желаний;
Морочко В. Неповторимость; Кавский В. Братья и сестры; Гуданец Н.
Тройное навечное заклятие.
ИБ № 4981
Составитель В. Семенова. Редактор Л. Усачева. Художественный
редактор Д. Брейкшс. Технический редактор И. Барвиге. Корректоры
И. Грузнова, Е. Грузнов.
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 29.07.2003
О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: [email protected]
Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/