ВЭС КРАВЕН

      КОШМАР НА УЛИЦЕ ВЯЗОВ

      Книга 1

      1

      Тина быстро шла по темному коридору. Вдали слышался безумный смех и лязг стальных дверей. Вдруг над ней промелькнула летучая мышь и скрылась в темноте.

      Неожиданно совсем близко послышался другой звук: скользящий скрип царапающих металл когтей. Охваченная паникой, Тина бросилась бежать.

      Она бежала вдоль громадных котлов, труб с паром и лестниц. Остановившись и прислушавшись, Тина уловила ещё более странные звуки — стук крошечных копыт и журчание далекого дождя.

      Потом она услышала звук рвущейся ткани. Кто-то, приближаясь к Тине, двигался за рваным занавесом из грязного брезента.

      Вдруг длинные изогнутые когти проткнули брезент и стали рвать его с отвратительным треском. Тина попятилась назад, закрыв уши руками.

      Все смолкло, когда клочья ткани обвисли. Глубокий, хриплый голос прошептал:

      — Раз, два, Фредди возвращается.

      Тина открыла рот, чтобы закричать, но выдохнула только сухой желтый порошок. В этот момент на неё двинулась огромная тень человека в зловещем красно-черном свитере и поношенной шляпе, натянутой на лицо в шрамах. Его пальцы заканчивались длинными стальными лезвиями.

      Тина увернулась от зловещей фигуры, но человек схватил её за развевающуюся ночную сорочку и потащил назад. Тина в ужасе закричала…

      … и проснулась от стука в дверь спальни.

      Мать Тины просунула голову в дверь.

      — Ты в порядке. Тина? — озабоченно спросила она.

      Тина испуганно оглянулась, затем села и глубоко вздохнула.

      — Это только сон, мама, — сказала она. Мать вошла в комнату и посмотрела на Тину:

      — Сон, если судить вот по этому.

      Тина взглянула на свою ночную сорочку. На ней были четыре длинных ровных разреза, будто проведенные скальпелем.

      — Тебе надо обрезать ногти или больше так не шутить, Тина, — сказала мать. — Одно или другое — Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

      Тина сорвала висящий над кроватью крест и прижала его к груди. Она была бледна как простыня.

      На следующее утро Тина отправилась в школу со своей лучшей подругой Нэнси и её приятелем Гленом На площадке перед школой они увидели небольшую группу ребят, прыгающих через скакалку.

      — Семь, восемь, — пели они, — встанешь поздно! Девять, десять — больше не уснешь! Тина удивилась.

      — Вот о чем мне это напомнило, — сказала она Нэнси и Глену. — Эта старая считалка, — она вздрогнула, — о худшем моем кошмаре! Вы не поверите.

      — Недавно и у меня был плохой сон. — Нэнси кивнула.

      — Что же тебе снилось? — спросила Тина.

      — Забудь об этом, — ответила Нэнси, — кошмары у каждого бывают только раз. Не больше.

      — Если с тобой опять такое случится, — сказал Глен, — убеди себя, что этим все заканчивается. Тогда кошмар больше не будет тебе сниться. По крайней мере, для меня это срабатывает.

      Вдруг зазвенел звонок. Глен поцеловал Нэнси и поспешил в школу.

      — Эй, — крикнула Тина, — у тебя тоже бывают кошмары?

      Одноклассники окружили девушек, и Тина еле услышала ответа на свой вопрос.

      Вечером того же дня Нэнси и Глен пришли к Тине. Они сидели у камина в холле.

      — Может быть, Тина, надо позвать Рода, — предложила Нэнси. — Позови его тоже.

      — Я с ним не дружу, — ответила Тина. — В нем многовато от маньяка.

      — Ему надо пойти в морскую пехоту, — пошутил Глен. — Они смогут из него что-нибудь сделать. Ручную гранату, например.

      Тина и Нэнси засмеялись.

      — Видишь! — сказала Нэнси. — Ты забыла плохой сон. Разве я тебе не говорила? Тина покачала головой:

      — Весь день я видела странное лицо того типа и слышала скрежет его когтей.

      — Когти? Удивительно! — глаза Нэнси расширились. — Это напоминает мне о моем вчерашнем сне.

      — Что тебе снилось? — Тина с испугом посмотрела на подругу.

      — Мне снился какой-то тип в грязном красно-черном свитере, — сказала Нэнси. — Он вошел в комнату, где я была, прямо сквозь стену, это было чем-то похоже на дым! Он смотрел на меня, потом вышел через противоположную стену — будто он приходил навестить меня.

      В комнате стояла мертвая тишина.

      — А что с когтями? — слабым голосом спросила Тина.

      — Он царапает вокруг когтями, — Нэнси беспомощно посмотрела на Тину. — На самом деле они скорее похожи на ножи или на что-то, сделанное им самим. Во всяком случае, они издавали ужасные звуки.

      Тина побелела:

      — Нэнси, тебе снилось то же, что и мне! Девушки в ужасе посмотрели друг на друга.

      — Это невозможно! — сказал Глен. Вдруг он посмотрел в сторону, будто что-то услышав.

      — Что? — прошептала Тина.

      — Ничего, — неуверенно ответил Глен.

      — Там кто-то есть! — сказала Тина.

      — Я ничего не слышала, — пробормотала Нэнси.

      И тогда они услышали отчетливое царапанье, как раз у окна. Рот Нэнси от ужаса открылся.

      Глен подбежал к двери, открыл её и шагнул в темноту.

      — Я вышибу тебе гляделки, кто бы ты ни был1 — крикнул он. Потом он повернулся к девушкам. — Это просто глупый кот, — объяснил он.

      Вдруг девушки закричали. Большая фигура набросилась на Глена, сбив его с ног. Потом фигура вскочила.

      — А это номер тридцать шесть, Род Лейн, — закричала фигура, подражая спортивному комментатору, — сбивший Глена Ланца в трех ярдах от ворот великолепным ударом Болельщики сходят с ума!

      Тина почувствовала облегчение:

      — Ты что здесь делаешь?

      — Пришел мириться, — сказал Род. — Ничего такого Мать дома?

      — Конечно, — ответила Тина и посмотрела на руку Рода — Что это?

      Род снял тонкий ручной скребок и провел им по стене Раздался ужасный царапающий звук. Он ухмыльнулся и отбросил скребок в сторону.

      — Так что случилось? — спросил Род.

      — Может быть, похороны, ничтожество, — зло ответил Глея.

      Род метнулся к нему, держа в руке нож.

      — Просто мы слишком долго спали, — объяснила Нэнси, делая шаг между Гленом и Родом. — Тина и я,

      Род посмотрел на Глена и засмеялся, закрывая нож. Потом он положил его в карман.

      — Твоей мамы нет дома? — спросил он Тину. — У нас есть о чем поговорить. — Он вошел в дом.

      — Нам надо убираться отсюда, — сказала Нэнси Глену.

      — Эй, ребята, оставайтесь! — крикнула Тина из дверей. — Мне нужны вы все. Пожалуйста. Глен взглянул на Нэнси:

      — Значит будем охранять её вместе. Тину так смущает глупый кошмар!

      — Вы не думаете, что это плохой знак — сон об одном и том же «типе? — Нэнси нахмурилась.

      Глен нервно оглянулся. Глаза Нэнси расширились:

      — Ты хорошо спал вчера?

      — Я? Мне не снятся сны.

      Глен проводил Нэнси в комнату, остановился в дверях и, озабоченно оглянувшись, захлопнул дверь и закрыл её на ключ.

      Глен спал на кушетке, Нэнси — в комнате Тины. Тина и Род спали на кроватях в спальне. Тина боялась остаться одна.

      — Теперь тебе лучше, да? Больше нет страха?

      — Больше нет, — ответила Тина.

      — Хорошо, — сказал Род, — тогда у нас не будет кошмаров. — Он натянул покрывало на голову. Тина нахмурилась:

      — А если у тебя будет кошмар?

      — У парней тоже могут быть кошмары, — ответил он. — Нельзя гарантировать. — Род перевернулся на другой бок и натянул ещё одно покрывало на голову — грязное красно-черное покрывало!

      Тина сонно посмотрела на покрывало:

      — Где ты взял это старье?

      Она зевнула и выключила свет, потом натянула покрывало на себя.

      В это время Нэнси лежала в спальне Тины, глядя на потолок. Что-то тревожило её. Сердце стучало. Нэнси вздохнула, повернулась на бок и закрыла глаза.

      В тот же момент потолок преобразился в слабое красноватое сияние с широким желтым люком в центре. Потолок бился в одном ритме с сердцем Нэнси.

      Вдруг на потолке появилось что-то странное. Штукатурка вспучилась, как резиновая, трансформируясь в человеческое лицо! Лицо открыло рот, и тут же ножи проткнули потолок. Пыль штукатурки посыпалась на кровать.

      Глаза Нэнси расширились, и она уставилась в потолок. На штукатурке виднелись три параллельные линии длиной дюймов в восемь, их будто прорезали острыми ножами.

      Нэнси натянула на себя покрывало и задрожала. Ее открытые глаза застыли.

      Тина проснулась от удара камешка в окно. Она приподнялась немного и снова услышала тот же звук.

      — Род, — прошептала она.

      Род спал.

      Еще один камешек щелкнул по стеклу. Тина скользнула к окну и выглянула в темный двор. Он казался пустым, но она не была в этом уверена.

      Еще один камешек резко стукнул в окно. Испугавшись, Тина отпрянула, но любопытство заставило её снова прижаться к стеклу и посмотреть в темноту. Казалось, что камни возникают из воздуха.

      Вдруг в окно стукнул камень побольше. По стеклу пробежала тонкая трещина. Рассердившись, Тина подбежала к задней двери. Она включила свет снаружи и выглянула.

      — Есть здесь кто-нибудь? — крикнула она.

      — Тина, — послышался незнакомый голос. Девушка выпрямилась, не в состоянии вздохнуть, и услышала нервное, противное хихиканье.

      — Кто это? — крякнула Тина и побежала через двор к калитке, ведущей на аллею. Она остановилась, озираясь вокруг и прислушиваясь. На ней была надета та же разрезанная ночная сорочка, что и во время кошмара.

      В этот момент на аллее, в пятидесяти шагах позади Тины, появилась шаркающая фигура. Она расставила руки в стороны и побежала к Тине, сверкая чем-то в правой руке и преграждая девушке путь к дому.

      Она задрожала, не владея собой:

      — О, пожалуйста, нет!

      Тогда человек поднял вверх руку со стальными лезвиями.

      Тина повернулась и побежала, спасая жизнь. Человек мчался за ней. На бегу Тина перевернула мусорные баки, пытаясь задержать погоню, но человек бежал слишком быстро. С каждым ударом сердца расстояние сокращалось.

      Тина выскочила на лужайку перед домом, призывая на помощь. Но все огни в доме были погашены. Человек выскочил из-за дерева и чуть не схватил её. Тина в панике побежала к парадной двери. Но дверь была заперта.

      Тина обернулась, глядя на приближающегося человека. Он был большим и отвратительным, в том же грязном красно-черном свитере, натянутой шляпе и со злобной ухмылкой, как в первом кошмаре. На его пальцах сверкали стальные когти.

      Человек был совсем близко. Тина попятилась назад, её нога почему-то запуталась в одеяле. Она перекатилась через него, увернулась от человека и натянула на себя покрывало.

      Вдруг в темной спальне возник Род, полупроснувшийся от нездорового, жуткого смешка, наполнившего комнату:

      — Тина?

      Когда она не ответила, он отдернул покрывало. Его глаза расширились в ужасе.

      — Не-е-е-ет! — крикнул с болью Род. Крики Рода звенели в доме. Перепуганная Нэнси соскочила с кровати и выбежала в темный холл.

      Она наткнулась на кого-то в темноте, закричала и отпрыгнула назад.

      — Что происходит? — спросил Глен.

      — О Боже, Глен, — сказала Нэнси. — Что-то плохое.

      Нэнси и Глен подбежали к спальне и попытались открыть дверь, но она была заперта.

      — Род! — крикнул Глен голосом, срывающимся от страха. — Род, что там происходит?

      Род разразился ужасным хриплым смехом и рыданиями. Затем они услышали звон разбиваемого стекла. Глен отступил от двери и ударил её плечом. Дверь вылетела, и они вбежали в комнату.

      В спальне было темно, как в могиле. Глен нашел выключатель и зажег свет. Тина лежала поперек кровати. Она была мертва. Нэнси отвернулась, выглянула в разбитое окно, через которое, спасаясь, убежал Род, вдохнула прохладный ночной воздух и застонала.

      — Я… я вызову полицию, — сказал пораженный Глен и выбежал из комнаты.

      2

      Немного позже полицейская машина без номерного знака подрулила к участку. Вышедший из неё лейтенант Дон Томпсон сунул в зубы сигарету И небрежно ответил на приветствие сержанта Паркера.

      — Извините, что разбудил, лейтенант, — сказал Паркер.

      — Я бы вас уволил в противном случае, — буркнул Томпсон. — Что у вас?

      Паркер услужливо открыл дверь, когда Томпсон входил в участок.

      — Ее зовут Тина Грей, — сказал Паркер. — Она там жила. Отец ушел десять лет назад, мать — в Вегасе с приятелем. Мы её ищем.

      Томпсон поморщился, идя в кабинет:

      — Что сказал следователь?

      — Оружие было чем-то вроде бритвы, — сказал Паркер, — но на месте ничего не нашли. Похоже, что её дружок сделал это. Род Лейн. Интересуется музыкой, аресты за скандалы, наркотики.

      — Ужасно, — бросил Томпсон. — Что она там делала?

      — Она там жила, — сказал Паркер.

      — Я имел в виду не ее…

      Томпсон вошел в кабинет. Нэнси и её мать, Мадж Симеон, нетерпеливо ждали его.

      — Что она там делала? — спросил Томпсон у Мадж.

      — Здравствуй, Доналд, — ответила Мадж.

      Весь пыл вышел из Томпсона. Он взглянул на Мадж и поморщился. Она выглядела развалиной. Холодная влажная кожа цвета клейстера отнюдь не украшала её. Мадж озабоченно смотрела на своего бывшего мужа. Томпсон подвинул кресло к Нэнси.

      — Как дела, детка? — мягко спросил он.

      — Окей, — ответила Нэнси. — Привет, папа.

      — Я не хочу влезать в это сейчас, — сказал Томпсон. — Я знаю, тебе нужно время. Но все-таки я хотел бы знать, что вы там вчетвером поделывали посреди ночи — особенно с таким лунатиком, как Лейн

      — Род не лунатик, — возразила Нэнси.

      — Ты можешь нормально объяснить, что он сделал? — спросил Томпсон.

      Нэнси смотрела в пустоту, перебирая в пальцах ткань платья.

      — Очевидно, он безумно ревнивый, — сказала Мадж — Нэнси говорила, что они подрались, Род и Тина

      — Это не было так серьезно, — тихо проговорила Нэнси.

      — Может быть, ты и смерть считаешь несерьезной? — спросила Мадж.

      Нэнси выпрямилась, глаза её сверкали:

      — Она была моей лучшей подругой! Не смей говорить, что я несерьезно воспринимаю её смерть! Я только сказала, что они несерьезно подрались. Ей снилось, что это случится.

      — Что? — спросил Томпсон.

      — Вчера ей приснилось в кошмаре, что её пытаются убить, — в слезах произнесла Нэнси. — Поэтому мы там и находились. Ей было страшно спать одной.

      — Ну хватит, — не выдержала Мадж. — У тебя есть её показания, Доналд. Нэнси и Мадж встали.

      — Думаю, тебе надо получше за ней смотреть, — сказал Томпсон. — Она же ещё ребенок.

      — Ты думаешь, я знала, что там были мальчишки? — вспылила Мадж. — Не так-то просто одной воспитывать ребенка! — Нэнси и Мадж вышли из комнаты.

      Томпсон взглянул на Паркера:

      — Пригляди, чтобы они нормально добрались до дома.

      На следующее утро Нэнси одна шла по улице в школу. Чувствуя, что за ней наблюдают, она посмотрела через дорогу Человек в черной одежде Держал газету, глядя на нее.

      Нэнси пожала плечами, пошла дальше, потом остановилась и оглянулась. Человек исчез.

      Вдруг окровавленная рука зажала ей рот и потащила в кусты. Нэнси с отчаянием пыталась вырваться из сильных рук напавшего.

      Вскоре Нэнси сообразила, что это Род Лейн. Босой, в джинсах и, кожаной куртке, он был бледен как привидение.

      Род осторожно отпустил её. Нэнси даже не пыталась бежать или кричать.

      — Старик думает, что это сделал я, да? — спросил Род.

      — Он тебя не знает, — сказала Нэнси. — Не можешь переодеться?

      — Полицейские были в моем доме, — ответил Род. — Они меня точно убьют.

      — Никто тебя не будет убивать. Он провел руками по лицу:

      — Я не убивал её.

      — Вы вопили как сумасшедшие, — сказала Нэнси.

      — Там ещё кто-то находился, — прошептал Род.

      — Дверь была закрыта изнутри, — возразила Нэнси.

      Род схватил её руку. Его сильное тело напряглось:

      — Не смотри на меня, как на фруктовый торт.

      — Доброе утро, мистер Лейн, — послышался голос.

      Род рывком повернулся. Томпсон направил ему в живот свой револьвер тридцать восьмого калибра:

      — Отступи от нее, сынок.

      Род сделал шаг, глядя на Нэнси с невыразимой печалью. Потом он нырнул в кусты и бросился бежать. Томпсон прицелился, но перед ним встала Нэнси.

      Томпсон поднял револьвер вверх.

      — Ты с ума сошла? — сказал он и бросился за Родом.

      Род мчался по лугу как испуганный зверь. Он метался из стороны в сторону, пытаясь найти путь к спасению. Однако вскоре полицейские схватили его и пригнули к земле Один из них показал Томпсону на ноги Рода. После этого его затолкали в машину.

      — Я не делал этого! — кричал Род. — Я не убивал ее!

      Офицер захлопнул дверь, и Рода увезли в участок.

      Позже в этот день Нэнси сидела на уроке английского Она пыталась сосредоточиться, но слишком устала. Она начала клевать носом, и какое-то время ей все-таки удавалось держать глаза открытыми в теплой скуке класса Когда её щека легла на парту, она услышала печальный далекий голос

      — Нэнси, — позвала Тина.

      Нэнси посмотрела сквозь открытую дверь класса в коридор и увидела большой, в рост человека, прозрачный пластиковый мешок. Внутри что-то шевелилось.

      Нэнси соскользнула со своего места. Никто не видел, как она вышла из класса Нэнси осмотрела коридор. Никого.

      — Нэнси, — прошептал голос Тины.

      Нэнси обернулась и увидела мешок в дальнем конце коридора. Из него высунулась бледная рука. Через мгновение мешок исчез.

      Нэнси побежала по коридору за угол. Потом она посмотрела вниз на лестницу, наполненную солнечным светом.

      — Тина, — позвала Нэнси.

      Она спустилась по ступенькам и вошла в темную котельную. Кровавый след тянулся к раскаленному докрасна котлу. Ужас исказил её лицо. Потом она услышала низкое зловещее хихиканье.

      Вдруг из тени переплетенных труб вышел убийца Тины. На нем был потрепанный красно-черный свитер и шляпа с висячими полями. Его осклизлое лицо исказила улыбка, когда он достал длинные лезвия из-под рубашки и насадил их на свои костлявые пальцы

      — Кто ты? — спросила Нэнси.

      — Я тебя достану, — ответил зловещий человек.

      Нэнси рванулась в слепой панике в первый же выход, который она увидела, — темный туннель. Убийца побежал за Нэнси, несшейся в темноту.

      Она бежала все дальше и дальше в лабиринте дымящихся и шипящих труб Убийца был от неё всего в нескольких ярдах. Вскоре она попала в тупик.

      Девушка стояла, прижавшись спиной к мокрым кирпичам, а убийца уже заносил свои ножи для удара. Вдруг Нэнси протянула руку к раскаленной паром трубе.

      … и с криком вскочила с парты, защищаясь руками от невидимого удара и рассыпая книги по полу! Девушки рядом вскрикнули в удивлении, когда Нэнси вскочила. Она застыла, смущенная и испуганная кошмаром.

      Все смотрели на Нэнси, как будто она сошла с ума. Подбежал учитель.

      — Окей, окей, Томпсон, — сказал он. — Сейчас все хорошо, вызови свою мать.

      — Нет! Нет, правда, все хорошо, — пробормотала Нэнси, подбирая книги. — Я иду прямо домой, все хорошо.

      Нэнси, потрясенная и напуганная, вышла из школы. Она остановилась у большой сосны и заплакала. Немного придя в себя, Нэнси задумчиво потерла руку. Ее глаза вдруг широко раскрылись, она подняла руку, чтобы посмотреть на пятно, к которому прикоснулась. Это был ожог величиной с полдоллара.

      Вдруг ниоткуда появилась Тина.

      — Не могу уснуть, — сказала она. — Что тебе снилось? — И исчезла.

      Нэнси быстро пошла к полицейскому участку отца. Войдя к нему в кабинет, она решительно произнесла:

      — Папа, я хочу видеть Рода Лейна. Томпсон задумался:

      — Только семье разрешается, Нэнси. Ты знаешь правила.

      — Я только на секунду, — сказала она.

      — Он опасен, — ответил отец.

      — Ты не уверен, что это сделал он!

      — Я. знаю, благодаря твоим собственным показаниям, что он был закрыт в комнате с девушкой, вошедшей живой и вышедшей в мешке для трупа.

      Нэнси вздрогнула:

      — Я только хочу поговорить с ним. Пожалуйста, папа.

      Шея Томпсона побагровела:

      — Быстро.

      Нэнси провели в камеру Рода. Стараясь, чтобы не услышал надзиратель, она стала расспрашивать его о ночи, когда умерла Тина.

      — И что же тогда случилось? — спросила она Рода.

      Род провел пальцами по мокрым волосам:

      — Я тебе говорил. Было темно, но я уверен, что ещё кто-то был в кровати, под покрывалом.

      — Кто мог попасть под покрывало, чтобы вы не почувствовали?

      — Откуда мне знать? — сказал Род. — Я не жду, что ты мне поверишь

      Нэнси изучала глаза Рода, потом наклонилась ближе:

      — На кого он был похож? Ты его видел?

      — Нет. — Род отвернулся

      Ладно, тогда почему ты говоришь, что ещё кто-то был там?

      Род ударил кулаком в стену.

      Возможно, я бы спас её, будь я порасторопнее, но я думал, что это ещё один кошмар, как в предыдущий вечер. Это был тип с лезвиями вместо пальцев…

      Нэнси побледнела и с трудом перевела дыхание.

      — Ты думаешь, что я это сделал? — спросил Род.

      — Нет, — ответила Нэнси.

      3

      В этот вечер в своем двухэтажном доме на улице Вязов Нэнси решила принять ванну. Ей так хотелось спать, что она едва могла держать глаза открытыми. Она медленно скользнула в воду. Глаза затуманились, и дыхание стало глубже.

      Вдруг вода покрылась рябью. Затем на поверхности блеснуло длинное тонкое лезвие! Оно медленно поднималось.

      Вскоре из воды торчало уже два блестящих лезвия, а затем появилась темная волосатая рука с похожими на распустившийся яркий цветок стальными острыми лезвиями на концах пальцев. Рука напряглась, и когти сомкнулись, готовые ударить!

      В этот момент Мадж постучала в дверь:

      — Нэнси?

      Нэнси подскочила, открыв затуманенные глаза.

      — Что? — спросила она. Мокрая темная рука и лезвия исчезли.

      — Ты не засыпаешь? — спросила Мадж. — Ты можешь утонуть, знаешь?

      — Мама, оставь.

      Мадж вошла в ванную и протянула Нэнси полотенце: — Давай спать.

      Нэнся встала и вытерлась, затем надела пижаму и легла в постель.

      — Вот, — сказала Мадж, подавая дочери желтую таблетку, — прими это. Поможет тебе уснуть.

      — Хорошо, — пробормотала Нэнси, отправляя таблетку в рот.

      Мадж поцеловала её в лоб.

      — Спи крепко, — сказала она уходя, — не позволяй клопам кусаться.

      Как только Мадж вышла, Нэнси выплюнула таблетку в ладонь, выбросила её в окно и приняла средство от сна. Потом повернулась к телевизору — она не собиралась спать.

      Позже Нэнси почувствовала, что все-таки засыпает. Она встала, высунула голову в открытое окно и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух.

      Из темноты кто-то появился. Нэнси вскрикнула — и прикрыла рот рукой, узнав Глена, стоящего у шпалеры роз перед окном.

      — Извини, — сказал Глен, — увидел горящий свет. Хочу узнать, как ты. Нэнси облегченно вздохнула:

      — Иногда мне хочется, чтобы ты не жил так близко.

      — Помолчи и впусти меня. Глен забрался в окно и улегся на кровать. Нэнси показала на кресло.

      — Если не возражаешь, — сказала она.

      Глен подошел к креслу и устроился в нем поудобнее.

      Нэнси села на кровать.

      — Так, я слышал, ты сегодня выпендрилась, — сказал Глен.

      — Да, наверное, — ответила Нэнси.

      — Спала?

      — Не совсем, — Нэнси попыталась улыбнуться, но не смогла.

      — Ты выглядишь усталой и выжатой, если хочешь услышать неприкрытую правду, — сказал Глен. — А что ты сделала со своей рукой?

      Нэнси пожала плечами:

      — Обожглась в классе.

      Она взглянула на себя в зеркало:

      — Боже, я выгляжу старше на двадцать лет! Тебе снилось что-нибудь плохое? Глен потряс головой:

      — Спал как бревно.

      — Ты веришь в домового?

      — Раз, два, три, Фредди приходит за тобой? — пропел Глен. — Нет. Род убил Тину. Он убийца, и ты знаешь это

      Нэнси мгновение размышляла:

      — Слушай, мне надо узнать. Может быть, все очень просто Я хочу найти кое-кого и хочу, чтобы ты был чем-то вроде защитника. Окей?

      — Окей… я думаю, — сказал Глен. Нэнси глубоко вздохнула и выключила свет: Теперь слушай, что мы сделаем…

      Нэнси в пижаме шла по тенистым улицам рядом с домом. Она всматривалась в темноту лужаек и деревьев вокруг.

      — Ты ещё здесь? — прошептала она. Через дорогу и чуть сзади от неё Глен вышел из-за дерева:

      — Да. И что?

      — Проверяю, — ответила она. — Держись вне видимости. — Нэнси посмотрела в темную аллею между домами.

      Когда Нэнси заходила в тень, она останавливалась и ждала. Она была уверена, что убийца с криком выскочит в любую секунду. Но Нэнси дошла до конца аллеи невредимой. Теперь она находилась через дорогу от работы отца.

      — Ты здесь? — прошептала она. И услышала, как Глен зевает.

      — Здесь! — сказал он тихо.

      Нэнси пересекла улицу и углубилась в другую аллею. Она посмотрела в низкое зарешеченное подвальное окно и увидела Рода, спящего на грубом покрывале.

      Вдруг по стене камеры скользнула длинная тень Нэнси оглянулась и увидела человека в темном коридоре. Он подходил все ближе и ближе. Она разглядела его шаркающую походку, лицо в ужасных шрамах, оборванный красно-черный свитер и странную, натянутую на голову шляпу с большими полями. Гигантская тень человека проникла через решетку и приблизилась к Роду.

      Нэнси резко отшатнулась и оглянулась в поисках помощи.

      — Глен! — крикнула она.

      Улица была пустой, никакого движения. Она слышала только дыхание спящего Рода. Нэнси повернулась и заставила себя посмотреть в камеру.

      Убийца стащил простыню с Рода и мял её сильными руками. Его лицо было ужасным — оно дышало ненавистью,

      Род нервно застонал и приподнялся на локте. Он сонно оглянулся, проведя рукой по спутанным волосам, потом упал на подушку и опять окунулся в' неспокойный сон.

      Простыни не было на кровати. Убийца, появившись из тени, держал её в руках как сеть Он покосился на Нэнси и приблизился к Роду.

      Нэнеи застучала в окно, затем повернулась в отчаянии.

      — Глен! Глен — крикнула Нэнси. — Глен, где ты?

      — Я здесь, — сказал низкий, грубый голос.

      Нэнси в ужасе обернулась. Убийца тянулся к её лицу рукой с пальцами-лезвиями. Нэнси отшатнулась и помчалась, спасал жизнь. Убийца бежал за ней.

      Девушка с трудом уворачивалась от темной фигуры. Она слишком устала, чтобы кричать, и слышала только топот ног, свое неровное дыхание и свист пальцев-лезвий за спиной.

      Нэнси бежала к улице Вязов. Она пролетела лужайку, вскочила в открытую дверь дома, со всей силой захлопнув её.

      — Глен! — закричала она, услышав его далекое дыхание.

      Вдруг убийца оказался на кухне, разбив стекло пальцами-лезвиями. Нэнси, в дикой панике, побежала наверх. Она влетела в свою темную спальню, хлопнула дверью и закрыла её на ключ. Затем при, слушалась.

      Ничего.

      Вдруг убийца вынырнул из окна, осыпав Нэнси дождем осколков, В ужасе она попятилась в угол.

      Убийца подходил к ней…

      Будильник залился резким звоном. Комната наполнилась лунным светом. Нэнси вскочила, крича и размахивая руками.

      Глен проснулся от страшного шума. Он увидел Нэнси, в ужасе прижимающуюся к кровати.

      Нэнси недоверчиво посмотрела на Глена, потом оглядела комнату, освобождаясь от простыней. Разбитого стекла не было. Все было на месте.

      — Глен, ты слабак! — сказала он злым хриплым голосом.

      Он посмотрел на неё с неосознанной тревогой:

      — Что я сделал?

      — Я просила тебя сделать только одно — не спать, наблюдать за мной и разбудить, если бы мне снился плохой сон! Но ты — вот что ты сделал — заснул!

      Вдруг в лунном свете опустилось белое перо. Оно вылетело в форточку и исчезло.

      Глаза Нэнси расширились:

      — Мы должны идти в полицию — сейчас!

      Красный «кадиллак» Глена с поднимающимся верхом, тысяча девятьсот пятьдесят девятого года выпуска, зарулил на стоянку. Глен и Нэнси выскочили и побежали.

      — Я опять хочу видеть Рода Лейна, — сказала Нэнси дежурному сержанту. Вдруг она резко обернулась, услышав голос отца.

      Томпсон появился из кабинета, зевающий и взъерошенный.

      — Папа, ты что здесь делаешь?

      — Пришлось поработать, — ответил он, — нераскрытое убийство. Я не люблю нераскрытые убийства, особенно если замешана моя дочь! Что ты здесь делаешь в это время?

      — Послушайте, сэр, — сказал Глен, — это серьезно. Нэнси видела кошмар. Род в опасности, я она думает… — его голос притих под взглядом Томпсона.

      — Я только хочу убедиться, что с ним все в порядке! — закричала Нэнси.

      — Даю тебе слово, Нэнси, — сказал сержант. — Парень спит, как дятя. Он никуда не денется.

      Тем временем в камере Рода ожила простыня. Она билась и пульсировала, а затем поползла к его горлу. Род зашевелился, и простыня замерла. Когда Род снова погрузился в сон, простыня обвилась вокруг его шеи, образовав петлю!

      Нэнси бросилась к коридору, ведущему к камерам, но дверь была заперта.

      — Это не просто обычный кошмар, папа! — закричала она. — Пойди и проверь. Пожалуйста! Томпсон пожал плечами, потом кивнул сержанту.

      — Ладно, — сказал сержант, ощупывая карманы. — Куда я сунул этот ключ…

      Когда он наконец отпер дверь, Нэнси побежала по коридору, обгоняя всех Она заглянула в камеру Рода и в ужасе отпрянула.

      Род был мертв.

      Томпсон и сержант развязали простыню на шее Рода. Юноша сполз на руки сержанта, неподвижный, как марионетка без струн. Затем они положили его у ног Нэнси.

      Томпсон смотрел на Нэнси с мрачным подозрением:

      — Как ты узнала, что с ним случится?

      Нэнси молчала.

      4

      Через несколько дней гроб с телом Рода Лейна опустили в могилу. На похоронах были Нэнси, лейтенант Томпсон, Мадж, мать Тины и родители Рода. Они обменялись такими взглядами, будто все это они уже пережили раньше, ещё до убийства Тины и Рода. Когда короткая церемония закончилась, все медленно пошли от могилы.

      — Как Нэнси? — спросил Томпсон у Мадж.

      — Я не думаю, что она спала после смерти Тины, — ответила она. — Нэнси всегда была восприимчивой.

      — Она сильнее, чем ты думаешь, — сказал Томпсон. — Как она могла узнать, что Род покончит с собой?

      — Не знаю, — ответила Мадж. — Я знаю только, что это слишком напоминает мне события десятилетней давности.

      — Ну ладно, не будем выкапывать тела только потому, что мы на кладбище. — Томпсон отвернулся.

      Томпсон и Мадж догнали Нэнси на автомобильной стоянке у кладбища.

      — Убийца ещё на свободе, знаете, — тихо сказала Нэнси.

      По спине Мадж пробежал холодов.

      — Считаешь, что Тину убил кто-то другой? — спросил Томпсон. — Кто? Нэнси мрачно усмехнулась:

      — Я его не знаю. Но он загорелый, в старой шляпе, черно-красном свитере, по-настоящему грязном, и он использует лезвия, вставленные в… перчатку и похожие на огромные когти.

      Лицо Мадж побледнело.

      — Я думаю, что Нэнси надо несколько дней побыть дома, — сказал Томпсон Мадж.

      — У меня есть кое-что получше, — ответила Мадж и обернулась к Нэнси: — Я тебе помогу, детка, Тебе никто больше не будет угрожать.

      Мадж помогла Нэнси сесть в машину, закрыла дверцу и села за руль.

      На следующий день Мадж привела Нэнси в Институт изучения нарушений сна. В лаборатории сестра укрепила датчики на теле Нэнси, лежащей на кушетке.

      — Но я не могу уснуть, — пожаловалась Нэнси. — Это правда необходимо?

      — Не бойся, — сказал доктор Кинг, ты не превратишься в невесту Франкенштейна или во что-то подобное.

      — Не понимаю, почему вы не можете дать мне таблетку? — спросила Нэнси.

      — Каждый должен спать, — сказал доктор Кинг. — Без сна ты сойдешь с ума. Все готово?

      — Это простая проверка, Нэн, — успокоила Мадж. — Все будет хорошо.

      Доктор Кинг и Мадж прошли в соседнюю комнату, где была установлена аппаратура для наблюдения за сном. Кинг подключил массу приборов — светящиеся шкалы и экраны. В ЭКГ появилось легкое изменение.

      Кинг удовлетворенно кивнул:

      — Окей, она спит.

      Мадж заглянула в палату. Нэнси неподвижно лежала на кушетке.

      — Что у неё за сны?

      — Тайна, — сказал Кинг, — невероятные фокусы мозга. По правде говоря, мы ещё не знаем, что это и откуда.

      Индикатор ЭКГ опустился ниже.

      — Сон стал глубже, — сказал Кинг. — Все нормально. Она может теперь видеть сны. Сейчас Нэнси как водолаз на ещё неизведанном дне океана — неизвестно, что появится.

      Прибор защелкал. Кинг смотрел на него с удовлетворением

      — Окей, она начала видеть сны.

      — Откуда вы знаете? — спросила Мадж.

      — БДГ, — ответил Кинг. — Быстрые движения глаза. Глаза видят сон. Их движение регистрируется здесь, — сказал он, показывая на шкалу, а затем на движущуюся ленту. Стрелка лениво колебалась между плюсом и минусом три.

      Кинг понимающе кивнул:

      — Типичные параметры сна. Кошмар будет плюс-минус пять или шесть. У неё около трех.

      Кинг остановился, когда стрелка нырнула, затем поднялась над восьмеркой. Недоверчиво глядя, он постучал пальцем по стеклу над лентой.

      — Не может быть, — с тревогой сказал он — Так высоко никогда не поднимается!

      Вдруг воздух пронзил предупреждающий писк Шкалы приборов вспыхнули, как рождественская елка. В палате Нэнси извивалась, как при разряде в тысячу вольт.

      Кинг побежал к двери, Мадж за ним. Когда они подбежали к Нэнси, она билась и кричала, будто её преследовал дьявол. Кинг схватил её и, встряхивая, разбудил. Остекленевшие глаза Нэнси в ужасе расширились.

      Вдруг она с невероятной силой выбросила кулак вперед, сбив Кинга с ног. Кинг приготовил шприц в дрожащих руках и с трудом встал на ноги.

      — Нэнси! — закричала Мадж изо всех сил. — Это я, твоя мама, Нэнси!

      Глаза Нэнси прояснились. В них оставались ужас и гнев, но она проснулась! Мокрая от пота, Нэнси выглядела как загнанное животное. Она истерично рыдала, лицо побагровело.

      Кинг приблизился со шприцем:

      — От этого ты расслабишься и уснешь, Нэн. — С невероятной быстротой Нэнси оттолкнула шприц, он ударился о дальнюю стену, разбившись на тысячу осколков.

      — Нет, — сказала Нэнси с горящими глазами, — достаточно сна.

      — Ладно, девочка, ладно, — успокоил её Кинг, — это справедливо.

      Изнуренная, Нэнси опустилась на подушку. Кинг недоуменно смотрел на нее. На левом предплечье девушки кровоточили четыре пореза, нанесенные чем-то очень острым.

      — Принесите аптечку, — сказал Кинг сестре.

      Она ушла. Кинг провел рукой по ранам. Он посмотрел в лицо Нэнси. Увиденное озадачило его ещё больше.

      Напуганные, как у привидения, глаза Нэнси обратились к матери. Ужасная, зыбкая улыбка открыла её губы.

      — Ты веришь этому? — спросила она и, вытащив свободную руку из-под простыней, показала странную, грязную и поношенную шляпу — шляпу убийцы!

      Ее вид напугал Мадж больше, чем все другое. Она побледнела.

      — Где ты это взяла? Нэнси посмотрела на нее:

      — Стащила с его головы.

      Мадж смотрела на шляпу так, будто она заключала в себе все её будущее — будущее, наполненное ужасом

      На следующий день Мадж звонила по телефону из кухни. Грязную шляпу она держала в руке.

      — Она сказала, что схватила её с головы во сне, — кричала Мадж в трубку. Потом она сделала паузу. — Я знаю, мы делали все… — Мадж услышала шаги Нэнси. — Я пошла, — сказала oнa, повесив трубку, и затолкала шляпу в ящик.

      Нэнси вошла в кухню. Ужасные события прошлой недели отразились на ней. Волосы Нэнси стали пепельными, кожа прозрачной, под глазами темные круги. Левое предплечье было перебинтовано.

      — Ты не спала? Доктор сказал, что тебе надо спать, иначе. — произнесла испуганно Мадж.

      — Еще больше сойду с ума? — спросила Нэнси, наливая в чашку кофе.

      — Я не думаю, что ты сходишь с ума… и прекрати пить кофе!

      — Ты попросила отца исследовать шляпу?

      — Я выбросила эту грязь, — сказала Мадж. — Я не знаю, что ты хочешь доказать, но… Нэнси подошла к матери:

      — Что я узнала в клинике, то и хочу доказать. Род не убивал Тину, и он не повесился. Это тот тип — он преследует нас во сне.

      — Но это только сон, Нэнси! В гневе Нэнси дернула ящик, и Мадж не успела её остановить. Нэнси победно махала шляпой.

      — Это есть, мама — потрогай! Даже его имя здесь… написано… Фред Крюгер… Фред Крюгер! Ты знаешь, кто это, мама? Лучше скажи, потому что теперь я его цель!

      — Фред Крюгер не может тебя преследовать, Нэнси, — сердито сказала Мадж. — Он мертв!

      В комнате стало тихо. Нэнси и Мадж смотрели друг на друга.

      — Фред Крюгер мертв, — настаивала Мадж. — Мертв и исчез. Поверь, я знаю. Теперь спать. Приказываю тебе — спать.

      Нэнси была в ярости. Она ощущала себя преданной.

      — Ты знала о нем все время и делала вид, что я его придумала! Мадж отодвинулась:

      — Ты болеешь, Нэнси. Тебе кажется. Тебе надо спать, вот и все.

      — Забудь сон! — сказала Нэнси на бегу к двери.

      — Нэнси, это только кошмар! — крикнула Мадж.

      — Этого достаточно — ответила Нэнси. Она, вышла и захлопнула за собой дверь.

      Нэнси бесцельно шла по Мейнстрит. Она увидела книжный магазин и вошла внутрь.

      Нэнси долго перебирала книги, пока не увидела небольшую брошюру «Мины-ловушки и самодельные взрывные устройства». Она её просмотрела и решила купить.

      Нэнси вернулась домой вечером и увидела выезжающий из-за поворота грузовик. Она посмотрела на дом.

      О Господи! — пробормотала она. Каждое окно было закрыто фигурной решеткой, глубоко утопленной в рамы.

      Нэнси вошла в дом.

      — Мама, — крикнула она, — что это за решетки?

      Мадж была в спальне и стояла, опершись о спинку кровати. В её руке блестела бутылка джина.

      — О мама… — в отчаянии сказала Нэнси. Она потянулась за бутылкой, но Мадж отдернула её.

      — Что за решетки?

      — Защита

      Нэнси села на кровать:

      — Мама, расскажи мне, что ты знаешь о Фреде Крюгере.

      — Умер и исчез, — сказала Мадж.

      — Я хочу знать, как и где. Если ты мне не скажешь, я позвоню папе.

      — Забудь Фреда Крюгера

      — Я хочу знать, — настаивала Нэнси. — Он для меня не умер — он преследует меня! Если я усну, он меня убьет! Я знаю

      Мадж посмотрела на нее, затем криво усмехнулась:

      — Отлично. Ты хочешь знать, кем был Фред Крюгер? Он был подлым убийцей по меньшей мере двадцати детей нашего квартала, детей, которых мы знали. Мы сходили с ума, не зная о преступнике, но нам стало ещё хуже, когда узнали

      Мадж с содроганием встала.

      — Адвокаты заработали кучу денег, и судьи прославились, — продолжала она, — но кто-то забыл подписать ордер на арест, и Фред Крюгер остался на свободе. Это все.

      — Так он жив?

      Мадж мрачно усмехнулась:

      — Его нужно было остановить. Этому изуверу нельзя было позволить больше убивать детей Но его не тронуло правосудие.

      Нэнси задрожала в страхе.

      — Нужны были частные граждане для того, чтобы справедливость восторжествовала, — объяснила Мадж.

      — Что вы сделали, мама? — спросила Нэнси Мадж нащупала бутылку с джином.

      — Мы выследили его. Отыскали в старой котельной. Он был пьян и спал в своем обычном поношенном красно-черном свитере, с лезвиями рядом…

      Нэнси с трудом перевела дыхание:

      — Продолжай.

      — Мы облили все бензином, оставили дорожку к двери, и тогда — пых — Руки матери поднялись, а глаза расширились от света далекого огня.

      Мадж опустила руки: — Казалось, что даже дьявол там не выживет, но Фред вскочил, как дух, весь в огне, размахивая лезвиями-когтями во все стороны и крича. — что он отомстит нам, убивая наших детей.

      Мадж остановилась, внезапно вздрогнула и долго пила. Она заплакала, посмотрела на Нэнси и покачала головой:

      — Там были мужчины, Нэнси, даже твой отец О да, даже он. Но никто не сделал необходимого — никто не взял револьвер и не пристрелил его по-настоящему. Кроме меня!

      Мадж разрубила воздух рукой. Потом остановилась, дрожа, и продолжила хриплым и испуганным голосом:

      — Так он умер, Нэн. Он до тебя не доберется. Твоя мама убила его.

      Нэнси обняла мать и погладила её.

      — Кто ещё там был? — спросила она. — Родители Тины были? А Рода? Мадж откинулась назад:

      — Конечно, и Глена. Все мы. Но это в прошлом, детка. Точно. Всему конец. Мы взяли его ножи.

      Мадж повернулась, открыла дверцу старой печи и посмотрела внутрь. Через мгновение она вытащила обернутую в тряпки вещь. Мадж развернула её и показала длинные ржавые ножи и их похожую на перчатку основу.

      Нэнси смотрела на ножи, и её пробирала дрожь:

      — Все эти годы ты держала это здесь? В нашем доме?

      — Доказательство, что он без когтей, — сказала Мадж. — А его самого мы схоронили как следует. — Мадж сунула перчатку обратно и закрыла железную дверцу. — Все в порядке, можешь спать. — Мадж пошла к лестнице.

      Нэнси вздрогнула и посмотрела на свою руку. Раны опять начали кровоточить Из-под печи доносились звуки кошмарной котельной.

      5

      Этой ночью Нэнси позвала Глена,

      — Да? — сказал Глен.

      — Привет, — ответила Нэнси.

      — Как дела?

      Нэнси смотрела сквозь решетку окна.

      — Отлично. Стой у окна, чтобы я тебя видела.

      Глен подвинулся к свету.

      — Я слышал, что твоя мама сегодня ходила в магазин охраны. Ты выглядишь, как пленник Зенды. Как долго ты не спала?

      — Идет седьмой день, — сказала Нэнси, — но ничего, я проверяла по книге Гиннеса. Рекорд — одиннадцать, и я его побью, если понадобится. Слушай, я, я знаю, кто это.

      — Кто?

      — Убийца, — сказала Нэнси, — и если он подловит меня, ты будешь следующим.

      — Я? — с тревогой спросил Глен. — Зачем кому-то убивать меня?

      — Не спрашивай — просто помоги мне схватить его, когда я его вытащу.

      — Откуда?

      — Из моего сна.

      — Как ты собираешься это сделать?

      — Как шляпу. Держать его, когда ты меня разбудишь.

      — Я? — спросил Глен. — Подожди, но никого нельзя достать из сна!

      — Если я не смогу, — сказала Нэнси, — тогда вы все можете успокоиться, потому что я окажусь просто чокнутой.

      — Я помогу тебе. Если даже ты и чокнутая, я тебя все равно люблю.

      — Хорошо, тогда ты шарахнешь этого типа, когда я его вытащу?

      — Что?

      — Ты слышал. Я хватаю его во сне — ты меня увидишь дерущейся и разбудишь. Мы оба выходим, ты его оглушаешь, и мы его связываем. Умно, а?

      — С ума сошла? А чем его стукнуть?

      — Недотепа. У тебя должна быть бейсбольная бита или что-то вроде этого. Я тебе позвоню перед полуночью. Что бы ты ни делал, не спи!

      Без десяти двенадцать ночи Глен в своей комнате ждал звонка Нэнси. Пока ничего не было.

      Он выглянул из окна. Дом Нэнси был погружен в темноту. Никакого знака от нее. Глен пожал плечами и шлепнулся на кровать. Потом он надел наушники и стал слушать музыку.

      Через дорогу, прикусив губу, Нэнси набирала номер. Ответил отец Глена.

      — Могу я поговорить с Гленом? — спросила она.

      — Глен спит, — ответил отец коротко. — Поговори с ним завтра. — И он повесил трубку.

      Нэнси набрала номер опять. На этот раз было занято. Она расстроенно бросила трубку и посмотрела в окно,

      — Глен, — сказала она, — не спи! Нэнси сидела на кровати и зевала. Зазвонил телефон. Она схватила трубку;

      — Глен?

      Она услышала только звук царапающего металла.

      Нэнси бросила трубку, словно та была заразная. Затем в слепой ярости сорвала телефонный шнур со стены.

      Телефон зазвонил опять.

      Нэнси дрожала так, что едва могла поднять трубку. Ее зубы стучали.

      — Алло, — слабо произнесла она.

      — Теперь я твой парень, — сказал хриплый голос.

      Нэнси бросила телефон в стену. Она крепко ущипнула себя, так что выступили слезы и почти показалась кровь.

      — Я не сплю, я не сплю! — повторяла она. — Это не сон! — Она остановилась, вдруг осознав, о чем говорил Крюгер. — Мой парень!

      Нэнси побежала вниз по лестнице и по темному холлу к двери. Она дернула дверь и поняла, что та заперта изнутри и в ней нет ключа!

      Нэнси ринулась к окну над дверью, распахнула его, дергая и стуча по решетке, как сумасшедшая. Но это было бесполезно. Решетка не шелохнулась.

      Нэнси попятилась назад, злая, загнанная в угол. За её спиной кто-то зашевелился.

      — Закрыто, — сказал голос. Нэнси испуганно обернулась. Ее мать сидела на диване с бутылкой джина. Нэнси рассердилась:

      — Дай мне ключ, мама!

      — У меня его нет, так что забудь о нем, — сказала Мадж.

      Нэнси побежала мимо матери к задней двери, патом к окнам, стуча, тряся решетки и крича в гневе. Но все напрасно. Дом был её тюрьмой.

      — Заплатила хорошо, чтобы ты была дома, — сказала Мадж. — Ты не уйдешь, детка. Ты сегодня будешь спать, если он убьет меня.

      Нэнси сжала кулаки и закричала изо всех сил, разрывая душу воплем отчаявшейся любви:

      — Гл-е-е-н!

      Все ещё в наушниках, Глен лежал на кровати с красно-черным покрывалом. Крики Нэнси проникали в комнату, но Глен дышал медленно и глубоко.

      Из-под покрывала высунулись две сильные руки и с огромной силой схватили Глена за пояс. Потом они втащили его тело в кровать.

      Руки и ноги Глена взметнулись, но ещё один сильный рывок потянул его вниз. Его руки искали опору, но вскоре они исчезли, затягивая одеяло, простыни, провода и кассетник сквозь продавленную кровать в пропасть.

      Оцепенев, Нэнси стояла у окна, когда вой сирены потряс ночь на улице Вязов. У дома Глена с визгом остановилась скорая помощь. Подъехали черно-белые машины полиции и машина без номерного знака.

      Из машины без номеров вышли Томпсон и Паркер. Томпсон посмотрел на свой бывший дом. Нэнси слегка махнула рукой.

      Томпсон махнул в ответ и быстро пошел к дому Глена. Отец Глена, белый как привидение, ждал у входа. Мать Глена рыдала в доме.

      Нэнси закрыла занавеску на окне и посмотрела на свою кровать.

      — Хорошо, Крюгер, — зло прошептала она, — мы играем на твоем поле.

      Нэнси пошла на кухню, подняла трубку и набрала номер Глена. Ответил Паркер.

      — Это Нэнси, — сказала она, — хочу поговорить с папой. Это срочно.

      После небольшой паузы раздался голос Томпсона

      — Привет, Нэнси, — мрачно произнес он.

      — Привет, папа. Я знаю, что случилось.

      — Тогда ты знаешь больше меня.

      — Значит, он умер, да?

      — Да, наверное.

      По щеке Нэнси пробежала слеза, но её голос остался твердым.

      — У меня есть к тебе просьба. Слушай очень внимательно, пожалуйста. Я хочу поймать типа, сделавшего это, и доставить тебе. Ты должен быть здесь, чтобы арестовать его. Окей?

      — Только скажи, кто это сделал, и я возьму его, детка.

      — Это сделал Фред Крюгер, папа, и только я могу до него добраться. Он приходит в мои кошмары.

      — Где ты слышала о Крюгере? — спросил он.

      — Я хочу, чтобы ты пришел сюда и взломал дверь ровно через двадцать минут — можешь это сделать?

      — Конечно, но…

      — Это будет ровно в полпервого. Наступило мое время уснуть и найти его.

      — Конечно, конечно, дорогая. Сделай это — поспи, я тебе об этом говорю все время.

      Нэнси повесила трубку и прислонилась к стене. Она была испугана, но полна решимости остановить Крюгера раз и навсегда!

      С книгой по самообороне в руке Нэнси спустилась в подвал. С мрачной решимостью она взяла толстую рыбацкую сеть, старую дробь и напильник. Ей только раз пришлось заглянуть в книгу.

      Едва владея дрожащими руками, Нэнси протянула проволоку через комнату. Она намотала голый провод на выступы, торчащие по сторонам вешалки, потом вставила альпийский спасатель между её зубцами. Конец сети она привязала к крюку. Нэнси взяла лампочку, напильником сделала в ней отверстие, наполнила порохом и дробью и, заделав дырку липкой лентой, ввинтила её в патрон у лестницы.

      На верху лестницы Нэнси поставила жесткую задвижку на дверь своей спальни. Потом привинтила к стене над дверью крюк.

      Окончив приготовления, Нэнси на цыпочках подошла к двери матери и заглянула внутрь. Мадж сидела на кровати и смотрела на Нэнси. Она была пьяна.

      — Наверное, не надо было этого делать, — сказала Мадж. — Теперь спи, мама….

      — Я хотела тебя защитить, Нэн — Только защитить.

      Мадж перевернулась на бок. Нэнси погладила её волосы, укрыла одеялом и вышла.

      В своей спальне Нэнси выключила свет, надела ночную сорочку и встала на колени для молитвы. Потом она легла в кровать, натянула одеяло до подбородка, посмотрела на потолок и закрыла глаза.

      Лейтенант Томпсон медленно поднимался по лестнице и встретил отца Глена:

      — Я знаю, что об этом трудно сейчас думать, Уолтер, но кто это мог сделать?

      — Это сделал он, — ответил отец Глена низким, бесцветным голосом.

      Томпсон выглядел обескураженным:

      — Кто? Кто это сделал?

      — Крюгер.

      — Крюгер?! — недоверчиво воскликнул Томпсон. Уолтер бросил на него странный взгляд:

      — Только он мог это сделать. Других здесь не было. — Уолтер посмотрел вниз. — Может быть Господь нас карает.

      Вдруг сверху раздался голос:

      — Лейтенант Томпсон? Следователь вам хочет что-то показать.

      Томпсон посмотрел на Уолтера и побежал наверх.

      Нэнси спустилась по лестнице и остановилась в центре подвала. Она услышала отдаленный шум котельной. Девушка подошла к двери, открыла её и посмотрела на стальные ступеньки. Шум котельной стал отчетливее.

      Нэнси спустилась по лестнице. Она услышала звук царапающих ножей внизу, но продолжала спускаться. Лестница с каждым пролетом становилась все уже и уже. Воздух делался все влажнее и удушливее. Скоро Нэнси стала задыхаться, но продолжала идти.

      Она не останавливалась, пока не достигла дна — мокрого отстойника, расположенного глубоко в недрах котельной. Невидимый ветер стонал и выл, как огромная издыхающая собака.

      Вдруг Нэнси обернулась и прислушалась. Ничего не услышав, она посмотрела вниз и увидела наушники Глена.

      — Выйди и покажись, отродье, — сказала она негромко.

      В этот момент за её спиной появилась зловещая фигура Фредди Крюгера. Он был ещё уродливее без шляпы, с торчащими зубами и веером лезвий над концами пальцев.

      Крюгер кинулся на Нэнси, но она моментально отпрыгнула в тень.

      Нэнси рванулась к двери. Она искала дверь, но Крюгер был слишком близко! Нэнси упала на колени но вместо того, чтобы бежать, она вдруг схватила Крюгера.

      От неожиданного движения Крюгер попятился назад, и они рухнули на кучу вырванных роз под окном её спальни. И тогда Нэнси услышала оглушительный звонок будильника.

      В следующее мгновение Нэнси спрыгнула с кровати на пол, уворачиваясь от уколов шипов исчезнувших роз. Вздохнув, она тут же пришла в себя. Затем она подхватила сеть, готовая к нападению с любой стороны.

      Но комната была пуста.

      Едва переведя дыхание, со спутанными волосами, разорванной ночной сорочкой, Нэнси бросила сеть. Она села на кровать, включила лампу и осмотрела комнату. Никого.

      — Я все-таки ненормальная, — пробормотала она.

      В этот момент Фредди Крюгер с воплем ярости прыгнул на неё с края кровати. Нэнси отшатнулась и подбежала к окну. Но решетка помешала бежать.

      Невероятно быстро Крюгер прыгнул опять. Нэнси распахнула дверь и выскочила, налетев на кого-то.

      Сбитая с ног Мадж тяжело упала на пол. Нэнси перепрыгнула через нее, захлопнула дверь своей спальни и задвинула новый засов. Затем она быстро привязала шнур к дверной ручке — шнур, тянувшийся с потолка и привязанный к крюку над дверью.

      Закончив это, Нэнси стремительно перетащила мать в другую комнату, захлопнула дверь и заперла её, когда Крюгер стал разбивать дверь её спальни.

      Вскоре Крюгер сломал засов и распахнул дверь, потянув привязанный к ручке шнур.

      Шнур дернул лезвие, оно разрезало тугую веревку, державшую подвешенный к потолку двадцатифунтовый молот. Молот упал и нанес чудовищный удар прямо в грудь Крюгеру. Фредди отлетел назад с невероятным воплем.

      Но, быстро очухавшись, Крюгер поднялся и помчался вперед, как разъяренный бык. Он пробежал полкомнаты — и наткнулся на провод, натянутый на высоте пояса, Крюгер перевернулся через голову и растянулся на спине.

      В ярости Фредди с силой ударил в дверь спальни Мадж. Затем стал разбивать её кулаками.

      Нэнси распахнула окно спальни и прижалась лицом к решетке.

      — На помощь! — кричала она. — Отец, я его поймала! Где ты?

      Паркер стерег дом Глена и видел Нэнси, стучавшую по решетке.

      — Все будет хорошо! — отозвался он. — Все контролируется!

      Нэнси была вне себя от ярости:

      — Позови отца, идиот!

      Вдруг она услышала скрип двери. Нэнси обернулась и увидела вламывающегося Крюгера. Ее глаза широко раскрылись. Выхода не было.

      Крюгер сложил ножи в одно толстое лезвие и двинулся к ней. Нэнси в отчаянии закричала.

      Но тогда Мадж преградила путь Крюгеру и схватила его за руку.

      — Нэнси, — закричала она, — беги.

      Нэнси обернулась к окну:

      — Отец, где ты?!

      6

      Паркер увидел, что у окна упала Нэнси и ещё кто-то.

      — У бедной женщины хлопот полон рот с этой девчонкой, — пробормотал он. — Наверное, лучше сказать лейтенанту. — Он вбежал в дом и дальше по лестнице в спальню Глена, где Томпсон разговаривал со следователем.

      — Нашел кое-что для тебя, Доналд, — сказал следователь Томпсону. — Это должно вам о чем-то напомнить.

      Следователь протянул Томпсону странный предмет. Это было длинное стальное, острое как бритва, сломанное лезвие, присоединенное к чему-то в виде кольца с арматурой.

      — Однажды я уже слышал о такой вещи, это было десять лет назад. Помните этого лунатика Фреда Крюгера?

      Паркер нахмурился.

      — Эй, — сказал он Томпсону, — ваша дочь ведет себя странновато.

      Глаза Томпсона расширились.

      Крюгер схватил Мадж и поднял смертельные ножи Нэнси подскочила к нему и ударила кулаками по почкам, столкнув с кровати. Затем побежала к двери.

      — Эй, красавчик, — крикнула она Крюгеру, меня поймать не сможешь!

      Крюгер в ярости погнался за Нэнси. Она выбежала из комнаты и понеслась вниз по лестнице. Крюгер бросился за ней.

      Нэнси пробежала через холл, подлетела к парадной двери и стала ожесточенно стучать.

      — Слышите, — кричала она, — он здесь! Папа! Не дай ему убить меня тоже!

      Крюгер тяжело сбежал по лестнице, царапая длинными когтями-лезвиями стену. Когда он достиг первого этажа, Нэнси юркнула за кушетку. Нож Крюгера зацепился за провод. Спасатель выскочил из вешалки, и щипцы с треском защелкнулись. Из лампы грянул взрыв и бросил Крюгера на пол.

      Нэнси выглянула из-за кушетки. Крюгер лежал в дымящейся груде. Нэнси подбежала к окну и опять закричала:

      — Эй, папа! Эй! Я поймала подлеца!

      Сзади раздался разъяренный вопль Фредди. Нэнси рванулась в сторону.

      Она остановилась у стены. Спрятаться было негде. Девушка повернулась и увидела Крюгера, протягивающего к ней свои пальцы с ножами.

      — К ним ты готова? — спросил он.

      Нэнси юркнула за печь. Затем, появившись с другой стороны с кувшином бензина в руке, она опустила его на голову Крюгера. Крюгер отпрянул назад со злобным ревом, а Нэнси бросилась к нему со спичками в руках.

      Она подожгла всю коробку и бросила её в Крюгера. В ослепительной вспышке Фредди взвился вверх в чудовищном огненном шаре. Нэнси ринулась мимо дико ревущего побежденного маньяка вверх по лестнице, Фредди — за ней.

      Взбежав наверх, Нэнси захлопнула дверь и заперла её. Фредди ударял в дверь опять и опять, Его ужасные крики и проклятия достигли кульминации, потом стали слабее и искаженнее. Наконец все стихло.

      Нэнси, почти теряя сознание, вышла из комнаты Дым валил отовсюду. Она нашла окно и увидела отца и других полицейских, бегущих через улицу в дому.

      — Папа, — закричала девушка, — забери нас отсюда!

      Томпсон и его люди колотили в дверь, через которую пробивался черный дым. Ворвавшись в дом, Томпсон бережно обнял Нэнси. Но Нэнси тут же освободилась и направилась к кухне, зовя за собой отца.

      — Я поймала его, — сказала она. — Я поймала Фредди Крюгера!

      Томпсон удивленно посмотрел на дочь, а затем побежал за ней, задыхаясь и кашляя. Но когда они ворвались на кухню, дым шел из подвала. Дверь валялась на полу.

      Нахмурившись, Нэнси обернулась. Она увидела ряд небольших, удаленных друг от друга языков пламени на полу в комнате и на лестнице — следы Фредди!

      — Он ищет меня! — закричала она. — Быстрее.

      Нэнси и полицейские побежали по лестнице. Они в ужасе остановились у разбитых дверей спальни Мадж. Горящий Фредди корчился на кровати рядом с Мадж

      Нэнси издала вопль, схватила стул и опустила его на горящую спину Крюгера. Томпсон вбежал в комнату с одеялом и набросил его на Крюгера и Мадж, сбивая пламя.

      — Он здесь — крикнула Нэнси — Смотри!

      Томпсон вытащил револьвер и сдернул одеяло. Тело Мадж опустилось сквозь матрац. Крюгер тоже исчез

      Томпсон сунул револьвер в кобуру. Затем его дрожащие пальцы нашли сигарету.

      — Теперь ты мне веришь? — мрачно спросила Нэнси

      Томпсон вышел из комнаты.

      Нэнси уже хотела присоединиться к отцу, когда заметила на кровати бугор. Бугор рос, и вдруг из него выскочил Фредди Крюгер.

      — Ты думаешь, что ты ушла от меня? — спросил он.

      Нэнси со странным спокойствием покачала головой:

      — Теперь я тебя слишком хорошо знаю. Крюгер едко усмехнулся и поднял блеснувшие ножи:

      — Теперь ты умрешь.

      Нэнси опять покачала головой:

      — Слишком поздно, Крюгер. Я теперь знаю секрет. Это тоже только сон. Ты её живой. А раз это сон, так растворись! Я хочу увидеть здесь свою мать и друзей!

      — Ты что? — Фредди ухмыльнулся смущенно.

      — Я возвращаю всю энергию, что я тебе дала, — сказала Нэнси. — Ты ничто.

      Нэнси повернулась к нему спиной. Фредди сжал пальцы в пучок ножей и занес руку над её затылком и шеей.

      Нэнси закрыла глаза и сделала шаг, берясь за дверную ручку. Фредди ударил сзади — и сквозь Нэнси! Потеряв равновесие, Фредди упал в пропасть и исчез.

      Кошмар на улице Вязов закончился.

      На следующее утро Нэнси распахнула дверь и вышла в рассеянный туманом свет.

      — Здорово как, — сказала она матери. Мадж высунула голову из двери, прищурилась и кивнула.

      Нэнси повернулась к Мадж:

      — Тебе лучше? Мадж улыбнулась:

      — Больше не пью, детка. Мне это уже не нужно. Ночью я тебя не будила? Выглядишь немного сонной.

      — Нет. Просто крепко спала.

      Нэнси помахала рукой и пошла к повороту дороги. Вдруг подъехал знакомый автомобиль с опущенным верхом. Тина и Род сидели на заднем сиденье. Они помахали Мадж, когда Нэнси садилась вперед.

      — Ты веришь в этот туман? — спросил Глен с места водителя.

      Мадж засмеялась:

      — Я верю, что все возможна

      Тина хлопнула Нэнси по ладони:

      — Хорошо выглядишь, девушка! Нэнси повернулась к Глену. Ее встретила злобная, искаженная, жуткая ухмылка — ухмылка Фредди Крюгера!

      Яркая черно-красная крыша автомобиля быстро и плотно захлопнулась, как медвежий капкан! Испуганное лицо Нэнси прижалось к толстому оконному стеклу, и машина помчалась прочь в густой туман.

      Полускрытые туманом, маленькие девочки прыгали через скакалку. Они пели странную и жуткую песню:

      «Раз, два, Фредди идет за тобой!..

      Три, четыре, запри-ка лучше дверь!

      Пять, шесть, возьми распятие!

      Семь, восемь, встанешь поздно!

      Девять, десять, и больше не уснешь!»

      Кошмары на улице Вязов начались опять.

      Книга 2

      Дэвид Часкин

      Месть Фредди

      1

      В автобусе была только дюжина подростков, но шум стоял оглушительный. Девчонки болтали, мальчишки носились по салону. Кто-то настраивал транзистор, пытаясь отыскать одну из популярных радиостанций.

      Автобус повернул за угол, выезжая из нового квартала в сторону расположенных вдалеке старых домов. Шофер переключил передачу и остановился на повороте. Затем открыл дверь.

      Большая группа ребят вышла из автобуса. Сцепление заскрежетало, и автобус отъехал. В нем остались только несколько человек — сидящие рядом в центре автобуса девушки и парень, расположившийся в конце салона.

      Одна из девушек посмотрела на парня, затем повернулась к подружке и что-то прошептала. Подружка тоже посмотрела на парня. Затем обе стали безудержно хихикать. Смущенный парень опустил взгляд на лежащие у него на коленях книги. Автобус, ревя мотором, набирал скорость.

      Одна из девушек встала, готовясь выйти. На повороте она увидела ожидающую её мать с собакой

      Но автобус промчался мимо, все набирая скорость.

      Девушка удивилась.

      — Эй! — крикнула она шоферу. — Это же была наша остановка!

      Автобус резко повернул. Девушка чуть не упала. Ее подруга схватилась за спинку сиденья и вскочила.

      — Эй, — крикнула она, — дайте сойти!

      Шофер в потрепанной мягкой шляпе не обращал внимания на крики, а автобус катился все быстрее и быстрее.

      Небо вдруг потемнело и нахмурилось. По нему понеслись волны устрашающих мрачных туч.

      Автобус ревел, все набирая скорость. Фары бешено мигали. Он пролетел последний дом я устремился в поле.

      Одна из девушек вышла в проход и направилась к водителю. Вдруг она остановилась и затаила дыхание, увидев руку, переключающую скорость. Рука шофера была в странной перчатке с набором стальных, похожих на бритвы, насадок. Рукав его свитера обуглился и дымился.

      Автобус дико дернулся, вильнув за угол и бросив пассажиров друг на друга.

      Затем блеск молнии пронзил небо.

      Когда смолк гром, небо ещё больше потемнело. Автобус летел дальше, виляя между валунами я ямами, пробиваясь через заросли. Густой пар валил из-под капота и улетал назад.

      Вдруг колесо влетело в глубокую выбоину и слетело с оси. Автобус резко прыгнул и остановился, прочертив бампером длинную борозду.

      Ребята поднялись с пола. Внутри было жарко и дымно. Испуганные подростки собрались вместе. Парень отчаянно пытался открыть окно, но оно не поддавалось.

      Он выглянул в окно и ахнул.

      Земля под автобусом начала трескаться. Громадные куски земли отваливались от краев трещин, окружавших автобус, и исчезали в никуда. Иногда автобус оказывался на самом краю громоздящихся, осыпающихся глыб земли. Он метался из стороны в сторону между дымящимися пропастями.

      Одна из девушек стояла на четвереньках в проходе. Она смотрела на кресло водителя. Видя что-то жуткое, она тяжело дышала и пыталась подняться. Автобус сильно качнуло, девушка ударилась о край сиденья.

      Шофер медленно шел вглубь автобуса. На нем был потрепанный черно-красный, свитер, тело дымилось, будто он только что вышел из ужасного огня. Его ножевидные когти пробегали по креслам, оставляя глубокие порезы в зеленой виниловой обивке и скрежеща по металлическим стойкам сидений.

      Юноша в ужасе смотрел на страшные ножи. Девушки в страхе метались от окна к окну, во все они были плотно закрыты. Одна из девушек дернула за рычаг аварийного выхода, но он сломался у неё в руке.

      Шофер, ухмыляясь, подходил все ближе. Окаменев от страха, девушки закричали и прижались друг к другу. Шофер поднял руку с лезвиями. Вспышка молнии осветила его отвратительное лицо — лицо Фредди Крюгера! Он поднимал руку все выше и выше — и, наконец, ударил!

      Вдруг зазвенел будильник. Джесси Уолш сел. Мокрый, испуганный, сомневающийся, он хлопнул рукой по будильнику и посмотрел в окно. Юноша успокоился, поняв, что безумный сон кончился.

      Джесси встал, обошел полупустые картонные; ящики, разбросанные по всей комнате, оделся и направился на кухню.

      — Привет, — пробормотал он матери, варившей яйца.

      — Здравствуй, дорогой, — ответила мать.

      Джесси налил себе стакан молока и сел завтракать вместе с отцом и сестрой Анджелой.

      — Ты привел в порядок свою комнату? — спросил отец.

      — Привожу. — Джесси зевнул.

      — Мы живем здесь уже шесть недель. Я хочу, чтобы вечером все было на месте. — Отец нахмурился.

      Мать принесла тарелку яиц и поставила её на стол. — Анджела, что ты делаешь? — спросила она.

      Анджела что-то пыталась достать из коробки с консервированными завтраком. — Я пытаюсь достать «пальцы Фу»! — хмыкнула она.

      Джесси посмотрел на коробку и нахмурился. На ней была изображена карикатура на восточного доктора, показывающего на чашку с кашей длинным острым ногтем. Надпись выше названия пищи гласила: «Ты свободен с пальцами Фу!» На рисунке была рука с длиннющими красными пластиковыми ногтями.

      — Джесси! — позвала мать.

      — Да?

      — Яичницу будешь?

      — О… а, нет, — Джесси потер виски, — только немного молока, мама.

      — Ты себя хорошо чувствуешь? — спросила она.

      — Да, отлично. Просто наверху жарко. Мать кивнула и посмотрела на мужа:

      — Я знаю, что там жарко. Я хотела бы, Кен, чтобы ты вызвал кого-нибудь проверить кондиционер.

      — Я знаю, что с кондиционером, — сказал примирительно Кен. — Туда просто надо залить фреон, вот и все.

      — Папа опять что-то чинит, — констатировал Джесси.

      Все замолчали, глядя в свои тарелки.

      — В школе все в порядке? — спросила мать.

      — Думаю, что да. — Джесси пожал плечами.

      — Заводишь друзей?

      — Да, знаешь, как бывает… — промямлил Джесси.

      Анджела наконец-то выловила приз на дне коробки. Пачка «пальцев Фу» оказалась в её ладони вместе с половиной коробки каши.

      Вдруг в дверь позвонили. Мать повернулась, но Джесси вскочил раньше.

      — Это Лиза, — сказал он. — Пора на учебу

      Он поспешил из кухни.

      — Кто такая Лиза? — поинтересовался Кен. Джесси открыл дверь. На пороге стояла Лиза Полетти.

      — Привет, — улыбаясь, сказала она. Глаза Джесси засветились.

      — Привет, — ответил он, вышел из дома и повел Лизу к своей машине — старенькому голубому «форду», стоявшему на обочине. — Ты пришла как раз вовремя.

      — Как ты? — спросила Лиза.

      — Нормально, — ответил Джесси и открыл дверцу.

      Лиза забралась в автомобиль. Внутри машина выглядела похуже, чем снаружи. Обивка висела клочьями. Приборная доска потрескалась и облупилась, вместо приемника зияла дыра. Дешевый транзистор висел на шнурке у зеркала заднего обзора.

      Джесси влез в машину и уселся поудобнее. Из-за щитка он вытащил пару оголенных проводов

      Лиза с улыбкой наблюдала, как привычно он скручивает проволочки.

      — Ты не боишься, что кто-нибудь украдет твою машину?

      — Посмотри на нее, — Джесси засмеялся. — Ты издеваешься?

      Он сел ровнее и повернул рычажок, приделанный к щитку. Потом он нажал на какую-то странную кнопку Стартер нехотя заработал. Мотор затарахтел и ожил.

      Джесси поднял большой палец вверх и включил передачу. Машина громыхнула и покатилась по улице.

      В это время за домом отец Джесси, Кен, снял крышку с газонокосилки и ковырял в карбюраторе отверткой.

      Вышла жена Кена.

      — Тебе не пора на работу? Уже почти девять, — спросила она с озабоченным видом. Кен с досадой выключил косилку:

      — Еще минуту.

      — Ты испачкаешь весь костюм! — сказала она.

      — Я? Нет. — Кен с удовольствием посмотрел на свою работу и глубоко вдохнул свежий воздух пригорода. — Мне нравится, а тебе?

      — Что? — спросила жена.

      — Наш новый дом. Окрестности. Она тяжело вздохнула:

      — Конечно, мне тоже нравится.

      — Так в чем проблема, Ширли? Она показала на дом:

      — Я буду счастливее, когда ты уберешь решетки с окон.

      Кен кивнул, посмотрев на решетки на окнах. Он купил старый дом Томпсонов на улице Вязов — вместе со всей охранной чертовщиной, державшей пять лет назад Нэнси Томпсон пленницей.

      — Люди, жившие здесь, были настоящими параноиками, — сказала Ширли.

      2

      В этот же день, позже, Джесси находился в мужской раздевалке в школе. В конце ряда шкафчиков столл его одноклассник, крепыш Ронни Грейди. Оба только что закончили бейсбольную тренировку и переодевались.

      — Так, — сказал Грейди после долгого молчания, — ты живешь здесь?

      — Недалеко, — ответил Джесси. — Мои старики купили дом на улице Вязов.

      Грейди перестал застегивать рубашку и посмотрел на Джесси:

      — Улица Вязов? Говоришь, что въехал в большой белый дом с решетками на окнах?

      — Да, а что? — Джесси нахмурился.

      Грейди покачал головой и заправил рубашку в брюки. — Можешь сказать своему старику, что он настоящий чурбан.

      — О чем ты говоришь? — Джесси обозлился.

      — Они пять лет пытались спихнуть этот сарай. Это плохое место. Какую-то пташку там закрыла мать, и она спятила. Девчонка видела, как её дружка крошит какой-то маньяк в доме напротив, её пьяненькая мамаша покончила с собой перед входной дверью.

      Джесси недоверчиво посмотрел на Грейди.

      — Глупости, — сказал он с нервным смехом.

      Грейди пихнул Джесси на шкафчики. Тот сердито оттолкнул его. Они уже были готовы обменяться ударами, когда кто-то свистнул.

      Джесси посмотрел в конец ряда и увидел стоящего со скрещенными руками тренера Шнейдера.

      — Вам разве не достаточно? — спросил Шнейдер. — Ладно, давайте немного сыграем.

      Тренер послал Джесси и Грейди играть на поле. Он свистнул опять только тогда, когда площадка перед школой опустела.

      — Ладно, ребята, — крикнул он, — теперь под душ!

      Джесси и Грейди вернулись в раздевалку. На этот раз они молчали,

      Этой ночью Джесси не мог спать. Он переворачивался с боку на бок, пару раз взбивал подушку. Потом уставился прямо перед собой и, наконец, сел.

      Расстроенный, Джесси встал, надел джинсы и отправился на кухню. Комната была освещена только полной луной.

      Джесси подошел к холодильнику и открыл дверцу. Бутылка с соком упала на пол и разбилась. Джесси отпрянул назад.

      Успокоившись, он подошел к раковине и взял бумажные полотенца. Посмотрев в окно, он увидел странное лицо, заглядывающее в кухню. Джесси протер глаза и посмотрел опять. Лицо исчезло.

      Юноша постоял некоторое время неподвижно, чтобы успокоить сердцебиение, глубоко вздохнул и открыл дверь. Вокруг было тихо.

      Джесси попытался заглянуть за окружавший дом кустарник.

      — Грейди! — позвал он хриплым шепотом. — Это ты?

      Вдруг откуда-то послышался ужасный звук пилы по дереву.

      Джесси осторожно обошел дом. За окном подвала он заметил мерцающий оранжево-красный свет.

      Наклонившись, Джесси увидел незнакомца, освещенного бликами огня горящей топки. На незнакомце был грязный черно-красный полосатый свитер и мятая шляпа. Он засунул руку в огонь и что-то искал там. Затем он вытащил откуда-то тряпичный сверток, положил его на печь и стал разворачивать.

      Джесси застыл. Он встал и безумно посмотрел вокруг, не зная, что делать.

      Юноша поспешил к дверям, ведущим в дом. Осмотрев вестибюль, он направился к двери подвала. Замок был разнесен вдребезги, будто огромным ломом, а снизу доносился рев топки.

      Джесси просунул голову в дверь и заглянул внутрь. Он увидел тень ужасающей фигуры, двигающейся вдоль стен подвала.

      Джесси тяжело дышал, в мозгу бушевал страх. Од плотно закрыл дверь и держал её.

      — Папа! — крикнул он, отчаянно оглядываясь. — Папа!

      Кто-то стал открывать дверь. Джесси пытался удержать её, но мощная сила продолжала давить на дверь.

      Джесси отпустил её и помчался по вестибюлю. На его пути стоял Фредди с кривой улыбкой на покрытом шрамами лице. Его лезвия-ножи блеснули перед самым носом Джесси.

      — Папа теперь не сможет тебе помочь, — зловеще сказал Фредди.

      Джесси попытался убежать, но у Фредди была отличная реакция. Его рука, на которой не было бритв, ухватила Джесси за воротник рубашки,

      — Я ждал тебя пять лет, Джесси, — сказал Фредди. — У нас с тобой есть особая работа. Все начинает накаляться.

      Джесси вырывался. Фредди ещё сильнее сжал руку и угрожающе замахал лезвиями. Голова Джесси откинулась, и боль сдавила горло.

      — У нас вдвоем хорошо получится, — сказал Фредди. Он швырнул Джесси к стене. — У тебя есть тело, у меня — мозги. — Фредди снял шляпу. Черепа не было — только пульсирующий мозг.

      Джесси издал дикий вопль.

      Его мать и отец влетели в комнату, и Джесси понял, что лежит на кровати.

      — Возможно, надо позвать врача, — сказала мать отцу.

      — Нет, все в порядке, — возразил Джесси, садясь. — Правда. Просто плохой сон.

      На следующее утро Лиза, надев купальный костюм, вышла из кабинки за домом и направилась к плавательному бассейну. Ступив на пружинящую доску, она легко подпрыгнула и грациозно нырнула в центр бассейна.

      Миссис Полетти, приятная женщина лет пятидесяти, выглянула из летнего домика.

      — Джесси у телефона, — крикнула она Лизе.

      — Отлично, спасибо, — сказала Лиза. Она подплыла к бортику и взобралась наверх. Набросив на плечи полотенце, она подняла трубку телефона, стоящего на столике.

      — Привет, — сказал Джесси. — Послушай, сегодня вечером я не смогу. Мой старик хочет, чтобы я закончил уборку.

      — Ладно, — ответила Лиза. — Я понимаю. Иногда родители достают. Увидимся утром.

      — Да, окей. Пока. — Лиза положила трубку и нахмурилась.

      Джесси стоял у кровати, озабоченно рассматривая комнату и думая, с чего же начать. Наконец он поднял с пола одну из коробок, положил её на стол и снял крышку. Коробка была полна кассет.

      Джесси порылся в них, выбрал одну и вставил в кассетник, стоявший на столе. Затем он нажал клавишу. Из динамиков разнеслись звуки рок-н-ролла.

      Джесси подошел к ящику рядом с книжными полками. Из почти пустого ящика он вытащил стопку книг и расставил их на полках, рядом с распакованными книгами. Затем отодвинул ящик в сторону.

      Теперь он настроился на музыку, пройдя в ритме рок-н-ролла полукруг в направлении письменного стола. Джесси открыл коробку на столе, пританцовывая достал из неё очки от солнца, надел их, продолжая танцевать. Затем он высыпал содержимое коробки в ящик стола.

      Джесси открыл большой ящик. Он схватил коробку, стоявшую рядом, и опорожнил её в ящик, разровняв содержимое руками. Наверху лежала стетсоновская шляпа. Он надел её на голову и натянул низко на глаза.

      Джесси подошел к зеркалу и посмотрел на себя в полный рост. Плавным движением, в ритме музыки, он приблизился к столу. Высыпав в ящик карандаши и письменные принадлежности, он вдруг схватил пару карандашей и отбил дробь на столе, а затем сунул карандаши в ноздри, зацепил большими пальцами под мышками и замахал локтями, словно цыпленок. Кружась и выбрасывая руки вперед, он застыл как вкопанный.

      В дверях стояли его мать и Лиза. Ширли выглядела перепуганной, Лиза с трудом сдерживала хихиканье.

      Джесси поспешно вытащил карандаши из ноздрей и выключил кассетник. Красный как рак, он бросил шляпу и очки на кровать, стараясь выглядеть непринужденным.

      — Привет, — сказал он смущенно и посмотрел на мать. Она поняла намек и вышла.

      Лиза вошла в комнату.

      — Я ей сказала, что ты меня пригласил. Надо было позвонить, да?

      Джесси был рад видеть девушку. Он положил карандаши в ящик стола и закрыл его:

      — Нет, все в порядке. Я… раскладывал вещи

      — Я знаю, — хихикнула она. Лиза подошла к коробке и заглянула внутрь. — Я подумала, что тебе надо помочь.

      Джесси улыбался.

      Скоро комната приняла ухоженный вид. Осталось только несколько коробок. Джесси вытащил из очередной коробки сверток, завернутый в газеты, и сорвал бумагу с бейсбольного кубка. Он поставил его на видное место.

      — Свитера в шкаф? — спросила Лиза.

      — Разумеется, — ответил Джесси. Лиза придвинула к шкафу стул, вытащила свитера из открытой коробки, встала на стул и положила их на полку. Она уже хотела спуститься, но что-то в дальнем углу полки привлекло её внимание. Она достала книжечку в кожаном переплете

      — Что это? — спросила она.

      Нахмурившись, Джесси глянул на книжку Она была меньше обычных размеров и застегивалась кожаным язычком в прорезь на обложке.

      — Я не знаю, — наконец сказал Джесси. — Похоже на дневник.

      Лиза подняла брови, спустилась и села. Она вытащила язычок и раскрыла книжку.

      — Нэнси Томпсон, улица Вязов, триста двадцать три, — прочитала она вслух. — Ей пятнадцати лет.

      — Ты её знаешь? — поинтересовался Джесси.

      Лиза покачала головой. — Это было до меня. — Она перевернула несколько страниц и прочитала: «Семнадцатое февраля — мой день рождения. Папа пришел сегодня с большим медведем для меня. Он сводил меня на обед и в кино, а когда мы вернулись, они опять поссорились с мамой. Он ушел сердитый. Я хотела бы, чтобы они перестали ссориться»

      Джесси махнул рукой на дневник и продолжал раскладывать вещи.

      — Думаю, это печально, — сказала Лиза.

      — Переживания пятилетней давности, — констатировал Джесси.

      Лиза пролистала ещё несколько страниц, остановилась и стала читать с расширяющимися глазами: «Он приходит ко мне по ночам. Ужасный. Противный. Грязный. Рвет мою ночную рубашку стальным когтем».

      Джесси резко повернулся и подошел к Лизе, выхватив у неё дневник. Затем он продолжил чтение: «Его зовут Фредди, и он тащит меня в котельную. Он хочет убить меня».

      Джесси проняла дрожь Он перевернул страницу и замер.

      — Что там? — сказала Лиза,

      Джесси показал ей страницу. Следующую графу пересекало одно предложение: «Тина мертва».

      Джесси и Лиза в ужасе смотрели друг на друга. Джесси перевернул страницу: «Род убит. Остались только Глен и я. Не могу уснуть!» Лицо Джесси побелело, когда он посмотрел на Лизу.

      — Ты в порядке? — спросила Лиза.

      — Что-то мне говорил Грейди о последних живших здесь людях. Девушка сошла с ума — увидела, как её друга убили в доме через дорогу… В это время Ширли заглянула в комнату:

      — Как дела?

      — Отлично. — Джесси спрятал дневник за спину.

      Ширли осмотрела комнату; обрадованная переменами:

      — Выглядит прекрасно! Я думаю, что вы можете сделать перерыв и выпить внизу холодного сидра.

      Лиза посмотрела на будильник Джесси. Было восемь вечера.

      — Нет… спасибо, — сказала она. — Я лучше пойду. К концу недели должна закончить важную работу.

      — Ладно, ты можешь выпить его когда захочешь, — сказала Ширли перед уходом.

      — Может быть, останешься? — спросил Джесси. Лиза с кислым выражением отрицательно покачала головой:

      — Всемирная история. Но я увижу тебя завтра, хорошо?

      Джесси кивнул.

      — Веселая история. — Лиза показала на дневник. — Расскажешь, чем все обернется. Джесси открыл дверь:

      — Я провожу тебя вниз.

      После ухода Лизы Джесси налил себе на кухне стакан молока и прошел в комнату. Мать разворачивала ночную накидку на клетке с птицами.

      — Жарковато здесь, а? — сказал отец, вытирая капли пота на верхней губе. Он встал с кресла, чтобы проверить регулятор кондиционера.

      Глаза Джесси расширились. Он сразу заметил жарищу в комнате.

      — Здесь девяносто семь градусов! — объявил Кен. Он сдвинул крышку и стал возиться с катушкой. Вдруг комнату заполнили громкие пронзительные крики птиц. Все посмотрели вверх. Джесси поставил свое молоко на телевизор и поспешил к клетке, срывая накидку.

      Одна птица нападала на другую.

      Джесси распахнул дверцу и попытался оттащить нападавшую птицу, но она до крови исцарапала его руку.

      Когда Джесси убрал руку, птица вылетела из клетки в комнату с жутким боевым криком, несоразмерным с её величиной.

      Птица сделала круг под потолком и спикировала на Кена, нанеся ему глубокий разрез под глазом. Теперь она казалась больше, чем раньше, — вдвое больше!

      — Принесите щетку или что-нибудь в этом роде! — крикнул Кен.

      Птица устремилась вниз, целя в Анджелу, я ударилась об абажур, сбив его на пол. Она летала под потолком у лампы, открыла клюв и испустила клокотание.

      Ширли вернулась с метлой и передала её Кену. Когда Кен поднял метлу, птица закричала и бросилась на Джесси, который успел прикрыться рукой. Кен замахнулся на птицу, но промахнулся и сбил настольную лампу,

      Птица носилась в воздухе кругами, становясь все свирепее. Когда она, казалось, была готова к последней смертельной атаке, она взорвалась, объятая пламенем.

      Все посмотрели друг на друга с ужасом и недоверием. Единственный звук в комнате исходил от Анджелы. Она тихо всхлипывала.

      Позже Кен вывалил на стол странный набор инструментов. Он просмотрел их, выбрав ключ для труб и отвертку. Затем он подошел к печке в попытался вытащить её из стены.

      — Помоги мне! — крикнул он Джесси.

      — Это не газ, папа!

      — Не говори мне, что это не газ! — рявкнул Кен, дергая за печь. — Твоя мать считает, что она почувствовала запах газа.

      — Я не уверена, Кен, — сказала робко Ширли.

      — Ладно, тогда что это? — прорычал Кен. — Птичье бешенство? Этот дешевый корм, что ты купила? Должно быть какое-то объяснение. Птицы просто так не взрываются в пламени!

      — Но дело точно не в утечке газа, — сказал Джесси.

      — Это ты все подстроил, а? — Кен сердито посмотрел на Джесси. — Одна из твоих глупых шуток?

      — О чем ты говоришь?

      — Ты знаешь, о чем я говорю. Ты что использовал, хлопушку? Взрывпакет?

      — Я не хочу выслушивать такое! — крикнул Джесси и выбежал из комнаты.

      — Вернись! — рявкнул Кен.

      — Кен! — вмешалась Ширли.

      Кен невидящим взглядом смотрел на ключ в своей дрожащей руке.

      — Я не знаю… Я не знаю, Ширли. Он всегда был хорошим сыном.

      3

      Поздно ночью Джесси вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь. Он остановился, прислушиваясь, затем крадучись прошел мимо комнаты родителей.

      По лестнице Джесси спустился к двери, ведущей в подвал. Он остановился, затем повернул ручку и открыл дверь. Включил свет. Никаких признаков пришельца

      Джесси спустился по лестнице и подошел к топке. Он наклонился, открыл дверцу печи и протянул руку внутрь. С ужасом он что-то нащупал и вытащил завернутую в тряпки вещь.

      Джесси развернул её. Это была старая кожаная перчатка с рядом ржавых лезвий-ножей, торчащих из пальцев.

      Вдруг печь с ревом зажглась. Пламя вырвалось из топки.

      — Тебе нравится моя шутка с птицей? — зловеще засмеялся голос.

      Джесси повернулся.

      Фредди стоял в другой стороне подвала,

      — Кто ты? — спросил Джесси. Фредди хихикнул.

      — Чего ты хочешь? — спросил Джесси.

      — Давай, Джесси. Примерь ее!

      Джесси посмотрел на перчатку. Лезвия стали блестящими и острыми. Он швырнул перчатку на землю и побежал к лестнице, но споткнулся о пустые коробки и упал на пол. Придя в себя, Джесси понял, что печь не горит.

      Фредди исчез.

      Когда Джесси поднялся на ноги, то заметил перчатку там, где он её бросил — блестящую и новехонькую!

      На следующее утро Джесси вышел на кухню. Все завтракали, глядя в тарелки. Казалось, что никому не хочется есть.

      Джесси налил себе чашку кофе и посмотрел на отца.

      — Почему они пять лет продавали это дом, папа?

      — Я думаю, не могли сойтись в цене, — пожал плечами Кен.

      — И ты ничего не знаешь об убийстве, случившемся а доме напротив и о сумасшедшей девушке, жившей здесь и все это видевшей?

      Ширли с удивлением посмотрела на Кена.

      — Я не знаю, — сердито сказал Кен. — Они что-то мне говорили об этом, да. Какая разница? — Он встретился взглядом с Ширли. — Ну ладно, Ширли, как иначе мы смогли бы сделать такую выгодную покупку? Послушай, у всех старых домов есть свои истории.

      — Тебе сказали, что она совсем сошла с ума, что им пришлось её увезти? — спросил Джесси. — что её мать покончила с собой?

      — Мама, я боюсь. — Анджела шагнула к матери.

      — Джесси и папа только придумывают, милая. — Ширли успокоила её. — Я не думаю, что мы должны об этом говорить сейчас.

      Кен посмотрел на Джесси:

      — Видишь, что ты делаешь. Я больше не хочу об этом слышать ни слова. В этом доме нет ничего плохого!

      Ширли стала принюхиваться.

      — Что-то горит?

      Она посмотрела на буфет Тостер раскалился докрасна. Вдруг из него стало бить пламя.

      Ширли охнула Кен вскочил, схватил кухонное полотенце и начал сбивать пламя. Затем отвернулся от чадящего тостера, бросил полотенце в сторону и подошел к столу.

      — Такой ерунды я никогда не видел, — сказал он. — Тостер не был даже включен в розетку.

      Джесси со стуком поставил чашку и вышел. Дверь за ним хлопнула.

      Позже, перед занятиями, Джесси привез Лизу в кафе «Макдональдс». Когда они приехали, Джесси развернул сверток, найденный им в печи, и уронил бряцающие лезвия на сиденье.

      Лиза подняла перчатку и стала с интересом её рассматривать.

      — Это удивительно! Твой сон подсказал тебе где это находилось? Джесси кивнул:

      — Только знаешь, это больше было похоже на прогулку лунатика. Я помню только, что проснулся рядом с ней на полу подвала. — Джесси залез в ранец и вытащил дневник. — После этого забудешь о сне. Я не спал всю ночь. К концу все действительно становится безумным, после всех этих смертей. Она пишет удивительные вещи о том, что мать привела её в подвал, показала перчатку и рассказала о Фредди Крюгере.

      — О ком? — У Лизы расширились глаза.

      — О Фредди Крюгере. Типе из её сна, приходившем убивать её. Кажется, он действительно существовал лет десять назад. Он похищал в округе детей и убивал их.

      Джесси и Лиза приехали в школу и шли по центральному коридору к свои шкафчикам.

      — Может быть, у тебя было что-то вроде предчувствия, — сказала Лиза. — Знаешь, как у тех, кто помогает полиции раскрывать преступления и находить пропавших людей. С тобой такое раньше случалось?

      Джесси задумался:

      — Нет, никогда. Ты думаешь, что случилось как раз это?

      — Я не знаю. Можно ещё раз посмотреть дневник?

      Джесси поднял брови, достал дневник и переда! его Лизе.

      Она хотела ещё что-то сказать, но вдруг рядом послышался писклявый голос.

      — Привет, ребята, — сказала Кэрри.

      — Привет, Кэрри, — ответила Лиза.

      — Я вчера получила твое приглашение, — сказала Керри Лизе, — симпатичные мальчики будут?

      — Только симпатичные. — Лиза вздохнула.

      — Музыку опять будет выбирать твой отец? — спросила Керри.

      — Мама постарается держать его наверху. — Лиза засмеялась и посмотрела на Джесси. — На последней вечеринке папа настаивал, чтобы всю ночь играли только пластинки с Бенни Гудменом.

      Вдруг раздался школьный звонок.

      Лиза наклонилась и поцеловала Джесси.

      — Увидимся позже, хорошо? — Удивленный, Джесси пошел с Керри.

      — Я могу вернуться поздно, — крикнул он. — Бейсбольная тренировка.

      Бейсбольная тренировка затянулась намного дольше, чем ожидал Джесси. У него едва хватало времени на душ до встречи с Лизой.

      Джесси плюхнулся на скамейку и принялся медленно стаскивать тренировочный костюм. Подошел Грейди и сел перед своим шкафчиком.

      — Ты хорошо бил по мячу, Джесси, — сказал он.

      — Ты тоже. Шнейдеру не стоило вызывать тебя за двойной удар.

      — Ну, Шнейдер слеп, как летучая мышь.

      — Он всегда зевает ближние удары, — пожаловался Джесси.

      Вдруг позади кто-то свистнул. Джесси повернулся и увидел тренера Шнейдера с кривой усмешкой на лице.

      — До вас не доходит? Бежать готовы? — спросил он.

      Когда Джесси закончил бег, школьная стоянка была почти пустой. Его машина стояла в центре. Лиза прислонилась к ней со стопкой книжек.

      Джесси подошел к ней:

      — Извини за опоздание. Тренер Шнейдер опять меня задержал.

      — Я сама только что подошла, — сказала Лиза. — Ходила в библиотеку. Пропустила четыре урока!

      Джесси открыл дверцу машины. Лиза взяла книги и села. Джесси обежал машину и тоже уселся Затем он посмотрел на книги.

      — Что это?

      — Исследование, — ответила девушка. Затем она его поцеловала. — Давай, поехали.

      Джесси завел свой старенький «форд», они выехали на шоссе.

      — Я убеждена, у тебя были психические видения, — сказала Лиза. — Сначала я была не уверена, потому что ты сказал, что до последней ночи с тобой такого не случалось. Но я выяснила, большинство людей могут прислушиваться к другим мирам, но никогда этого не делают. Все зависит от места, в котором они находятся. Существуют особые, точки, испускающие сигналы.

      Джесси выглядел смущенным.

      — Как в доме с привидениями? Я не верю в духов, — сказал он,

      И не надо. Надо поверить в энергию. Видишь, в тебе есть электричество, правильно?

      — Да, я знаю… синапсы, неврозы…

      — И тепловые и химические реакции, — сказала Лиза. — Куда это все уходит, когда ты умираешь?

      — Я не знаю… в воздух, наверное.

      — А что с основной энергией — душой? Она тоже уходит в воздух? Ты думаешь, что есть хорошая и плохая энергия? Поверни здесь налево.

      — Куда мы едем? — спросил Джесси после поворота.

      — Это сюрприз. — Лиза таинственно улыбнулась.

      Они приехали к старой электростанции, когда-то обслуживавшей городок Здание разрушилось, и все вокруг выглядело заброшенным. Вход был забит досками, висели таблички «Прохода нет». Но несколько досок отсутствовало, открывая путь ватагам ребят, время от времени делавшим набеги на комплекс. На первом этаже окон не было, но наверху проходил ряд рам, стекла в которых была выбиты.

      — Что здесь? — спросил Джесси, остановив машину.

      — Вспомни дневник. Нэнси писала, что она постоянно оказывалась в котельной. Здесь работал Фред Крюгер Это старый завод, производивший пар! — Лиза вытащила несколько газет и дала их Джесси. Один из заголовков гласил:

      «УБИЙЦА СПРИНГВУДА АРЕСТОВАН».

      — Что это? — спросил Джесси.

      — Я немного почитала о нашем друге, Фреде Крюгере, — ответила Лиза.

      Джесси пролистал газеты. Это были первые страницы местных газет.

      «КРЮГЕР ОСВОБОЖДЕН ИЗ-ЗА ФОРМАЛЬНОСТИ! ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР УХОДИТ В ОТСТАВКУ». «СПРАВЕДЛИВОСТЬ ВОСТОРЖЕСТВОВАЛА — КРЮГЕР УБИТ ТОЛПОЙ! УБИЙЦА СПРИНГВУДА ГИБНЕТ В АДУ».

      Джееси перевел дыхание. Ребята вышли из машины и, проскользнув между двумя досками, оказались внутри здания.

      Джесси увидел остатки большой котельной. Огромные стальные трубы выходили из пола среди каких-то железок и мусора. Вокруг труб вились лестницы.

      — Невероятное место, — сказал Джесси. — Когда его закрыли?

      — Давно, — ответила Лиза. — Когда я была ещё ребенком. Пошли. Они двинулись дальше.

      — Фред Крюгер похитил двадцать детей и привел их сюда на смерть. — сказала Лиза. Она дрожала. — Так, что-нибудь чувствуешь?

      — Что ты имеешь в виду?

      — Я думала, ты можешь установить связь. Джесси пожал плечами. Потом он приложил ладони ко рту.

      — Здесь есть привидения? — крикнул он.

      — Ладно, перестань, — сказала Лиза.

      — Хорошо, что мне делать?

      — Не знаю.

      — Сосредоточься…

      Джесси переступил с ноги на ногу и посмотрел на потолок. Потом он закрыл глаза:

      — Я чувствую себя ничтожеством.

      — Шшш! Только сосредоточься.

      Джесси сделал вдох, подняв голову и закрыв глаза.

      — Есть что-нибудь?

      Джесси покачал головой:

      — Подожди…

      Он медленно пошел к доске, прислоненной к лестнице, ведущей наверх, положил на неё руку и быстро отдернул.

      Большая крыса зашипела на него.

      Джесси и Лиза прижались друг к другу.

      Ребята вышли наружу и пошли вдоль группе тенистых деревьев.

      — Разочарована? — спросил Джесси.

      — Тем, что не нашли привидение?

      — Я переживу. — Лиза засмеялась. Джесси подвинулся ближе,

      — Ты чувствительный, — сказала Лиза. — Я говорю, что ты почувствовал там крысу. И я могу чувствовать тебя. Иногда мне кажется, что я знаю твои мысли.

      Джесси положил руки ей на плечи:

      — Да?

      — Может быть, это происходит с тобой только во сне — как было с Нэнси?

      — У меня идея, как продолжить. Возможно, надо сегодня выехать на берег с парой одеял», пока я не усну.

      — Может быть, мы можем это сделать — с чисто научной точки зрения, конечно. — Лиза засмеялась.

      — Нэнси от этого свихнулась. Тебе не будет страшно на берегу с потенциальным лунатиком?

      — Привидения бесстрашны, — сказала Лиза.

      Джесси обнял и поцеловал Лизу. Вдруг он застонал от боли и выпрямился, освободившись от объятий.

      — Что такое? — спросила Лиза. — Что случи лось?

      — Я не знаю… острая боль. — Джесси держался, за живот. Наконец болезненное выражение сошло его лица. — Уже прошло.

      — О Джесси, — сказала Лиза, обнимая его. Джесси, это плохо. Тебе надо идти домой и поспать. Надо поспать!

      Джесси бегал вокруг школы, готовый рухнуть oт изнеможения. Тренер Шнейдер прислонился к стене, наблюдая за ним.

      Когда Джесси вышел на следующий круг, Шнейдер схватил его за руку.

      — Сейчас под душ! — рявкнул он.

      Джесси вошел в душевую и пустил на лицо горячую воду.

      Тем временем Шнейдер поднялся в свой кабинет и подошел к огромному стенному шкафу. Он отпер его и раскрыл дверцы. Шкаф был заполнен гантелями, скакалками, бейсбольными битами и другим спортивным инвентарем.

      Шнейдер выбрал пару скакалок и положил их на стол. Вдруг он услышал свистящий звук. Он подошел к двери и выглянул в коридор. Коридор был пуст.

      Шнейдер вернулся в кабинет. Он опять услышал свистящий звук и посмотрел на висящую на стене теннисную ракетку. Две струны были порваны. Еще одна струна задымилась и со звоном лопнула.

      Прежде чем он успел её рассмотреть, из шкафа выпал баскетбольный мяч и прыгнул на пол к ногам Шнейдера. Шнейдер нагнулся за ним и на пол прыгнули ещё два мяча.

      Затем вылетел ещё один мяч и перевернул кубок на столе.

      Глаза тренера расширились, когда из шкафа вылетела гантель и просвистела над его ухом. Он упал на пол, когда вторая гантель пронеслась по кабинету, ударилась в окно, разбив толстое стекло с проволочной сеткой.

      Шнейдер полз по полу к шкафу, а над его головой летали баскетбольные, волейбольные и набивные мячи. Он встал, чтобы закрыть дверцы шкафа.

      Вдруг скакалка на столе распрямилась, как трос гарпуна, и обвилась вокруг запястья Шнейдера. Другой конец натянулся и потянул Шнейдера к себе.

      Когда свободной рукой тренер попытался освободить запястье, со стола упала вторая скакалка и затянулась на другом запястье. Затем дверь кабинета открылась. Скакалки потащили кричащего Шнейдера из комнаты.

      Джесси нахмурился, когда душ рядом с ним заклокотал и ожил. Вдруг включились все краны, плюясь водой и паром.

      В тот же момент Джесси в ужасе увидел, как натянутые веревки тащили в душевую кричащего Шнейдера. Веревки подпрыгнули к розеткам душа и растянули беспомощного тренера лицом к стене Затем его рубашка была сорвана как лист бумага В страхе Джесси отвернулся.

      Душевая наполнилась клубами пара. Вдруг в углу подвилась темная человеческая фигура.

      Одетый в красно-черный свитер и помятую шляпу, человек прошел сквозь клубы пара и приблизился к Шнейдеру. Он занес вооруженную руку и резко ударил. Шнейдер вскрикнул и обмяк.

      Джесси поднял голову и посмотрел на свою правую руку. Затем он в ужасе закричал. На нем была перчатка Фредди.

      — Нет… о, пожалуйста, нет. — Джесси медленно опустился на колени и посмотрел на небо. — Нет! — кричал он.

      В дверь позвонили несколько раз. Вздрогнув, Кен набросил халат на пижаму и поспешил в прихожую. Он включил свет и открыл дверь Двое полицейских в дождевиках стояли по бокам Джесси. Его волосы были мокрыми, и он был закутан в одеяло

      — Это ваш? — спросил полицейский. Кен смущенно кивнул.

      Полицейский подтолкнул Джесси к двери. Тот нерешительно вошел.

      — Мы нашли его на шоссе, — сказал полицейский. — Смотрите за ним получше.

      Кен провел Джесси яа кухню и усадил за стол. Ширли заварила чай и налила Джесси чашку.

      — Окей, карты на стол. — Кен сердито шагал по комнате. — Кары не будет — ни огня, ни серы. У меня только два вопроса. Ты ответишь, и мы все идем спать, окей?

      Джесси вяло кивнул.

      — Окей, — сказал Кен, — что ты глотаешь и где ты это берешь?

      — Я не принимаю наркотики, отец. — Джесси с отвращением покачал головой. — Теперь я могу идти спать?

      — Конечно, иди, — сказала Ширли. Кен смотрел, как Джесси встает и выходит из кухни. Потом он глянул на Ширли:

      — Я уверен, он что-то принимает.

      4

      На следующее утро Джесси выскочил аз дома и побежал к машине. Кен стоял на стремянке, убирал решетки с окон.

      — Джесси, пожалуйста, — сказала Ширли из дверей, — давай поговорим об этом.

      — Я в порядке, — настаивал Джесси. — Оставь меня в покое. — Он сел в машину и стал заводить её.

      — Ему нужна помощь специалиста. — Ширли повернулась к Кену. — Я думаю, мы должны показать его психиатру.

      — Ты с ума сошла, — сказал Кен. — Это зачем?

      — Я чувствую, что ему нужна помощь, и мы не знаем, как её оказать. Не перечь мне в этом. Кен спустился на ступеньку:

      — Ему нужна вздрючка, вот что ему нужно.

      Машина Джесси выпустила облачко выхлопных газов и покатила по улице. На максимальной скорости он гнал к дому Лизы. Девушка ждала его на повороте. Лиза села в машину, и они направились в школу. Джесси все время молчал.

      — Джесси, скажи, пожалуйста, что случилось? — спросила Лиза, когда они подъехали.

      Джесси смотрел перед собой:

      — Все в порядке, ничего не случилось.

      — За всю дорогу ты сказал не больше двух слов. У тебя был ещё один кошмар, да?

      — Да, у меня была плохая ночь.

      — Ты расскажешь о ней?

      Джесси посмотрел на Лизу.

      — Мой отец думает, что я принимаю наркотики. Моя мать думает, что я сумасшедший, и я не уверен, что я с ней не согласен.

      Джесси завернул за угол на школьную стоянку и нажал на тормоз.

      Толпа учеников собралась кружком у ворот, ведущих на спортивную площадку.

      — О Боже, — пробормотал Джесси. Он распахнул дверцу, выскочил и побежал к толпе. Растерянная Лиза последовала за ним. Вблизи он увидел, что весь участок был огорожен желтой пластиковой лентой Полицейские и чиновники входили и выходили из школы. Учитель пытался разогнать ребят, хлопая в ладоши и пробиваясь сквозь толпу.

      Джесси остановился у заграждения и вытягивал шею, рассматривая происходящее.

      Вдруг сбоку появился Грейди.

      — Эй, где ты был? — спросил он. — Вчера вечером прикончили Шнейдера

      Джесси сглотнул слюну и постарался взять себя в руки.

      — О Боже! — Наверное, он работал допоздна, вошел какой-то подлец и искромсал его, — сказал Грейди. — В душевой. Оставил кровавые следы по всем…

      Джесси зажал рот и бросился к кустам Грейди посмотрел на испуганную Лизу и недоуменно пожал плечами.

      Позже, в школьном кафе, Лиза встретила Керри

      — Утром что-то случилось? — спросила Керри. — Со Шнейдером?

      Лиза кивнула и сняла с подставки тарелку макарон с сыром.

      — Джесси это плохо воспринял?

      Лиза пожала плечами и подвинула поднос к кассиру Затем Лиза и Керри сели за стол к Джесси и Грейди.

      Джесси сидел неподвижно, поднос с едой был не тронут.

      — Да, — сказал Грейди с полным ртом, — мне жаль Шнейдера, но я не знал, что вы были так близки

      Джесси не ответил.

      — Хотите сходить вечером в кино или ещё куда-нибудь? — спросил Грейди. — Для смены обстановки?

      Джесси покачал головой.

      — Ты завтра едешь к Лизе на вечеринку? — спросила Керри у Грейди.

      — Я не могу, — сказал Грейди. — Я занят.

      — Почему? — спросила Керри.

      Потому что сбросил бабушку в пролет, — пошутил Грейди.

      Керри молча кивнула.

      — Тебе надо что-то съесть, — сказала Лиза Джесси. — Тебе станет легче.

      — Я не голоден, — ответил Джесси.

      — Я хотела, чтобы ты со мной поговорил. Мы можем все разгадать, ты знаешь Мы можем все разгадать вместе.

      — Здесь нечего разгадывать.

      — Вы напрасно теряете время, — сказал Грейди. — Все это чепуха.

      — Заткнись, Грейди, — рявкнул Джесси.

      Грейди оттолкнул поднос в сторону.

      — Ты хочешь, чтобы я заткнулся? Прекрасно, я заткнусь. Привет, приятель. — Грейди выскочил из-за стола.

      Глубоко задетая, Лиза смотрела на Джесси. Он избегал её взгляда, потом уронил голову в ладони и попытался не плакать перед другими Быстро взяв себя в руки, он занялся сдой, с трудом глотая макароны.

      Ночью в доме Джесси пришелец поднялся по ступенькам из подвала на первый этаж. Его шаги ускорились, когда он пересек прихожую и стал подниматься по лестнице к спальням.

      Анджела спала крепким, здоровым сном.

      Пришелец пересек комнату и подошел к постели. Его угрожающая тень упала на спящую Анджелу. Перчатка с когтями стянула одеяло. Затем он издал горловой, нечеловеческий звук.

      — Просыпайся, девочка! — сказал он. Веки Анджелы раскрылись. Она посмотрела на пришельца и улыбнулась:

      — Который час?

      Замутненные глаза Джесси прояснились. Он взмок от пота и сгорбился, будто все мышцы его тела переплелись. Звук голоса Анджелы смягчил его. Он медленно выпрямился и смущенно осмотрел комнату.

      — Поздно… — прошептал он. — Засыпай опять.

      Анджела кивнула и закрыла глаза.

      Джесси начал укрывать её и остановился, глядя недоверчиво на свою правую руку. На ней была перчатка Фредди.

      Джесси укрыл сестру и ушел в свою комнату. Он запер дверь, включил свет и телевизор, потом сел на пол перед дверью, обняв колени. Он боялся спать.

      5

      На следующий вечер Джесси пошел на вечеринку к бассейну Лизы. Японские фонарики висели над окружавшей двор оградой. Длинный стол на лужайке был уставлен праздничными кушаньями. Яркие подводные огни заставляли кристально сверкать голубую воду. Из вынесенных на улицу динамиков раздавались танцевальные мелодии Бенни Гудмена.

      Группки мальчиков и девочек рассыпались вокруг, кокетничая друг с другом. Мистер Полетти стоял над грилем в шляпе шеф-повара с надписью «Поцелуйте повара, готовящего сосиски и гамбургеры».

      Лиза и миссис Полетти вышли из дома, неся блюда с едой. Лиза увидела, что Джесси сидит в шезлонге один. Он выглядел озабоченным.

      Миссис Полетти посмотрела на Лизу, взяла блюда и поставила их на стол. Затем она подошла к мистеру Полетти и стала уговаривать его оставить гриль. Он наконец уступил и передал лопаточку, шляпу и фартук одному из гостей Лизы. Миссис Полетти повела его в дом.

      — Мы идем спать, — сказала она Лизе.

      — Спасибо, мама.

      — В полпервого, мисс, — сказал мистер Полетти дочери. — Не позже.

      — Я обещаю. — Лиза кивнула. Затем она подошла к Джесси. — Мы можем поговорить? — поинтересовалась она.

      Джесси нехотя поднялся и повел Лизу в летний домик. Они сели на широкую деревянную скамейку у стены.

      — Я думаю, мне лучше уйти, — сказал Джесси. — Сегодня я в компанию не вписываюсь. Извини.

      — Почему ты не хочешь со мной поговорить?

      — Оставь меня одного. Пожалуйста.

      — Ты несправедлив со мной. Я беспокоюсь за тебя и хочу помочь пережить все это.

      — Что ты собираешься делать? Как ты хочешь мне помочь? Я схожу с ума. И не хочу, чтобы ты видела, как это происходит.

      Лиза успокаивающе положила руку на плечо Джесси.

      — Все хорошо, Джесси. Джесси взял её руку и сжал.

      — Я боюсь спать. И я боюсь не спать. Я порчу тебе вечеринку. Они сейчас выгонят меня.

      — Мы все разгадаем вместе. Мы не будем спать всю ночь, если понадобится. — Лиза нежно поцеловала его один раз, затем второй, Джесси обнял её я почувствовал судорогу в своем теле. Он отодвинулся и с трудом встал.

      Лиза выглядела расстроенной и растерянной.

      — Что-то не так?

      — Увидимся. — Джесси явно был потрясен. Лиза беспомощно смотрела, как он выскользнул в дверь.

      Грейди лежал в своей кровати, он спал и ничего не слышал. Вдруг чья-то рука закрыла ему рот и зажегся свет.

      Это был Джесси. Он влез в открытое окно спальни.

      — Эй, ты испугал меня до смерти! — сказал Грейди, вставая. — Что ты здесь делаешь?

      — Ты позволишь мне остаться у тебя на ночь?

      — Ты в своем уме?

      — Послушай меня, Грейди. Это серьезно. Происходит что-то непонятное. Началось, как плохой сон, который постепенно становится страшной реальностью!

      — О, уходи отсюда! Иди и прими снотворное. — Грейди сел на кровати и закрыл глаза рукой. — Прими целый флакон и окажи миру услугу.

      Джесси присел на край кровати.

      — Я убил Шнейдера, Грейди.

      Грейди убрал руку и недоверчиво посмотрел на Джесси.

      — Только это был не я, — продолжал Джесси. — Я был там, но во мне будто кто-то сидел и мною двигал. Потом вечером он заставил меня прийти в комнату моей сестры. И сегодня вечером в летнем домике с Лизой. Я почувствовал то же самое. Он схватил руку Грейди.

      — Оно хотело, чтобы я их убил.

      Грейди нахмурился:

      — Ты не в себе, ты это знаешь?

      — Я боюсь, Грейди. Я знаю, это звучит бессмысленно, но кто-то пытается в меня проникнуть.

      Грейди презрительно улыбнулся.

      — Ну что ж, — сказал Джесси, — мне все равно, веришь ты мне или нет.

      — Я верю тебе. У тебя были страшные сны, да?

      — Нет! — крикнул Джесси в замешательстве. — Я не знаю — все перемешалось! Какая разница? Мне плохо. Мне нужна твоя помощь!

      — Хорошо. — Грейди кивнул. — Что ты от меня хочешь?

      — Только смотри на меня. Если случится что-то странное: будто я непонятно засыпаю или пытаюсь уйти, выведи меня из этого состояния. Ударь меня по голове, если нужно. Но не позволяй мне уходить.

      Грейди зевнул и кивнул.

      — Ну, Грейди?

      Грейди взглянул на Джесси:

      — Не засыпай!

      Лиза сидела в кресле с красными от слез глазами. Ее подруга Патти сидела рядом, пытаясь её успокоить. Было уже поздно, и вечеринка заканчивалась.

      — Почему бы тебе не позвонить ему? — спросила Патти.

      — Он не станет со мной разговаривать, — в слезах ответила Лиза.

      — Бесполезное ожидание и беспокойство ни тебе, ни ему не дадут нечего хорошего.

      — Я должна увидеть его, но… — Лиза посмотрела на Патти. — Я не знаю, вечеринка и все такое…

      — Иди. Я удержу форт.

      — Ты настоящая подруга, Патти.

      Грейди расположился на кровати и смотрел телевизор. Он повернулся к спящему в кресле Джесси. На Джесси был старый черно-красный свитер.

      Грейди покачал головой.

      — Сладкие сны, парень. — Грейди выключил настольную лампу у кровати, бросил последний взгляд на Джесси, затем презрительно махнул рукой перед тем, как лечь.

      Вдруг глаза Джесси раскрылись.

      — Грейди?

      — Что? — Грейди повернулся к Джесси.

      — Это опять происходит.

      Грейди включил настольную лампу и увидел Джесси, корчащегося на полу от боли. Затем он дернулся как от тысячи вольт. Грейди вскочил с кровати и запрыгал вокруг Джесси, не зная, что делать.

      Вдруг Джесси поднял свою руку и растопырил пальцы. Четыре стальные лезвия-бритвы выскочили из его пальцев, как длинные складные ножи. Казалось, что какой-то безумный зверь пытается выбраться из Джесси. Красное облако плотного тумана окутало его…

      …и из тумана выскочил Фредди Крюгер!

      Грейди попятился к двери.

      — Нет… нет! — закричал он.

      Фредди стоял с изуверской усмешкой. Он надел свою потрепанную шляпу.

      Грейди отчаянно пытался выбраться, но дверь не поддавалась. Фредди злобно загоготал, заглушив крики Грейди тем, что схватил его за горло невооруженной рукой. Он толкнул Грейди к двери и поднял его с пола. Затем он замахнулся рукой с ножами и приготовился ударить.

      Родители Грейди услышали крики сына. Они подбежали к двери спальни и стали бить в нее.

      — Что происходит? — кричал мистер Грейди. — Ронни, открой дверь!

      Мистер Грейди ударил плечом в дверь, но она не поддалась.

      В спальне Джесси пришел в себя. Он в ужасе увидел тело Грейди и кинулся к дверя спальни. Затем он заметил лезвия-бритвы на правой руке я увидел свое отражение в зеркале в полный рост — изображение Фредди Крюгера.

      — Нет! — крикнул он. — Нет! Нет! Нет! Это ты убил его!

      Джесси швырнул перчатку в зеркало, разбив его. Насмехающееся изображение Фредди осталось, и его порочное гоготанье наполнило комнату.

      Лиза сбежала по ступенькам к двери. Открыв дверь, она увидела Джесси, рухнувшего к ней на руки. Джесси был весь в крови и синяках, его одежда была рваной и грязной. Паника охватила Лизу.

      — Джесси, что случилось?

      — Я убил его! Я убил его! Я убил Грейди, Лиза. Я убил и Шнейдера. Теперь он внутри меня!

      Лиза испуганно осмотрелась, держа Джесси под руки.

      — Кто, Джесси?

      — Он ждет, чтобы завладеть мною, когда, сплю!

      — Кто? Кто это с тобой делает?

      — Фредди Крюгер! Он пытается использовать меня. Я ему нужен, чтобы он мог выходить из его мира в наш. Он хочет опять схватить меня!

      — Нет, Джесси, это не так! На тебя, быть, повлияла смерть Шнейдера, дневник и перчатки с ножами. Только все это смешно.

      Расстроенный, Джесси отодвинулся от нее.

      — Как объяснить тебе? Он пытался заставить меня убить Анджелу вчера вечером. Посмотри на кровь на моих руках! — Джесси стал всхлипывать. — О нет. Я сделал это с Грейди. — Потом Джесси очнулся. — Он владеет мной.

      Лиза обняла Джесси и погладила по голове, стараясь успокоить.

      — Я никому не позволю забрать тебя от меня. Должна существовать причина. Мы разгадаем её вместе. — Она остановилась. — Подожди минуту! Подожди меня здесь. Я сейчас вернусь!

      Джесси побрел в кабинет, а Лиза убежала

      В шляпе и фартуке мистера Полетти, парнишка стоял у решетки для жаренья, готовя сосиски и гамбургеры. Вдруг блюдо с сосисками рядом с решеткой начало выбрасывать языки пламени. Вскоре все блюдо загорелось.

      Паренек подхватил пылающее блюдо и толкнул его на решетку. Затем прихлопнул крышкой Остальные ребята гикали и свистели, послышались аплодисменты.

      Но когда парень начал раскланиваться, рядом в холодильнике стали взрываться банки с содовой. Гейзеры содовой стреляли в небо.

      Глаза парнишки расширились:

      — Что здесь происходит?

      Лиза вернулась в кабинет с дневником в кожаном переплете. Она открыла его, Джесси заглянул через её плечо.

      — Нэнси что-то знала, вот её последняя запись, — сказала Лиза, перелистывая дневник Затем она громко прочитала: «Он — сам порок Я знаю теперь, когда я привела его в наш мир. Мы все отдавали ему энергию, в которой он так нуждался. Наши крики были все, что ему нужно Теперь я отниму все — отвергну его». — Лиза посмотрела на Джесси. — Она не была сумасшедшей Все это действительно произошло. Ты можешь бороться с ним

      Джесси выглядел смущенным.

      — Вспомни, что я говорила, — сказала Лиза. — И хорошей энергии и плохой. Он питается плохой энергией. Ненавистью, страхом, злостью. Он — плохая энергия. Ты боялся его.

      Джесси сморщился от боли и положил ладонь на живот.

      — О нет, он возвращается! Уходи отсюда, Лиза! Вдруг окно захлопнулось. Лиза испуганно оглянулась и опять повернулась к Джесси.

      — Борись с ним, Джесси! — взволнованно сказала она.

      Парадная дверь закрылась. Ее засов громко задвинулся. Потом захлопнулись другие двери, и их замки защелкнулись.

      Мистер Полетти, мокрый от пота, вздрогнул и сел

      — Что это?

      Он вскочил с кровати, накинул халат, подошел к двери. Он нажал на ручку, но дверь не открывалась.

      — Что случилось? — спросила миссис Полетти.

      — Замок заклинило. — Мистер Полетти заметил, что в окна спальни шел пар.

      Вдруг они вздрогнули от музыки, раздавшейся из радиобудильника. Через несколько секунд будильник начал плавиться. Музыка застонала и прекратилась

      Джесси согнулся от боли Лиза схватила его за плечи и трясла, стараясь привести в чувство. Жар был таким сильным, что оба покрылись потом одежда прилипла к их мокрым телам.

      — Ты создал его, — кричала Лиза, — ты можешь его уничтожить! Он живет на твоем страхе. Борись с ним, Джесси! Борись с ним!

      — Я не могу, — с болью сказал Джесси.

      Пузырьки поднимались в аквариуме кверху. Рыбки всплывали к поверхности воды.

      — Ты не боишься его! Его даже не существует! Как раз в этот момент ожил телевизор. Раздался громкий звук, посыпались искры, и телевизор замолчал.

      Вода в аквариуме закипела. Стекло треснуло, и ковер залила волна кипятка.

      Наконец красный туман окутал Джесси. Лиза недоверчиво наблюдала за происходящим.

      Керри была в бассейне. Пар поднимался с поверхности. Вода казалась странно жесткой.

      — Эй, — крикнула она, — может кто-нибудь выключить нагреватель?

      Вдруг китайские фонарики загорелись ярче, будто повысилось напряжение. Лампочки начали взрываться одна за другой, осыпая осколками кричащих подростков.

      Вода в бассейне начала пузыриться, поверхность покрылась паром. Тело Керри покраснело, она попыталась доплыть до лесенки на краю бассейна.

      Но вода становилась все горячее, волны сталкивали девушку назад,

      — На помощь! — закричала Керри.

      Несколько парней бросились к ограде, чтобы снять с кронштейна багор. Другие стояли вокруг, понимая, что происходит.

      Лиза видела, как рука с лезвиями царапнула деревянную панель стола, прорезав четыре глубоких желобка.

      Лиза охнула. Перед ней стоял Фредди.

      — Он не может со мной бороться, — жутко засмеялся Фредди. — А я с ним могу.

      Фредди приближался, размахивая лезвиями-бритвами Лиза искала путь к спасению. Но его не было.

      Девушка стащила вязаный платок со спинки кресла и бросила его в Фредди. Затем она выбежала из кабинета, захлопнув за собой дверь. Фредди в ярости погнался за ней.

      Лиза подбежала к парадной двери, дернула за ручку. Дверь была заперта.

      — Джесси! — крикнула она и в панике бросилась назад.

      Фредди прыгнул через всю комнату и схватил её за ногу, но Лиза вырвалась. Страшные лезвия глубоко вонзились в дубовый пол.

      В ужасе Лиза ринулась на кухню, пока Фредди вытаскивал лезвия из пола.

      Она лихорадочно осмотрела комнату, подбежала к скользящим стеклянным дверям, выходящим к бассейну, и спряталась за занавеской. С другой стороны дверей пятеро подростков дергали за ручку и стучали по стеклу, пытаясь войти.

      Лиза повернулась к полке и заметила деревянную коробку с ножами.

      Фредди ворвался в кухню.

      Лиза схватила самую большую рукоятку и вытащила их коробки длинный нож. Пятеро подростков за стеклянной дверью смотрели, пораженные ужасом.

      Фредди остановился в центре комнаты. Лиза держала нож в руке.

      — Джесси, помоги! — закричала она.

      — Я теперь Джесси, Лиза, — сказал Фредди. Он хихикал, поднимая свое оружие, лязгая ножами.

      Лиза собралась с силами, чтобы вонзить нож в Фредди. Но выражение его лица вдруг изменилось.

      — Давай, — сказал голос Джесси. — Защищайся!

      Лиза была поражена звуком голоса Джесси, исходящим от Фредди.

      Затем Фредди опять стал собой.

      — Да, вперед, Лиза. Бей ножом!

      Лиза задрожала, и её колени ослабели. Она бросила нож и закрыла глаза, готовясь к худшему.

      Секундой позже она открыла глаз, удивляясь, что ещё жива. Фредди все ещё был здесь, но смотрел на неё со странным выражением.

      Мрачное замешательство исказило его противное лицо. Нижняя губа подрагивала.

      Вдруг Фредди оттолкнул её в сторону.

      — Нет! — закричал голос Джесси. Фредди рванулся сквозь стеклянную стенку к бассейну. Стекло разлетелось на миллион осколков.

      Фредди исчез.

      Бассейн перестал бурлить. Керри кашляла и дрожала, когда друзья вытащили её из воды и закутали в полотенце.

      Подростки собирались группками. Некоторые плакали. Другие испуганно смотрели по сторонам

      Несколько человек приблизились к разбитому стеклу. Они трогали и рассматривали его, пытаясь найти объяснение.

      Вдруг из динамиков полилась музыка Глена Миллера. Все стали недоуменно оглядываться.

      Фредди выскочил из бассейна. Подростки закричали и испуганно побежали прочь. Вода снова стала пениться и кипеть. Фредди раскрыл лезвия-ножи. Он схватил одного из подростков и толкнул его в кипящий бассейн.

      Мистер Полетти прислушивался к непонятной тишине Он посмотрел на дверь, когда её замов мягко щелкнул. Настороженный, он некоторое время стоял неподвижно, затем открыл дверь и начал спускаться по лестнице. Миссис Полетти последовала за ним.

      Мистер Полетти ворвался в кухню и увидел Лизу, прислонившуюся к стене. Он опустился на колени рядом с ней.

      — Слава Богу, что с ней все нормально! — сказала миссис Полетти.

      Мистер Полетти прислушался к крику со стороны бассейна. Он побежал через комнату к разбитому стеклу и выглянул.

      Подростки с криком мчались к ограде, а за ними гнался Фредди. Другие спешили к воротам, но висячий замок был прочным.

      Мистер Полетти побелел. Он обернулся и посмотрел на жену и дочь:

      — Уходите отсюда!

      Миссис Полетти помогла Лизе подняться.

      — Он не может сделать это, мама, — нетвердо произнесла Лиза.

      — Не может что, дочка?

      — Не может навредить мне.

      Мистер Полетти вбежал в кабинет и бросился к ящику с оружием. Он схватил дробовик, проверил, заряжен ли он, и направился к бассейну.

      Перепуганные подростки были в западне. Они застыли от страха. Фредди стоял перед ними, расставив свои ножи-пальцы.

      — Вы все мои дети! — ревел он.

      Прогремел выстрел. Несколько подростков бросились на землю.

      Мистер Полетти стоял у бассейна, перезаряжая ружье. Он опять поднял его, но подбежала Лиза и толкнула ствол вниз.

      — Что ты делаешь? — гневно сказал мистер Полетти.

      Фредди смотрел на Лизу. Он повернулся и прошел сквозь ограду, прожигая её и кусты. Когда он исчез, остались только дым и огонь.

      — Куда он пошел? — спросил мистер Полетти. Лиза приложила руку ко рту. Она знала.

      6

      Лиза вскочила в машину Джесси. Она щелкнула включателем и нажала на стартер. Ничего. Она вспомнила о двух проводах за приборной доской и, соединив их, опять нажала на стартер. Мотор заработал.

      — Ну, давай же, — сказала она горячо.

      Машина зачихала и тронулась.

      Всматриваясь в темноту, Лиза гнала машину, пытаясь вписываться в повороты. Подъехав к старой электростанции, она приблизилась к зданию и выключила двигатель. Затем вышла из машины и побежала к входу.

      Его стерегли две запущенные, одичавшие, с неестественно жуткими мордами собаки. При её приближении они угрожающе зарычали.

      Без признаков страха Лиза подошла к входу. Псы щелкали зубами у её рук, но она не отдергивала их, и собаки убежали, пропуская девушку.

      Лиза осторожно вошла. Электростанция выглядела иначе, чем днем. Пар тек сквозь ржавые заклепки и порванные прокладки. Она слышала шум старых котлов, изрыгающих прогорклый воздух. Все вокруг светилось голубоватым электрическим светом, бледневшим, когда в дальних углах вспыхивали белые искры.

      Лиза шла дальше, иногда задевал толстые трубы с паром. Она быстро отдергивала руку от их обжигающего прикосновения.

      Лиза начала подниматься по ржавой металлической лестнице, ведущей на трап. Ее остановил звук треснувшего металла, Испугавшись, она застыла на месте и осмотрелась. Затем все-таки ступила на трап.

      Он начал прогибаться, и Лиза провалилась, будто в ловушку. Ее руки взлетели над головой, но она успела схватиться за поручень.

      Девушка подтянулась и вновь встала на трап.

      Перед ней стоял Фредди.

      — Тебе повезло, — сказал он, поднимая ножи.

      Лиза вскрикнула и побежала назад к лестнице. Лестница была раскалена и дымилась. Фредди погнался за ней.

      — Иди ко мне, Лиза, Я тебя жду!

      Девушка остановилась перед лестницей и в отчаянии осмотрелась. Бежать было некуда. Она повернулась к Фредди:

      — О Джесси, я знаю, ты здесь! Останови его!

      — Джесси мертв, Лиза. Фредди здесь!

      — Я хочу вернуть его, — храбро сказала Лиза — Джесси, говори со мной.

      Фредди смотрел на нее, лезвия замерли на пол, путч. Ужасная рука дрожала, будто склоняясь перед невидимой силой.

      Лиза пробежала мимо него. Но затем она остановилась и обернулась.

      Фредди стоял у перил с выражением замешательства на лице.

      Больше уже не боясь, Лиза разозлилась. Фредди манил её лезвием на указательном пальце.

      — Подойди и возьми меня, — сказал голос Джесси.

      Лиза шагнула к Фредди:

      — Я не боюсь тебя. Ты не мог убить Анджелу, Ты не мог убить меня. Джесси здесь, и я хочу его вернуть. Я заберу его у тебя, а ты уйдешь на свое место!

      — Джесси мертв! — настаивал Фредди. Лиза придвинулась ближе и заглянула ему в глаза.

      — Вернись ко мне, Джесси, Я люблю тебя! Вернись ко мне!

      Фредди скорчился от боли и упал на колени. Лиза подходила все ближе и ближе к пятящемуся от неё Фредди.

      — Он не может держать тебя, Джесси. Его хватка слабеет. Ты можешь выйти.

      — Он умрет со мной, — сказал Фредди. Лиза встала на колени рядом с Фредди. Она сняла с него шляпу и стала гладить по голове.

      Он корчился и стонал в испуге. Затем девушка собралась с силами и придвинулась ещё ближе.

      Фредди поднял свою руку-убийцу и прижал её груди девушки. Она вздрогнула от боли, но продолжала придвигаться. Фредди направил лезвия ей спину, пытаясь вонзить их. Но он был слишком слаб. Сжатая в страшных объятиях, Лиза поцеловала

      Фредди. Спустя мгновение Фредди начал дымиться. Он оттолкнул Лизу с мучительным криком.

      Грохот машин стал усиливаться. Электрические вспышки замигали чаще и опоясали все здание. Помещение быстро нагревалось. Вокруг Фредди вспыхивали языки пламени. Окруженная огнем и дымом, Лиза смотрела на все со страхом и изумлением.

      Затем Фредди вспыхнул в огне.

      Все вокруг словно обезумело. Полыхал огонь. Из труб бил пар. Клапаны дико выли и взрывались.

      Постепенно все стало замирать. Пламя на теле Фредди исчезло. Оглушительные звуки замолкли, и ужасный жар превратился в прохладную голубую ночь.

      Вдруг дымящееся тело зашевелилось. Лиза в страхе отступила назад Тело повернулось к ней.

      Это был Джесси, Его одежда дымилась, тело было в ожогах и почернело от копоти. Но он был Жив — и здесь.

      Лиза подбежала к нему и обняла. Кошмар наконец закончился.

      Книга 3

      Вэс Кравен и Брюс Вагнер

      Воители со сноведениями

      1

      На улице Вязов было темно и пустынно. Кристен стояла перед заброшенным домом, наблюдая за группой ребят, игравших на лужайке. Мальчики были в костюмах, а девочки в вечерних платьях. Они прыгали через веревочку и пели мрачную песенку:

      «Раз, два, Фредди идет за тобой,

      Три, четыре, запри-ка лучше дверь».

      Охваченная смутной тревогой, Кристен подошла к маленькой девочке, сидевшей на красном трехколесном велосипеде у входной двери.

      — Здравствуй, — сказала девочка. — Тебя как зовут?

      — Кристен. А тебя?

      Девочка хихикнула, смущенно улыбнулась, но не ответила. Кристен посмотрела на дом: «Что это за место?»

      Внезапно поднялся и завыл ветер. Под его порывами зазвенели колокольчика над входом. Кристен взглянула на колокольчики и увидела, что это длинные бритвы. Она ахнула от изумления. Входная дверь со скрипом отворилась.

      — Мне нужно идти, — печально сказала маленькая девочка. — Пока.

      Бренча звонком на руле, она скрылась в темноте за дверью.

      — Подожди! — закричала Кристен. — Не езди туда!

      Борясь со страхом, Кристен вошла в дом. Он выглядел ужасно. Трухлявые стены, разбитые окна… По пыльному полу шурша скользили сухие листья. Кристен слышала треньканье велосипедного звонка и хихиканье девочки, легким эхом раздающиеся где-то в глубине дома.

      Кристен вошла в длинный, неправильной формы зал в тот момент, когда маленькая девочка исчезала за углом. Она осторожно последовала за девочкой, отметив про себя какие-то красные полосы на стенах.

      Повернув за угол, Кристен оказалась перед тяжелой стальной дверью, которая закрылась с глухим металлическим клацаньем. Эта металлическая дверь на заклепках выглядела неуместной в трухлявом деревянном доме.

      Кристен медленно открыла дверь, за которой оказалась металлическая лестница, ведущая куда-то вниз, в темноту. Она осторожно спустилась по ступенькам и оказалась в темной мрачной комнате, заставленной старинными заржавевшими котлами, холодными я безмолвными.

      Тут мягкое звяканье привлекло внимание Кристен. Маленькая девочка выкатилась на велосипеде из темноты и остановилась около нее.

      — Вот здесь он нас забирает, — сказала девочка.

      Внезапно Кристен услышала скрежет металла.

      Она резко повернулась и увидела, как заржавевшая дверца топки одного из котлов распахнулась. Внутри в груде холодной золы лежали обугленные кости. Там же лежал трехколесный велосипед, такой же, как у маленькой девочки, только обожженный огнем. Кристен помертвела от ужаса.

      В этот момент металлическая дверь громко захлопнулась. Послышались бухающие приближающиеся шаги.

      Маленькая девочка посмотрела на Кристен печальными глазами.

      — Пришел Фредди, — сказал она с мрачным спокойствием.

      В топке котла вспыхнуло ревущее пламя. Пламя было таким сильным, что краска на велосипеде пузырилась и горела.

      Кристен схватила девочку в охапку и, охваченная ужасом, бросилась бежать. Оглянувшись через плечо, она увидела тень Фредди Крюгера, нависшую над котлами. Его зловещий хохот эхом отдавался в наполненном дымом зале.

      Кристен сломя голову бросилась в другую комнату, все ещё с девочкой на руках. Здесь её глаза широко раскрылись от ужаса: сотни человеческих тел свисали с потолка, подвешенные как туши.

      Кристен посмотрела на маленькую девочку в своих объятиях и увидела, что та превратилась в обугленный хрупкий трупик. Неожиданно её крохотный ротик раскрылся, издав душераздирающий вопль.

      Кристен подскочила в кровати и села, задыхаясь от страха. Посмотрев1 вокруг себя, она наконец поняла, что находится в своей комнате.

      Немного успокоившись, Кристен встала с постели и нетвердой походкой направилась в ванную комнату. Включив свет, она посмотрела на себя в зеркало. Все ещё дрожа от пережитого, она напустила воды в раковину и обмыла лицо, пытаясь успокоиться.

      От слишком горячей воды начал подниматься пар. Кристен попыталась закрыть кран, но давление все росло. Пар окутал всю комнату.

      Нахмурившись, Кристен возилась с краном. Когда она повернула его, он ожил и схватил её за руку.

      Кристен ахнула и подняла глаза. Лицо Фредди усмехалось ей из зеркала. Затем ещё один кран начал изгибаться и вытягиваться, превращаясь в клешню Фредди с когтями-лезвиями.

      Кристен закричала, пытаясь освободиться. Клешня поднялась, готовясь раскроить запястье Кристен. И вот лезвия нанесли удар.

      Внезапно дверь ванной комнаты распахнулась. Это была мать Кристен. Пар исчез, а зеркало и раковина приобрели нормальный вид.

      Кристен повернулась к перепуганной матери, медленно освобождаясь от кошмара. В руке она держала окровавленную бритву. Ее запястье было разрезано.

      — Мамочка? — произнесла Кристен изумленно и потеряла сознание.

      Расположенная в уединенном месте психиатрическая больница «Уэстин Хиллз», была построена в двадцатых годах католической церковью. Ее центром была звонница, где смыкались несколько беспорядочно построенных крыльев. Первоначально клиника для душевнобольных, эта государственная больница была недавно переоборудована. Обширный участок окружала железная изгородь.

      В то утро главный санитар больницы Макс, большой и сильный негр, медленно совершал свой обычный обход, толкал перед собой тележку с различными лекарствами. Пересекая зал, он слушал ведущего программы новостей по маленькому портативному радиоприемнику, висевшему на тележке:

      — Из местных новостей; умерли ещё два подростка, в обоих случаях самоубийство. Официальные лица органов здравоохранения графства не в состоянии объяснить эту тревожную тенденцию…

      Состроив гримасу. Макс переключился на радиостанцию музыкальных программ в тот момент, когда тридцатитрехлетний врач Нил Гольдман нагнал его. Читая на ходу результаты обследования своих пациентов, он недовольно произнес:

      — Ни единого приятного сообщения, чтобы начать день.

      — Послушайте, док, — сказал Макс. — Я придумал новую теорию обо всех этих самоубийствах.

      — Только не скрывай её от нас, — шутливо проговорил Гольдман. — Нам нужна вся помощь, какую мы только можем получить.

      — Беспорядочные хромосомы, дружище, — ответил Макс. — Подумайте-ка об этом. Ведь все эти родители баловались ЛСД в шестидесятых.

      — Это противоречит теории доктора Симмс, — улыбнулся Гольдман. — Она считает, что причина лишь в сексе, наркотиках и рок-н-ролле.

      Макс повернул в другой зал, а Гольдман продолжил свой обход. К нему подошла девочка-подросток.

      — Доброе утро, Дженнифер, — поздоровался Гольдман.

      — Доброе утро, доктор Гольдман.

      — Как твоя рука?

      Дженнифер протянула ему кисть руки со следами ожогов от сигарет.

      — Вот этот от ментоловых, этот от обычных, а этот от самых легких, — указала она на три разных рубца.

      — Они хорошо заживают, — констатировал Гольдман.

      — Я веду себя хорошо. Когда я получу разрешение на сигареты?

      — Лучше дыши полной грудью, — отшутился Гольдман.

      Дженнифер пожала плечами и отошла в сторону.

      Навстречу шла другая девочка-подросток. С темными кругами под глазами, она выглядела изможденной.

      — Привет, Тарин, — сказал Гольдман. — Ты выглядишь нездорово, детка. Спишь ли ты вообще?

      Тарин не обратила на него никакого внимания и прошла мимо.

      — Не думаю, — пробормотал Гольдман, делая пометку в своих бумагах.

      Он остановился у изолятора и посмотрел в маленький глазок, забранный сеткой. Кинкайд, огромный и сильный на вид семнадцатилетний парень с остриженной головой, сидел в углу белой комнаты, обитой чем-то мягким, уставившись в никуда. Гольдман сделал ещё одну пометку.

      Неожиданно рядом с ним появилась главный врач больницы Элизабет Симмс.

      — Как он себя чувствует? — спросила она.

      — Остывает, — ответил Гольдман.

      — Если такие срывы будут у него и дальше, мне придется держать его в изоляторе постоянно.

      — Не беспокойтесь, до этого дело не дойдет. В этот момент Кинкайд тихонько запел:

      «Мне больше не снятся сны,

      У меня нет больше снов,

      Всю ночь напролет я пою свою песню,

      Потому что мне больше не снятся сны».

      Гольдман и Симмс посмотрели друг на друга и пошли дальше.

      — Я прочитал информацию о новом штатном сотруднике, — сказал Гольдман.

      — И что вы об этом думаете?

      — Откровенно говоря, не понимаю, почему нужно носиться с какой-то выпускницей школы как с опытным профессионалом, — бросил в ответ Гольдман.

      — Она проводит исследование по наиболее типичным ночным кошмарам, — сообщила Симмс.

      — Элизабет, нам не нужна помощь со стороны. Я знаю этих ребят и не хочу, чтобы какая-нибудь горячая голова экспериментировала с ними ради публикации.

      Гольдмана прервало сообщение по местной системе радиовещания:

      «Доктор Гольдман, немедленно в приемный покой!»

      Гольдман и Симмс бросились бежать через зал в приемный покой. Там буйствовала Кристен, отбиваясь от медицинских сестер и санитаров, которые пытались схватить её и положить на каталку. Мать Кристен, Элен, была на грани истерики. Она во весь голос поносила медсестру.

      — Давайте без этого! — кричала она. — Она лишь хочет привлечь к себе внимание, вот и все! В её маленькую игру я больше не играю!

      Совершенно ошалевшая медсестра обернулась к Гольдману.

      — Попытка самоубийства, — сказала она. — Ее только что привезли из центральной больницы графства.

      — Как её зовут? — спросил Гольдман.

      — Кристен Паркер. Она вела себя прекрасно до того, как мы попытались ввести ей успокаивающее средство.

      Кристен с искаженным ужасом лицом пиналась, кусалась я царапала санитаров, пытавшихся схватить её.

      — Кристен, — закричал Гольдман, — мы хотим помочь тебе!

      Неожиданно в приемный покой вошел Макс. Он отстранил санитаров, легко скрутил Кристен, заведя ей руки за спину. Она попыталась сопротивляться, но Макс был слишком силен для нее. Кристен обмякла.

      — Успокойся, сестренка, — произнес сострадательно Макс. — Хватит этой ерунды.

      Гольдман взял у сестры шприц и медленно подошел к Кристен:

      — Кристен, я — доктор Гольдман. Я не причиню тебе боли. Я лишь хочу ввести тебе кое-что, чтобы помочь заснуть.

      В то же мгновение Кристен пнула Гольдмана в живот. Макс потерял равновесие и повалился на свою тележку. Медицинские инструменты рассыпались по полу.

      Кристен схватила хирургические ножницы.

      — Назад! — закричала она и забилась в угол, готовая пронзить любого, кто к ней приблизится. Обстановка в приемном покое накалилась.

      — Кристен, — сказал Гольдман, — положи ножницы. Никто не сделает тебе ничего плохого!

      Держа перед собой ножницы, Кристен стала покачиваться взад и вперед, напевая:

      «Пять, шесть, возьми распятие,

      Семь, восемь, не спи-ка лучше допоздна,

      Девять, десять, никогда… никогда.»

      Кристев заколебалась, так как не могла вспомнить продолжение.

      И тут из зала раздался голос:

      «… никогда не засыпай снова!»

      В приемном покое воцарилось напряженное молчание. Глаза всех обратились к Нэнси Томпсон, стоявшей в дверях. Сейчас это была молодая красивая женщина. Однако белая прядь в её волосах все ещё напоминала о ночном кошмаре на улице Вязов много лет тому назад.

      — Кто научил тебя этой песенке? — спросила она.

      Глаза Кристен были прикованы к Томпсон.

      Нэнси подошла к девочке, взяла из её рук ножниц, и Кристен упала в её объятия, захлебываясь от рыданий.

      В тот же день Гольдман и Томпсон обедали в пустынном кафетерии.

      — Расскажите мне о детях, — попросила Томпсон.

      — Вы увидите их всех завтра, — сказал Гольдман. — В каком-то смысле это… уцелевшие. У всех ужасно нарушен сон. Бессонница, нарколепсия, недержание мочи.

      — Но ночные кошмары — общее для всех?

      — Именно. У них у всех какая-то групповая мания преследования каким-то «злым духом», более точного определения пока нет. Они так травмированы, что делают все что угодно, только бы не спать.

      — Все что угодно, — повторила Томпсон.

      Гольдман сидел, уставившись на свою кофейную чашку. — Около месяца тому назад мы потеряли одного. Не знаю, где он достал бритву. — Он помолчал. — Вы когда-нибудь работали с ветеранами войны?

      Томпсон покачала головой.

      — Эти ребята ведут себя так, будто у них синдром заторможенного стресса. Если бы я не знал всего, мог бы поклясться, что они участвовали в тяжелых сражениях.

      — Я бы не сказала, что не участвовали, — заметила Томпсон.

      — Что вы имеете в виду?

      Томпсон пожала плечами и не ответила.

      — Между прочим, — сказал Гольдман, — с этой новой больной все было сделано великолепно.

      — У меня есть некоторый опыт по части типичных ночных кошмаров, — обронила Томпсон.

      — Да, мне говорили. У вас это какая-то навязчивая идея.

      — Называйте это страстью, — откликнулась Томпсон, смотря на своя часы. — Мне нужно идти.

      — Не забудьте заглянуть к Максу, — предупредил Гольдман. — Он введет вас в курс дела.

      Собирая свои вещи, Томпсон нечаянно уронила кошелек, и его содержимое высыпалось. Среди прочего был и пузырек с пилюлями. Гольдман помог ей и поднял пузырек с надписью «Гипносил».

      Томпсон взяла пузырек и положила его обратно в кошелек:

      — Спасибо. До встречи утром.

      Она уже перешагнула порог, когда Гольдман позвал:

      — Мисс Томпсон!

      — Зовите меня Нэнси.

      — Если только вы будете звать меня Нил, — сказал Гольдман. — О чем была та песенка?

      — Это кое-что из того, что поют дети, чтобы отпугивать «злого духа».

      Когда Томпсон поворачивала за угол, в конце зала появилась монахиня в белом одеянии. Казалось, она смотрела на Гольдмана. Группа людей заслонила её, затем отошла в сторону, но монахиня уже исчезла.

      Гольдман нахмурился, но потом выкинул этот случай из головы, допивая свой кофе.

      2

      На следующее утро Томпсон приехала в дом Кристен, чтобы встретиться с её матерью, которая должна была подписать целую кучу больничных бланков. Элен была тщательно одета в дорогой костюм для тенниса.

      — Миссис Паркер, — спросила Томпсон, — было ли в поведении Кристен что-то необычное? Не заметили ли вы чего-нибудь странного перед тем, как она сделала попытку покончить с собой?

      Элен нахмурилась:

      — Странности — это её хобби. Я потратила тысячи на психиатров.

      — У неё всегда были ночные кошмары?

      — С ними стало ещё хуже, когда я забрала у неё кредитные карточки.

      — Я говорю серьезно.

      — Послушайте, мисс Томпсон, я не знаю, что вы от меня хотите.

      — Всего лишь несколько ответов. Это касается и других детей, не только Кристен. Все это хорошие, умные дети,

      — Сожалею, но специалисты вы, а не мы. Если бы я что-нибудь знала, поверьте, я бы поделилась с вами.

      — У меня нет на этот счет сомнений, — сказала Томпсон.

      Элен встала:

      — Прошу извинять, но мне необходимо ехать в клуб.

      — Мне нужно взять вещи Кристен, — напомнила Томпсон.

      — Горничная положила все в чемодан.

      — Я захвачу его. Не беспокойтесь, я сделаю это сама.

      — На втором этаже, по лестнице, — сказала Элен.

      Томпсон поднялась наверх в комнату Кристен и нашла чемодан с вещами, лежащий на постели. Поворачиваясь к двери, она неожиданно увидела дом из папье-маше на чертежном столе.

      Нахмурившись, она подошла к столу, и тут её глаза вспыхнули от изумления. Это была модель её старого дома на улице Вязов.

      Ночью Гольдман сидел за компьютером в своем кабинете. Он подсоединил модем к телефону и получил доступ к памяти головного компьютера. Экран засветился, и он выдал команду.

      Бесконечный список лекарств появился на экране. Наконец он нашел нужное:

      «Гипносил. Согласно классификации Управления По контролю за качеством пищевых продуктов, медикаментов и косметических средств — экспериментальное лекарство. Эффективно при лечении психических расстройств. Может быть использовано как снотворное в случаях, когда сон без сновидений считается оптимальным средством, а также для подавления чувства ужаса во сне».

      Гольдман выключил компьютер и откинулся в кресле.

      Той же ночью Томпсон сидела у себя дома, углубившись в историю болезни Кристен. Домик из папье-маше стоял на столе рядом.

      Девушка устала и стала клевать носом.

      Тем временем в больнице, лежа в постели, Кристен рисовала углем в блокноте дом на улице Вязов.

      Ее глаза моргали все чаще по мере того, как её Все больше тянуло в сон. Затем она услышала отдаленное зловещее треньканье велосипедного звонка Ее глаза медленно открылись.

      В ужасе Кристен увидела, как в палату как бы сам по себе вкатился трехколесных велосипед, оставляя на полу следы от шин. Он остановился, а затем начал накаляться докрасна и плавиться, искривляясь и уменьшаясь, словно от страшного внутреннего жара.

      Кристен выбралась из постели, стараясь обойти подальше ужасный плавящийся предмет, и бочком выскочила из палаты

      Тут она обнаружила, что находится в доме на улице Вязов! Внезапно дверь захлопнулась, и Кристен оказалась в западне.

      Она попыталась открыть дверь, но та была заперта. Кристен металась из стороны в сторону, ища путь к спасению, и вдруг услышала слабое жужжание.

      Она вошла в столовую Жужжание стало громче. Стол был накрыт для торжественного обеда. На большом блюде лежали остатки запеченного поросенка, покрытые мухами.

      Внезапно поросенок вскочил с громким визгом.

      Кристен бросилась в гостиную. Она имела зловещий вид и была почти пустой. В дальнем конце комнаты под ковром вдруг появился бугор и, двигаясь зигзагами, стал приближаться. Кристен отпрянула назад.

      Длинное шлангообразное существо, покружив вокруг девушки, поползло вверх по стене, свободно передвигаясь под поверхностью стены. Огромное и извивающееся существо повернуло к ковру и исчезло под полом.

      Кристен в страхе оглядывалась по сторонам. Внезапно чудовище вырвалось из-под пола прямо под ней, сбив с ног и осыпав дождем деревянных обломков.

      Теперь Кристен увидела, что у гигантской змей было лицо Фредди. Его слюнявые челюсти все время двигались.

      — Нэнси! — закричала Кристен

      Глаза Томпсон открылись, когда ей послышался слабый голос Кристен. Она настороженно прислушалась, но все было тихо.

      Объятая беспокойством, она поднялась со стула и замерла, вновь услышав голос, исходящий, казалось, из потустороннего мира.

      Девушка обернулась я увидела домик из папье-маше. Звук, похоже, доносился оттуда!

      Вдруг крохотная входная дверь домика тихо отворилась. Томпсон схватилась рукой за голову, так внезапно и сильно она закружилась. Нэнси опустилась на стул и её тут же куда-то понесло.

      Она влетела в гостиную дома на улице Вязов, пробив зеркало. С трудом поднявшись на ноги, Нэнси смотрела на происходящее с ужасом, не веря своим глазам.

      Фредди в облике отвратительной змеи готовился проглотить Кристен.

      Томпсон отломила длинный заостренный осколок зеркала, поранив при этом ладонь правой руки. Она бросилась к змее и вонзила осколок в её глаз.

      Змея отпустила Кристен, затем отпрянула, готовясь броситься на Томпсон.

      — Ты! — раздался разъяренный голос Фредди, узнавшего своего старого врага. Затем змея завопила и бросилась на девушку.

      Томпсон и Кристен с трудом увернулись от змеи и проскочили в дверь. Нэнси быстро захлопнула её и закрыла на замок.

      — Ты втянула меня в это дело, не так ли? — спросила Томпсон.

      — Думаю, что да.

      Змея стала ломиться в дверь так, что полетели

      щепки,

      — Вызволяй нас отсюда! — закричала девушка. Кристен попыталась сосредоточиться. Змея нанесла новый удар, от которого дверь выгнулась.

      — Ну же, Кристен! Делай это немедленно!

      — Проснись, проснись, проснись, — бормотала Кристен.

      Дверь внезапно разлетелась на куски. Кошмарное лицо Фредди ринулось к ним.

      Томпсон подскочила на стуле так, что чашка с кофе отлетела на другой конец комнаты. Она дрожала от ужаса и растерянности, кулаки были сжаты.

      Постепенно Нэнси поняла, что это был всего лишь ночной кошмар, и стала успокаиваться. Но, открыв правую ладонь, она увидела свежую кровоточащую рану.

      3

      На следующее утро Томпсон вбежала в больницу с домиком с улицы Вязов под мышкой. Она быстро прошла по коридору мимо Гольдмана, не сказав ни слова.

      — Вы опоздали, — заметил он.

      — Я почти не спала, — ответила Томпсон. Она повернула за угол и побежала к палате Кристен. В ней никого не было.

      В конце коридора появился Макс и направился к Томпсон.

      — Макс, где Кристен? — спросила она.

      — Она ждет у вашего кабинета с завтраком.

      Девушка бегом повернула за другой угол и остановилась. Кристен терпеливо сидела в коридоре перед её кабинетом.

      — Я жила в этом доме, — сказала Нэнси, поднимая перед собой изделие из папье-маше.

      — Но это дом, который мне снился, — удивилась Кристен. — Он снится мне все время.

      Войдя в кабинет вместе с Кристен, девушка плотно закрыла за собой дверь.

      — Ты когда-нибудь делала это раньше? — спросила она. — Вовлекала кого-нибудь в свои сны? Кристен задумалась на мгновение:

      — Когда была маленькой. Три или четыре раза. Если у меня был кошмарный сон, я приводила папу. Сон тогда становился лучше. — Она улыбнулась. — Он всегда рассказывал мне о нем на следующий день — он думал, что это были его сны.

      — Когда это прекратилось?

      — Когда я была ребенком. Мои родители развелись. Через некоторое время я стала думать, что все это вымысел. А может быть, нет.

      — Это потрясающий дар, — сказала Томпсон.

      — Человек в моих снах реальный, не так ли? Томпсон пристально посмотрела на нее:

      — Он реальный.

      В тот же день все ребята из подросткового отделения собрались в палате групповой терапии. Кристен было немного не по себе. Она была новенькой и не знала, чего ожидать.

      Томпсон вошла в палату и села рядом с Симмс и Гольдманом.

      — Окей, заседание открыто, — сказал Гольдман. — Давайте поговорим, но только откровенно.

      — Сегодня я хочу начать с представления нашего нового штатного сотрудника, Нэнси Томпсон, — произнесла Симмс.

      Послышался хор приветствий.

      — Итак, — сказал Гольдман, — мисс Томпсон уже встречалась с Филиппом, Кинкайдом и Кристен. Почему бы и остальным не рассказать Нэнси о себе?Уилл, не будешь ли ты первым?

      Сидя в своей коляске, Уилл опустил глаза:

      — Меня зовут Уилл Стэнтон, и гм… со мной случилось небольшое происшествие, как вы видите.

      — Происшествие, это ничего не говорит, — сказала Тарин. — Я думала, что здесь действительно будет откровенный разговор.

      — Ну и что, он прыгнул, — возразил Кин-кайд. — По крайней мере, он не кололся в компании каких-нибудь подонков.

      — Потише, Кинкайд, — предостерегающе сказала Симмс и посмотрела на Дженнифер. — Дженнифер?

      — Меня зовут Дженнифер Кофильд, Когда я отсюда выйду, поеду в Лос-Анджелес, чтобы стать актрисой. Я собираюсь работать на телевидении.

      — Вот-вот, стиль жизни богатых и психопатов, — сказал Кинкайд.

      Дженнифер нахмурилась, затем посмотрела на Джо:

      — Это Джо. В школе он любил ораторствовать, но сейчас не очень разговорчив.

      Джо смущенно улыбнулся Томпсон, качнув головой в знак согласия.

      — Меня зовут Тарин Уайт, — сказала Тарин. — Я приехала сюда только потому, что здесь все-таки получше, чем в школе для трудновоспитуемых. И ещё из-за того, что со мной сейчас происходит что-то странное.

      — Твои сны? — спросила Томпсон.

      — Да, здесь у всех плохие сны, — ответила Тарин.

      — Можно мне здесь кое-что пояснить? — спросил Филипп. — Чтобы не тратить попусту время.

      — Давай, Филипп, — сказал Гольдман.

      — По мнению наших милых хозяев, наши сны представляют собой групповой психоз. Своего рода сдержанную массовую истерию. Тот факт, что до встречи здесь мы все видели в снах одного и того же человека, ни на кого, кажется, не производит впечатления.

      Вся группа возгласами выразила согласие.

      — Таким образом, мы ходим по кругу, добиваясь минимального прогресса с максимальными усилиями, — заключил Филипп.

      — А вы и не сможете добиться прогресса до тех пор, пока не станете воспринимать свои сны так, как это есть в действительности, — заявила Симмс.

      — Что они такое? — спросила Томпсон.

      — Побочный продукт чувства вины.

      — Расскажи нам, Нэнси, — сказала Кристен. — Расскажи им, что в действительности происходит.

      — Да, расскажи нам, Нэнси, — присоединился Гольдман.

      — Я могу только сказать, что само по себе это не исчезнет, — сказала Томпсон. — Всем вам придется столкнуться с ним и бороться. Если вы готовы работать вместе, готовы противостоять самым жутким своим страхам, я думаю, мы с ним справимся.

      Лица подростков отразили смешанные чувства надежды и страха. Они были под впечатлением. Все, кроме Кинкайда.

      — Больше всего я боюсь выслушивать эту новую чушь, — заявил он,

      Вечером того же дня Томпсон и Гольдман пошли пообедать в мексиканский ресторан.

      — Очень уютно, — отметила Томпсон.

      — Вы не бывали здесь? — спросил Гольдман.

      — Он, должно быть, открылся, когда я училась в школе.

      — Наилучшая мексиканская кухня в Тейлорвилле, — сообщил Гольдман, — что, конечно, ни о чем не говорит. — Он помолчал. — Ваши родители все ещё живут в этих местах?

      — Моя мать умерла, — сказала Томпсон. — Умерла во сне. Отец и я… наша семья, пожалуй, распалась.

      — Похоже, трудные времена.

      — Были, — ответила Томпсон и замолчала. — Нил, вы верите в существование другого мира?

      — Я был в Питтсбурге. Это идет в зачет?

      — Я говорю серьезно, — сказала Томпсон.

      — Окей, я Верю в существование разных уровней сознания и тому подобное. Но если вы имеете в виду НЛО или Атлантиду, то тут я пас.

      — А если бы я сообщила вам, что сны ваших пациентов представляют для них реальную физическую опасность?

      — Это что-то новое. Этому вас учат сейчас в Станфордском университете?

      — Это то, что я знаю.

      — Ночные кошмары — это ничто иное, как симптомы их реальных проблем, — изрек Гольдмап.

      — Хорошо. Тогда давайте устраним эти симптомы на некоторое время.

      — С помощью гипносила?

      — Именно.

      — Вы хотите, чтобы я прописал экспериментальное средство группе подростков, покушавшихся на самоубийство?

      — Только до тех пор, пока мы овладеем ситуацией.

      Гольдман покачал головой.

      — Возиться с проблемой устранения сновидений — дурацкое занятие. И вам я не советую его принимать.

      — Я была в их положении, Нил. Я знаю, каково им приходится.

      — Я тоже знаю, — отрезал Гольдман.

      — Да? Вы сказали, что это уцелевшие, и это действительно так. Но сколько ещё они проживут, зависит от нас.

      — К сожалению, Нэнси, мой ответ отрицательный.

      Филипп и Кинкайд спали на своих кроватях. Филипп начал тихонько постанывать, потревоженный сновидением.

      Внезапно одна из его кукол-марионеток, висевших на залитой лунным светом стене, подняла серую взлохмаченную голову. Грубая глиняная фигурка задвигалась и стала превращаться в нечто похожее на Фредди. Когти-бритвы выросли из неуклюжих глиняных пальцев. Кукла нанесла несколько ударов по веревочкам, на которых висела, и разрезала их. Приземлившись на пол подобно кошке и встав во весь рост, она стала быстро расти.

      Филипп заворочался и открыл глаза.

      Фредди, окутанный зловещей пеленой, стоял у него в ногах.

      Филипп открыл рот, чтобы закричать, но Фредди приложил палец к губам, требуя молчания. Филипп ловил ртом воздух, внезапно парализованный. Сдернутое с постели одеяло открыло бечевки, привязанные к его рукам и ногам. Бечевки натянулись, и Филипп был поднят с постели в воздух.

      Кинкайд открыл глаза, когда Филипп выходил из палаты. Он выглядел как лунатик.

      — Эй, Филипп, — позвал Кинкайд, — проснись, дружище.

      Филипп не мог ничего ответить: все его поступки совершались под действием чужой воли.

      Кинкайд повернулся на другой бок:

      — Хорошей прогулки тебе, парень.

      Филиппа, как марионетку, медленно вели по, коридору. Слезы градом лились по его щекам, а глаза лихорадочно искали спасения от кошмара. Но он ничего не мог сделать, не владея своим телом. Филиппа подвели к внешней стене, и он, растворившись, прошел через нее.

      Джо сидел у окна в темной палате. Был его черед нести вахту, пока другие спали.

      Внезапно его глаза уловили какое-то движение, и он посмотрел на звонницу. Его глаза расширились от ужаса, когда он разглядел маленькую светлую фигурку Филиппа, стоявшего наверху на краю выступа.

      Джо бросился вытаскивать Уилла из постели. Тот нетвердо стоял на ногах и ничего не соображал.

      — Ты что, спятил? — бормотал он. — Что ты делаешь?

      Не в силах вымолвить ни слова, Джо подтащил Уилла к окну и показал на звонницу.

      Уилл посмотрел и увидел Филиппа на краю выступа. Объятый холодным ужасом, он закричал:

      — О нет! На помощь!

      Джо ринулся в комнату медсестер, размахивая руками. Он лихорадочно метался, знаками приглашая медсестру идти за ним.

      — Джо, в чем дело? — недоумевала она.

      Джо схватил металлический поднос со стола и побежал по залу, ударяя им по стене. Ничего не понимающие ребята высыпали из своих палат. Сотрудники побежали в палату Уилла, который дубасил по раме, вопя во весь голос. Джо вбежал в палату, за ним остальные.

      — Филипп, проснись! — кричал Уилл.

      Филипп стоял пошатываясь на выступе. Он взглянул вверх молящими и мокрыми от слез глазами. Гигантская просвечивающая фигура Фредди маячила в ночном небе. Он нависал над звонницей сзади, как будто это была сцена кукольного театра, и демонически смеялся, дергая за бечевки, идущие к Филиппу.

      Фредди вытянул свою руку с когтями, полоснул ею по бечевкам и разрезал их. Филипп издал душераздирающий крик, взмахнул руками и упал с выступа.

      Подростки видели, как тело Филиппа камнем летело вниз. Раздался ужасный глухой звук, когда оно ударилось о землю. Некоторые ребята кричали, другие плакали. Все были невыразимо испуганы, Взрослые беспомощно взирали на этот кошмар.

      4

      На следующий день все собрались в общей комнате. У ребят был угрюмый, изможденный, растерянный вид, вид потерявших надежду. Даже Гольдман выглядел побитым и менее самоуверенным, чей обычно.

      — Я хочу, чтобы мы обсудили происшедшее прошлой ночью, — начал он. — Скажите, что вы все об этом думаете.

      Группа некоторое время сидела молча, затем Кинкайд заявил:

      — Филипп был слабаком. Поэтому он пришел к своему концу, вот и все.

      — Вот и все? — переспросила Дженнифер. — Ты так думаешь?

      — Он не мог с этим бороться и проиграл, — упорствовал Кинкайд.

      — Ну конечно, ты-то крутой парень, — сказала Тарин. — Только как долго ты продержишься?

      — Дольше, чем любой из вас, — заявил Кинкайд,

      — Ну так иди и сражайся, — сказала Кристен. — Именно этого он и хочет.

      — Кто? — спросил Уилл.

      — Ты знаешь, кто, — сказала Дженнифер, глядя на Кристен. — Чего он хочет?

      — Натравить нас друг на друга, чтобы ослабить, — ответила Кристен.

      — Чушь, — буркнул Кинкайд.

      — Нет, она права, — подтвердила Томпсон, Сйммс бросила на неё неприязненный взгляд. — Я полагаю, все мы отходим от сути дела, — сказала она. — Смерть Филиппа вызвана несчастный случаем во время лунатического сна и ничем иным.

      — Я ясно видел его там, наверху, — тихо сказал Уилл. — Его лицо. Сна у него не было ни в одном глазу… когда он падал.

      — Тогда это было самоубийство, — возразил Гольдман. — Филипп вышел из игры. Он сдался.

      Джо покачал головой Волнение все больше овладевало им.

      — Джо говорит, что это не было самоубийством, — вмешалась Дженнифер.

      — Послушай меня, Джо! — заговорил Гольдман значительно. — Филипп убил себя сам. Это акт трусости. Бессмысленности. Он изменил сам себе. Он изменил всем нам.

      На глазах Джо выступили слезы.

      — Это было убийство, — закричала Тарин. — Как вы не можете этого понять? Чудовище убило его!

      — Никогда не знаешь, когда оно появится, — вымолвила Дженнифер. — Иногда его нет в течении многих дней… а затем…

      — С меня довольно, — сказала Симмс. — Когда лее, наконец, вы наберетесь духу посмотреть правде в глаза? Сколько ещё вы будете продолжать возлагать вину на свои сны, а не на собственную слабость? События прошлой ночи больше не повторятся. Начиная с этого момента во время сна двери ваших палат будут закрываться на ключ. Вечером мы начнем давать снотворное — всем.

      Чувство ужаса овладело ребятами. Томпсон выразительно посмотрела на Гольдмана, качая головой.

      — Нет, вы этого не сделаете! — вскричал Кинкайд. — Никому не дам накачивать меня лекарствами!

      Разъяренная Симмс поднялась со стула:

      — Только что, мистер, вы приобрели право провести ночь в изоляторе. А теперь, сидеть! Спокойно!

      — Нет, это вам нужно сидеть! — возразил Кинкайд.

      Симмс нажала на кнопку, вызывая санитаров. Гольдман поднялся, чтобы в случае чего защитить Симмс. Макс и ещё один санитар вошли в комнату.

      Кинкайд пинком швырнул стул в их сторону.

      — Никто не заставит меня спать! — взревел он.

      Санитары скрутили Кинкайда и вытащили его за дверь. Симмс последовала за ними. Гольдман и Томпсон присоединились к ней.

      Красная и разгневанная, Симмс смотрела, как уводили Кинкайда. Повернувшись к Томпсон, она сказала:

      — Начнем давать снотворное сегодня вечером и начнем с него.

      — Вы не должны этого делать, — возразила Томпсон. — Тогда они будут беззащитны против ночных кошмаров.

      — Это именно то, что им нужно, — сказала Симмс. — Сон будет продолжительным, и это позволит избавиться от негативной энергии.

      Томпсон посмотрела на Гольдмана:

      — Нил, пожалуйста.

      Гольдман заколебался, не зная, чью сторону принять.

      — Элизабет, я прописываю им гипносил, — сказал он наконец. — Он подавляет сновидения. Симмс смотрела на него в ужасе:

      — Я знаю этот препарат и не могу поверить тому, что слышу. Как ей удалось уговорить вас?

      — Дело не в ней, — возразил Гольдман. — Это мои пациенты и мое решение. Я хочу прекратить сновидения, пока мы не получим некоторые ответы,

      — Я не разрешаю этого делать, — заявила Симмс.

      — Если нужно, я пойду прямо к Карверу, — настаивал Гольдман. — Или он поддержит меня, или примет мою отставку.

      Симмс помолчала'

      — Если что-нибудь стрясется, я приложу все усилия, чтобы вы понесли ответственность, полную ответственность! — Она резко повернулась и ушла.

      — Не могу поверить, что я это сделал, — сказал Гольдман.

      — Как вы думаете, сможем мы получить гипносил к завтрашнему дню? — спросила Томпсон.

      — Мы попытаемся.

      Гольдман повернулся и пошел прочь, затем остановился и посмотрел на нее:

      — Надеюсь, вы понимаете, во что вы нас втягиваете.

      Тем же вечером Дженнифер сидела в телевизионной комнате, борясь со сном. Она нажимала на кнопки пульта дистанционного управления и остановилась на программе Дика Каветта, который интервьюировал Салли Келлерман.

      — В этом заключается «великая американская мечта», не так ли? — спросил Каветт. — Приехать в Лос-Анджелес и стать телевизионной звездой?

      — Да, пожалуй, так, — ответила Келлерман. Дженнифер заморгала глазами, когда изображение на экране затянуло снегом.

      — Актер должен учиться, изучать явления, — добавила Келлерман. — Я думаю, это самое важное.

      — Кого заботит, что ты думаешь? — вмешался торжествующий голос Фредди.

      Глаза Дженнифер широко раскрылись, она замерла, уставившись на экран.

      Ничего, кроме снежной метели.

      Нахмурившись, она поднялась и слегка стукнула по стенке телевизора, пытаясь вернуть изображение. Но это не помогло.

      Внезапно с обеих сторон телевизора выросли две руки, которые представляли собой комбинацию из конечностей Фредди и телевизионных трубок и проводов.

      Сверху на телевизоре появилась и начала расти голова Фредди с двумя антеннами, напоминающими заячьи уши, и похожая на какое-то отвратительное насекомое. Дженнифер закричала.

      — Вот так, Дженнифер, — сказал Фредди. — Это твое грандиозное появление на телевидении.

      Телевизор взорвался, превратившись на миг в облако электрических разрядов и разбивающегося стекла.

      Несколькими днями позже Дженнифер и Филипп были похоронены на кладбище на склоне холма. Легкий дождь кропил группу людей у двух могил, вырытых рядом. Среди них были Симмс, Макс и Томпсон.

      Гольдман стоял выше по склону под прикрытием большого дуба, но тоже уже промокший. Он смотрел вниз на могилы, убитый горем, и его слезы скрывал дождь.

      — Не стыдитесь слез, молодой человек, — сказал мягкий женский голос. — Это место печали.

      Гольдман обернулся и увидел монахиню, стоящую рядим. Она выглядела старой, но держалась с бодростью, скрывавшей её годы. Гольдман вытер слезы.

      — Какую религию вы исповедуете? — спросила монахиня.

      Гольдман выдавил из себя с горьким смехом:

      — Полагаю, что науку.

      — Печальный выбор, — сказала монахиня.

      — Временами она не предлагает большого успокоения, — признал Гольдман. — Я видел вас ранее, сестра?..

      — Мария Хелена, — представилась монахиня.

      — Вы добровольно работаете в больнице?

      — Я прихожу время от времени, когда во мне есть необходимость.

      Гольдман посмотрел на похороны, поглощенный своим горем.

      — Я мог бы их спасти, — пробормотал он.

      — Только одна вещь может спасти детей. Неугомонный дух должен обрести покой. Он ненавидит Бога и человека.

      — Простите, я не понял, — произнес Гольдман.

      — Нил! — внезапно позвала Томпсон.

      Гольдман повернулся и подошел к краю бугра, куда приближалась Томпсон. Все закончилось, и люди расходились.

      — Что вы здесь делаете? — спросила девушка.

      — Я только что говорил с… — он обернулся, но не увидел монахини.

      — С кем?

      — Неважно, — сказал Гольдман, пожав плечами.

      — Пошли, — сказала Томпсон, — надо спрятаться от дождя.

      Когда они уходили, на вершине холма появилась монахиня. В руках она держала венок из роз и шептала молитву, следя за ними глазами.

      Вечером Гольдман и Томпсов сидели в её квартире перед камином, заканчивая обед, взятый из китайского ресторана. Гольдман был внутренне спокоен. Он обратил внимание на украшенную орнаментом куклу из бусинок на кофейном столике.

      — Что это такое? — спросил он.

      — Это малайзийская кукла для снов, — ответила Томпсон. — Она приносит счастье и, как говорят, добрые сны.

      — Я бы хотел увидеть такие сны сейчас, — сказал Гольдман.

      Томпсон протянули ему куклу:

      — Вот, возьмите. Гольдман устало улыбнулся:

      — Ну что вы. Я пошутил.

      — Я действительно хочу, чтобы вы взяли её.

      Гольдман взял куклу. — Спасибо. — Он встал, подошел к окну и уставился на дождь за окном. — Я думал, что смогу что-то сделать для ребят», что-то изменить… но они проскальзывают у меня сквозь пальцы.

      — Вы делаете все, что в ваших силах, Нил.

      — Да? У меня больше нет ответов. Больной в со стоянии сомнамбулического сна уходит из охраняемой палаты на башню, куда невозможно забраться.

      Девочка, находясь одна в комнате, умирает, врезаясь в телевизионный приемник. Ни в чем больше нет никакого смысла.

      — Тогда, возможно, вы готовы.

      Гольдман обернулся озадаченный:

      — К чему?

      — К правде.

      — Испытайте меня. Томпсон заколебалась:

      Только если вы согласны отставить в сторону все, что знаете, и довериться мне. Способны ли вы на это?

      Гольдман подумал:

      — Способен…

      5

      На следующий день Томпсон закрыла на ключ изнутри дверь палаты групповой терапии и, обернувшись, посмотрела на оставшихся подростков — Кристен, Кинкайда, Уилла, Тарин и Джо. Гольдман сидел тут же с блокнотом на колене. Симмс многозначительно отсутствовала.

      — Окей, здесь говорим только откровенно, — сказал Гольдман.

      — Мы являемся группой? — спросила Тарин.

      — Гм, неофициально, — ответил Гольдман.

      — Довольно скоро нас будет недостаточно, чтобы называться группой.

      — Внимание, — сказал Гольдман, — у Нэнси есть кое-что сказать нам. Томпсон выдержала паузу:

      — Я знаю, кто стремится убить вас. Он носит грязную коричневую шляпу. Он страшно обожжен, на правой руке у него бритвы

      Все смотрели на Томпсон.

      — Кто он? — выдавила из себя Тарин.

      — Фредди Крюгер, — ответила Томпсон — Он был детоубийцей, пока не умер. Но после смерти он стал ещё хуже. Шесть лет тому назад Фредди убил моих друзей. Он чуть не убил меня. Я думала, что избавилась от чего, но, пожалуй, он оказался слишком силен.

      Вся группа смотрела на неё с изумлением, не зная, верить или сомневаться.

      — Почему он преследует нас? — спросил Уилл.

      — Да-а… — вступила Тарин. — Что мы такого сделали?

      — Дело не в том, что сделали вы, — сказала Томпсон. — А в том, что сделали ваши и мои родителя. Они сожгли его живьем. Мы платим за их грехи. Вы последние из детей с улицы Вязов.

      Ребята смотрели друг на друга в полном замешательстве.

      — Мама и папа? — спросил Уилл. — Это невозможно. Они никогда не говорили…

      — Ну конечно, — вмешалась Тарин, — именно о такого рода вещах родители рассказывают своим детям. Спокойной ночи, радость моя. Не забудь помолиться Между прочим, прошлой ночью мы с папочкой сожгли тут одного маньяка.

      — Итак, что нам делать с этим чудовищем? — спросил Кинкайд

      — В прошлый раз я схватилась с ним, — сказала Томпсон. — В одиночку я бы не справилась. Ключ в руках Кристен. У неё особый талант, удивительное качество.

      — Я не могла этого делать с тех пор, как перестала быть маленькой девочкой, — сказала Кристен.

      — Но ты сделала это на днях, — возразила Томпсон.

      — Это совсем другое дело.

      — Такой дар никогда не исчезает, — заявила Томпсон. — Можно только забыть, как им пользоваться. Ну как? Ты попытаешься?

      Кристен кивнула в знак согласия

      — Каждый из вас обладает внутренней силой, чем-то особенным, чем вы обладали в самых прекрасных своих снах. Вместе мы можем научиться пользоваться ею, если… попытаемся.

      — Окей, сейчас мы испытаем небольшой групповой гипноз, — сказал Гольдман. Он повернулся к электронному маятнику, стоявшему на столе, и включил его. Маятник медленно качался из стороны в сторону, в то время как крохотный луч очень яркого света ритмично пульсировал. Все смотрели на маятник.

      — Следите глазами за движениями маятника. Забудьте все, кроме этого маятника ничего не существует.

      — Возьми нас с собой туда, Кристен, — тихо сказала Томпсон.

      — Дышите глубоко, расслабьтесь, — наставлял Гольдман — Продолжайте следить за маятником

      Вся группа пристально смотрела на маятник, постепенно поддаваясь гипнозу.

      — Вы чувствуете себя усталыми, — произнес Гольдман. — Сейчас нет ничего лучшего, чем хороший, продолжительный, глубокий сон.

      Глаза Кристен закрылись.

      — Я буду считать с пяти в обратном порядке, — сказал Гольдман, — и когда закончу, вы все заснете. Пять… четыре… три…

      Томпсон смотрела на маятник, убаюканная им.

      — Два… один. — Глаза Кристен открылись, и она посмотрела вокруг. Все выглядело по-старому.

      — Мне очень жаль, — сказала она. Все были разочарованы.

      — Мы можем попытаться снова, — сказала Томпсон.

      — Все заснули на счете «пять», — сообщил Гольдман

      Некоторые ребята встали, чтобы размяться. Гольдман подошел к Томпсон и отвел её в сторону.

      — Послушайте, я согласился на это ради спокойствия ребят Однако нужно реально оценивать ситуацию

      Тем временем Джо напился воды из охладителя и задержался около него, услышав ритмичное повизгивание колесиков тележки Забавная Марси, продавщица сладостей, подошла к двери со своей тачкой. Она увидела Джо и остановилась. Джо улыбнулся ей.

      Марси оглянулась по сторонам, убедилась, что кругом никого нет, улыбнулась и жестом пригласила Джо выйти в коридор.

      Он посмотрел вокруг и выскользнул незамеченным в дверь.

      В это время Гольдман с отсутствующим видом играл металлическими шариками на своем столе.

      — Нил, давайте попробуем ещё раз, — попросила Томпсон. — Если не получится, то обещаю…

      Гольдман в этот момент поднял один из шариков и выпустил его. И вдруг все они начали плавать в воздухе.

      Ошеломленная Томпсон смотрела, как они проплывают мимо её головы.

      Все, кто был в комнате, замерли, уставившись на летающие металлические шарики.

      — Мы здесь, — сказал Уилл.

      — Где здесь? — спросила Тарин.

      — Да, — сказала Кристен, — мы находимся в мечте.

      Гольдман смотрел на шарики как зачарованный. — Нет, мы не… мы в группе.

      — Во сне я могу ходить, — сказал Уилл. — Сейчас я чувствую в ногах силу.

      Все повернулись, наблюдая, как он встает, высокий и прямой. Его коляска исчезла. Уилл взял один из летающих шариков, подержал в кулаке, а затем дунул в него. Из кулака вылетела стрекоза.

      — Мы добились своего, — воскликнула Томпсон. — Нил, мы добились!

      Гольдман пригнулся, когда стрекоза пролетела мимо него:

      — Но это невозможно. А если возможно, что, черт побери, я здесь делаю?

      — Попробуй что-нибудь сделать, Кристен, — попросила Томпсон. — Что ты можешь делать в своих снах?

      Кристен отошла на несколько шагов назад, а затем с разбегу продемонстрировала серию превосходных сальто-мортале с поворотами через всю комнату.

      — Великолепно! — закричал Уилл. — Толпа вне себя от восторга!

      Кинкайд схватил металлический стул и растянул его, как скрепку для бумаг, голыми руками:

      — Вот так!

      Затем все обернулись к Тарин. Она превратилась в ошеломляющего панка — блестящие платиновые волосы, откинутые назад как у индейского племени могаук, а одета она была в обтягивающий костюм из черной кожи с серебряными цепочками.

      — В моих снах я красавица, — сказала она. Внезапно лампочки потускнели и замигали. Все стояли неподвижно, беспокойно оглядываясь.

      — Что происходит? — спросил Гольдман.

      — Он где-то поблизости, — сказала Кристен.

      — Фредди? — спросила Томпсон.

      — Он уже бухает в залах, — ответила Кристен. Тарин оглянулась вокруг

      — Где Джо?

      У Кристен глаза полезли на лоб:

      — Фредди схватил его! Мы должны ему помочь!

      Гольдман подбежал к двери и попытался открыть её, но тут же отдернул руку. Дверь была раскалена докрасна. Затем она стала деформироваться и шипеть от страшного жара, который сделал воздух в комнате невыносимо горячим.

      — Комната меняется! — закричал Уилл.

      Стены начали сближаться. Вся группа отступила в центр комнаты, так как она приняла цилиндрическую форму — наподобие топки. На стенах появились заклепки, потому что теперь они представляли собой обгоревшие стальные плиты.

      Гольдман отступил назад:

      — Это сумасшествие! — Он посмотрел вниз и увидел, что его ноги топчутся в дымящейся золе.

      Кинкайд попытался поддеть дверь снизу и выбить её, но отскочил назад, размахивая обожженными руками.

      Все беспомощно озирались, а дым тем временем все сгущался. Языки ревущего пламени плясали вокруг них.

      Внезапно дверца топки распахнулась. В совершенно нормальном больничном коридоре стояла Симмс. Воцарилось молчание.

      — Что здесь происходит? — спросила она.

      Гольдман, Томпсон и другие сидели на своих местах и медленно поднимали головы, приходя в себя. Они дико озирались, все ещё в состоянии смятения.

      — Что случилось с Джо? — спросила Симмс. Джо лежал без сознания по полу у своего стула, Симмс подбежала к нему. — Он не дышит!

      Оттолкнув её, Томпсон склонилась над Джо и начала отчаянно вдувать воздух ему в рот.

      6

      Вечером того же дня Джо лежал в состоянии комы в реанимационном отделении. Различные приборы и респиратор были подсоединены к его телу. Вокруг стояли техники и нейрохирурги.

      Гольдман и Томпсон, вне себя от тревоги, наблюдали за происходящим. Доктор Карвер, главный врач «Уэстин Хиллз», кипя от сдерживаемого гнева, находился тут же. Здесь была и Симмс с самоуверенным выражением лица.

      Наконец из палаты вышел нейрохирург и покачал головой:

      — Он находится в состоянии глубокой комы. Мы ничего не можем для него сделать, Карвер повернулся к Гольдману:

      — Этому не может быть никаких оправданий.

      — Эксперимент не был разрешен, — сказала Симмс. — Он нарочно проводился без моего ведома.

      — Требовались необычные шаги, — возразил Гольдман.

      — Именно это что ли я должен сообщить родителям молодого человека? — огрызнулся Карвер. — Как я понимаю, вы прописали сугубо экспериментальное лекарство?

      — Доктор Карвер, — сказала Томпсон, — Джо находится в коме не из-за гипносила.

      Карвер пристально посмотрел на Томпсон:

      — Юная леди, ваше мнение меня совершенно не интересует. Более того, по мнению доктора Симмс, вы сеете панику среди пациентов.

      — Это не соответствует действительности, — сказал Гольдман.

      — Доктор Гольдман, — произнес Карвер, — за последние четыре дня у нас произошли два самоубийства. Сейчас мальчик в коме. Я думаю, будет справедливо сказать, что ваш подход провалился полностью. Вы оба освобождены от своих обязанностей. Я хочу, чтобы вас здесь больше не было. Сегодня же.

      — Мне жаль, Нил, — сказала Симмс, — но вы навлекли это на себя сами.

      — Пожалуйста, Элизабет, — попросил Гольдман, — постарайтесь помочь детям. Прислушивайтесь к ним.

      — Конечно, — сказала Симмс и удалилась.

      — Что нам теперь делать? — спросила Томпсон. — Мы ничего не можем теперь. Теперь это не в наших руках.

      Той же ночью Гольдман укладывал личные бумаги в багажник своего автомобиля, поставленного у стены больницы. Он наткнулся на фото пикника, на котором он бил заснят вместе с Дженнифер и Филиппом, и печально задержал на нем взгляд. Затем он захлопнул багажник и случайно бросил взгляд на неиспользуемое крыло больницы.

      Это была старая, неухоженная и ветхая часть здания. В окне верхнего этажа стояла белая фигура.

      Гольдман ахнул от изумления, узнав монахиню. Прежде чем он успел позвать её, она повернулась и исчезла из виду.

      Гольдман чуть подождал, а затем подошел к зданию. Он попытался открыть двойные двери, но они были перехвачены ржавой цепью, запертой на висячий замок.

      Гольдман приблизился к сломанному окну и посмотрел сквозь доски, которыми оно было забито. Перед ним был Длинный главный зал. Затем он увидел очертания фигуры монахини в дальнем конце, сходящей по лестнице. Она повернулась на лестничной площадке, чтобы направиться в цокольный этаж.

      — Сестра! Сестра! — закричал Гольдман, колотя по доскам. Одна доска отскочила, и он вошел в здание.

      Гольдман оказался в заброшенном пыльном коридоре, стены которого были покрыты облупившейся краской и пятнами сырости. В его дальнем конце виднелась приоткрытая ржавая железная дверь с забранным решеткой небольшим окошком. Оттуда слышалось слабое жужжание, то усиливавшееся, то ослабевавшее.

      Гольдман подошел к двери:

      — Прошу прошения. Сестра?

      Никакого ответа, лишь новое жужжание. Гольдман толкнул дверь, которая громко заскрипела Он вошел в огромное темное помещение, напоминающее подземную тюрьму. Осыпающиеся цементные столбы стояли, задрапированные паутиной. На полу валялись заржавевшие остатки кроватей и обломки дерева. Жужжание стало громче, затем заглохло.

      — Эй! — позвал Гольдман.

      Рядом с ним зажглась спичка, что прозвучало как выстрел в тишине. Внезапно появилась монахиня. Гольдман открыл рот от изумления.

      — Здесь все началось, — печально сказала монахиня. Она повернулась и зажгла свечу перед статуей Девы Марии в крохотном алькове. Затрещал тусклый огонек.

      — Это крыло было закрыто в течение многих лет, — сказал Гольдман, оглядываясь вокруг. — Что здесь было?

      — Чистилище, созданное руками людей, — ответила монахиня. — Изуродованные, потерянные души, худшие среди сумасшедших с криминальными наклонностями были заперты здесь подобно животным

      — Это заведение было закрыто в сороковых годах, не так ли? Был какой-то скандал.

      Монахиня кивнула в знак согласия.

      — Молодая штатная сотрудница была случайно заперта здесь во время праздников. Заключенные ухитрились скрывать её в течение многих дней. Ее сотни раз насиловали. Когда её обнаружили, она была едва жива и беременная. Это была Аманда Крюгер. Ее дитя…

      — Фредди! — вскрикнул Гольдман.

      — Сын сотни маньяков. Некоторые утверждают, что он был убит, но тело его так и не было обнаружено.

      Гольдман насторожился, когда снова услышал жужжание. Мимо него в темноте пролетела муха.

      — Вы что-то говорили… о том, чтобы похоронить его?

      — Вы должны найти его останки, — сказала монахиня, — и похоронить их в освященной земле. — Она повернулась и пошла вверх по лестнице.

      — В освященной земле? — повторил вопросительно Гольдман.

      Монахиня остановилась на верху лестницы.

      — Если ваша единственная вера — наука, доктор, то, возможно, именно вам нужно его похоронить.

      Монахиня ушла, и дверь начала медленно закрываться за нею, погружая помещение в темноту. Гольдман быстро поднялся и схватился за ручку двери до того, как она закрылась. Он прошел в коридор и огляделся. Монахиня исчезла.

      Томпсон сидела у постели Джо, смотря на него, такого спокойного и хрупкого. Она говорила шепотом, но голос её был полон ненависти

      — Оставь его в покое, ты, чудовище!

      Внезапно короткие разрезы начали появляться на ночной рубашке Джо. Ужас охватил Томпсон, тут в палату вошел Гольдман и встал рядом.

      Разрезы образовали слова: «ИДИ И ВОЗЬМИ ЕГО».

      Томпсон и Гольдман в ужасе смотрели друг на друга. Затем Гольдман схватил девушку за руку и потащил к своей машине.

      — Вы не должны вмешиваться в это дело, — сказал Гольдман. — Именно этого он и хочет. Пока вы принимаете гипносил, он не может до вас добраться.

      — Не думайте, что я этого не знаю, — возразила Томпсон. — Но4у меня нет выбора.

      — Если вы погибнете, это не принесет детям ничего хорошего. И к тому же выбор у нас есть.

      — Если поверить, что ваша загадочная монахиня права.

      — Я слышал и более невероятные вещи на этой неделе, — сказал Гольдман.

      — Ладно, кто бы она ни была, признаю, что, похоже, знает побольше моего о Крюгере.

      — Вопрос в том, — сказал Гольдман, — что произошло с телом Фредди?

      — Они сожгли его заживо в котельной, — сказала Томпсон, — но догадались спрятать его останки.

      — Кто может знать, где они были спрятаны? Томпсон задумалась-

      — Есть только один человек… и время говорить для него наступило.

      Гольдман въехал в пользующийся самой дурной славой район города и затормозил у бара «Маленький Немо». Они вышли из машины и вошли в здание. За стойкой бара маячила темная неряшливая личность, тупо уставившаяся в одну точку. Его тяжелое озлобленное лицо носило следы старых невзгод. Одет он был в грязную мятую униформу ночного сторожа.

      — Хэлло, отец, — сказала Томпсон. Дон Томпсон медленно поднял глаза от кружки с пивом и робко улыбнулся:

      — Это не моя ли маленькая девочка приехала навестить своего папочку?

      — Прошло уже много времени.

      — Да-а, но ты пришла. За что мне такое счастье? Я думал, что ты стараешься забыть, что я ещё живой.

      — Мне нужна твоя помощь, — сказала неуверенно Томпсон.

      Ее отец удовлетворенно хихикнул:

      — Фред Крюгер мертв. У тебя всегда были маленькие трудности в понимании этого, принцесса.

      — Ты знаешь, что он делал, — сказала Томпсон. — Он делает это опять.

      — Она говорит правду, — вмешался Гольдман. Томпсон сверкнул глазами на Гольдмана.

      — Я не припоминаю, чтобы мы когда-нибудь встречались, дружище, — сказал он угрожающим тоном. — И я не думаю, что это ваше дело.

      — Я полагаю, мы сможем остановить его на этот раз, — вмешалась Нэнси, — и остановить навсегда. Но нам нужно знать, где были спрятаны его кости.

      — Я уже слишком много потерял из-за этого, — сказал Томпсон. — И я завязал.

      — Люди все ещё умирают, хотя прошло столько времени, — продолжала Нэнси. — Нельзя больше убегать от этой проблемы. Пожалуйста, папа, не заставляй меня просить. Это твой долг мне.

      Томпсон посмотрел дочери в глаза, затем отвел взор в сторону:

      — Очень приятно видеть тебя, бэби. В следующий раз не пропадай настолько.

      Со слезами на глазах Нэнси вскочила из-за стола. Гольдман пристально посмотрел на Томпсона и поспешил за ней. Они остановились в алькове, ведущем в гостиную.

      — Ненси… — произнес Гольдман.

      — Со мной все будет в порядке, — сказала девушка. — Всего одна минута.

      Внезапно заработал звуковой сигнализатор Гольдмана. Он взглянул на вызывающий его номер и, подойдя к телефону-автомату, набрал его.

      — Доктор Гольдман? — послышался взволнованный голос.

      — Это ты, Тарин? — спросил Гольдман. — В чем дело?

      — Приезжайте немедленно. Из-за Кристен. У неё была страшная истерика, когда Симмс сказала нам, что Нэнси и вас уволили. Симмс засунула Кристен в изолятор на целую ночь, и они напичкали её снотворным. Ей ввели так много, что она не сможет бодрствовать долгое время. Она одна там, совсем одна. Фредди с ней разделается!

      Гольдман побледнел:

      — Окей, никакой паники, сохраняй хладнокровие. Помощь сейчас будет. — Он повесил трубку.

      — Мы должны немедленно ехать туда, — сказала Нэнси.

      Гольдман вытащил ключи от автомобиля, и протянул ей:

      — Поезжайте вы.

      Девушка нахмурилась, глядя на него.

      — Мне нужно добыть останки, — пояснил Гольдман.

      — Это бесполезно, Нил. Вы же его видели.

      — Я поговорю с ним. А вы немедленно в больницу. Сделайте все, чтобы Симмс поняла.

      — Она никогда не поймет. Мне как-то нужно будет пробраться к Кристен.

      — Будьте осторожны, — предупредил Гольдман.

      На долгую напряженную минуту их глаза встретились, а затем они потянулись друг к другу и страстно поцеловались. Нэнси повернулась и молча ушла.

      Гольдман подошел к Томпсону. Тот не обратил на него никакого внимания. Внезапно Гольдман схватил Томпсона за воротник и ударил его о стенку. Затем развернул к себе лицом.

      — Послушайте, — сказал он, едва сдерживая ярость. — Не знаю, имеет ли для вас значение, будет ли жить Нэнси или умрет, но для меня имеет. — Он прижал Томпсона к стене. — Сейчас мы с вами отправляемся на небольшую охоту за падалью.

      Кристен бесцельно бродила по маленькой комнате изолятора, плача от бессилия и отчаянно пытаясь не заснуть.

      — Пожалуйста, — пожалуйста, — молила она.

      Кристен споткнулась и уперлась в стенку, удержавшись на ногах чисто случайно. Она оттолкнулась от стенки, шатаясь из стороны в сторону. Все её движения стали резкими и некоординированными.

      — Не заставляйте, меня спать…

      Старый, весь во вмятинах «додж» мистера Томпсон а остановился перед входом в небольшую церковь в бедном районе.

      — Какое у нас здесь дело? — спросил Томпсон.

      Гольдман выключил зажигание и вынул ключа Тут он увидел маленькую бутылку виски, высовывающуюся из кармана пиджака Томпсона. Гольдман выхватил бутылку, прежде чем хозяин смог отреагировать. — Я скоро вернусь.

      Он вылил содержимое бутылки на тротуар и поспешил в церковь.

      Трое прихожан сидели на скамьях, ища успокоения в молчаливой молитве. Гольдман нашел чашу со святой водой на стене и опустил туда бутылку, наполнив её.

      Закрывая бутылку колпачком, Гольдман прошел по проходу к алтарю, где ставили свечи. На стене над ним висело распятие фута в четыре длиною. Гольдмаа ухватился за крест и попытался снять его с крюка. Крест снялся с громким лязгом.

      Чувствуя себя в центре внимания, Гольдман повернулся и оказался лицом к лицу со священником.

      — Вы соображаете, что делаете? — произнес священник.

      — Послушайте, я извиняюсь, но мне это очень нужно. — Он вытащил свое портмоне, но денег в нем не оказалось. — Клянусь, я все возмещу. На самом деле. Вот, возьмите мое водительское удостоверение. Я скоро вернусь.

      И Гольдман выскочил из церкви, оставив священника в полном недоумении.

      Томпсон вошла в больницу и быстро пошла к изолятору. Но тут появился Макс и преградил ей путь.

      — Макс, — сказала она, — я должна видеть Кристен!

      Макс отрицательно покачал головой.

      — Да поймите же вы, — закричала Нэнси. Макс успокаивающе поднял руку:

      — Не тратьте попусту силы, мисс Томпсон. Доктор Симмс дала мне специальные инструкции. Никто не должен видеть Кристен и особенно вы. Она выразилась на этот счет недвусмысленно.

      — Но, Макс, я ей нужна. Это может означать жизнь или смерть. Макс задумался:

      — Послушайте, я думаю, что вы действительно хотите добра. Но мои ребята умирают один за другим. Если бы я даже не получил приказаний от Симмс, я бы все равно не пропустил вас. Ни в коем случае.

      — Окей, Макс, я понимаю. Могу я попрощаться с остальными? Это для меня последняя возможность, пожалуйста.

      Наконец Макс кивнул:

      7

      — У вас пять минут.

      Томпсон направилась в спальные палаты. Повернув за угол, она увидела Тарин, Уилла и Кинкай — да, нетерпеливо ожидавших её.

      — Что вы делаете, намечаете сцену действия? — спросила Тарин.

      — Сейчас не до этого, — прошептала Томпсон. — Пошли,

      — Куда? — спросил Уилл.

      — Туда, где собиралась наша последняя группа.

      Гольдман привел «додж» мистера Томпсона к огромному кладбищу автомобилей на окраине города. Башни из поставленных друг на друга автомобилей поблескивали в лунном свете, как кости на кладбище динозавров. Это был потрясающий запутанный лабиринт.

      Гольдман остановился у ворот. В свете фар можно было прочитать выцветшую вывеску на высоком металлическом решетчатом заборе: «Братья Пенни. Автомобильная свалка».

      — Это здесь — сказал мистер Томпсон. — Владелец Чарли Пенни. Мы знали, что здесь никто и никогда ничего не найдет. Даже я сам не уверен, что найду то место.

      — Как нам туда пробраться? — спросил Гольдман.

      — Они обычно держали запасной ключ.