Майкл Коуни. Р/26/5/ПСИ и я
-----------------------------------------------------------------------
"Знание - сила", 1974, N 4. Пер. - Е.Ванслова.
& spellcheck by HarryFan, 31 July 2000
-----------------------------------------------------------------------
- Когда вы в последний раз выходили своей комнаты?
Его губы двигались: толстые губы, не чувственные, но слегка надменные.
В выговоре ощущалась какая-то цепкость, словно он пробовал на вкус каждое
слово, отметая всякий словесный мусор, прежде чем его речь достигнет ушей
слушателей. Губы гармонировали со всем его лицом, широким, круглым и как
следует откормленным. Он источал добродушие. Это был человек, умевший
заводить друзей и правильно подбирать выражения в разговоре.
- Когда вы последний раз выходили своей комнаты?
Его глазки, поблескивая между складок плоти, добродушно рассматривали
меня. Они как бы говорили, что мне не о чем беспокоиться.
И я им поверил, так как это был путь наименьшего сопротивления.
- Кажется, в прошлом месяце, - ответил я.
- Время утратило всякое значение? - он сочувственно кивнул мне.
На его покрытом кожей письменном столе лежала только одна папка - мое
дело, и, открыв ее, он стал перелистывать страницы. Он начинал лысеть; я
это заметил, когда он наклонил голову при чтении, - я еще задал себе
праздный вопрос, беспокоит ли его это.
- Что вас беспокоит? - спросил он, сверхъестественным образом
переиначив мои мысли. - Рождаемость, перенаселенность. Марс, проблема
питания? Когда вы сидите в своей комнате, появляется ли у вас ощущение,
будто вас заперли? Что-то давит?
- Нет, - чистосердечно ответил я.
- Почему же вы тогда не выходите на улицу? - спросил он.
В его прямоугольном кабинете стены были желтые, а потолок - зеленый, и
за спиной этого человека синело распахнутое окно, откуда открывался вид на
крыши, теряющиеся в бесконечной дали.
- Так почему же вы не выходите? - спросил он.
- Видимо, потому, что не хочу. - Я не думал, что такой ответ его
удовлетворит, но он зеленой шариковой авторучкой сделал пометку в лежавшей
перед ним папке.
- При выборочной проверке на пульте управления Центральной выяснилось,
что ваша дверь не открывалась вот уже два месяца. Вас нашли в кресле,
рядом с горой еды, и 3-V был отключен. Поставили диагноз "хроническая
апатия", я думаю, правильный диагноз, и привезли вас сюда.
- Чертовы стукачи, - пробормотал я так глухо, чтобы он не расслышал.
Он-то был ничего, а вот Центральной я на дух не брал. Повсюду суют свой
нос!
- Большой город, - продолжал он. Его звали Форд; это имя украшало
маленький пластиковый значок на куртке. - В большом городе почувствовать
одиночество проще простого. Людям, кажется, наплевать... Сколько вам лет,
Джонсон? Тридцать? Тридцать один? Вы еще так молоды, что можете иметь
друзей.
Я дал горький смешок. У меня были друзья! Те, что живут за ваш счет,
пьют все, что у вас есть, захватывают все, что вам принадлежит, и доводят
вас до безумия бесконечным нытьем по сверхпустяковым поводам.
- Я вполне удовлетворен обществом самого себя, - холодно заметил я.
Он как-то чудно поглядел на меня, приподняв одну бровь.
- Странно, что вы так сказали.
- Странно?
- Я так часто слышал эти слова от людей, сидевших на том самом месте,
где сейчас сидите вы. Они говорили мне - по-видимому, совершенно искренне,
- что они очень счастливы в обществе самих себя. Когда-то я им верил. Я
отпускал их, предоставлял их самим себе, и через какое-то время они
кончали жнь самоубийством. Я знаю, бессмысленно говорить вам, чтоб вы
взяли себя в руки, а потом отослать вас домой. Вы нуждается в лечении.
- В лечении? - нервно повторил я. До меня доходили слухи о
Восстановительном центре для потенциальных самоубийц, о домах, где их
объединяют в коллектив и вынуждают состязаться друг с другом - кто кого
превзойдет, пока власти в мудрости своей не решат, что у этих людей вновь
восстановлен интерес к жни. Для меня это было бы невыносимо.
- Нет, только не Восстановительный центр - это уже последнее средство,
и если я помещаю туда человека, значит, я потерпел поражение. Нет. За
последнее время в этой области проошли кое-какие менения, появились
средства более гуманные, чем Восстановительный центр, и я предлагаю вам
стать... гм... подопытным кроликом в серии испытаний, которые я провожу.
Мне приятно сообщить, что успех обеспечен на сто процентов... Я собираюсь
на какое-то время снабдить вас компаньоном. Кто-то должен поднять вам
настроение. И запомните, что успех в лечении зависит главным образом от
вас. Если вы не будете ладить с другими, то боюсь... - Он насмешливо
ухмыльнулся, будто имел дело с душевнобольным.
Дверь отворилась, и в комнату вихляющей походкой вошла хорошенькая
медсестра. Я тотчас же спросил себя, не она ли моя компаньонка, но
надеяться на это было уже слишком.
- Уильямс, медсестра, - представил ее Форд. - Идите с ней, она вас
протестирует. И, пожалуйста, не беспокойтесь, это нужно только для того,
чтобы подобрать вам идеального компаньона.
За считанные минуты моя голова стала похожа на голову Медузы Горгоны -
на ней сплелись электроды. Уильяме в совершенстве знала свое дело.
...Я снова лежал в кресле и блаженствовал. Хорошо было вновь оказаться
дома, в своем уголке - в нише уютно белеет невключенный экран 3-V и в
комнате царит гробовая тишина.
Стук в дверь. Что-то уж слишком скоро? Я взглянул на часы и с легким
удивлением обнаружил, что недвижимо просидел почти пять часов. Пора было
обедать. Я нажал на кнопку доставки, и за дверцей едоматики послышался
звон. В воздухе запахло чем-то вкусным.
В дверь продолжали стучать. Я со вздохом предоставил едоматику самой
себе и устало поднялся с кресла. Открыв дверь, я увидел в коридоре высокую
фигуру, всю в темном, с на редкость невыразительным лицом. В наше время
таких хоть пруд пруди, но это лицо было особенно невыразительным.
- Р/26/5/ПСИ, - доложил посетитель. - Я ваш компаньон и верю, что мы с
вами чудесно поладим. Может, вы станете называть меня Боб, мистер Джонсон?
Я не назвал своего имени - мне не очень улыбалось, чтобы со мной
фамильярничал какой-то проклятый робот.
- Входи, - сказал я коротко и недружелюбно.
Он повиновался, но что-то в его манере держаться тотчас же вызвало у
меня раздражение. Он уверенно прошагал в комнату и молча осмотрелся по
сторонам, словно был здесь хозяином. При этом вид у него был
страдальческий, словно в воздухе пахло чем-то прогорклым.
Затем пересек комнату и сел в мое кресло.
Только потом я осознал, что мне нужно было сразу же дать ему отпор. В
конце концов, он был лишь машиной. Мне бы следовало самым тактичным
образом заметить, что он занял мое кресло. Я уверен, что он бы охотно
встал.
Вместо этого я рассвирепел и сел в другое кресло, пылая ненавистью к
роботу.
- Надеюсь, мы с вами поладим, мистер Джонсон, - вежливо повторил он,
рассеянно открывая дверцу едоматики и вытаскивая тарелку с мясным пирогом.
Я и не знал, что роботы едят.
- Так это для тебя дело привычное, да? Я имею в виду - расхаживать
туда-сюда и поднимать настроение у людей? Надо полагать, в тебя каждый раз
вводят новую программу в соответствии со вкусами очередного клиента? - Я
хотел напомнить этому типу, что самим своим существованием он обязан
человеку.
- Это правда. Я запрограммирован на то, чтобы общаться с потенциальными
самоубийцами наиболее эффективным образом, учитывая наличие у данного
индивидуума интеллекта или отсутствие оного.
Он замолчал, а я весь вскипел от злости, услыхав такую бестактную
формулировку. Довольно долгое время я сдерживал себя, а он, казалось, не
хотел ввязываться в разговор.
Внезапно робот повернулся ко мне.
- Я думаю, мы с вами поладим, - сказал он.
Потом опять наступила томительная пауза.
Я ждал, что он будет душой общества, что он начнет острить, подшучивать
надо мной, покровительственно похлопывать по спине, - и при мысли об этом
содрогался от страха. Однако неестественная тишина была и того хуже. Я,
так сказать, не получал по векселям. Я ждал от него действий, а этот
робот, похоже, страдал еще более хронической апатией, чем моя.
Но вот он вздохнул, вжался в кресло и лениво отворил дверцу,
скрывавшуюся у него под нагрудным кармашком. Я удивленно наблюдал за тем,
как он перевел на маленьком пульте ручку в положение "минимальная мощь",
закрыл створку и расслабился.
Он сам себя отключил! Я толчком подвинул свое кресло поближе к нему и
толкнул его под ребро.
- Эй! - крикнул я роботу прямо в ухо.
Через рядный промежуток времени его рука, словно при замедленной
съемке, нервно сдвинулась с подлокотника, поползла по телу, нащупала
створку и повернула ручку, установив стрелку на "максимально" мощи".
Глаза его тотчас открылись, и он выпрямился.
- Да? - мгновенно отреагировал он.
Я позабыл, что хотел сказать. Он буравил меня глазами, и выражение лица
у него было точь-в-точь как у Форда, психоаналитика, - бдительное, но
дружелюбное.
- А я и не подозревал, что роботы едят, - наконец еле слышно выговорил
я.
- Конечно, в этом нет нужды, - ответил он. - Но когда вращаешься в
обществе, к чему не привыкнешь! Да это еще что! Меня сконструировали так,
что я умею оценить вкус пищи. Пирог был восхитительным!
- Я рад, что он пришелся тебе по вкусу, - ледяным тоном пронес я. - А
я-то сам собирался им полакомиться.
- О, виняюсь! - воскликнул он. - Боюсь, что по части этикета я не
очень сведущ.
Он нажал кнопку едоматики и вскоре вытащил желоба доставки и вручил
мне тарелку с сандвичами, тут же схватив один них и забросив его себе в
рот.
- Послушай, - сказал я, пытаясь говорить как можно более спокойным
тоном. - Покуда ты здесь, у меня, не мог ли бы ты отказаться от этой
привычки? Я не возражаю, чтобы ты подключался к сети для перезарядки, -
конечно, не в часы пик, но еда - продукт дефицитный. Пойми же, мы с тобой
съели все, что мне положено на сегодняшний день!
Вы думаете, я заметил у него хоть какие-то угрызения совести? Ничего
подобного!
Я пошел спать в еще более угнетенном состоянии, чем когда-либо, и
прескверно провел ночь. Каждый раз, просыпаясь, - а это было частенько - я
слышал жужжание, подобное монотонному храпу - мой робот подзаряжался.
Проснувшись, я только через десять минут вспомнил о существовании
Р/26/5/ПСИ. Я лежал в постели, рассматривая трещины на потолке. Я всегда
позволял себе роскошь по утрам около часа проводить в воображаемом мире.
Однако это длится недолго. Я должен сделать над собой усилие, чтобы
встать, пойти в туалет и одеться, - иначе я могу проваляться в постели
целый день.
Больше всего меня угнетала бесцельность моего существования. Вставал я,
повинуясь только самоконтролю, - с тем же успехом я мог бы валяться в
постели. Делать было совершенно нечего.
Когда я, рассматривая неровные треугольные трещины на потолке, начал
сочинять свою первую сказочку на эту тему, я вдруг вспомнил о роботе,
который, наверное, все еще сидел в моем кресле. Я постарался
сконцентрировать внимание на трещинах, но ничего хорошего этого не
вышло. Я по-прежнему думал о роботе и хотел узнать, о чем думает он.
Или он совсем не думает, а просто отключился и лежит себе в кресле -
обесцененная модель устаревшей конструкции, и на него только зря тратят
общественные фонды?! Я взволновался не на шутку. Он бы должен по меньшей
мере принести мне завтрак в постель.
- Что ты там поделываешь? - крикнул я ему через ширму, которая отделяла
мою кровать от остальной части комнаты.
- Разглядываю трещины на потолке, - ответил он. Кровь бросилась мне в
лицо. Вчера вечером он уже вызвал у меня такой приступ ярости. Я сидел в
"гостевом" кресле, а он - в моем, и внезапно я заметил, что он постукивает
кончиками пальцев по обивке кресла. Я чуть было не поднял голос протеста,
когда обнаружил, что сам постукиваю кончиками пальцев по обивке, и уже
довольно давно! Этот ублюдок передразнивал меня!
- Какого же черта ты разглядываешь трещины? - закричал я.
- А интересу, - ответил он. - Я нахожу, что это хорошая тренировка
для ячеек моего мозга. Да, откровенно говоря, и делать-то особенно нечего.
Почему вы не встаете?
Я успокоился. Он не мог знать, чем я занимаюсь; это было простое
совпадение.
- Предстоит еще один томительный день, - рассеянно пробормотал я себе
под нос.
- После того как вы всю ночь проспали, у вас нет никаких причин
чувствовать себя утомленным, - раздраженно отозвался он. - У вас, видно,
что-то не в порядке.
- Потому-то ты и здесь, - ответил я, стараясь не сорваться. - Ты должен
привести меня в порядок.
Я всегда бываю несколько возбужден сразу же после вставанья.
- Неправда. Я здесь для того, чтобы доказать вам, что вы в полном
порядке.
- Ради бога! - Я выскочил -за ширмы, весь кипя от негодования. -
Сначала ты сказал, что у меня что-то не в порядке, а потом говоришь, что
ничего подобного. Тебе нужно наладить логические цепи!
- С логикой у меня все нормально! - разозлившись, он вскочил и сжал
кулаки. Мне оставалось надеяться, что он все еще помнит Первый закон
роботехники. - Вы симулянт, поглотитель общественных фондов! Хотите
получить кулаком по носу?!
Двумя прыжками я пересек комнату.
- Ты что, сам захотел по носу? - взвыл я, забыв и о самом себе, и об
азимовских законах.
Внезапно он сел.
- Простите, - немного помолчав, пробормотал он. - Не знаю, что со мной.
После перезарядки мне нужно какое-то время, прежде чем начать работать
нормально.
Я стоял над ним, все еще сжав кулаки, ошеломленный этой неожиданной
переменой. Он уставился на стену, время от времени вздрагивая. В комнате
было очень тихо. Я чувствовал себя по-дурацки. Я не совсем понимал, что
это на меня накатило. Передо мной был лишь Р/26/5/ПСИ, и я как-то не
представлял себе, что он может меня передразнивать.
На следующей неделе дела пошли все хуже и хуже. Тем не менее я опять
уселся в свое кресло - просто при первом же удобном случае потребовал,
чтобы он его освободил. В конце концов, должен же робот повиноваться
прямым приказам! Но тот уступил на редкость неохотно и усмирил свою
гордость тем, что стал расхаживать по комнате, а потом включил 3-V.
Мне не по душе 3-V; слишком уж натуралистично. Это все равно что
впустить в свою комнату живых люден, словно мало того, что сам робот
основательно вторгся в мои владения. Теперь, когда он сидел за моей
спиной, а вереница идиотов какой-то многосерийной передачи для
домохозяек разыгрывала в углу реалистическую драму, все это вообще стало
непереносимо. Я бы опять - в который раз - попросил его выключить 3-V, я
он бы, конечно, повиновался. Но очень скоро он бы втихую снова все
включил.
К концу первой недели ему, как это ни странно, вдруг наскучил 3-V, как
раз тогда, когда у меня только-только пробудился интерес к передачам. Мы
поменялись ролями. Он стал выключать 3-V, а я с радостью встречал
персонажей передач, только чтобы не видеть его невыразительной фиономии.
Примерно к этому времени я разобрался, что же происходит.
В намерения пси-отдела не входило дать мне друга и компаньона.
Робота послали ко мне, чтобы я совсем спятил. Нет, лучше все, все, что
угодно, только бы не сидеть с ним в одной квартире.
Что же, стану разъезжать и осматривать достопримечательности, делая
вид, будто это доставляет мне наслаждение. Для начала прокачусь завтра за
город. Это утомительно, но необходимо же провести должное впечатление на
пси-отдел.
Через несколько дней Р/26/5/ПСИ убедится в том, что он выполнил свою
задачу и, упоенный успехом, доложит, что я вне опасности.
В конце концов они заберут робота и оставят меня в покое.
Но разве у таких простых смертных, как я, что-нибудь когда-нибудь
происходит в соответствии с их планами?
В этом огромном городе, где любой человек в любую минуту находится под
контролем, на долю случая остается очень мало. Горит жилой квартал?
Движение направляется по другим улицам, и в считанные минуты прибывает
пожарная команда. Массовая эпидемия? Мгновенно разыскивают докторов,
удваивают, утраивают вместимость больниц. Никогда нигде не бывает
беспорядка.
Поэтому рок, загнанный в угол, отыгрывается на таких беспомощных
существах, как я.
День выдался прекрасный, и я уже предвкушал длительную поездку за город
- путешествие по кольцу примерно в сто миль. Это займет весь день, и я
подумал, что буду хоть одним днем меньше находиться в компании Р/26/5/ПСИ.
Я представил себе, как он сидит там, в квартире, отключенный, вялый, в то
время как я гоню вдоль холмов и деревьев в приятном одиночестве.
- Ну как, готовы? - Он стоял за моей спиной.
- К чему?
- К поездке за город, - сказал он с участливым видом. - Вы говорили,
что мы сегодня поедем.
- Я собирался ехать один, - ответил я с достоинством, надевая пальто.
- Я не могу этого допустить. Сожалею, ни должен вас сопровождать.
Поймите, что сегодня вам нельзя ехать одному.
- Но мне намного лучше, - запротестовал я. - А если так, я вообще
никуда не поеду.
- Возможно, вы замышляете самоубийство, - проницательно заметил он. -
Мой долг - сорвать ваши планы.
Я уступил. Больше мне ничего не оставалось. Если бы я продолжал
настаивать на том, чтоб ехать одному, и постарался бы запереть его в
квартире, он бы силой заставил меня подчиниться.
Мы уселись в машину, я перешел на ручное управление и стал плавно
набирать скорость - совсем неплохо, если учесть, что я последний раз вел
такую машину по меньшей мере три года назад.
Мы проехали примерно четыре квартала, прежде чем я понял, что робот
использовал двойное управление и машину ведет он, а не я.
Когда мы проехали еще полмили, я заметил кнопку, которая отключала
контроль. Я нажал на нее.
- Вы понимаете, что пока мы не вышли за пределы города, машина должна
находиться под Дорожным Контролем? - проскрежетал он, нажимая на
бесполезные теперь тормоза.
- Да, - с удовлетворением ответил я.
- Я буду вынужден применить силу. - Он подвинулся ко мне и потянулся к
рулю. - Ради вашей же пользы.
- Только попробуй, - ответил я. Мне было уже все равно.
Впереди виднелся перекресток. Когда он стал отрывать мои руки от руля,
я нажал на акселератор.
Машина внезапно с неистовым скрежетом остановилась. Прямо перед нашим
носом оказалась другая машина, и нас всех основательно заклинило.
Лицо женщины, сидевшей в чужой машине, скривилось.
- Что вы делаете, черт возьми?! - крикнула она, перекрывая уличный шум.
- Очень сожалею, что мой друг временно утратил контроль над собой, -
проблеял Р/26/5/ПСИ.
Она переключилась с меня на смешавшегося робота.
- Вы хотите сказать, что вы сидели и спокойно смотрели, как этот
человек в пределах города перешел на ручное управление? - возмутилась она.
- Какой у вас номер, робот?
- Р/26/5/ПСИ, - быстро ответил за него я. - Но робот не совсем виноват.
Я отдавал себе полный отчет в том, что делаю, и, конечно, не позволил бы
никаких безумств. Но он мне надоел до смерти, и я взбунтовался. К
сожалению, на нашем пути оказались вы. Очень сожалею, - заключил я с
обезоруживающей улыбкой.
Верный принцип - когда тебя прижали к стенке, сваливай вину на робота,
у него плечи пошире твоих.
Она взглянула на меня с внезапным интересом, почти дружелюбно.
- Представляю, каково было вам, - сказала она. - Но ведь моя машина
разбита - здесь уж ничего не менишь.
Прибыли представители закона.
- Приношу винения да этот неприятный эпод, офицер, - быстро
проговорил я. - Давайте будем считать его доказательством того, что
машины, слава богу, не всегда непогрешимы. Ведь мысль о том, что они,
подобно нам, могут в некоторых случаях ошибаться, как-то успокаивает, вам
не кажется?
Плоское лицо полицейского было невыразительным.
- Может быть, - заметил он, вытащив блокнот.
- Имя?
- Джонсон Хьюго. 18659244.
- Одну минуточку, офицер. - Это опять заговорила девушка, и ее улыбка
явно провела на полисмена большее впечатление, чем моя. - Нужны ли
формальности? Я ничего не имею против этого человека.
У нее были короткие светлые волосы, и тут я вдруг заметил, что она
очень недурна собой.
Через пятнадцать минут прибыла аварийная команда, и мы предоставили им
делать свое дело, а сами пошли пешком ко мне чего-нибудь выпить.
Р/26/5/ПСИ с унылым видом тащился следом за нами.
- А что это за робот, Хьюго? - спросила Джоан. - То есть я хочу
спросить, почему он при вас?
- Я присматриваю за ним как друг, - я сказал это громко,
полуобернувшись к Р/26/5/ПСИ, чтобы он услышал, и со значением поглядел
ему в глаза.
- Он помогает по дому?
- Ну... Не стоит говорить о роботе. Давайте лучше поговорим о вас.
Расскажите мне о себе. Где вы живете? Что делаете? Чем интересуетесь? - Я
засыпал ее вопросами и, взяв за руку, ввел в свое парадное. Мы поднялись
по лестнице, и я пропустил ее вперед в дверь своей квартиры, думая о том,
как давно девушки переступали в последний раз мой порог.
К несчастью, Р/26/5/ПСИ воспользовался моей задумчивостью, чтобы
прошмыгнуть мимо меня, и со старомодной учтивостью указал Джоан на кресло.
Конечно, на мое кресло. Она поблагодарила и села. Р/26/5/ПСИ окинул ее
отталкивающе похотливым взглядом.
На какое-то время я оказался вне игры, потому что они начали болтать,
как старые друзья. Когда я наконец отважился вставить словцо, надо
прнаться, невпопад, то Джоан взглянула на меня как на пустое место,
потом опять повернулась к роботу и продолжала оживленную беседу с ним о
положении работающей девушки.
- Приготовь нам чего-нибудь выпить, - внезапно скомандовал я.
Он стал возиться у стойки распределителя, а Джоан глядела на него, и я
глядел на Джоан.
- Ну, и как вам моя комната? - в отчаянии спросил я, пытаясь хоть
как-то завязать разговор.
- Неплохая комната, - ответила Джоан. - Правда, кое-что здесь малость
потертое.
- Ваш стакан, мадам. - Робот нко нагнулся к Джоан, и, вручая ей
стакан, позволил себе ненадолго задержать другую руку на ее плече.
О чем, черт возьми, он думал, по-идиотски скалясь ей прямо в глаза? И
почему она посылала ему ответные улыбки? Конечно, она знала, что роботы -
всего лишь машины, лишенные эмоции.
- Р/26/5/ПСИ, кончай свои штучки! - зарычал я. - А почему ты мне ничего
не налил? У тебя ячейки памяти расплавились, что ли?
- Простите, Джонсон, - проскрипел он. - Я просто в восхищении от линий
тела мисс Пиллинг - они в точности соответствуют идеальным женским формам,
на распознавание которых я запрограммирован.
- Спасибо, Боб. - Джоан сделала попытку покраснеть.
Именно в этот момент долго копившееся раздражение прошедших недель
взорвалось, как сверхкритическая масса урана-238. Эта глупая девка строила
глазки роботу! И не просто роботу, но машине, в течение многих дней
использовавшей все свои умственные возможности - и не без успеха - для
того, чтоб вырыть мне яму.
В этом последнем испытании "человек против машины" - в сексе - негодяй
снова одержал верх!
- Господи! - воскликнул я. - Да разве можно вынести, чтобы робот болтал
подобное и моей собственной квартире? Да понимаешь ли ты, - начал я
убеждать Джоан, - что это всего лишь проклятая машина? Скопище колесиков и
цепей, совершенно неспособное к эстетическим оценкам? Ха-ха, он еще
решается строить тебе куры! Да неужели ты, бестолочь, не можешь понять,
что ты для него - всего лишь глыба органического вещества, кусок мяса, да
при этом еще и не слишком чистый!
- Не чистый! - Джоан была уже на ногах.
- По сравнению с ним, я хотел сказать. Ведь он стерильный. И не только
в одном смысле слова!
Я тоже вскочил на ноги. И тут на мое плечо опустилась рука, стальные
пальцы, обтянутые пластиком вместо кожи, впились в мое тело.
- Я сожалею, что вынужден применить к вам силу, - послышался сзади
хриплый голос. - И я должен сообщить мисс Пиллинг, что вы находитесь под
моей медицинской опекой. Вы слишком возбуждены и можете причинить ей вред,
если вас не обуздать.
- Приятно, что вы хорошо выглядите, мистер Джонсон. Я и вправду очень
доволен.
Я сидел напротив Форда, удивляясь тому, как быстро прошло время. Все в
его кабинете выглядело по-прежнему, и у меня появилась безрассудная мысль,
что с моего предыдущего вита он так и не сдвинулся с места, что он и его
комнаты были опечатаны.
- Да, - медленно ответил я.
Но, конечно, он был прав. Я вылечился. Теперь меня должны освободить от
компании Р/26/5/ПСИ. Я уже предвкушал, что в моей комнате будут еще
девушки, чем больше, тем лучше, и чувствовал, что в следующий раз я получу
истинное наслаждение от поездки за город.
Я мог бы даже прихватить с собой за город старика соседней квартиры.
Странно, что я до прошлой недели ни разу не встретил его, а мы ведь годами
жили бок о бок. Последние дни мы часто вели интересные разговоры - после
первого робкого вита, который я ему нанес, чтобы посоветоваться, как бы
мне хоть на один вечер бавиться от Р/26/5/ПСИ.
- Как вы ладили с вашим роботом? - спросил Форд.
Я уже хотел было дать какой-нибудь уклончивый ответ, но потом
сообразил, что дурачить этого человека ни к чему.
- Плохо, - сказал я.
- Хорошо, - сказал Форд. - Я полагаю, вы догадались, в чем был наш
замысел?
- А что тут долго думать?
- Скажите мне, - Форд вынул ручку и открыл мое дело, - как Р/26/5/ПСИ
справлялся со своей работой? Мне бы хотелось иметь точные сведения для
будущих рекомендации...
- Трудный тип. Ну, знаете, упрямый как осел.
- У вас у самого довольно упрямый норов, мистер Джонсон. - Форд сделал
отметку в досье. - Робот был запрограммирован на то, чтобы реагировать
персонально на вас.
- Потом он стал меня передразнивать, - продолжал я, - а под конец
совсем взял надо мной верх... И - только этого еще не хватало, - тут я
почувствовал, что заливаюсь краской, - он начал строить куры девушке,
которую я привел к себе домой!
Внезапно Форд откинулся на спинку стула, посмотрел на меня своими
блестящими поросячьими глазками и начал испускать жирные смешки. Он весь
трясся и, вынув кармана платок, промокнул глаза. Я ждал, пока он кончит
смеяться, и злился. Я и не думал, что все это настолько забавно.
Я так прямо и сказал:
- В тот момент мне было чертовски не по себе. Он в ее присутствии брал
надо мной верх. Кстати, как это вы программируете, чтобы робот строил куры
девушке? Ведь это бессмысленно! Какую же, черт возьми, программу вы
умудрились в него ввести?
Пронеся эти слова, я понял, что к чему.
Понятное дело, Форд, восхищенный своей маленькой психологической
шуточкой, пустился в объяснения. Я бы не смог его остановить, даже если бы
попытался это сделать.
- Ну да, робот строил куры вашей девушке, - прокудахтал он. - Само
собой, он возбудил в вас гнев и другими своими поступками - тем, что он
передразнивал вас и садился в ваше любимое кресло, - так уж он был
запрограммирован.
Когда медсестра Уильямс тестировала вас, она просто-напросто
подсоединила Р/26/5/ПСИ к выходному отверстию и прямо передала ему вашу
мозгограмму. Помните, как несколько недель назад вы мне скачали, что
любите общество самого себя? Этот робот обладал почти точной копией вашего
собственного мозга! Вы-то этого не знали, но робот должен был вывести вас
состояния апатии одной этой дьявольской идентичностью!
Я встал. Мне нечего было больше здесь делать.
Но, конечно, за Фордом осталось последнее слово.
- Как вам все это понравилось, мистер Джонсон? - крикнул он, когда я
уже закрывал дверь. - Последние три недели вы жили в обществе самого себя!
| [X] |