САКЕ КОМАЦУ

 

 

                      ПОХИТИТЕЛИ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ

 

             СБОРНИК НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИХ  ПРОИЗВЕДЕНИЙ

 

Перевод с японского 3. Р а х и м а

Предисловие Д. Дубровского

 

ИЗДАТЕЛЬСТВО  "МИР" MOCКBA 1970

 

Комацу С.  ПОХИТИТЕЛИ ЗАВТРАШ-

НЕГО  ДНЯ. Перевод с японского.

Д. Дубровского.     М., д-во

317 стр.

 

 

     "Похитители завтрашнего  дня"  - это первый в Советском Союзе ав-

торский сборник вестного японского  писателя-фантаста  Сакё  Комацу,

включающий  в  себя роман и ряд рассказов.  Автор знакомит читателей с

проблемами,  стоящими перед японским народом,  показывает  возможности

человека доброй воли, рисует гипотетические картины будущего общества.

 

                                            Редакция научно-популярной

                                    и научно-фантастической литературы.

 

Индекс 7-3-4

 

   168-70

 

ФАНТАСТИКА И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

 

     Снова Гоэмон!  Неожиданная встреча!.. Невольно в памяти возникает

Токио,  неоновая вакханалия Гинзьт, бешеный поток машин. Наконец среди

многоэтажных универмагов стекла и бетона находим невысокое  здание,

выстроенное  в традиционном средневековом стиле.  Это знаменитый театр

Кабуки. Здесь в огнях рампы оживал шестнадцатый век, беспокойная эпоха

"воюющих государств",  кровавые конфликты. В центре действия - любимец

простонародья тех времен Исикава Гоэмон,  японский Робин Гуд, защитник

слабых и угнетенных.

     И снова перед нами Гоэмон.  Уже в эпоху,  когда земляне совершают

прогулки по Луне, пересаживают сердца, создают "мыслящие" машины...

     Богатейший материал писателям-фантастам дает сегодняшняя японская

действительность. Не случайно одним модных словечек в японской жур-

налистике стал префикс "супер", то есть "сверх".

     Ныне самый  быстрый  поезд в мире ходит,  вернее летает,  со ско-

ростью 210 километров в час между Токио и Осакой; суперэкспресс назва-

ли "Хикари" ("свет"). Со стапелей японских верфей спускают на воду са-

мые большие суда,  которые когда-либо бороздили волны морские,  супер-

танкеры водомещением 125, 200, 300 тысяч тонн. На чертежах судостро-

ителей Японии мы можем видеть и более крупные чудовища - на 400 и  500

тысяч тонн.  Самые длинные подводные туннели, конечно, в Японии, а са-

мые длинные в мире мосты перебрасываются между островами, которые омы-

ваются водами Внутреннего моря. Кстати говоря, благодаря супертуннелям

и супермостам островная Япония настолько уплотнилась,  что, по выраже-

нию  вестного  французского журналиста-японоведа Робера Гилена,  она

перестает быть архипелагом!

     Добавим к этому,  что в Японии обсуждаются проекты закладки новых

супергородов на искусственно создаваемых островах, а также на обширных

площадях, которые можно отвоевать у моря. Еще до второй мировой войны,

опасаясь землетрясений, японцы предпочитали строить малоэтажные, преи-

мущественно деревянные дома.  Сейчас в центре Токио, как вызов капр-

ной природе,  взметнулся тридцатисемиэтажный корпус  "Касумигасэки"  -

последнее  слово антисейсмической техники.  Можно не сомневаться,  что

это дерзкое,  но многообещающее начало. И если уж говорить о современ-

ной  японской  архитектуре,  то имя Кэндзо Тангэ и его школы знаменуют

целую революцию в этой области.

     Самые большие  в  мире танкеры и самые миниатюрные радиоприемники

на транзисторах,  самые "модерновые" храмы и самые компактные  цветные

телеворы.

     Но может быть,  это только яркие,  бросающиеся в глаза частности?

Нет.  Япония в целом за короткий срок - неполных три десятилетия - со-

вершила гигантский скачок и заняла второе место среди  капиталистичес-

ких государств по объему промышленной продукции.  И если мы хотим наг-

лядно представить себе плоды научно-технической революции,  то лучшего

примера, чем Япония, не надо искать.

     Здесь как раз время немного остановиться и  трезво  взглянуть  на

реальное положение вещей.  К этому нас обязывает и заголовок предисло-

вия - "Фантастика и действительность".

     Как вестно,  рождению  японского "экономического чуда" способс-

твовали весьма прозаические причины. Бурное техническое перевооружение

японской промышленности в пятидесятых годах шло на базе огромных спец-

заказов, поступавших от США в связи с войной против корейского народа,

а  в  шестидесятых годах - в связи с войной американских империалистов

против народа Вьетнама. Безжалостно эксплуатируя золотые руки японско-

го рабочего класса и выкачивая молодежь деревни, монополии в конку-

рентной борьбе с могущественными соперниками  Запада  применили  самые

ощренные методы капиталистической "рационалации".  Вот такой ценой

творилось "чудо". Но долго ли оно просуществует? Не обернется ли мира-

жем?

     Ведь вестно, что Япония крайне бедна естественными ресурсами: у

нее мерные запасы руд,  нефти, вовсе нет шерсти, хлопка, большой де-

фицит продовольствия. Судьба Японии зависит от экспорта. Но проводс-

тво экспортной продукции в свою очередь связано с огромным импортом. И

вот это грандиозное с виду сооружение с вывеской "Боэки" (внешняя тор-

говля),  на фасаде которого сверкает цифра 30 000 000 000 долларов,  в

отличие от небоскреба "Касумигасэки" не имеет антисейсмического фунда-

мента. Наоборот, оно крайне чувствительно к малейшим сотрясениям почвы

международного рынка,  и особенно рынка США,  на который  падает  одна

треть  японской внешней торговли.  Вот почему миллионы людей в Японии,

ложась вечером в постель, озабоченно думают: а что будет утром?

     Неудовлетворенностью настоящим  и  тревогой  о  будущем пронаны

многие и многие проведения японских писателей. Исключения не состав-

ляют и писатели-фантасты.  Тем более что этот жанр позволяет поставить

перед читателями важнейшие жненные проблемы в самом контрастном, са-

мом  наглядном,  даже гипертрофированном виде,  и к тому же в наиболее

увлекательной для всех возрастов форме.

     Сакё Комацу пишет:  "Научная фантастика... не раскрепощает ли она

писателя,  не выводит ли его на широкую арену  свободы  самовыражения,

увлекательности и дерзких гипотез о будущем".

     Я несколько раз бывал в Японии, и каждый раз меня умляла совер-

шенно поразительная тяга японцев к чтению.  Известно,  что,  по данным

ЮНЕСКО, Япония - одна самых "читающих" стран мира. Казалось бы, чем

можно удивить москвича,  который ежедневно видит своих соотечественни-

ков с книгой перед глазами и в переполненном автобусе,  и па  парапете

Москвы-реки, и даже на движущемся эскалаторе метрополитена?

     В любом книжном магазине Японии,  в любом киоске вы можете  взять

книгу с полки и не только бегло просмотреть ее,  но и читать не спеша,

сколько захочется. Этим разрешением вовсю пользуются японские школьни-

ки и студенты.  В токийском "Латинском квартале",  на Кандё - в полном

смысле слова книжной империи - возле книжных полок можно видеть  сотни

и тысячи читателей всех возрастов и состояний,  но все-таки в основном

это учащаяся молодежь.  Одни бесплатно зубрят свой  "предмет",  другие

рассматривают  фривольные иллюстрации в бесчисленных бульварных журна-

лах, третьи погрузились в толстый психологический роман.

     Но если  вы видите юношу,  скрючившегося в три погибели на нижней

ступеньке стремянки,  с потухшей сигаретой во рту,  забывшего обо всем

на свете и вперившего свои блорукие глаза,  вооруженные дешевыми оч-

ками (в Японии очень дороги очки!),  в книгу с мягкой обложкой,- знай-

те: перед вами потребитель научной фантастики!

     Следует напомнить,  что жанр научной фантастики появился в Японии

сравнительно недавно, после второй мировой войны.

     Вероятно, больше других поработали в области современной  фантас-

тики такие уже знакомые советским читателям литераторы, как Синити Хо-

си,  Морио Кита,  Кобо Абэ, Сакё Комацу. Наиболее удачные проведения

этих авторов дательство "Мир" опубликовало в двух предыдущих сборни-

ках*, а сейчас выпускает третий. Этот последний целиком посвящен твор-

честву С. Комацу.

     Сакё Комацу еще сравнительно молодой человек - родился в 1931 го-

ду,  но считается одним самых плодовитых фантастов.  Комацу получил

образование в университете в Киото,  где он закончил итальянское отде-

ление филологического факультета, но так сложились обстоятельства, что

работать стал совсем в другой области -  журналистом  с  экономическим

профилем. Особое внимание он уделял актуальным проблемам использования

атомной энергии,  что ему очень пригодилось впоследствии, когда Комацу

занялся фантастикой.

     В 1959 году Комацу  стал  писать  политические  и  юмористические

обозрения  для радиовещания своего родного города Осаки.  Одновременно

он пробовал силы в области фантастики.  Очень  быстро,  уже  два  года

спустя, сборник его рассказов получил премию журнала "S. F. Magazine".

Рассказ "Мир - Земле",  давший название этому  сборнику**,  -  на  наш

взгляд, лучшее, что вышло -под пера автора. Впрочем, в Японии не ме-

нее популярен и роман Комацу "Японское племя анаши",  а роман "Похити-

тели  завтрашнего  дня" выдержал свыше десяти даний и сейчас впервые

публикуется на русском языке.

 

     *) "Времена Хокусая", сборник японской научной фантастики, д-во

"Мир",  М., 1967; "Продается Япония", сборник японской научной фантас-

тики, д-во "Мир", М., 1969.

     **) В сборнике "Времена Хокусая".

 

     Как мы отмечали выше,  Комацу оказался на редкость плодовитым пи-

сателем;  он опубликовал много сборников рассказов и серию романов,  в

том числе "День воскресения", "На краю бесконечного потока".

     Что можно сказать о характерных особенностях творчества Сакё  Ко-

мацу? Он имеет свою индивидуальность, обусловленную всем его жненным

опытом. И на первое место, конечно, надо поставить острую публицистич-

ность, четкую политическую направленность проведений Комацу. Основа-

тельная научная эрудиция Комацу,  его яркий литературный дар и разнос-

торонняя  журналистская  практика наряду с чисто японским трудолюбием,

казалось бы, позволяли ему спокойно пребывать на Олимпе.

     Но не таков Комацу.  Его пером водит беспокойное, горячее сердце.

И он торопливо,  порой в ущерб художественному мастерству,  пишет  все

новые  и новые проведения,  в фантастической форме отражающие сегод-

няшнюю действительность Японии, насущные дела и чаяния миллионных масс

японского  народа.  Основная  тенденция творчества Комацу - это защита

принципов гуманма  против  вандалма  капиталистического  общества,

борьба за мир против сил агрессии и фашма, прославление человеческо-

го достоинства и гневное посрамление удушающей личность власти  денеж-

ного мешка.

     Вот почему Комацу не разрешает себе витать в  эмпиреях  "чистой",

или  развлекательной,  фантастики;  он  считает  пустой тратой времени

ображать космические любовные приключения землян с марсианками.  Ко-

мацу не стесняется включать в ткань фантастической фабулы целые публи-

цистические куски,  почерпнутые   сегодняшних  газет.  Отрицательных

персонажей,  которых клеймит Комацу,  не надо искать на далеких плане-

тах,- они здесь, на нашей маленькой, но дорогой всем нам Земле. Комацу

без обиняков вытаскивает этих уродов на авансцену и ярко освещает све-

том сатирического прожектора. Это американские плутократы и американс-

кая  военщина,  это японские фашисты и псевдодемократические продажные

политиканы,  гальванированные реваншисты и осатаневшие  от  жадности

старые  и  новые  "нарикины" (японский эквивалент европейских и амери-

канских нуворишей).

     Буквально сквозь  каждую строку у Комацу отчетливо проступают его

симпатии к людям труда,  фического и интеллектуального, его стремле-

ние открыть им глаза на суровую реальность жни,  предостеречь от ил-

люзий и обмана, самоуспокоения и обывательского благодушия.

     Очень характерен  в  этом отношении роман "Похитители завтрашнего

дня". В нем писатель всей силой своего таланта взывает к бдительности;

он  предупреждает,  что  за  будущее надо активно бороться уже сейчас,

иначе может быть поздно!  Ведь потенциальные похитители нашего  завтра

рядом, их злую волю и коварные планы необходимо пресечь!

     Комацу - реалист до мозга костей.  Он нисколько  не  идеалирует

своих положительных героев;  обычно это самые средние люди,  к которым

автор относится с доброй и снисходительной усмешкой (вспомним, что Ко-

мацу работал сотрудником юмористического журнала!). Вот таким он об-

разил и главного героя романа "Похитители завтрашнего дня" Юдзо  Тода,

рядового  служащего мощной компании электроприборов,  с нетерпением

ожидающего очередной получки, чтобы пригласить свою невесту в кино или

чтобы  выпить.  В  то  же время Тода отдает себе отчет в том,  что его

жнь неинтересна и даже убога;  резкими сатирическими штрихами Комацу

очерчивает замкнутый круг такого бытия. Вот внутренний монолог раздра-

женного Тоды:

     "Жалованье маленькое, в трамваях вечная давка, начальник - брюзга

хуже любой выжившей ума старухи,  сослуживцы - лоблюды и подхали-

мы,  отбивные  в столовой - тоньше папиросной бумаги,  цены - бешеные,

политики - лгуны, женщины - идиотки, мужчины - ослы, массовая информа-

ция-бред сумасшедшего, налоговое ведомство - пиявка".

     После очередной ссоры с невестой Тода  едет  за  город  успокоить

нервы и там встречает несуразного и диковинного человека или,  во вся-

ком случае,  существо,  похожее на человека. Его имя - Гоэмон. Это ка-

кой-то  коротышка,  крепенький,  кругленький как репка;  рот от уха до

уха, правый глаз смотрит вверх, левый - вн; одет наполовину по-евро-

пейски, наполовину по-японски, с нелепым зонтиком и черной шкатулкой в

руках. Странный тип, ъясняющийся на ломаном японском языке.

     Так Гоэмон - популярный герой японского фольклора и персонаж пьес

Кабуки, волею фантаста появился в новом обличье!

     Впрочем, мы пе собираемся пересказывать содержание романа.  Хоте-

лось лишь обратить внимание читателя на то, сколь необычные, в сущнос-

ти карикатурные, средства использует Комацу, рисуя Гоэмона - пришельца

с некой планеты,  волею судеб заброшенного на Землю. Оказывается, Гоэ-

мон  обладает  способностью  вызывать феномен "звукового вакуума",  то

есть погружать мир в безмолвие.

     В высшей степени остроумно Комацу пользуется создавшейся ситуаци-

ей внезапной и всеобщей глухоты.  Фантазия автора  поистине  не  знает

границ.  Юмор  выплескивается через край.  Забавные сценки - дома,  на

улице, в помещении фирмы, в телевионной студии, а потом в парламенте

следуют одна за другой. Чтобы усилить эффект, Комацу заставляет Гоэмо-

на вызвать еще один фический феномен:  "заморозить"  все  взрывчатые

вещества. В результате порох не воспламеняется, динамит не взрывается,

ядерное горючее превращается в инертную массу и даже автомобили перес-

тают двигаться, потому что бензин не реагирует на вспышку.

     Нается бешеная борьба конкурирующих промышленных групп и  военных

клик за овладение секретами Гоэмона. Бурную деятельность развивают фа-

шистские банды, стремящиеся в обстановке всеобщего замешательства зах-

ватить  власть.  Но  вся  эта трагикомическая возня заканчивается тем,

что, маскируясь американо-японским договором взаимного обеспечения бе-

зопасности,  войска Соединенных Штатов Америки просто-напросто оккупи-

руют территорию своего японского союзника.

     Когда читаешь страницы романа, где описываются дебаты в парламен-

те Японии по поводу вмешательства США во внутренние дела  страны,  не-

вольно  оказываешься в эпицентре политических бурь сегодняшней Японии.

Ведь сейчас на повестке дня стоит вопрос о  продлении  или  ликвидации

этого  проклятого  японским  народом  "ампо" (сокращенное наименование

американо-японского договора безопасности), срок действия которого ис-

текает в 1970 году!

     В эпилоге романа именно Тоде - и это символично! - приходится ре-

шать  роковую дилемму:  как же быть дальше.  Ведь космический пришелец

Гоэмон слушается только его.  Но если Гоэмон "разморозит" звук и энер-

гию взрывчатых веществ, то не только автомобили и самолеты вновь обре-

тут способность двигаться - одновременно оживут ракеты, пушки и бомбы.

     От одного-единственного  слова  - "да" или "нет",- которое должен

пронести простой,  маленький человек Тода,  зависит завтрашний  день

всей Земли. И под чудовищным бременем этой ответственности Тода окаме-

нел, он не смог разомкнуть губ.

     "А что бы вы ответили Гоэмону,  люди?" - спрашивает автор в конце

романа.

     Такая концовка,  апеллирующая к читателю, весьма симптоматична. К

ней прибегает,  например,  и собрат Комацу по перу Кобо Абэ в  повести

"Совсем как человек".  Главный персонаж повести Абэ - и он должен при-

нять важное решение - хранит мучительное молчание и тоже просит  чита-

теля научить его, как быть?!

     "...Я во что бы то ни стало хочу знать вот что.  Эта  моя  реаль-

ность  -  что она такое?  Победа реалма над фантастикой?  Или победа

фантастики над реалмом? Я спрашиваю вас, кого не судил безумный суд:

где вы сейчас? В мире реалма или в мире фантастики?.."

     И Комацу и Абэ страстно хотят расшевелить своих читателей,  акти-

вировать  их,  поставить лицом к лицу с острейшими проблемами совре-

менности.

     Наряду с  романом "Похитители завтрашнего дня" в сборник включено

двенадцать рассказов Сакё Комацу, очень разных и не равноценных по ху-

дожественным достоинствам.

     Пожалуй, наиболее отшлифованным в литературном отношении и выдер-

жанным  в  соответствии  с  канонами научной фантастики стоит прнать

"Цветы дыма" - рассказ,  написанный в мягкой, элегической манере. В

нем  речь идет тоже о "похитителях" - на этот раз грубый торгаш с пла-

неты Земля принуждает обитателей  маленькой  планеты  Фальфа  передать

землянам  секреты  дымовой живописи.  Это тонкое,  ящное искусство -

плод многовековой цивилации фальфианцев - становится предметом  спе-

куляции и, конечно, профанации; оторвавшись от родной почвы, оно быст-

ро выродилось.

     Напрашивается параллель: под тлетворным влиянием западного бне-

са и формалистской моды над многовековым, самобытным искусством Японии

тоже нависла опасная угроза. Не об этом ли говорит Комацу?

     Убийственно саркастичен рассказ "Проект закона  о  взятках".  Его

лишь  условно  можно отнести к разряду научной фантастики,  скорее это

фельетон на злобу дня.  Ведь совсем недавно повседневная тема японской

прессы - борьба с коррупцией, или, как говорят японцы, с "черным тума-

ном",  занимала первые полосы. Но... "Васька слушает да ест" - раковая

болезнь  капиталистической "демократии" по-прежнему разъедает органм

Японии. Комацу в крошечной новелле весьма остроумно живописует "демок-

ратацию коррупции".

     Комацу обожает парадоксы. Читатель рассказа "Уничтожение чудовищ"

убеждается в этом.

     В японском фольклоре есть сказка  про  мальчика  Момотаро  (маль-

чик-персик),  который родился персика. Когда Момотаро вырос, он по-

шел войной на злые силы,  угнетавшие мирных землепашцев.  Этот  широко

вестный в Японии сюжет Сакё Комацу использует в "Сказке".  Под пером

писателя сказочный сюжет приобретает фантастическую основу.

     Обычная тема  японской печати - непрекращающаяся волна банкротств

мелких предприятий,  неспособных выдержать конкуренцию с крупными аку-

лами;  нередко потерпевший крушение мелкий торговец или фабрикант под-

водит итог жни, пуская пулю в лоб или бросаясь под электричку. Так и

Маруяма в рассказе Комацу "Канун банкротства" оказывается на краю про-

пасти,  но в последнюю минуту его спасает дьявол. Парадокс заключается

в том,  что дьявол не устранил банкротства,  а лишь увековечил его ка-

нун.

     Вновь и вновь здесь, как и в других проведениях, Комацу мобили-

зует свою неистощимую фантазию, чтобы под каким-то новым углом зрения,

в оригинальном ракурсе показать Японию сегодняшнего дня.

     В этом писатель видит свой гражданский долг. И за это любят Кома-

цу не только в Стране Восходящего Солнца, но и далеко за ее пределами.

 

                                                        Д. Дубровский.

 

                              ПОКИНУТЫЕ

 

     Все получилось  неожиданно.  Президент  обсуждал важные вопросы с

государственным секретарем, когда ему доложили, что перед дворцом соб-

ралась толпа детей,  жаждущих с ним поговорить. Он прервал совещание -

любопытно все-таки.  Заранее образил широкую  улыбку.  "Политический

деятель,  обожающий детей" - это всегда проводит неотразимое впечат-

ление,  в любой ситуации действует на публику как сироп.  Никто не мог

предвидеть этой встречи, но хоть какие-то корреспонденты наверняка тут

как тут,  с блицами и фотокамерами.  И все же, проходя мимо секретаря,

президент  мигнул  ему:  надо послать собственного фотокорреспондента.

Пусть незаметно устроится на противоположной стороне площади и  нащел-

кает десяток кадров.  Очень эффектно получится: парадная лестница пре-

зидентского дворца, и на ней президент - само великодушие! - в окруже-

нии счастливых, сияющих детей.

     Шагая по коридору, он прорепетировал улыбку. У него в запасе была

целая уйма улыбок:  для женщин - нежная и чуточку восхищенная, для -

бирателей - немного застенчивая, но невероятно мужественная, а для де-

тей...  Ну, разумеется, для детей нечто лучезарное, выражающее безгра-

ничную любовь к цветам жни.  Да, да лучезарная и сладкая как конфета

улыбка! Кстати, есть ли у него конфеты? Он пошарил по карманам и нашел

один-единственный леденец в пестрой обертке. Жаль, не захватил поболь-

ше. Впрочем, ничего, сойдет. Он выберет какогонибудь малыша - очарова-

тельную крошку - и сунет ему леденчик своими собственными руками в ма-

ленький, пухлый ротик. Хорошо бы, фотокорреспондент успел щелкнуть!..

     Дети, человек двадцать-тридцать,  ждали его  у  парадного  входа.

Мелкота не старше десяти лет. Лица у них были очень серьезные и напря-

женные. С такими несмышленышами легко разговаривать. Интересно, откуда

они явились? Наверное, провинции, потому и дичатся.

     - Здравствуйте, дорогие мальчики и девочки! Как вы себя чувствуе-

те?

     Широко улыбаясь,  президент протянул вперед  руки,  словно  хотел

заключить в объятия всех детей сразу. От его ладони увернулась коротко

остриженная головенка,  которую он хотел погладить. Президент не обра-

тил внимания и подхватил малыша на руки.  Он сразу нацелился на него -

очаровательный бутуз,  тугой и краснощекий, как яблочко. Ловко развер-

нул леденец, сунул в полуоткрытые губы застывшего у его плеча ребенка.

Но губы вдруг плотно сомкнулись.  Малыш побледнел,  но так и не открыл

рта. От героического усилия на его глазах выступили слезы.

     Только тут президент заметил острые, колючие взгляды детей.

     - Что случилось, детки? - удивленно спросил он.- У вас ко мне ка-

кое-нибудь дело?

     Один мальчиков,  должно быть, самый старший, выступил вперед и

заговорил дрожащим голосом:

     - Господин президент... мы... мы...

     - Да ты не робей!-подбодрил его президент.- Учись, дружок, про-

носить речи, может быть, и ты когда-нибудь станешь президентом!

     Он громко и весело расхохотался,  ужасно довольный своей  шуткой.

Но  никто  детей даже не улыбнулся.  Мальчик откашлялся и продолжал

более спокойно:

     - Мы  выступаем  как  представители  от всех детей и пришли сюда,

господин президент, чтобы сделать вам заявление.

     Он вытащил кармана какую-то бумагу и протянул ее президенту.

     Тот ящным жестом, словно принимал любовное послание, взял помя-

тую,  всю в кляксах бумажку и начал читать. По мере чтения его охваты-

вала все большая досада, но он не переставал улыбаться.

     - Да, да, правильно! - президент закивал, ображая на своем лице

полный восторг.- Прекрасно понимаю вас и восхищаюсь  этим  документом.

Так вот, милые дети, вы совершенно правы, но...

     - Господин президент,- перебил его мальчик,- это наш детский уль-

тиматум.

     Из толпы прозвучал тоненький голосок -  девочка  читала  наусть

отрывок ультиматума:

     "...Немедленно прекратите войну и убийство! Справедливо распреде-

ляйте  между  людьми  продукты  и вещи!  Договоритесь об этом со всеми

странами мира!  Взрослые всего земного шара,  немедленно соберитесь  и

договоритесь между собой, чтобы наш мир стал хорошим!.."

     - Тише, ребята! - крикнул президент, начиная не на шутку злиться.

- Вы действительно говорите об очень важных вещах,  но, поймите, такие

серьезные вопросы не решаются в один час...  Давайте в ближайшее время

соберемся все вместе, как вы предлагаете, и подумаем...

     - Нет! Мы не можем ждать, у нас нет времени,- сказал мальчик.- Мы

все  точно подсчитали.  Если вы немедленно не примете нашего предложе-

ния, нам, когда мы станем взрослыми, придется идти на войну.

     - Мы не хотим убивать друг друга!  Мы дружим! - выкрикнула девоч-

ка.- Что же это получается?  Сейчас мы никогда не деремся между собой,

а вырастем и будем драться на смерть?  Взрослые тут натворили всякого,

нахулиганили, а нам отвечать?!

     - Вам-то хорошо! - пискнул еще кто-то.- Вы, которые уже большие и

старые,  все равно помрете,  а мы еще маленькие  и  тоже  хотим  стать

взрослыми!..

     - Я вас очень хорошо понял,- сказал президент.  Его  лицо  теперь

походило  па маску с застывшей улыбкой и злыми глазами.- Вы придете ко

мне еще раз,  и мы не спеша все обсудим.  А сейчас я очень занят. Меня

ждет посетитель. До свидания, дети!

     Он повернулся и, тяжело ступая, зашагал вверх по лестнице.

     Его догнал детский голос:

     - Президент,  повторяем - сегодня последний срок!  Если вы немед-

ленно не примете наш ультиматум,  мы начнем конкретные действия. У нас

есть свои способы...

     Президент уже не пытался скрыть кислую мину.  Едва переступив по-

рог кабинета,  он нажал кнопку интерфона и вызвал инспектора дворцовой

охраны.

     - Распорядитесь срочно проверить родителей этих детей и школы,  в

которых  они обучаются.  Проверьте самым тщательным образом.  Я думаю,

это дело рук красных...

     В его голосе звучал металл.

     Вскоре после встречи на дворцовой  площади  в  различных  районах

земного шара начали исчезать дети моложе десяти лет.  Сначала это было

воспринято как массовое похищение  детей  какой-то  бандой.  Но  когда

странное  явление  распространилось по всему миру,  родителей охватила

настоящая паника. Дети, обманув самый бдительный и строгий надзор, ис-

чезали невестно куда. Ничто не могло их удержать - ни увещевания, ни

порка,  ни слезы матерей. Даже только что родившиеся младенцы исчезали

  колясок каким-то неведомым образом.  Тогда взрослые спохватились и

начали обсуждать "детский ультиматум",  но было уже поздно.  Подростки

выросли, а детей вообще не осталось па Земле. Люди с ужасом ждали ста-

рости - кто же придет им на смену,  кто о них  позаботится?..  Неужели

нового  поколения  так и не будет,  неужели роду человеческому суждено

исчезнуть?..  Они могли теперь сколько угодно раскаиваться, эти взрос-

лые, но запоздалое раскаяние ничему не помогает.

     Мужчины и женщины, сдерживая подступающие рыдания, читали и пере-

читывали детский ультиматум, начертанный на стенах многих домов:

     "...Мамы и папы!  Ваш мир очень  страшный.  Мы  не  хотим  в  нем

жить..."

 

                       ПРОЕКТ ЗАКОНА О ВЗЯТКАХ

 

     Министр был мрачен.

     - Нельзя ли найти хоть какой-нибудь выход?  - сказал он  барабаня

пальцами по столу.- Коррупция, коррупция. Слышать не могу этого слова!

Если взяточничество и дальше будет расти такими стремительными  темпа-

ми, пошатнется не только кабинет, но и престиж нашей партии.

     - Простите...- секретарь замялся.- Вы, конечно, правы, но... Дело

ведь не в росте взяточничества,  а в поведении наших судебных органов.

За последнее время все чаще стали слушаться дела о взятках.

     - Ну,  это поправимо! - министр состроил кислую мину, словно раз-

жевал лимон.- Придется нажать кое-какие кнопки и заткнуть рот служите-

лям юстиции. Не то положение нашей партии станет критическим.

     - Вы абсолютно правы,  господин министр,- кивнул секретарь.- Тво-

рится  нечто  невообразимое.  Крупные должностные лица - я имею в виду

дела, преданные гласности,- разлагаются на глазах... Насколько мне -

вестно,  правосудие  готовится  занести  свою карающую длань над вами,

господин министр...

     - Ш-ш-ш! - министр, втянув голову в плечи, перешел на шепот.- На-

деюсь,  сейчас нам еще ничто не грозит?  Мы ведь вели себя  осторожно,

поладили со всеми, с кем нужно было поладить.

     - Но ведь дело касается других министров и лидеров партии...  Как

же  быть?  Может,  опередить  противника и устроить хорошенькую чистку

среди должностных лиц? Обновить состав?

     - Это, знаете ли, тоже палка о двух концах,- министр стал мрачный

как туча,- Вот все кричат, коррупция, коррупция! А хоть кто-нибудь пы-

тался вскрыть корни этого явления? Подумайте сами, политика - дело тя-

желое, и если человек не будет получать никакой личной выгоды от заня-

тия политикой, зачем ему дополнительные хлопоты? Этак, пожалуй, Япония

лишится всех своих политических деятелей.

     Секретарь, блеснув очками, хитровато прищурился. Весь облик этого

человека говорил о смекалке и необычайной воротливости.

     - Господин министр,  у меня есть одно предложение...  В настоящее

время кабинет имеет право в чрезвычайных случаях, когда от этого зави-

сит благополучие государства, прекратить любой судебный процесс. Нель-

зя ли ввести такое право в повседневный обиход?  Так сказать,  пользо-

ваться им запросто, в любом случае... Вот вам и защита от правосудия.

     - Что вы,  это только подольет масла в огонь!  - на лице министра

отразилось  отвращение.- Помните дело о взяточничестве в судостроении?

Тогда мы воспользовались своим чрезвычайным правом,  и в нас стали ты-

кать пальцем - мол, рука руку моет. Нет, ничего не выйдет.

     - Но ведь тогда благодаря этому праву  вы,  господин  министр...-

начал было секретарь, но, взглянув на лицо министра, плотно сжал губы.

     - Надо что-то  придумать...  Что-то  придумать...  Что-то  приду-

мать...- министр,  уже не черный, как туча, а желто-зеленый, как желу-

дочный больной, упрямо повторял одну и ту же фразу.- Придумать... при-

думать... Не то наше положение станет критическим...

     - В таком случае,- секретарь подался вперед,- если взятки и  под-

куп являются в некотором роде социальной необходимостью...

     - Совершенно верно!  - министр вдруг очень оживился.  Кажется, он

начал понимать,  куда клонит секретарь.- Вот именно - социальная необ-

ходимость!  Естественная выгода человека, занимающегося политикой, ко-

торая сама по себе дохода не приносит...

     - Вся проблема,- продолжал секретарь,- как мне кажется,  заключа-

ется в том,  что взятки берут тайком, украдкой. Значит, значит... Надо

ввести закон о взятках и таким образом узаконить коррупцию, сделать ее

официальной.

     - Что?  Что?..- министр вытаращил глаза.  Такого он  все-таки  не

ожидал.

     - Пожалуйста,  выслушайте меня внимательно,  господин министр. Вы

же согласны со мной, что в самих взятках нет ничего плохого. Плохо то,

что все это происходит келейно,  неофициально. Отсюда - тяжкие обвине-

ния в коррупции.  С другой стороны, конкурирующие между собой предпри-

ниматели и тут создают своего рода конкуренцию - кто больше даст.  Ес-

тественно, возникают дополнительные осложнения.

     - Правильно! - кивнул министр. Его лицо начало проясняться.- Реп-

рессиями против коррупции бороться нельзя. Практика показала, что, ка-

кие бы репрессии ни применялись,  все равно дают и берут.  Я уже думал

об этом. Здесь нужна какая-то законность. Хорошо бы научить людей, как

это делается. Курсы бы какие-нибудь органовать, что ли... по усовер-

шествованию взяточничества...

     Это, господин министр,  полумера.  Основная проблема -  будут  ли

взятки тайными,  как и раньше,  или официальными.  Перевести бы все на

официальные рельсы, да еще и налогом обложить...

     - М-да...  Обложить налогом... Неплохо, неплохо... Все должно об-

лагаться налогом!  Без налогов любое явление общественной жни теряет

свою здоровую основу.

     - У меня есть конкретное предложение, господин министр. Я предла-

гаю нечто вроде законопроекта об упорядочении взяток.  Давайте опубли-

куем его в "Ведомостях кабинета министров". Надо указать, за какое де-

ло какую взятку давать. И рядом с размером взятки - графа "Налогообло-

жение".  Налоги обязаны платить и дающий и берущий,  так сказать,  обе

заинтересованные стороны.  Уверяю вас, это отличный выход создавше-

гося тупика. Правительство будет просто в восторге.

     - А ведь в самом деле неплохо...  Налог на взятку,  налог на под-

куп... Нет, просто великолепно!

     - Да,  да...  И еще одно. Почему бы не использовать для этой цели

публичные торги?  - увлекся секретарь.- А еще лучше,  как на  фондовой

бирже: каждый может продать и купить право на взятку.

     - Отличная идея!  - министр расплылся в улыбке.- И мои возможнос-

ти...

     - Обложить взятки высоким,  очень высоким налогом!  - вдохновенно

продолжал  секретарь.- А если кто вздумает преступить закон и подмазы-

вать неофициальным путем,  тому - тюрьма!  Или даже ссылка  на  вечные

времена. Да нет, смертная казнь - и дело с концом!

     - Смертная казнь?! - министр даже поперхнулся.- Ну, это уж вы пе-

реборщили!

     - Иначе ничего не поделаешь. Тогда начнут давать и брать неофици-

ально,- настаивал секретарь.- Ради демократации коррупции,  ради оз-

доровления взяточничества необходимо,  чтобы все взятки и подкупы  шли

по официальным каналам, в открытую.

     - Согласен!  Вы, мой дорогой, голова! - министр ударил кулаком по

столу.-  Поручаю вам подготовить проект "Закона о взяточничестве".  На

ближайшем заседании кабинета обсудим и внесем его на рассмотрение пар-

ламента  как  правительственный  проект.  Это единственная возможность

очистить коррупцию от нездоровых явлений.

     Покидая  кабинет, секретарь ухмыльнулся.

     Потом он заперся в своем кабинете и,  предварительно удалив  всех

подчиненных, дважды позвонил по телефону. Оба раза он сказал одно и то

же:

     - Хочу уведомить вас о деле огромной важности... В настоящее вре-

мя у нас подготавливается проект закона о взятках... Его суть в следу-

ющем...

     Кончив говорить по телефону, он снова ухмыльнулся.

     - Отлично,-  пробормотал  он,  потирая  руки,- отлично...  Теперь

предприниматели все силы приложат,  чтобы законопроект  провалился.  В

противном  случае  их держки на взятки удесятерятся.  А политические

деятели,  наоборот,  о всех сил будут стараться провести этот закон.

Еще бы, такое достижение - берешь взятку, не марая чести!.. Ох, и при-

валило же мне счастье! Пока суд да дело, сорву рядный куш и с тех, и

с других. Уж я постараюсь угодить обеим сторонам!

 

                          КАНУН БАНКРОТСТВА

 

     - Господин директор, что прикажете делать? - в трубке рыдал голос

молодого бухгалтера.- Контора ломится  от  кредиторов.  Просто  яблоку

негде  упасть...  Денег требуют.  Пятеро сказали,  что не уйдут до тех

пор,  пока не получат хоть сколько-нибудь... Кое-кто грозится привести

банду рэкетиров и разнести контору...

     - Ты откуда звонишь? - заволновался Маруяма.- Надеюсь, не кон-

торы?

     - Да что вы! Попробуй я звонить конторы, они бы меня разорвали

в клочья:  как же,  знаю где шеф и скрываю от них!.. Я соседней та-

бачной лавки говорю...

     - Н-да...-  Маруяма задумался.- Скажи им:  пусть приходят завтра.

Завтра, мол, обязательно уплатим часть долга...

     - Да как же я скажу?  Мы ведь сколько раз обещали - завтра.  Меня

они и слушать не станут.  Сами пришли бы и сказали,  а то  все  пряче-

тесь...

     - Я не прячусь. Мыкаюсь по городу, стараюсь раздобыть деньги, не-

ужели  не  понимаешь?..-  Маруяма  замолчал и тоскливо оглядел дешевую

чайную, где он сидел.- Ладно, сейчас приду, поговорю с ними сам.

     Был конец  года.  Конец года всегда чреват неприятностями,  но на

этот раз пахло не неприятностями,  а катастрофой.  Никогда еще не было

такого отчаянного, безнадежного положения. Количество банкротств среди

мелких и средних предпринимателей достигло ужасающих  размеров.  Банк-

ротство  клиентов  и  финансовые затруднения крупных фирм сказались на

положении маленького металлообрабатывающего заводика "Маруяма и компа-

ния".  Завтра он рухнет.  Да, да - завтра. Сегодня только канун- банк-

ротства...  А утром,  когда предъявят к оплате многочисленные выданные

им векселя...

     Недолго просуществовал заводик.  Маруяма создал его буквально  по

крохам.  Только-только  встал на ноги,  и вот - конец...  Жену и детей

пришлось отправить к ее родителям,  прокормить их он уже не мог... Ра-

бочие работали -под палки:  еще бы, кому охота гнуть спину, если нет

никакой уверенности в завтрашнем дне и хозяин вот уже несколько  меся-

цев не выдает полностью зарплату...  За последнее время Маруяма совсем

исхудал,  килограммов семь потерял, не меньше. Беготня в поисках денег

и игра в прятки с кредиторами не проходят даром.

     Не конец года,  а начало кошмара:  никто не  принимает  оборотные

векселя,  банки, специалировавшиеся на финансировании мелких и сред-

них предприятий,  все разом перестали давать кредиты. Даже у ростовщи-

ков  не достанешь денег...  А осаждающие его контору кредиторы - такие

же мелкие предприниматели,  как и он сам.  Бедняги...  Получить с него

деньги - для них сейчас вопрос жни и смерти...

     Маруяма вообще никогда не отличался смелостью,  а сейчас от  этих

мыслей  ему стало и вовсе невмоготу.  Собственная контора казалась уже

не конторой,  а геенной огненной.  И он решился на отчаянную ложь.  На

ложь, которая даст отсрочку до завтрашнего дня.

     - Привет,  господа!  - собрав все свое мужество, он ласково улыб-

нулся кредиторам.  Лишь только он переступил порог конторы, у них кро-

вожадно блеснули глаза,  как у голодавшейся волчьей  стаи.-  Честное

слово,  мне очень жаль, что пришлось заставлять вас столько раз прихо-

дить сюда.  Небось,  мозоли на ногах набили...  Но теперь,  к счастью,

удалось кое-что уладить и...

     - И что вы можете дать нам взамен наших мозолей?  - резко  сказал

один, окидывая Маруяму недоверчивым взглядом.-Сколько уже раз вы обма-

нывали нас подобным образом!

     - Нет, нет, на этот раз без всякого обмана! - Маруяма бодро улыб-

нулся.- Свет не без добрых людей.  Один очень уважаемый и  очень-очень

обеспеченный человек обещал завтра после обеда одолжить мне порядочную

сумму... Не стану врать, сумма не такая, чтобы я мог сразу и полностью

расплатиться  со  всеми долгами,  но хоть какую-то часть долга я верну

каждому.

     - Наличными?

     - Разумеется, наличными! Да вы не сомневайтесь. Если хотите, сей-

час позвоню ему,  пусть сам подтвердит,- Маруяма протянул руку к теле-

фону.

     - Да нет,  не стоит...  Мы верим вам. Что ж, спасибо за старания.

Благодаря вам не останемся на Новый год без риса...

     Кредиторы  поднялись, собираясь уходить.

     - Так, значит, завтра после обеда? Это точно?

     - Абсолютно точно.  Приходите часа в три.  Впрочем,  чтобы вам не

ждать, лучше в четыре.

     Когда они ушли, бухгалтер спросил:

     - Маруяма-сан, вы это всерьез?

     - А то как же?  Удалось кое-что раздобыть. Около миллиона собрал.

Не густо, конечно, но на первый платеж хватит... А ты иди домой, отды-

хай.  Хватит  тут сидеть.  Устал ведь до смерти,  даже позеленел весь.

Иди, иди...

     Бухгалтер ушел домой. Оставшись один в опустевшей конторе, Маруя-

ма задумался.

     Канун банкротства... Завтра металлообрабатывающий заводик "Маруя-

ма и компания" вылетит в трубу. Какое странное чувство... Остается еще

ночь. Если бы что-нибудь сделать... Но... нет, ничего не придумаешь...

Может быть, попробовать скрыться?..

     Зазвонил телефон.

     - Простите,  напоминаем вам, что вы задержали плату за телефон на

четыре  дня,-  голос  кассира  телефонной  компании звучал сухо.- Если

завтра не уплатите, с вашего позволения отключим телефон.

     - Не беспокойтесь, пожалуйста, завтра обязательно уплачу...

     Опять звонок.  Один держателей его векселей.  Тех самых вексе-

лей, которые завтра станут ничего не значащими бумажками.

     - Маруяма-сан,  надеюсь, не подведете? Завтра мы подадим их к оп-

лате, в банк...

     Завтра... Завтра его здесь не будет.  Нет,  он не собирается кон-

чать жнь самоубийством.  Придется скрыться.  Родители жены, конечно,

его примут. Будут пилить день и ночь и попрекать каждым куском, но все

же не выгонят...

     Вдруг по полу метнулось что-то серое.  Крыса!  Фу ты, гадость! Он

сделал невольное движение и успел прижать ее хвост каблуком.

     - Ой-ой-ой! Пусти-и-и! Больно! - взвгнула крыса.

     Маруяма вздрогнул  от  неожиданности и всмотрелся в удивительного

говорящего зверя.  Оказывается, это была не крыса, а какое-то диковин-

ное существо такого же цвета и размера.

     - Что это?  - пробормотал Маруяма,  покрываясь  холодным  потом.-

Ты... ты кто?

     - Да дьявол же, дьявол я! Неужели не понимаешь? - вжало сущест-

во.- Говорят тебе, больно! Отпусти!

     - Ах,  дьявол?! - заорал Маруяма, выходя себя.- Вот уж правда:

не везет так не везет!  Мало мне своих печалей, что ли? А тут еще вся-

кая нечисть развелась! Значит, это -за тебя я должен обанкротиться?

     В пылу  гнева  Маруяма  хотел  раздавить серую гадину,  но дьявол

взвыл:

     - Пощади!  Я исполню любое  твое желание!

     - Любое?  - Маруяма все никак не мог успокоиться, ярость бушевала

в  нем с силой цунами.- Только не трепись!  Видали мы таких!  Ишь ты -

любое желание!

     - Да я не вру, не вру! Попроси чего хочешь, и сам увидишь!

     - Ну тогда сделай что-нибудь с завтрашним днем.  Сегодня ведь ка-

нун моего банкротства... А завтра последний срок уплаты по векселям...

     Маруяма подумал о завтрашнем дне,  и его начала бить  дрожь.  Все

мускулы  расслабились.  Дьявол  улучил  момент и выдернул хвост -под

каблука.  Стремглав метнулся в угол,  но прежде,  чем юркнуть в дырку,

обернулся и крикнул:

     - Я сдержу слово! Сделаю что-нибудь с завтрашним днем!

 

     - Господин директор, что прикажете делать? - в трубке рыдал голос

молодого  бухгалтера.-  Контора  ломится от кредиторов.  Просто яблоку

негде упасть...

     Маленькая грязная чайная. Маруяма побелевшими пальцами вцепился в

телефонную трубку. В горле у него комок. Он на грани истерики...

     Да, дьявол сдержал слово. Он обещал что-нибудь сделать с завтраш-

ним днем. И сделал. Завтрашний день, день уплаты долгов, не наступил в

жни Маруямы.

     Сегодня на календаре то же самое число, что и вчера - канун банк-

ротства.  А завтра будет так же,  и послезавтра... И вся жнь - канун

банкротства...

 

                                КОПАЮТ

 

     - Папочка, что тут копают? - спросил малыш.

     - Наверное,  новую линию метро прокладывают,- ответил он, и вдруг

его охватило какое-то странное чувство.

     ...Пыльный перекресток. Серый асфальт. Сплошной поток машин. Небо

грязно-рыжее от смога и мельчайшей пыли. Уши ломит от непрекращающего-

ся шума: шороха колес, скрипа тормозов, топота бесчисленных ног, вга

лебедок,  ударов парового молота.  Одно здание строят,  другое ломают.

Будни большого города...

     Но именно эта будничность и потрясла его.  Ну да,  все это он уже

видел,  видел сотни, тысячи раз. И тогда, лет двадцать с лишним назад,

когда был таким же малышом, как сейчас его сын...

     Тот же перекресток.  Он,  малыш,  стоит на этом же самом месте со

своим отцом.  Отцу примерно столько же лет,  сколько  ему  сейчас.  Он

спрашивает:

     - Папочка, что тут копают?..

     Он растерянно  огляделся.  Вжала лебедка.  Из глубины появилась

груженная землей платформа. Грязный самосвал дал задний ход, подставил

кузов.  Как  странно - копают...  Копают на том же самом месте,  что и

двадцать лет назад. Что же здесь сооружают? Когда кончат?..

     Иногда городского  жителя,  по  горло занятого своими делами и не

обращающего ни малейшего внимания на окружающее, вдруг охватывает неу-

держимое любопытство:  что делают,  зачем?  Вроде бы происходящее и не

имеет к нему никакого отношения, а все равно любопытно.

     "Интересно, что  же все-таки здесь делают,- подумал он,- долго ли

еще будут копать... Надо узнать".

     Он навел справки через знакомого газетчика.  Газетчик устроил ему

свидание с редактором, ведавшим разделом "Городское хозяйство", но тот

лишь недавно перешел другого отдела и ничего не знал.

     - По-моему, там строят метро,- сказал один сотрудников газеты.

     - Да нет, там будет подземный переход,- возразил другой.

     - Знаешь что,- посоветовал ему  знакомый  газетчик,-  тебе  лучше

всего обратиться прямо в проектный отдел мэрии.

     Он пришел в мэрию.  С рекомендательным письмом от газеты. Молодой

чиновник  проектного отдела бегло просмотрел письмо и принялся листать

толстенные папки.

     - В  городе огромное строительство.  Сразу и не разберешь,  какой

именно объект вас интересует.  Ага... четвертый участок. Метро?.. Нет,

метро здесь уже давно построили, небось сами знаете.

     - Да, но почему же там все время копают?..

     - Возможно, подземный переход...- чиновник раскрыл другую папку.-

Впрочем,  подземный переход в том месте не проектируется. Скорее всего

водопровод,  каналация  или что-нибудь в этом роде.  Вам лучше обра-

титься в отдел водоснабжения.

     В отделе водоснабжения сказали, что они не имеют никакого отноше-

ния к земляным работам на этом участке. Посоветовали навести справки в

отделе строительства.  Там согласились - да,  копаем,  получили сверху

указание,  проект работ и смету,  вот и копаем. А что там будет - ска-

зать трудно...  Город-то вон какой огромный. И вообще строек уйма, по-

рой трудно разобраться, какая с какой связана...

     Он пошел на телефонную станцию. Там сказали, что они ведают толь-

ко прокладкой кабеля, а все земляные работы проводит мэрия.

     В мэрии  припомнили,  что когда-то был принят какойто проект,  на

его осуществление выделены соответствующие ассигнования,  и на четвер-

том участке начались работы.  Кажется,  речь шла об одной многочис-

ленных подземных коммуникаций.

     - Вы говорите, копают уже больше двадцати лет? - секретарь Собра-

ния мэрии недоуменно пожал плечами.- Быть этого  не  может!  Все  наши

стройки сдаются в проектные сроки.  Хотя...  в интересующем нас районе

мы строим очень много.  Одна стройка сменяет другую.  Настоящий калей-

доскоп.  Так что зачастую приходится копать почти на том же самом мес-

те...

     - Как же так...- пробормотал он.- Это же бесхозяйственность...  А

вы не знаете... хотя бы приблительно, когда закончатся работы?

     - Когда  закончатся?  А это смотря какие работы вы имеете в виду.

Новую линию метро,  например, уже давно закончили и сдали в эксплуата-

цию.  Подземный переход в этом районе начнем строить только через нес-

колько лет и сразу же по окончании приступим к каналационным работам

согласно  общему плану реконструкции и благоустройства провинции в це-

лом.  Естественно, прокладка каналации повлечет за собой самое широ-

кое переоборудование системы подземных коммуникаций. Конечно, вы пони-

маете,  что мы прилагаем все старания,  чтобы закончить работы в крат-

чайшие сроки.

     - Благодарю вас за информацию.  Но... может быть, вы будете столь

любезны и посоветуете мне,  где именно я могу узнать более подробно об

этом строительстве?  Меня ведь интересует конкретный перекресток и что

там копают, для чего...

     Секретарь замялся.

     - Даже и не знаю,  что вам посоветовать. Как вестно, мэра у нас

выбирают на четыре года.  А строительство идет своим чередом...  Да  и

служащие мэрии не всегда в курсе дела, ведь постоянно происходит пере-

мещение личного состава, старики, достигшие шестидесяти лет, уходят на

пенсию,  каждый  год  появляются новые сотрудники.  А строительство-то

идет... Проекты сыпятся как рога обилия. Порой даже ответственные

руководители мэрии не знают всех проектов...  Впрочем,- секретарь кив-

нул на старика,  дремавшего на стуле в углу,- попробуйте поговорить  с

этим господином. Он всю жнь проработал в мэрии, а сейчас, после ухо-

да на пенсию, разбирает и учает наши архивы. Возможно, он что-нибудь

знает.

     Он подошел к старику. Тот шевельнулся, поднял на него сонные гла-

за. Он задал свой вопрос.

     - А-а...- сказал старик и  уставился  куда-то  в  пустоту.-  Так,

так...  Что ж, вопрос вполне резонный. Очень даже резонный. Только вот

ответить на него нельзя.  Нельзя ответить! Тут уж ничего не поделаешь.

Город-то огромный и,  заметьте, живой! Живет своей жнью. И очень ин-

тенсивно живет,  особенно с тех пор,  как в моду вошло понятие  "обмен

веществ в органме города".

     - Простите, как вас понять?

     - А очень просто,  очень просто,  молодой человек...  Численность

городского населения растет? Растет! Значит, коммунальное строительст-

во расширять надо?  Надо!  То-то и оно!  Мы и расширяем.  Только сразу

ведь всего не соорудишь - потихонечку,  полегонечку.  А тут вдруг  ка-

кая-нибудь  старая коммуникация,  до поры до времени служившая верой и

правдой,  приходит в полную негодность. Надо ломать старушку. Мы и ло-

маем.  Но в таком большущем городе все взаимосвязано.  Как вы думаете,

взаимосвязано или нет?.. А-а, в том-то и дело! Когда чтонибудь ломают,

приходится  вносить  менения в один новых проектов.  А проекты-то

как бусинки на ниточке:  один менили, так и другие нужно менять. Ну,

менения, разумеется, влияют на все стройки. Сроки передвигаются, за-

тягиваются... Н-да... то с одного конца начинаем, то с другого, а тут,

глядишь, конец началом обернулся...

     - Но это же форменное безобразие! - он даже повысил голос.- Выхо-

дит,  левая рука не знает,  что делает правая? Копаете, копаете, двад-

цать лет только и делаете,  что копаете,  а бытовые условия горожан за

это время ни капельки не улучшились!

     Старик пристально посмотрел на него и вдруг,  широко раскрыв без-

зубый рот, рассмеялся.

     - Простите, вас, кажется, зовут господин... Я вспомнил! Вспомнил,

знаете ли...  Подумать только, какое удивительное сходство! В жни не

видел,  чтобы сын так походил на своего отца. Да... Так вот, лет двад-

цать с лишним назад,  когда я еще был секретарем Собрания мэрии,  сюда

приходил ваш отец.  Все интересовался,  спрашивал - точно так же,  как

вы! - что это копают на том перекрестке...

 

                            ЦВЕТЫ ИЗ ДЫМА

 

     - Чего там,  все сразу и продайте!  - сказал землянин, предъявляя

бумагу,  разрешающую межпланетный обмен валюты на огромную сумму.  Это

был человек крупный,  могучий и грубоватый. В голосе его звучали пове-

лительные нотки: должно быть, на Земле он привык командовать.- Ну, так

как же?..  Беру все оптом - и ваше искусство и... верховных хранителей

в придачу.

     Фальфианец, хрупкий и тонкий, как местные женщины, медленно опус-

тил длинные ресницы и покачал головой:

     - Это невозможно.

     - Что? Невозможно? - землянин разозлился.- В лексиконе землян нет

такого слова.  Для нас все возможно.  Возможно,  например, при желании

раздавить вашу планетку. Надеюсь, вам это вестно?

     На губах фальфианца появилась едва заметная улыбка.

     Земляне тоже часто улыбаются.  И сейчас фальфианец улыбался точно

так же,  как мы с вами.  Но... улыбка улыбке рознь. Улыбка фальфианцев

оставалась загадкой для землян. Как видно, у нее была совсем иная при-

рода, чем у ее земной сестры. Говорили, что жители планеты Фальфа улы-

баются тогда, когда хотят скрыть свои истинные чувства.

     Вообще-то относительно  природы этой улыбки никто ничего не знал.

Земная и фальфианская цивилации на протяжении  тысячелетий  развива-

лись каждая своим путем. Даже земные ученые, долго и с вполне доброже-

лательных позиций учавшие фальфианскую культуру,  придерживались  по

этому поводу различных точек зрения.  Впрочем, наука тут была бессиль-

на, приходилось полагаться лишь на интуицию.

     В исправленном  и  дополненном  дании "Галактической энциклопе-

дии",  вышедшем лет пятьдесят назад,  этой самой улыбке была посвящена

целая статейка. Вот ее содержание: "Фалъфианская улыбка. Ф. у., внешне

ничем не отличающаяся от земной,  на самом деле отнюдь не  служит  для

выражения радости,  приветливости и дружеских чувств.  Ф. у. насмешли-

вая,  презрительная,  фальшивая.  У.  для самозащиты. У. для выражения

чувства  превосходства:  улыбающийся хочет показать,  что он не такой,

как другие,  что он по своим умственным и моральным качествам  намного

превосходит того, кому он улыбается". К счастью, фальфианцы были очень

миролюбивым и смирным народом, им даже в голову не пришло заявить про-

тест по поводу этой дурацкой статейки. А стоило бы - очень уж самоуве-

ренные и ограниченные люди сидели в редакции "Галактической энциклопе-

дии". Впрочем, вряд ли подобный протест имел бы значительный резонанс:

в системе Галактики Фальфа была одной самых маленьких и  отдаленных

планет.

     Мужчина, прибывший с Земли, как видно, хорошо учил энциклопедию

и статью о фальфианской улыбке принял всерьез.  Разозлившись, он начал

орать:

     - Что вы разулыбались? Ничего смешного не вижу! Кажется, ваши со-

отечественники недооценивают землян. В крайнем случае мы можем прибег-

нуть  к  политическим  санкциям - ведь Фальфа фактически находится под

опекой Земли.  И вообще достаточно сослаться на "Межпланетное соглаше-

ние об охране культуры", и будет помоему.

     - Не сердитесь!  - сказал фальфианец,  продолжая улыбаться.-  Мои

соотечественники счастливы,  что земляне поняли и оценили наше древнее

искусство.  Взаимопонимание всегда радует.  Мы с большим удовольствием

научим вас создавать цветы дыма. Чего же вы еще хотите?

     Фальфианца звали Саж - мудрец.  Интересно, что на одном земных

языков индо-европейской группы слово "мудрец" звучало точно так же. Он

и вправду был мудрым, это подтверждали все беседовавшие с ним земляне.

Саж,  человек неопределенного возраста, ящный, тонкокостный, с глад-

кой зеленоватой кожей,  занимал почетный пост: он был своего рода уче-

ным секретарем в клане,  передававшем поколения в поколение искусс-

тво создания цветов дыма.  Саж улыбался,  и совершенно нельзя  было

угадать, о чем он думает.

     - Простите, может быть, говоря о продаже, я выразил свои мысли не

совсем точно,- смягчился землянин.- Но ведь я здесь по поручению одной

крупной органации и стараюсь как можно лучше выполнить  это  поруче-

ние.

     - Да,  да,  разумеется,- Саж улыбался.  - Мы всегда  восторгаемся

прямодушием людей Земли.

     "А вот вы, к сожалению, понятия не имеете о прямодушии. Держитесь

надменно, загадочно, чтобы вас больше ценили",-хотел было сказать зем-

лянин, но вовремя прикусил язык.

     - Видите ли,  пославшая меня органация - богатая и мощная, одна

самых крупных финансовых органаций Земли.  А наш отдел  все  свои

средства расходует на охрану культуры Галактики...

     Снова улыбка:

     - Да, да, я прекрасно знаю.

     - Вот и отлично!  - землянин придвинулся к собеседнику.-  Значит,

договоримся. Поймите, охрана-это ведь не только спасение того, что на-

ходится на грани гибели...

     - Совершенно  верно!-  на  этот раз в глазах Сажа мелькнуло явное

презрение, чуть-чуть смягченное печалью.- Ваша органация спасла мно-

гое.  Мне приходилось бывать на Земле в Музее межзвездных цивилаций.

Там представлены культуры самых различных планет.  Не сомневаюсь,  что

без вашего вмешательства они бы погибли.

     - Да-а,- землянин не  без  самодовольства  кивнул,-  умительная

коллекция.

     - Изумительная и... бессмертная, - прикрыв веки, Саж едва заметно

вздрогнул.- Бессмертие... Безмолвие, застой... как страшно! Абсолютное

бессмертие ужасно.  Зачем оно?  Кому оно нужно в отрыве от прекрасного

течения времени?  Ведь такое бессмертие равносильно смерти времени.  И

это очень страшно.

     - Знаете,  я  приехал  сюда  не для философских споров о смерти и

бессмертии и не для того,  чтобы взять у вас интервью о ваших  эстети-

ческих позициях,  - землянин снова стал неприветливым. - Поэтому прошу

меня выслушать. Идея охраны межпланетной культуры Галактики охватывает

многие стороны жни.  Речь идет не только об охране как таковой, но и

о создании улучшенных, наиболее совершенных условий. У Земли есть все,

чтобы создать такие условия для развития вашей оригинальной культуры.

     Молчание. Длинные ресницы Сажа опустились.  Он едва заметно пока-

чал головой.

     - Невозможно,  - прошептал он. - Что-нибудь другое... но... цветы

дыма... нет, невозможно.

     - Но почему,  почему?! - землянин снова перешел на крик. - Повто-

ряю,  для нас нет ничего невозможного. Научно-исследовательские инсти-

туты нашей органации создадут превосходные условия для развития  ва-

шего искусства.

     После этой тирады землянин отер вспотевший лоб и  с  нескрываемым

презрением  окинул взглядом комнату.  Типичная для Фальфы обстановка -

простота,  почти бедность.  Нет самых элементарных вещей, давным-давно

ставших привычными на всех планетах Галактики.  Фальфа... Мирок, зате-

рянный в глухом уголке Вселенной. Примитивная, женственно-грустная ци-

вилация...

     - Мне кажется,-серьезно,  уже без улыбки сказал Саж,  - у вас  не

получится. Цветы дыма не расцветут на Земле, вдали от родной почвы.

     Землянин хмыкнул.

     - Не  морочьте  мне голову!  Я ведь отлично понимаю,  в чем дело.

Цветы дыма - важная статья экспорта вашей планеты.  Не хочется  вам

терять доход,  вот вы и сопротивляетесь.  Но все это детские уловки. И

потом,  можете не беспокоиться - компенсация будет более чем достаточ-

ной. Не пожалеете.

     - И все же не удастся вам привить на Земле наше  древнее  искусс-

тво. Не будет у вас цветов дыма.

 

     Космический корабль  возвращался  на Землю.  Представитель мощной

финансовой органации,  удачно завершивший свою миссию, передал сооб-

щение руководству:

     - Все в порядке...  Конечно,  они упирались, пришлось воздейство-

вать силой... Нет, не беспокойтесь, все легально. С согласия фальфиан-

ского правительства.

     Он умолчал о том, как удалось получить это согласие: угрозы, чуть

ли не ультиматум.  Впрочем, фальфианцы, возражая или соглашаясь, оста-

вались абсолютно бесстрастными.  Лишь загадочная улыбка мелькала порой

на их тонких,  красиво очерченных губах. "Чурбаны бесчувственные,- по-

думал  тогда землянин,- ведь увозят их древнее,  традиционное,  единс-

твенное в своем роде искусство.  Вместе со всеми хранителями.  Навсег-

да".  Но потом,  в космопорте,  он даже ужаснулся:  тысячи фальфианцев

пришли проводить свои цветы в последний путь.  Оказывается,  цветы 

дыма, которые земляне считали такими же пррачными, как сам дым, были

неотъемлемой частью жни этой маленькой планеты.

     Но вот Фальфа,  крохотная горошинка, потонула в космической мгле.

Древнее искусство было в руках землян - на борту космолета.  Здесь  же

находился и верховный хранитель - тоненькая, совсем молоденькая девуш-

ка с миловидным,  ничего не выражающим лицом. На Земле ее, чего добро-

го, сочтут за слабоумную.

     Должность верховного хранителя была выборной и пожненной.  Пять

кланов,  передававшие это искусство поколения в поколение,  с мало-

летства обучали детей делать цветы дыма. Каждый клан выбирал самого

одаренного ребенка,  и после нескольких лет учебы пятеро юных мастеров

держали экзамен перед верховным хранителем.  Он и выбирал них  себе

преемника.

     Говорили, что теперешний верховный хранитель-самый талантливый за

последние несколько сот лет.

     Землянин сквозь открытую дверь видел девушку.  Она играла  дымом.

Ее нежно очерченное лицо ничего не выражало.

     Цветы дыма...

     Странное искусство, порожденное своеобразной цивилацией на краю

Вселенной. Жители Фальфы творили с дымом чудеса. С незапамятных времен

они  умели  придавать  ему самые причудливые формы и цвета.  Возможно,

этому способствовало почти полное отсутствие ветра на их планете.

     Вот и сейчас бледная девушка творила чудеса.  В ее руках было че-

тырнадцать трубочек с клапанами. Тонкие пальцы бегали по клапанам, как

по  клавишам  музыкального инструмента.  Из каждой трубочки поднимался

дым семи различных цветов.  Верховная хранительница,  сама похожая  на

полупрозрачный ароматный дым курительной палочки, создавала удивитель-

ные картины.  Ее гибкие,  словно без костей,  руки парили в воздухе, а

над ними плавали лепестки,  гирлянды шариков, нити, облака. Струйки

дыма то утолщались, то утончались, колыхались, клубились, волновались.

Может быть, это искусство правильнее было бы назвать дымовой живописью

или скульптурой,  но все же название "цветы дыма" наиболее полно  и

поэтично передавало его сущность. Цветы... то, что быстро и причудливо

расцветает и живет мгновение...  Цветы, зыбкие как мечта. Дым был раз-

ным не только по цвету и форме, но и по весу. Более легкий устремлялся

вверх,  тяжелый стелился пону. Дым одинакового с воздухом веса расп-

лывался горонтально,  как туман. Девушка замерла на секунду и взгля-

нула,  что получилось. Землянин тоже смотрел как зачарованный. Все это

казалось ему прекрасным,  внезапно ожившим садом...  Но девушке что-то

не понравилось.  Она сделала быстрое,  едва уловимое  движение  рукой.

Прекрасная рука качнулась,  и вслед за ней колыхнулось сиреневое коль-

цо,  косо висевшее в воздухе. Симметрия чуть-чуть нарушилась, родилось

что-то новое, необычайно гармоничное и совершенное. Тонкие нити начали

замысловатый танец и соткали настоящий - живой!  - цветок. От золотис-

то-желтого стебля,  висевшего в центре, потянулись тонкие, нежно окра-

шенные веточки.  Вну застыли похожие на каменные глыбы клубы белова-

того дыма. Сиреневое кольцо стремительно раскручивалось, образуя блед-

но-алые бутоны.  Они росли, меняли окраску, становились желтыми, голу-

быми,  мелочно-белыми,  А над всем этим завивались и развивались то ли

тонкие щупальца орхидей,  то ли мотки разноцветной  шелковистой  шерс-

ти...

     Землянин смотрел,  затаив дыхание,  на прекрасный цветок сна, ме-

нявший очертания каждое мгновение.

     Девушка, застыв как статуя, тоже смотрела на свое проведение.

     - Ну как?  - спросил Саж, которому выпала честь сопровождать вер-

ховную хранительницу на Землю.

     - Восхитительно! Мы, земляне, тенге умеем ценить прекрасное. Если

эта мисс покажет свое искусство членам  различных  обществ  любителей,

воображаю, какая будет сенсация!

     Саж  печально покачал головой.

     - Ничего не выйдет.  Цветы дыма погибнут. Верховная хранитель-

ница, покинув Фальфу, ничего не сможет сделать.

     - Ерунда!  -  возразил  землянин.- Мы это запечатлеем иа пленку -

сотня кадров в секунду,-  затем  весь  процесс  будет  проаналирован

электронным мозгом. Так что красота фальфианского искусства будет сох-

ранена для Земли на вечные времена.

 

     Практичный землянин был прав.  Как только верховная хранительница

прибыла на Землю и продемонстрировала свое мастерство, начался настоя-

щий "дымовой" бум.  Землян уже давно привлекало это  своеобразное  ис-

кусство. Повсюду были созданы общества любителей. В специальных клубах

читались лекции о создании цветов дыма.  Наладили  массовое  про-

водство  дымовых  трубочек  и особых пластиковых футляров для хранения

цветов - земляне,  менее терпеливые и усидчивые, чем фальфйанцы, лени-

лись  каждый  раз заново делать цветы.  Появилась масса брошюр и руко-

водств, якобы дававших подробную инструкцию, как обращаться с дымом, а

на  самом деле написанных кое-как и наспех.  Какой-то деляга-обрета-

тель придумал специальное вспомогательное  приспособление,  с  помощью

которого легче было орудовать трубочками:  дело в том,  что фальфйанцы

были семипалыми,  и у землян "не хватало" пальцев. Но гвоздем програм-

мы,  разумеется,  являлась сама верховная хранительница. Ее пребывание

на Земле льстило тщеславным жителям нашей старой планеты. Действитель-

но, разве не обидно - какая-то захолустная Фальфа, и вдруг на ней есть

нечто такое неповторимое, чего у нас нет!

     Теперь верховная хранительница жила на Земле,  и,  таким образом,

Земля сама стала верховной хранительницей неповторимого  древнего  ис-

кусства.

     Но бум кончился - ведь все на свете кончается.  Зато была  подго-

товлена  отличная почва для всякого рода побочных школ.  Снобы создали

свои направления в "дымовом" искусстве - топологическую эстетику,  те-

кучую  живопись и другие.  Потом цветы дыма стали обычным явлением.

Домохозяйки украшали ими свои квартиры. В исследовательских институтах

цветы дыма,  созданные верховной хранительницей,  сняли на стереоп-

ленку, подвергли тщательному аналу и вывели нечто вроде формулы кра-

соты.  Затем сконструировали робота - семипалого,  как фальфйанцы. Эта

махина стали и пластиковых трубок работала превосходно. Киберученик

даже превзошел своего живого учителя.

     Нежная девушка выполнила возложенное на  нее  задание  -  научила

землян фальфианскому искусству.  Больше ей нечего было делать на чужой

планете.  Она чахла и наконец тихо и спокойно умерла. Перед смертью на

ее бесстрастном,  ничего не выражавшем лице появилась загадочная улыб-

ка.

     Похоронив верховную хранительницу,  люди вздохнули с облегчением:

ее тонкие пальцы больше не были им нужны,  цветы дыма  давно  стали

земным искусством.

     Под занавес, когда шумиха уже почти совсем затихла, одна табачная

фирма выпустила сигареты,  которые могли служить и трубочками для соз-

дания цветов. Это осталось незамеченным. Некоторые земляне утверждали,

что много веков назад, в эпоху самолетов-аэропланов, пилоты превосход-

но рисовали дымом в воздухе.  Несколько космолетчиков-спортсменов про-

демонстрировали  в небе "дымовую" акробатику.  Какой-то абстракционист

на очередной межгалактической выставке,  устраиваемой раз в четыре го-

да, в павильоне "Земля" установил гигантский дымовой фонтан. Посетите-

ли обращали на него не больше внимания, чем на обычные фонтаны.

     Примерно в это время кое-кто людей серьезных и думающих выска-

зал предположение,  что древнее искусство утратило душу. Ему возразили

-  ведь Земле были вестны все тонкости,  все нюансы этого искусства.

Однако робот,  как ни старался,  не мог создать ничего, превосходящего

ранее созданное.  Он экстраполировал и интерполировал бесчисленные ва-

рианты, но его проведения уже никого не волновали. Может быть, цветы

и правда лишились души?..

     Да, искусство цветов дыма быстро вырождалось.  Этого уже никто

не мог оспаривать.

     На Фальфу отправилась специальная  экспедиция,  желавшая  обрести

вдохновение на родине цветов. Но картина и там была безотрадной. Цветы

увядали. Без верховного хранителя все сошло на нет.

     Иными словами,  процветавшее некогда искусство умерло,  и во всей

Вселенной не было такого уголка, где бы оно могло возродиться,

     Человек, много  лет назад привезший на Землю верховную хранитель-

ницу,  однажды встретился с Сажем.  Он, впервые увидев цветы дыма в

каюте  космического  корабля,  впоследствии стал страстным поклонником

этого искусства.  Теперь его даже называли основоположником  одной 

новейших школ дымма. У него были ученики и последователи.

     И вот они встретились - землянин,  поседевший  и  постаревший,  и

фальфианец, который ничуть не менился.

     - А ведь ты был прав,  Саж,-  сказал  землянин,-  ваше  искусство

угасло на Земле...

     Саж печально, но совсем не загадочно улыбнулся.

     - Но почему, почему? Разве что-то было утеряно, когда мы летели с

Фальфы на Землю?

     - Неужели вы до сих пор не поняли? - Саж опять улыбнулся.

     - Н-не знаю... Пожалуй, не понял.

     Саж опустил глаза. Длинные ресницы тенью легли на щеки.

     - Все дело в психологии...  Точнее, в психологическом расстоянии.

Ну,  как бы вам объяснить... Мы, на Фальфе, всегда знали: наше искусс-

тво - наше.  Потому что и Земля,  и другие планеты - очень далеко.  Из

такой  дали невозможно протянуть руку и дотронуться пальцами до сокро-

венного...

     - Ах,  вот что ты имеешь в виду...- пробормотал землянин.  - Тай-

на... Или красивый обман?

     - Может быть,  и это... У фальфианцев и землян разная психология.

Вы любите ясность.  Вы - трезвый народ. Зачем вам дым?.. Конечно, если

цветы  дыма рождаются где-то в космической дали,  они для вас инте-

ресны.  Далекое и непонятное всегда волнует.  Но стоит сделать далекое

блким, недоступное доступным, как очарование исчезает. Романтика ис-

паряется. А мы-романтики. Истинные романтики. Мы находим сокровенное в

повседневном.  Я был одним проповедников этого учения.  Я следил за

соблюдением традиций в нашем искусстве... Поняли теперь? Логика землян

отвергает обман,  даже обман прекрасный. Для вас красота - вещь сугубо

материальная, а дым есть дым...

     - Ты  говоришь что-то несуразное,- прошептал землянин.- Дело не в

красоте,  а в обмане.  Обман - это, это... просто глупо... Если обман,

тогда все моментально блекнет...

     - Как раз наоборот,  - спокойно сказал Саж. - Без условностей нет

тайны,  нет красоты. Разве ценность старинных вещей не обусловлена той

таинственностью и мудростью, которая в них кроется? Нельзя посягать на

чужую мудрость, нельзя, даже если учаешь ее...

     - А-а!  - землянин хлопнул себя по лбу.- Понял, наконец-то понял!

Цветы дыма были одной религий Фальфы, правильно?

     - Да! - голос Сажа прозвучал необычно резко. - Они были религией.

Впрочем,  опять-таки религией не в вашем понимании.  Мы не поклонялись

цветам как некоему кумиру. Мы выражали в них нашу веру в жнь. Беско-

нечные  воплощения и перевоплощения божества,  которое и есть жнь...

Но вы не можете принять нашу веру в сердце свое,  поэтому и  Земля  не

смогла стать матерью цветам дыма. Она стала лишь мачехой.

     Землянин  задумался.

     - Религия и искусство...  идея и искусство...  Говорят,  на Земле

они некогда тоже составляли единое целое.  Давно,  очень давно,  когда

Земля была такой же обособленной и отсталой планетой, как сейчас Фаль-

фа...

     - Отсталой?  - с едва заметной иронией переспросил Саж. - Фальфи-

анцы никогда не разделяли культуры  на  отсталую  и  передовую.  Любая

культура  является  великой и достойной восхищения,  если она породила

хоть что-то прекрасное.  И создателям подобной культуры совсем не обя-

зательно совершать межгалактические путешествия...

     За окном вдруг завыла сирена.  Землянин встал и выглянул  наружу.

Сегодня был день, интересный для человека, увлеченного искусством цве-

тов.  Сегодня в воздухе дебютировал один представителей новой,  не-

давно возникшей школы модернистов-авангардистов.  Дебютант заявил, что

удивит и потрясет весь мир.  Покажет нечто, родственное цветам дыма

и в то же время ничего общего с ними не имеющее.

     Сейчас он кружил в небе на вертолете и кричал в громкоговоритель:

     - Внимание, внимание!.. Слушайте провозвестника нового, истинного

искусства. Наконец-то вы увидите настоящее земное искусство... Мы пок-

лоняемся дыму! Смотрите все, сейчас в небе расцветет...

     - Ты слышишь?  - восторженно заорал землянин и хлопнул  ящного,

хрупкого Сажа по плечу.  - Оно возрождается, древнее искусство. Мог ли

ты думать...

     - Оно умерло... - прошептал Саж побледневшими губами. - Я знал...

Оно умерло и ничего не...

     Он не договорил.

     Над свинцовым горонтом прокатилась желта-красная шаровая мол-

ния.  Впрочем, никто точно не знал, какого она была цвета... Потом го-

ронт вздыбился и раскололся.  А может,  это был не горонт?.. Никто

не знал...

     Высоко в черном небе висел ядовито-алый гигантский гриб.

 

                         УНИЧТОЖЕНИЕ ЧУДОВИЩ

 

     Когда космический корабль приближается  к  неведомой  планете  во

вновь открытой солнечной системе,  все очень волнуются.  Особенно если

по предварительным данным на планете должна  быть  жнь.  Тут  уж  не

только молодые астронавты, но даже заслуженные ветераны не находят се-

бе места от волнения.

     Экипаж корабля прямо-таки сгорал от нетерпения.  Капитан,  как ни

пытался, не мог разрядить напряженную атмосферу.

     - Как ты думаешь,  какие они,  эти существа? - сдавленным шепотом

спросил своего соседа-оператора молодой метеоролог.- Есть там  высоко-

развитые, разумные?

     - Конечно,  .есть! Тут и сомневаться нечего,-ответил оператор ра-

дара. - Ведь Солнце у них довольно древнее, не один десяток миллиардов

лет светит. И на планете по всем показателям самые благоприятные усло-

вия для развития жни.

     Метеоролог глубоко вздохнул и подался вперед.

     - Да... Интересно, какие они себя... Хорошо если добродушные и

не слишком страшные на вид.  Понимаю,  что это предрассудок, но все же

терпеть  не могу уродов.  И почему разумная жнь иногда воплощается в

уродливые формы?..  Эх, если бы они были похожи на нас! Подходи, пожи-

май руку и устанавливай контакт!..

     - Включаю тормоза! - прозвучал репродуктора голос пилота.- Ло-

жусь  на  орбиту спутника планеты,  сделаю несколько витков и пойду на

посадку.

     - Спокойно,  ребята!  - сказал капитан,  с усмешкой поглядывая на

возбужденных парней.- Потерпите немного.  Мы уже совсем блко.  Скоро

можно будет вести наблюдение при помощи оптических приборов.

     И вдруг вспыхнула красная сигнальная лампочка. Все тревожно уста-

вились на репродуктор.

     - Система автоподачи горючего в сопла вышла строя!  -  рявкнул

репродуктор.  Это  был  голос  главного механика.- Посадка невозможна.

Лечь на орбиту спутника и провести оптическое наблюдение не удастся.

     - Н-да! - капитан состроил кислую мину.- Сколько времени потребу-

ет ремонт?

     - Мое мнение: лучше всего вернуться на базу...

     - Слышали? - сказал капитан в микрофон.- Посадка на планету и оп-

тическое наблюдение отменяются.  На сей раз придется ограничиться мак-

симальным сближением с планетой.  Пошлем бот-разведчик,  чтобы ознако-

миться с возможно большим пространством невестного нам мира.

     Космический корабль лег на орбиту,  значительно удаленную от пла-

неты.  Подготовили бот. В нем поместилось всего десять человек, но ка-

питан не забыл о молодежи.  Времени у разведчиков было в обрез:  -за

аварии системы автоподачи происходила утечка горючего.

     Чем больше снижался бот,  тем прекраснее открывалась картина там,

вну.  У экипажа просто дух захватывало от величественности панорамы.

Наконец бот вошел в атмосферу планеты и,  выпустив крылья,  заскользил

над горами, которые теперь были отчетливо видны.

     - Море! - крикнул один молодых астронавтов, на мгновение отор-

вавшись от оптических приборов.- Материки!..  Облака... Пустыни... го-

ры... леса...

     - Это мы уже знаем наблюдений,  проводившихся с борта корабля,

- спокойно пронес командир бота.- А  животных  каких-нибудь  видите?

Здесь должны быть щивые существа. Видите прнаки разумной жни?

     - Пока трудно сказать. Мы еще слишком высоко летим,- ответил опе-

ратор радара.- Надо сниться.

     - Смотрите!  - крикнул метеоролог.- Животное!  Ну  да,  животное!

Пресмыкающееся... Нечто вроде ящера...

     - Где? - спросил пилот.

     - Вот,  вон! Слева... Возьмите курс на тот обрыв, где лес начина-

ется.

     Пилот плавно повернул бот налево. Теперь они летели совсем нко.

Вну колыхались темно-зеленые ветви. Потом между густой листвой мель-

кнула широкая прогалина, переходящая в степь. По ней что-то быстро пе-

редвигалось. Что-то длинное, коричневое.

     - Кажется, действительно ящеры...- пробормотал командир.- На этой

планете...

     - Поворачивайте назад!  - завжал метеоролог, вцепившись в опти-

ческий прибор.- Существо совсем такое, как мы!

     - Что?!  Где?  - заорал пилот.- Тьфу ты, пролетел. Сейчас развер-

нусь...

     - А  что это за пыль?  - командир даже глаза протер,  словно пыль

могла проникнуть в бот.- Кажется, вну побоище!

     - Так точно!- у метеоролога сорвался голос.  - Они дерутся! Этот,

ну,  тот, что на нас похож, схватился с чудовищем! Проклятый ящер сей-

час его сожрет!

     Теперь уже все было видно без оптических приборов.  Страшный, ги-

гантский ящер наступал на другое существо, тоже гигантское, но как две

капли,  воды похожее на членов экипажа бота - две ноги,  мощный  торс,

мускулистые руки, загорелое лицо, обросшее густой бородой. Рев чудови-

ща и крики циклопа эхом отдавались в скалах.  Трава на поляне была вы-

топтана,  в  воздухе висели клубы бурой пыли.  Земля гудела под ногами

противников.  Ящер взмахнул толстенным гребенчатым хвостом,  мимоходом

сшиб дерево и отшвырнул циклопа в кустарник.  Тот ловчился,  вскочил

на ноги и бросил в страшное чудовище обломок скалы.

     - Ну и ну! - командир проглотил слюну.- Здорово! Совсем как в ки-

но. Видел я в детстве такие фильмы про чудовищ...

     - Эта гадина одолевает циклопа!  - снова заорал метеоролог.- Гля-

дите,  уже и пасть разинул!  Ах ты бедняга,  не сдобровать тебе!  - он

умоляюще посмотрел на командира.- Шеф,  неужели мы допустим такое?! На

помощь! Наших бьют!

     - Да погодите вы! - командир был в полной растерянности.- Неудоб-

но вмешиваться.  Не положено по межгалактическому кодексу. Сами разбе-

рутся. Кстати, циклоп и без нашей помощи, возможно, одолеет ящера.

     - Как же так?!  Мало ли что не положено! А если обитатель планеты

похож  на  нас как две капли воды?  Да тут и думать нечего!  Смотрите,

сколько этих отвратительных ящеров, а он один!

     Только тут экипаж заметил других чудовищ. Они наблюдали за боем в

некотором отдалении,  кольцом окружив поляну.  Чудовища, кажется, тоже

заметили бот и теперь тревожно поглядывали на небо.

     - Ладно! Уговорили! - буркнул командир.- Орудие к бою!

     Сделав плавный  вираж  над обрывом,  пилот резко спикировал вн.

Бот на секунду скрылся в клубах пыли,  поднятой сражавшимися.  Стрелок

тщательно прицелился и нажал на спуск. Момент был подходящий-противни-

ки, душившие друг друга, на какую-то долю секунды разъединились. Опти-

ческий прицел не подвел:  ракета,  оставляя за собой узкую полоску бе-

ло-голубого пламени,  не задела циклопа и попала точно в грудь чудови-

ща.

     - Ух ты,  как здорово!  - восхитился метеоролог.- И в самом деле,

как в кино. Я тоже в детстве видел такие фильмы.

     Огромный ящер,  сминая кусты и травы, рухнул на землю. Прочие чу-

довища в ужасе разбежались. Пилот посадил бот около ошеломленного цик-

лопа. Командир обратился к нему через автопереводчика:

     - Надеюсь, друг мой, вы не пострадали? Вас не ранило осколком?

     Некоторое время циклоп молчал,  испуганно озираясь  по  сторонам.

Потом,  по-видимому, его мозг принял волны автопереводчика. Он пошеве-

лил губами.

     - Не...  нет...  Ничего...  Не ранен...  - ответил микрофон.  - А

вы... кто вы такие?

     - Мы другой галактики.  Как видите,  разумные существа, похожи

на вас.  Тот же самый биологический вид!  - метеоролог покраснел и  от

волнения покрылся бисеринками пота.- Скажите, вас здесь много?

     - Н-нет... На этой планете нас совсем мало...

     - И вам все время приходится сражаться с этими чудовищами?

     - Нет... то есть да... - казалось, циклоп чего-то боится.

     - Радиограмма с корабля!  -прервал беседу радист.- Боту приказано

немедленно возвращаться.  Утечка горючего непрерывно возрастает. Через

час вылетаем на базу.

     - Ну,  прощайте, дружище! - торжественно рек командир. - Держи-

тесь,  не сдавайтесь! Уничтожайте ящеров. И пусть процветает цивила-

ция вашей планеты!

     - Шеф!  - заволновался метеоролог,  когда бот стал набирать высо-

ту.- Мне кажется,  беднягам здесь приходится несладко. Чудовища одоле-

вают циклопов. И наш знакомый чувствовал себя неважно, хотя силищи ему

не занимать. Эх, перебьют их ящеры всех до единого!..

     - А мы-то что можем поделать?

     - Командир,  давайте окажем помощь разумным  существам!  Хотелось

бы, чтобы они спокойно и нормально развивались. Без всяких помех.

     Командир покачал головой.

     - Ничего не выйдет. Мы уже и так нарушили закон и вмешались в чу-

жую жнь.  По правилам на каждой планете эволюция должна  идти  своим

путем.

     - Как же так?  Неужели мы ничего не сделаем? - огорчился метеоро-

лог.- Ведь циклоп говорил с нами, сказал, что их мало. Проклятые ящеры

не дают житья разумным существам. Если мы не вмешаемся, разумная жнь

на  этой планете окончательно погибнет...  И вообще всякого правила

есть исключения.  В конце концов все очень просто.  Надо рассеять  над

планетой наш радиоактивный препарат,  который должен действовать би-

рательно - только на органм гигантских ящеров.

     Командир усмехнулся.

     - Да,  знаю,  вы не питаете симпатии к гротескным формам жни...

Честно говоря, я тоже не очень люблю всяких чудовищ, к тому же злобных

и кровожадных...- он секунду помедлил. - Ладно, пусть будет по-вашему.

Пилот, сделайте круг над материком!

     Когда бот скрылся в небесной синеве,  ущелий,  за  скал, 

лесной чащи вышли ящеры и бросились к своему поверженному товарищу.

     - Какой ужас!  - воскликнул один них на своем языке. - Кто та-

кие эти пришельцы?

     - Настоящий кошмар!  Мне и в голову не приходило, что вдруг может

ожить страшная сказка, - сказал ящерактер, снимая с себя костюм цикло-

па.  - Значит,  такие уродливые формы жни  действительно  существуют

гдето в иных галактиках.  Когда пришельцы приблились и заговорили со

мной, я чуть не умер от страха.

     - Как жаль,- пронес режиссер,- придется прекратить съемки филь-

ма о чудовищах. Такая обида, очень уж удобная планета для натурных съ-

емок.  Ожившая древность.  И пейзаж, и аборигены - все подходит. Дейс-

твительно,  здешние ящеры, еще не превратившиеся в процессе эволюции в

разумных существ,  могли быть использованы для массовок.  И вот появи-

лись эти пришельцы и все испортили...

     - Знаете, нам надо торопиться,- озабоченно сказал помощник режис-

сера.  - Сейчас мой мозг с трудом уловил разговор пришельцев  в  боте.

Они  собираются  отравить  атмосферу  планеты радиоактивным веществом,

смертельным для органма ящеров.  Мы-то улетим,  а вот местные  жите-

ли... Пожалуй, для них дело обернется весьма плачевно.

     - Сбор! - скомандовал режиссер.- Срочно покидаем планету! По воз-

можности  постараемся  не появляться на той стороне,  где находится их

корабль.  Перенесите в ракету тело нашего трагически погибшего товари-

ща.

     - Что за несчастье! - всхлипнула одна актриса.- Такой юный, такой

красивый!  Любимец публики! Всегда играл суперменов, и вот такая ужас-

ная смерть... Что мы скажем его жене?..

     - Лучше бы уж я погиб,- пробормотал актер,  исполнявший роль цик-

лопа.- Никогда больше не буду играть этих  отвратительных  кровожадных

чудовищ!

     Огромные ящеры, похожие на драконов, - высшая разумная форма эво-

люции пресмыкающихся,  - понурив головы,  поплелись к своей ракете. Их

сородичи - аборигены,  которым было еще далеко до  разумных  существ,-

равнодушно  смотрели на отъезжающих,  подняв свои змеиные головы к не-

бу...

     Гигантские ящеры, царившие на земном шаре в течение десятков мил-

лионов лет,  внезапно вымерли.  Случилось это шестьдесят миллионов лет

назад. Говорят, что в скелетах ископаемых гигантских ящеров обнаружены

радиоактивные вещества, и процент их гораздо выше, чем в скелетах дру-

гих  ископаемых  того же периода.  Однако по сей день не удалось точно

установить, какова же причина их внезапной трагической гибели на нашей

планете.

 

                             ВЫЗОВ ВЫСОТЕ

 

     В этот день долин,  глубоких ущелий,  старинных пещерных

городов пришли все друзья Дира.  Им хотелось быть свидетелями его нео-

бычного подвига.

     - Мы счастливы!  - шептались они между собой.- Какие великие вре-

мена настали!  Подумать только,  он хочет подняться выше самых высоких

гор!..

     - Да...  удивительно...  Но страшновато все-таки. А вдруг аппарат

подведет? Вдруг авария? Что тогда?..

     - Тогда каюк. Мгновенная смерть,- ученый, очевидно довольно желч-

ный,  криво усмехнулся.- Вы представляете себе, на какую высоту он со-

бирается подняться? Там очень нкое атмосферное давление...

     - Ну  и что? - перебил его какой-то провинциал.

     - А  то,  что органмы,  веками развивавшиеся в условиях плотной

тяжелой атмосферы, при нком давлении погибают. Здесь каждый квадрат-

ный рэр нашего тела испытывает давление в десять дзиаров, а там...

     - Чего?..  Десять дзиаров?!  - провинциал разинул рот.- Это уж вы

загнули, профессор! Я, например, ничего такого не ощущаю.

     Профессор смерил деревенщину презрительным взглядом.

     - Не  ощущаете,  потому что привыкли.  А если снять это давление,

ваше неуклюжее тело и вашу дурацкую голову мгновенно разнесет на  кус-

ки. И кусков-то не соберешь. Ибо,-он сделал многозначительную паузу,-в

разреженных слоях атмосферы внутреннее давление в нашем  органме  во

много раз превосходит внешнее. Понятно?

     - По-моему,  наш Дир просто потерял рассудок,- печально  пронес

один    стариков.- Нкое давление - это еще не все.  Там,  наверху,

страшная жара,  нестерпимо яркий свет,  жесткое лучение, космическая

радиация, да мало ли что еще...

     - Првать бы к порядку всех паникеров! - сильный, хорошо сложен-

ный юноша гневно сверкнул глазами.- И как вы только можете сомневаться

в гениальности Дира?  Он со своей группой проделал массу опытов и учел

все мелочи. Что ж, они зря что ли столько раз запускали автоматические

высотные корабли?..

     Над толпой загремел репродуктор.

     - ...Сейчас у нас только один судья - будущее,- говорил  диктор.-

Будущее покажет,  кто такой Дир - великий герой или потерявший чувство

меры мечтатель.  И все же мы преклоняемся перед его дерзостью  и  сме-

лостью! Господин Дир, до старта остается немного времени. Не хотите ли

вы сказать нашим дорогим слушателям несколько слов?

     - Высота...  Она всегда нас манила...  - сказал Дир в микрофон, и

толпа замерла. - С незапамятных времен наши предки с тоской и надеждой

взирали на синие просторы. О высоте слагали песни и легенды. Плавать в

атмосфере, как ихти, парить над ущельями и преодолевать надатмосферные

выси - вот она,  наша древняя мечта! И сейчас во имя этой мечты я бро-

саю вызов высоте!

     - Господин  Дир,  еще несколько слов!  - попросил диктор.- Каково

значение вашего неслыханно смелого предприятия?

     - Значение этого разведывательного полета трудно переоценить. Ес-

ли мы досконально учим природные условия высоты и в последствии  су-

меем к ним приспособиться, наш мир станет удивительно обширным. Предс-

тавляете,  высота в четыре тысячи саротт,  и всюду жнь!.. По данным,

полученным нашими опытными станциями, на высоте трех тысяч саррот горы

кончаются.  Выше - необозримые равнины.  Мы бы расселились на этих ог-

ромных площадях,  и наша цивилация сделала бы гигантский скачок впе-

ред. Вот и все, друзья мои! До свиданья!

     Люк корабля-разведчика тщательно задраили. Еще раз проверили гер-

метичность всех швов и обрубили канат,  привязывавший корабль к земле.

Он взмыл вверх. Вслед ему неслись песчаные смерчи и восторженные возг-

ласы провожающих. Толпа еще долго смотрела на серебристую машину, неу-

держимо рвавшуюся глубокого узкого ущелья в темную синеву.

 

     Грузовое судно,  шедшее под южными широтами, проходило над филип-

пинской морской впадиной,  достигающей  десятитысячеметровой  глубины.

Вахтенный  заметил  какой-то странный предмет,  который покачивался на

волнах.  Подошли ближе и подобрали его. Это был труп никогда не видан-

ного  ранее  крупного  морского животного.  Насколько позволяло судить

одранное в клочья тело,  животное было глубоководным  и  погибло  от

резкого менения давления. Однако больше всего удивили команду метал-

лические пластины, глубоко впившиеся в мышцы и кости этого диковинного

существа.

 

                            "ГОЛОВА БЫКА"

 

     - Да,  много я слышал страшных историй,  много страшных рассказов

прочел...- господин С.  вдруг задумался и посерьезнел.- Но самый ужас-

ный рассказ...

     - Да,  да,  понимаю! - господин Т. как-то странно взглянул на не-

го.- "Голова быка", не так ли?

     Господин С. слегка побледнел и опустил глаза:

     - Вы  угадали... Жуткий рассказ...

     - Только прошу вас, не вспоминайте подробностей! - голос господи-

на Т. дрогнул, выдавая крайнее волнение.

     - И дело ведь не только в том,  что рассказ страшный, - продолжал

господин С., словно не слыша собеседника,- это еще куда ни шло. Но ка-

кой осадок остается... Отвратительный... Даже передать трудно...

     - Да,  да, да...- господин Т. взмахнул рукой и беспокойно заерзал

на стуле, украдкой поглядывая на меня.- Вы тысячу раз правы, но не на-

до об этом!

     Чудно... Отчего он так разнервничался? Почему так упорно старает-

ся менить тему разговора?.. Я невольно подался вперед.

     - О каком рассказе вы говорите?

     - Как  о каком?  Неужели вы не читали?  - господин Т.  исподлобья

взглянул на меня и сейчас же отвел взгляд.- Это знаменитый рассказ.

     - К стыду моему,  должен прнаться - не только не читал,  но ни-

когда и не слышал о нем...

     Порозовев от предвкушения жуткой и удивительной истории, я приго-

товился слушать. Обожаю всякие ужасы с привидениями и разбойниками!

     Они переглянулись.

     - Значит,  не знаете...  - сказал господин Т.- А если не  знаете,

лучше и не стремитесь узнать, друг мой...

     Творилось что-то странное. Господин С. побледнел еще больше. Его,

кажется, начало познабливать. Шея под широким отложным воротником пок-

рылась гусиной кожей. На лбу господина Т. появилась легкая испарина.

     - Да  что  это  вы в самом деле?  - запротестовал я.- Мне ведь не

пять лет!  Ну,  расскажите, пожалуйста! Просветите меня. Просто стыдно

не знать такого замечательного рассказа.

     - Но...- господин Т.  судорожно проглотил слюну.- Говорят, с тем,

кто услышит эту историю, обязательно случится что-нибудь недоброе.

     - Но  вы же ее знаете и до сих пор живы и здоровы!

     Они снова многозначительно переглянулись.

     - Ну, будет вам! Не набивайте себе цену! - взмолился я.- Пусть со

мной случится несчастье, все равно расскажите. Так что же это за исто-

рия?

     - Ладно,  так  и быть,  слушайте,- господин С.  глубоко вздохнул,

провел рукой по лицу,  словно отгоняя жуткий пррак, и поднял на меня

глаза.  - Эта история... этот ужасный, не поддающийся никаким объясне-

ниям случай...

     Я весь  обратился  в  слух и жадно следил за каждым движением губ

господина С. Но он вдруг умолк. Лицо его исказил страх.

     - Н-нет... не могу... не могу рассказывать.

     - Т.-сан, в таком случае вы расскажите.

     - Да  знаете,  как-то  язык не поворачивается,- глухо пробормотал

господин Т., опуская голову.- Очень уж страшно... Да и противно... Та-

кая гнусная история...

     - Давайте как-нибудь в другой раз,- решительно сказал господин С.

-  А еще лучше попросите кого-нибудь другого рассказать.  Лично у меня

просто не хватает смелости.

     С этого вечера "Голова быка" лишила меня покоя. Я стал расспраши-

вать всех знакомых писателей,  всех моих друзе, увлекавшихся литерату-

рой ужасов. Оказывается, все они знали этот рассказ и откровенно удив-

лялись моему невежеству.

     Я недоумевал.  Если рассказ действительно такой уж замечательный,

как же он прошел мимо меня?  Ведь одно время я  даже  коллекционировал

подобные проведения.  Мои родственники даже шутили, что у нас в доме

страшно прикасаться к книжным полкам - того и гляди выскочит какой-ни-

будь мертвец, пррак, дьявол или разбойник с окровавленными руками.

     Так вот,  все отлично знали этот рассказ,  но как только я просил

пересказать его, начиналось нечто странное. Собеседник мялся, бледнел,

краснел, поджимал губы и неменно отвечал: как-нибудь в другой раз.

     - Рассказ великолепный.  Пожалуй,  даже гениальный, - сказал один

приятель. - Написан удивительно ярко и точно. Такое ощущение, будто ты

сам в гуще событий.

     Но он отказался передать его содержание,  только,  содрогнувшись,

посмотрел на меня леденящим душу взглядом.

     - Кошмарный рассказ!  - сказал другой,  сдерживая охватившую  его

дрожь.- Такое не приснится в самом дурном сне. Не знаю, конечно, может

быть,  есть книги и пострашнее,. но я, во всяком случае, ничего страш-

нее не читал и не слышал.

     Проклятая "Голова быка" стала моим наваждением. Меня сжигало жгу-

чее,  болезненное любопытство, граничащее с навязчивой идеей. Встретив

знакомого, я вцеплялся в него бульдожьей хваткой и вместо обычных воп-

росов о здоровье и служебных делах говорил:

     - "Голова быка"... Вы знаете этот рассказ?..

     В конце концов меня стали бегать как опасного маньяка.  Мои пы-

лающие щеки и горящие глаза отпугивали людей.  Завидев меня,  знакомые

шарахались в сторону с возгласом: "Голова быка" идет!

     Однажды при очередной встрече я вдруг сам ужасно испугался.  Пом-

чался домой, бросился к зеркалу. Недаром же говорят, что рассказ "дур-

ной"...  Может быть,  он обладает магической силой воздействия, и... и

сейчас я увижу вместо своего лица жуткую бычью морду с бешеными глаза-

ми,  пеной на губах...  Но в зеркале отразилось мое  лицо,  искаженное

страхом,  покрытое холодным потом,  жалкое,  отвратительное, но все же

мое - человеческое.

     Я  немного успокоился, но расспросов не прекратил.

     Так прошло несколько месяцев.  Мне все же удалось  кое-что  выяс-

нить.  А именно первоисточник.  Оказывается, этот рассказ сочинил метр

О.,  один старейших и вестнейших писателей детективного жанра.  А

сам писатель почерпнул его среднеазиатского фольклора.

     Как-то под вечер я вломился в квартиру  достоуважаемого  метра  и

начал умолять его рассказать мне "Голову быка". По лицу старика пробе-

жала тень испуга и растерянности.

     - Да,  да,  да... вы правы... источник рассказа - среднеазиатский

фольклор,  - пробормотал он.  - Я записал его в Самарканде.  Да, да...

конечно,  конечно,  расскажу...  Отчего не рассказать?.. Но не сейчас,

друг мой.  Сейчас... мне нужно уходить... Приходите завтра. Завтра ве-

чером.

     Назавтра в назначенный час я позвонил в квартиру писателя.  Наст-

роение у меня было приподнятое и даже торжественное:  наконец-то я ус-

лышу эту потрясающую, не дававшую мне спокойно жить историю!

     Дверь открыл слуга:

     - Вы господин такой-то? Очень сожалею, но метр О. просил передать

вам, что по совершенно неотложному делу вылетел за границу...

     Ошарашенный столь неожиданным оборотом дела,  я  поплелся  домой.

Был холодный туманный вечер.  Во мгле мигали красные огии светофоров -

глаза разъяренного,  проследовавшего меня  быка.  И  мне  вдруг  стало

по-настоящему  страшно.  Кто  же сошел с ума - я или все окружающие?..

Писатель сбежал от меня... Может быть, и не сбежал, но, во всяком слу-

чае,  решил бавиться. Чтобы не рассказывать, не говорить про "Голову

быка"...  А может быть, ее вообще нет, этой "головы"?.. Есть название,

есть ужас, живущий в сердцах людей, а самого рассказа нет и никогда не

было?! Что же это такое? Ужас перед несуществующим ужасом... Никто ни-

когда не слышал этого рассказа...

     ...Когда-то, в незапамятные  времена,  кто-то  рассказал  кому-то

кошмарную историю.  Может быть,  старая бабка малолетнему внуку. И ре-

бенку было очень страшно...  А потом он забыл содержание,  но  чувство

ужаса  осталось.  И он стал пугать своих детей "Головой быка".  А те -

когда выросли - своих...  И пошел страх гулять но городам  и  странам.

Страх, имевший одно лишь название - "Голова быка"...

     Я шагал но токийским улицам,  и рядом со мной шагал страх. Живой,

ощутимый. И имя ему было "Голова быка". Меня била мелкая дрожь. Кто же

все-таки безумен - я или люди?..

 

   Через несколько лет на телестудни ко мне обратился

молодой режиссер:

     - Говорят,  есть один страшный рассказ - "Голова  быка".  Вы  его

знаете?

     - А-а...- тихо пробормотал я,  чувствуя,  что бледною.-  Как  же,

знаю,  знаю...  Ужасный рассказ. Кшшмариый рассказ... Самый страшный и

самый отвратительный на свете?

 

                              ДЕНЬ ЛУНЫ

 

     - Кэн-тян...

     Над нкой живой городью, оплетенной засыхающими стеблями пови-

лики, всплывает белое светлое пятно - лицо девочки.

     - На, возьми... Прости, что так поздно.

     В протянутой через городь руке колышутся тонкие,  едва различи-

мые в полутьме метелки китайского мисканта.

     Кэнити, встав на цыпочки, протягивает обе руки навстречу руке де-

вочки.

     Мать Кэнити,  на ходу надев на босу ногу садовые гета, спускается

с галереи в палисадник. Звучат легкие шаги.

     - Спасибо,  Йосико-тян.  Ты уж вини за беспокойство. Кэнити сам

бы должен был сходить в поле за мискантом,  да прихворнул немного, вы-

пил слишком много сладкой воды со льдом. Ужасный он у меня сластена.

     Мелькают белые  ноги,  легкое  вечернее кимоно плывет по воздуху.

Ласковая улыбка трогает губы женщины.

     Лицо у нее тонко очерченное,  светлое,  матовое.  Волосы зачесаны

назад и собраны в тяжелый узел на затылке.

     "Какая у  меня  красивая  мама!"  - думает Кэнити и с восхищением

глядит на мать.

     - Как поживаешь,  Йосико-тян? - пальцы женщины нежно касаются го-

ловы девочки.- У вас дома уже все готово для встречи луны?

     - Да... Я все сама приготовила...

     - Сама? Одна?

     - Угу...  Им некогда - папа сидит и пьет сакэ, а мама ушла по де-

лам.

     На секунду мать Кэнити задумывается, потом говорит:

     - Хочешь отпраздновать с нами восход луны? Наш папа в командиров-

ке, мы с Кэнити вдвоем.

     Маленькое, светлое как цветок повилики лицо делается еще  светлее

от счастья.  Словно луна уже взошла по ту сторону городи. Стук гета,

скрип калитки.

     Все трое  на  галерее.  Женщина ставит чашечки с ячменным отваром

перед чинно усевшимися мальчиком и девочкой.  На столике  для  сутр  -

поднос  свежего,  некрашеного дерева.  На подносе - круглые как шар

лепешки, вареный в стручках молодой горох, каштаны.

     Мать ставит в вазу букет мисканта - подарок Йосико.

     - О-о, смотрите, луна уже взошла!

     Из-за крыши соседнего дома показывается круглая, светлая и ясная,

как начищенный серебряный поднос,  луна.  По ней  медленно  проплывают

прозрачные обрывки облаков.

     - "Луна,  луна, взошла луна..." - запевает Йосико тоненьким мело-

дичным голоском, глотая слова. Кэнити поворачивается и видит, как мать

молитвенно складывает ладони перед луной.  Наверно, про папу думает...

И  мальчик вдруг ощущает острый прилив тоски по отцу,  уехавшему в ко-

мандировку.  Он смотрит на луну.  Ему кажется, что у нее такие же усы,

как у папы...

     - Поиграем в пятнашки с тенью?  - голос  Кэнити  кажется  немного

сердитым.  Но  он  совсем  не  сердится,  просто  ему хочется прогнать

грусть.

     Йосико радостно кивает и,  громко стуча маленькими красными гета,

выбегает в палисадник. По серебряной земле скользят легкие тени. Мель-

кают конские хвосты причесок. Домотканые алые обои кажутся черными...

     - Поймала, поймала!.. Вот она, тень!

     Кэнити быстро  оборачивается и видит за своей спиной Йосико.  Она

наклоняется и со смехом ловит руками его тень,  колышущуюся на  земле.

Мальчик отпрыгивает в сторону.

     Отовсюду - трав палисадника, щелей досок, проложенных попе-

рек канавы за оградой,- звенят летние песни насекомых...

 

     Сослуживцы предложили Кэнити пойти в пивной бар, но он отказался.

Ои вдруг вспомнил,  какой сегодня день. Позвонил домой. С большим тру-

дом в цветочном отделе одного универмагов отыскал мнскант.  Хрупкие

метелки едва уцелели в пыльной, душной, битком набитой электричке.

     - Что это ты вдруг? - чуть насмешливо спросила Йосико.

     Она торопливо собирала посуду на кухне, чтобы управиться со всеми

делами до восхода луны.

     - Да вот,  вспомнил... Давно мы с тобой не отмечали праздника лу-

ны,- смущенно оправдывался Кэнити.

     Йосико вынесла на балкон легкий столик. Подноса свежего некра-

шеного дерева не было, и она положила белые шары лепешек на обыкновен-

ные тарелки.

     - Сама приготовила?

     - Что ты! Купила в кондитерской... Разве в нашем районе достанешь

рисовую муку?

     - А  где Копти?

     - Гуляет,  где ему быть,- Йосико поставила в вазу букетик мискан-

та.- Он последнее время совсем помешался на машинах.  Говорит, у прия-

теля "потрясный новый кар...

     - Да...  Что с ним поделаешь?  Вырос мальчик.  А всетаки  жаль...

Иногда так хочется посидеть всем вместе. Хотя бы в День луны...

     Йосико усмехнулась.

     - Какой это праздник!  Конечно,  хорошо полюбоваться луной,  но в

нашем микрорайоне разве ее увидишь?  Напротив вон какие высоченные до-

ма. Разве что ночью...

 

     Возвращаясь домой  - поздно ночью,  Копти вдруг увидел родителей.

Они сидели в сквере на скамейке. От умления он даже глаза протер.

     - Что  это вы? Ничего не случилось?

     Фигура юноши четко вырисовывалась в серебристом свете луны.  Жид-

кая тень чахлого городского деревца чуть касалась его бедер, затянутых

в узкие, как трико, брюки.

     - Ничего особенного.  Сидим вот,  луной любуемся,- ответил отец.-

Сегодня ведь праздник - День луны... Мы вдруг вспомнили, ну и...

     - Иди сюда, посиди с нами,- сказала мать.- Хочешь лунных лепешек?

     - День луны?  - Копти прыснул и взглянул на  небо.-  Тоже  мне  -

праздник!  Луна  -  очень прозаическая планета.  Вы же видели фотогра-

фии,..

     - Да,  конечно...-  пробормотал  отец.-  Луна  давно завоевана...

Но...  людям,  наверное, хоть иногда необходимо думать, что луна такая

же, как тысячи лет назад... Красота-то, красота какая...

 

     - Мама,  ну зачем ты выключила телевор? И свет погасила? - дети

недовольно надули губы.- Сегодня же очень интересная программа!

     Мать пожала плечами.

     - Зачем выключила?  Гм...  Говорят, сегодня праздник луны, и надо

не телевор смотреть, а луной любоваться,- она разложила на пластико-

вой доске концентраты.- Я,  правда,  не знаю,  что это за праздник, но

дедушка сказал - так надо.

     - Подумаешь, невидаль - луна! - продолжали шуметь дети.- И почему

обязательно сегодня?

     - Тише,  ребята! - старик, кажется, немного смутился. Е-сть такой

праздник  -  День  луны.  Мне  мой дед Коити рассказывал.  Это древний

японский обычай - была такая страна.  Так повелось давна. А вообще я

и сам ничего не знаю.

     Отец детей поднял глаза на деда.

     - Правда, что это вдруг на тебя нашло? Ты, отец, никогда не вспо-

минал об этом обычае, а тут вдруг приспичило тебе луной любоваться.

     Дед провел рукой по гладкому, без единой морщинки лицу. Помолчал,

потом сказал:

     - Сам не пойму,  что нашло...  Видно, так уж человек устроен: под

старость ему детство вспоминается,  хорошее вспоминается. И ужасно хо-

чется поделиться этими воспоминаниями с малышами. Вот так и сохраняет-

ся красота. Иначе люди бы ее потеряли...

     Медленно и  беззвучно  разошлись створки купола крыши и открылось

совершенно безоблачное ночное небо. Быстро, одна за другой, взошли две

луны.

     - Ой,  дедушка,- завжали дети,- а они и правда красивые! Какая,

по-твоему, лучше?

     - Не знаю... не знаю...- пробормотал дед.- Обе хороши. Но я виды-

вал и другую, гораздо прекраснее этих...

     В марсианском небе, обгоняя друг друга, плыли два ночных светила.

Деду стало грустно, что дети не знакомы с земной луной.

 

                                СКАЗКА

 

     Река, срываясь с кручи,  у входа в ущелье бурлила и пенилась,  но

дальше несла свои воды спокойно.

     Круглую аварийную капсулу,  плывшую вн по течению, первой обна-

ружила женщина. Ее муж без особого труда влек капсулу воды авток-

раном. Капсула была темно-розовой, такой они еще никогда не видели. На

берегу она распалась на две половинки,  и нее вывалился космиянин в

бледно-розовом скафандре,  мгновенно раздувшемся при соприкосновении с

атмосферой.  Очевидно, космиянин прибыл с планеты, где атмосфера очень

плотная.

     - Спасибо,  ребята,  вы меня спасли! - сказал он на общеупотреби-

тельном галактическом языке.- Меня зовут Муму. Если бы не вы, плохо бы

мне пришлось. И так не везло: я пилотировал почтовую ракету, она взор-

валась, едва успел катапультироваться и - надо же! - угодил в этот по-

ток.  Ну,  а вы как тут? - он огляделся и, окинув взглядом супружескую

пару,  улыбнулся.- Решили провести медовый месяц вдали от всякой циви-

лации, на дикой планете?

     Мужчина  и женщина  смущенно переглянулись.

     - Вроде того...- сказал мужчина,  опуская глаза.- Меня зовут Дад,

а жену Ба.

     - Вы не поделитесь со мной горючим? Наверно, на вашей ракете най-

дется лишнее.  Будь у меня горючее,  я бы в аварийной капсуле вышел на

трассу почтовых ракет, а там бы меня подобрали...

     - С  удовольствием  бы  поделились,  но...- Дад запнулся.- Дело в

том,  что не успели мы высадиться,  как нашу ракету захватило какое-то

дикое охотничье племя, страшно воинственное. Даже не знаю точно, что с

ней. Она в новьях этой реки.

     - Мы  ведь хотели сначала только осмотреть окрестности,- добавила

Ба.- Выехали на разведку без оружия. И вот...

     - Что же вы будете делать?  Не оставаться же навсегда в этой глу-

ши! Или планетка пришлась вам по вкусу? - усмехнулся Муму.

     - Если говорить честно,  Муму, то мы удрали дому,- сказал Дад,

крепко сжимая руку жены.- В нашем мире не очень-то уютно. Строгое раз-

деление  на  сословия.  Девушка аристократического рода не имеет права

выйти замуж за простого рабочего парня...

     Глаза Ба сверкнули.

     - Да,  .да, лучше уж жить на этой планете, среди дикарей! А мы...

мы ждем ребенка...  Ничего,  как-нибудь прокормимся, здесь много дичи.

Вот только бы не попасться в лапы воинственного племени.

     - Так...  -  протянул  Муму.  - Все же надо выручать вашу ракету.

Оружия-то достаточно. Вы не одолжите мне вашу машину?

     - Конечно,  берите! - Дад вдруг погрустнел. - С каким бы удоволь-

ствием я отправился с вами, да толку от меня мало.

     - Да  вы не беспокойтесь, помощник  у меня есть.

     Муму свистнул.  Из капсулы,  неуклюже переваливаясь, вылез робот.

Ужасно смешной,  маленький, премистый, но, как видно, очень исполни-

тельный. На плече он тащил какую-то штуковину.

     - Маленький,  да  удаленький,- сказал Муму,  поглаживая робота по

круглой металлической голове.  - Дай-ка мне, мальчик, твою ношу. Види-

те, что у нас есть?

     Он осторожно взял крохотный,  под стать роботу, аппарат с крылыш-

ками. Это была ракета-разведчик.

     - Знаете что,- сказала Ба,  - возьмите с собой нашу  собаку.  Она

покажет вам дорогу.

     Муму уехал.  Они остались вдвоем в ущелье.  Поглядывали на  блед-

но-голубое небо, слушали шум воды, ловили рыбу. И ждали,

     На четвертый день вдали послышался знакомый  лай.  Пес,  радостно

виляя хвостом,  выскочил густого яркозеленого леса и бросился к хо-

зяевам. Вслед за ним показалась машина.

     - Я с ними справился!  - крикнул Муму,  притормаживая на песчаной

отмели и поднимая над головой бачок с горючим.  - Так их напугал,  что

они теперь и носа не сунут к ракете.

     - Как хорошо! - воскликнула женщина. - Теперь вы сможете вернуть-

ся к себе.

     Муму заправил горючим  темно-розовую  капсулу.  Потом  пристально

посмотрел на них.

     - Не знаю, что бы я без вас делал, ребята. Вы спасли меня во вто-

рой раз, - секунду он помолчал. - А вы серьезно решили здесь остаться?

Не хотите вернуться в мир галактической цивилации? Трудно все же вам

здесь будет...

     Глаза женщины наполнились слезами. Она крепко прижалась к мужу.

     - Пожалуйста,  забудьте  нас!  - прошептала Ба,  поднимая влажные

ресницы.- Не рассказывайте об этой встрече никому, никогда...

     - Обещаю,- кивнул Муму. - Прощайте!

     Он сделал несколько шагов к розовой капсуле, потом остановился.

     - Знаете,  тут  много  разных племен.  Не только эти воинственные

охотники.  В новьях реки я видел поселения мирного  земледельческого

племени.  Видно,  этим беднягам несладко приходится -за воинственных

соседей.  Когда я отбивал ракету,  они всеми способами  выражали  свой

восторг. Идите к ним, я думаю, что они вас с радостью примут. А то как

же вы тут будете с ребенком?..

     - Спасибо! - сказал Дад. - Мы так и сделаем, Муму.

     Муму помахал рукой и исчез  в  капсуле,  темно-розовые  половинки

плотно сомкнулись.

 

     Набирая высоту, Муму смотрел на две маленькие фигурки, постепенно

исчезавшие среди густой зелени.

     Сейчас они идут вн по реке,  думал он.  Интересно, как сложится

их жнь...  Может быть,  их потомство растворится среди аборигенов, и

никто никогда не вспомнит об этой романтической истории.  А может, все

же кое-что сохранится в памяти людей.  Только вряд ли в первоначальном

виде. Память ведь странная штука...

 

     - Бабушка, сказку! - малыш тер кулаками слипавшиеся глаза.

     - Да будет тебе! Неужели не надоело? Сто раз уже рассказывала.

     - Бабушка,  еще только один разочек! - захныкал внук.- Ну, бабуш-

ка, про Момотаро, который родился персика!

     - Ладно уж, так и быть... Ну слушай...

     Бабка, помешивая на жаровне семена кунжута, начала:

     - Давным-давно,  в незапамятные времена жилибыли старик со стару-

хой.  Однажды дед пошел в лес по дрова,  а бабка на речку отправилась,

бельишко постирать.  Стирает она и вдруг видит:  плывет по реке огром-

ный-преогромный темно-розовый персик...

     Мальчик сквозь сон слышал, как бабка досказывала сказку:

     - И вот вырос Момотаро,  рожденный персиком,  и пошел  войной  на

злых  чертей,  которые  обижали  детишек.  А с Момотаро пошли собачка,

обезьяна и фазан...

 

                        КОГДА  ВАМ ГРУСТНО...

 

     В комнате звучал вкрадчивый, но настойчивый голос:

     "...сорвалась интересная поездка, или не пришли гости, которых вы

с нетерпением ждали, или все ваши домашние спозаранку легли спать, од-

ним словом, если вам грустно и одиноко, включите стереотелевнзор. Сте-

реотелевор - ваш лучший друг!"

     Мужчина, который валялся на диване и рассеянно смотрел в потолок,

окинул взглядом уютную, сверкавшую чистотой, комфортабельно обставлен-

ную комнату,  и встал.  На полу,  метрах в полутора от дивана,  лежала

плоская блестящая коробка размером с коврик для ног. Это и был стерео-

телевор, который голос назвал его "лучшим другом".

     Мужчина прошелся по комнате,  налил бокал вина,  снова лег. Потом

лениво нажал кнопку, скрытую в обивке дивана.

     Полилась медленная музыка.  Плоский,  отливавший  серебром  экран

приемника затуманился. Туман густел, клубился, мерцал, в нем вспыхива-

ли опаловые искорки, возникали какие-то смутные силуэты.

     Секунды через две-три смутные силуэты обрели четкие контуры. Пос-

реди комнаты стояли мужчина и женщина. Женщина была очень хороша. Муж-

чина - типичный герой-любовник.

     - Разве ты можешь понять, как я тебя люблю...- сказала она.

     Мужчина и  женщина  были здесь,  в полутора метрах от дивана.  Он

ощутил тонкий аромат духов и ее горячее дыхание. Он мог протянуть руку

и коснуться ее платья.  Нет, пальцы бы не застыли в пустоте, они легли

бы на мягкий шелк.  Так уж устроены  эти  стереотелеворы:  оказывают

действие на все пять человеческих чувств.  Наверно,  если лнуть щеку

красавицы, почувствуешь вкус пудры...

     Герой-любовник шагнул к женщине, резко притянул ее к себе и поце-

ловал долгим поцелуем.

     Голос сказал:

     "Современная мелодрама с элементами..."

     - С элементами пошлости!  - он повернул переключатель, не досмот-

рев поцелуя.

     Мужчина и женщина, колыхнувшись, растаяли.

     Теперь посреди комнаты стоял дикарь.  Самый настоящий, нагишом, с

головы до ног покрытый татуировкой.  В одной руке у него было копье, в

другой - щит крокодильей кожи.  На пороге хижины такой же голый ре-

бенок. Джунгли подступали к самой ограде.

     Вдруг где-то в глубине зеленых зарослей прозвучал жуткий звериный

рык.  Дикарь  насторожился,  поднял копье.  В следующую секунду зелень

раздвинулась,  и нее выскочил огромный лев. Одним мощным прыжком он

перемахнул через ограду, но дикарь присел на корточки, и зверь врезал-

ся в стену хижины. Ребенок с душераздирающим воплем пополз прочь...

     Лежа на  диване,  он видел кончик хвоста с кисточкой,  застрявший

между плотно пригнанными друг к Другу прутьями городи. Кисточка дер-

галась и дрожала. Потом лев рванулся, хвост со свистом рассек воздух и

смел со стола бутылку с вином. На полу растеклась красноватая лужица.

      Голос говорил:

     "Захватывающие, полные напряжения документальные кадры... Дорогие

телезрители, предупреждаем: во время демонстрации нашего фильма следу-

ет находиться подальше от телевора. Никогда не вестно, как поведет

себя зверь..."

     - Африканские страсти...  Дикарь и лев - дети  природы,  таланты,

самородки...- пробормотал он и повернул переключатель.

     ...На полу,  сжавшись в комок, сидел самурай с прической тенмагэ.

Собственно,  пола  уже не было - была поляна,  поросшая сочной зеленой

травой. Комната наполнилась свежим ветром и пением цикад.

     Вдруг самурай распрямился как сжатая пружина. "Ки-и-иц!"-вырвался

его горла хриплый крик. Сверкнул меч, скашивая зеленые стебли.

     Тяжелые капли росы упали на диван. Самурай поежился, втянул голо-

ву в плечи.

     Из травы  поднялся человек в черном,  пошатнулся и рухнул наземь.

Заросли кустарника на краю поляны ожили.  Засвистели метательные ножи.

Один нож с противным вжащим звуком вонзился в стену над диваном. Ру-

коятка подрагивала над самой его головой...

     Голос, с  приличествующими случаю патетическими интонациями,  -

рек:

     "Дорогие зрители,  мы чувствуем, как учащенно бьются ваши сердца,

когда вы смотрите эти кадры,  повествующие о героическом прошлом нашей

дорогой Японии..."

     - Чушь! - громко сказал он, переключая программу.

     ...Оранжево-красный свет.  В углу комнаты кто-то беспорядочно па-

лил лучевого пистолета.  Все сотрясалось от ужасного грохота. Каза-

лось, дом вот-вот развалится на части.

     Потом вдруг выплыл какой-то купол.  Вдали,  в красноватом тумане,

вырисовывалась сеть каналов.

     - Ага, мы, кажется, на Марсе...- вслух подумал он.

     Из-за скалы  осторожно  высунулся  крупный  мужчина в космическом

скафандре.  Навстречу ему с тяжелым металлическим  скрежетом  двигался

огромный робот.

     И вдруг все погрузилось во мрак.  Диван словно повис  в  воздухе,

отделенный  от  окружающей ледяной черноты прозрачной защитной пленкой

атмосферы.  Ну, конечно же, это - космос... Должно быть, они ведут пе-

редачу прямо оттуда...  Во тьме стыли бесчисленные вечные звезды, клу-

бясь, проплывали острова туманностей.

     - Это хотя бы эффектно,- прошептал он, невольно вздрагивая от ле-

денящего сердце мрака.- Эффектно, но слишком уж тоскливо...

     "Вы стали свидетелями необычных приключений,  арена которых - вся

Вселенная..." - шелестел голос.

     Он опять переключил программу.

     Комната наполнилась говором,  смехом, звоном бокалов, веселой му-

зыкой.  В воздухе плавали ароматные волны табачного дыма. За столиками

сидели ярко одетые люди.  Под потолком медленно вращались разноцветные

люстры. На гранях хрусталя вспыхивали переливчатые радуги.

     На этот раз передачу вели развеселого ночного кабаре.

     "Не двигайтесь,  не  шевелитесь,- пронес голос,- и вы испытаете

глубокое наслаждение.  Вы - в Стране наслаждений  Земли...  Когда  вам

грустно и одиноко, включите стереотелевор и смотрите передачи студии

СНЗ..."

     На эстраде появилась девушка. Юная и обаятельная. Она пела. Голо-

сок у нее был приятный,  но девушка, должно быть, очень волновалась, и

песенка порой звучала так тихо, что ее совсем не было слышно. Начинаю-

щая певица.

     Это была  его  возлюбленная.  Он  повернулся  на бок и пристально

смотрел на нее.

     Люди в кабаре не слушали песни,  переговаривались,  смеялись. Де-

вушка спустилась с эстрады, пошла по залу. Остановилась у самого дива-

на,  касаясь  его края коленями.  Она мило улыбалась - ему и миллионам

телезрителей...

     Он привстал, протянул руку и погладил ее обнаженное плечо. Ощутил

живое тепло,  бархатистость кожи.  Рука скользнула вн,  сжала ее ло-

коть. Локоть слегка вздрогнул.

     - Как хорошо,  но как грустно,- сказал он.- Ведь ты моя, и я тебя

люблю.  И я сейчас глажу твою руку,  но ее может погладить каждый, кто

смотрит эту программу... Это ужасно... Ужасно для нас обоих...

     "На этом,-  сказал  голос,-  мы заканчиваем сегодняшние передачи.

Программа рекламных и коммерческих передач  тоже  окончена.  Спокойной

ночи, дорогие телезрители!"

     Кто-то где-то в какой-то комнате бросил прощальный взгляд на  го-

лубой экран. И увидел последний кадр: его комнату, его самого на дива-

не и девушку, локоть которой он гладил...

     Он был непревзойденным талантом, гением, звездой телерекламы.

 

                          "ПРАЗДНИК ЦВЕТОВ"

 

     У входа в парк по обе стороны ограды было безлюдно. Случайно про-

ходившая мимо Иосико удивилась этому, и тут ее окликнули.

     - Прошу  вас, добро пожаловать.

     Она испуганно обернулась. Перед ней стоял стройный юноша.

     - Разрешите вас сопровождать?

     - Что, у вас мало клиентов? - спросила Иосико.

     - За последнюю неделю вы первая.- Юноша мило улыбнулся.- Люди пе-

рестали интересоваться красотой.- Вдруг в его голосе  послышались  ме-

таллические  нотки.- Входная плата - сто кредитов и пятьдесят - за ги-

да. Прошу уплатить.

     Иосико уплатила. Юноша пропустил ее через турникет.

     - Пройдите,- сказал он.- Немного темновато,  но вы пройдите и по-

дождите меня.

     Когда глаза Иосико привыкли к полутьме,  она заметила, что подни-

мается на холм, а кругом темнеют силуэты деревьев. За ними едва видне-

лось рассветное небо.

     - Нравится? - раздался голос прямо над ее ухом.

     Иосико невольно втянула голову в плечи.

     - А где же цветы?

     - Сейчас. Смотрите,-сказал юноша.-Для   вас.

     Казалось, он крутит ручку какого-то аппарата.

     Небо на востоке посветлело,  горонт позолотился,  затем порозо-

вел,  появились  сверкающие облака,  солнечные лучи просочились сквозь

сплетенье ветвей.

     На голых ветках набухли милые,  маленькие,  розоватые бутоны.  На

глазах распускались цветы.

     Иосико стояла под весенним небом в окружении цветущей сакуры.

     - Какая красота!-невольно  вырвалось у нее.

     - Вам нравится?  - сказал юноша,  всматриваясь в лицо Иосико.- Но

вы прекраснее цветов.

     Иосико покраснела.  Юноша  жестом  руки пригласил ее следовать за

собой.

     Спускаясь вн  по  коридору цветущей сакуры,  юноша незаметно

нажал кнопку,  вделанную в один стволов.  Откуда-то повеяло  теплым

ветром. В воздухе бледно-розовой пургой закружились лепестки.

     - Да, у вас сервис на высоте,- улыбнулась Иосико.

    - Еще бы,- сказал юноша.

     Аллея сакуры кончилась.  У подножья холма сверху свисали  велико-

лепные бледно-сиреневые глицинии.  Сонно жужжали кибер-шмели. Над чер-

ной поверхностью пруда поднялись зеленые стебли, тихо раскрылись тяже-

лые бархатные лепестки слепяще-белых лилий.

     С каждым шагом Иосико перед ней расцветали все новые и новые цве-

ты.  Но вот потемнело. Над холмом взошла луна. На поляне в серебристых

лучах заблестели и заволновались колосья мисканта,  а за ночным холмом

показалась  еще  одна поляна,  утопавшая в удушливом запахе хрантем.

Хрантемы садовые,  полевые...  Резкий крик оленя пронесся по долине,

охваченной пожаром кленов.  Под ногами шуршали опавшие листья.  Иосико

вздрогнула.

     - Скоро выход,- сказал юноша.- Мы побывали на холме и обошли вок-

руг него. Вам понравилось?

     Иосико молчала.  Унылый  мелкий и холодный дождь коснулся ее щек.

Ветер стал особенно пронзительным. Листья падали уже дождем.

     - Скоро выход,- сказал юноша.- Так вам понравилось?  Надеюсь,  вы

еще раз придете к нам?

     - Нет. Увольте. Хватит.

     - Что с вами? - расстроенно спросил юноша.- Разве это не чудесно?

     - Ну,  конечно,  чудесно!  Сразу видишь,  каких денег это стоило!

Удобно,  конечно,  когда сразу,  за каких-нибудь полчаса видишь  цветы

всех времен года. Но, мне кажется, настоящая красота встречается толь-

ко тогда,  когда, следуя естественному ритму природы, наблюдаешь крат-

ковременный расцвет.  Конечно, сто пятьдесят кредитов - недорогая цена

за то,  что вы мне показали, но...- Иосико вдруг прыснула.- Но в вашем

парке нет ни сосен, ни слив *.

     Когда Иосико ушла, -за дерева вышел обросший бородой мужчина.

     - М-да!  -  сказал он.- Плохо дело.  Эта девушка говорила про ка-

кие-то сосны и сливы. Ты не знаешь, что это такое?

     - Откуда мне знать? - ответил стройный гид-робот.

 

     * Сосны  и  сливы  -  обязательная  принадлежность  традиционного

японского пейзажа.- Пр им. перев,

 

 

                      ПОХИТИТЕЛИ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ

 

                           ЯВЛЕНИЕ ГОЭМОНА

 

     Совсем не обязательно пережить нечто ряда вон выходящее, чтобы

понять, как бессмысленна наша жнь.

     Думаете, прозрение  наступает только в старости?  Только у людей,

страдающих хроническими запорами  и  зачитывающихся  глубокомысленными

философскими  книгами?  Ничего подобного!  Если человек ни с того ни с

сего вдруг разругается с девушкой, которую любит вот уже три года, как

это случилось со мной, тут-то он и прозревает.

     И вообще толчком,  помогающим понять бессмысленность нашей жни,

могут  послужить самые различные случаи.  Например,  за полчаса игры в

маджонк проиграешь месячное жалованье,  начальник устроит тебе голово-

мойку,  или  недавно поступившая на работу хорошенькая сослуживица со-

вершит прогулку с сыночком директора-распорядителя (учтите,  на  спор-

тивной машине!), или жена третий раз Забеременеет (врачи предсказывают

двойню...), да мало ли что еще... Короче говоря, казалось бы, незначи-

тельный случай вдруг открывает вам самую величайшую и вечную истин:

жнь абсолютно и совершенно бессмысленна!

     Жалованье маленькое,  в трамваях вечная давка, начальник - брюзга

хуже любой выжившей ума старухи,  сослуживцы - лоблюды и подхали-

мы,  отбивные  в столовой - тоньше папиросной бумаги,  цены - бешеные,

политики - лгуны, женщины - идиотки, мужчины - ослы, массовая информа-

ция - бред сумасшедшего, налоговое ведомство - пиявка.

     Что? По-вашему, не так? А по-моему, как раз так!

     В такие  минуты  кишмя кишащая людьми и машинами огромная столица

начинает казаться мне вонючей клоакой,  и я подумываю:  хорошо бы уто-

пить  Токио  со всеми домами и улицами в моем собственном плевке...  А

еще лучше,  превратившись в Годзиру или  какое-нибудь  другое  чудище,

сковырнуть  лапой Токийскую башню,  раздавить громаду здания "Марукоу-

ти", расшвырять эстакады скоростной железной дороги... Да чего нам ме-

лочиться  -  жахнуть бы с размаху по старушке Земле,  пускай катится в

тартароры,  за пределы Вселенной!..  Когда я прихожу в такое  настрое-

ние...

     Минуточку... А вы как поступаете в подобных случаях? Напиваетесь?

Заходите подряд во все кабачки и пельменные? Или оскверняете дверь по-

лицейского участка?..

     А я...- даже прнаться стыдно,  очень уж бедная у меня фантазия!

- Я...  взбираюсь на какое-нибудь высокое место  и  любуюсь  пейзажем.

Есть  пословица:  "Высоту любят дурак и дым"...  Когда человек мечтает

превратиться в Годзиру,  очевидно, это прнак глупости или, во всяком

случае, стремительное приближение к этому состоянию. Впрочем, не такой

уж я дурак.  С высоты, как говорится, виднее. Смотришь с высоты на ог-

ромную  столицу  и  понимаешь,  до чего же самодовольны,  ограниченны,

смешны и безмозглы люди, особенно шюнцы... Действительно разве бестол-

ковая  планировка и страшная перенаселенность больших японских городов

- не плод больного мозга?  Достаточно взглянуть на запутанный лабиринт

токийских улиц,  и сразу становится ясно: тут трудились душевнобольные

рабочие под руководством маньяков-инженеров. Гори она ясно, наша доро-

гая столица! Мне ее совсем не жалко... Сладкое все же чувство, а? Пол-

ная раскрепощенность души...  Смотришь вот так с высоты и думаешь: по-

цапался с Кисако - так зовут мою возлюбленную,- и у и что? Велика важ-

ность!  Тут судьбы столицы решаются, а может, и всей Японии, так уж до

ссоры ли мне...

     Но вернемся к делу.

     Итак, я решил залезть куда-нибудь повыше, чтобы успокоиться после

ссоры с Кисако.  Но я не собирался подниматься на Токийскую башню  или

на крышу отеля Отани,  ни в коем случае!  Чего я там не видел? Сколько

раз околачивался - всегда полно народу... Нет, прочь Токио! И, хоть

это было чувствительно для моего кармана, я нанял такси и рванул в Ио-

когаму. Поднимусь, думаю, на какой-нибудь прибрежный холм или на плато

Саньо, поброжу в одиночестве, полюбуюсь видом города и порта.

     Но вот в Иокогаме,  на холме,  откуда открывался умительный вид

на порт, я и встретил его.

     - Здрас-с-сте!  - вдруг сказал  кто-то  за  моей  спиной.-  Какая

есть... иметься... существовать... погода?.. Ты японец, хозяин?

     Даже передать не могу, как я удивился. Вечерело. На холме не было

никого,  ни одной парочки, и вдруг откудато -за дерева прозвучал го-

лос.  А уж до чего чудной японский язык!  Пожалуй, только ненормальный

мог  всадить в одно предложение три синонимических глагола подряд,  да

еще там, где ни один них не был нужен. Разумеется, я тут же неволь-

но обернулся, и у меня отвалилась челюсть.

     Ну и чучело!

     Под деревом, скрестив ноги, величественно восседал какой-то коро-

тышка,  крепенький, кругленький, как репка. Лицо широкое, лоснящееся -

ни  дать  ни взять лепешка,  густо намазанная маслом!  - рот от уха до

уха,  под носом реденькие усики,  очки в серебряной оправе, а глаза...

Сроду не видывал таких глаз!  Правый смотрит вверх, левый - вн. Ред-

чайший случай двойного косоглазия... Да и одежда...

     Выцветшая витка,  на голове - давным-давно вышедший моды ко-

телок...  Это еще куда ни шло, но в сочетании с японскими шароварами и

гета весь наряд как нельзя лучше подошел бы для огородного пугала. До-

полняли картину болтавшийся сзади зонтик, прикрепленный скрещивающимся

на  груди  поясом - такие пояса обычно служат для ношения младенцев на

спине,- и авоська,  которой торчала какая-то черная квадратная шка-

тулка.  Я так и остался с разинутым ртом, пораженный его необычным ли-

цом и более чем оригинальным нарядом.

     - Вы бы... того... этого... подышали хоть чуточку, а? - сказал он

скрипучим голосом.- Ты разумеешь или не разумеешь? Ты японец, хозяин?

     Ну, думаю, нищий, сейчас клянчить начнет, или бродяжка, или - то-

го хуже - слабоумный... Кто его знает, что он надумал?.. Надо мне пос-

корее убраться отсюда, пока не влип в какую-нибудь гнусную историю. Но

я почему-то оцепенел, ноги не слушались.

     - Почему  стоишь,  слова  не  вымолвишь?  - продолжал он на своем

странном японском языке.- Судя по всему,  ты,  видать, глухонемой? Или

умом слабый?.. Ты японец, хозяин?

     - Д-да...- пробормотал я хрипло,- японец.  Правда,  я  не  учал

свою родословную, но вроде бы японец.

     - И-их,  какой я быть,  находиться, существовать счастливый! - Он

пришел  в  совершеннейший  восторг,  глаза  его  запрыгали вверх-вн,

вверх-вн.- Успокоил ты мое сердце! Аида за мной!

     -  Простите, это куда же - за вами?

     - Куда, куда...- он торжествующе улыбнулся.- К тебе, в твой дом.

     - Ко  мне?!  -  У меня чуть не отнялись ноги.- Но...  простите...

вы... это,.. Может, вы мне дядей приходитесь или еще кем-нибудь?

     - Не болтай глупостей!  Не был и не бывать твоим дядей. Миленький

мой, мы с тобой совсем, совсем чужие,,.

     - Зачем же тогда идти ко мне домой?  - Я заговорил быстро-быстро:

- У меня,  знаете,  квартирка крохотная - комната да  кухня,  теснота,

беспорядок, постель не убрана, пол не подметен...

     - Ибо,- торжественно сказал он,  не обращая ни малейшего внимания

на мои слова,- ибо мы есть турист! Иностранный турист! А в путеводите-

ле для туристов прописано,  черным по белому начертано, что все японцы

сверхдобрые, особо к гостям иностранным. Сказано, попав в Японию, про-

сись на ночлег к первому встречному японцу. У вас это именуется, назы-

вается народная гостиница. Каждый японец рад делать народную гостиницу

для чужеземного гостя.

     - Постойте,  подождите! - Я совсем растерялся.- Да, конечно, гос-

теприимство...  Есть у нас,  у японцев, такая слабость, но... Ничего я

не могу понять, вы ерунду какую-то болтаете...

     - Да ладно,  ладно,  не стесняйся! - Он ободряюще улыбнулся.- Эй,

хозяин, живо, пожалуйте за мной!

     Огородное пугало повернулось и зашагало  вперед.  Я  поплелся  за

ним, словно привязанный невидимой нитью.

     Да, за границей дают такие  путеводители...  Гнусные  книжонки!

Самая настоящая развесистая клюква!  И куда только смотрит наше Минис-

терство иностранных дел?! В последнее время, правда, спохватились: как

это  можно,  в  заграничных  школьных  учебниках пишут о Японии всякую

чушь!  Даже апробированные учебники,  выпускаемые в Европе и  Америке,

дают совершенно превратное представленне о нашей стране. Там написано,

например,  что в Японии до сих пор существуют рикши и самураи, которые

носят прическу тенмагэ и делают себе харакири.  А уж про какой-то пар-

шивый путеводитель говорить нечего!  Одному богу вестно, что там по-

написали...  Но почему- я должен это расхлебывать?! Теперь этот оборо-

тень, это чучело поселится в моей комнате.

     Ну уж нет, к чертям собачьим!

     Что скажут склочные домохозяйки комитета самоуправления  нашим

микрорайоном, если этот псих станет жить в моей комнате?.. А главное -

Кисако... Узнает она ...

     - Эй,  постойте!  - Я едва догнал его, он катился вн по склону,

как мячик.- Вы... э-э-э... на самом деле иностранец?

     -  Ага,- он выпятил  грудь,- на самом, самом деле.

     -  Позвольте узнать, какой же страны?

     - Не  стоит  называть,  ибо ты все равно не слышал ее прекрасного

имени. Моя страна далеко-далече. А прибыл я на корабле.

     - На корабле?..- Я задумался.- Но... если на корабле, как же мог-

ло получиться, что я первый японец, которого вы встретили?

     -  Могло, могло, он, могло, милый ты мой!

     У меня по спине забегали мурашки.  Заладил: "Могло, могло!" Идиот

несчастный!  Жаба!  Человек-реклама! Может, он и вправду до войны этим

занимался, потом чекнулся, попал в психиатричку, а теперь сбежал?..

     - Э-э-э...-  я  мялся  и тревожно поглядывал по сторонам.  Мы уже

спустились с холма,  здесь попадались прохожие, и мне было стыдно раз-

гуливать в компании этого сумасшедшего иностранца.- Э-э... простите...

нельзя ли что-нибудь сделать с вашим нарядом?  Он,  знаете ли, слишком

привлекает внимание...

     - Как,  вам не нравится моя одежда?!  - он сердито глянул на меня

разными  глазами.-  Но я все тщательно продумал.  Долго учал,  учил,

зубрил современные моды Японии.  Пословица твоей страны гласит: "Войдя

в чуждое селение, ступай обычно направо..."

     - Не так!  - перебил я его.- "Войдя в чужое село, следуй его обы-

чаям и нравам!"

     - Вот я и говорю,- ступай, следуй направо, налево... Но не в этом

дело.  Как вестно,  одежда есть дух и сущность страны. Я скрупулезно

вырабатывал стиль,  который отражает эту самую сущность и одновременно

не лишен индивидуальности. А тебе не нравится! И не пойму даже, почему

не нравится!..  На себя лучше взгляни: обезьяна, мартышка, макака да и

только.  Собезьянничал, слямзил, стибрил... под заграницу работаешь! А

индивидуальность где?

     Пожалуй, он по-своему был прав. Действительно, разве его наряд не

выражает сущности современной Японии?  Всего понемногу:  плохо сидящая

европейская витка,  котелок,  очки,  национальные японские шаровары,

гета... Плюс заморский зонтик, прикрепленный древним, как сама Япония,

поясом для ношения младенцев...

     Однако это дикое сочетание привлекало внимание  прохожих.  Хорошо

еще,  что начало смеркаться.  Но когда мы проходили под фонарями, люди

останавливались и разевали рты. Я не мог удрать - меня тащила какая-то

неведомая  сила.  Мои щеки алели,  как только что распустившиеся розы.

"Вот сейчас сверну в сторону,- думал я,- и дам деру'. Но не тут-то бы-

ло! Мои ноги засеменили, догнали чучело и зашагали с ним рядом.

     - Гм,  небогато у вас в Японии,- пробормотал он,  оглядывая дома,

стоявшие по обеим сторонам улицы.

     -  Есть места и побогаче,- обиженно ответил я.

     - Неужто? Тогда, значит, придется прочистить гляделки.

     Я опешил.

     -  Простите?.. У вас что-нибудь с глазами?

     - Да что с тобой, миленький? Родного языка не понимаешь? Кажется,

я достаточно ясно сказал по-японски: придется все осмотреть вниматель-

но.

     - Простите, я не думал, что вы такой знаток японского языка...

     - А как же!  Мы приложили много сил для его учения. Хотя и были

весьма удивлены его сложностью.  Пришлось запоминать все подряд, учить

наусть, назубок, зубрить, долбить...

     Я пришел  в уныние.

     Действительно, наша Япония совсем малюсенькая,  а сложностей хоть

отбавляй. И язык - ничего себе! Одних диалектов сколько. А личные мес-

тоимения? Вот, например, личное местоимение первого лица единственного

числа  "я".  Чего проще,  кажется?  Но нет,  в нашем языке целая масса

слов,  обозначающих это самое "я".  Всех и не упомнить...  Кроме того,

существует еще средневековая и псевдосредневековая фразеология.  Мы-то

этого не замечаем,  а вот иностранцы,  учающие японский, все валят в

одну кучу: диалектмы, провинциалмы, архамы, арготмы... Получа-

ется невообразимая тарабарщина,  а они думают, что это и есть нормаль-

ный  современный  японский язык.  Но самое печальное другое.  Наверно,

когда японец учит иностранный язык,  английский хотя бы, получается то

же самое:  мешанина оксфордского, кокни, ирландского, южноафриканс-

кого и стандартного английского.  А тут еще до смерти хочется  щеголь-

нуть какой-нибудь идиомой,  пословицей или поговоркой.  Жуть!  Лопочет

японец подобным образом и чуть не лопается от гордости - до чего же  я

здорово знаю английский язык!..

     У меня мелькнула озорная мысль:  не свести ли этого иностранца  с

моим дядюшкой?  Дядя в вопросах языка самый настоящий твердолобый кон-

серватор.  Его просто корежить начинает,  когда он слышит неологмы и

всякие жаргонные словечки.  А от такой мешанины у него,  чего доброго,

будет инфаркт.  Впрочем...  он ведь каждый день сталкивается с "невоз-

можным, засоренным" языком и ничего - живет...

     - Пусть тебя не волнуют подобные вопросы,- мой  иностранец  вдруг

ухмыльнулся  и  посмотрел мне прямо в глаза,  четко выговаривая каждое

слово:  - Если возникнет такая необходимость,  я буду говорить, строго

соблюдая все правила старого литературного языка.

     Мне даже нехорошо стало. Мысли мои он читает, что ли.

     Честное слово,  это  проошло  не по моей воле!  Очень мне надо,

я-то пока еще не сошел с ума... И тем не менее я как марионетка поднял

руку,  остановил такси,  назвал свой адрес.  Шофер,  взглянув на моего

спутника,  вытаращил глаза и, очевидно, с большим удовольствием послал

бы нас к черту, но было уже поздно: мы уселись и захлопнули дверцу.

     - Ой-ой-ой!-завопил мой иностранец.- Это и  есть  так  называемый

автомобиль? Какой дикарский транспорт!

     - А ты не очень-то шуми! Дикарский, видите ли!.. Какой уж есть! -

шофер явно напрашивался на скандал.- Деревенщина,  небось, никогда и в

машинах-то не ездил, а туда же...

     - А  вы пораскиньте мозгами,- иностранец нимало не смутился,-неу-

жели не противно ехать в этом громоздком тарантасе, испускающем страш-

но  ядовитый  газ?  Да  еще  полагаться  всего лишь на жалкое звериное

чутье... Нет это равносильно самоубийству!

     - Не нравится, так давай выходи! - огрызнулся водитель.

     - Ш-ш!  - остановил я иностранца.- Пожалуйста, не сердите водите-

ля!  Может быть, он нас и не высадит, но повезет как камикадзе, это уж

точно!

     - Надо ке, какие кипеть, бурлить, бушевать страсти!.. Досточтимый

господин, дозволь услышать твое уважаемое имя! Пошевеливайся, выклады-

вай!

     - Меня зовут Юдзо Тода,- сказал я, едва сдерживаясь, чтобы не за-

выть от все усиливавшейся головной боли.- Простите, а вас как зовут?

     - Гоэмон! - торжественно пронес он.

     - Гоэмон?! - я не поверил своим ушам.- Уж не тот ли вы знаменитый

средневековый разбойник Гоэмон Исикава?

     - Господия Исикава не имеет ко мне никакого отношения. Я - просто

Гоэмон. Очень даже славный род, между прочим.

     - А-а,  значит, Гоэмон - фамилия. Ясно...- Я вытер выступивший на

лбу пот.- А имя?

     - Имя? - у господина Гоэмона сделалось странное лпцо.- Имени нет.

Есть номер. Я - Гоэмон № 1268911.

     А, не  все  ли равно!  Мне было плохо.  В голове что-то крутилось

волчком.  Гоэмон?.. Мало ли какие фамилии бывают у иностранцев? Иногда

они звучат для японского уха очень странно, потому что ассоциируются с

каким-то определенным понятием.

     Вот хотя бы название самой высокой точки Пиренеев, гор на границе

Франции и Испании.  По-японски это означает... хе-хе-хе... даже и ска-

зать неудобно... Не верите - загляните в атлас!

     Вас зовут Гоэмон, господин иностранец? Ну и на здоровье! По срав-

нению  с  вашим  диким обликом фамилия даже приятная.  Впрочем,  может

быть,  вы хотели подеваться над японцами,  выбрав себе  такую  фами-

лию?., А мне наплевать!.. Меня больше занимало, как бавиться от Гоэ-

мона.  Неужели он водворится в моей комнате и превратит ее в "народную

гостиницу"?!  И  мне придется жить под одной крышей с этим,  с этим...

Нет, еще секунда, и меня хватит кондрашка!

     - Итак,  славный муж,  Юдзо Тода,- Гоэмон протянул мне руку,- те-

перь мы поведали друг другу наши имена.  Скрепим зарождающуюся  дружбу

крепким рукопожатием!

     Обтерев вспотевшую ладонь о брюки, я опасливо пожал его руку. Она

была ледяная, шершавая, с короткими толстыми пальцами.

     Пальцы!!!

     Я заметил это только тогда, когда пожал его руку. У меня перехва-

тило дыхание.  Непрерывно возраставшее удивление сменилось  паническим

ужасом,  и я, хоть это и было невежливо с моей стороны, не помня себя,

полез в окно.

     - Эй,  пассажиры! - колючий голос водителя несколько отрезвил ме-

ня.- Выходите.  Приехали.  Сам не пойму, где и как ехали, но приехали.

Факт!

     - Да вы что?  - Я весь обмяк.- Шутите? Мы же ехали минут пять, от

силы семь!

     - Пять...  это точно... Первый раз вижу, чтобы за проезд Иоко-

гамы  до Токио на счетчике всего сто двадцать иен накрутилось...- так-

сист говорил запинаясь, глухим голосом.- Не хочу я ваших денег, только

поскорей выметайтесь машины! Это надо ж - два километра... Иоко-

гамы...

 

                            БЕЗМОЛВНЫЙ МИР

 

     Когда мы вышли такси,  сопровождаемые злобным взглядом водите-

ля, я пошатывался. Может быть, мне снится кошмарный сон?..

   Доехать за пять минут Иокогамы до токийского  района  Сетая!  Да

еще вечером, в часы пик!.. По прямой и то километров двадцать будет. А

на счетчике - два... И сто двадцать иен...

     Нет, не может быть!  Чудес на свете не бывает! Это сон... Все мне

снится:  и сумасшедший иностранец, и головокружительный полет - именно

полет, а не поездка! - Иокогамы в Токио. Два километра... сто двад-

цать иен...  Вот сейчас я проснусь в своей постели, которая никогда не

убирается... Ой, как болит голова!.. И тошнит.., Нельзя больше так на-

пиваться... С похмелья и не то померещится...

     - О  чем  вы  задумались?  -  сказал он ,  заглядывая мне в лицо,

странный человек... иностранец... Гоэмон...

     - Все,  точка!..- пробормотал я и махнул рукой,  пытаясь отогнать

нелепый пррак.- С завтрашнего дня перестаю пить.  Клянусь!.. Никогда

в жни... или нет - год, полгода... не притронусь к дешевому виски!..

Сгинь, исчезни! И так тошно, а тут еще ты...

     - Ай-ай-ай,  нехорошо!  - Гоэмон замахал руками,  как сигнальными

флажками.  Глаза у него запрыгали - вверхвн, вверх-вн.- Авто, так-

со, таксомотор ехал очень медленно, а заторов было очень много, я и...

Ты, миленький, видать, непривычный к передвижению в суперпространстве?

     - Замолчи! - завыл я, схватившись за голову.- Чем трепаться, луч-

ше бы нашел мой будильник,

     - Будильник?  - привстав на цыпочки, Гоэмон заглянул мне в глаза.

Я увидел густые волосы,  торчавшие   огромных  ноздрей.-  Не  молоти

чушь! Ты же не спишь.

     - Часы,  будильник! - орал я.- Надо, чтобы он зазвонил!.. Тогда я

проснусь, и все исчезнет... Прощай, Гоэмон сан!

     - Зачем - прощай? Мы же только что приехали. А нука, раб, пошеве-

ливайся,  топай,  шествуй, ступай, вступай в свои покои! И я за тобой.

Хочу, желаю отдохнуть!

     А-а, пожалуйста, куда угодно, куда хотите!.. Все равно где-нибудь

в нашем микрорайоне зазвонит будильник,  и кошмар кончится.  Сколько я

за  свою жнь видел снов - и не счесть,  но такая чушь пригрезилась в

первый раз.  Хорошо бы проснуться,  не доходя до дверей моей  комнаты.

Если  этот  оборотень переступит порог,  придется завтра же съезжать с

квартиры, не то страхи замучают.

     - У-и-й! - диким голосом завопил Гоэмон, то бишь приснившийся мне

оборотень, рассматривая здания нашего микрорайона.- Что это за кубики?

     - Это наш микрорайон,- машинально ответил я и тут же подумал, что

глупо разговаривать во сне, да еще с оборотнем.

     - Микрорайон? - Гоэмон недоуменно склонил голову.- Это в каких же

смыслах?

     - А в том смысле...  Короче говоря, микрорайон представляет собой

комплекс многоквартирных жилых корпусов... В общем, дома...

     -  Какие же это дома? Это коробки.

     - Никакие не коробки!  Современные жилые дома. У нас в Японии еще

как дерутся за эти квартиры...

     Не обращая внимания на мои разъяснения,  Гоэмон влек складок

штанов старинную дорожную шкатулку для туши и кисточек,  рулон туалет-

ной бумаги - ею он, видимо, пользовался как записной книжкой - и вели-

колепным почерком,  очень меня удивившим, написал: "Японцы живут в ко-

робках".

     Я было запротестовал, стремясь защитить честь моих дорогих сооте-

чественников,- действительно, что же это получится, если каждый иност-

ранец будет делать подобные ошибочные выводы?!  Но почему-то раздумал.

Ничего, проснусь, и все исчезнет.

     - Пошли,- сказал он, пряча шкатулку.- Шагай, маршируй!

     Но мне не хотелось следовать за ним. Никому бы не захотелось.

     - Послушайте, Гоэмон-сан,- сказал я,- вы бы не желали остановить-

ся в отеле? Я могу подыскать вам дешевый и уютный номер.

     - Не  желал  бы...-  поднимаясь  по  лестнице,  Гоэмон  посмотрел

вверх.- А у вас в комнате кто-то есть.

     - Что вы, отсюда не видно, я же на третьем этаже живу,- пробормо-

тал я.- Да и ключ у меня в кармане...

     Но когда  мы подходили к моей квартире,  я испугался.  Дверь была

приоткрыта, нутри доносились какие-то звуки.

     Что это?.. Сердце сильно забилось.

     Единственный человек, у которого есть ключ...

     Из глубины комнаты стремительно выскочила Кисако и повисла у меня

на шее.

     - Милый,  прости меня! Я такого тебе наговорила! Специально приш-

ла,  чтобы виниться...  Я во всем виновата, я!.. Под вечер так тошно

стало,  места  себе не нахожу...  Вот и пришла...  просить прощения...

Пришла,  а тебя нет. Решила подождать. А пока ждала, прибрала квартиру

и наготовила кучу вкусных вещей.

     Кисако спрятала лицо у меня на груди, должно быть, чуточку смути-

лась.  Ее прямые коротко остриженные волосы щекотали мне щеки, сладкий

запах духов "Воль де нюи * кружил голову.

     Обычно в подобных случаях я мгновенно начинаю сиять. Все три года

мы только и делаем,  что ссоримся да миримся. Наверно, потому и не же-

нимся,  что боимся расстаться с подобным удовольствием. Но сейчас я не

почувствовал никакой радости.

     - Ну, мир, да? - Кисако подняла лицо.- В знак примирения...

     Прикрыв глаза, она приблила губы к моим губам.

     - Вы  что  это,  кусаться  собираетесь?  - раздался бесцеремонный

скрипучий голос Гоэмона.

     Кисако вздрогнула,  отпрянула от меня и,  вспыхнув, уставилась на

незнакомца.

     - Прости,  я  не  знала...- она прижала ладони к пылающим щекам.-

Оказывается, с тобой гость... Вы вместе пришли?

     - Кисако!  - шепнул я в полном отчаянии,  взяв ее руки в свои.- Я

не хотел, чтобы ты пришла слишком рано... Ох, только не это!.. Я хотел

проснуться до того, как ты придешь...

     - Что ты болтаешь?! - она нахмурилась, потом, глядя за мою спину,

сказала  медовым голосом:  - Ради бога,  простите,  я вас не заметила.

Прошу вас, проходите, пожалуйста!

     Непостижимые существа женщины!  Им ничего не стоит преобразиться.

Вот и Кисако тоже.  Когда мы поцапаемся, она пулей вылетает в переднюю

и пинком ноги распахивает дверь. Но если в этот момент появляются гос-

ти,  Кисако чинно приседает и, касаясь тремя пальцами пола, нко кла-

няется. Прекрасные манеры! Картина в стиле Огасавары.

 

* "Ночной полет" (франц.)

 

     -  Добро пожа...

     Ага, она лишилась дара речи! И все же с готовыми выскочить ор-

бит глазами,  с широко разинутым ртом,  в котором застрял конец слова,

Кисако склонилась в глубоком поклоне.

     А скотина  Гоэмон и ухом не повел.  Перепрыгнув через Кисако,  он

ринулся в комнату.

     Кисако не шевелилась - так и застыла со склоненной головой. Что с

ней?  Поклон очень уж затянулся.  Я коснулся ее плеча и  почувствовал,

как она дрожит.

     - С-с-с... со-о-о...- забормотала Кисако.

     - Что?.. Что с тобой? - заорал я, приходя в ужас.

     - Со-соли... скорее...

     Я бросился в кухню и принес щепотку соли.  Она положила ее в рот,

пососала, скривилась в гримасе и наконец подняла голову. Из глаз текли

слезы, но Кисако уже хохотала как сумасшедшая.

     - Тьфу, как горько!.. А это кто? Твой дядя деревни?

     - Да нет,- сказал я,  теряя последние силы,- нет...  Он... это...

понимаешь, сон...

     - Сон?

     - Ага.  Перебрал дешевого виски, вот мне и снится это чудовище...

Мне стыдно, что я показываю тебе такой гнусный сон...

     - Что ты говоришь? Очнись! - она испуганно взглянула на меня.- Ты

пьяный, да?

     - Нет,  совсем не пьяный...- я говорил медленно, пережевывая каж-

дое слово.- Но, понимаешь, все это сон. Я сплю, и мне снится... Оборо-

тень в обличье "человекарекламы" - сон... И ты - сон... И сам я - тоже

сон...

     Кисако капрно надула губы.

     - Как  тебе  не стыдно!  Вовсе я не сон и не снюсь тебе!  Я же не

сплю...

     - Что ты там сюсюкаешь - шу-шу-шу?  - раздался голос Гоэмона.  Он

стоял на пороге. Невежа, войдя в дом, не снял ни шляпы, ни обуви.- Что

это у тебя?  - Он ткнул пальцем в Кисако.- Зверушку держишь? Для заба-

вы? Ну, иди сюда, ишь ты, какое милое, ласковое животное!..

     Брови Кисако стремительно взлетели вверх.

     - Нет,  нет,  это...  она...- Я захлебнулся  словами.-  Разрешите

представить, моя... э-э-э... невеста Кисако.

     - А-а, киска... Это которые мышей ловят,- он понимающе кивнул.

     - Да вы что?!  Не кошка,  а женщина! Кисако ее имя. Мы собираемся

пожениться.

     - А, самка значит!

     Я видел, как у Кисако дрогнули губы. У меня снова все завертелось

в голове. Хоть бы проснуться! Хоть бы поскорее проснуться! Хоть бы бу-

дильник зазвенел!..

     - А зачем ты давеча с этой самкой кусался?

     Перед глазами у меня поплыли огненные круги.

     - Это...  это...  Ну,  как вам объяснить... Это - поцелуй! Так мы

выражаем любовь...

     Гоэмон тут же влек знакомый мне рулон туалетной бумаги и разма-

шисто написал: "Самцы и самки в знак любви кусаются".

     Кисако, сверкнув глазами, застонала и сжала кулаки.

     "Ну хватит,- подумал я,- придется прибегнуть к крайней мере.

     - Кисако, дорогая! - взмолился я, хватая ее за руки.- Прошу тебя,

минуту терпения! Возьми что-нибудь тяжелое и дай мне хорошенько по го-

лове!

     - Да я ему сейчас всю башку расколю!- взревела  Кисако.-  Как  он

смеет...

     - Пойми,  бить его совершенно бессмысленно.  Он же продукт  моего

сна! Ну, умоляю тебя, стукни меня хорошенько!..

     Откуда-то доносился тяжелый металлический грохот. Сначала я поду-

мал - в голове стучит. Прислушался. Нет, это был стук парового молота,

вбивающего в землю стальную сваю.

     Ну, опять началось!

     Олимпиада давным-давно кончилась, а дороги все еще ремонтируют...

Впрочем,  нет, грохот доносится котлована - неподалеку прокладывают

новую линию метро.

     К ударам  парового молота прибавился оглушительный нкий хриплый

вой - сопляк с верхнего этажа крутил "Модерн джаз" на самодельной сте-

реорадиоле. Вот сволочь, ведь каждый вечер запускает! Да еще на полную

мощность. Знает, что звукооляция в нашем доме ни к черту...

     Подумав об этом, я открыл глаза. Я лежал в углу кухни, уткнувшись

головой в дверной косяк.  Кисако сидела рядом и напряженно смотрела на

меня.

     Я лихорадочно огляделся.

     Его не было!

     - Спасибо, дорогая! - сказал я, поглаживая раскалывавшийся от бо-

ли затылок.- Ты меня спасла. Я наконец проснулся... Видишь, я был прав

- это был сон. А теперь чудовище исчезло.

     - Как бы не так! - ответила Кисако довольно сухо.- Сидит в комна-

те и жрет наш ужин, все, что я приготовила. Да еще вместе с посудой.

     Вскочив как ужаленный, я заглянул в комнату. Кисако ничего не вы-

думала:  он с задумчивым видом доедал маленький пластмассовый чайничек

для соевого соуса.

     Я совершенно скис.

     - Значит... он... не сон...

     - Что ты заладил - сон, сон! Ты вообще-то соображаешь что-нибудь?

Кто  он такой?  Кем тебе приходится?  Зачем ты притащил этого отврати-

тельного человека, этого невежу, эту бесцеремонную, нахальную свинью?

     - Не знаю,  не знаю! Ничего не понимаю... Я встретился с ним сов-

сем недавно, в Иокогаме... Если только это не сон...

     - Хватит с меня!  - закричала Кисако.- Только попробуй, скажи еще

раз про сон, я тебя ущипну!

     - Понимаешь, он иностранец, очень странный иностранец... Подража-

ет японцам, но как-то чудно... Окликнул меня на улице, сказал, что бу-

дет у меня жить...

     - А-а,  вот в чем дело! - в ее голосе послышались зловещие нотки,

она  засучила рукава.- Все ясно.  У тебя слабость к иностранцам,  и ты

бессовестно врал,  когда отрицал это.  А сам знай себе кланяешься им в

ножки и ловишь каждое их слово! Да как ты смел деваться над женщина-

ми, попрекать нас, будто мы без ума от всего заграничного?!

     - Да  нет же!

     Мы почти кричали - -за парового молота и стереофонической ради-

олы ничего не было слышно.

     - Что-нет?! - Кисако уже вопила о всех сил.- Подцепил какого-то

иностранца,  невестно какой страны, бродягу, прохвоста и привел к

себе жить!

     - Нет, да нет же, он сам!..

     - Что за шум?  - Гоэмон высунул голову двери и окинул взглядом

нашу кухню.- Какая есть, быть шумная страна Япония!

     - Да как ты смеешь!  - взревел я:  нервы у меня в конце концов не

выдержали.-  А  ну  катись отсюда ко всем чертям!  И можешь думать про

Японию что угодно,  мне плевать! Можешь даже науськать свое правитель-

ство,  чтобы оно объявило нам войну! Кому говорят - выматывайся! Не то

позвоню в полицию,  тебя быстренько препроводят в ваше  консульство  и

вылетишь Японии в двадцать четыре часа!

     От несмолкаемого грохота и злости я совсем потерял голову и, бро-

сившись к телефону, набрал номер полиции.

     Но... что-то случилось с аппаратом. Диск крутился совершенно бес-

шумно.

     Наверно, уши заложило. Я помотал головой - никакого эффекта. Пос-

мотрел на Кисако.  Лицо у нее было растерянное.  Зажав уши руками, она

тоже трясла головой.

     Ее губы шевелились. Что она говорит? Я ничего не слышал.

     Исчез не только голос Кисако,  исчез стук парового молота,  исчез

вой джаза. Я слышал только, как звенит у меня в ушах.

     Лишь впоследствии я понял, что этот маленький эпод был прелюди-

ей к цепи событий, потрясших Японию и не только Японию.

     Но тогда я об этом не думал.

     Сначала я  даже  не  очень удивился.  Бывает же так - зевнешь,  и

вдруг на секунду закладывает уши.  Наверное, и сейчас нечто в этом ро-

де. Я лишь сильнее прижал к уху телефонную трубку.

     Но...

     Из чрева холодной пластмассовой трубки не доносилось никаких гуд-

ков - ни длинных, ни коротких.

     Отняв ее от уха, я подул в дырочки, потряс головой.

     Молчание.

     Повернулся и чуть не столкнулся лбом с Кисако. Она стояла за моей

спиной, и губы у нее двигались вовсю, вероятно, она кричала.

     - Кисако,  что с тобой? - заорал я, но не услышал звука собствен-

ного голоса.

     Прошло секунд тридцать,  прежде чем я это осознал.  Как вестно,

если человек глохнет и перестает воспринимать внешние звуки,  свой го-

лос он продолжает слышать. Колебания собственных голосовых связок пос-

тупают в нервные центры не только через барабанные перепонки,  но и по

зрительно-слуховому нерву. И тем не менее...

     Я не слышал собственного голоса!

     И тут меня охватила страшная тревога. Мне стало жутко.

     Неужели в результате выходок этого подлого Гоэмона у  меня  вышел

строя весь слуховой аппарат?!

     Побелев как полотно, я стоял в полном оцепенении. А Кисако, широ-

ко разевая рот, продолжала "кричать". Потом начала размахивать руками.

На ее глазах блестели слезы.

     - Не слышу!  - крикнул я о всей мочи.  - Вдруг оглох. Внезапная

глухота!  - Я чуть не надорвал голосовые связки,  но своего голоса  не

слышал.  От натуги у меня посинело лицо.  Черт, может, я не только ог-

лох,  но и онемел? Естественно, Кисако меня не слышит. Кажется, она на

что-то жалуется.

     Я показал пальцем на свое ухо и покачал головой. Кисако в точнос-

ти повторила мой жест. В ужасном раздражении я вытащил записную книжку

и размашисто написал:

     "Ничего не слышу, не понимаю тебя. Оглох!"

     Она выхватила у меня авторучку и написала на том  же  листке:  "И

я!"

     Я сжал ее плечи.

     - Правда?

     Спросил одним лишь движением губ.  Кажется, она поняла. Испуганно

сжавшись, моргнула, опустила ресницы.

     Что за ерунда!  Я продолжал сжимать плечи Кисако и,  разинув рот,

смотрел на нее.  Как же так?  Мы оба одновременно оглохли? Разве такое

бывает?..

     Впрочем, очень скоро я заметил, что несчастье обрушилось не толь-

ко на нас.  В моей комнате, единственной, если не считать кухни-столо-

вой, где сейчас находились мы с Кисако, был телевор. Гоэмон, до пос-

ледней крошки подобравший наш ужин, сидел там и внимательно смотрел на

экран.  Передавали,  по-видимому,  какую-то пьесу, но актеры вели себя

странно - разевали рты, метались но сцене, размахивали руками.

     Вдруг на экране появилась надпись:

   ЭУважаемые  зрители, просим вас подождать. Не вы-

ключайте телевор!"

     Впрочем, печальную истину открыл мне вовсе не телевор. Подчиня-

ясь внезапному импульсу, я выскочил квартиры, почти забыв про дико-

винного гостя.

     Сбежал вн  по лестнице.  Двери многих квартир были открыты.  Из

них выглядывали ошеломленные, перепуганные люди.

     Неужели-все?! Быть не может... Или действительно - все?..

     На площадке первого этажа перед одной квартир стояла  очкастая

дама. На лице то же самое выражение полной растерянности и недоумения.

Я схватил ее за руку, потом показал на свое ухо и покачал головой.

     На какой-то  миг  в ее глазах промелькнула тень беспокойства,  но

дама тут же отошла, гордо вскинув голову.

     Меня осенило - надо показать ей страницу записной книжки,  где

мы обменялись с Кисако репликами в  письменном  виде.  Я  протянул  ей

книжку и снова печально покачал головой. Она прочитала, на ее лице от-

разилось умление и, как это ни странно, явное облегчение. Дама стыд-

ливо коснулась пальцем слов, написанных Кисако: "И я!"

     Я содрогнулся и хотел бежать дальше. Но тут она сама схватила ме-

ня за руку. Ее губы, кажется, пытались пронести "Подождите!"

     Я остановился.  Рот дамы быстро открывался и закрывался. Лицо ис-

казилось,  она истерически дернула себя за волосы.  Потом, догадавшись

наконец,  что так ничего не получится,  выхватила моего  нагрудного

кармана  авторучку,  внутреннего - записную книжку и,  разбрызгивая

чернила, поспешно написала:

     "Скажите, все люди оглохли?"

     "Вероятно,- написал я,- но почему - не знаю".

     Прикрыв глаза,  она облегченно вздохнула.  В моей записной книжке

появилась новая строчка:

     "Слава богу! А я думала - только наша семья..."

     Сунув мне в карман авторучку и записную книжку,  она ретировалась

в свою квартиру.

     Прнаться, я удивился. И, пожалуй, даже восхитился. Выходит, для

подобных дамочек, поглощенных своими мерными домашними делами, важно

не что случилось,  а с кем случилось. Будь то хоть черная оспа, они до

смерти обрадуются, если "не только наша семья".

     Но мне недолго пришлось восхищаться очкастой дамой. На меня нале-

тела Кисако,  очевидно выскочившая на лестницу вслед за мной.  Глаза у

нее были гневные.

     Но как  я - оглохший и потерявший голос - мог объяснить ей ситуа-

цию?  Напрасно я разевал рот, как задыхающаяся рыба, и шлепал губами -

ты,  мол,  с ума сошла!  Эта бабуля без моего ведома полезла ко мне во

внутренний карман. И вообще что у меня может быть с этой старушенцией?

Ей только внуков нянчить!..

     Задыхаясь от ярости, не слыша моих слов, Кисако пулей вылетела на

улицу. Я - за ней.

     Солнце уже зашло.  Передо мной лежал наш микрорайон,  точно такой

же, как всегда.

     Четкие силуэты выстроившихся в одну линию  прямоугольных  зданий,

светящиеся окна, бледно-зеленое сияние ртутных ламп, прямые улицы, до-

рожки для разворота машин,  на западе - красные отсветы вечерней зари,

на востоке - зарево неоновых огней,  а в отдалении, за домами,- строя-

щаяся шоссейная эстакада в разрезе;  в свете прожектора стальной  кар-

кас, леса, высокая башня парового молота, огненные змейки проносящихся

машин и автобусов и где-то совсем далеко время от времени  наплывающие

фонари электричек...

     И все же наш микрорайон менился.

     Это был безмолвный мир.  Мир без единого звука.  Мир,  похожий на

кошмарный сон.

     О, если  бы  исчезла эта проклятая тишина!  Если бы она не висела

над прекрасным вечерним пейзажем, не лежала камнем на сердце, не отда-

валась отвратительным звоном в ушах!..

     Я вертел головой,  наклонял ее то вправо, то влево, то вперед, то

назад - бесполезно. Звуки так и не появились.

     В этом безмолвии было что-то зловещее, жуткое. Паровой молот, как

и раньше,  падал на стальную сваю,  каждый раз рыгая облако пара, но

удар не сопровождался оглушительным грохотом, от которого так и хочет-

ся втянуть голову в плечи.  Не было ни беспорядочного городского шума,

ни унылых гудков электричек, ни шороха шин по асфальту.

     Все звуки умерли.

     На улице я всем своим существом ощутил размеры постигшего  страну

бедствия.  Да,  внезапная глухота поразила не только нас с Кисако,  не

только обитателей нашего дома и не только наш  микрорайон.  Безмолвие,

очевидно, распространилось далеко за его пределы.

     Из всех подъездов выскакивали растерянные люди, точно так же, как

я, вертели головами, озирались, бессмысленно шевелили губами, размахи-

вали руками.  И все же,  несмотря на это необычное  оживление,  ночная

жнь постепенно угасала, словно испугавшись внезапной тишины.

     Паровой молот в последний раз опустился на сваю и остановился. На

освещенных  прожектором лесах замерли крохотные человеческие фигурки -

муравьи. Наверно, они тоже крутили головами и воздевали руки к небу...

Поток автомобилей, несколько минут назад мчавшихся на полной скорости,

вдруг заколыхался и стал рывками останавливаться, словно густеющая ла-

ва.

     Страшный  мир без единого звука!

     Безусловно,, любой, кто внезапно очутится в этом мире, растеряет-

ся и, охваченный тревогой, замрет хоть на секуиду.

     - Осторожно!

     Я невольно закричал.  Не мог не закричать,  хоть и  понимал,  что

никто меня не услышит.

     Кисако, ослепленная ревностью - она приревновала меня к  очкастой

даме,  вспыхнула,  как порох,  помчалась куда глаза глядят,  а теперь,

возможно,  уже раскаивалась (такой уж у нее был характер, никогда я не

встречал столь вспыльчивой и столь отходчивой женщины), - быстро пере-

бегала улицу как раз в том месте, где был разворот.

     В эту  минуту  проезжавшее  мимо  такси сделало крутой вираж и на

большой скорости вышло на разворотную полосу.  Было видно,  как  води-

тель, откинувшись назад, о всех сил жмет на тормоза и бешено колотит

по кнопке сигнала.

     Разумеется, Кисако ничего не слышала - ни шума мотора, ни гудков,

ни вга тормозов за спиной. Она даже не оглянулась.

     Водитель до  отказа  выжал руль,  но машина двигалась по инерции,

накренившись на один бок и чиркая по воздуху колесами.  Опоздай я хоть

на секунду, и передний бампер ударил бы Кисако в спину. Не знаю, как я

успел одолеть пятнадцать метров, отделявших меня от Кисако, - кажется,

это был гигантский прыжок... Я налетел на нее сзади и о всех сил ве-

сом своего тела швырнул на газон.

     Покатившись вместе  с Кисако по траве,  я краем глаза успел заме-

тить,  как машина врезалась в фонарный столб.  Ужасное зрелище!  Сталь

ударяется о сталь, смятый капот встает дыбом, колеса еще крутятся. И -

ни звука. Словно смотришь немой фильм.

     Потом я увидел гневные глаза Кисако.  Растрепанная, перепачканная

землей, она приподнялась и, поняв, кто бросил ее на газон, влепила мне

звонкую, то есть беззвучную пощечину. Но в следующее мгновение увидела

разбившуюся машину, задрожала, взяла ладонями мое лицо и повернула его

к себе.

     Губы Кисако шевелились,  я прочел:  "Прости!" Беззвучно  зарыдав,

она обхватила мою шею и крепко прижалась ко мне щекой. Все ее лицо бы-

ло в земле,  как у крота. Нельзя сказать, чтобы я испытал большое удо-

вольствие. Однако ее испуг, сдавленные рыдания и нежность явились сво-

его рода вознаграждением за мой героический поступок.

     Кто-то грубо тряс меня за плечо.  Я обернулся.  Таксист,  красный

как рак,  с огромной шишкой на лбу, чтото орал. По привычке, разумеет-

ся,- ведь он сам не слышал собственного крика.  Я показал на свои уши,

покачал головой.  Он,  кажется,  растерялся,  поковырял в ушах и вдруг

весь затрясся - прокашливался, что ли...

     Но мне было уже не до таксиста.  Глядя на  уродованную  машину,

совершенно потрясенный,  я подумал:  каких же размеров достигнет обру-

шившееся на нас несчастье,  до каких пределов распространится  этот...

этот "феномен исчезновения звука"?

     Если звуки навсегда исчезнут мира, какое влияние окажет это на

развитие общества?..

     Впрочем, это не так уж сложно проверить.  Надо поскорее пойти  на

работу, взять мерительные приборы и... И тут я весь задрожал, словно

меня с ног до головы окатили ледяной водой.

     Я работал в фирме,  выпускавшей теле- и радиоаппаратуру, магнито-

фоны,  стереофонические установки, телефоны, интерфоны и прочие средс-

тва связи!

 

                            ПОЯС БЕЗМОЛВИЯ

 

     Вероятно, очень многие запомнили эту дату - 4 августа 197...  го-

да.  Вечером,  в 19 часов 12 минут вся Япония была поражена  внезапной

глухотой.  Из газет вестно, что это диковинное явление, впоследствии

получившее название "Пояса безмолвия", распространилось далеко за пре-

делами Японии. Пояс безмолвия шириной около шестисот километров протя-

нулся с северо-востока на югозапад по всему  земному  шару,  полностью

захватив Японские острова.

     Самолеты и пароходы,  находившиеся в этой  зоне,  сразу  потеряли

связь с землей. Обеспокоенные радисты тщетно посылали в эфир сигналы о

помощи.  Радиоволны прорывались через Пояс безмолвия, но в самом Поясе

обычные  средства  связи  не работали - ведь и радиосигналы,  и азбука

Морзе воспринимаются на слух.  За пределами зоны никаких менений  не

наблюдалось, так что опасность была не так уж велика. Однако все же не

обошлось без катастроф. Внезапно оглохшие и онемевшие суда и самолеты,

естественно, искали убежища в ближайших портах и на ближайших аэродро-

мах.  Несколько судов при входе в гавань столкнулись и затонули.  Раз-

бился десяток самолетов,  потому что по радио не могли скорректировать

посадку.

     В первые минуты всех охватила паника.  Через десять часов устано-

вили,  что Пояс безмолвия распространяется лишь на ограниченное прост-

ранство.  Началась  эвакуация  всех самолетов и судов,  находившихся в

этой зоне.  А еще через двадцать четыре часа все пилоты и капитаны по-

лучили письменный приказ бегать опасной зоны.

     Правда, узнал я об этом гораздо позже.

     Судам и  самолетам  было все-таки легче:  они могли уйти Пояса

безмолвия.  Людям, вынужденным оставаться на месте, приходилось значи-

тельно хуже.

     Больше всего страдали японцы и жители прочих островов. На матери-

ке еще можно эвакуировать население за пределы Пояса, а в Японии такой

возможности не было.

     Итак, 4  августа 197...  года в 19 часов 12 минут вся Япония вне-

запно погрузилась в мертвое молчание.

     И ни один человек не мог предугадать этого заранее.

     Что же с нами будет?..  К каким непредвиденным менениям в жни

общества приведет отсутствие звука?..

     Дорожными катастрофами дело не ограничится.  Пожалуй, сейчас даже

нельзя предсказать ущерба, который нанесет нам безмолвие.

     У меня проснулась профессиональная тревога, точнее, жалкая трево-

га служащего,  боязнь потерять работу.  Ведь наша фирма выпускает раз-

личные приборы связи,  аппаратуру, проводящую и воспроводящую зву-

ки.

     "Какой кошмар,- подумал я,- что же будет с нашей фирмой?!" Должно

быть, я думал вслух, и даже не думал, а беззвучно орал.

     В сознании пронеслись зловещие слова:  сокращение личного  соста-

ва... увольнение... банкротство... безработица..

     Меня охватило безумное нетерпение,  и я, оставив Кисако лежать на

газоне, бросился через разворотную дорожку.

     У Кисако было испуганное лицо, кажется, она что-то кричала, но я,

разумеется, не слышал.

     Может быть,  ребята технического отдела - они всегда засижива-

ются  допоздна - установили причину этого странного явления?  Чем черт

не шутит,  ребята в техотделе дотошные...  А еще хорошо бы  разузнать,

что думают по этому поводу столпы нашей фирмы...

     Опомнился я только в кабине телефона-автомата,  по ту сторону до-

рожки.  Ну и дурак!  Ведь телефон не поможет. Даже если я и соединюсь,

все равно не услышу ни гудков, ни голоса.

     Держа в  одной  руке  десятииеновую  монету,  в другой телефонную

трубку, я замер. Мой лоб покрылся испариной.

     Голос!.. Звук!..

     Как страшно!..  Какая беда на нас обрушилась!..  Если это  надол-

го... Тыльной стороной кисти я вытер лоб. Телефоны пришли в полную не-

годность...  Да и радио тоже... Телевидение наполовину параловано...

Звуковые сигнальные устройства стали детскими игрушками...

     Холод лнул мне шею. Поднялась тошнота, словно я заглянул в без-

донную  пропасть.  Я пошатнулся и схватился за стену кабины.  И только

тут понял,  почему вдруг стало холодно моей шее.  Это  был  не  только

страх. На пороге кабины стояла Кисако. В открытую дверь врывался поток

холодного вечернего воздуха.  Раньше бы я услышал,  как она подошла, а

теперь...

     - В чем дело?

     Кисако спрашивала губами,  глазами и бровями. Не дождавшись отве-

та,  дернула головой.  Вытащила кармана губную помаду и написала на

стене кабины: "Что ты собираешься предпринять?"

     Взяв у нее помаду,  я написал: "Пойду в нашу фирму. Ребята те-

хотдела..."

     Тут она вырвала у меня помаду и,  сердито нахмурив брови,  разма-

шисто написала:  "Не нажимай так сильно! Это очень дорогая номада. Что

от нее останется?"

     Странные все-таки существа женщины! Губная помада, действительно,

уменьшилась чуть ли не наполовину - очень уж Кисако расписалась,  да и

нажимала о всех сил.

     Обняв за плечи готовую расплакаться Кнсако, я вышел телефонной

будки.

     Если телефон не действует, придется идти па работу, ничего друго-

го не остается. Конечно, неплохо бы вернуться домой и посмотреть теле-

вор - пусть нет звука,  но надписи - то передавать можно. Однако мне

хотелось поскорее попасть в фирму.

     В техотделе у нас самые лучшие  специалисты.  Да  и  лабораторное

оборудование первоклассное... Вполне возможно, что ребята...

     Вдруг Кисако схватила меня за плечо и взмахнула рукой. Я невольно

отшатнулся  - сейчас влепит пощечину!  Но на сей раз она не собиралась

меня лупить, кажется, просила подождать ее здесь, на улице.

     Оставив меня у подъезда,  Кисако поднялась на третий этаж,  в мою

квартиру,  и тут же вернулась с сумочкой.  Открыла  сумочку,  вытащила

несколько палочек мела, дала мне половину.

     "Возьми, - написала она на фонарном столбе,  - пригодится, как же

иначе разговаривать?"

     Кисако работала преподавательницей в школе по подготовке в высшие

учебные заведения и всегда таскала с собой мел.  Ее внезапная находчи-

вость умилила меня почти до слез. Я притянул ее к себе и поцеловал.

     И вдруг вспомнил бесцеремонного гостя,  назвавшего поцелуй "куса-

нием".

     "Что с Гоэмоном?" - написал я на столбе.

     "Спит как мертвый. Я пойду к себе домой, хочу посмотреть, что там

у нас делается. Не могу находиться под одной крышей с этим ужасным ти-

пом!"

     "Правильно! Иди.  А я, как только вернусь, вышвырну эту скотину к

чертовой матери!"

     "Ладно, посмотрим. Лучше поскорее иди".

     Я еще раз крепко обнял Кисако и,  "покусавшисъ" с ней, побежал по

ночным улицам.

     Нет, никогда не понять мне женской души!  Даже душа моей  возлюб-

ленной - загадка.  Дорогую помаду таскает в кармане,  а паршивые мелки

хранит в сумочке.  Или это профессиональная привычка?  Вряд ли, просто

нервная  система  у  женщины устроена по какой-то совершенно неведомой

мужчинам схеме...

     Ночные улицы  Токио выглядели довольно странно и,  пожалуй,  даже

жутко. Впрочем, именно этого я и ожидал.

     Машины ехали  страшно  медленно.  Люди шли,  тревожно озираясь по

сторонам. Входили в дома и тут же снова выходили на улицу, пытаясь по-

нять,  что происходит. Поглядывали на небо, качали головами, прочищали

уши, неуклюже жестикулировали.

     Какой-то младенец бился на руках у матери и отчаянно ревел. Разу-

меется,  об этом можно было догадаться только по сморщенному, залитому

слезами личику и широко раскрытому, еще беззубому рту. Мужчина, задрав

голову,  безостановочно шлепал губами,  посинев от натуги.  Понятно  -

орет во все горло,  хотя сам понимает,  что никто его не слышит. Может

быть, уже спятил... Или простонапросто зевает?.. Во всяком случае, по-

ка я глядел на него, на меня напала страшная зевота.

     Глаза у всех были растерянные, тревожные, вопрошающие.

     Трамваи и автобусы продолжали ходить,  но двигались необыкновенно

медленно и абсолютно беззвучно -  гигантские  черепахи    кошмарного

сна.

     Огромная столица, полчаса назад немогавшая от невероятного шума

и  грохота,  сейчас погрузилась в жуткое безмолвие.  Тяжелая замедлен-

ность движений,  тишина - словно на дне морском.  Если бы стать  вдруг

зрителем, а не действующим лицом, пожалуй, было бы даже интересно наб-

людать эту совершенно необычную картину.

     Я вгляделся  в  тень,  мелькнувшую над головой,  и увидел большой

пассажирский самолет.  Распластав черные крылья, он скользил по возду-

ху, словно зловещая сказочная птица. Мигали красные и зеленые бортовые

огни.  Шасси были выпущены. Серебряные лопасти четырех пропедлеров от-

ражали свет городских фонарей.  И - ни звука, несмотря на такой нкий

полет.

     Он сделал круг,  очевидно,  заходил на посадку. Я представил себе

встревоженного пилота,  тщетно вызывающего по радио аэродром,  перепу-

ганных насмерть пассажиров, и мне стало не по себе.

     Участились дорожные катастрофы.

     Конечно, глухой  водитель  гораздо лучше слепого,  но при полной,

абсолютной глухоте,  очевидно, все реакции заторможены, ослабевает шо-

ферское чутье.

     Что же будет?..

     Этот вопрос все больше и больше мучил меня.

     Когда я добрался до электрички, моя тревога увеличилась. У билет-

ной  кассы  была страшная давка.  Какой-то мужчина прижал контролера к

турникету у выхода на платформу и тряс его как пустой мешок.

     И опять же - ни крика,  ни ругани, ни топота ног. Гнетущая тишина

усиливала чувство тревоги и беспомощности.

     Я ехал в переполненном,  подрагивающем на стыках, онемевшем ваго-

не. Ехал в центр онемевшего города. И вместе с другими немыми пассажи-

рами  неотрывно смотрел на мерцавшую в небе световую дорожку - послед-

ние вестия:

     "...По всей  Японии  разладилась  связь...  Движение самолетов на

внутренних линиях и движение поездов по новым  железнодорожным  веткам

временно приостановлено..."

 

                   "ПЛАКАТНОЕ" ЗАСЕДАНИЕ ПАРЛАМЕНТА

 

     Измучившись до  последней  степени,  несколько раз чуть не угодив

под машину,  я наконец добрался до фирмы.  В тот самый момент, когда я

собирался нажать ручку двери, какой-то человек выскочил окна и бес-

шумно шлепнулся на тротуар.

     Я подбежал и приподнял его. Это был наш сотрудник коммерческо-

го отдела.  На голове у него набухла огромная шишка. Изо рта шла пена.

Глаза закатились.

     Я стукнул его парочку раз по спине,  и глаза встали на место.  Он

энергично зашевелил губами.  Разумеется, я ничего не слышал. Порылся в

кармане,  протянул ему мелок. Он сунул мелок в рот - думал, сигарета -

и попытался прикурить.  Совсем ошалел!  Руки у него дрожали. Я отвесил

ему хорошую оплеуху, он проглотил мел и наконец пришел в себя.

   Пришлось  дать этому кретину еще один мелок. Дро-

жащей  рукой он нацарапал на тротуаре:

     "Я умер?"

     "Нет, но скоро умрешь - ведь ты проглотил мой мел,- написал я ря-

дом.- Пока ты отделался хорошей гулей на твоей дурацкой башке".

     "И все-таки я умер! Я же выбросился окна..."

     "Совершенно верно, окна первого этажа. Успокойся!.. Что в фир-

ме?"

     "Все боссы здесь. Беззвучно галдят, - он посмотрел на меня взгля-

дом загнанного зверя.- Президент и все члены совета дирекции хватаются

за головы.  Конец нашей фирме! Восемьдесят процентов наших делий по-

летит па свалку.  На черта они, если звук исчез?.. Радиоприемники, те-

леворы, магнитофоны, микрофоны, громкоговорители, стереофоны, элект-

роорганы,  электрогитары, интерфоны, аппараты для подслушивания, плас-

тинки, погремушки, хлопушки, сирены, шум, гам..."

     "Заткнись! - написал я.- Как-нибудь образуется.  Телеворы будут

покупать.  Увеличим проводство телетайпов, аппаратуры для фототелег-

рафа."

     "Как бы не так!  Фирма обанкротится, нас выкинут на улицу. Я пят-

надцать лет кормлюсь звукопроводящими аппаратами.  А  теперь  что  я

должен делать?"

     "Не знаю.  Попробуй кормиться детскими книжками для младшего воз-

раста, с картинками. Тоже неплохая жратва..."

     Нытик несчастный!  Я хватил мелом о тротуар и влетел  в  подъезд.

Как трудно общаться письменно! У меня заболели пальцы. Голосовые связ-

ки и мышцы шеи устают не так быстро.

     Вахтер, дядька преклонного возраста, сидел на стуле прямо посреди

прохода. На груди у него висел картон с надписью:

 

    Предъявляйте ваше лицо! Я ничего не слышу, мой слуховой

аппарат сломался.

 

     Увидев меня,  вахтер ухмыльнулся. Он был туг на ухо, а его слухо-

вой аппарат постоянно барахлил.  Наши сотрудники вечно над ним подтру-

нивали.  Предлагали отрегулировать слуховой аппарат или заменить новым

- должна же была фирма поддержать свою репутацию! - но старик упрямил-

ся. Сейчас, очевидно, он был на верху блаженства.

     Оглядев коридор,  я понял,  что попал в настоящий ад. Несмотря на

гробовую тишину,  все стояло вверх дном.  Повсюду горел свет. Служащие

носились как сумасшедшие. Стены были сплошь исписаны - мелом, каранда-

шом, чернилами, тушью, пастой - всем тем, что пишет.

     "Говори громче, не слышу!"

     "Где начальник отдела? Хочу подать заявление об уходе".

     "Умерь свою прыть, дурак! Тише едешь - дальше будешь".

     Была даже надпись "Я люблю тебя!"

     Была совершенно непристойная картинка, составленная букв.

     Сворачивая в сторону, я чуть было не налетел на рыдавшего челове-

ка.  Он держал в руках футляр с музыкальным инструментом.  Из кабинета

звукозаписи в конце коридора выходили музыканты. Все они плакали. Бед-

няги! Пожалуй, им хуже всех.

     Я заглянул в кабинет звукозаписи. В нос шибануло спиртом. Там бы-

ло полно народу. Все пили виски прямо горлышка.

     Пьяный барабанщик дубасил медными тарелками по барабану.  Пианист

колотил кулаками по клавишам.  Щеки тромбониста чуть не лопались - так

отчаянно он дул в свой инструмент.  У меня вдруг заболели уши, я зажал

нх ладонями-фантомные боли, как после ампутации конечностей...

     В техническом  отделе тоже было неспокойно.  Но инженеры,  хоть и

прикладывались время от времени к бутылке, все же не отходили от своих

приборов и аппаратов.

     Я схватил одного за рукав,  хотел написать вопрос на столе мелом,

но заметил, что кто-то уже опередил меня: точно такой же вопрос красо-

вался на спине сидящего рядом  сотрудника.  Испортили  рубашку,  гады,

ведь  несмываемыми чернилами написано!  Я ткнул пальцем в погибшую ру-

башку:

     "Что, собственно, происходит? Установили причину?"

     Инженер, дохнув перегаром, указал на противоположную стену.

     Там было  написано тушью, великолепным  почерком:

     "Причины в настоящее время исследуются, однако пока еще ничего не

ясно.  Удалось установить только одно: феномен исчезновения звука воз-

ник в результате вытеснения звуковых волн  какими-то  другими  волнами

непопятного происхождения.  Кроме того, не исключена возможность пара-

лича органов слуха.  Дальнейшее учение и объяснение этого  странного

явления, к сожалению, вне нашей компетенции..."

     Я пошел туда,  где собралась большая толпа.  Сотрудники  смотрели

телевор. На экране каждые пять минут появлялись титры: "Простите, не

можем дать звук,  просим подождать!" В интервалах  передавали  новости

недели, наспех написанные на листах бумаги разного формата. Иногда по-

являлся онемевший диктор и с видимым напряжением писал мелом на  доске

очередное срочное сообщение.

     В последнее время у нас все чаще и чаще поднимался вопрос о  неп-

рилично нком уровне языковой культуры дикторов телевидения. Но писа-

ли они,  оказывается, намного хуже, чем говорили. В жни не видел та-

кого количества ошибок!

     "Дарагие зрители!  Правительство сичас сазвало экстренное засида-

ние парламента.  Транслируем это засидание",- прочитал я,  и на экране

появился зал парламента.

     Легко сказать  -  органовать  экстренное  заседание  парламента

чрезвычайного созыва при полном отсутствии средств связи! Тем не менее

зал не пустовал.  Половина депутатов сидела на своих местах. Сами, не-

бось,  забеспокоились,  оглохнув и онемев!  Другая половина, вероятно,

находилась в своих бирательных округах.

     Ну и заседание!  Смех да и только!  Безмолвный дворец  дискуссий,

где обычно депутаты задают каверзные вопросы, а министры дают туманные

ответы,  где градом сыплются острые реплики и бушуют  гневные  голоса!

Господа  депутаты лишились своего основного оружия - языка.  Парламент

страны глухонемых.

     У каждого  депутата  лежала на коленях внушительная пачка бумаги.

Рядом торчала палка с прибитым к концу большим куском картона - наспех

сооруженный плакат.  На картоне надпись: "Председатель! Запрос!" Пред-

седатель тыкал бамбуковой указкой в  очередного  депутата,  поднявшего

свой  плакат.  Тот поспешно всходил на трибуну,  писал на листе бумаги

запрос,  прикреплял его кнопками к плакату и,  крутясь во все стороны,

показывал председателю,  министрам, депутатам. Ни дать ни взять фокус-

ник в цирке,  показывающий ребятишкам весь свой реквит: у меня, мол,

никаких тайн...

     Если написано было мелко или плохим  почерком,  над  депутатскими

местами  поднимались плакаты,  намалеванные красной тушью:  "Мелко пи-

шешь!", "Пиши разборчивее!"

     Особенно дотошные депутаты, поставив запрос, обходили зал с высо-

ко поднятыми плакатами.  Сидящие на задних скамейках  смотрели  в  би-

нокль, словно были на ипподроме или в театре.

     На трибуне появился представитель оппозиции.  "Какие меры  прави-

тельство собирается предпринять в связи с необычным явлением?" Он пок-

рутил своим плакатом, отодрал бумагу и передал ее сидевшему у подножия

трибуны  секретарю парламента - человеку с плаксивым лицом.  Стеногра-

фистки зевали от скуки, им было абсолютно нечего делать.

     Потом тот же представитель показал всем плакат: "Удалось ли уста-

новить причину этого явления? И каковы прогнозы?"

     Председатель поднял плакат: "Господин такой-то", и на трибуну вы-

шел премьер-министр.

     "В настоящее время причины еще не выяснены.  Вполне вероятно, что

исчезновение звука определенным образом отразится на имевшихся  у  нас

до сих пор средствах связи, а также на общественной жни страны. Пра-

вительство намерено принять срочные  меры  по  ликвидации  последствий

этого явления".

     Затем выступил министр  просвещения:

     "Министерство рекомендует всем учреждениям срочно принять на вре-

менную работу глухонемых и преподавателей школ  глухонемых,  способных

обмениваться мыслями без помощи голоса. Далее министерство намеревает-

ся в срочном порядке через печать и телевидение  распространить  среди

населения  особый вид стенографического письма,  специально предназна-

ченного для бесед в письменной форме.  На тот случай, если это явление

окажется  продолжительным,  министерство располагает проектом создания

Комиссии по выработке общенационального стандартного языка  тестов.  В

комиссию войдут специалисты по обучению глухонемых".

     Следующий  запрос:

     "Не инспирировано  ли это явление крупными монополиями,  вознаме-

рившимися таким способом повсеместно распространить видеотелефон вмес-

то обычного телефона?"

     Ответ:

     "Правительство такими  сведениями не располагает".

     "В данной ситуации первоочередной задачей является охрана общест-

венного  порядка,-  написал депутат-консерватор.- Не считает ли прави-

тельство необходимым объявить чрезвычайное  положение  и  мобиловать

для поддержания общественного порядка Силы самообороны?"

     Над скамейками  оппозиции задергались плакаты:

     "Заткнись!"

     "Убирайся!"

     "Олух!"

     Депутат-консерватор, возмутившись, широко разинул рот - очевидно,

что-то  закричал - и показал пальцем на плакат с надписью "Олух".  По-

том,  бурля негодованием,  быстро прикрепил к своему плакату новую бу-

мажку: "Как я должен это понимать?" Кто-то взобрался на трибуну и выр-

вал у него плакат. Кто-то заляпал тушью оскорбительное слово на плака-

те оппозиции.  Кто-то кого-то ударил.  Представители правящей партии и

оппозиционеры засучивали рукава.  У трибуны началась свалка. Председа-

тель  неподвижно сидел на своем месте,  уныло уткнувшись подбородком в

ладонь и выставив перед собой плакат:  "Господа  депутаты!  Соблюдайте

парламентскую дисциплину!"

     Но зал неистовствовал все больше и больше...

     Вдруг не на экране телевора, а прямо перед моими глазами возник

большой лист бумаги:

     "Эй ты, плановый отдел! Хватит прохлаждаться. Вопрос стоит остро:

быть фирме или не быть. Думай!"

     Бумагу держал мой шеф, начальник планового отдела. Он был здорово

пьян.

     Я написал на том же листе, сбоку:

     "У меня возникла мысль..."

     "Какая?"

     Я выхватил у него рук бутылку виски и жадно припал к горлышку.

 

     Целых три дня я безвылазно сидел на работе и пил.  Пили все, не я

один.  До  сих пор не могу понять,  как я не умер от такого количества

виски.  Не решусь определить, насколько я был пьян, но, как только ал-

коголь начинал выветриваться, приходилось делать новое возлияние. Ина-

че можно было свихнуться - очень уж страшной стала  наша  действитель-

ность, не хотелось в нее верить.

     Прошел день,  прошло два,  а положение не менилось или, вернее,

менилось  в худшую сторону.  Самолеты и железнодорожные экспрессы не

функционировали.  Полиция, кажется, пыталась запретить езду на автомо-

билях  однако ничего этого не получилось.  Городской транспорт про-

должал работать. Скорость была черепашьей, но число катастроф все вре-

мя росло.  Многие люди, небежав нервного напряжения, теряли рассудок

и кончали жнь самоубийством. Особенно музыканты, певцы, актеры. Зву-

коподражатели,  чревовещатели, конферансье тоже были на грани безумия.

По телевору в перерывах  между  экстренными  сообщениями  показывали

старинные немые фильмы с титрами.

     Подскочили цены на бумагу.  Раднокомнании были нокаутированы.  Но

самый  огромный,  самый  непоправимый  ущерб  понесли  государственные

предприятия связи - телефон и телеграф:  в последние три дня полностью

прекратились  денежные  поступления.  Сотрудники  фирм  со злорадством

смотрели на государственных служащих - эти бездельники сейчас заверте-

лись,  как рыбы на сковородке. Правда, фототелеграф работал и отправи-

тели платили деньги,  но какие это были жалкие крохи  по  сравнению  с

прежними доходами!

     Исчезновение звука чуть не привело к  мировой  катастрофе.  Когда

телефонная связь в Поясе безмолвия уже прекратилась, некоторые военные

базы Соединенных Штатов получили приказ от своего Главного штаба  обо-

роны  послать  на  восток  самолеты  с грузом водородных бомб,  но,  к

счастью,  третья мировая война была предотвращена.  Об этом я узнал на

третий  день    телевионной  передачи.  Все опьянение у меня мигом

прошло, и я, пошатываясь, побрел домой.

     Перед Олимпиадой у нас здорово подновили дороги, подремонтировали

дома,  и город приобрел вполне приличный вид.  Сейчас все снова начало

приходить  в  упадок.  Пыль и мусор - это бы еще полбеды,  но надписи!

Свежекрашеные стены жилых домов, общественных зданий, станции были ис-

пещрены надписями. Не стоит перечислять, что и чем писали - что прихо-

дило в голову,  и всем, что попадалось под руку. Япония напоминала ог-

ромную книгу жалоб и предложений.

     Наконец я с трудом дошел до нашего микрорайона,  пошел  в  дом  и

поднялся на третий этаж. В моей комнате спал Гоэмон. Обрушившееся нес-

частье полностью вытеснило моей головы мысли о незваном госте.

     Этот гнусный тип все еще спал, даже не сняв котелок! Правда, гла-

за, смотрящие сразу и вверх и вн, были широко открыты, но он спал.

     Вот скотина!  Люди с ума сходят, а он дрыхнет как ни в чем не бы-

вало трое суток подряд!..

     С похмелья  я  был зол как черт и,  не совсем еще ясно соображая,

что происходит,  о всех сил пнул его ногой в голову.  Нога почему-то

попала по авоське - видно, я здорово шатался.

     И вдруг что-то случилось с моими барабанными  перепонками,  каза-

лось, они вот-вот лопнут. "Все! Свихнулся, допился!" -подумал я и в ту

же секунду услышал голос Гоэмона.

     - Какое быть, иметься хорошее утро! - сказал он, сладко потягнва-

ясь.- Отлично выспался.  Хочу кушать,  жрать,  принимать пищу, лопать,

трескать! Ведь, правда, уже утро?..

 

                               ВСТРЕЧА

 

     Обычно люди поднимают шум вокруг какого-нибудь явления, когда оно

уже становится вчерашним днем.

     То же самое было и сейчас.  Чудо с исчезновением звука,  внезапно

начавшееся 4 августа в 19 часов 12 минут,  продлившееся около шестиде-

сяти  четырех часов и так же внезапно кончившееся 7 августа в 11 утра,

вызвало сначала всеобщее умление,  а потом...  А потом начался  шум,

оглушительный в буквальном смысле слова.

     В различные части земного шара,  где наблюдался этот феномен, вы-

летели чрезвычайные комиссии,  в состав которых вошли виднейшие ученые

мира.  Японию наводнили корреспонденты газет  и  телеграфных  агентств

всех стран.  Пресса,  радио и телевидение надрывались,  о дня в день

описывая,  расписывая и приукрашивая  необычайное  явление.  Парламент

ежедневно заседал до глубокой ночи.  Запросы сыпались как рога о-

билия. В ответах напустили такого туману, что депутаты с трудом разли-

чали лица своих соседей.  Люди спешили друг к другу в гости, назначали

встречи в кафе и ресторанах,  собирались группами  на  улицах,  и  все

только с одной целью - поговорить,  поспорить, поволноваться по поводу

промелькнувшего как кошмарный сон феномена.  Сторонники одной ново-

явленных  религий распустили слух,  будто исчезновение звука было пре-

дупреждением свыше,  и они, праведники, своими молитвами спасли мир от

страшной кары...

     После трехдневной глухоты и немоты обретшие слух  и  голос  люди,

естественно,  очень  волновались:  а  вдруг все начнется сначала и они

снова окажутся в звуковом вакууме?  Хотелось убедить себя,  что ты мо-

жешь говорить и слышать собеседника,  и люди орали во весь голос.  При

этом каждый отчаянно жестикулировал - по привычке, приобретенной в пе-

риод безмолвия.

     Да, несколько недель  японцы  надрывали  свои  голосовые  связки,

словно выступали перед глухой аудиторией, и при этом помогали себе ру-

ками и ногами.  Раньше мои соотечественники говорили в основном тихо и

спокойно,  выгодно отличаясь от иностранных туристов. Теперь на улицах

стало вдвое шумнее,  особенно после недавней гробовой тишины.  Не зря,

видно, сказал Гоэмон: "Какая шумная страна Япония!"

     Среди этого гвалта я чуть ли не затосковал по недавней тишине.

     Голова у  меня шла кругом.  И не только от шума,  но и...  Иногда

знание куда тяжелее,  чем незнание.  Кажется,  я взвалил на свои плечи

непосильный груз.

     На службу я не ходил. Не брился, не вылезал дому. Сидел в углу

и глушил виски.  Устроил безобразную сцену Кисако,  пришедшей с самыми

лучшими намерениями - прибрать квартиру и  накормить  меня  чем-нибудь

горячим.

     Не знаю, сколько дней прошло, пока у меня не созрело решение пож-

ги  посоветоваться  с начальником нашего отдела.  Я наконец побрился и

вышел на улицу.  Дойдя до крытого рынка микрорайона,  вдруг подумал: а

зачем тащиться через весь город в наш отдел?  Ведь телефоны-то работа-

ют...

     Не без  некоторого  трепета опустил я десятииеновую монету в щель

автомата. Послышались длинные гудки, потом голос: "Алло!"

     Какое блаженство!

     - О-о! - невольно вырвалось у меня.- Работает! Смотрите-ка, теле-

фон работает... Можно разговаривать...

     - Ты что -  бредишь?!  -  закричал  начальник.-  Не  соображаешь,

сколько дней с тех пор прошло?.. И вообще - где ты шляешься? Немедлен-

но явись на работу!

     - Вот  именно - брежу,- ответил я с нарочитым спокойствием.- Если

уволите, очень даже хорошо. Пойду к нашему конкуренту, в электрокомпа-

нию "Космик". Надеюсь заключить неплохую -сделку: я им выкладываю при-

чины феномена звукового вакуума,  а они мне...  Я не гордый,  пожалуй,

соглашусь заведовать у них плановым отделом...

     Последовала длительная пауза.  Потом мой шеф напряженным и  вдруг

охрипшим голосом пронес:

     - Постой,  погоди!..  Ты...  Нет, ты действительно знаешь причину

этого явления? Знаешь?..

 

     Через полтора часа я сидел в конференц-зале за столом президиума.

Напротив восседали заведующие плановым и техническим отделами,  дирек-

тора фирмы, курирующие эти отделы, и несколько инженеров.

     - Ты слишком много пьешь,- раздраженно сказал  мой  шеф.-  Может,

устроить тебя на месячишко в психиатричку немного подлечиться,  а? Сам

подумай,  кто поверит, что феномен звукового вакуума - явление гранди-

озное и непонятное - дело рук одного человека,  да еще какого-то чуда-

ка, похожего на довоенного "человека-рекламу"?

     - Но поймите...- я обхватил руками гудящую голову,- такая догадка

сама собой напрашивается. Это не простое совпадение. Полно доказатель-

ств, что это сделал он...

     - Как его зовут? - спросил один директоров.

     - Гоэмон.

     - Молодой человек,  если вы и впредь будете позволять себе насме-

хаться над начальством, можете остаться без очередного повышения жало-

ванья!

     - Но я правду говорю! Он сам сказал, что его так зовут. Вообще-то

он иностранец...

     - Из какой страны?

     - Не знаю... Только...

     Я осекся  на полуслове.  Пожалуй,  не стоит делиться с ними моими

догадками,  а то и правда предложат уйти в длительный отпуск для лече-

ния поврежденной психики или, чего доброго, просто уволят.

     - Ну ладно, допустим, он вызвал это явление,- сказал мой шеф. - А

вот зачем, ты не можешь объяснить?

     - Он...  то есть...- я вытер холодный пот,  уже начавший капать с

моего лба.  Мне было страшно,  потому и язык заплетался.- Он спать хо-

тел, ну и...

     - Что?! - лицо моего шефа исказилось.

     - Ну,  понимаете...Наш микрорайон очень шумный... Шоссе проклады-

вают, метро строят, шум, гам, паровой молот и все такое... Да еще я со

своей знакомой начал спорить...  А он спать хотел...  И, значит, чтобы

заснуть, чтобы тихо было, создал звуковой вакуум.

     В комнате наступила такая жуткая  тишина,  словно  Гоэмон  создал

звуковой вакуум именно в эту минуту. Все разинули рты, как слабоумные.

Лицо моего шефа постепенно наливалось кровью.

     - Хватит с нас пьяной болтовни!  - заорал он.-Ты хоть представля-

ешь себе,  какой ущерб потерпела экономика Японии -за этого события?

Десятки  миллиардов  иен!  Чуть было война не началась!..  А ты хочешь

убедить нас,  что мир оказался на грани катастрофы -за какогото  там

психа, которому приспичило поспать!..

     Я съежился.  Шеф приблился ко мне и  совершенно  недвусмысленно

схватил меня за шиворот.

     - Будешь еще морочить голову дирекции и позорить своего начальни-

ка и весь плановый отдел?! Будешь?..- кажется, он собирался задать мне

хорошую трепку в самом прямом смысле.

     - Погодите,  не горячитесь,  пожалуйста!  - сказал завтехотделом,

человек очень выдержанный и воспитанный.- Мне кажется,  мы должны выс-

лушать Тода-сан. А пьяная болтовня здесь ни при чем...

     - Как вы можете это говорить!  Посудите сами, какойто чудак, чуть

ли не бродяга,  и вдруг создает звуковой вакуум на такой огромной тер-

ритории...

     - Вот  именно  чудак...  - раздумчиво продолжал завтехотделом.- А

может,  своего рода гений.  Когда знакомишься с историей обретений и

открытий, порой наталкиваешься на очень любопытные случаи. Иногда отк-

рытие совершает какой-нибудь невестный человек. Вы знаете, например,

кто первым обрел беспроволочный телеграф?

     - Не знаю...

     - Можно привести и другие примеры. В самом начале века один чело-

век смастерил нечто вроде первого атомного  двигателя...  В  двадцатых

годах некий химик продемонстрировал опыт превращения обыкновенной воды

в чистейший бензин. При опыте присутствовала группа бнесменов. К со-

жалению, обретатель в тот же день бесследно исчез... И это не перес-

каз содержания каких-нибудь фантастических романов, а зарегистрирован-

ные факты.

     - Факты?! Бред все это, а не факты! - выкрикнул директор, куриру-

ющий плановый отдел.

     - Не скажите,- спокойно продолжал завтехотделом.- Эпохальные отк-

рытия нередко сначала кажутся бредом. Ведь обретатель всегда немнож-

ко безумец. А в данном конкретном случае я осмелюсь предложить хотя бы

встретиться и побеседовать с этим человеком.

     - К тому же...- после некоторого колебания добавил один   инже-

неров,- если этот самый господин Гонбэ...

     - Гоэмон,- поправил  я, начиная приходить в себя.

     - Простите,  пожалуйста,  если  господин Гоэмон владеет прибором,

способным создавать звуковой вакуум, он бы мог нам помочь. Ведь в нас-

тоящее  время  у нас в техотделе разрабатывается проект универсального

звукогасителя...

     Оба директора сразу посерьезнели.

     Возможность создания  универсального  звукогасителя  теоретически

уже была доказана. Поскольку звук рождается колебаний воздуха, зна-

чит,  можно вызвать другие, прямо противоположные колебания - антивол-

ны.  Антиволны, встречаясь со звуковыми волнами, взаимно уничтожаются.

Но теория - одно,  а практика - другое.  Сконструировать такой  прибор

было  очень трудно в основном -за сложной природы антиволн.  Опытный

звукогаситель,  созданный нашим техотделом,-  небольшой  транзисторный

прибор,  снабженный микрофоном и репродуктором,- был далеко не универ-

сальным.  Нередко волны не только не уничтожали друг друга, но склады-

вались,  и громкость увеличивалась вдвое. Правда, некоторые опыты уда-

лись, но звукогаситель еще требовал серьезной доработки.

     В случае  удачи  область  применения универсального звукогасителя

оказалась бы огромной.  Даже трудно перечислить все блага, которые да-

вал бы такой прибор. Миллионы людей и сотни тысяч учреждений мечтают о

покое.  Представьте себе школу, расположенную в двухтрех километрах от

аэродрома. Включаешь универсальный звукогаситель, исчезает гул самоле-

тов,  и дети могут спокойно заниматься. А большие города, жители кото-

рых  страдают  постоянными головными болями -за несмолкающего шума и

грохота? А пассажиры поездов дальнего следования, которым никак не да-

ет  уснуть нудный стук колес?  Да,  наконец,  кто не мечтал о тишине в

своей собственной квартире:  тебе хочется после напряженного  рабочего

дня спокоино почитать книгу или газету, а тут орет радио, упрямая теща

смотрит по телевору концерт модного певца,  жена гремит на кухне по-

судой,  дети  подняли возню.  И вот включаешь универсальный звукогаси-

тель,  и вокруг твоего кресла создается маленький звуковой вакуум. До-

рогие родственники, занимайтесь своими делами, на здоровье!

     Так что наша фирма упорно продолжала освоение нового прибора. Ра-

зумеется,  все  опыты проводились в обстановке строжайшей секретности.

Думаю, что другие фирмы тоже не зевали.

     - Н-да...- пронес наконец директор, ответственный за планирова-

ние, и вопросительно взглянул на присутствующих.- Что ж, господа, поп-

робуем встретиться с этой оригинальной личностью...

 

     Гоэмон, запертый на ключ, ждал в смежной с конференц-залом комна-

те.

     Мне стоило неимоверных трудов затащить его в нашу фирму.  Во-пер-

вых,  он хотел есть, во-вторых, страстно жаждал поскорее осмотреть То-

кио.  Мои волнения начались уже в такси: а вдруг ему взбредет в голову

перенести машину куда-нибудь за несколько десятков  километров?..  По-

том, пока мы заседали, а он ждал, я тоже был сам не свой. Ведь ему ни-

чего не стоит выкинуть какой-нибудь сногсшибательный номер.

     Наконец я не выдержал и заглянул в комнату. Гоэмон спокойно ждал.

Мое сердце наполнилось горячей благодарностью к сотрудникам общего от-

дела  -  они по моей просьбе накормили его.  Но когда я узнал,  что он

слопал две порции плова,  три порции суси,  две пиалы риса с яичницей,

две порции жареных угрей да еще по своему обыкновению закусил посудой,

мне снова стало не по себе.

     Его пристрастие к посуде позволяло мне догадываться,  откуда при-

был сей гость. Но я не осмеливался сказать кому-либо о своих догадках.

Ему-то что: он в любую минуту может скрыться, а я останусь с репутаци-

ей психа.  И это еще самый лучший вариант.  Вы меня осуждаете за  тру-

сость?  Хотел  бы  я  видеть,  как вы сами поступили бы на моем месте.

Представьте себе,  что бы началось,  если бы скромный сотрудник  фирмы

вдруг заявил,  будто его гость, похожий на довоенного "человека-рекла-

му", на самом деле существо... Уф-ф, даже подумать страшно!

     Нет, в  подобных делах надо быть крайне осторожным.  Если человек

начинает рассказывать каждому встречному и поперечному о чем-либо, -

вестном  только  ему одному,  его немедленно записывают в сумасшедшие.

Этот ярлык не так-то просто отодрать.  И вот ты сидишь в своем отделе,

а за твоей спиной шушукаются. Идешь по коридору - в тебя тычут пальца-

ми.  Отовсюду несется шепоток:  "А-а,  это тот самый,  который недавно

свихнулся?.."  Естественно,  в такой обстановке очень даже легко выйти

себя,  начать громогласно отстаивать свою правду,  а  людям  только

этого и надо:  "Ах, он еще орет?!" Далее следует приказ о долгосрочном

отпуске "для восстановления и укрепления расстроенной  нервной  систе-

мы".  Путь наверх по служебной лестнице закрыт.  Так и будешь до конца

дней своих торчать на нижней ступеньке, с головы до ног обклеенный яр-

лыками:  "неуравновешенный",  "человек  со странностями",  "чокнутый",

"тронутый" и прочее в том же роде.  И ничего-то у тебя в жни не  бу-

дет,  кроме чашки холодного риса, которую тебе сунет какой-нибудь сер-

добольный прохожий.  Нет,  живя в обществе, в условиях сложных челове-

ческих взаимоотношений,  лучше помалкивать и не высказывать оригиналь-

ных мыслей.  А самое главное - не спешить.  Люди не  любят,  когда  им

что-либо навязывают.  Надо исподволь подготовить их,  и тогда они уве-

рятся, что честь открытия принадлежит им самим.

     Вообще-то я уже раскаивался. И дернул же меня черт спьяну пробол-

таться о существовании Гоэмона!  Но теперь отступать было поздно.  Те-

перь  надо  переложить  тяготивший меня груз на плечи фирмы,  и дело с

концом. И фирме хорошо, и мне легче.

     - Гоэмон,- сказал я, сдерживая волнение,- пойдем, миленький! Наши

киты ждут.

     Гоэмон, очевидно вздремнувший после сытного обеда, вытаращил свои

буркалы, глянул сразу вверх и вн, потом скосился в мою сторону.

     - Я сплю, почиваю, дрыхну, а ты опять расшумелся! - заворчал он.-

Никакого порядка! Видно, придется еще разок...

     Он протянул руку к своей черной шкатулке.  Я едва успел его оста-

новить.

     - Погоди,  Гоэмон,  умоляю  тебя!  Если хочешь продемонстрировать

свою шкатулку, сделай это в присутствии китов.

     - Киты? - ноздри Гоэмона раздулись, словно он принюхивался.- Мус-

кусные?

     - При  чем тут мускус?

     - А в песне поется: "Мой дружочек кит, мускусный мой кит..."

   -  Да  нет же, я говорю о членах  совета дирекции.

     - Члены?.. Ну ладно, пошли к твоим китам, раз они ждут.

     Гоэмон, громко  стуча  гета,  вошел  в конференц-зал и направился

прямо к группе ожидавших его людей.  Я бросился за ним,  но -  увы!  -

опоздал на полсекунды. Он схватил технического директора за подбородок

и дернул кверху.

     - Ты  сказал  -  кит,-  Гоэмон посмотрел в мою сторону,- а где же

жабры? Или у китов не бывает жабер?

     - Гоэмон,  что ты делаешь?!..  - пролепетал я,  заикаясь и дрожа,

как лист на ветру.- Ты не понял!  Кит - значит большой человек, есть у

нас такое выражение...

     - А-а...- Гоэмон с явным сожалением отпустил полубородок директо-

ра.- Эй,  господин приятель большой человек, ты что же, императоров

будешь?

     Директор, ответственный  за планирование,  позеленел и,  дрожа от

негодования,  встал. Он славился на всю фирму своим преклонением перед

императорским семейством.

     - Тода-кун!  - взревел этот верноподданный.- Кто он такой? Кто бы

он ни был,  иностранец или не иностранец,  я не позволю ему оскорблять

столь высокое и светлое имя! Уж не специально ли вы привели сюда этого

человека, чтобы подеваться над нами?

     - Гоэмон! - зашептал я, покрываясь липким потом.- Гоэмон, сколько

раз я просил тебя выбирать выражения!  Ты,  конечно,  здорово говоришь

по-японски,  но... понимаешь, в нашем языке есть некоторые тонкости...

В общем ты все перепутал.,, то есть я... то есть ты... Император - это

не кит,  то есть кит не император... Тьфу, черт!.. Я хочу сказать, что

китов,  то бишь больших людей, много, а император - один. Император...

это... это символ Японии, это... монарх... Нельзя так запросто трепать

его имя... А если уж говоришь о нем, добавляй "светлый", "великий" или

еще какое-нибудь такое слово...

     - Чего пристал,  прилип,  присох?  - недовольно заворчал Гоэмон.-

Добавляй,  добавляй...  Великий,  великий... А не подойдет "огромный",

"жирный", "здоровенный"? Мон... мон... монарх... монополия... А-а, по-

нял!  У вас много этих...  здоровенных жирных империй, монополий - Ми-

цуй, Мицубиси...

   У  меня началась икота. Кто-то инженеров  прыс-

     нул. Директор по плановой части посинел, как астматик, страдающий

удушьем. Он уже не говорил, а шипел:

     - То-д-д-а-к-к-у-н-н!   Ш-ш-ш-шо  вы  ему  поз-з-зволяете?!  Вон!

Проч-ч-чь!

 

ПОХИЩЕНИЕ

 

     Не так-то просто было успокоить директора и  образумить  Гоэмона.

За  эти  несколько  минут я похудел килограммов на десять - вся влага,

содержавшаяся в органме, вытекла меня в виде холодного пота.

     Оно и  понятно:  я  кланялся упрямому как осел и твердолобому как

кокосовый орех директору, подмигивал инженерам, улыбался этому чудови-

щу, этой коробочке с сюрпрами - Гоэмону, а сам лихорадочно подсчиты-

вал в уме сумму страховки по случаю увольнения со службы.

     Когда все утихомирилось,  то вытекшая влага,  очевидно,  каким-то

непонятным образом снова вернулась в мое тело,  потому что  я  раскис,

как переваренная лапша.

     - Итак,-пронес неуверенным голосом технический директор и  оки-

нул  взглядом  присутствующих,- мы готовы выслушать господина Гоэмона.

Возражений нет?

     У инженеров засверкали глаза.  Директор по планированию распустил

узел галстука. Лицо у него было кислым, словно он хлебнул уксуса.

     "...Да, вылечу я планового отдела,  и, уж конечно, с понижени-

ем. А может, и вообще фирмы выгонят..."

     - Господин заведующий техническим отделом,- продолжал технический

директор,- прошу вас вести совещание и задавать вопросы господину Гоэ-

мону.

     Тот судорожно проглотил слюну.  Я прекрасно понимал, что творится

у него в душе.  Этот талантливый ученый приложил немало сил,  стараясь

органовать встречу с Гоэмоном.  И вот Гоэмон  был  здесь,  в  конфе-

ренц-зале фирмы,  огромном, подавляющем своей торжественной строгостью

"священном зале",  как именовал его наш президент. И до чего же нелепо

выглядел здесь Гоэмон! Потрепанная витка, национальные шаровары, ге-

та...  А на стене - величественный портрет основателя фирмы, выполнен-

ный  маслом  в золотисто-коричневых тонах...  Зонтик,  прикрепленный к

спине поясом для ношения младенцев, котелок, так и не снятый с головы,

авоська с черной штуковиной внутри...  А кругом - мраморные бюсты пре-

зидентов, от самого первого до нынешнего...

     Естественно, эта нелепая фигура ужасно шокировала заведующего те-

хотделом и всех прочих.  Присутствие Гоэмона в конференц-зале, очевид-

но, казалось нашим китам оскорбительным. Но как ни выходил себя ди-

ректор по планированию,  Гоэмон оставался совершенно  равнодушным.  Он

развалился в кресле и, устремив один глаз в потолок, другой в пол, на-

чал выдергивать носа толстые черные волосы.

     Завтехотделом господин  Кокура  вконец растерялся.

     - А-а...  э-э-э...кхэ-кхэ...  - он словно прочищал  горло.  Потом

вдруг рванул галстук-бабочку, зачем-то покрутил магнитофон и рыкнул: -

Э-э-э... На западном фронте без перемен!..

     - Кокура-кун,-  так и взвился директор по планированию,- мы,  ка-

жется, не просили вас опробовать микрофон!

     - Простите...  - Кокура поперхнулся и после короткой паузы неуве-

ренным голосом пронес, обращаясь к Гоэмону: - Ваша милость, разреши-

те задать вам несколько вопросов...

     - Чего?  - глаза Гоэмона покрутились как колесики и скосились  на

Кокуру. - Милость, доброта, нежность... Это я что ли - милость?

     От этого странного взгляда и не менее странного речения  завте-

хотделом  мучительно  покраснел.  Крупные капли пота упали с его лба и

потекли по щекам.

     - Мы хотели задать вам вопрос,- не выдержав, сказал один инже-

неров,- просим вас, ответьте, пожалуйста.

     - За какие такиб грехи? - Гоэмон снова вырвал волос носа.

     - Гоэмон,  - вмешался я,  с трудом сдерживая дрожь, - прошу тебя,

не валяй дурака, ответь им!

     - Мистер Гоэмон, кажется, вы сказали, что явление звукового ваку-

ума, имевшее место несколько дней назад, вызвано вами. Это правда?

     - Никогда ничего подобного не говорил,  не проносил, не утверж-

дал!

     Воздух в зале мгновенно сгустился до вязкости смолы,  потом прев-

ратился в твердое тело.  Глаза обоих директоров метнули молнии.  Я был

испепелен.

     - Никогда ничего подобного ни разу не говорил,  не проносил, не

утверждал,- быстро повторил Гоэмон,- однако это есть  подлинная,  чис-

тая, святая правда.

     - Правда? - инженер, задавший вопрос, подался вперед.

     - Что ты есть за нехороший, гадкий человек?! Сказали тебе - прав-

да, значит правда!

     - Но  позвольте,  мистер Гоэмон,- вмешался технический директор,-

мы как ученые и инженеры просто не имеем права поверить,  что  уровень

современной науки допускает возможность создать звуковой вакуум на та-

кой огромной площади.  Ведь Пояс безмолвия шириной в шестьсот километ-

ров пролег по всему земному шару...

     - Наука? - Гоэмон разинул рот.- Современная наука? Хи-хи-хи! Смех

да и только!  Наука - не заводные игрушки,  не атомные погремушки,  не

ракетные снаряды! Хи-хи-хи! Наука на уровне песенки...

     - Не...  пе... песенки? - выдавил мой шеф.- Это те песенки, кото-

рые поют?

     - А то какие ж? Слыхали:

 

                     Наш студентик, ой, бедняга,

                     заложил в ломбард штаны,

                     а штаны ему нужны,

                     без штанишек  он - ни шага;

                     комары и мухи жрут!

                     А проценты  все растут...

                     Химия, помоги! - Не могу!

                     Медицина, помоги! - Не помогу!

 

     Гоэмон спел шуточную студенческую песенку  отлично  поставленным,

прекрасным  голосом и с небывалым яществом и вдохновением.  От этого

неожиданного концерта все совершенно опешили.  Директор, ответственный

за плакирование,  славился у нас не только своими верноподданническими

чувствами,  но и чрезмерным пристрастием к  подобным  увеселениям.  Он

чуть ли не подхватил припев вместе с Гоэмоном.  Я закрыл лицо руками и

бессильно откинулся на спинку кресла.

     - Что же это такое!  Балаган! Безобразие! - выкрикнул один ин-

женеров.

     - Уверуйте! - торжественно провозгласил Гоэмон.- И вера будет вам

во спасение!

     - Перестаньте  паясничать!  -  заорал  директор  по планированию,

злясь на свой недавний порыв.

     - Скажите,  есть у вас доказательства, что это сделали именно вы?

- невозмутимо спросил  технический  директор,  сдерживая  накалившиеся

страсти.-  Точнее говоря,  нас интересует техническая сторона вопроса.

Как вы этого добились, каким прибором пользовались?

     Казалось, Гоэмон не слышал. Он сосредоточенно разглядывал кончики

своих толстых коротких пальцев.  Я похолодел - сейчас все заметят, что

у него на руках не по пять, а по шесть пальцев...

     - Вы...  - Гоэмон поднял голову и окинул взглядом присутствующих.

На  его лице была явная заинтересованность.- Вы вот часто грызете ног-

ти. Скажите, вкусно? Не вредит желудку?

     Директор, ведающий планированием,  о всех сил хватил кулаком по

столу,  машинально потер ушибленную руку и, совершенно неприлично тыча

пальцем  чуть ли не в лицо ни в чем не повинного технического директо-

ра, взревел:

     - Такадзаки-кун!  Бесполезно продолжать эту комедию!  Он не может

ответить на заданный вопрос. Это же обыкновенный сумасшедший, страдаю-

щий манией величия, и к тому же аферист, жулик, это...

     Вдруг он замолчал. Впрочем, так только казалось: он продолжал го-

ворить,  но мы его не слышали.  Когда до присутствующих дошло,  что он

продолжает говорить,- ведь губы его шевелились,  а палец  все  так  же

прочно пронзал воздух,- все вскочили со своих мест.

     Звуковой вакуум!

     В зале была абсолютная тишина.  Гоэмон, словно ничего не проош-

ло, с наслаждением истого дегустатора грыз ногти.

 

     Я вместе с Гоэмоном сидел на заднем сиденье шикарного  мерседеса.

Мы мчались в Хаконэ,  в загородную виллу дирекции фирмы.  Настроение у

меня было препаршивое.

     Правда, самого худшего не случилось - моя голова уцелела, то есть

со службы меня не выгнали.  Но я получил отвратительное задание:  быть

телохранителем Гоэмона впредь до особого распоряжения.  Мне совершенно

не улыбалась перспектива жить с ним под одной крышей и вкушать пищу за

одним столом. А самое главное - как же Кисако? Ведь мы не сможем с ней

встречаться. Меня охватило безмерное уныние.

     Сжав виски,  я погрузился в размышления. Ладно, позвоню ей Ха-

конэ,  попрошу приехать на воскресенье.  Мы с ней встретимся,  и  если

удастся  ее уговорить...  Мои крепко сжатые губы дрогнули и,  кажется,

начали расплываться в улыбку. Я вспомнил, чем знаменита эта вилла. По-

мимо залов, гостиных и прочих помещений, там есть три роскошные спаль-

ни.  Вилла предназначалась для самых почетных гостей фирмы. Ее охранял

весьма элегантный и прекрасно воспитанный старик, умевший держать язык

за зубами.  Когда никаких гостей не было,  сюда  нередко  наведывались

члены совета дирекции, разумеется, в приятной компании.

     - Банзай его величество император! - вдруг завопил Гоэмон.

     Приятная картина, уже начавшая рисоваться в моем воображении, ми-

гом исчезла. Я нахмурился.

     - Эй, хозяин, приятель! - сказал Гоэмон, дергая меня за рукав.- Я

и правда увижусь с этим самым величеством?

     - Наши,  вероятно,  постараются устроить тебе аудиенцию,- буркнул

я,  мысленно посылая ко всем чертям и Гоэмона,  и  его  величество.  -

Только  очень  уж это сложно.  Обыкновенному человеку не так-то просто

встретиться со столь высокой особой,  как император.  Вот если бы тебе

орден вручали, тогда другое дело...

     - Я согласен, пускай дают орден,- он выпятил грудь.- А не дадут -

плевал я, чихал, сморкался на них! Орден можно купить у старьевщика.

     - Гоэмон,  миленький,  только не горячись! Я же сказал, наши киты

приложат все усилия. Только это очень сложное дело, так что ты уж, по-

жалуйста, наберись терпения, сиди себе спокойненько и жди.

     Не дослушав меня до конца,  он откинулся на спинку сиденья, зака-

тил глаза - один,  по-моему,  за лоб, другой за щеку,- выкатил белки и

захрапел.  Я вытер носовым платком лицо и шею - вспотел за время этого

короткого разговора.

     Звуковой вакуум,  созданный  Гоэмоном  на  совещании,- к счастью,

только в пределах зала - менил поведение директоров на сто восемьде-

сят градусов.

     Все пришли в величайшее возбуждение. Инженеры смотрели на Гоэмона

с благоговением,  как на божество,  что не мешало им, однако, засыпать

его вопросами. Окружив тесным кольцом кресло, в котором он по-хозяйски

развалился, они кричали и вопили, перебивая друг Друга.

     - Откройте секрет!..

     - Просветите!..

     - Поделитесь опытом!..

     - Не подходите так блко,- проворчал Гоэмон,- я этого не возлюб-

лю.

     - Мистер  Гоэмон,  у  вас этот прибор с собой?  - кричал красный,

растрепанный завтехотделом.- Умоляю вас, покажите!.. Если возьмете па-

тент,  уступите его нам.  И вообще...  господин директор... господа...

может быть,  нам попросить многоуважаемого гостя возглавить отдел, ко-

торым я до сих пор заведовал? Это было бы такое счастье!

     Господии Кокура,  всегда такой выдержанный,  серьезный, немногос-

ловный,  все больше и больше входил в раж. Он, по-видимому, совершенно

не думал,  что заведующему отделом крупнейшей фирмы не пристало  вести

Себя  словно  мальчишке-инженерику.  Но  после того как они обменялись

несколькими специальными терминами, Гоэмон покорил его.

     - Объясню,  покажу, научу, расскажу... Почему не научить? Не жал-

ко!  - сказал Гоэмон,  несколько удивленный поднятой вокруг него шуми-

хой. - Не только этому, многому могу научить. Но задаром не буду.

     - Разумеется, разумеется! - технический директор вздохнул с види-

мым облегчением:  наконец-то начинается деловой разговор! - Никто и не

помышляет, чтобы даром. Правда, пока я ничего определенного сказать не

могу,  это  можно будет сделать только после конкретного всестороннего

обсуждения... Простите, а сами вы какую примерно сумму хотели бы полу-

чить за ваш прибор?

     - Сумма...  деньги...  Нет,  денег нам не требуется,- сказал Гоэ-

мон.-  У  нас скромное желание встретиться с его величеством императо-

ром. И еще у нас иметься, быть, существовать желание обойти весь мир и

встретиться с самыми выдающимися людьми. Иначе кого же учить? Не пови-

даемся - не научим.

     Я с опаской оглянулся.  Ну, думаю, сейчас наш пылкий верноподдан-

ный опять поднимет скандал. Но директора, возглавлявшего планирование,

в конференц-зале почему-то не было.  Когда он вернулся, Гоэмона попро-

сили подождать в соседней комнате, пока мы обсудим его просьбу.

     - Требование,  пожалуй,  неосуществимое...-  техническйй директор

задумчиво подпер голову рукой.- Но  почему  его  осенила  такая  дикая

мысль?

     - К сожалению,  среди иностранцев много  провинциалов,-  вздохнул

один    инженеров.-  Они ничего не знают о статусе японского импера-

торского дома, представления не имеют о придворном этикете. Вот недав-

но нам тоже пришлось повозиться с одним таким иностранцем - хочу, мол,

получить аудиенцию у императора,  и все!  Крупнейший скотопромышленник

Техаса, владеет богатейшими нефтеносными землями...

     - Таких бесцеремонных иностранцев бить надо! - директор по плани-

рованию  опять побагровел.- Неужели за рубежом нет никакой литературы,

объясняющей священную миссию императора Японии? Не понимаю, куда смот-

рит наше Министерство иностранных дел?!

     - Надо бы разъяснить ему положение вещей в Японии,- осторожно до-

бавил завтехотделом.- Ведь практически такая встреча совершенно неосу-

ществима. Но если бы даже паче чаяния это удалось, пришлось бы очень и

очень подумать.  Судя по поведению господина Гоэмона,  он способен на-

нести любое оскорбление.

     - Еще бы!  - взревел директор, возглавляющий планирование.- Он же

дикарь! Гнать его в шею, и дело с концом!

     - Простите,  господин директор,- возразил завтехотделом,- но выг-

нать его было бы по меньшей мере неосмотрительно.  Не  знаю,  конечно,

кто он такой,  но,  судя даже по краткой беседе, этот человек обладает

огромными знаниями.  Он тут обмолвился несколькими словами о  теорети-

ческом  обосновании...  Для  нас это находка,  неоценимая находка.  Мы

просто не имеем права выпускать его рук.

     - К  тому же...- я первый раз осмелился поднять голос,- к тому же

вдруг ему взбредет в голову открыть секрет прибора другой  фирме!  Что

тогда?

     - В том-то и дело!  - горячо поддержал меня мой шеф.- Да наш кон-

курент,  фирма электроприборов "Космик", с руками оторвет эту штуку! А

мы окажемся на мели.

     - Как  бы то ни было,  с этой минуты мы обязаны установить за ним

неусыпный надзор.  Это поручается вам,- технический директор посмотрел

на  меня.-  Придется  отправить его в какое-нибудь укромное местечко и

там хорошенько обработать - выудить все его  знания,  все  что  только

можно.  Если он не разбирается в нашей действительности,  пожалуй, это

лишь на пользу. Морочьте ему голову, а сами не зевайте, понятно, Тода?

Да, и самое главное - никому ни слова о существовании Гоэмона!

     Из Токио мы выехали поздно,  и,  когда доехали до Одавара,  давно

уже стемнело. Я все беспокоился, как бы Гоэмон не вздумал ускорить на-

ше путешествие и не перенес машину по невестному  мне  пространству,

но, к счастью, он спал.

     Когда городрк Хаконэ остался позади и количество машин  на  шоссе

значительно поубавилось,  мне вдруг показалось, что нас преследуют. Но

я тут же отогнал эту мысль - досужее беспокойство. Весть о Гоэмоне еще

не могла распространиться за пределы нашей фирмы.

     - Поторопитесь, пожалуйста,- попросил я водителя.- Хорошо бы дое-

хать, пока наш пассажир спит.

     Вот и поворот к вилле.  Из Хатакэязюку мы выехали к  озеру  Сино,

обогнули подножие горы Футаго-яма, и тут навстречу нам рванулась маши-

на,  стоявшая у обочины с погашенными фарами.  Наш водитель  полностью

выжал  тормоза  роскошного  мерседеса,  но  все же толчок был довольно

сильным. Мы с Гоэмоном ударились о спинку переднего сиденья.

     Не успел я прийти в себя,  как дверца распахнулась, меня схватили

крепкие руки и выволокли на дорогу.  В мой бок уперся какой-то твердый

предмет. Я разглядел две черные тени.

     - Мистер Гоэмон? - вежливо пронесла одна черных теней.- Про-

сим вас пересесть в другую машину.

     - Ась? - Гоэмон высунул голову в окошко.- Вы от его величества?

     - Совершенно  верно!  Мы можем устроить вам встречу с кем угодно:

хотите - с императором Японии, хотите - с президентом Соединенных Шта-

тов. Только слово скажите. А эти вас бессовестно обманывают.

     Я хотел было крикнуть:  "Гоэмон,  не выходи нашей машины!", но

получил такой удар по голове, что тут же потерял сознание.

 

                            ДИРЕКТОР-ШПИОН

 

     Мне казалось,  что  я страшно долго провалялся без сознания,  но,

должно быть,  на самом деле прошло минуты две-три,  не больше.  Открыв

глаза, я услышал шум отъезжавшей машины. Ну, погодите, сволочи, мы вам

покажем!..  Черт,  никак не могу встать, щека почему-то прилипла к ас-

фальту...

     И все же я встал - на четвереньки. Но тут пальцы подломились, и я

полетел в бездну.  А голова,  оторвавшись от туловища, взмыла в ночное

небо,  стала одной сверкающих звезд,  описала круг  над  Фудзиямой,

спружинила,  словно была прикреплена к шее резинкой, шлепнулась на ме-

ня, снова подскочила, понеслась в сторону Идзу, над горой Тэндзе-сан и

наконец водворилась на свое законное место.

     Я снова открыл глаза...  Жив,  оказывается.  Сижу, привалившись к

нашей машине,  и сжимаю руками голову, разламывающуюся от боли... Небо

перестало кружиться, но голова, кажется, увеличилась раза в три и ста-

ла рыхлой, как у марсианина.

     С невероятным трудом я заполз в машину.  От  этих  нечеловеческих

усилий все тело покрылось холодным потом,  сердце бешено заколотилось.

Некоторое время я сидел не шевелясь и лишь нежно  поглаживал  восхити-

тельно огромную шишку на затылке водителя,  бессильно откинувшегося на

спинку сиденья.

     Водитель застонал,  и я пришел в себя в третий раз. Ведь в дирек-

торском мерседесе есть бар и радиотелефон.  Прямая связь с фирмой. Как

же я сразу об этом не подумал?!  Тускло светившиеся часы на панели по-

казывали двадцать минут восьмого.  Не так уж поздно. Они там, наверно,

еще  заседают.  Я  связался  с фирмой и попросил вызвать моего шефа

конференц-зала в другую комнату.

     - Катастрофа...- пробормотал я,  чуть не плача,  когда он наконец

взял трубку.- Похитили... Гоэмона похитили...

     - Что?! Где? Кто похитил?

     - В Хаконэ...  Ждали нас на шоссе в машине. Фантастическая опера-

тивность...

     И  тут я вспомнил про одно странное обстоятельство.

     - Кто они?  Из фирмы "Космик"?  - голос у шефа был очень взволно-

ванный.

     - Наверно... Хотя, нет... не знаю...- Я сам вдруг страшно развол-

новался.- Но шеф...  Подумайте, ведь очень странно. Откуда им вестно

про Гоэмона?

     - Надеюсь, ты...- его голос стал строгим,

     - Как  вам  не стыдно!  - перебил его я.- Зачем же я тогда привел

этого типа в нашу фирму, рискуя своим местом?! Вы бы лучше...

     Снова началось сердцебиение. Немного отдышавшись, я продолжал:

     - Предположим,  это сделала конкурирующая фирма... Но такая быст-

рота...  Вам это не кажется странным?  Ведь после секретного совещания

прошло всего три часа. А они ждали нас на шоссе, в районе Хаконэ...

     - Н-да...- голос у шефа был ледяным.- Весьма странно.

     - И знаете...- в голове у меня что-то заскрипело,  словно  завер-

телся десяток шестерен. Сердце выпрыгивало груди.- Успокойся, успо-

койся!

     - Что, что?.. Я спокоен.

     - Да нет,  простите,  это я не вам,  это я себе говорю... Вот что

самое  удивительное:  похитители увели Гоэмона,  пообещав ему устроить

встречу с императором. Все подробности им вестны.

     - Но  в  конференц-зале нет аппаратов для подслущивания,  - голос

шефа дрогнул.  - И потом, перед заседанием все помещение проверили на-

шим прибором "X". Ты понимаешь, о чем я говорю?

     Он говорил об одном секретных приборов нашей фирмы -  искателе

аппаратов для подслушивания.

     Я проглотил слюну.

     - Вот именно это я и хочу сказать...  В конференцзале присутство-

вал шпион. Сразу после заседания он связался со своими хозяевами и по-

мог органовать похищение.

     В трубке раздалось удивленное мычание.

     - Шпион?  М-м-м...  быть не может!..  На таком... м-м-м... важном

совещании... Вот сволочь! Кто бы это мог быть?..

     - Я-то  примерно  догадываюсь...- Но я тут же спохватился.  Опять

лезу с откровенностями! Лучше помолчать.

     - Потом,  потом!  - крикнул шеф. Я понял, что он имел в виду: ду-

рак,  через коммутатор ведь говоришь!- Сейчас важно другое:  куда  мог

деться наш подопечный? Запомнил какие-нибудь приметы похитителей?

     - Какие там приметы! Меня так звезданули по башке, что я...

     Ой, как снова заболела голова! Я замолчал.

     - А я кое-что заметил,- вдруг подал голос пришедший в себя  води-

тель.  - Номер их машины. Фары-то у нас горели. Заметил и очень хорошо

даже запомнил.

 

     Когда мы вернулись в фирму, было уже почти десять часов.

     Парадный ход заперли,  и мы прошли через запасной. Вахтер сказал,

что все разошлись, остался только заведующий плановым отделом. Он ждет

нас в приемной.  Голова у меня трещала, шишка, кажется, давила на моз-

ги, но я был в страшном возбуждении. Мне не давала покоя одна мысль.

     - А-а,  прибыли...-  шеф глянул на нас сквозь клубы табачного ды-

ма.- Ну, как твоя шишка? Смазал йодом?

     Я молча нагнул голову.  Пусть полюбуется: шишка у меня была вели-

чиной с детский кулак, и у водителя, которого я привел в качестве сви-

детеля, не меньше.

     - Ну и ну! - нахмурился шеф.-  Чем  это они вас?

     - "Черный Джек",  - объяснил я. - Знаете, такой небольшой кожаный

мешок с песком и свинцовой дробью.  Да что говорить -  чистая  работа.

Сразу видно - профессионалы.

     - Чего же мы сидим? Почему не заявляем в полицию? - шофер, кажет-

ся, начал злиться.- Ведь это же самый настоящий бандитм.

     - Тут есть кое-какие обстоятельства... Потому и не заявляем,- шеф

скорчил недовольную мину.- Но ты молодец,  не растерялся, запомнил но-

мер.  Может быть,  по номеру удастся найти машину,  а там  и  личность

преступников установим.  Если только машина их собственная,  не угнан-

ная...

     - Мы это немедленно проверим,- я глянул на шофера.

     - Ничего не получится,  час поздний, в Управлении транспорта сей-

час уже никого нет.  Придется отложить до завтра,- покачал головой мой

шеф.

     - А  я  все-таки попробую,- сказал шофер.- Сдается мне,  я где-то

уже видел этот номер.  Если повезет и я свяжусь с нашими ребятами,  мы

это мигом установим.

     Шеф   на секунду задумался. Потом кивнул.

     - Ну что ж,  давай действуй. Попробуй по прямому телефону вах-

терской или еще откуда-нибудь.

     Когда водитель вышел, шеф поднял на меня встревоженные глаза.

     - Что было на заседании?  - спросил я.- Про похищение что говори-

ли?

     - А я пока никому не сказал,- он понил голос.- Когда ты  позво-

нил,  заседание уже кончалось.  Директорраспорядитель предложил закон-

сервировать это дело,  пока мы не выясним, что можно выудить Гоэмо-

на. И еще он собирался доложить об этом президенту.

     - Заседание было бурным?

     - Да нет, не особенно. Один только директор по планированию, Аси-

вара,  категорически высказался против.  Утверждал, что Гоэмон жулик и

аферист.

     Я  выпил холодного чаю, стоявшего перед шефом.

     - Это  все мелочи,- я поперхнулся и закашлялся.- Главное - что на

заседании был шпион.

     - Ну да... ну да...- он сложил на груди руки.- Потому-то я ничего

и не сказал. Понимаешь, это прозвучало бы нелепо - среди членов совета

дирекции,  заведующих  отделами и вышколенных инженеров - и вдруг шпи-

он!..

     - Но что ж получается? - сказал я, впадая в отчаяние.- Значит, не

только этот секрет,  но и  все  прочие  секретные  сведения  постоянно

кем-то и кому-то передаются.  По-моему, этого достаточно, чтобы немед-

ленно доложить обо всем президенту.

     - Ты  говорил,  что догадываешься,  кто у нас шпионит,- шеф прис-

тально посмотрел мне в глаза,- так кто же это?

     Внутри у меня что-то дрогнуло.  Если я даже прав в своей догадке,

можно ли обвинять человека без конкретных доказательств? Слишком высо-

кий пост он зайимает...

     А тут еще в памяти всплыли кошмарные сцены романов  о  промыш-

ленном шпионаже - иногда от нечего делать я просматривал эту макулату-

ру.  Так сколько же я получу по страховке, если меня вышвырнут фир-

мы?..  Я подумал о женитьбе.  Веселенькая перспектива: я стряпаю, сти-

раю,  прибираю квартиру, а Кисако меня содержит. Впрочем, все это пус-

тяки. Скорее всего, меня просто "уберут". Голова все еще болела, перед

глазами маячили две темные фигуры, стукнувшие нас с шофером мешочком с

дробью и ловко выманившие Гоэмона... Да, таким молодчикам "убрать" че-

ловека - раз плюнуть... Меня охватил ужас.

     - Что это ты дрожишь? - сказал шеф.- выкладывай.

     - Помните, во время совещания, в самом начале,- сказал я, вцепив-

шись  белыми пальцами в трясущиеся коленки,  - один человек выходил

зала...

     Шеф склонил  голову,  словно припоминая.  Его взгляд сделался ка-

ким-то странным. Потом он кивнул.

     - А  как  только первое совещание кончилось,  мы с Гоэмоном сразу

уехали в Хаконэ.  Выходит, за два с небольшим часа предатель успел уз-

нать марку и номер машины,  куда она едет,  про Гоэмона,  про все, что

обсуждалось на совещании.  И,  кроме того, успел прежде нас приехать в

Хаконэ...  Ведь они караулили на дороге...  Следовательно,  кто-то обо

всем сообщил во время заседания или сразу после того,  как мы с Гоэмо-

ном выехали.

     - Верно, очень оперативные действия.

     - Скажите,  после того как мы уехали, совещание еще продолжалось?

И пришли еще двое - директор-распорядитель и один    членов  совета,

да?

     - Да.  Мы заседали без перерыва.  Конечно, кое-кто выходил в туа-

лет. Но вообще до твоего звонка никто никуда не отлучался.

     - Очевидно,  предатель связался со своими  хозяевами  по  прямому

проводу.  Тут ведь нужно было все подробно объяснить,  дело-то необыч-

ное,  с полуслова не поймешь.  А через коммутатор говорить нельзя.  Не

тот разговор, да и проверить в случае чего можно.

     - Выходит,  так...  Значит, ты думаешь, кто-то, сделав вид, будто

идет в туалет, позвонил по прямому проводу?

     - Ну да...  Туалет,  как вам вестно,  напротив  конференц-зала.

Следовательно, надолго этот человек отлупиться не мог...- Сердце у ме-

ня стучало все быстрее.- А на этом этаже  все  телефоны  подключены  к

коммутатору. Все, кроме одного...

     - Да? А я и не знал.

     - Это совершенно точно... Давайте рассуждать дальше. Такой разго-

вор нельзя вести любой комнаты, верно? Значит, прямой телефон нахо-

дится там, где можно говорить без всяких помех, наедине...

     Глаза шефа сверкнули. Я продолжал:

     - В  кабинетах директоров фирмы,  кроме телефонов,  соединяющихся

через коммутатор, есть и по одному прямому...

     - Н-да...  - простонал шеф.  - На заседании присутствовало четыре

директора.

     - Двух  можно  исключить:  директор-распорядитель и еще один член

совета дирекции пришли, когда мы с Гоэмоном уже уехали.

     - Технический директор никуда не отлучался,- лицо шефа побагрове-

ло,- значит...

     - Да!  Директор Асивара. Вывод напрашивается сам собой. Его каби-

нет в том же коридоре,  что и конференцзал. И там есть прямой телефон.

Асивара при мне выходил два раза.

     - Да-а... Первый раз перед самым концом первой части, второй - во

время  короткого перерыва,  когда вы с Гоэмоном уже собирались в доро-

гу...  - шеф смотрел на меня очень странным взглядом. - Но ты подумай,

какая нелепость! Вообще трудно предположить, что в наши ряды затесался

предатель...  А уж директор,  ответственный за  планирование  в  такой

крупной фирме, и вдруг - Шпион... Нет, просто не верится!..

     - Да,  ужасно.  Но как ни кинь,  ничего другого не придумаешь,  -

пробормотал я.  - С ума сойти... Самое ответственное лицо в нашей пла-

новой секции... И - промышленный шпионаж!..

     Шеф уставился на меня.  Молчание становилось невыносимым.  Почему

он ничего не говорит? В моей душе нарастала тревога.

     Шеф кончил тот же университет,  что и я.  Когда ;я устраивался на

работу в фирму,  он был моим поручителем.  Он  преуспевающий  человек.

Среди всех завов - первый кандидат на повышение.  Директор Асивара его

всячески поддерживает.  Шефу около сорока, но он еще не женат. Правда,

скоро...

     При этой мысли я пришел в ужас.

     Безмозглый идиот, как же я забыл?!

     Поручителем моего шефа был не кто иной, как директор Асивара! Ма-

ло того,  говорили,  что шеф вскоре должен жениться на старшей, еще не

замужней дочери Асивары. Директор Асивара был одним самых влиятель-

ных  лиц в нашей фирме.  Он переманил моего шефа какой-то маленькой

захудалой конторы и возвысил как только мог.  Ведь  это  же  блестящая

карьера - не достигши сорока лет, стать во главе одного ведущих от-

делов такой фирмы,  как наша,  да еще в скором времени рассчитывать на

повышение! Короче говоря, мой шеф был детищем директора Асивары и пос-

ле него самого первым плановиком.

     И именно  этому  человеку  я  решился высказать свои соображения!

Нет, видно, после сокрушительного удара моя башка совсем перестала ва-

рить!.. Надо было внимательнее читать романы про этот самый промышлен-

ный шпионаж.  А я думал,  что все это так,  досужие выдумки. Меня даже

смех разбирал, когда описывали какуюнибудь особенно уж критическую си-

туацию.  Как я бывало в душе девался над  героем,  мелким  служащим,

влипшим в фантастическую, на мой взгляд, историю. Да я бы на его месте

- так мне тогда казалось - плюнул и удрал куда глаза глядят. Не сошел-

ся же свет клином на одной-единственной фирме!.. А сейчас...

     Должно быть,  я вообще не пригоден для служебной карьеры. Слишком

легкомысленный.  Не  выжить  мне  в условиях сложных взаимоотношении и

интриг.  Может,  и Правда заняться стиркой и готовкой,  а Кисако пусть

работает?..

     - Тода-кун...- шеф наконец нарушил молчание.  Тон у него был офи-

циальный.- Надеюсь, об этой своей догадке вы никому не говорили?

     - Конечно, нет! - Я начал заикаться.- По-пока н-никому ни с-слова

не говорил.

     - А шоферу?

     - Да что вы! Как можно...

     В этот момент легкий на помине шофер вошел в комнату. Он сиял.

     - Узнал!  Все  узнал!  Это номер личной машины одного служащих

фирмы "Космик".

     - "Космик"! - воскликнул я.- Так и есть!

     - Но вот что странно! - шофер возбужденно размахивал руками.- Ма-

шина-то,  у которой этот номер,- старая колымага. Уже три месяца валя-

ется на свалке... И вообще у тех субчиков Хаконэ совсем другая мар-

ка была...

 

                            НУ И ЛАВОЧКА!

 

     Время было позднее.

     Я опять сидел в том же директорском мерседесе,  с тем же  водите-

лем, и ждал, когда проходной выйдет мой шеф.

     Голова гудела,  в ней волчком вертелись всякие мысли, но сосредо-

точиться я никак не мог. Ясно только одно: я попал в жуткую переделку.

     И все -за этого странного существа. Все беды начались с той ми-

нуты, когда я с ним встретился. А встретился -за ссоры с Кисако. Вот

уж мудрая пословица:  "Убьешь кошку,  будешь проклят до седьмого коле-

на".  Стоит мне поссориться с Кисако,  и обязательно случается что-ни-

будь плохое...

     Вообще терпеть не могу всякие неурядицы. Потому и детективные ро-

маны презираю.  Вернее,  презирал до сих пор... Промышленный шпионаж -

надо же, какая гадость!.. Конечно, я подумываю иногда о карьере, но не

в моем характере сплетничать, ввязываться в запутанные интриги, подси-

живать сослуживцев.  Сроду я не подмазывался к начальству,  не наушни-

чал, не пытался сколотить свою группировочку. Даже понять не могу, как

некоторые люди занимаются такой пакостью.

     Деньги, конечно,  мне нужны.  Они всегда нужны. Но деньги деньгам

рознь.  Получаю жалованье - отлично. Дадут надбавку - и того лучше. Но

ловчить,  чтобы выколотить тысчонку-другую,- нет уж, спасибо, себе до-

роже!  Я  вовсе  не  мечтаю  обязательно  стать начальником отдела и в

шестьдесят лет уйти в отставку,  как это принято  в  наших  фирмах,  с

кругленьким  выходным  пособием.  Можно и так прожить - мелкой сошкой.

Конечно, неприятно, если уволят. Неприятно, но не катастрофа.

     Я не капрных, подыщу себе какую-нибудь работенку. А не поды-

щу - бывает же, что совсем не везет человеку,- заделаюсь бродягой, ни-

щим.  Может,  даже спокойней будет.  Кстати, у меня уже есть кое-какой

опыт по этой части.  Однажды,  когда я окончил университет и некоторое

время  болтался без дела,  уснул я на скамейке в парке,  и проходивший

мимо иностранный турист подал мне милостыню.  Неподалеку крутился про-

фессиональный нищий.  Он меня похвалил - хорошие, говорит, у тебя дан-

ные... Так что не пропаду...

     И все же было одно обстоятельство,  не дававшее мне покоя.  Из-за

него я не мог швырнуть заявление об уходе и сказать:  хватит  с  меня,

надоела ваша лавочка!

     Директор Асивара - вот в чем заковыка.  Этот надменный тай,  дер-

жавший в своих руках планирование фирмы, и вдруг - шпион нашего конку-

рента!  Выходит,  это он стукнул меня по башке, пусть не прямо, а кос-

венно, руками бандитов, похитивших Гоэмона, но все равно - он!

     Тьфу, сволочь! Ведь через каждое второе слово рекает: "Верность

и преданность его величеству императору!" А как он орал на меня на за-

седании! Как вспомню, такое зло разбирает! Нет уж, я дождусь и посмот-

рю,  как с него спустят шкуру.  Дело-то не шуточное. Небось, прогремит

далеко за пределами фирмы.

     Впрочем, кто их знает.  Если дело предадут гласности и станет -

вестно, что один директоров крупнейшей фирмы "Универсал" с основным

капиталом в четыре миллиарда, проводящей разнообразное электрообору-

дование,  не знавшей за все свое существование падения акций, является

секретным агентом конкурента номер один, электрокомпании "Космик", об-

ладающей почти таким же капиталом и такой же номенклатурой выпускаемых

делий,  электрокомпании, с которой мы почти пополам делим рынок сбы-

та,  пожалуй,  разразится колоссальный скандал. Нашему президенту, на-

верно, придется сложить свои полномочия.

     Небось, Асивара это и сам понимает и  уже  подготовил  почву  для

отступления.  На всякий случай.  Скорее всего,  обе фирмы замнут дело,

придут к какому-нибудь компромиссному  решению,  а  господин  директор

Асивара  сам подаст в отставку под каким-нибудь благовидным предлогом,

хотя бы по состоянию здоровья.

     Но... у меня вдруг екнуло сердце. Если боссы действительно сочтут

необходимым замять дело о шпионаже директора, ответственного за плани-

рование,  что будет со мной?  Какой способ они берут, чтобы заткнуть

мне рот?..

     - на Йоцуя!  - коротко приказал мой шеф,  садясь в машину.-

Тода,  сейчас звонила твоя знакомая.  Я велел ей передать, что сегодня

ночью ты в командировке. Не возражаешь?

     - А  куда мы едем? -  тревожно спросил я.

 

     Мы кружили в районе улицы Йоцуя-Самон-те.  Шеф давал указания во-

дителю,  и  машина делала зигзаги по переулкам.  Я совершенно перестал

понимать,  где мы находимся.  Может,  он нарочно сбивает меня с толку?

Наконец шеф сказал:  "А теперь сюда",  и мерседес въехал прямо в гараж

построенного в старинном японском стиле особняка.

     Направляясь к двери в глубине гаража, шеф коротко бросил шоферу:

     - Пойдешь  с нами!

     Непосредственно за  дверью  начинался  коридор - гараж примыкал к

особняку. Нас встретила какая-то женщина, по-видимому, старшая горнич-

ная, шеф что-то шепнул ей на ухо, и она увела шофера.

     Мы прошли по коридору,  расположенному,  очевидно, в задней части

дома, затем через сад, по Крытой галерее, и попали в какое-то странное

помещение.  Судя по основательной каменной кладке и тяжелой раздвижной

двери, раньше здесь была кладовая.

     Но то,  что я увидел внутри, меня поразило: просторная, роскошно,

по-европейски обставленная комната. Дорогой ковер, кресла, столик, ди-

ван,  сервант, маленький бар и два телевора. Дверной проем, ведший в

следующую комнату, был задернут портьерой.

     - Что это такое?  - спросил я, тревожно озираясь.- Тайный бар для

бранной публики? Кажется, сейчас такие в моде.

     Шеф  отрицательно покачал головой.

     - Какая тебе разница?.. Впрочем, могу сказать - это помещение для

особо важных встреч и совещаний.  Правда, иногда, я думаю, здесь зани-

маются и другими делами, повеселее.

     - Какой длинный дом, конца не видно, - я оглядел стены без окон.

     - Ты бывал в Киото? Знаешь, какие там есть дома? - Шеф ухмыльнул-

ся.- На улицу выходит малюсенькая парадная дверь,  а войдешь - и  кон-

ца-краю не видно,  дом-то, оказывается, вытянут в длину на целый квар-

тал, черный ход ведет на другую улицу...

     Он взглянул на ручные часы и, вдруг посерьезнев, начал:

     - Вот что,  Тода...  Скоро сюда пожалует одно лицо.  До этого мне

хотелось бы с тобой поговорить. Итак, что ты намерен делать?

     Ну, начинается,  подумал я.  Ненавижу тайны! Я ведь самый обыкно-

венный  обыватель,  мелкая личность.  Но и у мелкой личности есть своя

маленькая жнь. С меня вполне достаточно.

     Когда читаешь  книги  про разных довоенных деятелей,  считавшихся

великими людьми и героями,  в глаза так и лезет их кичливость и  тупое

самодовольство. Смешно и противно!

   Мне гораздо больше нравится демократия.  Ведь демократическое прав-

ление - это власть объединившихся вместе маленьких людей.

     - Ну,  так как же, Тода? - шеф заглянул мне в лицо, словно торопя

с ответом.- Ты еще молодой.  У тебя вся жнь впереди.  Твое будущее в

твоих руках.  Мне кажется,  сейчас ты стоишь на перепутье...  Так  что

выслушай меня внимательно и спокойно.

     - Куда вы клоните, шеф?

     - Ты действительно думаешь, что директор Асивара - шпион электро-

компании "Космик"?

     - А разве можно думать иначе?

     - Можно или нельзя, это другой вопрос. Но ты не прав. Я категори-

чески утверждаю,  что Асивара не занимается шпионажем в пользу "Косми-

ка".

     - Почему вы так уверены?

   - Потому  что... - шеф сделал паузу, - шпион  элект-

рокомпании "Космик" -  я.

     Я онемел.  Даже дыхание перехватило. Как?! Мой начальник, мой по-

ручитель,  человек, которого я больше всех уважаю в фирме,- шпион, ра-

ботающий на нашего кровного врага?!  И под его-то руководством я  тру-

дился целыми днями, порою ночей не спал, составляя планы и собирая ма-

териал, чтобы утереть нос конкуренту номер один!

     - Э-э-э...  а-а...  вы...- с трудом выдавил я пересохшего гор-

ла.- Значит, это вы... -за вас меня треснули по башке в Хаконэ?

   - Нет, я тут ни при чем. Могу тебе поклясться, что

про Гоэмона  я пока не сообщил в "Космик"  ни единого

слова.

     - Но кто же его похитил? Кто им сообщил?

     - Сообщил-то,  конечно,  Асивара,  как ты и думаешь. Только кому?

Вот в чем вопрос.  Когда ты мне позвонил,  я тут же связался с "Косми-

ком".  В их информационные органы не поступало никаких сведений. Они и

знать ничего не знают.

     Я был совершенно подавлен.

     - Но...  как же так...  Вы... мой непосредственный начальник... и

вдруг - шпион?..

     - Видишь ли...  Как бы тебе объяснить...  Это полезно  для  обеих

фирм.

     У него на лице появилось загадочное выражение.  Внутренне я  весь

кипел от возмущения: эта сволочь еще пытается морочить мне голову!

     - Ага,  значит,  вы еще и двойной шпион! - выпалил я.- И нашим, и

вашим.

     - Какой там двойной шпион!  - Он пугливо втянул голову в  плечи.-

Просто я своего рода...  э-э-э...  защитник интересов обеих фирм.  Ты,

верно, знаешь закон, запрещающий монополистическую деятельность?

     Меня начала бить дрожь.

     - Так вот,- продолжал шеф,- есть у нас такой закон. В Японии так-

же существует Комиссия справедливых деловых связей, охраняющая равноп-

равие коммерческой деятельности на основе свободной конкуренции. Прав-

да,  комиссия совершенно бессильна перед предприятиями стальной и неф-

тяной промышленности...

     Шеф  встал и начал кружить по комнате.

     - Для стальных и нефтяных магнатов существуют  разные  возможнос-

ти...  Например,  полуофициальное объединение в картели,  установление

ведущих цен, государственная торговля. Во всех остальных случаях закон

есть закон.  Предприятия нашего профиля не могут действовать официаль-

но,  в открытую. Для этого мы недостаточно сильны политически. Лет де-

сять  назад  фирмы  "Универсал"  и  "Космик" - самые крупные в области

электронной промышленности - начали войну не на жнь, а на смерть. Но

вскоре  обе  стороны поняли бессмысленность этой затеи,  которая могла

привести к несообразному снижению цен и, следовательно, прибылей. Тог-

да-то  они и заключили молчаливое соглашение,  своего рода тайный кар-

тель. Другого выхода не было. Мы ведь не имеем права устанавливать ве-

дущие цены и не можем "официально" обсуждать и согласовывать с другими

предприятиями цену на нашу продукцию.  Вот и решили использовать  про-

мышленный шпионаж, чтобы таким образом создать своеобразное картельное

объединение...

     Я был  так поражен,  что онемел.  Зачем он посвящает меня в такие

страшные тайны?.. Видно, неспроста. Меня охватывал все больший страх.

     - Для ясности возьмем хотя бы такой пример.  Распределяются госу-

дарственные заказы с публичных торгов.  Кто получит заказ, предугадать

трудно  - вопрос решается в очень высоких сферах при сложной процедуре

соблюдения очередности между предприятиями.  Но если мы все же  знаем,

что заказ получит одна наших фирм, нам остается только указать сог-

ласованные цены в наших заявках.  Наш шпион в "Космик" сообщает нам их

цену или наоборот,  и все в порядке.  Еще один пример, характерующий

взаимные выгоды такого негласного объединения.  Иногда наши фирмы  под

видом жесточайшей конкуренции объединяют или поглощают мелкие предпри-

ятия.  Поэтому обеим сторонам выгодно всестороннее знакомство с новыми

планами,  новыми делиями, новой технологией, разрабатываемой так на-

зываемым "противником". Конечно, может случиться, что нас заподозрят в

сотрудничестве,  но доказательств все равно не будет. А если даже зна-

менитая комиссия чтонибудь и пронюхает,  свалим на промышленных  шпио-

нов.

     - Ну и лавочка!  - простонал я.- Зачем же тогда нам, простым слу-

жащим,  стараются привить преданность и любовь к своей фирме?  Мы ведь

живота не жалеем,  стараясь обойти конкурента.  Что же это получается,

а?

     Шеф  вздохнул.

     - Что  поделаешь...  Президенты наших фирм - страстные поклонники

романов про сёгуна Токугава Иэясу и про ниндзя. А кроме того,- правда,

мало  кто  об  этом  знает,- оба они родом одной провинции,  друзья

детства. И в военное время вместе работали в органах спецслужбы. Я да-

же подозреваю, что они вдвоем владеют акциями обеих фирм. Акции, разу-

меется, записаны на фиктивные имена...

     - Это так глупо,  что и знать не хочется!.. Чтобы вполне взрослые

люди играли в такие дурацкие игры...

     - Подумаешь,-  усмехнулся  шеф.- А международный шпионаж разве не

то же самое?

     - И что же, вы утверждаете, что директор Асивара не... не этой

лавочки?

     - Не имеет никакого отношения,- категорически сказал шеф.- Асива-

ра для нашего президента "чужой". Как только он переманил меня в "Уни-

версал", я тут же получил приказ за ним присматривать. Что мне остава-

лось делать?  Отказался бы - не назначили бы  заведующим.  Асивара-то,

небось,  до сих пор думает, что это он устроил меня на тепленькое мес-

течко.  Он о всех сил пытается создать в фирме свою  клику,  поэтому

самое разумное - поручить шпионить за ним его ближайшему подчиненному.

А если этот подчиненный к тому же еще и шпион  фирмы  "Космик",  тогда

совсем хорошо. В случае скандала можно заставить его подать в отставку

- мол,  проглядел у себя под носом шпиона!  А меня возьмут на  хорошую

должность в "Космик".

     - Но вы  ведь собираетесь жениться на его дочери!

     - Это только слухи, я с ней не помолвлен и не обручен, - невозму-

тимо сказал шеф. - Я сам пустил такой слух стратегических соображе-

ний...

     Я машинально подошел к бару,  взял бутылку.  Во рту  было  ужасно

горько.  Немного  подташнивало.  Да и вообще без бутылки тут не разбе-

решься.

     - Но  с кем же тогда связан Асивара?  - дорогое выдержанное виски

текло в большой бокал,  переливаясь через край,- Кто похитил Гоэмона и

ударил меня по голове?

     - Ума не приложу. Это-то меня и беспокоит, - на лице шефа впервые

появилось  выражение  настоящей озабоченности.- Представляешь,  что со

мной будет,  если Асивара - шпион какой-нибудь другой фирмы? Мне пору-

чено за ним следить, а я все прохлопал.

     Тут за дверью послышались  шаги  и громкие голоса.

     - Ну,  знаешь ли,- говорил незнакомый нкий голос,- если все так

и есть,  то это имеет огромное значение для обороны наших рубежей. По-

ка,  конечно,  не вестно,  много ли нам удастся него вытянуть, но

сколько бы ни вытянули,  все равно это проведет коренной переворот в

нашей оборонной системе...

     Открылась дверь,  и в комнату вошли президент нашей фирмы, дирек-

тор-распорядитель  и  тучный  человек в кимоно.  Моего шефа прямо-таки

выбросило кресла.  Он встал по стойке "смирно" и согнулся пополам в

наипочтительнейшем  поклоне.  А я удивленно таращил глаза на вошедших,

держа в руках наполненный до краев бокал.  Президент, скользнув по мне

взглядом, обратился к моему шефу.

     - Правда ли, что в этом деле замешан директор Асивара?

     - Так точно!  Прошу вас выслушать сотрудника планового отдела То-

да...

     В этот момент зазвонил телефон, стоявший в углу комнаты. Шеф пос-

пешно снял трубку.  На его лице отразилось крайнее удивление.  Он пос-

мотрел на меня.

     - Тода, тебя!

     - Стойте!  - крикнул на него директор-распорядитель.  Кто звонит?

Как узнали номер телефона и то, что Тода здесь? Вы кому-нибудь говори-

ли?

     - Нет, никому, как можно... - Мой шеф позеленел.- Звонит женщина,

какая-то Кисако.

 

                          СОВЕЩАНИЕ В ЙОЦУЯ

 

     - Алло, алло!.. - пролепетал я в трубку дрожащим голосом.

     Острые взгляды всех присутствующих вонзились в меня. Я почувство-

вал почти фическую боль.  Мой шеф нажал кнопку на телефонном аппара-

те.

     - Алло,  алло! - раздался женский голос стенного репродуктора.

Теперь наш разговор могли слушать все.

     - Кисако! - воскликнул я в полном умлении.- Как ты узнала номер

здешнего телефона? Ведь я и сам его не знаю!

     - А тебе какое дело?

     Настроена она была воинственно.

     Шеф  посмотрел на меня  грозным взглядом - спроси!

     Я повторил вопрос:

     - Ну  скажи, пожалуйста! Жалко  тебе что ли?

     - Как,  как! Очень просто!.. Он будет моим сватом на нашей свадь-

бе,  если  только  я раньше не сверну тебе шею!  - Кисако рычала,  как

зверь.- Он просто золото.  Всюду тебя отыщет,  куда бы ты ни запропас-

тился.

     - Что, что? Какой еще сват? Про кого ты говоришь?

     - Ах, негодяй, ты еще спрашиваешь?!

     Ее голос прозвучал,  как взрыв бомбы.  Я отдернул трубку от уха -

по-моему, меня контузило. Шеф покрутил регулятор громкости.

     - Бесстыжие твои глаза! - надрывалась Кисако.- После всего ты еще

спрашиваешь - кто? Сама я что ли с ним познакомилась? Разве не ты при-

тащил в дом этого косоглазого черта,  психа, нахала, обжору, это чудо-

вище, это огородное пугало?!

     Гоэмон?!

     Присутствующие повскакали  с мест.  Похищенный Гоэмон и...  Киса-

ко?..

     - Кисако, милая, где ты сейчас? За решеткой? В пещере? В каменном

мешке? Вы заперты?

     - Ты что - совсем свихнулся?  Заперты... Я тебе покажу - заперты!

Самого бы тебя посадить под замок! Погоди, поженимся, не то еще будет!

     - Да  ладно, пусть будет... Только скажи, где вы?

     - Ну,  привет!  В твоей квартире, где же еще?.. И почему ты такой

неряха?  Смотреть противно!  Сколько раз я тебе говорила - не оставляй

грязное белье в стенном шкафу! Можешь радоваться: на твоих трусах мыши

мышат выводят...

     - Да не болтай ерунды! Тебя ведь о деле спрашивают, а ты...- зао-

рал  я,  заливаясь краской и уголком глаза поглядывая на нашего прези-

дента,  ужасного чистюлю. Его передернуло от отвращения.- Гоэмон с то-

бой?

     - Конечно, конечно, господин Гоэмон волит быть здесь,- заворко-

вала медовым,  страшно почтительным голосом Кисако. Вот чертова девка!

Это она оборотень,  а не Гоэмон!  - Когда я занималась  уборкой  вашей

комнаты,  они как раз и пожаловали. Откушали целый блок скороварящейся

лапши,  откушали вместе с упаковкой, разумеется. И двух гостей с собой

привели...

     - Что? - Я мельком взглянул на шефа.- Каких таких гостей?

     - Один - иностранец,  но попроще,  чем наш друг Гоэмон.  Отличный

парень, красавчик - первый сорт, волосики золотистые, глазки голубень-

кие,  а уж фигурка!..  Второй - японец, типичный гангстер, фу, до чего

мерзкая рожа,  так бы и двинула... Но они молчат почему-то, как камен-

ные, и лежат на полу.

     - Иностранец...- Я наблюдал за реакцией присутствующих. Все зата-

или дыхание.- Кто он такой?

     - Послушай-ка...  - раздался вдруг страшно знакомый скрипучий го-

лос. Гоэмон! Сейчас я обрадовался ему, как родному.- Они, недостойные,

возжелали нас обмануть,  одурачить,  ошельмовать,  облапошить. Пустили

ложный слух, утку, гуся... э-э-э... курицу, что якобы мерикенский пре-

зидент сейчас волят находиться в Хаконэ.  Ну я им и рек: не врите,

не  уклоняйтесь от истины,  не травите баланду!  Мерикенский президент

сейчас вместе с французским президентом гуляет  по  Европам,  ибо  они

устроили парти де плезир.  Заткнитесь, умолкните, закройте ваши помой-

ные ящики!  - вещаю я им, а они нашей милости суют в нос хлороформ. Ну

я  и  наградил сиих недостойных временным окаменением и нверг в твою

квартиру.

     - Иностранец...-  прошептал  тучный  человек  в кимоно и сверкнул

глазами.- Кто бы это мог быть?

     - А-а,  вас это интересует?  - спросил Гоэмон, словно был рядом и

слышал каждое слово.  - Я пошарил у него в мозгах. Удобно шарить - ле-

жит,  не шевелится.  Жуть что там творится. Сплошные энджины, перепле-

лись, запутались, скрестились, перекрестились. Машинки работают, а для

чего работают, куда ведут - и не возьмешь в разумение.

     - Что он болтает? Энджины? Машинки? - сказал мой шеф.- Какие энд-

жины?

     - Энджин - это "машина", - прозвучал голос Гоэмона.

     - Подождите!  -  остановил  я  шефа,  собиравшегося  сказать  еще

что-то.- Наверно,  он имеет в виду органы спецслужбы,  органы информа-

ции.

     - Правильно... Только трудно, сложно разобраться, кому эти энджи-

ны,  машины, органы дают информацию. Куда, кому, зачем, в какую сторо-

ну... А-а, кажется в Сиауса...

     - Сиауса?  - Я не мог сообразить, что это такое.- Что это значит,

Гоэмон?

     - Сам не пойму,  не разберу,  не раскумекаю... Но в мозгу у голу-

боглазого ясно вижу эти латинские буквы...

     - Латинские буквы? - теперь я понял.- CIA USA, да?

     - Да... это самое.

     - CIA! - наш президент побледнел.- Директор Асивара и Центральное

разведывательное управление Америки?!

     - Кстати,  звезда,  луна, солнце его японское величество присутс-

твует в ваших высоких сферах,  в вашей шайке,  банде?  - голос Гоэмона

стал  вдруг очень серьезным.- Подданный Гоэмон нижайше требует,  чтобы

его окунули с головой в лучи императорского сияния!

     - Гоэмон,- сказал я,  холодея от ужаса и в то же время едва сдер-

живая смех,- я нахожусь не в императорском дворце.  Но здесь  присутс-

твует господин президент нашей компании,  который желает с тобой побе-

седовать.

     - Кампания? Война - ну-ну, турум-тум-тум, барабаны, трубы, пушки,

бомбы, самопалы?! Не пойду! Я тишину люблю.

     - Да нет же!  Не о военной кампании речь, а о компании... ну, об-

щество,  объединение,  фирма...  Наша фирма,  понял?.. Президент нашей

фирмы...

     - Так бы сразу и сказал! Ладно, иду. Прямо с ним и поговорю. Сей-

час буду.

     - А он хотя бы имеет представление, в какую сторону идти?

     - Имею, имею. По телефонным проводам установил. Я уже знаю часто-

ту волн,  лучаемых органмом Тодасан. Отыщу его, где бы он ни нахо-

дился,  если только поблости есть телефонные провода. Потерпите пять

минут,  и я предстану перед вашими прекрасными ликами, харями, рожами,

фиономиями, мордами. И Кисочку заодно захвачу... Кис-кпс-кис, поеха-

ли!.. И этих, полудохлых...

     - Эй, Гоэмон, постой! - заорал я.- Кису не...

     Но он уже повесил трубку...

     - Н-да...-  сказал  человек  в  кимоно,  скрестив на груди руки.-

Действительно гениальная личность.

   -  Никак не могу понять,- мой шеф отер со лба пот,-

зачем директору Асиваре понадобилось связываться с ино-

странной разведкой?

     - Ну,  это не так уж трудно понять! - Ч-еловек в кимоно усмехнул-

ся.- Ведь ваша фирма поддерживает весьма тесный контакт с Силами само-

обороны,  вы поставляете немало фонометрических акустических и  элект-

ронных приборов в Управление обороны.  По поручению Управления, офици-

альному и полуофициальному,  в ваших  лабораториях  ведутся  кое-какие

исследования, в том числе и в области секретного оружия.

     Действительно, в исследовательских отделах фирмы велись секретные

работы  по созданию лазерных и ультразвуковых лучателей,  предназна-

ченных для массового уничтожения.  Подавалось это под соусом "побочной

продукции" - эксперименты в области средств связи.  Но даже я понимал,

что эта "побочная продукция" идет в лаборатории Управления  обороны  и

предназначается для военных целей. "Оружие на всякий случай", как при-

нято у нас говорить.

     - Нет, просто невероятно! - взволнованно пронес директор-распо-

рядитель. - У нашей фирмы есть соглашение о техническом сотрудничестве

с  крупнейшими американскими электрокомпаниямя - разработка акустичес-

ких приборов, радио, электроника и прочее. Я могу допустить, что, если

копнуть глубже,  обнаружатся связи Асивары с иностранным капиталом. Но

Асивара и официальная разведка американского правительства -  немысли-

мо!

     - Почему же? -возразил человек в кимоно. - В Америке большой б-

нес и правительство - родные братья.  Если помните, правительство пре-

зидента Эйзенхауэра было сформировано почти исключительно    крупных

бнесменов.  Эти  господа  ради  сохранения военного и экономического

превосходства Америки готовы на все...  Взять хотя  бы  такой  пример.

Один японский ученый, проводивший эксперименты с клещами, возбудителя-

ми тяжелых заболеваний,  вдруг получил приглашение работать в Америке.

Естественно,  обрадовался,  думал - его работы получили вестность за

границей.  А дело-то обстояло куда проще:  речь шла  об  использовании

клещей в бактериологической войне. Вот так-то.

     - Может быть,  Асивара и не связан непосредственно с американской

военной разведкой,  - сказал президент.- Он сообщил кому-то другому, а

они информировали ЦРУ.

     - Это уже детали. А вообще дело очень серьезное,- человек в кимо-

но нахмурился.- Если эта загадочная  личность  действительно  способна

вызвать феномен звукового вакуума, американские военные круги, разуме-

ется,  развили бурную деятельность, чтобы ее заполучить. Но провидение

пока на нашей стороне - похищение не удалось.

     - Короче говоря,- президент окинул присутствующих  проницательным

взглядом,-  если  эта личность умеет проделывать подобные фокусы,  она

достойна самого серьезного внимания.  Не исключено,  что мы видели еще

не все фокусы.

     - Конечно,  не все, - сказал я. - Этот... это существо.., в опре-

деленном смысле даже опасно.

     - Опасно?  - человек в кимоно уставился на меня.- В каком же  это

смысле?

     - Я сам как следует не разберусь.  Но,  как мне кажется,  это су-

щество...

     Вдруг дверь с треском распахнулась, и что-то ввалилось в комнату.

     - О-о, господа хорошие! - сказал Гоэмон веселым скрипучим голосом

и приподнял котелок.- Обрадован,  польщен,  счастлив до слез,  что вся

высокочтимая  и  столь высокая шарашкина контора в сборе!  Какие у вас

приятные,  ласковые,  хорошенькие хари! Оформили аудиенцию у его вели-

чества?

 

     - Здравствуйте,  господин  Гоэмон!  - с невозмутимым достоинством

пронес человек в кимоно. - Прошу вас, садитесь, пожалуйста. И вы то-

же, девушка...

     - Вы и есть этот самый президент?  - Гоэмон скосил на него свои и

без того косые глаза.

     - Нет. Разрешите представить вам президента электрокомпании "Уни-

версал".  А я самый обыкновенный человек,  можете называть меня просто

Дайдзо Тамура.

     Я ахнул про себя.  Вот он кто,  оказывается! Дайдзо Тамура, чело-

век,  который не занимает никаких официальных постов,  но -за  кулис

заправляет всей политикой и экономикой страны.  Одна самых загадоч-

ных личностей современной Японии!

     На свете много загадочных личностей и закулисных фигур,  но таких

непонятных и скользких,  как Тамура, раз-два - и обчелся. Его называли

"левый, устремленный вправо". Подобно маятнику, он никогда не застывал

на какой-либо определенной точке.  Проведя встречу с лидером левой оп-

позиции  в  атмосфере  полного  взаимопонимакия,  он тут же выступал с

крайне правым заявлением;  ратуя за сохранение и укрепление мира,  вел

себя как самый ярый милитарист... В финансовых кругах он был своим че-

ловеком.  Он пользовался огромным влиянием в самых различных слоях об-

щества. Короче говоря, Дайдзо Тамура был очень крупной, очень обтекае-

мой и увертливой акулой.  С президентом нашей фирмы его связывали дав-

нишние отношения:  когда-то оба они подвались в органах спецслужбы в

качестве так называемых "материковых бродяг", а проще говоря, агентов,

имевших  провокационное  задание разжигать экстремистские настроения в

отношении Китая.

     - Как  быть  с этими?  - Гоэмон кивнул на валявшихся на полу двух

мужчин.- Привести в чувство или оставить спать,  почивать, дрыхнуть на

тысячу лет?

     - Пока что мы их уберем,- Тамура нажал кнопку звонка.

     Словно по  мановению  волшебной  палочки  -за портьер в глубине

комнаты появились два дюжих парня в черных костюмах и, следуя молчали-

вому приказу Тамуры, выволокли бесчувственные тела.

     Теперь я понял, кому принадлежит этот дом.

     - Господин  Гоэмон...-  Дайдзо Тамура неторопливо и даже величаво

откинулся на спинку кресла. Коротко остриженные с проседью волосы, уз-

кие,  настороженные, остро поблескивающие глаза, толстый нос, мясистые

губы, волевой подбородок... Да, он проводил впечатление сильной лич-

ности.  По сравнению с его внушительной,  так и лучавшей собственное

достоинство фигурой наш президент выглядел мелкой козявкой.- Я собира-

юсь обратиться к вам с деловым предложением.

     - Вот и отлично,  расчудесно,  прелестно,  потрясно!  Я только об

этом и мечтаю,- Гоэмон,  развалясь в кресле,  болтал короткими ногами,

которые не доставали до полу.- Если я соглашусь,  ты, парень, устроишь

мне свиданьице с его японским величеством, солнцеликим императором.

     - Пока трудно сказать что-либо определенное по этому поводу,- от-

ветил Тамура.- Во всяком случае, повидимому, я единственный, кто может

попытаться представить вас верховному владыке.  Однако я хотел бы пре-

дупредить вас...  Кстати, позвольте узнать, какие цели вы преследуете,

добиваясь аудиенции у его величества?

     - Хочу автограф! Пусть японское величество возьмет клочок бумажки

и начертит,  напишет, накарябает свое дорогое имечко,- безмятежно про-

нес Гоэмон.- Здорово,  а? Таким автографом перед каждым можно похва-

литься.

     - Его  величество  не  волит даровать автографы,- строго сказал

Тамура.- А если даже и выпадет такое неслыханное счастье, автограф его

величества  нельзя  показывать каждому встречному и распространяться о

нем.  Предупреждаю вас, господин Гоэмон, к подобной святыне надо отно-

ситься очень бережно.  В противном случае я буду вынужден - к величай-

шему моему сожалению! - вас зарубить.

     - И-их,  страсти-то какие! Больно ты страшный, господин разбойник

с большой дороги!  Небось, все малые дети тебя боятся! - Гаэмон завер-

тел  глазищами  в разные стороны.- Но если ваша милость,  высокочтимый

господин, желает, жаждет получить в подарок мою голову, подарю, мне не

жалко! А две хошь? А три? Могу и десяток, свеженьких, тепленьких.

     Дайдзо Тамура и ухом не повел.

     - Я приложу все силы для того, чтобы помочь вам получить высочай-

шую аудиенцию,- сказал он.- А за это - услуга за услугу, господин Гоэ-

мон! - попрошу вас поделиться со мной лично всеми вашими знаниями и не

совсем обычными способностями.

     - Это ладно, чего уж проще! - неожиданно легко согласился Гоэмон.

     - Скажите...  вот недавно вы уничтожили звук...  А еще что-нибудь

вы можете? - как бы между прочим спросил Дайдзо Тамура.

     - Могу,  мoгу. Всякое там разное... Штучки-дрючки, фокусы-мокусы,

хе-хе-хе!..  Знаю вещи поинтереснее, чем ваша детская игрушка, то бишь

наука.

     Чувствовалось, как напряжение у всех постепенно спадает.

     И вдруг Кисако,  все это время неподвижно стоявшая рядом со мной,

начала оседать.

     Я поспешно подхватил ее:

     - Что с тобой? Тебе плохо?

     Слегка приоткрыв глаза, она слабым голосом пронесла:

     - Представляешь, как мы сюда попали?.. По... по.., воздуху...

     И потеряла сознание,

 

                              ВОДОВОРОТ

 

     Говорят, две с половиной тысячи лет назад спартанский  царь  сод-

рогнулся,  бросив взгляд на привезенное Сицилии новое страшное ору-

жие, и воскликнул:

     - О-о, Геракл! Пришел конец храбрости человеческой!..

     Этим новым страшным  оружием была катапульта.

     Изобретатель динамита  Альфред  Нобель испытывал ужасные душевные

муки,  опасаясь, как бы человечество не погибло, если кому-нибудь при-

дет в голову применить на войне созданное им взрывчатое вещество. Сос-

тавляя завещание,  он распорядился,  чтобы все его огромное  состояние

было использовано для награждения людей,  сделавших вклад в дело прог-

ресса цивилации и сохранения мира во всем мире.  Так  было  положено

начало Нобелевским премиям.

     Когда в 1945 году в пустыне Аламогордо была взорвана первая атом-

ная  бомба  хиросимского типа,  мощностью равная всего лишь нескольким

килотоннам тринитротолуола,  вестный ученый Роберт Оппенгеймер, при-

нимавший участие в создании этой бомбы,  говорят, пережил тяжелое пот-

рясение: он опасался за будущее человечества, считая, что люди получи-

ли оружие для своего уничтожения.

     Может быть, эти трое и им подобные были отчаянными трусами?

     Нет, не думаю.

     Просто такие люди наделены большим здравым смыслом,  большей  гу-

манностью,  чем  окружающие.  Они понимают связь вещей.  С присущей им

проницательностью и широтой они могут увидеть явление в целом. Увидеть

и содрогнуться. Почувствовать, какой непоправимой бедой грозит челове-

честву "дьявольское обретение".

     Я бы их назвал не трусливыми, а мудрыми и дальновидными.

     Но есть и другой вид человеческих особей. Это так называемые спо-

собные и смелые.  Когда эксперимент в Аламогордо был удачно завершен -

бомба взорвалась со всеми вытекающими отсюда последствиями!  - некото-

рые ученые пришли в восторг, потому что их гипотеза подтвердилась, во-

енные ликовали,  потому что получили возможность одним  ударом,  малой

кровью  разбить япошек,  чиновники радостно потирали руки,  потому что

сумели угодить начальству,  а политические деятели и вовсе ошалели  от

счастья,  потому  что им уже виделся весь мир,  перекроенйый по амери-

канскому образу и подобию.  Сотрудничество смелых и способных, пышущих

энергией, не знающих усталости вскоре дало свои плоды - в Хиросиме по-

гибло более двухсот тысяч человек.

     Кто же них был прав,  как вы думаете, люди? Способные, уверен-

ные в себе,  не знающие страха и сомнений?  Или сомневающиеся, мудрые,

отказавшиеся от героической позы, содрогнувшиеся от ужаса, как содрог-

нулось бы любое мыслящее существо при виде гибели тысяч и  тысяч  себе

подобных?

     Мудрые и сомневающиеся предстали перед Комиссией по расследованию

антиамериканской деятельности,  были обвинены в распространении паники

среди населения и осуждены как трусы.  А миллионы способных  и  смелых

продолжали трудиться каждый в своей области,  трудиться в поте лица во

имя "блага отечества", во имя "исполнения святого долга", во имя "сво-

боды и демократии" и создали такую систему ядерной "обороны",  которая

могла бы не один,  а сто раз уничтожить человечество и превратить зем-

ной шар в радиоактивную пустыню.

     Я еще раз спрашиваю, кто прав?

     После удивительного  совещания на улице Йоцуя-Самон-те способные,

энергичные,  не знающие страха люди  развили  бурную  деятельность.  В

центре этого пока еще медленно раскручивавшегося, но гигантского водо-

ворота,  разумеется,  находился Дайдзо Тамура,  любитель мистификаций,

таинственная личность невестной масти. И в руках у него был невидан-

ный козырной туз - Гоэмон.

     Хотя, возможно,  за спиной Дайдзо Тамуры стоял еще кто-то. Или не

кто-то,  а что-то... Если бы кому-нибудь пришло в голову проследить, в

каком  источнике берет начало этот водоворот,  он в конце концов доко-

пался бы до Тамуры,  но проникнуть глубже все равно  бы  не  сумел.  А

Дайдзо Тамура любил глубинные течения и отнюдь не стремился выплыть на

поверхность. Козырного туза он до поры до времени никому не показывал,

приберегая  его  для последнего решающего хода.  В курсе дела был лишь

узкий круг заинтересованных лиц.

     А я...

     А я, находясь в самом центре гигантского водоворота, рядом с Гоэ-

моном, трепыхался, захлебывался, отплевывался и помирал со страху, как

и положено самому обыкновенному малодушному мелкому служащему.

     Я чисто интуитивно чувствовал, что Гоэмон опасен.

     В этом существе,  смешном и нелепом с виду, обладавшем сверхчело-

веческими способностями,  было что-то загадочное, таинственное, пугаю-

щее.  Никто,  в том числе и я, не знал, откуда он явился. Правда, я-то

смутно догадывался,  откуда, но, конечно, ни с кем не пытался делиться

своими соображениями.  Если б я даже и намекнул об опасности  его  ис-

пользования, "реально мыслящие" люди в лучшем случае высмеяли бы меня.

     Тем временем "реально мыслящие" уже начали терять  голову,  стре-

мясь как можно скорее влечь пользу Гоэмона.

     И никто не давал себе труда подумать,  к чему это  может  привес-

ти..,

 

     После совещания мы с Кисако, получив приказ сопровождать Гоэмона,

поселились в одной загородных вилл Дайдзо  Тамуры,  находившейся  в

часе полета от Токио.

     Это было удивительно приятное место.  Тишина такая,  словно нахо-

дишься в гуще лесных дебрей. Пейзаж портили только тени шнырявших вок-

руг охранников, на редкость свирепых и отвратительных парней.

     Почему взяли Кисако?  Уж конечно, не для моего удовольствия! Вид-

но, она чем-то понравилась Гоэмону, и, когда его почтительно попросили

переехать на виллу, он закапрничал:

     - Наша милость никуда не поедет,  с места не сдвинется, не шелох-

нется без сестрички-Киски!

     Кисако, по своему обыкновению, взвилась на дыбы и давай орать:

     - Больно ты мне нужен,  старый дурак, оборотень проклятый! Никуда

я с тобой не поеду!

     Но когда Тамура, взяв ее за руку, отвел в угол и шепнул несколько

слов, она совершенно преобразилась. Танцующей походкой, сияя, как сол-

нышко, подошла к Гоэмону и заворковала:

     - Дедушка,  миленький, поехали! Поехали, мой хороший! Хочешь, по-

могу тебе нести зонтик? Небось, у тебя спинка устала.

     Зонтика Гоэмон не дал,  но глаза его завертелись так быстро и так

весело, что и карусели не угнаться.

     Я разинул рот.  Что это вдруг сделалось с Кисако?  Но вскоре  все

объяснилось:  Тамура,  оказывается, обещал ей довольно крупную сумму и

кооперативную квартиру для счастливой семейной жни. И надо же - лич-

но ей, подлец!

     И действительно,  Дайдзо Тамура тут же заставил нашего президента

подписать чек - краешком глаза я увидел семначную цифру - и документ

на право владения квартирой. Кисако подскочила от радости. Я не разде-

лял ее восторгов. Ведь чек всегда можно аннулировать, для этого доста-

точно телефонного звонка, да и квартира не внушала мне доверия: а если

документ на владение - фикция?  Вот увижу собственными глазами,  тогда

поверю.  Впрочем,  и деньги, и квартира - все это ерунда, когда имеешь

дело с таким человеком, как Дайдзо Тамура. Ему стоит только мигнуть, и

нас просто-напросто уберут...  При этой мысли я позеленел,  но, увидев

наивную  радость Кисако,  решил махнуть на все рукой - будь что будет,

теперь уж ничего не поделаешь!..

     Наверно, маленькому  человеку надо самую малость,  чтобы прийти в

отчаяние.

 

     На вилле я помирал со скуки.  Вынужденное безделье всегда  в  тя-

гость,  а тут еще приходилось хвостом таскаться за Гоэмоном.  Никто не

запрещал мне выходить за пределы парка,  но без Гоэмона я все равно не

мог отправиться в город. Зато Кисако расцвела. Получив деньги, она тут

же отправила в свою школу заявление об увольнении.  Усердно  ухаживала

за Гоэмоном, играла в гольф, училась водить машину, взяв в учителя од-

ного охранников, молодого парня с жутким взглядом, в общем в полной

мере наслаждалась роскошной жнью.

     Виллу окружал большой парк.  Чего только там не было: и цветники,

и площадка для игры в гольф, и плавательный бассейн с горячей водой

источника.

     Меня беспокоило,  усидит ли Гоэмон на месте. Ведь при его способ-

ности передвигаться в суперпространстве замки, ограды и охранники были

смехотворным препятствием.  Но он почему-то присмирел, лишь иногда пел

какое-то дикое попурри скабрезных песенок с припевом "Да будет веч-

но жить император!.." Порой он задавал мне один и тот же вопрос:

     - Хочу знать,  интересуюсь,  любопытствую,  когда господин Тамура

сведет меня с императором?

     Но чаще всего он спал и при этом храпел так,  что земля  содрога-

лась,  словно по комнате шла колонна танков.  Я радовался:  пусть себе

храпит на здоровье, хоть во сне ничего не выкинет.

     Однажды Гоэмон,  поддавшись,  как обычно, минутному желанию, бро-

сился в бассейн прямо как был,  во всей амуниции.  Нырнув, он долго не

всплывал.  Я заволновался. Пришлось тоже нырять. Моим глазам открылась

удивительная картина:  он  спокойно  расхаживал  по  дну,  придерживая

всплывающий котелок.  Погуляв так минут тридцать. Гоэмон вылез и начал

отряхиваться, как собака, разбрызгивая во все стороны воду.

     Я понял,  почему он так долго мог оставаться под водой:  у самого

основания его шеи были жабры.

     Меня передернуло. Какое счастье, что Кисако этого не видела!

     Впрочем, особенно скучать нам не давали.  Примерно через день  на

вилле появлялись посетители. Бывал и Дайдзо Тамура. Обычно он приезжал

ночью и нередко увозил Гоэмона.  Я его, конечно, сопровождал, но поня-

тия не имел,  о чем они говорили и что собирались делать с помощью на-

шего гостя.  Как только мы прибывали на место,  меня оставляли ждать в

какой-нибудь комнате,  пока высокие особы будут совещаться. Иногда со-

вещание длилось до утра.  Чаще всего мы летали на  военных  самолетах.

Аэродром находился в нине.

     На вилле бывали самые различные люди:  финансовые тузы,  небезыз-

вестные лидеры правых органаций,  столь же вестные депутаты парла-

мента от оппозиции и совсем невестные подозрительные личности,  ско-

рее всего, высшие офицеры Сил самообороны, переодетые в штатское. Час-

тенько наведывался и зав нашим техотделом.

     Наши ночные поездки каждый раз были для меня сюрпром: мы оказы-

вались то в Токио,  то в одной провинций,  то в здании какой-нибудь

фирмы, то на совершенно пустынном морском берегу, то в безлюдном поле.

     Однажды вечером появился нежданный гость - мой шеф. Он специально

приехал, чтобы вручить мне жалованье.

     - А ты ловко устроился,  молодец! - с откровенной завистью сказал

он.- Теперь станешь глазами и ушами нашего президента, это уж как пить

дать.

     - Очень мне надо быть чьими-то ушами!  - возмутился я.- Вообще не

пойму, что тут у нас творится.

     - А тебе-то что! Ты себе карьеру сделал, вон на какую высоту заб-

рался! Не беспокойся, когда все кончится, о тебе позаботятся...

     - Уж конечно,  кто-нибудь да позаботится. Кисако...- Я вдруг ясно

представил,  как я стираю и кручусь у плиты,  и мне стало нехорошо.- А

что с директором Асиварой?

     - Ушел нашей фирмы.  Что ему оставалось делать? Сейчас он, ка-

жется, где-то за границей.

     - Скажите,  зачем этим господам понадобился Гоэмон? Что они соби-

раются предпринять с его помощью?

     - Думаешь,  я знаю?  - шеф покачал головой.- Но если чутье мне не

меняет,  наш президент вместе с президентом "Космика", группой поли-

тиков и еще с какимито невестными типами собираются провернуть круп-

ное дело.  Говорят, Тамура-сан - свой человек в военных кругах. У него

масса приятелей среди бывших и теперешних военных. Он частенько встре-

чается  с  молодыми офицерами Сил самообороны.  Успел и здесь снискать

себе популярность...

     Я похолодел.  Несколько  лет назад уже была неудачная попытка со-

вершить государственный переворот.  Среди  заговорщиков  были  офицеры

старой армии и президент одной компании.

     - У Тамуры-сан давно уже есть своя  органация,  непонятно,  для

чего созданная, правда, зато мощная. Большое он, видно, дело затеял. И

если это чудовище Гоэмон ему поможет...

     - Дело...  к-какое дело? - меня начала бить мелкая дрожь.- На-на-

деюсь, не переворот?

     - Ну, этого нельзя предугадать...- глаза шефа сделались унылыми.-

Нам с тобой даже и представить трудно,  какие грандиозные планы он мо-

жет  вынашивать.  И  никто не знает,  насколько широко раскинулась его

сеть.  Дайдзо Тамура - человек крупного масштаба,  не нам с тобой  че-

та...

     Мой шеф  уехал этим же вечером.

     Ночью Гоэмона никуда не потребовали.  Часа в два я вдруг проснул-

ся. За стеной слышалась какая-то возня.

     Я осторожно встал с кровати и вышел в коридор,  но все уже смолк-

ло.  До меня долетело лишь чье-то тяжелое дыхание. Потом я услышал об-

рывок разговора.

     - Больше никто не проник? - спросил резкий мужской голос.

     - Так точно, никто. Только эти двое,- ответил ему другой.

     - Хорошо,  уберите их до утра,- сказал первый, повидимому, босс.-

Видно, кто-то что-то пронюхал про эту виллу. Пока, правда, точно ниче-

го не вестно, но доложить придется.

     Шаги удалились.  Дрожа,  я вернулся в спальню. Кисако проснулась.

Может быть, ее тоже разбудила возня за стеной.

     - Кисако,- сказал я, устраиваясь рядом с ней на роскошной кровати

и обнимая ее,- мне надо сказать тебе одну вещь.

     - Да,  ты заметил?  - она прижалась ко мне.  - Мне тоже все время

кажется...

     - Значит, ты понимаешь?..

     - Конечно!  Мне кажется,  что Гоэмон подглядывает  сквозь  стену,

когда мы спим.  Он ведь в соседней комнате.  До чего противно! Не могу

отделаться от ощущения, что за нами все время кто-то наблюдает.

     Мне сразу  расхотелось говорить ей о своих подозрениях.  А Кисако

уже не могла остановиться.  Она  уговаривала  меня  поскорее  устроить

свадьбу,  -  как будто я сам этого не хотел!  - уехать этой виллы и

наконец-то зажить по-человечески.

     Так шли недели. Дайдзо Тамура потихонечку вытягивал раскинутую им

сеть и вскоре поставил всех перед Чудовищным фактом.

 

                          РАКЕТЫ НЕ ВЗЛЕТАЮТ

 

     Март 197... года.

     Очередная сессия парламента двадцать... созыва блилась к концу.

Заседания проходили в спокойной обстановке.

     И вдруг  в  последние  дни работы парламента разразился скандал в

двух его комиссиях: в Бюджетной и в Особой комиссии по надзору за дея-

тельностью администрации,  которая была упразднена в 1955 году и вновь

создана на этой сессии в связи с многочисленными  злоупотреблениями  в

государственном аппарате.

 

     Вновь созданная  Особая комиссия рьяно взялась за работу.  Однако

ее бурная деятельность не дала ощутимых результатов:  материал о злоу-

потреблениях  поступал туго,  да и у членов комиссии было слишком мало

опыта.

     Но в один последних дней член Особой комиссии,  депутат от оп-

позиции,  до сих пор не проявлявший особого интереса к работе,  явился

на заседание в явно приподнятом настроении.

     Стремительно перешагнув порог парламента,  он на ходу шепнул зна-

комым корреспондентам:

     - Сегодня обещаю вам кое-что интересное. Приходите. Займусь воен-

ными.

     Наряду с прочими учреждениями Особая комиссия занималась и Управ-

лением обороны. Интендантскую службу Управления подозревали в незакон-

ной сделке при массовой закупке морожениц и электронных сокосмесителей

для буфетов сухопутных и морских Сил самообороны.  Хотя дело было пус-

тяковым, комиссия еще не закончила расследования, и на сегодня как раз

планировался опрос представителей Управления обороны.

     Никто не ждал ничего интересного от этого заседания -  пропесочат

интендантов, вынесут решение, и дело с концом. А тут вдруг член комис-

сии заманивает корреспондентов!

     Поползли  слухи - в   Особой комиссии назревает скандал.

     Но когда корреспонденты стали уточнять,  кто же будет жертвой,  и

им сказали: "По-видимому, Управление обороны", лица сразу вытянулись.

     - Опять мороженое?

     - Да нет, кажется, всплыл какой-то новый факт...

     - Ну,  понятно: для бифштексов вместо вырезки прислали партию са-

пожных подметок...

     И все же в зале, где заседала Особая комиссия, в этот день собра-

лось довольно много корреспондентов.

     Когда все детали дела о мороженицах и сокосмесителях были выясне-

ны, слово взял депутат от оппозиции, тот самый, который обещал кое-что

интересное.

     - Известно ли представителям Управления обороны, - он внушительно

кашлянул,  - что примерно месяц назад, а точнее с захода солнца в пос-

ледний день февраля и до рассвета первого марта в открытых водах Тихо-

го океана на расстоянии пятисот километров от побережья  Кудвюкурихама

проводились секретные военные маневры,  в которых приняли участие бое-

вые корабли военно-морских  Сил  самообороны,  военно-воздушные  части

морских сил в полном составе и истребители военно-воздушных Сил самоо-

бороны типа F104J "Эйко" и универсального типа F86D "Гэкко"?

     - Да,  вестно,  - ответил старший по чину представителей Уп-

равления обороны.- Однако подробностей маневров мы не знаем, поскольку

среди присутствующих нет членов командования.

     - Целью этих маневров являлись проверка в боевых условиях  эффек-

тивности ракет типа земля - небо "Тартар", которыми оснащены два наших

военных корабля,  спущенных на воду в 1959 и 1960 годах,  и проведение

тактического  учения  под  названием "Операция преследование-уничтоже-

ние".

     - Повторяю, подробности этих маневров нам не вестны...

     - А вестно ли вам, что во время этих маневров, получивших кодо-

вое  название  "Тактическая операция Н"...- депутат бросил многозначи-

тельный взгляд в сторону корреспондентских мест, словно проверяя, дос-

таточно  ли внимательно его слушают,  - вестно ли вам,  что во время

этих маневров ни одно орудие боевых кораблей не смогло  провести  ни

единого  выстрела и ни одна ракета типа земля-небо "Тартар",  типа не-

бо-небо "Сайдвайндер" и типа "Майтимаус", которыми оснащены истребите-

ли F104J и F86D, не была выпущена?

     Атмосфера в зале мгновенно сгустилась.  В следующую секунду,  по-

добно  порыву  ветра,  по рядам пробежал шепоток умления.  Потом все

смолкло. Присутствующие, затаив дыхание, смотрели на депутата, ведшего

опрос. А он, подбоченившись, ждал ответа представителя Управления обо-

роны.

     - Я вас спрашиваю, вестен ли вам этот факт? Ответьте, пожалуйс-

та!

     Представители Управления обороны были явно растеряны.  Они пошеп-

тались,  бросая тревожные взгляды на депутата, потом один них поки-

нул зал.

     - Как я уже упомянул,- вытирая вспотевший лоб,  сказал представи-

тель Управления,  который возглавлял группу,- среди нас нет членов ко-

мандования...

     - Однако  интендантская служба Управления находится в вашем веде-

нии,  следовательно,  вы должны знать о качестве закупаемого вами ору-

жия.

     - Ракеты нам поставляют Соединенные Штаты Америки в  соответствии

с вестным соглашением о военной помощи,  и качество их гарантировано

армией этой страны.

     - Но боеприпасы для корабельных орудий готовляются в Японии.

     - Да, но мы еще не получили отчета о результатах военных маневров

в конце февраля.

     - Хорошо,  к маневрам вернемся несколько позже, когда вы получите

отчет.  По данным, которыми я располагаю, эти маневры были приостанов-

лены задолго до рассвета.  По какой причине - ясно   вышесказанного.

Поистине секретные маневры, абсолютно никакого шума!

     С корреспондентских мест послышались смешки. Депутат, чрезвычайно

довольный своей остротой, выпил еще один стакан воды.

     - Итак, во время маневров орудия не стреляли вследствие невоспла-

менения  запала  в снарядах...  Но приведенный мною пример бездействия

орудий, к сожалению, не единичный,- депутат окинул зал многозначитель-

ным  взглядом.-  По данным,  которые я получил вчера,  в нынешнем году

имели место три аналогичных случая.  Надеюсь, представители Управления

обороны в курсе дела и располагают соответствующей документацией?

     - Официальная докладная записка еще не составлена и  не  доведена

до  сведения отделов Управления.  Так что никаких подробностей относи-

тельно упомянутых вами случаев мы не знаем.

     - Ах, не знаете?! - депутат от оппозиции внезапно стукнул кулаком

по столу.  Микрофон и стакан подпрыгнули.- Очень хорошо, могу сообщить

вам эти подробности. В конце января сего года на полигоне артиллерийс-

кой части третьей дивии Центрального военного округа сухопутных  Сил

самообороны была прекращена пристрелка стопятидесятимиллиметровых гау-

биц -за непригодности боеприпасов - опять-таки невоспламенение запа-

ла.  Далее. В последний день объединенных маневров первой и одиннадца-

той дивий Восточного округа, проходивших в середине февраля сего го-

да на учебном полигоне "Восточная Фудзи"... Кстати, эти маневры носили

кодовое название "Операция Золотой орел".  Просто диву даешься,  слыша

подобное название - ведь в нем как в зеркале отражаются косные и реак-

ционные взгляды некоторых представителей нашего генералитета...

     С мест,  где сидели члены комиссии,  депутаты от правящей партии,

полетели реплики: "Давайте по существу!" "Не отклоняйтесь!"

     - Так  вот,  в последний день этих маневров обнаружилось,  что ни

один пулеметов и ни одно девяностомиллиметровых башенных  орудий

танков  среднего  веса  61,  ни одно семидесятимиллиметровых орудий

легких танков М-24,  ни один самоходных зенитных пулеметов М-16, ни

одно самоходных автоматических зенитных орудий М-42, ни один ка-

рабинов М-4, а также прочие виды автоматического и полуавтоматического

оружия не смогли провести ни единого выстрела. Причина та же - запал

в  боеприпасах  не  воспламенился.   Противотанковые   ракеты   "Онэст

Джон-30", гаубицы и минометы тоже бездействовали. Далее. Примерно в то

же время,  в середине февраля, проводились военно-морские учения. Было

сброшено  пятьдесят  глубинных  бомб,  предназначенных для уничтожения

подводных лодок.  Ни одна бомба не взорвалась...  Я спрашиваю,  почему

Управление обороны до сих пор не доложило парламенту о таких серьезных

фактах, способных вызвать глубокое беспокойство?

     Представители Управления обороны молча потели. На местах для гос-

тей не смолкал гул.  В зале постепенно становилось  тесно,  все  время

приходили новые корреспонденты.

     Замигали вспышки фотоаппаратов,  загорелись прожекторы, зажужжали

кинокамеры.

     - Я спрашиваю - почему?  Отвечайте! - резко бросил депутат от оп-

позиции.

     У входа проошло какое-то движение,  и в зал вошли недавно поки-

нувший  заседание  представитель  Управления обороны и вызванный им

Бюджетной комиссии член командования, на вид старый кадровый военный.

     - Разрешите мне ответить на заданные вопросы,- сказал член коман-

дования, заняв предложенное ему место.- Как вы волили указать, неко-

торое  количество  боеприпасов,  находящихся  на вооружении трех родов

войск, действительно оказалось недоброкачественным.

     - Некоторое  количество?  - депутат от оппозиции удивленно поднял

брови.  - Вам передали,  какие примеры я приводил? И это количество вы

называете "некоторым"?

     - Я не отрицаю,  что значительная часть боеприпасов оказалась не-

годной. Но это количество весьма незначительно по сравнению с ежегодно

потребляемым тремя родами войск,  а также по сравнению  с  постоянными

запасами.

     - И все же -за непригодности достаточно большого - я  повторяю,

достаточно  большого!  - количества боеприпасов проведение военных ма-

невров было сорвано. Вас не настораживает этот весьма серьезный факт?

     - Вы совершенно правы,- член командования провел тыльной стороной

ладони по лбу.- В настоящее время в Управлении обороны прилагаются все

усилия  для выяснения причин невоспламенения запалов боеприпасов в пе-

речисленных вами случаях.

     - Разрешите узнать, докладывали ли об этом начальнику Управления?

     - До его сведения было доведено,  что довольно значительное коли-

чество боеприпасов оказалось недоброкачественным.  Но точная цифра еще

не названа.

     - Насколько продвинулось дело по выяснению причин?

     - Буквально на днях будет укомплектован состав Комиссии по  расс-

ледованию.  А пока что командование каждого военного округа, где имели

место упомянутые случаи, ведет расследование самостоятельно, с помощью

ученых-специалистов.

     - Разрешите добавить,- на лице депутата  от  оппозиции  появилось

ехидное  выражение.-  Как вестно,  Управление обороны очень небрежно

проводит проверку продукции,  поставляемой ему нашей  промышленностью.

Конечно,  удивляться  тут особенно нечему:  Управление не стесняется в

расходах и бесконтрольно тратит кровные деньги народа,  поступающие  в

государственную Казну в результате налогообложения.  К сожалению, тот,

кто не занимается никаким проводительным трудом,  не привык  считать

медяки...

     На лбу члена командования вздулись жилы.  Очевидно,  ему, бывшему

боевому командиру,  очень хотелось крикнуть" Молчать!",  но он закусил

губу и сдержался.

     Депутат от  оппозиции  полистал  лежавшие перед ним бумаги и тор-

жественно рек:

     - Допустим,  отечественных поставщиков вы привлечете к ответу.  А

как вы намерены поступить в отношении американских ракет?

     - Мне  кажется,  о  ракетах можно не беспокоиться,  поскольку они

проходят проверку в американских войсках.

     - Это еще как сказать!  Я же упомянул, что было несколько случаев

невоспламенения горючего в ракетах американского проводства.

     - В любом делии могут быть кое-какие недоделки, мелкий брак...

     - И это вы считаете "мелким браком"?!  Одна ракета "Тартар" обхо-

дится  нам более чем в пятьсот миллионов иен,  а непригодным оказался,

как я уже говорил, целый десяток таких ракет.

     - К сожалению,  ничего не могу вам сказать по этому поводу до тех

пор,  пока мы не будем располагать выводами Комиссии по расследованию.

Впрочем,  американская сторона уже поставлена в вестность, и мы про-

сили ее содействия при расследовании.

     - Еще  один вопрос,  - депутат от оппозиции глотнул воды и вперил

грозный взгляд в опрашиваемого.- Что вы думаете по поводу  бездействия

шести  ракет  типа  земля - небо "Хоук",  которые испытывались вчера в

Особой части Сил самообороны,  в 102-м зенитном отряде,  находящемся в

районе Титосэ на Хоккайдо? Причина та же - невоспламенение горючего.

     Член командования побелел.

     - Мне не докладывали об этом...  случае... - у члена командования

дрожали губы.  - Разрешите узнать, какого источника вы получили по-

добные сведения?

     - Можете быть абсолютно уверены,  что сведения получены досто-

верных  источников.  Считаю своим священным долгом сообщить комиссии и

вам,  господа представители Управления обороны, что случаи невоспламе-

нения запала имели место также на военных базах,  расположенных вокруг

Токио...

     - Разрешите вас перебить!  - крикнул член командования Управления

обороны, словно был не в состоянии слушать дальше.- По этому поводу мы

уже  вели переговоры с американской стороной.  Причины невоспламенения

запалов упомянутых вами ракет,  всего их было  одиннадцать,  выяснены!

Все эти ракеты были в отличном состоянии!

     - То есть как это - в отличном? Почему же ни одна ракета не толь-

ко не взорвалась, но даже не взлетела?

     - Это невестно.  После неудачных маневров и учений ракеты  были

проверены тщательнейшим образом. При проверке все до одной поднялись в

воздух и взорвались.

     - А снаряды?

     - В настоящее время проводится  всесторонний  анал  взрывателей

этих снарядов.

     - Тогда я осмелюсь поставить перед вами следующий вопрос.  Что же

происходит?  В  самый  ответственный  момент  боевых учений снаряды не

взрываются,  а ракеты не взлетают.  Потом при проверке выясняется, что

качество боеприпасов самое высокое.  Допустим.  Но что будет, если эти

высококачественные снаряды и ракеты вдруг не сработают во время оборо-

нительного боя?.. Считаете ли вы, что при таком положении вещей вы мо-

жете достойно выполнять возложенный на вас долг  обороны  отечества?..

Надеюсь все же, за вашими действиями не кроется преступное желание вы-

городить поставщиков...

     Член командования резко поднялся,  чуть не уронив стул.  Наверно,

он бы бросился на депутата,  если бы представители Управления  обороны

не схватили его за руки.

     В зале заседания Особой комиссии поднялся страшный шум, и я поти-

хоньку выскользнул в коридор.

     Вчера вечером по поручению Дайдзо Тамуры я доставил весь этот ма-

териал о боеприпасах члену Особой комиссии,  громившему сегодня Управ-

ление обороны.  Разумеется, я не знал, что было в запечатанном конвер-

те,  но,  когда  депутат,  пробежав  глазами его содержимое,  пришел в

страшное возбуждение, я решил попросить у Тамуры гостевой билет на за-

седание парламента.

     По коридорам носились как угорелые фотокоры, депутаты, представи-

тели прессы.  У дверей зала заседания Особой комиссии была жуткая тол-

котня.

     - Слушай,-  сказал  какой-то корреспондент своему коллеге,- здесь

хорошая каша заваривается!

     - Не только здесь,  но и в Бюджетной комиссии,- ответил тот.- Там

сейчас как раз начались "запросы на общие темы".

     Я немедленно побежал в Бюджетную   комиссию.

 

                ЗАКОН ОБ ОХРАНЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТАЙНЫ

 

     Когда проносят  слова "Бюджетная комиссия парламента",  каждый,

наверное, вспоминает скандал, разразившийся несколько лет назад. Депу-

таты от оппозиции,  входившие в Бюджетную комиссию,  разоблачили тогда

махинации правительства,  подававшиеся под соусом секретных исследова-

ний  оборонного значения.  После этой нашумевшей истории Бюджетная ко-

миссия завоевала широкую популярность.

     Характер этих подозрительных исследований, носивших странное, как

у фруктовой воды, название "Проект СИДР", так и остался до конца невы-

ясненным.  Дело  было передано на рассмотрение малой комиссии и посте-

пенно похоронено. Однако Бюджетная комиссия, окрыленная своим успехом,

с тех пор на каждой сессии доставляла немало хлопот правительству.  Ее

даже окрестили "Бюджетная комиссия - гроза правительства.

     Как вытекает    самого названия,  в прямые обязанности комиссии

входит рассмотрение государственного бюджета,  но, кроме того, там об-

суждается и общая политика правительства.  Такие обсуждения называются

"запросами на общие темы".  Жнь и смерть  правительства  зависит  от

одобрения или неодобрения комиссией государственного бюджета,  поэтому

в нее входят "отборные" депутаты от правящей и  оппозиционной  партий.

Порой держать ответ перед этой грозной комиссией приходится членам ка-

бинета министров и даже самому премьеру.

     На текущей  сессии,  когда в Бюджетной комиссии обсуждалась общая

политика правительства,  по инициативе депутатов от оппозиции был под-

нят  вопрос о так называемом "Законе об охране государственной тайны".

Особенно больших волнений по этому поводу не было,  но все же начались

кое-какие дебаты, и вопрос еще оставался на повестке дня.

     Речь шла о намерении правительства расширить сферу действия  "За-

кона об охране государственной тайны",  иными словами,  распространить

этот закон на все учреждения и органации.  Поводом к принятию  такой

меры послужил японо-американский договор о безопасности со всеми выте-

кающими отсюда последствиями: ракетным перевооружением Японии, все бо-

лее  тесным  военным  сотрудничеством с Соединенными Штатами и прочее.

Правительство собиралось создать этого закона мощное средство конт-

роля, способное воспрепятствовать повторению "раскрытия тайн", как это

имело место в случае с  "Проектом  СИДР",  короче  говоря,  собиралось

ввести  нечто подобное печальной памяти "Закону об охране военной тай-

ны". Практически принятие такого закона ставило непреодолимую преграду

между  любым  правительственным начинанием и общественностью.  Полнов-

ластными хозяевами в стране становились крупные государственные чинов-

ники,  которые  под  предлогом  "строжайшей тайны оборонного значения"

имели право прекратить доступ ученых и корреспондентов к тому или ино-

му проекту.  Таким образом, народ мог оказаться втянутым в любую аван-

тюру.

     До сего времени этот закон распространялся только на военнослужа-

щих.  Если "...лица, по роду своей службы имеющие дело с государствен-

ными  секретами оборонного значения..." случайно открывали эти секреты

постороннему,  их подвергали тюремному заключению сроком до  двух  лет

или штрафу размером до пятидесяти тысяч иен.  Теперь собирались перес-

мотреть этот закон,  сделать его еще более строгим и распространить на

всех.

     Что же будет,  если закон войдет в силу? Пожалуй, тогда современ-

ная Япония станет похожей на довоенную...  Поднимешься с фотоаппаратом

на какой-нибудь паршивенький холмик,  а тебя арестуют...  Помнится, до

войны повсюду стояли щиты "Укрепленный район. Фотографировать запреще-

но".

     И это еще не самое страшное.

     В те времена правительство и японская военщина,  прикрываясь  все

той  же  "тайной оборонного значения",  совершали любые акции и только

постфактум ставили народ в вестность.

     Хорошо, что  я не военный министр и никогда им не буду.  Я бы все

равно не смог скрыть от зорких глаз Кисако тайну, будь она хоть трижды

оборонного значения. Нет, уж лучше вообще не иметь никаких тайн! А вот

чиновники, военные и женщины просто обожают всякие тайны. Чем страшнее

тайна,  тем лучше. Только все эти любители, на мой взгляд, поганые лю-

дишки.  Хорошему человеку скрывать нечего.  Но уж если нужно  выманить

взятку, хапнуть чужие деньги, развязать войну или наставить рога любя-

щему мужу, тут без тайны не обойдешься...

 

     Но вернемся к вышеупомянутому закону.  Когда закон уже принят, он

становится  чрезвычайно  гибким  в  руках  правительства и чрезвычайно

жестким для всех прочих.

     Во время  войны от народа скрывали зверства наших войск,  реакцию

иностранных государств на  выходки  японской  военщины,  поражение  на

фронтах.  Для  народа  был  только один лозунг:  "Банзай армия!",  ибо

"...во всем виноват противник,  Япония продолжает свой победный  марш,

победа следует за победой, скоро враг будет окончательно уничтожен..."

Мне кажется,  сейчас американский народ пребывает в таком же  "блажен-

ном" неведении относительно положения вещей в Юго-Восточной Азии.  Вот

так-то!

     О том,  что  существует проект пересмотра "Закона об охране госу-

дарственной тайны", оппозиция узнала перед самым началом сессии парла-

мента  и  решила поднять этот вопрос.  Однако точными доказательствами

она не располагала,  и в парламентских кругах опасались, что на данной

сессии эта "бомба" оппозиции так и. не взорвется.

     Но взрыв все же проошел.  И не где-нибудь, а в Бюджетной комис-

сии,  и бросил "бомбу" - совершенно неожиданно!  - член этой комиссии,

депутат от правящей партии,  именно в тот день,  когда Особая комиссия

по надзору начала дело о негодных снарядах и невзлетающих ракетах...

     Депутат, поставивший перед Бюджетной комиссией вопрос о  "Проекте

пересмотра  Закона  об  охране  государственной тайны",  принадлежал к

крайне правому крылу правящей партии и славился более чем оригинальны-

ми  высказываниями.  Этот старый человек,  экстремист экстремистов,

был своего  рода  "волком-одиночкой",  вызывавшим  жуткое  раздражение

собственной стаи.  Его сумасшедшие предложения,  его неприлично воинс-

твенные реплики постоянно ставили правое крыло в  неловкое  положение.

Его,  кажется,  даже  хотели исключить партии,  но так и не сделали

этого, учитывая большой партийный и депутатский стаж. К тому же он был

очень  богат,  имел  закулисные  политические связи и оказывал немалое

влияние на партийных лидеров. Депутаты от правящей партии, те, что по-

моложе, называли его "раковой опухолью на теле партии, мешающей обнов-

лению клеток". И действительно, члены кабинета министров после очеред-

ной  его  выходки не раз хватались за голову.  Корреспонденты его даже

любили - забавный дед,  почаще бы выкидывал номера, то-то читатели по-

веселятся!  Короче говоря,  это был вздорный старик, ляпавший все, что

придет на ум. Он с одинаковым энтузиазмом резал правду и болтал несус-

ветную чушь. Одни его за это уважали, другие презирали. Но в последнее

время под давлением министров и лидеров партии  он  несколько  поутих.

Чашу  терпения переполнила его последняя выходка:  во время обсуждения

законности существования "Дня основания Японской империи" он  выступил

со следующим заявлением:  "Я собственной персоной отправился на машине

времени в прошлое,  на...  две тысячи шестьсот тридцать лет  назад,  и

своими  глазами  наблюдал,  как одиннадцатого февраля император Дзимму

взошел на престол..." Последовал всеобщий взрыв хохота,  но потом ста-

рику сделали строгое внушение.

     И вот этот самый старик, невестно каким образом попавший в Бюд-

жетную комиссию,  вдруг сделал запрос по поводу "Проекта менения За-

кона об охране государственной тайны!.

     Сначала все шло гладко. Его речь во вступительной части прозвуча-

ла как поддержка нового законопроекта.

     - Закон об охране государственной тайны нуждается в полном перес-

мотре,- начал старик громким прокуренным голосом.- В  настоящее  время

государственные  тайны  Японии,  как  военные,  так и дипломатические,

только номинально являются тайнами.  Они доступны каждому  встречному.

Никто  и  не  думает  их охранять.  Позвольте спросить,  как относится

премьер-министр к такому положению?

     - С сожалением,- буркнул премьер, словно желая отмахнуться от до-

кучливого оратора.

     - Особенно...  особенно...- старик зашелся астматическим кашлем,-

недопустима утечка секретов Управления обороны.  Этот  факт,  господа,

вызывает содрогание! Как мне стало вестно, все, что происходит в Уп-

равлении обороны, немедленно становится достоянием одного иностранного

государства. Каково мнение начальника Управления обороны по этому воп-

росу?

     - Секреты  Управления  обороны  охраняются Законом об охране тайн

оборонного значения.  Конечно,  отдельные случаи утечки незначительных

сведений наблюдались,  но после этого были приняты самые строгие меры,

исключающие повторение подобных фактов.  Однако вы утверждаете, госпо-

дин депутат,  будто секреты Управления обороны являются постоянной до-

бычей одного иностранного государства.  Я крайне удивлен,  ибо впервые

такое слышу!  Если вы располагаете доказательствами, я попросил бы вас

немедленно предъявить их парламенту.

     - Что?!  Как?! Вы впервые слышите, что все секреты вверенного вам

Управления являются постоянной добычей шпионов?  - старик уставился на

начальника Управления.- И после этого вы имеете смелость оставаться на

своем посту?!

     Начальник Управления обороны опешил. Атмосфера в зале сразу стала

напряженной.

     - Простите,  когда имел место факт, о котором вы говорите? Недав-

но?

     - Когда? С того самого дня, когда было создано Управление обороны

Японии, все его секреты потекли широким потоком в одно иностранное го-

сударство. И по сей день текут!

     - Повторяю еще раз:  я впервые об этом слышу.  Если  все  обстоит

именно так,  как вы волите утверждать,  дело весьма серьезное. Хоте-

лось бы знать, какие формы имеет разглашение тайн Управления обороны?

     - Формы,  формы...  - старик ехидно хихикнул. - Да об этих формах

даже дети знают! Я бы сказал, одна-единственная форма - непосредствен-

ная  передача  рук в руки,  рук Управления обороны Японии в руки

Соединенных Штатов Америки.

     В зале поднялся смех.

   Даже  сам начальник Управления не сдержал усмешки.

     - Надеюсь,  вам вестно, что у нас с Америкой существует договор

о безопасности? Кроме того, в соответствии с соглашением о военной по-

мощи американцы поставляет нам оружие. Далее. Высший комсостав Сил са-

модбороиы проходит обучение в Америке. Короче говоря, у Японии военный

союз с Соединенными Штатами.

     - Да ну? Военный союз? - старик образил на своем лице искреннее

удивление.- Ай-ай-ай,  первый раз слышу, чтоб государство поверяло со-

юзнику все свои военные тайны!  Может быть,  вы приведете  аналогичный

пример всемирной истории? Лично я таких примеров не знаю. Прошу по-

корно, просветите меля, неразумного!

     - Видите ли,  по долгосрочному проекту у нас, конечно, предусмат-

ривается оборона рубежей собственными силами,  но пока мы еще не  дос-

тигли  соответствующего уровня,  и нам волей-неволей приходится прини-

мать помощь американской армии,  особенно  если  учесть  положение  на

Дальнем Востоке.  Следовательно,  тесное сотрудничество с Соединенными

Штатами в вопросах обороны в настоящее время вполне естественно.

     - Но  разве можно мириться с таким положением,  когда мы надеемся

только на дубинку в чужих руках?  Ведь это просто возмутительно -  Уп-

равление обороны все время смотрит на американского дядюшку и умиляет-

ся оттого, что он играет своей здоровенной дубинкой. Выходит так: бери

что хочешь,  только при случае помоги в драке!  Нет, господа, напрасно

обвиняют нашу молодежь в американации.  Не молодые парни,  шляющиеся

по злачным местам, проникнуты иждивенческими настроениями, а сама вер-

хушка Управления обороны.  Ах,  как красиво: высшие военные в роли со-

держанок!..

     Слово "содержанки" вызвало бурные протесты,  и  оратору  пришлось

взять его обратно. Однако, нимало не смутившись, он продолжал:

     - Достаточно очень поверхностно ознакомиться с  "Проектом  оборо-

ны",  несколько  лет  назад совершенно случайно ставшим достоянием об-

щественности,  чтобы убедиться в следующем:  при чрезвычайных  обстоя-

тельствах  вся территория Японии превращается в военную базу Соединен-

ных Штатов Америки,  на ней размещается их ядерное оружие,  а японские

Силы самообороны переходят под командование американской армии.  Можно

ли это назвать "Проектом обороны Японии"? Совершенно очевидно, что это

американский проект, предусматривающий использование Японии в качестве

военного полигона.  Не знаю,  конечно,  может быть, подобные абсурдные

идеи и являются плодом любви наших военных к американскому дядюшке, но

не кажется ли вам, что все это чересчур уж смахивает на поведение пло-

щадной девки, которая всегда к услугам любого босса? Каждому человеку,

обладающему здравым смыслом,  ясна простая истина: любое государство в

первую очередь обязано блюсти собственные интересы. Так что, как бы мы

ни кокетничали с заокеанским партнером,  как бы ни строили ему глазки,

при  первом удобном случае наши штаны сами с нас свалятся.  Мало того,

проект обороны, предусматривающий соблюдение лишь американских интере-

сов,  даже не позволит нам,  если это потребуется, соблюдать нейтрали-

тет. И вы еще смеете называть подобную мерзость "Проектом обороны Япо-

нии"?!  Я  прываю немедленно расторгнуть японоамериканский договор о

безопасности в целях безопасности нашего отечества!

     Среди членов комиссии,  представлявших правящую партию,  поднялся

невообразимый шум.

     Минуту назад никто и думать не мог,  что японо-американский дого-

вор подвергнется нападкам на заседании Бюджетной комиссии,  да еще  со

стороны депутата от правящей партии.

     Оппозиционеры довольно ухмылялись,  у премьер-министра было такое

лицо,  словно  он проглотил залетевшую в рот навозную муху.  Начальник

Управления обороны раздраженно сказал:

     - Принимаю к сведению ваше высказывание,  однако позволю себе об-

ратить внимание оратора,  что оно не имеет никакого отношения к обсуж-

даемому вопросу.

     - Не имеет никакого отношения?  В таком случае разрешите  заявить

следующее.  Как  мне помнится,  ныне действующий "Закон об охране тайн

оборонного значения" был принят по рекомендации  американской  стороны

как  раз в то время,  когда Япония в соответствии с японо-американским

соглашением о военной помощи начала получать оружие,  особенно ракеты.

Иными словами,  закон был принят для сохранения секретов этого оружия.

Правильно?

     - В общем... правильно.

     - Следовательно, этот закон не предусматривает никаких мер по ох-

ране наших государственных тайн от американского партнера!

     - Как я уже разъяснял,  оборона Японии, согласно японо-американс-

кому  договору о безопасности,  осуществляется в тесной связи с амери-

канской системой обороны Дальнего Востока...  -  начальник  Управления

вдруг замялся,  по-видимому вспомнив, что о японо-американских отноше-

ниях принято говорить более туманно.- Э-э,  короче  говоря...  Нам  во

многом пока еще приходится полагаться на Америку, особенно в отношении

современного оружия,  следовательно,  в разработке совместной  системы

обороны...

     - Но это же не имеет никакого отношения к обсуждаемому вопросу! -

выкрикнул старик,  явно передразнивая начальника Управления обороны. -

Я вас спрашивал,  принимаются ли меры по охране военных секретов  Япо-

нии, в особенности по охране исследовательских работ оборонного значе-

ния, от американской стороны?

     - Повторяю  еще  раз:  почти все виды оружия и военной техники мы

получаем от американцев,  и нет никакой нужды охранять их тайны от них

самих.

     - Скажите, какой трогательный; альянс! - насмешливо протянул ста-

рик.- Небось, и работы, которые ведутся в исследовательском центре Уп-

равления обороны,  являются достоянием американской армии? Ходили слу-

хи,  что в этом самом центре сидят постоянные представители во оружей-

ных сил США, размещенных в Японии.

     - Такие  слухи абсолютно беспочвенны,- не совсем уверенно ответил

начальник Управления.

     - Ну  что  вы!  Вот  ваше заявление действительно беспочвенно!  -

опять передразнил старик начальника Управления обороны.- Я  располагаю

данными, что в Японии орудует специальный орган американской секретной

службы, занятый сбором информации о новинках военного значения, разра-

батываемых на японских гражданских предприятиях.

     - Я подобными данными не располагаю,  а кроме того, в делах граж-

данских не компетентен.

     - Итак...- старик набрал воздуху в легкие и рявкнул своим  знаме-

нитым прокуренным басом:  - При настоящей системе охраны государствен-

ных тайн наши секреты являются для Америки открытой книгой!  Я спраши-

ваю,  если в нашей стране сделают открытие, которое будет иметь решаю-

щее значение для обороны Японии,  для ее будущего,  для судеб Японии и

всего  мира,  как вы охраните его от американцев?  Будете сидеть сложа

руки и смотреть, как за счет такого - повторяю, решающего! - обрете-

ния  Америка укрепит свои и без того немалые силы?  А если мы окажемся

втянутыми в войну с Соединенными Штатами, что тогда?

     Члены комиссии,  оживившиеся  было  после  резких слов старика об

утечке секретов оборонного значения и после его нападок на  японо-аме-

риканский договор, сейчас даже немного опешили: ишь ты, куда загнул!

     По рядам пробежал шепоток - все старались  понять,  чего  же  он,

собственно, хочет.

     Начальник Управления обороны,  как и все, сбитый с толку, промям-

лил:

     - Я не совсем понимаю существо вопроса...

     - Жаль,  если не понимаете! - старик громко откашлялся. - Я спра-

шиваю достаточно ясно:  можно ли скрыть от Америки наши оборонительные

мероприятия  и  возможные  военные обретения при нынешнем толковании

"Закона об охране государственной тайны"?

     - Разумеется,  можно! Управление обороны считает своим высочайшим

долгом обеспечение обороны  нашего  государства,  а  следовательно,  и

обеспечение сохранности секретов военного значения.

     - И вы действуете в интересах Японии?

     - Странный вопрос! По-моему, это не вызывает сомнении.

     - А по-моему,- старик обвел взглядом присутствующих,- в  вопросах

обороны Япония слишком уж полагается на чужую помощь. Ее правители ис-

покон веков не доверяли своему народу,  никогда не советовались с ним,

не мобиловали весь ум и опыт народа для защиты страны.  Вот и теперь

наше правительство предпочитает решать насущно важные проблемы  келей-

но,  в бюрократическом порядке.  Естественно,  народ стал равнодушен к

защите собственной родины.  Но разве его можно винить за это  равноду-

шие?..  Виноваты правители, игнорировавшие и игнорирующие чаяния наро-

да.  Мир и дружба - вот на чем должна зиждиться защита  нашей  любимой

Японии,  вот  что должно быть положено в основу оборонительной системы

правительства!

     Председатель комиссии с явной неохотой попросил оратора не откло-

няться от основной темы.

     Старик, картинно  поклонившись  председателю,  вновь  оглушил зал

громоподобным голосом:

     - Повторяю  вопрос господину начальнику Управления обороны.  Если

народ Японии обретет нечто, способное не только повлиять на оборони-

тельную систему страны, но и в корне менить международное положение,

мало того, способное переписать историю всего мира, готово ли Управле-

ние  обороны оградить такое обретение,  фактически являющееся "новым

видом оружия",  от посягательств любого иностранного государства с по-

зиций защиты японских оборонительных интересов?

     - Если действительно появится такое обретение,  способное,  как

вы волите утверждать, перевернуть вверх дном весь мир, возможно, ос-

новы нашей оборонительной политики и будут пересмотрены.  Более вразу-

мительного ответа на ваш не слишком вразумительный,  абсолютно гипоте-

тический вопрос дать не могу.

     - Вопрос этот не гипотетический, а в какой-то мере уже реальный,-

торжественно рек старик, поворачиваясь боком к залу и словно обраща-

ясь к незримо присутствующему народу.- Именно такое обретение,  спо-

собное перевернуть вверх дном весь мир,  сейчас рождается в народе.  И

люди,  знающие  об этом обретении,  понимающие его эпохальное значе-

ние...

     Когда старик дошел в своей речи до этого места, его голос потонул

во все нарастающем гуле.  Члены комиссии переговаривались между собой,

бросали реплики, кричали.

     - Перестаньте молоть чепуху!..

     - Довольно, хватит!..

     - Говорите ясней!..

     Несмотря на героические усилия председателя,  шум все больше уве-

личивался.

     - Это  абсурд!  Такого обретения нет и быть не может - надрыва-

ясь, орал в микрофон начальник Управления обороны.

     Даже громовой голос старика не мог перекрыть ужасающего шума:

     - Например,  во время...  маневров... Сил... самообороны... боль-

шое... количество...

     - Нет... не вестно... при...

     - А...  есколько...  меся...  азад... звуковой... куум... тоже...

овым... ружием...

     Когда были пронесены слова "звуковой вакуум", шум в зале достиг

своего апогея.  Казалось,  еще секунда - и барабанные перепонки не вы-

держат.

     И вдруг шум прекратился.  Погас в мгновение ока, как гаснет свет,

когда перегорает лампочка.

     Первые несколько секунд, кажется, никто этого не заметил.

     Но вот  кто-то  недоуменно затряс головой,  попробовал прочистить

уши. Еще один, еще, еще... Через минуту на всех лицах отразилось край-

нее умление. В миниатюре повторилась та же картина, которую несколь-

ко месяцев назад можно было наблюдать на улицах Японии: воздетые к не-

бу руки, беззвучно открывающиеся и закрывающиеся рты, красные от нату-

ги лица,  полные ужаса глаза... Все звуки исчезли, осталась только аб-

солютная тишина, отдававшаяся болезненным звоном в ушах.

     Повторился  феномен "звукового вакуума".

     Но на этот раз явление длилось не более пяти минут.

     Звуки ожили так же мгновенно, как исчезли. В ушах загудело.

     За эти минуты присутствующие присмирели,  словно их облили холод-

ной водой.

     - Господа! - вновь зазвучал громоподобный бас старика. - Вы толь-

ко что вторично были свидетелями феномена "звукового вакуума"! Это яв-

ление точно такого же порядка, как и то, что имело место несколько ме-

сяцев назад.  Поясняю:  в настоящее время  одно  японское  гражданское

предприятие разрабатывает прибор, способный вызвать это явление. Може-

те рассматривать его как наше новое оружие!

     Старик простер  руки,  останавливая  вновь заволновавшихся членов

комиссии, и еще больше повысил голос:

     - Продолжаю!  "Звуковой  вакуум"  -  это лишь одна сторона нового

обретения.  Надеюсь, начальник Управления обороны располагает доста-

точно  исчерпывающей  информацией  о недавних военных маневрах,  когда

снаряды не взрывались и ракеты не взлетали? Так вот, это вторая сторо-

на обретения...

 

     Оставив зал  парламента,  где  продолжалось заседание пришедшей в

полное смятение Бюджетной комиссии,  я вышел на улицу подышать  свежим

воздухом.  Настроение у меня было не то что плохое, но какое-то подав-

ленное.

     Вне стен  парламента дышалось легко.  Над головой раскинулось бе-

зоблачное бледно-зеленое весеннее небо.  Золотистые лучи солнца  нежно

обняли меня, я подставил им лицо, и они побежали струёй по подбородку,

словно теплая вода.

     Улица от  ворот  парламента до холма Мияке-дзака тонула в светлом

мареве. Мимо шли нарядные, по-весеннему одетые влюбленные пары.

     Я любовался радостной,  ничем не омраченной картиной,  и все, что

творилось в парламенте, за этими каменными грязными стенами, стало мне

вдруг казаться гнусной и жалкой пародией на настоящую жнь.

     Мне сделалось очень тоскливо.  Яркий весенний день уже больше  не

радовал.

     - Э-эй!

     Я обернулся. У самого края тротуара притормозила длинная элегант-

ная машина заграничной марки.

     За рулем - о ужас!  - сидела Кисако, веселая, в легкой косыночке,

накинутой на тщательно уложенные волосы.  Рядом с ней был мрачный  па-

рень - шофер и телохранитель Тамуры. А сам Дайдзо Тамура и Гоэмон уст-

роились на заднем сиденье.

     - Садитесь в машину, Тода! Ну, как там, в парламенте? - голос Та-

муры звучал весело.

     - Да примерно так, как вы, должно быть, и рассчитывали...

     Обращаясь к нему,  я никогда не добавлял почтительного  "сэнсэй",

говорил  просто "Тамура-сан" или ограничивался одним лишь местоимением

"вы".

     - Скажите,  как вам удалось устроить звуковой вакуум во время за-

седания Бюджетной комиссии?  По радио что ли поддерживали связь с пар-

ламентом?

     Мельком взглянув на Гоэмона,  Тамура расхохотался,  добродушно  и

нарочито громко, как и подобает деятелю большого масштаба.

     - Это все Гоэмон-сэнсэй!  В таких делах я полностью полагаюсь  на

него.

     - А что вы дальше собираетесь предпринять?  - Я зло уставился  на

Гоэмона. В его шутовском наряде появился новый аксессуар: два флажка с

ображением солнца на белом фоне,  воткнутые крест-накрест  за  ленту

котелка. Разукрасился дурак, как трамвай в праздничный день!

     - Дальше?..  Это только начало,- Тамура,  скрестив на груди руки,

самодовольно ухмылялся.- Вскоре проойдет такое, что не только Япония

- весь мир ахнет. И тогда...

     - Тогда?

     - Тогда давняя,  но до сих пор неосуществленная мечта Японии ста-

нет  реальностью.  Япония  возьмет инициативу в свои руки,  сольет все

страны в единое и неделимое государство, и во всем мире воцарится дол-

гожданный мир.

     Я беспокойно завертелся, заерзал на сиденье.

     - Э-э... дайте мне выйти...

     - Что с вами, Тода? Вы весь покраснели.

     - У меня,  понимаете,  такие речи вызывают аллергию.  У некоторых

это бывает от апельсинов или от шоколада,  а у меня - от правых речей.

Ничего  не могу поделать,  это еще со школьных лет.  Я однажды получил

такой тумак от преподавателя,  толковавшего нам о Великой Восточноази-

атской зоне процветания,  что даже сейчас,  как услышу нечто подобное,

так у меня все тело начинает  чесаться.  Аллергическая  экзема,  очень

противно...

     На лице Тамуры появилась недовольная гримаса.

     - Эй ты, болван! - вымещая раздражение, он ткнул в спину уснувше-

го на переднем сиденье телохранителя.- Думаешь,  можно выполнять  свои

обязанности во сне?

     - Простите, сэнсэй... - пробормотал парень, приоткрывая глаза.- Я

просто не могу смотреть, как эта девушка ведет машину.

     - Ах да,- невозмутимо сказала Кисако,- я забыла вывесить  таблич-

ку.

     Она вытащила ящичка на панели табличку с надписью  "Осторожно,

учебная машина!" и прилепила ее к ветровому стеклу.

     Тамура побледнел, но постарался сохранить достоинство.

     - Милая девушка, прошу вас обращаться с машиной поласковее. Дайд-

зо Тамура еще не имеет права умереть.

     - Ага,  понятно...  Но вы не беспокойтесь, вот, если удастся выб-

раться города,  там уж все пойдет как по маслу. Попробую выжать во-

семьдесят,  а  то и все сто километров...- Кисако замурлыкала какой-то

веселенький мотивчик,  потом добавила: - Почему-то на сорокакилометро-

вой скорости я чувствую себя неуверенно.  Того и гляди проойдет ава-

рия. Чудно, правда?

     - Так вот,- продолжал Тамура менторским тоном, ображая невозму-

тимое спокойствие,- мы всем дадим понять,  до какой степени  ненадежен

японо-американский  военный союз.  Если в наших отношениях с союзником

появится трещина,  хотя бы по вопросам обороны,  тоже будет неплохо. Я

думаю,  мы пойдем на это. Попытаемся таким образом пробудить в японцах

чувство "разумного эгома". И наша страна, как и подобает независимой

стране, вернет свою самостоятельность.

     - Это,  конечно,  хорошо бы... - пробормотал я.- Только как бы мы

не получили щелчка от Америки - бойкот японских товаров, экономические

санкции и прочее. И тут же возникнут всякие "но" в других странах и...

Говорят, история повторяется. Не хватит ли с нас таких повторений?

     - Нет, сейчас не та обстановка,- Дайдзо Тамура нахмурился.

     - А ЦРУ? Думаете, американская разведка проглотит эту пилюлю? На-

оборот, разовьет закулисную деятельность. Чего доброго, еще война нач-

нется.

     - Ну и что? В крайнем случае померяемся силами с Америкой. Не де-

лайте такого испуганного лица. На этот раз мы не проиграем. А главное,

дело обойдется без кровопролития,  с обеих сторон никаких человеческих

жертв,- Тамура улыбнулся.- У нас ведь теперь есть мощное оружие, и имя

ему - Гоэмон-сэнсэй.

     - Допустим...  Но на кой черт вам понадобилось заваривать всю эту

кашу?

     - Зачем? Надо освободить Восточную и Юго-Восточную Азию от амери-

канских вооруженных сил.  Пока они не уйдут,  на Дальнем Востоке будет

вечно существовать угроза войны.  Американские войска претендуют на ту

же роль,  какую некогда играла Квантунская армия или японский экспеди-

ционный корпус в Северном Китае.  Так что,  пока не поздно, необходимо

дать американцам хорошую взбучку.  Разумеется, мы сохраним Силы самоо-

бороны,  но  пакт о ненападении со всеми странами обеспечит нашу безо-

пасность.

     Да, не  зря его называют "правым,  устремленным влево"...  В этот

момент я почти восхищался Тамурой.  Намерение  разорвать  японо-амери-

канский союз кажется вполне левым.  Но что кроется за этим намерением?

Голову даю на отсечение,  что Дайдзо Тамура на самом  деле  вынашивает

дурно пахнущие идеи паназиатма.

     - А вы сумеете осуществить этот грандиозный замысел в одиночку?

     - Почему - в одиночку? У меня много соратников, меня поддерживает

мощная органация. А в крайнем случае,- Тамура повернулся к Гоэмону,-

Гоэмон-сэпсэй, в крайнем случае я попрошу вас совершить "это".

     - А-а,  что?  - Гоэмон выкатил глазища.- "Это"?  А я  уже  сделал

"это".

     - Что?! - Тамура так и подскочил на сиденье.- Как же так, почему?

Почему вы сделали "это"?

 

                             КОЗНИ ТАМУРЫ

 

     Смятение и  растерянность  Дайдзо  Тамуры - загадочной личности -

были поистине жалкими.  Слова Гоэмона "А я уже сделал "это"!" как гро-

мом поразили его.

     Он побагровел,  потом посинел.  Глаза выпучились, вотвот выскочат

орбит,  рот открылся,  челюсть отвисла. Я испугался, что его хватит

удар.

     - За...  за...  зачем же... - пролепетал он наконец. Но через се-

кунду его лицо синего снова стало красным.  Тамуру душила  ярость.-

Мистер Гоэмон,  кто же просил вас так торопиться, а? Разве мы не дого-

варивались, что вы будете действовать по моему указанию?

     - Ой-ой-ой! Поглядите на сию особь! Человече, какая у тебя стано-

виться, делаться, превращаться страшенная морда! - ноздри Гоэмона раз-

дулись,  как всегда,  когда он чему-нибудь удивлялся.  Глаза запрыгали

вверх и вн.- Зачем, зачем... Чего пристал? Разве сам, господин хоро-

ший, барин ты мой милый, несчастный раб, не говорил, не трепал языком:

сделай "это",  и я сведу тебя с его японским величеством приятелем им-

ператором?! Изволил рекать сие?

     - Изволил,  не волил, то да се... - обалдевший Тамура вдруг за-

лопотал совсем как Гоэмон,  но тут же спохватился.- Я же вам ясно ска-

зал - приложу все силы,  чтобы вы смогли лицезреть  нашего  владыку  в

конце апреля!

     - Он,  папуленька,  хозяин,  до конца апреля-то вон  еще  сколько

дней, ночей, минут, секунд! А ты меня никуда не пускаешь, улицами, пе-

реулками любоваться не даешь. Надоело мне быть домашним артистом...

     - Быть под домашним арестом,- машинально поправил я Гоэмона.

     - Ладно,  домашние аресты,  оркестры,  скрипки, флейты, барабаны,

тараканы...

     - Гоэмон! При чем тут тараканы?

     - Отстань,  к каждому слову придираешься!  Есть,  нет, сказал, не

сказал, указал, доказал, кукиш-мукиш показал, иакося, выкуси!

     Гоэмон  рассердился, что бывало с ним крайне редко.

     - Помолчите,  Тода!  - Тамура бросил па меня злобный  взгляд,  не

предвещавший ничего хорошего.

     - Все равно надоела мне тараканья жнь!  Вот  исполню,  выполню,

проверну работенку и своей собственной высокой персоной отправлюсь по-

видаться с господином величеством...  Мигом-сигом,  раз-два, одна нога

здесь - другая там, и айда домой, прощаться хочу!..

     - Гоэмон-сэнсэй!

     Тамура вдруг скинул дзори и поджал под себя ноги.

     Пока я размышлял,  что он будет делать дальше, Тамура положил ла-

дони на сиденье кадиллака и пал ниц перед Гоэмоном.

     Подумаешь, удивил! Я бы тоже смог, на мягком-то сиденье!

     - Гоэмон-сэнсэй!  - сказал Тамура театрально надтреснутым голосом

и ткнулся своей большой головой чуть ли не в нос  Гоэмона.-  Ваш  гнев

вполне оправдан. Понимаю вас и сочувствую! Нелегко жить в тисках нево-

ли.  Но умоляю вас,  потерпите еще немного.  Видите, я, Дайдзо Тамура,

прошу  вас об этом,  смиренно склонив голову.  Клянусь вам,  я выполню

свое обещание!  А пока-осталось ведь совсем мало!  Не покидайте  меня,

действуйте так, как я буду вас просить. Нижайше молю вас, укрепите мое

мужество!

     Пока Тамура, забравшись с ногами на сиденье, бил поклоны, наш ка-

диллак выехал за пределы города,  на шоссе Аоумэ.  Сумасшедшая  Кисако

вела машину как попало,  лихачила, превышала дозволенную скорость. Ог-

лядевшись, Тамура приказал вернуться в Токио, в его контору.

     - Кисако-сан,  прошу вас,  уступите место за рулем моему шоферу,-

сказал Тамура и, сложив на груди руки, глубоко задумался.

     Кисако нехотя притормозила, вышла и села не рядом с шофером, а на

заднее сиденье, около Гоэмона.

     Заднее сиденье кадиллака достаточно большое,  поместиться вчетве-

ром вполне можно,  тем более что Гоэмон занимал немного места. Но меня

беспокоило поведение Кисако.  Раньше она шарахалась от Гоэмона, как от

огня,  а теперь, после того разговора в особняке Тамуры на Йоцуя, пря-

мо-таки облывала это чучело.  Неужели на нее так подействовали день-

ги?

     А Гоэмон,  едва кончив говорить с Тамурой,  откинулся на спинку и

уснул мертвецким сном. Рот и глаза, как всегда, были открыты.

     - Включи радио! - приказал Тамура, все так же задумчиво глядя пе-

ред собой.

     По радио  как раз передавали последние вестия.  Обычные новости

дня чередовались с сенсационными сообщениями залов парламента. Дик-

торы не скупились на слова,  расписывая скандал,  разразившийся в двух

парламентских комиссиях.  Передача иллюстрировалась магнитофонными за-

писями с мест заседания.

     - Что происходит у нас,  ясно.  А вот за морями что?- раздраженно

выкрикнул Тамура, пристально смотря на радиоприемник.

     - Переходим к сообщениям -за рубежа... - сказало радио.

   В  заокеанских сообщениях не было ничего сенсацион-

ного.

     "...Всемирно вестная  кинозвезда  возбудила  дело  о разводе со

своим мужем,  всемирно вестным миллиардером, и одновременно подала в

суд на всемирно вестного врача всемирно вестной больницы. Причиной

судебного разбирательства является неправильный диагноз,  поставленный

врачом нынешнему мужу актрисы еще до их свадьбы.  Согласно этому диаг-

нозу,  упомянутый миллиардер должен был умереть в течение года. Однако

после  бракосочетания  прошло уже более двух лет,  а супруг продолжает

здравствовать..."

     "...Вооруженные силы  Соединенных Штатов Америки продолжают воен-

ные действия в районах Юго-Восточной Азии.  В их задачу входит поддер-

жание порядка в дружественных странах..."

     - Значит,  пока еще не...- Тамура взглянул на часы и начал трясти

спящего Гоэмона.- Гоэмон-сэнсэй,  проснитесь,  пожалуйста, на одну ми-

нутку! Проснитесь, сэнсэй!

     - Проснитесь,  пробудитесь,  продерите  глаза!..  То  да со,  ур-

чат-бурчат, покою не дают... беспокойные отроки... Я спать хочу...

     - Сэнсэй, когда вы сделали "это"?

     - Совсем недавно.

     - А эффект наступает мгновенно?

     - Мгновенно, моментально, быстро, сразу... Это как сказать! - Го-

эмон задумчиво склонил голову. Его похожие на белый кафель белки выпу-

чились,  глаза куда-то закатились.- Подумаем,  поразмыслим,  погадаем,

мозгп  раскидаем...  Можно было и вашими машинами сделать,  без забот,

без хлопот. А можно и без машин... И так и сяк, и так и эдак... Так-то

так,  но Земля - не маленькая,  просторная,  обширная планета... И мо-

ря... триллионы волн, триллионы триллионов капель... Так что потихонь-

ку, полегоньку, понемногу... Дня два, пожалуй, пройдет.

     - Два дня! - глаза Тамуры засияли. - В таком случае еще есть вре-

мя!

     Он протянул руку к спинке переднего сиденья,  включил  телефон  и

набрал номер.

     - Секретаря...  Да,  это я. Про парламент знаю. Содерщание первых

выпусков вечерних газет тоже знаю. Меня интересует реакция иностранных

корреспондентов... Всполошились? Телеграфируют в свои страны?.. Как ты

думаешь,  какая реакция будет за рубежом?.. Гм... так... так... Ладно,

подождем до утра.  В утренних иностранных газетах обязательно появятся

сообщения. Хорошо...- Тамура весело ухмыльнулся.- Успеем, еще не позд-

но.  Немедленно органуй пресс-конференцию.  Время?  Завтра в двенад-

цать,  нет,  впрочем, лучше пораньше. Намекни, что речь пойдет о новом

оружии,  о котором сегодня упоминали в парламенте.  Раздразни их любо-

пытство.  Передай  в редакции газет,  чтобы вовсю печатали сообщения о

сегодняшних заседаниях.  Перед конференцией в самый раз... Да, вот еще

что.  Если утром будут международные радиопередачи, подгони пресс-кон-

ференцию под это время...  А сейчас срочно собери командиров отрядов и

всех заинтересованных лиц.  Да, созываем экстренное чрезвычайное сове-

щание.

     Положив трубку,  Тамура  вновь обрел степенность крупной личности

и, откинувшись на спинку сиденья, коротко приказал шоферу:

     - В контору!

     - Да мы уже приехали, сэнсэй!

     Чуть смутившись, Тамура нажал ручку двери. Обернулся ко мне:

     - А вы все отправляйтесь в мой городской особняк. Охрану увеличь-

те втрое.

 

     Наступила ночь.

     Мы находились в одном роскошных особняков Тамуры.  Гоэмон  уже

храпел. Кисако, занимавшаяся косметической гимнастикой, уснула посреди

упражнения. Один я не знал, куда себя девать.

     Что же  теперь будет?  Что предпримет Тамура с помощью Гоэмона?..

Дайдзо Тамура показал мне краешек своей заплесневелой мечты. Но как он

использует Гоэмоиа,  чтобы осуществить целиком и полностью свои отвра-

тительные трухлявые идеи?..

     И как это связано со скандалом, разразившимся сегодня в парламен-

те?..  И что значит "это", и почему Тамура так перепугался, узнав, что

Гоэмон уже сделал "это"?

     А завтра...  Завтра пресс-конференция. И на пресс-конференции на-

конец станет вестно, какую крупную игру затеял Тамура...

     Глубокой ночью вернулся страшно возбужденный Тамура.  Я вышел  на

порог встретить его.

     Вслед за ним совершенно неожиданно явился гость. Это был мой быв-

ший шеф, заведующий плановым отделом электрокомпании "Универсал".

     - Какой  редкий гость! - сказал я.

     - Гм...  да... - он смотрел на меня как-то странно, щурился, мор-

гал.- Мне с тобой поговорить надо, вот и пришел.

     Меня охватило неприятное предчувствие.  Очень уж у него глаза бе-

гали. К сожалению, предчувствие меня не обмануло.

     - Тамура-сэнсэй  просил  меня переговорить с тобой...- сказал он,

как только мы вошли в гостиную.  Последовала довольно  долгая  пауза.-

Э-э... Как поживает Киоако-сан? Спит уже?

     - Ага, делала гимнастику и заснула в позе золотой рыбки, вставшей

на голову.

     - Так вот...  Тамура говорит...  - зав откашлялся. - Говорит, что

сейчас наступил самый ответственный момент... Очень важный момент, по-

нимаешь?..  Ну,  значит... Надо бы попросить Кисако-сан поухаживать за

Гоэмоном...

     - Здрас-с-те! А мы что, не ухаживаем за ним, что ли? И я, и Киса-

ко.  Правда, ничего особенного мы для него не делаем, обычные домашние

заботы.  Вообще-то он жутко капрный тип.  Ухаживать мы ухаживаем, но

капрам не потакаем. С ним надо попроще, погрубее...

     - Да я не об этом!  Не о таком ухаживании речь... Понимаешь, муж-

чине  всегда необходимо женское тепло...  Вот Тамура-сэнсэй и говорит,

хорошо бы по ночам...

     - Что-о?  -  Меня захлестнула такая ярость,  что я задохнулся...-

Какая наглость! Мерзость! Да она...

     - Постой,  не кричи,  прошу тебя! По словам сэнсэя, Гоэмон совсем

заскучал,  затосковал. Еще бы - домашний арест ведь затянулся... Но ты

же сам понимаешь,  если он вконец разозлится,  то возьмет и уйдет. Ему

это раз плюнуть. А Кисако-сан, видно, ему приглянулась. Как говорится,

женский волос и слона удержит.

     - Замолчите! Перестаньте! - я затрясся от гнева.

     - Да не ори ты так!.. Успокойся. Потерпи уж... ведь ради любимого

отечества.

     Никогда в  жни  не испытывал я такого бешенства.  От унижения и

беспомощности мне захотелось завжать,  не закричать, а именно зав-

жать, как несчастному поросенку под ножом мясника.

 

                        ВОЗВЕЩАЮ  ВСЕМУ МИРУ!

 

     Назначенная Дайдзо  Тамурой  пресс-конференция  началась в десять

утра в зале второго этажа отеля Т.

     Многочисленные члены "секретного отряда" Тамуры еще с вечера раз-

местились в номерах отеля, а ранним утром заняли свои посты.

     Обеспечить охрану  первоклассного нового отеля для Тамуры не сос-

тавляло труда: администрации время от времени перепадали от него круп-

ные куши, а управляющий вообще был у него на жалованье.

     Из особняка мы выехали на громоздком кадиллаке  с  бронированными

стеклами  и двойным бронированным корпусом в сопровождении вооруженных

телохранителей. Я обратил внимание на одно странное обстоятельство: по

пути нам попадалось слишком много патрульных полицейских машин и мото-

циклов.

     Если одна патрульных машин исчезала за поворотом,  на ее месте

тотчас возникала другая, словно нам прокладывали путь. Да и в хвосте у

нас  все  время  ехали полицейские машины и мотоциклы.  Присмотревшись

внимательнее,  я заметил, что в наш кортеж входили и обычные машины, в

которых сидели переодетые в штатское полицейские.

 

     - Здорово,  а?..-  Я попробовал взять Тамуру на пушку.- Видно,  и

полиция под вашим влиянием,  Тамура-сан.  Значит, и с блюстителями по-

рядка вы в контакте.

     - Эй,  ты!  - меня толкнул в бок один незнакомых; телохраните-

лей, здоровенный детина с непропорционально маленькой головой.- Не ха-

ми великому сэнсэю, мальчик!

     - Оставьте,  мы его целуем,- пронес Тамура тоном средневекового

феодального князя.

     Кажется, он стал ъясняться в духе Гоэмона.

     - Я ни о чем не просил полицию. Но когда человек становится такой

крупной фигурой, как я, полиция осуществляет его охрану по собственной

инициативе и делает это аккуратно и неназойливо.

     - Вызываю СН-1 п СН-3...  Передает СК-6, - заговорило радио рядом

с водителем.- На маршруте А есть прнаки опасности... Просим менить

маршрут у Тодзука...

     Ехавшая впереди машина  замигала  задними  сигнальными  огнями  и

свернула с шоссе налево,  на боковую улицу. Наш кадиллак последовал за

ней.

     - Ну и ну! Какие предосторожности,- сказал я, оглядываясь на сле-

довавшую за нами машину с телохранителями.

     - Ничего  не  поделаешь.  Я стал мишенью для различных разведок,-

широко разинув рот, Тамура расхохотался богатырским смехом.

     - Вы  это  серьезно?  -  Мне  стало немного не по себе,  я окинул

взглядом тихую, залитую весенним солнцем улицу, по которой мы ехали. -

Но что может случиться с вами в Токио среди бела дня?

     - Мало ли что. Да и порепетировать не мешает. В недалеком будущем

это пригодится,- Тамура снова потряс воздух раскатами смеха, потом как

бы про себя добавил:  - И вообще чем больше охрана, чем больше показы-

ваешь, что за тобой охотятся, тем значительнее кажешься публике...

     Кто его разберет,  шутит он пли говорит серьезно.  Но я  вспомнил

нашу жнь на загородной вилле, частые ночные стычки между невестны-

ми и охранниками,  нападение на мерседес, когда хотели похитить Гоэмо-

на, и на душе у меня стало тревожно.

     Как бы чего не случилось с Кисако, она ведь осталась с Гоэмоном в

особняке.

     Ох, уж эта Кисако! Удивительное существо.

     Вчера вечером, когда Тамура через моего бывшего шефа передал мне,

что Кисако просят "быть подругой Гоэмона в постели  и  развлекать  его

сказками",  я потерял голову от ярости.  А Кисако, услышав об этом се-

годня утром от меня, даже бровью не повела.

     - Только и всего?  - спросила она.- Подумаешь, какое дело! С удо-

вольствием буду развлекать дедушку.

   - Кисако!  Как ты  можешь... - Меня  снова  охватил

жгучий  гнев, я был готов ее задушить.- И ты... после это-

го ты можешь  считать себя порядочной женщиной?.. И го-

воришь  это мне, своему жениху... да я...

     - Что с тобой, милый? Это же так просто - развлечь человека...- У

нее было совершенно невинное лицо.- И вообще наш дед страшный симпатя-

га. Между прочим, когда я еще работала, мне все время хотелось уйти

подготовительной школы и устроиться в  детский  сад  воспитательницей.

Так что положись на меня, отлично буду его нянчить.

     - Да ты понимаешь,  о чем речь?  - Я был совершенно ошеломлен не-

возмутимостью Кисако.- Ты только подумай, что это за развлечения...

     - Милый, но это же так легко! Я знаю уйму сказок, и наших, японс-

ких, и других - Андерсена, например, братьев Гримм...

     - Сказки! - взревел я.- Знаем эти "сказки" в постели!

     - Ну что ты раскричался!  Я не дурочка, всо понимаю, - Кисако на-

чала сердиться.  - Детишкам, когда их укладывают спать, всегда расска-

зывают сказки.  И малыши страшно любят, чтобы мама или няня прилегла с

ними рядом. Вот увидишь, от моих сказок Гоэмон будет спать как милень-

кий.

     У меня не было слов. Я ничком бросился на кровать, стараясь пода-

вить нахлынувшее отчаяние. Значит, я ее совсем не знаю?! И она еще ра-

ботала преподавательницей!  Чему же она учила подростков, в какой уни-

верситет их готовила?

     - Стой! Тормози! - завопил сидевший рядом со мной телохранитель.

     Кадиллак резко  остановился,  и я со всего размаху ткнулся лбом в

спинку переднего сиденья.

     Скрип тормозов  и испуганные возгласы смешались со страшным скре-

жещущим грохотом.  Поглаживая шишку, я поднял голову. В переднюю маши-

ну,  собиравшуюся  повернуть  на  шоссе,  врезалась автобетономешалка,

сплющила ее и повалила на бок.  Из-под перевернутой машины  показались

язычки пламени.

     - Сэнсэй!  - сидевший впереди телохранитель порывисто  обернулся.

Лицо его было землисто-серым.

     - Гм...- Тамура нахмурился,  закусил губу.- Поехали по другой до-

роге.

     - СН-2, дайте задний ход! - крикнул наш шофер в микрофон.

     Задняя машина поехала назад.

     - СН-3 и СН-4, поезжайте вперед!

     Тычась длинным носом то в одну,  то в другую боковую улочку, гро-

моздкий кадиллак тяжело разворачивался.  Я успел мельком увидеть  объ-

ятую пламенем и черным дымом сбитую машину. Выли сирены мотоциклов до-

рожной полиции, слетавшихся со всех сторон, как стервятники на падаль.

Прислушиваясь к крику этих зловещих птиц,  я вдруг подумал:  случайная

авария или настоящее покушение, как и предвидел Тамура?

 

     В зале второго этажа отеля Т.  мы появились с опозданием на  пят-

надцать минут. Может быть, это тоже входило в сценарий, тщательно раз-

работанный Тамурой? Во всяком случае, задержка помогла ему подчеркнуть

собственную значимость,  а авария - еще больше увеличить охрану. Сразу

после столкновения в переулке нашего кадиллака  передали  по  радио

странный приказ:  кому-нибудь охранников в районе отеля разрядить в

воздух пистолет и скрыться.

     Теперь я  понял,  зачем это сделали.  Выстрелы привлекли внимание

полиции. Улица у отеля была запружена полицейскими в форме переодетыми

в штатское. Они останавливали и обыскивали прохожих. Вряд ли враги Та-

муры посмеют сюда сунуться. Между Тамурой и полицией наверняка сущест-

вует  связь.  А трюк с выстрелами дал новую возможность охранять его в

открытую.

 

     Зал был переполнен:  корреспонденты газет агентств, японских и

иностранных, работники радио и телевидения, фотокоры. Телеоператор дал

знак включить прожекторы. Микрофоны ждали первых слов оратора.

     Дайдзо Тамура, в кимоно и в коротком халате с родовыми гербами на

рукавах,  торжественно вступил в зал.  Шел он медленно,  толстый живот

колыхался при каждом шаге.  Засверкали вспышки. Заработала телевион-

ная камера.

     Усевшись за стол напротив корреспондентов. Тамура неторопливо на-

чал:

     - Господа,  я  просил  вас собраться сегодня,  чтобы сообщить вам

очень важную новость.

     Корреспонденты, приблительно представлявшие, о чем пойдет речь,

слегка подались вперед.

     - Мое  сообщение касается нового оружия,  о котором вы,  господа,

вероятно, уже слышали. О нем вчера говорил в парламенте депутат госпо-

дин Оно, назвав его "Новым оружием эпохи".

     - Тамура-сан,  вы располагаете точной информацией об этом оружии?

- задал вопрос один корреспондентов.

     - Разумеется,  располагаю. Я был свидетелем завершения работы над

этим обретением и его первого практического испытания...

     Присутствующие  оживились.

     - Какого типа это новое оружие? - спросил по-японски, с небольшим

акцентом, корреспондент иностранного агентства.

   - Трудно в двух словах определить его тип,- важно

пронес Тамура.

     - Скажите...  говорят...  звуковой  вакуум  частично повтоторился

вчера в парламенте. Новое оружие - это прибор, который гасит звук?

     - Не только, - Тамура ухмыльнулся и выпятил грудь. - Явление зву-

кового вакуума - лишь частный случай эффекта,  который дает новое ору-

жие, я бы сказал, весьма частный...

     - Тамура-сан,  не дразните наше любопытство,  - вмешался  пожилой

корреспондент,- скажите ясно, что себя представляет это оружие?

     - А вы, господа, наберитесь терпения. - Тамура посмотрел па часы.

- Эффект нового оружия очень скоро проявится.

     - Что?  Как вы сказали? - раздался тревожный возглас.- Вы уже ис-

пользовали это оружие?

     - Да. использовал. Но волноваться совершенно не следует. - Тамура

с нарочитым спокойствием скрестил руки на груди.- Это оружие ни одному

человеку, ни единому живому су ществу не причинит вреда. Наоборот, оно

поможет вытащить мир бездонного омута войн.

     - Я слышал,  что новое оружие по своей мощности  превосходит  все

вестные  до сих пор,- сказал иностранный корреспондент.  - Относится

ли это и к ядерному оружию?

     - Естественно,-  Тамура кивнул.- Оно значительно мощнее,  чем все

мировые запасы ядерного оружия.

     Иностранные корреспонденты  возбужденно  зашептались.  По  рядам:

прошло волненио. Несколько человек поспешно покинули зал.

     - И  вы утверждаете,  что это сверхмощное оружие уже применено на

практике?

     - Да,-  Тамура  лениво  посмотрел на часы.- Я думаю,  его эффект,

первоначальный эффект в настоящее время уже дал о себе знать в некото-

рых районах земного шара.  А именно в одной стране Юго-Восточной Азии,

где американские войска ведут бои с партанскими отрядами -  коренным

населением.

     - Что  вы  болтаете?!  -  выкрикнул  американский   корреспондент

по-английски.-  Кто  вы  такой?  Какое право вы имеете делать подобные

опыты?

     - Я  -  частное  лицо,  мое имя Дайдзо Тамура,- он встал в позу.-

Итак, в настоящее время дальневосточная армия Соединенных Штатов, оче-

видно, уже почувствовала эффект нового оружия. Но в скором времени его

действие распространится по всему  земному  шару.  Так  что  вестная

страна Юго-Восточной Азии - всего лишь частный случай. Просто там идут

бои,  потому и эффективность нового оружия должна  проявиться  раньше,

чем в прочих местах.

     - Скажите, это оружие находится в вашем распоряжении?

     - Да, в моем. Оно хранится в абсолютно недоступном месте.

     - Как вы сами расцениваете такое положение,  когда оружием, своей

мощью превосходящим ядерное,  распоряжается один человек по своему ус-

мотрению? Почему вы не передадите его государству, международной орга-

нации или какому-нибудь другому официальному органу?

     - Вот именно - почему? - Тамура хватил кулаком по столу. Несколь-

ко микрофонов скатилось на пол.- Господа, в этом вся суть проблемы! Я,

Дайдзо Тамура,  до сего момента всеми силами охранял это оружие, чтобы

оно не попало в лапы подобных "официальных органов". Как только оружие

станет собственностью какой-либо официальной органации,  оно  немед-

ленно  превратится  в инструмент для осуществления эгоистических целей

этой органации.  Тогда прощай мечта о мире и спокойствии.  Вспомните

историю открытия атомной энергии.  Разве то,  что должно было принести

благоденствие и процветание всей планете,  не стало  нашим  постоянным

кошмаром?  Именно поэтому я, недостойный Дайдзо Тамура, решил противо-

поставить себя моей стране и всему миру.  Да,  я - частное лицо и  как

частное лицо буду держать в своих руках это новое оружие.

     Речь Тамуры то и дело прерывалась вопросами и  репликами,  но  он

довел ее до конца.

     - Да что  вы  заладили  -  оружие,  оружие!  -  громко  выкрикнул

кто-то.- А где оно,  это оружие?  Существует ли на самом деле чудо,  о

котором вы тут разглагольствуете?

     - Сомневаетесь? - Тамура вскинул голову и бросил величаво-насмеш-

ливый взгляд в ту сторону,  откуда раздался выкрик.- Что ж,  пока  вам

придется потерпеть.  Но недолго.  Очень скоро все увидят эффект нового

оружия.  Господа иностранные корреспонденты, прошу вас незамедлительно

передать  мое  заявление  прессе ваших государств.  Я,  Дайдзо Тамура,

частное лицо, возвещаю всему миру: начиная с сегодняшнего дня, с этого

часа,  с  этой  минуты,  все  взрывчатые вещества на всем земном шаре,

включая термоядерное оружие, больше не действуют!

 

                           ПРОЩАЙ, ОРУЖИЕ!

 

     Сделав это заявление,  Дайдзо Тамура так и не менил своей позы.

Иностранные  корреспонденты  на мгновение замерли,  потом все как один

разразились дружным смехом.

     Что ж, реакция вполне естественная.

     После знаменитого феномена звукового вакуума прошло уже достаточ-

но много времени.  Острота впечатления притупилась.  Человек, какое бы

потрясение он ни испытал,  постепенно о нем забывает.  Не  зря  гласит

пословица: "Проглотив горячее, забываешь, как было горячо".

     Иностранные корреспонденты расхохотались. И по-своему были правы.

Большинство них,  вероятно, подумало, что этот коротко остриженный,

толстый,  ужасно важничающий японский босс немного тронулся или просто

решил сыграть с ними идиотскую шутку.

     - А как это делается?  - дурашливым голосом выкрикнул  корреспон-

дент агентства Рейтер. - Берем водичку под крана и поливаем водород-

ную бомбу?

     Опять раздался дружный смех.

     - Смейтесь, господа, если вам весело,- с невозмутимым спокойстви-

ем сказал Дайдзо Тамура.  - Скоро,  очень скоро вам будет не до смеха.

Поднимется такой шум, что вы захотите заткнуть уши.

     - Но  как  это  можно осуществить практически?  - сердито спросил

корреспондент газеты "Таймс".- Вы собираетесь заколдовать все имеющие-

ся на Земле запасы пороха?

     - Да, что-то в этом роде...

     - Прекрасно!  Тогда мы во всех церквах отслужим молебен об бав-

лении от ваших колдовских чар.  А на ружьях и снарядах начертаем крес-

ты.

     Зал потонул в новом взрыве смеха.

     - Смейтесь,  если вам весело,- повторил Тамура и тоже рассмеялся.

И вдруг заговорил серьезным тоном,  на хорошем английском,  правда,  с

типично японским акцентом:  - Господа,  все вы учились в школе,  и вам

вестно, что химические свойства элементов материи определяются коли-

чеством электронов вокруг ядра атома...

     Корреспонденты продолжали хохотать, не слушая Тамуру. Один только

спецкор  журнала "Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рпиорт" окинул оратора

удивленным взглядом.

     - Ну и что же?  - спросил этот вестный своей осведомленностью в

вопросах военной техники корреспондент.

     - Порох - химическое соединение,- ответил Тамура по-английски.- И

если менить химические свойства элементов такого соединения, выража-

ясь точнее, менить электронную структуру атома, мы получим совершен-

но новое химическое соединение, не обладающее прежними свойствами.

     - Но как? Как это можно  сделать? - настаивал тот.

     - К сожалению, я не фик и не химик, точно и сам не знаю. Специ-

алисты утверждают, что с помощью волн определенной частоты.

     С этими словами Тамура поднялся -за стола. Большинство присутс-

твующих все еще продолжало смеяться.

     - Верите или не верите,  но я предлагаю вам самим осведомиться  о

результатах,- Тамура снова заговорил пояпонски, и переводчик облегчен-

но вздохнул.- Запросите свои страны.  Лучше всего свяжитесь  с  такими

районами, где сейчас идут бои. Вот вы и узнаете, что происходит.

     Он сделал знак телохранителям и покинул зал.

     Шум продолжался.  Некоторые смеялись,  другие,  указывая на спину

удалявшегося Тамуры,  кричали: "Авантюрист! Мошенник!" Большинство не-

доуменно пожимало плечами, сожалея о напрасно потраченном времени.

     Тамура не оглядываясь спустился в холл первого этажа и направился

к главному выходу. Но тут проошло одно событие.

     В вестибюле с видом скучающих постояльцев слонялось десятка  пол-

тора сыщиков и членов "секретного отряда" Тамуры.  На улице у главного

входа стояли два полицейских в нарочито ленивых позах,  но  их  взгляд

ощупывал каждого входившего в отель.

     Тамура отмахнулся от нескольких погнавшихся было за ним  японских

и иностранных корреспондентов, прошел через автоматическую дверь и за-

шагал вн по ступенькам, направляясь к кадиллаку.

     Полицейский в нко надвинутой фуражке, стоявший с правой стороны

лестницы,  внезапно повернулся,  молниеносным,  удивительно профессио-

нальным жестом выхватил кобуры огромный,  неуклюжий смит-вессон со-

рок пятого калибра,  направил дуло прямо в грудь  Тамуры  и  нажал  на

спуск.

     Естественно, выстрел мощного смит-вессона  с  расстояния  нес-

кольких метров должен был пробить насквозь грудь Тамуры и уложить сто-

явшего за его спиной телохранителя. Но полицейский так ловко и красиво

выхватил пистолет,  что Тамура даже улыбнулся, очевидно, думал: парень

хочет отдать ему честь.

     Но Тамура  ошибся.  Это  был  профессиональный убийца,  прошедший

огонь и воду.  На его скуластом,  землисто-сером, ничего не выражавшем

лице  не дрогнул ни один мускул,  только глаза блеснули холодной реши-

мостью.  Твердая рука точно навела пистолет на грудь жертвы. Дуло пис-

толета зияло, как жерло сорокашестисантиметрового орудия линкора "Яма-

то", самого большого в мире корабельного орудия.

     Все проошло в мгновение ока. Когда описываешь, получается очень

длинно, а на самом деле я и мигнуть не успел. Щеки Тамуры непроволь-

но  дернулись.  Никто  не  смог остановить руку убийцы.  Никто даже не

вскрикнул. Все застыло, как кадр вдруг приостановленного фильма.

     Сейчас мелькнет  ослепительная вспышка,  грохнет выстрел,  в лицо

ударит жаркий запах пороха...  Я невольно зажмурился.  Но...  раздался

только жесткий металлический щелчок.

     Я открыл глаза.  Мнимый полицейский довольно хладнокровно еще раз

нажал на спуск. В пистолетах этой системы не нужно взводить курок - он

взводится автоматически при нажатии на спуск.  Раздался еще один точно

такой же щелчок.

     После второй осечки на лице убийцы мелькнула тень сомнения. Увер-

нувшись от бросившегося на него в конце концов телохранителя, он начал

отступать,  пятясь задом и держа пистолет у пояса, как это делают ков-

бои в вестернах. Не надеясь уже на автоматику, он трижды ударами ладо-

ни взводил курок и трижды нажимал на спуск.

     Но все пять раз пистолет дал осечку.

     В следующее мгновение искаженное от удивления и ужаса лицо исчез-

ло за спинами настоящих полицейских, сыщиков и телохранителей.

     - Видели?

     Тамура стоял у дверцы кадиллака и,  закинув голову,  хохотал.  На

него глазели ошеломленные корреспонденты.

     Потом он повернулся к стоявшему рядом полицейскому.

     - Дайте-ка мне ваш пистолет!

     - Простите,  не дозволено!  - мучительно покраснев, ответил поли-

цейский.

     - Ладно,  тогда выстрелите сами. Не беспокойтесь, я, Дайдзо Таму-

ра, отвечаю за этот выстрел перед вашим начальством.

     Полицейский, словно ища защиты,  огляделся. Встретился взглядом с

комиссаром полиции,  но тот,  очевидно уважения к Тамуре,  отошел к

только что пойманному преступнику.  Полицейский,  повинуясь приказанию

"крупной фигуры", без сомнения, ему вестной, вынул пистолет кобу-

ры.

     - Проверьте патроны,- сказал Тамура.

     Полицейский медленно,  далеко не так профессионально, как убийца,

открыл барабан.

     В пяти  гнездах шести виднелись донышки патронов.  Одно гнездо

во бежание случайного выстрела всегда оставляли пустым.

     - Проверили,  все в порядке, все на месте? - весело спросил Таму-

ра, всей кожей ощущая напряженные взгляды корреспондентов.- Отлично. А

теперь выстрелите в небо.

     Полицейский с обреченным видом неловко вскинул пистолет и  напра-

вил дуло в небо. Если бы вокруг плотным кольцом не стояли Тамура и его

телохранители,  он бы,  наверное,  передумал. Ему было страшновато под

взглядами других полицейских и сыщиков.

     - Пли! - скомандовал Тамура.

     Полицейский  с отчаянной решимостью нажал на спуск.

     Раздался сухой щелчок.

     - Один выстрел,- Тамура усмехнулся.- Может быть, осечка? А ну-ка,

расстреляйте все патроны.

     Было видно,  как  при  каждом нажатии на спуск медленно взводится

курок и вращается барабан.

     Щелк!.. Щелк!.. Щелк!.. Все пять раз пистолет дал осечку.

     Полицейский испуганно посмотрел на пистолет, словно сделал что-то

нехорошее, потом опять открыл барабан. В пяти гнездах блестели малень-

кие серебряные кружочки взрывателей со следами от ударника.

     - Ага...  кажется,  новое  оружие  уже вступило в силу!  - Тамура

обернулся к корреспондентам и громко расхохотался.- В  дальнейшем  ог-

нестрельное оружие станет обыкновенной детской игрушкой.

     С этими словами он быстро сел в кадиллак.

     Я-то понимал,  в чем дело: это Гоэмон демонстрировал свой очеред-

ной фокус.

 

                            КРУГИ ПО ВОДЕ

 

     От камня, брошенного Тамурой, или, точнее, Гоэмоном, по всему ми-

ру пошли круги.

     Сначала очень медленно.

     Театральное заявление,  сделанное  Тамурой  в отеле Т.,  не сразу

вызвало широкий отклик.

     Пресс-конференция состоялась в последних числах марта, и сногсши-

бательная весть была расценена корреспондентами как довольно неуклюжая

первоапрельская шутка. Не знаю, предвидел ли Тамура, что так обернется

дело.

     Большинство европейских и американских газет молчало. Лишь наибо-

лее легковерные дали под общей шапкой "Первое апреля" несколько  коро-

теньких сообщений:  "В бомбах водород превращается в воду",  "Японский

босс забавляется", !Повзрывались - и хватит" и пр.

     Сообщения японской прессы носили более сенсационный характер.

     И все же ни одна японская газета не дала сообщений о пресс-конфе-

ренции на первой полосе. Короткие отчеты были помещены на второй поло-

се,  вну. Дело в том, что после происшествия у отеля Т. Тамура бесс-

ледно  исчез.  Зато  рубрика "происшествия" во всех газетах почти пол-

ностью была посвящена "покушению невестного лица на господина Дайдзо

Тамуру".  Полиция заявила,  что личность и национальную принадлежность

преступника пока установить не удалось.  На допросах он упорно молчал,

и оставалось толькд строить догадки о причинах покушения.

     Мировую прессу гораздо больше занимали бои между  дальневосточной

американской  армией  и  населением  некоей страны Юго-Восточной Азии.

Американское командование за шесть часов  до  заявления  Тамуры  ввело

строжайшую  цензуру  на все сообщения корреспондентов с места боев,  а

через три часа после заявления Белый дом установил  такой  же  строгий

контроль над прессой и радио.

     Что же происходило на фронтах Юго-Восточной Азии?  Вот  уже  нес-

колько лет тянулась долгая и упорная партанская война,  доставлявшая

немало хлопот американцам.  Весь мир с  тревогой  ожидал,  что  пламя,

тлевшее где-то в дебрях Азии, вот-вот разгорится в огромный пожар.

     Через час после введения цензуры гонконгское  телеграфное  агент-

ство ПАНА намекнуло на серьезные перемены, происшедшие на месте боев.

     Затем агентство Синьхуа передало сообщение  о  крупном  поражении

наземных  частей  американской  армии,  понесенном в результате боев с

партанами в одном районов Юго-Восточной Азии.

     Через три  часа после введения цензуры чрезвычайный и полномочный

посол Соединенных Штатов Америки,  аккредитованный в столице  марионе-

точного правительства данной страны, мистер Варвар, покинул свою рези-

денцию,  пересек океан на сверхзвуковом бомбардировщике и  появился  в

Вашингтоне.

     Еще через час начальник Объединенного комитета начальников штабов

США генерал Талисман вылетел Вашингтона к месту боев.

     Что же случилось?

     Мировая пресса,  затаив  дыхание,  навострив уши и широко раскрыв

глаза,  сосредоточила все свое внимание на Вашингтоне и одном угол-

ков Юго-Восточной Азии.

     Что же проошло в этом краю субтропиков,  рисовых полей, болот и

джунглей, населенном маленьким босоногим народом с замкнутым выражени-

ем лица;  в краю,  где люди,  немогавшие под властью  марионеточного

правительства, пытались защитить свою жнь, где хозяйничали американ-

цы,  привыкшие совать нос в чужие дела под предлогом "помощи слабораз-

витому народу",  где заокеанские боссы,  вложившие миллионы и миллионы

долларов в оружие всевозможных видов,  загребали неслыханные  прибыли,

где  упитанные  военные-профессионалы пылали "святым" гневом и грозили

отомстить  за  погибших  однополчан,  где  генералы-экстремисты,  дан-

ным-давно ставшие притчей во языцех, тужились о всех сил, чтобы раз-

дуть местный конфликт до мировой войны, где агенты ЦРУ строили гнусные

козни,  подыгрывая оголтелой военщине,  где деятели Белого дома тщетно

пытались сгладить острые углы,  чтобы хоть как-то оправдаться в глазах

мировой  общественности,  и  все глубже увязали в затеянной ими самими

авантюре; что делалось в этом далеком краю бананов, теплых ветров, му-

жественных партан и отчаянных корреспондентов?..

     Никто не мог разобрать,  что там делалось.  В эти дни было не  до

заявления  какого-то японского босса Дайдзо Тамуры,  именовавшего себя

частным лицом.  Частное лицо может болтать все что ему  вздумается,  и

никто не обратит на его болтовню внимания,  пока она не будет подкреп-

лена официальным заявлением правительства. А правительство Японии мол-

чало.

     И никому не приходило в голову связать чуть ли не  анекдотическую

пресс-конференцию  с  переменами,  приведшими к страшному напряжению в

Юго-Восточной Азии.

     Но...

     Но прошло десять часов после введения цензуры американским коман-

дованием,  и в Европе появились первые сообщения, нарушающие цензурные

ограничения.

     Крупнейшая итальянская газета поместила на своих страницах телег-

рамму за подписью спецкора, находившегося в Юго-Восточной Азии.

     "Трагедия в  Куэнгбанге!" - было напечатано в итальянской газете.

Под этим заголовком шло краткое сообщение:

     "В джунглях,  в районе деревни Куэнгбанг,  расположенной на одном

участков передовой линии фронта ЮгоВосточной Азии, местные парта-

ны окружили два батальона американской морской пехоты. Половина лично-

го состава батальонов уничтожена, половина взята в плен".

     Затем агентство  Франс Пресс передало в печать и по радио еще бо-

лее лаконичное сообщение:

     "На всех  участках  фронта  Юго-Восточной Азии боевая мощь амери-

канских войск паралована!  Надо полагать, это начало переломного мо-

мента в ходе военных действий".

     И наконец,  одно индонезийское агентство раскрыло  истинную  Суть

"куэнгбангской трагедии":

     "Два батальона американской морской пехоты,  расквартированные  в

деревне Куэнгбанг, рано утром начали карательную операцию по уничтоже-

нию крупного партанского соединения.  После ожесточенных боев,  про-

должавшихся несколько часов, патриотов загнали в глубь джунглей. Когда

морские пехотинцы перешли к преследованию противника и углубились  еще

дальше в джунгли с целью ликвидации штаба партан,  внезапно все аме-

риканские огневые  точки,  включая  артиллерийские  орудия  прикрытия,

пришли в состояние полного бездействия. В результате одна треть лично-

го состава двух американских батальонов была уничтожена,  а две  трети

взяты в плен. Партаны, отлично ориентировавшиеся в местных условиях,

вместо огнестрельного оружия применяли в бою бамбуковые пики,  луки со

стрелами и обыкновенные палки.  Около десятка американских солдат,  не

павших в бою и не попавших в плен, отступили в Куэнгбанг.

     Боеприпасы пришли  в  полную негодность не только в районе Куэнг-

банга. Подобное явление наблюдается по всей линии фронта Юго-Восточной

Азии, как в американских войсках, так и в партанских отрядах.

     Прибывший на место боев начальник Объединенной группы штабов  США

генерал  Талисман  пробыл на аэродроме всего час и,  выслушав доклад о

последних событиях, немедленно вылетел назад на родину.

     Создавшееся положение внушает тревогу..."

     Вскоре стало вестно о бунте  в  некоторых  частях  американских

войск, находящихся в Юго-Восточной Азии.

     Встревоженные люди всего земного шара спрашивали:  "Что  происхо-

дит?... Зачем?.. Почему?.."

     И все же прошло еще несколько суток,  пока мир  не  уловил  связи

между  "невиданными  событиями" и заявлением Дайдзо Тамуры.  Очевидно,

мир находился в состоянии шока от потрясения.

     После вестной пресс-конференции Дайдзо Тамура - частное лицо, я

- его подручный и сторож Гоэмона, Кисако - няня последнего, и сам Гоэ-

мон  в ипостаси "нового оружия",  или вернее "новое оружие" в ипостаси

Гоэмона, скрылись от всего мира, и никто не знал, где мы находимся.

     А находились мы в одной загородных вилл Тамуры, - я уже сбился

со счету, сколько у него вилл и особняков,- расположенной вбли боль-

шого города,  на побережье Японского моря. К нашим услугам были корот-

коволновый радиоприемник,  телефон, телевор и газеты, и мы наблюдали

за паникой, постепенно охватывавшей все страны.

     Коротковолновый приемник был достаточно мощным.  Связист, прошед-

ший отличную военную тренировку,  знавший несколько языков,  ежедневно

принимал и переводил интересующие Тамуру зарубежные сообщения.

     - Знаете,  в Конго начались волнения,- сказал я, просматривая те-

леграммы,  переведенные связистом.- В Стэнливиле били до смерти сол-

дата правительственных войск.  Короче говоря, во всем мире, особенно в

слаборазвитых странах, творится полная неразбериха.

     - То ли еще будет!  - фыркнул Тамура и повернулся на другой бок -

его плечи и спину массировала слепая старуха, жена сторожа виллы.

     Я перешел к сообщениям, полученным по прямому проводу.

     - Американский посол ночью посетил нашего премьера и очень  долго

с ним беседовал... Что вы собираетесь делать? Международное обществен-

ное мнение попытается поднажать на японское правительство.

     - Ничего,  пусть себе нажимает,- Тамура, прикрыв глаза, усмехнул-

ся.  Потом отхлебнул глоток виски.- В крайнем случае я могу отказаться

от японского подданства.  Я, Дайдзо Тамура, начал великое дело, и сей-

час важнее всего не дрогнуть, что бы там ни проошло. Меня ищут и бу-

дут  искать,  постараются выкопать хоть -под земли.  Некоторое время

мне еще необходимо скрываться.  Но все же голос народных  масс,  голос

Азии,  иными словами, добрая половина всего населения Земли будет под-

держивать меня, Дайдзо Тамуру. Вот увидишь!

     Я с  раздражением  взглянул  на Тамуру.  Просто тошно становится,

когда он начинает так бахвалиться.  Ну да, в мире происходят грандиоз-

ные перемены, но он-то при чем? Все это дело рук Гоэмона.

     Гоэмон... Мне стало не по себе.  Полчаса назад пришел охранник  и

проводил его вместе с Кисако в какую-то дальнюю комнату.  При этом па-

рень бросил на меня многозначительный насмешливый взгляд.

     Конечно, Кисако  почти все время при Гоэмоне,  так и раньше было,

но этот взгляд, эта ухмылка...

     - Э-э...- я запнулся.- А Кисако...

     - Успокойтесь, Тода, не волнуйтесь,- пронес Тамура, не открывая

глаз.- Достойному мужу не следует мелочиться -за бабы.

     При этих словах я почувствовал,  что бледнею. Значит, все же... А

я-то  думал,  что  в суматохе последних дней вопрос о Кисако отпал сам

собой.

     - Куда?..- крикнул Тамура мне вслед, но я уже выскочил в коридор.

Отхлынувшая было кровь ударила в голову. Перед глазами поплыли красные

круги.

     Гоэмон, уродец,  чучело,  но все же довольно милое чучело. Есть в

нем своеобразное обаяние.  Конечно, мне он доставляет массу хлопот, но

неприязни я к нему не испытываю,  даже наоборот. Но это... это же сов-

сем  другое дело!  Гоэмон и - Кисако!  Старый косоглазый оборотень - и

моя возлюбленная, моя невеста, моя...

     Я застонал. Судьбы мира отодвинулись в туманную даль. Тамура стал

крохотным и расплывчатым.  Не помня себя, я бросился по коридору, в ту

сторону, куда увели Гоэмона и Кисако.

     - Стой,  мальчик!  Куда это ты так спешишь?  - мне преградил путь

тот самый охранник,  один вид которого вызывал во мне глубочайшее отв-

ращение.  Он все так же гнусно ухмылялся.- Да не брыкайся  ты!  Дальше

ходу нет. Приказано не пускать.

     Когда человек не в себе,  он на все способен. При обычных обстоя-

тельствах от подобного змеиного взгляда я бы,  наверно, весь похолодел

и убрался прочь,  как побитая собака.  Но сейчас я о всех сил ударил

его головой в живот.  Глухо охнув,  он осел на пол и потерял сознание.

Ни о чем больше не думая, я рывком распахнул застекленную дверь и...

     И, умленный,  остановился на пороге.

     Кисако и Гоэмон были одеты!  Лишь котелок Гоэмона лежал на  полу.

Гоэмон, даже не сняв гета, растянулся поверх одеяла. Кисако сидела ря-

дом и чесала его совершенно лысую, поблескивавшую, как бильярдный шар,

голову.

     - А, это ты,- чуть смутившись, сказала Кисако.- Наш дедушка поче-

му-то ужасно любит, чтоб ему чесали голову...

     - Ой-ой-ой, Тода, не смотри, не гляди, закрой глаза, зажмурься! -

забормотал  Гоэмон.-  Мне стыдно,  как маленький люблю,  как младенчик

обожаю, когда мне чешут лысийку...

 

                            ИГРА В ПРЯТКИ

 

     После этой знаменательной для меня ночи прошла еще неделя.  Скан-

дал,  разразившийся во всем мире,  не только не утих, но, больше того,

привел к страшной международной напряженности.

     Больше всех  растерялись  Соединенные Штаты.  Еще бы,  эта страна

давно считала себя самой мощной военной державой мира.  И действитель-

но, ее мощь в основном зиждилась на разбросанных по всему свету, осна-

щенных разными видами новейшего оружия военных базах.  Разумеется, ог-

ромный  экономический  потенциал Америки тоже играл немаловажную роль,

но останется ли этот потенциал на должном уровне без поддержки первок-

лассной армии?

     В один таких дней в нашем уединенном уголке  появился  крупный

чиновник Управления обороны, очевидно, один людей Тамуры.

     - Все еще продолжают  тактику  проверок,-  сказал  ухмыляясь  наш

гость.

     Тамура тоже ухмыльнулся, залпом осушив рюмку виски.

     - Значит,  никак не остановятся?  Что ж,  красиво умереть дано не

каждому.

     - Управление обороны закончило выборочную проверку всех видов бо-

еприпасов во всех подведомственных ему военных  частях.  А  теперь  по

приказу  командования американской дальневосточной армии началась пол-

ная проверка боеприпасов в размещенных на территории Японии американс-

ких войсках. Двойная работа...

     - Сколько ни проверяй, результат один и тот же.

     - Ну, знаете, надо же как-то занять солдат. А то без дела они еще

начнут задумываться, тут и до бунта недалеко. Все они одинаковые - что

наши парни,  что американские. Короче говоря, нам надо выиграть время.

Между прочим,  многие солдаты уже подали заявление об отчислении их

частей Сил самообороны.

     - Еще бы, ведь среди нижних чинов много крестьян, а крестьяне на-

род сообразительный! - рассмеялся Тамура.

     - Скажите, Тамура-сэнсэй,- чиновник чуть подался вперед,- вы дол-

го собираетесь оставаться в тени?

     - Пока,  во всяком случае, не собираюсь выходить на поверхность,-

Тамура  сложил руки на толстом животе.- Здесь надо очень и очень поду-

мать.  Боюсь, мое появление сможет повредить Японии. В настоящее время

распространяются  слухи,  что я путешествую инкогнито где-то в районах

Юго-Восточной Азии и Индии. За границу отправлено несколько моих двой-

ников. Да, задал я работенку иностранной разведке!

     - А как вы поступите с нашим правительством?

     Тамура встал и,  заложив руки за спину, принялся ходить по комна-

те.

     - Еще немного выжду, посмотрю, какие шаги оно предпримет,- он го-

ворил задумчиво,  словно убеждая самого себя.- Как бы то ни было,  мне

нельзя всплыть внезапно. Если я сейчас установлю контакт с официальны-

ми властями или просто появлюсь где-нибудь в Японии,  Америка приложит

все силы,  чтобы загнать в угол наше правительство.  Ведь американцы -

великие мастера закулисных дел.

     - Безусловно,- кивнул чиновник.- Не далее как вчера в Японию при-

был секретный посланник американского президента и сейчас ведет  пере-

говоры с верхушкой нашего правительства.

     - Этого следовало ожидать,- усмехнулся Тамура.- Если бы заморажи-

вание  взрывчатых веществ было сделано не частным лицом,  а непосредс-

твенно японским правительством,  Америка уже давно бы приняла страшные

контрмеры  в отношении Японии.  Начался бы бойкот наших товаров - ведь

США крупнейший импортер целого ряда проводящихся у нас делий,- по-

сыпались бы экономические санкции.

     Соединенные Штаты - страна молодая и  очень  капрная.  Конечно,

она может разрешить себе покапрничать - огромная территория, богатс-

тва и силы не занимать.  Вот я и говорю: как только поймут, что на во-

енную мощь полагаться больше нельзя,  тут же начнут принимать экономи-

ческие карательные меры. На Японию надавят так, что она и не вздохнет,

и  если наше правительство установит связь со мной,  ему хочешь не хо-

чешь придется "првать меня к порядку".  А пока я остаюсь частным ли-

цом,  никоим образом не связанным с японским правительством,  никто ни

перед кем за меня не в ответе.

     Все так же шагая по комнате и держа руки за спиной,  Тамура выпя-

тил грудь.

     - Повторяю, в случае крайней необходимости я откажусь от японско-

го подданства.

     - Н-да,  в стиле пиратов прошлых времен,- хмыкнул чиновник.- При-

думано неплохо, но долго ли вы и все мы на этом продержимся, вот в чем

вопрос...

     - Да, тут надо подумать... Впрочем, надеюсь, на этот раз междуна-

родное  общественное  мнение будет на моей стороне.  Я ведь ни от кого

ничего не требую,  просто привел в негодность  все  ныне  существующее

оружие. Сделал свое дело и скрылся.

     - Скрылись - и все? - с недоумением спросил чиновник.

     - Ничего,  придет  время,  выйдем  наружу,-  улыбнулся Тамура.- К

счастью, я привык к такой жни. Быть на сцене, конечно, приятно, но и

за кулисами есть свои прелести.  Денег у меня достаточно,  за славой я

не гонюсь. Впрочем, разве это не слава - сознавать, что я, частное ли-

цо, Дайдзо Тамура, перевернул вверх дном весь мир?

     Я смотрел на порозовевшего от сознания собственной значимости Та-

муру, и в моей душе все больше шевелились сомнения. Конечно, он поста-

вил шикарный спектакль и оказался неплохим режиссером.  Но в самой пь-

есе было одно слабое место... Это...

     Зазвонил телефон.

     Тамура небрежно мне кивнул.

     - Просят вас,- сказал я, передавая ему трубку.- Какой-то господин

К.

     - Алло.... Да, я... Что? Зачем сообщили? - Тамура сразу посерьез-

нел,  задумался.- Нет,  встреча исключается. Скажите, что я где-нибудь

за границей. А какое у них дело?

     Тамура долго молчал,  прижимая трубку к уху, очевидно слушал, что

ему говорят.  Постепенно он начал раздражаться.  Вдруг его брови удив-

ленно прыгнули вверх.

     - Что? Сам премьер?

     Тамура надолго замолчал, глубоко задумавшись. Наверное, прошло не

менее пяти минут. Потом он, словно решившись на что-то, сказал:

     - Хорошо, согласен на встречу. Время и место сообщу позже... Свя-

житесь в Гонконге с моим двойником. Пусть приготовится. В день встречи

он должен быть здесь.  Не забудьте передать, чтобы заранее взял обрат-

ный билет на самолет.  Сразу по окончании встречи он вылетит  назад  в

Гонконг.

     Положив трубку, Тамура еще некоторое время думал.

     Вдруг дверь  распахнулась.  Показался  котелок,  украшенный двумя

скрещенными флажками с ображением солнца.

     - Пора не пора,  иду со двора! - раздался веселый голос Гоэмона.-

Эй, хозяин, друг мой дорогой, господин нерадивый раб, я тебя спрашиваю

- уже пора?

     - О-о,  Гоэмон-сэнсэй!..- Тамура вздрогнул от неожиданности.- Чем

это вы занимаетесь, в прятки волите играть?

     - Прятки,  прятки, я играю, ты играешь...- Гоэмон раздул ноздри.-

Жду, скучаю, томлюсь, киплю, бурлю... А ты все никак не сведешь меня к

его величеству.  Моя персона больше не хочет томиться. Пора что ли от-

морозить взрывчатку?

     - Нет,  нет,  сэнсэй, не пора! Умоляю вас, пока даже и не думайте

об этом,  не то поставите меня в жуткое положение. Великий Гоэмон-сэн-

сэй, нижайше прошу вас, потерпите еще самую малость!

     Наблюдая, как Тамура кладет поклоны,  я вновь почувствовал трево-

гу.

     Вот оно - слабое место грандиозного спектакля,  задуманного Таму-

рой.

 

     Через два дня в  особняке  на  Йоцуя-Самон-те  состоялась  тайная

встреча  Тамуры с премьер-министром Японии.  Премьер прибыл в брониро-

ванной машине, ловко замаскированной под такси. "Такси" остановилось у

главных  ворот  особняка.  В ту же минуту к запасным воротам подъехала

другая машина,  привезшая двойника Тамуры аэропорта.  Из нее  вышел

человек в черных очках, как две капли воды похожий на моего теперешне-

го хозяина.

     А настоящий Тамура сидел в особняке со вчерашнего дня.

     Да. когда встречаются две крупные фигуры, хлопот не оберешься!

     - Тамура-сан,-  сказал  премьер,  тревожно  глядя  на Тамуру,- вы

действительно обладаете силой, способной вызвать такое явление?

     - Разумеется,- кивнул Тамура.- Если вы не верите, господин премь-

ер-министр, я могу вызвать и другие явления...

     - Дело в том...- начал премьер и,  почему-то заколебавшись, оста-

новился.

     - Америка оказывает на вас давление? - подсказал Тамура, так и не

дождавшись продолжения.

     - Ну да, конечно, разумеется! - премьер немного оживился.- Я имел

встречу с полномочным послом Соединенных Штатов и секретным  посланни-

ком американского президента.  Завтра в Токио прибывают помощник госу-

дарственного секретаря, специальный помощник президента и одно лицо

Пентагона... И не только США - Англия, Франция, Индонезия и Китай тоже

настаивают на секретной встрече и переговорах.

     - А как насчет экономических санкций?

     - По-видимому,  этот вопрос обсуждался в американском сенате и  в

верхней  палате  английского парламента.  Но страны Европейского рынка

нас поддерживают.  Однако...- премьер, усмехнувшись, покачал головой.-

Однако  дело в том,  что я ни на что не могу ответить.  Ни на приветс-

твия,  ни на протесты. Придерживаемся тактики молчания. И это прово-

дит  очень  неблагоприятное  впечатление.  Никто не хочет верить,  что

японское правительство тут ни при чем.

     - Ну  и прекрасно!  - Тамура так выпятил грудь,  что я испугался,

как бы он не опрокинулся назад.- Правительству  достаточно  заявить  о

своей полной непричастности и...

     - Однако,  Тамура-сан,- осторожно перебил его премьер. Как видно,

он  испытывал  чувство неловкости.- Американские власти требуют от нас

объявить вас международным преступником и принять меры к вашему аресту

или дать санкцию на арест американским органам. В противном случае они

настаивают на немедленном прекращении явления...

     - Господин  премьер-министр!  - Тамура стукнул кулаком по столу.-

Вы знать ничего не знаете, ведать не ведаете, вот и все. Экономических

санкций,  как видно,  не бежать, так что советую вам незамедлительно

установить контакты с независимыми странами,  чтобы сохранить равнове-

сие  в  нашей  экономике.  Ни в коем случае нельзя проявить слабость и

упустить такой невиданный шанс.  Теперь нам совершенно нечего  бояться

американской военной мощи.  Так что утверждайте справедливость. Я соз-

дал для вас наиблагоприятнейшие условия,  вам остается только действо-

вать. А я скроюсь и сам позабочусь о своей безопасности.

     - У меня есть к вам вопрос,-задумчиво сказал премьер.- Этот  воп-

рос сегодня задает себе весь мир. Как долго продлится теперешнее поло-

жение?  Если это явление временное, даже страшно подумать, какие санк-

ции  будут  к нам применены после.  Так что правительство не в состоя-

нии...

     - Взрывчатые  вещества  паралованы на вечные времена!  - Тамура

величаво скрестил на груди руки.

     И тут  за его спиной вырос Гоэмон,  по нашим предположениям мирно

отдыхавший на берегу Японского моря вместе с Кисако.

     Уши присутствующих  резанул  скрипучий,  как несмазанные тормоза,

голос:

     - Уже пора?

     - Нет еще...- машинально ответил Тамура и побелел как полотно.

     Премьер вздрогнул и прикрыл глаза руками,  пытаясь отогнать чудо-

вищное видение.

 

                              НАПАДЕНИЕ

 

     Все взрывчатые вещества,  будь то смертоносная  начинка  огромных

мегатонных  бомб  или  безобидная  крупица  пороха в детской хлопушке,

пришли в полную негодность. Кое-где в мире начались волнения.

     В Японии было сравнительно тихо.

     Хуже обстояло дело в тех странах, где общество кормилось астроно-

мически огромными бюджетными ассигнованиями на военную промышленность.

     Фондовые биржи Нью-Йорка и Лондона были наводнены акциями военной

промышленности по ликвидационным ценам. В первую очередь появились ак-

ции крупнейших химических,  электрических,  авиационных,  алюминиевых,

нефтяных и судостроительных компаний.  Внезапное "всестороннее разору-

жение" привело экономику в состояние, грозившее инфляцией.

     В противоположность  этому  на японской фондовой бирже обстановка

оставалась довольно спокойной.  Появились только акции химических ком-

паний   и   предприятий,  проводивших  вооружение.  Падение  цен  на

нью-йоркской бирже до нас еще не докатилось.  Правда, акции строитель-

ных фирм сильно колебались. Согласно прогнозам, строительные предприя-

тия тоже должны были понести большие убытки,  потому что  "бездействие

взрывчатых веществ" распространялось и на динамит.

 

     - В Америке,  в юго-западных штатах, появились ликвидационные по-

лицейские,- сказала Кисако,  просматривая газету и поглаживая  Гоэмона

по голове.

     - Ликвидационные полицейские?  - переспросил я.- Это еще что  та-

кое?

     - Ну...  это самое... как на бирже... Тьфу ты, ну словом, все по-

лицейские подают в отставку. Они заявили, что при существующем положе-

нии вещей не могут выполнять свои служебные обязанности...

     - А-а,  ясно.  Для американских полицейских пистолеты были единс-

твенным оружием. Помнится, даже сами ньюйоркцы критиковали своих поли-

цейских  за то,  что они слишком много стреляют.  Хотя в южных штатах,

где то и дело линчуют негров, без пистолетов им никак не обойтись.

     - А наши полицейские,  наверное,  и стрелять-то не умеют,  хоть и

носят пистолеты.

     - Это  точно,-  кивнул  я.- Только один раз и стреляли - во время

первомайской демонстрации,  на дворцовой площади.  Дубинкой  орудовать

куда легче. Великая вещь привычка!

     - В Ароне появились гангстеры-лучники.  Совершено несколько на-

падений на банк...  А еще тут написано, что у них рапиры,- сказала Ки-

сако.

     - Лучники? Это кличка у них такая что ли?

     - Да нет, написано - лучники. Без кавычек. Может, опечатка?

     - А-а,  понял, никакая не опечатка, просто они вооружены луками и

стрелами.

     - Ах, вот в чем дело... Значит, блится время рубинов гудящих...

     - Ты когда-нибудь слышала, чтобы рубины гудели? Совершенно неост-

роумно! Если хочешь сказать- времена Робин Гуда, так и говори.

     - Я и говорю. Это Гоэмончик меня заразил своим чудным языком.

     А этот самый Гоэмончик, которому Кисако все гладила и гладила лы-

сину, вдруг страшно покраснел, начал мигать и задыхаться, широко разе-

вая рот.

     - Кисако, что это с ним? - обеспокоенно спросил я.- Может, припа-

док начинается? Ты не знаешь, он не страдает падучей?

     - Ничего особенного,- сказала Кисако и почесала у него за  ухом.-

Он  же обожает,  когда ему щекочут лысину.  Все время просит - почеши,

погладь...

     Но я не на шутку встревожился. С Гоэмоном творилось что-то стран-

ное. Его губы дергались. Может, ему не хватает воздуху?

     - Кисако,  оставь его в покое! Не видишь - человеку плохо. Что он

тебе - кошка или собака?

     - Отстань, мне самой приятно,- невозмутимо ответила Кисако.- Ког-

да я была маленькой,  был у нас в деревне один идол. Ужасно миленький,

головка гладкая-прегладкая,  блестит ярче солнышка,  точь-в-точь как у

Гоэмончика.  Я его жутко полюбила.  Подойду бывало и глажу по головке.

Все глажу и глажу...

     - Что ты заладила - глажу!  - я рассердился.-  Неужели  ты  такая

бессердечная? А вдруг он помрет...

     - Ну что ты,  это еще зачем?..  Ничего с ним не случится. Правда,

дед, тебе ведь приятно и ты совсем не собираешься у ми...

     - А-а-а...- вдруг застонал Гоэмон.

     Я в  ужасе  уставился на его широко разинутый рот,  на его грудь,

набравшую воздуха, как мне казалось, для последнего вздоха.

     - А-а-а...

     - Что с ним?! Гоэмон, Гоэмончик, дорогой, что с тобой?..

     - Все. Теперь уже скоро,- все так же невозмутимо сказала Кисако.

     - А-а-апчхи!

     Плохо было не Гоэмону, а мне.

     Громоподобный чих сотряс стены. Лицо Гоэмона сразу приобрело нор-

мальный оттенок. Он мгновенно уснул.

     - Ужасно смешной, правда? - сказала Кисако, заботливо вытирая ему

нос половой тряпкой.- Он говорит, что чихание - самая приятная вещь на

свете.

     В дверях появился наш связист и протянул мне английскую газету.

     - Где Тамура-сэнсэй? - спросил он взволнованно.

     - В соседней комнате. Он размышляет, просил не беспокоить,- отве-

тил я.- Что-нибудь случилось?

     - Группа  невестных  напала на лабораторию фирмы "Универсал" на

Асигасаки. Лаборатория разгромлена. Президент похищен...

     Было очень поздно.

     Тем не менее Тамура заявил,  что сам отправится  в  разгромленную

лабораторию,  что случалось с ним крайне редко. Наверное, ему тоже на-

доела жнь затворника.

     Мы спустились  к воде,  к хорошо укрытой от посторонних глаз бух-

точке, сели в моторную лодку и вышли в открытое море. Там нас подобрал

гидроплан и доставил в Эносиму. Оттуда на машине мы помчались в Асига-

саки.  Вся эта ночная поездка как две капли воды походила на сцену 

приключенческого фильма. Но я давно понял, что все незаурядные личнос-

ти,  все воротилы и боссы обожают устраивать театр для себя, прямо как

малые дети.  Видно,  у них нервы железные. Обычный человек ни за какие

блага не стал бы посреди ночи мерзнуть в открытом море и  нывать  от

страха  в  кабине крохотного гидроплана,  летящего вслепую над черными

волнами.  Из-за этих самых железных нервов люди и становятся боссами и

крупными закулисными фигурами.

     В машине, по пути в лабораторию, я просмотрел газету, которую мне

дал связист.

     В глаза бросился странный заголовок "Д.Д.Т. сделал второе заявле-

ние!"

     Приглядевшись внимательней,  я заметил рядом с первым Д крохотную

букву р:  Д-р.  Не знаю уж,  каким образом английская газета присудила

Тамуре докторскую степень.

     Доктор Дайдзо Тамура заявил,  что вслед за взрывчатыми веществами

будет заморожено химическое,  биологическое и радиоактивное оружие,  а

также напалмовые бомбы".

     "Ага, все ясно,- подумал я,- вчера Тамура не зря клал земные пок-

лоны перед Гоэмоном".

     Чудеса! Как можно параловать ядовитые газы,  бактерии, радиоак-

тивные  элементы и напалмовые бомбы,  в которых используется сгущенный

бензин?  Предположим, взрывчатые вещества, обработанные какими-то вол-

нами определенной частоты, перестают взрываться. Впрочем, я этого тоже

абсолютно не понимаю, но вроде бы кое-как могу себе представить. А все

остальное?..

     У фасада лаборатории стояли полицейские машины,  и мы  поехали  к

задним воротам.

     Внутри нам открылась страшная картина. Словно здесь ураган гулял:

приборы разбиты вдребезги,  сейфы перевернуты,  пол усыпан осколками и

обрывками бумаги. Кое-где виднелись пятна крови.

     Объяснения давал молодой лаборант в одранном в клочья белом ха-

лате, с огромным синяком под глазом и разбитым в кровь носом.

     - Они   ворвались  сюда  около  девяти  вечера...  Человек  двад-

цать-тридцать.  Все здоровенные,  как профессиональные борцы...  Много

иностранцев...

     - Они  о чем-нибудь спрашивали?

     Тамура  окинул взглядом следы побоища.

     - А как же,  конечно, спрашивали! Выстроили всех служащих в ряд и

давай работать кулаками. Требовали, чтобы мы им открыли секреты нового

оружия.

     - Интересно,  как  они пронюхали про мою связь с вами?..- спросил

Тамура.

     - Тоже мне загадка! - вмешался я. - Забыли что ли Асивару, бывше-

го директора?

     - И кажется...- лаборант ужасно шепелявил, у него были выбиты пе-

редние зубы.- Кажется,  похитили руководителя  лаборатории  и  ведущих

специалистов.

     - Руководителя лаборатории? - Тамура удивленно поднял брови.- А я

слышал, будто похитили президента фирмы.

     - Президента тоже, только его дома,- сказал один телохрани-

телей.- А кроме того, примерно в это же время было совершено нападение

на токийскую лабораторию фирмы "Универсал".

     - Гм...- Тамура на секунду задумался.- Я это предвидел, только не

предполагал, что они начнут действовать так скоро.

     - Скажите,  что  же  будет  с нашим начальником и президентом?  -

спросил желта-зеленый лаборант.- Мы ведь ничего не знаем о принципах

нового оружия.  Мы им так и сказали,  а они...  Знаете,  они могут вас

шантажировать, теперь у них есть заложники.

     - Что  поделать,  возможно,  придется пойти на небольшие жертвы,-

холодно сказал Тамура.  Я содрогнулся.- Лес рубят - щепки летят. Впро-

чем,  необходимо ограничиться минимальным количеством жертв...  Послу-

шайте,- Тамура повернулся к одному подручных,- вернитесь в нашу ма-

шину  и дайте по телефону указание срочно созвать всех хранителей школ

древнего военного искусства - фехтования, джиу-джитсу, каратэ, ниндзя.

У нас существует с ними договоренность. Объявить немедленный сбор.

 

                КАРТА ВОЕННОЙ МОЩИ  БУДЕТ ПЕРЕКРОЕНА!

 

     Маленький курортный  городок,  расположенный в красивой местности

недалеко от Асигасаки, был сегодня разбужен раньше обычного.

     Горожане и  туристы еще досматривали последние сны,  когда сквозь

густой предрассветный туман потекли глухие удары барабана.  Постепенно

удары  усиливались и наконец перешли в мощный рокот.  Рокот ворвался в

окна домов и гостиниц, заглушил тихое бормотание горячих источников.

     Чуть в стороне от города, на высоком холме стоял старинный замок.

Сейчас он вдруг ожил - на его вышке грохотал большой набатный барабан,

молчавший все послевоенные десятилетия.

     А-ский замок,  небольшой, но со славным прошлым, остался неразру-

шенным  во время войны.  Уцелели каменные крепостные стены,  внешний и

внутренний рвы,  пятиярусная дозорная башня.  Ввйна пощадила замок, но

не пощадила его владельца. Титулованный владелец разорился, не мог уп-

латить налог на недвижимость,  и замок пошел с молотка. Неудобное рас-

положение не привлекло к нему местных предпринимателей,  держащих гос-

тиницы для туристов, и лет десять он числился за налоговым управлением

провинции,  пока его не купил миллионер послевоенной формации,  сколо-

тивший капитал торговлей на черном рынке. Но когда замок был уже напо-

ловину переоборудован,  миллионер обанкротился. Вот тут-то замок и пе-

решел в собственность Тамуры.

     Тамура оставил  маленькую самостоятельную электростанцию,  лифты,

ванны и часть покоев, переделанных в комфортабельные гостиничные номе-

ра,  но,  считая, что памятник старинной культуры не должен погибнуть,

приложил много сил для восстановления внешнего облика замка и его  ук-

реплений. В результате А-ский замок превратился в настоящую диковинку:

внутри - отлично оборудованный современный отель,  снаружи - крепость,

построенная по всем правилам средневековой фортификации.

     Как только в предутреннем тумане загремел набатный барабан,  пер-

вые  и вторые ворота замка широко распахнулись и в них хлынули прибыв-

шие со всех концов Японии мастера древнего военного искусства, подхва-

тившие клич Тамуры. Прошло полчаса, встало солнце, в его лучах засвер-

кали позолоченные фантастические рыбы,  вздымавщие хвосты  над  крышей

пятиярусной дозорной башни,  звякнули тяжелые кованые засовы, и ворота

накрепко закрылись.

     В большом зале под башней собрались представители чуть ли не всех

видов древнего военного искусства.  Поистине удивительно, что в Японии

до сих пор сохранилось тек много этих видов независимо от того, прино-

сят они практическую пользу или нет.

     Все присутствующие были либо главами школ,  наследниками и храни-

телями передававшегося рода в род искусства,  либо высококвалифици-

рованными мастерами с дипломами.

     По залу пронеслось приглушенное "ш-ш-ш!",  и  в  дверях  появился

Дайдзо Тамура в парадном кимоно с гербами, вышитыми шелком на рукавах,

и в национальных шароварах. Он уселся, поджав ноги, лицом к собравшим-

ся.

     - Господа!  - начал Тамура.  Его громкий голос эхом отдавался под

сводами зала. - Прежде всего разрешите поблагодарить вас за то, что вы

откликнулись на мой зов.  Услышав клич, вы оставили свои уютные дома и

темной ночью пустились в путь.  Я,  Дайдзо Тамура,  сердечно благодарю

вас и нко вам кланяюсь.

     Он поклонился.  Присутствующие  ответили  легким  кивком  головы.

Большинство было в национальных костюмах, и непосвященному могло пока-

заться, что все эти люди собрались на религиозную церемонию или на за-

седание какого-нибудь общества, далекого от всех житейских бурь.

     - Господа,  как вам,  наверное, вестно газет и радиопередач,

я,  Дайдзо Тамура,  недавно применил новое оружие,  обезвредившее  все

взрывчатые  вещества.  Цель у меня была самая высокая - установить мир

на земле.

     - Осведомлены  и  весьма  возрадовались,- пронес старик,  глава

школы фехтования Дзига.

     - В результате все крупные державы, подавлявшие ранее своих более

слабых соседей силой огнестрельного оружия, стали врагами Тамуры. Мно-

гочисленные  агенты  этих  стран проникли в Японию.  Вчера,  например,

группа таких агентов совершила нападение на одно  учреждение,  имеющее

касательство к новому оружию. Учреждение полностью разгромлено.

     Из моего заявления явствует,  что эту меру я принял  как  частное

лицо и в любую минуту готов отказаться от японского подданства,  чтобы

не причинить ущерба горячо любимой Японии.  Но не следует забывать ма-

лодушия  нашего  правительства,  особенно когда дело касается Америки.

Если она окажет на японское правительство давление, пригрозив экономи-

ческими  санкциями,  вполне  возможно,  что  правительство выдаст меня

властям Соединенных Штатов.  Кроме того,  у иностранных агентов  будут

развязаны руки, и они постараются напасть на меня лично.

     - Если огнестрельное оружие стало непригодным,  возможность напа-

дения весьма ограничена,- сказал господин средних лет, отрекомендовав-

шийся ниндзя в пятнадцатом поколении школы Кога.

     - Разумеется!  Однако, хоть я и не боюсь смерти, Дайдзо Тамура не

имеет права умереть слишком рано. И я прошу вас, проникших в сокровен-

ные глубины военного искусства, охранять мою особу. Полагаю, что таким

мастерам своего дела, какими являетесь вы, не составит труда справить-

ся с десятком буянов импортного образца.

     - Правильно, - сказал полный господин, дипломированный фехтоваль-

щик школы Яге.- Лично я,  если огнестрельного оружия не будет,  могу в

одиночку одолеть десяток подобных молодцов с помощью обыкновенного де-

ревянного меча.

     - Будут ли использованы боевые мечи? - спросил фехтовальщик школы

Хокусин-итто.

     - В зависимости от того, что предпримет противник,- ответил Таму-

ра рокочущим басом.  - Я думаю, отсутствие современного огнестрельного

оружия приведет к пересмотру военной науки. Прошу преподавателей сред-

невековой тактики и фортификации школы Косюрю разработать методы веде-

ния боя для отрядов,  вооруженных главным  образом  луками,  пиками  и

ударным оружием.

     - Гм, вот оно что...- глубокомысленно рек сморщенный старичок с

жалким лицом,  исследователь Косюрю.- Возвращаемся к старине,  к эпохе

до 1556 года, когда в вестном сражении при Нагасино железная кавале-

рия князя Сингэн была разбита отрядом стрельцов Ода.

     - Вы совершенно правы. Особенно прошу вас разработать тактику за-

щиты крепости.

     - Значит, вы собираетесь укрепить этот замок? Возможна его осада?

- спросил молодой парень,  утверждавший, что он владеет ниндзюцу школы

Тода.

     - Такая  возможность не исключена,  - кивнул Тамура.  - Последний

владелец замка укрепил все его стены огнеупорными железобетонными пли-

тами,  а я отремонтировал и подновил все внешние сооружения. Разумеет-

ся,  старинный замок не выдержит бомбардировки с воздуха;  по зато  он

отлично приспособлен для ведения рукопашного боя.  Осада нам не страш-

на.  В замке есть вода - прекрасный горный  источник,  растет  бамбук,

пригодный для стрел,  много фруктовых деревьев и лекарственных трав. В

кладовых хранится провиант, закупленный еще последним владельцем. Если

осада  начнется  немедленно и мы не успеем подготовиться более основа-

тельно, все равно сможем продержаться несколько месяцев. Первые и вто-

рые ворота выглядят как деревянные,  но это только обшивка, внутри они

литого железа.  Если их закрыть, наполнить водой рвы, в воду погру-

зить  плавучие  капканы,  бойниц пускать стрелы,  а со стен бросать

камни,  замок легко устоит перед одной-двумя дивиями, не располагаю-

щими огнестрельным оружием.

     Присутствующие, кажется,  были немного смущены. Если единственным

оружием станут стрелы,  мечи и пики, этот антикварный замок, безуслов-

но, надежное укрепление. Да и не такой уж он старый - судя по дозорной

башне, он построен в те времена, когда уже существовали аркебузы с фи-

тильным замком и пищали.  И тем не менее намерение Тамуры запереться в

замке  и  принять бой выглядело как-то уж очень дико.  Большой зал был

выдержан в старинном стиле, и собравшиеся в нем мастера средневекового

военного  искусства,  облаченные  в национальные одежды,  вполне могли

сойти за верных вассалов, готовых встать на защиту своего сюзерена. Но

зал выходил прямо в современный холл,  дальше были спальни с ваннами и

туалетами,  в кранах журчала горячая и холодная вода,  горело электри-

чество,  над дозорной башней возвышалась телеантенна, а между первой и

второй крепостной стеной находились огромная стоянка для машин и поса-

дочная площадка для вертолетов...

     - Господа,  сейчас,  как и в средние века, главным в войне станет

искусство владения оружием. Вновь возродится высокий и благородный дух

воина!  Мировая карта военной мощи будет перекроена!  - Тамура повысил

голос.- Господа, современный образ жни, созданный и навязанный евро-

пейцами силой пороха и огнестрельного  оружия,  был  европеированным

образом жни.  Безусловно,  он принес дыхание нового в Азию,  которая

находилась в плену застоявшихся средневековых традиций. И все же такой

образ  жни  нам навязали благодаря абсолютному превосходству мощного

огнестрельного оружия. Не обладай Кортес и Парро аркебузами и пушка-

ми,  разве на земле не сохранилась бы благородная улыбка ацтеков и ин-

ков? Разве негры, гордые воины Африки, не пришли бы к цивилации сво-

им путем, без унительной школы рабства? Разве Индия не вступила бы в

XX век без карабинов англичан? Разве без кольтов сорок пятого калибра,

без  винтовок и полевых пушек отняли бы земли у мудрых и смелых индей-

цев? Не будь армстронговских орудий, разве обновление Азии не проош-

ло бы иным,  более азиатским способом,  основанным на мудрости веков и

этике самой Азии?  И наконец, разве существовала бы сейчас угроза жут-

кой,  опустошительной войны без гигантского количества современных ви-

дов огнестрельного оружия,  ядерных бомб и ракет? Я влек тела се-

годняшнего мира эту глубоко вонзившуюся,  ядовитую, смертоносную зано-

зу,  способную погубить все человечество. И теперь прошу вас, господа,

правильно  понять мои намерения и отдать мне ваши знания и силу.  Я не

собираюсь вести захватнические войны и никогда  не  потребую  от  вас,

чтобы вы первыми напали на кого бы то ни было. Но если нападут на нас,

мы будем защищаться! Японцы, веками жившие на тесном островке, очевид-

но,  уже отказались от философии убийства ради убийства и пришли к фи-

лософии потенциальной возможности убийства ради защиты. К этому привел

весь ход нашей истории. Правда, в современном японском обществе не бы-

ло необходимости в такой философии.  Но как развернутся дальнейшие со-

бытия,  пока невестно.  Поэтому я, Дайдзо Тамура, прошу вас помогать

мне своей мудростью и своим искусством.

     На лицах присутствующих промелькнула тень растроганности.  Тамура

попытался скрыть удовлетворенную улыбку.  И вдруг...  в зал  ворвались

тяжелые глухие удары. Снова грохотал набатный барабан.

     - О-о!  - воскликнул один военных  мастеров,  прислушиваясь  к

ударам барабана.- Что это? Тревога?

     Лица Тамуры и всех присутствующих стали напряженными, но никто

них не шелохнулся. Очевидно, это называлось "сохранять достойный вид".

Барабан звучал както странно - бьют в набат совсем по-другому. Я прис-

лушался и уловил ритм шутливой народной песенки.

     - Э-эй, есть там кто-нибудь? - крикнул посерьезневший Тамура.

     На его зов прибежал молодой охранник.

     - Что происходит? Почему бьют в барабан?

     - Так точно,  бьют...- парень, кажется, немного смутился.- Это...

это господин Гоэмон-сэнсэй волили соскучиться и пожелали поиграть на

большом барабане.  Сколько мы ни отговаривали, их милость и слушать не

хотела.

 

     В эту ночь я вместе с заведующим  техотделом  фирмы  "Универсал",

приехавшим меня проведать,  поднялся на самый верх дозорной башни.  Мы

вышли на открытую площадку.

     В черном  ночном небе сияли звезды.  Вну работа не прекращалась

ни на минуту.  У внешнего кольца стен в  свете  прожекторов  двигались

грузовики. Несколько доверху нагруженных машин проехало в сторону про-

довольственных и оружейных складов.  Должно быть, Тамура на самом деле

решил запереться в своем замке.  Кругом сновали люди Тамуры, члены его

таинственного отряда в черных рубашках.  Настоящие фашисты!  Время  от

времени  доносился звон тетивы.  Мастера стрельбы лука школы Хикагэ

проводили ночные учения для "членов отряда".  Стрельбище было освещено

прожекторами.

     На последнем этаже дозорной башни устроился жалкий старичок, исс-

ледователь  средневековой фортификации и тактики.  Он обложился пожел-

тевшими,  ъеденными червями фолиантами, читал, раздумывал, посматри-

вал  на  звезды в старинную подзорную трубу,  потом вновь углублялся в

книги. Возможно, он хотел по звездам угадать судьбы замка.

     Посмотрев на ночное небо, я включил транзистор.

     ...В Африке восстало несколько племен... Во Вьетнаме американские

войска  терпят  одно поражение за другим...  Сайгон фактически в руках

партан.  Народ побил камнями американского генерала. Генерал в тяже-

лом состоянии...

     ...На Окинаве подверглись нападению американские военные базы.  В

Нахе не прекращаются антиамериканские демонстрации. Наблюдаются случаи

биения американских военных, поджога армейских машин. Высший комсос-

тав американских войск покидает Окинаву на вертолетах...

     ...В столице Южной Кореи Сеуле начались волнения. Армии совместно

с  американскими  войсками пока еще удается сдерживать народные массы.

Однако корейцы беспрепятственно общаются со своими братьями  за  трид-

цать восьмой параллелью,  несмотря на запрет сеульского правительства,

которое не может подкрепить этот запрет оружием...

     ...На Тайване  происходят  стычки  между гоминдановцами и местным

населением. Члены гоминдановского правительства спешно вылетают в Сое-

диненные Штаты...

     ...На всех американских базах,  рассеянных  в  различных  районах

земного шара, наблюдаются случаи дезертирства...

     Я фически ощущал происходящие далеко за горонтом перемены.

     Очевидно, история мира действительно будет переписана.

     Страны, подавлявшиеся силой оружия,  освобождались. Военная маши-

на, лишенная когтей и зубов, стала ни на что не пригодным хламом.

     - Послушайте, Тода...- вдруг сказал завтехотделом.- Как вы думае-

те, этот Гоэмон...

     - Ш-ш,- прервал я его,- интересное  сообщение.  Сейчас  к  нашему

премьеру прибыл американский посол с официальным витом.  Среди ночи,

понимаете?..

 

              СУЩНОСТЬ  ЧЕЛОВЕКА И СУЩНОСТЬ "НЕЧЕЛОВЕКА"

 

     Этой же ночью,  немного позже,  я выбрался замка и  отправился

побродить по городу.

     Ворота и все прочие выходы бдительно охранялись подручными  Таму-

ры,  однако  на заднем дворе внутренней крепости хонмару был подземный

ход,  ведший за пределы замка.  Как ни странно,  во время перестройки,

предпринятой Тамурой,  ход остался незамеченным. Прежний владелец пос-

тавил около него огромный щит с буквами М и Ж, и предполагаемым туале-

том  никто не заинтересовался.  Очевидно,  некогда здесь действительно

собирались соорудить туалет - нырнув в ход, я сразу споткнулся о стро-

ительные материалы.  Передо мной был длинный темный коридор,  я шел по

нему все дальше и дальше, и вдруг над головой блеснули звезды. Так я и

обнаружил эту лазейку.

     Я стоял за внешним рвом замка и смотрел вн, на огни города. Но-

ги сами понесли меня к огням.

     Несмотря на поздний час,  улицы курортного городка,  славившегося

горячими источниками,  кишели народом.  По главной улице прохаживались

отдыхающие.  В голубоватом неоновом свете мелькали ящные  музыкантши

со струнными инструментами самисен. Из темных переулков доносился при-

зывный, волнующий женский смех. Сквозь распахнутые окна кабинетов рес-

торанов лились аппетитные запахи, сладкая музыка, веселые голоса. Без-

заботные японцы наслаждались жнью,  словно в мире не происходило ни-

каких чудовищных событий.

     Я вошел в дешевый бар,  пристроился у края стойки и заказал виски

с содовой. Давненько не бывал я в таких местах, с тех самых пор, когда

после совещания на улице Йоцуя-Самон-те меня приставили  к  Гоэмону  и

законсервировали  вместе  с моим подопечным.  Прислушиваясь к болтовне

пьяных посетителей с хозяйкой бара,  я поднес стакан к губам и почувс-

твовал, что голова у меня кругом идет.

     Да, все началось с моей ссоры с Кисако.  Я поехал в Иокогаму про-

ветриться, выпустить пар, полюбоваться видом с прибрежного холма. Раз-

ве мог я тогда подозревать,  чем окончится  эта  невинная  прогулка?..

Тогда я был мелким служащим,  тех,  которым цена пол-иены за сотню.

Был марионеткой массового проводства, о дня в день повторявшей од-

ни и те же заученные движения между двумя щелчками табельных часов.  И

все же я жил легко и бездумно, обремененный лишь двумя заботами - при-

бавкой к жалованью и женитьбой. Порой перекидывался в картишки, ред-

ка ходил на скачки. И в том и в другом случае проигрывал или выигрывал

жалкие  гроши.  Одно  время  был горячим болельщиком профессионального

бейсбола.  Иногда спьяну покупал дешевых женщин.  В кабаках  вместе  с

сослуживцами  разделывал  под  орех начальство.  Как только проносился

слух,  что где-то показывают стрипт для узкого круга или  фривольный

фильм,-  как  правило,  пленка  была настолько затертой и старой,  что

вместо голых красоток мелькали расплывчатые уродливые силуэты, - несся

туда  сломя голову.  Нередко оказывался на мели,  забирал вперед жало-

ванье,  в конце месяца со скрежетом зубовным,  как и все мне подобные,

платил  долги в кабак и делал очередной взнос за купленные в рассрочку

вещи.  Когда выпадало несколько свободных дней,  заранее проклиная все

на свете,  зачем-то отправлялся в дальний турпоход с тяжеленным рюкза-

ком за плечами,  чтоб ему ни дна ни покрышки!  Жил  сегодняшним  днем,

особенно не задумываясь,  хороша или плоха такая жнь.  Жил,  даже не

пытаясь заглянуть в будущее, жил, ничем не отличаясь от других, в пов-

седневных головокружительных хлопотах и беготне,  жил обычной,  непри-

метной жнью.

     Мне и  во  сне не снилось,  что я,  простой и беззаботный парень,

вдруг влипну в такую историю.

     Но сейчас что-то во мне менилось.

     Я был втянут в водоворот удивительных событий и за последнее вре-

мя многое узнал. Очутился в таком положении, когда приходится думать о

политике, о судьбах мира. А я был к этому совершенно не подготовлен. И

самое главное - правда,  понял я это не сразу,  пожалуй, только недав-

но,- виновник всех скандалов и неурядиц,  несуразный и диковинный Гоэ-

мон слушался только меня и Кисако.  Хитрый Тамура заметил это в первый

же день и держал нас все время около Гоэмона.  Как бы  Тамура  ни  бил

поклоны,  вымаливая очередное чудо,  Гоэмон всегда меня спрашивал: "Ну

как, Тода, дружок, хозяин, братец, порадуем сегодня толстяка?"

     Так что без моего ведома и согласия никаких чудовищных явлений не

проошло бы.

     Выходит, я имею отношение к невиданным в истории человечества со-

бытиям, перевернувшим весь мир.

     Как же мне быть дальше?

     Я почувствовал себя бесконечно далеким от всех этих  веселящихся,

праздных  людей.  Сердце сжалось от безысходного одиночества,  тоски и

страха.

     Нет, размышлять о судьбах мира,  о международной политике - непо-

сильная задача для такой мелкой сошки, как я!

     Если в ваши руки,  руки простого, совершенно обыкновенного, ничем

не выделяющегося миллионов других парня,  такого же парня,  как  я,

отдадут  будущее  мира,  что вы станете делать?  Если от одного вашего

слова будет зависеть...

     Кто-то хлопнул меня по плечу,  Я обернулся. Передо мной стоял за-

ведующий техническим отделом "Универсала".

     - Разве тебе положено пить в таком месте?  - зав тяжело опустился

на вертящийся табурет рядом со мной. Кажется, он был рядно пьян.

     - Не знаю, положено или не положено, но не пить не могу, - сказал

я и влил в рот новую порцию виски с содовой.

     - Понимаю тебя, прекрасно понимаю... - Он заказал себе виски. Се-

кунду помолчал,  обхватив голову руками.- Я тоже.  Не  прнался  тебе

там, на башне. Ухожу фирмы. Сегодня подал заявление.

     - Уходите? Но почему?

     - Прибор украли...

     - Что?.. Какой прибор? - Я содрогнулся.- Прибор Гоэмона?!

     - Да не ори ты! Конечно, это ужасно... Ведь они еще раз напали на

лабораторию. Один прибор украли, другой уничтожили. Но не только -за

этого  я  подал  заявление,- он усмехнулся с явным презрением к самому

себе и залпом осушил рюмку.- Понимаешь,  прибор, который мы сделали по

указаниям Гоэмона,  абсолютно ни на что не годился. Так... пособие для

старших школьников...

     - То есть как же это?..

     - Видишь ли...  В принципе Гоэмон все блестяще обосновал теорети-

чески.  Такая  идея,  что мы рты разинули.  А когда начали конструиро-

вать...- Он безнадежно махнул рукой. - Ни-че-го не получилось! Ну, со-

орудили  нечто вроде вибратора.  И в этом вибраторе абсолютно никакого

смысла.  Ни на что он не влияет.  Дикие явления происходили и происхо-

дят, он тут ни при чем.

     - Очень интересно,- сказал я и почему-то облегченно вздохнул.- Но

тогда каким же образом Гоэмон...

     - Существует только одно объяснение,- зав проглотил вторую  рюмку

виски.-  О черт!  Как подумаю об этом,  так и хочется напиться вдрызг!

Ведь я инженер, понимаешь?

     - Да в чем дело?

     - Предупреждаю тебя,  я все равно в это не верю,  не  могу  пове-

рить...-  Он  мрачно  уставился на пустую рюмку.- Но ничего другого не

придумаешь. Своего рода сверхъестественная сила...

     - Гм...  сверхъестественная...-  Я  помотал  головой.- Что-нибудь

вроде телепатического воздействия... или телекинеза?..

     - Вот,  вот...  Говорят,  не такая уж это чушь. Одно время даже в

газетах писали,  что на американских атомных подводных лодках  ставили

телепатические опыты.  Мало того,  "Дженерал электрик" всерьез учает

возможность отклонения ракет от заданного курса  с  помощью  телекине-

за... И все равно не могу поверить, враки все это... Но...

     - Понял,  теперь понял,- кивнул я, в шестой раз заказывая виски с

содовой.- Вот,  значит,  почему можно заморозить напалм, бактериологи-

ческое оружие,  отравляющие вещества.  Скажите, вы верите этим слухам,

будто меняются химические свойства азота, содержащегося в порохе?

     - Бред собачий!  Сам подумай,  азота ведь в природе полным-полно.

Как же это может быть,  что в порохе его химические свойства меняются,

а в воздухе, например, не меняются? А в белках? Знаешь, сколько белков

в человеческом органме?..  То-то и оно! С нашим телом пока ничего не

случилось...- он пощупал свои бицепсы.

     - Та-ак...  Вот  почему  он даже ракетное горючее заморозил.  Оно

ведь состоит жидкого кислорода и керосина. А при чем тут наука, си-

ла науки? Оборотень он, "нечеловек", вот и все!

     - Пр-равильно!  - зав стукнул кулаком по стойке.- Оборотень! Рюл-

дун, обладающий страшными способностями. А ты догадываешься, откуда он

явился?

     - Примерно пред-представляю...  - едва удерживаясь на табурете, я

указал рукой на потолок.- Оттуда... далека... далека... оттуда...

     - И  я так думаю...- зав едва ворочал языком.- Космияпин..,.  на-

верно,  откуда-нибудь даже не солнечной системы... И зачем он пожа-

ловал на Землю?..  Почему так странно одет? С какой целью все это нат-

ворил?..

     - Н-не  з-знаю...- Я видел,  как мой палец грациозно покачивается

перед самым носом зава.  - Н-не знаю...  Ясно одно,  он хочет получить

автограф японского императора.

     - Но существо с такими способностями...- зава вдруг  начала  бить

дрожь.- Он ведь все что угодно может. Возьмет и раскокает нашу старуш-

ку Землю на ма-а-алюсенькие кусочки... Э-э, да что там! Все равно дви-

гатели внутреннего сгорания скоро выйдут строя...  Понимаешь, прин-

цип искры...  А что такое искра?  Это взрррыв!..  Эй, Тода, что с нами

будет?!

     - Откуда мне знать!  - заорал я,  впадая в отчаяние.- Спросите об

этом господина Тамуру.

     - Послушай,- он вдруг понил голос,- а этот самый Д. Д. Т., про-

фессор Тамура,  знает, кто такой Гоэмон? Знает и заставляет его делать

такие вещи?

     Я покачал головой.

     - Вряд ли знает. У него ведь башка забита всяким дерьмом, всякими

тухлыми идеями. Где уж ему додуматься до космиянина! Он скорее поверит

в материалацию духа своего прадедушки...

     - Но зачем Тамуре все это нужно...- пробормотал шеф.- Знаешь,  на

него точат зубы химические боссы.  С замораживанием напалма,  пожалуй,

он переборщил. В химической компании С., которая проводила для Вьет-

нама напалмовые бомбы, настоящая паника.

     - А ну их всех к черту!  Знать ничего не знаю! - Я прижался щекой

к стойке.  - Тамура собирается дать бой всему миру. Окопался в древней

крепости...

     - А что... к нему и пожалуют убийцы со всего мира!

     - Это  точно...  Но  и сочувствующие найдутся...  во всем мире...

Особенно в колониях и бывших колониях,  которые до сих пор подавлялись

силой огнестрельного оружия.

     В ответ раздался храп зава.

     Затуманенным взглядом я окинул бар.  Кроме нас двоих, не осталось

ни одного посетителя.  Наверное,  сейчас будут закрывать.  В углу орал

радиоприемник,  включенный на полную мощность.  Хозяйка через весь зал

перекликалась с барменом.

     Вдруг музыка оборвалась, и раздался голос диктора:

     "...Передаем последние вестия.  Сегодня поздно  вечером  амери-

канский  посол  посетил  резиденцию  премьерминистра и вручил премьеру

личное послание президента США.  Содержание послания пока не опублико-

вано, но, судя по зарубежным сообщениям, президент требует от японско-

го правительства немедленного "размораживания"  взрывчатых  веществ  и

выдачи американским властям преступника, вызвавшего это явление. Опре-

делен срок выполнения  этих  требований.  Предполагают,  что  нынешней

ночью  будет созвано экстренное заседание правительства для обсуждения

послания.  Тем временем американский посол в Японии проводит совещание

совместно с командующим американскими вооруженными силами, размещенны-

ми на территории нашей страны. В совещании принимают участие председа-

тель  Объединенного  комитета  начальников штабов США.  Он намекнул на

возможность согласованных действий американской армии и Сил самооборо-

ны Японии для ареста виновника событий..."

     - Ты понимаешь, что это значит? - сказала хозяйка бармену.- Опять

с Америкой каша заваривается.

     - Ну да, вышли строя пушки и карабины, а теперь всю вину валят

на Японию,- ответил бармен.- Но если даже мы будем воевать с Америкой,

на этот раз ничего страшного не случится.  Что можно сделать без пушек

и карабинов?

 

     Втащив уснувшего зава в такси, я сказал шоферу, куда ехать. Когда

я, пройдя подземным ходом, очутился в замке, был уже третий час ночи.

     Кое-где еще горел свет,  по дворам расхаживали охранники с дубин-

ками.

     Очевидно, здесь  уже  знали  о жестоких требованиях американского

правительства.  Большой зал был ярко освещен.  Собравшиеся там мастера

военного  искусства  и прочие приближенные Тамуры о чем-то возбужденно

толковали.

     - Как реагируют органации, борющиеся за мир? - спросил Тамура.-

Я считаю, они должны меня безоговорочно поддерживать.

     - Ни  одна    этих  органаций пока не выступила с заявлением.

Растерялись,  видно,- ответил кто-то.- А может быть,  колеблются. Ведь

они считают вас, Тамура-сэнсэй, правым деятелем.

     Тамура презрительно фыркнул.

     - Получена  телеграмма  Англии,  от сэра Бартоломью Ротари,  -

сказал другой голос.  - СэрРотари горячо вас поддерживает. Он является

руководителем английской пацифистской органации.

     - Н-да,  по-видимому, на остальных надеяться не приходится,- про-

нес Тамура.- А ответа от Генерального секретаря ООН еще нет?

     Я незаметно выскользнул в дверь и направился в спальню.

     Наша двуспальная кровать была пуста.  Я пошел в соседнюю комнату,

к Гоэмону.  Он лежал на кровати,  широко раскрыв глаза.  Кисако сидела

рядом на стуле и, позевывая, читала какую-то книгу.

     Прислушавшись, я очень удивился.

     - Что это ты читаешь?

     - Аристотеля...- Кисако сильно зевнула, на глазах у нее выступили

слезы.- Это Гоэмончик приволок хранилища кучу трудных книг и попро-

сил почитать ему.

     Только теперь  я  заметил,  что  комната  была  завалена книгами.

Взглянув на заглавия,  я тоже начал неудержимо зевать - философия, бо-

гословие,  этика  и прочее.  Не могу понять,  как люди читают подобные

книги.  По-моему,  достаточно одной строчки, и уснешь как мертвый. Мо-

жет, у Гоэмонф бессонница, и он использует их вместо снотворного?..

     Но посмотрев на Гоэмона,  я вновь поразился. Он порозовел от воз-

буждения,  глаза  его восторженно сверкали.  Нет,  он действительно

другого теста,  чем мы,- приходит в возбуждение от мудрости,  от  силы

мысли. Вот вам и разгадка сущности "нечеловека"!

     Я уже хотел поделиться с Кисако своими соображениями,  как  вдруг

услышал гул приближающихся самолетов.

 

                         С НЕБА ПАДАЮТ КАМНИ

 

     Авиационный налет на город А..  точнее, массированный авиационный

налет на А-ский замок,  несколько отличался от  налетов,  которые  мне

пришлось пережить в раннем детстве.

     Сейчас же вслед за специфическим воем реактивных бомбардировщиков

раздался глухой удар,  потом еще удар, и замок заходил ходуном. Затре-

щала крыша.

     - Воздушная  тревога!  Осторожно,  не выходите наружу!  - крикнул

кто-то в рупор.

     Но у  меня как назло начался острый приступ наследственной болез-

ни,  переданной мне моими славными предками. Будь я медиком и знай ла-

тынь,  я бы назвал ее "зевакиус вульгарно".  Я со всех ног бросился во

внутренний двор крепости хонмару и,  задрав голову,  начал глазеть  на

небо.

     Что-то мелькнуло в темноте,  задев по касательной мое левое коле-

но. Я охнул.

     - Что с тобой?  - испуганно вскрикнула выскочившая следом за мною

Кисако.

     - Какой идиот строил этот замок?  Дайте его сюда!  - Я прыгал  на

одной ноге, растирая ушибленное колено.- С крыши черепица сыплется.

     Кисако взвгнула и,  кажется,  попыталась что-то сказать.  Но со

стороны западных укреплений на бреющем полете появился самолет, и зем-

ля оглушительно загудела.

     - Что?  Что ты сказала? - крикнул я во весь голос, продолжая дер-

жаться за ногу.- Да не ори ты так, а то Гоэмон опять погасит звук!

     - Это  не  черепица!  Смотри!  - Кисако показывала куда-то за мою

спину.

     Я обернулся.  Там  лежала  невестно  когда появившаяся каменная

глыба,  наполовину ушедшая в землю.  Мне стало нехорошо. А если бы она

попала мне на голову?..

     - Включите прожекторы! - кричал кто-то.- Направьте их на небо!

     Теперь я совершенно отчетливо увидел реактивный самолет.  Опозна-

вательные знаки на крыльях были закрашены,  но нетрудно было догадать-

ся,  какой стране он принадлежит. У Сил самообороны Японии таких моде-

лей еще не было.

     Раскрылось дно фюзеляжа, и оттуда вывалилось что-то черное. Земля

загудела.

     - Эй вы, не суетитесь! Спокойствие прежде всего! - раздался голос

у меня за спиной.

     Я обернулся. Там, скрестив руки на груди, стоял Тамура.

     - Ну, началось! - Он улыбнулся краешком губ.- Ничего, Тода, замок

у нас железобетонный. И подземелья имеются. Камнями не разобьешь.

     - Что за безобразие,  что за трясение, сотрясение, землетрясение,

столпотворение?  - раздался скрипучий голос, и возле нас появился Гоэ-

мон.  - Человек приходит,  приезжает,  въезжает в философский духовный

восторг,  а вы тут черт знает чем занимаетесь! Так и духовным импотен-

том недолго стать, импотентом, скопцом, кастратом, мерином!

     Не успели мы и слова вымолвить, как он выскочил во двор.

     - Осторожно, Гоэмон! - крикнул я ему вдогонку.

     Гоэмон запрокинул голову, его ноздри уставились в небо, как жерла

орудий.

     - Сыплется,  капает,  стук-стук-стук, кап-кап-кап... Дождь, снег,

гром, град... Погода нынче неустойчивая. Метеорологи врут, лгут, обма-

нывают, морочат, сами ничего не знают...

     Раздался свист падающего камня.

    - Гоэмон, назад!

     Но было уже поздно. Огромная гранитная скала рухнула прямо на го-

лову Гоэмона. Земля тяжело застонала.

     Мы оцепенели,  перестали дышать.  Во рту у меня разом  пересохло,

сердце остановилось.

     Если он умер... умрет...

     - Гоэмон-сэнсэй!  - отчаянным, вдруг охрипшим голосом крикнул Та-

мура.

     А мы с Кисако, забыв о смертельной опасности, о камнях, сыпавших-

ся с неба,  бросились к гранитной скале. Нет, не стоит даже и пытаться

ее приподнять - весит она десятки тонн. Я уже видел расплющенный череп

Гоэмона...

     - О-о,  какое острое ощущение! - прозвучало вдруг недр камня.-

Давненько не испытывал такого удовольствия, наслаждения, блаженства...

     Скала раскололась пополам, и нее появился Гоэмон. Целый и нев-

редимый. Лишь верх котелка смялся и исчезли заткнутые за ленту флажки.

     Мы  с Кисако бессильно опустились на землю.

     - Гоэмон-сэнсэй! - Тамура бросился на колени и обхватил ноги Гоэ-

мона.  Даже  сейчас он не мог обойтись без театральности.  - Вы целы и

невредимы! Вот уж, действительно, истинное блаженство!

     Но удар все же не прошел для Гоэмона бесследно. Лицо его побагро-

вело,  глаза затуманились и смотрели теперь не вверх и вн, а влево и

вправо, на губах выступила пена, ноздри судорожно дергались.

     - Давно так остро... шок... стук-бряк... Чуть не онемел...

     - Как голова? Как ты себя чувствуешь? - Я обнял его за плечи.

     - Прилично,  отлично, симпатично! - Он вдруг захохотал.- Тоже мне

удар! У меня ведь голова не яичная скорлупа, не орех, не тыква, не ар-

буз... Хи-хи-хи...

     Гоэмон оглушительно  чихнул.  Глаза  сразу встали на место - один

посмотрел на небо, другой - на землю. И тут он вдруг пришел в страшную

ярость.

     - Хамство,  свинство, хулиганство!.. Не сметь мешать, нарушать!..

У нас восторг,  философия,  теософия, полет мысли!.. А вы - туда-сюда,

того-этого,  хвостом вилять,  за нос водить...  Где его японское вели-

чество?  У меня терпение лопается,  трескается, трещит по всем швам...

Только пошумите мне еще, я вам покажу шум, гром, треск, блеск!..

 

     Прошла ночь, наступило утро, и я увидел, насколько пострадал зна-

менитый замок.

     Камни весом в тонну и больше,  сбрасываемые с высоты  на  бреющем

полете, причинили серьезные повреждения. Стены кое-где были разрушены.

Некоторые постройки развалились.  Проходы засыпало осколками.  В крыше

внутренней крепости зияли две большие пробоины. Очень странно выглядел

камень, вонзившийся в пятый ярус дозорной башни.

     По количеству  сброшенных  камней можно было определить,  что нас

бомбили  около  пятидесяти  бомбардировщиков-истребителей  F105  "Сан-

дер-чиф".  Мне даже стало жаль противника: конечно, крепость пострада-

ла, но человеческих жертв почти не было: один убитый, двое тяжелоране-

ных и десяток получивших синяки и царапины.

     Никто не знал,  с какой базы прилетели бомбардировщики и к какому

авиационному  полку относятся.  Зато национальная принадлежность пило-

тов,  совершивших воровской ночной налет,  не вызывала сомнений. Госу-

дарство,  предъявившее японскому правительству ультиматум,  перешло от

угроз к действиям.  Срок ультиматума еще не истек,  по  оно  поспешило

продемонстрировать свою военную мощь.  Что ж,  удивляться нечему - это

вполне в обычаях данного государства.

     - Идиоты!  - сказал Тамура, пробираясь через груды камней.- Лучше

бы о себе позаботились, чем такой ерундой заниматься.

     Представители прессы,  прослышав о случившемся, ринулись к замку.

Однако дальше внешнего рва их не пустили. Мы опасались шпионов. Но Та-

мура не мог запретить фотографировать замок и его окрестности с верто-

летов.

     Еще до обеда появились экстренные выпуски всех газет Японии.

     "А-ский замок подвергся бомбардировке камнями!", "Зверство Н-сккх

воздушных сил!"

     Разумеется, происшествие со всеми подробностями было доведено  до

сведения  правительства.  Атмосфера  на  японо-американском совещании,

проходившем в этот день, сразу накалилась.

     Американская сторона  категорически утверждала,  что ей ничего не

вестно о бомбежке,  и требовала доказательств. Японская сторона зая-

вила решительный протест, предъявив в качестве доказательств сообщения

местных газет,  доклад полиции города А.,  личный протест Тамуры и фо-

тографии проводивших бомбежку самолетов, абсолютно идентичные фотог-

рафиям самолетов,  дислоцировавшихся на одной дальневосточных воен-

ных баз США. Американцы немного растерялись, хотя, впрочем, делегация,

присутствовавшая на совещании, могла и не знать об этой акции.

     И случилось неслыханное. Японская сторона заявила, что резервиру-

ет за собой право ответить на предъявленный ультиматум лишь по выясне-

нии причин дерзкой акции американского правительства.  И откуда только

у наших появилась такая твердость духа?!

     - Мы просим американскую сторону учесть,  что в отношении союзных

и дружественных стран недопустима практика грубого военного вмешатель-

ства в тех случаях, когда что-либо приходится не по нраву правительст-

ву США,- заявил один членов японской делегации.- Подобными  акциями

вы  дискредитируете свою державу и затрудняете политику японского пра-

вительства,  направленную на поддержание в народе дружественного отно-

шения  к  Америке.  (Делегат вдруг сослался на народ,  о котором имел,

очевидно, весьма смутное представление.) Неужели вы не понимаете нера-

зумность ваших действий? Налет на А-ский замок сыграл на руку антипра-

вительственной группировке и усилил антиамериканские настроения, кото-

рые и без того сильны. Или, может быть, вы собираетесь поступить с на-

ми так же,  как с некоторыми азиатскими странами?  Но запомните  одно:

Соединенные Штаты Америки,  конечно,  остаются крупной державой, но их

военная мощь отныне стала фикцией.

 

     На чрезвычайном заседании  парламента,  состоявшемся  в  этот  же

день,  было принято "Заявление протеста" против "допустившего эту гру-

бую акцию государства Н.". Оппозиционная партия немедленно вынесла ре-

шение о мягкотелости правительства и настоятельно рекомендовала ему не

ограничиться одним лишь протестом, а потребовать у Америки официально-

го  винения за совершенные безответственные действия и наказания ви-

новных.

     Вся Япония  кипела.  Повсюду  происходили митинги протеста против

"бомбежки камнями города А.".  Особенный резонанс имел митинг  жителей

пострадавшего города.

     Между тем охрана нашего замка удвоилась,  но удвоилось и напряже-

ние.  Дело в том, что, пока нас осаждали корреспонденты, в замок неза-

метно проник убийца,  гоминдановский агент. Он потребовал немедленного

свидания с Тамурой.  Но,  его,  разумеется, тут же бросили в подземную

темницу. За этот день темница пополнилась еще несколькими шпионами.

     Вскоре демонстранты  напали  на одну американских военных баз,

размещенных на территории Японии. Разъяренная толпа пустила в ход кам-

ни и палки. Многие офицеры и солдаты были ранены.

     Лишь после этого американский госдепартамент выступил с заявлени-

ем.

     Первая фраза этого документа прозвучала как попытка  оправдаться.

"Соединенные  Штаты  Америки не имеют никакого касательства к бомбежке

камнями японского города А.  США не намерены без предупреждения совер-

шать подобные варварские акции против дружественной союзной стран".

     Вторая фраза была скроена по старому,  навязшему в зубах образцу:

"Бомбежка  камнями японского города А.- провокационный акт одного ком-

мунистического государства..."

     Разумеется, тут же последовало опровержение правительства Советс-

кого Союза.

 

     Нет, не нравилось мне то,  что происходило в мире.  В создавшемся

положении была какая-то фальшь.

     К сожалению,  я не мог разобраться,  в чем именно заключается эта

фальшь, и тревога во мне с каждым днем возрастала.

     Конечно, до замораживания взрывчатых веществ мир не  был  идеаль-

ным.  И я отнюдь не сторонник статусакво.  До недавних пор я жил скуч-

нейшей,  но в то же время беззаботной жнью мелкого служащего, жил от

получки до получки.  Однако в душе я вынашивал мечту о великих переме-

нах.  Теперь великие перемены наступили: появился Гоэмон со своими фо-

кусами, и все встало с ног на голову. Сенсация следовала за сенсацией.

Нервное напряжение достигло предела.  Но...  разве можно жить, стоя на

голове?..  Впрочем,  можно бы и постоять, если б знать, ради чего. Ну,

скажем,  современное общество раз и навсегда покончит с войнами, воца-

рится прочный мир,  человеку не надо будет трястись от страха, что его

в любой момент вышвырнут со службы и он лишится куска хлеба...  Но ни-

чего этого не было.

     Я места себе не находил от тяжких раздумий. Выбрался замка че-

рез тайный ход,  взял такси. Сначала у меня не было определенной цели,

но потом я вдруг вспомнил заведующего техотделом,  вспомнил,  как мы с

ним пили в ночь бомбежки, и решил поехать к нему. Жил он между городом

А. и Токио, примерно в часе езды отсюда.

     К счастью,  зав оказался дома.  Не пошел на службу.  Видно, с ним

тоже творилось неладное. На дворе стоял день, а он уже успел выпить. И

мне предложил. Ничуть не удивился моему внезапному виту.

     Я сразу опьянел.  На душе стало чуточку легче. Хорошо, когда есть

с кем поделиться своими печалями и тревогами!

     - Что вы об этом думаете? Все хорошо, как повашему?

     - Гм...-  он осушил очередную рюмку и стал серьезным.- Совсем не-

хорошо.  Прежде чем заваривать кашу, Тамура и некоторые недальновидные

деятели должны были бы выяснить, кто такой Гоэмон.

     - Выяснить...- я немного подался вперед.

     - Ну да! Дело ведь не во взрывчатых веществах, а...

     - В сущности  Гоэмона! - сказали мы  разом.

     - Вот именно. И этим надо заняться в первую очередь. Всем вместе.

Всем странам, всем людям. Выяснить, что он за птица, чем дышит, каковы

его дальнейшие намерения. Иначе мы, земляне, можем оказаться целиком и

полностью в его руках.

     - Но...-  настроение  у меня вдруг совсем испортилось,  - пока мы

делаем с ним что нам вздумается, а он слушается. Существо он, конечно,

загадочное и непонятное, но совсем не злое. Я не замечал, чтобы у него

были какие-нибудь злые умыслы.

     - А-а, ничего ты не знаешь! Так что не либеральничай,- зав совсем

протрезвел.- Ладно, допустим, он не собирается причинить никакого вре-

да  землянам.  Но он же обладает страшными способностями.  Разве можно

использовать их как попало? Просто диву даешься, до чего легкомысленны

люди. Как дети малые обрадовались новой игрушке. А игрушка-то с секре-

том... Представляешь, что может получиться?! И вообще нельзя таким пу-

тем устанавливать мир во всем мире.  Это проблема деликатная,  и одним

замораживанием взрывчатых веществ немногого добьешься.

     Он был прав. Мы замолчали, и я стал просматривать только что дос-

тавленную вечернюю газету. В мире начался разгул черных сил. На амери-

канском  Юге  хозяйничали  куклуксклановцы.  Моторованные орды белых

бандитов жгли дома негров.

     Договорившись кое  о  чем  с завом и прихватив с собой газету,  я

ушел.  Снова сел в такси,  углубился в чтение.  На первой полосе  было

опубликовано заявление госдепартамента США, противоречившее прежнему:

     "Нельзя отрицать,  что в оборонительной системе Америки проошли

серьезные  менения.  Однако,  учитывая размеры явления,  охватившего

весь мир, мы с уверенностью утверждаем: соотношение сил остается преж-

ним.  В  настоящее время Соединенные Штаты Америки разрабатывают новое

оружие,  пригодное в данных условиях. Воздушные силы по-прежнему чрез-

вычайно важны для обороны рубежей США. Бездействие зениток у возможно-

го противника только увеличивает мощь наших воздушных сил. Как и рань-

ше, они могут уничтожать наземные сооружения и превращать объект в мо-

ре огня..."

     Когда я дочитал до этого места, такси вдруг остановилось.

 

                  БАМБУКОВЫЕ ПИКИ, МЕЧИ И КАТАПУЛЬТЫ

 

     К счастью, это случилось уже на улицах города А.

     - Ничего не понимаю...

     Водитель несколько раз нажал на акселератор, потом вышел маши-

ны,  откинул капот и начал копаться в моторе. Копался он долго, но ни-

чего не наладил.

     - Не беспокойтесь,- сказал я,- тут уже недалеко, дойду пешком.

     - Извините, пожалуиста,- пробормотал он (бывают же такие вежливые

таксисты!  Или он очень уж растерялся?).  - Ничего не понимаю... Вроде

бы все в порядке: и зажигание, и канал подачи бензина... Горючего пол-

ный бак...

     Я зашагал в сторону замка и еще долго слышал, как он чертыхался.

 

     В замке творилось что-то невообразимое.  Тысячи чернорубашечников

сновали туда-сюда, как муравьи. Подъезжали телеги, доверху нагруженные

провиантом,  бамбуковыми пиками, мечами и прочим допотопным оружием. В

ров опускали стальные капканы, в бойницы заталкивали обернутые в сетку

камни.

     - Эй ты,  юнец,- крикнул мне один чернорубашечников,  энергич-

ный, мускулистый мужчина, и при этом так оскалил зубы, словно собирал-

ся меня укусить.- Не болтайся без дела, иди подсоби!

     - А  я  по  части Гоэмона работаю,- невозмутимо ответил я.- Вы не

можете объяснить, что здесь готовится?

     - Ты что - дурак? Война, конечно!

     - А с кем воевать будем?

     Он смерил меня презрительным взглядом.

     - С кем,  с кем...  А я почем знаю...  Надо подготовиться, и все!

Один налет уже был, могут и еще раз напасть. Так что хватит зубы заго-

варивать, работай давай!

     В замковой кузнице ярко пылал огонь,  раздуваемый мехами. Кузнецы

ковали мечи.

     Вдруг послышались какие-то дикие вопли.  Может быть, враг уже на-

пал? Я посмотрел в ту сторону, откуда доносился крик. Оказывается, это

были учения.  Здоровенные парни, вооруженные бамбуковыми пиками, выст-

роились в несколько рядов. Немного поодаль стоял командир. Взмах руки,

и шеренга с дикими воплями бросается на соломенные чучела.  Еще взмах,

и следующая шеренга повторяет всю операцию... Выпученные глаза, потные

лица, хриплые голоса... Мне стало противно.

     - Тода-сан,  не желаете ли принять участие в учениях?  -  спросил

заметивший меня преподаватель фехтования, старик с красивой окладистой

бородой. Его грудь была обтянута бамбуковым нагрудником.

     - Нет, благодарю покорно. Меня это не привлекает. Очень уж похоже

на тренировки времен войны.

     Каждый раз,  заслышав,  как пики вонзаются в соломенные чучела, я

хотел зажать уши.  Перед самым концом войны я учился в  первом  классе

гимназии.  У нас тоже была военная подготовка. Как сейчас вижу: я бегу

с винтовкой наперевес,  вонзаю штык в "противника",  тут  же  отпускаю

винтовку и бегу назад. Офицер-преподаватель стегает меня ремнем. И так

- до бесконечности...

     - Очень жаль, Тода-сан... Вы волили вспомнить войну. Да, в кон-

це войны,  когда наше дорогое отечество было в опасности и враг со дня

на  день мог высадиться на священные земли Японии,  все мы были готовы

встретить его бамбуковыми пиками.  Но прошли годы,  и  люди  забыли  о

собственном  патриотме,  а  о  старинном славном оружии иначе как со

смехом не говорили.  Таких, как мы, называли фанатиками, безумцами. Но

тем  не  менее  я упорно разрабатывал тактику рукопашного боя,  приемы

атаки вооруженных бамбуковыми пиками отрядов.  И дело  моей  жни  не

умерло. Я испытываю величайшее счастье!

     - Что ж, испытывайте на здоровье. Никто вам не запрещает,- сказал

я.-  А чего-нибудь посерьезнее бамбуковых пик и палок у вас не найдет-

ся?

     - Сейчас  брошен  клич по всей Японии.  Собирают настоящие мечи и

пики со стальными наконечниками,- с обидой сказал старик.- Но их  сох-

ранилось очень мало. Оказывается, в свое время почти все имевшиеся за-

пасы были конфискованы полицией и уничтожены. Зато нам удалось собрать

в этом замке почти всех мастеров-оружейников. Они куют мечи. Но все же

оружия не хватает...

     У одного    оружейных  складов группа молодых чернорубашечников

под руководством мастера готовляла луки и точила стрелы.  Мастер от-

чаянно  чертыхался.  При первой пробе луки лопались,  тетива все время

соскальзывала,  стрелы летели совсем не туда,  куда метил стрелок. Вы-

держивали  испытания  меньше  половины готовленных луков.  Старинное

оружие, очевидно, вещь деликатная, его нельзя делать на скорую руку.

     У западных  стен  замка множество людей трудилось над сооружением

гигантских луков и катапульт.  Вокруг валялись толстые бамбуковые жер-

ди, листы железа. Здесь дело обстояло еще хуже. Огромные стрелы и кам-

ни летели во все стороны, раздавались крики раненых.

     Я рассеянно смотрел на всю эту возню и суматоху.

     - Тода-сан!  - крикнул один охранников.- Тамура-сэпсэй волят

вас искать. Приказывают немедленно явиться в хонмару на заседание шта-

ба.

 

     Штаб находился в глубоком подземелье  под  внутренней  крепостью.

Тамура сидел в окружении доверенных лиц - главарей своей шайки.

     - Тамура-сан, в чем дело? - спросил я.- Готовимся к бою?

     - Гм...- глубокомысленно рек Тамура и скрестил руки на груди.

     На нем было походное хаори без рукавов, под хаори - боевые доспе-

хи, украшенные черным шелковым шнуром.

     - Не думаю, что бой начнется немедленно. Но мы должны быть готовы

к любым неожиданностям.

     - К каким неожиданностям?

     - Ветер и тучи возвещают опасность.  Весьма вероятно, что в тече-

ние двадцати четырех часов Соединенные Штаты Америки разорвут диплома-

тические отношения с Японией.

     И зачем он так говорит?  Все валит в одну кучу: поэтический образ

- "ветер и тучи возвещают опасность" и газетный штамп - "разорвут дип-

ломатические отношения".

     - Вы думаете, Америка так сразу и решится порвать с нами?

     - Разумеется,  не так это просто.  Ведь наши страны долгое  время

были  союзниками.  Сейчас  по инициативе Франции ведутся переговоры на

уровне послов о встрече нашего премьера с президентом США.  Однако, по

всей  видимости,  на  президента оказывают давление сенат,  Пентагон и

госдепартамент. Президент, кажется, совершенно потерял голову,- Тамура

напустил  на себя ужасную серьезность.- Не исключена возможность,  что

Пентагон предпримет сепаратные действия.  Ведь армия пострадала больше

всех.  Пушки не стреляют,  бомбы не взрываются, военные утратили смысл

жни.

     - Подумаешь, огнестрельное оружие! - возразил я.- Ведь армия, эта

огромная,  прекрасно налаженная машина,  и без пушек обладает  большой

силой.

     - Конечно! - Тамура кивнул.- Крупные соединения сухопутных частей

и морской пехоты, вооруженные штыками, являются мощными боевыми едини-

цами.  Получено сообщение, что мотомеханированные части американской

армии, переименованные в кавалерию, тренируются в кавалерийской атаке.

Вместо лошадей у них мотоциклы,

     На душе у меня стало совсем горько.  Выходит,  дело не в порохе и

взрывчатке.  Методы ведения войны менятся, а бои и взаимное убийство

останутся, как и прежде.

    Я представил себе эту "кавалерию". Мотоциклисты,

вооруженные  пиками и саблями, кидаются в атаку. Идио-

тм! Сумасшедший дом! Меня  начал разбирать судорож-

ный смех.

     - И потом вот еще что,- продолжал Тамура.  - Сильный всегда прав.

Захочется Америке разорвать дипломатические отношения, она и разорвет.

Наша былая дружба висит на волоске.  Разве бомбежка камнями не показа-

тельна  в  этом отношении?..  Да что ссылаться на Америку!  Разве мы в

свое время не так же вели себя с Китаем?

     По лестнице кубарем скатился связист. Парень, зеленый от нервного

перенапряжения и усталости,  отдал честь Тамуре и протянул ему  телег-

рамму.

     - Идиоты!  Сволочи!  - Тамура задохнулся от гнева.-  Снюхались  с

псами    ЦРУ  и решили совершить государственный переворот.  И после

этого они еще смеют называть себя правыми! Вы только подумайте - моло-

дежь Сил самообороны лижет зад американцам!

     - Это же совершенно естественно,- невозмутимо сказал я.-  Обычная

политика США. В Южной Америке, например, они в первую очередь устанав-

ливают контакт с правыми, а потом с их помощью отделываются от нежела-

тельного им правительства. В результате появляется угодное им марионе-

точное правительство, сформированное правых лидеров.

     - Пусть, пусть! Мы еще посмотрим, кто кого! - Тамура весь кипел.-

Эти сопляки от политики хотят любой ценой заполучить Гоэмона,  секрет-

ное  оружие,-  он скомкал и швырнул на пол телеграмму.- Особенно воен-

ные.

     - Разрешите продолжить наше заседание,- почтительно вмешался один

командиров.- По имеющимся у нас данным,  седьмой американский флот,

уйдя  от берегов Юго-Восточной Азии,  направился в военный порт на Га-

вайских островах,  слился с Тихоокеанским флотом и в  настоящее  время

находится у наших островов Огавасара.

     - И конечно, с морской пехотой,- буркнул Тамура.

     - Да,  разумеется.  Морская  пехота и несколько отборных пехотных

дивий. По-видимому, флот располагает и воздушно-десантными частями.

     - Хотя расторжение дипломатических отношений и не означает немед-

ленного объявления войны,- рек старик с бородой, походивший на сред-

невекового ученого,  специалист по тактике,- но вполне допустимо,  что

американцы, игнорируя правила игры, применят силу. Как нам вестно

истории,  любая акция может быть впоследствии оправдана. Причину найти

всегда можно. Потом начнут спорить, кто прав, кто виноват, а пока спо-

рят глядишь, и забыли, -за чего спор. Вот так-то.

     - Ну, знаете,- сказал я,- есть международное общественное мнение.

     - Международное  общественное  мнение?  - презрительно усмехнулся

"тактик".- А что оно может?  Я не стану утверждать,  что  в  настоящее

время  процветает  расм,  но  Америке плевать на общественное мнение

азиатских стран. Еще с Европой она, может быть, в какой-то мере и счи-

тается, а уж Азия...

     - А нас самих мнение азиатских стран разве  волнует  больше,  чем

мнение Европы? - попытался я возразить, окончательно впадая в уныние.

     Он говорит очень убедительно.  Неужели такова действительность, и

"общественное мнение" не может принести никакой пользы?

     - Америка предложила Советскому  Союзу  принять  совместные  меры

против Японии. Однако Советский Союз отверг это предложение и обратил-

ся к японскому правительству с  настоятельной  рекомендацией  передать

новое  оружие  в ведение Органации Объединенных Наций во имя мира во

всем мире,- продолжал командир.- Сейчас Генеральный секретарь ООН  ве-

дет переговоры с японским правительством по этому вопросу. Китай пред-

ложил Японии всестороннюю помощь для "защиты нового  оружия  от  любых

посягательств". Китайское предложение нашим правительством пока не об-

суждается...

     Снова появился связист.

     - Тамура-сэнсэй,  вас просит к телефону господин К.  Велели пере-

дать,  что,  если вы откажетесь с ним разговаривать, он снимает с себя

все обязательства и не считает вас больше своим учеником.

     Этот господин К., устроивший свидание Тамуры с премьер министром,

был старейшим закулисным политическим деятелем Японии.

     - Ах,  так?!  Очень хорошо! Расколи над трубкой чашечку для сакэ,

пусть слышит,  как раскалывается наш союз! - заорал Тамура.- И передай

этому старому олуху: Дайдзо Тамура один, без поддержки Японии, поведет

крупную игру против всего мира. Да, да, Тамура укрепится в этом замке,

и  пусть его сколько угодно называют капрным ребенком!  И к чертовой

матери все компромиссы!  Ничего,  эти стены выдержат любую атаку,  а у

нас достаточно терпения.

     Все присутствующие растрогались. Должно быть, Тамура обладал оба-

янием примитива, которое обычно пускают в ход закулисные деятели.

     - А вы уверены,  что здесь можно  продержаться?  -  без  обиняков

спросил  я.- Если камни будут сыпаться каждый день,  нам придется нес-

ладко.  Да еще председатель комитета Объединенной  группы  начальников

штабов США грозился облить нас бензином и поджечь.

     - Камни - ерунда. Замок ведь железобетонный, да и подземелья дос-

таточно надежные и обширные. Есть только один минус - маловато оружия.

С бамбуковыми пиками все в порядке, а вот мечей и доспехов не хватает.

     - Ну, если начнется настоящая война, наверно, японское правитель-

ство не станет сидеть сложа руки,- сказал я.- Вот когда чувствуешь не-

обходимость в Силах самообороны. Самые мощные войска в Азии, как гово-

рило правительство...

     - Плакали  наши  Силы  самообороны,- трагическим голосом пронес

бородач.- Вот уже сорок восемь часов, как они перешли под командование

армии США в связи с чрезвычайными обстоятельствами на Дальнем Востоке,

как это предусмотрено японо-американским договором безопасности.

     - Что?  Что?  - меня как громом поразило.- Ну знаете... да это же

идиотм! Быть такого не может!

     - Но,  к сожалению, это правда! Секретные статьи японо-американс-

кого договора предусматривают такие случаи.  И так бывало каждый  раз:

чуть только дела американцев на Дальнем Востоке ухудшались,  наши Силы

самообороны секретно получали приказ о боевой готовности номер один. А

сейчас предлогом послужили волнения в Сеуле.

     - Да как они смеют! - заорал я, стуча кулаком по столу.- Ведь по-

лучается,  что  войска нашей страны не могут защитить свою собственную

страну, а, наоборот, будут воевать против самих себя!

     - Не горячитесь, Тода. Поймите, что оборонительная система Японии

- не союзник вооруженных сил США,  а лишь передовая позиция американс-

кой армии,- очень спокойно сказал Тамура.- Управление обороны разраба-

тывало тактические и стратегические планы  лишь  на  случай  войны  со

странами коммунистического лагеря,  а возможность войны с Америкой во-

обще не предусматривалась. И солдаты воспитывались в таком духе. Никто

никогда не допускал мысли,  что у нас возникнет конфликт с США. Я, как

правый деятель, весьма возмущен!

     Я смотрел на Тамуру,  ничего уже не соображая. И вдруг он обеспо-

коенно сказал:

     - Пойдите  поищите  Гоэмона-сэнсэя.  Что-то я давно его не видел.

Пригласите его сюда, в штаб.

 

                         ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ГОЭМОНА

 

     И тут внезапно по всему  замку  раздались  резкие,  пронзительные

звонки.  Тревога! Не успели присутствующие вскочить с мест, как завыла

сирена на дозорной башне,

     Ее зловещий  звериный  вой параловал замок,  скатился с холма и

растекся в небе над городом А.  Во мне ожили далекие,  похожие на кош-

марный сон воспоминания, что-то ледяное поползло от желудка к горлу.

     Десять гудков сирены с интервалами в одну секунду...  Сигнал воз-

душной тревоги,  терзавший людей во время войны. Ковровая бомбежка за-

жигательными и фугасными бомбами - они падали с неба дождем.  Страшные

огненные стрелы... Алчный огонь, пожиравший без разбору правых и вино-

ватых,  женщин и детей,  стариков и инвалидов. Испуганные люди, тщетно

искавшие убежища и находившие только бушующее пламя, только клубы жар-

кого черного дыма...

     Я прекрасно помнил,  как сыпались бомбы,  как рушились дома,  как

взрывная волна подкидывала людей и со страшной силой швыряла о  землю.

Помнил, как будто это было вчера... Прямое попадание фугаски в бомбоу-

бежище...  Шесть зажигалок пробивают крышу маленького домика и с шипе-

нием  рыгают  пламя на стены крохотной комнаты...  А с высоты десяти

тысяч метров весь город кажется красивой мозаикой величиной с  ладонь.

Потом  в центре крестовины прицела появляется объект - черное пятно не

больше черной мишени в тире,- и на это пятнышко  рушатся  тысячи  тонн

стали, nopoxa, сгущенного бензина... Нажимают кнопку, и бомба мгновен-

но исчезает виду.  Экипаж самолета просто фически не  может  ощу-

тить,  что внутри черного пятна сотни домов,  что в домах живут тысячи

людей,  и ничего-то у них нет,  кроме этих домов,  кроме заработанного

потом и кровью жалкого скарба... И когда на краю черного пятна появля-

ется легкое облачко дыма,  пилот доволен - бомба попала в цель.  А  на

земле  белый  дым сменяется черно-коричневым,  рушатся здания,  пляшет

огонь,  кто-то умирает мгновенно,  кто-то корчится  в  муках,  истекая

кровью,  теряя сознание от нестерпимой боли.  И уже нет ни женщин,  ни

детей,  ни стариков.  Есть только месиво оторванных рук и  ног, 

обожженных  тел,  обрывков человеческой плоти...  Смерть от прямого

попадания, смерть от ран, смерть от ожогов, смерть от удушья...

     Звук сирены воскресил в моей памяти далекие страшные дни.  Только

два чувства остались в моей душе: леденящий ужас и кипящая ярость.

     - Налет вражеской авиации!  - крикнул репродуктор.- Морская авиа-

ция,  базирующаяся на авианосцах. С Юго-Востока приближаются пятьдесят

бомбардировщиков.

     Беготня, суета, крики, топот десятков ног...

     - Опять...-  сказал  кто-то.- И ведь среди белого дня!  Мерзавцы,

совсем потеряли совесть!

     - Всем  оставаться  в помещении!  - распорядился Тамура.- И - без

паники. Со своими камушками они немногого достигнут. Вооруженным отря-

дам приготовиться к бою с возможным воздушным десантом.

     На горонте появились черные точки.  Они пересекли береговую ли-

нию  и  обрели  контуры  бомбардировщиковистребителей морской авиации,

предназначенных для поддержания атаки пехоты.  Самолеты на бреющем по-

лете  прошли над городом А.,  и все пятьдесят машин спикировали на за-

мок.

     Самолеты один за другим входили в пике, но камней не бросали.

     - Сволочи!  - простонал Тамура.- Видно,  не хватает у них все  же

смелости бомбить среди бела дня.  Решили попугать,  продемонстрировать

свою силу...

     - Сейчас поступило сообщение,  что такие воздушные "демонстрации"

происходят не только над нашим замком,- доложил  связист.-  Над  всеми

крупными  городами Японии появились эскадрильи американских самолетов.

Машины идут на бреющем полете.

     - Надеются таким образом ускорить переговоры:  мол,  соглашайтесь

на наши условия, не то мы вас камнями! - рек средневековый "ученый",

поглаживая  бороду.-  Знают,  что зенитные орудия бездействуют,  вот и

позволяют себе подобные выходки.

     - Сэнсэй,-  обратился  к  Тамуре преподаватель стрельбы лука,-

дозвольте мне попытать счастья способом древним!

     - Надеюсь, вы не собираетесь броситься на самолет с вершины дере-

ва с кинжалом в зубах?  - усмехнулся Тамура.- Теперь даже зенитные пу-

леметы на деревьях не помогли бы. Тут вам не Вьетнам.

     - Известно ли вам,  что именно вьетнамские партаны сбивали аме-

риканские истребители без пулеметов?  - преподаватель заглянул в смот-

ровое окошечко.- Посмотрите,  все самолеты входят в пике с одного нап-

равления.  Знают, что зениток-то нет! Но они сейчас поплатятся за свое

легкомыслие,  а заодно и должок получат с процентами,  чтобы неповадно

было бомбить нас камнями!

     - Как бы не получилось обратного!  Еще раздразним  противника,  и

опять посыплются камни,- сказал средневековый тактик.

     - Ничего, камней мы не боимся,- усмехнулся Тамура.- Что ж, попро-

буйте, нагоните на них страху.

     Самолеты упрямо продолжали пикировать.  Преподаватель стрельбы

лука  что-то  крикнул  парням,  слонявшимся без дела по крытой галерее

внутренней крепости. Вскоре на середину двора выехало что-то величиной

с грузовик,  прикрытое брезентом. Когда брезент сняли, показались семь

каких-то штуковин, обмотанных сеткой.

     Я сразу и не догадался,  что это такое. Но вот три самолета, сде-

лав петлю,  перешли в пике, и наши ребята сняли сетку. Это была огром-

ная катапульта.  Преподаватель отдал команду,  доски, прогнувшиеся под

тяжестью камней, слегка приподнялись.

     И проошло невероятное. Когда три самолета, опускавшиеся все ни-

же и ниже, достигли такого уровня, что, казалось, их можно достать ру-

кой,  огромные стальные доски катапульты распрямились и в воздух поле-

тели каменные глыбы. Один камней оторвал крыло центрального самоле-

та.  Я  просто не верил своим глазам.  Есть же поговорка:  "И неумелый

стрелок попадет в цель,  если будет стрелять тысячу раз".  Случайность

случайностей.  Конечно,  противник никак не ожидал такого варианта.

Между тем подбитый самолет,  мотаясь во все стороны, еще несколько се-

кунд летел по инерции, а потом врезался в соседнюю гору. В замке нача-

лось всеобщее ликование. Второй самолет, очевидно, тоже получивший ка-

кое-то повреждение, очень, неуверенно, с трудом набирал высоту.

     Парни во дворе замка приплясывали  от  радости,  глядя,  как  над

склоном  соседней горы поднимаются клубы черного дыма и багровые языки

пламени. Что ни говори, удалось совершить неслыханную вещь - сбить бо-

евой реактивный самолет обыкновенным камнем!  Конечно, у нас тоже были

жертвы: две катапульты сломались, несколько человек получили ранения.

     - Господин  преподаватель  тактики!  -  крикнул  ктото.- Самолеты

чем-то облили замок.

     - Отравляющее вещество? Серная кислота? - спросил он.

     - Нет, кажется, нефть или керосин.

     - Ясно,-  сказал Тамура.- Намекнули,  что в следующий раз нас по-

дожгут.

     - Однако дело весьма серьезное,- рек средневековый тактик.- Ес-

ли крупное авиационное соединение обольет нас бензином и подожжет..,

     - Тамура-сэнсэй!  - к нам подбежал здоровенный детина, энергичный

до неприличия.- Сейчас задержали подозрительного типа, который пытался

проникнуть в замок, воспользовавшись суматохой в связи с налетом.

     - Опять шпион,- отмахнулся Тамура.- Бросьте его в темницу!

     Во дворе  появилось  несколько  человек,  подталкивавших крупного

мужчину, с ног до головы опутанного веревками. Увидев уже собравшегося

уходить Тамуру, он крикнул:

     - Тамура-сан! Я ведь к тебе в гости шел, поговорить надо!

     Тамура оглянулся и замер от удивления.

     - О,  простите покорнейше! Эй вы, немедленно развяжите этого гос-

подина! Это же мой старинный друг, господин начальник секретариата ка-

бинета министров.

     - Мне повезло, в последнюю минуту увидел вас...- с горькой усмеш-

кой сказал начальник секретариата, растирая затекшие руки.- Я ведь на-

рочно прикинулся шпионом, чтобы попасть в замок. Иначе бы не пустили.

     - Отчаянный вы человек!  - Тамура широко улыбался, пытаясь скрыть

смущение.- Виданное ли дело,  начальник секретариата в одиночку предп-

ринимает такую вылазку! А если бы мои молодцы вас покарежили, что тог-

да?

     - Вот и уважьте мою "отчаянность"!  Не откажите меня выслушать! -

горячо воскликнул начальник секретариата.

     - Хорошо, я вас выслушаю. Но предупреждаю, мои уши не воспринима-

ют всяких там советов насчет прекращения принятых мною мер.

     Они расположились в библиотеке при замке.  Начальник секретариата

выглядел совершенно мученным.  Еще бы,  человек проделал такое путе-

шествие!  Он сказал, что пришел по собственной инициативе и просит Та-

муру выслушать его в знак их старой дружбы.

     - Мы принимаем все меры,  чтобы расхлебать эту кашу,- говорил  он

исполненным горечи голосом.- Позиция американцев очень жесткая. Пента-

гон вне себя от ярости, они там просто свихнулись. Общественное мнение

Америки  бурлит.  Американцы  не то что японцы.  Для них огнестрельное

оружие - предмет первой необходимости, иначе как же защищаться от бан-

дитов,  которых там полным-полно? Да и страна у них молодая, обширная,

без оружия им неспокойно. Вот так и получается: беспокойство перешло в

страх, страх в панику, а паника в свою очередь привела к истерии. Поэ-

тому они и отстаивают свою позицию с упорством маньяков.

     - Ничего,  пусть  учатся  поддерживать  мир с соседями без помощи

оружия. Иногда и законы могут сослужить хорошую службу. Как в их люби-

мых ковбойских фильмах: сначала герой достигает власти при помощи пис-

толета, а потом становится верным защитником закона.

     - Слишком мало у них времени.  За несколько дней не менишь пси-

хологию граждан.  В южных штатах сейчас идет настоящая война между бе-

лыми  и  черными.  Куклукс-клан свирепствует,  линчует негров.  Многих

японцев,  проживающих в Америке, тоже линчевали. Антияпонские настрое-

ния расцвели пышным цветом.

     - Безобразие!  - Тамура вдруг побагровел.- Куда смотрит их  поли-

ция!

     - Мы послали протест, но они ответили, что для усмирения разбуше-

вавшейся толпы необходимо огнестрельное оружие.  То есть за беспорядки

в Америко отвечает Япония.

     Тамура сделал кислую мину.

     - И это еще далеко не все,- продолжал начальник канцелярии.- Бой-

котируются японские товары.  Есть случаи нападения на отделения японс-

ких фирм. Разрыв дипломатических отношений - вещь очень неприятная, но

разрыв экономических связей - для нас настоящая трагедия.  Вы же знае-

те, у нас с Америкой огромный товарообмен...

     - А вы уж и рады на это сослаться!

     - Прошу вас,  выслушайте меня до конца! Америка - наш самый круп-

ный импортер.  А покупаем мы у них еще больше,  чем продаем.  Железная

руда, нефть, промышленное сырье. Если бы мы были к этому подготовлены,

тогда другое дело. Но внезапный разрыв экономических связей с Америкой

- для Японии огромный и, возможно, непоправимый удар.

     - А  все потому,  что до сих пор мы на одних американцев и надея-

лись,  - сказал Тамура. - Подумать только, какая блорукость! Словно,

кроме Америки,  других стран на свете нет.  Естественно, экономическая

зависимость привела к зависимости политической.

     - Да  погодите вы!  - перебил его начальник секретариата.  - Тоже

мне,  высказали оригинальную идею!  Мы сами давным-давно это поняли  и

мучались этим. Мы переоценили военный союз с Америкой, слишком полага-

лись на нее в делах обороны. В результате дипломатия Японии стала при-

датком американской дипломатии.

     - Правильно! Это и есть корень всех зол! - Тамура по своей люб-

ленной привычке стукнул кулаком по столу.- Слабость Японии на междуна-

родной арене была результатом военного союза с Америкой.  Ведь это под

давлением  Америки  мы  создали у себя Силы самообороны.  Уж если наша

конституция провозглашает отказ от войны как  от  средства  разрешения

конфликтов,  надо быть последовательными: отказаться от всякого воору-

жения и не вступать в военные союзы с другими странами.  А в  междуна-

родной  политике  ратовать за справедливость и требовать от всех спра-

ведливости, не подкрепляя требования угрозами. Нет, не хватило у наше-

го  правительства смелости защитить свой народ мудростью и силой духа.

Чем ловить рыбку в мутной воде корейских событий,  лучше  бы  стиснули

зубы,  затянули пояс потуже и обождали с восстановлением промышленнос-

ти. Вот тогда бы мы могли служить примером для всего мира - страна без

оружия  и  вооруженных сил,  взывающая к общей для всех народов нравс-

твенности.  Ничего, выжили бы без оружия! Нашей защитой была бы духов-

ная  мощь,  которую  мы бы приобрели только после полного разоружения.

Неужели народу и его правителям не надоел милитаристский дух, царивший

в Японии во времена тихоокеанской войны?!

     - Первый раз слышу, что вы такой идеалист и пацифист! Мне помнит-

ся,  вы плакали горькими слезами, когда в 1945 году распускали и разо-

ружали старую армию. И если память мне не меняет, во время корейских

событий вы,  Тамура-сан, значительно увеличили свое состояние. Да и во

вьетнамских делах вы...  - начальник секретариата запнулся,  очевидно,

вспомнив, зачем он здесь находится.- Ладно, это все прошлое. Сейчас не

стоит обсуждать,  что было нужно сделать.  Действительность ставит нас

лицом к лицу с событиями, безотлагательно требующими какого-нибудь ре-

шения. Проблема номер один - нам нужна нефть.

     - Ну и что?  Конечно, японские нефтяные монополии всецело зависят

от иностранного капитала, но на Ближнем и Среднем Востоке мы ведем са-

мостоятельную добычу нефти.

     - Вести-то ведем, но в основном все же зависим от иностранных го-

сударств,-  с  горечью  сказал начальник секретариата.  - Химическая и

энергетическая промышленность Японии - крупнейшие потребители нефти, а

добыча нефти в самой Японии равна почти нулю.  Вы скажете, если мы ли-

шимся техасской нефти,  у нас останется нефть Ближнего и Среднего Вос-

тока.  Но не забывайте,  что,  когда будет дана команда,  американский

седьмой флот начнет блокаду берегов Японии.

     - Да что они могут сделать?  - воскликнул Тамура.- Судовая артил-

лерия тоже ведь бездействует.

     - К нам поступили сведения, что корабли американского флота сроч-

но оснащаются таранными выступами.

     - Таранные выступы ниже ватерлинии?  Вроде тех, какими были снаб-

жены наши корабли во время японо-китайской войны 1895/96 года?

     - Да.  Нынешний таранный выступ находится в носовой части корабля

и выступает далеко вперед. Очень длинный и острый клин сверхпрочной

стали.

     - Совсем как у подводной лодки "Наутилус"!  Помните  "Восемьдесят

тысяч километров под водой" Жюля Верна? - засмеялся Тамура.- Да, воен-

ные не любят сдаваться. Никак не поймут, что они уже мертвецы.

     - А  что  будет,  если  "мертвецы" продырявят такой штукой тонкий

корпус нефтяного танкера?

     - Н-да...- только и мог сказать Тамура.

     Вот вам и "н-да"!  Если американцы начнут  морскую  блокаду,  нам

очень скоро придет конец.  Запасов нефти по всей стране хватит от силы

дней на двадцать.

     - Сами виноваты!  Предлагали же нам несколько лет назад советскую

нефть... Надо было согласиться.

     - Ну, Тамура-сан, вы опять за свое! Что толку вспоминать прошлое?

Между прочим, вы тогда были одним главных тайных противников сделки

с Советами.

     - Ладно, чего вы от меня хотите?

     - Несмотря на разрыв дипломатических отношений,  японо-американс-

кие переговоры будут продолжаться при посредничестве одной страны.  Мы

не просим вас разморозить взрывчатые вещества, а предлагаем лишь пока-

заться на этих переговорах. Или хотя бы на заседании нашего правитель-

ства.

     - А я не хочу! - отрезал Тамура.

     - Учтите,  международное положение Японии сейчас ужасно.  Общест-

венное мнение не на нашей стороне. Нас считают виновниками всех бед...

Я уж не говорю об убытках, которые несут наши фирмы...

     - К такому положению вещей привел ряд факторов:  неумение  нашего

правительства управлять общественным мнением как внутри страны,  так и

за ее пределами, постоянная зависимость в дипломатии от старшего парт-

нера,  оглядки  во все стороны...- Тамура продолжал гнуть свою линию.-

Именно сейчас Япония должна встать на твердую позицию  справедливости.

Заявите, что японское правительство знать ничего не знает, во всем ви-

новат некий безумец Дайдзо Тамура. А затем выработайте решительную по-

литику,  отвергающую все капры Америки, и обратитесь за поддержкой к

международному общественному мнению.  Для того чтобы Япония выработала

политику,  основанную  на  нравственности в самом высоком смысле этого

слова, надо...

 

     Тут в замке внезапно погас свет. Наша электростанция, сооруженная

в подземельях, тоже почему-то не работала. Я помчался искать Гоэмона -

небось,  это опять его штучки! Лифт стоял, и мне пришлось бегать вверх

и  вн  по крутым старинным лестницам.  Когда я проходил мимо комнаты

связистов, до меня донесся взволнованный голос:

     - Ничего не понимаю!  Самолеты,  совершившие налет, делают вынуж-

денную посадку на море и посылают в эфир сигналы SOS. Почему?

     Но мне было не до самолетов. Куда же он делся? Я обыскал весь за-

мок, все помещения, все закоулки. У меня ныли ноги, колотилось сердце,

со лба градом лил пот.

     Гоэмона нигде не было.

     Он исчез вместе с Кисако.

 

                            ОСАДА И ПОБЕГ

 

     Меня схватил за грудки один ближайших подручных Тамуры.

     - Ты во всем виноват,  ты! - лицо у него было перекошено от ярос-

ти.- До сих пор я тебе спускал все твои хамские выходки.  А уж так хо-

телось треснуть по твоей поганой роже,  когда ты фамильярничал с вели-

ким  сэнсэем Тамурой-сан!  Но я терпел,  потому что ты был нянькой при

Гоэмоне-сэнсэе.  Что ж ты,  мальчик,  так оплошал? Не знаешь, где Гоэ-

мон-сэнсэй?! Не видел?! Значит, так ты несешь свою службу?

     - Твое преступление заслуживает тысячи казней!  - вмешался  свих-

нувшийся мастер фехтования,  совершенно не понимая,  о чем идет речь.-

Искупишь свою вину смертью!  Ты,  недостойный сопляк,  знакома ли тебе

церемония харакири?

     Я почувствовал, как волосы у меня зашевелились и встали дыбом.

     До моего сознания вдруг с предельной ясностью дошло,  среди каких

людей я жил все это время.  Замок  кишел  профессиональными  убийцами,

бандитами,  сумасшедшими  и  полусумасшедшими,  у  которых на уме было

только одно:  убить, заколоть, зарубить, повесить, покарать... А какие

словечки  они  употребляли:  "Поджарь  его малость!",  "Выбей мозги!",

"Подкороти пальцы!"

     И в руках этих типов,  пригревшихся на груди Тамуры, была власть!

Как только взрывчатка перестала действовать,  они начали  командовать,

покрикивать,  раздавать оплеухи направо и налево. Так всегда бывает на

свете:  посмотришь с одной стороны - хорошо,  посмотришь с другой -

рук вон плохо.

     - Ну,  что будешь делать? Отвечай! - бандюга сильно встряхнул ме-

ня.  Моя  голова  мотнулась стороны в сторону.- Как доложить нашему

повелителю?

     - Отпустите,  пожалуйста,  - пробормотал я,  дрожа всем телом.- Я

примерно догадываюсь, где он.

     - Где? Говори!

     Но мне не хотелось говорить о своей догадке.  Почемуто я  почувс-

твовал странное облегчение, когда Гоэмон исчез.

     Нельзя было оставлять одно чудовище в руках другого чудовища.

     Дайдзо Тамура, конечно, представлял собой весьма любопытный чело-

веческий тип.  От него сильно отдавало душком довоенного паназиатма,

но  ему  нельзя было отказать в вестной смелости.  Однако Гоэмон был

ему не по зубам.  Обветшалые идеи - плохой советчик, когда имеешь дело

с таким существом, как Гоэмон. Грандиозный спектакль, который собирал-

ся разыграть Тамура,  мог вызвать даже восхищение, но в одиночку такой

спектакль не вытянуть.  И, кроме того, Тамура всех мерил на свой аршин

и не учел индивидуальности Гоэмона.

     Да и не только Тамура отнесся к Гоэмону чисто потребительски. Ди-

рекция нашей фирмы старалась выудить него те сведения, которые мог-

ли принести пользу при разработке новых делий.  Американская развед-

ка, упорно охотившаяся за Гоэмоном, считала его чем-то вроде козырного

туза, необходимого правительству США для проведения своей политики.

     Но Гоэмон требовал более серьезного и деликатного подхода.  Пусть

он существо другого мира, но к нашему миру он отнесся вполне дружески,

и земляне могли бы его понять и с ним договориться.  Видно,  не зря он

так настаивал на встрече с императором. Наивный космиянин мечтал пере-

дать этому "сыну неба" свои высокие знания - для людей...

     Сколько Тамура ни разглагольствовал о справедливости,  он не имел

о ней ни малейшего представления,  и Гоэмон,  находясь в руках  такого

человека,  превращался  в  орудие борьбы за власть.  Истинная сущность

этого таинственного пришельца так и осталась до сих пор неразгаданной.

Но я интуитивно чувствовал,  что пути к его сердцу существуют.  Хорошо

бы поговорить с ним начистоту...

     - Так что же ты молчишь,  мальчик? - мой палач снова меня встрях-

нул.  - Боишься сказать,  где он прячется? Или, может быть, ты сам его

спрятал?

     - Нет!  - прохрипел я,  чувствуя,  как здоровенная ручища сжимает

мое горло.- Никуда я его не прятал...

     - Ну  так выкладывай, свою дерьмовую догадку!

     - Эй,-крикнул один командиров,  пробегавший по коридору. - Что

вы тут мешкаете? Тревога объявлена!

     - Опять? - пальцы, сдавившие мою шею, несколько ослабли.- Но ведь

звонка тревоги не было...

     - Электричество-то  не  работает.  Сеть еще не исправили,- сказал

командир, демонстративно играя мечом.

     На нем были черная рубаха и каска.  Выглядел он ужасно нелепо, и,

если бы мне не было так плохо, я бы наверняка рассмеялся.

     - Какие-то сволочи надоумили электрокомпанию, чтобы она прекрати-

ла подачу тока,- приспешник Тамуры сверкнул глазами,  его губы скриви-

лись в злой улыбке.- А ну-ка,  ребята,  дайте мне перо, пойду пощекочу

этих лентяев.

     - Света нет не только у нас в замке, но и во всем городе.

     - А наша электростанция? Тоже до сих пор не исправили? Интересно,

чем там занимаются эти поганые техники?

     - Обойдется без тебя,  - сказал командир. - Ты лучше беги к воро-

там, там набирают добровольцев для рукопашной схватки.

   - Что?! - цвет  лица у этого подлого типа мгновенно

стал землисто-серым. - А разве не воздушный налет?

     - Нет.  С дозорной башни заметили, что на соседней горе, в лесоч-

ке,  замаскировалась  целая дивия Сил самообороны.  Командиры сплошь

американцы. Наверно, хотят напасть на замок с тыла.

     - Сволочи!  -  вдруг истошно взвгнул этот паршивец,  еще минуту

назад полный воинственного духа.- Ведь японцы же, свои! Что же это по-

лучается - свои хотят бить своих?

     - Выходит, так. Но пока они еще не наступают. Скорее всего, атака

будет ночью.  Нам надо успеть соорудить проволочные заграждения у зад-

них ворот,  выходящих на эту гору,  - сказал командир. - Боюсь, как бы

не пожаловали американские карательные отряды.  Они на таких делах со-

баку съели.  Да что ты встал как вкопанный?  Поднимись на  башню,  сам

увидишь, что делается. И на море не забудь взглянуть. Там -за кораб-

лей воды не видно - чуть ли не все  объединенные  военно-морские  силы

Японии и Америки собрались.

     Специалист по зуботычинам и удушению мгновенно смылся. Из-за кре-

постных стен доносились громкие, но не очень уверенные голоса команди-

ров.

     Чудаковатый мастер  фехтования вдруг сел на пол,  оторвал шнур от

ножен меча, подвязал им длинные рукава кимоно, замотал голову полотен-

цем и, взяв меч в левую руку, поднялся.

     Испугавшись, как бы ему не пришло в голову проверить  перед  боем

остроту меча на моей персоне, я стрелой помчался по коридору.

     В библиотеке замка,  по-видимому, все еще продолжалась беседа Та-

муры с начальником секретариата. Но я не хотел встречаться с Тамурой и

вообще попадаться кому бы то ни было на глаза.

     По боковым коридорам и переходам я выбрался наружу. Во дворе зам-

ка строились чернорубашечники,  вооруженные настоящими  и  бамбуковыми

пиками,  палками с перочинным ножом на конце, мечами и штыками. Вожаки

давали последние указания.  Я окинул взглядом нашу "армию".  Для пота-

совки  в  парламенте  эти доблестные воины вполне бы годились,  но для

серьезного боя с настоящей,  хорошо  обученной  армией,  подкрепленной

специалистами по карательным операциям... Мне даже смешно стало.

     В дальнем углу двора столпилось человек тридцать, одетых в одина-

ковые ночные кимоно,  с короткими мечами за поясом.  Все они, опустив-

шись на одно колено,  с упоением слушали речь пахана.  До меня донесся

воровской жаргон. Это представление, похожее на кадр дешевого филь-

ма о жни деклассированных элементов, их пьянило.

     Во дворе хонмару средневековый тактик в рыбацком хапни - по-види-

мому,  для него не нашлось походного хаори - обучал  чернорубашечников

тайнам стратегии и тактики.

     Ревели трубы, сделанные раковин, звенели гонги, били барабаны.

Многие мастера древнего военного искусства, ни разу не участвовавшие в

настоящем,  бою лихорадочно листали ветхие книги, ъеденные червями и

мышами.

     Когда я приблился к наспех сооруженной деревянной  наблюдатель-

ной вышке,  кто-то парней,  забравшихся наверх, отчаянно размахивал

руками и указывал вдаль.  Другие толпились вокруг.  В руках у них были

бинокли.

     - Ребята, что там делается? - спросил я.

     - Лезь к нам,  погляди,-отозвался прыщавый парень. - Похоже, весь

седьмой флот вместе с нашим собрался на море.

     Он протянул  мне  бинокль,  и  я увидел десятки боевых кораблей с

грозными орудиями.  Орудия были бесполезны и не очень меня заинтересо-

вали. Вот транспортные суда - а их тоже собралось немало - это посерь-

езнее.

     - Почему они стоят на месте? - удивился я.

     - Ясное дело - демонстрируют свою силу, запугивают.

     Однако у меня было свое мнение на этот счет: для запугивания сов-

сем не требуется транспортных судов,  наверно, они собираются высадить

морскую пехоту...

     Вскоре моя догадка подтвердилась. Я еще раз посмотрел в бинокль и

разглядел  маленькие десантные суда,  покачивавшиеся на высоких волнах

между флотилией и берегом. Они напоминали стаю севших на воду зловещих

птиц.  Почему же они не двигаются, не мчатся к берегу, не спешат выса-

дить десантников?..  Все палубы были заняты солдатами,  я  видел,  как

поблескивали их каски.  Мне стало даже жаль их - небось, ребят здорово

укачало. Попробуй посиди вот так в этих утлых посудинах с выключенными

двигателями да при большой волне!

     Вдруг с одного боевых кораблей  спустили  старинную  весельную

лодку.

     - В пригородах А.  тоже появились войска,  - крикнул  пробигавший

мимо связной. - На шоссе полно танков.

     - Далеко?  Или совсем уже блко подошли?  - спросил прыщавый па-

рень.

     - Километрах в десяти с востока.

     "Нельзя больше  мешкать",-  подумал я.  Японо-американские войска

под командой американских офицеров начали наступление. Сейчас не время

рассуждать,  правы  или неправы японские солдаты,  собиравшиеся начать

бой против своих.  Выбраться замка будет с каждым часом труднее, он

и  так уже окружен с трех сторон - со стороны моря,  пригородов города

А. и соседней с нами горы.

     Непонятно только,  почему  они не начинают атаку.  Наверно,  ждут

темноты.  Да, надо торопиться. К Гоэмону и Кисако. Они... Ну, конечно,

они там, где же еще?.. Интуиция меня не обманывает...

     В подземном коридоре, отгороженном от мира щитом с буквами М и Ж,

я нашел кусочек губной помады. Отлично! Значит, все правильно, они тут

проходили.  Интересно только,  как Кисако нашла этот ход?  Или  Гоэмон

учуял его?

     Очутившись за внешним рвом,  я огляделся  и  невольно  вздрогнул.

Совсем блко, в густом кустарнике тускловато поблескивали каски, нас-

тоящие стальные солдатские каски защитного цвета.  Не чета  нашим  то-

неньким,  как яичная скорлупа,  позолоченным опереточным головным убо-

рам.

     Прячась за скалами, я приблился к кустам. Там скрывался чуть ли

не целый батальон Сил самообороны. Так блко от замка! Подразделения,

вооруженные винтовками с примкнутыми штыками,  готовились к бою. Потом

я увидел командиров-американцев.  Появился высоченный розовощекий сер-

жант.  Нкорослые  желтолицые  японские  солдаты разговаривали с ним,

задрав голову. Меня охватило странное чувство - будто все происходящее

нереально...

     Какая дикость!  Америка,  разорвавшая дипломатические отношения с

Японией, командует японскими войсками!

     Впрочем, наше правительство,  подписывая знаменитый договор о бе-

зопасности, должно было предвидеть такую возможность.

     Я потихоньку отошел от зарослей и начал спускаться с холма по уз-

кой  тропинке.  Но  не  успел я сделать и пяти шагов,  как чья-то рука

крепко схватила меня за шиворот.

     - Давненько мы вас ждем...  - сказал голос с сильным американским

акцентом.

     Передо мной  вырос человек в штатском с нко надвинутой на глаза

шляпой.

     - Наши люди в замке сообщили,  что вслед за Гоэмоном исчезли вы,-

продолжал он, дохнув на меня сырным запахом.

     - Ладно,  пошли, поехали,- сказал второй, державший меня за шиво-

рот.- Поехали к твоему дружку Гоэмону...

     Он ужасно гундосил и почему-то все время подмигивал.

     Омерзительные типы! И этот гундосый, и "шляпа"!

     Я и охнуть не успел,  как они затолкали меня в чрево огромной ма-

шины.

     Но водитель вдруг начал чертыхаться. Мотор никак не заводился.

 

                             СМЕРТЬ НЕФТИ

 

     Все, кто  был  в машине,  выскочили наружу,  оставив меня одного.

Я-то думал - -за мотора,  но,  когда в ветровое стекло попал камень,

понял, в чем дело. Начался бой. Гундосый тут же вернулся и выволок ме-

ня машины. Но кто-то треснул его дубинкой по голове, и он рухнул на

землю с раскроенным черепом. Я бросился в кусты.

     Тут бы мне и удрать.  Но я,  как последний идиот, увлекся развер-

нувшейся  перед моими глазами батальной сценой.  Привалившись спиной к

дереву и разинув рот, я смотрел, забыв обо всем на свете.

     Очевидно, это  было еще не сражение,  а стычка передовых отрядов.

Десятка два здоровенных парней,  похожих на боксеров-тяжеловесов, дра-

лись  не на жнь,  а на смерть.  В воздухе мелькали дубинки,  мешки с

песком и дробью, сверкали охотничьи ножи, свистели цепи с тяжелыми ги-

рями на конце.

     Звериное рычание,  стоны, дикие выкрики, громкий хруст ломающихся

костей.  Я никогда еще не слышал,  как хрустят человеческие кости, мне

стало нехорошо.  Все кусты вокруг были забрызганы кровью.  Люди падали

один за другим, искалеченные до неузнаваемости.

     Я опустился на колени. К горлу подступила тошнота.

     Но вдруг меня подхватили с обеих сторон, и я повис в воздухе, да-

же не вытянув пог. Пахнуло потом и кровью. Это были не те парни, кото-

рые  затащили  меня в машину.  Меня поволокли к опушке леса у подножия

холма.

     За моей спиной все еще продолжалась драка.

     В тени деревьев стояли две огромные машины.  Около них  несколько

мужчин.

     - Ну как,  расправились с этими бандитами?  - спросил один них

по-английски.

     - Еще не совсем,- ответили мои носильщики, швырнув меня на землю.

- Ладно, мы пошли заканчивать.

     Они побежали вверх по крутому склону.

     - Тода-сан,- сказал высокий мужчина по-японски,- поехали. Вы ведь

знаете, где Гоэмон?

     Где-то я уже видел эту отвратительную рожу. А когда за плечом вы-

сокого показалась знакомая фигура, я только ахнул.

     На меня  пристально смотрел бывший директор по планированию фирмы

"Универсал" господин Асивара.  А высокий был тот самый, который ударил

меня по голове "Черным Джеком", когда мы с Гоэмоном ехали в Хаконэ.

     - Тода, - сказал Асивара, сверкнув глазами, - надо немедленно ра-

зыскать это чудовище и принять соответствующие меры. Он и Дайдзо Таму-

ра нарушили мир на земле.

     - Вы бы хоть постеснялись проносить это слово - мир!  - Я вдруг

ужасно разозлился.  - Скажите лучше, сколько получили за верную службу

от ЦРУ?  Мир... Да как вы смеете! Гитлер тоже сулил народам мир, когда

завоюет Европу. Очень нужен такой мир, политый кровью...

     - Помалкивай лучше,  - сказал высокий.  - Жаль, нет времени, а то

бы я раскроил тебе черепушку... Нам необходим Гоэмон. Необходим, чтобы

сохранить мир на земле.

     - А я считаю,  пусть он лучше будет у Тамуры,  чем у  таких,  как

вы,-крикнул я, задыхаясь от ярости. - Вам только дай Гоэмона, вы таких

дел натворите!  Впрочем,  куда вам с ним справиться,  вот и Тамура  не

справился...

     - Ты знаешь,  что это такое? - высокий сунул мне под нос какой-то

странный предмет.

     При ближайшем рассмотрении он оказался не странным,  а  страшным:

палка  с  толстой  цепью,  на конце цепи ощетинившийся колючками шарик

размером с теннисный мяч.

     - Это  европейское  средневековое  оружие.  Называется  "утренняя

звезда",  - высокий ухмыльнулся. - Ничего, обойдемся и без пистолетов.

Наши  предки оставили нам неплохое наследство.  Стукнем рйзок по твоей

башке этой игрушкой, и черепушка лопнет как переспелый арбуз. Ну, ска-

жешь, где Гоэмон?

     - Откуда я знаю? Разве за ним уследишь? Он разозлился, что Тамура

никак не устроит ему свидание с императором, и куда-то пропал.

     Высокий нахмурился.

     Со стороны замка донеслись крики.  Я обернулся. С крепостных стен

стреляли луков,  швыряли камни. Должно быть, батальон, скрывавшийся

в лесу, пошел в атаку. Я видел маленькие фигурки солдат штурмового от-

ряда, карабкавшиеся на стены. Сну тоже стреляли луков.

     - Очень шумно  стало,- сказал Асивара поеживаясь.

     - Да,  поехали. Поговорим по душам в домашних условиях. Квартирка

у  нас надежная,  никто не отыщет,- высокий усмехнулся.- А если будешь

упрямиться, парень, у нас найдутся специалисты, которые мигом развяжут

тебе язык.

     - Если вы собираетесь договариваться с Гоэмоном...  Надо действо-

вать по-другому. Все люди должны принять участие, весь мир...

     - Эй,  - крикнул высокий шоферам, - что вы там копаетесь? Все еще

не исправили мотор?

     - Нет еще...- -под откинутого капота показалась голова  шофера.

Американец.  Лицо напряженное, на щеках пятна масла. - Ничего не пони-

маю, все как будто в порядке...

     - Ничего у вас не получится,- сказал я. - Слишком поздно...

     - Молчать!  - рявкнул высокий.- Позвоните в штаб,  пусть  пришлют

исправную машину и ждут на шоссе. А до шоссе мы дойдем пешком.

     - Никакая машина за вами не приедет! - крикнул я.

     Я-то знал,  в чем дело.  Гоэмон... Он ведь терпеть не может шума.

Тогда, после бомбежки замка камнями, он страшно разозлился - ему поме-

шали читать мудрые книги. Разозлился и сделал наш мир немножечко тише:

моторы перестали работать...

     - Не верите - попробуйте поджечь бензин, - продолжал я.

     Шофер удивленно посмотрел на меня. Потом бросился к заднему крылу

машины, отвинтил колпачок бензобака, сунул туда тряпку.

     - Бензин нормальный, - сказал он, нюхая тряпку.- И запах нормаль-

ный...

     - А вы подожгите...

     Он положил тряпку на землю поодаль от машины и вытащил зажигалку.

Но она не работала.

     - Видно, бензин кончился,- сказал шофер.

     - Возьми мою, - высокий  кинул ему свою зажигалку.

     - Газовая  зажигалка  не годится,- я посмотрел на высокого.- Ведь

для таких зажигалок используется бутан,  а он вырабатывается нефти.

Может быть, у кого-нибудь спички найдутся?

     Я оказался прав - газовая зажигалка не работала. Шофер побледнел.

     Спички нашлись у Асивары.  Они загорелись странным блеклым огнем.

Шофер с опаской поднес спичку к тряпке.

     Тряпка не вспыхнула.

     Он раздраженно ткнул спичку в самую  середину.  Спичка,  зашипев,

погасла.

     - Видели?  - крикнул я.  - Поняли теперь, на что способен Гоэмон?

Какая у него сила...

     - Что же делать? - спросил Асивара упавшим голосом.

     - А вы еще бесились,  что взрывчатка заморожена!  - ликовал я.- А

теперь - нефть, бензин... Для него это пара пустяков.

     - Как же быть, если нельзя вызвать ни машину, ни вертолет? - рас-

терянно сказал высокий.- Видно,  придется тащиться пешком.  До станции

электрички далековато, но ничего не поделаешь.

     - А вы уверены,  что электрички ходят?  - не стерпел я.- Пожалуй,

бензин и нефть - не последний капр Гоэмона. Он и другое...

     - Босс!  - крикнул водитель второй машины.- Экстренное сообщение.

По  радио передают,  что ООН вынесла решение направить в Японию специ-

альную комиссию.

     - Опоздали,-  пробормотал  я.- Им придется теперь ехать верхом на

лошадях и пересечь океан на паруснике. Сколько же потребуется времени,

чтобы добраться до Японии?..

     Мне вдруг стало очень страшно. Я опустился на камень и закрыл ли-

цо руками.

 

     Да, состав нефти менился. Остался только запах. В остальном она

ничем не отличалась от обыкновенной воды.

     Транспортные средства с двигателями внутреннего сгорания были па-

ралованы.  Функционировали только  немногочисленные,  оставшиеся  от

старых  времен  паровозы и пароходы.  Советские и американские атомные

подводные лодки тоже пока еще курсировали.

     Почти по всей Японии прекратилось электроснабжение.  Более шести-

десяти процентов японских электростанций работало на нефти.

     В этот  роковой  день  многомиллионное  население Токио оказалось

свидетелем страшных происшествий.

     Часа в три пополудни во всех домах погас свет. Все лифты замерли.

     Улицы были запружены внезапно остановившимися машинами.

     Машинам  пришел конец.

     Свыше пяти миллионов легковых автомобилей превратились в металло-

лом.

     Наступила тишина.  Нефть умерла.  А с ней начала умирать и шумная

цивилация двадцатого века, базировавшаяся на нефти.

 

                       ДИАЛОГ О ЗАВТРАШНЕМ ДНЕ

 

     Банкротство гигантских  нефтяных  монополий  потрясло мир.  Через

двадцать часов после "смерти нефти" на фондовых биржах Нью-Йорка, Лон-

дона,  Токио началась паника, приведшая к полному параличу всех бирже-

вых операций.  К счастью - если можно говорить о счастье в такие мину-

ты,  -  народ Японии не имел привычки вкладывать свои сбережения в ак-

ции.  Потом начались продовольственные затруднения.  Особенно страдали

береговые районы,  зависевшие от морского транспорта.  За дело взялись

рабочие профсоюзы. Вновь началась добыча каменного угля. Таким образом

удалось восстановить около шестидесяти процентов электростанций, ранее

работавших на нефти.  Возобновилось движение трамваев и электричек. Но

давка была ужасная, число несчастных случаев возросло. В часы пик люди

просто боялись подходить к переполненным вагонам.

 

     Прошло два месяца.  Паника понемногу улеглась.  Мир начал приспо-

сабливаться к новым условиям жни.

     В один таких дней я стоял вместе с Гоэмоном  на  памятном  для

меня холме в окрестностях Иокогамы. Вну лежал залитый солнцем порт.

     Но он не был похож на тот порт,  который некогда так  благотворно

действовал на мои нервы.  На дорогах ржавели "трупы" машин,  по заливу

медленно тащились пароходы,  рыгавшие клубы черного  дыма.  Издалека

доносились гудки паровозов,  восстановивших свои права после того, как

умерли автомобили и автобусы, некогда гордо отвергшие рельсы и мчавши-

еся в любом направлении на упругих, одетых шинами колесах.

     - Много хлопот, забот, неприятностей тебе причинил, - сказал Гоэ-

мон совсем охрипшим, срывающимся голосом.- Жалею, скорблю, плачу - так

и не удалось взять автограф  у  Сына  неба,  у  Японского  величества.

Впредь не приеду я к вам больше,  устал, умаялся, выдохся... Жаль, пе-

режаль, тысячу раз будем плакать...

     Я просто не узнавал Гоэмона,  словно его подменили.  Худой, блед-

ный.  Круглое лоснящееся лицо сморщилось, как засохший капустный лист.

Нос заострился и стал тоньше.  Глаза,  весело смотревшие вверх и вн,

скатились куда-то к нижним векам и, казалось, вот-вот бессильно упадут

на  землю.  Котелок запылился,  шаровары висели лохмотьями.  Авоська с

черной шкатулкой волочилась по земле.

     - Гоэмон,  послушай,  я все забываю тебя спросить...- сказал я. -

Зачем тебе зонтик, а? Открой мне секрет, что ты делаешь с помощью зон-

тика?..

     - Тода,  дружочек, братец дорогой, ты меня просто поражаешь! - Он

посмотрел на меня с искренней жалостью.  - Ты землянин и не знаешь, не

ведаешь,  не кумекаешь, для чего нужен зонтик! А если дождь - кап-кап-

кап, хлюп-хлюп-хлюп?.. Кому охота мокнуть?

     Гоэмон с видимым трудом поднял руку и,  заслонясь от солнца, пос-

мотрел на небо.

     - Кажется, за мной...

     Глядя в чистое,  высокое,  розоватое предвечернее небо, в котором

пока еще не было видно никакого космического корабля,  я рассеянно по-

думал о Дайдзо Тамуре и обо всех связанных с ним событиях.

     Когда на него ополчился весь мир и он почувствовал, что игра про-

играна, Тамура распустил свою банду и поджег А-ский замок. Трудное это

было дело - огнеупорные железобетонные стены, камень и - ни капли бен-

зина. То есть бензина было хоть залейся, но ведь он не горел. Тамура и

тут вспомнил старину:  в ход пошли смола, солома, сухие ветки. А когда

пожар  наконец разгорелся,  Дайдзо Тамура,  темный закулисный деятель,

крупная личность,  диктатор,  безумец,  сделал себе харакири в объятом

пламенем замке. Правда, потом ходили слухи, что это была всего-навсего

инсценировка, а на самом деле он скрылся, но я-то знал правду. Я собс-

твенными глазами видел его обгоревший труп и опознал его.

     Может, он был мужественным человеком,  героем?  Хватило же у него

духу покончить с собой...  Впрочем...  Гитлер тоже покончил с собой...

Нет, геромом тут и не пахло, оба они - что Гитлер, что Тамура - были

жалкими  маньяками,  презренными трусами.  Тамура жестоко просчитался.

Хотел в одиночку перевернуть мир, и вот что этого получилось...

     В тот день, когда меня сцапали шпионы, я все-таки удрал. Восполь-

зовался суматохой вокруг машин и дал тягу.

     Отправился домой, в Токио, в мое старое гнездышко, где мы с Киса-

ко столько раз ссорились и мирились.  Шел вместе с немогавшей от ус-

талости толпой по дорогам,  которые были запружены остановившимися ма-

шинами.  Когда ночь уже блилась к концу,  я  переступил  порог  моей

квартиры.  Давненько  я тут не бывал,  но квартплату высылал регулярно

каждый месяц.

     Чутье меня не обмануло.

     В грязной,  пыльной комнате горела свеча.  Кисако сидела у  го-

ловья Гоэмона и мурлыкала колыбельную песенку.

     Растянувшийся на постели Гоэмон, Кисако в роли заботливой нянюшки

- привычная картина. Меня поразило другое.

     В руках Кпсако был увесистый молоток, и она время от времени сту-

кала им Гоэмона по лбу.

     - Кисако,  дорогая,  бедняжка моя! - закричал я.- Не выдержала ты

всего этого кошмара! Заболела... Сейчас побегу за доктором!

     Но  Кисако ничуть не менилась.

     - Я тебе покажу доктора! - сказала она, сверкнув глазами.- Подой-

ди только, я и тебя тресну...

     - Но... что ты делаешь?! Зачем его бьешь?

     - А-а,- она устало махнула рукой.- Не  знаю...  Может,  и  правда

сбегать  за врачом?  По-моему,  наш Гоэмончик несколько тронулся после

того,  как ему на голову упал тот камушек.  Это еще в замке  началось.

Представляешь,  ему уже мало,  когда его гладят,  все просит и просит,

чтобы я стукнула его чем-нибудь тяжелым.  Вот я и стукаю. Жалко что ли

доставить человеку удовольствие?

     Я бросился к Гоэмону. Дышал он тяжело. В глазах стояли слезы.

     - Кисако, это...

     - Припадок падучей начинается?

     - Нет... Это - ностальгия, тоска по родине...

     Мы два месяца ухаживали за Гоэмоном, не обращая внимания на бурю,

свирепствовавшую  за  стенами нашего дома.  В конце концов он пришел в

себя и заговорил:

     - Домой, назад, к себе на родину... Хочу, желаю, скучаю... Не вы-

держать мне земной жни...  Да и срок прошел, истек, утек... Скоро за

мной приедут...

     - Все,  Тода,  хозяин, дружок! - сказал Гоэмон и поднял вверх обе

руки.- Приехали за мной..,

     С неба, красного от вечерней зари, прямо на наш холм плавно опус-

кался полупрозрачный, похожий на медузу космический корабль.

     - До свидания, Тода, прощай, прощевай, не грусти, не скучай...

     - Гоэмон!  -  невольно воскликнул я.  - Ты хочешь уйти и оставить

наш мир в таком кошмарном состоянии?!

     - А что?  - обернулся Гоэмон.  - Разве я сделал чтонибудь плохое,

дурное, нехорошее?

     - Шутишь ты, что ли? - Я указал на мертвый порт, на затихший пор-

товый город.- Посмотри вокруг... Ведь все это ты натворил! Перекорежил

всю нашу Землю, отбросил на целое столетие назад. А теперь уходишь...

     - Я не сам,  не своей персоной,  не своим умом... Тамура-сан про-

сил,  я и делал, творил, проводил. Тамурасан рекал, вещал, что это

необходимо для блага вашей Земли...

     - Гоэмон!  Гоэмон!  -  сказал я с укорной.- Ты же умный,  ты же

добрый.  Ну,  ответь, разве ты не добрый, а? Неужели сам не понимаешь,

что  взрывчатые  вещества еще могут нам пригодиться?  Конечно,  война,

бомбы, снаряды - это все кошмар, это никому не нужно. Но ведь взрывча-

тые вещества можно использовать совсем для других целей,  для полезных

дел. Ведь люди же в свое время не поубивали всех диких животных только

потому,  что они кусались.  Возьми собаку, например. Ее приручили, она

стала первым другом человека. А история огня? Ведь мы пользуемся огнем

не для того,  чтобы поджигать дома.  Огонь дает тепло, на огне готовят

пищу...  Взрывчатка...  опасная, конечно, штука... Но мы же не идиоты.

Неужели мы допустим гибель всего человечества?..  А ты хочешь отнять у

нас прогресс, отнять наш завтрашний день.

     - Не обманывай меня, не морочь голову, не забивай башку, - усмех-

нулся вдруг Гоэмон.  - Сам же говоришь,  что люди  могут  себя  сжечь,

убить, уничтожить... Да и нефть...

     Вдруг тон Гоэмона менился.  Он посерьезнел и заговорил на  пра-

вильном чистом японском языке.

     Мне почему-то стало очень страшно. Именно -за этого правильного

языка.  Кто он - Гоэмон?  Может быть, он все время только прикидывался

веселым чудаком?  Может быть, он - высшая мудрость Вселенной? Существо

иной галактики, где давно уже воцарились добро и справедливость? Зачем

он пришел на Землю - научить глупых землян уму-разуму или покарать?

     - Вы,  земляне, странные существа,- сказал Гоэмон.- Планета у вас

богатая, добрая планета. И меня поражает, почему вы поклоняетесь злу и

искореняете добро?  Ты говоришь - взрывчатые вещества... Много ли благ

они вам дали? Посчитай лучше, сколько раз они были использованы во имя

бессмысленного убийства...  Или нефть.  Вы не умеете с ней обращаться.

Транжирите, разбазариваете. Ее вам и на пятьдесят лет не хватит. Наука

и  техника у вас,  конечно,  не на очень высоком уровне,  но все же на

достаточно высоком, чтобы контролировать собственные действия...- Гоэ-

мон помолчал, потом снова перешел на шутовской язык.- Ничего себе пла-

нета, только очень шумная. Пу-пу! Бух-бух! Гром, гам, тарарам!.. А те-

бя и Кисочку я полюбил,  хорошие вы звери, люди, человеки, побольше бы

таких.  Вот и хотел сделать вам дар, подарочек, сюрпр, чтобы жили вы

тихо да мирно...

     - Но...

     - Не перебивай!  Хватит вам суетиться,  мотаться,  болтаться. Ка-

таться по дорогам на машинах,  автомобилях, давить кошек, собак, люди-

шек. А жить и без нефти можно, и без сверхзвуковой скорости. Потихонь-

ку,  полегоньку,  не бедно, не богато. Трух-трух на лошадке... А чтобы

рассуждать  о завтрашнем дне,  надо с честью прожить день сегодняшний,

не позорясь, не пятная себя бессмысленным убийством. А то еще взорвете

вашу Землю.  Вот так! Подрастите немного, повзрослейте, тогда и будете

думать о завтрашнем дне...

     Я растерянно  слушал Гоэмона.  Он был и прав и неправ.  Ну как бы

ему объяснить?..

     - Понимаешь, Гоэмон... Не все так, как ты говоришь. На Земле, ко-

нечно,  еще много безумцев и злодеев.  Ну, вроде Тамуры... Очень жаль,

что  ты попал в его лапы и не видел толком настоящих людей.  Но поверь

мне, настоящих больше. Они не допустят, постараются не допустить, что-

бы наша планета превратилась в мертвую пустыню. Вот я тебя и прошу: не

отнимай у нас завтрашний день...

     - Не знаю, верю, не верю... - Он задумался. - А водородная бомба?

Игрушки-хлопушки, пушки?.. А ребятишек, детишек сколько бегает без от-

ца, без матери? Где они - отцы-матери? Поубивали на войне, погибли при

бомбежке... Вот и подумай, кто похищает ваш завтрашний день. Ну ладно,

разболтался я, пока!..

     - Гоэмон,  стой, подожди! - задыхаясь, я схватил его за руку.- Ты

прав, но только отчасти. Я же сказал тебе, что простые люди...

     Он пристально посмотрел мне в глаза.

     - Что ж, мне не жалко. Если хочешь, могу все разом "разморозить".

Для блага простых людей, как ты их называешь. Ну, так как же?

     Я не знал,  что ответить.  Не представлял,  каким станет наш мир,

если вновь оживут ракеты, пушки и бомбы.

     - Что же ты молчишь? - сказал Гоэмон, ступив одной ногой на проз-

рачный трап своего корабля.- Я не  могу  больше  ждать.  Выбирай,  как

быть?

     Я молчал.  С моего лба градом катился холодный пот. От моего "да"

или "нет" зависел завтрашний день Земли. От одного-единственного слова

простого маленького человека...

     - Ну!  - торопил Гоэмон.  - Я отправляюсь! Говори скорее - да или

нет?

     Но я не мог разомкнуть губы.

     А что бы вы ему ответили, люди?

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Д.Дубровский.

ФАНТАСТИКА И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ 5

 

ПОКИНУТЫЕ                            17

ПРОЕКТ-ЗАКОНА   О ВЗЯТКАХ            22

КАНУН  БАНКРОТСТВА                   27

КОПАЮТ                               32

ЦВЕТЫ  ИЗ ДЫМА                       37

УНИЧТОЖЕНИЕ   ЧУДОВИЩ                50

ВЫЗОВ  ВЫСОТЕ                        58

"ГОЛОВА  БЫКА"                       61

ДЕНЬ  ЛУНЫ                           66

СКАЗКА                               71

КОГДА ВАМ  ГРУСТНО..,                76

"ПРАЗДНИК  ЦВЕТОВ"                   81

ПОХИТИТЕЛИ   ЗАВТРАШНЕГО  ДНЯ        84

 

С. К о мацу

 

ПОХИТИТЕЛИ  ЗАВТРАШНЕГО   ДНЯ

 

Редактор Е. Вапслова

Художник  В. Янкилевский

Художественный редактор Ю. Максимов

Технический редактор Л. Кондюкова

 

Сдано в проводство 29/VIII 1969 г.

Подписано к печати 26/XII 1969 г.

Бумага  тип. № ЗТОхЮбУзз^   бум. л.

14 усл. печ. л.

Уч.-д. л. 13,71. Изд. № 12/5307

Цена  69 коп. Зак. 257

 

ИЗДАТЕЛЬСТВО     "МИР"

Москва, 1-й Рижский пер., 2

 

Ордена Трудового Красного Знамени

Первая Образцовая типография

имени А. А. Жданова

Главполиграфпрома

Комитета по печати

при Совете Министров СССР

Москва, М-54, Валовая, 28