ЩЕЛКУН

 

Стивен КИНГ

 

 

 

 

     Он был увлечен штуковиной, выставленной в витрине.

     словно мальчишка в средней трети своего мальчишеского возраста, в те годы - от семи до четырнадцати, - когда штуковины такого рода просто не дают оторваться от грязного стекла. Хогэн наклонился поближе, не обращая внимания на усиливающийся вой ветра и все более громкие удары песчинок по окнам лавки. Витрина была полна самого немыслимого барахла, большей частью сделанного в Корее или на Тайване, но не приходилось сомневаться в том, что занимало центральное место на этой выставке - самый большой Щелкун, которого ему когда-либо доводилось видеть. Кроме того, ему еще никогда не попадались такие щелкающие зубы и ноги - большие забавные ноги, одетые в белые гетры. Ну прямо обхохочешься!

     Хогэн посмотрел на толстую женщину за прилавком. Верхнюю часть ее тела обтягивала рубашка с надписью «НЕВАДА - БОЖЬЯ СТРАНА» (слова раздувались и опадали при движениях ее колоссальных грудей), и примерно акр джинсов прикрывал зад. Она продавала пачку сигарет бледному молодому человеку, его светлые волосы были стянуты на затылке шнурком от кроссовок. Молодой человек с лицом разумной крысы расплачивался за сигареты мелочью, тщательно отсчитывая ее на грязной ладони.

     - Извините меня, мадам, - пронес Хогэн.

     Она мельком взглянула на него, и тут со стуком открылась задняя дверь. В лавку вошел худой мужчина с платком, повязанным вокруг рта и носа. Следом ворвался вихрь, принесший песок пустыни, этим смерчем оторвало от стены красотку на календаре смазочного масла «Вэлволайн», кнопкой прикрепленном к стенке. Вошедший тащил за собой тележку. На ней были уложены три клетки. В верхней сидел тарантул, в клетках пониже - пара гремучих змей. Завиваясь в кольца, они раздраженно трясли своими погремушками.

     - Закрой проклятую дверь, Скутер! Или ты родился в амбаре? - крикнула женщина -за прилавка.

     Он бросил на нее короткий взгляд. Его глаза были красными и воспаленными -за проникающего повсюду песка.

     - Ты можешь дать мне хоть секунду времени, жена? Разве ты не видишь, что у меня заняты руки? Или у тебя нет глаз? Господи! - Он протянул руку поверх тележки и закрыл дверь. Танцующие песчаные вихри опустились на пол, и мужчина потащил тележку в сторону кладовки, сердито что-то бормоча себе под нос.

     - Это все? - спросила женщина.

     - Все, кроме волка. Я посажу его в пристройку за бензоколонками.

     - Этого еще не хватало! - огрызнулась женщина. - Волк - украшение нашего зверинца, ты, наверное, забыл про это. Приведи его сюда. По радио передавали, что буря усилится и лишь затем начнет стихать. Заметно усилится.

     - Послушай, кого ты дурачишь?

     - Худой мужчина (Хогэн решил, что это ее муж) глядел на нее с усталым раздражением, уперев руки в бока. - Чертов зверь всего лишь койот Миннесоты, и это поймет каждый, кто посмотрит на него даже полсекунды.

     За стенами лавки дул ветер, завывая под карнами магазина повседневных товаров и придорожного зверинца Скутера. Яростно бросал горсти сухого песка в окна. Буря действительно усиливалась, и Хогэну оставалось надеяться, что он сумеет опередить ее. Он обещал Лите и Джеку приехать домой до семи часов, во всяком случае, не позднее восьми, а он любил выполнять свои обещания.

     - Позаботься о нем, - сказала массивная женщина и раздраженно повернулась к парню с крысиным лицом.

     - Мадам? - снова спросил Хогэн.

     - Одну минуту, разве не видите, что я занята? - ответила миссис Скутер. Она говорила с таким видом, будто ее осаждают со всех сторон нетерпеливые покупатели, хотя Хогэн и молодой человек с лицом разумной крысы были сейчас единственными посетителями.

     - У тебя не хватает десяти центов, Санни Джим, - сказала она блондину, кинув взгляд на прилавок.

     Юноша посмотрел на нее широко открытыми невинными глазами.

     - Неужели ты не поверишь, что я верну этот десятицентовик.

     - Я сомневаюсь, что папа римский курит сигареты «Мерит-100», но если бы он курил, я не поверила бы и ему.

     В глазах юноши исчезло выражение мальчишеской невинности. Крысиное лицо приобрело озлобленное и угрюмое выражение (Хогэн подумал, что оно более свойственно ему), и парень снова начал медленно обшаривать свои карманы.

     Лучше всего плюнуть на все это и уехать, подумал Хогэн. Тебе не удастся добраться до Лос-Анджелеса к восьми часам, если ты сейчас же не отправишься в путь, независимо от того, угрожает тебе песчаная буря или нет. В этой лавке существуют всего две скорости - медленная и никакой. Ты сумел заправиться, расплатился, так что считай, что тебе повезло. Выезжай на шоссе, пока песчаная буря не усилилась.

     Он едва не последовал совету своего левого полушария и.., снова взглянул на Щелкуна в витрине. Тот стоял там на больших оранжевых карикатурных ногах. И в белых гетрах! Ну, такого просто нельзя упустить. Он понравится Джеку, сказало Хогэну его правое полушарие. Говоря по правде, Билл, дружище, если окажется, что Джеку он пришелся не по вкусу, ты заберешь его себе. Когда-нибудь ты, может, и увидишь комплект Щелкунов Джамбо, все бывает в жни, но чтобы они ходили на больших оранжевых ногах? Ха-ха! Сомневаюсь.

     На этот раз он прислушался к совету правого полушария.., и в результате последовало все остальное.

 

***

 

     Юноша с пучком волос на затылке все еще копался в карманах. Судя по мрачному выражению его лица, надежды отыскать монету улетучивались. Хогэн не был курильщиком - его отец, выкуривавший две пачки в день, умер от рака легких, - а тут была перспектива стоять перед прилавком еще час.

     - Эй, парень, лови!

     Юноша посмотрел на него, и Хогэн кинул ему четвертак.

     - Спасибо, приятель!

     - Не стоит.

     Юноша закончил торговую сделку с массивной миссис Скутер, сунул сигареты в один карман, а оставшиеся пятнадцать центов - в другой. Ему даже в голову не пришло вернуть сдачу Хогэну, да тот и не ожидал подобного. За последнее время появились легионы юношей и девушек вроде вот этого - они заполнили все шоссе от побережья до побережья, катятся по асфальту, как перекати-поле. Может быть, они всегда были здесь, но Хогэну нынешнее поколение казалось отталкивающим и даже пугающим, словно те гремучие змеи, которых Скутер устраивал сейчас в задней комнате.

     Змеи в маленьких придорожных зверинцах, подобных этому, неопасны: их яд отцеживают дважды в неделю и продают в больницы, в которых он используется для приготовления лекарств. На это можно рассчитывать с такой же уверенностью, как и на то, что пьяницы по вторникам и четвергам будут выстраиваться в очередь у местного приемного пункта Красного Креста, чтобы сдать кровь. Но, несмотря на отсутствие яда, змея может крайне болезненно укусить вас, если вы подойдете слишком блко, чем разозлите ее. В этом, подумал Хогэн, есть нечто общее между змеями и современным поколением странствующей молодежи.

     Миссис Скутер переместилась к нему вдоль прилавка, слова на ее майке по мере передвижения подпрыгивали вверх и вн и стороны в сторону.

     - Что вы хотите? - спросила она все еще резким голосом.

     Вообще-то Запад славится добротой и гостеприимством, но за двадцать лет работы, пока Хогэн продавал здесь оборудование, ему начало казаться, что это зачастую незаслуженно преувеличено. Женщина за прилавком, двигаясь к нему, несла с собой имидж торговки Бруклина, которую за последние две недели сумели трижды ограбить. По мнению Хогэна, такой тип становился не менее распространенным на Новом Западе, чем странствующая молодежь. Печально, но это так.

     - Сколько стоит вот этот? - спросил Хогэн, указывая через грязное стекло витрины на надпись рядом с зубами: «ЩЕЛКУН ДЖАМБО - ОН УМЕЕТ ХОДИТЬ!» В витрине было полно разных забавных игрушек: перечный чуингам, чихательная пудра доктора Уакки, взрывающиеся сигареты (СМЕШНО ДО СМЕРТИ! - так значилось на табличке. Особенно когда выбивает зубы, мысленно добавил Хогэн), рентгеновские очки, пластиковая блевотина (совсем как настоящая!) и тому подобное.

     - Не знаю, - покачала головой миссис Скутер. - Интересно, куда делась коробка от него?

     Щелкун был единственным предметом в витрине, который оказался без коробки. Но это, несомненно, Джамбо, подумал Хогэн. Более того, супер-Джамбо, в пять раз больше тех заводных зубов, которые так забавляли его, когда он был мальчишкой и рос в Мэне. Стоит убрать у этих зубов смешные ноги, и они станут походить на зубы какого-нибудь поверженного библейского гиганта. Из одной десны торчал ключ, чтобы заводить механм. Обе челюсти сжимало вместе толстое резиновое кольцо.

     Миссис Скутер сдула со Щелкуна пыль, затем перевернула его и посмотрела на подошвы оранжевых ног в поисках наклейки с ценой. Наклейки не было..

     - Не знаю, - сказала она, с подозрением глянув на Хогэна, словно отклеить ее мог он сам. - Только Скутер покупает такое дерьмо. Эти зубы лежат здесь с той поры, как Ной сошел на берег. Придется спросить Скутера.

     Хогэну внезапно надоели и женщина, и придорожный магазин-зверинец. Да, это был великолепный Щелкун, и он, несомненно, понравился бы Джеку, но Хогэн дал слово быть дома не позже восьми вечера.

     - Ладно, -обойдусь, - сказал он. - Это был всего лишь...

     - Щелкун должен был продаваться за пятнадцать девяносто пять, можете на меня положиться, - раздался позади него голос Скутера. - Он ведь не пластика - у него металлические зубы, покрытые белой эмалью.

     Они могли бы чертовски сильно вас укусить.., если бы действовали.., но она, - он кивнул в сторону жены, - года два или три назад уронила их на пол, когда вытирала пыль с витрины, и теперь они сломаны.

     - Жаль, - разочарованно пронес Хогэн. - Очень жаль. Знаете, мне никогда не встречались такие большие, да еще и с ногами.

     - Теперь их очень много, - ответил Скутер. - Их продают и в Лас-Вегасе, и в Драй-Спрингс. Но я тоже никогда не видел таких больших. Было чертовски смешно смотреть на них, когда он ходил по полу, щелкая клыками, как крокодил. Жаль, что моя старушка уронила его.

     Скутер взглянул на нее, но она смотрела на летящий мимо окон песок. На ее лице было выражение, непонятное Хогэну - то ли это печаль, то ли отвращение, или то и другое вместе?

     Скутер снова повернулся к Хогэну.

     - Если хотите, можете забирать его за три пятьдесят. Мы все равно распродаем все эти игрушки. Освобождаем место для видеокассет, которые будем давать напрокат. - Он закрыл дверь, что вела в складские помещения. Платок, которым были стянуты его волосы, сполз на пыльную рубаху. Он выглядел мученным и слишком худым. Хогэн заметил, что под загаром скрываются прнаки тяжелой болезни.

     - Ты не посмеешь сделать этого, Скутер... - бросила крупная женщина и резко повернулась к нему.

     - Замолчи! - оборвал ее Скутер. - У меня зубы болят от твоего нытья.

     - Я ведь сказала тебе привести волка...

     - Майра, если тебе хочется перевести его в склад, займись этим сама. - Он шагнул в ее сторону, и Хогэн был удивлен - почти потрясен, - когда она отступила. - Да и не волк это вовсе, а койот Миннесоты. Короче говоря, приятель, три доллара, и этот Щелкун твой. Добавь еще доллар, и можешь забрать волка Майры. А если дашь пять, я завещаю тебе всю лавку. Она все равно ни хрена не стоит, после того как шоссе прошло стороной.

     Длинноволосый юноша стоял, отступив от прилавка на несколько шагов, и срывал целлофан с пачки сигарет, которую помог ему купить Хогэн. Он с интересом наблюдя за комической сценой. Лицо его выражало злобное удовлетворение, маленькие серо-зеленые глаза сверкали, посматривая то на Скутера, то на его жену.

     - Ну и черт с тобой, - грубо бросила Майра, и Хогэн понял, что она готова расплакаться. - Если ты не хочешь привести моего красавца, я приведу его сама. - Женщина прошла мимо него, едва не задев одной грудью размером с валун. Ударь эта грудь по маленькому мужчине, подумал Хогэн, она собьет его с ног. - Послушайте, - сказал Хогэн, - мне пора уезжать.

     - Мне чертовски жаль, мистер, - винился Скутер. - Не обращайте внимания на Майру. У меня рак, а у нее переходный период в жни, и я не виноват, что ей приходится так нелегко. Забирайте эту чертову пасть. Я уверен, мальчику она понравится. Не сомневаюсь, что мужчина, разбирающийся в механике, сможет починить игрушку, и Щелкун снова будет расхаживать и лязгать зубами. Наверное, просто где-то соскочила шестеренка.

     Он огляделся вокруг с беспомощным и задумчивым выражением. Вой ветра снаружи напоминал чей-то короткий тонкий крик, когда юноша открыл дверь и вышел лавки. По-видимому, он заключил, что представление окончено.

     Облако песчаной пыли пронеслось по центральному проходу магазина, между консервами и пирамидами пакетов с кормом для собак.

     - Когда-то я сам неплохо разбирался в механике, - прнался Скутер.

     Молчание затянулось. Хогэн не знал, что и думать, и не знал, что сказать, - буквально ничего не приходило в голову. Он снова посмотрел на Щелкуна Джамбо, стоявшего за поцарапанным и помутневшим стеклом витрины, отчаянно пытаясь как-то нарушить тишину. Теперь, когда Скутер подошел к нему, Хогэн видел, какие огромные и темные у него глаза, они сверкали от боли и какого-то сильнодействующего болеутоляющего. Дарвон, подумал Хогэн, или, может быть, морфин. И он пронес первые слова, которые пришли ему в голову:

     - Но он не кажется мне сломанным.

     Он взял Щелкуна в руки. Действительно, зубы были металлическими - слишком тяжелыми для того, чтобы быть сделанными другого материала. Когда он посмотрел через слегка раздвинутые челюсти, его удивили размеры пружины, от которой работала игрушка. В Сеймом деле, пружина такого размера может заставить зубы не только щелкать, но и ходить. Как сказал Скутер? Если бы зубы действовали, они могли бы чертовски болезненно укусить. Хогэн потянул за резиновое кольцо, потом снял его. Он смотрел на зубы, лишь бы не смотреть в темные, полные боли глаза Скутера. Наконец, взяв ключ, Хогэн поднял глаза на хозяина лавки и с облегчением увидел, что худой мужчина улыбается.

     - Вы не возражаете? - спросил Хогэн.

     - Нет, господин путешественник, - заводи.

     Хогэн улыбнулся и повернул ключ. Сначала все было в порядке; послышалась серия едва слышных щелчков, и он увидел, как пружина сжимается. Но после третьего поворота раздался громкий щелчок, и ключ повис в отверстии.

     - Вот видите?

     - Да, - кивнул Хогэн. Он поставил зубы на прилавок. Они неподвижно стояли перед ним на забавных оранжевых ногах.

     Скутер ткнул мозолистым пальцем в коренные зубы на левой стороне челюсти. Зубы приоткрылись. Одна оранжевая нога поднялась и медленно шагнула вперед. Затем зубы перестали двигаться, и вся игрушка упала набок. Щелкун лежал на заводном ключе, казалось, он как-то странно, равнодушно улыбается. А через пару мгновений огромные зубы снова сжались с едва слышным щелчком. Все.

     Хогэн, который никогда в жни не испытывал никаких предчувствий, внезапно проникся уверенностью, одновременно сверхъестественной и болезненной, что через год этот человек будет уже восемь месяцев лежать в могиле. Если кто-нибудь достанет оттуда его гроб и снимет крышку, то видит точно такие же зубы, высовывающиеся высохшей мертвой головы подобно эмалированному капкану.

     Он посмотрел в глаза Скутера, сверкающие, словно густые умруды в потемневшей оправе. И внезапно понял, что вопрос заключается не в его желании уехать отсюда, а в том, то немедленно отправиться в путь просто необходимо.

     - Ну что ж, - сказал Хогэн, отчаянно надеясь, что Скутер не протянет ему руку, - мне пора отправляться. Желаю вам удачи, сэр.

     Скутер действительно протянул руку, но не для того, чтобы пожать руку Хогэну. Вместо этого он надел на Щелкуна толстое резиновое кольцо (Хогэн не мог понять, зачем он сделал это, потому что зубы все равно не действовали), поставил его на забавные оранжевые ноги и подтолкнул к Хогэну.

     - Благодарю вас за доброе пожелание, - сказал он. - И возьмите эти зубы. Бесплатно.

     - Ну.., спасибо, но я не могу...

     - Можете, - сказал Скутер. - Возьмите их и подарите своему мальчику. Он получит удовольствие, когда они будут стоять на полке в его комнате, даже если игрушка не действует. Я хорошо знаю мальчишек. Сам вырастил троих.

     - Откуда вы знаете, что у меня есть сын? - спросил Хогэн.

     Скутер подмигнул. Гримаса была одновременно пугающей и грустной.

     - Увидел по вашему лицу, - ответил он. - Берите, Щелкун ваш.

     В стену дома хлестнул новый, еще более сильный порыв ветра, и все вокруг задрожало. Песок бил по окнам, будто снежная крупа. Хогэн поднял Щелкуна за оранжевые ноги, снова удивившись его тяжести.

     - Вот, возьмите. - Скутер достал -под прилавка и протянул ему бумажный пакет, почти такой же помятый, как и его лицо. - Положите зубы сюда. У вас хорошее спортивное пальто. Если вы сунете их в карман, они оттянут его.

     Он положил пакет на прилавок, словно чувствуя, как неприятно будет Хогэну прикосновение его рук.

     - Спасибо, - сказал Хогэн. Он сунул Щелкуна в пакет и прикрыл его. - Спасибо вам и от Джека - это мой сын.

     Скутер улыбнулся, обнажив зубы, такие же искусственные (но далеко не такие крупные), как и те, что лежали в пакете.

     - Вы доставили мне большое удовольствие, мистер. Поезжайте осторожно, пока не выберетесь бури. Как только местность станет холмистой, ветер стихнет.

     - Я знаю. - Хогэн откашлялся. - Еще раз хочу поблагодарить вас. Надеюсь, вы скоро.., скоро поправитесь.

     - Это было бы неплохо, - бесстрастно заметил Скутер, - думаю, однако, что судьба предписала мне иное.

     - Ну.., ладно. - Хогэн, впадая в панику, понял, что не знает, как закончить разговор. - Позаботьтесь о себе.

     - И вы тоже, - кивнул Скутер.

     Хогэн подошел к входной двери, открыл ее и был вынужден напрячь все силы, чтобы удержать, - ветер попытался вырвать дверь его рук и грохнуть о стену. Песчаной пылью хлестнуло в лицо, и Хогэн прищурил глаза.

     Он вышел наружу, прикрыв за собой дверь, поднял лацканы своего действительно хорошего спортивного пальто, защищая рот и нос. Спустился с крыльца и направился к своему сделанному на заказ «доджу», который стоял за заправочными колонками. Ветер трепал его волосы, а летящий песок обжигал щеки.

     Хогэн огибал машину, чтобы подойти к водительской дверце, когда кто-то потянул его за рукав:

     - Мистер! Эй, мистер!

     Он обернулся. Это был светловолосый юноша с бледным крысиным лицом. Юноша наклонился, сопротивляясь ветру и летящему песку. На нем не было ничего, кроме майки и джинсов. Хогэн увидел, как позади него мощная хозяйка тащила на цепи к задней двери лавки грязного худого зверя. Это и был волк - койот Миннесоты, больше похожий на голодавшегося щенка немецкой овчарки, причем самого мелкого помета.

     - Что вы хотите? - крикнул Хогэн, отлично зная, чего хочет юноша.

     - Вы не могли бы подвезти меня? - спросил тот, стараясь перекричать ветер.

     Вообще-то Хогэн не подвозил попутчиков - особенно после того случая пять лет назад. На окраине Тонопы его остановила молодая девушка. Был вечер. Она стояла на обочине шоссе, напоминая одного тех беспрорных с печальными глазами на плакатах ЮНИСЕФ.

     Она выглядела такой несчастной, словно ее мать и последняя подруга погибли при пожаре их дома неделю назад. Однако как только она оказалась в машине, Хогэн сразу заметил увядшую кожу it безумные глаза безнадежной наркоманки. Но было уже слишком поздно. Девушка направила на пего пистолет и потребовала бумажник. Пистолет был старым и ржавым, с ручкой, обмотанной оляционной лентой. Хогэн сомневался, что он был заряжен, а если и заряжен, то выстрелит... Но в Лос-Анджелесе у него были жена и маленький сын. А даже если бы он был холостым, стоит ли рисковать жнью -за ста сорока баксов? Даже в то время он не считал так, хотя только встал на ноги па новой работе и тогда сто сорок баксов казались ему куда более весомыми, чем теперь. Он отдал девушке свой бумажник. К этому моменту ее приятель уже стоял в своей грязной синей «шевинове» рядом с его фургоном (в те дни у него был «форд-эколайн», далеко не такая роскошная машина, как сделанный по заказу «Додж XRT»). Хогэн попросил девушку оставить ему водительское удостоверение, а также фотографии Литы и Джека.

     - Вот тебе, милый, - девушка показала ему фигу и сильно ударила по лицу его же собственным бумажником, прежде чем выскочить машины к синему автомобилю.

     Люди, которые просили подвезти их, приносили одни неприятности.

     Но буря усиливалась, а у парня не было даже куртки. Что мог Хогэн сказать ему? Хрен тебе, милый, заползай под ближайший валун вместе с ящерицами и пережди непогоду там?

     - О’кей, - сказал Хогэн.

     - Спасибо, приятель! Большое спасибо!

     Юноша обежал вокруг машины, дернул за дверцу, увидел, что она заперта, и остался стоять рядом, втянув голову в плечи и ожидая, когда его пустят внутрь. Ветер надувал его майку, словно парус, обнажив худую, покрытую прыщами спину.

     Хогэн взглянул назад, на магазин повседневных товаров и придорожный зверинец Скутера, и направился к дверце водителя. Скутер стоял у окна, глядя на него. Он торжественно, ладонью вперед поднял в приветствии руку. Хогэн поднял в ответ свою, вставил ключ в замок и открыл дверцу. Нажал кнопку, открывающую дверцу с пассажирской стороны, и сделал юноше приглашающий жест.

     Юноша тут же забрался внутрь, затем с трудом обеими руками закрыл дверцу. Ветер завывал вокруг машины, раскачивал ее стороны в сторону.

     - Вот это да! - вздохнул юноша и провел руками по волосам (шнурок от кроссовки соскочил, и волосы, растрепавшись на ветру, рассыпались по плечам). - Вот это буря, правда? Давно такого не было!

     - Это верно, - согласился Хогэн. Между двумя передними креслами - в рекламных брошюрах их называют капитанскими - находилось гнездо для хранения мелочей, и Хогэн положил туда бумажный пакет. Затем он повернул ключ зажигания. Двигатель тут же отозвался хорошо отрегулированным ревом.

     Юноша повернулся в своем кресле и посмотрел в заднюю часть фургона. Там была кровать (сложенная теперь в виде дивана), небольшая газовая печка с баллоном, несколько отсеков, где Хогэн перевозил образцы оборудования, которым торговал, и крошечный туалет.

     - Здорово здесь у вас все устроено, приятель! - заметил парень. - С настоящим комфортом. Куда вы едете? - спросил он Хогэна.

     - В Лос-Анджелес.

     - Эй, да это просто блеск! Я тоже! - ухмыльнулся юноша. Достал кармана только что купленную пачку «Мерит» и вытащил нее сигарету.

     Хогэн включил фары и передвинул рычаг автоматической передачи в положение «вперед». Затем он поставил переключатель скоростей в нейтральное положение и повернулся к юноше.

     - договоримся кое о чем сразу, - сказал он.

     Юноша посмотрел на Хогэна широко открытыми невинными глазами.

     - Да, конечно, - никаких проблем.

     - Первое: как правило, я не подбираю на дороге попутчиков. Несколько лет назад с одним них у меня вышли немалые неприятности, и это, если хочешь, отучило меня от такой привычки. Я довезу тебя до холмов Санта-Клара, и мы расстанемся. На другой стороне шоссе там стоянка грузовиков - «Сэмм». Недалеко от поворота. Там ты сойдешь. Ясно?

     - Ясно. Разумеется.

 

***

 

     - Второе: если тебе так уж хочется курить, то мы расстанемся прямо сейчас. И это ясно?

     На мгновение глаза юноши менились (даже после краткого знакомства Хогэн готов был биться об заклад, что у него всего два выражения лица: доброе, невинное и злобное, настороженное). И тут же юноша снова превратился в прежнюю широкоглазую невинность, безвредного беглеца мира Уэйна. Он сунул сигарету за ухо и показал Хогэну пустые руки. Когда он поднял их, Хогэн заметил кустарную татуировку на его левом бицепсе: ГЛУХОЙ ЛЕОПАРД - ЧЕТВЕРКА НАВСЕГДА.

     - Все, сигарет больше нет, - сказал парень. - Я все понял.

     - Отлично. Меня зовут Билл Хогэн. - Он протянул юноше руку.

     - Брайан Адаме. - Парень ответил на рукопожатие.

     Хогэн переключил рычаг автоматической передачи снова в положение «вперед», и машина медленно покатилась к сорок шестому шоссе. В этот момент его взгляд упал на кассету, лежавшую на приборном щитке. На ней было напечатано: «Дерзкий. Брайан Адаме».

     «Ясно, - подумал он. - Ты такой Брайан Адаме, как я Дон Хенли. Мы только что заехали в магазин повседневных товаров и придорожный зверинец Скутера, чтобы запастись материалом для наших новых долгоиграющих пластинок, верно, парень?» Когда Хогэн выехал на шоссе, напрягая глаза, чтобы смотреть сквозь вьющуюся песчаную пыль, он вспомнил снова о той девушке, которую хотел подвезти до Тонопа, той самой, что ударила его по лицу бумажником, прежде чем скрыться. Вот и сейчас у него появилось предчувствие, что ему предстоят крупные неприятности.

     Тут сильный порыв ветра попытался отбросить его на противоположную сторону дороги, и он забыл обо всем, сосредоточившись на управлении машиной.

     Некоторое время они ехали молча. Взглянув через плечо, Хогэн увидел, что юноша, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла - может быть, спит, а может, подремывает или всего лишь притворяется, потому что не хочет разговаривать. Так даже лучше: Хогэну тоже не хотелось говорить с ним. Во-первых, он не знал, что может сказать мистеру Брайану Адамсу Ниоткуда, США. Можно было не сомневаться, что мистер Брайан не занимался покупкой наклеек или универсальных кодовых считывающих устройств, продажей которых занимался Хогэн. Кроме того, становилось все труднее удерживать машину на дороге.

     Как предостерегала миссис Скутер, буря усилилась. Шоссе превратилось в расплывчатую полосу, время от времени пересекаемую языками сдуваемого с обочины песка. Эти дюны мешали развить скорость, и Хогэну приходилось ползти не быстрее двадцати пяти миль в час. Местами песок покрывал всю дорогу, скрывая ее вида, и скорость падала до пятнадцати миль в час. Тогда приходилось вести машину, ориентируясь по отраженному свету рефлекторов, вытянувшихся вдоль шоссе.

     Время от времени облаков песка и пыли, подобно доисторическому чудовищу с круглыми сверкающими глазами, выскакивал навстречу легковой автомобиль или грузовик. Одна таких машин, старый «линкольн», огромный, как фургон, ехал по самой середине шоссе. Хогэн дал гудок и съехал на правую обочину, чувствуя, как песок тянет его вправо, и скривив губы в беззвучном рычании. И в тот момент, когда Хогэн решил, что встречный «линкольн» загонит его в кювет, тот свернул на свою сторону дороги, позволив ему протиснуться мимо. Хогэну показалось, что он слышит металлический звук задевших друг друга бамперов, но при непрерывном свисте ветра это могло быть всего лишь плодом его воображения. Впрочем, он сумел заметить лицо водителя - старый лысый мужчина, совершенно прямо сидевший за рулем, вперил в песчаный вихрь напряженный взгляд маньяка. Хогэн погрозил ему кулаком, но старый козел даже не повернулся в его сторону. «Он, видно, даже не заметил мою машину, - подумал Хогэн, - не говоря уж об остальном».

     Несколько секунд он с трудом удерживал машину на дороге. Чувствовалось, что песком забивает колеса на правой стороне и фургон начинает крениться вправо. Инстинкт требовал резко вывернуть руль влево. Вместо этого Хогэн прибавил газ и стал выводить машину влево понемногу, чувствуя, как пот пропитывает его последнюю хорошую рубашку. Наконец тяга вправо уменьшилась, и он снова почувствовал, что машина управляема. Хогэн вздохнул с облегчением.

     - Ты здорово справился с ней, приятель.

     Внимание Хогэна было настолько сосредоточено на управлении машиной, что он совсем забыл о пассажире и от неожиданности едва не крутанул руль влево, что снова подвергло бы их опасности. Он повернул голову и посмотрел на юношу. Тот внимательно следил за ним. Его серо-зеленые глаза казались неестественно блестящими; в них не было даже намека на сон.

     - Просто повезло, - пожал плечами Хогэн. - Если бы нашлось место, где можно остановиться, я съехал бы на обочину. Но я знаком с этим участком - до «Сэмм» съехать на обочину невозможно. Вот когда местность станет холмистой, там будет лучше.

     Он не добавил, что для этого им может понадобиться добрых три часа - до холмов семьдесят миль.

     - Значит, вы коммивояжер, верно?

     - Абсолютно.

     Ему хотелось, чтобы юноша перестал болтать. Хотелось е свое внимание отдать машине. Впереди противотуманные фары светились в темноте, как желтые прраки. За ними - автомобиль с калифорнийскими номерами. Фургон и автомобиль проползли мимо подобно старым дамам в коридоре дома для престарелых. Уголком глаза Хогэн заметил, что юноша достал -за уха сигарету и стал крутить се в пальцах. Вот уж действительно Брайан Адаме. Почему парень взял себе чужое имя? Это походило на отрывок старого кинофильма, который еще можно иногда увидеть по телевидению поздно ночью. Черно-белый фильм, где коммивояжер (его роль исполняет скорее всего Рэй Мил-ланд) подвозит крутого молодого заключенного (его играет, скажем, Ник Адаме), только что убежавшего тюрьмы в Гэббсе или Дите, или еще где-нибудь...

 

***

 

     - Что вы продаете, приятель?

     - Наклейки.

     - Наклейки?

     - Совершенно верно. Наклейки с универсальным кодом. Это маленький квадратик с заранее рассчитанным числом черных полосок.

     Юноша удивил Хогэна, когда понимающе кивнул.

     - Конечно, их проносят рядом с электрическим глазом в супермаркете, и цена появляется на кассовом аппарате как по волшебству.

     - Верно. Только это не волшебство и не электрический глаз. Цена считывается лазерным устройством. Я продаю их тоже - стационарные и портативные.

     - Поразительно, фраер. - В голосе юноши был едва заметен оттенок сарказма.., но, несомненно, имел место.

     - Брайан?

     - Да?

     - Меня зовут Билл, а не приятель, и уж тем более не фраер.

     Хогэну все сильнее хотелось вернуться на машине времени к лавке Скутера и, когда парень спросит, не может ли он подвезти его, ответить «нет». Скутеры не такие уж плохие люди; они разрешили бы парню остаться в магазине до вечера, пока не кончится буря. Может быть, миссис Скутер заплатила бы ему пять баксов, если бы он согласился присматривать за тарантулом, гремучими змеями и волком, поразительным койотом Миннесоты. Хогэн чувствовал, что эти серо-зеленые глаза нравятся ему все меньше и меньше. Он ощущал, как они давят на него, будто маленькие камни.

     - Понятно, Билл. Билл - фрезер с наклейкой.

     Билл не ответил. Парень просунул пальцы одной руки в пальцы другой и выгнул их дугой, щелкая суставами.

     - Ну что ж, как говорила моя старушка-мама, это не так уж и много, но на жнь хватает. Верно, фраер с наклейкой?

     Хогэн проворчал что-то неразборчивое и переключил внимание на управление машиной. Ощущение, что он совершил ошибку, превратилось теперь в уверенность. Когда он остановился в тот раз, чтобы подвезти девушку, Бог спас его. «Прошу Тебя, - взмолился Хогэн, - ну еще один разок. Господи, а? Еще лучше будет, если Ты позволишь мне ошибиться в намерениях этого парня - пусть это будет у него паранойя, вызванная нким давлением, сильным ветром и совпадением имен, которые, в конце концов, довольно обычное дело».

     Вот с противоположной стороны навстречу Хогэну показался огромный грузовик «мэк». Серебряный бульдог на радиаторе вглядывался, казалось, в песчаное месиво. Хогэн стал прижиматься вправо, пока не почувствовал, что песок, засыпавший край шоссе, начал снова жадно цепляться за покрышки. Длинный серебристый прицеп, который тянул за собой «мэк», закрыл от Хогэна всю левую сторону. Между ними было всего, дюймов шесть - может, даже меньше, - и прицеп тянулся, казалось, бесконечно.

     Когда прицеп наконец остался позади, светловолосый юноша спросил:

     - Судя по всему, вы зарабатываете вполне прилично, Билл. Машина вроде этой обошлась по крайней мере в тридцать косых. Тогда почему...

     - Она стоила намного дешевле. - Хогэн не знал, заметил ли «Брайан Адаме» раздражение в его голосе, по вполне мог заметить. - Большую работу я проделал сам.

     - И тем не менее вы не ходите, шатаясь от голода. Почему бы вам не оказаться выше всего этого дерьма и летать в дружественных небесах?

     Это был вопрос, который Билл не раз задавал себе сам, проезжая длинные пустынные мили между Темпе и Тусоном или Лас-Вегасом и Лос-Анджелесом. Этот вопрос вы не можете не задать себе, когда не находите по радио ничего, кроме синкоп или старых надоевших мелодий. Или слушаете последнюю кассету с записью новейшего бестселлера «Записанных книг», когда не на что смотреть, кроме бесконечных миль оврагов и кустов - владений Дяди Сэма.

     Он мог бы так ответить на этот вопрос: разъезжая в фургоне, у него лучше контакты с покупателями, он знает их нужды, когда ездит по стране, где они живут и торгуют своими товарами. Это было правдой, однако причина была и в другом. Он мог сказать, что сдавать в багаж образцы продукции, которые достаточно громоздкие и не помещались под сиденьем, было слишком сложно, а ожидание их появления на багажном конвейере в аэропорту - чревато неожиданностями. Однажды коробка с пятью тысячами наклеек для газированных напитков авиалиния заслала в Хило на Гавайях вместо Хиллсайда в Ароне. И это тоже соответствовало действительности, но тоже не было подлинной причиной.

     Подлинная причина заключалась в том, что в 1982 году он летел на самолете авиалинии «Пасифик прайд», который совершил вынужденную посадку в гористой местности в семнадцати милях от Рено. Шесть девятнадцати пассажиров и оба члена экипажа погибли, а у Хогэна обнаружили перелом позвоночника. Он был вынужден провести четыре месяца в больнице и еще девять в ортопедическом корсете, который его жена Лита называла «железной леди». Говорят (правда, невестно, кто это говорит), что, если тебя сбросила лошадь, нужно немедленно снова сесть на нее. Уильям И. Хогэн считал это правило идиотским. За исключением короткого полета, во время которого он принял две таблетки валиума и держался белыми от напряжения пальцами за ручки кресла, он больше никогда не летал на самолете.

     Он освободился от этих мыслей как-то сразу и заметил два обстоятельства: после проезда «мэка» шоссе стало пустынным, а юноша все еще не отводил от пего неприятного взгляда, ожидая ответа на свой вопрос.

     - Однажды я слетал на самолете местной авиалинии, - объяснил Билл, - после чего предпочитаю наземный транспорт. Тут уж, случись что с двигателем, смогу остановиться на обочине.

     - У тебя действительно было немало в жни несчастных происшествий, фраер Билл. - В голосе парня прозвучала нотка фальшивого сожаления. - А теперь, как ни жаль, случится еще одно. - Послышался резкий металлический щелчок. Хогэн посмотрел на парня и увидел у него в руке складной нож с восьмидюймовым лезвием.

     «Черт побери, опять, - подумал Хогэн. Теперь, когда нож оказался прямо перед ним, он не чувствовал страха, испытывая только усталость. - Черт побери, до дома осталось всего четыреста миль. Проклятие».

     - Съезжай на обочину, фраер Билл. Помедленней и поосторожней.

     - Что тебе нужно?

     - Если ты сам еще не догадался, то ты глупее, чем кажешься. - На губах парня заиграла улыбка. Кустарная татуировка на бицепсе сжалась, когда он шевельнул рукой. - Мне нужны твои деньги. И, пожалуй, я заберу твой публичный дом на колесах - по крайней мере на время. Но ты не расстраивайся - стоянка грузовиков не так уж далеко отсюда. Помнится, ты назвал ее «Сэмм». Рядом с развилкой. Кто-нибудь подвезет тебя. Те, кто не захочет остановиться, будут смотреть на тебя, как на собачье дерьмо на своих ботинках. Тебе придется немного поумолять их, но, я уверен, в конце концов кто-нибудь подвезет. А сейчас сворачивай на обочину.

     Хогэн с удивлением почувствовал, что вместе с усталостью его охватила ярость. Разве он не рассердился в тот раз, когда девушка забрала его бумажник? Он просто не помнил этого.

     - Не пытайся запугать меня, ублюдок, - сказал он, поворачиваясь к парню. - Я согласился подвезти тебя, когда ты попросил об этом, и я не заставил тебя умолять меня. Если бы не я, ты все еще глотал бы песок, подняв вверх большой палец. Так что убери лучше эту штуку. Мы... Внезапно парень взмахнул рукой, и Хогэн почувствовал жгучую боль в правой руке. Фургон вильнул, затем вздрогнул, наткнувшись на песчаную кучу, наметенную на дороге.

     - Сворачивай, я сказал. Или ты пойдешь отсюда пешком, фраер с наклейкой, или будешь лежать в ближайшем овраге с перерезанным горлом и одним своих считывающих устройств в заднице. И знаешь что еще? Я буду курить, сидя в машине, всю дорогу до Лос-Анджелеса, и всякий раз, когда докурю сигарету, буду тушить ее о приборную панель твоей машины.

     Хогэн посмотрел на свою руку: диагональная полоса крови протянулась от последнего сустава минца до основания большого пальца. Его снова охватила ярость.., только теперь это была настоящая ярость, и если она менялась с усталостью, то усталость была где-то далеко пощади ослепляющего его гнева. Он попытался вызвать в своем воображении фотографии Литы и Джека, стараясь уменьшить овладевшую им безумную ярость и заставить тебя действовать более рационально, но их ображения казались размытыми, трудно различимыми. В его воображении все-таки возник четкий и ясный портрет, но это был портрет девушки на окраине Тонопы, девушки с оскаленными зубами и перекошенным ртом под печальными глазами ребенка с плаката, той девушки, которая показала ему фигу, прежде чем хлестнуть его по лицу его же собственным бумажником.

     Он нажал на педаль газа, и машина поехала быстрее. Указатель скорости перевалил за тридцать миль в час.

     На лице парня появилось сначала удивление, затем ярость.

     - Что ты делаешь? Я ведь велел тебе остановиться! Ты что, хочешь, чтобы я выпустил кишки тебе на колени?

     - Не знаю, - сказал Хогэн. Красная стрелка дрожала около сорока миль в час. Фургон перескочил через несколько песчаных бугров и дрожал, как собака, страдающая от лихорадки. - Ну а ты чего хочешь, парень? Сломанную шею?

     Все, что требуется для этого, - это резкий поворот руля. Я застегнул свой пристяжной ремень. А вот ты забыл.

     Серо-зеленые глаза парня стали теперь огромными, они сверкали от страха и ярости. «Ведь ты должен был остановиться, - говорили эти глаза. - Так всегда бывает, когда тебе угрожают ножом, неужели тебе это невестно?» - Ты не рискнешь разбить машину, - сказал парень, но Коган понял, что он просто пытается убедить самого себя.

     - Почему? - Хогэн снова повернулся к нему. - В конце концов, я уверен, что уцелею при аварии, а фургон застрахован. Следующий шаг за тобой, говнюк. Что скажешь?

     - Ты... - начал парень. Тут же его глаза расширились, и он потерял всякий интерес к Хогэну. - Осторожно! - завопил он.

     Хогэн взглянул вперед и увидел, как прямо на него через песчаный туман мчатся четыре огромные белые фары. Это была автоцистерна, скорее всего с бензином или пропаном. Мощный гудок предупреждающе разрывал воздух криком гигантского перепуганного гуся:

     ХОНК! ХОНК! ХОНК!

     Пока Хогэн разговаривал с парнем, фургон съехал в сторону и теперь находился почти на противоположной стороне шоссе. Хогэн резко повернул руль вправо, зная, что это не поможет, что уже слишком поздно. Но мчащийся навстречу грузовик тоже пытался бежать столкновения, как пытался бежать столкновения Хогэн при встрече с «линкольном». Машины скользили мимо друг друга на расстоянии волоса. Хогэн почувствовал, что шины на правой стороне впились в мягкий песок обочины, и понял, что на этот раз удержать машину на дороге ему не удастся, особенно при скорости больше сорока миль в час. Смутные очертания огромного стального бака («СНАБЖЕНИЕ ФЕРМ И ОРГАНИЧЕСКИЕ УДОБРЕНИЯ КАРТЕРА») исчезли его поля зрения, он почувствовал, что руль больше не управляет машиной, которую тянет все дальше вправо. А с правой стороны, заметил он уголком глаза, как парень потянулся к нему с ножом в руке.

     «Ты что, сумасшедший?» - хотел крикнуть Хогэн, но это был бы глупый вопрос, даже если бы ему удалось пронести его. Разумеется, парень был сумасшедшим - стоило всего лишь посмотреть на эти серо-зеленые глаза, чтобы понять это. Да и сам Хогэн был сумасшедшим, решив подвезти его, но сейчас все это не имело значения. Он попал в трудное положение, с которым нужно было справиться. Если бы он поверил в то, что такое с ним не может проойти, даже на одну-единственную секунду, - на следующее утро его нашли бы с перерезанным горлом и глазами, выклеванными стервятниками. Все это происходило на самом деле, это была страшная реальность.

     Парень прилагал все усилия, чтобы вонзить нож в шею Хогэна, но к этому моменту фургон начал крениться все больше и больше, углубляясь в засыпанную песком лощину. Хогэн убрал руки с руля, стараясь как можно дальше отодвинуться от лезвия ножа. Ему уже показалось, что это удалось, как он почувствовал теплую струйку крови, стекающую по шее. Нож располосовал щеку от окончания челюсти до виска. Хогэн отмахнулся правой рукой, пытаясь схватить парня за кисть, удерживающую нож, и в этот момент левое переднее колесо фургона ударило в камень размером с будку телефона-автомата. Фургон подпрыгнул резко и высоко, как в кинотрюке, которые этот парень, несомненно, обожал. Машина перевернулась в воздухе со всеми своими четырьмя вращающимися колесами, судя по показаниям спидометра, все еще на скорости тридцать миль. Хогэн почувствовал, как пристяжной ремень болезненно впился в грудь и живот. Все это походило на повторение авиационной катастрофы - теперь, как и в тот раз, он уже не мог заставить себя поверить, что все это происходит в действительности.

     Парня бросило вверх и вперед, но он все еще продол-кал держать нож. Когда фургон перевернулся, его голова ударилась о крышу.

     Хогэн увидел, как его левая рука мелькнула в воздухе, и с умлением понял - парень все еще пытается ударить его ножом. Он был действительно гремучей змеей, Хогэн не ошибся, вот только никто не сцедил его яд.

     Затем фургон ударился крышей о твердый участок пустыни, багажник отлетел в сторону, и голова парня снова ударилась о крышу, только на этот раз гораздо сильнее, нож выпал его руки. Шкафчики в задней Части фургона распахнулись, пачки наклеек и лазерная аппаратура разлетелись во все стороны. Хогэн слышал кошмарный скрежащий звук - это крыша «доджа» скользила по усыпанной гравием поверхности пустыни на дальней стороне лощины. Так вот как чувствуешь себя внутри консервной банки, когда ее открывают консервным ножом, подумал он.

     Ветровое стекло разбилось, и его вдавило внутрь машины, перекрещенное миллионом трещин. Хогэн закрыл лицо руками, а фургон продолжал скользить. Перевернулся на бок, на сторону водителя, и скользил еще достаточно долго, разбилось боковое стекло в дверце и внутрь влетели гравий и земля, прежде чем Хогэн снова выпрямился. Он качнулся со стороны в сторону, словно собираясь перевернуться на от бок, где сидел парень, и.., замер.

     В течение нескольких секунд Хогэн сидел в своем кресле, вцепившись в него руками. Он чувствовал у себя на коленях землю и разбитое стекло, еще что-то, но не мог понять, что это такое. Ветер задувал песок в разбитые окна фургона.

     Затем в поле его зрения появилось нечто быстро двигающееся. Оказалось кулак - белая кожа, грязь, разбитые костяшки и красная кровь. Он с силой ударил Хогэна прямо в нос. Боль была мгновенной и поразительно сильной, словно кто-то выстрелил ракетницы ему прямо в мозг. На мгновение он ослеп, зрение исчезло, поглощенное огромной белой вспышкой. Едва оно начало возвращаться, как руки парня схватили его за горло, и Хогэн почувствовал, что больше не может дышать.

     Парень, мистер Брайан Адаме Ниоткуда, США, наклонился к нему через промежуток, разделяющий передние кресла. Кровь нескольких ссадин у него на голове стекала по щекам, по лбу, создавая впечатление боевой окраски индейца. Его серо-зелёные глаза уставились на Хогэна с безумной яростью.

     - Посмотри, что ты наделал, подонок! - кричал парень. - Посмотри, что ты сделал со мной!

     Хогэн попытался вырваться и сумел сделать вдох, когда руки парня на мгновение соскользнули, но ремень Хогэна был все еще застегнут и лишал его возможности шевелиться. Руки парня тут же снова схватили его шею, и на этот раз большие пальцы впились в дыхательное горло.

     Хогэн попытался поднять руки, но парень стиснул его своими руками, словно железным обручем. Он напрягся, чтобы сбросить их с себя, но они не поддавались. Теперь он слышал другой ветер - ревущий ветер у себя в голове.

     - Смотри, что ты наделал, подонок! У меня течет кровь!

     Голос парня звучал откуда-то далека, дальше, чем раньше.

     Он убивает меня, подумал Хогэн, и голос ответил ему:

     - Точно, так тебе и надо, милый.

     Это ввергло его в новый приступ ярости. Он пошарил у себя на коленях в поисках того, что лежало там, помимо песка и битого стекла. Вот он, бумажный пакет с каким-то массивным предметом внутри - Хогэн не помнил, что это такое. Он схватил его рукой и ударил предметом по краю челюсти парня. Тот закричал от внезапной боли, его хватка ослабла, и он завалился назад.

     Хогэн глубоко и конвульсивно вздохнул и услышал звук, напоминающий свист чайника, который забыли снять с огня. «Неужели я даю этот звук? Боже мой, неужели это я?» Он с трудом сделал новый вдох. Воздух был полон пыли, внутри горла он почувствовал боль и закашлялся. И все-таки это был настоящий рай. Он посмотрел вн и увидел очертания Щелкуна, отчетливо различимые в бумажном пакете.

     И тут он почувствовал, что он двигается.

     В этом движении было что-то настолько поразительно человеческое, что Хогэн вскрикнул и выронил пакет. Ему показалось, что он поднял человеческую челюсть, которая заговорила у него в руке.

     Пакет ударил парня по спине и скатился на покрытый ковриком пол фургона. «Брайан Адаме» с трудом встал на колени. Хогэн услышал, как резиновое кольцо лопнуло.., и затем раздалось явственное щелканье - открывающихся и закрывающихся зубов. «Это всего лишь шестеренка соскочила, - сказал тогда Скутер. - Человек, разбирающийся в технике, может отремонтировать челюсти, они снова будут ходить и щелкать клыками».

     «А может быть, шестеренка встала на место от сильного удара, - подумал Хогэн. - Если мне удастся остаться живым и вернуться домой, я заеду к Скутеру и скажу ему, что лучший способ отремонтировать Щелкуна - это перевернуть свой фургон, а затем шарахнуть Щелкуном по черепу психа, которого ты взялся подвезти и который в благодарность попытался задушить тебя. Все так просто, что даже ребенок с этим справится».

     Зубы щелкали и шевелились внутри разорванного коричневого пакета. Пакет раздувался и опадал, словно ампутированное легкое, отказывающееся умирать. Парень отполз от пакета, даже не глядя на него, - пополз в заднюю часть фургона, тряся головой стороны в сторону, пытаясь прийти в себя. С его волос слетали капли крови.

     Хогэн нашел замок пристяжного ремня и нажал на кнопку. Никакого результата. Кнопка в центре замка нисколько не подалась. Сам пояс затянулся до предела, врезаясь в начавшее появляться брюшко мужчины среднего возраста и туго прижимая его к спинке кресла. Хогэн попытался раскачиваться стороны в сторону, надеясь, что это поможет расстегнуть замок. Кровь хлестала носа, он чувствовал, как щеки его раскачиваются, словно лоскуты сухих обоев, вот и все. Преодолев первоначальное потрясение, он ощутил, что его охватывает паника, и повернул голову, стараясь увидеть, чем занимается парень.

     Оказалось, у парня дела шли намного успешней. Он нашел свой нож, который лежал на куче брошюр и методических инструкций в конце фургона. Схватил его, откинул волосы со лба и посмотрел через плечо на Хогэна. И усмехнулся. В этой усмешке почудилось что-то такое, отчего яйца Хогэна начали одновременно подниматься и съеживаться, пока ему не стало казаться, что кто-то сунул ему в трусы пару косточек от персиков. «Ага, вот ты где! - говорила улыбка. - На минуту-другую я начал было беспокоиться - серьезно беспокоиться, - но в конце концов все обернулось к лучшему. Пришлось немного импровировать, но теперь все идет в соответствии со сценарием».

     - Ну что, застрял, фраер с наклейкой? - спросил парень достаточно громко, чтобы перекричать вой ветра. - Так ведь, верно? Хорошо, что ты сумел застегнуть свой пояс. Хорошо для меня.

     Парень попробовал встать, это ему почти удалось, но тут его колени подкосились. Выражение умления столь невероятного, что при иных обстоятельствах оно выглядело бы забавным, появилось у него на лице. Он откинул с лица мокрые от крови волосы и пополз к Хогэну, держа в левой руке рукоятку ножа, сделанную пластмассы. Татуировка «глухой леопард» гибалась на худом бицепсе. Хогэн вспомнил слова на майке Майры: «НЕВАДА - БОЖЬЯ СТРАНА».

     Те слова двигались как-то по-другому.

     Хогэн схватил замок пристяжного пояса обеими руками и потянул его большими пальцами с такой же яростью, как у парня, когда тот душил его. Ничего.., никакого результата. Пояс словно примерз. Он повернул голову и снова посмотрел на парня.

     Тот сумел добраться до сложенной кровати и остановился. Выражение комического умления снова появилось у него на лице. Он смотрел прямо перед собой, это означало, что он смотрит на что-то лежащее на полу. И Хогэн внезапно вспомнил про Щелкуна, который все еще продолжал лязгать зубами.

     Хогэн взглянул вн и увидел, как Щелкун Джамбо в своих забавных оранжевых башмаках выбрался разорванного бумажного мешка. Коренные зубы, клыки и резцы быстро постукивали друг о друга, позвякивая, словно лед в шейкере. Оранжевые пластиковые ноги в щеголеватых белых гетрах, казалось, танцевали на сером ковре. Хогэн вспомнил, как Фред Астор отбивал чечетку через всю сцену с тросточкой под мышкой и в соломенном канотье, щеголевато надвинутом на один глаз.

     - Черт побери! - смеясь пронес парень. - Так вот чем ты там занимался? Господи! Я убью тебя, фраер с наклейкой, и окажу этим большую услугу всему миру.

     Ключ, подумал Хогэн. Ключ в десне Щелкуна с одной стороны, тот, которым пользуются, чтобы завести его.., он не поворачивается.

     Внезапно его охватило предчувствие; он совершенно точно знал, что проойдет дальше. Парень протянул за Щелкуном руку.

     Неожиданно тот перестал топать ногами и щелкать челюстями. Он просто стоял на чуть наклоненном полу фургона, слегка приоткрыв челюсти. Слепым взглядом он, казалось, вопросительно смотрел на парня.

     - Щелкун, - умленно пронес мистер Брайан Адамс Ниоткуда, США. Протянул руку и обнял своей правой рукой Щелкуна именно так, как Хогэн предполагал.

     - Кусай его! - крикнул Хогэн. - Откуси его вонючие пальцы!

     Голова юноши внезапно повернулась, его серо-зеленые глаза расширились от испуга. Мгновение он смотрел на Хогэна с умлением, широко открытыми глазами и затем начал смеяться. Его смех был вгливым и прерывистым, идеально дополняя свист ветра, проносящегося через фургон и выдувающего занавески, которые протянулись, словно длинные пррачные руки.

     - Кусай меня! Кусай меня! Ку-у-у-сай меня! - повторял парень, словно это была самая забавная шутка, которую ему приходилось слышать. - Послушай, фраер с наклейкой, я думал, что это я ударился головой!

     Он взял ручку своего ножа в собственные зубы и сунул указательный палец левой руки между зубами Щелкуна.

     - Кусай меня! - пронес он, с трудом выговаривая слова -за сжатой в зубах ручки ножа. Он хихикнул и пошевелил своим пальцем между огромными челюстями. - Кусай меня! Кусай!

     Зубы Щелкуна не двигались, на месте стояли и оранжевые ноги. Предчувствие Хогэна рухнуло, как исчезают сны после пробуждения. Парень снова пошевелил пальцем между зубами Щелкуна, начал вытаскивать его.., и завопил о всех сил:

     - Сволочь! Паскуда! Сукин сын!

     На мгновение в груди Хогэна дрогнуло сердце, а затем он понял, что, хотя парень кричал без притворства, на самом деле он девался. Издевался над ним. Все это время Щелкун стоял совершенно неподвижно.

     Юноша поднес его к себе поближе, чтобы лучше рассмотреть, и достал о рта свой нож. Он погрозил Щелкуну длинным лезвием, словно учителе указкой непослушному ученику.

     - Ты не должен кусаться, - сказал он. - Так не следует себя ве... Одна оранжевых ног сделала стремительный шаг вперед по грязной ладони парня. В то же самое время открылись челюсти, и, прежде чем Хогэн понял, что происходит, Щелкун вцепился в нос юноши.

     На этот раз крик «Брайана Адамса» был непритворным - это был вопль от страшной боли и полной неожиданности. Он размахивал правой рукой, пытаясь сбросить зубы, но они сомкнулись на носу парня так же крепко, как пристяжной ремень Хогэна, прижимавший его к креслу. Кровь и разорванные хрящи хлынули вн красными потоками. Парень откинулся на спину, и какое-то мгновение Хогэн видел только его дергающееся тело, лихорадочно двигающиеся локти и ноги. Затем он заметил блеск ножа.

     Парень вскрикнул снова и сел. Его длинные волосы занавеской закрывали лицо. Щелкун, вцепившийся в нос, походил на руль какой-то странной лодки. Парню каким-то образом удалось всунуть лезвие ножа между зубами и тем, что еще оставалось от его носа.

     - Убей его! - хрипло крикнул Хогэн. Он, должно быть, сошел с ума; в какой-то момент он понял, что должен был сойти с ума, но пока это не имело значения. - Давай, убей его!

     Парень дал вопль - длинный, пронзительный вопль, похожий на сирену пожарной машины, - и повернул нож. Лезвие сломалось, но ему все-таки удалось хотя бы отчасти раздвинуть страшные челюсти. Щелкун упал с его лица на колени. Вместе с ним на колени упали остатки его носа.

     Он откинул волосы назад. Его серо-зеленые глаза перекосились, стараясь разглядеть уродованный обрубок посреди лица. Рот открылся в гримасе ужасной боли; сухожилия на шее натянулись, как тросы на талях.

     Парень протянул руку к Щелкуну.

     Тот ловко увернулся, отступив назад на своих забавных оранжевых ножках. Он переступал на месте, деваясь над парнем, который сидел теперь на корточках. Кровь заливала переднюю часть майки.

     И тут парень сказал что-то, окончательно убедившее Хогэна, что он сошел с ума; только в фантастическом мире, рожденном безумием, можно пронести такие слова:

     - Где пакет для них, сукин ты сын!

     Парень снова протянул руку к Щелкуну. На этот раз он припустил вперед под его протянутой рукой, между раздвинутыми ногами и с глухим звуком вцепился в выпуклость, обтянутую выцветшими синими джинсами, под тем местом, где заканчивалась нижняя часть «молнии».

     Глаза мнимого Брайана Адамса широко открылись. Широко открылся и его рот. Руки поднялись до уровня плеч, раскинувшись во всю ширину, и на мгновение он походил на певца Эла Джолсона, собирающегося запеть «Мэмми».

     Складной нож вылетел руки через плечо в юнец фургона.

     - Боже! Боже! Бо-о-о-о... Оранжевые ножки часто переступали, продвигаясь вперед, словно исполняли шотладский народный танец «хай-ленд флинг». Розовые челюсти Щелкуна Джамбо быстро поднимались вверх и опускались вн, словно говоря: «Да! да!», а потом дергались стороны в сторону с такой же быстротой, будто отрицая: «Нет! нет!»

     - ..е-е-е-е...

     Когда ткань джинсов начала рваться - а судя по звуку, рвалась не только ткань, - Билл Хогэн потерял сознание.

     Он приходил в себя дважды. Первый раз это случилось вскоре после того, как лишился сознания, - буря продолжала реветь, ветер проносился через фургон, хлестал вокруг, было темно. Он попытался повернуться, но чудовищная боль прострелила ему шею и позвоночник. Реакция, разумеется, и возможно, не такая уж страшная, как могло бы быть.., или случится завтра, например.

     При условии, конечно, если он доживет до завтра.

     «Парень. Я должен посмотреть и убедиться, что он мертв».

     Нет, не надо. Ясное дело, он мертв. Если бы он не был мертв, то мертвым был бы ты.

     Теперь он услышал позади себя новый звук - ритмичное щелканье зубов. Щелкун вернулся за ним. Он покончил с парнем, но все еще не утолил голод и потому вернулся за ним.

     Хогэн снова схватил руками замок пристяжного ремня, но замок был безнадежно перекошен, да и у него в руках все равно не осталось сил.

     Щелкун все приближался и приближался - он был уже, судя по звукам, за спинкой его кресла. Поставленное в тупик воображение Хогэна наделяло это неустанное щелканье словами: «Кликке-ти-Кликкети-Кликкети-Клак! Мы - зубы, и мы идем назад! Смотрите, как мы ходим, смотрите, как мы жуем, мы съели его, а теперь съедим тебя!» Хогэн закрыл глаза.

     Щелкающий звук прекратился.

     Теперь слышался только бесконечный вой ветра и удары песчинок о помятый бок «доджа».

     Хогэн ждал. Прошло много времени, и он снова услышал щелчок, за которым последовал тонкий звук разрываемых волокон. Снова пауза, опять послышался щелчок - разорвалось еще одно волокно.

     Что там происходит?

     В третий раз он уловил щелчок и едва слышный звук разрываемой материи. Теперь Хогэн понял: Щелкун подтягивался вверх к тому месту, где он сидел. Каким-то образом он карабкался к нему.

     Хогэн мысленно увидел, как Щелкун вцепился в выпуклость под «молнией» на джинсах парня, и заставил себя снова потерять сознание. Песок влетал в разбитое ветровое стекло, щекотал его щеки и лоб.

     Щелк.., треск рвущегося волокна. Щелк.., треск рвущегося волокна.

     Последний щелчок прозвучал очень блко. Хогэну не хотелось смотреть вн, но он не смог удержаться. И около своего правого бедра, там, где сиденье кресла соединяется со спинкой, он увидел широкую белую усмешку. Щелкун двигался вверх мучительно медленно, подталкивая себя еще невидимыми оранжевыми ногами. Затем хватал резцами маленькую складку серой обивки.., оранжевые ноги подтягивались, находили новую опору, челюсти приоткрывались, и Щелкун продвигался чуть выше.

     На этот раз зубы ухватились за карман брюк Хогэна, и он снова потерял сознание.

     Когда он снова пришел в себя, ветер стих и было почти темно. Воздух приобрел какой-то странный пурпурный оттенок, которого Хогэн никогда раньше не видел в пустыне. Песчаные вилины протянулись по пустыне за пределами битого ветрового стекла и походили на маленьких бегущих прраков. Пролетело нескольких мгновений, а он никак не мог припомнить, что случилось, каким образом оказался здесь. Что последнее ясное воспоминание - он смотрит на датчик запаса топлива и видит, что тот указывает меньше одной восьмой. Затем, взглянув вперед, он заметил на обочине дороги рекламный щит с надписью:

     СКУТЕР

     МАГАЗИН ПОВСЕДНЕВНЫХ ТОВАРОВ

     И ПРИДОРОЖНЫЙ ЗВЕРИНЕЦ

     БЕНЗИН. ЗАКУСКИ. ПИВО

     УВИДИТЕ ЖИВУЮ ГРЕМУЧУЮ ЗМЕЮ!

     Он понимал, что может находиться в состоянии амнезии еще некоторое время, если пожелает. Через некоторое время его подсознание может даже стереть навсегда отдельные опасные воспоминания. Но не помнить что-то тоже может казаться опасным. Очень опасным! Потому что... Дунул порыв ветра. Песок застучал по сильно искорененному боку фургона. Звук напомнил ему

     (зубы! зубы! зубы!)

     Хрупкая оболочка амнезии разбилась, и все воспоминания хлынули наружу, и жар сполз с поверхности кожи Хоэна. Он хрипло вскрикнул, вспомнив звук,

     (хрумп)

     Издаваемый Щелкуном, когда он вцепился в яйца парня. Он закрыл ладонями собственную промежность, в страхе окидывая взглядом внутренность фургона, словно ожидая появления блуждающих зубов. Хогэн не увидел их, но та легкость, с которой его плечи последовали за движением рук, удивила его - это было что-то новое. Он посмотрел вн на свои колени и медленно убрал руки с промежности. Пристежной ремень больше не прижимал его к креслу железной хваткой. Он валялся на сером ковре, состоящий двух кусков. Металлический язык все еще торчал в замке, но рядом с ним была разлохмаченная красная материя. Ремень не резали, его раскусили.

     Он посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел, что задние дверцы фургона открыты, а на сером ковре, там, где раньше лежал парень, виднелось только неясное, красного цвета очертание человеческой фигуры.

     Мистер Брайан Адаме Ниоткуда, США, исчез.

     Вместе с ним исчез Щелкун.

 

***

 

     Хогэн медленно, как старик, страдающий крайне болезненным артритом, выбрался фургона. Он обнаружил, что, если держать голову совершенно прямо, боль не такая уж острая. Но если он забывался и поворачивался чуть в сторону, шею, плечи и верхнюю часть спины пронзали болезненные уколы страшной силы. Одна только мысль о том, чтобы откинуть голову назад, казалась ему невыносимой.

     Хогэн медленно подошел к задней части фургона, опираясь рукой на мятый, с содранной краской кузов машины. Он слышал под ногами хруст стекла. Он задержался у конца водительской стороны, боясь свернуть за угол. Его сковал страх: ему показалось, что там, за углом, сидит на корточках парень с ножом в левой руке и бессмысленно усмехается. Но не мог же он вечно стоять здесь, держа свою голову на напряженной шее, словно большую бутыль с нитроглицерином, готовую взорваться при первом резком движении. Становилось темно, и Хогэн наконец обошел фургон.

     Никого. Парень действительно исчез. Или на первый взгляд ему так показалось.

     Порыв ветра сбросил волосы на раненное лицо Хогэна и тут же стих. В наступившей тишине он услышал ярдах в двадцати от фургона резкий царапающий звук. Хогэн посмотрел туда и увидел кроссовки парня, точнее, подошвы, исчезающие за склоном лощины. Их носки были раскинуты в стороны. На мгновение они прекратили двигаться, словно тот, кто тянул тело парня, нуждался в непродолжительном отдыхе, чтобы собраться с силами, а затем они снова поползли короткими рывками.

     В воображении Хогэна с ужасной, невыносимой ясностью предстала страшная картина. Он увидел Щелкуна Джамбо, стоящего на своих забавных оранжевых ногах на склоне лощины. Его гетры белели в залившем эти пустынные земли к западу от Лас-Вегаса пурпурном ночном зареве. Челюсти сжимали толстый пучок длинных светлых волос парня.

     Джамбо пятился назад.

     Он тащил мистера Брайана Адамса назад, в Никуда, США.

     Хогэн повернулся и медленно пошел в противоположную сторону, к дороге, стараясь ровно и неподвижно держать свою взрывчатую голову на онемевшей шее. Ему понадобилось пять минут, чтобы пересечь кювет, и еще пятнадцать, чтобы остановить попутную машину, в конце концов, важно, что удалось и то и другое. И все это время он ни разу не оглянулся назад.

 

***

 

     Девять месяцев спустя, в июне, в ясный жаркий день, Билл Хогэн снова натолкнулся на магазин повседневных товаров и придорожный зверинец Скутера... Только теперь магазин носил иное название. ЛАВКА МАЙРЫ, гласила вывеска, БЕНЗИН, ХОЛОДНОЕ ПИВО, ВИДЕО.

     Под вывеской был ображен волк - может быть, тот самый, - воющий на луну. А вот определенно знакомый ему волк, живой, поразительный койот Миннесоты, лежал в клетке в тени крыльца. Необычно раскинув задние лапы, он положил морду на передние. Когда Хогэн вышел машины, чтобы наполнить бак, волк даже не шевельнулся. От гремучих змей и тарантулов не осталось и следа.

     - Привет, волк, - сказал Хогэн, поднимаясь по ступенькам. Обитатель клетки перекатился на спину и, глядя на Хогэна, с наслаждением вывесил набок свой длинный красный язык.

     Внутри лавка выглядела просторнее и чище. Хогэн решил, что отчасти это потому, что погода не такая угрюмая, но только отчасти. Окна были вымыты, и уже это имело большое значение. Щитовые стены покрывали сосновые панели, все еще сохранявшие свежий лесной запах древесного сока. В углу располагалась закусочная с пятью высокими стульями. Витрина с разными забавными предметами все еще была на месте, только взрывчатые сигареты и чихательный порошок доктора Уакки исчезли. На их месте лежали видеокассеты. Написанное от руки объявление гласило: Видеофильмы для мужчин. 18 лет или уходи.

     Женщина у кассового аппарата стояла в профиль к Хогэну и, склонившись над калькулятором, что-то на нем подсчитывала. На мгновение он подумал, что это дочь мистера и миссис Скутер - женское дополнение к тем трем мальчикам, о которых говорил ее муж. Затем она подняла голову, и Хогэн понял, что это сама миссис Скутер. Трудно было поверить, что это та самая женщина, чья гигантская грудь едва не разрывала по швам майку с надписью «НЕВАДА - БОЖЬЯ СТРАНА».

     Тем не менее это было так.

     Миссис Скутер похудела по крайней мере на пятьдесят фунтов и покрасила волосы в лоснящийся и блестящий каштановый цвет. Только морщинки от загара вокруг глаз и рта остались теми же.

     - Залили бензин? - спросила она.

     - Да. На пятнадцать долларов. - Он передал ей банкноту в двадцать долларов, и она крутанула ручку кассового аппарата. - Ваш магазин очень менился с тех пор, как я был здесь последний раз.

     - Да, после смерти Скутера многое пришлось переделать, - согласилась она и, положив на аппарат пятерку сдачи, впервые внимательно взглянула на Хогэна и заколебалась. - Простите.., вы не тот мужчина, который чуть было не погиб во время песчаной бури в прошлом году?

     Он кивнул и протянул руку:

     - Билл Хогэн.

     Она больше не колебалась. Протянула руку через прилавок, и они обменялись крепким рукопожатием. Смерть мужа улучшила, по-видимому, ее характер.., а может быть, дело в том, что пришел конец ожиданию.

     - Мне жаль, что ваш муж умер. Он показался мне хорошим человеком.

     - Скут? Да, он был славным парнем, пока не заболел, - согласилась она. - Ну а как вы? Полностью оправились?

     Хогэн кивнул.

     - Шесть недель носил шейный корсет - впрочем, не в первый раз, - но сейчас все в порядке.

     Она посмотрела на шрам, что вивался на его щеке.

     - Это он порезал вас? Тот парень?

     - Да.

     - - Рана была, наверное, глубокой.

     - Да.

     - Я слышала, что во время аварии он сильно разбился, а потом уполз в пустыню и умер там. - Она взглянула на Хогэна проницательным взглядом. - Так оно и было?

     - Почти, - чуть улыбнулся Хогэн.

     - Джи-Ти - это местный полицейский - сказал, что животные в пустыне сильно объели его. Здесь живут крысы, которые ужасно бесцеремонны в этом смысле.

     - Я мало знаком с вашими местами.

     - Джи-Ти говорит, что родная мать не узнала бы его. - Она положила руку на свою уменьшившуюся грудь и посмотрела на Хогэна взглядом, исполненным честности. - Истинная правда.

     Он рассмеялся. За месяцы и недели, которые прошли :о дня песчаной бури, он понял, что стал смеяться чаще. Ему иногда казалось, что с того дня он стал относиться к жни несколько по-другому.

     - Вам повезло, что он не убил вас, - сказала миссис Скутер. - Вы чудом спаслись. На вас сношла, должно быть, Божья благодать.

     - Совершенно верно, - согласился Хогэн. Он посмотрел на витрину, где еще недавно были разложены забавные предметы, а теперь лежали видеокассеты. - Я вижу, вы бавились от тех смешных штучек.

     - Вы имеете в виду то ужасное старомодное барахло? В первую очередь! Я сделала это сразу, после того как... - Ее глаза внезапно расширились. - Господи! У меня ведь есть одна штука, которая принадлежит вам! Забудь я о ней, думаю, Скутер непременно вернулся бы могилы и преследовал бы меня по ночам!

     Хогэн нахмурился, озадаченный, но женщина уже повернулась к нему спиной и чем-то занялась за прилавком. Она встала на цыпочки и сняла что-то с высокой полки над блоками сигарет. Это был - Хогэн совершенно не удивился - Щелкун Джамбо. Женщина поставила его рядом с кассовым аппаратом.

     Хогэн уставился на эту усмешку, холодно-безразличную, с отчетливым ощущением того, что события начинают повторяться. Вот он, самый большой в мире Щелкун на забавных оранжевых ножках, спокойный и равнодушный, как горный ветерок, усмехающийся ему, словно говоря: «Здорово, приятель! Ты забыл меня? Но зато я не забыл тебя, дружище. Ничуть не забыл».

     - Я нашла его на крыльце на следующий день после того, как закончилась песчаная буря, - сказала миссис Скутер и засмеялась. - Это очень похоже на старого Скута - дать что-то бесплатно, а потом положить в пакет с дырой. Я хотела было выбросить его, но он сказал, чтобы я вернула Щелкуна вам, и потому я засунула его на верхнюю полку. Он сказал, что люди, торгующие своим товаром, однажды заглянув сюда, могут приехать снова.., и вот вы здесь.

     - Да, - согласился Хогэн. - Я здесь.

     Он взял Щелкуна с прилавка и просунул палец между слегка раздвинутыми челюстями. Потом провел пальцем по коренным зубам в глубине рта и мысленно услышал крик юноши: «Кусай меня! Кусай меня! Ку-у-у-у-с-ай меня!» Вроде бы на задних зубах все еще сохранилась бурая ржавчина от крови парня? Хогэн подумал, что видит что-то в глубине, но это, может быть, всего лишь тень.

     - Я сохранила его потому, что Скутер сказал, у вас есть сын.

     Хогэн кивнул.

     - Да. - «И, - подумал он, - у мальчика все еще есть отец. Сейчас я держу в руках причину этого. Вопрос только в том, прошли ли маленькие оранжевые ножки весь этот путь сюда потому, что здесь был их дом, или.., потому, что они каким-то образом узнали то, что знал Скутер? Что рано или поздно человек, торгующий своим товаром, всегда возвращается к месту, где он однажды побывал, так же как убийца навещает место своего преступления?» - Ну что ж, если он вам нужен, можете забирать, - сказала она. На мгновение ее лицо обрело торжественное выражение, а затем она рассмеялась. - Черт побери, я, наверное, выбросила бы его, только совсем про него забыла. К тому же он сломан.

     Хогэн повернул ключ, торчащий десны. Сделал два оборота. Ключ щелкал при этом, словно закручивая пружину, а затем начал впустую проворачиваться в своем гнезде. Сломан. Ну конечно, сломан. И будет сломан до тех пор, пока Щелкун не решит, что по какой-то причинена некоторое время ему не захочется быть сломанным. И вопрос заключается не в том, как он вернулся в лавку, и даже не в том - зачем. Он ждал возвращения его, Уильяма И. Хогэна. Ждал «сервера с наклейкой».

     Вопрос был в следующем: чего он хочет?

     Хогэн ткнул пальцем в белую стальную усмешку и прошептал:

     - Кусай меня - ты этого хочешь?

     Зубы неподвижно стояли на своих щегольских оранжевых ножках и усмехались.

     - Похоже, им не хочется разговаривать, - заметила миссис Скутер.

     - В самом деле, - согласился Хогэн и внезапно подумал о парне. Мистер Брайан Адаме Ниоткуда, США. Сейчас много такой молодежи. Да и взрослых тоже: несутся по шоссейным дорогам, как перекати-поле, всегда готовые отобрать у тебя бумажник, сказать «хрен тебе, милый» и убежать. Вы можете не подбирать попутчиков (он перестал) и установить сигналацию в своем доме (он сделал и это), но все-таки мы живем в жестоком мире, где самолеты иногда падают с неба на землю и в любое время могут появиться безумцы, и потому всегда неплохо подстраховаться. В конце концов, у него жена.

     И сын.

     Будет неплохо, если у Джека окажется на письменном столе Щелкун Джамбо. На всякий случай, вдруг что-нибудь случится. На всякий случай.

     - Спасибо, что вы сберегли его для меня, - сказал Хогэн, осторожно поднимая Щелкуна за ноги. - Моему мальчику он очень понравится, хотя и сломан.

     - Благодарите Скута, не меня. Вам нужен пакет? - Она усмехнулась. - На этот раз я дам вам полиэтиленовый пакет - никаких дыр, полная гарантия. Хогэн отрицательно покачал головой и осторожно опустил Щелкуна в карман спортивного пальто.

     - Я понесу его так, - ответил он и усмехнулся в ответ. - Пусть будет под рукой.

     - Как хотите. - Когда он повернулся и направился к двери, она крикнула ему вслед: - Заезжайте снова! Я готовлю отличный куриный салат!

     - Не сомневаюсь в этом и обязательно заеду, - отозвался Хогэн. Он вышел на крыльцо, спустился по ступенькам и на мгновение остановился, улыбаясь жарким лучам летнего солнца. Он чувствовал себя очень хорошо - вот уже многие дни чувствовал себя хорошо. Ему пришла в голову мысль, что так и должно быть.

     Слева, в своей клетке, волк, поразительный койот Миннесоты, встал, просунул морду через решетку и гавкнул. Хогэн почувствовал, как Джамбо шевельнулся в кармане и один раз щелкнул. Звук был негромким, но Хогэн услышал его... Он похлопал по карману.

     - Успокойся, приятель, - тихо пронес он.

     Быстрым шагом он пересек двор, сел за руль своего нового «шевроле» и направился в Лос-Анджелес. Он обещал Лите и Джеку вернуться домой к семи, самое позднее - к восьми и старался сдержать слово.