Сергей КАЗМЕНКО

 

                              ОЖИВЛЕННОЕ МЕСТО

 

 

 

 

     - Ну, старик, нас можно поздравить, -  сказал  Тинг,  оглядевшись.  -

Здесь, по-моему, совсем неплохо:  лес,  ручей,  лесок  неподалеку.  А  эта

лужайка, на который мы премлились... Ты только посмотри, сколько  вокруг

цветов!

     Арни поднял на секунду свое смуглое, со следами копоти на  лбу  лицо,

мельком оглядел окрестности и, пробурчав в ответ что-то нечленораздельное,

снова уткнулся в развороченные  потроха  навигационного  блока.  За  годы,

проведенные вместе, он настолько привык к болтовне  Тинга,  что  в  случае

необходимости отключался и воспринимал ее как обыкновенный шум.  В  данный

момент необходимость отключиться была налицо: ремонт навигационного  блока

- дело тонкое. А Тинг между тем не унимался:

     - Я бы, конечно, с  удовольствием  помог  тебе,  но,  сам  понимаешь,

пользы от этого никакой. Один лишь вред - каждому свое, как говорится. Так

что мы с Муркой просто  постараемся  тебе  не  мешать.  Правда,  Мурка?  -

спросил он у сидевшей в углу рубки кошки. Та  вдруг  перестала  вылывать

лапу и застыла, уставившись на обзорный экран. Хвост ее напрягся, и кончик

начал подрагивать.

     - Ба, а вот и первые гости пожаловали, -  проследив  за  направлением

кошачьего взгляда, радостно  воскликнул  Тинг.  -  Глянь-ка,  Арни,  какая

прелесть! Да у него же не меньше  десяти  лап!  А  вон  там  еще  один,  с

хоботом. А левее - ну посмотри же  скорей!  -  ну  прямо  как  медвежонок.

Смотри, смотри, играть начали. Честное слово, мне здесь нравится.  Того  и

гляди чащи выйдут смуглые туземки, увешанные гирляндами цветов.

     - Или крокодилы, - не поднимая головы, буркнул Арни. - Ты чем болтать

без толку, проверил бы лучше результаты аналов.

     - Вот чего я в тебе не переношу, Арни, так этого твоего занудства,  -

все тем же беспечным тоном пронес Тинг. Он совсем  не  обиделся.  Смешно

было бы обижаться на Арни. Да и тот никогда не обижался на болтовню Тинга.

Они слишком привыкли один к другому за долгие годы полетов.  И  сдружились

так, что - возникни в том необходимость - не  раздумывая  пожертвовали  бы

жнью для  спасения  товарища.  Что,  впрочем,  не  мешало  им  временами

ссориться -за мелочей.

     Арни,  пилот-механик  их  старого,   неведомо   как   еще   летающего

звездолета, был высок, худощав и  смуглолиц.  Тинг  рядом  с  ним  казался

упитанным  коротышкой,  хотя  на  самом  деле   сложен   он   был   вполне

пропорционально. Обычно он выполнял обязанности контактера, а заодно ведал

всей аналитической аппаратурой. Конечно, в случае необходимости и он  смог

бы занять пилотское кресло - не такая уж  это  трудная  работа  -  но  вот

копаться в потрохах постоянно выходящих строя  блоков...  Тинг  не  для

того в шестнадцать лет отправился  странствовать  по  космосу,  убежав  от

своей  не  в  меру  заботливой  мамочки,   чтобы,   попав   на   очередную

привлекательную планету, возиться с утра до  ночи  со  всякими  железками.

Каждому свое. Арни тоже ни за что не поменялся бы с  Тингом  местами.  Его

давно  уже  не  привлекали  все  эти  инопланетные  диковины,  от   одного

упоминания  о  которых  у  нормального  человека  кровь  стынет  в  жилах.

Желеобразные обитатели Кукубиры, как бы охватывающие тебя взглядом со всех

сторон,  всякая  там  говорящая  плесень  или   же   разумные   сообщества

препротивных на вид и пребольно кусающихся блошек... Нет уж, увольте. Арни

предпочитал поменьше сталкиваться с подобной гадостью и охотно перепоручал

все контакты Тингу. А сам, бывало, во время стоянки в очередном космопорте

или же на оборудованной наспех площадке у какой-нибудь туземной  деревушки

занимался только и исключительно подкручиванием  и  подвинчиванием  своего

сложного пилотского хозяйства, ни разу не удосужившись выйти   рубки  на

свежий воздух.  Тинг  частенько  смеялся  над  ним,  намекая  на  какую-то

любовную связь со всей этой механикой, а когда  их  заносило  в  очередной

заселенный роботами мир - таких, как вы знаете, немало - неменно пытался

познакомить друга с какой-нибудь местных красавиц. Но Арни давным-давно

привык к шуткам Тинга и старался не обращать на них внимания. Он любил всю

эту механику, начинявшую нутро их драндулета, постоянно заботился о ней  и

был доволен своим положением. Звездолет отвечал на его заботы взаимностью,

и друзья умудрились налетать на нем уже в пять раз больше  положенного  по

гарантии количества килопарсеков.

     Но всякой удаче рано или поздно приходит конец. И надо же было такому

случиться, что навигационный блок  звездолета  отказал  как  раз  накануне

замены, запланированной на следующей стоянке. Будь  Арни  фетишистом  -  а

Тинг постоянно обвинял его в машинном фетишме - он несомненно решил  бы,

что аппаратура намеренно вышла строя,  заранее  мстя  за  планирующееся

предательство.  Но  Арни  фетишистом  не  был.  Машина  есть   машина,   а

случайность есть случайность, и все рано или поздно ломается. Хорошо  еще,

что авария оказалась не слишком серьезной, и, постаравшись, поломку вполне

можно исправить. Только вот даст ли им эта планета достаточно времени?

     В отличие от Тинга Арни  не  испытывал  особого  восторга,  глядя  на

окружавшее их великолепие. Он прекрасно знал,  что  в  Галактике  наиболее

опасны  как  раз  такие  миры  -  живые,  цветущие,   так   и   лучающие

гостеприимство. Природа экономна, она не станет просто так делать  планету

столь привлекательной. А значит, вся эта окружающая красота  скорее  всего

таит  какую-нибудь  ловушку.  Арни  с  радостью  оказался  бы  сейчас   на

поверхности суровой, безжненной, враждебной  планеты.  И  пусть  снаружи

бушевали бы ураганные ветры, пусть бесчисленные молнии    нко  летящих

туч ударяли бы в корпус их звездолета в  тщетной  надежде  найти  брешь  в

универсальной защите, пусть вокруг вергались бы многочисленные  вулканы,

а со склонов растущих прямо на  глазах  гор  с  грохотом  нвергались  бы

камнепады. Тогда, по крайней мере, не пришлось бы  тревожиться  за  Тинга,

которому непременно требовалось влезть в очередное приключение, вступить в

контакт с кем угодно, только бы не торчать внутри звездолета под  надежной

защитой его силового поля. Знай Арни заранее, как радушно встретит их  эта

планета, он ни за что не решился бы совершить посадку.

     Но  исправлять  что-либо  было  уже  поздно.   Когда   после   аварии

навигационного блока их выбросило   надпространства,  планета  оказалась

совсем рядом. Арни не оставалось ничего другого, как совершить вынужденную

посадку - не сделай он этого, Тинг перепилил бы ему шею  своими  упреками.

Из двух зол Арни выбрал меньшее - так ему тогда показалось.

     И только после посадки понял, что сильно ошибался.

     Теперь единственное, на что он надеялся - это на результаты аналов.

Авось приборы покажут наличие в атмосфере какой-либо ядовитой примеси. Или

- говорят, бывает  и  такое  -  обнаружится  наличие  в  окружающей  среде

сверхболезнетворного вируса, против которого  бессильна  даже  унивакцина.

Или, наконец,  раздвинутся  кусты,  окружающие  место  посадки,  и  оттуда

покажется страшная зубастая пасть какого-нибудь чудовища, один вид которой

накрепко отобьет у Тинга желание покидать звездолет. Правда, на  это  было

лучше не надеяться - Арни по опыту знал, что, несмотря на свою  отнюдь  не

героическую внешность, Тинг вряд ли испугается очередного монстра.  Скорее

наоборот - появление подобной твари заставит его выскочить звездолета и

броситься вдогонку. Именно вдогонку, потому что энтузиазм, с которым  Тинг

бросался на учение всего нового, способен был обратить  в  бегство  даже

саблезубого тигра.

     Но надеждам Арни не суждено было сбыться. Атмосфера планеты оказалась

вполне пригодной для дыхания, аналаторы не выявили  в  ней  ни  малейших

следов хоть сколько-нибудь болезнетворных микроорганмов - прнак,  надо

сказать, весьма тревожный, поскольку подобное возможно лишь  на  обитаемых

планетах с полностью контролируемой биосферой - а появлявшиеся на  лужайке

перед звездолетом существа  не  вызвали  бы  тревоги  даже  у  воспитателя

детского сада. В общем ситуация - хуже не придумаешь.  И  уже  через  пять

минут после  завершения  всех  аналов  Тинг,  облачившись,  правда,  для

первого раза в скафандр, скрылся в шлюзовой камере.  Делать  было  нечего,

аппаратура требовала ремонта, и  Арни,  упрятав  свою  тревогу  как  можно

глубже, принялся за работу.

     Тинг вернулся к вечеру весь сияющий. Он выполз скафандра, ввалился

в рубку и набросился на еду, не переставая при этом  трещать  без  умолку.

Попробовал бы пресловутый Демосфен заменить свои  камешки  во  рту  добрым

ломтем хлеба с ветчиной, да еще запить все это кружкой венерианского  пива

-  лучшего  средства  для  утоления  жажды  в  обжитой  части   Вселенной.

Демосфену, наверное, пришлось  бы  на  какое-то  время  замолчать  -  Тинг

говорил без умолку.

     - Слушай, старик, это  нечто!  Это,  я  тебе  скажу,  такая  планета!

Обалдеть! - он запихнул в рот остатки  ветчины  и  потянулся  к  кухонному

автомату за следующим куском. - Я еще не видел ничего подобного. Не-ет, ты

у меня не усидишь в кабине, я обязательно  вытяну  тебя  наружу.  А  какие

здесь птицы, а как они поют! Представляешь, этот лес так  и  кишит  всякой

живностью! Столько тут разных зверюшек, что хоть год смотри на  них  -  не

устанешь. И все разные. Представь, старик, я за целый день не  встретил  и

двух одинаковых. А какие здесь деревья! Ты помнишь Эгибинак? Так вот здесь

еще красивее!

     Арни помнил Эгибинак. Одно воспоминание об этом мире,  где  он  чудом

успел  выкупить  Тинга  у  местных  жителей  -  полосатых  моногалусов   -

собиравшихся им позавтракать, до сих пор заставляло Арни  содрогаться.  Но

Тингу такие  воспоминания  жни  никогда  не  портили.  Все  неприятности

скатывались с него, как с гуся вода, и Арни не раз задавался вопросом: что

было причиной, а что следствием в поразительной жнестойкости  Тинга?  То

ли причина в невероятном везении, то ли в отношении ко всем  невзгодам,  в

убежденности, что,  раз  худшее  миновало  его  в  очередной  раз,  значит

по-иному и быть не могло, а раз так, то стоит ли тревожится?

     - Ты мне лучше объясни, почему ты ушел так далеко? -  мрачно  спросил

Арни, останавливая поток восторгов, лившийся    Тинга  не  менее  щедрой

струей, чем лилось венерианское пиво в его ненасытную утробу. - Если бы  с

тобой что-нибудь случилось, то как, по-твоему, я смог бы тебе помочь?

     - А что со мной могло случиться? - искренне удивился  Тинг.  -  Пойми

ты, чудак, что этот мир создан для того, чтобы им наслаждаться. Разве  это

не ясно? Разве ты не видишь, как все вокруг прекрасно? Ты протри глаза  да

оглядись как следует. Ну где еще видел  ты  сразу  столько  восхитительных

цветов? Где еще так ласково дует ветерок, так чудесно журчит вода в ручье,

так манит поваляться на себе трава? А местные зверюшки  -  они  же  совсем

безобидны. Представь, тут летает тьма-тьмущая всякой мошкары, но  за  весь

день меня ни одна тварь даже не пыталась укусить - они  просто  порхают  с

цветка на цветок и пьют нектар. Честное  слово,  я  даже  чувствовал  себя

каким-то отверженным. Мне казалось, что они видят  во  мне  чужака,  кровь

которого смертельно ядовита, пока я не понял, что и местных зверюшек  тоже

никто не кусает.

     - Что?! - Арни не находил слов от возмущения. - Ты  совсем  рехнулся?

Кто разрешил тебе снимать скафандр?

     - Ну вот так и знал, что ты рассердишься, - вид у Тинга на  мгновение

стал виноватым. Но только на мгновение - ведь с ним же не случилось ничего

страшного. А значит, и не могло случиться. Так стоит  ли  тогда  поднимать

шум?

     - Теперь мне понятно, отчего пропадала связь, - желчно сказал Арни и,

отвернувшись, снова залез в потроха полуразобранного навигационного блока.

Пора бы уже привыкнуть, думал он. Ведь столько лет вместе летаем. И все же

никак, ну никак не мог он привыкнуть к  диким,  на  его  взгляд,  выходкам

Тинга.

     - Да пойми же ты, старик, - Тинг  снова  говорил  как  ни  в  чем  не

бывало, - что эта планета - сущий рай для всех живых тварей.  А  значит  и

для нас с тобой тоже. Я не увидел здесь ни одного хищника, а все  зверюшки

так ласковы, словно их специально приручали. Они же никого не боятся -  ни

друг друга, ни меня. Представляешь, птицы садились  мне  на  шлем  и  пели

песни, пока я шагал через лес! А за холмом, у самого озера, прямо  у  меня

-под ног выполз норы какой-то змей со  смешными  глазами  и  принялся

щипать травку. Это же просто здорово, что планета не значится в  курортных

каталогах.  Иначе  бездельники  со  всех  концов  Галактики   давным-давно

вытоптали бы тут всю траву, распугали бы птиц и зверюшек, замутили воду  в

ручьях и пообломали бы все ветки с  цветами.  Ну  да  ты  сам  знаешь  эту

публику.

     - Не вижу в этом ничего хорошего. Планета  не  значится  в  курортных

каталогах - именно это и кажется мне самым подозрительным, - помимо  своей

воли снова втянулся в разговор Арни.

     Поначалу  он  хотел  вообще  перестать  разговаривать  с  Тингом,  но

продержался не больше пяти минут - как всегда,  когда  пытался  таким  вот

способом вразумить друга. Даже в тех редких случаях, когда Арни  умудрялся

продержаться дольше, Тинг не проявлял ни малейших  прнаков  раскаяния  и

желания исправиться в будущем. Нет, человека приходится  принимать  таким,

каков он есть, и наивно даже  пробовать  переделать  его  под  собственный

стандарт.

     - Не мы первые, наверное, здесь оказались, - сказал он.  -  И  не  мы

первые можем поплатиться за свое ротозейство. Эта планета  слишком  похожа

на ловушку для простаков вроде тебя. Но я - почему я должен  страдать?  Ты

хотя бы над этим попробуй задуматься.

     - Так и не надо страдать, Арни, - Тинг говорил так, будто  совершенно

не понял смысла последнего  восклицания.  -  Брось  ты  возиться  с  этими

железками, подождут они. Мы же никуда не спешим  и  все  равно  собирались

отдохнуть пару недель на каком-нибудь курорте. Так давай  отдохнем  здесь.

Это гораздо лучше, чем загорать  где-нибудь  на  пляже  среди  тысяч  тебе

подобных и глохнуть от постоянного гомона. Решено - бросай работу  и  идем

купаться. Вода в озере - это, я тебе скажу, нечто!

     Арни посмотрел на Тинга как на идиота. Слов у него не было.

     - Ну да, я там искупался, - нисколько не смутился Тинг. - Ты бы и сам

не удержался. Это же такое блаженство, особенно после двух недель  полета,

что не передать. И вода - как парное молоко. Кстати, и солнце  садится.  В

таких озерах лучше всего купаться в темноте, при звездах. Тем более, что у

нас все равно нет с собой плавок, а ты, я знаю, стеснительный.

     - Нет, Тинг, - Арни тяжело вздохнул. - Тебя ничего не исправит.  Даже

если бы в озере резвилась  стая  кровожадных  акул,  ни  одна    них  не

решилась бы тебя тронуть. С такими,  как  ты,  лучше  не  связываться.  Но

когда-нибудь ты дождешься. Когда-нибудь я сам тебя разорву на куски.

     -  Так,  значит,  мы  не  пойдем  купаться?   -   немного   помолчав,

разочарованно спросил Тинг. Это было все, что он сумел понять.

     - Приготовь приборы, - вздохнув, ответил Арни. -  Ночь  будет  ясная.

Попробуем сориентироваться по звездам. Может, поймем, куда нас занесло.  И

покорми Мурку, - добавил он уже недр навигационного блока.

     Темнота наступила неожиданно быстро,  и  все  небо  покрылось  яркими

звездами. Будь земное небо  столь  богато  красивыми  созвездиями,  думал,

глядя на экран, Арни, люди гораздо раньше  стали  бы  поднимать  голову  и

задумываться над вопросом, что же таится за хрустальным  небесным  сводом.

Судя по всему,  их  выбросило    надпространства  где-то  вбли  центра

Галактики. Само небо здесь казалось белесым от света  бесчисленных  звезд,

уже неразличимых простым глазом - так выглядит с Земли знаменитый  Млечный

Путь. Лишь кое-где чернели зловещими дырами кляксы пылевых туманностей. Не

меньше часа провозились с приборами и звездными атласами  друзья,  пытаясь

установить хотя бы приблительно свое местоположение,  но  все  оказалось

тщетно. Будь координатор исправен... Но что толку сетовать на  небежное.

Надо  было  починить   прибор,   а   пока   приходилось   довольствоваться

сомнительным предположением об отсутствии этой планеты в справочниках.

     Тинг перед сном даже  пролистал  стоящий  на  полке  путеводитель  по

галактическим курортам, и, не обнаружив ничего похожего на  планету,  куда

их занесло, с удовлетворением водворил книгу на место. Ему  мнилась  слава

первооткрывателя, и  потому  хотелось  -  прежде  чем  небежно  придется

убедиться, что планета эта, конечно же, давным-давно открыта и занесена  в

галактические лоции - какое-то время пожить в этом состоянии. Тинг  вообще

был любителем пожить в самом широком смысле этого  слова,  и  искренне  не

понимал, почему он должен в чем-то себя ограничивать,  если  его  действия

никому не приносят вреда. Что же касается его любящей мамочки, до сих  пор

мечтавшей вернуть свое любимое чадо под  родительское  крылышко,  а  также

нескольких десятков красавиц, терпеливо  дожидавшихся  -  или  нетерпеливо

разыскивавших - его во всех концах нашей лишне населенной Галактики,  то

он при всем своем добродушии и доброжелательности к людям  просто  не  мог

понять, что делает кого-то несчастным своими поступками. Он сам был  почти

постоянно счастлив и совершенно искренне желал счастья почти всем,  с  кем

его сводила судьба, обычно весьма благосклонная к подобным людям.

     Ночью прошел дождь, но перед рассветом небо очистилось,  и  взошедшее

солнце расцветило мир во все цвета радуги. Арни проснулся мрачный и  злой.

Всю ночь его мучили кошмары, всю ночь Тинга прямо  у  него  на  глазах  то

рвало на части и пожирало неведомо как появившееся  на  лужайке  пятнистое

чудище, то затягивали под воду страшные  щупальца  обитавшего  в  глубинах

озера спрута, то кусали ядовитые змеи, забравшиеся в скафандр,  пока  Тинг

плескался в воде. Тинг же, напротив,  спал  безмятежно,  как  младенец,  с

какой-то затаенной улыбкой на губах, так что у проснувшегося первым  Арни,

уже решившего было выдумать благовидный  предлог,  чтобы  запретить  другу

покидать звездолет, не хватило духу даже заикнуться об этом. Он в  который

уже раз убедился, что многие годы подряд делит  все  радости  и  опасности

космических странствий со взрослым ребенком - а  у  кого  же  хватит  духу

отобрать у ребенка только что подаренную игрушку?

     После завтрака Арни вновь забрался с головой в навигационный блок,  а

Тинг,  отчаявшись  выманить  друга    звездолета,  стал  собираться   на

прогулку. По  настоянию  Арни  он  надел  на  спину  ранец  с  генератором

защитного поля - хоть какая-то защита, раз уж он не надевает  скафандра  -

привесил  к  поясу  лучатель  и   походную   аптечку   с   универсальным

противоядием и обещал вести  себя  очень  осмотрительно.  Арни  знал  цену

подобным обещаниям - но что он мог поделать?

     - Зря ты все-таки не хочешь прогуляться, - сказал Тинг, собравшись. -

Глядишь, и работа пошла бы веселее. Ну да тебя  уговаривать  бесполезно...

Возьму с собой хоть Мурку, что ли. Мурка, пойдешь со мной гулять?

     - Оставь животное в покое,  -  сказал  Арни,  едва  успев  подхватить

радостно метнувшуюся к выходу кошку. - Хватит в  нашем  экипаже  и  одного

самоубийцы.

     - Эх, Мурка, ну и унылый же человек твой хозяин, -  вздохнув,  сказал

Тинг, открывая входной люк.

     Он бродил по окрестностям до самого обеда и вернулся, как и накануне,

в полном восторге. Планета, на которой они оказались,  действительно  была

прекрасной игрушкой, и то, что он успел увидеть, наверняка было лишь малой

долей хранимых ею чудес.

     - А какие же тут бабочки, Арни! - захлебываясь от  восторга,  говорил

он. - Крылья - во! Честное слово! И все разные. И тоже ни капельки меня не

боялись, даже смешно. Я видел, как птица и бабочка сидели рядом  на  одной

ветке и пили нектар одного цветка.

     - Наверное, эти бабочки просто ядовиты. Да и все  остальные  зверюшки

тоже - вот почему здесь нет хищников. Узнать  бы  только,  куда  же  здесь

деваются слабые да больные?

     - Да какая нам разница? Я, например, таких ни разу не видел. Может, в

этом мире попросту не бывает болезней. Может, они все тут бессмертны. Ведь

в таком раю и умирать незачем. Тут даже пчелы не жалят! Честное  слово,  я

нашел дупло и попробовал меда - и ни одна меня не ужалила.

     - Фул пруф, - сказал Арни.

     - Что?

     - Защита от дурака. Планета, наверное, специально создана как раз для

таких, как ты. Придется оставить тебя здесь, чтобы не переживать  за  твою

безопасность. А то мне постоянно страшно подумать,  что  я  буду  говорить

твоей мамочке, когда вернусь очередного рейса  в  одиночестве.  -  Арни

отвернулся и стал копаться в ящике с инструментами.

     - А ты знаешь, неплохая идея, - ответил Тинг. - Мне здесь нравится. Я

бы и вправду здесь остался. Нет, кроме шуток. Это же райское место,  здесь

можно прожить лет десять подряд, и не надоест. Тут же столько интересного!

Представляешь, за два дня я не нашел в  этом  лесу  даже  двух  одинаковых

деревьев, не видел двух одинаковых животных. О чем, по-твоему,  это  может

говорить?

     Какое-то смутное воспоминание, намек на воспоминание  шевельнулось  в

мозгу у Арни. Но нет, ни о чем это ему не говорило. И все  же  на  душе  у

него вновь стало тревожно.

     - Впрочем, - сказал Тинг, немного подумав, - нет. Десять лет я  здесь

не протянул бы. Даже и десяти недель, пожалуй, было бы многовато. Вот если

бы и в самом деле повстречать смуглокожих аборигенок...

     - ...нагих и увешанных гирляндами цветов, - закончил за него Арни.  -

Ну-ну. Я уж было подумал, что ты уже повстречал парочку.

     - Увы, чего не было, того не было. Наверное, этот  мир  необитаем.  А

жаль. Впрочем, все это  поправимо.  Зато  я  видел  такое,  -  Тинг  снова

оживился. - Ты и вообразить подобного не можешь.  Представь  -  иду  я  по

тропинке к озеру. И вдруг вижу, как с дерева прямо  мне  под  ноги  падает

мышонок и шмыг в траву. Тогда я поднимаю голову - а там  прямо  надо  мной

ветка  качается  вот  такущими  грушами  увешанная.  На  вид  -  ну  самые

первосортные груши.

     - Вкусные?

     - Не знаю, я не успел попробовать.

     Тинг, конечно, не  услышал  сарказма  в  голосе  Арни.  Он,  конечно,

попробовал  бы  эти  груши,  если  бы  что-то  ему  не  помешало.  И  они,

несомненно, оказались бы не просто съедобными - нет, они наверняка были бы

потрясающе вкусны.  Все,  с  чем  Тинг  соприкасался  в  жни,  неменно

оказывалось удобным и безопасным, даже если здравый смысл восставал против

подобного положения вещей. Впервые, наверное, за все годы их  дружбы  Арни

подумал, что, создавая  его  друга,  Вселенная  решила  пошутить,  поменяв

местами причину со следствием. И потому планеты,  на  которые  высаживался

Тинг, оказывались приятными для жни и вполне  безопасными,  экзотические

плоды, которые он пробовал, не содержали  яда,  а  аборигены,  с  которыми

Тингу  как  контактеру  постоянно  приходилось  общаться,   почти   всегда

оказывались мирными и добродушно настроенными. И в то  же  время  Арни  не

сомневался, что, доведись ему первым попробовать эту грушу, и он еще легко

бы отделался, если бы универсальное противоядие вытащило его с того света,

а планеты, на которые ему пришлось бы высаживаться в одиночку, оказывались

бы либо совершенно непригодными  для  жни,  либо  населенными  злобными,

жаждущими крови туземцами. По сути дела, вдруг подумалось  Арни,  все  эти

годы он, обычный, в общем-то, человек, хотя и пилот-механик экстра-класса,

грелся в отраженных лучах потрясающего счастья, отпущенного  Вселенной  на

долю Тинга.  Ну  чем,  кроме  как  невероятным  везением,  можно  было  бы

объяснить их многолетние безаварийные полеты на  едва  живой  от  старости

колымаге? А проошедшая, наконец, авария - быть может,  просто  очередное

везение, и Арни просто не в состоянии пока понять этого? А потому лучше не

пугаться весьма проблематичных опасностей, нужно постараться  воспринимать

везение как нечто само собой разумеющееся и постараться получать от  этого

максимум удовольствия. Так, как это делает Тинг.

     И потому Арни спросил - уже  просто  с  любопытством,  уже  без  тени

сарказма:

     - А что же тебе помешало попробовать?

     - Да побрезговал я. Понимаешь, мышка-то эта, оказывается, оттуда, 

одной этих самых груш выскочила.

     - Она, значит, эти груши раньше тебя оценила?

     - Я тоже сперва так  подумал,  как  дыру-то  увидел.  Да  там  что-то

другое. Понимаешь, сорвал  я  соседнюю-то  грушу,  чтобы  попробовать,  да

сперва ее разрезал. Вдруг, думаю, червивая?

     - Ну и что?

     - А то, что там внутри тоже мышка сидела. Такая же.  Только  она  эту

грушу не ела.

     - Почему?

     - Потому что она еще не родилась.

     - Что? - Арни сперва подумал, что ослышался.

     - А вот то. Они, мышки  эти,  вместо  семян  внутри  груш  созревали.

Лежала она в самой середке, а пуповина к черенку шла. Я так понимаю,  что,

как приходит ей время родится, пуповина  отпадает,  мышка  прогрызает  ход

наружу - и все. Как тебе это нравится?

     - Чушь какая-то.

     - Это проще всего так сказать. Тем более тебе, который ни разу так  и

не вышел наружу. А по моему мнению, тут все живые  органмы  родственными

узами связаны и все друг для друга живут. Я же не только это  чудо  видел.

Как тебе, например, понравится  птица,  высиживающая  в  гнезде  большущие

такие семена вместо яиц? Самые настоящие  семена,  с  персиковую  косточку

размером.

     - Может, у них яйца такие, - неуверенно сказал Арни.

     - Ага, яйца. И два яйца уже проросло. Я же не слепой, я же видел, как

она проросшее семечко понесла в землю закапывать. Тут  нам  наверняка  еще

такое увидеть предстоит... Но что бы ни случилось, одно несомненно - нам с

тобой ничего  здесь  не  грозит.  Раз  уж  местная  жнь  течет  в  такой

гармонии...

     - Гармония, конечно, штука хорошая. Но чем они тогда питаются?

     - Травой, нектаром, плодами всякими. Я видел,  как  какую-то  козочку

тут целый выводок самых разных малышей сосал. Не-е-ет,  эту  планету  надо

исследовать и исследовать, чтобы разобраться, в чем тут дело. Но одно ясно

- если и есть в мире рай, то именно здесь.

     - Ну тогда исследуй, - ответил Арни с каким-то сомнением в голосе. Он

снова ощутил внутри непонятную тревогу, но не мог осознать ее  причины,  и

потому сказал первое, что пришло в голову: - Я только вот  чего  опасаюсь.

Вдруг здешний мир развивается циклически, и уже назавтра от  этой  идиллии

не останется и следа? Или в тебе он еще не опознал  потенциально  опасного

чужака. А назавтра выйдут кустов эдакие милые зверюшки  и  укажут  кому

надо на тебя лапкой. Вот, мол, враг, рвите его на части. Как тебе нравится

такая перспектива?

     - Да брось ты меня пугать, - на  Тинга,  судя  по  всему,  слова  эти

впечатления не провели. - Что я, ничего, по-твоему, не соображаю? Ты  же

сам говорил, что у меня особое чутье, что я всегда  чувствую,  когда  пора

сматывать.

     Арни действительно так говорил. И не однажды. Но относились эти слова

только  и  исключительно  к  любовным  похождениям  Тинга.  Там  чутье  на

опасность у него было феноменальным. А здесь... Что ж,  оставалось  только

надеяться, что чутье и здесь сработает. Ведь все  равно  не  имело  смысла

стартовать, не зная своего точного местоположения, а  убедить  Тинга  быть

поосмотрительней Арни давно уже потерял надежду.

     После обеда Тинг полчасика вздремнул, а потом снова собрался погулять

- он хотел осмотреть местность выше по течению ручья. Вернулся  он,  когда

уже смеркалось, и глаза его так знакомо поблескивали, что Арни  понял  все

без слов. Слишком хорошо знал он  повадки  своего  друга,  чтобы  хоть  на

мгновение усомниться. Слишком хорошо знал он также, что  теперь  небежно

последует.

     - Ну? - флегматично спросил Арни, заранее готовясь к худшему.

     - Ты не поверишь, - ответил Тинг,  развалясь  в  пилотском  кресле  и

закинув ногу на ногу.

     - Да  говори  уж,  -  Арни  тяжело  вздохнул.  Сиди  на  месте  Тинга

кто-нибудь другой, он и в самом деле не поверил бы. Но не поверить в таком

деле Тингу он не мог.

     - Я и сам бы не поверил, Арни. Ну не может  же  нам  везти  до  такой

степени! Но я их действительно видел. Своими собственными глазами.

     Только  тут  Арни  понял,  что   друг   его   действительно   удивлен

происшедшим. А это что-нибудь да значило - немногое могло  удивить  Тинга,

привыкшего воспринимать везение как должное. Это значило хотя бы  то,  что

везение зашло на сей раз слишком далеко.

     - И сколько же их было?

     - Пять. По-моему, пять. Правда, они быстро скрылись в чаще, и, пока я

туда добрался, их и след простыл. Но ручаюсь, мне не померещилось. У  меня

же глаз - ты сам знаешь. Ну такие формы, скажу я тебе. Само  совершенство!

Вот здесь, правда, многовато, да к тому же две были явно в положении, но в

остальном...

     - Ты успел все это разглядеть дали?

     - А что тут такого? - Тинг пожал плечами. - Говорю же  тебе,  у  меня

глаз наметанный.

     - А вот интересно, как на это дело смотрят туземцы? Может, им  совсем

не кажется, что вот здесь многовато - ты не спрашивал?

     - Да отстань ты со своими туземцами! Не видел я никаких туземцев! Что

ты всегда пристаешь ко мне с такими вопросами? Какое мне до них дело?

     Мужское население действительно Тинга никогда не беспокоило. Каким-то

удивительным образом ему всегда удавалось  бежать  неприятностей.  Ну  а

того, что значительная часть предназначенных  на  его  долю  неприятностей

доставалась при этом Арни - просто потому, что они  путешествовали  всегда

вместе - Тинг попросту не помнил.

     - Я вообще вот что подумал, - как ни в чем не бывало продолжил он.  -

Это  же  наверняка  девственная  планета.  В  полном  смысле  этого  слова

девственная, понимаешь? Тут, по-моему, вообще не было в биосфере  мужского

начала  -  потому  они  здесь  и  уживаются  друг  с  другом  безо  всяких

конфликтов.

     - Хм... Чтобы женщины да уживались друг с другом, да еще в  масштабах

целой планеты...

     - Да пойми же ты, что в этом мире просто начально  им  нечего  было

делить. И не к чему стремиться, кроме одного - дарить жнь. Именно потому

и возник здесь  рай.  А  мы  с  тобой  -  наверняка  первые  мужчины,  его

посетившие.

     - Ты так полагаешь? Ну тогда мне придется немедленно запереть тебя  в

трюме, пока ты не нарушил эту идиллию.

     - Да ну тебя! Я тут пытаюсь развить новую теорию...

     - Ты бы лучше занялся исследованиями по плану высадки, а  не  гонялся

по лесу за аборигенками. Тогда многое  бы  стало  понятно  и  без  заумных

мышлений.

     - Да подождут твои исследования! Как будто  приборы  покажут  больше,

чем мое чутье! Я же, как-никак, контактер, я свою работу знаю. И  раз  эта

планета  населена,  то  моя  первоочередная  задача  не   исследовать   ее

приборами, а установить контакт с аборигенами.

     - Об аборигенах, насколько я понял, речи пока не было.  Ты  пока  что

видел одних лишь аборигенок. И я бы лично предпочел - ты уж вини, что  я

осмеливаюсь вмешиваться в твою область - я бы предпочел, чтобы с  ними  ты

контакта не устанавливал. В последний  раз,  когда  ты  это  сделал,  мне,

помнится, рядно  намяли  бока,  выясняя,  где  ты  можешь  прятаться.  К

сожалению, я не мог удовлетворить их любопытства, и некоторые синяки болят

до сих пор. Это уже стало в нашем экипаже традицией, и такая традиция  мне

лично совсем не нравится.

     - Вот уж не предполагал, что ты станешь  меня  упрекать,  -  искренне

обиделся Тинг. - А еще друг называется. Если бы я оказался на твоем месте,

я бы тебя ни за что не выдал. Или ты думаешь по-другому?

     - Нет, Тинг, по-другому я не думаю. Беда только в том,  что  на  этом

месте почему-то неменно оказываюсь именно я. Ты только  и  делаешь,  что

развлекаешься, я же за твои развлечения расплачиваюсь.

     - Вот она, людская благодарность, - Тинг тяжело  вздохнул.  -  И  это

говорит человек,  которого  силой  не  вытащишь    звездолета.  Вспомни,

неблагодарный, сколько раз я звал тебя с собой! Так вот учти - завтра же я

приведу сюда самую прекрасную аборигенок, а сам буду держать оборону  у

наружного люка. И пусть тебе станет стыдно, когда  я  погибну,  пронзенный

отравленными стрелами.

     Арни ничего не оставалось, кроме как вздохнуть. На продолжение  спора

сил у него не было.

     Наутро,  наскоро  позавтракав,  Тинг  собрался  уходить.  Арни  молча

наблюдал, как он достал бокса свой  самый  лучший  тропический  костюм,

тщательно побрился, оделся перед зеркалом и, насвистывая какую-то  веселую

мелодию,  принялся  укладывать  в  ранец  какие-то  приборы.  Наконец,  не

выдержав, Арни спросил:

     - Зачем тебе сегодня приборы-то брать?  Неужели  ты  еще  и  работать

собираешься?

     - Разумеется нет. Просто я хочу пустить аборигенам пыль в  глаза.  Ну

да ты все равно не поймешь, специфика работы контактера тебе недоступна.

     - Да где уж мне. Понять  бы  только,  зачем  тебе  вдруг  понадобился

генератор кода? - кивнул он в сторону плоской белой пластины, которую Тинг

вытащил гнезда на пульте.

     - Хочу по пути забраться в диспетчерский  корпус.  Может,  аппаратура

там еще исправна.

     - Забраться куда?!

     - А я разве не говорил? Я же вчера на него наткнулся, как  раз  хотел

внутрь залезть, а тут эти красотки... Да не смотри  ты  на  меня  так!  Ну

вылетело головы. Велика важность! Там же все давным-давно поросло лесом

- и площадка посадочная, и строения. Пошли вместе, покажу, если  тебе  так

интересно...

     Но Арни его уже не слушал.  Он  кинулся  к  полке  и  схватил  с  нее

справочник по обитаемым мирам. Подробностей он не помнил, но теперь понял,

откуда же взялось в душе то нехорошее предчувствие, что не оставляло его с

самого первого выхода Тинга наружу. Если бы знать заранее, в каком разделе

справочника искать сведения об этом мире, если бы  Тинг,  этот  олух  царя

небесного, хоть немного интересовался лоциями!..

     Нужную страницу он нашел почти наугад. Это было нетрудно - немного  в

Галактике районов, строго закрытых для посещения! Все совпадало -  звезды,

по которым они пытались определиться позавчера вечером, не оставляли места

сомнениям. Они были на Хиелоре - планете, к которой запрещено приближаться

на расстояния, меньшие пяти световых лет. И сразу же все  увиденное  здесь

получало объяснение.

     Арни положил справочник на пульт и вытер рукавом вспотевший лоб.  Все

было кончено.

     - Ну так я пойду, - тихо сказал за его спиной Тинг, бочком пробираясь

к выходу.

     - Я тебе пойду! - заорал Арни и, обернувшись, схватил Тинга за шкирку

и бросил его в кресло перед пультом. - Я  тебе  пойду!  Идиот  несчастный!

Стартуем через пять минут! - и, не обращая внимания на слабые, недоуменные

протесты Тинга, начал подготовку к старту.

     Теперь можно  было  лететь  и  с  неисправным  навигационным  блоком,

теперь,   когда   местоположение   стало   вестно   совершенно    точно,

навигационный  блок   был   не   очень   и   нужен.   Вход   в   ближайший

надпространственный тоннель находился совсем  рядом,  Арни  нашел  бы  его

теперь и с закрытыми глазами. Да что в этом толку, если у входа будет  уже

ожидать их патруль межзвездной  полиции  с  аннигиляторами  на  взводе?  В

лучшем случае им грозил карантин на долгие месяцы, если не на  годы.  А  в

худшем...

     Когда через несколько минут после старта притихший было Тинг  осмелел

и принялся расспрашивать, в чем, собственно, дело, и что, черт подери, все

это  означает,  Арни,  передав  управление  автопилоту,  поднял   с   пола

справочник и, раскрыв его на нужной странице, сунул Тингу под нос.

     - На! - сказал он. - Читай!

     - Хиелора? Хм, впервые слышу это название.

     - Немудрено, - сквозь  зубы  ответил  Арни.  -  Зато  ты  знаешь  все

забегаловки по обе стороны Млечного Пути. А я как последний идиот  поверил

в твою удачливость и разрешил выходить без скафандра!

     - Ну и что? Ведь аналы же показали, что опасности там не было.

     - Да, не  было.  Твоей  жни  на  Хиелоре  действительно  ничего  не

угрожало. И моей  тоже.  И  жителям  этой  Хиелоры,  которые  ее  когда-то

населяли, тоже не угрожало ровным  счетом  ничего.  Две  сотни  лет  назад

хиелорцы владели едва ли не самой совершенной в Галактике  биотехнологией,

и они сумели превратить планету в цветущий сад.  Да  только  сдуру  как-то

обрели  вирус,  поражавший  клетки  репродуктивных  органов  всех  живых

существ планеты. Он эти клетки не убивал - просто, покидая их,  захватывал

с собой копии части генома. А потом встраивал эти копии в новые зараженные

клетки и побуждал их к делению. Понимаешь ты, что проошло,  когда  вирус

этот распространился по всей планете?

     - Ты же знаешь, Арни, в теории я не силен. Объясни ты по-человечески,

- жалобным тоном ответил Тинг.

     - Ну да, в этой области ты силен только в  практических  вопросах,  -

прорычал Арни. Но что толку  теперь  злиться?  Тинг  он  и  есть  Тинг,  и

переделать его невозможно. И Арни продолжил уже спокойнее: -  Надеюсь,  ты

понимаешь, что это такое - вид живого существа?

     - В общих чертах понимаю, - кивнул Тинг.

     - Так вот, этот вирус, который они выпустили  на  Хиелоре,  уничтожил

само понятие вида. Вот почему ты  здесь  не  встретил  и  двух  одинаковых

растений или  животных.  Каждое    них  имеет  собственную  генетическую

структуру, отличную  ото  всех  остальных.  И  каждое  -за  дьявольского

коварства   этого   вируса   умудряется   проводить   на   свет   вполне

жнеспособное потомство, в корне отличающееся от своих родителей.  Причем

мать  никогда  не  знает,  не  может  знать,  чьи  гены  принес  с   собой

оплодотворивший ее вирус.

     - А разве это так уж плохо, Арни? Ведь он же никого не убивает.

     - Уж лучше бы он убивал. А так... Подумай сам, каково это для женщины

- не знать, кто у нее родится: помесь человека со слоном или  с  баобабом?

Или вообще с каким-нибудь клещом. Жители Хиелоры  слишком  поздно  поняли,

какую глупость они совершили, и справиться с вирусом уже не смогли. Потому

что  разум  оказался  рецессивным  прнаком  и  практически  никогда   не

наследовался.  Они  все  вымерли  от  старости,  а  их   потомство...   Те

аборигенки, которых ты видел - не более,  чем  зверюшки,  несущие  в  себе

часть человеческого генома.

     Некоторое  время  Тинг  подавленно   молчал.   Но   потом   природная

жнерадостность взяла верх.

     - Ну хорошо, Арни, но нам-то с тобой какое до этого дело? Ты  же  сам

говоришь, что этот вирус не угрожает жни. А рожать детей мы, по-моему, и

так не собирались.

     - Мы-то не собирались. А где гарантии, что мы не занесем этот вирус в

другие миры?

     - Ну не знаю... Карантин пройдем. Полечимся, наконец.

     - Карантин... Только на карантин и надежда, - с  сомнением  в  голосе

сказал Арни.

     До обеда они больше не разговаривали.  Арни  занимался  навигационным

блоком, а Тинг усердно читал в  справочнике  статью  о  Хиелоре.  Наконец,

когда подошло время обедать, он отложил справочник в сторону и сказал:

     - Так я правильно понял, что теперь к общему, так сказать,  генофонду

Хиелоры добавились и мои гены?

     - Правильно, Тинг, правильно, - поджав губы, ответил Арни.

     И тут Тинг захохотал. Он смеялся так  долго  и  заразительно,  что  в

конце концов и Арни не выдержал и тоже засмеялся. Лишь минут через пять, с

трудом подавив приступ хохота, он выдавил:

     - Т-ты ч-чего смеешься?

     - Да я п-подумал, - вытирая слезы, через  силу  сказал  Тинг.  -  Как

смешно это будет. П-представляешь, разрезают арбуз,  а    него  вылезает

м-маленький человечек - точь-в-точь как я, - и он снова захохотал.

     Когда через три месяца Мурка принесла четырех детенышей - розовых,  с

длинными хвостиками и острыми  кошачьими  ушками,  но  во  всем  остальном

удивительно похожих на Тинга - им обоим стало не до смеха.