СЕРГЕЙ КАНТОВ

                        РАЗУМ  ЗЕМЛИ

                  Фантастические рассказы

                         и повести

                         ЛЕНИНГРАД

                            1990

ББК 84Р7

К 198

Издание осуществлено за счет средств автора

Кантов Сергей

К 198 Разум Земли:  Фантастические рассказы и повести. - Л.:

"Всесоюзный молодежный книжный центр"  филиал  "Васильевский

                    остров", 1990.-118с.

   Перед кем приходится отвечать человеку за  все  содеянное

"во благо людей"?..  Как охраняется центр мироздания, управ-

ляющий развитием Земли?..  На множество вопросов  приходится

искать  ответы  героям  произведений ленинградского прозаика

Сергея Кантова, первый сборник рассказов и повестей которого

предлагается вниманию широкого круга читателей.

" 470210200

к 022(01)-90 без объявл.

ББК 84Р?

c Сергей Кантов, 1990

                         СОДЕРЖАНИЕ

Рассказы

Деревья сна

Смена "X"

Добряк

Повести

Вне и в...

Разум Земли

                          РАССКАЗЫ

                        ДЕРЕВЬЯ СНА

   - Сашка,  ты? - в телефоне почти ничего не было слышно, и

поэтому Володя кричал в трубку.  - Я тут случайно рядом ока-

зался. Хочу к тебе заглянуть!

   - Заходи. Адрес знаешь?

   - Знаю. Буду у тебя минут через пять.

   Высокое красное здание телефонной станции с  узкими,  как

бойницы,  окнами,  выглядело  в темноте мрачно и зловеще.  К

зданию вела асфальтовая дорожка,  обсаженная с одной стороны

деревьями. По другую ее сторону тянулся бетонный забор высо-

той метра в три.  Пройдя вдоль забора, Володя подошел к две-

ри,  обитой  железом и выкрашенной в черный цвет,  разглядел

кнопку звонка,  нажал и терпеливо ждал минут пять,  пока  не

послышался  металлический скрежет.  Дверь распахнулась,  и в

ярко освещенном проеме возник  силуэт  человека.  Володя  не

сразу узнал в нем Сашку.

   - Явился? - хмуро спросил тот. - Ну, заходи!

   Перехватив "дипломат" в левую руку, Володя прошел вперед.

За ним с лязгом захлопнулась дверь.  По узкой  металлической

лестнице они поднялись на второй этаж в маленькую комнатушку

дежурного.  Володя огляделся:  низкий топчан у стены, обитый

черным пластиком, стол и тумбочка - вот и вся обстановка. На

столе - обшарпанный черный телефон. Ничего лишнего.

   - Для одного неплохо.  Ты здесь и дежуришь? - спросил Во-

лодя и,  не дожидаясь ответа,  извлек из "дипломата" бутылку

армянского коньяка "три звездочки", лимон, банку красной ик-

ры и перочинный нож. - Я тут разжился немного и решил к тебе

заглянуть. Рюмки найдутся?

   Сашка сразу засуетился,  глаза его заблестели.  Он достал

из  тумбочки  два граненых стаканчика и выставил их на стол.

Затем, бормоча что-то радостное, открыл баночку икры, попро-

бовал:

   - Замечательно!... - стал нарезать лимон. Володя распеча-

тал бутылку и налил в стаканчики понемногу.

   - Это чтобы тебя не сразу развезло.

   - Обижаешь!  - перебил его Сашка. - Что тянуть? Ты уж да-

вай по-нашему.  А за меня не беспокойся, всю ночь буду один,

напарника я отпустил.

   Володя наполнил стаканчики до краев.  Они  выпили,  заели

коньяк лимоном.  Сашка,  черпанув ложкой икру, отправил ее в

рот.

   - Давненько  ничего вкусного не пробовал.  Где ты это все

достал?

   - Приятели  по  случаю подбросили.  Вот я и подумал - дай

зайду к тебе. Посмотрю, что за служба такая.

   Сашка, немного помолчал,  счастливыми глазами глядя в по-

толок, потер руки и переспросил:

   - Что за служба?  Обыкновенная,  сутки здесь,  трое дома.

Вот на этом топчане сплю.  А если что с техникой произойдет,

сам не лезу, вызываю ремонтников.

   - Я сейчас работу подыскиваю.  К вам можно устроиться?  -

Володя налил еще по полной рюмке. Они выпили.

   - Конечно можно,  - Сашка развалился на топчане, раскинув

руки в стороны.  - Завтра с начальником поговорю,  ты парень

свой. Ты это серьезно спрашиваешь?

   - Конечно серьезно.  Завтра спроси обязательно, тогда я у

себя на работе заявление напишу.  - Володя налил еще по рюм-

ке,  поднял свою, посмотрел, как выпил Сашка. - А можно твои

владения посмотреть?

   - Пойдем! - Сашка поднялся с топчана. - Все покажу!

   Они, покачиваясь,  вышли из вахтерки через вторую дверь и

попали  в огромный зал,  заполненный рядами высоких металли-

ческих шкафов.  Внутри каждого из них что-то щелкало, треща-

ло. Иногда раздавались короткие звонки. От всего этого шума,

треска заболела голова.

   - Как  ты этот грохот выдерживаешь?  Я думал,  телефонная

станция - это тишина, электроника.

   - Это и есть электроника.  Станция, конечно, не самая но-

вая, но надежная. Таких у нас немного.

   Недолго ходили они по узким проходам между шкафов. Володя

остановился:

   - Все одно и то же. Надоело. Пойдем, примем еще?

   - Обязательно!

   Они снова оказались в вахтерке,  выпили.  В бутылке оста-

лось совсем немного.

   - По  последней!  - предложил Володя и разлил остаток по-

ровну.

   - Давай...

   Они сидели на топчане еще с полчаса и беседовали о том  о

сем. Сашка клевал носом и приговаривал:

   - Это здорово,  что ты собрался у нас работать... И хоро-

шо,  что ты зашел... Ты молодец... - он лег на топчан, - мо-

лодец...

   - А где здесь туалет? - Володя встал.

   - Туалет?... Выйдешь и направо, сразу... Там...

   Володя взял "дипломат" и,  пошатываясь, вышел из вах тер-

ки.  Сразу же его движения стали точны и  уверенны.  Быстрым

шагом он подошел к одному из металлических шкафов и,  достав

из "дипломата" концы двух проводов,  прикрепил их зажимами к

клеммам 117, 119, торчащим наружу. Сердце забилось тревожно.

Он вытер рукавом выступивший на  лбу  пот,  засунул  руку  в

"дипломат" и нажал клавишу включения.  Всем своим телом ощу-

тил Володя, как полетели в линию импульсы программы, в "дип-

ломате"  что-то щелкнуло и с тихим шелестом завертелась дис-

кета.

   "У меня  всего  несколько минут..." - мысли ею были отры-

вочны. "Если все рассчитал правильно, то должен успеть. Лишь

бы хватило "памяти".  - Через минуту раздался щелчок. Володя

трясущимися руками  сменил  дискету,  завертелась  новая.  -

"Все, время прошло, меня засекли, надо отключаться!" - Оста-

новилась и вторая дискета. - "Еще немного. Может быть, само-

го важного еще нет?" - он сменил дискету еще раз, затем еще.

- "Больше нельзя.  Погублю все дело", - кричало у него внут-

ри. - "Хватит!" - быстро отсоединив провода, он спрятал их в

"дипломат".

   В вахтерку Володя вошел пошатываясь, разбудил мирно поса-

пывающего Сашку.

   - Извини, но мне пора идти домой.

   Сашка сел на топчане и, потянувшись, обнял Володю:

   - Куда ты спешишь? Оставайся здесь...

   - Нет,  я пойду, дома дел много, - Володя убрал в "дипло-

мат" пустую бутылку и свой перочинный нож, протер стаканчики

и поставил их в тумбочку.

   - Проводи меня.

   Володя взял Сашку под руку  и  повел  по  лестнице  вниз.

"Быстрее,  быстрее!"  - мысленно приказывал он,  - "Открывай

эту проклятую дверь!" - на пороге он хлопнул Сашку по плечу.

   - Не забудь,  завтра поговори обо мне.  А я тебе позвоню!

Пока!  - и как только металлическая дверь с грохотом захлоп-

нулась,  быстрым шагом пошел вдоль забора, а выйдя на улицу,

побежал к автобусной остановке.

   "Что сейчас творится на телефонной станции? - думал Воло-

дя,  подъезжая на автобусе к метро...  -  Если  я  правильно

рассчитал,  уже должны суетиться!" - И выйдя из автобуса, он

вошел в будку телефона-автомата...

   Трубку сняли сразу. - "Кузнецов слушает!" - раздался нез-

накомый голос.  Володя вздрогнул от  неожиданности,  хотя  и

предвидел это.

   - Мне бы Александра.

   - Подождите  минуточку.  Я сейчас его приглашу.  - Володя

ясно чувствовал,  как отыскивают сейчас телефон, из которого

он звонит. Руки его задрожали.

   - Мне срочно!  - закричал он и,  повесив трубку,  пошел к

метро.

   Несколько раз,  проехав несколько остановок, он переходил

с линии на линию,  "путая следы". Примерно через час, уже на

другом конце города,  вышел на  улицу  и,  пройдя  несколько

кварталов,  очутился  в тихом,  знакомом с детства переулке.

Снова позвонил на телефонную станцию.

   Тот же голос ответил.

   - Кузнецов!...

   - Я просил Александра.

   - Куда вы пропали? - быстро заговорил мужчина. - Я только

его отыскал, а вы уже трубку повесили. Вот, он уже...

   Володя не выдержал и закричал:

   - Что вы со мной играете? Я все знаю. И скоро об этом уз-

нают все. Так и передайте своим.

   - Я вас не понимаю, - продолжал спокойно мужской голос. -

Что вы так разволновались?  Подождите немного. Александр уже

подходит.

   - Александр ни о чем не догадывается. И меня он не знает.

Мы  всего  два дня тому назад познакомились.  Оставьте его в

покое!

   Володя бросил трубку на рычаг и, перейдя улицу, скрылся в

подъезде дома напротив.  Поднявшись на второй этаж, он оста-

новился  у  окна.  Секунд  через тридцать к телефонной будке

подъехал милицейский "УАЗик".  Два человека выскочили из не-

го.  Один вбежал в телефонную будку, второй беспокойно огля-

дывался,  вероятно,  стараясь отыскать прохожих, но на улице

было безлюдно.  Володя немного постоял, прижимаясь к стене и

наблюдая,  а затем медленно пошел по лестнице вверх.  В этом

районе он жил в детстве,  бегал с друзьями по проходным дво-

рам и парадным. И сейчас, на пятом этаже он перешел по узкой

галерее  с  большими застекленными окнами на другую лестницу

и, спустившись вниз, вышел уже на соседней улице.

   В автобусе  он чуть не плакал.  Возбуждение не проходило,

Кружилась голова,  к горлу подступал неприятный тугой комок,

который он пытался удержать в себе.

   "Что будет с Сашкой?  Ведь он ничего не знал. Но я не мог

ему ничего сказать...  А они зашевелились. Значит, правильно

я рассчитал... Пускай поохотятся. Посмотрим, кто кого?..."

   Уже далеко  за полночь вошел он в квартиру.  Но не в свой

подъезд,  а в доме напротив.  Здесь проживал  его  случайный

знакомый, такой же как и Сашка, уехавший на несколько дней в

командировку. Квартира эта была нужна Володе,  чтобы досмот-

реть все до конца, словно интересный фильм, в котором он иг-

рал главную роль. Но ему постоянно казалось, что охотятся не

за ним - какой он преступник? Он смотрел на все происходящее

словно со стороны, и это помогало хладнокровнее рассчитывать

все варианты и полагаться на свою предусмотрительность и ве-

зение.  А в жизни ему везло.  Нет,  не в каких-либо мелочах:

лотерее  или в чемлибо подобном,  а по-крупному.  Поступил в

институт и получил специальность,  о которой мечтал с  детс-

тва, женился на девушке, которую любил, устроился на работу,

которая его увлекала...

   Все шло прекрасно в его жизни,  если бы не этот сон. Сон,

поначалу казавшийся ему совершенно бессмысленным, но позднее

заставивший задуматься. Одно и то же почти каждую ночь...

   "... Яркое солнце в голубом небе,  зеленая трава по пояс.

С женой и сыном стоит он на вершине холма.  Внизу в долине -

цветущие деревья.

   - Пойдем вниз,  - предлагает Володя и, взяв сына за руки,

бегут они втроем вниз,  падают в мягкую траву, поднимаются я

снова падают, смеясь. Деревья все ближе и ближе. Над ними не

видно птиц и стоит  странная  тишина.  Необъяснимая  тревога

входит в сердце.

   Жена останавливается в нерешительности.

   - Пойдем обратно, мне здесь не нравится.

   - Что ты?  - успокаивает ее Володя. - Мы же голодные, ни-

чего с утра не ели. Видишь эти плоды на деревьях?

   - На цветущих деревьях не может быть зрелых плодов.  Пой-

дем назад! - просит она.

   - Вперед! Ты же со мной!

   Они приближаются к деревьям, медленно входят в рощу. Сра-

зу становится душно и темно.  С земли уже не  видно  никаких

цветов.  Только  уходящие вверх черные стволы и голые ветки,

покрытые гниющей плесенью.  Ветви настолько густо переплете-

ны, что солнечные лучи не могут через них пробиться. Впереди

что-то гулко хлопает, Володя вздрагивает и берет сына на ру-

ки,  крепко  прижимает  его к себе и свободной рукой тянется

вверх, пытаясь сорвать фиолетовый плод. И только он дотраги-

вается до него, как плод лопается, гулко хлопнув, и окатыва-

ет его с сыном вонючей жижей.  В этот момент сзади раздается

крик.  Володя резко оборачивается и видит, что жена схвачена

ветвями. Ветки двигаются и как змеи оплетают ее, превращая в

деревянный  кокон.  Мгновение  -  и  ее уже почти не видно в

плотном, сплетенном клубке. Слышен треск рвущейся материи, и

присоски на ветках с радостным причмокиванием впиваются в ее

тело.  Володя опускает сына на землю и бежит к этому клубку,

вцепляется в ветви,  стремясь разжать их. Но они сами, удов-

летворенные и довольные, расходятся в стороны, и женское те-

ло  падает на землю.  Володя опускается к неподвижно лежащей

жене, кожа которой покрыта огромными красными язвами, подни-

мает ее голову,  целует и слышит слабый крик.  Его сын прямо

на глазах вытягивается вверх,  деревенеет.  Вот его  машущие

руки засыхают,  на них выступает плесень.  Уже не слышно его

крика,  и обращается он в сухой,  оплетенный ветками клубок.

Ветви других деревьев выталкивают этот клубок из леса,  и он

беспомощно катится вдоль склона. Володя делает несколько ша-

гов,  и тут же упругие ветки хватают его, отрывают от земли.

Чмокающие присоски с довольным уханьем впиваются в его тело,

разрывая материю.  Ветки все плотнее сжимают его, он задыха-

ется ..."

   И просыпается...  И  после этого долго лежит неподвижно с

открытыми глазами,  смотрит на спокойно спящую рядом жену  и

не может уснуть.

   А сейчас он сидит в  чужой  комнате  в  кресле-качалке  и

смотрит на темные окна своей квартиры в доме напротив.  Жена

с сыном уехала в дом отдыха и  он,  взяв  отпуск,  собирался

присоединиться к ним через несколько дней.  За это время не-

обходимо успеть сделать все...  Володя не заметил,  как зас-

нул...

   ... Утром  он  снова задыхался в объятиях деревьев своего

сна и, открыв глаза, долго не мог понять, где находится.

   Несколько минут  непонимающим взглядом смотрел вокруг се-

бя, пока не вспомнил вчерашнее.

   Володя потянулся,  медленно встал с кресла, подойдя к ок-

ну,  посмотрел на окна своей квартиры и заметил в  одном  из

них какое-то движение. Вгляделся внимательнее и через стекло

увидал мужчину,  роющегося в его вещах...  У подъезда стояла

зловещая черная "волга".  Володя подошел к креслу, сел, зак-

рыл глаза: "Как они сумели так быстро разыскать меня? Значит

я  что-то  не учел.  Что дальше делать?  В городе находиться

нельзя. Надо уезжать!"

   Он резко  встал,  прошел в ванную и,  намылив лицо и шею,

стал сбривать бороду.

   - "Черт с вами. Попробуйте теперь узнать меня!" - ругался

он, ожесточенно водя по щекам тупой бритвой, которую удалось

отыскать в ванной комнате знакомого, а затем, умывшись, дол-

го замазывал тональным кремом красные пятна,  выступившие на

щеках.  После  бритья  он приготовил яичницу,  позавтракал и

снова сел в кресло.  Так,  в полудреме и полусне просидел он

целый день.  Изредка вставал и смотрел в окно. В его комнате

никого уже не было,  но черная "волга",  как опасное насеко-

мое,  отъехав немного в сторону от подъезда, замерла на ули-

це.

   Он пробовал читать, брал с полки книгиу перелистывал их и

откладывал в сторону. Когда стемнело, Володя включил телеви-

зор. Передавали очередные новости, и вдруг на экране появил-

ся его портрет. Сообщили о розыске опасного государственного

преступника и просили всех, кто знает о его местонахождении,

сообщить по телефону.  . . Володя нервно зашагал по комнате,

затем,  приняв решение,  быстро выключил телевизор,  положил

дискеты в какую-то сумку,  снова взглянул в окно и вышел  на

улицу.

   Из телефона-автомата позвонил Сашке  домой  и  по  голосу

сразу его узнал.

   - Сашка, ты?

   - Я! - хмуро ответил тот.

   - Это Володя, привет. Ты спрашивал обо мне?

   - Ты  что,  ничего не знаешь?  Ты откуда звонишь?...  Как

только ты вчера ушел,  милиция понаехала и  стала  выяснять,

кто от нас мог позвонить.  Я им сказал, что никто не звонил.

Так они меня целый час мучили.  Я про  твой  приход  расска-

зал...  Они просили,  если ты объявишься, сразу им сообщить.

Ты где сейчас?

   - Дома.

   - А где ты живешь? Я ведь твоего адреса не знаю.

   - Записывай! - Володя сказал свой адрес.

   - Так я им позвоню.

   - Звони  кому хочешь.  Только в следующий раз не забудь о

работе моей спросить.

   - Не забуду...

   После этого разговора Володя немного успокоился  и  сразу

поехал на вокзал. На перроне он появился за минуту до отхода

поезда и,  заплатив проводнику четвертной, выехал в столицу.

Проводник провел его в купе,  где было одно свободное место.

Здесь ехали муж с женой пенсионного возраста и  молодая  де-

вушка.  Супруги  сразу  же  после  отправления  поезда легли

спать,  а Володя и девушка вышли в коридор и встали к  окну.

Там за стеклом шла обычная жизнь:  ездили машины, горел свет

в окнах домов,  на платформах,  освещенных фонарями,  стояли

люди. Девушка оказалась разговорчивой, и уже через несколько

минут Володя знал, что ее зовут Лена, что она живет в столи-

це,  а  учится  на заочном и сейчас,  успешно сдав экзамены,

возвращается домой. Узнав, что Володя программист, Лена тот-

час  же принесла тетрадки с новыми полученными заданиями и с

восторгом смотрела, как ловко решает он задачи, над которыми

ей бы пришлось сидеть целыми днями.

   - Ой,  как замечательно, как хорошо! - приговаривала она,

а  затем бережно взяла у него тетрадку с решениями,  отнесла

ее в купе и сразу же убрала в сумку.  После  они  еще  долго

стояли  в  коридоре и разговаривали,  спали в эту ночь всего

часа три, а утром, на вокзале, она сообщила ему номер своего

телефона и просила звонить при случае...

   На вокзале Володя долго решал, куда ему ехать. За городом

жила его сестра и,  чтобы узнать,  дома ли она,  он позвонил

старому приятелю, который жил в одном с ней поселке, а рабо-

тал в столице. Тот обрадовался звонку и сразу же выложил:

   - ...Сегодня утром ко мне  домой  пришли  двое.  Показали

удостоверения, говорят, поживут у нас несколько дней. Сели у

окна и за домом твоей сестры наблюдают.  А кто им нужен?  Не

говорят.  Я на работу уехал,  а они остались.  Ты что-нибудь

знаешь?

   - Не знаю.  Я сейчас в отпуске, еду к жене и сыну. Я тебе

вот по какому вопросу звоню: есть у тебя машина с дисководом

и хорошим принтером? Мне тут одну программу распечатать нуж-

но.

   - Нет, у нас только кассетное старье.

   - Жаль, а не знаешь, к кому обратиться?

   - Позвони через пару дней, подыщу что-нибудь.

   - Мне срочно надо. Я ведь уезжаю.

   - К сожалению, сейчас ничего не могу сказать.

   - До свидания тогда. Сестре ничего не говори о том, что я

звонил. После отпуска сам к ней заеду.

   Из телефонной будки Володя вышел озабоченный.  "Где найти

машину?" Ему не терпелось просмотреть информацию дискет...

   Несколько часов он бродил по универмагам, толкаясь у при-

лавков, потом пошел в кино. Два раза подряд посмотрел один и

тот же фильм и у него заболела голова. Долго массировал вис-

ки,  сидя на скамейке в саду,  но боль не проходила. Вечером

он вспомнил о Лене и позвонил ей.

   - Здравствуй, это Володя.

   - Ой,  Володечка,  - обрадованно затараторила она.  - Как

хорошо, что ты позвонил. Я только что с работы пришла. И тут

звонок. Я так и подумала, что это ты звонишь. Ты где остано-

вился?...  Нигде?  Тогда приезжай ко мне. Обязательно. Прямо

сейчас. Адрес запиши, а то забудешь. Ты ведь, как всякий ум-

ный  человек,  очень рассеян.  - И она продиктовала ему свой

адрес.  - Жду, прямо сейчас. И ничего не вздумай покупать, у

меня все есть. Просто так приезжай.

   У метро Володя купил торт и букетик цветов. Лена, открыв-

шая ему дверь, 'была уже не в брюках, а в полупрозрачной ро-

зовой кофточке и короткой джинсовой юбочке,  которые подчер-

кивали ее фигуру. Володя даже замер на месте от неожиданнос-

ти и восхищения,  глядя в ее большие,  радостные глаза и  не

зная, что сказать.

   - Володечка,  заходи.  - Лена взяла у него цветы и,  бук-

вально затащив в квартиру,  захлопнула дверь.  В комнате она

сразу же поставила цветы в вазочку на столе: - Гвоздики! Как

ты  догадался,  что это мои любимые цветы?  Ты торт на кухню

отнеси и садись,  отдыхай.  Целый день,  наверное, по городу

ходил,  устал? А я в свободное время макраме занимаюсь, пос-

мотри,  сколько навешано вceгo.  - Она сновала  по  комнате,

накрывая  на  стол и одновременно показывая Володе различные

плетеные украшения. - Это все я сама сделала... Можешь книги

посмотреть!

   Володя походил по комнате,  взял с книжной полки  толстую

книгу  детских  сказок и,  сев в кресло,  стал рассматривать

картинки.

   - Ты тоже сказки любишь? - Лена подошла к нему. - Замеча-

тельные рисунки. Ведь умеют делать, когда захотят... Ой, ка-

кая я голодная. Как пришла с работы, так еще и не ела... Са-

дись к столу, все готово!

   После обеда головная боль у Володи прошла,  но чем занять

себя,  он не знал.  Вместе с Леной убрал все со стола,  хотя

она  всеми  силами старалась отстранить его от такой работы,

вымыл посуду.  Ему очень хотелось сделать чтонибудь приятное

для нее.

   - Может, тебе помочь с контрольными работами? - предложил

он. - Не стесняйся. Я ведь крупный специалист. Давай что-ни-

будь.

   - Конечно.  Какой ты молодец, - она сразу же принесла ему

несколько книжечек с заданиями.  - Мне над ними полгода  си-

деть.

   Володя обрадовался этой почти механической для него рабо-

те  и стал решать задачи.  Лена сидела рядом и,  глядя через

его плечо на исписанные листы бумаги, повторяла:

   - Ах,  какой ты молодец! - и только изредка спрашивала. -

А почему ты это так сделал?

   Володя терпеливо объяснял решение, иногда повторял одно и

то же несколько раз. Близко к полуночи Лена приготовила чай.

   - Достаточно. Убирай бумаги и неси свой торт.

   Отрываться от бумаг Володе не хотелось.  Он не знал,  что

будет потом. На вокзале, в гостинице его наверняка задержат.

   - Давай прервемся, - с горечью выдохнул он и отложил лис-

ты с решениями в сторону.  Лена подошла, взяла их, стала пе-

ребирать.

   - Умный ты все-таки парень. Не знаю даже, как тебя отбла-

годарить.

   Она положила  ему  руки на плечи и,  закрыв глаза,  стала

безвольно опускаться. Володя подхватил ее под мышки.

   - Это что? Твоя благодарность?

   - Иди ты к черту!  - Лена быстро встала и оттолкнула его,

но  тут  же шагнула вперед и обняла.  - Какой ты у меня глу-

пенький.

   - Я пошутил... - Володя прижал ее к себе и мелкими шажка-

ми повел к кровати.  Бережно положил ее на мягкий матрац  и,

встав рядом на колени,  провел ладонью по ее лицу. Она потя-

нулась за его рукой и тогда,  целуя ее шею,  губы,  он  стал

расстегивать розовую блузку...

   ...Ночью в его сне Лену душили деревья,  а он,  опутанный

ветвями, ничем не мог помочь ей и задыхался от своего бесси-

лия...

   - Что с тобой,  милый? - спрашивал в темноте ласковый го-

лос. - Тебе со мной плохо?

   Он почувствовал,  что лежит на полу, и окончательно прос-

нулся.  В сумраке комнаты увидел Лену,  укрывшуюся простыней

по самые плечи и испуганно глядящую на него.

   - Что с тобой? Это все из-за меня?

   - Что  ты?  -  он  тряхнул  головой,  отгоняя наваждения,

встал, заходил по комнате и начал сбивчиво рассказывать свой

сон. Она слушала, не перебивая...

   - ...И самое жуткое,  что я ничем не мог тебе помочь. Эти

ветки тебя душат и я ими оплетен. Эти деревья меня постоянно

преследуют. Уже несколько лет я вижу их почти каждую ночь...

Чтобы во всем этом разобраться, я попытался проанализировать

свой сон. И вспомнил, что перед тем, как он начал мне снить-

ся,  я долго думал о своих предках.  С удивлением понял, что

не знаю корней своего генеалогического  древа.  Дальше  деда

словно никого  и  не  было.  И у всех моих знакомых такая же

картина. Почему так получилось? Ведь если мы их забыли, зна-

чит это кому-то нужно. Решил я разобраться, какую роль в на-

шем обществе играют родственные связи. Задумал составить ге-

неалогическое древо нашего высшего руководства.  И нигде ни-

каких сведений  не  нашел.  Существуют  зарубежные  издания,

"Штерн",  например,  но там многого нет. Кто кому брат, кум,

сват?  Я долго искал,  пока не проник в память "большого до-

ма". Есть у нас в городе такая организация. И сейчас на дис-

кетах у меня записана информация о нескольких миллионах  че-

ловек: номенклатуре и... членах их семей. Надо только нужных

выявить и распечатать все...

   - И  только  это тебя тревожит?  Я уж подумала,  что тебе

плохо со мной, - и она неожиданно для него заплакала.

   - Что ты,  милая? - он опустился у кровати на колени, об-

нял ее за талию и прижался головой к ее груди.  - С тобой  -

хорошо.

   - Ты ничего плохого не подумай, - она продолжала всхлипы-

вать.  -  С тобой так хорошо было,  как никогда.  Я тебе все

расскажу. Я ведь лимитчица была.  И вот один человек меня  к

себе на работу устроил, через него я и эту квартиру получила

...Как я его ненавижу сейчас. Я тогда молодая была, не пони-

мала ничего,  - она продолжала сквозь слезы. - И сейчас, раз

в неделю я должна...  Противно... Дура я. Зачем тебе все это

рассказываю?...  Он грозится,  что квартиру отберет. Знаешь,

как он ругался,  когда узнал,  что в институт поступила. Это

ему,  оказывается,  не нужно. А я все равно буду учиться! Не

боюсь его теперь.  Знаю, что ты на свете есть, такой добрый,

ласковый. И ничего мне больше не надо.

   - Лена. У меня ведь семья.

   - Да я все про тебя знаю. У тебя ведь все на лице написа-

но. Такие как ты холостяками не бывают. Ты не бойся. Мне ни-

чего от тебя не нужно. Только знать, что ты есть такой...

   Она перестала всхлипывать.

   - Иди ко мне! Ты совсем замерз, бедненький...

   Утром он проснулся раньше Лены,  встал,  умылся. На кухне

заварил кофе,  сделал бутерброды и принес все это на подносе

в комнату. Наклонился над спящей Леной и поцеловал. Она при-

открыла глаза и, вытащив руки из-под простыни, обняла его.

   - Милый мой,  как хорошо,  - ее взгляд упал на поднос.  -

Ой,  ты раньше меня встал.  Ну я и соня! Мне впервые в жизни

приносят кофе в постель.

   Она села на кровати,  укрывшись простыней по самую шею, и

взяла из его рук чашечку кофе. Он попытался стянуть простыню

вниз, но она держала крепко.

   - Не надо сейчас. Я тогда вообще никуда не уйду отсюда, а

мне на работу пора,  - взгляд ее упал на часы,  и она быстро

допила кофе.  - Вот, уже опаздываю. Тебе-то хорошо, ты в от-

пуске. А я опоздать не могу.

   - Можно, я провожу тебя?

   - Конечно.  Но сейчас выйди на кухню. Мне переодеться на-

до. И не вздумай подсматривать.

   Перед выходом на улицу Володя засунул свои дискеты в кар-

ман куртки. Сумку он оставил в квартире Лены.

   - Ты где работаешь? - спросил он у нее на улице.

   - Здесь недалеко.  В отделе кадров.  Ты что-то о дискетах

говорил.  Так у меня прямо в кабинете ЭВМ стоит, - похваста-

лась она.  - У нас,  правда, организация закрытая, но я тебя

проведу. Начальник мой сейчас в отпуске.

   В небольшом  рабочем  кабинете  Лены было все,  что хотел

иметь Володя.  При виде такого обилия аппаратуры он замер  у

двери и не мог вымолвить ни слова.

   Лена повертела в руках ключи.

   - Я сейчас уйду и тебя здесь закрою.  Никто мешать не бу-

дет. Вернусь часа через два. Сиди и работай, не скучай.

   - Зачем  вам столько аппаратуры?  - Володя,  восхищенный,

ходил между столов. - Нам о такой и мечтать не приходится.

   - Приходят друзья, знакомые, играют... Я ушла.

   Сразу же,  как только за Леной закрылась дверь и  щелкнул

замок,  Володя включил машину и,  набрав программу,  вставил

первую дискету.  Она покрутилась с минуту и остановилась. Он

вытащил ее,  вставил вторую,  затем и все остальные.  Набрав

новую программу,  он почти сразу увидел на экране  ветвистое

дерево.  Его ветви тянулись вверх,  местами густо переплета-

ясь, местами обрываясь.

   - Да тут целые династии. Всю историю по-новому перечитать

можно, - прошептал Володя. - Это должны знать все!

   Он включил графопостроитель, и на развернутых диаграммных

листах стали с треском печататься деревья.  - "Я  вам  ветки

пообломаю!"  - Володя увидел на столе пачку конвертов и стал

аккуратно вкладывать в них отпечатанные листы. За этим заня-

тием его и застала Лена.

   - Что-то больно много бумаги ты  испортил,  -  улыбнулась

она. - Можно двадцать килограммов макулатуры едать.

   - Ты только посмотри!  - Володя взял одну из  диаграмм  и

протянул ее Лене. - Сейчас я знаю, кто у нас вылезет наверх,

а кому не судьба.  Посмотри на женские ветви,  я их  красным

цветом выделил.  Они вроде бы и незначительны,  а какую роль

играют.

   Лена заинтересованно всматривалась в диаграммный лист,  а

Володя продолжал.

   - Этот  лес,  захватив власть,  превратил нас в стойловых

животных,  не помнящих родства.  И самое трагичное,  что  он

искренне считает себя полезным, хотя ничего и не производит,

а способен только присваивать чужое. А мы должны быть благо-

дарны ему за то,  что нас вовремя накормят,  хоть и дерьмом,

вовремя напоят,  хоть и бурдой,  и вовремя осеменят.  К себе

они  посторонних  не допускают.  Чтобы стать листком на этом

дереве,  люди, если им это не обеспечено по наследству, идут

на все, ломают и крушат жизнь своих близких. А что потом мо-

гут воспроизвести такие искореженные ростки? Каждый человек,

имеющий связь с этим древом, прежде должен доказать свою по-

рядочность...

   - Ты что же, хочешь родственные связи нарушить?

   - Я хочу, наоборот, чтобы все люди вспомнили о своих пра-

дедах и их не боялись.  Мы же подбираем к себе на работу лю-

дей,  которых знаем.  Надо открыто и говорить:  "Вот это мой

сын.  Смотрите все, как он работает и что он может!". Я про-

тив того,  чтобы путем наверх служило только родство. Почему

его сейчас скрывают?  Вывели наверх неспособных людей, а те-

перь боятся в этом сознаться?...

   - А для нашей конторы ты можешь такое дерево составить?

   - Не знаю.  У нас же плановое ведение хозяйства,  поэтому

все  возможно.  Нужно  иметь довольно большую выборку людей,

работающих у вас, со всеми их связями. Если еще информацию с

моих дискет использовать,  то можно попробовать.  Только как

информацию о ваших сотрудниках ввести?

   - Все они давно у меня в памяти машины сидят. Попробуем?

   Володя сел к машине,  набрал программу.  Лена, как могла,

помогала ему.  Минут через пять на экране возникло новое не-

большое дерево.

   - Ну вот и плановый кандидат в ваши начальники, - показал

Володя на самую высокую ветку.

   - Ты не мог этого знать!  Ведь он у нас не работает,  - с

изумлением проговорила Лена.  - Мне только сейчас по звонили

и сказали,  что нашего директора снимают, а назначают именно

его. Да, ты опасный человек! - она обняла его. - С тобой на-

до  ухо востро держать...  А можешь сказать,  когда вот это-

го...  - она показала на одну из веток,  - моего  начальника

снимут?

   - Недолго ему осталось. Видишь, все связи уже оборваны...

   - Ой,  как хорошо.  Быстрее бы ...  - она опустила голову

ему па плечо.

   - Ты извини меня, пожалуйста. - Володя встал. - Но я дол-

жен идти. Я обязан разослать эти конверты!

   - Так давай их по почте пошлем?

   - По почте их нельзя посылать. Могут нe дойти... Не знаю,

что  со  мной может произойти.  Этот лес не обрадуется расп-

ространению информации о себе...  Я постараюсь тебе  вечером

позвонить... Тебе оставить экземпляр?

   - Обязательно,  - Лена погрустнела и отошла  от  него.  -

Когда за своей сумкой зайдешь?

   - Не знаю,  - Володя подошел к ней,  поцеловал. - Спасибо

тебе,  ты просто спасла меня. Без тебя я вчера бы пропал. До

свидания.

   - Обязательно позвони и... заходи!...

   В редакциях газет и журналов мало кто обращал внимание на

неприметного молодого человека.  Секретари редакций, мельком

взглянув на него,  принимали конверт с письмом "главному ре-

дактору", после чего этот человек сразу же уходил.

   А Володя высчитывал, как скоро его, в конце концов, оста-

новят и задержат. "Ноль три, ноль три", - стучало в его моз-

гу. - "Ноль четыре, ноль пять". - Цифры неумолимо нарастали,

приближаясь к единице.

   Часть конвертов  он  отправил в другие города,  несколько

опустил в почтовые ящики случайных квартир в  подъездах  до-

мов, куда заходил.

   Поздно вечером он вошел в небольшое  кафе,  расположенное

напротив телецентра. В его кармане оставался всего один кон-

верт. Взяв стакан абрикосового сока, Володя маленькими глот-

ками  долго пил прохладную,  освежающую жидкость.  "Ноль во-

семь,  ноль восемь..." - мысленно отсчитывал он.  - "Что  же

они медлят?"

   Он вышел из кафе и быстрым шагом пошел  к  телецентру.  У

длинного ряда машин,  выстроившихся перед фасадом здания, на

его пути встали двое мужчин.  Они,  ни слова не говоря, при-

вычно  вывернули ему руки за спину,  втолкнули на заднее си-

денье одной из "волг",  втиснулись по обе стороны, и захлоп-

нули дверцу.  Володя не сопротивлялся и ничего на спрашивал.

Несмотря на боль в суставах,  он был спокоен  и  верил,  что

этот сон ему больше не приснится.  Зарокотал мотор,  и "вол-

га", выехав на проезжую часть, скрылась за поворотом дороги.

   В этот вечер Лене он не позвонил.

                                 Ноябрь, 1988. Ленинград

                         СМЕНА "X"

   Теплым осенним вечером по загородному шоссе мчался  авто-

бус.  В его просторном салоне было только два человека. Один

из них - старший группы, крупный седой мужчина, спал, уткнув

нос  в поднятый воротник пиджака.  После празднования своего

пятидесятилетия у него болела голова.  Второй - молодой спе-

циалист - с любопытством смотрел в окно.

   На повороте автобус занесло и вдобавок тряхнуло.  Старший

группы покачнулся и, успев только чертыхнуться, повалился на

пол.  Молодой человек помог ему подняться н,  усадив его  на

сиденье к окну,  сам пристроился с краю. Старший группы пот-

ряс головой и внимательно посмотрел  на  молодого  человека,

словно стараясь что-то вспомнить.

   - Ты... Какой институт заканчивал? - наконец хрипло спро-

сил он.

   - Химико-технологический.

   - И сразу к нам?

   - По распределению. Красный диплом. Разве иначе сюда уст-

роишься?

   - Это хорошо,  что ты в мою группу "ха" попал, - удовлет-

воренно произнес старший и обнял левой рукой молодого специ-

алиста.  - Химики здесь главные.  Все с нас начинается и  от

нас зависит. Физики, микробиологи, физиологи и прочая дребе-

день - это после нас.  Аппаратура, правда, старая, но надеж-

ная. Американскую технику мы почитай первыми в Союзе получи-

ли. И уже тридцать лет безотказно работает. У нас до сих пор

такую не выпускают...  Да, - задумчиво продолжал он. - Почти

весь город на нашем объекте работает.  Силища!  Работа хоро-

шая. Только секретность замучила. Особая форма. Так она, ко-

нечно,  не мешает,  но вот если за рубеж собрался...  Только

старших группы выпускают,  а это,  знаешь, какая ответствен-

ность! Я ведь не раз выезжал.  Весь мир объездил. Но однажды

один паразит из моей группы с прогулки не возвратился. Поли-

тического убежища попросил.  Теперь меня не выпускают.  Мол,

не доглядел.  А в чем моя вина?  - с обидой начал рассуждать

старший, найдя в молодом человеке свежего собеседника. - Лю-

дей сотни,  и каждый чего-то хорошего в жизни желает. Все им

мало.  И никто не думает,  что больше, чем ему положено, все

равно не получит.  Но все, что положено, мне отдай... Кажись

приехали,  - он повернулся к окну. - Ты только посмотри, ка-

кие места красивые.  А охота какая,  рыбалка... Век бы здесь

жил, не выезжая. Пропуск-то не забыл? Здесь строго.

   Они остановились  на  бетонной  площадке перед шлагбаумом

возле точно таких же автобусов, поджидающих очередную смену.

Двое  вышли из автобуса.  У шлагбаума,  словно из-под земли,

вырос охранник. Он внимательно осмотрел пропуска, сверяя фо-

тографии с натурой и,  махнув рукой, то ли отдавая честь, то

ли показывая дорогу, исчез в сумраке вечера.

   За шлагбаумом огромной буквой "П" светился вход в подзем-

ный тоннель.  Возле него еще одна проверка пропусков.  Далее

бетонная  дорога  уходила вниз по ровному скату.  Шаги глухо

отдавались в тишине, нарушаемой только ровным гулом вентиля-

ционных установок. По обеим сторонам тоннеля выделялись чер-

ные металлические двери боксов.  Но во всем коридоре, уходя-

щем куда-то вдаль,  в бесконечность, кроме этих двоих никого

видно не было.  Расписание смен дежурств было составлено та-

ким образом, чтобы группы не встречались.

   Старший, остановившись у одной из дверей,  набрал на циф-

ровом замке код.  Дверь медленно отъехала в сторону,  открыв

ярко освещенный бокс.  Старший шагнул вперед,  следом за ним

вошел  и молодой специалист.  Дверь сразу же плавно задвину-

лась на место. Молодой специалист замер на месте, пораженный

переплетением труб,  проводов,  датчиков. За большим столом,

перед полками с расставленными колбами сидели  двое  мужчин,

которых они должны были сменить. Сдача дежурств прошла быст-

ро и без лишних слов.  Старший привычно осмотрел  помещение,

все было в наличии и на штатных местах. Он расписался в жур-

нале,  и предыдущая смена,  попрощавшись,  вышла  из  бокса.

Старший  потер  руки,  прошел  к столу и собрался сесть,  ко

тут...  Зазвенел звонок и громкий голос из динамика,  укреп-

ленного на стене, начал считать. - "Три! Два! Один!" - И тут

же вверху что-то забулькало,  заурчало.  Старший рванулся  к

полкам и быстро открутил один из вентилей.  Из широкой трубы

в огромную  колбу  полилась,  вспениваясь,  темно-коричневая

жидкость.  Старший сразу же начал ее фильтровать и расклады-

вать получающийся осадок на фторопластовой поверхности  сто-

ла.  Свое дело он делал без лишних движений,  споро и умело.

Молодой же специалист прижался спиной к полкам и  чувствовал

себя неуверенно.

   - Подойди сюда!  - позвал его старший, разравнивая осадок

на столе ровным слоем. - Ты инструкцию изучил? - и после то-

го,  как тот утвердительно кивнул головой, зачерпнул ладонью

порцию  осадка и протянул вперед.- Вот,  бери!  Нe бойся.  И

проведи полный анализ.  По инструкции. Побыстрее только. Еще

раствор надо проанализировать.

   Молодой специалист осторожно взял осадок,  зачем-то поню-

хал его и,  переложив в стеклянный стакан,  включил прибор и

подставил стакан в атомизатор.  Пламя  запылало  яркокрасным

светом и где-то далеко от этого места,  там,  куда стекалась

вся информация,  зашуршал графопостроитель, вычерчивая слож-

ные кривые.  Ввиду особой секретности результаты работ груп-

пам не сообщались.

   Старший стоял за спиной молодого специалиста, внимательно

контролируя каждый его шаг.  Когда все пробы были направлены

на анализ и получена ответная информация об удовлетворитель-

ном качестве, он хлопнул молодого специалиста по плечу.

   - Ну все, живо переодеваться! Не дай бог, комиссия нагря-

нет. А мы не в спецодежде. Премию сразу снимут, - он немного

постоял. - Сегодня работы будет немного, он у себя один.

   - Откуда вы узнали, что он один?

   - С кудыкиной горы сорока на хвосте принесла... Ты лишних

вопросов не задавай,  а свои обязанности выполняй. С мое по-

работаешь,  тоже все знать будешь.  Нам что? Порцию получил,

проанализировал и дальше направил.  Вдруг что-то не так ока-

жется.  Тогда ЧП. Тогда тревога по всему комплексу. Впрочем,

за тридцать лет,  пока я здесь работаю,  только два раза  ЧП

было. И  то после расследования оказалось,  что микробиологи

инфекцию занесли.  А у нас всегда все чисто было,  дай бог и

дальше  так  пойдем,  - старший три раза постучал костяшками

пальцев по поверхности стола. - Я думаю, мы с тобой сработа-

емся. А сейчас идем переодеваться.

   Группа по анализу химического состава  фекалий  номенкла-

турного  работника приступила к очередному дежурству в госу-

дарственной резиденции.

                                  Октябрь, 1988. Ленинград

                           ДОБРЯК

   - Роберт, мне здесь не нравится, - молодая женщина повер-

нула  голову к сидящему в автомобиле рядом с ней мужчине.  -

Какое-то вонючее место.

   Машина стояла на дороге,  проложенной по краю уходящего в

бесконечность болота. Редкие кочки, поросшие травой и кривы-

ми,  чахлыми березками,  возвышались над большими пространс-

твами стоячей,  затхлой воды. К дороге с другой стороны при-

мыкал  серый бетонный забор высотой метра в два с половиной.

Резкий, неприятный запах заполнял все вокруг.

   - Ничего,  дорогая, - мужчина вылез из машины и несколько

раз подпрыгнул,  пытаясь заглянуть через забор.  - Многие не

хотят к ним даже приближаться, но тот, кто хоть раз попробо-

вал,  уже не может оторваться, - продолжал он, осторожно за-

бираясь на крышу машины.  Там он выпрямился, немного постоял

и, удовлетворенно хмыкнув, спрыгнул на дорогу.

   - Он здесь пасется. Осталось недолго ждать, почти все уже

съедено.

   Открыв багажник, мужчина достал два мачете и полиэтилено-

вые мешки с ремнями.  Один из мешков он сразу же нацепил  на

пояс,  поднял мачете и несколько раз с удовольствием и свис-

том рассек им воздух,  после чего протянул женщине, вместе с

одним из мешков.

   - Какой все-таки отвратительный запах, - женщина сморщила

нос и положила мачете с мешком на сиденье. - Дай-ка я закрою

окно.

   - Что  же  ты хочешь?  Городская свалка.  Все дерьмо сюда

свозят, а он эту гадость уничтожает. Выползает из своего бо-

лота и пожирает все подчистую.

   - Он, наверное, отвратительно пахнет?

   - Что  ты!  Его мясо имеет на удивление приятный аромат и

нежное, как персик. Жаль, что оно не хранится, через полчаса

превращается в вонючее месиво. Никакое охлаждение не помога-

ет ...

   Роберт говорил возбужденно и ходил вокруг машины,  погля-

дывая на забор.

   - Ты  только  спокойнее.  Подходи к нему и вырезай куски.

Добряк очень медлителен, но поглощает все, на что наползает.

Однажды на старую машину наткнулся - и от нее никаких следов

не осталось...  - он говорил еще долго.  Но женщина  его  не

слушала, надела наушники, включила магнитофон и, откинувшись

на сиденье, закрыла глаза.

   Она не видела,  как метрах в тридцати от машины забор за-

шатался и рухнул,  рассыпавшись крупными глыбами.  В образо-

вавшийся проем в облаке пыли выползла бурая перекатывающаяся

масса.  Роберт крикнул что-то неразборчивое и побежал к ней.

Женщина  выключила  магнитофон,  аккуратно сняла наушники и,

держа в руках мачете, пошла следом за ним, на ходу пристеги-

вая к поясу пластиковый мешок.

   Бурая туша гигантской каплей уже катилась через дорогу  к

болоту. Вся поверхность Добряка колыхалась, как желе, и была

покрыта мелкими иголочками.  Женщина посмотрела на Роберта и

удивилась его возбуждению. Крича что-то и ожесточенно орудуя

мачете, он вырубал куски розового мяса, вырывал их за иголки

из туши и бросал в подвешенный к поясу мешок. Женщина сдела-

ла шаг вперед и,  сжав мачете двумя руками, ткнула им в Доб-

ряка. Бурая поверхность скрипнула, и сталь легко вошла в те-

ло.  Женщина провернула мачете,  взявшись за иголки, вырвала

небольшой  кусочек  розового  мяса  с тонкой бурой кожицей и

бросила его в мешок,  ткнула мачете глубже и в  этот  момент

поскользнулась,  не удержала равновесия,  и повалилась боком

на Добряка. Она сразу же выпустила мачете и попыталась одной

рукой оттолкнуться от туши,  но рука,  не ощутив иголок и не

встречая сопротивления, легко прошла через кожу. Сразу же от

пальцев  к плечу покатилось волной тепло и нежное,  приятное

покалывание. Испугавшись, женщина всем телом дернулась назад

и упала на спину. Добряк, продолжая свое движение, накатился

на ее ноги и стал вырастать в размерах.  Тяжести его она  не

чувствовала.  Легкое  покалывание  покатилось  по ее ногам к

бедрам, и тогда она закричала.

   - Роберт!  - а туша надвигалась,  накрывая ее.  Свободной

рукой она попыталась оттолкнуть его,  но рука вновь свободно

прошла через кожу.  И тогда, извиваясь всем телом, она отки-

нулась на асфальт,  плача и визжа, и не чувствовала уже, как

Роберт рванул ее за плечи...

   Очнулась она в машине,  открыла глаза. Рядом сидел Роберт

и, осторожно похлопывая ее по щекам, повторял:

   - Все хорошо, дорогая, все хорошо...

   Она тряхнула головой и посмотрела на него.

   - Слава богу!  - обрадовался Роберт.  - Не волнуйся.  Все

хорошо. Он уже уполз. Ты слишком близко подошла к нему...

   Роберт торопливо извлек из своего мешка маленький кусочек

розового мяса и протянул ей.

   - Попробуй, пока не испортилось.

   Она осторожно,  двумя пальчиками взяла этот кусочек и по-

ложила в рот. Прохладная желеобразная масса, немного солоно-

ватая,  с фруктовым привкусом. Разжевав, она проглотила его.

Роберт извлек из своего мешка еще кусочек,  но она  покачала

головой  и отвернулась.  Поверхность болота была неподвижна,

дорога пуста.  В гладком бетонном заборе зиял неровный проем

шириной метра в три...

   Роберт, извлекая из  мешка  маленькие  кусочки,  не  жуя,

проглатывал их один за другим, причмокивая от удовольствия.

   - Восхитительно!..  Вкусно!.. - он с удовольствием ел ми-

нут десять, потом откинулся на спинку сиденья. - Будешь еще?

- она отрицательно покачала головой и тогда он  вывалил  ос-

татки  из  своего мешка прямо на землю.  - С собой мы это не

повезем, - и завел машину.

   По дороге домой он весело насвистывал какую-то мелодию, а

как только приехали,  вымылся в душе и, облачившись в халат,

стал  обзванивать  знакомых  и делиться с ними подробностями

охоты. А женщину в этом огромном доме охватило тревожное не-

объяснимое чувство. Она походила по комнатам, а затем подош-

ла к стоящему на одном из столов микроскопу.  На  подготовку

тонкого среза из мяса Добряка у нее ушло не больше минуты. И

вот в светло-желтом круге увидела она  множество  перемещаю-

щихся  розовых  звездочек.  Сделав  большее увеличение,  она

разглядела,  что каждая звездочка пятиконечная.  На одной из

конечностей выделялось несколько темных пятен и отверстие, в

которое с помощью двух других конечностей, своеобразных рук,

загонялась окружающая звездочки жидкость с темными включени-

ями.  С помощью двух ритмично двигающихся оставшихся  конеч-

ностей,  звездочки перемещались. Женщина с интересом продол-

жала следить за ними.  Звездочки иногда сходились между  со-

бой,  соединялись, после чего в одной из них зарождалось ма-

ленькое пятнышко,  растущее буквально на глазах, приобретаю-

щее  очертания новой звездочки и через некоторое время поки-

дающее свою мать.

   - Это  не одноклеточные амебы,  - с удивлением прошептала

женщина. - Это какая-то пока еще непонятная жизнь.

   С края желтого поля появилась коричневая муть.  Сталкива-

ясь с ней, звездочки извивались, ломались и замирали безжиз-

ненными  бурыми  пятнами.  Муть расширялась,  пожирая желтый

круг жизни.  Вначале звездочки старались отойти от  нее,  но

вдруг,  тесно сомкнувшись,  образовали плотную окружность, в

центре  которой  остались  копошиться  крошечные  звездочки,

только что появившиеся на свет.  Коричневая муть доползла до

этого круга,  крайние звездочки забились в агонии и затихли,

но кольцо не разорвалось и муть остановилась.

   - Что мы натворили?  - Женщина оторвалась от микроскопа и

стукнула  кулачками  по  столу.  - И зачем?  Ведь это жизнь.

Пусть пока непонятная, но своя, в которую недопустимо вмеши-

ваться с мачете.

   - Роберт! - закричала она и, положив остатки мяса Добряка

в свой мешок, пошла по комнатам. Роберт с телефонной трубкой

лежал на диване.

   - Немедленно вставай!  Едем на болото! Я должна сейчас же

увидеть Добряка.

   - Что  ты,  дорогая?  -  Роберт с удивлением посмотрел на

нее.  - Поедем завтра. Ты думаешь Добряки там пасутся посто-

янно? Там сейчас никого нет.

   - Едем! Сейчас же! - она топнула ногой. - Я так хочу!...

   В машине они молчали.  Роберт,  насупившись, сидел за ру-

лем.  К свалке они добрались поздно ночью.  Роберт остановил

машину и осветил фарами ровную поверхность болота.

   - Вот это место.  Что я говорил? - пробурчал он. - Никого

нет.

   - Подожди,  он сейчас появится, - женщина вышла из машины

и встала на краю болота. - Именно сейчас.

   По ровной поверхности воды пробежали расходящиеся  волны,

и  большим бурым островом всплыла туша Добряка.  Остров под-

нялся огромным яйцом,  и вот колыхающаяся туша поплыла к до-

роге.

   - Не бойся меня,  - повторяла женщина, вероятно, успокаи-

вая себя. - Я не причиню тебе боли.

   Она вытащила из мешка кусочки мяса и положила их  на  бу-

рую,  игольчатую поверхность. Кусочки медленно погрузились в

колыхающееся желе.

   - Я знаю,  что делать. Все обижают вас,, но теперь от но-

шение к вам изменится, - она оглянулась на Роберта, сидящего

в машине,  и,  подойдя вплотную к Добряку,  погрузила в него

руки по самые плечи.  Нежное покалывание покатилось от ладо-

ней.  -  Ты действительно добрый и всегда отпустишь меня?  -

женщина медленно и осторожно вытащила руки и  посмотрела  на

них. Никаких следов от прикосновения к Добряку не осталось.

   - Ты совершенно не опасен и оставишь меня такой же, какая

я сейчас.  Бедный ты.  Никто не хочет видеть в тебе разумное

существо, идущее по своему пути развития. Я хочу узнать, кто

ты, и рассказать об этом всем. Я изменю их отношение к тебе.

   Она еще раз оглянулась и,  решительно шагнув вперед, при-

жалась к Добряку. Стало легко и свободно, и нежное покалыва-

ние покатилось по всему телу. Она не чувствовала своего веса

и погружалась все глубже и глубже.  В последний момент,  по-

вернув голову, она увидела Роберта, бегущего к ней.

   - Уже поздно... - ее тело было свободно и словно парило в

розовом тумане. Она не ощущала направления, в котором двига-

лась,  но это ее и не интересовало. Впереди в туманной дымке

возникли маленькие розовые звездочки, которые вырастали пря-

мо на глазах, принимая очертания бегущих людей. Эти люди за-

медлили свой бег,  остановились и с удивлением  смотрели  на

нее.  И тогда она сама шагнула им навстречу. Шагнула свобод-

но, протянув вперед руки.

                                 Декабрь, 1988. Ленинград

                          ПОВЕСТИ

                        ВНЕ И В ...

                        "И дух божий носился над водою"

   "... Вода.  Одна вода. Скучно. Да явится суша и произрас-

тит земля зелень,  траву.  Возлюблю эту зелень, растекусь по

ней. Возрадуйтесь появлению Всевышнего и возьмите иго Мое на

себя.  Это Я в вас, а вы во Мне. Не услышите слов Моих, при-

гоню стада коз и исчезнете вы с лика земного. Истинно говорю

вам: трава засыхает, цвет увядает, вечен только Я. Это закон

Мой.

   Все, что создал Я - хорошо весьма. Действие совершу, воз-

дающее славу имени Моему. Да будет существо живое, идущее по

пути своему..."

   И возник лес, укрытый снежной периной.

   Февральская безлунная  ночь.  Неподвижные ветви деревьев.

Тишина и покой...  Но вот ветка взрагивает,  с нее осыпается

снег.  Из-за дерева выходит лыжник. Он идет медленно, тяжело

переставляет ноги, часто останавливается, отдыхает.

   - Ну  и дорога,  - думает лыжник.  - Из города еле вышел.

Везде чудятся сыщики. Столько времени потеряно. Зачем я ждал

зимы?  Ненависть  к нам только усилилась.  По улице спокойно

пройти нельзя. Кажется, что каждый встречный готов вцепиться

тебе в глотку. А за что? Все мы живые, все делаем одно дело.

   - Как много снега выпало в этом году. Прогуляться по это-

му лесу днем - одно удовольствие.  А я пробираюсь ночью, как

преступник. И на дорогу не выйти. У них все отработано, сра-

зу обнаружат и прилетят.  Только меня не такто просто лишить

возможности видеть и думать...

   - Зима  имеет свои преимущества,  но только в лесу и без-

лунной ночью.  Хоть что-то во тьме различаешь.  А то  каждый

сучок  норовит  в глаз воткнуться...  Сейчас должны быть три

березы, а за ними уже и дом... Вот и они...

   "... Сотворил Я путника по образу Нашему,  по подобию На-

шему.  Похож он на сына  человеческого,  но  хочет  изменить

судьбу свою, начертанную Мною..."

   Лыжник останавливается под березами и смотрит на  неболь-

шой дом,  втиснутый между деревьев и засыпанный снегом почти

до самых окон.  Не заметив ничего подозрительного, он подхо-

дит к окну, из которого пробивается слабый свет. Прижимается

лицом к стеклу.

   В тускло  освещенной комнате,  возле электрической печки,

стоит кресло.  В нем - сгорбленный человек.  Голова его без-

вольно опущена,  подбородок упирается в грудь. Лыжник дол-го

всматривается в этого человека,  наконец узнает его, снимает

перчатку и кончиками пальцев стучит по стеклу.

   Человек в комнате неподвижен.  Глаза его закрыты, мысли в

голове копошатся медленно, лениво.

   - Неужели уже разыскали? Почему тогда осторожно стучат, а

не врываются сразу в дом?...  Это все равно должно когда-ни-

будь произойти.

   Он поднимает голову,  смотрит в сторону открываемой двери

и,  разглядев входящего, пытается изобразить на морщинистом,

одутловатом лице подобие улыбки.

   - Александр?!  Не ожидал тебя  увидеть,  -  он  старается

встать, приподнимается и тяжело падает в кресло. - Передава-

ли, что ты погиб.

   - Не  так-то  просто  от  нас избавиться,  раз сотворили.

Здравствуй и почти сразу же до свидания.  Времени у меня ма-

ло. Мне нужны твои кассеты с записями.

   - Зачем они тебе?

   - Я способен сейчас передать людям их историю.  Всем сра-

зу.  Они,  наконец, поймут нас, и все скоро станут свободны-

ми... Пойдем вместе? Ты поможешь мне.

   - Кассеты на полке.  Бери только три,  справа,  остальные

тебе не нужны.

   Александр подходит к полке, берет кассеты и кладет в кар-

ман куртки.  Медленно поворачивается к сидящему в кресле че-

ловеку.

   - Ты мне не ответил. Пойдешь со мной?

   - Нет!  Я останусь. Мне некуда идти. Я мог бороться с об-

ществом,  сразу со всеми. А с Ней я не могу ничего сделать и

не хочу.  Только именно тогда,  когда мы Их сотворили, я был

по-настоящему счастлив.  Закрываю  глаза и опять этот чудный

сон. Я и Она. Мне в жизни ничего больше не нужно, кроме это-

го сна... Ты считаешь себя свободным, поэтому уходи. Уходи и

прощай!

   - Опомнись! О чем ты говоришь? Ты был единственным гением

среди нас.  Ведь мы реализовали твои идеи.  Только сейчас  я

понял,  что мы не все продумали. Создали Их и Они нас только

усыпили... Надеяться можно только на себя. В этом мире ничто

не  может  происходить вне нас.  Все думали,  что теперь все

произойдет без нашего участия.  А вне - это  одновременно  и

внутри...  Я не дождался твоих сообщений и пришел сам. И те-

перь я вооружен законами развития памяти.  Люди увидят  свою

жизнь...

   - Будь  осторожен.  Если  в  момент  трансляции  с  тобой

что-нибудь произойдет, то исчезнет прошлое, а вместе с ним и

настоящее. Исчезнет все сущее.

   - Со мной ничего не может произойти. А на убийство они не

пойдут, ведь я все объясню.

   - Тебя  не  станут слушать.  Когда в ненависти уничтожают

настоящее,  о будущем не думают...  - старик в кресле вздох-

нул. - С минуты на минуту я ожидаю "гостей". Иди, а то схва-

тят и тебя!

   - До свидания.

   Александр выходит из дома,  плотно  прикрывает  за  собой

дверь. У крыльца надевает лыжи и скрывается в лесу. Падающий

снег быстро заносит лыжню.

   Проходит с полчаса и над домом зависает вертолет.  По ве-

ревочной лестнице к крыльцу спускаются двое и,  не  стучась,

врываются в комнату.

   - Семьсот второй?

   - Я!

   - Собирайся, поедешь с нами!

   - Но в чем я виновен?

   - Присвоение человеческого имени,  ты должен всегда знать

свое место, белковая скотина! Где кассеты?... Да вот они! Не

спрашивай его,  давай быстрее,  и так задержались.  Поджигай

всю эту дрянь!  Живее!  Не одевайся!  Из-за тебя опаздываем,

скотина! Поднимайся в вертолет! Факел поджег? Бросай!

   Пламя вырывается из-под крыши дома и освещает серое брюхо

вертолета.

   - Быстрее! - захлопывается дверь и вертолет, взмыв вверх,

растворяется в ночном небе.

   "... Сие заповедую вам, да любите друг друга. Но если мир

вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидит ..."

   В кабине летящего вертолета, позади пилота, тесно прижав-

шись друг к другу, сидят в ряд три человека. Один из них ве-

дет переговоры с базой. Впрочем, это не переговоры, а ответы

на получаемые вопросы.

   - Почему опоздали?

   - Сбились с курса, долго искали дом.

   - Все кассеты взяли?

   - Так точно!

   - Его взяли живым?

   - Так точно!

   - Дом уничтожили?

   - Так точно!

   - Следы вокруг дома были?

   - Никак нет! На дороге ни еди...

   Взрыв разрывает слова,  приборы, тела людей, обшивку вер-

толета и выплескивается яркой вспышкой в небо...

   "...Я пролил  дождем  серу  и огонь!  Я ниспроверг махину

сию, ненавидящую мир!.."

   Лыжник в этот момент отдыхает,  опираясь на палки. Ночное

небо над ним озаряется,  падающий снег кажется кроваво-крас-

ным.  Через  несколько секунд докатывается отзвук взрыва,  с

потревоженных веток ссыпается снег. Лыжник поднимает голову,

смотрит вверх,  но небо снова темное,  вокруг тишина, только

слабо поскрипывает снег.

   - Что за вспышка? - бормочет лыжник. - Надо спешить, что-

бы из леса выйти к окончанию на заводе ночной  смены.  Тогда

будет проще затеряться в толпе. Надо спешить! - и он ускоря-

ет шаг.

   - ...Создал  Я человека из праха земного и вдохнул в него

дыхание жизни.  Но кровожадные люди  ненавидят  непорочного.

Мерзость для нечестивого - идущий прямым путем...

   ... Во все дни зимы и холода не буду вмешиваться  в  дела

человеческие.  Разделю  отныне дела их и свои дела,  так как

препираются они с Создателем своим. Черепки из черепков зем-

ных.  Создали человека вопреки законам Моим.  Пытаются вдох-

нуть в него дыхание жизни ..."

                         Семья № 8

   Андрей вздрогнул,  открыл глаза и посмотрел  на  пульт  с

ровными рядами светящихся индикаторных ламп.

   "Неужели заснул? Впрочем, горят нормально, значит все жи-

вы и здоровы.  Что, в конце концов, с ними может произойти?"

- глаза его слипались после бессонного суточного  дежурства.

   В лаборатории создавали самостоятельно размножающихся жи-

вых существ. Группа, в которую входил Андрей, занималась би-

ороботами.  Искусственно  полученных биороботов объединяли в

семьи,  но дети у семи первых семей оказались нежизнеспособ-

ными.  Только ребенок в семье номер восемь, генетический ма-

териал для создания которой был взят у Андрея,  остался жить

и  развивался нормально.  Он появился на свет два месяца на-

зад,  но жизненные процессы в его организме были значительно

ускорены и выглядел он,  по человеческим меркам,  лет на че-

тырнадцать...

   Переключив экран монитора на восьмую семью, Андрей увидел

на нем мальчика,  сидящего перед компьютером.  Родителей его

видно не было.

   "Смышленый мальчуган",  - подумал Андрей. - "Все задавае-

мые тесты решает мгновенно.  Молодец!" - и он переключил эк-

ран на одну из  телевизионных  программ.  В  телестудии  шла

оживленная  дискуссия  по  проблемам  создания искусственной

жизни.  Выступали,  в основном,  противники проведения любых

исследований в этом направлении. Логики в их речах Андрей не

находил и его охватило раздражение.

   - Такое  многообещающее  направление  исследований  хотят

закрыть, - подумал он. - Мол, "искусственное зарождение жиз-

ни антигуманно". А преждевременная смерть гуманна? Если этим

ярым противникам для продления собственных жизней понадобят-

ся искусственные органы,  то они первыми возьмут их у биоро-

ботов.  И трансплантация пройдет успешно,  так как  биоробот

будет выращен из их же клеток. А сколько вредных производств

еще осталось, где человек и появляться не может. Мало ли где

могут применяться биороботы? И мысль ученых остановить нель-

зя...  Ох, еще эта защита диссертации предстоит. Как уезжать

не хочется...

   Его размышления были прерваны звонком. На пульте тревожно

замигали  лампочки,  две  из них погасли почти одповременно.

Сердце Андрея забилось учащенно. "Не уследил! ЧП! Какой сек-

тор? Как раз мой, восьмой", - он рванулся к выходу из зала и

побежал по длинному кольцевому коридору,  опоясывающему зда-

ние,  к восьмому сектору.  В мозгу пульсировало: "Такого еще

не было.  Сразу с двумя что-то произошло. Сектор два. Навер-

ное, тревога по всему институту. Четвертый сектор. Надо же -

перед самым отъездом!  Теперь могут и не отпустить,  шестой.

Вот и восьмой".  Андрей остановился,  перевел дыхание, через

стекло заглянул в бокс. И отшатнулся, потрясенный... Голубые

стены бокса,  светло-коричневый пол. И два тела на полу, ря-

дом друг с другом. Два тела, совсем недавно бывшие живыми, а

теперь?...  Изуродованные, залитые кровью... Ритмично и спо-

койно орудовала над ними маленькая фигурка. Раздвигала рука-

ми кожу,  резала и извлекала из этих тел что-то живое и, ка-

залось, бьющееся.

   С другого конца коридора подбежали двое дежурных.

   - Что случилось?

   - Смотрите! - Андрей ударил кулаком по стеклу и закричал:

- Да сделайте хоть что-нибудь! Помогите им!

   Один из дежурных присвистнул и повернулся к нему.

   - Успокойся. Им уже никто не поможет. Если хочешь, сдела-

ем полное перерождение.

   Мальчик в боксе вздрогнул,  поднял голову и посмотрел  на

людей. Посмотрел спокойно и сосредоточенно, как человек, за-

нятый важным делом.  Через секунду в  его  глазах  появилось

удивление и досада. Он что-то пробормотал, аккуратно положил

на пол скальпель,  разбежался и прыгнул прямо на стекло. Ма-

ленькая фигурка полетела вперед и, резко выбросив руки, уда-

рила кулаками по стеклянной перегородке,  разделяющей бокс и

коридор.  Стекло  мгновенно  покрылось сеткой трещин и стало

белым.  Эта белая пелена лопнула, в образовавшееся отверстие

протянулись ручонки,  которые, схватив растерявшегося Андрея

за отвороты куртки,  потащили в бокс. Андрей чувствовал, что

не может управлять своим телом,  что эти ручонки сильнее. Он

уперся руками в стеклянную перегородку и закричал.  Один  из

дежурных выхватил из-за пояса аэрозольный баллончик и напра-

вил струю прямо в проем стекла. Коридор окутался белым тума-

ном. Руки, тащившие Андрея, обмякли, пальцы разжались.

   - Быстрее вытаскивай его на воздух!  - один  из  дежурных

подхватил падающего Андрея и поволок его к выходу.  - Венти-

ляцию не забудь отключить,  а то в другие боксы аэрозоль за-

тянет. Восьмой же пусть поспит подольше.

   Андрей очнулся на зеленой лужайке возле лаборатории.  Над

ним склонились несколько сотрудников. Он приподнялся, потряс

головой и сел.

   - Почему все так получилось? Что про...

   Его перебили.

   - Как ты себя чувствуешь?

   - Как такое могло...

   - Ответь лучше, с тобой все в порядке?

   - Да!... Да!... Что мы не предусмотрели?

   - Успокойся.  Пока еще сами не знаем. Если с тобой ничего

серьезного не произошло - поднимайся, и пойдем. Как бы такое

не произошло в других семьях.

   Андрей встал.  Немного подташнивало, кружилась голова, но

вместе со всеми он пошел к центральному залу.  Все были воз-

буждены и по пути  старались  проанализировать  случившееся,

говорили и перебивали друг друга.

   - Неожиданно все произошло. Кто мог предвидеть такое?

   - Обязаны были предвидеть,  раз взялись за такие исследо-

вания.

   - Может,  это простая случайность, которая больше никогда

и не повторится?

   - В нашем исследовании все случайности должны быть исклю-

чены. Что-то мы не предусмотрели.

   - Очень мало информации. Предлагаю просмотреть видеозапи-

си жизни восьмой. Тогда будет над чем подумать.

   - Уже не раз смотрели.

   - Сейчас другими глазами все увидим.

   И вот  пять сотрудников лаборатории сидят перед экраном в

центральном зале... Мелькают кадры видеозаписей...

   Создание восьмой...  Серая тестообразная масса бурлит под

прозрачным колпаком синтезатора.  В нее  вводится  маленькая

капсула,  содержащая всего одну клетку. И происходит неверо-

ятное. Клетка, защищенная капсулой, начинает извлекать необ-

ходимые ей вещества, растет и принимает очертания живого су-

щества.  Все процессы значительно ускорены.  по сравнению  с

происходящими  в  природе  естественным путем.  Буквально на

глазах образуется живое существо,  которое  через  несколько

дней  входит  в  мир,  вырастает и становится способным дать

жизнь подобному себе...

   На экране восьмая семья... Он и Она. Молодые, стройные. У

нее рождается жизнеспособный ребенок.  Мать  качает  малыша,

повторяет:

   - Ты единственная наша радость.  Смотри,  какой он  хоро-

шенький, - обращается она к отцу. Тот берет ребенка на руки,

подбрасывает вверх.  - Мы передадим ему все лучшее, что име-

ем.  Он  все  узнает намного быстрее нас и не совершит наших

ошибок. Хорошо, что сохранились видеозаписи нашего развития.

Всегда можно сравнить его с нами.

   Мальчик учится ходить... Первые неуверенные шаги. Родите-

ли смотрят на него.

   - Он начал ходить раньше нас.  Смотри,  какой у него уве-

ренный шаг. Молодец! Давай, шагай!

   Мальчик решает задачи...  Сосредоточенно смотрит на экран

дисплея и нажимает на клавиши. Родители рядом, говорят между

собой.

   - Как быстро он справляется со всеми заданиями. Он намно-

го умнее нас с тобой.

   - Так  и должно быть.  Мы вложили в него все лучшее,  что

имели. Он ведь единственная наша радость, наша замена.

   Мать гладит ребенка по голове. Тот морщится и отстраняет-

ся.

   - Не  мешай.  У меня мало времени.  Если ничего больше не

можете мне дать, займитесь другими делами!

   - Наше главное дело - твое развитие.

   - Мне нужен только компьютер.  "КОМ" отвечает на мои воп-

росы быстрее,  чем вы. Не мешайте. Я не могу терять время на

неинформативные разговоры.

   - Не  будем  ему мешать,  - родители выходят из поля зре-

ния"...

   Родители одни. Говорят между собой.

   - Мы ему совершенно не нужны. Да и кому мы нужны? Мне на-

доели эти бесконечные обследования.  По-моему, мы существуем

только для того, чтобы сдавать анализы.

   - Я тоже не знаю,  чем заняться.  Какое-то бесцельное су-

ществование...

   Мальчик у компьютера.  Родители появляются редко и только

для того, чтобы накормить его или отнести спящего в кровать.

Сюжет  почти не меняется.  Изо дня в день...  Конец записей.

Экран замигал, в зале включился свет.

   Андрей первым поднялся с кресла и заходил по залу.

   - Мы увлеклись своими исследованиями и  совсем  забыли  о

тех, кого создали. Для нас они были подопытными объектами, и

мы радовались,  что у номера такого-то  все  физиологические

параметры в норме,  что они способны саморазмножаться...  Но

ведь они живые... Я должен прямо сейчас поговорить с мальчи-

ком.

   Все согласились с ним и минут десять предлагали  вопросы,

которые необходимо задать...

   И вот мальчик сидит перед Андреем,  смотрит в  сторону  и

думает о чем-то своем. Спокоен и неразговорчив. Но на вопро-

сы отвечает.

   ...Кем ты хочешь стать в будущем?

   - Зачем мне об этом думать? "КОМ" посоветует.

   - Что же ты больше всего любишь?

   - Играть! "КОМ" знает, какие игры я люблю, и подбрасывает

их мне. Все новые и новые.

   - Но новые игры способны создавать только люди.

   - Я  так  не думаю.  Мои отец и мать ничего не могли соз-

дать.

   - Ты понимаешь, что с ними произошло?

   - Они выполнили свое предназначение, и я прекратил их су-

ществование.

   - В чем же заключалось, по-твоему, их предназначение?

   - Дать жизнь мне как более совершенному существу.

   - Почему ты считаешь себя более совершенным?

   - По всем тестам я опередил их. Я обыгрывал их во все иг-

ры. Кроме того, они сами утверждали, что я совершеннее и мо-

гу полностью их заменить.

   - В чем же ты можешь их заменить?

   - "КОМ"  сказал,  что  вы собираетесь использовать их как

банк внутренних органов. Вот я и создал такой банк, пока они

не состарились.

   - Зачем же ты бросился на меня?

   - "КОМ"  дал  мне результаты ваших тестов.  Я совершеннее

вас и поэтому могу воспользоваться вашими органами...

   Этот разговор,  внешне спокойный, продолжался долго. Вре-

менами Андреи осознавал  свою  беспомощность  перед  логикой

этого  мальчика  и  его охватывало отчаяние.  Логикой людей,

пропущенной через машину и доведенной до абсурда...  Наконец

Андрей не выдержал,  он понял, что не способен задать больше

ни одного вопроса, и встал.

   - Пойдем к тебе!

   Он отвел послушно поднявшегося восьмого в бокс, и, закрыв

за ним дверь, заглянул через стекло. Сосредоточенный мальчик

сидел перед компьютером, его пальцы бегали по клавишам. Анд-

рей  вернулся в центральный зал к ожидающим его сотрудникам.

Навстречу ему поднялся начальник лаборатории.

   - Разговор  ты вел неплохо,  но надо было "давить",  а не

идти на поводу у этого мальчишки.

   - Этот  мальчишка  показал наши слабости,  правда слишком

дорогой ценой.  Создавая подобие человека,  мы  не  обращали

внимания на его душу.  И отдали ее на откуп машине.  Вот нам

расплата за лень и невежество.  Предусмотреть  это  мы  были

обязаны.

   - Недостатки уже все видят. Что ты конкретно предлагаешь?

   - Конкретно?... - Андрей задумался. - Все происшедшее од-

ной причиной не объяснить. Это сама жизнь и расчленить ее на

части нельзя. Мальчик не осознает, что потерял. Мы воспитали

человека-преступника. А человек для того, чтобы оценить цен-

ность того,  что потерял,  должен быть этого лишен.  Восьмой

уничтожил возможность общения с родителями.  Пусть останется

один со своим компьютером.  Игры ему скоро надоедят, а в па-

мяти компьютера есть книги,  лучшие книги, созданные челове-

чеством,  книги, прошедшие через века. Они помогут ему осоз-

нать свое предначертание.

   - Пожалуй  ты прав.  У меня еще одно предложение.  Одного

восьмого оставлять нельзя.  Необходимо вырастить и дать  ему

на воспитание младшего брата.

   - Какой из него воспитатель?  Он тут же  уберет  младшего

из-за "несовершенства".

   - Брат уже будет другого поколения и  поэтому  разовьется

быстрее.  Совершенство младшего остановит старшего. И у него

появится новый круг забот.  Одиночества он долго  не  выдер-

жит... Еще предложения у кого-нибудь будут?.. Нет? Тогда на-

чинаем действовать.  В Совет о происшедшем я все сообщу сам.

Думаю, что наши исследования из-за этого случая не запретят.

Там осталось еще много заинтересованных людей.

   Андрей вспомнил о предстоящем отъезде.

   - Как быть с моей диссертацией? В такой ситуации я не мо-

гу уехать.

   - Справимся здесь и без тебя. Уезжай, будешь звонить, уз-

навать новости.

   И Андрей уехал, зная, что вернется в лабораторию не рань-

ше,  чем через месяц.  На подготовку диссертации,  собирание

отзывов и других всяческих бумаг у него ушло месяца полтора.

Все  это  время восьмой жил в своем боксе с млад шим братом.

Никто из людей к ним не входил.  Братья все время  проводили

вместе,  старший играл с младшим, а когда тот ложился спать,

подолгу сидел перед экраном,  на котором бесконечной  лентой

высвечивались страницы книг.

   Уже после защиты диссертации Андрей  по  телефону  узнал,

что старший брат задал компьютеру вопрос:  "Как лишить жизни

биоробота?" - и тот в течение получаса  выдавал  отрывки  из

литературных произведений,  в которых люди убивали друг дру-

га. После этого за братьями установили круглосуточное наблю-

дение, но старший был по-прежнему предупредителен по отноше-

нию к младшему и отношения между ними были самые дружеские.

   В это  время  и вернулся Андрей,  совершенно опустошенный

прошедшей защитой и не понимающий,  чего же он хочет в даль-

нейшей жизни.  С первого же вечера он приступил к дежурствам

в лаборатории.  Эта постоянная занятость  немного  отвлекала

его. Наблюдая за играми братьев, Андрей ощущал в душе необъ-

яснимую тревогу и казалось ему,  что должно произойти  нечто

ужасное.  И  через  несколько дней во время его дежурства на

пульте вновь тревожно замигала красная лампочка.

   "Сектор восемь",  -  был  уверен  Андрей  и,  взглянув на

пульт,  понял, что не ошибся. Он отключил сигнализацию и че-

рез несколько секунд уже был в боксе,  где увидел на кровати

спокойно спящего младшего брата. Андрей подошел к нему, пот-

ряс. Тот забормотал во сне и перевернулся на другой бок.

   "Где же старший?", - подумал Андрей и разглядел; в сумра-

ке  лежащую  под столом скрюченную фигурку,  подбежал к ней,

поднял и понес расслабленное тельце, ставшее непомерно тяже-

лым.  Дежурные  в  боксе  выращивания положили это тельце на

стол и включили систему реанимации.

   - Вовремя успел, - заметил один из них, посмотрев на при-

боры.  - Мозг еще не начал разрушаться. Тело цело, остальное

восстановим. Завтра уже будет лучше, чем было.

   - Мне лучшего не надо, оставьте его таким же.

   - Договорились...  Чем он смог отравиться?  Ничего, выяс-

ним.  А тебе лучше уйти отсюда.  Посторонним здесь не место.

Еще инфекцию занесешь, не отмоемся потом!

   Андрей вернулся в комнату "восьмых". Увидел на столе лис-

ток бумаги и ваял его.  В сумраке с трудом разглядел ровные,

крупные буквы.

   "Целью существования  всего живого я считал совершенство-

вание,  не думая даже во имя чего.  Природа не задает  таких

вопросов,  а позволяет более совершенному поглощать всех ос-

тальных для удовлетворения своих нужд.  Но кто может оценить

совершенство живого?  В мире нет такого судьи и я не могу им

являться.  Мой "КОМ" - просто куча железа, начиненная инфор-

мацией... Брат обогнал меня в своем развитии, он быстрее ме-

ня решает все предлагаемые тесты. А я еле сдерживаюсь, чтобы

не уничтожить его.  Может быть руки мои, уже совершившие по-

добное однажды,  стараются все повторить.  С каждым днем мне

все  труднее бороться с этими руками,  с собой.  Бессмыслен-

ность моего существования очевидна.  Именно поэтому я  ухожу

навсегда.  Ухожу,  чтобы не поддаваться соблазнам.  Мой брат

заменит меня во всем!"

   Андрей перечитал записку еще раз,  не сворачивая, засунул

в карман куртки,  подошел к спокойно спящему младшему брату,

поправил сбившееся одеяло.

   - Эх,  ты!  Старший брат.  Нет на земле существа, которое

сможет тебя заменить, хотя бы для этого малыша. А противоре-

чия жизни разрывают на части и  людей,  но  они  не  кончают

жизнь самоубийством, а стараются находить другие выходы... И

ты будешь жить!  Мы еще поборемся за создание настоящего че-

ловека.

                           * * *

   " ...Только земля производит душу живую по роду ее.  Горе

тому, кто говорит отцу: "Зачем ты произвел меня на свет?", а

матери:  "Зачем ты родила меня?" Скажет ли глина горшечнику:

"Что ты делаешь?"...  Убийца же, проливая кровь, не подлежит

осуждению на смерть,  ибо не был ему врагом вчера и третьего

дня.  И мститель за кровь не погонится за убийцей и не убьет

его в горячности сердца своего, если далек будет путь...

   Путник исчез с глаз моих и завершил путь  свой  лесной  в

великом городе.  Изыщу его среди псов и чародеев, и любодеев

и убийц,  и идолослужителей и всяких любящих и делающих неп-

равду. Разговор слышу ко мне обращенный..."

                           * * *

                    Диалог о воспитании

   - Ради бога, осторожнее! Как ты туда попал? Андрей, быст-

рее! Смотри, куда он забрался! Помоги снять его.

   - Как ты сумел залезть так высоко,  малыш? Прыгай ко мне.

Я тебя поймаю. Молодец. Теперь иди к маме.

   - Я  больше не могу.  Ему на месте совершенно не сидится.

Это все твои тренажеры.  А если бы он сорвался  и  разбился?

Рано  ему по лестницам ползать,  пусть по земле научится хо-

дить.

   - Ребенок  должен  развиваться и делать для познания мира

все,  что ему хочется.  Ему все должно быть интересно, чтобы

радость жизни не угасла.

   - Этот интерес на моих нервах держится. Я так измучилась.

Уже никаких детей иметь не хочу.

   - Как же жить без детей?... Ты просто немного устала.

   - Я не устала.  Я не знаю,  что делать. У меня нет к нему

никаких материнских чувств, хотя у него наши гены. Я всегда,

понимаешь,  всегда, ощущаю, что это не мой ребенок, что это,

в конце концов,  не человек. Мне кажется, что я и своего бу-

дущего ребенка не смогу полюбить.  Так страшно становится от

этой мысли и никуда от нее не уйти. Этот бессмысленный закон

отнимает у меня радость материнства.  Я раньше считала,  что

мы с тобой приобретем опыт воспитания, а сейчас уверена, что

мы лишились счастья.

   - Что ты,  родная! Совет не издает бессмысленных законов.

Я считаю совершенно правильным, что мы можем иметь собствен-

ного ребенка только после всесторонней проверки наших  генов

и наших способностей к воспитанию на биороботах. Вот экзамен

сдадим, и будет у нас свой малыш. А белковые роботы растут и

развиваются,  как  люди.  И чтобы стать полноценными людьми,

они должны воспитываться в семьях.

   - Я не люблю его, и боюсь... Боюсь не за него, а за себя.

Иногда,  когда он плачет, мне хочется его вышвырнуть в окош-

ко.  Я с ним боюсь и к окну подходить. А он словно чувствует

мое отношение и отвечает мне взаимностью.

   - А я постоянно вижу в нем себя и немного - тебя. Он идет

по нашему пути развития и все от нас  перенимает.  Ончастица

нашей  с тобой совместной жизни.  По его поведению будут су-

дить о нас с тобой.  Именно он раскроет наши  достоинства  и

недостатки, может быть еще неизвестные.

   - И все равно я с ним больше не могу.

   - Ты много времени затрачиваешь, а ничего в него не вкла-

дываешь,  и поэтому равнодушна. Ты существуешь не только для

того,  чтобы  стирать  его  пеленки да кормить.  Передай ему

что-то существенное, частицу своей души.

   - Как я могу передать ему свою душу?  Я не выносила его в

себе,  не выстрадала.  И кроме того - он мальчик.  Позавчера

чуть пожар не устроил.  А сегодня?  Еще немного, упал и раз-

бился бы.  Ему со мной неинтересно.  Надо было девочку  дож-

даться. Ее бы я научила вышивать, вязать. Это ты первого по-

павшегося взял. Все спешишь.

   - Ты же знаешь, биороботы, в основном, мальчики. Посмотри

на него.  Как внимательно он нас слушает,  во всем старается

разобраться, хотя слов еще не понимает. У него чуткие руки и

музыкальный слух есть. Весь в тебя. Научи его играть на фор-

тепиано...  Сыграй нам сейчас, а мы послушаем. И тебе станет

легче... Возьми его к себе на колени... Он тебе не мешает? И

я с вами посижу, тоже послушаю...

   "... Возлюбил Я их и доведу действие до конца.  В будущем

вижу образ их..."

   - Ну вот, теперь мы можем иметь ребенка и сами его воспи-

тывать.  Наш  сто тридцатый прекрасно сдал экзамены.  Он все

хотел маме показать,  какой умница.  Напрасно ты с  нами  не

пошла.

   - И где он сейчас?

   - Как где?  Сдал экзамены, получил человеческое имя. Наз-

вали его Колей,  как мы и хотели. Теперь будет воспитываться

в интернате.

   - И ты его там оставил?

   - Мы же с тобой обо всем вчера договорились,  решили, что

отдадим его. У нас же будет свой ребенок, настоящий.

   - Одевайся и, пока не поздно, отправляйся на ним. Привези

обратно,  и немедленно!  Он мой ребенок, и отдавать его я не

намерена.

   - Мы же с тобой только вчера говорили...

   - Я думала,  ты шутишь. Неужели ты такой бессердечный? Ты

хоть осознаешь,  что говоришь?  Немедленно уезжай и не  смей

без него возвращаться.

   - Тише!...  Тише!...  Коля,  мальчик мой.  Заходи! Обними

свою маму.

                           * * *

   " ...Не буду больше проклинать Землю за человека,  потому

что помышление сердца человеческого - зло,  от юности его; и

не буду больше поражать всего живущего.  Я возлюбил вас.  Не

один ли у всех вас отец?  Не один ли Бог сотворил вас?  Учи-

тесь на ошибках Моих,  неразумные благоразумию, глупые - ра-

зуму.  Царствие Божие внутри вас есть... Разве может человек

доставлять пользу Богу?  Разумный доставляет пользу себе са-

мому и через это укрепляет славу имени Моему. Исследуйте се-

бя внимательно, исследуйте, народ необузданный...

   Вот и путник Мой!  Отрекается от имени Моего и хулит Бога

Небесного  от страданий своих и не раскаивается в делах сво-

их..."

   Лыжник... Впрочем  нет,  лыжи  он оставил в лесу...  Пут-

ник... Но свой путь он уже завершил... Семьсот первый - наз-

ванный  так  еще перед появлением на свет,  он же Александр,

открывает дверь квартиры,  в которой снимает комнату, и тихо

входит в прихожую.  Тотчас же из-за двери комнаты в длинном,

как труба,  коридоре выглядывает маленькая, тощенькая стару-

шонка.

   - Александр! Я вас давно поджидаю. Вы не выкупили газеты.

   Она скрывается в комнате и выходит с пачкой газет.

   - Вы отсутствовали, а газеты я покупала ежедневно, как вы

и просили. Цены на них все растут и растут.

   - Сколько я вам должен?...

   Александр расплачивается,  берет  газеты и,  войдя в свою

комнату, плотно прикрывает дверь.  Пыль на  полу,  кресло  с

рваной обивкой, стол, на котором стоят телевизор и видеомаг-

нитофон,  в углу кровать, прикрытая одеялом - вот и все, что

у него есть.

   Александр садится в кресло,  достает  из  кармана  куртки

кассеты,  кладет  их  на  стол и начинает перебирать газеты,

просматривая заголовки: "Биороботы - непроизводительная сила

общества",  "Все беды - от них", "За укрывательство биоробо-

та-преступника все жители дома, в котором он жил, направлены

на  перевоспитание",  "Роботомафия",  "Юный герой раскрывает

истинную сущность своего отца - биоробота". Александр откла-

дывает газеты в сторону, закрывает ладонями глаза и несколь-

ко минут сидит неподвижно, откинувшись в кресле.

   - Неужели все напрасно?  - бормочет он.  - Почему во всех

бедах считают виновными только нас? Мы же не создали никаких

новых проблем.

   Александр тянется к магнитофону, вставляет одну из прине-

сенных кассет и тихо комментирует происходящее на экране.

   - Это же я и семьсот второй.  Да,  это мы.  Наш последний

синтез биороботов. Тайно от всех. На следующий день установ-

ку демонтировали. Когда же это было?... Вот и наши последние

творения: ОНА и ОН.  Красавцы.  Мы вложили в НИХ все лучшее,

что имели. Заполнили информацией почти половину мозга. Такое

до нас еще не удавалось никому. Мы выпустили ИХ в мир и пос-

тавили только одну цельизменить отношение людей  к  биоробо-

там, сделать всех нас свободными.

   - Теперь ОНА транслирует семьсот второму все,  что видит,

сама не подозревая об этом...  Какой калейдоскоп бессмыслен-

ных событий.  По-моему ОНА просто развлекается и все забыла.

Полную свободу ЕЙ нельзя было предоставлять... Впрочем, пос-

тойте.  Это же наш президент.  Как быстро ОНА на него вышла.

Может это самый правильный путь. Возле него ОНА может немно-

го больше.  Президент все время в кадре.  Откуда у НЕЕ такой

жизненный опыт?  Сама природа работает на нас. Вот президент

один. Приближается... Попался, голубчик. Почему темно? Такие

кадры пропали. Надо было транслировать в инфракрасном диапа-

зоне...

   " ...Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится

к жене своей; и будут одна плоть. Не она к нему, а он к ней,

забыв все.  Первой ела она от дерева,  с которого запретил Я

есть существу живому. Первой достигает она совершенства, ес-

ли не остановится в развитии своем. Охраняя законы Мои, про-

являет она естество свое..."

                     Собственный пульт

   Вечер был ласковый, теплый, и Лена шла по улице, думая ни

о чем и никого вокруг не замечая.  У метро, как обычно в эти

часы,  было многолюдно.  Толпа занесла ее на убегающую  вниз

ленту эскалатора, а затем и в вагон электрички. Лена присло-

нилась спиной к закрытой двери  вагона  и  опустила  голову,

стараясь  не  смотреть на измученные физиономии расплывшихся

на сидениях женщин. И тут же' вздрогнула от чьего-то прикос-

новения, подняла голову и улыбнулась, узнав подругу.

   - Катюха! Вот не ожидала тебя увидеть. Какими судьбами?

   - Я всегда в это время езжу. И тут вижу - ты. Я тебе кри-

чу, а ты никакого внимания не обращаешь, словно спишь.

   - Задумалась  я и ничего не слышу.  Сколько времени мы не

виделись?

   - Наверное, год прошел. Ты спешишь?

   - Нет.

   - Тогда зайдем куда-нибудь? Посидим, поболтаем...

   Так, разговаривая, они проехали еще пару остановок, вышли

из метро и зашли в маленькое,  подвальное кафе. Взяли по пи-

рожному,  кофе и сели за свободный столик. Катя сразу же на-

чала с вопросов.

   - Выкладывай, что у тебя? Как Николай?

   - Мы с ним полгода как разошлись.  С тех пор его не виде-

ла. Сейчас вот, - Лена открыла сумочку, достала из нее плос-

кую коричневую коробку с кнопками и выложила ее на стол. - С

этим и живу.

   - Ой,  Леночка! Как я рада. И тоже с пультом. Решилась. С

твоим-то характером.  Сейчас, между прочим, все на них пере-

ходят.  У меня ведь точно такой же, - и Катя торопливо выта-

щила из сумочки и положила перед собой пульт.  - Давно ты  с

ним?

   - Около месяца, - Лена вздохнула.

   - И как? Довольна?

   - Даже не знаю,  что сказать. Вначале было страшно, а по-

том привыкла.  Хоть по дому все делается.  А сейчас?  Скучно

стало. Они все какие-то недоразвитые...

   - Так я и думала. У тебя все не как у людей. Сама не зна-

ешь,  чего хочешь. А я так счастлива. Мне в жизни больше ни-

чего и не надо. Он делает все, что я хочу. Домой прихожу - в

квартире порядок, все убрано, приготовлено...

   - А  мне все это надоело.  Каждый день одно и то же.  Все

его рассказы и шутки я уже наизусть выучила. И даже "случай-

ности"  предвижу до того,  как они произойдут.  Скучно стало

жить.

   - Неужели  тебе не приятно?  Только представь:  приходишь

домой - все убрано, после ужина он порядок наведет - и к те-

бе... Даже мурашки по коже...

   - У меня омерзение к нему. Конечно хорошо, что он по дому

работает.  Но  вот  сейчас  приду,  а  он со своей улыбочкой

встречает.  Не могу даже смотреть.  Я уже сменила  несколько

роботов,  но  все они одинаковые...  К этому последнему хоть

привыкла. В общем, не знаю, что делать.

   - Слушай,  Ленка!  У  меня  идея.  Дай  мне на время свой

пульт.  Я тебе такое устрою - не соскучишься,  - и Катя,  не

дожидаясь ответа,  спрятала оба пульта в свою сумочку. - Это

чтобы ты не передумала. А как у тебя на работе?...

   Они сидели и разговаривали еще минут пятнадцать, пока Ка-

тя,  взглянув на часы,  не воскликнула: "Ой! Сколько времени

уже! Извини, мне пора. Звони, если что!"

   Расцеловавшись на прощание, они разошлись...

   У двери своей квартиры Лена несколько, минут стояла заду-

мавшись и не решаясь войти, затем вздохнула и решительно на-

жала кнопку звонка.  Он открыл дверь, как всегда подтянутый,

улыбающийся, предупредительный, в прихожей помог снять паль-

то и сапоги,  подал тапочки. Лена напряженно всматривалась в

него,  стараясь уловить какие-либо перемены.  Но все шло  по

обычной программе.

   - Проголодалась? Будешь ужинать сейчас?

   - Давай сегодня поужинаем вместе, в комнате!

   - Мне нравится,  когда мы вместе ужинаем,  -  его  улыбка

стала шире. - Сейчас все приготовлю, пока отдохни.

   Лена прошла к телефону, набрала Катин номер.

   - Ну как? Ты что-нибудь начала делать?

   - Пока все идет по стандартной программе.  Я не  вмешива-

юсь.  Только  объединила твой и мой пульты.  Сейчас мы будем

ужинать. А вы?

   - Мы тоже, - Лена, положив трубку, прошла в комнату. Стол

был уже сервирован. Салаты, мясо, сок. В центреваза с цвета-

ми,  ее любимыми гвоздиками. Он подошел к Лене, галантно по-

дал руку.

   - Прошу вас, сударыня! - провел и усадил ее в кресло, по-

додвинув его к столу.  Сам сел напротив. - Что желаете? Нем-

ного салата?

   Лена почему-то боялась смотреть на него.  "Изменилось  ли

что-нибудь? - думала она. - Я просто предубеждена против не-

го, - стала она внушать себе.  - Он очень симпатичный и лас-

ковый.  Надо дать понять, что мне нравится все, что он дела-

ет.  Но как это сделать?" - у Лены от волнения задрожали ру-

ки.

   Они ели молча,  и тишина в комнате становилась  невыноси-

мой. Наконец он не выдержал...

   - Почему ты даже слова не скажешь?  Даже не взглянешь  на

меня? Я так страшен или делаю не то, что ты хочешь?

   - С чего ты взял?  Ты довольно симпатичен и я  благодарна

за все, что ты делаешь.

   Но он,  казалось, уже не слышал ее. Сидел напротив, высо-

кий, прямой и говорил скороговоркой:

   - Чем вы,  люди, отличаетесь от нас? Только тем, что дер-

жите  в  своих руках наши пульты и считаете,  что несете от-

ветственность за все наши поступки? Вы ведь точно так же уп-

равляетесь. Иногда держите свои пульты в руках, но предпочи-

таете отдавать их другим, чтобы ни за что не отвечать. Поче-

му вы ставите себя выше нас?

   - Я не ставлю себя выше тебя.  Ты для меня такой же чело-

век, как и другие.

   - Это слова. А на деле ты меня в грош не ставишь. Я полу-

чаю высшее наслаждение, когда выполняю твои желания и ты до-

вольна.  А у тебя желаний нет.  Ты постоянно борешься сама с

собой, не знаешь, чего хочешь, и лишаешь меня радости жизни.

   - Я не борюсь с собой.  Я стараюсь раскрыть в  Окружающем

мире что-то новое,  необыкновенное. Ощутить вкус этой новиз-

ны.  Пусть не всегда у меня получается, но я стараюсь. И не-

навижу примитивизм - одинаковую реакцию на все, что происхо-

дит вокруг. А ты всегда одинаков, для тебя все ясно и понят-

но.  Я знаю все, что ты сделаешь в любом случае, и не жду от

тебя ничего нового.

   - У  меня же запрограммированы непредвиденные "случайнос-

ти", когда в моей голове все перепутывается.

   - "Случайности"  не  запрограммируешь  и ничего у тебя не

перепутывается.  Твои случайности я  уже  выучила  наизусть.

Цель у тебя одна - выполнить то, что я хочу. А если я, дейс-

твительно, сама не знаю, чего хочу?

   - Тогда я делаю то, что хочу сам, только чтобы не вредить

тебе.  И в такие моменты ты должна понять,  что тоже  хочешь

именно этого.

   - Когда ты делаешь то,  что хочешь, ты совершенно меня не

чувствуешь.  И  в окружающем мире ты тоже ничего не чувству-

ешь.  Сегодня я не управляю тобой и отдала пульт подруге. Ты

хоть как-нибудь это ощутил?

   - Как отдала? - в его глазах появился испуг. - А если она

его сломает?

   - Не сломает, она очень аккуратный человек.

   - Так мой пульт не у тебя? - Он резко встал, уронив крес-

ло, и, обойдя вокруг стола, пошел к ней. Его голова подалась

вперед, плечи ссутулились, глаза внимательно следили за каж-

дым движением Лены. - Так, значит, я свободен. Меня никто не

может остановить.

   Лена помнила,  что по инструкции он не  способен  сделать

ничего плохого, но попятилась в угол комнаты, отодвигаясь от

него,  пока не прижалась к стене. А он подошел, крепко обнял

ее и попытался поцеловать.  Лена поняла, что у нее не хватит

сил высвободиться из его объятий и, отталкивая его, отверну-

ла голову в сторону, прижав подбородок к груди. А он целовал

ее шею,  плечи,  а затем поднял ее и, подойдя к дивану, упал

вместе с ней.  Она чувствовала,  как его пальцы расстегивают

блузку,  как он неистово целует ее грудь, и уже знала, что к

телефону ей не подойти и остановить его невозможно.

   "У меня к нему предубеждение", - думала она. - "Почему он

мне  не нравится?  Он добрый и так много делает для меня.  И

так этого хочет", - и, закрыв глаза, она откинула голову на-

зад  и перестала сопротивляться.  Она даже немного приподня-

лась,  когда он стаскивал ее юбку.  - "Пусть делает что  хо-

чет". А он целовал ее шею, грудь, и поцелуи эти словно вытя-

гивали из нее всю предубежденность против  него.  Неожиданно

для  себя  она прижалась к нему всем телом.  И тут...  Он на

мгновение замер неподвижно и,  перекатившись, лег рядом, тя-

жело  дыша.  Несколько  секунд  они лежали неподвижно.  Лена

привстала,  с удивлением посмотрела на него и увидела сузив-

шиеся, полные ненависти глаза, перекошенный рот.

   - Ты во всем виновата!  - неожиданно закричал он. - Слиш-

ком долго я этого ждал. Я уже ни на что не способен! Я импо-

тент! Благодаря тебе!

   Лене стало смешно и,  сдерживая улыбку, она провела рукой

по его лицу.

   - Успокойся немного. Сейчас во всем разберемся, - не оде-

ваясь, она подошла к телефону и позвонила Кате. Больше мину-

ты в трубке были слышны только длинные гудки. Наконец трубку

сняли,  но никто не отвечал, было слышно только чье-то тяже-

лое дыхание.

   - Катя? Это я.

   - Ну,  Ленка! В такой момент звонить надумала. Я ведь го-

ворила, что соединила пульты вместе. Что сейчас твой делает?

   - Лежит и ругается.  Он у меня, оказывается, ни на что не

способен. Может быть, к моему счастью.

   - Ну,  Ленка. Ты какая-то ненормальная. Позвони мне через

час.

   - Через час я к тебе зайду за пультом.

   - Ладно, но не раньше чем через час! - в трубке раздались

короткие гудки.

   Лена повесила трубку и посмотрела на него.

   - Вставай и одевайся! Пойдем гулять!

   Они молча оделись,  вышли на улицу.  Он шел рядом с  ней,

опустив голову. Лена взяла его под руку.

   - Ты выпрямись, а то шагаешь как вопросительный знак.

   Он посмотрел  на  нее,  попытался  улыбнуться и осторожно

локтем прижал ее руку к себе.

   - Первый раз идешь со мной как с человеком.

   - Я уже говорила тебе,  что не вижу различий между  вами.

Мой бывший муж, Николай, был таким же как ты, хоть и родился

человеком. Только по дому ничего не делал.

   - В чем же он был таким же как я?

   - Никогда не был свободным.  Как ты и говорил,  он словно

свой пульт мне отдал и успокоился.  Ему надо было только по-

есть,  поспать,  а перед сном - на меня. Ни на что другое он

был не способен.

   - Мне кажется, что я тебя понимаю.

   - Это  тебе  только  кажется.  Я часто себя сама не пони-

маю... Кажется, пришли. Постой здесь, подожди меня!

   Лена вошла в подъезд, поднялась к Катиной квартире и дол-

го звонила,  пока дверь не открылась.  Не заходя в квартиру,

она взяла пульт и вышла на улицу.  Он стоял на том же месте,

где она его оставила.

   - На,  бери  и  управляй собой сам,  - Лена протянула ему

пульт. - Только теперь никого ни в чем не вини.

   Он не ожидал этого и машинально взял пульт.  Почти минуту

они стояли неподвижно друг против друга.  Лена  смотрела  на

него  и улыбалась.  Наконец растерянность на его лице смени-

лась радостью.

   - Я свободен, - пробормотал он. - Могу делать то, что хо-

чу,  без ограничений,  - и стал набирать на пульте различные

комбинации, а затем, засмеявшись, положил пульт, в карман и,

приподняв Лену, закружился вместе с ней на месте.

   - Осторожнее! Сейчас упадем.

   - Я всемогущ!  - кричал он.  - Ведь для того, чтобы стать

человеком, надо просто быть им. Человек делает то, что хочет

сам. Если он хочет спать - он будет постоянно спать. Если он

хочет делать дело-то он будет его делать, но для этого необ-

ходимо начать. И все эти действия должны родиться во мне са-

мом.  Извне  эти  действия в меня никто не внесет.  Извне их

можно только уничтожить.

   - Что это у тебя за прозрение?

   - Ты привыкла к моему  однообразию,  держа  в  руках  мой

пульт.  Зачем мне было думать,  если ты все решала сама.  Но

сейчас помоги мне немного,  и я покажу все,  на  что  спосо-

бен...  Поедем сейчас за город?  Такой чудесный вечер! И ка-

жется,  что небо радуется вместе со мной.  Я расскажу тебе о

бесконечности вселенной...

   - Мне же завтра на работу.

   - К утру мы вернемся. В такую ночь я не могу быть в горо-

де. Посмотри наверх! Видишь вон ту звездочку?

   - Вижу, но там две звезды.

   - Правильно! Это Мицар и Алькор. У того кто видит их раз-

дельно - острое зрение. В древности проверяли остроту зрения

по этим звездам. Поедем?...

   - Поедем!  Только  непрерывно рассказывай мне...  О звез-

дах...

                           * * *

   " ...Помышления духовные - жизнь и мир.  Если Я в вас, то

тело  мертво  для греха,  но дух жив для праведности.  Вы не

должники плоти,  чтобы жить во плоти.  Дух подкрепляет нас в

немощах наших.

   Но всякая душа да будет покорна высшим властям;  ибо  нет

власти не от Меня.  Хочешь ли не бояться власти? Делай добро

и получишь похвалу от нее.  Отдавайте всякому должное:  кому

подать - подать; кому оброк - оброк; кому страх - страх; ко-

му честь - честь.  Ибо заповеди:  "не прелюбодействуй",  "не

убий",  "не укради", "не лжесвидетельствуй", "не пожелай чу-

жого" и все другие заключаются в сем слове:  "люби  ближнего

своего, как самого себя..."

   Семьсот первый просматривает записи и не  слышит,  как  в

соседней комнате старушка набирает телефонный номер, извест-

ный всем.  Услышав ответ, она испуганно сжимается и скорого-

воркой  произносит:  "Мой сосед - номер,  и я первой выявила

его. Наш дом за него не отвечает, мы никаких контактов с ним

не поддерживали.  Скорее приезжайте, пока он не ушел!" Выпа-

лив это, старушка облегченно вздыхает, вешает трубку, и, по-

дойдя к стене, прижимается к ней ухом, стараясь услышать все

происходящее в соседней комнате.

   А семьсот  первый продолжает комментировать просматривае-

мый фильм:  "Президент - удовлетворен,  ОНА все время с ним.

Это  хорошо  для  нас или нет?...  Но что это?  На ЕЕ глазах

уничтожают биороботов, уничтожают и ЕГО. А ОНА ничего не де-

лает,  чтобы  остановить  убийц.  В  ЕЕ руках власть - и еще

большее усиление репрессий. Что происходит? Почему ОНА унич-

тожает себе подобных?...

   " -..С нею блудодействовали цари земные,  и вином ее блу-

додеяния упивались живущие на земле.  Упоена она кровью свя-

тых. Грехи ее дошли до неба. Воздайте ей так, как она возда-

ла вам, и вдвойне воздайте ей по делам ее; в чаше, в которой

она приготовила вам вино, приготовьте ей вдвое..."

   - Я  сообщу  все это людям.  Пусть все живое одновременно

узнает правду о своем прошлом.

   Семьсот первый  торопливо подключает к себе какие-то про-

вода.

   В дверь стучат.

   - Кто там еще? Я занят!

   " ...Приготовлю ему место от Меня,  чтобы питать его. Дам

два крыла большого орла,  чтобы он улетел в пустыню  в  свое

место от лица змия и там питался в продолжение времени..."

   Дверь комнаты срывается с петель,  в проем врываются двое

мужчин. Александр испуганно сжимается в кресле.

   - Семьсот первый?

   - Я!