Феликс Кривин. Чуть-чуть лирики
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Полусказки". Изд. "Карпаты", Ужгород, 1964.
& spellcheck by HarryFan, 16 January 2001
-----------------------------------------------------------------------
Отвертки крутят головы винтам,
На кухне все от примуса в угаре,
Будильнику не спится по ночам -
Он все мечтает о хорошей паре.
Дрова в печи поют, как соловьи,
Они сгореть нисколько не боятся.
И все пылинки только по любви
На этажерки и шкафы садятся.
НОЧЬ
Я встаю, а она еще не ложилась. Она стоит под окном, как стояла с
вечера.
- Уходи! - гоню я ее. - Мне надо работать.
Ночь уходит не очень охотно. И не успеешь оглянуться - снова стоит под
окном.
- Чего тебе не спится? - спрашиваю я не слишком строго.
- Холодно, - отвечает Ночь. - Разве тут уснешь, разве согреешься?
Тогда я гашу свет и впускаю Ночь в комнату.
- Ладно, грейся. Только это в последний раз. Завтра же ты должна
оставить меня в покое.
Ночь обещает, но я знаю, что это - только слова. Куда она денется среди
зимы, не ночевать же ей под открытым небом!
Завтра и послезавтра все повторяется снова.
Чуть стемнеет. Ночь приходит в мою комнату и уходит только на рассвете.
Мне не хочется ее тревожить.
А время идет, и ничего я не успеваю сделать. Ночи этого не объяснишь -
она темная, разве она понимает?..
ПОДСЛУШАННОЕ СЧАСТЬЕ
Все уснуло. В кухне совсем темно. Толстый, высокомерный, обычно мрачный
и неразговорчивый Кувшин не замечает, что Чашка не одна, что рядом с ней -
Ложка, и говорит:
- С тех пор как я увидел тебя. Чашка, ничего мне не мило на этой полке.
Я люблю тебя, слышишь, люблю так, что не могу даже вместить в себе эту
любовь...
Кувшин многого не может вместить - ведь он рассчитан только на три
литра. Но любовь не меряют на литры, и поэтому прнание Кувшина звучит
довольно трогательно. По крайней мере таким оно кажется Ложке - невольной
свидетельнице этого разговора.
- Пойдем со мной, Чашка, - продолжает Кувшин, - я уведу тебя в
сказочную страну, в страну Чистых Скатертей и Просторных Буфетов. А если
не хочешь. Чашка, мы останемся здесь и будем все равно счастливы.
"Пойдем со мной, Чашка", - говорит Кувшин, но Ложка слышит совсем
другое. И кажется ей, что говорит это вовсе не Кувшин, а ее знакомый
маленький Ножик.
"Пойдем со мной, Ложка, - слышится ей. - Я люблю тебя, и поэтому ты
будешь всюду со мной счастлива".
И они идут, идут вдвоем в чудесную страну Чистых Скатертей и Просторных
Буфетов. Вернее, даже не идут, а летят, потому что их несет туда сказочный
ковер-самолет, который люди называют подносом.
Вот, наконец, и она, эта прекрасная страна. В ней действительно стол с
очень чистой скатертью, и вообще всюду такая чистота, что неряшливые
пылинки в ужасе выбрасываются прямо окна.
- Ну как, - спрашивает Ножик, когда они сходят с подноса на скатерть, -
нравится тебе здесь?
- Да, очень нравится, - отвечает Ложка. Но больше всего ей нравится в
эту минуту сам Ножик, который так и сияет от счастья.
И маленькая Ложка улыбается ему...
А потом, когда в кухню заглядывает рассвет, все оказывается совсем
иначе. Кувшин стоит на своем месте, по-прежнему высокомерный и
неразговорчивый, и полон он, как всегда, простокваши, а совсем не любви. И
у Ножика очень скучный, неинтересный вид. Никак не похоже, чтобы он знал
дорогу в Страну Счастья.
Но Ложка верит, что это не так.
Она ждет ночи...
ЛЮБОВЬ
Былинка полюбила Солнце...
Конечно, на взаимность ей трудно было рассчитывать: у Солнца столько
всего на земле, что где ему заметить маленькую неказистую Былинку! Да и
хороша пара: Былинка - и Солнце!
Но Былинка думала, что пара была б хороша, и тянулась к Солнцу о всех
сил. Она так упорно к нему тянулась, что вытянулась в высокую, стройную
Акацию.
Красивая Акация, чудесная Акация - кто узнает в ней теперь прежнюю
Былинку! Вот что делает с нами любовь, даже неразделенная...
ТЕНЬ
Что и говорить, этот Фонарь был первым парнем на перекрестке. К нему
тянулись провода, тоненькие акации весело купались в его свете, прохожие
почтительно сторонились, проходя мимо него. А Фонарь ничего этого не
замечал. Он смотрел вверх, перемигиваясь со звездами, которые по вечерам
заглядывали к нему на огонек.
Но однажды Фонарь случайно глянул вн, и это решило его судьбу. Вну
он увидел странную незнакомку. Одетая во все черное, она покорно лежала у
ног Фонаря и, казалось, ждала, когда он обратит на нее внимание.
- Кто вы? - спросил Фонарь. - Я вас раньше никогда не видел.
- Я тень, - ответила незнакомка.
- Тень... - в раздумье повторил Фонарь. - Не приходилось слышать. Вы,
видно, не здешняя?
- Я твоя, - прошептала Тень, этим неожиданно смелым ответом кладя
предел всем дальнейшим расспросам.
Фонарь смутился. Он хоть и был первым парнем на перекрестке, но не
привык к таким легким победам.
И все же прнание Тени было ему приятно. Приятность тут же перешла в
симпатию, симпатия - в увлечение, а увлечение - в любовь. В жни так
часто бывает.
И опять-таки, как это бывает в жни, вслед за любовью пришли заботы.
- Почему ты лежишь? - тревожно спросил Фонарь. - Тебе нездоровится?
- Нет, нет, не волнуйся, - успокоила его Тень. - Я совершенно здорова.
Но я всегда буду лежать у твоих ног.
- Милая! - умилился Фонарь. - Я не стою такой любви.
- Ты яркий, - сказала Тень. - Я всегда буду с тобой. С одним тобой.
Дальнейший разговор принял характер, представляющий интерес только для
собеседников.
Они встречались каждую ночь - Фонарь и его Тень - и, по всем внешним
прнакам, были довольны друг другом. Фонарь давно забыл о звездах и видел
только свою Тень - больше его в мире ничего не интересовало. Даже закрыв
глаза (а это бывало днем, потому что все фонари спят днем), он любовался
своей Тенью.
Но однажды в полдень, когда Фонарю не очень спалось, он вдруг услышал
голос Тени. Фонарь прислушался и вскоре сообразил, что Тень говорит с
Солнцем - большим и ярким светилом, о котором Фонарь знал только
понаслышке.
- Я твоя, - говорила Тень Солнцу. - Ты видишь - я у твоих ног... Я
твоя...
Фонарю захотелось немедленно вмешаться, но он сдержал себя: было как-то
неловко заводить разговор при постороннем Солнце. Зато вечером он выложил
ей все. Ему ли. Фонарю, бояться собственной Тени!
- При чем здесь Солнце? Я не знаю никакого Солнца, - оправдывалась
Тень, но Фонарь был неумолим.
- Уходи сейчас же! - заявил он. - Я не хочу тебя знать!
- Знай меня, знай! - захныкала Тень. - Я не могу от тебя уйти.
И она говорила правду: разве может Тень уйти от такого яркого Фонаря?
- Не сердись на меня! - ныла Тень. - помиримся...
Фонарь покачал головой.
О, напрасно он это сделал! Он покачал головой слишком категорически и -
разбился. Многие потом судачили о том, что Фонарь покончил с собой от
любви. А между тем это проошло только от его принципиальности.
Вот теперь Тень не пришлось упрашивать. Что ей оставалось делать возле
разбитого Фонаря? Она прицепилась к пробегавшему мимо Автобусу и - была
такова.
Так и бродит Тень по свету, липнет ко всем, каждому предлагает свою
дружбу. Возможно, она и за вами увяжется.
МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ
Старенький толстячок Паучок, которого уже не держали ноги, свалился со
стены прямо в бочку с медом.
Пока он барахтался, стараясь как-то выбраться, к бочке подлетела
молоденькая Муха. Решив, что Паук - хозяин этих богатств, она сразу же
начала плести свою невидимую мушиную паутину. И Паук, которого мед и
старость окончательно лишили сил и сообразительности, конечно, не смог
устоять.
Да, это был медовый месяц!
Много соков вытянул Паук мух за свой долгий век, но это был первый
случай, когда муха тянула него соки. Паук отощал, сгорбился, и когда
соседские тараканы заглядывали в бочку с медом, они всякий раз удивленно
качали головами:
- Вот так история! Влип Паук на старости лет!
КУРИЦА
- Что ты грустишь? - спросила Курица Травинку.
- Мне нужен дождь. Без него я совсем завяну.
- А ты чего голову повесила? Тебе чего не хватает? - спросила Курица
Ромашку.
- Дождь, только дождь мне нужен, - ответила Ромашка.
Интересно, кто он такой, этот дождь? Должно быть, красавец, не чета
здешним петухам. Конечно, красавец, если все по нем с ума сходят!
Так подумала Курица, а потом и сама загрустила. И когда к ней подошел
молодой Петух, который давно добивался ее расположения, она даже не
взглянула на него. Она сидела, думала и вздыхала. Жнь без любви - не
жнь, даже в самом лучшем курятнике.
- Что ты все квохчешь? - не выдержала Наседка. - Спала бы лучше...
- Ох, ты ничего не понимаешь, - опять вздохнула Курица. - Мне нужен
дождь. Без него я совсем завяну.
Наседка только развела крыльями и опять задремала.
А наутро пошел дождь.
- Эй, хохлатка! Вон и твой долгожданный! - крикнула Наседка. - Беги
скорее, пока не прошел!
Курица выскочила курятника, но тотчас же влетела обратно.
- Да он мокрый! - кудахтала она, отряхивая крылышки. - Какой невежа,
грубиян! И что в нем могли найти Травинка и Ромашка?
Когда молодой Петух подошел к ней, чтобы выразить свое сочувствие, он
показался ей значительно интересней. "Это ничего, что у него немножко
кривые ноги. Это даже красиво", - решила она про себя.
Через несколько дней они поженились и отправились в свадебное
путешествие - через двор к дровяному сараю и обратно.
Как это было интересно! Петух оказался очень галантным кавалером и так
потешно кричал "Ку-каре-ку!", что Курице не приходилось скучать.
Но вот в пути новобрачные встретили Травинку и Ромашку. Курицыному
удивлению не было границ, когда она увидела, что Травинка и Ромашка
поднялись, посвежели - одним словом, выглядели отлично. От былой грусти не
осталось и следа.
- Ну, как дождь? - спросила Курица не без ехидства.
- Хороший дождь. Такой сильный! Он недавно прошел - вы разве не
встретились?
"Какое лицемерие! - подумала Курица. - Радуются они, конечно, не
приходу дождя, а его уходу. Я-то знаю, чего он стоит!"
И, подхватив своего Петуха, Курица заспешила прочь: все-таки Петух был
недурен собой, хоть у него и были кривые ноги.
Но ему она ничего не сказала об истории с дождем. Во-первых, она
слишком любила своего Петуха, чтобы его расстраивать, а во-вторых, в
глубине души Курица рассчитывала как-нибудь, при удобном случае, еще раз
выскочить под дождь. Просто любопытства.
МЕЧТА
Остановилась Лужица посреди дороги и ждет, чтоб на нее обратили
внимание.
Прежде всего ее, конечно, нанесут на карту. Лужица будет выглядеть на
карте неплохо - у нее такие ровные берега! Вот здесь, на этом берегу,
наверно, построят санаторий. На том берегу - порт или еще что-нибудь. Да,
кстати, почему в нее никто не впадает?
Размечталась Лужица - и это понятно: каждому хочется найти себя в
жни. Но теперь Лужица себя не найдет: она так воспарила в мечтах, что на
земле от нее только сухое место осталось.
СКРОМНОСТЬ
- Посмотрите, как хорошо у нас в комнате, - говорит Занавеска деревьям
с улицы.
- Посмотрите, как хорошо у нас на улице, - говорит она комнатной
мебели.
- Мы ничего не видим, - отвечают деревья.
- Нам ничего не видно, - отвечает мебель.
- Мы видим только тебя...
- Только тебя...
- Ну что вы, - смущается Занавеска, - не такая уж я красивая...
НЕЖНОСТЬ
Лучи сыплются на Землю, как Снег, но совсем иначе ее согревают.
Снег напяливал на нее шубу, кутал Землю, советовал беречься, строго
соблюдать постельный режим. Что поделаешь, видно, он. Снег, имел на это
право...
Лучи скользят по воздуху, почти не смея коснуться Земли. У них нет
теплых шуб, у них нет мудрых советов. Им остается согревать Землю только
своей нежностью...
ПАМЯТЬ
У них еще совсем не было опыта, у этих русых, не тронутых сединой
Кудрей, и поэтому они никак не могли понять, куда девался тот человек,
который так любил их хозяйку. Он ушел после очередной размолвки и не
появлялся больше, а Кудри часто вспоминали о нем, и другие руки, ласкавшие
их, не могли заменить им его теплых и добрых рук.
А потом пришло вестие о смерти этого человека...
Кудрям рассказала об этом маленькая, скрученная письма Папильотка...
ОСЕНЬ
Чувствуя, что красота ее начинает отцветать, и желая как-то продлить
свое лето. Березка выкрасилась в желтый цвет - самый модный в осеннем
возрасте.
И тогда все увидели, что осень ее наступила...
СКАЛЫ
Красивы прибрежные скалы, особенно на закате, но заходящие в порт
корабли обходят их стороной. Скалы пугают их своей неприступностью.
А на самом деле скалы вовсе не так неприступны. Каждая них втайне
мечтает о своем корабле, который придет когда-нибудь и останется с ней
навеки. Но вы же знаете, какие сейчас корабли! Им подавай Причальную
Тумбу, покорную Тумбу, для которой любой корабль заслоняет все море.
Приходят и уходят корабли, приходят и уходят. Где-то там, посреди
океана, они забывают о тех, кого оставили на берегу, и мечтают о других
берегах - далеких и незнакомых. Но в трудную минуту, когда налетают штормы
и океан разевает черную пасть, корабли вспоминают... И не Тумбу, нет, не
Тумбу вспоминают они. Корабли вспоминают неприступные скалы родного
берега...
БЕЛАЯ ТУЧКА
В топке была жаркая работа, и Дым после смены захотел немного
проветриться. Он вышел трубы, подумывая, чем бы таким заняться, но, не
найдя ничего лучшего, решил просто подышать свежим воздухом. "Оно и
приятно, - размышлял Дым, - и полезно. Врачи, во всяком случае,
советуют..."
Дым уже начал было дышать - спокойно, размеренно, по всем правилам
медицины, - но вдруг что-то сдавило ему дыхание. Даже посторонний
наблюдатель сразу бы заметил, что с Дымом происходит неладное: он словно
замер на месте и неотрывно смотрел в одну точку... Собственно говоря, это
была не точка, а тучка, маленькая белая тучка на ясном весеннем небе.
Она была очень красива, эта Тучка, кудрявая и пушистая, в голубой
небесной шали и ожерелье солнечных лучей. Так что нечего удивляться,
что Дым на нее загляделся.
Говорят, нет дыма без огня, и наш Дым вовсе не был исключением
общего правила. При виде Тучки он почувствовал в себе огонь и - устремился
к ней.
- А вот и я! - выпалил Дым с бухты-барахты, примчавшись к Тучке и глядя
на нее во все глаза. - Хотите со мной познакомиться?
Тучка поморщилась.
- Вы что - пьяны? - спросила она. - Что вы ко мне пристаете?
Дым смутился.
- Я не пристаю, - пробормотал он. - И я вовсе не пьян. Просто...
хотел... познакомиться.
У Дыма был очень растерянный вид, и это немножко успокоило Тучку.
- Поглядите на себя, на кого вы похожи, - сказала она. - Разве в таком
виде представляются даме?
Дым послушно посмотрел на себя. Да, Тучка была права: грязный,
растрепанный, весь в саже и копоти. Дым не проводил благоприятного
впечатления.
- Извините, - прошептал он. - Я только что со смены. У нас на заводе...
Вероятно, Дым все же сказал бы, что там было у них на заводе, но тут
появился В Если бы он просто появился! Нет, он сразу же бросился к
Тучке, схватил ее довольно бесцеремонно и поволок. А Тучка прижалась к
нему, словно только его и ждала все это время.
И тогда Дым начал таять. Он таял буквально на глазах, и если бы Тучка
была повнимательней, она бы, конечно, это заметила.
Но она не была внимательной, эта белая Тучка. Она привыкла парить в
небесах, и какое ей было дело до Дыма с его заводом, с его будничными
заботами?.. Она прижималась к Ветру и уже совсем забыла о Дыме.
А Дым все таял и таял. И вот уже он исчез, как дым, - то есть, как и
всякий другой дым исчез бы на его месте.
И только теперь Тучка о нем пожалела. Только теперь она почувствовала,
что свежесть Ветра - еще не все, что он слишком резок и вообще у него
ветер в голове.
Дым был другим. Он был серьезней и мягче, он смущался, робел, он хотел
что-то рассказать Тучке о своем заводе... Теперь Тучка никогда не узнает,
что он хотел ей рассказать.
От одной этой мысли можно было расплакаться. И Тучка заплакала. Она
плакала горько и тяжело, плакала до тех пор, пока всю себя не выплакала.
ОСЕННЯЯ СКАЗКА
Взгляни в окно: ты видишь, одинокий лист кружится на ветру? Последний
лист...
Сейчас он желт, а когда-то был зелен. И тогда он не кружился по свету,
а сидел на своей ветке рядом с молодой, румяной вишенкой, которую любил
всем сердцем.
Старый гуляка Ветер часто говорил ему:
- Пойдем побродим по свету! Повсюду столько румяных вишенок!
Но Листик не соглашался. Зачем ему много вишенок, когда у него есть
одна, его Вишенка, самая лучшая в мире!
А потом счастье его оборвалось. Вишенка вдруг исчезла, и никто не мог
сказать, куда она девалась.
Стояла холодная осенняя пора, и все листья с дерева давно облетели.
Только один Листик, осунувшийся, пожелтевший от горя, оставался на своей
ветке: он все еще ждал, что вернется Вишенка.
- Что ты здесь высидишь? - убеждал его В - Пойдем поищем, - может
быть, и найдем...
Ветер дунул посильней, и они полетели.
...Взгляни в окно: ты видишь, темные деревья зябко ежатся от холода.
Еще бы: все одеваются к зиме, а они, наоборот, раздеваются. А вон там,
видишь, кружится на ветру последний желтый лист. Это наш Листик, наш
однолюб. Он все еще ищет свою Вишенку.
СТАРАЯ АФИША
Шелестит на ветру, останавливая прохожих. Старая Афиша:
- Подойдите, подойдите ко мне! Я свежа и ярка, я еще достаточно хорошо
сохранилась!
Афиша охорашивается, принимает самые различные позы, но прохожие идут
мимо и ее не замечают.
- Это будет очень интересный концерт, - продолжает она. - Веселый
концерт. С участием самых лучших артистов...
Шелестит, шелестит, зазывая прохожих, Старая Афиша. И никак не может
понять, что концерт ее давно прошел и больше никогда не состоится.
СОЛНЦЕ
Сну, прямо с земли, бьет в глаза яркое Солнце. Что случилось? Может
быть. Солнце опустилось на землю?
Нет, это не Солнце, это только Осколок, всего лишь маленький кусочек
стекла. Некоторые считают, что весна его не касается, что не его дело
соваться в весенние дела. Но он тоже радуется весне. Радуется, как умеет.
Это радость делает его похожим на Солнце.
ЗВЕЗДЫ
В звездную ночь песчинки смотрятся в небо, как в зеркало, и каждая
легко находит себя среди других, подобных ей песчинок.
Это так просто - найти себя: стоит только посмотреть в небо и поискать
самую яркую звезду. Чем ярче звезда, тем легче жить на свете песчинке...
СТАРЫЙ ДОМ
Этому дому, наверно, двести лет. Он стоит, маленький, совсем ветхий, и
как-то неловко чувствует себя среди прекрасных домов нового времени.
Трудно понять, каким чудом он сохранился. Его грудь не украшают
мемориальные доски, его стены не подкрепляет авторитет великих людей,
которые жили в нем или хотя бы останавливались проездом.
Но все-таки он не зря простоял столько лет, все-таки и в нем жили люди.
Может, они тоже были великими, только никто этого не заметил?
РАДОСТЬ
Котенок проснулся и обнаружил у себя хвост.
Это было для него большим открытием, и он посмотрел на хвост
недоверчиво, почти испуганно, а затем - бросился его ловить.
И, глядя на веселую, самозабвенную возню Котенка, как-то не верилось,
что столько радости может доставить этот грязный, куцый, беспомощный
хвостик.
КОСМИЧЕСКИЙ ВЕК
Маленькая Снежинка, медленно опускаясь на землю, спрашивает у встречных
Кустов:
- Это Земля? Скажите, пожалуйста, какая это планета?
- Да, кажется, это Земля, - отвечают Кусты.
Но в голосе их не чувствуется уверенности.