Юрьев Зиновий

                      БЕСЕДЫ С КОРОЛЕМ

                         ЦУРРИ-ЭШЕМ

                       ДВЕСТИ ДЕСЯТЫМ

   Давно уже было замечено,   что примерно с середины прошло-

го,   двадцатого века стиль научных публикаций   стал   заметно

подсыхать   и тяжелеть.   Элегантность изложения и шутка стали

почитаться дурным тоном,   равно, впрочем, как и ясность мыс-

ли.   Наверное,   объясняется   это бурным развитием науки в то

время. Чем стремительнее росли ученые армии во всех странах,

тем больше среди рекрутов оказывалось людей достаточно орди-

нарных,   чтобы хмуро коситься на любые попытки коллег   изла-

гать свои мысли без унылой и торжественной серьезности.

   После возвращения   из   научной командировки на планету Эш

три года назад я опубликовал большую статью в журнале   "Кос-

мическая   история" (№ 6 за 2010 год),   две статьи в "Анналах

космоcоциологии" (№ 1 за 2011 год и № 3 за тот   же   год),   а

также довольно объемистую книжку "Планета Эш.   Краткий исто-

рико-социологический очерк",   которая послужила основой моей

докторской диссертации.   Все эти публикации написаны как раз

тем дьявольски серьезным и важным стилем,   о котором я гово-

рил. А между тем в кассетах и записных книжках, что я привез

с Эша,   осталась масса вещей,   которые так и не попали в мою

научную продукцию.   И вовсе не потому, что я не пробовал за-

толкнуть эти впечатления в статьи и книги.   Пробовал,   и еще

как!   Но они так пестры,   легковесны, даже в чем-то забавны,

что никак не влезали ни в статьи,   ни в книгу.   А если   я   и

вдавливал их коленом.   как запрессовывают в чемодан никак не

влезающие рубашки и брюки,   они, эти виньеточки, вдруг начи-

нали   сиротливо   ежиться   в окружении суровой научной прозы,

пока не казались мне и вовсе никчемными.

   Вот тогда-то   у   меня и возникла идея этих легкомысленных

заметок.   Я вовсе не хочу утверждать,   что написал их с   ка-

ким-то литературным мастерством,   это было бы с моей стороны

по меньшей мере самонадеянностью.   Но раскованно   -   да.   Во

всяком случае, таково мнение моего коллеги профессора Сергея

Ивановича Зуева, который заведует сектором в нашем Институте

космической истории.   Закончив чисто литературный анализ, он

добавил:

   - Очень, очень раскованно, мой юный друг, хотя... А вооб-

ще-то вы уверены, что это вам нужно?

   - Что именно, Сергей Иванович? - притворился я, как будто

не заметил слегка   брезгливого   взгляда,   который   профессор

бросил на стопку листков.

   - Не нужно быть Кассандрой,   чтобы предсказать ваше буду-

щее,   Сашенька: снисходительные улыбки коллег, ироничные по-

жатия плечами, вежливые похохатывания, ах этот Бочагов, наш,

так сказать, литератор, юморист!

   Я молчал.   Вежливые похохатывания были, разумеется, обид-

ны, но слово "юморист", даже с восклицательным знаком, кото-

рое звучало в устах Сергея Ивановича как заключительный   ак-

корд обвинения, почему-то не потрясло меня.

   - Ну,   ну, Сашенька, я вас предупредил на правах седовла-

сого старшего товарища, умудренного жизнью, а уж решать, что

делась с "Беседами", - дело ваше.

   - А   что   бы вы сделали с ними?   - спросил я.   Перед моим

мысленным взором мгновенно промелькнула   картина:   профессор

остервенело кромсает одну страничку за другой, пока вся ком-

ната не наполняется бумажным снегопадом.

   - Что бы сделал я? - переспросил Сергей Иванович, склонил

голову набок, закрыл зачем-то один глаз и вздохнул. - Поста-

рался бы напечатать, конечно.

   Я последовал его совету.

   Еще раз хочу напомнить благосклонному читателю (если, ко-

нечно,   таковой найдется),   который заинтересуется   историей

планеты   Эш,   что   систематические   сведения по истории ее и

анализ нынешнего состояния можно найти в упомянутых мною вы-

ше работах.

   Я благодарю экс-короля Цурри-Эша за то,   что   он   любезно

согласился прочесть рукопись и сделал несколько ценных заме-

чаний,   хотя его экс-величество очень загружен   в   последнее

время и основной работой, и общественными нагрузками в нашем

Институте космической истории.

   Это было примерно месяца через три после моего приезда на

Эш. Я уже довольно сносно изъяснялся на языке эшей, объездил

и облазил эту небольшую уютную планетку, много раз беседовал

с королем Цурри-Эшем - правителем планеты. Наверное, поддан-

ные его были не слишком   интересными   собеседниками,   потому

что его величество держал меня по часу,   а то и по два,   без

устали расспрашивал про Землю,   про другие центры   цивилиза-

ции.   Я   был   не первый инопланетянин на Эше,   но первый при

жизни его величества,   поэтому его любопытство было поистине

ненасытно.

   - Да,   да, я понимаю, - часто говорил он, когда я расска-

зывал ему про нашу Землю,   - у нас очень отсталая планета...

- Он печально вздыхал и закрывал все свои три круглых глаза.

- И строй архаический - монархия. Но я же не виноват, Саша?

   Я с трудом удерживал улыбку. Печаль его величества и осо-

бенно слово "Саша" в его устах были необыкновенно забавны.

   - Нас так мало,   - говорил его величество ЦурриЭш.   - Нас

почти   не   осталось,   монархов,   особенно абсолютных.   Может

быть,   имеет смысл сделать на Эше, так сказать, исторический

заповедник?   Организовать туризм: две недели в древнем коро-

левстве. Как, Саша?

   - Прекрасная идея, ваше величество.

   - Вы умный человек,   Саша. Вы соглашаетесь со многими ве-

щами,   которые я говорю.   Впрочем, мои историки тоже на ред-

кость сообразительны:   всегда понимают меня   с   полуслова   и

всегда соглашаются. Не успею и рта раскрыть, как они тут как

тут:   вы абсолютно правы, ваше королевское величество, какой

глубокий анализ, какая эрудиция...

   Понимаю, что преувеличивают,   но ведь искренне,   от   всей

души. Любят, любят меня мои королевские ученые...

   Я молчал и улыбался. Специально для бесед с королем я вы-

работал и довел до совершенства вежливую и нейтральную улыб-

ку, которой очень горжусь и по сей день.

   В тот раз его величество сказал мне:

   - Саша,   я собираюсь завтра съездить в Королевскую обсер-

ваторию. Надеюсь, вы составите мне компанию?

   - С удовольствием,   ваше королевское велимество, - накло-

нил я голову и улыбнулся своей дипломатической улыбкой.

   - Вот и прекрасно.   Прислать за вами экипаж или вы подой-

дете к дворцу? К девяти утра.

   - С наслаждением пройдусь.

   Утро было   восхитительное.   Я   вышел из Дома пришельцев и

медленно направился к дворцу. Эши на улице почти не обращали

на   меня   внимания.   То ли моя внешность не возбуждала у них

особого любопытства,   то ли они успевали   ловко   маскировать

его. И лишь несколько ребятишек остановились и стали с инте-

ресом меня разглядывать.   Представляю, каким монстром я дол-

жен был   им   казаться:   всего две руки и два глаза!   И то не

совсем там,   где им положено быть. Я улыбнулся им, и они по-

пытались   в   ответ   тоже изобразить на своих круглых личиках

нечто наподобие улыбки:   прищурили свои глазки и смешно рас-

тянули рты.

   Человек обладает феноменальной способностью к интеллекту-

альной и эмоциональной адаптации.   Мы привыкаем ко всему. Во

всяком случае,   лучше почти всех разумных   существ,   которых

людям довелось встретить пока во вселенной.   Я уж не говорю,

конечно, о жителях Труко, которые почти не переносят никаких

контактов с представителями иных цивилизаций из-за страшного

волнения,   охватывающего их.   Но даже по сравнению   с   более

спокойными существами мы уникальны.

   Вот я иду по улицам Угорры,   столицы Эша, смотрю на трех-

руких и трехглавых эшей, я, младший научный сотрудник Инсти-

тута космической истории в Москве Александр   Павлович   Боча-

гов,   29 лет от роду, и воспринимаю это как нечто вполне ес-

тественное.   Словно   иду   я   не   ко   дворцу   его   величества

Цурри-Эша, дабы посетить вместе с ним Королевскую обсервато-

рию, а, скажем, нахожусь в зарубежной туристической поездке,

допустим, в Токио, и иду осматривать императорский дворец. И

все члены группы будут   щелкать   затворами   фотоаппаратов   и

клянчить друг у друга пленку.

   И как только напомнил я себе о чуде, о необыкновенной мо-

ей   командировке,   острое   ощущение   праздничного волшебства

послушно нахлынуло на меня.   Мне захотелось   крикнуть   эшам:

господа, жизнь удивительна! Чудеса ждут нас за каждым углом!

   Но младший научный сотрудник - довольно   высокое   звание,

если   и не в нашем институте,   то уж на чужой планете безус-

ловно. И я сохраняю дипломатическое достоинство представите-

ля моей Земли и шествую важно и чинно, как истинный посол.

   Я был у дворца без десяти минут девять.   Три экипажа   уже

ждали у подъезда. Верх у них был откинут, и передний украшал

королевский штандарт.   Начальник стражи сделал знак рукой, и

трубачи, стоявшие в две шеренги у входа, вскинули свои длин-

нющие трубы.   Еще один короткий,   торопливый взмах - и трубы

издали торжествующий рык: из подъезда вышел его величество в

небесно-голубом плаще, приветливо кивнул страже, а мне подал

среднюю руку.

   - Отличный денек, Саша, а?

   - Изумительный, ваше величество.

   - Я велел подать открытые экипажи.   Хотя мы поедем инког-

нито, народ должен видеть своего обожаемого монарха.

   Наверное, Цурри-Эш заметил недоумение на моем лице, пото-

му что спросил:

   - Что вам непонятно, друг мой?

   - Вот вы сказали "инкогнито",   ваше величество, а... Если

эши видят,   как вы выразились, своего обожаемого монарха, то

какое же это инкогнито? Или мы поразному понимаем это слово?

У нас "инкогнито" значит "скрывая свое имя", так, чтобы тебя

не узнали.

   - На Эше немножко не так.   Если я путешествую   инкогнито,

это значит, я не хочу, чтобы меня узнавали. То есть все, ра-

зумеется, меня узнают, но делают вид, что не узнают.

   - Гм...   У нас на Земле в далекие времена, когда монархов

было хоть пруд пруди,   жил, например, некто Гарун-аль-Рашид,

правитель Багдада.   И представляете, ваше величество, все бы

о нем давно и безусловно забыли, если бы не его привычка пе-

реодеваться и бродить неузнанным по улицам своего Багдада.

   - Неузнанным?   Гм,   странная,   однако, привычка. И крайне

неудобная.   Я бы даже сказал, жестокая. Лишать своих поддан-

ных счастья лицезреть короля -   непростительно!   Но   давайте

двигаться, господа. Саша, садитесь на правах гостя со мной.

   Снова зарычали трубы,   экипажи тихонько забулькали плавно

приподнялись   над землей и легко заскользили по улицам.   Два

солнца в мсби Эта давали по две тени, которые неслись за на-

ми но обеим сторонам процессии,   и я.   вдруг вспомнил футбол

при искусственном освещении и забавный веер теней, сопровож-

дающий каждого игрока.

   Мы плыли по улицам Угорры, и прохожие при виде нашей про-

цессии останавливались и кричали":

   - Век править королю Цурри-Эш!

   Я повернулся к королю,   который приветливо махал прохожим

всеми своими тремя рукам я, и спросил:

   - Ваше величество...

   - Да, Саша?

   - Вот   вы давеча сказали,   что ваши подданные делают вид,

будто не узнают вас, когда вы путешествуете инкогнито...

   - В   этом-то   все и дело,   мой друг,   - сокрушенно развел

двумя руками король,   а третьей похлопал меня   но   плечу.   -

Распущенность. Знают ведь, негодяи, что я еду инкогнито, и -

видите - приветствуют.   Что с ними поделаешь?   Любят,   любят

эши своего монарха.   И понимаете. Саша, именно из-за этого и

приходится быть королем.   Ушел бы давно на покой, но как по-

думаю   о слезах,   которые будут проливать мои бедные поддан-

ные,   говорю себе: терпи, Цурри, терпи, ты нужен эшам. Вы не

были еще на горе Элфи?

   - Нет, ваше величество.

   - Изумительное место. Вид просто захватывающий. А недале-

ко от вершины я построил обсерваторию. Я, знаете, ведь очень

просвещенный   деспот.   Очень интересуюсь историей вселенной.

Есть такая теория,   будто все на свете,   то есть и сам свет,

возникло в одно мгновение,   в результате одного так называе-

мого Большого взрыва.   Так вот,   дорогой друг,   меня страшно

волнует вопрос, а что же было до этого момента? Представляе-

те, проснусь ночью, лежу и думаю, думаю, И в голове шлшо гул

стоит.   Так и зудит,   зудит... Как же, думаю, получается: ну

хорошо,   бац! И пошел от взрыва мир. А до него? Одного вызы-

ваю астронома, объясните, говорю. Крутит, вертит, юлит. Раз-

жаловал.   Зову второго.   Да как же вам объяснить, ваше коро-

левское величество,   когда это пониманию недоступно. Ах, ду-

маю,   негодяй!   Мне,   всемогущему,   - и недоступно. С трудом

удержался,   чтобы   не   отправить его к дракону.   Разжаловал.

Послал работать на очистные сооружения. Надо думать, перера-

ботка нечистот на подземных фильтрах его пониманию оказалась

доступной. Смотрю - и третий объяснить не может. Тогда и ре-

шил:   построю специальную обсерваторию, установлю повышенное

жалованье и срок дам - три   года.   Чтоб   определили   наконец

происхождение вселенной.   Ну, разумеется, и кое-что от своих

щедрот обещал, кто первый проникнет в тайну Большого взрыва.

   - Ну   и как, ваше величество?

   - Работают.   Уже второй год.   Вот и решил побывать у них.

Отдохнуть,   так сказать,   душой. От суеты, от забот, от инт-

риг.   Оставить все это здесь,   внизу, в долине. Подняться на

Элфи, воспарить, так сказать, духом. Приблизиться к звездам.

Побыть среди эшей,   которые денно и нощно думают о бесконеч-

ности. Как это должно быть прекрасно!

   Король вздохнул,   прикрыл все свои три глаза,   помолчал и

добавил:

   - Знаете,   почему я люблю астрономию?   Помимо   врожденной

любознательности?   Очищает.   Посмотришь в небо,   подумаешь о

безбрежности его,   которое никак объять   разумом   нельзя,   и

мелкие   твои   заботы   начинают   казаться   такими ничтожными,

смешными.   Честно говоря,   я и   обсерваторию   Элфи   приказал

построить, чтобы   было куда поехать омыть душу.   Намаешься с

управлением,   то заговор против тебя, то интриги, то депута-

ция торговцев одолевает,   налоги, бедняжки, просят скостить,

то ассоциация промышленников бьет челом - и так каждый день.

Вот и мечтаешь о горе. О чистоте. О покое. О вечности. О не-

бе. Оно там, на Элфи, кажется таким близким, что хочется его

рукой погладить.

   Король замолчал и откинулся на спинку сиденья. Тем време-

нем   процессия уже покинула столицу,   и мы стремительно мча-

лись над дорогой,   которая плавно   вилась   среди   фиолетовой

растительности. Наверное, я задремал, потому что как-то сра-

зу экипажи начали подниматься вверх.   Я поймал себя на   том,

что пытаюсь нажать правой ногой на тормоз - так лихо наш во-

дитель брнл повороты.

   Еще несколько минут,   и после очередного головокружитель-

ного виража показалось здание обсерватории.   Фасад   его   был

украшен флажками, а на лужайке перед ним выстроились человек

пятьдесят.

   Не знаю,   каковы   их научные достижения,   но шеренга была

идеальной,   да и ранжир   соблюдался   с   геометрической   точ-

ностью.

   Не успели наши экипажи плавно опуститься   на   землю,   как

все астрономы с поразительной синхронностью воскликнули:

   - Век править величайшему покровителю   астрономии   королю

Цурри-Эшу!

   - Ах, негодники, - пробормотал король, - узнали все-таки,

что с ними поделаешь. - Он поднял голову. - Век, век!

   Печатая шаг, из шеренги вышел величественного вида старец

и обратился к королю:

   - Ваше королевское величество, астрономы обсерватории Эл-

фи счастливы приветствовать вас здесь. Мы рады доложить вам,

что...

   - Неужели?   - просиял Цурри-Эш.   - Неужели тайна Большого

взрыва разгадана?

   - Не совсем,   - замялся старец,   - но работа ведется,   мы

двигаемся в   правильном   направлении.   -   Астроном   заметил,

должно быть,   тень неудовольствия, скользнувшую по королевс-

кому челу, потому что торопливо выкрикнул: - Нами установле-

но,   ваше величество, что вселенная либо существовала вечно,

либо возникла...

   - Ну,   ну, - пожал плечами король. - Потом. Я должен сна-

чала посмотреть,   какие у нас есть вакансии на очистных соо-

ружениях. - Он невесело рассмеялся, и все собравшиеся растя-

нули рты в безмолвных испуганных улыбках.

   - Вот так,   Саша,   - повернулся ко мне Цурри-Эш, - стара-

ешься, стараешься, сооружаешь изумительную обсерваторию, но-

вые вычислительные центры - и все во имя прогресса. А тебе в

ответ:   либо, либо... Бездельники. Ладно, давайте хоть полю-

буемся видом.

   Вид и действительно был величественный. Нежнейшая сирене-

вая дымка была небрежно наброшена на безбрежный пейзаж, мер-

цавший всеми гаммами фиолетового цвета.

   Мы стояли и молчали.

   - Иногда мне кажется,   - сказал король, - что я вспыльчи-

вый.   Вот только что еле удержался,   чтобы не отправить всех

этих бездельников на каторжные работы. Уже рот было раскрыл.

Еще бы доля секунды... Хорошо, успел подумать: а кто же тай-

ны вселенной разгадывать будет?

   Недавно спрашиваю   в   разговоре премьер-министра,   вы его

видели, толстенький такой: скажите, друг мой, вспыльчивый ли

я?   Только честно и искренне,   "Чго вы, ваше величество, как

вы могли даже подумать такое? Мне даже обидно, что вы возво-

дите   такую   напраслину   на себя,   самого выдержанного среди

всех эшей,   самого спокойного и благоразумного!" Я не выдер-

жал,   схватил его за горло и кричу: "Правду! Говорите правду

или я велю перебить вам   руки!"   Премьер   побледнел   ужасно,

закрыл все три глаза и шепчет: "Можете лишить меня и головы,

ваше королевское величество, но даже в последнее мгновение я

буду повторять, что вы мудрейший и справедливейший из эшей".

Ну как ему не поверить?   Премьер-министр все-таки. И говорит

так убедительно.   И бесстрашен,   заметьте. Так и режет: муд-

рейший и справедливейший. Наверное, так оно и есть. Иначе не

быть бы мне Двести десятым повелителем Эша.

   Король посмотрел на меня, усмехнулся и добавил:

   - Представляю,   Саша, что вы сейчас думаете. Конечно, лю-

бой норовит сказать монарху, да еще абсолютному, комплимент.

Понимаю ваш скепсис. И сам не раз так думал, терзался сомне-

ниями.   Лягу вечером почивать - и вот душу всю свою вытаски-

ваю,   выворачиваю наизнанку,   и так и эдак ее мну,   кручу. А

потом пришел к выводу:   нельзя повелителю   не   верить   своим

подданным,   когда те по велению своих сердец говорят о любви

к королю.   Эдак можно стать скептиком и   мизантропом,   а   от

этого, говорят, печень страдает. Надо верить, когда тебе го-

ворят,   что ты велик и мудр,   как бы это ни было тяжело. Вот

вы, Саша, опять едва заметно плечиками пожали. И я вас пони-

маю.   А вы меня - нет.   Когда я заставляю себя верить, что я

велик,   мудр,   терпелив, щедр, добр, - это в каком-то смысле

жертва, Саша. Да, жертва, потому что ни один монарх, тем бо-

лее   абсолютный,   не может править,   не жертвуя чем-то.   А я

жертвую многим,   даже душевными   порывами,   потому   что   так

иногда меня и подмывает:   отрекусь, думаю, уйду в обсервато-

рию,   надену астрономическое рубище,   и пусть правят сами. И

так   затянулась   у нас отсталая эта абсолютистская формация.

Вот,   Саша,   такова наша королевская жизнь.   Правь, кажется,

наслаждайся,   а   на поверку тяжкий крест мы несем.   Я имею в

виду монархов.

   Король прерывисто вздохнул, и мне показалось, что все его

три глаза слегка увлажнились.

   - Пойдемте,   Саша, послушаем, что нам доложит главный ко-

ролевский астроном, отдохнем немножко, а потом нас ждет бан-

кет.

   Комната, приготовленная для его величества, была простор-

ной, и одна стена была почти сплошь стеклянной. Казалось, мы

парим над фиолетовой дымкой долины. Возможно, ощущение поле-

та усугублялось еще и тем, что солнца Эша двигаются быстрее,

чем наше земное Солнце,   и тени соответственно   тоже   ползут

быстрее.

   - Разрешите,   ваше величество?   - в дверь медленно   вполз

старец,   который   приветствовал   королевскую процессию перед

обсерваторией. Он не то полз, не то шел на четвереньках, и в

тишине   комнаты было слышно его тяжелое дыхание и скрип сус-

тавов, словно их давно не смазывали.

   Я взглянул на короля. Тот поймал мой взгляд, посмотрел на

распростертого астронома и слабо усмехнулся,   давая   понять,

что догадывается о моих мыслях.

   - Ваше королевское величество, - пробормотал астроном, не

вставая   с пола,   - я молю вас о самом суровом наказании.   Я

заслужил его, ибо я совершил непростительное преступление: я

разочаровал своего обожаемого повелителя.   - Старец застонал

и дважды тихонько ударил лбом о пол.   - Я до сих пор не отк-

рыл тайну происхождения вселенной.

   - Справедливо,   астроном, справедливо. Но встаньте, одна-

ко, хватит отдыхать.

   Король слегка улыбнулся и подмигнул мне.   Вот, мол, с чем

приходится сталкиваться.   Хорошо еще, что старик раскаивает-

ся.

   Астроном медленно поднялся на колени.

   - Нет,   ваше величество, стоять перед вами я смогу только

тогда, когда выполню ваш высочайший приказ.

   - Ну, ну, - пожал плечами Цурри-Эш.

   - Позвольте,   ваше величество, доложить вам о ходе иссле-

дований.

   - Докладывайте. Только покороче и без излишних деталей. Я

ведь и так читаю ваши письменные отчеты. Последний, о релик-

товом радиоизлучении, был довольно интересен.

   - Ваше величество! - страстно воскликнул старец и простер

к королю худые жилистые рукн,   вылезавшие из-под широких ру-

кавов плаща.   - Ваше величество!   Мы бы продвинулись гораздо

ближе к жгучей тайне, если бы... если бы... - старик замялся

н опустил голову,   как ребенок,   который боится признаться в

шалости.

    - Если бы,   - властно и нетерпеливо сказал король.   - Что

"если бы"? Только и слышишь от всех "если" и "когда".

   - О повелитель!   Так трудно рваться к истине,   когда тебя

не только держат за полы плаща, но еще и ставят подножки...

   - Послушайте,   Гагу,   это что, отчет или поэма? Нельзя ли

ближе к делу? И без простертых рук. Я этого не люблю. Только

все и делают,   что тянут ко мне руки, дай, дай, дай. Так кто

же   держит   вас   за полы вашего астрономического плаща и кто

вам ставит подножки?

   - Мне больно говорить об этом, ваше королевское величест-

во, но мой заместитель, досточтимый астроном Арпеж, которому

я поручил закончить строительство большого радиотелескопа, в

третий раз жестоко разочаровал нас.   Мало того,   ученый   муж

оказался нечист на руку.   И проявил больше склонности к биз-

несу, чем к нашей возвышенной науке.

   - Гм,   серьезное обвинение, Гагу. И вы располагаете дока-

зательствами?

   - Да,   ваше королевское величество. С болью в сердце и со

слезами на глазах я вынужден был оторвать себя от созерцания

вечного неба и заниматься слежкой. - Старик вытащил из внут-

реннего кармана плаща конверт.   - Вот. Здесь фотография вил-

лы,   построенной Арпежем месяц назад. Вот показания свидете-

лей, видевших грузовые платформы со знаками обсерватории Эл-

фи у строившейся виллы.

   - Так,   так, очень милое бунгало, - заметил король, глядя

на фотографию. - Это что же за место?

   - Недалеко от Буша.

   - Удобное расположение...   Та-ак...   Значит, вы сами вели

расследование?

    - Да, ваше величество. Душа моя рвалась к большому телес-

копу,   к тихим ночам, когда небо и звезды кажутся совсем ря-

дом,   но долг гнал меня по следам того,   кто мешал выполнить

приказ вашего королевского величества.

   - Четко   сформулировано,   астроном.   Если   вам не трудно,

пришлите-ка сюда счастливого владельца   этой   очаровательной

виллы.

   "Странное все-таки существо,   этот Цурри-Эш, - подумал я.

- Во всяком случае,   довольно непредсказуем".   Я был уверен,

что он тут же выйдет из себя,   начнет кричать и топать, а он

прямо   излучал   добродушие.   Или он наслаждался ролью кошки,

затеявшей одностороннюю игру с мышью?   Королевская   кошка   и

астрокомическая мышь.

   Старец поклонился,   снова стукнул головой о пол и   неожи-

данно ловко помчался на коленях к двери.

   - Какое у вас впечатление, Саша, друг мой?

   - От этого астронома?

   - Совершенно верно.

   Гм, куда   тут   денешься от мудрой формулы "с одной сторо-

ны...". Было что-то в королевском астрономе настораживающее.

Вот,   например,   как   он здорово промчался на коленях к две-

ри...   С другой стороны,   мой жизненный опыт, во всяком слу-

чае,   по   части оценки королевских астрономов,   был довольно

ограничен. Но сказать что-то все-таки нужно было.

   - Как вам сказать, ваше величество... Я бы вначале выслу-

шал и вторую сторону. Без этого трудно составить мнение.

   - Умно. Очень умно. Послушайте, Саша, может, не стоит вам

писать вашу докторскую диссертацию?   А?   Оставайтесь у   меня

советником по науке? А? Ей-богу?

   - Ваше величество, у меня научная командировка, коллектив

моего института...

   - Мне бы таких лояльных сотрудников...   А   вот,   если   не

ошибаюсь, и наш Арпеж. Входите.

   Арпеж был высок, худ и складывался в поклоне медленно, но

основательно.

   - Ваше королевское величество соизволило призвать меня, -

так же медленно и основательно сказал он,

   - Да,   соизволил.   Хотел было побеседовать о вечности, но

сначала скажите мне, это ваш домик? - С этими словами король

протянул Арпежу фотографию.

   Арпеж взял фотографию средней рукой,   внимательно посмот-

рел на нее, нахмурил лоб.

   - Это бунгало моей сестры, ваше королевское величество.

   - Вы в этом уверены?

   - Да,   ваше королевское величество. Это домик моей сестры

Зукки.   Я бы мог еще сомневаться,   но вот этот холмик справа

имеет такую характерную форму...

   - Характерную, говорите? - улыбнулся ЦурриЭш, и мне пока-

залось, что он и впрямь стал походить на трехглазую кошку.

   - Да,   ваше величество.   Он похож на лежащего   тупа.   Вот

спина, вот головка...

   - Да, действительно. Скажите, а долго вы строили это бун-

гало?

   - Я не строил его, ваше королевское величество.

   - Угу. Понимаю. Строила сестра.

   - С вашего разрешения, и не она, хотя и является владели-

цей.

   - А кто же?

   Арпеж глубоко и шумно вздохнул,   как будто собирался ныр-

нуть, и сказал:

   - Королевский астроном Гагу.

   - Что-о? Вы, часом, не смеетесь, астроном?

   - Ваше величество, вот... - Арпеж вытащил из кармана пла-

ща конверт.   - Здесь три письма,   собственноручно написанных

королевским астрономом моей сестре Зукки.   Он построил и по-

дарил ей этот дом в надежде,   что она согласится   стать   его

женой...

   - И она согласилась? - спросил король.

   - В том-то все и дело, ваше величество, что нет. По-свое-

му,   она честна.   Она ему и не обещала,   но он ей проходу не

давал,   он очень влюблен в нее.   Был, во всяком случае. Он и

меня пригласил на должность своего заместителя,   чтобы иметь

возможность чаще встречаться с ней.

   - Значит, бунгало построил он?

   - Так точно, ваше королевское величество. Я не раз наблю-

дал,   как он вызывал к себе эшей из гильдии   строителей   для

бесед.   И интересовался вовсе не большим радиотелескопом,   а

живо расспрашивал их о возведении бунгало.

   - Наверное, все это изрядно отвлекало вас от чисто астро-

номических наблюдений?

   - О да,   ваше величество! Как только я увидел, что сестра

не склонна стать мадам Гагу,   я понял,   какая   мне   угрожает

опасность.   Я   понял,   что   королевский   астроном попытается

отомстить в первую очередь именно мне...

   - Почему?

   - Он уверен,   что я подговорил сестру отвергнуть его уха-

живания.

   - Для чего?

   - Он убежден,   что я целю на его место главного королевс-

кого астронома.   И само собой разумеется,   мне пришлось сле-

дить за ним целыми днями.   И ночами, разумеется. К телескопу

боялся подойти.   Только приникнешь к окуляру,   а тебе нож   в

спину. Очень удобное место для убийства. Страдал, ваше коро-

левское величество, ужасно. Душа рвалась к небу, а в спине я

уже ощущал.   До того дошло, как только слышу шаги чьи-нибудь

сзади,   тут же оборачиваюсь.   - Астроном скорбно вздохнул   и

продолжал: - Я предполагал, что он попытается подставить ме-

ня под удар,   ваше величество, но, честно говоря, и подумать

не   мог,   что он выберет для своего дьявольского плана мести

домик в Буше.

   - Так, так, логично. Ну а пути к познанию?

   - Вы имеете в виду планы главного астронома?   Кроме   этих

трех писем, я располагаю показаниями...

   - Нет, я имел в виду познание истины.

   - Я и говорю, ваше королевское величество...

   - Происхождение вселенной!   Большой взрыв!   Момент сингу-

лярности,   мерзавцы!   Всех на необитаемый остров отправлю, -

крикнул король.

   - А...   Простите, ваше королевское величество, я не сразу

понял,   о какой истине вы изволили говорить.   Я, разумеется,

стремился... Так сказать, проникнуть... но обстоятельства...

   - Вижу,   Арпеж,   вижу,   - вдруг успокоился король. - Ну а

сестра?

   - В каком смысле, ваше величество?

   - Что она у вас поделывает, кроме бурного романа со стар-

цем?

   - С   вашего   разрешения,   она ведь тоже астроном.   Служит

здесь младшим наблюдателем. С чего все началось...

   - Пришлите ее, Арпеж.

   - Слушаюсь, ваше   королевское величество.

   Король сплел все свои три руки и потер их одну о другую.

   - Знаете что,   Саша, раз вы отказались от места моего на-

учного   советника,   могу   сделать   вам еще одно предложение.

Идите-ка королем,   а?   Вместо меня.   Если нужно написать ка-

кие-нибудь бумаги в ваш институт,   пожалуйста.   Просим отко-

мандировать младшего научного сотрудника Бочагова для   заня-

тия места повелителя планеты Эш. Соглашайтесь, Саша, другого

шанса у вас не будет.   Здесь же и защитите диссертацию.   Мо-

нарху,   да еще абсолютному, это проще. Соглашайтесь, а я от-

дохну от своих верноподданных, а? Согласны?

   - Боюсь, ваше величество, у меня недостаточная подготовка

для столь высокого поста:   всего-навсего факультет космичес-

кой истории Московского университета плюс аспирантура. Никем

еще в жизни не управлял. Повелевать не умею.

   - Ничего, друг мой, научитесь.

   - Боюсь,   ваше королевское величество,   что характера   не

хватит. Вот и Зина моя не раз меня характером попрекала.

   - Может,   вы и правы.   Характер в нашем деле -   первейшее

дело. Но вы-то хоть отговориться можете, а я чем отговорюсь?

И кому? Представляете, какая это психическая нагрузка, когда

ты монарх, да еще абсолютный. Недолго и тираном стать.

   В дверь постучали.

   - Войдите,   -   буркнул Цуррн-Эш,   и в комнату вошла моло-

денькая эшка с живыми, озорными глазами. Даже плащ астронома

не мог скрыть пропорций ее компактной ловкой фигурки.

   - Добрый день,   ваше величество,   - весело пропела она, -

младший наблюдатель Зукки. Вы приказали мне явиться.

   - Да, астроном, я послал за вами.

   - Слушаю, ваше величество.

   - Это ваш дом?

   - Совершенно верно, ваше величество, но я вовсе не увере-

на, что он у меня останется.

   - Почему?

   - Видите ли,   когда я категорически отказалась стать суп-

ругой главного астронома, он поклялся, что любыми путями от-

берет у меня бунгало.

   - Которое он же построил для вас?

   - Это была идея моего брата.

   - Что?

   - Он уговорил господина Гагу подарить мне бунгало. От та-

кого подарка, сказал он астроному, она не откажется. А меня,

в свою очередь,   учил: пошли ты его подальше, зачем тебе эта

старая развалина.   И в общем, ваше величество, я должна была

с ним согласиться.   Увы,   королевский астроном действительно

развалина...

   - Вы в этом уверены?

   - О   да,   ваше   величество!   Я не раз имела возможность в

этом убедиться...   Я была терпелива,   но... Позвольте мне не

продолжать,   ваше   величество.   Отнимут у меня это бунгало в

Буше или нет - честно говоря, ваше величество, меня это мало

волнует.   Я   мечтаю лишь об одном:   преподнести вашему коро-

левскому величеству подарок, проникнув в тайны мироздания.

   - Всего лишь? - усмехнулся Цурри-Эш.

   - Да,   - улыбнулась Зукки и посмотрела на короля смело   и

не без кокетства.

   Саша, сказал я себе,   что бы подумала твоя Зина, если уз-

нала, что тебе чуть-чуть нравится трехрукое существо с тремя

озорными глазами.

   Банкет, разумеется,   король   отменил,   и   я   рано   улегся

спать.   Но сна не было. На меня вдруг напала острая тоска по

дому,   по друзьям,   по Земле. Приступ ностальгии был пронзи-

тельный.   Единственное,   что   немножко успокаивало меня,-это

мысль о том,   что половина моего командировочного срока   уже

прошла и что через четыре месяца я буду в Москве.

   Я оделся и вышел на улицу. Было тихо. В долину, очевидно,

пал   туман,   потому что не видно было ни огонька.   Зато небо

было какое-то осеннее,   с вызревшими гроздьями сочных   звезд

прямо   над головой - протяни руку и срывай,   лакомься чужими

мирами.   Может быть, ночной прохладный воздух взбодрил меня,

может быть,   помогло ощущение близости звезд,   в том числе и

звездочки под названием Солнце,   но тягостный груз на сердце

начал становиться все легче и легче, пока вовсе не исчез.

   И как это всегда бывает со мной, испарившаяся печаль при-

несла   с   собой веселый приступ оптимизма.   Все было хорошо.

Все шло путем.   Целый чемодан видеои звуковых кассет, дюжина

записных книжек - это ли не материал для диссертации? Конеч-

но,   мне здорово повезло с Цурри-Эшем.   Я даже и мечтать   не

мог,   что окажусь,   выражаясь старинным языком,   королевским

конфидантом. "Саша,   - напутствовала меня   наша   завсектором

Аглая Степановна Кучкина,   - главное - не забывайте, что мо-

нархия - это все-таки монархия. Тщательно соблюдайте правила

космических контактов". Старушка вся в этом. Советы ее всег-

да банальны,   а потому и   мудры:   работать   надо   регулярно,

будьте настойчивы и так далее.

   Внезапно невдалеке послышались шаги,   и рядом со мной вы-

росла знакомая фигура.

   - Не спите, Саша? - спросил король, позевывая.

   - Решил посмотреть на звезды,   ваше величество.   Все-таки

мы в обсерватории.

   - Боюсь,   вы   здесь   единственный,   кто   смотрит на небо.

Только что мой министр юстиции,   полиции и очистных сооруже-

ний   доложил мне,   что с удовольствием примет десяток-другой

астрономов для заселения необитаемого острова   Драконов.   О,

это замечательный остров,   так сказать, географический рари-

тет:   сколько раз мы отправляли туда   наших   проштрафившихся

подданных,   а остров так и остается необитаемым.   Вы,   Саша,

знаете мое научное любопытство,   неоднократно пытал министра

юстиции и полиции,   как это получается. А он, представляете,

только руками разводит, сам, говорит, не пойму, ваше просве-

щенное величество.   Остров отличный,   солидный, один камень,

сырости ни капли, ни ручейка. К тому же кругом драконы. Живи

-   не хочу.   И не живут же,   негодяи.   Представляете,   Саша,

просто какая-то загадка природы. Почище Большого взрыва. Вот

я и подумал: раз эти бездельники астрономы не доложили мне о

происхождении вселенной,   пусть хоть разгадают тайну острова

Драконов.   Поэтому я уже отдал приказ страже,   и все старшие

астрономы во главе с господином Гагу отправлены на остров.

   - А Зукки? - спросил я.

   - Зукки... - король усмехнулся. - Я еще раз побеседовал с

ней. Что я вам скажу, Саша, я понимаю старого Гагу, в девоч-

ке что-то есть.   Если, простите меня за корявую шутку, звезд

с неба она,   может быть,   и не хватает, но что-то в ней, бе-

зусловно, есть.

   - И что же с ней будет, ваше величество?

   - О,   друг мой, я вижу, и вы заинтересовались юной наблю-

дательницей.   Может быть,   возьмете ее с собой, когда будете

возвращаться домой?

   - Спасибо, ваше величество, это против правил.

   - Ну,   раз вы ее оставляете мне, придется снизойти и ока-

зывать ей протекцию.

   - А кто же все-таки останется здесь,   в обсерватории? Кто

будет искать разгадку Большого взрыва?

   - В том-то,   друг Саша, и беда с нами, монархами, настой-

чивости у нас мало.   Надоел мне этот Большой взрыв, ну его к

дракону.   Не я приказал его произвести,   и не мне   разгадать

его   тайну.   А обсерватория...   Буду иногда приезжать сюда к

Зукки.

   - Сегодня, Саша, вы увидите великолепное зрелище, которое

я лично считаю самым любимым на Эше.   Я имею в виду отчаянно

храбрый бой короля с огнедышащим драконом.   Надеюсь,   вам он

будет интересен.   А то заладили свое:   классы, эксплуатация,

налоги.   Разве сравнишь это со зрелищем бесстрашного короля,

выходящего один на один с чудовищем! Я лично приглашаю вас.

   - Благодарю вас,   ваше королевское величество! - восклик-

нул я с чувством. - Я не то что боя такого никогда не видел,

я и дракона живого не видел, не говоря уже о короле.

   - Отлично сказано. Люблю энтузиазм у подчиненных, Но пой-

демте,   пора уже на стадион. Вы слышали выражение: "Точность

- вежливость королей"?

   - Это ж я вас ему научил, ваше величество.

   - Ах,   да,   верно, но вообще-то у нас не заведено поправ-

лять самодержца.   Вы,   Саша,   конечно,   командированный и не

имеете   достаточного   опыта общения с титулованными особами,

не говоря уже о королях,   но советую вам быть   деликатнее   с

нами. Именно деликатнее,   потому что мы,   монархи, существа,

как правило,   легко ранимые,   так сказать,   незащищенные   да

плюс очень тонко организованные. Если быть честным, с трудом

сейчас удержался,   чтобы не велеть отрубить вам   что-нибудь.

Но это,   так сказать,   между делом. Ну вот, я вижу, вы уже и

надулись.   Клянусь повелителем космоса, вы как дитя неразум-

ное.   С королем же беседуете.   Можно на него обижаться? Даже

смешно.   И помните,   что не стоит меня выводить из   себя.   Я

ведь сам не знаю, что могу выкинуть, хотя эш я крайне выдер-

жанный.   Например, прикажу таможенным властям конфисковать у

вас   при отъезде все ваши записи и заметки,   а?   Каково?   Не

бойтесь, друг мой, на сегодня это всего лишь шутка. Просто у

меня   поистине   королевское чувство юмора.   Ну что вы так на

меня смотрите?   Думаете, рисуюсь? Ну, допустим, немножко ри-

суюсь.   А почему бы и нет? Все-таки король как-никак! Ну вот

мы и приехали.

   Перед нами возвышалась огромная чаша стадиона,   а площадь

перед ней бурлила от тысяч и тысяч эшей, торопившихся занять

свои места.   Везде,   сколько хватал глаз, видны были флажки,

трепетавшие на ветру,   флажки были на самом здании стадиона,

на мачтах у входа, даже на шляпах. И на каждом флажке, боль-

шом или маленьком,   королевский герб с изображениями двухсот

десяти   солнц   по числу властителей династии Эш.   Воздух был

полон шелеста, тугого трепета, щелканья и хлопанья.

   - На бой приходят пятьдесят тысяч эшей.   Получить пригла-

шение на королевский бой - огромная   честь,   -   сказал   Цур-

ри-Эш. - И наоборот, не быть на ежегодном сражении - это ка-

тастрофа. Конец карьеры. Конец всему. Известны случаи, когда

эши,   не получившие приглашения, кончали с собой, не в силах

перенести позора.   Сказать кому-нибудь из высших   слоев   об-

щества:   "Что-то   я   не видел вас на королевском поединке" -

значит нанести страшное оскорбление. И наоборот, если хотите

доставить эшу удовольствие,   вы обязательно заметите: "Видел

вас у дракона", хотя прекрасно знаете, что он на стадионе не

был,   а он отлично осведомлен, что и вас туда не приглашают.

Цивилизация,   друг мой, это степень изощренности лжи. Как вы

считаете, это ценная мысль? Занести ее в сборкик королевских

афоризмов и максим?

   - Видите ли...

   - Вот они,   инопланетяне! Знаете, что бы ответил эш? "Век

править   королю!"   - вот что бы он ответил.   Ну,   на то вы и

пришелец.

   - А кто определяет список приглашенных,   ваше величество?

- спросил я, чтобы сгладить свой вопиющий промах.

   - Когда-то   составление   списка   приглашаемых   было целой

проблемой.   Пока списки составлялись и утверждались,   кто-то

почти наверняка впадал в немилость,   к все приходилось начи-

нать сначала.   Дошло до того. что король Цурри Двести первый

приказал   отправит-ь   на необитаемый остров весь департамент

королевских приглашений.   После этого бой пришлось   отклады-

вать двадцать с лишним лет, пока не приспособили к этому де-

лу только что появившиеся компьютеры.   Мой прапрапра   и   так

далее вышел на бой на костылях, ему было чуть меньше ста об-

ращений большого светила.

   Теперь приглашениями    занимается   специальный   компьютер

престижно-карьерного управления.   Он постоянно получает   ин-

формацию о всех гражданах Эша и может составить списки и на-

печатать приглашения за несколько секунд.

   Тем временем   мы   объехали   стадион   среди приветственных

возгласов и леса поднятых рук и остановились у   приземистого

здания.   Навстречу нам резво выскочили три эша в черных пла-

щах, и старший из них бодро выкрикнул:

   - Ваше королевское величество,   Управление дракона закон-

чило проверку чудовища.   Чудовище в порядке,   опечатано, оп-

ломбировано   и   к бою готово.   Докладывает главный инспектор

королевских чудовищ и охот Врази.

   - Отлично. Надеюсь, все системы отрегулированы? Вы помни-

те,   что стало с вашим предшественником, который не проверил

звук, и мне пришлось сражаться с мрачно молчавшим драконом?

   - Так точно,   ваше величество. По вашему мудрому указанию

дракон   был выпущен против него без ограничителей.   Чудовище

разорвало его ровно на сорок частей ровно за десять секунд.

   - Отличный был специалист.   Можно сказать, готовил драко-

на,   как для себя.   Так оно и получилось.   Всегда учил своих

подданных: не относитесь к своим обязанностям халатно. Саша,

хотите посмотреть на чудовище вблизи?   Волшебство электрони-

ки.

   - Благодарю вас, ваше величество. А оно...

   Цурри-Эш   засмеялся и похлопал меня покровитель-

ственно по плечу.

   - Не бойтесь, друг мой. Во-первых, мы цивилизованная пла-

нета и не даем командированных на съедение.   А во-вторых, вы

мой друг.   Идите смело,   а я пойду переодеваться. Отсюда вас

проводят потом в королевкую ложу,   и вы насладитесь захваты-

вающим зрелищем.

   Король, по-отечески улыбаясь эшам,   в сопровождении   сво-

ей стражи направился к стадиону, а инспектор Воази гостепри-

имно поклонился и сказал:

   - Прошу вас, сюда.

   Он отпер небольшую калиточку,   врезанную в   металлические

ворота, и мы вошли в просторный зал, похожий на ангар. Боже,

как же глубоко сидят в нас наши древние инстинкты.   Я   знал,

что передо мной электроный прибор,   я знал, что не подверга-

юсь ни малейшей опасности,   но невольная дрожь   пробежала   у

меня по   позвоночнику,   когда я увидел перед собой аспидного

цвета чудовище метров семи или восьми длиной и высотой метра

два с половиной. Удивительно, но чем-то оно напоминало наших

земных ископаемых страшилищ,   какими их рисуют в   учебниках.

Может быть,   короткими массивными лапами, а может быть, сви-

репой мордой с маленькими   глазками.   Тремя,   между   прочим.

Все,   что   имело на Эше глаза,   имело их как минимум три,   и

конструкторы дракона решили традиции не нарушать. Тело чудо-

вища было покрыто упругими пластинами, причем одна подходила

под другую, вроде шифера на кровле.

   - Ну как наш Малыш? - с чисто отцовской гордостью спросил

главный инспектор.

   - Очень впечатляет.

   - Да,   не хотел бы я оказаться рядом с ним,   когда   Малыш

включен без ограничителей, а у меня пусты карманы...

   - Как, ваше чудовище интересуется содержимым ваших карма-

нов?   -   искренне удивился я.   - Это ли не признак истинного

интеллекта?

   Главный инспектор   и   его   помощники   так и покатились со

смеху. На глазах у них даже слезы появились.

   - Ну и уморили вы нас, - сказал господин Врази, - интере-

суется содержимым карманов,   ха-ха-ха!   Нет,   господин коро-

левский   гость,   наш Малыш совершеннейший бессребреник.   А в

кармане может быть или не быть так   называемое   страховочное

устройство.   Это маленький передатчик с компьютером, который

принимает на себя управление цепями   дракона   на   расстоянии

пяти   метров.   Когда   мы   работаем с Малышом,   мы все должны

иметь страховку. Я прямо вдалбливаю своим помощникам: пустой

карман,   конечно,   всегда неудобен, но подле Малыша он может

стоить жизни. Ну-с, иногда, по большим праздникам, Малыш ис-

пользуется и для исправления закоренелых преступников. Тогда

вот здесь, на правом боку, мы открываем крышечку и выключаем

ограничители.

   - И как же он исправляет преступников?   - спросил я тупо,

хотя прежде, чем закончил вопрос, уже догадался об ответе.

   - Кардинально, - с гордостью сказал инспектор Врази, - он

их рвет на части. А части, как известно...

   У входа в ангар послышался шум, чьи-то голоса.

   - Кто посмел?   - крикнул Врази. - Вход категорически зап-

рещен. - Кто там, Буз?

   Один из инспекторов,   оставшийся у входа,   тщетно пытался

захлопнуть дверцу,   но она не поддавалась. Врази бросился ко

входу,   но   в этот момент те,   кто был снаружи,   взяли верх,

дверца распахнулась,   в   мелькании   рук   и   голов   сверкнуло

что-то светлое,   и инспектор упал с коротким изумленным кри-

ком. В помещение вбежали несколько вооруженных эшей.

      Я не понимал, что делаю. Мною управляли инстинкты. Уже

потом,   анализируя,   я понял, что, кроме ужаса, мною двигали

несколько   основных импульсов:   посланец Земли,   находясь на

чужой планете,   должен всеми силами избегать участия в наси-

лии; посланец Земли, находясь на чужой планете, должен всеми

силами сохранить собранную информацию,   ибо она   может   ока-

заться крайне нужной для Земли.

   Но все это,   повторяю,   я понял позже. А в то мгновение я

метнулся   за щит - потом я понял,   что это был испытательный

стенд - и затаился.   Схватка   у   дверей   была   короткой,   но

яростной.   Через   несколько секунд все три инспектора лежали

на полу без движения а ворвавшиеся бросились к Малышу.

   - Быстрее! - послышался голос, который показался мне зна-

комым.

   - Сейчас, господин Парку, уже сняли крышку...

   Господин Парку,   это же был   премьер-министр!   Дальнейшее

понять было не так уж сложно.   Должно быть,   ему очень хоте-

лось стать двести восемнадцатым правителем Эша.   А после то-

го,   как чудовище разорвало бы Цурри-Эша на сорок частей или

хотя бы на десять, это не составило бы большого труда.

   - Есть, господин Парку, ограничители отключены.

   - Отлично,   закройте крышку, снимите плащи с инспекторов,

а трупы...

   - Может   быть, спрятать их вот за этот щит?

   Я не   успел почувствовать ужаса,   все происходило слишком

быстро.

   - Для чего?   - буркнул премьер-министр.   - Вот же у стены

шкаф. И побыстрее. Так. Отлично. Да не тряситесь вы, идиоты!

У   каждого   из   вас   в кармане страховка,   и чудовище еще не

включено.   Я включу его,   когда мы будем выходить. Потом, по

сигналу со стадиона,   откроется нижний люк, и дракон по под-

земному переходу выскочит на арену.

   - Поздравляю вас,   повелитель, вы решительны и мудры, это

давно нужно было сделать!   - сказал один из спутников премь-

ера. - Именно о вас мечтали эши все эти долгие годы...

   - Обождите, сглазите. Хотя я лично разрядил страховку ко-

роля. Пойдемте. Включаю дракона.

   Послышался сухой щелчок,   басовитое сочное гудение   мото-

ров,   и одновременно громко хлопнула дверь. Я осторожно при-

поднялся и увидал,   как Малыш настороженно повел   головой   и

все его три глаза подозрительно уставились в мою сторону.

   Я знаю,   этому трудно поверить,   но в этот момент я почти

не боялся.   И вовсе не потому,   что отличаюсь безумной храб-

ростью.   Я побаиваюсь нашу заведующую сектором Аглаю   Степа-

новну,   боюсь высоты, крыс, прыгать с десятиметровой вышки и

Зининых скандалов.   Просто это не укладывалось   в   сознание.

Можно бояться чего-то,   чего ты приучен бояться.   Но бояться

электронного дракона,   который должен был разорвать меня   на

сорок частей...   Это было абсурдно.   Особенно почему-то была

абсурдна мысль о сорока частях. Я, Саша Бочагов, младший на-

учный   сотрудник   Института   космической истории,   - и сорок

частей? Да я и в целом, так сказать, виде представлял крайне

незначительную   величину,   чтобы   пытаться превратить меня в

дробную.

   Малыш, надо полагать,   думал иначе, потому что моторы его

вдруг взвыли,   он метнулся к стенду,   встал на задние   лапы,

вытянул шею и внимательно уставился на меня.   Наверное, я бы

никогда не смог вспомнить,   что я сказал в эту   секунду,   но

каждый день с утра я включал свой карманный магнитофон с де-

сятичасовой кассетой,   и пленка потом бесстрастно подтверди-

ла, что сказал я следующее:

   - Ну что тебе, Малыш? Ну что ты сердишься, глупый? Ты та-

кой симпатичный дракончнк, лучших я сроду не видал.

   И Малыш как-то недоуменно покачал головой,   зачем-то пых-

нул в сторону ослепительным пламенем из пасти и снова улегся

на пол.   Сначала я было решил, что смирил чудовище своим ча-

рующим   голосом,   но   потом понял,   что я все-таки не Орфей.

Очевидно, дело было в том, что датчики дракона были настрое-

ны на эшей,   а я отличался от них.   Наверное, и температурой

тела,   и какими-то излучениями, каким-то полем. Вот и сомне-

вайся после этого в пользе индивидуальности...

   Итак, я все еще состоял из одной части, а не из сорока, и

мои   отношения   с чудовищем складывались вполне удовлетвори-

тельно. Дальнейшее же виделось мне в менее розовом свете. Не

то чтобы я был монархистом, но если уж выбирать между знако-

мым самодержцем и незнакомым, мои симпатии были явно на сто-

роне Цурри-Эша. Оставался самый пустяк: выбраться как-то от-

сюда и вовремя предупредить своего венценосного   приятеля   о

грозившем ему действии деления.

   Я посмотрел на Малыша и поймал себя   на   мысли,   что   уже

воспринимаю   его   лояльность   как нечто вполне естественное.

Мало того,   мне уже хотелось,   чтоб он придумал за меня, как

выбраться из ангара.   Но Малыш молчал, покойно жужжа мотора-

ми.

   Одна мысль   безумнее   другой проносились у меня в голове:

вот со стадиона дается сигнал,   чудовище вскакивает, я заби-

раюсь ему   на спину и таким образом предстаю перед избранным

обществом пятидесяти тысяч жителей Эша.   "Слава Саше! - гре-

мит стадион. - Сашу Бочагова королем Эша!" Но я тут же пода-

вил в себе недостойные младшего научного сотрудника мечты   о

короне;   вначале надо было выйти из ангара,   не говоря уже о

диссертации.

   Пора было   рискнуть и выбраться из-за щита испытательного

стенда. Ох, как я понимал тараканов, всю жизнь свою избегаю-

щих открытых пространств и яркого света. Один раз Малыш меня

миловал, но не изменится ли его электронное настроение? Мало

ли   что может на него влиять.   Где-то начнет барахлить в его

цепях какой-нибудь контактик, и раздосадованный дракон решит

сорвать на мне злобу.   У людей, во всяком случае, такое слу-

чается.

   Медленно, не   делая   резких   движений,   я   выбрался из-за

стенда.   Чудовище снова повернуло голову и посмотрело на ме-

ня.   Когда ничего другого не остается, люди становятся опти-

мистами,   и мне показалось, что Малыш смотрит на меня если и

без симпатии, то вполне равнодушно.

   - Молодец, мой мальчик, ты хороший дракончик, не рвешь на

части младших научных сотрудников. Знаешь, что это и без те-

бя делают в нашем Косисе.

   Должно быть, слово "косис" пришлось чудовищу не по вкусу,

потому что где-то в глубинах его пасти звуковые   синтезаторы

родили   глухое ворчание,   и я поспешил заверить Малыша,   что

ничего плохого в виду я не имел,   что Косис - это наш Инсти-

тут   космической истории.   Самое забавное заключалось в том,

что чудовище несколько раз согласно кивнуло   головой   и   за-

молкло.

   Я подошел к двери. Дважды подряд в спортлото не выигрыва-

ют.   Она   была   заперта.   Я   обошел весь ангарникаких люков.

"Спокойно,   товарищ Бочагов, - сказал я себе, - ты, конечно,

гуманитарий,   но тем не менее попытайся думать логично.   Это

трудно, ты к этому не привык, но попытайся".

   В детстве я был вздорным и упрямым ребенком,   и мои роди-

тели, по крайней мере в те редкие минуты, когда я не доводил

их   до исступления,   всегда пытались убеждать меня стройными

логическими построениями.   Отец у   меня   учитель,   преподает

генную   инженерию в школе,   а мама работает в ЖЭКе,   так что

логика им не чужда.   Так вот сейчас,   спустя лет двадцать, я

вспомнил их призывы к логике,   и поскольку ничего другого не

оставалось,   стал думать. Как-то ведь нужно было завести Ма-

лыша   в   этот ангар.   Вряд ли каждый раз,   когда с ним нужно

что-то делать,   его тащат через подземный   переход   с   арены

стадиона. Значит... Ну, конечно же, один торец ангара предс-

тавлял собой ворота. В них была врезана дверь, через которую

мы   вошли и которую я безуспешно старался открыть.   А ворота

открываются мотором, а мотор как-то включается. Это "как-то"

и нужно было найти. Я окончательно успокоился и начал искать

какие-нибудь кнопки у ворот. И нашел. С надписью "ворота". У

меня   даже сердце не захолонуло от волнения.   Появилась уве-

ренность,   что все складывается как нельзя удачнее.   Я нашел

кнопку, и ворота послушно скользнули, открыв небольшую щель.

   Конечно, заговорщики могли быть где-то рядом,   но вряд ли

они   старались привлечь к себе внимание стражи.   Я осторожно

высунул голову.   За сетчатой   оградой   последние   избранники

спешили на стадион,   играла музыка, и воздух был полон упру-

гим пощелкиванием тысяч флажков на ветру.

   Я выскользнул из ангара и помчался к стадиону.

   - Мне нужно к его величеству королю!   -   выпалил   я   двум

стражникам в красных плащах. - И как можно быстрее!

   Они посмотрели на меня почти как Малыш,   только во взгля-

дах их было меньше ума и понимания.   Мое счастье, что у меня

было всего два глаза и я явно представлял собой   нечто   нео-

бычное, иначе они показали бы миг короля.

   - Двуглазый пришелец хочет видеть его величество,   - про-

бормотал   один   из   стражников в микрофон,   прикрепленный на

груди.

   Прошло, наверное,   минут   пять,   прежде   чем   кто-то   дал

стражникам указание пропустить меня. Меня провели по длинно-

му коридору,   стражник постучал в дверь, и я оказался в ком-

нате,   полной эшей. В центре стоял Цурри-Эш в коротком плаще

и   с   улыбкой   кивал толстенькому премьер-министру,   который

полчаса назад снял ограничители у дракона.

   - Не   сомневаюсь,   ваше величество,   вы сегодня проведете

такой поединок с чудовищем, которого еще не видел Эш!

   - Да, Парку, - согласился король, - я в отличной форме. -

Он сделал несколько быстрых движений вперед, назад, в сторо-

ны.   - У меня такое ощущение, что если б у дракона и не было

ограничителей, а у меня в кармане страховки, я все равно по-

бедил бы его и вонзил электронный меч в шею. - Цурри-Эш гор-

деливо сжал рукоятку короткого меча, висевшего у него на по-

ясе.

   - О,   ваше величество, как вы правы! - с жаром воскликнул

премьер-министр.   В   голосе его дрожала та трепетная искрен-

ность, которая бывает только у опытных лжецов.

   - Однако пора, господа, - сказал король и тут заметил ме-

ня. - А, Саша, вы не усидели в ложе, друг мой...

   Если б я отозвал его в сторону, я бы мог возбудить подоз-

рения у премьер-министра.   И кто знал, сколько здесь, в ком-

нате, было его сообщников.

   - Ваше величество,   вы знаете,   я никогда не жалуюсь,   но

меня оскорбили...

   Цурри-Эш нахмурился и подозрительно посмотрел на меня.

   - Кто?

   - Стражник.   Я даже не решаюсь повторить его слова,   ваше

величество, мне стыдно произнести их вслух...

   - Что за вздор!   - раздраженно воскликнул король. - Гово-

рите? И если это правда, я прикажу перебить ему пару рук.

   - Ваше величество,   - прошептал я,   - разрешите повторить

эти   слова так,   чтобы...   - Я приблизил губы к королевскому

уху и прошептал:   - Парку убил инспекторов чудовища   и   снял

ограничители...

   - Мерзавец! Черт знает что происходит с корпусом стражни-

ков, распущенность ужасающая! Господин Фридж!

   - Я здесь,   ваше королевское величество! - дрожащим голо-

сом ответил министр юстиции,   полиции и очистных сооружений.

Лицо его пошло красными пятнами.

   - Вижу, что здесь. Арестуйте немедленно стражника у коро-

левской ложи.

   - Слушаюсь, ваше королевское величество.

   - Вот так разволнуют... А знаете, господа, у меня идея. А

что, если кто-нибудь из вас вначале выйдет на ристалище? Как

вы знаете,   это совершенно безопасно, но зрители глотки себе

надорвут от восторга. А потом уже выйду я. Кто желает?

   - О,   ваше величество,   это такая честь!   Позвольте...   -

сразу несколько придворных низко наклонили головы.

   - Боюсь, это было бы несправедливо, господа, - сказал ко-

роль.   -   Вы все знаете мою крайнюю щепетильность в вопросах

придворного этикета.   Думаю,   высокую честь следует   оказать

господину Парку.

   - Правильно! Мудро! Благородно! - прошелестели придворные

и тихо зааплодировали, хлопая средней рукой попеременно то о

правую,   то о левую,   отчего   комната   наполнилась   сплошным

мельканием рук.

   - Но я недостоин такой чести,   - пробормотал   премьер-ми-

нистр.

   - Мы все знаем и ценим вашу скромность, Парку, - улыбнул-

ся король,   - я вызываю дракона на арену.   - С этими словами

он нажал большую красную кнопку на стене,   и через несколько

секунд в комнату донесся рев трибун. Малыш появился на поле.

   - Вот,   господин премьер,   держите!   - король снял с себя

электронный меч и надел через плечо премьерминистру. - И вот

вам моя личная страховка.   В знак благодарности за многолет-

нюю верную службу. Что вы делаете, друг мой!

   Парку стал на колени. Руки его, простертые к королю, дро-

жали.

   - Но я же... не в форме... Годы...

   - Какое это имеет значение, господин Парку! Вы-то знаете,

как это безопасно.   Это народ думает,   что победить чудовище

может только герой, а мы-то знаем, как это делается. Как шу-

тит мой лейб-лекарь: "Мы-то знаем, что пульса нет". Ну, сме-

лее,   мой   друг!   Позвольте мне самому положить в ваш карман

мою страховку.   - Король нагнулся, похлопал премьера по кар-

манам и вытащил маленькую черную коробочку.   - Ого, вы, ока-

зывается,   мечтали о поединке, друг мой, раз у вас в кармане

страховка.   Но   я вам даю королевскую.   а это немалая честь.

Смелее, смелее, Парку, народ жаждет увидеть своего героя.

   - Я... не могу...

   - Чепуха,   Парку.   Господа,   поможем   нашему    уважаемому

премьеру!   Фридж,   ну-ка!   Возьмите его под руки, скромность

хороша до известных пределов.

   - Не-ет!   - крикнул Парку и бросился к двери, но Цурри-Эш

с неожиданной ловкостью подставил   ногу,   и   премьер-министр

растянулся на ковре.

   - Да.   Не нет,   а да.   Фридж! Премьера на арену. От коро-

левских подарков не отказываются. И распорядитесь, чтобы на-

роду объявили, что до меня на арену выйдет господин Парку.

   Министр юстиции,   полиции   и   очистных   сооружений поднял

толстяка с пола,   и несколько добровольцев с готовностью по-

могли ему.   Должно, они поняли, что происходит нечто необыч-

ное,   что премьер попал в переплет,   и,   как всегда в   таких

случаях,   в   глазах их сверкало жадное и злорадное любопытс-

тво.

   - Ну-с,   последим за героем,   - сказал король и подошел к

окну.   Я последовал его примеру.   Парку я не   видел,   должно

быть, он не попадал в поле нашего зрения, но Малыш виден был

прекрасно.   Он стоял посредине арены, могучий, само воплоще-

ние свирепости, и подозрительно оглядывался, время от време-

ни изрыгая короткие языки пламени.   Но вот, очевидно, он по-

чувствовал невдалеке жертву, потому что грозно зарычал, под-

нялся на задние лапы, выдохнул длинную огненную струю, снова

опустился   и   бросился   вперед.   Двигался он легко и быстро,

чуть пригнув голову.

   Стадион тысячеусто охнул и взорвался аплодисментами. Пет-

ляя,   как наш земной заяц,   по полю мчался   премьер-министр.

Дракон был намного быстрее,   но обладал гораздо большей мас-

сой и несколько раз проскакивал,   когда   Парку   резко   менял

направление.

   Однажды Парку бросился   прямо   на   барьер,   огораживающий

арену. Малыш мчался прямо за ним.

   - Он хочет,   чтобы чудовище врезалось в барьер, - заметил

король. - Для премьер-министра он вовсе не глуп, но и дракон

сконструирован недурно.

   И действительно,   в нескольких шагах от препятствия чудо-

вище резко затормозило и в тот самый миг,   когда Парку свер-

нул,   оно   ловко   срезало   угол и одним ударом лапы повалило

премьера на траву.

   Боже, как рукоплескали трибуны,   как махало избранное об-

щество Эша флажкаии и   шляпами,   как   кричало   с   восторгом,

скандируя: "Ешь, рви, ешь, рви!"

   Через несколько секунд все было кончено. Я отвернулся. Не

могу сказать, чтобы я жалел заговорщика, но все-таки зрелище

премьер-министра, разделенного на части, было мне неприятно.

И   если   я   все же мог сохранять некое подобие спокойствия и

удерживать содержимое желудка на месте,   то лишь из-за того,

что воспринимал все происходившее как некую абстракцию.   Как

мальчик в анекдоте, заплакавший, когда ему показали картинку

в   книге,   на   которой   античные львы на римской арене рвали

несчастного христианина.   "Что ты плачешь?" - спросили маль-

чика. "А вот тому льву ничего не досталось".

   - М-да,   - вздохнул Цурри-Эш,   - справедливость в ее чис-

тейшем виде.   Человек получает то, что желал ближнему. Очень

мило,   но боюсь,   я сегодня не смогу выйти на арену,   а   это

опасно.   Я всемогущ, а стало быть, не должен опасаться како-

го-то там паршивого дракона.   А то получается,   что я выслал

на пробу премьера, а сам не решился выйти на ристалище. Мож-

но было бы,   конечно,   бросить на арену еще одного или   двух

эшей   и   подождать,   пока у дракона не подсядут батареи.   Но

зрелище еле ползущего чудовища вряд ли укрепит   мою   репута-

цию. Но что же делать, друг мой?

   Если бы только у нас в   институте   кто-нибудь   видел   эту

сцену!   Там   я   младший научный сотрудник,   существо низшего

ранга, созданное лишь для общественных поручений и выступле-

ний   на   лыжных кроссах.   Там никому и в голову не приходило

спрашивать мое мнение.   Как, впрочем, и мне в голову не при-

ходило его высказывать.   А здесь его величество король Эша с

надеждой смотрит на меня.   Ах,   Зина, Зина, где ты, лапочка,

почему ты не видишь сейчас меня?

   - Ваше величество...

   - Нет, нет, Саша...

   - Ваше величество,   я выйду на арену и включу ограничите-

ли.

   - Нет, Саша, мы цивилизованная планета и подписали согла-

шение о безопасности инопланетных посетителей.

   - Не волнуйтесь, я...

   - Но как? Нет такого существа, которое могло бы управить-

ся с драконом.

   - Я смогу, ваше величество.

   - Саша, друг мой, я создам авторитетную комиссию, которая

составит акт о вашем безумии, и я сохраню ваши останки в хо-

лодильнике до прилета ракеты.

   - Хорошо, ваше величество, вы очень любезны.

   Я бежал вниз к арене,   а в голове у меня птичкой   прыгала

мысль:   вот,   принято   думать,   что человек с годами умнеет,

становится более благоразумным.   А я зачем-то выскакиваю   на

арену стадиона в столице Эша Угорре для того, чтобы включить

предохранители в боку кровожадного электронного дракона. За-

чем?   Да, Малыш не тронул меня в ангаре, но кто может предс-

казать тайну электронных   эмоций?   Вполне   может   случиться,

что,   разохотясь на бедном премьер-министре, он ринется и на

меня. Хотя, конечно, в глубине души я в это не верил.

   Стадион ревел от восторга, и рев этот окружил меня незри-

мой, но плотной стеной. И в мгновение это я вдруг понял, за-

чем я здесь.   Вовсе не для того, чтобы помочь королю еще раз

одурачить своих подданных.   Нет.   Просто я всегда   завидовал

товарищам, которые с притворно-равнодушным видом выходили на

футбольное поле или баскетбольную площадку,   делая вид,   что

их   нисколько не волнуют аплодисменты.   Потому что я никогда

не играл ни в одной команде. И не из-за того, что был так уж

неловок   или   бездарен.   Просто   стоило   мне ощутить на себе

чей-то взгляд,   как члены мои наливались свинцом от смущения

и я становился неуклюж и растерян.

   И вот я на арене,   я ощущаю на себе все сто пятьдесят ты-

сяч глаз плюс три глаза Малыша. Он уже учуял меня, встает на

задние лапы, рычит. Я бегу к нему и бормочу:

   - Ну,   ну, Малыш, ты же такой симпатичный дракончик, мы с

тобой уже знакомы.

   Клянусь ВАКом   и   своей докторской диссертацией,   где она

сейчас находится,   мне показалось,   что   он   слегка   вильнул

хвостом.   Что вам сказать?   Я поглаживал чудовище,   бормотал

всякие глупости,   пока не откинул незаметно   крышечку   и   не

щелкнул ограничителями.

   Когда я шел обратно к выходу с арены,   дракон   плелся   за

мной, как наша земная собака, а стадион бушевал от восторга.

   Через час,   после того,   как его величество   благополучно

сразило   Малыша и мы сидели в его комнате под трибунами ста-

диона, Цурри-Эш сказал:

   - Саша,   вы   знаете,   что ставите под угрозу политическую

стабильность Эша?

   - Что вы,   ваше королевское величество! У меня и в мыслях

этого нет, не говоря уже о том, что это стро- с жайше запре-

щено всем командируемым в другие миры.

   - И тем не менее, друг мой, и тем не менее. Вы оказываете

мне бесценную услугу. Вы отказываетесь от десяти постов, ко-

торые я вам предлагаю,   от роскошных,   поистине   королевских

подарков, даже от Зукки из обсерватории Элфи, хотя, поверьте

мне, эта дрянь умеет показывать звезды. Вы смущаете меня, вы

посягаете на мое мироощущение,   друг мой.   Как может править

монарх, если он не уверен, что все на свете имеет цену? Бла-

городство куда опаснее для властителя, чем, скажем, жадность

или расчет. Потому что жадность или расчет легко предсказуе-

мы и,   стало быть,   неопасны. А благородство, бескорыстие...

Не знаю,   не знаю, может быть, у вас там, на Земле, эти вещи

и уместны, но на Эше - нет.

   - Поверьте, ваше величество...

   - Не желаю ничему верить.   Короли должны знать,   а не ве-

рить.   Вы смущаете мой покой,   а вы отдаете себе отчет,   что

такое королевский покой?   Это не просто покой, это государс-

твенный покой, государственная тишина.

   - Стало быть,   ваше величество,   прежде чем спасти вас, я

должен был пораскинуть мозгами,   что мне выгоднее: предупре-

дить вас о грозящей смертельной опасности или спокойно смот-

реть,   как дракон разрывает вас на сорок частей? Кстати, по-

чему именно на сорок?

   - В уголовном кодексе Эша сорок статей.   В честь них дра-

кон и разрывает преступников на сорок частей. Постоянное на-

поминание о необходимости трепетать перед законом. Но вопрос

вы   задали правильно,   друг мой.   Вы должны были рассчитать,

что вам выгоднее,   вернее,   кто вам выгоднее, я или уже ныне

покойный Парку. И ваш выбор был бы тогда логичным, я бы ска-

зал,   научно обоснованным. Потому что расчет - понятие науч-

ное. А ваше благородство... даже слов нет, друг мой, как оно

нелепо и ненаучно. Что вы так смотрите на меня? Разве вы еще

не привыкли к тому,   что я хоть и король, но правлю в основ-

ном по королевской логике?   Если угодно, я, так сказать, ло-

гический самодержец...

   "А может,   - подумал я,   - логический самодур".   Но мысль

была поверхностная, чисто абстрактная, игра слов. Я никак не

мог заставить себя относиться   к   Цурри-Эшу   всерьез.   И   не

только потому,   что он был первый король, с которым мне при-

ходилось общаться,   и явился,   казалось, прямо из сказки. Он

был так кокетлив,   таклюбил позерствовать,   производить впе-

чатление, так поглощен собой, что напоминал порой плохо вос-

питанного мальчишку, но уж никак не взрослого человека.

   - А вообще-то,   Саша,   спасибо, - вдруг сказал Цурри-Эш и

улыбнулся.   - И никогда не слушайте, что говорят короли. Как

вы говорили... ну, что-то насчет положения?

   - А... ноблес облнж. Это по-французски, я вам...

   - Да,   да, помню. Именно ноблес оближ. Положение обязыва-

ет. Еще как оближ.

   - Вы извините,   Саша, что я послал за вами без предупреж-

дения,   да еще в такую рань,   - сказал Цурри-Эш и зевнул.   -

Спал ужасно,   почти не сомкнул ни одного глаза. Еле заставил

себя сделать утром зарядку...

   - Зарядку?

   - Да, Саша, королевскую утреннюю зарядку. Очень эффектив-

ное средство для подготовки к новому дню.   Для этого я вызы-

ваю заранее министра этикета и,   как только открываю   глаза,

требую от него доклада.   Он редкостный балбес,   лентяй и не-

вежда.   Как только он открывает рот, я чувствую, что вот-вот

убью его.   Бью я его редко, но и состояния гнева вполне дос-

таточно. Дыхание учащается, легкие хорошо вентилируются, ку-

лаки ритмично сжимаются и разжимаются,   кровь прямо бурлит в

жилах.   Я бодр и полон энергии. Иногда я думаю: что бы я де-

лал без этого Сипени,   ведь второго такого кретина найти не-

легко.   Вот и держу его в ранге министра, даже награждаю по-

рой.   Другие министры обижаются, молде, он ваш фаворит, и мы

не хуже его.   Хуже,   говорю,   господа, хуже. Такая глупость,

как у него,   это тоже, так сказать, редкий дар. И сколько бы

вы ни старались, такими не станете. Попробуйте, скажите глу-

пость.   Будете тужиться, мучиться, перебирать варианты. Вый-

дет плоско,   вымученно и даже неглупо. А он что скажет слово

- непревзойденная глупость. Изысканный вздор.

   Но я отвлекся,   друг мои.   Вы знаете,   почему я всю   ночь

провертелся без сна? Все из-за того, что вы спасли мне жизнь

и отказались от награды.   Может,   думаю,   в доброте все-таки

что-то есть? Короче, через двадцать минут начинается большой

королевский совет, и я хочу, чтобы вы на нем присутствовали.

   Я пробыл   на   Эше   к   этому времени почти полгода,   но на

большом королевском совете еще не был. Обстановка напоминала

мне заседание средневековой палаты английских лордов,   запе-

чатленной с детства по классической литературе. Такого коли-

чества чопорных физиономий, собранных вместе, я еще не видел

на Эше.

   Придворные располагались   тремя   рядами   амфитеатра перед

троном, на котором восседал король. Стены совета были увеша-

ны королевскими штандартами и гербами, а одну занимал огром-

ный портрет Цурри-Эша,   вонзающего меч в грудь дракона. Кар-

тина была выполнена в голографической технике - даже не кар-

тина, а окно в стене, в которое виден был поединок.

   - Королевский совет открывается, - сказал Цурри-Эш. - Век

править королю!

   - Век! - хором воскликнули члены совета, и король медлен-

но и внимательно ощупал   присутствовавших   взглядом,   словно

желая   убедиться,   все ли выражали свои чувства с пристойным

рвением.

   - Господа, - сказал король, - я собрал вас по чрезвычайно

важному поводу. Я пришел к выводу, что эши недостаточно доб-

ры   и   благородны.   В их поступках много корысти,   расчета и

слишком мало истинных движений души...

   - Неблагодарные... - пробормотал кто-то из присутствовав-

ших.

   - Меня кто-то перебил? - недоверчиво спросил Цурри-Эш.

   - Да,   ваше королевское величество,   - храбро   воскликнул

молодой эш, вскочив на ноги. - Это сделал я, ваш недостойный

слуга Гаорри,   начальник королевской изостудии.   Я   осознаю,

что совершил неслыханное преступление,   но я не мог молчать.

Меня потрясает неблагодарность ваших подданных,   которые   не

хотят брать пример с вашего королевского величества, монарха

необыкновенно доброго и неслыханно благородного.   Я   сказал,

ваше   величество,   и   готов   теперь нести любое наказание за

дерзость.

   - Похвальная готовность. Ваше звание, господин Гаорри?

   - Придворный приближенный четвертого класса,   ваше   коро-

левское величество.

   - За то,   что вы перебили меня,   я снижаю ваше звание   до

пятого класса.

   - Век править королю Цурри-Эшу Двести десятому! - выкрик-

нул начальник королевской изостудии.

   - Век, век, век! - подтвердил король. - За достойные мыс-

ли и чувства,   высказанные ясно и от души, повышаю ваше зва-

ние на два класса. Отныне вы придворный третьего класса.

   Члены совета   дружно закричали "Век править королю!",   но

от взглядов их, казалось, начальник изостудии вот-вот должен

был задымиться и вспыхнуть, как мишень в мощном лазерном лу-

че.

   - Итак, господа придворные приближенные, в стране дефицит

добрых и благородных чувств.   Мало кротости,   господа. И это

меня огорчает.   Да что огорчает, даже печалит! Сердит и воз-

мущает! Я бы тех, господа, в ком мало кротости, своими рука-

ми задушил!   -   лицо   Цурри-Эша побагровело,   а все три руки

сжались на воображаемых шеях недостаточно кротких подданных.

- Я бы тех, в ком мало благородства, бросил дракону, и пусть

каждая сороковая часть их останков учит эшей любви и   добро-

те.   Но, господа, поскольку мы не можем загнать всех граждан

на арену стадиона,   ибо не хватит ни арен, ни драконов, сле-

дует не только устрашать, но и поощрять.

   Поэтому, господа,   с сегодняшнего дня я ввожу королевским

эдиктом шкалу цен, начисляемых каждому моему верноподданному

за доброе дело или благородный   поступок.   Мысли   и   чувства

награждаться   не   будут   впредь до ввода в строй проверочной

станции.   Станции такие разрабатываются и будут представлены

мне для королевской апробации еще до конца года. С появлени-

ем их каждый эш должен будет два раза в день зайти на   стан-

цию,   где   специальные   датчики мгновенно проанализируют все

движения души испытуемого и передадут плюсовые или минусовые

очки   на   личный   счет   его   в   главном компьютере полицейс-

ко-карьерного департамента. Два раза в год будет назначаться

день королевского страшного суда.   Набравшим высокую положи-

тельную сумму будет вручаться моя статуэтка, набравшие отри-

цательную сумму будут передаваться дракону или посылаться на

необитаемый остров.

   А пока   станции будут готовы,   мы должны учитывать только

добрые и благородные дела.   Например,   помощь внезапно забо-

левшему   на   улице.   Регистрацию   добра и благородства будет

вести полицейский департамент, причем все полицейские сегод-

ня   же   получат прейскурант,   в котором будет указана та или

иная цена того или иного доброго дела.

   Само собой   разумеется,   господа придворные приближенные,

вы должны будете подать пример моим подданным.

   Благодарю вас, господа, за плодотворный обмен мнениями.

   - Век править королю! - воскликнули члены совета. - Век!

   Хор голосов   поразил меня изумительной стройностью,   я бы

сказал,   синхронностью, но лица придворных были напряжены, а

глаза напоминали дисплеи калькуляторов, в которых так и пры-

гали циферки.

   Через два дня его величество сказал мне:

   - Я вас не понимаю, мой друг. Сначала вы смущаете мой по-

кой   и   стройность мыслей малознакомым мне благородством,   а

когда я ввожу его в своем королевстве,   вы только   пожимаете

плечами.   Ваше счастье,   Саша, что я не сразу понял значение

этого жеста,   никто на моей памяти не   пожимал   передо   мной

плечами.   А когда мой придворный психолог объяснил мне,   что

такое пожатие плеч,   я уже остыл. А то бы, клянусь драконом,

он разорвал вас на сорок частей за неверие в добро...   хотя,

гм...   во-первых, он вас не трогает, а во-вторых... гм... вы

же и сагитировали меня...   гм...   И все равно,   друг мой, не

сносить бы вам вашей двуглазой головы. С друзьями и близкими

я очень непосредствен в выражении чувств.

   Но я хочу,   чтобы вы сами убедились сегодня в   том,   нас-

колько я мудр и дальнозорок.   Что-то, я помню, вы говорили о

том,   что лучше увидеть или услышать... Впрочем, мы и увидим

и услышим.

   - Каким образом?

   - Сегодня   в   одно   и то же время из пяти пунктов столицы

выйдут пять эшей.   На каждом из них будет незаметно   спрятан

аудио-   и   видеопередатчик.   В одно и то же время все пятеро

упадут прямо на улице с сильным сердечным приступом...

   - А смогут ли они сыграть свою роль достаточно убедитель-

но?

   - О, им и не придется играть, друг мой, - тонко улыбнулся

король.

   - Не понимаю.

   - Однако,   Саша,   порой вы удивительно непонятливы. У них

действительно будут сильные сердечные приступы.

   - Но...

   - Об этом позаботился департамент здоровья. В детали я не

вхожу, но думаю, что что-нибудь они им дадут.

   - О-о,   ваше королевское величество! Чтобы судить о расп-

ространении благородных чувств,   вы заставляете страдать пя-

терых ни в чем не повинных эшей.

   - Не понимаю.

   - Им же будет больно, они будут мучиться. Им будет страш-

но.

   - Ну и что? Какой, однако, вздор вы несете, друг мой. Или

это ваша земная несуразность?   О каких страданиях вы говори-

те, если я осчастливил кого-то, выбрав для служения королю?

   - Значит,   эти пятеро   добровольно   согласились   испытать

сердечный приступ?   Правильно ли я вас понял, ваше величест-

во?

   - Не   совсем.   Они согласились выйти на улицу,   но они не

знают,   что их ожидает. Я люблю делать своим подданным сюрп-

ризы. И потом, вы сами сказали, что поведение их должно быть

достаточно естественным.   Замечательный эксперимент, а? А мы

с вами будем наблюдать за тем, что с ними случится.

   В который раз я спрашивал, что представляет собой сущест-

во,   сидевшее   сейчас   передо   мной с самым добродушнейшим и

горделивым видом. Так ли он бесчеловечно жесток или искренне

не в состоянии проникнуться чужой болью?   И не мог дать себе

ясного ответа,   потому что истина, как это она любит делать,

скрывалась где-то посредине.

   - Но позвольте, ваше величество, спросить. Надеюсь, прис-

тупы не будут чрезмерно сильными.

   - Ах, вы опять о своем, - раздосадованно сказал король. -

Вот вы мне рассказывали о своей медицине,   о науке.   Сколько

тысяч раз вы ставили опыты на животных?

   - Но они же...

   - Вы хотите сказать,   не понимают?   Но ведь чувствуют!   И

страдают!   Мы же никогда на Эше не ставим опыты на животных,

хотя наши тупы физиологически очень близки к нам.   Мы ставим

опыты исключительно на эшах. На добровольцах или на осужден-

ных. У нас даже наказание есть специальное. Приговаривается,

допустим, к медицинскому эксперименту такой-то степени слож-

ности.   Но хватит об этом.   Располагайтесь поудобнее,   через

несколько минут мы включим экраны мониторов.

   Ярко вспыхнули пять экранов. На всех них ритмично покачи-

вались изображения улиц, и нетрудно было догадаться, что пе-

редатчики были закреплены на идущих эшах.   Внезапно на одном

из экранов картинка дернулась,   здания описали дугу, а дина-

мик донес до нас стон.

   Не могу   сказать,   что я как-то особенно отзывчив к чужой

боли.   Иногда я кажусь себе суховатым и даже   бесчувственным

человеком,   но   на этот раз все во мне сжалось от острой жа-

лости к незнакомому трехглазому существу, упавшему сейчас по

нелепой королевской прихоти где-то на улице столицы.   Два ли

у тебя глаза,   три или вовсе нет - не имеет никакого   значе-

ния.   Если   любое   живое существо,   способное ощущать боль и

ужас,   страдает,   мы, земляне, выкорчевавшие из себя древний

слепой эгоизм, всегда стремимся помочь ему, разделить одино-

чество мучений.   Я не мог помочь безвестному мне эшу, не мог

позволить   себе   вскочить   на   ноги и с наслаждением влепить

увесистую и заслуженную оплеуху королю эшей.   Я   мог   только

мысленно   скорчиться   вместе   с упавшим,   видеть опрокинутый

тротуар совсем близко от лица, задерживать дыхание, старать-

ся ублажить свирепую, грызущую боль в груди...

   Из динамика послышались торопливые шаги,   и на экране по-

казался эш.   Вот он побежал, приближаясь, заполнил собой эк-

ран.

   - Вот удача,   - послышался его голос, слегка запыхавшийся

от бега, - это же помощь заболевшим или пострадавшим на ули-

це или в общественных зданиях. Целых пятнадцать очков, поду-

мать только! Только бы он не испустил дух, а то от пятнадца-

ти очков останется всего пять.   Та-ак...   Слава королю, жив,

кажется...   Гм... что же делать... пойти вызвать медицинский

экипаж,   а вдруг пока кто-нибудь еще появится...   Нет,   надо

подождать стражника,   а то вообще не зарегистрируешь   доброе

дело, иди потом доказывай.

   - Бо-ольно, - прошептал лежавший эш, - помогите... в гру-

ди...

   - Ничего,   ничего,   потерпишь.   Вот зарегистрирую   добро,

тогда и вызовем экипаж.

   Внезапно послышались торопливые шаги.   Подошел   еще   один

эш.

   - Это что такое? - строго спросил он.

   - Да вот, свалился, жалуется, в груди болит, жду стражни-

ка,   чтобы зарегистрировать доброе дело.   Пятнадцать очков -

не шутка.

   - Не шутка, - охотно согласился подошедший эш. Был он ве-

лик ростом, и передние его глаза смотрели зло и подозритель-

но. Он оглядел лежавшего, перевел взгляд на второго эша, по-

дозрительно ощупал его глазами и спросил:

   - А почем я знаю,   что ты не врешь? Бывают, говорят, слу-

чаи,   когда сами эшей с ног сшибают, а потом требуют очки за

помощь...

   - А вы кто такой, чтобы выговаривать мне? Вот крикну сей-

час стражника...

   - Я тебе крикну.   А ну,   беги отсюда, пока я тебе все три

глаза не прикрыл.   Понял?   Или тебе больше   кулаки   понятны?

Ну?! - Он сжал кулаки и надвинулся грудью на противника. Тот

мгновение колебался, потом отступил на шаг.

   - Да вы что?   - заныл тонким плаксивым голосом первый эш.

- Это что же получается,   я нашел этого типа первый,   накло-

нился над ним,   жду стражника, чтобы зарегистрировать доброе

дело, а у меня его хотят оттяпать!

   - Я те оттяпаю,   - зло буркнул высокий эш. - Ты его сам с

ног сбил,   по всем твоим трем глазам вижу, что ты за штучка.

Беги, пока я тебя сам стражникам не сдал!

   - По-омогите,   - застонал лежавший эш,   но спорившие даже

не обратили на него внимания.

   - Пятнадцать очков захотели! - взвизгнул первый эш. - Нет

уж, я за свое благородство глотку всем перегрызу!

   - Ты? Глотку? - засмеялся высокий. - Мозгляк! Запахло оч-

ками   -   и   все на свете забыл,   даже разум потерял.   Ты мне

глотку перегрызешь? Да я сначала...

   - Бо-ольно, - снова застонал лежавший.

   - Будет больно,   - рассудительно сказал высокий,   - когда

за очки бог знает что готовы вытворять. Совесть совсем поте-

ряли. Последний раз предупреждаю, вали отсюда подобру-поздо-

рову, а то вместо очков раздерет тебя чудовище на сорок час-

тей. Ну!

   Первый эш коротко вскрикнул,   наклонил голову и попытался

боднуть высокого,   но тот ловко   увернулся,   нанес   короткий

удар нападавшему в голову, и тот со стоном рухнул на тротуар

рядом с жертвой эксперимента.

   - Придавить тебя,   что ли,   - задумчиво пробормотал высо-

кий. - Еще пять очков... Хотя иди потом, доказывай...

   Он так погрузился в свои расчеты, что не заметил, как его

противник перевернулся на спину и неожиданно ударил его   но-

гой в живот.   Высокий хакнул, качнулся, наступил на больного

эша и шмякнулся на землю.

   Его величество нажал кнопку, и изображение погасло.

   - Каково?   - горделиво посмотрел он на меня. - Вы видите,

друг мой,   как эши живо откликнулись на мою мудрую инициати-

ву?   Как идея добра мгновенно пустила корни? Эши готовы сра-

жаться за право сделать добро...

   - Гм, - промычал я.

   Великое дело точка зрения.   То, что наполняло меня брезг-

ливым отвращением, мнилось Цурри-Эшу необыкновенно достойным

начинанием. Говорить было бессмысленно, спорить глупо. И все

же я не мог удержаться.

   - Ваше   величество,   - вздохнул я,   - вы не находите нес-

колько странным, когда во имя добра совершают насилия?

   - Да,   друг мой Саша,   - нахмурился король, - что вас так

изумило?   Эши отныне стремятся к   добру.   Что   означала   эта

смешная драка,   что мы только что видели?   Искренность. Если

бы этим двум эшам было безразлично, содеют ли они доброе де-

ло, стали   бы   они бросаться друг на друга,   как дикие тупы?

Хоть вы и инопланетный мой гость и   спасли   мою   королевскую

жизнь,   но вы порой кажетесь мне таким...   гм... скажем, не-

последовательным. Но давайте посмотрим за вторым монитором.

   На экране   около   лежавшего   эша стоял стражник в голубом

плаще департамента полиции и беседовал с пожилым   господином

в черной шляпе гильдии коммерсантов.

   - Но поймите,   господин стражник, - вкрадчиво шептал ком-

мерсант, - что вы получите, если вызовете медицинский экипаж

и сдадите этого несчастного?   - Он бросил быстрый взгляд   на

лежавшего.   - Да ничего,   потому что оказание помощи постра-

давшим и так входит в обязанности корпуса стражников, и очки

за   это им не начисляются.   С другой стороны,   если бы можно

было отнести доброе дело на мое имя,   компьютер внес   бы   на

мой   счет целых пятнадцать плюсовых очков.   Пят-над-цать!   А

жизнь коммерсанта,   господин стражник,   вовсе не так сладка,

как думают некоторые,   и никогда не знаешь, какой там баланс

окажется в день страшного королевского суда.   Ведь нам и за-

видуют, хотя совершенно зря, клянусь драконом, и клевещут на

нас, охо-хо... Как еще клевещут!

   - К   чему   вы   это   все?   - спросил стражник.   - Для чего

столько слов?

   - А к тому,   господин стражник,   что мы оба могли бы изв-

лечь пользу из ситуации, которая не дает ни вам, ни мне ров-

ным счетом ничего...   - Коммерсант тонко улыбнулся и посмот-

рел на стражника всеми своими тремя глазками.

   - Как это?   Не пойму я, как-то вы это смутно все излагае-

те,   - пробормотал полицейский.   Лицо его изображало крайнее

умственное напряжение.

   - Видите ли,   господин стражник, я бы с удовольствием дал

вам, ну, скажем, двадцать пять кулей, если бы вы зарегистри-

ровали, что я совершил доброе дело, найдя этого несчастного,

оказав ему первую помощь и вызвав медицинский экипаж.

   - Но ведь это я его нашел, - усмехнулся стражник.

   - Ну   конечно,   вы.   Иначе я бы не предлагал вам двадцать

пять кулей.   Понимаете?   Это очень просто.   Вы регистрируете

мое доброе дело, а я даю вам двадцать пять кулей. Вот, смот-

рите,   - он вынул из кармана длинные и узкие   полоски   коро-

левских денег.

   - Нет,   - покачал головой стражник, - так не пойдет, гос-

подин коммерсант.   Сначала вы даете мне деньги, а потом уж я

регистрирую ваше доброе дело.

   - Хи-хи-хи,   - тоненько засмеялся коммерсант,   - какой вы

недоверчивый человек.   Сразу видно,   что вам мало приходится

заниматься коммерцией. Торговля, господин стражник, развива-

ет доверие.   Я вам,   например, вполне доверяю. Поэтому я вам

дам   пять кулей,   вы зарегистрируете меня,   и тогда получите

оставшиеся двадцать.

   - А   если не дадите?   - пожал плечами стражник.   - С кого

мне их потом стребовать?   Не приду же я к   начальнику.   Так,

мол,   и так, я зарегистрировал доброе дело эшу, а он, небла-

годарный,   надул меня на двадцать кулей.   Знаете, что сделал

бы наш начальник?

   - Н-нет, - неуверенно пробормотал коммерсант, нетерпеливо

переминаясь с ноги на ногу.

   - Он бы сказал:   "Пруззи,   принеси мне к вечеру пятьдесят

кулей,   или ты окажешься на подземной очике.   Вот что сказал

бы наш начальник,   господин коммерсант. А он человек принци-

пов. Сказал - сделал!

   - Может мы зря торгуемся,   господин стражник,   может   наш

так сказать,   товар уже испустил дух?   - Коммерсант нагнулся

над лежавшим,   приоткрыл ему веко,   приложил ухо к груди.   -

Жив.   Ну, хорошо, господин стражник, вы убедили меня. К тому

же мне вообще неприятно торговаться над   больным   эшем.   Вот

вам десять кулей и пятнадцать вы получите после регистрации.

   Стражник посмотрел на противоположную сторону улицы,   где

шли два эша.

   - Может, я лучше предложу больного этим? - спросил страж-

ник. - Смотрите, какие плащи, уж эти-то не станут торговать-

ся из-за лишнего куля. Позвать?

   - Экий   вы,   однако,   упорный,   - вздохнул коммерсант,   -

двадцать кулей сейчас, пять потом.

   - Дракон с вами, двадцать пять вперед и десять потом.

   - М-да,   - сказал король,   - это уже немного   выходит   за

рамки.   Если   корпус   стражников начнет устраивать на улицах

аукционы... Адъютант! - Он повысил голос.

   - Слушаюсь, ваше королевское величество, - браво отрапор-

товал молодой эш с внезапно вспыхнувшего большого экрана.

   - Только   что по второму монитору некий стражник по имени

Пруззи пытался продать доброе дело.   Чтобы через полчаса   он

был здесь.

   - Слушаюсь, ваше королевское величество.

    Король посмотрел на меня, помолчал, потом, как бы извиня-

ясь, молвил:

   - Дело новое. Вот вы недавно рассказывали, как у вас ког-

да-то вводили обязательные прививки детям против оспы. Так и

с добрыми делами. Пройдет время, все образуется. Король дол-

жен быть мудр и терпелив. Я Двести десятый повелитель эшей в

последней   династии.   И   каждый   мой предшественник тоже был

мудр и терпелив.   Представляете себе, сколько это мудрости и

терпения?   Как говорил мой отец,   не забывай, сынок, что все

начинания имеют свои окончания. Удивительный был человек мой

отец.   Правил сорок два года - и ни одной измены среди приб-

лиженных придворных.   И знаете,   как он этого добился? Очень

просто: каждый год выгонял всех своих приближенных и набирал

новый двор. Он исходил из здравой мысли, что серьезный заго-

вор   против короля - дело сложное,   хлопотное,   требующее уж

никак не менее года.   Цурри,   сынок, говорил он мне, никогда

не забывай вулкан Кару-ну. Первый раз я спросил его: "Папоч-

ка,   при чем тут вулкан?" "Очень просто,   сынок.   Ты помнишь

это жерло,   клокочущее от подземного дьявольского жара? Этот

грохот,   глухой и страшный?   Этот запах вонючего подземелья?

Так вот,   сынок,   ты должен помнить,   что королевский трон -

это тот же вулкан.   Еще   страшнее,   пожалуй.   Прислушивайся,

принюхивайся и не прозевай сигнал опасности".

   Мудрый был человек и справедливый.   И повелитель   космоса

наградил его по заслугам - дал умереть своей смертью.

   Должно быть,   король прочитал мои мысли.   Он нахмурился и

обиженно сказал:

   - Напрасно вы так улыбаетесь,   Саша. Знаете, сколько моих

предшественников имели счастье отправиться к повелителю кос-

моса естественным путем?   Так вот, друг мой, всего девяносто

четыре,   то есть много меньше половины. Теперь вы понимаете,

что имел в виду мой незабвенный родитель,   когда   утверждал,

что трон наш стоит на вулкане.

   - Ваше королевское   величество,   -   доложил   адъютант   со

вновь   вспыхнувшего экрана,   - по вашему приказанию стражник

Пруззи найден и доставлен во дворец.

   - Хорошо, - сказал король, - пусть вползет.

   - Слушаюсь, ваше королевское величество.

   Дверь в комнату тут же распахнулась, и стражник, которого

мы уже видели на экране монитора,   быстро полз по ковру,   не

поднимая   головы.   Наверное,   им   двигало   верноподданнейшее

чутье, потому что он распростерся ровно в трех метрах от ко-

роля, которые предписывались этикетом, трижды стукнул лбом о

пол. Лба стражник не жалел, и удары получились звонкие, бод-

рые.

   - Сегодня вечером ты пытался продать доброе   дело   страж-

ник.   Что ты можешь сказать в свое оправдание? Я справедлив,

терпелив и мудр и всегда выслушиваю последнее слово. Говори.

Можешь стать на колени.

   Стражник одним текучим движением   гимнаста   оторвался   от

пола   и   стал на колени.   Но и на коленях он стоял не верти-

кально, а весьма основательно наклонился вперед, отчего поза

его   выражала удвоенное почтение и готовность мгновенно сор-

ваться с места и броситься вперед по первому приказу   своего

повелителя.

   - Ваше королевское величество,   я не   собираюсь   оправды-

ваться.   Быть наказанным королем Эша - величайшее счастье. И

если ваше королевское величество дарует жизнь хотя   бы   двум

моим несмышленым сыновьям, они с гордостью и восторгом будут

помнить всю жизнь,   что их отец был наказан самим   обожаемым

повелителем Эша.

   - Неплохо сформулировано,   - вздохнул король,   повернулся

ко мне и добавил:   - Знают, негодяи, мою слабость к четким и

изящным формулировкам,   пользуются.   Ну так что же ты можешь

сказать по существу, Пруззи? Ты пытался продать доброе дело?

   - С разрешения вашего королевского величества, ваш недос-

тойный   слуга   скорее пытался сделать бизнес при помощи слу-

жебных обязанностей.

   - Объясни.

   - Ваше королевское величество,   как я мог продать   доброе

дело,   если оно мне не принадлежало? По действующим инструк-

циям стражникам за доброе дело очки компьютер не   начисляет.

А стало быть,   очки я не продавал. Нельзя продать то, чего у

тебя нет.   С другой стороны,   я действительно попытался сде-

лать небольшой бизнес в размере тридцати пяти кулей, но лишь

в качестве благодарности за доброе дело.

   - Гм...   Ты,   случайно,   не   знаком с трудом королевского

экономиста Паззла "Взятка"?

   - Так точно,   ваше королевское величество! - с лихой гор-

деливостью воскликнул стражник.   - Начальник   зачитывал   нам

отрывки.

   - Что же ты понял из выводов моего советника?

   - Ваше   королевское величество,   все наши стражники знают

наизусть три главных вывода многомудрого господина Паззла.

   - Назови их.

   - Слушаюсь,   ваше королевское величество.   Первый: взятка

королевского   чиновника   есть   древнейшая   и естественнейшая

смазка государственного механизма, позволяющая всем его час-

тям и колесам вращаться легко и без скрипа.   Второй:   чинов-

ник,   получающий взятку в   разумных   традиционных   размерах,

должен поделиться ею со своим боссом.   Это способствует вос-

питанию у взяткобрателя уважения к королевским чиновникам   и

развитию   философского восприятия мира,   потому что,   делясь

взяткой, он становится одновременно и взяткобрателем и взят-

кодателем.   Третий:   взяточничество является наиболее эффек-

тивным способом перераспределения богатства.

   - Гм, отличная память. Значит, ты не считаешь себя винов-

ным?

   - С разрешения вашего королевского величества,   мои боссы

учили нас,   что каждый эш должен всегда считать себя   винов-

ным, пока вышестоящий чиновник не решит иначе. Я виновен во-

обще и в частности в том,   что намеревался предложить   забо-

левшего   эша   двум другим эшам,   а это можно квалифицировать

как аукцион,   что законом запрещено,   и как нарушение   коро-

левского порядка па улицах.

   - Гм...   похвальная строгость по отношению к самому себе,

стражник.   Итак,   мой справедливый и мудрый приговор: за по-

пытку устроить аукцион на   улице   -   двадцать   электрических

разрядов. За отличное знание основополагающего труда о взят-

ках и умение четко формулировать мысли ты будешь   награжден,

причем   награда   будет вручена во время экзекуции,   дабы она

могла смягчить страдания от разрядов. Все.

   - Век править королю! - воскликнул стражник и с такой си-

лой трижды стукнул головой о пол, что я был уверен - вот-вот

она   треснет.   Со сверхъестественной способностью к ориента-

ции, которую я не раз наблюдал у должностных лиц Эша, страж-

ник быстро пополз в обратном направлении,   ногами вперед. Он

ни на мгновение не оторвал лица от пола,   но попал ногами не

просто в дверь,   а в самую ее серединку, деликатно приоткрыл

ее ногой же и ловко выскользнул из комнаты.

   - Вот так, друг мой, - усмехнулся король. - Кое-кто дума-

ет,   что самодержец обязательно самодур.   Помню,   как-то раз

приговорил   я   одного   приближенного   придворного к визиту к

дракону. Не помню уже за что, ну да это и не имеет значения.

Так вот, этот неблагодарный и говорит: "Ваше величество, пе-

ред тем,   как быть разорванным драконом на сорок   частей,   я

хотел бы самым почтительнейшим образом заметить,   что вы са-

модур".   У меня даже кровь в лицо бросилась от обиды.   Чувс-

твую, все три глаза увлажнились, вот-вот заплачу. "Это поче-

му же я самодур? - спрашиваю. - Извольте объяснить вашу реп-

лику, господин приближенный придворный!" - "Ваше королевское

величество, я признаю,   что из-за моего небрежения во   время

королевской   охоты электронные гончие не были с должным тща-

нием проверены,   и туп,   которого вы   должны   были   загнать,

ушел.   Но   я полагал,   что за мой проступок мне следовало бы

дать двадцать-тридцать электрических разрядов". Представляе-

те,   Саша, какова наглость? Да это почти революция! Я с тру-

дом сдержался и спокойным голосом говорю:   "Господин прибли-

женный придворный, сами того не подозревая, вы противоречите

себе.   Да,   если бы я был самодуром,   я приказал бы дать вам

электрических разрядов.   Но это наказание традиционно приме-

няется к низшим сословиям, Я мог бы, разумеется, послать вас

на необитаемый остров, но традиционно считается, что это ме-

нее благородное наказание,   нежели визит к дракону.   Видите,

сколько соображений приходится принимать во внимание, прежде

чем разрешить вам отправиться в последнее путешествие к   по-

велителю космоса.   А вы - самодур!" И что же вы думаете? По-

нял всю вздорность своих   утверждений.   Голову   так   повесил

грустно, пригорюнился и прошептал: "Простите, ваше королевс-

кое величество,   я был не прав".   Чувствую, Саша, прямо даже

какая-то   симпатия к нему так и поднимается откуда-то из жи-

вота.   Так и подмывает простить и помиловать.   А нельзя.   Не

может   король быть непоследовательным.   Это уж действительно

было бы самодурством.   Решил казнить - казни! Пусть тебе тя-

жело,   пусть ты внутренне страдаешь, все равно терпи. Теперь

вы видите,   какова наша королевская   доля?   Не   позавидуешь,

клянусь драконом,   не позавидуешь.   Иной раз так себя жалею,

так жалею, бросил бы все к повелителю космоса. А нельзя. По-

тому что я эш долга.   Взялся править - правь. На то ты и ко-

роль. Обидно только, когда сталкиваешься с неблагодарностью,

как с этим эшем,   о котором я вам только что рассказывал.   О

себе только думают.   Не хочется,   видите ли, чтобы дракон их

на   сорок частей разделал,   а чтоб о своем короле подумать -

куда там... Такое падение нравов...

   Цурри-Эш устало вздохнул и как-то обмяк, расплылся в сво-

ем кресле. Несколько минут он молчал, и я в тысячный раз по-

ражался   его   искренней убежденности в своем праве казнить и

миловать,   указывать,   кто прав и кто виноват.   Может,   он и

прав,   может,   без этого и нельзя быть самодержцем. Не знаю,

не пробовал.   Так это все чудовищно далеко от   нашей   земной

жизни. Хотя были когда-то на Земле короли, цари и диктаторы,

которые отличались от Цурри-Эша только   количеством   глаз   и

рук.

   И все-таки какой же   поразительной   глухотой   и   слепотой

должно обладать мыслящее существо, чтобы так отгородиться от

мыслей,   чувств, страданий себе подобные. Эгоцентризм, пере-

ходящий в патологию.   А может,   не так уж не правы историки,

утверждающие,   что все деспоты должны   быть   в   большей   или

меньшей степени безумны.

   - И знаете,   Саша, от чего больше всего устаю? От необхо-

димости рассчитывать каждый свой шаг,   от необходимости пос-

тоянно напоминать себе,   что ты - король.   Ловлю себя иногда

на   том,   что   уж и мысленно называю себя не иначе как "ваше

королевское величество". А как тяжело предвидеть последствия

своих   шагов!   Давеча пятерых футурологов пришлось отправить

на остров Дракона. Предсказали одно, а на поверку получилось

совсем другое.   Вот и завтра тоже садись снова на трон и вы-

полняй функции верховного судьи.   Гильдия воров жалуется   на

моих футурологов.   Опять,   кажется, намудрили предсказатели.

Приходите послушайте.

   - Обязательно, ваше величество.

   Зал королевского совета был полон.   На этот раз амфитеатр

был заполнен эшами в судейских полосатых плащах и еще   каки-

ми-то, чью профессиональную или кастовую принадлежность я не

мог определить по одежде.

   - Высший королевский суд начинает работу, - устало молвил

Цурри-Эш и плотнее уселся на троне. - Век править королю!

   - Век!   - волнами заходило по амфитеатру.   Я прислушался,

присмотрелся и понял, откуда этот стереоэффект. Похоже было,

что   обе стороны судебного разбирательства были еще и сторо-

нами в буквальном смысле этого слова: каждая из них занимала

одно из крыльев амфитеатра. И соревновались теперь в энтузи-

азме, с которым славили короля.

   - Сегодня   его   величество   Король   в качестве верховного

судьи и хранителя высшей   справедливости   рассмотрит   жалобу

гильдии   воров   на гильдию программистов электронно-вычисли-

тельных устройств. Адвокат воров, изложите вашу жалобу.

   - Слава   справедливейшему из справедливых!   - пылко воск-

ликнул пузатый эш в полосатом судейском плаще.   - Позвольте,

ваше величество, кратко изложить суть дела.

   Цурри-Эш слабым движением век изобразил согласие, и пуза-

тый начал выступление:

   - Ваше королевское величество, столько, сколько существу-

ет цивилизация,   существует воровство. По мнению многих уче-

ных, например королевского историка Кразу, воровство сущест-

вовало даже до возникновения цивилизации, являясь в каком-то

смысле ее, так сказать, катализатором.

   Крадут, как известно,   и животные. По мнению королевского

историка Аразу,   воровство является одной из функций   живого

существа и может быть включено в дефиницию живого...

   - Может быть,   адвокат гильдии воров   несколько   сократит

чисто исторический экскурс? - сказал король.

   - Век править!   Спасибо вашему королевскому величеству за

столь ценную поправку к нашему выступлению!   - выкрикнул ад-

вокат. Одно из крыльев амфитеатра ответило одобрительным гу-

лом,   другое - легким и почтительным шиканьем.   - Итак, ваше

королевское величество,   можно считать   воровство   одной   из

древнейших,   а стало быть, и почтеннейших профессий. Как из-

вестно,   гильдия воров существует на Эше с незапамятных вре-

мен   и всегда рассматривалась как весьма полезная и даже не-

обходимая общественная организация.   Она считала необходимым

следить   за   высоким профессионализмом своих членов,   требуя

при вступлении в гильдию сдачи суровых и сложных   экзаменов.

Она таким образом оберегала общество от любителей, ибо люби-

тели и только любители всегда были ответственны за   эксцессы

при воровстве, за никому не нужное повреждение частной и ко-

ролевской собственности   и   даже   жертвы.   Наконец,   гильдия

всегда строго следила за оптимальным численным составом сво-

их членов,   тогда как любительство ведет   к   бесконтрольному

воровству. Гильдия также всегда требовала соблюдения ее чле-

нами воровской этики,   которая,   как известно, отличается на

Эше высокими нравственными критериями.

   Так продолжалось века,   пока не были изобретены компьюте-

ры.   Как   только они стали использоваться в банковском деле.

при всевозможных платежах,   появились   случаи,   когда   особо

ловкие   программисты ухитрялись различными тонкими манипуля-

циями переводить на свои счета довольно крупные суммы.   Так,

например,   старший   программист   Первого коммерческого банка

Угорры некто Пуарс ухитрился за год перевести на   свой   счет

не   более не менее как один миллион двести тысяч кулей.   Ряд

членов гильдии поставил вопрос о приеме   программистов-воров

в нашу гильдию. Но абсолютное большинство на ежегодном засе-

дании с негодованием отвергло эту идею.   Выступавшие подчер-

кивали,   что настоящий вор - традиционно честный эш, зараба-

тывающий на жизнь   нелегким   трудом   карманника,   домушника,

медвежатника   и так далее.   Ремесло это требует многолетнего

обучения,   труда,   способностей,   постоянной тренировки. Оно

сопряжено   с   риском.   Отсюда   и профессиональная гордость и

вполне понятное стремление предстать в глазах общества в на-

илучшем   виде.   Гильдия тратит до двух миллионов кулей в год

на рекламную кампанию в прессе и других   средствах   массовой

информации под лозунгом:   "Воровство не зло,   а полезная для

общества профессия".

   Программист же для нас существо презренное. Мы скрещиваем

свои умы, свою ловкость, свой талант с умами, ловкостью, та-

лантами   других эшей.   Другими словами,   мы крадем в честном

состязании. Или мы украдем, или нас поймают. Программисты же

крадут   в некотором смысле у машины.   У интегральных цепей и

полупроводниковых приборов. С точки зрения гильдии это безн-

равственно. К тому же, признаюсь, ваше королевское величест-

во,   многим заслуженным членам гильдии,   почтенным виртуозам

бритвы и отмычки, больно и неприятно было наблюдать, как ка-

кие-то молодые выскочки воруют в десятки раз больше и   легче

их.   Вначале   мы   обратились   с петицией сократить или вовсе

прекратить практику использования компьютеров для   различных

банковских операций.   Выяснилось,   что это, увы, невозможно.

Тогда мы попросили министерство юстиции,   полиции и очистных

сооружений   усилить   борьбу с ворами-программистами и увели-

чить им наказание. Министерство пошло нам навстречу. Так, за

один   лишь прошлый год двенадцать программистов было брошено

дракону,   двадцать семь отправлены на   необитаемый   драконов

остров,   сто   два получили различные дозы электрических уда-

ров.

   К сожалению, все эти меры не возымели желаемого действия.

Воры-программисты продолжали беззастенчиво обманывать довер-

чивые компьютеры. Тогда гильдия обратилась к футурологам. По

их указанию была   проведена   новая   интенсивная   кампания   с

целью   повышения   престижа   традиционных воров и выставления

программистов в виде презренных врагов общества и прогресса.

Мы устраивали лекции,   состязания,   выставки. Особым успехом

пользовались состязания. На сцену приглашались желающие, де-

сять или пятнадцать эшей.   Среди них действовал карманник, в

лицо его не знали.   По правилам состязания,   любой эш, схва-

тивший вора за руку в момент совершения кражи, получал круп-

ный приз.   В зале устанавливались телемониторы, а на потолке

сцены передающие   камеры.   Зрители могли видеть,   как ловко,

как виртуозно работают карманники,   какой   артистичностью   и

талантом нужно обладать,   чтобы буквальна опустошить карманы

людей на сцене,   каждый из которых ждал,   готовился к этому.

Верите,   ваше   королевское   величество,   сотни раз аудитории

разражались восторженными аплодисментами,глядя, как их това-

рищи на сцене подозрительно крутят головами во все стороны в

то время,   как у них из карманов как бы сами собой   вылезали

бумажники:   "Вы   как   заклинатели змей,   - сокрушался как-то

один из обчищенных на сцене.   - Вы не вытаскиваете ничего из

карманов. Вы заставляете содержимое их выползать прямо к вам

в руки".

   - А состязания,   пропагандирующие ловкость наших квартир-

ных воров!   Позволю напомнить, ваше королевское, величество,

как   они   устраивались.   На   сцене сооружался макет дома или

квартиры, и в десяти-пятнадцати местах, на полу, в стенах, в

мебели, мы прятали чувствительные микрофоны, соединенные че-

рез мощные усилители с динамиками в зале. По условиям состя-

зания,   чтобы   получить   приз,   нужно было пройти от входа в

квартиру до небольшого сейфа,   стараясь произвести как можно

меньше шума. Свет на сцене убавляли, чтобы участник состяза-

ния нащупывал свой путь в полутьме.   Повелитель космоса, как

веселились собравшиеся,   когда через шаг или два в динамиках

слышался чудовищный грохот от перевернутого стула   или   визг

домашнего тука от прищемленного хвоста! Один, второй, третий

- ни одному из любителей не удавалось дойти до сейфа.   И вот

на сцену   выходил профессионал.   Ведущий торжественно объяв-

лял: "Уважаемые эши, мы рады представить вам непревзойденно-

го мастера взлома, героя ста с лишним краж, со средним годо-

вым доходом в семьдесят тысяч кулей,   эша, который за восем-

надцать лет интенсивной практики провел на очистных сооруже-

ниях всего шесть месяцев. Просим приветствовать!" Эши хлопа-

ли герою и потом с восторгом следили, как изящно, ловко, да-

же грациозно скользил вор по   квартире,   скользил   быстро   и

бесшумно, как летучий хруни, что умеет видеть в темноте. По-

велитель космоса,   в какой восторг приходили эши   от   такого

искусства!

   А замочные конкурсы!   Наши профессионалы   демонстрировали

поистине феноменальное искусство открывания замков,   причем,

заметьте, замков не своих, а тех, что им передавала публика.

Они вскрывали сейфы, открывали замки на ощупь, с завязанными

глазами, одной рукой.

   Престиж воровских наших традиционных профессий вырос нео-

быкновенно.   Мы начали было надеяться,   что одолели програм-

мистов в заочной битве,   но, к своему смятению, начали убеж-

даться,   что повышение престижа повлекло за собой совершенно

непредвиденные последствия. Как тут не вспомнить шутку кули-

наров:   по-настоящему вкусное блюдо можно приготовить только

по рецепту.   Но рецепт этот можно составить, только пригото-

вив по-настоящему вкусное блюдо.

   Члены гильдии начали замечать, что им все труднее и труд-

нее становится работать.   Один из лучших наших   специалистов

жаловался   недавно на собрании секции карманников:   господа,

не могу понять,   что происходит.   Ранее я работал совершенно

спокойно. В день, не перенапрягаясь, делал три-четыре сумоч-

ки, изымал до десятка бумажников, не говоря уже о карманах в

россыпь.   А   сейчас   с трудом выполняю четверть этой работы,

причем то и дело почти что хватают за руку. Происходит самое

страшное,   господа,   начинаешь терять в себе уверенность. По

ночам мне снятся капканы, которые сжимают мои пальцы в чужих

карманах. Это ужасно, господа, и этому есть только одно объ-

яснение:   эши,   которым мы с такой гордостью демонстрировали

свое искусство,   стали опытнее и осторожнее. Они открыли для

себя множество маленьких   хитростей,   которые   необыкновенно

усложняют нашу работу.   Я не знаю, что со мной будет, госпо-

да, не знаю, как сумею воспитать своих детей.

   А совсем   на днях один из опытнейших наших квартирных во-

ров влез в дом,   причем в дом,   который он очищал дважды. Не

успел он тихонько соскользнуть с подоконника,   как вдруг сам

по себе зажегся яркий свет и мужской голос сказал из динами-

ка: "Поздравляем с проникновением, маэстро. Просим прощения,

что установили на окне тепловой датчик".

   Ваше королевское   величество,   в гильдии разброд и ропта-

ние. Многие члены говорят, что нечего было ополчаться против

программистов, что, мол, во всем виноваты ретрограды, засев-

шие в правлении.   Что прогресс есть прогресс, и надо было не

бороться против программистов, а открыть на средства гильдии

колледж по   подготовке   воров-программистов   для   работы   на

компьютерах.

   Ваше королевское величество,   хранитель и воплощение выс-

шей справедливости! Гильдия воров Эша припадает к вашим сто-

пам с покорнейшей просьбой принять меры против жуликов-прог-

раммистов.   Да, ваше королевское величество, жуликов, ибо ни

один из тех,   кто обманывает машину, не достоин звания вора.

Обмануть машину - это все равно что отнять монетку у малень-

кого ребенка,   который пошел купить себе конфету у   уличного

торговца.

   Ваше королевское величество,   сегодня компьютеры при всей

их высокой эффективности всего-навсего бездушные машины.   Но

не завтра,   так послезавтра в этих ящиках с проводками и по-

лупроводниками   может зародиться настоящий искусственный ин-

теллект.   Можем ли мы позволить,   чтобы эти   неокрепшие   умы

росли в атмосфере циничного жульничества? Можем ли мы предс-

тавить все последствия такого воспитания? А что, если машины

начнут жульничать по своей воле?   Ваше королевское величест-

во, всех нас, ваших верноподданных слуг, охватывает ужас при

мысли   о том хаосе,   который может возникнуть в королевстве,

если презренные нечестные программисты обучат свои компьюте-

ры воровству и жульничеству.

   Ваше королевское величество,   гильдия воров   припадает   к

вашим   стопам   с покорнейшей просьбой как-то приструнить во-

ров-программистов. Я кончил.

   Почтительный гул   одобрения пронесся по крылу амфитеатра,

где сидели члены гильдии и их адвокаты. Противоположное кры-

ло не менее почтительно зашикало.

   Вперед вышел еще один адвокат, такой худой, что казалось,

начинен он был не живыми внутренностями, а состоял из печат-

ных схем.   Он стал на колени,   трижды гулко ударил головой о

пол и молвил:

   - Ваше королевское   величество,   разрешите   мне   ответить

на... я не нахожу слов, чтобы дать определение тому чудовищ-

ному потоку лжи,   диффамации, игре на предрассудках и, нако-

нец,   невежеству,   которые мой уважаемый коллега столь нагло

обрушил на вас, ваше королевское величество.

   Компьютерная сторона сладострастно застонала от восторга,

а Цурри-Эш нахмурился и сказал:

   - Адвокат, меньше волнуйтесь из-за определений, для этого

существует королевский научный совет, излагайте нам факты.

   - Истинно так, ваше королевское величество! Факты и толь-

ко факты составят фундамент,   а также стены   и   крышу   наших

построений...

   - Не понимаю,   адвокат, либо вы собираетесь изложить свои

соображения, либо что-то строить...

   Цурри-Эш слегка улыбнулся,   видимо очень довольный   своим

остроумием,   а воровская часть амфитеатра покатилась со сме-

ху.   Смех был необыкновенно выразителен:   в нем слышалось, и

презрение к противнику, и почтительная сдержанность, предпи-

сываемая этикетом, и восхищение остроумием верховного судьи.

   - Ваше королевское величество,   позвольте мне от лица пя-

тидесяти тысяч программистов выразить вам глубочайшую   приз-

нательность за столь ценные указания.   Да,   ваше королевское

величество, следуя вашим указаниям, мы не будем ничего стро-

ить, мы будем лишь излагать сухие факты. Компьютеры, как из-

вестно,   эмоций не имеют и их не понимают. Они понимают лишь

сухой язык данных,   заложенный в программе. Поэтому мои под-

защитные - это эши,   привыкшие оперировать только фактами, а

не   эмоциями,   которыми   пытался   жонглировать мой уважаемый

коллега.   Я преклоняюсь перед его профессиональной   добросо-

вестностью... - Глухой ропот недовольства прошелестел по ла-

герю программистов,   а члены гильдии захлопали.   Но   адвокат

поднял руку,   призывая к тишине, и продолжал: - Да, господа,

профессиональной добросовестностью,   ибо чем   же   еще   можно

объяснить его смешные попытки, да что попытки, жалкие потуги

оправдать неоправдаемое,   защитить незащитимое, бросить тень

на незатемняемое!

   Ваше королевское величество,   господа, позвольте прочесть

вам   несколько   высказываний,   сделанных триста с лишним лет

назад теми эшами,   которые подавали прошения в суды с прось-

бой запретить только что появившиеся гравитационные экипажи.

Я цитирую отрывки,   ваше королевское величество: "Совершенно

недопустимой является беззвучность,   с которой передвигаются

эти новые экипажи,   ибо, не слыша привычного грохота и шума,

эши не смогут вовремя освободить дорогу и погибнут от ударов

этого драконовского изобретения.   Мною подсчитано, что, если

сейчас   же   не   запретить   новомодные экипажи,   за ближайшие

тридцать лет практически все население Эша   погибнет   в   ре-

зультате дорожных происшествий". А вот еще одна цитатка, ва-

ше королевское величество:   "Передвижение живых   существ   со

скоростью, с   какой   мчатся новые экипажи,   является глубоко

безнравственным и приведет ко всеобщему упадку морали.   Наши

предки жили в условиях медленного движения.   Все вокруг было

прочно, неподвижно и способствовало формированию правильного

взгляда на вещи.   Но о каком взгляде на вещи можно говорить,

когда сидишь в летящем экипаже и все вокруг сливается, теря-

ет свои привычные очертания, становится зыбким и ненадежным.

Такая скорость, безусловно, приведет к потере почтения к ро-

дителям   и   старшим у подрастающего поколения,   ко всеобщему

беззаконию".

   Ваше королевское величество, смешно было бы мне попытать-

ся сообщить вам какие-то новые факты,   ибо король - сосредо-

точение всей мудрости и всего знания.   Не сомневаюсь, что вы

знали эти цитаты,   ваше королевское величество, и я позволил

себе привести их только для господ воров и их адвокатов, ко-

торые,   увы,   так слабы в истории.   Да, ваше величество, они

умеют незаметно залезть в квартиру, в беззащитные дома ваших

кротких верноподданных,   но они,   очевидно, никогда не пыта-

лись   залезть в библиотеку.   Даже зайти в нее через дверь не

пытались, ибо не за знанием они охотились, а за добычей.

   Все новое всегда пугает. Страх перед новым, как пишет ко-

ролевский историк Фариузи в своей книге "Страх как двигатель

прогресса",   был когда-то полезен, он заставлял наших беско-

нечно далеких предков спасаться всего,   что было им незнако-

мо.   Но   мы ведь не дикари,   нами правит мудрейший из мудрых

монархов,   и коль скоро он в своем   всезнании   даровал   эшам

компьютеры   для   облегчения   различных вычислительных работ,

преступно было бы усомниться в их пользе. Да, господа, прес-

тупно.   Клянусь   повелителем   космоса,   если бы мне в голову

пришли такие сомнения,   я бы сам явился к властям с просьбой

бросить меня дракону. Целый эш, так сказать, ни одним кусоч-

ком не должен сомневаться в неизбывном знании его величества

короля   Цурри-Эша,   в его мудрости.   Пусть сомневаются сорок

частей, остающиеся после встречи с драконом.

   Итак, ваше королевское величество, я позволил себе напом-

нить тем невежественным и жадным эшам. что в своей корыстной

слепоте осмелились побеспокоить своего верховного судью, что

смешно и преступно   бояться   новых   изобретений.   Да,   среди

программистов встречаются нечестные эши,   смешно было бы от-

рицать это.   Но ведь нечестные эши,   увы, попадаются и среди

водителей экипажей,   и среди астрономов, торговцев, наладчи-

ков очистных сооружений. Но глупо было бы требовать запреще-

ния экипажей, астрономии, торговли, очистных сооружений.

   Ваше королевское величество,   пятьдесят тысяч программис-

тов   Эша припадают к вашим стопам с покорнейшей просьбой за-

щитить их от кампании злостного очернительства,   кою затеяли

руководители гильдии воров. Я кончил.

   Почтительное ликование программистов было   прервано   Цур-

ри-Эшем, который поднял руку и сказал:

   - В своей безграничной мудрости   и   вечном   стремлении   к

справедливости   король Цурри-Эш Двести десятый,   выполняющий

сегодня функции верховного судьи, сообщает, что заслушал ар-

гументы обеих сторон и повелевает следующее:

   В срок не более двух обращений малого светила гильдия во-

ров должна разработать предохранительные меры,   которые зат-

руднят или сделают невозможными кражи посредством   нарушения

работы   компьютеров.   В   тот   же   срок гильдия программистов

должна разработать электронные устройства,   надежные и недо-

рогие,   которые   затруднят или сделают невозможными кражи из

карманов,   сумочек,   портфелей,   чемоданов, шкафов, сейфов н

так далее.

   Приспособления и устройства будут   испытаны   перед   коро-

левским судом ровно через два оборота малого светила. В слу-

чае,   если таковые устройства представлены в срок   не   будут

или   окажутся   малоэффективными,   руководство   той   или иной

гильдии будет отправлено на необитаемый остров или к   драко-

ну.

   Следует заметить, что чрезмерно легкая жизнь способствует

вырождению.   Так, например, чрезмерно обильные урожаи холи в

наших лесах привели к бесконтрольному размножению зарипов, в

результате чего среди них,   наблюдаются болезни, в том числе

легкомыслие, бесплодие и ожирение.

   Его королевское   величество и верховный судья Цур,- ри-Эш

Двести десятый не хотел бы, чтобы подобные несчастья обруши-

лись   на   гильдию   воров   и программистов.   Поэтому жизнь нх

должна быть более суровой.

   Когда мы остались одни, Цурри-Эш с наслаждением начал че-

сать себе спину средней рукой, которая у эшей длиннее и гиб-

че двух боковых.

   - Представляете,   Саша,   все   заседание умирал от желания

почесаться.   А нельзя. Королевское достоинство не позволяет.

Как вы говорили... ага, ноблес оближ. Так вот и лишаешь себя

простых радостей во имя королевского долга.   Мало того,   что

почесаться публично не моги,   приходится все время следить и

за объективностью. А то так и подмывало крикнуть: все к дра-

кону, сейчас же, шагом ма-арш!

   Король жалобно вздохнул, еще раз поскреб спину всеми рас-

топыренными семью пальцами средней руки и сказал:

   - А вы говорите "самодержец"!   Какой, к дракону, самодер-

жец, когда почесаться всласть нельзя. Ах, Саша, Саша, земной

мой друг,   не ценят нас,   монархов, не ценят. Вот вы недавно

мне говорили,   что   таких архаических формаций,   как на Эше,

почти и не осталось в изученной вселенной.   Верю,   верю. Мо-

нархия,   Саша,   эта жуткая штука. Хлопот что с компьютерами,

что без них - полон рот.   Ни днем покоя,   ни   ночью   сна.   И

прав,   прав тысячекратно был мой родитель незабвенный, когда

учил меня,   что мы,   короли,   сидим на вулкане. Спасибо ему,

так всыпал мне по мягкому моему детскому седалищу,   что сде-

лал его необыкновенно чувствительным.   А ведь   для   хорошего

профессионального короля, друг мой, не голова важна, а седа-

лище. Такое оно должно быть чувствительное, чтобы улавливать

малейшие колебания трона,   чтобы заранее чувствовать измене-

ния в вулкане.   Я как-то раз был в хорошем настроении,   уж н

не   помню   отчего,   призвал королевских сейсмологов и говорю

им:   "Господа, предлагаю вам соревнование. Вы устанавливаете

самые чувствительные свои сейсмографы,   а я просто сажусь на

трон.   Где-нибудь,   ну,   скажем,   в сотне   куней   от   дворца

кто-нибудь топнет ногой.   Посмотрим,   кто из нас сумеет уло-

вить колебания почвы. И что вы думаете, Саша? Я выиграл. Вот

так-то.   Нас,   монархов,   не просто любить нужно, жалеть нас

нужно.   А я сколь себя помню,   ни разу не слышал: ваше коро-

левскoe величество,   бедненький мой, как же вас жаль, всемо-

гущего!   Бесчувственные твари эти эши, только о себе и дума-

ют. Ну что, устали?

   - Честно говоря,   да, ваше величество, просто слушать это

словоговорение   устал.   А   вам ведь и судить нужно было.   Вы

прямо как царь Соломон...

   - Эго с какой планеты? Что-то я не слышал...

   - У нас на Земле был такой в библейские времена. Тоже су-

дил.

   - Ничего не поделаешь. Входит в штатные обязанности. Поо-

бедаете со мной?

   - С удовольствием, ваше величество.

   - Ну тогда идемте.   Как раз и время подошло.   Королевский

мой шеф-повар не любит,   когда я опаздываю.   Строгий эш. Я и

не женился пока из-за него.   Как хотите, говорит, ваше вели-

чество,   но я королевы над собой не потерплю.   Мне это руко-

водство   повседневное   и   дамская   мелочная опека ни к чему.

Лучше, говорит, я сам к дракону пойду.

   Был момент,   признаюсь,   Саша, заколебался. Причем канди-

датка не своя,   не с Эша.   Здешние мне и так доступны, отбою

от них нет. Эта с нашей соседней планеты, с Круты, была. Та-

кая забавная особа,   рук,   представляете, семь, а глаз вовсе

нет, они, оказывается, всей кожей видят. Кожное зрение назы-

вается. Такая смешная! И нежная, нежная, насквозь видна вся.

Я,   говорит,   очень удобна для брака,   на нас, дам Круты, по

всей цивилизованной вселенной спрос. У нас ведь по семь рук,

и ловкость их необыкновенная.

   Потом думаю: а повар что скажет? Насколько я прогрессивен

в нашей отсталой монархии,   настолько я консервативен в лич-

ных привычках.   Так ничем и не   кончилось.   Иногда,   правда,

узгрустнется,   подумается невольно: хорошо бы рядом была та-

кая, с нежными руками, прозрачная вся... О повелитель космо-

са, пути твои неисповедимы...

   Мы вошли в малую королевскую столовую. Где-то запели тру-

бы,   и   два   огромного   роста стражника молча отодвинули нам

стулья.

   Здесь я должен сделать небольшое отступление.   Еще первая

экспедиция с Земли,   посетившая Эш,   установила, что местная

пища   при   всей ее экзотичности,   вполне усваивается земными

желудками.   Тем не менее перед отлетом на Эш   меня   снабдили

сверхконцентратами на случай, если я не смогу приспособиться

к необычной кулинарии.   Главная трудность -   это   совершенно

непривычный   вид пищи на Эше.   Она носит скорее растительный

характер.   Я говорю "скорее",   потому что   растения,   идущие

здесь в пищу,   не совсем растения.   Они полурастения-полужи-

вотные, хотя по форме гораздо ближе к растительному миру, по

крайней   мере   в нашем восприятии.   Но главное - эшская пища

светится в тарелке.   Причем это свечение зависит от качества

пищи   и ее приготовления и считается эшами главным критерием

вкуса.   Вначале, признаюсь, я закрывал глаза, чтобы пе пода-

виться   этими   изысканными   гаммами   всех цветов радуги,   но

быстро привык.

   Так вот,   повар   короля действительно был непревзойденный

виртуоз. То, что лежало сейчас перед нами на тарелках, излу-

чало   необыкновенно   чистый   и   глубокий синий свет.   Но как

только я дотрагивался лопаточкой, которые заменяют здесь на-

ши ножи, вилки и ложки, до побегов, похожих на колбаски, си-

ний цвет тут же сменялся фиолетовым, потом красным.

   После обеда король пришел в умиротворенное состояние   ду-

ха,   скорее по инерции опять жаловался на тяготы королевской

жизни, потом вдруг надумал отправиться в обсерваторию к Зук-

ки.   Я   отказался и не спеша побрел в Дом пришельцев.   Не за

горами было   окончание   командировки,   и   пора   было   начать

как-то систематизировать горы материалов, которые у меня уже

накопились.

   Самое забавное,   что я начал испытывать к Цурри-Эшу некую

симпатию.   Но это же смешно, говорил я себе. Дружба младшего

научного сотрудника с королем сама по себе,   конечно, непре-

досудительна,   но с таким королем!   Я, как мудрейший и спра-

ведливейший... Скромности в них нет, в этих монархах. Попро-

бовал бы он побыть у нас на заседании сектора...   Но, с дру-

гой стороны, зачем ему быть на заседании сектора, когда даже

я иной раз старался придумать себе оправдание, чтобы не слу-

шать нудных и справедливых поучений Аглаи Степановны...

   Иногда мне начинало казаться,   что мой королевский   прия-

тель   с трудом сдерживает желание посмеяться над своей рабо-

той,   что в душе он потешается над всеми этими атрибутами   и

обязанностями правителя Эша. Но я тут же напоминал себе, что

сотни эшей,   исчезающих в подземных очистных   сооружениях   и

выталкиваемых на арену стадиона на расправу Малышу,   вряд ли

думают о чувстве юмора у Цурри-Эша.

   А симпатии   мои   непонятные к нему объясняются,   надо ду-

мать,   привычкой и комфортом. Да, комфортом, потому что бла-

горасположение   ко   мне   его   величества было общеизвестно и

раскрывало передо мной все двери.   А к   комфорту   привыкаешь

быстро.   Когда ты имеешь то, чего не имеет ближний твой, или

когда тебе позволено то,   что не позволено другому,   ах   как

неудобно   и неуютно считать эти удобства несправедливыми.   С

дьявольской хитростью древнее чувство эгоизма   начинает   на-

шептывать,   не сразу,   конечно,   не грубо, а потихонечку, но

капельке: а может,   это потому, что ты лучше других... вооб-

ще-то в этом есть и нечто несправедливое,   но, с другой сто-

роны...   И так далее. И тут нужно быть безжалостным палачом:

давить   в себе эмей-искусительниц без всякого судебного раз-

бирательства.

   Не хочу   хвастаться,   но   в каком-то смысле пребывание на

Эше сослужило мне определенную службу.   Младший научный сот-

рудник,   не   говоря   уже об аспиранте,   существо угнетенное,

бесправное,   посылаемое на все яроссы, от лыжного до бега по

пересеченной месгности,   на все курсы, которые больше никому

не хочется посещать,   получающее отпуск только после уборщиц

и вахтеров, существо, на которое даже машинистки нашего маш-

бюро смотрят сверху вниз. Такому существу королевские почес-

ти могут только сниться, и то редко. И лишь здесь, на Эше, я

оказался весьма привилегированной особой,   волей обстоятель-

ств приближенной к королю. Но нос не задрал, не забыл, кто я

такой и откуда явился.   Не загордился,   не начал почтительно

кланяться себе в зеркало и называть себя мысленно на "вы".

   Здесь я   должен во имя единства повествования перескочить

сразу вперед на два обращения малого светила,   что по   нашим

земным   меркам   соответствует примерно двум месяцам.   Дело в

том, что мне хочется закончить историю о битве воров и прог-

раммистов,   тем   более   что ничего особенно забавного за это

время не произошло.

   Итак, мы   снова в зале королевского совета,   эшей на этот

раз меньше,   зато между троном и амфитеатром стоит небольшой

ярко-красный   компьютер,   два   манекена,   одетые в мужские и

женские плащи,   и открытый макет небольшой   квартиры,   сразу

напомнивший мне павильон киностудии.   Мой приятель Гена, по-

мощник режиссера на "Мосфильме", как-то провел меня на съем-

ки.   Сплошное были разочарование. Скрипел и пах опилками вот

такой же макет внутренностей какой-то квартиры, бегала и су-

етилась масса людей,   все с крайне озабоченным видом, знаме-

нитая актриса брезгливо жевала бутерброд.   Лицо у   нее   было

злое и вовсе не такое красивое, как на экранах.

   - Ну, господа, начнем королевскую экспертизу. Сегодня ут-

ром мне как раз доложили,, что на очистных сооружениях масса

вакансий, ха-ха-ха, поэтому не будем терять, времени, - ска-

зал Цурри-Эш.

   "Что это,   - в который раз подумал я, - чувство юмора или

жестокость? Или самолюбование?"

   - Начнем с гильдии воров. Жалоба была их, пусть они и на-

чинают. Вы готовы, господа?

   - Так точно,   ваше Королевское величество.   Следуя   вашим

многомудрым указаниям,   гильдия воров, не жалея средств, на-

няла десять лучших кибернетиков и   поручила   им   разработать

устройство,   которое   исключало бы возможность для нечестных

программистов пользоваться машиной в   целях   личной   наживы.

Решение проблемы,   ваше королевское величество,   кажется нам

необыкновенно простым и остроумным.

   - А именно? - спросил Цурри-Эш.

   - Видите ли, ваше королевское величество, наши кибернети-

ки не пошли по пути создания новых,   все более сложных прог-

рамм. Потому что на каждую новую страховочную программу мож-

но составить контрпрограмму. Там, где речь идет о краже, ва-

ше королевское величество,   предела   изобретательности   эшей

нет.

   - Что же вы сделали, господа?

   - Наши кибернетики пошли по другому пути. Они совместно с

биологами и физиологами пришли к выводу,   что любой эш,   со-

вершая преступление, испытывает определенные психологические

перегрузки. Соединение страха, жадности, восторга, возбужде-

ния   и   тому подобных эмоций проявляется в изменении пульса,

давления крови,   потовыделения, заметным образом усиливается

биополе,   психополе, поле "я". Мы создали небольшую компакт-

ную приставку,   которая подходит ко всем типам   компьютеров.

Каждый   программист или оператор,   начиная работать,   должен

предварительно подсоединить к себе датчики приставки.   Иначе

машина не включается.   Так вот, как только он начинает любые

противозаконные манипуляции с целью кражи,   приставка тут же

регистрирует изменения в его состоянии, подает сигнал трево-

ги и защелкивает ручные   и   ножные   кандалы   на   конечностях

преступника.

   Стоимость приставки всего шестнадцать тысяч   кулей,   а   в

дальнейшем   при   массовом   производстве цена сможет быть еще

ниже.

   - А   если   попадается   особенно храбрый жулик,   к тому же

уверенный,   что его не поймают, что тогда? Не будет страха -

не увеличится пульс, частота дыхания и так далее.

   - Как всегда,   ваше королевское величество, вы бесконечно

правы и дальновидны.   Наши исследования показали,   что дейс-

твительно можно представить особенно мужественного проходим-

ца...

   - Ваше королевское величество!   - вскочил адвокат гильдии

программистов.   -   Я   протестую!   Мой досточтимый презренный

коллега может называть нас ворами и жуликами, но я протестую

против "проходимцев"!

   - Протест принят,   - кивнул король. - Вор может быть про-

ходимцем, а может и не быть.

   - Слушаюсь,   ваше королевское   величество.   Я   продолжаю.

Итак,   вор может оказаться эшем мужественным и не испытывать

при краже страха. Он даже может не испытывать особой жаднос-

ти, особенно если он ворует давно и успешно. Но исследования

показали, что ни один эш не может не испытывать чувства вос-

торга при этом.   Таков характер эшей. Поэтому нашу приставку

обмануть невозможно.   К сожалению, мы не можем продемонстри-

ровать вам работу приставки...

   - Почему? - нахмурился король.

   - Видите ли,   ваше королевское величество, любой програм-

мист,   который сядет сейчас за машину,   не осмелится жульни-

чать в вашем присутствии и при работающей приставке, а стало

быть, не будет испытывать эмоций, о которых мы говорили.

   - Чепуха! - сказал Цурри-Эш. - Достаточно посадить за ма-

шину эша,   который испытывал бы чувство страха. Не знаю, как

программисты, но вообще-то такого эша найти нетрудно. С вос-

торгом,   разумеется, сложнее, господа, но чувство страха ис-

пытает любой эш,   которого стражники схватят на улице.   Адъ-

ютант! - поднял голос король.

   - Слушаю,   ваше королевское величество! - лихо отрапорто-

вал молоденький адъютант со вспыхнувшего экрана.

   - Чтобы через три минуты здесь был первый же прохожий.

   - Слушаюсь, ваше королевское величество.

   Первый прохожий оказался эшем средних лет, одетым в серый

чиновничий плащ. Он неуклюже повалился на пол и застыл.

   - Ползите же!   - зашипел адъютант, но чиновник лишь плот-

нее вжимался в пол.   Казалось,   еще минута-другая - и он ис-

чезнет.

   - Достойная скромность,   - сказал король.   - Народ должен

ничего не видеть, молчать и не двигаться, но в данном случае

посадите-ка его за машину.

   Адъютант и   стражник   подхватили   чиновника   и усадили за

операторский пульт.

   - Слава   королю!   - слабо пискнул чиновник и снова закрыл

глаза.

   - Включите   приставку,   - приказал Цурри-Эш,   и тотчас же

один из помощников адвоката метнулся к машине   и   нажал   ка-

кую-то   кнопку.   В то же мгновение послышался леденящий душу

вой сирены, яростно замигала мощная лампа, из компьютера вы-

сунулись манипуляторы, ловко нащупали руки и ноги несчастно-

го чиновника и защелкнули на них легкие и элегантные   канда-

лы.   Чиновник   начал клониться набок и упал бы,   если бы они

его не держали.

   - Очень мило, - сказал Цурри-Эш. - Уберите этого господи-

на, и, если он еще жив, наградите его моим портретом.

   - Слушаюсь! - рявкнул адъютант.

   - Ну-с, господа программисты, а как вы намерены усложнить

жизнь членов гильдии воров?

   - Ваше королевское величество,   - сказал адвокат   гильдии

программистов,   - в отличие от моего коллеги мне легче будет

продемонстрировать наши достижения. Позвольте мне пригласить

опытного карманника. Прошу.

   - Век править королю!   - поклонился необыкновенно респек-

табельный   эш.   Лицо   его   дышало благородством,   а в осанке

чувствовалось достоинство. - К вашим услугам.

   - Перед   вами   два   манекена.   Согласитесь,   что вытащить

что-нибудь из кармана манекена легче, чем у живого эша, пос-

кольку   живые эши испытывают врожденное и стойкое отвращение

к чужим рукам в их кар-

манах. Просим, господин эксперт.

   Карманник подошел к манекену, одетому в мужскую одежду. Я

понимал, что он намеревался сделать. Я следил за его руками.

Я ожидал увидеть ловкость рук.   Но я ее не увидел. Я не уви-

дел ее потому, что эксперт, казалось, вовсе и не был заинте-

ресован в манекене. И тем не менее в его руках вдруг очутил-

ся бумажник, обычный бумажник, какие в моде на Эше - длинный

и гибкий.   Все засмеялись, но не потому, что респектабельный

вор столь виртуозно продемонстрировал свое искусство,   а по-

тому,   что от бумажника шла тонкая цепочка к карману манеке-

на, и вор с недоумением смотрел на нее. Кроме того, какое-то

сигнальное устройство громко и тревожно пищало.

   - Идея необыкновенно проста, ваше королевское величество.

Все ценные вещи в карманах должны иметь колечко,   в   которое

пропускается   одна из нескольких тонких цепочек.   Как только

цепочка натягивается, включается портативное сигнальное уст-

ройство. Цена комплекта, включающего пять цепочек и сигналь-

ное устройство, составляет всего двадцать пять кулей.

   А теперь   я попрошу эксперта по квартирным кражам проник-

нуть любым угодным ему способом в установленный   перед   нами

макет.

   Тощенький немолодой эш с   бегающими   глазками   подошел   к

двери,   сделал несколько движений,   похожих на пасы иллюзио-

ниста,   и хотя я готов был поклясться своей, еще не написан-

ной   докторской диссертацией,   что он не прикасался к замку,

замок щелкнул и дверь открылась.

   Вор достал из кармана маленькую коробочку,   нажал кнопку,

и из нее бесшумно выползла антенна, которую он всунул в при-

открытую дверь. На коробочке вспыхнула зеленая точка.

   - Портативный универсальный   детектор,   ваше   королевское

величество,   - пояснил вор, - регистрирует присутствие любых

электронных ловушек.   Как только я вижу,   что таких   ловушек

нет, я смело вхожу в помещение.

   Вор сделал осторожный шажок, все еще держа в руках детек-

тор, но в это мгновение что-то негромко хлопнуло, словно вы-

тащили плотную пробку из бутылки,   чтото мелькнуло в   проеме

двери,   и эксперт издал крик досады и удивления. Он был оку-

тан сеткой, которую тщетно пытался стащить с себя.

   - Ничего удивительного,   ваше королевское величество, что

детектор не среагировал.   Он обнаруживает присутствие элект-

ронных приборов, но наш сетемет приводится в действие тепло-

вым инфракрасным излучением,   испускаемым любым нагретым те-

лом, в том числе и вором.

   - Очень мило,   - сказал Цурри-Эш, - его королевское вели-

чество благодарит за доставленное удовольствие.   Все свобод-

ны.

   - Но ваше королевское величество...   - начал было адвокат

гильдии воров, но король прервал его:

   - Обычно я не терплю слова "но". Оно пригодно для обычных

эшей. А поскольку я всесилен и всемогущ, слово "но", предус-

матривающее всякого рода возражения, для меня не существует.

Но раз вы просите объяснений,   его величество в своей   неиз-

бывной доброте представляет их.   Дело в том, господа, что по

моему приказанию министр юстиции,   полиции и очистных соору-

жений сразу же установил за вами постоянную слежку,   так что

я в курсе ваших дел.   Я   знаю,   например,   что   изобретатели

приставки   к   компьютерам одновременно сконструировали адап-

тер, который преобразует все сигналы от датчиков таким обра-

зом, что приставка безмолвствует. Я также знаю, что вместе с

цепочками разработаны мощные и легкие кусачки,   легко их пе-

рекусывающие.   Таким образом, господа, его королевское вели-

чество благодарит вас за технический прогресс и   мудро   пре-

доставляет   воровскому промыслу развиваться естественным пу-

тем. Всего наилучшего, господа.

   - Саша,   друг   мой,   -   сказал   Цурри-Эш,   - у меня к вам

просьба.   - Он хмыкнул,   покачал головой,   пожевал   губы.   -

Просьба!   Вам не кажется это смешным - всемогущий повелитель

Эша обращается с просьбой к младшему научному сотруднику, да

еще с другой планеты...

   Король снова замолчал.   Я ни разу не видел его таким сму-

щенным.   Он,   казалось,   мучительно ворочал в голове мысли и

никак не мог решиться высказать их. На него это было непохо-

же.   Обычно он сначала говорил,   а потом уже думал, а иногда

не думал и потом.

   Я молчал. Надо было бы, конечно, подбодрить беднягу: сме-

лее, ваше величество, я вас не укушу, но нет ничего на свете

ненадежнее, чем королевское чувство юмора.

   - Саша,   я просто не знаю... Впрочем, ладно. Так или ина-

че,   вы ведь скоро улетаете.   Когда у вас кончается команди-

ровка?

   - Ракета должна быть здесь через   одно   обращение   малого

светила.

   - Да, помню. Тем лучше. То есть я вовсе не хочу этим ска-

зать,   что рад вашему возвращению на Землю,   но... Сейчас вы

поймете.   Видите ли, друг мой, впервые в жизни я в сомнении,

а королям сомнения категорически противопоказаны. Мало того,

что от них повышается давление крови   и   пропадает   аппетит,

они способствуют потере трона, а иной раз и головы.

   - Что же заставляет вас сомневаться, ваше королевское ве-

личество?

   - Гм...   сейчас я вспомню одно выражение, которое вы нес-

колько раз употребляли...   ага, вспомнил: хочется и колется.

И это меня удручает, тут скрыт скверный парадокс. Если само-

держцу   и может что-то хотеться,   то уж колоться - ни в коем

разе.   И тем не менее колется. И это ужасно. Совершенно нез-

накомое   ощущение.   Крайне неприятное,   должен вам доложить.

Чувствуешь себя простым смертным, каким-нибудь рядовым эшем,

а не просвещенным деспотом...

   - Так что же все-таки терзает вас, ваше королевское вели-

чество?

   - Наука, друг мой, наука.

   - Ничего не понимаю.   Вы казались мне на редкость просве-

щенным монархом, по крайней мере в научно-популярной сфере.

   Я поймал   себя   на том,   что не употребил обращение "ваше

королевское величество".   Цурри-Эш был прав,   сомнения не   к

лицу властителям.   Вот-вот я уже назову его "Цуррик,   дружи-

ще".

   - Это верно, я фантастически образован. Вы знаете, я даже

школу кончил,   домашний курс,   разумеется.   Вещь для   короля

неслыханная. И все-таки наука повергает меня в печаль и сом-

нения...   - Король глубоко вздохнул, как перед прыжком в во-

ду, и сказал: - По моему приказанию лучшие кибернетики Эша в

течение пяти обращений большого светила разрабатывали   боль-

шой исторический компьютер.

   - Исторический компьютер?

   - Да, Саша, да. В него ввели всю историю Эша и запрограм-

мировали на составление прогноза на ближайшие двадцать обра-

щений большого светила...   - Король замолчал, судорожно, как

плачущий ребенок,   вздохнул.- И вот компьютер   установлен   в

моем рабочем кабинете. Он опечатан. И ждет лишь, когда я его

включу. - Цурри-Эш вдруг остренько посмотрел на меня и спро-

сил: - Саша, вы хотите знать свое будущее?

   - Как вам сказать,   ваше величество.   Скорее нет. Я его и

так более или менее знаю. Вернувшись на Землю, я защищу док-

торскую диссертацию.   Не сразу, конечно, это не так-то прос-

то. Ее еще и написать нужно. Ну-с, в конце концов мы с Зиной

так устанем от наших постоянных ссор и скандалов,   что поже-

нимся. Это, знаете, как ближний бой у боксеров. Чтобы отдох-

нуть,   вешаются друг другу на шею. Не забывая, конечно, наг-

раждать при этом друг друга тумаками.   Ну, может быть, стану

заведующим сектором в нашем институте. Слетаю еще на десяток

планет.   Потом, лет в сто пятьдесят, тихо и благодушно скон-

чаюсь,   если,   конечно, не надумаю жить и дальше. Вот, собс-

твенно, и все. Зачем же мне точно все знать? Это, ваше коро-

левское величество,   все равно как посмотреть, чем кончается

детектив, а потом начать его читать.

   - Вот видите,   в этом-то вся разница, между младшим науч-

ным сотрудником и королем. У вас все ясно, - завистливо ска-

зал король,   и лицо его стало злым и неприятным.   - Вам   что

грозит?   Одна, так сказать, эфемерность. А у меня планета на

руках,   цивилизация.   Дракон один знает,   как ее развивать и

развивать   ли   вообще.   Одни заговоры замучили.   Вы думаете,

после того,   как дракон разорвал премьер-министра, больше не

было попыток?   Три заговора с тех пор!   Три!   Представляете?

Кажется,   приди,   скажи открыто, так, мол, и так, хочу сесть

на трон.   Может, я ему еще все три руки пожму. Так нет, пле-

тут, плетут интриги, не приближенные придворные, а пауки.

   Выходит, для монарха знание будущего не роскошь, а средс-

тво сохранения престола.

   - Так   что   же вас смущает?   Включите электронного своего

прорицателя и посмотрите, что вас ждет.

   - Гм,   легко сказать: посмотрите! А если вдруг увижу, как

дракон берет меня в свои лапки и непринужденно начинает раз-

рывать на части,   а стадион скандирует: раз, два, три, четы-

ре...   Как я после этого править буду?   Деспот, Саша, должен

быть оптимистом.

   - Тогда не включайте свой компьютер. Разбейте его.

   - Неглупо,   друг мой, неглупо. Очень прогрессивный подход

к проблеме, но ведь хочется, Саша, ох как хочется хоть глаз-

ком взглянуть в будущее.   Знать, кого и чего остерегаться. Я

вам, Саша, больше скажу, открою вам все тайники королевского

сейфа:   готов править на пару с компьютером. Он пусть предс-

казывает и предупреждает, а я, так сказать, его исполнитель-

ный орган. Эффектор, выражаясь научным языком,

   - Тогда включите.

   - А колется.   Страшно.   Вот я и хотел просить вас...   Я с

этим-то вас и пригласил...   Включите компьютер вы. Посмотри-

те,   что там меня ожидает.   А потом уже мне скажете. Я, друг

мой, вам вполне доверяю. Если уж выслушать приговор, то хоть

от друга.   У нас, знаете, был когда-то обычай: если уж нужно

было кого-то предать или даже казнить,   просили это   сделать

друга.   Но это я к слову. Сделаете мне эту услугу, а? А я за

это прикажу выбить ваш горельеф и установить его на стене   в

зале королевского совета, а?

   - Обижаете, ваше величество. Я и без этого с удовольстви-

ем помогу вам.

   Все три глаза Цурри-Эша увлажнились.

   - Все б у нас такие были, - вздохнул он. - Вот, друг мой,

ключ от компьютера.   Чтобы освоиться, можете сначала посмот-

реть картинки прошлого...

   - Что ж вы сразу не сказали! - воскликнул я. - Это ж, это

ж...   это ж даже передать нельзя,   как я вам благодарен! Это

для моей диссертации золотая жила!

   - Тем лучше,   друг мой. Идите, и да пребудет с нами пове-

литель космоса.

   Я довольно быстро освоился с управлением компьютера:   по-

добно земным моделям, запрос вводился обычной клавиатурой. Я

напечатал:   "Возникновение династии Цурри". Буквы на дисплее

повторили мой запрос, и тут же экран засветился, и ражий бо-

родатый эш воткнул здоровенный грубый кинжал в спину согбен-

ного старца.

   Это не было кино,   конечно,   или какой-либо другой формой

хранения   информации.   На   нижней части экрана бежали слова,

рассказывавшие, как молодой воин по имени Цурри убил больно-

го   вождя   племени   и провозгласил себя новым правителем.   А

картинки, похожие на мультфильм, лишь иллюстрировали текст.

   Не могу точно сказать, сколько я просидел перед компьюте-

ром,   разбираясь в белых для меня пятнах истории   Эша.   Меня

подгонял скрипучий голос Аглаи Степановны:   скажите, товарищ

Бочагов,   а почему у вас так слабо освещен   вопрос   развития

ремесел?   А   почему   вы обходите систему землепользования на

Эше? А почему? А где? А как? А кто?

   Я бы,   наверно,   просидел перед компьютером еще несколько

дней,   но вдруг подумал о том, что сейчас должен чувствовать

мой   друг Цурри-Эш.   Нехорошо,   сказал я себе,   учить короля

благородству,   а сам, как последний эгоист, присосался к ма-

шине.   Я запросил компьютер о правлении Цурри-Эша Двести де-

сятого.   Теперь изображения на дисплее были   менее   условны.

Очевидно, информация, введенная в память машины, была гораз-

до более подробной.   Но зато и бегущая строка внизу,   и сами

изображения   сменялись   много   медленнее.   Это было понятно.

Электронные потроха не выдавали готовую продукцию,   а раски-

дывали так и эдак,   взвешивали тысячи факторов,   сравнивали,

экстраполировали. Но вот компьютер ускорил движение,   словно

пришел к твердому заключению.   А заключение не было для меня

неожиданным.   Я видел,   как толпы эшей двигались по   улицам,

переворачивая   экипажи,   как   дорогу   им пытались преградить

стражники, как вспыхивало в их руках какое-то незнакомое мне

оружие,   как   эши   падали,   обугленные и страшные.   Но толпа

странным образом не убывала, она уже валом катила по улицам,

и там,   где она прошла, не оставалось уже ни одного стражни-

ка.

   Вот и дворец. Цурри-Эш с перекошенной физиономией смотрит

из окна.   Он начинает что-то кричать, метаться, но вдруг ос-

танавливается и,   словно завороженный, смотрит на дверь. Она

вспучивается противоестественно под   напором   тел   и   падает

вовнутрь комнаты. Сотни рук тянутся к королю, хватают его. И

вот,   прочертив в воздухе невидимую и короткую линию, он ле-

жит на мостовой.

   Я нашел короля в спальне.   Он приказал немедленно   прово-

дить меня к нему,   как только я выйду из кабинета.   Он лежал

на кровати и, увидев меня, тут же вскочил.

    - Ну? - выдавил он из себя.

   - Ваше величество, мне кажется, ни одно разумное существо

не может не любить путешествия...

   - Что вы хотите этим сказать? - спросил король, но по то-

му, как посерело его лицо, я видел, что он понял

   - Я хочу сказать,   что любопытство,   стремление увидеть и

узнать   что-то   новое - на редкость универсальная черта всех

мыслящих существ во вселенной. Вы же ваше величество, сиднем

сидите на одной планете.   Как бы вы посмотрели на то,   чтобы

полететь со мной на Землю? Я уверен, что вас с удовольствием

зачислят в штат нашего института. Консультантом. - Мне хоте-

лось добавить,   что до младшего научного сотрудника ему   как

до неба, но тут же спохватился, что, пожалуй, даже дальше.

   - Это нужно? - жалобно спросил король.

   - Так нужно,   Цурри-Эш. - Первый раз я назвал его по име-

ни.   Надо было готовить его к жизни на   Земле.   Трудно   было

представить,   чтобы   в нашем отделе кадров к нему обращались

"ваше королевское величество".

   - Так плохо, Саша? Я это подозревал... Во сне видел...

   - Что значит плохо?   Для кого?   Для Эша? Насколько я знаю

историю   галактических   цивилизаций,   это   случается всегда.

Раньше или позже, но всегда. И потом, положа все три руки на

сердце, так ли вы уверены, что монархия - лучшая форма прав-

ления? Да и вообще, охота вам с утра до вечера заседать, уп-

равлять,   казнить, миловать, бояться заговоров? Жуткая рабо-

та.

   - Это верно, - вздохнул король. - Ну а не зачахну я там у

вас без обязанностей? Знаете, что такое отрекшийся король?

   - Вот уж этого не бойтесь,   ваше величество! Чего-чего, а

дел хватит.   И работы,   и общественных нагрузок. Стенгазету,

например, выпускать будете.

   - Стенгазету? Что это?

   - Не беспокойтесь, ваше величество, научим. Я уж и назва-

ние придумал: "Голос консультанта". Как?

   - А что,   - вдруг оживился Цурри-Эш,   - звучит внушитель-

но...

                         СОДЕРЖАНИЕ

        Черный Яша.

        Часы, без пружины

        Беседы с королем Цурри-Эшем

        Двести десятым