Павел Ивонинский
   ГОРОД, КОТОРОГО НЕ БЫЛО
----------------------------------------------------------------------------
   "Уральский следопыт" 1987 N 9
    and spellcheck by Andy Kay, 22 September 2002
----------------------------------------------------------------------------
   Это  был самый обычный поезд,  так ведь,  Женька?  Самый обычный поезд до
города.  Он  шел с  Восточной Равнины до конечной остановки.  Конечная так и
называлась - станция Город.
   И вагон был как вагон.
   За окошком уже стемнело - сверху торопливо спустился плотный сентябрьский
вечер.
   Мы возвращались домой с оравой знакомых и незнакомых мальчишек.  Там,  на
Восточной Равнине,  только что закончились Большие Детские Игры.  Мальчишки,
голосистые и  шумные,  притихли  к  вечеру.  Может,  потому,  что  незаметно
подкралась  ленивая  усталость.  И  те,  кому  до  конечной,  разлетелись по
свободным местам: теперь, нахохлившись, сидят у темных окон.
   В  стекле  неясно  отражался салон  и  еще  женщина  с  красной повязкой.
Контролер!  Нельзя сказать,  что я  боялся контролеров,  однако похолодело в
животе -  совсем как в автобусе, когда едешь без билета. Но теперь-то билеты
есть!  И  я  облегченно зашарил по карманам.  Мне почему-то не нравилась эта
краснолицая тетка с полевой сумкой через плечо.
   РАЗГОВОРЫ С ЖЕНЬКОЙ
   - Тьфу!  -  чертыхнулся Женька  и  беспомощно проводил  взглядом  цепочку
светлых  квадратиков и  красных  огоньков -  уходящий поезд.  Огоньки быстро
таяли в синей дали. - Ты тоже хорош!
   - Да при чем тут я?
   - А ну тебя!  -  Женька зашагал к слепым окошкам кассы,  обернулся.  - Ты
чего? Пошли... Да пошевеливайся, ты!
   Голос у него был обиженный и злой.  Ну конечно,  он же считает,  что я во
всем виноват.  А  кто  мог знать,  что Лешка,  наш вожатый,  сойдет вместе с
билетами где-то у Серых Холмов? Ну кто?
   Я спросил:
   - Куда торопиться-то? До города вон сколько.
   До города было километров сорок.
   Женька нетерпеливо шевельнулся на хрустящей щебенке.
   - Вот балда!  Думаешь,  я  хочу тащиться через эти джунгли?  -  Он мотнул
головой в сторону чернеющего стеной недалекого леса.  -  Дурак. Переночевать
надо.
   - Сам...
   - Чего? - не понял он.
   - Сам дурак.  -  И я зашагал вдоль насыпи. "Ну, все! Если ты думаешь, что
меня можно обзывать как попало, то фиг тебе, Женечка! Вот так!.."
   - Пашка, ну куда ты? Обиделся, что ли? Ну, Пашка!
   "Что, Женечка, страшно одному?! Сейчас я тебе скажу..."
   Но Женька стоял рядом, виновато переминаясь с ноги на ногу. В его глазах,
как и  в  недалеких черных окнах кассы,  отражалась желтая луна.  И  у  меня
вырвалось, почему-то шепотом:
   - Бульдозер...
   Женька моргнул и  облегченно заулыбался -  я  назвал его старым необидным
прозвищем.  И в самом-то деле, разве похож щупленький и тонконогий Женька на
бульдозер?!
   Он потянул меня за руку:
   - Пойдем. Поздно уже.
   Проснувшийся осенний  ветерок  тихонько заструился со  стороны остывающих
рельсов, сорвав запах с потрескавшихся шпал.
   Действительно, поздно.
   Ветерок  невидимой  рукой  пригладил  траву  и  наши  галстуки,  пробежал
холодным удавчиком по ногам.
   А на Восточной Равнине еще лето... Жаль, конечно, что праздник кончился.
   Звезды.  Их  так много в  этом небе.  А  оно сегодня черное и  бездонное,
потому  что  все  тяжелые тучи  куда-то  сгинули.  Только  небо.  И  звезды.
Пришельцы, друзья и братья по разуму.
   - Женька! Ты спишь? Женька...
   - Ну чего тебе? - заворочался он.
   - Посмотри, какое небо.
   - Что, я его не видел, что ли?
   - Нет, ты посмотри!
   - Ну,  -  недовольно хмыкнул он,  открыл глаза  и  затих...  Было  только
слышно, как он тепло дышит мне в локоть.
   Женька беспокойно повернулся - волосы защекотали мой подбородок:
   - Пашка! Как ты думаешь, война будет?
   - Смотри,  спутник!  -  среди звезд быстро кралась яркая точка.  -  Нужно
загадать желание. Женька, ты загадал?
   - Нет... Пашка, ну как ты думаешь насчет войны?
   - А ты?
   - Не знаю. Думаю, что не будет. - Он посмотрел на меня в темноте. - Ее же
никто не хочет.
   - А генералы?
   - Разве только они. И то не все.
   - Да. А если будет, то, наверное, все кончится сразу. Только...
   - Пашка, я загадал желание!
   - Какое?
   Женька сжал  пальцы вытянутой руки  в  кулак,  словно хотел  поймать этот
спутник:
   - Хочу, чтобы не было войны!
   И  испуганно обернулся,  боясь увидеть на  моем лице улыбку.  Но чему тут
улыбаться-то, если сам...
   А утром меня разбудил какой-то упругий толчок и отчаянный Женькин крик:
   - Па-ашка-а-а!
   Над горизонтом уже поднялось солнце,  и в розовом воздухе далекие строчки
облаков казались темно-сиреневыми.
   - Да проснись ты, дубина!
   Я вскочил.
   - Смотри!
   Он рывком развернул меня в сторону,  где за лесом должен быть город. Там,
чудовищно разбухая в облаках, стоял черный гриб.
   - Побежали!  Да не в лес!  Звонить,  - также отчаянно, со слезами, кричал
Женька. - В кассу...
   Дверь в  старенькое здание почему-то была отперта.  Мне вдруг показалось,
что там не окажется телефона.
   Телефон все-таки был.
   - Подожди, Женька. А как же желание?
   Но  он  не  слушал.  Он  лихорадочно набрал номер городской справочной и,
задыхаясь от слез, крикнул:
   - Война!
   В трубке что-то зашуршало, и сытый женский голос спросил:
   - Че-го?
   Женька оторопел:
   - Война...
   - С кем?
   - Не знаю... Таммм...
   - Мальчик, не мешай работать, - перебила трубка.
   Женька беспомощно поглядел на меня и снова метнул руку к телефону. В окно
смотрелись зеленые листья сирени. Потом они свернулись, почернели, а дощатые
стены налились ослепляющим жаром, поползли куда-то.
   Что сейчас творится в городе?
   Резко обрушился фасад,  и сдуло крышу.  Розовое с голубым, такое ласковое
небо, горящий лес. Тоненькая мальчишечья рука, мечущаяся и хватающая воздух.
Чей-то пионерский галстук в танцующих язычках огня.
   СЧЕТЧИК ГЕЙГЕРА
   Этот сон мне снился каждую ночь. Нет, конечно, не каждую, но все равно. И
всякий раз после этого болели "боевые шрамы" -  ожоги. Иногда даже казалось,
что все это было по правде - слишком уж сильно колотилось по утрам сердце. И
полдня потом ходил сам не свой. Да и Женька тоже...
   Ветер рывком прыгнул в открытое окно,  сдул с подоконника чью-то тетрадку
и записку с аккуратными буквами: "Петька дурак".
   - Мальчишки,  вы готовы?  Женя,  торопись,  опоздаешь на линейку.  -  Это
заглянула в  спальню молодая вожатая со  спадающей на глаза челкой -  Тамара
Никандровна. Старшие ребята и храбрая малышня звали ее просто - Тамарка. Она
не сердилась.
   Но была ли где-нибудь вообще Восточная Равнина? Хоть где-нибудь?
   А  за окном в школьном саду радостно стучали ветками тополя,  приветствуя
наступающее лето.  Весна в  этом году запоздала.  Может,  у времен года есть
свои поезда?  Которые,  как и все нормальные, опаздывают или приходят раньше
времени.  Видимо,  весне просто не повезло с билетами.  Снег сошел поздно, и
только-только появились клейкие листочки.  А уже скоро наступит лето и конец
учебного года.
   А на Восточной Равнине скоро следующие Игры.  Этот ветер, такой же, как и
у нас...
   - Пашка,  закрой окно. Ну!.. Опоздаем же! - Женька подошел совсем близко.
- Пашка... Опять?
   Я кивнул. А что говорить?! Женька и так понял.
   Он осторожно подышал рядом;
   - Ну пойдем! А то Марь Ванна будет сердиться, Пожалуйста...
   - Пойдем, конечно.
   И мы пошли. А как же иначе? Не опаздывать же на линейку!
   Второй была физика.
   Класс озабоченно шелестел страницами и  гудел,  хотя шла  самостоятельная
работа.  Все  знали,  что  веселый  и  добродушный физик  смотрит  на  такие
самостоятельные сквозь пальцы. А попробуй только ошибиться у доски!
   - Лариска, дай списать!
   Лариска списать не дала.
   - У, колбаса, - Петька показал ей кулак. - Видела!
   - Утюг! - Лариска демонстративно отвернулась.
   Стремительно зашел Константиныч.
   Класс лихорадочно захлопнул учебники.
   - Ну что? Все списали?!
   Раздались веселые выкрики и смех:
   - Все!!
   - Сегодня  для  вашего  общего  развития я  расскажу о  счетчике Гейгера.
Кропачева, сотри с доски.
   Лариска, отличница и ябеда, горделиво поплыла между парт.
   - Счетчик  Гейгера  применяется для  обнаружения радиации и  измерения ее
уровня. Кропачева, оставь зеркало в покое!
   Лариска покраснела.
   - Садись на место.
   - Девица-красавица,   -   громким   шепотом  сказал   Петька.   На   него
заоглядывались.
   "Девица" незаметно показала язык.
   - Утюгов, - нестрашно прикрикнул физик.
   - А чо я?! - возмутился Петька. - Это Семенов.
   - Чего?
   - Семенов! Иди-ка сюда...
   - Ну, Утюг... - Женька нехотя поплелся к доске.
   Однако Константиныч неожиданно попросил принести из лаборантской счетчик.
   - Так...   Теперь  включи!  Вот.  Ребята,  смотрите!  Способ  обнаружения
радиации таков. В этой руке у меня капсула с солью урана. Подношу!
   Черный круг динамика засвистел и защелкал.
   - Скажите, много нас окружает радиоактивных предметов?
   - Ни одного!
   - Неправильно!  -  Константиныч подкрутил что-то на панели.  -  Внимание!
Максимальная чувствительность!  Слышите?!!  Это фоновая радиация. Все вокруг
нас немного радиоактивно. И парта, и даже люди...
   Он  поднес счетчик к  Женьке и  чуть не выронил его,  потому что раздался
страшный треск.
   Женька отшатнулся, словно в него попали камнем.
   - Ничего себе!  -  с уважением сказала девчонка за первой партой и убрала
ладошки от ушей.
   Женька медленно-медленно пятился к двери.
   - Эй,  Евгений,  ты куда?  - очнулся Константиныч. Но Женька уже бежал по
темному коридору.
   - Павел, ты знаешь, куда он побежал?
   Да, конечно, я знал. И сказал:
   - Пустите... Да пустите же!
   Все расступились.
   Да,  я  знал,  где Женька.  И  поэтому,  когда за  мной сомкнулся плотный
ребячий  круг  и  захлопнулась дверь,  я  неторопливо поплелся к  все  время
пустовавшей каморке физрука. Конечно, он там.
   В  каморке Женьки не оказалось.  И  я еще долго бесцельно бродил по тихим
коридорам,  пока не наткнулся на Виолетту, нашу классную. У этой женщины был
крикливый деревянный голос.  И  если  она  начинала ругаться,  то  почему-то
немного закладывало в  ушах.  Но  Виолетта вдруг положила мне на плечо руку,
даже нагнулась чуть-чуть:
   - Выгнали?
   Я помотал головой.
   - У вас физика?
   - Да.
   - Женя на уроке?
   Я промолчал. Ничего не знает? Ах да... Она же готовилась к педсовету.
   А Виолетта продолжала:
   - За ним родители приехали...
   - Как?!  -  Я вскинул глаза и растерянно заморгал,  даже слезы появились.
Сегодня все в одну кучу:  педсовет,  линейка,  этот чокнутый счетчик. Да еще
Женькины родители. Откуда?!
   Виолетта не поняла:
   - Пав... Павел, Мы и твоих родителей найдем. - Она выпрямилась и пошла.
   А я мысленно крикнул ей вслед:  "Не может быть здесь у нас родителей,  не
может!" Почему, я не мог объяснить. Просто знал.
   Какое все-таки странное имя: Павел. Когда хочешь сказать что-то ласковое,
то  Павлик -  это  слишком по-детски.  Паша,  Пашка...  Нет.  Это только для
друзей.  Павлин и  Паштет не в  счет.  Остается только Павел.  На все случаи
жизни. Как сегодня.
   Женька нашелся перед самым педсоветом. Вернее, он сам меня нашел.
   - Пашка, - сказал кто-то сзади хрипловато и сумрачно.
   - Женька! Ты где пропадал?
   - Да так...
   - Женька,  -  я тронул его разодранную в кровь руку: где он успел? - Твои
родители...
   - Да знаю я! Только не родители это.
   - А кто?
   - Хм...  -  Он пожал плечами.  Помолчал.  -  Ты мной не брезгуешь?  Я  же
радиоактивный!
   - Дурак ты...  исцарапанный! - сказал я. И продолжил неуверенно: - Это же
сон, наверное...
   - Сон?!  И это?  -  Он рванул с плеча рубашку:  спину и руки,  как зебру,
исполосовали длин - Не... - Я отвернулся. - У самого такие же.
   - А откуда это,  ты знаешь?  Помнишь,  в кассе на окне была металлическая
шторка? Вот!!
   - Ну...
   - И это сон? - он достал из кармана бережно свернутую опаленную тряпицу.
   - Это... Это же галстук! Чей?
   - Твой. Его мне тетя Маша дала.
   - И что тогда делать?
   - Не знаю. Рассказать, наверное.
   ПЕДСОВЕТ
   Педсовет  состоялся  по  расписанию.   Делать  было  нечего,   и  мы  все
рассказали.
   - Ну все же, откуда вы тогда?
   - Не знаю...
   - Я так и думала! - обрадовалась Виолетта. - А родители?
   - Да что, я своих родителей не знаю! - возмутился Женька.
   - Им лучше знать, ты их сын или нет.
   Женька ссутулился - с такой не поспоришь!
   - Подождите,  -  вмешалась Марь  Ванна.  -  Тогда откуда взялась там  эта
самая... повышенная радиация?
   Она посмотрела на Константиныча: "Так?"
   - Мы уже рассказывали.
   - Но вас нашли на стройке, в домике переносного компрессора. Рядом просто
взорвались баки с бензином, - четко, дикторским голосом выговорил директор.
   - Но от бензина таких ожогов не бывает! - слегка передразнил я.
   - Тогда,  -  в наступившей тишине начала Тамарка, - это все по правде?! И
что же делать?
   Женька оглянулся на меня:
   - Ничего. Мы все сами...
   - Что - сами? - уточнил художник Виктор Павлович.
   - Уйдем.
   - Да куда-а?
   - К себе, в Город.
   - Чепуха!  - Художник раздраженно заходил по учительской. - Детский бред!
Даже если допустить, что это правда, то никакого города нет! Он уничтожен.
   - Зачем вы так заботитесь о нас? Так?!
   - Как?
   - Вы лучше о себе, о своем мире...
   - Что? - художник сел и приподнял очки.
   К  окну  совсем близко подходили разлетавшиеся вверх  и  вверх зеленеющие
ветви тополя.  Где-то  громко и  по-весеннему нахально орал  воробей.  Таких
всегда много было на аллеях Города.
   Виолетта закрыла форточку.
   - Что? Что вы сказали? - повторил Виктор Павлович.
   - Я читал. Здесь, как и у нас, накоплено очень много оружия.
   - Ой,  Пашка,  какой ты умный!  - Лариска незаметно для всех наблюдала за
педсоветом.
   - Кропачева, немедленно закрой дверь! - прикрикнула Марь Ванна. - И с той
стороны!
   - Вот как вы думаете, война будет? - подхватил Женька.
   Учительский коллектив интерната пошумел и затих.
   - Нет, - грустно и убежденно проговорила Тамарка, - не будет.
   - Мы так тоже думали, что не будет. Даже загадывали на это.
   - Народы не допустят.
   - Народы...  А  вы  сами?  Что вы сделали,  чтобы ее не было?  Что сделал
каждый из вас? Вы же не думаете о ней!
   - А зачем думать? Так и свихнуться можно! - нервно усмехнулась Виолетта.
   - Ну  правильно,  это у  вас вроде запрещенной мысли.  Но  в  то же время
надеетесь, что мир за вас кто-то сделает!
   - А ведь знаете,  - неожиданно сказала Марь Ванна, - он прав. Мы на самом
деле не утруждаем себя думать об этом. Привыкли к атомной бомбе, привыкнем и
к войне.
   - Да успокойтесь все! - резко и гортанно сказал художник. - Будет война.
   Он поправил очки.
   - Как? - обессиленно прошептала Марь Ванна.
   - А так.  Вы что,  газет не читаете? Мы и мораторий предлагали, и прочее.
Все напрасно.
   Женька поднял ресницы:
   - И вы не надеетесь?!
   - Нет.  А  каков  смысл?  Разве  от  желаний  ОДНОГО  человека что-нибудь
изменится?
   Тамарка чуть не упала со стула:
   - Вы... Вы не играя проиграли!
   - Правильно,  Женя,  - встала Виолетта. - Виктор, ты, по-моему, пытаешься
перекричать самого себя:  будет!  будет!  Но кто-то маленький и  упрямый все
равно твердит:  нет...  Себя не обманешь. - Она смутилась. - Я, наверное, не
то сказала.
   - А  я  полностью согласна с  Виктором Павловичем,  -  подвинулась к нему
историчка.
   Мне даже смешно стало - взрослые, а вот-вот подерутся.
   - Ну хватит, - хлопнул по столу директор, - Ребята, можете быть свободны.
   - Пашка, ну как?
   За дверью собралась вся наша группа.
   - Еще не знаю.
   - Женька!  -  из толпы к нему шагнул Петька.  - Врачи приехали, они вас в
спальне ждут. Ни пуха... - Он протянул руку.
   - Пашка,  - Лариска сняла гребешок, и на ее плечи упали длинные волосы. -
Мы еще придем попрощаться, ладно?
   Я кивнул.  Глупости,  никакая Лариска не ябеда, нормальная девчонка, даже
красивая...
   И мы пошли. Мальчишечья спальня была наверху, в конце коридора.
   - Дура,  -  деловито  и  ревниво  подколол  Петька.  -  Умрешь...  Он  же
радиоактивный!
   - Иди ты... Утюг!
   Год учебный кончился, завтра лето.
   ПОЕЗД ДО СТАНЦИИ ГОРОД
   - Женька!  Вот вы где!  А я вас ищу... Почему билеты не взяли?! - вожатый
Лешка улыбнулся и сунул мне мятые талончики. - Ну, я побежал!
   Мы с Женькой переглянулись и бросились к окну.  Там уже темнело -  сверху
быстро спускался синий сентябрьский вечер.
   Поезд  изгибался на  повороте праздничной гирляндой светлых квадратиков и
огоньков. Он был нарядный и веселый, самый обычный поезд до станции Город.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 23.09.2002 14:21