Сергей Иванов

          Железный зверь

         (Погружение в Огранду-2)

          Scan — Aldebaran, spellcheck — Очень добрый Лёша

          OOO «Издательство ACT», 2001. — 413, [3] с. — (Зв. лабиринт).

          ISBN 5-17-007428-Х

          Вы читали книгу Сергея Иванова «Ветры Империи»?

          Вы хотите еще раз оказаться в причудливом мире его произведений,  где

мотивы классической фэнтези и  приключенческой фантастики переплелись настолько

тесно, что разделить их практически невозможно?

          Вам интересно еще раз побывать на Огранде —  странной планете могучих

воителей и блистательных поединков,  прекрасных, как богини, женщин, и злобных,

как   женщины,   богинь,   хитроумных  интриг   Империи  и   дикой   жестокости

нелюдей-монстров?

          Вы,  наконец, хотите узнать, что ПРЕДШЕСТВОВАЛО приключениям молодого

воина Эрика, с чего НАЧАЛСЯ его смертельно опасный путь к сердцу Тьмы?

          Тогда  не  пропустите роман  «Железный зверь»  —  предысторию «Ветров

Империи»!

          Древнее проклятие наложено.

          Прошлое начинает месть Будущему.

          Железный зверь вырывается на волю!

         Часть I Щенок и оборотни

         Глава 1. Вкус крови

          1

          Обхватив тонкими руками плечи,  Т'эрик оцепенело стоял  возле  узкого

окна,   совершенно  заслоняя  его   даже   своей   излишне   стройной  фигурой.

Изнурительная дрожь с  самого утра сотрясала его тело,  хотя в  сумеречном этом

коридоре вовсе не  было холодно.  И  за окном здесь не буйствовал Ветер,  и  не

раскалывали  пространство могучие  разряды,  и  не  мчались  по  небу  сплошным

клубящимся потоком черные  тучи,  изредка подхлестываемые чудовищными Вздохами.

Здесь было тихо и  спокойно —  всегда.  Как  ущелье,  тянулся меж  двумя рядами

многоэтажных  гранитных  блоков  широкий  проспект  —  прямой  настолько,   что

просматривался отсюда до самой Срединной стены.  А  от беспокойного климата его

укрывала прозрачная пленка,  слегка  провисшая между  плоскими крышами  блоков.

Впервые  Т'эрик  смотрел  на  Столицу  изнутри,  с  высоты  Дворцового  Кольца,

последнего и  самого надежного из заслонов перед сердцем Империи — Храмом,  где

обитала сама Божественная Ю. И, похоже, второго такого случая судьба уже ему не

предоставит.

          В  который  раз  Т'эрик  зябко  передернул  плечами  и  покосился  на

воспитателей-Псов,  маячивших за спиной.  Скорее бы все кончилось!  —  с тоской

подумал он.  На что я надеюсь, дурень? Все же ясно заранее, все предопределено.

Мне не дадут шансов — ни единого!..

          К  тому же  на  город уже  опускалась ночь —  время,  когда тревоги и

сомнения Т'эрика усиливались многократно, а душу смущали неясные желания, когда

он был уязвимее всего. Испытания затягивались будто нарочно, а Т'эрика, конечно

же, поместили в самый конец списка, словно бы понимая, насколько его изматывает

ожидание, как выгорает он дотла от одних лишь дурных предчувствий.

          Тьма  вокруг неотвратимо сгущалась,  и  бодрости это  не  прибавляло.

Некоторое  время  Т'эрик  безнадежно наблюдал,  как  гроздями  неостывших углей

разгораются на полу осветительные плиты,  отбрасывая бледные блики на гранитные

стены.   Затем  его  насторожил  мерный  шорох,  надвигающийся  вдоль  плавного

коридорного изгиба, словно это подкрадывалась исполинская змея.

          Спустя  несколько томительных мгновений загадочное существо  возникло

из-за  поворота,  и  Т'эрик  пристыженно  хмыкнул:  по  бесконечному кольцевому

коридору неспешно продвигалась на  четвереньках ровная шеренга из шести голышек

в  полированных рабошлемах,  синхронно мотая  перед  собой  двуручными щетками.

Трудились они как заведенные и походили друг на друга упругими ладными телами и

смазливыми мордашками, будто их подбирали специально.

          Завороженно Т'эрик следил за  рабынями,  пока одна из них не замерла,

уткнувшись щеткой  в  его  сапог,  а  вместе  с  ней  застыла  и  вся  цепочка.

Спохватившись,  он  переступил через склоненную фигуру,  и  уборщицы немедленно

возобновили движение,  словно включившись.  Т'эрик провожал взглядом их забавно

оттопыренные,  раскачивающиеся в  едином ритме попки,  пока голышек не поглотил

сумрак.  Затем прежние страхи вернулись к  нему с  новой силой.  Ну сколько еще

может длиться эта пытка!..

          В  отчаянии  Т'эрик  вцепился  ладонями в  оконную  решетку,  пытаясь

задавить это  омерзительное,  высасывающее силы и  опустошающее душу трепыхание

пугливой плоти.  Взгляд его упал на запястья, выдвинувшиеся из широких рукавов,

и  Т'эрик неприятно поразился,  насколько похожи они на руки голышек — такие же

тонкие,  гладкие.  И  с  этими прутиками он  еще смеет на  что-то рассчитывать?

Безумие!..

          Внезапный скрип дверей едва не  подбросил Т'эрика в  воздух,  хотя он

уже  истомился его  ждать.  Рывком повернув голову,  юноша  вонзился взглядом в

долговязую, не слишком складную фигуру Доуда, возникшую из проема.

          — Ну?  — спросил Т'эрик одними губами и шагнул к приятелю вплотную. —

Куда?

          — Как и хотел,  — пробормотал Доуд недоверчиво. — Останусь при дворе.

Даже не очень терзали.

          Еще  бы,  с  завистью подумал Т'эрик.  С  такой родословной!..  После

посещения заветного зала что-то изменилось в  длинном лице Доуда,  будто он уже

примерял на себя новую роль. Или это показалось Т'эрику?

          Блуждающие глаза Питона вдруг зацепились за лицо друга, и он зашептал

торопливо:

          — Полный обвал, старичок. Испытателем теперь сам Кэн — уж его тебе не

обойти при всем старании!

          У Т'эрика оборвалось сердце.

          «Кэн?»  — переспросил он обреченно,  и Доуд сочувственно кивнул.  Ах,

как все плохо!  — с тоской подумал Т'эрик.  Когда мне наконец повезет — ну хоть

раз? Должна же быть справедливость!..

          — Это мой единственный шанс, — сипло произнес он. — Если не попытаюсь

сейчас — мне не выплыть. И зашлют меня навечно в такую дыру!..

          — Ну почему ж — навечно?  — без уверенности возразил Доуд.  — Потерпи

пару-тройку лет, а потом мы тебя вытащим.

          — Ну да,  если вспомните! — фыркнул Т'эрик. — Кто я вам тогда буду? К

тому времени вы уж вознесетесь высоко!

          Затравленным зверем смотрел он на дверь, за которой вершились судьбы,

и  понимал,   что  отныне  вся  жизнью  его  будет  проходить  вот  так:  перед

захлопнутыми наглухо створками.  А  почему,  собственно,  — чем он хуже других?

Разве он виноват, что беспечные его пращуры не слишком радели о чистоте породы,

а родичи поближе и вовсе не сумели выжить? За что же его-то бить?

          —  Кэн?  —  повторил Т'эрик осторожно.  —  А  что — Кэн?  Разве он не

человек?

          — Забудь и думать, дружище! — тревожно воззвал Доуд. — Чего бы ты там

ни воображал о  себе,  но ведь это Кэн,  основатель нашего стиля.  Любой из его

подмастерий разбрызжет тебя по стенам!..

          — Пусть! — откликнулся Т'эрик угрюмо. — Значит, большего я не стою.

          Изо всех сил он старался задавить страх или хотя бы не пропустить его

наружу,  но  позорная дрожь трепала Т'эрика все заметнее.  Чего же  я  страшусь

больше?  — спрашивал он себя.  Поражения или смерти?  Или чужой силы?  Господи,

какой стыд! Ну почему я не умею разозлиться по-настоящему?!

          —  Опомнись,   парень!   —  негромко  предостерег  Доуд.   —  На  что

замахиваешься? Надо же знать свой предел!

          В его словах Т'эрику почудилась спесь завтрашнего придворного,  но он

лишь  усмехнулся уныло.  Чего  ж  странного?  Эта  проклятая дверь уже  развела

выпускников по разным тропам,  и школьная дружба отходит в прошлое.  Каждому да

воздается по заслугам!.. И что проку в пустом бахвальстве? Куда мне против Кэна

—  тем более сейчас,  когда едва держат ноги?  Да  меня теперь любой первогодок

сделает!..

          — За тебя даже некому мстить,  — добавил Питон хмуро. — Они не станут

церемониться.

          На  это тоже нечего было возразить.  Погибший род не  оставил Т'эрику

ничего,  кроме бессмысленной, бессильной гордости, и даже сама Истинность юноши

до  сих  пор  оспаривалась  школьным  Хранителем.  С  натугой  Т'эрик  растянул

вздрагивающие губы в улыбку и ткнул приятеля кулаком в грудь.

          —  Веселее гляди,  Длинный!  —  сказал  он.  —  Зато  меня  некому  и

оплакивать.

          Но тут проем двери призывно запылал,  и улыбка Т'эрика превратилась в

оскал.  «Вот и  все!»  — безнадежно мелькнуло в сознании.  Он попытался шагнуть

вперед,  но подошвы будто приклеились к полу. Переглянувшись, воспитатели цепко

взяли Т'эрика за плечи,  разом подтолкнули к дверям,  словно в бездну. И только

тогда смог он вступить в разверзшееся горнило.

          Однако за  порогом ноги отказали снова,  ибо в  первый момент Т'эрику

показалось, будто он угодил под открытое небо — настолько высоко вознеслись тут

гранитные стены, теряясь в угрюмой мгле. Задохнувшись, Т'эрик уцепился взглядом

за стену напротив,  тоже устремленную ввысь,  но нарядную и  уютную,  к тому же

отягощенную дюжиной балкончиков,  острым клином вздымавшихся от боков к центру.

И тотчас оцепенел уже всем телом, потому что и сам вдруг оказался в перекрестье

многих взглядов,  нацеленных на него с балконов.  Впрочем, Вершителей набралось

только  семь  —  зато  занимали они  четыре верхних уровня,  удобно развалясь в

креслах, и разглядывали Т'эрика с высоты, будто занятную букашку.

          Затем зрительный луч Т'эрика притянуло к  левому углу рокового клина,

и он слегка воспрянул духом, обнаружив там наставника Ульфа — в легких доспехах

и при мечах, элегантного и невозмутимого как всегда. Уж этот наверняка за него.

А  может,  еще  и…  Нет!  Школьный смотритель Ролл  помещался ступенькой выше и

сегодня мало походил на  себя,  вдруг растеряв обычную степенность.  Неожиданно

Т'эрик  разглядел  в  нем  тщедушного  вздорного  старика,   из  последних  сил

цепляющегося за  теплое место,  и  ужаснулся превращению.  Взгляд его  метнулся

вправо и  чуть вниз,  на  мгновение задержался на обязательном здесь Хранителе,

бесполом и бессмертном, как все они, и снова скакнул на ступень вверх, высветив

Кэна во всем его грозном величии.

          Это был костистый верзила,  длинноногий и тяжелорукий,  с устрашающим

размахом  плеч  и  суровым  лицом,  иссеченным шрамами.  Громадные его  мускулы

облегала неизменная кольчуга,  а с широкого черного пояса,  словно рассекавшего

Кэна  пополам,  настороженно свисали  два  меча  —  тех  самых,  знаменитых,  с

тигриными пастями на  рифленых рукоятях.  Говорили,  будто  с  одного удара Кэн

рассекает ими  самые  прочные доспехи либо  сразу  троих  рабов,  построенных в

затылок,  а  о  проворстве его и неутомимости ходили легенды.  Воистину это был

Мастер, создавший новый и убийственный стиль двумечного боя, а затем основавший

при Дворце собственную школу,  чего до  него не удостаивались и  более знатные.

Даже наставник Ульф — мечник-виртуоз, не дававший спуска никому, — даже он вряд

ли решился бы противостоять Кэну в бессрочном бою.  А на что тогда рассчитывать

Т'эрику?

          — Подойди, — разорвал тишину властный голос. — Ты заснул?

          Вздрогнув,  Т'эрик вскинул глаза  к  самой вершине клина,  куда  едва

доставало  сияние  осветительных плит,  и,  сузив  зрительный луч  до  предела,

различил  там  немолодого массивного вельможу,  на  просторных плечах  которого

возлежал  приплюснутый  череп,  оживляемый  лишь  колючим  мерцанием  небольших

глубоко посаженных глаз.  Без сомнения, это и был сам Хуг, Верховный Управитель

Империи и Глава могущественного рода Крогов.  Однако приказ исходил не от него,

а от почти точной его копии, хотя вдвое моложе, обосновавшейся ступенью ниже. А

ведь с верхних ступенек и падать больней,  вдруг подумалось Т'эрику. — Стоит ли

тогда карабкаться?

          На  ватных ногах  он  пересек зал,  тяжело опустился на  колени.  Как

сквозь  туман,  услышал свой  запинающийся голос,  натужно выводящий затейливые

обороты приветствия.  Пару раз Т'эрик сбился,  сразу взмокнув от смущения,  и к

привычному уже  ознобу  добавилось омерзительное щекотание капель по  спине.  К

тому  же  липкие  взгляды  Вершителей  стискивали его,  будто  незримой  сетью,

выкачивая остатки сил.  Только сейчас Т'эрик в полной мере оценил безнадежность

своей затеи и согласен был уже на любое решение,  любой исход — лишь бы скорее.

Только выпустите меня отсюда, ради Всемогущих Духов!..

          Наконец Т'эрик замолчал, не смея поднять глаз, и в зале повисла пауза

— густая, душная.

          — Итак?  — вновь хлестнул по нервам тот же голос,  и смотритель Школы

сноровисто подхватил:

          —  Итак,  достославные господа,  перед вами последний из испытуемых —

воспитанник Т'эрик из рода…

          —  Как?  — перебил молодой Крог.  — Т'эрик?  — И хмыкнул.  — Потому и

заикается?.. Продолжай!

          —… из рода Куниц.

          — Не помню такого. Ты не путаешь?

          В  смятении Ролл повернул голову к  наставнику Ульфу.  Тот равнодушно

кивнул, и смотритель подтвердил:

          — Из рода Куниц, высокий господин, — все верно!

          — А может, Гиен? Откуда у него это спотыкающееся имя?

          Окончательно  смешавшись,   Ролл   снова  обратил  умоляющий  взор  к

наставнику.

          —  В последнюю смену династий род Т'эрика вырезали вчистую,  — ровным

голосом пояснил Ульф.  — Родичей у парня не осталось, и начинать ему приходится

на пустом месте.

          —  Нарушая при  этом  чистоту линии,  ведь так?  —  проскрежетал Крог

брезгливо.  —  Хотя откуда она  здесь!  Сколько колен насчитывал род —  десять,

двенадцать?

          — Пятнадцать.

          — Одно название! И посмотрите на него — усредненный, будто смазливчик

с плаката.  Куда ему в родоначальники — он и на воина-то не похож.  Нарядить бы

его девицей да отправить в гарем… А, мой добрый Ульф?

          — Парень опаснее,  чем кажется, — нехотя возразил наставник. — Никому

бы не посоветовал загонять его в угол.

          — В самом деле?  — насмешливо усомнился Крог. — А ну-ка, юнец, сбрось

куртку! Заодно проверим и твой пол.

          Вспыхнув,  Т'эрик снова метнул взгляд на  самый верх,  но старый Хуг,

кажется,  уже дремал,  прикрыв глаза тяжелыми веками. Духи, за что? — взмолился

Т'эрик. Послушание выше стыда — может быть. Но не выше же чести!.. Непослушными

пальцами он разомкнул застежки, медленно развел в стороны борта.

          —  Я  сказал:  сбрось!  —  рявкнул мучитель.  С тихим шелестом куртка

соскользнула с  плеч  Т'эрика,  мягко легла на  пол.  Съежившись от  стыда,  он

смотрел  теперь  себе  под  ноги,   не  в  силах  приподнять  чугунный  взгляд.

Божественная Ю,  что ж они вытворяют со мной!  Если я такое ничтожество, что за

радость втаптывать меня в грязь еще глубже?..

          — А сложен неплохо,  — неохотно признал молодой Крог. — Хотя породой,

конечно, не пахнет. И отчего так тощ? Плохо кормите, а?

          Ярш — вот как его зовут!  — вдруг вспомнил Т'эрик. Старший сын Хуга и

его наследник. Но на меня-то он с чего взъелся?

          — Мясо нарастет, — заверил Ролл. — Т'эрик — младший в выпуске.

          — Так, может, вы поторопились?

          —  Т'эрик умеет,  что и  я,  —  снова заговорил Ульф.  — И делает это

лучше. Он начинен энергией по самые ноздри и ловок точно обезьяна.

          —  Вот подходящее имя для нового рода!  —  съязвил Ярш.  — Но куда ты

клонишь, славный Ульф? Место главного учителя занято.

          —  Я  уверен,  — внятно объявил наставник,  — ни одному из выучеников

Кэна не управиться с Т'эриком.

          Что он говорит? — ужаснулся юноша. — Не хватало разгневать Мастера!..

И точно:  безучастный до этого Кэн вдруг ощутимо и опасно напружинился, резанул

вокруг  себя  пронзительным  взглядом.  Зрачки  его  качнулись  вправо-влево  и

нацелились на злосчастного Т'эрика, придавив того к полу.

          — Щенок! — пророкотал Кэн, слегка вздернув верхнюю губу.

          Он был прав, конечно, только стоило ли метать молнии впустую?

          — Со всем почтением к Учителю, — невозмутимо продолжал Ульф, — должен

заметить, что он так и не сумел воспитать бойца искуснее себя — или не захотел.

А вот Т'эрик побьет любого из школы Кэна, включая меня.

          Неправда!  —  Т'эрик едва удержал себя от крика.  —  Я лишь прилежный

подражатель,  и Ульф знает это лучше других.  Зачем же он подставляет меня, что

за странные игры?..

          — Но для полной ясности он обязан превзойти самого Кэна,  — вкрадчиво

проскрипел Ярш. — Я не прав?

          Убийца,  падаль!  — Т'эрику хотелось выть от обиды.  — Мало надо мной

измывались —  теперь вздумалось вогнать в  землю  с  головой?  Ну  уж  нет,  не

дождетесь: больше я и рта не раскрою!

          —  Во  всяком случае,  Т'эрик продержится против него один период,  —

произнес Ульф. — Этого хватит?

          Немыслимо, невозможно: наставник продавал своего любимца с потрохами!

Да кому же верить тогда?

          — Что скажешь, доблестный Кэн? — спросил Ярш. — Хватит тебе этого?

          Мастер наградил невозмутимого Ульфа свирепым взглядом и ответил:

          — Готовьте котел для мяса.

          — Осталось уломать овечку,  — со смешком заметил Ярш,  развлекаясь от

души. — Похоже, наш герой не слишком-то рвется в бой.

          Т'эрик в  самом деле  почти терял сознание,  готовый уже  взмолиться:

убейте меня  сразу  —  либо  отпустите!  Кажется,  ему  расхотелось становиться

взрослым.  Пустячные детские игры  внезапно кончились,  и  теперь  ставкой была

жизнь. Что имеем? — прикидывал он лихорадочно. — Двое… нет, даже трое наверняка

против меня.  Хранитель,  как всегда,  ускользнет от решения.  Управитель — тот

просто заснул.  И  только один Ульф вроде на моей стороне,  хотя… Постойте,  но

ведь Вершителей было семеро! Кто же седьмой?

          И тут сверху к Т'эрику слетел шелестящий смешок. Мгновенно он вскинул

глаза и надолго забыл обо всем, ошеломленный редкостным зрелищем.

          Слева от Управителя угнездилась в  глубоком кресле молодая женщина со

стройным  гибким  телом,  затянутым в  складчатое платье.  Ее  небольшую голову

охватывал изящный решетчатый шлем,  пепельные волосы  были  искусно заплетены в

широкий  капюшон,  а  от  крохотных мочек  стекала по  высокой шее  мельчайшая,

причудливо расцвеченная чешуя,  исчезая  под  тугими  складками.  Бледное  лицо

незнакомки туманилось,  будто вуалью,  тенью от капюшона,  а из сумрака холодно

мерцали  длинные  глаза  —  завораживая,  повелевая.  Впервые судьба  столкнула

Т'эрика с загадочной и грозной Коброй,  и,  наверное,  он устрашился бы сглаза,

если бы  без того не  притягивал несчастья с  самого рождения.  Но  более всего

поразила  Т'эрика  ее  надменная,  неприступная красота.  Да  провались  все  в

Подземелье!   —  думал  он  очарованно.  Не  нужно  мне  ни  роскошных  замков,

нашпигованных рабами и слугами,  ни власти над тысячами, ни скоростных бегунков

и  дорогого оружия,  —  но довольствоваться объедками еще и тут!..  Конечно,  я

слишком  ничтожен,   чтобы  владеть  таким  сокровищем.   Но   дайте  хотя   бы

прикоснуться, не отлучайте от чуда — я ведь не прошу многого.

          Избегая ее  стылых  пронзительных глаз,  Т'эрик скользнул восхищенным

взором  вниз,  угадывая  под  плотной  тканью  безупречные пропорции,  и  вдруг

наткнулся  на  маленькую нагую  ступню,  будто  нечаянно  выставленную напоказ.

Соблазнительное это  видение  мерно  покачивалось,  мелькая  розовой  подошвой,

тонкие пальцы беспокойно шевелились — Кобра или дразнила Т'эрика, словно дикого

зверя в яме,  или… С опозданием он вспомнил о собственной полунаготе, но ощутил

не подобающий случаю стыд,  а сладостное томление в паху, совершенно неуместное

сейчас.  И каждый взмах холеной ножки отзывался в Т'эрикс жаркой волной,  точно

их уже оставили наедине.

          — Нет,  — с сожалением произнес Ярш, — по всему судя, потехе не быть:

переусердствовали.  А  может,  и  к  лучшему — а,  непревзойденный?  Победа над

сосунком не прибавит тебе славы.

          Очнувшись,   Т'эрик  с  усилием  оторвал  взгляд  от  завораживающего

мелькания и украдкой оглядел зал,  убеждаясь, что занавес приоткрыли только для

него. Что же выходит?. — недоумевал он. Значит, за меня уже двое? А я не грежу?

От  подобных передряг немудрено и… Но ведь есть еще один голос,  самый весомый!

За кого скажет он?

          Запрокинув голову,  Т'эрик впервые посмотрел на Верховного Управителя

в упор — будто перекинул мостик через разделявшую их пропасть.  В конце концов,

с  отчаянной надеждой заклинал он судьбу,  —  разве там,  наверху,  не такие же

люди?  И  говорят на  похожем языке,  и  хотят,  наверное,  того же,  и  так же

страшатся падения —  почему же  нам не  понять друг друга?  И  пусть наши линии

жизни лишь однажды сблизились настолько,  чтоб был слышен и голос снизу, — я не

упущу шанс!..

          Словно  разбуженный безумной  этой  молитвой,  старый  Хуг  приподнял

морщинистые веки и с высоты придавил Т'эрика равнодушным взглядом.

          — Пусть скажет сам, — проскрипел он голосом истинного Крога.

          Ярш удивленно взглянул на отца, но спорить не стал.

          — Ну,  ты слышал? — подхлестнул он Т'эрика. — Есть пожелания, просьбы

— говори!

          Раздавленный общим вниманием,  Т'эрик с трудом разомкнул губы,  чтобы

униженно поблагодарить,  а  затем  отречься от  всего  разом.  Но  взамен вдруг

произнес неслыханное, ужасное:

          — Высокий господин!  Если такое возможно, я желал бы посвятить судьбу

Божественной.

          И  умолк  в  панике,   не  смея  шелохнуться,  мечтая  провалиться  в

Подземелье от этих беспощадных,  презрительных глаз,  разглядывающих его, точно

диковинного уродца. Лишь Ульф одобрительно кивал головой.

          —  Ничтожество,  грязь!..  —  внезапно пискнул смотритель.  Но тут же

прикусил язык, напугавшись еще больше: никто ведь не давал ему слова.

          —  Хочешь служить Ю?  —  безразлично спросил Хуг.  —  А  чем докажешь

право?

          Может, и не поздно было отступить, но лавина уже захлестнула, понесла

Т'эрика.  Упираясь,  как под Ветром, он смотрел теперь лишь на Управителя. Хотя

луч его зрения странным образом рассеивался,  и  Т'эрик замечал многое из того,

чего видеть не должен был:  и подхлестывающие, будоражащие взмахи Змеиной ноги,

и  предвкушающую ухмылку Ярша,  и  свирепые взгляды Кэна.  А  сам  Т'эрик будто

выплескивался наружу, растекаясь по залу мерцающим туманом.

          — Крепостью своей веры,  высокий господин, — отозвался он негромко. —

Более ничем.

          Ярш  утробно фыркнул,  но  промолчал;  остальные тем  более не  смели

вмешиваться в разговор. А Хуг не торопился его заканчивать.

          — Знаешь, чего это будет стоить? — снова спросил он.

          — Догадываюсь, господин.

          — Твой род оборвется на тебе.

          — И пусть.

          —  Там не достигнуть ни славы,  ни власти,  и  никогда тебе не жить в

достатке.

          — Я обойдусь.

          — Вообще, Стражи не живут долго.

          — На все воля Духов, господин.

          Старик помолчал, наблюдая за Т'эриком сквозь прорези в толстой шкуре.

Кажется, тот сумел его заинтересовать. Собственно, чем?

          — Наконец, основное, — проскрипел Хуг. — Со Стражей особый спрос.

          И  тогда Т'эрик выдавил из  себя главную на сегодня,  роковую фразу —

облизнув пересохшие губы, он произнес:

          — Я готов на самые строгие испытания.

          И  тотчас поймал на  себе  новый взгляд Кэна  —  прославленный мечник

смотрел на него,  точно мясник на тушу,  выбирая подходящие для удара места. Но

теперь это  мало заботило Т'эрика:  последние крохи его существа выкачивались в

пространство взмахами  маленькой ступни,  оставляя  внутри  гулкую  пустоту.  И

тревожный ритм Кобры отзывался в Т'эрике грохотом, заставляя вздрагивать мышцы,

словно он уже стал продолжением ее ноги.

          — Слово сказано, — подвел черту Хуг. — Зови своих костоломов, мастер.

          — Зачем же? — Кэн осклабился. — Я испытаю его сам!

          Он  распрямился во  весь рост,  и  внезапно это движение отразилось в

Т'эрике, будто в уменьшительном зеркале. В три прыжка дворцовый мастер соскочил

на пол и стал против юноши, разминая запястья.

          — Набиваешься в Стражи,  щенок?  — процедил он.  — Похоже,  вообразил

себя двумечником?

          —  Я  умею  драться,   —  возразил  Т'эрик  тихо.   —  Постараюсь  не

разочаровать вас, Учитель.

          Кэн недоуменно нахмурился,  но Т'эрик и сам плохо представлял, что за

смысл вкладывал в  эти слова.  Да что с ним такое вообще?  Уж не тронулся ли он

умом после всех этих переживаний!..

          Краем глаза Т'эрик увидел,  как Ульф смахнул с пояса мечи и бросил их

вниз,  к ногам ученика. Не позволив лучшим клинкам Школы столкнуться с плитами,

юноша  подхватил их  за  рукояти,  единым  взмахом  стряхнул  ножны,  влюбленно

оглядел.  Конечно,  до знаменитых мечей Кэна им было далеко,  но привычка часто

перевешивает качество, а знакомое оружие всегда надежней.

          Внезапно что-то круто изменилось в Т'эрике… или в мире?  Сгинул прочь

поддерживавший Т'эрика ритм, и сама Кобра будто растворилась в сумраке вместе с

соблазняющей своей ногой.  Осиротевшее его существо,  так искусно выманенное из

обжитой берлоги,  в отчаянии заметалось по залу,  но всюду натыкалось на двери,

запертые наглухо.  Снова  его  предали —  в  который уже  раз!  Ошалев,  Т'эрик

затрясся,  как  перед  припадком,  скованный  невыносимым,  обжигающим  ужасом,

готовый уже вопить о пощаде, но… позор страшил хуже смерти.

          Взмокшими ладонями он  крепче уцепился за  рукояти мечей  и  неуклюже

салютовал противнику — мускулы едва слушались.  Теперь Т'эрик знал твердо,  что

жить ему осталось мгновения.  Вскинув голову, он заставил себя взглянуть Кэну в

глаза и  сквозь прорези в  шлеме вдруг ощутил завораживающую бездонную пустоту,

словно бы  там неосторожно приоткрылись два оконца.  На миг закружилась голова,

затем кружение схлынуло —  вместе с  дрожью и  страхом.  От недавней вялости не

осталось следа,  но и тело больше не принадлежало Т'эрику. Он услышал свистящий

шепот:

          «Ну давай, щенок!» — и послушно шагнул навстречу зову.

          И тогда Кэн атаковал.  Его выпад был внезапен,  как взрыв, и столь же

сокрушителен — Т'эрик не успел бы и шелохнуться,  если бы не был сейчас простым

дополнением к мастеру, его отражением. Но сейчас он парировал удар, не запоздав

ни на миг, — хотя отдачей ему едва не выворотило плечо.

          Удивленный,  мастер отхлынул и  заскользил вокруг Т'эрика,  словно по

льду.  Покончить с  наглецом единственным ударом  не  удалось,  однако  это  не

обескуражило Кэна: слишком он верил в свою силу.

          —  Не тяни,  Кэн,  —  вдруг отчетливо проскрежетал Ярш.  —  Вырви ему

нутро, ну же!

          Фыркнув,  Кэн ринулся снова.  Сталь взвизгнула,  налетев на сталь, но

теперь это  оказалось лишь  началом атаки.  Хлесткие выверенные удары следовали

один за другим,  серия без задержки сменяла серию,  постепенно усложняясь, — но

рефлексы Т'эрика безошибочно откликались на каждое движение Кэна,  угадывая его

в зародыше,  как будто их тела слились в одно.  И любой из смертоносных взмахов

мастера  вязнул  в  уверенной  обороне  испытуемого,   словно  они  разыгрывали

показательный бой.  Свирепея, Кэн все взвинчивал темп — Т'эрик следовал за ним,

словно  приклеенный,  постепенно  выбираясь  из  транса  и  не  теряя,  однако,

упоительного чувства партнера.  С  удивлением он  убеждался,  что пока уступает

противнику разве в  силе,  да  и  здесь разрыв оказался вовсе не столь зияющим.

Похоже, славу Кэна слегка раздули… либо Т'эрик все-таки недооценил себя.

          А Кэн набрал предельные обороты, и теперь удары сыпались на Т'эрика с

частотой барабанной дроби.  Но  сам-то  он  еще  не  исчерпал своих ресурсов и,

уверившись  в  этом,   стал  осторожно  прикидывать,   холодея  от  восторга  и

собственной дерзости,  а  не пора ли слегка пошерстить мастера?  Клянусь Горой,

почему бы нет!.. Впрочем, на это вряд ли хватило бы времени: все положенные для

испытания сроки уже  вышли,  и  сигнал о  прекращении схватки мог  прозвучать в

любой миг.

          — Хватит выделываться, идиот! — внезапно рявкнул Ярш. — Свое место ты

уже проиграл — теперь подумай о шкуре!

          Т'эрик метнул на него недоуменный взгляд. Но тут очередная серия Кэна

—  из самых заковыристых — еще до завершения сменилась другой,  и теперь Т'эрик

едва успел среагировать. Затем последовало новое переключение, потом еще и еще.

Скачки все учащались,  и  скоро от прежних,  знакомых серий не осталось следа —

Кэн изорвал их в клочья,  а из обрывков составлял нечто неожиданное,  неведомое

юноше,  прибереженное,  видно,  для  самого  узкого круга.  И  против такого не

отыскалось у  Т'эрика готовых рефлексов.  Разом вычерпав себя до  дна,  он едва

ухитрялся удерживать оборону — на одном лишь волшебном чутье,  с ужасом ощущая,

как появляются в  ней трещины,  сквозь которые сверкающие клинки Кэна проникают

все глубже. И понимал, что полный развал ее — дело ближайших мгновений.

          Отчаянным усилием Т'эрик разорвал дистанцию и вскинул пылающее лицо к

Вершителям,  безучастно взирающим на расправу.  «Это нечестно!  —  хотелось ему

крикнуть.  —  Нас же не обучали такому —  я не должен уметь!..» Но даже Ульф не

встал бы сейчас на его защиту:  бывший наставник уже добился своего, поднявшись

на ступеньку,  и чересчур шустрый ученик теперь становился помехой. Да здесь же

все против меня,  мелькнуло у Т'эрика в голове, — все без исключения! И всем по

вкусу моя кровь.

          — Грязь! — внятно произнес он. — Все вы — грязь!

          — Что, это нам? — удивился Ярш. — Ну и выкормыш у тебя, Ульф!

          —  Я  учил его иному,  — возразил наставник.  — Наверное,  врожденный

порок.

          — Кончай его, Кэн! — распорядился Ярш. И в третий раз мастер бросился

на  жертву,   умелыми  взмахами  раздирая  ее  оборону  в  клочья,  высвобождая

пространство для последнего,  решающего удара.  Всей голой кожей Т'эрик ощущал,

как  в  заслонявшей его  броне  стремительно расползается прореха,  как  в  эту

прореху врывается отточенная сталь и хищно бросается на беззащитное тело.

          Безумным  прыжком  Т'эрик  избежал  губительного  удара  —  тот  лишь

распорол ему бок — и опрокинулся на пол,  задыхаясь.  Все!  — понял он.  Теперь

окончательно все. Я проиграл, провалил испытание… Хотя какое же это испытание —

это убийство!

          Зажав кулаком рану, Т'эрик беспомощно следил за надвигающимся Кэном и

чувствовал,  что тот победил его бесчестно,  подло,  —  и  видел,  что Кэн тоже

сознает это.  Но,  кажется,  здесь играли по  иным  правилам,  непостижимым для

чужака.  Странно,  но Т'эрик больше не ощущал ни страха,  ни боли — наверное, в

них был смысл,  пока оставалась надежда,  а  его сейчас не  спас бы  и  вопль о

пощаде. Или же все чувства захлестнула обида — горькая, клокочущая, распирающая

грудь обида на жестокий,  несправедливый,  но такой заманчивый мир,  в  который

Т'эрика не  пожелали впустить.  И  с  каждым мигом  давление изнутри нарастало,

будто рвалась на волю его бунтарская суть.

          Прищурясь,  Кэн крутанул клинками,  нацеливая их вниз,  и вскинул над

головой,  готовясь пригвоздить Т'эрика к  полу.  Никто  из  Вершителей даже  не

шевельнулся, чтобы ему помешать, а в следующее мгновение мастер с торжествующим

ревом устремил мечи в неподвижную жертву.

          И тут будто огненный шар взорвался у Т'эрика в груди,  расплескавшись

по  всему  телу,   разнося  в  щепы  сковывавший  его  каркас  из  установок  и

ограничений,  за годы обучения превративших Т'эрика в боевой автомат.  Взрывной

волной  его  подбросило ногами вверх,  на  самые  кончики мечей,  перевернуло в

воздухе.  Клинки Кэна лязгнули о плиты,  и сам он не успел ничего понять, когда

Т'эрик налетел на  него,  словно шторм.  Наперекор всем  правилам,  немыслимыми

яростными рывками он  за мгновение взломал оборону мастера,  прорвался внутрь и

будто прокатился по Кэну чудовищной шестерней:  пропорол мечом бедро,  следом —

бок,  а третий удар должен был разорвать Кэну горло,  но в последний миг Т'эрик

сумел  развернуть меч  и  ударил  врага  рукоятью в  висок.  Мастер  рухнул как

подкошенный, теряя клинки.

          —  Остановите его!  — раздался под сводами скрежещущий вопль Ярша.  —

Ульф, стража!..

          Круто   развернувшись,   Т'эрик   полоснул  по   Вершителям  гневным,

непрощающим взглядом. Наставник благоразумно помалкивал, остальные тоже застыли

изваяниями.  Зато из  сумеречных угловых ниш  возникли четверо дворцовых Псов —

громадных,  кряжистых,  не  чета  школьным,  —  и  стали  надвигаться на  юношу

осторожными шажками, наставив алебарды.

          —  Я  выдержал испытание?  —  звенящим от возбуждения голосом спросил

Т'эрик. — Теперь я — Страж?

          Он  заговорил без спроса,  но  никто не  осмелился его одернуть:  они

боялись  его  —  эти  надменные,  заоблачные Вершители!..  А  кто,  собственно,

придумал, будто Т'эрик не ровня им?

          Не дожидаясь ответа,  он уронил на пол одолженные Ульфом мечи, взамен

подобрав  прославленные  клинки  Кэна,  свой  законный  трофей.  Чуть  подумав,

перевесил на  себя  и  тяжелый боевой пояс  поверженного мастера —  с  ножнами,

тросомстом  и   многими  потайными  кармашками,   в   которых  еще   предстояло

разбираться.

          — Не передумал?  — раздался мерный голос Хуга единственного, пожалуй,

кого не смутила победа Т'эрика. — Умелые мечники нужны везде…

          — Я не меняю решений, — дерзко перебил Т'эрик. — И вы обещали!

          — Как хочешь,  — равнодушно проскрипел старик. — Но ничто не делается

сразу… Ладно, ступай!

          Еще  раз  обведя всех  вызывающим взглядом,  Т'эрик остановил луч  на

красавице Кобре и, как она ни старалась увести тот в сторону, не отвернул, пока

не прощупал ее сверху донизу, будто желанную добычу. Лишь затем подобрал с пола

куртку и направился к выходу, даже не удостоив Вершителей поклоном.

          А за дверью его встретил Доуд,  уже истомившийся ожиданием. Разглядев

Т'эрика, он ахнул:

          — Всемогущие Духи, что с тобой сделали!

          Усмехаясь, Т'эрик натянул на плечи куртку.

          — Ты не видел Кэна,  — ответил он небрежно.  — Мне-то хоть носилки не

требуются.

          — Врешь! — выдохнул Доуд. — Ты уложил Учителя? Так не бывает!

          — А вот это,  по-твоему, что? — Т'эрик провел ладонями вдоль нарядных

ножен, свисавших с черного пояса к самым его щиколоткам.

          — Разорви меня Ветер! — воспламеняясь, вскричал Доуд. Развернувшись к

притихшим надзирателям, он рявкнул:

          — Вы не поняли, бездельники: господин ранен. Ну-ка, живо за лекарем!

          Без  слова  Псы  припустили прочь —  Доуд  следил за  ними,  злорадно

ухмыляясь.

          — Не знаешь, — вполголоса спросил Т'эрик, — кто эта Кобра?

          —  Ха,  заметил!  —  сразу оживился Питон.  —  Это же Зия —  советник

Управителя и,  кстати,  моя  дальняя родственница… Эй,  ты  куда?  —  удивленно

окликнул он Т'эрика, вдруг шагнувшего в сторону.

          — Хочу прогуляться здесь, — отозвался тот через плечо. — Не жди меня,

Длинный!

          Впрочем,  он  и  сам  не  сознавал,  что повлекло его вдоль коридора:

неспадающая ярость или чей-то  невнятный зов.  А  может,  Т'эрику в  самом деле

вздумалось осмотреть Дворец, точно он захватил эту громаду с бою.

          2

          Кольцевой коридор,  окаймлявший по  периметру все  дворцовые секторы,

был не особенно широк,  но высотой впечатлял.  И, судя по плавному изгибу стен,

пройти его полностью непросто. Вопреки устоявшемуся мнению, Дворец уже выглядел

уснувшим —  хотя времени после захода прошло немного.  А  может,  на ночь жизнь

отступала в  его  загадочные глубины.  Во  всяком случае,  никто не  встречался

Т'эрику на  пути,  и  лишь окаменевшие в  нишах Сторожевые Псы  провожали юношу

пристальными взглядами,  передавая от одного к  другому.  Можно не сомневаться,

что  любая  попытка углубиться во  Дворец будет  пресекаться Псами немедленно и

решительно, как их и натаскивали.

          Расправив  худые  плени,  Т'эрик  усмехнулся зловеще:  что  ж,  пусть

попробуют остановить Мастера!  Клянусь  Горой,  сколько бы  зубов  об  меня  ни

обломали,  я прорвусь к истокам и дознаюсь, кому и чем я помешал настолько, что

потребовались крайние  меры.  И  какая  могущественная свора  сплотилась,  чтоб

устранить одного беспородного щенка!  Как  хотите,  но  эта  странность требует

объяснения… Кто я, господа? Я желаю знать!

          Чувствовал он  себя  великолепно,  будто проснулся наконец.  Даже  не

беспокоила свежая рана в  боку,  еще  кровоточащая.  Нерастраченные в  бою силы

влекли его по коридору, точно облачко дыма, — Т'эрик едва касался ногами пола и

перебирал ими  больше  по  привычке,  готовый  воспарить к  потолку при  первой

опасности.  Состояние это походило на опьянение,  но мыслил Т'эрик на удивление

ясно и  подмечал вокруг все,  словно бы растворясь частью сознания в  окрестном

пространстве.  А ход внутрь Дворца он ощутил прежде,  чем увидел, и загодя стал

готовиться к прорыву,  укладывая поудобнее ладони на рукоятях мечей.  Но тут же

недоуменно закрутил  головой,  вдруг  почувствовав,  как  прервалась отлаженная

цепочка надзирающих взглядов.

          Очередной Пес в  самом деле будто обратился в  столб,  уставясь перед

собой  остекленелыми  глазами.  Остановившись  против  него,  Т'эрик  угрожающе

потянул мечи  из  ножен.  Однако верзила не  шелохнулся,  и  вряд ли  это  было

притворством —  на  нынешнем своем подъеме юноша распознал бы  обман сразу.  По

всем  признакам,  Псиный  дух  витал  далеко отсюда,  оставив грузное тело  без

присмотра в самый неподходящий момент.  Не странно ли: искомый ход начинался за

спиной именно этого Пса,  заснувшего на  посту с  риском для головы:  Тогда что

это: ловушка или приглашение? А впрочем, велика ли разница!..

          В  сомнении  Т'эрик  огляделся.  Здоровяк Пес  наглухо  перегораживал

проем,  не  отличимый снаружи от обычной страж-ниши.  К  тому же оба его соседа

наверняка доставали сюда взглядами.  И каждый миг задержки, каждое неосторожное

движение Т'эрика могли переполошить весь Дворец.  Но отказываться от нечаянного

подарка ему не хотелось — чем бы ни грозил тот в дальнейшем.

          Ладно,  решился наконец Т'эрик,  испытаем судьбу еще  раз.  А  заодно

проверим и силы.

          Отступив к  самой  стене,  он  рванулся на  сторожа,  будто нацелился

прошибить его  насквозь.  Но  в  последнее мгновение вдруг  взмыл  в  воздух  и

аккуратно обогнул ребристый Псиный шлем, чиркнув лопатками по низкой притолоке.

В следующий миг перевернулся через голову и мягко приземлился на ноги,  замерев

настороженно.

          Здесь  его  никто  не  встречал,  и  сзади было  тихо  —  стало быть,

проникновение состоялось. А что дальше?

          Как и предполагалось,  впереди Т'эрика ждал лабиринт,  один из многих

во  Дворце  —  причудливо запутанный,  со  странными глянцево-черными стенами и

протянутыми по  полу  цепочками осветительных плит,  растопыривших вокруг  себя

узкие лучи,  будто щупальца. Вдобавок плиты вращались, раздражая глаза плывущим

светом, а когда лучи ползли по стенам, там словно распахивались окна с видом на

чужую   гористую  страну.   Крутые  ее   склоны  кишели  бредовыми  чудовищами,

казавшимися,   впрочем,   ошеломляюще  реальными  —  особенно  когда  те  вдруг

выдвигались из пограничного сияния и  принимались шарить по коридорам лабиринта

словно бы в поисках добычи.  С непривычки подобные фокусы могли впечатлить кого

угодно. Но остановить?..

          Пожав  плечами,  Т'эрик  двинулся через  лабиринт,  опасливо рассекая

телом грузные туши призраков. Пронзительные лучи продолжали хлестать по глазам,

завораживая ритмом, и с каждым шагом становилось труднее отличать реальность от

видений.  Совсем скоро предательские стены окончательно растворились в мерцании

бликов,   и  мир  чудовищ  поглотил  Т'эрика.   Теперь  он  видел  вокруг  лишь

нагромождения  черных  скал  и  неприступные  горные  отвесы,   вздымающиеся  к

свинцовому мареву,  навеки погрузившему эту  страну в  сумрак.  Потом откуда-то

пополз  рваными клочьями туман,  а  ноздрями Т'эрик отчетливо уловил дурманящий

дух — и что это, тоже мираж?

          Все же  вдохновение не покидало Т'эрика.  Это оно уверенно вело юношу

сквозь лабиринт,  уберегая от ловушек и  тупиков,  и  даже о грядущей опасности

предупреждало заранее,  словно выуживая ее из недалекого будущего.  Лишь дважды

среди древних чудищ и  груболицых великанов в  допотопных доспехах промелькнули

современные воины  с  характерными черепами Крогов,  и  оба  раза  Т'эрик успел

отступить, избежав неприятной встречи.

          А  туман  наползал все  гуще,  затопляя белесыми клубами многослойные

кошмары. Но ориентироваться в непроницаемом мареве оказалось даже проще, к тому

же слышнее стали далекие голоса.  Юноша двинулся на них, точно на сигнал маяка.

И вскоре смог различать слова.

          —  Наш  звереныш уже распробовал кровь,  —  глухо рокотал один,  —  и

теперь не отступит. Доигрались!

          — А кто угостил его свежатиной, разве не вы? — возражал другой, тоном

помягче.  —  И  к чему это привело?  Нарушена блокада,  и если теперь он начнет

вспоминать…

          —  Да что вы носитесь с  ним?  — злобно вмешался третий,  покряхтывая

словно от боли. — Всегда проще убить!

          —  Во-первых,  вы уже пытались,  — снова возразил второй.  — И зачем?

Чтобы мятежный этот дух  возродился неведомо в  ком?  Нет  уж,  пусть он  лучше

остается на  виду,  а  мы будем стараться его укротить.  Или хотя бы направить.

Конечно,  при первой серьезной угрозе и  для тигренка отыщется рабошлем —  если

жизнь не научит его смирению.

          —  Проклятый род —  ненавижу!  —  взъярился третий.  — Всех бы их под

корень — изменники, святотатцы, колдуны!..

          —  Просто ты завидуешь им,  —  со смешком заметил первый.  —  Еще бы:

рядом с  лучшими их бойцами померкла бы твоя слава!  Да и так ли самобытна твоя

система?

          — Ложь! — рявкнул третий. — Клянусь Подземельем, я перебил бы их всех

— одного за другим!..

          — Пока что ты споткнулся на щенке-недоучке.

          — От неожиданности. А в следующий раз я выпущу ему кишки. Этот род не

должен возродиться!

          — Умерьте свой пыл,  достославный,  — попросил второй. — Причем здесь

весь род? По-настоящему опасна лишь эта линия.

          — И потому вы собираетесь определить ее отродье в Стражи?

          — Как раз там ему и место. Если хоть где-нибудь его можно утвердить в

истинной вере, то лишь рядом с Ю. И еще запомните, мой…

          Рядом   обозначилась  в   тумане  смутная  тень,   и   только  свежее

воспоминание удержало юношу от упреждающего удара: он услышал знакомое шуршание

чешуек.  На сей раз волшебное чутье подвело Т'эрика — либо он просто выдохся. В

самом деле, не довольно ли событий на сегодня?

          А следом за чешуйками вблизи прошелестел вкрадчивый голос:

          —  Не  много  ль  для  первого  раза,  малыш?  Пойдем,  тебя  следует

подлатать!

          Тонкие пальцы осторожно легли на его локоть,  повлекли в  сторону.  И

сразу угасли призрачные голоса,  будто выключился маяк.  Как она сыскала меня в

этом бульоне?  — недоумевал Т'эрик,  против воли подчиняясь Кобре. — Или, как и

всех змей,  ее влечет на запах крови?  Но тогда следующим сюрпризом может стать

укол жала!..

          Вдруг упершись,  Т'эрик поймал женщину за податливые плечи, отважно и

неумело нашел ртом мягкие губы. Ничего вкуснее он не пробовал еще — но разве не

бывает сладким яд?

          — Зачем же так грубо?  — прошептала Зия, когда он ослабил хватку. — Я

и без того знаю, кто тут сильнее.

          Выскользнув из его рук,  она повела Т'эрика сквозь туман,  распахивая

полог  за  пологом.  И  постепенно из  белесого марева стали проступать стены —

настоящие,  без обмана; хотя затененные до черноты. Наконец туман иссяк, а чуть

позже,  за очередным тяжелым пологом,  они из сумрака вынырнули в  теплый свет,

разлитый по просторной комнате.  Пол ее утопал в пышном ворсе,  поверх которого

были разбросаны мохнатые подушки,  а стены сплошь покрывали великолепные ковры.

В  каждом из  восьми углов помещалось по  широкой чаше,  из  чаш  растекался по

комнате тяжелый розовый дым.

          — И что,  здесь живут?  — недоверчиво пробормотал Т'эрик,  не решаясь

осквернить сапогами роскошный пол.

          —  Здесь наслаждаются,  дурачок!  —  негромко хмыкнула Кобра.  — Чему

только вас учат в Школе?

          Раздраженно он повернулся к женщине. И вдруг оцепенел, впервые увидав

ее  лицо  при  полном свете.  Неправдоподобное совершенство этих черт вгоняло в

дрожь  —  сейчас  Т'эрик не  посмел бы  ее  даже  коснуться.  Но  почему она-то

снизошла: остренького захотелось?

          — Уже смутился,  победитель?  — улыбаясь,  шепнула Красавица.  — Будь

проще — считай и это своим трофеем. Сегодня твой день!

          Шурша  чешуйками,   она  опустилась  перед  ним  на  колени  и  стала

сноровисто расщелкивать пряжки на убогих его сапогах. Ошеломленный, юноша хотел

было отступить,  но  тело не слушалось.  Окаменев,  он завороженно следил за ее

проворными руками,  выскользнувшими из  широких рукавов,  будто из  нор.  Чешуя

покрывала руки  до  запястий,  а  дальше крепились две  подозрительно массивные

пластины,  из-под  которых  жутковато  змеились  пальцы  с  острыми  мерцающими

ногтями.  Все эти подробности Т'эрик фиксировал машинально,  а в сознании снова

расплывался туман,  будто юноша пропитался им насквозь. Кажется, он даже забыл,

зачем так упорно пробивался сюда. Разве не к ней?

          Голенища распались.  Сразу Кобра взметнулась в полный рост,  потянула

юношу за  собой —  и  снова он  не нашел в  себе сил ей возразить.  Вышагнув из

привычных сапог,  Т'эрик с опаской ступил на нежнейший ворс, гадая, не кишит ли

он  змеями.  Однако  без  слова  пересек  следом  за  Зией  странную комнату  и

протиснулся в темную каморку, обнаружившуюся за одним из ковров.

          Вспыхнул свет,  и Т'эрик мгновенно схватился за мечи, увидев вокруг с

полдюжины  напружиненных  тинов  с  одинаково  отчаянными  лицами  и  пылающими

полубезумно глазами.  Но в  следующий миг в  каждом из них узнал себя.  Каморка

сверкала  от  обилия  зеркал  и  полированного  мрамора,  а  присутствие  здесь

оборванца вроде Т'эрика казалось святотатством.

          —  Все потребное — тут,  — Зия кивнула на одно из зеркал,  служившее,

как выяснилось, дверцей встроенного шкафа. — Справишься?

          Столько хлопот из-за ерунды!  —  с  прежней подозрительностью подумал

Т'эрик.  Но  послушно придвинулся к  шкафу и  стал вышаривать на полках,  среди

непривычного обилия, подходящие снадобья. Затем нерешительно начал расстегивать

куртку.  Конечно,  в  Школе  обучали самолечению,  однако  заниматься этим  при

свидетелях?!..   Хотя   в   окружении  стольких  зеркал  бессмысленно  пытаться

обработать рану и при этом не выставить себя напоказ.  Дьявол, как же это не ко

времени!

          Краем  глаза  Т'эрик  ухватил  в  зеркале движение Зии,  настороженно

развернулся.  Кобра  надвигалась на  него,  странно  оскаля  жемчужные  зубы  и

растопырив перед  собой  пальцы,  увенчанные набором  отточенных жал.  Невольно

юноша  попятился,  но  сразу уперся спиной в  полки.  Под  ровный шелест чешуек

гибкие руки  Зии  просочились меж  бортов,  его  куртки и  заструились в  обход

обнаженного торса.

          — Оставьте!  — с испугу голос Т'эрика прозвучал резко, почти грубо. —

Слышите? Я потный и в крови.

          — Замечательно,  — прошелестела женщина. — Свежий пот, свежая кровь —

то, что нужно…

          Плавно извиваясь, она сползала по телу юноши все ниже, щекоча быстрым

языком его  кожу,  затем  неожиданно потянулась ртом  к  ране.  Напрягшись,  он

ощутил,  как  влажные ее  губы  охватывают края пореза плотно и  сильно,  точно

присоска легендарного спрута,  а  в  глубь поврежденной плоти проникает тот  же

беспокойный язычок,  больше похожий сейчас на  крошечное щупальце либо  шуструю

нежнокожую змейку.  С  ужасающей ясностью Т'эрику виделось,  как  ядовитые соки

Кобры заполняют рану,  впитываются кровью,  разносятся по всему телу, — в самом

деле, жжение в боку нарастало, будто прямо на коже разгорался костер.

          Все они тут заодно! — скрипя зубами, ярился Т'эрик. Сгрудились вокруг

кормушки и не хотят потесниться… Только к чему такие сложности? Достаточно ведь

неприметного точечного укола, убивающего с отсрочкой, зато наповал, — Кобры это

умеют.  Или  вздумалось  поизмываться напоследок?  Ну,  так  и  ей  это  станет

недешево!..

          Однако боль так и не поднялась до нестерпимости,  терзая, но и чем-то

радуя в то же время, — а потом круто пошла на спад. Еще недолго Т'эрик блаженно

вслушивался в волны сладкой истомы, растекающиеся по телу от того места, где он

уже  не  чувствовал раны.  Затем  осторожно поднял Зию  с  колен,  и  тогда она

подставила юноше окровавленные губы.  Словно перед недавним боем, Т'эрик ощутил

крепнущую меж  ними связь.  Ее  дразнящие запахи,  сладость ее  губ,  почему-то

усиленная привкусом крови,  неутомимый змеиный язык, раз за разом прорывающийся

в  глубь его  рта,  близость податливой,  льнущей к  нему  плоти —  такой набор

способен выманить из  панциря и  более искушенных.  Против воли он распахивался

Зие  навстречу,   теряя  осторожность,  —  бездомный  заблудившийся  щенок,  не

приученный к ласке. Конечно, у Т'эрика и прежде случались недозволенные встречи

— но разве можно сравнивать? Могущество Кобровых чар и восхищало его, и пугало.

Колдунья! — слабея, думал юноша. Куда мне против нее?

          Тонкие руки Зии шуршали под курткой, покусывая нетерпеливыми ладонями

его беззащитную кожу, опускаясь ниже. Незамутненным еще уголком сознания Т'эрик

уловил, как распался и соскользнул на пол трофейный пояс вместе с мечами. Затем

опасно ослабли застежки на  штанах,  а  в  образовавшийся зазор тут же проникли

неугомонные руки-змеи.

          — Постойте, — в отчаянии выдавил Т'эрик. — Мы же не на равных!

          Кобра замерла, напружинясь.

          —  Что,  в  самом деле?  —  удивленно спросила она.  —  Ах,  мальчик,

мальчик!.. Ну, будь по-твоему.

          Неуловимым движением женщина отстранилась,  просочившись меж его рук,

точно  вода,  и  поднесла пальцы  к  горлу.  С  тревожным треском платье  стало

раздвигаться на  ее груди,  открывая потрясенному взору юноши узкий,  обтянутый

узорчатой  чешуей  торс,  на  котором  чужеродно  и  трогательно  лепились  две

нежнокожие округлости, чуть провиснув под спелой тяжестью.

          — Этого ты хотел? — вкрадчиво прошипела Кобра. — Смотри же, смотри!

          Отступая к выходу,  она плавно водила плечами из стороны в сторону, и

груди  колыхались  в  такт,  вычерчивая  острыми  сосками  замысловатую кривую.

Завороженный,  Т'эрик следовал за женщиной будто на поводке,  нагоняя с  каждым

шагом.

          —  Смотри же!  —  шелестела Зия,  и  прореха меж  складчатыми шторами

сползала по извивающемуся животу,  а следом, повинуясь ожившему рисунку змеиной

кожи,  устремлялись глаза Т'эрика. Странное это подобие танца уже вынесло Кобру

на середину спальни,  когда чешуя внизу ее живота наконец истончилась на нет, а

на смену чешуйкам показался пепельный пушок, небрежно маскирующий вход в мягкую

расщелину, где, чудилось Т'эрику, уже набухали соками розовые лепестки. Или это

его дразнили клочья дыма, взвихренного вилянием женских бедер?

          — Хочешь меня?  — шептала красавица.  — Признайся: хочешь? Маленький,

глупый,  зарвавшийся мальчуган,  ты еще не видел меня всю — показать, выдержишь

ли? Ах, малыш, малыш!..

          Удивительный ее голос обволакивал,  и размягчал,  и манил, и волновал

до дрожи.  Сглотнув слюну,  Т'эрик вдруг шагнул к женщине вплотную,  ворвавшись

руками под распахнутое платье, и притиснул ускользающее тело к себе, обнаженной

грудью к груди.  Упругие волны прокатывались вдоль позвоночника Кобры с грозной

силой, заражая юношу ритмом, сводя с ума.

          Внезапно из  складок ткани вымахнули две  ноги,  босые и  голобедрые,

зато отягощенные жесткими поножами,  и оплели его тесным кольцом — будто капкан

сработал.  Непроизвольно Т'эрик  перебросил ладони  на  тонкие  ее  колени.  Но

тотчас,  будто  с  ледяной горки,  руки  соскользнули по  гладким бедрам  вниз,

глубоко под юбку,  и захватили полные горсти прохладной мякоти.  Уступая нажиму

Зииных рук,  вдруг затвердевших,  юноша плавно обрушился на  нее,  погружаясь в

розовый туман, точно под воду.

          А  ведь  в  обычаях  Кобр  умерщвлять  сторонних  любовников!  —  еще

промелькнуло на  задворках сознания,  но  не  задержалось.  Погребенная под ним

женщина извивалась и  билась,  грозно шипя,  гибкие конечности хлестали вокруг,

словно Т'эрик угодил в гнездо питонов. Подхваченный багряным смерчем, он уже не

помнил себя,  не ощущал собственных границ. Привычная скорлупа срывалась с него

порывами неистового вихря,  и  всем развороченным,  беззащитным существом юноша

врастал в чужую плоть, в стороннее сознание, и наслаждался этим, и не страшился

более ничего,  безоглядно покоряясь чарующему ритму.  Словно в  горячечном сне,

луч его зрения выхватывал из тумана то изящную ступню, скрученную в полукольцо,

то вытянутые трубкой губы,  слепо ищущие ласки, или же трепетный холмик, смятый

дерзкой ладонью.  Но чаще и охотнее всего — раскрывшуюся наконец раковину,  меж

ворсистых створок которой призывно распускался волшебный цветок,  сияя  влажной

свежестью.

          Внезапно в Т'эрике всплыло понимание, что голый его зад плотно оплели

Змеиные  ноги,  настойчиво  подтаскивая  к  нетерпеливо  вздернутому входу.  На

мгновения он  уперся,  боясь  повредить хрупкие лепестки.  Затем сознание вновь

расплылось вокруг него облаком,  и он ощутил себя покорным дополнением другого.

Миг слияния отразился в Т'эрике мощнейшим разрядом, пронизавшим его до кончиков

пальцев,  и пока проникновение длилось, разряды следовали беспрерывно, сотрясая

и опасно расшатывая обоих.

          Действительно,  такой выплеск чувств оказался чрезмерным для Т'эрика,

и  лавина  стронулась куда  раньше,  чем  следовало бы.  Набирая скорость,  она

устремилась  под  уклон,  к  неизбежному уже  взрыву,  и  только  успел  Т'эрик

погрузиться к  горячему  упругому дну,  как  взрыв  грянул,  расплавив его  без

остатка в чужой сути. Мучительные и сладостные волны прокатывались по его телу,

сотрясая Т'эрика в конвульсиях, вздымая все выше, пока наконец — уже совершенно

обессиленного —  его  не  догнал  последний могучий вал,  захлестнув блаженным,

расслабляющим  теплом.  И  тогда  со  вздохом  облегчения  юноша  провалился  в

мерцающую пустоту.

          Но,  может,  постыдная эта  нестойкость и  спасла Т'эрика.  Ибо  чуть

позже, когда он вяло и нехотя собирал себя по кускам, с трудом разлепляя клубок

тел   на   половинки,   над  ухом  ошеломляюще  прозвучал  характерный  щелчок.

Встрепенувшись,  юноша  вывернул шею  и  прямо  перед  глазами увидел  короткий

клинок,  выпущенный из  кистевой пластины Кобры  —  похоже,  ему  на  погибель.

Впрочем,  это могло оказаться неуместной шуткой, однако Т'эрик не стал медлить.

Мгновенно отстранясь,  он  поймал Зию за  разлетевшиеся кисти и  со  всей силой

вогнал жала в  стену,  далеко за  ее головой.  Тотчас женщина выгнулась под ним

дугой,  силясь высвободиться из  капкана,  но в  следующий миг Т'эрик сдвинулся

назад и  ухватился уже за  ее  щиколотки.  Неожиданно под его пальцами подались

тайные клавиши,  и  тут же  из  поножей выщелкнулась пара новых клинков,  вдвое

длиннее.  Оскалясь с  испугу,  юноша разбросал руки пошире и  с  размаха всадил

лезвия в  пол,  теперь пригвоздив Кобру  сразу  в  четырех точках.  И  невольно

попятился,  опасливо наблюдая,  как тонкое ее  тело внезапно взмыло в  воздух и

зависло  в  чудовищном напряжении.  Под  нежной  плотью  будто  стальные канаты

обозначились —  пару раз Зия рванулась,  пытаясь расшатать клинья.  Но из такой

ловушки редкий мужчина бы выбрался,  а могущество Кобр, как известно, таится не

в  мускулах.  И  в  следующее мгновение женщина опустилась лопатками на  ковер,

улыбаясь поверх своих прелестей с  прежней уверенностью,  открытая и  доступная

Т'эрику каждой складкой.

          Тотчас  его  голова снова  пошла  кругом,  и  накатившей волной юношу

неудержимо повлекло между раздвинутых бедер к  их  основанию,  где все уже было

готово к приему.  С трудом он все-таки притормозил, оторвав взгляд от приманки,

и вынырнул из дурманящей пелены, хватая ртом чистый воздух.

          Постепенно наваждение оставляло  Т'эрика,  мышцы  опадали.  Вдруг  он

заметил,  что сидит перед Зией на пятках —  без куртки и со спущенными до колен

штанами,  то  есть  почти  голый  и  совершенно беззащитный.  Торопливо  Т'эрик

подтянул штаны  к  поясу.  Но  сразу  устыдился своего  испуга и,  собравшись с

силами,  снова посмотрел Кобре в лицо.  Та еще улыбалась, только теперь, в этой

улыбке  юноше  почудилась  насмешка.   Нахмурясь,   он  положил  ладони  на  ее

раздвинутые колени и объявил:

          — Вот теперь, высокая госпожа, я смогу любоваться тобой без помех!

          Однако голос его прозвучал натужно. Фыркнув, Зия попробовала сомкнуть

бедра, но без успеха. Впрочем, она не слишком старалась, благоразумная, как все

Кобры,  а может, и добивалась совсем иного, ибо взгляд Т'эрика, опять притянуло

к  ее цветку,  словно магнитом.  А почему не повторить?  — неизбежно подумалось

ему,  будто потащило под гору. Чего мне страшиться — теперь? Надо лишь поберечь

дыхание от этой отравы и…

          Рывком Т'эрик перевел взгляд на  лицо распятой красавицы и  вспыхнул:

она  кусала  губы,  уже  едва  удерживаюсь от  снисходительного смеха,  понимая

растерявшегося щенка насквозь.  В порывистом наклоне юноша придвинул к самой ее

голове  две  дымные чаши,  и  Зия  с  готовностью втянула дурман вздрагивающими

ноздрями.

          —  Напрасно ты  всполошился,  —  прошелестела она.  —  Вряд ли  бы  я

захотела тебя убивать, да и жало выскочило случайно.

          Но  теперь звуки ее  голоса лишь окончательно развеяли колдовство.  С

удовольствием  Т'эрик  вспомнил  недавнюю  свою  победу,  и  вдохновение  стало

возвращаться к нему.

          —  Странные нынче пошли Кобры,  —  заметил он,  вызывающе разглядывая

женщину.  —  Любовников не  жалят,  а  чешуя наполовину облезла —  и  как раз в

потребных местах. Это что, такая дворцовая разновидность?

          —  Твоя бы воля,  ты и вовсе спустил бы с меня шкуру,  — откликнулась

она. — Разве не вижу?

          — А ты стала бы возражать?

          — Все же я Кобра, — улыбнулась Зия.

          — От лобка до подбородка, и то с прорехами. А может, ты полукровка?

          Если и  так,  это  не  портило ее.  Даже теперь,  на  трезвую голову,

ладность Зииных форм ласкала взор.  И чуть погодя Т'эрик с охотою возобновил бы

игру — чтобы вернуть женщине долг, а заодно и самому насытиться ею всласть.

          — Мальчику угодно порезвиться?  — насмешливо осведомилась Кобра. — Да

пожалуйста!.. Только, ради Ю, не напрягай так легкие при поцелуях.

          Раздраженно ощерясь, Т'эрик скользнул рукой к распахнутому ее входу и

с налета погрузил палец в сочную, глубину. Зия ахнула, затрепетала.

          — Да,  мой повелитель!  — воскликнула она.  — Конечно, господин!.. Но

лучше б ты проник в меня иначе.

          —  Ты  ведь недаром пришла поглазеть на поединок,  —  произнес Т'эрик

негромко. — От кого ты узнала, что ожидается кровь, — от Хуга?

          — Вот новость! — удивилась женщина. — А при чем здесь Хуг?

          — Разве ты не спишь с ним?

          — Я со многими сплю — и что?

          — Но он содержит тебя, разве нет? Или род Кобр неожиданно разбогател?

—  Осторожно Т'эрик шевельнул пальцем,  и  по Зииным бедрам пробежала дрожь.  —

Почему же Хуг натравил на меня Кэна,  чем я  ему помешал?  Или у мастера ко мне

личные счеты?

          — Все-то ты усложняешь,  — возразила Зия. — Доблестный Кэн прост, как

его клинок. Стоит заступить ему дорогу…

          — Не хитри!  — Он дернул пальцем, и женщина с шипением закусила губу,

— Все было подстроено, в том числе тобой. Разве я не прав?

          —  Ну конечно прав,  —  тотчас же согласилась она.  — Разве ты можешь

быть неправым — сейчас?

          Взгляд Зии вдруг оторвался от лица юноши и поплыл по комнате, блуждая

точно у  пьяной.  И  так  же  бесконтрольно стал вздыматься и  опадать ее  зад,

постепенно  набирая  размах.   Недоверчиво  Т'эрик  следил  за  Коброй,   снова

настраиваясь на нее,  подлаживаясь под ее ритм. И убеждался, что соединявшая их

нить  вовсе не  порвалась при  отскоке,  как  показалось ему  сперва,  но  лишь

выдернула красавицу-ведьму из гнезда — Т'эрику на милость… либо на расправу. То

ли  Зия  недооценила его,  то  ли,  промахнувшись со  сроками,  сама  увязла  в

неутоленной страсти — но роли переменились. И разве это не справедливо?

          — Мы немного поболтаем,  а затем продолжим, ладно? — предложил Т'эрик

таким слащавым голосом, что самому сделалось противно. — И на этот раз я наемся

тобой досыта, если такое возможно, а уж тебя выкачаю до дна…

          — Если такое возможно! — простонала женщина.

          — Стоит лишь захотеть, верно? А я буду очень стараться, поверь. Пусть

я пока не слишком искусен, но ведь ты сама повязала нас своими чарами, и теперь

я чувствую тебя каждым нервом… Как и ты меня, разве нет?

          —  Да!  — выдохнула Зия.  — Но хватит,  прошу тебя,  не тяни дальше —

иначе нам не распутаться потом… Остановись!

          — Что ты,  моя змейка,  ведь это лишь начало!  А вот когда я выволоку

тебя всю на  свежий ветер и  выверну обнаженными нервами наружу,  и  каждый мой

вздох покажется тебе взрывом…

          — Что ты говоришь — вдумайся! — взмолилась она. — Разве не видишь: мы

уже меняемся — оба; мы прорастаем друг в друга… Скоро станет поздно, опомнись!

          Но  Т'эрик уже и  сам с  омерзением ощущал,  как наброшенная им маска

словно прикипает к его лицу,  выпуская в него корни, похожие на червей. Да и не

маска это  вовсе,  а  Змеиная суть пробирается все глубже.  И  что образуется в

итоге:  помесь Кобры с Куницей, диковинное Ко-Ку? Куда ты влез, дуралей? Это же

не мечный бой, а колдовство, опасное даже искушенным чародеям… Назад!

          Отчаянным усилием  Т'эрик  содрал  уродливую личину,  вздохнул полной

грудью.  Захотелось бросить все и  сбежать в  безопасное место,  где прозрачный

воздух и  в  достатке света,  где ничто не принуждает играть по чужим правилам.

Только не поздно ли?

          —  Сейчас переведу дух  и  попробую снова,  —  сообщил он  Зие.  —  Я

научусь!

          —  Этому обучают годами,  —  с трудом откликнулась женщина.  — И даже

тогда прорываются единицы.

          —  Но  у  меня  нет  столько времени!  Твой  ответ мне  нужен сейчас,

немедленно… Ну, ты готова?

          — Подожди,  — заторопилась она. — К чему лезть напролом — ты погубишь

обоих…

          —  Тогда говори,  — велел Т'эрик,  осторожно ее подтягивая.  — Что ты

знаешь?

          Кажется,  что-то  тревожило  его  опять,  какая-то  сторонняя ниточка

дергала сознание.  Но  теперь Т'эрик страшился отвлечься от  Кобры даже на миг,

тщательно сторонясь рассеянных вокруг нес паутинок.

          — Так слушай, — прикрыв глаза, зашептала ведьма. — Кэн ненавидит тебя

потому,  что был и  остается не более чем подражателем,  выстроившим знаменитую

свою систему на обломках вашего родового стиля.  Он отобрал у тебя последнее, а

разве такое прощается жертве?..  — Женщина вдруг застонала,  и,  спохватившись,

Т'эрик чуть отпустил ее.  — Да, малыш, да! — продолжала она, прерывисто дыша. —

При прежнем императоре твой род был одним из влиятельных в стране,  но затем… —

снова ее горло перехватили судороги, и юноша безуспешно пытался подавить волну,

проклиная свою неумелость,  —  затем,  незадолго до  переворота,  —  Зия  вдруг

зачастила так,  что он едва разбирал слова,  —  в Империи разразилась война,  и

карлик-чудовище Ол снова победил и рассеял твой род,  а если кто и уцелел,  то…

Иди ко мне! — вдруг выкрикнула женщина. — Ну иди! Я не могу больше…

          Но Т'эрик, внезапно вскинувшись на ноги, метнулся к двери. И опоздал.

Входной полог с треском разодрался надвое,  и сквозь прореху в комнату ворвался

клок серого тумана.  Однако формой он  удивительно походил на  человека,  а  за

клубящейся  пеленой  угадывались черненые  доспехи.  И  совсем  уж  убедительно

выглядели  два  серповидных  меча,   удлинявших  и  без  того  чудовищные  руки

нежданного гостя.

          В  смятении юноша  скакнул спиной  назад,  тут  же  рванулся вбок,  к

забытому в  тайной каморке оружию.  Но  на  первом же  шаге  круто  затормозил,

отпрянув от  сверкнувшего перед самым лицом винта.  Так  же  внезапно громадный

серп остановил вращение и послушно, будто на невидимой цепи, метнулся обратно в

руку призрака.

          На мгновение Т'эрик растерялся.  А туманный великан уже надвинулся на

него и свистящими взмахами стал теснить в угол, где беспомощно трепыхалась Зия,

брошенная без  покровов  и  защиты,  похожая  сейчас  на  моллюска с  сорванной

створкой,  слепо  шарящего вокруг  обрывками щупалец.  Но  призрак был  наглухо

закрыт от Змеиных чар.  Лишь по выплескам студеной злобы,  прорывающимся сквозь

неприметные щели,  Т'эрик ухитрялся угадывать удары и  даже  избегать их  —  на

волосок  от   смертоносных  лезвий.   Впрочем,   убийца  не   торопил  события,

предпочитая,  видно,  прикончить обоих любовников друг на друге —  во избежание

кривотолков.  Ну,  не повезло на сей раз Кобре,  такое тоже случается… Мечи!  —

безнадежно твердил Т'эрик,  словно заклинание.  Где  взять мечи,  хоть и  самые

убогие? Я раскрутил бы это пугало!

          Однако мечей не находилось никаких,  да и пространства оставалось все

меньше.  Будто  загнанный зверь,  Т'эрик метался меж  смыкающихся стен,  но  не

обнаруживал в них ни прохода,  ни щелочки.  И лишь развороченная раковина Кобры

зияла в самом углу беззащитной мякотью.

          Вдруг  подкатило отчаяние,  и  юноша  ощутил себя  такой же  уязвимой

половинкой,  если не крохотной частицей, безжалостно отлученной от вожделенного

целого.  Последние мгновения жизни утекали сейчас,  словно кровь из разорванных

тканей. Еще чуть, и замкнется Круг… Нет!

          Сдвоенным взмахом рук  Т'эрик  бросил тело  назад,  закручивая вокруг

головы,  приземлился на  кисти вплотную к  ступням Зии и  тут же  перескочил на

ноги,  рванув ее за щиколотки. Женщину вынесло на локти, Т'эрик чуть подсел — и

они  сомкнулись телами точно  и  без  зазоров,  будто  створки одной  раковины.

Безоглядно юноша продрался к  самому ее центру,  захватывая управление,  и  тут

впервые испытал восторг полного слияния,  абсолютную защищенность. Несокрушимая

броня окружала их  со всех сторон,  сплетенные попарно конечности заканчивались

отточенными  клинками.  А  направлялось грозное  это  существо  яростной  волей

Т'эрика и бойцовским его талантом, разбуженным сегодня.

          Вряд  ли  призрачный убийца успел разобрать,  что  произошло с  парой

очередных  его  жертв.  Он  увидел  перед  собой  лишь  нелепое,  бессмысленное

переплетение полунагих тел и  презрительно рубанул по нему серпом.  Но свирепый

удар натолкнулся на стальной клинок, второй — тоже. Затем снизу вдруг хлестнули

по  призраку две чешуйчатые руки,  точно атакующие змеи.  Лат не пробили,  зато

дымчатые мечи рванулись к полу.  И тут же Т'эрик бешеным напором сдвоенной воли

наконец прорвал оборону убийцы  —  внося  смятение в  его  тылы,  путая  связи.

Внезапная атака ошеломила призрака лишь на миг,  а потом щелка захлопнулась. Но

отразить  настоящий удар  он  уже  не  успел.  Ножной  кинжал  Зии  метнулся  к

чернеющему за пеленой глазу и погрузился в туманный шлем на всю длину.

          В следующий миг Т'эрик выдернул клинок и отпрянул к стене, напуганный

непоправимым.  А  столб серого тумана уже оседал на пол,  растворяясь в розовом

дыме.  Затем  застыл среди  пышного ворса  плоским,  едва  различимым холмиком.

Осторожно Т'эрик протянул невидимый щуп  к  сознанию чужака и  сразу  отдернул:

неприступные стены  рассыпались в  прах,  но  изнутри  теперь  веяло  могильным

холодом.

          Однако  и  в  своем  воздвигнутом наспех  бастионе Т'эрик становилось

неуютно.  Только что, пришпоренный ужасом смерти, он единственным лихим скачком

завладел союзным пультом,  а  Змеиная суть уже  наполовину разъела его защитную

оболочку.  Спустя мгновения они схлестнутся,  начнут ломать друг друга… Ну  да,

самое время сейчас!

          Торопясь,  Т'эрик скомандовал закрытие всем входам соседского замка и

в  последний миг  тем  же  отчаянным прыжком вырвался наружу.  Тотчас  их  тела

распались,  Кобра соскользнула по Т'эрику на пол и заструилась в обход белесого

холмика к центру комнаты. И неожиданно там распахнулся провал.

          — Сюда, — прошипела Зия. — Быстрее!.. Бросай его сюда.

          — Но кто это?

          — Потом! — нетерпеливо сверкнула она зубами. — Все — потом.

          Нагнувшись,  Т'эрик нашарил в  тумане острые края панциря и рванул за

них  вверх.  На  мгновение из  пелены  возник ребристый покатый шлем  с  узкими

прорезями для глаз, затем его снова затянуло серым паром, фонтанирующим из всех

доспешных стыков.

          — Клянусь Горой, — пробормотал юноша. — Он мертв!

          — Еще бы, — фыркнула Зия. — Ну же, не спи! Хочешь погубить обоих?

          В  голосе Кобры вдруг зазвенел страх.  Заражаясь ее тревогой,  Т'эрик

подтащил тяжелое тело к провалу, нехотя столкнул вниз, в кромешную тьму. Следом

соскользнули на невидимых тросах серповидные мечи,  и  сразу Зия задвинула люк.

Удара юноша не расслышал — если у этой бездны вообще имелось дно.

          —  Так вот куда Кобры сбывают покойников!  —  натянуто хмыкнул он.  —

Прямиком в Подземелье. Не велика ли цена за миг блаженства?

          — Не верь слухам, дурачок, — рассеянно огрызнулась женщина.

          Она не  торопилась подниматься с  колен,  будто опасалась возвращения

призрака,  и только ее изящная, затененная капюшоном голова виднелась над слоем

дыма, настороженно поворачиваясь на змеиной шее.

          —  Ты искал своих врагов?  — Зня кивнула вниз,  на укрытый под ворсом

люк. — Один из них — там. И учти: пока на тебя спустили одиночку.

          —  Тогда  я  поторопился его  убивать,  —  сказал  Т'эрик.  —  Сперва

следовало разглядеть.

          —  А  еще бы и  расспросить,  да?  —  нервно засмеялась Кобра.  —  Ты

безумен!  Радуйся,  что сумел победить его без потерь и  при этом не  наследил,

иначе… А  тебя действительно опасно загонять в  угол,  — внезапно переключилась

она. — Что ты вытворял здесь? Это же невозможно!

          —  Откуда мне  было  знать?  —  пожал  плечами юноша.  —  И  что  мне

оставалось? Я думал, эти фокусы у Кобр в ходу.

          —  Малыш,  ты прелесть!  —  снова рассмеялась Зия.  —  А летать ты не

пробовал?

          Смущенно  ухмыльнувшись,   он  подошел  ко  входу,   проверил  замки.

Разумеется,   тут  все  было  в  порядке,  будто  непрошеные  эти  гости  умели

просачиваться сквозь щели.  Когда Т'эрик повернулся к женщине,  та решилась уже

распрямиться в  полный рост и  теперь следила за  ним со странным выражением на

лице.

          —  Тебе никто не  говорил,  что ты красив точно небожитель?  —  вдруг

спросила она.

          —  Как же,  говорили,  —  настороженно откликнулся юноша.  — И совсем

недавно. Но к чему воину красота, верно?.. Лучше расскажи, кто это нас посетил.

          Приоткрывшийся было ротик сложился у  Зии в  недовольную гримасу,  но

она лишь приложила палец к  губам и  поманила Т'эрика за  собой,  в  зеркальную

каморку.  Как  выяснилось,  мерцающая чешуя покрывала ее  спину до  подвздошных

гребней,  а ниже плавно покачивались над самым туманом матовые полушария ягодиц

— сейчас,  в доступной этой близи, показавшиеся Т'эрику чуть увядшими. Все-таки

его потянуло примериться к ним ладонями,  но вмешалась мысль:  а сколько других

рук уже побывало тут?

          За пологом Зия вдруг развернулась и прильнула к юноше узким телом.  И

тут  же  на  них  обрушились с  потолка сотни теплых струй —  роскошная каморка

оказалась душевой.

          — Ты слышал о Тайном Воинстве, мальчуган? — зашептала женщина в самое

его ухо. — Они являются к отступникам ночами и без предупреждения, а после себя

оставляют смерть.

          — Воители? — В панике Т'эрик отпрянул от обольстительной Кобры, будто

очнувшись. — Так это я праведника… уложил?

          —  А  что  тебе  оставалось?   —  его  же  фразой  откликнулась  Зия,

предостерегающе шипя.  Затем  усмехнулась  сочувственно:  —  Плохо,  когда  нет

выбора, верно?

          — Это я влип, — безнадежно простонал Т'эрик. — Злосчастные мои ночи!

          Запоздалое раскаяние нахлынуло точно  обжигающий Вздох  из  далекой и

грозной Огранды,  сметая последние ошметья кощунственных чар. И не понять, чего

было в нем больше: угрызений или смертной тоски. Я исправлюсь! — убеждал Т'эрик

Духов.  Клянусь Божественной, я выкорчую в себе смуту, выкорчую сам — только не

надо больше Воителей,  хватит с меня и одного.  В конце концов, то был лишь миг

слабости — у кого их не бывает?..  Ну да,  а не слишком ли затянулся этот миг —

на полночи! И чего тогда ждать от следующего?

          —  Конечно,  по  всем  имперским  законам  здешние  ночи  принадлежат

Воителям,  — успокаивающе зашелестела Кобра. — Однако те же законы не запрещают

от них защищаться, пока хватает сил. Ибо Воители всего лишь слепые орудия Рока,

а решать судьбы дозволено только Всемогущим Духам!

          — С ума сошла?  Защищаться!..  Какие у меня шансы?  Ну прикончу я еще

одного праведника,  возьму грех на душу,  ну еще двух-трех — а затем?..  Это ты

виновата!  — внезапно определился Т'эрик. — Змея, ведьма, еретичка… Это по твою

душу приходил корчевщик!

          — Но ведь начал-то он с тебя? — резонно возразила Кобра.

          — Потому что ты и меня втянула в мерзейшее колдовство! — Он уже готов

был разрыдаться от ужаса и стыда. — Дрянь!

          — А ты бы предпочел быть насаженным на мечи Кэна?

          От   насмешливого  этого   вопроса  Т'зрик  разом  обмяк,   лишившись

обвинительного запала.  А  ведь  верно,  растерянно признал он.  Ничего себе  —

выбор! Будто по тоннелю бредешь, и не свернуть…

          — И что же тебя так мотает по крайностям,  котенок? — снова зажурчала

Кобра, осторожно к нему ластясь. — Утешься, все не столь беспросветно. Думаешь,

отчего на Кобр такой спрос? Каждому ведь хочется отхватить от мудрости Духов, и

пока  мы  ступаем по  следам Ю,  нас  упрекнуть не  в  чем  —  это  узаконенное

чародейство,  не  наказуемое ни  на  каком уровне.  Но  что же странного,  если

иногда,  от избытка рвения,  кто-то преступает грань дозволенного? — Не опуская

завораживающих глаз,  ведьма улыбнулась с  великолепной наивностью.  —  Поверь,

малыш, это скорее правило, и главное тут — не попадаться…

          Снова она обволакивала Т'эрика мягким голосом и гибким телом, и снова

у него не находилось ни сил, ни желания высвободиться.

          — Даже если ты не высветишь себя,  — все же возразил он, — и за тобой

не пришлют Псов,  то уж Воителей тебе не перехитрить — они просто ЗНАЮТ!  Им не

нужны доказательства, а за самую малую ересь они карают без жалости и промаха.

          — Но ведь наш-то визитер промахнулся! — ввернула Зия.

          —  А  может,  это был вовсе не  Воитель?  —  с  внезапным подозрением

спросил Т'эрик и,  крепко взяв ее голову за промокший капюшон, запрокинул лицом

к себе.  — А,  Кобра?  Слишком уж рано он возник, словно бы решил наказать меня

впрок.

          —  А  может,  он напал на тебя по иной причине —  а,  котенок?  — Она

мстительно улыбнулась.  — Это был Воитель,  не сомневайся.  К тому же рангом не

ниже оборотня,  насколько я разбираюсь в этом,  — и счастье, что он не привел с

собой Черных Слуг!

          — Проще было бы прислать их, раз он такая шишка.

          —  Сюда,  в  сектор Крогов?  — Ведьма презрительно рассмеялась.  — Не

настолько Воители всемогущи, как тебе, должно быть, внушили. Удивительно, что и

оборотень сумел к нам пробраться.

          — То-то ты ждала продолжения!

          — Я испугалась другого:  предательства. Тогда бы мы не отделались так

легко. Да и сейчас… Почему, думаешь, я затащила тебя под душ?

          — Так я действительно подколол иерарха? — снова встревожился Т'эрик и

после паузы малодушно добавил: — Во всяком случае, я сделал это твоим жалом.

          — Будем считать,  мы повязаны убийством,  — с готовностью согласилась

Кобра. — Или захочешь избавиться от свидетеля?

          — Перестань!..  И все-таки не понимаю:  за что мне такая честь?  Если

оборотень среди Воителей в почете, если он настолько могуществен и опасен…

          — Более того, от Духов он наделен особой Властью — повелевать. Черные

Слуги покорны ему,  точно голыши,  и даже из грешников немногие отваживаются на

отпор.

          — Вот, еще и это! — упавшим голосом сказал Т'эрик. — Не слишком ли на

меня одного?

          — Оказалось, что мало: победил ведь — ты.

          — Да,  но из-за чего такой шум?  Сперва Кэн,  теперь!  еще эти… Чем я

помешал им?

          — А ты забыл, что я рассказывала про твой род?

          — Но я-то помню совсем другое!..  Хотя и смутно, если честно. Это все

не мое, да?.. Но остального я не помню вовсе!

          — Наверно,  тебе внушили ложную память. Иногда это делают со знатными

отпрысками, чтобы не заносились.

          — Господи, да разве собираюсь я заноситься!

          —  И  однако  за  неполные сутки  из  Школьной казармы  перебрался во

внутренние покои Хуга,  Верховного Управителя, и уже успел овладеть его любимой

советницей.

          — Да мне б только за Столицу зацепиться…

          —  Это  для  начала,  верно?  А  затем  что?  Постричься в  Стражи  —

великолепно!..  Только кто же поверит в праведность Тигра? Во всяком случае, не

Воители.

          — Черт возьми, но я искренен!

          — А теперь ты преувеличиваешь их проницательность. Да и бескорыстие —

тоже.  Конечно,  по-своему  они  столь  же  преданно служат Истинной Вере,  как

Хранители или Стражи,  —  но за власть воюют не хуже прочих,  даром что Тайные.

Даже сам великий Хуг их остерегается!

          — И в угоду Воителям он решил разделаться со мной?  — вскипел Т'эрик.

— Как мило!

          — Ничего ты не понял, мой сладкий, Хуг вовсе не желает тебе зла. Но в

большой игре иногда приходится чем-то жертвовать.

          — Например, мною?

          — Например,  — не стала оспаривать Зия.  — И все же, Хуг оставил тебе

шанс, а я ему в этом подыграла. Понимаешь теперь?

          — Ни черта! Тебя послушать, так я не меньше чем наследник престола, —

раз вокруг сцепились такие силы. Так кто же я и чем настолько опасен Воителям?

          — А вот об этом знает лишь Хуг.  И он скажет тебе,  скажет… если и ты

ему поможешь. Он честен с союзниками.

          — А ты, выходит, не знаешь больше ничего? — усомнился Т'эрик. — Ты же

спишь с Крогом!

          — С которым? — поинтересовалась Кобра невинно.

          —  С  обоими вместе либо с каждым в отдельности,  — разозлился он.  —

Тебе лучше знать. Разве они не болтают в постели?

          —  Дурачок!  — фыркнула женщина.  — Думаешь,  они могут расслабиться?

Болтунам не продержаться наверху и дня.

          — Разве на них не действуют твои чары?

          — На кого:  на Крогов?  — Она рассмеялась.  — Для этого у них слишком

толстая шкура!

          — Тогда зачем им ты? Больше некого подмять под себя?

          — Мальчуган!  — зловещим шипением предостерегла Кобра.  — Конечно,  я

сплю  с  господином,  ибо  это  часть  моих  обязанностей.  А  сколько других я

пропустила через себя,  пока добралась сюда!  Мужчины устроены просто,  и  если

подойти к ним с умом,  отойдешь с выгодой… Но прикинь, малыш, сколько смазливых

дурочек толпится у  подножия,  —  а  многие ли  добираются хотя бы  до середины

лестницы? А вот я вознеслась к самому верху!

          — Выходит,  ступеньками тебе служили постели?  — хмыкнул Т'эрик.  — И

что, всем прежним хозяевам ты была так же преданна, как Хугу?

          — Естественно.

          —  Значит,  ты  служишь месту —  не  человеку?  Или все же идее?  Или

силе?.. Не знаешь, — Со вздохом Т'эрик обнял ее крепче, подавляя новый сердитый

шип. — Даже ты не знаешь.

          Зия  растерянно затихла,  а  чуть погодя защекотала ему  шею  быстрым

языком.

          — Мы еще будем встречаться? — спросил Т'эрик.

          — Если захочешь, — откликнулась она. — Всегда рада видеть тебя.

          — В свободное от службы время?

          — Почему — можно и совместить.  Не станешь же ты в одиночку сражаться

с целым миром?

          — А как надо?

          — В Столице каждому нужен покровитель,  а твои мечи многого стоят, не

говоря о прочем. Почему бы тебе не подружиться с Хугом?

          — Он неприятен мне, — возразил Т'эрик. — Вряд ли мы уживемся.

          — А разве ты еще не научился лгать?

          — Не умею долго притворяться — с души воротит.  Раньше или позже,  но

выскажу ему все.

          — Малыш,  может,  ты забыл, но ведь Хуг — Верховный Управитель! И, не

нам оценивать его. Наше дело — ему служить.

          — Вот уж нет! — снова не согласился Т'эрик. — Если хочешь, я буду вам

помогать — против общих врагов. A служить я могу только Ю.

          — А хочешь взглянуть на Храм? — внезапно оживилась Зия. — Ты ведь еще

не видел его?

          Снисходительно улыбаясь,  она  потянула Т'эрика из  душевой,  провела

вдоль  стены,  коснулась  ладонью  ковра.  Раздвинулись тяжелые  шторы,  открыв

широкое окно,  и  за  ним  юноша увидел мраморное тело Храма,  сияющее в  лучах

многих прожекторов. От восторга Т'эрик замер, забыв о прочем.

          — Когда насмотришься, повернись, — раздался за спиной голос Зии, и он

очнулся, поспешив оглянуться.

          Женщина уже лежала на  спине в  том же  углу,  в  той же позе,  даже,

кажется, вогнала жала в прежние лунки и с вызовом улыбалась гостю.

          — Что? — растерянно спросил Т'эрик. — Зия, я не понимаю!

          — За тобой долг,  — объявила она.  — Помнится,  ты грозился вычерпать

меня до дна?

         Глава 2. Дела семейные

          1

          Слышишь меня, малыш? — прошелестел вкрадчивый голос. — Ведь слышишь!

          Т'эрик не  ответил.  Приспустив веки,  он  утопал в  несуразно пышном

кресле,  стараясь не потревожить алчным взором Зию, беззастенчиво разметавшуюся

посреди роскошного ковра — так же, как в первую их ночь, будто и не поднималась

с тех самых пор.  Все же Кобра была возмутительно красива, а ее точеные черты и

плавные изгибы завораживали не хуже длинных, глубоких, воистину ведовских глаз.

И снова в комнате оказалось неприлично тепло,  почти жарко — будто в оправдание

всегдашней Зииной  полунаготы,  опасной Т'эрику даже  сейчас,  после  долгих  и

сладостных попыток ею насытиться.

          — Эй, не спи! — снова позвала Кобра. — Ты слышишь?

          —  Ну,   слышу,   —  нехотя  отозвался  Т'эрик.   —  Чего  тебе  еще,

мучительница?

          —  Прошлой ночью в  лабиринте снова мелькал оборотень,  —  неожиданно

сообщила женщина. — Я засекла его на экранах. Понимаешь, чем это грозит?

          Равнодушно Т'эрик пожал плечами.

          — Чем — понимаю, разъяснили в подробностях, — сказал он. — Только вот

кому?  Если  не  путаю,  насылаются эти  ловкачи Тайным  Воинством,  а  с  чего

опасаться его нам, правоверным и истинным ограм?

          — Ты смеешься! — возмутилась Зия. — Мало тебе одного раза?

          —  Так ведь тогда мы  впрямь расшалились сверх всякой меры!..  Но чем

провинились теперь?

          — Что за глупый котенок! — с сожалением заметила Кобра. — Когда у нас

прощались даже самые давние грехи?  Достаточно согрешить в  помыслах,  хватит и

мизерной склонности к ереси… Мне продолжать?

          Грациозно она  потянулась к  дымной чаше,  вдохнула полной грудью.  И

снова  разлеглась,   блаженно  прикрыв  глаза,  непроизвольно  и  чуть  заметно

извиваясь в  чарующем  гипнотанце.  Наедине  с  Т'эриком  Кобра  позволяла себе

расслабиться,  доверяя ему неизвестно с  чего,  и тогда уже едва удерживалась в

отведенных рамках,  почти каждым поступком и  всем своим видом выходя на  грань

дозволенного. Действительно, еще чуть… Поспешно Т'эрик отвел взгляд, пока и его

не затянуло в транс.

          —  Почему же нет?  —  проворчал он.  —  Поведай-ка еще раз о  знатном

отпрыске,  на коего наложено страшное заклятие,  о  его неведомых,  но безмерно

могущественных врагах,  сплотившихся в  Тайное Воинство,  лишь бы  не допустить

беднягу к Божественной.  И,  может,  я снова в это поверю — сгоряча.  Особенно,

если приправишь собственным телом…

          —  И  ради чего,  по-твоему,  я выкладываюсь так?  — поинтересовалась

женщина. — Откуда столько внимания к безродному полукровке?

          — Во всяком случае, не от пылкой к нему страсти, — огрызнулся Т'эрик.

— Хотя и вопишь подо мной не хуже кошки. Но это-то всегда было у тебя на втором

месте.

          Не размыкая век,  Зия улыбнулась и  чуть заметно кивнула,  соглашаясь

неясно с чем.

          — И что остается? — снова спросила она. — Два прочих твоих клинка? Не

маловато ли?

          —  Ну хорошо,  хорошо!  — привычно уступил юноша.  — Но от меня-то ты

чего ждешь?

          Безошибочно женщина коснулась ладонью чаши:

          — Хочешь?

          — Избавь! Ну так?..

          —  Ведь  что  занятно,  —  снова зашелестела Кобра.  —  Сектор Крогов

защищен  от  чужих  вторжений немногим  хуже  императорского,  однако  оборотни

проникают сюда,  словно к  себе домой.  Еще немного,  и они доберутся до самого

Хуга!..

          — Так что же? — нетерпеливо спросил Т'эрик. — К чему ты клонишь?

          Колыхания Змеиного тела  уже  сошли  на  нет,  и  наконец  он  посмел

взглянуть на  женщину в  упор.  Слегка все же  задохнувшись от  такого зрелища,

Т'эрик добавил:

          — По-твоему, кто-то помогает Воителям отсюда?

          И тут же Кобра распахнула глаза, махнув зрительным лучом по сторонам.

          — Не так громко,  малыш,  — попросила она,  морщась. — Куда ты всегда

спешишь?

          — А ты привыкла к этим своим тугодумам, Крогам? — Т'эрик презрительно

фыркнул.  —  Дай тебе волю,  и  ты  полночи будешь плести кружева да подпускать

тумана!.. Ну, кого ты подозреваешь?

          — Я опасаюсь худшего, — неохотно призналась Зия.

          — Что в оборотнях кто-то из верхних?  — подсказал Т'эрик. — Уж не сам

ли Хуг?

          Как следовало ожидать, наградой ему стал ледяной взгляд. И даже после

стольких дней обоюдного привыкания и  стольких же  пылких ночей Т'эрика бросило

от него в озноб.

          — Придержи язычок, мой милый, — надменно посоветовала Кобра. — Иногда

он  опережает твои мысли.  Да стоит Хугу пожелать,  и  от нас не останется даже

шкур!. Мы оба чужаки здесь, не забывай.

          —  Не  это  ли  нас и  сближает?  —  с  нервозным смешком вставил он,

заискивающе кивая. — Или есть еще кое-что?

          —  Лишь покровительство Хуга до сих пор уберегало нас от корчевщиков,

— неумолимо продолжала Кобра. — И если бы не…

          — Скорее тебя, — не удержался Т'эрик снова. — Меня-то они подловили в

первый же день.

          —  Если помнишь,  тогда я  расчистила тебе тропку,  — снизошла она до

ответа. — И, может, как раз в эту прореху… Но сейчас-то они как просачиваются?

          — Хорошо, давай опустимся на ступеньку.

          — Ярш? Этот, возможно, не прочь поиграть, но слишком он осторожен.

          — Да у него ж на морде написано, как не терпится ему сковырнуть Хуга!

          —  А  никто  не  запрещает  ему  бороться  за  Главенство  —  даже  с

собственным отцом. Но призвать на помощь инородцев!..

          — Кто-то недавно уже поминал чужаков, разве нет?

          — Но мы ж не замышляем против Ярша?..  Во всяком случае,  пока он сам

не поставит себя вне закона.

          — А про остальных я почти ничего не знаю, — Т'эрик смущенно хохотнул.

— Хороший у тебя советник, верно?

          —  Другого-то нет,  —  ответила Зия.  —  Ну напрягись,  котенок,  это

важно!.. Хотя бы здесь ты хочешь чувствовать себя защищенным?

          — Опять ты про свое! Да не грешу я больше, не грешу — и не собираюсь…

Чего мне бояться?

          — Бедный мой малыш,  уж если на тебя сразу натравили оборотня,  коему

покорны сотни Воителей…

          — Ты мне льстишь, — пробормотал Т'эрик. — Ну на что я сдался им?

          — Глотни дыма, — снова предложила Кобра. — Это проясняет мозги.

          — Дым? — усомнился Т'эрик. — Лучше я попробую фруктов. — Он потянулся

к столику. — Можно?

          — К чему вопросы, сластена? Здесь все твое.

          —  Это-то  меня и  пугает,  —  буркнул Т'эрик себе под нос,  но Кобра

услышала:

          — Не волнуйся,  так дешево тебя покупать не станут. В серьезных делах

Хуг умеет быть щедрым.

          — Потому и держит меня в неведении?

          — Но ведь ты еще не продался?

          — А вам обязательно втягивать меня в Кроговские дрязги? — раздраженно

осведомился Т'эрик.  —  Кто там и  под кого у  них копает,  кто предан,  а  кто

предает — какое мне до всего этого дело!..

          — Прямое: если сковырнут Хуга, останешься без покровителя.

          — Как будто я сам не сумею за себя постоять!

          —  И  за меня тоже?  —  ядовито осведомилась Кобра.  — Лишь только во

главе рода утвердится Ярш,  как  мне  снова придется под  него лечь —  этого ты

хочешь?

          Лениво поменяв позу,  она  будто невзначай показала Т'эрику то,  чего

ему так не хотелось лишаться.

          — Похоже,  теперь ты покупаешь меня своим телом, — с усмешкой заметил

он.

          —  Милый,  каждый ведь торгует тем,  что имеет,  — ты вот,  например,

своими клинками. Так отчего же нам не обменять одно на другое?

          — А мои мослы уже не в счет?

          — Почему же?  — плотоядно улыбнулась женщина.  — Не будь их, я сумела

бы подыскать на службу Хугу другую пару мечей, ничуть не хуже.

          — Может, займешься этим прямо сейчас? — оскорбленно предложил Т'эрик,

с угрозой приподнимаясь.  Но Кобра не поверила, а только чуть раздвинула бедра,

вновь демонстрируя неотразимую приманку.

          —  Спрячь,  —  попросил он  сразу  осипшим  голосом.  —  Эдак  мы  не

договорим.

          Удовлетворенно рассмеявшись, Зия спросила:

          — Так ты поможешь мне?

          — Тебе — да. Но не Хугу.

          — О господи, — вздохнула она. — С чего ты так на него взъелся?

          — Скажем, мне не нравится его должность

          — Но почему?

          — Наверно, я урод. С недавних пор мне ненавистны все, кто вправе мной

помыкать. Потому-то я и решил податься в Стражи.

          —  А  может,   тебя  устроил  бы  пост  императора?   —  Кобра  опять

рассмеялась.  —  Малыш,  ты прелесть!  Есть в  тебе что-то от дикого зверя — не

оттого ли к тебе так влечет?

          — Хочется укротить? — догадался Т'эрик. — Ну, попробуй.

          — Обязательно, — подтвердила Кобра. — И неоднократно. Но сначала надо

пережить эту ночь.

          — Как здорово! Оказывается, есть сомнения?

          —  И  даже больше,  —  вдруг посерьезнев,  ответила она.  —  Я  почти

уверена, что мы не доживем до утра.

          Ошарашенный,  Т'эрик поежился:  вот так поворот.  Уж в  чем-чем,  а в

предсказаниях Кобры понимали толк.

          — Я чувствую, как потоком Судьбы нас затягивает в чудовищную воронку,

—  негромко продолжала Зия.  —  И если мы не сумеем зацепиться… Кстати,  ты уже

освоил латы Рона?

          — Черт возьми, да! — растерянно выпалил Т'эрик. — Но ты же не шутишь,

правда? Или и этот прием — из твоего дрессировочного набора?

          — Хочешь,  я откроюсь перед тобой?  — предложила она.  — Ну, вступи в

меня!

          Но  Т'эрик уже  ей  поверил.  Хотя прежде Кобра не  раз ловила его на

доверчивости.

          — Помнится,  в ночь Испытаний нам уже полагалась смерть,  — задумчиво

произнес он. — Однако мы прорвались!

          —  В  этом и  заключается мое «почти»,  — натянуто улыбнулась Зия.  —

Иначе не стоило бы дергаться.

          — Эй,  ну погоди!  — спохватился Т'эрик.  — Ведь тогда на меня что-то

нашло — я словно взбесился!..

          — Назови это вдохновением, — вкрадчиво подсказала Кобра.

          — Пусть так,  но вдохновение не приходит по заказу. Не ждешь ли ты от

меня слишком многого?

          — Милый, но мне больше не от кого ждать.

          — Боже мой,  Зия!  — совсем расстроился Т'эрик.  — Кажется,  я уже не

столько боюсь смерти, сколько — подвести тебя.

          — Так не подводи.

          — Смеешься? Если бы это зависело от меня!..

          — Но ведь с тобой твое искусство, твоя ловкость, твое чутье, — словно

заговаривала его  Кобра.  —  Помнишь,  даже  тогда  тебе  хватило этого,  чтобы

переиграть Кэна,  —  пока он не обратился к  своим запасникам… Ты еще не знаешь

себя, малыш!

          — Наверно,  уже и не узнаю, — уныло откликнулся Т'эрик. — Черт дернул

меня связаться с  тобой,  ведьма,  и  с богопротивными твоими делами — а ведь я

зарок давал!  —  Он тягостно вздохнул.  — Придется,  видно,  решаться на подвиг

снова — раз все равно деваться некуда. С чего начнем?

          Пружинистым рывком Кобра взвилась на ноги и  распахнула в стене нишу,

почти целиком занятую исполинской стальной фигурой.

          —  Забирайся,  — коротко велела женщина.  Т'эрик покорно раздвинул на

великане неохватный панцирь и  вместе со  всем  своим снаряжением протиснулся в

открывшуюся полость.  За  последние декады юноша вытянулся на полголовы,  будто

взялся догнать ростом Доуда,  заодно сильно раздавшись в  плечах,  —  но даже и

теперь с  трудом доставал носками до  железных подошв,  а  уж  по  толщине сюда

уместилось бы  двое  таких.  Это  были настоящие Кроговские боедоспехи —  самой

последней модели,  с усиливающими суставами и встроенной рацией,  более похожие

на  глубоководный  скафандр  или  прямоходящий  вездеход.  А  сработали  их  по

габаритам  прославленного Рона,  единственного настоящего богатыря  среди  всех

здравствующих Крогов,  совсем недавно зачисленного в  императорскую дружину — о

чем пока знали немногие.

          — И как тебе там? — полюбопытствовала Зия. — Не тесно?

          Чистюля  Кобра  позаботилась,   чтобы  доспехи  тщательно  выскоблили

изнутри, затем даже освежила их любимыми духами. И все равно Т'эрик ощущал себя

неуютно в чужих обносках, пусть и принадлежавших прежде герою-полубогу.

          — А и громадина же этот Рон!  — с завистью отозвался он. — Не приведи

Ю пересечься с ним на узкой тропке.

          Сквозь зеркальное забрало Т'эрик с  сожалением наблюдал,  как женщина

натягивает на  ноги узорчатые чулки,  будто две змеиные шкуры,  загоняя их  под

самые  ягодицы,  как  набрасывает  воздушную  рубашку  на  чешуйчатые  плечи  и

облепляет округлый задок  мерцающей юбкой,  едва  пересекавшейся с  чулками.  А

довершили легковесный наряд ажурные туфельки на высоченных каблуках и  знакомый

решетчатый шлем  поверх  неизменного капюшона,  разлетающегося от  висков Кобры

подобно небольшим крыльям.

          —  Занятно все  же  устроены женщины,  —  наново удивляясь,  произнес

Т'эрик. — Будто иная раса.

          — А может, другой вид?

          Подмигнув ему,  Зия  прошлась  по  комнате,  беззастенчиво раскачивая

бедрами и светя розовыми сосками сквозь полупрозрачную ткань.

          — Ну, как?

          —  Подставляешься!  —  с  неудовольствием ответил Т'эрик.  —  Тебе  и

сегодня обязательно притягивать взгляды?

          —  Более чем когда-либо — Кобра остановилась против него.  — А теперь

ты.

          Поднатужась,  Т'эрик вывел стальную махину из ниши и  тоже прогулялся

взад-вперед,  старательно подражая могучей поступи Рона.  Может,  он  и  сумеет

обмануть не  слишком проницательных Крогов —  а  если  дело дойдет до  драки?..

Т'эрик вздохнул:  одна  надежда —  в  здравом уме  никто  не  посмеет атаковать

непобедимого исполина.

          — Ладно, сойдет, — с сомнением сказала Зия. — Ну что, двинулись?

          —  Еще одна мелочь,  —  откликнулся Т'эрик.  —  Если уж я  работаю на

кого-то, хочу быть уверен, что меня не подставят. Ты ручаешься за Хуга?

          — Наполовину.

          — Хм… На которую?

          —  По  своей воле он  нас  не  выдаст.  Но  кто же  ради слуги станет

жертвовать шкурой?

          —  По крайней мере,  без обиняков,  —  ухмыльнулся Т'эрик.  —  Ладно,

сойдет.

          Следом за  Коброй он  шагнул в  прихожую,  где их  уже поджидал Уорд,

гигант Рону под стать и  недавний его напарник по внутренней охране Управителя,

—  хотя,  конечно,  не  богатырь.  Великан не отличался быстрым умом,  зато был

совершенно бесстрашен и  предан Хугу безоглядно.  А задавать лишние вопросы его

отучила служба.  Молча он пристроился к  самозванцу и  зашагал рядом,  подпирая

дерзкий обман своим присутствием.  Так  и  вступили они  в  опустевшие на  ночь

коридоры, следуя за плавно скользящей Коброй.

          —  Вообще,   оборотнем  можно  сделать  почти  любого,  —  неожиданно

заговорила Зия —  так тихо,  что даже Уорд вряд ли ее услышал.  — Думаешь,  это

должность?  Нет,  мой милый,  скорее это болезнь,  и  лишь немногие способны ей

противостоять.

          —  Ради Духов,  змейка,  не кощунствуй!  —  так же негромко взмолился

Т'эрик. — Это ж додуматься: обозвать праведников недужными… Мало тебе просто их

убивать?

          — И Воинство это действительно тайное,  — задумчиво продолжала Кобра.

—  Днем его  словно не  существует,  и  сами Воители мало что  помнят о  ночных

приключениях.  Но с наступлением тьмы в них пробуждается новая суть,  навеянная

Духами,  и  тогда они преображаются даже внешне.  А  чем выше ранг,  тем больше

перемены.

          — Ничего не имею против Воинства,  — Т'эрик затравленно оглянулся.  —

Но предавать ради него собственный род!..

          —  Только  Главу,  малыш,  только  Главу.  Не  обязательно прогнивать

насквозь —  достаточно возлюбить Духов больше господина.  И  ведь что  странно:

этой болезни подвержены самые преданные.

          — Ты еще пожалей его, нашего бедолагу-предателя!

          — Жалеть — лишнее. Но если сумеем его понять, легче будет найти. И уж

тогда я не стану сдерживать твой гнев.

          — Ты и в постели Кобра? — кисло поинтересовался Т'эрик. — Или хотя бы

там слегка отпускаешь вожжи?

          Очередной  коридор  закончился  массивной  дверью,   за   которую  их

пропустили не  сразу  —  наверняка предварительно оглядев.  Внутри обнаружилась

круглая  каморка,  по  периметру окольцованная несколькими рядами  экранов,  за

которыми  пристально наблюдала четверка страж-операторов.  При  появлении Кобры

они не шелохнулись, зато ее почтительно приветствовал начальник наружной охраны

Корх,  седобородый и  приземистый,  однако такой невероятной ширины в  плечах и

груди,  что  казался квадратным.  Он  был  немногим младше Хуга и  бок о  бок с

будущим Управителем пережил немало войн и  походов,  прежде чем того вознесло к

самой вершине Империи.  К  чести Хуга,  он и  там не забыл о  старом товарище —

благо Корх до сих пор не утратил былой мощи,  а старозаветным правилам следовал

даже с большей ревностностью, скрупулезно оберегая незапятнанную за многие годы

репутацию.  На  всем материке Глава не  отыскал бы  более надежного сторожевого

пса, да и более умелого — тоже.

          Церемонно ответив на приветствие, Кобра спросила:

          — Вы позволите просмотреть вчерашние записи, почтенный Корх?

          Старик  перевел взгляд  на  внушительную ее  охрану и  стал  медленно

багроветь.

          —  В  чем дело,  моя госпожа?  —  напрямую спросил он.  —  Мне уже не

доверяют?

          — Спаси нас Ю! Скорее я усомнюсь в себе.

          — Тогда что?

          — Обычная проверка, странный вы человек, успокойтесь.

          — С такими-то молодцами? — Корх недоверчиво покачал головой. — Это по

приказу Главы?

          — Вам довольно будет его согласия?

          —  Совершенно.  —  Не  глядя,  Корх опустил стальную ладонь на  плечо

страж-оператора, и тот молча убрался из кресла. — Прошу, госпожа.

          Подсев к экранам.  Кобра вонзила пальцы в пульт,  и тотчас на стене в

подробностях высветился громадный сектор Крогов.

          —  Наш кусок пирога,  — снова прошелестела Зия на грани дыхания — для

Т'эрика, не для тугоухих Крогов. — Смотри, малыш!

          Вообще,  он  видел  это  и  раньше,  но  на  меньшем  экране  зрелище

впечатляло слабей.  В самом деле,  Кроги отхватили от Дворца,  а стало быть, от

Империи, несоразмерно жирную долю — и тем сложней было ее оберегать.

          Но   лишь   только  Кобра  приступила  к   незримому  путешествию  по

бесчисленным коридорам и  комнатам сектора,  как над рабочим экраном проступила

широкая физиономия Ярша.

          —  Замечательно,  —  язвительно проскрипел он со стены.  — Наша Кобра

опять заползла не  в  свою  норку.  Ты  забыла,  милая:  стражники пока в  моем

ведении!

          — Что ты волнуешься,  Яршик? — примирительно отозвалась Зия. — Я лишь

уточняю кое-что для Хуга.

          — Совсем плох стал старик, — наследник скорбно покачал головой, — уже

и давним соратникам не доверяет… Тебе не обидно, неувядающий Корх?

          — Кто же обижается на Главу? — спокойно откликнулся тот.

          —  Воистину так!  —  рассмеялся Ярш.  —  Есть  еще  у  нас  хранители

традиций,  есть… Что я  вижу!  —  воскликнул вдруг он.  —  И доблестный наш Рон

здесь… Приветствую тебя, славнейший!

          Мгновенно взмокнув,  Т'эрик неуклюже поклонился.  Но молодой Крог,  к

счастью, уже снова переключился на красавицу Кобру.

          — Ах,  Зия, Зия, — с грустным укором заговорил он. — Когда-то мы были

дружны, разве нет? А теперь у тебя появились секреты даже от меня!

          — Разве за прошлое я не расплатилась с тобою сполна? — сухо возразила

женщина. — К тому же и ты с тех пор изменился.

          — Значит,  не договорились,  — резюмировал Ярш, с понятным сожалением

озирая бывшую подружку.  —  Насколько я понял,  следующие «уточнения» ты будешь

проводить уже на месте? Так мы увидимся!

          И  он  убрался с  экрана —  столь же  внезапно,  как  возник.  В  его

последней фразе Т'эрику почудилась угроза, и в остальных, похоже, больше смысла

скрывалось под поверхностью. Но уж Зие этот язык должен быть понятен?

          —  Корх,  не  проводите  нас  в  лабиринт?  —  неожиданно поднимаясь,

спросила Кобра. — А записи лучше оставим на потом.

          Удивительно,   но   всегда  безотказный  старик  на   эти   слова  не

прореагировал никак, будто не слышал.

          — Ну, в чем дело? — поторопила Зия.

          —  Возможно,  госпожа,  вы не знаете,  —  нехотя ответил тот,  — но с

прошлой  декады  уже  и  лабиринт сторожат Восточные.  А  мне  они  послушны не

слишком.

          —  Но меня-то они и  вовсе не станут слушать,  —  возразила Кобра.  —

Идемте,  старина,  идемте — время поджимает!  — И на сей раз Корх подчинился. —

Черт бы  побрал эти внутриродовыс разборки,  —  пробормотала она уже для одного

Т'эрика. — Мало им забот в Империи!

          Мысленно юноша согласился с  ней,  тем  более что  до  сих  пор плохо

представлял  разницу  между  Западными  и   Восточными  Крогами.   Разойдясь  в

незапамятные времена,  две  эти ветви уже едва помнили о  былом родстве,  когда

Хуг, тогдашний Глава Западных, сумел свести их вновь, женившись на матери Ярша.

И  вот теперь молодой вождь методично оттеснял старого от  власти,  подпираемый

могучей  Восточной  родней  и  ее  уязвленными соплеменниками.  Маятник  судьбы

двинулся вспять.

          —  Если  Хуг  такой  умник,  —  проворчал Т'эрик,  —  чего  же  он  в

собственном доме порядок не наведет?

          —  Не разорваться ж  ему?  —  отозвалась Зия.  — Вдобавок Ярш слишком

долго играл роль почтительного, сына — а ведь я говорила Хугу!..

          Молча  Корх  вывел странную троицу уже  через другую дверь и  зашагал

впереди по  тусклому тоннелю.  Сейчас  же  Кобра  возобновила свою  колышущуюся

поступь,  при которой встречных так и подмывало заглянуть под короткую юбку. По

себе Т'эрик знал, что легкий этот наряд оберегает Зию надежней доспехов, и даже

толстокожие Кроги невольно подпадали под власть ее чарующей красоты. К тому же…

Недоверчиво Т'эрик  снова  втянул  ноздрями  воздух  и  действительно в  шлейфе

утонченных Зииных ароматов ясно уловил запах женских ее  соков,  даже и  сейчас

сводящий его с ума.

          — Боже мой,  Зия! — потрясенно выдохнул Т'эрик. — У тебя что, течка —

чем ты обрызгалась? От такого и праведник озвереет.

          — Вот и славно, — кивнула женщина. — А больше ты никого не чуешь?

          — Что я могу учуять — через твои-то духи!..

          —  Приглядывайся,  малыш,  приглядывайся  и  принюхивайся.  Оборотень

где-то рядом — я чувствую!..

          С  неприязнью Т'эрик  покосился  на  здоровяка  Уорда,  следующего за

Коброй будто  на  привязи.  Но  тут  впереди тихо  разъехались ворота,  и  круг

подозреваемых расширился сразу  на  семерых.  Возглавлял отрядец  старина  Ярш,

охраняемый с  боков  своими  советниками,  а  за  их  спинами  железной  стеной

выстроилась четверка тяжеловооруженных панцирников.

          — Так и думал,  что вскинешься меня обскакать,  — с довольным смешком

сообщил Ярш. — А ты, верно, вообразила себя самой умной?

          Сейчас  же  Корх  настороженно  притормозил.  Однако  Кобра  спокойно

обогнула  его  и  продолжала бесстрашно надвигаться на  засаду,  пока  двое  ее

телохранителей не  поравнялись  со  стариком.  Лишь  тогда  Зия  остановилась и

прошелестела в ответ:

          — Самым умным в роду положено быть Главе. Но ведь ты еще не он?

          — Милая,  все меняется в этом мире,  — весело возразил Ярш.  — А ведь

мой папенька очень сдал в последнее время,  не находишь?  И он заслужил покой —

за столько-то лет!..

          — Уж не вздумал ли ты поторопить его?

          — Что ты,  я свой долг знаю — ни один волос не упадет с его головы. —

Хохотнув,  Ярш провел ладонью по своей наследственной плеши. — Но его окружение

придется почистить основательно.  Видишь ли,  моя радость,  я  намерен оградить

отца от  дурных советчиков и,  —  тут он бросил взгляд на Уорда,  —  назойливых

слуг. Подошло время полностью сменить обстановку!

          —  Странное дело,  — задумчиво молвила Кобра.  — Ты ведь так похож на

Хуга — каждой черточкой, каждым жестом… И при этом так его ненавидишь.

          — А за что его любить?  — живо откликнулся Ярш. — Когда-то он обманом

и силой захватил мою мать,  чтобы заодно с ней подмять Восточных Крогов, и даже

меня зачал по трезвому расчету,  а  вовсе не из пылкой страсти… И  все-таки Хуг

просчитался, переоценил свои силы, ибо Восточные сумели сохранить свой Совет. А

уж тамошние старейшины поголовно стоят за меня!

          —  Спасибо,  Яршик,  — язвительно улыбнулась женщина.  — Вот теперь я

поняла, почему ты унаследовал у Хуга лишь внешность.

          — Не только,  Зия,  не только.  Еще я унаследую его пост, его власть,

его силу!..

          —  Вот  насчет силы,  Яршик,  —  я  сомневаюсь.  Если уж  не  дано от

рождения…

          — Хватит!  — рявкнул Крог. — Подумай лучше о себе, мудрейшая из Кобр.

Очень неосторожно сунулась ты сюда с парочкой своих громил.

          — Правда? Но ведь один из них — Рон!

          — Ах да,  сам богатырь Рон, ну конечно!.. — Ярш вдруг расхохотался. —

Думаешь,  я  не знаю,  где сейчас Рон?  —  С удовольствием он оглядел стального

колосса,  в темном чреве которого оцепенел перепуганный Т'эрик.  — И кто же там

внутри:  уж  не наш ли прелестник?  —  Ярш поманил к  себе ладонью:  —  Выходи,

маленький, выходи — дай и нам на тебя полюбоваться!

          —  Осторожнее,  Крог,  —  напряженно сказала Зия.  —  Забыл,  как  он

разделался с Кэном?

          — Глупости,  моя милая, досадное недоразумение!.. Сейчас мы аккуратно

выковыряем твоего красавца, и, может, я попользуюсь им прямо тут.

          — Ну как же, я помню: ты и в постели утверждая себя.

          —  Осторожнее,  Кобра!  — С натугой Ярш переплавил,  яростный оскал в

скорбную улыбку и укоризненно покачал головой:  — Ай-яй, Зия, — так надругаться

над Кроговской святыней!..  И угораздило же тебя затеять этот маскарад. На тебе

и без того счет немалый — чем расплачиваться-то будешь?

          —  А  разве нечем?  —  прошелестела Кобра,  медленно отступая.  — Мой

лягушонок, ты уже забыл?

          Волшебное ее тело снова включилось в едва уловимый, вкрадчивый танец,

и  теперь уже Ярш,  заносчивый и  осторожный интриган,  вдруг двинулся за  ней,

словно привязанный.

          — Как можно, Зия! — еще насмешничал он по инерции. — Да только хватит

ли этого, чтобы ублажить всех?..

          Тут его ноздри отчетливо напряглись,  наконец ощутив влекущий аромат,

и Ярш разом умолк,  будто подавился.  Зато Кобра немедленно зашептала снова,  и

теперь даже Т'эрик слышал ее с трудом:

          —  Что ты,  мой сладкий,  зачем делиться?  Забери себе и  не  отдавай

никому —  лучше убей!  Хочешь стать Главой,  так  стань им,  а  не  безвластным

чучелом при  Совете Восточных.  Думаешь,  долго они будут тебя терпеть —  тебя,

полукровку? Опомнись, Ярш, ты же не глупец, ты умней и опаснее их всех!..

          Спохватившись,  Т'эрик переключил внимание на противников и  принялся

лихорадочно  прикидывать шансы  —  с  учетом  бесславного своего  разоблачения.

Перспективы не  вдохновляли.  Советников Ярш подобрал себе словно по контрасту,

однако статью впечатляли оба.  Первым был Шонк — стройный верзила с приветливым

улыбчивым лицом  и  изысканными манерами,  отпрыск одного из  древних Восточных

семейств и,  по  слухам,  отменный умелец едва ли  не  во всех видах Кроговских

единоборств.  Вторым —  Гросх,  неистовый громогласный великан,  представляющий

здесь семейства поплоше,  зато попрожорливее и поазартней, неуклонно набиравшие

влияние среди Восточных.  И  стражническую четверку составляли,  похоже,  бойцы

отборные.  Со  стародавних времен  основным  оружием  крепышам  Крогам  служили

топоры,  но самые могучие предпочитали тяжелые секиры на длинных рукоятях — так

вот,  в  отряде Ярша до  топора не  унизился ни один.  И  Т'эрику это совсем не

нравилось.

          А  Кобра  продолжала увлекать за  собой  Ярша,  накрепко захватив его

взгляд.  И  даже  более  удаленный Гросх распалялся все  заметней,  с  сопением

пожирая глазами расшалившуюся красотку.  А  та все заклинала наследника горячим

шепотом,  и  злосчастного Т'эрика уже  бросало в  жар от  бесстыдных ее  фраз и

обещаний.

          — Мой господин! — вдруг окликнул Шонк. — Вы далеко собрались?

          Вздрогнув, Ярш с натугой разорвал взгляды и ошалело шарахнулся назад,

тряся тяжелой головой.

          —  Ну ты,  ведьма!  — хрипло проскрежетал он.  — На меня не действуют

твои чары — забыла?

          — Поквакай,  лягушонок,  поквакай, — разочарованно прошипела Кобра. —

Все же сорвался с крючка… Ну, теперь нам придется жарко!

          — Всем — вперед! — скомандовал Ярш. — Сейчас мы испытаем этих умников

на прочность.

          Однако первыми сорвались с места охранники Кобры.  То ли подхваченный

порывом отважного Уорда,  то  ли  по  собственной воле,  но  Т'эрик  отстал  от

напарника лишь на миг, заслоняя уязвимую фигурку Зии своей железной громадой.

          —  А  ты,  Корх,  лучше не встревай!  — нацелил Ярш палец на старика,

двинувшегося было следом. — Это наши с Коброй разборки — ты тут ни при чем.

          — Не уверен,  светлейший,  — возразил тот почтительно, но и твердо. —

Сейчас она на службе Главы, и пока поручение не будет исполнено…

          — Кто тебе наплел это: Кобра? — Ярш раздраженно фыркнул. — Отваливай,

Корх, я приказываю!..

          — С охотой бы повиновался,  — ответил непреклонный старик,  — если бы

не повеление Главы.

          —  Но  ведь он не обращался к  вам напрямую,  —  приветливо заговорил

Шонк.  — Не правда ли,  уважаемый Корх? Вы же как никто знаете наши законы. Так

вспомните,  чей  приказ  выше:  переданный через  очаровательную,  но  все-таки

чужачку,  —  тут  он  с  учтивостью поклонился Зие,  —  или  собственными ушами

услышанный от наследника?

          —  А и верно,  Корх:  ты ведь когда-то входил в Совет,  — ухмыльнулся

Ярш. — Покуда Хуг вас не разогнал. И теперь он сам устанавливает порядки!

          — Он — наш господин, — угрюмо отозвался старый воин.

          — Конечно,  почтенный Корх, конечно! — сочувственно подхватил Шонк. —

Но ведь и  законы никто не отменял?  Я  понимаю и даже разделяю вашу симпатию к

прелестной Кобре, однако наследник уже отдал приказ… Итак?

          Нехотя Корх отступил на пару шагов.

          — Вот и славно,  — обрадовался Шонк.  — Заверяю вас,  старший, что мы

тоже неплохо знаем законы и не намерены отступать от них ни на йоту. А впрочем,

судите сами.

          С  извиняющейся улыбкой он приблизился к  Т'эрику и вдруг прямо из-за

спины обрушил на  него секиру —  тот  едва успел подставить щит.  От  страшного

удара  доспехи Рона  наполнились гулом,  а  Т'эрика мотануло внутри,  словно на

растяжках.

          — Так они же пустые!  — злорадно хохотнул Ярш.  — Уж не сбежал ли наш

красавец, пока мы чесали языки?

          Но  тут исполин Уорд с  рычанием протаранил Шонка щитом,  отшвырнув к

самой стене.  На  ногах Шонк  устоял с  трудом,  однако улыбаться не  перестал,

восхищенно качая головой.

          — Неплохо, громила, неплохо, — подтвердил и Ярш. — Наверно, сейчас ты

лучший после Рона… но против шестерых секирщиков не выстоять и тебе.

          Он сделал знак стражникам,  и те двинулись на Уорда, разворачиваясь в

полукруг.  Каждый из них уступал силой исполину,  но в  четыре секиры они могли

изрубить в крошево любого. И это честно? — беспомощно возмутился Т'эрик. Хороши

же у них правила!

          — Сперва я! — взревел вдруг Гросх. — Меня пустите!

          Опережая всех, он ринулся на гиганта, словно приревновав его к славе,

— прямо под сокрушительный удар Т'эрика.  Тот и сам не понял, с чего взорвался:

от гнева или с отчаяния,  а может,  просто захотелось вернуть долг напарнику, —

но взмахом богатырских доспехов беднягу Гросха с лязгом впечатало в пол.

          — Клянусь Горой,  славный удар!  — с восторгом вскричал Шонк.  — Даже

старине Рону за такой не было б стыдно.

          Услышав  это,  притормозили доблестные Кроги,  усомнясь в  содержимом

почитаемых лат,  и  встрепенулся старый  Корх.  Оглушенный Гросх  отползал  тем

временем в сторону,  утробно хрипя, а Т'эрик боролся с искушением успокоить его

хорошим пинком.

          —  Пожалуй,  следовало бы  его добить,  —  с  сожалением прошелестела

Кобра. — Но ты молодец, малыш!

          — Да ерунда!  — ободряюще рявкнул Ярш.  — Там лишь выскочка-Куница, я

же знаю… Если это Рон, пусть поднимет забрало!

          —  Зачем?  —  на  пределе диапазона пророкотал Т'эрик и  снова грозно

взмахнул секирой. — Бой покажет!

          От  напряжения у  него запершило в  горле,  зато устрашенная четверка

остановилась окончательно. Даже Ярш озадаченно смолк — надолго ли?

          И тут симпатяга Шонк заразительно рассмеялся,

          — А все же звон был!  — напомнил он всем.  — Увы, мой милый, — может,

ты крепкий парень, но до богатыря пока не дорос.

          — Ах,  умник!  — с досадой прошептала Зия.  — Вот теперь в самом деле

пора исчезнуть… Ну-ка впусти меня к себе, малыш!

          — Что? — изумился Т'эрик. — Куда?

          — Распахни панцирь, дурачок!

          Ошарашенно он  разомкнул застежки,  прикрываясь щитом от воспрянувших

противников.  Но  прежде,  чем те  отважились на  атаку,  Кобра обронила на пол

горошину и  вокруг  троицы  вспучилось плотное облако.  Сквозь  молочное марево

Т'эрик различил, как под щит к нему скользнула гибкая тень и просочилась сквозь

прореху внутрь доспехов. Впрочем, последнее он уже ощутил телом, ибо Зия тотчас

прижалась к нему спиной да еще запустила ладони под его пояс.

          — Ты соображаешь, что делаешь? — шепотом возмутился Т'эрик.

          —  Еще бы!  —  Рывком Кобра приспустила ему штаны и впечаталась в его

живот голым задом — оказывается,  юбку она сбросила еще раньше. — Молчи — потом

поймешь.

          Торопливо Зия загнала его развернувшийся ствол в  свою влажную норку,

будто кабель подключила, и скомандовала:

          — А теперь вперед — ну, живо!

          Трясущимися руками  Т'эрик защелкнул на  себе  панцирь.  Затем  молча

клацнул Уорда по плечу,  и  они разом рванулись с  места,  сомкнувшись широкими

щитами.  Сил у Т'эрика словно прибавилось, или это уже подключилась к движениям

Зия,  заполнившая в доспехах предательские пустоты,  — во всяком случае,  когда

они вырвались из тумана и с грохотом врезались в железный заслон Восточных,  те

не сумели их остановить.  Щитовым клином двое исполинов разметали стражников по

сторонам и слаженно устремились в прорыв,  оставляя за спиной и своих врагов, и

оцепеневшего старину Корха,  и — по мнению тех же врагов — собственную госпожу.

А действительно, стоило ли подставляться ради чужачки?

          — Долго же они будут меня искать! — хихикнула Зия, на бегу раскачивая

задок. — Жаль, что мы не голые, — да, котенок?

          — Может, ты забыла, но мы даже и не в постели, — сварливо откликнулся

Т'эрик. — Кстати, а «крокодилят» в твоей коллекции не было?

          Кобра беспечно рассмеялась.

          — Глупо, малыш, — кто же ревнует к прошлому? Зато мы вырвались!

          — Но уж не благодаря твоим заигрываниям!

          — Вообще,  Ярш не такой сильный противник, — задумчиво сказала Кобра.

— Но за его спиной кто-то стоит… а может, и не один.

          — Между прочим, мне понравился Шонк, — сообщил Т'эрик. — Даже странно

видеть Крога такой приятной наружности.

          —  О,  за  этой  наружностью  таится  столько  всего!  —  со  смешком

откликнулась Зия. — Иногда становится страшно, до чего он… Черт!

          — В чем дело?

          — Ты будешь смеяться, но рубашка сбилась мне к самому горлу…

          — Ну и?..

          — Глупыш,  ведь этот панцирь не рассчитан на мои груди — я расцарапаю

их в кровь!

          — А ты бы меньше по мне елозила, — язвительно посоветовал юноша. — Не

то расцарапаешь не только груди.

          — Ну, там-то у меня такое болото!..

          —  Скорее омут,  — поправил Т'эрйк мрачно.  — И я в нем тону… Кстати,

где мы уже?

          На  пару с  могучим Уордом он  пролетал коридор за коридором,  сейчас

едва  замечая тяжесть богатырских доспехов,  слившись с  Зией в  целое и  будто

черпая в  ней  новые силы.  Ощущение было знакомым,  и  уже  протянулись меж их

сознаний хрупкие нити. Но пока двое уживались рядом вполне мирно, успев, видно,

притереться друг  к  другу за  эти  дни.  Важно было не  переусердствовать,  не

ошибиться в  выборе дистанции —  впрочем,  Кобра и не подпустит Т'эрика слишком

близко.

          Придержав рукой Уорда,  он перешел на шаг. Затем и вовсе остановился,

озираясь поверх Зииного капюшона.  Неизвестно,  кто тут кого вел, но они все же

добрались до входа в Кроговский лабиринт — осталось вступить.

          —  Как думаешь,  мы достаточно раздразнили Ярша?  — внезапно спросила

женщина.

          —  По мне,  даже чересчур,  — откликнулся Т'эрйк.  — А что,  разве мы

больше не ищем оборотня?

          —  А для чего,  ты думаешь,  мы подставились так?  Надо ж было как-то

всколыхнуть эту трясину!

          — Ну, ты ведьма, — только и смог сказать он.

          —  Между прочим,  побереги шлем,  —  добавила Зия.  — Туда много чего

впихнуто — даром что реликвия.

          —  Включая мою голову,  —  кротко напомнил юноша.  — Или она уже не в

счет? — Он снова огляделся: вокруг было тихо — пока. — Так мы входим?

          — Погоди — слышишь шаги?

          Наверное,  острому слуху  Кобры  помогал и  капюшон.  Некоторое время

спустя  из-за   поворота  действительно  показалась  квадратная  фигура  Корха,

спешащего к ним ходкой рысцой.

          —  Так и  думал,  что перехвачу вас здесь,  — обрадованно сообщил он,

приблизившись. — Конечно, у вас молодые ноги, зато я знаю пути покороче.

          — А как насчет Ярша с гвардией?  — поинтересовалась Зия через шлемный

раструб. — Не уцепятся они за ваш хвост?

          Не удивившись,  старик повернулся и посмотрел ей прямо в глаза, будто

умел проникать взглядом под зеркальные забрала.

          —  Скорее всего,  они по сию пору обыскивают тамошние окрестности,  —

ответил он. — Теперь Ярш нападет на след не скоро.

          —  Не уверена —  там есть игроки поискусней Ярша… А  что изменилось у

вас, почтеннейший?

          —  Кажется,  напрасно я позволил себя уговорить,  — с неудовольствием

признался Корх.  — Понимаете, госпожа, что бы ни происходило вокруг и кто бы ни

отдавал приказы,  но  если уж  Восточные наваливаются скопом на Западного,  мое

место рядом с ним. И это правило выше любого повеления!

          — Что ж,  старший,  мы рады вашей поддержке,  — прошелестела Кобра. —

Хотя вы  забыли про  второго воина.  —  Сдвоенной рукой она похлопала по  своей

доспешной груди.

          — А это и не важно: в счет идут только Кроги.

          — Как забавно!.. Но в любом случае пора уносить ноги.

          Теперь и  Т'эрик различил нарастающий топот  многих сапог,  пока  еще

отдаленный.  Чувствовал он  себя  по-прежнему странно.  Опасные  ароматы  Кобры

наполняли доспехи,  вдобавок Т'эрик осязал ее до самых глубин — хорошо, хоть не

видел. И вкупе с эфирной их близостью этого с лихвой хватило, чтобы раздразнить

в нем звериную мощь… Впрочем, далекую от богатырской.

          — Следуйте за мной,  госпожа,  — произнес Корх и с неожиданным, вовсе

не стариковским проворством нырнул в лабиринт.

          Оба  гиганта  поспешили  за  ним,  настороженно прикрываясь  с  боков

щитами. Но за входом, по счастью, никто не ждал.

          Дальше,  из  полукруглого зала,  веером  разбегались узкие  коридоры,

однако старый Крог не затруднился с  выбором.  И  снова под ногами загудел пол,

стремительно уплывая назад, и замелькали перед глазами тоннели, повороты, арки…

Затем они погрузились в знакомые миражи.

          Мимоходом  Зия  коснулась  общей  рукой  шлема,  и  по  низу  забрала

засветилась картинка, слегка отличная от окружающего пейзажа и неподвижная.

          — Это еще что? — удивился Т'эрик.

          —  Теперь и мы включились в страж-систему,  а это — с ближней по ходу

камеры. Удобно, верно?

          Во  всяком случае,  засады впереди не наблюдалось.  Потом в  картинку

вторгся клин из трех доспсшных фигур, и сейчас же ее сменила следующая.

          — Удобно, — проворчал Т'эрик. — И не только для нас.

          Опытный Корх  уводил их  по  сложной траектории,  до  сих  пор  чудом

избегая  столкновений с  патрулями Восточных,  которыми Ярш  наверняка наводнил

лабиринт.  Но  даже в  таком хитросплетении это  не  могло продолжаться долго —

особенно если команда наследника уже добралась до экранов.

          На   перекрестках  Зия  изредка  тормозила  Т'эрика,   заставляя  его

разворачиваться,  и  тогда картинки сменяли на  забрале одна  другую,  добавляя

беглецам сведений. Похоже, кольцо вокруг них неуклонно сжималось.

          —  Господи,  и зачем мы сунулись сюда!  — не выдержал Т'эрик.  — Да и

эти-то с чего взъелись на нас? Вообще, что за странные игры!

          — Главное:  вовлечь,  — со смешком откликнулась Кобра. — Иногда азарт

бывает сильнее страха.

          — Ты о ком? Не заиграться бы!

          — Если заметил, я уже заложила под Ярша мину — надеюсь, рванет.

          — А если нет?

          Разом они повернули головы в сторону,  заслышав невдалеке шум.  И тут

же увидели на забрале немалый отряд Крогов,  поспешно разворачивающийся поперек

тоннеля в плотный строй,  — а значит,  по трем другим коридорам уже надвигались

загонщики.   Кольцо  замкнулось  даже  раньше,   чем  опасался  Т'эрик,   и   с

обескураживающей внезапностью —  кажется,  им  в  самом деле противостоял игрок

умелый.

          —  Ты  и  это  предвидела —  а,  Кобра?  —  в  сердцах бросил Т'эрик,

растерянно крутя головой. — Ну, куда теперь?

          Корх  с  Уордом тоже остановились,  выжидательно глядя на  колдовскую

парочку,  дерзнувшую оживить  богатырские доспехи.  Как  бы  впрямь  с  них  не

спросилось еще и зa это!

          —  Туда!   —  показала  Зия,  и  троица  воинов  метнулась  навстречу

загонщикам, будто решила прорываться с боем.

          Но  прежде  чем  те  показались  из-за  поворота,   группка  достигла

страж-ниши в  едва различимой за миражами стене,  и по знаку Кобры исполин Уорд

втиснул старого Корха в  самую глубину затененного провала.  А  следом и самого

Уорда придавил широкой спиной двуглавый богатырь-самозванец. Крохотного укрытия

едва  хватило  для  двоих,  и  Т'эрик  подумал было,  что  Кобра  вновь  решила

подпустить тумана.  Но  вместо  этого  она  вскинула забрало кверху  и  шепотом

скомандовала:

          — А теперь напряги зрение, малыш!

          В следующий миг строй из полной дюжины Крогов ворвался в расцвеченный

миражами  коридор,  слаженно  топоча  сапогами.  Отчаянно  прильнув сознанием к

Кобре,  Т'эрик вытаращил глаза,  будто пытался вобрать в  зрительный луч  сразу

всех.   Напряжение  в  нем  мгновенно  взлетело  под  потолок,  а  время  будто

замедлилось.  На пару с Коброй,  в четыре глаза, они перехватывали скользящие в

их  сторону  взгляды и  плавно  обводили вокруг  ниши.  Либо  побуждали тяжелые

Кроговские веки мигать в  нужный момент —  на  это  хватало даже их  колдовской

силы.  Вблизи Кобры обычный ее фокус не показался Т'эрику трудным,  и все-таки,

когда  последний стражник миновал нишу,  юноша уже  едва  выдерживал изнуряющую

концентрацию,  сразу поспешив отодвинуться от сознания Зии.  Чуть погодя троица

настороженно выбралась из стены.

          — Похоже,  они сильно удивятся при встрече,  — негромко заметил Корх,

избегая заглядывать в приоткрытое Коброй оконце.

          — Но вряд ли надолго, — откликнулась она, милосердно опуская забрало.

— И вскоре нас снова загонят в ловушку — слишком уж много тут света и камер.

          — Разорви тебя Ветер, Зия! — сердито зашептал в ее ухо Т'эрик. — Надо

убираться отсюда, пока Кроги не взялись за дело всерьез.

          —  Интересно,  как?  Поверху нас уже не выпустят — игра зашла слишком

далеко.  И запас хитростей у нас почти исчерпан,  а дважды на одну шутку они не

купятся… Правда, остается еще дорога вниз.

          — Куда? — удивился Т'эрик.

          — Чтоб ты знал,  милый,  этот Дворец очень древний, почти как Храм, и

вырастать начинал из-под  земли.  Так  что у  него весьма глубокие и  ветвистые

корни, нечто вроде Темных Пещер, а в самом низу, говорят, даже есть выходы.

          — В Подземелье? — мрачно сострил Т'эрик.

          — Но ведь другого пути нет? — сочувственно улыбнулась Кобра и махнула

рукой наружной охране. — Пошли, быстрее!

          И  снова  замелькали вокруг коридоры,  странным и  изощренным образом

пронизывающие сказочную  эту  страну,  мифическую  прародину  огров.  С  каждым

перекрестком отрядец погружался в  лабиринт глубже,  и  лишь теперь Т'эрик смог

оценить истинные его масштабы.  В ночь Испытаний, влекомый наитием и Коброй, он

скользнул по  самой  верхушке громадного сооружения,  да  и  потом  в  него  не

углублялся,  выбирая кратчайшие из  путей,  —  но  сейчас эта махина показалась

Т'эрику бездонной.  Обжитые Крогами этажи  скоро остались за  спиной,  вместе с

бесчисленными «глазками» страж-системы  и  красочными миражами,  затаившимися в

темных стенах.  А  на  смену им поднимались из земли угрюмые,  едва освещенные,

причудливо изогнутые ходы старой кладки;  и  проржавевшие винтовые лестницы;  и

огромные пустые залы,  от  облезлых сводов до захламленных полов увитые сложной

сетью балконов и  мостков;  и  черные шахты,  в неведомые глуби которых уводили

цепочки сырых скользких скоб.  Похоже, Дворец в самом деле запустил в эту землю

могучие древние корни,  и кто знает, сколько жутких призраков могло сохраниться

в промозглой подземельной тьме?

          По  всем  прикидкам,  погоня,  если  она  и  была,  уже  должна  была

безнадежно отстать,  и  крохотная команда Зии  наконец смогла  сбавить темп  до

походного  шага.  Переводя  дух,  воины  уходили  под  землю  все  ниже,  будто

погружались во  тьму  веков.  Спустя недолгое время даже  Корх  с  Уордом,  оба

признанных  этих  храбреца,  стали  опасливо  озираться,  а  уж  Т'эрику  давно

мерещились вокруг шуршащие черные тени.

          —  А  я  и не знала,  досточтимый Корх,  что вы состояли в Совете,  —

внезапно заговорила Кобра. — Вам вправду не обидно?

          Старик равнодушно пожал плечами.

          — Главе видней,  — ответил он.  — К тому же от нас действительно было

мало толку.

          — И все же вместе вы знали законы получше Хуга,  разве нет?  А теперь

он волен их нарушать. И кто посмеет его в этом упрекнуть?

          — Любой, — сказал Корх. — В душе.

          Кобра шипяще рассмеялась:

          —  Да  еще Совет Восточных,  верно?  Вот вы из племенной солидарности

приняли сейчас нашу сторону,  а ведь у тех традиции соблюдаются куда строже!  И

разве это не греет вам душу?

          — Я верен своему господину — если вы клоните к этому.

          — Позавидуешь вашей преданности, Корх! Вы ж не можете не видеть, куда

уводит Хуга погоня за новыми веяниями.  В  прежние времена вам и  в бреду бы не

привиделось,  что Глава духобоязненных Крогов добирает мудрость не у старейшин,

закостеневших в  вековых истинах,  а  у  низкородной нечестивицы,  бывшей своей

подстилки. И что почитаемые всеми Крогами латы оскверняются похотливой парочкой

чужаков почти у  вас  на  виду,  а  вам приходится помалкивать да  еще охранять

святотатцев. И кто в ответе за это?

          —  Не наше дело оценивать Главу,  — угрюмо возразил старик.  — За все

прегрешения рода спросится Духами с него, не с нас.

          — И со старейшин, разве нет? Пусть ваш Совет упразднен, но сами-то вы

живы!

          —  А  кто нас слушает?  — с прорвавшейся горечью спросил Корх.  — Мир

полон соблазнов, госпожа, — вам ли не знать этого! А молодые так подвержены им…

          — И вам ли не знать этого,  Корх!  — насмешливо подхватила женщина. —

Ведь вы с  Хугом чего только не вытворяли по молодости,  верно?  А  с возрастом

желания поутихли.

          — С годами приходит знание Истины…

          — Никому,  кроме вас, не нужной — по вашим же словам, — вновь ужалила

Кобра. — И приходится хранить ее в себе — да, Корх? А ведь она требует выхода!

          — И что делать, по-вашему?

          — Либо терпеть, либо предавать — третьего не вижу.

          — На это я уже отвечал,  — сдерживаясь, напомнил Корх. — Я верен Хугу

и верен родичам.

          — А кому больше?  И кто теперь для вас Хуг:  старинный друг и близкий

родич или просто хозяин? И что выше: родство или закон?

          — Досужие вопросы, госпожа.

          — Разве? А если завтра Главою станет Ярш, пойдете вы против него, как

сегодня?  Или пусть Восточные Кроги вгоняют Западных в  грязь к  полному своему

удовольствию!.. Ну, так что же выше?

          — Не понимаю, чего вы хотите от меня, — устало ответил старик. — Я не

знаю, госпожа. Сейчас — не знаю. Когда это случится, тогда и стану решать… если

доживу.

          —  Хуг уже стар,  Корх,  —  не унималась Кобра.  — Стар и немощен — в

отличие от вас.  А вдруг как раз сегодня он уже отошел к предкам и,  значит, вы

противитесь законному Главе?

          На морщинистое лицо Крога все явственнее наползала тень, словно бы он

погружался в  грозовую тучу.  Негодующе Т'эрик шикнул на Зию,  но та и  ухом не

повела.

          —  Так  как  же,  Корх?  —  еще подхлестнула она.  —  Родовые законы,

воинская честь,  боевое братство —  все это возвышенно,  даже красиво!..  Но не

превыше ли всего послушание?

          И  вновь старик не  ответил,  окаменев лицом настолько,  что  Т'эрику

сделалось страшно,  —  уж слишком тот стал походить на крога,  тотемного своего

зверя.

          — А может,  для себя вы уже все решили, — продолжала наступать Кобра.

— Где-то внутри,  глубоко-глубоко.  Как, старина? Может, и в ловушку мы угодили

не случайно,  а  по наущению демона,  поселившегося в вашей душе.  Говорите же,

Корх!

          Потеряв остатки терпения,  Т'эрик собрался уже  возмутиться в  полный

голос, когда старый Крог заговорил наконец сам.

          — Ты права, Кобра: именно в служении господину и главная добродетель,

и  высшая доблесть,  —  раскатисто и  мерно проскрежетал он.  — Но если служишь

тому,  кто над всеми,  то нет для тебя иных господ.  И всякая власть от него, и

всякая сила, и только в нем — благо.

          — Он свихнулся! — потрясенно выдохнул Т'эрик. — Правда?

          —  Нет,  он просыпается,  —  прошептала в ответ Зия,  сама напуганная

результатом. И вдруг взвизгнула: — Убейте его! Насадите на меч!..

          В тот же миг Корх пружинисто отскочил в сторону, вымахнув из-за спины

секиру.

          — Чуть запоздала,  моя госпожа,  самую малость,  — осклабясь, сообщил

он. — Но эта малость будет стоить тебе жизни.

          Из всех его доспешных стыков вдруг хлынули серые клубы,  и квадратная

фигура Корха растворилась в клоке густого тумана.  А изнутри пахнуло на Т'эрика

знакомой стужей.

          —  Вот и нашли оборотня,  — без восторга произнесла Кобра.  — Ну что,

стало нам от этого легче?

          А  тот уже призывно выл,  сзывая на  подмогу подземельные тени,  —  и

теперь они уже не казались Т'эрику плодом больной фантазии. Надвигались древние

призраки отовсюду,  и  для  единственной пары  даже  самых могучих воинов этого

хватало с лихвой.

          — Их не меньше десятка!  — обреченно насчитал Т'эрик.  — Духи, что же

это?

          — А должно быть двенадцать,  — откликнулась Зия. — Конечно, если Корх

призвал всех.

          — Да кто они?

          —  Черные Слуги,  убийцы.  Я  же  говорила:  оборотни наделены особой

властью.

          —  Боже ты  мой  —  Корх!  —  горестно воскликнул Т'эрик.  —  Кто мог

подумать?

          Не  сговариваясь,  оба  железных  исполина повернулись друг  к  другу

спинами,  угрожающе вскинув  над  головами тяжелые  секиры.  Но  один  из  них,

управляемый сейчас Т'эриком,  только демонстрировал решимость —  просто потому,

что не оставалось иного.  И как ни трясся сейчас Т'эрик, больше всего он боялся

обмануть доверие силача Уорда.  Лишь бы  и  тот не выкинул чего-нибудь на манер

Корха!

          —  Ну,  за спину-то я  теперь спокоен,  — без уверенности пробормотал

Т'эрик. — Но прикрываться спереди женщиной!..

          — С охотой перебралась бы к тебе в тыл,  — нервно усмехнулась Зия,  —

только из  кого  тогда ты  станешь черпать силы?  Или  твое вдохновение уже  на

подходе?

          — Ладно, — решился он. — Все равно щит мне больше мешает.

          Одной рукой Т'эрик поспешно прищелкнул его к  латам,  и тот накрыл их

от забрала до бедер добавочным слоем брони. Тут же Т'эрик выхватил из-за плечей

запасный Кроговский меч,  массивный и  широкий,  и  с  шелестом махнул им перед

собой,  распугивая призраков.  С  глухим ворчанием те  отпрянули,  но  лишь  на

немного,  выстраиваясь в  плотное кольцо.  Вблизи они  в  самом деле  оказались

черными сплошь, будто выкроенными из подземельной тьмы, лишь глаза их да клинки

хищно отблескивали.  У  двух-трех Т'эрик приметил топоры,  а значит,  они могли

быть Крогами. Но вот откуда просочились остальные?

          —  Теперь возьмите их,  звери!  —  распорядился оборотень.  — Клянусь

своими клыками, под этими жестянками запасено мяса на любой вкус.

          Содрогнувшись, Т'эрик расставил ноги прочнее.

          — И все же их только десять, — выдавил он. — По пять харь на брата.

          В  тот же  миг призраки нахлынули.  Забыв о  стилях,  Т'эрик отчаянно

рубанул обеими руками,  сметая летящие в него клинки,  и с перепугу это удалось

настолько,  будто  на  миг  возродилась его  волшебная  взрыв-сила.  Ничуть  не

обескураженные,  призраки  продолжили  осыпать  Т'эрика  нетерпеливыми ударами,

точно спешили добраться до  вожделенной плоти,  —  но  уже без прежней пугающей

слаженности.  В  две  руки  он  едва  успевал отбивать их  нестихающие наскоки,

изредка подправляемый настороженной Коброй,  и постепенно раскручивал привычный

боевой ритм,  заодно убеждаясь в полнейшей заурядности Черных Слуг.  Поодиночке

Т'эрик расправился бы с каждым — безо всякого колдовства. Но пятерых было много

для любого.  Времени не оставалось даже оглянуться, и только по свирепому лязгу

за спиной да скрежещущим рыкам он понимал, что и Уорд еще держится.

          — Любуешься собой, дурень? — с внезапным раздражением спросила Зия. —

И  что  за  бездарное,  тупое  занятие —  ваша  мясорубка!  Было  бы  перед кем

красоваться.

          — Я? — Т'эрик задохнулся. — Ты спятила!

          — У нас не лучшая позиция для ссоры,  — язвительно напомнила женщина.

— Но ты хоть смотришь по сторонам?

          — Господи, мне бы выстоять!..

          Но  сейчас же  Т'эрик заметил,  что  разогнавшееся его тело больше не

нуждается   в   постоянной  опеке   сознания,   словно   бы   переключилось  на

самоуправление. И хотя зрительный луч юноши действительно не смел оторваться от

вражеского круга  даже  на  миг,  в  прорехах  меж  напирающими убийцами иногда

мелькали и более удаленные детали. Нежданное разоблачение оборотня произошло не

в  самом  подходящем месте:  почти  в  центре довольно Просторного зала,  очень

удобного для нападения стаей.  (Не сам ли Корх так подгадал?) Но прямо напротив

Т'эрика в  стену уводил темный ход — впрочем,  это могло оказаться и провалом в

шахту.

          — А скоро и загонщики Ярша сюда подоспеют, — подхлестнула Кобра. — Ну

давай, малыш!

          —  Дружище  Уорд!   —  трубным  голосом  богатыря  возвал  Т'эрик.  —

Чувствуешь меня?

          Неразговорчивый исполин утвердительно рыкнул в ответ.

          — Иду на прорыв — не отставай!

          И  вернувшись в  начинавшее уже  сдавать  тело,  Т'эрик  заставил его

сделать шаг вперед. Две звенящие стальные завесы уперлись одна в другую, силясь

прорваться,  и на мгновения Т'эрику показалось,  что проиграет он.  Но тут, его

подперла сзади громадная спина Уорда,  будто поделившись своей мощью,  и черным

убийцам пришлось попятиться. Тотчас Т'эрик шагнул на них снова.

          Недолгий этот путь словно растянулся на  годы.  Раз  за  разом Т'эрик

побуждал себя ступать на самый край,  а  затем опять возрождался к  жизни —  на

краткие и  сладостные мгновения.  К  концу дороги ему  уже надоело пугаться,  а

может, слишком устал он размахивать богатырским оружием — устал до отупения, до

полного равнодушия.  На остатках сил Т'эрик все-таки дотянул до стены,  вынудив

призраков раздаться по сторонам,  — за исключением одного, отступившего прямо в

провал.  Едва  различая его  в  темноте,  Т'эрик ввалился следом,  а  затем ход

наглухо закупорил огромный Уорд, в отличие от напарника сохранивший силы.

          Остановившись,  Т'эрик  с  трудом  перевел дух,  вяло  отмахиваясь от

продолжавшего наседать одиночки.  Потом,  вдруг озлившись, резко саданул его по

шлему,  выключив напрочь.  Наконец стало тихо,  только из-за  спины по-прежнему

доносились  гулкие  удары  и  сдержанные  рыки  Уорда,  уже  казавшиеся Т'эрику

привычным фоном.  С  наслаждением он  разбросал оружие  но  футлярам и  опустил

ватные руки, легонько ими потряхивая.

          — Фу-у, — облегченно выдохнула и Зия. — А почему ты его не убил?

          — А почему я не добил Кэна? — откликнулся Т'эрик. — Я не смог.

          — А как же оборотень — тот, самый первый?

          — Ну, тогда я защищался. Он же не оставил мне выбора.

          —  Странные у  тебя запреты,  малыш,  —  прошелестела Кобра.  — И кем

только заложены?

          — Хотел бы я знать!

          Беспокойный задок Зии  снова пришел в  движение,  осторожно колыхаясь

вблизи его размякшего ствола, заряжая Т'эрика свежей силой.

          —  И  сколько я  продержусь на такой подпитке?  —  с неловким смешком

спросил он.  — Даже с твоим искусством нам не зацепиться за этот гребень на всю

ночь.

          — Так поспеши, милый! Долго нам еще дожидаться твоего вдохновения?

          — Я, что ли, понадеялся на него? — обиженно огрызнулся Т'эрик. — Ведь

говорил тебе!..

          — Ладно, — отступила Кобра, — как там Уорд?

          Т'эрик оглянулся:  гигант стоял прочно.  Из  всей своры в  лаз смогли

протиснуться двое,  а  для могучего Крога это не было опасным.  К  тому ж и сам

Т'эрик уже почти пришел в норму — стараниями неугомонной Зии.

          —  Пора уходить,  — вдруг сказала она.  — Пока Корх не послал своих в

обход.

          — А как же Уорд?

          —  Он задержит их надолго,  —  пояснила женщина.  — А мы тем временем

успеем вызвать подмогу.

          —  Да,  но Уорда-то обложат куда раньше,  — возразил Т'эрик.  — И кто

тогда прикроет ему спину?

          —  Что делать,  малыш,  слугами иногда приходится жертвовать — это же

Дворец.

          — Черта с два! — взорвался он. — Или мы уходим отсюда вместе…

          — Или?

          — Или останемся здесь! — отрубил юноша. — Понятно тебе, Кобра?

          —  Ты серьезно?  —  Зия терпеливо вздохнула.  —  Трудно же тебе будет

жить, котенок… если, конечно, уцелеешь сегодня.

          — Уж как-нибудь.  — Еще сердясь, Т'эрик наподдал ей пахом. — А где же

обещанная погоня? Хотел бы я взглянуть на эту встречу!

          Наклонясь  над  поверженным противником,  он  сдернул  с  его  головы

черненый  шлем,   увидев   молодое,   простоватое,   вполне  симпатичное  лицо.

Поколебавшись, Т'эрик приподнял парня за ворот, слегка встряхнул. Страдальчески

стиснутые веки затрепетали и разошлись.

          — Где остальные двое?  — угрожающе спросил Т'эрик,  приставив к горлу

бедняги кинжал. — Ну, ты слышишь? Вас же должно быть двенадцать!

          Приоткрыв рот, парень натужно захрипел. Затем закатил глаза и поник.

          — Он умер! — поражение объявил Т'эрик. — Но почему?

          — Потому что попытался ответить,  — объяснила Кобра. — Подступиться к

оборотням не так просто.

          — Что ж не предупредила?

          — А ты бы поверил?

          Бережно  опустив  мертвеца  на  пол,  Т'эрик  распрямился,  с  тоской

посмотрел в глубь коридора, нацеленного в беспросветную черноту.

          — Хоть знаешь, что там дальше? — спросил у Кобры.

          — Приблизительно. Но Корх наверняка знает лучше.

          —  Если нас обложат с  двух сторон,  тогда и  я  начну убивать… Уорд,

дружище! — позвал Т'эрик через плечо. — Скольких ты уложил?

          —  Двоих.  —  гулко откликнулся великан,  неутомимый,  словно паровой

молот.

          —  Видишь,  змейка?  А  дальше дело пойдет легче,  —  без уверенности

пообещал Т'эрик. — Скоро Корху придется вступить самому.

          —  Ты  забыл про недостающую пару.  —  возразила методичная Кобра.  —

Каждый оборотень властвует над дюжиной — это непреложное правило!

          —  Ведь он мог потерять их и раньше?  Ладно,  время покажет… Уорд,  —

снова окликнул он, мы отходим.

          Уж что-что,  а поддерживать оборону Кроги умели — все равно, на месте

или  при  отступлении.  Даже  не  оглядываясь,  Уорд  заскользил спиной вперед,

безошибочно ступая чуткими ногами и  ни  на  миг  не  прекращая гвоздить врагов

секирой.  Насколько Т'эрик сумел разглядеть, за гигантом втянулось в коридор не

меньше пяти черных фигур.  Впрочем,  одна почти сразу угодила под удар и  стала

отставать,  резко  захромав.  Но  снаружи могли оставаться еще  трое  —  считая

оборотня.

          Отпихнув труп к самой стене, Т'эрик включил шлемный фонарь и неспешно

зашагал вдоль коридора,  время от времени оглядываясь на Уорда. Древняя кладка,

кое-где  тут  потрескалась и  осыпалась,  так  что  иногда  Т'эрику приходилось

расчищать проход для отступающего Крога.  Но  других хлопот пока не  возникало:

заброшенный коридор оказался ровным на удивление.  При желании здесь можно было

пробежаться — наверное,  Т'эрик так бы и поступил, если бы не чувствовал позади

напарника. Затем и под ногами он ощутил кое-что странное.

          —  Мы будто по пустоте идем,  —  сообщил Т'эрик подружке.  —  Тебе не

кажется?

          — Пожалуй, — после паузы подтвердила та. — И что это?

          — А теперь опять толща.

          Развернувшись,  Т'эрик присел на корточки, прощупывая ладонями пол. И

вдруг прямо под его руками стал вырастать уступ, словно бы поползла вниз вся их

недавняя  опора.  Вскинув  глаза,  юноша  увидел,  как  громадный фрагмент пола

медленно поворачивается вокруг горизонтальной оси,  будто исполинские качели, —

хотя ни Уорд, ни настырные его преследователи, только-только перевалившие через

центр, пока не заметили опасности. Не раздумывая, Т'эрик рявкнул:

          — Уорд, на помощь!

          В  следующий миг гигант Крог швырнул щитом во  врагов и  со  всех ног

рванулся  к   нему.   Чуть  замешкавшись,   призраки  бросились  следом  —   по

разгоняющейся с  каждым мгновением плите.  Громадными скачками Уорд  несся  под

уклон,  затем вдруг оттолкнулся от ускользающей опоры и  полетел к краю обрыва,

забрасывая вперед секиру.  Мгновенно Т'эрик выхватил из-за  спины свою,  точным

взмахом сцепил ее с  кроговской и рванул на себя изо всех сил.  Подхваченный на

пике  прыжка,  Уорд  воспарил  еще  чуть  и  впритирку проскрежетал панцирем по

каменному  полу,  уткнувшись  шлемом  Т'эрику  в  ноги.  Сейчас  же  подскочил,

угрожающе озираясь,  —  а  Черные Слуги  тем  временем рушились вдоль застывшей

торчком плиты в разверзшийся провал.

          С опаской Т'эрик приблизился к краю,  заглянул внутрь. Но луч мощного

фонаря лишь скользнул по замшелым стенам и затерялся внизу,  так и не достигнув

далекого дна.  Чуть погодя предательская плита вздрогнула и плавно вернулась на

прежнее место.

          Только теперь испуг догнал Т'эрика, наполнив тело позорной дрожью.

          — И где бы оказались мы,  послушайся я твоего совета? — стуча зубами,

выговорил он. — Хорошо же Корх изучил тебя — а, Кобра?

          — Ведь это нормально:  жертвовать слугами, — убежденно возразила Зия.

— Это Дворец, малыш!

          — Тогда не удивляйся, если и с тобой так поступит Хуг.

          —  Прекрати!..  Но  почему все  же  «на помощь»?  —  спросила Кобра с

любопытством.

          —  А  ты еще не раскусила Уорда?  Ни на что другое он не кинулся бы с

такой прытью.

          Самодовольно  посмеиваясь,   Т'эрик  двинулся  было  дальше,   жестом

придержав Крога за спиной.  Но тут пол под его ногами будто взорвался:  ловушка

оказалась двойной.  От страшного удара по ступням хрустнули кости — и наверняка

переломились бы,  если б не внешний каркас.  В следующий миг Т'эрик опрокинулся

назад,   заваливаясь  под  взмывшую  к  потолку  глыбу.  Затем  те  с  грохотом

столкнулись,   и  тотчас  гибельная  плита  устремилась  обратно,   саданув  по

кувыркающимся  доспехам  уже   сверху.   Т'эрик  еще   судорожно  елозил  всеми

конечностями по  плите,  пытаясь зацепиться,  когда  она  с  повторным грохотом