Сергей Иванов

        Тесен мир

        Анонс

        Вы читали книги Сергея Иванова «Ветры Империи» и «Железный эверь»?

        Вы  хотите еще раз оказаться в  причудливом мире его произведений,  где

мотивы классической фэнтези и  приключенческой фантастики переплелись настолько

тесно, что разделить их практически невозможно?

        Вам интересно узнать,  что же  случилось с  молодым воином Эриком после

того,  как  он  обрел  поразительное  свойство  «перебрасываться сознанием»  на

огромные расстояния?

        Тогда— читайте роман «Тесен мир»!

        Вы вновь окажетесь на Огранде — планете воителей и монстров, колдуний и

богинь.  Вместе  с  Эриком отправитесь вы  на  поиски трех  бесследно сгинувших

девушек —  в  увлекательный и  опасный путь по таинственным материкам,  великим

рекам и погибельным топям .

        Не пропустите!

        Часть 1

        Нехоженые тропы

        Глава 1

        ТОЛЬКО СОЗДАТЕЛЯ НЕ ХВАТАЛО!..

        —  Эй,  какого дьявола!  —  заорал Тигр.  —  Вы  спятили?..  Но Тэн уже

выстрелил.  Непроизвольно  юноша  выбросил  перед  собой  руку,  заслоняясь,  и

сверкнувший в сумраке луч вдруг отразился от ладони,  точно от зеркала, увязнув

в камне. Самое забавное, что Эрик даже не особенно удивился.

        —  Просим прощения у  вашего совершенства,  — почтительно произнес Тэн,

пряча лучемет, — но мы должны были удостовериться.

        — Хороша проверка!  — возмутился Эрик.  — А если бы я не оправдал ваших

надежд?

        — Это означало бы наше поражение.

        — И мою смерть вдобавок!.. Конечно, для вас это пустяк.

        — К счастью, все подтвердилось.

        —  Разорви вас Ветер,  —  по привычке пожелал Тигр.  И  тут же опасливо

оглянулся — в здешних местах, на склонах древней Горы, ритуальное это проклятие

уже исполнилось для многих. — Что именно подтвердилось? Хватит с меня загадок!

        Ему вдруг почудилось,  будто Ю  позвала его,  —  он оглянулся,  глазами

спрашивая,  в  чем  дело.  Но,  кажется,  девушка лишь хотела увидеть его лицо.

Зачем?

        —  Сбылось  древнее предначертание,  —  торжественно молвил  Тэн,  —  и

пробудилась Спящая.

        — Это объяснение?  — едко осведомился Эрик.  — Ну-ну, продолжайте в той

же манере.

        — Мы откроем вам все, — пообещал староистинный. — Все, что знаем сами.

        — Ради Духов, только не здесь. Если этот кошмар повторится...

        После  недавнего Вздоха,  грянувшего над  самой вершиной и  погубившего

вокруг едва ли  не  всех,  кто  не  успел или не  сообразил найти укрытие,  меж

камнями  еще  проскакивали опасные разряды,  а  по  склонам разгуливали десятки

смерчей, кружа клочья тел, разорванных только что, и осколки машин, тоже вполне

свежих.

        — Конечно, Божественный.

        Тэн шагнул в  сторону и  указал на вход в узкую нору,  очень похожую на

ту, которой Львица и Стражи пробирались внутрь Священной Морды.

        Пропустив вперед богиню, Тигр втиснулся следом и боком заскользил между

близкими стенами, освещая глазами тьму. Довольно скоро коридор привел их в чуть

более   просторную  комнатку,   похожую   на   семейный  склеп   из-за   тесных

горизонтальных ниш, сплошь покрывавших стены.

        Пожалуй, нашему старикану здесь будет уютней, чем наверху, подумал Эрик

и  развернулся было  к  входу.  Но  двое  староистинных,  словно предугадав его

желание, уже вносили в комнату безвольное тело Олта, Аккуратно сунули старика в

одну из  ниш и  молча удалились,  маневрируя в  этой тесноте с  ловкостью людей

привычных.  Сейчас  же  вошел  Тэн,  жестом  предложив гостям  располагаться на

выдвинутых из  камня сиденьях.  Подождал,  пока Ю  устроится на  коленях Тигра,

затем и  сам опустился в жесткое кресло.  Эрик снова оглядел убогую комнатенку,

сочувственно усмехнулся.

        —  Да,  — подтвердил Тэн,  — в этих щелях мы и обитаем нынче.  Не очень

комфортно, зато о нас не знают. А мы видим многое — иногда даже слишком.

        Утомленно он потер пальцами глаза,  и только сейчас Тигр разглядел, что

этот крепкий, даже могучий мужчина уже далеко не молод.

        — На публике приходится изображать из себя Верховного жреца,  — пояснил

староистинный. — Но вы-то, кажется, уже переросли условности?

        —  Да  как сказать,  —  пожал плечами Эрик,  поглаживая богиню по узкой

спине. — Видите: пока что я при штанах, хотя не мерзну.

        — И все же вам проще. Вы не успели закостенеть в своих рамках, когда их

взломали,  и  теперь вас ведет Ю.  А каждому из нас приходится воевать больше с

собой,  словно  внутри поселился крошечный Хранитель...  Вы  не  интересовались

историей?

        — По-моему, последнее время я только ею и занимаюсь, — усмехнулся Тигр.

— Так что можете не стесняться: я уже закален.

        — Надо признать,  поздновато мы спохватились с этим своим прозрением, —

сказал Тэн.  —  Да  и  с  чего  было  волноваться?  Ведь  как  замечательно все

складывалось для  огров!  С  каждым  поколением  мы  прибавляли в  богатстве  и

величии, шли от победы к победе. А средства для этого нам поставляли Хранители,

всегда  безотказные,  услужливые.  Мы  и  не  заметили,  как  попали  к  ним  в

зависимость,  будто слепые к  поводырю,  и  как наши слуги превратились в наших

господ.  Постепенно от  руля  Империи стали  оттесняться даже  самые  древние и

могущественные роды — тогда и зародились сомнения.

        —  Так вы  не  пожелали делиться с  Хранителями властью?  —  насмешливо

заметил Эрик. — О Духи, я так и знал!..

        —  Что ж,  зато мы задумались,  — возразил Тэн.  — И отыскались трезвые

головы, у которых хватило смелости задаться вопросом: а куда, собственно, ведут

Хранители,  в чем их интерес? И огляделись, и по крохам стали собирать все, что

не  успели истребить бесполые.  Конечно,  узнали мы  не  так много,  но  поняли

главное: всем нам уготована гибель.

        — Слава богам,  закончили с предисловием!  — обрадовался Тигр. — Теперь

давайте суть.

        Укоризненно покачав головой, староистинный продолжил:

        —  А  еще  оказалось,  что  мир  устроен  вовсе  не  так  скверно,  как

вдалбливали Хранители.  Ведь это они заставили нас поклоняться Духам,  а  наших

богинь изувечили настолько, что превратили в покорные уста этих чудовищ...

        —  Эй,  уважаемый,  полегче!  —  предупредил Эрик.  — К чему нам сейчас

ссориться, верно?

        Тэн поднял на него воспаленные глаза, но отвечать не стал.

        — М-да,  — пробормотал он,  — а ведь когда-то наши мудрецы знали Истину

и,  насколько хватало сил, смиряли жадность и злобу диких огров. Но затем, себе

и  нам на  беду,  они вывели породу бесполых и  бесстрастных существ,  чтобы те

прислуживали Божественным и  копили  знания.  А  Хранители очень  скоро  сумели

поменять хозяев.

        — Может, хватит истории? — снова встрял Эрик. — Как же все-таки устроен

мир? Неужто Хранители смогли выдумать его наново?

        — Нет,  конечно. Они только перемешали кубики мироздания, а один, самый

важный,  выкинули вовсе.  Но  теперь нам  известно,  что  существует лишь  один

истинный  Дух,  всемилостивый  и  созидательный.  А  то,  что  подсовывают  нам

Хранители,  —  как  раз  и  есть  темные демоны Подземелья,  толкающие людей  в

пропасть.

        —  Замечательно,  —  рассмеялся юноша,  — теперь и среди Духов завелись

Истинные!..  Значит,  у  вас с  Хранителями мировоззренческие разногласия?  Вот

из-за чего такой шум!

        —  А  вам  не  интересно будет узнать,  что  в  прежние времена огрское

Божество составляла разнополая пара?  И  что  лишь  полное  слияние  этих  двух

половинок рождало то  высшее и  цельное существо,  которое становилось частицей

Мирового Духа и приобщалось к его бесконечной мудрости?  А кого слышат нынешние

богини, кроме потусторонних демонов?..

        —  Вот теперь понял,  —  сказал Эрик.  —  Это вы и называете «разбудить

Спящую». А кем же тогда стану я?

        — Мы выбрали вас из многих еще и потому,  что ваш отец был лучшим среди

нас,  — сообщил Тэн.  — Когда мы узнали достаточно,  то попытались поспорить за

власть.  Однако Хранители нас опередили.  Наверное, зря мы не попробовали тогда

договориться с Олом...            

        — Моего отца так и не нашли?     

        —  Мы  долго искали,  —  со вздохом ответил Тэн.  —  Но Хранители умеют

запутывать следы.

        — Чем же вы заняты сейчас? — спросил Тигр. — Кстати, сколько вас тут?

        —  Посвященных?  Десятка полтора.  Для наблюдений этого хватает,  а  на

большее мы  пока не  претендуем.  Пусть здешние безумцы рвут друг другу глотки,

сражаясь за власть, — нам это на руку.

        — Как и Хранителям?

        — Что? — удивился староистинный.

        — Насколько я понял, цели у вас разные, — пояснил Эрик. — Но здесь ваши

интересы совпали — не странно ли?

        —  Хранители не знают всей нашей силы,  —  возразил Тэн.  —  К  тому же

теперь, когда с нами Божественная и...

        — А если знают? Тэн покачал головой:

        — Они собрали здесь всех,  чтобы уничтожить.  В результате опереться им

станет не на кого, кроме как на Псов. И тогда на свет явимся мы.

        — Если успеете, — хмыкнул Тигр. — Один раз вы уже переоценили свои силы

либо недооценили Хранителей.  Поверьте, они знают своих врагах куда больше, чем

те о них.

        — Так считает и Ю? — после паузы осведомился староистинный.

        — А разве мы не одно?                              

        Теперь Тэн задумался надолго.

        —  Хранители всегда были  горазды на  сюрпризы,  —  добавил Эрик,  —  и

просчитывают ситуацию на  десять ходов вперед.  Когда вы радостно возникнете из

подполья,  наверняка окажется,  что  они припасли для вас гадость.  И  третьего

шанса вам уже не дадут, Тэн!

        — По-моему,  вы решили вступиться за Львов,  — предположил тот.  — Я не

прав?

        — А вы видите союзников надежней? Назовите!

        — Но ведь Львы служат Хранителям и...

        —  Так было,  Тэн,  —  перебил Тигр.  —  Пока Тора уравновешивал Совет,

прайдом можно было вертеть. Теперь же старый Глава решает единолично, и вряд ли

он доверяет бесполым, как прежде.

        — Но Тор не умеет оглядываться. И если уж что вбил себе в голову...

        — Пока Хранители не организовали ему замену и пока рядом с ним Нора...

        — Нора? — переспросил Тэн. — Так вы не знаете еще?

        Старик засадил ее под замок.

        — Что, в самом деле? — изумился юноша. — И где?

        — Пока что в собственных ее покоях, но вряд ли на этом успокоится.

        — Старый пень!  — Эрик оглянулся на богиню. — Неужто он способен любить

лишь тех,  кто  лижет ему  пятки?  Послушайте,  Тэн,  вы  должны провести нас к

Львице.

        —  А  может,  сперва  осмотрите  нашу  молельню?  Не  беспокойтесь,  до

завтрашнего утра Нору не тронут.

        Снова поглядев на Ю,  юноша обнаружил в ее глазах интерес. — По-вашему,

это обязательно? — с сомнением откликнулся он и вздохнул. — Ладно, ведите.

        Без лишних слов жрец поднялся и  длинными тесными коридорами повел их в

глубь Горы.  Похоже,  эти ходы пронизывали всю Крепость, а кто и когда прорубил

их в толще стен,  зачем потребовался еще и второй слой секретности,  оставалось

гадать — даже староистинные вряд ли знали ответ.  Несколько раз Эрик замечал по

бокам  аккуратные  дыры,  наверное,  проделанные в  сплошном  камне  чудовищным

скалогрызом, и тогда ему вспоминалась укороченная рука одного из староистинных.

Нарваться на такую мерзость в темноте — бр-р!..

        Наконец из душного хода они выбрались в округлую комнату,  показавшуюся

Эрику на удивление просторной,  хотя изрядно одряхлевшей.  Все ее стены и  даже

потолок были покрыты искусной резьбой,  но странные узоры скорее тревожили, чем

радовали глаз,  — словно бы за ними угадывалось присутствие ошеломляющих истин.

Когда-то этот зал был,  вероятно, доступен всем обитателям Крепости. Теперь все

прежние входы замуровали, а сохранившиеся планировки наверняка скорректировали,

иначе бы о  молельне прознали Хранители.  И уж они навели бы тут порядок — вряд

ли   тогда   загадочные  эти   узоры  продолжали  бы   смущать  нестойкие  умы.

Непочтительно хмыкнув, Тигр поинтересовался:

        —  А  почему вам не  поселиться в  этих роскошных развалинах?  Картинки

мешают? В конце концов их можно заштукатурить.

        Ожидаемого взрыва не  последовало,  Тэн  лишь  скорбно покачал головой.

Удивленный, Эрик решил все же не отступать, пока не доведет жреца до границ его

терпения.  Но  Ю  внезапно дернула юношу за  руку и  указала на  странный знак,

повторявшийся,  пожалуй,  чаще других и  уже знакомый ему,  — согнутую в кольцо

стрелу.

        — Мне переводить? — спросил Эрик у жреца. — Что значит сие?

        Тэн помолчал, видимо, для. значительности, затем произнес негромко:

        — Это и есть ключ к пониманию Вселенной. Именно так устроен наш мир — в

пространстве и во времени.

        — Звучит не слишком внятно, — заметил Тигр. — Ну-ка еще раз!

        —  Каждый из живых приходит в  конце к  своему началу,  и  в этом залог

бессмертия.

        —  Опять не понял,  —  рассердился Эрик.  —  Что за кружева вы плетете,

почтеннейший? Вы сами-то вникаете в смысл своих слов?

        — Не вполне,  — признался Тэн. — Но передаю их в точности, как завещано

великим Учителем. Таковы главные догматы его учения.

        — А больше он ничего не завещал?

        — Еще он утверждал,  что кольцо — это удел рабов.  Выжить так можно,  а

вот сохранить разум — нет.

        — Разорви вас Ветер! — в отчаянии сказал Эрик. — Теперь вы запутали все

окончательно.

        —  Учитель  полагал  Вселенную организмом,  который  стремится себя  не

только сохранить,  но и познать.  Количество жизни в ней неизменно, а каждый из

нас движется во времени словно бы в коридоре,  узком либо пошире, при этом даже

не замечая изгиба стен. Но рано или поздно кольцо замыкается.

        — И тогда мы умираем?

        — Всего лишь меняем оболочку,  — ответил Тэн.  — Ибо,  повторяю,  жизнь

бесконечна,  но именно благодаря замкнутости.  И кем мы окажемся в новом круге,

зависит от того, кем мы стали к концу предыдущего.

        —  А  кем  можно  стать?  —  удивился  Эрик.  —  Рабом,  трехбуквенным,

императором?..

        — Глупости, — улыбнулся жрец. — Кому важны внешние признаки? Существует

семь ступеней духовной свободы,  и смысл в том,  чтобы' стремиться к верху этой

пирамиды.  Ибо тогда бессмертие обретает не  только жизнь,  но  и  разум.  Лишь

первоступенные сохраняют  память  при  переходах от  воплощения к  воплощению и

вкушают  от  мудрости  Мирового Духа...  Конечно,  если  не  считать  двуполого

Божества. Но долог и труден путь к вершине — куда проще скатиться вниз.

        Ю вдруг утратила интерес к разговору и двинулась вдоль стены,  впитывая

в  себя  картинки,  будто рассчитывала разобраться с  ними  потом.  Да  и  Эрик

неожиданно заскучал — одновременно с ней либо чуть позже.

        — Спасибо за лекцию,  Тэн,  — сказал он. — Будем считать, мы отметились

здесь. А теперь отведите нас к Hope.

        Пустота  показалась  Горну  тесной  и   затхлой,   похожей  на  старое,

сморщенное,  продранное во многих местах полотнище. Наверное, разбуженная в нем

стихия уже не умещалась внутри привычного пространства,  и  все же никогда Горн

не ощущал такого восторга. Обратясь в луч, он с упоением рванулся в даль, вдруг

ставшую близкой, и мчался все быстрей, пока что сторонясь прорех.

        Внезапно вспомнив про  Хранителей,  круто развернулся и  так  же  резво

бросился  обратно,  высматривая знакомую  планету,  успевшую  уже  затеряться в

складках пространства.  А  вернувшись к ней,  обнаружил плотную цепочку жрецов,

поспешно отступающих через Окно, распахнутое прямо на песке, — видно, открывать

проходы они умели только вблизи поверхностей.

        Метнувшись  вдогонку,  Горн  успел  втиснуться в  смыкающуюся щель,  но

вместо  безупречно прямого  канала  сразу  наткнулся на  округлое разветвление,

через миг — на другое,  затем — на третье... Не снижая скорости, он запетлял по

бесконечному  переплетению  зеркальных  ходов,   ухитряясь  как-то  выдерживать

направление. Хотя был ли в этом смысл — здесь и сейчас?

        И  вдруг  за  очередным  поворотом  увидел  спешащую  навстречу тьму  —

непроглядную,  ледяную.  Инстинктивно Горн  свернул в  сторону,  тьма рванулась

вдогонку.  И чем ближе подбиралась она к Горну, тем неувереннее он себя ощущал,

теряя силы в  мертвенном дыхании Стужи.  Тогда он  понял,  что впечатленные его

наскоком Хранители не постеснялись обратиться за помощью к  Духу...  и  хорошо,

если к  одному.  В  этом сумеречном лабиринте тот  оказался проворней и  умелее

Горна, а все выходы уже наверняка перекрыты. И сколько может продолжаться такая

гонка?

        Взъярившись, Горн свирепым взмахом рассек зеркальную стенку и вывалился

в следующий пространственный слой, заполненный сияющими, туго натянутыми нитями

и  светящимся  туманом,  до  странности теплым.  Эта  бескрайняя сеть  казалась

непролазной,  но  Горна пропускала без  возражений,  даже с  готовностью.  Зато

ворвавшаяся следом Тьма сразу завязла в  серебристых пучках.  Опаленные холодом

нити тускнели и  рвались с  печальным звоном,  но каждый обрывок уносил с собой

клочок мрака.  Огрызаясь черными молниями.  Тьма еще какое-то время гонялась за

Горном,  тая на глазах.  Однако теперь гигант ускользал без труда,  а когда она

уменьшилась вдвое,  атаковал сам.  И  Тьма отступила,  ежась под  его  ударами.

Разомкнула в  тумане дыру  и  уползла обратно,  к  странным своим  зеркалам.  А

преследовать ее там бессмысленно, да и опасно.

        Вот так союзничек у Хранителей! — удивленно размышлял Горн, паря сквозь

спасительные нити. Выходит, их сожительство с Безымянными куда теснее, чем врал

мне Ат?  И кто ж тут под кем? Впрочем, догадаться несложно... А ведь это меняет

многое и прежде всего — назначение Невидимок.  Значит, их сознания выжигают для

того, чтобы заменить Тьмой? А в их оболочках на людей двинутся Духи?.. Занятный

поворот,  но тем быстрее надо возвращаться.  Только вот как? И насколько далеко

меня занесло?

        Всей кожей Горн ощущал плотность здешнего пространства, и каждый прыжок

тут мог забросить в другую Галактику,  если не дальше. А может, рвануть в даль?

В  надежде,  что  бесконечность замыкается на  точку слияния двух  вселенных...

Бред!

        Или  лучше  углубиться в  себя?  Откуда-то  ведь  должен поступать этот

неиссякаемый поток  энергии?  И  скорее всего из  Огранды —  недаром вокруг нее

пылают такие страсти!.. Но не окажусь ли я бездонным, как Космос? Снова бред?

        Горна  вдруг  затормозило  упругой  нитью  и  плавно  отбросило  назад.

Удивленный,  он зацепился взглядом за странную нить,  среди прочих выделявшуюся

толщиной и  яркостью,  уже с  осторожностью подплыл к  ней,  коснулся рукой.  И

тотчас услышал Голос:

        —  А  в  самом  деле,  дорогой Горн,  к  чему  такие хлопоты,  стоит ли

возвращаться?

        — Что? — не поверил гигант.

        — Да ведь странно, Сокрушитель!.. Ну подумай; так ли важна твоя прежняя

цель?

        — Ты кто? — потребовал Горн. — Откуда ты взялся, говори!

        — Видимо,  друг мой, ты потянул не за ту нить. И все равно удивительно,

что ты сумел меня достать.

        — Не понимаю тебя, умник. Зачем ты здесь?

        — У каждого своя функция, — напомнил Голос. — Ты разрушаешь, я создаю.

        — Так ты Создатель?

        — Не уверен. Скорее я задаю вопросы.

        — А кто должен отвечать — я?

        — И ты тоже.

        — А если не пожелаю?

        — Увы, Горн, это не в твоей власти. Ты отвечаешь каждым поступком.

        Горну вдруг почудилось, будто он разговаривает с собой.

        — А спрашивать я имею право? — поинтересовался он.

        — Ну, попробуй.

        — Кто такие Безымянные?

        — М-да... А конкретнее?

        — Они существуют?

        — Естественно, раз ты слышишь их. И разве ты уже не встретился с одним?

        — Они разумны?

        — Хм... А что такое разум? Даже если они разумны, вряд ли ты сумеешь их

понять — слишком они отличны от нас.

        — От нас? — ухватился Горн. — Стало быть, мы подобны?

        — А как иначе мы бы с тобой разговаривали?

        — Но тогда кто ты? — снова спросил гигант.

        — Может,  я — часть тебя, — загадочно ответил голос. — Может, наоборот.

Чего бы тебе хотелось больше?

        — Ты можешь мне помочь?

        — Честно сказать, хотелось бы.

        — Что же мешает?

        — Понимаешь... это не по правилам.

        — Выходит, ты играешь со мной?

        — Скорее ставлю опыт — уж извини.

        — Тогда хоть подскажи, как мне вернуться.

        —  Сначала ответь:  зачем?..  Ты  же  сам  видишь,  насколько изменился

масштаб событий. Так стоит ли упорствовать?

        —  А,  собственно,  что произошло?  —  удивился Горн.  —  Разве человек

перестал быть мерой всего?  Разве он по-прежнему не сравним со Вселенной?.. А в

Империи таких миллионы!

        — А сколько других разумных во Вселенной, не считал? Почему же тебя так

трогают именно эти?

        —  Я страдал и боролся вместе с ними.  Я любил их и ненавидел...  Разве

мало?

        — Прости, Горн, но это уже в прошлом. А что руководит тобой теперь?

        —  Инерция!  —  рявкнул исполин.  — Так можешь ты сделать для меня хоть

что-нибудь?

        — Начнем с того, что вернуться ты должен сам.

        — Дергая за все нити подряд?

        — Почему не попытаться?  — явственно усмехнулся Голос.  — Или загляни в

себя — ведь ты уже делал это.

        — Но ты предвидишь финал?

        — Разве я бог? Это Ю умеет прогнозировать, да и то с помощью Духов.

        — Значит, они-то видят будущее?

        — Может, они живут там?

        — В будущем?

        —  И  в  прошлом тоже...  Послушай,  дружище Горн,  а  ты  не перепутал

функции? Вопросы ведь задаю я.

        — Время,  время!.. Что это такое? — напористо спросил гигант. — Если бы

я смог вернуться к началу, когда создавалась эта злосчастная Огранда...

        — То что?

        — Разорви их Ветер, почему они устроили это именно у нас?

        —  Ну,  во-первых,  когда они затевали это,  вас и  в  проекте не было.

Во-вторых, все равно бы вас не заметили. Так уж случилось, и такие они есть.

        — А если бы я сумел прорваться в прошлое...

        — И все бы там переиначил? Не знаю, Горн, не знаю... Одно из двух: либо

время составлено из  множества параллельных миров,  и  тогда ты  затронешь лишь

единицу в  бесконечности;  либо все во  Вселенной увязано —  и  тогда на  твоей

планете может стать значительно лучше...

        — Но?..

        — ...но это будет уже другая планета,  — со вздохом заключил Голос. — А

ту, прежнюю, которая тебе так дорога, ты уничтожишь. Хочешь ты этого?

        — Не уверен.

        — Тогда какой смысл?

        — И все-таки: время... Здесь должен быть выход!

        — Так ищи его.

        — Уже уходишь?

        — Я и так слишком разговорился. Кое-кому это может не понравиться.

        — Безымянным?

        — Всяким, - хмыкнул Голос. — Ты извини, я закругляюсь. Удачи тебе!

        С  хрустальным звоном нить лопнула и  пропала.  А  искать вторую такую,

Горн знал,  не было смысла.  Если бы этот кандидат в  Творцы захотел,  он и  от

первого разговора легко бы уклонился.

        Но почему не послушать другие нити?  Конечно,  их мириады, но не все же

светят одинаково!.. Проблема в том, чтобы научиться их сортировать. И двигаться

надо туда,  где нити делаются реже.  Ибо за каждой —  чья-то свободная воля,  а

вместе   они   составляют  искомый  Мировой  Дух,   враждебный  темным  демонам

Подземелья. А где еще свободных может быть меньше, чем в родимой Огранде?..

        Пещера  эта  оказалась  вполне  девственной,  едва  затронутой древними

камнетесами и  оборудованной лишь  потайными светильниками,  создававшими здесь

уютный сумрак.  Пол  ее  почти  сплошь покрывала вода,  оставляя узкие  проходы

вблизи стен,  а  дно  этого бассейна,  или  скорее озерца,  напоминало Фрагмент

гигантской лестницы — всего из трех ступенек,  зато с немалым перепадом высоты.

На  верхней  разметалась нагишом  Нора,  и  редкостные ее  груди  выступали над

поверхностью полированными бронзовыми куполами.  Глаза  женщины  были  закрыты,

голени  безвольно свисали с  уступа  —  она  будто  спала.  Но  иногда по  телу

пробегала волна сладостной дрожи,  а сквозь зубы прорывался тихий стон.  Что же

грезилось ей?

        Неслышно приблизясь к  бассейну,  Ю  опустилась на корточки,  погрузила

ладони в теплую воду.  Оглянулась на Эрика,  в углах рта задрожала улыбка. Что,

маленькая?

        Внезапно Нора вскинула ресницы, слегка повернула голову.

        — Привет!  — сказала она удивленно.  — Откуда ты свалился? И что это за

голышка с тобой?

        — На себя погляди, — ухмыльнулся Эрик. — Чем не голышка?

        —  Так  это  Ю?  —  Приподнявшись  на  локтях,  Львица  с  любопытством

вгляделась в богиню. — Ну веди же ее сюда!

        Не спеша Тигр перевесил свою сбрую на торчавший из стены крюк и  вдвоем

с  Ю пошлепал к Hope.  Усевшись рядом с женщиной,  на саном краю уступа,  сразу

ощутил горячие струи,  бьющие из глубины.  В  следующий миг и богиня опустилась

коленями в воду, обняв Эрика со спины.

        — Что творится в Крепости,  Нора?  — спросил он, с удовольствием болтая

ногами. — Теперь впускаете всех?

        — Думаешь,  я знаю? — морщась, откликнулась женщина. — С тех пор как мы

разбежались, Тор держит меня взаперти и под надежной охраной. Хороша награда за

преданность, верно?

        — Разве его не порадовал разгром Совета?

        — Может,  и так,  но теперь, похоже, Тор перестал мне доверять. Знаешь,

он даже не пожелал расправиться с Боншем!

        —  Старый  интриган,   —  усмехнулся  Тигр.   —  Жизнь  и  его  научила

поддерживать равновесие.

        — К тому же перекормыш наболтал что-то Тору, а тот, кажется, поверил, —

добавила Нора.  —  Или  сделал вид.  Хотя хитрый пещерник кому угодно затуманит

мозги.

        Перевернувшись на  живот,  она  свесила ноги  в  глубину,  легонько ими

шевеля, и вздохнула:

        — Горн не возникал больше, да? Куда ж его теперь-то занесло... — Львица

вздохнула вторично. — А как бы он сейчас пригодился!

        —  Ты о чем,  подруга?  — с ехидством полюбопытствовал Эрик,  и женщина

досадливо брызнула на него водой.  —  Мы избаловались,  Нора,  — добавил он уже

серьезно. — Горн проламывал нам путь, а мы лишь старались от него не отстать...

Что ж, пора узнать, чего мы стоим сами.

        — Уж не собираешься ли ты заменить его и в постели?  — засмеялась Нора.

— Эх, братец, братец... И она погрустнела вновь.

        —  Клянусь Духами,  сестренка,  — сочувственно заметил Тигр,  — похоже,

этот безумец заразил и тебя.

        —  Ты заметил?  Это ужасно,  я  постоянно его хочу!  Под сводами пещеры

раздалось  басовитое  прерывистое жужжание,  будто  исполинский шмель  бился  о

стены.

        — Интересно,  — задумчиво молвила Львица, — кто обо мне вспомнил? Разве

сам Top — для других-то канал закрыт.

        Энергично тряхнув гривой,  она поднялась из воды и на цыпочках побежала

к двери, почти не вздымая брызг,

        —  Кстати,  если  помнишь,  —  проговорил Эрик  вслед,  —  у  Горна был

приемник, который...

        Нора вскинула руку, призывая к молчанию. Затем поманила гостей к себе и

слегка разомкнула створки.

        — Сейчас повеселитесь, — шепнула она. — Уж эти гвардейцы!

        За дверью Эрик разглядел комнату, вполне обжитую, даже комфортабельную,

а  напротив,  по сторонам выхода из Нориных покоев,  действительно застыли двое

Львов из личной гвардии Тора.  Снова прозвучал сигнал вызова, на пульте замигал

экран. Но охранники даже не моргнули, бестрепетные, точно изваяния.

        Мягко отстранив Эрика от щели, Львица внезапным рывком распахнула дверь

и  непринужденно вступила в комнату,  божественно нагая.  Как по команде,  Львы

повернулись лицами к стене и опять застыли.

        —  Что же вы,  парни?  —  со смешком окликнула Нора.  — Ну взгляните на

меня!

        Оба  караульных одинаково втянули  головы  в  плечи  и  даже,  кажется,

зажмурились.  Жестом пригласив Тигра войти,  женщина подсела к пульту,  оживила

экран.  Совершенно неожиданно на нем проступил Бонш.  Коротко глянув на Львицу,

пещерник сразу опустил глаза, что-то отрегулировал на пульте. Затем посмотрел с

экрана уже без опаски,  наверняка затуманив изображение Норы до силуэта. Зато и

Эрик мог теперь разгуливать по комнате, не скрываясь.

        —  Что,  сестричка,  больше не сердишься на меня?  — с веселой ухмылкой

спросил Бонш. — Теперь мы на равных, верно? Нас обоих поприжал Тор.

        —  Была бы моя воля,  —  вкрадчиво промурлыкала Львица,  — ты бы уже не

жаловался на судьбу.

        — Ладно, все в прошлом, — отмахнулся великан. — А теперь нам не худо бы

потолковать без свидетелей, как считаешь?

        — Разве тебя уже пускают вниз?  — удивилась Нора.  — Или тебе больше не

страшен Тор?

        — Пусть это не заботит тебя,  — самодовольно ответил Бонш. — Видишь, он

даже  не  сумел  заблокировать  пульт!   Скосив  глаза,  женщина  вопросительно

взглянула на Эрика.

        — А зови, — одними губами откликнулся тот. — Мы его удивим.

        — Ладно, приходи, — сказала Львица. — Если не боишься.

        Гулко хохотнув, великан убрался с экрана.

        —  Я  встречу его в  бассейне,  —  негромко сообщила Нора.  — Что снова

затевает этот хитрец?

        — Заодно и узнаем, — ответил Тигр, изумленно наблюдая За Ю, погруженной

в исследование Нориных украшений, мазей, благовоний. — Черт возьми, ей-то это к

чему?

        Развернувшись вместе с креслом, Львица засмеялась.

        —  Не  вечно же  ей  быть  богиней?  —  возразила она.  —  Когда-нибудь

пригодятся... А что, — вдруг загорелась Нора, — давай порезвимся, а?

        — Лучше поторопимся,  — сказал Эрик. — У меня предчувствие, что Бонш не

задержится с визитом.

        — У тебя или у Ю?

        — У обоих.

        Мысленно Эрик окликнул свою половинку,  и  та с готовностью вернулась к

нему взглядом.

        — Идите, — произнес он. — А я подожду пещерника здесь.

        Тигр  втиснулся спиной  в  угол  и  присел  на  корточки,  укрывшись за

пультом. Оглянувшись на караульных. Нора удовлетворенно кивнула и повела гостью

в  бассейн,  ласково обняв за хрупкие плечи.  Увидев их рядом,  Эрик поразился,

насколько разной может быть красота.  Но развить эту мысль не успел, ибо только

затворилась за  девушками дверь,  как  входной проем озарился радужным сиянием.

Затем  из  бликов  возникла громадная фигура  Бонша  и  спокойно зашагала через

комнату к бассейну.

        Вдогонку  ей  устремились  Львы,   нисколько  не  устрашенные  чудесным

появлением.  Они  уже  протянули руки  к  плечам  Бонша,  когда  великан  вдруг

споткнулся, и охранники непроизвольно рванулись его подхватить. Так же внезапно

Бонш поймал опору и со всей силой распрямился, хлестнув руками по Львиным шеям.

Оба  караульных  с  лязгом  осыпались  на  пол,  выключенные напрочь.  Довольно

ухмыльнувшись,  Бонш нагнулся,  подтащил Львов к  входу и по одному зашвырнул в

сияние. Потирая руки, вновь направился к бассейну, бесшумно отворил дверь.

        И тут Эрик увидел пещерника сразу из двух точек, причем вторую картинку

поставляли, конечно, глаза Ю. Чтобы не путаться, Эрик закрыл свои.

        Настороженно  Бонш  притормозил  на  пороге,  окинул  быстрым  взглядом

пещеру, а наткнувшись на Львицу, моментально зажмурился. И вряд ли он разглядел

за ее спиной вторую голышку.

        — Входи, братец, входи, — радушно пригласила Нора. — Ты не против, если

я уж так, без церемоний?

        Не глядя на нее,  пещерник протопал к одинокому креслу, ногой развернул

его и уселся боком к бассейну.

        —  Не  надоело измываться?  —  спросил он уныло.  —  Мало я  из-за тебя

натерпелся?..

        — А кто тебя звал?  — возразила женщина.  — Сам же нарываешься. Куда не

ткнешься — везде ты.

        — Это-то верно, — легко согласился Бонш. — Кстати, оцени: гощу у тебя с

риском для жизни. Если дедушка Тор прознает о нашей встрече...

        — Что тогда?

        —  Да  ты  хоть понимаешь,  что  сейчас Тор  больше опасается тебя?  И,

кстати,  правильно делает.  Ибо  мое простодушное коварство ему давно знакомо и

привычно, но он и вообразить не в силах, что завтра можешь выкинуть ты!

        — Представляю, что ты наболтал ему!.. Великан самодовольно ухмыльнулся.

        —  Конечно,  пришлось покрутиться,  — признал он.  — А что было делать?

Иначе бы он отправил меня вслед за Коном.

        — Значит,  вот всей этой тушей он решил уравновесить меня? - засмеялась

Львица. — Не узнаю Тора — проще было сбросить в Подземелье обоих!

        —  Наверное,  он все-таки пожалел тебя,  —  предположил Бонш.  —  Но не

обольщайся,  милая.  При всех своих выдающихся качествах Тор не пощадит никого,

кто посягнет на  его власть.  Слишком он  привык к  ней —  за столько-то лет...

Нора,  поверь:  старик настроен весьма круто и пойдет на все,  лишь бы обуздать

твою строптивость. Если успеет, конечно.

        — То есть?

        —  Разве ты  забыла про  Лота?  Ведь старый упрямец уже  впустил его  в

Крепость,  наплевав на твои предостережения.  А  вскоре отправится на встречу с

ним...  с которой вряд ли вернется. Тебе же не надо объяснять, чего можно ждать

от Лота?

        — Как будто не ты подговаривал Лота на отцеубийство!

        — А что,  он очень сопротивлялся?  — с ухмылкой возразил Бонш. — Просто

он  страстно желал,  чтоб его уговорили,  а  я  не  умею отказывать ближним.  И

ситуация было иная... Но что мы можем нынче, Нора, — отговорить Тора от визита?

Это невозможно, ты знаешь. Фактически он уже мертв, как ни жаль, а значит, пора

думать о другом.

        — Например?

        —  Мы  обязаны остановить Лота!  Если  этот  безумец прорвется в  глубь

Крепости,  он погубит прайд.  А с тобой поквитается первой — давно собирался. И

уж Лот припомнит тебе все.

        — «Мы» — это кто? — хладнокровно спросила Львица.

        — Ты и я, разумеется.

        — Ах, даже так!..

        — Почему же нет,  Нора?  — волнуясь, спросил пещерник. — разве я так уж

плох?

        — А разве нет? Ты ведь редкостный пакостник, братец.

        —  Я  только соблюдаю правила игры,  придуманной задолго до нас.  И так

поступают тут все,  даже ты.  Я ведь вижу: у тебя появляется вкус к интригам. И

это превосходно, ибо как еще можно подняться над ничтожествами?

        Эрик вдруг явственно ощутил,  что его гладят по голове,  и от удивления

даже открыл глаза.  Но, разумеется, никого рядом не увидел. А непривычная ласка

продолжала будить  в  памяти  смутные  образы,  от  которых стискивало горло  и

подступали слезы... Дьявольщина, да что со мной?

        —  Эй,  а  кто  это  возле  тебя?  —  настораживаясь,  спросил Бонш.  —

Проклятие, так мы не одни! Женщина рассмеялась.

        — Не паникуй, это всего лишь голышка, к тому же немая, — сказала она. —

Не веришь?.. Ну так взгляни сам.

        — Нет уж,  проще поверить. — Пещерник поежился. — Но чем вы заняты там,

хотел бы я знать!

        —  Тебе  интересно?  —  Новый  всплеск дразнящего смеха  заставил Бонша

заерзать в кресле.  — Ну-у, мы немножко любим друг друга — надо ж чем-то занять

руки?.. А у нее такая нежная кожа!

        И  Тигр  почувствовал,  как  искусные ладони Норы  скользнули по  спине

богини к ее укромным местам. Этого не хватало!..

        — Не нашла лучшей замены Горну? — проворчал великан. — А любящие родичи

пусть и дальше прозябают в одиночестве?

        Действительно,  это уж перебор! — возмутился и Эрик, испытывая странные

ощущения.  Хотя малышке,  похоже,  нравится... Интересно, а что мы почувствуем,

когда я снова войду в нее? Мы же взорвемся!

        — Да разве ты решишься взять меня в жены? — насмешливо спросила Львица.

— Мой сладкий, а как же чистота породы?

        - О  чем  ты  говоришь,   Нора!..  Уж  через  такую  глупость  я  сумею

переступить-перешагнуть. Тем более теперь, когда меня некому приструнить.

        — Так ли,  о возлюбленный брат мой? Ну, предположим, мы вырвемся из-под

жесткой опеки Тора.  Затем отобьемся и  от  Лота с  его сбродом.  Но  разве нет

противников пострашней?

        —  Ты  про Хранителей?  —  сообразил пещерник.  —  Милая,  ну  зачем же

выбирать таких опасных врагов? С теми, кто сильнее, лучше дружить, иначе...

        — Значит, мы перейдем к ним в услужение?

        —  Скажем,  мы станем союзниками.  И если поведем себя по-умному,  с их

помощью вознесемся к вершине. А затем, кто знает...

        — А затем нас сбросят вниз,  — заключила Нора. — Ты действительно глуп,

братец,  если надеешься выгадать, сунув свою хитрую голову в рабошлем. Впрочем,

в душе ты давно раб.

        — Но, радость моя, нам не оставили иного выхода! — воскликнул Бонш.

        —  Выход  всегда  есть,  —  отрезала Львица,  —  только  тебе  туда  не

втиснуться. Как в тот колодец, помнишь? И отныне, куда бы ты ни ткнулся, будешь

упираться в такую же непрошибаемую пленку,  пока не успокоишься в рабстве...  А

теперь не  мешай нам.  —  И  разложив на мелководье послушную ее рукам девочку,

Нора принялась за дело всерьез.

        Ну уж нет, решил Эрик, наконец выбираясь из своего угла. Хватит с меня.

        — Сестрица, — хрипло произнес пещерник, — не вынуждай меня быть грубым.

Я      очень      не      хочу      этого,      поверь...      Ты      слышишь?

        Медленно он поднялся с  кресла и  повернулся лицом к бассейну,  прищуря

глаза в щелки.

        — А как же, — бодро откликнулся Тигр, вступая в пещеру. — Причем давно.

        В досаде Бонш хлопнул себя по ляжкам.      

        —  Мне  следовало догадаться,  —  сказал он,  качая головой.  —  Что за

женщина!  Который раз ловит меня на  доверчивости!..  Выходит,  и  ты,  парень,

имеешь на нее виды?                  

        —  Просто я  ей друг,  —  ответил Эрик.  —  Как и  Горну.  И пока он не

вернулся,  тебе  придется иметь дело со  мной.  Он  сомкнул ладони на  рукоятях

мечей.

        — Спасибо,  я уже хлебнул этой радости,  — отказался Бонш. — Предложите

мне что-нибудь по силам.  

        — Например,  вот это? — Тигр кивнул на воду, где сплелись нагими телами

две подружки,  забывшие, похоже, обо всем. И сам он с трудом гасил исходящие от

богини волны,  из-за которых кружилась голова и сладко сводило бедра.  Духи, да

что же они вытворяют!..

        — Ты всегда подбираешь,  что плохо лежит? — спросил Эрик. — А, толстяк?

А насилие приберегаешь как последний довод.  Или тебе не дают покоя лавры Лота,

предавшего уже всех?

        —  А  ты со всеми так неучтив?  —  огрызнулся пещерник.  — Или только с

теми, кто слабей?

        — Исключительно с мерзавцами, — ответил Тигр. — Независимо от силы.

        — Ну топчите меня,  вытирайте об меня ноги!..  Только подумайте сперва,

надолго ли хватит вас самих.

        — Ты о чем?

        —  Думаешь,  мне это нравится?  —  спросил Бонш.  — Когда-то,  не очень

давно,  и я был таким же самонадеянным, гордым своею силой. Устройство мира мне

не  подходит?  Тем  хуже  для  мира  —  я  переделаю его,  а  начну  со  своего

семейства!..  Но сразу и споткнулся.  Мир оказался сильнее,  он сломал меня.  И

теперь нет у  меня большей радости,  чем поставить подножку сопернику,  лишь бы

подняться еще на ступеньку по этой проклятой лестнице.  И есть те,  кого давишь

ты,  но всегда найдутся и  такие,  которые топчут тебя —  и  вырваться из этого

круга невозможно!  Это  Тор может тешить себя мнимой свободой,  но  я-то  вижу:

Хранители сильнее его. А над ними высятся Духи, а кто там дальше, уж и не знаю,

но кто-то наверняка есть, ибо так устроен мир. И все, что я могу, — это получше

приспособиться к  порядку,  заведенному другими...  И разве не в этом подлинная

сила?

        — В угодничестве?

        — Да, и в нем — пока не подвернется случай свалить господина.

        — Чтобы затем угождать следующему?

        — Я же говорю:  такова жизнь.  Зато всегда можно отыграться на тех, кто

ниже, — для них ты бог!

        — А для других — раб?

        — Что же делать, не будешь рабом — не станешь богом.

        — А не проще ли отказаться от обоих званий?

        — Как будто у меня спрашивали согласия! — хмыкнул Бонш. — Так уж вышло.

        — Врешь,  пещерник.  Ты сам продал душу и, на свою беду, понимаешь это.

Потому-то тебя и тянет к свободным, что с ними еще надеешься...

        —  Хватит!  —  рявкнул великан и через силу усмехнулся.  — Расскажи это

своим девочкам на досуге,  а с меня довольно.  Что меня заботит сейчас, так это

ближнее будущее. Может, погадаешь, провидец?

        Затуманенным  взором  Эрик  вновь  покосился  на  чудную  парочку,  так

неожиданно и  легко  сдружившуюся.  Ласки девушек стали уже  обоюдными,  причем

поражало,  с  какой  готовностью  обучалась  Ю.  Впрочем,  умелость  наставницы

впечатляла не  меньше.  Пожалуй,  Эрик  не  отказался бы  послужить пособием  в

умопомрачительном этом уроке... вот только что-то раздражающе скребло и дергало

его  изнутри,   предвещая  близкие  невзгоды.  Уж  не  припас  ли  толстяк  еще

какую-нибудь пакость?

        — Охотнее я бы тебя прикончил,  — ответил Тигр пещернику. — Но пусть уж

решает Нора. Все-таки вы с ней...

        В  стене напротив вдруг с  хрустом распахнулась дыра и оттуда вырвалась

безглазая  узкая  голова  на  жилистой  шее.  В  первое  мгновение Эрик  принял

пришельца за питона.  Но в  следующее из норы возникли когтистые лапы и  рывком

выдвинули чудище еще на  пяток локтей —  так,  что слепо раскачивающаяся голова

нависла над оцепеневшими в озере девушками.

        — Скалогрыз! — ахнула Нора.

        Тотчас голова нацелилась вниз и распалась надвое,  выставив устрашающий

набор  треугольных зубов.  Медленно Львица  стала  надвигаться на  Ю,  закрывая

телом.

        —  Сюда!  —  крикнул  Тигр,  выхватывая  мечи.  Страшная  голова  снова

дернулась  на  звук,   затем  чуть  втянулась  в  плечи,   и  скалогрыз  словно

катапультировался из норы.

        Пролетев над  бассейном и  мимо посторонившегося Эрика,  он  с  хрустом

вгрызся в стену и повис на ней, погрузив в камень стальные когти. Разом мужчины

атаковали чудище с обеих сторон,  целясь по лапам.  Но если Тигр начисто рассек

сустав,  то  меч  пещерника увяз  в  жесткой кости.  Мгновенно скалогрыз мотнул

головой вбок,  срезав Боншу руку,  тут же оттолкнулся от стены и с шумом упал в

воду, извиваясь гибким телом и угрожающе щелкая зубами. Эрик прыгнул следом, но

зверь  подтянул под  себя  лапы  и  вновь  сиганул через всю  пещеру,  едва  не

протаранив раздавшихся по сторонам девушек.

        — Ко мне,  гадина!  — свирепо рыкнул Тигр, и скалогрыз прыгнул в третий

раз.

        Со всей силы Эрик метнул меч в  распахнутую пасть и упал под летящее на

него тело,  сторонясь смертоносных лап.  Сейчас же вскочил, в два прыжка настиг

бьющееся  в  судорогах чудище  и  точным  взмахом  отсек  голову.  Торжествующе

рассмеялся. Ну, кто здесь творит судьбу?

        — Эрик!  — вдруг позвала Нора,  и он круто обернулся.  Прижимая к груди

девочку,  вполне  невредимую,  Львица  указывала  на  дверь,  за  которой  Эрик

разглядел качающуюся спину  пещерника.  Зажав здоровой рукой обрубок,  тот  уже

набегал на  сияющий проем.  И  только  Бонш  погрузился в  него,  как  свечение

померкло, будто насытясь.

        — Все-таки ушел, — с досадой сказала Нора. — Не упустил момент.

        —  Залечат-то  его  быстро,  —  отозвался  Тигр,  —  но  руку  вряд  ли

восстановят.

        И  он кивнул в сторону,  где под висящей на стене лапой валялся тяжелый

меч, еще сжимаемый пальцами сбежавшего Бонша.

        —  Ну  что за  мерзость!  —  Львица брезгливо покосилась на шевелящиеся

останки скалогрыза,  вокруг  которых растекалась черная кровь.  —  Такое  место

испоганить и так не вовремя!..

        Со вздохом она поцеловала девочку в  висок и  по мелководью зашлепала к

выходу. Нехотя завернулась в плащ, подсела к пульту. И сразу на экране возникло

суровое лицо Тора.

        — Образумилась?  — без предисловий зарокотал он. — Лучше не гневи меня,

Нора!

        — Отложим,  а?  — поморщась,  предложила Львица.  слышала, вы затеваете

встречу с Лотом.

        — И что?

        —  Возьмите меня с собой.  — Женщина вкрадчиво улыбнулась.  — Я столько

его не видела!..

        — Вы сговорились? — угрюмо спросил Глава. — Этого же добивается Лот.

        —  Тем забавнее,  —  рассмеялась Нора.  —  Думаю,  у нас найдется,  чем

удивить друг друга.

        —  Ладно,  обговорим,  — нехотя уступил старик.  — Через два часа жду у

себя. И чтобы без фокусов, ясно? Экран потух.

        — Что,  братик, — сказала Нора, усмехаясь, — не побоишься сунуть голову

в львиную пасть? Уж этот Лев настоящий —  едва ли не единственный, кто остался!

        Она уже сбросила плащ и развалилась в кресле вполне вольготно,  с явным

удовольствием подставляя себя под взгляды юноши.  И поглазеть тут было на что —

даром, что принадлежит другу. Но разве красота может считаться собственностью?

        —  Конечно,  мне приятнее иметь дело с  Львицей,  — ответил Эрик вполне

искренне. — Но и к Тору я отношусь со всем почтением.

        — Чего не скажешь про Горна, — вздохнула женщина.

        — Конечно, порой его сильно заносит...

        — Которого?  — уточнила она.  — Похоже,  на сей раз Горна занесло,  так

занесло! Черт знает куда... А что будем делать с Ю?

        —  Поручу  заботам  Тэна.  Уж  староистинные не  обидят  богиню.  И  не

попытаются приспособить ее к  своим нуждам — как ни удивительно это по нынешним

временам.

        —  Да,  веру Тора лучше такому испытанию не подвергать,  —  согласилась

Нора. — Конечно, он тоже почитает Божественную...

        — Вот именно.

        — За сколько ты обернешься?

        — Тебе же назначен срок?  Значит, тогда я и появлюсь у Главы. Только не

опаздывай!

        — Будь спокоен:  Тор давно отучил меня от таких повадок. Серьезные дела

не терпят расхлябанности,  а  ведь я — Вождь Горных Львов!..  Во всяком случае,

была им до вчерашнего дня, — прибавила она с сожалением.

        — Тогда готовься к большой сваре...  Вождь, — сказал Эрик. — Так просто

Тора не свернешь с выбранного пути — ведь эдакая махина!

        Глава 2

        НОВЫЕ МИРЫ

        «В самом деле, — размышлял Тигр, вдвоем с Ю пробираясь потайными ходами

к  логову староистинных,  — если кто и может служить символом Империи,  так это

дедушка Тор.  Легенда при жизни, не поблекшая с годами, носитель лучших качеств

огров, исполин!.. Другое дело, что не все его качества — лучшие. Впрочем, иначе

он перестал бы считаться огром. Все мы хороши — в этом Горн прав. И когда рядом

сверкает большая власть, маня ошеломляющими перспективами, забываем о многом».

        Как  и  в  первый раз,  дорога не  заняла много времени.  Тем более что

впереди них, на достаточном удалении, почти сразу возник проводник, ненавязчиво

указывая путь,  хотя ему  пришлось изрядно побегать,  подстраиваясь к  летящему

шагу Божественных. Заодно он предупредил об их возвращении постовых, охранявших

подступы к убежищу, — чтобы те не пальнули сдуру. И потому до комнатки, где они

оставили своего компаньона, Эрик и Ю добрались без приключений.

        Укутанный  в  одеяла,   обложенный  грелками,  Олт  сидел  на  постели,

привалясь спиной к горке подушек,  и походил сейчас на ребенка,  состарившегося

до  срока.  Либо  на  несчастного  карлика,  обиженного  судьбой.  Несмотря  на

утепление, крупная дрожь сотрясала его с головы до кистей, будто недавний Вздох

расшатал старику все нервы,  — зато глядел Олт вполне осмысленно,  слава Духам.

Не хватало потерять и его!

        — Как вы,  старина?  — спросил Эрик с сочувствием. — Уже готовы к новым

подвигам?

        Приблизясь к  полке,  он  присел  на  откидное  сиденье.  Ю  сейчас  же

опустилась ему  на  колени и,  приникнув к  его груди,  оцепенела,  будто опять

углубилась в мысли.

        — Н-ничего,  — ответил Олт,  заикаясь.  — Ведь думал: не выживу. Только

вот з-зябну очень. Да еще эта тряска, ч-черт...

        — Что вы хотели?  — сказал Эрик.  — Пережить такой катаклизм!.. На ваше

счастье, староистинные знают толк в лечении, а от последствий Вздоха выхаживают

не первого.

        — А вам,  вижу,  огненный душ п-пошел даже на пользу, — сказал старик с

завистью. — Не говоря о Ю.

        — Во всяком случае,  слегка прояснил мозги, — засмеялся Тигр. — Знаете,

старина, ведь после того как отбили атаку Дэва, Черного Спрута...

        — В чем вы приняли г-главное участие,  — вставил Олт, выказывая прежнюю

живость ума.

        —  ...я  потерял все чудесные качества.  И  только сейчас что-то начало

возвращаться.                

        — Например?             

        — Например, я ощущаю Ю на расстоянии, даже вижу ее глазами. Не верите?

        — Это же з-замечательно! — воскликнул старик слабым голосом. — Выходит,

вы укоренились в Ю, з-зацепились за нее сутью. И теперь г-где бы она ни...

        Он замолчал, хватая ртом воздух. Затем натужно улыбнулся и просипел:

        — К-кажется,  на мою болтливость поставили ограничитель. Это не с вашей

п-подачи? Ведь сколько раз вы просили меня умолкнуть!..

        —  Все-то вы делаете не вовремя,  старина,  — хмыкнул Эрик,  лишь бы не

обидеть Олта жалостью. — Как раз сейчас я бы с охотой вас выслушал.  

        — Т-тогда спрашивайте. Придется мне учиться г-говорить коротко.

        —  Что вы  там болтали насчет  «Укоренился,  зацепился за нее сутью»...

Что это значит, а?

        Отдышавшись,  старик заговорил —  негромко и  без  спешки,  старательно

подстраивая фразы под выдохи, разделяя их паузами, чтобы успеть вдохнуть:

        — Похоже,  я — едва ли не единственный,  кто вполне п-представляет, что

происходило тогда во Дворце и Храме.  Я ведь видел многое глазами голышей! И ко

мне  же  п-поступала  информация  от  страж-систем  —  пока  их  не  уничтожило

пробуждение Лабиринта.  А  сами  участники  действа  наблюдали  лишь  фрагменты

картины, да и те з-запомнили плохо... Подобно вам, Эрик, верно?

        — Вы сказали «едва ли не единственный»,  — откликнулся тот,  подчеркнув

«едва». — Кто еще?

        — Может быть,  Горн? Не удивлюсь, если п-повальная амнезия его миновала

— он всегда выделялся.  А еще могли сохранить п-память ваши тогдашние подружки:

Зия-Кобра,  Ита-Спрутесса и... кажется. Кошка, да?.. сгинувшие затем бесследно.

С ними-то что стало? Не припоминаете?

        Наморща  лоб,  Эрик  пытался пробиться к  туманным тем  декадам,  когда

случилось столько всего.  И почему он не вел дневник?  Вот же дьявольщина!  Как

раз  на  исходе той ночи Эрик вспомнил наконец детство,  заплатив за  это новым

забвением... Хотя, может, потому он и выжил тогда? Но теперь в его памяти целых

два провала, причем один связан с событиями десятилетней давности, роковыми для

Тигров. Вот их восстановить для него даже важнее.

        — А что известно вам? — спросил Эрик. — Ведь были же там свидетели!..

        — К-конечно, Ун провел расследование: все-таки Ита — его дочь. Но Кроги

и Стражи,  присутствующие на последних минутах,  либо не п-помнили ничего, либо

несли  такое!..  Большинство сходилось  на  том,  что  сперва  вашу  ч-четверку

окружило пятнистое сияние...

        —  Радужное,  —  поправил Эрик,  наконец ухватив в сплошной пелене хоть

что-то.

        — Они же д-дальтоники, вы забыли? — улыбнулся старик. — А потом вы, все

четверо,  просто исчезли, вместе с сиянием. Но вас-то потом отыскали в одном из

к-коридоров, кажется. Горн и нашел.

        — Это я уже помню,  — подтвердил юноша. — Даже запомнил, что сказал ему

в тот момент. Хотя смысл стал понимать лишь в последние дни.

        — И что же? — заинтересовался Опт.

        —  «Я  пройду этот путь снова,  —  медленно повторил Эрик.  —  Но начну

теперь с самых окраин».

        —  Да  уж,  д-дальше отступать вроде некуда:  загнали в  самую нору.  А

заодно с  нами и  большую часть огров.  Вот только смогут ли они «п-пройти этот

путь снова»? И нужно ли это к-кому-то, включая их?

        — Скажите лучше, что сами вы видели в ту ночь такого, чего не видел или

не запомнил никто. К примеру, что там вытворял я?

        — Честно сказать,  я не сразу это п-понял.  Лишь затем,  просматривая и

анализируя записи...

        — Не томите, Олт!

        — Всю ночь ваше тело не п-покидало Храм. В то время как дух ваш не один

час  блуждал по  Дворцу,  сгущаясь вблизи т-тогдашних ваших  подружек почти  до

вещественной плотности.  Происходило это не сразу,  не быстро — п-поначалу.  То

есть когда вы вместе с Итой, Сидом и Юкой, этой сановной троицей, п-пробирались

к  императорскому страж-пульту,  я  смог  разглядеть ваше  эфирное тело лишь на

второй половине пути.  Но в молельню,  к Зие,  вы перенеслись в один миг, разом

во-плотясь  в  сияющего  исполина.  И  принялись такое  творить!..  Впрочем,  в

тамошнюю суматоху вы  стали  вмешиваться много  раньше,  голосом  Хуга  призвав

Крогов к обороне.  Более того,  без вас и без Зии, понукаемой вами же, Кроги не

появились бы  в  молельне  вовремя,  а  значит,  сражение  бы  не  состоялось —

Избранных попросту вырезали бы без шума и хлопот. А ведь какая была битва!

        Увлекшись,  старик даже перестал заикаться.  Глаза его  разгорелись,  и

дрожь вроде бы поутихла — дай бог, безвозвратно.

        — Не распыляйтесь,  Олт,  — все же придержал Эрик. — Сейчас нет времени

на всю картину —  вот позже я  выслушаю вас с громадным интересом!  Задержитесь

пока на этой моей странности,  ладно?  Итак,  я  сумел как-то укорениться в тех

ведьмах...

        —  Наверное,  это  связано с  тем,  что  вы  владели каждой из  них,  —

предположил Олт.  —  Хотя  не  обязательно.  К  примеру,  ощущать Ю  вы  стали,

по-моему, еще раньше, чем...

        — Ну-ну, старина, продолжайте!

        —  Во  всяком  случае,  телесное  слияние  наверняка упрощает  духовную

сцепку,  — решительно заявил старик. — И пустив корешок в очередном объекте, вы

уже не теряете с ним контакта, конечно, если объект не пустышка.

        Эрик задумался,  прикидывая,  кто из таких вот, незаурядных, мог сейчас

оказаться поблизости.  Пожалуй,  что никто,  исключая разве... гм... Ли, бывшую

императрицу.  Конечно, если она не пригрезилась ему, а впрямь возникала на пути

в тот смутный период. Поинтересоваться, что ли, у Опта?

        Но спросил о другом:

        —  А если в своих играх мы чуть-чуть не дошли до...  э-э...  слияния...

По-вашему, это может сработать?

        — Почему нет?  — ответил Олт.  — Я же говорю: слияние тел — не главное.

Если вы хоть раз успели подвести ее к взрыву...

        — Тогда,  с вашего позволения,  старина, — прервал Эрик, — я подремлю с

часок на соседней полке. Да и вам не повредит отдых верно?

        Подхватив на  руки Ю,  так и  не  выбравшуюся из  своих раздумий,  Эрик

бережно уложил  ее  в  глубину ближней ниши,  рядом  прилег сам.  Затем  плотно

зажмурил глаза и стал вслушиваться в себя,  не слишком представляя,  чего ждет.

Но если тогдашние события кажутся сродни видениям, значит, и приблизиться к ним

можно во сне. Лучше бы, конечно, притормозить на грани — не то и вправду такого

наснится!..

        Само собой,  первой почувствовал Ю. Причем совсем рядом — так, что даже

трудно  различить,   где  кто.   Все-таки  Эрик  разобрался  с   этим,   заодно

приноравливаясь ориентироваться в  странной  этой  среде,  наполненной радужным

мерцанием  и  тонкими  бледными  лучами,   ускользающими  от  его  непослушного

внимания, точно смутные видения.

        Наконец он ощутил ниточку, уходившую от него вдаль, в сгущающуюся мглу,

и, напрягшись, устремился по ней сознанием, пока еще с трудом владея призрачной

своей  сутью.  Однако полет ускорялся,  клочья тумана вокруг сливались в  сизые

стенки,  будто Эрик скользил по трубе.  Он мчался все быстрее,  пытаясь считать

секунды,  хотя вряд ли в  этом был смысл.  И  вдруг с  разгона влетел в  тесную

камеру, тотчас же услышав чей-то вскрик — тонкий, напуганный.

        Эрик и  сам застыл в  испуге,  еще не  понимая,  куда угодил.  То  есть

предполагать он, конечно, мог, но в такой среде и себя-то едва сознаешь.

        «Я — друг, — сказал-подумал Эрик для затравки, с натугой вспоминая, что

когда-то уже занимался таким странным общением. — Слышишь меня?»

        —  Кто?  —  выкрикнул голос.  —  Господи,  опять!  Сколько можно?..  Да

оставьте же меня!

        И теперь Эрик узнал его. Все-таки он попал куда стремился. И, насколько

он помнил девочку-тиберийку, лучше пока не пережимать.

        Чуть выждав,  он осторожно подключился к  чужому зрению и  увидел перед

собой массаж-парную,  отлично знакомую Эрику по роскошному «плавунцу» Водяного,

— причем озирал ее из угла,  в который,  по-видимому,  забилась Тина. В каморке

оказалось пусто и почти темно,  лишь над низкой дверцей светилась лампа,  будто

неостывший уголек.

        Затем картинку (к слову,  довольно блеклую, хотя размерами и убранством

этот  вездеход,  похоже,  мало  уступал машине озерного царя)  стали оживлять и

разнообразить  звуки.   Сперва  Эрик  различил  ровный  гул  моторов,   наконец

сообразив,  отчего так раскачивает парную,  затем из-за двери донеслась озерная

речь, тявкающая да булькающая.

        Потом к  звукам добавились запахи,  еще чуть погодя —  ощущения,  среди

которых,   впрочем,   преобладала  боль.   И  почувствовав  ее,  Эрик  уразумел

достаточно, чтобы воздержаться от подробных расспросов.

        Постепенно фразы  озерников делались отчетливей,  и  вскоре Тигр  сумел

уловить их общий смысл, хотя не знал тут ни единого слова. Похоже, он не только

слышал озерников,  но  уже дотянулся до них сознанием,  мало-помалу выплывая из

внутренних пределов Тины,  в  которых едва умещалась она сама.  И  осознав это,

Эрик сделал новое усилие, чтобы сконцентрироваться сутью поодаль от девушки.

        Вот теперь он  смог разглядеть Тину в  подробностях.  Она действительно

забилась в  угол,  съежась в дрожащий ком,  и оставалась столь же голой,  как в

последний раз,  когда Эрик видел ее.  С того времени на ее тонком теле возникло

немало синяков,  однако главная боль исходила не от них. Дьявольщина, ну почему

он тогда послушался Горна!.. Впрочем, сколько таких малышек сейчас в Огранде? А

в Империи?  И если взяться их всех спасать, о прочем придется забыть... Правда,

за Тину-то я  отвечаю,  поскольку успел ее коснуться.  И  подошло время платить

долги.

        Сместившись к двери,  Эрик стал разбирать — и постигать!  — уже едва ли

не каждое слово загорных туземцев,  словно бы слух сейчас облегчал понимание. И

не пожалел нескольких минут,  чтобы послушать,  о  чем они говорят.  А  кое-что

улавливал даже помимо речи,  будто это  выплескивалось следом за  фразами из-за

стенок, окружающих сознания.

        Как обычно,  экипаж составляли трое.  И все они — что слегка выбивалось

из ряда — были братьями,  хотя от разных матерей.  Но самое занятное, что отцом

их оказался как раз Водяной,  озерный царь,  ныне покойный.  Господи, изумленно

подумал Эрик.  Сперва Габи,  царева дочь,  потом сам  папаша,  а  теперь еще  и

сыновья!.. Видно, никуда мне не деться от этой семейки.

        — Ты,  Старший,  лучше бы меньше трепыхал плавниками, — говорил один. —

Пока тебя еще не усадили на кочку,  да?  И неведомо,  выберемся ли мы вообще из

здешних промоин.  Вон  батя  тоже раззявил хлебало по  самые уши,  так  ему  же

брюшину и  вспороли!  Осталось заспиртовать —  и готов экспонат для  племенного

мавзолея.                                   

        —  Побулькай,  Средний,  побулькай,  —  с угрозой сказал второй.  — Вот

взойду  на  кочку  —  и  погребешь  ты  в  такие  лужи,  дальние  да  мелкие!..

        — Как же ты без меня? — хмыкнул первый, ничуть не испугавшись. — У тебя

мозгов не хватит рулить в одиночку — в первый топляк вмажешься.  Разве Младшего

покличешь? Так ведь он малек еще, из раковин никак не выберется — об них только

и мыслит. Верно, Младший?

        — Интересно,  а чё поделывает гостья? — рассеянно откликнулся третий. —

Не заскучала ли?

        — С тобой заскучаешь!  — хохотнул Средний. — Туда-сюда, как заводной, —

эдак весь жар из  парной выпустишь.  Ты  что,  за Габи мстишь?  Так ведь и  той

спуску не давал — драил так, что дым валил!..

        — То я,  а то — панцирники,  — ответил Младший. — Зеленая наша кровь не

для того сгущалась,  чтоб мешали ее с  речным илом.  Папеньке еще повезло,  что

уплыл на вечную рыбалку под полными парусами,  споро и без изысков. А вот ежели

бы до него первым донырнул я...

        —  Ишь,  расквакался!  —  веселился Средний.  — А ведь пока батя рулил,

ползал у донышка, даже за воздухом не всплывал.

        Напрягшись,  Эрик пронизал дверь,  миновал крохотную душевую,  вплыл во

вторую перегородку.  Затем очутился в кабине, наконец увидев экипаж. И обомлел,

настолько  все  трое  походили  на  Водяного:  дородные,  щекастые,  с  бледной

пятнистой кожей,  толстыми губами вразлет и широкими когтистыми лапами — словно

бы его слепки, сработанные лет эдак двадцать — тридцать назад и разнесенные меж

собой годков на  пять-шесть.  То  ли озерники переняли у  загорцев подробнейшее

воспроизведение себя в потомстве,  то ли тамошние Истинные сами набрались этому

у туземцев.

        Какое счастье,  что пылкая моя Габи и близко не напоминает этих уродов!

—  подумал  Эрик.  И  все  же  они  —  ее  братья.  А  насчет  них  белянка  не

инструктировала меня,  ограничилась отцом...  как  видно,  общим любимцем.  Это

слегка усложняет дело.  И потом... Ну да! — понял он удивленно. Я вовсе не хочу

их убивать.  Несмотря даже на то,  что они сотворили с Тиной. Особенно вон тот,

Младшенький.  «Зеленая  кровь»,  надо  же!  Старший,  Средний,  «батя»  —  экое

убожество!.. В любом случае такую линию лучше прервать. Зачем им плодиться? Или

пусть ее продолжает одна Габи. А я позабочусь, чтобы никто из этих губошлепов в

нее не внедрился... для сгущения зеленой крови.

        За  пультом  сейчас  восседал  Старший,  бойко  перебирая  по  клавишам

толстыми пальцами.  Потому-то  он  и  болтал  меньше  других:  дорога требовала

внимания. Хоть и трусил царский «плавунец» по широкому тоннелю (кстати, отлично

Эрику знакомому), хоть и схоронился, судя по всему, в середине длинной колонны,

спереди и  сзади прикрытый не  одним десятком машин,  —  а  все  же  тут не  до

баловства.

        Впрочем,  к Среднему это не относилось.  Он заполнял своей тушей кресло

стрелка и развлекал себя тем, что нацеливал излучатель на широкую корму машины,

топающей впереди, с азартом выбирая там уязвимые точки. А время от времени даже

ухал  огромным  ртом,   будто  выпускал  убийственные  заряды.   Эдакий  игрун,

весельчак!.. Зато с пленницами, видимо, уже наигрался.

        Чего не скажешь о Младшем. Этот бросал алчные взгляды на дверцу едва ли

не  каждую  минуту,  хотя  занят  был  тем,  что  поддерживал связь  с  Другими

«плавунцами».  Чаще  всего он  подключался либо к  головному вездеходу,  либо к

последнему,  где раз за  разом вспыхивали яростные стычки,  затеваемые шустрыми

бегунками.  Накатывали те стремительно, призраками выскакивая из тьмы, и своими

сверкающими винтами вгрызались в  броню,  за  секунды превращая ее в  лохмотья.

«Плавунцы» огрызались молниями, изредка даже попадая, и бегунки сразу уносились

прочь, передвигаясь столь стремительно, что членистые ноги под ними сливались в

марево.  Наверняка на  долгом пути через подземный лабиринт покромсали не  одну

машину.  И все-таки наступление продолжалось — будто озерники набрали уже такую

инерцию, что отвернуть не могли. Еще бы, такая приманка!..

        — Не могу, — вдруг объявил Младший.. — Мне опять хочется!

        — У тебя недержание? — хлюпнул Средний. — Ты в сортир так не бегал.

        — Это же недолго.  Туда-сюда.  — И забубнил, точно одержимый, мерно и с

напором: — Туда-сюда... туда-сюда... туда-сюда...

        — Ну,  размахался!  Может,  тебе колотушечника организовать, чтобы ритм

задавал?

        —  Вот  что,  хватит  ее  долбить!  —  неожиданно вмешался  Старший.  —

Испортишь товар —  куда тогда,  рыбам на  корм?  Деваха не  из  простых,  стоит

дорого.

        —  А  вот батя не мелочился:  раз —  и за борт,  — вспомнил Средний.  —

Правда, после и самого...

        — Ну, разик еще, — заканючил Младший. — Один, а? Ведь хочется!..

        — Один можно, — подумав, разрешил Старший. — Последний.

        —  Тогда уж под самую завязку!  — обрадовался связист.  А ведь занятные

типы!  — вдруг подумал Эрик. То есть еще чудней, чем показалось вначале. Хоть и

ругаются меж  собой,  хоть  и  подтрунивают —  но  функции  распределены четко.

Телами-то они копии,  зато умами будто дополняют друг друга. Может, впрямь этот

зверь о  трех головах —  этакий озерный дракон.  Ну Водяной и выродил чудище!..

Как бы не оказалось оно пострашней папаши.

        Эрик уже ощутил сгущение своей сути,  о котором рассказывал Олт,  — тем

более юноша и сам торопил процесс,  поджимаемый временем.  Будто его призрачное

сознание  притягивало из  окрестного  пространства атомы,  постепенно  формируя

новое тело.  И как далеко это может завести? Ничего себе, способ размножения!..

С другой стороны,  удобно:  несколько телесных оболочек,  управляемых из общего

центра. Тоже вроде бы дракон, правда, с одним сознанием.

        Пока его не заметили,  Эрик отступил в душевую.  Скользнув к внутренней

дверце,  вогнал смутную кисть  в  затейливый замок  и  наудачу пошуровал внутри

пальцами. В замке щелкнуло.

        И  в  ту  же  секунду в  душевую вступил Младший,  на  ходу  приспуская

цветастые штаны.  Под выпирающим брюхом из белесых зарослей уже пророс изрядных

размеров ствол — и теперь этот воспрянувший зверь, налитой, жилистый, голодный,

будто волок за собой царевича к  вожделенной цели.  А  впрямь,  это какая уже у

него ходка?  Не старается ли Младший тут за троих?  Это у него такая роль,  да?

Пожалуй, что не самая плохая.

        Пригнувшись,  толстяк с  налета ткнулся в  низенькую дверь.  И отлетел,

отброшенный собственными телесами.

        — Дохлятина! — пробормотал себе под нос. — Чё это? Попробовал еще раз —

с тем же успехом.  И снова — без толку. После пятой попытки Младший распрямился

под потолок, заглянул в запотелое оконце.

        — Эгей, стервь! — позвал он. — Ты чё„ заперлась? А где ключ нарыла?

        Не дождавшись отклика, потребовал:

        — Отопри,  слышь!..  Лучше по-доброму.  Я ж не обижал тебя,  да?  А щас

обижу, мало не покажется. Слышь, ты?

        Вытянувшись,  сколько позволял живот,  Младший вновь  приник к  оконцу,

пытаясь разглядеть за ним хоть что-то, а его нацеленный ствол, будто притянутый

невидимой нитью,  ткнулся в просторную скважину замка.  Скользнув к царевичу за

спину, Эрик примерился и от души пнул в широкий зад, оказав этой нити посильную

помощь.   Мускулистый  отросток  до  упора  погрузился  в  скважину,   а  замок

среагировал на вторжение как должно, вцепившись в стороннее тело всеми зубьями.

Младший сперва вздохнул изумленно, затем удивление обернулось потрясением, а уж

потом сквозь вздох прорвался вой боли и ужаса.

        Отпрянув  в  кабину,  Эрик  таким  же  способом запер  внешнюю  дверцу,

закупорив  увязшего  в  капкане  озерника  внутри  Душевой,   и  развернулся  к

оставшейся паре.

        — Эк заходится!  — заметил Средний, ухмыляясь. — И откуда только... Не,

— вдруг оборвал он себя, — чё-то тут... Не чуешь, а?

        И   царевич  умолк,   вслушиваясь,   а   снисходительная  его   ухмылка

превращалась на глазах в болезненный оскал.  Что-то он ощутил за голосом брата,

какие-то эфирные выплески, словно меж их душами впрямь пролегал незримый канал.

        Но  руки Среднего,  даже оставшись без  присмотра,  продолжали наводить

излучатель на передний вездеход,  выцеливая подходящие места.  И  скользнувшему

вдоль стены Эрику осталось лишь  надавить на  один  из  жирных пальцев,  утопив

нужную клавишу.  Из  дула излучателя вырвалась огненная струя,  на миг соединив

две машины, и передний «плавунец» вспыхнул, разом просев кормой к самому полу.

        —  Ты!  —  заорал Старший.  —  Мокрица!  Сдурел?  Но Средний и  сам был

ошарашен не меньше, тотчас отдернув руки от управления, словно обжегся.

        — Чё?..  — выдохнул он,  уставясь на согрешивший палец, как на чужой. —

Кто?.. А?

        И  повернулся к  Старшему,  срочно  тормозившему,  чтобы  не  влететь в

полыхающий костер.  А  с  той  стороны  горящей  машины  выскакивали озерники и

спешили по тоннелю вперед, ныряя в ближние вездеходы.

        Уже без участия Среднего Тигр пробежался твердеющей кистью по клавишам,

и кормовой излучатель тоже выстрелил,  воспламенив заднюю машину.  Теперь узкий

тоннель  оказался  перегорожен  с   обеих  сторон,   зато   царский  «плавунец»

остановился как раз на перекрестке. И уж ему оказались открыты сразу два пути —

на выбор.

        Рванувшись,  Средний выпал из  кресла,  с  нежданной прытью метнулся на

четвереньках к  дверце  и,  втиснувшись в  проем,  застыл,  выпученными глазами

рыская вокруг. Пока не уперся ими в Эрика, наконец разглядев в сумраке кабины.

        — Тень, — шевельнул он помертвелыми губами. — Вот и... Отплавались, да!

        Уже ощущая под собой опору,  Эрик надвинулся на него и вскинутой пяткой

ткнул  в  заплывший подбородок,  послав  туда  всю  накопленную массу.  Царевич

дернулся,  гулко бухнув затылком в перегородку, и сполз спиной по дверце, глядя

перед собой удивленным взглядом.

        Осталось разобраться со Старшим.  Не отвлекаясь на суету в кабине,  тот

еще пытался протиснуть «плавунец» между костром и стеной,  когда Эрик с натугой

погрузился сутью в обширную его тушу и, чуть повозившись, перехватил управление

—  сперва над  телом,  затем и  над  вездеходом.  Удалось это не  без особенных

проблем,  а  за  образец Тигр  взял  рабошлем,  устройство которого представлял

неплохо. Старший оказался замурованным в собственной цитадели, а все выведенные

наружу ходы  Эрик  обрубил,  взамен подключив свои.  Пробраться внутрь крепости

было бы куда сложнее, но как раз это сейчас не требовалось.

        Завладев чужими руками,  Эрик сразу же  повернул «плавунец» и  погнал в

глубь бокового коридора.  Погони он не опасался: пока еще озерники разберутся с

сумятицей  на  перекрестке!..  Вот  бегунков  следовало стеречься —  а  ну  как

накинутся стаей?  Не говоря о прочей пакости, вполне способной забрести сюда из

Темных Глубин.  И  тогда не пришлось бы Тине пожалеть о  своем вызволении.  Или

смерть все-таки лучше?

        Эрик ощущал трепыхания Старшего за выстроенными им же самим стенами, но

пока на пленника не оглядывался — еще придет твой черед,  потерпи! И станешь ты

смирным да покладистым,  как озерные рабы-кастраты.  А с тобой и твои братья. В

Хранители вас,  что ли, определить, к бесполым? Так ведь и те не примут — у них

свой стандарт.

        Этот  коридор  был  куда  скромнее  прежнего  величественного  тоннеля,

вдобавок извивался сквозь каменное тело  древней Горы,  точно прихотливое русло

подземной  реки,  впрочем,  давно  высохшее.  Зато  и  сюрпризов тут  почти  не

встречалось:  как видно, пращуры не ждали от подземных чудовищ особой сметки. А

ведь окольные пути — самые надежные. И главное чудище — человек.

        К  тому  же  Эрик  угадывал ловушки заранее,  будто  уже  постиг логику

древних,  а  скорее  ощущал  опасность  своим  сознанием,  расплывшимся  вокруг

«плавунца» на  много  шагов.  Как  и  всех  троих братьев,  как  и  злосчастную

тиберийку, оцепеневшую в душной парилке.  

        А  ведь Тина по-прежнему сидит в темном углу и ждет,  ждет,  обмирая от

ужаса...  Что к  ней снова заявится это грузное потное земноводное,  от  одного

запаха  которого делается дурно,  завалит  на  массажный круг  и  опять  начнет

внедряться,  сопя  и  булькая.  И  ведь  некому девочку успокоить.  Черт,  хоть

разорвись!..  Собственно,  почему нет?  Разве я уже не разорван минимум надвое,

одной своей половинкой сторожа Ю,  а другой развлекаясь тут?  И почему тогда не

попытаться растроиться?

        Не  отрывая внимания от  дороги,  Эрик  устремился частью своей сути  к

тиберийке и сконцентрировался напротив нее в мерцающее лицо.  Все-таки лучше уж

видение,  чем бесплотный голос, звучащий внутри сознания, — не так смахивает на

безумие.

        — Видишь меня?  — прошелестел он ласково, стараясь подкрепить интонации

мягкой улыбкой.

        — Кто тут?  — Девушка шарахнулась от его лица,  хотя и так уже изо всех

сил вжималась в  угол,  напуганная воем и руганью Младшего,  доносящимися из-за

двери. — Изыди, я не твоя!..

        Ну да,  — вспомнил Эрик,  — она же вдобавок суеверная. Тиберийцы вообще

склоны к ереси, ибо не особенно крепки в вере. И что ей «рассказывала бабушка»?

        — Тина,  я не галлюцинация и не призрак, — принялся врать он, выдумывая

на  ходу.  —  Это  такой  способ связи —  совсем новый.  Наведенная голограмма,

понимаешь? Этакое сплетение электромагнитных полей. В общем-то, ничего особого,

когда привыкнешь.  Воспринимай ее  как  экран,  ладно?  Только что  без рамки и

кнопок...  И  меня  ты  знаешь,  причем  не  с  худшей  стороны.  Помнишь  ночь

переворота,  кабинку на  восьмерых?  И  уютный тот  сектор,  где  ты  лежала на

диванчике, а я...

        — Эрик? — выдохнула Тина.

        —  Точно,  — подтвердил он.  — Помнишь мои руки,  да?  Уж на призрака я

похож меньше всего. И плохого тебе не делал, верно?

        — Эрик.

        Девушка не  расслабилась и  трястись не перестала,  но уже не старалась

раздвинуть стальные стены, чтобы убраться отсюда подальше.

        — Не знаю,  что станет с тобой в ближайшие минуты, не хочу обнадеживать

раньше времени,  — произнес он, хотя бы тут обойдясь без вранья. — Но озерников

можешь не опасаться. Мы перехватили управление и сейчас ведем «плавунец» к...

        — Тоже «наведенная голограмма»,  да? — перебила Тина недоверчиво. — Или

еще какое новшество? Прямо обвал!

        — Так ведь приперло же, — пояснил юноша. — Вот и открыли запасники. Или

тебе приятнее считать меня фантомом? Да ради бога!..

        —  Ты с кем,  Эрик?  — спросила она вдруг.  — С Лотом?  Времена,  а?  —

поразился юноша.  Даже Истинных разбросало по  лагерям.  И  уж  Лота девочка не

простит — как раз этот Лев-выродок подарил ее озерникам вместе с парой десятков

других огрских девиц. Он что, специально множит своих врагов?

        —  Если бы я  смог до Лота добраться,  —  заверил Эрик серьезно,  —  то

скорее всего убил бы.  Будь покойна, милая, за мной никого нет, кроме Ю. А уж я

сделаю все, чтобы доставить тебя к родным.

        — Родным!  — Девочка вдруг всхлипнула. — Отца убили, братьев тоже. Мама

еще когда умерла... Куда мне теперь — к дяде?

        Наконец она  обмякла,  даже,  видимо,  слегка  отстранилась от  здешних

ужасов, раз задумалась о будущем. Счастливое качество.

        — Сперва выберемся, ладно? — мягко напомнил Эрик. — Потом будем решать.

Потерпи еще чуть.  — Помолчав,  добавил:  — А этого,  за дверью,  не бойся — он

больше ни в  кого не войдет.  Просто нечем,  понимаешь?  Теперь его спасет лишь

ампутация.

        — Лучше убить!

        — Я бы и рад,  Тина,  — вздохнул юноша. — Но ведь он тоже чей-то брат —

имею в виду его сестру. А вот она не чужая мне. Такой, видишь, клубок...

        Продолжая умиротворяюще журчать этим  сгустком своей сути,  другим Эрик

по-прежнему  обволакивал Старшего,  чтобы  не  терять  контроль над  машиной  и

направлять  ее   по  собственному  же  лучику,   протянутому  к   телу,   уютно

прикорнувшему рядом с Ю. Но теперь пришла пора задействовать плоть.

        Осторожно отстранясь от спящей богини,  Эрик сел и встретился глазами с

Тэном,   обосновавшимся  в   кресле  напротив  и   терпеливо  дожидающимся  его

пробуждения.  Все же  хорошо,  когда тебя почитают за бога,  подумал юноша.  По

крайней мере не  будят,  встряхивая за плечо,  как это проделывал Горн...  Черт

побери, громила, куда же ты запропастился? Как не хватает тебя сейчас!

        —  Подежурите тут?  —  спросил он у  Тэна.  —  Мне нужно встретить свою

подружку-тиберийку, не считая одной забавной троицы. Думаю, это не займет много

времени: они уже на подходе.

        —  Конечно,  Божественный,  —  с  готовностью кивнул  староистинный.  —

Сколько потребуется.

        Задавать лишних вопросов он не стал — что тоже удобно.

        Этак можно и во вкус войти!

        — У вас найдется, где их разместить? Девушке потребуются уход и лекарь.

Парням, впрочем, тоже, но там важнее прочные запоры.

        — Что пожелаете,  Божественный, — снова кивнул жрец. — А лекари у нас —

из лучших в Империи.

        Помедлив,  Эрик  тоже  кивнул.  Затем поднялся и  скорым шагом двинулся

прочь. Но у поворота притормозил.

        — Кстати,  Тэн,  — сказал он, оглянувшись. — Раз я теперь Божественный,

значит, мне следует зваться «Э»? Как-то не звучит, вам не кажется?

        А  когда,  разместив новых  жильцов  в  соответствии с  их  статусом  и

заслугами,  Эрик вернулся к  Ю,  чтобы полежать рядом с  ней  еще немножко,  из

памяти неожиданно всплыл не слишком давний кусочек его жизни — во всех красках,

звуках,  подробностях и со строгой очередностью сцен,  словно бы прокручивалась

запись.  Все так и происходило,  в точности,  — и однако это больше походило на

видение.

        Сотрясаясь под его толчками, юная принцесса Юка постанывала и кряхтела,

и  жмурилась от  удовольствия.  А  то  вдруг оттопыривала кверху узкий выпуклый

задок  и  принималась водить им  из  стороны в  сторону,  точно  изголодавшаяся

кошечка в разгар течки.

        —  Ну-ка,  наподдай ей еще!  — подзадорил Сид,  развалившийся у стены в

единственном кресле.  — Клянусь Божественной, наша кроха уже на подходе, а ведь

ты еще не перевалил за середину. Что же грядет?

        Сам едва одетый,  принц, однако, не выпускал из ладоней мечи и время от

времени  с  неохотой отрывал от  парочки взгляд,  чтобы  бросить его  на  вход.

Странно: прежде-то он был куда беспечней.

        — А тебе и завидно, — сквозь зубы отозвалась Юка. — Конечно, стал бы он

так возиться с тобой!..

        — Отчего же,  дрессирует он меня с полной отдачей,  — возразил Сид. — И

не без толка, надо признать. Вот моим телом брезгует, видимо. — Тут принц томно

вздохнул. — Может, стоит приказать, как считаешь?

        — Все же я Страж, — улыбаясь, напомнил Эрик. — Мне сложно приказывать.

        В   одних  кожаных  штанах  он  стоял  в  центре  крохотного  бассейна,

наполненного благоухающей эссенцией, вплотную к дутому плотику, поверх которого

распласталась нагая принцесса,  и, ладонью стиснув ей талию, второй гонял по ее

бедрам волны податливой плоти, с каждым разом сильней. Девочка была умилительно

миниатюрной, с прозрачной кожей и изящными формами, уже явственно наливающимися

женственностью.  Эрику  доставляло острое  удовольствие осязать эту  начинающую

прелестницу от  розовых подошв до  пушистого затылка,  разминая пальцами каждую

жилку,  каждое  волоконце чудесного тела.  Словно  Создатель первородную глину,

месил он  ее  нежные мышцы,  изгоняя из  них даже намеки на вялость,  а  заодно

заряжал малышку энергией,  всякий раз исправно сжигая излишки в  облегчительном

взрыве.  Полномочий массажиста при  этом  Эрик  благоразумно не  превышал,  что

поначалу вызывало у  Юки  нарекания.  Но  переубедить Тигра  ей  не  удалось  и

пришлось довольствоваться предложенным — кстати, не столь и малым.

        — А ведь прежде к этим делам допускали только Хранителей да голышей,  —

заметил Сид. — Что-то не припомню среди них Стражей.

        — Если нам даже богиню доверяют... Впрочем, выбор за принцессой.

        — Ха, уж она выберет!.. А может, милый наш Тигр, ты еще колдун?

        — Ну-у!  — протянул тот.  — Раньше мне стоило коснуться женщины, как ее

пробирало до  самого нутра,  —  а  теперь приходится выкладываться.  Правда,  я

столько раз наблюдал, как жрицы обхаживают Ю...

        —  Истинный мастер — искусник во всем,  — с усмешкой произнес Сид.  — Я

начинаю думать,  что и  свой стиль ты выстроил словно танец — лишь бы красивее.

Но разве ты не способен на большее?

        — В смысле?

        —  Так  ведь той же  Юке пора обзавестись фаворитом.  И  отчего тебе не

занять вакансию? А посещать ее лишь в качестве массажиста...

        Принц выразительно пожал точеными плечами,  и  Эрику показалось,  будто

девочка под его ладонями притихла в ожидании ответа.

        —  А  почему  нет?  —  спросил  он.  —  Разве  мы  не  получаем  сейчас

удовольствие — все трое? Зачем же портить хорошее лучшим?

        Сид мелодично рассмеялся.

        — Думаешь, малышка еще не созрела? — спросил он. Уверяю тебя, не меньше

пары дюжин придворных с  охотой подтвердят обратное...  а  еще одна-две скромно

промолчат.  И даже Ун, наш отец, полагает ее достаточно взрослой для постельных

утех,  раз решил выдать за тиберийского правителя. А сколько набежало бы других

претендентов — лишь свистни!

        —  Это их проблемы,  — сказал Эрик.  --  А у меня к Юке скорее братские

чувства.

        — Ко мне тоже?  — полюбопытствовал принц. — И как же это мы породнились

с тобой:  не через бедняжку ли Иту,  нашу сестру?  Кстати, ты не придумал, куда

она могла деваться?

        Страж покачал головой:

        — Говорю же,  я и саму Иту едва помню. Весь этот отрезок, от выпускного

испытания до  штурма  Дворца,  как  в  тумане.  Словно бы  это  приснилось мне,

понимаете?

        —  Ну да,  ведь тогда ты был то ли чародеем,  то ли призраком,  — и где

сейчас  они  оба?  А  место  императорской любимицы теперь  занято  Юкой.  Иные

декорации, другие персонажи, верно?

        —  Иногда я  ощущаю себя мошенником,  —  со  вздохом признался Эрик.  —

Многие из прежних знакомцев до сих пор на меня косятся —  кто с опаской,  кто с

надеждой.  А чем оправдывать их ожидания теперь? И как отличить воспоминания от

снов? Может, и обещанная Хугом реабилитация Тигров мне приснилась?

        — Не исключено, — улыбнулся принц. — А ты всегда держишь слово?

        — Сколько себя помню.

        — И при этом жалуешься на память, — хмыкнул Сид. — Как удобно!

        Затем посерьезнел:

        — Хорошо уже и то,  что Ун не спросил тебя за Иту, а Хуг — за Зию, свою

обожаемую советницу. К тому же на твоем счету гибель стольких Спрутов, что отцу

лучше об этом не напоминать,  как бы ни оправдывали тебя обстоятельства.  И  за

куда меньшую провинность у нас лишали тела.

        — А, ладно! — мотнул головой Эрик. — И вправду, забыть бы все!..

        Покончив с ножками Юки, он принялся за ее ягодицы, к которым благоволил

особо  —  уж  так  удобно  обхватывались они  ладонями,  а  на  ощупь  казались

шелковыми.  С увлечением обрабатывая мякоть,  Эрик,  однако,  тщательно избегал

опасной зоны,  как ни  старалась девочка подвести ту  под его пальцы.  Впрочем,

судя  по  участившемуся дыханию  и  всплескам  безудержного трепета,  принцессе

хватало впечатлений и без того.

        — Не наигрался еще в куклы?  — с усмешкой поддел Сид.  — А эта вдобавок

живая...  И каково нам будет обходиться без тебя в Тиберии! На кого положиться,

а?

        — Разве не на кого?

        — Ну,  слуг-то у нас хватает!.. А вот в друзьях — лишь ты. С сожалением

Эрик покачал головой.

        —  Мне ведь и  тут имеется кого опекать,  —  сказал он.  —  Богиня выше

друзей, не говоря о родичах.

        — Кстати,  — вдруг повернул Сид, — тебе известно, что новым наместником

Тиберии назначен Хуг?

        — Хуг,  вот как? — изумился Тигр. — Выходит, и ему Ун не простил своего

спасения?

        — Как сказать,  дружище, как сказать... Конечно, после поста Верховного

Управителя это выглядит ссылкой.  Но  разве не логичнее предположить,  что отец

вверяет нас с Юкой заботам Хуга, а заодно и себе готовит убежище?

        — Дьявольщина, так вы и вправду ждете серьезных событий? — С недоверием

Эрик вгляделся в безмятежное лицо принца.  — А кого Ун подозревает на этот раз?

Вообще он в своем уме?

        —  Конечно,  наш родитель не блещет талантами,  но на опасности у  него

нюх,  — возразил Сид.  — И разве ты сам не ощущаешь, как над Империей сгущаются

тучи?  С  тех пор как лучшие наши батальоны сгинули в  дебрях Второго материка,

только ленивые да чокнутые вроде нас с  тобой не пытаются удить в  мутной воде.

Мой незадачливый дядюшка Дэв лишь на чуть опередил остальных.  И хотя напоролся

на твои мечи, зато раскачал лодку еще больше. Кто следующий, а?

        — Хвала Духам, Стражей эта возня не затрагивает!

        —  Ты  так  думаешь?  Ха!..  А  разве Ю  не  главное сокровище Империи?

Остерегись: как раз сейчас на нее найдутся охотники.

        —  Да  минуют ее  беды,  —  пробормотал Эрик суеверно.  —  Пусть только

сунутся!..

        —  Если честно,  меня беспокоят нынешние Воители — в отличие от прежних

они пустили корни в  самом Дворце и даже не очень скрываются.  А ведь Избранных

по сию пору водят через лабиринт имперцы — без оружия и почти без охраны.

        — И что?

        — А то,  милый мой,  что именно сегодня — сейчас! — Хуг в последний раз

отправляется по этому маршруту.  И если кому-либо не по вкусу его назначение...

Какой удобный случай, а?

        По  растревоженному телу Юки прокатились первые судороги,  она тоненько

застонала,  мотая  запрокинутой головой.  С  неохотой Эрик  поднял глаза на  ее

брата:

        — Вам что-то известно, мой принц?

        — Достаточно, чтобы не завидовать Хугу.

        — А что же император?

        — Ну, он нынче и за себя не спокоен, где ему заботиться о других,.

        Сид сожалеюще вздохнул:

        — Бедняга Хуг, он так пригодился бы нам в Тиберии!.. А может, ему вновь

повезет  на  спасителя?  —  вдруг  спросил принц.  —  Хотя  кто  в  наше  время

подставляет себя за других, разве безумцы?

        —  Да  еще  Стражи,  —  проворчал  Тигр,  продолжая осторожно распалять

малышку. — Или это равнозначно?

        Девочка под  его  ладонями забилась,  словно в  припадке,  пронзительно

вскрикнула.   И  Эрик  поспешил  ослабить  нажим,  ласковыми  касаниями  смиряя

конвульсии.

        —  Помнится,  ты не очень жаловал Хуга,  —  заметил принц,  с интересом

наблюдая за сестрой. — Что-то изменилось?

        —  Не терплю грязной игры —  вот и все,  — объяснил Эрик.  — Никогда не

любил.

        —  Тяжелая наследственность,  да?  —  посочувствовал Сид.  —  На  чем и

погорели когда-то Тигры.  А  вот мы с  Юкой из Спрутов выродились в дворняжек и

даже на огров похожи мало. Не оттого ли ты и снисходишь к нам, гордец Эри?

        Постепенно  девочка  затихала,   словно  погружалась  в   сладкий  сон.

Размеренно и бережно Эрик оглаживал ее от шеи до ступней, втирая в кожу пахучую

эссенцию, но думал об ином.

        —  Так Хуг уже покинул молельню?  — внезапно спросил он.  — Пожалуй,  я

провожу его.

        Бесшумно Эрик выбрался из бассейна,  наскоро стряхнул с ног маслянистую

влагу,  и  стал  стремительно облачаться в  привычные  кожу  и  пластик,  благо

конструкция          лат          была          продумана          досконально.

        — Как насчет мечей? — поинтересовался Сид. — Может, одолжить мои?

        Усмехаясь, Тигр покачал головой.

        — А ты не переоцениваешь себя?

        —  Зачем же нарушать императорский указ?  — произнес Эрик.  — К тому же

мечи и вам пригодятся.

        — Надеюсь,  ты хитрей,  чем кажешься, — со вздохом сказал принц. — Если

по  моей милости Юка  останется без  любимого зверя,  она  такое устроит!..  Уж

постарайся меня не подводить.

        — В моих интересах.  — Эрик втиснул голову в шлем и напоследок пробежал

пальцами по доспехам, проверяя крепления. — До встречи!

        Ответом ему  стал тихий всхлип Юки,  еще витающей в  Поднебесных высях,

блаженно не замечающей вокруг ничего.  Обычно Эрик загонял ее туда по нескольку

раз,  но  сегодня даже не  успел наново вылепить фасад.  Вот так всегда:  перед

кем-нибудь  да  останешься виноватым,  сколько ни  старайся.  Может,  не  стоит

разбрасываться?

        Как  обычно,  Хуга и  двух его  телохранителей провожала через лабиринт

троица  имперцев  в  полном  облачении.  Подождав,  пока  процессия минует  его

укромную расщелину,  Эрик надвинул на  глаза хитрое забрало,  оставшееся ему от

сгинувшей Кобры,  и двинулся следом,  тщательно избегая «глазков». За последние

декады он  изучил здешние маршруты получше иных  стражников —  благо,  сквозных

тропок  в  навороченной этой  головоломке оказалось  немного,  а  сами  имперцы

изощренной фантазией  не  отличались.  К  тому  же  крохотная добавка  к  шлему

позволяла Эрику напрямую включаться в местную страж-систему, и та картинка, что

высвечивалась на щитке перед его глазами, помогала Тигру не совершать серьезных

ошибок.

        Уже сейчас Эрик мог определить выбранный имперцами путь и,  не выпуская

троих Крогов из виду, раз за разом опережал их своим экраном. Но минута уходила

за  минутой,  один  подходящий для  засады поворот сменялся другим,  а  впереди

мелькали только призрачные чудища, ужасные на вид, но совершенно безвредные.

        Эрик  начал  уже  сомневаться в  правильности наводки,  когда очередное

страшило,  всей  тушей  развалившееся  поперек  тропы,  насторожило  его  своей

неподвижностью и чрезмерной чернотой.  Завидя зверя,  имперцы слаженно ускорили

шаг,  будто нацелились скрыться в  близком тумане.  Сейчас же  и  Эрик рванулся

вперед,   издав   предостерегающий  Кроговский   клич.   Не   раздумывая,   оба

гиганта-охранника  скакнули  вперед,   заслоняя  Главу.   В  следующий  миг  из

обездвиженной голограммы на Крогов ринулись пять темных фигур, обтекая с боков.

А  позади захваченной троицы выскочили на  тропу  еще  двое,  будто исторгнутые

скалой.  И уже скрывались за поворотом имперцы, оставляя Хуга на милость убийц,

— очень мило!

        Прежде  чем  капкан  захлопнулся,  Эрик  прыгнул с  уступа на  коварную

парочку, нацелившуюся ударить Крогам в тыл. Уже на лету сорвал с пояса тросомет

и  вогнал  гарпун  в  самого проворного из  передней пятерки,  почти  успевшего

прорваться к Хугу.  Понятно,  лат не пробил, зато притормозил на секунду. И тут

же  обрушился на плечи двоих,  сбивая их на пол.  Почти сразу оба вскочили,  но

мигом  раньше  Эрик  пристегнул к  доспехам  одного  из  них  стальную  рукоять

тросомета и  запустил лебедку на полную.  Заарканенных чернолатников неудержимо

повлекло друг к другу, чтобы столкнуть затем с оглушающей силой.

        Если прочих убийц и  смутило нежданное вмешательство,  то лишь в первый

момент.  А  в следующий они атаковали с новым пылом,  опытными взглядами оценив

декоративную легковесность Эриковых доспехов.  Откуда им  было знать,  что  эти

латы  формовались  из  новейшего  пластика,  не  уступающего  крепостью  лучшим

сплавам,  к  тому  же  по  собственным чертежам Эрика.  И  самого юношу Воители

недооценили,  хотя  и  отрядили на  помощь  его  противнику еще  одного,  решив

расправиться с Крогами оставшейся тройкой.

        — Хуг, мечи! — азартно выкрикнул Эрик.

        Но  старый  Управитель  сообразил  сам  и  уже  бежал  к  двум  упавшим

засадникам, спеша завладеть их оружием.

        Заслышав свист летящего клинка, Эрик мгновенно присел, пропуская лезвие

над  головой.  Затем  колесом  крутнулся в  сторону,  избежав второго удара.  К

счастью,  наскакивал на него одномечник —  хотя и  умелый.  Но вот когда врагов

станет двое... Эрик снова увернулся.

        И вдруг пустился наутек, бросив через плечо:

        — Ну догони меня, смельчак!

        С  рычанием  Воитель  рванулся  следом,  спеша  настигнуть юного  Тигра

прежде,  чем  тот  заберется на  безопасную высоту,  ибо  Эрик несся прямиком к

подходящей скале.  На  последних шагах  преследователь выкинул  вперед  руку  с

мечом,  прикинув, где должна будет оказаться спина беглеца в следующую секунду.

Но Эрик с  разгона взбежал по отвесной стене,  тут же оттолкнулся и  очутился у

противника за спиной,  в  полете с  такой силой дернув его за шлем,  что у того

явственно хрустнули позвонки.  Обмякшее тело латника по ниспадающей врезалось в

скалу и  осыпалось на камень с  глухим лязгом.  Оказывается,  иногда работают и

такие избитые трюки.

        Отвернувшись,  Эрик  бросил торопливый взгляд на  двух гигантов-Крогов,

теснимых  тройкой  черных  латников.  Стальными  руками  охранники  с  рычанием

отбивали сыплющиеся на  них  удары,  а  методичный Хуг тем временем приканчивал

оглушенных, причем их же собственными мечами.

        — Да быстрее же, старина! — подхлестнул его Эрик, морщась, как от боли.

        Затем  переключил  внимание  на   своего  следующего  противника,   уже

подоспевшего на  смену  неудачнику.  Этот  оказался  двумечником,  с  ухватками

истинного мастера.  Всей Тигриной ловкости не хватило бы юноше, чтобы уберечься

от стремительных клинков,  но он и не собирался играть в поддавки.  Подбородком

Эрик коснулся груди —  из  его поручей выстрелились в  ладони две продолговатые

пластины.  Тотчас юноша стиснул их,  сминая в удобные рукояти.  В следующий миг

оттуда проросли короткие лезвия,  на  диво прочные для  раздвижных конструкций.

Конечно, это не могло считаться полноценным оружием, однако больше, чем ничего,

— много, много больше!..

        Воитель атаковал Эрика так свирепо,  будто имел к нему личные счеты,  —

но  с  оглядкой.  Возможно,  он уже слышал об этом Страже.  Хотя вряд ли с  ним

пересекался,  ибо  мало походил на  тех,  кто рискует ради удовольствия либо из

бравады.  По всем признакам убийца был профессионал — безвестный, зато ценимый.

И не зря,  видно,  на Эрика спустили именно его: столь отъявленный головорез не

растрачивал себя на пустячных противников.

        Но  больше всего смутил Эрика его  боевой стиль.  Где  бы  ни  обучался

Воитель бою и  сколько бы  сторонних приемов ни впитала его отточенная техника,

основы ее закладывались,  без сомнения,  в  родовой школе Тигров.  А под чужими

латами даже угадывались знакомые пропорции.  Что же это делается.  Духи?  Уже и

среди Тигров завелись людоеды!..

        Погасив первую волну опасных ударов, Эрик отпрянул.

        — У тебя не будет несварения? — спросил он сквозь оскаленные зубы. — А,

братец? Почем нынче сородичи?

        — Без наценки,  — буркнул наемник и нахлынул вновь. Своими пластиковыми

игрушками юноша с трудом парировал свежую серию, отскочил во второй раз.

        — А как насчет равного оружия? — поинтересовался он.

        — За честность мне тоже не доплачивают.

        Теперь разозлился и Эрик.

        — Еще не поздно убраться,  — предложил он,  сдерживаясь.  — Я не прощаю

тебя, урод, — просто брезгую.

        — Зато я не привередлив, — хмыкнул Воитель. — Береги шкуру, брат!

        Разом они прыгнули друг на друга,  и четыре клинка замелькали с бешеным

проворством.  Эрик превосходил противника почти во всем, но не настолько, чтобы

компенсировать разницу  в  качестве  мечей.  Тигр-отщепенец мог  удивить  юношу

немногим — тот и сам намешал в базовый стиль столько всякого, что мог считаться

выучеником едва ли  не  половины фехтовальных школ Империи.  Но  против мастера

даже Эрику требовалось настоящее оружие.

        Не  полагаясь на  прочность экспериментальных доспехов,  он  на пределе

скорости уводил тяжелые удары в  обход себя.  И  по  той же  причине не решался

атаковать сам.  Впрочем, мешало еще одно: родство. Как ни гневался сейчас Эрик,

но  убить?..  Наверное,  предателей следует истреблять,  только пусть  уж  этим

занимаются другие.

        Улучив секунду,  Эрик  снова глянул на  Крогов и  едва  не  застонал от

досады. Старый Хуг уже торопился обратно, размахивая трофейными мечами, — но не

поспевал.  Потому что  как  раз  в  этот  момент один из  громадных охранников,

уступавший в непреклонности второму,  вдруг попятился,  шатаясь,  точно пьяный.

Его  брошенный без  прикрытия напарник оказался в  окружении трех  нетерпеливых

убийц  и  отчаянно  закрутился на  месте,  отмахиваясь ручищами  от  сверкающих

клинков.  Увидев его насупленное лицо,  юноша вздрогнул: это же Уорд — еще один

персонаж из той, прежней, жизни. Ах, черт!..

        — Сгинь, выродок! — рявкнул Тигр на продажного родича и, прошмыгнув под

его мечами, длинными скачками кинулся к Уорду.

        В  этот  миг  туда  же  наконец  подоспел  Хуг.   Двое  Воителей  сразу

переключились на него,  предоставив упрямца Уорда заботам третьего.  И  вот тут

допустили сбой в  несложном маневре.  А  исполин Крог словно бы  ждал этого.  С

нежданным проворством он перехватил летящую в него кисть, единым махом взметнул

врага над собой и без жалости обрушил на камень.

        Облаченный в  парадное  платье  Хуг  пятился  под  натиском  молодой  и

слаженной пары,  впрочем,  вполне грамотно орудуя мечами, когда Эрик налетел на

них и  разметал по  сторонам,  спеша уложить хоть кого-то за время,  на которое

опередил бывшего родича. И он преуспел даже больше, хлесткими мельканиями своих

прутиков заморочив противников настолько,  что ухитрился дважды, крест-накрест,

рассечь лицо одному,  а  второго вынудил к  безоглядному отступлению —  прямо в

железные объятия Уорда.  Но когда оглянулся, его родич так же лихо расправлялся

со  вторым  охранником,  раз  за  разом  проламывая  клинками  его  панцирь.  А

престарелый Глава,  забыв про  осмотрительность,  снова бежал спасать гибнущего

Крога. Хотя теперь безнадежно опаздывал.

        Зато  разъяренный неудачами  Тигр-людоед  на  несколько  мигов  получил

старика в полное свое распоряжение, а такому мастеру большего и не требовалось.

        — Убирайся,  дурак!  — в отчаянии крикнул Эрик.  — Тебе ведь не убежать

потом!

        Но убийцу,  видимо,  не слишком волновали последствия.  А может, так он

понимал свой  долг  наемника;  в  любом  случае  Воитель даже  не  притормозил.

Торопясь,  Эрик перехватил один из  своих мечей за  середину,  с  силой метнул.

Увлекаемое   стальным   наконечником,    безупречно   уравновешенное,    оружие

прошелестело над  самым плечом Хуга и  врезалось под шлемный козырек атакующего

Тигра, остановив перед последним прыжком.

        Обгоняя Управителя, юноша бросился к поверженному родичу, склонился над

его застывшим лицом. Как Эрик и опасался, от полновесного удара пластиковый меч

сложился в  прежний брусок,  вполне безобидный по  виду,  —  и  лишь игольчатый

наконечник накрепко увяз в черепе.  Механически Эрик выдернул брус, вставил его

обратно в поруч. Затем спрятал второй меч и распрямился.

        — По крайней мере я не попортил ему шкуры,  — пробормотал он. — И крови

почти нет.

        Эрик оглянулся.  Гигант Уорд еще стискивал свою жертву,  хотя та  уж  и

дергаться перестала.  Рядом трепыхался на камне второй Воитель, прижимая ладони

к окровавленному лицу. Третий не шевелился, — похоже, Уорд сломал ему хребет. И

бедняга Крог,  растерзанный хищным  Тигром,  тоже  лежал  недвижимо,  разбросав

бессильные руки. Все было кончено — самое время появиться имперцам.

        — Стражники на подходе,  — покрутив шлемом по сторонам, сообщил Эрик. —

И ведь не спешат!

        — Это не те самые проводники?  — желчно поинтересовалcя Хуг. — Жаль, но

пленников придется сдать.

        Старик вздохнул.                                     

        — Бедный Рудэн! — прибавил он. — Ему всегда не хватало стойкости. А кем

заменить?

        Уорд наконец разжал страшную хватку, выронив смятое тело, и в несколько

шагов занял привычное место рядом с господином. В следующую секунду из-за скалы

возникли шестеро имперцев и притормозили, с любопытством озираясь.

        — Занятно,  — произнес один.  — Это что ж,  они сами уложили себя?  Или

кто-то тут пренебрег императорскими указами?

        —  А  вы обыщите нас,  —  с ухмылкой предложил Эрик.  — Ведь это сейчас

самое важное, верно?

        —  Люблю трепаться с  умниками,  —  ответно осклабился стражник.  —  Но

сперва их лучше подвешивать за ноги.

        — Что-то Псиным духом потянуло!  — сказал Эрик,  наморща нос.  — С чего

бы?

        —  Кто тут старший?  — властно вмешался Управитель.  — Моим людям нужна

помощь.

        Лишь сейчас Эрик заметил, что с избитых предплечий Уорда стекает кровь.

И на ногах тот держался нетвердо, хотя крепился.

        — Только одному,  — уточнил тот же стражник,  снова оглядевшись.  — Вас

проводить обратно?

        — Нет уж, хватит с меня на сегодня!.. И потом, к выходу ближе.

        — Как угодно.

        Имперец кивнул своим,  и двое,  вклинясь Уорду под руки,  повели его по

тропе следом за Хугом, плотно окруженным тремя стражниками.

        — Ну,  вы-то доберетесь сами, — улыбнулся вожак Эрику. — Как всегда, ни

царапины, да? И откуда столько везения одному?

        — Кому — посты,  кому — слава,  — откликнулся юноша.  — Должно же и мне

что-то перепасть?

        — Ну да,  ну да, — сочувственно покивал стражник. — Вот только стоит ли

так искушать судьбу?  Вечно вы оказываетесь в неподходящее время в неподходящих

местах!.. Впрочем, спасибо за представление.

        — Всегда рад повторить, — огрызнулся Эрик. — Лично для вас, не желаете?

        Отвернувшись,  он  догнал Управителя и  молча  зашагал рядом,  пока  на

выходе  из  лабиринта их  не  встретили обеспокоенные Кроги  из  внешнего круга

Хуговой охраны,  сменив императорскую стражу.  Лишь  теперь Уорд  позволил себе

расслабиться. откровенно повиснув на сородичах.

        — Проводи меня до кабинета,  Тигренок,  — вполголоса попросил Хуг. — Не

торопишься?

        Эрик  безразлично покачал головой.  На  душе  было  мерзко.  Секунду за

секундой он перебирал подробности недавней схватки и не понимал, где ошибся. До

последнего мига вел себя безупречно,  не свирепствуя сверх нужды, не давая воли

гневу.  А затем его поставили перед выбором. И выбрал он вовсе не Хуга, старого

интригана с перегруженной грехами совестью,  а собственную честь. Почему же так

худо сейчас? Ну родич, да, хоть и павший, — но разве не благословила бы на этот

бросок и сама Ю? Гадай теперь!..

        Огромный сектор Крогов, прежде кишевший деловитыми управителями, теперь

дышал запустением и тишиной,  предвещавшими скорый отъезд.  Однако охранников в

коридорах не  убавилось.  И  в  памятном кабинете Главы  мало  что  изменилось.

Здесь-то всегда было пусто, тихо, сумеречно.

        —  Опального  царедворца даже  спровадить некому,  —  кивнув  гостю  на

кресло,  проворчал  старик.  —  Где  теперь  они  все,  преданные,  ретивые?  В

собственном роду не на кого опереться!

        —  Вы же не имеете в  виду Уорда?  —  с прохладцей поинтересовался Эрик

разваливаясь без лишних церемоний.

        —  Единственный!  —  Со  вздохом облегчения Хуг опустился за пульт,  на

всегдашнее свое место.  — Да еше, пожалуй, бедняга Рон, калека-богатырь, только

какой от него нынче прок?

        — Уж эти мне Кроги,  — проворчал Эрик. — Что же они так любят давить на

жалость? Под столь суровой личиной и такие чувствительные сердца!

        — А кто еще? — сейчас же спросил старик. — Наверное, Шон, да?

        Не дождавшись ответа, снова вздохнул.

        —  Ведь ты с самого начала меня невзлюбил,  — сказал он.  --Тогда зачем

было влезать?

        Эрик вяло усмехнулся: давно ли о том же спрашивал Сид?

        — Привык платить долги, — ответил он. — Вы же устроили меня в Стражи?

        — И не смог выполнить остального,  — прибавил Хуг,  нахмурясь. — Хотя в

былое свое  влияние я  и  сам  ныне верю с  трудом.  Настают иные времена,  мой

мальчик,  — вот и управители сделались Империи не нужны. Нас будто стискивают с

обеих  сторон:  снизу  поджимают голыши,  превращая Низких  в  бездельников;  а

наверху все  больше забот принимает на  себя  Божественная в  паре  с  умнеющим

Координатором. И программы усложняются с каждым годом. Эдак скоро и твое боевое

искусство закодируют в набор электронных команд. Не боишься?

        Юноша недоверчиво хмыкнул.

        — Даже Истинные теперь не те,  — сумрачно продолжал старик. — Во Дворце

задают тон безродные головорезы-имперцы,  возглавляемые Лотом,  странным Львом.

Из всего кодекса в чести лишь верность, а много ли она стоит без остального?

        — Об этом вы и хотели меня спросить? — раздражаясь, ответил Эрик. — Или

опять станете восклицать,  как не  хватает вам Зии?..  Я  уже говорил,  Хуг,  и

повторяю: выкиньте из головы прежнего Эрика, чудодея и провидца, — он приснился

вам,  как и мне. Теперь, слава Духам, я абсолютно нормален! А какой, к дьяволу,

советник может состояться из нормального Стража?

        — Как же мне недостает Зии!  — с усмешкой произнес Хуг.  — Ну,  правда,

малыш:  я  даже не  понимаю,  кто подсылал ко мне последних убийц,  кому я  мог

помешать на закате карьеры? Или это старые счеты?

        — А вот я слышал,  — сбавил тон юноша,  уже стыдясь своего выплеска,  —

будто Ун планирует перенос Столицы в Тиберию,  если дела пойдут совсем вразнос.

И тогда вы снова окажетесь наверху.

        —  Что же,  кто-то мог поверить и  в такое,  — согласился Хуг.  — Хотя,

по-моему,  это смахивает на  бред.  Но даже если подобное случится,  ты ведь не

захочешь послужить мне снова?

        — И за прежнюю плату? — покривил губы Эрик. — Благодарю, но я уже нашел

себе госпожу — единственную!

        —  Во имя которой можно и родича не пощадить?  — Старик остро глянул на

него. — Это и гложет тебя, Тигренок? Эрик не ответил, даже не шелохнулся.

        — Впрочем, кому бы я ни был обязан жизнью — тебе или Божественной, — вы

оба можете располагать мною,  ты знаешь.  И еще... — Хуг помолчал, скосив глаза

на зашторенное окно.  —  Берегись загорцев,  малыш,  и  береги Ю,  — они что-то

затевают.  У меня мало фактов,  больше подозрений.  Но,  похоже,  за ними стоит

кто-то  из  местных:  показывает,  направляет...  Как  и  беднягу Дэва недавно.

Наверное,  обстоятельства и впрямь приперли Уна к стене,  если он даже покои Ли

доверил охранять этим убийцам.  А  ведь не  хуже меня знает,  что по-настоящему

загорцы повинуются лишь  своему  царю!..  И  с  каждой декадой их  становится в

Столице больше.

        —  Надо же  было Уну как-то уравновесить имперцев?  —  заметил Эрик.  —

Всегда удобнее опираться на две ноги.

        —  Вспомни свой давний визит к  Кэну,  —  не унимался старик,  —  и его

разговор с загорским послом.  Издавна они завидовали нашей близости к Духам,  —

единственное, в чем мы всегда превосходили их и почему в конце концов подчинили

себе.  Как же упустить случай? Тм более что и самим им теперь несладко: слишком

сильными оказались в  Загорье  туземные князьки,  слишком скользкими —  спасибо

тамошним озерам.

        —  И  только Ю  может  помочь загорцам упрочить власть?  —  Нехотя Эрик

кивнул:  — Ладно, я присмотрюсь к ним внимательней. Хотя, если вдуматься, какая

разница, кто будет внимать ее откровениям!..

        — А ты сперва присмотрись, — с усмешкой посоветовал Управитель.

        —  Еще есть староистинные,  — вспомнил юноша.  — Тоже,  насколько знаю,

подбираются к богине. И вот их, мне кажется, Хранители опасаются больше.

        — Ведь это не означает,  что строистинные враждебны Ю, - заметил Хуг. —

Просто у наших бесполых друзей имеется и собственный интерес.

        Эрик возник в  огромном,  величественном,  хотя и едва обжитом кабинете

Главы тихо да  скромно,  как и  полагалось незваному гостю,  —  просочась через

потайную дверь,  наверняка Львам неведомую. Как и тогда, с Горном, туговатый на

ухо  Тор  заметил чужака не  сразу,  а  лишь  когда тот  миновал внутренний ряд

колонн,  приблизясь  к  самому  пульту,  совсем  недавно  устроенному на  месте

старинного жертвенника.  Нора уже  была тут,  занимая одно из  немногих кресел,

однако пришла только что,  судя по тяжкому молчанию,  повисшему в комнате. Ради

визита Львица облачилась в любимый леопардовый комбинезон,  обтягивающий ее как

перчатка,  но по крайней мере скрывающий наготу. Конечно, она-то услышала Эрика

сразу, однако виду не подала.

        — Ага, и Тигренок тут, — пророкотал старый Глава. — Как же без него! Из

дружной троицы смутьянов недостает одного.

        Его речь звучала как мелодия — конечно, своеобразная, на любителя. Одни

ее  попросту не  услышат,  другие не поймут.  Все же одарен Тор на диво:  мощь,

энергия,  напор, К этакому богатству да смекалки бы побольше!.. Или как раз тут

и сказывается возраст? Кстати, сколько ему уже?

        —  Точнее  говоря,  одной,  —  поправил Эрик,  почтительно улыбаясь.  —

Горн-то сейчас далеко, а вот Божественная — рядом.

        Седой исполин слегка приподнял бровь, демонстрируя удивление:

        — Выходит, не врал шатун?

        — Подтверждаю это словом Тигра, если оно еще что-то значит.

        — И что, можешь привести ее к нам?

        — Привести — не проблема, — сказал Эрик, усаживаясь в свободное кресло.

— Но что станет с нею затем?

        —  И  ты туда же!  —  рявкнул Лев.  — Тоже примешься настраивать против

Лота?

        — Слушайте,  Top, — произнес юноша, стараясь говорить с той вкрадчивой,

почти задушевной силой, которая отличала его отца. — Я ведь не обязан вам ничем

и не связан словом.  Даже не набиваюсь в зятья, как другие. (Хотя Горн-то давно

взял что хотел!) И так вышло, что я один отвечаю за богиню...

        —  Так раздели ответственность!  — перебил Глава.  — Зачем одному такая

ноша?

        — С вами, почтеннейший, да? — уточнил Эрик. — Чтобы затем вы подключили

сюда Лота,  к коему я отношусь...  э-э...  без симпатии. Упаси Духи настраивать

против него отца и  Главу,  но поймите и  вы:  для меня Лот никто,  более того,

враг,  оправдавший худшие из моих подозрений.  Я не доверю Лоту даже свои мечи,

не то что богиню. И решаю тут пока я.

        —  А  с чьего голоса ты поешь?  — осведомился Top.  — Да я сейчас будто

опять слышу Горна!..

        Он умолк,  дыша трудно и грозно.  А Эрик лишь ухмыльнулся: так и думал,

что обвинят в плагиате. Ничего странного, если ступаешь по чужим следам.

        — Сколько себя помню,  вы всегда служили образцом для всех Истинных,  —

заговорил снова юноша.  — Живая легенда,  последний из выживших героев! А после

той  памятной  ночи,  когда  черные  колдуны  едва  не  захватили богиню,  —  и

единственный полноценный богатырь.  Вы казались несгибаемым и неистребимым, как

ограндское дерево,  и  с  каждым годом делались разве крепче...  или это хирели

прочие.

        — Хватит гладить меня по шерстке! — прервал Top. — Давай суть.

        Хотя слышать такое старому Льву было приятно.  Это чувствовалось по его

голосу, читалось по лицу, будто высеченному из гранита.

        — И вот ныне вы, кумир стольких восторженных юнцов... включая и меня...

увязли в  придворных дрязгах,  влезли в  банальную драку  за  власть.  Вдобавок

приняли  сторону узурпатора Лота,  бросившего своего  благодетеля на  поругание

кэнтам,  а  затем истребившего едва  не  половину Избранных вместе с  семьями и

родичами...

        — Ложь! — загремел Top. — Откуда знаешь ты?

        — Потому что видел это сам. Более того, Лот уже побывал в наших руках —

голый,  как раб,  с  таким же шлемом на голове и столь же покорный.  А когда мы

отпустили его,  связанные обещанием,  он  взорвал Благодатную,  едва не главную

святыню Империи...

        — Ложь! — снова рявкнул Глава. — Твое слово против его!

        —  Что же,  я согласен на суд Духов,  — улыбнулся Эрик.  — Хотя Лот уже

уклонился от моего вызова.

        — Да кто ты против него, звереныш!

        — Я?  — спросил юноша, вскидывая бровь с таким же надменным удивлением,

что и Тор недавно.  — Наследник Главы Тигров...  может,  и Глава уже.  Вдобавок

Страж Божественной —  единственный на данный момент.  А кто он?  Всего лишь ваш

сын, — единственное, что его возвышает. Я еще снисхожу к нему.

        — Он — император!

        —  Бросьте,  Тор.  Никто в  Империи не признает Лота правителем — разве

выбирая  между  признанием и  смертью,  как  это  пришлось  сделать  Избранным,

составившим его карманный Совет. Он — низкий убийца и предатель. Вдобавок трус,

укрывающийся за спинами наемников.

        Глава  потемнел,   как  небо  перед  грозой.  Возможно,  он  и  понимал

справедливость обвинений, но... тем обиднее. Любого другого Тор уже вышиб бы за

дверь,  с  треском и грохотом.  Но к Эрику такой довод применить сложно,  в чем

убедил старого Льва показательный бой,  случившийся на днях в этом же кабинете.

А сторожей звать несподручно — чтобы Тору да потребовалась помощь!..

        —  Давай говорить о  деле,  — пророкотал Тор через силу.  — Оскорбления

лучше держать при себе.

        — Тут я согласен,  — поддержал Эрик.  (Действительно, кто бы спорил?) —

Если не против,  сперва напомню события, подведшие нас к этому разговору. Итак,

предыстория...  Э-э...  Нора, милая, — с удовольствием он оглядел юную женщину,

на  фоне  пришлого нахала недурно исполнявшую роль  почтительной внучки,  —  не

найдется ли у вас чем промочить горло?

        Молча поднявшись, Львица прошла к холодильному шкафу, встроенному прямо

в  колонну,  тотчас вернулась с глиняным кувшином и тремя объемистыми кружками.

Выставив их на стол,  придвинутый к самому пульту, наполнила багряным напитком.

Судя по аромату,  это был морс,  а вовсе не кровь, бычья там или медвежья, ведь

одни Духи ведают, чем поддерживает Тор свою силу!

        — Насколько знаю, — хорошенько приложившись к кружке, продолжал Эрик, —

еще  в  Столице вы,  Тор,  собирались отобрать у  Толстяка Уна власть,  его род

Спрутов  сменить  наверху Львиным,  тоже  на  самых  могущественных в  Империи.

Небольшая перестановка,  ничего кардинального на первом этапе.  Но вот затем вы

планировали взяться за  кэнтов...  то  есть  тогда они  еще  звались Низкими...

загнав их едва ли не поголовно в рабошлемы,  дабы... э-э... «возродить исконную

силу огров».

        С подозрением Глава воззрился на внучку.

        — Нет-нет,  — рассмеялся юноша,  — Нора тут ни при чем, поверьте! Это я

узнал от Горна и распространять не собираюсь.

        — Ладно, валяй дальше, — позволил Top. — Только короче.

        —  Однако чтобы переворот удался,  требовалось лишить Уна  главного его

козыря:  Божественной.  Для  этого  вы  подрядили Стража  Горна,  приманив  его

красавицей Норой.  А еще раньше заручились поддержкой Хранителей, коим, видимо,

приглянулись ваши планы насчет кэнтов и  прочих не-Истинных.  Так что на первом

этапе они с охотой помогли бы вам...

        — Но дальше бы наши тропки разошлись — к этому ты ведешь?

        —  И очень сильно,  — подтвердил Эрик.  — Настолько,  что вместе вам не

ужиться в Империи. Вы же понимаете. Тор: бесполых совершенно не волнует огрская

слава,  прошлая или будущая,  они напрочь лишены ваших сантиментов, вашей тоски

по величию нации,  а  доблесть для них —  синоним глупости.  И  если прежде вы,

стреноженный замшелыми старейшинами,  сдерживаемый Пещерными Львами, еще как-то

устраивали Хранителей, то теперь, лишенный этих тормозов, вряд ли им подойдете.

До сих пор они помогали вам,  снабжали сведениями, даже одарили Сверх-Щитами...

А за вашей спиной готовили управу и на вас.

        —  Ты  про  Невидимок?   —  спросил  Тор  с  недоверием.   --По-твоему,

дюжина-другая этих уродов сможет расправиться с целым прайдом?

        — А что их остановит,  по-вашему? — поинтересовался Тигр. — Они ведь не

знают  усталости и  рубить прекращают,  когда кончается материал.  Вы  даже  не

увидите их,  настолько они быстры.  А если разглядите, вряд ли сумеете достать.

Поверьте на слово, я уже пробовал!..

        — Что, — проворчал Глава, — вправду никакого толку? . — Ну, одного мы с

Норой все-таки уложили.  Но  до  этого над ним крепко потрудился Горн.  А  чтоб

умертвить чудище,  пришлось срубить голову —  и даже у меня на это едва хватило

сил.

        —  Черт!  —  буркнул Лев.  —  Ладно,  дойдет очередь и  до них.  А пока

вернемся к Хранителям.

        — Как видно, теперь они делают ставку на Лота, — конечно, он устраивает

их больше! А в помощниках у него Биер-Волк, заправлявший резней в Горном Замке.

И  уж этот связан с бесполыми наверняка — как ни грустно.  Ведь я считал Бие-ра

своим другом!..

        —  Сейчас многие раздружились,— угрюмо произнес Top.  — Включая ближних

родичей.

        —  О том и речь,  — подхватил Эрик.  — Или вы до сих пор считаете,  что

покинули Столицу из-за Горна? Уж ему никакой выгоды не было предавать. И первым

местом, куда он привел богиню, стал как раз ваш родовой блок.

        — По-твоему, и тут повинен Лот? — спросил старик с сарказмом. — И какой

же резон у него, интересно?

        — Наверное, уже тогда он метил на трон. И если бы рохлю Уна сменили вы,

у  бедняги Лота не  осталось бы шансов,  а  широкие горизонты схлопнулись бы до

Дворцовых стен —  в  лучшем случае.  Не знаю,  какие козни строил он тогда,  но

сразу после вашего исхода взбунтовались кэнты и началась новая игра,  в которой

главным призом стал Военный Координатор.  Как ни забавно, тут у Львов оказалась

фора,  и потому они первыми достигли Горы,  где якобы установлен ВК.  Правда, к

нему требуется добавка —  Божественная Ю,  без  которой эта груда железок стоит

немного.  Но  теперь  и  богиня оказалась тут.  А  следом сюда  подтянулись все

основные участники, от Лота с кэнтами до пластунов и озерников.

        — И в чем, по-твоему, загвоздка? — снова спросил Top. — Считаешь, мы не

сможем отстоять Гору?

        — Так ведь вы сами готовы ее сдать!  — пожал плечами Тигр. — Но даже не

это главное.

        — Что тогда?

        —  Здесь нет Военного Координатора,  — сказал Эрик уверенно.  — Если он

вообще существует, упрятан так, что до него не добраться простым смертным, ведь

даже Горн ничего не нашел!  И с чем вы остаетесь,  какой смысл в здешней возне?

Да  тут  и  вовсе ничего не  решается,  если  хотите знать.  Хранители попросту

стравили всех,  точно голодных псов, швырнув кость в самую гущу. В их интересах

ослабить стороны,  прежде чем взяться за наведение на материке порядка, который

вы,  Тор,  готовили для не-Истинных.  И  уж бесполые отнесут к исключениям лишь

себя — зачем им прочие?..  Ну подумайте,  старина:  кому на руку эта свара?  Не

лучше ли Львам убраться из Горы, пока не поздно?

        Озадаченный новым  поворотом,  Глава  молчал,  завеся  глаза  косматыми

бровями. Воспользовавшись паузой, Эрик метнул взгляд на Нору. Та быстро мигнула

в ответ, даже подкрепила знак кивком: дескать, пока все идет гладко, продолжай.

А я лучше помолчу, чтобы не раздражать грозного дедулю.

        — А если ты ошибаешься? — угрюмо спросил Тор.

        —  Ну,  предположим,  вы  отыщете ВК,  —  сказал Эрик.  —  Или  же  его

преподнесут Хранители,  не важно.  А  я не пожалею Для вас Ю.  — Он усмехнулся,

давая понять,  что как раз это еще вопрос.  — И сразу вы, Тор, получаете власть

над  всеми голышами Империи —  десятками,  сотнями миллионов!..  Вооружаете их,

благо железа по  материку набросано вдосталь,  а  Координатор,  видимо,  помнит

адреса  тайных  арсеналов.  И  вот  под  вашим  водительством,  Тор,  громадная

неустрашимая армия,  покорная каждому движению вашего пальца.  Наверное,  вы  с

легкостью  рассеете  любых  врагов.  Если  пожелаете  сотрете  с  земли  города

предателей-кэнтов,  снова подчините загорцев, передавите беспокойных озерников,

чтобы больше не мутили воду.  Даже осушите,  а то и закатаете в асфальт Большую

Топь,  наконец покончив с пластунами-кожедерами,  ночными убийцами.  И засунете

всех,  кроме Истинных,  в рабошлемы,  как вам мечталось,  — отныне и навеки, во

славу Империи.  Но что дальше,  почтеннейший? Как вы поступите с самими ограми,

если вас откажутся признать императором? Тоже наградите рабством?

        — Нужен законный император,  признанный всеми ограми, — проворчал Глава

на диво спокойно.  — А я в лучшем случае главнокомандующий,  военный правитель.

Правильно, Тигр?

        — Ну, примерно, — не стал оспаривать тот.

        — И кого прочишь на трон? Если не Лот император, то кто? Хочешь вернуть

Толстяка Уна?

        — Во всяком случае, у него тут все права.

        — Если он еще жив!

        —  Почтенный Тор,  не  мне  объяснять,  кто наследует трон после смерти

правителя.

        —  Имеешь в виду странных его детишек,  Сида с Юкой?  Помнится,  ты был

дружен с ними.

        — Вряд ли они сами захотят, — возразил Эрик. — И не пойдут за ними, тут

вы правы. Вот если бы старшая его дочь, Ита, не исчезла...

        —  Твоя бывшая пассия?  —  фыркнул Глава,  демонстрируя отличное знание

дворцовой жизни. — Хотя недолгая, насколько слышал.

        — Собственно, речь не об этой троице.

        — О ком тогда?  Если сам Ун мертв, а его детки, по общему признанию, не

годятся. Кто остается, а?

        — Но вы же знаете:  наследует Главу не обязательно его сын. А кто ходил

у Спрутов в наследниках?

        - Имеешь в  виду Гира?  —  снова щегольнул осведомленностью Тор.  — Так

ведь он тоже сгинул — и куда раньше Иты.

        —  Я  встречался с  ним пару дней назад,  — небрежно сообщил Эрик.  — И

совсем недалеко отсюда — в ограндском замке загорцев.

        Лев даже оскалился, словно увидел смертельного врага:

        — Что, уже и Гир у них в услужении?

        — Гир никому не служит,  даже своему роду, — возразил Эрик. — Он порвал

со всеми и ходит в изгоях.

        — Одиночка, как и ты? — Глава хмыкнул. — Подходящий кандидат!

        —  И  однако наиболее легитимный сейчас.  К  тому  же  отменный боец  и

человек чести. Подумайте, Тор! Разве за ним не пойдет большинство? Едва не все,

кто уцелел еще в Империи.  А если вы примете Гира под свое крыло и поможете ему

взойти на трон...

        —  Может,  еще и  выдать за него Нору?  —  осклабился старик.  —  Чтобы

привязать крепче.

        —  Насчет Норы лучше не  стройте планов,  —  посоветовал Тиф.  —  Стоит

вернуться Горну, и вокруг нее возникнет мертвая зона. Зачем рисковать?

        —  Да что осталось ныне от Империи!  — снова загрохотал Top.  — Загория

утеряна напрочь,  пластуны повылезли из болот,  кэнты взбунтовались. Псы — и те

ушли с Хранителями!.. Что же осталось, а?,

        —  Тиберия,  —  ответил юноша.  —  Ее  пока не задела нынешняя буря.  А

наместником там Хуг,  Глава Крогов и недавний Верховный Управитель, — личность,

вполне уважаемая всеми Истинными.

        —  Вдобавок твой старинный приятель,  да,  Тигр?  Занятная складывается

компания!

        — Ну-у,  приятелями нас вряд ли можно считать,  — не согласился Эрик. —

Но я  впрямь с  Хугом сотрудничал.  И  по-моему,  он доверяет мне...  Во всяком

случае, выслушает.

        — Так ведь решает в Тиберии не он!

        — Имеете в виду правителя Мэга? Вот для него у меня припасен подарок.

        — Какой еще подарок?

        —  Родная его племянница,  Тина,  —  как раз сегодня выловил в  здешнем

супе... Кстати, выдал ее озерникам тот же Лот, — не самый умный поступок, а? Не

говоря о прочем.

        —  Предлагаешь и  эту  опросить?  —  спросил Тор с  презрением.  —  Уже

побывавшую под озорниками и не убившую себя!!

        — Что,  в этом лишь ее вина?  — не сдержался Эрик. — Или ваш сынок тоже

причастен? Уж он себя не корит. Одной гнусностью больше — подумаешь!

        —  Стоп!   —  рявкнул  Лев.   —  Или  желаешь  ссоры?  Помолчав,  юноша

примирительно сказал:

        — Я не отношу это лично к вам,  почтенный Тор. Просто видел Тину только

что.  А по нынешним временам,  когда столько Истинных показали себя не с лучшей

стороны, я не могу требовать отваги от совсем юной девицы, к тому же тиберийки.

Наверное, у меня нет вашей закалки.

        —  Ладно,  вернемся к  Мэгу,  —  проворчал Глава.  —  Для подарка Тина,

пожалуй, сгодится — тиберийцы ценят своих женщин.

        —  И  есть за что,  —  ввернул Эрик.  Тор глянул на него с подозрением,

однако комментировать не стал.

        — Но это вовсе не значит,  — продолжил он,  — что Мэг захочет вернуться

под императора. И что он примет меня, своего давнего недруга, в союзники.

        — А куда ему деваться?  Не дурак же он!  Ну, повластвует еще год-другой

на  своих землях,  а  дальше что?  Ветры Империи не  затормозят на  тиберийской

границе.

        —  Что ж,  подведем итоги,  —  властно сказал Глава.  — Если ты,  Тигр,

рассчитывал поссорить меня с  сыном —  зря старался.  Пока не получу настоящих,

неопровержимых доказательств,  подтверждающих твои слова... Не обижайся, Эри, —

прибавил он чуть мягче, — но ты тут — чужак.

        — А Нора? — сейчас же спросил тот.

        —  А  Нора  помешана на  своем Горне и  теперь поет  с  его  голоса,  —

припечатал старик.

        Духи, уж не ревнует ли он? — вдруг заподозрил Эрик. — не это ли туманит

его мозги?

        — Так ведь Горн далеко, — возразил он. 

        - Ну, значит, с твоего. Разве не ты нынче замещаешь громилу?

        —  Бедная девочка!  —  вздохнул Тигр.  —  Как подвержены,  оказывается,

Львиные Вожди стороннему влиянию.

        — Всё! — рявкнул Тор.— Говорить более не о чем.

        —  Стало быть,  нужны подтверждения,  —  задумчиво произнес Эрик.  —  И

сколько времени вам  не  жаль на  это?  Хотя бы  дождетесь,  пока я  вернусь из

Тиберии?

        — За пару суток обернешься?

        — Надеюсь. Конечно, шансы...

        — Ни часом больше,  — отрезал Глава. — Радуйся, что подбил меня хоть на

это.

        — То есть я должен отыскать в этом вареве Гира,  — принялся перечислять

юноша. — Затем доставить его вместе с бедняжкой Тиной в Тиберию, протащив через

пол-Огранды и Большую Топь.  Провести там переговоры с Хугом и Мэгом на предмет

будущего союза, раскопать компроматы на Лота. После чего вернуться обратно... И

все за двое суток, да? Эк вы в меня верите!

        — Сам напросился. — Тор усмехнулся не без злорадства.

        —  Но до этого никаких встреч с Лотом,  да?  Уж простите,  что встреваю

между родичами, но ведь я прошу куда меньше, чем требуют от меня.  

        — Идет, — нехотя подтвердил Глава. — Но помни: двое суток!

        И поднялся во весь гигантский рост,  возвещая окончание приема.  Львица

тоже вскинулась,  с  начала беседы так и  не проронив ни слова.  И  вряд ли она

желала остаться наедине с Тором.

        — Я провожу Нору, — вызвался Эрик. — Здесь есть пути покороче.

        — В самом деле?  — удивился Глава.  — Ну-ну, проводи. Только не слишком

увлекайся,  Тигр, ладно? — И он вдруг осклабился, показав желтые клыки: — Помни

о Горне!

        По  дороге,  следуя теми  же  тайными коридорами,  Эрик пересказал Hope

последние события,  чем, кажется, изрядно ее . впечатлил. Дослушивала она уже в

своей  гостиной,  сразу  принявшись выбираться из  комбинезона,  будто  тот  ее

стеснял,  и  нисколько не смущаясь присутствия Эрика.  Ему даже пришлось помочь

Львице выбраться из тугой шкуры,  под коей,  естественно,  не оказалось ничего,

кроме самой Норы.

        —  Значит,   ты  можешь  переноситься  сутью  к  прежним  подружкам,  —

резюмировала она,  когда Тигр замолчал.  —  И  даже обретать там  подобие тела,

влияя  на  события.  Очень  удобно,  а?  Эдакие пространственные пробои,  через

которые проскакиваешь мгновенно. Пусть не целиком, пусть лишь сознанием...

        —  Все  не  так гладко,  милая,  —  возразил Эрик.  —  Конечно,  тропка

укорачивается намного и  препонов на ней меньше,  но к той же Тине я пробирался

не одну секунду, даже не десять. А ведь она была ко мне ближе всех!.. И дело не

только в расстоянии.  Чем больше времени прошло с последней встречи, тем тоньше

нить, протянутая между нами. И тем труднее следовать по ней, тем дольше путь...

        —  Это детали,  — отмахнулась женщина,  эффектно разваливаясь в широком

кресле.  —  Не  привередничай,  братик.  Тебе  поднесли роскошное блюдо,  а  ты

ковыряешься в нем, точно капризный ребенок!..

        — А что оно дает,  собственно?  Ну,  вытащил я Тину — замечательно! Еще

могу наведаться к Габи, озерной царевне... Либо к Бэле-Манте. И что в любой миг

теперь могу очутиться рядом с Ю — тоже великолепно. А еще?

        —  Если  бы  удалось  прикончить Лота,  —  задумчиво молвила Львица,  —

ситуация упростилась бы намного.

        — А может,  и нет, — возразил Эрик. — Еще неизвестно, кто придет ему на

смену. По крайней мере Лот предсказуем,

        — В том и беда,  что предсказания не радуют! Похоже, он еще много крови

попортит, и не только нам. А то и прольет. Мало уже на его счету смертей?

        —  Наверное,  я  смог  бы  пробраться к  Лоту,  —  подтвердил юноша,  —

дотянувшись сперва до  Ли.  Хотя тот  корешок,  что  зацепился за  императрицу,

несколько иного свойства.  Мы с  ней смыкались,  да —  но потому лишь,  что она

оплела меня паучьими чарами.

        —  Род Паука,  еще бы!  —  поддакнула Нора.  —  Второй в  Загорье после

царского рода Шершней.  А сама Ли — дочь загорского царя... Тоже ведь колдун из

первых.  То  есть сейчас,  после гибели Дэва-Спрута,  даже не знаю,  кто мог бы

стать вровень с ним.

        — Брось,  сестрица,  — фыркнул Эрик.  — Можно подумать, ты веришь в эти

сказки. Или вздумала посмеяться надо мной?

        —  В мыслях не было,  — заверила Львица.  — Просто с младых когтей меня

влекли странности и,  уж конечно,  я не проморгала заварушку, устроенную Дэвом.

Правда,  затем  эту  роскошную аномалию стало  вымывать из  памяти  участников,

словно на них наложили заклятие,  но Горна амнезия не коснулась. А ведь он тоже

порезвился там от души. И мне кое-что рассказал.

        —  Что волнует меня в  той истории больше всего,  — сказал Эрик,  — это

куда подевались ведьмы.  Ведь с тех пор никаких вестей!  И ладно бы Кошка — ее,

кроме меня и Охотников,  почти никто не знал.  Но Зия,  советница Хуга, но Ита,

императорская дочь?  Удивительно,  что мне не отвернули тогда голову. Или Ун не

очень жаловал свою дочь? Так ведь она, говорят, была его любимицей!

        — Похоже,  братик,  ты успел в Столице наследить,  — улыбаясь, заметила

женщина.  —  Слишком долго пробирался к  своей богине.  А потому тебе еще долго

разбираться с прежними пассиями, поневоле отвлекаясь от Ю!

        —  Зато теперь я  волен переноситься по эфирной нити к  каждой из них и

формироваться рядом  с  ней  в  квазисущество,  вполне  дееспособное,  вдобавок

обладающее сверхкачествами.  Правда,  единение возникало у  меня не  со  всеми,

таких-то как раз наперечет. А жаль, правда?

        — Раз уж тебе придется отлучиться, — молвила Нора задумчиво, — то и мне

пригодилась бы такая нить.  Очень удобно,  знаешь ли:  чуть защемили хвост, как

рядом возникает персональный призрак, неуязвимый и смертельно опасный, — этакий

хранитель.

        И уколола Тигра испытующим взглядом.

        — Ты шутишь?  — испугался Эрик.  — Как я могу?  Даже если забыть про Ю,

остается Горн — мой единственный друг, мой брат!..

        —  Так ведь это для пользы дела,  — рассудительно заметила Львица.  — И

ради моего блага. Уверена, Горн не стал бы возражать.

        Но в  ее сияющих глазах читалось иное.  Запаленный шатуном огонь сжирал

ее  изнутри,  и  чтобы пригасить пламя (хотя бы!),  требовался встречный пожар.

Впрочем, и в доводах Норы был резон.

        — Ты что, братик, дал обет больше не трогать никого?

        — Да причем тут...  Обеты какие-то, господи! Просто мне не нужен никто,

кроме Ю.

        — Как же, а я? — обиделась женщина, по-детски поджав губы.

        — Я люблю тебя нежно и глубоко, — рассмеялся Эрик. — Как родную сестру.

        — Тогда уж лучше глубоко,  чем нежно,  — хмыкнула она. — Все же ты мало

крутился при Дворе, братик, если не понял еще, как принято нынче любить сестер.

И знаешь, в этом есть смысл: анатомическое подобие много значит в таких вещах!

        — Похоже, ты говоришь не понаслышке, — заметил Тигр, ухмыляясь.

        — Чего только не случалось в моей жизни!  — подтвердила женщина. — Пока

не возник Горн. И, уж конечно, мне найдется с кем сравнивать. Это такой разрыв,

скажу тебе, такая зияющая пропасть!..

        — Вот и у меня то же самое.

        Ненадолго оба  умолкли,  смакуя воспоминания.  Хотя  лучше бы  этого не

делать: слишком заводит. А сейчас разве до этих игр?

        Собственно,  почему нет,  — ответил себе Эрик.  Разве в жизни есть вещи

важней?  То  есть наверняка есть,  не  надо перегибать,  но  ведь и  это не  на

последнем месте?  И,  помнится,  с  Зией я  занимался таким,  не  отвлекаясь от

драки... Вот только было ли это явью? Все те же сомнения!..

        — В конце концов,  — сказала Нора, — можно ведь достичь цели и отступив

от традиций.

        — Ты о чем?

        —  Не «о чем»,  —  поправила она.  —  О ком.  О Ю.  Уж с ней ты повязан

накрепко?

        — Ну, — согласился Эрик.

        —  Если  бы  мы  с  богиней дожидались тебя вместе,  и  проблемы бы  не

возникло. Но, боюсь, рядом со мной ей будет опасно.

        — И что? — все еще не понимал он.

        —  Тебя ведь не  дергает,  когда с  нею  проказничаю я.  Даже нравится,

верно?

        — Пожалуй, — признал Эрик нехотя.

        Конечно,  он  ревновал свою богиню (еще как!),  но  почему-то  к  одним

мужчинам.  Полагал, женщины не конкурентки? (Между прочим, зря — если судить по

недавнему опыту.)  Или  причина  в  том,  что  те  не  способны засеять  почву,

предназначенную лишь ему, Эрику?

        — И наверняка так же воспримет Горн, — продолжила Нора. — А если к моим

стараниям ты  присовокупишь свои,  разве это можно считать изменой?  Ведь между

нами будет богиня!

        — Предлагаешь ублажать ее при тебе? — осведомился Эрик хмуро.     

        —  А тебя это смущает?  — Женщина засмеялась.  — Вспомни,  братик,  что

вытворяли мы с Горном на твоих глазах!..

        — Так это вы.

        —  Но ведь и  с тебя это снимает запреты,  разве нет?  Более того,  как

человек чести ты просто обязан отплатить тем же!

        — Издеваешься?

        — Да брось,  Тигр! Тебя же вовсе не остудит мое присутствие — наоборот.

Разве не вижу?

        Покаянно Эрик вздохнул.  Тут  она  права:  уж  эта  великолепная Львица

никого не собьет с  настроя — ни своим видом,  ни взорами.  А если еще и примет

посильное участие...

        Он потряс головой,  отгоняя сложившуюся картинку.  Даже издал негромкое

рычание,  разозлившись на себя:  все мало тебе,  мало!..  Что за натура? Совсем

недавно удостоился наконец милости Ю,  едва не сгорев в божественном пламени, а

уже тянет на новые опыты. Экспериментатор!

        —  Ведь  это  не  моя  прихоть  или  твоя  похоть,  —  напомнила  Нора,

проницательно за ним наблюдая.  — Это суровая необходимость, даже неизбежность.

—  Не  удержавшись,  она хихикнула.  —  Ну  представь,  Эрик,  что из-за  твоей

щепетильности я погибну. И как тогда ты встретишь Горна?

        —  Ты мерзавка,  сестрица,  —  уныло сообщил он.  —  И кто,  интересно,

подсказывает тебе доводы: холодный рассудок или горячая норка?

        — Лучше скажи,  за сколько времени доставишь сюда Ю? — спросила Львица,

берясь за дело с решительностью своей породы. — Я должна создать условия.—

        —  Выходит,  помимо того,  что я  насчитал у  Тора,  мне придется еще и

охранять его внучку!.. Не много ли вы. Львы, навешиваете на меня?

        — Положим, меня-то на тебя навесил Горн, — возразила Нора. — Хотя и без

него,  братик, никуда бы ты не делся, — прибавила она с уверенностью удачливого

охотника. — Уж тебя бы я не пропустила!

        Прищурясь,  женщина разглядывала Тигра,  точно будущую добычу,  да  еще

покачивала коленями из стороны в сторону, явно поддразнивая.

        —  Надо  же,  какая честь,  —  проворчал Эрик,  чувствуя себя,  однако,

польщенным.  — Собственно,  мне лишь сгонять туда и обратно, а ходим мы с Ю, ты

знаешь,  быстро...  И вообще сейчас нельзя медлить: Тор уже запустил свои часы,

минуты уходят!

        — Так чего же ты рассиживаешься тут?

        Глава 3

        ВОЗМОЖНЫ ВАРИАНТЫ

        Насчет  «условий»,   которые  якобы  нужно  создавать,  Нора,  конечно,

преувеличила  —   как  и   в   первый  раз,   она  встретила  гостей  в   своем

бассейне-озерце,  почти на том же месте и  в  той же позе.  Видно,  антураж сей

напоминал женщине о многом,  а заодно приводил в надлежащий настрой. (Хотя куда

ей больше?)  И  втроем они устроили в  здешнем уголке такую бурю,  какой тот не

знал с  рождения,  —  только что молнии не сверкали.  Длились эти бесчинства на

удивление  долго,  словно  бы  Эрик  и  Нора  затеяли  состязание  между  двумя

прославленными  родами,   которые  представляли.  А  заодно  красовались  перед

богиней,  демонстрируя,  сколько каждый из  них знает,  да что умеет,  да какое

впечатление (глубокое,  сильное!) способен произвести.  Но скорее просто никому

не  хотелось прекращать это чудесное бесстыдство,  возносящее их в  Поднебесье,

превращающее в небожителей, и они растягивали его, пока хватало сил, оправдывая

себя тем,  что,  раз уж  впутались в  это действо,  надо выжать из него все,  с

гарантией привязав Нору к Тигру разумеется,  через Ю. И лишь истратив последние

резервы,  наконец  отступили,  соскользнули в  блаженную истому.  .  Во  всяком

случае, это касалось Эрика.

        Сколько же подружек у меня было? — вспоминал он расслабленно. И всех ли

можно считать подружками? Ведь далеко не в каждом теле, сколь бы потрясающе оно

ни  смотрелось,  я  находил живую  душу.  (И  слава  Духам,  иначе  сейчас меня

разорвало бы на десятки крохотных Тигров.)  А настоящие,  цветные ведьмы вообще

наперечет.  Ну  кто  еще,  кроме пресловутой троицы?  Как выяснилось,  Тина,  —

правда, она только проклюнулась... Конечно, Габи, да!.. Скорее всего Бэла...

        Наверное,  Ли.  Хотя  можно ли  царственную красотку отнести к  цветным

ведьмам?  Или все же черная? Или она вовсе лишилась магии в ночь, когда сгинули

Ита,  Зия  и  Кошка?..  Под вопросом остаются и  две высокородные девицы,  ныне

слоняющиеся невесть где.  Да еще,  пожалуй, парочка Низких, забытых в Столице и

неизвестно,  живых ли.  Всё!..  Впрочем,  не так и мало, если посчитать. Как ни

смешно, полная дюжина — вместе с Ю да Норой.

        Кто сказал: время собирать камни? — спросил Эрик себя. Не помню, может,

и  не  знал  вовсе.  Наверное,  издалека принесло.  Скорее всего через Ю,  ныне

блуждающую невесть где, заброшенную туда недавним взрывом.

        Хотя тело ее по-прежнему возлежало рядом с  Эриком в теплой воде,  даже

не  касаясь каменного дна,  потому что богиню поддерживало сразу несколько рук,

его и  Норы.  Все же их суммарной умелости хватило,  чтобы сплавиться в  единой

вспышке,  и теперь,  даже не открывая глаз, Эрик явственно ощущал рядом Львицу,

хотя за  все время ни  разу не  заступил за  отведенные себе рубежи...  чего не

скажешь, правда, о Hope. (Хотя, возможно, ее граница пролегала поближе к нему.)

Более того,  он слышал внутри нее мерцание новой жизни,  о которой сама женщина

лишь догадывалась.  (Слышать мерцание —  эк завернул!..  Так ведь в  этой среде

прежние термины не годятся.)

        Тина тоже находилась неподалеку —  дремала в  спальне Львицы,  по самый

подбородок укутавшись в роскошные меха.  Лекарь-староистинный и впрямь оказался

хорош:  он  излечил  тиберийку от  свежих  травм,  а  заодно  изрядно затуманил

впечатления последних дней — не стер вовсе, но словно бы отдалил на годы назад,

чтобы не корежили, не ломали нежную психику.

        И  все же Тина не захотела отпускать Эрика,  вцепившись в  него,  как в

единственного знакомца,  — будто он мог заменить ей погибших родичей.  Пришлось

вести девочку в  Норины покои,  укладывать за тонкой перегородкой и дожидаться,

пока она уснет.  И надеяться, что ее не потревожат ни отчаянные вскрики Львицы,

ни  сдержанное рычание Тигра.  Слава богам,  у  Норы приход нечаянной гостьи не

вызвал раздражения — ни явного (что понятно),  ни даже скрытого. Львица приняла

тиберийку с таким радушием, будто узнала в ней потерянную сестру, — похоже, как

раз этого не хватало Тине, чтобы окончательно поверить в спасение.

        А  после  началось  это...   безумие.   Стремительно  расходясь,  будто

запущенный из  нескольких мест  сразу,  пожар  страстей  настолько заслонил все

дальнейшие события,  что  сейчас  трудно было  отделить факты  от  фантазий,  а

воспоминания от грез.  Прокрутить бы эти ощущения снова!  —  со вздохом подумал

Эрик. — И лучше — на пониженной скорости. И не один раз, да?

        Он открыл глаза и наткнулся на пристальный взгляд Львицы.

        — Что, — спросила она шепотом, — ведь это не было больно?

        — Наоборот, — признался Эрик со вздохом. — Ты не боишься, что мы войдем

во вкус?

        — И станем заниматься этим для услады, а не по необходимости? — смеясь,

подхватила женщина.  —  Нет,  не  боюсь.  То есть это вообще меня не пугает,  а

вдобавок не грозит нам — просто не хватит времени.

        — Наверное, так, — согласился юноша. — Хоть что-то спасает.

        И неожиданно спросил:

        —  А  может,  нам стоит вновь наведаться на самый верх —  в ту занятную

пещеру где мы искали ВК? Вдруг мы там пропустили что-нибудь?

        —  Чтобы опять наткнуться на Невидимок?  —  Нору передернуло,  будто ей

сделалось зябко. — И теперь уже без Горна! Братик, тебе что, жизнь наскучила?

        — Так ведь я нынче дороже стою?

        — И все же не стоит испытывать судьбу,

        Разом они  вскинули головы,  услышав,  как отворяется дверь.  В  проеме

возникла  тоненькая фигура  Тины,  сразу  вступила  в  бассейн.  Двигаясь,  как

сомнамбула, даже не открывая глаз, девочка прошлепала по мелководью к сплетению

тел на краю уступа и улеглась рядом с Эриком, обхватив его сразу рукой и ногой,

а пушистую голову уложив на плечо. И сразу затихла, будто выключилась.

        Переглянувшись со  Львицей,  юноша растерянно хмыкнул:  что называется,

влип!.. И куда деться теперь от этого гарема?

        —  Слушай,  Тигр,  — неожиданно предложила Нора,  — а попробуй-ка снова

полетать по окрестностям. Может, достанешь еще кого-то?

        — Думаешь, есть шансы?

        —  Во-первых,  насколько смыслю,  ты сейчас в  нужном настрое,  — стала

перечислять женщина.  —  Во-вторых,  у  тебя уже  есть в  этом опыт —  вдобавок

удачный.  В-третьих, теперь у тебя сразу три якорька, значит, и улететь сможешь

дальше.

        — А в-четвертых?

        — В-четвертых,  я посторожу твое драгоценное тело, — фыркнула Львица. —

Или не доверяешь?

        — Честно сказать, меня больше заботит Ю.

        — Будь уверен: Тор не побеспокоит нас в ближайший час, — сказала она. —

Его мысли ворочаются небыстро,  а подумать старому есть над чем. И Бонш вряд ли

сюда сунется,  даже если захочет.  Хранители не из тех,  кто является лично.  С

Псами я  сама справлюсь,  по  крайней мере приторможу до твоего возвращения.  А

Невидимки и тебе пока что не по зубам... Ну, убедила?

        Поразмыслив с минуту, Эрик спросил:

        — Так я полетел?

        — Лети,  родной, — разрешила Нора. — А мы тебя ждать будем. Все втроем,

да?

        — Ох, грехи мои, — вздохнул он, закрывая глаза.

        —  Так  ведь без  них  и  полетов не  бывает —  разве нет?  И  это было

последнее что Тигр услышал тут. Некоторое время он еще витал вокруг «якорьков»,

то ли осваиваясь наново в странном пространстве,  то ли добирая решимости перед

дальним полетом.  Собственно,  и одной нити, протянутой к богине, Эрику хватило

бы с избытком — раньше он умрет,  чем прервется эта связь. Но две другие, почти

столь же прочные,  близкие, каким-то образом облегчали ориентацию в непривычной

среде,  не  позволяли радужным  бликам  и  зыбким  лунам  протянувшимся во  все

стороны,  заморочить юношу.  И  лаже  помогали выбрать из  множества светонитей

путеводные,  которые впрямь могли привести куда-то,  — собственно,  пока что он

обнаружил лишь одну, ранее не ощущаемую или не выявленную.

        Впрочем,  в беспространстве Эрик пробыл недолго.  Довольно скоро он уже

обзавелся нормальным зрением (неясно, правда, какими глазами оно подкреплялось)

и даже смутным подобием тела.  И вот так, клоком белесого тумана, юноша понесся

по  струне вдаль,  пронизывая стены и  скалы,  пока не вырвался из Горы,  вновь

очутившись в бурлящей ограндской мгле, стиснутой между серыми камнями и черными

тучами, сотрясаемой Вздохами, пронизываемой молниями.

        Поначалу Эрик воспарил над облачным слоем, сверху похожим на бескрайнее

снежное  поле,  сияющее  под  солнцем  девственной  белизной,  и  помчался  над

нескончаемыми сугробами,  из  которых лишь  кое-где  торчали пики самых высоких

ограндских гор.  Но  вскоре  его  призрачное облачко повлекло вниз,  будто  оно

набухло и  потяжелело от  влаги,  и  по сторонам опять замелькал туман,  быстро

сгущаясь, обретая привычную свинцовую непроглядность. Затем юноша выпал из него

в тот же сумеречный,  ненастный мир,  уже успевший ему наскучить, и тут падение

замедлилось.

        Словно  в  давнем  полузабытом  сне  Эрик  несся  над  горной  страной,

невесомый и бесплотный,  пронзая скалы, горы, целые хребты, и, судя поюкорости,

уже  немалой и  все  нарастающей,  его полет был устремлен не  к  близкой цели.

Другое дело,  что Эрик мог туда и  не долететь,  потому что с  каждой секундой,

сколько он  ни  противился,  прозрачная его  суть делалась плотней,  будто Тигр

обрастал новой плотью,  и проникать сквозь камень становилось труднее. Когда он

загустел настолько,  что всерьез устрашился застрять в очередной горе, пришлось

отклониться от прямой,  поневоле удлиняя путь. Вдобавок Эрик словно бы тяжелел,

и  земля все  сильнее притягивала к  себе,  не  позволяя взмыть над  вершинами,

вынуждая петлять по  ущельям или  даже  скользить по  кипящему потоку  подобием

глиссера.

        К счастью,  горы делались все ниже, все положе. Затем вовсе остались за

спиной,  сменившись иной  местностью -плоской,  почти  сплошь  поросшей высокой

травой либо кустарником, изредка разрываемыми кронами невысоких деревьев. Света

вокруг становилось больше,  как и красок,  необычных даже для Кэнтии. В Огранде

время суток почти не имело значения, настолько плотно тучи затянули небо, а тут

вполне явственно наступал вечер.  Смеркалось быстро,  сквозь просветы в белесых

облаках прорывались солнечные лучи,  мерцая лужах и  протоках.  А здешний ветер

было не сравнить с ограндским.

        Эрик и  сам не  понимал пока,  куда ведет эта нить.  То есть как всякий

Истинный,  он представлял географию материка и знал, что к югу от Огранды, куда

он   направлялся  сейчас,   в   низовьях  великой  Южной  Реки,   на  тучных  и

плодороднейших  землях   благоденствует  Тиберия   —   ныне   последний   оплот

приверженцев Империи,  последняя их надежда (если не считать ВК). Но пробраться

туда из Кэнтии можно лишь по узкой полосе вдоль нестихающего океана. Потому что

между Ограндой и Тиберией,  от побережья до побережья, раскинулись непроходимые

топи,   точнее  сказать,  непроходимые  для  огров,  но  вполне  пролазные  для

болотников-пластунов.  И как раз эти непостижимые существа, порождения кошмара,

неуловимые и едва приметные,  укутанные в плащи из человечьей кожи,  стреляющие

колючками  из  своих  громоздких гремучих  трубок,  оставались единственными на

материке,  кто еще не  подчинился Империи.  До  сих пор они совершали набеги на

приграничные поселки либо захватывали обозы,  пробиравшиеся к южным провинциям.

А  затем сразу откатывались в родные болота,  оставляя после себя выпотрошенные

дома, горящие машины, освежеванные трупы. Преследовать их было бесполезно.

        Эрик  спешил,  понукая свою  тень  на  предельной скорости лететь вдоль

эфирной нити.  Но его облачко все ниже клонило к земле, к густой и яркой траве,

под  которой в  любой  миг  могла распахнуться трясина,  к  непролазным кустам,

похожим на  клубы упругой проволоки либо  на  пепельные шары волос,  украшавшие

головы  тиберийских  красавиц.  Все  чаще  Эрику  приходилось  отталкиваться от

поверхности,  чтобы взмыть в  воздух хотя бы ненадолго и  пролететь над болотом

еще хоть сколько-нибудь.

        Затем стремительный полет его стал больше походить на бег —  невесомый,

бесшумный,  ошеломляюще быстрый, — но все же только бег, приземленный, накрепко

связанный с  опорой.  Теперь Эрик уже не  понимал,  чем он  разгоняет свою тень

больше: мысленным усилием или вполне конкретными толчками о болотную почву.

        Второе тело Эрика делалось все плотнее,  все заметнее,  и даже шаги его

становились слышными,  особенно когда он пробегал через водоемы, вздымая мелкие

брызги,  как будто легонько шлепал по  глади ладонью.  Впрочем,  вскоре и  вода

перестала  бы   удерживать  его  вес,   если  бы   Эрик  не   мчал  с   прежней

стремительностью.  Но он продолжал свой немыслимый бег, образованный из полета,

— и нравилось это юноше не меньше. В ушах свистел ветер, словно Эрик уже больше

рассекал воздух,  чем пронизывал,  по сторонам с немыслимой быстротой уносились

назад  здешние виды  —  такого наслаждения скоростью не  испытаешь и  на  самой

резвой машине.

        Потом обрастание плотью если не  остановилось,  то  сильно замедлилось,

словно  бы  вышло  на  насыщение.  А  что  наросло,  окружило его  летящую тень

оболочкой, просвечивающей лишь на ярком свете. Теперь он смахивал на пустотелую

•расцвеченную куклу,  видом не отличимую от человека, только куда более легкую.

Впрочем,  легкость не  делала Эрика  менее опасным —  наоборот.  Сейчас он  мог

двигаться с  проворством ветра,  а силу ощущал в себе прежнюю.  Вдобавок на его

бедрах,  точно дополняя их, уже проросли Клыки, родовые его мечи, — будто и они

умели  проникать сутью  в  надпространство,  превосходя в  этом  многих  живых,

считающих себя разумными.

        Цель была близка —  Эрик чувствовал это.  Спешить уже не  имело смысла.

Все  равно он  стал слишком увесистым для полета,  но  даже треть своей обычной

массы наберет нескоро — ситуация стабилизировалась, можно расслабиться.

        И даже насладиться здешними видами, воображая, будто ты на прогулке.

        Эрик шел по болоту,  как до него не ходил ни один огр (если вообще сюда

забирался),  и поглядывал по сторонам едва ли не с восторгом.  До сих пор он не