1) Протокол учрежденного при дворе собрания. 1762 года, 18 мая. Тайный секретарь Волков вручил собранию подписанное его и. в-ством оному повеление, в том состоящее, чтоб 1) стараться получить от Дании наследные его величества земли силою, и к тому не токмо все потребное тотчас приуготовить, но и действительно за дело приниматься; 2) чтоб армия всегда в хорошем состоянии содержана была и никакого недостатка не претерпевала; 3) чтоб потребные для того денежные суммы иметь и в готовности содержать и о всех государственных доходах попечение возыметь, а излишние расходы сократить; 4) чтоб в будущем примирении принять участие и 5) чтоб не оставлять в небрежении и прочие обширных здешних областей границы. И вследствие того он же, тайный секретарь, словесно объявил, что начатие войны против Дании почитает его и. в-ство толь нужным и справедливым, а нынешнее время в рассуждении пребывания здешних войск в Германии и генеральной почти всюду войны толико к тому удобным, что подобного, может быть, никогда не случится, что потому пропущение оного было бы во всем непростительно. Потому его и. в-ство и хощет, чтоб данные его о том повеления как наискорее возможнейшим образом и по лучшему разумению самим делом исполняемы, а никакие к затруднению оного клонящиеся представления его в-ству подаваемы не были. И наконец, что буде потребных на то денежных сумм, яко главнейших и необходимых способов, на лицо нет, а приисканные Сенатом четыре миллиона рублев на чрезвычайные расходы не так скоро получены быть могут, как того настоящая нужда требует, то его и. в-ство находит удобное и ближайшее к тому средство в делании банкоцеттелей. По выслушании всего этого предъявленный способ к скорому получению денег найден основательным.

2) Записка графа А. П. Бестужева-Рюмина императрице Екатерине II:

"Для всевысочайшего ее и. в-ства известия и на всемилостивейшее благоизобретение. Ее и. в-ству без сумнения от коллегии Иностр. дел донесено о заступлении здешнего голландского посланника за некоторого купца Рейнгольда по делу заключенного Коммерц-коллегиею контракта (на поле собственноручная заметка Бестужева: "Которые во всем свете свято содержатся") о смоле: но как помянутый посланник несколькократно просил о том графа Алексея Бестужева-Рюмина, а напоследок и приложенную при сем записку прислал, то граф Бестужев обойтиться не может оную при сем всенижайше представить в таком намерении, что не соизволит ли ее и. в-ство Сенату повелеть по рассмотрении сего дела непродолжительную резолюцию и, буде можно купцу удовольствование учинить, на основании того, что он просит".

Замечание императрицы: "Я видела оная прозба и она отослана в Сенат монополии признани за вредни и не один город разарен все exclusions служит другим в пример и много таких пример будет есть ли одному дадут в прочем я услышу сенатская рассуждения. Где общество выгривает тут на партикулярной ущерб не смотрют".

3) Записка и. Екатерины II (1 июня 1763 г.) . "Мне кажется легко можно ответствовать киргис-касацкому хану на его домогательствы о дозволении перейтить с своим скотом Яика. Он признается за подданной России, следовательно, он послушен будет и не пайдет с своим скотом, где им заказано, понеже всякой российской подданной не смеет переходить, где ему не позволено, а естьли у них корма для скота не довольно, то покупают за деньги или выменяют на товар, или запасают на зиму, чего и им советуется делать, и естьли бы они хотели порядошно селиться, то бы им удобнее было всего нужное для человеческой жизни им иметь, о сем Тевкелев имеет идеи кажется изрядные. Он советует пригласить их, дабы они дали одну крепость построить и берется на то сам оних внутренних народов склонить, и как бы он интригов не делал против Давыдова не худо бы было, естьлиб вице-канцлер князь Галицын, позволя (должно быть: позвав) его, Тевкелеву, к себе и объявил бы ему, что я приказала с ним посоветовать о вышеписаном, а князю Александру Михаиловичу надобно в ту свидании иметь великую терпению, понеже Тевкелев несколько радотировает, и дабы он более гаварил, надобно ему показать податливость входить в его представлении, он многово полезного знает, и весьма великая вера те народы к нему имеют, а после того разговора желаю знать мнения вице-канцлера и коллегии Иностранных дел, дабы можно было установить систематическая обхождения с ними, что служить опосле может и с прочими похожими народами, а по ею пору не видно, чтоб инако их вели как du jour а la journée".

4) Реляция Кейзерлинга из Варшавы от 26 марта 1763 года.

"Делал я некоторые покушения, чтоб литовского гетмана Мосальского к принятию пенсии склонить, токмо тщетно, ибо он всегда стоял на том, дабы ничего не принимать. О благонамеренности же его, так и сына его, епископа Виленского, я удостоверен, что после подтвердил и поступок их на последнем сенатус-консилиуме. Результата никто из них не подписал, и гетман еще до окончания сенатус-консилиума в Вильну отъехал, а епископ всем покушениям и понуждениям твердо противился. Я знаю, что фамилия Мосальских охотно желала бы за справедливую цену купить маетности Домбровенские, принадлежавшие прежде сего князю Меншикову, а ныне состоящие за фамилиею Сапегов. Процесс о том еще не решен, да и быть этому сумнительно, потому что дело принадлежит до трибунала, которого судьи избираются. Если б князя Меншикова склонить, чтоб он притязания свои на сии маетности уступил Мосальскому за справедливую цену, то б я уступательное письмо к нему для подписания переслал. (Здесь заметка императрицы Екатерины: О сем гг. канцлеры могут говорить с кн. Меншиковым, однако я никак его к тому принудить или приневолить не желаю, но, кажется, сумма денег лучше, нежели пустые претензии.) Я и сам помышлял, не надобно ли гетмана Браницкого пенсиею к интересу в. и. в-ства приклонить. Токмо его кредит не столь велик и не больше силы его, какову он по своему чину при армии имеет, которая из шляхетства состоит. Он непостоянен, нескрытен и находится совсем в руках жены старосты Торжинского, так и его самого да некоторого духовного, коих преданность Франции весьма известна. По таким обстоятельствам сумнительно его на нашей стороне иметь, к тому же нельзя ему и тайности нашего дела вверить. Из пересланных денег я без нужды ничего не употреблю, токмо и предусмотреть не могу же, будет ли от того всегда польза, так как пахарь не знает, все ли посеянные им семена взойдут".

5) Письмо Фридриха II к императрице Екатерине из Бреславля от 7 февраля 1762 года.

Madame ma sœur. Je félicite votre majesté impériale de tout mon cœur sur son avénement au trône, vous, pouvez être persuadée, Madame, que j'y prens une très sincère part, je ne puis m'empêcher de vous regardér ainsi que l'Empereur comme mes vrais amis, je ne puis m'expliquer plus librement sur ce sujet, mais je ma flatte que votre majesté impériale sera persuadée que mes sentimens repondent entièrement au siens et que je ne désire que de vous donner, Madame, ainsi qu'à l'Empereur des marques de ma haute estime et de mon attachement, étant avec la plus grande considération Madame ma sœur de v. m. i. le fidèle et bon frère Fédéric.

6) Собственноручная инструкция императрицы Екатерины II полковнику Пучкову (1763 года).

Секретная инструкция полковнику Пучкову: 1) Надлежит вам ехать в Вильну в Литву. 2) Из Иностранной коллегии вам даны будут восемь тысяч рублей. 3) Канцлер граф Воронцов вам письмо отдаст от себя к графу Флеммингу, великому подскарбию литванскому, сей последний вам поможет действом и советом. 4) А комиссия ваша состоит в нижеследующем. Потому что королевская польская партия старается во всех местах республики усилиться, то и ищет она и ныне в будущем в Литве трибунале учинить, чтоб от ее воли и желаний оный зависел, воевода виленский признает по их обстоятельствам чрез допущение или недопущение к присяге избранных депутатов, в котором намерении молодому князю Радзивиллу оное место дано, чтоб чрез него на свою сторону перевес сделать; а потому что большая часть дворянства к 4(15) апреля в Вильну сберется, так мы рассудили, чтоб для лучшего исполнения намерения нашего, а польскому двору противные по курляндским пограничным распрям между нами и внутренним польским обстоятельствам, по которым надлежит нашей российской партии перевес иметь, вас отправить и дать вам восемь тысяч рублей, дабы вы тем могли себя подкреплять по обстоятельствам и посоветовав с графом Флеммингом; и как по всем тем местам оскорбительные и вымышленные против России всевают между мелким дворянством мысли, так, следовательно, чтоб оные во всех местах сколь можно отвращать стараться надлежит. Екатерина.

7) Собственноручное письмо императрицы Екатерины II к графу Кейзерлингу.

Monsieur le comte Kayserling, je vous fais cette lettre, pour savoir votre avis; l'Angleterre me presse extrêmement pour conclure un traité de commerce et d'alliance avec moi, j'ai voulu voir avant que d'y entendre quel tour les affaires de l'Europe prendroient, c'est à cet effet que j'ai éludé sous différent prétexte de même entrer dans les propositions du'on me faisoit, à présent que je n'ai plus de bons prétextes à alléguer, j'ai ordonné d'entendre les propositions de l'ambassadeur d'Angleterre, le Collège des affaires étrangères a fait un projet pour un traité d'alliance et defensive, mais avant qu'e d'y entrer je voudrais savoir ce que vous en pensez, j'ai ordonné de declarer à la cour de Vienne et celle de Prusse en confidence que l'Angleterre me faisoit des propositions de traité d'alliance que je n'y avois pas voulu entrer avant que de leur en faire part, j'ai fait cela afin que les deux cours ne prennent point d'ombrage et puissent me faire des propositions de traité d'amitié de quoi j'ai écrit au roy en persorine il ó a huit jours. Je yous dirai tout net que mon but est d'être liée d'amitié avec toutes les puissances et même jusqu'à la defensive afin de pouvoir toujours me ranger du côté du plus opressé et être par là l'arbitre de l'Europe; je vous prie de me dire, si je me trompe et cela très librement je vous envoye ci-joint le projet fait au Collège.

8) От той же к тому же. A Peterhof 6 juillet 1763. Monsieur le Comte Kayserling. Ensuite de vos rapports secrèts adressés à moi en propre, je vous ai fait connaître mes intentions que je ne veux ni ne puis statuer d'autre époque que la mort du roy de Pol. pour donner la main à la conféderation de ce pays là. Je ne m'étonne pas cependant de l'impatience que mes amis font voir par leurs demarches empressées, afin d'amener les affaires à ce dénouement avant le terme, leur intérêt est si grand et leurs vues sont si importantes que s'ils y parviennent, ils seront xcusables aux yeux du public dans tous les moyens. Il n'en est de même à mon égard, ma vraie gloire souffrira sans doutfr si je vais contribuer au détrônement d'un prince voisin et ami et cela pour aucune autre cause que sa trop grande confiance peut-être dans un ministre fourbe et faible (qui est même au bord du tombeau) qui est autant téméraire dans les entreprises que lâche dans leur execution. Mais commencer la conféderation et la faire durer jusqu'à sa mort, se terns indeterminé ne pourra - t-il pas absorber chez moi des sommes d'argens si considérables et altérer et varier tout mon crédit et l'influence chez les autres, que sûrement on aura de la peine à évaluer le prix de l'un et de l'autre par cet avantage que mon empire doit se promettre par la suite de l'élection d'un roy national, au reste je ne crois pas avoir besoin à vous parler ici de la nature politique relative à mon empire d'une conféderation courte qui se termineroit par le retablissement du bon ordre dans les affaires intérieures du pays (si tout est que cet ordre en effet peut avoir lieu dans un gouvernement comme celui-là) je vous connais trop M-r le comte Kayserling pour un ministre éclairé et fidèle pour que je puisse me douter un instant de votre zèle et votre pénétration pour l'intérêt autant principal que permanent de mon empire; car ce n'est pas sans doute cette sorte de despotisme casuelle d'un parti soutenu par des intrigues et des ressources de sa cour que puisse se former à la fin un gouvernement monarchique qui est un objet d'alarmes seui et vrai pour des voisins, ainsi ne doit-on point regarder ce despotisme présent plutôt comme la perpetuité d'une anarchie fondée dans le principe de leur forme de gouvernement que comme un acheminement réelle à un état regulier de la nation. J'ai voulu vous indiquer ces considérations primitives uniquement pour votre propre direction afin que vous puissiez reconnoître mes principes sur lesquels je vous ai envoyé les derniers ordres de ma main, de retenir mes amis de la conféderation prématurée en leur donnant en même tems des assurances les plus positives que nous les soutiendrons fidèlement en tout ce qui est raisonnable jusqu'au terme de la mort du roy, auquel terme nous agirons sans doute en leur faveur. J'ai cru d'autant plus nécessaire de vous faire cette lettre que j'ai vue dans votre dépêche adressée au collége sous N 47 du 9/20 de ce mois que le parti mal intentionné se donne beaucoup de mouvement pour exiger un armement entre eux et dans leurs troupes, quand je confronte cet avis avec celui que vous m'aviez donné dans votre dernière relation, adressée à moi en propre et qui est que nos amis s'arment et enrôlent le monde avec autant d'ardeur et d'empressement comme s'ils avoient déjà mon consentement positif à former la conféderation sur le champ, je trouve assez vraisemblable que les premiers ayent cru y être agacé d'avantages par cette ardeur inconsiderée des nôtres. L'entrée présente en Pol. de mes quatres regimens peut occasionner encore plus de fermentation dans les esprits, surtout relativement aux marches et à la conduite de ces troupes que vous avez à diriger en conséquence de mes ordres. Ainsi je trouve bon de vous préscrire que vous ayés a diriger l'un et l'autre avec toute la prudence et la sagacité que je vous connais, en vous contentant d'adoucissement de ceux qui peuvent se trouver véritablement insupportables pour les bien-intentionnés dans la conduite du tribunal de Vilna, afin que cet expédient que nous avons accordé a leur sollicitation n'excéde point notre intention qui est de ne point laisser venir leurs affaires à une rupture ouverte avant notre terme, et pour cette fin je veux que vous abregiez le séjour de mes regimens dans ce pays-là autant, qu'il vous sera possible et que vous leur fassiez prendre le chemin le moins affecté pour leur retour dans leur quartier. Vous sentirez bien vous même que tout ce que je vous prescris ici n'est que pour prévenir une conféderation contraire à mes intérêts.

Книго