Ли Хардинг. Эхо
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Юный техник", 1974, NN 8-9. Пер. - Л.Этуш.
OCR & spellcheck by HarryFan, 18 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Все началось с грязного пятна на одной из Макгивернских обзорных
фотографий.
- На Марсе облаков не существует, молодой человек, - сказал я, с
чувством сомнения разглядывая ксерографический отпечаток 12х12. - Ничего
подобного этому здесь не бывает.
- Хорошо, объясните мне, что же это такое? - спросил Том, передернув
тощими плечами.
Я принялся внимательно вглядываться в фотографию.
Белая капля яйцевидной формы, длиной примерно полдюйма, чуть сдвинутая
с центра изображения.
- Выглядит как отпечаток тумана, - промычал я.
- Угу, - ответил Макгиверн, покачивая головой. - Первое, что я
проверил. И не встретил отпечатка тумана, подобного этому.
- Всегда что-то бывает впервые.
Я взял лупу и принялся изучать район, который вызывал наше недоумение.
Несколько неоформленных, псевдокучевых следов обрамляли полюса - таких
облаков на Марсе фактически не существовало. Самое большое любопытство
вызывали края этой штуки. Абсолютно правильные по форме, они выглядели под
увеличительным стеклом острыми, как бритва. Никакого сходства с облаками.
- Может быть, это отражение или какие-то образования атмосферных
туманов... - размышлял я.
Том поглядывал на меня, откровенно не скрывая своих сомнений. Я тяжко
вздохнул и встал из-за стола.
- Ладно, давай вместе посмотрим негатив.
Мы прошли в демонстрационную.
- Вот это...
Я принялся внимательно рассматривать негатив.
- Ты прав. Это не походит на след от тумана. А оно большое?
Он быстро прикинул в уме.
- Снято с высоты тридцать тысяч футов пятидюймовым объективом, грубо
говоря, длина пятна три мили.
- Как далеко этот район от Базы?
- Могу выяснить у ребят с Птицы.
- Будь добр, займись этим немедленно, - сказал я.
Он счастливо улыбнулся и умчался за необходимой информацией в бригаду,
обслуживающую Птиц.
Я сидел за своим столом в мрачном настроении и рылся в куче отпечатков,
когда он примчался вприпрыжку с раскрасневшимся от волнения лицом.
- Ну? - спросил я.
- Птицы говорят, примерно сто восемьдесят миль северо-восточнее Базы.
Птицы - это автоматизированные воздушные обозревательные платформы, мы
пользуемся ими, когда наносим на карту поверхность Марса, работая над
подробными картами для геологической партии.
- Ты бы слетал и взглянул на эту штуку, - предложил я.
- Никто ее раньше там не замечал.
Я послал Макгиверна с двумя парнями, отдыхавшими после смены, и уселся
в ожидании.
- Скорее всего, - размышлял я, - ребята на вездеходе прибудут к месту,
снятому объективом Птицы, и ничего не увидят. Возможно, это просто
комбинация атмосферных явлений с трюками световых лучей, или кусочек грязи
на объективе, или что-то пролетевшее в этот момент над Птицей. Однако
почему такого не случалось раньше?..
"Джип" появился далеко за полдень. Возвращаясь из кают-компании, я
увидел на горизонте несущееся судно на воздушной подушке. Я облачился в
скафандр и пошел встречать.
Трудно было разглядеть лица за шлемами, однако поведение парней вселяло
какие-то предчувствия.
- Ну что? - спросил я, и мой голос гулко разнесся в сухом марсианском
воздухе.
- О, оно все еще там. И даже увеличилось, - сказал Макгиверн.
- На что это похоже?
- На облако. Дурацкое, чертово облако.
- Оно не походит на что-либо, что я вообще видел за свою жизнь, -
произнес один из ребят.
- Мы кружили больше получаса около, - объяснил Макгиверн, - затем
пролетели сквозь без осложнений.
- Такой поступок - чертовская глупость, - огрызнулся я.
- Это всего лишь облако...
- Облако, потому что мы знаем, как назвать. Не больше облако, чем я
сам.
- Все трое пройдите в кабинет и подождите моего возвращения. И никому
об этом ни слова, понятно?
Они кивнули мне в знак согласия. Я же тотчас направился к Томпсону.
Он выслушал мой доклад со спокойным, бесстрастным выражением лица. И я
даже заинтересовался, действительно слушал ли он. Однако его замечания
рассеяли эту мысль.
- Вам не кажется, что эти ребята немного впечатлительны? - спросил он
не без лукавства.
Я пожал плечами.
- Не больше многих других. Но там что-то есть, Тэд.
- Я склонен верить в то, что эта планета мертва, словно древние
раскопки, - продолжал он, - однако не могу заставить всех думать так же.
Ну ладно, выйдем и взглянем на это облако Макгиверна, и, черт возьми,
лучше, чтобы оно было на месте.
Следующим утром Томпсон приказал подготовить большой "джип", и вместе с
Макгиверном и Стьюартом мы отправились на поиски таинственного облака.
Я еще ничего не сказал Эрику Кэмпу. Он слишком часто бывал
разочарованным, и мне не хотелось вселять в него фальшивые надежды. Вот
уже несколько дней он работал по шестнадцать часов в смену вдоль Стены в
надежде обнаружить хрупкие следы остатков технологического процесса,
существовавшего миллионы лет тому назад. Стена возвышалась над пустыней на
несколько жалких футов, и крошилась, и рассыпалась на большей части ее
стопятидесятимильной длины. Однако это было то, над чем нужно было
работать, то, ради чего существовала База.
В жизни Эрика это было все. У биологов всегда есть что-то большее для
начала. Чуждый мир можно легко разглядеть под микроскопом. Мир Эрика
омертвел за тысячу веков до того, как мы прибыли сюда. Неудивительно, что
Эрику было трудно работать.
Рейс продолжался больше часа. Эти новые "джипы" скакали довольно
проворными темпами в разреженной марсианской атмосфере. В большей части
района, окружающего Базу, простираются мягкие волнистые холмы, очень
напоминающие дюны. Ландшафт походит на слегка волнующееся море. Примерно
на расстоянии 120 миль поверхность плавно переходит в плоскую, длинную
безликую пустыню, словно уходящую в бесконечность.
Там начинались Равнины. И как раз к северо-востоку Том увидел свое
облако.
Я вздрогнул от удивления, когда край этого чудища появился впереди.
Итак, оно существовало. Оно покоилось на фоне темно-пурпурного неба,
подобно любому облаку, только оно не могло возникнуть в этих условиях. Мы
приблизились, и его белизна приняла сероватый оттенок.
Огромное недвижное яйцо, оно словно решило идти нам навстречу,
раздувалось на наших глазах. Над головой пурпурное небо и сияющие холодным
светом звезды. Мы отчетливо видим все это сквозь плексиглас купола, и лишь
глухой шум моторов да вздымающиеся под нами от пульсирующих выхлопов
двигателя сухие пески напоминают о чем-то живом.
- Оно разрастается, - послышался рядом голос Макгиверна.
- Странно, - проворчал Томпсон, и намек на нервозность послышался в его
спокойном заявлении. - Однако это не облако.
Он наклонился к пилоту и сказал:
- Лучше сбавь скорость.
Парень кивнул в знак согласия, и шум моторов начал стихать. Теперь
призрак принимал отчетливые очертания облака.
Чудище разрасталось перед нами словно исполинская туча с нелепыми
симметричными краями. Мы предполагали, что она достигла примерно четырех
миль в поперечнике и, возможно, двухсот футов в высоту. Глубину мы могли
бы установить, если бы обогнули это образование, Снаружи - настоящая
земная туча, однако это было единственное сходство. Края - чистые,
движения - никакого, поверхность - пустая и безликая, словно стена. Чудище
лежало на грунте пустыни, точно выросло на этом месте.
И все же это было невозможно. Любая влага из такого образования давно
была бы абсорбирована голодной пустыней.
- Останови "джип", - сказал Томпсон.
Руки Стьюарта проворно легли на управление, и вездеход медленно
опустился на землю.
Тяжелая тишина обволокла нас. Снаружи стена облака распростерлась
далеко во всех направлениях на полные двести ярдов.
Томпсон хмуро посмотрел на загадку. Если не облако и не туман, что это
за дьявол?
- Обойдем кругом, - приказал он. - Я хочу как следует рассмотреть.
Стьюарт запустил моторы, взлетел со скоростью неторопливых пятнадцати
миль в час, и вездеход полетел по длинной кривой... Облако пока
отказывалось предлагать нашим ищущим глазам какие-либо новые проявления.
Раздраженный Томпсон приказал сделать пробег сквозь внешние края.
Мы словно проплыли в легком тумане, настолько легком, что очертания
пустыни казались нам из корабля слегка смазанными. Ничего неприятного.
Одно подметили - облако абсолютно не задерживало солнечных лучей.
Наоборот, казалось, там внутри было даже светлее.
- Пошлем кого-нибудь взять пробу от этой массы, - сказал Томпсон, - и
нужно установить постоянное наблюдение. Если там что-то назревает, я хочу
быть свидетелем этого.
Мы оставили облако покоящимся на почве пустыни и с максимальной
скоростью направились к Базе.
Я нашел Эрика в его рабочей комнате.
- Как дела?
- Ха, Фрэнк! Что тебя принесло? Не терпится посмотреть последнюю
находку археологов? Взгляни на это.
Он протянул мне кусок камня, и я принялся изучать его. Для всех он
выглядел как любой осколок скалы. Какой угодно. Эрик понял это по
выражению моих глаз.
- Я полностью согласен, - хмыкнул он добродушно. - Взгляни на эти
куриные следы налево, внизу. Возможно, это какая-то письменность. Так
зачем я тебе понадобился?
- По делу, - сказал я, присаживаясь на табуретку. - Мы наткнулись на
Равнинах на что-то из ряда вон выходящее.
Он выслушал мой рассказ с плохо скрываемым цинизмом.
- Это похоже на мираж, - немедленно отреагировал он.
- Нет. Мы пролетели массу насквозь, она существует.
- Мираж всегда существует!
- Хорошо, ты можешь представить себе, что мираж развивается в
марсианской атмосфере?
- Нет. Но можно представить такое развитие во впечатлительном мозгу.
- Мы снова отправляемся туда взять пробу из воздуха внутри этой штуки.
Может быть, ты захочешь присоединиться?
- Это уже интересно.
В тот полдень Томпсон приказал вывести из ангара один из больших
кораблей с регенерирующей кислородной установкой. Все выглядело так,
словно он готовился к длительной осаде этого чудища и не хотел, чтобы нас
стесняли скафандры с аппаратурой жизнеобеспечения. Макгиверн втиснул на
борт огромное количество фотографического оборудования, и мы тронулись к
Равнинам. На этот раз на борту были еще Эрик и Джим Эндрюс. Джим
намеревался собрать пробы атмосферы внутри облака, чтобы определить
состав.
Нас сопровождали полдюжины маленьких "джипов" с сотрудниками Базы. Все
хотели взглянуть на эту штуку.
Вот на горизонте показался верхний край облака. Мы приблизились к нему
на разумно близкое расстояние, и Томпсон приказал опустить корабль.
Корабль тяжело погрузился в песок примерно в четверти мили от облака. Мы
принялись втискиваться в наши костюмы, а тем временем "джипы" с Базы
постепенно садились, окружая нас словно рой пчел.
Покуда Макгиверн и Эндрюс бродили у края облака, они выглядели рыбками
в аквариуме. Казалось, вещество облака стало плотнее, нежели утром, или
мое воображение шутило со мной. Через пять минут они пришли к кораблю.
Эндрюс доложил, что не испытал никаких новых ощущений. До некоторой
степени была снижена видимость, но сами краски внутри этой штуки казались
глазу более яркими, чем на Равнинах.
Они исследовали почву в районе облака, желая знать, нет ли там изломов,
трещин, не происходит ли эта штука от парообразований из-под коры планеты.
Правда, к этой идее сразу отнеслись с сомнением - поверхность облака была
неподвижна. Однако любые предположения стоили проверки. Где-то должен же
быть ответ.
Если это газ из трещины в поверхности планеты - придется долго
потрудиться, чтобы ее найти. Томпсон приказал поддерживать постоянную
радиосвязь и на двух "джипах" с максимальной скоростью пройти сквозь и
посмотреть, что там глубоко внутри. Никаких новостей. Облако оставалось
самим собой, и поверхность пустыни под ним была гладкой, как бильярдный
стол.
Эндрюс поспешил на Базу на одном из "джипов" с пробами воздуха. Тем
временем Макгиверн взлетел и принялся снимать облако тремя пленками -
черно-белой, цветной и инфракрасной. Затем он полетел к невысокому холму,
примерно в милях пяти от облака, и установил там две кинокамеры для
рапидной съемки, желая зафиксировать малейшие изменения в размерах облака.
По его мнению, оно разрасталось с ощутимой скоростью.
Эрик воткнул в песок треногу у самого края облака и вернулся в корабль.
Мы все ожидали сообщения Эндрюса о результатах анализа. Оно ошеломило нас
- воздух внутри облака не соответствовал нормам Марса. Однако это и не
таинственный газ из недр планеты. Там было все, что было в разреженной
марсианской атмосфере, только плотность на 12 процентов выше нормы.
Откуда появилась эта загадка?
- Я, пожалуй, вернусь не Базу, - сказал Томпсон устало. - Постараемся
связаться с Землей и все им рассказать. Кто хочет остаться наблюдать эту
штуку?
Макгиверн, Эрик и я решили остаться до следующего утра, покуда не
прибудет новая команда.
Ночью я, должно быть, задремал. Макгиверн тряс меня за плечо и кричал,
что Эрик пропал. Я немедленно вскочил на ноги, ринулся к управлению и
вперился глазами сквозь купол. Мне удалось разглядеть силуэт Эрика. В
скафандре, с независимым кислородным питанием на спине, он исчез в облаке,
опаляющем глаза своим свечением. Еще момент, и облако словно проглотило
его. Он ушел без радиооборудования.
Проклиная Эрика, я вызвал Базу.
- Тупой идиот! - разразился бранью Томпсон, услышав мои слова. - Кто
позволил это сделать?
- Что он хочет этим доказать?
- Не вздумайте и пытаться идти за ним. Я приказываю. Буду у вас утром.
Он отключился, а мы так и остались стоять, вперившись глазами в
безмолвное радио.
Я старался представить себе, какие испытываешь ощущения, находясь там.
Бродить в огромном белом облаке и не быть уверенным, существует ли оно или
это лишь продукт вашего собственного подсознания.
Острым желанием Эрика было раскопать что-то доселе неизвестное человеку
за все его недолгое существование на этом жалком глиняном шарике. Нечто
чуждое, что откроет глаза человечеству на грядущие века.
Впервые я встретил Эрика несколько лет назад на Лунной Базе, когда
руководил составлением карт нашего спутника для геологических изысканий.
Мы близко подружились, несмотря на пропасть лет. И я всегда с
удовольствием говорил себе, что такая дружба бывает в том случае, когда
очень хорошо понятен образ мышления друг друга.
Луна оказалась для Эрика бесплодным, мертвым миром. Ему не удалось
ничего открыть там. Поэтому его внимание было полностью обращено к новой
стадии изучения космоса.
Мере был также трупом, однако иного рода. Здесь он хотел открыть глазам
человека остатки цивилизации, умершей за миллионы лет до того, как люди
лишь начали мечтать о полете в космос. И на этот раз иллюзорная
неизвестность оставила горький привкус у Эрика. Он был близко... но с
опозданием на миллионы лет.
А теперь вот облако.
Фигура Эрика появилась внезапно. Он медленно двигался к нам. Чувство
облегчения словно волной захлестнуло меня. Однако что же не давало мне
успокоиться?.. Маркер. После полудня Эрик воткнул в землю треногу - она
исчезла.
Беспокойство не покинуло меня, даже когда Эрик наконец преодолел шлюз.
- У вас очень бодрый вид! - заметил он, медленно высвобождаясь из
костюма. - Что случилось? Вы ожидали призрака?
- Ты что-нибудь увидел? - и голос Макгиверна прозвучал неестественно
высоко.
- Ничего. Никакого черта, - он передернул плечами, сбрасывая костюм, и
сел перед управлением.
- Все как и было. Только повсюду ночь, а там день.
- Оно все же не такое, как было, - заметил я. - Какое-то мерцание.
Эрик искоса посмотрел на меня.
- Ты прав. Оно словно готовится к чему-то.
- А где тренога?
- Тренога? Да?! Проглочена разрастающимся облаком.
Утром с Базы прибыл Томпсон. Командир терпеливо выслушал рассказ о
таинственном мерцании и немедленно послал два "джипа" на поиски Эриковой
треноги. Ее нашли внутри облака в семистах ярдах. Последовал приказ -
отойти на две мили.
Эндрюс снял новые пробы и установил, что плотность атмосферы повысилась
на 100 процентов и воздух внутри облака был на 22 процента плотнее нормы
на Марсе. Им почти можно было дышать.
На минуту Томпсон отвлек наше внимание.
- Между прочим, Эрик, - сказал он, спокойно отхлебывая кофе, - советую
быстро слетать на Базу. Ваши ребята волнуются, нашли что-то на стене. Это
не займет много времени, я прикажу доставить вас обратно. Я понимаю...
- Благодарю вас, сэр. - И Эрик выполз из шлюза и направился к "джипу".
Тем временем облако начало менять цвет. Слепящие глаза краски исчезли,
появились грязно-серые клочья, которые едва двигались. Облако разрослось
еще на хорошие полмили, и Томпсон приказал нам отойти еще на две мили.
Идея о расщелине, казалось, отпала. Других теорий не возникало. Подобно
дикарям, мы просто пребывали в ожидании.
К полудню Эрик вернулся с Базы и привез для нас фотоснимки. Однако эти
новости казались незначительными в сравнении с напряжением, вызванным
поведением облака. И все же мы поняли, что парни там, на Базе, были
вознаграждены за свое почти иссякшее терпение - обнаружили тонкий фриз на
стене, когда копали землю на глубине двадцати футов.
Невелика важность - именно те несколько куриных царапин, по выражению
Эрика. Однако они являлись первой непрерывной системой иероглифов, первой
моделью письменности марсианского народа, плод шестимесячного
изнурительного труда, когда люди в скафандрах, согнувшись буквально
пополам, делали сколы с выветренной, покрытой песчаной коркой стены.
К четырем часам Эндрюс снова взял пробы атмосферы. Плотность возросла
еще на 38 процентов.
Человек внутри облака не нуждался в кислородном баллоне.
Там было и тепло. Термометр показывал 48 градусов по Фаренгейту. Мы
привыкли к 20 градусам ниже нуля, и для нас это было действительно тепло.
К вечеру мы, усевшись в корабле, попивали кофе. Крик Макгиверна
заставил нас прервать отдых. В облаке нарастало движение. Он схватил
камеру, а мы снова вперились глазами в эту штуку.
Светящаяся грязно-серая стена точно двигалась изнутри. Движение
нарастало, и казалось, облако выворачивало себя наизнанку, вздымая
фантастические волны в несбиваемом ритме. Ясные очертания краев и точность
формы исчезли, подобно рассеивающемуся туману. По краям начал носиться
смертельный вихрь. Волны скручивало, и они бились точно в предсмертных
судорогах. Мы ощутили внутренний холод.
- Ад, - произнес я и попятился.
По приказу Томпсона бригада отошла еще на три мили за линию дюн,
которая служила нам местом обозрения. Однако Эрик попросил у командира
разрешения остаться в корабле и наблюдать облако, если оно докатится до
настоящих позиций.
- Единственная возможность что-то понять, сэр.
- Никогда не думал, что вы такой одержимый, Кэмп, - проворчал Томпсон с
плохо скрываемым восхищением. - Эта штука, вероятно, может сжечь, сдуть
нас с лица планеты.
- Однако, сэр, никакую проблему не решить, если от нее бежать, - тихо
сказал Эрик.
Макгиверн тоже просил разрешения остаться с Эриком.
Ночью облако поглотило корабль, и утром пустыня выглядела так, точно
его там и не было.
Казалось, оно больше не разрасталось, а спокойно лежало на дне Равнины.
Однако даже воздух словно зарядили ожиданием.
Ожидание достигло своей кульминации. Облако бездействовало, и наше
нервное напряжение не находило выхода. Добавлением ко всему была
нарушенная радиосвязь с Эриком и Макгиверном. Облако словно обладало
незаурядным талантом по части радиоатмосферных помех, и наши попытки
связаться с кораблем оказались безрезультатными.
После ленча там появилось страшное мерцание. Покуда мы обсуждали новое
явление, один из парней закричал, что он рассмотрел что-то внутри чудища.
Поначалу мы восприняли это как галлюцинации, затем увидели то же самое.
Постепенно едва заметные очертания мамонтообразной горной цепи стали видны
сквозь рассеивающиеся пары облака.
Сидя в корабле, Эрик и Макгиверн наблюдали за тем, как едва видимые
рисунки превращались в отчетливые очертания. Когда же перед ними вдали
выросли горы, они почувствовали, как волосы на голове встают дыбом.
Камеры Макгиверна жужжали безостановочно, фиксируя меняющиеся силуэты
за куполом.
Теперь они осознали, что являются свидетелями величайшей драмы в
космосе. Чем все это кончится, трудно было предположить, однако они готовы
были идти и разделить с ней судьбу, Эрик и не намеревался вывести корабль
из этой кутерьмы, спастись бегством. В Макгиверне события за куполом
вызвали нарастающее возбуждение, которое рассеяло любую мысль об
опасности. Такие переживания бывают в жизни человека только раз, и
Макгиверн словно впитывал в себя удовольствие.
Все образование мерцало или вибрировало с такой силой, что трудно было
смотреть на него долгое время. Эрик же так долго смотрел на картины,
образованные самим облаком, что его череп, казалось, раскалывался от
головной боли. Макгиверн заставил его проглотить пару таблеток и приказал
отдохнуть.
Ранним утром его разбудили тумаки и истерические возгласы Макгиверна:
- Эрик! Эрик! Я спятил, я спятил!
Страх в голосе парня подействовал лучше ведра воды. Эрик мгновенно
проснулся и взглянул в направлении пальца Макгиверна.
Облака как не бывало. На его месте по горизонту тянулась высокая
остроконечная цепь гор, угрожающе реальная и мощная кульминация призрачных
образов, виденных всеми доселе. Контуры гор то и дело скрывались за
высокими столбами пыли, поднимавшейся в небо. Небо было удивительно
голубым. А пыль подняли люди и машины - колоссальная процессия словно
обтекала корабль.
Эрик уставился на фантастическую картину за куполом, бормоча только
одно:
- Это невозможно, совершенно невозможно.
Картина была реальной, хотя Эрик и продолжал не верить в то, что его
воображение может воспринять зрелище столь чуждое.
Чуждое. Это слово подходило больше всего. Существа, идущие там, не были
людьми. Человекообразные, да, человекообразные, удивительно чем-то похожие
на людей. Высокие, мускулистые, с четко высеченными чертами лица древних
греков. Азиатски раскосые глаза казались несравненно больше глаз землян.
Марсиане?! Остались живыми в омертвевшем мире, павшем миллионы лет
назад жертвой опустошительной силы времени.
- Это не сон? - послышался нервный возглас Макгиверна.
- Для нас реальность, и только так это имеет значение, - кивнул Эрик.
- Они не... не люди, не так ли?
- А выглядят людьми?
Макгиверн покачал головой. Нет, они не выглядели землянами, но сходство
было очень велико. Те немногие царапины, столь похожие на следы куриных
лап, обнаружили рисунки существ, в общем, человекоподобных. Если
воспринимать это как высокостилизованную форму искусства, то существа вне
корабля были истинными марсианами. Но как это случилось?
Макгиверн с неудовольствием сосредоточил внимание на своей работе, а
Эрик снова принялся рассматривать идущих.
Рослые, высотой семь-восемь футов, одетые в туники, с оголенной грудью,
эти существа поддерживали на массивном плече предметы, похожие не оружие.
Они шли к горам.
- Почему они не видят нас? - спросил Макгиверн.
- Полагаю, не могут. Почему бы еще?
Эрик повернулся и поверх моря лиц принялся разглядывать песчаные дюны.
За дюнами была пустота. Казалось, мир внезапно заканчивался там, где
словно из прозрачного воздуха появлялись марширующие колонны. И там не
осталось и признаков существования командира и группы.
Эрик почувствовал вдруг, как внутри все похолодело. Границы облака
доходили как раз до того места, где марширующие колонны исчезали, словно
опять превращались в прозрачный воздух.
- Том, - произнес он тихо, - без паники, но я не вижу группы командира.
Глаза Макгиверна попытались открыться еще шире.
- Ну, - произнес он, медленно пробираясь к своему месту, - черт побери,
где мы сейчас?
Вопрос был как нельзя кстати!
Тем временем мы находились наверху дюн и с изумлением наблюдали, как
облако словно кто-то перестраивал и наконец придал ему фантастическую
форму. Всю ночь мы могли видеть, что панорама приобретает более
определенные очертания, а утро встретило нас зрелищем, какое вряд ли мы
надеялись увидеть за свою жизнь.
Вдали отчетливо возвышались грозные горы. Материя облака словно
растворилась, и на смену пришли какие-то непрерывно движущиеся узоры. В
конце концов наши глаза смогли определить, что это колонны
человекообразных мерно шагали к далеким горам. Они появлялись точно из
пустоты в том месте, где кончались границы облака, и таяли в туманной
дали.
- Мы потерялись, - сказал Эрик.
- Потерялись? Где?
- Полагаю, во времени.
- Что ты хочешь этим сказать? - и Макгиверн помахал рукой, желая
указать на то, что происходило там, снаружи. - Они не существуют в нашем
мире, как и мы в их мире, поэтому, естественно, они не могут признать наше
существование. Однако это не моя профессия - интерпретировать существующую
действительность и истолковывать те силы, что соединяют все воедино.
Облако, - высказался он, - должно быть, какое-то смещение во времени.
Скорее всего такое смещение за существование нашей реальности, Земли,
происходило много раз за века. Что-то наподобие эха, - продолжил он свою
мысль, - эха космического явления, по коридорам времени докатившегося до
нас. Постепенно время придало ему вот эту прочную форму нынешнего
существования. Такое не случается мгновенно. Это во времени должно
случиться где-то на пути человечества, и, как всякое эхо, оно постепенно
затихнет.
Эрик вскочил на ноги.
- У тебя есть какие-нибудь фотокамеры?
- "Лейка", - ответил удивленный Макгиверн.
- Дай. И немного пленки. Возможно, у нас осталось не так уж много
времени.
И покуда Макгиверн заряжал камеру, Эрик кинулся к скафандру, думая лишь
о том, чтобы не упустить время и сделать все задуманное.
Он вылез из воздушного шлюза. Сразу ощутил, что воздух здесь
значительно плотнее земного, однако шлем помешал бы пользоваться камерой.
Тяжело опустился на землю и с трудом сделал вдох. Опьяняющая свежесть
воздуха, совсем не такого, кок этот баллонный, охватила Эрика. Конечно,
это же атмосфера Марса миллион лет назад! Однако вот оно, нескончаемое
море марширующих фигур. И камера моментально заработала, запечатлевая
людей невообразимо далекого прошлого. Это был случай, с которым
встречаются раз в тысячу, нет, в миллион лет.
Эрик проворно двигался вдоль марширующих, и камера улавливала все, что
можно назвать наивысшим проявлением человеческих чувств, - страх и горе,
ликование и трагизм, гнев и решимость, ненависть, сожаление - все это
выражалось на лицах и в глазах чужаков. Пленка запечатлела на все века -
не только человек имеет монополию на чувства.
И куда стремилась эта масса людей? Какая судьба завершит их долгий
утомительный путь?
А затем Эрик увидел город у подножия горной цепи. Изящные очертания
высоких зданий с мягким, струящимся освещением. И воздух вокруг, казалось,
шептал что-то, словно мелодичный бриз.
Почему же в глазах марширующих беспокойство?
Неожиданно колонны остановились. Гул беспокойства наполнил воздух
пустыни. Эрик оторвался от камеры и принялся вглядываться вперед.
Он увидел страх в глазах этих существ.
Мощное зарево света занялось над горами и словно потекло к ним.
Приближающаяся волна света сдавила, а затем разорвала воздух. Времени на
раздумья не было. В мощнейшей световой волне все точно растаяло, и перед
глазами повис непрестанно пульсирующий золотой занавес. Казалось, сама
субстанция космоса вопила в предсмертной агонии, и от этого мозг Эрика
разрывался на части. Он закричал, пошатнулся и упал среди этого воющего
хаоса звуков.
Уже трудно было что-нибудь разглядеть. Этот мир словно растворялся и
исчезал, подобно кинокадрам. Лица маршировавших сливались в какую-то
тусклую серую массу, как тогда, когда облако еще лежало на поверхности
пустыни.
Сознание смутно подсказывало Эрику причину появления эха. Это не
случайный дефект в субстанции времени, а брешь, пробитая невообразимым
чудовищем, порожденным войной, которая потрясла субстанцию времени и
вырвала этот осколок и беспомощно уронила его в тысячелетия.
Дышалось все тяжелее и тяжелее. Разумеется... эхо затихало скорее,
нежели разрасталось. Атмосфера почти пришла к нормам Марса. Значит...
Он проклинал себя за то, что оставил на корабле шлем и баллоны с
кислородом. Чертовская торопливость... Он лежал и сражался за каждый
глоток воздуха; он понимал, что сознание оставляет его, и последней мыслью
было покрепче сжать в руках камеру. А затем он провалился на самое дно
глубокого колодца...
И все же Макгиверн нашел в себе мужество, иначе, конечно, Эрик
скончался бы в пустыне. Он застегнул спасательный скафандр, переполз
воздушный шлюз и прошел несколько сотен ярдов к распростертому на песке
Эрику...
Эрик все еще был словно пьяным, когда мы преодолели воздушный шлюз и
собрались у них в корабле, чтобы послушать, что происходило с ним.
Наши голоса, видимо, помогли Эрику выбраться из забытья. Он уселся на
полу, огляделся и крикнул:
- Аппарат! Где моя камера?!
Том протянул ему "лейку".
- Тогда все в порядке, - успокоился Эрик.
- Ты бы ее не потерял. Я полчаса выдирал ее из твоих рук.
Эрик кивнул головой в знак благодарности, затем рывком поднялся и, едва
переступая, пошел к управлению, устремив глаза в голую пустыню. Бескрайняя
равнина лежала, молчаливо освещенная тусклым светом послеобеденного
солнца.
Облако исчезло. Делать было нечего.
Мы вернулись на Базу.
Ну теперь все кончено. Мы уже не сидим все вместе, как бывало, и не
смотрим без конца пленки, которые прокручивал для нас Макгиверн, но мысли
в случившемся не покидают нас.
Нам остается только ждать корабля с Земли, рассказать им все и увидеть,
с каким скептицизмом и недоверием они отнесутся к этому. Эрик нетерпелив
более других. Потребуется не менее девяти месяцев после возвращения
корабля на Землю, прежде чем он сможет получить экскавационное
оборудование. Он мечтает как можно скорее начать раскопки на Равнинах в
том месте, где, как он уверен, стоял город.
| [X] |