Говард Роберт

 

ОБИТАЮЩИЕ ПОД ГРОБНИЦАМИ

 

     Я внезапно проснулся и сел  в  постели,  испытывая  сонное

недоумение:  кто  мог  колотить в дверь с такой яростью, что ее

панели грозили разлететься? Послышался  визгливый,  пронизанный

безумным страхом, голос:

     -- Конрад! Конрад! -- вопил неизвестный за дверью. -- Бога

ради, впустите меня! Я видел его, видел!

     -- Кажется, это Иов Кайлз, -- сказал Конрад, поднимая свое

длинное  тело  с  дивана,  на  котором  он  спал,  отдав  в мое

распоряжение свою кровать. -- Не сломайте дверь! -- крикнул он,

нашаривая шлепанцы. -- Я иду.

     -- Эй, поторопитесь! --  бушевал  невидимый  гость.  --  Я

только что заглянул в глаза самому дьяволу!

     Конрад  включил свет и открыл дверь. В дом, едва не падая,

ввалился человек с ошалелыми глазами, в котором я узнал того, о

ком сказал Конрад  --  Иов  Кайлз,  хмурый,  скаредный  старик,

живущий  в  небольшом  имении  по  соседству с Конрадом. Обычно

молчаливый и сдержанный, Иов сейчас совершенно  не  походил  на

себя.  Его  редкие  волосы  торчали  дыбом, капли пота усеивали

серую кожу и он то  и  дело  трясся,  как  человек  в  приступе

жестокой лихорадки.

     --  Что случилось, Кайлз? -- воскликнул, уставясь на него,

Конрад. -- Можно подумать, что вас напугал призрак!

     -- Призрак?! --  тонкий  голос  старика  надломился  и  он

истерично   рассмеялся.  --  Я  видел  демона  из  преисподней!

Поверьте, я видел его --  этой  ночью,  всего  несколько  минут

назад!  Он  заглянул  в  мое  окно и высмеял меня! Господи, как

вспомню этот смех...

     -- Кто он? -- нетерпеливо бросил Конрад.

     -- Мой братец, Иона! -- завопил старина Кайлз.

     Конрад вздрогнул. Иона,  брат-близнец  Иова,  умер  неделю

назад  и мы с Конрадом видели, как его тело положили в гробницу

на крутом склоне одного из холмов  Дагот-Хиллс.  Я  вспомнил  о

существовавшей  между скупым Иовом и транжирой Ионой ненависти.

Иона влачил свои последние жалкие дни в бедности и одиночестве,

в  полуразвалившемся  семейном  особняке   на   нижнем   склоне

Дагот-Хиллс,  сосредоточивая  весь  свой  яд своей ожесточенной

души на скряге-брате, проживающем в собственном доме в  долине.

Вражда  была  взаимной.  Даже  когда  Иона очутился на смертном

ложе, Иов ворчливо и  крайне  неохотно  позволил  убедить  себя

спуститься вниз, к брату. Случилось так, что он остался наедине

с  Ионой,  когда  тот умирал, и, по-видимому, сцена смерти была

настолько ужасной, что Иов  выбежал  из  комнаты  с  посеревшим

лицом и дрожа всем телом, а из комнаты донесся ужасный гнусавый

смех, оборвавшийся вдруг предсмертным хрипом.

     Теперь  старый  Иов  трясясь стоял перед нами и, обливаясь

потом, лепетал имя брата.

     -- Я видел его! Вчера вечером я засиделся позже обычного и

едва успел погасить свет, чтобы лечь в постель, как его лицо  с

дьявольской  ухмылкой  появилось  в  окне,  обрамленное  лунным

светом. Он вернулся  из  ада,  чтобы  утащить  меня  туда,  как

поклялся  перед смертью. Он -- чудовище! И был им уже несколько

лет!  Я  подозревал  это,  когда  он  возвратился   из   долгих

странствий  по Востоку. Он дьявол в образе человека. Вампир! Он

задумал уничтожить меня вместе с душою и телом!

     Пораженный словами старика, я сидел не находя слов, то  же

было и с Конрадом. О чем говорить и думать при очевидном случае

помешательства?  Моей  единственной  мыслью была убежденность в

безумии Кайлза. Он вдруг вцепился в халат на  груди  Конрада  и

свирепо встряхнул его в приступе мучительного страха.

     --  Остается  одно!  -- воскликнул он с блеском отчаяния в

глазах. -- Я должен пойти к его гробнице и собственными глазами

убедиться, что он лежит там, где мы его положили! И вы  пойдете

со  мной,  я  не  смею идти в темноте один! Он может подстеречь

меня по дороге -- за любой изгородью или деревом!

     -- Это сумасшествие, Кайлз, -- увещевал  Конрад.  --  Иона

мертв, вам просто приснился кошмар...

     --  Кошмар!  --  пронзительно  вскрикнул  старик.  --  Мне

хватило кошмаров, когда я стоял у смертного ложа этого злодея и

слушал, как с его пенящихся губ льется черный поток  нечестивых

угроз  --  но  сейчас  это не было сном! Я был абсолютно бодр и

ей-Богу -- я видел, как мой демон-братец Иона злобно ухмыляется

мне в окно!

     Старик  заломил  руки,  хныча  от  страха;  присущие   ему

гордость  и  самообладание,  казалось,  бесследно  исчезли  под

натиском откровенного, животного  страха.  Конрад  взглянул  на

меня,  но  я  промолчал.  Дело  казалось настолько нелепым, что

единственным  очевидным  выходом  было  бы  позвать  полицию  и

отправить   Иова   в   ближайший  сумасшедший  дом.  Но  в  его

первобытном страхе было нечто, от чего даже  у  меня  по  спине

забегали мурашки.

     --  Я  знаю!  --  опять  возопил  он,  будто чувствуя наши

сомнения. -- Вы считаете меня безумцем, но я не безумнее вас. И

я отправлюсь к гробнице даже если придется идти одному! Но если

вы отпустите меня одного, моя кровь падет на ваши  головы!  Так

вы идете или нет?

     --  Погодите!  --  Конрад начал торопливо одеваться. -- Мы

идем  с  вами.  Пожалуй,   единственное,   что   рассеет   вашу

галлюцинацию -- это вид вашего брата в гробу.

     --  Вот  именно!  -- с ужасным смехом подтвердил Иов. -- В

его гробу, у которого нет крышки! Почему он приготовил для себя

перед смертью этот открытый гроб и наказал, чтобы в нем не было

крышки?

     -- Он всегда был чудаком, -- возразил Конрад.

     -- Скорее,  дьяволом,  --  прорычал  старина  Иов.  --  Мы

ненавидели друг друга с молодых лет. Когда он растранжирил свое

наследство  и  приполз, без гроша, обратно, ему не понравилось,

что  я  не  согласен  поделиться  моим  нажитым  тяжким  трудом

богатством. Черный пес! Дьявол из бездны чистилища!

     -- Что ж, скоро мы увидим его покоящимся в своей гробнице,

-- промолвил Конрад. -- Ты готов, О'Доннел?

     --  Готов, -- отозвался я, застегивая пояс с моим "45-м" в

кобуре.

     Конрад рассмеялся.

     -- Никак не расстанешься со своими техасскими  привычками?

-- пошутил он. -- Надеешься подстрелить призрака?

     --  Все  может  быть,  -- ответил я. -- Не люблю ходить по

ночам без пушки.

     --  Оружие  бесполезно  против  вампиров,  --  нетерпеливо

поеживаясь заметил Иов. -- С ними можно покончить только вогнав

в черное сердце злодея кол!

     --  Боже милостивый, Иов! -- коротко рассмеялся Конрад. --

Неужели вы говорите серьезно?

     -- Почему бы и нет? -- Глаза старика  вспыхнули  безумием.

--  Вампиры  существовали  в былые времена и сохранились до сих

пор  в  Восточной  Европе  и  на  Востоке.  Я  слышал,  как  он

похвалялся  своими  знаниями  о тайных сектах и черной магии. Я

подозревал об этом... позже, на смертном ложе, он  поведал  мне

свою ужасную тайну -- поклялся, что вернется из могилы и утащит

меня с собою в ад!

     Мы  вышли  из  дома  и пересекли лужайку. Эта часть долины

была заселена скудно, хотя в  нескольких  милях  на  юго-восток

сияли  огни  города.  С  западной  стороны  к  владению Конрада

примыкало поместье Иова,  где  высился  среди  деревьев  темный

молчаливый  дом.  В  миле  к  северу  протекала  река, а на юге

виднелись угрюмые  черные  очертания  низких  холмов  с  голыми

макушками  и  пологими,  покрытыми  кустарником,  склонами.  Их

называли Дагот-Хиллс -- странное имя, не связанное с известными

индейскими наречиями, но примененное впервые  краснокожими  для

обозначения этой гряды холмов. Они были практически необитаемы.

На  наружных  склонах,  ближе  к  реке,  находились  фермы,  но

внутренние  долины  обладали  слишком  неглубокой   плодородной

почвой,  а  сами  холмы  чересчур  каменисты  для  обработки. В

полумиле от поместья Конрада стоял большой особняк,  почти  три

столетия  служивший  пристанищем  семейству Кайлз -- по крайней

мере, на это указывал каменный фундамент,  ну  а  сам  дом  был

надстроен  позже.  Наверное, старина Иов содрогнулся сейчас при

виде этого напоминающего хищную птицу особняка на  фоне  черных

пологих холмов.

     Ночь  встретила  нас  бешеными  порывами  ветра. Несущиеся

облака то и дело скрывали луну, ветер завывал  среди  деревьев,

пробуждая  странные  ночные звуки и нелепо искажая наши голоса.

Целью нашего безумного похода была гробница  на  верхней  части

склона выступающего из остальной гряды холма, особняк же Кайлза

располагался  как  бы  на  высокой  площадке  возле этой гряды.

Казалось, обитатель склепа наблюдал из него за домом предков  и

за долиной, которой они когда-то владели: от холмов -- до реки.

Теперь  старому  имению принадлежала лишь полоса земли, бегущая

вверх по склонам холмов, на одном конце которой находился  дом,

а на другом -- гробница.

     Как  я  уже  упоминал,  холм, где была выстроена гробница,

отличался от прочих и по дороге к ней мы прошли  вблизи  голого

наружного  выступа,  обрывающегося  поросшим мелким кустарником

каменистым откосом. Как раз у этого места Конрад спросил:

     -- Что заставило Иону построить свою гробницу на отшибе от

семейного склепа?

     -- Он не  строил  ее,  --  огрызнулся  Иов.  --  Она  была

построена   давным-давно   нашим   предком,   старым  капитаном

Джейкобсом Кайлзом, благодаря которому этот выступ до  сих  пор

называют  Пиратским  холмом  --  ибо  Джейкобс  был  пиратом  и

контрабандистом. Странная прихоть побудила его выстроить здесь,

наверху, свою гробницу, и он провел на этом месте  многие  годы

своей  жизни  в  одиночестве, особенно по ночам. Но он так и не

занял ее, поскольку пропал без вести в морском бою.  Обычно  он

следил  за  врагом  или  таможенниками с этой самой скалы перед

нами -- люди по-прежнему называют ее Мысом контрабандиста.

     -- Гробница была сильно  разрушена,  когда  Иона  зажил  в

старом доме, -- продолжал старик, -- и он отремонтировал ее для

успокоения своих костей. Впрочем, он знал, что никогда не уснет

в   освященной   земле!   Перед   смертью  он  отдал  подробные

распоряжения: гробницу восстановили и поместили в нее гроб  без

крышки в ожидании его тела...

     Я  невольно  вздрогнул.  Темень,  бешено  несущиеся  через

испещренный проказой лик луны облака, пронзительный вой  ветра,

нависающие  над  нами  темные  зловещие  холмы и безумные слова

нашего компаньона -- все это действовало  на  мое  воображение,

населяя  ночь  силуэтами ужаса и кошмаров. Нервно поглядывая на

заросшие кустарником черные склоны, отвратительные в мелькающем

свете луны, я мечтал очутиться где-нибудь подальше от овеянного

легендами Мыса  контрабандиста,  торчащего  из  зловещей  гряды

холмов наподобие корабельного бушприта.

     --  Я  не  привык  шарахаться  от  каждой тени, как глупая

девчонка, -- болтал между тем старый Иов. -- Но  я  увидел  его

злобное лицо в моем окне и подспудно всегда верил, что мертвецы

расхаживают по ночам. Теперь же... но что это?

     Он  застыл  на  месте,  охваченный  леденящим  ужасом.  Мы

невольно прислушались к визгу терзаемых порывами бури ветвей  и

громкому шороху высокой травы.

     -- Всего лишь ветер, -- пробормотал Конрад. -- Он искажает

любой звук.

     -- Нет, нет! Послушайте! Это был...

     Сквозь  шум  ветра  до нас донесся призрачный, пронизанный

мучительным страхом голос:

     -- Помогите! Помогите! Господь, сжалься надо мной...

     -- Это голос моего брата! -- взвизгнул Иов. -- Он  взывает

ко мне из преисподней!

     --   Откуда  послышался  голос?  --  шепнул  вдруг  Конрад

пересохшими губами.

     -- Не знаю,  --  ответил  я,  покрываясь  липкой  "гусиной

кожей". -- Я не расслышал. Он мог прозвучать сверху либо снизу.

К тому же, он показался мне приглушенным.

     --  Объятия могилы приглушают его голос! -- вскрикнул Иов.

-- Тесный саван сдавливает ему  глотку!  Ей-Богу,  он  воет  на

раскаленных  решетках  ада  и хочет, чтобы я разделил с ним его

судьбу. Вперед, к гробнице!

     --  По  конечной  тропе  рода  человеческого,  --  шутливо

проворчал  Конрад  в ответ на причитания Иова, но это отнюдь не

успокоило меня. Мы еле успевали за торопящейся тощей и  нелепой

фигурой  старого  Кайлза,  едва  не вприпрыжку поднимающейся по

склону к массивному выступу,  превращенному  обманчивым  лунным

светом в тускло поблескивающий череп.

     -- Ты узнал этот голос? -- спросил я у Конрада.

     --   Не  совсем.  Ты  и  сам  заметил,  что  он  прозвучал

приглушенно. Если бы я принял его за голос  Ионы,  ты  счел  бы

меня помешанным.

     --  Только  не  сейчас,  -- возразил я. -- Вначале все это

показалось мне безумием. Но дух  ночи  вошел  в  мою  кровь,  и

теперь я готов поверить чему угодно.

     Мы  поднялись  наверх и очутились перед массивной железной

дверью гробницы.  Позади  нее  высился  крутой  холм,  поросший

густым  кустарником. Казалось, фантастические события этой ночи

наделили  мрачный  мавзолей  какой-то  особой,  грозной  силой.

Конрад   обежал   лучом   электрического  фонаря  внушительный,

старинного облика, фасад гробницы.

     -- Эту дверь не открывали, --  заметил  Конрад.  --  Замок

кажется  целым.  Смотрите -- пауки уже затянули густой паутиной

порог, и ее нити  невредимы.  Трава  у  порога  не  примята,  а

значит, никто не входил в гробницу -- и не выходил из нее.

     --  Что  такое двери и паутина для вампира? -- прогнусавил

Иов. -- Они  проникают  сквозь  толстые  стены  как  бесплотные

призраки.  Ей-Богу,  я не успокоюсь, пока не войду в гробницу и

не сделаю того, что должен. У меня есть ключ -- единственный на

свете, подходящий к этому замку.

     Он извлек ключ -- огромный старинный предмет, и сунул  его

в замок.

     Послышался  стонущий  скрежет старого механизма, и старина

Иов отпрянул, будто ожидая, что из щели приоткрывшейся двери на

него набросится клыкастая нежить.

     Конрад и  я  заглянули  внутрь  и,  должен  признаться,  я

вынужден  был собраться с духом, одержимый вихрем предположений

и догадок. Но внутри царила кромешная тьма. Конрад  хотел  было

включить  свой  фонарь, но Иов остановил его. Похоже, к старику

вернулось обычное самообладание.

     --  Дайте  фонарь  мне,  --   промолвил   он   с   угрюмой

решительностью  в  голосе.  -- Я войду один. Если он вернулся в

гробницу и успел лечь в  свой  гроб,  то  я  знаю,  как  с  ним

поступить.  Подождите  здесь,  а если я крикну, или вы услышите

шум борьбы, то спешите на помощь.

     Конрад пытался возразить, но старый Кайлз едва не вышел из

себя.

     -- Не спорьте! -- возопил он.  --  Это  моя  работа,  и  я

выполню ее один!

     Старик  чертыхнулся, когда Конрад направил луч света прямо

ему в лицо, затем вырвал фонарь и, вытащив какой-то предмет  из

кармана  своего  пальто,  вошел  в  гробницу  и закрыл за собой

тяжелую дверь.

     -- Очередное безумие, -- недовольно пробурчал я. -- Почему

он так настаивал на нашем сопровождении, если хотел войти  туда

один?  А  ты  заметил  блеск  в  его  глазах?  Он  окончательно

рехнулся!

     -- Я в этом сомневаюсь, -- возразил Конрад.  --  Мне  этот

блеск   показался   злобным   торжеством.   Что   касается  его

"одиночества", это не совсем так, ведь мы  всего  в  нескольких

футах  от  него.  У старика есть причина не испытывать желания,

чтобы мы сопровождали  его  в  гробницу.  Кстати,  что  это  он

вытащил из кармана перед тем, как войти туда?

     --  Что-то  похожее на заостренную палку, и еще молоток. К

чему ему молоток, если нет крышки, которую необходимо поднять?

     -- Ну конечно же! -- бросил вдруг Конрад. -- Ну и глупец я

был, что до сих пор не догадался! Не удивительно, что он  хотел

войти  один.  О'Доннел,  он  принял  всерьез  басни о вампирах!

Помнишь его намеки насчет необходимых действий, и  прочего?  Он

намерен  воткнуть  этот  кол своему брату в сердце! Быстрее! Не

позволим ему изувечить...

     Из гробницы прозвенел вопль,  который  будет  преследовать

меня  до  последнего  вздоха.  Его  ужасный  тембр заставил нас

застыть как вкопанных и, не успели мы собраться с мыслями,  как

послышался  бешеный  топот  ног,  затем  удар  тела  о дверь и,

наконец, из гробницы будто летучая мышь из адских врат, вылетел

Иов Кайлз. Он растянулся плашмя у наших ног, фонарь в его  руке

ударился  о  землю  и погас. Позади зияла приоткрытая дверь и в

темноте за нею мне послышались странные царапающие и скользящие

звуки. Но мое внимание было приковано к корчащемуся у наших ног

в ужасных конвульсиях бедняге.

     Мы наклонились над ним. Выскользнувшая из-за серого облака

луна осветила его бледное лицо и  мы  невольно  вскрикнули  при

виде отпечатавшегося на нем ужаса. В расширенных глазах старика

не  осталось  света разума. Его как будто загасили, как гасят в

потемках свечу. Вялые губы Иова дрожали, брызгая пеной.  Конрад

потряс его за плечо:

     -- Кайлз! Бога ради, что с вами случилось?

     В  ответ  прозвучал  жалкий  лепет,  но вскоре мы с трудом

разобрали  в  бессмысленном  бормотании  всхлипывающие   слова:

"Существо в гробу! Это существо в гробу!"

     Конрад  пытался  засыпать  его вопросами, но глаза старика

закатились и остекленели, зубы обнажились в жуткой  ухмылке,  а

тощее тело обмякло и безжизненно вытянулось.

     -- Мертв! -- в ужасе пробормотал Конрад.

     --  Я  не вижу на нем раны, -- прошептал я, потрясенный до

глубины души.

     -- Раны нет -- и ни капли крови.

     -- Но тогда... --  Я  не  посмел  выразить  ужасную  мысль

словами.

     Мы  со  страхом  посмотрели на узкую полосу непроницаемого

мрака за приоткрытой дверью молчаливой гробницы.  Резкий  порыв

ветра с шорохом промчался по траве.

     Конрад поднялся и расправил плечи.

     --  Идем! -- позвал он. -- Бог знает, что там прячется, но

мы должны распутать эту чертовщину. Старик переволновался,  пал

жертвой  собственных  опасений. У него было слабое сердце и что

угодно могло вызвать его смерть... Ты идешь со мной?

     Разве может ужас перед ощутимым и  понятным  сравниться  с

невидимой  и  неведомой  опасностью?  Но  я  согласно кивнул, и

Конрад поднял фонарь. Включив его, он  довольно  хмыкнул  и  мы

приблизились к гробнице, как приближаются к логову змея. Конрад

широко  распахнул  дверь,  а  я  держал наготове револьвер. Луч

света быстро  обежал  сырые  стены,  пыльный  пол  и  сводчатый

потолок, затем остановился на покоящемся на каменном пьедестале

посреди  склепа  гробе без крышки. Затаив дыхание, мы подошли к

нему, не смея даже представить себе, что за  сверхъестественный

кошмар  мог встретить наш взор. Конрад направил луч внутрь и мы

оба вскрикнули: гроб был пуст!

     -- Боже мой, -- шепнул я. --  Иов  был  прав!  Но  где  же

вампир?

     --  Душа  Иова  Кайлза  не  могла  покинуть  тело при виде

пустого гроба, -- отвечал Конрад.  --  Его  последними  словами

были: "Существо в гробу". Значит, в гробу было нечто погасившее

своим обликом жизнь старика, как гасят пламя свечи.

     --  Но  где же оно? -- испуганно спросил я, ощущая, как по

спине пробежал озноб. -- Существо не могло  выйти  из  гробницы

незамеченным.   Может,  оно  способно  становиться  по  желанию

невидимым? И притаилось в эту минуту где-то совсем рядом?

     -- Перестань молоть чепуху! -- рявкнул Конрад,  машинально

озираясь  по сторонам, затем добавил: -- Ты не замечаешь слабый

мерзкий запах у гроба?

     -- Да, но не могу определить его.

     -- Я тоже. Скорее всего, это запах сырой земли и рептилий.

Он напоминает смрад подземных глубоких штолен,  в  которых  мне

довелось  побывать.  Кажется,  в  этом гробу лежало дьявольское

порождение земных недр.

     Он снова провел лучом по стенам, и вдруг сосредоточил  его

на  дальней  стене  --  каменном  откосе холма, на котором была

выстроена гробница.

     -- Посмотри!

     В  сплошной  на  вид  стене  проглядывало  длинное   узкое

отверстие.  Мы  подошли и осмотрели его. Конрад осторожно нажал

на часть стены у самого  отверстия  и  она  бесшумно  подалась,

открывая  нам  немыслимо черный кромешный мрак. Мы оба невольно

отступили и напряженно застыли на месте, будто ожидая нападения

неведомой ночной твари. Вдруг Конрад  усмехнулся  и  это  мигом

остудило мое разгоряченное воображение.

     --  По  крайней  мере,  хозяин  гробницы пользуется вполне

реальным входом и выходом, -- заметил он. -- Эта потайная дверь

сделана весьма тщательно. Заметь, это всего лишь большая  плита

из  камня  на  поворотном  стержне,  а бесшумность его действия

показывает, что стержень и гнезда недавно смазывали маслом.

     Он направил свой луч в черную бездну за дверью  и  осветил

узкий   туннель,   параллельный   дверному   порогу   и   также

представлявший собой сплошной камень. Стены и пол туннеля  были

гладкими и ровными, потолок -- сводчатым.

     Конрад повернулся ко мне.

     --  О'Доннел,  мне кажется, здесь действительно есть нечто

темное и зловещее. Я будто ощущаю, как у нас под  ногами  бежит

черная,  таинственная  река.  Куда  она  ведет,  я  не знаю, но

полагаю, ее течением управляет Иона Кайлз. Думаю, старый Иов на

самом деле видел своего брата за окном этой ночью.

     -- Но Иона Кайлз, так или иначе, мертв, Конрад.

     --   По-моему,   нет.   Похоже,   он   погрузил   себя   в

каталептический транс, как это делают индийские факиры. Я видел

несколько  таких  опытов  и  готов был поклясться, что эти люди

мертвы. Вопреки ученым и скептикам, они  способны  "умирать"  и

"воскресать"  по  желанию.  Иона  Кайлз  несколько лет прожил в

Индии и, по-видимому, ему удалось овладеть этим секретом.

     -- Открытый гроб, туннель,  тянущийся  от  могилы  --  все

убеждает  в  том,  что  Иона был жив, когда его поместили сюда.

Почему-то он захотел, чтобы его сочли мертвым. Возможно, то был

каприз его  больного  разума,  а  может,  причина  имеет  более

зловещую подоплеку. В свете его появления перед братом и смерти

Иова, я склоняюсь к последнему мнению, но мои подозрения сейчас

слишком  ужасны  и  фантастичны,  чтобы  выразить  их  словами.

Впрочем, я собираюсь исследовать этот туннель,  в  котором  мог

затаиться  Иона.  Ты  идешь со мной? Помни, независимо от того,

одержим он  манией  убийства  или  нет  --  он  опаснее  любого

сумасшедшего.

     --  Я иду с тобой, -- проворчал я, хотя плоть моя холодела

при мысли о том, что придется войти  в  этот  окутанный  мраком

туннель.  -- Но что за крик мы слышали у Мыса контрабандиста? В

нем звучала такая мучительная боль! И что  за  существо  увидел

Иов в гробу?

     --  Не  знаю.  Может  быть,  Иону  в  каком-то дьявольском

наряде. Я согласен, что в этом деле еще слишком много  загадок,

даже  если  мы примем гипотезу, что Иона жив. Но давай осмотрим

туннель. Помоги мне поднять Иова.  Мы  не  можем  оставить  его

лежать на полу. Мы положим его в гроб.

     Мы  подняли  Иова  Кайлза  и  поместили  его в гроб брата,

которого  он  ненавидел,  и  старик  остался  лежать  в  нем  с

остекленевшими  глазами  на  застывшем сером лице. Я смотрел на

него  и  в  моих  ушах  эхом  звучали  его  слова:  "Вперед,  к

гробнице!" Его тропа действительно привела его в могилу.

     Конрад  первым  вошел  в  потайную дверь, оставленную нами

открытой. Очутившись в  черном  туннеле,  меня  на  миг  обуяла

паника  и  я  рад  был,  что тяжелая наружная дверь гробницы не

снабжена пружинным замком,  и  что  у  Конрада  в  кармане  был

единственный ключ, отпирающий этот массивный замок. Я опасался,

что  демонический  Иона  мог  закрыть  ту  дверь,  оставляя нас

погребенными в склепе до Судного Дня.

     Похоже, туннель бесконечно вел на восток  и  мы  осторожно

двигались по нему, освещая путь лучом фонаря.

     --   Этот  туннель  не  был  вырублен  Ионой  Кайлзом,  --

прошептал Конрад. -- От него  так  и  веет  седой  стариной  --

погляди!

     Справа  от  нас  появился  еще  один дверной проем. Конрад

навел на него луч, обнаруживая очередной, более  узкий  проход.

По обеим его сторонам также виднелись ходы.

     --  Настоящий  лабиринт, -- пробормотал я. -- Параллельные

коридоры, соединенные туннелями поменьше. Кто мог подумать, что

они существуют здесь, под Дагот-Хиллс?

     -- И как удалось открыть их  Ионе  Кайлзу?  --  недоумевал

Конрад.  --  Смотри, справа еще проход -- и еще, и еще один! Ты

прав -- это настоящий лабиринт  туннелей.  Кто  же  прорыл  их?

Наверное,  какая-то  неизвестная  доисторическая  раса. Но этим

коридором кто-то наверняка пользовался. Видишь, как потревожена

пыль на полу? Все проходы расположены по правую сторону,  и  ни

одного  --  по  левую.  Коридор  прослеживает  наружную границу

холма, где-то неподалеку должен быть выход. Взгляни сюда!

     Минуя один из темных поперечных туннелей,  Конрад  осветил

стену  и  мы  увидели  на  ней грубо нарисованную красным мелом

стрелу, указывающую в меньший туннель.

     -- Он не может выходить наружу, -- заметил я.  --  Скорее,

погружается в самое чрево холма.

     --  В  любом  случае,  давай  осмотрим  его,  -- предложил

Конрад. -- А обратный путь в этот туннель найти нетрудно.

     Мы  пошли  по  указанному  стрелкой  проходу,  минуя   еще

несколько  коридоров  побольше  и  у  каждого  находили стрелу,

подтверждающую направление нашего движения.  Узкий  луч  фонаря

Конрада  порой  терялся во мраке и, по мере погружения в сердце

проклятого  холма,   меня   охватывали   смутные   опасения   и

предчувствия.  Внезапно  туннель  закончился  узкой  лестницей,

ведущей вниз и исчезающей в темноте. Когда  я  взглянул  на  ее

вырубленные в скале ступени, меня охватила невольная дрожь. Кто

спускался  по  ним в давно забытые столетия? Вскоре мы заметили

еще  кое-что:  возле  лестницы  находилась  маленькая   камера,

ведущая  далее  в  туннель. Когда Конрад осветил ее, с моих губ

сорвался вопль. Комнатка была  пуста,  но  изобиловала  следами

недавнего  пребывания  в ней хозяина. Войдя внутрь, мы оглядели

ее содержимое, следя за игрой тонкого луча света. Нас  поразило

не  то, что комнатка была оборудована под человеческое жилье, а

царивший в ней беспорядок. На  каменном  полу  лежала  на  боку

сломанная походная койка, кругом были разбросаны разорванные на

полосы  одеяла,  изодранные  в  клочья книги и журналы, помятые

банки  продуктовых  консервов,  среди   которых   лопнувшие   и

выплеснувшие свое содержимое. На полу лежала вдребезги разбитая

лампа.

     --  Чье-то  тайное  убежище, -- заметил Конрад. -- Клянусь

головой Ионы Кайлза. Но что за хаос! Посмотри на эти  консервы,

вскрытые  ударами  о каменный пол, а эти полосы из одеял -- как

будто кто-то порвал на части лист  рисовой  бумаги.  Боже  мой,

О'Доннел, ни один человек не способен на такой разгром!

     -- Кроме сумасшедшего, -- пробормотал я. -- А это что?

     Конрад поднял записную книжку и поднес ее к свету.

     -- Сильно порвана, -- пробурчал он. -- Но нам повезло: это

дневник Ионы Кайлза! Мне знаком его почерк. Видишь -- последняя

страница  цела  и  помечена  сегодняшним  днем! Это определенно

доказывает, что он жив.

     -- Но тогда где он? -- прошептал я, испуганно  оглядываясь

по сторонам. -- И почему здесь такой разгром?

     --  Могу  предположить  только  одно, -- сказал Конрад. --

Очевидно, войдя в эти пещеры,  полубезумный  Иона  окончательно

помешался.  Мы  должны  держаться настороже -- вполне вероятно,

что он нападет на нас в темноте.

     -- Я уже подумал об этом,  --  невольно  вздрогнул  я.  --

Приятно представить себе затаившегося в этих дьявольских черных

туннелях  безумца, готового прыгнуть нам на спину. Валяй, читай

дневник, а я присмотрю за дверью.

     -- Я прочту последнюю запись, -- сказал Конрад. --  Может,

она  прольет  свет  на  эту  тайну. -- Направив свет на измятый

лист, он прочел:

     "Настала пора осуществить  мой  великий  замысел.  Сегодня

вечером  я  покину  это  убежище навсегда, но я не сожалею, ибо

вечная темнота и тишина  начинают  терзать  даже  мои  железные

нервы.  Сейчас  я  пишу  эти  строки и мне чудится, будто снизу

украдкой ползут какие-то твари, хотя я не видел в этих туннелях

ни единой летучей мыши, или змеи. Но  завтра  я  расположусь  в

чудесном  особняке  моего  проклятого брата, он же -- как жаль,

что мне не с кем поделиться этой шуткой -- займет мое  место  в

холодном  мраке  --  более  темном  и  холодном,  чем  даже эти

туннели.

     Я должен доверить это  перу,  потому  что  меня  восхищает

собственная  изобретательность.  Я  просто  чертовски  хитер! С

какой дьявольской обстоятельностью я обдумывал  и  готовил  мой

план.  А  как ловко ухитрялся еще до моей "смерти" (Ха! Ха! Ха!

Басня для глупцов) действовать на суеверия моего  братца  путем

намеков  и  загадочных изречений. Он всегда считал меня орудием

Сатаны и накануне моей "смертельной болезни"  почти  поверил  в

мою  сверхъестественную  инфернальную сущность. Как искренне он

испугался, когда я выплеснул на него, уже на  "смертном  ложе",

весь  свой  гнев.  Знаю,  он убежден, что я -- вампир. Что ж, я

прекрасно знаю моего брата и не сомневаюсь, что он покинул свой

дом и приготовил кол, чтобы пронзить мое сердце. Но  он  должен

получить   подтверждение   своим   подозрениям,   и  я  их  ему

предоставлю.

     Сегодня ночью я покажусь ему в окне. Покажусь и исчезну. Я

не хочу  убить  его  страхом,  потому  что  это  уничтожит  мой

замысел.  Знаю,  что оправившись от первого испуга, он придет к

моей гробнице, чтобы уничтожить  меня  своим  колом.  Здесь,  в

гробнице,  я и убью его. Я поменяюсь с ним одеждой, уложу его в

гроб, в открытый гроб -- и тайком вернусь в его  чудесный  дом.

Мы  достаточно похожи друг на друга, так что, зная его манеры и

привычки, я смогу подражать ему в совершенстве. Да и  кто  меня

заподозрит? Дело слишком странное и немыслимое. Я приму от него

жизнь,  и  продолжу  ее.  Люди  могут удивиться перемене в Иове

Кайлзе, но этим и ограничатся. Я проживу и умру в облике  моего

брата,  а  когда  ко  мне  придет настоящая смерть -- пусть она

подольше плутает в пути.  Я  займу  достойное  место  в  склепе

старых  предков,  с  именем  Иова  Кайлза  в  изголовье,  а тем

временем настоящий Иов будет покоиться всеми забытый  в  старой

гробнице на Пиратском холме!

     Интересно,  как  удалось  Джейкобсу  Кайлзу обнаружить эти

подземные ходы? Он не создал туннели -- они  были  вырублены  в

темных  пещерах  и  сплошной скале руками забытых предков -- не

смею даже предполагать насколько давно это  произошло.  Прячась

здесь  до  поры  до времени, я занялся их исследованием и нашел

длину туннелей поражающей воображение. Они  прячутся  в  холме,

как  соты  в  улье,  погружаясь в землю на невероятную глубину,

ярус за ярусом, как этажи здания -- и каждый ярус  соединяет  с

нижним    единственная   лестница.   Старый   Джейкобс   Кайлз,

по-видимому, пользовался туннелями для хранения награбленного и

контрабанды. Он выстроил  гробницу,  чтобы  замаскировать  свое

истинное  ремесло  и,  конечно,  прорубил  себе потайной вход и

навесил на стержень дверь-плиту. Наверное, он открыл эти ходы с

помощью скрытного  входа  у  Мыса  контрабандиста.  Сколоченная

Джейкобсом старая дверь представляла собой лишь гниющие щепки и

ржавое  железо,  когда я нашел ее. Поскольку никто не обнаружил

этот вход после него, вряд  ли  кто-либо  отыщет  новую  дверь,

сделанную  моими руками взамен старой. И все же, я воспользуюсь

в надлежащее время необходимыми предосторожностями.

     Я нередко задумывался о  принадлежности  расы,  населявшей

некогда  эти  лабиринты.  Мне  не попались ни кости, ни черепа,

хотя  на  верхнем  ярусе   я   обнаружил   необычным   способом

обработанные медные инструменты. На нескольких следующих этажах

я  находил  каменные  предметы  --  вплоть до десятого, где они

исчезли. Вдобавок, на  верхнем  ярусе  я  нашел  части  стен  с

заметно  полинявшими,  но  говорящими о несомненном мастерстве,

рисунками. Подобную "живопись"  я  обнаружил  на  всех  ярусах,

включая  пятый,  хотя  с  каждым ярусом вниз рисунки грубели по

сравнению  с  верхними,  а  последние   были   не   более   чем

бессмысленной  мазней,  под  стать  малюющей  кистью  обезьяне.

Каменные предметы также казались более примитивными  на  нижних

уровнях,  как  и  отделка  потолков, лестниц, дверей и прочего.

Можно  вообразить  себе  фантастическую  картину:  томящаяся  в

темнице   раса   "зарывается"   глубже  и  глубже  в  чернозем,

столетиями погружаясь на новые уровни и утрачивая с  каждым  из

них свои человеческие черты.

     Пятнадцатый  ярус  не  имеет  ни  логики, ни цели: туннели

разбегаются как попало, без  очевидного  замысла,  являя  собой

резкий    контраст   верхнему   уровню,   триумфу   примитивной

архитектуры. Трудно представить себе,  что  эти  ярусы  созданы

одной  расой  -- очевидно, между постройкой этих крайних ярусов

прошло много веков и строители  значительно  деградировали.  Но

пятнадцатый  ярус  --  не  последний из серии этих таинственных

ходов.

     Дверной проем у лестницы на дне последнего  яруса  завален

упавшими  с  потолка  камнями  --  вероятно,  сотни  лет назад,

прежде, чем капитан Джейкобс обнаружил туннели.  Подстегиваемый

любопытством,  я  расчистил  обломки,  несмотря  на ущерб моему

здоровью, и как раз сегодня проделал в них проход. Но у меня не

было времени спуститься вниз и я вообще сомневаюсь, что смог бы

сделать это, поскольку свет лампы открыл мне не обычные ступени

лестницы, а крутой гладкий желоб, ведущий  во  мрак.  Возможно,

обезьяна  или  змея  способны  скользить по нему вверх-вниз, но

человеку это не по силам. Мне даже не  хочется  размышлять  над

тем, в какие бездны ведет эта нора. Почему-то, при мысли о том,

что  постройка  не  завершена  пятнадцатым ярусом, меня охватил

озноб, и в мозгу мелькнула фантастическая гипотеза относительно

судьбы,  постигшей  некогда  жившую  в  этих  холмах  расу.   Я

предположил,  что опускающиеся ниже и ниже по шкале цивилизации

"землекопы" исчезли на нижних ярусах, хотя я не  нашел  никаких

останков в подтверждение своей теории. Нижние ярусы не вырыты в

почти  сплошной  скале, в отличие от тех, что находятся ближе к

поверхности. Они были прорыты в черноземе и  мягкой  каменистой

породе,  очевидно, с помощью примитивнейших орудий: местами мне

даже казалось, что они рыли их пальцами и ногтями.  Ходы  могли

принадлежать  и  животным,  не  будь  в  них  заметных  попыток

упорядочить туннели по  примеру  верхних.  Но  под  пятнадцатым

ярусом,  насколько  мне  удалось разглядеть сверху, все попытки

подражания закончились;  норы  под  ним  --  грубые  и  нелепые

колодцы, и у меня нет желания узнать, в какие нечестивые бездны

они ведут.

     Меня  преследуют  фантастические  предположения о том, как

называли расу, буквально погрузившуюся в землю  и  давным-давно

исчезнувшую  в  ее черном чреве. Среди индейцев в округе бытует

легенда о том, что за много лет  до  прихода  белых  людей,  их

предки  прогнали  расу  странных чужаков в пещеры Дагот-Хиллс и

замуровали их там, обрекая на гибель. Теперь очевидно, что раса

не сгинула, а каким-то образом просуществовала по меньшей  мере

несколько  веков. Кто были эти люди, откуда они пришли, и каков

был их окончательный  удел  --  останется  тайной.  Антропологи

могут  кое-что  прояснить из рисунков на верхнем ярусе, но я не

собираюсь рассказывать кому-либо об этих туннелях. Некоторые из

поблекших рисунков изображают индейцев, воюющих, по-видимому, с

воинами расы, которой принадлежат художники.  Смею  догадаться,

что эта раса, скорее, относится к белым, нежели к индейцам.

     Однако  близится  час  посещения  моего любимого братца. Я

выйду через дверь в  Мысе  контрабандиста,  и  вернусь  тем  же

путем. Я достигну гробницы раньше брата, как бы он ни спешил --

я  уверен, что он придет сюда. Затем, когда дело будет сделано,

я уйду из гробницы и отныне в эти коридоры более не ступит нога

человека.  Я  позабочусь  о  том,  чтобы  гробницу  никогда  не

открыли:  внушительное  количество  динамита  обрушит с верхних

скал  достаточно  камней,  чтобы  запечатать   дверь   в   Мысе

контрабандиста навеки..."

     Конрад сунул записную книжку в карман.

     --  Безумец  он  или  нет,  -- угрюмо промолвил Конрад, --

только Иона Кайлз истинный дьявол. Я  не  слишком  удивлен,  но

слегка  потрясен.  Что за адский замысел! Но он ошибся в одном:

очевидно, он не сомневался, что Иов придет к гробнице один. Тот

факт,  что  брат  поступил  по-другому,  обескуражил  все   его

расчеты.

     --  В  конечном  итоге,  да, -- согласился я. -- Но все же

Иона выполнил свой  дьявольский  план  --  он  смог-таки  убить

своего  брата.  Вероятно,  он  был в гробнице, когда туда вошел

Иов. Напугав его каким-то образом до  смерти  и  чувствуя  наше

присутствие, он ускользнул через потайную дверь.

     Конрад  покачал  головой.  Еще по мере чтения дневника его

все более мучила нервная лихорадка, он то  и  дело  замолкал  и

настороженно прислушивался.

     --  О'Доннел,  я  не  верю,  что  Иов увидел в гробу Иону.

Теперь я  уже  передумал.  Вначале  замысел  принадлежал  злому

человеку,  но  некоторые  аспекты  этого  дела указывают мне на

действия иных сил.

     -- Тот  крик,  что  мы  слышали  у  Мыса,  состояние  этой

комнаты, отсутствие Ионы -- все говорит о чем-то более темном и

грозном, нежели замысел Ионы Кайлза.

     -- Что ты подразумеваешь? -- с опаской спросил я.

     --   Предположим,  что  раса,  вырывшая  эти  туннели,  не

погибла, -- прошептал он. -- Предположим, их  потомки  все  еще

ведут непостижимое разуму существование, населяя черные колодцы

под  ярусами  коридоров!  В  своих  записках  Иона  упоминает о

доносящихся снизу странных шорохах невидимых тварей!

     -- Но он прожил в этих туннелях целую неделю, --  возразил

я.

     -- Ты забываешь, что желоб, ведущий в колодцы, был завален

до сего  дня, когда он расчистил, наконец, обломки. О'Доннел, я

полагаю, что нижние норы обитаемы; что существа  нашли  путь  в

верхние  туннели  и вид одного из них, спящего в гробу, погубил

Иова Кайлза!

     -- Но это чистейший бред! -- воскликнул я.

     -- И все же из дневника следует, что туннели были обитаемы

в прошлом, но жители опустились  на  немыслимо  низкий  уровень

развития.  Разве  у  нас есть доказательство, что их потомки не

населяют ужасные  черные  норы,  замеченные  Ионой  под  нижним

ярусом? Послушай!

     Он  выключил  фонарь  и  мы  несколько  минут  простояли в

темноте.  Я  услышал  слабые  царапающие  звуки.  Мы   бесшумно

прокрались в туннель.

     --  Это  Иона  Кайлз! -- шепнул я и по моей спине пробежал

холодок.

     -- Значит, он прятался внизу, --  пробормотал  Конрад.  --

Шум  донесся с лестницы -- как будто кто-то поднимался снизу. Я

боюсь включить фонарь -- если  он  вооружен,  свет  укажет  ему

цель.

     Меня  удивило,  что  хладнокровнейший  перед  лицом  любых

врагов Конрад дрожит как  осиновый  лист.  Удивило  и  то,  что

ручейки   холодного  пота  побежали  по  моей  спине.  Вдруг  я

насторожился:  где-то  в  туннеле,  в  направлении,  откуда  мы

пришли,  снова послышался отвратительный мягкий шорох. В тот же

миг пальцы Конрада стальной хваткой  впились  в  мою  руку.  Во

мраке под нами неожиданно замерцали два желтых огонька.

     -- Боже мой! -- пораженно прошептал Конрад. -- Это не Иона

Кайлз!

     Не успел он договорить, как к огонькам присоединилась пара

таких  же,  и  вдруг  темный  колодец  под  нами ожил и повсюду

замерцали желтые искры, похожие на отблески злых звезд в ночных

водах залива. Огоньки с еле слышным скользящим звуком "поплыли"

вверх по лестнице и на нас дохнуло удушливой вонью сырой земли.

     -- Бежим! -- выдохнул Конрад, и  мы  начали  отступать  от

лестницы,  двигаясь  по туннелю, которым прежде добрались сюда.

Вдруг чье-то тяжелое тело метнулось нам вдогонку и я, мгновенно

обернувшись,  вслепую  выпалил  в  темноту.  Огненная   вспышка

осветила  тень  и  вопль  Конрада эхом повторил мой собственный

вопль... В следующее мгновение мы  неслись  по  туннелю,  будто

вырвавшись   из   преисподней,   а   позади  нас  что-то  мягко

барахталось и билось в смертельной агонии на полу туннеля.

     -- Включи фонарь, -- прохрипел я. -- Иначе мы заблудимся в

этих дьявольских лабиринтах.

     Луч пронзил мрак, открывая перед  нами  наружный  коридор,

где  мы  впервые  увидели  стрелу.  Мы на секунду задержались и

Конрад посветил  назад,  в  туннель.  Мы  увидели  лишь  пустую

темноту,  но  Бог знает, что за твари ползли к нам за пределами

короткого луча.

     -- Боже мой! -- повторял задыхаясь Конрад. -- Ты видел? Ты

видел?

     -- Не знаю! -- ответил я. -- Вспышка выстрела показала мне

нечто вроде... летящей тени. Не похоже на человека, потому  что

голова напоминала собачью...

     --  Я  смотрел в другую сторону, -- прошептал он. -- Когда

вспышка твоего револьвера пронзила темноту, я  увидел  то,  что

было внизу, на лестнице.

     -- И что ты увидел? -- Моя плоть покрылась липким холодным

потом.

     --  Никакие  слова не в силах описать это! -- вскричал он.

-- Чернозем шевелился множеством  гигантских  личинок,  темнота

буквально кишела нечестивыми тварями. Ради Христа, бежим отсюда

-- по коридору, к гробнице!

     Но  едва  мы  успели шагнуть вперед, как перед нами что-то

шевельнулось, и мы застыли на месте.

     -- Ходы  переполнены  тварями,  --  прошептал  Конрад.  --

Быстрее,  в другую сторону! Туннель повторяет очертания холма и

должен вести к двери у Мыса контрабандиста.

     Я запомню  наш  торопливый  путь  по  черному  молчаливому

туннелю  до  самой  смерти.  Ужас  преследовал нас по пятам и я

ежесекундно  ожидал,  что  призрак   с   дьявольскими   клыками

поднимется  из  черного мрака нам навстречу, либо набросится на

нас сзади. Наконец, Конрад облегченно перевел дух.

     -- Вот и дверь. Боже мой, что это?

     Свет упал на тяжелую, обитую железом дверь  с  торчащим  в

массивном   замке  тяжелым  ключом  в  тот  миг,  когда  Конрад

споткнулся о  что-то  мягкое.  Тускнеющий  луч  фонаря  осветил

безжизненное  человеческое  тело с изуродованной, в луже крови,

головой. Определить несчастного по лицу было невозможно, но  мы

узнали  эту тощую фигуру в кладбищенском саване. Иона Кайлз все

же не избежал неподдельной Смерти.

     -- Помнишь тот крик у Мыса? -- прошептал  Конрад.  --  Это

был  его предсмертный вопль! Он вернулся в туннели, показавшись

своему брату -- и ужас настиг его в темноте!

     Стоя над трупом, мы вдруг услышали во  мраке  все  тот  же

отвратительный  скользящий  звук.  Мы  лихорадочно  бросились к

двери,  повернули  ключ,  и  распахнули   ее.   Всхлипывая   от

облегчения  и  пошатываясь,  мы  вышли  в залитую лунным светом

ночь. На миг дверь позади нас широко  открылась,  но  когда  мы

обернулись, свирепый порыв ветра с грохотом захлопнул ее.

     Но  мы  успели увидеть в слабом сиянии луны отвратительное

зрелище: распростертый изуродованный  труп,  а  над  ним  серое

неуклюжее  чудовище  --  ужас  с  собачьей  головой и огненными

очами, какие видятся в кошмарах безумцам. Затем  захлопнувшаяся

дверь закрыла эту картину, и мы очертя голову помчались вниз по

склону в полосах лунного света.

     --  Порождения  черных  колодцев безумия и вечной ночи! --

бессвязно  бормотал  Конрад.  --  Ползучие  твари,  кишащие   в

пенистом  чреве  планеты.  Боже Всемогущий, ведь их предки были

людьми!  Эти  колодцы  под  пятнадцатым  уровнем  --  в   какие

дьявольские бездны нечестивой черной бездны они ведут, и что за

демонические орды их населяют? Спаси Господи сынов человеческих

от Обитающих под гробницами!

     хжхжхжхжхжхжхжхжхжхжхжхж