ЗАРЯ БЕСКОНЕЧНОЙ НОЧИ

 

Гарри ГАРРИСОН

 

 

 

 

     Я написал трилогию "К ЗАПАДУ ОТ ЭДЕМА" о нашей планете Земля, которая 65 миллионов лет тому назад не столкнулась с гигантским метеоритом. В этих книгам разумные динозавры делят мир с человечеством. Из истории мы знаем, что разумных динозавров не существовало. Или они существовали..?

 

***

 

     Акотолп спала крепким сном, безо всяких сновидений, как и любая другая яилане. А потом встала заря и она мгновенно проснулась, и мгновенно же осознала: что-то очень не так. Свет для зари слишком яркий, ярче, чем в полдень, озарил ее спальную камору. Мембраны закрыли глаза, когда она отпихивала лианы и выходила из-под дерева-города.

     - Что-то не так, все не так, - сказала она себе, хвост заметался из стороны в сторону. Заря, которая не была зарей, встала на западе. Такого просто не могло быть, но случилось. Будучи ученым, она не могла не верить информации, полученной органами чувств, какой бы невероятной она ни казалась.

     Постепенно свет начал меркнуть, к тому же его заслонила возникшая перед ней фигура. Фарги. Акотолп знаком повелела ей отойти в сторону, но фарги не сдвинулась с места. Вместо этого заговорила.

     - Эистаа... вызывает срочно.

     Акотолп подождала, пока свет полностью не померк. Вновь появились звезды, вместе с полной луной, залившей город серебряным светом. Фарги шла первой, то и дело спотыкаясь, направляясь к большой центральной поляне, где ждала Эистаа.

     - Ты видела свет, - сказала она, когда Акотолп остановилась перед ней.

     - Да.

     - Объяснение-рассуждение желательно.

     - Желаю повиноваться... однако, недостаток знания-информации.

     В знаке Эистаа чувствовались удивление и разочарование.

     - За время нашего знакомства-дружбы я никогда не слышала, чтобы ты признавала недостаток знания.

     - Все случается первый раз. Я рассматриваю вопрос медленно и с позиций логики. Причина этого великого света неизвестна. Это не огонь, ибо огонь я видела.

     - Что означает термин "огонь"?

     - Объяснение - ненужная сейчас трата времени.

     - Фарги в панике, мой ученый ничего не знает. Это очень тревожно.

     - Странный феномен... но все кончено.

     Акотолп тут же пожалело о сказанном, потому что земля под ними дрогнула и волна грозного гула накатилась на них. Фарги-прислужницы завыли в страхе и закрыли руками ушные отверстия. Некоторые даже повалились на землю и забились в конвульсиях. Эистаа недовольно фыркнула и чуть шире расставила ноги, впившись когтями в почву. Когда гул стих до низкого рокота, она вновь знаком выразила недовольство.

     - Ты сказала, что все кончено, ученый с великими знаниями?

     - Извинение за ошибку, готовность понести наказание.

     Акотолп вытянула шею и откинула голову назад, подставляя горло. Знаком Эистаа показала, что принимает извинения и не желает казнить.

     - Выскажи мне свои мысли, пусть и определенности у тебя нет, в эту ночь ты - единственная, кто может объяснить, что произошло.

     - Я не могу объяснить. Только анализировать.

     - Так приступай.

     - Событие геологического масштаба...

     - Требуется определение неизвестного слова геологический.

     Акотолп попыталась не выдать недовольства тем, что ее перебили.

     Отбросила опавшую листву и села на хвост. Попыталась найти самые простые слова.

     - Геологический - значит относящийся к земле, на которой мы стоим.

     Внизу под нами, под твердой корой действуют великие силы. Я видела, далеко на востоке, за джунглями Энтобана, как вершины высоких гор взорвались и из них потекли реки расплавленного камня. Там же я видела и огонь. Событие, которое может взорвать горы и расплавить камень, имеет геологический масштаб.

     - Значит, сегодня произошло геологическое событие?

     Акотолп замерла, погруженная в мысли. Прошло какое-то время, прежде чем она шевельнулась и заговорила.

     - Нет. Я уверена, что нет. Слишком оно внезапное. Все события, которые я наблюдала, развивались медленно, лишь со временем набирая силу. Это началось и завершилось очень уж быстро. Но событие большое, пусть и находилось далеко.

     - Далеко? Требуется объяснение.

     Эистаа умело и эффективно правила своим городом, но научных фактов не знала или воспринимала их без должного уважения. Акотолп заставила себя терпеливо объяснить, что к чему.

     - Далеко, потому что нас разбудил яркий свет. Яилане по науке из города Яэбеиск на юге провела серию экспериментов, чтобы определить, с какой скоростью свет перемещается в воздухе. Сказала мне, что, по результатом экспериментов скорость света близка к бесконечности. А вот скорость звука очень мала. Это продемонстрировать очень легко. Так вот, поскольку звук события дошел до нас значительно позже света, получается, что событие это произошло в океане, далеко от нас. И событие значительное.

     Эистаа проявила нетерпение-замешательство.

     - Почему у меня нет никакой возможности следовать твоим умозаключениям.

     Теперь упрости-объясни.

     - Что-то очень значительное произошло далеко в океане.

     - Полыхнул свет. Потом пришел звук и дрогнула земля. Почему?

     - Земля, должно быть, дрогнула от движения водяной массы...

     Акотолп замолчала на полуслове, рот ее раскрылся. Она вскочила, повернулась, чтобы посмотреть на гладкую поверхность бухты.

     - Это произойдет! - от прозвучавших в словах страха и безотлагательности Эистаа даже чуть отпрянула.

     - Что? Что должно произойти?

     - Произойдет! Ты должна приказать фарги немедленно разбудить спящих.

     Прежде всего всех Яилане. Приказать им как можно быстрее уходить вглубь материка, на холмы за пастбищами. Прикажи, Эистаа.

     - Но почему?

     - Разве ты не понимаешь? Сила, такая далекая, но сумевшая тряхнуть землю, должна быть очень большой. Она вызовет волны, каких мы не видели и при самом страшном шторме. Пока мы говорим, эти волны приближаются к нам.

     Эистаа приняла решение.

     - Я отдам такой приказ...

     Но она опоздала, уже опоздала.

     Вода у бухте отступала, как при отливе, а издали уже доносился рокот другой воды, приближающейся к берегу. И рокот этот, нарастая с каждой секундой, вскоре уже заглушал все звуки.

     С жутким ревом вода заполнила бухту, поднимаясь все выше и выше, захлестывая дерево-город, ломая его ветви, устремляясь дальше и дальше, к холмам, сметая все растущее и живое.

     Акотолп закрыла рот, уши, ноздри, забилась в панике, оказавшись в соленой воде. Почувствовала, по нарастающему давлению, что поверхность воды находится гораздо выше ее головы. В черноте поплыла вверх. Получила жестокий удар в бок. Оберегая ушибленную руку второй рукой, отчаянно заработала ногами и хвостом.

     Вырвалась в заполненную пеной тьму, жадно хватанула ртом воздух.

     Вновь ее что-то ударило. В полубессознательном состоянии, слабея от боли, продолжала плыть, зная, что это ее единственный шанс выжить: если б ушла под воду, второй раз вынырнуть бы не удалось.

     Прошла, наверное, заполненная болью вечность, прежде чем она нащупала ногами землю. Мутная, наполненная мусором и обломками вода обтекала ее, уровень все понижался. Упал ниже спины, колен... Яилане тяжело осела на землю, крича от боли, и провалилась в темноту.

     Акотолп медленно пробудилась навстречу свету и боли. Лил сильный, теплый дождь. Черный дождь, оставляющий потеки на ее коже. Она моргнула, почувствовала резь в глазах. Села, ее тут же окутал красный туман боли. Руки и ноги двигались, похоже, обошлось без переломов. Но бок болел ужасно. Там, скорее всего, синяком не обошлось, наверняка при ударе сломались несколько ребер. Каждый вздох давался с трудом. Живая и раненая... но все же живая. И только тогда она ощутила возвращение научного любопытства.

     Она стояла на равнине по щиколотку в грязи. Вокруг валялись кусты, вырванные с корнем деревья. Неподалеку лежали две мертвые Яилане, с переломанными конечностями. Одну раздавила какая-то бронированная рыба.

     Обхватив руками грудную клетку, Акотолп медленно, чуть не вскрикивая от боли, поднялась на ближайший пригорок, прислонилась к стволу сломанного дерева на вершине.

     Поначалу не увидела ничего знакомого, лишь жуткий пейзаж грязи и разрушения. И только повернувшись в сторону материна, разглядела, сквозь пелену дождя, привычные очертания холмов. Используя холмы, как ориентир, с ужасом убедилась что детородные ветви обломаны и унесены морем. Да и сами бухта и лагуна исчезли: теперь они составляли единое целое с океаном.

     А в горе мусора Акотолп признало то, что осталось от дерева-города, и застонала от горя. Будь послабее, упала бы и умерла. Яилане, лишенные своего города, действительно умирали, она такое видела. Но она знала, что не умрет.

     Другие могли, она - нет. Ей хватало силы духа, чтобы пережить шок.

     Оттолкнувшись от ствола, она поплелась к дереву-городу.

     И не она одна. Другие двигались в том же направлении. Фарги знаками выражали уважение и благодарность, когда узнавали ее. Одну из них, несмотря на синяки и грязь, облепившую кожу, Акотолп узнала.

     - Ты - Инлену... та, что командует рабочими в рыбных садках.

     Инлену обрадовалась оказанному ей вниманию.

     - Мы рады-счастливы и приветствуем тебя, Акотолп. Смиренно просим объяснить случившееся.

     - Ты знаешь столь же много, что и я. Что-то ужасное произошло далеко в океане. Что-то вспыхнуло, что-то грохнуло. Это что-то заставило землю содрогнуться, море выплеснуться на берег. Вокруг ты видишь результат.

     - Город, все уничтожено. Что станет с нами?

     - Мы выживем. Вода не покрыла весь Энтобан. Еда будет, в лесах и в море...

     - Но наш город...

     - Вырастит вновь. А до этого времени мы будем спать на земле под звездами, как до нас спали многие и многие. Не отчаивайся, сильная Инлену, нам понадобится твоя сила.

     - Как нам понадобится твоя, - знаком Инлену выразила уважение-восхищение, который тут же повторили остальные фарги, наблюдающие и слушающие. Теперь они не сомневались, что выживут.

     А чего сомневаться, если, приблизившись, они разглядели под горой мусора ствол дерева-города и некоторые уцелевшие ветви.

     А рядом (чудо из чудес!) гранитной скалой стояла Эистаа. Фарги поспешили к ней, их тела и конечности подрагивали от счастья и благоговейного трепета. Знаками они выражали благодарность и радость.

     Окружили Эистаа плотным кольцом, а когда она отдала приказ, расступились, освобождая проход Акотолп.

     - Ты выжила, Эистаа, значит, выживет и город.

     - Нанесен огромный урон, много смертей, - она дала знак фарги отойти подальше, чтобы поговорить с Акотолп наедине. - Двое из троих, возможно, больше, умерли. Умрут и многие из раненых, - потом добавила. - Самцы погибли. Все. Из яиц, которые они вынашивали, не вылупятся детеныши.

     Акотолп качнуло от горя, но она сохранила самообладание.

     - Это не конец. Мы - всего лишь один город. В глубине материка есть другие города Яилане, на берегах больших рек на севере. Один стоит на внутреннем море Исегнет. Когда придет время, я пойду туда и возвращусь с самцами. Яилане едины перед лицом опасности. Город вырастет вновь.

     Услышав эти слова, Эистаа движением выразила удовольствие. Сжала руки Акотолп грудными выступами, демонстрируя высшее счастье, высшее уважение.

     Фарги заверещали от радости, на мгновение забыв о боли и отчаянии. Город вырастет вновь!

     Они принялись за работу, под руководством Эистаа принялись разгребать облепленный грязью мусор. Дождь не прекращался, черный дождь, льющийся с мглистого неба. К наступление ночи многое удалось сделать. Они обнаружили, что в образовавшихся прудах осталась много рыбы, принесенной огромной волной. Рыбу поймали и разделили на всех. А потом, уставшие и израненные, они заснули.

     Потоп, уничтоживший прибрежное мелководье, уничтожил и цивилизованный, рутинный образ жизни. Исчезли рыбные садки, вместе с энзимными садками, в которых излечивалась и сохранялась плоть животных. Лишился город и самих животных. Колючие изгороди между полями снесло, находившаяся в загонах живность утонула или разбежалась. Выжила только одна охотница, но все оружие утонуло. А одними зубами и когтями она не могла снабдить город мясом.

     Поэтому они обратили взоры к морю, морю, из которого они и вышли, освежили древние плавательные навыки, вспомнили, как отыскивать косяки рыб и загонять их на мелководье. Потом океан бурлил от серебристых тел, ищущих спасения и быстро краснел от крови. То был грубый, но эффективный способ добычи пищи: они боролись за выживание.

     Прошло много дней, прежде чем Акотолп пришла к Эистаа, которая сидела на давно расчищенной поляне. Все работали, не жалея сил. Мертвых похоронили в море, легко раненые поправились. Тяжело раненые умерли, ибо все врачующие существа Акотолп погибли, и она ничем не могла помочь страждущим.

     - Мы лишились всего, - сказала она Эистаа. - Ты должна помнить, что все существа, выращиваемые нашей наукой - мутации и большинство не может существовать самостоятельно. Наши орудия, эзотсаны, с возрастом теряют подвижность и требуют подкормки. Их нам нужно больше, как и других жизненных форм, которые позволяют выжить цивилизации Яилане. В создавшейся ситуации я сделала все, что могла. Я сходила с фарги в глубь материка и вернулась с побегами колючих вьюнов, которые мы вновь посадили по границе полей. Я осмотрела всех фарги. Тяжело раненые умерли. И у нас достаточно рыбы.

     Движения Эистаа показали что пища эта ей приелась, да и качество оставляет желать лучшего.

     - Я согласна, Эистаа, но она позволяет нам жить. Для того, чтобы улучшить условия нашей жизни, я должна взять с собой фарги и пойти в Тескхеч, город на берегу реки за холмами. Я знаю все, что нам необходимо, эзотсаны и струны-ножи, нефмейкелы... список очень длинный. Я вернусь с племенным поголовьем и наш город вырастет вновь. Я только прошу твоего разрешения на эту экспедицию.

     Эистаа двинула хвостом и выступами, выказывая сомнение.

     - Твое присутствие необходимо здесь.

     - Было необходимо. Я анализировала и объясняла, ты приказывала. Сделать что-то еще - не в моих силах... если я получу в свое распоряжение все необходимое для научной деятельности. Фарги учатся охотиться, добыча мяса растет. Рыбаки увеличивают уловы. Под твоим руководством Яилане будут есть, город - жить.

     Эистаа выразила неудовольствие, глядя на бесконечный черный дождь.

     - Мы живет, но на самом пределе. Скорее, как существа, а не Яилане.

     - Но мы живем, Эистаа, вот что главное. И для того, чтобы вернулась прежняя жизнь, к которой привыкли Яилане, ты должна разрешить эту экспедицию.

     - Я подумаю. Добыча мяса должна увеличиться до того, как ты уйдешь. Ты должна найти способ.

     Акотолп сделала все, что могла, но возможности ее были очень ограничены. Она знала, что принять решение Эистаа мешает неопределенность ситуации. И понимала Эистаа. По меньшей мере шесть фарги, здоровых и сильных, просто улеглись на землю и умерли. Такое случалось и раньше, когда Яилане приходилось покидать свой город. Но тут произошло спонтанно. Конечно же, Эистаа тревожилась.

     Но при этом Акотолп была недовольна, даже злилась. Она действительно не могла ничем помочь. Бесконечные облака, практически непрерывный дождь не способствовали улучшению ее настроения. И второй раз Эистаа ответила отказом на ее просьбу. С третьим обращением она медлила. Помощь пришла неожиданно, со стороны Великреи, охотницы.

     - Я прошу разрешения поговорить наедине, - охотница, вся в шрамах, скосилась в сторону ближайшей фарги.

     - Разрешаю. Мы пройдемся вдоль берега.

     - Уважительно предлагаю поговорить в лесу.

     Акотолп поняла, что на то есть веская причина, и выразила согласие. Они молчали, пока не пересекли поля, на которых подсыхала грязь, и не добрались до первых деревьев.

     Здесь, где их никто не видел и не слышал, Великреи остановилась и заговорила.

     - Ты должна сказать мне, что делать. Я охочусь, это я делаю хорошо. И я выполняю приказы. Я служу Эистаа. Теперь приказы и служба столкнулись, - она ударила кулаком в кулак, тело напряглось. Акотоллп поняла, что требуется быстро вернуть охотнице уверенность в себе.

     - Ты нужна городу, Великреи, в настоящее время куда больше, чем я.

     Позволь мне помочь тебе, ибо я восхищаюсь тобой и уважаю твое мастерство и твою силу. Мои мысли-логика к твоим услугам. Скажи, что тебя беспокоит.

     - Некто в лесу с фарги. Она не входит в город, не хочет видеть Эистаа.

     Спрашивает, нет ли здесь Яилане по науке. Она знает твое имя. Приказывает привести тебя, а не Эистаа...

     Охотница не могла больше говорить, рот открылся, по телу пробегала мелкая дрожь. Акотолп разом коснулась больших пальцев всех ее четырех рук, чтобы успокоить.

     - Ты поступила правильно. Нельзя беспокоить Эистаа и отрывать от многотрудных дел. Я поговорю с той, кто пришла... и обо всем расскажу Эистаа. Теперь ответственность лежит на мне.

     - Ты решила, - облегченно вырвалось у Великреи, едва не рвущиеся от напряжения мышцы расслабились. Она вновь заняла положенное место в иерархии города. Ей предстояло выполнять приказы, а не принимать решения. - Я отведу тебя к ней.

     - Имя?

     - Эссокель.

     - Я действительно знаю ее, а она - меня. Это очень хорошо... для всех нас. Отведи меня к ней, быстро.

     Акотолп сразу узнала высокую Яилане, ожидающую под большим деревом.

     Выступила вперед, знаками поздоровалась. Великреи в нерешительности потопталась рядом, выразила благодарность, когда ее отпустили, и буквально бегом ретировалась. Заговорила Акотолп лишь после ее ухода.

     - Добро пожаловать, Эссокель, добро пожаловать в остатки нашего города.

     - Многих городов, - мрачно ответила Эссокель. - Я была на материке, когда это произошло, возвращалась с фарги в мой город. Когда я увидела разрушения, которым подверглось побережье, я оставила их в лесу и пошла одна, - боль слышалась в голосе, стояла в глазах. - Все уничтожено, никто не выжил. Я едва не покончила с собой... но выстояла. Я заставила себя забыть название моего города, убедительная просьба к тебе не произносить его.

     - Мы рады-счастливы принять тебя. Теперь ты - часть моего города, нашего города. Нам крепко досталось, но мы выживаем. С твоей помощью мы вырастем заново. Мы сможем залатать наше разбитое яйцо. Пока у нас нет ничего, кроме зубов и когтей, с которыми мы вышли из океана.

     - Тогда я действительно могу помочь, - Эссокель выпрямилась, гордость сменила смерть в ее движениях. - Я побывала в далеких городах. Мои фарги несут все, что необходимо твоему... нашему городу.

     - Фарги здесь?

     - Неподалеку, но вне поля зрения. Я хотела поговорить с тобой и только с тобой.

     - Не с Эистаа?

     - Пока нет. Есть научные вопросы, которые можем обсудить только мы. Ты полна сил, Акотолп?

     - Я выжила. И буду жить, потому что нужна.

     - Хорошо. Я должна поговорить с тобой, разделить мое знание и ты должна подвергнуть сомнению мои слова. Ибо я боюсь.

     - Чего?

     - Всего.

     В голосе так отчетливо прозвучали нотки смерти и отчаяния, что Акотолп громко вскрикнула и отпрянула. Потом совладала с собой и попыталась успокоить Эссокель.

     - Ты более не одинока, моя давняя подруга, тебя больше не окружают лишь безмозглые фарги, с которыми тебе не о чем говорить. Сними с себя тяжелую ношу, раздели со мной свои знания и мысли. Разделенные страхи уменьшаются вдвое, каждый из нас возьмет на себя половину ноши.

     - Ты умная и сильная Яилане, Акотолп. Я расскажу тебе, что видела, к каким пришла выводам. Потом ты проанализируешь их, возможно, даже докажешь, что я не права. Если так, мы разделим ношу. Но прежде всего мне нужна информацию, потому что я видела случившееся из далекого далека. Ты была здесь?

     - Да... и говорю с тобой лишь благодарю случаю, потому что из пятерых выжил лишь один. Была ночь... и вдруг наступил день. Свет жег глаза, прежде чем начал меркнуть. Потом раздался грохот и содрогнулась земля. А потом, я уже знала, что так будет, поднялся океан и поглотил нас.

     - Ты подумала... почему?

     - Логическая цепочка. Некое событие огромной силы, свет которого мы видели. Звук достиг нас гораздо позже... и ударная волна. Для того, чтобы так вздыбился океан, сила требовалась невероятная.

     Эссокель знаком выразила вынужденное согласие.

     - Я ничего этого не видела и не испытала на себе... хотя мои догадки в целом совпадают с твоими опытными данными. Важный вопрос: в чем, по-твоему, причина?

     - Признаю недостаток знания, недостаток теории.

     - Тогда послушай меня. Ты интересовалась астрономией?

     Акотолп признала, что нет.

     - Биология занимала все мое время и мысли.

     - Но ты смотрела в ночное небо... видела разные феномены. Видела световые линии, которые время от времени прочерчивали темноту?

     - Безусловно. Хотя ни разу не слышала попытки объяснения.

     - Я слышала. Наша атмосфера с увеличением высоты становится тоньше. Это доказано теми, кто поднимал в горы приборы для измерения давления воздуха.

     Если это так, логика указывает на то, что уменьшение давления - процесс постоянной, и на какой-то высоте воздуха просто не будет.

     - Я знаю эту теорию и согласна с ней. За пределами атмосферы воздуха нет и там царит пустота.

     - Но материя существует и в пустоте. Мы видим луну и звезды. А теперь подумай вот о чем. Птица летит быстрее рыбы, потому что движется в менее плотной среде. Если что-то движется в пустоте, то скорость этого что-то может быть сколь угодно большой. Такой большой, что частички материи, двигающиеся сквозь пустоту, маленькие частички, подчиняясь законам динамики, смогут при торможении разогреваться. Даже светиться.

     Акополп закрыла глаза, глубоко задумавшись. Открыла и выразила согласие.

     - Спорить тут не с чем. Хочется знать, как это связано со случившимся.

     Эссокель ответила после долгой паузы.

     - Я предлагаю тебе рассмотреть такой вариант: большая частица из пустоты попадает в атмосферу. Размером с булыжник, дерево... гору. Что после этого произойдет?

     - Тогда, - говорила Акотолп медленно, пребывая в глубоком раздумье, - тогда эта гора скорости заставит воздух яростно светиться. Упадет в океан.

     Если размеры ее будут достаточно велики, если двигаться гора будет достаточно быстро, она даже может пронзить воду и удариться об океанское дно. Ударная волна пойдет по земле, будет слышна на больших расстояниях.

     Вода двинется на берег. Я потрясена твоей мудростью и интеллектом.

     - Это еще не все. С того дня небо ни разу не очистилось от облаков, постоянно идут черные дожди, несомненно, от пыли и грязи, попавших в атмосферу при ударе. Сколько дней идет дождь?

     - Много. Я веду счет.

     - Я тоже. И последняя тревожная мысль. Что произойдет, если облака и дальше будут закрывать небо? Что будет, если тепло солнца уже не согреет нас? Что в этом случае случится с нами?

     Акотолп-биолога качнуло от боли, мысль эта вызвала у нее такой ужас, что она едва не потеряла сознание. А придя в себя, увидела, что Эссокель поддерживает ее. Не будь рядом подруги, она упала бы на землю.

     - Мы все умрем. Без солнца не будут расти зеленые растения. Когда они умрут, умрут животные, которые ими питаются. Когда они умрут - умрут Яилане.

     Неужели так будет?

     - Я не знаю. Но боюсь худшего. Я проводила тщательные замеры.

     Температура падает с каждым днем. Нам не выжить без тепла, без солнца.

     - Облака должны разойтись! - воскликнула Акотолп. - Должны. Иначе...

     Она не закончила мысль. Нужды в этом не было. И тяжелое молчание нарушила уже Эссокель.

     - Сейчас мы пойдем в город. И расскажем Эистаа...

     - Ничего. Если всему тому, о чем мы говорим, суждено случиться, мы беспомощны, бессильны что-либо предотвратить. Вместо того, чтобы принести им смерть, мы принесем счастье и удовольствие. Будут тепло, крыша над головой, еда. Если... то, что мы обсуждали... произойдет, дальнейшие дискуссии не потребуются. Все будет ясно глупейшей фарги.

     Акотолп не ошиблась. Эссокель и груз, который несли ее фарги, вернули в город радость и блага цивилизации. Эзотсаны для охоты, вкусное сладкое мясо и все такое. Во вьюках лежали тысячи накидок, ибо экспедиции пришлось преодолевать перевалы с холодным воздухом. Накидки пришлись очень кстати: ночи становились все холоднее, а безмозглые существа-накидки, если их хорошо кормили, имели высокую температуру тела. На вождей города накидок хватало, так что спали они хорошо. Фарги приходилось сбиваться в кучу, и в молчании дрожать от холода.

     Но радость длилась недолго. Даже глупейшие из фарги, только вышедшие из моря и неспособные говорить, видели, что холоднее становятся не только ночи, но и дни. Рыбы стало меньше. Облака не расходились, солнце не появлялось, растения умирали. Животные, которых они ели, становились все более худыми и костлявыми, потому что травы им доставалось все меньше. Однако, питались они не плохо и в энзимных садках оставалось мясо. С животными дело обстояло гораздо хуже: их не убивали - они умирали. И пришел час, когда Эистаа вызвала двух ученых. Рядом с ней на поляне стояла Великреи.

     - Послушайте, что говорит мне охотница, - мрачно изрекла Эистаа.

     - Онетсенскаст, которого сейчас рубят на части, пойдет в мясные садки.

     Это последний. Все остальные мертвы, поля пусты.

     - Что происходит... что нас ждет? - спросила Эистаа. - Вы - Яилане-ученые, вы должны знать.

     - Мы знаем, - ответила Акотолп, пытаясь сохранить спокойствие в речи и движениях. - Мы скажем тебе, Эистаа, - охотница не заметила, как ей знаком предложили уйти. - Ты сообщила информацию, Великреи. Возвращайся в свой лес.

     Акотолп подождала, пока на поляне они не остались втроем. И теперь уже не пыталась изгнать горе и отчаяние из своего голоса.

     - Солнце приносит нам жизнь, Эистаа. Если солнце не засветит вновь, мы умрем. Облака убивают нас.

     - Я вижу, что происходит... но не понимаю.

     - Это жизненная цепочка, - ответила ей Эссокель. - Она начинается в клетках растений, где солнечные лучи превращаются в пищу. Рыба и устузоу едят растения и живут. Мы, в свою очередь, едим их плоть... и мы живем, - она наклонилась, вырвала пучок желтеющей травы, подняла. - Трава умирает, они умирают, мы умираем.

     Эистаа, застыв, как скала, смотрела на траву. Наконец, повернулась к Акотолп.

     - Правда?

     - Абсолютная правда.

     - Разве мы не можем наполнить садки, запастись едой, переждать, пока не разойдутся облака и не выглянет солнце?

     - Мы можем... и мы попытаемся. Мы также запасем и семена, чтобы засеять поля, как только солнце вернется.

     - Это надо сделать. Я отдам такой приказ. Когда солнце вернется?

     Ей ответило молчание. Эистаа ждала, ярость в ней закипала, наконец, она не выдержала.

     - Говори, Акотолп! Я приказываю тебе говорить! Когда вернется солнце?

     - Я... мы... не знаем, Эистаа. Но, если оно не вернется скоро, мир, в котором мы жили, исчезнет. Виды, однажды исчезнувшие, не возвращаются. Мы - одни из таких видов. Мы важны только для самих себя. Если же брать биосистему в целом, наша важность соизмерима с этим пучком травы. И нет нам радости в том, что жизнь будет продолжаться, даже если облака останутся навсегда. Это будет другой мир, которого нам не узнать. В нем будут существовать гораздо более устойчивые формы жизни, способные выдержать значительные перепады температур и переменчивые климатические условия. Мы не можем. Мы не выживем в том мире. Нам необходимы те условия жизни, к которым мы привыкли. Я боюсь, Эссокель и я много раз обсуждали этот вопрос, что наше время закончилось...

     - Это не так! Яилане живут.

     - Яилане умирают, - мрачно ответила Эссокель. - Фарги уже гибнут от холода. Мы их исследовали.

     - У нас есть накидки.

     - Накидки также умрут. Уже так холодно, что они не могут размножаться, - в движениях Акотолп читалось великое отчаяние. - Я боюсь, все так и закончится, все Яилане умрут, все, чего мы достигли, исчезнет. О нашем существовании забудут. Когда облака разойдутся, останутся только устузоу.

     - Что? Эти мерзкие грызуны, шмыгающие под ногами. Как ты можешь так говорить?

     И в этот самый момент меж мертвой травы появился устузоу, глянул на них маленькими черными глазками, на лапках сквозь шерсть проступили коготки.

     Эистаа подняла ногу, но раздавила только траву: крошечное существо уже скрылось из виду.

     - Ты говоришь, что выживут эти твари... почему?

     - Благодаря особенностям их организма, - терпеливо объяснила Эссокель.

     - Всем сложным существам требуется регулирование температуры тела, в их жилах течет теплая кровь. Но есть два способа сохранять тепло. Мы, Яилане, экзотермики. Это означает, что мы должны жить в теплом климате и получать тепло извне. Это очень эффективно. Устузоу неэффективны, поскольку они эндотермики. Это означает, что они должны все время есть и превращать поглощенную ими пищу в тепло...

     - Ты говоришь все это лишь для того, чтобы запутать меня... холод и жара, внутри и снаружи...

     - Ты должна простить меня, Эистаа, за мою неспособность-глупость. Я упрощаю. Если мы замерзаем, мы умираем. Эти маленькие устузоу не замерзнут.

     Если воздух станет холоднее, они будут больше есть. Будут есть мертвые растения. Мертвые тела... съедят наши мертвые тела. Трупы нашего мира смогут кормить их долгое время. Может, до той поры, пока облака не разойдутся и не выйдет солнце. А когда оно выйдет, окажется, что это мир устузоу, а от мира Яилане не останется даже воспоминаний. Все будет так, словно мы никогда не...

     - Я не хочу этого слышать! - в гневе взревела Эистаа, взрыла землю когтями. - оставьте меня! И больше никогда не говорите в моем присутствии. Я не желаю вновь услышать такие слова!

     Ученые ушли, полил холодный дождь, наступила ночь. По земле бегали лишь маленькие пушистые существа. Маленькие существа, которые ели семена, стебли, кости, костный мозг, мясо, траву, насекомых... все.

     Теплокровные животные, которые могли выжить в условиях, обрекавших на смерть девяносто процентов всех остальных живых существ.

     Выжить и эволюционировать шестьдесят миллионов лет. Их потомки читают эти слова.

 

     Переводчик Вебер Виктор Анатольевич.

     129642, г. Москва Заповедная ул. дом 24 кв.56. Тел. 473 40 91.