Наука и жизнь, 1979, № 4.

 

ТРЕБУЕТСЯ ДВОРНИК

 

(юмореска)

 

Б. ДЕХТЯР

О

 

 

 

О

н вошел в мой кабинет, когда стрелки на стенных часах показывали без пяти минут шесть, снял меховую шапку-пирожок и попросил разрешения сесть.

- Садитесь, - буркнул я нелюбезно. Пока он, сидя в кресле, расстегивал пуговицы дубленки и доставал из внутреннего кармана пиджака бумажник из тисненой кожи, я разглядывал его. У него было худое бледное лицо, светлая бородка клинышком в очки в золотой оправе.

Из бумажника он вынул записную книжку, перелистал ее и спросил:

- Это ваше объявление?

- Какое?

- Вот это.

И он ровным голосом прочитал мое объявление, которое я расклеил где только мог еще полгода назад. В нем говорилось, что нашей жилищно-эксплуатационной конторе срочно требуется дворник. А еще там было сказано, что дворнику, если он пожелает, будет предоставлена служебная жилая площадь в новом благоустроенном доме. Кроме того, в объявлении подчеркивалось, что контора согласна взять дворника по совместительству. Это я написал в отчаянии. Дело в том, что дворник нам был нужен позарез. И я готов был не только оформить его по совместительству, но и отдавать ему каждый месяц свою зарплату, Вот до чего дошел! Между прочим, найти дворника не так-то просто. Но я отвлекся. Извините.

- Объявление датировано июнем, - сказал он, - а сейчас декабрь. Оно в силе?

- То есть как «в силе»? - не понял я.

Он снял очки и улыбнулся. Должно быть, подумал: «Вот остолоп, простых слов не понимает».

- Я спрашиваю, требуется ли еще вам дворник?

- Требуется, - прошептал я.

- Прекрасно! - Посетитель надел очки. - Я к вашим услугам.

- Вы хотите работать дворником? - уточнил я.

- Вот именно, мой дорогой, вот именно.

Я не знал, что думать. Уж очень не вязались ни его возраст, ни его профессорская внешность с привычным обликом дворника.

Угадав, видимо, мои мысли, он сказал:

- Нет, нет, я вас не разыгрываю. Я действительно хочу работать дворником. Но с двумя условиями.

- С какими еще условиями?

- Вы меня оформляете по совместительству, как сказано в объявлении, и разрешаете мне являться на работу ночью.

Второе условие меня смутило. Я спросил:

- А почему ночью?

- Люблю работать, когда никто не мешает.

Что ж, понять его можно. Кому приятны бесцеремонные взгляды уличных зевак.

- Ну, хорошо, - сказал я, - вы хотите оформиться по совместительству. Значит, вы уже работаете?

- Безусловно.

- Где.

- В НИИЭХе.

- Это, видимо, научно-исследовательский институт?

- Да, это научно-исследовательский институт экспериментальной химии.

- А кем вы там работаете, если не секрет?

- Я профессор.

Вот как! Выходит, интуиция меня не подвела, когда я обратил внимание на его профессорскую внешность.

- Простите за любопытство, - продолжал я допрос, - но чем же привлекает вас должность дворника?

На его тонких губах промелькнула ехидная улыбка.

- Дополнительным заработком. Деньги, мой дорогой, на улице не валяются.

Каков гусь, подумал я, разговаривает со мной как с мальчишкой. Этот покровительственный тон, это выражение «мой дорогой». И насчет денег, должно быть, это он меня разыгрывает. Но вряд ли он сейчас скажет, что заставляет его браться за метлу.

- Что ж, - сказал я, - ваши условия я принимаю. Но взамен выставляю свое.

- Какое?

- Я оформлю вас дворником только после проверки.

Профессор стремительно вскочил с кресла.

- Вы полагаете, что я не справлюсь со своими обязанностями?!

- Да, - сказал я твердо, - полагаю. Взгляните в окно. Видите, что там делается? Валит снег. Мостовая и тротуары обледенели. А ведь вы, наверно, лом и скребок никогда в руках не держали.

- Не держал, - признался профессор. - Но это не имеет ровно никакого значения. Я очищу улицу от снега и льда максимум за десять минут.

- Всю улицу?!

- Всю.

Я тоже поднялся с кресла.

- Бросьте шутить. Опытный дворник сейчас и за день не управится, а вы просите десять минут.

- Вам нужны доказательства? - спросил он.

- Конечно.

- Я готов их предоставить.

Я рассмеялся.

- Вы меня заинтриговали, профессор. Не будем откладывать дело в долгий ящик. Давайте встретимся ночью, и вы покажете, на что способны.

- Согласен. Назовите место и время встречи.

Я немного подумал и назвал самый мой запущенный переулок.

- Это рядом. Время - час ночи.

- Немного рановато, - заметил он. - На улицах еще будут прохожие. А мне бы не хотелось иметь лишних свидетелей.

- А три часа ночи вас устраивает? - спросил я.

Профессор кивнул.

- Вполне.

- Значит, по рукам?

- По рукам.

Он ушел. А я еще долго ходил в раздумье из угла в угол. И чем больше думал, тем больше запутывался. Да, не иначе все это розыгрыш! Наконец я махнул рукой, оделся и пошел домой, решив, что ночью все выяснится.

К месту встречи я пришел не в три, а в два часа ночи - не сиделось дома. С собой я принес лом, скребок и метлу - все, что могло понадобиться профессору для работы. Складывая их у стены, я пытался представить себе, как он в своих очках будет долбить ломом лед. Этот переулок я, повторяю, выбрал не случайно. Он не убирался уже давно и весь утопал в сугробах. Пусть-ка старик почувствует, каково приходится дворникам. Выдохнется, небось, за минуту. И тут у меня мелькнула мысль, что профессор не придет. Пошутил, и хватит. Дурак он, что ли, чтобы тащиться ночью на окраину города, тем более что мороз разыгрался не на шутку. Чтобы не закоченеть, я начал отбивать ногами чечетку и хлопать себя руками по бедрам. Я, наверно, смешно выглядел со стороны. Пожилой дядя с брюшком неуклюже топчется на снегу. Но смеяться надо мной было некому. Кругом не было ни души.

В конце переулка блеснули автомобильные фары. Через мгновение около меня затормозила «Волга». За ветровым стеклом виднелась знакомая шапка-пирожок.

- Доброй ночи, - сказал профессор, вылезая из машины. - Не опоздал?

Я взглянул на часы. Было ровно три часа ночи, секунда в секунду.

- Вы пунктуальны, профессор. А я, признаться, подумал, что вы не приедете.

- Почему?

- Ночь, мороз, - развел я руками.

- Мороз действительно большой, - согласился он. - Однако не будем терять времени. Какой участок вы мне прикажете освободить от снега?

- Хотя бы этот.

Я очертил ломом на мостовой круг метра два в диаметре - в последнюю минуту мне стало жаль профессора.

- Что вы, мой дорогой! - воскликнул он. - Ради этого не стоило приезжать. Я очищу участок от машины до ворот, и притом за минуту.

От «Волги» до ворот было не меньше пятидесяти метров. На уборку этого участка, учитывая лед и сугробы, уйдет несколько часов.

- Пожалуйста, - пожал я плечами. - Вот лом.

- А он мне не нужен, - засмеялся профессор.

Он вынул из кармана плоскую жестяную коробочку из-под леденцов и снял крышку. Вместо леденцов в коробочке лежали большие белые таблетки. Одну из них профессор бросил на мостовую. Там, где она упала, снег мгновенно растаял, обнажив «блюдечко» мокрого асфальта. Прямо на глазах «блюдечко» превратилось в «блюдце», а «блюдце» - в огромное «блюдо». По мостовой с недовольным ворчаньем потекли потоки мутной воды. Через минуту все было кончено. Вместо ковра грязно-серого снега, плотно утрамбованного колесами машин и подошвами прохожих, передо мной чернел асфальт.

- Что это?! - не выдержал я.

- Ничего особенного, - сказал профессор, - обыкновенная химическая реакция. Эксперимент нашего НИИ. Оформляться я приеду в четыре часа дня.

В жэк я явился с утра, хоть и не спал ночь. Сижу, смотрю на часы - придет или не придет? И как это я не потребовал сразу его паспорт!

 

 

 

Наука и жизнь, 1979, № 4, С. 123 - 124.

 

   В. Кузьмин

Dec. 2001.

Проект «Старая фантастика»

http://sf.nm.ru