Анджей Чеховский. Трехдюймовые бифштексы
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Юный техник", 1968, N 9. Пер. с польск. - Э.Соркин.
OCR & spellcheck by HarryFan, 29 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Старый Том Хиггинс исчезал нередко на несколько лет, но все знали, что
рано или поздно он объявится в таверне "У трех пиратов". Так и на этот раз
мы увидели его, заказывающим Чарли бочонок лимонада в порцию рыбы "а-ля
кораблекрушение".
- Что с тобой приключилось, Томми? - спросил я, заметив уныние на его
лице.
Том посмотрел на меня исподлобья. Так, наверно, я бы и не вытянул из
него ни слова, если бы лимонад не развязал ему язык. После шестнадцатого
глотка Том с отвращением показал на свою порцию рыбы и заметил:
- Рыба - не еда для моряка, парень! Но запомни предостережение старого
Тома: только рыбу сейчас можно есть без опаски!
Проклятие, которое он добавил, было слишком сложным, чтобы я его
запомнил. Я с изумлением воззрился на Тома - он начал рассказывать.
- Завербовался я в команду низколета "Эмилия". В Сан-Франциско.
Хотелось добраться до Сингапура, повидать старого Боба Динга... Сначала
все шло неплохо: летим себе со скоростью двести узлов, погода блестящая,
как на Флориде. Вдруг вызывает меня Джим Локкард из машинного отделения.
- Боцман, - говорит, - что-то не в порядке с ураном. Сыпем и сыпем, а
реактор гаснет!
Том Хиггинс тяжко вздохнул.
- Не хотел верить парию, - признался он хмуро. - Но в конце концов
пришлось пойти к атомным котлам со счетчиком Гейгера. В бочках вместо
урановой руды оказались серые камни, покрытые флюоресцирующей краской. Ну,
пошел я на мостик, доложил капитану. Тот побледнел. Но не успел ответить,
как слышим голос матроса с наблюдательного поста: "Эгей! Перископ в
кильватере!" "Ну, - говорит капитан, - вам повезло. Сейчас разживемся
парой бочек урановой руды, и не надо будет возвращаться в Сан-Франциско".
Но вместо этого лодка всплыла, нацелив на нас все свои ракеты, торпеды и
орудия. Смотрим - на перископ поднимают черный флаг с черепом и
скрещенными костями, а динамик орет, чтобы мы не вздумали удирать.
Боцман на минуту прервал рассказ, взял обеими руками бочонок и долго
вливал в свое горло лимонад. Затем вытер ладонью рот я продолжал:
- Но в тот раз старый Томми Хиггинс оказался самым хитрым. Как только
увидел я, что это пираты, сбросил на воду спасательный плот с аварийным
пайком и начал отгребать что было силы. Пираты были слишком заняты
абордажем и даже не погнались за мной.
Старый Том сделал глоток и недоверчиво уставился в пространство, как
будто еще раз переживал то, о чем рассказывал.
- Да, парень, много я перевидал на белом свете, но в тот раз не мог
поверить собственным глазам. Проснулся - плот стоит, зацепившись за ветви,
у берега реки, куда его, видно, подтащил прилив. Моря даже и не видно.
Вокруг субтропический лес. "Везет тебе, старина!" - сказал я сам себе,
взял рундучок с аварийным пайком и вышел на берег.
Томми задумался на минуту, потом потянулся к бочонку.
- Только я оказался на берегу, как вода заклокотала, будто там стая
акул затеяла свалку с бравым боцманом. Я отошел на всякий случай подальше
от берега и правильно сделал, потому что из воды высунулась огромная
черная голова. Хочешь - верь, хочешь - не верь, но самая большая рыба не
проглатывает так быстро моряка, как эта голова расправилась с моим плотом.
Постояв полчаса с разинутым ртом, я сказал сам себе: "Смотри-ка, Томас
Хиггинс! Было бы очень нехорошо, если бы этот урод сожрал и тебя в
придачу".
Внимание Тома явно рассеялось. Очевидно, он перебрал лимонада. Но я
даже не намекнул ему об этом, так как не собирался оскорбить старого
моряка самым обидным для него упреком.
- Хотел бы я за всю жизнь выпить столько лимонада, сколько он
проглатывал зараз, - проговорил Том мечтательно. - Страшилище вылезло из
воды, как огромный подводный авианосец. Шея у него была примерно футов на
сто двадцать, а хвост - еще длиннее. Поглядел я на него издалека, и вдруг
какой-то голос внутри меня говорит: "Ты уже когда-то видел такого зверя,
Томас".
Примерно час я ломал голову, пока не почувствовал, будто после плавания
по бурному океану угодил в тихую лагуну. Книжка! Я видел этого урода на
картинке в книжке. Но в какой книжке? В жизни я читал только три книги:
"Список судов всех флотов", затем потрясающий комикс "Лоо среди людоедов"
и еще старинную повесть о Робинзоне Крузо. Но ни в одной из них не было
картинки с таким драконом. И тут я, наконец, вспомнил.
Том понизил голос, будто ему стало немного стыдно. Смущенно усмехаясь,
он хлебнул из бочонка.
- Не знаю, как ты, парень, а я когда-то, еще мальчонкой, ходил в школу.
Тогда мне приходилось читать разные книжки, и в одной из них были картинки
со зверями. Как раз перед уроком, на котором должны были рассказывать об
этих драконах, я удрал из школы и завербовался юнгой на водолет "Шквал".
После этого признания на лице Тома снова появилось выражение, достойное
старого морского волка. Он заглянул в опустевший бочонок, отставил его в
сторону, затем подозвал Чарли и заказал ему еще один.
- Казалось мне, что я сплю, - говорил Том, откупоривая крышку. - Шел я
через лес, потом по лугу, а вокруг лазили и ползали всяческие гады... Одни
величиной с дом, другие не больше крыс, что водятся на японских судах. С
деревьев падали ящерицы с перепончатыми крыльями, а какие-то черные
дьяволы летали у меня над головой и скулили. Луг кончался у подножия горы.
Я решил забраться на нее, чтобы осмотреть местность.
Карабкался целый час, зато на вершине, братец ты мой, нашел такое...
Вершина была углублена, как кратер вулкана, а внутри, на краю бетонной
посадочной площадки для вертолетов, стояла деревянная постройка, вроде
кухни на паруснике с командой из двух человек. В домике никого и ничего,
кроме деревянного пола и открытого люка в нем. Заглянул вниз, вижу -
лестница. Стал спускаться. Извилистый ход привел меня в небольшой круглый
зал. В стенах зала - семь дверей. За одной совершенно темный коридор.
Вторая заперта, третья тоже, но когда я отворил четвертую, то
почувствовал, что у меня вылезли глаза, как у вытащенной глубоководной
рыбы. Вся гора внутри была пустой, стены забетонированы, а в зале,
огромном, как "Эмилия" вместе с мачтами, стояла не похожая ни на что
машина.
Том тоскливо посмотрел на бочонок с лимонадом, но все-таки продолжал:
- Я облазил весь зал, прежде чем нашел маленькую жестяную табличку,
прикрепленную к выступающей части той машины. На ней были нарисованы череп
в зигзаги вроде молний. "Тут пахнет пиратами, Томас Хиггинс!" - сообщил я
сам себе и решил удирать, но вдруг заметил другую табличку.
Том напряженно наморщил лоб, будто что-то никак не мог вспомнить. Но
после пары глотков его лицо разгладилось.
- Там было три слова, впрочем совершенно непонятных: "Генератор
Тенсодеформации Третичных". Размышляя, что бы это значило, я вдруг услышал
шаги. В зал вошли двое людей, одетых в форму ученых. Они страшно
удивились, увидев меня, и попросили пойти с ними наверх, к вертолету.
Когда я рассказал о своих приключениях, ученые переглянулись, и один из
них, с докторскими знаками, сказал: "Господин боцман, вы находитесь там,
где испытывается самое выдающееся открытие всех времен. Установка, которую
вы видели, - это первая Машина Времени. Она может переносить предметы из
прошлого в современность. Доисторические пресмыкающиеся появились на этом
острове из так называемого Юрского периода. Они жили сто пятьдесят
миллионов лет назад.
Том Хиггинс с отрешенным видом поднял ко рту бочонок.
- Тот доктор сказал мне: "Боцман, серьезной мировой проблемой является
рост населения. Поэтому необходимо увеличивать производство продуктов
питания, выводить новые сорта. Помните, как скрестили пшеницу со свеклой?
Но нужно что-то более серьезное..." Должен тебе сказать, что я чуть снова
не заснул, если бы не запах мяса, который доносился до меня через
приоткрытое окно вертолета. Неподалеку горел большой костер, а над ним
жарился огромнейший кусок мяса. Я был голоден, как потерпевший
кораблекрушение, который неделю назад съел своего последнего товарища.
Доктор же все говорил, не останавливаясь: "Японский ученый Иосеки Восида
предложил использовать Машину Времени для увеличения запасов продуктов
питания. Нужно, сказал он, проникнуть острием временной воронки в юрский
период, чтобы перенести к нам доисторических пресмыкающихся и использовать
их мясо для еды.
Тут доктор шире открыл окно кабины и показал мне на костер. "Если
переборешь свою сонливость, боцман, то примешь участие в первом банкете,
на котором будет подано мясо юрского динозавра". Мы приземлились. Мясо
шипело на огне, жир плавился и капал в костер. Мне подали здоровенный
кусок, горячий, попахивающий дымком...
Том Хиггинс с невыразимой яростью схватился за бочонок.
- Как это было омерзительно! - заключил он. - Кто откусил хотя бы
кусочек, тут же выплевывал его, а остальное бросал на землю. Потом
наступила тишина. Все тоскливо смотрели на огонь. Самый главный, в мундире
профессора, встал и сказал: "Ну что, хотя бы загасим костер?"
И Том Хиггинс снова замолк. Он глядел куда-то отсутствующим взором. Но
неожиданно лицо его посуровело, а глаза стали стальными. Проследив за его
взглядом, я увидел рекламу: "Трехдюймовые бифштексы".
- Вот что я тебе скажу, старый приятель. К этому мясу добавляют
какие-то порошки. Они меняют вкус, делают его похожим не то на говядину,
не то еще на что-то. Конечно, порошки помогают. Мало кто отличит вкус. Но
я отличаю. Ты представляешь: мясо, которое продают в магазинах под
названием "говядина", ничего общего не имеет с коровой!
| [X] |