А. БУРЦЕВ
                 СИБИРСКИХ УЛИЦ ТИХИХ АД...
                Фантастический роман-версия
                           ПРОЛОГ
     Они собрались в помещении бывшей церкви, ставшей теперь
Храмом Зла.  Но как же здесь все изменилось!  Амвон,  откуда
прежде вел службу  священник,  был  значительно  расширен  и
превращен в подобие сцены,  охватывавшей полукругом внутрен-
нюю залу церкви.  По краю его через равные промежутки стояли
неподвижные,  зловещие  фигуры  Черного Воинства в накинутых
капюшонах.  Посреди этой сцены три черные столба уходили ку-
да-то под купол. С них свешивались тускло мерцающие в неров-
ном свете многочисленных свечей,  озарявших помещение, цепи.
А  в  глубине сцены неясно маячила гигантская статуя некоего
страшилища, при взгляде на которую почему-то невольно броса-
ло  в дрожь.  Иконы со стен исчезли.  Их заменили портреты и
картины в тяжелых золоченых рамах.  Под ними висели такие же
тусклые лампадки,  не дававшие различить изображения.  Внизу
под сценой толпились монахи в коричневых  рясах.  Под  купол
уносился  невнятный гул голосов.  Монахов было несколько со-
тен,  они заполняли всю внутреннюю залу, должно быть, собра-
лись  сюда со всего города.  Внезапно по Храму прошло движе-
ние. Толпа коричневых монахов всколыхнулась и затихла. В по-
лумраке  глубины  сцены  возникло  движение  и на освещенную
часть к столбам вышло несколько черных Воинов Сатаны в  опу-
щенных капюшонах,  ведя три белые фигуры. Когда они достигли
освещенной середины,  стало видно, что это две девушки и мо-
лодой парень.  Совершенно нагие,  со связанными руками, они,
спотыкаясь,  брели между черными, опустив головы. Подведя их
к столбам,  черные Воины завозились с цепями.  Минуту спустя
пленники оказались прикованными с поднятыми вверх  руками  и
широко расставленными ногами. Тела всех троих были расчерче-
ны багровыми рубцами,  очевидно,  от плеток.  Парень стоял с
закрытыми  глазами.  Девушка  постарше  обводила собравшуюся
внизу толпу ненавидящим взглядом.  Вторая,  совсем молодень-
кая,  еще  с  неоформившейся  фигуркой и острыми,  торчащими
грудками,  опусила голову,  так что волосы скрывали ее лицо.
Перед  ними на сцену вышел одетый в черное человек.  При его
появлении собравшиеся монахи притихли. Человек резким движе-
нием откинул назад капюшон. Мерцающий свет заиграл на совер-
шенно лысой его голове.
     - Братья во Сатане! - звучный голос человека, то ли на-
туральный,  то ли усиленный хитрой акустикой, раскатился над
притихшей толпой,  заставляя ее смолкнуть окончательно. - Я,
Магистр Храма,  данной мне властью объявляю начало нынешнего
Служения.  Сегодня  мы собрались здесь,  дабы принять в наше
Братство двух заблудших сестер и брата заблудшего,  кои, уз-
рев  воочию нашего Хозяина и Повелителя и войдя с ним в Свя-
щенный Контакт,  примут Истину и откроют сердца и думы  свои
помыслам и делам Его. Да будет так!
     - Да будет так!  - нестройно подхватила толпа.
     - Кандидатуры на обращение,  - продолжал,  когда утихли
отголоски эха под куполом,  Магистр,  - уже прошли предвари-
тельные испытания плетью, огнем и железом. Души их готовы...
     - Будьте вы прокляты!  -  выкрикнула  старшая  девушка,
рванувшись в цепях. - Сволочи, изверги, садисты!..
     - Заткните ее,  - повернув голову к стоящим позади чер-
ным,  негромко скомандовал Магистр.
     Двое Воинов тут же подскочили к  прикованной  к  столбу
девушке  и что-то затолкали ей в рот.  Она еще немного поби-
лась в цепях,  нечленораздельно мыча,  и стихла.
     - Надеюсь, многим из вас наши вновь обретаемые сестрен-
ки понравились,  не так ли?  - Снизив тон с возвышенного  до
будничного,  Магистр глумливо усмехнулся собравшимся.
     Сдержанный гогот коричневых монахов послужил ему  отве-
том.  Магистр выждал с полминуты, потом взметнул вверх руку.
     - Да свершится предначертанное! - гулко возвестил он. -
Да  узреем  мы  Истину под благостным ликом Его.  Приди же к
нам,  Великий Князь подлунного мира сего, Хозяин нашей жизни
и смерти,  Владыка тел и душ наших! Мы ждем тебя! Приди!
     Магистр повернулся спиной к зрителям и опустился на од-
но  колено,  воздев руки к неясно вырисовывающейся в глубине
сцены громадной статуе. Наступила полная тишина. Собравшиеся
в зале,  казалось,  даже перестали дышать. Стоящую в глубине
сцены статую окутала дрожащая пелена, словно марево в раска-
ленной солнцем пустыне. Пелена сгущалась на глазах, чернела,
затем рывком отделилась  от  статуи  и  выдвинулась  вперед,
сгустившись  уже до непрозрачности и формируясь в громадную,
уходящую в темноту под купол черную юлу. В тишине Храма раз-
далось  странное потрескивание,  какое можно услышать,  стоя
под линией высоковольтной передачи. Внезапно юла треснула во
всю высоту и оттуда брызнул ослепительный голубой свет. При-
сутствующие в зале были на  мгновение  ослеплены,  некоторые
закрыли  глаза руками,  а когда проморгались,  трещина в юле
уже задернулась,  а от нее к середине сцены шло ужасное  су-
щество.  Ростом оно было не выше рослого человека, но неимо-
верно широкое,  и при каждом его шаге  пол  Храма  явственно
вздрагивал.  Дрожащее марево окутывало чудовище,  размывая и
искажая детали.  От этого дрожания начинали слезиться глаза.
Оставалось  впечатление чего-то невыносимо мерзкого и неимо-
верно чуждого,  не принадлежащего этому миру.  Существо было
нагим,  не  считая  широкой набедренной повязки,  белая кожа
влажно блестела.  При появлении чудовища коричневые монахи с
шумом  рухнули на колени,  вздевая к нему руки.  Лишь черные
фигуры Воинов по краю сцены остались  неподвижными  и  бесс-
трастными.
     - Приветствую тебя,  наш Владыка и Повелитель!  - дрог-
нувшим  голосом воскликнул Магистр,  когда существо миновало
столбы и остановилось напротив него. - Новообращенные ожида-
ют тебя, дабы войти с тобой в Священный Контакт и узреть Ис-
тину!
     Чудовище развернулось  и  направилось к крайнему столбу
поступью,  от которой содрогался весь  Храм.  Прикованная  к
столбу  молоденькая  девушка  подняла  голову  и,  очевидно,
встретившись взглядом с приближающейся к ней тварью, истошно
закричала  от  ужаса.
     - Войди же в грядущую нашу сестру,  о Владыка!  - заво-
пил, подвывая, Магистр. - Влей священное семя свое в ее юное
чрево и дух свой в душу ее, да пребудет твое благословение с
нею навеки!
     Подойдя вплотную,  чудовище раскинуло в стороны длинню-
щие белые руки и сладострастно обхватило свою жертву.  Скры-
тая его широкой спиной с кожистым гребнем вдоль  позвоночни-
ка,  девушка девушка истошно вскрикнула.  Ее крик подхватили
стоящие на коленях коричневые монахи.  Существо бешено зара-
ботало тазом,  насилуя жертву. Монахи впали в транс. Некото-
рые,  вопя,  извивались на полу.  Другие,  распахнув сутаны,
схватились,  не помня себя от похоти, за свои до боли напря-
женные фаллосы. Лишь черная стража вдоль сцены стояла непод-
вижно,  да замер, стоя на колене и протягивая к чудовищу ру-
ки, Магистр. Оргия длилась неимоверно долго. В течение всего
этого времени остальные двое пленников,  прикованные к стол-
бам,  расширенными от ужаса глазами наблюдали  за  кошмарной
сценой.  Наконец, чудовище вздрогнуло в последний раз и отп-
рянуло от столба.  Несчастная девушка висела без  чувств  на
цепях. Развернувшись, чудовище двинулось к следующей жертве,
отвратительное в своей наготе.  При каждом  шаге  сотрясался
пол и подрагивал чудовищной длины его фаллос,  белесый,  как
выросшая без солнца поганка.  Новый истошный  крик  прорезал
гул голосов и вопли в Храме. Оргия Посвящения продолжалась.




           КНИГА 1: П Р И Ш Е С Т В И Е   Т Ь М Ы
             Ч А С Т Ь   1. СОБЫТИЯ (Сумерки).
                             1
     Сначала сердце стучало лениво и тягуче, словно бы нехо-
тя:  будет - не будет, будет - не будет, будет - не будет. А
разум подленько взывал изнутри:  не  будет,  не  будет,  все
обойдется, так что не дрыгайся.
     Потом сердце перешло на более учащенное  и  взволнован-
ное: придут - не придут, придут - не придут... И дрожь в ко-
ленях, и липкие ладони, и жар в голове, а в груди - стужа...
Потом вдруг рванулось вскачь сумасшедше:  когда?..  когда?..
когда?..  И бессонница по ночам,  чуткая, прислушивающаяся к
каждому скрипу подъездной двери. Когда, ну когда же?! Поско-
рее бы!..
     И через  две недели - когда все уже стало ясно - ухнуло
сердце в бездонную пропасть, оборвалось: никогда, не придут,
ты  Им  не  нужен,  ты  не представляешь для Них ни малейшей
опасности.
     Вот это  и  оказалось  самым страшным:  НЕ НУЖЕН.  Ты -
мразь, слизняк, ничто. Ты - НУЛЬ! И заметался в растеряннос-
ти разум,  который недавно ох как не хотел,  чтобы пришли. И
забились в суматошестве чувства.  Как же так?  Почему? Ты же
всегда считал себя интеллигенцией,  творческой интеллигенци-
ей,  а такая всегда опасна нуворишам, кандидатам в сталины и
гитлеры.  Так что же случилось? Мир изменился? Или ты льстил
себе,  переоценивая свое значение для русской культуры?  Где
же правда? Где же ответ? Нет ответа...
     А за окном топали по июньской улице скрипучие сапоги. А
из окна несло пылью и помойкой.  Не по-июньски жаркое солнце
клонилось к закату. И было утро, и был вечер. День первый.
                             2
     Так думал,  стоя у окна и невидяще глядя на улицу, Ган-
шин,  печально улыбался,  чувствуя засевшую в сердце щемящую
боль. Зазвонил телефон, и он вздрогнул.
     Коридор казался  полутемным  после  солнечной  комнаты.
Ганшин наощупь взял трубку.  Трубка прохрипелась и прокашля-
лась, потом лениво протянула: "Да-а..."
     - Алло?  - сказал Ганшин, немного подождал и добавил: -
Я вас слушаю.
     - Алексей Степанович?  -  Неимоверно  мерзкий  голос  в
трубке резал ухо. - Он родился, Алексей Степанович.
     - Алло? - растерянно произнес Ганшин. - Кто говорит?..
     - Разве  это так важно,  когда родился он?  - проквакал
мерзкий голос. - Да, это так. И звезда, подобно Вифлеемской,
сопровождала его рождение.
     - Что вы говорите?  - уже в бешенстве закричал в трубку
Ганшин. - Кто вы такой, черт побери? Что вы несете?
     - Можно подумать, вы не догадываетесь, Алексей Степано-
вич. Настало время. Родился Сын Сатаны. Обратите внимание на
звезду в небе.
     - Да что, черт возьми!..
     Но из трубки уже неслись короткие гудки. Ганшин немного
послушал их и положил трубку на место.  Потом пожал плечами.
Вот и поговорили. Хватает же придурков в нашем милом городе.
А может,  это розыгрыш? Зарка, например. От него всего можно
ожидать.
     Ганшин пару  раз хмыкнул,  снова пожал плечами и,  взяв
трубку, позвонил туда, куда собирался весь день.
     - Эта газета "Деловой Восток"? - на всякий случай спро-
сил Ганшин,  набрав номер и услышав протяжное:  "Да-а", хотя
уже узнал голос ответственного редактора Симушкина.
     - Слушаю вас, - сразу подобрался голос.
     - Можно позвать Зину Колесникову?
     - А кто ее спрашивает?
     - Скажите, что Алексей Ганшин.
     - Одну минуточку...
     В трубке прошлепали шаги, потом пошла шуршать бесконеч-
ная бумажная змея. В коридоре было прохладно, но на лбу Ган-
шина уже собирались капельки пота при мысли,  что ведь выта-
щат на жаркую, несмотря на вечер, улицу.
     - Здравствуйте,  Алексей,  -  прозвенел в ухо радостный
женский голос.  Зав. литературным отделом Зиночка, как всег-
да,  была бодрая,  полная радостного оптимизма. - Куда же вы
пропали?  Мы вам тут гонорар приготовили уже за три  номера.
Ждем-ждем...
     - Здравствуйте, Зина. Извините, дела... да приболел тут
немного. Когда вам будет удобнее, чтобы я подошел?
     - Если вы не против, то прямо сейчас.
     Ганшин мельком  взгляну через открытую дверь комнаты на
висевшие на стене часы. Четверть девятого.
     - А не поздно? - осторожно спросил он.
     - Что вы,  Алексей,  - рассмеялась Зиночка. - Мы здесь,
сегодня, похоже, до утра...
     - Ну и прекрасно! - Ганшин досадливо поморщился. - Зна-
чит,  спуститесь ко мне без четверти девять... Мне все равно
сегодня делать нечего,  - зачем-то соврал он - его ждал оче-
редной незаконченный переводной роман и прямо-таки взывала к
совести полузаброшенная своя повесть. - Ждите.
     - Угу.
     Короткие гудки.
     Сборы были недолгими.  Сунул в матерчатую сумку коробку
с дискетой, где давно уже была приготовлена очередная порция
переводных  рассказов - фантастика,  мистика,  ужасы!  - для
"Делового", провел расческой по длинным, чуть вьющимся воло-
сам,  надел  полуботинки  -  сандалий и других легкомыслей в
обуви он не признавал,  несмотря на лето - и вышел на улицу.
Сгустившийся жаркий воздух ударил,  как молотком.  Разгребая
его,  Ганшин обогнул дом и, пройдя пятьдесят метров, подошел
к  остановке.  На конечной,  которая была следующей и хорошо
просматривалась отсюда, торчал желтый автобус.
     Хоть повезло,  подумал Ганшин.  Может, быстренько обер-
нусь.  Народу на остановке, как всегда в это время, не было,
только  в чахлой тени тополя покачивались двое казаков.  Ко-
нечно,  в форме,  с неизменными нагайками в руках.  Конечно,
пьяные.  Один был вообще без фуражки с мотающимся при каждом
движении головы чубом.  Другой надвинул фуражку на самый за-
тылок - как она только держится?  - и мельком глянул на Ган-
шина осоловевшими глазами.
     - Еще  один патлатый,  - громко сообщил он приятелю.  -
Весь город заполонили - рыгнуть некуда... Так бы и дал ему в
морду!
     Казаку этому было лет двадцать.  Громадный  веснусчатый
кулак стискивал витую ручку нагайки. Весь он, казалось, сос-
тоял из кулаков, скрипящих новеньких сапог и длинного гордо-
го  чуба.  Ганшин стоял поодаль и на таком расстоянии нельзя
было уловить, но все равно ему казалось, что от казака несет
псиной.
     - Ниче,  Сема,  ниче,  - сказал второй оплот  власти  и
страж порядка,  смачно икнув. - Скоро мы их всех - во как! -
Он сделал рукой скручивающее движение. - Всех!..
     Ганшин отвернулся от них.  Внутри,  как обычно,  что-то
сжалось и мешало вздохнуть.  Нет, не страх, он их не боялся.
Ненависть.  Причем ненависть не к ним, молодым пьяным подон-
кам,  которые вчера еще забрасывали камнями кошек и, собрав-
шись толпой, травили матерные анекдоты, а нынче объявили се-
бя защитниками государства и отечества. Нет, ненависть к се-
бе,  за то, что стоит и молчит в тряпочку, и ничего не дела-
ет.  И ненависть к ситуации,  в которой ничего и нельзя сде-
лать. Ведь не буянят они, не хулиганят, стоят себе и беседу-
ют. А уж что говорят... На чужой роток не накинешь платок.
     К счастью,  подпылил  автобус,  обрывая  мрачные мысли,
прошипел дверцами.  В автобусе было пусто и  пыльно,  Ганшин
сел  подальше от казаков,  и стал глядеть в окно.  Он всегда
глядел в окно,  хотя ездил по этому маршруту тридцать с лиш-
ним  лет.  Но глядел он не на знакомые дома и груды мусора у
тротуаров.  Он любил глядеть на людей,  особенно на девушек.
Они  ведь  всегда разные,  хотя лежит на всех какой-то налет
одинаковости и обреченности.  Он лежит вообще на всех  людях
этого города,  на девушках, кстати, даже меньше, чем на дру-
гих.
                             3
     Человек, кряхтя, поднялся по скрипучей лестнице на чер-
дак. Здесь был уютный, чистенький, хотя и душноватый сумрак.
Заходящее солнце било в открытое окно и стелило по полу чер-
дака длинные полосы. Надо бы коврик постелить, подумал чело-
век,  как часто думал,  поднимаясь сюда, за последние десять
лет.
     Минуя открыое окно, он прошел вглубь чердака к другому,
выходящему  на противопоожную сторону,  где стоял,  устремив
изящную,  обтекаемую трубу в светлое еще небо, небольшой те-
лескоп  на  треноге  -  гордость и мечта всей жизни хозяина.
Выйдя десять лет назад на пенсию,  он потратил скопленные за
долгую трудовую жизнь деньги на покупку этого маленького до-
мика на тихой улочке окраины города и  телескоп,  о  котором
мечтал с детства,  с того далекого, подернутого голубой дым-
кой воспоминаний времени, когда пристрастился читать фантас-
тику.
     Подойдя, он любовно провел рукой по теплому металличес-
кому корпусу,  потянулся и снял с широкого раструба защитную
крышку,  потом сел на табурет.  Можно было,  конечно, купить
кресло с регулируемым сидением, - доходы позволяли, - но та-
бурет был профессиональнее.  Везде, где он читал об астроно-
мах в фантастике, они сидели перед телескопами именно на та-
буретах.
     Он поудобнее  устроился  на  твердом сидении и прильнул
глазом к окуляру.  Секунду ничего не было видно, и его охва-
тил страх,  что ему все привиделось в старческих грезах.  Но
через секунду он испустил облегченый вздох.  Она была здесь,
она  никуда не делась,  просто была почти невидима на ярком,
непотемневшем еще летнем небе.  И она была по-прежнему прек-
расна,  большая, бледно-зеленоватая, немигающая. Его звезда,
его Настоящее Открытие,  которое он впервые  увидел  прошлой
ночью.
     Днем он потратил много времени,  изучая каталоги и лис-
тая астрономические справочники,  которые собирал много лет.
И не нашел там ничего подобного. Звезда действительно появи-
лась прошлой ночью,  родилась из ничего в черной космической
пустоте.
     - Эх,  жаль, нет ни фотоаппаратуры, ни даже спектроско-
па, - прошептал он со смесью досады и восхищения.
     Это было его открытие, но он не мог поделиться им с на-
учным миром. Он не мог сделать фотографии, не мог даже опре-
делить класс звезды.  Но все же это было Его Открытие, и оно
останется таковым, пока он не прочтет о звезде в "Астрономи-
ческом вестнике",  который регулярно выписывал и прочитывал,
где будут и фотографии и - наверняка - многочисленные  гипо-
тезы о происхождении этой звезды.
     У него не было даже гипотез.  Он был не ученым, а всего
лишь наблюдателем-любителем. Он лишь знал, что звезда появи-
лась прошлой ночью,  самая большая из всех  звезд  северного
полушария,  что  она  висит на одном месте градусах в сорока
над горизонтом и трижды за ночь меняла свой  цвет.  Аналогов
этой звезды не знал ученый мир.  Она была сравнима разве что
с явлением,  которое китайцы наблюдали тысячу лет назад,  но
то был взрыв целой галактики, известной теперь под названием
Крабовидная туманность.
     Он с  трудом  оторвался от окуляра и раскрыл лежащую на
столике справа от телескопа вместе с  лампой  и  несколькими
ручками толчтую тетрадь, озаглавленную "Дневник наблюдений".
Четким,  аккуратным почерком проставил сегодняшнюю дату.  Он
неплохо выспался днем.  Впереди была уйма времени,  хоть вся
ночь,  которая пройдет в наблюдениях за уникальным явлением.
Его Настоящее Открытие...
     Он снова припал к окуляру  и  дрожащей  рукой  повернул
верньер настройки телескопа, помещая звезду в центр поля.
                             4
     Редакция "Делового" располагалась в здании главпочтамта
и чтобы пройти туда,  требовался пропуск.  Пропуска  Ганшин,
разумеется,  не имел, поскольку не являлся сотрудником газе-
ты,  а всего лишь публиковал в ней свои переводы. Вот и ждал
он  у  стеклянной  катающейся  на  роликах двери под колкими
взглядами вахтерши в форме с зелеными петлицами.
     Зиночка, как обычно,  опоздала на десять минут.  Ганшин
уже привык к этому и даже не сердился на нее.  На нее вообще
было невозможно сердиться.
     Сквозь стекло двери Ганшин глядел,  как Зиночка спуска-
ется со второго этажа.  Как обычно, в немыслимо короткой ми-
ниюбке,  почти целиком открывавшей полноватые, но стройные и
красивые ноги.  Она улыбалась.  Она всегда улыбалась. Ганшин
никогда еще не видел ее задумчивой или печальной.
     Когда она проходила последние ступеньки, Ганшин откатил
дверь и шагнул к ней навстречу под прицелом глаз вахтерши.
     - Здравствуйте, Зина.
     - Здравствуйте,  Алексей. Наконец-то, пропажа. Погодите
минуточку...
     Она прошла к столу вахтерши и стала что-то негромко  ей
говорить. Ганшин подошел поближе.
     - Алексей, у вас паспорт с собой? - обернулась Зиночка.
     - Н-нет... Вы же не предупредили, - пробормотал Ганшин.
     Это было уже не как обычно. Обычно в редакцию Ганшин не
допускался. Обычно они с Зиночкой усаживались сбоку от лест-
ницы,  где стоял ряд стульев, и там обсуждали дела. Там Ган-
шин получал гонорар, расписывался в ведомости и отдавал оче-
редную работу.
     Зиночка долго втолковывала вахтерше,  а та отмахивалась
короткими фразами. Потом позвонила куда-то. Потом хмуро кив-
нула.
     - Распишитесь,  Алексей,  - ткнула длинным ноготком Зи-
ночка в бухгалтерскую книгу.
     Ганшин поставил роспись,  и они  с  Зиночкой  пошли  по
лестнице. Вахтерша злобно сверлила взглядом затылок Ганшина.
     - Иван хочет с вами поговорить,  - говорила на ходу Зи-
ночка.  - У нас тут происходят всякие перемены... Ну, он сам
скажет.
     "Деловой" занимал две комнаты,  и в первой, просторной,
стояли вдоль стенок шесть штук  американских  компьютеров  -
давняя и вряд ли исполнимая мечта Ганшина, - за которыми си-
дели очень занятые девушки. И еще двое парней в углу у стола
с кипами газет ожесточенно спорили,  размахивая руками. Про-
ходя по ней,  Ганшин из вежливости поздоровался в пространс-
тво.  Он  почти  никогда  не бывал здесь и поэтому никого не
знал, кроме Зиночки и редактора Ивана.
     Во второй комнате стоял стол, за которым сидел редактор
Иван Крутых.  Когда они вошли, Иван разговаривал по телефону
и махнул им рукой, чтобы присаживались.
     Они сели возле стола - Ганшин напротив Зиночки. К сожа-
лению  Ганшина,  Зиночка  не  закинула ногу на ногу,  а даже
скромно сжала коленки.  Но все равно было на что посмотреть,
и Ганшин смотрел, невольно слушая реплики Ивана. Иван оправ-
дывался.  Иван что-то пытался доказать, но робко, как-то бо-
язливо.
     - Тираж пойдет вниз,  - с заискивающей  убедительностью
говорил он.  - Народ хочет литературу... Фантастику там, де-
тективы...
     - Конечно, разумеется, понятно, но кого...
     - Да,  естественно,  к классике людей надо  приучать...
Тем более, к русской... Ну, разумеется...
     - Я все понял.
     Иван положил трубку и шумно выдохнул.
     - Кр-ретин,  - с чувством произнес он,  возведя глаза к
потолку.  - Хочет и рыбку съесть и... - Он вздохнул и махнул
рукой.  - Вот такие дела, Алексей. Похоже, наша литературная
рубрика приказала долго жить...
     - А что случилось? - спросил Ганшин, глядя в его насуп-
ленное лицо.
     Иван достал сигарету из мятой пачки на столе,  закурил.
Потом, спохватившись, подвинул пачку Ганшину.
     - Курите.
     - Спасибо, я папиросы. От сигарет с фильтром у меня ка-
шель. - Ганшин полез в карман пиджака и вытащил пачку "Бело-
мора".
     Зиночка взяла редакторскую сигарету.  Ганшин учтиво дал
ей  прикурить  от  своей разовой зажигалки.  На мгновение их
пальцы соприкоснулись, и сердце Ганшина екнуло. Впрочем, тут
же успокоилось.
     Они молча курили, по очереди стряхивая пепел в перепол-
ненную стеклянную пепельницу. Зиночка была напряженная и ка-
кая-то неестественно серьезная.  Иван отпыхивался и отдувал-
ся,  очевидно,  прикидывал, как бы половчее начать разговор.
Впрочем,  о сути Ганшин уже догадался - "Деловой" больше  не
будет печатать переводных рассказов.
     - Зажимают нас здорово, - начал как бы с середины Иван.
- Мы же не свободная пресса,  у нас учредителем - биржа. Вот
они и командуют.  На прошлой неделе бывшие десантники в оче-
редной  раз  разгромили колхозный рынок - нам об этом писать
запретили. Позавчера казаки устроили погром магазина "Янкель
и Компани" - опять же нельзя.  Это же все политика,  а у нас
научно-деловая газета. Хотя наш корреспондент Мишка случайно
при этом присутствовал.
     - Вот как,  а я и не слышал,  - поинтересовался Ганшин.
     Последние два дня он безвылазно сидел дома,  отрезанный
от всех событий.
     - Да.  Пришли  казаки - человек двадцать.  Переколотили
витрины, испортили товар. Двух продавщиц-девчонок побили на-
гайками, правда, не сильно. Попытались было изнасиловать - с
одной даже сорвали халат,  но командир прекратил.  Вот  так,
среди бела дня.  Владелец успел сбежать.  Впрочем, сам вино-
ват.  Выпендриваются ребята, кто забегаловку "Техасом" назы-
вает,  кто киоск обшарпанный - "Сорбонной",  а этот догадал-
ся...  - Рассказывая,  Иван все больше распалялся,  даже про
сигарету забыл.  - Толпа, естественно, стояла поодаль и гла-
зела.  Мишка говорит,  некоторые покрикивали - бей жидов.  А
нам  писать  про  это  - нельзя.  Теперь вот до литературной
страницы докопались - почему один запад гоним. Ты уж извини,
Алексей,  но переводы мне печатать запретили. - Иван это вы-
палил махом и выжидательно уставился на Ганшина - как отреа-
гирует.
     Ганшин пожал плечами.  Как тут реагировать?  Запретили,
значит, все. Но Иван смотрел на него выжидательно. И Зиночка
смотрела на него виновато. Надо было реагировать.
     - Ну,  что  тут поделаешь,  - с сожалеющими интонациями
пробормотал Ганшин.  - Я же понимаю,  вы не виноваты. Ладно,
ничего... Жаль, конечно, все-таки три года...
     - Да,  целых три года, - покивал Иван. - И читатель уже
привык к еженедельному рассказу.  А теперь вот надо приучать
его к русской классике,  - с неожиданной злостью выпалил он.
- Это в газете-то!  Вот честное слово - возьму собрание Лес-
кова и буду шуровать все рассказы подряд...  с первого тома.
Пусть подавятся!
     Ганшин понимал, что говорит это Иван, чтобы оправдаться
перед ним, что неудобно Ивану так вот внезапно взять и отка-
зать,  что не будет он шуровать одного Лескова, а начнет Зи-
ночка  выискивать малоизвестное,  непечатанное и более-менее
развлекательное.  Но он еще раз сочувственно  покивал,  дес-
кать, ничего не поделаешь.
     Иван сам выдал последний гонорар.  Взяв со стола ручку,
Ганшин  размашисто  расписался  в ведомости,  сунул деньги в
карман и, кивнув им на прощание, пошел, не дожидаясь ответа.
Уже в дверях он обернулся.
     - Кстати,  вы ничего не слышали насчет какой-то звезды?
Вроде бы появилась...
     Зиночка, не поворачивая к нему головы,  нервно тушила в
пепельнице окурок. Иван непонимающе глядел на него и по лицу
было видно, что мысли его далеко-далеко от всех звезд на не-
бе. Ганшин ободряюще усмехнулся ему и вышел.
                             5
     До дому доехал он быстро и без приключений, но входя во
двор,  столкнулся со старой бичихой в сидящей мешком неопре-
деленного цвета платье. Ганшин хотел брезгливо отстраниться,
но костлявые руки старухи ухватили его за обшлага расстегну-
того пиджака.
     - И была звезда Вифлеем,  и сулила надежду  людям...  И
была звезда Полынь, и сулила она конец всему в мире... - за-
бормотала она, брызгая в лицо Ганшину слюной.
     Ганшин неловко  одной  рукой - во второй была сумка,  -
старался оторвать от пиджака ее цепкие  пальцы.  От  старухи
несло  кисло-гадостным  перегаром.  Маленькие глазки в сетке
морщин слезились. Наконец, он резко крутанулся, чуть не сбив
ее с ног, и быстро пошел к подъезду.
     - А что будет,  если Полынь скрестить с  Вифлеемом?!  -
ударил в спину пронзительный,  визгливый голос.  - Что будет
тогда с нами?
     Ганшин пожал  плечами  и вскочив на крыльцо,  скрылся в
подъезде.  Постояв немного  в  пыльной  прохладе  и  глубоко
вздохнув, он вышел на крыльцо. Во дворе уже никого не было.
     Ганшин поднял голову и взглянул на небо. И вздрогнул от
неожиданности. Над деревянными покосившимися сараями, в нес-
колько рядов тянущимися по другую сторону двора, горела нео-
бычно большая звезда.  Раньше такой звезды не было. Впрочем,
такой звезды не было никогда. Ганшин знал это наверняка, так
как когда-то изучал звездный атлас. Звезда казалась красной,
но это мог быть и обман зрения.  Солнце уже зашло,  но  было
еще светло, небо только начинало наливаться синевой, и звез-
да висела над сараями, словно налитый кровью, недобрый глаз.
     Ганшин долго глядел на нее,  потом прошел в подъезд. По
пути к лестнице,  не глядя, сунул руку в почтовый ящик. Оче-
редное Воззвание нового президента к народу.  Хорошо отпеча-
танное на толстой мелованной бумаге - даже в туалет  не  го-
дится.  Призывает  сохранять  спокойствие и обещает к Новому
году снижение цен на водку.  Ганшин сунул его в сумку и, от-
пыхиваясь, полез на свой пятый этаж.
     На площадке пятого этажа,  облокотившись на перила, ку-
рил молодой милиционер в форме.  Ганшин прошел к своей двери
и стал нашаривать в кармане ключ.
     - Ганшин Алексей Степанович? - спросил сзади милиционер.
     Сердце дважды бухнуло.  Ганшин вынул руку из кармана  и
медленно повернулся. Милиционер уже стоял перед ним, держа в
руке бумажный листок.
     Неужели забирают?  -  тоскливо пронеслось в голове.  Но
почему один? И где понятые? Ведь должны же обыск... Нужны же
улики...
     - В чем...  - в горле запершило и пришлось откашляться.
- В чем дело?
     - Повестка вам,  господин Ганшин,  - бодро отрапортовал
милиционер, помахивая бумажкой. - Приказано срочно явиться.
     - И кому же я понадобился в вашем ведомстве? - стал ра-
зыгрывать простачка Ганшин в надежде выудить что-нибудь цен-
ное.
     - Сама  полковник  Чернобородова вызывает,  - все также
бодро ответствовал милиционер. В его голосе не проскользнуло
ни нотки враждебности, он явно не считал Ганшина за преступ-
ника.
     - Кто-кто? - Ганшин выразил на лице непонимание, хотя в
городе мало кто не слышал о Галине Чернобородовой,  возглав-
ляющей отдел Нравственности при ГУВД.
     - Пойдемте,  там вам все объяснят.  - Милиционер друже-
любно улыбался. - Приказано срочно, а я вас уже полчаса жду.
     - А вы знаете,  сколько время? - попытался оттянуть не-
избежное Ганшин.
     Милиционер машинально взглянул на часы,  хотя на  полу-
темной площадке вряд ли можно было что разглядеть.
     - Ничего-ничего, у меня на улице машина. Так что мигом.
     - Ну, идемте, - вздохнул Ганшин и первым стал спускать-
ся по лестнице.
     Когда вышли на крыльцо, звезда уставилась на них крова-
вым оком.
                             6
     Полковник Чернобородова  оказалась  моложавой  женщиной
лет под сорок.  Сидя напротив через стол, Ганшин с любопытс-
твом разглядывал ее.  На протяжении последних нескольких лет
он воспринимал ее, как личного врага, но врага абстрактного,
олицетворявшего собой крайнюю степень тупости советской  ми-
лиции и вообще властей.
     Возглавив доселе неслыханный отдел ГУВД  по  борьбе  за
Нравственность, Галина Чернобородова быстренько развернулась
и проявила себя во всей красе.
     Ее деяния были известны не столько из скупых заметках в
газете,  сколько по фактам. В городе напрочь исчезли из сво-
бодной  торговли все газеты и журналы,  на страницах которых
попадались фотографии обнаженных - или хотя бы  полуобнажен-
ных  - девушек.  Ее отдел арестовал тираж изданной городским
издательством книги с фривольными стихами Пушкина, Баркова и
их  современников-поэтов,  кои  испокон  веков - кроме вечно
опального Баркова - считались классиками русской литературы.
Самое смешное и нелепое,  что те же стихи Пушкина,  Толстого
А.К.  и прочих прекрасненько выпускались в собраниях сочине-
ний и никто их там не запрещал.  А вот эту книгу арестовали,
после чего издательство  напрочь  отказалось  выпускать  что
путное и перешло на перепечатки классиков сталинских времен.
Последним нашумевшим ее деянием был ряд рейдов по  квартирам
неблагонадежных, в смысле нравственности, граждан в вечернее
время с насильственным зафиксированием  на  фотопленку  пос-
тельных подробностей их личной жизни. Неизвестно, сам ли от-
дел передал эти снимки в городскую газету или их выкрал лов-
кий  журналист,  но только появлялись они на протяжении пяти
номеров с соответствующими комментариями.  Снимки  были  еще
те,  но  за порнографию не посчитались.  В результате - семь
самоубийств, но разве наш самый милосердный в мире народ ин-
тересует  судьба каких-то отдельных развратников и моральных
отщепенцев?
     О ней ходили многочисленные легенды и апокрифы.  Напри-
мер,  как поздно вечером на Галину напали пять  хулиганов  и
она, хрупкая женщина, голыми руками и приемами каратэ уложи-
ла всех пятерых в больницу. Например, что она идеальная жена
и  мать-героиня.  По  другой версии,  она еще девственница и
блюдет себя в ожидании настоящей большой любви. По третьей -
совсем уж дубовой,  - что она курирует НИИ Биологии, где ра-
ботают над проблемой размножения человека путем  почкования,
чтобы  поднять  нравственность нашего народа на недосягаемую
высоту,  и как только эта проблема будет разрешена,  секс  и
половые отношения объявят уголовным преступлением.
     Все это Ганшин знал и слышал, и ненавидел Чернобородову
всеми  фибрами,  хотя  отнюдь не был развратником,  а просто
нормальным мужчиной.  Но до сих пор это было абстрактно. Те-
перь  же  она сидела перед ним,  устало потирая покрасневшие
веки,  так сказать,  во плоти, и абстракция стала наливаться
конкретными соками.
     С первого же взгляда Ганшина поразило  то,  что  Галина
оказалась не лишена привлекательности. Прежде он представлял
себе этакую фурию в юбке,  костлявую старую  деву  с  камнем
вместо  сердца,  страдающую одновременно от неосуществленных
желаний и климакса. Действительность разбила это представле-
ние вдребезги.  В Чернобородовой не было ничего демоническо-
го. Подтянутая, с ясно очерченной под форменной гимнастеркой
грудью,  с едва заметными морщинками в уголках красивых губ,
она была из тех,  за которыми Ганшин был бы непрочь  приуда-
рить.  Единственное,  что портило ее привлекательность,  это
сурово-официальное и надменное выражение серых глаз.
     - Ну что,  Алексей Степанович,  достукались,  - сказала
полковник Чернобородова с сожалением и укором в усталом  го-
лосе.  - А мы ведь вас предупреждали. Не вняли, не прислуша-
лись...
     - Я пока не знаю, в чем, собственно, дело, госпожа Чер-
нобородова, - вежливо и спокойно начал Ганшин, но Галина тут
же перебила его.
     - Полковник Чернобородова, так надлежит вам обращаться.
- В голосе на секунду блеснул металл. - А дело у нас простое
и - увы - слишком ясное. Ваша писанина? - Она взяла со стола
газету и протянула Ганшину.
     Ганшин взял газету из тонких, изящных, но сильных паль-
цев и сделал вид, что углубился в ее изучение.
     Собственно, изучать было нечего. Ганшин узнал ее с пер-
вого  взгляда.  Это  была одна из тех частных газет,  что за
последние годы повырастали в городе,  как грибы после дождя,
и так же быстро гнили на корню.  Газета была за прошлый год,
там напечатан рассказ, его собственный, не переводной. Делая
вид, что изучает ее, Ганшин подготавливал надлежащий достой-
ный ответ.
     - Рассказ мой,  - наконец, кивнул он, выразительно под-
черкивая слово "рассказ". - Какое он имеет отношение к вам?
     - Самое прямое, к сожалению. - Галина протяжно вздохну-
ла.  - Герой вашего так называемого рассказа, Алексей Степа-
нович,  на протяжении двадцати страниц трижды ложится в пос-
тель с разными женщинами, причем это выписано с такими гряз-
ными подробностями... - Она брезгливо передернула плечами. -
Вы знаете,  Алексей Степанович,  как можно  охарактеризовать
вашу деятельность? Такими писульками вы подрываете моральные
устои нашего высокоморального народа.  Вы  развращаете  нашу
здоровую молодежь и уводите ее от великих идеалов в лоно ме-
щанских постельных концепций. Вы... - При упоминании о "здо-
ровой молодежи" Ганшин усмехнулся,  невольно вспомнив пьяных
казаков на остановке.  -  Не  усмехайтесь,  не  усмехайтесь,
Алексей Степанович. Все это более серьезно, чем вам кажется.
Как бы вам плакать в итоге не пришлось.
     Угрожаешь? -  с накатившей внезапно веселой злостью по-
думал Ганшин, ну, я сейчас тебе!..
     - Разрешите вам возразить, полковник, - с очень серьез-
ным видом сказал он. - Вы, очевидно, невнимательно прочитали
данное  произведение.  В  нем  я не только не развращаю и не
отвлекаю, но напротив, всеми силами борюсь за нравственность
и  высокие  идеалы.  Ведь в чем там суть?  Три отрицательных
женских персонажа сбивают положительного,  но слабохарактер-
ного  героя  с  добродетельной  стези и затаскивают к себе в
постель. Но несмотря на все их ухищрения, герой все же нахо-
дит  в  себе  нравственные силы вырваться из их цепких лап и
возвращается в лоно семьи, к своей высокоморальной жене, ко-
торая,  в силу своей высокой морали, конечно же прощает его.
Здесь проходит ассоциация с притчей о блудном сыне,  которая
помните, как кончилась?
     - Ах, Алексей Степанович, Алексей Степанович, - покача-
ла головой полковник Чернобородова.  - Если бы это было так!
Но у вас же все иначе. Все эти ужасные подробные описания...
Да  и  жена,  если уж она такая высокоморальная,  не потащит
своего мужа в постель,  а займет какой-нибудь полезной рабо-
той по дому.
     - А может,  она мечтает стать матерью-героиней? - весе-
лясь  в  душе,  воскликнул Ганшин.  - И нарожать стране кучу
здоровых детей?  Неужели вы до сих пор считаете,  что  детей
находят в капусте? Или может, их все же делают в столь нена-
вистной вам постели?
     Галина резко хлопнула ладонью по столу.  Ее лицо, став-
шее злым и надменным, утратило всякую привлекательность.
     Шутки кончились, подумал Ганшин. Теперь перед ним сидел
полковник ГУВД и олицетворял собой Власть.  И внезапно вдруг
в памяти всплыли слова,  сказанные по телефону мерзким голо-
сом: "Он родился, Алексей Степанович".
     - Я  не  намерена  дальше  вести эту глупую и никчемную
дискуссию,  - с металлом в голосе резко сказала полковник. -
Короче,  считайте,  что вы получили последнее предупреждение
оставить вашу безнравственную и подрывающую  устои  деятель-
ность.  Распишитесь о предупреждении и можете быть свободны.
Пока, - многозначительно добавила она, пододвигая ему запол-
ненный бланк.
     - То,  что рассказ вышел год назад,  конечно,  не имеет
никакого значения?  - со слабой надеждой пробормотал Ганшин,
изучая бланк. Ничего интересного, стандартные формулировки.
     - А хоть двадцать,  - прогремела сталью полковник.  - У
таких преступлений не установлен срок давности.  Подписывай-
те!
     Ганшин черкнул на бланке,  положил ручку. Дело сделано,
он свободен.  Как сказала полковник,  пока...  И тут Ганшина
черт дернул.
     Подавшись вперед  над  столом и поймав сползшую с колен
сумку, он прямо взглянул в холодные серые глаза Галины.
     - А вы не боитесь, Галина Максимовна? - тихо сказал он.
- Звезда ведь уже зажглась. Выгляните в окно. Вон она, висит
над городом. Вам не страшно при взгляде на нее?
     С удовлетворением и удивлением Ганшин увидел,  как рас-
ширились серые глаза,  как порвалась и исчезла из них непро-
биваемая властная пелена, как резко побледнело лицо
     - Уходите,  - едва шевеля побелевшими губами прошептала
Галина.
     И Ганшину на миг самому стало страшно.  Ни слова больше
не говоря, он встал и пошел к двери, забыв попрощаться.
     Прикрывая за собой дверь, он обернулся. Галина по-преж-
нему сидела за столом и глядела,  но не в окно,  а на крышку
стола остановившимся, невидящим взглядом. У нее было выраже-
ние смертельно испуганной,  загнанной в угол простой  слабой
женщины.  Сильные пальцы бессознательно мяли только что под-
писанный Ганшиным бланк...
     И с  чего это я ляпнул вдруг про звезду,  думал Ганшин,
трясясь в почти пустом по вечернему времени автобусе. А ведь
она  испугалась.  Она явно испугалась.  Она что-то знает про
эту звезду.  Власти что-то знают, что-то они знают страшное,
такое,  чего сами боятся.  А я ведь всегда думал, что не су-
ществует на свете такого,  чего могут бояться  наши  власти.
Оказывается, есть. Интересно вот только, что?
     Пахло бензином и пылью.  Солнце давно уже село,  воздух
наливался синевой,  хотя жара еще не спала. Из окна автобуса
была ясно видна низко висящая над домами багровая звезда.
                             7
     Двор был пуст,  как кладбище, даже в песочнице не вози-
лась  обычная детвора.  Ганшин подошел к крыльцу,  помахивая
сумкой и все еще думая над выражением лица полковника Черно-
бородовой,  так  странно отреагировавшей на его,  в общем-то
безобидные, слова. Он уже поставил ногу на выщербленную сту-
пеньку  крыльца,  как дверь подъезда с треском распахнулась.
На крыльцо вышли двое.  Взглянув на них, Ганшин сразу затос-
ковал.
     Если бы он еще не ступил на крыльцо,  то мог бы  пройти
мимо и переждать в соседнем подъезде. Но теперь это явно по-
ходило бы на бегство, а хищники всегда преследуют убегающих.
Поэтому  Ганшин  смело шагнул еще на одну ступеньку и принял
влево,  давая дорогу идущим навстречу. Двое, как по команде,
приняли вправо,  снова загородив проход. Между ними было еще
две ступеньки, и Ганшин судорожно дернулся вправо, но здоро-
венная ручища ухватила его за пиджак.
     - Что за безобразие, - еле слышно пролепетал Ганшин, не
пробуя,  однако, вырваться из мощного захвата. - Дайте прой-
ти.
     - Не-а, - мотнул головой державший его верзила.
     - Это еще почему? - насмелился спросить Ганшин.
     Внутри возникло  противное сосущее чувство,  что сейчас
его будут бить.  Может быть, даже больно. Но самое паскудное
в том, что он боялся не боли, а унизительного чувства беспо-
мощности,  как в кошмаре, когда надо бежать, а ноги ватные и
прирастают к земле.
     - А потому, что проходить вам не надо, Алексей Степано-
вич,  - неприятно усмехнулся второй,  низенький,  с толстыми
небритыми щеками и бегающими глазками.  - Машина  у  нас  на
улице, за углом. Славненько так покатим, Алексей Степанович.
С ветерком.
     - Ты только не дергайся,  - хрипло пробасил верзила, не
разжимая клешни. - Не поднимай лишнего шума.
     - Но позвольте... - пробормотал опешивший донельзя Ган-
шин, испытывая одновременно облегчение от того, что мордобой
откладывается.
     - Да-да,  Алексей Степанович,  - зачастил низенький.  -
Зачем нам с вами лишний шум?  Вы только подумайте, ведь нач-
нется возня,  пиджачок вам,  глядишь, порвут, синяков наста-
вят, а все равно ехать придется. Так что пожалуйста, давайте
уж тихо-мирно. Будем, так сказать, жить дружно.
     При этих  словах  верзила  развернул Ганшина в обратную
сторону,  ухватил под левую руку,  низенький цепко впился  в
правую, и они тихо-мирно пошли со двора.
     Машина, оказавшаяся старым разбитым "уазиком",  подпры-
гивала на каждой колдобине. Внутри было душно, воняло бензи-
ном и еще чем-то не менее противным. Возможно, здесь недавно
рыгали.  Сидя  сзади,  Ганшин обеими руками держался за край
сидения, но все равно при каждом козлином скачке машины бил-
ся  головой  о  проходящую под натянутым брезентом дюралевую
трубку.
     Они уже  миновали широкие асфальтированные улицы и пет-
ляли по таким окраинным проулкам,  о  существовании  которых
Ганшин и не подозревал, хотя прожил в этом городе всю жизнь.
     - Может,  вы все же мне скажете, куда мы едем и что все
это значит? - раздраженно спросил Ганшин в спину низенькому,
развалившемуся на переднем сидении.  Верзила  сосредоточенно
горбился за рулем и спрашивать его было бесполезно,  тем бо-
лее, что он вообще не проявил себя словоохотливым собеседни-
ком.
     - Скоро вы все узнаете,  Алексей Степанович, - со слад-
кой улыбкой на пухлых губах обернулся к Ганшину низенький. -
Сейчас мы уже приедем,  и вам все объяснят.  Еще и  довольны
останетесь.
     Всем бы он был хорош - обычный совковский мелкий чинов-
ник, судя по выражениям, - если бы не подозрительно бегающие
глазки, трехдневная рыжая щетина на щеках и старая сизая гу-
ля на правой скуле.
     - Учтите,  что у меня с собой денег мало, грабить нече-
го, - на всякий случай предупредил Ганшин.
     Первый страх уже прошел, осталось раздражение и досада,
что  так  вот безропотно дал себя ввязать в неизвестно какую
историю.
     - Алексей Степанович,  - обиженно протянул низенький. У
него даже оттопырилась нижняя губа.  - Неужели мы  произвели
на вас такое впечатление?
     - Угу,  - кратко кивнул  вконец  осмелевший  Ганшин.  -
Именно такое.
     - Ну так вы ошибаетесь!  - радостно воскликнул  низень-
кий. Сравнение с грабителями его так развеселило, что он да-
же подтолкнул локтем верзилу.  - Слышь,  Коля,  за кого  нас
здесь принимают!
     Верзила на секунду обернулся к нему и в это время  "уа-
зик" так подскочил на очередной колдобине,  что жалобно зад-
ребезжали все его внутренности,  а у Ганшина  от  очередного
удара головой полетели искры из глаз.
     - Трам-тарарам. - ответил низенькому верзила Коля.
     - Ошибаетесь,  Алексей Степанович, ошибаетесь, - как ни
в чем не бывало радостно продолжал низенький.  - Вовсе мы не
хотим вас ограбить. Совсем даже наоборот.
     Не успел Ганшин спросить,  что такое грабить  наоборот,
как "уазик",  дико завизжав тормозами, подскочил в последний
раз и замер.
     - Силь ву пле,  Алексей Степанович, - сказал низенький,
выскакивая из машины. - Приехали.
     Ганшин неуклюже вывалился из машины спиной вперед, сжи-
мая в потной руке матерчатую ручку надоевшей сумки.
     Они стояли  перед  убогой кривой хибарой,  сложенной из
почерневших от времени,  никогда не крашенных бревен.  Шофер
Коля остался в машине.  Сумерки уже сгущались,  синий воздух
медленно наливался чернотой. На небе робко мерцали звезды, и
ниже всех,  над искривленной трубой хибары, светилась та са-
мая, багровая и зловещая.
     - А звезда-то уже зажглась, как вы давеча правильно за-
метили, Алексей Степанович, - тихо и как-то особенно серьез-
но проговорил у локтя Ганшина низенький.
     - Что вы хотите этим сказать? - резко повернулся к нему
Ганшин. - И откуда вы знаете...
     - Пойдемте, пойдемте, Алексей Степанович, - заторопился
низенький,  учтиво  поддерживая  Ганшина  под локоть.  - Вас
ждут.
                             8
     Внутри хибара была разделена на две комнатушки, не счи-
тая  оборудованной  у  печки кухоньки,  и дверь дальней была
плотно притворена,  а у ближайшей двери не было  вообще.  На
столе посреди ее чадила тусклая керосиновая лампа. По потол-
ку с облупившейся штукатуркой бегали  лохматые  тени.  Висел
тяжелый, тревожный запах. Запах беды.
     Низенький подтолкнул Ганшина в спину.  Ганшин  невольно
шагнул в комнатушку и заморгал, стараясь привыкнуть к желто-
му полумраку.
     - Проходите,  Алексей Степанович.  Садитесь, - раздался
из-за лампы густой, хриплый бас.
     Только теперь  Ганшин разглядел сидящего по другую сто-
рону стола,  у окна,  занавешанного черной шторой, человека,
да и то не в подробностях. Осталось впечатление, что человек
очень худ и высок и лицо у него  покрыто  крупными  прыщами.
Ганшин огляделся в поисках места,  куда можно сесть.  Справа
от стола была неряшливая,  незастеленная кровать со скомкан-
ным  одеялом.  Ганшин  плюнул  на все приличия и сел на нее,
бросив рядом сумку.
     - А ты знаешь,  Иван,  что Алексей Степанович сказанул,
пока мы ехали... - затараторил от дверей низенький.
     - Цыц! - кратко и весомо бросил худой.
     И низенький испарился, даже дверь не хлопнула.
     Потянулась долгая   тишина.  Ганшин  пытался  подробнее
разглядеть худого,  но между ними стояла лампа,  огонь на ее
фитиле то удлинялся, пуская в потолок струйку копоти, то съ-
еживался и моргал,  грозясь потухнуть,  так что Ганшин видел
лишь  отблески  на удлиненном голом черепе и блестящие узкие
глаза.  Худой молчал, глядя на Ганшина. И Ганшин не выдержал
первым.
     - У вас тут курят?  - почему-то полушепотом спросил он,
вытягивая из кармана измятую пачку "Беломора".
     Худой двинул к нему по столу консервную банку.
     - Курите,  Алексей Степанович. Разговор, судя по всему,
будет долгий.
     Выжидающее молчание  кончилось,  и  Ганшин почувствовал
себя несколько уютнее.  Он сунул в рот папиросу.  Протянутая
рука щелкнула зажигалкой.  Ганшин успел разглядеть узловатые
пальцы, покрытые редкими черными волосками.
     - Может, мы как-нибудь... э-э... - протянул он, затяги-
ваясь. - А то, я вижу, вы меня знаете...
     - Прошу прощения,  - пробасил худой. - Иванов Иван Ива-
нович, к вашим услугам.
     - Очень приятно,  - кивнул Ганшин,  хотя приятного было
мало.  И сидеть неудобно на продавленной кровати,  скрипящей
при каждом движении.
     Иванов молчал, так что ход предстояло делать Ганшину. В
машине Ганшин был слишком ошеломлен,  чтобы о чем-то думать,
но теперь пришел в себя и в голове  зароились  самые  разные
предположения. На милицию не похоже - не тот стиль. Чернодо-
родова бы просто не выпустила его.  Тем более,  не  безопас-
ность... Кто же тогда? И вообще Ганшина сбивало с толку жут-
кое несоответствие между окружающей обстановкой и  обращени-
ем. Какие-нибудь вшивые мафиози, со злостью подумал он, зная
уже,  что ошибается.  Мафиози нынче не ютятся по халупам, не
тот век. Если бы это были мафиози, он бы сидел сейчас в рос-
кошном офисе какой-нибудь "фирмы" или в не  менее  роскошной
частной квартире. Со всеми мыслимыми и немыслимыми удобства-
ми...
     Молчание затянулось  до  неприличия  и надо было что-то
говорить.
     - Значит,  вы пригласили меня сюда... - стряхивая пепел
в банку, неопределенно начал Ганшин.
     - Не я,  - пробасил из-за лампы Иванов.  - Я всего лишь
референт. Хотя уполномочен начать переговоры.
     - Ну,  тогда начинайте,  - раздраженно сказал Ганшин. -
Мне будет любопытно узнать, о чем пойдут наши с вами перего-
воры.
     - Разумеется,  о книге. - Ганшин точно не видел, но ему
показалось, что Иванов усмехнулся. - Вы же писатель.
     - А вы, значит, издатели? - затягиваясь, спросил Ганшин.
     - Издатели.  - Лысая голова склонилась,  на миг ослепив
Ганшина бликами. - И заказчики.
     - Интересно,  интересно,  - сказал Ганшин, чувствуя на-
растающее возбуждение. - Что же вы сидите в такой... гм... -
Он запнулся, не решаясь обидеть собеседника.
     - Пусть вас не смущает обстановка,  Алексей Степанович.
Завтра  мы переезжаем.  Конечно,  мы могли бы пригласить вас
завтра в более приличное место, но время... Время не ждет.
     - Что,  такая  уж срочная работа?  - подпустил насмешку
Ганшин.
     - Очень срочная, - серьезно пробасил Иванов.
     - Видите ли,  - задумчиво протянул Ганшин,  - я никогда
не писал на заказ...
     - Знаю, Алексей Степанович, - снова кивнул Иванов. - Мы
многое про вас знаем. Ведь не думаете же вы, что мы стали бы
приглашать кого ни попадя.
     Обычная лесть, с усмешкой подумал Ганшин, после чего он
врежет.
     - Но это будет не совсем заказ.  Собственно, мы собира-
емся заказать лишь тему. А уж что вы там напишите...
     - И что я должен написать?  - очень вежливо осведомился
Ганшин.
     - Правду,  Алексей Степанович. Правду, как вы ее видите
и будете видеть. Ничто другое нас не интересует.
     Вот и подбираемся к сути,  подумал Ганшин. Шутки кончи-
лись.  Осталось выяснить, кто это они и какая правда им тре-
буется.
     Папироса догорела,  и Ганшин с сожалением задавил ее  в
банке.
     - И кто же все-таки вы? - чуть охрипшим голосом спросил
он. - Вернее, кого вы представляете?
     - Совершено уместный вопрос, Алексей Степанович, - кив-
нул,  рассыпая по комнате блики, Иванов. - И я отвечу на не-
го.  Договор тоже готов, осталось лишь подписать. но сначала
мне бы хотелось сделать маленькое вступление. Ну, рассказать
предысторию нынешнего дела. Скажем так.
     Внезапно Ганшину показалось, что из-под кровати потяну-
ло по ногам сыростью. Пронесся мимолетный запах болотной ти-
ны и прокисшей воды. Из соседней комнаты раздались звуки тя-
желой поступи,  словно там задумчиво расхаживал кто-то боль-
шой и грузный. Но едва Ганшин стал прислушиваться, все стих-
ло.
     - Когда-то давным-давно,  - продолжал Иванов, - в исто-
рии человечества случилось одно уникальное Событие. Сведения
о нем дошли до нашего времени.  Мало того, они изменили весь
ход мировой истории. И произошло это лишь потому, что даже в
те далекие времена,  на заре цивилизации, нашлись пять чело-
век, которые написали о Событии правду, как она им представ-
лялась.  Конечно, это не была Абсолютная Правда. Малограмот-
ные, невежественные, полудикие, они многого не поняли из то-
го,  что видели и слышали, они многое исказили в свете своих
представлений о происходящем,  но даже эта  искаженная  -  я
предпочитаю  пользоваться  термином  "субъективная" - правда
изменила историю и привела мир к тому состоянию,  в  котором
он пребывает сейчас.
     - Постойте!  - воскликнул Ганшин,  чувствуя бегущий  по
спине холодок.  - Но ведь вы говорите о... Хотя их было чет-
веро.
     - Пятеро, Алексей Степанович. Только в пятом субъектив-
ная правда наиболее приближалась к Абсолютной Истине и позд-
нее была отвергнута набирающей силу Церковью, хотя сочинение
это не утрачено и не  забыто  окончательно.  Существует  еще
Евангелие от Фомы.
     Направление, в котором пошел разговор, отчего-то пробу-
дило в Ганшине страх. Он злился на этот страх, пытался пода-
вить его, но ничего не мог поделать. Ему стало казаться, что
стены  комнатушки  пытаются сдвинуться и раздавить сидящих в
ней, и лишь колеблющийся огонек лампы на столе сдерживает их
на время. Но если лампа погаснет...
     - Я все же не понимаю,  к чему вы ведете, - устало про-
бормотал он, с силой потерев лицо ладонями.
     - Слушайте дальше и все поймете.
     Стараясь обрести утраченное равновесие,  Ганшин закурил
папиросу, а Иванов продолжал:
     - А теперь представьте себе, Алексей Степанович, что бы
случилось, если бы не было этих пятерых? Само Событие ничуть
бы не изменилось. Но оказало бы оно такое влияние на двухты-
сячелетнюю историю человечества?
     - Существуют еще устные пересказы,  - промямлил Ганшин.
- Фольклор...
     - Нет,  Алексей Степанович, устные предания заглохли бы
в течение одного-двух веков.  И даже в самом лучшем  случае,
до  нас  бы  они дошли настолько искаженными и перевранными,
что коренным образом отличались бы  от  Истины.  Мир  просто
избрал  бы  другое направление развития и сейчас все было бы
по-другому.  Я не имею в виду,  лучше  или  хуже,  а  просто
по-другому. Такова сила письменного свидетельства очевидцев.
     - Но...  - начал было Ганшин,  однако,  Иванов  тут  же
прервал его.
     - Теперь представьте себе,  Алексей Степанович,  предс-
тавьте чисто умозрительно, что сейчас, через две тысячи лет,
происходит еще одно Событие. Совершенно иного плана, но схо-
жее с первым в одном - в своей уникальности.
     - Понятно,  - медленно протянул Ганшин.  - Не знаю, что
вы  имеете  в  виду под этим словом,  но логика ваша такова:
происходит Событие, и вам нужны очевидцы, которые будут опи-
сывать его.
     - Совершенно верно,  Алексей Степанович, за одним уточ-
нением.  Нам не нужны очевидцы. Нам хватит и одного, но зато
профессионала,  привыкшего и любящего писать правду. Разуме-
ется, я говорю о субъективной правде.
     - И вы хотите возложить это на меня.  А вам не кажется,
что такое должно происходить спонтанно, по велению, так ска-
зать, сердца?
     - Ну,  Алексей Степанович, - в басе Иванова явно послы-
шалось разочарование, - а с чего вы взяли, что у тех пятерых
не было своего Заказчика? Почему вы считаете, что они произ-
вольно взялись за совершенно несвойственное им  дело  -  пи-
сать?  Кроме того,  - Иванов поднял худую руку, останавливая
возможные возражения Ганшина, - мир изменился. Многое сейчас
происходит скрытно,  не лежит на поверхности,  о многом люди
узнают десятилетия спустя. Жизнь стала гораздо более многоп-
лановой,  отдельный  человек  уже не в состоянии сам по себе
быть в курсе События, без посторонней помощи.
     - И вы...
     - Мы окажем вам эту помощь.  Мы снабдим вас всеми необ-
ходимыми материалами.  Мы будем постоянно помогать вам и при
этом не оказывать на вас ни малейшего  давления.  Вы  будете
писать то,  что захотите, и так, как сочтете нужным. Мы даже
не будем интересоваться,  что вы там пишите,  разве что так,
любопытства ради. Это ведь нужно не нам. Это нужно будущему.
     - Звучит заманчиво,  - протянул Ганшин.  Мысли разбега-
лись и он никак не мог собрать их,  тем более, что этому ме-
шали снова раздавшиеся за стенкой тяжелые шаги. - Иными сло-
вами, вы заказываете лишь тему и даете мне карт-бланш на то,
что и как я буду писать в рамках данной темы. Очень заманчи-
вое предложение. Однако...
     - Мы прекрасно понимаем,  Алексей Степанович,  -  снова
прервал его Иванов, - что поручаем вам сложную и ответствен-
ную работу,  которая потребует много времени  и  всех  ваших
сил. В современном мире - как, впрочем, и в старину - ничего
не делается за так. Поговорим о компенсации. - Голос Иванова
стал деловитым и,  перечисляя,  он принялся загибать длинные
худые пальцы.  - Во-первых,  слава...  Не морщитесь, Алексей
Степанович,  кто же в душе не мечтает о славе? Слава, начав-
шаяся при жизни, и которая останется в веках и тысячелетиях.
Помните  тех пятерых?  Ну,  о гонораре не стоит и упоминать.
Денег мы будем вам давать столько,  сколько вы  будете  тра-
тить, Алексей Степанович. До конца жизни. Ну, и, разумеется,
условия работы. Мы обязуемся создать вам самые лучшие. Квар-
тирой вы довольны?..  Значит, переезжать не будем. Компьютер
мы вам предоставим.  Не думаете же вы,  что писать  придется
гусиным пером? Ну, и прочие мелочи... Я ничего не забыл? Ах,
да, помощники. Помощники у вас тоже будут, а если они не по-
дойдут вам, мы найдем других. Мы ведь теперь будем держать с
вами, Алексей Степанович, самую тесную связь.
     - Постойте, постойте, - пробормотал Ганшин, ошеломленно
уставившись на смутно видимое  в  дымном  полумраке  лицо  и
блестящую лысину. - Вы что же, это серьезно?
     - Абсолютно серьезно,  Алексей Степанович, - веско про-
басил Иванов. - У меня и договор готов. В нем все перечисле-
но.
     Он нагнулся и защелкал замками стоящего на полу "дипло-
мата". Ганшин машинально взял хрустящие листы мелованной бу-
маги, даже не пытаясь прочитать, что там написано.
     - Я должен подумать, - тихо сказал он.
     - Подумайте,  Алексей Степанович, подумайте. Но времени
у вас лишь до полуночи.  Завтра мы будем слишком заняты, так
что решать вам нужно сегодня.
     Ганшин машинально взглянул на часы.  Светящийся циферб-
лат был отчетливо виден в полумраке, и Ганшина поразило, что
стрелки показывали всего лишь пять минут десятого. Ему каза-
лось, что они разговаривали здесь несколько часов.
     - Ничего,  Алексей Степанович,  - пробасил Иванов, - мы
все успеем.  Сейчас мы доставим вас домой, и у вас еще будет
время подумать.  А договорчик с собой  захватите.  Почитаете
дома...
     Грохот шагов в соседней комнате вдруг настолько усилил-
ся, что Ганшин почти не расслышал последних слов. Медленно и
тягуче заскрипела дверь. Ганшина поразило, что Иванов, валь-
яжно развалившийся на стуле,  внезапно вскочил, мелкими, не-
нужными движениями рук оправляя пиджак,  и как-то  подобост-
растно  согнулся,  живо  напомнив собой вопросительный знак.
Лампа мигнула и вспыхнула так, что озарила всю комнату.
     Повернувшись к двери,  Ганшин поднял глаза и замер, уже
не в силах оторвать взгляд от вошедшего.
     - Ну и как? - раздался Голос.
     Ни тогда,  ни впоследствии Ганшин не смог бы  дать  ему
характеристику.  Он был не высокий и не низкий, вообще ника-
кой.  Он просто заполнил собой комнату,  вытеснив из нее все
прочие звуки.
     Все дальнейшее Ганшин воспринимал как в тумане.
     - Он согласен, конечно же, он согласен, - откуда-то из-
далека донесся торопливый голос Иванова, сразу ставший тонь-
ше и почему-то жалобней.
     - Я должен подумать,  - чувствуя слабость во всем теле,
покрывшись холодным потом, еле слышно пробормотал Ганшин.
                             9
     Часы на кухне мелодично звякнули,  отмечая половину де-
сятого.  Ганшин,  много лет не замечавший этого звука - часы
остались  от  бабушки  и  Ганшин прожил с ними всю жизнь,  -
вздрогнул.  Потом поежился.  Его знобило, хотя ветерок, вле-
тавший в комнату из открытого окна,  был теплый, как и поло-
жено простому летнему ветерку.
     По улице шествовали сумерки,  накрывая город серым пла-
щом.  Серый воздух висел над домами, беспорядочно спускающи-
мися к закованной парапетами,  запряженной в турбины ГЭС ре-
ке.  Кое-где окна уже горели,  но редко.  В нынешнее трудное
время люди предпочитали экономить на мелочах, хотя телевизо-
ры работали чуть ли не круглосуточно в каждой квартире и ты-
сячи  глаз пялились в одни и те же рекламные ролики,  словно
хотели разгадать их смысл.
     Под окном снова застучали сапоги. Ганшин лег животом на
подоконник. По улице в два ряда, четко отбивая шаг, шли пар-
ни  в серых рубахах навыпуск,  подпоясанных кусками веревки.
Все были коротко подстрижены и  напряженно  глядели  вперед.
Серые  рубахи сливались в сумерках в одно длинное серое пят-
но. Павловцы, серая гвардия нынешнего Президента, начинавши-
еся,  как любители каратэ и восточных единоборств,  а теперь
вылившиеся в мощное военное подразделение.
     Серость, торжествующая  серость,  подумал  Ганшин с пе-
чальной усмешкой. Когда торжествует серость, к власти в ито-
ге приходят черные...
     Он опять поежился и, отпрянув в комнату, с треском зах-
лопнул окно.
     Трус проклятый,  обругал себя Ганшин. Ведь ты же просто
боишься.  Боишься даже подумать о том, что случилось в поко-
сившейся хибаре. А думать надо. Времени осталось всего ниче-
го. Они ведь придут. Не думаешь же ты, что это был кошмарный
сон?  В конце концов,  доказательство лежит на столе -  нес-
колько  листов мелованной бумаги с четко отпечатанным компь-
ютерным шрифтом.  Договор.  Ты ведь даже  не  прочитал  его.
Впрочем, читать и не нужно, все и так ясно. Вопрос не в том,
что там написано,  а в том,  стоит ли соглашаться.  Можно ли
пойти на эту сделку и остаться при этом самим собой?..
     С другой стороны, думал Ганшин, вцепившись в подоконник
и  уперевшись лбом в холодное стекло,  а что в этом плохого?
Если я могу писать то, что посчитаю нужным - а я уж постара-
юсь,  - то это выходит даже полезное дело. Все материалы мне
обещаны, а уж какие я сделаю из них выводы - это на моей со-
вести.  В конце концов, те пять апостолов тоже не могли быть
уверены, полезным ли делом занимаются, и все же написали...
     Погоди, оборвал он себя.  Ты что же, поверил во всю эту
чушь,  в эту антинаучную ахинею?  Неужели тебя так легко об-
вести вокруг пальца? Какая-то очередная политическая группи-
ровка,  какие-нибудь сатанисты-мазохисты, рвущиеся к власти,
и  ты им понадобился для каких-то их темных делишек.  Только
подпиши, а после начнут закручивать гайки, найдут в договоре
те-то и те-то пунктики и окажешься ты в кабале. И будешь пи-
сать не то,  что захочешь,  а то, что продиктуют. А может, и
вообще не писать,  а только подписывать...  Все просто и по-
нятно,  так всегда у нас делалось. И нечего накручивать вся-
кую мистику.  Но Ганшин знал, что не все так просто и совсем
даже не понятно.  Потому что  стоило  только  подумать  о...
Вспомнить о том, как... Даже мимоходом представить себе...
     Трус, еще раз обругал себя Ганшин. Ты даже подумать бо-
ишься о том... кто вошел в комнату в конце разговора с рефе-
рентом Ивановым...  Впрочем,  не только боишься, а просто не
можешь. Как можно представить себе человека, которого видишь
одновременно как обычного человека,  как некое... н-ну, ска-
жем существо и как суть, сгусток, квинтэссенцию чего-то тем-
ного и невообразимо тебе чуждого?
     Тяжело дыша,  Ганшин дрожащей рукой смахнул со лба пот.
Пальцы были холодные,  как ледышки. Он слишком близко подоб-
рался к запретному,  к тому, о чем нельзя даже думать. А ду-
мать лучше надо о лысом референте Иванове и его многообещаю-
щем... да что там, просто немыслимо сказочном предложении! И
подписать договор нужно до полуночи.
     Ганшин перестал дрожать,  думая о блистающих перспекти-
вах,  открывающихся перед ним в результате этой работы.  Все
сомнения  отползли  прочь,  не исчезли,  а просто забились в
дальний уголок души,  скорчились там, слабо поскуливая. Ган-
шин решил не обращать на них внимания.  Решено. Будь что бу-
дет,  но упустить такой шанс он не может,  просто  не  имеет
права.  В конце концов,  писатель ответственен если не перед
нынешним сбродом,  то хотя бы перед будущими читателями. Они
имеют право знать, что и как у нас происходило. А если пове-
рить словам тощего Иванова,  то сейчас ему, Ганшину, малоиз-
вестному  писателю захолустного городка,  предлагают возмож-
ности, каких нет ни у кого в стране... да что там в стране -
во всем мире!  Если же окажется, что Иванов в чем-то солгал,
что ж,  любой договор можно расторгнуть, нужно только внима-
тельно прочитать перед тем, как подписывать...
     Вот этим и следует сейчас  заниматься,  жестко  одернул
себя Ганшин, а не разводить сентиментальные тары-бары.
     Он оторвался наконец от подоконника  и,  уже  совершено
спокойный,  ровно дышащий,  направился в кабинет.  Но пройти
успел лишь полкомнаты.
     Часы на  кухне пробили десять и тут же им вторили мело-
дичный двухнотовый дверной звонок - и-ди, от-крой, - и разд-
ражающее дребезжание телефона. Как всегда, все сразу.
     Чертыхнувшись сквозь зубы,  Ганшин бросился в  коридор,
схватил трубку.
     - Салют, старик! - раздался в трубке жизнерадостный го-
лос Светозара.  - К тебе можно заглянуть через полчасика? Не
поздно?
     - Видишь  ли,  - упавшим голосом промямлил Ганшин,  - я
тут...
     - Ничего-ничего, я тоже по делу. И не надолго. Загвозд-
ка в том...
     Дверной звонок  вторично,  более настойчиво пропел свою
песню.
     - Тут в дверь звонят, - торопливо выпалил Ганшин.
     - Ясно. Ну так жди. Пока.
     Ганшин бросил трубку и метнулся к двери.  На ярко осве-
щенной двухсотваттовой лампочкой площадке - не иначе соседка
ввернула - стояли трое улыбающихся парней.  За ними высились
картонные коробки. Большие. И много.
     - Доставка заказов на дом, - привычно отчеканил один из
парней.
     - Но я не... - растерянно начал Ганшин.
     - Все,  все в порядке, - вывернул из-за спин парней ни-
зенький живчик.  - Заносите, ребята. Алексей Степанович, по-
кажите им, куда ставить.
     Ганшин попятился  и парни под предводительством низень-
кого,  лихо взялись за дело. Последовала управляемая сумато-
ха,  во  время которой Ганшину не удалось ввернуть ни слова.
Коробки были внесены, распакованы и на дубовом столе Ганшина
в кабинете, потеснив удивленную "Ятрань", воздвигнулся изящ-
но-непривычный компьютер,  был включен,  опробован  и  снова
выключен.  Чем-то прогромыхали на кухне. Повозились в гости-
ной. И удалились, прихватив с собой коробки и весь упаковоч-
ный мусор.  Ганшин безмолвно стоял посреди гостиной напротив
радостно потирающего ладони низенького.
     - Как видите, Алексей Степанович, мы свои обязательства
начинаем выполнять,  - восторженно  протараторил  низенький,
влюбленно глядя на Ганшина замаслившимися глазками. Синяк на
его лице куда-то исчез, и вообще он успел побриться и перео-
деться в строгий темно-коричневый деловой костюм и белую ру-
башку с галстуком.
     - Погодите,  я же не подписал... Я же еще не решил... -
пробормотал Ганшин, сам сомневаясь в своих словах.
     - Не беспокойтесь,  Алексей Степанович,  это просто наш
маленький аванс. Если вы - хе-хе! - все же вдруг не надумае-
те,  то возвращать его нет надобности.  - Говоря,  низенький
принялся расхаживать по комнате, зачем-то заглядывая в углы.
-  Ах,  да!  -  вдруг спохватился он и подбежал к обеденному
столу. - Тут же вам еще на мелкие расходы... - Из внутренних
карманов пиджака он выложил на скатерть две новенькие, хрус-
тящие,  в банковской упаковке пачки. - Расписываться не нуж-
но,  мы же свои люди... А как кончатся эти, мы вам еще подб-
росим.
     - Послушайте, - сказал Ганшин, - э-э...
     - А меня зовут Порфирий Измайлович!  -  воскликнул  ни-
зенький. - Почти как у Достоевского. Вы любите Достоевского?
Да что это я,  его же невозможно не любить!  Он...  Впрочем,
простите  покорно,  хвалить  одного  писателя - пусть даже и
классика - в присутствии другого - моветон, как говорили на-
ши предки.
     - Послушайте,  Порфирий Измайлович,  -  твердо  перебил
словоизвержение низенького Ганшин,  - договор я пока не под-
писал и ни о каких авансах не было речи. Я еще ничего не ре-
шил.  Иванов сказал - до двенадцати можно подумать.  Так что
вы уж позвольте...
     - Конечно,  конечно,  Алексей Степанович, - заторопился
низенький Порфирий.  - Не извольте обижаться,  мы же  хотели
как лучше... Все-все, удаляюсь. Не смею вам мешать...
     Низенький выскочил из гостиной и  завозился  с  замком.
Замок у Ганшина был старый,  с придурью,  и он поспешил отк-
рыть сам,  пока не заклинило. Уже переступив порог, Порфирий
обернулся  и  внезапно серьезно и веско,  пристально глядя в
лицо Ганшину ставшими вдруг колючими глазами, сказал:
     - Но вы уж не тяните,  Алексей Степанович.  Решайте. До
двенадцати не так-то и много времени.
     И ушел, почти убежал, торопливо пересчитывая ступеньки.
Ганшин постоял,  услышал,  как хлопнула подъездная дверь  и,
защелкнув  замок,  вернулся в гостиную.  Рассеянно прошел по
ней пару раз, заглянул в кабинет, вздрогнул при виде слепого
экрана компьютера.  Внезапно пересохло во рту, и Ганшин про-
шел на кухню, намереваясь поставить чайник.
     На кухонном столе громоздилась большая коробка.  Ганшин
подозрительно приоткрыл ее и  обомлел.  Шампанское,  коньяк,
три вида ликеров.  Все зарубежное,  с красочными этикетками.
Колбасы,  шпроты и еще масса каких-то банок, баночек и паке-
тов.  Похоже на заказ от "Багиры" - фирмы по ночной доставке
обедов, но заказ сказочный, тянущий на десятки тысяч.
     Ганшин осторожно  прикрыл коробку и подошел к раковине.
Открыл кран и,  не дожидаясь,  пока сбежит, сделал несколько
торопливых глотком противной теплой воды.  Вернувшись в гос-
тиную,  плюхнулся на диван и потер ладонями лицо. Лицо горе-
ло,  а руки,  напротив, были ледышками. Мысли разбегались, и
Ганшин с усилием пытался собрать их в кучу.  Не  успел,  так
как снова пропел дверной звонок.
     - Черт, как не вовремя! - прошипел Ганшин, думая о Све-
тозаре,и пошел открывать.
     Открыл и обомлел который раз уж за нынешний вечер.
     Такие девушки  редко  посещали его холостяцкую берлогу.
Точнее, не посещали никогда. Одна была высокая статная блон-
динка с распущенными на плечи золотистыми волосами.  Рядом с
ней стояла низенькая - по плечо невысокому Ганшину,  -  умо-
помрачительно-стройная  брюнетка  с замысловатой прической и
огромными омутами глаз. Обе улыбались.
     - Алексей Степанович Ганшин?  Мы не ошиблись? - пропела
блондинка, глядя на Ганшина так, что у него замерло сердце.
     - Д-да... - только и смог выдавить он.
     - Разрешите?
     Блондинка легонько  отстранила его и прошла в квартиру.
В ее кильватере, как катер за роскошным лайнером, плыла брю-
нетка. Проходя, она чуть задела Ганшина раскачивающимся бед-
ром,  отчего сердце у него,  наконец,  тукнулось и помчалось
вскачь.  Не  говоря больше ни слова,  девушки прошли сразу в
комнату.  Ганшину ничего не оставалось делать,  как  закрыть
дверь и последовать за ними.
     Войдя в гостиную,  он остановился на пороге.  Брюнетка,
заложив ногу на ногу, раскинулась на диване. Блондинка, стоя
у окна,  прикуривала от зажигалки невероятно длинную и очень
тонкую коричневую сигарету.
     - Меня зовут Элиза, - промурлыкала она, выпустив в сто-
рону Ганшина струйку ароматного дыма.  - А это Нора. Мы ваши
помощницы.
     - Я...  Э-э... - Ганшин, обычно не терявшийся в женском
обществе, не мог заставить себя говорить.
     Элиза была  в белом платье до щиколоток,  облегавшем ее
рельефную фигуру и настолько тоненьком, что оно просвечивало
даже  на  фоне погружавшегося в сумерки окна.  Миниюбка Норы
ничего не скрывала.  Ганшину даже показалось,  что он  видит
белую полоску трусиков. Его пробил пот.
     - Э-э...  Очень приятно, - наконец он обрел дар речи. -
Вы тут пока посидите, а я сейчас кофе поставлю...
     Но он не успел сделать и шагу.  Нора сорвалась с диван-
чика и стремительно подбежала к нему.  От тонкого аромата ее
духов у Ганшина закружилась голова.
     - Не беспокойтесь, Алексей Степанович, это я мигом. На-
деюсь, вы не против?
     Ее тонкие пальчики на мгновение коснулись его,  отстра-
няя от двери.  У Ганшина перехватило дыхание.  Мгновение,  и
Норы уже не было в комнате.
     На ослабевших ногах Ганшин подошел и  буквально  рухнул
на диван. Элиза тем временем чуть повозилась в углу у японс-
кого музыкального комбайна,  какого Ганшин до этого  момента
вообще  не замечал,  и комнату наполнили плавные звуки зару-
бежного блюза.
     - Я  помогу Норе с сервировкой стола,  Алексей Степано-
вич. - Элиза подошла так близко, что коснулась ногой его ко-
лена. - А вы были бы не против пройти пока в кабинет? Мы вас
позовем.
     - Конечно, - пробормотал Ганшин. - Мне нужно кое-что...
     Он вскочил и очутился чуть ли не в объятиях Элизы,  ко-
торая и не подумала отстраниться. Он даже почувствовал через
рубашку кончики ее высоких грудей.  Элиза чарующе улыбнулась
и отошла к столу.
     Ганшин выскочил в коридор. Из кухни доносилось позвяки-
вание посуды, но Ганшин не стал туда заглядывать. Метнувшись
в спальню,  он плотно закрыл дверь и только после этого чуть
успокоился. От неожиданного и стремительного разворота собы-
тий захватывало дух.
     Ганшин глубоко  вздохнул  и  открыл шкаф.  Его поразила
убогость собственной одежды. Очевидно, по контрасту с такими
шикарными девушками.  Несколько минут он бесцельно перебирал
плечики.  Наконец, остановился на голубой "выходной" рубашке
и тонких серых брюках.
     Переодевшись, он сел на кровать и обхватил голову рука-
ми.  Он знал,  что сейчас некогда общаться с девушками,  что
надо пройти в кабинет и прочитать,  наконец,  договор,  а то
времени остается все меньше...  Что надо здраво и трезво об-
думать целесообразность его подписания и...
     - Да что тут думать? - раздался ехидный голос в его го-
лове.  - Ты ведь давно уже все решил. Ты же решил еще тогда,
когда сидел в хибаре перед Ивановым и слушал его рассуждения
о славе и гонорарах...
     - Нет,  - прошептал Ганшин.  - Я и сейчас еще ничего не
решил.  Еще не поздно твердо отказаться,  вернуть все вещи и
забыть  эту  становящуюся  все несуразнее и неправдоподобнее
историю...
     - Девушек тоже вернешь?  - осведомился внутрений голос.
- Или оставишь в качестве аванса? Слушай, старик, уж себе-то
не  ври.  Не  станешь ты ни фига возвращать.  Вряд ли в этой
стране найдется хотя бы один человек,  который откажется  от
такого. Тем более, что требуют взамен всего-ничего - душонку
твою несчастную.  Да кого в наше время интересует такая  ме-
лочь,  к тому же, коммунисты давно доказали, что ее и вообще
не существует. Так что хватит вилять и делать вид, будто че-
го-то там решаешь.  Подписывай договор,  а потом иди развле-
кайся с девочками...
     - Ну,  нет,  - сквозь зубы прошипел Ганшин, все сильнее
сжимая руками виски.  - Я себя не продаю,  это ты загибаешь.
Труд свой - пожалуйста,  это неизбежно для любого. Но себя -
дудки!  Если я подпишу договор - слышишь,  я все еще  говорю
"если",  - я все равно останусь собой. И буду писать то, что
сочту нужным и правильным. Правду буду писать, понял?
     - Блаженны нищие духом, - насмешливо процитировал внут-
ренний голос,  - ибо не ведают они сомнений  и  будущего  не
страшатся.  Блаженны смиренные, ибо за них решено все свыше.
Блаженны...
     Ганшин вздрогнул от легкого стука в дверь.
     - Алексей Степанович,  - промурлыкал за дверью  голосок
Элизы. - У нас все готово. Мы вас ждем.
     Ганшин вскочил и, уже на ходу, на мгновение обернулся к
окну. Глаза обожгла громадная кровавая звезда. Казалось, она
прилепилась к самому стеклу и корчилась от усилий  ворваться
в комнату. Стекло потрескивало...
                             10
     Старик оторвался  от окуляра и,  негромко покряхтывая -
привыча,  обретенная за последние годы,  - разогнул  приятно
ноющую  спину.  Потом  потер  уставшие от напряженной работы
глаза.  Глаза были его гордостью. Он никогда не носил очки и
даже сейчас, в его-то годы, они не требовались.
     На улице было уже совсем темно и звезду можно было лег-
ко  наблюдать  даже неооруженным глазом.  Но в телескоп было
профессиональнее.  Показалось ли ему,  что  она  стала  чуть
больше, словно приблизилась, и светить стала ярче? Или прос-
то начали подводить уставшие глаза.
     - Эх,  нет  оборудования!  - вздохнул он,  повернулся к
столику и, нашарив в темноте лампу, включил свет.
     "Изменения нарастают,  -  записал  он в тетради ровным,
аккуратным почерком.  В десять двенадцать звезда снова стала
зеленой, а в десять сорок семь превратилась в красную. Пере-
мена цвета происходит мгновенно.  Ни один небесный объект не
в состоянии менять окраску буквально ежечасно".
     Он хотел еще написать об увеличении размера, но, немно-
го подумав, не стал. В конце концов, это могло показаться. У
него не было никаких способов измерить величину наблюдаемого
объекта.  А в своих наблюдениях он хотел придерживаться мак-
симальной точности.
     Отложив ручку и выключив свет, он снова припал к окуля-
ру и даже засопел от наслаждения.
                             11
     Дверной звонок,  особенно гнусный,  раздался в тот  мо-
мент,  когда они, чокнувшись мелодично прозвеневшими бокала-
ми,  пили шампанское "La amour".  Ганшин  подавился  ледяной
струйкой  и надсадно закашлялся,  едва успев поставить расп-
лескивающийся бокал на стол.  Сидевшая рядом Нора  заботливо
заколотила его ладошкой по спине.  Элиза неторопливо выплыла
из-за стола.
     - Не беспокойся, Алексей, я открою, - сказала она.
     - Я дома... - просипел все еще кашляющий Ганшин и шумно
задышал через рот, чтобы поскорее прийти в норму.
     В прихожей щелкнул замок, невнятно зашушукались голоса.
Ганшин  поднял руку с часами - стрелки подползали к одиннад-
цати.  Значит,  это Светозар.  Как ты не вовремя,  Светозар,
тоскливо подумал Ганшин.
     Тут же в комнату вплыла Элиза, буквально волоча за руку
тащившегося  за ней Светозара.  Глаза у Светозара были обал-
девшими, длинная челюсть то и дело отвисала. Несмотря на не-
уместность появления, Ганшина обуяло веселье от его вида.
     - Привет,  - сказал он,  поворачиваясь на стуле.  - Да-
вай-ка присоединяйся к нам. Мы только что начали.
     - Извини, я не знал, что ты занят... Вернее... э-э... -
забубнил Светозар, завороженно глядя на стол. - А что вы тут
празднуете?
     Там и  впрямь  было на что посмотреть.  Правда,  все из
консервов, но среди них и нежная датская ветчина, и копченые
языки, и испанские шпроты, и паюсная икра, и много-много че-
го другого,  все со вкусом разложенное  по  тарелкам.  Кроме
шампанского, украшением стола являлась литровая бутылка гре-
ческого коньяка "Амфора", и впрямь напоминающая этот древний
сосуд, а также вишневый ликер бог весть из какой страны.
     - Да это мы так,  - небрежно махнул рукой Ганшин,  нас-
лаждаясь обалдевшим видом Светозара.  - Отмечаем начало моей
новой работы.
     Впервые за много лет дружбы Ганшин видел Светозара рас-
терявшимся. Обычно он мгновенно адаптировался к любой ситуа-
ции и тут же становился "душой компании". Одногодок Ганшина,
он обладал неиссякаемым запасом энергии и оптимизма, а также
врожденным отсутствием скромности.  В сочетании с вечно-гро-
мадным аппетитом,  эти качества  делали  его  грозой  любого
праздничного стола. Если на тарелке оставались последний ку-
сочек колбасы или бутербродик с минтаевой  икрой,  можно  не
сомневаться,  что именно ухватистая лапища Светозара подхва-
тит его первым без малейших колебаний.
     Нора уже была у серванта и вернулась с прибором и хрус-
талем для гостя. Светозар был усажен рядом с Элизой - напро-
тив  Ганшина,  - и Элиза,  интимно прижимаясь к нему плечом,
принялась наполнять его тарелку деликатесами.
     При виде наполняющейся тарелки Светозар ожил,  пришел в
чувства и тут же  принял  на  себя  обязанности  виночерпия,
свернув  металлическую головку "Амфоре".  Девушки от коньяка
отказались, удовольствовавшись шампанским.
     Следующие полчаса  прошли  в молчании,  если не считать
тостов Светозара и обычных для такого дела реплик типа  "по-
жалуйста, передай мне вон ту рыбку". Коньяк оказался небыва-
лым, буквально испарялся на языке, наполняя рот восхититель-
ным вкусом,  и почти не давал опьянения.  Нора,  внимательно
следившая, чтобы тарелка Ганшина не пустела, касалась его то
плечом,  то грудью, отчего по телу Ганшина каждый раз пробе-
гала волнующая дрожь, а ее теплое бедро давно и надолго при-
лепилось к ноге Ганшина.
     Наконец, Светозар осоловел от еды - что, впрочем не по-
мешало ему умять ложкой икру, заявляя, что так гораздо вкус-
нее,  чем бутерброды,  - и с громком  выдохом  отвалился  на
спинку стула.
     - Слушай,  пойдем покурим,  - сказал он. - Вы, девушки,
извините,  все просто чудесно, но нам нужно маленько погово-
рить.
     Он улыбнулся Элизе и вышел из-за стола. Ганшин последо-
вал за ним.
     - Идите,  идите,  - сказала вдогонку им Нора.  - Мы тут
пока приберемся и кофе заварим.  Как будет готово, вас позо-
вем.
     Входя в кабинет,  Ганшин снова взглянул на часы - поло-
вина двенадцатого.  Сердце тревожно стукнуло,  расслабленное
состояние сняло как рукой.
     В кабинете  Светозар  испытал  еще  один  шок  при виде
компьютера, впрочем, после переедания уже не такой сильный.
     - Американский,  - сказал он, рассматривая процессор. -
Работает?
     - Нет, для украшения стоит, - буркнул Ганшин, подходя к
окну, где была пепельница. - Ты, кажется, курить хотел.
     Закурили. Светозар  развалился  на  стуле  и,  выпустив
длинную струю дыма,  внимательно посмотрел на Ганшина. В ка-
бинете горела лишь настольная лампа под пластмассовым абажю-
ром и было полутемно.
     - А теперь раскалывайся, старик, - весело сказал Свето-
зар,  - где это ты познакомился с такими девочками и  откуда
взял деньжищи на это,  - он кивнул на компьютер. - Только не
заливай,  переводами ты и за десять лет столько не заработа-
ешь.
     Желание Ганшина все рассказать, зудевшее все время пос-
ле звонка Светозара,  вдруг резко пропало. Но в голову, так-
же,  не приходило ни одной дельной мысли о том, что бы такое
соврать поумнее.
     - С каких это пор ты стал интересоваться моими  дохода-
ми? - неопределенно спросил он.
     - Понимаешь,  старик... - серьезно и задумчиво протянул
Светозар. - Как бы тебе это объяснить... Я люблю приходить к
тебе в гости, мне всегда было здесь хорошо. А вот сегодня...
Понимаешь,  как только я позвонил в дверь,  еще до того, как
увидел девчонок и  все  прочее,  мне  стало...  ну...  очень
как-то неуютно,  нехорошо как-то так и...  страшно.  За тебя
страшно, Лешка, понимаешь?
     Ганшин слушал его не перебивая, даже забыв о дымившейся
в руке папиросе.
     Вот оно,  значит,  как,  чуть ли не обреченно думал он.
Выходит, ничего я тут не придумывал и не накручивал. Длинный
нос Светозара не подвел,  сразу учуял,  откуда и чем пахнет.
Значит,  жизнь у меня теперь будет совсем другая,  и друзья,
наверное,  тоже другие.  А может, и вообще их не будет, дру-
зей...
     - Ну, это ты брось. - Ганшин заставил себя усмехнуться.
- Чего за меня бояться? Что ты, не знаешь меня?
     - Тебя я давно знаю, - Светозар выпустил еще одну струю
дыма.  - Потому и боюсь.  Мне почему-то кажется, что ты вля-
пался в очень нехорошую историю.
     - Да какая там история!  - раздраженно сказал Ганшин. -
Просто  взял один заказ,  вот и все.  Платят за него хорошо,
понятно?  Ты,  кстати, не обратил внимание на звезду? Совер-
шенно новая звезда в небе. Появилась вот так сразу и горит.
     - Какая еще там звезда? - отмахнулся Светозар. - Ты мне
зубы  не  заговаривай.  А договорчик-то у тебя еще не подпи-
сан... - Светозар внезапно схватил со стола возле компьютера
верхний мелованный лист. - Ну-ка, что ты там обязуешься...
     - Отдай!
     Ганшин рванулся  к  нему.  Светозар ловко отвел длинную
руку с бумагой.
     - Что за секреты от старых друзей? - возмущенно завопил
он. - Не любовное же послание!..
     - Прекрати,  Зарка, отдай по-хорошему, - пыхтел Ганшин,
стараясь выхватить у него договор.
     - Извините,  Алексей  Степанович,  -  перекрыл их возню
хриплый бас.
     Ганшин замер  и  поднял глаза.  В дверях кабинета стоял
тощий референт Иванов в чинно застегнутом черном  костюме  и
без улыбки глядел на них. В левой руке он держал "дипломат".
Светозар тоже обернулся,  притихший,  словно его застали  на
месте  мелкого  преступления,  и осторожно,  бережно положил
листок на стол.
     - Извини,  Лешка,  мне  пора,  - невнятно и чуть слышно
пробормотал он. - Я и так у тебя задержался...
     - Ты погоди... Куда ты? У меня тут минутное дело, - за-
частил Ганшин, чуть ли не хватая друга за рукав.
     - Еще увидимся,  - не глядя на него, ответил Светозар и
осторожненько, бочком, чего за ним никогда не водилось, про-
тиснулся мимо Иванова.
     Ганшин рванулся было за ним,  но Иванов уже  подошел  к
столу  и  положил  "дипломат" на стул,  где только что сидел
Светозар.
     - Извините,  Алексей Степанович, - веско сказал Иванов.
- Я пришел за договором.
     Он раскрыл  "дипломат",  потом  собрал со стола листы и
аккуратно сбил их вместе.
     - Погодите,  -  растерянно проговорил Ганшин,  следя за
его действиями. - Я же еще не подписал. Одну минуточку...
     - Как же не подписали?  Очень даже подписали.
     Иванов пролистнул договор и показал  Ганшину  последнюю
страницу.  Внизу  ее  оторопевший  Ганшин увидел собственную
невнятную, размашистую подпись.
     Тут же  в  кабинет вкатился сияющий Порфирий Измайлович
и,  схватив руку Ганшина,  принялся качать ее вверх и  вниз,
как ручку домкрата.
     - Поздравляю, поздравляю вас, Алексей Степанович! Наде-
юсь... Нет, я уверен в нашем долгом и плодотворном сотрудни-
честве!
     - Да,  да, конечно... - лепетал Ганшин. У него было та-
кое чувство, словно его только что надули, причем таким хит-
рым способом, какой он не может разгадать.
     - Материалы начнут поступать к вам завтра,  -  пробасил
Иванов,  закрыв "дипломат".  - А сегодня отдохните,  Алексей
Степанович, расслабьтесь. Мы еще увидимся.
     Он кивнул и вышел из кабинета. Толстенький Порфирий на-
конец выпустил руку Ганшина.
     - Разрешите  и  мне откланяться,  - тараторил он.  - Не
смею вам мешать в благотворном отдыхе.  Кстати,  как вам по-
мощницы?  Очень, очень современные девочки. И без всяких там
комплексов! - Он мелко захихикал, вульгарнейшим образом под-
мигнул Ганшину и выскочил из кабинета.
     Ганшин ждал звука захлопнувшейся двери, но так его и не
услышал.  Он чувствовал себя каким-то опустошенным и даже не
то,  чтобы обескураженным, а просто безразличным. Даже намек
толстячка насчет девочек ничего не всколыхнул в нем.
     Двигаясь осторожно и неуклюже,  словно на  ходулях,  он
вышел из кабинета. И в этот момент часы в кухне пробили две-
надцать. Полночь.
     Со звуком последнего удара Ганшин вошел в гостиную.  На
столе было прибрано, там уже стояли кофейник и чашки. Девуш-
ки чинно сидели на диване.
     - Кофе готов!  - радостно провозгласила  Нора,  тут  же
подбегая к нему.  - Садись на диванчик,  Алексей,  тебе надо
отдохнуть. А я сейчас кофе налью.
     Нежно обнимая за плечи,  Нора подвела Ганшина к дивану,
усадила и захлопотала с чашками. Элиза в это время прошла по
гостиной и со щелчком включила телевизор.
     - ...  в Москве состоялось открытие Комитета по Восста-
новлению России, - ворвался в комнату профессионально-бодрый
голос комментатора. - Председателем КВР был избран...
     Элиза отошла к столу и достала из лежащей там пачки си-
гарету.  Ганшин машинально взглянул на экран и... его словно
обдало  кипятком,  даже  дыхание остановилось.  На экране за
длинным столом Ганшин увидел лысого Иванова в черном костюме
и с похоронным выражением лица. Но не это поразило его боль-
ше всего,  а тот,  кто сидел в центре и,  надменно улыбаясь,
что-то  говорил в микрофон.  Потом он поднял голову и встре-
тился взглядом с Ганшиным.
     Мир застыл.  Все  замерло и в комнате,  и в телевизоре.
Ганшин сразу узнал того,  кто  сквозь  телевизионное  стекло
глядел ему через глаза прямо в душу.  Это был он, тот, о ком
Ганшин боялся даже подумать,  чьи шаги  гремели  за  стенкой
развалюхи и кто потом появился в дверях. Но только теперь он
странно изменился.  Ганшин видел его как  бы  сразу  в  двух
ипостасях.  С одной стороны, это был дородный пятидесятилет-
ний мужчина,  крепкий и широкоплечий,  типичный правительст-
венный функционер, рожденный и призванный руководить и пове-
левать.  А с другой...  с другой это было чудовище,  описать
которое Ганшин никогда бы не взялся.  Имеющее очень отдален-
ное сходство с человеком,  оно скалило многочисленные острые
черные зубы и нечеловеческими глазами уставилось с телевизо-
ра прямо в душу Ганшину,  что-то высасывая из  нее  и  делая
его,  Алексея Степановича Ганшина, немолодого уже литератора
и,  в общем-то, неплохого мужика, совершенно иным человеком.
И это было все.  Этого уже нельзя было избежать. Отныне и до
конца жизни Ганшин вынужден жить с этим,  и писать с этим, и
заниматься  любовью  и многое,  многое другое,  а конец этой
жизни, как он чувствовал, уже не за горами...
     - Алексей,  -  раздался у самого уха голосок Норы,  - а
вот и кофеек.
               Ч А С Т Ь  2. ПРИЧИНЫ (Ночь).
                             1
     Ветер свистел по пустой ночной улице,  неся мелкие сне-
жинки, которые таяли, чуть коснувшись тротуара, но на газоны
ложились белой пылью, предвещающей зиму. Ближайший фонарь со
скрипом раскачивался, бросая на тротуар пляшущие тени.
     Услышав шаги, Светозар метнулся в ближайший двор и при-
жался спиной к деревянной стене двухэтажки, все окна которой
были потушены. Слава богу, все было тихо, главное, не залая-
ли  собаки.  Стук  сапог по асфальту становился все слышнее,
громом отдаваясь в ушах.  Светозар осторожно выглянул  из-за
угла,  и тут,  вывернувшись с соседней улицы,  появились три
силуэта с остроконечными капюшонами. Коричневые монахи. Све-
тозар  тут  же спрятал голову,  стараясь втиснуться в стену.
Шаги приближались, ветер донес отрывки фраз:
     - А я его как тресну клобуком между глаз,  так он и сел
на задницу. Даже обмочился, свинья жирная...
     - А мы на днях девчонку заловили, из этих. Понятно, по-
тащили в церковь приобщать. Вот смеху-то было...
     Заржав на всю улицу,  монахи прошли мимо, даже не пово-
рачивая голов. Капюшоны ограничивали их поле зрения, подпоя-
санные  солдатскими  ремнями с кобурой длинные рясы мели ас-
фальт.
     Светозар старался не дышать,  но ему все казалось,  что
монахи вот-вот услышат стук сердца,  которое билось у самого
горла. Потом стук сапог и голоса замерли в отдалении. Свето-
зар оторвался от стены,  чувствуя,  как под кожаной  курткой
отлипает  рубашка от влажного тела.  Улица снова была пуста,
ветер нес по ней становящийся гуще мелкий снег.
     Стараясь не стучать ногами, Светозар одним рывком мино-
вал оставшиеся три дома.  К счастью, калитка была не замкну-
та,  и Светозар нырнул в темноту двора. Справа из будки раз-
далось рычание.
     - Бобик, Бобка, это свои, - прошептал Светозар, и рыча-
ние сменилось дробными ударами хвоста по стенкам будки.  Од-
нако, вылезать в такую погоду на улицу собака на пожелала.
     Пройдя через двор к домику-развалюхе,  Светозар  трижды
коротко  стукнул  в  ставень  окна.  Через минуту в сенях за
дверью послышалось шебуршание, скрипнув, дверь отворилась.
     - Заходи, - прохрипели из темноты.
     Нагнувшись, чтобы не удариться лбом,  Светозар  протис-
нулся мимо хозяина.  На него пахнуло смесью табака и перега-
ра. Дверь опять заскрипела, закрываясь.
     - Смазать бы надо, - полушепотом сказал Светозар.
     - Надо,  - хрипло сказали в ответ, - да все руки не до-
ходят. Ты такой умный - вот и смажь.
     - И смажу,  - сказал Светозар, проходя из сеней в кори-
дорчик. - В следующий раз непременно.
     - Все вы так говорите, - вздохнул за спиной хозяин.
     Повесив куртку  на  гвоздь  и отряхнув от тающего снега
волосы, Светозар привычным путем прошел в дальнюю комнату.
     Керосиновая лампа с мутным стеклом стояла в углу на по-
лу,  так что в комнате было почти темно.  За длинным  столом
посредине сидели шесть человек - темные силуэты, но Светоза-
ру хватило и этого,  чтобы узнать их. Пять мужчин и женщина,
вернее,  девушка по имени Зина,  составляли ядро Сопротивле-
ния,  в которое Светозар вошел два месяца назад. Сидевший во
главе  стола при появлении Светозара замолчал,  настороженно
вглядываясь в него. Чуть блеснули стекла очков.
     - А, это вы, Светозар, - с видимым облегчением прогово-
рил он. - Садитесь, мы уже начали.
     Светозар сел  за стол между Зиной и шумно дышащим толс-
тяком по имени Лаврентий.  Из соображений безопасности,  они
знали друг друга только по именам. Считалось, что так надеж-
нее.
     - Монахи - не главная наша проблема и,  к сожалению, не
единственная, - продолжал сидящий во главе стола Михаил. Но-
минально в Сопротивлении все были равны,  но фактически, Ми-
хаил являлся лидером. Светозар не знал, кто он по профессии,
но  почему-то не мог представить его себе никем иным,  кроме
как сотрудником упраздненного ныне Комитета Безопасности.  -
Кроме  них,  существуют еще Павловцы,  Добровольное Воинство
Сатаны и,  сами знаете, много кто еще. Но дело не в них. Они
всего лишь исполнители анонимных узурпаторов,  тайком захва-
тивших власть в стране.  Я имею абсолютно достоверные сведе-
ния  из  Москвы,  что Президент и члены правительства третий
месяц находятся под арестом, а от их имени орудуют неизвест-
ные пока личности. Пока, - веско повторил он. - Надеюсь, что
в течение ближайшего месяца наша организация в Москве сумеет
определить,  кто они такие. Так что наша с вами задача оста-
ется прежней - искать надежных людей, сплачивать их в группы
и  держать  в готовности.  Уверяю вас,  вскоре мы перейдем в
наступление.  Народ не пожелает долго терпеть  царящий  ныне
произвол. Ну, и не надо забывать о постоянной агитации среди
населения.  В первую очередь,  надо распускать порочащие так
называемые власти слухи, будоражить народ...
     - Какой там народ! - желчно прервал Михаила сидящий ря-
дом  с ним Семен,  худой и длинный,  поблескивающий огромной
залысиной. - О каком народе вы вообще говорите? Народа боль-
ше нет. Осталось перепуганное стадо, забившиеся по щелям та-
раканы. Каждый из них сам по себе и радуется только, что его
не трогают. А еще больше радуется,когда трогают его гада-со-
седа. И этих вы призываете агитировать?
     - Именно  этих!  -  хлопнул ладонью по столу Михаил.  -
Именно это стадо,  как вы выражаетесь!  Естественно, простых
людей можно напугать.  Но их можно и разъярить,  и найти ми-
шень для их ярости, и заставить их пойти на подвиги. Так уже
было во время Гражданской и Великой Отечественной. Так будет
и сейчас.
     - Не уверен! - шумно выдохнув, пробасил рядом со Свето-
заром толстяк Лаврентий.  - Напуганных можно раззадорить.  А
что  прикажете  делать с убежденными?  Я вот работаю с моло-
дежью и вижу,  что все больше и больше юношей и  девушек  от
шестнадцати до двадцати примыкают ко всяким движениям,  вся-
ким там Павловцам и Защитникам  Родины.  Сами  идут,  не  из
страха или незнания,  а по убеждению. Потому что им нравится
то,  что творится сейчас.  Потому что им понравилось бы все,
что угодно,  по сравнению с прежним. Им все понравится, лишь
бы не коммунисты, не КПСС проклятая...
     - Да коммунисты и десятой доли не творили того, что де-
лают нынешние, - резко взмахнул рукой Семен. В полумраке его
глаза отчетливо засветились - или это упал на них отблеск на
мгновение вспыхнувшей ярче керосиновой лампы?  - Что вы  все
грехи на коммунистов валите? Или сами беспартийным были? Те-
перь заговорили все разом, громко, на грани крика.
     Спорящие распались на пары, пытаясь доказать друг другу
каждый свое.  Даже Зина,  яростно обернувшись  к  Лаврентию,
вошла  в раж и стучала кулачком по столу.  Никто не заметил,
как тихонько вошел хозяин и сел на табуретку у двери, тихий,
сгорбившийся, безмолвный.
     Светозар тоже молчал, не встревая в напрасную полемику.
Уже два месяца,  еженедельно посещая эти тайные сборища,  он
не переставал удивляться, что даже шесть человек, собравшись
вместе, не могут договориться друг с другом и тут же кидают-
ся спорить. Собрание неизменно выливались в болтологию. Ник-
то не мог предложить ничего конструктивного.  Идея Михаила о
создании тайных боевых отрядов себя не оправдывала  -  людей
можно  заставить  драться,  но не сидеть месяцами в ожидании
драки.  Так что бесполезной была эта организация,  принявшая
гордое название Сопротивление.  Светозар давно разочаровался
в ней и ходил лишь потому,  что у Михаила была связь с Моск-
вой и время от времени он сообщал новости о происходящих там
событиях. Это было важно в эпоху, когда радио, телевидение и
газеты  передавали  лишь заявления КВР вперемешку с увесели-
тельными программами и зарубежными фильмами ужасов. Междуго-
родная связь не работала, а почтовые отправления, как подоз-
ревал Светозар,  перлюстрировались - очень уж на многие пос-
ланные  им за последние месяцы письма не было никакого отве-
та.
     - Вы бы потише,  товарищи... гм... господа, - проворчал
у двери хозяин. - Ночь же, на улице, знаете, как вас слышно.
     Все разом замолкли. Посидели, отпыхиваясь, остывая пос-
ле полемики.  Зина яростно чиркала спичками,  пытаясь прику-
рить.  Спички  ломались и не хотели загораться в ее дрожащих
пальцах.  Справа от нее Семен протянул  зажигалку.  Закурили
все и комната мгновенно наполнилась дымом,  несмотря на пре-
дусмотрительно открытую хозяином форточку.
     - Есть ли какие-нибудь новости о Храме? - спросил тогда
Светозар, обращаясь, главным образом, к Михаилу.
     На прошлом собрании тот решил послать туда своего чело-
века.  Так сказать, лазутчика. Храм, как понятие, возник еще
в конце июля,  в Крестовоздвиженской церкви в центре города,
но до сих пор никто не мог узнать,  что там  творится.  Туда
приводили  всех  нарушивших  новые  порядки н так называемое
причащение.  Неизвестно, в чем оно заключалось, но оттуда не
возвращался никто. Ходили, правда, слухи, что некоторых при-
чащенных" видели потом в рядах Воинства  Сатаны  и  подобных
подразделениях, но это были лишь слухи.
     - Нет, - с явной неохотой ответил Михаил, блеснув очка-
ми. - Разведчик мой провалился. Я сам видел, как он проник в
Храм,  но на условленном месте уже не появился. На следующий
день  я  случайно  увидел его марширующим в отряде Воинства.
Глаза,  как и у всех них, остекленевшие, движения механичес-
кие.  К счастью, - добавил Михаил, закуривая вторую сигарету
подряд, - я специально подобрал человека, который не знал ни
имен,  ни адресов.  Так что выдать он не может никого, разве
что случайно встретится со мной.
     - Понятно, - вздохнул Светозар. - Ладно, Храм я беру на
себя. - Ему очень не хотелось говорить это, но другого выхо-
да не было.  - Нам надо узнать,  что там происходит. Я чувс-
твую,  что в нем сосредоточены темные силы, ответственные за
все ныне происходящее.
     Внезапно он вспомнил странный случай, происшедший у его
друга Лешки,  и невольно содрогнулся.  Бывшего друга, потому
что с тех пор Светозар не видел Лешку. Не мог заставить себя
снова войти в ту квартиру,  не мог найти в себе силы хотя бы
позвонить...
     - Опять  вы  со своей мистикой?  - недовольно сморщился
Семен.  - Детские сказочки, которые они специально распуска-
ют, чтобы напугать таких оболтусов, как...
     - Хватит! - Михаил хлопнул ладонью по столу. - Довольно
поспорили,  пора уже расходиться. А вам, Светозар, я катего-
рически - вы слышите? - категорически запрещаю и близко под-
ходить к Храму.  Как,  впрочем, и всем здесь присутствующим.
Вы слишком много знаете,  чтобы  рисковать.  Предположим,  в
Храме  идет  обработка наркотиками или какими-нибудь психот-
ропными средствами.  Достаточно любому из нас  подвергнуться
ей  - и Сопротивлению придет конец.  Так что оставьте Храм в
покое. Подумайте лучше о более насущных задачах.
     Покурив в  молчании  еще минут пять,  все зашевелились,
повылезали из-за стола.
     - Расходимся по одному, - как всегда, предупредил Миха-
ил. - Павел Иванович, - обратился он к хозяину, - вы посмот-
рите на улице.
     Хозяин молча исчез в сенях.  По одному, с интервалами в
две-три минуты, все начали рассасываться. Комната постепенно
пустела.  Ожидая своей очереди, Светозар вдруг снова почувс-
твовал,  так,  что засосало сердце,  бесполезность всех этих
сборищ.  Здесь собирались болтуны и демагоги,  все со своими
идеями,  но все неспособны воплотить их в жизнь. Нужно дейс-
твовать,  а не болтать,  подумал Светозар. Нужно хоть что-то
делать,  чтобы по-прежнему чувствовать себя человеком,  а не
скотиной,  которую ведут на убой.  Вот если бы еще  знать  -
что...
                             2
     В домике на окраине города маялся от бессонницы старик.
Он то ложился на смятые простыни, то вставал и расхаживал по
комнате, скрипя половицами. Пару раз подкинул в печку дров и
долго сидел,  не закрывая дверку и уставившись на огонь.  Он
привык  тратить ночи не на сон,  а наблюдения за небом,  для
чего в свое время купил и сам установил телескоп. Но сегодня
еще днем небо затянули тучи,  а теперь вовсю гудела и завих-
рялась за стенами пурга,  так что ни о каких наблюдениях  не
могло быть и речи.  Это было досадно, это было тем хуже, что
он лишался возможности зафиксировать изменения главного объ-
екта, который он изучал с лета - яркой переменной звезды, не
занесенной ни в один каталог,  и которую, судя по отсутствию
информации  в "Вестнике",  до сих пор не удосужился заметить
научный мир.  Звезда была самым крупный и  самым  загадочным
объектом  на  небосклоне,  однако,  он  не  нашел про нее ни
строчки даже в газете.
     - Шарлатаны,  шарлатаны,  -  скрипуче прошептал старик,
сидя перед печкой и зябко потирая сухие ладони, хотя в доми-
ке было жарко. - Плохо работают. Не заметить такое...
     Уснул он далеко за полночь,  провалившись  в  тревожный
сон, и ему приснилась звезда, яркая, зеленая и почему-то на-
гоняющая тоску...
                             3
     Пурга разыгралась вовсю. Это была уже не вестница зимы,
это  была  сама зима,  наступившая в этом году необычно рано
даже для холодной Сибири. Снег по-прежнему оставался мелким,
но сделался гуще и несся в свете фонарей косыми покрывалами,
резко снижая видимость.  Он уже не таял на асфальте и покрыл
тротуары  слоем сантиметра в три,  обещая к утру преобразить
город в зимний пейзаж.
     Почти не таясь,  Светозар шел быстрым шагом, сунув зяб-
нувшие руки в карманы куртки. Идти пришлось навстречу ветру,
и уже через пару кварталов лицо у него горело, избитое колю-
чими снежными струями. Снег попадал за поднятый воротник ко-
жаной куртки и холодные капли неприятно ползли по телу.  По-
зади оставалась ясная цепочка следов,  но это  не  волновало
Светозара.  Если пурга не кончится - а этому не было никаких
признаков,  - вскоре от них не останется и упоминания. Непо-
года - друг подпольщиков...
     Идти, к счастью, было недалеко, и Светозар не успел за-
мерзнуть. Пройдя две освещенные улицы - не очень длинные - и
больше не опасаясь никого встретить,  он свернул во двор,  в
темноте которого постоял, защищенный от ветром стенами дома,
расположенного буквой "П",  и убедившись,  что здесь тихо  и
безлюдно, нырнул в еще более темный подъезд.
     Ступая бесшумно и держась за перила,  Светозар поднялся
на четвертый этаж и для пробы толкнул невидимую - в подъезде
была темень, как в склепе, - дверь, обитую дерматином. Дверь
легко подалась и раскрылась,  но светлее не стало.  Светозар
скользнул в неосвещенную прихожую и  тихонько,  стараясь  не
шуметь, прикрыл за собой дверь.
     Тотчас в противоположном конце коридора возник  светлый
прямоугольник  от  раскрывшейся  двери в комнату,  в котором
возник широкий силуэт ясновидящей Ольги.
     - Входи же, страждущий, кто бы ты ни был, входи, пытли-
вый,  в Обитель Истины! - воздев вверх руки, замогильным го-
лосом возвестила она.
     - Это я,  Ольга, - с досадой сказал Светозар,нагибаясь,
чтобы  расшнуровать  полуботинки  - ему всегда неудобно было
следить в этой чистенькой квартире.
     Досада в  голосе прозвучала от того,  что ему появление
опять засекли. В этом был элемент игры. Каждый раз появляясь
у Ольги,  Светозар старался прокрасться незаметно,  и каждый
раз его засекали у самого порога.  Очевидно, хотя двери этой
квартиры всегда были не заперты, существовал какой-то тайный
звоночек или иной сигнал, возвещающий о появлении очередного
клиента,  хотя Светозар,  как ни тщился,  не мог его обнару-
жить. В ответ же на прямые вопросы Ольга пускалась в рассуж-
дения  о сигналах от общего ментального поля,  чему Светозар
не верил ни на грош.
     - А,  это ты, Светик, - уже обычным низким голосом ска-
зала Ольга, опуская руки. - Проходи, гостем будешь.
     Скинув мокрую обувь, Светозар прошлепал в носках в ком-
нату. Взмахнув, точно крыльями, широкими рукавами синего ки-
моно,  расшитого  золотыми знаками Зодиака,  Ольга заключила
его в теплые,  рыхлые объятия.  В ответ Светозар похлопал ее
по мягкой спине.
     - Ну, хватит, хватит. Ты лучше кофейку мне сваргань. На
улице жуть что творится.
     - Посиди, радость моя, я мигом, - промурлыкала Ольга и,
подняв полами кимоно ураган, скрылась на кухне.
     Светозар с наслаждением плюхнулся на мягкую софу у  ни-
зенького столика и вытянул на ней гудящие ноги.  Только сей-
час он почувствовал,  как устал,  лениво обозревая  знакомое
убранство комнаты.
     Каждый раз появляясь здесь,  Светозару казалось, что он
переносился на машине времени в средневековое жилище алхими-
ка. Стены, покрытые черным бархатом, на котором блестели ак-
куратно  вырезанные из фольги звезды,  человеческий скелет в
самодельной картонной нише у окна,  большой стол в углу, за-
валенный магическими аксессуарами всех стран и народов - не-
которые из этих вещичек могли бы показаться весьма  любопыт-
ными,  если бы Светозар точно не знал, что все их Ольга сде-
лала сама,  - все это наверняка должно было производить впе-
чатление на рядового советского обывателя. Ольга вообще была
склонна к театральным драматическим эффектам.  Светозар  по-
дозревал,  что  она  слишком сжилась со своей ролью и уже не
может представить себя обычным человеком вне своей,  если ее
можно так назвать, работы. На противоположной стене, отлично
глядящаяся на фоне черного бархата, висела большая карта ми-
ра,   выполненная  из  разноцветных  пластиковых  сегментов,
электрифицированная и горящая разноцветными лампочками.  Од-
нако,  немалая  ее  часть  была погашена и выглядела угольно
черной - как раз по контурам России,  стран бывшей СНГ и со-
циалистического лагеря.  Светозар обратил внимание, что чер-
ные щупальца протянулись даже  к  странам  капиталистической
Европы.  Ему  показалось,  что в предыдущий визит черноты на
карте было меньше.
     Впрочем, карта  тоже была в ряду театральных декораций,
призванных производить впечатление, так что не следовало от-
носиться к ней всерьез. Как и к тому, что говорила Ольга.
     Светозар протяжно зевнул и посмотрел на часы - два  но-
чи.  Очевидно,  поспать сегодня так и не удастся.  Предстоит
еще заскочить в пару мест - как раз провозится  до  утра.  В
комнату вплыла Ольга с огромным подносом и быстро расставила
на столике кофейные принадлежности и вазу с горкой домашнего
печенья.  Кто знает,  как там ясновидение, а вот кулинария у
нее всегда была на высоте.
     - Можно,  я  лежа?  - сонно пробормотал Светозар,  пока
Ольга разливала по чашечкам дымящийся,  распространяющий  по
комнате дивный аромат, кофе. Кофе она тоже всегда заваривала
отлично.
     - Конечно,  Светик, - промурлыкала Ольга, опускаясь ря-
дом на софу и проведя мягкой ладонью по его щеке.  - Колючий
какой! Может, примешь ванну и баиньки?
     Последнее было сказано с тайной надеждой,  но  Светозар
знал, что сегодня ему не удастся ее оправдать.
     - Я ненадолго,  - пробормотал он.  - Вот попью кофе,  и
надо идти. Дела.
     - И все-то у нас дела,  - поджав полные  губы,  сказала
Ольга. - И все-то как сажа бела. - По ее тону невозможно бы-
ло определить, сердится она или прощает.
     Светозар никогда  не  любил  ее по-настоящему.  Слишком
многое он не мог принять в ней.  Молодящаяся женщина под со-
рок  -  на четыре года старше Светозара,  Ольга была слишком
полной,  рыхлой и нетренированной,  чтобы подходить под  его
эталон  красоты.  Светозара  также коробила ее вечная игра в
мистику,  то и дело сменяющая сладким сентиментальным  сюсю-
каньем. Светозар ее не любил, но ему было жалко Ольгу, пыта-
ющуюся за потусторонней мишурой скрыть свою  одинокую  душу.
Поэтому последние несколько лет он частенько захаживал к ней
в гости и пил кофе с вкусными булочками и печенюшками, и ос-
тавался у нее ночевать,  и спал с ней,  без любви,  но и без
особого отвращения, не испытывая от этого угрызений совести.
Можно сказать,  что он отвел ей место в своей жизни - весьма
небольшое местечко,  - установил эти стабильные отношения  и
успешно противился всем ее попыткам это место расширить.
     - А я ведь к тебе по делу, - сказал Светозар, допив ко-
фе и с хрустом умяв полвазочки печенья.
     - Знаю,  Светик, знаю, - промурлыкала Ольга, поглаживая
его по спине. - Ох, не к добру движет тобой любопытство!..
     - Тогда,  может, скажешь, о чем я сейчас буду говорить?
- с улыбкой спросил Светозар.
     Он частенько устраивал ей подобные  проверочки.  Иногда
Ольга угадывала,  иногда ошибалась, всегда находя объяснения
для ошибок.  Для Светозара ее догадки не служили доказатель-
ством  ясновидения,  но в проницательности Ольге нельзя было
отказать.  Да иначе она и не смогла бы на  протяжении  более
десятка лет играть эту роль, причем неплохо на ней зарабаты-
вать.
     Ольга протяжно вздохнула и убрала от него руку. Лицо ее
с двойным подбородком,  на который Светозар глядел  снизу  и
сбоку, стало печальным.
     - Ты хочешь поговорить со мной о Храме,  - понизив  го-
лос, таинственным полушепотом возвестила она.
     - И как это у тебя получается? - с искренним восхищени-
ем сказал Светозар.
     Он не добавил всего лишь слово,  о котором  подумал,  -
угадать.  Ольга зарделась от удовольствия,  хотя ее темные с
зелеными крапинками глаза - редкие глаза,  колдовские! - ос-
тались настороженными, расширенными, как бы всматривающимися
во что-то невидимое никому, кроме них.
     Актриса, подумал Светозар и представил, какое впечатле-
ние это должно производить на клиентов.
     - Давай поговорим о Храме,  - мягко предложил он,  при-
поднявшись на локте и всматриваясь в ее профиль.
     - Не надо о Храме,  - жалобным тоном, который совсем не
подходил к ее низкому,  вибрирующему, "потустороннему" голо-
су, сказала Ольга. - Не стоит тревожить силы Тьмы, иначе они
могут обрушиться на тебя.
     - Мне нужно узнать о Храме, - стараясь выглядеть убеди-
тельным,  настаивал Светозар.  - Как можно больше. Ничего же
ведь не известно. Кто придумал его? Зачем? Он возник в конце
июля на базе городской церкви.  Кстати,  я не читал никакого
постановления правительства о закрытии церквей.
     - Церковь не закрылась,  - сидя  неподвижно,  выпрямив-
шись,  возвестила Ольга. - Шестого мюля православная церковь
была преобразована. Не только у нас, по всей стране.
     - Кем? - коротко спросил Светозар.
     Она что-то знает,  пронеслось  у  него  в  голове.  Она
что-то  знает  о Храме.  Разумеется,  она много что знает от
своих клиентов. У нее много клиентов, даже теперь, когда лю-
дей обуял всеобщий страх.  Особенно теперь, потому что испу-
ганный человек всеми средствами тщится узнать свое будущее.
     - Тебе лучше не знать этого,  Светик,  - зловеще произ-
несла Ольга.  - Держись от Храма подальше.  Храм - это конец
человеческому, это дно пропасти, ниже которого уже невозмож-
но пасть. Это не просто смерть, это гибель души.
     - Общие слова.
     Светозар внезапно разозлился.  Его всегда злила  манера
Ольги отделываться туманными намеками,  зачастую не содержа-
щими в себе ничего,  кроме мистической ерунды.  Но теперь он
особенно разозлился,  потому что сам боялся Храма. Ему очень
не хотелось соваться туда,  но он знал,  что придется, а раз
так,  то  предварительные сведения могут помочь в этом деле,
возможно, даже сохранят ему жизнь.
     И внезапно,  словно по наитию, он рассказал Ольге то, о
чем не говорил еще никому.  То,  что произошло на квартире у
Ганшина четыре месяца назад.  И даже не сами события, доста-
точно странные, но не из ряда вон выходящие, а попытался пе-
редать свои ощущения при появлении незнакомца в черном.  Это
было очень трудно,  Светозар не мог подобрать для них  слов.
Их можно было лишь приблизительно описать. Подобные ощущения
могут возникнуть у человека, который, не глядя протянув руку
к вазочке с печеньем,  хватает мохнатое, жирное тело громад-
ного паука.  Ощущение даже не ужаса,  смешанного с  брезгли-
востью,  а  ужаса  с  чувством близости к чему-то совершенно
чуждого человеку,  несовместимого с ним в одном месте и вре-
мени.
     Замолчав, Светозар взглянул на Ольгу и поразился.  Пол-
ное  лицо  ее  было бледным,  словно от него разом отхлынула
кровь.  Радужка глаз расширилась, вытеснив белок. Бескровные
синеватые губы беззвучно шевелились.
     - Врата,  - хрипло прошептала она.  - Привратник... Так
вот почему... Он держит открытыми Врата...
     - Что с тобой?  - полушепотом воскликнул Светозар,  са-
дясь на софе.  - Тебе плохо? Где у тебя таблетки? Может, че-
го-нибудь от сердца?..
     Ольга вскочила и бросилась к столу в углу комнаты.  Там
она схватила большой, блестящий, полупрозрачный шар с измен-
чивыми  тенями  внутри.  Уже  медленнее она прошла обратно и
опустилась на скрипнувший стул напротив софы.
     - Адрес, - замогильным голосом сказала она.
     - Чей? - не понял Светозар.
     - Привратника... Этого твоего друга.
     Недоуменно моргая,  Светозар назвал ей адрес Ганшина  и
хотел что-то спросить,  но Ольга резко,  чего не водилось за
ней, оборвала его.
     - Теперь помолчи, Светик.
     Держа шар в левой руке, она уставилась в него застывшим
взглядом, снова начав беззвучно шевелить губами. Наблюдая за
ней, Светозар видел, как ее полное, рыхлое тело напряглось и
подобралось, точно у почуявшей след гончей.
     Через несколько минут Ольга шумно выдохнула,  расслаби-
лась  и  положила  шар  на столик.  Шар прокатился по нему и
звякнул,  ударившись о вазочку с печеньем.  Ее обмякшее лицо
немного порозовело, но было еще далеко до нормы.
     - Я расскажу тебе о Храме все, что знаю сама, - сказала
она не театральным, а самым обычным голосом, но без присуще-
го ей сентиментального сюсюканья.  - Только факты, предполо-
жениями делиться не буду. Это немного, но все же поможет те-
бе,  когда...  - Она замолчала и уставилась в какую-то точку
на стене правее и чуть выше плеча Светозара.
     - Это действительно мне поможет,  - стараясь оставаться
спокойным,  сказал Светозар. - Но почему вдруг такая переме-
на?
     - Ты уже вовлечен в события,  смысла которых не улавли-
ваешь и о значении которых не подозреваешь.  Ничто в мире не
происходит случайно.  Я знаю,  ты не веришь в ясновидение...
Погоди! - с досадой воскликнула она. - Постарайся не переби-
вать меня несколько минут...  Я знаю, что ты не веришь в мой
дар,  и никогда на тебя за это не обижалась. Ты также не ве-
ришь в то, что называешь мистикой, а мистикой называешь все,
во что не готов поверить.  Замкнутый круг.  Поговори об этом
со своим другом, теперь он знает гораздо больше. Может, пос-
ле этого...
     Она долго  молчала.  Светозар  ждал продолжения,  потом
беспокойно зашевелился,  готовясь начать  задавать  вопросы,
когда Ольга снова заговорила.
     - Теперь о Храме... Храм окутан черной аурой, через ко-
торую  очень  трудно проникнуть моему взгляду.  Расположение
помещений не изменилось, но вот убранство... В самой глубине
помещений,  на  возвышении за перилами - не знаю,  как оно у
них называлось,  - находится странная статуя. Я знаю про нее
только то, что она не сработана руками человека. Перед ней -
алтарь,  на который возлагают тех, кого они желают приобщить
во время своих черных месс. Да, в Храме проводят черные мес-
сы и поклоняются Сатане.  Впрочем, ты сам это увидишь. Мессы
проводятся  раз  в неделю,  в ночь с субботы на воскресенье.
Приобщенные перестают быть людьми и становятся слугами Сата-
ны. Его Черным Воинством. Это все, что я смогла увидеть, все
факты, которые мне известны. Выводы можешь делать сам.
     - Но как это делается? - спросил Светозар. - Наркотики?
Гипноз?
     - А  иное объяснение тебя не устраивает?  - с внезапной
усмешкой,  заигравшей на губах,  спросила Ольга. - Например,
что  страна  действительно захвачена Сатаной и находится под
Его властью?  Что здесь готовится плацдарм для захвата всего
мира?
     - Но это же... - досадливо сморщился Светозар.
     - Это кажется тебе такой чушью даже сейчас,  когда вок-
руг на глазах людей творится страшное зло.  Когда в открытую
убивают на улицах. Когда дома перестали быть людям убежищем.
Когда над самыми душами их нависла угроза страшнее смерти  и
мук.
     Ольга говорила с жаром,  но лицо ее было  мертвенно,  а
глаза напряжено уставились во что-то невидимое. Светозар да-
же испугался - никогда он не видел ее такой.
     - Что ж, не мне убеждать тебя. Как можно объяснить сле-
пому, что такое черное и белое? Как можно объяснить отрицаю-
щему все агностику, что такое Добро и Зло? Каждый должен по-
чувствовать это сам.  А теперь иди,  Светик.  Мне нужно  еще
кое-что сделать.
     И опять это было непривычно.  Ольга, которая вечно уго-
варивала его остаться на ночь, явно хотела поскорее его вып-
роводить. Светозар встал, недоуменно пожав плечами. В прихо-
жей,  уже надев обувь, он положил ей руки на плечи и поцело-
вал в мягкие, безвольные губы.
     - Я на днях забегу, - шепнул он. - Вот разберусь с этим
Храмом...
     - Прощай,  Светик. - Голос Ольги странно дрогнул, глаза
подозрительно заблестели в тусклом освещении коридора.  - Не
знаю,  увидимся  ли мы.  Черная аура мешает разглядеть буду-
щее... Будь осторожен.
     - Постараюсь, - вздохнул Светозар.
     Несколько секунд он стоял, чувствуя, что должен сказать
что-то еще, но так и не смог найти нужных слов.
     Тихонько прикрыв за собой дверь,  он остался один в ко-
лодезной тьме подъезда.
                             4
     Пурга разыгралась вовсю,  и уже выходя со двора, Свето-
зар пожалел,  что не надел шапку и перчатки. Зима вступила в
свои права. Вроде недолго он пробыл у Ольги, а снегу уже на-
мело по щиколотку.
     Сунув руки в карманы,  подняв воротник куртки, сгорбив-
шись,  Светозар,  уже не таясь,  быстро шагал по  освещенным
улицам.  Вряд ли патрули в такую погоду захотят месить снег.
Видимость была нулевая, снег забивал глаза, так что все рав-
но полагаться приходилось на слух.
     Идти предстояло далеко. Светозар прикинул, что никак не
меньше двадцати пяти минут.  Нужно было навестить одного со-
ратника по Клубу любителей фантастики,  вернее, бывшему Клу-
бу, поскольку еще летом все подобные организации были объяв-
лены властями незаконными. Светозар хотел, не теряя времени,
обговорить с Игорем пути и возможности проникновения в Храм.
     Он прошел уже полпути,  когда чуть не попался врасплох.
Пурга сыграла злую шутку. Свист ветра в ушах, скрип раскачи-
вающихся фонарей на столбах,  оказывается,  надежно скрывали
шаги.  Если  бы  впереди не заржали раскатисто в три голоса,
Светозар не услышал бы их, пока не столкнулся бы нос к носу.
     Он лихорадочно оглянулся.  Вдоль тротуара тянулся дере-
вянный забор,  в котором совсем  рядом  темнела  подворотня.
Впереди в снежной заверти ворочались темные фигуры. Светозар
нырнул в подворотню.  Она оказалась глубокой,  но заканчива-
лась калиткой. Светозар толкнул ее - заперта. Во дворе лени-
во проворчала собака, но тут же смолкла.
     - Вставай, сука! - раздался с улицы хриплый мужской го-
лос.  - А то до самого Храма у нас поползешь. Уж там-то тебя
согреем...
     Снова прокатилось ржание в три глотки. Светозар замер с
колотящимся сердцем.  Только бы не обратили внимание на сле-
ды, пронеслось в голове.
     Раздался скрип снега под сапогами. Патруль! Светозар не
выдержал,  выглянул из подворотни и тут же отпрянул в спаси-
тельную темноту с замершим дыханием. Глядел он меньше секун-
ды,  но открывшееся зрелище мгновенно  врезалось  в  память.
Светозару  даже  понадобилось потом несколько секунд,  чтобы
осмыслить увиденную дикую картину.
     Трое монахов  в надвинутых капюшонах - даже,  возможно,
те самые,  каких Светозар встречал давеча, - неторопливо шли
по  мостовой,  толкая  перед собой совершенно нагую девушку.
Девушка вобрала голову в плечи, сгорбилась, съежилась и бре-
ла,  пошатываясь, по щиколотку утопая босыми ногами в свежем
снегу, заложив руки за спину.
     У Светозара мурашки прошли по спине,  озябшие руки сами
собой сжались в кулаки.  Но что он мог поделать один,  безо-
ружный,  против троих мужиков с пистолетами. Он стоял в под-
воротне, вжимаясь как можно глубже в калитку.
     Когда они появились напротив, один из монахов ткнул де-
вушку кулаком в спину. Она пошатнулась, но двое других подх-
ватили  ее за плечи и не дали упасть.  В свете фонаря матово
блестела ее мокрая белая кожа. Снег сек обнаженное тело.
     Проходя мимо, девушка на миг повернула голову, и Свето-
зар едва удержался от крика.  Несмотря на прилипшие к  щекам
мокрые пряди волос,  Светозар мгновенно узнал в девушке Зину
из Сопротивления,  с которой они расстались меньше часа  на-
зад.  Должно быть,  монахи поймали ее по дороге домой и вели
теперь в Храм.
     Через секунду процессия скрылась из глаз,  остался лишь
скрип сапог. Потом монахи снова захохотали.
     Светозар с силой провел ладонями по пылающему лицу. Все
мысли мгновенно исчезли из головы,  осталась лишь ярость, но
не ослепляющая,  а холодная, как снег, по которому гнали бо-
сую Зину.
     С трудом  заставив себя вздохнуть,  Светозар выждал де-
сятка два секунд и выскользнул  из  подворотни.  Монахи  уже
скрылись в метели,  но Светозар знал,  что никуда они не де-
нутся. До ближайшего поворота еще далеко. Он успеет.
     Стараясь идти бесшумно, Светозар ринулся вдоль забора в
том же направлении, лихорадочно шаря вокруг взглядом в поис-
ках  оружия.  Через несколько шагов он увидел толстую палку,
подпирающую забор, и схватил ее. Палка оказалась приколочен-
ной,  но хватило одного рывка, чтобы ее оборвать. Вышло даже
лучше,  поскольку гвоздь торчал из конца палки, превращая ее
в грозное оружие.
     В несколько прыжков Светозар нагнал монахов.  Его шагов
не  было  слышно не только из-за ветра.  Как раз в это время
один из монахов распространялся,  очевидно,  о том,  что они
сделают в Храме, а двое довольно похохатывали.
     - ... и уж потрахаем тебя...
     Светозар изо  всех  сил опустил палку на голову заднего
монаха.  Монах издал странный хрюкающий звук и повалился ли-
цом  в снег.  Двое других мгновенно обернулись,  но Светозар
уже наносил второй удар - сверху и чуть сбоку.  Очевидно, он
попал монаху гвоздем в глаз.  Тот страшно завопил, отшатнул-
ся,  схватился руками за лицо и волчком  завертелся  посреди
мостовой.
     Зина тоже обернулась,  пошатнулась и  упала  на  бок  в
снег.  Почему-то по-прежнему держа руки за спиной, она заби-
лась в снегу с протяжным стоном.
     Это отвлекло  Светозара,  и  он  чуть не пропустил удар
третьего противника,  нанесенный ногой из-под рясы.  Лишь  в
последний момент он успел отшатнуться. Удар пришелся по пал-
ке,  едва не выбив ее из рук.  Но Светозар удержал и,  точно
копьем,  коротко ткнул палкой монаху в живот.  Тот крякнул и
согнулся,  и это дало Светозару время нанести монаху удар по
голове.  Монах  упал на колени,  схватившись правой рукой за
кобуру.  Охваченный бешенством, Светозар лупил его палкой по
чему придется,  пока тот не ткнулся в снег.  Пнув его в лицо
для профилактики,  Светозар подскочил к продолжавшему вопить
и держаться за лицо.  Пары ударов палкой и нескольких пинков
хватило, чтобы утихомирить и его.
     Когда он замолк, резко, как выключенный телевизор, Све-
тозару показалось, что на улице наступила звенящая тишина.
     Зина стояла  на коленях,  все так же держа руки за спи-
ной.  Светозар подскочил к ней,  отбросив палку,  и, помогая
девушке встать,  обнаружил, что руки у нее скованы за спиной
наручниками. Зина пошатнулась и, с искаженным от боли лицом,
уцепилась за плечо Светозара.
     - Н-ноги... - прыгающими губами простонала она.
     - Сейчас...  Потерпи  секундочку...  - прошептал сквозь
стиснутые зубы Светозар.
     Перевернув ближайшего  монаха,  он  расстегнул ремень и
принялся срывать с него рясу. Краем глаза он видел, что Зина
едва стоит,  шатаясь на холодном ветру, торопился и от этого
только путался в грубой материи. Наконец, дело было сделано.
К счастью,  ряса оказалась просторной,  широкой,  и Светозар
без труда надел ее на девушку.  Потом так же поспешно сорвал
с монаха сапоги. Зина держалась за его спину и громко стона-
ла сквозь стиснутые зубы,  пока он натаскивал сапоги  на  ее
негнущиеся и, наверное, обмороженные ноги.
     - Потерпи,  потерпи...  - шипел Светозар, сам испытывая
ее боль.
     Закончив с сапогами,  он быстро собрал у монахов писто-
леты,  один  сунул себе за пояс,  остальные перебросил через
забор. Потом так же поспешно пошарил у них по карманам в по-
исках ключей от наручников, но не нашел.
     - Нужно смываться,  - сказал он прерывающимся  голосом,
беря Зину за спрятанный под рясой локоть. - Идти сможешь?
     - Н-ноги...  больно...  - с трудом выдавила она  сквозь
сжатые зубы.
     Светозар беспомощно оглянулся.  На другой стороне улицы
стояли многоэтажки. Ни в одном окне не горел свет. Место бы-
ло знакомое.  В одном из этих домов жил  Лешка  Ганшин,  его
старинный друг...
     Светозар мгновенно вспомнил странные слова Ольги о нем,
но выбора не было.  Далеко они не уйдут.  Зина едва держится
на ногах, а нести ее он не сможет.
     - Пойдем, милая. Тут рядышком, - прошептал он ей в ухо.
     Зина обессиленно наваливалась на него всем телом.  Све-
тозар  обхватил  ее за плечи и практически тащил рядом с со-
бой. Зина лишь едва перебирала ногами.
     Таким манером  они  пересекли улицу и скрылись в спаси-
тельной темноте Лешкиного двора.  Никто не появился.  Монахи
остались  неподвижно  лежать  посреди мостовой,  и Светозара
нисколько не интересовало, живы они или нет.
                             5
     В квартире была тишина. Светозар звонил и звонил, тяже-
ло дыша, прижав Зину плечом к стене, чтобы не упала. Ему уже
было наплевать на все на свете:  проснутся ли соседи, отыщет
ли их по следам возможная погоня,  как встретит их, черт по-
бери, Лешка. Зина чуть слышно постанывала и скрипела зубами.
     Наконец, после  четвертого  длинного  звонка  за дверью
послышался шорох.
     - Кого там носит?  - неожиданно раздался тонкий девичий
голос, от которого Светозар вздрогнул. - У нас все уже спят.
     - Мне Алексея...  - голос Светозара сорвался, он закаш-
лялся.  - Очень срочно... Разбудите... - с трудом выдавил он
сквозь кашель.
     Опять шорох за дверь, похожий на шелест легкой материи,
и тишина. Светозар ждал, поддерживая Зину за плечи. Когда он
готов уже был пинать дверь ногами,  та неожиданно  распахну-
лась.
     - Какое там срочно в три часа...  - Стоявший на  пороге
Ганшин  осекся,  его заспанные глаза широко распахнулись.  -
Входите. Быстро! - отрывисто бросил он.
     Светозар осторожно провел Зину через порог в ярко осве-
щенную прихожую, ногой захлопнул за собой дверь. Ганшин рас-
терянно глядел на них. Дальше в освещенном коридоре стояла в
расшитом золотом халате шикарная блондинка, а из-за ее плеча
выглядывала  хрупкая,  маленькая  брюнетка,  на которой была
лишь прозрачная рубашка,  чуть прикрывающая бедра.  Светозар
успел  заметить  в руке у блондинки какой-то темный предмет,
который она тут же сунула в карман халата.
     - Что это с ним? - встревоженно кивнул Ганшин на Зину.
     - Помоги,  - пропыхтел Светозар,  стараясь удержать об-
мякшее тело девушки. - Кажется, потеряла сознание. Обморози-
лась.
     Ганшин подхватил ее с другой стороны.
     - Давай в гостиную.  На диван...  Девушки, поставьте на
огонь чайник. Приготовьте кофе.
     Когда они положили Зину на диван, Светозар откинул с ее
головы  капюшон.  Лицо  девушки было бледно,  глаза закрыты,
бескровные губы крепко сжаты.
     - Зиночка?.. - пробормотал Ганшин. - Что произошло? По-
чему на ней такой наряд?
     - Откуда ты ее знаешь?.. Впрочем, неважно. Я все объяс-
ню, но сперва нужно...
     - Да сбрось ты с нее эту рясу.
     - Под ней там ничего нет,  - сказал Светозар, склоняясь
над ее ногами.
     Зина застонала,  когда он стаскивал с нее сапоги,  но в
себя не пришла.
     - Слушай, твои девчонки могут что-нибудь... - продолжал
Светозар,  пытаясь  растирать  холодными  руками  посиневшие
ступни Зины.
     - Сделают, - уверенными тоном сказал Ганшин и направил-
ся из гостиной. Он уже пришел в себя от первого потрясения и
выглядел необычно уверенным.
     - И еще, - остановил его Светозар. - У нее на руках на-
ручники. Может, напильник...
     - Нора и Элиза все сделают, - кивнул Ганшин.
     Девушки появились меньше,  чем через минуту. Черненькая
Нора уже тоже была в халатике. Она несла таз с водой и поло-
тенца через плечо.
     - Мужчины, выйдите, - властно скомандовала Элиза. - По-
сидите в кабинете. Когда мы освободимся, подадим вам кофе.
     Светозар хотел было заупрямиться, но Ганшин взял его за
локоть и вывел из гостиной.
     - Все будет хорошо,  Зарка,  - сказал он в коридоре.  -
Девушки сделают все, как надо.
     В кабинете уже горела настольная лампа. Отпустив локоть
Светозара, Ганшин плюхнулся в глубокое кожаное кресло.
     - Да ты раздевайся, - сказал он. - Спешить теперь неку-
да.
     Светозар скинул куртку и сел в кресло напротив.  Только
теперь он заметил, как изменилась обстановка знакомого преж-
де кабинета.  Стулья сменили старинные кожаные кресла, очень
мягкие  и  удобные.  Добрую  треть  комнаты занимал обширный
письменный стол,  похоже, тоже старинный. На нем тускло поб-
лескивал экран компьютера. Белели аккуратно разложенные пач-
ки бумаги.  Это тоже было необычно - за Ганшиным никогда  не
водилась любовь к порядку.
     И сам Ганшин, развалившийся в кресле, в темной пижаме с
широкими лацканами,  тоже казался изменившимся,  но Светозар
еще не понял,  в чем.  Лампа под зеленым матерчатым абажуром
стояла на дальнем краю стола, и лицо друга едва проступало в
полутьме.
     - Курить будешь? - спросил Ганшин.
     Светозар молча кивнул.  Ганшин протянул ему  взятую  со
стола пачку неизменного "Беломора".  Оба закурили.  Светозар
по-прежнему не отрывал от Ганшина взгляд.
     - Ну, что так смотришь?
     Вместо ответа Светозар протянул длинную руку и повернул
лампу, чтобы свет падал на них. И вздрогнул. Они не виделись
четыре месяца,  и за это время Ганшин постарел лет на  двад-
цать. Волосы поредели, в них пробивалась густая седина, лицо
покрывала сетка тонких морщин. Перед Светозаром теперь сидел
не одногодок,  а старик. Еще достаточно крепкий, не согнутый
годами, но шестидесятилетний мужчина. Меньше ему никто бы не
дал.
     - Что,  изменился?  - с сухим смешком спросил Ганшин. -
Давно мы не виделись. Так скоро и узнавать друг друга перес-
танем. - Снова раздался сухой дробный смешок, какого от Ган-
шина Светозар никогда не слышал.
     - Что происходит?  - спросил,  наконец, Светозар. - Мне
кажется, ты кое-что знаешь.
     - Кое-что? - улыбка, появившаяся на губах Ганшина, была
совсем не веселой. - Да, может быть, это и так... - Пару ми-
нут он молчал,  попыхивая папиросой,  потом повернул лампу в
прежнее положение, так что лицо его снова уплыло в полутьму.
- Мы ведь не на допросе, - пояснил он. - Последнее время ме-
ня  раздражает яркий свет.  Предлагаю следующее - обменяемся
рассказами.  Ты расскажешь, что там случилось с Зиной. Ну, а
я - о себе. Только сперва, ты не откажешься от рюмочки конь-
яку?
     - Идет,  - серьезно кивнул Светозар,  пододвигая к себе
пепельницу.
     Ганшин поднялся и открыл шкафчик, висевший между столом
и окном. Внутри засияло стекло и хрусталь, в глазах Светоза-
ра  зарябило  от бутылок и этикеток.  Ганшин достал какую-то
импортную бутылку,  пару пузатых рюмок из тонкого  стекла  и
ловко налил их до половины.
     - Прозит, - сказал он, протянув рюмку Светозару и вновь
погружаясь в кресло.
     - Прозит.  - Светозар  усмехнулся,  вспомнив  давнишний
знаменитый фильм, от которого пошел их с Лешкой тост.
     Коньяк маслянистым теплом прокатился по  языку  и  чуть
опалил гортань. Он был совершенно необычный на вкус, мягкий,
с явным букетом каких-то трав и чего-то еще,  чему  Светозар
не мог подобрать название.
     - А коньяк ты пить так и не научился, - донесся до него
насмешливый голос, уже более похожий тоном на Лешкин. - Зал-
пом,  как водку...  Такой коньяк надо пить ма-аленькими гло-
точками.  И  греть в руке,  чтобы придать ему аромат...  Да-
вай-ка, еще налью.
     В руке Светозара вновь очутилась наполненная до полови-
ны рюмка.
     - Можешь  начинать,  ты  первый,  -  продолжал  Ганшин,
скрестив ноги и держа в одной руке рюмку, в другой - дымящу-
юся папиросу.  - Мой рассказ длиннее.  К тому же, я действи-
тельно беспокоюсь о Зине.
     - Откуда  ты  ее  знаешь?  -  мгновенно насторожившись,
спросил Светозар.
     - Если она твоя подружка - не волнуйся,  - хмыкнул Ган-
шин.  - Я не видел ее примерно столько же, сколько тебя. Она
работала в газете,  где я раньше печатался. Так что у меня с
Зиночкой были чисто деловые отношения.
     - Понятно... - смутился Светозар. - Я не об этом.
     - Знаю тебя, старый ревнивец, - чуть улыбнулся Ганшин.
     И тогда Светозар рассказал ему все.  Вернее, почти все,
поскольку начал с того,  как увидел Зину в обществе монахов.
Про Сопротивление он, естественно, не упомянул и ждал вопро-
сов. Но вопросов не последовало.
     За время рассказа Ганшин подливал ему в рюмку трижды, и
заканчивая, Светозар почувствовал, как наконец растаял ледя-
ной ком в груди и стало легче дышать. Зато наступила реакция
и его охватила дрожь.  Пришлось даже поставить рюмку,  чтобы
не плескать. Договорив, Светозар сидел, сжимая челюсти, что-
бы не лязгали зубы.
     - Ну-ну, успокойся, - пробормотал Ганшин, завозившись в
баре. - Все уже позади... На-ка, выпей.
     Он протянул стакан,  и Светозар залпом выпил предложен-
ное.  Это была не водка, как он ожидал, а какая-то несладкая
настойка, приятная, но крепкая. Она огнем прокатилась по пи-
щеводу, и дрожь мгновенно улеглась.
     - Все уже позади,  все уже кончилось... - скороговоркой
продолжал Ганшин,  усевшись напротив него.  - Никакой погони
не будет. Здесь вас никто не тронет. Это я обещаю...
     Светозар хотел было съязвить по  поводу  всемогущества,
но промолчал - в тоне Ганшина чувствовалась неколебимая уве-
ренность.
     - Вот мы к тебе и пришли, - вместо этого повторил он. -
Больше некуда было. Можешь теперь звонить монахам... Или как
вы их там называете?
     Ганшин долго молчал,  закурил новую папиросу,  отставил
подальше рюмку и сидел,  положив ногу на ногу,  уперев в нее
локоть и пристально глядя на постепенно тускнеющий огонек.
     - Зачем уж так-то?  - тихо спросил он, не глядя на Све-
тозара, сгорбив плечи, ставший маленьким и почему-то жалким.
- Договор я подписал совсем на другое,  а в этих делах им не
помощник. И Храм я ни разу не посещал. До сегодняшней ночи я
даже не знал, что дело зашло так далеко. Я ведь почти не вы-
хожу из дому. А началось все с того...
     И он рассказал,  с чего началось,  подробно,  ничего не
пропуская, вплоть до того момента, когда увидел по телевизо-
ру председателя новообразованного Комитета по Восстановлению
России.
     - Ты серьезно уверяешь меня, что власть в стране захва-
тил Сатана?  - не выдержал Светозар.  - Но это же чушь, бред
собачий...
     - Вряд ли сам Сатана, - тихо сказал Ганшин, бросил дав-
но  погасшую папиросу в пепельницу и обхватил руками колено.
- Очень уж много совершено Им ошибок. Действовать можно было
проще  и эффективней.  Но суть не в этом.  Ведь и две тысячи
лет назад Избранный Народ посетил не сам Бог,  а  послал  им
Своего Сына. И тот тоже наворотил кучу ошибок, но все же по-
вернул всю нашу цивилизацию в определенном направлении. Сей-
час нечто подобное хочет проделать противная сторона.
     - Все равно не могу поверить.  - Светозар с силой  пох-
рустел пальцами.  - Всю жизнь я любил фантастику,  но это не
укладывается у меня в голове.  Почему именно в нашей стране?
А церковь как же пошла с ними?  Ведь насколько я понимаю,  в
первую очередь церковь призвана бороться с темными силами...
Концы с концами не сходятся.
     - Сходятся,  - медленно проговорил Ганшин,  уставившись
на свое колено,  - если предположить,  что Православие давно
шло к этому предательству, постепенно меняясь внутренне, не-
заметно для посторонних глаз. Очень давно, еще с тех времен,
когда Москва приняла традиции Византии и провозгласила  себя
Вторым Римом.
     - Ну,  я не силен во всей этой религиозной головоломке,
-  махнул рукой Светозар.  - Меня больше интересует,  что же
теперь прикажете делать?  Молитвы распевать?  Изгонять бесов
святым крестом?
     - А я знаю?  - Ганшин сгорбился еще больше и упорно  не
хотел глядеть на Светозара.  - Впрочем, я думаю, молитвы тут
не помогут.  Если они вообще  помогают,  то  ведь  молящиеся
должны искренне верить. А кто у нас может этим похвастаться?
Может быть, ты?
     - Причем здесь я? - огрызнулся Светозар, но вышло это у
него устало и вяло.  - Я здесь с боку припека.  Но  есть  же
церковники,  которым положено верить по долгу службы... При-
хожане в конце концов.
     - О каких церковниках ты ведешь речь? - тихо и монотон-
но проговорил Ганшин.  - Служители церкви ныне  справляют  в
Храмах черную мессу и молятся совсем другому богу. А отдель-
ные несогласные были уничтожены еще в  самом  начале.  Кроме
того, интересует меня такой вопрос: а зачем ты вообще хочешь
бороться с Ним? Чем Он тебе не угодил?.. Нет, погоди! - Ган-
шин резко вскинул руку, прерывая возможные возражения. - Дай
уж, я договорю. Всю жизнь тебе было плевать на религию и Бо-
га. Ты никогда не интересовался ничем подобным. С чего вдруг
ты сделался таким ярым защитником Божьим? А?
     - Да ты что?  - закричал Светозар.  - Что ты несешь? Ты
что,  не видишь, что творится вокруг? Людей же убивают и му-
чают! Да ты вспомни про Зину!..
     - И коммунисты убивали,  - все так же монотонно продол-
жал  Ганшин.  - И сажали тоже.  Вспомни Вальку Домбровского.
Два года оттрубил за какие-то там вшивые  анекдоты.  Кто  из
нас встал на суде и сказал хоть что-то в его защиту. Нет, мы
все мямлили,  ходили вокруг да около...  А ведь мы  с  тобой
считались его друзьями. Что-то я не припомню, Зарка, чтобы в
те годы ты призывал всех на борьбу с коммунистами.  Нынешние
власти,  кстати, не убивают. Они... ну, скажем, перевоспиты-
вают.  А сказать тебе правду, почему ты теперь так духаришь-
ся?
     - Ну?  - злобно глядя на Ганшина, процедил Светозар. Он
уже понял, что Ганшин очень изменился. Не было друга Лешки -
перед ним сидел совершенно другой  человек.  Неважно,  лучше
или хуже - возможно, все-таки лучше, мудрее, что ли, - но он
был чужим.  От этого  Светозар  чувствовал  растерянность  и
злился на Ганшина за эту перемену, и злился на себя, и пони-
мал одновременно справедливость слов Ганшина, хотя они боль-
но били его.
     - А потому,  дружок, что вокруг идет новый раздел пиро-
га, от которого тебе забыли отрезать кусок. Или не посчитали
нужным,  что дела не меняет.  Коммунисты разделили пирог за-
долго  до твоего рождения и ты никак не мог считать себя об-
деленным ими.  А вот нынешние...  Я же говорю,  Он допускает
слишком много ошибок.  Ему бы взять и осыпать таких, как ты,
недовольных всеми благами, тогда бы вообще никто не рыпался.
     - Ну,  это ты врешь, - сквозь зубы прошипел Светозар. -
Нужны мне больно твои задрипанные блага!  Меня больше волну-
ет...
     - Благо и счастье народа,  - иронично перебил его  Ган-
шин. - Так все говорят. А на деле, предложи тебе хороший ку-
сок,  и возьмешь, возьмешь, как миленький, и спасибо еще бу-
дешь говорить.
     - Чистоплюйчика из себя строишь! - проревел Светозар. -
А сам-то ты...
     - А я из тех, кто как раз взял, - спокойно ответил Ган-
шин. - Взял и пользуюсь, и работаю на них. Вот только до сих
пор стараюсь не продаться. Понимаешь, я пришел к выводу, что
этого  врага  просто так не победить.  Сначала нужно его уз-
нать. А от кого лучше всего узнать, как не от него самого?
     - Раз ты такой знающий,  - немного успокоившись, сказал
Светозар, - вот и объяснил бы мне, невежде, что там происхо-
дит у них в Храме.
     - А что это тебя Храм так интересует?  - Ганшин впервые
за  весь разговор вскинул голову и,  прищурившись,  поглядел
Светозару прямо в глаза.  - В гости,  что ли, туда собрался?
Ну, сходи, если хочется. Только учти, что можешь оттуда и не
выйти.
     - Ты же только что говорил, что они никого не убивают.
     - Ну,  это еще как сказать...  Да,  в тебя никто там не
будет стрелять или рубить голову.  Просто выйти оттуда может
уже не Светозар Тетерин, а еще один член Черного Воинства.
     - Что-то я тебя не пойму,  - задумчиво сказал Светозар.
- То ты отговариваешь меня от борьбы со всей этой  гадостью,
а то вдруг советуешь полезть к ним в святая святых...
     - Ни от чего я тебя не отговариваю.  - На губах Ганшина
мелькнул  и пропала слабая улыбка.  - Я только призываю тебя
разобраться сначала в самом себе и в окружающем,  а потом уж
лезть в эту кашу.  Ни одна революция, милый ты мой, не дела-
ется без идеи.  Свержение угнетателей - это уже не пролезет.
Потому что постепенно угнетенные перестанут чувствовать себя
таковыми. И кто тебе поверит тогда?
     Светозар угрюмо молчал, чувствуя в словах этого нового,
незнакомого Ганшина жесткую правду.
     - Как ты считаешь,  что самое страшное в том,  что тво-
рится вокруг?  Не объявление ведь комендантского часа  и  не
очереди за хлебом. Это все временно и через годик-другой бу-
дет отменено.  А самое страшное,  на мой взгляд,  в том, что
нынешние власти, в отличие от коммунистов и любой диктатуры,
действительно могут  п е р е в о с п и т ы в а т ь.  Любого.
Тебя,  меня,  кого угодно.  Дана им такая власть.  Вот это и
есть самое страшное.  Раньше человека могли убить, но он все
равно оставался человеком.  Конечно, и раньше людей ломали и
переделывали,  но ведь не всех же.  А эти могут всех. К тому
же,  раньше  всегда рождались новые любящие свободу.  Теперь
будут рождаться лишь те,  кто им угоден. Вот с этим надо бо-
роться.  Не с властями, не с монахами вшивыми. Это лишь пеш-
ки,  которые сами по себе не могут ничего.  Надо бороться  с
Ним. А для этого нужно очень много знать. Интуиция правильно
подсказала тебе, что все исходит из Храмов. Я не знаю точно,
что там происходит.  Я могу лишь предполагать,  что во время
черной мессы там действительно появляется Он.
     - Ну,  опять  полез в мистику,  - вздохнул Светозар.  -
Спасибо за предупреждение, но только ничего конкретного я от
тебя не услышал. А в Храме я все равно побываю.
     При этих словах Светозар почувствовал,  как изнутри его
обдало холодом,  и понял,  что боится даже думать о том, что
может ждать его там. А думать было нужно. Глупо очертя голо-
ву соваться невесть куда. И тут у него мелькнула одна мысль,
которую он решил придержать при себе.
     - Вот ты все называешь его Он,  - сказал Светозар,  со-
вершенно уже успокоившись и даже дружелюбно глядя на  Ганши-
на, который снова сгорбился и уткнул локти в колени. - Можно
называть его Сатаной или кем угодно.  Но можешь  ли  ты  мне
объяснить,  раз утверждаешь,  что чего-то там изучаешь,  кто
все-таки он такой по сути? Ты же все время намекаешь, что он
не простой человек? А кто тогда?
     - Трудный вопрос,  - не поднимая головы,  тихо  ответил
Ганшин.  - Я сам еще многого не знаю и,  возможно,  не узнаю
никогда.  Обо всем этом у меня есть только рабочая гипотеза.
Если хочешь, могу рассказать. Но не требуй всему этому дока-
зательств - у меня их нет.
     - Давай,  - решительно сказал Светозар. - Послушаю твою
гипотезу, но принимать ее или нет, буду решать сам.
     - Конечно,  -  пожал  плечами Ганшин.  - Я ни на чем не
настаиваю.  Так вот, как любитель фантастики, ты должен слы-
шать о гипотезе множественности измерений.  В фантастике это
обычно описывается,  как иные миры со своими звездами и пла-
нетами, словом, продолжение нашей Вселенной. Просто на одной
Земле жизнь у людей чуть похуже,  а на другой, напротив, по-
лучше...
     - Читал я все это,  - вздохнул Светозар.  - Ты ближе  к
сути давай.
     - Не знаю,  слышал ли ты предположение,  -  не  обращая
внимание на его реплику,  продолжал Ганшин, - что во Вселен-
ной существует изначально Добро и Зло, как некие универсаль-
ные  силы.  Являясь крайними противоположностями,  они ведут
меж собой бесконечную борьбу.  Применительно  к  гипотезе  о
бесконечной  множественности  измерений,  можно  себе  легко
представить, что существуют измерения, в которых Добро окон-
чательно победило Зло.  А также наоборот. В нашем измерении,
судя по всему,  это борьба еще идет и исход ее пока не ясен.
Так же,  судя по нашей Земле,  мы можем предположить, что на
каждой планете Добро и Зло,  эти универсальные, выходящие за
рамки нашего понимания силы, принимают свои конкретные формы
и обличия.
     - Ну-ну, - пробормотал Светозар. - Это уже интересно...
     - А вот теперь представь себе,  что существует какой-то
контакт - проход, лазейка, Врата, называй как хочешь - между
нашей Землей и тем  измерением,  где  окончательно  победило
Зло. Измерение это, надо сказать, совсем не обязано походить
на Землю. Это иное пространство со своими, неизвестными нам,
законами.  Его  обитателей мы можем лишь чисто условно назы-
вать существами. И вот когда-то, давным-давно, они научились
пользоваться этой лазейкой и проникать к нам. Причем, скорее
всего, эти Врата не действуют постоянно, а открываются время
от времени,  может быть, раз в несколько столетий. К счастью
для нас,  за века своего существования  человечество  сумело
выработать способы защиты от Зла. Может, не само оно, может,
нам просто подсказали.  Мне не совсем  еще  ясна  история  с
Христом, но именно он дал нам в руки это оружие. По имеющим-
ся у меня сведениям, в Средневековье Врата между измерениями
были раскрыты необычайно долго. К счастью, именно тогда Цер-
ковь была сильна и сумела дать отпор нашествию Зла. Жестоки-
ми методами, но они оказались эффективными. Потом Врата зах-
лопнулись надолго,  скорее всего,  вплоть до нашего века.  К
сожалению, Церкви не удалось довести дело до конца. На Земле
остались лазутчики, представители тамошнего Зла, которые на-
чали  готовиться  к новому открытию этих Врат.  Наша страна,
как обширное,  достаточно могущественное и самое тогда моло-
дое  христианское  государство,  была выбрана ими в качестве
будущего плацдарма. Работа по его подготовке исподволь тяну-
лась столетиями и была завершена лишь во второй половине на-
шего века.  А вот сейчас Врата открылись вновь, и то, что мы
видим, это занятие плацдарма войсками Сил Тьмы. За последние
же века относительного спокойствия Церковь  весьма  потеряла
силу.  И это понятно. Ни одна армия не может долго сохранять
боеготовность,  не имея перед собой врага.  Так что теперь я
весьма  не  уверен в исходе близящейся битвы.  Я не исключаю
возможность, что наша Земля, а постепенно и все наше измере-
ние, которое мы привыкли называть Вселенной, будет захвачено
Злом. Понятия не имею, что будет тогда, только это будем уже
не мы,  а совершенно другое человечество.  Мы даже не погиб-
нем,  мы изменимся.  И вопрос стоит в том, хотим ли мы таких
перемен?
     Ганшин замолчал и печально поглядел на  Светозара.  Тот
хотел что-то сказать, но не успел. В дверь кабинета постуча-
ли и вошла черненькая Нора,  уже  переодевшаяся  в  короткое
платье, которое выглядело даже соблазнительнее халатика.
     - Извини, Алексей, - сказала она Ганшину. - Девушка уже
пришла в себя и хочет увидеть Светозара. Наверное, вас? -
     Она с улыбкой повернулась к Светозару,  который все еще
был ошеломлен услышанным от Ганшина. Не то, чтобы он поверил
во все это. Поверить было невозможно, настолько все было да-
леко от того,  что он знал и исповедовал всю жизнь. Но скла-
дывалась весьма логичная картина,  которую он не мог  разру-
шить вот так, сходу.
     - Да,  конечно, - сказал Светозар, поднимаясь с кресла.
- Я иду.
     - Мы там накрыли на стол,  - с улыбкой сказала Нора.  -
Будем все вместе пить кофе.
                             6
     - Прекрасно, прекрасно, - бормотал старик, не отрываясь
от окуляра телескопа.  - Новый эффект, который я еще не наб-
людал. Эх, знать бы только, что это значит!
     Он включил лампу на маленьком столике и написал в раск-
рытой толстой тетради каллиграфическим почерком:
     "22.27 час.  Звезда, изменив свой цвет на багрово-крас-
ный, вдруг начала мигать. Амплитуда миганий составляет ок. 5
секунд. Понятия не имею, что это значит. Выглядит так, слов-
но она исчезает на указанные секунды - или тухнет, - а потом
появляется вновь".
     Положив ручку  и выключив лампу,  он поплотнее запахнул
громадный извознический тулуп - на чердаке было холодно -  и
вновь прильнул к холодному окуляру. Наблюдения продолжались.
                             7
     Они стояли  в  темной  подворотне,  прижавшись спиной к
шершавым доскам.  Впереди,  через улицу,  мягко светилась  в
лунном  свете  белая каменная стена.  Она не изменила своего
цвета,  когда церковь стала Храмом, и казалась сейчас мирной
и  неоскверненной.  Кривая улочка была пуста и тиха.  Еще не
было девяти,  но комендантский час вступал в силу  с  восьми
вечера, так что все сейчас сидели по домам. Не слышалось да-
же лая собак - их почти не осталось в городе.
     - Ну,  и  чего же мы ждем?  - прогудел басистым шепотом
отец Паисий.
     Вздохнув, Светозар повернулся к нему.  Вид у священника
был потрясающе нелепым - неизменную черную рясу отец  Паисий
заправил в зауряднейшие потертые джинсы.  Громадные кирзовые
сапожища размера сорок шестого и лыжная шапочка,  из под ко-
торой  выбивались  буйные  черные кудри,  довершали картину.
Отец Паисий утратил всю свою кротость и благообразие,  пора-
зившие Светозара в этом великане при первой встрече.  Сейчас
рядом стоял двухметровый громила,  которому  самое  место  с
кистенем  на  большой дороге.  Дорога,  правда,  тут была не
большая - маленькая захудалая улочка с частными домишками на
задворках бывшей церкви, - но все остальное сходилось.
     - Повторим еще раз нашу задачу,  - быстро  прошептал  в
ответ  Светозар.  -  Перелезаем через стену.  Вы показываете
старый вход в подвалы.  Подвалами добираемся  до  смотровой,
откуда  и  наблюдаем за происходящим в церкви.  Черная Месса
начинается в полночь,  чтобы добраться до смотровой,  у  нас
есть три часа. Надеюсь, их хватит.
     - За глаза,  - пробасил отец Паисий.  - Если все пойдет
нормально, минут через двадцать будем на месте.
     - Если все пойдет нормально,  - с нажимом повторил Све-
тозар.  - Мы даже точно не знаем,  что там за стеной. А уж в
подвалах... Ладно, пошли. Фонарик не потеряйте.
     Светозар вышел  из подворотни и бегом метнулся к стене.
Отец Паисий топал сапожищами следом.  У стены снова замерли,
прижавшись  спиной  к  холодному  камню.  Прислушались - все
по-прежнему тихо.
     - Следы  оставляем,  - прошептал отец Паисий.  - Чертов
снег... Прости меня, Господи!
     - Тут  ничего не поделаешь,  - так же шепотом отозвался
Светозар. - Будем надеяться, что до утра успеем уйти. А если
накроют - тем более все равно. Полезли?
     Отец Паисий шумно вздохнул, как трогающийся с места па-
ровоз,  и,  уперевшись широкими ладонями в стену, пригнулся.
Светозар вскарабкался ему на спину - отец Паисий чуть слышно
крякнул под ним,  - а оттуда,  осторожно ставя ноги в мягких
кросовках на достаточно широкие  выступы  лепных  украшений,
полез выше.
     Лезть было легко - выступы тянулись  до  самого  верха.
Добравшись  туда,  Светозар  осторожно выглянул из-за стены.
Маленький квадратный дворик,  покрытый  нетронутой  белизной
снега,  освещенного луной,  был пуст. Узкие стрельчатые окна
церкви безжизненно темнели. Никого.
     Стена была больше полуметра шириной. Светозар осторожно
лег на нее на живот и медленно повернулся,  уперевшись коле-
нями,  и хотел уже протянуть вниз руку, чтобы помочь священ-
нику.  Но тот уже бойко лез метрах в двух правее, шумно дыша
и отпыхиваясь.
     Вниз спустились без осложнений.  Метров с трех Светозар
спрыгнул,  спружинив согнутыми ногами и упав на четвереньки.
Засунутый за ремень поверх куртки ломик "фомка" больно  уда-
рил по ноге. Светозар прошипел сквозь зубы и поднялся, отря-
хивая от снега ладони.  Отец Паисий  быстро,  но  осторожно,
спустился рядом.
     - Теперь куда?  - потирая  ушибленную  ногу,  прошептал
Светозар.
     Нигде в окнах не вспыхнул свет, стояла ничем не наруша-
емая тишина. Очевидно, их вторжение прошло незамеченным.
     - Сюда, - кивнул священник в угол двора, туда, где цер-
ковь почти примыкала к стене.
     Светозар достал короткую саперную лопатку и снял в ука-
занном месте снег,  потом с трудом воткнул лопатку в мерзлую
землю.  Она вошла сантиметра на три и  стукнула  обо  что-то
твердое.
     - Она,  - удовлетворенно прогудел над  Светозаром  отец
Паисий. - Крышка колодца каменная, сработана еще в семнадца-
том веке... Давай-ка быстрее, а то мы здесь как на ладони.
     Минут через  пять  бешеной  работы,  когда Светозар уже
взмок,  квадратная крышка была очищена.  Светозар пошоркал о
снег лопатку и сунул обратно за пояс. Взялись вдвоем за вде-
ланные в каменную плиту железные  кольца.  Крышка  оказалась
тяжелой,  Светозар до боли напряг мышцы,  но все же они при-
подняли ее, сдвинули сначала на край, а потом и совсем осво-
бодили черную дыру колодца.
     - Ну,  с Богом!  - прогудел отец Паисий, размашисто пе-
рекрестился и первым полез в колодец. Светозар мельком огля-
нулся на черные окна церкви и последовал за  ним,  осторожно
нащупывая в темноте скобы.
     Метров через десять ноги Светозара стукнулись  об  пол.
Отец Паисий включил фонарик.  Желтый лучик вырвал из темноты
покрытые сверкающей изморозью каменные стены  и  уходящий  в
черноту высокий сводчатый проход.
     - Ну что, идем? - спросил отец Паисий.
     - Идем, - кивнул Светозар.
     Пол был из гладких каменных плит, и можно было идти, не
опасаясь  споткнуться.  Шагов  через тридцать они уперлись в
низкую деревянную дверь, обитую позеленевшим металлом. Вмес-
то ручки в дверь было вделано металлическое кольцо. Отец Па-
исий передал Светозару фонарик и,  взявшись за кольцо обеими
руками, рванул на себя. Дверь не шелохнулась.
     - Вот и закончился наш поход, - пробормотал за его спи-
ной Светозар.
     - Еще чего, - огрызнулся, не оборачиваясь, отец Паисий.
- Если надо - рубить будем. Ну-ка... - И он с силой ударил в
дверь плечом.
     Дверь со скрипом, от которого у Светозара пошли мурашки
по коже,  чуть подалась и замерла.  Сунув фонарик под мышку,
Светозар  присоединился к отцу Паисию.  Под их объединенными
усилиями дверь отошла сантиметров на тридцать и  заклинилась
окончательно.  Отец Паисий тут же протиснулся в темную щель.
Светозар последовал за ним.
     За дверью  оказался  еще один уходящий во тьму коридор,
немного под углом к первому. Ни слова не говоря, отец Паисий
забрал у Светозара фонарик и зашагал вперед. Здесь стало за-
метно теплее. Каменные стены тускло поблескивали в свете фо-
нарика сочащейся влагой.
     Через несколько десятков шагов путь им снова преградила
дверь, так же окованная позеленевшим металлом - то ли медью,
то ли бронзой. В отличие от первой, она открылась совершенно
бесшумно. Очевидно, ей часто пользовались.
     За ней открылось более обширное помещение.  В свете фо-
нарика мелькнули поставленные в два ряда огромные бочки.
     - Склад церковного вина,  - прогудел рядом отец Паисий.
- Подержи-ка... - Он сунул Светозару фонарик и шагнул к боч-
кам. - Свети сюда, где-то тут должна быть банка.
     Стеклянная двухлитровая  банка  нашлась почти сразу же.
Отец Паисий ловко вынул из ближайшей бочки затычку и подста-
вил банку под струю, казавшуюся в свете фонарика совсем чер-
ной.
     - Оно,  родимое, - с удовлетворением протянул он, заты-
кая бочку, когда банка наполнилась.
     - Странно,  - сказал Светозар, подходя к нему. - Как же
монахи не нашли его до сих пор?
     - Вино освященное,  - пояснил отец Паисий.  - Очевидно,
они не посмели дотронуться до него.
     - Опять эта мистика... - протянул Светозар, но отец Па-
исий не слушал его.
     - С богом и во имя его! - Он широко перекрестился, дер-
жа банку в левой руке,  и, запрокинув голову, припал к стек-
лянному краю. Через несколько секунд, сопровождавшихся гром-
ким бульканьем,  отец Паисий оторвался и протянул банку Све-
тозару. - Глотни. Наш кагор не пьянит, а прибавляет силы.
     Светозар взял банку свободной рукой и осторожно отхлеб-
нул. Тягучее сладкое вино теплой струйкой пробежало по пище-
воду.
     - Хватит,  -  пробормотал  Светозар,  после  нескольких
глотков возвращая банку.
     - Осторожничаешь,  - усмехнулся отец Паисий. - Эх, было
тут времечко!.. Ну, с богом!
     Когда банка  опустела,  отец Паисий поставил ее рядом с
бочкой.
     - На обратном пути,  глядишь, пригодится... - начал он,
но внезапно замер. - Выключи-ка фонарик.
     Весь напрягшись,  Светозар  мгновенно  исполнил приказ,
вслушиваясь в окружающую тишину.  Темнота сомкнулась  вокруг
них и... Секунду спустя Светозар обнаружил, что темноты-то и
нет.  Подвал наполнял какой-то голубоватый свет, чуть замет-
ное  светящееся марево,  висящее в воздухе и почти ничего не
освещающее. Почему-то Светозару сделалось тревожно.
     - Что это? - шепотом спросил он.
     - Не знаю,  - гулко прошептал в ответ  отец  Паисий.  -
Прежде такого не было...  Ладно, идем, - добавил он нормаль-
ным голосом, забирая у Светозара и включая фонарик.
     За погребом оказался коридор,  который в точности похо-
дил бы на предыдущие, если бы не был заполнен зловещим голу-
боватым светом, видным уже в свете фонарика. Посреди коридо-
ра свет сгущался в столб,  напоминающий юлу, усыпанную голу-
быми блестками. Юла была призрачной и зловещей в своем безз-
вучном вращении.
     - Ее  не  обогнешь - почти касается стен,  - пристально
глядя на нее, проговорил отец Паисий. - Что будем делать?
     - Другого пути нет? - так же негромко спросил Светозар.
     Почему-то именно вид этой юлы убедил его в том, что на-
зываемое им мистикой существует на самом деле.  Одновременно
в памяти всплыл мрачный рассказ Ганшина,  обретавший  теперь
вполне  видимое  наполнение.  Стоя перед крутящейся световой
юлой,  Светозар почти физически ощутил присутствие  Зла,  не
просто кого-то злого,  а именно Зла в той изначальной форме,
в которой описывали его теологи. И Ганшин.
     - Нет,  - отрезал отец Паисий. - За этим коридором под-
вал начинает разветвляться сетью помещений,  большей  частью
пустых.  Вернее, это раньше они были пустые, а сейчас одному
Богу известно, что там.
     - Значит, нужно идти, - сказал Светозар.
     - Как? Мимо нее не протиснешься - почти касается стен.
     - Пойдем сквозь.  Это же просто свет. Что он нам сдела-
ет? - Но говоря, Светозар понимал, что это не просто свет. -
Я пойду первым, - добавил он и, прежде чем отец Паисий успел
что-то сказать, шагнул вперед.
     Вплотную голубоватая юла уже не казалась монолитной.  В
ней проблескивали какие-то разноцветные крупицы. На миг Све-
тозару показалось, что это картинки, но времени разглядывать
их не было. Боясь передумать, Светозар сделал еще шаг и оку-
нулся в светящийся туман.
     Да, это был не просто свет.  Светозару почудилось,  что
он  попал  в  вязкую жидкость,  сопротивляющуюся каждому его
движению.  Однако, дышалось легко и свободно. Напрягая силы,
Светозар проделал еще несколько шагов, разгребая туман рука-
ми,  и внезапно вязкое свечение исчезло  с  легким  треском,
будто  раздернулись  шторы.  В  глаза ударил яркий солнечный
свет, заставивший зажмурится.
     Тут же открыв глаза, Светозар оторопел от неожиданности
и изумления.  Он стоял на обширной равнине,  покрытой низкой
желтой травой.  Метрах в пятидесяти от него тянулась нескон-
чаемая шеренга людей,  одетых в  одинаковую  черную  одежду.
Очередь вилась по равнине,  насколько хватало глаз, и упира-
лась в большую,  метров пяти высотой,  металлическую статую,
изображавшую сидящего на троне козла с человеческими ногами.
Солнце,  заливавшее это зрелище ярко-кровавым светом, висело
высоко на небе и было неестественно багровым.
     Светозар судорожно оглянулся в  поисках  укрытия,  пока
люди в черном не заметили его, и увидел в шаге от себя голу-
боватую юлу, вертящуюся посреди степи.
     Никто из очереди не повернул к нему головы.  Приглядев-
шись,  Светозар увидел,  что очередь состояла как из мужчин,
так и из женщин, но все они были невероятно уродливы. Горбы,
вытянутые головы,  выпученные глаза на широком жабьем лице -
казалось,  здесь не нашлось бы двух похожих людей.  Двигаясь
неуклюже, они подходили к статуе, целовали металлическое ко-
лено,  находившееся  где-то на уровне их лиц и...  исчезали.
Без звука,  без вспышки, просто исчезали. Место исчезнувшего
тут же занимал следующий. На лицах у всех было написано пол-
нейшее равнодушие.
     Судорожно вздохнув, Светозар повернулся и шагнул в юлу.
Пара шагов,  и вязкий туман снова раздернулся, как театраль-
ный занавес.
     На этот раз Светозар оказался на краю громадного котло-
вана.  Ослепительно-яркое  белое солнце - маленький яростный
диск на безоблачном выцветшем небе  -  рельефно  высвечивало
раскинувшуюся  внизу картину.  На дне котлована располагался
поселок - аккуратные разноцветные домики,  садик перед  каж-
дым,  рассекающие участки прямые улицы. И этот поселок зали-
вала черная вода, вернее, вязкая, похожая на битум жидкость,
громадный вал которой надвигался с дальнего конца котлована,
погребая под собой улицы,  дома и стоявших возле них  людей.
Да,  Светозар  отчетливо видел крошечные с такого расстояния
человеческие фигурки. Его поразило, что люди не пытались бе-
жать, не метались в панике, а спокойно стояли на пороге сво-
их жилищ, ожидая неминуемой гибели.
     Когда вал  черной  жидкости достиг того края котловины,
где стоял Светозар, он, ошеломленый, глянул последний раз на
озеро  с безмятежной,  лоснящейся черной поверхносьтю - все,
что осталось от только что существовавшего поселка,  - и по-
вернулся.  Юла,  как Светозар и ожидал, была рядом, сверкаю-
щая,  вертящаяся и...  равнодушная. Именно такое впечатление
возникло у Светозара, когда он шагнул в вязкий туман.
     А как там отец Паисий?  - мелькнуло у Светозара в голо-
ве,  пока он продирался через сопротивляющееся свечение.  Но
тут марево исчезло и Светозар оказался в коридоре по  другую
сторону  юлы.  Он повернулся,  но сквозь сверкание ничего не
было видно.
     - Отец Паисий! - негромко позвал Светозар.
     Почти сразу же рядом ухнуло и из тумана вывалился  спи-
ной вперед отец Паисий. Глаза священника были выпучены, лицо
побагровело, он жадно хватал воздух широко раскрытым ртом.
     - Тоже увидели неприятные сцены?  - поинересовался Све-
тозар, когда отец Паисий немного отдышался.
     - Ох...  Дьяволовы искушения это.  Происки сатаны...  -
выдохнул отец Паисий.
     - Может быть,  - кивнул поднаторевший в фантастике Све-
тозар.  - А может,  эта юла является неким переходником и мы
побывали в других мирах.
     - Все равно происки,  - уперся отец Паисий. - Я там та-
кое увидел, прости меня Господи...
     - Я тоже кое-что видел,  - попытался успокоить его Све-
тозар.  - Отец Паисий,  вы же образованный человек и... - Он
осекся и уставился на священника.
     Металлический крест,  висевший на груди отца Паисия по-
верх рясы пылал ярко-красным светом,  словно только что  был
вынут из кузнецкого горна.  Светозар в ужасе застыл, ожидая,
что вот-вот от раскаленного металла вспыхнет ряса.
     Отец Паисий  перехватил его испуганный взгляд,  опустил
глаза и упал на колени.
     - Господи,  прости мое малодушие и неверие!  - вскричал
он и протянул руки к кресту.
     - Осторожно, - еле выдавил из себя Светозар, с содрога-
нием предчувствуя,  как зашипит сейчас мясо от прикосновения
к раскаленному металлу.
     Но отец Паисий уже взялся за крест обеими руками, крас-
ное сияние просвечивало сквозь ладони.
     - Холодный,  - чуть дрогнувшим голосом сообщил он.  - Я
знал, что Он не нанесет вреда чаду Своему.
     - Интересно,  - протянул Светозар,  подходя поближе.  -
Почему же тогда не светятся кресты на Храме?  Они же попреж-
нему остались на куполах.
     - Жалкие поделки нынешнего века, - ответил отец Паисий,
все так же соя на коленях.  - А этот крест старинной работы.
Передавался  в  нашем  роду от отца к сыну.  Я датировал его
примерно шестнадцатым веком...  - Он размашисто перекрестил-
ся. - Благодарю тебя, Господи, что подал мне знак, укрепляю-
щий веру мою.
     - Сейчас  не время предаваться молитвам,  - тихо сказал
Светозар. - Нужно идти дальше.
     Отец Паисий вскинул на него глаза.
     - А, да, конечно. - Он поднялся на ноги. - Я чувствую в
этом великую надежду, - продолжал он, когда они пошли по ко-
ридору, оставив позади сверкающую юлу, - надежду на конечную
победу Добра. Они не посмели тронуть освященное вино. И свя-
той крест, соприкоснувшись со Злом, выстоял, хотя и приобрел
какие-то новые качества. Значит, Добро может победить. И оно
должно победить даже здесь! Иначе не может быть!
     - Потише,  пожалуйста,  - предостерег его Светозар, идя
позади. - Вдруг они выставили здесь охрану.
     - Вряд  ли,  -  сказал отец Паисий.  - До сих пор мы не
встретили никого. Значит, никого здесь и нет.
     - Один  мой  друг недавно высказал любопытную мысль,  -
неожиданно для себя сказал Светозар,  - что это Зло  не  на-
ше...  ну, не из нашего мира. Что оно проникло к нам из того
мира,  где победило окончательно.  И может  теперь  победить
здесь.
     - А я и не говорю,  что Добро победит само собой, - по-
мотал кудлатой головой отец Паисий. Лыжную шапочку он где-то
потерял,  и черные кудри торчали во все стороны, окружая го-
лову подобием своеобразного нимба. - По нашему учению, Добро
и Зло универсально по всей вселенной,  во всех мирах.  Но на
нашей планете проводниками Добра,  как,  к сожалению, и Зла,
являются в первую очередь люди.  Добро не  сможет  победить,
если люди не приложат к этому максимум усилий.  А люди - это
и мы с вами.
     Коридор привел их в круглое пустое помещение.
     - Отсюда выходят три двери,  - сказал отец Паисий, пре-
рывая теологические рассуждения.  - Нам нужно в центральную.
Правая и левая ведут в... Стоп!
     Он резко остановился и схватил Светозара за руку, затем
включил фонарик. До сих пор они шли без него, так как хвата-
ло голубоватого свечения и пылающего красным креста, который
и не думал меркнуть.
     - Этого  здесь  раньше  не было,  - медленно проговорил
отец Паисий, ведя лучом фонарика по полу.
     Посреди помещения  в  каменных плитах чернело аккуратно
вырезанное круглое отверстие.  Они подошли к краю. Отец Паи-
сий посветил вниз, но луч фонарика затерялся во мгле. Свето-
зар успел заметить, что стенки колодца не каменные, а матово
отсвечивают черным,  словно залиты битумом.  Из одной торчал
уходящий в темноту ряд обыкновенных железных скоб.
     - Интересно,  что там? - сказал Свеозар, кивая на коло-
дец. - Что им, здесь помещений не хватило?
     - Что  бы  там  ни было,  туда мы не полезем,  - твердо
отозвался отец Паисий. - Глядите.
     Он снял с себя крест и,  держа за цепочку, поднес его к
колодца.  По мере приближения к чернеющему  отверстию  крест
разгорался все ярче, на него уже было больно глядеть... Све-
тозар отвел глаза.
     - Там Зло,  - продолжал отец Паисий, возвращая крест на
прежнее место. - Возможно, мы узнали бы там нечто ценное, но
оттуда можно и не вернуться.  У нас на сегодня другая задача
- увидеть,  что происходит на Черной Мессе и что  заставляет
побывавших там людей так разительно меняться. Кстати, - ска-
зал он уже не столь напыщенным тоном,  - вы знаете,  сколько
мы  тут ходим?  Два с половиной часа.  Скоро начнется Месса,
так что нет времени отвлекаться на что другое.
     - Не может быть! - поразился Светозар.
     Он засучил рукам и поднес руку к глазам.  Слабо  светя-
щийся циферблат подтверждал слова священника.
     - Где же мы потеряли столько времени?
     - Не знаю,  - пожал могучими плечами отец Паисий. - Мо-
жет,  в светящемся столбе. Идемте. До смотровой уже не дале-
ко.  Если мы дойдем туда, - с сомнением добавил он, глядя на
пылающий холодным красным огнем крест.
                             8
     Несмотря на сомнение,  прозвучавшее в голосе отца  Паи-
сия, до смотровой они добрались без происшествий.
     Смотровая оказалась небольшой уютной комнаткой с  толс-
той, окованной бронзой дверью, оборудованной мощным засовом.
Как только они вошли, отец Паисий тут же задвинул засов, по-
том  прошел  к журнальному столику,  стоящему посредине.  На
столике была свеча в красивом подсвечнике, рядом лежал коро-
бок  спичек  и  толстая книга.  Отец Паисий чиркнул спичкой.
Дрожащее,  постепенно разгорающееся пламя свечи озарило ком-
натку.
     Светозар первым делом взял и  стал  листать  книгу,  по
привычке,  образовавшейся с годами. Это оказалась Библия из-
дания прошлого века с ятями и ижицами,  которые Светозар чи-
тал плохо.
     - Взгляните сюда, - сказал отец Паисий, огибая столик.
     Светозар положил Библию и последовал за ним.
     За столиком, в противоположной двери стене была длинная
прорезь, через которую открывался отличный вид на внутреннее
помещение бывшей церкви,  ставшей теперь  Храмом  Зла.  Даже
Светозару,  бывавшему в церкви считанное количество раз ког-
да-то давным-давно,  сразу бросилось в глаза,  как здесь все
изменилось.  Амвон,  откуда прежде вел службу священник, был
значительно расширен и превращен в подобие сцены, охватывав-
шей  полукругом  внутреннюю  залу церкви.  По краю его через
равные промежутки стояли неподвижные, зловещие фигуры Черно-
го  Воинства  в накинутых капюшонах.  Посреди этой сцены три
черные столба уходили куда-то под купол.  С них  свешивались
тускло  мерцающие  в  неровном  свете многочисленных свечей,
озарявших помещение,  цепи. А в глубине сцены неясно маячила
гигантская статуя некоего страшилища, при взгляде на которую
почему-то невольно бросало в дрожь.  Иконы со стен  исчезли.
Их  заменили  портреты  и картины в тяжелых золоченых рамах.
Под ними висели такие же тусклые лампадки,  но что  было  на
них изображено,  Светозар не мог различить. Внизу под сценой
толпились монахи в коричневых рясах.  До  Светозара  донесся
невнятный гул их голосов.  Их было несколько сотен,  они за-
полняли всю внутреннюю залу,  должно быть, собрались сюда со
всего города.
     - Святотатцы!  - раздался разгневанный голос отца  Паи-
сия. - Так осквернить Храм Божий!
     - Тише, - испуганно оглянулся на него Светозар. - Услы-
шат...
     - Не услышат,  нечестивцы,  - мрачно усмехнулся священ-
ник,  стискивая громадные кулаки. Темные глаза его сверкали,
на груди ярко пылал огненный крест.  - То, что мы видим - не
прямое зрелище, а лишь изображение, переданное системой зер-
кал. Так что мы можем тут говорить, не таясь, и одновременно
видеть и слышать, что происходит там. - Он кивнул на щель.
     Светозар глянул на часы.  До  начала  Мессы  оставалось
пять минут.
     - Сядем, - предложил отец Паисий, пододвигая два стула.
- Судя по всему, действо их нечестивое затянется надолго.
     Они уселись,  и в этом время в Храме произошли  измене-
ния. Толпа коричневых монахов всколыхнулась и затихла. В по-
лумраке глубины сцены  возникло  движение  и  на  освещенную
часть  к столбам вышло несколько черных Воинов Сатаны в опу-
щенных капюшонах,  ведя три белые фигуры. Когда они достигли
освещенной середины,  Светозар с содроганием увидел, что это
две девушки и молодой парень. Совершенно нагие, со связанны-
ми руками, они, спотыкаясь, брели между черными, опустив го-
ловы.  Подведя их к столбам, черные Воины завозились с цепя-
ми. Минуту спустя пленники оказались прикованными с подняты-
ми вверх руками и широко расставленными  ногами.  Тела  всех
трех были расчерчены багровыми рубцами, очевидно, от плеток.
Парень стоял с закрытыми глазами.  Девушка постарше обводила
собравшуюся внизу толпу ненавидящим взглядом. Вторая, совсем
молоденькая, еще с неоформившейся фигуркой и острыми, торча-
щими  грудками,  опусила голову,  так что волосы скрывали ее
лицо.
     Перед ними на сцену вышел одетый в черное человек.  При
его появлении собравшиеся монахи окончательно утихли.  Чело-
век  резким движением откинул назад капюшон.  Мерцающий свет
заиграл на совершенно лысой голове.
     Его облик смутно напомнил Светозару кого-то,  он прищу-
рился, вглядываясь, но отсюда лицо было плохо различимо.
     - Братья во Сатане! - звучный голос человека, то ли на-
туральный,  то ли усиленный хитрой акустикой, раскатился над
притихшей толпой,  заставляя ее смолкнуть окончательно. - Я,
Магистр Храма,  данной мне властью объявляю начало нынешнего
Служения.  Сегодня  мы собрались здесь,  дабы принять в наше
Братство двух заблудших сестер и брата заблудшего,  кои, уз-
рев  воочию нашего Хозяина и Повелителя и войдя с ним в Свя-
щенный Контакт,  примут Истину и откроют сердца и думы  свои
помыслам и делам Его. Да будет так!
     - Да будет так! - нестройно подхватила собравшаяся толпа.
     - Кандидатуры на обращение,  - продолжал,  когда утихли
отголоски эха под куполом,  Магистр,  - уже прошли предвари-
тельные испытания плетью, огнем и железом. Души их готовы...
     - Будьте вы прокляты!  -  выкрикнула  старшая  девушка,
рванувшись в цепях. - Сволочи, изверги, садисты!..
     - Заткните ее,  - повернув голову к стоящим позади чер-
ным, негромко скомандовал Магистр.
     Двое Воинов тут же подскочили к  прикованной  к  столбу
девушке  и что-то затолкали ей в рот.  Она еще немного поби-
лась в цепях, нечленораздельно мыча, и стихла.
     - Надеюсь, многим из вас наши вновь обретаемые сестрен-
ки понравились,  не так ли?  - Снизив тон с возвышенного  до
будничного, Магистр глумливо усмехнулся собравшимся.
     Сдержанный гогот коричневых монахов послужил ему  отве-
том. Магистр выждал с полминуты, потом взметнул вверх руку.
     - Да свершится предначертанное!  - гулким голосом  воз-
вестил  он.  - Да узреем мы Истину под благостным ликом Его.
Приди же к нам,  Великий Князь подлунного мира сего,  Хозяин
нашей жизни и смерти, Владыка тел и душ наших! Мы ждем тебя!
Приди!
     Магистр повернулся спиной к зрителям и опустился на од-
но колено,  воздев руки к неясно вырисовывающейся в  глубине
сцены громадной статуе.
     Наступила полная тишина.  Собравшиеся в зале, казалось,
даже перестали дышать.
     Светозар на миг оторвался от этого  зрелища  и  мельком
глянул на отца Паисия. Священник сидел, тяжело дыша и закрыв
глаза,  желваки ходили под заросшими черной бородой скулами.
Обеими  ручищами  он сжимал крест,  который теперь не просто
горел, а пульсировал чистым красным огнем, озаряя комнатушку
яркими вспышками.
     Светозар повернулся к смотровой прорези и вздрогнул. На
мгновение ему показалось, что статуя шевельнулась. Но тут же
он увидел, что ее окутывает дрожащая пелена, словно марево в
раскаленной  солнцем  пустыне.  Пелена  сгущалась на глазах,
чернела,  затем рывком отделилась от  статуи  и  выдвинулась
вперед,  сгустившись  уже  до  непрозрачности и формируясь в
громадную,  уходящую в темноту под купол юлу наподобие  той,
что они с отцом Паисием встретили в коридоре. Только эта юла
была черная.
     В тишине Храма раздалось странное потрескивание,  какое
можно услышать,  стоя под  линией  высоковольтной  передачи.
Внезапно юла распахнулась во всю высоту и оттуда брызнул ос-
лепительный голубой свет.  Светозар  отшатнулся  и  невольно
прикрыл ослепленные глаза,  а когда проморгался и вновь смог
видеть,  трещина в юле уже задернулась,  а от нее к середине
сцены  шло  ужасное  существо,  при одном взгляде на которое
Светозар покрылся холодным потом.
     Ростом оно было не выше рослого человека, но неимоверно
широкое,  и при каждом его шаге пол под Светозаром явственно
вздрагивал. Светозар не мог подробно рассмотреть его облик -
дрожащее марево окутывало чудовище, размывая и искажая дета-
ли. От этого дрожания начинали слезиться глаза. Единственное
у Светозара осталось впечатление чего-то невыносимо мерзкого
и  неимоверно чуждого,  не принадлежащего к этому миру.  Су-
щество было обнаженным, не считая широкой набедренной повяз-
ки, белая кожа влажно блестела.
     При появлении чудовища коричневые монахи с шумом рухну-
ли на колени, вздевая к нему руки. Лишь черные фигуры Воинов
по краю сцены остались неподвижными и бесстрастными.
     - Приветствую тебя,  наш Владыка и Повелитель!  - дрог-
нувшим голосом воскликнул Магистр,  когда существо  миновало
столбы и остановилось напротив него. - Новообращенные ожида-
ют тебя, дабы войти с тобой в Священный Контакт и узреть Ис-
тину!
     Чудовище развернулось и направилось к  крайнему  столбу
поступью,  от  которой  содрогался весь Храм.  Прикованная к
столбу  молоденькая  девушка  подняла  голову  и,  очевидно,
встретившись взглядом с приближающейся к ней тварью, истошно
закричала от ужаса.
     У Светозара  перехватило дыхание.  Теперь он понял суть
происходящего в Храме.  Сатана,  Сын Его или что  это  было,
действительно,  входил в контакт с жертвами, которых притас-
кивали в Храм коричневые монахи. Точнее говоря, он насиловал
их, после чего люди теряли расудок и становились безвольными
пешками,  зомби, выполняющими любые приказы. Так вот это как
происходит, пронеслось у Светозара в голове. Но как же этому
противостоять?
     Девушка все  кричала.  Чудовище  уже подошло вплотную к
ней, но внезапно вновь повернулось к Магистру.
     - Здесь  чужие.  - Очень низкий,  тяжелый бас наполнил,
казалось, весь Храм. - Я чувствую их присутствие.
     Он протянул сжатую в кулак руку и быстро разжал пальцы.
Белесая ладонь замерцала,  и от нее,  разматываясь и удлиня-
ясь,  протянулась  дорожка белого света,  прошла через толпу
шарахнувшихся в стороны коричневых монахов и уперлась в сте-
ну под смотровой прорезью.
     Застыв от ужаса, Светозар хотел что-то сказать отцу Па-
исию,  но  не успел.  Вспышка света,  ослепительная,  как от
сварки,  разорвала стену пополам.  Светозар  вскочил,  роняя
стул, ослепленный. Перед глазами поплыли разноцветные круги.
Он несколько раз зажмурился и потряс головой, а когда в гла-
зах прояснилось,  увидел, что стены перед ним уже нет. Прямо
перед ногами лежала белая световая дорожка,  а по ней уходил
отец Паисий.
     - Во имя Отца,  Сына и Святого Духа!  -  прогремел  под
сводами бывшей церкви его разъяренный бас.
     Священник шел, сорвав с груди крест и высоко подняв его
в правой руке.  Крест теперь не просто светился,  он яростно
пылал, наполняя пульсирующим светом всю залу. Свет был крас-
ный и почти ослепляющий, но не зловещий, а чистый и насыщен-
ный,  как свет заходящего солнца погожим летним вечером. Ко-
ричневые монахи,  подвывая от ужаса, расползались на коленях
в стороны от него,  а отец Паисий,  не обращая на них внима-
ния,  неторопливо,  с достоинством шел вперед,  где на сцене
застыло с протянутой рукой чудовище.
     Светозару хотелось спрятаться, исчезнуть, бежать отсюда
без оглядки или вжаться в темный угол смотровой  комнатушки.
Но он глубоко вздохнул и, стиснув кулаки, заставил себя сту-
пить на дорожку белого света.  Как бы ни было страшно, но он
не  мог бросить сейчас того,  кого сам вовлек в рискованное,
гибельное предприятие.
     Идти по  белой  дорожке оказалось не так уж легко.  Она
пружинила под ногами,  точно батут в спортзале. Светозар был
еще на полпути, с трудом переступая негнущимися ногами, ког-
да Отец Паисий сошел с нее на сцену. Черный Магистр метнулся
к нему,  угрожающе подняв руку. Отец Паисий, не останавлива-
ясь,  провел рукой с зажатым пылающим, неистово пульсирующим
крестом слева направо, точно собирался его перекрестить. То-
щая фигура Магистра выгнулась дугой, словно по ней пропусти-
ли электрический ток. Со сдавленным криком он слетел со сце-
ны в расползающуюся толпу коричневых.
     Отец Паисий  остался один на один с неподвижно замершим
чудовищем. Светозар попытался ускорить шаг, но дорожка зака-
чалась под ногами, и он чуть не упал, взмахнув руками, чтобы
удержать равновесие.
     - Во имя Отца,  Сына и Святого Духа!  - громыхающий бас
священника прорезал  тишину,  нарущаемую  лишь  многоголосым
подвыванием объятых ужасом коричневых монахов.  - Изыди, са-
танинское отродье, откуда пришел в наш мир!
     Дорожка внезапно стала вязкой,  как зыбучий песок. Про-
валиваясь в нее по щиколотки,  Светозар увидел, как чудовище
разинуло пасть. Странный клекот вырвался из нее, то ли смех,
то ли плач.
     - Слишком просто, - низким, тягучим голосом проговорила
тварь.  - Слишком просто, священник, чтобы быть действенным.
Здесь мое царство.  Тот, кого ты назывешь Богом, давно отка-
зался от него.
     - Врешь, нечестивый! - взревел отец Паисий. - И доказа-
тельством этому будет сей крест,  коий я накладываю  на  те-
бя...
     Он повел крестом слева направо на уровне плеч чудовища,
но не успел окончить движение.  Рукой с разжатой ладонью чу-
довище сделало какой-то непонятный  жест.  Вспыхнув  в  руке
священника так ослепительно, что у Светозара зарябило в гла-
зах, крест с громким треском переломился посредине, чуть ни-
же  соединения  крестовины,  верхняя половина упала на сцену
отцу Паисию под ноги, и сцену мгновенно охватили взметнувши-
еся языки пламени, скрывая могучую фигуру священника.
     - Огню очищающему предаю мерзкое гнездилище!..
     Больше Светозар  ничего  не увидел и не услышал.  Когда
чудовище сделало рукой свой жест,  световая дорожка  оторва-
лась от бледной ладони,  несколько секунд поколебалась, рас-
качиваясь, и лопнула, как туго натянутая резина. Что-то уда-
рило  Светозара  по  ногам,  отбросив назад в смотровую.  Он
больно ударился затылком о стену и,  оседая на  пол,  увидел
двоящееся  в  глазах изображение быстро закрывающейся стены.
Через несколько секунд он пришел в себя и,  вскочив на ноги,
подбежал к смотровой прорези,  но тут же отшатнулся.  За ней
не было ничего,  кроме полыхающего огня, треск которого заг-
лушали далекие вопли толпы.
     Светозар не помнил, как выбрался из смотровой. В руке у
него почему-то оказалась Библия,  но он не знал, когда успел
подхватить ее со столика и зачем.  Обратный путь он проделал
автоматически,  опасаясь лишь снова проходить через юлу,  но
той не оказалась.  Коридор был пуст и темен. Фонарик остался
у отца Паисия, и Светозару пришлось идти в потемках, нашари-
вая дорогу свободной рукой.  На миг ему даже показалась, что
он заблудился, но почти сразу же он попал в помещение с вин-
ными бочками.  Здесь тоже было совершенно темно. Голубоватый
свет, ранее исходящий, должно быть, от юлы, пропал. В темно-
те слышалось какое-то странное бульканье. Светозар нашарил в
кармане спичечный коробок и чиркнул спичкой. Затычки у бочек
оказались выдернутыми и вино лилось из них темными струями.
     Чувствуя, как  пересохло  в  горле,  Светозар  припал к
струе, сунув Библию за ремень под куртку, чтобы не замочить.
Вино  действительно  придало ему силы.  Напившись,  Светозар
выпрямился и,  шлепая по образовавшимся лужам,  покинул пог-
реб.
     Минуту спустя он вылез из колодца, бегом пересек засне-
женный дворик и у стены оглянулся. Окна бывшей церкви не бы-
ли больше темными.  В них полыхало, из них рвалось ярко-жел-
тое пламя, разбрасывающее шлейфы черного дыма.
     Глубоко вздохнув,  Светозар перелез через стену и побе-
жал по пустынной дороге,  чувствуя, что многое потерял в эту
страшную ночь,  но кое-что и приобрел.  Что-то,  что  трудно
высказать,  но что останется в нем на всю жизнь.  Но что это
было - вера,  стремление продолжать борьбу или что еще, - он
так и не мог понять, идя по пустынным, притихшим ночным ули-
цам замершего в страхе города.
     Он уже  миновал  улочку и почти добежал до перекрестка,
где одиноко чернели неработающие светофоры,  когда внезапное
сотрясение земли сбило его с ног. Упав, Светозар перекатился
на спину и увидел,  как вспыхнувшее  в  небе  зарево  прошло
сквозь  низко клубящиеся тучи и сужающейся воронкой устреми-
лось к горящему Храму.  Светозар попытался вскочить на ноги,
но  в этот момент бивший сквозь тучи яркий,  похожий на сол-
нечный свет накрыл Храм со всеми пристройками и стеной. Вто-
ричный удар,  сопровождавшийся низким, прокатившимся над за-
мершим городом гулом, бросил его спиной в сугроб.
     Барахтаясь в снегу, Светозар глядел, как свет вмял гор-
дые купола и стены горящего Храма в землю,  как трескается и
вминается  сам  невысокий  холмик,  на котором стояла бывшая
церковь.  Земля колыхалась, словно морские волны. Точно кар-
тонки,  рушились  деревянные  домишки,  доползшие по склонам
холма до самой церкви.  Может,  там и кричали,  но исходящий
откуда-то изнутри земли гул несся теперь непрерывно,  заглу-
шая все иные звуки.
     Вокруг подножия  холма земля становилась дыбом,  словно
валом окружая место бедствия,  а растрескавшийся холм, окру-
женный  облаком поднявшегося в воздух снега,  земли и облом-
ков, громадными кусками проваливался сам в себя. На вздыбле-
ной,  трясущейся земле невозможно было удержаться.  Светозар
покатился,  что-то крича,  но в непрекращающемся гуле сам не
слыша  собственных криков.  Потом он ударился спиной о стену
высокого каменного дома,  стоящего на углу большой улицы,  с
крыши которого сыпались обломки черепиц, и попытался вжаться
в нее как можно глубже. Все вокруг громыхало, качалось и ру-
шилось.  Под  яростным напором светового столба холм оконча-
тельно провалился и из провала внезапно ударил в низкие тучи
фонтан воды.
     Гул смолк так же внезапно,  как  и  начался.  Еще  пара
толчков  сотрясла землю под замершим от ужаса Светозаром,  и
все кончилось. На месте холма с бывшей церковью и парой уло-
чек  с покосившимися дряхлыми домишками теперь лежало озеро,
окруженное валом вздыбленной земли,  асфальта,  сломаных де-
ревьев и каких-то обломков. В прожекторном свете, лившемся с
небес, Светозар видел, как по смоляно-черной воде расходятся
последние круги и исчезают, не достигнув берега. Через мину-
ту вода успокоилась и стала гладкой, как стекло. Тут же вне-
запно,  как и загоревшись,  погас небесный свет.  Все кончи-
лось.
     С трудом, опираясь о стену, Светозар поднялся на трясу-
щиеся ноги.  Его колотило, по лбу катился пот. Кругом стояла
удивительная  тишина.  Уличные фонари погасли.  Не горело ни
одно окошко в ближайших домах,  стены которых  местами  дали
трещины,  но устояли.  На улице не было ни души.  Даже после
такого катаклизма никто не осмелился покинуть свое жилище  в
попытке спастись или хотя бы просто ради любопытства.  И это
было еще одним свидетельством постигнувшей город беды.
     Светозар с трудом перевел дыхание.  Сердце бешено коло-
тилось.  Только что он воочию увидел,  какие  страшные  силы
вовлечены в это действо, силы, перед которыми все усилия че-
ловечества,  включая водородные бомбы и космические  ракеты,
не более,  чем копошение муравейника, стоящего на пути Вели-
кого Потопа.
     - Человек ничтожен,  - прыгающими губами прошептал Све-
тозар,  но тут же вспомнил отца Паисия с лохматой черной го-
ловой и горящими глубокой верой глазами.
     Да, ничтожен, подумал он, но ведь именно человек вызвал
из глубин Мироздания эти великие силы,  поскольку все проис-
шедшее здесь является  следствием  единоборства,  в  которое
вступил  священник с потусторонним чудовищем.  Значит,  даже
если физические силы человека ничтожны,  есть в нем  что-то,
что равняет его с богами,  какое-то божественное,  могущест-
венное начало, которое не изничтожить ничьими стараниями...
     Погруженный в  эти  мысли,  Светозар медленно побрел по
широкой пустой улице,  не думая ни о каких патрулях и не за-
ботясь о том,  куда идет и что будет делать дальше. Утро по-
кажет,  пронеслось в голове, и Светозар невесело усмехнулся,
подумав о том, каким будет это утро.
                             9
     - Она исчезла!  - с отчаянным криком старик отпрянул от
телескопа,  снова склонился к окуляру, потом вскочил на ноги
и, не включая свет, стал вглядываться в окошко чердака вдоль
тубуса, словно предполагая, что могла подвести техника.
     Потом он снова уставился в телескоп и долго не отрывал-
ся,  подкручивая верньеры, словно надеясь, что звезда никуда
не делась,  а просто непостижимым образом поменяла место. Но
с черного неба на него холодно глядели обычные звезды,  и не
было в них ничего загадочного.
     Звезда, его звезда,  его Настоящее Открытие,  которого,
насколько он знал, не повторил никто, исчезла. У него не ос-
талось никаких доказательств - ни снимков,  ни зафиксирован-
ных  показаний  приборов  - ничего,  кроме записей в толстой
тетради наблюдений,  расписанных по датам и времени.  Но кто
же поверит записям?
     Дрожащими руками старик открыл тетрадь и сделал послед-
нюю запись:  "01.00 час.  Звезда исчезла. Исчезновение прои-
зошло мгновенно и окончательно. Наблюдать больше нечего".
     Запись получилась неровная, прыгающая и почерк ничем не
напоминал каллиграфический.  Бросив ручку на тетрадь, старик
сгорбился и, шаркая ногами, чего за ним никогда не водилось,
пошел к лестнице. На столике у телескопа горела забытая лам-
па.
                             10
     - Вы нас предали,  - отчеканил затянутый в черное рефе-
рент Иванов, сидящий в кресле напротив Ганшина. Приглушенный
свет  настольной лампы под зеленым абажюром играл на его лы-
сине.  - Вы многое раскопали о нас, Алексей Степанович, и не
удосужились держать это при себе.  Вы предали нас, - с нажи-
мом повторил он.
     Ганшин, сидя боком к письменному столу, поставив на не-
го локоть,  на который положил подбородок,  чуть  усмехнулся
самыми уголками губ.
     - Вы ошибаетесь,  - негромко ответил он, без тени стра-
ха,  устало и даже чуть сочувственно глядя на собеседника. -
Предать можно единомышленников, но мы с вами таковыми не яв-
ляемся.  Можно также предать, взяв на себя определенные обя-
зательства.  Но я все свои обязательства выполнял и...  про-
должаю  выполнять.  -  Он слегка похлопал ладонью по лежащей
рядом пухлой папке.  - Здесь литературная обработка всех ма-
териалов, какие вы мне предоставляли на протяжении последне-
го полугода.  Кроме того,  сюда вошли все сведения,  какие я
получил помимо вас,  из других источников.  И кроме того,  я
включил сюда свои размышления и выводы,  которые сумел  сде-
лать.
     - Их могли бы оставить и при себе,  - элегатно  сморщил
тонкие,  бескровные губы референт Иванов.  - От вас требова-
лось изложить факты, все остальное нас не интересует.
     - Перечитайте договор,  - жестко сказал Ганшин, глядя в
непроницаемо черные глаза собеседника. - Там отчетливо напи-
сано,  что я не ограничен в подаче материала, точке зрения и
всем таком прочем.  Главное,  чтобы события были описаны,  а
это сделано. - Он снова похлопал по папке.
     - И все равно вы нас предали,  - уже без нажима  сказал
Иванов.  - Не по букве договора,  но по духу нашего соглаше-
ния.  Неделю назад у вас побывал некий ваш друг Светозар,  с
которым вы имели продолжительную беседу.  В свете развернув-
шихся позже событий,  в которых этот ваш друг играл  немало-
важную роль, нам ясно, что это была за беседа.
     Ганшин резко подался вперед, уперев руки в колени.
     - У вас что-то случилось,  - быстро сказал он. - Свето-
зар, он... С ним все в порядке?
     - Да  кому он нужен?  - отмахнулся Иванов,  но заметив,
как сверкнули глаза Ганшина, тут же добавил: - Да жив-здоров
ваш друг, никто его не тронул. Дело гораздо серьезнее. Вы не
заметили сегодня где-то после полуночи подземных толчков?
     - Нет,  - сказал Ганшин. - Значит, сегодня что-то прои-
зошло и в рукопись предстоит внести очередную главу...
     - Последнюю,  - отрубил Иванов. - И ваше творение будет
завершено.
     - Вы  что же,  проиграли?  - недоверчиво вскинул голову
Ганшин.
     Внезапно Иванов  с шумом вздохнул и покачал лысой голо-
вой.
     - О проигрыше не может быть и речи.  Решающая битва еще
впереди.  И будет она не сейчас и,  скорее всего,  совсем  в
другом месте.  Если вообще состоится. Лично мне кажется, что
о н и так и не осмелятся на эту битву.  Хотя бы только пото-
му, что она действительно решит все раз и навсегда. А на это
о н и вряд ли пойдет.  Не из-за боязни проиграть, хотя и это
вполне вероятно.  Но можете ли вы представить себе ваш мир в
одних белых красках, без малейшей примеси черного? Сможет ли
существовать Благо без Вреда, Добро без Зла? Интересный воп-
рос, не так ли, Алексей Степанович? Можно теоретизировать по
этому поводу до бесконечности, но никто ведь не проверял это
на практике. Никто и никогда... Однако, мы отвлеклись от те-
мы,  - перебил он себя, хотя Ганшин слушал с подлинным инте-
ресом. - Время торопит. Я не затем разбудил вас в четыре ут-
ра,  чтобы предаваться теориям. Короче, дело обстоит так. Мы
вынуждены временно отступить.  Храм в вашем городе, как и во
всех других местах,  разрушен. Как, что и почему - все мате-
риалы вы получите на днях и напишете последнюю  главу  вашей
рукописи.  Позже мы укажем вам, где ее опубликовать и на ка-
ких условиях. На этом ваш труд будет завершен и договор зак-
рыт.
     - Мне не совсем понятно,  - Ганшин устало потер ладонью
глаза.  - Вы назвали это временным отступлением,  так почему
вы решили,  что больше не нуждаетесь в моих  услугах?  Нашли
более подходящую кандидатуру?
     - Алексей Степанович,  вы нас  полностью  и  безусловно
устраивали,  -  спокойно проговорил Иванов.  - Но неужели вы
так и не поняли смысл нашей затеи?  Вы же не пишете  историю
Мироздания.  И даже не историю вашей планеты. Вам была пору-
чена более локальная задача - написать историю одной...  Ну,
назовем Его так - личности. И эта история закончилась нынеш-
ней ночью.
     - Он  что же - умер?  - внезапно онемевшими губами про-
шептал Ганшин.
     - Не в том смысле,  какой вы вкладываете в это понятие,
поскольку, по вашим меркам, он никогда и не жил. Точнее мож-
но сказать так - Он навсегда ушел из Мироздания. История Его
закончена и,  следовательно, ваш труд завершен. Будет завер-
шен, когда вы напишете последнюю главу.
     - Понятно, - пораженно прошептал Ганшин. - И что же те-
перь будет?
     - С кем?  С вами?  - Референт Иванов позволил появиться
на тонких губах мимолетной усмешке. - Ну, вас-то мы, Алексей
Степанович,  не обидим.  Вы получите все точно по  договору.
Рукопись  ваша будет опубликована и постепенно разойдется по
всему миру...
     - Нет, с нами со всеми, - перебил его Ганшин. - Что те-
перь будет дальше?
     - Я  не пророк,  - безразлично пожал плечами Иванов.  -
Кроме того,  поскольку вы выбываете из игры, то в дальнейшем
не  будете  получать  от  нас никаких материалов.  Finita la
komedia, как говорят французы. Что будет? Это вы увидите са-
ми.  Со временем. Ну, а теперь прощайте. Больше мы с вами не
встретимся.  Все,  что вы получили за это время, останется у
вас.  Включая и девочек,  если они захотят. Впрочем, вы, ка-
жется, неплохо сдружились.
     Иванов встал,  кивнул,  не протягивая руки,  и вышел из
комнаты. Ганшин не последовал его провожать. Он сидел в оди-
ночестве, уставившись на серую папку с рукописью. Он услышал
щелчок захлопнувшейся наружной двери.  И  наступила  оконча-
тельная тишина.
     Вот и все,  жужжало у Ганшина в голове надоедливой  му-
хой.  Вот и все кончено. Завершился еще один этап истории. А
впереди, как всегда в таких случаях, неизвестность.
         Ч А С Т Ь  3. СЛЕДСТВИЯ (Перед рассветом).
                             1
     В длинном сером мрачном здании, построенном когда-то на
месте красивейшего в городе комплекса церкви,  ряд кабинетов
был выделен для работы Следственной Комиссии, организованной
при городской мэрии после возврата власти к прежним рубежам.
Впрочем, о "прежних рубежах" говорили лишь не в меру ретивые
газетчики.  В городе царили хаос и неразбериха, более смахи-
вающие на полную анархию,  чем на развивающуюся  демократию.
Да и сам город изменил свой лик. В самом центре его, на мес-
те Крестовоздвиженской церкви,  а позднее  страшного  Храма,
теперь красовалось необычно круглое озеро со странной черной
жидкостью.  Озеро окружили  оградой  из  колючей  проволоки,
расставили военную охрану, и за ограду пускались лишь предс-
тавители власти и местные ученые, рвущиеся изучать небывалый
феномен. Такие вот дела.
     - Такие вот дела,  - с печальной улыбкой сказал Ганшин,
-  сидя  в  кабинете серого здания напротив навалившегося на
письменный стол Светозара.  - Вот и тебе отломился кусок пи-
рога. Помнишь наш разговор? Только не думал я, Зарка, что ты
еще будешь вызывать меня на допросы.
     Ганшин прищурился,  отчего  стали отчетливее бегущие из
уголков глаз морщинки.  Навалившись грудью на стол, Светозар
пристально, не смущаясь, глядел на него.
     - Кончай пороть чушь,  Лешка, - устало сказал Светозар.
- Ни на какие-такие допросы я тебя не таскаю.  Я просто выз-
вал тебя для того...
     - Вот именно - вызвал,  - прервал его Ганшин. - В преж-
ние времена,  когда тебе требовалось что-то узнать,  ты зап-
росто  забегал  ко мне сам.  Что ж,  власть накладывает свои
обязательства.
     - Да не в этом дело,  - Светозар оттолкнулся от стола и
откинулся на спинку стула.  - Мы тут все замотались  оконча-
тельно. Вкалываем по пятнадцать часов в сутки...
     - Старая песенка,  - усмехнулся Ганшин.  - Власти много
работают,  их нельзя обижать.  Они трудятся для народа.  Все
это было, Зарка. Ничего нового ты не говоришь.
     Вместо ответа Светозар щелкнул рычажком селектора и, не
обращая внимания на невольно напрягшегося Ганшина,  сказал в
микрофон:
     - Валентин, сделайте мне, пожалуйста, два кофе.
     Выключив селектор, он с силой провел ладонью по лицу от
лба до подбородка.
     - Лешка,  можешь  ты меня выслушать?  - с просительными
интонациями в голосе проговорил он.  - Мы единственная орга-
низация в городе, способная внести ясность в происшедшее. За
два месяца своего существования мы провернули громадную  ра-
боту. Чуть позже я расскажу тебе о результатах... Так вот, а
теперь дело обстоит так,  что Следственная Комиссия дышит на
ладан.  Мы на грани закрытия.  Нас в Комиссии осталось всего
три человека - остальные были отозваны для  текущих  и,  как
было  сказано,  "более  важных  дел".  Ясно,  что кого-то из
власть предержащих очень не устраивают результаты нашей  ра-
боты.  А если нам еще не будут помогать такие,  как ты...  -
Светозар безнадежно махнул рукой.  - Или ты  тоже  считаешь,
что мы занимаемся пустопорожней болтовней?
     - Да нет, - ответил Ганшин, заложив ногу на ногу и обх-
ватив руками колено. - Я вообще не знаю, чем вы занимаетесь.
Не считая слухов,  которым никогда нельзя  верить,  но  надо
прислушиваться,  о  вас не было опубликовано ни строчки ни в
одной газете.
     - До сих пор - да,  - кивнул Светозар. - Мы считали - и
совершенно правильно, - что это помешает нашей деятельности.
Но сейчас пришло время обратиться к народу. Впрочем, об этом
тоже чуть позже.  Можешь мне поверить,  Лешка,  магнитофон у
меня  выключен - хотя он существует.  В конце нашей беседы я
запишу твои официальные показания,  а пока я хочу поговорить
с  тобой,  как  с другом,  узнать твое мнение о том,  что же
все-таки произошло.
     - Показания... - протянул Ганшин. - Значит, все же доп-
рос.
     - Не  цепляйся к словам,  - досадливо поморщился Свето-
зар.  - Показания свидетеля, очевидца. А уж ты-то, насколько
я знаю, стоял у самых истоков интересующих нас событий.
     - Преувеличиваешь, как всегда. Я был не более, чем наб-
людателем, и не собираюсь брать на себя чью-либо вину.
     - Ну,  знаешь! - ошарашенно уставился на него Светозар.
- Об этом не может быть и речи. Какая вина? О чем ты?
     - В нашем веке случалось и похлеще, - жестко проговорил
Ганшин. - Это вообще в духе народа - искать в первую очередь
не причины, а виновных.
     - Теперь ясно,  в чем твоя ошибка и почему ты так враж-
дебно ко мне настроен. - Светозар пригладил непокорные воло-
сы и тяжело вздохнул.  - Ты просто не в курсе. Нашу Комиссию
не интересуют никакие виновные.  Мы хотим понять суть,  соб-
рать доказательства и порекомендовать меры,  которые следует
принять, чтобы подобное не повторилось никогда.
     - Хотелось бы мне в это верить, - печально глядя на не-
го, сказал Ганшин. - Ну, ладно, оставим пикировку на следую-
щий  раз.  Итак,  что ты хочешь узнать от меня,  принимая во
внимание,  что я уже много рассказал тебе тогда, в нашу пре-
дыдущую встречу?
     - Тогда ты говорил, в основном, загадками и предположе-
ниями.  И с тех пор немало воды утекло.  И немало чего прои-
зошло. Может, на этот раз у тебя есть более твердые факты...
     В дверь постучали.
     - Входите! - крикнул Светозар.
     Вошел высокий молодой парень в милицейской форме с под-
носом в руках,  поставил поднос, на которым дымились чашки с
кофе и стояла сахарница, на стол перед Светозаром.
     - Спасибо, Валентин, - улыбнулся ему Светозар. - Можете
идти.
     Милицейский, не говоря ни слова, удалился.
     - Двигайся к столу, - пригласил Светозар Ганшина. - Ко-
фе тут заваривают неплохо.
     - Ты вообще тут прилично устроился, - улыбнулся Ганшин,
пододвигая стул.  - Прямо,  большой босс из зарубежных филь-
мов.
     - Давай к делу,  - сказал Светозар, кладя в кофе сахар.
- Сейчас я хочу изложить тебе основную схему событий, как мы
их представляем, а потом послушать твои дополнения и коммен-
тарии. Идет?
     - Идет,  - согласился Ганшин, осторожно отпивая черный,
как уголь, кофе. - А кофеек у вас действительно прилично го-
товят.
     - Поехали...  Пункт первый. В июне в Москве был органи-
зован некий Комитет по Восстановлению России с филиалами  во
всех  крупных городах.  К августу он,  фактически,  захватил
власть в стране.  То есть имел  место  переворот.  Переворот
произошел безболезненно и бескровно,  номинальные власти ос-
тались на своих местах,  но почему-то перестали функциониро-
вать.  Кстати, отметим неясность в этом пункте. Члены нашего
местного парламента и мэрии утверждают  -  и  по-моему,  они
искренне в этом убеждены, - что все эти месяцы они работали,
как всегда,  и никаких беспорядков в городе не  наблюдалось.
Погоди,  - остановил он Ганшина,  собиравшегося перебить.  -
Давай я доскажу до конца, а ты выскажешься потом.
     - Ладно, - кивнул Ганшин и поудобней устроился на стуле
с чашкой кофе в руках.
     - Пункт второй.  Примерно в это же время, то есть в ию-
не,  к тебе явился некий  господин,  назвавшийся  референтом
Ивановым, который предложил тебе какую-то сделку. Я сам кра-
ем глаза видел лежащий у тебя на столе договор,  хотя  и  не
успел проглядеть его хотя бы мельком.
     - Ты уверен, что это имеет какое-то отношение к событи-
ям? - удивленно поднял брови Ганшин.
     - Уверен,  - твердо сказал Светозар.  - И самое прямое.
Сути  вашей сделки мы не знаем,  но,  я надеюсь,  сегодня ты
расскажешь о ней.  Поехали далее.  В августе,  словно  грибы
после дождя,  в городе повырастали различные организации во-
енного и фашистского толка -  Павловцы,  Коричневые  Монахи,
Воинство Сатаны и тому подобные - их было больше десятка,  -
деятельность которых сводилась к поддержанию в городе  опре-
деленного "порядка" и служению - ни много, ни мало - Сатане.
Тогда же - опять-таки неизвестно кем - был установлен комен-
дантский час.  Тогда же,  в августе, членами Воинства Сатаны
были уничтожены почти  все  священнослужители  Крестовоздви-
женской церкви,  а сама церковь преобразована в так называе-
мый Храм.  С августа по октябрь Коричневые Монахи патрулиро-
вали по ночам улицы и всех нарушителей уводили в Храм. Отту-
да спустя несколько дней выходили уже не люди,  а некие зом-
би,  лишенные рассудка и выполнявшие чьи-то приказы. Большей
частью они вливались в Воинство Сатаны.  Тут же  надо  отме-
тить,  что  эти организации распадались по своей сути на две
категории.  Если Павловцы являлись переименованными казачка-
ми,  а Монахи набирались из числа городских подонков, то Во-
инство Сатаны состояло исключительно из этих утративших лич-
ность зомби.
     Ганшин кашлянул, поерзал на стуле, но промолчал.
     - Поехали  далее,  - продолжал,  не обращая внимание на
его явную попытку что-то сказать, Светозар. - В конце авгус-
та  в  городе  организовалось  так называемое Сопротивление,
состоявшее из людей,  не желающих мирится с  таким  порядком
вещей.  Кстати, его члены и составили потом Следственную Ко-
миссию.  Сопротивление состояло из весьма разношерстных  лю-
дей,  поэтому ни на какие серьезные действия, кроме агитации
среди народа,  мы не были способны. Но и это было кое-что. В
начале октября я отыскал единственного уцелевшего священника
бывшей Крестовоздвиженской церкви отца  Паисия.  Уже  тогда,
отчасти в связи с разговором с тобой, отчасти по другим при-
чинам, я чувствовал, что узел всех событий сплетается в Хра-
ме. Вдвоем с отцом Паисием мы проникли в Храм, чтобы увидеть
происходящее там.
     - Так  ты все-таки был в Храме!  - удивленно воскликнул
Ганшин, сплеснул кофе и поставил чашку на поднос.
     - Был, - снова вздохнул Светозар. Ганшин заметил, что в
его глазах промелькнуло нечто вроде страха.  - Что произошло
в Храме,  я расскажу как-нибудь потом. Для нашей схемы важны
следующие моменты. После начала религиозной церемонии в Хра-
ме появился...  мне трудно охарактеризовать его...  ну, ска-
жем, некое существо, чудовище, что ли...
     - Понимаю, - тихо сказал Ганшин. - Я тоже видел Его.
     - Мы с отцом Паисием были раскрыты,  - продолжал Свето-
зар. - Отец Пасий вступил с чудовищем в схватку и, как я ду-
мал тогда,  погиб. Мне удалось бежать. Сразу после того, как
я выбрался из Храма, с неба ударил столб света, который раз-
рушил Храм.  Холм, на котором он стоял, провалился, а на его
месте,  как  ты  знаешь,  образовалось озеро с незамерзающей
черной жидкостью.  Я видел это своими глазами.  Что примеча-
тельно,  катаклизм сопровождался сильным землетрясением,  но
никто в городе,  за исключением жителей окрестных домов,  не
почувствовал никаких толчков. И пункт последний. Сразу после
разрушения Храма (как мы узнали потом,  Храмы таким же обра-
зом  были уничтожены во всех городах одновременно) зомби Во-
инства Сатаны словно очнулись и  превратились  в  нормальных
людей.  К сожалению, они ничего не помнили, что было с ними,
поэтому у нас, практически, нет сведений о деятельности этой
организации. Остальные отряды разбежались, как только начало
функционировать правительство.  Некоторых удалось  изловить,
но это уже мелочи.  Вот схема событий, какую мы имеем на се-
годняшний день.  Разумеется, я изложил лишь основные пункты.
Есть еще масса деталей и подробностей, и о некоторых я хотел
бы сейчас с тобой поговорить.  Но сначала  я  должен  задать
один вопрос.  - И глядя прямо в глаза Ганшину,  Светозар от-
четливо произнес: - Что такое Страж, Лешка?
     - Страж?  - удивленно повторил Ганшин.  - Ну,  человек,
который что-то охраняет...
     - А применительно к нашим событиям?
     Ганшин задумался, пожал плечами.
     - Понятия не имею, о чем ты.
     - Ладно...  - Светозар вздохнул с явным облегчением.  -
Похоже, ты и правда не знаешь об этом. Если же я ошибаюсь...
Впрочем, нельзя же не доверять никому. А тебе я верить прос-
то хочу.
     - Вот теперь ты говоришь загадками,  - заметил  Ганшин,
удивленный странным поведением друга.  - Ты ведешь себя так,
будто чем-то меня проверял. Но я не понимаю, чем...
     - Сейчас  я  все  объясню,  -  сказал Светозар и сделал
большой глоток кофе. - Помнишь наш последний разговор?
     Ганшин утвердительно кивнул и снова взял чашку.
     - Ты изложил мне тогда теорию иного мира,  откуда якобы
лезет к нам вся эта нечисть,  и упомянул о проходе между ми-
рами.
     - Зря  иронизируешь,  - вздохнул Ганшин.  - Я абсолютно
уверен в состоятельности этой теории. Разумеется, у меня нет
доказательств...  Таких,  какие можно пощупать,  подержать в
руках, но...
     - Я совершенно серьезен, - перебил его Светозар. - При-
мерно в то же время еще одна особа упомянула о проходе между
мирами.  Она  назвала  их Вратами и сообщила одну любопытную
вещь.  По ее мнению,  эти Врата не существуют сами по  себе.
Кто-то должен поддерживать их открытыми с нашей стороны.  Не
знаю,  каким образом - ментальными силами,  колдовством  или
биополем,  можно думать, что хочешь. Вот этого-то типа она и
назвала Стражем или Привратником.
     - Интересно,  откуда эта особа взяла такие подробности?
- сощурился Ганшин.  - Во всяком случае, я об этом ничего не
знаю.
     - И слава богу! - с облегчением вздохнул Светозар.
     Ганшин удивленно поднял брови.
     - Вот как? По-моему, ты что-то недоговариваешь.
     - Дело в том,  что это особа...  - Светозар немного по-
мялся. - Видишь ли, она ясновидящая, по крайней мере, выдает
себя  за  таковую.  Раньше я никогда в это не верил,  но те-
перь... Ладно. Во всяком случае, говорит она довольно туман-
но, загадками. И говоря о Страже, она намекнула на тебя.
     - Ясно, - усмехнулся Ганшин. - И по твоей гипотезе, ес-
ли бы я был пресловутым Стражем, то сразу бы раскололся пос-
ле твоего вопроса. Так, что ли?
     - Да нет,  - махнул рукой Светозар. - Но я столько знаю
тебя и уверен,  что ты не сумел бы мне соврать так,  чтобы я
ничего не заметил.  Во всяком случае, ты для меня теперь от-
падаешь.
     - Тогда почему эта твоя ясновидящая - а я,  кстати,  не
знаю никого из их среды - все же указала на меня? - задумчи-
во произнес Ганшин.  - Этот вопрос у тебя не отпал.  Или мо-
жет, ты подозреваешь Элизу с Норой?
     - Да нет,  - сказал Светозар.  - Твои девушки,  скорее,
являлись такими же жертвами,  как и зомби Воинства.  Они тут
ни при чем.
     - Они никогда не были зомби,  - покачал головой Ганшин.
-  Поначалу  они  получили  задание,  на которое согласились
вполне сознательно и которое,  в общем,  не шло вразрез с их
предыдущим занятием.  А потом мы понравились друг другу, и я
предложил им оставаться у меня,  сколько они захотят. Нет, к
Стражу  они не имеют никакого отношения.  Я бы почувствовал.
За последние месяцы, Зарка, у меня развилось чутье на подоб-
ные вещи.
     - Их я и не имел в виду, - сказал Светозар, допивая ко-
фе  и оставляя чашку подальше на стол.  - Просто я вспомнил,
как в июне,  будучи у тебя в гостях, помнишь, когда на столе
у тебя лежал странный договор...
     - Тот вечер трудно забыть,  - протянул Ганшин, лицо его
омрачилось. - Я знаю, о ком ты говоришь.
     - Я видел его лишь мельком, - быстро сказал Светозар. -
Худой высокий тип в черном костюме. Лысый. При его появлении
мне захотелось уйти,  что я и сделал. Понимаешь, у меня воз-
никло чувство, что нельзя оставаться... Это трудно объяснить
словами, но это так. Кто это был? Ты видел его потом?
     - И не раз, - жестко сказал Ганшин. - Но чтобы все было
понятно, мне надо рассказать тебя свою историю.
     - Давай сделаем так, - предложил Светозар. - Ты расска-
зываешь про себя...  лучше под запись, чтобы потом не повто-
ряться. А после я расскажу тебе то, что раскопали мы. Идет?
     - Идет, - согласился Ганшин, допивая кофе.
     Когда он поставил чашку,  Светозар включил скрытый маг-
нитофон.
     - Все  началось июньским вечером,  тем самым,  когда ты
заглянул ко мне,  только несколькими часами раньше.  Когда я
возвращался домой, у подъезда меня остановили двое...
                             2
     Когда Ганшин  окончил,  часы на стене мелодично пробили
два.  В окно светило блекловатое зимнее солнце. Изредка слы-
шался шум проезжающих машин.
     Некоторое время они глядели друг на друга и курили. На-
конец,  Светозар  с силой загасил папиросу в пепельнице и со
вздохом сказал:
     - Да-а, если бы я знал все это раньше.
     - Раньше бы ты мне просто не поверил, - ответил Ганшин.
- А потом мы с тобой долго не виделись.
     - Ладно, что толку прикидывать, что было бы, если бы...
Перейдем к делу. Этот твой референт... Как его?
     - Мне он представился как Иван Иванович Иванов,  -  на-
помнил Ганшин. - Но я сомневаюсь, что это его настоящее имя.
Иногда я даже сомневаюсь,  что он вообще человек. Именно при
встрече  с ним у меня возникло совершенно новое и очень неп-
риятное чувство прикосновения чего-то мерзкого, отвратитель-
ного  и страшно чужого.  Это чувство невозможно забыть,  тем
более,  что потом мне пришлось испытать его не раз. Говоря о
чутье, я имел в виду именно это.
     - Понятно,  - кивнул Светозар. - Так вот, если все наши
гипотезы верны,  то этот Иванов очень подходит на роль Стра-
жа. К тому же он общался с тобой и моя ясновидящая могла пе-
репутать, ощутив его следы в своей квартире.
     - Логично,  - согласился Ганшин. - Но нам это ничего не
дает.  Судя по последней встрече,  я больше никогда не увижу
референта Иванова.
     - Как знать,  как знать, - протянул Светозар и в глазах
его мелькнуло странное выражение. - Вопрос со Стражем мы по-
ка  оставим.  Перейдем к следующему.  Ты что-нибудь слышал о
Пророке?
     - Ну, и научился ты задавать неожиданные вопросы, - ус-
мехнулся Ганшин, закуривая новую папиросу. - Это-то тут при-
чем? Обычные байки, которые так любит наш народец. Из разря-
да летающих тарелок,  оживших мертвецов,  переселения душ  и
прочей галиматьи.
     - Я тоже так думал вначале,  - серьезно ответил  Свето-
зар,  -  пока некоторые подробности не убедили меня в обрат-
ном. Так что же ты слышал о Пророке?
     - Ну,  в очередях и автобусах последние недели три бол-
тают,  будто бы появился в городе то ли монах, то ли священ-
ник  -  здоровенный детина метра под два,  с буйными черными
кудрями,  одетый в белоснежную рясу, и на груди у него горит
алым пламенем крест.  Ходит он будто бы по городу и изрекает
всякие истины и пророчества.  Причем заметь, характерная для
беспочвенных  слухов  деталь - никто,  от кого я это слышал,
сам этого Пророка не видел,  а тоже пользовался  росказнями.
Не понимаю,  почему это тебя заинтересовало? - Ганшин недоу-
менно пожал плечами. - Ты же всегда был здравомыслящим, Зар-
ка. Ну, мало ли ходит всяких выдумок, особенно в наше злове-
щее время.
     - Сначала  я  тоже  принял  это за выдумку и не обращал
внимания,  - повторил Светозар. - Однако, постепенно прояви-
лись интересные детали.  Во-первых,  буквально все описывают
Пророка  одинаково,  расхождение  лишь  в  мелких   деталях.
Во-вторых,  я уже упоминал тебе сегодня,  что в Храм мы про-
никли вместе с отцом Паисием. Так вот, облик Пророка как две
капли воды напоминает этого храброго священника. Только ряса
у него была обычного цвета.
     - Даже горящий огнем крест? - иронично спросил Ганшин.
     - Крест у него действительно был. Отец Паисий упомянул,
что это довольно-таки древняя реликвия. Во время проникнове-
ния в Храм крест начал светиться. Впрочем, мы повидали там и
не  такие чудеса...  - Светозар тяжело вздохнул.  - В общем,
когда нас обнаружили,  отец Паисий вступил в схватку с чудо-
вищем... ну, тем существом. Я успел выбраться из Храма перед
самым началом катаклизма и думал, что отец Паисий погиб. Те-
перь я в этом не уверен.  Так что понимаешь, Лешка, почему я
так интересуюсь слухами о Пророке?
     Ганшин сидел молча с неподвижными,  остекленевшими гла-
зами. Потом встрепенулся, провел рукой по лбу.
     - Ну что ж,  все может быть, - сказал он. - После того,
что уже случилось, все может быть.
     - А  хочешь поглядеть на озеро,  что на месте Храма?  -
неожиданно предложил Светозар.
     - Было бы любопытно,  - оживился Ганшин. - Но ведь туда
не пускают. Колючая проволока и солдаты.
     - Со  мной везде пустят,  - махнул рукой Светозар.  - А
предосторожности такие,  потому что опасная эта штука. Мы до
сих пор не знаем,  что от нее можно ожидать... Впрочем, есть
там такой Северцев,  физик,  он тебе сам расскажет. Да и мне
не мешает послушать новости.
     Светозар щелкнул селектором и невнятно заговорил в мик-
рофон. Ганшин с любопытством наблюдал за уверенными действи-
ями друга, который, сам незаметно для себя, приобрел началь-
ственные повадки.
     - Поехали,  - бросил Светозар, выключая селектор. - Ма-
шина ждет внизу.
                             3
     Присыпанная снежком щебенка хрустела под ногами. Ганшин
остановился в пяти шагах от ровной черной кромки, за которой
тянулась матовая гладь, похожая, скорее, не на воду, а на
непроницаемо черное зеркало. Чуть впереди по берегу тянулись
поставленные на треноги и нацеленные на это громадное
зеркало приборы, напоминающие теодолиты. Тянущиеся от них
провода исчезали в десятиместной стационарной палатке -
штаб-квартире и одновременно полевой лаборатории ученых.
     - Дальше идти не советую - опасно,  - раздался над ухом
голос Северцева.
     Ганшин вздогнул  от  неожиданности  и на миг оглянулся.
Физик стоял рядом,  чуть выше его, молодой и стройный. Вете-
рок,  дующий со стороны озера, шевелил тонкие редкие светлые
волосы на его непокрытой голове. За выпуклыми стеклами очков
скрывались насмешливые глаза.
     - Впрочем, стоять здесь тоже опасно, - весело продолжал
Северцев. - Д-жидкость не всегда так спокойна. Иногда на нее
находит беспричинное - по крайней мере, с нашей точки зрения
- волнение, и тогда она может выйти из берегов.
     - Д-жидкость?  - переспросил Ганшин,  с  трудом  отводя
взгляд от безмятежной черной глади.
     - Демоническая жидкость,  по нашей  терминологии,  -  с
чуть  заметной  насмешкой в голосе объяснил Северцев.  - Что
это такое на самом деле - никто не знает.  Нам только  ясно,
что  это  не вода и не растворы известных элементов.  Иногда
создается  впечатление,  что  здесь  мы  наблюдаем  монолит,
единственную сверхгигантскую молекулу. Конечно, это лишь од-
на из гипотез, ничем пока не подтвержденная. Мой коллега За-
рицкий носится с идеей,  что мы имеем дело с вырожденной ма-
терией,  но даже он не может четко сформулировать, что такое
вырождение материи. Мне же кажется, что это вещество из ино-
го мира, понимаете, из мира с иными физическими и химически-
ми законами, вещество, аналогов которому нет на Земле.
     - Чем же она опасна?  - кивнул Ганшин на черную  гладь,
которая невольно притягивала взгляд. На нее хотелось глядеть
и глядеть, как на огонь костра.
     - В  первую  очередь - неизвестностью.  Поскольку мы не
знаем,  что это такое, то и не знаем, чего можно от нее ожи-
дать.  До  сих пор Д-жидкость противится всем попыткам взять
пробы. Создается впечатление, что от нее просто нельзя отде-
лить ни малейшую частицы. Что же касается физических взаимо-
действий с ней...  - Северцев замолчал и передернул плечами,
скорее от холода. На нем был накинутый на плечи ватник, а на
улице весьма подморозило. - Давайте пройдем в палатку, я по-
кажу вам образцы.
     В палатке было значительно теплее, чем снаружи. Слева у
двери гудела и нещадно дымила "буржуйка". Ганшин с непривыч-
ки даже закашлялся.  Вдоль правой стены тянулся грубообстру-
ганный  двухэтажный стеллаж,  на котором матово поблескивали
экранами многочисленные незнакомые Ганшину приборы.  В даль-
нем левом углу стояли деревянные нары с беспорядочно разбро-
санными одеялами.  Перед ними был самодельный стол  с  двумя
лавками.  За  столом  сидел коренастый бородач в телогрейке,
обернувшийся на вошедших.
     - У  нас гости,  Толя!  - воскликнул с порога Северцев,
проходя следом за Ганшиным в палатку.  - Знакомьтесь, знаме-
нитый писатель Алексей Степанович Ганшин.  Принимает участие
в расследовании местных феноменов.
     Бородач встал из за стола и протянул руку.  Его пожатие
оказалось сильным и жестким,  хотя бороду раздвигала улыбка,
а маленькие глазки сверкали весельем и хитростью.
     - Очень рад,  - неторопливо проговорил  он.  -  Корчнев
Анатоль Анатольевич,  в простом общении - Толя. И что же вас
заинтересовало в нашей обители?
     - Вы что же,  и ночуете здесь? - спросил Ганшин, прищу-
рившись сквозь дымный полумрак на нары.
     - Приходится,  когда проводим ночные наблюдения,  - за-
частил Северцев, скидывая ватник на нары. - Толя, покажи на-
шему гостю позавчерашние объекты. Смотрите, Алексей Степано-
вич, это очень любопытно.
     Корчнев неторопливо подошел к стеллажу, взял с него ка-
кой-то предмет и протянул Ганшину.
     - Попробуйте  угадать,  что  это  такое,  - сказал он и
улыбнулся еще шире,  отчего его густая борода расползлась  в
стороны.
     Непонятный предмет был длиной сантиметров  в  двадцать,
но очень тяжелый,  килограммов пять по прикидкам Ганшина,  и
больше всего напоминал продолговатого овального ежа с расто-
пыренными во все стороны конусообразными колючками. С одного
торца "ежа" находилось неправильной формы отверстие,  другой
же сужался и на конце распадался на три тончайшие нити.
     - Не знаю,  - пожал плечами Ганшин. - Антенна какая-ни-
будь...
     - То,  что вы держите в руках,  - торжественно  объявил
Северцев, - есть ни что иное, как самая обыкновенная шарико-
вая ручка, вернее, то, во что она превратилась. Позавчера мы
провели эксперимент, точнее, ряд экспериментов по физическо-
му контакту с Д-жидкостью.  Один из результатов перед вашими
глазами.
     Ганшин ошеломленно повертел "ежа". Ни формой, ни весом,
ни материалом он не напоминал пластмассовый корпус ручки.
     - А-а...  Э-э...  Это как же?  - с трудом выдавил он из
себя.
     - Очень просто,  - задумчиво глядя на  Ганшина,  сказал
Корчнев.  - Позавчера мы погрузили эту ручку в Д-жидкость...
Конечно,  со всяческими предосторожностями,  сами держась на
расстоянии...  И  вытащили  вот это.  Приборы не засекли при
этом никаких изменений ни в электромагнитной,  ни  в  других
областях.
     - Замечательно еще то,  - скороговоркой выпалил  Север-
цев,  -  что я до сих пор не могу определить,  из какого оно
материала. Ни в коем случае не пластик и не металлы. Скорее,
какой-то  сложный  сплав,  но  для точного определения нужен
серьезный спектрографический анализ,  а ваш друг и наш кура-
тор Светозар не позволяет нам выносить объекты из охраняемой
зоны.
     - И не позволю,  - раздалось позади Ганшина.
     В палатку, пригнувшись, вошел Светозар.
     - А на улице опять снег,  - сообщил он, отряхивая шапку
о колено. - Ну как, познакомился с нашими светилами науки? -
спросил он у Ганшина.
     Оба "светила науки" заулыбались,  Корчнев, повернувшись
от стеллажа, пожал Светозару руку.
     - Познакомился,  -  кивнул  Ганшин,  отдавая   Корчневу
"ежа". - Что же ты не наладишь тут условия быта. "Буржуйка",
нары, ватники драные... Средневековье какое-то.
     - Да что там условия!  - замахал руками Северцев. - Нам
приборы нужны в первую  очередь,  современное  оборудование.
Консультанты во как нужны!  - Он эмоционально провел ладонью
по горлу.
     - Не кипятись,  Паша, - улыбнулся Светозар. - Вот когда
докажешь безопасность нахождения здесь людей,  тогда  другой
будет разговор.  И пока извини - ни в зону никого, ни отсюда
ничего...
     - У  нас не было ни одного несчастного случая,  - пожал
плечами Северцев.
     - Это ничего не доказывает, - отрезал Светозар. - Вы же
сами мне все уши прожужжали о непредсказуемости  Д-жидкости.
Научитесь предсказывать хотя бы ее поведение,  тогда и пого-
ворим о консультантах.  Насчет оборудования по вашему списку
мы ведем переговоры с Москвой и Минском.  Но это долгая пес-
ня.  - Он бросил шапку на стол. - Ну, и что новенького прои-
зошло у вас за истекшие сутки?
     - Вчера мы провели новую серию опытов  по  контактам  с
Д-жидкостью, - сказал Корчнев, с трудом снимая со стеллажа и
бухая на стол абсолютно черный куб с гранями сантиметров  по
тридцать  длиной.  - Позавчерашние образцы вы уже видели.  А
вот угадайте, что это.
     Светозар сел на лавку. Ганшин повернулся к столу. Грани
куба были совершенно одинаковые,  матово-черные.  При  прис-
тальном рассмотрении Ганшину показалось, что по ним пробега-
ют какие-то едва уловимые изогнутые линии.
     - Сдаюсь,  - пожал плечами Светозар.  - Надеюсь, оно не
взорвется?
     - До сих пор не взорвалось, - ответил Северцев, наслаж-
даясь полученным эффектом.
     - Кстати, оно не излучает ни в одном диапазоне. Даже не
отражает видимой части спектра.  И при  этом,  заметьте,  не
нагревается, - добавил Корчнев.
     - Забавно,  - пробормотал Светозар, рассматривая куб. -
Куда же оно девает полученную энергию?
     Корчнев с деланым безразличием пожал плечами.
     - И все-таки, что это было? - вмешался Ганшин.
     - То,  что вы сейчас наблюдаете, до вчерашнего экспери-
мента было самым обычным осциллографом,  - торжественно объ-
явил Северцев, насмешливо сверкая очками. - Размеры остались
прежними.  Материал, как и во всех предыдущих случаях, опре-
делить не удается. Масса увеличилась в три с половиной раза,
если судить по весу.
     Светозар крякнул и стал  яростно  чесать  затылок,  что
служило у него показателем замешательства.
     - Понятно,  - медленно проговорил он,  наконец.  - А вы
еще говорите - безопасно.  С биологическими объектами экспе-
риментировать не пробовали?
     - Жалко зверушек,  - мрачно сказал Корчнев.  - Вдруг их
вывернет подобным же образом, представляете? Думаю для нача-
ла найти трупик какой-нибудь пташки,  что ли. Кстати, прояв-
ляется интересная тенденция.  Чем проще форма и строение ис-
ходного объекта, тем сложнее результат. И наоборот.
     - И конечно же,  у вас нет никаких объяснений этому фе-
номену,  -  мрачно  сказал Светозар.  Оба ученых лишь пожали
плечами.  - А ты что думаешь по этому поводу?  -  неожиданно
обратился он к Ганшину.
     - Что я могу думать?  Я гуманитарий,  а  не  ученый,  -
хмыкнул Ганшин.
     - Ладно.  - Светозар встал и взял со стола шапку. - Ну,
мы поехали,  а вы продолжайте трудиться. Бог, как говорится,
вам в помощь. Режим пока остается прежним - никаких образцов
из зоны. А там поживем - увидим.
     Они с Ганшиным вышли из палатки,  сопровождаемые обоими
учеными. Сыпал мелкий частый снежок. Темное небо нависло над
черной гладью...  Вернее,  сейчас это была уже не гладь, она
рябила и мелкими волнами наползала на плоский берег. Точно в
замедленной киносъемке, подумал Ганшин.
     - А Д-жидкость ваша что-то сегодня неспокойна,  - заме-
тил, оборачиваясь, Светозар.
     - Точно, волнение! - воскликнул Северцев. - Толька, ка-
меры у нас подключены?
     Оба тут же исчезли в палатке.
     - И все-таки у тебя может быть какое-то мнение,  - ска-
зал Светозар, когда они уже сидели в машине, направляясь об-
ратно к Дому Советов.  - Ты же стоял у  самых  истоков  всей
этой чертовщины.
     - Ну,  положим,  ничего подобного я не видел, - ответил
Ганшин, задумчиво глядя в окно на проплывающую мимо улицу. -
Я,  конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что прав Север-
цев, говоря о веществе из других миров. С моей точки зрения,
тут произошло  следующее.  Крест  твоего  священника...  как
его?..
     - Отца Паисия, - тихо подсказал Светозар.
     - Да... Он, скорее всего, сыграл роль некоего катализа-
тора или, может быть, рации, подавшей сигнал о помощи. Прои-
зошло столкновение двух сил - Добра и Зла,  - обе из которых
не принадлежат нашему миру. В результате на месте Храма воз-
никло озеро, наполненное этой Д-жидкостью.
     - Все это понятно, но зачем, зачем? - с неожиданной си-
лой воскликнул Светозар. - Кому это нужно?
     - А кому нужно, чтобы при определенной реакции выпадала
в осадок определенная соль?  - невесело усмехнулся Ганшин. -
Сейчас мы имеем дело со следствиями происшедших  событий.  А
сколько их еще впереди?..
     Машина мягко затормозила у центрального  подъезда  Дома
Советов.
     - Следствия,  говоришь?  - неожиданно зло сказал Свето-
зар.  - Сейчас я тебе покажу еще одно следствие.  Послушаем,
что ты скажешь по этому поводу.
                             4
     Лампы дневного света отражались в маленькой комнатке от
белых  кафельных стен так ярко,  что болели глаза и хотелось
зажмуриться.  Но еще больше  Ганшину  хотелось  зажмуриться,
чтобы не увидеть то, что сейчас откроется перед ним. Дыхание
участилось,  в голове громко стучали молоточки, предвещавшие
опасность.
     В комнатке не было ничего, кроме носилок-каталки посре-
дине и стола-ванны,  совсем как в морге,  с краном над изго-
ловьем и отверстием для стока воды в ногах.  И на этом столе
лежал труп,  накрытый с головой белой накрахмаленной просты-
ней.
     - Не люблю трупы, - пробормотал Ганшин, нехотя вслед за
Светозаром огибая каталку.
     Они остановились в шаге от ванны.  Лампы заливали прос-
тыню неживым светом.
     - Это не простой труп, - сказал Светозар и коротко кив-
нул остановившемуся в дверях служителю в синей  униформе.  -
Откройте.
     Ганшин взглянул на Светозара,  удивленный странно изме-
нившимся  голосом друга.  Лошадиное вытянутое лицо Светозара
подобралось и стало непривычно суровым,  губы сжались в пря-
мую тонкую линию.
     Служитель торопливо подошел к ванне,  откинул с  головы
трупа  край  простыни и отступил на шаг.  Круглое лицо его с
толстыми щеками оставалось равнодушным, но в маленьких бега-
ющих глазках тлел ужас.
     Сердце Ганшина дало сбой,  перехватило дыхание.  Он по-
шатнулся и,  обретая равновесие, ухватился за руку Светозара
поледеневшими пальцами.  Его забила дрожь, но может, оттого,
что в комнатке было холодно, как на леднике?
     Ганшин ожидал страшного зрелища,  но то, что находилось
перед ним, не было само по себе ни страшным, ни отвратитель-
ным.  Просто на столе-ванне в подвале  Дома  Советов  лежал,
накрытый  светящейся  от  чистоты простыней,  труп референта
Иванова Ивана Ивановича, и яркий свет отражался от его лысо-
го,  без  единого волоска черепа.  Из-под откинутой простыни
торчал воротник черного костюма. Лицо Иванова было спокойным
и сосредоточенным, совсем живым, словно он не умер, а просто
на секунду закрыл глаза.
     - Он?  -  тем  же  чужим,  напряженным голосом спросил,
стискивая руку Ганшина, Светозар.
     - Он самый - референт Иванов, - с трудом ответил Ганшин
и поразился, как хрипло и чуждо прозвучал его голос в пустой
комнатке с голыми кафельными стенами.
     - Пойдем.
     Светозар кивнул охраннику и,  не отпуская руки Ганшина,
словно боясь, что он убежит, пошел к двери.
     Окончательно пришел в себя Ганшин уже в кабинете Свето-
зара и удивился, увидев на подносе дымящиеся чашки кофе - он
не помнил, когда его принесли.
     Светозар сидел,  поставив локти на стол и уткнув подбо-
родок в руки.  Его напряженный взгляд не отрывался от Ганши-
на.
     - Как вы...  убили его? - спросил Ганшин, полностью ов-
ладев собой после обжигающего глотка кофе.
     Светозар медленно покачал головой.
     - Не мы.  Его нашли в развалюхе на окраине города. Судя
по описанию, в той самой, куда тебя летом привозили для зна-
комства.  Его случайно обнаружил сосед.  Он лежал в  дальней
комнате  на диванчике примерно так же,  как ты видел сейчас.
На теле нет никаких следов насилия. Кроме того... - Светозар
шумно вздохнул и тоже потянулся за кофе.  - Медики утвержда-
ют,  что он вовсе не мертв,  а находится в каком-то странном
состоянии,  близком к ступору.  Нам,  знаешь ли,  сообщают о
всех странных происшествиях и находках в городе,  так  он  и
попал к нам. Ты уж извини, - закончил Светозар почти обычным
голосом,  - что пришлось привлечь тебя к опознанию,  но я не
был  уверен.  Я-то видел твоего референта лишь раз,  да и то
мельком.
     - Это, без всяких сомнений, он, - сказал Ганшин, задум-
чиво покачивая в руках горячую чашку. - Как я уже рассказал,
в  последнюю  нашу встречу он заявил,  что они уходят в под-
полье. Может, это он и имел в виду.
     Светозар вдруг  стиснул в кулаке подбородок и резко по-
дался к нему через стол.
     - Он там лежит совсем как живой,  - неожиданным полуше-
потом произнес он.  - Словно спит.  И что нам прикажете  де-
лать, если он вдруг проснется? Его ведь наверняка не остано-
вят пули!
     - У меня всегда было такое чувство,  что он не человек,
- пристально глядя на Светозара,  сказал Ганшин. - Ну, пони-
маешь,  словно  это  нечто,  притворяющееся человеком.  Я не
знаю,  чего от него ожидать,  но пули его,  скорее всего, не
остановят. Может быть... крест? - неуверенно прибавил он.
     Светозар снова вздохнул и откинулся на спинку стула.
     - Да,  - задумчиво произнес он.  - Может быть, крест...
Ну, ладно, - неестественно оживленно проговорил он после за-
тянувшегося  молчания.  -  Я  тут  собираюсь провернуть одно
дельце...  Ты не откажешься,  Алексей,  если мы сделаем тебя
членом Следственной Комиссии, ну, хотя бы на правах консуль-
танта?
     Пораженный неожиданым поворотом разговора, Ганшин пожал
плечами.
     - Да в общем-то нет.  Только мне непонятно,  в качестве
кого. Я не ученый, не...
     - А мы все тут ученые?  - с неожиданной злостью громых-
нул Светозар.  - В качестве человека, не являющегося твердо-
лобым догматиком марксизма-материализма.  Это тебя устраива-
ет? - И, увидя усмешку Ганшина, сбавил тон. - Ну вот и прек-
расненько.  Как только мы решим этот вопрос, я тебе позвоню.
А сейчас...
     - А сейчас я свободен, - договорил за него Ганшин, под-
нимаясь со стула.
     Светозар вышел из-за стола проводить его и,  перед тем,
как открыть дверь кабинета, сказал, снова понизив голос:
     - Знаешь,  Лешка,  когда  я  впервые посмотрел на этого
Иванова, мне показалось...
     - Да, мне тоже показалось, - пробормотал Ганшин, тороп-
ливо пожал другу руку и, не глядя на него, покинул кабинет.
     По широкой мраморной лестнице Ганшин спускался, не видя
ничего вокруг,  совершенно машинально.  Перед глазами у него
стояло видение,  промелькнувшее в тот миг, когда служитель в
подвале откинул простыню.  Видение это тут  же  исчезло,  но
врезалось  в память вплоть до мельчайших деталей.  Его можно
было принять за случайное  наваждение,  игру  воображения  и
расшалившихся нервов,  но за последние месяцы Ганшин приучил
себя не ссылаться на случайности, совпадения и обман чувств.
Это было необходимо,  иначе он не смог бы работать над руко-
писью,  которая была уже закончена,  распечатана и лежала  в
его столе,  ожидая распоряжения, куда и кому ее следует отп-
равить. Распоряжения, мельком подумал Ганшин, которое теперь
может  и не последовать,  поскольку референт Иванов вышел из
игры. Но так ли это на самом деле?
     В тот  краткий  миг,  когда  служитель откинул с головы
Иванова простыню, Ганшин словно бы внутренним зрением увидел
эту  голову,  такую  же спокойную,  с закрытыми глазами,  но
словно парящую над столом отдельно от тела.  Она  напоминала
бледного злобного паука, затаившегося в центре паутины, и от
нее во все стороны расходились тонкие,  мертвенно светящиеся
нити, пронзали блестящие кафельные стены, пол и потолок ком-
натушки и исчезали неизвестно где.  А голова Иванова, словно
паук, притаилась и ожидала своего часа, когда можно выйти из
неподвижности и дернуть за эти нити, опутывая попавшую в ло-
вушку муху.
     Видение это существовало меньше секунды, потом мгновен-
но исчезло, но Ганшин до сих пор не мог вспоминать о нем без
содрогания.  У него не было доказательств, но он чувствовал,
знал,  что  роль мухи в данном случае играет страна,  а то и
весь мир.  И это само по себе было страшно.  Но еще страшнее
для  Ганшина выглядел следующий напрашивающийся вопрос:  кто
же тогда паук?
                             5
     Наружная дверь была,  как всегда,  приоткрыта, но когда
Светозар осторожно,  на цыпочках, вошел, не скрипнув ни еди-
ной половицей, в коридоре тут же вспыхнул свет.
     Ну хоть бы раз войти незаметно, со вздохом подумал Све-
тозар,  когда в конце коридора появилась Ольга в своем неиз-
менном халате, расшитом странными символами.
     - И откуда ты знаешь, когда к тебе приходят? - досадли-
во поморщился он.
     - Ткань бытия неизбежна и предопределена, - замогильным
голосом  возвестила Ольга,  вздымая вверх руки.  - Вселенная
стационарна,  и астральные силы повествуют мне о ней... Вхо-
ди,  Светик,  - уже нормальным голосом добавила она. - Я как
раз чай собралась пить.
     Светозар разделся и прошел в комнату, которая ничуть не
изменилась и не менялась уже много лет.  Все  те  же  обитые
черным  бархатом стены - и как она борется с пылью?  - те же
странные безделушки на большом столе в углу.
     Соорудить вторую  чашку  к  уже  налитой своей было для
Ольги минутным делом,  и вскоре они уже сидели на диване  за
низеньким столиком. Светозар с удовольствием хрустел вкусным
Ольгиным печеньем.
     - Не успел пообедать, извини, - проговорил он с набитым
ртом.
     - И все-то ты в делах. - Ольга шумно вздохнула, ее пол-
ная грудь колыхнулась,  натягивая плотную материю халата.  -
Пришел хоть надолго или опять заскочил на минутку?
     - Надолго,  если не выгонишь,  - успокоил ее  Светозар,
протягивая руку за очередной печенюшкой.
     - А надо бы выгнать,  - притворно рассердилась Ольга, в
то  же  время  ласково глядя на него.  - С лета ведь не был,
мерзавец!
     - С осени, - поправил ее Светозар. - Снег уже шел, пом-
нишь?
     - Тот раз не в счет, - вздохнула Ольга. - Тогда это был
сугубо деловой визит.
     - Сегодня у меня тоже есть несколько вопросов...  Можно
еще чаю? - Он протянул ей пустую чашку.
     - Какой  ты стал деловой - не подступись,  - проворчала
Ольга,  наполняя чашку горячим, ароматным напитком. Что-что,
а чай она всегда заваривала отменно.
     - Работа у нас такая, работа наша простая, - с вымучен-
ным весельем пропел Светозар, принимая у нее чашку.
     - Ладно уж хорохориться, - сказала Ольга, садясь на ди-
ван и поворачиваясь к нему всем корпусом.  - Давай свои воп-
росы,  пока чай пьем. А то потом у меня будут другие дела. И
у тебя тоже.
     - Никак изнасиловать собралась? - рассмеялся Светозар.
     - А что делать бедной женщине,  когда такие мужики пош-
ли,  - в тон ему отозвалась  Ольга.  -  Все-то  они  заняты,
все-то им некогда...  Ладно,  давай к делу, - посерьезневшим
тоном добавила она.
     - Ты  же у нас ясновидящая,  - не преминул подколоть ее
Светозар. - Неужели не знаешь, о чем буду спрашивать?
     - Знаю, - серьезно кивнула Ольга, - но хочу услышать от
тебя.
     - Хорошо.  -  Светозар тоже посерьезнел,  отхлебнул еще
чаю и поставил чашку на стол.  - Помнишь, осенью ты говорила
о  Страже неких Врат?  - Ольга кивнула.  - Не разузнала ли с
той поры чего нового?
     - А что бы ты хотел знать? - тихо спросила Ольга, глядя
на него затуманившимися глазами.
     - В первую очередь - кто он?  - жестко сказал Светозар.
- И еще - где находятся Врата,  Проход этот самый проклятый?
И что он собой представляет?
     - Ну и вопросы ты задаешь...  - Ольга помолчала. Свето-
зар ждал,  пристально глядя на нее. - Допустим, я скажу, что
Стражем является некто,  выдающий себя за референта Иванова.
- Светозар заметно вздрогнул. - И что?
     - Много чего, - прищурившись, сказал Светозар. - Допус-
тим,  я открою тебе тайну, что этот самый Иванов находится у
нас...
     Ольга спокойно глядела на него, даже не приняв удивлен-
ный вид.
     - Не он,  - медленно покачала она головой. - Всего лишь
его тело. До Иванова вам сейчас не добраться.
     - Так ты знала?  - пораженно спросил Светозар.  - Но мы
ведь держали это в секрете. - Он потянулся и схватил женщину
за плечи. - Откуда ты узнала про Иванова? - потребовал он.
     - Астральные силы... Пусти, мне больно.
     - К черту силы!  - взревел Светозар, еще сильнее сжимая
ее мягкие,  податливые плечи. - Кто снабжает тебя нашей сек-
ретной информацией?
     - В том числе и ты, - усмехнулась Ольга, глядя ему пря-
мо в глаза. - Думаешь, ты один приходишь ко мне консультиро-
ваться?.. Остынь, - добавила она, видя, как перекосилось его
лицо.  - Сплю я только с тобой,  и то, как ты знаешь, весьма
не часто.
     Светозар разжал  руки,  с шумом выдохнул и откинулся на
спинку дивана. Некоторое время они сидели молча. В чашках на
столике стыл недопитый чай.
     - Прости, - наконец, сказал он. - Нервы стали ни к чер-
ту. Работы по горло, ничего не понятно, а тут еще утечка ин-
формации...
     - Ну  что ты,  какая утечка,  - Ольга ласково погладила
его по напрягшемуся плечу.  - Ты же знаешь, что тайны клиен-
тов для меня святы.  А кроме того, Иванов этот твой не прос-
той человек.  Войдя в транс, я могу почувствовать его место-
нахождение... и состояние. Но я еще не ответила на твои воп-
росы.
     - Вот именно, вопросы, - угрюмо усмехнулся Светозар, не
глядя на нее.  - И кто знает,  будут ли когда-нибудь на  них
ответы.  Слушай, - резко повернувшись к ней, с внезапным жа-
ром заговорил он,  - я знаю тебя не первый год. Может, обой-
демся  сегодня без мистики и поговорим серьезно?  Меня очень
интересует,  как ты объясняешь себе то,  что у нас тут прои-
зошло.
     - И происходит, - тихим, монотонным голосом проговорила
Ольга.  - Только не обойтись тут без того,  что ты называешь
мистикой,  Светик.  Мы слишком мало знаем о мире, и когда он
поворачивается к нам неожиданной стороной,  мы начинаем кри-
чать о чертовщине.  А это просто одна из  граней  вселенной,
нравится она тебе или нет.
     - Что ты знаешь о Пророке? - внезапно спросил Светозар.
     - Он  в городе,  - ответила Ольга.  - Люди называют его
Пророком,  но это неправильно.  Скорее о нем надо  говорить,
как о Вестнике. Он к нам прислан и ждет.
     - Чего?  - спросил Светозар, чувствуя, что почему-то по
спине пробежали мурашки.
     - Надлежащего времени, чтобы провозгласить Весть, - по-
жала плечами Ольга. - Большего я не знаю.
     - А Врата? Ты можешь сказать, где они?
     - Неправильно заданный вопрос. - Ольга сидела на диване
прямо, неподвижно уставившись в какую-то точку на противопо-
ложной стене.  - Где - для них нет такого понятия. Они могут
быть везде,  где захочет Страж. Весь вопрос в том, когда они
будут в какой-либо точке, но этого я не знаю.
     - Ты обо всем этом узнала из трансов  или  домысливаешь
сама? - требовательно глядя на нее, спросил Светозар.
     - Узнала...  - глаза Ольги подернулись дымкой печали  и
тщательно скрываемой тоски. - А хочешь, скажу, на что похожи
эти знания?  - Светозар нетерпеливо  шевельнулся,  но  Ольга
взмахнула  рукой,  предупреждая его возражения,  и он замер,
откинувшись на спинку дивана.  - Когда я погружаюсь в транс,
- продолжала Ольга тихим, невыразительным голосом, - то ока-
зываюсь в Туманном Месте.  Я назвала его так, потому что там
нет ничего, кроме тумана. Туман всех цветов и оттенков окру-
жает меня.  Я даже не понимаю,  стою ли или парю в нем - все
тело  становится  невесомым,  а голова приобретает необычную
ясность.  Так вот,  я стою там и жду.  Иногда это происходит
почти сразу,  а иногда приходится долго ждать, но постепенно
из тумана до меня доносятся голоса. Голоса разные: женские и
мужские,  детские и старческие,  даже просто нечеловечьи,  и
все они говорят мне о чем-то.  Они говорят на сотнях  разных
языков,  но  пока  я там,  я понимаю их слова,  хотя смысл в
большинстве случаев ускользает.  И вот я стою, процеживаю их
сквозь себя и пытаюсь уловить заключенный в них смысл. Иног-
да это удается, но чаще - нет. А последние полгода то, что я
разбираю,  касается  только  недавних  событий.  - Она шумно
вздохнула и медленно повела головой из  стороны  в  сторону,
словно отгоняя кошмар.  - Такие вот знания, - продолжала она
уже обычным,  хотя и по-прежнему невеселым голосом.  - Дума-
ешь,  это легко? С каждым таким сеансом, мне кажется, я ста-
рею на целые годы, хотя внешне ничуть не меняюсь.
     Светозар молча  глядел на нее,  скрестив руки на груди.
Лицо его было замкнуто и неподвижно,  серые глаза холодны, и
по ним нельзя было прочесть ничего.
     - Чай остыл, - встрепенулась Ольга. - Налить тебе горя-
чего?
     Светозар отрицательно покачал головой.  С кухни  донес-
лось мелодичное звяканье настенных часов, отмечавших двенад-
цать часов. Полночь.
     - Поздно  уже.  - Ольга потянулась,  полы халата разош-
лись,  обнажив белую ногу выше колена. - Есть ли еще что-ни-
будь, что ты хочешь узнать от бедной усталой женщины?
     - Мне стыдно, - с трудом разжимая губы, проговорил Све-
тозар.  - Оля, мне честное слово стыдно, что я использую те-
бя,  как.. как... - Он запнулся, не найдя подходящих слов. -
Можешь  мне поверить,  если бы это было нужно мне одному,  я
больше не задал бы тебе ни одного вопроса. Никогда.
     - Но ты же у нас борец за счастье человечества,  - пол-
ные губы Ольги усмехнулись,  но глаза оставались печальными.
- Рыцарь без страха и упрека. Все для других, ничего для се-
бя!
     - Нет,  -  помотал головой Светозар и поморщился.  - Не
так.  Да, я стараюсь что-то сделать для блага других, хотя в
первую очередь хочу обеспечить этим себе спокойную,  понима-
ешь,  н о р м а л ь н у ю  жизнь. Так было раньше, но сейчас
вмешалось кое-что еще.  Я чувствую, что то, что у нас проис-
ходит,  не должно происходить. Это неправильно, это - как бы
тебе сказать?  - незаконно... Я, конечно, имею в виду не на-
ши,  человеческие,  законы, а скорее, законы природы, законы
Вселенной... - Он замолчал, окончательно запутавшись, махнул
рукой и,  схватив со столика чашку,  залпом  допил  холодный
чай.
     - Давай закругляться с этим, - сказала Ольга. - Я прав-
да устала. Твой последний вопрос.
     - Я хочу встретиться с Вестником, - прямо сказал Свето-
зар,  ставя пустую чашку обратно на столик. - Ты можешь свя-
заться с ним?
     - Связаться? - Ольга обернулась к нему, глаза ее расши-
рились от удивления.  - Не думаю,  что в вашей встрече  есть
необходимость.  Вестник сам найдет тебя, если посчитает нуж-
ным.
     - Но  ты  можешь передать ему мою просьбу о встрече?  -
настоятельно повторил Светозар.
     - Не  знаю,  -  задумчиво произнесла Ольга.  - Во время
вхождения в транс я могу почувствовать его.  Но связаться...
Не уверена.  И не уверена,  что это нужно. Мне почему-то ка-
жется...
     Ее перебил  резкий  звонок.  Ольга  встала  и подошла к
большому столу, где среди странных вещичек и хлама стоял те-
лефон. Она взяла трубку.
     - Да, слушаю... Что?
     Она обернулась.
     - Это тебя.
     - Меня?  - поразился Светозар, вскочил и ударился ногой
о край столика.  Жалобно зазвенела стоящая  на  нем  посуда.
Подскочив  к  Ольге,  он нетерпеливо вырвал у нее трубку.  -
Да... Что-что? - проговорил он голосом, в котором прозвенели
металлические нотки. - Буду готов через две минуты. Высылай-
те машину. - Он бросил рубку на аппарат и повернулся.
     Ольга стояла, растерянно глядя на него. На секунду Све-
тозару захотелось плюнуть на все и  остаться,  только  чтобы
она не глядела такими несчастными глазами.  Но секунда прош-
ла, и долг перевесил.
     - Прости, но я не смогу остаться сегодня, - сказал Све-
тозар тоном,  пресекающим возможные возражения.  - Произошло
несчастье. Озеро взбунтовалось и... Короче, все исследовате-
ли погибли. Мне срочно нужно туда.
     Ольга глядела  на него.  Она не спросила,  какое озеро,
все было понятно и так. Молчание затянулось.
     - Теперь ты даешь телефон, даже когда идешь на свидание
к женщине?  - только и сказала она. - Хоть бы у меня спросил
разрешения.
     - Я спешу. Прости за все. - Светозар сделал шаг и креп-
ко обнял ее, почувствовав под пальцами мягкое податливое те-
ло.  - Кстати,  твоего телефона я не давал.  Не знаю, откуда
они взяли...
     Он оторвался от нее и, не оборачиваясь, вышел из комна-
ты.  Уже сбегая по темной лестнице, он вспомнил, что не ска-
зал Ольге самое главное. Как ему сообщил Михаил, там, у озе-
ра,  ждал Вестник.  И он хотел поговорить именно со Светоза-
ром.
                             6
     Въехав за  ограждение,  машина  остановилась.  Светозар
выскочил из нее и замер.  Палатки не существовало.  Свет фар
"Волги" упирался в круглого,  светло-коричневого "ежа", още-
тинившегося во все стороны метровыми конусами-иглами. В диа-
метре "еж" был метров пять. Потом Светозар увидел группу лю-
дей около "ежа" и направился к ним, спотыкаясь о невесть от-
куда взявшиеся булыжники.
     Внутрь "ежа"  вело черное овальное отверстие метра пол-
тора в высоту,  около которого съежился в шинельке часовой с
автоматом наизготовку.  Рядом беседовали трое.  От них отде-
лился и направился к Светозару Михаил.  Блеснули  в  тусклом
свете очки в железной оправе.
     - Приехал,  наконец, - сказал Михаил, пожимая Светозару
руку. - Мы уж тебя заждались.
     - Что тут произошло?  - отвечая на рукопожатие, спросил
Светозар.
     - Д-жидкость твоя чертова взбунтовалась,  - зло  сказал
Михаил.
     - Она не моя.
     - Ну,  все равно.  - Председатель Следственной Комиссии
досадливо поморщился. - Жидкость начала вести себя неспокой-
но после твоего вчерашего визита. В девять вечера мне позво-
нил Зарицкий,  сообщил,  что рябь  усиливается,  наблюдаются
волны.  Я приказал им выйти из зоны.  Зарицкий ответил,  что
они только возьмут самые дорогие приборы.  Из  зоны  они  не
вышли.  - Михаил снова вздохнул.  - Не успели. Я уже опросил
солдат.  Они рассказали,  что внезапно в озере возникла гро-
мадная волна,  ринулась на берег и накрыла палатку.  Немного
не дошла до линии ограждения, слава богу, а то жертв было бы
еще больше.
     - Кто был вместе с Зарицким? - у Светозара внезапно пе-
ресохло  в  горле и он вынужден был откашляться,  прежде чем
задать вопрос.
     - Все там были,  и Северцев, и Корчнев, - жестко сказал
Михаил.  - Собирались проводить ночные наблюдения в связи  с
волнением. Короче, доигрались. Пойдем. - Он мотнул головой в
сторону "ежа".
     Одним из  беседовавших  с  Михаилом  оказался  командир
оцепления майор Заколюжный.  Второй, лет за пятьдесят, груз-
ный  мужчина с несколько отвисшими щеками,  был Светозару не
знаком, лишь смутно напоминал кого-то.
     - Это Тетерин,  - представил ему Светозара Михаил. - Он
курировал исследовательские работы на озере.
     - Что же вы,  товарищ,  - брюзгливым голосом проговорил
грузный. - Что тут у вас вообще творится?
     - Я предлагаю немедленно вывести всех людей из зоны,  -
ровным голосом проговорил Светозар.  - Зачем тут,  например,
часовой?  - Он мотнул головой в сторону съежившегося у входа
в "еж" парня. - А поговорить можно и в более безопасном мес-
те. Например, в теплушке охраны. К чему излишний риск?
     - Вы предполагаете  повторение...  гм...  инцедента?  -
встревоженным голосом спросил грузный.
     Вместо ответа Светозар махнул рукой  в  сторону  озера.
Вторая  "волжанка",  на которой приехали грузный с Михаилом,
стояла носом к озеру.  Свет фар выхватывал маленькие  черные
волны,  идущие к берегу, но не накатывающие на него, а оста-
навливающиеся у какой-то невидимой черты.
     - Д-жидкость,  как  видите,  по-прежнему неспокойна,  -
продолжал Светозар.  - Кто знает, чего от нее можно ожидать.
Туда не пробовали проникнуть? - обратился он к Михаилу, кив-
нув на "ежа".
     - Нет,  мы ждали тебя,  - мотнул головой тот. - Уведите
своих людей из зоны, - приказал он майору. - Пойдемте, Федор
Георгиевич, - он взял грузного за локоть.
     Тут Светозар узнал,  наконец,  грузного.  Это был глава
администрации области Говоркин.
     - А ты что, остаешься? - уже на ходу обернулся к Свето-
зару Михаил.
     - Да, я скоро к вам присоединюсь, - кивнул Светозар.
     Михаил отпустил локоть Говоркина и подошел к нему. Свет
фар разворачивающихся машин скользнул по его хмурому, сосре-
доточенному лицу.
     - Ты только без авантюр,  - негромко сказал  Михаил.  -
Ребят уже не спасешь. Видал, что с палаткой сотворилось? Бы-
ли бы живы, давно бы вышли.
     - Не бойся, на рожон не полезу, - криво усмехнулся Све-
тозар.  - По телефону сказали, что меня тут ждет... - Он за-
мялся, не зная, как назвать Вестника.
     - Да,  тут такая история...  Этот монах появился в зоне
невесть  как.  Военные клянутся,  что через ограждение он не
проникал. Ни с кем из нас разговаривать не захотел, потребо-
вал вызвать тебя.  Здоровенный мужик,  в белой рясе... - За-
чем-то добавил он.
     - Где он сейчас?
     - Пошел вдоль берега.  - Михаил снова  вздохнул.  -  Он
что, твой знакомый?
     - Может быть,  и знакомый, - неопределенно ответил Све-
тозар.
     - Ну ладно,  ты тут не задерживайся. Говоркин хочет по-
лучить полный отчет. Да и вообще не стоит здесь торчать.
     - Я скоро приду, - повторил Светозар.
     - Удачи. - Михаил на мгновение сжал его руку и поспешил
к залезающему в развернувшуюся машину главе области.
     Машины, фырча,  выехали за ограждение и исчезли. Ворота
со скрипом закрылись за ними.  Все стихло.  Светозар остался
один в темноте. Часового за воротами можно было не считать -
он был в другом мире, привычном старом мире понятных вещей и
стабильности,  если  о  стабильности вообще можно было вести
речь...
     Светозар несколько  раз моргнул и подошел к "ежу".  Се-
кунд тридцать он стоял,  собираясь с духом, пристально вгля-
дываясь  в  непроницаемую тьму входа,  гораздо более черную,
чем окружающая ночь,  потом  глубоко  вздохнул,  намереваясь
шагнуть в этот проем...
     - Не стоит этого делать,  - раздался глубокий,  звучный
голос.
     На плечо Светозару легла тяжелая рука, не давая сделать
этот опрометчивый шаг, продиктованный отчаянием.
     Светозар резко обернулся. Позади него стоял... отец Па-
исий?
     Призрачно белела в темноте ряса,  ало светился на груди
крест,  точно так же, как в ту памятную ночь в Храме. Черная
кудлатая борода и буйные кудри довершали картину.
     - Отец Паисий? - неуверенно сказал Светозар.
     - Не совсем так,  - вновь прозвучал знакомый  голос.  -
Правильнее сказать: я был тем отцом Паисием, какого ты знал.
С тех пор я изменился.
     - Я  рад,  что вы живы,  - с жаром воскликнул Светозар,
стискивая сильную,  прохладную руку священника.  - В ту ночь
я...  - он глубоко вздохнул и с трудом продолжал: - я посту-
пил трусливо.  Сбежал,  бросил вас...  Никогда не прощу себе
этого...
     - Не казнись,  - мягко проговорил отец Паисий. - Ты все
сделал правильно. Там ты ничего бы не смог изменить, так что
твоей задачей оставалось выжить.
     - Но  как  вам  удалось выбраться оттуда?  - воскликнул
Светозар. - Я видел последовавший катаклизм и...
     - Если ты говоришь об отце Паисии, то он и не выбрался.
Он погиб, но с помощью Святого Талисмана сумел выбросить Сы-
на Владыки Тьмы за пределы нашей Вселенной. Пойдем пойдемся,
- добавил он,  предупреждая готовые ринутся лавиной  вопросы
Светозара. - Не надо стоять тут.
     - Но там мои друзья, - Светозар кивнул на темную грома-
ду "ежа".
     - Они живы,  но находятся сейчас не там, - сказал Вест-
ник.  - То, что ты видишь - связка пространства, соединяющая
разные миры.
     - Так это и есть Врата? - удивленно поднял брови Свето-
зар,  когда они двинулись от "ежа" к озеру,  где по-прежнему
рябила и вздымалась мелкими волнами загадочная жидкость.
     - И опять-таки нет,  - сказал Вестник,  бесшумно ступая
по берегу. Со стороны создавалось впечатление, будто он плы-
вет над землей в ореоле исходящего от  него  мягкого  белого
света. - Врата соединяют два определенных мира. Здесь же об-
разован узел,  где сплелось множество миров. Твои друзья жи-
вы,  но  находятся  далеко отсюда и до них не добраться пока
никому. Может быть, они уцелеют и вернутся, но когда это бу-
дет,  не может сказать никто.  Им предстоит пройти три мира,
одолеть трех Владык и найти трех Королей.  Только после это-
го...
     - Вы слишком туманно выражаетесь,  отец Паисий, - резко
сказал Светозар. - Нельзя ли внести немного ясности?
     - Я уже говорил, что я не отец Паисий, - сказал священ-
ник,  не глядя на него и медленно идя-плывя вдоль берега.  -
Конечно, во мне сохранилась его личность, но теперь я предс-
тавляю  собой нечто большее,  являясь воплощением Верховного
Светлого Судьи.
     - Христа?  - пораженно воскликнул Светозар. - Вы хотите
сказать,  что все мифы, предания и легенды отражают действи-
тельность, что они правдивы?
     - Не все,  - покачал головой священник.  - Тот, кого вы
зовете Иисусом Христом,  сам был воплощением Верховного.  Он
был послан на Землю вскоре после  Восстания  Ангелов,  чтобы
защитить ее.
     - Простите меня, - сокрушенно вздохнул Светозар, - но я
не могу во все это поверить.  Возможно, меня всю жизнь учили
неправильно,  но я привык считать, что ангелы, различные бо-
жества  и  все такое прочее - всего лишь легенды.  Я не могу
принять это так сразу.
     - А это и есть легенды.  - Вестник остановился и повер-
нулся к нему. В это время над дальним краем озера взошла лу-
на и осветила его бородатое лицо с ясными глазами, в глубине
которых мелькали веселые искорки. Вестник улыбался. - Леген-
ды  всегда отражают истинные события,  но зачастую предельно
искажают их.  Я говорю знакомыми вам терминами,  иначе бы мы
не  поняли  друг  друга.  Вселенная состоит из бесчисленного
множества миров,  которых вы почему-то назывете параллельны-
ми.  Изначально в ней было Добро - его вы зовете Богом,  - и
Зло - называемое вами Сатаной.  Когда-то Добро  и  Зло  было
единым  целым,  но вследствии вселенской катастрофы раздели-
лось. Вы называете это событие Восстанием Ангелов, этим тер-
мином я и воспользовался. С тех пор Силы Зла противодейство-
вали Силам Добра,  или Светлым Силам - называйте как хотите,
- на бесчисленном множестве миров, в одних успешно, в других
- нет.  Иисус был воплощением Добра на Земле, чтобы оставить
здесь  надежную защиту против Сил Зла.  Такой защитой явился
Святой Крест,  который,  как вам известно,  сыграл  решающую
роль в борьбе против Зла пятьсот лет назад.
     Внезапно. словно откликаясь на его слова, рябь на сере-
дине  озера всколыхнулась сильнее,  вметнулась вверх гигант-
ским пузырем и лопнула. Во все стороны полетели черные брыз-
ги.  Это  зрелище в неверном свете луны казалось призрачным,
что еще усиливало абсолютная его беззвучность.
     - Вы видели?  - воскликнул Светозар, хватая Вестника за
руку.
     - Да. - Бородатое лицо Вестника озарила невеселая улыб-
ка.  - Субстанция,  которую вы называете Д-жидкостью, весьма
нестабильна, раз реагирует даже на упоминание о Талисмане. -
Его сияющие внутренним светом глаза  стали  озабоченными.  -
Очевидно, времени осталось гораздо меньше, чем я думал.
     - Что же такое эта проклятая жидкость? - спросил Свето-
зар,  отворачиваясь от озера. - Очередное воздействие Зла на
наш мир?
     - Нет,  - покачал головой Вестник. - Она не имеет отно-
шение к Злу, как и к Добру. Она то, что некоторые ваши фило-
софы  называли первичной материей.  Она самая древняя из су-
ществующего в нашей Вселенной и не принадлежащая к ней.  Она
возникла задолго до рождения Добра и Зла,  поэтому не подчи-
няется ни тому, ни другому, а живет по своим законам. Где-то
во Вселенной есть изолированный мир,  состоящий из первичной
материи.  Есть мнение, что обитатели этого мира примут учас-
тие в грядущем Армагеддоне, но кто знает, на чьей стороне?
     - В Армагеддоне?  - уцепился за полузнакомое слово Све-
тозар. - Кажется, так называется решающая битва Добра и Зла?
И это произойдет у нас, на Земле?
     - Это произойдет на всех мирах, - поправил его Вестник.
- Вселенная многолика, поэтому в каждом мире Армагеддон при-
мет свою форму и будет иметь свое название. Но суть от этого
не изменится.
     - Если  бы  хоть кто-то перестал говорить загадками,  -
вздохнул Светозар.  - Если бы хоть кто-то сказал, что делать
мне? Что делать нам всем?
     - Ждать,  - просто сказал Вестник,  беря его за руку  и
увлекая дальше по берегу.
     Светозара внезапно охватила злость. Он многого не пони-
мал в творившемся вокруг,  а еще больше не принимал. Все его
существо требовало ясности, но вместо нее наворачивались все
новые загадки, разгадать которые он был не в силах.
     - Ждать чего?  - резко бросил он.  - Конца света?  При-
шествия бога? А что это такое и как будет выглядеть?
     - Вести.  - Вестник остановился и повернулся,  глядя на
него.  В его сияющих глазах Светозар внезапно увидел доброту
и сочувствие. - Вам лишь надо услышать ее. И постараться по-
нять. И к этому моменту определиться, на чьей вы стороне.
     - Легко вам говорить,  отец Паисий,  - прошептал Свето-
зар. Злость внезапно ушла, на него навалилась усталость пос-
ледних бессонных ночей.  Он на секунду прикрыл глаза. - Я не
готовился ко всему этому.  Конечно,  я люблю фантастику,  но
всегда умел отделять ее от реальности.  Сейчас же все смеша-
лось,  и я похож на заблудившегося в лесу без карты и компа-
са. Как же найти правильную дорогу?
     - Компас  есть,  -  покачал головой Вестник.  - Это со-
весть.  Поступайте всегда так, как вам подсказывает внутрен-
нее  чувство,  и вы не ошибетесь.  А сейчас нам пора расста-
ваться. Помните одно - ждите Весть...
     При последних  словах  Вестник  развернулся  и внезапно
поплыл прямо над черной жидкостью.  Светозар,  замерев, гля-
дел, как удаляется светящаяся белая фигура. На середине озе-
ра,  став уже совсем маленькой, она внезапно полыхнула яркой
вспышкой и исчезла.  Светозар остался один.  Поднявшаяся над
горизонтом луна заливала мертвенным светом  черный  берег  и
рябь на черной жидкости.  Позади высилась несуразная громада
"ежа".  Все окружающее дышало чуждостью и неестественностью,
и внезапно Светозар понял,  что должен ощущать человек, ока-
завшийся на незнакомой планете.
                             7
     Кабинет Михаила  был  маленьким.  Скромный   письменный
стол,  диванчик и журнальный столик перед ним составляли всю
его обстановку,  не считая почти незаметного стенного шкафа.
Верхний  свет  был выключен.  Лампа на письменном столе лишь
создавала уютный сумрак.
     Светозар с удовольствием сделал еще один глоток горяче-
го кофе и поставил чашку на столик.
     - Напился?  -  Михаил повернулся к нему и в свете лампы
блеснули его очки. - Может, еще?
     - Спасибо, - отказался Светозар. - Разве что позже... -
Он несколько раз с силой тряхнул головой.  - Все равно спать
хочется.
     - Думаешь,  мне не хочется, - усмехнулся Михаил. - Я уж
забыл,  когда дома ночевал... Ладно, ладно, - прервал он се-
бя,  заметив укоризненный взгляд Светозара.  - Не буду  тебе
нотации читать.  Я пригласил тебя не для этого.  - Он помол-
чал,  неотрывно глядя на Светозара.  За толстыми,  выпуклыми
стеклами  очков не было видно глаз,  и Светозару стало не по
себе от этого безликого взгляда.  - Ты обратил внимание, что
больше никого из членов Комиссии я не позвал. Болтуны, что с
них взять... - Михаил небрежно махнул рукой.
     - Я  считаю,  - жестко продолжал он,  - что только мы с
тобой по-настоящему можем отвечать за все.  Сейчас мы -  ре-
альная власть в городе,  хотя бы потому, что пытаемся что-то
сделать... - Он снова помолчал. - Мне важно знать, что дума-
ешь  ты обо всем этом.  Только безо всякой там мистики и по-
повщины. - Михаил поморщился, словно надкусил лимон. - Я всю
жизнь  прожил  в убеждении,  что мистика требуется лишь тем,
кто хочет скрыть правду,  или кто сам ничего не знает. Пони-
маешь,  легче всего затуманить людям мозги всякой там потус-
торонней чепухой, которой, между прочим, можно объяснить что
угодно...  - Он вздохнул и немного помолчал. - Давай, я тебя
слушаю.
     - А если не обойтись без того,  что ты называешь мисти-
кой? - тихо сказал Светозар, не глядя на него. - И что такое
мистика вообще? Когда-то считалось мистикой, что Земля лета-
ет вокруг Солнца, а не стоит на трех китах.
     - Поздно сейчас для высоконаучных споров, - прервал его
Михаил.  - Скоро ведь утро, а с ним и новый рабочий день. Но
вкратце  я скажу так.  Мир,  в принципе,  не так уж сложен и
подчиняется законам природы,  открытым и  доказанным  нашими
гениальными  учеными.  Все,  что не вписывается в рамки этих
законов, и есть мистика, то есть нечто несуществующее, явля-
ющееся всего лишь неправильной интерпритацией имеющихся фак-
тов, если не прямым подлогом и дезинформацией. Ясно?
     - Ясно, - серьезно кивнул Светозар. - Ну, а если все же
мир не так уж прост, а немного сложнее, чем мы представляем?
Тогда получается,  что мистика укладывается в рамки законов,
нами еще не открытых.  А мы откидываем ее,  то есть искажаем
картину  существующего и сами себе мешаем добраться до исти-
ны.
     Михаил пристально, по-прежнему скрывая глаза за очками,
поглядел на него и побарабанил пальцами по столику.
     - Послушай,  - наконец, негромко сказал он, - сколько я
тебя знаю,  я считал тебя настоящим парнем.  В Сопротивлении
ты единственный действовал,  когда остальные занимались тре-
пологией.  И я не забуду,  что именно ты проник в  Храм.  Но
несмотря на это, в тебе еще много интеллигентской шелухи. Не
обижайся,  но очень уж ты любишь копаться во  всем,  пытаясь
выискать так называемую истину...  Помолчи,  - выкрикнул он,
когда Светозар попробовал возразить.  - Дай  мне  закончить.
Скажу тебе откровенно,  мне в высшей степени наплевать,  что
здесь происходит и чем это вызвано. Пойми, Светозар, мне, да
и всем нам важно сейчас одно:  понять, что нужно делать. Вы-
работать разумный план действий и следовать ему, чтобы спас-
ти людей, город... страну, наконец. Вот в этом ключе я и хо-
тел бы узнать твое мнение.
     Михаил замолчал  и глядел на него,  пряча глаза за отб-
лескивающими очками.  Долгое время Светозар тоже молчал, по-
том потер глаза и тяжело вздохнул.
     - Ладно,  - сказал он,  - оставим на время теорию, хотя
ей все равно придется заняться. Значит, ты хочешь знать, что
нужно делать?  Ждать.  - Он искоса глянул на Михаила и криво
усмехнулся.
     - Чего ждать?  Чего?  - сквозь зубы прошептал Михаил. -
Все рушится, все разваливается. Собственно, все уже развали-
лось.  Каждый город сейчас обособлен и существует сам по се-
бе.  Даже местное правление держится лишь номинально на ста-
ром авторитете власти.  Со дня н день все рухнет и  наступит
анархия пострашнее послереволюционной. Начнутся погромы, го-
лодные бунты... Ты ведь знаешь, что запасов продовольствия в
городе хватит от силы на неделю. А дальше что?
     - И все-таки нужно ждать, - твердо повторил Светозар. -
У  меня нет никаких доказательств,  но я уверен,  что кризис
наступит в ближайшие дни. Может быть, даже часы. Трудно ска-
зать, что это будет, но вот тогда от нас и потребуется дейс-
твовать. Кто-то ведь должен вести и направлять народ.
     - Дождемся,  - прошипел Михаил, вскочил с дивана и нес-
колько раз прошелся по кабинету,  заложив руки  за  спину  и
выпрямив спину.  - Промедление смерти подобно - так нас учи-
ли. Всегда нужно что-то делать. Все остальное - интеллигент-
ская трепотня...  - Он остановился перед диваном и уставился
на Светозара.  - Мне по-прежнему непонятны многие твои  пос-
тупки,  - медленно и раздельно произнес он.  - Ну, почему ты
так интересуешься озером,  ясно.  Оно может нести - и скорее
всего,  несет  - угрозу городу.  Но что за труп ты держишь в
подвале Дома Советов,  да еще под охраной?  Здесь что тебе -
морг? А заигрывания с этим писателишкой, пусть он даже триж-
ды твой друг?  Ты же ведь сам говорил,  что он  работает  на
врагов.
     - Я ошибался, - вздохнул Светозар и тоже поднялся с ди-
вана. Теперь они стояли друг против друга, точно готовые ри-
нуться в схватку.  - И вот что, Михаил, кончай разговаривать
таким тоном.  Ни к чему хорошему это не приведет. Брось свои
кэгэбистские замашки и попытайся понять,  что мы находимся в
уникальной ситуации,  аналогов которой,  пожалуй, не было во
всем мире.
     - Любая ситуация уникальна,  - проворчал Михаил, сбавив
тон. Даже очки его, казалось, потускнели. - И я не работал в
КГБ.
     - Неважно, все равно коммунистические методы управления
так и прут из тебя, - отрезал Светозар. - Но в данном случае
давление на нижестоящих не поможет...
     Внезапный толчок прервал его. Пол под ногами на секунду
провалился,  потом взмыл вверх и ощутимо  ударил  в  ступни.
Светозар пошатнулся, но устоял, схватившись за столик. Миха-
ил оказался в худшем положении - его швырнуло мимо Светозара
и  он  упал  на  колени перед диваном.  Жалобно задребезжала
люстра,  зазвенели стекла в окне,  но тут же были  заглушены
прокатившимся мощным гулом.
     - Что за...  - начал Михаил, но тут на его столе зазво-
нили разом все три телефона и отрывисто запищал селектор.
     Светозар первым оказался у стола  и  схватил  ближайшую
трубку.
     - Светик?  - раздался далекий,  искаженный помехами, но
все же узнаваемый голос Ольги. - Светик, беги! Страж ожил...
Там нельзя оставаться...
     - Ольга!  - прокричал Светозар,  но в трубке уже пищали
короткие гудки.
     Светозар бросил  ее  на стол и схватил следующую,  в то
время как Михаил разговаривал по третьему телефону.
     - Зарка,  слушай  меня  внимательно  и не перебивай.  -
Связь тоже была отвратительна,  и Светозар скорее  догадался
по обращению, что это Ганшин. - Вторжение началось. Раскрыли
сразу несколько Врат, что ведет к искажению структуры прост-
ранства.  Это  будет сопровождаться всяческими катаклизмами.
Если у вас есть возможность, немедленно эвакуируйте из горо-
да людей. Ты слышишь? Немедленно!
     - Слышу,  - помертвевшими губами произнес  Светозар.  -
Лешка, где ты.
     - Возле Врат,  - чуть насмешливо ответил голос Ганшина.
- Мне повезло,  они раскрылись у меня в квартире.  Начинайте
общую эвакуацию. Ну, не знаю, свидимся ли... Пока!
     И глухое  молчание в трубке.  Светозар медленно положил
ее на телефон и повернулся к Михаилу,  который закончил раз-
говаривать и щелкнул селектором,  положив конец нервирующему
писку.
     - Звонили с оцепления, - отрывисто произнес он. - Озеро
вышло из берегов и уничтожает,  вернее, преобразует все вок-
руг.  Так что дождались! - с сарказмом добавил он и бросил в
селектор: - Ну, что там у вас?
     - Михаил Игнатьевич!  - закричал из динамика испуганный
голос,  по которому Светозар узнал начальника охраны Дома  -
степенного,  предпенсионного  возраста,  лысеющего человека,
бывшего боевого командира. - Тут в подвале такое творится...
Двое охранников погибли. Что делать?
     - Немеленно эвакуируйте всех из  Дома,  -  перегнувшись
через плечо Михаила,  сказал Светозар. - И вообще из города.
Пошлите своих людей по ближайшим кварталам - пусть все  ухо-
дят из города! - Он протянул руку и щелкнул селектором.
     Михаил резко обернулся к нему.
     - Что это значит?
     - Ты хотел действовать,  - жестко произнес Светозар.  -
Вот и дело нашлось.  В городе оставаться опасно,  нужно всех
удалить.
     - Куда? - растерянно спросил Михаил, сняв очки и нелепо
моргая внезапно показавшимися беспомощными глазами.
     - В лес,  в поля, куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
- рявкнул ему в лицо Светозар.  - Действуй же,  черт бы тебя
побрал! - Он повернулся и пошел к двери.
     Новый толчок, сильнее предыдущего, послужил подтвержде-
нием  его слов.  Светозар упал,  больно ударившись коленями.
Пол качался,  как корабельная палуба во время шторма. В окне
засверкали какие-то красные всполохи.  От гула заложило уши.
Когда все стихло,  Светозар с трудом встал на  ноги.  Колени
подгибались.
     - А ты куда? - спросил ему в спину Михаил.
     Светозар обернулся.  Михаил стоял у подоконника боком к
окну.  Его лицо, освещенное льщимся из окна красным колеблю-
щимся светом,  казалось зловещим и одновременно растерянным.
Очки он где-то потерял.
     - У меня есть еще дело в подвале, - коротко сказал Све-
тозар.  - Если вернусь оттуда, постараюсь помочь с эвакуаци-
ей.
     Он вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь.
                             8
     Пока Светозар добрался до лестницы,  ведущей в подвалы,
толчки дважды сбивали его с ног. Сыпалась штукатурка, звене-
ло разбиваемое стекло.  Все здание тряслось  и  накренялось,
как тонущий корабль.  За окнами горело странное багровое за-
рево.
     В коридоре  второго этажа на него налетел маленький то-
щий старичок в распахнутом тулупе и без шапки.  Глаза у него
были вытаращены и безумны.
     - Она появилась!  - тонким голосом закричал он,  хватая
Светозара  за руку.  - Звезда появилась вновь!  Я только что
наблюдал ее! Вы же власти... Сделайте хоть что-нибудь!..
     Светозар дернул  руку,  но  старик вцепился в нее,  как
клещ,  и не хотел отпускать,  продолжая несвязно  кричать  о
звезде.  Он был совсем сумасшедшим. Пришлось толкнуть его. В
этот момент здание вновь содрогнулось,  старичок  отлетел  к
стене,  ударился  и  начал  медленно сползать по ней на пол.
Светозар побежал по коридору,  раскачивающемуся взад-вперед,
точно гигантские качели. Он бежал, раскинув руки, чтобы сох-
ранить равновесие и не упасть.  Время от времени его швыряло
к стене, он отталкивался от нее и бежал дальше.
     На верхней ступеньке лестницы,  ведущей в подвал, стоял
человек с пистолетом в руке, в котором Светозар с трудом уз-
нал начальника охраны.  Он был  в  форме,  но  без  фуражки.
Вставшие дыбом редкие волосы венцом окружали явно намечающу-
юся лысину,  на которой давало блики багровое зарево.  Когда
Светозар подошел,  он обернулся,  в остекленевших,  безумных
глазах его сверкал страх.
     - А,  это вы, - хрипло сказал он. - Что там творится...
что творится...  - Он ткнул дулом пистолета вниз, в темноту,
куда уходила лестница.
     Оттуда доносилось поскрипывание и странный шелест, буд-
то там сновали армады насекомых.
     - Что там происходит? - спросил Светозар.
     Только сейчас  он осознал,  что электричество отключено
по всему зданию и в лестница уходит в темноту.
     - Не знаю...  Пятеро моих ребят не вернулись...  Навер-
ное,  погибли... - Начальник охраны судорожно вздохнул и по-
пытался рукой, в которой был стиснут пистолет, вытереть мок-
рый лоб.  Со стороны этот жест выглядел так, словно он хочет
застрелиться.
     Светозар протиснулся мимо него и спустился на три  сту-
пеньки.
     - Постойте,  постойте,  вы куда? - забормотал начальник
охраны, хватая его за рукав.
     Светозар выдернул руку и обернулся.
     - У вас есть фонарик?
     - Фонарик?  Зачем вам...  - начальник  охраны  суетливо
похлопал себя по карманам.  - Нет,  забыл в кабинете...  или
потерял где?
     - Срочно  найдите Михаила Скуратова,  - приказным тоном
сказал Светозар. - Он занимается сейчас эвакуацией. Будете у
него в подчинении.
     - А охранять тут?  - совсем растерялся начальник.  - Вы
сказали, эвакуацией? Значит, здание эвакуируют.
     - Не здание, - горестно усмехнулся Светозар. - Город. А
тут охранять нечего. И некого... Выполняйте!
     - Слушаюсь!
     Начальник охраны  сунул  пистолет  в кобуру и,  семеня,
убежал по коридору.  Светозар поглядел ему вслед.  Надо было
взять у него пистолет,  мелькнула запоздалая мысль. Впрочем,
разве пистолет тут поможет.  Вестника бы сюда... Или хотя бы
Лешку.  Он  с тоской вздохнул и начал медленно спускаться по
ступенькам.
     Сначала его  окутала темнота,  но когда он спустился на
два пролета,  темноту немного рассеяло зловещее  голубоватое
сияние.  Сияние шло из левого коридора,  оттуда, где находи-
лось помещение с трупом Иванова.  Светозар вгляделся, но ко-
ридор там сворачивал и,  естественно, двери самого помещения
не было видно. Светозару лишь показалось, что в полутьме ше-
велятся и снуют какие-то странные тени.
     Сердце билось мелко и часто,  но страха не  было.  Зато
возникло присутствие кого-то огромного и живого,  но невиди-
мого.  Мелькнула мысль, зачем он полез сюда, в самое логово,
что он может тут сделать и что надеется найти?  Но эта мысль
тут же исчезла и Светозар пошел по коридору.  Он шел не спе-
ша,  осторожно,  держась стены и постоянно оглядываясь.  Все
время казалось,  что кто-то подкрадывается  за  спиной,  но,
насколько было можно видеть в голубоватом сумраке, никого не
было.
     У поворота Светозар остановился и осторожно заглянул за
угол. Несколько секунд потребовалось, чтобы заморгавшие гла-
за привыкли к свету. Яркий, режущий зрение голубой свет лил-
ся из открытой двери метрах в десяти от угла.  В коридоре не
было никого,  но по полу и стенам почему-то проносились мох-
натые, кривящиеся тени.
     Стоять тут не было смысла. Светозар глубоко вздохнул, в
три прыжка преодолел расстояние до двери и заскочил  внутрь.
И замер.
     Стол с Ивановым все так же стоял в углу подвальной ком-
наты. И так же лежал на нем Иванов, запрокинув блестящую лы-
сую голову. Но от него на полкомнаты раскинулась сетка свер-
кающих нитей, страшно напоминающих паутину. Концы нитей ухо-
дили в стены, пол и потолок. Как громадный паук, затянутый в
черный костюм Иванов лежал в центре этой паутины. А в глуби-
не комнаты,  раскинув в стороны руки, стояла, словно прикле-
енная  к  нитям,  Ольга в неизменном расписном своем кимоно.
Круглое лицо ее было бледно,  глаза закрыты.  Справа же, где
нитей  не было,  а должна была находиться оштукатуренная ка-
менная стена, от пола до потолка высилось зеркало, сотканное
из шевелящихся,  разноцветных световых волн. Из центра этого
зеркала и исходил сильный,  хотя и не слепящий, всепроникаю-
щий голубой свет.
     При виде Ольги Светозар вздрогнул, но когда присмотрел-
ся, у него окончательно перехватило дыхание. Жнщина не стоя-
ла, а висела сантиметрах в пятнадцати над полом, распятая на
сверкающих нитях.  Как муха, уготованная на обед пауку. Све-
тозар содрогнулся и,  обливаясь холодным потом, сделал шаг к
ней.
     Ольга внезапно открыла глаза.  Страшные это были глаза,
неподвижные,  без  проблеска  мысли,  неживые.  Шевельнулись
бледные, бескровные губы.
     - Не ходи. - Бесстрастный глухой голос, совсем не похо-
жий на теплый,  ласковый голос Ольги,  шел,  казалось, отку-
да-то из пола.  - Сам завязнешь...  Беги отсюда... Все равно
ничем не поможешь...
     - Ну уж нет, - стиснув зубы, процедил Светозар и сделал
еще шаг к Иванову, почти коснувшись затрепетавших нитей.
     - Она права,  - раздался позади еще один голос,  глубо-
кий, басистый, знакомый.
     Светозар обернулся. В дверях стоял отец Паисий... Вест-
ник.  Алый крест нестерпимо пылал на его груди. Сверкала бе-
лая ряса.  Голубой свет, льющийся из зеркала, явственно оги-
бал его мощную фигуру, словно заключая ее в кокон.
     - Тебе  здесь не место,  - продолжал Вестник,  глядя на
Светозара сияющими глазами.  - И ей ты  ничем  не  поможешь.
Нужно  уводить  людей  из города.  Один Михаил не справится.
Власти дезорганизованы и не будут делать ничего.  Они сейчас
спасают свои шкуры или отсиживаются по домам.
     - Но ты...  - Светозар откашлялся. - Ты же говорил, что
нужно ждать вести.  Или это и есть твоя весть?  - злобно ус-
мехнулся он.
     - Нет,  - покачал головой тот, кто был отцом Паисием. -
Условия изменились.  Тьма решила захватить этот плацдарм си-
лой.  Сейчас  мы не можем противостоять им.  Вы - тем более.
Нужно спасать людей.  Они решились на  небывалое  -  открыли
сразу  десятки  Врат.  Все пространство вокруг поколеблено и
находится в неустойчивом положении.  Все может рухнуть в лю-
бую минуту.
     - Насколько я понимаю, он - Страж. - Светозар кивнул на
неподвижного Иванова.  - Я убью его,  и дело с концом. Врата
захлопнутся.
     - Нет,  -  снова покачал головой Вестник.  - Все не так
просто. Сейчас он работает в вашу пользу, пытается восстано-
вить равновесие и захлопнуть лишние Врата, чтобы уцелели хо-
тя бы те, кто успел проникнуть через них. Если ему не удаст-
ся, городу конец. Это решится в ближайшие часы. Помогай уво-
дить людей из города, Светозар. Это твоя задача.
     - Что я могу там сделать? - сокрушенно сказал Светозар.
- Это ведь Врата?  - Он указал на сияющее зеркало. - Тогда я
пойду туда. Там мои друзья, они...
     - Там обойдутся без тебя,  - повысил голос Вестник. - У
троих,  что пошли туда у озера,  своя задача.  Надеюсь,  они
справятся с ней.  Кроме того, туда ушел твой друг Ганшин. Он
непредвиденный фактор,  не предусмотреный нашими планами. Не
хватало еще тебя.  И так достаточно неопределенности. Ты те-
ряешь время. Иди в город, делай, что я говорю.
     Сияющие глаза Вестника проникли, казалось, в самую душу
Светозара,  а словам, сказанным таким тоном, было невозможно
сопротивляться.
     - Ты  прирожденный лидер.  Твое дело сейчас - организо-
вать эвакуацию.  Спасти как можно больше людей. Действуй же,
время уходит...
     И Светозар не стал противиться. Бросив последний взгляд
на Ольгу,  которая снова закрыла глаза, он повернулся и неу-
веренно шагнул к двери. Вестник посторонился. Когда Светозар
проходил  мимо,  в него вдруг хлынул поток энергии,  мощный,
бодрящий,  с каким под силы и горы свернуть. Светозар выпря-
мился и,  не говоря больше ни слова, бросился бегом по кори-
дору к лестнице.
                           ЭПИЛОГ
     Бледный, неувереный,  хилый рассвет застал их  в  поле,
когда они по истоптанному снегу уже подходили к опушке леса.
Там уже тянулись ряды больших армейских палаток,  из некото-
рых  торчали  трубы  и  вился дымок.  Между палатками горели
костры.  Вокруг суетились люди, стучали топоры, лаяли собаки
и над всем этим висел невнятный гул голосов.
     - Вот и пришли, - сказал Светозар, оборачиваясь к своим
ведомым,  толпе  в неколько тысяч испуганных,  наспех одетых
мужчин,  женщин и детей,  держащих в рюкзаках,  чемоданах  и
просто узлах то добро,  что второпях успели схватить. - При-
нимайтесь за работу.  Женщины занимайтесь кострами и детьми.
Мужчины  - помогайте ставить палатки.  Позже подвезут продо-
вольствие из соседних деревень - туда уже отправлены  грузо-
вики.
     - А ты куда? - выкрикнул стоящий рядом парень.
     - А  я обратно,  - сказал Светозар,  зябко поежившись в
своей кожанке. - Там наверняка остались еще люди, которые не
знают, что делать.
     - Что будет!  Что будет! - запричитала в толпе какая-то
женщина. - Мы все здесь помрем...
     На нее цыкнули, и она сразу замолкла.
     Светозар взглянул над их головами в ту сторону,  откуда
они пришли по дороге, вьющейся меж полей. Дорога поднималась
в гору, на невысокой вершине которой, окутанные морозной ут-
ренней дымкой,  стояли первые многоэтажки города. Отсюда они
казались маленькими,  ненатуральными,  игрушечными, и свет в
некоторых окнах лишь подчеркивал их  неестественность.  Вне-
запно они задрожали,  расплылись,  на миг исчезли, но тут же
появились вновь, но уже не стройные, тянущиеся вверх прямоу-
гольники, а странные, искаженные, исковерканные, словно кар-
тонные домики, по которым прошелся шаловливый ребенок.
     Несколько секунд  Светозар  оторопело моргал,  глядя на
эту метаморфозу,  и за эти секунды над домами  вырос  черный
гриб,  расплылся и растянулся,  охватывая их черным куполом,
потом замер. Вместо города на холме тянулась теперь непрони-
цаемо  черная  стена,  по контрасту с которой бледное зимнее
небо с рассветным туманом казалось еще белее.  Земля под но-
гами явственно содрогнулась,  со стороны города донесся сла-
бый,  затихающий гул.  А над самой черной стеной  вспыхнула,
пробив туман, большая, кроваво-красная звезда, словно чей-то
зловещий глаз, наблюдающий за погибшим городом.
     - Вот и все, - непослушными губами выдохнул Светозар. -
Спасать больше некого.
     Многие из толпы тоже оглянулись на город. Кто-то закри-
чал, кто-то зарыдал навзрыд.
     - Тихо, - крикнул Светозар. - Если мы сейчас не успоко-
имся и не начнем работать,  то все погибнем.  Идемте к кост-
рам. Отогреемся - и за дело. А там и помощь придет.
     Он повернулся и по истоптанному снегу пошел к палаткам,
откуда  навстречу  уже бежали люди.  Его била дрожь то ли от
холода, то ли от нервного напряжения. Пришлось до боли стис-
нуть  кулаки  и сунуть их в карманы куртки,  чтобы унять эту
дрожь.  Сейчас всем нужно сохранять спокойствие и  обустраи-
ваться, чем есть. Позже придется сказать, что помощи, скорее
всего,  ждать неоткуда,  потому что все остальные города,  а
может, и страны постигла та же участь.
     И одновременно Светозар испытывал странное  облегчение,
нахлынувшее на него в ту секунду, когда город закрыла черная
стена.  Даже не облегчение...  это  небывалое  чувство  было
трудно описать.  Словно камень слетел с души, словно он ски-
нул с плеч груз,  который тащил на себе всю жизнь. Впервые в
жизни исчезло тягостное давление,  какое никто из нас не за-
мечает,  но все терпят, давление неумолимое, непреодолимое и
безжалостное,  сопровождавшее каждого человека с рождения до
смерти.  Теперь Светозар в одно короткое мгновение избавился
от  него  и чувствовал себя так,  как чувствовал,  наверное,
первобытный человек до изобретения государства.  Он чувство-
вал себя с в о б о д н ы м.
                           КОНЕЦ
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное  произведение  распространяется  в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения  целостности  и  неизменности  текста,
включая  сохранение  настоящего   уведомления.   Любое  коммерческое
использование  настоящего  текста  без  ведома  и  прямого  согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 26.07.2002 12:39