Александр БОЛЬНЫХ
                          ЗОЛОТЫЕ КРЫЛЬЯ ДРАКОНА

                           1. ОПАСНОЕ ПЛАВАНИЕ
     Шторм настигал галеру.
     Прозрачная зеленоватая вода замутилась,  посерела,  на  гребнях  волн
замелькали  белые  барашки,  сильнее  оттеняя   стремительно   сгущающуюся
темноту. Ветер, совсем недавно едва ощутимый, теперь с  резким  неприятным
свистом продирался между снастями, неся с собой горсти  соленых  брызг,  с
такой силой хлеставших по лицу,  что  невольно  выступали  слезы.  Тяжелый
черно-золотой  штандарт,  лениво  игнорировавший  попытки  легкого   бриза
расшевелить его, выпрямился и лихорадочно дрожал, сгибая  флагшток  и  при
каждом новом порыве ветра хлопая, как огромная доска.
     Капитан, давно уже с беспокойством глядевший  в  потемневшее  небо  и
что-то невнятно  бормотавший  о  северном  ветре,  озабоченно  метался  по
палубе, пробуя, прочно ли закреплены бочонки. Ториль,  кутаясь  в  длинный
плащ, стояла на кормовой надстройке, с  легким  презрением  оглядывая  эту
суету. Она лишь надвинула капюшон, укрываясь  от  брызг  и  пены.  Капитан
что-то прокричал ей снизу, но ветер срывал слова с губ и уносил  прочь,  и
она ничего не расслышала. Капитан подбежал к ней, нагнулся к самому уху и,
надсаживаясь, выкрикнул:
     - Мы можем не успеть!
     - Почему? - не поняла Ториль.
     - Нам придется спустить парус. Я боюсь, что  при  таком  ветре  мачта
может не выдержать. А на одних только веслах далеко не уйдешь.
     - Но почему мы должны торопиться?
     - Извольте взглянуть, принцесса.
     Ториль, прикрывая глаза  ладонью,  всмотрелась  туда,  куда  указывал
толстый, заросший жестким черным волосом палец капитана.
     - Ничего не вижу.
     - Присмотритесь повнимательней, принцесса.
     Ториль прищурилась, и тогда ей показалось, что  она  различает  среди
волн неясное черное пятно, что-то вроде большого черного треугольника.
     - Вы об этом? - пренебрежительно усмехнувшись, спросила она.
     Капитан выпучил побелевшие от страха глаза и замахал на нее руками.
     - Т-с-с... Тише, тише, - зашипел он. - Как можно так говорить о слуге
Морского Короля.
     Ториль резко вздернула голову:
     - Ты, кажется, забыл, кто я!
     Капитан растерянно завертел головой, явно не зная, на  что  решиться.
Потом согнулся  в  почтительном  поклоне,  придерживая  рукой  то  и  дело
норовящую сорваться шляпу.
     - Пусть простит меня ваше высочество, но эта сила много выше вашей. Я
давно плаваю, но ни разу  еще  не  слышал,  чтобы  кому-нибудь  удалось...
Морской Король не хочет, чтобы наша  галера  пришла  в  Акантон.  Извольте
обратить внимание: ветер с севера, нам навстречу.
     - Ну и что?
     - Это он наслал шторм, здесь его слуги... И я не могу... -  потерянно
лепетал капитан, по-прежнему не разгибаясь.
     - Говори громче. Я не слышу! - внезапно приказала Ториль.
     Капитан, жалобно скривившись, втянул голову в плечи так, что на  виду
осталась только растрепанная черная борода.
     - Не могу... Не смею, - еле донеслось до принцессы.  -  Мне  кажется,
что это сама Белая Смерть...
     Ториль  сорвала  с  пальца  тускло   сверкнувший   в   слабом,   едва
пробивающемся сквозь тучи свете перстень.
     - Держи!
     Голова капитана вынырнула наружу, он ловко поймал брошенный перстень,
облизнул мокрые красные губы и опрометью бросился с кормового помоста вниз
к гребцам. Ториль видела, как металась его толстенькая невысокая  фигурка,
как он размахивал  руками  и,  похоже,  что-то  кричал,  но  все  заглушал
заунывный вой ветра, в котором Ториль вдруг почудились какие-то  плаксивые
причитания, чьи-то неясные голоса... Гребцы возражали капитану, то и  дело
указывая на пенящиеся за бортом волны,  которые  уже  начали  захлестывать
галеру.
     Ториль  заметила,  что  волны  постепенно  становятся  совсем  иными.
Исчезла пенная оторочка, срываемая ветром, и теперь на галеру шли огромные
иссиня-черные  валы.  Гребни  волн  вырастали  над  мачтой,   но   галера,
казавшаяся  теперь  совсем  маленькой,  упрямо  взлетала  вверх,  чтобы  в
следующее мгновение оказаться снова в водяном ущелье.
     Особенно крупная волна с треском ударила галеру в  корму,  захрустели
ломающиеся доски, поток, хлынувший через помост,  смыл  рулевого.  Ториль,
ослепшая и оглохшая, с трудом удержалась, схватившись за  какой-то  канат.
Галера беспомощно завертелась, но  капитан,  а  моряком  он,  видимо,  был
все-таки хорошим, стремительно взлетел на помост и налег на рулевое весло,
выправляя корабль.
     - Нам придется остановиться! - срывая голос,  закричал  он.  Заметив,
что Ториль начала снимать еще один перстень, он замотал  головой:  -  Нет,
нет! Это не поможет, это бесполезно! Мертвецам не нужно золото.  Я  жадный
человек, но я хочу жить. Я отдал приказ спустить парус.  Мы  узнаем,  чего
хочет Морской Король, и, может быть, нам позволят продолжить дорогу.
     - Может быть?!
     Капитан в отчаянии заломил руки.
     - Но так-то нас наверняка утопят!
     Синие глаза Ториль потемнели и стали почти черными.
     - А ты, можно подумать, не знаешь, что им нужно...
     Капитан слегка покраснел и блудливо отвел глаза.
     Галеру еще раз сильно встряхнуло, в шуме ветра Ториль  ясно  услышала
издевательский довольный хохот, и  тут,  перекрывая  вой  и  свист,  снизу
донесся истошный вопль:
     - Спасайся! Вэйверы!
     Капитан вздрогнул, как ужаленный, бросил рулевое весло  и  обернулся,
приседая. Медленно, как  во  сне,  огромная  волна  поднялась  над  кормой
галеры. Ториль с ужасом увидела, что белесые зигзаги и прожилки пены четко
обрисовали  круглые  слепые  глаза,  кривой  нос,  тонкий  рот,   который,
распахнувшись, превратился  в  бездонную  черную  пасть,  усаженную  двумя
рядами  огромных  клыков.  Пасть  плавно  надвинулась  на  галеру,  клыки,
лязгнув, сомкнулись и откусили кормовое  украшение...  С  треском  лопнуло
рулевое весло, посыпались какие-то  щепки,  обрывки  канатов...  Несколько
гребцов, бросив весла, прыгнули за борт и тут же пропали...
     Волна с грохотом рухнула, обдав Ториль мутной вонючей пеной, и жуткое
лицо пропало. Когда Ториль открыла глаза,  она  не  узнала  галеру.  Мачты
больше не было, половина весел - сломана, из борта выдран изрядный  кусок,
и дыра щетинилась измочаленными досками. Ториль с отвращением встряхнулась
- весь ее плащ покрывала липкая зеленоватая слизь.
     Капитан, сидя на палубе, трясущимися губами лепетал:
     - Мы погибли... Пришли вэйверы, и мы  погибли...  Будь  ты  проклята,
ведьма...
     Ториль плюнула ему в лицо.
     - Трус! Ты забыл, кто я!
     - Будь ты  проклята...  -  словно  бы  не  слыша,  опять  пробормотал
капитан.
     - Собака! Ты что, не знаешь, кто правит городом Тан-Хорез?!
     Она рывком распахнула тяжелый  черный  плащ,  и  капитан  отшатнулся,
словно опаленный тремя алыми языками пламени, вышитыми на платье.
     - Повелители огня! - взвизгнул он, закрывая лицо руками.
     А за кормой поднималась новая волна. Это даже  и  не  волна  была,  а
целая  водяная  гора,  заслонившая  небо.  Белесые  слепые  глаза  натужно
вращались, точно силились разглядеть что-то и не могли,  не  могли  и  все
равно пытались. Лениво распахнулся  жадный  рот  и  начал  надвигаться  на
галеру, намереваясь, похоже, проглотить ее.
     Ториль выхватила из складок плаща небольшой Золотой Факел, украшенный
сложным узором из переплетающихся лавровых веток и звездочек,  и  вытянула
руку  навстречу  вэйверу.  Верхушка  Факела  засветилась  тусклым  красным
светом, разгоравшимся  ярче  и  ярче  с  каждым  мгновением.  И  вдруг  из
рубиновой звездочки, венчавшей Факел, брызнул ослепительный  фонтан  белых
искр, осветивший все вокруг, и три длинных красных языка пламени метнулись
прямо в разверстую пасть. Раздалось шипение, повалили клубы  белого  пара,
запахло жженым, и послышался оглушительный вой.
     Когда пар рассеялся, оказалось, что волна пропала. Более того, вокруг
галеры образовалось озерцо спокойной  воды  с  ровной,  словно  очерченной
циркулем границей,  стих  бешеный  вой  ветра...  По-прежнему  бесновались
волны, ветер нес рваные клочья пены, но галера замерла.
     - Теперь мы можем плыть дальше, -  Ториль,  спрятав  Факел,  толкнула
капитана.
     - Ага, можем, - согласился он, поднимаясь на ноги. Но тут же бросился
ничком на палубу, закрывая голову руками.  Истошно  вопя,  он  задергался,
пытаясь протиснуться под валявшийся рядом ящик.
     Ториль обернулась и вздрогнула. Медленно и бесшумно, как это бывает в
дурном сне, когда ты видишь опасность, пытаешься бежать от нее и не можешь
- невидимая неодолимая сила сковывает ноги, - за кормой галеры поднималась
серая башня. Струи воды срывались с нее, целые водопады рушились обратно в
море, но при этом не раздавалось ни звука.
     Башня плавно повернулась, и Ториль с ужасом увидела, что у  нее  есть
глаз. Маленький, налитой кровью глаз рассматривал  принцессу  с  холодным,
злым любопытством. Слабеющей рукой Ториль  пыталась  нащупать  под  плащом
Факел, но  пальцы  немели  и  отказывались  повиноваться  ей.  Она  хотела
крикнуть, но язык словно примерз к гортани.
     А башня поднималась все выше и выше,  она  уже  нависала  над  кормой
галеры и  могла  бы  сравняться  с  мачтой,  не  будь  та  сломана.  Вдруг
грязно-серая, цвета подтаявшего апрельского снега поверхность башни словно
раскололась пополам, открыв усаженный шестью рядами острейших зубов жадный
рот, в котором запросто поместился бы человек. И тогда Ториль поняла,  что
не башня это вовсе и не каменная глыба, а огромная акулья  голова.  Вот  о
чем говорил  капитан!  Белая  Смерть!  Хотя  какая  же  она  белая?  Серая
какая-то... Чудовище  из  легенд,  прислужник  Морского  Короля,  зловещий
призрак, встреча с которым приносит несчастье. Ториль много слышала о ней,
но не думала, что она окажется такой большой. Странное  дело,  как  только
принцесса поняла,  что  это  такое,  невидимая  паутина,  связывавшая  ее,
лопнула. Самая страшная опасность, но известная,  видимая,  осязаемая,  не
так пугает, как неведомая, неопределенная угроза. От неизвестности  всегда
ждешь чего-то еще большего, а здесь можно бороться.
     Ториль снова выхватила Факел.  Рубиновая  звездочка  на  его  вершине
заискрилась и засверкала, рассыпая дрожащие  красные  сполохи.  Этот  свет
отразился в  акульем  глазу,  и  чудовище  неуловимым,  совсем  незаметным
движением  отпрянуло  прочь.  Тупая  бессмысленная  злоба  в  его   глазах
сменилась проблеском чувства. И этим чувством был  страх!  Ториль  подняла
руку с Факелом. Акула все так же лениво, нехотя, но с изяществом,  даже  с
грацией,  нырнула.  Вверх  взметнулся  пенный  фонтан,  раздался  громовой
всплеск - первый звук, который услышала Ториль, - и опять все стихло.
     Ториль слегка дрожащей рукой вытерла пот со лба. Прерывисто вздохнув,
она еще раз пихнула капитана.
     - Вставай!
     Капитан опасливо поднял голову.
     - Уже все? - голосом тяжелобольного полюбопытствовал он.
     - Все, все... - успокоила Ториль.
     Втягивая голову в плечи, капитан поднялся.
     - И в самом деле пронесло, - согласился он.
     - Когда мы придем в Акантон, извести, - приказала  Ториль,  собираясь
спуститься  к  себе  в  каюту.  И  тут  почувствовала,  что  ноги  у   нее
подгибаются.
                             2. ТИХИЙ ГОРОДОК
     Когда-то  Акантон  был  большим  портом.  Акантон  Великий,   Акантон
Славный, Акантон Могучий... Давно  это  было.  Город  Львов  -  Акантон...
Грозная приморская крепость... Тяжелые гранитные бастионы все еще высились
над берегом, толстые стены казались все такими же несокрушимыми,  все  так
же над высокой главной башней  вился  голубой  флаг  с  тремя  серебряными
львами. Вот только пообтрепался флаг и выцвел, и не голубой он был сейчас,
а какой-то неопределенный. Покрылись серо-зеленым  мхом  камни  бастионов,
крошились и осыпались зубцы стен. И не видно  было  на  сторожевых  башнях
грозных катапульт. Кое-где на стенах, между огромными камнями, пробивалась
трава, выросли даже молоденькие деревца. И многие годы уже не горит  огонь
на Маячном бастионе.
     Песок и тина заносят порт, обмелели Купеческая гавань и  Морская.  Ни
одна галера не рискует  теперь  приблизиться  к  порту,  только  маленькие
рыбачьи лодки скользят по зеленой мутной воде. А когда-то в  порту  стояли
десятки кораблей с заморскими  товарами,  кипела  жизнь.  Все  можно  было
купить в порту Акантона: шелка и пряности, драгоценное сандаловое дерево и
закаленные  мечи,  редкостные  благовония  и  волшебный   рог   единорога,
диковинных зверей... Но только давно же  это  было...  До  начала  Времени
Западного Ветра.
     Постоянные западные штормы сделали плавание к Акантону  небезопасным.
Внезапно возникли десятки песчаных мелей, неведомо откуда поднялись острые
скалы и преградили подход к порту. И опустел он.  Вдоль  длинных  каменных
причалов  стояли  теперь  не  громадные  корабли,  а  крошечные  лодчонки,
обветшали  склады,  а  казавшийся  вечным  гранитный   Арсенал   и   вовсе
развалился. Мирно догнивали на берегу некогда грозные боевые галеры...
     Да и сам город приходил постепенно в упадок. Многие  кварталы  просто
исчезли, и засеянные поля и сады разрастались, укрывая руины.
     От всего былого  величия  крепости  остался  один  только  чудовищный
каменный мол, протянувшийся  далеко  в  море.  Он  был  высок,  почти  как
крепостная  стена,  и  даже  в  самый  сильный  шторм   волны   не   могли
перехлестнуть  через  него.  Нет,  случались  такие   штормы,   что   валы
поднимались и много выше, чем  мол,  так  что  не  высота  его  была  тому
причиной, нет. Таинственные строители - а кто строил  мол,  уже  никто  не
помнил, поговаривали, что и не люди вовсе это положили  в  его  основание,
там, где завершался  мол  небольшой  наблюдательной  башенкой,  Наговорный
Камень. Ярким белым пятном выделялся он на фоне серовато-красного гранита,
просвечивая  сквозь  воду.  Этот  камень   запрещал   любым   злым   силам
приближаться, и даже сейчас, когда штормы и  наводнения  сметали  один  за
другим приморские города, жители Акантона спали спокойно.  Хотя  и  ходили
слухи, что однажды Морской Король возьмется  за  город  всерьез,  и  тогда
никакой Наговорный Камень не спасет, так что лучше заранее  послать  людей
договориться,  откупиться...  Ну  да  ладно,  как  станет  плохо,  так   и
поговорим, а пока жить можно, не стоит зря спешить, успеется... И  вообще,
вон снова что-то тучи собираются, пошли-ка лучше по домам...
     Но уходили не все. Хани и Чани любили  в  шторм  стоять  на  площадке
наблюдательной башенки на конце мола и  смотреть,  как  волны  с  грохотом
налетают на камни, поднимая вверх фейерверки сверкающих брызг,  как  летят
прямо в лицо клочья пены. Так легко было представить,  что  стоишь  ты  на
стремительно несущемся  по  волнам  корабле.  Ветер  бьет  прямо  в  лицо,
точь-в-точь как  сейчас...  И  скоро  ты  увидишь  что-то  таинственное  и
опасное... Первым корабль увидел Чани. Он вообще все  замечал  первым,  но
Хани не завидовал старшему брату.
     - Смотри!
     Хани, закрывая глаза руками от летящих брызг, вгляделся.
     - Галера, - согласился он.
     Чани прищурился и, немного подумав, определил:
     - С юга.
     - А ты откуда знаешь?
     - Сам догадайся.
     Хани пожал плечами.
     - Не, не вижу.
     - Эх ты, знаток, - насмешливо бросил  Чани.  -  Посмотри  на  носовую
фигуру. Неужели забыл, что орлов только на юге ставят?
     - А...
     - Вот только флаг я что-то не могу разглядеть.
     - Черное с золотом. Золотой Факел.
     Чани наморщил лоб, вспоминая.
     - Это значит... Это значит... Тан-Хорез?!
     Хани всплеснул руками.
     - Ух ты! Настоящие волшебники! А ведь они раньше  к  нам  никогда  не
заходили. Слушай, побежали посмотрим, я никогда не видел живых колдунов, а
говорят, там у них все колдуны, нет, правда, пошли?!
     - Действительно интересно, зачем он к нам заявился.  Конечно,  вид  у
него не блестящий...
     И в самом деле галера выглядела так, словно только что  вырвалась  из
тяжелейшего боя.  Борт  ее  был  проломлен,  вместо  мачты  торчал  жалкий
зазубренный обломок, корму, похоже кто-то долго и  старательно  глодал.  И
двигалась галера как-то странно, рывками.
     - Здорово же ее потрепало штормом, - с видом знатока заявил Хани.
     - Штормом? - недоверчиво переспросил брат.
     - А то чем же?
     - Мало ли, - уклончиво ответил Чани.
     - И правда! - глаза Хани загорелись. - Как я сразу не  догадался.  Не
иначе, как Морской Король тут колдовал!
     - Брось, - махнул рукой Чани. - Вечно ты  выдумываешь  всякий  вздор.
Тебе постоянно волшебство мерещится.
     Что правда - то правда. Но посудите сами,  разве  может  быть  иначе,
когда живешь в таком городе? Хани действительно повсюду видел  колдунов  и
волшебников. Ведь в каждой сказке говорится о них! И эти сказки  были  еще
более увлекательны потому, что взрослые запрещали говорить  о  драконах  и
привидениях. Но когда идешь по кривой  узенькой  улочке  к  порту,  так  и
кажется, что вот-вот из-за поворота выскочит... Ну, гном хотя бы... А  вот
брат в это не верит. Но тогда на что он намекает?
     - Может, и мерещится, а может, и не мерещится. Ты  же  сам  говоришь,
что здесь что-то не так.
     - Я не говорю ничего, я сам не знаю.
     - Ну так пойдем и посмотрим. Это же так просто.
     Чани усмехнулся.
     - А что? Пойдем. Все равно галера сейчас пристанет к пятому  причалу.
И ты сам убедишься.
     - Ха, знаток. Еще бы, ведь в Купеческой гавани все остальные  причалы
развалились.
     В этот момент галера проходила  как  раз  мимо  них,  и  Чани  увидел
стоящую  на  корме  фигурку,  закутанную  в  длинный  черный   плащ.   Ему
показалось, что человек этот пристально смотрит на  него.  И  что  он  уже
где-то видел эту... Где-то он ее видел?..
                      3. МОРСКОЙ КОРОЛЬ И ЕГО СЛУГИ
     Морской Король, откинувшись  на  спинку  трона,  потянулся  и  сладко
зевнул. Приподнял корону и с удовольствием  поскреб  начавшую  пробиваться
лысинку, - что  поделаешь,  возраст,  не  так  давно  шестьсот  сорок  два
стукнуло. Это вам не шутки.  Он  вздохнул  и  поправил  висящую  на  груди
голубую жемчужину, оправленную в золото, - символ власти над морем.
     - Так, говоришь, ушли? - переспросил он.
     - Истинно так, - вильнула хвостом Тигровая.  -  Собственными  глазами
видела. Ушли-с, ваше величество.
     Король уныло посмотрел на украшенные кораллами стены  тронного  зала,
хлюпнул носом, утерся рукавом парадной мантии и приказал:
     - Особа, особо приближенная, приблизься.
     Белая акула подплыла к самому трону.
     - Как же ты так?
     Акула развела плавниками.
     - Я это... Того... А они того... И этот, который...
     - Этот-метот! - завизжал Король, вскакивая на сиденье и топая ногами.
- Бездельники! Тунеядцы!  Интриганты!  То  есть  интриганы,  -  уже  менее
уверенно, а потому значительно тише добавил он.  -  Ничегошеньки  сами  не
можете, один я всюду сам поспевать должен. А я не могу. Один я. И  старый,
устаю теперь быстро. Помощнички, чтоб у вас всех жабры повысохли.
     - Совершенно верно, -  поддакнула  Тигровая.  -  Ничего  ей  поручить
нельзя. Все провалит, все испортит.
     - Сама хороша! - обрушился на нее Король. - Не могла помочь?!
     - Чего? - не поняла Тигровая. От удивления у нее  даже  глаза  начали
косить.
     - Помочь, говорю, не могла, чудо полосатое!
     Король уставился на нее, потом рухнул обратно  на  трон,  ударился  о
подлокотник, ойкнул и плаксиво сказал:
     - Нет, не могу больше. Тьфу на вас на всех, идиоты. Уйду. Брошу все и
уйду. Я старый, у меня кости болят. Пропадайте тут без меня, погибайте.  А
меня Хозяин Тумана давно к себе зовет.
     Тигровая даже всхлипнула.
     - Не надо. Только если уж вы решили, - глаза  ее  хитро  блеснули,  -
оставьте мне на память о  вашем  величестве,  на  добрую  память,  голубую
жемчужину. - И она утерла слезы плавником.
     - Ну вы это... Того... - промямлила Белая. - Не  надо...  Куда  мы-то
без вас...
     - Да, - подтвердила Тигровая. - Нам будет очень без вас плохо. Но  мы
попытаемся справиться. Только жемчужину не забудьте мне отдать, вам она  и
не нужна уже будет...
     Король кивнул.
     - Сейчас отдам. Вот только руки помою  и  отдам.  Куда  вы  без  меня
денетесь? Ведь пропадете же...  Погибнете...  И  пробовать  не  надо,  все
наперед известно. Только это меня и держит, мое доброе  сердце  и  чувство
ответственности. - Он назидательно поднял кривой палец. - Не могу же я вас
бросить на произвол судьбы. - Он закряхтел и снова почесал под короной.  -
Ладно, значит, как у нас обстоят дела?
     - Разрешите доложить? - щелкнул плавниками Молот.
     Король устроился поудобнее и милостиво кивнул.
     - Валяй.
     - На настоящий момент диспозиция такова:  хотя  противник  и  не  был
уничтожен, его удалось отбросить  к  берегу  и  намертво  заблокировать  в
порту. Наши потери в операции минимальны. Выйти  из  порта  неприятелю  не
удастся, однако все наши попытки штурма данного пункта до сих  пор  успеха
нам не приносили. Поэтому нужны более решительные меры.
     - Какие?
     - Не могу знать! - бодро отрапортовал  Молот.  -  В  уставе  сказано:
решительные, а какие именно - на то указаний нет.
     - А ты как  думаешь,  особа,  особо  приближенная  к  моей  особе,  -
обратился Король к Белой.
     - Это... Того... Сожрать!
     - Да, - согласился Король. - Разумеется. Если кто-то дурак -  то  это
очень надолго. За что я тебя и люблю. А ты как думаешь? - обратился  он  к
Тигровой.
     - А я совершенно согласна с вашим величеством.
     - В чем?
     - Во всем-с. Абсолютно во всем-с.
     - Но ведь ты даже не знаешь, что именно я думаю.
     - Ничего плохого вы думать не можете, а потому я согласна.
     Король задумчиво посмотрел на нее.
     - А что, если я решаю: сварить тебя или поджарить сегодня на обед?
     Тигровая на секунду замешкалась, но потом возразила:
     - Это будет трудно. Во дворце слишком маленькая плита.
     Король скорбно развел руками.
     - И вот так всегда, - ни к  кому  не  обращаясь,  пожаловался  он.  -
Всегда. Один и один. Никакой помощи. Хватит, - ударил он по  подлокотнику.
- Придется, видимо, снова вызывать дракона.
     - Если только он опять не улегся маленько поспать, - ехидно  вставила
Тигровая.
     - Разбудить! - отрубил Молот.
     - Может быть, и удастся, - с  сомнением  заметила  Тигровая.  -  Хотя
гарантий никаких.
     Король снова рассвирепел.
     - И здесь не так, как надо! Дрыхнет, видите  ли,  дракончик  по  семь
дней в неделю, да еще жалеет при этом, что по восемь не получается! Ух  бы
я его... Но ведь нужен, нужен... Негодяйчик  ты  наш  десятикрыленький,  -
умилился король. Расчувствовавшись, он опять хлюпнул носом. - Паршивец  ты
этакий. А будить Молота отправим.
     - Так точно!
     - Тише,  тише,  -  поморщился  Король.  -  Уши  лопнут.  Обрадовался,
разорался. Да, всем вы хороши, акулы мои верные,  слуги  мои  скверные.  И
подлые вы в самый раз, и людоеды отменные - тут слова плохого не  скажешь,
- но вот глупы... А ты, Белая, - с угрозой продолжил Король,  -  займешься
пока городом. И смотри, уйдет от тебя проклятая принцесса еще раз - живьем
на  солнышко  сушиться  вывешу.  Уж  второй  раз  не  спущу.  Кстати,  где
Бесхвостый? Подать его сюда!
     - Зачем подавать? - обиженно пропищал кто-то из-под трона. -  Тут  я,
всегда к услугам вашего величества, самый верный в мире Водяной Крысюк.  И
вовсе никакой не бесхвостый.
     - Можно подумать, что  хвост  у  тебя  все-таки  есть,  -  в  сторону
заметила Тигровая.
     - А ты вообще молчи,  жаба  полосатая,  -  сварливо  пискнул  Крысюк,
выползая из-под трона. - И кстати, напомни, что  ты  говорила  на  прошлой
неделе про нашего милостивого Короля.
     -  Чего  говорила...  Ничего  не  говорила...  -  заметно   смешалась
Тигровая. - Все в порядке.
     - А я слышал! Я все слышал! - с  ликованием  запищал  Крысюк.  -  Все
расскажу.
     - Да  я  тебя  сейчас...  -   рассвирепела   Тигровая.   -   Доносчик
проклятый... Правильно тебе хвост оборвали,  да  мало.  Я  тебе  сейчас  и
голову оторву, - надвинулась она на Крысюка.
     - Тихо, приближенные! - хлопнул в  ладоши  Король.  -  Тихо!  Что  за
скандалы перед моим величеством?! Что за  шум?  Иди  сюда,  -  поманил  он
Крысюка.
     Тот ловко взбежал по ниспадающей на пол длинной  грязноватой  мантии,
расшитой изображениями морских звезд и медуз, прыгнул  на  ладонь  Короля.
Тот поднес Крысюка к самому лицу  и  что-то  тихо  зашептал  ему  на  ухо.
Любопытная Тигровая попыталась подслушать, но Король так  цыкнул  на  нее,
что акулу как ветром сдуло.  Король  говорил,  и  Крысюк  даже  подергивал
огрызком хвоста - так внимательно он слушал. Наконец Король закончил:
     - А Белая пойдет вместе с тобой, поможет в случае чего.
     - Все будет исполнено,  ваше  величество,  -  пискнул  Крысюк.  -  Не
извольте беспокоиться, в лучшем виде. Вот только Белая, как я помню, месяц
назад... - теперь уже он сунулся усатой мордочкой прямо в ухо Королю.
     - Не может быть! - замотал головой Король, выслушав.
     - Сам, собственными ушами слышал.
     - А ну, сюда, - поманил Король Белую. - Правду он говорит, что  ты...
- И он что-то зашептал акуле. Тигровая опять попыталась подслушать, но  на
нее снова прикрикнули и выставили за дверь тронного зала.
     - Ну так что, правда это или нет? -  сурово  закончил  Король,  глядя
прямо в глаза Белой.
     - Это... не-а... - побелев, хоть и было это  очень  трудно,  выдавила
Белая. - Сушь великая!.. Да ни за что!
     - И я так думаю, - согласился Король, погрозив пальцем Крысюку. -  Ты
смотри у меня, ври, да не завирайся!
     - Да как это, ваше величество, - заныл Крысюк. - Да что же это такое?
Я же только от усердия и преданности...
     - Знаю, знаю... Но работать будете вместе.
     - Ага, - с мстительной радостью согласилась Белая.
     - Ага, - без энтузиазма вздохнул Крысюк.
     Король довольно улыбнулся и почесал под короной.
                              4. ПРИНЦЕССА
     Ториль была в  отчаянии.  Капитан  наотрез  отказался  плыть  дальше,
заявив, что жить лично ему пока еще не надоело и что деньги, конечно, вещь
хорошая, но что с ними делать на  морском  дне,  он  лично  решительно  не
представляет. По крайней мере, еще никто из его знакомых,  попавших  туда,
на нехватку денег не  жаловался.  И  вообще,  он  лично  не  враг  себе  -
связываться с Морским Королем. Один раз сошло  с  рук,  выручил  волшебный
Факел, но ведь принцесса не оставит ему этот Факел, уходя. Ведь  нет?  Вот
видите. А Морской Король -  персона  исключительно  злопамятная.  Так  что
лично он, капитан, уже жалеет, что связался с этим ужасным путешествием, и
дальше на юг не поплывет ни за что. Впрочем, деньги на починку  галеры  он
взял охотно, заметив, что можно было и  побольше  дать,  вон  как  корабль
изуродовало,  смотреть  страшно.  На  прощание  он  неуклюже   поклонился,
пробурчав что-то непонятное - то ли благодарность, то ли совсем  наоборот,
- и убежал так стремительно, словно за ним гнались.
     Ториль попыталась найти другой корабль, но... Все галеры, что  стояли
на  берегу,  давно  рассохлись  и  прогнили,  и  только  сумасшедший   мог
попытаться спустить их на воду даже в спокойной гавани.  А  о  том,  чтобы
выйти на них в море, и говорить даже было  смешно.  Она  попробовала  было
нанять рыбачью лодку, но хозяева бледнели и отворачивались, лепеча  что-то
невнятное, как только речь заходила  о  том,  чтобы  плыть  куда-то.  Нет,
продать лодку не отказывался  никто.  Пожалуйста,  хоть  сейчас,  за  этим
задержки не будет. Но плыть... На юг... Нет. Нет. И не  просите  даже.  Вы
только посмотрите на море.
     Смотреть на море и действительно было страшновато. С  того  дня,  как
Ториль попала в Акантон, оно никак не могло успокоиться.  Штормы  бушевали
беспрерывно, один сменял другой. Лишь случайно проглядывало сквозь  рваные
тучи голубое небо, ненадолго, на минутку. И тут же сразу  наползала  новая
туча, еще  более  черная  и  тяжелая,  и  начиналось...  Волны  с  яростью
бросались на каменные стены старой крепости, в  воздухе  стоял  неумолчный
гул и грохот, словно рядом с городом вдруг проснулся и  начал  извергаться
исполинский вулкан. И камни  крепости  -  даже  камни!  -  уже  постепенно
сдавали.  Обглоданные  зубами  гигантских  вэйверов,   начинали   рушиться
стоявшие сотни лет  массивные  контрфорсы.  В  древних  стенах  зазмеились
трещины. И  как  будто  обрадованные  успехом,  волны  с  утроенной  силой
набрасывались на крепость, стремясь растащить ее по кусочкам.
     Только старый мол не сдавался. Белый  Наговорный  Камень  невозмутимо
просвечивал в зеленоватой воде. Это свечение становилось лишь ярче,  когда
шторм  усиливался.  Самые  огромные,  самые  свирепые  вэйверы   старались
держаться подальше от Наговорного Камня, словно он обжигал. И как  прежде,
волны, ударяясь о мол, рассыпались безвредными искристыми фонтанами, очень
высокими  и  красивыми,  если  бы  только  нашелся  смельчак,   способный,
преодолев  страх  перед  дикой  мощью  шторма,  выйти  полюбоваться   этой
картиной.
     За спиной Ториль уже начали шептаться, что она ведьма, что именно она
накликала беду на Акантон. Ведь ничего подобного раньше  не  было.  А  эти
жуткие чудовища... Ведь их никогда раньше  не  видали  в  наших  краях,  в
преданиях не говорится о таком ужасе... Это все  она,  она...  Говорил  же
капитан... И вообще, у них  там,  в  Тан-Хорезе,  все  колдуны  и  ведьмы.
Рассказывают... Только тихо, это я вам на ухо, еще услышит  кто...  Да-да,
так оно и было, даю вам честное слово. Совершенно точно. А все от гордости
ихней. Возомнили о себе, будто супротив самого короля  могут...  А  я  вам
истинно говорю: гнать ее надо, гнать, пока не поздно  еще.  А  лучше  того
связать да в море бросить Морскому Королю. Мы-то с ним в  мире  и  в  ладу
жили, хорошо жили, и все жили, опричь этих гордецов. Покориться не  хотят,
видите ли... Всего-то и нужно, что помириться, так поди ж ты... Отдать ее,
все и успокоится, верно вам говорю...  Задобрим  Короля,  и  опять  хорошо
будет. Только осторожно это надо делать, очень осторожно, сильна ведьма...
Вот говорили, я сам слышал... Нет, всех до единого. Никто не  спасся...  И
еще капитан говорил...
     Когда  принцесса  выходила  из  трактира,  где  остановилась,   улица
стремительно пустела, люди шарахались от нее, как от зачумленной.  Правда,
не все...
     Этих двоих мальчишек Ториль запомнила еще в первый  день,  когда  они
стояли на молу и глазели на проходящую мимо галеру, потрепанную вэйверами.
И сразу они ей не понравились. Один рыжий,  губастый,  а  другой  какой-то
темный и тощий. Противные. Вылупились, как на дикого зверя. Вот  и  сейчас
идут следом, а зачем? Она ведь не  обитатель  городского  зверинца,  чтобы
разглядывать ее с таким неприличным любопытством.
     - Кто вы? Что вам нужно?
     Тот, что повыше, чернявый, нехорошо усмехнулся.
     - Нам? Ничего. А вот что тебе нужно в нашем городе - это  очень  даже
интересно.
     Ториль мгновенно вскипела. Никто до сих пор не осмеливался так с  ней
разговаривать. Даже  сейчас,  втягивая  голову  в  плечи  и  пряча  глаза,
горожане были почтительны. А этот...
     - Как ты смеешь?! Да знаешь ли ты, кто я?
     Чернявый снова ухмыльнулся.
     - Конечно, знаю. Ты принцесса.
     - Вот именно. И веди себя соответственно!
     Чернявый вздрогнул, будто его ударили хлыстом.
     - А вот это ты напрасно, - тихо, с придыханием произнес он.  -  Очень
даже напрасно. Боюсь, что ты так и не найдешь никого,  кто  согласился  бы
сопровождать  тебя.  А  кто  будет  тебе  помогать,  если  ты  будешь  так
заноситься? Мне же кажется, что тебе попутчики понадобятся гораздо скорее,
чем ты думаешь. Так что желаю удачи тебе в твоих поисках. Пошли, - толкнул
он рыжеватого увальня. - Напрасно мы хотели помочь. Тут обойдутся без нас.
     - Нет, подожди, Чани. Нельзя же так, - растерянно промямлил рыжий.
     - Можно, - оборвал его чернявый, хватая за рукав и силой поворачивая.
- Пошли.
     Они  медленно  зашагали  по  убегавшей  вверх  узкой  улочке.  Ториль
растерянно смотрела вслед, с трудом  соображая,  что  происходит.  Помочь?
Они? Но что они могут? С другой стороны, не лучше ли согласиться, выбирать
пока не приходится. А дальше уже посмотрим. Но ведь они такие противные. А
что делать? Наконец, опомнившись, она сорвалась с места.
     - Постойте! Подождите!
     Но  мальчишки   не   обращали   на   принцессу   никакого   внимания.
Оскальзываясь и спотыкаясь на мокрой, неровной булыжной мостовой, Ториль с
трудом догнала уходивших и схватила чернявого за рукав.
     - Да постойте же... - задыхаясь, сказала она.
     Чернявый обернулся.
     - Чего тебе?
     Ториль снова покраснела, но переломив себя, с трудом произнесла:
     - Извини меня. Я не хотела тебя обидеть.
     -  Особенно  догадавшись,  что  я  хочу   тебе   помочь?   -   ехидно
поинтересовался чернявый.
     Но рыжий тут же прогудел:
     - Ну нельзя же так, Чани.
     - Засохни! - кратко ответствовал Чани.
     - Нет, я действительно не  хотела,  -  хмуро  сказала  Ториль.  -  Но
интересы королевства требуют... Впрочем, я не  настаиваю,  и  если  вы  не
считаете возможным принять мои извинения, то...
     Чани церемонно поклонился.
     - Мы считаем. Ваши извинения, ваше королевское высочество, приняты  с
полным удовлетворением. Со своей стороны мы считаем  необходимым  принести
заверение в своем к  вам  совершеннейшем  почтении  и  выразить  искреннее
сожаление относительно имевших место недоразумений.
     Он еще раз  низко  поклонился,  метя  мостовую  перьями  воображаемой
шляпы. У Ториль задергалась щека, но напыщенные манеры чернявого так  живо
напомнили ей надутого и  важного  церемониймейстера  Вар-Тванга,  что  она
невольно рассмеялась.
     - Ты вполне мог бы служить обершпрехшталмейстером у моего отца. Как я
поняла, тебя зовут Чани?
     - Совершенно верно. А моего брата зовут Хани, - он подтолкнул рыжего,
тот неуклюже шаркнул ножкой.
     - Брата? -  не  поверила  Ториль.  Определенно  этот  нахал  над  ней
смеется.
     - А что, непохожи? - деланно изумился Чани.
     - Совершенно непохожи, - искренне призналась принцесса.
     Действительно, общего у них ничего не было. Или почти ничего не было.
Чани был высоким, стройным, даже, пожалуй, чуточку худым для своего роста.
Густые черные кудри, ниспадавшие до  плеч,  только  подчеркивали  смуглоту
лица.  Его  тонкие  четкие  черты  напомнили  Ториль  профили  королей  со
старинных золотых монет. Хани был моложе брата и  ниже,  но  зато  гораздо
шире в плечах и, видимо, сильнее.  Курносый  нос,  рыжие  жесткие  волосы,
торчащие ежиком... Вообще, он был немного похож на игрушечного медвежонка.
     - И все-таки мы братья, - подтвердил Чани. - А тебя зовут...
     Ториль гордо вскинула голову, отбросив на спину  волну  густых  русых
волос.
     - Ее  королевское  высочество  наследная  принцесса  Ториль  ор-Твайн
ор-Эдельстер ор-Тан-Хорез-эд-Килданган.
     Чани закрутил головой.
     - Тебя я вижу, а где остальные?
     - Кто? - не поняла Ториль.
     - Ну, эти... ор-Твайны и другие.
     Ториль раздраженно поджала тонкие губы,  это  уже  переходило  всякие
границы. Рука сама дернулась к складкам плаща, туда, где находился Золотой
Факел. Однако Чани поймал ее за руку.
     - Прости, пожалуйста. На меня иногда находит. Я не могу остановиться,
хотя сам знаю, что не нужно продолжать. Извини.
     - Нет, правда, - вмешался Хани. - Он добрый, только любит пошутить.
     Ториль исподлобья посмотрела на них. Чани немного  растерянно  развел
руками.
     - Ладно, - согласилась она. - Пошли. Нам нужно поговорить.
     Когда принцесса начала рассказывать, Чани недоверчиво  усмехался,  но
очень скоро его улыбка пропала. Про Хани и говорить  нечего  -  он  слушал
раскрыв рот. Ведь это было именно  то,  о  чем  он  мечтал.  Волшебники  и
страшные чудовища, таинственные письмена и статуи  давно  умерших  владык,
злые слуги Морского Короля и сражающиеся с ними витязи...
     Далеко на юго-западе, там, куда доплыть можно только за три месяца  и
три  дня,  на  самой  границе  Закатного  моря  лежал  остров   Тан-Хорез,
Счастливый остров, Солнечный  остров  -  много  названий  дали  ему  люди,
живущие  там.  Густая  зеленая  трава  покрывала  невысокие  холмы,  между
которыми весело звенели серебристые струи ручьев. На склонах холмов  росли
сотни фруктовых деревьев, отчего весь остров был похож  на  один  огромный
цветущий сад. Не успевали облететь  пышные  белые  цветы  яблонь,  как  их
сменяли другие цветы - и так круглый год. Залитые солнцем  белые  песчаные
пляжи манили к себе мореплавателей.
     Но тут же, совсем рядом, лежали острова Фоорхейл,  Черные  острова  -
владения  Морского  Короля.  Никто   из   путешественников   не   рисковал
приближаться к их угрюмым скалистым берегам, вечно  покрытым  белой  пеной
бешеного прибоя. Собственно, и не острова это были, а  так,  просто  груда
камней, небрежно кинутых в море. Неприветливые черно-серые скалы,  местами
засыпанные  таким  же  безжизненным  серым  щебнем,  многочисленные  мели,
опасные рифы - настоящая ловушка для кораблей.
     Но морякам Тан-Хореза не было равных в мире. Их  галеры  бороздили  и
закованные льдом северные моря, и едва не вскипающий под яростными  лучами
солнца Полуденный океан. Они приставали к неизвестным островам,  открывали
неведомые земли, прокладывали новые пути и всюду оставляли маяки, светящие
в ночи потерявшим дорогу кораблям.
     Моряки Тан-Хореза сумели пробиться и к Черным островам, поставили там
маяк. И больше того - они посадили там деревья, чтобы когда-нибудь,  пусть
не сразу, пусть через десятки лет, люди смогли бы поселиться  на  островах
Фоорхейл.
     Морской Король всегда не любил Тан-Хорез, а узнав об  этом,  поклялся
уничтожить  дерзких,  посягнувших  на  его  владения.  Он  решил  опустить
Тан-Хорез на дно. Сначала  пропадали  корабли,  а  потом...  Решить-то  он
решил, да только не вышло. Короли Тан-Хореза тоже были  сведущи  в  тайной
науке  волшебства.  Клокотало  и  кипело  море,  выше  самых  высоких  гор
поднимались черные волны, но остров стоял. И  Морской  Король  отступился.
Но, отступившись, затаил еще более  лютую  злобу,  теперь  уже  не  только
против Тан-Хореза, а и  против  всех  людей.  Он  принялся  разрушать  все
подряд, ибо давно таил заветную мысль превратить всю  планету  в  сплошное
море. В бурлящих волнах уже исчезли острова Маардан, Толентайн, Торгейл  и
многие, многие другие. Моряки не узнавали мест,  где  были  год,  полгода,
месяц назад. Гибли люди, но этому лишь радовался Морской Король.
     А теперь добрался он и до  материка.  Страшное  наводнение  разрушило
город  Акейтес.  Похоже,  подошла  очередь  Акантона.  Конечно,  то,   что
принцесса оказалась здесь, ускорило наступление моря, но только  ускорило,
а не вызвало его. И напрасно городской магистрат  надеялся  отсидеться  за
своим Наговорным Камнем, попавшим сюда, кстати, именно с Тан-Хореза. Да  и
самому Тан-Хорезу придется очень  плохо,  если  путешествие  принцессы  не
увенчается успехом.
     Морской король не одинок,  ему  помогает  царящий  далеко  на  севере
Хозяин Тумана, о ледяном царстве которого не известно ничего, кроме  того,
что оно существует. Морской Король завладел Золотым Талисманом, могуществу
которого не может противиться почти никто из людей. Он  разбудил  спавшего
тысячу лет десятикрылого дракона, и сейчас это чудовище  опустошает  землю
Тан-Хореза. И если  Морской  Король  увидит,  что  его  вэйверы  не  могут
справиться с Акантоном, то  дракон  появится  и  здесь.  Всего  волшебства
Тан-Хореза не хватит, чтобы побороться с Десятикрылым, волшебству добра не
под силу одолеть творение черного колдовства, колдовства золота.
     В давние времена, о которых повествуют лишь полусгнившие  пергаменты,
был откован таинственный Черный Меч, Меч Ненависти. В полузабытых легендах
говорится, что он  питается  ненавистью  к  врагу,  и  нет  силы,  могущей
противостоять ему. Сопротивление лишь увеличивает силу удара, возрастающую
тем сильней, чем сильнее владелец Меча  ненавидит  своего  врага.  Никакое
оружие, никакие доспехи не могут противостоять ему. Лишь этим мечом  можно
сразить Десятикрылого.
     Но где искать этот Меч? Никто не знал. Корабли  Тан-Хореза  бороздили
все моря и океаны, и моряки  всюду  пытались  найти  следы  Черного  Меча.
Многие отважные мореходы погибли в этих поисках - и напрасно. Наконец один
из капитанов привез потускневшую  и  искрошившуюся  от  древности  золотую
пластинку, на которой Колдовскими Рунами  была  высечена  история  Черного
Меча. Не стоит  ее  рассказывать,  ибо  это  история  крови  и  смерти.  И
говорилось  там,  что  сейчас  Меч   спрятан   на   таинственном   острове
Келатрионазверн, Острове Подземной Ночи. Этот остров появляется в  момент,
когда краешек солнца касается поверхности моря, и исчезает,  когда  солнце
полностью опустится в море. Остров тает в  ночной  мгле,  Подземная  Ночь,
смешавшись с небесной, укрывает его. Отплыть же от Острова можно только на
утренней заре, пока солнце поднимается из моря. И бесполезно искать остров
в другое время - корабль пройдет рядом с  ним,  но  никто  из  моряков  не
заметит белых скал Келатрионазверна.
     На поиски острова были отправлены десятки кораблей, но ни один из них
не вернулся. Корабли уходили и  пропадали  бесследно.  Наконец  к  берегам
Тан-Хореза  прибило  волнами  обломок  мачты,  к  которому  был   привязан
полуживой матрос. Он и рассказал, что гибель кораблей - дело рук  Морского
Короля и его слуг - трех акул и вэйверов.  Да,  Морской  Король  не  терял
времени даром, он вырастил себе надежных помощников.
     Однако королям Тан-Хореза была известна  еще  одна  тайна  древних  -
где-то в потаенной гавани ждет своего часа Золотая Галера.  Многие  тысячи
лет назад выковали  ее  мастера-умельцы,  и  неподвластна  она  колдовству
Морского Короля, не смогут его слуги остановить бег волшебного корабля.
     Где находится Золотая Галера - это великая тайна  владык  Тан-Хореза,
никто, кроме них, не посвящен в нее. Но добираться до тайной гавани  лучше
всего из Акантона. Можно морем - хотя там множество острых скал  и  мелей.
Можно по суше, через Туманные Горы, выйти  к  устью  маленькой  незаметной
речушки, где  тихо  покачивается  в  ожидании  экипажа  всегда  готовая  к
отплытию Золотая Галера. Стоит сказать заветные слова - и  сам  поднимется
белоснежный парус с вытканным золотым солнечным диском, сами дружно ударят
по воде длинные тяжелые весла, и Галера поплывет туда, куда  ей  прикажут.
Опасен путь к заветному месту. Морской Король давно пытается найти Золотую
Галеру,  но  не  для  того,  чтобы  плыть  куда-то  самому,  он  не  знает
заклинания, а лишь для того, чтобы уничтожить ее.
                              5. ВЫБОР ПУТИ
     Свечка, тихо потрескивая, догорала, и тонкий синий  дымок  причудливо
струился  вверх,  уходя  под  закопченные  потолочные  балки.   Рот   Хани
открывался все шире и шире, удивление и восхищение переполняли его.  Перед
ним разворачивались картины, о которых раньше он и не мечтал.  Колдовство!
Страшные тайны! Великие битвы! Было от чего прийти в восторг. Да еще и  он
сам становился участником этих событий. Это же была настоящая  жизнь,  так
не похожая на сонное бытие сегодняшнего Акантона! Если Хани и жалел сейчас
о чем, то лишь о том, что  рассказ,  по  его  мнению,  закончился  слишком
быстро.
     На губах Чани снова возникла скептическая улыбка. Не то чтобы  он  не
верил рассказу, нет, верил, хотя и не слишком. Но  он  сильно  сомневался,
что все описываемое может касаться, уже касается  его  с  братом.  Где-то,
когда-то, с кем-то... Это пожалуйста. А вот здесь, сейчас,  с  ними...  Не
верится в это, ох не верится.
     - Так, значит, ты намерена найти  Золотую  Галеру,  чтобы  продолжить
путешествие? - спросил Чани.
     Ториль сухо заметила:
     - Ты опять забыл...
     - Ах да, - дурашливо поклонился Чани. - Не  будет  ли  угодно  вашему
королевскому  высочеству  соизволить  ответствовать   на   всеподданнейшее
почтительнейшее испрошение ничтожнейшего из слуг...
     Щеки Ториль запылали.
     - Прекрати!
     - Ну  перестаньте,  -  вмешался  Хани.  -  Чего  вы  ссоритесь  из-за
пустяков?
     - Отвяжись! - огрызнулся Чани. - Это ты забываешься, принцесса. Но  я
не буду повторяться. Если тебе, - он сделал нажим на этом слове,  -  нужна
помощь...
     - Я постараюсь... - выдавила принцесса, сжав кулаки так, что побелели
костяшки пальцев.
     - Вот и отлично.
     - Ну зачем вы так?.. - снова встрял Хани.
     Чани нетерпеливо отмахнулся от него.
     - Тогда расскажи, как ты собираешься найти Золотую Галеру.
     - А вы поможете мне?
     - Да! Конечно! - обрадованно завопил Хани. - Обязательно! Мы пойдем с
тобой!
     Чани же слегка поморщился и сказал:
     - Мы подумаем.
     - А чего тут думать? - удивился Хани. - Пойдем, и все.
     - Не суетись.
     Ториль нервно оглянулась. Ей все время казалось, что в комнате  кроме
них троих есть  еще  кто-то.  И  что  этот  кто-то,  притаившись  в  углу,
пристально и неотрывно смотрит на нее. Но никого она не увидела. Тогда она
достала перевязанный шелковой лентой свиток пергамента.
     - Карта... - обрадованно  прошептал  Хани.  Его  мечта  буквально  на
глазах превращалась в реальность.
     - Подожди,  -  остановил  принцессу  Чани,  подозрительно  к  чему-то
прислушиваясь. Он взял со стола подсвечник и подошел к окну,  посветил.  -
Мне все время мерещится шорох за окном, - пожаловался он,  возвращаясь.  -
Но ведь не может же нас кто-то подслушивать,  -  без  большой  уверенности
закончил он.
     - Очень даже может, - грустно  ответила  Ториль.  -  Шпионы  Морского
Короля многочисленны и опасны, их трудно заметить, но они видят  и  слышат
все.
     - Неужели? - не поверил Хани.
     - По крайней мере, так говорят.
     Ториль развязала ленту, и пергамент с тихим шелестом развернулся. Все
трое склонились над картой.
     - Вот здесь, - указала она пальцем.
     - Но здесь нет никаких отметок, - осторожно сказал Чани.
     - Правильно. Я не знаю, к кому может попасть эта карта,  так  как  не
знаю, что случится со мной завтра. Нужно быть осторожным, произойти  может
самое худшее.
     - Есть два пути, как ты и говорила, - тихо, как бы  размышляя  вслух,
произнес Чани. - Можно плыть до Каннейта,  а  оттуда  добираться  берегом,
если путь морем слишком труден. А возможно и  другое,  хотя  я  не  думаю,
чтобы дорога через Туманные Горы...
     Не прекращая  говорить  и  не  меняясь  в  лице,  Чани  взял  тяжелую
оловянную  кружку,  прищурился,  как  бы  прицеливаясь,  а  потом,   резко
обернувшись, изо всех сил швырнул кружку в угол. Раздался отчаянный  писк,
что-то зашуршало, затопали маленькие лапки, и все стихло.
     - Ф-фу... - выдохнул Чани. - А я уже было подумал...
     - Что? - спросила Ториль.
     - Это крысы, - вмешался Хани. - Дом-то очень старый, вот они и бегают
повсюду, никак не можем справиться. Так надоели, просто ужас.
     Он замолчал, глядя на стремительно бледнеющую принцессу.
     - Крысы?! - взвизгнула она, вспрыгивая на стул.
     - Да, а что? - не понял Хани. - Мы привыкли.
     Ториль стояла на стуле,  опасливо  подбирая  юбку.  Братья  изумленно
уставились на нее, потом дружно рассмеялись.
     - Не вижу ничего веселого, - обиженно сказала Ториль,  не  спускаясь,
однако, на пол. - У них такие  противные  хвосты.  Голые,  длинные.  Тьфу.
Мерзкие твари.
     - Это точно,  -  заметил  Чани,  протягивая  ей  руку,  чтобы  помочь
спрыгнуть со стула. - Но больше там никого нет. Я ее прогнал, она удрала и
не вернется. Достаточно долго, - немного подумав, добавил он. И  продолжил
как ни в чем не бывало: - Лично я  сомневаюсь,  что  нам  будет  позволено
воспользоваться  первым  путем.  Конечно,  он  быстрее,  удобнее,   однако
вспомни, как ты добиралась сюда.
     Ториль вспомнила.
     - С трудом.
     - Вот именно. А отсюда тебе и вовсе не выйти. Морем, я имею  в  виду.
Но есть, к счастью, и второй путь, хотя он гораздо менее привлекателен.
     - Какой? - сунулся к карте Хани.
     Палец Чани  скользнул  по  тонкой  коричневой  ниточке,  обозначавшей
дорогу.
     - Здесь, через горы.
     - Ты шутишь?  -  Хани  ошеломленно  уставился  на  брата.  -  Они  же
непроходимы. Еще никому за последние сто лет не удавалось перевалить через
хребет.
     - Ты правильно сказал. За последние сто лет. А раньше?
     - А что раньше? - уточнила Ториль.
     - Раньше ходили.  Это  был  караванный  путь.  Так  что  нам  следует
попытаться.
     Хани недоверчиво покачал головой.
     - Но попробовать-то мы можем, - убеждал Чани.
     - Других вариантов нет, - угрюмо подвела итог Ториль.
     - Да. Пойдешь туда -  голову  потеряешь,  пойдешь  сюда  -  убьют,  -
спокойно сказал Чани. - Но я предлагаю в данный момент лечь спать.  Утром,
на свежую голову, подумаем еще раз, что к чему.
     Он решительно свернул пергамент и,  открыв  скрипучую  дверцу  шкафа,
засунул сверток в какой-то хлам.
     - На всякий случай, - пояснил он. - Сама же  говорила:  мало  ли  что
может случиться.
     Фитилек затрещал и погас. Тусклый лунный свет,  с  трудом  пробиваясь
через грязноватые стекла, совсем не освещал комнату,  наоборот,  от  этого
дрожащего, мерцающего голубоватого свечения становилось еще  сумрачнее.  И
тогда из угла выскользнула маленькая остроносая тень.  Раздался  вороватый
лязг, противный скрип плохо смазанных петель...
     Ториль провела эту ночь плохо.  Ей  все  время  снились  кошмары.  То
мерещилось, что какое-то чудовище  душит  ее,  то  казалось,  что  за  ней
гонятся и отнимают Золотой Факел. Она беспокойно ворочалась, вздрагивала и
просыпалась в холодном поту.  В  темноте  ей  слышались  странные  шорохи,
движение. Кто-то подкрадывался к ней.  Но  она  снова  забывалась  тяжелым
сном.
     Утром она встала совершенно разбитая и еще больше уставшая.  И  сразу
же натолкнулась на хмурый взгляд Чани.
     - Что случилось? - встревожилась принцесса.
     Вместо ответа Чани указал на приоткрытую дверь шкафа, болтавшуюся  на
полуоторванных петлях.
     - Карта... - побледнела Ториль.
     Чани кивнул:
     - Пропала.
     - Вы... - захлебнулась злостью принцесса. - Вы... Подлые  прислужники
Морского... Вы еще тысячу раз пожалеете, что посмели  стать  на  дороге  у
меня. Я вас...
     - Потише, - огрызнулся Чани. - Если бы мы были теми, за кого  ты  нас
принимаешь, то сделали бы гораздо больше и гораздо лучше. Так трудно  было
скрутить тебя, пока ты спала, и сдать целиком и полностью, и с Факелом,  и
с картой, и со всем остальным, что у тебя есть.
     Ториль со свистом втянула воздух.  Было  видно,  что  она  борется  с
сильнейшим желанием приказать казнить или,  по  крайней  мере,  бросить  в
темницу. Но недаром она была наследницей трона.
     - Да, конечно, - успокоившись хотя бы внешне, сказала она.  -  Это  я
сгоряча. Извини, поспешила немного.
     - Ничего. Давай лучше думать, как быть дальше.
     - А может, это действительно просто крысы? - предположил Хани. - Ведь
может же быть?
     - Да, может. Еще и не такое, - успокоил его Чани. Хани надулся.
     - Не беспокойся. Карта им мало  поможет,  -  почти  спокойно  сказала
Ториль. - Лишь я могу ею пользоваться. Остальные же увидят не  совсем  то,
что на ней нарисовано. Да и нарисовано на ней далеко не все, так что...
     - Это как? - моментально заинтересовался Хани. - Колдовство?
     Ториль загадочно улыбнулась.
     - Тогда вперед! - закричал Хани. - Поплыли!
     - Ага, - не стал скрывать усмешку Чани. - Сейчас взяли и разбежались.
Неведомо куда.
     - Почему же, - возразила принцесса. - Я  превосходно  помню  карту  и
легко смогу найти дорогу даже без нее. Разве что в  двух-трех  местах  нам
может быть трудновато, но и там, я надеюсь, не заблудимся.
     - Как? - встрял Хани.
     - Неважно, - отрезала принцесса. - Здесь слишком много ушей, и  я  не
могу рассказывать все. Там увидишь. Найдем мы дорогу, найдем. Хуже другое.
Пропавшая карта означает, что за нами следят  гораздо  тщательнее,  чем  я
предполагала. Выходит, что меня не теряют из виду не только на море, но  и
на суше. И нам  придется  уходить  из  города  так,  чтобы  никто,  -  она
подчеркнула это слово, - никто нас не видел. И еще. О путешествии по  морю
придется забыть.
     - Почему? - не понял Хани.
     - Потому, что я сейчас окончательно убедилась, что Морской Король  во
второй раз не допустит, чтобы я  плыла  морем.  Теперь  нам  может  помочь
только Золотая Галера. Для любого  другого  корабля  плавание  закончится,
едва начавшись. Так что мне придется пересечь Туманные Горы.
     - Почему, собственно,  "мне"?  -  переспросил  Чани.  -  Ведь  мы  же
договорились, что поможем тебе.
     - Путешествие становится  слишком  опасным,  -  возразила  Ториль.  -
Раньше я думала, что оно будет  просто  опасным,  но  теперь  поняла,  что
сильно ошибалась.
     Чани покраснел и хотел было что-то сказать, но брат опередил его.
     - Так это же отлично! -  возликовал  он.  -  Я  всю  жизнь  мечтал  о
приключениях и опасностях! Это просто прекрасно! Ве-ли-ко-леп-но!
     Ториль  грустно  улыбнулась,  перехватила  понимающий  взгляд   Чани,
который незаметно для брата развел руками,  как  бы  говоря:  ну  что  тут
поделаешь.
     Хани даже заплясал по комнате, но Чани остановил его.
     - Замолкни. - И снова обратился к принцессе: - Мы  договорились,  что
пойдем вместе, и мы не можем нарушить свое слово.
     - Я возвращаю вам ваше обещание.
     - Прости, - улыбнувшись, мягко возразил Чани, - это мы будем  решать,
взять ли нам свое слово назад. Верно, Хани?
     Тот кивнул.
     - А мы его не берем.
     - Не берем, и все тут, - подтвердил Хани.
     -  Ну  смотрите,  -  пожала  плечами  принцесса.  -  Я   вас   честно
предупредила. Как бы вы потом не пожалели.
     - Ты нарочно нас оскорбляешь? - вежливо поинтересовался Чани.
     - Я не оскорбляю. Просто сомневаюсь, понимаешь ли ты, что речь идет о
жизни и смерти. Я привыкла. Мы, жители Тан-Хореза, всю жизнь свою проводим
в битве против Западного Ветра. Но вам-то что?
     - Предположим, что нам просто интересно, - уклончиво сказал Чани.
     - Действительно, может же нам быть любопытно, - поддержал его брат.
     Чани досадливо поморщился.
                             6. ДЕСЯТИКРЫЛЫЙ
     Многое видали седые камни старой крепости Акантона, но такой бури  не
мог припомнить никто из старожилов города.  Ветер  ревел  и  хохотал,  как
бешеный зверь, срывая с  крыш  черепицу.  С  жалобным  звоном  разлетались
выбитые стекла, трещали и ломались ветви деревьев, да и сами деревья то  и
дело с оглушительным треском переламывались пополам и  улетали  куда-то  в
темноту. Высокий железный шпиль ратуши был  согнут  в  дугу.  Любого,  кто
неосторожно выходил на улицу, ветер тут же сбивал с  ног  и  катил,  точно
куль  с  тряпьем,  пока  наконец  человек,  сконфуженный  и  грязный,   не
оказывался в сточной канаве.
     Гигантские валы поднимались выше стен старой  крепости,  заливая  ее.
Собственно, начинало казаться, что волн и нет вовсе,  а  само  море  вдруг
вздыбилось, поднялось и ринулось на приступ.  Не  выдержав  его  яростного
напора, с грохотом, перекрывшим на мгновение даже шум бури, рухнули  стены
Маячного бастиона.
     Побелевшие от страха люди видели,  что  совсем  рядом,  просто  рукой
подать,  среди  вспененных  валов  мелькает  огромный  черный  треугольник
плавника. Иногда показывалась острая морда акулы, и люди клялись, что ясно
различали во мраке ее горящие глаза.
     Однако мол, прикрывший гавань, держался. Весь окутанный облаком пены,
он стоял несокрушимо. Каждая новая волна поднималась над ним,  ее  гребень
загибался, готовый уже перехлестнуть через это незначительное препятствие,
но, натолкнувшись на невидимую преграду,  рассыпался  мелкими  брызгами  и
отлетал назад. Ему на смену поднимался  новый  вал,  еще  более  мощный  и
грозный - черно-зеленая стена мутной воды, - но  и  он  так  же  бессильно
отступал, отброшенный силой Наговорного Камня.
     Долго ли так будет? - спрашивали себя люди.  Осторожно  прижимаясь  к
стенам, цепляясь за камни мостовой,  они  перебегали  от  дома  к  дому...
Хорошо, этот шторм пройдет мимо, как и десятки других, но все  же  видели,
как рухнул бастион... Ах, вы не видели? Я тоже не видел, но говорят, такое
говорят... Я могу только шепотом, на ухо. Страшно... А на самом  деле  еще
страшней было... Нет, и не предлагайте, я не сумасшедший туда ходить,  мне
еще жизнь дорога пока что... Да, боюсь и не скрываю этого. И  вы  боитесь,
даже больше моего  боитесь,  так  как  трусите  даже  признаться  в  своем
страхе... Правы, тысячу раз правы все, кто говорил, что это  от  ведьмы...
Все от нее, от нее, проклятой... Тоже мне, Хозяева  Огня,  возомнили,  что
могут тягаться с самим Морским Королем... Нет, друзья, вы как знаете, а  я
так считаю, что давно пора ее связать да в море кинуть... Как  кто?  Вы  и
свяжите... Не я же. Я только простой мирный горожанин,  торгую  булками...
А-а-а!!! Не хочу!.. Смотрите, смотрите, там... за молом...
     Громадная  вихрящаяся  туча  появилась  над  морем.  Она  ширилась  и
разрасталась,  заливая  небо  сплошной  чернотой.  Перед   ней   отступили
пронизанные  ослепительными  зигзагами  синевато-белых   молний   грозовые
облака, сквозь которые еще как-то удавалось прорваться отдельным солнечным
лучикам. И если раньше было просто темно, то  сейчас  на  море  опускалась
самая настоящая ночь... Да что там  ночь!  Не  было  слов,  чтобы  описать
бездну мрака, опрокинувшуюся внезапно на город.
     Но мрак раскололи длинные ветвистые бледные молнии.  В  них  не  было
буйной ярости обычных молний, смертельным холодом пахнуло от этих  белесых
огней. Раскатился оглушительный треск, и вдруг где-то в  глубине  тучи,  в
самой ее середине, засветилось тусклое багровое пятно, похожее  на  отсвет
далекого пожара. Оно становилось все  ярче  и  ярче,  и  наконец  из  тучи
вырвался первый, пока еще робкий, язык пламени. За ним  второй,  третий...
Вскоре  оцепеневшие  от  ужаса  горожане  увидели,  что  в  небе  полыхает
гигантский костер, набирающий силу с каждой минутой.
     Море под костром взбурлило, закипело,  закрутилось,  полетели  клочья
белой пены, образовался огромный водоворот,  из  которого  начал  медленно
подниматься вращающийся столб воды толщиной с хорошую башню. Столб рос  на
глазах, вот он уткнулся в тучу, и от этого прикосновения огонь запылал еще
свирепее. Из его черно-багровых языков выскользнуло  длинное  извивающееся
тело, окутанное черной дымкой. Водяной  смерч  стал  сначала  медленно,  а
потом все быстрее и быстрее  оседать,  повалили  клубы  пара,  точно  море
вскипело,  и  из  взбаламученных,  помутневших   вконец   волн   вынырнула
исполинская  голова,  похожая   на   крокодилью.   Кроваво-красные   глаза
уставились на берег, из пасти полыхнул огонь, повалил дым...
     Гоня перед  собой  высокую  волну,  чудовище  направилось  к  берегу.
Огромные чешуйчатые лапы с длинными кривыми когтями уцепились  за  мол,  и
все увидели, что черные лезвия когтей пронзают толстые каменные плиты  так
легко, как если бы они  были  картонными.  Снова  дракон  изрыгнул  облако
черно-желтого дыма с багровым пламенем внутри,  подтянулся,  встряхиваясь,
как  собака,  и  его  длинное,  казавшееся  бесконечным  туловище   начало
выползать на мокрые камни. Темно-зеленая чешуя, покрывавшая тело  дракона,
сливалась с помутневшими волнами, и было  похоже,  что  дракон  возникает,
словно рождается, из воды.
     Его лапы  лихорадочно  подергивались,  скребя  камни,  из-под  когтей
летели снопы белых искр. Со скрежетом, слышным  даже  в  реве  бури,  лапы
дракона выворачивали громадные валуны, лежавшие на  месте  веками.  Дракон
взмахнул крыльями, помогая себе,  и  стремительный,  золотисто-ясный  свет
ударил по башням города. Те, кто осмелился смотреть, говорили  потом,  что
крылья дракона были выкованы из чистого золота, отполированного до блеска.
Впрочем, кроме золотых у дракона были еще и четыре пары обычных крыльев.
     Десятикрылый!
     Да-да...  Сам   наивернейший   слуга   Морского   Короля,   свирепый,
неодолимый,  беспощадный...  Не  говорите,  сожрет  всех,  до   последнего
человека... И  не  думайте  спастись,  не  пытайтесь  даже,  бесполезно...
Покориться, только покориться, пока не поздно еще... Да вы и сами не  хуже
меня знаете,  чего  хочет  Морской  Король...  Нужно  выполнить  его  волю
незамедлительно, и все уладится. Может  быть...  А  то  разорят,  разрушат
город, сожгут дотла...
     Но дракон не пополз к воротам города, которые уже готовились  открыть
достопочтенные купцы и владельцы лавок, он направился к  концу  мола,  где
сильнее, чем прежде, светился Наговорный Камень. Обычно  ровное  беловатое
сияние стало теперь каким-то тревожным, прерывистым, в нем появился слабый
красноватый оттенок. Тяжело  сопя  и  взревывая,  дракон  начал  разрывать
кладку. Огромные камни летели из-под его лап, точно мелкие песчинки. И все
сильнее становилось сияние Наговорного Камня.  Оно  рассеяло  воцарившийся
мрак,  но  в  этом  пронзительном,  почти  бесцветном  свете  лица   людей
становились мучнисто-белыми и плоскими.
     Скорей бы все это кончилось, ужас этот.  А  там-то  мы  докажем  нашу
преданность владыке, сумеем... Пусть только нам возможность дадут,  уж  мы
не оплошаем... Так ведь и она колдунья... Сами видели, что  нам  грозит...
Но и не дракону с ней дело иметь, а нам с вами, почтенный... Да,  куда  ни
кинь - всюду плохо. Там дракон, тут ведьма... Но я  так  понимаю,  что  из
двух зол...
     А дракон тем временем вырыл Наговорный Камень  и  попытался  схватить
его, но сразу же отдернул лапу, точно обжегшись. Он  взревел  так,  что  с
крыш полетела черепица.  Потом  дракон  примерился  и  ухватил  Наговорный
Камень зубами. Что-то ослепительно сверкнуло,  загремело.  И  лишь  тающая
струя дыма, почему-то не подвластная ветру, колебалась на том  месте,  где
недавно лежал Наговорный Камень.
     А потом те,  у  кого  хватило  мужества  не  отвести  взгляд  раньше,
увидели, что дракон, удовлетворенно  урча,  плюхнулся  в  море,  нырнул  и
больше не появлялся.
     И сразу же, как по чьему-то  приказу,  стих  ветер,  черные  грозовые
облака сменились плотными, серыми тучами, и зарядил нудный, мелкий дождь.
                                7. БЕГСТВО
     Чани, торопливо вбежав в комнату, швырнул промокший насквозь  плащ  в
угол и смахнул ладонью с лица капли дождя.
     - Собирайтесь, и быстро, как можно быстрее!
     Хани, завороженно слушавший бесконечный  рассказ  Ториль  о  плавании
капитанов  Тан-Хореза  к  далеким   островам   Южного   моря,   недовольно
отмахнулся.
     - Зачем? Посмотри, что на улице творится.
     - Вот именно! Пока творится...  Эти  трусы  решили  выдать  принцессу
Морскому Королю.
     Ториль побледнела.
     - Не посмеют.
     Чани, подскочив к шкафу,  начал  выкидывать  из  него  прямо  на  пол
меховые куртки, плащи, дорожные мешки.
     - Уже посмели. В ратуше собралась свора  достойных  и  благопочтенных
горожан,  именуемая  магистратом;  подвывая   от   страха,   они   приняли
мужественное  решение  сдаться  на  милость  победителя,  сейчас  собирают
веревки и сети. Тебя намерены ловить, как бешеную собаку.
     Однако минутная растерянность уже  прошла,  и  губы  Ториль  скривила
усмешка.
     - Ну, это мы еще  посмотрим.  Посмотрим,  что  станется  с  тем,  кто
решится.
     - Да, - подтвердил Хани. - Мы посмотрим.
     - Дураки! Куда я  дел  свою  флягу?  А,  вот  она,  нашлась.  -  Чани
повернулся, сверкая глазами. -  Неужели  ты,  принцесса,  думаешь,  что  я
позволю тебе сделать что-то с ними? Да, они ошибаются, да, они трусят, они
хотят совершить подлость. Но можно ли их винить? И потом, это  мой  родной
город, и я не допущу... Мы должны уходить.
     - Бежать? - не поняла Ториль. - От шайки лавочников?  Никогда!  Этого
мне не позволяет моя честь. Я проучу их так, что они навек зарекутся...
     - И не думай! - перебил ее Чани.
     - Так, может, ты и поможешь им? - язвительно  спросила  принцесса.  -
Это ведь легко и просто - связать меня.
     - Не надо, - устало сказал Чани. - Потом они  еще  будут  благодарить
нас, но пока мы должны уходить.
     - Будут? - ехидно переспросила Ториль.
     - Будут, - уверенно подтвердил Чани. -  А  главное,  твое  колдовство
тебе не поможет. Здесь дракон, тот самый, десятикрылый.
     - Не может быть, - опешила Ториль.
     - Может, может. Сам видел. Одевайся быстрее, - Чани швырнул ей  плащ.
- Дорога каждая  минута!  Пока  они  соберутся,  пока  переругаются,  пока
помирятся, пока решатся... Мы сможем уйти далеко,  если  только  не  будем
медлить.
     - Вот, значит, почему  они  осмелели,  -  не  слыша  его,  произнесла
Ториль.
     - Так или не так, но мы должны спешить!
     - Куда спешить? - спросил Хани.
     - У нас теперь один путь - через Западные ворота и вперед, к Туманным
Горам, - лихорадочно натягивая куртку, пояснил Чани.  -  Совершенно  ясно,
что путь морем не для нас.
     - А как же наша лодка?
     Чани, не  отвечая,  схватил  свой  дорожный  мешок,  подхватил  мешок
принцессы и кинулся к дверям. Ториль последовала за ним. Немного подумав и
все еще продолжая ворчать, Хани торопливо оделся и, с грустью  оглянувшись
на стынущий на столе ужин, двинулся вслед за ними.
     Вдруг, чуть не сбив его с ног, в дверь влетел Чани.
     - Чуть не забыл! А ты тоже хорош, не напомнил!
     - О чем?
     - Какое путешествие может быть без надежного оружия?
     Хани растерянно заморгал, сокрушенно думая, что снова  брат  прав.  А
ведь именно он, Хани, собрал отличную коллекцию самых разнообразных мечей,
кинжалов, палашей, ятаганов, щитов, развешанных по стенам комнаты. Правда,
все они были старыми, слегка ржавыми, кое-где  помятыми  и  погнутыми,  но
ведь когда-то же были они настоящим грозным оружием! Хани не жалел времени
и сил, чтобы привести старую рухлядь, как презрительно отзывался  об  этой
коллекции Чани, в приличный вид.
     Чани,  немного  поколебавшись,  сорвал   со   стены   два   небольших
меча-гладиуса, швырнул один Хани.
     Однако вошедшая Ториль ловким движением перехватила меч и, достав  из
ножен, ласково провела пальцем по сверкающему каким-то странным желтоватым
блеском, совсем не похожим на обычный стальной цвет,  лезвию.  Внимательно
осмотрела  простую  черную  рукоять,  украшенную   маленькой   семилучевой
звездой,  выложенной  из  бесцветных,  невзрачных  камешков,  напоминавших
стекло.
     - Откуда это у вас? - спросила она у Чани.
     Тот пожал плечами.
     - Понятия не имею.  Брат  где-то  нашел,  не  иначе  на  какой-нибудь
свалке. Только там встречается ненужное железо.
     - Зачем же ты берешь?
     Чани замялся.
     - На них поменьше ржавчины, - наконец ответил он.
     - И вы не знаете, хорошее ли это оружие?
     - Откуда? Что я, пробовал, что ли?
     - Действительно, - тихо сказала принцесса сама себе. - И  глупо  было
бы думать... Нет, просто копия... Плохая подделка. Долго ты там еще будешь
копаться? - неожиданно прибавила она.
     - Я готов, - выпрямился Чани.
     - Тогда пошли.  -  Ториль  снова  незаметно  для  самой  себя  начала
командовать.
     Они  поплотнее  запахнули  плащи  и  выскользнули  на  улицу.  Словно
обрадовавшись этому, откуда-то выскочил вновь  ветер,  швыряя  им  в  лицо
мелкую водяную пыль.  Она  крошечными  серебристыми  шариками  оседала  на
одежде, от чего  казалось,  что  плащи  стремительно  седеют.  Однако  они
оставались сухими, стоило  же  хоть  раз  провести  пальцем,  как  тут  же
образовывалась черная влажная полоса.
     Чани шел впереди, прижимаясь к стенам домов, сворачивая в самые узкие
и темные переулки и вообще стараясь быть как можно  незаметнее.  Ториль  с
недоуменной гримаской следила  за  ним.  Вдруг  Чани,  завернув  за  угол,
шарахнулся  назад,  да  так  неожиданно,  что  налетел  на  принцессу.  Он
прошипел:
     - Кажется, влипли.
     - Что там? - спросила Ториль.
     - Стража.
     - И только?
     - Этого вполне достаточно, чтобы мы не пробились к Западным  воротам.
А пока мы доберемся до каких-либо других, будет уже слишком поздно.
     В глазах Ториль сверкнул недобрый огонек, она  резко  выпрямилась,  и
Хани показалось, что она вот-вот выхватит меч, которого у нее не было. Или
произойдет что-то другое, но тоже страшное. И он поспешно сказал:
     - Они не посмеют.
     - Посмеют, да еще как, - кисло возразил Чани, растерянно озираясь.
     - Ты сам говорил, что они слишком трусливы.
     - Вот именно.
     - Не понимаю, - пожал плечами Хани.
     - Они перетрусили как раз  настолько,  чтобы  осмелеть  и  попытаться
схватить нас. Вернее, ее, - Чани мотнул головой в сторону принцессы.
     - Сейчас поглядим, - откликнулась она.
     Послышался лязг подкованных железом сапог по камням.
     - Может, побежим? - предложил Чани.
     - Еще чего, - фыркнул брат.
     - Ты сам говорил, что некуда, - напомнила Ториль.
     - Не стоит поднимать шума, - не слишком уверенно сказал Чани.
     Ториль молча покачала  головой,  он  пожал  плечами  и,  оглядываясь,
нехотя шагнул из проулка на площадь. Хани и Ториль вышли следом.
     Увидев их,  стражники  остановились.  Усилившийся  дождь  с  жестяным
стуком барабанил по кирасам и ребристым шлемам. Капитан, то и дело  отирая
лицо, пытался  разглядеть,  кто  перед  ним.  Наконец  увидел  и  невольно
попятился, что вызвало новую  усмешку  принцессы,  однако  натолкнулся  на
стражников и остановился. Наконец, набравшись решимости, он поднял руку  и
сипло сказал:
     - Вы арестованы.
     - Балда! - спокойно ответил Хани.
     - Что? - не понял капитан.
     - Балда ты! - терпеливо объяснил Хани. - Вот что.
     Капитан побагровел.
     - А я-то хотел вас отпустить. Нам  нужна  была  только  колдунья.  Но
теперь  и  вы  за  сопротивление  властям,  за  оскорбление   власти,   за
неподчинение, за... И вообще. Посидите недельку в  подвале,  образумитесь,
научитесь уважать стражу. Взять их!
     - Простите, - вежливо спросил Чани, - какую власть мы оскорбили?
     - Нашего всемилостивейшего и могущественнейшего  повелителя  Морского
Короля.
     - Но  ведь  еще  утром  Акантоном  правил  Городской  раад.  Это  был
свободный город.
     Капитан, напыжившись, объяснил:
     - Достопочтенный  раад  свободного  города,  не  принуждаемый  никем,
согласно воле граждан, изъявленной в наипочтительнейшем  прошении,  принял
решение отдаться под защиту и покровительство могучего владыки.
     - Достойный конец Города Львов, - прошептал Чани.
     Хани демонстративно медленно  достал  меч.  Двинувшиеся  было  вперед
стражники остановились.
     - Что вы застряли?! - завопил капитан. - Вас же шестеро! Хватайте их!
     Но  сам  он  предусмотрительно  юркнул  за  спины  своих  стражников,
предпочитая руководить боем, а не  участвовать  в  нем.  Неловко  выставив
вперед алебарды, совсем как вилы, и вздрагивая то ли от страха, то  ли  от
собственной смелости, стражники сделали еще два шага.
     - Смелее, - подбадривал капитан.  -  Сейчас  я  сбегаю  в  ратушу  за
подкреплением, и мы одолеем их.
     Он толкнул вперед двух ближайших к нему воинов, а  сам  повернулся  и
тяжелой  рысью,  грохоча  сапогами  по  камням,  помчался  через  площадь.
Оставшиеся без командира, стражники замялись. Идти  вперед  было  страшно,
идти назад было боязно. И они приняли самое простое решение - шумно  сопя,
остались стоять на месте.
     - Мы не можем терять время, - шепнул на ухо принцессе  Чани.  -  Если
прибегут люди из ратуши, их будет слишком много. Надо отвязаться от  этих.
И поскорее.
     Ториль кивнула и сделала шаг вперед. Стражники соответственно сделали
шаг назад и прижались друг к другу еще теснее.  Принцесса  резко  вытянула
правую руку... Из рукава плаща метнулся черно-красный светящийся шар.
     Кто-то  вскрикнул,  один  из  стражников  полетел  кувырком...  Через
мгновение площадь была пуста, только один  шлем,  побрякивая,  катился  по
булыжникам. Он слетел в сточную канаву, качнулся  пару  раз  и  с  веселым
бульканьем пошел ко дну.
     - Вот и все, - сказала Ториль. -  Дорога  свободна.  И  все  целы,  -
специально для Чани добавила она.
                          8. ПРИЯТНОЕ ЗНАКОМСТВО
     Когда они вышли из города, что было  совсем  не  трудно  -  городские
ворота никто не сторожил, да и  висели  они  скорее  ради  проформы,  одна
створка вообще отвалилась -  принцесса  сразу  же  решительно  свернула  с
дороги, что немало озадачило Хани. Конечно, с географией острова  мальчики
были знакомы весьма приблизительно, и то в основном по рассказу принцессы,
но уж окрестности города знали. Лес, к  которому  направлялась  Ториль,  у
жителей Акантона именовался Недобрым, и они его избегали.  Одни  охотники,
отчаянные смельчаки и сорвиголовы, заходили туда, чтобы  вернуться  крайне
испуганными и принести новую порцию рассказов о творящихся в  его  чащобах
чудесах  и  ужасах.  Правда,  они  снова  уходили  туда,  чтобы  проверить
поставленные  капканы...  И  еще  одно  смущало  Хани  -  все  рассказчики
неизменно возвращались живы-здоровы, несмотря на  опасности  и  трудности.
Доблестные герои... Вот  здесь  мнения  братьев  расходились  -  Хани  был
склонен принимать рассказы за чистую  монету,  Чани  же  относился  к  ним
крайне скептически. Он утверждал, что герои не углублялись  в  лес  дальше
десяти шагов от опушки, а  все  их  приключения  придуманы  в  придорожных
трактирах. Хани  горячился,  спорил,  но  Чани  оставался  тверд  в  своих
подозрениях, хотя и не высказывал намерения проверить их.  В  этом  братья
сходились - слава у леса была дурная, и стоило держаться подальше от него.
     Когда Хани сказал об этом принцессе,  та  ответила,  что  не  считает
нужным обходить лес по старой королевской дороге,  так  как  это  удлиняет
путь. Чани резонно  заметил,  что  иногда  самый  короткий  путь  отнимает
гораздо больше времени, чем самый длинный. Принцесса возразила, что в этом
случае все не так,  как  представляется  братьям.  Чани  пожал  плечами  и
подчинился.
     Они шли вдоль  весело  звенящего  ручья,  и  лес  совсем  не  казался
страшным. Напротив, звонко  перекликались  птичьи  голоса,  тихо  шуршали,
переговариваясь, листья высоких стройных ясеней, и  самым  громким  звуком
была перебранка сорок.
     Хани уже  было  открыл  рот,  чтобы  выразить  свое  удивление  таким
несоответствием названия леса и того, что им открылось на самом деле,  как
тихий протяжный стон заставил его молчать. Хани моментально выхватил  свой
куцый меч и приготовился защищаться. Но никто пока не спешил  нападать  на
него. Чани, сжав губы в ниточку, с усмешкой  глядел  на  его  воинственные
приготовления.  Но  когда  стон  повторился,   уже   громче,   Чани   тоже
встревожился.
     Между деревьями пролетело тихое поскуливание, тонкое,  жалобное,  оно
завершилось невнятным бормотанием и оханьем.
     - Кто это? - повернулся Хани к Ториль. - Мы должны ему помочь.
     - А что если нас просто заманивают? -  предположил  Чани.  -  Ты  сам
рассказывал такие страсти об этом лесе,  что  сейчас  впору  бежать  сломя
голову подальше отсюда. И сам же собираешься помогать неведомо кому.
     Стон прозвучал снова, на сей раз  завершившись  протяжным  мяуканьем,
прямо ни дать ни взять - кошке хвост прищемили. Чани глянул на  принцессу,
но та лишь пожала плечами.
     - Я сама решительно ничего не понимаю.
     - Будь я проклят, но это кошка, - изумленно сказал Хани.
     - Кошка? Здесь? - Чани вздохнул. - Подумай, что ты говоришь.
     И опять пронзительное "мья-уау-а!!" пролетело в лесу.
     - Нет, надо спасать кота,  -  решительно  отстранил  протянутую  руку
брата Хани. - И вообще, кто бы то ни был, он явно попал в беду, он  просит
помощи.  И  я  считаю,  что  с  нашей  стороны  будет  просто   подло   не
откликнуться.
     - Кому? - сморщился Чани.
     Мяуканье перешло в тихий  скулеж  и  плач.  Хани,  больше  не  слушая
возражений и  увещеваний  брата,  помчался  бегом  в  ту  сторону,  откуда
раздавались  жалобные  звуки.  Выбежав  на  залитую  солнцем  поляну,   он
остановился. На поляне  горестно  постанывал  зверь,  совсем  на  кота  не
похожий. Зверь, каких Хани раньше не видел. Да...
     Приключения начались раньше, чем путешествие, еще в городе. А  теперь
начались и чудеса. Как раз то, о чем он мечтал...
     Трудно сказать, кто больше  был  удивлен,  увидев  зверя,  -  братья,
которым он был в диковинку, или Ториль, которая явно знала,  кто  это,  но
никак не рассчитывала встретить его здесь.
     Он был ростом с теленка, но  напоминал...  Трудно  сказать,  кого  же
именно он напоминал, скорее какую-то немыслимую комбинацию животных.  Тело
похоже на львиное,  но  лапы  были  гораздо  больше,  чем  требовалось,  и
выглядели совершенно чужими. Большую орлиную голову с внушительным  клювом
увенчивал несерьезный хохолок. И уж совсем не к месту смотрелись  шикарные
крылья,  покрытые  мягкими  шелковистыми   перьями   того   же   приятного
золотистого цвета, что и шерсть. Длинный  хвост  заканчивался  симпатичной
кисточкой.
     Зверь открыл клюв, и вновь послышалось то  самое  протяжное  жалобное
мяуканье. Потом зверь заскулил, задергался, неловко запрыгал по  траве,  и
Хани понял, что  его  правую  переднюю  лапу  что-то  держит.  Не  обращая
внимания на предостерегающий  возглас  брата,  Хани  подбежал  к  зверю  и
увидел, что тот угодил в капкан. Не раздумывая, Хани схватил  меч,  всунул
его между стальными дугами, надавил. Капкан скрипнул и нехотя разошелся.
     Зверь со вздохом облегчения вытащил помятую лапу, облизал ее  длинным
дымящимся языком и,  ковыляя  на  трех  целых  лапах,  отошел  в  сторону,
подальше от ненавистного железа. Постоял  немного,  покачиваясь  в  полном
изнеможении, и мешком рухнул на траву.
     - Грифон? - не пытаясь скрыть удивление, спросила Ториль.  -  Никогда
бы не подумала, что хоть один из них дожил до наших дней.
     - А раньше были? - заинтересовался Хани.
     - Конечно. Предания говорят, что в древние дни они водились стадами.
     - Тьфу, надо же  придумать  такую  чушь,  -  сказал  чей-то  приятный
негромкий голос.
     - Кто это? - подскочил Хани.
     - Конечно, я, - ответил тот же голос.
     - Кто "я"?
     - Я это, я, Грифон.
     Все  трое,  вытаращив  глаза,  уставились   на   Грифона,   сидевшего
по-собачьи, держа на весу помятую капканом лапу.
     - Так ты еще и говоришь? - поразился Чани.
     - Что значит "еще"? -  моментально  обиделся  Грифон.  -  Не  еще,  а
просто. Говорю, как всегда говорил. И не вижу в этом ничего удивительного.
Я  не  только  говорить  умею,  но  еще  много  чего.  И  прекратите  меня
оскорблять. Скажете тоже:  стадами.  Я  -  животное  редкое,  -  горделиво
произнес он. - Уникальное.
     Но на принцессу это не произвело впечатления.
     - Откуда ты взялся, редкое животное? - сухо спросила она.
     Грифон недовольно пощелкал клювом.
     - Откуда?.. Лечу, понимаете ли, себе, лечу, никого не трогаю. Я был в
Диагбеначингвеа. Чудесное местечко, красивейшая река, водопады какие...  А
бананасы там растут... Объеденье, язык проглотить можно. Вы никогда там не
бывали? И не стоит, - без всякого  перехода  закончил  Грифон.  -  Ужасная
дыра. Речка мутная, того и гляди - заболеешь. Водопады тоже...  Грохнешься
- костей не соберешь. А под каждым бананасом по крокодилу сидит.  И  любой
тебя проглотить норовит, не спросясь. Хоть бы  договорились  заранее,  кто
именно. А то схватили, уже есть собрались, да  передрались  насмерть,  все
выясняли, кому первому кусать. - Грифон вздрогнул. - Но я удрал... То есть
всех их победил! Ух! Только перья полетели!
     - От крокодилов? - невинно уточнил Чани.
     - Да, а что? - Грифон недоумевающе посмотрел на него ясными  голубыми
глазами. Потом спохватился - видимо, дошло. Он  смущенно  перебрал  клювом
перышки на груди и сообщил: -  А  там  особенные  крокодилы.  Пернатые.  И
вдобавок ушастые.
     Ториль, не выдержав,  расхохоталась,  братья  тоже  прыснули.  Грифон
надулся.
     - Раз так - не буду больше рассказывать.
     - Что ты, - поспешно успокоил его Хани. - Мы тебе верим.
     - Верите? - Грифон посмотрел на него правым глазом  и  удовлетворенно
кивнул.
     - Ну, хорошо. Значит, улетел я с  Диагбеначингвеа,  но  тут  на  меня
напал дракон...
     - Десятикрылый? - резко перебила его Ториль.
     - Он самый, - жалобно засопел Грифон. - Восьмикрылый. Он вообще  меня
преследует повсюду. Хочет, видимо, поймать.
     - Десяти или восьми? - уточнил Чани.
     - Десяти, - сказала Ториль.
     - Восьми, - поправил Грифон. - Ведь ему всего четыре тысячи лет.
     - А при чем тут возраст? - поинтересовалась Ториль.
     - Вы даже этого не знаете? - поразился Грифон.  -  Простая  же  вещь.
Каждую тысячу лет у дракона отрастает еще одна пара крыльев. Этому  четыре
тысячи - значит и крыльев восемь.
     - А пятая пара? - спросил Хани.
     - Это разговор особый и долгий, как-нибудь потом, - уклонился Грифон.
     - Зачем же он тебя пытается поймать? - спросила Ториль.
     - А я откуда знаю? - поспешно сказал Грифон. - Вот хочет - и все тут.
Я спасаюсь, как могу. Ведь я такой тихий, такой мирный, никого не  трогаю,
никого не обижаю. Только прилетел - и на тебе. Сразу в капкан! Ну где это,
скажите, видано, чтобы на Грифонов капканы ставили?! - возмущенно закончил
он.
     - Неслыханное безобразие, - сочувственно кивнул Чани.
     -  Вот  я  и  говорю,  -  обрадовался  Грифон.   -   Просто   кошмар.
Издевательство!  Я  ведь  животное  редкое!  -   Он   выпятил   грудь.   -
Ре-лик-то-во-е! Меня нужно охранять и беречь изо всех ваших сил.
     - Я больше не могу, - Хани опустился на траву,  беззвучно  смеясь.  -
Сейчас он меня уморит.
     Грифон снова обиделся.
     - Ах так... Значит, так?! Ну и все, больше я с вами не  разговариваю.
- Он, чуть прихрамывая, прошелся  по  лужайке,  потом  с  треском  раскрыл
крылья и взлетел.
     - Даже не поблагодарил, - фыркнул Чани, осуждающе глядя вслед  тающей
в голубом небе точке.
     - Это он сделает в следующий раз,  -  держась  за  живот  от  хохота,
пообещал Хани.
     Вопреки всем страхам и ожиданиям, больше никаких приключений и встреч
в лесу не было.
     - Я думаю, - подвел итог Чани, - что наши охотники просто не  желают,
чтобы им распугали дичь.
     Действительно, за  три  дня  они  видели  великое  множество  оленей,
кабанов, косуль. Непуганые  звери  безбоязненно  провожали  их  взглядами,
лениво уступая дорогу.
     - Пожалуй, да, - согласилась Ториль.
     Также без приключений они пересекли равнину и, уже у подножия  Черных
гор, вышли на дорогу. Это был Северный тракт, пересекавший весь  остров  с
самого севера до крайней южной точки. Дальше путники шли по  нему,  как  с
самого начала и предлагала Ториль.
                        9. ЗАКРЫТОЕ КОРОЛЕВСТВО
     Дорога, причудливо петлявшая по склонам гор, то взмывая  под  облака,
то ныряя обратно на самое дно  ущелий,  помаленьку  начала  выравниваться,
становилась лучше. Но у Хани  возникло  странное  ощущение,  что  они  все
дальше уходили от жилья. Может, причиной тому были горы, становившиеся все
выше и угрюмее. Теперь они полностью оправдали свое название - Черные, ибо
только этот цвет остался на отвесных склонах грозных пиков,  поднимавшихся
со всех сторон. Они давили, заставляли чувствовать себя крошечным,  слабым
и ничтожным. Сахарно-белые  снежные  шапки  на  вершинах  гор  делали  эту
черноту буквально светящейся.
     Хани зябко ежился, крутя головой.
     - Неприветливое место.
     - Да, бывают более гостеприимные дороги, - согласилась принцесса.
     - Мне кажется, что эта чернота создана нарочно, - пожаловался Чани.
     Ториль метнула на него быстрый взгляд.
     - Что ты об этом знаешь?
     - Ничего. Просто мне так кажется.
     - Да, в какой-то степени ты  прав,  -  неохотно  согласилась  она.  -
Вечный  Лост  старался  сделать  пограничные   земли   неприглядными   для
чужестранцев. Хотя дальше, на обратных склонах Черных гор, картина  совсем
иная.
     - Зачем? - спросил Чани.
     -  Владыка  Озерного  королевства  не  хочет  соблазнять   понапрасну
охотников до чужого богатства.
     Постепенно дорога поднималась все выше, и вскоре Хани понял, что идут
они по высокому акведуку,  выстроенному  почему-то  вдоль  ущелья.  Далеко
внизу шумела речка, так далеко, что ее даже не было видно в легком тумане,
стелившемся под ажурными колоннами акведука. До путников  долетало  только
слабое журчание струек воды, скачущих по камням.
     Впереди показалось неясное черное пятно, пересекавшее дорогу. По мере
приближения оно росло, расползалось в стороны, и вскоре  Хани  понял,  что
дорога упирается в исполинскую гору. Не обходит ее  по  скалам,  а  именно
уходит в глубь горы. Смотреть против солнца было трудно,  и  лишь  подойдя
вплотную, он понял, что немного ошибся. Это была не совсем гора.
     Когда-то давно, в незапамятные времена, гора  была  расколота  надвое
ударом сильнейшего землетрясения. Огромные каменные глыбы, вырванные из ее
склонов, до сих пор громоздились по бокам акведука. Но разлом в самом теле
горы был заделан. Его прикрывала  каменная  стена,  сложенная  из  тех  же
черных обломков и потому казавшаяся продолжением самой горы. Хотя нет,  не
стена. Целая крепость была втиснута  в  узкую  щель.  Хани  насчитал  пять
ярусов высоких зубчатых стен, поднимавшихся один над  другим.  Первые  два
яруса были  совершенно  гладкими,  последующие  три  украшали  приземистые
толстые башни, в которых виднелись странные большие круглые окна, закрытые
тяжелыми стальными  щитами.  Можно  было  предположить,  что  нижний  ярус
стены-крепости по толщине не уступал самой горе. И была еще одна  странная
особенность, поразившая Хани. Обычно крепость имеет ворота. Здесь же ни  в
одной из стен, даже в самой верхней, ворот не было.
     Ториль остановилась, глядя на подсвеченную сзади солнцем черную массу
крепости, казавшуюся безжизненной. Только где-то высоко, на  пятом  ярусе,
сверкали крошечные точки шлемов часовых, так решил Хани. Но путники  сразу
почувствовали, что за ними следит множество глаз.
     - Это Норденкалст, один из четырех входов в королевство  Найклост,  -
сказала принцесса.
     - Какой же это вход? - усмехнулся Чани. - Ни входа, ни выхода.
     - Тем не менее. Обойти крепость по горам  вообще  невозможно.  Только
пройдя через ее укрепления,  можно  попасть  во  владения  вечного  Лоста.
Озерное королевство хорошо защищено природой. Дальше мы пойдем  по  тракту
до Левертона, а потом повернем на восток  и  через  Леверкалст  выйдем  на
восточную равнину. Ну, а там... Там посмотрим.
     - Пока что мы никуда не идем, - иронически отозвался Чани.
     - Нужно ждать, пока комендант крепости выйдет к нам.
     - И когда это произойдет?
     - Когда он сочтет нужным.
     Чани раздраженно хмыкнул.
     - Может, поторопить его? А то придется торчать здесь  до  завтрашнего
дня.
     - Бессмысленно, - покачала головой принцесса. - Напротив, к нам после
этого вообще никто может и не выйти. Жители Найклоста - странный народ. Не
зная его обычаев, можно легко попасть впросак и навсегда испортить с  ними
отношения. Поэтому я прошу вас смотреть и только смотреть, не вмешиваясь в
разговор, каким бы странным он ни показался.
     - А может, они просто не знают, что мы ждем? - предположил Хани.
     - Не сомневайся, гроссмейстер давно знает о нашем прибытии  и  сейчас
наверняка разглядывает нас, решает, как поступить.
     Громкое хлопанье крыльев привлекло их внимание. Вскинув голову,  Хани
успел заметить большого орла, взлетевшего  с  одной  из  башен  четвертого
яруса.
     - Ручной орел?
     - Да, - кивнула принцесса.
     Тут с тихим шорохом с самой нижней стены  развернулась  и  закачалась
веревочная лестница. Три человека в развевающихся белых  плащах  быстро  и
ловко спустились на дорогу, хотя высота стены была  не  меньше  пятидесяти
локтей. Под плащами у них виднелись голубоватые стальные латы, и Хани  еще
раз подумал, что эти воины очень сильны, раз такая тяжесть не помешала им.
На боку у каждого из воинов  висел  прямой  меч.  Их  головы  были  скрыты
глухими  шлемами,  напоминавшими  ведра  и  украшенными  пышными  голубыми
султанами.
     Высокий воин, плащ которого на правом плече был скреплен застежкой  в
виде большого бронзового креста, шагнул навстречу принцессе, подняв  вверх
приветственно правую руку в железной  перчатке.  Остальные  двое  остались
стоять, скрестив руки на груди.
     - Приветствую тебя. Хвала Вечности, в Найклосте нет новостей, - глухо
прозвучал из-под шлема бас воина.
     - Хвала Вечности, нет и не будет.
     - От века и впредь.
     - Как здоровье Лоста, вечного и неизменного в семнадцатом воплощении,
Флоунинга Благородного? - спросила Ториль.
     - Лост здоров, как обычно.
     -  Приветствую  тебя,  доблестный  командор.  Я  хотела   бы   видеть
гроссмейстера Ранденшрайзена.
     - Зачем?
     - Хочу уверить его в неизменности мира.
     Саркастический смешок отчетливо послышался из-под шлема.
     - В прошлое твое появление, всего месяц назад, ты совершила  страшное
преступление - принесла новости в Найклост. Тебя должны  были  казнить,  и
лишь совершенно непонятное заступничество морского маршала  Дреггенхайнера
спасло тебя тогда. Но приговор, вынесенный Лостом,  вечным  и  неизменным,
остается в силе. Твоя нога больше не ступит на землю Озерного королевства.
     - Я хотела бы говорить с гроссмейстером, - упрямо повторила Ториль.
     - Нет.
     Принцесса начала злиться, красные пятна выступили у нее на скулах.
     - Есть вещи выше твоего понимания, командор.  Твой  слабый  ум  не  в
силах охватить их.
     - Гроссмейстер не пожелал встречаться с тобой.
     - Я все-таки прошу встречи с гроссмейстером, пусть он выслушает  меня
и только тогда решает.
     - Новости? - зловеще спросил командор. При этом  страшном  слове  оба
воина, стоявшие за его спиной, положили руки на мечи.
     - Вы  пытаетесь  угрожать  мне  оружием?  -  почти  весело  удивилась
принцесса. - Повелители Огня пока не враждуют с Найклостом.
     - Избави нас Вечность, - отозвался командор, махнув рукой воинам.  Те
снова замерли, как две железные статуи.
     - Новостей нет, - сказала Ториль.  -  Все  старо,  как  мир.  Морской
Король. Передай эти слова Ранденшрайзену.
     Командор отрицательно качнул шлемом.
     - Нет. Найклост вечен неизменностью. Нет новостей - хорошая  новость.
И бури, несущиеся над миром, огибают горные стены королевства.  Чистыми  и
светлыми остаются воды Голубого озера. Мы не вмешиваемся в дела мира и  не
позволим миру вмешиваться в наши дела. Это слова гроссмейстера.
     - Последние слова?
     - Да.
     Ториль тяжело вздохнула.
     - Вы берете на себя  страшную  ответственность,  ты  и  гроссмейстер.
Черные горы кажутся вечными, но вспомни о каменной буре, расколовшей этого
великана. Она может  повториться.  И  тогда  новости  придут  в  Найклост,
страшные новости. Голубое озеро замутится и покраснеет  от  крови.  И  это
будет лежать на твоей совести.
     - Мы,  дети  Лоста,  вечного  и  неизменного,  только  выполняем  его
веления, - возразил командор. - Мне приказал  гроссмейстер,  ему  приказал
маршал Нетцльбек, а тому приказал великий магистр, устами которого говорил
сам Лост.
     - Ну, прощай, командор. Но  помни  мои  слова.  Несокрушимым  кажется
Норденкалст, но рушатся не только стены, а даже горы.
     - Лост вечен, - упрямо повторил командор.
                             10. ЧЕРНЫЙ ТУМАН
     -  Это  сильно  затруднит  наш  путь,  -  ворчала  принцесса,   ловко
перепрыгивая с камня на камень. - Обход совсем не входил в мои  планы,  но
кто же мог знать, что они так перепугаются?
     - Чего? - спросил Чани, подхватывая ее  под  локоть,  когда  булыжник
повернулся и принцесса едва не упала.
     - За  моей  галерой  гнался  Морской  Король,  я  приказала  зайти  в
Брискоуп. Ну и там все поняли.
     - Трусы.
     - Нет, - усмехнулась Ториль. - Просто они слишком ценят неизменность.
     Теперь  вместо  дороги  им  пришлось  брести   по   узкой   тропинке,
прилепившейся над обрывом.  Она,  причудливо  извиваясь,  медленно  ползла
вверх. Путники шли, сняв плащи на меховой подкладке и  расстегнув  куртки,
так как от жары и усталости пот ручьями струился по  спинам.  Тропинка  по
краям заросла  густыми  и  колючими  кустами  ежевики,  продраться  сквозь
которые не было никакой возможности. Впрочем, если даже это и удалось  бы,
склон горы был так крут, что двигаться по нему пришлось бы ползком.  Когда
они переваливали через один хребет, перед ними немедленно вырастал второй,
еще более высокий и крутой, на который опять нужно было подниматься.
     - Надоело, - Хани остановился. - Мы почти не двигаемся вперед.
     - Попробуй быстрее, - предложил Чани.
     Хани почесал затылок, посмотрел  на  поднимающуюся  перед  ним  серую
стену, кое-где украшенную редкими колючими кустами, в  которых  запутались
клочки  черного  тумана,  потрогал  стену  рукой.  С  тихим  шорохом  вниз
просыпалась струйка мелких камешков.
     - А что? И попробую, - неуверенно сказал он.
     Хани раздвинул колючки и  приготовился  было  нырнуть  в  них,  чтобы
подобраться к самой скале, но Чани дернул его за рукав.
     - Перестань дурачиться.
     Хани  отмахнулся  от  него  и  шагнул  вперед,   ветки,   качнувшись,
сомкнулись за ним, больно хлестнув  Чани  по  щеке.  Он  отер  выступившую
капельку крови и вернулся к принцессе.  Хани  попытался  вскарабкаться  на
скалу, ему даже удалось подняться немного, но потом камень вырвался из-под
руки, и он, увлекая за собой  ворох  щебня,  съехал  вниз,  прямо  в  гущу
колючек.
     -  Что,  съел?  -  поинтересовался  Чани,  пока  брат,   поохивая   и
постанывая, выдирал острые и твердые шипы из рук.
     Хани только вздохнул, глядя на  изодранные  в  клочья  рукава,  и  не
ответил ничего. Ториль, следившая за происходящим, холодно спросила:
     - Позабавились? Достаточно? Тогда вперед!
     Хани подхватил свой мешок и первым зашагал дальше по тропинке.  Чани,
недовольно поморщившись, пошел за ним, пробурчав под нос, что самое легкое
на свете - это командовать.  Ториль  сделала  вид,  что  не  замечает  его
бурчания.
     Они поднимались все выше и выше, но вершины гор по-прежнему  сверкали
ослепительно-белыми точками в синем небе, ничуть не приближаясь. Наоборот,
они вроде бы  даже  становились  все  дальше.  Воздух  постепенно  делался
холоднее и холоднее. Ежевику  сменила  какая-то  жесткая  черная  колючка,
царапины от которой были особенно болезненны и долго  кровоточили,  в  чем
Чани убедился, неосторожно влетев в самые заросли.  Тут  и  там  в  кустах
виднелись лоскутки того же странного  тумана,  словно  кто-то,  продираясь
сквозь них, оставил клочья одежды. Ториль озабоченно хмурилась,  глядя  на
туман, но пока ничего не предпринимала.
     Постепенно  исчезла  и  колючка,  лишь  дряблые   полосы   скользкого
серо-зеленого мха трепыхались на ветру, который  из  теплого  и  ласкового
там, внизу, превратился в холодный и резкий. С  пронзительным  свистом  он
хлестал путников по лицу, выскакивая неожиданно из расселин. Туман  оседал
на камнях каплями мороси, и ноги начинали скользить еще сильнее. Камни,  с
шумом выскакивая из-под сапог, падали в пропасть. Даже небо изменилось. Из
голубого оно превратилось в густо-синее,  слегка  фиолетовое,  глубокое  и
прозрачное. Хани показалось, что он различает звезды, хотя был день.
     Тропинку  начали  пересекать  провалы,  через   которые   приходилось
перепрыгивать. Чани опасливо жмурился, глядя, как Ториль хладнокровно идет
по уступу шириной в ладонь,  приткнувшемуся  к  отполированной  дождями  и
ветрами чуть не до зеркального блеска скале,  за  которую  нечего  было  и
думать ухватиться. Братья давно уже считали, что пришла пора  передохнуть,
а Хани то и дело тоскливо облизывался, думая об обеде. И вообще, не  лучше
ли повернуть назад? Приключения хороши в умеренных дозах. Однако, взглянув
в холодные глаза принцессы, они невольно без возражений тащились дальше.
     Чани заметил, что принцесса начала с тревогой поглядывать на небо, по
которому ползла темная туча, похожая  на  растрепанный  половик.  Странная
какая-то была туча. Она двигалась не плавно, как положено всем  нормальным
тучам и  облакам,  а  судорожными  рывками.  Сначала  вперед  выбрасывался
лохматый серый рукав-щупальце, он словно цеплялся за что-то  невидимое,  а
потом подтягивалась и остальная масса. Чани с легким  страхом  понял,  что
туча движется против ветра!
     Постепенно она подобралась к солнцу и  проглотила  его.  Сразу  стало
сумрачно и холодно, камни покрылись инеем, словно на них дохнул  невидимый
ледяной великан. Туча же, похоже, обосновалась в небе надолго.  Во  всяком
случае, больше она никуда не двигалась, а начала  растекаться  в  стороны,
пятная синеву неба грязными серыми кляксами.
     Ториль нервно сжала кулаки. Вдруг кто-то  тронул  ее  за  плечо,  она
испуганно обернулась. Но это был Чани.
     - Не бойся, - сказал он.
     - С чего ты взял, что я боюсь?  -  голос  принцессы  был  по-прежнему
насмешлив.
     - Заметно.
     Она надменно вскинула голову.
     - Вздор. Я не знаю, что такое страх.
     - Верю, - согласился Чани, - но все равно сейчас ты боишься.
     В холодных  глазах  мелькнула  растерянность,  но  принцесса  тут  же
опомнилась, хотя в голосе ее не было прежней твердости:
     - Лжешь. Не забывайся.
     Чани изумленно посмотрел на нее.
     - Опять?
     Но, словно обжегшись о взгляд ледяных глаз, он смешался  и  замолчал.
Вопль Хани раздался очень кстати, разрядив ситуацию.
     - Смотрите! Смотрите!!
     Они подбежали к нему. Хани показал вниз.  Там,  из  узкой  расселины,
клубясь, выплывало густое черное облако, оно заполнило  уже  пропасть,  по
краю которой шла тропинка, и теперь медленно поднималось  вверх,  цепляясь
за скалы.
     - Камни! Быстро! - приказала принцесса.
     - Что камни? - не понял Хани.
     - Собирайте камни и сваливайте  в  кучу.  Только  быстрее,  если  вам
дорога жизнь!
     Жесткий,  повелительный   тон   словно   подхлестнул   братьев.   Они
лихорадочно, сбивая в кровь пальцы, начали собирать щебень и  выворачивать
потрескавшиеся камни. Вскоре на тропинке выросла большая  куча,  и  Ториль
жестом остановила их.
     А черное облако тем временем было уже совсем рядом. Мгла, поднявшаяся
из пропасти, сомкнулась с опустившейся  сверху,  и  они  оказались  внутри
черного шара. Чани заметил, что по краям облака сверкают крошечные голубые
огоньки,  мелькают  серебристые  искорки.  Ему  даже  показалось,  что  он
различает мельчайшие четырехконечные звездочки...
     Ториль, белая, как мел, но спокойная, достала свой Факел и  направила
его на груду камней.  Она  произнесла  длинное  и  сложное  заклинание  на
незнакомом певучем языке, Факел сразу брызнул струей белого огня...  Пламя
Факела стремительно налилось желтизной, и, к удивлению и  испугу  братьев,
камни сами вспыхнули ярким желтым пламенем. Хани, стоявший слишком  близко
к костру, попятился.
     Но его остановил окрик Ториль:
     - Стой! Назад!
     Она схватила Хани за руку и с силой подтащила к костру.
     - Нельзя отходить от огня. Нельзя! - повторила она. - Может быть, нам
удастся спастись.
     Плотная черная стена надвигалась,  выбрасывая  колышущиеся  отростки.
Даже сквозь жар  огня  чувствовалось  ее  леденящее  дыхание.  Послышалось
ровное мерное  гудение,  словно  рядом  пролетел  рой  рассерженных  пчел,
серебристые огоньки завертелись быстрее, сливаясь в светящийся вихрь. Но и
необычное пламя, которое было сложено из сотен мельчайших золотисто-желтых
кубиков, тоже разгоралось все сильнее.
     - Так вот ты какой, Черный Туман, - непонятно прошептала Ториль.
     Чернота напряглась, пытаясь сомкнуться над  ними,  охватить  их,  но,
натолкнувшись на пламя костра, отступила. Гудение стало сильнее, перешло в
тонкий рассерженный вой. Опять  и  опять  черные  крылья  протягивались  к
путникам,  но,  попав  в  огонь,  таяли,   оставляя   после   себя   запах
потревоженной пыльной паутины. Искры Тумана засияли ярче.  Потом  раздался
гулкий раскат, похожий на гром, - и все стихло.
     Ториль устало опустилась прямо на мокрые камни тропинки.
     - Вот и все...
     - Что все? - переспросил Хани.
     - Сам смотри.
     Черная сфера, окружавшая их, стремительно белела  и  редела,  пропали
или погасли мелькавшие раньше серебристые искры. И вскоре вокруг  клубился
самый обычный влажный  туман,  быстро  тающий  под  жаркими  лучами  вновь
появившегося  солнца.  С  тихим  потрескиванием  и  пощелкиванием  догорал
каменный  костер.  Ториль  провела  ладонями  по  лицу,  как  бы  смахивая
усталость, и легким упругим движением поднялась.
     - Вперед! - приказала она.
     - Ты что? - возразил Чани. - Ведь не видно же ничего. Как можно  идти
по горам в таком молоке?
     - Это ненадолго. Туман израсходовал свою силу. И вообще, пора бы тебе
прекратить оспаривать мои приказы.
     Чани рассердился, но протестовать не посмел,  не  такой  сейчас  была
принцесса, чтобы можно было ей возразить. Синие глаза  ее  превратились  в
кусочки льда и смотрели, безжалостно прищурившись, как бы выбирая цель для
удара.
     - Вперед, - повторила она.
     И действительно, туман быстро растаял, и братья ахнули. Все вокруг  -
и тропинка, и скалы, и редкие кусты - было засыпано толстым  слоем  снега.
Где-то вдалеке шевелились еще остатки  тумана,  образуя  тонкую,  белесую,
полупрозрачную вуаль, сквозь  которую  проступали  черные  громады  гор  и
бездонные провалы пропастей.
     -  Вперед  так  вперед,  -  согласился  Чани.  -  Но  только   скажи,
пожалуйста, что это такое было?
     - Сам видел - Черный Туман.
     - Колдовской? - опасливо спросил Хани.
     - Да, и очень скоро мы увидим, что нам всем грозило.
     Рыхлый сухой снег хрустел под ногами, и не верилось, что сейчас лето,
что совсем недавно было жарко. Ториль зябко ежилась, кутаясь  в  плащ,  ее
трясло, но, когда Чани, заметив это, стал снимать свою меховую куртку, она
отрицательно покачала головой.
     Солнце начало постепенно склоняться к горизонту,  окрашивая  запад  в
пронзительно оранжевый  цвет.  Легкие  перистые  облака  полыхнули  огнем.
Путники  продолжали  подниматься  на  гору,  но  перевал  не  приближался.
Постепенно горы подступали к самой тропинке. На их покрытых снегом склонах
дрожали и переливались оранжевые и красные отблески.
     Вдруг Чани, шедший первым, остановился так резко, что Ториль невольно
ткнулась носом ему в спину.
     - Что там? - недовольно спросила она.
     - Смотри! - посторонился Чани.
     Прямо поперек тропинки лежала огромная глыба черно-зеленого льда, она
даже свисала над обрывом. Где-то внутри ее был виден неясный  белый  свет.
Чани, выхватив  меч,  ударил  глыбу,  однако  меч  глухо  звякнул,  словно
ударился о камень, и отскочил, не оставив ни малейшего следа, но зато едва
не вывернув кисть Чани. И как бы  в  ответ  на  удар  зазвенели  крошечные
серебряные колокольчики. Или, может, это лишь  показалось  Чани.  Свечение
внутри  глыбы  стало  сильнее,  и  он,   вытянув   руки,   медленно,   как
завороженный, пошел вперед.
     - Не смей! - отчаянно вскрикнула Ториль.
     Но было поздно, Чани коснулся левой рукой льдины. И к  своему  ужасу,
почувствовал, что  не  может  оторвать  руку.  Потом  ее  словно  пронзила
огромная холодная игла, и рука пропала. Нет, Чани по-прежнему видел ее, но
пальцы больше не повиновались ему, и  он  не  ощущал  их.  Чани  в  испуге
шарахнулся назад, и лед отпустил его. Не веря самому себе, Чани  осторожно
потрогал правой рукой левую. Она приобрела странный мраморно-белый оттенок
и стала холодной и твердой, как лед.
     Чани заметил, что на глазах Ториль выступили  слезы,  но  она  быстро
моргнула, и слезы пропали.
     - Это я виновата,  я  не  предупредила  тебя,  -  проговорила  она  с
отчаянием.
     - Нет, ничего, - трясущимися губами вымолвил  Чани,  все  еще  не  до
конца поверив в происшедшее, - это я сам.
     Тонкие пальцы Ториль ощупали его руку.
     - Я не смогу снять заклятье.  Это  могут  только  Радужники.  Я  могу
уничтожить замороженную вещь, но не освободить ее.
     - Ничего, - по возможности бодро повторил Чани, стараясь не поддаться
страху. - Встретимся с Радужниками, все уладится, - заключил он, хотя и не
имел ни малейшего понятия о том, кто такие Радужники.
     - А что это? - спросил Хани.
     - Черный Лед, порождение Черного Тумана,  который  недавно  напал  на
нас.
     - Напал? - не поверил Хани.
     - Да, напал. Я тоже не верила в это, хотя и знала;  считала  все  это
сказками, страшными преданиями. Но,  оказывается,  иногда  сказки  говорят
правду. Далеко на севере живет  Хозяин  Тумана,  которому  повинуются  все
тучи, облака, весь туман, в том числе и самый страшный и опасный - Черный.
Заклинаниями Хозяин Тумана вызывает его из темных пещер в  далекой  Стране
Заката и направляет туда, куда устремляется его злая  воля.  Черный  Туман
заполняет  воздух,  проникает  в  дома,  просачиваясь  в  самую  крошечную
щелочку, обволакивает деревья, людей и зверей. А потом произносится  новое
заклинание, и Туман превращается в Черный Лед, твердый, как камень,  много
тверже камня. И все живое, оказавшееся в Тумане, теперь остается скованным
Льдом. Скованным и замороженным, и само  постепенно  превращается  в  лед.
Одно только прикосновение к Черному Льду опасно. Если бы Чани держался  за
льдину подольше, то он весь превратился бы в ледяную статую. И я  не  могу
расколдовать его руку, -  угрюмо  повторила  принцесса.  -  Хозяин  Тумана
сильнее меня.
     - И рука не будет замерзать дальше?
     - Нет, ведь она из обычного льда. Так что теперь тебе нужно держаться
подальше от огня, если не хочешь потерять ее.
     Чани послушно отступил назад.
     Ториль направила огонь Золотого Факела прямо на глыбу  Черного  Льда.
Раздалось тихое потрескивание, глыба начала вздрагивать и  корчиться,  как
будто пламя причиняло ей боль, потекли ручейки грязной, почти черной воды.
От глыбы начали откалываться куски, размякшие, они с  противным  плюханьем
шлепались в темную лужу и, кажется, тихо взвизгивали, исчезая.
     Потом все  стихло.  Постепенно  рассеялся  горячий,  вонючий  пар,  и
путники увидели в луже цветок. Его полупрозрачные  остроконечные  лепестки
были окружены светящимся ореолом и чуть позванивали тем тонким серебристым
звоном, который поманил Чани.
     - Эдельвейс? - сама себя спросила Ториль. - А почему бы и  нет?  Если
мы встретили одно чудо, то можем встретить и второе.
     - Эдель... что? - словоохотливости Хани не было конца. - Я никогда не
видел такого цветка раньше.
     - Горный подснежник - эдельвейс. Но почему  он  не  замерз?  Или  это
Хрустальный?
     Цветок что-то прозвенел - словно в  ответ.  Так  показалось  братьям.
Ториль наморщила лоб, вспоминая что-то,  может  быть,  слова  полузабытого
чужого языка. Потом она подошла к цветку и опустилась перед ним на колени.
Протянула ладони и коснулась осторожно лепестков, те благодарно звякнули.
     - Он говорит "спасибо", - повернулась  Ториль  к  братьям.  -  И  еще
говорит, что скоро мы встретим пещеру, в  которой  сможем  переночевать  и
укрыться от непогоды.
     - Говорит? - изумился Хани. Чани молчал, прислушиваясь с  тревогой  к
нарастающей боли в руке.
     - Конечно, говорит, - ответила принцесса. - У всех деревьев,  цветов,
трав есть свой язык, нужно только понимать его.
     Эдельвейс снова зазвенел. Казалось, играет  целый  оркестр  маленьких
колокольчиков - серебряных, золотых, хрустальных - вызванивая  затейливую,
приятную мелодию. Ториль внимательно вслушалась, а потом перевела:
     - Он говорит, что теперь, в благодарность за его освобождение,  цветы
будут помогать нам, чем смогут.
     - Они? - недоверчиво хмыкнул Чани, морщась.
     - Да, именно они. Спасибо тебе, - помахала она  рукой  эдельвейсу.  -
Нам нужно спешить, надвигается ночь, и я не  хотела  бы  встретить  ее  на
тропе.
                            11. РАДУЖНОЕ УЩЕЛЬЕ
     - Ничего не понимаю, - остановилась Ториль.  -  Я  превосходно  помню
карту, знаю, как должна идти Приморская Тропа, но не узнаю дорогу!  -  Они
стояли на крохотной площадке, прилепившейся к отвесной  скале,  уходившей,
казалось, в самое небо. Площадка была так  мала,  что  три  человека  едва
помещались на ней, и  приходилось  все  время  быть  настороже,  чтобы  не
свалиться в пропасть.
     Наверху, в густом  облаке  тумана,  тускло  светился  багровый  огонь
вулкана. Время от времени раздавался тяжелый грохот,  слегка  приглушенный
туманом,  слышались  свист  и  басовитое  шипение.  Из  кратера   вылетала
светящаяся  глыба  и,  сверкнув  на  мгновение,   пропадала   в   той   же
непроницаемой завесе тумана.
     Камни под  ногами  вздрагивали  от  постоянных  толчков,  и  путникам
начинало казаться, что тропинка извивается и дергается, бежит  куда-то,  а
не лежит на месте, как ей полагалось бы. Вдали, над  заснеженными  пиками,
вспыхнул прозрачный зеленый свет, разбегавшийся сначала волнами,  а  потом
превратившийся в ровное сияние. Горы  откликнулись  приглушенным  рокотом,
покатились камни, и, к ужасу путников, изрядный  кусок  тропы  позади  них
бесшумно провалился куда-то вниз. Дорога назад была отрезана.
     - Теперь я понимаю, почему я никак не могу узнать дорогу, - задумчиво
глядя на пропавшую тропу, сказала Ториль. - Неясно лишь одно: кто же здесь
поработал... Хотя я чувствую, что  этот  туман  кто-то  направляет.  Здесь
явственно ощущается действие черных заклинаний.
     Они медленно двинулись вперед, ощупывая, как  слепые,  руками  каждый
свой шаг. Туман стал  гуще.  Теперь  встревожилась  и  Ториль.  Она  стала
подгонять братьев.
     - Быстрее, быстрее...
     - А ты не боишься свалиться вниз в этом молоке? - не удержался  Чани.
Он бережно придерживал руку, опасаясь разбить ее о камни.
     - Боюсь, - неожиданно серьезно ответила она. - Но  гораздо  больше  я
боюсь другого.
     - Чего же? - спросил Хани.
     - Это слишком подходящая погода для туманных нетопырей.
     - А кто это? - в Хани снова разгорелось любопытство.
     - Я не хочу тебя зря пугать, - хмуро сказала она. -  А  то  еще  ноги
начнут заплетаться. Нам сейчас придется идти быстро, много быстрее, чем мы
шли до сих пор. И не нужно отвлекаться.
     Она выпрямилась во весь рост,  вытянувшись,  как  струна,  и  закрыла
глаза. Потом подняла вверх обеими руками  Золотой  Факел.  Постояв  так  с
минуту, Ториль запела. На  этот  раз  Чани  показалось,  что  он  начинает
понимать слова Колдовского Языка. В заклинании говорилось что-то о солнце,
разгоняющем  тьму,  о  дороге,  о  злых  силах,  нагоняющих  мрак,  об  их
поражении... Хотя, может, это только лишь казалось... Постепенно от Факела
начало разливаться прозрачное золотистое  сияние,  не  пламя,  а  дрожащий
радужный ореол.
     - Идите за мной, - тихо сказала принцесса братьям. - Осторожно,  след
в след.
     И, не открывая глаз, стремительно  зашагала  по  тропинке.  Хани  без
колебаний бросился за ней; вздрогнув, как от озноба, пошел за ними и Чани.
     - А мы не упадем?  -  задыхаясь  от  быстрой  ходьбы,  сумел  кое-как
выдавить Хани.
     - Нет, - ответила принцесса. - Быстрее!
     Все  дальнейшее  казалось  Хани  каким-то  дурным   сном.   О   таких
приключениях он не мечтал никогда, приключения должны быть  захватывающими
и безопасными. А тут... Осыпались из-под ног камни, грохоча далеко внизу о
скалы, и звук их падения летел томительно долго. Свистящие  полосы  тумана
проносились мимо лица, которое больно секла ледяная крупа. Нет, знал бы я,
какое путешествие мне предстоит, ни за что не согласился бы, - в  тысячный
раз повторял про себя Хани, с тревогой глядя на искаженное  гримасой  боли
лицо брата, державшегося за  левую  руку,  на  побледневшую  принцессу,  с
закрытыми глазами прыгавшую через пропасти, на которые и взглянуть-то было
страшно. Колдуны, драконы, приключения - это хорошо, когда сидишь в теплой
комнате у камина...
     А Ториль все подгоняла:
     - Еще быстрее!
     Они уже бежали.
     - За...чем это? - только и сумел пролепетать Чани.
     - Слышите? - спросила принцесса.
     Чани, остановившись на секунду, прислушался, но  не  услышал  ничего,
кроме стука собственного сердца и звона в ушах. Но потом различил и тонкий
писк.
     - Слышу, но не понимаю.
     - Летит вслед за нами. И если мы не успеем выйти из  тумана,  то  нам
придется плохо.
     Шум явственно приближался. Уже можно  было  понять,  что  это  хлопки
огромных мягких крыльев, а  в  писке  отчетливо  слышалась  угроза.  Хани,
шедший последним, заметил огромный расплывчатый силуэт летучей мыши,  едва
не зацепившей его. Неровными толчками рассекала она туман,  глазки  горели
пронзительным желтым огнем. И  в  этот  момент  яркое  солнце  ударило  по
глазам, стена тумана как-то разом оборвалась. Тропа резко уходила вниз, но
стала значительно шире.
     Они очутились в глубоком узком ущелье,  окруженном  отвесными  серыми
утесами, такими высокими, что уходили, казалось,  в  самое  небо.  Позади,
откуда они спустились, не было видно теперь никакой дороги.
     Солнце стояло прямо над головой, и в небе не было ни облачка,  только
где-то очень высоко, на самых вершинах  гор,  виднелась  легкая  дымка.  А
здесь, в ущелье, было душно и жарко. Отвесные скалы,  окружившие  его,  не
отбрасывали ни малейшей тени, даже тихое  дуновение  ветерка  не  колыхало
траву. Может, от этой жары, а может, от чего другого, Хани показалось, что
на серых утесах  поблескивает  множество  разноцветных  точек  -  красных,
синих, зеленых, желтых, - отбрасывающих снопики искр.
     На губах Ториль появилась усталая улыбка.
     - Кажется, я догадываюсь, куда мы попали. Идем.
     - Куда идем? - не двинулся с места Чани.
     - Туда, где нам помогут.
     Едва они прошли несколько десятков шагов, как вся долина засверкала и
заиграла множеством разноцветных огней, чистых и  ярких.  Их  блеск  почти
ослепил путников - зеленое и голубое, красное и  серебряное,  пронзительно
белое и медово-желтое. Потом все  вокруг  заполнил  чуть  дрожащий  густой
зеленый свет, вытеснивший остальные. Весь мир стал зеленым -  и  скалы,  и
небо, и даже само солнце  стало  изумрудно-зеленым.  Но  продолжалось  это
наваждение  несколько  мгновений.  Зеленый  свет  погас,   уступая   место
солнечным лучам.
     Когда Хани протер глаза,  он  увидел,  что  перед  ними  выросли  два
высоких воина в зеленых кольчугах и зеленых шлемах. В  руках  они  держали
большие, тяжелые луки, стрелы лежали на тетивах, но луки не были натянуты.
     - Кто вы? - спросил один из воинов. - И зачем вы  пришли  в  Радужное
ущелье?
     Ториль выпрямилась и шагнула вперед.
     - Приветствую доблестных стражей Изумруда. Солнца и счастья  вам.  Мы
пришли как друзья и хотим видеть Дайамонда.
     - Солнца и счастья вам, - хором  ответили  воины.  -  Проходите,  наш
князь встретит вас и будет говорить с вами.
     Они  расступились,  пропуская  принцессу  и   ошеломленно   вертевших
головами братьев. Снова начали искриться и переливаться разноцветные огни,
но на этот раз преобладали немного холодноватые белые цвета.  Причудливые,
обманчивые фигуры и образы мелькали в сиянии огней, казалось, что в ущелье
высыпали расколотую  на  множество  кусочков  яркую  радугу.  Братья  даже
зажмурились, так она больно резала глаза.
     - Можете смотреть спокойно, - услышали они вдруг чей-то голос.
     Хани осторожно приоткрыл левый глаз. Сияние пропало. Тогда он  открыл
и правый глаз. Перед ним стоял высокий статный витязь в поблескивающих  на
солнце латах из полированной стали, украшенных  лишь  скромным  серебряным
узором. Длинные  белокурые  волосы,  ниспадавшие  на  плечи,  перехватывал
тонкий серебряный обруч, на котором был укреплен огромный бриллиант.
     - Солнца и счастья вам, - сказал витязь, улыбаясь. - Добро пожаловать
в Радужное ущелье. Давно мы не видели Повелителей Огня в наших краях.
     - Приветствую тебя, доблестный  князь,  -  поклонилась  принцесса.  -
По-прежнему ли светит солнце в державе Радужников?
     Князь перестал улыбаться.
     - Увы. Солнце уже не так часто всходит над нашим ущельем. Тучи  часто
закрывают его, чего раньше не случалось.  Но  я  надеюсь,  что  в  славном
городе Тан-Хорезе все в порядке, что попутный ветер не  изменяет  отважным
мореходам?
     - И я могу сказать лишь:  увы.  Ветер  теперь  не  столько  попутный,
сколько  противный,  -  помрачнела  Ториль.  -  Беда  окружает  нас,  море
наступает. Пока мы держимся, но кто скажет, что будет завтра.
     - Морской Король, - недобро усмехнулся князь.
     - Он.
     - Значит, теперь у нас общий враг. У меня к нему тоже есть счеты.
     Ториль удивилась.
     - Но ведь вы с ним не сталкивались.
     - До недавних пор.  Но  сейчас  все  меняется  буквально  на  глазах.
Недавние  враги  становятся  друзьями,  а  лучшие  друзья  превращаются  в
заклятых врагов. Не знаю уж обманом или лестью, или еще чем, но  он  сумел
привлечь к себе  клан  Жемчужников.  Неслыханное  дело  -  расколоть  наше
единство. Конечно, они всегда тянулись к морю, к воде, что  было  понятно.
Но ведь всегда они были и с нами. А год назад  их  вождь  заявил,  что  не
считает больше  нужным  иметь  с  нами  какие-либо  дела  и  будет  впредь
поступать так, как захочет он сам. Оказалось же, что поступает он так, как
захочет Морской Король.
     - Неприятная новость...
     - Простите, - вмешался Хани. - А кто такие Жемчужники?
     - Ты не знаком с этим древним и воинственным племенем?  А  кто  такие
Радужники, ты хотя бы знаешь?
     - Тоже нет, - честно признался Хани.
     - Что же ты не рассказала им ничего? - обратился к принцессе князь. -
Видишь, как неловко получается.
     - Я не успела. Мы спасались  от  туманного  нетопыря.  Похоже,  удача
улыбнулась нам.
     Хани нетерпеливо взглянул на Ториль, потом на князя:
     - Простите, но, может, вы объясните, кто такие Радужники?
     Дайамонд потрепал его по голове.
     - Эх ты, любитель тайн и чудес. - Хани покраснел. - Народ  Радужников
живет в драгоценных камнях. Мы появляемся от отблеска солнечного  луча  на
неограненном кристалле. Вы, люди,  не  понимаете  камня  и,  придавая  ему
изящную, но неестественную форму, убиваете душу камня, убиваете живущего в
нем Радужника. -  Дайамонд  помрачнел.  -  Существуют  кланы  Бриллиантов,
Рубинов, Сапфиров, Изумрудов, Топазов и множество других, менее известных.
- И уже совсем хмуро Дайамонд добавил: - И Жемчужников. Только они  всегда
стояли отдельно от нас. Ведь жемчуг рождается в воде и он единственный  из
всех драгоценных камней непрозрачен. Никто не знает, что творится на  душе
у них... Однако, что  это  мы  говорим  стоя,  гораздо  лучше  будет...  -
спохватился он.
     Он  трижды  звучно  хлопнул  в  ладоши.  Хани  показалось,  что   мир
закружился  вокруг  него.  Скалы  Радужного  ущелья  начали   стремительно
раздвигаться, они стояли уже не в узком провале между скалами,  а  посреди
широкой  равнины,   усыпанной   цветами   со   странными   полупрозрачными
сверкающими венчиками. Прямо перед  ними  выросла  каменная  беседка,  она
дрожала, сверкала и переливалась  всеми  цветами,  но  не  резко,  а  чуть
приглушенно - смотреть на нее было не больно. Беседка  казалась  сложенной
из дымчатых топазов.
     - Прошу, - вежливо пригласил князь. - Разговор у нас,  похоже,  будет
долгим.
     Чани, с трудом сделав несколько шагов, буквально  рухнул  на  скамью,
побелев от усталости и боли. Дайамонд спросил:
     - Что с тобой?
     - Черный Лед, - вместо Чани ответила принцесса.
     - Я же говорил тебе, что  они  объединились,  -  с  упреком  произнес
Дайамонд. - Покажи руку, - обратился он к Чани.
     Тот протянул  левую  ладонь,  по-прежнему  ледяную  и  мертвую.  Лицо
Дайамонда стало серьезным.
     - Сейчас попробуем.
     Он снова щелкнул пальцами, и беседку залили дрожащие сполохи розового
и красного цвета. Когда они погасли, рядом с креслом князя стояла  девушка
в длинном красном платье без каких-либо украшений.  Лишь  длинные,  слегка
волнистые темно-каштановые волосы были украшены изящной золотой короной  с
зубцами в виде земляничных листьев, инкрустированных крупными рубинами.  У
Хани перехватило дыхание. Он не  представлял  даже,  что  можно  встретить
такую красоту. Конечно, принцесса тоже была красива, и очень  красива,  но
то была мрачная красота,  холодная  и  немного  пугающая.  И  нельзя  было
забыть, что это принцесса, наследница трона... А эта девушка очаровывала с
первого взгляда.
     - Знакомьтесь, - представил Дайамонд. - Это Рюби.
     Девушка улыбнулась им, и Хани почувствовал, что опять краснеет.  Нет,
положительно  он  был  обречен  постоянно  чувствовать  смущение,  и   это
заставляло его еще сильнее залиться краской, буквально до  самых  кончиков
ушей. Но все-таки он выдавил ответную улыбку, более  похожую,  правда,  на
гримасу. К его величайшему удивлению, Ториль ограничилась холодным кивком,
что он сразу приписал ее надменности и чрезмерной гордости. Чани же просто
потерял сознание и потому никак не прореагировал.
     Рюби  быстро,  но  внимательно  ощупала  ледяную  ладонь  и,  покачав
головой,  задумалась.  Потом  она  повернула  широкое  кольцо  с  рубином,
украшавшее средний палец левой руки, и  прочитала  длинное  заклинание.  В
воздухе вспыхнул круг багрового пламени, однако жара Хани не почувствовал.
Он потряс Чани за плечо, Чани открыл глаза, но взгляд  его  был  мутным  и
тусклым, он не узнавал никого.
     - Я иду, - слабо пробормотал он. - Я иду, но очень холодно.
     Хани в отчаянии хлопнул его по щеке. Чани вздрогнул.
     - Что случилось? - спросил он. - Где я?
     Но Рюби остановила его жестом и приказала:
     - Дай руку!
     Чани медленно, как в полусне, повиновался. Его ладонь  прошла  сквозь
кольцо, и  он  страшно  вскрикнул.  В  то  же  мгновение  огненное  кольцо
почернело, задрожало и  рассыпалось  на  тысячи  маленьких  искорок.  Чани
встрепенулся и ошеломленно уставился на свою руку. Она снова была живой  и
теплой. Он осторожно пошевелил пальцами. Получилось.
     - Ур-ра! - обрадованно закричал он. - Получилось! - И тут же смущенно
замолк. -  Я  так  благодарен,  что  просто  не  нахожу  слов,  могущих  в
достаточной  степени  выразить  полноту  чувств,  меня  переполняющих,   -
витиевато обратился он к Рюби.
     И хотя Хани был рад, что  брат  наконец  исцелился,  но  почувствовал
неожиданный мгновенный укол недовольства.  Ториль  тоже  сидела  непонятно
мрачная, она даже отвернулась, не сказав ни слова.
     -  А  теперь  перейдем  к  вашим  делам,  -  предложил  Дайамонд.  Он
вопросительно и чуть грустно посмотрел на Ториль.
     -  Извините,  -  смущенно  промолвила  она.  -  Я,  кажется,  немного
забылась.
     - Ладно, - добродушно прогудел Дайамонд, явно обрадованный  тем,  что
взгляд принцессы потеплел. - Так куда вы намерены двинуться дальше?
     Рюби вдруг резко вскочила и предупреждающе подняла руку.
     - Подождите!
     - Что там? - насторожилась принцесса.
     - Мне почудился шорох.
     - Откуда здесь может кто-то подслушивать? - не  понял  Хани.  -  Ведь
даже мышь не проскользнет мимо ваших стражей, - сказал он Рюби.
     - Может быть, может быть... - прислушиваясь,  ответила  она.  -  Нет,
показалось.
     - Наша цель - Черный Меч, - понизив на всякий случай голос,  ответила
Ториль на заданный ранее вопрос.
     - Но это означает новое плавание, - вздохнул Дайамонд. - И к тому  же
я не уверен, что нужно вновь выпускать зло в мир.
     - У нас нет выбора, - твердо возразила Ториль, - Северный Ветер можно
отразить только с помощью зла. Сила против силы, удар на удар.
     - А договориться? - предположила Рюби.
     - С Морским Королем? Или с  Хозяином  Тумана?  -  не  скрыла  усмешки
принцесса. - Это несерьезно. Они привыкли уважать только силу оружия. И мы
будем разговаривать на языке, понятном им.
     - Путь ваш будет долгим и опасным, - возразил Дайамонд.
     - Это меня не пугает. И есть корабль, помешать которому  не  в  силах
Морского Короля.
     - Золотая Галера? - полуспросил-полуответил Дайамонд.
     - Да.
     - Вы не найдете ее.
     - Посмотрим, - повторила принцесса уклончиво.
     Дайамонд нахмурился, размышляя, потом озабоченно сказал:
     - Слишком велика цена вашего похода. Мы обязаны помочь. И потом,  кто
знает, что станется с Мечом  Ненависти  после  того,  как  будет  отражено
нападение.
     - Вы не доверяете нам? - обиженно спросила Ториль. -  Как  только  мы
справимся с подручными злодея, мы похороним навечно Черный Меч. Но  теперь
я иду, вопрос решен. Что, кроме Черного  Меча,  может  противостоять  силе
Золотого Талисмана, который где-то нашел  или  украл  Морской  Король?  Вы
знаете? Тогда подскажите, ибо мне не известно такое средство.  Неужели  вы
полагаете, что  Повелители  Огня  не  справились  бы  с  каким-то  поганым
дракончиком, что всего их могущества недостаточно  для  этого?  Нет,  враг
использует силу золота. Дракон  заколдован...  Ведь  теперь  у  него  пара
крыльев золотая. Пусть будет сталь против золота.
     - Но в нашей долине Золотой Талисман бессилен, - заметила Рюби.
     - В вашей долине... Драгоценные камни чисты и прозрачны,  в  них  нет
мути, в их душах нет зависти, корысти, злобы... Но сюда Морской  Король  и
не сунется. А мы живем в обычном мире. Ведь даже Жемчужники поддались, так
что говорить про обычных людей...
     - Это так, -  угрюмо  согласился  Дайамонд.  -  Но,  может  быть,  мы
все-таки сумеем чем-нибудь вам помочь?
     - Вряд ли. - Ториль задумалась. - Вряд  ли.  Разве  что  выведете  из
своего ущелья.
     Сверкнула яркая красная молния, и на ладонь  Дайамонда  упал  большой
рубин. Хани невольно охнул, так как Рюби пропала.
     - Если вам все-таки понадобится помощь, подбросьте его так, чтобы  он
оказался в луче солнца.
     Дайамонд протянул камень Ториль, но Хани,  поспешно  вскочив,  первым
взял рубин. Ториль едва заметно усмехнулась и протестовать не стала.
                            12. ЗОЛОТАЯ ГАЛЕРА
     Дорога их была долгой и трудной.
     Ториль шла впереди, заметно  повеселевший  Чани  за  нею.  Хани  брел
последним, то и дело отставая. Он вынимал рубин, полученный от  Дайамонда,
чтобы полюбоваться им, и что-то тихо шептал. Когда к  нему  подходили,  он
смущенно замолкал и отворачивался, чтобы не было видно, как  он  краснеет.
Получив очередной выговор от  принцессы,  он  соглашался,  что  оставаться
одному опасно, и клятвенно заверял, что больше этого не повторится, однако
вскоре Ториль вновь  обнаруживала,  что  Хани  застрял  где-то  далеко  за
поворотом.
     Вконец рассерженная, она накричала на него, но  тихий,  смирный  Хани
неожиданно огрызнулся, что не нанимался к ней в лакеи, а  если  ей  не  по
нраву, то пусть она катится на все четыре стороны, а он лично  пойдет  той
дорогой, которая ему  больше  нравится.  И  пойдет  так,  как  ему  больше
нравится. И вообще она поперек горла встала со своими претензиями.
     Чани, ожидавший, что Ториль взорвется, выслушав такой  грубый  ответ,
изумился, когда она ласково сказала Хани, что беспокоится о нем же  самом,
что они не на прогулке и что дорога полна  таких  опасностей,  с  которыми
Хани не справится, пусть он вспомнит хотя бы туманного нетопыря.  Хани  со
всем этим согласился и больше не отставал. Почти.
     Горы остались позади, и теперь дорога шла  по  песчаной  равнине.  Ее
обступили молодые сосны, приветливо шумевшие, как  будто  пытались  что-то
сказать.  В  воздухе  начала  чувствоваться  соленая   морская   свежесть,
приближался конец  пути.  Однако  Ториль  становилась  все  тревожнее.  Ей
постоянно мерещились какие-то шорохи и скрипы,  она  боялась,  что  кто-то
выслеживает их. И поэтому путники почти не останавливались,  привалы  были
короткими: подкрепиться наскоро - и снова в  путь.  Братья  едва  успевали
отдохнуть за  ночь,  но  принцесса  казалась  выкованной  из  железа.  Она
безжалостно  подгоняла  их,  не  давая  ни  минуты  покоя:  быстрее,   еще
быстрее...
     Наконец  Хани  не  выдержал.  Во  время   одного   из   привалов   он
взбунтовался.
     - Куда мы так бежим?!
     - Ты превосходно знаешь,  -  спокойно  ответила  Ториль,  устраиваясь
поудобнее у костра.
     - Но ведь можно и не так быстро.
     - Можно, но нужно именно так. Даже еще быстрее.
     - Зачем?
     - Затем, что нас выследили, я  в  этом  уверена.  Нас  преследуют  по
пятам, и мы должны во что бы то  ни  стало  добраться  до  Золотой  Галеры
первыми. Я не уверена, что они не знают, где она  спрятана,  они  могли  и
догадаться. К счастью, даже зная  место,  ее  не  так  просто  найти,  как
кажется.
     - Морской Король не знает, где спрятан корабль? - удивился Чани.
     Ториль рассмеялась.
     - Странно звучит, но это именно так. И ты сам скоро увидишь,  почему.
Это главная моя надежда.
     - Скорей бы, - вздохнул Хани. - Уже неделя, как мы покинули  Радужное
ущелье, а конца пути так и не видно. Я скоро сотру ноги до костей.
     - Виден конец, виден, - успокоила его принцесса.
     - А ты сама-то знаешь, куда нужно идти? - не унимался  Хани.  -  Ведь
карта пропала, один раз мы уже заблудились, хорошо,  что  нам  помогли.  И
если, как ты сама говоришь, корабль спрятан очень хорошо,  то  и  мы  сами
можем запросто пройти мимо него.
     Ториль добродушно и снисходительно объяснила:
     - У меня есть кое-что. Вообще-то ни на одной карте не  показано,  где
именно стоит Галера, и потому я захватила с собой одну вещь. На похищенной
карте вообще нет никаких пометок, но я все равно опасаюсь...
     - Какую вещь? - загорелся Хани.
     Принцесса  достала  из  своего  мешка  небольшую  золотую  коробочку,
открыла ее. На этот раз и Чани не смог превозмочь  любопытство,  и  братья
звучно столкнулись лбами, попытавшись заглянуть в коробочку  одновременно.
В коробочке была простая стальная стрелка с маленьким золотым  шариком  на
конце.
     - Просто компас, - разочарованно протянул Хани.
     - Это кусочек Золотой Галеры, поэтому  стрелка  всегда  указывает  на
нее, - пояснила принцесса.
     - А я-то думал...
     - А ты-то думал, что опять будет какое-то особенное чудо.
     - Не совсем чтобы обязательно, но...
     Ториль рассмеялась.
     - Зачем изобретать что-то  сложное,  когда  можно  обойтись  простым.
Ладно, давайте ложиться спать, завтра рано вставать.
     Костерчик потрескивал все слабее и  слабее.  Язычки  пламени  сначала
покраснели, потом сделались  чуть  синеватыми  и  вскоре  совсем  пропали.
Вместе с ними пропал и небольшой кружок света, в котором  лежали  путники.
Лишь подернутые седым пеплом угли продолжали слегка светиться, но  они  не
могли уже рассеять сгустившуюся темноту. И тогда в траве что-то  осторожно
зашуршало.
     Чани, уже было заснувший, услышал шорох  и  насторожился.  Ему  сразу
вспомнились  опасения  принцессы.  Он  не  особо  поверил  ей,  когда  она
говорила, что их преследуют, но Чани страшно боялся змей  -  была  у  него
такая слабость, которую он тщательно скрывал. И сейчас он  тоже  опасался,
что это ползет что-нибудь длинное и - бр-р-р  -  холодное,  чешуйчатое.  К
тому же принцесса говорила так  серьезно,  что  он  капельку  поверил.  И,
затаив дыхание, Чани стал вглядываться в темноту.
     Из травы выскользнул какой-то маленький зверек и, крадучись, пополз к
мешку принцессы. Завозился возле него.  Чани  решил,  что  терять  остатки
сухарей им совсем ни к чему - и без того уже давно обеды  и  ужины  у  них
были, мягко говоря, скудноваты. Он тихонько вытянул руку, нащупывая снятый
башмак, и в тот момент, когда зверек выползал из мешка, швырнул его.
     Пронзительный писк известил, что бросок был метким. Ториль  мгновенно
вскочила, как  будто  и  не  спала.  Вскочил  и  Хани,  на  всякий  случай
выхватывая меч.
     - Что случилось? - встревоженно спросила принцесса.
     Вместо ответа Чани поднял мешок и показал большую дыру,  прогрызенную
в нем острыми зубами ночного воришки. Ториль  выхватила  у  него  мешок  и
принялась лихорадочно в нем шарить.
     - Где компас?! - отчаянно вскрикнула она, отбрасывая мешок в сторону.
     Чани вздрогнул, как ужаленный, он  поспешно  сунул  в  костер  охапку
валежника, тот затрещал, пламя весело взметнулось вверх и осветило поляну,
на которой они расположились. Опустившись на колени, все начали обшаривать
траву. Хани первым увидел сверкнувшую в густой зелени золотую искорку,  он
бросился туда  и  с  торжеством  поднял  коробочку,  присыпанную  крошками
сухарей.
     - Спасибо, - хриплым от волнения голосом поблагодарила  принцесса.  -
Больше я не выпущу его из рук. А сейчас нам, пожалуй, надо идти.  Ночь  не
обещает быть спокойной.
     К берегу моря они  вышли  как-то  неожиданно.  Только  что  брели  по
сосновому бору, увязая в мелком белом песке, как вдруг  послышался  мягкий
шелест  и  плеск  прибоя,  сосны  расступились,  и  путники  оказались  на
нешироком пляже.
     - Море! - восторженно крикнул Хани. - Дошли!
     Это море было совсем не похоже на то, к которому  привыкли  братья  у
себя  в  Акантоне.  Оно  казалось  им  неприветливым  и  угрюмым.   Волны,
накатывавшиеся на песок, были  какого-то  неопределенного  свинцово-серого
цвета, совсем не напоминавшие иссиня-черные, но все-таки прозрачные  валы,
бившиеся о  берега  их  родной  бухты.  Слабые  солнечные  лучи  бесследно
растворялись в воде, не в силах  пробиться  в  глубину,  и  море  казалось
мутным и унылым. Даже плеск прибоя был каким-то вкрадчивым,  приглушенным,
в нем не было ничего от веселого буйства волн Акантона. Он  был  похож  на
шорох ползущих змей, и Чани невольно поежился.
     Небо было  затянуто  низкими  и  такими  же  унылыми  свинцово-серыми
тучами, вдали совершенно сливавшимися с  морем.  Слабый  рассеянный  свет,
пробивавшийся сквозь их полог, освещал  море  неестественным,  призрачным,
дрожащим, серебристым заревом. Холодный, пронизывающий ветер заставлял  их
плотнее кутаться в плащи.
     - Ну так где же твоя галера? - нетерпеливо спросил Хани.
     Принцесса достала золотой компас  и,  глядя  на  мелко  вздрагивающую
стрелку, ответила:
     - Недалеко.
     Они  брели   по   берегу,   с   трудом   выдергивая   ноги,   глубоко
проваливавшиеся   в   мелкий   рыхлый   песок.   Чани,   с    любопытством
оглядывавшийся, заметил в груде плавника, выброшенного на  берег  волнами,
маленькую голубую искорку. Он нагнулся, раскидал щепки и осклизлые  коряги
и поднял полупрозрачный голубоватый камешек,  облепленный  песком.  Протер
его рукавом; раздался тихий треск, и камешек засветился глубоким  приятным
светом, напоминающим цвет майского неба.
     - Смотрите, что я нашел! - радостно крикнул Чани.
     Брови Ториль поползли вверх.
     - Голубой янтарь? Поздравляю! Теперь тебе не страшны никакие  штормы.
Обладатель голубого янтаря может спокойно плавать в  любых  морях.  У  нас
этот камешек ценится гораздо дороже золота, наши моряки вставляют его  как
талисман в кольца. Особенно он хорош тем, что его нельзя  отобрать  силой,
он обязательно вернется к своему первому  владельцу.  Такой  камень  можно
только найти или принять в подарок.
     - Тогда возьми его себе, - Чани протянул камешек принцессе. - Тебе он
будет нужнее.
     Ториль слегка смутилась и присела в церемонном поклоне.
     - Благодарю. А может, лучше будет, если мы разобьем его на три  части
и каждый возьмет себе по кусочку? Кто знает, кому из нас он пригодится!
     Вечерело. Заходящее солнце скрылось за деревьями, и по песку пролегли
длинные черные  тени,  как  будто  нарисованные  тушью  на  белой  бумаге.
Поднимавшийся с моря белый туман  неровными  космами  выползал  на  берег,
приглушая  шаги,  заползая  под  одежду.  Ториль  внимательно  следила  за
стрелкой компаса и наконец, когда Хани совсем  уже  собирался  было  снова
спросить, скоро ли они придут, сказала:
     - Здесь.
     - Где? - закрутил головой Хани.
     - Утром увидишь, - успокоила принцесса.
     - Только утром?
     -  Многое  вообще  можно  увидеть  только  на   восходе   солнца,   -
неопределенно ответила она.
     Когда первый солнечный луч, пробившись сквозь стоящий на море  туман,
коснулся песка, все трое были уже на ногах. Ночью никто из  них  не  спал,
всех сжигало нетерпение. Ториль, закусив губу от напряжения,  смотрела  на
едва заметный в тумане полукруг солнца.
     - Неужели это подстроено? - огорченно шептала  она.  -  Мы  не  можем
угадать, не можем.
     - Почему?
     - Галера появляется только в то время, когда солнце встает  из  моря.
Но туман, проклятый туман...
     Белесая пелена медленно  таяла  на  солнце,  гораздо  медленнее,  чем
хотелось  бы  принцессе.  Вот  солнце  уже  наполовину   поднялось   из-за
горизонта, на три четверти... А туман все висит легкой дымкой  над  водой.
Вот солнце лишь самым своим краешком цепляется за угрюмые  волны...  Но  и
последний клочок тумана растаял!
     Ториль поспешно нарисовала на песке несколько таинственных знаков,  в
которых  Чани  узнал  Колдовские  Руны,  положила  в  центр  нарисованного
пятиугольника  золотую  коробочку  и  протянула  руки   к   солнцу.   Чани
показалось, что солнечные лучи начали сходиться к ее ладоням,  скручиваясь
в жгут, и этот светящийся бледным золотом жгут, извиваясь,  опускается  на
песок, туда, где стоит компас,  вырисовав  светлое  пятно.  Ториль  начала
читать заклинания, и опять, как и тогда, в тумане, слова Колдовского Языка
показались Чани знакомыми. Почему? Он не знал ответа на этот вопрос, но он
угадывал, что говорит принцесса. Она обращалась за помощью к Морю, которое
вечно...
     Чани напряженно вслушивался в певучие слова, стараясь по  возможности
запомнить их, а Хани просто глазел, открыв рот от восторга. Вот это  чудо!
Просто и хорошо!
     Постепенно  в  лучах  солнца  начал   вырисовываться   полупрозрачный
золотистый корабль, висящий в  воздухе  над  волнами.  Он  становился  все
плотнее и терял прозрачность  на  глазах.  Когда  Ториль  закончила  петь,
раздался  протяжный  бархатистый  звон,  как  будто  ударили  в   огромный
бронзовый гонг. Корабль стремительно потемнел и с  шумом,  подняв  каскады
брызг, рухнул в море.
     И в этот момент солнце оторвалось от горизонта.
     - Все! - устало сказала Ториль, вытирая пот со лба.
     Золотая Галера, чуть покачиваясь,  нырнула  пару  раз,  как  огромная
утка, и замерла у берега. На песок легли сходни.
     - Прошу! - пригласила Ториль и первой поднялась на палубу.
     Братья последовали за ней. Вдруг принцесса покачнулась, подняла  руку
ко лбу и  бессильно  опустилась  на  сверкающие  доски.  Чани  едва  успел
подхватить ее, чтобы она не упала.
     - Что с тобой? - испуганно спросил он.
     Ториль слабо улыбнулась.
     - Ничего. Просто я смертельно устала. Это заклинание отнимает слишком
много сил. Но теперь, кажется, впервые за много дней  мы  сможем  спокойно
отдохнуть.
     Хани слушал их вполуха,  ему  было  некогда,  он  разглядывал  пышное
убранство волшебного корабля.  И  ему  попался  на  глаза  странный  серый
предмет,  катившийся  по  палубе.  Хани  присмотрелся  и,  встрепенувшись,
бросился на него, накрывая снятым плащом что-то или кого-то.
     - Ага! Попался! - торжествующе возвестил он.
     -  Кто  попался?  -  недовольно   поинтересовался   Чани,   все   еще
поддерживающий принцессу.
     - Как кто?! Тот, кто пытался стащить компас.
     Хани собрал плащ в узел и подошел к борту, втянул сходню на корабль и
пригласил:
     - Прошу смотреть.
     Ториль поднялась и с помощью Чани подошла к борту. Хани размахнулся и
жестом фокусника, который достает что-то очень интересное, развернул  плащ
над водой. Что-то маленькое и громко пищащее  полетело  кувырком  в  воду,
звучно шлепнулось и, отчаянно работая лапками, стало выгребать к берегу.
     Чани невольно рассмеялся, но принцесса лишь вздрогнула от омерзения.
     Выбравшись  на  песок,  зверек  отряхнулся.  Это  оказалась   крупная
раскормленная крыса с полуоткушенным хвостом. Поднявшись на  задние  лапы,
крыса погрозила кулачком Хани.
     - Я тебе это надолго запомню! - сердито пропищала она. -  Ты  у  меня
еще искупаешься!
     Ториль зажмурилась.
     - Какая гадкая!
     Крыса горделиво задрала голову.
     - И тебя я тоже запомню. Узнаешь, как оскорблять самого  красивого  в
мире  Водяного  Крысюка!  Все  равно  вы  не  уйдете   от   мести   нашего
всемилостивейшего владыки - Морского Короля! Я ему  расскажу,  я  ему  все
расскажу! Как вы его ругали, как оскорбляли! Как грозились! Все-все-все...
     Крысюк пригладил усы, еще раз погрозил им  лапкой  и  тяжелой  валкой
рысью побежал вверх по берегу. Вскоре он скрылся между деревьями.
     Золотая Галера только  называлась  золотой.  На  самом  же  деле  она
оказалась сделанной из дерева,  хотя  и  была  сплошь  покрыта  позолотой.
Однако дерево Галеры было крепче камня. Время было тому причиной или какое
волшебство - неизвестно. Весь  корабль  был  богато  изукрашен  фигурками,
отлитыми из червонного золота и  отделанными  драгоценными  камнями.  Даже
принцесса не могла припомнить такой  тонкой  и  искусной  работы.  Древние
мастера были большими умельцами!
     Повинуясь приказу, бесшумно развернулся широкий парус с  изображением
солнца, вытканного золотом, дружно взмахнули тяжелые весла...
                          13. СМЕРТЬ БЕЛОЙ АКУЛЫ
     - Ну что, слуги мои скверные, - угрюмо  обратился  Морской  Король  к
собравшимся в тронном зале, - с кого мне на этот раз спрашивать?
     - А мы, ваше величество, сделали все, что могли, - ласково  зажурчала
Тигровая. - Старались. Это все Крысюк виноват. Он провалил все дело. Когда
бы я умела бегать по земле, то вы уже сегодня бы спали спокойно.
     - Это точно, - без улыбки подтвердил Король.
     - Что, я?! - взвился  Крысюк.  -  Трудился  не  покладая  лап,  ночей
недосыпал. И только чтобы выслушивать злобные наветы? Я карту украл, а  ты
что сделала? Я все делал, я! Эти же три бездельницы только  мешали  мне  и
путали гениальные планы вашего величества.  И  вообще  я  слышал...  -  он
зашептал что-то Королю.
     Тот,  пожевав  губами,  посмотрел  на  Тигровую  так,  что  у   акулы
затряслись плавники.
     - Да я тебя! - Собрав остатки мужества, она пошла на Крысюка.
     Но Крысюк, юркнув, как обычно, под трон, пропищал оттуда:
     - Наш Король знает все! Так что поосторожнее!
     - Вообще-то Любопытник тоже мне говорил...
     Сообразив, что дела принимают скверный оборот, Тигровая нашлась:
     - А мы шпиона поймали!
     - Какого? - подскочил от неожиданности Король, разом забыв про  донос
Крысюка.
     - Пытался подобраться к острову! - бодро сообщила Тигровая.
     Но Король знал, кто есть кто, и переспросил у Молота:
     - Поймали?
     - Так точно! - бахнул Молот.
     - Тащите же его сюда! - возликовал Король.  -  Сейчас  повыспросим  у
него, что нашим врагам надобно и, - он подозрительно поглядел на Тигровую,
- к кому он шел.
     - Так что нельзя!
     - Это почему же? - не понял Король.
     - Захлебнется!
     - А сейчас где его держат?
     - В верхнем дворце!
     Король вздохнул, почесал затылок.
     - Ну, и кто это такой?
     - Не могу знать!
     - Осмелюсь добавить, ваше величество, - вмешалась Тигровая. - Это,  я
полагаю, Грифон.
     - Балда! - заорал Король, хватаясь за голову. - Я-то  думал,  что  вы
наконец  отличились!  Совсем  собрался  вас  наградить!  А  вы...   -   Он
захлебнулся от злости. - Кого вы схватили?! На что он мне?
     - Так ведь... - нерешительно начал Молот.
     - Вон! - завизжал Король. - Надавать по шее  и  выкинуть  за  ворота!
Будет еще под ногами путаться! Грифона мне как раз не хватало.
     - Так... Это... Мы и поймали... - сказала Белая. - Раз...  его...  не
хватало... Теперь есть.
     Отвечать у Короля сил уже не было. Он  только  плюхнулся  на  трон  и
тяжело закрыл глаза. Потом встрепенулся.
     - Что же мы теперь делать будем? Принцесса спелась с Радужниками.
     - Это ненадолго, - успокоил  Крысюк.  -  Или  я  совершенно  не  знаю
правителей Тан-Хореза.
     - Разве что так, - нетвердо согласился Морской Король.  -  Но  только
что мы будем делать дальше?
     - Сожрать! - рявкнул Молот так, что  зазвенели  подвески  люстры.  Он
горел желанием исправить свой промах.
     - Ох! - вздрогнул Король. - Ну, вот ты этим и займись.
     - Слушаюсь!
     - А особа, к моей особе приближенная, присмотрит.
     - Я... это... ага... - промямлила Белая.
     - Но что будет, если  они  все-таки  доберутся  до  Черного  Меча?  -
задумчиво протянул Крысюк.
     - Как что? Плохо будет. Плохо придется всем нам,  да  и  тебе  в  том
числе, - уныло проворчал Морской Король.
     - Я-то ведь не при чем.
     - Как же, как же... - язвительно улыбнулся Король. -  Ты  сам  только
что хвастался, что твои заслуги самые большие, что ты  один  все  делаешь.
Переметнуться задумал? - прошипел он. - Рано! Поймаю -  шкуру  сдеру!  Ты,
конечно, шпион хороший, но не забывай про Любопытника! Я все  вижу  и  все
слышу.
     - Обижаете, ваше величество, - надулся Крысюк. - Я самый преданный  в
мире вашего величества слуга. А вы меня так ни за что, ни про что...
     - Слу-уга... - скривился Морской Король. -  Вот  пришлет  мне  Хозяин
Тумана солдат, я, пожалуй, ни в каких слугах нуждаться не буду.
     - Ледяных? - испуганно-восторженно ахнула Тигровая.
     - Их самых.
     - Растают, - презрительно бросил Молот.
     - Посмотрим, - уклончиво ответил Король.
     Ветер постепенно крепчал, но, подгоняемая  мерными  взмахами  длинных
весел, Золотая Галера почти не сбавляла хода. Она легко взбегала на волну,
на мгновение застывала на  гребне,  мягко  переваливалась  и  стремительно
летела вниз. Массивный  сверкающий  таран  врезался  в  подошву  следующей
волны, вверх поднимался фейерверк брызг, обрушиваясь настоящим  дождем  на
палубу. Корабль погружался было в воду, но тут же стремительно  выныривал,
и борта его оставались по-прежнему сухими, как если бы на море был  полный
штиль. Громко всплескивали весла,  и,  подбодренный  их  мощными  ударами,
корабль рвался вперед.
     Волны  уже  не  закипали   белоснежными   пенистыми   гребнями,   они
превратились в вереницу мрачных, черных валов. Внезапно  ветер  стих,  так
что можно было спокойно зажечь свечу, и пламя ее не колыхнулось бы. Где-то
вдали, из самых недр моря, блеснула бело-зеленая  вспышка,  сопровождаемая
гулким ударом, подобным раскату грома.
     - Началось, - с легким испугом прошептал Хани.
     Ториль, стоявшая  рядом  с  ним  на  корме,  внимательно  и  спокойно
смотрела на грозные признаки  надвигающегося  ненастья.  Потопить  Золотую
Галеру было не по силам никакому шторму. Хани это тоже знал,  но  все-таки
ему было не по себе.
     Однако к ужасу его примешивался и восторг. Настоящий ураган!  Это  же
здорово! Особенно когда безопасно. Хотя кто его знает... Какие-то опасения
оставались. Говорить говорили,  убеждать  убеждали,  но  уж  больно  волны
высоки... И он совсем не мог понять брата, который стоял, облокотившись на
поручни, и равнодушно разглядывал черные валы. Хани сунул руку в карман  и
осторожно погладил лежащий там рубин, показавшийся ему непривычно  тяжелым
и теплым.
     На волнах опять начала появляться белая оторочка.
     Принцесса поманила пальцем Чани и, когда он нагнулся, сказала ему  на
ухо:
     - Сейчас мы увидим кое-что.
     - Что?
     - Волны-людоеды, смотри внимательнее.
     Чани немного побледнел. И чуть дрогнувшим голосом сказал:
     - Вроде тех, которые обглодали Маячный бастион?
     Ториль усмехнулась.
     - Не волнуйся, нам они ничего не сделают.
     - А с чего ты взяла, что я волнуюсь?
     - Показалось.
     - И напрасно.
     Над морем, заглушая свист ветра и плеск  волн,  прокатился  заунывный
протяжный вой, подобный  волчьему  вою  ночью  в  пургу.  На  этот  призыв
откликнулись десятки других голосов. Вой приближался, он звучал все громче
и отчетливее.
     Ториль на всякий случай сунула руку под плащ, нащупывая Золотой Факел
- такого количества вэйверов ей еще не приходилось  встречать.  Их  голоса
звучали со всех сторон, заключая Галеру в кольцо.
     И  вот  справа  от  корабля  показалась   особенно   большая   волна,
двигавшаяся почему-то навстречу остальным.  Хани  встревоженно  спросил  у
принцессы:
     - Что это?
     - Потерпи, увидишь. Ждать осталось недолго.
     Волна плавно повернула наперерез Золотой  Галере,  и  братья  увидели
белые глаза без зрачков, потом распахнулся огромный, жадно дрожащий рот, и
вэйвер бросился на Галеру, стремительно рассекавшую волны.
     Из разверстой пасти вылетел  торжествующий  переливчатый  вой,  когда
поблескивающий  золотой  таран  влетел  прямо  в  нее.  Пасть  с   треском
захлопнулась, лязгнули кривые клыки... И тут же вой сменился воплем  ужаса
и боли. Раздался треск, хруст, на палубу посыпались  какие-то  осколки,  в
которых, лишь внимательно приглядевшись, можно  было  узнать  еще  недавно
грозные и крепкие клыки вэйвера.
     Галера на секунду замерла,  но  тяжелые  весла  со  свистом  рассекли
воздух, взбили фонтаны пены, и пропоров вэйвера насквозь, корабль  ринулся
дальше.
     - Вот это да, - восторженно  прошептал  Хани.  -  Никогда  такого  не
видел.
     - И вряд ли увидишь, - совершенно успокоившись, сказала Ториль.
     Золотая Галера мчалась по бурлящему  морю,  оставив  позади  себя  на
взбаламученных   волнах   медленно   расплывающееся   маслянистое   пятно.
Видневшиеся поодаль три вэйвера держались гораздо  осторожнее,  напуганные
увиденным. Они не рисковали даже приблизиться.
     Лишь самый большой из них, настоящая водяная гора, покрытая  клочьями
зеленоватой  пены,  упорно  кружил  далеко  вокруг  Галеры,  принюхиваясь,
приглядываясь,  прицеливаясь.  Но  не  подходил.  Наконец,  решившись,  он
разинул рот, в котором легко поместились бы три таких корабля,  ринулся  в
атаку,  но  в  последний  момент  резко  затормозил,  взбурлив   настоящий
водоворот, отвернул в сторону и попытался откусить  весла  правого  борта.
Снова путников оглушил истошный вопль. Недосчитавшись дюжины зубов, вэйвер
позорно бежал.
     - Вот и все, - потерла руки Ториль. - Игра окончена,  можно  спокойно
ложиться спать, они больше не рискнут подойти. А Галера сама доставит  нас
туда, куда нужно.
     Ветер начал стихать, волнение постепенно успокаивалось...
     - Смотри! - воскликнул Чани.
     Сзади, уже не так далеко, рассекали волны  три  черных  треугольника,
три плавника: два поменьше и один громадный, высотой почти с мачту Галеры.
     - Пожаловали, голубчики, - ничуть не  обеспокоившись,  констатировала
принцесса. - Можете гордиться, Морской Король оказал  нам  великую  честь,
направив против нас все, что имел. Другие за всю жизнь не увидят  столько,
сколько мы за один день.
     - Великая радость, - скептически ответил  Чани.  -  Я  предпочел  бы,
чтобы мне уделяли меньше внимания.
     -  А  по-моему,  это  даже  хорошо,  -  довольно  сказала  Ториль.  -
Появляется возможность решить  все  проблемы  одним  ударом.  Если  сейчас
уничтожить их, то в дальнейшем мы не встретим никаких препятствий.
     - Это, значит, те самые акулы? - спросил Хани.
     - Они самые. Все три. Честно говоря, я ни разу не слышала,  чтобы  он
посылал всех троих сразу.
     Плавники стремительно приближались, еще немного - и  они  налетят  на
Галеру. Но, повинуясь неслышной команде, они разошлись в стороны,  окружая
корабль. Галера оказалась в центре правильного треугольника. Впереди несся
самый большой плавник, а по бокам,  немного  сзади,  два  других,  которые
казались  небольшими  лишь  издали,  на  фоне  плавника  Белой,  а  вблизи
превратились почти в такие же огромные. Во всяком случае, они  были  много
выше самого  высокого  человека.  Но  и  акулы,  похоже,  зная  о  неудаче
вэйверов, опасались приближаться к Золотой Галере  и  сопровождали  ее  на
почтительном отдалении.
     Несмотря на это, Ториль начала нервничать.
     - Что они готовят?
     - А что они могут? - весело ответил Хани. - Мы  пройдем  сквозь  них,
как нож сквозь масло.
     - Но ведь чего-то же они  ждут?  Не  понимаю.  Не  понимаю  и  потому
опасаюсь.  Когда  знаешь,  какая  опасность  тебя  ждет,  как-то  проще  и
спокойнее.
     Наконец  Белая  вынырнула  из  воды,  и  Хани  присвистнул.  В  самых
отчаянных рыбацких сказах не встречались рыбы  такой  величины.  Незаметно
Белая приблизилась к кораблю и лениво зевнула,  как  бы  желая  проверить,
какое впечатление произведет ее утыканный огромными зубами рот.
     - Постойте, постойте! - воскликнул вдруг Чани. - Или это мне кажется?
     Нет, это ему не казалось. Действительно, на плавнике,  там,  куда  не
заплескивает вода, примостился крохотный комочек. Этот комочек  грозил  им
тоненькой лапкой и писклявым голосом выкрикивал ругательства.
     - Смотрите, - почти радостно сказал  Чани,  -  наш  старый  знакомый!
Снова хочешь искупаться? - сложив руки рупором, спросил он Крысюка.
     Тот в ответ замахал обеими передними лапами, едва не сорвался в воду,
но в последний момент сумел удержаться. Потом сбежал по плавнику вниз,  на
спину акулы, пробежал к самой морде,  видимо,  что-то  сказал  и  вернулся
назад. Торжествующе осклабившись, он снова погрозил путникам.
     Два отставших плавника обогнали Галеру и приблизились к Белой. Теперь
все три акулы плыли впереди. Одна из меньших подплыла поближе, высунула из
воды морду. И Хани даже зажмурился  и  помотал  головой,  как  бы  отгоняя
кошмар.
     - Обратите внимание, - тоном строгой учительницы представила  Ториль,
- перед вами акула-молот.
     Молот тупо разглядывал Галеру несуразно маленькими свиными  глазками.
Постепенно они наливались кровью. Взметнув  фонтан  брызг,  Молот  нырнул,
обогнул Галеру, на секунду замер,  прицеливаясь,  и  стремительно  ринулся
навстречу кораблю. От его плавника в обе стороны расходились  две  кипящие
струи пены. Где-то перед самым носом Галеры акула на  мгновение  выскочила
на поверхность, проверяя правильность прицела, и, сильно  ударив  хвостом,
кинулась, как говорится, напролом.
     Раздался гулкий удар. Чани, не удержавшись, полетел кувырком.  Ториль
и Хани устояли, хотя и с трудом. Удар был  так  силен,  что  их  буквально
подбросило вверх, Хани едва не откусил себе язык.
     Позади Галеры из воды выскочило бешено  крутящееся  колесо.  Поднимая
облака пены и тучи брызг,  оно  прокатилось  по  волнам,  завертелось  еще
сильнее,  взбивая  высокие  фонтаны.  Затем   все   успокоилось,   и   над
взбаламученной водой возникла крайне обиженная морда Молота. Прямо посреди
лба у него виднелась большая ссадина, и постепенно поднималась, набухая  и
наливаясь фиолетовой краской, большущая шишка.
     -  Номер  первый,  -  сказал  Чани,  недовольно  морщась  и   потирая
ушибленный локоть. - И номер второй, - тут  же  добавил  он,  глядя,  как,
вздымая буруны, навстречу Галере бросилась вторая акула.
     Она летела, казалось, прямо на таран Золотой Галеры, но  в  последнее
мгновение  вильнула  хвостом,  над  водой  сверкнула  украшенная   черными
полосами спина Тигровой, и живой снаряд пролетел мимо.
     - Струсила! - обрадованно выкрикнул Хани,  приготовившийся  к  новому
удару и крепко державшийся за поручни.
     Акулы снова собрались впереди Галеры, невозмутимо  мчащейся  к  своей
цели. Вода в том месте вскипела, послышались удары и звонкие шлепки.  Чани
потом заверял,  что  он  ясно  видел,  как  били  Тигровую.  Вероятно,  за
трусость. Наконец от группы отделилась Белая. Однако она  не  нападала,  а
поплыла совсем рядом с Галерой, что-то высматривая.  Крысюк  покинул  свой
наблюдательный пост и сидел  на  голове  Белой,  не  обращая  внимания  на
обдававшие его брызги, и что-то нашептывал, советуя.
     Белая мерно кружила, как бы опутывая Галеру невидимой нитью. И только
самый внимательный глаз  мог  заметить,  что  с  каждым  разом  эти  круги
становились чуточку уже. Совсем  чуть-чуть.  Совсем  немножко.  Но  акула,
крадучись, приближалась к Галере. Она готовила решающий удар.
     - Хитрит, - сказал Хани, следя за нею.
     - Пусть, - спокойно возразила Ториль.
     Круги Белой становились все теснее и теснее, и  вдруг  акула,  сильно
ударив хвостом, молниеносно бросилась на корабль. Бедного  Крысюка  обдало
настоящим водопадом и едва не смыло, он взбежал на самый кончик  плавника.
Но Белая летела на Галеру  не  спереди,  а  сбоку,  вроде  бы  намереваясь
проломить борт. Невдалеке от корабля она нырнула,  уходя  под  невозмутимо
работающие весла. Послышался  скрип,  скрежет,  хруст,  Галера  дернулась,
задрожала... И начала постепенно замедлять ход.
     - Что случилось? - встревожился Чани.
     - Не знаю, - по возможности спокойно ответила принцесса,  старательно
подавляя в себе испуг.
     Она перегнулась через поручни, напряженно вглядываясь в воду.  Внизу,
под килем  Золотой  Галеры,  творилось  что-то  непонятное.  Вода  странно
побелела,  она  кипела  и  бурлила,  на  поверхность  поднимались  мириады
крошечных пузырьков. Галера тряслась, как в лихорадке, она  переваливалась
с борта на борт, взлетала вверх и падала опять вниз,  рывком  продвигалась
на несколько шагов и снова резко замирала на месте. Было  похоже,  что  ее
небрежно волокут по старой булыжной мостовой.
     Присмотревшись внимательней, Ториль различила что-то  вроде  большого
серого камня, на котором стоял корабль.
     - Не понимаю, - снова прошептала она, хотя уже  начала  догадываться,
что произошло.
     Две других акулы, до этого времени маячившие  вдали,  мощно  разрезая
воду, тоже бросились на Галеру. Принцесса крепко  схватилась  за  поручни,
ожидая удара, но его не последовало. Молот и  Тигровая  точно  скопировали
маневр вожака, нырнув под корабль. Он затрясся так, что у Ториль  невольно
застучали зубы, остановился, а потом вдруг начал медленно пятиться.  Весла
по-прежнему равномерно взмахивали, но, несмотря на все их усилия,  Золотая
Галера теперь шла назад.
     - Что происходит?! - испуганно закричал Чани.
     Хани, стремглав бросившись на нос, тоже  перевесился  через  поручни,
едва не падая за борт, чтобы различить, что же происходит внизу. Потом  он
шарахнулся от борта и истошно заорал:
     - Они держат нас!
     - Кто они?! - не поняла Ториль. Точнее, не хотела верить.
     - Акулы!
     - Не может быть!
     - Они схватились зубами за киль и держат... нет, тащат нас назад  или
вообще неведомо куда!
     - Это все Белая, - тихо пояснила Ториль. - Король  специально  растил
ее, колдовал с нею. В ней сила тысячи  обыкновенных  акул.  Остальные  две
так, просто большие рыбы, но эта... Она не может причинить  вреда  Галере,
но, оказалось, может остановить ее. Впрочем, попробуем. Просто так нас  не
возьмешь...
     Чани, подняв лежавший на палубе багор, прицелился и  ударил  им,  как
копьем. Но с таким же успехом  он  мог  бить  в  гранитную  стену.  Багор,
лязгнув, отскочил, а наконечник его сломался.
     Принцесса достала свой Факел, и языки багрового  огня  лизнули  воду.
Вода заклокотала, зафыркала, как в большом котле, вверх забили струи пара,
все вокруг заволокло непроницаемой молочно-белой теплой и душной  пеленой.
Удары весел глухо отдавались в ней, донесся чей-то приглушенный  писк.  Но
Галера по-прежнему медленно ползла кормой вперед. Огонь Факела из красного
стал ослепительно-белым, потом налился  солнечным  золотом,  все  заглушил
неистовый рев пара...
     Ториль вздохнула и опустила Факел.
     - Когда мои предки строили этот  корабль,  они  не  подозревали,  что
может встретиться такое исчадие зла.
     - Это что же, - слегка дрогнувшим голосом поинтересовался  подошедший
Хани, - значит, мы приехали?
     - Пока еще нет, - принцесса с удивительным спокойствием присела, - но
скоро мы увидим, куда нас тащат. К сожалению, я не вижу пока выхода.
     Вскипяченная пламенем  Золотого  Факела  вода  быстро  остывала,  пар
рассеивался. Стало видно, что там, где  Ториль  нечаянно  коснулась  огнем
Галеры,  золоченый  борт  почернел  и  закоптился,  филигранные  украшения
расплавились и превратились в  бесформенные  металлические  нашлепки,  два
весла вообще пропали. Вместо них торчали лишь безобразные  культяпки,  тем
не менее старательно загребавшие воздух.
     Погода стала почти хорошей,  море  успокоилось,  сквозь  разрывы  туч
начало проглядывать солнце.
     - И что будет дальше?
     Кто спросил это, Ториль так и не поняла, но, махнув рукой, ответила:
     - Затащат нас в Мертвую воду. Или еще куда...
     В этот момент в воздухе прошелестел тихий голос:
     - Брось рубин...
     Хани встрепенулся.
     - А?! Что?!
     - Брось рубин...
     - Кто это говорит? - Хани с подозрением уставился на принцессу. - Ты,
что ли?
     Ториль покачала головой.
     - Нет.
     - Брось... - снова прошептал кто-то невидимый.
     Ториль, слепо смотревшая прямо перед  собой  стеклянными,  ничего  не
видящими глазами, неожиданно вскочила, как подброшенная пружиной.
     - Бросай! - крикнула она Хани.
     Тот отступил на шаг.
     - Нет.
     - Бросай! - в голосе принцессы зазвенел металл.
     - Ни за что, - отказался Хани.
     Принцесса вытянула вперед правую  руку,  из  пальцев  ее  заструилось
синеватое свечение, но, опомнившись, она убрала руки за спину и как  можно
спокойнее объяснила:
     - Пойми же,  дуралей,  это  наш  последний  шанс.  Мое  оружие  здесь
оказалось бесполезным. Даже  у  Золотого  Факела  не  хватит  огня,  чтобы
вскипятить все море и сварить проклятых акул. Мы должны попытаться,  вдруг
Радужник сумеет справиться с чудовищами.
     - А если не сумеет?
     - Тогда мы все равно погибнем все до единого,  -  спокойно  пообещала
Ториль.
     Хани, усмехнувшись, указал рукой вверх.
     - Ты что, не видишь, где солнце?  Только  над  морем.  На  Галеру  не
падает ни один луч. Это означает выкинуть рубин в воду. Навсегда.
     - У нас нет выбора. Если ты не бросишь, то мы погибнем - тоже,  между
прочим, навсегда. И вместе с твоим любимым рубином.
     - А когда ты спасешься, то у тебя хватит совести смотреть на  солнце,
которого она больше не увидит? Не увидит никогда!
     - Это война! - перестав  сдерживаться,  закричала  Ториль.  -  Война!
Пойми, глупый упрямец! На войне всегда гибнут, и  лучше  пусть  один,  чем
все!
     Хани упрямо покачал головой.
     - Нет.
     Ториль, внезапно обмякнув, опустилась на палубу.
     - Поступай как знаешь. Я не буду тебе приказывать, но...
     - Брось камень, - снова прозвенел голос,  показавшийся  на  этот  раз
Хани знакомым.
     Он вздрогнул, как ужаленный. Это был голос Рюби. Неужели она сама так
хочет?
     - Нет! - хрипло повторил он. - Пусть лучше я погибну.
     - Бросай! - в голосе Рюби прозвучали нотки приказа.
     Хани безумными глазами посмотрел на  воду,  поднял  голову  вверх,  в
напрасной надежде на чудо. Но нет, на Золотую Галеру не падал ни один  луч
солнца, они сверкали на воде поодаль.  Он  сунул  руку  в  карман,  достал
рубин, медленно, словно камень приобрел вдруг тяжесть свинца,  поднял  его
и, зажмурившись, изо всех сил кинул туда, где слабо искрилась вода.
     На  мгновение   мелькнула   ослепительная   красная   вспышка.   Чани
показалось, что он видит летящую над волнами знакомую фигуру, но  на  этот
раз Рюби была не в бархатном платье, а в сверкающем медном панцире, в руке
ее было большое пурпурно  светящееся  копье  или  огненный  луч.  Раздался
протяжный звон, как будто ударили в гонг, что-то просвистело, плеснуло...
     Галера дернулась от сильного удара и медленно поползла вперед!  Потом
она вздрогнула еще раз, еще и начала стремительно набирать ход.
     - Смотрите! - крикнула Ториль.
     Далеко за кормой вынырнули два  черных  треугольника.  А  между  ними
плавно колыхалась на  волнах  бесформенная  серая  масса,  вокруг  которой
расплывалось темное пятно.
     - Она прикончила Белую Смерть! - ликующе выкрикнул Чани.
     - Да, прикончила, - вяло согласился Хани. - А я убил ее. И  сейчас  я
должен быть с нею.
     Он медленно подошел к борту и внезапно вскочил на поручни. Чани  едва
успел схватить его за ногу и сдернуть обратно на палубу.
     - Пусти! - рычал Хани, отбиваясь. - Пусти!
     Чани из последних сил удерживал брата,  пока  подбежавшая  Ториль  не
положила ему ладонь на горящий лоб. Хани дернулся еще раз и затих.
     - Он поспит немного и успокоится, - Ториль устало  провела  рукой  по
глазам. - У него впереди еще трудная дорога.
                         14. ОСТРОВ ПОДЗЕМНОЙ НОЧИ
     Вязкая душная  ночь  опустилась  на  остров.  Это  не  была  звонкая,
прозрачная чернота, к которой они привыкли, ночь,  пронизанная  искристыми
стрелами  звездного  света.  Нет,  на  них  внезапно  и  резко  навалилась
непроглядная плотная чернота. Уже на расстоянии  вытянутой  руки  не  было
видно ничего, во мгле могли таиться любые  опасности,  мог  подкрадываться
любой враг - и все равно ты не смог бы ничего  различить.  Мрак  спускался
сверху и одновременно выползал откуда-то снизу,  словно  от  земли  валили
густые клубы Черного Тумана. Но это был не туман, в нем  не  чувствовалось
того холода, одна только равнодушная, непроницаемая чернота. Путники то  и
дело зябко вздрагивали, хотя  было  так  жарко,  что  дышалось  с  большим
трудом.
     В темноте угадывались неясные очертания каких-то  огромных  деревьев,
их силуэты вырастали буквально перед  лицом,  пронзительное  поскрипывание
сухих сучьев и  неясный  ропот  листвы  были  единственными  звуками.  Все
остальные безнадежно вязли в жарком мраке.
     - Я думаю, - нерешительно прошептал Чани, - что будет лучше, если  мы
подождем до утра. В такой кромешной тьме недолго и шею свернуть.
     Никто ему не возразил.
     Огня разводить не стали  из  опасения,  что  кто-нибудь  заметит  их.
Темнота навевала неясный страх, давила, угнетала. Тесно прижавшись друг  к
другу, они укрылись плащами, но задремать так никому и не  удалось  -  все
тот же неясный страх заставлял их  напряженно  вглядываться  в  темноту  и
нервничать, хотя ничего не происходило.
     Мучительно долго тянулись  ночные  часы,  но  постепенно  мрак  начал
редеть. Сначала над головой  он  превратился  в  реденькую  черную  дымку,
сквозь которую тусклым жемчужным шариком  засветилось  солнце,  лишившееся
привычного  золотого  огня.  Побежали  куда-то  лохматые   черные   струи,
вбиравшие в себя самые маленькие клочки темноты. Они, клубясь,  прятались,
втягивались в неведомые расселины, уходили в глубь  земли,  словно  чья-то
огромная рука рывком сдергивала остатки зловещей завесы.
     Путники увидели, что они находятся на маленькой  поляне,  которую  со
всех сторон обступили огромные дубы со странными, черно-красными листьями.
Это были настоящие великаны, их толстая кора  была  иссечена  морщинами  и
трещинами, позеленела от старости  и  поросла  длинными,  тонкими  прядями
бесцветного белесого мха. Узловатые  ветви  сплетались,  скрещивались  над
головой, почти совершенно  закрывая  небо.  И  хотя  теперь  было  гораздо
светлее, чем ночью, это все равно не был свет дня, в лесу царил  полумрак,
и невольно хотелось говорить шепотом, точно кто-то мог подслушать.
     - Куда идти? - тихо спросил Чани, нервно ежась и озираясь.
     - Прямо! - определил Хани. - А там куда-нибудь да выйдем.
     - Куда? Опять кому-нибудь в зубы?
     - Ха! Испугал! Вспомни, как мы  их...  -  но  он  вдруг  помрачнел  и
замолчал.
     Ториль оборвала их:
     - Прекратите.
     - Это чего прекратите? - обиделся Хани. - Это чего прекратите?!
     Ториль сжала кулаки, но сдержалась, вспомнив что-то... И тут  добавил
масла в огонь Чани:
     - Ты не права, принцесса.
     - Я?!
     Чани замялся, но продолжил:
     - Вообще, нам нельзя сейчас ссориться. Кто знает, может, именно этого
и ждут от нас, чтобы мы переругались, передрались, перегрызли  друг  другу
глотки... И уж во всяком случае остались каждый сам по себе. А  мы  должны
быть вместе.
     Ториль, зажмурившись, как будто у нее болела голова, сказала:
     - Ты прав. Увы, я забыла, что это Келатрионазверн,  остров  Подземной
Ночи. Дыхание тьмы чувствуется все сильнее. Прости меня, - обратилась  она
к Хани.
     Тот покраснел и, глядя себе под ноги, ответил:
     - И ты меня тоже.
     - Итак, - сказал Чани, - куда нам идти?
     - Разве вы не видите? - удивилась Ториль. - Ведь  здесь  только  одна
тропинка.
     Братья повернулись туда, куда она показывала.  Тропинка...  Это  было
сказано слишком смело. Просто в одном  месте  дубы  стояли  чуть  реже,  и
чахлая бурая трава, покрывавшая поляну, была слегка примята.
     - Это? - недоверчиво переспросил Чани.
     - Да, - ответила принцесса.
     Хани, не раздумывая, двинулся вперед, но  внезапно  остановился,  как
вкопанный.
     - Смотрите! - с изумлением и испугом выдохнул он, глядя на  землю.  -
Следы...
     Чани и Ториль подбежали к нему и тоже  замерли.  На  сухой  глинистой
земле ясно видны были отпечатки.
     - Вот это да, - присвистнул Чани, глядя на след исполинской, три пяди
шириной, четырехпалой лапы, похожей на  птичью.  Каждый  палец  завершался
огромным  когтем,  взрезавшим  пересохшую,  каменно-твердую  глину.   Чани
вопросительно посмотрел на Ториль, но  принцесса  лишь  недоуменно  пожала
плечами.
     - Ни в одной рукописи я не читала ни о чем подобном, - ответила она с
маленькой заминкой. - И не слышала никогда.
     -  Интересная  картина  получается,  -  протянул  Чани.  -   Приятное
знакомство...
     К нему уже вернулось обычное расположение  духа,  и  он  снова  начал
слегка язвить.
     - А что тут думать, - перебил его Хани, -  пошли  вперед,  там  видно
будет. Выбирать нам не из чего, идти нужно. В конце  концов,  у  нас  есть
Золотой Факел.
     -  Не  всякое  колдовство  по  силам  Золотому  Факелу,  -  возразила
принцесса. - Но ты прав, идти необходимо.
     - Может, пойдем сквозь заросли? - предложил Чани.
     - Не думаю, что это удастся.
     - Но ведь попробовать-то можно.
     Однако попытка пробиться через заросли мелкого подлеска, теснившегося
между дубами, не удалась. Листья вьющихся растений  оставляли  болезненные
ожоги, а стебли оказались прочнее самого прочного каната. Чани  с  великим
трудом перерезал своим мечом несколько стеблей  и  совершенно  выбился  из
сил. Когда сменивший  его  Хани  наотмашь  рубанул  бледно-зеленую  лиану,
раздался противный, сверлящий  визг,  словно  крысе  наступили  на  хвост.
Откликаясь на этот визг, заскрипели, зашелестели дубы, их ветви, длинные и
узловатые, похожие  на  руки  великанов,  медленно  согнулись,  преграждая
дорогу, а корявые черные  сучья,  жадно  изгибаясь,  протянулись  к  Хани,
норовя схватить его.
     Хани испуганно шарахнулся назад.
     - Ну и дела, - отдуваясь, сказал он. - Никогда бы не подумал.
     - Это остров Ночи, - грустно  сказала  принцесса.  -  Здесь  возможно
абсолютно все. Все плохое.
     - А огонь не возьмет их? - с надеждой спросил Хани.
     - Сжечь весь этот лес? Не знаю, что из такой попытки получится. Да  и
не сгорим ли мы сами в пожаре, который зажжем. Лучше уж идти по тропе.
     Тропинка петляла между  обступившими  ее  деревьями,  и  каждый  раз,
поворачивая, шедший вперед Хани  покрепче  сжимал  меч.  Но  за  поворотом
оказывалась   все   та   же   стена   черно-красной   листвы,    перевитая
бледно-зелеными лианами. Время от времени среди пожухлой травы мелькали  и
другие следы - маленькие круглые копытца.
     Деревья подходили к  тропе  все  ближе,  их  ветки  давно  образовали
непроницаемый свод, и путники шли в  бесконечном  извилистом  тоннеле.  Не
чувствовалось  ни  малейшего  ветерка,   но   дубы   мерно   поскрипывали:
скрип-скрип...  При  этом  листья  оставались   совершенно   неподвижными,
шевелились только сами ветви. Откуда-то из-под  земли  выскакивали  корни,
так и норовившие оплести  ноги...  А  сразу  за  спиной  путников  деревья
замирали, впереди же  начинали  нетерпеливо  поскрипывать.  Было  жарко  и
душно, но всех пробирал холодный озноб, путники то и дело оборачивались  и
вскидывали головы, ожидая нападения сверху.
     - Я больше так не  могу,  -  пересохшими  губами  прошептал  Хани.  -
Давайте вернемся, я больше не могу.
     - Мы не можем повернуть, - ответила Ториль. - Наш долг идти дальше.
     - Смотрите! - радостно вскрикнул вдруг Чани, бросаясь  вперед,  туда,
где засветилась в чаще поляна. Но в то же  мгновение  он  дернулся  назад,
натолкнувшись на шедшую за ним принцессу.
     В тишине послышалось: туп-туп-туп... Чьи-то  огромные,  тяжелые  ноги
бухали, приближаясь.
     - Там... - заикаясь, прошептал Чани, - там...
     - Что там? - переспросила Ториль, но тут же зажала себе рот рукой.
     Деревья обрадованно и зловеще  заскрипели.  Шаги  смолкли,  и  где-то
совсем рядом послышался пискливый голосок:
     - Мне надоело. Мотаемся туда-сюда по жаре этой дикой. А  я  устал.  Я
спать хочу.
     Ему ответил глухой бас, будто из сырого погреба:
     - Но ведь мы еще не ели. Лично я хочу есть.
     - Всегда одно и то же, - сварливо  отозвался  тонкий  голос.  -  Есть
хочу, есть хочу... - передразнил он. -  Низменная  ты  натура,  не  умеешь
думать о прекрасном и возвышенном. Например, о цветах. - Раздались свист и
сопение, кто-то с силой втягивал в себя воздух.
     - Ага, зато ты у нас эстет, - огрызнулся бас.  -  Но  что  ты  будешь
делать без меня? Ведь пропадешь.
     - Найду, - не вполне уверенно ответил сварливый голосок.
     - Вот и ищи.
     - Вот и найду.
     - Ищи давай, ищи.
     - И то верно, пойдем поищем, - предложил тонкий голос.
     - В лесу?
     Ториль крепко сжала рукоятку Факела.
     - А хотя бы.
     - Нет, неохота, - ответил бас. - Жарко. И вообще, лень. Если кто-то и
идет сюда, в чем я не совсем уверен, а точнее, даже совсем не  уверен,  то
рано или поздно он выйдет на опушку.
     - Правильно, - подтвердил тонкий голос.
     - А на опушке кто?
     - Кто?
     - Мы.
     - Верно.
     - Так стоит ли бить ноги и драть шкуру в зарослях? У меня до сих  пор
царапины не зажили. Пробежались, а что толку? Ну, попадись нам еще Крысюк,
мы с ним потолкуем.
     - Точно.
     - А теперь пошли назад, полежим, - подвел итог бас.
     - Пошли.
     Снова  забухали  шаги,  на  этот  раз  удаляясь.  Ториль   облегченно
вздохнула.
     - Кто это был? - спросил заинтригованный Чани. - И Крысюка они знают.
     - Я ничего хорошего от такого знакомства не жду, - уклончиво ответила
она.
     - Так кто же это? - настаивал Чани.
     - Я только сейчас вспомнила, - нехотя ответила принцесса, - что давно
читала об этом звере в старинном манускрипте. С ним лучше не  встречаться,
будьте настороже.
     Они вышли на опушку и спрятались за удачно росшим немного  на  отшибе
толстым дубом. Лес закончился, теперь перед ними  расстилалась  каменистая
равнина, постепенно поднимающаяся вверх.  Отдельные  пучки  высокой  сухой
серебристой травы, пробившейся  между  россыпями  серого  щебня,  тревожно
шелестели на ветру.  Несколько  мертвенно-белых  крупных  цветов  казались
каплями краски, небрежно брызнутой на унылый, серый холст,  и  только  еще
сильнее подчеркивали мертвенность каменистого плато.
     Косогор  заканчивался  плоской,  как  будто  срезанной  вершиной,  на
которой виднелись какие-то развалины. Огромные камни, раскатившиеся далеко
в стороны, были покрыты бугристым  черным  налетом,  напоминавшим  толстый
слой сажи, но гораздо более черным и на вид очень холодным.  В  развалинах
можно было угадать остатки большой квадратной башни,  когда-то  окруженной
стенами. Но теперь это была почти бесформенная груда камней.
     - Что это? - спросил Хани.
     - Пещера  Ночи,  -  ответила  Ториль  шепотом,  осторожно  поглаживая
рубиновую звездочку Золотого Факела. Ей явно было  не  по  себе,  но  она,
превозмогая страх, держалась спокойно.
     - Надеюсь, нам не туда? - неестественно бодро предположил Чани.
     - Ошибаешься, именно туда, - отрезала Ториль. - Никого  не  видно?  -
Она  еще  раз  оглядела   хмурую   равнину,   едва   освещенную   тусклым,
жемчужно-серым светом.
     - Ничего и никого, - сообщил Хани.
     - Тогда вперед, - приказала она и первая, пригибаясь, быстро зашагала
вверх по косогору.
     Но не успели они пройти и половины пути, как раздался  пронзительный,
заливистый разбойничий свист, резанувший уши, и  знакомый  тонкий  голосок
обрадованно заверещал:
     - Вижу, вижу! Идут, голубчики!
     - О-го-го! - бухнул бас. - Идет обед!
     Большой  серый  валун,  поросший  чуть  колыхавшимся  косматым  мхом,
поднялся и превратился...
     Чани охнул не столько от  испуга,  сколько  от  удивления,  настолько
нелепой была эта пара.
     Толстая округлая туша, более всего напоминавшая туго набитый мешок  с
шерстью, стояла на шести коротеньких лапах, покрытых чешуей. Средняя  пара
судорожно подергивалась, скребя землю, и из-под  когтей  летели  выдранные
комья. Шеи у мешка вообще не было, но зато голова завершалась внушительных
размеров пастью, утыканной белыми  сверкающими  клыками.  Длинный  красный
язык то и дело выскакивал наружу, как бы щупая воздух.  Маленькие,  совсем
поросячьи глазки были  почти  не  заметны  среди  неопрятной,  свалявшейся
шерсти, беспорядочными клочьями свисавшей  со  всех  сторон.  Но  зато  на
макушке  торчало  огромное,  похожее  на  лопух  ухо,  нежное  и  розовое,
любопытно вертевшееся во все стороны.
     Рядом с мешком на  высоких  тоненьких,  того  и  гляди,  переломятся,
ножках покачивался олень. Точнее, зверь, похожий на оленя, так как морда у
него была  длинная  и  вытянутая  вперед,  вроде  хобота.  Она  все  время
вертелась, с сопением принюхиваясь. Но глаза у него были  замечательные  -
большие, зеленые, влажно поблескивающие.
     А вот хвосты у этой парочки были  совершенно  одинаковые  -  длинные,
тонкие, розовые и голые.  И  почему-то  эти  хвосты  были  связаны  вместе
кокетливым бантиком.
     - Хватайла, вперед! - басом заорал мешок.
     Но "олень" грациозно покачал головой и пропищал:
     - Не-а, неохота.
     - Так уйдут же!
     Действительно, Чани, опомнившись, схватил Ториль за  руку  и  поволок
вверх по склону к башне. Следом большими прыжками мчался Хани.
     - Не-а, не уйдут, - пискнул Хватайла.
     Воздух наполнился странным гудением, как будто разом задели множество
туго натянутых струн. Хани отчаянно закричал. Чани, повернувшись,  сначала
не мог понять, что происходит. Брат, лежа на земле, судорожно хватался  за
камни, за траву, сдирая руки в кровь, но какая-то неведомая  сила  волокла
его назад. Мешок, стоя на четырех задних лапах, нетерпеливо приплясывал  и
уже вытянул две передние, растопырив когти. Он поуркивал от  удовольствия.
Приглядевшись внимательней, Чани различил две толстые  прозрачные  веревки
или струны, почти  незаметные,  заканчивающиеся  гроздьями  мелких  острых
крючков, вцепившихся в куртку Хани. Эти струны втягивались прямо  в  глаза
Хватайлы, подтаскивая Хани все ближе и ближе к нему.
     - Хватайла, хватай! - приплясывал от нетерпения мешок.
     - Кусайла, кусай! - радостно пищал Хватайла.
     Чани попытался удержать брата, но глаза Хватайлы были сильнее, и  его
тоже поволокло.
     - Помогите, - захрипел Хани.
     Ториль, подбежав к ним, двумя взмахами  ножа  вспорола  куртку  Хани,
освобождая его. Струны со  свистом  взвились  в  воздух,  и  Хватайла,  не
ожидавший, что сопротивление вдруг резко прекратится,  перевернулся  через
голову и покатился по камням, увлекая за собой привязанного Кусайлу.
     Братья, снова  вскочив  на  ноги,  опрометью  побежали  к  башне.  Но
Хватайле не было нужды бегать! Снова послышался тот  же  звенящий  гул,  и
Чани увидел  летящие  гроздья  крючков.  Не  успев  удивиться  собственной
ловкости, чисто инстинктивно он  выхватил  меч  и  попытался  срубить  их.
Однако струны оказались прочными, и меч со стеклянным звоном отскочил.  Но
этого было достаточно - от удара крючки пролетели мимо.
     Хватайла, хрюкнув от удивления, еще раз выпустил из глаз свое оружие,
но Чани опять точным ударом отбил его.
     - Хватайла, ну хватай же,  -  перешел  на  просительное  поскуливание
Кусайла. - Я есть хочу-у.
     Хватайла попытался  в  третий  раз,  но  и  в  третий  раз  Чани  был
настороже.
     - Ну Хватайла-а... Есть же хочется!
     - А мне-то  что,  -  Хватайла,  поняв  безуспешность  своих  попыток,
повернулся к путникам спиной. - Я всю жизнь  мечтаю  предаться  спокойному
отдыху, и всю жизнь ты мне мешаешь.
     - Но кормлю, - вспылил Кусайла.
     - А что бы ты без меня делал?  -  вскипел  Хватайла.  -  Коротконожка
несчастная!
     - Тварь беззубая!
     Слушать завершение этой перепалки братья и принцесса  не  стали,  они
торопливо направились к развалинам. Больше их  не  трогали,  парочка  была
занята выяснением отношений.
     Дрожь пробрала их, когда они подошли  к  древним  развалинам.  Из-под
низкой сводчатой  арки,  наполовину  занесенной  землей,  на  них  пахнуло
холодом и сыростью, на мгновение показалось, что засвистел  ветер.  Ториль
замерла у входа, глядя  на  высеченные  из  черного  камня  две  безглазые
свирепые маски, находившиеся по обе стороны от арки. Ледяное равнодушие  и
неумолимая безжалостность читались в этих лицах.
     Ториль еще раз взглянула на неприветливое небо и,  крепко  сжав  руку
Чани, шагнула вперед.
     Мрачный, сырой тоннель уходил  круто  вниз.  Засветившаяся  рубиновая
звездочка лишь едва рассеивала темноту, но не могла по-настоящему осветить
подземелье. По закопченной, изъязвленной временем кладке струились грязные
ручейки,  камни  были  покрыты  противной  зеленоватой  слизью,  а  капли,
срывавшиеся с потолка, падали не со звоном, как  обычно,  а  шлепались  на
каменный пол с невнятным хлюпаньем.
     Ториль шла по тоннелю, не обращая внимания на боковые ответвления,  в
которых с тихим шорохом и курлыканьем копошилась клубящаяся черная  масса,
выбрасывавшая   при   их    приближении    мягкие    щупальца,    боязливо
отдергивающиеся, когда на них падал свет.
     - А мы правильно идем? - опасливо спросил Чани. - Не лучше ли немного
подумать?
     -  Правильно,  правильно,  -  нетерпеливо  ответила  принцесса.  -  Я
превосходно помню дорогу.
     - Она тоже была на карте?
     - Да.
     Хани не говорил ничего. Он был вполне доволен. Но к его  удовольствию
временами примешивалась едкая горечь, когда он вспоминал...  И  он  только
крепче сжимал рот и шагал, шагал...
     Постепенно каменная кладка пропала, и  тоннель  незаметно  перешел  в
узкую пещеру, змеившуюся  в  толще  горы.  Ториль  с  побледневшим  лицом,
прикусив нижнюю губу и полузакрыв глаза, шла уже не так  уверенно,  она  с
большим трудом вспоминала дорогу.
     Сколько им еще предстояло идти? Воздух  пещеры  был  тяжел  и  затхл,
чувствовалось, что уже много веков ни малейшее движение не трогало его. Он
давил, как свинцовая гиря.
     Одно  было  хорошо  -  постепенно  темнота  редела,  пещеру  заполнял
странный, неяркий серо-зеленый свет. Но от него делалось еще  жутче  -  он
превращал лица в зеленоватые маски покойников. Ториль погасила  не  нужный
теперь Факел, и словно новая тяжесть  навалилась  на  них.  Чани  легонько
пожал дрожавшую руку принцессы, она благодарно улыбнулась.
     - Что это за пещера? - спросил Хани. Голос  его  сделался  тусклым  и
мертвым.
     - Это Пещера Ночи. Именно отсюда выползает на остров Подземная  Ночь,
вы видели ее недавно в боковых пещерках.
     - А что будет, если она поползет, пока мы здесь?
     - Плохо будет, - коротко ответила Ториль.
     Они спускались все ниже и ниже. Становилось все холоднее, от  дыхания
шел пар, как на морозе.  Чани  тер  замерзающие  руки,  пытаясь  согреться
дыханием, но это плохо получалось. Хани хлопал себя  по  бокам  -  обрывки
куртки совсем не защищали от холода. Лишь принцесса,  ничего  не  замечая,
упрямо шла вперед.
     Но вдруг она резко остановилась.  Дальше  дороги  не  было  -  пещеру
перекрывала огромная каменная глыба.
     - Что это? - спросил Хани.
     - Этого камня здесь быть не должно, - озадаченно сказала Ториль.
     - Но он есть, - меланхолично  заметил  Чани.  -  И  его  надо  как-то
обойти.
     - Как-то... Знала бы я,  как.  Другого  пути  нет,  только  по  этому
коридору, боковые уведут нас в огненные глубины.
     - Попробуй сжечь его, - предложил Чани.
     Принцесса грустно усмехнулась.
     - Как Золотая Галера неподвластна Морскому Королю,  потому  что  была
сделана задолго до его появления на свет, так  и  эти  камни  неподвластны
моему волшебству.  Они  много  древнее,  чем  Тан-Хорез.  Никто  не  может
сказать, сколько тысячелетий этой пещере.
     Хани, отупевший от бурных событий  этого  дня,  неожиданно  для  себя
зевнул и предложил:
     - Давайте отдохнем, поспим. А разбираться после будем.
     Ториль странно посмотрела на него - и согласилась.
     - В эти пещеры не заходит никто, так что нам никто и не угрожает.  Мы
уже опустились ниже уровня Пещер  Ночи,  даже  она  не  спускается  в  эти
подземелья.
     - А это что? - указал Чани на маленький значок, высеченный на камне.
     Ториль побледнела, увидев четырехконечную  звездочку,  заключенную  в
круг.
     - Ледяная звезда, - прошептала она. - Но  как  ему  удалось  опустить
этот камень? Ведь он же трус. Или это только маскировка? И сработал  здесь
тот... Дайамонд был прав... - Вслух же  она  бодро  сказала:  -  Не  знаю,
чепуха какая-то. Действительно, давайте спать.
     Они выбрали на полу местечко  посуше,  хотя  и  оно  было  достаточно
сырым, и легли, прижавшись друг к другу.  Усталость  переборола  страх,  и
вскоре все трое крепко спали.
                              15. ЧЕРНЫЙ МЕЧ
     Проснулся Чани от того, что ему почудился какой-то звук. Звук в  этой
гробовой тишине! Что-то вроде стука и скрежета железа по камню  и  глухого
хлопанья. Он прислушался. Померещилось? От  усталости  можно  и  не  такое
услышать... Нет, снова раздался стукоток. Он  толкнул  локтем  брата,  тот
приподнялся, протирая заспанные глаза.
     - Чего тебе?
     - Слушай.
     Хани прислушался и замотал головой.
     - Ничего не слышу.
     - Кто-то долбит камень.
     - Тебе приснилось... - начал было  Хани,  но  замолчал,  сам  услышав
отчетливое скрежетанье чьих-то когтей по камню.
     Они решили разбудить Ториль, но  она  проснулась  сама,  услышав  эти
звуки.
     - Кто это может быть? - спросил у нее Чани.
     - Понятия не имею. В этих пещерах никто не живет.
     Скрежет приближался. Принцесса достала Золотой Факел.
     Хани от волнения начал мелко дрожать. Он  вцепился  в  рукоять  меча,
сжав ее обеими руками.
     Неожиданно скрежет стих.
     Все трое,  затаив  дыхание,  напряженно  вглядывались  в  зеленоватое
мерцание пещеры.
     - Добрый, знаете ли, денек,  -  внезапно  прозвучал  негромкий,  чуть
хрипловатый голосок откуда-то сверху, заставив их всех вздрогнуть.  -  Чем
это, интересно, вы тут занимаетесь?
     Путники вскинули головы. На потолке, цепляясь когтями  за  неровности
камней, сидела большая птица. Ее оперенье отливало зеленью, на голове была
красная шапочка с хохолком. Но больше  всего  впечатлял  клюв  -  длинный,
острый, он сверкал, как полированная сталь.
     - Здравствуйте, - машинально ответил Чани. - Сидим тут.
     Птица посмотрела на них правым глазом, потом левым.
     - Мне почему-то кажется, что вы меня обманываете. Это не самое лучшее
место для отдыха.
     - Посмотрите сами, - вежливо предложил Чани.
     - Да, вроде бы так, - согласно кивнула птица. - Но я сомневаюсь...
     Ториль спросила:
     - Простите, а вы кто?
     - Кто, кто... - неприветливо буркнула птица. - Живу я тут, вот кто. -
Вдруг она настороженно завертела головой. - Прошу прощения...
     Растопырив для равновесия крылья, она  ловко  сбежала  с  потолка  на
стену, еще раз прислушалась и  начала  долбить  стену  клювом.  Посыпались
снопы искр, веером полетели осколки, замелькали крошащиеся камни... И вот,
уже наполовину скрывшись в выдолбленной  дыре,  птица  вытащила  из  стены
что-то ярко-оранжевое и отчаянно верещащее. Глотнула и, глубоко  вздохнув,
блаженно прикрыла глаза.
     - Вот это да... - прошептал Хани.
     Птица мирно задышала, по-видимому, заснув. Чани  осторожно  кашлянул,
птица встрепенулась, взъерошив перья.
     - Ах да... Так о чем мы?
     - Простите, - изысканно  вежливо  сказала  Ториль,  -  вы  так  ловко
долбите камень...
     - Да, - немного самодовольно согласилась птица. - Что умею,  скрывать
не стану.
     - Не могли бы вы пробить вот этот камешек?  -  принцесса  указала  на
преграждавшую дорогу глыбу.
     Птица подозрительно прищурила правый глаз.
     - А зачем это?
     - Чтобы еще раз полюбоваться на ваше несравненное искусство.
     Птица засмущалась и расцвела.
     - Всю жизнь долблю камень, но впервые меня хвалят.
     - Вас не оценили, -  с  жаром  подхватил  Чани.  -  Ведь  это  редкое
мастерство.
     - Конечно, - согласилась птица. - Но зачем  все-таки  вам  его  нужно
разбить?
     - Мы пойдем дальше, - прямо сказала Ториль.
     - Пойдете, пойдете... -  пощелкала  клювом  птица.  -  Мне  почему-то
кажется, что вы меня обманываете. Здесь что-то не  так.  -  Она  прищурила
левый глаз.
     - Мы правда пойдем, - хором сказали Хани и Чани.
     Птица вздохнула.
     - Оно, конечно, так... Но что-то здесь не так...
     Она  подлетела  к  камню,  примерилась  и  заработала  клювом.  Снова
засверкали искры, во  все  стороны  полетела  каменная  крошка.  По  камню
побежали трещины, что-то захрустело, зашуршало. Потом все стихло, и птица,
высунувшись из продолбленной дыры, подозрительно осведомилась:
     - Нет, а вы в самом деле меня не обманываете?
     - Как можно? - Хани прижал  руки  к  груди.  -  Вы  так  замечательно
работаете...
     - Ох, сомневаюсь я.
     Птица снова скрылась, послышался стук, треск, скрежет, полетела пыль,
и камень с грохотом рассыпался на груду мелких осколков.
     Когда путники прочихались, они увидели запорошенную каменным крошевом
довольную птицу.
     - Вот, - сказала она и тоже чихнула, - пожалуйста.
     Птица встряхнулась, снова подняв облако пыли; когда оно  село,  птица
привычно устроилась на потолке вниз головой.
     - А вы  действительно  собираетесь  идти  дальше?  -  в  который  раз
поинтересовалась она.
     - Видишь же сама, - ответила Ториль, хватая братьев за руки и увлекая
за собой.
     - Видеть-то вижу, но все-таки сомневаюсь. Не  верь  глазам  своим,  -
донеслось до них.
     Тоннель круто пошел вниз, теперь уже приходилось цепляться за  стены,
чтобы удержаться на ногах. Но стены пещеры  начали  раздвигаться,  потолок
медленно  поднялся  выше  и  пропал  из  виду,  растворился  в  мертвенном
зеленоватом сиянии. На стенах пещеры вместо капель  воды  начал  искриться
иней, под ногами слабо похрустывали кусочки льда.  И  незаметно  для  себя
путники вошли в огромный зал.
     Определить  его  размеры  было  нельзя,   его   наполнял   светящийся
зеленоватый туман. Каменный пол был отполирован до  блеска,  на  нем  были
высечены таинственные угловатые руны. Хани хотел рассмотреть  их  получше,
но принцесса не давала остановиться.
     Прямо посреди зала,  на  невысоком  каменном  постаменте,  украшенном
затейливым орнаментом из переплетающихся рун, тускло поблескивала гладкими
полированными  гранями  восьмиугольная  пирамида  из  Черного   Льда.   Ее
окутывало едва различимое, слегка  клубящееся  облако  мрака,  смазывающее
очертания пирамиды, отчего казалось, что она колеблется, дышит.
     - Вот он, - остановилась Ториль.
     - Кто? - не понял Хани.
     - Неужели забыл? - насмешливо бросил ему брат. - Черный Меч!
     Слова эти отозвались неожиданно гулким эхом под сводами зала, где  до
того  вязли  все  звуки,  прокатились  отдаленным  громом  по  тоннелям  и
переходам. Послышался шорох сыплющегося песка, шум падающих камней.
     - Тише!
     Ториль вытянула вперед Золотой Факел, и с шумом и фырканьем  из  него
метнулось  красное  пламя,  лизнув  ледяную  глыбу.  В  воздухе   потянуло
удушливой вонью, но ничего не  изменилось  -  пламя  бессильно  извивалось
вокруг пирамиды, даже не касаясь ее,  оно  отражалось  от  тумана.  Ториль
прочитала длинное, сложное  заклинание,  и  пламя  налилось  ослепительной
белизной. Раздалось злобное шипение, словно потревожили клубок исполинских
змей. Сверкающие грани пирамиды затуманились,  на  них  выступили  крупные
капли, пирамида затряслась, но устояла.
     Не поворачиваясь, принцесса повелительно сказала:
     - Отойдите подальше.
     Братья подчинились.
     Ториль начала  выговаривать  слова  нового  заклинания.  Они  звучали
таинственно и странно, троекратное эхо сопровождало  их.  Пламя  взревело,
как рассерженный дракон, теперь оно  было  солнечно-желтым.  Огромные  его
языки, казалось, целиком заполнили пещеру,  погасив  зеленоватый  свет.  В
лицо братьям пахнуло нестерпимым жаром, и они невольно попятились.
     Раздался страшный грохот, стены зала вздрогнули и  покачнулись.  Чани
показалось, что они вот-вот рухнут. На мгновение  зал  заполнил  удушливый
пар, потом все стихло.
     Когда глаза опять привыкли к полумраку, воцарившемуся в  зале,  стало
видно, что на постаменте лежит большой прямой меч в черных ножнах. Рукоять
его была сделана из золота в форме оскаленной драконьей морды, вставленные
вместо глаз два больших изумруда грозно мерцали, как будто золотой  дракон
хотел схватить кого-то, но не мог  и  бесился  от  собственного  бессилья.
Вокруг меча клубилась все та же черная дымка.
     - Вот он, - зачарованно повторила Ториль.
     Хани хотел было поднять меч, но принцесса схватила его за руку.
     - Не смей!
     - Почему?
     - Тебе не по силам  владеть  Мечом  Ненависти,  ты  можешь  стать  не
хозяином, а рабом его.
     Она подошла к постаменту, долго стояла, вглядываясь в черное  марево,
потом протянула слегка  дрожащую  левую  руку  и  подняла  меч.  Внезапно,
отбросив все сомнения, она выхватила его из  ножен.  Словно  ослепительная
молния сверкнула в подземелье. Снова раздался грохот и  полетели  камни...
Лезвие  меча  в  вытянутой  руке  принцессы  сверкало  холодным,  льдистым
блеском, по нему, словно живые, бежали ряды угловатых  черных  рун,  глаза
дракона засияли нестерпимым красным огнем.
     Чани сделал еще два шага назад - такой страшной показалась ему Ториль
в эту минуту. Он неожиданно понял, что руны на лезвии меча складываются  в
стихи на варварском и грубом языке, ничуть  не  похожем  на  певучий  язык
заклинаний. Но он понимал их смысл.
                       Добро и жалость? Все равно.
                       О них забудь ты поскорей.
                       И помни только лишь одно:
                       Убей. Убей! Убей!! Убей!!!
     Но вот лезвие снова скрылось в ножнах, глаза  дракона  опять  засияли
зеленым, а голос, читавший стихи, замолк...
     - Все, - устало произнесла Ториль. - Теперь давайте искать выход.
     Братья обернулись. Действительно, выход из  зала  был  завален  кучей
обвалившихся камней.
     Что было потом? Потом они брели по бесконечным переходам, поднимались
и спускались, упирались  в  тупики  и  возвращались  назад.  Беспросветная
чернота сменялась  призрачным  синеватым  светом,  который  опять  мерк  и
угасал. На них сыпались камни и  лилась  холодная  вода,  они  пробивались
сквозь заросли  каких-то  шевелящихся  растений...  Возникали  и  исчезали
странные красные  светящиеся  цветы,  с  которыми  спокойно  разговаривала
принцесса. Они шли вслед за красными светлячками, вспыхивавшими  во  мраке
подземелья... Видели над собой неласковое серое небо  острова...  И  снова
выползающий наружу черный туман Подземной  Ночи,  сливавшийся  с  темнотой
ночи обычной...
                        16. НОВОЕ О ДЕСЯТИКРЫЛОМ
     - Неприветливое местечко, - сказал Чани, глядя на  обрывистые  черные
скалы, спускавшиеся к самому морю.
     -  Остров  дракона,  -  вздохнула  принцесса.   -   Здесь   и   живет
Десятикрылый.
     - Остров прямо создан для него, - согласился Чани.
     Галера медленно скользила мимо берега, но нигде не было видно и самой
крошечной трещинки  в  монолитной  черной  стене,  к  которой  можно  было
пристать.  Из  воды  всюду  высовывались  острые,   как   бритва,   камни,
выраставшие неведомо откуда буквально  под  самым  носом  Галеры.  Обычный
корабль давно бы  уже  разлетелся  в  щепки,  но  Золотая  Галера  вовремя
отворачивала в сторону от этих каменных клыков и  снова  шла  вдоль  скал,
вершины которых окутывало темное,  грязное  облако,  подсвеченное  изнутри
красным, как дым в кузнице. Лишь грохот прибоя доносился до  путников,  не
было слышно обычного на скалистых  берегах  крика  чаек  и  буревестников,
которые так любят гнездиться там. Ни одна птица не кружилась над островом.
     Постепенно Чани начал тревожиться.
     - Как мы доберемся до дракона? Остров - вот он, но с таким же успехом
мы могли бы сидеть у себя дома, дракон остается так же далек.
     - Не бойся, - успокоила его принцесса. - Если  ты  не  доберешься  до
дракона, то рано или поздно он сам до тебя доберется.
     - Только это и утешает, - пробурчал себе под нос Чани.
     Проходил час за часом, Золотая Галера отмеривала милю  за  милей,  но
место для высадки не находилось.
     - Смотрите, вон там!.. - крикнул Хани, стоявший на носу Галеры.
     На фоне черных скал он заметил  крошечное  зеленое  пятнышко.  Галера
замедлила ход и вскоре ткнулась в источенный волнами камень. А высоко  над
ними к скале прилепился крошечный зеленый кустик, одинокий и жалкий.
     - Странно, как это Десятикрылый не сжег его, - удивилась Ториль.  Она
присмотрелась внимательней и вдруг выкрикнула что-то на Колдовском  Языке.
В ответ послышался тихий, мелодичный звон Языка  Цветов.  Снова  Ториль  о
чем-то спросила, кустик  ответил.  Наконец  Ториль  обратилась  к  нему  с
просьбой, хотя братья и не знали языка, но смысл разговора им был понятен.
     В ответ кустик выбросил вниз маленькую зеленую  стрелку.  Она  росла,
удлинялась и спускалась к Галере, цепляясь  за  каждый  встречный  камень.
Вскоре тонкий зеленый побег, свесившийся с  массивной  черно-серой  глыбы,
покачивался над палубой.
     - Нас приглашают подняться, - сообщила принцесса. - Если  мы  рискнем
довериться прочности этого стебелька, то у нас появится  шанс  попасть  на
остров. Нужно только решить, кто пойдет со мной. В этом  месте  на  Галере
должен обязательно остаться человек.
     - Что значит "с тобой"? - встревожился Чани. - Уж  не  хочешь  ли  ты
сказать, что собираешься отправиться сражаться с драконом?
     - Что мы пустим тебя? - подхватил Хани.
     - Преданные мои друзья! Я очень ценю вашу заботу, но  вы  только  что
убедились: без меня вам не взобраться на эти скалы. И кто знает, с чем  мы
столкнемся там, наверху. Я уж не напоминаю, что ни одному  из  вас  Черный
Меч не по силам.
     - Тогда пойду я, - выступил вперед Чани. - Не  перебивай  старших,  -
остановил он встрепенувшегося было брата. - У тебя есть  дело  к  Морскому
Королю, поэтому тебе не  следует  рисковать  раньше  времени.  Дело  будет
опасным, а ты обязан отомстить. Обязан.
     Хани заколебался, но потом кивнул.
     - Удачи вам.
     Чани, улыбнувшись, хлопнул его по плечу.
     Первой по стеблю начала подниматься принцесса, повесив ножны с Черным
Мечом на шею. Драконьи глаза на  золотой  рукояти  как-то  особенно  мирно
поблескивали матовой зеленью. Принцесса, цепляясь  за  стебель,  упиралась
ногами в скалу и ползла вверх. Ноги ее скользили и срывались, вниз  падали
вывернутые камни, однако она не  останавливалась.  Следом  за  ней  пополз
Чани. Когда он вскарабкался наверх, то был совершенно  мокрый,  как  будто
бухнулся прямо в одежде в море, руки его тряслись, ноги подгибались. Он  с
тяжким вздохом опустился на камень.
     - По-моему, надо немного отдохнуть.
     - У нас нет времени. Дракон может учуять нас, и  тогда  нам  придется
плохо.
     - Но я не могу сделать ни шага.
     - Тогда я пойду одна.
     Чани покачал головой, поднялся, хотя ему показалось, что все  суставы
трещат, и неосторожно глянул вниз. Где-то там, в недоступной  глубине,  на
серо-голубом шелке моря поблескивала крошечная золотая щепочка  -  Галера.
Но как это было далеко! От неожиданности голова у  него  закружилась,  все
поплыло перед глазами. Чани пошатнулся и наверняка свалился бы  с  обрыва,
если бы маленькая, но сильная рука Ториль не оттащила его прочь.
     Наверху остров дракона выглядел ничуть не лучше, чем с  моря.  Те  же
угрюмые, безжизненные серо-черные скалы, растрескавшиеся от времени,  были
присыпаны толстым слоем черной пыли или очень мелкого песка.  Было  трудно
дышать и смотреть. И - ни одного дерева, ни единой травинки, ни птицы,  ни
зверя. Равнина была  бы  совершенно  неподвижной,  если  бы  не  крошечные
вихорьки пыли, постоянно крутящиеся в воздухе.  Вся  равнина  была  усеяна
беспорядочно разбросанными валунами и обломками скал. Все это наводило  на
мысль о свирепом пламени, бушевавшем  здесь  когда-то  и  еще  не  умершем
совершенно. Кое-где из провалов между  камнями  поднимались  желтые  струи
сернистого дыма. Весь остров чуть заметно вздрагивал и колыхался, когда  в
его бездонных глубинах возникал протяжный, раскатистый  гул,  видимо,  там
бушевал огонь.
     Ториль и Чани двигались с трудом, то и дело проваливаясь в  пепел  по
колено. Пепел был горячим.
     Неожиданно  до  них  долетело  чье-то  невнятное  бормотанье.  Ториль
предостерегающе вскинула руку, и они пошли к большому  гранитному  валуну,
как будто расколотому ударом топора - такая узкая и  ровная  щель  была  в
нем. Затаились. Можно  было  понять,  что  говорят  двое,  но  о  чем  они
говорили, не разобрать.
     - Ветер в нашу сторону, - шепнула Ториль на ухо Чани, - поэтому мы  и
слышим кое-что.
     - Надо узнать, кто это,  -  ответил  Чани.  -  Попробуем  подобраться
поближе.
     Крадучись, прижимаясь к камням, они приближались к голосам, осторожно
и медленно. Наконец они устроились в глубокой расселине, прикрытой  сверху
тяжелой каменной плитой, и решили немного передохнуть. Вдруг наверху,  над
самым камнем, что-то бухнуло, и скрипучий голос брюзгливо произнес:
     - Долго же ты намерен спать?
     - Сколько намерен, столько и намерен, -  ответил  другой,  завывающий
бас. - Не ты мне указ.
     Принцесса и Чани подскочили - настолько чистыми и ясными были голоса.
Разговаривали, казалось, буквально в двух шагах, но никого в расселине  не
было. Чани осторожно выглянул наружу. Снаружи он тоже никого не увидел.
     - Но мой могущественный повелитель требует, чтобы ты немедленно летел
к Акантону, - снова проскрипело наверху. - Город нужно  примерно  наказать
за то, что эти мальчишки осмелились помогать отверженным из Тан-Хореза.
     В ответ послышался только басовитый зевок.
     Принцесса, все еще бледная от испуга, шепотом пояснила Чани:
     - Это Десятикрылый разговаривает с кем-то, а мы слышим. Почему - я не
знаю, наверное, есть какие-то трещины в камне, по которым доходит звук.
     - А он нас не слышит? - опасливо поинтересовался Чани.
     - Наверное, нет, иначе поднялся бы такой шум...
     Они снова замерли.
     - Будешь ты выполнять приказания всемилостивейшего повелителя  нашего
или нет?! - завизжало вверху.
     - Засохни, Бесхвостый, - ответил бас. - Надоели вы мне все. Подняли в
прошлый раз, такой интересный сон из-за вас  не  досмотрел.  А  для  чего?
Камень какой-то раскусить. А у меня до сих  пор  зубы  от  него  болят,  -
пожаловался дракон. - И спать охота.
     - Да мы тебя...
     - Слушай, Крысюк, наверное, тебя давно не купали, что ведешь себя так
нахально. Смотри, мне недолго сделать!
     - Но-но, не забывайся, - заверещал Крысюк. - С кем ты говоришь?!
     - И верно, что ты такое?
     - Я есть полномочный представитель его величества.
     Раздался возмущенный писк. Чани и принцесса тихонько рассмеялись.
     - Никуда от этой крысы не деться, - заметил Чани. - Куда ни пойдешь -
всюду на него натыкаешься. Вездесущий прямо.
     Снова зазвучал бас:
     - Брысь, поганец! Я спать хочу.
     - Ну послушай, дракончик, миленький, -  сменил  тон  Крысюк,  льстиво
запищав. - Ты такой большой, такой могучий, такой сильный. И  сделал  тебя
таким ведь именно  всемилостивейший  повелитель.  Ведь  это  он  дал  тебе
золотые крылья.
     - И что с того?
     - Неужели ты будешь  таким  неблагодарным,  что  не  откликнешься  на
просьбу о помощи.
     Снова кто-то гулко зевнул.
     - А вот возьму и не откликнусь.
     - Нет, я, конечно,  не  угрожаю.  Но  тогда  я  все  расскажу  нашему
дорогому Королю. А там посмотрим...
     - Совершенно точно, купали тебя давно...
     Крысюк, видимо, обозлился и перешел к прямым угрозам:
     - Ну, смотри. Дело  хозяйское,  но  не  пришлось  бы  тебе  пожалеть.
Обкорнают тебе крылышки, будешь до конца дней своих ползать, как черепаха.
     - Мне? - дракон глухо захохотал.
     - Смотри, Черный Меч вышел на свободу.
     - Что из того? Я почую любого волшебника прежде, чем  он  приблизится
ко мне с этим ли мечом, без него ли. А там еще посмотрим. Вот и сейчас  на
острове, между прочим, кто-то есть.  Можно  пойти  и  слопать...  Ты  чего
затрясся? Далеко он, не собирается твою драную шкуру щипать...
     - Пойди и съешь, если можешь.
     - А неохота. Меня не трогают, не трону и я.
     - Ты плохо кончишь.
     - Гуляй, гуляй... А я вздремну чуток.
     - Вот возьмет Король Золотой Талисман...
     Но ответом Крысюку был мощный храп.
     Ториль озабоченно потерла щеку.
     - Интересно!..
     - А что здесь интересного, - лениво сказал  Чани.  -  Дай  сюда  меч,
пойду я. Ты ведь сама слышала, что ни  одного  волшебника  к  себе  он  не
подпустит, а я простой человек, меня он не учует.
     - Тебе не совладать с мечом.
     Не отвечая, Чани взял у нее меч из рук и  резким  движением  выдернул
его из ножен. В лицо им пахнуло холодом, и неведомая черная тень заполнила
расселину. По лезвию меча побежали, извиваясь, черные  руны,  а  камни  на
рукояти загорелись мрачным кроваво-красным блеском.
     - Не совладать? - угрюмо спросил Чани.
     Принцесса долго смотрела на него.
     - И все-таки я боюсь, за тебя боюсь...
     Чани успокаивающе улыбнулся, сунул меч в ножны и направился к  выходу
из расселины.
     - Солнца и счастья тебе, - прошептала Ториль.
     Путь был тяжелым. Поднимающиеся из-под камней испарения смешивались с
черным дымом  и  образовывали  колеблющуюся  завесу,  которую  приходилось
буквально раздвигать руками - такой плотной и тяжелой она была. Иссушающая
жара невольно наталкивала  на  мысль  о  воде,  и  действительно,  изредка
попадались неподвижные малахитово-зеленые лужи. Но когда Чани,  поддавшись
искушению, сунул в  такую  лужу  руку,  то  сразу  же  ее  отдернул,  едва
удержавшись от крика, - вода обжигала, как  кислота,  и  долго  еще  потом
зудела покрасневшая  кисть.  Кружилась  голова,  перед  глазами  вертелись
разноцветные колеса, но Чани упорно шел дальше.
     Сначала он подумал,  что  натолкнулся  на  остатки  какой-то  древней
стены, сложенной еще в те времена, когда о  драконе  не  слыхали.  Крупные
черно-зеленые кирпичи выглядели странно, но Чани уже привык к  необычному.
И лишь заметив, что стена едва заметно вздрагивает и раскачивается, понял,
что это не стена. Перед ним был спящий дракон.
     Доносились раскаты чудовищного храпа  и  взревывания.  Чани  невольно
пробрала дрожь. А что будет, когда дракон проснется? Но он превозмог страх
и осторожно дотронулся до тускло поблескивающей чешуи  и  тотчас  отдернул
руку, словно обжегшись, хотя бок дракона был ничуть не горячий.  Камень  и
камень.
     Ничего не случилось. Чудовище  продолжало  мирно  спать,  не  заметив
прикосновения.
     Чани уже смелее похлопал его по боку... Но если он так  огромен,  что
легко принять его за крепостную стену, то как же с  ним  справиться?  Даже
если и захочешь отрубить голову, просто не дотянешься. Чани от  огорчения,
забывшись, стукнул кулаком по дракону. И опять ничего не  произошло.  Храп
не прервался. Чани удивился и  второй  раз,  теперь  нарочно  постучал  по
чешуе. Никакого результата. Десятикрылый  не  просыпался.  Это  было  даже
обидно. Его пришли казнить, а он не соизволит обратить внимание...
     Тогда Чани нахально - семь бед, один ответ - схватился за выступающий
край чешуи, подтянулся и вскарабкался на спину дракона. Спина была широкая
и  больше  всего  напоминала  крытую  крупной  черепицей  крышу  какого-то
длинного здания. По хребту бежал  ярко-красный  гребень,  каждая  пластина
которого была выше Чани.
     Чани перевел дух и достал из ножен меч.  Глаза  золотого  дракона  на
рукоятке налились кровью, меч начал нервно подергиваться  в  руке  и  тихо
гудеть. Чани, осторожно ступая, двинулся вдоль гребня, надеясь, что идет в
нужную сторону - к голове.
     Дракон по-прежнему ничего не замечал.  Храп  становился  все  громче,
указывая, что путь выбран правильно. Каждый мощный  выдох  вздымал  облака
пепла, и вскоре Чани стал плохо различать окружающее, так  как  в  воздухе
кружились многочисленные черные хлопья, настоящая метель. Несколько раз он
натыкался на плотные кожистые складки, закрывающие чешую. Чани  догадался,
что это  крылья.  Постепенно  он  вообще  забыл  про  осторожность,  брел,
спотыкаясь и падая. Пару раз он едва не сорвался вниз, успевая в последний
момент схватиться за что-то торчащее из спины чудовища. Теперь Чани мечтал
только об одном - чтобы дракон поскорее кончился. Но дракон  этого  делать
не собирался, он тянулся бесконечно.
     Вдруг нога Чани задела что-то мягкое,  раздался  пронзительный  визг,
верещанье, и какой-то темный клубок покатился вниз. Чани в страхе приник к
холодной пластине гребня.
     - Караул! Тревога! - завопил снизу Крысюк.
     Дракон спал.
     - Караул! Наших бьют! - надрывался Бесхвостый.
     Чани почувствовал, что  чешуя  под  ногами  зашевелилась,  задрожала,
дракон перестал храпеть и сиплым спросонья голосом прогудел:
     - Кого бьют?
     - Меня, - пожаловался Крысюк.
     - И правильно делают.
     - Но и тебя могут! На меня кто-то наступил.
     - Чепуха, - уверенно ответил дракон. - Чтобы по мне ходили,  а  я  не
знал об этом? Чепуха.
     - Но я правду говорю.
     - Значит, ты заболел.
     - Вот отрубят тебе глупую башку...
     - Если глупую - то, значит, не мне.
     - Это намек?
     - Я чувствую, что волшебник по-прежнему далеко.  Он  не  двигается  с
места.
     - Это та принцесса, о  которой  я  тебе  рассказывал.  Ну  съешь  ее,
пожалуйста. Дракон ты, в конце концов, или не дракон? Ты  должен  питаться
принцессами.
     - Что за  напасть  на  мою  голову!  Вот  высплюсь  и  съем.  Честное
драконовское слово.
     - А как быть с тем, который идет по тебе?
     - По мне?
     Чани увидел, как из пепла вынырнула огромная прямоугольная морда,  из
ноздрей ее валил дым. Чани поднял меч, но дракон и не попытался напасть.
     - Никого не вижу, - глядя ему прямо в глаза, сообщил Десятикрылый.
     - Но кто-то же хотел меня задавить, - плаксиво вякнул Крысюк.
     - Померещилось. - Морда исчезла  в  облаке  дыма,  послышался  глухой
удар, от которого вздрогнула земля: дракон  снова  улегся.  -  И  отвяжись
по-хорошему.
     Чани, как завороженный, шел вперед, он в очередной раз  споткнулся  и
упал, разбил колено в кровь. Он зашипел от  боли,  но  тут  же  зажал  рот
ладонью. Перед ним лежала широкая пластина из яркого полированного золота,
блестевшая даже сквозь покрывавшую ее грязь. Золотое  крыло...  То  самое,
которое придает дракону такую силу...
     И почти не соображая, что делает, Чани взмахнул  мечом.  Промелькнула
черная тень, весь мир почернел на мгновение, что-то просвистело,  раздался
металлический лязг, и крыло  с  грохотом  и  звоном  полетело  вниз.  Чани
протиснулся между пластинами гребня и вторым ударом отрубил другое крыло.
     Дракон дернулся и завопил:
     - Убили! Зарезали!
     Сквозь дым и пепел полыхнул огонь.
     Чани опять увидел  морду  дракона  с  разинутой  пастью,  но  большой
зеленый глаз неожиданно  хитро  подмигнул  ему.  Затем  по  спине  дракона
прокатилась волна, шкура лихорадочно передернулась, уходя  из-под  ног,  и
Чани вдруг понял, что летит, беспорядочно переворачиваясь.  Он  с  размаха
шлепнулся на большую кучу теплого пепла, удивляясь,  что  все  еще  цел  и
невредим.
     А дракон тем временем продолжал бесноваться:
     - Да он меня... Да я его... По-гу-би-ли!
     - Ага! Я же предупреждал! Я же говорил! - заверещал Крысюк. -  Ты  не
хотел слушать, теперь убедился сам! Поймай их! Поймай! Убей!
     Чани поднял меч, но дракон вдруг успокоился.
     - Поищи дурака в другом месте, - предложил он. - Теперь-то я и  вовсе
не пойду. Золотых крыльев нет, могущества нет, ничего нет. Я не враг себе.
Короче, я ложусь спать, и пропадите вы все пропадом!
     - Все расскажу Королю, - пригрозил Крысюк. - Если на тебя  управы  не
найдем, то уж на Грифоне-то отыграемся. Подумай по-хороше... - он осекся.
     Чани  увидел,  как  из  тучи  пепла,  поднятой  драконом,  высунулась
огромная лапа, брезгливо, двумя когтями державшая за шиворот Крысюка.
     - Пойди  охладись,  -  со  спокойным  удовлетворением  порекомендовал
дракон. - Теперь у вас нет власти надо мной.
     Лапа раскрутила Крысюка получше и отпустила, он со свистом  и  визгом
полетел куда-то, раздался плеск, хлюпанье... Но все звуки  опять  перекрыл
мерный храп.
                                17. СДЕЛКА
     - Вы делаете одну ошибку за другой, - сердито выговаривала Ториль.  -
Даже удивительно, как вы до сих пор ухитряетесь оставаться в  живых.  Если
бы не я, вас давно бы прикончили, как щенят.
     - Все равно мы поможем человеку, который попал в беду, выручая нас. И
тебя тоже, - с укором сказал Хани.
     Ториль пристально посмотрела на волны, плескавшиеся за бортом Галеры.
     - Меня? Ты всерьез воображаешь, что эти  чудовища  могли  мне  что-то
сделать? - Она горделиво выпрямилась, поправляя перевязь, на которой висел
Черный Меч. - Мне не страшен никто.
     - Но в тот момент ты говорила иначе.
     - Вздор. Мало ли что я говорила  тогда.  Предположим,  что  это  была
минутная растерянность. Сейчас же, когда у нас  есть  такое  оружие,  нам,
Повелителям Огня, не страшен никто и ничто.
     - Но ведь Рюби пожертвовала собой.
     - Это война, - жестким тоном сказала Ториль. -  Полководец  не  имеет
права на жалость. Умеренность на войне - это  величайшая  глупость,  какую
только можно вообразить. Мне вообще не понятно  ваше  мягкосердечие.  Вот,
например, ты,  -  она  кивнула  Чани.  -  Мог  совершенно  спокойно  убить
Десятикрылого. Почему ты этого не сделал?
     - Зачем убивать напрасно? - пожал плечами Чани.
     - Напрасно?! Ты должен был убить его сегодня,  чтобы  спокойно  спать
завтра. Это враг, а врага уничтожают.
     - Я сделал его совершенно безвредным.
     - Ты в этом уверен?
     - Да.
     - Предположим, - с видимой досадой согласилась принцесса.  -  Но  где
гарантия, что завтра Морской Король не приделает ему  новую  пару  золотых
крыльев и дракон с новой силой не обрушится на нас, мстя?
     - Просто я уверен.
     - Опять уверен?! - взорвалась Ториль.
     - Да, опять.
     Ториль с некоторой тревогой  посмотрела  на  собирающиеся  на  западе
облака. Что они могли таить?
     - Тогда, если вы так не  любите  кровопролития,  зачем  мы  плывем  к
острову Морского Короля?  Мы  ничего  не  потеряли  на  Фоорхейле.  Вполне
достаточно того, что мы выбили у него из рук  самое  грозное  его  оружие.
Теперь ничто не угрожает Тан-Хорезу. И вашему городу тоже.
     - Ты этого не понимаешь? - напряженно спросил Хани.
     - Не понимаю.
     - Тогда нам не о чем разговаривать.
     Хани решительно повернулся  и  сбежал  с  кормового  помоста.  Ториль
проводила его недобрым взглядом и повернулась к Чани.
     - Тебе, если ты хочешь...  -  Она  замялась.  -  Короче,  тебе  стоит
поменять кое-какие свои взгляды. Я не привыкла, чтобы мне указывали...
     Чани закрыл глаза, чтобы не сорваться.
     - Неужели вы воображаете, что если этот рубин и находится у  Морского
Короля, то он отдаст его просто так?
     - Нет, не воображаем, - ответил он.
     - И не рассчитывайте на мою помощь в этом деле.
     - Мы сразу это поняли, - холодно ответил Чани.
     - Вас же прикончат, - горячо сказала она.
     - Значит, так суждено. Но мы попытаемся выполнить свой долг.
     - Вот и отлично. Для начала попробуйте договориться вот  с  этими,  -
принцесса махнула рукой.
     И  Чани  увидел,  что  к  Галере  приближаются  уже  знакомые  черные
треугольники. Но только два! И на этот  раз  акулы  держались  не  то  что
осторожно, а прямо-таки боязливо. Они  не  подошли  к  Золотой  Галере,  а
описали большой круг, обходя ее, и  умчались  назад.  Урок  они  запомнили
хорошо.
     - Вижу парус! - закричал Хани, стоявший на носу.
     Действительно, далеко на западе возникла крошечная белая  точка.  Она
быстро росла, увеличивалась и превратилась в  прямоугольник,  под  которым
разрезал волны низкий узкий темно-синий корпус незнакомой галеры.
     Корабли быстро сближались,  и  вскоре  стало  видно,  что  на  парусе
незнакомца вышита большая четырехконечная синяя звезда  в  круге.  Подойдя
ближе, встречная галера  описала  полукруг,  догоняя  Золотую  Галеру,  и,
подойдя буквально на два десятка шагов, приспустила парус.
     - Ничего не понимаю, - пробормотала принцесса, вглядываясь  в  пустую
кормовую  надстройку  синей  галеры.  -  Если  это  тот,  кого  я  ожидала
встретить, то почему знак Ледяной Звезды?
     - А кого ты ожидала? - подозрительно осведомился Чани.
     - Того же, кого и вы.
     На кормовом помосте синей галеры появился  высокий,  худой  старик  в
богато расшитой серебром и жемчугом,  но  чрезвычайно  грязной  мантии,  в
которую он зябко кутался. На голове старика красовалась маленькая  корона,
на груди, на филигранной золотой цепи, висела большая голубая жемчужина.
     Ториль вежливо поклонилась. Иссохшее, желтое  лицо  старика  выразило
нечто вроде изумления. Он поскреб голову  и  отвесил  неуклюжий,  но  тоже
вежливый ответный поклон.
     - Приветствую вас, ваше высочество, - проскрипел старик.
     - И я тоже приветствую вас, ваше величество, - сладко пропела Ториль.
Глаза ее смотрели недобро.
     - Все ли хорошо в славном городе Повелителей Огня?
     - В Тан-Хорезе царят покой и счастье.
     - Я рад этому, - сверкнув глазами, сказал старик.  -  Здоров  ли  ваш
отец?
     - Вполне. А как ваше драгоценное здоровье?
     Старик вздохнул.
     - Так себе. Возраст.
     - Увы, - посочувствовала радостно Ториль. - Как идут дела  в  державе
владыки морей?
     - У меня тоже все хорошо, - кратко ответил старик.
     - Так это и есть Морской Король? - разинул рот Чани.
     - А что, не похож? - обиделся старик. - Или ты считаешь,  что  короли
безвылазно  сидят  в  тронных  залах?  Впрочем,  не  о  тебе  речь.  Какая
неожиданная и неприятная встреча...
     - Вы правы, - согласилась Ториль. - Я тоже не могу сказать,  что  она
доставляет мне удовольствие. А вот насчет неожиданности...  Тут  крутились
ваши лизоблюды.
     - Ах да, - спохватился Король. - Посылал, посылал...  Да  они  толком
ничего сказать не могут. "Плывет, плывет..." А кто  плывет,  куда  плывет,
зачем плывет... Все самому узнавать приходится. Идиоты,  а  не  помощники.
Как и у вас, похоже.
     - Мои дела - это мои дела, - уклончиво ответила принцесса.
     - Как сказать. С некоторых пор ваши дела стали и моими.
     - Да, старые враги.
     - Один старый враг лучше новых двух, - философски заметил Король.
     - Старого врага знаешь, и не ждешь от него неожиданностей, - заметила
Ториль.
     - А он берет - и подносит их, -  перебил  Король.  -  Вот  дракончика
моего зачем-то покалечили.
     Ториль молча развела руками.
     - Улетел куда-то, - жалобно сказал Король.  -  Спрятался.  От  обиды,
наверное. На прощанье сказал: наконец-то отосплюсь. Хотел остановить, ведь
пропадет без меня, - не получилось. Удрал.
     - Что поделаешь.
     - Да...
     - Но и вы, ваше величество, тоже подносите мне сюрпризы. Вот уж никак
не ожидала увидеть на вашем корабле такой парус.
     - Ах этот, - задрал голову Король. Ядовито  усмехнулся  и  хлопнул  в
ладоши. - Каждый ищет себе союзников на свой вкус. Мой старый друг, Хозяин
Тумана, любезно согласился мне немножко помочь. Ну, я, разумеется, не стал
отказываться, принял его солдат. Сами знаете, моя дружина  мала  и  слаба.
Куда ей тягаться с железными легионами Тан-Хореза...
     Рядом с ним возник закованный в  черные  латы  воин.  На  его  кирасе
золотом был выложен тот же знак. И может, именно чернота  вороненой  стали
делала его лицо таким мертвенно-бледным. Оно казалось высеченным из  куска
льда. Под черными кустистыми бровями зияли темные провалы глаз.  Когда  он
посмотрел на Чани, тому показалось, что  его  окатила  волна  смертельного
холода, замораживающая кровь в жилах. Этот взгляд словно высасывал  тепло,
сковывал движения...
     Ториль сразу стала угрюмой.
     - Это большая новость.
     - Не все вам удивлять меня, - злорадно  осклабился  Король.  -  Шторм
устроить, что ли... - лениво предложил он. - Утопить вас...
     Принцесса бесстрашно взглянула на Короля.
     - Зачем это?
     - Да, да, - покивал Король. -  Пожалуй,  не  будем.  Так  какое  дело
привело вас в мои владения?
     - Никакое. Это вот у них дело, - Ториль кивнула в сторону братьев.
     Брови Короля поползли вверх.
     - У них? Инт-тересно, - протянул он. - И что вам нужно?
     - К вам недавно попал один рубин, - взял быка за рога Хани.
     - Попал? Ко мне? - удивился Король.
     - Да, попал, - подтвердил Чани.
     - Ну, предположим.
     - Мы хотели бы получить его обратно, - сказал Хани.
     -  Получить?!   Обратно?!   И   только-то?   -   Король   обрадованно
расхохотался. - Сушь великая! А больше вам ничего  не  надо?  Корону  мою,
например.
     - Нет, корону не надо, - хладнокровно ответил Чани.
     Шутовская маска слетела с лица Короля, и он спросил:
     - А что вы можете мне предложить взамен? Вернее, кого?
     - А почему просто... - начал было Хани.
     - Мальчик, - перебил его Король, -  это  же  несерьезно.  Мы  с  вами
враги, и просто так я вам ничего не  даю.  Это  только  в  сказках  бывают
благородные противники, которые уступают друг другу право первого удара. Я
же готов сделать вам любую подлость, какую только буду  в  силах  сделать.
Спросите у принцессы, - Ториль кивнула. - Впрочем, точно так  же  она  мне
подложит любую свинью. И давайте не  будем  напрасно  тратить  время.  Да,
рубин у меня. Как и все, что падает в  море.  Но  он  слишком  дорого  мне
обошелся, я предпочел бы потерять двух других идиоток, вместе взятых,  чем
Белую. Я ее специально растил и лелеял, а эта  мерзкая  девчонка...  -  он
даже зарычал от злости.
     - А кого ты хочешь? - миролюбиво спросил Хани.
     Король улыбнулся.
     - Я пригласил бы в гости принцессу, но я ее хорошо знаю.  Не  пойдет.
Да и сказала она правду - это ваше дело, а не ее. Так что решайте, кто  из
вас двоих пойдет ко мне. Жизнь за жизнь. Я еще не растолок этот  камень  в
порошок, но могу сделать это в любой момент.
     Хани беспомощно  оглянулся  на  брата.  Чани,  побледнев,  перехватил
взгляд принцессы... И с независимым видом отвернулся.
     - Я согласен! - крикнул Хани.
     - Вот и отлично, - потер руки Король.
     Он трижды  хлопнул  в  ладоши,  и  из  воды  рядом  с  синей  галерой
высунулась кошмарная морда Молота.
     - Доставь этого юношу сюда. И не бойся, - обратился Король к Хани,  -
тебя не обидят.
     Чуть шевельнув хвостом, Молот подплыл вплотную  к  Золотой  Галере  и
подставил свою широкую спину. Хани отстегнул меч, швырнул его на палубу  и
вскочил на поручни. Вдруг Ториль схватила Хани за руку.
     - Подожди. Эй, вы! - крикнула она Морскому Королю. -  Кидайте  рубин!
Иначе ведь обманешь!
     Король радостно захихикал.
     - Истинно так, обманул бы. Но сейчас ладно.
     Он свистнул, снизу, из каюты, выбежал Крысюк, держа в передних лапках
маленький коралловый ларчик. Повинуясь приказу  Короля,  Молот  переправил
Крысюка на Золотую Галеру, где тот вручил ларец принцессе. Все  это  время
Крысюк испуганно ежился, но старался храбриться.
     Ториль откинула крышку. Рубин лежал на месте.
     - Все в порядке, - сказала  она  Хани.  -  Теперь  можешь  оставаться
здесь. А этого поганца, - она указала  на  шарахнувшегося  Крысюка,  -  мы
просто выкинем за борт.
     Хани грустно и одновременно строго  посмотрел  на  нее,  на  брата  и
перепрыгнул через поручни на мокрую спину Молота. Крысюк юркнул за ним.
     Когда Хани поднялся на борт  галеры  Морского  Короля,  рядом  с  ним
незамедлительно выросли два высоких воина, крепко взявших  его  за  локти.
Хани с тоской увидел, как Золотая Галера разворачивается.  Морской  Король
приветственно помахал ей вслед.
     - До скорой встречи, ваше высочество!  До  скорой!  -  Он  специально
выделил эти слова. - Наша война только начинается!
     Хани почувствовал, что руки воинов холодны, как  лед,  он  вздрогнул.
Король повернулся.
     - Потише, - недовольно сказал он. - Потише, мне мальчишка нужен живым
и по возможности невредимым. - Он пронзительно посмотрел в глаза Хани.
     Хани выдержал этот взгляд, хотя внутри у него все обмерло.
     Стоявший рядом с Королем высокий воин, по-видимому, командир, так как
золотые узоры были только на его латах, глухо произнес:
     - Все равно убить.
     Голос его напомнил Хани свист  метели,  шипение  поземки,  в  которые
вплетается голодный волчий вой.
     - Не забывайтесь, - одернул его Король. - Хоть вы и  генерал-капитан,
но повинуетесь мне. И я говорю: оставить в живых. Оставить и  доставить  в
мой подводный замок.
     Хани,  вспомнив  о  лежащем  в  кармане  кусочке   голубого   янтаря,
усмехнулся. Король же продолжал:
     - И не вздумайте мне его  заморозить!  Знаю  я  вашу  подлую  натуру.
Скажете потом, что нечаянно. Р-растоплю!
     Генерал-капитан чуть склонил голову в  знак  повиновения.  Перехватив
недоуменный взгляд Хани, Король пояснил:
     -  Да-с.  Они  ледяные.  Из  самого   настоящего   льда.   Послушные,
превосходные солдаты. Неуязвимые.
     Один  из  державших  Хани  солдат  сказал  что-то,  но  это  была  не
человеческая речь. Его слова не походили ни  на  один  из  слышанных  Хани
волшебных языков. Они напоминали интонации голоса генерал-капитана:  свист
ледяного ветра, грохот и треск сталкивающихся льдин, стоны пурги звучали в
этой речи. Король кивнул.
     - А заковать в кандалы можно. И даже нужно. - Он улыбнулся Хани. - Ты
ведь меня правильно поймешь и не обидишься?
     - Не обижусь, - послушно  кивнул  Хани.  -  Но  запомню,  -  не  смог
удержаться он.
     Король с интересом посмотрел на него, покачал головой и согласился:
     - Запоминай. Запоминай. Скоро я проучу этих гордецов из Тан-Хореза, а
там возьмусь и за ваш  город,  так  что  тебе  понадобится  память.  -  Он
беззвучно рассмеялся.  -  Дураки!  Они  воображают,  что,  убрав  дракона,
обезопасили меня! Не пройдет и месяца, как они  убедятся,  что  ошибались,
жестоко ошибались. Ледяная армия сомнет их. А кроме того, есть  у  меня  и
другие средства.
     - А почему они не тают? - с интересом спросил Хани.
     Король обрадованно зафыркал.
     -  Тайны  выведываешь?!  Рассчитываешь,   что   пригодится,   как   в
какой-нибудь сказочке? Начитался разных глупостей...  Не  скажу  ведь,  не
скажу ни за что!  Поищи  дураков  в  другом  месте,  миленький  ты  мой...
покойничек...
     Хани заглянул в глаза державшему его воину и похолодел. Глаз не было,
это были просто бездонные, черные провалы. Ни зрачков,  ни  самих  глаз  -
ничего.  Только  черная,  затягивающая  пустота  на   белом   до   синевы,
неподвижном лице.
                          18. ОБОРОТНОЕ ЗЕРКАЛО
     После сильного толчка Хани не удержался на ногах и полетел кубарем по
крутым скользким ступеням. Он больно ударился о каменный  пол  и  невольно
застонал. Ответом было довольное уханье Ледяных. Толстая железная дверь со
скрежетом захлопнулась, отсекая последние лучики  света,  пробивавшиеся  в
подземелье, заскрипел заржавленный засов, и все стихло. Хани нащупал тощую
охапку мокрой соломы, которая должна была служить ему постелью, и съежился
на ней, обхватив колени.
     Что ждало его? О подземельях Морского Короля никто ничего не знал  по
очень простой причине - никто о них не  рассказывал,  некому  о  них  было
рассказывать, до сих пор еще никому не посчастливилось из них выбраться. А
ледяные стражники были не из болтливых.
     Наступила  ночь.  Или,  может,  это  ему  просто  показалось,  что  в
подземелье стало еще темнее. Хотя могут ли быть различные оттенки темноты?
Наверное, могут... Размышления Хани  были  прерваны  непонятным  стуком  и
скрежетом. Словно  кто-то  отдирал  давно  приржавевшие  железные  брусья,
сросшиеся уже воедино. Он поднял  голову,  присмотрелся.  И  с  удивлением
увидел, что кусок стены подался назад и отъехал в сторону, открывая низкий
коридор. Согнувшись, а иначе ему не  пройти  было,  вошел  генерал-капитан
Фрозен собственной персоной в сопровождении двух солдат,  несших  чадившие
факелы. Остановившись рядом с Хани, он, казалось, впился в  него  глазами.
Бездонная чернота пустого  взгляда  пугала  и  давила,  невольно  хотелось
отвернуться или зажмуриться.  Но  Хани  заставил  себя  смотреть  прямо  в
провалы глазниц Фрозена. От длинной худой фигуры несло холодом,  но,  сжав
кулаки, Хани стоял не дрожа.
     Сколько длился этот безмолвный поединок? Хани не мог  сказать.  Потом
белое лицо Фрозена перекосила злобная гримаса, он чуть отвернул голову  и,
уже не глядя на Хани, проскрипел:
     - Пошли.
     - Это еще зачем? - поинтересовался Хани,  не  трогаясь  с  места.  Он
справедливо решил, что хуже ему все равно  не  будет,  так  надо  хотя  бы
показать этому замороженному истукану, что  его  ни  капельки  не  боятся.
Однако Фрозен не был расположен вдаваться в дискуссии.
     - Пошли.
     Он махнул рукой, подскочили солдаты и впились  ледяной  хваткой  выше
локтей.
     Фрозен, не говоря больше ни слова, повернулся и, согнувшись  чуть  ли
не вдвое, шагнул в дверцу. Воины грубо поволокли Хани вслед за ним. Узкие,
темные коридоры показались Хани бесконечными. Они поднимались по  винтовым
лестницам и спускались, казалось, опять в Подземелья Ночи...  Но  в  конце
концов оказались  в  маленькой  комнатке  без  окон,  освещавшейся  только
трепещущим светом факелов, которые держали Ледяные. Морской Король ждал.
     - Привели голубчика, привели, - ласково пробормотал он, потирая сухие
желтые руки.
     Фрозен что-то невнятно пробурчал.
     - Нет, дорогой, не надо. Это мы всегда успеем. Экая невидаль - голову
отрубить. Такое каждый дурак сумеет. Я получше  придумал,  миленький.  Эх,
все я да я... Уж на что ты умен, а и ты без меня ни на что не способен.
     Король подошел к маленькой дверце, которую Хани сначала в полумраке и
не заметил, с видимым усилием оттянул толстый бронзовый засов,  запиравший
ее. Взялся было за ручку, но, спохватившись, остановился.
     - Чуть не забыл... Надо же... Стар становлюсь,  стар...  И  никто  не
напомнит, не подскажет, не поможет. Я же ему собирался показать  Оборотное
Зеркало, а про солдат и не вспомнил даже. Вот обидно  бы  получилось.  Эй,
кто там!
     Он махнул рукой. Из темноты вынырнул третий стражник, в руках у  него
были два глухих железных шлема. Хани  удивился  -  у  шлемов  не  было  ни
забрал,  ни  прорезей  для  глаз,  скорее,  просто  два  железных  горшка.
Перехватив недоуменный взгляд Хани, Король радостно хихикнул.
     - Ни к чему им смотреть там, куда тебя  поведут.  А  вот  ты  смотри,
смотри во все глаза, золотой мой. Смотри по-хорошему. Всех дел-то: глянуть
в зеркальце - и только. Больше  от  тебя  ничего  не  требуется,  там  уже
поговорим.
     Повинуясь его жесту, Ледяные сняли свои  крылатые  шлемы,  украшенные
выкованной из серебра Ледяной  Звездой,  и  нахлобучили  слепые  "горшки".
Король погладил усеивавшие дверь чеканные  бронзовые  маски,  изображавшие
искаженные криком лица, и приоткрыл ее.
     - Вперед, голубчики. И не забудьте окошечко открыть.  Пусть  Западный
Ветер поможет.
     - А что за зеркало?  -  спросил  Хани.  -  Все-таки  интересно!  Даже
приговоренным к смерти рассказывают...
     - Да что ты, милый, -  всплеснул  руками  Король.  -  Кто  говорит  о
смерти... Никто тебя и пальцем не тронет. А  зеркало...  Простое,  обычное
Оборотное Зеркало.
     - Какое?
     - Ты не знаешь? Ах, темнота, темнота... -  Король  сожалеюще  поцокал
языком. - Делаешь людям добро, делаешь,  а  про  то  никто  не  знает,  не
поблагодарит, спасибо не скажут... Я ведь  давно  уже  никого  не  убиваю.
Россказни это и злобная клевета,  гнусные  наветы  завистников  и  мерзких
злопыхателей. Просто все, кто ко мне попадает, идут в эту комнату и глядят
в Оборотное Зеркало. Волшебное оно. В  обычном  зеркале  что?  Где  раньше
правое было - левое становится, где левое было - правое видим. Вот  и  мое
Зеркало почти такое же. Только оно не внешность твою поменяет, а  душу.  -
Король от удовольствия даже хрюкнул. - Очень просто. Если ты раньше смелый
был - трусом станешь. Был честный  -  превратишься  в  лжеца.  Благородный
будет подлецом. - Он восхищенно вздохнул. - Клад, а не зеркало. Сокровище.
И зачем мне кого-то убивать... Вот ты мне ужас как  не  нравишься  сейчас,
значит после Зеркала мы с тобой превосходно столкуемся.
     - А наоборот оно не работает? - спросил Хани.
     Король сокрушенно кивнул.
     - К сожалению. Зеркало  оно  и  есть  Зеркало.  Стекляшка  бездушная,
бессмысленная. Все переворачивает. Был тут у нас один  несчастный  случай.
Посмотрел как-то наш казначей в Зеркало, совершенно случайно, чтоб у  него
жабры отсохли, инвентаризацию проводил, залез куда не надо. Честным  стал.
Сам вернул, сам, все, что из нашей сокровищницы украл. Ну, собрался я  его
наградить, так он половину сокровищ беднякам раздарил. А мне сказал, что я
грабитель. Мне-то... Старому, больному Королю...  Ай-яй-яй...  Нехорошо...
Заставили еще раз посмотреть, пусть лучше ворует, все  дешевле  обойдется.
Так он что раздарить не успел, на следующий день украл. И сбежал.  По  сей
день где-то скрывается... Вот с тех пор мы и пользуемся такими шлемами,  -
он пощелкал по голове ближайшего стражника.
     - Однако хватит  мне  с  тобой  разговоры  разговаривать.  Пора  дело
делать. Ведите! Счастливого отражения, - помахал Король ручкой.
     Фрозен гулко заухал-засмеялся.
     Воины протащили Хани в дверь, и он невольно зажмурился. И от  страха,
и от внезапно резанувшего глаза света - в комнате было  несколько  больших
стрельчатых окон, сквозь которые буйно хлестало солнце. А  Хани  отвык  от
него за последнее время. Даже слезы на глазах выступили.
     Но из двери донесся голос Короля:
     - Не захочет смотреть - колите! Колите! Но не до смерти. Жабры вырву,
если умрет.
     Хани открыл глаза.
     Большой светлый зал был отделан белым и голубым мрамором.  На  низкой
подставке прямо напротив двери стояла большая  пластина  черного  матового
стекла без рамы, без всяких украшений. Но это не  было  зеркало  -  в  нем
ничего не  отражалось,  даже  солнечные  лучи  пропадали  бесследно,  едва
коснувшись его, точно тонули в омуте. Стекол в окнах не было,  и  холодный
ветер врывался в зал, ехидно посвистывая.
     Уверенно шагая, - видимо, этот путь был  им  хорошо  знаком,  и  хотя
глаза их были закрыты, с дороги они не сбились, - Ледяные  подтащили  Хани
вплотную к Зеркалу. Он отвел было глаза, но в этом стекле  таилось  что-то
завораживающее,  притягивающее,  в  нем  была  магическая  сила   змеиного
взгляда, заставлявшая смотреть...
     По гладкой черной поверхности как будто пробежали  волны,  показалось
даже, что Зеркало изгибается, корчится.  Потом  в  глубине  его  вспыхнула
сверкающая серебряная точка, она росла, выбрасывала в  стороны  искрящиеся
лучики. Хани узнал - это опять была  Ледяная  Звезда.  Всюду  она!  Звезда
внезапно завертелась, превратившись в серебряный  вихрь.  Разрастаясь,  он
заполнил все зеркало, мельтешение блестящих искр заставило Хани  дернуться
назад, но руки стражников крепко держали его.
     Постепенно поверхность Зеркала светлела, и  в  нем  начал  отражаться
Хани, испуганный и бледный. Но стражников в Зеркале не  было.  Хани  сразу
догадался - раз они не видят Зеркала, то и Зеркало не видит их.
     Потом  изображение  затуманилось,  подернулось  рябью,  в  ушах  Хани
зазвенело. Порыв ветра пробрал до самых костей, Хани задрожал, закружилась
голова, перед глазами все поплыло, а когда к  Хани  вернулась  способность
различать окружающее, в Зеркале отражался сгорбленный старикашка,  мерзкий
и противный, неопрятный, с длинными засаленными волосами,  тощими  руками,
красными слезящимися глазами, одетый в какие-то неописуемые лохмотья.
     Хани ужаснулся. Это и есть то, что уготовил ему Морской Король?! Нет,
не может быть!
     Старикашка подмигнул ему и хихикнул - Хани явственно это услышал. Или
смешок послышался из-за двери? Из  стекла  высунулась  трясущаяся  рука  и
дотронулась до него. Хани отшатнулся. Но снова прозвучал ехидный смешок. И
как  ни  странно,  он  придал  силы  Хани.  Он  посмотрел  прямо  в  глаза
кривляющемуся и приплясывающему отражению и твердо сказал:
     - Нет!
     По  залу  прокатилось  трескучее  эхо.   Отражение   замерло,   потом
попыталось снова вытянуть руку, но невидимая преграда помешала ему сделать
это. Старикашка заметался, размахивая  кулачками,  что-то  выкрикивал,  но
теперь до Хани  не  долетало  ни  звука.  Он  почувствовал  уверенность  и
повторил:
     - Нет!
     Отражение задергалось. По Зеркалу пробежали волны серого тумана,  оно
на миг стало снова непрозрачным, матово-черным. Проглянуло  отражение,  на
этот раз совсем невероятное: на Хани смотрел чернолицый  дикарь.  Потом  в
бездонных  глубинах  Зеркала  вспыхнула  красная  звездочка,  от   которой
побежали  мерцающие  красные  кольца.  Зеркало  задрожало,  запрыгало   на
подставке, послышался истошный рев. Хани и его стражей обдало  нестерпимым
жаром, они невольно подались назад.
     Зеркало корчилось и извивалось, издавая пронзительные вопли,  на  нем
выступили кроваво-красные  капли,  постепенно  черневшие,  а  потом  снова
начинавшие светиться розовым. Зеркало как-то осело, превратившись в горячо
светящуюся лужицу,  расплескивающую  капли  раскаленного  жидкого  стекла.
Лужица быстро остывала и светлела. Еще немного -  и  на  подставке  лежала
неровная лепешка самого обычного стекла.
     За дверью послышался шум, стук, топот, она с треском распахнулась,  и
в зал влетел, размахивая руками, как мельница крыльями, Морской Король.
     - Негодяй! Мошенник! - визжал он. - Да как ты посмел!  Ты  понимаешь,
что ты натворил! Ты же меня  разорил!  Ограбил!  Обидел!  Я  тебя  утоплю!
Зарежу! Задавлю! Да как тебе не стыдно!
     Он долго еще носился по  залу,  что-то  нечленораздельно  выкрикивая,
брызгая слюной и норовя стукнуть Хани маленьким, но  крепким  кулачком  по
голове. Наконец он немного успокоился.
     - И не стыдно тебе? - спросил он, вздыхая от жалости к самому себе. -
Ну что я тебе плохого сделал, милый? За что ты меня  так?  Одна  отрада  у
старичка была - и ту отобрал. Нехорошо. Некрасиво.
     Он поморщил лоб, о чем-то размышляя, потом крикнул:
     - Фрозен!
     В зал, сотрясая мраморные плиты, ввалился  генерал-капитан  и  замер,
ожидая приказаний.
     - Значит, так. Этого, - Король ткнул костлявым пальцем почти  в  глаз
Хани, тот с трудом увернулся, - снова заковать в  кандалы  и  стеречь  как
зеницу ока. Это  будет  наш  заложник.  А  пока  готовь  свои  войска,  мы
выступаем, и очень скоро. Надо спешить. Не получилось  взять  их  с  моря,
возьмем с суши.
     - Мой повелитель считает, что их всех надо убить, - ухнул Фрозен. - И
этого тоже. Первым.
     - А меня не интересует, что считает твой повелитель. Меня интересует,
что считаю я. И вообще, тебе приказали подчиняться мне,  вот  и  выполняй,
подчиняйся.
     - Осмелюсь напомнить вашему величеству, - Фрозен нехотя поклонился, -
что во дворце находятся мои солдаты.
     Король пожелтел еще сильнее и обеими руками  вцепился  в  висящую  на
груди голубую жемчужину,  потер  ее  и  что-то  прошептал.  Прислушался  к
неясному шороху, раздавшемуся в зале, и вздернул голову, ехидно улыбаясь.
     - Бунтовать вздумал, милый? Не выйдет, мой хороший. Заблуждаешься ты,
здорово заблуждаешься. Во дворце находится моя  Жемчужная  гвардия,  а  не
только твои солдаты.
     Он пронзительно свистнул.
     В зал вбежали четыре воина в причудливых доспехах, богато  украшенных
золотой насечкой. Доспехи  были  как  бы  сделаны  из  отдельных  стальных
полосок,  лица  воинов  закрывали  оскаленные  маски,  шлемы  с   большими
назатыльниками были украшены жемчугом. В руках сверкали длинные,  почти  в
рост человека, слегка изогнутые мечи. Фрозен побледнел, хотя это  казалось
совершенно невозможным, что-то свирепо прошипел  сквозь  зубы  и  еще  раз
поклонился. Король, торжествующе глядя на него, повторил:
     - Готовь своих солдат, мы выступаем через неделю.
     Хани грустно размышлял о превратностях судьбы, когда за стеной что-то
заскреблось, зашуршало. Он решил, что  за  ним  опять  явились,  но  дверь
потайного хода осталась неподвижной. За стенами темницы  послышался  тихий
стук. Хани насторожился.  Ясно  стал  различим  скрежет  стали  о  камень.
Подкоп? Но кто? И зачем? Его друзья здесь оказаться  не  могут,  это  Хани
знал точно. Из этих подземелий не вызволяли никого.
     Однако камень в стене зашатался, посыпалась крошка. Камень повернулся
и, расколовшись  на  несколько  кусков,  выпал.  Из  отверстия  высунулась
знакомая птичья голова, украшенная красной шапочкой,  и  сипловатый  голос
недоверчиво произнес:
     - Что-то здесь не так.
     - Добро пожаловать, - не смог удержаться от улыбки Хани.
     Снова раздались удары,  сверкающий  даже  во  мраке  подземелья  клюв
уверенно раскрошил соседний камень, и в темницу вывалилась из стены птица.
     - Старый приятель, - приветствовал ее Хани.
     - Каменный Дятел, с  вашего  позволения,  -  представилась  птица.  -
Совершенно не ожидал встретить вас вновь. Кстати,  не  будете  ли  вы  так
любезны, сообщите, пожалуйста, куда же это я попал?
     - Вы попали в тюрьму Морского Короля.
     - Да, примерно этого я и ждал. Но вы что здесь делаете?
     - Сижу.
     -  По-моему,  вы  опять  меня  обманываете.  -  Дятел   подозрительно
посмотрел на Хани, склонив голову набок. - Если мне не изменяет зрение, вы
лежите.
     - И сижу.
     - Ах, вот оно что... - Дятел подумал и согласился.  -  Верно,  верно.
Как это я сразу не догадался. А я странствовал под землей,  путешествовал,
вот и занесло в эти края. Попал в какую-то  мерзкую  печку...  -  Дятел  с
огорчением показал перепачканные сажей крылья. - Наслушался  там  всякого.
Какие-то невоспитанные личности погнались за мной. Вы слышите? До сих  пор
бегают.
     Хани прислушался. Действительно, по всей подземной тюрьме раздавались
хлопанье дверей, непонятные крики, топот, гомон стражников.  Он  зевнул  и
спросил:
     - А чего это вы наслушались?
     - Да так, разные разности...
     - Расскажите, а то скучно сидеть тут в темноте и сырости.
     И Дятел начал рассказывать. Хани слушал его, затаив дыхание,  у  него
рот от удивления открывался.
     - Да это же очень важно! - крикнул он, вскакивая, когда птица кончила
рассказ.
     - В самом деле? Тогда у этих Ледяных есть причины гоняться за мной. И
даже очень серьезные.
     - Да еще какие! Но у меня к вам будет небольшая просьба.
     - Какая? Если это не слишком затруднительно, то я рад вам помочь.
     - Передать все, что вы слышали, моим друзьям.
     - А они что, сидят где-нибудь рядом?
     Хани невольно рассмеялся.
     - Нет. Они наверху.
     Дятла пошатнуло.
     - Так ведь там нельзя жить! Это же смерть! Выйти наверх?! Ни за что!
     - А ты когда-нибудь пробовал?
     - Нет. Хозяин Тумана рассказал мне, какие творятся ужасти.
     Теперь начал рассказывать Хани. Он долго и красиво говорил о  голубом
небе и сверкающем солнце, о зеленой траве и ярких цветах, о буйных порывах
ветра и ласковом шуме дождя.
     - Мне кажется, что вы меня обманываете, - не верил Дятел.
     - Но ты сам говоришь, что ни разу не выглядывал наверх.
     - Да-а. А вдруг...
     - Попробуй, хоть на секунду.
     - Но мне говорили...
     - Тебя обманывали.
     - А если меня сейчас  обманывают?  -  задумался  Дятел.  -  Ладно,  -
наконец  решился  он.  -  Я  попытаюсь.  Но  если  вы  мне  солгали,   то,
естественно, никаких ваших поручений я выполнять не стану.
     - Конечно, - согласился Хани. - Но ты рискни.
     - Ох, что-то здесь не так...
                        19. СТАРЫЕ И НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ
     Печаль и озабоченность царили  на  Золотой  Галере.  Морской  Король,
поняв наконец тщетность  своих  попыток,  штормов  больше  не  насылал,  и
сияющее солнце играло тысячами огней на слегка взволнованном  синем  шелке
моря. Лишь иногда вдали, на самом горизонте,  мелькал  черный  треугольник
акульего плавника, но после гибели Белой оставшиеся в живых  слуги  Короля
уже ничем не могли повредить кораблю.
     Чани был мрачен, он не мог простить себе слабодушия.  Это  он  должен
был остаться у Морского Короля, как старший, он, а не Хани. На все попытки
принцессы  заговорить  Чани  отвечал  угрюмо  и  коротко,  но  Ториль   не
обижалась, ей было жаль Чани, она очень хотела ему помочь.
     Впрочем, она и сама была озабочена, у нее из памяти не  шло  обещание
новой встречи, которую посулил Король. Ториль хорошо знала, что  при  всей
своей  лживости  и  вздорности,  обещая  напакостить,   Король   выполняет
сказанное на редкость тщательно. И  возможное  его  появление  на  берегах
Тан-Хореза  во  главе  орды  свирепых  и  беспощадных  ледяных  солдат  не
радовало. До сих пор было неизвестно, откуда пришли в мир  Ледяные  и  как
победить их. Знали только, что они практически бессмертны, что их не берет
никакое оружие. Правда, сейчас в руках принцессы был Черный Меч, но он был
один. А Ледяных могло оказаться много сотен...
     Рюби  тоже  мрачно  молчала.  Почему?  Об  этом   можно   было   лишь
догадываться. Она не рассказывала ничего о днях,  проведенных  у  Морского
Короля, и вообще, словно не замечала Ториль и Чани, не поднимала глаз.
     Однажды утром они увидели, что рядом  с  Галерой  скользит,  поднимая
белый бурунчик, плавник  акулы.  Иногда  с  шумным  всплеском  над  волной
возникала полосатая спина Тигровой.
     - Сейчас я ее проучу, - мрачно сказал Чани, поднимая тяжелый арбалет,
который он разыскал в арсенале Галеры.
     - Эй, подождите! - поспешно выкрикнула  Тигровая.  -  У  меня  к  вам
поручение. - И на всякий случай нырнула.
     - Какое? - недоверчиво спросил Чани, но арбалет опустил.
     Акула высунула из воды кончик носа.
     - А стрелять не будешь?
     - Нет.
     Набравшись смелости, она подняла голову.
     - Мой наиблагороднейший повелитель, могущественнейший Морской  Король
шлет привет и наилучшие пожелания принцессе Ториль  ор-Твайн  ор-Эдельстер
ор-Тан Хорез-эд-Килданган...
     - Мои титулы мне и без тебя известны, - перебила принцесса. -  С  чем
пожаловала?
     - Мой повелитель наивежливейше просит передать ему беглеца.
     - Какого? - не поняла Ториль.
     - А их у вас несколько? - задала встречный вопрос Тигровая.
     - Про то знаю я, а тебе ни к чему.
     Тигровая почти наполовину вылезла из воды и с хищным блеском в глазах
потребовала:
     - Отдайте нам птицу.
     - Это зачем?
     - Про то знаю я, а тебе ни к чему, - издевательски ответила акула.
     Ториль рассмеялась.
     - Жизнь за жизнь, именно так говорит Король. Верните  мальчика,  и  я
отдам, что вы просите.
     - Но ведь у нас нет никакой птицы, - шепнул ей на  ухо  Чани,  однако
принцесса дала знак молчать.
     - Вот именно-с, - обрадованно подхватила Тигровая. - Жизнь за  жизнь.
Выдайте  нам  птицу,  и  вам  милостивейше  будет  позволено  плыть   куда
пожелаете.
     - Иначе... - ехидно предположила Ториль.
     - Иначе увидите.
     Принцесса покачала головой.
     - Мы готовы посмотреть. А сейчас убирайся к тому, кто тебя послал.
     - Вы сами выбрали. - Тигровая злобно оскалилась и нырнула.
     -  Ничего  не  понимаю,  -  пробормотала  Ториль,  провожая  взглядом
удаляющийся плавник. - Какая птица?
     Ответ на этот вопрос она получила на следующее  утро.  Поднявшись  из
своей каюты на палубу,  Ториль  увидела  перебирающего  перышки  Каменного
Дятла, расположившегося на  мачте.  Заметив  принцессу,  он  прервал  свой
туалет и церемонно поклонился.
     - Рад приветствовать вас.
     - Я тоже, - немного растерянно промолвила принцесса.
     - Меня прислал к вам наш друг.
     - Друг?
     - Да. Мальчик, который сейчас сидит в подземелье у Морского Короля.
     - Что с ним?! - выкрикнула подошедшая Рюби.
     - О, хотя я и  подозреваю,  что  он  меня  обманывал,  но  он  просил
передать, что с ним все в полном порядке и что беспокоиться за него нет ни
малейшей необходимости.  Король  бережет  его  как  заложника.  На  всякий
случай. Король не дает на него даже пылинке сесть.
     - Это зачтется Королю.
     - И еще он просил передать, что Король  собирается  со  своей  армией
высадиться...
     - У нас?! - нетерпеливо перебила Ториль.
     - Именно нет. Он собирается сначала обрушить удар Ледяных  на  города
людей. За Тан-Хорез он возьмется в последнюю очередь. Но и до него дойдет,
обязательно дойдет.
     - Вот и началось, - грустно проговорил Чани.
     - Ничего не началось, - спокойно  возразила  принцесса.  -  Все  идет
отлично, нам ничто не угрожает.
     Чани  недоуменно  посмотрел  на  нее,  Ториль  немного  смутилась   и
суетливыми движениями начала поправлять перевязь Черного Меча,  с  которым
она теперь не расставалась ни на минуту.
     - И еще он просил рассказать вам кое-что...
     Это "кое-что" Рюби, Чани и Ториль выслушали, точно так же открыв рты,
как сделал это недавно Хани.
     Далеко на севере, там, где  царствует  вечная  ночь,  лежат  владения
Хозяина Тумана. Толстыми льдами скованы  дремлющие  моря,  студеные  ветры
свищут над заснеженными безлюдными равнинами. Холод и ночь властвуют  там,
лишь белые медведи и моржи отваживаются заглядывать туда. И вот с  помощью
холода и тьмы Хозяин Тумана создал своих свирепых и непобедимых солдат. Он
вырубил изо льда сотни и тысячи  статуй  и  вдохнул  в  них  жизнь  струей
холода. Так что точнее будет сказать не вдохнул, а вморозил.
     Всех пугают черные провалы глазниц Ледяных, бесследно  втягивающие  в
себя свет и краски окружающего мира. Все проваливается в  черные  дыры  их
глазниц, как в бездонные ямы. Ни один  луч,  попав  в  глаз  Ледяного,  не
вырвется наружу. В страшные северные ночи, когда мороз  таков,  что  птицы
замерзают на лету, во мраке и холоде  ловит  Хозяин  Тумана  лучи  далеких
звезд, равнодушно светящих над бескрайними ледяными полями. Лучи такие  же
колючие и холодные, как и льды,  но  в  отличие  от  льдов  их  нельзя  ни
согреть, ни растопить никаким огнем, пока светят  звезды,  их  породившие.
Поймав луч, Хозяин  Тумана  пускает  его  в  маленький  стеклянный  шарик,
зеркальный изнутри. И луч бесконечно летает внутри  шарика,  отражаясь  от
стенок, не в силах вырваться наружу. Вместе с лучом внутри шарика летает и
холод далекой звезды, умноженный на холод северной ночи.
     Эти шарики Хозяин Тумана вставляет вместо глаз своим воинам. Звездный
холод не  дает  им  растаять  под  самым  жарким  солнцем.  Воины  так  же
равнодушны и бессердечны, как далекие северные звезды, которым нет дела до
происходящего на земле.
     - Да, ты утешил нас, - мрачно сказал Чани.
     - Меня просили рассказать вам, что я знаю, и я рассказал.
     - Если бы он еще сказал, как бороться с Ледяными, то было  бы  вообще
прекрасно, - добавила нахмурившаяся Ториль.
     - А разве я не сказал?
     - Нет, - ответил Чани.
     - Мне кажется, что вы меня обманываете. Я должен был рассказать.
     - Должен, но ничего не сообщил, - подтвердила Рюби.
     - Ну, если так... Средство очень и очень  простое.  Звезда  светит  в
ночи, и пока она светит - Ледяной неуязвим и бессмертен. Но днем, когда на
небо поднимается солнце, мы не видим ни одной звезды, они умирают.  Жаркий
солнечный свет сильнее  звездного  холода,  и  если  с  помощью  зеркальца
запустить в зеркальный шарик солнечного зайчика - горячий солнечный лучик,
- то Ледяному придет конец. Он растает.
     - Это хорошо, - обрадовалась Рюби. - Мы это запомним.
     - Он еще  попросил  меня  передать,  что  постарается  завести  армию
Ледяных в Радужное ущелье. И еще добавил кое-что для вас.
     Дятел спрыгнул на палубу и поманил к себе Рюби;  когда  она  подошла,
что-то прошептал ей на ухо. Рюби покраснела.
     - Правда?
     - Совершенно так.
     - Спасибо.
     - Не за что. Хани я очень и очень  признателен.  Если  бы  вы  только
знали, какое это блаженство - летать под открытым  голубым  небом,  видеть
солнце, облака, а не протискиваться сквозь узкие и сырые пещеры.  Б-р-р-р,
- Дятла передернуло. - Именно он посоветовал мне вылететь в мир. Передайте
ему при встрече мою самую глубокую,  самую  искреннюю  благодарность.  Мир
даже прекраснее, чем он описывал, и я его вечный должник.
     Дятел еще раз  поклонился  всем  и,  взмахнув  крыльями,  поднялся  в
воздух.
     - Дер-ржи его! - раздался истошный вопль откуда-то снизу.
     Что-то басовито зашипело,  и  вверх  взметнулось  огромное  полосатое
тело. Однако летать акулы не умеют, и  Тигровая  с  оглушительным  плеском
рухнула обратно в море.
     - Держи его! - повторила она.
     Но видя, что никто не собирается ловить улетающую птицу,  она,  пылая
гневом, завопила:
     - А я все слышала! И все видела! Я  донесу  моему  наиблагороднейшему
владыке, как вы разговаривали с  проклятым  изменником!  Он  вас  примерно
накажет! В другой раз неповадно будет!
     - Я в этом сомневаюсь, - негромко сказала Рюби.
     - Непременно донесу! - бесновалась Тигровая.
     В запале она совершенно забыла про осторожность и приблизилась  почти
вплотную к Галере.
     - Никому ты ничего больше не скажешь, - отрезала Рюби.
     Как у нее в руках снова оказалось пурпурное копье,  никто  не  понял.
Однако небо расколола  стремительная  красная  молния,  раздался  короткий
взвизг, и над волнами закачалось грязно-серое брюхо.
     - Вот и все, - тихо сказала Рюби. - Вторая. Значит, я свой долг почти
выполнила, осталась третья. И еще кое-что.
     Видно, этому дню было суждено стать днем больших событий. Не прошло и
получаса, как впереди стал виден еще один акулий плавник.
     - Третья, и последняя, - мрачно обрадовалась Рюби.
     Однако Молот не спешил подходить близко к Золотой Галере. Сначала  он
отстал от корабля,  потом  снова  догнал  его,  описал  круг  на  солидном
расстоянии, на мгновение высунул из воды голову, чтобы удостовериться, все
ли в порядке.  Но  прежде,  чем  Рюби  успела  прицелиться,  Молот  нырнул
обратно. Рюби успела лишь заметить, что  в  пасти  у  акулы  была  большая
шкатулка, скорее даже сундучок из полированной стали.
     - Мне это не нравится, - тревожно сказала Ториль.
     - Мне тоже, - поддержала Рюби, пристально глядя на вертящуюся  вокруг
Галеры акулу.
     Пенные кольца, остающиеся за  хвостом  Молота,  не  становились  уже.
Акула явно не собиралась приближаться, но и не выпускала Золотую Галеру из
этих колец. Вот снова стала видна противная морда Молота. В пасти  у  него
действительно был сундучок, но на этот раз он был открыт. Из  него  летела
какая-то черная пыль, едва заметным шлейфом струившаяся  за  акулой.  Пыль
недолго висела в воздухе, а потом оседала на воду. Там,  где  она  падала,
вода словно  вскипала  на  мгновение,  покрывалась  большими  зеленоватыми
пузырями,  вверх   взлетало   полупрозрачное   облако   тумана,   и   вода
успокаивалась, впадая в полную неподвижность.
     Ториль испуганно вскрикнула.
     - Что случилось? - повернулась к ней Рюби, опуская копье.
     - Она убивает воду, - побледнев, сказала принцесса.
     - То есть?
     - Она поймала нас в кольцо Мертвой воды.
     - И чем нам это грозит? - довольно спокойно спросил Чани.
     - Увидите.
     - Увидим. Но потом. А сейчас я ее прикончу! - Рюби взмахнула  копьем,
но Ториль остановила ее.
     - Подожди. Ей придется еще хуже, чем нам. Она поймала  и  саму  себя,
подожди немного.
     И они увидели. Галера находилась в самом центре ярко-зеленого кольца,
постепенно сужающегося по  мере  того,  как  сужались  круги  рассыпающего
порошок Молота. Вода превращалась в непонятное тягучее  желе,  становилась
такой прозрачной, что можно было видеть все, что творится  глубоко  внизу.
Ни малейшая волна не поднималась на поверхности мертвой воды, гладкой, как
стекло.
     - Вот она, Мертвая вода, - повторила принцесса.
     Акула, забыв про все на свете, продолжала  рассыпать  черный  порошок
уже под самыми  веслами  Галеры.  Рюби  снова  подняла  копье,  но  Ториль
перехватила ее руку. И случилось то, что должно было случиться, - одно  из
весел треснуло Молота по хребту. Акула дернулась от неожиданности,  уронив
пустой сундучок, и ошеломленно  уставилась  глупыми  глазками  на  Галеру.
Молот не понимал, что произошло  и  куда  теперь  плыть.  Перед  ним  была
широкая полоса Мертвой воды. Молот оглянулся  на  Галеру.  В  его  налитых
кровью  глазах  мелькнул  испуг.  Он  сильно  ударил  хвостом  и  бросился
напрямую, но вода словно расступилась под ним, такая  же  мертвая  на  всю
глубину, и без единого всплеска акула,  судорожно  извиваясь,  ушла  вниз,
оставив после себя только полузадушенный вопль.
     - Утонула, - прокомментировала Ториль.
     - И мы тоже? - предположил Чани.
     - Нет, мы не должны, Золотая Галера не может утонуть, но...
     Действительно, оказалось маленькое "но". Только сейчас  Чани  обратил
внимание, что весла Галеры беспомощно бороздят воду. Напрасно - корабль не
двигался с места ни на шаг.
     - И что мы будем делать? - спросил Чани.
     - Ждать.
     Чани грустно присвистнул и поплелся на нос. Он уселся, свесив ноги, и
начал мурлыкать беззаботную  песенку  о  веселом  утенке,  который...  Что
именно натворил утенок, никто так и не  успел  узнать  -  певец  замолчал.
Замолчал против своей воли.
     Вдалеке от Галеры,  за  пределами  стеклянно-зеленого  круга  Мертвой
воды, из глубины  моря  медленно  поднималась  бесформенная  белая  масса,
колышущаяся и студнеобразная. Но это не был неподвижный, неощутимый кисель
Мертвой воды. Белесое желе было упругим и гибким, оно двигалось, в нем все
время что-то сверкало. Чудовище корчилось и извивалось,  было  видно,  что
солнце причиняет ему страшную боль, но все-таки оно поднималось.
     Вынырнув, оно какое-то время бессильно качалось на  волнах  -  четыре
огромных, больше человеческой головы, глаза тускло светились фосфорическим
синеватым блеском. Затем что-то в них мигнуло, и Чани увидел, что в каждом
глазу по два зрачка - один  черный,  второй  зеленый.  Слабый  зеленоватый
свет,  струившийся  из  вторых  зрачков,  обдавал  Чани  волнами  тяжелого
животного ужаса, заставлявшего руки бессильно опускаться, язык костенеть и
умолкать, ужаса, застилавшего глаза темнотой.
     Глаза чудовища медленно повернулись, мигнули черные зрачки,  и  Чани,
побледневший, с полуоткрытым ртом,  содрогаясь  всем  телом,  увидел,  как
разворачиваются тугие клубки и  в  воздух  поднимаются  толстые  щупальца,
усаженные черными крючковатыми когтями и бледно-розовыми  присосками.  Они
росли и удлинялись, плавно извивались, тянулись к Золотой Галере,  и  Чани
мерещилось, что они вот-вот  схватят  его  и  уволокут  туда,  в  глубину.
По-прежнему не раздавалось ни звука  -  Ториль  и  Рюби  или  не  замечали
появившуюся опасность, или тоже не могли ничего сделать.
     И вот первое щупальце  с  противным  влажным  хлюпаньем  ударилось  о
палубу в двух шагах от Чани.  Хищно  щелкали  когти,  сокращаясь,  чмокали
присоски, и щупальце прочно ухватилось за поручни. Следом за ним появилось
второе, третье... Словно клубок белесых скользких змей копошился на палубе
Галеры. Чани, собрав в кулак всю свою  волю,  попытался  было  встать,  но
сумел лишь чуть-чуть приподняться и рухнул обратно.
     Новое щупальце пролетело совсем рядом, мазнув его по щеке, но Чани не
мог отвести головы. На концах щупалец были надеты  позеленевшие  бронзовые
кольца с выбитой на них четырехлучевой звездой... И  Чани  понял  каким-то
шестым чувством, что это чудовище  не  подчиняется  Морскому  Королю,  что
кто-то иной, гораздо более сильный, выгнал его наверх...
     Галеру заметно качнуло, она накренилась и черпнула бортом зеленоватый
студень. Чани остановившимися глазами следил, что же произойдет дальше.  И
вдруг Галера сдвинулась с места. Чудовище, видимо,  решив  расправиться  с
нею наверняка, жадно обхватило нос Галеры и потащило ее к себе.
     Чани успел  увидеть,  что  Галера  пересекла  зеркально-гладкий  круг
Мертвой воды, и о борт с веселым плеском разбилась первая волна, обдав его
солеными брызгами. Но перед  глазами  все  завертелось,  мелькнул  летящий
сзади столб огня, что-то зашипело, щупальца  внезапно  взметнулись  вверх,
желто-зеленым огнем засветились вторые зрачки чудовища...
     Потом все почернело и пропало.
                          20. ПОХОД ЛЕДЯНОЙ АРМИИ
     Армия  Морского  Короля  медленно  двигалась   по   горным   ущельям.
Легкомысленная веселая зелень - заросли тамариска, раскидистые оливы, лавр
- сменялись постепенно угрюмым жестким можжевельником. Гроты  и  скалистые
стены поросли плющом, он на глазах становился  сухим  и  коричневым.  Хани
казалось, что изменения эти  происходят  именно  тогда,  когда  молчаливые
стройные ряды Ледяных, мерно  отбивая  шаг,  проходят  мимо.  Само  солнце
как-то  меркло  над  холодной  змеей  армии,  извивавшейся  по  причудливо
петляющей дороге. Цветы и растения никли  и  увядали,  опаленные  холодом,
расползавшимся в стороны от мрачной колонны.
     Сам Морской Король слегка испуганно озирался, пытаясь понять, что  же
происходит. Кажется, это было не  совсем  то,  чего  он  желал.  Постоянно
вспыхивали стычки между генерал-капитаном Ледяных и  командиром  Жемчужной
гвардии. Королю никак не удавалось  погасить  их,  да  он  и  не  пытался,
перебравшись на всякий случай в середину строя своей гвардии.
     Туманные Горы приближались, они виднелись длинной  неясной  дугой  на
востоке, постепенно таявшей в дымке пыли и тумана. Армия миновала  пологие
холмы предгорий, поросшие хвойными деревьями - соснами, пихтами,  кедрами.
Тревога короля все возрастала. Ему постоянно мерещились какие-то  странные
шорохи, стуки. Хани со злорадством видел, как король дергался и вскакивал,
слыша хлопанье крыльев птицы. Однако армия не поворачивала, она шла  прямо
к Радужному ущелью. Прежде Хани намеревался завести Короля туда, но Фрозен
без всякого приказа сам направился в ту сторону.
     Король опасливо посмотрел вниз и потряс головой.
     - Не нравится мне это место. Очень не нравится!
     Неширокая дорога, вымощенная растрескавшимися от  древности  плитами,
обрывалась,  как  отрезанная,  упершись  в  большой  гранитный   валун   с
высеченными на нем непонятными  знаками.  Вниз,  на  дно  ущелья,  петляла
узенькая тропинка. Хани улыбнулся, заметив на серых  скалах,  стискивавших
ущелье, знакомое поблескивание разноцветных огоньков. Одно лишь  тревожило
его  -  постепенно  усиливающийся  ветер  с  запада  нес  с  собой   ворох
растрепанных  облаков,  временами  застилавших  солнце,  и  тогда  огоньки
гасли...
     Король зябко поежился:
     - Холодновато.
     Обернувшись, он едва не натолкнулся на подошедшего Фрозена и шатнулся
в сторону.
     - Это опять вы... Тогда понятно, - и он  поплотнее  запахнул  мантию,
совсем истрепавшуюся за время пути.
     - Вы прикажете выступать? - голос генерал-капитана был,  как  всегда,
глухим, словно Фрозен не вылезал из глубокого сырого погреба.
     Король посмотрел на его худое, бледное лицо, ничего не выражавшее, на
темные провалы глаз и поманил к себе Тэннэна, командира Жемчужников.
     - Я опасаюсь.
     - Чего?
     - Засады. Это слишком удобное место.
     - Правильно, - подтвердил Тэннэн. - Будь я  на  месте  Дайамонда,  не
преминул бы напасть, когда армия спустится вниз.
     Фрозен презрительно оглядел  их  и  усмехнулся.  В  его  улыбке  Хани
почудился треск ломавшихся льдинок.
     - Вздор. Мои солдаты опрокинут любого противника. Кроме того,  пришел
наконец момент поквитаться с Радужниками.  Я  долго,  слишком  долго  ждал
этого дня и не отступлю, когда цель так близка.
     - Ты так уверен в успехе? - усомнился Тэннэн.
     - Еще бы! Ведь, к счастью, у нас не только твои трусы.
     Тэннэн зарычал от злости и выхватил из ножен меч,  свистнуло  длинное
изогнутое лезвие.
     - Но-но... Остановитесь, - вмешался Король. -  Не  хватало  нам  ссор
перед лицом врага. Мы должны быть едины, как наши противники.
     - Едины? - ехидно бросил Фрозен.
     - Да, - отрезал Король.
     Генерал-капитан пожал плечами.
     - Я получил приказ подчиняться тебе. Приказывай. Но только разумно.
     Теперь уже Король поперхнулся, но смолчал.
     - Приведите этого сопляка, - приказал Тэннэн, пряча меч. - Сейчас  мы
все выясним. Может быть, наши споры напрасны, и, хотя я тоже предпочел  бы
миновать это ущелье стороной, нам все-таки придется пройти через него.
     Двое Жемчужников подтащили Хани поближе.
     - Слушай, ты... Так  ты  говоришь,  что  это  единственная  дорога  к
Акантону? - угрожающе спросил Тэннэн. - Подумай  хорошенько,  не  ошибись.
Иначе тебе придется очень плохо.
     Хани облизнул пересохшие губы.
     - Да.
     - А другой нет? - с надеждой поинтересовался Король.
     - Мы шли к Потаенной Гавани именно здесь.
     Король в задумчивости покачал висящую  на  груди  голубую  жемчужину,
пожевал губами.
     - Ну, смотри... Если ты меня обманываешь... Пожалеешь, что родился!
     - Пожалеешь! - подтвердил Тэннэн.
     - Ты просил показать кратчайшую дорогу к городу, я показал.  Чего  ты
еще от меня хочешь? - недоуменно сказал Хани.
     - Кожу сдеру, - как бы не слыша, пообещал Тэннэн.
     Хани промолчал.
     - Ладно, - решился Король. - Фрозен! - Генерал-капитан  вытянулся.  -
Прикажите своему войску выступать. Я  с  гвардией  буду  двигаться  сзади,
охраняя тыл.
     Фрозен кивнул.
     - Это я тоже запомню, - пробурчал он, поворачиваясь.
     Взмах руки - и хрипло взревели трубы.  Хани  не  мог  не  восхититься
слаженностью и  точностью,  с  которой  происходили  перестроения  большой
армии. Первый отряд латников, вытянувшись в колонну по двое,  начал  спуск
по тропинке.
     Хани  с  тревогой  следил  за  проходящими  мимо  отрядами.  Латники,
копьеносцы, лучники, пращники... Казалось, им нет числа. Щетинились  слабо
сверкающие острия копий; солнце, в  те  минуты,  когда  выглядывало  из-за
облаков, искрилось и переливалось на полированной стали панцирей и шлемов.
Над каждым отрядом, чуть покачиваясь, плыл жесткий синий  флажок  с  белой
четырехконечной  Ледяной  Звездой.  И  словно  отражаясь  в   бесчисленных
зеркалах, та же звезда поблескивала на шлемах воинов, на  латах  капитанов
отрядов.
     Подходя к спуску, отряды вытягивались  в  длинную  колонну,  и  воины
начинали осторожно, прижимаясь к  скале,  спускаться,  пропадая  за  краем
обрыва. Солнце поднималось все выше и выше, а  перед  глазами  по-прежнему
мелькали бесчисленные мечи, пики, арбалеты. Земля глухо гудела  и  стонала
от слаженного шага тысяч кованых сапог, их  было  много,  очень  много.  А
наверху неподвижно стояли еще отряды гвардии в странных фигурных шлемах  и
пластинчатых  латах.  Смуглые  неподвижные  лица  Жемчужников  ничего   не
выражали, но когда кто-нибудь  из  Ледяных  окидывал  Короля  взглядом,  в
глазах его мелькал испуг. И Хани начал понимать, что не  все  так  просто,
как казалось сначала. Что, может быть, и не Морской Король здесь хозяин.
     Но когда кончится этот марш? Хани зажмурился.
     Заметив это, Король довольно хрюкнул.
     - Правильно! Мы сильны, мы непобедимы! Бойся! - В голосе его, однако,
чувствовалась неуверенность, как будто Король хотел убедить  самого  себя,
подбодрить, прогнать сомнения. - Но я старый и добрый человек, я не  люблю
крови, так что если ты хочешь быть с нами - еще не поздно. Если ты задумал
какую-нибудь подлость - скажи сразу. Я пойму правильно и прощу тебя. А  то
не успеешь.
     - Скоро мы будем спускаться? - перебил его подошедший Фрозен.
     Король посмотрел в ущелье и отказался:
     - Я пока подожду. А ты ступай, армии нужен командир.
     Фрозен поднял на него пустые глазницы,  Король  поежился  и  отступил
поближе к Тэннэну.
     - Не надо, не надо... Ты же знаешь, что я не люблю этого.
     - Как тебе будет угодно, - странным тоном ответил генерал-капитан.  -
Я иду вниз. С тобой остается отряд копейщиков.
     - Нет, не нужно, - поспешно перебил Король. - Мне достаточно гвардии.
     - Нет, не достаточно.
     -  Но...  -  вскинулся  было  Король,  однако,  придавленный  тяжелым
взглядом, смешался. - Ладно, пусть остаются тоже.
     Хани снова усмехнулся. Фрозен пристально посмотрел  на  него,  жестом
подозвал свою охрану и исчез за обрывом.
     Король хихикнул.
     - А мы подождем. Осторожность не помеха.
     - Истинно так, - подтвердил Тэннэн.
     Король подошел к самому обрыву и, заслоняя глаза от  солнца,  которое
все-таки прорвалось сквозь тучи,  посмотрел  вниз.  Ровные  прямоугольники
отрядов Ледяных медленно ползли по дну  ущелья,  направляясь  к  поросшему
травой склону, по которому когда-то скатились в ущелье наши трое путников.
     Ледяным никто не мешал. Вот еще одна поблескивающая цепочка, сбежав с
тропинки, на  минуту  замерла,  сбившись  в  бесформенный  комочек,  потом
выровнялась - и новый квадрат латников пополз вслед  за  ушедшими  вперед.
Король довольно потер руки.
     - Отлично! Кажется, Радужники не рискнут появиться. А жаль, мы  бы  с
ними посчитались. - Он подмигнул Хани. - Где же твои  приятели?  Не  идут?
Ха-ха. Хотелось бы взглянуть на этих храбрецов, да не выходит. Ладно, пора
и нам двигаться.
     Хани с тоской посмотрел на скалы. Нет, все было спокойно. Может быть,
Дятел не долетел, не передал им  ничего?  Тогда  сопротивление  и  вправду
бесполезно. Над скалами все так же трепетали разноцветные радужные  блики,
но не поднимались  яркие  лучи.  Только  чуть-чуть  посверкивали  красные,
синие, зеленые  точки.  Жесткие  руки  Жемчужников  грубо  схватили  Хани,
веревка, которой он был связан, больно впилась в тело, и  с  губ  невольно
сорвался короткий стон. Морской Король злорадно ухмыльнулся.
     На дне ущелья было заметно прохладнее - эта сторона его была в  тени.
Король с любопытством вертел головой,  оглядываясь.  Он  сорвал  листок  с
придорожного куста ежевики, растер в ладонях и умилился:
     - Прелесть! Почти как  водоросли,  такие  же  зеленые!  -  И  тут  же
деловито добавил, обращаясь к стражам Хани: - Смотрите, уйдет - высушу  на
медленном солнце.
     Солнце поднялось выше, в зенит. Армия Ледяных была  так  велика,  что
спуск занял все утро. Теперь жаркие лучи пронизывали все ущелье  насквозь.
И вдруг Хани радостно вскрикнул.
     В глаза ударил мгновенный,  подобный  вспышке  молнии,  ослепительный
блеск. Где-то  впереди  забили  сотни  искрящихся  разноцветных  фонтанов,
угрюмые серые скалы словно задрожали и заколебались -  на  них  заметались
красные, синие, зеленые  тени.  Раздались  пронзительные  крики,  стройные
прямоугольники Ледяных заметались, смялись, рассыпались. В пыли  мелькнула
высокая фигура Фрозена, генерал-капитан махал руками, разевал рот,  что-то
приказывая, но голоса его не было слышно в испуганном гомоне.  Белый  плащ
трепыхался за плечами, как крылья огромного нетопыря. А дрожащее  радужное
сияние становилось все сильнее, казалось, в ущелье пульсировало  множество
цветных солнц.
     Когда Хани сумел открыть заслезившиеся глаза, увидел то, чего давно и
с растущим нетерпением ждал. Поперек ущелья развернулась армия Радужников.
В центре сверкала  и  переливалась  всеми  оттенками  красного,  розового,
малинового фаланга Рубинов. Тяжелые прямоугольные щиты  в  рост  человека,
сомкнутые непроницаемой стеной,  казались  панцирем  какого-то  неведомого
зверя. Единым слаженным движением качнулись сотни копий,  дрогнули  гребни
шлемов, и фаланга ощетинилась большими, в ладонь шириной, лезвиями сарисс.
Новая неслышная команда - и копья  второго  ряда  легли  на  плечи  воинов
первого, потом точно так же появились копья третьего ряда, четвертого... И
перед  растерявшимися  Ледяными  вырос  непроходимый  лес   поблескивающих
красноватых  лезвий,   на   которых,   готовые   сорваться,   переливались
ослепительные радужные лучи.
     Справа и слева от фаланги  замерли  ряды  закованных  в  синюю  броню
конников - витязей Сапфиров. Огромные, тяжелые кони, тоже одетые в  броню,
нетерпеливо рыли копытами землю, но, сдерживаемые  всадниками,  оставались
на местах. Реяли пышные плюмажи, множество крошечных зайчиков  разбегалось
от сверкавших тяжелых двуручных мечей.
     Перед  строем  виднелись   группы   воинов   в   зеленых   кольчугах.
Развернувшись в линии, Изумруды медленно приближались.
     И позади всех, словно невиданный искристо-белый костер, блестели латы
отряда Алмазов  под  командой  самого  Дайамонда.  Но  рядом  со  знаменем
Радужников Хани  различил  штандарт,  украшенный  тремя  языками  пламени.
Получилось! Он едва не закричал  от  радости,  но  сдержался.  И  еще  ему
показалось, что он видит знакомую фигурку в  красных  доспехах,  там,  под
знаменем.
     Протяжно и пронзительно запели горны, Изумруды дружно вскинули  луки,
и в воздухе засвистели сотни стрел.
     Однако смутить Ледяных было не так-то просто. Снова  хрипло  заревели
трубы, и сгрудившиеся было воины  начали  быстро  разбегаться  в  стороны,
прикрываясь   от   стрел-лучей   щитами.   Передовые   отряды,   едва   не
натолкнувшиеся на армию Радужников, сомкнулись и начали медленно отходить.
Прошло всего несколько минут - и беспорядочно метавшаяся  в  панике  толпа
превратилась в ровный строй, также перегородивший ущелье от края до  края.
Снова мелькнул Фрозен, долетел его завывающий голос, и по взмаху его  руки
в центре строя Ледяных взметнулось  большое  знамя  из  синего  бархата  с
вышитой серебром Ледяной Звездой.
     Король, оторопевший сначала, быстро успокоился, но все равно старался
держаться поближе к Тэннэну. По его приказу Жемчужная  гвардия  сомкнулась
вокруг. Повернувшись к Хани, он злобно прошипел:
     - Щенок! Ты на это рассчитывал? Промахнулся! Смотри,  у  меня  больше
солдат! А кроме того, ты забыл, что Ледяные неуязвимы.
     Однако Хани различил в самой глубине его  глаз  тщательно  спрятанный
страх. И лицо Тэннэна, снявшего шлем и нервно вытиравшего голову, тоже  не
выражало уверенности. Более того, он как-то странно, оценивающе  посмотрел
на Короля, что-то прикидывая, но, когда Король повернулся к  нему,  быстро
опустил глаза.
     Тем  временем  стрелы  Изумрудов  бессильно  отскакивали  от  сияющих
холодным  блеском  лат  Ледяных.  Король  приободрился.  Взмахом  руки  он
подозвал воина и приказал:
     - Отрубите голову этому...
     Тэннэн встрепенулся, услышав приказ, сделал непонятное  движение,  но
Король остановил уже вытащившего меч стража.
     - Впрочем, нет, подождем.  Подождем  немного,  пока  наши  доблестные
солдаты не уничтожат этих нахалов,  дерзнувших  заступить  нам  дорогу.  И
тогда мы отрубим не одну голову, а несколько, я полагаю. Ведь ты никуда не
денешься, милый, не так ли? - он потрепал костлявой рукой Хани по щеке.  -
Еще успеется. А пока что подождем.
     Передняя  шеренга  Ледяных  латников  разомкнулась,  и  вперед  вышел
Фрозен.  Он  что-то   прокричал,   размахивая   огромным   мечом,   слегка
напоминавшим  Черный  Меч,  но  до  Хани  снова  донеслись  лишь   обрывки
возгласов. Фрозен поднял на вытянутой руке щит, потряс им и вновь  заорал.
"Трусы... Негодяи..." - долетели отдельные слова. И тогда красная  фаланга
раздалась,  и  перед  генерал-капитаном  появился  витязь  в  ослепительно
сверкающем бриллиантовой отделкой панцире, судя по  огромному  росту,  это
был сам Дайамонд. Фрозен чуть попятился, его  плащ  слабо  трепыхался,  он
оглянулся на секунду назад, вздрогнул, увидев что-то, не видимое  Хани,  и
резким движением опустил  забрало  шлема.  Потом  поднял  меч  и  с  ревом
бросился на Дайамонда.
     Тот встретил его, не сдвинувшись с места.  Навстречу  блестевшему  на
солнце мечу  Фрозена  взметнулась  матовая  полоска,  над  ущельем  словно
промелькнуло темное облако, потушившее день. Или  это  только  показалось?
Хани, на этот раз не выдержав,  вскрикнул  от  радости.  Черный  Меч!  Меч
Ненависти! Перед ним вряд ли выстоит  даже  Фрозен.  Мечи  скрестились,  и
будто новое солнце  засверкало  в  ущелье,  полетели  ослепительные  белые
искры, раздался громкий треск, как при ударе молнии.  Однако  Ледяной  Меч
оказался прочнее, чем думал Хани, он выдержал.
     Фрозен, обрадованно взвыв,  отбросил  в  сторону  щит  и,  перехватив
рукоять меча обеими руками, обрушил на Дайамонда град ударов. Ледяной Меч,
стремительно вращаясь, превратился  в  светящийся  круг,  с  громким  воем
разбрасывавший  фонтаны  искр  в  те  мгновения,  когда  ударялся  о  латы
Дайамонда. Однако он не причинял им вреда.
     Голос Фрозена креп и становился громче,  в  ущелье  прокатывался  вой
северной вьюги и свист поземки,  треск  льдов...  Фрозен  наступал,  удары
сыпались на Дайамонда справа и слева, и Бриллиант не  выдержал,  он  начал
отступать. Он отражал еще удары, но заметно было, что он слабеет.
     Король злорадно каркнул:
     - Что я тебе говорил! Они непобедимы! -  Глаза  его  запылали,  плечи
расправились.
     Вдруг   вздох   прокатился    по    рядам    Радужников.    Дайамонд,
поскользнувшись, упал на одно колено и выронил меч. Заорав  так,  что  эхо
прокатилось по ущелью, Фрозен, широко размахнувшись, обрушил свой меч  ему
на голову. В этот момент сильный порыв ветра набросил покрывало облаков на
солнце, и Хани показалось, что строй Радужников заколебался,  потускнел  и
начал редеть.
     Король радостно завопил:
     - Убей его!
     Он прыгал, размахивая руками, и  был  похож  на  дергающуюся  грязную
куклу. Хани, прикусив губу, смотрел, что же будет дальше.
     Дайамонд успел поднять щит  и  закрыть  голову,  но  чудовищный  удар
расколол стальной круг на куски, разбил поручень и ранил Дайамонда. Однако
второй удар Фрозен нанести не успел - Дайамонд,  подхватив  меч,  огромным
прыжком отбросил себя  в  сторону.  Просвистев  в  воздухе,  меч  Ледяного
напрасно врезался в землю.
     Пока Фрозен вытаскивал  свой  меч,  Дайамонд  перехватил  Черный  Меч
обеими руками и взмахнул им. Меч слегка загудел, от него пробежала полоска
тени. Хани померещились два пронзительных  красных  луча,  вырвавшихся  из
глаз золотого дракона на рукояти. Но Фрозен,  ослепленный  своим  успехом,
ничего не  заметил.  Он  снова  поднял  меч  над  головой  и  бросился  на
Дайамонда. На мгновение тень, закрывшая Радужное ущелье, стала гуще -  это
мелькнула черная полоска  Меча  Ненависти,  и  со  стеклянным  звоном  меч
Ледяного рассыпался. Фрозен ошеломленно уставился на  оставшийся  в  руках
никчемный обломок, но опять свистнул Черный Меч, и страшный удар  развалил
Ледяного надвое.
     По рядам армии Морского Короля прокатился тоскливый,  горестный  вой.
Колдовство Черного Меча оказалось  сильнее  колдовства  Хозяина  Тумана  -
Фрозен больше не поднялся, превратившись  в  груду  быстро  тающего  льда.
Однако Ледяные лишь теснее сомкнули щиты и  медленным,  мерным  шагом,  от
которого затряслась земля, двинулись навстречу Радужникам.
     - Да, это уже против  ожиданий,  -  пожевав  сухими  губами,  выдавил
Король, прекратив метаться. - Черный Меч - это слишком. Впрочем, подождем,
мой хороший. Битва еще даже не началась. Один меч, пусть  даже  и  Черный,
это всего лишь один меч.  И  пока  дует  Западный  ветер,  нам  ничего  не
страшно.
     Вдруг раздался  отдаленный  гул,  скалы  затряслись.  Камни,  летящие
сверху, начали падать среди Ледяных, расстраивая  их  ряды.  Ровная  линия
щитов изгибалась и корчилась, пока наконец не рассыпалась.
     - Кто же это?! - с угрозой застонал Король.
     И тут на  его  глазах  начала  колебаться  тропа,  по  которой  армия
спускалась в ущелье. Целые ее участки стали вдруг рушиться  вниз,  вздымая
столбы пыли.
     - Негодяй! - взвыл Король. - Прекрати! Убью! -  Он  в  ярости  затряс
кулаками.
     Хани посмотрел вверх. И увидел маленькую знакомую крылатую фигурку. А
рядом на глыбах копошился, потом сорвался...
     -  Мерзавец!  -  бушевал  Король.  -  Негодяй!  Ну,  Грифон,  погоди!
Свидимся!
     И Хани понял. Грифон, как всегда, нашел самое подходящее и  спокойное
место. Он отчаянно размахивал крыльями, пытаясь удержаться  на  шатающихся
глыбах. Потом с пронзительным мяуканьем, слышным  даже  внизу,  в  ущелье,
кувырком покатился, увлекаемый камнями. Видимо, он неосторожно  сел  прямо
на каменную осыпь, а в результате получилась хорошая лавина.
     - И тебе его не жаль? - спросил Хани Короля.
     - Нет, - буркнул Король. - То есть как?! Как ты  смеешь  вмешиваться?
Да, мне жаль, что я тогда  не  прикончил  его  там,  во  дворце.  -  Потом
повернулся к Тэннэну и спокойно добавил:  -  Сбежать  мы  уже  не  успеем,
значит, будем драться.
     Командир гвардейцев внимательно посмотрел  на  Короля...  и  согласно
кивнул.
     Однако Король успокоился довольно быстро.
     - Пока нет солнца, нам нечего бояться. Вперед!
     Снова взревели трубы, пропавшее было знамя с  Ледяной  Звездой  опять
поднялось, и армия начала выправлять ряды. И тогда позади строя Радужников
в небо поднялся столб огня. Он ревел и завывал, вытягиваясь вверх, к самым
облакам.  Король  с  перекосившимся  от  ужаса  лицом  следил,  как  пламя
постепенно становилось багровым. Видя, что огню не достать до туч,  Король
начал успокаиваться, но, как оказалось,  рано.  Столб  огня,  напоминавший
небольшой вулкан, начал утончаться, наливаясь золотым цветом, и вскоре уже
вместо пламени вулкана огненный хлыст упирался  в  тучи.  С  пронзительным
свистом он разрезал воздух, и тучи дернулись, как будто обожженные. Взмах.
Другой... Облака начали корчиться и плясать, а потом, сначала медленно, но
все ускоряя и ускоряя свой ход,  поползли  на  запад,  против  ветра.  Они
редели и таяли прямо на глазах. Вот уже сквозь разрывы в тучах  показались
отдельные лучики, слившиеся в сплошной поток света.
     Король  позеленел,  глядя,  как  снова  начинают   сверкать   доспехи
Радужников, как их становится все больше и больше. Он повернулся к Хани  и
прошипел:
     - Если нам не удастся вырваться отсюда, не берусь предсказать, что  с
тобой сделают.
     Хани, вспомнив странные взгляды Тэннэна, хладнокровно ответил:
     - Я тоже не берусь это предсказывать.
     И тут  произошло  неожиданное.  Когда  армия  Ледяных  подошла  почти
вплотную к  строю  Радужников,  те  единым  движением  вскинули  щиты,  и,
отразившись от полированных  поверхностей,  сотни  и  тысячи  разноцветных
лучей хлестнули по серовато-синим рядам Ледяных. Теперь это уже были  лучи
Солнца, уловленные Радужниками. Похожие на лезвия огромных шпаг,  красные,
синие, зеленые,  они  пронзали  глаза  ледяных  солдат,  и  те  с  треском
расседались  на  кучки  темного  ноздреватого   льда.   Ледяные   пытались
закрываться  щитами,  бежать,  но  нигде  не  могли  найти   спасения   от
смертоносных солнечных лучей, бьющих прямо в темные провалы их глаз. Армия
Морского  Короля  оказалась  в  ловушке.  Еще  минута,  другая...  И   все
кончилось.
                       21. ПОБЕДА И ПРЕДАТЕЛЬСТВО
     - Неужели так быстро? - растерянно, не веря  своим  глазам,  произнес
Хани. - Не может быть... Раз - и никого не осталось.
     Радужное  ущелье  теперь  было  трудно  узнать.  Оно  все   покрылось
многочисленными черно-зелеными лужами. Над ними клубились облачка грязного
пара, отчего казалось, что окружающее колеблется и дрожат даже  скалы.  Но
под жарким солнцем лужи быстро испарялись, пар улетучивался, и  на  камнях
оставалась лишь тонкая, тускло поблескивающая зеленоватая пленка,  похожая
на мох. А сверху в ущелье, с восточной стороны, спустились  Рюби,  Чани  и
Ториль. Галера подоспела вовремя.
     - К сожалению, еще не кончилось, - вздохнула  принцесса.  -  Остались
еще Жемчужники.
     Действительно, в дальнем конце  ущелья,  там,  где  еще  недавно  был
спуск, невольно разрушенный Грифоном, прижавшись  к  скалам,  стоял  отряд
воинов, ощетинившийся копьями. Над ним  развевалось  синее  знамя  Ледяной
Звезды, хотя и не Ледяные стояли там, подняв щиты. Рядом с  этим  знаменем
был поднят маленький флажок красного цвета с желтой ракушкой.
     - Да, Жемчужники остались, - сказал подошедший Дайамонд. - И  с  ними
придется повозиться, они просто так не сдадутся. Но и они живыми не уйдут.
     - Но ведь это ваши братья, - нерешительно возразил Чани.
     - Это изменники, - последовал быстрый ответ.
     Ториль, смертельно уставшая, еле ступая, подошла к нему  и  протянула
руку.
     - Меч.
     - Какой? - спросил Дайамонд.
     - Отдай меч, - потребовала принцесса.
     Дайамонд усмехнулся.
     - А если нет?
     Ториль растерянно посмотрела на бесполезную золотую палочку,  которую
она продолжала сжимать в кулаке, - все, что осталось от  Золотого  Факела.
Не выдержав страшного напряжения, он расплавился.
     - Ты еще пожалеешь об этом, - хрипло выдавила она. - Меч!
     Дайамонд снова усмехнулся и протянул ей  рукоять,  на  которой  опять
мирным зеленым светом поблескивали глаза дракона.
     - Возьми, возьми...
     Принцесса дрожащими от волнения руками вцепилась в  рукоять  с  явным
намерением больше не выпускать Черный Меч из рук.
     А Дайамонд, уже  отвернувшись  от  нее,  что-то  сказал  подбежавшему
гонцу, и вскоре фаланга Рубинов, выставив вперед тяжелые  копья,  медленно
двинулась  в  атаку.  Но  прозвучал  протяжный  выкрик,  щиты  Жемчужников
сомкнулись,  над  ними  сверкнули  длинные,  слегка  изогнутые   мечи,   и
серо-серебристый строй покатился, набирая скорость, навстречу фаланге.
     - Останови их, - потребовал Чани у Дайамонда. - Останови,  попробуйте
договориться по-хорошему. Мы и так уже победили, зачем лишние жертвы.
     Князь отрицательно качнул головой.
     - Сделай тогда ты что-нибудь, - обратился Чани к Ториль.
     - Нет, - отрезала она и плотно сжала губы.
     Армии столкнулись, раздался лязг  стали,  отчаянные  вопли,  полетели
куски разбитых щитов, осколки шлемов, поднялась туча пыли, взбитая сотнями
ног. Затем  все  смолкло.  Когда  пыль  медленно  разошлась,  стала  видна
остановившаяся фаланга.  Жемчужники,  выстроившись  тесным  треугольником,
опять прижались к скале, защищавшей  их  с  тыла.  Только  на  вытоптанном
пространстве между армиями остались лежать несколько распростертых тел - в
простых красных панцирях и в узорчатых серебристо-серых.
     Дайамонд повелительно поднял  руку,  и  вперед  медленным  шагом,  от
которого затряслась земля, двинулись закованные в синюю броню всадники  на
огромных конях. Вот они разгонятся, и чудовищный  таран  ударит  по  строю
Жемчужников...
     - Прекратите! - выкрикнул Чани. - Если не хотите вы, то позвольте мне
договориться с ними. Я уверен, что у меня получится.
     Дайамонд сделал знак, и труба приказала Сапфирам остановиться.
     Подняв вверх белый  платок,  Чани  подошел  к  настороженно  замершим
Жемчужникам. Их роскошные доспехи потускнели  от  пыли,  были  иссечены  и
изрублены мечами и копьями Рубинов, но никакого колебания, никакого страха
не было заметно в глазах воинов. Они были готовы продолжать битву.
     - Позовите вашего командира! - крикнул Чани.
     Строй раздвинулся,  и  вышел  высокий  воин  в  доспехах,  украшенных
золотой насечкой.
     - Чего тебе?
     - Я хочу говорить с Королем.
     - Говори.
     - Я хочу говорить с Королем, - настаивал Чани.
     Воин откинул стальную маску, но лицо его  показалось  Чани  не  менее
уродливым и свирепым, хотя, может быть, это выражение ему придавал широкий
шрам.
     - Говори со мной!
     Чани, немного подумав, предложил:
     - Отдайте нам Короля и уходите.
     - Нет, - отрезал Тэннэн.
     - Иначе вы все погибнете. Вы проиграли битву.
     - Мы это понимаем.
     - Тогда зачем лишнее кровопролитие? Сдавайтесь.
     Тэннэн хрипло захохотал.
     - Вас ждет гибель, - неуверенно повторил Чани.
     - Но это вам дорого обойдется. Мы умеем хорошо драться.
     - Если вас это утешит.
     Тэннэн хмуро посмотрел на Чани.
     - Мы присягали на верность, и мы не изменим  присяге.  Если  мы  были
верны Королю, когда он был силен, то не должны и думать об  измене,  когда
удача отвернулась от него.
     - Тогда позвольте мне поговорить с ним самим.
     - Нет, - категорически отрубил Тэннэн. - Он слаб и может изменить сам
себе.
     - Ну почему вы так упорствуете? - с отчаянием спросил Чани.
     - Мы выполняем присягу, -  как  бы  не  слыша  его,  упрямо  произнес
Тэннэн.
     Где-то позади него в рядах воинов послышалась возня, раздались удары,
невнятные  возгласы,  потом  воины  расступились,   и   вперед   продрался
всклокоченный и помятый Морской Король. Вид у него был немного безумный, а
под правым глазом медленно набухал и наливался синевой хороший фонарь. Да,
сейчас он был не тот, что раньше.
     Король ошалело повертел головой, как бы пробуя,  прочно  ли  она  еще
держится на шее, и с достоинством оправил изодранную мантию.
     Отдышавшись, король сразу начал надуваться спесью и вскоре стал почти
похож на себя.
     Растянув губы в улыбке, Тэннэн почтительно поклонился и отступил.
     - Вы тут о чем-то говорили? - подозрительно осведомился Король. И  не
дождавшись ответа, заторопился: - Я  хотел  бы  с  тобой  побеседовать  об
условиях, на которых вы пропустите меня с моей гвардией, милый мальчик.
     Чани, изумленно приподняв одну бровь, сказал:
     - Я полагаю, что об условиях могу говорить только я. А ты  должен  их
внимательно выслушать.
     Король хмыкнул.
     - Ты забыл, что у меня в руках твой брат. И это хороший  заложник.  Я
могу в любой момент отрубить ему голову.
     Чани презрительно рассмеялся.
     - Это будет значить, что ты отрубил и свою собственную. Она  тебе  не
дорога?
     Король почесал шею и кивнул.
     - Дорога, именно поэтому я и разговариваю с тобой.
     - Тогда давай поговорим разумно.
     - Давай, - заметно обрадовался Король.
     - И что же ты хотел мне сообщить?
     Король машинально прикрыл синяк.
     - Это не имеет никакого значения.  У  нас  есть  заложник,  -  упрямо
повторил он.
     Тогда Чани поманил его пальцем. Король опасливо  оглянулся  на  хмуро
молчавшего Тэннэна, но подошел. Чани прошептал ему на ухо:
     - Смотри, как  бы  не  вышло  наоборот.  По-моему,  не  у  тебя  есть
заложник, а ты  сам  являешься  заложником.  Они  могут  откупиться  твоей
головой.
     - Да? - переспросил Король. - Вообще-то очень даже может быть, хотя и
совершенно не обязательно.
     - Так что подумай, - сказал Чани. - Но  не  слишком  долго,  а  то  у
Дайамонда  может  лопнуть  терпение.  Он  горит  желанием  рассчитаться  с
изменниками.
     Он повернулся и хотел было уйти, но Король схватил его за рукав.
     - Я хотел тебе сказать, что если твой брат, мой милый, еще и жив,  то
это лишь моя заслуга, и ничья больше. Тэннэн давно хочет его убить,  но  я
пока не даю. Ты это понимаешь?
     - Понимаю.
     - И вы пропустите нас, если я освобожу его?
     - А ты рискнешь и дальше идти вместе со своей гвардией?
     Король замялся и пожал плечами. Тогда Чани добавил:
     - Ты пойдешь беспрепятственно. Но с Жемчужниками у нас свои счеты.  С
ними будет отдельный разговор. И даже если я дам сейчас свое согласие,  то
я не уверен, что  Дайамонд  будет  выполнять  наш  договор.  На  тебя  ему
наплевать, но Тэннэна он считает предателем и намерен казнить его.
     - Что ж, он не так уж  и  неправ  в  своем  намерении,  -  согласился
Король.
     - И что же ты решаешь?
     Король  пожевал  губами,  внимательно   посмотрел   в   глаза   Чани,
прикидывая, имеет ли смысл торговаться дальше, но, поняв,  что  ничего  не
получится, сказал:
     - Получишь  ты  своего  братца.  Но  обещайте,  что  не  будете  меня
преследовать, что я уйду куда захочу. А этих забирайте, если хотите.
     Чани на минуту задумался и согласился.
     - Вот и отлично, - возликовал Король. - Я сейчас вернусь.
     Он подбежал к стоявшему поодаль Тэннэну и что-то зашептал  ему.  Чани
почувствовал вдруг, что кто-то дергает его за ногу. Он нагнулся  и  увидел
Крысюка.
     - Старый знакомый! Сейчас как наподдам тебе, закувыркаешься.
     - Ну вот еще, - обиделся Крысюк. - Так всегда, хочешь помочь, а  тебя
бить собираются. Я ведь знаю наверняка, что этот мерзкий старикашка  хочет
вас обмануть. Я все слышал. Ведь я всегда  был  против  этого  злобного  и
жестокого тирана. Я ведь в меру моих скромных сил всегда  расстраивал  его
мерзкие и опасные козни.
     - Это точно.
     Но Крысюк сделал вид, что не замечает иронии.
     - Я всегда считал жителей Акантона самыми достойными, самыми честными
в мире людьми. Самыми справедливыми и великодушными. Но  у  меня  не  было
возможности доказать свою преданность вам. Сейчас она появилась, и я  хочу
вас предупредить. Король потерял значительную часть своей волшебной  силы,
но не всю. У него еще остался Золотой Талисман.
     - Что-что?
     - Золотой Талисман, - с готовностью повторил Крысюк.  -  Вы  думаете,
почему Десятикрылый подчинялся ему, по доброй воле? Как бы не так! Есть  у
него такой перстень, с его помощью можно подчинить  себе  всех,  кто  хоть
немного подвержен власти золота, у кого  в  душе  маленькая  червоточинка.
Недаром он воткнул дракону золотые крылья, это только чтобы власть над ним
иметь. Там на перстне вырезан золотой паук, который своими сетями  оплетет
любого, на кого укажет король. И шевельнуться не успеешь. Вот он и задумал
с помощью талисмана вырваться отсюда.
     - Вот как...
     - Да. Только не забудьте, я первый это сказал. Самый честный  в  мире
Водяной Крысюк.
     - И почему ты решил сказать мне об этом?
     Крысюк раскрыл было рот, чтобы снова завести речь, но потом махнул на
все лапкой и признался:
     - Жить-то хочется...
     Чани отпихнул его ногой, Крысюк скатился прямо в  лужу.  Выбрался  он
оттуда мокрый, но донельзя обрадованный,  что  на  него  никто  больше  не
обращает внимания, и сразу же юркнул в  какую-то  щель,  показавшуюся  ему
подходящим убежищем.
     Морской Король тем временем яростно спорил с  Тэннэном.  Предводитель
Жемчужников не соглашался, но Король в  конце  концов  убедил  его.  Хитро
поглядывая на молчаливо ждавшего Чани, Король повернул надетый на  средний
палец левой руки перстень и произнес заклинание.
     Чани показалось, что в воздухе  зашелестели  тончайшие  нить,  чем-то
похожие на ловушку Хватайлы. Нити тянулись от перстня к армии  Радужников.
Но подлетая к ним, нити свивались в клубки и бессильно падали на землю.
     Лицо Короля перекосили испуг и злоба. Плюясь от злости,  он  еще  раз
повторил заклинание, но и это не возымело никакого  результата.  Король  в
ярости затряс кулаками,  но  тихо  подкравшийся  сзади  Тэннэн  неожиданно
ударил его по голове щитом. Король мешком рухнул на землю.
     Постаравшись приятно улыбнуться, от чего его лицо приобрело выражение
совсем зверское, Тэннэн подошел к Чани.
     - Он хотел вас обмануть.
     - Знаю.
     - Но я помешал этому.
     - После того, как убедился, что у него ничего не вышло.
     Щека Тэннэна дернулась.
     - Неважно. Так или иначе, я предлагаю пропустить нас.
     - Это ради чего?
     - Хотя бы для того, чтобы оставить в живых вашего сопляка.
     - А если мы...
     - Мне надоел этот разговор, - перебил его Тэннэн. - Да или  нет?  Мне
нужно только одно слово.
     - Хорошо, мы согласны.
     Тэннэн повернулся к своим воинам и махнул рукой.  Напряженно  ждавший
треугольник  строя  мгновенно  рассыпался,  Жемчужники   перестроились   в
колонну. Чани  махнул  Дайамонду,  и,  повинуясь  команде  князя,  фаланга
расступилась, пропуская своих недавних противников.
     - А этого тоже можете забрать, он нам не нужен. -  Тэннэн  указал  на
валявшегося без сознания Морского Короля.
     Жемчужники скрылись, оставив связанного Хани лежать у скалы.
                        22. БЕГСТВО МОРСКОГО КОРОЛЯ
     Король, злобно оскалившись, смотрел на Ториль. Было заметно,  что  он
пытается держаться достойно, показать,  что  не  боится,  но  голова  сама
втягивалась в плечи, и он то и дело начинал трясущимися руками  запахивать
обрывки мантии, хотя солнце светило по-прежнему жарко.  Но  в  глазах  его
неугасимым огнем пылала ненависть.
     Принцесса медленно и внимательно, оценивающе осмотрела его  с  головы
до ног. Король невольно лязгнул зубами. Принцесса протянула руку.
     - Что вам нужно? - прошипел Король.
     - Жемчужина.
     Он вскинул голову, скривился, раздувая ноздри.
     - Ну, нет. Пока я Король,  эта  коронная  драгоценность  нашего  рода
останется у меня.
     - Пока ты жив, - скучно пояснила Ториль.
     - Это что, намек?
     - Нет, совет.
     - Вы не посмеете.
     - Интересно, кто сможет мне помешать? -  поинтересовалась  принцесса,
демонстративно показывая ему рукоять Черного  Меча,  висевшего  у  нее  на
поясе. - К тому же  кто-то  не  так  давно  обещал  кому-то  самых  лучших
палачей. Самых лучших у меня нет, но кое-каких найдем.
     - Но ведь я его и пальцем не тронул! - возопил Король.
     - А меня это волнует очень мало. И вообще, я не расположена вдаваться
в споры.
     Король со свистом втянул в себя воздух, но взглянул на Ториль с явным
любопытством.  Она  нетерпеливо  щелкнула  пальцами.  Король,  путаясь   в
цепочке, когда она задевала то за ухо, то за нос,  дрожащими  руками  снял
голубую жемчужину, легонько погладил ее и протянул принцессе.
     - Нате,  подавитесь!  Но  не  рассчитывайте,  что  она  принесет  вам
счастье! У моря был и останется только один владыка!
     - Вот именно!
     - Хотите заменить меня?! Не выйдет! - отчаянно выкрикнул он.
     А Ториль недовольно потребовала:
     - И кольцо тоже!
     Король закашлялся, потом неприятно рассмеялся.
     - А вот это нет. Нет, нет и нет! Кольцо не  снимается,  -  он  потряс
рукой. - Сорвите его, если сможете! Я получил власть над теми,  кто  готов
преклоняться перед золотом, но и сам стал его рабом. Оно останется со мной
до самой моей смерти. Да-с!
     Золотой паук торжествующе сверкнул.
     - До смерти? - переспросила Ториль. - Это идея!
     Король пожелтел, потом позеленел.
     - Мне надоели ваши шутки.
     - Уж какие там шутки. Я потеряла свой Факел, должна же я хоть  чем-то
заменить его. Вот я и заберу кольцо. С пальцем ли, с рукой ли...
     Губы Короля затряслись. Он, выкатив глаза, уставился на  Черный  Меч,
начав понимать, что произойдет.
     - Нет, ты не посмеешь, - еле сумел проговорить он.
     - Еще как посмею.
     - Дайамонд не позволит.
     - Да? Ты полагаешь, ему есть до тебя дело?
     Король с отчаянием посмотрел на князя Радужников, но тот  не  обращал
никакого внимания. Вообще, до него никому не  было  дела,  его  словно  не
замечали. Он огляделся, снова собираясь заплакать, но потом страх  победил
окончательно. Король шарахнулся назад, повернулся и побежал,  побежал,  не
видя дороги, не разбирая ничего перед собой. Он  неуклюже  раскачивался  и
подпрыгивал, спотыкался, падал, вставал и снова бежал,  хотя  бежать  было
некуда.
     - Зачем ты так? - спросил у принцессы подошедший Чани.
     - Это враг без стыда и совести, его нужно обезоружить окончательно.
     - Ты что, всерьез собираешься отрубить ему руку?
     - Руку - нет, но вот голову... Это война, я не собираюсь  поддаваться
глупой, никчемной жалости.
     - Я тебе не позволю.
     - Ты?! - Ториль  усмехнулась.  -  Ты  мне  больше  не  нужен.  Можешь
убираться в свой городишко и прозябать там хоть  до  конца  мира.  Повторю
лишь: не суйся в дела великих, это слишком опасно.
     Она все  сильнее  сжимала  рукоять  Черного  Меча,  глаза  ее  начали
лихорадочно блестеть, волосы растрепались, она дрожала, как в ознобе.
     - А ты ведь была другой, - с сожалением произнес Чани.
     Смех был ему ответом,  но  в  нем  проскальзывали  те  же  визгливые,
скрипучие нотки, которые слышались раньше в голосе Морского Короля.
     - Мало ли  что  было  раньше...  Важно,  что  будет  дальше.  Наконец
устранены все препятствия с пути Повелителей Огня.
     - Оставь ее, - шепнул брату Хани, уже успевший прийти в себя. - Разве
ты не видишь, что это говорит не она, а Меч.
     Чани с жалостью взглянул на Ториль и  молча  отвернулся.  Хани  же  с
интересом следил за  удаляющимися  фигурками  -  принцесса,  фыркнув,  как
кошка, отмахнулась от всех увещеваний и не спеша направилась  за  Королем.
Тот, оглядываясь через плечо, подбежал к отвесной стене и, совсем  потеряв
рассудок, начал лупить в нее кулаками. Потом прижался спиной  к  холодному
камню и побелевшими от страха глазами  впился  в  Ториль,  шествовавшую  к
нему. Снова не  выдержал  и  бросился  бежать  дальше,  выкрикивая  что-то
невнятное.
     - Что с ним? - спросил брата Хани, с недоумением  следивший  за  этой
сценой.
     - Наверное, рехнулся, - предположил Чани.
     Однако в  выкриках  Короля  улавливался  какой-то  смысл,  не  вполне
понятный, но зловещий. Они напомнили Хани унылое завывание  Ледяных,  хотя
они и произносились на человеческом языке. Слышались невыразимая  тоска  и
отчаяние, но в то же время и почти безнадежный призыв. Чувствовалось,  что
Король еще на что-то надеется, на какое-то чудо.
     Первым заметил клубящийся на вершинах туман  Дайамонд.  Высокие  пики
начали стремительно окутываться курчавыми белесыми шапками.  Усиливавшийся
пронизывающий ветер пытался сорвать  их,  но  не  мог.  Облака  держались,
словно приклеенные, только длинные  лохматые  хвосты  метались  на  ветру,
распухая буквально на глазах. И вскоре  с  западной  стороны  над  ущельем
нависла сплошная стена нетерпеливо дрожащего тумана. Солнце  снова  начало
тускнеть, с трудом пробиваясь сквозь белесую муть.
     - Мне это напоминает... - нерешительно начал Хани.
     - Что? - вскинулся заметно нервничавший Дайамонд.
     - Тот день, когда мы впервые попали в твое ущелье.
     - Да, - подтвердил Чани. - И того, из-за кого именно мы сюда попали.
     - Ты имеешь в виду туманного нетопыря? - уточнил Хани.
     - Да.
     - Ну, это не страшно, - успокоил Дайамонд. - Они никогда не  залетали
к нам раньше.
     - Мало ли чего не было раньше, - резонно возразил Чани.
     - Хорошо, - согласился Дайамонд. - Мы примем нужные меры.
     Он   хлопнул   в   ладоши    и    приказал    появившемуся    десятку
лучников-Изумрудов следить за горами.
     Нелепая погоня тем временем подошла к концу. Принцесса загнала Короля
в узкую  расселину,  заканчивавшуюся  каменистой  осыпью.  С  отчаяния  он
попытался взобраться по ней, но и раз, и другой в облаке пыли, увлекая  за
собой ворох щебня, съезжал вниз. И теперь, пыльный, встрепанный,  едва  не
всхлипывающий, он протягивал  трясущиеся  руки  навстречу  принцессе,  как
будто пытаясь остановить ее.
     Ториль медленно, лениво даже обнажила Меч, и Король совсем  по-заячьи
взвизгнул. И в это же мгновение...
     В это мгновение события понеслись со стремительностью горного потока.
Сильнейший порыв ветра едва не опрокинул братьев навзничь, запорошил пылью
глаза всем. Клубки тумана, разбрасывая в стороны пухлые кляксы  и  брызги,
невиданной лавиной с неимоверной  скоростью  покатились  в  ущелье,  грозя
отрезать принцессу от Короля. Король, оскалившись, как попавший в  западню
тигр, поднял левую ладонь над головой. Послышался  мелодичный  звон,  и  в
воздухе мелькнули  золотисто-медовые  сети.  Отчаянно  вскрикнула  Ториль,
пытаясь вырваться.
     - Почему?! - закричал Чани, бросаясь на выручку.
     - Потому что она такая, она целиком во власти Золотого  Талисмана,  -
холодно пояснила безмолвная до того Рюби. - Достойный конец.
     В тумане послышалось  хлопанье  множества  мощных  кожистых  крыльев,
свистнули, уходя в неизвестность, стрелы Изумрудов, глаза  Рюби  вспыхнули
гневом, и она мощным движением швырнула на звук пурпурное  копье.  Донесся
противный визг, что-то  звучно  шлепнулось  на  камни,  мелькнули  налитые
злобой желто-зеленые глаза.
     И тотчас туманный столб начал, крутясь, втягиваться в разлегшуюся  на
вершинах гор тучу, снова открывая ущелье. Хани увидел лежавшую  на  камнях
неподвижную Ториль, по-прежнему сжимавшую в руке Черный Меч,  согнувшегося
рядом брата. Поодаль на камнях билось, пища, противное существо,  покрытое
шерстью пыльного, серого цвета. Оно  пыталось  взлететь,  но,  пронизанное
копьем, лишь подскакивало невысоко  и  падало  обратно.  Короля  нигде  не
было... Только сверху донеслось такое же хлопанье крыльев и издевательский
хохот.
     - Мы еще встретимся! - послышался торжествующий выкрик.
     - Встретимся, - согласилась Рюби, сжимая в руке новое копье.
     Но тут до них донеслось истошное,  жалобное  мяуканье.  Грифон  долго
терпел, но поняв, что  сам  не  сможет  вырваться  из-под  засыпавших  его
камней, решил немного поторопить помощь.