Александр БАЧИЛО

                    МЫСЛЕФИЛЬМ, ИЛИ ЗАПИСКИ ГРАФОМАНА

 

 

 

     27.01.08. За последний месяц так ни  разу  и  не  удалось  хорошенько

поработать. То есть не на заводе, конечно, там все в порядке:  на  прошлой

неделе стал давать продукцию новый цех, в пятницу его  двери  торжественно

закрыли на ключ - люди не будут заходить туда лет пять. А  вот  дома,  так

сказать, в творческой мастерской, что-то не ладится. Замерла моя  жизнь  в

искусстве. Такой уж дурацкий характер: как раз в то время, когда нужно  бы

творить и творить, не могу выдавить ни одной приличной мысли. И ведь из-за

чего?! Из-за того только, что редактор Стенкер-Горохов както  в  разговоре

небрежно бросил: "Кстати,  твой  "Робинзон"  может  на  днях  поступить  в

просмотр..."

     Конечно, любой заволнуется, узнав, что его первый  фильм  выходит  на

большой экран, однако не следовало приходить  в  восторг  раньше  времени.

Редакторское "на днях" длится больше месяца, и все это время моим основным

занятием является просмотр списка  новых  мыслефильмов.  Увы,  "Робинзона"

среди них нет. Самое обидное, что мне не с кем разделить своих  страданий,

ведь мыслефильм, как известно, отличается от обычного стереокино тем,  что

в его создании не участвуют ни актеры,  ни  режиссеры,  ни  операторы,  он

является  продуктом  одного  лишь   воображения   автора.   Для   создания

мыслефильма не  нужно  никакой  съемочной  техники,  массовки,  декораций,

ругани и т. д. Садись в кресло, жми кнопку и представляй. Хочешь -  спасай

отдаленную  цивилизацию,  а  хочешь  -  экранизируй  на  свой  вкус  "Анну

Каренину".  Конечно,  не  каждому  удается  создать  яркие   характеры   и

оригинальный сюжет, но зато набор выразительных средств у нас куда богаче,

чем, скажем, у простых киношников. Одна беда  -  слишком  много  развелось

нашего брата - мыслефильмиста, трудно пробиться на большой экран. Впрочем,

настоящий талант рано или поздно найдет свою аудиторию,  так  что  с  этой

стороны моя судьба обеспечена.

     Помнится, начиная работу над  "Робинзоном",  я  невольно  представлял

себе лица друзей и коллег по работе, обнаруживших  мою  фамилию  в  списке

авторов последних фильмов. А какую мину состроит моя бывшая  одноклассница

Катрин Закирова, задирающая нос только потому, что ее два раза  показывали

в финале викторины "Кто - кого"!

     Но предвкушение наслаждения превратилось теперь для меня в  пытку,  я

даже не могу  заставить  себя  обратиться  к  Стенкеру-Горохову,  опасаясь

услышать от него страшные слова, мол, произошла  небольшая  ошибка,  и  он

вообще-то имел в виду не меня, а другого  молодого  автора.  Но  довольно!

Есть только один способ избавиться от муки непрерывного  ожидания.  Новая,

серьезная работа заставит меня забыть о несчастном "Робинзоне".

     Пусть сам позаботится о себе, я сделал  для  него  все,  что  мог,  и

должен теперь умыть руки.

     28.01.08. Ровно в девятнадцать ноль-ноль  я  вошел  в  свой  домашний

кабинет с твердым намерением всесторонне обдумать и сегодня же  приступить

к записи нового произведения. С самого  начала  мне  было  ясно,  что  оно

должно быть  фантастическим  и  по  возможности  приключенческим.  Правда,

Стенкер-Горохов не одобряет этого направления.

     - Эх, молодежь! - говорил он мне,  просмотрев  "Робинзона"  в  первый

раз. - И чего вас все на экзотику тянет? Ближе к жизни нужно быть!  Почему

бы не создать фильм, к примеру, о самых обыкновенных космонавтах или там -

я не знаю - о хлеборобах Заполярья? Нет, обязательно какую-то небывальщину

лепят!

     Но  тут  уж  я  над  собой  не  властен.  Так  и  Стенкеру  сказал  -

воображение, мол, сильней рассудка, не я  сочиняю,  каждый  мой  эпизод  -

эманация души.

     Итак, я включил мыслепроектор и глубоко задумался. Лучше всего,  если

мой герой будет звездным инспектором. Это рослый молодой человек  приятной

наружности,  широкоплечий,  с  волевым  подбородком...  Я  остановился   и

критически оглядел стоявшего передо мной верзилу. М-м-да. Было. И не  раз.

Даже, наверное, не тысячу раз. У,  морда,  суперменская,  так  и  лезет  в

каждый фильм! Ну, погоди же... Верзила посмотрел на меня грустными глазами

и начал быстро лысеть. Одновременно уменьшался  его  рост  и  увеличивался

объем талии. Вот  так-то,  голубчик!  И  будешь  ты  у  меня  не  звездный

инспектор, а участковый. Впрочем, не  отчаивайся,  в  твой  участок  будет

входить несколько созвездий с большим числом планетных систем. А  название

- участковый - это для более прочной  связи  с  жизнью.  Итак,  участковый

инспектор Федор Мелентьевич Земляника...

     ...Участковый инспектор Федор Мелентьевич Земляника, обогнув  заросли

темно-фиолетового бамбука, подошел к зданию биолаборатории. На крыльце его

поджидал  высокий,  чуть  сутуловатый  мужчина  в  белом  халате.   Увидев

участкового, он немедленно устремился к нему, на ходу кивая головой.

     - Очень  рад!  Очень   рад!   Моя   фамилия   Парабелко,   заведующий

лабораторией. Как вы долетели? Наш Пиливон - порядочная глушь.

     - Это мой участок, - пожал плечами Федор  Мелентьевич,  -  а  долетел

хорошо, спасибо. Ну так что же у вас стряслось?

     - Да, понимаете, очень странная история, - сказал Парабелко,  увлекая

Федора Мелентьевича внутрь здания, - Виктор Петрович и Сережа...  Впрочем,

они сами расскажут. Могу сообщить только, что неделю назад они отправились

в Бамбуковый лес и потерялись.. Через  три  дня  мы  выслали  спасательную

партию и после  долгих  поисков  нашли  их  в  районе  поляны  Круглой,  в

состоянии весьма странном. Они стояли на опушке  леса,  зажав  носы,  и  с

самым  обескураженным  видом  глядели  куда-то  вверх.  В  воздухе   стоял

омерзительный удушливый запах, так что врачу спасательной партии  едва  не

сделалось дурно.

     Естественно, мы стали расспрашивать Сережу и Виктора Петровича о том,

где они пропадали целую неделю,  и  этим  вопросом  привели  их  в  полное

изумление. "Позвольте! - сказал Виктор, - ведь  мы  только  сегодня  утром

вышли  в  путь!  Сережа  может  подтвердить...  Да  что   там!   Вот   вам

доказательство!"  -  И  он  продемонстрировал  нам  свой  чисто   выбритый

подбородок.

     Ситуация  действительно  выходила  странная.  Мы  не  знали,  что   и

подумать, как вдруг Виктор Петрович хлопнул себя по лбу  и  вскричал:  "Ну

конечно! Как же  я  сразу  не  догадался!  Это  все  он,  наш  сегодняшний

знакомый! Ах, негодяй, и здесь обманул! Ну что прикажете с таким делать!"

     Сережа предложил вызвать милицию. "Да-да, конечно! - оживился Виктор,

- с мошенниками подобного масштаба могут справиться только специалисты.  С

нашей помощью, разумеется".

     В общем, они не успокоились до  тех  пор,  пока  мы  не  вернулись  в

лабораторию и не послали вам телеграмму...

     - Мм-да-а, - Федор Мелентьевич покачал головой, - любопытно.

     Они вошли в кабинет заведующего.  В  креслах  у  стены  сидели  двое:

молодой человек в очках, с наметившейся на макушке лысиной, и паренек  лет

семнадцати, одетый с претензией на земную моду, правда прошлого сезона.

     - Знакомьтесь,  -  сказал  Парабелко,  -  Виктор  Петрович  Лавуазье,

кандидат  биологических  наук,  Сергей  Щекин,  лаборант.  А  это  -   наш

участковый, товарищ Земляника.

     Увидев Федора Мелентьевича, Сережа и Виктор поднялись.

     - Нужны срочные меры! - торопливо  заговорил  Лавуазье,  -  Ведь  это

социально опасный тип!

     - Минутку, - остановил его Федор Мелентьевич, - мы давайте торопиться

не будем, а обсудим все по порядку. Что за тип, откуда, зачем и так далее.

Я вот, с вашего позволенья, сяду здесь, за столом, и  буду  записывать.  А

вы, Виктор, давайте с самого начала. Ничего, что я  вас  просто  Виктором?

Мне по-стариковски как-то удобнее...

     - Ну что вы! Конечно... Началось с того, что мы с Сережей отправились

за образцами злаковых.  На  Круглой  поляне  их  несколько  видов,  причем

некоторые больше нигде не обнаружены... Мы почти добрались до цели,  когда

на опушке леса вдруг увидели крупное животное, по-видимому, ящера.

     - Только с тремя головами, - вставил Сережа.

     - Да, да! С тремя головами. Здешняя фауна изучена довольно подробно и

большими размерами не отличается, поэтому мы  очень  обрадовались,  решив,

что перед нами совершенно неизвестный вид.

     - Я схватился за фотоаппарат, - снова перебил Сережа, - а  эта  тварь

вдруг встала на задние лапы, передними на нас замахала и говорит...

     - Говорит? - удивился Земляника.

     - Вот именно, говорит! - воскликнул Виктор Петрович, -  да  еще  как!

"Не надо, - говорит, - мужики. Не люблю я этих портретов в  интерьере.  Вы

лучше идите сюда, посидим, потолкуем. У меня дело к вам".

     Мы  подошли,  поздоровались   и   спросили,   не   является   ли   он

представителем аборигенов этой планеты, которых нам, кстати, до сих пор не

удалось обнаружить.

     Он рассмеялся и отвечает:

     - Нет, братва, я тут проездом. С Земли  лечу.  Хочу,  наконец,  найти

место для жительства. Да вот, что-то двигатель стреляет у моей "посудины",

никак не пойму, в чем дело. Видно, перегрузил на  старте,  слишком  быстро

пришлось сматываться из конца двадцатого века.

     - А как же, - спрашиваем, - вы в двадцатом веке оказались?

     - Да уж оказался, вашими  молитвами.  От  технического  прогресса  не

отстаю. "Посудина" моя сделана по индивидуальному заказу, постарался  один

негуманоид, вложил в нее  двенадцать  степеней  свободы.  Ну,  по  четырем

координатам, включая время, летаю, а остальных и не трогаю, Бог с ними.

     Мы его спросили, что он делал на Земле, и  тут  его  головы,  которые

раньше все время  говорили  хором,  вдруг  смешались.  Одна  потупилась  и

промолчала, другая  пробормотала:  "Да,  так,  по  мелочам...",  а  третья

смерила нас нехорошим взглядом и говорит:

     - Про Дракона слыхали? Ну так это я и есть. По  рыцарям  работал,  по

богатырям. Забавный народ! Вечно наврут с три короба, а потом на масленицу

в деревне и не покажись - все разбегаются. Иной раз,  конечно,  случается,

чего греха  таить,  дашь  какому-нибудь  графу  по  шлему,  если  чересчур

донимает, но это ведь нетипично, да и не по злобе, а так  -  для  внушения

должного почтения...

     - Но ведь в двадцатом веке уже в драконов не верили, - возразил я,  -

кем же вы там работали?

     Он усмехнулся:

     - Зеленым змием...

     Потом, спохватившись, махнул лапой.

     - Ну да это  неинтересно.  Пойдемте,  я  вам  лучше  свою  "посудину"

покажу, может, что посоветуете.

     Пробравшись вслед за Драконом сквозь заросли пиливонского бамбука, мы

вышли на Круглую поляну и в центре ее увидели нагромождение полупрозрачных

сфер, конусов и пирамид. Это  и  была  "посудина"  Дракона.  Поначалу  мне

казалось,  что  разобраться  в  устройстве  этого  сооружения   совершенно

невозможно, но,  подойдя  к  кораблю  поближе,  я  ощутил  вдруг  какую-то

поразительно нехитрую логику его конструкции. Что же касается  Сережи,  то

он, ни слова не говоря, сейчас  же  полез  под  днище  одной  из  пирамид,

некоторое время чем-то там громыхал и, наконец, вернулся,  держа  в  руках

собранный из четырех металлических реек квадрат.

     - Вот, - сказал он, - все дело в этой штуке. Рейка лопнула.

     Действительно, одну из сторон квадрата по  самой  середине  пересекла

трещина.

     - А что это за деталь? - спросил я, - нельзя ли  как-нибудь  обойтись

без нее?

     - Никак нельзя, - сказал  Сережа,  -  ведь  полная  энергия,  которой

располагает корабль, согласно известной  формуле  равна  произведению  его

массы на квадрат скорости света. Так вот это и есть тот самый квадрат.

     - Во  дает  молодежь!  -  воскликнул  Дракон,  -  парнишечка   эдакий

сообразил, а я, крокодил старый, от самой  Земли  головы  ломаю  -  ничего

понять не могу! Ну, спасибо, брат... Как же нам теперь чинить его?

     Без квадрата,  сам  понимаешь,  совсем  тяги  нет,  может,  изолентой

замотать?

     - Нет, - покачал головой Сережа, - слабовато. Да  вы  не  волнуйтесь,

отнесем его в лабораторию, заварим трещину, и будет как новенький!

     - Ой, нет, - почему-то испугался Дракон, -  в  лабораторию  не  надо.

Незачем мне лишний раз на людях показываться.

     - Но почему же? - удивились мы.

     - А у меня характер замкнутый,  -  сказал  Дракон,  -  застенчивый  я

очень. Нет, нет, и не упрашивайте! Лаборатория отпадает!

     - Ну, тогда не знаю, что вам еще предложить, - сказал я. - Разве  что

сок розовой пальмы, на воздухе  твердеет  и  намертво  склеивает  все  что

угодно. Но беда в том, что затвердевание происходит очень долго,  придется

ждать не меньше недели, прежде чем соединение станет достаточно прочным.

     - Это уже не ваша забота, - заявил Дракон, - тащите сюда скорей  свою

пальму. Такой вариант мне подходит.

     Розовых пальм немало в окрестностях Круглой поляны,  за  какие-нибудь

полчаса мы получили нужное  количество  клея  и  хорошенько  промазали  им

трещину.

     - Ну вот, ну вот, - удовлетворенно мурлыкал Дракон,  положив  квадрат

на землю, - пускай подсыхает тут на солнышке.

     - Долго же ему придется подсыхать, - заметил Сережа.

     Дракон расплылся в трехглавой улыбке.

     - Это я беру на себя. Деталь будет готова через десять минут, а  пока

прошу ко мне на чашку чая.

     Мы вошли  внутрь  "посудины",  которая  оказалась  устроена  довольно

уютно, и расположились в мягких удобных  креслах.  Потягивая  чай,  Дракон

между делом расспрашивал,  имеются  ли  здесь,  в  окрестности,  приличные

планеты, на которых можно со вкусом провести пару тысяч лет, и  мы  охотно

сообщили необходимые сведения. Я даже показал  ему  выписку  из  "Звездной

лоции" по нашему созвездию, она хранилась у меня в папке для гербария чуть

ли не со студенческих лет. Ах, если бы я знал тогда, к чему это приведет!

     Дракон  впился  глазами  в  листок  и,  казалось,   забыл   о   нашем

присутствии.

     - Так, так, - бормотал он. -  Полпарсека  до  позорота...  Переход  в

подпространство. Ну, это мигом, если очереди не будет. А уж там  напрямую,

огородами...

     Особенно заинтересовала его Серпента; узнав, что там как  раз  сейчас

юрский период, он совершенно  расчувствовался,  чуть  не  пустил  слезу  и

поведал нам, что сам он  тоже  родом  из  юрского  периода  одной  далекой

планеты, несчастный мутант, обогнавший своих  соплеменников  в  умственном

развитии на несколько миллионов лет.

     - А тянет порой, - говорил он. - Ах, вы не поверите, как тянет  порой

назад, в хвощи!

     Вдруг в помещении раздался пронзительный свист,  и  на  стене  засиял

экран переговорного устройства. Мы увидели черноусого  носатого  человека,

перепоясанного  пестрым  шарфом,  в  красной  косынке  и  какой-то  рваной

безрукавке, надетой на голое тело. Из-за  пояса  у  него  торчала  рукоять

лазерного резака.

     - Салют! - сказал он, обращаясь к Дракону,  но,  заметив  нас,  сразу

умолк.

     - Вот что, ребята, - сейчас же спохватился Дракон. -  У  меня  к  вам

большая просьба. Квадрат наш уже готов, так вы, пожалуйста, установите его

на место. А то мне надо поговорить тут с одним... - Он кивнул  головами  в

сторону оборванного усача, - ...научным сотрудником. Да, а папочку  можете

оставить здесь, я за ней присмотрю, не беспокойтесь!

     Покинув корабль, мы приблизились к тому месту где  лежал  квадрат.  К

нашему  изумлению,  он  действительно  был   прочно   склеен.   Но   самое

удивительное - в центре  квадрата  поднимался  крепенький  росток  розовой

пальмы! Я еще мог допустить, что ее семечко  по  пало  в  почву  вместе  с

соком,  когда  мы  клеили  рейку,  но  каким  образом  оно  умудрилось  за

пятнадцать минут вымахать в такой росток?!

     Мы вернулись к "посудине",  и,  пока  Сережа  устанавливал  на  место

квадрат, я решил  сейчас  же  получить  надлежащие  разъяснения  у  самого

Дракона.  Его  левая  голова  торчала  из  входного  люка   и,   казалось,

внимательно наблюдала за местностью.  Увидев  меня,  она  насторожилась  и

прикрыла дверь люка, но я успел разобрать хриплые выкрики  правой  головы,

доносящиеся из кают-компании:

     - Кретин! Элементарной эксплуатации наладить не можешь! Разве за  это

я плачу тебе шестьсот долларов в аванс и столько же в получку? Ну,  смотри

у меня!

     Чтоб в следующий раз определение прибавочной стоимости знал назубок!

     - Ну, как успехи? - громко спросила левая голова, стараясь  заглушить

крики.

     Из-под днища "посудины" появился Сережа.

     - Готово, - сказал он. - Износу не будет!

     - Ну тогда отбегайте, - произнесла голова. - Сейчас  стартану.  А  то

мои новые верные подданные, наверное, уже заждались  своего  строгого,  но

справедливого повелителя! - она ухватилась зубами  за  ступеньку  трапа  и

принялась затягивать его внутрь.

     - Как это, "стартану"? - закричал я, бросаясь к люку, - а моя папка?!

     - Перебьешься! - прошипела голова.

     Но я уже ухватился за трап и повис на нем всем телом.

     - Пусти лестницу, псих! - ругалась голова.

     - Верните мне папку! - кричал я. - И вообще, вы задержаны...

     Сережа устремился было ко мне на  помощь,  но  в  проеме  люка  вдруг

мелькнула зеленая чешуйчатая лапа Дракона, и в  нас,  кувыркаясь,  полетел

какой-то небольшой, но увесистый с виду  снаряд.  Едва  не  угодив  мне  в

голову, он ударился о  нижнюю  ступеньку  трапа  и  разлетелся  на  тысячи

осколков. Во все  стороны  брызнула  янтарная  пахучая  жидкость.  У  меня

закружилась голова, руки ослабли, пальцы разжались,  я  почувствовал,  что

лечу в пропасть, и потерял сознание...

     Что еще можно сказать? Естественно,  когда  Сереже  удалось  привести

меня в чувство, ни Дракона, ни "посудины" на поляне уже не было. Он улетел

вместе с моей папкой и  выпиской  из  "Звездной  лоции",  надув  меня  как

мальчишку. Никогда себе этого не прощу!

     - Хочу добавить, - взял  слово  заведующий  лабораторией,  -  что  мы

провели  кое-какие  исследования  на  поляне  и  обнаружили  осколки  того

предмета, которым Дракон, так сказать, поразил Виктора Петровича Лавуазье.

Один из осколков оказался с наклейкой, вот он.

     Федор Мелентьевич с интересом оглядел этикетку.

     - Конец двадцатого века, - сказал он, - тут и  думать  нечего,  -  и,

покачав головой, добавил: - Пять звездочек! Страшная вещь.

     Он еще раз просмотрел свои записи.

     - Что ж, общая картина мне ясна. Непонятно только,  где  вы  все-таки

пропадали целую  неделю,  если  этот  змей  окрутил  вас  за  какие-нибудь

полчаса.

     - Сначала я сам удивился, - кивнул Лавуазье. - А потом понял, что все

очень просто. Когда мы промазали квадрат клеем и положили  его  на  травку

сушиться, Дракон пригласил нас, как вы помните, в  свой  корабль.  Но  это

понадобилось ему вовсе не для того, чтобы напоить нас чаем,  а  для  того,

чтобы незаметно совершить прыжок во времени на  неделю  вперед!  Только  и

всего.

     - Ах, прохвост! - покачал головой Федор Мелентьевич, кончая писать. -

И ведь куда метит! А ну-ка, молодые люди, постарайтесь вспомнить, о  каких

окрестных планетах вы ему успели рассказать?

     Лавуазье поднял глаза к потолку.

     - Э-э... Про Серпенту я уже  говорил,  на  Кадрисе  и  Укероне  жизни

нет...

     - Про Забургус еще рассказали, - мрачно произнес Сережа.

     - И про Забургус?! - воскликнул  участковый,  ударяя  себя  рукой  по

колену. - Эх, молодежь! Ну сколько можно говорить о бдительности? Ведь  не

дома - на чужой планете все-таки. Мало ли кто шатается по Вселенной?  Даже

в нашей галактике есть неблагополучные районы,  где  на  каждом  шагу  еще

можно наблюдать хищнические нравы, естественный отбор и  другие  пережитки

мезозоя! Однако хватит болтать нужно догонять этого бандита.

     - Вы думаете, он что-нибудь замышляет? - спросил Сережа.

     - Наверняка, - ответил Федор  Мелентьевич,  -  я  таких  типов  знаю,

выберет планету повиднее, сядет там диктатором да испоганит, паршивец, всю

цивилизацию.  Глазом  не  успеешь  моргнуть,  а  там  уже  притон  разного

космического хулиганья, контрабанда оружием, разврат сплошной, радиация  -

хоть топор вешай...

     Да, Виктор!  Вам  придется  лететь  со  мной  для  опознания.  Вы  уж

отпустите его, товарищ Парабелко.

     - А меня? - тревожно спросил Сережа. -  Без  меня  у  вас  ничего  не

выйдет! Я же этого динозавра как облупленного знаю! Я  ведь  рядом  с  ним

сидел все время. Вот пусть  Виктор  Петрович  скажет,  сколько  у  Дракона

пальцев на задних лапах?

     - Н-ну, - замямлил Лавуазье, - по-моему...

     - Вот видите!  А  я  специально  обратил  вниманиепо  четыре  пальца!

Значит, нужно искать четырехпалые следы. Да  чего  там  следы.  Я  его  по

запаху найду!

     - Ишь ты, - покачал головой Федор Мелентьевич,  -  шустрый  парнишка!

Ну, что ж, если товарищ заведующий лабораторией не возражает...

     Парабелко развел руками.

     - Ну и прекрасно, - продолжал участковый, - остается  выяснить,  куда

отправился Дракон. Цивилизация есть  только  на  Забургусе,  но  чует  мое

сердце, сначала он наверняка объявится на  Серпенте,  не  зря  же  он  так

подробно о ней расспрашивал. Да это и по пути...

 

     29.01.08. Сегодня после  работы  я  зашел  в  библиотеку,  просмотрел

материалы по юрскому периоду. Ну, что ж, ничего особенного, пальмы, хвощи,

голосемянные всякие  -  справлюсь.  Антураж  будет  на  высоте.  Насекомых

подпущу, по полметра в поперечнике, чтоб над  головой  проносились  -  это

впечатляет...

     Дома включил проектор и прокрутил еще  раз  записанный  вчера  кусок.

Болтовни многовато. Мотивировки кое-где откровенно слабы. Слышу уже, слышу

голоса  недовольных  критиков:  "А   что   хотел   сказать   автор   своим

произведением? Во имя чего  взял  он  в  руки  мыслепроектор?  Что  должна

олицетворять  собой  фигура  Дракона,  стремящегося   к   господству   над

цивилизацией?

     К чему приплетен здесь разговор о вреде алкоголя,  давным-давно,  как

известно, никем не употребляемого?" Что можно на это ответить? Перед  вами

обычная веселая история про хитрого  и  наглого  пройдоху,  который  любит

пожить красиво за чужой счет, и про честных людей,  которые  считают,  что

именно они должны ему помешать. Кто победит? Ну, если делать  все,  как  в

жизни, то пришлось бы, пожалуй,  ждать,  когда  Дракона  хватит  моральный

кризис, ведь живого циника победить очень  трудно,  его  даже  уважают  за

трезвость взглядов и умение добиваться своей цели. Что же касается честных

людей, то в  жизни  они  нередко  удовлетворяются  одним  сознанием  своей

честности, предпочитая не ввязываться в разные  сомнительные  приключения.

Однако данный фильм - всего лишь сказка.

 

     ...Влажный  тропический  воздух  был  наполнен  жужжанием  гигантских

насекомых.   Папоротники   и   кроны   пальм   смыкались   над    головами

путешественников. Федор Мелентьевич, Виктор и Сережа пробирались через лес

к пустынному плато, на котором они еще с орбиты засекли  корабль  Дракона.

За деревьями  порой  мелькали  крупные  неясные  силуэты,  отдаленный  рев

заставлял путников напряженно вглядываться в чащу.

     День между тем подходил к концу, на лес быстро спускались сумерки.

     - Не заблудиться бы, - как можно бодрее произнес Сережа.

     - Ничего, - ответил участковый. - Вон она уже, проплешина-то!

     Неожиданно огромная тень заслонила багровый закат, послышался далекий

грохот и треск.

     - Что это? - спросил Виктор, тщетно пытаясь  разглядеть  небо  сквозь

ветви пальм и хвощей.

     - Гроза,  наверное,  -  озабоченно  произнес  Федор  Мелентьевич.   -

Торопиться надо!

     Раскаты грома снова потрясли окрестности, но странный это  был  гром,

больше всего напоминал он хриплый хохот.

     - Уж не Дракон ли заливается? - забеспокоился Земляника.

     - Да  нет,  куда  ему!  -  ответил  Сережа.  -  Он  весьто  ростом  с

двухэтажный коттедж.

     - Мы его смех слышали, - подтвердил Виктор. - Совсем не тот масштаб.

     Тень,  закрывавшая  полнеба,  вдруг   исчезла,   и   путешественники,

выбравшись наконец на каменистую  поверхность  плато,  увидели  совершенно

чистое закатное небо, на котором уже стали появляться звезды.

     - А где же корабль? - спросил Сережа, озираясь.

     Действительно, Драконовой "посудины" нигде не было.

     - Неужели ушел, черт? - произнес Федор Мелентьевич с досадой.  -  Все

равно, местность нужно тщательно осмотреть.

     Уже совсем стемнело, когда они закончили обход плато. Никаких  следов

корабля обнаружить не удалось.

     Решено было отложить поиски до утра и располагаться на ночлег. Сложив

недалеко от кромки леса костер, участковый и  его  спутники  поели  и  уже

собирались лечь спать, как вдруг из чащи послышалось низкое рычание  и  на

опушке показался огромный ящер.  Глядя  круглыми  немигающими  глазами  на

костер, он стал приближаться, двигаясь на задних лапах.

     - Тиранозаурус Рекс, хищник мезозоя, - произнес Виктор и  потянул  из

костра горящий сук.

     - Спокойно, - сказал лежащий рядом Федор  Мелентьевич,  -  прекратите

самодеятельность! - он приподнялся на локте и грозно крикнул: -  Рекс,  на

место!

     Тиранозавр остановился и стал тревожно принюхиваться. Тогда Земляника

сделал вид, что собирается встать:

     - Я кому сказал, на место, ну!

     Ящер повернулся хвостом к огню и неуклюже заковылял обратно в лес.

     - Вы что, его знаете? - спросил Сережа.

     - Нет, - ответил участковый, - но Серпента - это  тоже  мой  участок,

так что он меня, возможно, знает.

     Тиранозавр тем временем спокойно пыхтел где-то неподалеку. Неожиданно

он громко взвизгнул и, судя по  звукам,  доносившимся  из  леса,  бросился

напролом через чащу. И сейчас же земля  задрожала  от  чьих-то  неимоверно

грузных шагов, порыв ветра едва не загасил костер  и  над  лесом  пронесся

леденящий душу рокот.

     Земляника и его спутники ничего не видели в полной темноте  безлунной

серпентской ночи, но они все слышали.  Несчастный  ящер,  вопя  от  ужаса,

продолжал удаляться в глубь леса, а за ним, сотрясая  землю  и  разнося  в

щепки огромные деревья, двигалось какое-то  неведомое  чудовище.  Вот  оно

настигло свою  жертву,  и  вопль  тиранозавра  оборвался.  Настала  долгая

напряженная тишина, стихли даже обычные лесные звуки.

     - Неладно на планете, - сказал Федор Мелентьевич,  качая  головой,  -

неспокойно... Однако пора и спать, - добавил он,  заметив,  что  Виктор  и

Сергей с тревогой смотрят на него. - Утром разберемся.

     Ужасная картина предстала перед глазами  Федора  Мелентьевича  и  его

спутников, когда на следующее  утро  они  вошли  в  лес.  На  каждом  шагу

попадались вывороченные с корнем деревья, сломанные стволы пальм и хвощей.

Обломки кое-где были глубоко вдавлены в почву.

     - Что за чудовище! - воскликнул Лавуазье. - Ничего подобного  никогда

не существовало на Земле!

     - Да и здесь, видать, недавно завелось, - мрачно произнес участковый.

- Не добралось бы только до нашего корабля!

     Обеспокоенные путешественники прибавили ходу.

     Не обнаружив Дракона на каменистом плато, они спешили теперь к своему

кораблю, оставленному на небольшой поляне в лесу, чтобы выйти на орбиту  и

продолжить поиски с помощью локаторов.

     Когда  до  поляны  оставалось  всего  несколько  минут  ходьбы,   они

наткнулись  вдруг  еще  на  один  след  неведомого   чудовища.   На   краю

образовавшейся в чаще прогалины Виктор обнаружил глубокие борозды  от  его

когтей. Внимательно осмотрев их, он сказал с недоумением:

     - Странно! Больше всего это похоже на... -  он  вдруг  выпрямился  и,

указывая куда-то поверх деревьев, закричал: - Ну, конечно! Смотрите!

     Сережа и Федор Мелентьевич подняли головы и замерли от удивления. Над

лесом показалась гигантская круглая голова с треугольными ушами. Да это же

кошка! Откуда? На далекой планете? В юрском периоде?

     Таких размеров? Кошка!

     Впрочем,  долго  удивляться  было  некогда,  огромный  зверь   быстро

приближался.

     - Бегом! - скомандовал Земляника.

     Когда впереди открылась  знакомая  поляна,  треск  ломаемых  деревьев

слышался уже совсем близко.

     К счастью, корабль был цел, Сережа, Виктор и Федор Мелентьевич быстро

забрались внутрь и закрыли люк.

     - Все по местам! Стартуем немедленно!

     Сильный удар вдруг бросил путешественников  на  пол  кабины,  видимо,

кошка  осторожно  потрогала  корабль  лапой.  Он  пошатнулся,  но  устоял.

Земляника  первым  вскочил  на  ноги  и  бросился   к   пульту.   Сработал

антигравитатор, и поверхность планеты стала быстро  удаляться,  Испуганный

зверь одним прыжком сиганул за ближайший горный хребет.

     - Ф-фу-у, - вздохнул участковый. - Загоняли, муркины дети!

     - Но откуда же все-таки кошка? - спросил Сережа. Он все еще сидел  на

полу.

     - Я, кажется, догадался, - сказал Виктор, - все это  устроил  Дракон.

Кошку он привез с Земли...

     - С Земли?!  Таких  размеров?  Это  что,  новое  достижение  мастеров

декоративного животноводства?

     - Да нет, кошка самая обычная, и дело не в ней, а в корабле  Дракона.

Помнишь, он говорил, что у его "посудины" двенадцать степеней свободы? Ну,

так вот. - Виктор принялся расхаживать из угла в угол, как  на  лекции.  -

Обычное незакрепленное материальное тело  имеет  шесть  степеней  свободы,

куда входит движение по трем координатам и вращение по  трем  координатам.

Дракон сознался, что пользуется еще одной координатой - временем.  Логично

предположить, что этот прохвост освоил и другие степени свободы,  и  среди

них - изменение физических размеров. Вчера  он,  вероятно,  обнаружил  наш

корабль, когда мы приближались к Серпенте, засек точку посадки,  а  затем,

увеличив размеры своего корабля и всего,  что  в  нем  находилось,  раз  в

триста, выпустил кошку и спокойно улетел.

     - А! Так это все-таки он хохотал, змей! - сказал Федор Мелентьевич и,

вынув из сумки блокнот, стал что-то быстро в нем писать...

 

     01.02.08. Слава Богу, с юрским периодом покончено.

     Адская работа. Нужно представить себе каждое растение, каждого жучка,

и  не  просто  представить,  а   расположить   в   стереообъеме,   создать

правдоподобный пейзаж. Причем просто  выйти  с  мыслепроектором  в  лес  и

записать то, что видишь, нельзя, все должно быть юрское, без обмана.

     Однако  впереди  тоже  нелегкий  труд.  Для  эпизода   на   Забургусе

понадобится обстановка средневековья, и тут уж одними картинами природы не

отделаешься. Нужна историческая правда, а с ней у меня как раз неважно Еще

в процессе работы над "Робинзоном" Стенкер-Горохов не раз выговаривал мне:

"Женя, зачем, ты суешься в искусство? Ведь ты - талантливый инженер, плоди

своих роботов и будешь иметь славу и почет! Ну, по крайней мере обещай  не

делать больше исторических эпизодов! Ей-богу,  это  не  твое  направление.

Классику не читаешь, не знаешь ни нравов, ни обычаев, ни  языка.  Если,  к

примеру, я назову тебя графоманом, ты ведь не догадаешься, оскорбление это

или комплимент верно?"

     Я соглашался со Стенкером. С редактором лучше соглашаться  -  гордые,

вон, свои фильмы дома женам показывают, больше о них никто не знает. А мне

не жалко, графоман так графоман.

 

     ...Уже совсем рассвело,  когда  Федор  Мелентьевич  Виктор  и  Сережа

выбрались на дорогу. Они направились к видневшемуся вдали на холме городу,

обнесенному высокой стеной. Несмотря  на  ранний  час,  в  полях  работали

крестьяне, но дорога была еще пуста.

     У  закрытых  городских  ворот,  поеживаясь  от   утреннего   холодка,

прогуливались четверо стражников.

     - Извините, молодые люди, - обратился к ним Федор Мелентьевич, -  как

бы нам попасть в город.

     Никто из стражников даже не повернул головы в его сторону.

     - Я говорю, ворота нам откройте,  пожалуйста!  -  произнес  Земляника

погромче.

     Ближайший стражник снял с плеча алебарду и сказал:

     - Ты вот что, дядя, дуй-ка отсюда, пока по шее не получил.

     Федор Мелентьевич очень удивился.

     - Это  как  понимать?  Вы  как  со  мной  разговариваете?  А   ну-ка,

пропустите немедленно!

     - Нудный старикан, - покачал  головой  другой  стражник.  -  Дай  ему

железякой в череп, чтоб стих.

     Возмущенный Федор Мелентьевич хотел что-то ответить, но в этот момент

ворота приоткрылись, и из них выехал богато одетый всадник.

     - Простите, гражданин, можно вас  на  минутку?  -  обратился  к  нему

участковый.

     Вместо ответа всадник обернулся к стражникам и прокричал:

     - Что это у вас за  рвань  у  ворот  шатается?  Гнать  в  шею!  -  И,

пришпорив коня, ускакал.

     Стражники,  размахивая  алебардами,  двинулись  на  Землянику  и  его

спутников. Пришлось отступить.

     - Странно, - сказал Сережа, придирчиво осматривая свой комбинезон,  -

почему это он нас рванью назвал? По-моему, мы выглядим вполне прилично.

     - Здесь, видите ли, дело не в  одежде,  -  раздался  вдруг  голос  из

придорожных кустов, - графа Буланка ввела в заблуждение ваша речь.

     Кусты раздвинулись, и на дорогу вышел пожилой человек в  крестьянской

одежде.

     - Вы, я вижу, прибыли издалека, - продолжал он. - А у нас, нужно  вам

сказать, такие слова, как "извините",  "простите"  и  "пожалуйста",  прямо

указывают на низкое происхождение.

     - А какие же тогда на высокое? - спросил Сережа.

     - О! Дворянство изъясняется на совершенно другом языке.  Порой  мы  и

наши господа просто не понимаем друг друга. Детям  из  крестьянских  семей

насильно прививается та жалкая манера разговаривать, к ко торой прибегаю и

я, спеша удовлетворить ваше любопытство. О том, как  здесь  разговаривают,

вы могли уже составить некоторое представление,  общаясь  со  стражниками.

Они старались выражаться  благородно,  хотя  куда  простому  стражнику  до

настоящего дворянича!

     - Интересно, - сказал Федор Мелентьевич, - и кто  же  устроил  у  вас

такое благолепие?

     - О! Говорят, автором проекта  раздельно-принудительного  образования

является сам господин Дракон наш милосердный диктатор!

     - Да как же он успел? - воскликнул Сережа.

     - Простите,  -  сказал  Виктор,  -  а  давно  ли  Дракон  стал  вашим

диктатором?

     - Н-ну, если верить тому, что говорят предания, лет триста  назад,  -

ответил крестьянин.

     - И здесь обошел, змей! -  Федор  Мелентьевич  в  сердцах  плюнул.  -

Виктор, как ты это понимаешь?

     - Седьмая  степень  свободы,  -  уверенно  ответил  Лавуазье.  -   Он

переместился на триста лет в прошлое, явился в страну и  захватил  власть.

Наверняка обманом.

     - Нам нужно немедленно попасть в город! - сказал Земляника.  -  Из-за

этого прохвоста остановился весь прогресс, на Забургусе уже  давно  должна

была начаться промышленная революция! Ваш долг,  товарищ  земледелец,  нам

помочь. Не знаете ли вы какогонибудь способа перелезть через эту проклятую

стену?

     Крестьянин кивнул.

     - Способ есть. На вашем месте я оставил  бы  попытки  войти  в  город

через главные ворота, а попытал бы счастья в  другом  месте.  Идите  вдоль

стены на запад. В ней есть еще масса дверей и калиточек. Правда, они  тоже

охраняются, но если вы будете держаться с подлинным достоинством (а я  уже

говорил вам, что под этим подразумевается), то наверняка  сможете  попасть

внутрь.

     Земляника и его спутники поблагодарили  образованного  крестьянина  и

отправились в  путь.  Вскоре  им  действительно  попалась  обитая  железом

калитка. В небольшом  квадратном  окне  над  ней  виднелась  сонная  сытая

физиономия юноши в щегольском бархатном берете.

     - Эй, парень,  -  позвал  его  Федор  Мелентьевич,  -  открой-ка  нам

калитку.

     Парень с трудом размежил веки и бесцветным голосом произнес:

     - Ковыляй по холодку...

     Участковый хотел было сказать что-то  еще,  но  тут  вперед  выступил

Сережа.

     - Эй, ты, толстомордый, - сказал он, - железякой в череп  захотел?  А

ну, открывай быстро!

     Парень сейчас же привстал и с поклоном вежливо ответил:

     - Что ж ты молчал-то, дурик? Так бы сразу и сказал, что дворянин,  на

морде-то не написано! А это кто с тобой?

     Сережа оглянулся на Землянику и Лавуазье.

     - Это оруженосцы. Ты давай, шевелись там.

     Физиономия исчезла, и изнутри донеслась лаконичная команда: "Ну, чего

рты разинули? Шустро пропустить благородного господина!" Трое  стражников,

тоже  сонных,  выскочили  из  караульного  помещения  и,  открыв  калитку,

поклонились Сереже. Путешественники с достоинством вступили на  территорию

Драконовой столицы.

     Упитанный юноша в  бархатном  берете,  очарованный  манерами  Сережи,

вышел ему навстречу, отрекомендовавшись баронетом бом Пиргорой.  И  все  в

тех  же  изысканных  выражениях,  от  которых  Виктор  кисло  морщился,  а

Земляника только качал головой,  пригласил  маркиза  Щекина  (Сереже  тоже

пришлось представиться)  в  дом  своего  отца,  чтобы  познакомить  его  с

сестрой, имеющей должность при  дворе.  Сережа  согласился,  и  они  чинно

направились к центру города, раскланиваясь со встречными дворянами. Следуя

за баронетом, Сережа, Виктор и  Федор  Мелентьевич  вошли  в  большой  дом

неподалеку от дворца Дракона. В красивом  двухцветном  зале  их  встретила

сестра баронета, Луицилия бом Пиргорой.

     - Вот, Люсь, - сказал молодой баронет, - хмыря привел.  Образованный,

сил нет!

     Между Луицилией и Сережей завязалась светская беседа.

     Федор Мелентьевич, стоявший с Виктором у дверей, тихо кашлянул.

     - Слушай, - сказал Сережа Луицилии, - ты там при дворе не можешь  мне

устроить аудиенцию у Дракона? Хочу поболтать со  стариком  о  том  о  сем,

прошлое вспомнить.

     - Так ты, что же, - удивилась девушка, - лично его знаешь?

     - Гудели вместе, - кивнул Сережа.

 

     ...Перед  Большим  Приемом  должно  было   состояться   торжественное

драконослужение во дворцовом соборе.

     Сережу, прибывшего во дворец, в сопровождении Луицилии бом  Пиргорой,

обступили любопытные придворные, прослышавшие, что  этот  молодой  человек

близко знаком с Драконом. Его представляли дамам и сановникам.

     Прозвенел звонок, и все направились в дворцовый собор. Он представлял

собой круглый зал с колоннами вдоль  стен,  но  без  крыши.  Посреди  зала

Сережа и следовавшие за  ним  Федор  Мелентьевич  и  Виктор  с  изумлением

увидели космический корабль. Это была, без сомнения,  "посудина"  Дракона.

Лавуазье что-то зашептал на ухо участковому. Тот согласно кивнул, и Виктор

незаметно спрятался за колонной.

     Тем  временем  через  боковую  дверь  в  сопровождении  целой   свиты

священнослужителей вошел архиепископ.

     Служба началась. Она состояла  из  нескольких  частей:  сначала  была

прочитана нравоучительная проповедь, потом все хором поклялись в  верности

милосердному диктатору, строгому, но  справедливому,  и,  наконец,  запели

псалмы и славословия. Несколько раз  становились  на  колени  и  кланялись

"посудине".

     Вдруг, после очередного поклона, раздался чей-то крик:

     - Смотрите! Смотрите!

     На глазах у испуганных придворных корабль  стал  быстро  уменьшаться.

Дамы завизжали. Графы и бароны вскочили на ноги и  рванули  к  выходу.  За

ними последовали архиепископ и вся его  свита.  Через  минуту  в  зале  не

осталось  никого,  кроме  Сережи  и  Федора  Мелентьевича.  Когда  корабль

уменьшился до размеров спичечного коробка, участковый  подошел,  взял  его

осторожно двумя пальцами и сунул в карман.

     - Что это? - удивился Сережа. - Это вы устроили?

     - Виктор забрался внутрь, - ответил Земляника. - Ну, теперь мы с этим

змеем по-другому поговорим, пошли!

     Они  покинули  собор  и,  пройдя  через  пустынную  анфиладу  комнат,

оказались в апартаментах Дракона.

     Двое  гвардейцев  преградили  было  им  путь,  но   Сережа,   блеснув

красноречием,  убедительно  доказал,  что  ему  немедленно  нужно   видеть

диктатора. Наконец их ввели в большой сумрачный зал, где  на  троне  сидел

сам Дракон. Дежурный офицер  доложил  о  маркизе  Щекине  и  удалился.  На

некоторое время воцарилась тишина.

     - А! Да-да! Припоминаю! - воскликнул Дракон. -  Мы  с  вами,  молодой

человек, кажется, встречались на Пиливоне? Ну как же! Замечательно провели

время! А это с вами кто?

     Федор Мелентьевич приблизился к Дракону и произнес:

     - Участковый инспектор Земляника. Сообщаю вам, гражданин Дракон,  что

вы задержаны для препровождения в отделение.

     - Задержан? - усмехнулся Дракон. - Уж не тобой ли? - он  захохотал  и

левой головой выпустил вверх струю пламени, закоптившую потолок.

     Федор Мелентьевич рассердился:

     - Если ты, змей, попробуешь оказать  сопротивление,  так  я  на  тебя

управу найду! - И он выхватил  крупнокалиберный  бластер  и  пустил  вверх

струю пламени, пробившую крышу дворца насквозь.

     Левая голова Дракона изменилась в лице и отодвинулась.

     - И не пытайся бежать, - продолжал Земляника. - Корабля у тебя больше

нет.

     - Как нет? - вскричал Дракон. Он бросился к стоявшему в углу монитору

и нажал кнопку с надписью "Архиепископ".  На  экране  появилось  серое  от

страха лицо верховного священнослужителя.

     - Что с Реликвией? - спросила правая голова.

     - Да чтоб я сдох, владыка! - залепетал  архиепископ.  -  Все  было  в

порядке. Но за время службы она вдруг  стала  уменьшаться,  уменьшаться  и

исчезла! Вот провалиться мне на этом месте!

     Правая голова застонала. Дракон  включил  связь  с  кораблем  и  даже

поежился от сурового взгляда Виктора Лавуазье, появившегося на экране.

     - Хорошо, - мрачно произнесла средняя голова Дракона. -  Вы  выиграли

эту игру. Что я должен делать?..

 

     15.02.08.   Сегодня   в   10   утра   мне   на    работу    позвонила

радостно-удивленная Катрин Закирова и  принялась  поздравлять.  Сначала  я

даже не понял, о чем речь. Ведь работа над фильмом еще не окончена,  да  и

как она могла узнать? И тут вдруг  до  меня  дошло.  "Робинзон"  вышел  на

экраны. Оказывается, он появился в списках еще вчера вечером, но  я  давно

уже в них не заглядывал.

     - Ну и как тебе? - спросил я Катрин, стараясь казаться равнодушным.

     - Ты знаешь, очень неплохо, - ответила она. - Особенно там,  где  они

вдвоем...

     - Спасибо.

     - Ну а что-нибудь новенькое создаешь?

     - Да наклевывается тут одна штучка... Но над ней еще  нужно  серьезно

поработать...

     Речь моя была плавной и размеренной, но едва погас экран монитора,  я

бросился  к  нему,  словно  тигр  и  сейчас  же  запросил  статистику   по

мыслефильму "Робинзон".

     Фильм заказали уже около трех  тысяч  человек,  про  смотреть  успели

только двести. По экрану  побежали  строки  кратких  зрительских  отзывов:

"Фильм неплохой. Снято  не  очень  умело,  но  с  душой.  В.  Померцалов",

"Основные тенденции  неоколабризма  схвачены  автором  в  основном  верно.

Беспокоит  серьезный  уклон  в   отрицание   амбивалентности   полиэтичных

структур. К. Мезозойский", "Нормальное кино.  Вырубонов  маловато  Ученики

4-го "А", "Очень понравилась звездная ночь на берегу океана. Т.  Щепкина",

"Ну что к чему? Л. Тодер".

     Закончив читать отзывы, я обернулся и  увидел  столпившихся  за  моей

спиной инженеров нашей лаборатории, своих товарищей по работе. Они  пришли

поздравить меня с премьерой.