Фредерик Браун. Важная персона
----------------------------------------------------------------------------
Перевод с английского О.Битова
[= Выдающаяся личность, Знаменитость, Важная персона]
Файл с книжной полки Несененко Алексея
----------------------------------------------------------------------------
Значит, так: жил на свете Хэнли, Ал Хэнли, и глянули бы вы на него - ни
за что бы не подумали, что он когда-нибудь сгодится на что-нибудь путное. А
знали бы, как он жил, пока не прилетели эти дариане, так и вовсе не поверили
бы, что будете - когда дочитаете - благодарны ему до гроба...
В тот день Хэнли был пьян. Не то чтобы данный факт относился к фактам
исключительным - Хэнли вечно был пьян и поставил перед собой цель ни на миг
не протрезвляться, хоть с некоторых пор это было и не очень легким делом.
Денег у него давно не осталось, и приятелей, у которых можно бы занять,
тоже. А список знакомых истощился до того, что он считал удачей, если
удавалось заполучить с них на день хотя бы центов по двадцать пять.
И наступили для Хэнли печальные времена, когда поневоле отшагаешь много
миль, прежде чем столкнешься с кем-то хоть слегка знакомым, чтоб появилась
надежда стрельнуть монетку. А от долгих прогулок из головы выветриваются
остатки хмеля - ну, не совсем выветриваются, но почти, - и оказался он в
положении таком же, как Алиса в Зазеркалье: помните, когда она повстречалась
с королевой и пришлось бежать во всю мочь, чтобы просто оставаться на
месте...
Попрошайничать у незнакомых - это был не выход, фараоны держались
начеку, в дело кончилось бы ночевкой в каталажке, где не дадут и капельки
спиртного, а тогда уж лучше прямо в петлю. На той ступеньке, куда скатился
Хэнли, двенадцать часов без выпивки - и пойдут такие лиловые кошмары, по
сравнению с которыми белая горячка - легкий ветерок рядом с ураганом...
Белая горячка - это же галлюцинация, и только. Если ты не дурак, то
прекрасно знаешь, что никаких галлюцинаций на самом деле нет. Иной раз они
даже вроде развлечения - кому что нравится, А лиловые кошмары - это лиловые
кошмары. Чтобы понять, что это такое, нужно выпить виски больше, чем
обыкновенный смертный в состоянии в себя вместить, и нужно пить без просыпу
годами, а потом лишиться спиртного вдруг и полностью, как лишают, например,
в тюрьме.
От одной мысли о лиловых кошмарах Хэнли начало трясти. И он принялся
трясти руку старому другу, закадычному приятелю - видел Хэнли этого приятеля
всего-то пару- тройку раз и при обстоятельствах, не слишком для себя
приятных...
Звали старого друга Кидом Эгглстоном, и был он крупный, хоть и
потрепанный мужчина, в прошлом боксер, а затем вышибала в кабаке, где Хэнли,
разумеется, не мог с ним не познакомиться.
Однако вам необязательно запоминать, ни кто он есть, ни как его зовут:
все равно его, приятеля, ненадолго хватит, по крайней мере ненадолго в
рамках нашего рассказа. Точнее, ровно через полторы минуты он издаст ужасный
крик и лишится чувств, и мы с вами больше про него и не услышим
И все же, коль на то пошло, должен вам заметить, что, не закричи Кид
Эгглстон и не лишись он чувств, вы бы, может статься, не сидели, где сидите
и не читали, что читаете. Может статься, вы копали бы сейчас глан-руду в
карьере под зеленым солнцем на другом конце Галактики. Уверяю вас, вам это
вовсе не понравилось бы; не забывайте, что именно Хэнли спас вас - и до сих
пор спасает - от подобной участи. Не судите его строго. Если бы Три и Девять
забрали не его, а Кида, все, неровен час, повернулось бы иначе...
Три и Девять были пришельцами с планеты Дар, второй (и единственно
пригодной для жизни) планеты вышеуказанного зеленого солнца на другом конце
Галактики. Три и Девять - это, разумеется, не полные их имена. Имена у
дариан - числа, и полное имя или номер у Три было 389 057 792 869 223. Во
всяком случае, так этот номер выглядел бы в пересчете на десятичную систему.
Надеюсь, вы простите мне, что я называю одного из пришельцев Три, а
второго - Девять и заставляю их таким же образом именовать друг друга. Сами
они меня ни за что бы не простили. Обращаясь друг к другу, дариане каждый
раз произносят полный номер, и любое сокращение почитается у них даже не
невежливым, а прямо оскорбительным. Но при этом они и живут намного дольше
нас. Им не жалко времени, а я спешу.
В тот момент, когда Хэнли упоенно тряс руку Кида, Три и Девять
пребывали точнехонько над ними, на высоте примерно одной мили. Пребывали не
в самолете и не в космической ракете, и уж, конечно, не в летающей тарелке.
(Само собой, мне известно, что за штука эти тарелки, но про них как-нибудь в
другой раз. Не хочу отвлекаться.) Дариане пребывали в кубе
пространства-времени.
Вероятно, вы потребуете объяснений. Дариане обнаружили - дайте срок, и
мы, может, сами обнаружим, - что Эйнштейн был прав. Материя не способна
перемещаться со скоростью большей, чем скорость света, без превращения в
энергию. А вам ведь не хотелось бы превратиться в энергию, не правда ли?
Дарианам тоже - а исследования в Галактике они, тем не менее, начали, и
начали давно.
Дело в том, что на Даре пришли к выводу: можно путешествовать со
скоростью выше скорости света при условии синхронного передвижения во
времени. То есть путешествовать не в пространстве как таковом, а в
пространственно-временном континууме. И в своем полете от Дара до Земли
путешественники благополучно покрыли расстояние в 163 тысячи световых лет.
Но одновременно они переместились в прошлое на 1630 веков, так что время
путешествия для них самих оказалось равным нулю. Потом, на пути домой, они
переместились, на 1630 веков в будущее и попали в пространственно-временном
континууме в исходную точку. Надеюсь, вы разобрались, что я хотел сказать.
Словом, так или иначе, а куб парил, невидимый для землян, на высоте
одной мили над Филадельфией (и не спрашивайте меня, почему над Филадельфией,
- сам не представляю, как можно выбрать Филадельфию для чего бы то ни было
вообще). Куб парил там уже четыре дня, а Три и Девять ловили и анализировали
радиопередачи, пока не научились понимать их и разговаривать на том же
языке.
Нет, конечно, ничего они не выяснили ни о нашей культуре, какова она на
деле, ни о наших обычаях, каковы они в действительности. Сами посудите,
мыслимое ли дело составить себе картину жизни на Земле, отведав каши из
радиовиктороин, мыльных опер, дешевых скетчей и ковбойских похождений?
Правда, дариане не особенно интересовались, какая тут у нас культура,
их заботило одно: чтобы она не оказалась слишком развитой и не могла
представлять для них угрозу, и за четыре дня они уверились, что угрозой и не
пахнет. Трудно их винить, что они пришли к такому мнению, тем более что они
правы.
- На посадку? - спросил Три.
- Пора, - сказал Девять.
Три обвил своим телом рычаги управления.
- ...Ну да, я же видел, как ты дрался, - разглагольствовал Хэнли. - Ты
был хорош на ринге, Кид. Но попадись, тебе такой никудышний тренер, ты бы,
знаешь, кем заделался!.. Было в тебе такое... хватка, вот что. А как насчет
того, чтобы зайти на уголок и выпить?
- За чей счет, Хэнли? За твой или за мой?
- Понимаешь, Кид, я как раз поиздержался. Но не выпить мне нельзя -
душа горит. Ради старой дружбы...
- Нужна тебе выпивка, как щуке зонтик. Ты и сейчас пьян, так уж лучше
пойди проспись, покуда не допился, до чертиков...
- Уже, - сказал Хэнли. - Да они мне нипочем. Вот, полюбуйся, они же у
тебя за спиной...
Вопреки всякой логике Кид Эгглстон оглянулся. И тут же, издав
пронзительный вопль, свалился без памяти. К ним приближались Три и Девять. А
позади рисовались неопределенные очертания огромного куба - каждое ребро
футов по двадцать, если не более. И этот куб был и в то же время как бы не
был - жутковатое зрелище. Наверное, именно куба Кид и испугался.
Ведь в облике Три и Девять, право же, не было ничего пугающего.
Червеобразные, длиной (если бы их вытянуть) футов по пятнадцать н толщиной в
центральной части тела около фута, а на обоих концах заостренные, словно
гвоздики. Приятного светло-голубого цвета - н без всяких видимых органов
чувств, так что и не разберешь, где у них голова, а где ноги; да это и не
важно, потому что выглядят оба конца совершенно одинаково.
К тому же, хоть они и придвигались все ближе к Хэнли и распростертому
на панели Киду, у них не удавалось различить ни переда, ни зада. Двигались
они в своем нормальном свернутом положении, плывя в воздухе.
- Привет, ребята, - сказал Хэнли. - Напугали вы моего дружка, черт вас
дери. А он бы мне поставил, прочитал бы мораль, а потом поставил. Так что с
вас стаканчик...
- Реакция алогичная, - заметил Три, обращаясь к Девять. - И у другой
особи тоже. Возьмем обоих?
- Незачем. Другая, правда, крупнее, но слишком уж слабенькая. К тому же
нам и одной довольно. Пошли!
Хэнли отступил на шаг.
- Поставите выпить - тогда пойду. А нет - желаю знать, куда вы меня
тащите...
-Мы посланы Даром...
- Даром? - переспросил Хэнли. - Даром только кошки мяукают. Так что
никуда я с вами не пойду, если вы, сколько вас, не поставите мне выпить...
- Что он говорит? - осведомился Девять у Три. Три помахал одним концом
в том смысле, что и сам не понял. - Будем брать его силой?
- А может он пойдет добровольно. Существо, вы войдете в куб, но доброй
воле?
- А там есть что выпить?
- Там все есть. Просим вас войти...
И Хэнли приблизился и вошел. Он, конечно, не очень-то верил в этот
призрачный куб, но терять ему было все равно нечего. А потом, раз уж допился
до чертиков, лучше всего отнестись к ним с юмором. Куб изнутри был твердым и
теперь не казался ни прозрачным, ни призрачным. Три намотался на рычаги
управления и легкими движениями обоих концов управлял чувствительными
механизмами.
- Мы в подпространстве, - сообщил он. - Предлагаю сделать остановку,
изучить добытый образец и установить, пригоден ли он для наших целей...
- Эй, ребята, а как насчет выпивки?
Хэнли начал не на шутку волноваться. Руки у него тряслись, по хребту то
вверх, то вниз ползали мурашки.
- Мне кажется, он страдает, - заметил Девять. - Возможно, от голода или
от жажды. Что пьют эти существа? Перекись водорода, как и мы?
- Большая часть планеты покрыта, как мне представляется, водой с
примесью хлористого натрия. Синтезировать для него такую воду?
- Не надо! - вскричал Хэнли. - И даже без соли - все равно не надо!
Выпить хочу! Виски!
- Проанализировать его обмен веществ? ~ спросил Три. - С помощью
интрафлуороскопа это можно сделать в одно мгновение... - Он размотался с
рычагов и направился к машине странного вида. Замелькали огоньки. -
Удивительно, - сказал он. - Обмен веществ у данного существа зависит от
С2Н5ОН...
- С2Н5ОН?
- Именно так. От этилового спирта - по крайней мере в основном. С
некоторой добавкой Н2О и даже без хлористого натрия, наличествующего в
здешних морях. Есть еще другие ингредиенты, но в минимальных дозах;
по-видимому - это все, что он усваивал на протяжении 6 последних месяцев. В
крови и в клетках мозга 0,234 процента спирта. Представляется, что весь
обмен веществ в его организме основан на С2Н5ОН.
- Ребята, - взмолился Хэнли. - Я же так помру от жажды. Ну, кончайте
трепаться и налейте мне стаканчик.
- Потерпите, пожалуйста, - ответил Девять. - Сейчас я изготовлю все,
что вам необходимо. Только настрою интрафлуороскоп на другой режим и еще
подключу психометр...
Вновь замелькали огоньки, и Девять переместился в угол куба, где была
лаборатория. Что-то там произошло, и спустя минуту он вернулся с колбой. В
колбе плескалось почти две кварты прозрачной янтарной жидкости.
Хэнли принюхался, потом пригубил и тяжко вздохнул.
- Я на том свете, - сообщил он. - Это же ультрапрималюкс, нектар богов.
Такой шикарной выпивки просто не бывает...
Он сделал несколько больших глотков, и ему даже не обожгло горло.
- Что это за пойло, Девять? - поинтересовался Три.
- Сравнительно сложный состав, в точности соответствующий его
потребностям. Пятьдесят процентов спирта, сорок пять воды. Остальные
ингредиенты - пять процентов, но их довольно много: сюда входят в надлежащих
пропорциях все витамины и соли, нужные его организму. Затем еще добавки в
минимальных дозах, улучшающие вкусовые свойства, - по его стандартам. Для
нас, дариан, вкус этой смеси был бы ужасен, даже если мы могли бы пить спирт
или воду...
Хэнли снова вздохнул и опять хлебнул. Слегка покачнулся. Поглядел на
Три и ухмыльнулся:
- А теперь я знаю, что вас тут нет. Не было и нет...
- Что он хочет сказать? - обратился Девять к Три.
- Мыслительные процессы у него, по-видимому, совершенно алогичны.
Сомневаюсь, что из существ данного вида получатся сколько-нибудь приличные
рабы. Но, конечно, мы еще проверим. Как ваше имя, существо?
- Что в имени тебе моем, приятель? - вопросил Хэнли. - М-можете звать
меня как вам угодно, я р-разрешаю... Вы мне сам-мые, сам-мые лучшие дрзя...
Б-берите м- меня и вез-зите, к-куда хотите, т-только рабдите, к-когда мы
приедем, к-куда мы едем...
Он глотнул из колбы еще разочек и прилег не пол. Непонятные звуки,
которые он теперь издавал, ни Три, ни Девять расшифровать не смогли...
"Хррр... вззз... хррр... вззз..." - или что-то в этом роде. Они попытались
растолкать его, но потерпели неудачу. Тогда они провели ряд новых наблюдений
и поставили над Хэнли все опыты, какие могли придумать. Прошло несколько
часов. Наконец он очнулся, сел и уставился на дариан безумными глазами.
- Ни верю, - сказал он. - Вас тут нету, одна видимость. Дайте выпить,
Христа ради...
Ему вновь поднесли колбу. - Девять восполнил убыль, и она вновь была
налита до краев. Хэнли выпил. И закрыл глаза в экстазе.
- Только не будите меня!
- Но вы и не спите.
- Тогда не давайте мне уснуть. Я понял теперь, что это такое. Амброзия,
напиток богов...
- Богов? А кто это?
- Да нету их. Но они пьют амброзию. Сидят у себя на Олимпе и пьют...
- Мыслительные процессы совершение алогичны, - заметил Три.
Хэнли поднял колбу и провозгласил:
- Кабак есть кабак, а рай есть рай, и с мест они не сойдут. За тех, кто
в раю!
- Что такое рай?
Хэнли задумался.
- Рай - это когда заведешься, и надерешься, и шляешься и валяешься, и
все задаром...
- Даром? Что вам известно о Даре?
- Дар судьбы. Дар небес. Сегодня с виски, завтра - без. Пока вы меня не
прогнали, ребята, ваше здоровье!
Он еще выпил.
- Слишком туп, чтобы приспособить его к чему-нибудь, кроме, самых
простых физических работ, - сделал вывод Три. - Но если он достаточно силен,
мы все-таки рекомендуем вторжение на планету. Тут, вероятно, три-четыре
миллиарда жителей. Нам нужен и неквалифицированный труд - три-четыре
миллиарда принесут нам существенную помощь...
- Ура-а-а! - завопил Хэнли.
- Кажется, у него неважная координация, - задумчиво сказал Три. - Но,
может быть, он действительно силен... Как вас зовут, существо?
- Зовите меня Ал, ребята.
Хэнли кое-как поднялся на ноги.
- Это ваше личное имя или наименование вида? И полное ли это
наименование?
Хэнли прислонился к стенке и поразмышлял немного.
- Наименование вида, - заявил он. - А если полностью... Давайте-ка я
вам по- латыни...
И припомнил по-латыни.
- Мы хотим испытать вас на выносливость.
Бегайте от стены к стене, пока не устанете. А колбу с вашей пищей я тем
временем подержу...
Девять попытался взять у Хэнли колбу, но тот судорожно вцепился в нее.
- Еще глоточек. Еще ма-аленький глоточек, и тогда я побегу. Право
слово, побегу. Куда хотите...
- Быть может, он нуждается в своем питье, - сказал Три. - Дайте ему,
Девять...
"А вдруг мне теперь перепадет не скоро", - решил Хэнли и прильнул к
колбе. Потом он жизнерадостно сделал ручкой четырем дарианам, которые
оказались перед ним.
- Валяй на скачки, ребята! Все скопом... Ставьте на меня. Выиграете как
пить дать. Но сперва еще по ма-аленькой...
Он глотнул еще - на сей раз действительно по маленькой, унции две, не
больше.
- Хватит, - сказал Три. - Теперь бегите. Хэнли сделал два шага и плашмя
растянулся на полу. Перевернулся на спину и остался лежать с блаженной
улыбкой на лице.
- Невероятно! - воскликнул Три - А он не пробует нас одурачить?
Проверьте, Девять...
Девять проверил.
- Невероятно! - повторил он. - Воистину невероятно, но после столь
незначительного напряжения образец впал в бессознательное состояние.
Настолько бессознательное, что потерял всякую чувствительность к боли. И это
не притворство. Данный вид не представляет для нас ни малейшей ценности.
Готовьтесь к старту - мы возвращаемся. В соответствии с дополнительной
инструкцией забираем его с собой как экземпляр для зоосада. Такую диковину
нельзя не забрать. С точки зрения физиологии это самое странное существо,
какое мы когда-либо обнаруживали на десятках миллионов обследованных
планет...
Три обернулся вокруг рычагов управления и обоими концами стал приводить
механизмы в действие. Минули 163 тысячи световых лет и 1630 веков и взаимно
погасили друг друга с такой полнотой и точностью, что создалось впечатление,
будто куб вообще не двигался ни во времени, ни в пространстве.
В столичном городе дариан, которые правят тысячами полезных планет и
посетили миллионы бесполезных, например Землю, Ал Хэнли занимает просторную
стеклянную клетку, установленную в зоосаде на самом почетном месте: ведь он,
Хэнли, самый поразительный здесь экспонат.
Посреди клетки - бассейн, откуда он то и дело пьет и где, по слухам,
даже купается. Бассейн проточный, постоянно наполненный до краев чудеснейшим
напитком - напиток этот настолько же лучше лучшего земного виски, насколько
лучшее земное виски лучше самого грязного и самого вонючего самогона. Более
того, в здешний напиток добавлены без ущерба для вкуса все витамины и соли,
нужные экспонату для поддержания обмена веществ...
От напитка из бассейна не бывает ни похмелья, ни каких-то других
неприятных последствий. И Хэнли получает от своего житья такое же
наслаждение, как завсегдатаи зоосада от поведения Хэнли; они взирают на него
в изумлении, а затем читают надпись на клетке. Надпись начинается с
латинизированного наименования вида - того наименования, которое Хэнли
припомнил для Три и Девять:
АЛКОГОЛИКУС АНОНИМУС
Основная пища - С2Н5ОН, слегка приправленный
витаминами и минеральными солями. Иногда проявляет
блестящие способности, но, как правило, полностью
алогичен. Степень выносливости: может сделать, не
падая, лишь несколько шагов. Коммерческая ценность
равна нулю, однако, весьма забавен как образчик
самой странной формы жизни, обнаруженной в пределах
Галактики. Место обитания: третья планета системы
ИК 6547-ХГ 908.
Хэнли и впрямь забавен, столь забавен, что дариане при помощи
специальных процедур превратили его в практически бессмертное существо. И
это здорово, потому что, если бы такой интересный зоологический экспонат
взял да помер, они могли бы прилететь на Землю за новым. И могли бы случайно
нарваться на вас или на меня, - а если вы или я в этот день по недоразумению
окажемся трезвыми? Скверная получится штука.