Книго 

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Владимир Белобров, Олег Попов
     Email: [email protected], [email protected]
     

WWW: http://www.belobrovpopov.ru/

     Date: 27 Nov 2000
---------------------------------------------------------------
     Не каждая дорога ведет в Ад. Куак!
     Пузыревич.

     В КОТОРОЙ ДЕРЕВЕНСКАЯ СВИНЬЯ РОЗА ПЕТРОВНА ОКАЗАЛАСЬ В ЛЕСУ
     В одном  дремучем лесу  жили-были звери:  банда  "Вампиры из джунглей",
которой  руководила   зебра  Кащенко,  банда  "Драконы  из  пещер",  которой
руководил кабан Кузнецов, и просто животные, которые жили честно, и не знали
ни спасу, ни продыху от бандитов из этих преступных группировок.
     Одна, например, свинья из деревни, которая пошла в  лес  поесть желуди,
попала  в лапы  медведя Брауна,  и  Браун  сам  решил ее поесть, потому  что
недавно  вышел из берлоги и хотел кушать. Но тут прибежала банда  Кузнецова,
надавала несчастному  Брауну по почкам, а деревенскую свинью  покрыл главарь
шайки.
     - Теперь, - сказал  кабан Кузнецов, вытираясь лопухом, - никто не смеет
сожрать  эту  свинью  из  деревни. Потому  что  я  иногда  буду  прибегать и
покрывать ее! Она находится под моей защитой! Поняли?! - Кабан ударил себя в
грудь копытом. - Звать ее Роза Петровна Колбаскина! Запомнили?!
     Звери  из  банды промолчали.  А  деревенская свинья Роза сидела, сложив
копытца на груди, под кустом малины и плакала от унижения.

     В КОТОРОЙ ПОЯВЛЯЮТСЯ НЕДОВОЛЬНЫЕ
     Вечером сдох жираф. Звери собрались его покушать. Но не  всем нравилось
такое угощение. Шакалу  Вите, ворону  Магамаеву и  червяку Свистунову  жираф
понравился.  Он  им  и при  жизни  нравился.  А  мартышке Зверчук,  верблюду
Петровичу,  медведю   Брауну  и  одноглазому  воробью   Кутузову  жираф   не
понравился.  Те, кому нравилось есть жирафа, только причмокивали. А те, кому
жираф пришелся не по  вкусу, кривили морды. Медведь Браун косился все  время
на свинью, та сидела под малиной и гадала на ромашке.
     Медведь облизнулся и представил, что он ест не жирафа, а свинью. Но тут
ему попалось в рот жирафье сухожилие, и медведь чуть не сломал об него зуб.
     - Есть разговор, - сказал Браун на ухо верблюду.
     - Мы пошли водички попить, - добавил он громко и пошел к водопою.
     За  ним  пошли   верблюд   Петрович  и   мартышка   Зверчук.   Мартышка
перепрыгивала  с  ветки  на  ветку. А  воробей  Кутузов  взлетел с  жирафа и
перелетел к верблюду на горб.

     В КОТОРОЙ ДИКИЕ ЗВЕРИ ЖДУТ ПЕРЕМЕН
     Звери зашли по колено в воду. А Зверчук повисла вниз головой на ветке.
     - Надо съесть свинью, - сказал Браун, зачерпнул лапой воду и попил.
     - Хорошее дело,  - чирикнул Кутузов. -  Но  Кузнецов нам  за  нее бошки
оторвет! Чирик-кирдык!
     - Это точно, - кивнул Петрович и плюнул. По воде поплыла пена.
     Браун поморщился.
     - Ты  чего  плюешь, Петрович?!  Мы  отсюда пьем, а ты харкнул!  Мы что,
по-твоему, свиньи?!
     - Вроде не свиньи, -  ответил  верблюд, -  а хуже свиней! Не можем есть
того, чего нам хочется!
     -  Чирик-чик-чик!  -   Кутузов  перелетел  с  верблюда  на  медведя.  -
Чирик-кирдык  свинью! -  Он  вытащил из кармана  бритву и  помахал  ею перед
собой.
     -Ухо мне отрежешь - раздавлю, - предупредил Браун.
     - Это  что же за порядки?! -  воробей не  услышал, что сказал медведь и
продолжал размахивать лезвием.  - При живой  свинье я, как червяк Свистунов,
должен жрать жирафа!
     - Мне,  как  верблюду, эта свинья, в  принципе, до  лампочки,  - сказал
Петрович.  -  Но  я  за справедливость.  Народ  ходит голодный  ради  чужого
удовольствия!  Кабан опух! Пора  его  поставить  на место. Предлагаю медведя
поддержать и свинью съесть. И тогда все звери увидят, что можно Кузнецова не
бояться и наступит делократия!
     -  Точно!  -  Браун  ударил лапой  по воде с  такой силой, что  оглушил
лягушку  Пузыревич,  которая  из любопытства приплыла посмотреть, кто  здесь
ходит.  Лягушка всплыла  кверху брюхом, растопырив руки-ноги. И  всем  стало
видно ее белый пупырчатый живот. - Точно! - повторил медведь. - Это я свинью
поймал, а не этот полужирный окорок!
     Верблюд нагнул голову и поправил очки.
     - Медведь, ты Пузыревич угандошил.
     -  Где? - Медведь зачерпнул лягушку  лапой и поднес к глазам. Зрение  у
Брауна было  не очень, а очков не  было. Он  считал, что очки носить в падлу
для медведей.  Медведи, в крайнем случае, ездят на  велосипеде,  но очки  не
наденут никогда. - Ты чего, Пузыревич, тут делаешь?
     Лягушка дернулась лапой. У нее  открывался рот, но  из него  ничего  не
доносилось.
     - Говори громче! - Браун приставил лапу к уху. Слышал он тоже не очень.
     Но Пузыревич говорить уже не могла.
     - Пузыревич  - шпионка Кузнецова! - чирикнул Кутузов и  махнул  лезвием
над самым ухом у медведя. - Чирик-кирдык Пузыревич на окорочка! Выпустим  из
нее икру за это!
     -  Вот  только  задень  мне  ухо! - погрозил медведь.  - Пусть  плывет,
квакуха! Если чего и слышала, то я ее так  прикантузил, что она теперь долго
говорить не сможет. Мы за это время уже свинью десять раз съедим! - Он кинул
лягушку в воду.
     Лягушка шмякнулась, и осталась плавать на поверхности кверху пузом.
     - Береженого  -  Бог бережет,  -  воробей  спикировал  вниз,  подхватил
Пузыревич клювом  за  лапу и  затащил  на голову медведю.  -  Я ее  все-таки
прикончу и съем. - Он снова открыл бритву.
     - Только не у меня  на голове!  Устроил на мне,  понимаешь, французский
ресторан! - Медведь смахнул с головы палача и его жертву.
     Воробей с лягушкой плюхнулись в воду.
     Если бы  лягушка не была плавающим средством, воробей бы утонул, потому
что он все-таки не чайка, которая может нырять на два метра глубины. Кутузов
схватился за лягушкину лапу и вылез ей на живот.
     - Ты чего, Браун?! С товарищами так не поступают!
     - А если бы я тебе на голову залез?! - ответил медведь.
     - Эй, Зверчук, - попросил Кутузов. - Кинь соломинку!
     Обезьяна бросила воробью соломинку. Кутузов надул лягушку и разлегся на
ней, как на надувном матрасе. Подложил под голову крыло и сказал. - Зимовать
полечу в Сочи! Чирик!

     В КОТОРОЙ ЗЕБРА КАЩЕНКО ОГЛУШИЛА МУХУ ДЕРЬМОНЮХИНУ
     Весть про  свинью скоро разнеслась по всему лесу и докатилась  до банды
"Вампиры из Джунглей". Зебра  Кащенко сидела под акацией и чесала копытом за
ухом.
     Нормальное дело! Прибегает в лес домашняя свинья. Не все ли дикие звери
должны  ей насладиться?.. - Кащенко отломила ветку  и отогнала  ею  от морды
назойливую муху ЦеЦе Дерьмонюхину.
     - Отстань! Думать мешаешь.
     Дерьмонюхина обогнула зебру и села у нее под хвостом.
     И почему это Кабан, - продолжала думать Кащенко,  - пользуется свиньей,
как собственной?! Интересы диких  зверей попираются! Нужно  показать кабану,
как себя вести!
     Зебра  хлопнула  по  земле  хвостом,  чтобы созвать  банду, и  оглушила
Дерьмонюхину. Дерьмонюхина повалилась без сознания на бок.
     Но звери из  банды  не услышали,  как  их главарь  бьет хвостом.  Тогда
Кащенко встала, подошла к подвешенной на  дереве  сковородке, ударила по ней
копытом и заржала.
     Тут уже звери услышали. С дерева уронила шишку белка Упырхликова. Шишка
ударила  дремавшего  внизу  лося  Филиппа и отскочила  на  ежика  Наколкина.
Наколкин фыркнул и откатился подальше. Но  не так далеко, как  было бы надо,
потому что  лось Филипп в  это время потянул ноги  и задел копытом  ежику по
затылку. Наколкин откатился еще на несколько метров, наколов по дороге много
листьев и гадюку Веревкину.
     На поляну выбежала кенгуру Бутылкина. У нее из сумки выглядывали уши ее
сожителя  зайца Динамо. За кенгуру полз крокодил Полботинкин. За  крокодилом
гордо шел  страус  Пиноккио. Последним на  поляну пришел осел Баратынский  с
открытым ртом. Баратынский посмотрел по сторонам и спросил ослиным тоном:
     - А чего это вы тут собрались?
     - Собрались тебе навалять, ишак вонючий, - сказал крокодил Полботинкин.
Он не любил осла.
     -  Иа!  -  Баратынский хотел убежать, но не успел. Его удержал за хвост
лось Филипп.
     - Стой где стоял, - сказал лось.
     На бугор залезла зебра Кащенко и сказала:
     - Звери! Кабан опух! Все вы знаете, кто заблудился у нас в лесу!
     - Иа! - Крикнул с места Баратынский. - У  нас в лесу заблудилась свинья
Колбаскина Роза Петровна! Иа!
     - Да заткнись ты! - прикрикнул страус Пиноккио, который тоже  не  любил
осла.
     Зебра кивнула.
     - Все  звери - братья!  Все звери  одной  крови!  И должны пользоваться
добычей поровну. Лес - наш общий дом!
     - Лес - наше богатство! - снова перебил Баратынский.
     И тут же получил ногой от страуса. Баратынский  налетел головой лосю на
задницу, и лось дал ослу копытом по морде.
     - Лес - наш общий дом! - повторила Кащенко. - В лесу все общее! А кабан
присвоил себе то, что ему не принадлежит! Давайте же, звери добрые, пойдем и
съедим свинью, чтобы в лесу наступила справедливость!
     Все  звери  своими радостными  криками поддержали вожака. Всем хотелось
поесть свежей деревенской свининки. Только лосю не хотелось есть свинью.  Но
он надеялся, что  ему  позволят в обмен  на  его долю  мяса, воспользоваться
свиньей как женщиной. Лось почесал яйца и побежал за бандой.

     В КОТОРОЙ КАБАН КУЗНЕЦОВ ПОЕТ О ЛЮБВИ, А ШАКАЛ ВИТЯ ЛЕТАЕТ
     Колбаскина сидела под  малиной  и гадала  на ромашке, когда  из  кустов
вышел попугай Каганович с сигарой.
     - Пррривет, Ррроза!  - Каганович  щелкнул клювом и почесал  грудь. -  А
пррравда ли, что в деррревне пррринято деррржать канаррреек?
     Роза посмотрела на Кагановича грустными глазами и вздохнула.
     - Правда.
     - А пррравда ли, что канаррреек больше, чем кенарррей?
     - Правда...
     -  Эге! Я  так  и думал!  - Попугай заложил  крылья за спину  и походил
взад-вперед перед свиньей.
     - А как  ты  считаешь, - Каганович остановился  и  затянулся, - если  я
прррилечу  к хозяевам  одиноких  канаррреек  и пррредложу  им  потоптать  их
перррнатых дрррузей для яйценоскости? Они  согласятся? -  Каганович выпустил
дым и прищурился.
     - Ах, деревня! - у свиньи Колбаскиной навернулись слезы. - Там было так
хорошо!  У  меня  были такие  добрые  хозяева!  Они  кормили  меня из корыта
вкууусными  домааашними  объеээдками! Я спала  в сарае на сееене и проводила
досуг с культурными домашними живооотными! Хрюй!
     -  Говоррришь, добрррые хозяева? Эге! - Каганович  скрестил  крылья  на
груди и  задумался. - Если  бы  я был добрррым хозяином, разрррешил ли  бы я
пррриличному попугаю потоптать канаррреек?.. Если бы я был на их месте, то я
бы всех их канаррреек...
     -  Вдруг  послышался  топот и  на  поляну выскочил  возбужденный  кабан
Кузнецов.
     Попугай юркнул в кусты.
     Кабан налетел на Розу, придавил ее к земле и мощно покрыл.
     Насладившись свиньей, Кузнецов сел на траву, вытащил гитару и спел:
     Любви стесняться не надо
     Она для сердца отрада
     Она для смелых награда
     Она затем нам дана
     Чтоб наслаждаться ночами
     С любовью встречей случайной
     Когда так сердце печально
     Стучит в груди кабана
     Любви не надо бояться
     Под белым цветом акаций
     Но если хочешь признаться
     Любовь допита до дна
     Я в поле чистое выйду
     Порою землю копытом
     И там зарою обиду
     У кабана жизнь одна!
     На  краю  поляны  сидел  и  ел  дыню  телохранитель  Кузнецова  бегемот
Жаботинский,   по  кличке   Ихтиандр.   Вся   кожа  бегемота  была   покрыта
татуировками. На  левом  плече была  наколота  русалка-бегемот. На  правом -
якорь обвитый змеей  и  надписью  "Батон". На пальцах -  перстни. На тыльной
стороне ладони было написано "СЛОН". На спине наколот акваланг. На животе  -
круглый аквариум с тремя рыбками.
     А  у Кузнецова,  кстати, были такие  татуировки: на груди была наколата
цифра 2.20. Никто в лесу уже точно не помнил, что это обозначает, а спросить
боялись, но относились  к наколке с уважением. На спине у кабана был наколот
двуглавый орел, кабанского вида.  На плече красовалась голая свинка с шестью
титьками. Свинка закинула ногу на ногу, а в руке она держала папиросу.
     Из кустов вышел шакал Витя.
     - Мое почтение, - сказал он бегемоту и приподнял бейсболку. - Я к шефу.
     - По какому вопросу? - бегемот сплюнул косточки.
     - Маляву принес ему от братана, - сообщил Витя.
     Жаботинский, положил дыню на землю, вытер о жилетку руки и сказал:
     - Иди сюда.
     Витя подошел. Бегемот ощупал шакала со  всех  сторон, вытащил маленький
пистолетик и убрал его к себе в карман.
     - Пока у меня полежит, - он ткнул шакала жирным пальцем в живот.
     Витя согнулся пополам, а Жаботинский заржал. Во рту у бегемота блеснули
золотые фиксы.
     - Ты чего, Ихтиандр?! Больно же! Синяк у меня будет!
     - Ты сам  как синяк, - Жаботинский хлопнул  Витю по спине,  подталкивая
вперед.
     Витя остановился у Кузнецова за спиной, дожидаясь, когда кабан закончит
песню.
     У кабана жи-и-и-изнь одна...-
     Закончив  петь, Кузнецов взял с подноса рюмку водки, опрокинул к себе в
рот, закусил желудем и закрыл глаза. Напротив кабана уснула Роза Колбаскина.
Колбаскина лежала на боку и посапывала.
     - Кхе-кхе, - покашлял сзади Витя.
     Кузнецов повернул голову.
     - Это ты пришел?! Чего надо?
     - Кхе-кхе! Принес маляву от вашего братишки Краковского. - Витя вытащил
письмо и протянул кабану.
     -  Читай  в  слух.  Я  очки позабыл, - кабан  закинул руки  за голову и
вытянул ноги.
     -  Кхе-кхе!  -  шакал  развернул бумагу и наморщился. - Тут написано...
меее... Ваш братишка  пишет, что ваши  общие  деньги, которые  он  вложил  в
бизнес, пропали...
     - Что?! - кабан вскочил  на  ноги и  чуть не  раздавил гитару.  - Ну-ка
почитай-почитай чьи деньги, куда пропали!..
     Шакал пододвинул листок ближе к глазам и наморщился сильнее.
     -  Тут как-то непонятно... В общих  чертах...  пропали...  пишет что...
Может это  и не ваши деньги... а только его... - Витя посмотрел на Кузнецова
и неуверенно улыбнулся. -  Я, давайте,  шеф, схожу  еще  за  одним  письмом,
попрошу, чтобы поподробнее написали...
     Кабан  ходил по поляне взад-вперед, низко  опустив голову.  Наконец  он
остановился, посмотрел перед собой и хрюкнул.
     - Обмозгуем... Какие устные новости?
     Витя переступил с ноги на ногу.
     - Не знаю, как сказать...
     Кабан сверкнул на шакала глазами.
     - Это... Недовольных много, - шакал развел передними ногами.
     - Не понял?!
     - У зверей есть  мнение,  что ее, - Витя кивнул мордой на Колбаскину  и
вздохнул, - вашу женщину Розу Петровну...  нельзя почему-то съесть...  Звери
недовольны... Ходят базары, что вы, шеф, того... нарушаете законы природы...
     - Что?! - Кузнецов схватил Витю за грудки и приподнял. - Что ты сказал,
шакал?!
     -  Ой-ей-ей!..  -  Витя  задрыгал  ногами.  -  Это  не я... Так говорят
звери...
     Кузнецов поднял Витю над головой и швырнул в кусты.
     - Кто я, по-твоему?!
     - Вы -  царь  зверей,  -  из куста  высунулся Витин нос. На мокром носу
появилась царапина.
     -  Точно! Я  царь  зверей! Я  сам законы  природы  устанавливаю!  А  из
критиков я делаю ромштекс! Понял, гнида! Так всем и передай, кого увидишь!
     -  Ну...  Хорошо...  Я передам...  -  Шакал высунулся  из  куста на всю
голову. - Но... все-таки... я не мог не сказать... потому что это конкретные
базары...
     - Ну-ка вылези сюда! - попросил кабан.
     Шакал еще немного высунулся.
     - Хрясь! - Кузнецов надел шакалу на голову гитару.
     Шакал захотел юркнуть обратно в кусты, но  не смог. Кузнецовская гитара
на голове не давала ему такой возможности.
     Кузнецов взял гитару за гриф, поднял вместе  с шакалом,  раскрутил  над
головой и швырнул.
     Шакал  в  гитаре  пролетел над  Жаботинским,  который  ел  вторую дыню.
Бегемот выхватил пистолет и стрельнул в Витю, но  промазал. Витя плюхнулся в
воду вниз ногами и поплыл по течению, думая горькие мысли.
     Когда шефу говоришь правду, - думал Витя, - можно поплатиться головой!
     Кабан растолкал Розу Петровну и мощно ее покрыл, чтобы снять стресс.

     В КОТОРОЙ К ПЕТУХУ МОИСЕЕВУ ПРИЛЕТЕЛ АНГЕЛ
     Петух Моисеев сидел на  заборе  и  думал,  что в  деревне жить плохо. В
деревне невозможно найти интересного партнера с образом мыслей. Какая ирония
судьбы, - думал Моисеев. - Мне с моей тонкой организацией родиться в деревне
для того, чтобы орать по утрам и топтать глупых куриц!
     Внизу ходили курицы  и клевали пшено и перловку. Моисеев опустил голову
на бок  и презрительно  прищурился. Ну,  хоть  бы был  на  деревню  еще один
петруша! А  то ж одни тупые индюки с соплей  на клюве! Под страхом смерти не
стал бы я с индюком! Фу!
     Внизу закудахтали куры, требуя внимания к себе!
     Да  пошли вы!  Моисеев демонстративно  отвернулся и  скрестил на  груди
крылья.
     Куры  стояли  внизу  и  смотрели вверх.  А  одна,  самая наглая, курица
Табакова сказала:
     - Кут-кудах! А вот  мы пожалуемся хозяину, что  у нас яиц  нету, потому
что ты нас не топчешь!  И тебя того! И  возьмут нормального мужика  на  твое
место!
     У, тварь!  Моисеев прыгнул с  забора  на Табакову и злобно оттоптал. Ее
страстные кудахтанья раздражали его еще больше. Получай!
     Наконец Табакова вылезла из-под Моисеева, встряхнулась и сказала:
     - Можешь же, когда захочешь!
     Остальные куры тоже начали требовать. Но Моисеев отрезал:
     -  Все!  Больше не могу!  Эта  тварь Табакова  из меня все соки выпила!
Остальные вечером! - И пошел в курятник.
     В курятнике Моисеев сел на жердочку и загрустил.
     - Пррростите, уважаемый! - услышал он голос сверху.
     Моисеев  поднял  голову и  не поверил  глазам. На  потолке, зацепившись
лапами за  крючок, висела невероятной красоты птица! У нее  были перья  всех
цветов радуги, большой горбатый зеленый нос и круглые синие глаза. На голове
у птицы  была  оригинальная  прическа  -  поставленный красный чубчик. Птица
курила длинную тонкую сигару.
     - Ррразрррешите пррредставиться! Каганович. Попугай.
     - Моисеев. Петух.
     - Пррростите, уважаемый, петух! Нет ли в вашем доме канаррейки?!
     - Что  вы! - Моисеев махнул крылом.  - Канарейки живут в интеллигентных
домах! А здесь живут только глупые куры, среди который мечется ваш  покорный
слуга, - петух уронил голову.
     - Куррры? Это те товаррристые птички, которррых я видел на улице?
     - Именно!
     - Это интеррресно! - Попугай перелетел  с потолка на стену и приложился
глазом  к дырочке от сучка.  -  Интеррресно!  - Он перебирал ногами и крутил
хвостом. Хвост у попугая был просто чудо! Передел мечтаний!
     - А вы им кем пррриходитесь? -  спросил Каганович, не отрывая глаза  от
дырочки.
     -  Да  как  вам сказать,  - Моисеев покраснел. Ему было  очень неудобно
признаваться  этому  прекрасному  юноше, что  он  тут  делает.  -  Я  узник!
Невольник чести! - петух отбросил крыло.
     - Как это, как это? Попали, что ли, на бабки?
     - Что-то в этом  роде... Меня шантажируют! Меня  принуждают  заниматься
унизительным  делом!..  Топтать  куриц, -  Моисеев закрыл  лицо  крыльями  и
всхлипнул.  -  Если я  не буду этого делать, мне отрубят  голову  и сварят в
кастрюле с лапшой!
     - Кррруто! - Попугай оторвал глаз от дырочки и посмотрел на Моисеева. -
Но что-то я не въеду в ваши рррасклады!
     -  Ну,  как  вам  объяснить...  Ко-ко...  - Моисеев  провел  крылом  по
гребешку.  -  Если  вы  родились  с тонкой  душевной  организацией,  то  вам
невыносимо тяжело приспосабливаться к нормам общественной морали... Ко-ко...
     -  Так-так! - У Кагановича блеснули  глаза.  Он перелетел со  стены  на
жердочку и сел  рядом  с петухом. - Может быть вам нужен помощник? Нельзя ли
это устроить?
     - Как? Ко-ко!.. Вы хотите тут остаться?!.. Со мной?!..
     - Ну, да... Почему нет?..
     - Ко-ко!.. О,  небо!  - Моисеев сложил  крылья перед собой, посмотрел в
потолок и  подогнул ноги  в  коленях. -  Спасибо тебе, что ты  услышало  мои
молитвы  и  прислало в  этот  всеми  забытый курятник ангела,  прекрасного и
самоотверженного юношу!
     Каганович подумал, что петух явно чокнутый. Несет  какую-то муть, когда
у него под боком такая лафа!
     - Так чего? Я остаюсь?..
     - Конечно-конечно! Ко-ко! - Петух прищурился. - Никогда прежде не видел
я такого красивого хвоста, как у вас! Не позволите ли вы  мне потрогать его?
- Моисеев зарделся, и у него на голове задрожал гребешок.
     - Трррогайте  на здоррровье, - Каганович повернулся к петуху  спиной  и
подумал,  что   его  проект  наконец-то  осуществился.   Обычно,  все  мечты
Кагановича  ничем  хорошим не заканчивались. Когда-то его соблазнили большие
глаза одной совы и он,  наслышанный про то,  что днем сова ни фига не видит,
решил залезть  к  ней в  дупло под  видом мужа,  филина  Вафлина.  Каганович
залетел  в дупло, сразу нащупал  там сову и стал к ней  пристраиваться.  Кто
тут?  - спросила в  темноте сова. Это я, твой супруг Вафлин! Ух! Ух! Но этот
проект он плохо продумал. Совы в дупле не оказалось. Сова поругалась с мужем
и  ночевала в дупле  у  мамы. А в этом дупле сидел сам Вафлин. Кагановичу не
удалось его провести и  Вафлин жестоко побил попугая, и пообещал в следующий
раз оторвать ему одно место...  Но  теперь Каганович понял, что наконец-то у
него получилось стать кузнецом своего счастья. Сейчас он вылетит и спикирует
сверху  прямо  в  кучу куриц  и будет  их топтать-топтать-топтать  всех  без
разбора.  От возбуждения у  Кагановича поднялся хохолок, и он  быстро-быстро
стал переступать с ноги на ногу!
     - Ко-ко! -  вдруг  на спину  Кагановичу  вскочил  петух и  принялся его
топтать.
     Мгновенно Каганович  все  понял.  До него  дошло с кем  он имеет  дело.
Попугай крепко обхватил жердочку ногами и крутанул солнышко. Моисеев полетел
головой в угол.
     - Ко-ко! - вскрикнул петух.
     Попугай хотел надавать Моисееву  по первое число, но тут ему  в  голову
пришла оригинальная идея...

     В КОТОРОЙ КАГАНОВИЧ НАШЕЛ СВОЕ МЕСТО В ЖИЗНИ
     Каганович  сидел на  заборе очень довольный.  Внизу  ходили  счастливые
куры.  Каганович  прищурился  на  солнышко.  Как  это  здорово  ему  удалось
отделаться от Моисеева!  Хорошо, что  он сдержал свои эмоции  и подчинил  их
воле разума. Он втер пете, что раньше и сам он был такой, потому что в лесу,
откуда он  прилетел, все такие. Но постепенно  он, попугай,  пресытился, как
извращенец, и специально прилетел  в деревню, чтобы попробовать  чего-нибудь
новенького. Но  вот если Моисеев  желает  найти  себе  друзей, то  ему нужно
прямиком идти  в лес. Дикие  животные  живут по совершенно иным законам, чем
домашние.  Потому что домашних животных принуждают к гетеросексуальности  их
хозяева,  которым  выгодно,  чтобы животные плодились. Хозяева наживаются на
процессе  их  размножения.  А  дикие  звери  сами себе  хозяева  -  хотят  -
размножаются,   не  хотят  -  не  размножаются,  а  предаются  разнообразным
поэтическим извращениям. Называется - делократия. У петуха засверкали глаза,
и он выразил желание немедленно отправиться в лес. Каганович сказал ему, что
он может не волноваться  за курятник, что он, попугай, пока  за  него  здесь
подежурит, и если Моисеев захочет вернуться (что вряд ли) - курятник будет в
полном порядке.  Каганович посоветовал Моисееву  сказать в лесу,  что  он от
него,  и  тогда  дикие  звери  уж точно устроят  петуху  королевский  прием.
Напоследок, попугай посоветовал Моисееву, если тот хочет предаться истинному
извращению,  пообщаться  с главными  извращенцами  леса -  медведем Брауном,
кабаном  Кузнецовым  и воробьем Кутузовым.  Моисеев  несколько раз  повторил
вслух их имена, чтобы не забыть, и побежал в лес.
     -  Счастливого  пути! -  Каганович  усмехнулся,  спрыгнул  с  забора  и
потоптал курицу Табакову.
     - Вы тако-кой мужчина! - Табакова отряхнулась. - Мы  уж думали, что так
и помрем нетоптаные!
     - Ко-ко-ко! - закудахтали остальные курицы и закивали.
     - Наш хозяин будет вами очень довольный!
     - Он вас будет кормить как родного.
     -  Это хорррошо!  - Каганович был счастлив. Он думал, что  ему придется
прятаться  в курятнике, а теперь узнал, что может  свободно разгуливать, где
хочет и получать еще нормальные харчи.

     В КОТОРОЙ  СВИНЬЯ  КОЛБАСКИНА  ОБЪЯСНЯЕТ  СЛОНУ  НОСОВУ  РАЗНИЦУ  МЕЖДУ
ДОМАШНИМИ И ДИКИМИ ЖИВОТНЫМИ
     Последним узнал про Розу  Петровну Колбаскину слон  Носов. Слон не  был
членом ни одной  банды. Все звери с детства были  поставлены в  дикие лесные
социальные  условия,  когда  хочешь, не  хочешь,  а приходилось  вступать  в
преступную группировку,  чтобы тебя не  съели. А слон Носов, благодаря своим
габаритам,  мог  не  опасаться за  жизнь, сохраняя  при  этом независимость.
Банды, конечно же, пытались привлечь Носова чисто для веса. Кому же не охота
иметь у себя такого  монстра?!  Но слон отказывался. Однажды  кабан Кузнецов
провалился  в болото  и его чуть не  засосало.  Хорошо,  что рядом  оказался
Носов. Носов вытащил кабана хоботом, и  Кузнецов назвал его  братом, сказал,
что отныне он его  вечный  должник и Носов может просить у него, что хочешь.
Но Носов ничего не стал просить.  Чего ему надо-то? У него и так все было  -
независимость, мудрость, и длинный  хобот, которым он мог срывать с верхушек
деревьев  самые вкусные листья и  плоды, и пить  из  глубин  водоемов  самую
чистую и холодную воду. Ну что еще надо слону? Натура у Носова была добрая и
справедливая.  Никого  из  зверей  слон зря не  обижал.  Только  если увидит
сверху,  какую-нибудь  несправедливость, сразу  даст  по  голове  хоботом  и
скажет:  Больше  так не  делай! И  лесные слухи слона тоже не  интересовали.
Поэтому и про Колбаскину он узнал последним.
     Носов гулял,  как  обычно,  по лесу,  срывая  с верхушек вкусные вещи и
отправляя их к себе в рот, когда  услышал внизу всхлипывания. Кого-то, блин,
обидели... Кто-то внизу страдает... Он медленно опустил голову и  увидел под
кустом свинью Колбаскину. Колбаскина гадала на ромашке и всхлипывала, утирая
пятачок лопухом.
     Носов влюбился с первого взгляда.
     - Здравствуйте, - сказал он. - Я - слон Носов.
     Увидев слона, Колбаскина моментально  перестала плакать и  отодвинулась
подальше в кусты.
     - Не бойтесь, я вас не обижу... Кто вас обидел?
     - Я  - свинья  Роза Колбаскина из деревни, - свинья  вздохнула.  - Меня
никто особенно не обижает. Только я очень скучаю по дому, потому что я очень
привыкла к тем условиям, а к этим диким условиям я привыкнуть никак не могу.
Я домашнее  животное, а  у домашних животных все  по-другому. Разница  между
домашними и дикими животными такая большая...
     - Какая же между  ними разница? - спросил Носов, который любил узнавать
все новое.
     -  Домашние животные служат человеку. Он их разводит, заботится о них и
ухаживает за ними. А потом их кушает. Это очень по справедливости.
     - Как же  это? - удивился  Носов.  -  Что же тут  справедливого? Это же
ужасно!
     - Не ужасно, а прекрасно покидать этот мир, достигнув наибольшего в нем
веса! Вы  достигаете наивысшей точки, не  знаете старости  и связанных с нею
проблем.
     - Интересно, - Носов задумался. Он почесал хоботом за ухом и спросил. -
А еще чем-нибудь отличаются домашние животные?
     - Селекцией,  -  Колбаскина положила на землю  ромашку и показала слону
бедро. - Видели вы у кого-нибудь в лесу такую ножку?
     Слон помотал головой с хоботом.
     - Еще бы! Потому что я являюсь результатом  селекции!  Это здесь в лесу
все  спариваются  без всякого  высшего смысла и производят низкокачественное
потомство! А  вот чтобы меня, например, произвести, специально выписывали из
другой страны  породистого хряка  Рональдо  Грильмаса,  чтобы он  покрыл мою
породистую маму Звезду Востока! И  знаете, сколько в  моей  маме было  тогда
килограмм?
     - Сколько? - спросил Носов.
     - Пятьсот килограмм!
     Ого!  Ничего себе! -  сказал Носов из вежливости, хотя, сами понимаете,
для слона это была не цифра, конечно.
     - Я спала  в теплом сарае, ела из корыта хозяйские объедки,  общалась с
культурными животными  -  с гусем Лапкиным, с  козой Кошелкиной,  с  бараном
Родригесом, с  коровой Зыкиной, с  овцой Репиной,  с  собакой Павловой  и  с
кошкой  Сарафановой, с  курицами  и  их  петухом  Моисеевым,  интеллигентнее
которого, я  вообще  никого не знаю...  Вечерами  мы собирались  во дворе  и
беседовали о культурных событиях. Моисеев рассказывал нам, что есть на земле
город. Город, это такое место, где  все культурно и очень красиво. Там такие
высокие дома, на которые не может залететь ни один петух!
     - Кажется, я  знаю, про что вы говорите. У нас в лесу есть такое место.
Когда-то  давно, когда мой дедушка слон Хоботович топтал эту  землю,  в  том
месте жили  люди. А  теперь там  живут  бандерлоги. Мартышка Зверчук оттуда.
Если хотите, я могу вас туда отвезти.
     -  Хрюй!  - Колбаскина вскочила радостная  на  ноги,  но тут  же  опять
погрустнела и  села  под куст. -  Хрюуууй, - она опустила голову на грудь. -
Нет, ничего не получится...
     - Но почему же?! - протрубил слон.
     - Я  боюсь кабана Кузнецова... Он  заявил на меня права...  Он говорит,
что  я его свинья  для персонального  покрытия.  Он запретил  мне  уходить с
поляны...
     - Кузнецов мой брат, - сказал Носов. - Мы с ним договоримся.
     - Правда? - Колбаскина перестала всхрюкивать.
     - Да, - слон кивнул головой с хоботом.
     - Мне кажется, что вы хороший мужчина... Надежный слон...
     - Носову стало очень приятно от таких слов. Он маленько порозовел и его
большое сердце застучало в груди немного побыстрее.
     - Давайте, я вас отвезу, куда и собирался, - он присел на одно колено и
протянул свинье свой хобот.
     - Вы хотите, чтобы я поехала на вас верхом?
     - Мне бы это было очень приятно.
     - Хрю-хрю! Как это романтично!  Я  еще никогда  ни на  ком не ездила! -
Колбаскина села на хобот, как на качели, и слон перенес ее на спину. - Хрюй!
Как на качелях! У меня кружится голова! Хрюй! Я боюсь!
     - Держитесь, пожалуйста, покрепче за мои уши! Вам удобно?
     - Удобно.
     Слон поехал. По дороге  в город слон срывал хоботом самые вкусные плоды
и  листья с  макушек деревьев  и  вручал  их  Колбаскиной.  Колбаскина  ела,
похрюкивая, и вертела головой. Ей было необычно смотреть на все сверху вниз.
     - Вы такой бесстрашный слон! Вы все  время смотрите с такой высоты и не
боитесь  упасть! А вот  я,  не  успела немного  на вас посидеть,  как ужасно
испугалась. Только и  успокаивает  то, что подо мной меня поддерживает такой
большой  и надежный  во всех отношениях мужчина,  который  может  не  только
защитить  женщину,  но,  -  она  откусила  от  лесного  яблока,  -  но  и...
хрум-хрум... обеспечить достойное времяпровождение... Хрум-хрум... Некоторые
не  понимают, что  для  женщин  главное не  интимная  близость...  хотя это,
конечно же, тоже важно... Хрум-хрум... Но важнее для женщины - внимание... А
ваш...  хрум-хрум... извините меня, брат только  о себе думает... Налетит...
хрум, -  свинья  доела огрызок и выплюнула  со слона косточки, - покроет,  и
давай на гитаре бренькать!.. Я, конечно, не против музыки, потому что музыка
повышает аппетит и обеспечивает прибавление веса... Но вот если бы он сказал
мне: Роза, давайте я сыграю вам серенаду!.. Вот я  бы тогда  послушала. А то
сядет и играет для своего  собственного развлечения всякую ерунду... Кабаны,
кабаны, не носите штаны...
     Носову вдруг срочно  захотелось по  большому. Но было  как-то  неудобно
заниматься этим при Розе. Первое, как никак, свидание. Однако с каждым шагом
терпеть становилось все труднее и труднее.
     Наверное, я что-то не то съел с дерева, - думал Носов. - Вот  незадача!
Прихватило в  самый неподходящий  момент. Что же мне делать? Предложить Розе
подождать  меня,  пока я  схожу  в  кусты  -  как-то  неудобно  для  первого
свидания...  Может быть мне сделать  это  на  ходу, потому что  Роза смотрит
вперед и,  скорее  всего,  ничего  не заметит...Главное, не наделать шума...
Значит,  нужно  параллельно  будет  с  Розой  разговаривать  или   потрубить
какую-нибудь мелодию...
     Носов понатужился и спросил:
     - Вас не укачало?
     - Нет! Мне здесь прекрасно!
     - Хотите, я вам музыку поиграю?
     - Серенаду?
     - Да...
     - Хрюй! Как это романтично! - Роза захлопала в ладоши.
     Носов поднял хобот и оглушительно затрубил.
     - Ту-ру-ру! Ту-ру-ту-ту! Тру-ту-ту!... Ту-ру-ру-ру!... Вам нравится?..
     - Это джаз?
     Носов не знал, что такое джаз, но кивнул, напрягся и снова затрубил.
     - Ту-ту-ру, ту-ру-ту-ту-ру-ту-ту-ру! Вам какие больше песни нравятся  -
медленные или быстрые?
     -  Мне больше всего про любовь нравятся! У нас в  деревне петух Моисеев
хорошо пел про  любовь, - Колбаскина набрала воздуха и спела. - Ку-ка-ре-ку,
ку-ка-ре-ку/ Как жить непросто петуху/ Ах, жить бы мне в И-спании/ Не думать
о питании-иии/ У петухов в Италии-и-и-и/ Большие генитали-и-и...
     Носов подыграл Колбаскиной на хоботе.
     - Что такое гениталии? - спросил он.
     - Заграничные костюмы.
     - Ту-ту-ру!.. Пыррр!.. Ту-ту-ру!..
     - Чем-то запахло, - свинья подвигала пятачком. - Фу!
     -  Да...  действительно чем-то  пахнет нехорошо,  -  Носов сорвал  лист
гигантского фикуса и принялся им обмахивать Колбаскину.
     - Уже не пахнет, - сказала Колбаскина через пять минут.
     Носов  завернул хобот за спину,  подтерся  листом фикуса и  выкинул его
назад.
     -  Товарищ  Носов,   -  попросила  сверху   Колбаскина,  -  остановите,
пожалуйста, я по большому захотела.
     Вот это женщина, - подумал слон, вставая на колено. - Какая  она смелая
и непосредственная! Не то, что я...

     В КОТОРОЙ ШАКАЛ ВИТЯ ВЛЯПАЛСЯ
     Шакал Витя шел за слоном  по пятам. Он  первым  увидел, что  слон украл
женщину его шефа  кабана, и обрадовался. Он решил проследить за  Носовым,  и
доложить Кузнецову, куда делась его Колбаскина. Кузнецов тогда поймет, какой
Витя  нужный  зверь и будет им  дорожить.  Такие приятные мысли  думал шакал
Витя, пока не вляпался в слоновью лепешку и не увяз в ней сразу по пояс.
     Витя  задергался,  пытаясь  вылезти, но  дерьмо было такое вязкое и так
крепко удерживало  шакала. Он не  на  шутку перепугался, что  останется  тут
навсегда.  Витя  начал делать поступательные  движения  бедрами и разгребать
впереди лапами. Брызги  летели  в разные стороны, попадая шакалу  в глаза, в
нос и в уши... Наконец Вите удалось вылезти из кучи по уши в дерьме.
     Ни  о какой слежке больше  речи быть  не могло. Впрочем, Витя и так уже
знал, что слон со свиньей пошли в старый город.
     Шакал отряхнулся и побежал  к  кабану. За ним летела муха Дерьмонюхина.
Но шакал ее не заметил.

     В КОТОРОЙ СЛОН НОСОВ СДУВАЕТ ПУЗЫРЕВИЧ
     Воробей   Кутузов  отвязал  привязанную   к  колышку   надутую  лягушку
Пузыревич.  Пузыревич,   медленно  вращаясь,  отплыла  от  берега.   Воробей
перепрыгнул  на нее, лег на спину, заложил крылья за голову, и  стал думать,
что  когда  они  прикончат свинью, он продаст свою долю  мяса кому-нибудь, и
полетит в Сочи, где столько всего. Он будет жить там, как король, на пляже в
урне.  Он будет  есть кукурузу  с  солью, виноград и сладкую вату. Он снимет
себе самую грудастую и хвостатую местную проститутку и будет ее гонять...
     - Эй, Кутузов, ты что делаешь?!
     Воробей открыл единственный глаз и увидел болтающийся над ним хобот. Он
понял, что дело принимает нехороший оборот и надо срочно линять.
     - Ты зачем Пузыревич надул? - спросил Носов.
     - Она сама надулась, - воробей сплюнул сквозь зубы.
     -  А вот  мы  сейчас у нее  спросим,  -  Носов сбил Кутузова хоботом  с
лягушки, и воробей едва не свалился в воду.
     - Ты чего, слон?! Думаешь, большой и тебе все можно?! - Кутузов отлетел
подальше и вытащил бритву. И тут он заметил  на  слоне Колбаскину. Он понял,
что поездка в Сочи накрылась. Слон их опередил!
     Носов, тем временем, вытащил у Пузыревич пробку.
     - Пш-ш-ш-ш!
     Слон положил лягушку на землю и легонько надавил на нее ногой.
     - Пш-ш-ш-ш!
     Сдутая Пузыревич дернулась и перевернулась на живот.
     - Кто тебя надул? - спросил Носов.
     - Воробей Кутузов! Хулиган!
     - Понятно. Ну, плыви, зеленая.
     - Спасибо, Носов! Ква! Теперь  ты мне, как брат! Если  чего  надо -  не
стесняйся! - Пузыревич прыгнула в воду и исчезла в глубине.
     -  А  тебя я  поймаю,  - Носов  погрозил  воробью хоботом, -  и,  блин,
хоботом-то припечатаю, чтобы больше так не делал!
     - Я тебе  хобот отрежу! Чирик-кирдык! Дылда! - Кутузов махнул бритвой и
полетел к своим друзьям - медведю, верблюду и мартышке, рассказать, что слон
украл у них свинью.

     В КОТОРОЙ ШАКАЛ ВИТЯ ОПЯТЬ ЛЕТАЕТ
     Шакал  Витя  вышел  на поляну.  На  середине  поляны  лежал  на  животе
Кузнецов.  На  Кузнецове сидел комар Децл  и  колол кабану новую татуировку.
Татуировка была  такая: кусок сыра  с дырками, рядом кусок колбасы  с жиром,
сверху надпись УНИВЕРСАМ.
     - Стой! - остановил Витю Жаботинский. - Сдай оружие!
     - Я тебе в прошлый раз сдал уже.
     - Точно, - бегемот засмеялся. - Как прошел полет?
     - Нормально, - Витя понюхал носом. - Чем это пахнет таким? - специально
спросил он, чтобы на него не подумали.
     - Кто-то рядом насрал, - ответил Жаботинский.  - Я тоже чувствую, но не
пойму откуда несет.
     - Это Носов сделал, - шакал  нахмурился. - Я точно знаю...  Мне нужно с
шефом перетереть.
     - Давай. Давно не видел летающих шакалов! Ха-ха-ха!
     Витя не  отреагировал  на обидное  замечание  и  пошел к  кабану, виляя
хвостом. За ним летела Дерьмонюхина, старательно уворачиваясь.
     Шакал  остановился сзади и покашлял. Кабан поднял голову и повернул ее.
Витя улыбнулся.
     - Наше вам, шеф.
     Кабан нахмурился.
     - Если насчет Розы чего еще скажешь - убью!
     Витя  перестал  улыбаться.  При таком  условии его  визит терял  всякий
смысл.
     -  Хорошо, -  ответил  он. - Можно  я  последний раз скажу  и больше не
буду?..
     - Давно не летел?..
     - Наоборот,  - Витя повилял хвостом и чуть не задел Дерьмонюхину. - То,
что я вам расскажу, заставит вас обо всем позабыть!
     - Ну, блин, ты даешь! - Кузнецов сел на пенек и  кинул в рот  желудь. -
Мне это уже нравится. Таких рискованных шакалов я в нашем лесу не  встречал!
На, - он протянул Вите желудь.
     - Спасибо, - Витя положил желудь в рот и хрустнул.
     - Шеф, - загудел у кабана над ухом комар Децл, - прервемся?
     Кабан повернул голову к комару, Витя быстро выплюнул желудь под куст.
     -  Полетай  пока  вон  там,  -  сказал  Кузнецов  Децылу.  -  Пососи  у
Жаботинского кровь. А будет возражать, скажи - я сказал.
     Комар улетел к бегемоту.
     - Ну, чего ты мне хотел такого сообщить, от чего я все забуду?
     -  Да!  -  заулыбался Витя. -  Только  что, вашу женщину  Розу Петровну
похитил слон Носов!
     - Врешь?! - кабан вскочил на ноги.
     - Чтоб я так жил! Он повез ее на спине в старый город...
     - Зачем?!
     -  Не  знаю  точно,  -  шакал пожал  плечами. - Мне  кажется,  что слон
симулирует чувства к свинье...
     -  Ни  фига себе! - Кузнецов заложил передние копыта за спину и походил
вокруг пня. Хвост у кабана  то распрямлялся, то закручивался штопором. - Что
он ей говорил?!
     - Говорил, что вы  его брат... Свинья высказывала  опасения,  но  Носов
сказал, что вы его брат и с вами добазариться нет проблем!
     - Вот  гад  носатый! Брат он мне! Братья так не поступают! Брат у брата
бабу не ворует! Не  брат он мне  больше! Убью  слона!  - Кузнецов схватил за
гриф новую  гитару.  Витя отскочил.  Кабан  размахнулся и  разбил гитару  об
пенек!  Потом сел и задумался. -  Это  дело  надо покумекать со всех сторон.
Слон здоровый, на него  наехать сложно. -  Он  вытащил из тайника  ракушку с
кокаином  и   понюхал.  -  Прислали  из  Америки,  -  объяснил  Кузнецов.  -
Планировать помогает... Обостряет все чувства... Чем это от тебя несет?
     - Это на  меня Носов  наклал, когда  я  к  вам торопился. Хотел  меня в
дерьме утопить, чтоб никто не узнал, что он свинью украл у брата.
     - Ну и гад же ты, Витя! У меня  и так настроение на  нуле, а тут еще ты
стоишь и воняешь! - Кабан поднял Витю за хвост, раскрутил и швырнул. - Лети,
помойся, говнюк!
     - Я тебя понял, - сказал Жаботинский Децилу. - Я понял, чего ты хочешь.
Но ты,  Децл, я думаю, плохо понял шефа. Шеф пошутил, а ты купился! Ха-ха! -
Бегемот  ненатурально  засмеялся.  -  У меня  шкура такая,  что  ты  ее  фиг
проколешь! В  этом  заключалась  шутка шефа.  Ха-ха! - Ему было не  очень-то
приятно,  что какой-то  мелкий  гад  будет  у него сосать  кровь. И  вообще,
бегемот брезговал и опасался, как бы ему чего не занесли.
     В этот  момент над ними пролетел шакал  Витя,  вращаясь в  воздухе, как
бумеранг.
     - Смотри! - бегемот показал в небо.
     Комар задрал голову вверх. А когда опустил, Жаботинского рядом не было.
Бегемот слинял.
     Шакал упал в  воду. Дерьмонюхина  едва успела слететь у него  с хвоста.
Если  бы  она не успела, то ее  бы точно слопала  Пузыревич,  которая,  пока
плавала надутая, сильно проголодалась. Шакалу Вите тоже на этот раз пришлось
туго. В  прошлый-то раз ему  не давала утонуть  гитара на  шее, а теперь его
ничего не  держало  на  поверхности.  Хорошо, что  рядом в воду, спасаясь от
комара,  прыгнул  Жаботинский. Волной  от  Жаботинского  Витю  выбросило  на
противоположный берег. Рядом с Витей на берег вынесло  Пузыревич. Витя хотел
дать  по ней ногой,  но  Пузыревич успела перевернуться и прыгнуть  назад  в
воду.

     В КОТОРОЙ  АНСАМБЛЬ "ЖИВОТНЫЕ" ИСПОЛНЯЕТ ПЕСНЮ,  А ШАКАЛ ВИТЯ МЕЧТАЕТ О
СЛАВЕ
     Браун,  Зверчук и верблюд Петрович сидели под  деревом и играли музыку.
Ансамбль  "Животные".  Играли  песню  мартышки  Зверчук  "Обезьяна  Чи-чи-чи
продавала кирпичи". Медведь Браун играл на флейте. Верблюд Петрович играл на
губной гармошке. А мартышка Зверчук играла на гитаре  и пела. Не хватало еще
воробья Кутузова, который должен был играть на треугольнике.
     Зверчук пела:
     Обезьяна Чи-чи-чи
     Продавала кирпичи
     Ча-ча-ча! - подпевал верблюд Петрович.
     За веревку дернула
     Ча-ча-ча!
     И случайно пернула!
     Т-р-р-р-р-р-р-р!
     Ча-ча-ча!
     Обезьяна Чи-чи-чи
     Продавала калачи!
     Ча-ча-ча!
     По прилавку стукнула!
     Ча-ча-ча!
     И нечайно пукнула!
     Т-р-р-р-р-р-р-р!
     Ча-ча-ча!
     Обезьяна Чи-чи-чи
     Отдыхала на печи!
     Ча-ча-ча!
     Сальто с печки сделала
     Ча-ча-ча!
     Под себя наделала!
     Т-р-р-р-р-р-р-р!
     - Чирик! - крикнул сверху воробей Кутузов.
     - Ты где был, голубь? - поинтересовался Петрович.  - У нас репетиция, а
ты прогуливаешь!
     -  Развлекаетесь?! - воробей  перелетел  Брауну  на голову  и  выхватил
бритву. - Развлекаетесь! А слон свинью утащил!
     Звери побросали музыкальные инструменты и повскакивали из-под дерева!
     - Как?!
     - Что?!
     А Зверчук быстро вскарабкалась на дерево и спрыгнула оттуда вниз.
     Звери сели подумать, что делать теперь.
     - Слон,  гад, здоровый,  - сказал Браун.  -  Нам его не  завалить. Надо
обмануть слона хитростью. У меня никаких мыслей нет. А у вас?
     - У  меня  есть! Чирик! Надо  подлететь к  слону спереди и выколоть ему
бритвой глаз! - Кутузов махнул бритвой у самого уха медведя.
     - Ухо мне заденешь - раздавлю! - пригрозил Браун.
     - Он тебе хоботом как даст, - сказал Петрович, - от тебя, Кутузов, одна
повязка для глаза останется!
     - Я ему хобот отрежу! Подлечу сверху - хрясь!
     - Не маши бритвой! Раздавлю!
     - У него кожа слоновая, - сказала Зверчук. - Офигительно толстая!
     - Какие еще есть соображения? - спросил медведь.
     - Я  знаю, что  нужно делать! - Петрович поднял ногу. - Нужно натравить
на  слона  Кузнецова.  Пока  Кузнецов будет со слоном разбираться, мы свинью
свистнем и быстро поделим!
     - Гениально, Горби! - Браун хлопнул верблюда по горбу.
     -  Молодец! -  Зверчук  захлопала  в ладоши. - Только  я еще  предлагаю
подключить зебру Кащенко! Понятно?
     - Ты чего, Зверчук?! - возразил медведь. - Западло!
     - А свинью единолично зажимать не западло?! - Зверчук подпрыгнула.
     Медведь почесался.
     - Ладно, - сказал он. - Кто пойдет к Кащенке?
     - Зверчук предложила, вот пусть и идет, - чирикнул Кутузов.
     - Пусть  воробей  слетает,  -  ответила мартышка.  - Крикнет  сверху  и
смотается!
     Идти в  банду зебры никому  не  хотелось.  Во-первых, западло все-таки.
Во-вторых, можно  легко получить от зебры. В-третьих, если  Кузнецов узнает,
то тоже проблема. Решили к зебре не ходить. Решили пойти сразу к Кузнецову.
     Но по дороге они встретили шакала Витю,  который сидел мокрый на берегу
и трясся от холода.
     Звери сразу догадались, почему шакал намок.
     - Что, Витя, Кузнецов намочил? - спросил Браун.
     - А кто  же? Ты ж  меня знаешь, Браун!  От  кого бы  я еще  стерпел!  А
Кузнецов все-таки шеф! Субординация, понимаешь ли...
     - За что он тебя сегодня?
     - Слон утащил свинью, а мне досталось!
     - Ого! Ну и слон! - притворился Браун. - Так кабан знает уже?
     - Ага!  - Витя вытер нос.  - Кузнецов пообещал ему отомстить  и  свинью
обратно отобрать!
     - Так они же братья со слоном, - сказал Петрович.
     - Брат у брата баб не ворует! Слон кабану больше не брат из-за этого!
     - Это правильно, - медведь сел рядом с Витей. - Только вряд ли кабан со
слоном один справится.  Больно брат слон большой... Тут покумекать  нужно, -
Браун  бросил  в воду камушек. - А  что если к  этому делу временно  Кащенко
привлечь?
     - Как это? - спросил шакал.
     - Ну...  Заключить  с ней временное перемирие, напасть вместе на слона,
победить его. А когда слон будет разбит и свинья снова окажется у Кузнецова,
он нападет на Кащенко и разобьет ее тоже. И тогда в лесу самым главным будет
кабан. А тебе, Витя, все спасибо скажут.
     - Мне-то за что? - Витя перестал трястись.
     -  А за то, что  сейчас  ты,  Витя, побежишь  к  Кащенке и скажешь, что
Кузнецов зовет  ее, чтобы  помириться и отбить у слона свинью! Понял, Витя?!
Ты, Витя, будешь героем леса!
     Витя встал на ноги и заходил вдоль берега.
     - А не получится так, что Кащенко мне наваляет?
     - Вряд ли.  Она сама спит и видит, как свинью попробовать. Побежит, как
бешеная!
     - Это правда! - обрадовался шакал. - И я буду героем леса?
     - Конечно! - кивнул медведь.  - Тебе отдадут самый жирный кусок свиньи!
Давай, беги к зебре!
     - Пока мы тебе ускорения не придали! - добавил Петрович и плюнул.

     В КОТОРОЙ ПЕТУХ МОИСЕЕВ РАСТЯГИВАЕТ ЧЕРВЯКА СВИСТУНОВА
     Петух Моисеев спешил в лес. Он боялся попасть на  глаза хозяевам. Он не
хотел больше возвращаться в душный курятник с глупыми и противными курицами.
Он  бежал навстречу  свободному лесу,  где  много  ярких  попугаев и  других
представителей свободного  партнерства. Отныне никто не посмеет сказать ему,
что  он  неполноценный извращенец,  отныне  все  будут  относиться к  нему с
уважением, как  к  равноправному  партнеру. Никто  не  будет им  помыкать  и
заставлять топтать куриц. Он родился птицей  не  для  воспроизводства яиц, а
для самореализации!
     С этими  мыслями Моисеев  забежал  в  лес и пробежал  на  одном дыхании
несколько  километров,  перепрыгивая  через   поваленные  деревья,  корни  и
бугорки.  Он  был  весь  погружен  в  свои  мечты и  внутренние дискуссии  с
оппонентами. И  поэтому почти ничего  вокруг  не замечал. И  не заметил, как
параллельно по кустам за ним бежал страус Пиноккио. Пиноккио уже давно бежал
сзади  и ждал,  когда Моисеев  зайдет подальше в  лес,  чтобы схватить его и
поиздеваться над этим уродом-в-жопе-перья. Пиноккио представлял себе, как он
поднимет  недомерка  повыше  и  даст  ему   хорррошего  пинка.  Он  маленько
пофутболит ублюдка, потом выдернет у него все перья из хвоста и вставит их к
себе за ухо. А потом он его продаст или поменяет на что-нибудь.
     В  животе  у  Моисеева  заурчало. Урчание  отвлекло  от  мыслей.  Петух
вспомнил, что уже несколько часов ничего не ел. Он остановился, огляделся по
сторонам и удивился. В деревне он всегда находил на земле  просо или отруби,
а здесь,  почему-то, ничего такого на земле не  было. Моисеев нагнул  голову
пониже, поводил у земли носом и сказал вслух:
     - Ко-ко! Ко-ко-ко! Где же мне найти чего?!
     Голос у урода с перьями оказался  приятным. Ни у  кого в лесу  Пиноккио
такого не слышал.
     И  тут Моисеев  заметил, как  в норку  вползает  жирный  червяк.  Петух
схватил  червяка за конец клювом и потянул из домика к  себе  в  рот. Червяк
никак не хотел выниматься. Он растянулся уже на пятьдесят сантиметров.
     Пора, - решил Пиноккио.

     В КОТОРОЙ СТРАУС ПИНОККИО НЕМНОГО ОБАЛДЕЛ
     Моисеев пятился  назад, когда  чья-то мощная  и волосатая, но  красивая
нога наступила на червяка.
     - Значит,  взяли  моего червяка и тащите его к  себе  в рот? - Пиноккио
нарочно  для смеха говорил  на  вы. -  Ни  у кого  не  спросили  разрешения,
схватили за конец и растянули его на полметра? Это что за дела?
     Петух  отпустил  червяка  Свистунова и тот со  звуком  "чпок", исчез  в
норке. Моисеев поднял голову, чтобы посмотреть, кто это с ним разговаривает,
и увидел перед собой огромную птицу дикой неземной красоты. Он и представить
себе  не мог, что  на свете существуют такие красавцы.  Это не была  пестрая
красота, как у попугая, это  была строгая красота, которую оценит не каждый,
а только настоящий интеллигент  духа. У птицы были  такие необычайно длинные
ноги, такая стройная шея, и такой изысканный хвост!
     Моисеев  приложил  к груди  крыло  и  заговорил  дрожащим  от  волнения
голосом:
     - Ко-ко! О, мой принц, простите меня великодушно!  Я  не  знал, что это
ваш  червяк, и  в противном  случае не стал  бы ему  растягивать!  Сам я  из
деревни и еще не успел познакомиться со всеми местными порядками.  Не будете
ли вы так любезны, стать моим гидом и познакомить меня с обычаями леса и его
прекрасными  жителями.  Со  своей  стороны я  могу заявить,  что  вы  можете
положиться  на  меня,  как  на верного  товарища и партнера. Петух  Моисеев.
Всегда к Вашим услугам, - петух поклонился.
     Страус  немного  обалдел.  После  таких  заявлений пинать петуха как-то
стало  неудобно.   Как-то  западло  теперь   было  его  пинать.   И  вообще,
расхотелось. С близкого расстояния петух понравился страусу.
     - Пиноккио моя фамилия, - страус протянул петуху ногу. - Страус я.

     В КОТОРОЙ ПЧЕЛА УКУСИЛА КАЩЕНКО В КРУП И СЪЕЛИ ТРУП КОРОВЫ
     Когда банда зебры  Кащенко  побежала разбираться с бандой Кузнецова, по
дороге они случайно наткнулись на дикий мед, и зебру  ужалила  в круп пчела.
Пришлось  отложить  на время  разборку и  подождать  пока  у Кащенки  спадет
опухоль.  Пока зебра лежала на животе и лечилась, звери нашли труп коровы  и
немного успокоились.
     Но  корову  скоро доели, и  опять хотелось кушать. Крокодил Полботинкин
поставил вопрос о страусе Пиноккио, который поступил, по большому счету, как
кабан.  Страус  монополизировал общую добычу,  и  не дает никому по-честному
свернуть шею  деревенскому  петуху. И  вообще  -  позор!  Живет с  ним,  как
Кузнецов  с  Колбаскиной!   Полботинкин,  как  крокодил,   усмотрел  в  этом
развращающее влияние деревни.
     Он  приполз к зебре, у которой  опухоль стала  поменьше, но Кащенко все
еще  могла  лежать  только  на животе, а не  на спине,  и  изложил  ей  свои
соображения, на счет страуса. Кащенко почесала морду копытом.
     - Какие у тебя, Полботинкин, предложения?
     - Предлагаю страуса отметелить и откусить ему яйца. А петуха сварить на
всех в супе. А если страус будет возбухать, то и его сварить.
     Кащенко  согласилась.  Решили в обед  петуха  сварить.  А  перед обедом
отоварить Пиноккио.
     Рядом  стоял и  ел чертополох  осел Баратынский. Но крокодил и зебра не
обратили на него внимания, потому что считали его полным дебилом.

     В КОТОРОЙ БАРАТЫНСКИЙ ЛЕТАЕТ
     Баратынский доел чертополох и пошел к водоему попить водички.  Он шел и
радовался, что Пиноккио, который так часто его пинал, получит теперь от всех
зверей как  следует. Баратынский надеялся, что и ему удастся двинуть страуса
пару  раз копытом. От хорошего настроения у осла появились в голове рифмы, и
он начал сочинять стихи:
     Мир совсем не так уж плох
     В нем растет чертополох
     Я сорву большой лопух
     Отгоню от жопы мух...
     Но дописать осел не успел. Баратынский вышел из кустов и споткнулся как
раз  об ногу  страуса,  который  лежал там с петухом. Осел с криком  "и-ай!"
полетел  вперед,  ударился  головой  об  дерево  и  из  глаз у  Баратынского
посыпались искры, а из головы вылетели все рифмы.
     Пиноккио захохотал. Рядом закудахтал Моисеев.
     - Какой ты у меня, Пиноша, чудный! - Моисеев погладил страусу ногу. - Я
люблю  тебя  не только за то, что ты красивый и сильный, но  и за то, что ты
находчивый и с чувством юмора!
     - Я такой от рождения, - Пиноккио кинул в осла яблоком.
     Яблоко больно ударило Баратынского по носу и осел сел под деревом.
     - И-ай! - сказал он обиженным тоном. - Ну все! И-а! Это последняя капля
моего ослиного терпения! Из-за  тебя  я забыл стихи, которые придумал! Но ты
за это заплатишь!
     - Что ты сказал, осел тупой?! - страус  не поверил своим  ушам. Никогда
еще Баратынский не смел с ним так разговаривать.
     - Что слышал! И-а! - огрызнулся осел. - Сегодня перед обедом все  звери
соберутся и наваляют тебе  как  следует за то, что ты меня обижал! А  твоего
петуха съедят в супе! Мне обещали ножку!
     Пиноккио медленно  поднялся, подошел  к Баратынскому, и  дал ему такого
мощного пинка, что осел взлетел над землей, как шакал, пролетел по воздуху и
упал  в водоем  прямо на  старую черепаху по кличке Гамбургер, которая в это
время загорала на листе кувшинки. Баратынский так сильно ударился животом об
панцирь, что весь воздух  вышел из  него, и  осел пошел ко  дну. Он бы так и
утонул, если бы черепаха не вытащила его на берег и не врезала бы ему такого
пинка по  заднице, что осел поднялся  в воздух и улетел обратно туда, откуда
прилетел,  но  не  к черепахе,  а  к страусу  Пиноккио, который встретил его
копытом  в одно касание, и Баратынский полетел назад к Гамбургеру.  Черепаха
уже спускалась одной ногой в воду, когда увидела в воздухе крутящегося осла.
Тогда  она резко приподняла жопу и отпнула от  себя Баратынского. Несчастный
осел,  который уже  думал, что это его последний перелет,  полетел  опять  к
страусу. Пиноккио подпрыгнул и встретил осла головой. Голова у страуса  была
немного  кривая, поэтому осел полетел  вкось,  и  черепахе  пришлось  метров
двадцать бежать вдоль берега, чтобы успеть отбить Баратынского.
     - И-аааааай! ? пронесся над водоемом ослиный стон.
     Пузыревич вынырнула из-под воды, посмотреть,  кто это здесь перелетает,
и квакнула от неожиданности. - Куак!
     Пиноккио так увлекся, что прыгал на  берегу, позабыв  про неприятности.
Но вдруг вспомнил, что их с  Моисеевым собираются покарать. Страус плюнул на
игры с ослом, сел и задумался.  А  Баратынский врезался  в  землю  и надолго
потерял сознание.

     В КОТОРОЙ ПИНОККИО И МОИСЕЕВ РВУТ НОГТИ
     Пиноккио думал.
     - Дело  пахнет жареным, - сказал наконец он. - Надо нам, Петруша, рвать
ногти.
     - Рвать ногти? Ко-ко!
     - Да. Нам нужно сматываться! Иначе тебе, Петя, крышка от кастрюли!
     - Может быть, твой знакомый осел преувеличивает? Ко-ко!  Я не верю, что
такие прекрасные, свободные от предрассудков животные могут так поступить.
     - Ты  ошибаешься!  Я этих животных  хорошо знаю. Если они  решили, кого
сожрать,  то  им по фигу  - предрассудки, не предрассудки!  Мотаем  отсюда в
заброшенный город! Там у меня есть знакомые бандерлоги.
     - Ко-ко! В город! Я всегда мечтал жить в городе!
     -- Тогда полезай ко мне на спину.
     -- Ко-ко! - Моисеев запрыгнул к Пиноккио на спину и они поехали.

     В КОТОРОЙ ПОЙМАЛИ ВРЕДИТЕЛЯ
     Куры  неслись  теперь  регулярно. Но  яйца были мелкие и не белые,  как
раньше,  а  какие-то  голубые в  крапинку.  Что,  конечно  же,  не  осталось
незамеченным теми, кто в них был заинтересован.
     Каганович проснулся, потянулся, тряхнул  хвостом, спрыгнул с жердочки и
вышел во  двор  поклевать просо.  Наконец-то он достиг того,  чего заслужил.
Наконец-то  ему  стало не нужно  надрывать  пупок  за  кусок хлеба  и искать
случайных связей.  Теперь у  него  была  надежная  крыша  над головой, полно
жратвы и куча товаристых куриц под крылом. Каганович за последнее время даже
слегка растолстел от счастья.
     В  дальнем  углу  двора  сидела  в  ямке его любимая  курица  Табакова.
Каганович прищурился и пошел к ней, чтобы по-утреннему оттоптать,  когда ему
на голову опустился полиэтиленовый мешок.
     - Поймали вредителя! - услышал попугай чей-то радостный крик.

     В КОТОРОЙ ОСЛА БАРАТЫНСКОГО ВЫГНАЛИ ИЗ БАНДЫ
     Когда Баратынский очнулся,  он побежал жаловаться  зебре на страуса. Но
Пиноккио с Моисеевым были уже далеко.
     Кащенко  дослушала осла  и  побагровела,  потому  что  уже  знала,  что
Пиноккио сдристнул.
     Зебра спустилась  с возвышенности вниз к зверям, схватила осла за уши и
нагнула вперед и вниз.
     - И-ай! - завыл Баратынский.
     --  Это тебе  за то,  что ты, ишак,  оставил  банду без обеда,  - зебра
дернула осла за уши и Баратынский ударился подбородком об ее колено. Если бы
он был двуногим  животным, вроде гуся Лапкина, он бы  не удержался на ногах.
Он обязательно  упал  бы и Кащенко  задолбала  бы  осла ногами. Но осел  был
четвероногим, потому что небо заботится о тупых животных.
     Зебра закричала:
     - Иди из банды  вон!  Ты позоришь всю банду! Из-за таких, как ты, звери
считаются безмозглыми!
     Баратынский опустил ушастую голову  и  зашагал, шатаясь,  прочь,  вдоль
расступившегося зверья.  У осла все  перед  глазами  крутилось, и не держали
ноги.

     В КОТОРОЙ ПИНОККИО ОКАЗАЛСЯ МЕЖДУ ДВУХ СТВОЛОВ
     Пиноккио бежал,  не разбирая деревьев.  В голове не  осталось ни  одной
приличной мысли. Он хотел только убраться подальше  от опасности,  а там  уж
сесть и как следует  подумать про все дела. Главное, что они с  Моисеевым во
время унесли ножки.  Страус  усмехнулся. Интуиция и  на  этот раз не подвела
его.  Он сразу почувствовал,  что осел не  гонит,  слишком осел  был  тупой.
Дерево слева, куст справа, дерево справа, дерево слева, куст, дерево, пенек,
ррраз!  перепрыгнул,  дерево слева, раз! обошел, дерево прямо, раз!  обошел,
раз! обошел, говно прямо, раз! не наступил, ну и куча, это слон, раз! дерево
справа,  раз! яма, раз!  нора, раз! перепрыгнул, червяк Свистунов высунулся,
успею хвост оторвать?  раз! ушел под землю, два дерева прямо, между  - щель,
раз!
     Страус  застрял  между  двух  деревьев.  Моисеев, сидевший у страуса на
спине, перелетел через Пиноккио и приземлился в кусты диких роз.
     Пиноккио  открыл  глаза  и  поднял голову.  Впереди под  кустом лежал и
жалобно  кудахтал его бой-френд  Моисеев. Хвост  у  Мосеева ободрался,  а из
красного зада  торчали  длинные  шипы. Страус  дернулся вперед, чтобы помочь
петуху, но не смог. Его туловище крепко сидело между двух стволов.

     В КОТОРОЙ СТРАУС ПИНОККИО И ПЕТУХ МОИСЕЕВ ЛЕТАЮТ
     Баратынский шел по лесу и жевал  чертополох. Все кости и  хрящи болели.
Уши  повисли по  бокам головы, как китайские косички.  А хвост  болтался  за
спиной как  плеть  и стал  бесполезен против мух. Мухи  свободно  ползали по
ослиной жопе и кусались в свое удовольствие.
     И  вдруг  Баратынский услышал  кудахтанье.  В первую секунду  он  хотел
драпануть,  но  прислушавшись, понял,  что  Моисеев  не просто  кудахчет,  а
стонет. Баратынскому стало любопытно. Он пошел на звук и вскоре вышел к двум
деревьям, между  которых,  ногами  к нему,  застрял  страус.  Моисеев  лежал
впереди.
     - И-а! -  обрадовался  Баратынский. Он понял,  что небо  позаботилось о
том, чтобы он смог отомстить своим обидчикам.
     Осел обошел Пиноккио и посмотрел ему в глаза. Ему было мало просто дать
обидчику по заднице, ему хотелось, чтобы страус знал, кто мститель.
     Увидев осла, Пиноккио отвел взгляд.
     - В глаза мне смотри, Штраус! - крикнул Баратынский. - И-а!
     Страус опустил голову еще ниже, так, что его клюв уткнулся в траву.
     - В глаза смотреть! - Осел  копытом приподнял страусу голову.  - Это я,
осел! И-а! Чтоб ты знал, ослы будут править миром!
     Пиноккио поднял голову и харкнул Баратынскому в морду.
     - Иай! - вскрикнул пораженный Баратынский. - Ах,  так!.. - Он подошел к
Моисееву, который  все стонал, и  пнул его  копытом. - Вот именно ослы, а не
двуногие  пернатые  извращенцы!  - Моисеев перелетел,  как Маленький  Принц,
через розовый куст и исчез за растениями.
     - Ы-ы-ы! - мучительно завыл страус. - Гад ты паршивый! Ослина!
     Баратынский зашел сзади и занес ногу, чтобы  врезать теперь страусу, но
подумал,  что  лучше у  него  получится  с  разбега.  Осел  отошел подальше,
наклонил голову  и побежал вперед. Но когда поднял голову, было  уже поздно,
страус остался слева. Баратынский вбежал в кусты ежевики и весь ободрался.
     Сзади захохотал Пиноккио.
     Осел выбрался из  кустов,  дошел до исходной  позиции, нагнул  голову и
побежал на страуса снова. Нагибать голову он научился у  быков, когда видел,
как  они  втыкаются.  Во  второй   раз  ослу   повезло  больше,   он  просто
поскользнулся на слоновьей куче и ни во что больше не въехал.
     Только страус заржал.
     - Сейчас  ты посмеешься,  - сказал ему Баратынский и  вытер  копыта  об
траву.
     Он занял исходную позицию, хорошо прицелился, нагнул голову и побежал.
     И не промахнулся! Точно врезал страусу  ногой в  зад! Пиноккио выскочил
из стволов и полетел через те же кусты за Моисеевым.
     -  Иааааааа!  - победоносно  заорал Баратынский,  поднявшись  на задних
ногах.  А  потом  опустился  и пошел дальше в  хорошем настроении. Он больше
никого не боялся.  Попадись ему теперь под копыта кабан Кузнецов, осел и его
бы пнул! Попадись  зебра,  он  бы  и ей врезал.  От  эмоционального  подъема
Баратынский начал сочинять стихи:
     Ослик был ужасно зол
     Ослик был супер-осел
     Ослик по лесу идет
     Всем урок преподает
     Обезьяне, воробью
     Всем по жопе надаю...

     В КОТОРОЙ ИЗВРАЩЕНЦЫ ИДУТ К БАНДЕРЛОГАМ
     Пиноккио приземлился прямо на Моисеева.
     -  Куда-к!  - только  и сказал  Моисеев,  придавленный своим  увесистым
партнером.
     Если бы Моисеев был бы курицей, кем бы он, наверное, и должен был быть,
из него бы теперь вылезли все яйца. А так из него вылез один унылый помет.
     Пиноккио  встал,  шатаясь, подошел к дереву, и его  стошнило. Он  вытер
клюв коротким крылом, сел и посмотрел на Моисеева, который лежал, распластав
крылья, с грязной задницей.
     Пиноккио взял петуха за шею и поволок к речке. Там опустил  Моисеева  в
воду и стал полоскать.
     Скоро Моисеев открыл глаза.
     - Ооооо! Мне мокро и плохо! Ко-кох!
     Пиноккио вытащил петуха  из воды и положил на берег сушиться. У страуса
настроение совсем испортилось.
     - Я нарушил закон джунглей, - Пиноккио был  честен сам с собой. - А те,
кто  его  нарушат,  покойники.  Таких,  как  я, -  не  прощают.  В  джунглях
оставаться  нельзя.  Единственное  место  -  заброшенный  город,  где  живут
бандерлоги. Потому  что бандерлоги  сами  не  соблюдают закона джунглей.  Не
очень комфортно жить среди несоблюдающих закон, но другого выхода у нас нет.
Я стал изгоем из-за нашей, Петя, любви.
     Петух слушал с одним открытым глазом. А второй глаз у него заплыл.
     - Непростая  жизнь ждет нас впереди, - продолжал рассуждать  страус.  -
Это справедливая жертва за наше  счастье. - Он задумался, глядя пристально в
воду. - А может нам, Петруша, пойти жить  в деревню к тебе?  Может, там и не
так свободно, зато спокойнее?
     - Что ты! -  Моисеев попытался сесть, но не смог,  и продолжал говорить
лежа. -  Нас тут же разлучат!  Из меня сварят суп, а  тебя заставят  топтать
глупых кур, потому что у тебя, Пиноша, большие яйца!
     Перспектива топтать куриц не очень пугала  страуса,  - его история, как
извращенца, насчитывала всего ничего. Но если  Моисеева сварят,  он  себе не
простит.
     - Тогда  делать  нечего, - страус вздохнул  и выдернул  у  Моисеева  из
задницы шип. - Идем к бандерлогам, а там посмотрим.

     В КОТОРОЙ ЗЕБРА КАЩЕНКО СООБРАЖАЕТ
     Зебра Кащенко хотела сначала организовать за  Пиноккио погоню, но потом
вспомнила,  что  уже   давно  собиралась  отбить  у  кабана  свинью.  Свинья
перевесила петуха и страуса вместе взятых. И Кащенко решила идти  на кабана.
Но  тут прилетела Дерьмонюхина и нажужжала,  что  свинью Колбаскину  увез  в
заброшенный город  слон Носов.  Зебра не ожидала такого поворота  и села под
дерево думать,  что делать. Но тут крокодил Полботинкин и  кенгуру Бутылкина
привели к ней шакала Витю с шишкой во рту.
     - Поймали  кузнецовского лазутчика! -  сообщил Полботинкин. - Можно,  я
откушу ему яйца?
     Витя дернулся, и сразу получил от Бутылкиной ногой.
     Из сумки у кенгуру высунулась заспанная морда ее сожителя зайца Динамо.
     - Не дергайся, мать, я сплю, - сказал заяц и исчез в сумке.
     - Развяжите ему рот, - приказала Кащенко. - Пусть говорит.
     Полботинкин вытащил у шакала изо рта еловую шишку.
     - Говори, - он пнул Витю в бок.
     - Меня  послал Кузнецов. Шеф хочет заключить с  вами  перемирие,  чтобы
наши банды  смогли объединиться и  навалять слону Носову!  По одиночке мы не
наваляем слону!
     - Зачем мне  надо  навалять слону? - спросила  зебра. - У нас со слоном
нормальные отношения.
     - Слон украл свинью!
     - Знаю! -  Кащенко закинула ногу  на ногу.  - Он  же не у  меня  украл.
Кузнецов  сам  виноват!  Он  поступил  по-свински!  Монополизировал  свинью,
которая по закону джунглей должна была быть съедена всеми вместе!
     - Шеф признает свою ошибку и предлагает свинью поделить.
     Зебра  задумалась.   Она   подумала,  что   с   кабаном  договариваться
бессмысленно. Кабан  прекрасно  понимает,  что  если они помирятся,  в  лесу
порядка не  будет.  Начнется  беспредел. Чтобы  был порядок, необходимы  две
банды.  Две  мощные  банды,   которые   поддерживают  порядок   и   не  дают
беспредельничать  никому. С другой стороны, охота  было сожрать свинью. Если
теперь свинью не  сожрать, звери перестанут  ее, зебру, уважать и саму могут
сожрать. Значит, придется  временно объединиться с  кабаном, отбить  у слона
свинью, а потом... А потом Полботинкин подползет под кабана и откусит у него
яйца. Вот и все.
     Кащенко сказала шакалу:
     - Передай Кузнецову, что я согласна.

     В КОТОРОЙ ЗВЕРИ КУРЯТ
     Слон Носов  со  свиньей  Колбаскиной на  спине  подошли к  заброшенному
городу. Впереди стояли полуразрушенные стены, заросшие плющом и тропическими
растениями. На остатках от ворот сидела горилла Махно и ела бешеный огурец.
     - Привет, Махно! - протрубил Носов.
     - Привет,  Носатый! Какими  судьбами? - Бандерлоги, хоть и не соблюдали
закон  джунглей,  со  слоном  отношения поддерживали, из-за  его  бесспорных
размеров. А слон Носов со всеми дружил, потому что был справедливый.
     - Вот,  пришли на экскурсию. Это Роза Петровна, -  он показал на свинью
хоботом. - Она хочет осмотреть ваш город.
     - А чего! Па-жа-лста! - Махно пожала плечами. - Чего тут смотреть-то? -
Обезьяна спрыгнула с забора. - Все засрали!
     - Не выражайся,  пожалуйста, - слон погрозил обезьяне хоботом. - Тут же
дама!
     Махно посмотрела снизу на Колбаскину.
     - Дама из Амстердама, - и исчезла за воротами.
     Слон прошел внутрь. За воротами Колбаскина увидела руины домов и  полно
обезьян. Обезьяны прыгали по руинам, орали, гадили и дрались между собой.
     -  Хрюй,  -  разочаровано  сказала свинья  Роза, -  а  я думала,  здесь
культурно, высокие  дома  и чистенько... А здесь  хуже,  чем  в лесу.  Такая
антисанитария! Тут,  наверное, полно вредных микробов! Товарищ Носов, нельзя
ли нам отсюда уже уехать? Хрю!
     Но  тут  обезьяны  заметили  слона  и  завизжали  так   громко,  что  у
Колбаскиной зазвенело в ушах. Одна обезьяна залезла на спину к другой, и они
стали  ходить  взад-вперед, изображая  слона  и свинью. Вперед вышла большая
старая обезьяна и врезала им по  жопам.  Это был вожак  бандерлогов  Бабаян.
Бабаян поклонился слону и сказал:
     -  Здравствуй,  брат Носов!  Рады  тебя видеть. Наш  дом  -  твой  дом.
Отдохни,  расслабься,  покури дури. - Бабаян сделал жест  рукой. Обезьяны за
ним расступились. Перед слоном и свиньей открылась  огромная куча из фруктов
и пучков зелени.
     Носов приставил к уху Колбаскиной хобот и прошептал.
     -  Давайте,  Роза Петровна,  примем приглашение и немного посидим, а то
как-то неудобно... Они старались... - Слон поклонился бандерлогам и приложил
хобот к сердцу. - Спасибо, братья обезьяны! С удовольствием  принимаем  ваше
приглашение!
     Они подошли к куче, и расселись вокруг. Слон вспомнил, что у него болит
живот, и ему лучше бы воздержаться от фруктов. Но не захотел отказом обижать
хозяев, и  сразу съел пять дынь,  восемь кабачков, два арбуза, тыкву и бочку
апельсинов.
     А Роза Петровна кушала огурцы, по которым успела соскучится  в лесу. Ей
уже начинало тут нравиться.
     Бабаян достал трубку.
     - Покурим? - предложил он гостям.
     - Покурим, - слон кивнул.
     - А свинья твоя будет? - спросил Бабаян.
     Слон покраснел.
     - Роза Петровна, - сказал он строго, -  еще не сказала мне определенно,
моя ли она свинья или не моя.
     - Миль пардон... Будете, дама, курить дурь?
     - А хорошая ли дурь? - Колбаскина захрустела коркой.
     - Привозная. Из Индии.
     - Ну,  я  не  знаю.  Я, вообще-то,  не  курю.  Но...  Хрю...  Интересно
попробовать.
     Бабаян протянул Колбаскиной раскуренную трубку.
     - Как это нужно курить?
     - Тяните в себя, а потом долго не выдыхайте.
     Свинья  вытянула вперед губы, затянулась и закашлялась. Носов улыбнулся
и постучал ей по спине хоботом.
     - Будь здорова, не кашляй, - сказал он и засмеялся.
     У Калбаскиной подогнулись  копыта,  и  она зарылась пятачком  в  землю.
Огурец, который свинья ела, приклеился к ней на лоб.
     Бабаян засмеялся.
     - Товарищ Носов, -  сказала Колбаскина обиженным голосом,  -  я вам  не
давала повода на  такую  фамильярность! А если вы думаете,  что раз ваш брат
покрывал меня  как угодно  грубо, вам  можно  вот так  вот бить  меня  своим
хоботом по спине, то вы ошибаетесь! Я терпела вашего, так называемого, брата
только потому, что была поставлена в безвыходную ситуацию! У меня были такие
нюансы!  Но теперь,  когда я смею  надеяться,  что  я свободна, крайне низко
напоминать мне о том, чего я стала  невольной жертвой! Хрю! Я думала, что вы
благородное  животное,  товарищ  Носов!  А   вы,  оказывается,  подлый,  как
неразвитый  кабан, низкий  слон!  -  Колбаскина зарыла  пятачок в  копытца и
зарыдала.
     -  Круто  гонит!  -  Бабаян  вытащил  изо  рта  трубку  и захохотал,  -
У-ху-ху-ху-ху!  У-ху-ху-ху-ху!  У-ху-ху-ху-ху! У-ху-ху-ху-ху! У-ху-ху-ху-ху!
У-ху-ху-ху-ху!  У-ху-ху-ху-ху! У-ху-ху-ху-ху!  У-ху-ху-ху-ху! У-ху-ху-ху-ху!
У-ху-ху-ху-ху! У-ху-ху-ху-ху! У-ху-ху-ху-ху!  У-ху-ху-ху-ху!  У-ху-ху-ху-ху!
У-ху-ху-ху-ху!  На,  пыхни!  -  Он   протянул  трубку   Колбаскиной.  Свинья
автоматически затянулась и сказала Бабаяну:
     - Другие бы на вашем месте дали женщине попить  водички, а не совали бы
им в пятак свои вонючие трубки!
     Бабаян  от  хохота  упал  на спину  и  перебирал в  воздухе ногами, как
велосипед. При этом он крутился по часовой стрелке вокруг своей головы.
     А слону было не смешно. Ему было так стыдно, как не было бы стыдно даже
тогда, когда бы Роза Петровна  застала его какающим. Уж лучше бы она застала
меня какающим, чем такое, -  подумал  Носов. - Как  же  я мог себе позволить
быть с ней таким грубым?!
     - Роза Петровна, - Носов осторожно подергал свинью  хоботом за плечо! -
Не обижайтесь, пожалуйста!  Я случайно так  сделал, не рассчитал... Простите
меня...
     У  Розы Петровны в  голове так быстро крутились мысли, что  она к этому
моменту  уже забыла из-за чего  именно  она  обиделась  на  слона,  но,  как
женщина, точно знала, что Носов виноват. И решила его пока не прощать.
     - Легко обидеть маленькую беззащитную женщину, такому здоровому  парню!
Если  хотите, можете меня еще за  хвост дернуть!  -  Она повернулась к слону
своим крючком.
     У слона несознательно встал. Когда Бабаян увидел, он чуть не задохнулся
от смеха.
     - Ну и барометр! - выкрикнул он.
     Носова рассердило это  замечание,  он хотел стукнуть Бабаяну хоботом по
голове, чтобы тот больше так  не шутил, но тут в город вошел страус Пиноккио
с петухом  Моисеевым на  шее. Пиноккио слон знал и,  в принципе,  считал его
родственником,  потому что у  них вроде  бы были общие  предки,  от  которых
страусу  достались  короткие   крылья,  а   слону  длинный  хобот.  А   того
красножопого, который сидел у страуса на шее, Носов видел впервые.
     Зато вот Роза Петровна узнала красножопого  сразу. Свинья  вскочила  на
ноги и бросилась к страусу.
     -Хрюй!  - Роза Петровна расставила передние  ножки, и бежала на  задних
так быстро,  что  Пиноккио автоматически отпрыгнул  в  сторону,  потому  что
испугался за свою жизнь. Извращенцы всегда пугливее других. А уж после того,
как страус получил от  Баратынского, он стал очень  осторожным животным.  Он
отпрыгнул, и хотел  сунуть голову в песок,  но  вместо песка  со  всей  силы
двинул  головой  о  булыжную  мостовую.  Он  так  сильно стукнулся  о  камни
макушкой,  что мгновенно  потерял  сознание и повалился  на бок.  Моисеев  с
криком "Куда-х-тах-так?!", сорвался у страуса с  шеи и перелетел  Бабаяну на
голову. Бабаян вскочил на ноги и стряхнул передней  лапой Моисеева с головы.
Петух получил ускорение по заду и влетел в кучу из фруктов. Как раз клювом в
дыню. Он воткнулся по самый гребешок и застрял. Уперся лапами рядом с  носом
и замахал крыльями, пытаясь освободиться.
     - Шерами Моисеев! Мон дью! - закричала свинья по-интеллигентному. - Как
вы здесь оказались?!
     Но Моисеев не мог  ей  ответить.  Он отчаянно  завилял задом и  замахал
крыльями  так, что у Бабаяна  с  головы  сдуло бейсболку, которую  он всегда
носил.  Бейсболка досталась Бабаяну из цирка,  где он работал до  того,  как
сбежал в джунгли от злого дрессировщика Джузеппе.
     Колбаскина всплеснула ножками,  ухватила  Моисеева  за остаток хвоста и
выдернула его.  Хвост  выдернулся  легко. У  петуха от  стресса  обострилась
склонность к облысению.
     -  Есть здесь  мужчины или  нет?! - Закричала  Роза Петровна, махая над
головой петушиным хвостом. - Кто-нибудь, наконец, выдернет Петрушу из дыни?!
     Носов понял,  что это его шанс реабилитироваться  в  глазах свиньи.  Он
размахнулся  хоботом и врезал по  дыне.  Дыня  раскололась на куски, и петух
Моисеев потерял сознание. Он  откинулся  на спину и замер  с  куском дыни на
носу.
     Таким образом, и страус и петух отключились, и спросить, зачем они сюда
прибежали, было решительно не у кого.
     Но тут в город вошел осел Баратынский, который пришел сюда случайно. Он
сочинял  стихи,  и так увлекся, что не  заметил, как вошел в город.  Осел  и
теперь еще ничего не замечал. Он шел, опустив голову, и бубнил  себе под нос
рифмы:
     У меня большие уши
     Длинные предлинные
     Так случилось потому что
     Кровь моя старинная
     Лишь у тех, кто лучше всех
     Есть такие уши
     Ожидает их успех
     Яблоки и груши...
     Осел остановился. Он увидел перед собой страуса. Пиноккио лежал на боку
и молчал. Осел перестал думать про стихи, и сказал вслух:
     - Иа! Ничего  себе, я сильный какой! Я так,  оказывается, здорово  пнул
ногой, что  этот страус аж вон куда перелетел! А когда он пинал  меня, я так
далеко никогда не улетал! Иа!
     -  Ты  что  здесь  делаешь, Баратынский?  - спросил  Бабаян,  как глава
администрации. Так далеко осел никогда раньше не заходил.
     -  Иа!  -  Осел увидел Бабаяна. - Меня выгнали из банды  за то,  что  я
честный  и сильный! Никто не  любит зверей, которые честнее и сильнее  всех!
Иа!
     - А  что ты  такого честного сделал? -  удивился Бабаян,  который  знал
Баратынского неплохо.
     Но осел в  это время заметил Носова с Колбаскиной, забыл, про Бабаяна и
сказал слону:
     - Иа,  Носов! Зебра  Кащенко собирается помириться с Кузнецовым,  чтобы
вместе напасть на тебя, побить, отнять у тебя твою свинью и  съесть пополам.
А лось Филипп мне  признался, что  есть ее не  будет,  а  надеется,  что ему
разрешат воспользоваться свиньей как женщиной! Иа! Они идут сюда!
     От этих ослиных слов в груди  у Носова все закипело. Он буквально  стал
бешеным слоном.  Он  вскинул вверх хобот и так оглушительно  затрубил, что в
заброшенном городе разрушилась еще  одна башня. А потом слон ударил  хоботом
по фруктам, и  во все  стороны  полетели  куски и  брызги.  Мартышки  вокруг
завизжали и попрятались. А одна мартышка, которая решила,  пока все базарят,
покурить анаши из  Бабаяновской трубки,  получила  куском арбуза по спине, и
вместе с  трубкой  впечаталась  в стену.  Последние  ее  слова были:  "Круто
прибило".
     - Ну, все!  -  Носов  топнул ногой.  -  Пусть  только сунутся! Особенно
кабан! Брат, который идет на брата, хуже всех!

     В КОТОРОЙ ШАКАЛ ВИТЯ ОКАЗАЛСЯ МЕЖДУ ДВУХ СТВОЛОВ
     Шакал  Витя бежал изо  всех  сил. Он спешил к шефу, чтобы сообщить ему,
какой он Витя молодец и  как он  ловко  придумал победить  Носова  и Кащенко
одним ударом. Когда кабан станет единоличным хозяином леса, он назначит Витю
своим главным помощником и представителем. И тогда Витя заживет! Он построит
себе  лучшее после шефа  логово, будет  есть  одну падаль, и возьмет  кличку
Окелло, о которой давно мечтал.
     Витя бежал так быстро, что, как и Пиноккио, ничего вокруг не видел.
     Дерево слева, куст справа, дерево справа, дерево слева,  куст,  дерево,
пенек, ррраз!  перепрыгнул, дерево слева, раз!  обошел, дерево  прямо,  раз!
обошел,  раз!  обошел, говно прямо,  раз, не наступил,  ну и куча, это слон,
раз! дерево справа, раз! яма, раз! нора, раз!  перепрыгнул, червяк Свистунов
высунулся,  успею хвост  оторвать?  раз! ушел  под землю, два дерева  прямо,
между ? щель, раз!
     Витя  застрял  между  двух деревьев.  Он  застрял  между тех  же  самых
деревьев,  что  и  Пиноккио. Но  в  отличие  от страуса, шакала  некому было
вытащить.
     Витя дернулся, и  взвыл от боли.  На  этот раз  он застрял  капитально.
Деревья  были  не  такие податливые,  как  слоновье  дерьмо.  О  том,  чтобы
выбраться  самому,  не  могло  быть речи.  Шакал  уронил голову и  заплакал.
Неужели такая глупость могла разрушить его грандиозные планы?!
     Но это было так.

     В КОТОРОЙ НОСОВ КРАСНЕЕТ
     Когда Моисеев и Пиноккио очнулись, их ввели в курс дела. Пиноккио сразу
согласился встать на сторону слона, а Моисеев тоже согласился и сказал:
     - Где страус, там и петух!
     Но так как от Моисеева, как от бойца, толку было немного, Носов поручил
ему  во время  битвы  охранять свинью  в  сарае.  Колбаскину  отвели в  один
чистенький сарай и навалили ей кучу фруктов.
     - Я тут буду скучать, - пожаловалась Колбаскина Носову.
     -  Я  тоже буду  без  вас  скучать, Роза  Петровна,  -  ответил  слон и
покраснел. - Но нам надо немного  потерпеть  для  того, чтобы дальше  у  нас
получилась счастливая жизнь.
     -  Я так не могу, - Роза Петровна села  в угол, взяла из кучи  огурец и
захныкала. - Счастливая жизнь у нас будет неизвестно когда, а терпеть вы мне
предлагаете уже сегодня! Хрюй! Какой ужас!
     - Но если вы, Роза Петровна, теперь не  потерпите  немного, то тогда  и
счастья у нас в будущем не будет... с вами...
     Колбаскина хрустнула огурцом.
     - Вы говорите со мной так, как будто я дура и не понимаю, - сказала она
наконец. -  Ладно, раз уж  вокруг  нет  ни одного  мужчины, который  мог  бы
обеспечить  бедной  женщине достойное  существование, придется мне сидеть  в
сарае и есть все время  огурцы, как  будто  нет на  свете  для меня  занятий
поинтереснее.
     Слон помотал  хоботом и подумал, какая хорошая у Бабаяна  травка, и как
долго она действует.
     - Во всяком случае,  - сказал  он, - с вами посидит ваш друг Моисеев из
деревни, он вас отвлечет от грустных мыслей без меня.
     -  А  вы  не  боитесь  оставлять  меня  наедине с мужчиной? -  спросила
Колбаскина и взяла новый огурец.
     Честно  говоря, Носов  подумал об этом только теперь. Он нахмурил  лоб,
подумал дальше, а потом сказал:
     - Он петух. А вы не курица, Роза Петровна.
     -  Вы, товарищ Носов, тоже, между прочим, не боров, - возразила Роза. -
Однако намекали мне, что между нами с вами могло бы что-нибудь получиться!
     Носов покраснел так, что стал похож на большой арбуз без корки.
     - Поживем, увидим, - промямлил он, повернулся и пошел занимать позиции.

     В КОТОРОЙ СЛОН НОСОВ ДУМАЕТ О ПРЕВРАТНОСТЯХ ВОЙНЫ
     Первым делом Бабаян приказал мартышкам насыпать  рядом с воротами диких
зеленых  яблок,  чтобы нападающие, наступая  на  них, спотыкались и  падали.
Сразу за яблоками положили банановые корки, чтобы нападающие, решив, что все
уже  позади, могли  опять  поскользнуться.  Над  воротами повесили  ведро  с
камнями, сверху на заборе сидела обезьяна Махно и держала конец веревки. Для
тех, кто  смог  бы  преодолеть  и  это,  специально  вырыли  яму, в  которую
попросили покакать  слона. Слава Богу, что я уже отвел Розу Петровну, потому
что  не всегда женщинам  нужно видеть превратности войны,  - думал Носов над
ямой.
     Подготовив  поле битвы, звери заняли позиции. Страус  спрятался в  куче
фруктов. Баратынский спрятался за деревом и ел  пока кору. Сложнее всех было
спрятаться Носову.  Сначала он спрятался за  кустами, но оттуда торчала  его
спина. Тогда он спрятался  за одним домом, но случайно  прислонился  к  нему
боком,  и дом рухнул. После  этого  слон придумал лечь,  а  сверху  на  него
навалили листья.  Получилось  нормально. Только хобот торчал. Тогда обезьяны
выкопали специальную канаву и уложили в нее хобот. Стало совсем хорошо.
     Лежавший на земле Носов первым услышал врага.
     - Я слышу, как дрожит земля от топота ног! - сказал он из-под  листьев.
- Это идут наши враги! Приготовились!

     В КОТОРОЙ У ВЕРБЛЮДА ПЕТРОВИЧА ПОЯВИЛАСЬ СУПЕРИДЕЯ
     Медведь Браун,  верблюд  Петрович,  обезьяна Зверчук и воробей  Кутузов
осторожно подошли к старому городу. Зверчук, которая тут раньше жила и знала
все  ходы-выходы, пошла на разведку через  дырку в заборе.  Она  пролезла  в
дырку и исчезла. Оставшиеся звери притаились в кустах.
     -  Есть суперидея,  -  прошептал верблюд Петрович.  -  Давайте  украдем
свинью прямо во время драки. Пока они будут  драться, мы ее украдем и быстро
съедим. Потом уже  по  фигу кто победит!  А  мы ничего  знать, не  знаем,  и
слышать, не слышали!
     - Голова, Горби! - Браун хлопнул верблюда по горбу.
     - Зарежем свинью на хрен! - чирикнул Кутузов, выхватил бритву и  махнул
ею над самым ухом у медведя. - Чирик-кирдык!
     - Ухо мне отрежешь, убью! - сказал Браун.
     Воробей перелетел  с его головы верблюду на горб и сел точить бритву об
ремень.
     Скоро из дырки вылезла Зверчук.
     - Порядок! - сказала она. - Свинью спрятали в сарае. Охрана фуфло! Один
петух гамбургский! Работы - раз плюнуть!
     - Зарежем петуха гамбургского! - чирикнул Кутузов.
     - И сварим в супе! - Браун потер лапы.
     - На первое, - кивнул Петрович.

     В КОТОРОЙ БАНДА КУЗНЕЦОВА НАПАДАЕТ
     Защитники свиньи застыли в ожидании врага. Деревья затрещали, и из леса
выскочила банда кабана Кузнецова "Драконы из  пещер".  Впереди  скакал вожак
стаи  Кузнецов  в ржавой  каске времен войны слонов с  бегемотами.  Туловище
кабана  было  раскрашено по-боевому. За  Кузнецовым скакали  остальные члены
банды:  Бегемот Жаботинский,  дикобраз Ирокез, бобр Гельмут, олень Хайбулин,
лиса Алла, енот Петросян,  хорек  Филя,  хомяк Боря,  морская свинка Сильва,
любовница кабана,  и другие. Сверху летела авиация: комар  Децл, лысый  орел
Фантомас,  пеликан Чингисхан,  цапля Клава, птица  секретарь  Мао,  которая,
вообще-то  летала не очень  хорошо. Секретарь  Мао  подпрыгивала,  пролетала
невысоко  над землей метра  три, а потом метров пять бежала за кабаном. Но в
таком  режиме  она тоже могла  что-нибудь поднять и сверху  скинуть. Поэтому
считалась авиацией, типа вертолета. Последними  летели дикие пчелы, во главе
с пчелиным трутнем Фиделем.
     Первым   до  ворот   добежал   Кузнецов  и  остановился.   Кабан  сразу
почувствовал,  что  здесь  что-то  не то.  Сзади  на  него  чуть не  налетел
Жаботинский.
     - Ихтиандр, - приказал ему Кузнецов, - иди вперед!
     Все  звери  остановились.  Авиация  опустилась  на  землю.  Жаботинский
вытащил пистолет, передернул затвор, и медленно пошел вперед. Он прошел мимо
поваленного   столба,  прошел  мимо   кучи   кирпичей,  зашел  под   ворота,
остановился, понюхал воздух, повернулся и сказал:
     - Порядок, шеф!
     И тут на голову Жаботинскому упало ведро с  камнями.  Глаза у  бегемота
закатились, он зашатался и рухнул.
     В ту же секунду из-за забора повыскакивали обезьяны, и стали закидывать
нападающих гнилыми фруктами. Банда Кузнецова, отвлеченная падением бегемота,
упустила момент,  и  теперь вынуждена была ретироваться  к лесу. На каске  у
Кузнецова  расплылось красное пятно от гнилого помидора. А на рогах  у оленя
Хайбулина повисли,  как на елке, яблоко, апельсин и хурма. Но больше всех не
повезло хорьку Филе. Филю накрыло кокосом.
     - От винта! - крикнул лысый орел Фантомас.
     Авиация  "Драконов  из  пещер"  замахала крыльями,  взмыла  в  небо,  и
спикировала  сверху  на  обезьян.  Только  птица  секретарь  Мао  не  смогла
спикировать куда  надо, она неудачно оттолкнулась от  земли и спикировала не
на обезьян, а на бегемота, уколов его своим длинным клювом. Было бы счастье,
да несчастье  помогло -  от укола  Мао бегемот  вскочил на  ноги  и бросился
вперед. Не  зря  Кузнецов  ценил его,  как бойца. Жаботинскому не нужно было
приходить в себя,  ему достаточно было  стоять  на  ногах,  чтобы сражаться.
Жаботинский  пробежал  под  воротами,   поскользнулся  на  зеленых  яблоках,
грохнулся и снова отключился.
     Тем временем авиация атаковала обезьян. Орел Фантомас таранил их мощным
носом. Цапля Клава  клевала мартышек острым клювом. Комар Децл громко гудел,
действуя  обезьянам на  психику.  Пеликан  Чингисхан  хватал  обезьян  ртом,
поднимал в воздух и скидывал на землю. Пчелы жалили обезьян во все места.
     Через короткое время из обезьян почти никого не осталось. Оставшиеся же
с визгом разбежались кто куда.
     - Вперед! - скомандовал Кузнецов. - За мной! - И побежал.
     Банда ринулась в город.
     Но за воротами зверей ждал сюрприз. За воротами звери стали падать друг
на друга из-за яблок под ногами. На этом этапе нападающие потеряли несколько
бойцов.  Олень Хайбулин  налетел  на  Жаботинского, и  проткнул  его рогами.
Бегемот очнулся,  поднялся,  и  хотел бежать  вперед,  но  опять наступил на
яблоко, упал,  и задавил хомяка  Борю. Падая, Жаботинский сбил  головой одну
пчелу. Пчела на  огромной скорости влетела в жопу к лисе  и  выпустила жало.
Дикобраз  Ирокез задел ядовитыми иголками бобра Гельмута,  и у бобра тут  же
распухли ягодицы. А сам дикобраз, прокатившись по  земле,  наколол на  спину
столько яблок, что едва мог шевелиться. Енот Петросян перевернулся в воздухе
и упал точно Кузнецову по затылку. Только каска спасла главнокомандующего от
сотрясения мозга. Кузнецов,  решив, что на него  сверху  напал  слон, врезал
наугад копытом и вырубил енота.
     Немного  придя  в  себя, оставшиеся  звери  кинулись  вперед и  тут  же
попадали  опять на банановой  кожуре.  После  этого  от банды осталось всего
несколько  зверей.  А  именно  -  бегемот  Жаботинский,  олень  Хайбулин  со
сломанными рогами, морская свинка Сильва, цапля Клава и лысый орел Фантомас.
Ну и конечно же остался сам кабан.
     - Вперед! - крикнул он остаткам своего войска.
     И тут на  зверей  упала  черная тень, это  из-под кучи листьев поднялся
слон Носов. Носов размахнулся хоботом и сбил всех с ног.
     Из-за дерева выбежал осел Баратынский и пнул бегемота по морде копытом.
Жаботинский рухнул в  яму с  дерьмом.  Из-под  фруктов  выскочил Пиноккио  с
арбузной коркой на голове. Он попытался поймать  орла, но Фантомас подскочил
и перелетел  подальше на дерево. Тогда Пиноккио  пнул москую  свинку Сильву,
врезал цапле ногой по носу и по шее.
     Носов поднял кабана за хвостик над землей.
     - Не брат ты мне больше! -  Сказал он, раскрутил Кузнецова в  воздухе и
швырнул.
     Кабан пролетел над орлом и исчез за деревьями.
     - Мы победили! - протрубил Носов хоботом.
     Из-за дома вышел  Бабаян. И  победители выкурили трубку мира. Когда уже
покурили, слон  вспомнил, что  забыл про  Розу  Петровну в сарае.  Ему стало
стыдно. Он встал на ноги, сорвал орхидею и пошел в сарай.
     Дверь  в  сарай  была открыта,  и  это встревожило Носова.  Он просунул
голову внутрь и  увидел там  следы борьбы - раздавленные огурцы  и петушиные
перья. Свиньи и петуха в сарае не было.
     -   Вуууу!   -  затрубил  Носов.  Он  почувствовал,  что  сейчас  снова
превратится  в  бешенного  слона,  а хуже бешенного  слона в джунглях ничего
нету.

     В КОТОРОЙ БРАУН И КОМПАНИЯ СОБИРАЮТСЯ ПОДКРЕПИТЬСЯ
     Браун, Петрович и Зверчук, не разбирая дороги, неслись сквозь  джунгли.
Ветки хлестали зверей по  мордам. Сверху летел Кутузов. Воробей бешено махал
крыльями,  но все  равно  отставал. С  кончика  носа  у  Кутузова  срывались
капельки  воробьиного пота. На  шее  у медведя, как  воротник, висела свинья
Колбаскина с завязанным лианой пятачком, изо рта  у нее торчал кусок огурца.
Петуха Моисеева тащила  мартышка.  Она  держала птицу за шею через плечо как
мешок, и прыгала с  ним  с ветки  на  ветку. У Моисеева заветрилась тушка, а
клюв уже потерял глянец.
     -  Чирик!  -  крикнул  сверху  Кутузов.   -  Я  больше  не  могу!  Надо
подкрепиться!  Давайте  сожрем  петуха!  Чирик-кирдык!  -  Воробей  выхватил
бритву.
     - Не время! - крикнул Петрович. - Отбежим подальше!
     - Я летать затрахался! Я ж, чирик-кирдык, не орел Фантомас,  на хрен! -
Воробей спланировал Брауну на макушку и махнул бритвой.  - Я тебе,  свинина,
глаз выколю! - Крикнул он на Колбаскину.
     Свинья задергалась. Кутузов покрутил у нее перед пятачком бритвой.
     Медведь Браун освободил одну руку и сбросил Кутузова с макушки.
     - Я всех тащить не нанимался! - сказал он.
     Кутузов перелетел к Петровичу на горб.
     Звери выбежали к водоему. Браун  сбросил свинью на землю, припал к воде
и стал жадно лакать. Рядом лакал Петрович, у него надувались  горбы. Кутузов
макал  клюв  и  закидывал  голову назад.  Мартышка  Зверчук,  чтобы  попить,
спустилась с лианы вниз головой, и петух Моисеев упал в воду. Его подхватило
течением и понесло. Петрович бросился в воду за петухом. Он схватил Моисеева
на середине реки зубами.
     Петуха подвесили сушиться за ноги на дерево.
     - Пора подкрепиться, - сказал Браун. - Давайте уже их есть.
     - Давайте, - чирикнул Кутузов  и вытащил бритву.  - Чирик-кирдык! -  Он
подлетел к петуху. - Я давно ждал этого момента! Я тебе горлышко перережу! -
Воробей провел тупым концом бритвы Моисееву по горлу. Петух затрепыхался.
     - Погоди, - остановил воробья Петрович, - сначала костер разведем.
     Пока  медведь,  верблюд  и Зверчук  собирали  хворост, Кутузов сторожил
добычу. Он выдернул из жопы у Моисеева последнее перо и щекотал им  свинье в
носу.
     -  Ща, блин,  тыры-пыры,  поджарим  мы вас  на  палочках!  Хочешь  быть
поджаренной, а? - Кутузов сунул перо поглубже в ноздрю свинье и покрутил.
     Колбаскина наморщила пятачок и так чихнула, что кусок огурца выскочил у
нее  изо рта и припечатал Кутузова  к дереву. Воробей сполз по стволу вниз и
отрубился.

     В КОТОРОЙ КАБАН КУЗНЕЦОВ ЛЕТАЕТ, А ПОСЛЕ СНИМАЕТ СТРЕСС
     Звери  уже развели костер  и собирались ощипать петуха и опалить его со
свиньей, чтобы перья и щетина не скрипели на зубах. Свинью привязали за ноги
к палке. Больше всех не  терпелось Кутузову. Он прыгал вокруг Колбаскиной  с
завязанным  подорожником  лбом и  грозил бритвой.  От  ужаса  Колбаскина  из
розовой свинки превратилась в белую,  а ее глазки  сделались маленькими, как
дырочки в пуговках.
     Из водоема с листа кувшинки за ними наблюдала Пузыревич.
     - Куак! - квакнула лягушка. - Кто совершает злые поступки,  тот попадет
в Ад!
     -  Ты  побазарь  еще,  зелень!  -   крикнул  ей  Кутузов.   -  Я  тебя,
чирик-кирдык, в рулон скатаю  и в Сочи повезу! Будешь там  матрасом работать
для проституток!
     Пузыревич нырнула в воду.
     Все уже было готово для приготовления пищи.
     - Кого первого? - спросил Браун.
     - Свинью! - чирикнул Кутузов.
     -  Так  не  по-животному,  -  помотал  головой  верблюд.  -  Давайте их
посчитаем. - Петрович поднял ногу и начал. - Эни, бени, рики, факи...
     За считанные  секунды у петуха  перед  глазами  прошла  вся  его жизнь.
Сначала в яйце,  потом  цыпленком в семье, где его не любили и  где с самого
детства  он чувствовал себя изгоем.  Потом в курятнике, куда его бросили,  и
где  он  мучительно  осознал  свою  неординарность.  Он  вспомнил,  как  его
развратил  гусь  Лапкин, и  как он через  это понял свою суть и  ориентацию.
Потом Лапкин достиг наибольшего веса и его сварили в супе, а Моисеев остался
без  бойфренда.  Потом  прилетел попугай  Каганович  и  посоветовал Моисееву
отправиться в лес... И вот теперь его зажарят и съедят! Жизнь заканчивается.
И все равно он ни о чем не жалеет, потому что эти последние дни, проведенные
в лесу,  были самыми лучшими и самыми осмысленными в его короткой жизни!.. У
Моисеева по щеке потекла слеза...
     - Раси, дваси, триси, риси, - продолжал считать верблюд.
     Кутузов от нетерпения подпрыгивал на месте.
     А свинья  Колбаскина думала  вот как: Ужас какой! Не  может быть, что я
умру, не выполнив своего предназначения, не достигнув наибольшего веса! И из
меня  никогда  уже  не  сделают Любительскую  колбасу!..  И меня  не  съедят
благородные люди, а съедят дикие звери!..
     - Пята, лота, чик, малота...
     И тут в воздухе  засвистело. Все подняли  головы и  увидели, как с неба
вниз летит что-то огромное, как туча!
     Дьявол! - подумал Кутузов. - Пузыревич, сука, наквакала!
     Хрясь! Туча шлепнулась прямо в костер! Запахло жареным.
     - Хрюууууй! - заорала туча, выскочила из костра и забегала кругами.
     И все увидели, что это никакой не дьявол, это  прилетел и обжегся кабан
Кузнецов.  Кабан стремительно  сбил  с ног всех  зверей  и пробежался по ним
копытами. В какой-то момент  он заметил воду и прыгнул туда. Пшшш! Над водой
поднялся пар.
     Кузнецов  вынырнул и  заметил на  берегу группу зверей,  а  главное, он
заметил Колбаскину, из-за которой, собственно, все и случилось.
     - Так! -  он вылез на берег и отряхнулся, как собака. - Это что  тут за
тусовка?
     - Это мы, господин Кузнецов, - сказал Браун, потирая бок, - вашу свинью
у слона украли,  специально, чтобы вам вернуть, - он развел лапы в стороны и
поклонился.
     - Да ну?! - Кабан  обошел  Колбаскину кругом. -  А  почему она на палке
висит.
     - Ее слон так  связал,  -  объяснил Петрович. - А мы  просто  не успели
развязать. К вам торопились, - верблюд поправил на носу очки.
     -  Вот гад носатый! -  возмутился кабан. - А я его братом считал!  А он
меня  кинул! - Кузнецов завернул  пятак назад. - Жопу опалил, блин!.. Эй ты,
мартышка, принеси мне подорожник!
     Зверчук побежала.
     - А это кто? - кабан показал на Моисеева.
     - Петух это. Заодно прихватили...
     Кузнецов взял петуха за шею и щелкнул по носу.
     - Оригинальная птица без хвоста! Будет в  моем зоопарке жить,  -  кабан
положил  Моисеева на землю  и почесал между ног. -  Соскучилась без  меня? -
спросил он Колбаскину.
     Свинья замычала.
     - Медведь, развяжи ее.
     Браун засуетился.
     - Надо  стресс снять, - кабан навалился  на  Колбаскину сверху и  мощно
покрыл.

     В КОТОРОЙ ЗЕБРА КАЩЕНКО ДАЕТ ЗАДАНИЕ КРОКОДИЛУ
     Насладившись свиньей,  Кузнецов полез купаться. Он  заплыл на  середину
водоема  и  долго там  нырял  за ракушками.  Кузнецов  так  увлекся,  что не
заметил,  как  на  поляну  вышла  банда  зебры Кащенко. Сначала  Кащенко  не
заметила  кабана, а заметила только  Брауна с компанией и петуха со свиньей.
Кащенко  надавала всем, кроме последних, по мозгам, и  только  тут увидела в
водоеме Кузнецова.
     -  Игого!  - удивилась  зебра. -  А  я думала, что он со слоном драться
побежал.
     - Вот зря вы  так, не разобравшись, -  сказал медведь, трогая на голове
шишку. - Мы вам свинью несли, а вы нам по мордам! Эх!..
     - Мы ее у слона для  вас  украли специально, -  Петрович  надел на  нос
разбитые очки.
     - И еще петуха вашего, - сказала Зверчук с ветки.
     - Игого! - удивилась зебра еще больше. - А этот кабан что тут плавает?
     - А он у нас хотел свинью отобрать, чтобы  вам не досталось, - объяснил
Кутузов, который успел перелететь на дерево.
     - Так я и знала! Утопить его что ли?.. Эй, Полботинкин, откуси ему яйца
под водой, чтоб тебя никто не видел. И нас догоняй!
     Звери захватили свинью с петухом и поскакали обратно.
     Крокодил спрыгнул в воду.

     В КОТОРОЙ КРОКОДИЛ ПОЛБОТИНКИН ИДЕТ КО ДНУ
     Кузнецов нырнул и увидел на дне очень красивую ракушку. Но в этом месте
было  так глубоко, что пришлось изо  всех сил грести копытами.  Кузнецов был
так увлечен,  что не заметил, как сзади  к нему подплыл Полботинкин и открыл
пасть, полную  острых зубов.  Кузнецов  дернул ногой, заехал Полботинкину по
морде,  и  оглоушенный  крокодил пошел на дно.  Кузнецов  схватил  ракушку и
вынырнул счастливый. Подарю свинье, - подумал он. -  Пусть считает, что я ей
оказываю внимание! - и погреб к берегу.
     Он выбежал  на поляну, отряхнулся,  и тут гигантская  тень накрыла  его
сверху.  Перед ним стоял и тяжело дышал  слон  Носов, агрессивно  раскачивая
хоботом из стороны в сторону.
     Кабан попятился.
     Носов поймал его хоботом за живот, поднял над землей и протрубил:
     -  Говори,  где Роза  Петровна! А не то  я тебя стукну об  дерево! - Он
раскачал кабана.
     Кузнецов  посмотрел  на  дерево  и  вниз. Ему стало страшно.  И  еще он
увидел, что на поляне, кроме слона никого нет. Все животные пропали.
     -  Пусти,  брат! -  закричал кабан. - Это не я!  Это  Браун твою свинью
украл! Ты же знаешь, что  я сам сюда только  что прилетел!  У меня  алиби! Я
прилетел и  купался, чтоб в  себя прийти! А  медведь  со  своими твою свинью
собирались жарить!
     Пока Кузнецов  оправдывался,  на  поляну  выбежали  осел  Баратынский и
страус Пиноккио.
     - Где петька?! - Страус подпрыгнул и ущипнул Кузнецова за задницу.
     - Хрюй! - кабан дернулся. - Там же, где и свинья! Не знаю где!
     -  Куак!  -  квакнула  с листа кувшинки  Пузыревич.  - Свинью  и петуха
утащила зебра Кащенко. А кабан, между прочим, хоть и только  что прилетел, а
уже успел свинью покрыть! Куак!
     Носов побагровел, размахнулся хоботом и сразу врезал кабаном об дерево.
Кузнецов упал внизу вверх копытами.
     -- Бежим за ними! - крикнул слон и побежал, ломая кусты.
     Пиноккио подпрыгнул и нырнул в кусты за слоном.
     --  Иа!  Меня  забыли!  -  Баратынский  побежал  за  однополчанами,  но
зацепился  за колючки и застрял. А когда  отцепился, слон  и страус были уже
далеко. - Иа! Иа! Иа! Подождите! - осел поскакал.

     В КОТОРОЙ ШАКАЛ ВИТЯ СНОВА ЛЕТАЕТ
     Слон  Носов бежал изо всех  сил. Он сильно  боялся не успеть. Вдруг, он
опоздает, и его возлюбленная умрет в  копытах  этой  полосатой  рецидивистки
Кащенко!  Нет!  Слон  не  перенесет этого!  Он  сначала  отомстит,  а  потом
повесится! Зачем жить, когда рядом нет любимой?! Дерево слева, куст  справа,
дерево справа, дерево слева, куст, дерево, пенек, ррраз! перепрыгнул, дерево
слева,  раз! обошел,  дерево прямо,  раз! обошел, раз! обошел,  говно прямо,
раз! не наступил,  ну и куча, это  мое,  раз!  дерево справа, раз! яма, раз!
нора, раз! перепрыгнул, червяк Свистунов  высунулся, привет,  брат! Торчишь?
Ушел под землю, два дерева прямо, между ? щель, раз! Чей это хвост! Ррраз!
     Слон не успел увернуться и вошел точно между двух деревьев, выбив  лбом
шакала  Витю.  Витя  вылетел, как пробка  из бутылки шампанского, и улетел в
кусты. Деревья с треском повалились по бокам слона. Носов по инерции проехал
на животе еще несколько метров и остановился.
     Сзади Носову в жопу влетел Пиноккио. Слон не понял, кто это влез к нему
в  жопу и ударил на всякий случай  хвостом. Но не попал. Хвост  у  слона  не
самое сильное место. Самые сильные места у слона - хобот и бивни. Но хоботом
и бивнями Носов не мог дотянуться до своей задницы. Вот если бы он был такой
же  гибкий как удав, тогда  смог бы,  и  загнал  бы  тогда страуса  к себе в
задницу по самые пятки. Но если бы слон был удавом, тогда бы у  него не было
хобота и бивней.
     Страус  уперся  слону в  задницу  ногами  и  выдернул  из нее голову. В
принципе, для страуса обычное дело прятать голову. Но на этот раз он спрятал
ее уж как-то слишком оригинально.
     Пиноккио  помотал  головой, стряхивая с  нее  все  лишнее,  повернулся,
увидел поваленные деревья и сказал:
     - Никогда уже между этими деревьями никто не застрянет!
     Впереди из кустов послышался стон.
     Носов поднялся и пошел посмотреть. В кустах лежал на  спине шакал Витя.
Зад у шакала сильно распух.
     -- Так это, оказывается, я тебя выбил из плена?
     -- Меня, - Витя кивнул ушами.
     -- Ммм,  - слон  осмотрел  шакала. -  Кажется, я  тебе  таз вывихнул...
Потерпи, брат Витя. - Носов взял хоботом Витю за ноги и дернул.
     Шакал взвыл. Но задница у него встала на место.
     -- Ты не видел, куда побежала зебра? - спросил слон.
     -- К себе побежала, - сказал шакал.
     -- Я так и думал.
     -- Ты  мне, Носов, как брат теперь, - сказал Витя. - Если чего надо, не
стесняйся, - и затрусил к водоему, мочить задницу.
     -- Бежим, страус! - скомандовал Носов и побежал дальше.

     В КОТОРОЙ МИРОМ ПРАВЯТ ОСЛЫ
     Слон прибежал вовремя. На поляне, где обосновалась шайка зебры Кащенко,
уже развели  огромный  костер.  Свинью  Розу  Петровну,  привязали к  палке,
натерли чесноком и  специями, запихнули ей в зад  морковку, и  в  рот  тоже.
Петуха Моисеева уже наполовину ощипали. У него только шея в перьях осталась.
Вокруг  жертв танцевали  бандиты. Кенгуру Бутылкина прыгала с зайцем Динамо.
Динамо  растопырил  уши и держался  за  края  сумки, чтоб  не  выскочить. За
кенгуру катился ежик Наколкин весь в листьях.
     -- Заколю! - шипел он.
     Гадюка Веревкина сильно виляла.
     Белка Упырхликова подкидывала на лапе грецкий орех и целилась им петуху
в голову.
     Лось Филипп прыгал  на задних  ногах, пытаясь вытащить у свиньи из зада
морковку, чтобы пристроиться. Но другие звери его отгоняли.
     -- Гады! Дайте мне ее отдрючить! -  орал лось. - Я  ж все равно ее есть
не буду! Будьте животными!
     Зебра Кащенко сидела  на бугре и следила за  базаром. Вокруг нее летала
Дерьмонюхина.
     -- Пусть попробует, - разрешила зебра.
     Филипп обрадовался, вытащил у Колбаскиной морковку и вставил ей.
     Когда Носов все  это увидел, у  него перехватило дыхание, как будто ему
хобот завязали узлом. Он больше не мог контролировать себя насчет бешенства,
он  выскочил на  поляну и начал всех  месить.  Он  ударил  Бутылкину хоботом
сверху, кенгуру повалилась  на  бок и у нее из сумки выкатился  ее  сожитель
заяц Динамо. Динамо вскочил на ноги и быстро-быстро поскакал вперед, но и он
не ушел от длинного хобота. Хобот Носова ходил направо-налево, сметая все на
своем  пути. Сзади  орудовал Пиноккио,  доделывая то, что  не доделал  слон.
Страус схватил клювом гадюку, раскрутил и зашвырнул змею на  дерево. Рядом с
гадюкой  в ствол  воткнулся ежик  Наколкин. Это Носов пнул  его  ногой,  как
мячик.  Пиноккио  поймал  белку  Упырхликову,  оторвал  ей  хвост,  а  белку
зашвырнул  в  дупло к  филину  Вафлину.  Белка  упала  Вафлину на  спину,  и
напомнила  ученому филину попугая Кагановича. Из дупла Упырхликова вылетела,
как салют победы, и повисла на ветке.
     Один  лось Филипп ничего не замечал, так он был  увлечен свиньей. Носов
схватил насильника хоботом за рога, поднял повыше и врезал лосем об землю. У
Филиппа  отломились рога. Лось вскочил  и побежал прочь.  Вслед ему полетели
его же собственные рога. По иронии судьбы, его рога воткнулись лосю в жопу.
     Зебра Кащенко попыталась удрать, но  страус Пиноккио вовремя прыгнул ей
на спину и клюнул в голову. Зебра упала.
     Слон огляделся по сторонам, вытер хоботом лоб и сказал:
     -- Роза Петровна, вы свободны!
     -- Мммм! - замычала Колбаскина.
     Слон осторожно вытащил у нее изо  рта морковку  и хотел уже переставить
ее свинье в попку, но вовремя спохватился и съел ее.
     -- Почему вас так долго не было? - спросила свинья капризным голосом. -
Из-за вас я вынуждена была терпеть такие издевательства! Вы ненадежный слон!
Я в вас ошибалась!
     -- Простите меня,  Роза Петровна, - Носов  опустил  голову.  -  Если вы
захотите, я буду вас охранять всю жизнь и никуда больше не отойду.
     -- Ну что ж, я попробую вам поверить в последний раз.
     Пиноккио сидел с Моисеевым под кустом.
     --   Ничего,  петруша,   -  он  обмотад  петушиную  шею  хвостом  белки
Упырхликовой, - перья отрастут...
     На  поляну вышел  осел  Баратынский. Он увидел поверженных  животных  и
сказал:
     -- Иа! Я же говорил, что ослы будут править миром! Иа!

     Теперь в лесу все по-другому. Нет уже больше банды "Драконы из  пещер".
Да  и банды "Вампиры из джунглей" тоже нет.  Теперь  в  лесу  орудуют другие
банды. Банда "Знаменитые Ослы", которой руководит крестный осел Баратынский,
и банда "Красные Петухи", которой руководят страус  Пиноккио и его бой-френд
петух Моисеев. И та, и другая банда имеют сомнительные репутации.
     Еще в лесу остались просто звери, которым живется так же нелегко, как и
раньше.
     Медведь Браун, воробей Кутузов и верблюд Петрович зарабатывают музыкой.
Они играют на полянах. Вокалистом  у них  Браун, потому что мартышка Зверчук
ушла жить в старый город к Бабаяну в жены.
     Кенгуру Бутылкина завела  себе еще одного сожителя хомяка Борю. Сначала
Боря  и  Динамо никак  не  могли  поладить,  и  дрались  в  сумке, но  потом
подружились и теперь вместе гоняют кенгуру за бухлом.
     Дерьмонюхина умерла. У мух  короткая жизнь. Но зато она  оставила после
себя  двести  личинок, из  них вылупилось  сто восемьдесят  сыновей и дочек,
которые всех достали.
     После битвы зебра Кащенко очнулась и пошла к водоему, подержать в  воде
голову.  Там  она  встретила  кабана Кузнецова.  Кабан сидел  под  деревом и
грустил. Зебра все пыталась подойти к Кузнецову сзади и посмотреть,  откусил
ли ему Полботинкин яйца. Но  оказалось, что кабан  грустил не  из-за  этого.
Кузнецов  и  Кащенко помирились  и ушли жить в другой лес к брату  Кузнецова
Краковскому,  потому что понимали,  что  здесь  у  них  уже никогда не будет
такого авторитета. С ними ушел  и шакал Витя. Сбылась  его  мечта. Витя стал
правой  рукой Кузнецова и  работает у него  телохранителем  вместо  бегемота
Жаботинского.
     Бегемот  решил  завязать  с  опасной  работой. Он  устроился  на  речку
спасателем,  вместе  с  Пузыревич.   Когда   кто-нибудь   из  зверей  тонет,
Жаботинский надувает  Пузыревич  и бросает  утопающему.  Комар  Децл наколол
бегемоту на лбу новую татуировку SOS.
     Попугаю  Кагановичу  хозяева купили большую клетку с  зеркалом и  самку
Риту. Он вполне доволен своей новой жизнью. Теперь в каждом деревенском доме
живет по попугайчику.
     Слон  Носов  с  Колбаскиной  ушли  жить  в  деревню. Людям  понравилось
животное  слон за то,  что он в таком весе, и может  таскать бревна. Слон со
свиньей  счастливо прожили  до осени. А  к осени Колбаскина  нагуляла вес  и
покинула этот мир  в полной  гармонии с понятиями,  по  которым  жила. Носов
остался  жить  в деревне,  потому  что  здесь  все напоминает ему  про  Розу
Петровну и про самые счастливые дни в его жизни.
     Вот и все.
Книго
[X]