Джордж Гордон Байрон. Кефалонский дневник
----------------------------------------------------------------------------
Перевод 3. Александровой
Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. М., Правда, 1981 г.
Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------
19 июня 1823
Встревожен мертвых сон, - могу ли спать?
Тираны давят мир, - я ль уступлю?
Созрела жатва, - мне ли медлить жать?
На ложе - колкий терн; я не дремлю;
В моих ушах, что день поет труба,
Ей вторит сердце - {*}
{* Перевод А. Блока.}
Метаксата, Кефалония, 28 сентября
Шестнадцатого июля (если память мне не изменяет) я отплыл из Генуи на
английском бриге "Геркулес" под командой капитана Джона Скотта, 17-го числа
разразилась буря; так как она грозила покалечить лошадей, которых мы везли в
трюме, мы возвратились в Геную, где пережидали бурю в течение суток; затем
вышли в море, зашли в Ливорно, а оттуда через Мессинский пролив направились
в Грецию. Пройдя в виду Эльбы, Корсики и Липарских островов, включая
Стромболи, а затем - Сицилии, Италии и др., мы около 4 августа бросили якорь
у Аргостоли, главной гавани острова Кефалония.
Здесь я ожидал получить известия от капитана Б[лэкира], посланного
греческим комитетом в Лондоне к Временному правительству Морей; но к
немалому своему удивлению узнал, что он уже отбыл в обратный путь, хотя в
последних письмах ко мне, отправленных с полуострова, настоятельно просил
меня ускорить мой приезд и сообщал о своем намерении здесь задержаться. С
тех пор я получил от него несколько писем, адресованных в Геную и
пересланных мне на острова, где он отчасти объясняет причины своего
неожиданного отъезда из Греции и просит меня (противореча прежнему своему
мнению) отложить _на время_ мой собственный приезд, по нескольким причинам,
в числе которых есть и важные. Я послал лодку на Корфу, надеясь еще застать
его там, но он уже отплыл в Анкону.
Высшее командование на острове Кефалония осуществлялось резидентом,
полковником Нэпиром, а восьмым королевским полком, составлявшим гарнизон,
командовал полковник Даффи. Оба они встретили нас, как, впрочем, и все
офицеры и гражданские лица, с величайшей любезностью и радушием, которых мы,
разумеется, не заслуживали, но постарались оправдать; это радушие остается
неизменным и теперь, когда частые встречи стерли новизну наших отношений.
Здесь мы узнали то, что впоследствии полностью подтвердилось, а именно:
Греция раздираема междоусобицами; Маврокордато смещен или сам сложил с себя
полномочия (L'un vaut bien 1'autre {Одно другого стоит (франц.).}); в Морее
власть перешла к Колокотрони, главарю не знаю уж какой партии. Турки были
весьма сильны в Акарнании и др., а турецкий флот блокировал побережье от
Миссолонги до Кьяренцы, а потом и до Наварина. Греческий флот из-за
недостатка средств или по иным причинам остался на стоянке в Гидре, Исфаре и
Специи, где, возможно, находится и поныне. Так как я, вопреки моим
ожиданиям, не получал никаких сведений из Пелопонесса и ожидал также писем
из Англии, от Комитета, я решил оставаться до поры до времени на Ионийских
островах, тем более что высадка на противоположном берегу грозила нам
конфискацией судна и груза; а капитан Скотт, разумеется, соглашался на такой
риск только при условии, что я гарантирую ему полное возмещение возможных
убытков.
Чтобы скоротать время, мы совершили поездку через горы в монастырь Св.
Евфимии - по такой плохой дороге, каких я еще не встречал за годы моих
странствий по многим странам даже в самых глухих местах. Из Св. Евфимии мы
отплыли на Итаку и объехали этот красивейший остров, где я уже побывал
несколько лет назад. Прием, оказанный нам капитаном Ноксом (резидентом) и
его супругой, ничуть не уступал гостеприимству наших военных друзей на
Кефалонии. Резидент, миссис Н[окс] и их друзья повели нас к источнику
Аретузы, ради которого уже стоило совершить эту поездку; но и все остальное
на этом острове не менее привлекательно для любителей природы. Памятники
искусства и древности я предоставляю антиквариям; эти джентльмены занялись
ими столь удачно, что существование Трои сделалось спорным, а существование
Итаки (я разумею Итаку гомеровскую) еще не признается.
Дело было в августе, и нас предостерегали против поездок в жаркие часы
дня; но так как я прежде никогда не страдал от жары, пока находился в
_движении_, мне не захотелось терять столько дневных часов из-за лишнего
солнечного луча; и хотя наше общество было довольно многочисленно, никто,
насколько я мог наблюдать, не почувствовал себя плохо, и только один из слуг
(негр) заметил, что жара стоит такая же, как в Вест-Индии. Я оставил
термометр на борту и потому не мог точно определить температуру воздуха. Мы
возвратились в Св. Евфимию, переправились в Самоссшй монастырь на
противоположном берегу залива, а на следующий день вернулись оттуда в
Аргостоли, по более удобной дороге, чем тропа, ведущая в Св. Евфимию.
Сухопутную часть пути мы проделали на мулах.
Спустя несколько дней после нашего возвращения я узнал, что в Занте
есть для меня письма; но прошло немало времени, прежде чем грек, которому
они были поручены, сумел их доставить, так что получением их я оказался
обязан полковнику Нэпиру; _причина_ задержки так и не выяснилась.
В письмах из Англии меня уведомляли, что Комитет поручает мне
представлять его при греческом правительстве и взять на себя распределение
некоторых грузов и т. п., ожидавшихся с кораблем, который и по сей день (28
сент.) еще не прибыл.
Вскоре по прибытии я на собственные средства нанял отряд из сорока
сулиотов во главе с их командирами Фотомарой, Джавеллой и Драко и, вероятно,
увеличил бы этот отряд, если бы не обнаружил, что между ними ни в чем нет
согласия, кроме как в том, чтобы запрашивать с меня все больше и больше,
хотя я и так платил каждому на доллар в месяц больше, чем он получал бы от
греческого правительства, а когда нанимал их, они были разуты и раздеты, Я
согласился на их просьбы и уплатил им за месяц вперед. Однако - вероятно, по
наущению мошенников-лавочников, у которых они обыкновенно забирают товары в
долг - они пытались вымогать прибавку; тогда я созвал их, высказал им свое
мнение и объявил, что не возьму их с собой дальше. Но я предложил выдать им
жалованье еще за месяц и оплатить им проезд до Акарнании, куда теперь, после
ухода турецкого флота и снятия блокады, им легко было попасть.
Часть отряда приняла это предложение и уехала. Власти Семи Островов
попытались было препятствовать возвращению им оружия, но это в конце концов
удалось уладить, и сейчас они соединились со своими соотечественниками в
Этолии или Акарнании.
Кроме того, я переслал резиденту Итаки двести пятьдесят долларов для
тамошних беженцев, а также помог переправить на Кефалонию одно семейство
родом из Морей, очутившееся в безвыходном положении, и обеспечил ему жилье и
содержание, поручив его попечениям гг. Корджаленьо, богатых торговцев в
Аргостоли, к которым у меня были рекомендации от моих корреспондентов.
Я распорядился написать Марко Боццарису, командиру греческих отрядов в
Акарнании, к которому имел рекомендательные письма. Его ответ был, вероятно,
последним из того, что он подписал или продиктовал, так как он был убит в
бою на следующий же день, оставив по себе славу храброго воина и честного
человека, что не всегда встречается вместе, как, впрочем, и порознь. Я
получил также приглашение от графа Метакса, губернатора Миссолонги; но при
нынешних отношениях между партиями мне необходимо было прежде узнать у
существующего правительства, где я смогу, по его мнению, если не принести
_больше всего_ пользы, то хотя бы _менее всего_ помешать.
Так как я прибыл сюда помочь не одной какой-либо клике, а целому народу
и думал иметь дело с честными людьми, а не с хищниками и казнокрадами (такие
обвинения греки бросают друг другу ежедневно), мне понадобится большая
осмотрительность, чтобы не связать себя ни с одной из партий; это будет тем
более трудно, что я уже получил приглашения от нескольких враждующих между
собой клик, из которых каждая заверяет, что именно _она_-то и является
подлинно правоверной. Все же я не хочу отчаиваться, хотя все иностранцы,
которых я до сих пор встречал в Греции, покидают или уже покинули ее в
полном разочаровании.
Каждый, кто едет сейчас в Грецию, должен поступать как миссис Фрай при
посещении Ньюгетской тюрьмы - т. е. не ожидать немедленных проявлений
честности, но надеяться, что время и гуманное обращение искоренят нынешние
воровские и грабительские наклонности.
Когда греки немного расправят члены, четыреста лет скованные цепями
рабства, они уже не будут ходить, "точно у них на ногах кандалы". Сейчас
цепи разбиты; но обрывки их еще влачатся, и Сатурналии еще слишком недавни,
чтобы Раб успел превратиться в зрелого гражданина. Хуже всего в них то, что
они (тут мне придется употребить грубое выражение, потому что только оно
соответствует истине) - хуже всего то, что они так чертовски лживы; подобная
неспособность говорить правду не видана со времен Евы в райских кущах.
Недавно один из них сетовал, зачем в английском языке существует так мало
оттенков для отрицательного ответа; тогда как грек, благодаря особенностям
своего скользкого языка, может так плавно переходить от "нет" к "да" и vice
versa {Наоборот (лат.).}, что увильнет от чего угодно и все же оставит
лазейку, в которую клятвопреступление может проскользнуть никем не
замеченное. Это - собственные слова этого джентльмена, и сомневаться в них
можно только потому, что "Эпименид сам был критянином", как гласит известный
силлогизм. Конечно, со временем они могут исправиться.
30 сентября
Пробыв здесь некоторое время в ожидании известий от Гр[еческого]
Правительства], я воспользовался отъездом мистера Б[рауна] и мистера
Т[релони] в Триполицу после ухода турецкого флота, чтобы написать здешним
исполнительным властям. Я хотел не только получить некоторые точные
сведения, которые позволили бы мне поехать туда, где я мог быть полезнее,
хотя бы и в меньшей безопасности; я хотел также иметь возможность судить об
истинном положении дел. Тем временем я получил вести от Маврокордато и от
примаса Гидры; последний приглашает меня посетить остров, а первый пишет,
что желал бы встретиться со мной либо там, либо в другом месте.
17 декабря
Неожиданно прервал свой дневник и не брался за пего до сего дня, потому
что в день, когда была сделана предыдущая запись, получил письмо от моей
сестры Августы, сообщавшее о болезни моей дочери, и у меня пропало всякое
желание писать. Позднее я узнал из того же источника, что ей лучше, а потом
- что она выздоровела; если так, тогда и у меня все обстоит хорошо.
Хотя я узнал об этом еще в начале ноября, я почему-то не возобновил
тогда своих записей, несмотря на то, что с тех пор произошло множество
событий, которые составили бы курьезную хронику.
Не знаю также, почему я сейчас снова берусь за дневник - разве потому,
что стою у окна, любуясь красивейшим селением; в безмятежном, хотя и
холодном, прекрасном и прозрачном лунном свете мне видны острова, горы, море
и далекие очертания Морей между двух лазурных полос - морской и небесной;
это успокаивает меня настолько, что я способен писать - занятие, которое
всегда было для меня (как ни трудно отказаться от него тому, кто так много
писал для печати) тяжелым и мучительным. Я мог бы представить свидетелей, но
мой почерк свидетельствует об этом достаточно. Это - почерк человека,
который думает много, быстро, быть может глубоко, но редко с удовольствием
для себя.
Однако ж - en avant! {Вперед! (франц.).} Греки одерживают политические
победы, но ссорятся между собой. Мне, как видно, придется, bon gre, mal gre
{Волей-неволей (франц.).} примкнуть к одной из партий, чего я до сих пор
старательно избегал в надежде объединить их на общее дело.
Маврокордато наконец-то появился в наших водах с отрядом гидриотов -
это появление едва ли состоялось бы, если бы я не вызывался внести двести
тысяч пиастров (на греческом материке 10 пиастров идут сейчас за один
доллар) для оказания помощи Миссолонги; он начал действовать довольно
успешно, хотя и неосторожно.
Четырнадцать (а по другим сведениям - семнадцать) греческих кораблей
атаковали 12-пушечное турецкое судно и захватили его. Это, разумеется, не
назовешь океанскими Фермопилами, но n'importe; on dit {Не важно; говорят
(франц.).}, что на борту оказалось пятьдесят тысяч долларов - сумма весьма
полезная при нынешнем положении Грзции, если распорядиться ею с толком.
Впрочем, эти трофеи были добыты в нейтральных водах, у побережья Итаки;
говорят, что турок преследовали и на берегу, и среди них имеются убитые. Тут
может возникнуть вопрос о законности, решать который будет не слишком
терпимый Томас Мейтленд, едва ли в нем разбирающийся. Я внес вышеозначенную
сумму на содержание указанного отряда; она не очень велика, однако ж вдвое
больше той, с которой Наполеон, Император из Императоров, начинал свою
итальянскую кампанию - vide {Смотри (лат.).} Лас Казес, passim {В разных
местах (лат.).} tome premier {Том первый (франц.).}.
Турки отступили из-под Миссолонги - неведомо почему, так как они
оставили большое количество провианта и боеприпасов, а гарнизон не делал
против них вылазок, по крайней мере успешных. В этом году они не осаждали
Миссолонги, зато бомбардировали Анатолико вблизи Ахелуса - деревню, хорошо
запомнившуюся мне с 1809 г., когда я, с пятьюдесятью албанцами, проехал всю
эту часть страны, включая Миссолонги.
Есть слух, что Вриони Паше стало известно о восстании близ Скутари;
ходят и другие слухи. Что до меня, то я состою в переписке с главарями, но и
их сообщения разноречивы.
Сулиоты, как здесь, так и в других местах, прониклись ко мне
_симпатией_; во всяком случае, свели или возобновили со мной _знакомство_
(ибо я оказывал им и их семьям всю помощь, какую позволяли обстоятельства) и
видимо желают, чтобы я стал во главе их (если можно так сказать). Сейчас мне
этого не хотелось бы - и без того уже слишком здесь много главарей и
группировок. Однако, если это окажется необходимым, что ж - из всех здесь
сражающихся они признаны лучшими и храбрейшими - может статься, я и
возглавлю такой отряд; с ним, как мне кажется, можно кое-что сделать и _в_
Греции, и _за ее пределами_ (как тут, так и там многое требует
вмешательства). Я мог бы содержать их на собственные средства, конечно если
мои теперешние доходы и состояние можно считать неизменными. Число их не
превышает тысячу человек; из них _настоящих_ сулиотов не более шестисот;
зато считается, что _каждый_ (это может показаться бахвальством, но так
недавно сообщалось в газетах) стоит _пяти_ европейских турок или десяти
азиатских! Как бы то ни было, они ценятся весьма высоко, и мы с ними большие
друзья.
На материке содержание солдата обходится в 25 пиастров (т. е. несколько
_более двух долларов_) в месяц на своих харчах; или _пять долларов_, включая
харчи. Таким образом, примерно на две-три тысячи долларов в месяц (доллар
здесь стоит 4 шилл. 2 пенса, а не 4 шилл. 6 пенсов, как в Англии) я мог бы
содержать от пятисот до тысячи таких воинов столько времени, сколько
понадобится; средств моих на это более чем достаточно (если они останутся
таковы, как сейчас). Мои личные потребности весьма скромны (если не считать
расхода на лошадей, ибо я плохой ходок), а доходы весьма значительны для
любой страны, кроме Англии (я имею столько же, сколько получает президент
Соединенных Штатов! или английский министр, или французский посол в Вене и
при всех больших дворах - примерно 150000 франков), да еще около 3000000
франков я рассчитываю выручить от продажи поместья. Итак, я могу (добавив
сюда еще то, что нам достанется по обычаям войны) некоторое время содержать
довольно многочисленный клан, племя или орду; а так как у меня при этом не
будет иных целей, кроме благоденствия Греции, то можно надеяться, что это
сослужит ей полезную службу.
^TКОММЕНТАРИИ ^U
КЕФАЛОНСКИЙ ДНЕВНИК (28. IX - 17. XII. 1823)
Кефалония - остров в Ионическом море у берегов Греции, где Байрон
остановился на пути в Грецию (3 августа - 28 декабря 1823 г.).
Встревожен мертвых сон... - перевод А. Блока. Впервые опубликовано в
1901 г.
...затем вышли в море... - По свидетельству Эдварда Трелони и Пьетро
Гамбы, сопровождавших Байрона, "Геркулес" вторично вышел в море из Генуи
вечером 16 июля 1823 г.
...около 4 августа...- Трелони и Гамба указывают 3 августа.
Нэпир, Чарлз (1782-1853) - английский резидент на Кефалонии,
сочувствовавший греческому восстанию.
Маврокордато, Александр 01791 -1865) - один из руководителей
освободительной борьбы греческого народа против турецкого ига, возглавлявший
правое, фанариотское крыло повстанцев, придерживавшееся проанглийской
ориентации. В" 1822 г. был избран первым президентом Греции, но в результате
интриг боровшихся политических партий и после ряда военных неудач был
вынужден уйти в отставку.
Колокотрони[с], Теодор (1770-1843) - деятель греческого
национально-освободительного движения. В 1823 г. был назначен
главнокомандующим греческими войсками в Морее (Пелопоннес) и
вице-президентом временного правительства. Вооруженная борьба между ним и
буржуазными руководителями восстания, которые опирались на поддержку Англии
и Франции, закончилась поражением Колокотрониса.
...с кораблем, который и по сей день (28 сент.) еще не прибыл. -
Корабль, снаряженный лондонским греческим комитетом, вышел из Англии только
10 ноября 1823 г.
Фрай, Элизабет (1780-1845) - английская благотворительница,
занимавшаяся исправлением заключенных в Ньюгэйтской тюрьме в Лондоне.
..."Точно у них на ногах кандалы". - В. Шекспир "Король Генрих IV",
часть I, д. IV, сц. 2.
..."Эпименид сам был критянином"... - силлогизм, приписываемый жрецу с
остроза Крита (VII в. до н. э.): "Все критяне лгуны, сказал Эпименид,
Эпименид - критянин. Следовательно, он лгун".
Примас - первый по сану епископ.
Гидриоты - албанские моряки, принимавшие участие в греческой
национально-освободительной борьбе.
Мейтленд, Томас (1759-1824) - верховный комиссар английского
протектората семи Ионических островов.
Лас Казес - имеется в виду книга, которую Байрон захватил с собой из
Италии: "Воспоминания о Св. Елене" графа Лас Казеса, т. 1 (1823).
...бомбардировали Анатолико...- Турецкие войска во главе с Вриони
атаковали Анатолико в октябре 1823 г. После бомбардировки 11 декабря 1823 г.
осада была снята и турки отступили.
А. Николюкин