Рашида Талгатовна Апатеева
                             Христина
  Стремительно темнеющая чаша неба опрокинулась за чернеющими силуэтами
домов, отразившись в зеркале реки вместе с мечущимися в ней, как
неприкаянные птицы, легкими клочками облаков.
  - Ночь идет, как расплата, за тоскою дневной... - Голос прозвучал нерезко,
словно еле тронутая, просто задетая струна гитары.
  Желто-зеленые гроздья конопли запахли резче - ветер призывно свистнул в
траве, метнулось в воздухе короткое белое платье - девушка с длинными
каштановыми волосами на плечах, зябко поежившись, спрыгнула с пригорка на
дорогу, махнула рукой, прощаясь. Юноша в синем спортивном костюме и в
туфлях на босую ногу догнал ее на повороте в Старый город. На высокой
горе, уступами сходящей к дороге, осталась маленькая девчушка, сидевшая
возле кучки камушков, свесив набок густую волну медово-светлых волос,
мерцающих, словно лунная дорожка на глади уснувшей реки. Девочка не
замечает ночного холода на открытых плечах. Упрямо сдвинув брови,
переставляет камушки:
  - Гасит факел заката вечер темной волной... Ночь идет, как расплата за
тоскою дневной, и янтарные слезы снова нижет луна этой ночью морозной...
  Что-то осыпается по уступам горы - словно чей-то легкий шаг приминает
душистые травы. Девочка поднимает лицо к луне и улыбается - она видит на
ней Лунного человека. У него такое же лицо, как у нее, - выбеленное лунным
светом, на котором темнеют лишь изгибы бровей и взблескивают глаза - как
темные озера. Еще у него, как лунное веретено, вьется-крутится белое,
хрупкое навье тело...
  "Лунный свет - навий след,
  Горький омег..."
  Упал с осыпи, покатившись, малый камешек, метнулись дальше по освещенной
прогалине лунные тени, как дождик просеявшись сквозь жидкое облачное
рядно. Девочка закрыла глаза, обхватив дрожащие ледяные плечи тонкими
голубовато-белыми руками. Ей казалось, что сквозь бесплотные, как крылья
бабочки, веки она видит лунный лик совсем близко... Ветер снова просвистел
в траве, словно кто-то звал ее по имени: - Хрис-с-ти-на...
  И с лунного диска сошла, слегка качаясь, и приблизилась к ней знакомая
фигура. Белая рубашка из тонкого льна, смутно виднеясь на фоне листьев в
тени, обрисовывала стройное и будто невесомое тело. Серые тиковые брюки,
холщевые летние туфли. Черные блестящие волосы волной падают на белый лоб,
кольцами ложатся на худенькую шею, челка все время закрывает левый глаз,
лицо бледно, а узкие розовые губы еле шевелятся:
  - Христина.
  Еще сильнее зажмурясь, она потянула навстречу белому видению раскрытые
трепещущие чашечки ладоней, вздрогнула, словно обожглась:
  - Снег! Это снег, Христина.
  Руки их встретились, и в наступившей тишине слышно было, как остановилось
и откачнулось назад Время, неохотно отверзая свою ледяную дверь. Часто
захлебываясь, зазвенел серебристый колокольчик, и, перекрывая гул
множества голосов, зазвучал, задыхаясь, любимый голос:
  - ... слезы снова нижет луна, этой ночью морозной тишина холодна...
  - Нил!
  Ветер и колокольчик.
  - Теперь со мной русалки грез моих, Христина:
  Ветер.
  - Нил, - снова повторила девочка, теребя холодной рукой крылышки траурного
банта на плече, - Ты ведь не взаправду ушел? И теперь ты - всегда, мы -
всегда. - В горле у нее перехватывает.
  Черные крылышки трепещут в порывах ветра, словно хотят сорваться и лететь,
и в порывах ветра еле слышно доносится:
  - У каждого из нас свой час, Христина...
  Снова ветер, нервное цвирканье кузнечика в траве.
  - Но ведь ты мне не снишься, Нил?
  - Я тебя никогда не забуду, - глухо, как сквозь стену, говорит он. Губы
почти недвижны, и лишь маленькая бархатная родинка светится на щеке юноши,
словно озябший светлячок.
  - Зачем ты это сделал, - хочет сказать Христина, но из ее похолодевших,
непослушных губ вырывается лишь тихий вздох.
  Юноша вдруг улыбнулся - в лунных лучах зубы его блестят, словно
перламутровая створка раковины. Он тянет Христину к себе... Звон
колокольчика резко перерастает в медный гул, в котором звучат еще громкие
неразборчивые голоса.
  Ай! Булавкой уколот палец - кровь?
  - Нет, - Христина отнимает руку...
  Ветер, шум деревьев - колокольчик замолк. Девочка упала на колени возле
крестика, сложенного из камней. Один из них больно царапнул колено.
  - Христина! Домой!
  Черная тучка набежала на встревоженный лик луны, ночная прохлада
сгустилась войлочным облаком. Светлая фигурка поднялась с колен, постояла
минуты две и двинулась по ровной стороне горы к черной дыре калитки,
смутно темневшей метрах в тридцати. Луна снова выплыла из-за целой армады
туч, щедро рассыпая свое вечное, свое изобильное сияние.

c Провинциальная фантастика, 2001