Книго 

     Прошло пятнадцать лет, а харриане все еще не покинули своей  базы  на
обратной стороне Луны. Это было просто  неслыханно!  Невероятно!  Ни  один
харрианин и представить себе не мог такой проволочки.  Специальные  отряды
находились в состоянии боевой готовности уже  целых  пятнадцать  лет!  Они
были готовы устремиться вниз сквозь радиоактивные облака и спасти то,  что
еще воз для тех немногих, кто  уцелеет...  Разумеется,  за  приличное
вознаграждение.
     Но планета совершила уже пятнадцать оборотов вокруг своего Солнца,  а
ее спутник всякий раз делал без малого тринадцать кругов,  и  за  все  это
время атомная война так и не началась!
     Крупные мыслящие приматы, обитатели этой  планеты,  то  тут,  то  там
производили  атомные  взрывы.  Стратосфера  была   до   предела   насыщена
радиоактивными продуктами распада. А войны все нет и нет!
     Деви Ен горячо надеялся, что ему пришлют замену. Он был четвертым  по
счету капитаном, возглавлявшим эту колонизаторскую экспедицию (если ее все
еще  было так назвать после пятнадцати лет бесплодного  ожидания),  и
весьма приветствовал бы появление пятого. Поскольку с родины,  из  Харрии,
должен  был  прибыть  Главный  инспектор,  чтобы  лично   ознакомиться   с
положением, ждать оставалось недолго. И прекрасно!
     Деви Ен стоял на Луне, облаченный в скафандр, и думал о  Харрии.  Его
длинные тонкие руки беспокойно двигались, словно стремились,  следуя  зову
далеких предков, ухватиться за ветви деревьев.  Ростом  он  был  не  более
метра. Сквозь прозрачную пластину в передней части шлема  было видеть
черное сморщенное лицо  с  мясистым  подвижным  носом.  Маленькая  бородка
кисточкой по контрасту с лицом казалась белоснежной. Сзади,  немного  ниже
пояса, в костюме был мешочек, в котором  с  удобством  покоился  короткий,
похожий на обрубок хвост.
     Деви  Ен,  естественно,  не   видел   в   своей   наружности   ничего
необыкновенного, хотя прекрасно знал, что харриане  отличаются  от  прочих
мыслящих существ, населяющих Галактику.  Только  одни  харриане  так  малы
ростом, только у них есть хвост, только они не употребляют в пищу  мяса...
только они одни избежали неотвратимой  атомной  войны,  которая  приносила
гибель прочим разновидностям мыслящих особей.
     Он стоял на дне низины, похожей на чашу (будь она меньше,  на  Харрии
ее назвали бы кратером); она простиралась так далеко, что  обрамлявшая  ее
кольцом высокая гряда терялась за горизонтом. У южного края кольца,  лучше
всего защищенного от  прямых  лучей  солнца,  вырос  город.  Сначала  это,
понятно, был лишь временный лагерь, но позднее  туда  привезли  женщин,  и
появились дети. Теперь здесь были школы, и сложные гидропонные  установки,
и огромные резервуары, наполненные водой, - словом,  все,  что  полагается
иметь городу на спутнике, лишенном атмосферы.
     Просто смехотворно! Целый город - и только потому, что  какая-то  там
планета не желает начинать атомную войну, хотя и владеет атомным оружием!
     Главный инспектор - его ждали с минуты на минуту - несомненно,  сразу
же задаст вопрос, который и сам Деви Ен задавал себе  несчетное  множество
раз.
     Почему же все-таки нет  атомной  войны?  Деви  Ен  обернулся  и  стал
смотреть,  как  огромные  неуклюжие  маувы  готовят  посадочную  площадку,
разравнивая почву и покрывая ее слоем керамической массы,  которая  должна
максимально поглотить реактивную отдачу гиператомного поля и  избавить  от
неприятных ощущений пассажиров межзвездного корабля.
     Даже скафандры не могли скрыть  силы,  которую  словно  источало  все
существо маувов, но это была чисто физическая сила. Рядом с ними виднелась
маленькая фигурка харрианина, отдававшего  приказания,  и  маувы  послушно
повиновались. А как же иначе?
     Раса маувов, единственная из всех крупных мыслящих приматов,  платила
Харрии  самую  необычную  дань,  посылая  вместо  материальных   ценностей
определенное число обитателей своей планеты. Это была удивительно выгодная
дань, во многих отношениях лучше, чем сталь,  алюминий  или  лекарственные
препараты. Радиотелефон в шлеме Деви Ена вдруг ожил.
     - Корабль показался, капитан, - донеслось до него. - Он сядет  меньше
чем через час.
     - Отлично, - сказал Деви Ен. - Пусть мне приготовят машину. Я  поеду,
как только начнется посадка.
     Однако ему вовсе не казалось, что все идет отлично.
     Главный инспектор прибыл в сопровождении свиты из  пяти  маувов.  Они
вошли вместе с ним в город, два по бокам, три следом.  Помогли  ему  снять
скафандр, затем разоблачились сами.
     Их тела, на которых почти не росли волосы,  крупные  лица  с  грубыми
чертами, широкие носы и плоские скулы отталкивали своим уродством,  но  не
внушали страха. Они были в два раза выше харриан и  чуть  не  в  три  раза
массивнее, но глаза их смотрели безучастно,  и  весь  их  вид,  когда  они
стояли, слегка склонив мускулистые шеи и  апатично  уронив  тяжелые  руки,
выражал покорность.
     Главный инспектор отпустил маувов, и они  один  за  другим  вышли  из
комнаты. Ему, конечно, вовсе  не  нужна  была  охрана,  но  его  положение
требовало свиты из пяти маувов, и говорить тут было не о чем.
     Ни во время бесконечного приветственного ритуала,  ни  во  время  еды
Главный инспектор ничего не спрашивал о делах. Лишь когда  настало  время,
куда более подходящее для сна, потеребив пальцами бородку, он  спросил:  -
Сколько нам еще ждать, капитан?
     Он был, по-видимому, очень стар. Шерсть у него  на  руках  почти  вся
поседела, а длинные пучки волос у  локтей  стали  такими  же  белыми,  как
борода.
     - Не могу сказать. Ваше главенство, - смиренно проговорил Деви Ен.  -
Они сошли с обычного пути.
     - Это само собой очевидно. Нас интересует, почему именно они сошли  с
обычного пути. Совету ясно, что в своих донесениях вы пишете меньше  того,
что знаете. Вы разводите теории,  но  не  даете  никаких  фактов.  Нам,  в
Харрии, все это надоело. Если вам что-либо известно, сейчас настало  время
сообщить об этом.
     - Тут, Ваше главенство, трудно говорить наверняка.  Мы  ведь  впервые
имеем возсть наблюдать за планетой в течение такого долгого  периода.
До самого последнего времени не обращалось должного внимания  на  то,  что
там происходит. Из  года  в  год  мы  ждали,  что  атомная  война  вот-вот
начнется,  и,  только  когда  командование  принял  я,  мы   стали   более
внимательно приглядываться к обитателям планеты. Хоть в  одном  длительное
ожидание пошло нам на пользу - мы изучили несколько их основных языков.
     - Как? Даже не спускаясь на планету?
     Деви Ен объяснил:
     - Наши корабли,  проникавшие  в  атмосферу  планеты  для  наблюдений,
записывали радиосигналы. Особенно в первые годы. Я дал их для  расшифровки
лингвистическим вычислительным машинам и весь этот год потратил на то, что
пытался разобраться в их смысле.
     Главный  инспектор  слегка  поднял  брови.  Этого  было   более   чем
достаточно, чтобы показать, до какой степени он изумлен.
     - И то, что вы узнали, представляет какой-нибудь интерес?
     -  Воз,  Ваше  главенство,  но  сведения,  которые  мне  удалось
получить, настолько странны, а материал, из которого  они  извлечены,  так
ненадежен, что я не решался писать  обо  всем  этом  в  своих  официальных
донесениях.
     Главный инспектор понял.
     - Надеюсь, вы сочтете возможным изложить свои взгляды неофициально...
мне? - немного натянуто произнес он.
     - Буду Рад это сделать, - тут же ответил Деви Ен.  -  Обитатели  этой
планеты, как мы и предполагали, относятся к крупным приматам. Им в  полной
мере присущ захватнический инстинкт.
     Главный инспектор облегченно вздохнул и быстро облизал языком нос.
     - Я почему-то вообразил, что они лишены этого инстинкта, и поэтому...
но, продолжайте, продолжайте.
     - Нет, захватнический инстинкт развит у них как раз очень  сильно,  -
заверил его Деви Ен, - куда сильнее даже, чем свойственно обычным  крупным
приматам.
     - Почему же это не привело к должным последствиям?
     - Привело, Ваше  главенство,  но  не  до  конца.  Как  всегда,  после
длительного инкубационного периода у  них  началось  развитие  техники,  и
обычные   у   крупных   приматов   побоища   превратились    в    поистине
катастрофические войны. В конце последней войны, охватившей всю планету, у
них было изобретено атомное оружие, и войны сразу же прекратились. Главный
инспектор кивнул.
     - А дальше?
     - Вскоре после этого, - продолжал Деви Ен, -  должна  была  вспыхнуть
новая война; атомное оружие стало более смертоносным  и  все  же  было  бы
пущено в ход, как это водится у крупных  приматов;  в  результате  планета
погибла бы, а из всего населения осталась бы горстка умирающих  от  голода
особей.
     - Совершенно верно. Но этого не произошло. Почему?
     - Нужно учесть одно обстоятельство, - заметил Деви Ен. - Мне кажется,
когда у этих крупных приматов  начала  развиваться  техника,  ее  развитие
пошло необычайно быстро.
     - Ну и что же? - возразил  собеседник.  -  Тем  скорее  они  изобрели
атомное оружие.
     - Верно. Но по  окончании  самой  последней  всепланетной  войны  они
продолжали совершенствовать атомное оружие с  поразительной  быстротой.  В
том-то и беда. Смертоносный  потенциал  возрос  прежде,  чем  представился
случай начать военные действия, а сейчас он достиг такого уровня, что даже
эти крупные приматы не рискуют развязать войну.
     Главный инспектор широко раскрыл маленькие черные глазки.
     - Ерунда! Одаренность этих особей в области техники ничего  не  может
изменить. Военная наука развивается быстро только во время войны.
     - По-видимому, данные приматы - исключение из общего правила. Но дело
не в том - они, судя по всему, все-таки ведут войну. Не настоянную  войну,
но все-таки войну.
     - Не настоящую  войну,  но  все-таки  войну,  -  недоуменно  повторил
инспектор. - Что это значит?
     - Я не могу сказать наверняка, - Деви Ен раздраженно повел  носом.  -
Именно в этом пункте мои попытки извлечь смысл из  отрывочных  материалов,
которые  нам  удалось  собрать,  оказались  наименее  успешными.  То,  что
происходит на этой планете, называется "холодной  войной".  Какова  бы  ни
была сущность этой странной войны, она в бешеном темпе  подгоняет  жителей
планеты вперед,  к  новым  изысканиям,  и  вместе  с  тем  не  приводит  к
окончательной катастрофе.
     - Немыслимо! - воскликнул Главный инспектор.
     - Вон она, планета, - возразил Деви Ен. - А мы все здесь. Мы ждем уже
пятнадцать лет.
     Главный инспектор поднял длинные руки  и,  скрестив  их  за  головой,
опустил себе на плечи.
     - Тогда нам остается только одно.  Совет  предусмотрел,  что  планета
могла застрять  на  мертвой  точке  в  состоянии  неустойчивого  мира,  от
которого только один шаг  до  атомной  войны.  Нечто  вроде  того,  о  чем
говорите  вы,  хотя  никому,  кроме  вас,  пока  не   удалось   предложить
сколько-нибудь разумного объяснения. Но мы не можем этого допустить.
     - Не можем, Ваше главенство?
     - Да. - Казалось, каждое  слово  причиняет  инспектору  боль.  -  Чем
дольше данные приматы будут находиться на этой мертвой точке,  тем  больше
вероятность того, что они раскроют тайну межзвездных  полетов  и  со  всем
присущим им стремлением к захватничеству проникнут в Галактику. Ясно?
     - Что из этого следует?
     Главный инспектор крепко стиснул голову руками, словно боясь услышать
то, что сам сейчас произнесет. Голос его звучал приглушенно.
     - Поскольку равновесие, в  котором  они  находятся,  неустойчиво,  мы
должны их слегка подтолкнуть. Да, капитан, слегка подтолкнуть!
     Желудок Деви Ена конвульсивно сжался, он вдруг снова  ощутил  во  рту
вкус съеденного обеда.
     - Подтолкнуть их, Ваше главенство? - Он отказывался понимать.
     Но Главный инспектор был беспощаден.
     - Мы должны помочь им начать атомную войну. -  Его,  видимо,  так  же
мутило от этой мысли, как и Деви Ена. Он прошептал: - Мы должны.
     У Деви Ена чуть не отнялся язык. Он проговорил еле слышно:
     - Но как это сделать, Ваше главенство?
     - Не знаю... И не глядите на  меня  так.  Это  не  мое  решение.  Это
решение Совета. Вы сами должны понять, что грозит Галактике, если  крупные
мыслящие приматы проникнут в космос во  всей  своей  силе,  не  укрощенные
атомной войной.
     Деви Ен содрогнулся. Крупные приматы на просторах  Галактики!  Но  он
продолжал допытываться:
     - А как начинают атомную войну? Как это делается?
     - Не знаю, говорю вам. Но какой-нибудь  способ  должен  быть.  Ну,  к
примеру, м-м, направим им  послание  или,  м-м,  напустим  туч  и  вызовем
ураган. Мы могли бы многого  добиться,  воздействуя  на  метеорологические
условия планеты.
     - Да разве из-за этого вспыхнет война? - спросил  Деви  Ен,  которому
слова Главного инспектора показались не очень убедительными.
     - Воз, что и не вспыхнет. Я привел все это в  качестве  примера.
Но  крупные  приматы  должны  сами  знать.  В  конце  концов  именно   они
развязывают атомные войны. Инстинкт взаимоистребления  у  них  в  крови...
Учитывая все это, Совет и принял решение.
     Деви Ен почувствовал, что его хвост начал медленно и  почти  бесшумно
постукивать по стулу. Попытался взять себя в руки, но безуспешно.
     - Какое же решение. Ваше главенство?
     - Увезти одного крупного примата с планеты. Похитить его.
     - Дикого?
     - Других в настоящее время на планете не водится. Конечно, дикого.
     - А что он, думаете, нам скажет?
     - Это не имеет значения. Важно, чтобы он вообще о чем-нибудь говорил,
безразлично о чем; психоанализаторы ответят на интересующий нас вопрос.
     Деви Ен как  глубже втянул голову в плечи. От отвращения он весь
покрылся гусиной кожей. Дикий крупный примат!  Он  постарался  представить
себе, как  должна  выглядеть  особь,  которой  не  коснулись  ошеломляющие
последствия  атомной  войны  и  не  затронуло   цивилизующее   воздействие
харрианской евгеники.
     Главный инспектор и не пытался скрыть, что разделяет отвращение  Деви
Ена, но, несмотря на это, сказал:
     -  Вам  придется  возглавить  экспедицию  на  планету,  капитан.  Это
делается ради блага Галактики.
     Деви Ен много раз видел планету, но всегда,  как  только  космический
корабль огибал Луну и этот мир открывался его взору, Деви Ена захлестывала
волна невыносимой тоски по родине.
     Это была прекрасная планета, очень похожая на Харрию  по  размерам  и
природным условиям,  но  более  дикая  и  величественная.  Ее  вид,  после
пустынных пейзажей Луны, разил в самое сердце.
     "Сколько еще планет,  подобных  этой,  занесено  в  реестры  владений
Харрии! - думал Деви Ен. - Сколько планет, на  которых  после  тщательного
наблюдения обнаруживали последовательную смену  окраски,  что  могло  быть
объяснено  лишь  искусственным  разведением  пригодных  в  пищу  растений!
Сколько еще раз в будущем мы столкнемся с тем, что в один прекрасный  день
радиоактивность в атмосфере какой-нибудь из этих планет начнет  повышаться
и туда потребуется немедленно послать колонизационные отряды... Так же как
в свое время они были посланы к этой планете".
     Самонадеянность, с которой поначалу действовали харриане, была просто
трогательной. Деви Ен смеялся бы, читая первые донесения,  не  окажись  он
сам в той же ловушке. Чтобы собрать  географические  данные  и  установить
местонахождение населенных пунктов, корабли-разведчики харриан  спускались
чуть ли не на самую планету. Их, конечно, заметили,  но  какое  это  имело
значение?  В  самом  ближайшем  будущем,   думали   харриане,   произойдет
окончательный взрыв.
     В самом ближайшем будущем... но годы шли, а взрыва  все  не  было,  и
корабли-разведчики решили, что не мешает, пожалуй, быть поосторожней. Один
за другим они вернулись обратно на базу.
     Корабль  Деви  Ена  сейчас  тоже   соблюдал   осторожность.   Команда
волновалась, ей не по душе было полученное задание. Как ни уверял Деви Ен,
что крупному примату не причинят никакого вреда, она не успокаивалась.  Во
всяком случае, нельзя было торопить события. Несколько дней подряд корабль
парил на высоте шестнадцати километров, нарочно выбрав  уединенное,  дикое
холмистое место, - и команда волновалась все больше;  только  флегматичные
маувы, как всегда, сохраняли спокойствие.
     Наконец в поле зрения телескопа показался крупный примат.  В  руке  у
него была длинная палка,  на  верхней  части  задней  стороны  туловища  -
какая-то ноша.
     Они спустились бесшумно, со сверхзвуковой  скоростью.  Деви  Ен  сам,
хотя тело его покрылось мурашками, сидел у рычагов  управления.  В  момент
похищения крупный примат произнес две фразы, тут  же  зафиксированные  для
дальнейшего психоанализа. Первая, сказанная в тот  миг,  когда  он  увидел
корабль  харриан  чуть  ли  не  у  себя   над   головой,   была   схвачена
телемикрофоном  направленного  действия.  Вот  как  она  звучала:   "Боже!
Летающее блюдце!"
     Деви Ен понял все, кроме первого слова. Так  крупные  приматы  обычно
называли корабли харриан в первые годы их пребывания на  Луне,  когда  они
легкомысленно спускались к самой планете.
     Вторую фразу он произнес, когда его  втаскивали  в  корабль,  -  хотя
дикарь  яростно  сопротивлялся,  он  был  беспомощен  в   железных   руках
невозмутимых маувов.
     Когда Деви Ен, тяжело дыша, подрагивая от возбуждения мясистым носом,
сделал  несколько  шагов  ему  навстречу,  крупный  примат   (его   морда,
отталкивающе  безволосая,  лоснилась   от   каких-то   жидких   выделений)
воскликнул: "Разрази меня гром, обезьяна!"
     Тут Деви Ен понял только последнее слово. "Обезьяна" -  так  называли
мелких приматов на одном из основных  языков  планеты.  С  диким  приматом
почти невоз было сладить. Требовалось  безграничное  терпение,  чтобы
заставить его слушать разумные речи. Вначале  он  находился  в  совершенно
невменяемом состоянии. Он сразу понял,  что  его  увозят  с  Земли,  и,  к
удивлению Деви Ена, вовсе не желал  рассматривать  это  как  увлекательное
приключение. Напротив, он только и говорил, что о своем детеныше и  самке.
Где всего надо было довести до его сознания, что маувы, которые  сторожили
его и в случае необходимости сдерживали его дикие вспышки, вовсе не  хотят
нанести ему увечье и что вообще ему никоим образом не будет причинено зло.
     (Деви Ена приводила в содрогание сама мысль о том, что одно  разумное
существо может  учинить  насилие  над  другим.  Обсуждать  этот  вопрос  с
приматом было крайне трудно, так как, чтобы отрицать эту возсть, Деви
Ен должен был на какое-то мгновение допустить ее, а обитатель планеты даже
к минутному колебанию относился  с  величайшим  недоверием.  Так  уж  были
устроены крупные приматы.)
     На пятый день дикарь, воз просто от упадка сил,  довольно  долго
оставался спокойным. Они беседовали с Деви Еном в его личном  кабинете,  и
вдруг он снова впал в бешенство, когда Деви  Ен  впервые  упомянул  как  о
чем-то само собой разумеющемся, что харриане ждут начала атомной войны.
     - Ждете?! - воскликнул дикарь. - А почему вы  так  уверены,  что  она
обязательно будет?
     Деви Ен вовсе не был в этом уверен, но ответил:
     - Атомная война происходит всегда. Наша цель - помочь вам после нее.
     - Помочь нам после нее! - изо рта примата стали  вылетать  бессвязные
звуки; он принялся дико размахивать руками, и  маувам,  стоящим  по  обеим
сторонам, пришлось осторожно связать его - в который уж раз! -  и  вывести
из комнаты.
     Деви Ен вздохнул. Крупный  примат  наговорил  уже  достаточно  много;
воз, психоанализаторы извлекут из этого какую-нибудь пользу. Сам Деви
Ен не видел в словах дикаря никакого смысла.
     А примат понемногу хирел. На теле его почти не  было  растительности;
это не удавалось обнаружить раньше, при наблюдении с далекого  расстояния,
так как приматы носили искусственные шкуры, то ли  для  тепла,  то  ли  из
бессознательного  отвращения  к  безволосой  коже.  (Интересно   было   бы
побеседовать с ним на эту тему; психоанализаторам ведь безразлично, о  чем
идет разговор.)
     А на лице примата, как это ни странно,  стали  прорастать  волосы;  в
большем количестве даже, чем у харриан, и более темного цвета.
     Но главное - с каждым днем он все больше хирел. Он исхудал,  так  как
почти ничего не брал в рот,  и  дальнейшее  пребывание  на  корабле  могло
пагубно отразиться на его здоровье. Деви Ену вовсе не хотелось, чтобы  это
лежало у него на совести.
     На следующий день примат казался вполне спокойным. Чуть ли  не  сразу
сам перевел разговор на атомную войну.  ("Видно,  вопрос  этот  имеет  для
крупных приматов особую притягательную силу", - подумал Деви.)
     - Вы упомянули, - начал дикарь, - что атомные войны неизбежны. Значит
ли это, что существуют другие мыслящие существа, кроме вас, нас и... их? -
Он указал на стоящих неподалеку маувов.
     - Существуют  тысячи  разновидностей  мыслящих  существ,  живущих  на
тысячах различных миров. Много тысяч, - пояснил Деви Ен.
     - И у всех бывают атомные войны?
     - У всех, кто достиг определенного уровня развития техники. У всех.
     - Вы хотите сказать, что знаете об угрозе  атомной  войны  и  все  же
сидите сложа руки?
     - Как это сидим сложа руки?  -  обиделся  Деви  Ен.  -  Мы  стараемся
помочь. На заре нашей истории, когда только начали  осваивать  космос,  мы
еще не понимали природы крупных приматов. Они отвергали все  наши  попытки
завязать с ними  дружбу,  и  в  конце  концов  мы  отступились.  Затем  мы
обнаружили миры, лежащие в радиоактивных руинах. И наконец натолкнулись на
планету, где атомная война была в разгаре. Мы пришли в ужас, но ничего  не
могли сделать. Мало-помалу мы становились умнее, и теперь,  когда  находим
какой-нибудь мир в стадии овладения атомной энергией, у нас все наготове -
и спасательное противорадиоактивное снаряжение, и генетикоанализаторы.
     - Что такое генетикоанализаторы?
     При беседе с крупным приматом Деви Ен строил  фразы  по  законам  его
языка. Он сказал, осторожно выбирая слова:
     - Мы держим под своим контролем спаривание и производим стерилизацию,
чтобы, насколько воз, вытравить захватнический  инстинкт  у  немногих
оставшихся в живых после атомного взрыва.
     Какую-то секунду Деви Ен думал, что дикарь  снова  взбесится.  Однако
тот лишь произнес сдавленным голосом:
     - Вы хотите сказать, что делаете их покорными вам, вроде этих?  -  Он
снова указал на маувов.
     - Нет, нет. С этими другое дело. Мы  просто  хотим,  чтобы  уцелевшие
после войны не стремились к захватам и жили в мире и  согласии  под  нашим
руководством. Без нас они  сами  себя  уничтожали  и  снова  дошли  бы  до
самоуничтожения.
     - А что это дает вам?
     Деви Ен в сомнении посмотрел на дикаря. Неужели ему надо объяснять, в
чем состоит главное наслаждение в жизни? Он спросил:
     - А разве вам неприятно оказывать другим помощь?
     - Бросьте. Не об этом речь. Какую выгоду из  этой  помощи  извлекаете
вы?
     - Ну, понятно, Харрия получает определенную контрибуцию.
     - Ха-ха!
     - Разве получить плату за  спасение  целого  биологического  рода  не
справедливо? - запротестовал Деви Ен. - Кроме того,  мы  должны  покрывать
издержки. Контрибуция невелика и соответствует природным условиям  каждого
данного мира. С одной планеты, к примеру, мы ежегодно получаем запас леса,
с другой - марганцевые руды. Мир этих маувов беден природными ресурсами, и
они сами предложили нам поставлять определенное число  своих  жителей  для
услуг  -  они  очень  сильны  физически  даже  для  крупных  приматов.  Мы
безболезненно вводим им определенные антицеребральные препараты, чтобы...
     - Чтобы сделать из них кретинов!
     Деви Ен догадался, что значит это слово, и сказал с негодованием:
     - Ничего подобного. Просто для того, чтобы они  не  тяготились  своей
ролью слуг и не скучали по дому. Мы хотим, чтобы  они  были  счастливы,  -
ведь они разумные существа.
     - А как бы вы поступили с Землей, если бы произошла война?
     - У нас было пятнадцать лет, чтобы решить это. Ваш мир богат железом,
и у вас хорошо развита технология производства стали. Я думаю, вы  платили
бы свою контрибуцию сталью. - Он вздохнул.  -  Но  в  данном  случае,  мне
кажется, контрибуция не покроет издержек. Мы пересидели здесь  по  крайней
мере десять лишних лет.
     - И сколько народов вы облагаете таким налогом? - спросил примат.
     - Не знаю точно, но наверняка не меньше тысячи.
     - Значит, вы -  маленькие  повелители  Галактики,  да?  Тысячи  миров
доводят себя до гибели, чтобы способствовать вашему благоденствию. Но  вас
 назвать и иначе...
     Дикарь пронзительно закричал:
     - Вы - стервятники!
     - Стервятники? - переспросил Деви Ен, стараясь соотнести это слово  с
чем-нибудь знакомым.
     - Пожиратели падали. Птицы, живущие в  пустыне,  которые  ждут,  пока
какая-нибудь несчастная тварь не погибнет от жажды, а потом  опускаются  и
пожирают ее.
     От нарисованной  картины  Деви  Ену  чуть  не  стало  худо,  к  горлу
подступила тошнота.
     - Нет, нет, мы помогаем всему живому, - едва слышно прошептал он.
     - Вы, как стервятники, ждете,  пока  разразится  война.  Если  хотите
помочь - предотвратите войну.  Не  спасайте  горсточку  выживших.  Спасите
всех.
     Хвост у Деви Ена задергался от внезапного волнения.
     - А как предотвратить войну? Вы можете сказать мне это?
     (Что   такое   предотвращение   войны,   как   не   противоположность
развязыванию войны? Чтобы узнать одно, необходимо понять другое.)
     Но дикарь медлил. Наконец неуверенно сказал:
     - Высадитесь на планету. Объясните положение вещей.
     Деви  Ен  почувствовал  острое  разочарование.  Из  этого  много   не
извлечешь. К тому же...
     - Приземлиться среди вас? - воскликнул он. - Об этом не может быть  и
речи.
     При мысли о том, что он вдруг очутится среди миллионов  неприрученных
крупных приматов, по телу его пробежала дрожь.
     Воз, отвращение так ясно отразилось на физиономии Деви Ена, что,
несмотря на разделявший их биологический  барьер,  дикарь  понял  это.  Он
попытался кинуться на харрианина, но был буквально пойман в воздухе  одним
из маувов, которому стоило лишь чуть-чуть напрячь мускулы,  чтобы  сделать
дикаря недвижимым. Однако он успел крикнуть:
     - Так сидите и ждите! Стервятник! Стервятник!
     Прошло немало дней, прежде чем Деви  Ен  смог  заставить  себя  вновь
повидать дикаря.
     Он чуть было не забыл проявить должную почтительность по отношению  к
Главному  инспектору,  когда   тот   потребовал   дополнительных   данных,
необходимых для полного анализа психики диких крупных приматов.
     - Я не сомневаюсь, - осмелился сказать Деви Ен, - что  материала  для
ответа на наш вопрос более чем достаточно.
     Нос Главного инспектора задергался; он задумчиво облизал его  розовым
языком.
     - Для приблизительного ответа, воз, да, но я не могу  полагаться
на такой ответ. Мы имеем дело с очень своеобразным видом крупных приматов.
Это мы знаем. И  не  можем  позволить  себе  ошибаться...  Ясно  одно:  мы
случайно напали на дикаря с высоким уровнем умственного развития.  Если...
если только это не норма для данной разновидности. -  Мысль  эта,  видимо,
привела Главного инспектора в расстройство.
     Деви Ен заметил:
     - Дикарь  нарисовал  мне  ужасную  картину...  этот...  эта  птица...
этот...
     - Стервятник, - подсказал Главный инспектор.
     - Если так рассуждать, вся наша миссия здесь предстает  в  совершенно
ложном свете. С тех пор я почти  ничего  не  ем  и  не  сплю.  Боюсь,  мне
придется просить отставки.
     - Не раньше, чем мы окончим дело, которое на нас возложено, -  твердо
заявил Главный инспектор. - Полагаете, мне доставляет удовольствие  думать
об этом... этом пожирателе пад... Вы должны, вы  обязаны  получить  больше
данных.
     Деви Ен кивнул. Он все прекрасно понимал. Главному инспектору, как  и
любому  другому  харрианину,  не  очень-то  улыбалась  мысль  искусственно
развязать атомную войну. Вот он и оттягивал решение, насколько воз.
     Деви Ен свыкся с мыслью, что  он  должен  еще  раз  увидеть  крупного
примата. Свидание это оказалось совершенно невыносимым и было последним.
     На щеке дикаря красовался кровоподтек, словно он снова  сопротивлялся
маувам. Так оно и было. Он делал это бесчисленное множество раз, и как  ни
старались маувы не причинять ему вреда,  время  от  времени  они  случайно
задевали его. Казалось бы, видя, как  его  оберегают,  дикарь  должен  был
утихомириться. А вместо этого  уверенность  в  своей  безопасности  словно
толкала его на дальнейшее сопротивление. "Эти крупные приматы злы, злы", -
печально  думал  Деви   Ен.   Больше   часа   разговор   вертелся   вокруг
малоинтересных предметов, и вдруг дикарь произнес воинственным тоном:
     - Сколько времени, говорите, вы, макаки, пробыли здесь?
     - Пятнадцать лет по вашему календарю.
     - Подходит. Первые летающие блюдца были замечены сразу  после  второй
мировой войны. Сколько еще осталось до атомной?
     Деви Ен машинально сказал правду:
     - Мы бы и сами хотели это знать... - и вдруг остановился.
     Дикарь произнес:
     - Я думал, атомная война неизбежна. В прошлый  раз  вы  сказали,  что
ждете лишних десять лет. Значит, вы уже десять лет  назад  надеялись,  что
война начнется?
     - Я не могу обсуждать с вами этот вопрос.
     - Да? - дикарь снова  кричал.  -  Что  же  вы  намерены  предпринять?
Сколько вы еще будете дожидаться? А почему бы вам не ускорить события?  Вы
не ждите, стервятник, вы сами начните войну.
     Деви Ен вскочил на ноги:
     - Что вы сказали?
     - А  почему  же  тогда  вы  еще  здесь,  чертовы...  -  он  проглотил
совершенно непонятное Деви Ену бранное слово, затем продолжал: - Разве  не
так поступают стервятники, когда несчастное животное, а иногда  и  человек
никак не могут расстаться с жизнью? Им некогда  мешкать.  Они  кружат  над
своей жертвой  и  выклевывают  у  нее  глаза.  Они  дожидаются,  пока  она
окончательно  не  обессилеет,  а  потом  помогают  ей  побыстрее   сделать
последний шаг.
     Деви Ен приказал  немедленно  увести  его,  а  сам  удалился  в  свою
спальню. Его мутило. Всю ночь он не  спал.  В  ушах  у  него  пронзительно
звучало слово "стервятник", а перед глазами неотступно стояла нарисованная
приматом картина.
     - Ваше главенство, - твердо сказал Деви Ен, - я больше не могу  иметь
дело с дикарем. Если вам нужна еще информация,  обратитесь  к  кому-нибудь
другому.
     Главный инспектор заметно осунулся.
     -  Я  знаю.  Вся  эта  история  насчет  стервятников...   Ее   трудно
переварить. А ему, вы заметили, хоть бы что. Для крупных приматов все  это
в порядке вещей. Они бесчувственны, бессердечны. Таков,  видно,  склад  их
ума. Ужасно!
     - Я больше не могу представлять вам данные.
     - Успокойтесь. Я вас понимаю... Кроме того, все дополнительные данные
только  подкрепляют  первоначальный  ответ,  ответ,   который   я   считал
предварительным, от всего сердца надеялся, что он лишь предварительный.  -
Он обхватил голову поросшими седой шерстью руками. - Мы уже выяснили,  как
помочь им развязать атомную войну.
     - О! Что же для этого нужно?
     - Все так просто, так примитивно. Мне никогда  не  пришло  бы  это  в
голову. И вам тоже.
     - Что же это. Ваше главенство? - Деви Ена уже заранее била дрожь.
     - Почему они не начинают войну? А потому что ни одна из почти  равных
по силе сторон не решается взять  на  себя  ответственность  за  нарушение
мира. Однако если бы одна сторона начала, другая - будем глядеть правде  в
глаза - отплатила бы ей той же монетой.
     Деви Ен кивнул. Главный инспектор продолжал:
     - Если одна-единственная атомная бомба упадет на территорию любой  из
враждующих  сторон,  пострадавшие  предположат,  что  сбросила  ее  другая
сторона. Вряд ли они станут дожидаться дальнейших атак; не пройдет и часа,
как последует  мощный  удар.  Другая  сторона  ответит  тем  же.  И  через
несколько недель все будет кончено.
     - Но как же мы заставим их бросить первую бомбу?
     - Это вовсе не обязательно, капитан. В том-то и штука. Мы сами бросим
эту первую бомбу.
     - Что?! - у Деви Ена подкосились ноги.
     - Это единственный выход. Проанализируйте склад ума крупных приматов,
и вы увидите, что иного и ждать нельзя.
     - Но как это осуществить?
     - Мы изготовим бомбу. Это нетрудно. Затем наш корабль спустится  вниз
и сбросит ее над каким-нибудь населенным пунктом.
     - Населенным?!!
     Главный инспектор отвел глаза и виновато сказал:
     - В противном случае это не даст нужного эффекта.
     - Да, конечно, -  пробормотал  Деви  Ен.  Перед  его  глазами  парили
стервятники; он ничего не мог с этим поделать. Он представлял  их  себе  в
виде  огромных  чешуйчатых  птиц  (вроде  маленьких  безвредных   летающих
созданий в Харрии, но во много раз больше), с крыльями,  которые  обтянуты
кожей, напоминающей резину,  с  длинными,  острыми  клювами.  Они  кругами
спускались вниз и выклевывали  глаза  у  умирающих  животных.  Он  прикрыл
руками лицо и сказал дрожащим голосом:
     - Кто поведет корабль? Кто сбросит бомбу?
     Голос Главного инспектора дрожал не меньше, чем у Деви Ена.
     - Не знаю.
     - Только не я, - прошептал Деви Ен. - Я не могу. И ни один  харрианин
не согласится на это. Ни за что на свете!
     Главный инспектор стал раскачиваться взад и  вперед.  На  него  жалко
было смотреть.
     - Может быть, дать приказ маувам...
     - Кто решится дать им такой приказ?
     Главный инспектор тяжело вздохнул.
     - Я  вызову  Совет.  Сообщу  им  все  данные.  Пусть  они  что-нибудь
придумают.
     И  вот,  пробыв  на  Луне  без  малого   пятнадцать   лет,   харриане
демонтировали свою базу.
     Ничего так и не было сделано. Крупные приматы Земли так и  не  начали
атомную войну. Воз, они ее никогда и не начнут.
     И несмотря на то, что ему предстояло пережить, Деви Ен был  вне  себя
от счастья. К чему думать о будущем, когда сейчас, в настоящем, он  улетал
все дальше от этого самого жуткого из всех жутких миров.
     Он смотрел, как Луна остается  позади  и  превращается  в  сверкающую
крупинку, а затем и планета и само солнце этой системы, пока  вся  она  не
затерялась среди остальных созвездий.
     И только тогда в душе его проснулись и другие чувства, помимо чувства
облегчения. И только тогда в уме его шевельнулась мысль  о  том,  что  все
могло быть иначе.
     - А вдруг все бы еще кончилось хорошо, если бы мы  проявили  побольше
терпения, - сказал он Главному инспектору.  -  Как  знать,  воз,  они
все-таки начали бы атомную войну.
     - Сомневаюсь, - ответил Главный инспектор. - Психоанализ...
     Он остановился, и Деви Ен понял, что он имел в виду. Дикаря  спустили
на планету, постаравшись причинить ему при этом как    меньше  вреда.
События последних недель были стерты из его  памяти.  Его  оставили  возле
небольшого населенного пункта, неподалеку от того места, где его похитили.
Его соотечественники решат, что он заблудился, и сочтут, что он исхудал  и
потерял память из-за лишений, которые ему пришлось испытать.
     Но какой вред причинил он сам!
     Если бы они  только  не  привозили  его  на  Луну!  Выть  может,  они
примирились бы с мыслью, что им придется начать войну.  Быть  может,  сами
додумались бы сбросить бомбу  и  разработали  бы  для  этого  какую-нибудь
сложную систему, пригодную для дальних расстояний.
     Но картина, нарисованная перед ними  диким  приматом,  особенно  одно
слово, всему положили конец. Когда все сведения  были  отосланы  домой,  в
Харрию, впечатление, произведенное на Совет, было настолько  сильным,  что
приказ демонтировать базу не заставил себя ждать. Деви Ен сказал:
     - Я никогда больше не буду принимать участие в колонизации.
     - Боюсь, никому из нас не придется этого  делать,  -  мрачно  заметил
Главный инспектор. - Дикари этой планеты выйдут в космос, а  если  крупные
приматы, при их образе мышления, окажутся  на  свободе  в  Галактике,  это
будет конец... конец...
     Нос  Деви  Еда  передернула   судорога.   Конец   всему:   всем   тем
благодеяниям, которые Харрия уже совершила в Галактике, всем благодеяниям,
которые она продолжала бы оказывать в будущем.  Он  произнес:  "Мы  должны
были сбросить..." - и не кончил. Какой смысл было  говорить  это?  Они  не
могли сбросить бомбу даже  ради  блага  всей  Галактики.  Иначе  они  сами
уподобились бы крупным приматам, а есть  вещи  похуже,  чем  просто  конец
всему. Деви Ен думал о стервятниках.
Книго
[X]